Любимая для эльфа 3 [Astra Maore] (fb2) читать онлайн

Astra Maore Любимая для эльфа 3

Глава 510. Преступное свидание

В мирах существовали миллионы уголков, в которых двое могущественных существ могли бы уединиться без помех, но ни одного, где Алехандро и Аурелия вечность любили бы друг друга, оставаясь ровно теми, кем они были.

Их ошеломляюще сладкий, чувственный рок соткали боль и безнадежность, тоска дополнила картину — никто из родственников не имел права узнать об их грехе. Юные анамаорэ обладали не слишком сильными способностями к маскировке. Известие об их запретных отношениях повлекло бы как минимум осуждение всех окружающих.

Прежде им стоило объясниться. И когда Аурелия, смятенная, полная мыслей о возлюбленном, но не представляющая способ им свидеться, не вызывая острых подозрений, не понимающая, как сознаться милому, оставаясь гордой, металась по ночному саду, залитому мистическим светом, Алехандро неожиданно возник за ее спиной, заставив Аурелию обернуться.

Он рисковал, страшно рисковал, пробравшись в частные владения. Впереди их обоих ждало выяснение обстоятельств, но сейчас они стояли, точно в трансе, глядя друг на друга с обожанием — он, высокий, опасный и темный, словно необъятная гора, и она — маленькая, золотистая, сияющая.

Алехандро предложил:

— Встретимся в Городе на перепутье миров. Я постараюсь скрыть перемещение от братьев, ты же от своих.

Аурелия кивнула.

Она боялась путешествий, боялась затеряться в мирах, рассыпавшись на кусочки, забыв себя, но один лишь вид возлюбленного внушал ей смелость, и не существовало других дорог к счастью.

— Теперь пора! — точно вихрь поднял Аурелию над землей, она почти потерялась в Алехандро — бесконечно огромном. Последовали долгий страстный поцелуй, мелодичный смех, какие-то бессвязные слова, а затем Алехандро растаял. — Я обязан вернуться к копии, пока моя свита не образумилась!

Оставшись в одиночестве, Аурелия смертельно испугалась — сейчас ее родня, обеспокоенная вторжением чужака, примчится, Аурелию попросят показать им память…

Не помня себя от ужаса, Аурелия ринулась в Город — плохо зная дорогу, имея великий шанс заблудиться и будучи бессовестной преступницей.

Естественно, подобное поведение вызвало бы лишь явное желание последовать за ней, но Аурелия совсем не рассуждала, отчаянно стремясь оказаться подальше от места, вмиг ставшего ей прочной клеткой.

Инстинкты не подвели — Город раскрыл объятия навстречу беглянке — Город и богиня Кэйли, охраняющая его. Полубезумная, задыхающаяся Аурелия очутилась прямо в покоях богини — лучезарная положила ладони ей на плечи:

— Любовь привела тебя сюда, Аурелия, и во имя любви доверься мне.

Аурелия пошла на страшное: богиня вмешалась в ее память и осознание, вытравив из ее души встречу с вражеским царевичем, подменив ее воспоминания.

Теперь Алехандро будто бы не произвел на нее никакого впечатления. Появление же Алехандро на поляне Аурелия словно не застала. Ее истинные чувства стерлись, а взамен появилась неодолимая приязнь к Городу и стремление бывать в нем.

Кэйли действовала невероятно быстро, наспех, побуждая Аурелию вернуться домой. И в тот момент, когда ее родные заметили след Алехандро в саду, Аурелия появилась из дальнего его уголка, задумчивая, но ясная лицом.

— Ты кого-либо встретила здесь, сестра, странного или подозрительного? — Дамир задал вопрос уклончиво.

Аурелия удивилась:

— Тут? В саду? Кого?

Дамир сдвинул брови:

— Позволь мне посмотреть твои воспоминания. Недавно у нас был визитер с Той Стороны, и, возможно, он поступил бесчестно, оставив здесь шпионов.

Аурелия еще больше изумилась:

— Вот это да! Ладно, смотри.

Кэйли не знала мир анамаорэ в деталях и не имела возможности глубоко погрузиться в восприятие Аурелии, поэтому в созданной Кэйли картинке выходило, что Аурелия стояла в саду на месте, откуда впоследствии рванула в Город, а затем невероятным образом очутилась в дальнем тенистом уголке. Эта прореха в безупречной памяти сестры чрезвычайно насторожила Дамира.

Разумеется, Та Сторона не выдаст Алехандро. Вместо младшего неопытного братца появится вездесущий Лукас, который, слащаво улыбаясь, заявит, что «На войне все средства хороши. Проморгали — получите» или же ответственный Эрик, который пообещает непременно разобраться в деле, исключить повторение таких ситуаций и прочее, в разы менее наглое, но столь же бесполезное.

Каждый царевич с Той Стороны раскланяется на свой манер с нулевым результатом для Дамира.

Оставалось только самим лучше беречь юную сестру от потрясений и одновременно утечек информации через нее.

Глава 511. Хлопоты

Память Алехандро никто не проверял, не было необходимости. Каждый из царских детей в порядке очереди уже успел познакомиться с Аурелией, оставался лишь Ринальдо. С него, как и со старших, брали клятву о невмешательстве. Благо, несмотря на всю неопытность, Ринальдо служил правой рукой главного военачальника Той Стороны, Лукаса. Эту просочившуюся информацию скрыть не удалось. Обходительный, внешне спокойный и взвешенный Ринальдо вышел бы прекрасным разведчиком, но не сложилось.

К великому сожалению Дамира, его сестра Аурелия была равноправным существом с собственными решениями, запрещать которому перемещения по мирам являлось некорректным. Ее странное стремление попасть в Город настораживало. Единственное, что Дамир мог предложить — сопровождать Аурелию в пути. Аурелия, сама не понимая, что же ее так тянет в загадочное место, согласилась.

Любопытная и встревоженная, она бродила по заснеженным улицам, привлекая внимание прохожих своей яркой красотой, равно как и ее спутник — высокий, хмурый, с пронзительным взглядом зеленых глаз и точеными чертами лица.

Аурелия искала какой-то знак, некое предчувствие дивного, но ускользнувшего, однако не находила ничего, кроме плотных человеческих домов, сгустков материи, чьих-то проекций, нескольких точек, где регулярно бывали Те анамаорэ — ничего интересного.

Кэйли скрыла свое присутствие, ее призрачный дом будто испарился из Города. Дамир, с богиней не знакомый, значения этому факту не придал. Обойдя все более-менее приметные строения несколько раз, он пригласил сестру вернуться обратно, они так и поступили.

Аурелия, оставшись наедине, опечалилась. Чужой мир по-прежнему влек ее к себе. Вероятно, это было простое наваждение или даже наведение чар враждебным царевичем — хотя никаких чар проверяющие маги не нашли.

Оставалась последняя смутная надежда: если ее желание попасть в Город не вырастало из пагубной ловушки, из чьего-то намерения заманить Аурелию в опасную не охраняемую среду, возможно чудо раскроется, когда Аурелия явится в Город одна, без всеведущих братьев.

* * *

Алехандро слонялся из угла в угол, представляя, какую же глупость он сотворил: во-первых, Аурелии обязаны были проверить воспоминания, увидеть компромат и устроить ей как минимум выговор за неуставное общение с чужаком.

Мысль о том, что милая прошла незаслуженное наказание, сдавливала Алехандро грудь.

Во-вторых, его предложение встретиться в Городе практически закрывало Аурелии доступ туда. Дамир явно пустится следом. В-третьих, даже сумей Аурелия выбраться в одиночку, они двое не оговорили сроки свидания.

Но самым удручающим оказывалось обстоятельство, что старшие царевичи с обоих сторон частенько вели наблюдения за этой стратегически важной точкой. Лукас даже построил там небольшую базу. Разумеется, Лукас не мог бы не заметить одновременное появление Алехандро и Аурелии в Городе.

Лукас неоднократно высказывался против объединения Сторон, крайне сомнительно было рассматривать его как потенциального сообщника. Алехандро пожалел, что взял на себя слишком мало государственных хлопот, позволивших бы общаться с царевной на официальном уровне. С другой стороны, и Аурелия наверняка пока еще не вошла во вкус правительственных забот…

Требовалась незаурядная изобретательность, чтобы разрешить возникшую ситуацию с достоинством. Разрешить или совсем отказаться от сложной любви.

Алехандро надумал попытать силы, а сперва приучить Лукаса к мысли о своих прогулках в Город, куда и направился.

Глава 512. Любительница приключений

Алехандро обомлел — навстречу ему, материально не проявленному, невидимому — шла Аурелия! Сияющая, светлая, улыбающаяся, еще более прекрасная, чем Алехандро успел разглядеть за недолгое время их общения — откуда она взялась?!

Пока он завис, недоумевая, видение приблизилось:

— Здравствуй, царевич! Добро пожаловать в мой дом!

Алехандро опомнился:

— При-привет…

Хрупкая загорелая блондинка захватила его, все еще прозрачного, повела за собой, и вскоре Алехандро оказался в роскошных покоях, расположенных, как он понял, вовсе не в пространстве Города.

Все это наверняка принадлежало некой богине, и та, наконец, назвала себя:

— Я Кэйли, Алехандро, может быть, ты слышал.

Он согласился, полюбопытствовав:

— Почему ты выглядишь, как царевна Аурелия?

Кэйли склонила голову на бок.

— Потому что сейчас нет никого прекраснее Аурелии для тебя.

И богиня поведала, как юная напуганная царевна оказалась в ее руках, что память Аурелии подверглась трансформации, царевна смогла избежать наказания, но забыла теперь свои чувства.

Алехандро нервно улыбнулся:

— По-видимому, ты отменно осведомлена о наших внутренних делах, Кэйли…

Кэйли вернула ему толику яда, чаруя:

— Да, я видела многих сильнейших анамаорэ, расслабься. Скажи, оставить ли мне царевну в счастливом неведении относительно случившегося или же, воспользовавшись наведенным интересом к Городу, привести ее сюда, а затем раскрыть ей карты? Вам придется прятаться и страдать, обоим и каждому в отдельности. Иногда любовь стоит подобных жертв, а иногда нет… Решай, Алехандро.

Алехандро задумался:

— Аурелия вспомнит. То, что мы с ней почувствовали в момент встречи, не под силу искоренить даже богам. Будет ли это сейчас или потом, когда ситуацию станет совсем невозможно исправить? Пока у нас существует самый маленький шанс на счастье и возможность самостоятельно принимать решения, я буду выступать за открытые карты. Если Аурелия захочет забыть меня, пусть забудет осознанно, а не в ужасе погони. Я люблю ее и хочу ее видеть.

Кэйли просияла:

— Будь по-твоему, царевич. Вы сможете встретиться здесь, и ваши старшие ни о чем не прознают. Но как сообщить тебе, когда Аурелия надумает посетить Город?

Алехандро развел руками:

— Не знаю. Быть может, ты передашь Магнусу, что у тебя для меня известие? Хотя наш Магнус возьмет да не скажет мне ничего из личных соображений… Как и ты, богиня, нынче мне помогаешь, а завтра передумаешь. Зачем тебе это?

Кэйли рассмеялась:

— Обожаю приключения! Аурелия буквально свалилась на меня, как мне было не принять вызов? Давай сыграем: я все же попробую послать тебе лично вестку, а если она не дойдет, начинай со следующей недели заглядывать в этот мир. Занимаясь здесь каким-нибудь спортом или просто путешествуя, ты не вызовешь подозрений, зато сможешь связаться со мной из любой точки.

Алехандро подытожил:

— Придется мне тебе довериться! Смею надеяться, это все останется между нами, ты не донесешь моим братьям или родителям?

Кэйли, подойдя вплотную, ласково провела по мужской щеке, опустившись ладонью ниже, до его талии. Алехандро смутился, но не отпрянул.

Кэйли просияла:

— Мне нравится твоя прямота. Открытость уничтожит приключение на корню, мне это совершенно невыгодно, понимаешь?

Глава 513. Подслушанное сообщение

Юная пара царственных анамаорэ в самом деле доставляла Кэйли массу удовольствия. Кэйли планировала поиграть в связиста, выловив Аурелию раньше, чем братья Аурелии или Лукас, единственный мужчина, за последнее время не поддавшийся искусным чарам Кэйли и все равно ей любимый.

С момента появления в Городе царевна с персиковой кожей никак не могла прийти в себя и расслабиться. Тайна терзала чувствительную душу Аурелии, вынуждая ее найти способ попасть в другой мир в одиночку. Что-то давило ее и томило. Аурелия понимала, что где-то не права, но волнения только иссушали ее плоть и отравляли кровь. Переживаниями Аурелия ни с кем не делилась и на всякий случай скрывала их, исправно занимаясь многочисленными уроками и заботами.

Однажды она ощутила: время пришло. С бешено колотящимся сердцем, с трясущимися руками, точно мышка, Аурелия юркнула в пространственно-временной коридор…

Нырнула, чтобы столкнуться с бедой, внезапно вспомнив все: царевича Алехандро, их обещание друг другу, невозможность их счастья… Узнала и богиню, оказавшую ей оперативную помощь. Аурелия гордо подняла голову и расправила плечи.

Кэйли тепло улыбнулась ей:

— На беду или на счастье, Алехандро любит тебя, Аурелия, и если ваше чувство окажется выше старых ссор и предрассудков, я вам помогу.

Аурелия подняла брови:

— Он сам так сказал?

— Сам, — Кэйли продемонстрировала Аурелии мысленное изображение Алехандро. «Я люблю ее и хочу ее видеть».

— Как же мы с ним встретимся???

Кэйли поведала:

— Я пошлю ему вестку, прямо сейчас. В ваш мир. Услышит — прибежит. Не сможет, назначь ему новое время и место. Он узнает их от меня, когда вернется меня проведать. Так мы договорились.

Аурелия никогда не мечтала о конспирации, секреты и заговоры сами вползли в ее жизнь. Сейчас могло состояться ее первое свидание с волнующим мужчиной. Аурелия, и так не слишком опытная в любовных делах, сильно нервничала.

«Оу! Приглашение Алехандро прибыть к Кэйли!» — Магнус прислушался. — «Юный царевич завел тайные отношения с инородной богиней? Ммм! Алехандро тут, значит, я случайно подслушал личное сообщение… Прослежу-ка».

Магнус удовлетворенно пронаблюдал, как Алехандро, присутствовавший на вечеринке в его Храме, переменился в лице, а затем откланялся и покинул мир анамаорэ. Оставив с подданными искусную копию, Магнус осуществил то же самое.

* * *

В иных невозможных обстоятельствах Алехандро согласился бы и на чинные и долгие светские беседы, но сейчас влюбленные располагали всего лишь несколькими часами в чужом доме, не представляя, когда им предоставится шанс уединиться вновь. Потому Алехандро обнял трепетную блондинку, и кружил ее на руках, и сыпал признаниями, а Аурелия, то смеясь, то смущаясь, отвечала ему тем же. А затем двое предались занятиям более нескромным — Кэйли с самого начала деликатно удалилась

Магнус терпеливо выжидал. В происходящее в запретных покоях Кэйли он проникнуть не мог, не подозревал и точное число собравшихся внутри, зато ловил момент, когда Алехандро собирался вернуться домой…

Как ни быстра была Кэйли, завлекая Аурелию к себе, какие-то мгновения Аурелия провела в Городе без маскировки…

Магнус ухмылялся и прикидывал причину.

Глава 514. Давай займемся собой

Эти двое могли бы соперничать яркостью и разнообразием улыбок, освещающих их лица. В красоте же богиня имела явное превосходство, и Магнус, широкими плечами затмевающий небо, благоговейно поднес к губам ее протянутую руку:

— Моя идеальная женщина, Прекраснейшая!

Кэйли легко пожала его пальцы в ответ:

— С чем пожаловал, любезный?

Магнус хитро подмигнул, пройдя вглубь покоев и устроившись подле ног хозяйки:

— Я просто потакал своему любопытству. Услышав твой призыв к царевичу Алехандро, так удивился, что не мог не проследить за ним. Ведь намерение связаться было столь сильно, что прошло через защитные барьеры богов анамаорэ. Беспрецедентный случай.

Кэйли кокетливо склонила голову на бок:

— Иии?

Магнус продолжил:

— Я даже расстроился! Как такой совсем еще мальчик заслужил твою благосклонность, то, чего не удостаивался я?! Ревность травила мою душу секунды, а потом… Шок!

Кэйли подбодрила его, нежно лаская шелковистые пряди длиннейших мужских волос:

— Что же тебя шокировало, мой дорогой?

— Ох! — Магнус притворно схватился за сердце. — Это показалось мне невероятным, но… юная царевна Аурелия нашла у тебя приют в то же самое время, что и мой подопечный. Неужели, — зеленые глаза Мага округлились, — у них роман???

Поглаживание богини стало чуть более жестким, хотя ее голос по-прежнему звучал переливами серебряных колокольчиков:

— Ты слишком много выяснил, радость моя! Поклянись, что не раскроешь никому, иначе, — в прекраснейших глазах сверкнула сталь, — не выйдешь отсюда долго. Так долго, что анамаорэ с абсолютной памятью забудут твое имя. Дядя это устроит…

— Охохо, Кэйли, я не настолько глуп, чтобы болтать… Эти двое — они давно взошли на путь любви?

Кэйли покачала головой:

— Нет, золотце, только-только… И потому трезвонить об этом никакого смысла — молодые могут разойтись так же быстро, как сошлись.

Всецело отдаваясь заботе ее опытных рук, Магнус размышлял вслух, запинаясь от смеха:

— Если они продолжат… Бедный, бедный мой Лу! Как он воспримет подлую новость?! Такой строгий, нетерпимый к объединению, а тут сама жизнь, сама любовь за, и его родной брат — предатель!! Ох нет!!

— Находишь разрушение веселым?

Магнус рассмеялся:

— Что ты! Просто ооочень непривычно. И я, я совершенно ни при чем! Они все сами, без малейшего моего вмешательства!! Шикарнейшая подстава. Ничего, мой маленький Лу не должен страдать. Надо будет его подлечить.

Кэйли резюмировала:

— Ты ценишь его самого куда больше его страданий, так что промолчишь. Клянись.

Магнус вновь привлек ласкающую мягкую руку к губам и поцеловал:

— Клянусь, Прекраснейшая! Забавно будет понаблюдать это все. Знаешь ли ты, что перебежчики с другой стороны проходят у принявшей их стороны жестокое наказание, а затем лишаются всяких прав? Где наша парочка сможет жить мирно? Ох… Я волен взять крошку к себе, объявить ее дочерью, равной по статусу жрицам… Ввести новые правила. То будет реформа без крови. Столь щекотливо…

Пальцы богини запутались в его мерцающих золотых волосах. Миг, и Кэйли недвусмысленно выгнулась, упруго прижимаясь всем своим телом к Магнусу:

— Знаешь, почему я отказывала тебе раньше? Помимо того, что ценила твою любовь к Тамико.

Магнус обворожительно улыбнулся:

— Ждала, пока я раскроюсь в полную силу. Это слаще, когда оба боги, не так ли?

Кэйли ответила поцелуем, слегка болезненно прикусывая его нижнюю губу:

— Потому давай займемся собой, а за ними просто понаблюдаем. Не вмешиваясь, но незримо оберегая их.

Глава 515. Кто старое помянет…

— Ооо, блаженство! Дааа! — загорая на животе в микроскопическом купальнике в собственном саду, Тамико одновременно получала сеанс массажа от Лукаса, поглаживающего и растирающего все ее соблазнительное точеное тело с ароматическим маслом. — Идея с еженедельным исполнением желаний очень, очень хороша!! Чуточку левее, спасибо!

Лукас довольно щурился:

— Сейчас да… А вдруг ты передумаешь, когда я начну озвучивать свои желания?

Тамико фыркнула:

— Считаешь меня неблагодарной и не любящей?! Фи! Да я с удовольствием о тебе позабочусь!

* * *

— Дамир и Эрин прошли Церемонию, а никто из наших там не присутствовал, такая жалость! Было очень-очень красиво, аж дух захватывало.

Кэйли вздохнула:

— Маг, милый, надеюсь, ты не выболтал эту информацию своему лучшему другу? Большинство игр могут продолжаться только при наличии тайны. Если ты вскроешь все секреты, наступит скука смертная!

Маг обиделся:

— Почему ты меня постоянно критикуешь??? Царевичи анамаорэ, да что там, просто люди получают у тебя шикарный прием, я же все время, как мелкий шкодник!

Кэйли усмехнулась:

— Золотце, но разве идея влюбить Аурелию в Лукаса и хорошенько над этим посмеяться не ребячливая? Дался тебе царевич! Если ты скучаешь, в «Защите мира» всегда не хватает способных малых, да и приключений хоть отбавляй. Поучаствуешь?

Магнус глядел на нее снизу вверх влюбленными глазами:

— Еще бы, Прекраснейшая! А Оливер, друг твоего Роберта, мой сынок — он такой лапусик! Серьезный, задумчивый, прилежный. Прямо не узнать. Как блондинчик брызгал слюной: «Разлучи их с Жизелью!» Ха-ха! Защищу любой мир, моя малышка, лишь бы ты радовалась, хе-хе.

Кэйли снисходительно слушала его речи, заметив:

— Спасибо, услада моей души! В некоторых случаях ты окажешься незаменимым.

* * *

Визит Лалии стал для Лукаса в каком-то роде неожиданностью, однако он любезно позволил жене брата и своей бывшей возлюбленной переступить порог Зала.

Лалия, плавная, обволакивающая, высокая и тонкая, томно пахла духами, звенела драгоценностями, убаюкивала переливами голоса, ее длинные ресницы оставляли тени на щеках, волосы доходили до пола, и Лукас с удовольствием наблюдал все это роскошное великолепие, пригласив Лалию расположиться напротив на удобном диване.

После того, как они обменялись приличествующими комплиментами, Лалия, глубоко вздохнув, решилась:

— Меня очень тяготит та ситуация с кристаллами, Лукас. Сотри память!

Лукас изумился:

— Лал, красавица, но я не могу! Только боги. К тому же, — он начертил в воздухе замысловатый знак, заставив Лалию проследить за движением своей руки, — это опасная операция. Я не стану проходить ее сам и не позволю Тами. Желаешь посвятить богов в случившийся казус, Лалия?

Лалия рассеянно рассматривала его узорчатое одеяние, затканное золотыми нитями, синее, под цвет глаз:

— Нет.

— Тогда, — Лукас участливо улыбнулся, — рекомендую сместить взор с меня на Кэйли. Та своенравна, но вдруг выгорит? Ваша блистательная дружба с Магнусом кончилась в темнице Эрика? В любом случае, Лалочка, это жутко и бессмысленно, информация сохранится.

Лалия непроизвольно сжала маленькие руки в кулаки, спина ее оставалась совершенно прямой:

— Ты безжалостен, Лукас!

Лукас сморщил красивое лицо:

— Не в бровь, а в глаз! Такая милая, но столь ядовитая женщина! А ведь я совсем отвык от женских упреков, живя с любимой. И я даже не вспоминал всю эту историю, пока ты не почтила меня своим присутствием. Лал, ты верна себе: обожаешь жечь мосты. Давай лучше притворимся, что ты не приходила сегодня, а?

Лалия нашла в себе силы ласково улыбнуться:

— Спасибо за доброту и гостеприимство!

Уголки пухлых, капризно очерченных губ Лукаса приподнялись:

— Вот, так-то лучше. Ты же у меня нежная и хорошая девочка.

Действительно, зря Лалия всколыхнула былое, опять почувствовав себя невероятно уязвимой. Порадовало одно: Лукас хотя бы не держал на нее зла.

Глава 516. Блондинки, брюнетки, рыжие

Страсть, которую искушенные Флавиан и Николь умело изображали, в конце-концов, обернулась реальностью.

Пламенные языки девичьих волос вольно рассыпались по мужской груди и щекотали щеки, когда он, приникнув, пылко целовал ее чувствительные точки: запястья, локтевые сгибы, плечи…

* * *

Магнус не раскрывал Лилит тайну запретной царской любви, его новая жрица все еще надеялась вернуть Алехандро, а потому не принимала личных посетителей.

Однако, обязанность отслеживать эмоциональное состояние гостей на вечеринках Магнуса постепенно раскрепощала Лилит, придавая ей эротично-вальяжный лоск, присущий существам, ведущим расслабленную жизнь, полную наслаждений.

Теперь ее узнавали, ее обсуждали, сплетничали о ее тайнах, многие хотели познакомиться с ней лично. Лилит только гордо вскидывала подбородок и удалялась, мечтая со временем или переселиться в царский дворец, или же научиться улыбаться многообещающе-томно, как Эстелла — одновременно ничего не гарантируя.

Семья Лилит встретила ее уход из дома без особого восторга, но отговорить целеустремленную девушку не сумели.

Оливер работал по крайне урезанному графику, Эстелла и главный жрец Роман подружиться с Лилит не спешили. Свободное время Лилит проводила с Магнусом, либо же с теми приятелями из прошлого, которые решили воспользоваться настигшей Лилит популярностью и особенно активно начали напоминать о себе.

Лилит, прекрасно видя их мотивы, все равно продолжала с ними общаться.

* * *

Дамира, проведшего сотни тысяч операций, ужасно беспокоил необъяснимый провал в памяти сестры и последовавшие за ним ее отлучки.

Дамир пытался вновь «осмотреть» Аурелию, но та не далась, свои путешествия в Город мотивировала любопытством к неизведанному, а над «потенциальным влиянием Алехандро» только смеялась.

Дамир не волен был ни принудительно оценить волновавшие его воспоминания, ни удержать Аурелию в своем мире, ни шпионски прокрасться за ней и выследить ее — все это были нечестные методы, которые Дамир не уважал, презирая координаторов оперативников, использующих подобное в обычной жизни.

Потому он мучился, зато собственные правила соблюдал.

Тщательно проверяя сохранность информации на разных фронтах, Дамир не обнаруживал утечек. Скорее всего, никто не пытался «прослушать» их царство через Аурелию, тем не менее, какое-то интуитивное чутье не позволяло Дамиру просто расслабиться и оценить происходящее с Аурелией как безопасное.

* * *

Вряд ли в этом присутствовали корысть или магия — их отношения начались очень давно, без странных предложений и шокирующих обстоятельств. Долгое время Паола даже не подозревала о том, что этот великолепный мужчина, представившийся ей врачом, принадлежит иному миру.

С ним уходили страхи, испарялись беды, а рок переставал иметь какое-либо значение.

К сожалению, ее персональный волшебник очень часто бывал занят, требовать большей регулярности встреч Паола не смела, а когда она выяснила причину его загруженности, еще сильнее стала ценить оказываемое им внимание.

Своеобразная улыбка с удлиненными клыками, мягкие ямочки, теплый взгляд — наступил момент встречи. Паола тотчас прибежала, излучая доверие и любовь, стоило Лукасу позвать ее в Кабинет в Городе.

— Сокровище! — Лукас ласкал голосом. — Ну и куда ты от меня скроешься? Думала, раз с Ринальдо не складывается — все, спасена и свободна? Нет, крошечка, я тебя не отпущу!

Зловещие речи казались милыми и приятными, приязнь — детская, трогательная, чистая — заполняла сердце Паолы. Жить с ним — с НИМ, а не с какими-то чуждыми мужчинами, выходило таким естественным.

— Будешь мне дочкой, Поли? Настоящей царевной!

— Да!

Тамико уже знала Паолу, скорее всего, после Церемонии она согласилась бы на формальную материнскую роль. На практике Тамико строила карьеру и жаждала отдохнуть от детей. Выращивать подопечную Лукас намеревался сам, привлекая иногда Магнуса и Ринальдо. Маг некогда работал воспитателем, с юным же царевичем у Паолы преобладало хорошее общение, пусть и не страстное.

Глава 517. Прощай!

Там, на чужой земле, она будет всего лишь предательницей. Девушкой, обманувшей доверие своей семьи, а так как Аурелия еще и царевна, покровительствующая анамаорэ, то и предательницей всего своего народа.

Любимые, друзья, родные насовсем останутся в прошлом, свидеться с ними не удастся никогда. Лишь случайно, быть может, в конце времен, когда от анамаорэ не останется и смутных воспоминаний.

Огромную часть полномочий придется отдать — простой эльфийке не положены царские привилегии. Никто не примет отступницу в высокостатусную семью. Запрещено.

Скорее всего, она не сможет пройти Церемонию с Алехандро, а значит, никогда не позовет детей обычным образом…

Стать жрицей Магнуса?! Это все равно что пойти на поклон к тому, против чего Аурелия давала клятвы. Правители анамаорэ защищают подданных от Хаоса, Магнус же воплощенный Хаос!

Вероятно, вблизи его черты неразличимы, но в ее царстве каждый почти уверен — Древний Ужас, проклятие, скрепившее границы между существами одной природы, вернулся!

Аурелия сознательно не обсуждает с любимым государственные вопросы, оба по взаимному согласию защищаются и от непредумышленных утечек информации. Это страстный и невыносимо болезненный танец с кинжалами, когда душа летит к душе, распарываемая по пути острыми клинками.

Алехандро и Аурелия не могут делиться по-настоящему важным, поистине волнующим. Только ласки, лишь эротическая близость — единственная доступная им радость, полная обреченности и тоски, ведь они даже не вольны вернуться домой как есть, тщательно не уничтожив прежде все следы общения друг с другом от бдительных родственников.

Ах, Дамир, братец, почему ты столь чуткий?

Впереди конец. Лучше собраться и вырвать любовь с кровью, расстаться до того, как некто прознает о совершаемом ими грехе, смягчить тяготы последствий…

Как знать, вдруг в конце времен сдерживающие их обстоятельства перестанут быть актуальными?

Просто парень, просто девушка. Без обещаний, без сомнений, никому не нужные и от того свободные.

Теперь же они оба достаточно сильны, чтобы поставить точки. Помня о великой любви и великой потере, об утрате, вызванной чувством долга.

Каждый из них наверняка пройдет Церемонию. Сыграет еще миллионы ролей, важных, захватывающих. Они не имеют права лишать друг друга этих жизней, полных вкусов и красок!

Зато никто не посягнет на их мечты о беспредельном единстве где-то там, где-то в трансцендентальном пространстве, далеком от условностей.

Да будет так, и когда забудешь, продолжишь помнить. Сильнее смерти, глубже предрассудков.

Алехандро и Аурелия идут на разрыв добровольно, без внешнего принуждения, а потому смогут нежно улыбаться друг другу и, вероятно, немного фривольно флиртовать, встречаясь на редких, но все же проходящих ассамблеях царских семей.

Прости, богиня, твое отдельное пространство не поможет. Вина станет терзать обоих сбежавших, отравляя их дни.

— Прощай, я всегда буду любить тебя и когда-нибудь обязательно найду!

— Прощай, и счастья, обязательно счастья! Я тоже буду искать тебя и ждать!

Глава 518. Обаятельное зло

— Тами, родная моя, ну скажи же сама! — Лукас, и в обычной жизни дьявольски проницательный, уделял невесте больше внимания, чем кому бы то ни было, за исключением участников военных операций.

Тамико, становившейся все более мягкой и женственной, все труднее становилось противиться его умелому напору. В итоге она призналась:

— Боюсь его. Боюсь, что он сорвется и нападет на меня на твоих глазах, как намекнул. Я не хочу ни этого, ни чтоб ты это видел, ни чтоб ты ощущал себя беспомощным!

Лукас усмехнулся:

— Ничего перечисленного Магнус не сделает. И не потому, что он желает быть обращенным в ничто в наказание. Просто твоя боль — его боль, и он скорее изнасилует сам себя, чем серьезно навредит тебе.

Тамико упрямо сжала губы:

— Я абсолютно не верю ему! Даже если ты заставишь его поклясться — что ему клятвы?! Он очень страшный, Лу, очень!

Ужас настолько переполнял ее в общем-то не робкую душу, что Лукас заявил:

— Ладно, ему не верь. А мне веришь? Тогда вот что скажу: этот бог не причинит тебе ущерб. Даже не буду объяснять, почему.

Тамико потупилась:

— Он все еще хочет меня, чую. И мне от этого плохо.

Лукас только улыбнулся, потрепав пушистую макушку миниатюрной подруги:

— Подумаю, что предпринять. Решу вопрос.

Паника Тамико была полностью закономерной — пока что царской семье удавалось скрывать правду об Ужасе, обнародование которой могло вызвать волну опасных событий: если от супостата не существовало спасения, многие предпочли бы выйти из игры в анамаорэ вовсе, нежели оставаться в кошмаре.

* * *

В мечтах Лилит Алехандро возвращался к ней, пленительной, окруженной славой и поклонниками, с тем, чтобы встретить ее радушный прием вкупе с сюрпризом.

Воображаемый Магнус насмешливо наставлял гуляку:

— Что, голубчик, проморгал свое счастье? Ну, гуляй-гуляй, а эта девочка мне и самому нужна.

Царевич из грез не мог не принять вызов, жизнь Лилит наполнялась теперь драматичной битвой двух прекрасных мужчин за право обладания ею.

В итоге в фантазиях бог отступал с тем, что принуждал Алехандро заботиться о Лилит пуще, чем о себе самом, да и Алехандро, ослепленный обожанием, не представлял себе уже иной жизни.

Пока же он вообще не появлялся на пороге владений Магнуса, и загадочный блеск в мечтательных глазах Лилит волновал окружающих ее поклонников, желающих разгадать ее тайны.

* * *

Какое-то время Эрику, чуждому интриг, невероятно трудно было уложить в сознании, что друг его детства на поверку выходил чудовищным преступником. Однако все средства оказались хороши и старые связи годны в целях убедить Магнуса оставаться в рамках и предотвратить панику среди народа.

Да и потом, когда Маг работал под началом Эрика, их отношения оставались теплыми. Теперь Эрик, принципиальный и непримиримый, корил себя за то, что не распознал зло, невероятно обаятельное.

Мучился Эрик и потому, что Магнус, каким он его знал, по-прежнему не вызывал в Эрике неприязни.

Магнус как будто понимал и принимал причину его затруднений:

— Мармеладка, — это прозвище совершенно не вязалось с обликом Эрика, хмурого плотного мужчины, вызывая невольные улыбки, — успокойся. Слухи об Ужасе останутся слухами, я не стану их подтверждать, что ты!

Эрик не желал верить собственным ушам — он оказался первым, кому Маг раскрыл свою сущность прямо в лицо, выдав этим, что все многочисленные совпадения с легендами вовсе не случайны.

Магнус внушал:

— Мне нравишься ты, нравятся другие царевичи и царевна, симпатичны нынешние анамаорэ. Зачем это все портить? Нынче я дарю наслаждения, эйфорию, упоение, хочешь, выделю тебе немного благодати?

Эрик вежливо отказался, испытывая облегчение.

Глава 519. Пылкость художника

Кэйли мягко улыбнулась негаданному визитеру:

— Здравствуй, Алехандро!

Алехандро устало кивнул и бесцветно произнес:

— Позволь воспользоваться твоим гостеприимством, богиня? Здесь единственное место, где мне было хорошо, не считая тех, наших с ней…

Кэйли сделала приглашающий жест:

— Проходи, царевич. Еще нескоро ощутишь ты покой, а принятое решение не отпускать Аурелию по-настоящему станет сопровождать все твои жизни без нее…

Алехандро покорно последовал за Кэйли, дивясь богатому убранству ее покоев, радующему глаз. Кэйли точно угадала его вкусы! Он отозвался:

— Ну и что… Тяжко в мирах, где нет «нас». Тут легче.

Кэйли улыбнулась:

— Приходи сюда, когда захочешь и оставайся тут, сколько пожелаешь. Никто не увидит и не потревожит тебя.

Кэйли думала удалиться, однако Алехандро вдруг пылко обнял ее за плечи:

— Помоги мне! Облегчи мою боль!

Его порыв вызвал у Кэйли незаметную усмешку, но ни единого слова возражения — царевичей анамаорэ у нее еще не было.

* * *

Ссора и расставание с Анелей образовали у Леона мощнейший, обескураживающий страх потерять эту вертлявую девушку.

Плохо владея собой, Леон буквально перестал давать любимой проход, контролируя ее во всем, насколько это реально было с анамаорэ.

Его профессиональные достижения и успехи потеряли какое-либо значение по сравнению с информацией о том, с кем Анеля проводила время. Леон требовал отчитываться чуть ли не поминутно.

Анеля отвечала уклончиво — разглашать имена ей не позволяла этика межмировых контактов. К Леону могли нагрянуть представители Той Стороны или иных, лишние сведения несли угрозу его жизни.

Леон не находил в себе силы ни прогнать Анелю совсем, ни запереть ее под замком, вместо этого устраивая бурные сцены ревности, а вслед вымаливая прощение.

Он выглядел очень эффектно, когда темноволосый, смуглый, широкоплечий, с пронзительным взглядом черных глаз выбегал за Анелей на заснеженную улицу, когда бродил неприкаянный по Городу, раздираемый страстями, когда стоял на коленях в снегу, прижимая драгоценную Анелю к себе!

Анеле все это безумно льстило и отчасти забавляло. Она привыкла жить проще. С другой стороны, полыхающая страсть Леона служила для Анели гарантом его крепких чувств. Анеля стремилась к этакому собственническому отношению со всеми своими мужчинами, но вполне получила его только сейчас и обмирала от восторга, купаясь во внимании, для стороннего наблюдателя чересчур придирчивом и назойливом.

Глава 520. О счастье

Отозвав Алехандро в сторону после приема, на котором обязаны были присутствовать все члены царской семьи, Лукас, хищно улыбнувшись, заметил:

— Богиня Кэйли такая сладкая, что лишает меня счастья видеться с младшим братом!

Алехандро поднял бровь:

— И?

Что-то в его микрореакциях насторожило Лукаса. Нечто неуловимое. Романы со сторонними богами не были запрещены правителям анамаорэ, благо любые отношения меж столь разными существами естественным образом сходили на нет со временем. Алехандро же нервничал сильнее, чем предписывала ситуация.

Он влюбился крепче, нежели рассчитывал, или же за его постоянными визитами в Город стояло что-то иное?

Лукас задумчиво промолвил:

— Знаешь, боги не вечны. Анамаорэ тоже. Иногда лучше быть просто счастливым, допустим, человеком, чем несчастным царевичем…

Алехандро неожиданно взвился:

— На что ты намекаешь?!

Лукас поднял ладонь, точно возводя преграду между собой и вставшим на дыбы родственником.

Общаясь с женщинами, которых он обожал ласкать, Лукас убирал всяческие украшения, перстни и браслеты, чтобы ненароком не оцарапать нежную кожу любимых, в остальное же время он не пренебрегал ювелирными изделиями, самостоятельно сочиняя их.

— Эйей, ты чего, Алехандро?! Я просто поинтересовался твоими делами. Мы, как-никак, братья. Извини, если я попал на больную тему.

Алехандро сник. Этой горячностью он явно выдал себя, зародив в проницательно-подозрительной душе Лукаса сомнения.

— Наши отношения с Кэйли — наше дело. Хорошо?

Лукас приподнял уголок рта:

— Ладно. Если вдруг понадобится мой совет, обращайся.

* * *

Разговор дал им обоим больше вопросов, нежели ответов.

В последнее время Кэйли столь тесно стала связана с судьбами анамаорэ, что Лукас жалел о прекращении личных отношений с ней. Так бы он побольше выяснил.

Марина давным-давно чувствовала себя прекрасно, цветя и сияя, месть Лукаса свершилась и не имела более смысла, к тому же взваливать весь груз ответственности в важных беседах с Кэйли на Тамико было некорректно.

Ревности Тамико к Кэйли Лукас не боялся — уже давным-давно Тамико спросила у него, глядя испытующе:

— Как же ты не поддался чарам Кэйли, Лу?

Он счастливо улыбнулся:

— Догадываешься, в чьем облике я всегда ее встречал?

* * *

Алехандро никак не мог оправиться от разлуки с Аурелией, слова Лукаса упали в благодатную почву.

Если бы каждый из пары ушел из анамаорэ добровольно, стерев память, то они не считались бы преступниками. Затем богиня обещала вернуть их любящим душам сознание и дать им приют в своих владениях.

Однако, все эти варианты превращений не гарантировали правящий статус. Стать обычным, да еще человеком Алехандро абсолютно не хотелось. Равно как и объяснять своей родной семье, почему он жаждет покончить с царскими полномочиями и обещаниями народу анамаорэ.

Это было малодушно по отношению к любви, но куда более глобально в плане всей жизни.

Насколько Алехандро понял из обсуждений с Аурелией, ее терзали схожие мысли, они и послужили причиной их расставания.

Они оба начали править относительно недавно, не успели еще вкусить сладости власти вполне и представляли потерю статуса более ужасной, чем потерю отношений.

Глава 521. Схема действий

Явившись к Лукасу в гости в рабочий кабинет, в его домашний дворец Маг не заходил, опасаясь потревожить Тамико, Магнус развлекал Лукаса беседой:

— А вот скажи, царевич, что бы ты сделал, если бы до смерти влюбился в царевну с Той Стороны? Так, чтобы жизнь без нее тебе стала не мила.

Лукас хмыкнул:

— Прямо сейчас, перед Церемонией с Тамико?

Магнус уточнил:

— Нет. В гипотетической ситуации. Ты сам по себе, никем не увлечен. Допустим, просто с разными девушками встречаешься. А тут она. Царевна. И она оттуда.

— Ааа, — Лукас тяжело вздохнул, — опять эти твои фантазии про объединение Сторон…

Магнус ослепительно улыбнулся:

— Как-то так. Представь, что отказываться от нее и забывать ее ты не хочешь никак. Желаешь ее добиться. Ну, как обычно. Так что предпримешь?

— Ммм, — Лукас сосредоточенно посмотрел на перстень, украшавший средний палец его правой руки, — а она отвечает мне взаимностью в твоей прикидке, или ей на меня наплевать?

— Допустим, отвечает.

Лукас сплел пальцы и опер на них изящно очерченный подбородок:

— Тогда я забрал бы ее себе. Насчет царевен оттуда нет никаких железных предписаний, никто правила не устанавливал. Конечно, и речи не стояло бы о побеге и наказании. Я сходил бы ко всем родителям с обоих сторон, объяснил бы им ситуацию. Дал бы клятвы оберегать и никак не использовать ее знания против своих. Взял бы с нее обет точно так же трепетно относиться к нам…

Магнус улыбался, удобно устроясь на ложе:

— Какой статус ей присвоил бы?

Лукас, не задумываясь, ответил:

— Статус дочери царевича. Она могла бы заниматься всем тем, что и дома. Само собой, под чьим-нибудь началом. По прошествии тысяч лет за ней стали бы меньше следить, но за это время мы бы уже наверняка прошли Церемонию, пригласили бы детей и все в таком духе. Ну а не прошли бы, я заботился бы о ней сам, назад бы ее не вернул… Так что никакого объединения не нужно, дружище.

Магнус выглядел чрезвычайно воодушевленным:

— А к родственникам ты подругу пускал бы пообщаться?

Лукас смерил его недоверчивым взглядом:

— Вполне возможно. Под нашим контролем, разумеется.

Маг резюмировал:

— Итого, сплошная гармония! А если бы ты любил ее без взаимности?

Лукас пожал плечами:

— Тогда я долго и упорно пытался бы ее очаровать в те моменты, когда я мог бы ее видеть. Ну а если бы я видел ее всего разок, то вряд ли бы настолько крепко влюбился, чтобы затевать подобное. Так что твоя задачка теряет смысл.

Магнус согласился:

— Да, ты предпочитаешь добротное. Уважил фантазера, милый. Спасибо тебе.

Однако, хватило бы у Алехандро моральных сил последовать этой блестящей схеме?

Глава 522. Голограмма

Боги покуда скрывали от Алехандро близкое знакомство Магнуса с его сердечными тайнами, апотому позволили себе вольность выдать план Лукаса за творчество Кэйли, и первым шагом стало бы отнюдь не сватовство, а разговор с самой Аурелией. Готова ли была юная царевна бороться за свое хрупкое счастье или уже распланировала будущее совсем иначе?

Магнус прикидывал:

— Как бы нам выманить эту лапушку? В политике девочка не участвует, а если я явлюсь к ней в сон, милаха поймет, что я такое могу. Сама насмерть перепугается, да еще всех на уши поднимет. Давай-ка я лучше буду приходить в твоем обличье. Милая, покажи, как Аурелия тебя видит.

— Приходи и уговаривай. А я встречу ее со словами от Алехандро. По-настоящему им видеться пока не стоит — его настойчивость может вынудить Аурелию дать поспешный ответ. Нужно предоставить ей время подумать.

Впрочем, на деле пылкость Алехандро значительно поблекла — согбенный и уставший, потерявший веру в счастливый исход, Алехандро казался тенью себя прежнего. Царские обязанности не давали ему окончательно опуститься на дно, но и энергией, необходимой для великих свершений, преждевременно состарившийся душой Алехандро не располагал.

Предложение богини записать голограмму обращения к Аурелии Алехандро встретил без энтузиазма. Правда, он послушно исполнил требуемое, на время преобразившись: глаза засверкали, на впалые щеки вернулась краска, улыбка озарила лицо. Ни на миг Алехандро не усомнился, что Аурелия ответит ему согласием!

* * *

Явления Кэйли в ее сны встревожили Аурелию — здравый смысл предписывал Аурелии тотчас сообщить старшим родственникам о вторжении богини и проницаемости защиты их мира. Но поначалу Аурелия списывала «визиты» Кэйли на собственную тоску и воспоминания о днях, когда богиня служила связующим звеном ее запретного чувства.

Кэйли, тем не менее, не унималась, вновь и вновь звала ее в гостеприимные покои. Поразмыслив, Аурелия решила навестить богиню, полагая, что подделать владения Кэйли кому-либо вряд ли удастся, а следовательно, это совершенно безопасно…

Как ни приказывала Аурелия себе забыть укравшего ее сердце Алехандро, выходило задуманное плохо. В доме Кэйли Аурелия малодушно надеялась встретить Алехандро, тщетно гоня свои пагубные желания прочь.

И когда все же решилась, стремглав побежала в Город!

* * *

Кэйли радушно приняла гостью и, ласково улыбнувшись, передала ей голографическое послание — от вида милого, воодушевленного и страстного, сердце Аурелии учащенно забилось. На какое-то время она глубоко погрузилась в мечты. Богиня не торопила ее:

— Я хочу твой взвешенный ответ. Иди и все обдумай. Возвращайся, когда будешь твердо уверена в своем выборе.

Глава 523. Чувства Кэйли

В ответ на его просьбу прийти, Кэйли ответила отказом, прислав Лукасу сообщение:

— Зачем этот фарс, Лу? Когда ты вспомнил обо мне? Только сейчас, движимый любопытством к бурной личной жизни, затрагивающей твоих знакомых? Это всего лишь расчет. Если бы ты правда относился ко мне так, как хочешь заверить, то подумал бы о моих чувствах тоже. Не только о чувствах Люсиль-Марины, а тогда мне было очень больно. Теперь я не хочу тебе доверять, и простая беседа ситуацию не изменит.

Некогда Лукас сжег мосты и самонадеянно развеял пепел. Чтобы вернуть расположение богини, ему предстояло собрать разлетевшиеся по всему свету частицы, наполнить их силой и склеить мосты заново…

* * *

Допустить, что она влюбилась?

Кэйли охотно следовала своим чувствам, вызывая безумства, окунаясь в них, пропуская их через себя — очень живая, невероятно изменчивая и, несмотря на весь свой опыт, трепетная и где-то обидчивая… Вечно юная и лучезарная, обожающая приключения и наслаждения.

В какой-то момент Кэйли невыносимо стало видеть, как Магнус убивается из-за призрака былой воительницы. Кроме того, взыграло самолюбие: она, воплощенная любовь, дарила Магнусу свою ласку, а он, принимая эту ласку, не погружался в нее целиком!

Его отчаяние, скрепленное его могуществом, несло беды существам, с которыми Магнус контактировал, и нарушало гармонию. Кто-то должен был остановить разлад, не дожидаясь большой беды, и богиня решила действовать самостоятельно через еще большую заботу и увлеченность.

Где-то глубоко Магнус хотел любить и быть любимым в ответ, но ложный идеал засел в его подсознании, точно камень на пути ручья. Магнус считал, что понимает свои нужды, а по мнению Кэйли эти представления расходились с реальностью, и результат ошибки наблюдали все.

Кэйли внушала ему: «Плыви. Ощущай. Доверься себе и мне, не фиксируй ничего. Это покажется новым и, возможно, странным, просто проживи это со мной. Я не Тамико, признай это и отпусти ее!»

Глава 524. Жрецы

Предавшийся чувствам Магнус не узнавал себя. Ревность захлестнула его, превратив в жуткого собственника:

— Роберт. В каких вы отношениях?

Кэйли мягко улыбнулась:

— Жрицы и прихожанки. В каких вы отношениях?

Магнус понял аналогию и смутился — они оба имели обязательства и прошлое.

Тем не менее, ситуация шла к тому, чтобы отдать жрецам больше полномочий, освободив себя от непосредственного участия в храмовых процессах. Забавная игра успела наскучить Магнусу, ему уже хотелось новых.

Разумеется, служителям культа стало бы сложнее вернуться к «обычной» жизни анамаорэ.

* * *

Размышляя, что делать с подопечными, Магнус учитывал обстоятельства.

Эстелла, первая, самая старшая жрица, бесспорно становилась верховной. К жизни простой пиарщицы она, давным-давно не заговаривавшая с Магом о потенциальном муже, возвращаться не собиралась.

Оливер, совершенно семейный, интересующийся творчеством и целительством, а в последнее время исполняющий лишь обязанности секретаря, наоборот нисколько более не соответствовал статусу служителя культа.

С Романом вопросов не возникло. Лилит Маг предложил выбор: верить в безумную мечту о царевиче или продолжать пользоваться благами нового привилегированного положения.

Магнус объяснял другу:

— Хочешь ли ты, Лукас, того или нет, сейчас они новая раса существ. Со временем я наберу еще жрецов, их дети со жрицами станут моим народом. Уйду из этого мира, чтобы иногда сюда возвращаться. Но конечно, с тобой я всегда буду поддерживать связь.

Лукас пожал плечами:

— Ты еще Леона переродить должен, помни.

Глава 525. Служба любви

Тамико позволяла Магнусу любить себя.

Кэйли замечала, что и она, не отступая от традиции, больше увлекает Магнуса, чем увлечена им, провоцируя у юного бога азарт преследования.

Был бы он счастлив с женщиной, обожавшей его сильнее, чем он ее?

Кэйли пока и помыслить не могла о расставании с Магнусом, не насытившись любовью вполне, однако ее пытливый ум прикидывал варианты. Ну а Магнус тем более не желал отпускать непостижимую женщину, в которой не находил дна.

Кэйли смеялась и кокетничала, ловя с каждым разом все более долгие взгляды того, в чьих зеленых глазах сияли вечные звезды. Как-то само собой вышло так, что Магнус проводил уже больше времени с ней, чем с анамаорэ.

Временами Кэйли легкомысленно задумывалась о желании большей свободы, но списывала это желание на то, что она отвыкла от серьезных отношений на равных, и ничего не меняла.

* * *

Воодушевленный рассказами Оливера о жизни жрецов, Роберт решил устроить службу прямо у себя дома, пригласив Оливера, но Колетт выступила против, капризно поджав пухлые губы:

— Это слишком интимно, это только наши с тобой отношения! Мне уже хватает влияния одной твоей богини!

Роберт поспешил унять ворчливую жену:

— Я подумал, что он как посланник бога любви разбирается в таких вещах, но если тебе не комфортно…

Колетт закрыла тему:

— Ты разбираешься гораздо лучше него! Сам все умеешь.

Выждав, пока сын уснет, разложив травы, расставив свечи, заполнив домашний бассейн водой приятной температуры, подготовив массажные масла и ритуальные украшения, оба, облачившись, как им подсказала фантазия, вели «службу»: поочередно брали что-нибудь из приготовленного и нараспев рассказывали, что собираются с этим сделать, одаривая друг друга комплиментами.

В самом деле, игра шла очень торжественно и серьезно, и Колетт находилась в легком трансе, когда названный жрецом любви Роберт объявил:

— Я поговорил с твоими родителями. Нам давно пора было познакомиться.

Отношения с родственниками оставались незаживающей раной на душе Колетт — поначалу она врала им, что продолжает учиться, как и сестра. Периодически пропадая со связи и не представляя, как объяснить строгой семье истинное положение вещей.

Колетт молчала, только смотрела внимательно из-под пушистых ресниц.

Роберт продолжил:

— Я взял всю ответственность на себя, уладил обстоятельства. Теперь нас при случае ждут в гости, и Эрин с ее мужем тоже. Скажи сестре.

Вопросы вырвались сами собой:

— Как ты их нашел? Они сильно ругались?

Роберт сказал:

— Нашел, я же видел твои документы. Терпимо. Я произвел на них приятное впечатление, и они очень хотят увидеть внука. Пожурили, что мы не сразу им во всем признались, расстроились и что на нашей свадьбе не погуляли. Больше обиделись на нас, чем гневались.

Колетт, счастливая и прекрасная, не дала Роберту договорить, обняла его крепко-крепко, так, что украшения на ее груди вдавились в его кожу:

— Ох, Роооб…

Благодарность переполняла Колетт настолько полно, что у нее не находилось слов для ее выражения. Однако новоявленный «жрец» прекрасно понимал язык чувств. Довольный реакцией жены на подарок, Роберт словно убрал камень с любимой души.

Глава 526. Перестановки

— Это не повод для размышления и рассуждения, Анеля. Леон перерожденный воплотится жрецом, тебе же лучше всего стать жрицей, — Магнус выглядел величественно-спокойным, произнося это, и Анеле сложно было доверять собственной памяти — ничто не объединяло этого Мага с ее шутливым и ласковым братом из прошлого.

Магнус теперь являлся неоспоримым богом, озвучивая свою волю:

— У жрецов имеется масса иных обязанностей, помимо приема гостей, о своей верности не беспокойся.

Анеля замялась:

— Я… Но… Оливер…

Звучный голос обжег ее уши:

— У вас пока разные пути. Оливер проявил себя неподходящим для высокой миссии, тебе же придется или принять должность и продолжать свои танцы, либо отказаться от Леона совсем. Даю тебе время решить.

* * *

Селена не отступала, и звездный час для дерзкой оперативницы с обманчивой внешностью пробил: Магнус позволил Селене войти в ряды жриц, пригласив также некоего Виктора жрецом.

Лукас с интересом наблюдал за храмовыми кадровыми перестановками — взаимодействовать с представителями новой расы предстояло ему и Семье. Магнус пока не выдавал тайны самим служителям, однако царевичам раскрыл карты. Помешать они все равно не могли.

* * *

Однажды хрупкая фигурка предстала перед богами — Кэйли не решилась отказать Магнусу в удовольствии пронаблюдать визит Аурелии, и тот сидел невидимый, вальяжно подогнув ногу и подперев щеку рукой, глядя на белокурую царевну, пришедшую дать ответ лучезарной богине.

Тихо и твердо Аурелия сказала:

— Вероятно, моя Семья осудит меня, но для народов анамаорэ и ради собственной полноценной судьбы я приму предложение Алехандро, что бы ни случилось потерять!

Кэйли улыбнулась:

— Что ж, начнем приключение! Первый шаг сделает твой любимый, объявит о вас своим родителям. Не исключено, что Царь с Царицей свяжутся с твоими родителями и велят посадить тебя под замок, все возможно. Будем действовать мирно и бескровно. Жди любые знаки и сны от меня о развитии ситуации. Как бы тебе ни было страшно, помни: я взялась опекать вас и откажусь вести процесс, лишь когда вы сами твердо захотите прекратить это дело.

Глава 527. Обида

Лукас изогнул бровь:

— И с Кэйли не скажешь, что она не твой типаж, верно?

Магнус рассмеялся:

— Да уж! Ее образы на любой вкус. Все разное! Мечтааа. И тем сильнее я люблю саму ее сущность!

Больше он ничего не добавлял, а Лукас, весьма охочий до сплетен, ничего не требовал, хотя Магнусу и было чем поделиться.

Юная робкая нимфа на его глазах превращалась в дерзкую кокетку, угадывая его тайные желания, возможно читая мысли и вознося его к таким вершинам блаженства, что Магнус исступленно шептал, делясь хлещущей благодатью:

— Я весь твой, богиня. Весь! Бери!

Счастье, не представимое им ранее, текло полноводной, кристально чистой рекой.

* * *

Лукаса волновали его дети. Паола, как некогда Марина, ждавшая Церемонии для превращения. Сама Марина, все еще не нашедшая общий язык с Тамико и служившая объектом едких подколок его медовой невесты.

Марина вела шикарный образ жизни избалованной любимицы, посвящая дни напролет развлечениям, подружкам и свиданиям с Мареком. Ее нервозность и неуверенность совсем ушли. Казалось, синеглазая красавица всегда была обожаемой дочкой могущественного папочки…

Лукас держал свои обещания.

Вызывал размышления Леон, встретивший новость о превращении в жреца с большим энтузиазмом. Власть влекла противоречивую душу Леона, и не было и речи о том, чтобы Анеля осталась в стороне.

* * *

Сплетни об уходе царевны Маю от жениха в стан поклонников сластолюбивого бога понемногу утихли, ничем не подогреваемые, и Максимилиан понял, что потихоньку выздоравливает, по своему возрастающему чувству… обиды.

Оказывая психологические консультации узкому кругу лиц, для большинства он являлся артистом, покровителем искусств, лучшим голосом анамаорэ — персоной глубоко публичной.

Перечисленное в некотором роде накладывало требования на потенциальную спутницу его жизни: в этой роли предполагалась особа яркая, заметная, в чем-то эпатажная. Ослепленный чувствами и окрыленный взятыми обязательствами, Макс не оценивал Маю объективно. Теперь же оставался только взгляд со стороны, и Максимилиан ощущал горькое разочарование.

Маю просто слилась у Магнуса с толпой! Не устроила скандал, не выступила с возмутительными лозунгами, не стала основной фавориткой бога или его загадочной обольстительной жрицей… В разношерстном море почитателей Магнуса Маю пока была всего лишь одной из капель!

Не желая очаровываться и вновь разбивать свое сердце несуразными отношениями, Максимилиан решил открыть двери своего дома для любых женщин, жаждущих поделиться с ним энергией — великолепный и могущественный, Макс никогда не испытывал проблем с краткосрочными необременительными связями.

Кроме того, подходило время брать на воспитание Лану — Ричард заявлял, что легко вырастит двух крошек одновременно.

Глава 528. Семейное собрание

— Да уж, друг, называется! — Лукас спародировал некогда прозвучавшую интонацию Магнуса. — Тот еще мнимый фантазер!

Магнус виновато потупился:

— Не серчай уж…

Лукас хмыкнул:

— Ловко ты меня провел, ничего не скажешь! И, видимо, сдавать братца ты не собирался, да?

Магнус кивнул:

— Не собирался, верно. Это их личная жизнь, Алехандро сам знал, что и когда ему делать, я лицо стороннее.

— Угу, настолько стороннее, что блестяще выведал у меня план возможной операции!

Маг развел руками:

— Я их пожалел. Мучились ребятки очень. А так появился какой-то шанс на счастье, движение, борьба…

— Заварушечка… Чуял я, что-то Алехандро мутил… О масштабе вот не догадался.

Магнус улыбнулся:

— Вы с Эриком сумеете сделать, чтобы Та Сторона пошла на уступки. Я верю.

Лукас ехидно скривился:

— Плут! «Объединение» нашими же руками! Чисто ты сыграл. Уважаю.

* * *

Признание юного влюбленного на семейном собрании поразило родственников. Родители оставались спокойны, а вот братья и сестра вскипели, гнев обуял их сердца. Алехандро выслушал град упреков и требований отречься от своего чувства, вырвать его с корнем. Однако препятствия только ожесточили его, заявившего, что скорее он откажется от правления, нежели от подруги, и никакие угрозы не смогли ослабить его упрямую решимость.

Взяв слово, Царь с Царицей поинтересовались дальнейшими планами Алехандро — его ответ звучал на удивление разумно. Лукас не мог мысленно не признать авторство высказанной идеи, обронив вслух, что предприятие не лишено смысла.

Взбешенный Эрик и слышать ничего не желал, однако как старший царевич обязан был выступать на встрече Сторон, хотел он того или нет. Это же требовалось от Лукаса — второго сына. Третьим замыкающим являлся сам Алехандро, большее количество высоких гостей, не считая свиты, Стороны в целях безопасности не принимали.

Четко обозначая свою позицию, Эрик пояснил, что будет нем, точно камень, присутствуя лишь традиции ради. Роли основных игроков отходили к Алехандро и Лукасу, задумавшему провести сватовство просто как любовный обряд без политической подоплеки. Конечно, их Сторона при удачном исходе заберет у той могущественную царевну, не предоставляя никого взамен. Впрочем, на эту тему теоретически можно поторговаться, поглубже наведя справки о том, чего соперникам не хватает в их мирной жизни.

Лукас полагал, что у бедолаг есть резон согласиться на их условия — Аурелия точно также может встать в позу, восклицая, что лучше уйдет из Анамаории совсем, чем продолжит безрадостное существование. И тогда царевна все равно будет утеряна без какой-либо выгоды.

Составив план действий и объявив родителям о личном контроле над ситуацией, Лукас, оставшись наедине с младшим братом, не стал отказывать себе в удовольствии угостить безрассудного Алехандро разносортными тумаками. А еще взял с него клятвенное обещание сообщать о любых продвижениях по делу. Так и выяснилось, что глупости творились под непосредственным покровительством Кэйли. О Магнусе Алехандро, уныло встретивший, но не отразивший толком ни один удар Лукаса, сочтя их вполне заслуженными, не знал.

Богине Лукас счеты предъявить не мог.

Брата он поселил у себя, запретив Мареку как-либо срывать злость на Алехандро под угрозой серьезного ограничения встреч с Мариной.

Гордый Алехандро попытался воспротивиться домашнему аресту, но Лукас осадил его:

— Все хотят твоей крови. И, знаешь, если они объединятся, красивая фраза об окончании твоего правления станет реальностью. Жизнь в прошлом, Аурелия в прошлом — хочешь? Надеешься на помощь богов? У тех свои игры! Не хватило ума продумать все досконально, не путайся уж у меня под ногами.

Происшествие с братом, пусть и не явилось ожидаемым, нисколько не выбило Лукаса из колеи — проблемы Лукас любил, считая их творческими задачками.

Тамико в новой должности также было сложнее, чем в роли любимой советницы, которая иногда просто вдохновляла Лукаса, сидя на его столе, болтая стройными ножками и слушая посвященные себе композиции.

Лукас и Тамико развлекались тем, что планировали маршрут постцеремониального путешествия.

Они больше не были обязаны Эрику, отгулявшему свое с Лалией — некогда Лукас не дал брату повеселиться, отправившись забывать Тамико, а потом пройдя обряд с Эстеллой. Эрик ругался, но простил Лукаса, когда Лалия сказала, что время поездки не столь важно для нее.

Глава 529. Жесткость

Сладко потягиваясь, Магнус рассказывал Кэйли:

— Я нашел Алехандро лучшего адвоката, возможного у анамаорэ, а заодно избавил его от главного препятствия: милый Лукас попался на удочку собственного тщеславия и авантюризма…

Кэйли нахмурилась. Увидев ее недовольство, Магнус нежно погладил ее маленькую белоснежную руку:

— Лукас заглотил наживку качественно. Когда еще наш любезный друг отказывался сыграть в практически личную игру по своим персональным правилам? И он даже физически защищает Алехандро, а так был бы первым в списке желающих вырвать юное сердце.

Кэйли сузила изумрудные глаза:

— Что там происходит?

Магнус протянул:

— Охота на несчастного. Родственнички решили, что его сумасбродство достойно казни, и подкарауливают Алехандро буквально всюду. Зато к Лукасу они не суются. Понимают, что Лукас филигранно отомстит каждому поодиночке. Изъять же самого красавчика Алехандро у него не дадут ни родители, ни я. Мы же его обожаем! Да и народ анамаорэ такое не простит…

Кэйли задумалась:

— Забирать Алехандро сюда смысла нет, общее приключение делает их братские узы крепче.

— О дааа! А так верные товарищи уже держали бы двери, а Лукас вспомнил бы свои богатые навыки в пытках и принуждении… Алехандро шикарен, однако против Лукаса Алехандро не выстоял бы…

Кэйли кивнула и спросила:

— Как Аурелия?

Маг отрапортовал:

— Замечательно! Родители влюбленных друг с другом не переговаривались, доверили дело детям, так что Та Сторона еще не в курсе. Я притворился тобой и велел девочке быть готовой к сватовству, не выдавая себя — представители жениха скоро прибудут. Пригласил ее сюда пообщаться с Алехандро неофициально.

Кэйли не спрашивала, манипулировал ли Магнус кем-либо из не знакомых ей Тех царевичей. Знала, что да.

Магнус обещал ей заботу. Он рос на глазах, увеличивалась его ревность, и Кэйли льстили его угрозы уничтожить любого, кто вздумает добиваться ее взаимности. Магнус самовольно решил, что их отношения очень серьезны, и Кэйли оставалось подчиниться, улыбаясь.

Магнус говорил:

— Все берут у тебя, а я дам. Дам то, что ты сама выберешь.

Он не был ни деспотом, ни тираном, однако, начал проявлять больше жесткости. Кэйли млела.

— Для них ты богиня, которая одарит, сколько ни попроси, и еще сверху. Пора подумать о собственном счастье и желаниях.

Ей хотелось положить голову на широкое плечо Магнуса и довериться ему. Она могла себе это позволить.

Магнус же спокойно «воровал» возлюбленную у хлопот, миров, посетителей:

— Все они подождут. Я нет. Пока не оттрахаю тебя до отвала, никуда не отпущу!

Глава 530. Распри

Кроме Лукаса, благодаря божественной выходке невольно склоненного на сторону Алехандро, аналогичной позиции придерживался и Ринальдо.

Помимо того, что самый молодой царевич не хотел драматизировать простую любовную историю, не считая ситуацию реальным объединением Сторон, более важным обстоятельством он находил отношения с Лукасом — братья тесно сотрудничали, и подковерные интриги в собственном Зале Лукас не простил бы.

У Марека и Марины происходящее вызывало размолвки: Марек изощренно ругал «недальновидного типа», доставалось и «ушлому адвокату», а Марина зажимала уши руками:

— Не желаю это слушать! Папа знает, что делает! И вообще он не для того переродил меня, чтобы окунуть в политику, так что избавь меня от ссор!

Марек сконфуженно замолкал, добиваемый ее отповедью.

— Мало мне у людей проблем было, так еще тут!

Он уходил вести гневные беседы с понимающими слушателями, впрочем, Эрик к тем не относился.

Рассерженный, вынужденный поступать против воли, он запирался с Лалией, умеющей успокоить Эрика плавными речами и завораживающими танцами. Ее неустанная забота превратила царский дом в надежную крепость от жизненных неурядиц. Родители, Царь и Царица, разрешили Алехандро это безумство, а противиться им Эрик не мог.

Ричард Юми, совсем еще кроху, в дела правительства не посвящал, потому вместе с Мареком и Люцией заявлялся в гости к Максимилиану. Третий сын любил носить маски благодушия и спокойствия, временами вспыхивая, точно яркий очаг — четверка искала способы предотвратить ненужное им сватовство.

Люция с домашнего одобрения Аша негодовала:

— Мне сразу не понравилась эта сучка! Ничего, я устрою ей веселую жизнь, если она все же к нам сунется! Девка еще пожалеет, а ее родственники и думать забудут, как с нами объединяться!

Лукас об этих родственных сходках догадывался и посмеивался — он ни о чем не просил Тамико, но сама невеста решила проявлять мягкость к «узнику», поселившемуся под их крышей, тем более что параллельно происходящие беснования Флавиана действовали им на нервы.

Флавиан, по-прежнему часто гостивший во владениях Лукаса, от самого хозяина узнал о причине содержания Алехандро под надзором и вводил Тамико в панику заверениями, будто все это подстроено Древним Ужасом, который скоро ввергнет анамаорэ в хаос! Сколько Лукас ни укорял Флава за «подобную ерунду», тот не унимался, тем более что болтать вне дворца Лукас ему строго-настрого запретил.

Выросшего Кацуо Агнес давно забрала к себе.

Марина, в конце концов решившая, что она в обиде на Флавиана, а кроме того, не желающая провоцировать ревность Марека, исчезала, едва Флавиан показывался на горизонте. Перебираться к Мареку совсем Марина пока не собиралась. Ей нравилось жить у папы, несмотря на все подколки Тамико.

Глава 531. Спеленутый

Селена, ее прежняя соперница в борьбе за внимание Романа, опять появилась на небосводе Эстеллы!

Теперь Роман был главным жрецом влиятельного бога и проявлял интерес ко всем своим компаньонкам: Эстелле, Селене, а также Лилит, чьи иллюзии по поводу возвращения Алехандро заменялись не менее плотным туманом горя от невозможности подобного события.

Второго жреца Магнуса Виктора волновали исключительно простые прихожанки.

* * *

Вроде бы все вставало на места и благополучно складывалось: Лукас обеспечивал его безопасность, вопрос которой являлся чрезвычайно актуальным после скандального объявления о чувствах к Аурелии, а кроме того, Лукас еще и разрабатывал концепцию успешного сватовства, но Алехандро ничего не радовало.

Пусть и очень юный, царевич жаждал лично решать свои проблемы. Теперь же он ощущал себя беспомощной пешкой в руках Лукаса, и его положение облегчал лишь факт, что Лукас не назвал истинного автора плана действий в отношении Аурелии. Алехандро полагал, что Лукас все же исполняет волю богов.

Взвешенно и тихо Лукас внушал Алехандро:

— Проблематично будет склонить их передать тебе опеку над Аурелией. Твои опыт, возраст и личный статус недостаточны для подобного «удочерения», мне же, при должной полноте доводов, откажут вряд ли. Говоря прямо, я не сильно уверен в том, что ты сохранишь с ней какие-либо романтические отношения надолго, а будущее девочки окажется необратимо изменено.

Алехандро разозлился:

— Считаешь, я настолько безответственен, что родители ошиблись, выбрав меня царевичем? Говори прямо!

Лукас сделал примирительный жест ладонями, украшенными объемными перстнями:

— Это совершенно другой вопрос, и нет, я так не считаю. А вот в долгосрочность твоих чувств не верю, извини уж. Девочка не должна страдать, потому мы скоро обсудим с ней попечительство у Кэйли.

Подслушанные вопли Флавиана о том, что ситуацию стопроцентно подстроил Древний Ужас, известный Алехандро как Магнус, еще больше растравляли его душу.

«Я мячик для божественной игры в пинг-понг. Тьфу».

Если бы положение зависело от него одного, Алехандро бы прекратил все это чисто ради свободы. Но участие Аурелии заставляло его поддерживать выставленные условия.

* * *

Преисполненный любовью, Оливер делился с Жизелью всем, что доставляло ему удовольствие. Уединившись с ней на укромной поляне в лесу, Оливер вызвал теплый дождь:

— Так здорово, когда капли ласкают тело!!! Ткань прилипает, а потом рассоздаешь ее и чувствуешь себя свободным от всяких ограничений! Попробуй!

Жизель благосклонно встречала любые его эксперименты.

Глава 532. Вердикт

Дамир был счастлив, что интуиция его не подвела.

Пусть он не до конца разгадал ситуацию, зато вполне вычислил ее участников, а когда обстоятельства дела окончательно прояснились, Дамир испытал облегчение.

Лукас представлял произошедшее как частный случай, не затрагивающий собственно народы анамаорэ. Дамир также решил, что это более, чем разумно, и вынес вердикт, строго взирая на собравшихся:

— Будем думать о наших подданных. Если царевич и царевна подают пример, многие захотят последовать ему, что приведет к различным непредсказуемым переменам. Раз мы не вполне представляем их и не можем контролировать, то не станем и допускать. Алехандро и Аурелия нашли способ познакомиться и встречаться вдали от чужих глаз — пусть они продолжают свои встречи со всеми нынешними ограничениями и соблюдением государственных тайн. Если они выдержат сроки и захотят пройти Церемонию, мы подумаем о наших дальнейших действиях. Невольный и намеренный шпионаж будем четко отслеживать: после свиданий я сам стану проверять сестру, а Лукас своего брата.

Никто не нашелся что-либо возразить.

* * *

Когда речь заходила о глубоких чувствах, у анамаорэ существовала присказка: «Церемония покажет», в данном случае приходящаяся весьма кстати.

Тамико обрадовалась:

— Круто Дамирка решил! Ну, тем нам и проще. Не надо курировать тут Аурелию, не надо больше Алехандро пасти. Даже наше торжество откладывать не будем, а когда уедем путешествовать, они обождут со своими свиданками!

Пригласив клуб заговорщиков, Лукас объяснил тем, что дальнейшие покушения на брата будут рассматриваться как нападения на частное лицо в мирных условиях со всеми вытекающими, и пригласил особо жаждущих слить агрессию к себе на полигон в качестве оперативников. Многозначительно глядя друг на друга, родственники разошлись.

* * *

Встреча Аурелии и Алехандро произошла ожидаемо страстно и душевно.

Лукаса Кэйли спокойно пустила поговорить с Аурелией об опеке, не вступая с ним в личное общение. Аурелия сначала держалась закрыто, но поняв, что Лукас не питает зла, немного расслабилась и согласилась на предлагаемые им условия.

Магнус хитро улыбнулся:

— Милая, только когда Аурелия влюбится в Лукаса, не сочти это моими кознями. Так, интуицией.

Кэйли вскинула подбородок:

— Если только совпадением. Сомневаюсь, что ты настолько жесток к царевне, учитывая, что скоро смотреть на Лукаса с интересом ей станет небезопасно.

«Люблю» Магнуса означало «забочусь» и «делаю жизнь легче».

За время их близкого знакомства Маг вырос и возмужал, Кэйли ощущала себя подхваченной мощным потоком. Магнус словно нес ее, простую и маленькую, паря на безграничных крыльях…

Глава 533. Рогоносец

После переселения Оливера к требовательной Жизели и прекращения им выполнения миссии жреца, Есения мудро свела собственную инициативу в общении с Оливером на нет, не желая иметь проблемы с Жизелью.

Для Анели же ничего не изменилось: Оливер постоянно стремился к ней сам, каким-то чудом убедив Жизель, что общение с бывшей нисколько не повредит их отношениям. Вероятно, сыграло роль то, что Анеля являлась его официальной наставницей, иных же родственников у Оливера не было.

Теперь Оливер знал о Леоне: Анеля то сплетничала о любовнике, то просила советы, и Оливер охотно участвовал в беседе.

Сейчас Анеля, обычно ровная и дружелюбная, истерически жаловалась, сидя на берегу моря, как они двое обожали:

— Он совсем извел меня ревностью! Просит перечислить имена всех, с кем я занималась сексом… Говорит, раз остальные анамаорэ якобы в курсе, то и он тоже должен знать, прежде чем на него станут показывать пальцем и звать рого… Кем-то рогатым, я не очень поняла…

Оливер постарался сгладить непривычное состояние Анели. Он вернулся к целительству, и их парная практика с Жизелью нравилась пациентам.

— Рогоносцем? А своих-то милых он тебе уже перечислил?

Анеля всхлипнула:

— Наверное, рогоносцем! О себе он не говорил, да я и не спрашивала. Просто уже не знаю, что мне делать! А он заводит: «Так много, что и не помнишь?! С твоей-то абсолютной памятью?! Ну, тогда скажи, кто тебя особенно впечатлил!»

Оливер сплюнул:

— Мудак. Рожу ему что ли начистить?!

Эта внезапная агрессивность Оливера была незнакома Анеле, хотя, являясь партнерами, они обожали жесткий секс. Дальше интимных отношений грубость Оливера обычно не распространялась.

— Не надо его бить… Он же человек…

— И принимает тебя за шлюху?! Что за любовь такая?! Где уважение??!!

Анеля попыталась оправдать Леона:

— Он любит. Потому и ревнует. Вспылил… Но я устала…

Оливер выругался. Потом заметил:

— Если я к нему пойду, не сдержусь и раскрою его на кусочки, казнят еще… Давай попросим Магнуса или царевича заяснить этому ублюдку про нашу культуру?

Анеле идея понравилась, и развеселившись, она показала Оливеру язык:

— Я же слышу твои мысли — тоже думаешь, кто же меня «особенно впечатлил»? Не скажу.

И Магнус, и Лукас знали об интимной жизни Анели очень многое, принимая совместное участие в вечеринках молодежи анамаорэ. С самим Лукасом Анеля пережила немало жарких моментов и порой краснела, вспоминая те или иные. Но никогда о них не жалела, впрочем, не думала и повторять. В свою очередь Магнус частенько советовал ей кандидатов для очередного приключения.

* * *

В других обстоятельствах эти мужчины, почти досконально изучившие друг друга, наверняка вышли бы лучшими друзьями. В игре приходилось улавливать намерения противника и поступать иначе, чтобы победить. Вне полигона они, такие разные, отличались еще больше.

Дамир презирал Лукаса за то, что и в мирной жизни тот оставался собой и мог использовать оперативные методы в решении текущих задач.

Лукас же выступал за целостность: «Дамирка однажды не выдержит и сорвется. Да так, что Древний Ужас побледнеет от испуга… Его же порядочности хватает только на повседневность, в операциях Дамир натуральный демон! Я серьезно — подлинный маньяк! Я только и думаю, как бы всех вернуть домой живыми!»

Магнус, любитель на пару с Лукасом сочинять сплетни про Дамирку, став богом, предложил Лукасу «подкидывать разведданные», но Лукас отмахнулся: «Цыц! Всю игру мне собьешь! Хотел бы я сам все знать, сам бы стал богом!»

Магнус не стушевался: «А ты стань! Почему б не?»

Глава 534. Деградация

— Сердечный, учи детишек! Я в няньках не нуждаюсь! — Максимилиан покачал головой.

Лукас поймал момент, когда его брат, совершенно пьяный, остался вдруг без девушек, что в последнее время происходило редко. Лукас презрительно скривился:

— А ведешь себя хуже ребенка. Ха, царевич! Потерял лицо в разврате.

Максимилиан пошатнулся, невидяще глядя:

— Иди ты!

Лукас попытался зайти с иной стороны:

— Этак ты собираешься растить Лану? Ее уже вот-вот перерождать.

Показав Лукасу неприличный жест, Макс растворился, не удостоив его вразумительным ответом.

Проводив брата взглядом, Лукас телепатически обратился к другому своему брату, игнорируя разделявшее их расстояние:

— Ричард, выбирай. Или ты будешь воспитывать девочек полностью самостоятельно, или вправим мозги пьянице?

Ричард отозвался:

— Вправим… На момент Х Макс обязан быть трезв. Хотя я его понимаю — гулянка лучше депрессии. Пусть он еще маленько покутит.

В представлении Лукаса текущее «маленько» выходило за границы разумного. Концерты с последующими оргиями, непристойные дворцовые вечеринки и, конечно, веселье со жрицами и приспешницами Магнуса, Маг и сам дивился, причмокивая губами: «Эка парня разобрало! Никем не брезгует!»

Маю по ее личной просьбе Маг спрятал от ее бывшего. Прося, Маю держалась с Магнусом просто, спокойно и холодновато. Но, казалось, красавица больше абсолютно не интересовала Максимилиана.

Во вразумлении Максимилиана можно было надеяться и на помощь Эрика, ужасавшегося тому, что братья поочередно «начали сходить с ума». Точно так же, как Флавиан, видевший во всем «происки Ужаса», Эрик больше и больше склонялся к аналогичному мнению, однако, с ним Магнус вел себя исключительно любезно и вежливо.

Флавиану Лукас посоветовал:

— Сыграй Ужаса в постановке! Сочини сценарий, найди единомышленников, выплесни свои страхи на волю. Уверен, это будет иметь успех.

Флавиан изумился:

— Я Ужаса? Он же… эээ… бог…

Лукас кивнул:

— Именно ты. Ты столько об этом думаешь и говоришь. Ты видишь его мотивы и подмечаешь их. Обыграй свои подозрения.

Флавиан сощурился:

— Хочешь, чтобы мои речи воспринимали лишь как рекламу моего нового проекта, царевич? А ведь я серьезен!

Смоляная бровь Лукаса выразительно выгнулась.

— А хоть бы и реклама. Серьезностью ты погоды не сделаешь, а тут все на пользу. Если вам зачем-нибудь понадоблюсь я, готов сыграть сам себя.

Это было в новинку, и почти-сценарист призадумался.

* * *

Максимилиан искренне негодовал по поводу попыток его лишь очень не на много старшего брата Лукаса вмешаться в его жизнь. К большому сожалению Макса, того нельзя было заткнуть простейшим: «Себя-то вспомни!».

Что бы ни происходило в жизни Лукаса, оно оставалось за закрытыми дверями, на публике Лукас был разборчив как в женщинах, так и в алкоголе, несмотря на постоянные предложения возлияний от Магнуса.

— Выпей со мной! Не хочешь помочь мне в дегустации?? Обижаешь!

Лукас поддавался в исключительных случаях, чаще улыбался и журил Магнуса:

— И это оперативник? Фу!

Глава 535. Личный дом

Это был их летний дом.

Собственный, со всеми неповторимыми звуками и запахами, и если квартиру Роберт искал, полагаясь исключительно на себя, то место жительства на половину года супруги выбирали вместе.

Ее жизнь, ее мужчина, столь грубый, прижимавший ее к стенам в страстных выяснениях, и столь нежный в признаниях и заботе. Колетт не знала иного и не хотела узнавать, если где-то в мирах и было «лучше», Колетт полагала, оно воплотилось именно здесь.

Роберт хотел много детей, но спешить не было необходимости — бессмертные могли наслаждаться родительскими ролями вечность, и порой мысли об этом настолько обескураживали, что Колетт не верила в реальность происходящего.

Коротко стриженные волосы Роберта выглядели заметно светлее бровей, пряди выгорали на солнце. Колетт обожала любоваться своим мускулистым красавцем, и все сравнения на прогулках получались исключительно в его пользу.

Колетт не рисовалась и не хвасталась. Вещи, которые другие люди звали идеальными, происходили с ней, точно сами собой.

* * *

Поразмыслив, Анеля решила обратиться к Лукасу — Магнус вместо мягких увещеваний мог начать подтрунивать над Леоном и только усугубить проблему. Кроме того, Анеля боялась, что даже упоминание о какой-то неполадке в отношениях способно вызвать гнев Магнуса и его желание «стереть художника в порошок».

Выслушав ее сбивчивый рассказ, сопровождаемый характерным пританцовыванием и ерзанием, а также кокетливо-виноватыми взглядами из-под опущенных ресниц, Лукас нежно улыбнулся, а у Анели похолодело в животе.

— Ситуация мне понятна. Правда, я не думаю, что разговор тут поможет. Оливер, говоришь, четко осознает, что разборки чреваты наказанием?

Анеля боязливо кивнула. От мыслей о мерах пресечения ей поплохело.

— Тогда, Нели, тебе остается любить и постараться понять своего мужчину. Дело ведь не столько в его расе или культуре, но в самой его сущности. Когда ты попробуешь взглянуть его глазами, то увидишь, что принять объяснения чисто на веру ему сложно. Если вообще возможно. Сейчас он видит то, что видит, и видимое его покою не способствует. Если Леон тебе реально важен, приложи больше усилий, докажи ему, что он самый любимый и важный в твоей жизни. Пока что ему очень несладко, но ты же ощущаешь его отношение?

Анеля рассеянно накрутила локон на палец и прошептала:

— Ощущаю.

Лукас добавил:

— А что касается нашей культуры, то Леон сам все поймет, когда переродится. Магнус ему сроки поставил?

— Поставил…

Лукас тепло улыбнулся:

— Вот и хорошо. Просто люби Леона искренне, без игр.

Глава 536. Наглая гостья

Загул действовал с переменным успехом.

Царевич и обладатель роскошнейшего голоса, с помощью одного лишь которого он мог исцелять и пленять, Максимилиан принимался жалеть себя, мысленно стеная, что многочисленные достоинства вкупе с нежностью и заботой оказались ничем для простецкой человеческой девчонки.

Максимилиан сам не понимал, с чего ее мнение стало ему настолько важным, и будучи не в силах разобраться, погружался в «забытье».

Разумеется, высший маг сумел бы физически восстановиться практически в любой момент, но его душу трясло в лихорадке, и Макс с уязвленным самолюбием презирал теперь всякую инициативу в общении с противоположным полом.

Девушки анамаорэ были настолько прекрасны внешне, что, даже выбрав наугад, Максимилиан не столкнулся бы ни с какими отвратительными сюрпризами, чем и пользовался, устроив конкурс на право свидания с собой.

Назначив уполномоченных, Максимилиан поручил отбор кандидаток им, совершенно не интересуясь, как жаждущие получали заветный билет: демонстрацией ли прелести, подкупом ли, шантажом, убеждением или связями по знакомству. Макса грела сама мысль, что каждая приходила в его покои лишь после жесткой борьбы за его внимание.

Счастливиц ожидали новые трудности: Макс и не думал как-либо благодарить красоток за их целеустремленность. Они приходили дарить удовольствие ему, а получали ли сами, Максимилиана вовсе не волновало.

Братья-чтецы морали ему особенно надоели. Макс специально отправился к Родителям, чтобы показать им, что находится в полном порядке и попросить могущественных Отца и Мать унять не в меру ретивых родственников.

Макс захотел отдохнуть и перестать быть исключительно хорошим, полагая что он вполне заслужил отпуск от приличий годами безукоризненного поведения.

* * *

Ненасытный и неистощимый на выдумки, сегодня он скучал: девушки, пусть и прошедшие жесткий отбор, не проявляли должной фантазии. Нет-нет, а приходилось командовать то тут, то там, и настроение Максимилиана, еще утром надеявшегося на здоровое расслабление, все больше портилось. Он больше не скрывал раздражение, решив, что если очередная соискательница его разочарует, то он непременно пойдет к самим жрицам Магнуса.

С другой стороны, возможная зависимость от пособниц Ужаса Максимилиана угнетала.

Внутренне колеблясь и хмурясь, он возлежал на постели и даже не взглянул на очередную посетительницу. Обольститься женской красотой, чтобы спустя миг скривиться от ее характера, стало слишком привычным сюжетом… Похоже, сбывались его самые худшие опасения: эта девица даже не сочла нужным с ним поздороваться! Войдя бесшумно, она также бесшумно устроилась где-то сбоку, нагло саботируя прямыеобязанности гостий!

Подумав, что прелестница впущена по блату, а сама чрезвычайно застенчива, Максимилиан решил подбодрить эту золотистую шатенку, эротично изогнув смоляную бровь:

— Привет, милая. Чем мы с тобой сейчас займемся?

Та равнодушно пожала плечами:

— Мне все равно.

Слова, сказанные спокойно и холодно, заставили Макса проснуться и очень неприятно удивиться. Он затаился и подпустил в интонации показное дружелюбие:

— Зачем же ты сюда пришла?

Девушка ответила с прежней долей безразличия:

— Посмотреть на деградацию кумира.

Слышать это было неприятно, но продолжая притворяться расслабленным, Максимилиан протянул:

— Кто, милая? Лукас? Ричард? Эрик? Иной? Кто из них тебя прислал?

Гостья, комфортно восседая на мягком пуфе и разглядывая Макса без тени смущения, мотнула головой:

— Никто. Я сама захотела и пришла.

Максимилиан криво улыбнулся. Девица вынуждала его проявлять инициативу, но молчанием Макс вряд ли бы чего-либо добился:

— И в какой же области я твой кумир? В творческой или, — Макс интимно понизил голос, — личной?

Шатенка выпятила нижнюю губу, показывая некоторое замешательство:

— Скорее, творческой, с личной я плохо знакома. Но некогда ты нравился мне и как личность

Макс хмыкнул — сколь вопиющей наглостью надо было обладать, чтобы ругать его, царевича, в его собственном доме! За это и казнить могли.

Он сказал:

— Но больше я тебе не нравлюсь. Понял. А у тебя, милая, какие высокие персональные достижения?

Пришедшая телепатически картинка его удивила. Без сомнения, она являлась правдой: сидящая напротив Максимилиана девушка еще недавно была главной фавориткой бога Магнуса и смела ставить даже тому ультиматумы!

Макс присвистнул:

— Ууу, вот ты какая…

Глава 537. Жажда легкости

Есения многозначительно улыбнулась уголками губ, перемены в выразительном лице красивого царевича ее забавляли.

Макс иронично уточнил:

— Мне раскланяться тебе как высокой особе, почтившей меня своим присутствием? По чайку, или так разойдемся?

Его сарказм Есения проигнорировала:

— Я пришла не только понаблюдать твою деградацию, но и остановить ее по необходимости.

Максимилиан снова хмыкнул:

— Спасительница! Что ж, если мы прояснили твои намерения, быть может, ты все же уйдешь? Мои-то намерения абсолютно иные, как ты догадываешься.

Ничего не ответив на эту беспардонность, Есения бесшумно приблизилась к Максимилиану, и поскольку он просто наблюдал за ней, поцеловала его, как когда-то учил ее Магнус. Медленно, невыразимо чувственно. Максимилиан еще ощущал ее прикосновения, когда ошалело понял — гостьи больше нет в его покоях.

Сегодня она выиграла — отправляться теперь к женщинам или принимать их еще совершенно расхотелось. Но преследовать саму Есению Максимилиан тоже не собирался. Если пожелает, она сама появится опять.

* * *

— А как я пою! Ты не сможешь не влюбиться!

Расхваливая собственные вокальные способности, Магнус сиял и переливался всеми цветами радуги, Кэйли раззадоривала его:

— Спой, не стыдись.

— В бытность анамаорэ я считался одним из лучших, прикинь, что сейчас!

Кэйли рассмеялась:

— А вот и прикину! Ты давай по-настоящему, не вполсилы.

Магнус хитро улыбнулся:

— Минуточку. Настроюсь. Соберусь.

Кэйли могла бы понять Анелю — Кэйлин милый также ревновал ее к каждому столбу, рискуя оставить мир без электричества.

* * *

Но в отличие от Кэйли, оборачивающей мужские подозрения в шутки, Анеля начала ощущать усталость и стремление переложить ответственность на чьи-нибудь широкие плечи…

Ринальдо ассистировал Лукасу только у анамаорэ, в своем городском Кабинете Лукас появлялся в одиночку.

Доверительная атмосфера, Лукасов бархатный голос и тайна располагали к тому, что в какой-то момент воображаемые теплые руки властно обняли тонкий стан Анели.

— Кроха, они нас убьют, если узнают, но именно потому давай отдадимся соблазну!..

Умелые губы Лукаса обжигающе скользили по ее коже, щекоча чувствительные нервные окончания, и на этом Анеля обычно прерывала фантазии. Она хотела не самого Лукаса, а его мудрость в потенциальном избраннике, не желая больше себе врать: чрезмерная страстность Леона бесила ее.

Анеля не хотела ни «искренне любить», ни «работать над отношениями» — она мечтала уткнуться носом в плечо Оливера, которому не надо было ничего объяснять, и вечность сидеть с Оливером на пляже, слушая волны.

Леон каким-то непостижимым образом вызывал у нее чувство вины за свою сущность — за кокетство, жизнерадостность, легкость, подсознательно объявляя те чем-то типа грехов.

Возможно, так просто казалось, но, ощущения давили Анелю, иногда даже мешая ей выступать в ее артистических проектах.

Глава 538. Сучка

Наведя справки про свою нетривиальную посетительницу, Максимилиан узнал ее имя, статус, род занятий и место проживания. Про он характер Есении он намеренно ничего не выяснял, хотя любопытство и распирало его познакомиться с девушкой получше.

Есения пришла один раз, могла бы и второй, если испытывала к нему реальный интерес. Макс не чувствовал в себе силы вновь отдать сердце и оказаться брошенным равнодушной спутницей на ровном месте.

Он хотел выглядеть безразличным, но думал, что, если опять пойдет к жрицам, то сможет встретить Есению по пути и не удержаться, проявить к ней симпатию. В конце концов, чтобы избавиться от лишних переживаний, стоило сотворить копию Есении и заняться с той чем-нибудь веселым, правда, минус подхода был в полном подчинении игрушки его воле — для создания аутентичного характера Максу явно не хватало данных.

Плотским голодом Максимилиан абсолютно не страдал, потому в итоге не делал совершенно ничего.

* * *

Он работал у себя дома, когда внезапно ощутил — за его спиной кто-то есть. Кто-то, чье появление нарушало всякие законы логики и морали, а также все сказанное и сделанное…

Максимилиан не ставил замков от этой девушки, втайне надеясь, пусть и безумно, подсознательно, что она еще вернется!

Маю переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда Макс обратит на нее внимание. Он же боялся обернуться и выдать всю гамму чувств, что испытывал… Взглядом, мимикой, слегка подрагивающими руками… Свое информационное поле от Маю Максимилиан тотчас закрыл.

Время безмолвия текло неприлично долго.

В конце концов, справившись с собой, Максимилиан спросил и мысленно выругался — вышло слишком глухо:

— Что ТЫ тут делаешь?

Он все еще оставался спиной к гостье. Маю без приглашения опустилась на пол, как любила, сотворив себе толстый пушистый коврик:

— Привет. Я вернулась. Жить пришла.

Макс побелел от ненависти. В ярости сжал пальцы в кулаки. Маю это не видела. Выпалил:

— Ты говорила, придешь, когда я успокоюсь? Считаешь, я уже достаточно безмятежен?

Маю пожала плечами.

— Нет, ты бесишься. Но я все равно думаю жить с тобой и не обрадуюсь жаловаться Правителям, что ты мне отказываешь.

Макс уже не мог справиться с чувствами. Прохрипел:

— Смеешь издеваться?

Высокий голос Маю наполнился изумлением:

— Нет. Я действительно все решила…

Максимилиан выдохнул. Логика Маю всегда отличалась странностью. Это было совершенно в ее духе. А он обязан был успокоиться немедленно.

— И в качестве кого ты планируешь здесь жить?

Маю поправила волосы:

— В качестве себя самой. Без рамок.

Макс все еще оставался ответственным за нее как наставник, сейчас это вызывало у него замешательство. Ему захотелось убежать из своего же дворца. Все прикинуть. Как следует обдумать. Так и не разворачиваясь к Маю, он бросил:

— Что ж, располагайся на свой вкус. Я живу один, советоваться о тебе мне не с кем. Правда, я уже скоро приглашу сюда «дочь», вы будете соседствовать.

Дальше он намеревался раствориться, где-то отсидеться, переварить случившееся…

Маю приказала — он не ослышался — именно велела:

— Просто обними меня.

Макс выдавил:

— Зачем?

Маю пояснила:

— Я же сказала, что хочу быть с тобой. И… ты все еще один, потому что меня любишь, и любые женщины тебе левые и лишние. Потому ты так со мной и разговариваешь — спиной.

Конечно, Маю сказала правду. Заноза, всаженная ее уходом, никак не выпадала. Рана гноилась. Отговорки приносили лишь пустоту.

Максимилиан съехидничал:

— Пройдем Церемонию?

Маю кивнула — знала, что Макс ее видит.

— Пройдем. Сделаем все, что ты скажешь.

Максимилиан, наконец, посмотрел прямо в ее зеленые глаза. Внутри него все пылало.

— Сучка.

— Ладно, — Маю резво поднялась, — потом меня обнимешь. Пойду обустраиваться. Тревожить тебя не стану. Приходи ко мне сам, когда захочешь.

Максимилиан будничным тоном полюбопытствовал:

— Почему ты передумала? Почему вернулась?

Маю смотрела в пол:

— Мне нужно было созреть. Я получила больше опыта, переосмыслила свои ценности. И поняла, что тебя я люблю.

Максимилиан недоверчиво улыбнулся:

— Люби. Знаешь, тут проходит конкурс, где призом мое внимание. Давай-ка ты тоже поучаствуешь на общих условиях, независимо от проживания? Если любишь меня, сможешь же? Будешь мне хорошей лошадкой, устроим крутые скачки…

Маю не стала ничего отвечать, с каменным лицом вышла из комнаты прямо через стену.

Максимилиан ужасно пожалел, что не обнял ее. Но вместо того, чтобы куда-то уйти, остался сидеть в доме и магически наблюдать: Маю реально отправилась гулять по его владениям, что-то прикидывать и переделывать под себя дом.

Глава 539. Самая сладкая в мирах

— Что же, она пришла к тебе?

Тамико, по привычке сканировавшая местоположение Маю и не слишком доверявшая настроениям, господствовавшим в стане Магнуса, немало удивилась, обнаружив, где Маю находится теперь.

Она сразу же решила обсудить это с Максимилианом.

— Пришла, — тот счастливо улыбнулся.

Тамико от волнения привстала на цыпочки:

— Иии какие у вас теперь отношения?

Макс еще шире расплылся в улыбке:

— Никому не говори. Только тебе скажу. Хорошо?

Тамико кивнула и почувствовала вдруг ощущения Макса — эйфоричного, купающегося в экстазе и предвкушении. Его переполняло счастье.

Тамико восхитилась:

— Ого… Круууто!

— Публике я пока ни слова… Всякое может быть… Опять…

Тамико ободряюще провела по его плечу:

— Ну да. Но мы будем думать о лучшем. Ты береги Маю, а мне пора, а то Лу вдруг глянет и заподозрит что… А еще все намекают, будто он ревнивый, а я ни в одном глазу не вижу. Пока!

Максимилиан все еще сиял, думая о своем:

— Пока!

* * *

Конечно, Максимилиан сразу велел уполномоченным распустить «конкурсанток». Маю чувствовала правду, играть перед ней циничную сволочь было бы глупо.

Макс надеялся, что Есения, ознакомившись с общими новостями, отступит сама, если что и собиралась предпринимать.

Дурак, он просто наивный дурак, Маю совсем ничего ему не обещала, а он уже расцвел душой и хотел лишь ее одну… Самую сладкую во всех мирах, и каждое ее прикосновение было ток!

Маю предложила ему наведаться к ней, когда он пожелает, но Максимилиан понял, что никуда он не пойдет.

Другая девушка приняла бы его поведение за равнодушие, но для Маю его сердце оставалось распахнутым. Она бы его поняла, если бы захотела.

Раньше они жили вместе, Маю не заводила отдельных покоев. А теперь она построила флигель наподобие дома Тамико. Отделав эту постройку на свой вкус, Маю ушла обратно в стан бога, к своим новым друзьям.

Макс все это время так и сидел неподвижно у себя. Просто наблюдал. Его ломало от холода и горя, но ужасный вечер все длился и длился.

А ближе к ночи Маю все же вернулась и тихо скользнула в свою дверь. Какое-то время она находилась там, а потом, потом резко очутилась в его спальне. Максимилиан лежал, не двигаясь. Маю по-хозяйски откинула покров с пустой половины кровати и привычно свернулась на ней клубком. Знакомо, как она уже делала тысячу раз.

Макс только наблюдал, его ощущения зашкаливали, предпринять что-либо оказывалось выше его сил, но Маю это нисколько не смущало. Ее новые прикосновения были те же, но другие, более опытные.

Максу не хотелось думать, откуда она такое узнала — он и не думал, обмирая от восторга, а все не высказанное яростно выплескивалось через пластику их тел. То, как они жили друг без друга, чем дышали, вся их тоска и боль… Они открылись друг другу ярче, чем когда-либо прежде.

Маю не давала Максу обещания, что снова не уйдет. Максимилиан понял, что всегда станет ждать ее обратно, что бы ни случилось.

Глава 540. Сын-соперник

— Милая, — Магнус чмокнул Кэйли в нос, — дети собираются пообщаться, я просто обязан их подслушать. Не гневайся, если я надолго отвлекусь, ага?

Богиня ответила ему в тон, сияя:

— Как отказать такой улыбке?

* * *

Оливер ощущал себя виноватым.

Он не был хорошим мужем Анеле, бессчетное число раз заставлял ее нервничать, а теперь испытывал полную беспомощность, наблюдая, как она страдает в отношениях с мерзким художником.

Анеля заслуживала лучшего мужчину. В конце концов, хотя бы беспроблемного. Иначе совесть Оливера оставалась неспокойной.

С другой стороны, с Леоном все равно бы пришлось знакомиться и общаться, если Магнус намеревался сделать Леона жрецом, фактически равным в правах с Оливером, а то и обладавшим даже большими полномочиями. Стоило воспользоваться ситуацией, пока этот паршивый «братик» прислушивался к каждому выходцу иного мира…

* * *

Смуглый черноглазый мужчина весьма удивился, обнаружив на пороге своей студии нежданного посетителя. В первый миг Леон даже подумал, что произошла ошибка, вдруг кто-то из его соседей реально принимал гостей ранним утром?

— Вы точно ко мне?

Ни тени улыбки не промелькнуло на суровом лице с высокими скулами:

— К тебе. Я сын Анели.

Теперь Леон догадался, что же интуитивно напрягло его при разглядывании красивого незнакомца — человеком тот не был. О столь взрослом сыне Анеля не рассказывала.

Леон нахмурился:

— Что ж, заходи.

Он провел гостя мимо своих рабочих инструментов. Беседовать в сакральном пространстве творчества Леону не хотелось. Кивнул Оливеру на узкий диван:

— Располагайся.

Оливер не мог понять, волнуется Леон или нет. Леон выглядел совершенно невозмутимым, молча опустился на хитрый стул-кресло рядом с диваном и уставился в лицо Оливера. Будто сам собирался пытать его, а не наоборот.

Вальяжно развалившись, Оливер молча оглядывал помещение, прикидывая, с чего бы начать.

Напряжение росло.

Леон нарушил тишину первым:

— По какому ты вопросу? Анеля ничего не говорила мне о сыне.

Оливер хмыкнул, поднеся к губам изящные пальцы. Леону невольно подумалось, что с такой натуры можно написать хороший портрет.

— Анеля не сказала? Значит, к слову не пришлось, да и придется ли? Она несчастна с тобой, и, как будущий брат, я тебе советую: что-то меняй, иначе ваша связь кончится.

Черные глаза вперились в изумрудные:

— Брат?

Оливер пояснил:

— По Магнусу. Сейчас это не важно. А вот состояние Анели меня сильно беспокоит. Имей в виду.

Обсуждать проблемы отношений с каким-то странным «сыном», более похожим на соперника, Леон желанием не горел. Но не верить нечеловеку, с легкостью оперировавшему кодовыми именами, оснований не было. Леон кивнул:

— Я тебя понял. Спасибо за информацию.

— Отлично. Прими к сведению, все это очень серьезно. У нас личное благополучие играет большую роль. Не умеешь вести себя с девушкой идеально, лучше оставь ее совсем. До встречи.

Оливер поднялся с дивана, удовлетворенно наблюдая, что его слова возымели на Леона эффект. Тот встал следом с некоторым секундным опозданием.

— Я провожу.

— Спасибо, так выйду, — Оливер телепортировался из студии.

Свои нынешние мысли Леон предпочел бы скрыть от посторонних.

Глава 541. Решение о разрыве

Леон чувствовал себя оплеванным, и от немедленного разрыва с Анелей его удерживала, помимо карьерных соображений, лишь мысль, что ее лощеный безымянный «сын», гарантированно бывший не только и не столько сыном — Леон верил своей интуиции — мог соврать из собственных соображений.

Если же «сынок» говорил правду — думая об этом, Леон закипал от гнева — Анеля в любом случае скрыла от него наличие родственничка. А еще выбалтывала «сыночке» секреты о личном, и степень их подробности Леон не представлял, предполагая самое худшее.

Конечно, его будущая работа жрецом, навязанная Леону благодаря Анеле, явно предполагала публичность. Но одно дело слушать нелепые сплетни, и совсем другое, когда значимая для него женщина сама разбазаривает такую информацию!

Леон подавил порыв желания встретиться с Анелей немедленно — сдерживаться и оставаться разумным прямо сейчас не вышло бы.

Анелю хотелось придушить…

Они и так слишком много ссорились, все чаще занимаясь не любовью, а разбором претензий или упражнениями, необходимыми для перевоплощения.

Справедливости ради, придираться начинал сам Леон, Анеля обладала довольно легким характером, Леон же никак не мог справиться с внутренними демонами.

Те шептали и кричали, что несмотря на нынешнюю верность девушки, опыт Анеля имела не просто большой, а огромный. Настолько, что даже уверенный в себе Леон чувствовал неловкость от постоянных мысленных сравнений себя с другими. Действительно ли Анеля сравнивала своих любовников, он, конечно, не знал. Но сам бы он точно на ее месте не удержался. Эти подозрения вечно бередили его раны.

Глядя в будущее, Леон прикидывал, что на чужой земле будет волноваться еще больше, выглядывая любовников легкомысленной девицы, чего стоило их знакомство в клубе, в каждом встречном мужике!

Кроме того, Магнус вынуждал Анелю становиться жрицей. Сама она становиться жрицей абсолютно не хотела. Разрыв отношений с Леоном снимет с Анели все обязательства.

Его душу коварный бог получит в любом случае, Леону очень понравились предлагаемые бонусы.

Ну а Анеля идеально подходила для яркого приключения, на роль постоянной спутницы жизни она, увы, не тянула.

Приняв четкое решение расстаться, Леон испытал, наконец, облегчение. Он надеялся сохранить приемлемое общение с той, которую, наверное, тоже сильно обижал, не учитывая особенности ее культуры. Но закрывать глаза на личные гнетущие переживания было выше его сил. Зачем такие отношения, где вместо удовольствия одно страдание?

Кроме того, Леон осознавал, что с «братом по Магнусу» придется сталкиваться еще не раз, и конфликтовать из-за девушки, чье бурное прошлое он всяко не мог признать, невыгодно.

Леону оставалось дождаться, пока Анеля захочет почтить вниманием его студию.

Глава 542. Держи свое сокровище!

Лукас с большим любопытством наблюдал метаморфозы Эстеллы.

Величавая, роскошная, недоступная, несмотря на суть должности жрицы, Эстелла приобрела поистине царственную грациозность, но то была не дурманящая пластика Лалии и не мягкая аристократичность Агнес. Пожалуй, больше всего сходства читалось теперь с Жизелью — столь же самоуверенно Эстелла распоряжалась чужими судьбами.

Тем не менее, с Лукасом Эстелла все еще почти неуловимо робела и смущалась, когда Лукас озорства ради смотрел на нее особым подчиняющим взглядом. Хозяйка другим, она пока признавала Лукаса властителем над собой.

Лукас мысленно усмехался и вспоминал совсем другую чаровницу, чей взор был открыт и прям, чуть волнистые медовые волосы мягко ласкали округлые плечи — эта женщина тушевалась лишь рядом с грозным богом, но Лукас помнил времена, когда его любимые глаза цвета кофе не опускались ни перед кем!

* * *

Не разбирая дороги, точно на автопилоте, Анеля бросилась прочь из дома Леона. Ноги привели ее, захлебывающуюся от рыданий, в Лукасов кабинет, гостеприимно открывшийся перед несчастной анамаорэ.

Через какое-то время появился и сам Лукас. Увидев согнувшуюся на полу Анелю, он щелкнул пальцами около ее маленького уха:

— Нели, быстро. Картинку, что с тобой произошло.

Послушно Анеля показала серьезного Леона в дверях студии, их разговор, предложение Леона взять паузу в любовных отношениях, оставив только деловые — мол, у них слишком разные взгляды на мир, кроме того, так ей не придется служить жрицей… Свои боль, страх, тоску…

«Ты больше меня не любишь?» — «Люблю, но…»

Успокаивающе погладив несчастную, Лукас, кроме того, ввел ее в легкое оцепенение, чтоб Анеля дождалась его на месте, не принимала скоропалительных решений.

— Побудь тут, я разберусь.

Сам Лукас двинулся к Леону.

Леон почти не удивился — предполагал, что со стороны анамаорэ может заявиться какая-нибудь инспекция. Лукас в том числе.

* * *

Поприветствовав гостя, Леон спросил:

— Я что-то нарушил?

— Да так, — Лукас улыбнулся, — думаю, нам стоит устроить тебе встречу с твоими страхами, как ты считаешь? А то поломаешь, порушишь отношения, и все зря?

Лукас выглядел демонически, и Леон невольно попятился, лихорадочно соображая, как и чем от него защититься.

Лукас словно этого не заметил. Сказал:

— Я покажу тебе Анелю. Посмотришь. Сделаешь выводы. Вдруг ночь светлее, чем кажется?

* * *

Оставленная в одиночестве Анеля ощущала странные, непривычные для анамаорэ вещи, не то наведенные, не то…

Они мешали думать о случившемся, заслоняя ее сознание.

Бассейны полные чистой, свежей воды, у некоторых был белый пол, у других же, окрашенный в бирюзовый цвет, тот создавал иллюзию морской свежести. Какие-то неработающие аттракционы, привлекающие внимание, компанию людей (а людей ли?), один из которых играл на гитаре, а остальные его слушали, обрывки разговоров о сыновней ревности. Будто чья-то мать, директриса школы устроила фотосессию для дочери, вызвала к обожаемой девочке СМИ, совершенно позабыв о своем сыне от другого мужа…

Поглощенная диковинной драмой, Анеля не заметила, как в ее руках оказалась книга, еще не изданная, но целиком написанная, постеры к будущему фильму по этой книге, и, так вышло, что Анеля даже знала автора книги, а тот вышел драться один против уличной банды и вернулся весь в крови. Он был агрессивный и беззащитный одновременно, им безумно хотелось друг друга, но вместо нужно было в больницу…

Наблюдая за яркими невероятными картинками, Анеля пропустила приход Лукаса.

— Вы с Леоном не дозанимались, он тебя ждет.

Анеля дернулась, как от удара:

— Ждет? Он же сказал…

Лукас мягко поставил Анелю на ноги:

— Ерунду он всякую ляпнул. Пойдем, я тебя к нему провожу.

Анеля взглянула недоверчиво:

— Ты его что ли заставил?

Уже ведя Анелю к Леону, Лукас ответил:

— Нет, конечно. Мы с Леоном просто поговорили. Я ответил на его вопросы. Нели, представь, что сегодня вы с Леоном еще вообще не встречались.

Анеля заупрямилась, но Лукас крепко сжал ее локоть, и спустя секунду двое оказались на пороге студии Леона.

Анелю передали буквально из рук в руки.

— Вот, держи свое сокровище.

Леон был теплый, тихий и пах почему-то мускусом.

Лукас кивнул и вышел, оставив их.

Глава 543. Кастинг

У анамаорэ не существовало такого понятия, как «гастроли».

Любой спектакль давали один, максимум пять раз, если тот вызывал огромный душевный подъем у самих исполнителей.

Поэтому зрители давили и теснили друг друга в жажде попасть на действо, а впоследствии счастливчики передавали менее удачливым картинки своих впечатлений. Таким образом спектакль смотрело большое число поклонников.

Вдохновленный затеей Лукаса поставить сцены об Ужасе, Флавиан с головой ушел в работу, уделяя все меньше внимания Николь, и когда девушка раздосадованно хлопнула дверью, пожал плечами. Сейчас Флавиан амбициозно желал славы куда больше, чем любовных переживаний, и не особо нуждался в музе.

С другой стороны, он даже испытал облегчение — для полноты эффекта требовалась реальная жрица Магнуса, и, если Лукас дал согласие на участие в качестве царевича сам, то избалованную девицу еще предстояло уломать! Флавиан уже был готов на все, и ревность подружки была бы лишь досадной помехой.

Задумавшись о кандидатуре жрицы, Флавиан сразу исключил Эстеллу — не те у них отношения. Кроме того, близкое общение с Эстеллой точно не понравилось бы Тамико.

Селена, бывшая оперативница, внушала чувствительному Флавиану опасения.

По сценарию спектакля Ужас являлся хозяином жриц, манипулировал ими, вступая в интимные отношения — и пусть его обожаемая Тамико обладала весьма крутым нравом, общаться с реальной натренированной убийцей Флавиану не хотелось!

Оставшаяся девушка — высокая хрупкая брюнетка, некогда возлюбленная царевича Алехандро, казалось, подходила идеально: никакого темного прошлого, сравнительно покладистый характер, приятные манеры и некоторая, даже скорее мальчишеская, угловатая непосредственность.

Хотя сама красотка старательно пыталась скопировать вальяжно-разбитные повадки напарниц, проницательному глазу Флава видно было, что Магнус выбрал ее и ценил за совсем иные качества.

Прикинув «болевые точки» в душе Лилит, Флавиан решил, что вполне сможет виртуозно надавить на нее и добиться успеха.

Заручившись заверением Лукаса, что на территории бога с ним ничего не случится, Флавиан отправился штурмовать бастион.

Магнус о будущем спектакле, естественно, знал. Но так как в его планах не было раскрывать правду анамаорэ о себе, то Магнус следил за подготовкой спектакля молча и внешне почти равнодушно.

Индивидуальных гостей Лилит все еще не принимала, потому поборов свои страхи, Флавиан появился на публичной вечеринке Магнуса, ловя сотни взглядов. Никому не нужно было называть его имя. Любезно раскланиваясь со знакомыми и почитателями, Флавиан постарался оттеснить желанную добычу, свободно прогуливавшуюся между гостями, в угол зала.

Лилит, занятая своими мыслями, поняла, что обстановка подозрительно изменилась, лишь когда широкая спина Флавиана галантно закрыла ее от толпы.

Глава 544. Коктейль комплексов

Впрочем, это была всего лишь вечеринка, обычный зал, полный разгульного народа, а также рядовая ситуация, когда очередной мужчина жаждал ее персонального внимания.

И хотя это был чрезвычайно известный благодаря профессиональной успешности и безумно красивый мужчина, Лилит в своем новом статусе уступала разве что царевичам. А потому имела полное право смотреть на любые домогательства свысока.

Ее сердце ждало Алехандро, в нем не осталось места чужакам, пусть надежда на возвращение Алехандро постепенно таяла, и Лилит улыбнулась очередному гостю бога очаровательно просто, без какой-либо подоплеки.

Янтарные глаза мужчины жадно пожирали ее фигурку, во взгляде ощущалось столько похоти и безудержного влечения, что Лилит уже собиралась поддаться естественной реакции: смутиться, срочно перевести тему, сбежать, но вдруг вспомнила, что первейшей ее обязанностью являлось как раз развлекать присутствующих.

Поэтому Лилит улыбнулась еще шире, скрывая неуверенность. Хотя ей польстило, что ей заинтересовался не кто-то там, а сам Флавиан.

Словно подтверждая греющие ее самолюбие мысли, Флавиан встряхнул волосами и, глядя на Лилит столь же чувственно, произнес:

— Ты мне нужна…

— Извини, — Лилит хихикнула, — я не принимаю персональных гостей…

Флавиан мягко улыбнулся:

— О нет, ты совсем не то подумала. Не в личном смысле. Я ставлю спектакль о боге, и, если ты категорически не хочешь участвовать, я обращусь к Селене или к Эстелле… Для роли требуются некоторые навыки соблазнения… — последнее он произнес как бы про себя, слегка отвернувшись от Лилит, и Лилит невольно потянулась ему навстречу.

Потянулась и была пригвождена все тем же тяжелым и страстным, оценивающим взглядом.

— Да, пожалуй, это к ним… Желательно больше опыта…

Флавиан выглядел настолько самоуверенным, широко расставив ноги, заложив большие пальцы в карманы брюк и цинично признав Лилит профнепригодной, что она взвилась:

— Да что там нужно, наконец?! Я умею!

— Думаешь, что-то реально получится? — Флавиан вскинул брови. — Ну, мы пока ничего не теряем, можем обсудить… Где-нибудь подальше, — он тотчас обернулся, приветственно кивнув подошедшим анамаорэ, привлеченным их таинственно уединенным общением с Лилит.

— Хорошо, — Лилит перешла на телепатию, — если это просто работа, давай встретимся у меня.

— Разумеется, это работа, — Флавиан ответил тем же способом, — я только забочусь о достоверности сцен.

Лилит назначила ему место и время, и Флавиан довольно улыбнулся: честолюбие, жажда соперничества, возможно, желание самоутверждения — весь коктейль комплексов отдал малышку в его руки.

Глава 545. Жалость

Когда они встретились в ее святая святых — Флавиан думал, что Лилит, вероятно, уже не раз пожалела о том, что по воле сиюминутного желания пригласила его в личные покои — оба выглядели достаточно расслабленно.

Флавиан решил пока что не пугать, как он и ожидал практически не смышленую в делах соблазнения Лилит, назойливым вниманием. А какие техники использовала Лилит, он не знал. Но девушка лучилась безмятежностью и довольно улыбалась.

После обмена приветствиями Флавиан передал потенциальной напарнице сырую концепцию проекта в общих чертах. Огранку и шлифовку имело смысл продолжать только при стопроцентном участии Лилит.

Теперь ему предстояло главное:

— Ну как?

— Ммм, — Лилит мечтательно откинулась на сидении, — это круто! Это шик! Очень правдоподобно и даже страшно! Ты не боишься?

Флавиан усмехнулся:

— Боюсь, конечно! Вот так я и прорабатываю свои страхи. Если прикинуть, то будь Магнус реально Ужасом, и он лично, и царская семья запретили бы этот проект. А Лукас сам его мне рекомендовал.

Лилит похолодела:

— А что, если все правда так, и Лукас с Магнусом обманывают всех? Предлагают народу расслабиться и скинуть напряжение?

Флавиан поежился:

— Тогда это значит то, что они в сговоре. А если с Магнусом можно сговориться, он все-таки менее опасен… Мы же можем получить от спектакля бонусы: и я, и ты, и все наши зрители.

Лилит просияла:

— Я хочу.

— Но, — Флавиан склонил голову на бок, многозначительно глядя ей в глаза, — ты не профессиональная актриса. А единственный путь к успеху — это ощущение комфорта и расслабленности во всех сценах, понимаешь? Ты, — он сделал паузу, — очень специфическая жрица. Потому я немного колеблюсь. Сыграть тебя сейчас сможет любая… Нам же нужна собирательная роль Эстеллы, Селены, тебя — некой абстрактной девушки, выполняющей все жреческие функции, включая самые пикантные…

Бледное лицо Лилит, оттеняемое черными локонами, стало еще белее, Флавиан удовлетворенно продолжал:

— Потому мы с тобой должны или проработать этот материал, сымитировав его, или я лучше обращусь к другим жрицам. Не стоит подвергать твою психику опасности…

— Я поняла, — Лилит запнулась.

Разглядывание Флавиана нисколько не помогало ей сосредоточиться. Наоборот, его литые мышцы под тонкой тканью одежды, золотистые светлые волосы, чуть тронутая загаром кожа, тембр голоса вызывали определенные желания, преступные по отношению к ее любви с Алехандро. Призрачному, но все еще очень значимому Алехандро.

Флавиан спросил:

— У вас что-нибудь было с Магнусом?

Лилит мотнула головой:

— Нет…

Флавиан вздохнул:

— А у тех жриц было точно. И мы с тобой должны смотреться на сцене так, будто у нас оно все было и есть регулярно. Конечно, детали не придется показывать публике, но очевидные намеки будут. Прозрачнейшие намеки. Такова специфика Ужаса и прочих жриц… Лилит, ты сможешь изобразить подобное?

Он говорил столь доверительно и мирно, без тени наглости, разозлившей Лилит в зале. Будто очень хороший знакомый, даже друг.

Лилит совершенно перестала видеть в сложившейся ситуации хоть сколько-нибудь соблазнения, хоть какой-то интерес, кроме профессионального.

На ее длинных ресницах выступили непрошеные слезы.

Этот мужчина точно так же, как Алехандро, отвергал ее! Не замечал ее женственности, ЖАЛЕЛ!

Глава 546. Дар Магнуса

В глазах Лилит сверкнули злые молнии:

— Я смогу сыграть! И… ты же не станешь трепаться о «репетициях»?

Флавиан вскинул брови:

— Конечно, нет. Мне важен успех дела, а не что-либо еще.

Беседами о деле он лишь растравлял ее больное самолюбие, и Лилит злорадно рассмеялась:

— Имей в виду, я просто обязана тебя предупредить. Магнус дает всем жрецам и жрицам особый любовный дар, отчего те, кто встречается с нами, лишаются самообладания и сходят с ума! Тянутся к нам вновь и вновь! Ты же видел их в зале?

Флавиан видел, и зрелище вызвало не самые приятные чувства. Мало того, ему пришлось применить все свои навыки, чтобы остаться спокойным на вечеринке и поговорить с Лилит.

Она сияла, бросая ему вызов:

— Подумай, может, тебе стоит взять просто обычную актрису? Это много безопаснее, чем решиться поцеловать настоящую жрицу! Справишься ли ты, или влечение ко мне сделает тебя слабым и безвольным? Как думаешь, Флавиан?

Лилит была прекрасна сейчас, воистину прекрасна, и лицо Флавиана озарилось подлинным восхищением:

— Я рискну. Даже любопытно, смогу я ли доставить тебе, такой грозной, удовольствие при всем своем опыте… Когда мы приступим?

Лилит посмотрела на него в ответ, как ей думалось, максимально сексуально.

Флавиан еще действительно не знал, что именно коварный Магнус спрятал в своих подопечных. Но взгляды, которые Лилит бросала во время бесед, читались очень однозначно, и потому неумело «обольстительный» взгляд в самом деле возбудил его.

Лилит поманила его пальчиком:

— Иди сюда, иди! И поглядим, сможешь ли ты отсюда выйти.

Вероятно, она впала в какую-то истерику, вызванную обнажившимися комплексами, на которых Флавиан умело играл.

Так ли иначе, он все же был слишком импульсивен и любопытен, чтобы прервать игру на самом интересном месте, а потому смело шагнул к Лилит.

* * *

Дар Магнуса оказался специфическим.

Возможно, Флавиана спасло то, что Лилит, устроившая себе столь длительное воздержание, испытывала к нему сильнейшее влечение, получая всеобъемлющее наслаждение от его ласк.

Сама же она оказалась… идеальной любовницей, мистическим образом считывающей потаенные желания партнера… Его желания.

Действительно от «бога всеобщей радости» стоило ждать подобные изысканные подарки своим представителям и прихожанам.

Флавиан понимал теперь причину деградации ползающих у ног жриц одержимых и радовался, что Магнус хотя бы не создал жриц подобиями богини Кэйли.

Сексуальная совместимость решала многое, но совсем не все.

Правда, еще оставалась опасность влюбиться в какие-то качества жрицы, приняв высший промысел за ее личное желание.

Глава 547. Между пропастями

Когда они закончили, насытившись и пресытившись, Лилит, наконец, не вынеся напряжения, разрыдалась, кулачками размазывая слезы по щекам:

— Я предала его! Предала! Что теперь!!!?? Что?! Ему изменила! Тебе не нужна! Я жалкая! Жалкая!!!

Флавиан, совершенно разомлевший от удовольствия и в то же время полный сил от только что пережитого захватывающего «приключения», не был прямо сейчас готов выслушивать истерику.

Ему хотелось если не продолжения, то уюта вдвоем, в голове ворочались ленивые мысли, что не так уж и плохо сидеть или лежать у этих ослепительных ног, имея возможность целовать их, гладить, а иногда и получать большее блаженство…

Другая часть его души, еще не околдованная сексуальным наркотиком, говорила: «Скажи ей правду. Ты же знаешь, почему Алехандро жил в доме Лукаса! Хватит позволять Лилит терзаться! Кто, если не ты? Другим намного важнее государственные тайны, чем чувства какой-то девушки».

— Лилит…

Флавиан понял вдруг, что невольно вложил в голос всю ласку и благодарность, что испытывал сейчас к этой девушке, подарившей ему чудо, и немного испугался. Представил, как лежит под креслом Эстеллы в клубке желающих дотянуться до кого-нибудь из жриц, а Эстелла смотрит на него презрительно-брезгливо. Увидел и насмешливый взгляд Селены.

Лукас и Тамико отказались бы считать его своим сыном. Зрители перестали бы посещать его спектакли. Впрочем, из-под стула он и не был бы в состоянии что-то ставить… Полный кошмар.

Флавиан повторил более сухо:

— Лилит…

Плачущая Лилит развернула к нему лицо, будто на что-то отчаянно надеясь. В конце концов, она, возможно, испытывала только позор и душевную боль, и никаких особых ощущений от их близости.

Флавиан тихо сказал:

— Лилит, ты не изменяла ему… Я кое-что знаю, поскольку я почти сын царевича. Рассказать детали не могу, но Алехандро точно к тебе не вернется… И не думай, что я уже твой раб и несу бред с целью оставить тебя себе. Увы, это правда. У него давно другая любимая.

Флавиан не считал, сколько Лилит рыдала. Просто сгреб ее в охапку и держал сотрясающуюся от плача фигурку, ощущая, как потихоньку его сексуальное опьянение стихает.

Теперь Флавиан не понимал, зачем бог сделал эту брюнетку, настолько преданную любимому и целомудренную, своей жрицей.

Как Лилит согласилась, Флавиан представлял — странно было сомневаться в умении некогда лучшего оперативника нажимать на «горячие кнопки» в чужих душах.

Но если Лилит начнет теперь, считая себя ничтожной, принимать всех подряд, полагая, что уже нет смысла ждать Алехандро, то просто деградирует, как личность. Флавиан ощутил, что допустить подобное он не вправе. А если Лилит просто уйдет из жриц, ее ждет пустота. Флавиан почти физически почувствовал тонкую нить под ее ногами и пропасти по обеим сторонам…

Но более всего Флавиана уже волновал вопрос, в каком ключе продолжать их отношения. Счесть случившееся театральной «репетицией» и перейти к обсуждению сценария или же объявить перед всеми Лилит своей женщиной?

Глава 548. Играть влюбленного

Флавиан честно признался себе, что если бы он не ощутил настолько полной интимной гармонии с Лилит, то действовал бы куда более цинично. Ум советовал ему остаться в стороне, по сердцу же Флав решил поступить так, чтобы Лилит пострадала как можно меньше. Выбрав самую теплую, нежную интонацию, он заворковал:

— Ты не жалкая ни в коем случае! И ты нужна мне! Я еще не знал о вашей особенности, когда придумал спектакль и твое в нем участие. Хотел, чтобы играла именно ты, поскольку ты мне нравишься и нравилась.

Лилит продолжала тихонько всхлипывать в его руках:

— Почему?

Флавиан сказал первое, что пришло ему в голову:

— Ты искренняя. С тобой уютно и просто. Ты очень красивая!

В конце концов, это не расходилось с правдой и звучало вполне любовно. В этой ситуации Флавиан вполне позволил бы Лилит бросить себя. Бросить, чтобы восстановить ее душевное равновесие.

Играть влюбленного было приятной привычной маской. Спрашивать, взаимна ли его симпатия, Флав не стал, чувствуя, что если да, ему придется идти к Магнусу и беседовать.

На прощание Флавиан крепко поцеловал Лилит в губы, о нет — ему чудовищно захотелось остаться и продолжать — заявив:

— Позови меня, когда будешь свободна и в настроении. Начнем всерьез репетировать, хорошо?

Лилит четко поняла теперь, что ее любимый Алехандро не вернется. Ей не хотелось абсолютно ничего.

Дикие приемы, безумные гости в эйфорическом угаре… Власть над их инстинктами… Все это существовало ради Алехандро, и все рухнуло.

Но Лилит почему-то ощущала: спектакль с Флавианом, сама актерская жизнь, их спонтанный секс — это другое, совершенно независимое. С какой стати она должна отдавать такого роскошного мужчину Селене или Эс?! Лилит очаровательно улыбнулась:

— Да, договорились. У меня много свободного времени, сам намекни, когда станешь готов поработать.

Глава 549. По-братски

В конце концов, он шел именно туда и шел туда из-за женщины.

Иначе даже в страшном сне Флавиан не мог представить визит к Магнусу, считая того древним Ужасом — источником хаоса, разврата, порабощения и деградации. Куда более жутким, чем экстравагантный царевич Ричард, временами пугающий Флавиана до колик.

Сейчас же Флавиан не узнавал себя, так как направлялся просить Магнуса за ту, которую даже не любил. За черноволосую хрупкую жрицу, которую он впутал в неприятности, как впутывал тысячи других до нее: забавы ради или перегорая и оставляя разбитое сердце на полпути.

Можно было пойти к Лукасу на психоанализ или экспрессивно пожаловаться Тамико — разобраться в причинах своего поведения. Но если бы, пока он рефлексирует, Лилит пустилась бы во все тяжкие, все его причины стали бы неважными.

Храня на губах вкус поцелуя Лилит, Флавиан двинулся прямиком к богу, нисколько не удивившись, что тот готов поболтать с ним вне очереди.

* * *

Цветущий и сияющий, Магнус воплощал оптимизм:

— Привет, братик! Давно не виделись. Слышал, ты про меня сценки ставишь, да? Смотри только, ничего не напутай. Подкинуть тебе свежей информации?

Флавиан выдавил улыбку:

— Подкинь. Только пришел я не за этим…

Маг картинно всплеснул руками:

— Ох ты! А зачем же?

Флавиан плохо подготовился к беседе и спросил наобум:

— Почему ты сделал Лилит своей жрицей? Она же абсолютно не развратна, не любит всех этих гостей, толпы…

— Ууу, — Магнус сложил губы трубочкой, — так это как раз затем, чтобы ты о ней спросил. И как тебе подарок, братик? Понравилась девушка? Хитро я придумал, а?

— Погоди, — Флавиан опешил, — я ничего не понимаю!

— Прекрасная девушка, бери! Да не бойся, чары-то не рассеются, она всегда для тебя идеальная будет. Каково?

Флавиан медленно ощупал сидение вокруг. То было мягким, но упругим. Обычным.

— Если я ее возьму, она уже не будет жрицей и не сможет участвовать в спектакле…

Магнус погрозил пальцем:

— Ах, тебе и на елку сесть, и не уколоться. Чтоб и реальная жрица, и спектакль, но при том, чтоб она с другими парнями ни-ни? Ладно, братик, — Магнус широко улыбнулся, — раз уж ты ко мне дошел, отважился все же, я исполню твое желание. Мои жрецы не только гостей принимают, знаешь ли. Найдется ей работка по душе. Ну а захочет она покинуть меня, дар сей интригующе-волшебный при ней останется, еще потешитесь.

Флавиан только молча сидел, неверя в реальность происходящего.

Магнус притворно засуетился:

— Ох, что ж такое-то, околел паренек! Ну, давай уже, домой иди, у меня дел много. И если будешь еще так сидеть, как тушка безмолвная, то информацию для утренника своего у Лукаса спрашивай. Я-то думал, мы поболтаем, а тыыы…

Затем Флавиан осознал, что находится уже у себя дома, в цитрусовой роще. Магнус его просто сюда телепортировал.

Флавиан глубоко вздохнул и потянулся. Кажется, ситуацию теперь можно было назвать даже больше, чем удовлетворительной.

Глава 550. Начало отсчета

Благодаря обустройству дел Магнусом, не было никаких причин отказывать себе в удовольствии встречаться с обольстительной брюнеткой на самом деле.

Потягиваясь и мурлыча от наслаждения, Флавиан вспоминал упоительные моменты их спонтанного свидания, желая пережить схожие и более приятные как можно быстрее. Он явно увяз, словно муха в сиропе, после первого же попадания, но пока что не видел в происходящем ужасного.

Именно он получил неприступную жрицу, а кроме того, он пришел к Лилит совсем не в качестве поклонника. То есть не успел ее разочаровать и надоесть ей.

Стоило всерьез завоевать девушку — теперь Флавиану совсем не хотелось, чтобы Лилит бросила его. Они сколько угодно могли бы работать над спектаклем как пара.

Грезы Лилит об Алехандро, дурацкие приемы гостей — подобные опасные мысли следовало немедленно рассеять. Поэтому на следующий же день Флавиан предложил Лилит увидеться.

А когда она, нисколько не смущаясь, согласилась прийти к нему в цитрусовую рощу, Флавиан подхватил ее на руки и крепко поцеловал, вдыхая аромат ее прекрасных волос:

— Привет, любимая!

Лилит ответила ему ненасытно и жадно. Она-то явно не была околдована Даром, и тем не менее, отдалась поцелуям столь самозабвенно, что опомнилась не скоро:

— Ох… Мы не должны…

— Ммм-да, конечно, — Флавиан замялся, с трудом оторвался, но поставил хрупкую девушку на землю. — Тогда пойдем, присядем…

Когда они устроились на одной из скамей, Лилит спросила:

— У тебя есть для меня время?

Флавиан улыбнулся:

— Да, сколько угодно…

Лилит потянулась к нему всем телом:

— Значит, обсуждение спектакля подождет…

* * *

Касательно Церемоний, у анамаорэ существовал обычай испытания сроками всякий раз, как пара расходилась. Когда двое встречались и объявляли о начале отношений, начинался отсчет дней, и он счастливо завершался либо совершением обряда, либо разрывом. Многие впоследствии пробовали опять, и если чувства ощущались «как новые», было справедливо повторять всю процедуру. Анамаорэ находили это мудрым, учитывая ограничения, накладываемые ритуалом.

Маю согласилась связать свою жизнь с Максимилианом, их прошлый опыт аннулировался, в глазах общественности они снова стояли на пороге отсчета.

Маю рассудила:

— Да, конечно, пора перерождать Лану, если вы с Ричардом так договорились. И пусть она живет у нас, я не против. Ты же не собирался выращивать ее для себя?

Макс грустно ответил:

— Я тогда хотел кем-нибудь заполнить пустоту в душе и в доме и согласился.

— Отлично! Тем более, Лана также будет оставаться в доме у Ричарда, правда?

* * *

Лана, готовясь к иной жизни, утаивала ото всех, как же остро она жаждет найти сладкоголосого лгуна Флавиана и поквитаться за все испытанные ей унижения.

Впрочем, царевичи если и знали про ее темные мысли, никак их с Ланой не обсуждали. Лишь Лукас однажды заметил будущему сыну:

— Месть брошенной женщины страшна. Потому-то я их всех пристраиваю!

Флавиан счел сказанное шуткой и заливисто рассмеялся.

Глава 551. Намерения и амбиции

Было удивительно встретить мужчину, который целовал ее следы, и романтика в его исполнении смотрелась более, чем естественно.

С самого начала Жизель решила доверять Оливеру в подобных вещах, и он умело вел Жизель по волнам чувственности, хотя настоящее море она не особо жаловала, позволяя Оливеру проводить там время с Анелей.

От Максимилиана, находившего язык даже с самыми строптивыми родственницами, Жизель узнала, что Анеля встречается с человеком, который вскоре будет перерожден жрецом, и еще больше расслабилась.

* * *

Так выходило, что Тамико совсем не гостила у Флава в цитрусовой роще, частенько принимая его у себя. Флавиан обожал развалиться на мягких подушках, отдавшись нежным рукам Тамико и попивая кофе или же травяной чай. Иногда к беседам присоединялся Лукас, иронично-лукавый, они трое много пикировались и смеялись, но сегодня Тамико и Флав были вдвоем. Тамико рассказывала о грядущей Церемонии, и Флавиан протянул:

— А я, наверное, не стану проходить Церемонию в этой жизни. Пусть меня запомнят свободным, принадлежащим всем и никому! А потом пройду как царевич, с большой помпой…

— Угу, — Тамико неожиданно взвилась, — никому! Макс говорит, Лана имеет на тебя здоровый зуб. Не мог расстаться с ней по-человечески!

Критика Флава не задела:

— Мааам, по-человечески — это не по-моему. Я же человеком никогда не был. Ну да, я виноват, что допустил сумбурное приключение, так что теперь, мне голову пеплом посыпать? Вот Николь умница — сама пришла, сама ушла. Шик!

Циничность его речей возмутила Тамико:

— А эта новая? Зачем она тебе? Наиграться?

Губы Флавиана расплылись в блаженной улыбке:

— С Лилит мне хорошо. Она меня не парит.

Тамико досадливо хлопнула себя по бедру:

— Не жарит-не варит! Ты хоть когда-нибудь любил?

Флавиан посерьезнел:

— Любил. И верю в любовь, кстати. И переживаю. Так что не надо. И я еще встречу ту самую. Может, и с Лилит что-то получится. Пока что с ней кайфово.

— Ладно, — Тамико поняла, что призывать Флавиана к чему-либо без толку, — представляю, как ты станешь носить взрослящие маски, едва переродишься…

Флавиан гордо изрек:

— Естественно! Не могу же я лишать поклонников себя надолго!

* * *

— Вот смотрю я, смотрю — твой брат только учится. Как так можно?

Лукас взглянул на пытливого Мага, слонявшегося по Залу тайком от увлеченного Ринальдо:

— Оставь, у каждого свое удовольствие.

Магнус горестно вздохнул:

— Но женщины и вечеринки — это же прекрасно! Как он не хочет?

Лукас пожал плечами:

— Не хочет и не хочет. Организуй лучше вечеринку или женщину себе. А не терпится его развлечь, подкинь Ринальдо задачку для ума.

Магнус прыснул со смеху:

— Сказал бы я про вас, если был бы менее вежлив… Но к тебе претензий нет.

Лукас сделал изгоняющий жест ладонью:

— Кыш, Нюнечка, не мешай нам трудиться!

Глава 552. Боевики

Ринальдо спокойно разглядывал по обыкновению оживленного брата, пришедшего поговорить почему-то именно с ним. Как царевич Марек был опытнее, но не безоговорочно, и, тем не менее, Ринальдо не слишком понимал, чему может научить Марека.

Марек улыбался открыто и белозубо, демонстрируя мягкие ямочки, и в то же время его улыбка выглядела смущенной:

— Расскажи мне, Ринальдо, как ты удержался от нападения на Алехандро, м? Я чувствую себя неловко и считаю, что мне нужно перед ним извиниться. Нам всем еще продолжать отношения…

Ринальдо ответил:

— Не удерживался, собственно. Юность позволяет несколько отстраниться от ситуации.

Голубые глаза Марека, и без того огромные, еще больше округлились:

— Ты ничего не чувствовал? Не ощущал опасность??

— Нууу, — Ринальдо не горел желанием продолжать беседу на щекотливую тему, — почему ты советуешься об извинениях со мной?

Марек наморщил лоб:

— Уф… Да как раз потому, что ты единственный остался на стороне Лукаса, тогда как все мы так ли иначе выступили против него и Алехандро… И получилось, что мы-то остались в дураках!

Ринальдо нащупал лазейку:

— Считай, это было просто верностью Лукасу. Я с ним постоянно работаю и буду работать при любом раскладе, даже случись Объединение Сторон. Просто мы с ним одна команда… Вы тоже можете извиниться все вместе, тебе не обязательно ходить краснеть одному.

— Ох, да, — Марек устало потер переносицу, — так было бы проще. Позориться, так сообща. В сущности ни к Алехандро, ни тем более к Лукасу никто не испытывает неприязни… Что ж, спасибо за хороший совет!

* * *

Роберт ненавидел, когда Колетт на глаза попадались мутные фильмы с внезапным немотивированным насилием, жестокие, бессмысленные — разумеется, по телевизору. Дома Роберт и не вздумал бы держать подобное, предвидя реакцию жены.

С каким-то патологическим любопытством Колетт досматривала кровавые сцены до конца, замерев, вцепившись руками в подлокотники, но не отрываясь, а потом еще долго ходила подавленная, то и дело вздрагивая. Роберт пробовал выключать кино, от этого Колетт только сильнее терзалась, представляя худшие развязки. Она кормила сына грудью, и с целью уменьшить ее нервное потрясение, Роберту оставалось лишь одно средство: укачивать Колетт на руках, рассказывая, как никто не посмеет тронуть ее или Антона, не столкнувшись прежде с ним. Ссылался Роберт и на могущество анамаорэ — у них обоих были теперь влиятельные друзья и родственники.

В конце концов, Роберт стал изучать программу наперед, чтобы заранее знать, когда сменить канал или выключить телевизор вовсе. Таким образом, за Колетт приходилось постоянно следить, но жизнь в симбиозе казалась Роберту намного более приятной, чем то разобщение, которое они пережили в период беременности.

Глава 553. Договор

Конечно, Лилит не было суждено стать великой актрисой — изображать что-то не пережитое она не умела. Зато Лилит без тени смущения повторяла на публике прекрасно освоенное, а больше Флавиан от жрицы, игравшей саму себя не требовал.

Равно как и от Лукаса, хотя царевич приятно поразил Флава артистическими способностями, намекнув, что немного интриги и перца в образе влиятельного лица из спектакля не помешает.

Флавиану нравилось работать с Лилит, приятно оказывалось и просто общаться. Впрочем, хотя Лилит частенько с визгом бросалась ему на шею и с удовольствием предавалась ласкам, проницательный Флав видел, что душа Лилит еще не полностью свободна от прежнего чувства.

Лилит мечтала показать другому мужчине, равнодушному и часто пропадавшему где-то вне мира анамаорэ — у нее все хорошо. И без него прекрасно. Бросил — подумаешь!

* * *

Анеля с трудом подбирала слова и не хотела показывать мысли, но Оливер не торопил ее:

— И когда он… решил со мной порвать, я пришла к Лукасу… А Лукас сказал, что сам со всем разберется… И привел меня к Леону обратно… Леон оповестил, что все теперь знает… И сказал, что он вел себя глупо и очень раскаивается… Настаивал, чтобы я сочла его предложение шуткой. Я согласилась… Больше Леон действительно не докучает мне ревностью… Надо рассказать ему о тебе… Правда, Леон уже видел тебя наверняка…

Оливер остановил:

— Вот когда он тут переродится, тут обо мне и расскажешь.

* * *

Что бы ни планировала Лилит, Флавиан имел свои цели и способы их достижения, а потому лично заявился на прием к царевичу Алехандро:

— Так вышло, что я знаю твою сердечную тайну и сам встречаюсь с Лилит. А ты наоборот Лилит избегаешь и тем даешь ей ложные надежды. Может, ты как-нибудь прямо дашь ей понять, что между вами все кончено?

Алехандро недоверчиво оглядел актера с репутацией лжеца и скандалиста. Увы, на сей раз этот тип был кристально честен.

— Дам. Хорошо. Не обещаю, что немедленно, но в ближайшее время я ей скажу.

Глава 554. На повышенных тонах

— Пойми, я жрица. И то, что провожу с тобой время, ничего не значит!

Флавиан задохнулся от возмущения, но умело скрыв свои чувства, парировал:

— Еще как значит! Пока я еще твой руководитель, и переписывать сценарий под другую исполнительницу уже поздно.

Лилит взвилась:

— Если я плохо изображаю саму себя, значит, твой сценарий никуда не годится! И, кажется, на репетициях ты мной вполне доволен… — Лилит презрительно сощурила глаза. — Подсел на секс со мной?

Поначалу так оно и было. Но Лилит, свободно отдающая тело ему и при этом тоскующая по царевичу Алехандро, своей недоступностью, импульсивностью и каким-то неженским упрямством посадила Флавиана на крючок.

Утехи перестали иметь решающее значение — впечатлительный Флавиан захотел Лилит целиком, пусть первоначально планировал увлечь Лилит собой и тем самым завлечь настоящую жрицу в постановку.

Его планы рушились на глазах.

Флав ответил, стараясь пробудить в Лилит нотки ревности:

— Секс с тобой шикарен, но я не настолько голоден. Мне нравишься ты сама. Правда, если ты будешь такой же капризной, разонравишься. Я сделаю все для любимой и любящей женщины, но биться лбом в закрытые ворота… — и Флав демонстративно закатил глаза.

Лилит совершенно не горела желанием выяснять отношения. Наверное, она сболтнула лишнее. Подумалось, почему ее темпераментный любовник «не настолько голоден»… Стоило ли ей оставаться неприступной стеной? Чтобы закрыть тему, не переводя ее в конфликт, Лилит решилась признаться:

— Ко мне приходил Алехандро… Спрашивал, как я сама, какие у меня новости… — Лилит судорожно вздохнула. — Он выслушал все очень спокойно, а потом заявил, что любит девушку из другого мира… Взаимно с ней счастлив… Потому и проводит очень много времени там… Мне было невыносимо тяжело его слушать… Я все еще от него не отвыкла.

Флавиан улыбнулся про себя — Алехандро обещание ему выполнил!

Лилит запоздало сообразила, что эти новости могли бы спровоцировать новый скандал, но Флавиан неожиданно просиял:

— Извини. Я не знал и был с тобой груб. Знаешь, хотя у нас с тобой весьма свободные отношения и в основном деловые, ты можешь на меня рассчитывать. Если совсем начистоту, я жажду, чтоб ты совсем отпустила Алехандро и была со мной счастлива. Я буду этого добиваться, имей в виду.

Несмотря на душевный раздрай, Лилит его порыв оценила:

— Хорошо…

Глава 555. Тот самый танец

— Мрачные подвалы, парни на корточках и невесть еще какие леденящие ужасы, а в центре картины твой парень с демонической ухмылкой! — театрально продекламировав строку, Лукас соответствующе улыбнулся, чуть нарастив и без того удлиненные клыки и подпустив алого в радужки. — Ну как, милая, страшно?

Миниатюрная, но с выразительными формами Тамико презрительно скривилась:

— Вот еще. А знаешь, — она откинула волнистый рыжеватый локон за плечо, — давай я схожу на вечеринку с гляделками? А то все-все анамаорэ там были, а я нет. Прямо неприлично как-то…

Ее деланно безразличный вид не смутил Лукаса.

— В самом деле сходи. Ты же знаешь, как реагируют на гляделки любящие? Заскучаешь там только…

Тамико нежно улыбнулась:

— Не получилось тебя напугать. Вот почему у Флава намного лучше получается? Мне прям завидно.

Лукас лукаво сощурился:

— Кто-то хитрый задолжал мне стриптиз. Волнующий и чувственный стриптиз. Я свою часть договора давно выполнил, а этот хитрец отнекивается и оттягивает танец под всяческими предлогами.

Тамико онемела от изумления. Потом выпалила, досадуя на покрывший ее щеки румянец, быстро перешедший в краску возмущения:

— Я же танцевала уже и не раз! Что еще за фокусы?!

Сапфировые глаза Лукаса, опушенные загнутыми густыми ресницами, хитро блестели:

— Просто так да, танцевала. Но не тот самый танец… — недоуменно-обескураженное выражение личика Тамико заставило Лукаса рассмеяться. — Очко в мою пользу?

Тамико уже не слушала его, тотчас оказавшись посередине магического круга, украшенная покрывалами и драгоценностями.

— Поглядим! Твои мысли и дыхание станут тяжелыми, а потом улетят далеко-далеко. Тогда я и сделаю ход.

Стройные ноги. Манящие изгибы тела. Ароматные волосы. Мягкий звон браслетов. Любимая музыка.

— Тот самый танец, Лу. Будто впервые. Я выиграю!

Лукас улыбнулся уголками губ:

— Если только в поддавки.

Тамико вся светилась:

— Нет, Лу. Я выиграю по-настоящему. Ты будешь спрашивать себя и терзаться, как же мне уступил.

Лукас вальяжно откинулся на подушки, принимая ее вызов:

— Я весь внимание.

* * *

Борьба, в которую Лукас вовлек ее, постепенно стала ее довлеющим образом жизни. Впрочем, роковое решение было принято Эстеллой совсем не в момент, когда мучимый страстями Лукас заметил ее, юную прелестницу, в вечнозеленом саду артистической семьи, но ровно в тот миг, когда Эстелла надумала переродиться среди душ, где сражение за первенство шло неумолимо, не подвластное грубому насилию и строгим законам благоденствия.

Актеры, танцоры, певцы, артисты или пиарщики — каждый жаждал славы, мечтая превзойти прочих, и был готов пойти на запредельное ради раскрытия таланта. В то же время никто из них не отказался бы сыграть важную роль в общественно-политической жизни народа.

Эстелле это удалось.

Сперва амбициозная Эстелла стала женой царевича, а затем негаданное несчастье вознесло Эс еще выше — первая и долгое время единственная жрица загадочного бога волновала умы и сердца многих!

Пришло время отдышаться и переосмыслить свой дальнейший путь — Эстелла испытывала странные ощущения, слухи о новой расе существ холодили ее кровь. Магнус лишь шкодливо ухмылялся, не подтверждая эти слухи, но и не опровергая их.

В далеком будущем Эстелла видела себя блистательной богиней, пока же познавала горечь мезальянса: все, кроме царевичей и жрецов, статусом уступали ей.

Волноваться о ветреном Романе Эстелла перестала. Глупый бывший поклонник не сделал однозначного выбора в ее пользу и в итоге совсем потерял очки в ее глазах — Эстелла ценила верность.

Увлеченная игрой во власть, Эс мало думала о личном, устремленные мужские взгляды, полные надежд, забавляли ее. Теперь выбирала только она.

Глава 556. И целое станет единым!

Отношения с капризной Лилит стали для избалованного Флавиана допингом, позволяющим ему творить и парить. Лилит не вешалась ему на шею, одновременно одобряя его знаки внимания в свой адрес. Она поощряла завоевание себя, и Флавиан пребывал в радостном волнении, разгадывая ее загадки.

Мурлыкая под нос популярные песенки, Флав, как и раньше, любил завалиться к Тамико посплетничать. Они пили кофе, прогуливались по обширным царским владениям, а еще занимались спортом.

Серфинга в шторм Флавиан чурался, на мечи смотрел с пренебрежением, однако, потренироваться в стрельбе на меткость не отказывался, оживленно комментируя как победы, так и поражения, почти его не тяготившие:

— Я служу искусству и точка. Повоевать и без меня найдется, кому!

Тамико не настаивала, ее волновало совсем другое:

— Лукас в депрессии, ты представляешь?! Заявляет, чтобы я хорошенько подумала, Церемония дело такое…

Флав вытаращился на Тамико в немом изумлении:

— Он что, умом тронулся?!

Тамико топнула ногой, стройной, но крепкой:

— Да блажь это. А выражения выбирай, Флав.

— Ммм, — Флавиан поспешил перевести тему, — и как ты с этим справляешься?

— Да как, — ситуация Тамико злила, — говорю, что люблю его и что во всем уверена. Рядом с ним сижу, отвлекаю его, предлагаю ему заняться чем-нибудь…

Флавиан порекомендовал:

— Переключай его внимание на приключения. Рассказывай, как вы развлечетесь в постцеремониальном путешествии. Еще скажи ему, что пора уже покончить с формальностью, а то Поли ждет. Сыграй на его чувстве ответственности.

Тамико сурово нахмурилась:

— Угу. Иногда хочется поколотить его за эти проволочки, но он же сильнее. Бесполезно. Кончится сексом и очередным затягиванием сроков.

Флав выразительно поднял брови:

— Значит, дави на своевременность выполнения обязательств. Лукас гиперотвественный, этим надо пользоваться. И не скрывай ничего, спрашивай мои советы, вдруг что соображу.

* * *

Помогло ли предложенное Флавианом, или Лукас сам решил, наконец, переступить черту — дату Церемонии назначили.

Обряд, внешний вид, общение с гостями — конечно, присутствовал и Магнус, была и Эстелла — все стало для Тамико неважным, все потонуло в сапфировых глазах Лукаса, сиявших ярче древних огней.

Словно околдованная, Тамико неотрывно следила за Лукасом, и он, в свою очередь, казался загипнотизированным, отрешенным и будто далеким от происходящего.

Они общались на ином уровне — выше зала из серых кристаллов и увивающей его зелени, выше окон-арок, залитых мягким светом, выше толп анамаорэ, пришедших разделить радость с любимым царевичем и его избранницей.

— Тами, Пушистик, ты знала, что когда-нибудь так будет, правда? — Лукас улыбался наивно-искренне, обезоруживающе. — Я верил! Всей душой.

— Лу, мы же некогда одна душа, спросишь тоже! Я даже не задумывалась, настолько естественным это все виделось.

— Никаких детей, обязательств, отвлекающих маневров, все они подождут…

Новоиспеченная жена кивнула:

— Угу! Но если мы соскучимся по Флаву, то свяжемся с ним!

Лукас развеселился:

— Флав — особый случай, вон он на нас глядит, недоумевает. Конечно свяжемся.

— Мы им представляемся чудиками! Эрик уже даже не скрывает, смотри.

— Наплевать на этикет!

Глава 557. На будущее

Церемониальная прическа — множество задорных кос на длинных рыжеватых волосах. Так попросил Лукас.

Каждый распущенный виток — чувственный поцелуй.

Столь соблазнительные цели. Умный лоб, нежные щеки, податливые губы. Трепетная шея, покатые плечи, роскошная грудь.

Развратнее. Чаще.

Кожа пылает от ласк, свободные медовые пряди спадают шелковыми волнами…

* * *

— Давай думать, как мы поженимся для моих папы с мамой… Гостей соберем каких-то, попразднуем, хорошо? — совершенно обнаженная Тамико лежала в мягкой траве, наслаждаясь ощущениями от отдельных стебельков, щекотавших ее бархатистую загорелую кожу.

Лукас отозвался:

— Конечно, Пушистик. Сколько угодно раз поженимся, по любым правилам

— Нууу, я не прям горю желанием постоянно напоминать всем о наших отношениях, но тут обязательно надо, — карие глаза лениво сощурились.

На рабочих местах они оставили копии. Тамико из амбициозных соображений — она только-только начала свою сольную карьеру, а постцеремониальный отпуск грозил растянуться надолго, чему ни Лукас, ни Тамико не собирались препятствовать.

Глава 558. Простая преподавательница

Заливисто смеясь и красуясь, Лилит порхала по игровому полю, ведя счет. Мячи с поражающей точностью летели в лунки, заставляя Лилит ликовать, а янтарные светящиеся глаза Флавиана расширяться в немом изумлении. Флав похвастаться столь впечатляющей меткостью не мог.

— Айя! — Лилит пританцовывала на месте, всякий раз подпрыгивая или делая грациозные пируэты, одерживая верх, и в какой-то момент Флавиан предложил:

— Покажи мне мастер-класс! Соревноваться нам нет смысла, в этом ты неизмеримо сильнее. Научи меня!

Лилит торжествующе улыбнулась — взгляд, полный восхищения, от всенародной знаменитости ей льстил. Лилит не хотела признаваться себе, что все глубже увлекается блестящим любовником в том числе по сугубо личным причинам.

Лукас заявил, что сыграет в спектакле о древнем Ужасе, когда вернется из постцеремониального путешествия:

— А то мы их потрясем, я уеду, и что дальше? Анамаорэ потеряют главного защитника, несчастные. Не станем так уж их стращать!

Искренне считая, что успешное представление основано на львиной доле экспромта и сиюминутной страсти, Флавиан временно прекратил репетиции, «чтобы не пересаливать блюдо», и проводил с Лилит время, как ее пылкий ухажер.

* * *

Даже гравитация в мире анамаорэ отличалась от привычной: умеючи легко было взлететь или подвесить собственный дом в воздухе, впрочем, дома чаще стояли на земле.

Лана с прилежностью старательной ученицы осваивала премудрости своего нового положения, чтобы скорее адаптироваться и смотреть на ситуации глазами полновластной хозяйки положения.

Уже даже Тамико не являлась первой перерожденной из человека, а к моменту трансформации Ланы народ анамаорэ давно привык к подобным детям в царской семье, что облегчало психологическое состояние смущенной девочки. Кроме того, подруги ее опекунов, лично пройдя через все, что ей предстояло освоить, могли где-то ей подсказать и в чем-то помочь. Лана встречала их участие с благодарностью.

Порой ее удивляло, почему сами анамаорэ остаются детьми дольше перевоплощенных. Их абсолютная память способствовала точному сохранению всех навыков прошлого. С другой стороны, умения собирались столетиями, их осуществление в новом статусе требовало времени. Правда, основной причиной было то, что мужчинам и женщинам нравилось считаться детьми: учиться новому, не неся полноценной ответственности за ошибки.

Умирали и рождались анамаорэ только в случае кардинальной смены профориентации или же социального статуса. Кроме оперативников — те намного чаще.

Опекуны относились к Лане тепло, но в то же время отстраненно — ровно так, как позволяло безукоризненно исполнять эти роли, не давая Лане обманчивого ощущения всепоглощающей любви. Однако, Лана давно привыкла к самодостаточности и все же частенько сворачивалась в глубок, стискивая хрупкими пальчиками колени и тихонько плача.

Она уже виделась с Кацуо, ставшим ей теперь «двоюродным братом». Кацуо также обещал ей покровительство в сложных случаях. Лана вежливо его поблагодарила — с этим мужчиной все было просто и ясно.

Тот же, что украл ее сердце и кардинально изменил жизнь, к ней не приходил… Впрочем, отслеживать его приключения его равнодушие нисколько не мешало.

Опекуны настоятельно рекомендовали Лане не раскрывать никому, что именно она была загадочной человеческой девушкой Флавиана, «прекраснейшей, чем красивейшие из вас!» и добывать информацию, притворяясь обычной поклонницей мегапопулярного актера.

О Флавиане говорили. Говорили много.

В основном обсуждение касалось его творческих работ, хотя комментаторы не тушевались пройтись и по капризно-изменчивому нраву Флава. Девушки, томно вздыхая, вспоминали его отгремевшие вечеринки в Цитрусовой Роще. И никто, совершенно никто не предъявлял на Флава собственнических прав, словно претендовать на него было чем-то экстраординарным, пусть сейчас Флав и встречался со жрицей скандального бога, избегая давать пояснения касательно их отношений: «Вы все увидите на моем спектакле!»

Кто был Флавиан, и кто Лана, у людей простая преподавательница…

Лана плакала, утешаясь лишь почти суеверным почтением народа к царской семье, представительницей которой она теперь являлась. Пока что исполняя в основном декоративную роль, Лана надеялась отыграться в будущем, приняв участие в общественно-политической жизни анамаорэ.

Глава 559. Бурная реакция

Скорее всего, Флавиану было наплевать, услышат ли это Марина или Марек, внезапно вернувшиеся домой, или кто-то еще, рискнувший вступить в царские владения — прибежавший на зов Тамико Лукас обнаружил Флавиана, катающегося по коврам в истерике, размазывающего обильные слезы и с подвываниями причитающего:

— Не хочу, чтоб вы уезжали! Не хочу! Не хочу!

Тамико, обескураженная, но тронутая его искренней реакцией, не знала, что предпринять. Она растерялась и глядела на исторгавшиеся бесконтрольно эмоции, точно завороженная. Лукас сообразил быстрее, и, подтянув сына за ногу, крепко его обнял:

— Ну-ну, все хорошо. Хорошо. Мы будем на связи!

Флавиан продолжал ныть, всхлипывая:

— Это все не то! Не то!

Возразить ему было сложно, и Лукас покрепче сжал трепыхавшегося Флава, передав ему немного благодати. В какой-то момент рыдания начали стихать:

— Можно мне будет жить у вас в ваше отсутствие? Так легче… — Флавиан опять зашелся в плаче.

Тамико разрешила:

— Да, только девушек к забору не води.

Флавиан заскулил:

— Ничего не хочу, никого не хочу, запрусь тут и не буду выходить!!

Лукас одобрил, удерживая его:

— Да-да, так и сделай.

Оба будущих родителя очень любили Флава и были приятно удивлены его столь непосредственным выражением чувств, особенно потому, что долгие годы подряд Флавиан был довольно расчетливым в личных взаимоотношениях, не пуская никого в сердце по-настоящему.

* * *

Нет, никаких действительно серьезных проблем у Ванессы не намечалось: молодая наследница была свободна от мыслей о хлебе насущном, да и крыша над головой являлась непременным условием ее бытия. Прекрасное лицо и гибкое, полное юной свежести тело не познакомились еще с горькими отметинами лет. Родственники и друзья Ванессы пребывали в добром здравии. На улице цвела теплая погода — и все же Ванесса ощущала себя остро несчастной.

Дискомфортное чувство вгрызалось в ее душу, высасывало соки, гасило чарующий блеск голубых глаз, заставляя задумываться о смысле бытия. Ванесса считала себя особой прагматично-рассудительной, хоть и не вела бизнес или тому подобное. Она мало беспокоилась о высоком, о судьбе или о предназначении, теперь же заботы о нематериальном посещали Ванессу все чаще.

Может, она стала взрослее, или же семейная жизнь младшей сестры, Камиллы, и племянники-близнецы рождали в Ванессе рой неудобных ощущений и чувство зря прожигаемого времени?

Несс нравилась мужчинам, это было видно по их взглядам, по учтивому обращению, и все же страстные безумства остались в прошлом.

Ванесса распрощалась с пустыми отношениями с равнодушными любовниками, однако, Тот Самый появиться не спешил.

Огорчал Ванессу и факт, что Паола, старшая сестра, собиралась уехать куда-то далеко, к Лукасу и его братьям. С одним из этих братьев Паола предложила Ванессе встретиться.

Ванесса спросила:

— Зачем мне ваш Ринальдо?

Конечно, она не ставила сестер в известность о почти случайных связях с теми брюнетами. Впрочем, конкретный Ринальдо не сделал ей или Поли ничего дурного…

Паола взвилась:

— Как зачем? Неужели тебе не интересно, с кем я собираюсь соседствовать в другой стране?!

Любопытство победило.

Глава 560. Смотрины

Камилла также решила поглядеть на «приятного брюнета», и сестры договорились устроить вечер в квартире Ванессы, тем более, что Ванесса не любила «выходить в люди», предпочитая принимать гостей дома, выставляя разносолы и ведя неспешные беседы.

Острая на язык Кэм успела «поженить» Паолу и Ринальдо, но Паола тихо призналась ей, что уже пробовала встречаться с молодым человеком, и тот оказался не вполне в ее вкусе. Тогда Камилла перекинулась на Несс, смутив ее. Ванесса даже испугалась:

— Смотрины? Боюсь, я буду вынуждена вас покинуть…

Камилла запротестовала:

— Что ты, я же пошутила! Мы пристраиваем строптивицу Поли!

Паола сдержанно улыбнулась, подумав, что иногда Камилле все же недостает манер. Правда, сердиться на бестактность сестры она не стала, понимая, что Камилла сболтнула не со зла.

Знойная и томная, Паола в самом деле планировала познакомить Ринальдо с Ванессой как во искупление вины перед бывшим любовником, так и с целью развеять меланхолическое одиночество Ванессы. Существовал и эгоистичный мотив: несмотря на теплые отношения с Лукасом, Паола боялась остаться одна в мире анамаорэ. Если бы Ванесса тоже стала анамаорэ, Паоле было бы веселее жить в Анамаории. Паола полагала, что хохотушке Кэм, безумно любящей мужа и детей, Вэн нужна меньше, чем ей самой.

Ванесса о том не подозревала — просто опасалась испорченного вечера в компании наглого самоуверенного мужлана, утрируя неприглядные качества его братьев.

До последнего Ванесса не выходила поприветствовать гостя, явившегося в срок, а потом взяла себя в руки — как ни крути, этот брюнет был знакомым Паолы… Паоле будет неудобно перед ним, что у нее такая дикая нелюдимая сестра.

Тени от пышнейших ресниц падали на ее румяные щеки, Ванесса потупилась, а подняв взгляд, приятно удивилась — чертами лица и фигурой Ринальдо походил на своих братьев, однако нахальным он казался в последнюю очередь. Что-то в самой его ауре располагало и обволакивало уютом.

Ринальдо удачно шутил, делал умелые комплименты дамам, блюдам и обстановке, и в какой-то момент Ванесса обнаружила, что увлеченно слушает все, что Ринальдо говорит…

Паолу можно было смело отдать в надежные руки. Ванессе хотелось, чтобы ее первое впечатление оставалось правильным…

Собственную же возникшую симпатию к Ринальдо Несс задвинула в угол — скоропалительные решения еще не приносили ей счастья.

Для Ринальдо планы Паолы были шиты белыми нитками. Впрочем, Ринальдо не видел причин не познакомиться с ее сестрой, пусть общение с еще одной кандидаткой на перерождение и вызвало бы головную боль у Лукаса, стремящегося покончить с межрасовыми контактами.

Паола теперь была на их стороне, пытаясь думать как будущая царевна, и давала полезные советы:

— Нужно заинтересовать Несс по-человечески. Она весьма старомодна и не поймет фокусов. А уже потом, когда отношения станут серьезными…

Ринальдо смотрел, не моргая, Паола поправилась:

— Если она тебе не понравится, ограничитесь единственной формальной личной встречей. Но мне почему-то кажется, что Вэн тебе приглянется… Что-то в вас есть общее…

— Посмотрим.

Глава 561. Бутоны

Расчет Паолы оказался верным.

На следующий день Ринальдо позвонил Ванессе поблагодарить ее за вкуснейшее угощение и, поинтересовавшись ее планами, пригласил Вэн на прогулку.

Ванесса, чуть помедлив, согласилась, а потом долго сидела, прижав трубку к бешено колотящемуся сердцу…

* * *

Ей было невыносимо приятно шествовать по залитым солнцем аллеям, чувствуя сладостные мурашки от каждого случайного соприкосновения их рук. Пленительный жар от украдкой бросаемых Ринальдо красноречивых взглядов…

Ринальдо проявил себя как отличный, много знающий собеседник, Ванесса получала огромное удовольствие от общения с ним.

Лукас и Тамико отправились в путешествие, копия Лукаса служила исключительно рабочим целям и никогда не стала бы читать Ринальдо нотации относительно его «легкомысленного» времяпровождения. Ринальдо не видел смысла в чем-либо торопиться, смакуя каждое мгновение с Ванессой.

Несмотря на это, Ринальдо несколько опередил события, предложив Несс гулять с ним всякий раз, как на то появится настроение — он счел, что намек на стабильность необходим красавице, отвыкшей от мужского внимания и не имеющей к тому же опыта действительно нежных отношений.

— Если ты разобьешь ей сердце… — Паола ревностно следила за развитием ситуации.

— Тссс! — Ринальдо прижал палец к полным девичьим губам, сумев сделать фривольный жест достаточно невинным. — Ты была права — Несс изумительная!

* * *

— Нда, — Флавиан задумчиво почесал переносицу, — как я и предполагал, Лукас готов сейчас общаться лишь на темы типа «секс в культуре разных народов»… А не махнуть ли нам, милая, куда-нибудь?

Лилит причмокнула губами:

— Начальник меня не отпустит…

Флав возмутился:

— Щаззз! Отпустит, куда он денется, ты же не в рабах!

Лилит напомнила:

— Мое положение как жрицы весьма шаткое… Я не оказываю полный комплекс услуг… Я, скорее, одно название…

Флавиан улыбнулся:

— Подумаешь! Ты же не обязана трудиться, чтобы выживать, это просто досуг. Да и всегда найдется, чем помочь нам в театре… Покатили, давай, планировать маршрут!

* * *

Как-то галантно ухаживая за Лалией на приеме в доме Родителей, Эрик то и дело ловил выразительные взгляды Лукаса, причем Эрику казалось, что Лукас особенно пристально всматривается в Лалию, нечестиво нарушая законы!

Правда, доказать свои подозрения Эрик никак не мог и обиженно поднял брови:

— Чего тебе?

— Да так, — Лукас пожал широкими плечами, — уж больно ты угодливый. Она пожестче любит.

Эрик нахмурился и невольно дернулся. На вопрос Лалии он сказал, что назрела необходимость поговорить с братом. Лалия похолодела — тот, кто владел ее тайной и сумел бы разрушить ее жизнь до основания, оставался по обыкновению спокойным.

Отойдя в сторону, братья продолжили общение телепатией, избегая посторонних ушей. Лалия закусила губу, терзаясь.

Лукас пояснил:

— Ты не подумай чего. Просто знание характеров. Так, мысли вслух.

— С чего я должен тебе доверять?

Задорные ямочки расцвели на щеках Лукаса:

— С того, что я даже позволю тебе себя поругать, если окажусь неправ. Только прямо здесь новое поведение не начинай. И прямо сегодня тоже, выжди немного. Побольше естественности, — сладко улыбнувшись, Лукас добавил, — можешь ничего не предпринимать, вы с Лал уже связаны Церемонией… Однако, Маг…

Обсуждать бога, своего старого друга, чьи выходки порой шокировали, Эрик не хотел, затрудняясь в оценках, и поспешил перевести тему:

— Да, мы связаны Церемонией. Хорошо… — он принял вид несколько беспомощный. — Покажи мне, как именно пожестче надо. Что ты конкретно имеешь в виду.

— Ага, — удлиненные клыки Лукаса сверкнули белизной, — Сейчас смоделирую на абстрактных примерах. Давай на чуток удалимся с вечеринки?

Какие бы отношения ни были между братьями внешне, каждый из них в важном мог положиться на другого. То была странная, противоречивая, но истинно родственная любовь.

Глава 562. Ноты и краски

— Куда Лукас повел твоего мужа? — изумрудные глаза светились неприязнью. Наталья, родная сестра Лалии, не жаловала Лукаса за то, что тот сделал в далеком прошлом. Анамаорэ не знали сроков, и Наталья встала на сторону Лалии.

Высокая и гибкая, Лалия постаралась ответить беззаботно:

— Ох, не знаю. У братьев свои секреты…

Наталья процедила:

— Не у этих же!

— Ммм, — и многочисленные украшения Лалии запели в такт ее движению, — я верю, что Эрик справится, если там какая-то проблема. Если проблемы нет, и они просто поговорить пошли, то нам совсем не о чем волноваться.

* * *

Много позже, когда между ними уже «было все», и ее сливочная кожа млела от бесчисленных бархатных поцелуев, а маленькие ушки горели от комплиментов, Ванесса нанесла неожиданный удар ревнивому Ринальдо. Он сумел выдавить кислую улыбку в ответ на «ты лучший из братьев!», заявив:

— Я как-то привык быть единственным, хотя пока самый младший.

Ванесса зарделась, прикусила губу, и тут же к ее пухлому рту некрепко, но уверенно прижалась требовательная ладонь Ринальдо:

— Больше не говори так, хорошо?

Ванесса мягко отстранилась, запомнив, где ей стоит быть щепетильной.

Нападка от Лукаса, намеревающегося оторвать Ринальдо уши за отношения с человеческой женщиной, сюрпризом для Ринальдо не стала, и Ринальдо спасло лишь обещание непременно добиться согласия Марека разделить в будущем опеку над Несс.

* * *

Женщины анамаорэ пели и танцевали в честь нового жреца.

Магнус создал его тело взрослым, Леон не имел формальных опекунов, являясь напрямую сыном бога. Народ анамаорэ давным-давно не сталкивался с подобным.

Анеля, остававшаяся пока в своем прежнем статусе актрисы, водила Леона в Дом Магии на занятия для переродившихся.

Это была часть учебы, скрытая же половина учебы проходила в тайне от всех. Никто не знал, что именно Магнус передавал своему новому ученику.

Не знал и Лукас, предававшийся наслаждениям с обожаемой Тамико.

Это не были просто поцелуи или прикосновения — Лукас и Тамико смотрели друг на друга, словно на обширные волновые поля, подбирая изысканные комбинации удовольствий. Лукас был чрезвычайно опытен в сочинении «мелодий» и сумел передать этот навык Тамико. Слияние тел становилось вишенкой на торте богатейшего, насыщенного миллионами оттенков слияния душ. Тамико в свою очередь видела не нотный стан, но полотна, на которых выписывала картины, помогая мужу создавать свои.

Глава 563. Энтузиазм

— О, ну нет, я больше не совершаю глупостей, и надзор старшего брата последнее, что мне нужно! — Нанами картинно закатила глаза.

Наоко хмыкнула:

— Вот и расслабься. Ты легко сойдешь за пай-девочку, сделай умненькое скромное личико, и любые проверки прекратятся, брат не прикопается!

* * *

Флавиан удовлетворенно отмечал, что отношения с Лилит все еще остаются волнующими и непредсказуемыми.

Комплексы Лилит, на которые он делал ставку в сближении с ней, испарились, зато ее капризная дерзость росла.

Девушка с несколько мальчишеским характером была настоящей королевой, попутно исполняя обязанности жрицы могущественного бога с некоторой небрежностью, точно намекая: тот все простит.

Ее сила была иного свойства, нежели обволакивающее очарование Эстеллы, но привлекала столько поклонников, что соперничество будоражило кровь амбициозного Флавиана.

Лилит жила с ним и для него, однако, Флав понимал: поступи он некрасиво, разочаруй Лилит, и эта самоуверенная прелестница в одиночестве не затоскует. Это подстегивало его интерес.

Оценивая двух значимых женщин своей жизни, Флавиан ощущал, что подобное поведение от Тамико, пусть имеющей весьма ревнивого мужа, он счел бы предательством — мама обязана была держать его сторону и уделять ему время. А вот подруга напротив, ускользая, разжигала его чувства.

* * *

Время шло.

Счастливая и упоенная, Тамико, томно потягиваясь, интересовалась:

— Лу, как считаешь, нам еще не пора? Когда-то надо будет вернуться к семье, к делам. Заняться Паолой, да?

Лукас широко улыбнулся:

— Пушистик, вернемся, когда ты захочешь. Флавиан и Марина считают, что мы уже наглеем. Дорогой артист и совсем бы нас не пустил, если бы мог. Стоит ли их слушать?

— Ооох, — Тамико задумалась, — я вроде и хочу уже сменить обстановку, но…

Синие глаза лукаво блестели:

— Но? Сменим, милая… А где твой рабочий энтузиазм? Я вот с удовольствием бы вернулся к операциям…

Тамико скривилась:

— Чтооо?! — она даже дернулась от возмущения. — Нууу… Сейчас мне кажется, что я совершила ошибку, сменив род основной деятельности. Наверное, дома я снова почувствую иначе…

Лукас посерьезнел:

— Меняй работы, сколько хочешь, любимая. Ты не обязана останавливаться на чем-то одном…

— Неа, — Тамико оперла подбородок о скрещенные домиком пальцы, — если я так быстро сдамся, то не буду себя уважать. Я просто расслабилась с тобой и все. С тобой мне лучше, чем на самой распрекрасной работе!

Лукассиял. Это постцеремониальное путешествие совсем не походило на его предыдущее.

Ощущалось настоящим. Правильным. Волнующе-сладким.

Глава 564. Встречи и расставания

После расторжения Церемонии с Лукасом Эстелла практически полностью свела на нет общение со своей формальной дочерью Мариной.

Марина нисколько этому не удивилась, да и потеря опекунши не тяготила ее, обласканную вниманием отца и Марека.

Отношение Лукаса располагало к тому, чтобы и Тамико понемногу начала воспринимать Марину как ребенка. Впрочем этот «ребенок» вырос уже настолько, что получил предложение пройти Церемонию от любимого.

Романтическое соглашение имело основу весьма прагматичную: азартный Марек рассказал, что вместе с Ринальдо скорее всего будет перерождать некую человеческую девушку. Ревнивая Марина весьма впечатлилась представшей в мыслеобразе Марека Ванессой и выказала смутное беспокойство, которое Марек расценил по-своему.

Ослепительно улыбаясь, Марек заявил, что если Марина соблаговолит стать его женой, они сумеют запросто пригласить хоть эту дочь, хоть любую другую, а заодно помогут Ринальдо.

Марина оторопела — быть может, все сказанное являлось простой шуткой мужчины с хорошим чувством юмора, с другой стороны, предложение могло быть абсолютной правдой. Лукас, к которому Марина обратилась за советом, склонялся ко второму варианту.

Рассмеявшись, Марина сообщила Мареку, что на Церемонию она наверняка согласится, но к детям еще не готова. Впрочем, она подумает.

На ее глазах детей воспитывала вечно занятая Тамико, и свежеиспеченная невеста заключила, что это не такое уж сложное дело в версии анамаорэ.

* * *

— Задушишь, сыночка!

Флавиан вертелся около вернувшихся из постцеремониального путешествия родителей, напевая от восторга и поочередно обнимая то Лукаса, то Тамико, отчего все трое заливались смехом, а Лукас комментировал:

— Живые мы, живые, не бойся. Восстановимся, если что!

* * *

Ссоры с Леоном, его перерождение и последовавшие жреческие обязанности — Анеля чувствовала, как все больше отдаляется от Леона, к слову, не забросившего рисование в удовольствие.

И в какой-то момент они тихо и скромно разошлись, не имея друг к другу серьезных претензий и пожелав продолжать жизненные пути в одиночестве.

По договору с самим Магнусом Анеля приходила танцевать на его праздники, но это являлось сугубо деловым контрактом.

Во всех перипетиях с Анелей был рядом ее верный друг и формальный подопечный… Вот только сияющие изумрудные глаза и мелодичный чувственный баритон вызывали в Анеле отнюдь не невинные чувства.

Анеля старалась не ходить на пляж одна — страсть захлестывала ее с головой, моментально вставали в памяти сцены, где они с Оливером были вместе у моря, где свидания сплетали их мягкие каштановые волосы в единую ароматную путаницу.

Анеля до боли кусала полные губы, стараясь отогнать наваждение — по законам анамаорэ она могла смело претендовать на внимание Оливера, однако у того водилась девушка. Другая.

Задушевные беседы, прогулки, купания под дождем, концерты — все это продолжалось, и Анеля иногда с ужасом осознавала, что только что чуть не встала на цыпочки, потянувшись к манящему лицу Оливера — увеличивать рост в таких случаях анамаорэ не любили…

Глава 565. Непреодолимость

Анеля старалась как можно меньше прикасаться к Оливеру во время их общения, чтобы ненароком не потерять над собой контроль.

Но однажды Оливер взмолился:

— Сложно, Нели… Больше нет смысла скрывать — ты часто думаешь вслух, я все слышу. И я, — Оливер вздохнул, — тоже не могу без тебя. Это неправильно, чудовищно неправильно и дико по отношению к Жизели… Я хочу вас обеих. Обеих.

Анеля глухо произнесла:

— Расстанься с ней. Я все вынесу, мы с тобой уже это знаем, но обманывать Жизель…

Оливер кивнул:

— Расстанусь. Буду жить один. Не жрецом, нет. Композитором, целителем… Если мы с тобой вновь станем парой, то разойдемся опять. Наверняка. А сейчас, когда мы формально чужие, мне безумно не хватает тебя.

Они шли по лесу, солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, Анеля остановилась:

— Давай сейчас на этом закончим. Иначе мы натворим глупостей прямо тут.

Оливер смотрел на нее в упор, тяжело и пристально, не оставляя Анеле шансов на капитуляцию:

— Давай. Иначе… Ты любила меня и раньше и еще не знала жрецом… Мои способности, мой Дар от Магнуса… — Анеля всем существом ощутила, о чем идет речь. — Остались в полном объеме. Представляешь, как тебе понравится со мной теперь?

В последние годы Анеля все чаще ловила себя на серьезности. Она призналась без тени улыбки, вытянувшись напряженной струной:

— Возвращайся, когда сможешь показать их в полном объеме. Не раньше. Иначе слишком больно, Оли.

Оливер кивнул.

* * *

— Где ты будешь жить? — скрестившая руки на груди Жизель казалась равнодушно-спокойной.

— Хм, — Оливер призадумался. Раньше он жил с Анелей в качестве ее мужа, а потом обзавелся жреческими покоями, из которых перебрался к Жизели. Теперь он мог бы поселиться у Магнуса или же создать дом где-то в окрестностях. Оливер беспокоился больше о чувствах Жизели и не размышлял всерьез о собственной судьбе.

Жизель закончила предложение:

— Оставайся здесь, пока не придумаешь.

— Что… Но я же…

Жизель пожала плечами:

— Это наш менталитет. Клятв перед законом мы не давали.

Оливер не мог понять, была ли вежливость Жизели напускной, в то время как ее сердце вот-вот разлетелось бы на мелкие кусочки, или подобные повороты в отношениях действительно не являлись у анамаорэ редкостью. Так ли иначе, коря и проклиная себя, Оливер не желал причинять боль еще одной важной женщине.

Жизель произнесла:

— Я еще не насладилась тобой сполна. Будешь ли ты встречаться с другими или нет, расстанемся, когда я сама так решу.

Оливер смотрел в пол:

— Люблю тебя. Не хочу расходиться.

Жизель усмехнулась:

— Ты многому меня научил. Уверена, прочие мои отношения станут счастливее. Мне стоит наверстать упущенное, исправив свои прежние ошибки…

— Рыженькая, — Оливер болезненно скривился, — неужели тебе… совсем не больно?

— Я никогда не была особенно сентиментальной. Сразу понимала, с кем имею дело. Метания, — Жизель взглянула на Оливера в упор, — твоя натура. Нечему удивляться.

Глава 566. Покончим с ожиданием?

Вернувшись из постцеремониального путешествия, Лукас и Тамико решили не мариновать больше названную дочь, переродив Паолу в анамаорэ.

По стечению обстоятельств Паола стала первым ребенком Лукаса и Тамико как официальной пары.

Тамико смеялась:

— Маю я опекаю вместе с Максом, Маринку ты один, Эстелла отказалась. Кацуо мы вместе, но уже давно. Флав примет наше предложение ох, как нескоро. Мы многодетные родители!

Лукас довольно улыбался вместе с любимой — факт, что Тамико вполне спокойно приняла материнские обязанности, совмещая их с построением карьеры на новом месте, не желая перегружать Ринальдо, вызывал его огромное уважение. Впрочем, Лукас обожал Тамико, что бы она ни вытворяла.

К его немому изумлению у его свежеиспеченной дочурки Паолы образовался поклонник, хотя этот мужчина проявлял интерес к ней и раньше. Оливер.

Лукас предложил:

— Води ее на занятия в Дом Магии. Ничего серьезного у вас не выйдет, это очевидно, но в качестве опыта ты ей сгодишься. Идет?

Лукас перехватил Оливера на полпути знакомства с Паолой, и тот смущенно признал, что не представляет пока, согласится ли Паола даже на подобные урезанные отношения.

Лукас глядел насмешливо:

— Попробуй, узнаешь. Пока малышку отвожу я, однако, на твою замену соглашусь охотно. По дороге общайтесь, разрешаю.

* * *

Непредсказуемая Маю вступила в новый виток своей жизни, и на этом вираже не представляла себя без Макса, настаивая:

— Давай уже назначим дату Церемонии и покончим с этим!

Максимилиан обиделся, выпятив нижнюю губу:

— Как это «покончим»? Может, тебе захочется покончить и с самими отношениями?!

Он был ревнивым и злопамятным, ее мужчина, и Маю уже не раз аукнулось ее решение расстаться с ним и пожить во владениях бога, набираясь разнообразного опыта.

Маю подольстилась, нежно обняв Макса:

— Хватит дуться. Хватит. Я решила стать твоей женой и хочу ей быть, а не вечно ожидать чего-то невестой!

Максимилиан тяжело вздохнул. Они оба обладали трудными характерами, ни один из них не любил идти на уступки первым, но сейчас смягчением и упорством Маю стоило воспользоваться, поскольку любые другие прелестницы миров уже нисколько не интересовали Макса, он понял за время разлуки.

Глава 567. Тревоги

Паола даже растерялась от того, что какой-то анамаорэ счел ее интересной.

«Никаких потусторон…» — ее мысль оборвалась на полуслове.

Перерождение произошло столь легко и естественно, что Паола сообразила: теперь она лично это самое неведомое.

Конечно, и речи не стояло, чтобы объявить правду бывшим сестрам и прочим родственникам, хотя Лукас и сказал, что рано или поздно Ванесса, плотно общающаяся с царевичами, также станет анамаорэ.

Паола полюбила литературные вечера и актерские представления, на которых замечала несколько хмурого мужчину с пронзительным взглядом из-под густых бровей, обладающего строгим очарованием — замечала потому, что незнакомец не сводил с нее глаз, и Лукас, к которому Паола бросилась за разъяснениями ответил, что этот загадочный наблюдатель — всего лишь ее тайный поклонник, коих у нее будет множество.

Тамико дивилась — Марину Лукас ловко вручил Мареку, Кацуо опекала Агнес, а на Паолу Лукас как будто не имел планов, позволяя ей без ограничений познавать обычаи анамаорэ.

Однако, новые знания и развлечения интеллектуального толка кружили Паоле голову намного сильнее перспективы непонятного романа, и Паола предпочитала делать вид, что попросту не замечает пристальное внимание Оливера.

* * *

— Не бойся, милый, — Магнусова привычка говорить, сладко растягивая слова, используя уменьшительные ласковые обращения, иногда сильно раздражала Лукаса, — мой народ прекрасен и не причинит вреда твоему! А если мы совсем надоедим вам, то уйдем, как не было, оставив вам легенды-воспоминания…

Лукас поморщился:

— Опять ты за свое. Хочешь оставить нас без детей, прикормил их своей дурманящей заразой!

Число жрецов и жриц, доносящих страждущим божественную волю, росло.

Изменчивый Магнус теперь редко показывался простым поклонникам лично, предлагая желающим перерождение в новом качестве — существом нового образца стал Леон, чувствующий себя отменно.

Магнетическая аура и сексуальность Леона не только не отпугивали анамаорэ, искушенных в плотских удовольствиях, но и наоборот служили им вожделенным примером.

Магнус только потирал руки, предвкушая ведомые ему одному радости.

* * *

Анеля, изящная танцовщица, задорный игривый колокольчик…

Почему в твоих васильковых глазах поселилась грусть, твой смех не слышен на публике, и отчаяние сквозит в твоих жестах?

Конечно, Флавиан, постоянно навещающий родителей, не мог обойти вниманием появление во дворце Паолы. И так как Паола не сильно возражала, иногда Флав подменял Лукаса, сопровождая юную царевну.

Жадный взгляд Оливера, с которым Флав как-то сцепился как раз из-за Паолы, Флав заметил сразу и провел параллели. Причины печалей Анели становились очевидными.

Флавиан негодующе восклицал, размахивая руками и обращаясь к Лукасу:

— Оливер снова мечтает подкатить к Паоле! Мне…это… Это не нравится!!

Бровь Лукаса ехидно приподнялась.

— Ревнуешь?

Флавиан кипятился:

— Да хоть так!

— Мы с ним говорили. Расслабься. Красота Паолы всерьез свела Оливера с ума, но на этом плодотворное общение не построишь. Пусть он перебесится и сам все поймет.

Флавиану было нечего возразить. Сам он, несмотря на ревнивое беспокойство, романтических чувств к Паоле уже не испытывал. Просто о ней заботился, не считая Оливера достойным мужчиной.

Глава 568. Новые горизонты бога

У анамаорэ толком не было времени, только процессы текли, плыли, бежали, видоизменяясь и сплетаясь. Существовал общий договорный курс, делающий подобие сроков возможным.

Жившие в личном прошлом или будущем хоть иногда обязывались приводить их к согласованному настоящему.

Умудренный опытом, но сияющий лучезарной красотой юности Лукас втолковывал богу, гипнотизирующе глядя огромными сапфировыми глазами:

— Ужас стал много ужаснее, обратившись легендой, оставшись полувыдумкой даже в нашей немеркнущей памяти. Необходимо признать: тебе тесно здесь. Все эти жрецы, культ — просто разминка. Ты по-настоящему не разгуляешься в чужих условиях. Так будь же богом в полную силу!

Магнус покачал головой:

— Милый Лу, тебя расстроит, если я возьму подопечных и уйду в никуда…

Лукас торжествующе улыбнулся:

— Ты очень любишь нас, очень. Так, что твоя любовь мешает твоему росту. Все твои нынешние подданные — анамаорэ. Анамаорэ они были, ими и останутся, пока живо осознание. Разве тебе, могущественному, не под силу создать принципиально новых существ? Оставь нам культ, он вписывается в наши традиции удовольствий, неги и счастья. Сделай жрецов проводниками, а не пешками, дай им больше самостоятельности. Жрецы справятся, а ты сможешь спокойно уйти, — звучный голос Лукаса лился рекой, проникая в самую сущность. Он был мудр и прав, бесспорно. — Бог не правитель, чтобы постоянно маячить на виду. Тем более в старом, давно сложившемся, законсервированном мире. Оставь нам наши игры, мы еще не доросли до большего, и твори свои!

— Выгоняешь…

— Вдохновляю, — Лукас пожал широкими плечами. Одетый в черное, он был величественно, почти трагически мрачен и в то же время удивительно светел лицом. — Кто еще, кроме меня?

Единственным, кого Магнус полноправно мог бы взять с собой, выходил Леон. Но Леону очень понравились окружающие, он только-только осваивался в новом мире, и душа его не жаждала иных перемен.

Вездесущий Лукас объяснил:

— Оставь его здесь. Назначь его своим главным жрецом. Он будет живым свидетельством твоей мощи, неуловимо другой, не анамаорэ. Леон сможет впоследствии пригласить детей со жрицами, предоставь ему такую способность. Так он будет интегрирован в наше общество и все же… Если заберешь его, оставив культ на откуп преображенным анамаорэ, вера в то, что ты реален, постепенно начнет угасать…

* * *

Прощаясь, Магнус велел служителям сохранять свое отсутствие в тайне — жрецы уже привыкли вести себя интригующе. Маг редко баловал публику появлениями, и в то же время жрецы самовольно не смели уверенно говорить, в своих покоях ли Бог Наслаждений или же в совсем неведомых мирах.

Эстелла плакала, умоляя ей разрешить последовать за милым ее сердцу Магом, но Магнус был непреклонен:

— Ты чистокровная анамаорэ и не нужна мне там. Я уже дал тебе власть, силу и все, что ты желала, хотя мог и не заморачиваться. Ты верно служила мне, продолжай в том же духе.

— Но, — Эстелла решилась на шантаж, — ты не подарил мне суженого, как обещал!

Магнус расхохотался, сказанное Эс в самом деле позабавило его:

— Ох, уморила! Я предлагал тебе многих, а ты отказалась. Это мое предложение не было бессрочным. Не плачь, Эс, на публике ты должна делать вид, что все прекрасно. Будешь много реветь, народ заподозрит, что случилось что-то ужасное, и мне придется снять с тебя обязанности. Станешь простой Троюродной эльфийкой, вернешься в пиарщицы…

Эстелла подняла на Магнуса синие глаза, полные слез. Ее взгляд озарился надеждой:

— Если я буду страдать, Ты придешь, чтобы разжаловать меня?

— Какая хитрая особа! — Магнус нежно взял Эстеллу за округлый точеный подбородок. — Дистанционно разжалую. Увы, маленькая моя, пока ты не богиня, мы с тобой не сыграем на равных. Потому пока что нам надо распрощаться. Ты проживешь долго, и я еще приду к тебе в гости. Даже, наверное, приглашу тебя жить к себе, когда прочно устроюсь в созданном мной новом мире. Это потом. Сейчас извини. Впрочем, — Маг многообещающе улыбнулся, — ты стала моей первой жрицей, твоя любовь сильна, и расставание наше будет достойным…

Глава 569. Горе Эстеллы

Тамико задумчиво наморщила нос, вкушая блюда, по обыкновению сотворенные Лукасом:

— Как думаешь, мне стоит передать Магнусу последний привет?

Лукас ответил:

— Ага, иначе у него возникнет непреходящая тоска. Только смотри у меня, не поддавайся на то, что богам законы Церемонии не писаны!

Тамико фыркнула:

— Вот еще! Да за наш союз я выступлю против любого бога!!

Лукас протянул руку, погладив норовистую жену по округлому плечу:

— Тише-тише, вот в таком настроении к нему точно не надо идти, все-таки у вас было немало хорошего. Магнус уходит надолго, проститесь, как следует.

* * *

Когда бог удалился, одарив Эстеллу воспоминаниями настолько прекрасными, что ни одна женщина анамаорэ не могла даже вообразить, несчастная упала оземь и долго лежала неподвижно, не желая принимать исчезновение того, кого никогда не рассматривала всерьез как пару — уж слишком велика была разница между ними — но всегда стремилась оказаться рядом, любя преданно и беззаветно, точно кумира.

Эстелла стенала:

— Как он там один, в новом мире?

Леон, чье переназначение вызвало недовольное роптание, однако возразить богу не посмели ни Роман, ни Виктор, ни прочие, сидел рядом с ней.

Леон решил, что отвечает теперь за всех служителей Мага, несмотря на свои юность и неопытность, и не мог оставить хандру главной последовательницы Магнуса без внимания:

— Он легко и радостно, он же бог! Наверняка придумывает, что бы интересного сотворить! У него впереди много веселых деньков. Да и раньше он уже отлучался.

Эстелла всхлипывала:

— Раньше он жил тут, а там бывал временами. Не то, что теперь! Эх, если бы я только могла изменить прошлое…

Леон мягко успокаивал ее:

— Ты попыталась. В прошлом, настоящем или будущем — он ушел во всех вариантах. Не с тобой. Прими это.

Эстелле хотелось ругаться, что этот проницательный новый верховный жрец жестокосерден и груб, и она принялась метаться по покоям, натыкаясь на стены и мебель. Леон наблюдал за Эс интересом.

Ему нравились анамаорэ: эмоциональные, живые, открытые, чувственные, полные прелестей и загадок. Горе прекраснейшей представительницы дивного народа органично вписывалось в его представления об их сущности. Кроме того, Магнус приватно заявил, что будет поддерживать с Леоном ментальную связь, и Леон не чувствовал ни малейшего желания тосковать, не успев, впрочем, всерьез привязаться к «отцу».

Леон добавил:

— Прими и начни новую жизнь. Я бы советовал тебе бороться, но в данной ситуации это бесполезно — бог не вернется жить к нам и вряд ли заберет тебя нынешнюю к себе. Порадуй его своим ростом, может быть, тогда?

Эстелла рыдала. Некоторые ее сестры также стали жрицами, и девушки плакали все вместе, обмениваясь воспоминаниями и раскрывая секретики о взаимоотношениях с Магнусом, больше не имевшие смысла. Эстелла свои берегла.

Глава 570. Безупречно счастливые

На Оливера уход «отца» практически не повлиял. Оливер успел пережить с Магом столько приключений еще в бытность человеком, что их хватило бы за глаза и за уши. Плотное взаимодействие продолжалось и после, Оливер уже испытал болезненный разрыв связи, когда Магнус обернулся вдруг богом, автоматически перестав быть Оливеру опекуном.

Сейчас Оливер к тому же не являлся уже жрецом, известие о расставании пришло неожиданно и никак не было «производственной необходимостью». Магнус и Оливер обнялись. Оливер знал, что захоти он приключений, чутье опять выведет его к неунывающему Магу, а пока что их дороги расходились.

Как и служители культа, Оливер согласился скрыть, что Маг покидает цветущий мир.

* * *

Неравнодушие Леона к ее проблемам очень обрадовало Эстеллу — она уже привыкла жить под покровительством могущественных мужчин, которые баловали ее.

Эстелла остро нуждалась в ком-то, кто снисходительно встречал бы ее истерики, на кого можно было бы беспрепятственно выливать свое раздражение. В ком-то, кто был бы рассудительным и спокойным, сглаживающим ее порывы.

Магнус делал это играючи, чисто в силу своего характера вне какой-либо божественной сущности. А насколько велико было терпение его «наместника», Эс пока не решалась проверить, но возвращаясь мысленно к реакции Леона, ликовала.

Ни Виктор, ни в далеком прошлом пылко влюбленный в Эстеллу Роман не обращали на ее прихоти внимания. Окажись главным жрецом кто-то из них, Эстелле точно пришлось бы туго.

В любых закулисных беседах недовольных «кадровыми перестановками» Эс щедро использовала свои навыки, стоя на стороне черноглазого смуглого красавца Леона и не боясь обвинений в подхалимаже. В конце-концов, ее руководство бесповоротно сменилось. Лояльность, а то и благосклонность нового Эстелле еще требовалось заслужить.

* * *

— Тамико…

Лучистая, теплая, любимая Тамико…

Позволь мне…

Поверь, ну не дуйся, не брыкайся и кусаться хватит — самое чистое и светлое было… Будет? С тобой.

Кончай возражать, пушистая макушка. Я лучше знаю.

Расслабься.

Сама расслабься, добровольно. Ты понимаешь, я могу, но не хочу.

Всегда обожал ТВОЮ волю.

— Маг… Зачем столько драматизма?

Хочешь, чтобы я расплакалась, да??

Ты же… По-настоящему, что ли?!

— Хочу, милая, очень хочу.

Чтобы ты из-за меня всерьез плакала, да.

Это же неправильно, что тебе все равно? Так не может быть?

— Мне не все равно, Маг.

И не люблю долгие проводы.

Уходишь, иди.

— Уйду-уйду. Я на связи с Лукасом, догадываешься?

Обнимемся?

Моменты, где мы были вдвоем… Придуманные ветры миров ерошат твои рыжеватые волосы…

Я люблю тебя, ты меня, нам хорошо.

Это прошло, но в памяти легко сделать прошлое настоящим, не правда ли?

— Ага. Только в памяти! А то уйду.

— Расслабься. Вот так, устраивайся удобнее. Я буду вспоминать. Долго-долго. И ты будешь. В иной реальности. Здесь пройдет всего ничего, и я сразу доставлю тебя обратно к Лукасу, ты сможешь поделиться с ним.

— Ладно. Давай. Ой, мое детство как анамаорэ?

— Ты и я… Безупречно счастливые…

Глава 571. Сговор кусочков

Растянувшись на пушистом ковре во весь внушительный рост, Лукас получал удовольствие от чуть покалывающих прикосновений ворса к обнаженной коже и неспешной беседы с любимой миниатюрной женщиной:

— Маг бы с удовольствием тебя клонировал, да вот беда — со всем накопленным опытом ты выберешь меняяя. Бесполезно. Иногда глубина его мучений меня пугает…

Тамико задумалась:

— Кэйли говорила, что в мирах живет много других кусочков нас… Ну, той женщины, что когда-то была нами всеми…

— Да, мы были столь беспечны, что с энтузиазмом дробились и дробились…

Тамико создала себе новую порцию кофе, которым наслаждалась, лежа рядом с мужем, также не озаботившись одеждой:

— Не представляю. Другие «ты», другие «я»… Похожие что ли? Кэйли поделилась, что Маг давно с «нами» общается, вот бы все выведать…

Лукас приподнял густую бровь безукоризненной формы:

— Тааами. Полагаешь, я настолько не любопытен? Я пытал малого не раз и не два, но шельмец отвертелся, что нам самим было бы намного проще собраться воедино. А раз мы сами этого не делаем, то не хотим. Он вмешиваться не станет.

— Ха-ха, — Тамико повела плечами, — ясненько. Как считаешь, какие у него отношения с не известными «нами»? Кстати… А что, если я встречу «двойника» тебя, а ты меня?

Лукас улыбнулся, обнажив чуть более длинные, чем ожидалось неискушенным зрителем, клыки:

— У нас ничего не изменится. С моей стороны точно. Все прочие «Тамико» не столь совершенны, как ты, так что какая разница, сколько их? Я свою нашел. А ты, негодяйка, значит, ни в чем не уверена?!

Тамико пододвинулась, прильнув к его пухлым горячим губам, успокоив Лукаса долгим поцелуем, а закончив, продолжила:

— Я опешила от самой картинки. В сознании не укладывается! Ты нашел, а он, значит, так и не нашел, раз мы не представляем хотя бы одного кусочка «нас» рядом с ним…

— Одну. Это определенно девушка. Подозреваю, прочие божественные отношения с «нами» сильно уступают тем, что Маг имеет с нами. От того он так привязан к нам.

Тамико лежала на спине, мечтательно глядя в потолок, прямо сквозь слои изменчивой материи, куда-то, где могла находиться… «она сама».

— Значит, Магнус почти встретил идеал. Частичек много, почему бы не существовать стопроцентной? Я была бы совсем не против…

Лукас склонился над бесконечно обожаемой Тамико:

— Я тоже…

— Это же чудесная карьера! Маг сейчас будет создавать мир, народы, управлять ими… В другой ипостаси я совсем бы не отказалась «сесть на трон», став его соправительницей. Да еще божественной!

Лукас и Тамико были уверены, что теперь шансы Магнуса на личное счастье возрастут — они всерьез впервые заинтересовались «собственными» отношениями с Магнусом и почувствовали, как все их дробинки во всех мирах вскинули головы, вспоминая Мага или же ощутив беспричинное смутное волнение…

Глава 572. Попурри

Неудачливые любовники Кацуо и Паола встретились вновь уже как брат и сестра, дети царственной четы анамаорэ.

* * *

— Общайся, что такого? Не вижу проблемы, — Роберт подбадривал Оливера, увлечение которого белокурой красоткой Паолой вынуждало Оливера пойти на контакт с ее родичами. О грозной Тамико Оливер старался не думать, а вот с Кацуо было бы странно не перекинуться словечком. — Кацуо и не догадывается, что те видюхи с Ланой отснял ты!

Лана также переродилась анамаорской царевной, все теперь разыгрывали какие-то иные роли.

— Не боись, да не догадается никто. А догадается, ему ж хуже, — и Роберт ухмыльнулся, лишив Оливера последних сомнений.

* * *

Тамико зловеще улыбалась, и впечатление усиливали ее клыки, белые и столь же удлиненные, как у Лукаса.

— Вот теперь-то я отомщу тебе за все годы унижений!! Как ты меня заманивал, рассоздавал мою одежду, и я никуда не могла укрыться!

Тамико стояла, возвышаясь над постелью любимого — они спали раздельно, Тамико ни в какую не отказывалась от собственного домика.

Лукас глядел на нее растерянно, смущенно улыбаясь. Его длинные ресницы отбрасывали тени на щеки с задорными ямочками.

— Как отомстишь?

Лукас даже не удивился, когда карие глаза Тамико налились алым:

— Открываю охоту на тебя! Буду делать то же самое!!

* * *

Что касалось Мага, Лукас понял, что Магнусу пока не хочется оседать где-то, плотно занимаясь новым народом и обучая тот всему.

Скорее всего, Магнус слишком поторопился уйти, угождая любимым «кусочкам», и все же он сделал это. Сделал и стал скитальцем, блуждая меж мирами и народами, как всегда обожал.

Кэйли обещала Магу поддержку — отношения их пары изменились, став расслабленно-приятельскими — единственной «богиней» Мага, как и раньше, оставалась Тамико…

* * *

Вспоминая предыдущие увлечения Флава, Тамико дивилась, как долго уже продолжаются его отношения с Лилит, к слову, восхитительно выступившей в спектакле, имевшем огромный успех. В постановке на злободневную тему приняли участие не только любимец публики Флавиан, исполнивший главную роль, но и один из самых популярных царевичей, чья связь с миром искусства была символично разрушена «Древним Ужасом». Лукас авторитетно заявил народу, что супостат находится под его полным контролем, многим обязан правящей семье и больше не поднимет голову. Тем более, что вообще-то Ужас ушел от анамаорэ еще сотни лет назад.

Флавиан впоследствии признался, что ощущал эти реплики царевича пророческими. Пришедшими к Флаву свыше, когда он писал сценарий. Роль Эстеллы исполнила Николь, дива театра.

В целом Лилит устраивала Тамико. Тамико изо всех сил пыталась удержаться от вопросов, что же Флав нашел в этой подружке. Однажды он обмолвился, мечтательно закатив глаза:

— Она яркая и дерзкая, узнаваемая, точно… — Флав вспомнил плод, испробованный им в Городе, — манго! Ты не поверишь, взглянув на Лилит первые раза два-три, но это действительно так!

Флавиан был полон творческих планов, в частности думал о новом спектакле на тему Ужаса. Лилит же подметила, что игра на сцене оказалась для нее интереснее жреческих обязанностей. Намеки ее гостей на «продолжение» вызывали у нее недоумение, в то время как от настоящих актрис подобного никогда не ждали. Сам же ритуал приема и развлечения прихожан заключался в мини-спектаклях и танцевально-музыкальных концертах.

Глава 573. Загадочная путница

Эстелла понимала, что несмотря на всю полноту жреческой власти, она занимает второе место.

Сначала жрецов возглавлял сам Магнус, и Эс имела при нем наиболее почетное положение. Теперь ситуация изменилась, и причиной было вовсе не отсутствие уважения анамаорэ к правительницам — Царицу анамаорэ слушали наравне с ее супругом.

Эстелла представляла, что защищать интересы Храма ей придется перед самим Лукасом — именно потому, что у Эс все еще слабели колени от повелительных взглядов и мягких, но приказывающих интонаций Лукаса. Он это знал и спокойно этим пользовался.

Эстелла выглядела бы смешно и жалко, лепеча что-то перед снисходительным Лукасом, и потому совершенно не годилась на роль полноправного руководителя.

Чаяния подчиненных не прибавляли ей сил — Эс в принципе не собиралась становиться матерью и не испытывала к подопечным жрецам покровительственных чувств. Она жила и получала удовольствие только для себя. А теперь, когда Магнус ушел, и все жрецы в отличие от простых анамаорэ узнали об этом, возрос шанс Эс оказаться раскрытой. Избранную самим богом никогда не сместили бы с должности, но о «повышении» не стоило бы и мечтать.

Нынче первым в Храме был Леон, заполучить которого стало целью Эстеллы. Эс даже не задумывалась, испытывает ли она что-либо к Леону как к мужчине. В любом случае, Церемония между ними не являлась обязательной, хотя начисто избавила бы Эс от соперниц. Что Маг вернется и все снова порушит, Эс немного боялась, но думала, что такого никогда не произойдет.

Действовать ей предстояло тонко — почти все жрицы были конкурентками Эс. Ее радовало лишь, что ни одна мало-мальски могущественная царевна не захочет променять свой статус на неизвестность с Леоном. Зато чисто врагинь Эс выросло за счет девушек из народа, которые не делали разницы между Верховным Жрецом Магнуса и практически недоступными братьями-царевичами, двое из которых официально прошли Церемонию.

Кроме того, выступать стоило так, чтобы пресечь нападки сплетниц. А то эти сумели бы растрепать Леону про ее «чувства» и провалили бы ей всю операцию. Эстелла полагала, что Леон потеряет к ней интерес, вздумай она активно добиваться его расположения — подобных женщин вокруг Леона хватало с лихвой.

* * *

У девушки были карие глаза и мягкие рыжеватые волосы, так что в каком-то простом теле Магнусу бы захотелось болезненно сглотнуть от невозможности обладать невероятно далекой и потрясающе близкой…

Он перевидал много ИХ глаз разных цветов, форм, пропорций, но именно эти столь напоминали его любимые…

Малышка завораживала — при всех своих способностях Магнус не мог понять ее статус, однако ни секунды не сомневался — идущая в несуразно больших кроссовках, джинсах, легкой курточке и выбивающемся из-под нее свитерке, являлась «кусочком» существа, к которому также принадлежали Лукас и Тамико.

Маг не мог устоять, когда кто-то из них попадался на его жизненном пути. Он призывал их сам, притягивал их, путешествовал в их поисках.

«Кусочки» редко отвечали ему взаимностью, своенравно сбегая, а Маг никогда их не удерживал, зная, что встретит еще и еще, в конце-концов избавившись от проклятия. Мучительная ситуация повторялась, а он так и не придумал, как разрешить многолетнюю головоломку.

Что сказать этой крошке, задумчиво бредущей по дороге с рюкзаком, чтобы она… осталась? По своему выбору, без задерживания и бесконечного прокручивания мгновений.

Даже если бы эта путница являлась простой девочкой, в чем Маг очень сомневался, поскольку иначе раскусил бы ее за миг, она, не прилагая усилий, легко стала бы его возлюбленной…

Проклятие довлело, Магнус настолько сроднился с ним, что не хотел уже иной судьбы.

Эта девушка, словно по контрасту с ее невинным внешним видом, курила. И когда она потянулась к карману в поисках зажигалки, Магнус чуть изменил события — теперь выходило, будто он медленно прогуливался ей навстречу, явный и зримый…

Глава 574. Томоко

Девушка остановилась, неожиданно насмешливо взглянув в его зеленые глаза — Магнус выбрал облик, которым пользовался у анамаорэ.

— Меняешь время и пространство? Ладно, помоги мне прикурить?

Раньше подобного не случалось, и Маг оторопел, прикидывая, кто и как мог просчитать его, что смогло бы его выдать. Малышка улыбнулась:

— Я просто знаю тебя. Вспомнила, кто ты. Но пока не в курсе, как теперь тебя называть. М?

Ее командирский тон несколько не вязался с ее нежной внешностью, но Магнус так часто сталкивался с этим у НИХ, что привык к ИХ любви казаться неискушеннее их настоящей степени опытности и зрелости.

— Магнус, милая. А ты?

Она кивнула, делая затяжку:

— В этой ипостаси Томоко. Да. Так меня и называй.

Магнус попробовал имя на вкус:

— Томо… Ко… Красиво!

Томоко вдруг улыбнулась, мило и застенчиво, по-девчачьи, и конечно, без клыков, украшавших ротик Тами:

— Полагаю, ты знаешь других НАС? Правда? Собираешь ЕЕ по частям?

Магнус осторожно ответил:

— Мог бы. И ты сама могла бы, — он был уверен, что Томоко помнит все про «кусочки».

— Я не хочу. Захотела бы, да. А так пусть они живут себе.

Теперь Магнус расплылся в одной из своих самых очаровательных улыбок:

— Это вас всех роднит.

Томоко докурила и, недолго думая, отдала сигарету Магу:

— Пока. Бывай. И не вздумай меня преследовать!

Маг усмехнулся:

— Сможешь мне помешать?

Тамико точно взвилась бы на дыбы, а эта крошка лишь опустила ресницы и зарделась:

— У меня большие планы на жизнь. Ты же подождешь меня, верно? А если сейчас приворожишь — плакали они все. Ты можешь… — Томоко бросила на Мага короткий застенчивый взгляд и отвернулась.

Улыбка, уверенная и легкая, не сходила с лица Магнуса:

— Я очень опытен, мгм, в любви.

Томоко только ниже опустила голову, ее щечки алели. Ей понравился Магнус, понравился еще в воспоминаниях. Несколько раз Томоко страстно бередила душу, желая призвать его и встретить, а теперь, когда Маг находился к ней совсем близко и очевидно читал ее мысли, она не смела позволить себе сдаться ему слишком быстро.

Явленный, воплощенный, страшно голодный Скиталец и лакомый кусочек души… В прошлом Томоко отчаянно захотелось, чтобы все нерастраченное досталось ей одной, минуя прочие «осколки», теперь же все это сбывалось.

— Я пойду, — и Томоко развернулась в противоположную сторону.

Месяц-другой Маг смог бы ее не беспокоить. Томоко отказывалась от «здесь и сейчас» в пользу прекрасных «там и тогда». Они не притворялись друг перед другом, но малышка имела шанс на более волнующую историю, чем встретившись теперь, больше не расставаться.

Глава 575. Жизнь будет неполной без тебя

Магнус по-прежнему не понимал, кем является Томоко, но добросовестно оставил девушку в покое, ведь могло статься, что она, помнившая прошлое, также читала его мысли и чуяла, кто находится рядом.

Бесполезно было переубеждать не желавший мириться с его взглядами «кусочек». Маг просто отступил, а когда они встретились вновь, Томоко заметно изменилась.

Фигура ее обрела женственную стать, грудь налилась соком, бедра раздались, контрастируя с умопомрачительно тонкой талией. Томоко походила теперь на другую ипостась «себя» — на Тамико, чем озадачила Мага.

Увидев Магнуса, представшего во плоти, Томоко с визгом бросилась ему на шею. Маг подхватил ее и закружил над землей, решив обращаться с Томоко, как с самой хрупкой человеческой девушкой, а она кокетливо улыбнулась:

— Здравствуй! Наконец-то ты вернулся! Я так рада!

— Да? — Магнус наслаждался невероятным для себя желанием этой крошки, настолько явственным и всепобеждающим — прижиматься к нему. — А как же твои планы на жизнь?

Глаза цвета крепкого кофе и темного шоколада светились любовью:

— Они будут неполными без тебя… — Томоко слезла с его рук и встала изогнувшись, демонстрируя упругую прелесть своего тела. — Нравится? — и когда Магнус кивнул, Томоко продолжила. — Я увидела этот образ в твоих грезах, как-то так выглядит одна из НАС, да?

Маг подтвердил, а Томоко объяснила:

— Полагаю, что я имею право скопировать ее образ, он отчасти и мой, почему нет?

Магнус заметил:

— Вы сразу были похожи, но это не важно. Главное, кто сама ты.

Томоко задумалась, а потом внезапно потянула Мага в сторону дорожки, ведущей к зеленеющей роще, предлагая ему неспешно прогуляться. За все время их общения она ни разу не вспомнила о курении, и Маг вдруг догадался, что оно послужило лишь предлогом к их знакомству.

Томоко сказала:

— Хотела бы я ЕЕ увидеть. Наверное. Это возможно?

— Почему нет? — Маг пожал широкими плечами. — Ты сумела бы связаться с НИМИ в любой момент, и ни одно существо не встало бы препятствием между вами…

— Звучит грустно… — мелкие камушки хрупали под маленькими ступнями Томоко, а Магнус шел совершенно бесшумно. — Похоже, ты пытался стать таким существом… Это догадка, — Томоко бросила короткий взгляд на его посмурневшее лицо с высокими скулами.

Рана в душе не болела, быть может, действовало присутствие «новой» медовой, и Маг спокойно ответил:

— Правда. Что там, куда мы идем?

— Ничего особенного, — Томоко склонила голову на бок, глядя искоса-хитро, — мне просто захотелось показать тебе свои любимые места, пока мы не покинули их…

Магнус изумился:

— Оу… Так ты готова к путешествиям?

— Ага, — Томоко просияла, — ты же любишь создавать новое?

Магнус согласился, держа ее нежную руку в своей:

— Один ваш «кусочек» даже наказал мне сотворить уникальный мир и существ, его населяющих. Вот никак не соберусь этим заняться.

— Еще бы, — Томоко прыснула со смеху, — это заставит тебя осесть, пусть и на время. А ты ненавидишь проволочки.

— Это новый вызов себе самому, — ни одна травинка не шелохнулась под ногами Магнуса. — Я возьмусь непременно и обязательно, когда…

Томоко закончила его фразу, нарочито громко хрупая по камушкам и раскачивая держащую ее ладонь Магнуса, словно в нетерпении:

— Когда я помогу тебе.

— Ооо! Ооо, — Магнус почти пропел, и голос его по-прежнему поражал воображение, теперь еще более прекрасный. — О таком я не смел даже мечтать. Это было бы чудесно! Я тебя люблю, Томоко.

— Я тоже, — Томоко вмиг стала серьезной, — тоже тебя люблю. Пусть я и не та «медовая», скоро это потеряет значение…

Глава 576. Фатальность

— Покажи! Покажи-покажи-покажи!! — Лукас настаивал совершенно дурашливо-расслабленным тоном, и глаза его, лучистые и ярко-синие, сузились в щелочки от удовольствия. — Мир не схлопнется, если я увижу твою крошку! Или ты боишься меня, а, бог?

Он ходил по самому лезвию, этот бесстрашный царевич, но чувствуя отношение Магнуса, нисколько не боялся рисковать. Маг промолвил:

— Хорошо. Это будет взаимный «коридор». Ты увидишь ее, а она тебя, идет?

Лукас оживился:

— Даже так? Тогда я включу режим неотразимости! Ладно-ладно, мне просто очень любопытно. Одним глазком.

Черты его, по-эльфийски изящные и прекрасные, выглядели сейчас настолько милыми и трогательными, что кто угодно поддался бы на эту его провокацию стратега, искусно изображающего невинность.

Появившаяся девушка, мягкая и невесомая, с прямым и нежным взглядом произвела Лукаса приятное впечатление. Это была «Тамико», «ее» гордая посадка головы, плавные и эффектные линии тела, медовые волосы. И в то же время другая, более мудрая, более, Лукас задумался, подбирая характеристику, развитая… Нет, что-то не сходилось, ускользало от его понимания, но Томоко казалась очень гармоничной и свободной в выражении себя.

— Богиня, — бархатный голос Лукаса растворил тишину, — должно быть, божественная частичка НАС все же существует…

Томоко лукаво улыбнулась, оставив Лукаса разгадывать ребус собственной сущности. Как Томоко и предполагала, знакомые Магнусу «половинки» были хороши и не могли бы испортить ее репутацию перед Магом.

Встреча с Тамико оставалась впереди, Магнус предложил Томоко не смешивать впечатления.

«Борьба» девушек друг с другом, где одна из «противниц» давно и добровольно сдала позиции, но держалась в его сердце, несколько забавляла Мага.

* * *

Как ни пытались Алехандро и Аурелия сохранить запретную любовь, отношения на расстоянии оказались неподходящей практикой для них двоих.

Размышляя над ситуацией, Алехандро вывел, что нуждается в первую очередь в покладистой девушке. Конечно, страстной под стать его огненному темпераменту, но в то же время куда более уравновешенной, чем Аурелия.

Аурелия же в силу ряда причин тянула одеяло на себя. Они не располагали возможностями спокойно обсуждать проблемы, постепенно решая их, пакт о молчании не добавлял интимности, разрушая без того хрупкий баланс.

По политическим причинам дети своих народов не имели права познакомиться по-настоящему и ощутить себя единым целым.

Аурелия, по натуре вспыльчивая, устраивала Алехандро скандалы. Спустя время Алехандро начал поддерживать их, и как бы ни было сложно, они решили, что расставание, теперь уже не фатальное, а происходящее в силу естественных причин, может быть хорошим выходом из ситуации.

Впоследствии Аурелия снова пожалела о разрыве, импульсивно надеясь восстановить былое. Алехандро всегда отвечал на выражаемое ей желание общаться, вместе с тем подчеркивая, что ничего личного между ними больше не может быть по причине полной нецелесообразности.

Потерпев неудачу в далекоидущих планах, Алехандро захотел временно вовсе отстраниться от личной жизни, к томуже на сердце у него было совершенно пусто.

Глава 577. Ты — лучшее лекарство

Осматривая нож, омытый темной венозной кровью, Томоко размышляла о том, что в мире, где остается все меньше богов, приходится играть в иные игры, чтоб поддерживать компанию.

Заботил ее и Скиталец, он так долго искал разрозненные кусочки, что прекратил считать отдельные особенными. В каком-то роде Маг был прав, но Томоко, поддавшись пагубным влияниям, хотела большей плотскости.

Она пожелала, чтоб Магнус полюбил ее саму как личность, а не часть ТОЙ женщины.

* * *

— Как там говорят у людей: я буду любить тебя, пока не кончится дыхание? — Лукас пытливо заглянул в блестящие темные глаза Тамико.

Она немного смутилась:

— Как-то так… Пикантно, Лу. Твое же не кончится никогда…

Лукас самодовольно улыбнулся:

— Цени!

* * *

Поскольку «мачеха» оказалась рядом с отцом в тот самый момент, когда Марина собиралась жаловаться Лукасу на тяготы жизни, Марине ничего не оставалось, как начать ныть при Тамико. Иначе Тамико заподозрила бы несуществующее, а отношения между ними более-менее наладились. Времена, когда вспыльчивая Тамико звала Марину тощим цыпленком, давно прошли.

Устроившись с ногами на ложе, Марина стала раскачиваться взад-вперед, не желая хоть как-либо брать себя в руки.

Лукас приглашающе поднял бровь, ожидая начала рассказа, передать суть дела мыслеформами Марина не захотела.

— Он… Марек… Он думает меня бросить… И бросит, обязательно бросит… — Марина выразительно посмотрела и запнулась, сочтя, что сказала достаточно.

Тамико среагировала первой:

— С чего это вдруг? С какой такой радости?!

Раскачиваясь, Марина говорила:

— Он грустный, вялый, понурый, избегает общаться… Или заявляет, что вы настоящая пара, а я его не люблю. Это неправда, но Мар не слушает. Я просто не знаю, не знаю, что же делать…

Лукас перехватил инициативу:

— Якобы не любишь его, значит… Занятно… Окружи его вниманием, дочь. Поймай в капкан. Навязывайся ему по любому, по самому малейшему поводу. Марек любит чувствовать себя важным и незаменимым, сыграй на этом.

— Зачем играть? — Марина воспрянула духом, но не хотела показывать это слишком явно. Меж тем, четкие рекомендации внесли ясность и немного успокоили ее. — Если Марек готов меня бросить, пусть! Пусть уходит! Пусть терзает!

Супруги хмыкнули — им обоим вспомнился Флавиан, заядлый эмоциональный шантажист и любимейший будущий и в то же время актуальнейший сын.

Лукас подвел черту:

— Он тебя любит. Любит, как это делают в первый, да и, пожалуй, самый главный раз, это я вижу четко. Потому, дочь, — Лукас намеренно не употреблял в присутствии Тамико ласковое прозвище Ежик, — оставь панику. Марек на что-то обиделся, расстроился, затосковал, не знаю… Но ты — его лучшее лекарство. Начнет хандрить, советуй ему прием у Макса. Надоедай, превратись в его тень, но только не оставляй его одного. Увидишь, он опять начнет шутить и смеяться.

Тамико слушала без единого комментария, она всякий раз дивилась, как любимый умеет растолковать любую ситуацию и продвинуть ту в нужном направлении.

Точно в подтверждение ее мыслей Лукас добавил:

— Если Марек разбуянится, если откажется от Макса, зови меня. Потолкуем серьезно. Повтори, как поняла меня.

Марина послушно отрапортовала:

— Болтать без умолку, крутиться с ним рядом, заполнить все его умственные и физические пространства, влезть в его подсознание, обосноваться там, создать белый шум, угрожать ему Максимилианом… А Мар точно меня не бросит после всего подобного?

— Нет, — Лукас ответил, точно отрезал, — расценит как великий интерес к своей персоне. Контрольный выстрел — предложение ему Церемонии или безоговорочное на нее согласие. Может, братик извелся от неясности твоего ответа?

— Нууу, — Марина опустила глаза в пол, туда, где переливались и двигались миллиарды огней.

— Ага, — интонация Лукаса сочилась сарказмом и припечатала без того растерявшуюся Марину, — курс ты изложила верно, шансы на исправление имеются. Будь умницей!

Глава 578. Игра с огнем

Общение с Паолой у него не складывалось, а с Анелей напрягало.

Живя в доме Жизели, Оливер все чаще замечал потрясающую собранность Жизели в невзгодах, дающую уверенность: любое дело ей по плечу.

Жизель не запрещала Оливеру бурно переживать происходящее, но являлась амортизирующим щитом, которым хотелось закрыться от вещей слишком трудных.

Пожалуй, Оливер был рад этой продолжавшейся, несмотря на объявление о «разрыве отношений», стабильности — Жизель прямо пояснила, что не отпустит его. Сейчас Оливер не хотел уходить, намеренно выдумывая дела, требующие их совместного участия.

* * *

Опустив подбородок на переплетенные пальцы, Лукас делился опасениями с женой, с неизменным любопытством внимающей его речам:

— У Маринки все просто, там и думать нечего. А вот твою дочку, как ни прокрути, ожидают веселые деньки…

— Что такое?! — Тамико напряглась.

— Макс. Его нервы, как струны. Это плохо кончится. Уже плохо.

— С чего бы? Они помирились и ждут Церемонию, чего он нервный-то?

Лукас не желал уходить от аллегорий:

— Маю играет с огнем. То ли она безнадежно глупа и не понимает, что пляшет на крышке кипящего котла, то ли это все ей безумно нравится. Мне же придется разгребать противоправные нарушения.

Перед мысленным взором Тамико проплыли моменты, когда Маю говорила, что Макс был с ней груб.

— Насколько серьезные?

Лукас вздохнул:

— Минимум, он ее где-нибудь запрет. Максимум, его любовь обратится ненавистью и желанием сделать непокорную женщину своей раболепной игрушкой. Кажется, Магнус когда-то проделал это с нами, за что и поплатился в глобальном смысле. Но я абсолютно не уверен. Возможно, все было ровно наоборот…

Тамико испугалась:

— Это можно как-то предотвратить?

Лукас мотнул головой:

— Неа. Слишком много его кровушки Маю выпила. Можно только смягчить. А если она будет жаловаться, любой из нас, его братьев, встанет на сторону Макса. Я тоже.

Тамико обуяла решимость:

— А если я пойду и поговорю с ним?

— Лишь упрочишь его желание так поступить. В конце концов, Маю получит урок обращения с огнем.

Тамико хотелось выругаться, но сквернословие не было в почете у анамаорэ, и Тамико создала и с грохотом лопнула немного материи, чтобы хоть как-то сбросить возникшее напряжение.

Лукас продолжал меланхолично всматриваться в будущее.

Глава 579. Холодный ум

Эротичность, точно надпись на песке, смытая волной, покинула общение Анели и Оливера.

Анеля с тоской понимала, что романтические отношения с высоким темноволосым мрачноватым Оливером опять остались в далеком прошлом.

В то же время их дружба, противоречивая и странная, сдобренная изрядной порцией влюбленности, оставалась в силе. Оливер берег чувства Анели, скрывая обстоятельства, занимающие его мысли и лишающие покоя его чувствительную душу.

Расставание с Жизелью не состоялось — Жизель заявила, что пока «не отпускает» Оливера, одновременно давая Оливеру право на свободную жизнь. Беда заключалась в том, что аналогичное право Жизель хладнокровно оставила за собой и вовсю им пользовалась.

Оливер не представлял, зачем именно Жизель встречалась с Леоном — экзотичным не-анамаорэ и высшим жрецом Магнуса в полном расцвете сил — и ревниво додумывал, что причина их свиданий однозначная. Жизель пользовалась служителями бога раньше, что могло остановить ее теперь?

Оливер ощущал, что лишается привычной опоры в душе. В отличие от напоказ веселой Анели, мечтавшей обнять его и присвоить себе навсегда, Жизель расчетливо распоряжалась их отношениями.

Она еще больше работала, стала чаще посещать различные официальные вечеринки, не предоставляя Оливеру шансов побыть вдвоем и мягко ускользая из его рук.

Оливер с необычайным воодушевлением вспоминал дни, когда всем, что Жизель хотела, был он, и Жизель вовсе не стеснялась демонстрировать свои намерения.

* * *

Маю не входила в число лиц, чей характер Лукас должен был представлять назубок, но интуитивно он угадал возможную причину ее поведения.

Обладая живым холодным умом и незаурядным любопытством, Маю, в сущности, ставила над возлюбленным бессознательный эксперимент, определяя пределы, до которых Максимилиан мог бы дойти.

В целях этого изучения Маю была готова даже пожертвовать собой — ярость и страсть не были тем, чего Маю боялась, благо она считала отвагу и рассудительность своими лучшими друзьями.

Пожалуй, Маю опасалась лишь, что Макс применит «пытки» наподобие божественных — тогда она выиграла, но захоти Магнус удовольствиями сломить ее волю до конца, Маю не представляла, кем она была бы теперь.

* * *

Лукас смеялся до слез, застав жену за метаморфозами — фигуристая и крепкая Тамико решила зачем-то зрительно увеличить себе мускулы. Нельзя было сказать, что Тамико совсем не шло, но все же изменение вызвало у Лукаса приступ веселья.

— Все равно у меня объемнее и естественно больше, Пушистик! Ну ты даешь!

Тамико обиженно засопела, но в итоге, поддавшись эмоциям милого, забыла об обиде и вернула свою внешность к прежней форме.

Глава 580. Достойная партия

К большому облегчению Флавиана, Николь, уже нашедшая себе какого-то парня, чья личность практически не интересовала Флава — был парень и был — отнеслась к Лилит без ревности и даже с некоторым дружелюбием, взяв на себя дополнительную опеку над начинающей актрисой.

Безусловно, какие-то способности к игре у Лилит были, иначе бы Лилит не смогла вводить в заблуждение прихожан в амплуа жрицы, оставаясь по меркам анамаорэ чрезвычайно неискушенной.

После ухода Магнуса Лилит практически не видела смысла разыгрывать спектакль с интересом к мужчинам. Маг, нисколько не удивленный ее решением, назначил Лилит вместе с некоторыми другими девушками ответственной «за миллион сортов новых вин, и никто не догадается о моем отсутствии», что освобождало Лилит от постоянного присутствия где-либо.

Потому Лилит отдавала всю себя репетициям, совмещая театр со свиданиями с Флавианом. Флав завел кучу параллельных проектов, лишь весело отмахиваясь от шутливых предложений Тамико или Лукаса о перерождении — перерождение в их сына не требовало спешки.

Флавиан улыбался и сиял, любуясь одухотворенным лицом Лилит, ее глубокими глазами, вглядывающимися в суть роли. В конце концов, спустя время Флав даже был бы готов к профессиональному соперничеству с Лилит, а сейчас его безумно вдохновляло смотреть в одном направлении с ней.

Публика встречала их пару сравнительно ровно — умы не будоражила ни таинственная красота «незнакомки из чужого мира», ни скандальная связь в родном клане. Жрица Мага или кто-то из правящей семьи — подобного расклада народ и ждал для своего кумира.

* * *

Нужно было признать, что маленького уютного мира семьи и отлично освоенного профессионального небосклона перестало хватать для счастья. Роберт чувствовал — он способен на большее. Оставалось выбрать направление пути и как-то развиваться дальше.

Ответ пришел неожиданно — Роберт много времени уделял спорту, занимаясь для себя. Время и силы позволяли ему взять под опеку кого-то еще. Начать работать тренером.

Колетт идею одобрила — излишки агрессии уходили бы таким образом в безопасное русло.

* * *

Мягкий завиток густых волос над загорелым ухом, волнующий запах, живой блеск синих глаз — сейчас Лукас на несколько секунд отвернулся, и Тамико поймала себя на удивительно странной мысли: существовало множество других женщин, для которых ее муж вовсе не был красивым и даже притягательным!

Эти прочие женщины не пьянели от его бархатного голоса, не радовались его умным рассуждениям, не заражались его страстью и не восхищались его силой и сноровкой. Получались миллиарды вариантов иных отношений.

Ощущение, лишенное созвучия ее миру, не понравилось Тамико, и она упрямо мотнула головой. Лукас говорил, что Магнус, еще недавно преданный ей до боли Скиталец, врос в Томоко, в частичку их прежнего существа. Впечатался до полубезумия, которое в свое время возможно привело его к цепи мытарств. Но сейчас это влечение скреплялось взаимностью, Магнус и Томоко отправились исполнять танец бытия сообща.

Тамико поинтересовалась:

— Ну как, народ-то они новый создали?

Лукас ответил:

— Возможно. Маг не вдавался в подробности. Сделают, я уверен. Что-то более динамичное, чем наш закрытый мир. С препятствиями, опасностями, серфингом в волнах — он такое любит. К тому же, одних народов мало, нужна полная инфраструктура. И пиар. Кто-то будет соглашаться там играть, но анамаорэ я ему не отдам!

Глава 581. Невзаимность

Увы, Эстелла все яснее осознавала, что ее планы сделаться Верховной Жрицей не только по выбору бога, но и его жреца Леона, терпят крах.

Леон относился к Эс с явным уважением, вежливо сносил ее взбалмошные выходки, однако выказываемое им терпение напоминало лишь снисходительность руководителя труппы к шалостям примы.

Как-то Леон и вовсе сказал:

— Магнус тебя любит, — без тени ревности в голосе. Эстелла не знала точно, решил ли он так ее приободрить или наоборот показать свою полную в ней незаинтересованность.

Разумеется, сама Эстелла очень ровно воспринимала Леона, она хотела власти, а не брачных игр. Полная взаимность озадачила ее и лишила сил. Впервые в ней настолько явно не видели женщину.

Очаровать одного из царевичей представлялось Эс невозможным, а всякие прочие Двоюродные и Троюродные знатные эльфы не подходили ей по статусу. Младшие жрецы Мага также не вызывали ее интереса. В сложившейся системе Эстелле вообще не находилось счастливого места. Ей оставалось надеяться, что Магнус когда-нибудь изменит решение о ее ненужности в своей новой жизни и заберет ее с собой.

* * *

Все встало на места: таинственность братьев, ее любовников, их галантная, но весомая властность, неожиданное желание Паолы отправиться в длительное путешествие, принимая дар гостеприимных брюнетов, Лукаса в частности.

К своему ужасу, Ванесса просто не смогла бы отказаться.

Для родителей ситуация оставалась прежней: их дочери давно жили отдельно, периодически наведываясь в гости. Паолу теперь временами подменяла искусно созданная копия — известие об этом вызвало у Несс ступор. Ванесса не догадывалась, что мир может быть еще и таким!

Ринальдо постоянно находился с Ванессой рядом. Всегда рядом, когда ей требовалось, успокаивая и рассеивая ее страхи. Совершенно ее мужчина, чувствительный, но очень надежный, и Вэн точно знала, что пойдет со своим персональным царевичем, куда бы он ни пожелал.

В конце концов, если Паола — хрупкая, боязливая Поли — уже ушла в другой мир, взвешенная Ванесса уж точно справилась бы с этим и послушно готовилась к перерождению под неусыпным руководством любимого.

* * *

«Бей меня, будь сверху, что угодно… Только не этот холод!!»

«Оливер, выйди, у меня впереди работа с пациентами».

Оливер появился на пороге покоев Жизели — высокий, темноволосый, с пронзительным, почти безумным сейчас взглядом изумрудных глаз, на его впалых щеках полыхал румянец.

Пришел и застыл, обращаясь телепатией, и получил такой же ответ.

Жизель не обернулась, Оливер не видел, что лицо ее озарилось тенью улыбки.

Оливер стиснул пальцы в кулак, не зная, что добавить, Жизель пояснила:

— Мы с тобой вроде как расстались? Ты просто тут живешь, пока мне хочется. Нет?

— Рыженькая! — голос Оливера переполняла боль. — Давай опять будем вместе! Что нам мешает?!

— Твое непостоянство, — Жизель продолжала упражнение, которым занималась до прихода Оливера. — Впрочем… в тебе много энергии, почему нет? Но не отношения, а встречи. Тут.

Оливер просиял:

— Как во времена, когда я был жрецом?

Жизель пожала плечами:

— Примерно.

Глава 582. Пучины фантазии

Глядя на мирно проплывающие в небе облака — кто-то играл с погодой в их секторе пространства, и Флавиан не хотел ничего менять — Флав заявил:

— Знаешь, Лил, Лукас подал мне идею, безумную, шокирующую, но, я уверен, спектакль прогремит, у Царевича не бывает плохих планов!!

На хорошеньком личике Лилит отразилось любопытство, ее черные брови выгнулись:

— Да?

— Это совершенно чуждо нашему миру, это всех напугает, разозлит, что угодно… Я буду рыцарем, а ты пленницей ужааасного дракона, и я спасу тебя из его лап! Хочешь посмотреть, что такое дракон?

Лилит не определилась, Флавиан решил за нее:

— Гляди!!

Ладошка Лилит прижалась ко рту, сдерживай вскрик:

— Ой!

Флавиан улыбнулся, гордый впечатлением, произведенным его мыслеобразом:

— А сначала мы устроим экскурс в драконологию, иначе народ подумает, что это простой окраинный монстр. Хотя он будет недалек от правды!

* * *

Будь Оливер человеком, его трепетные изящные пальцы выдавали бы искусного любовника. У анамаорэ же, чтобы прослыть знатоком изысканных удовольствий, требовалось иметь максимально развитое воображение — партнеры погружали друг друга в пучины фантазий, а непосредственный физический контакт являлся лишь приправой к блюду, иногда вовсе не обязательной.

Впрочем, Оливер преуспел и здесь, будоража любопытство женщин порочными историями. Анамаорэ не ведали религиозных запретов, однако ревность, соперничество, жажда единовластного обладания, законодательные ограничения, влекущие в качестве нарушения полное изгнание, щекотали им нервы. Оливер предлагал любовницам незнакомые, неведомые анамаорэ ситуации, нравы и компрометирующие сцены. Девушки таяли, желая окунаться в эти грезы вновь и вновь…

«Физическое соитие — точно выращивание кофе, кропотливый сбор, приготовление зерен… Неплохая игра, правда, затеваемая не ради трудоемкой возни, но с целью насладиться неповторимым вкусом лучшего сорта. Истинная любовь жаждет вкус, многообразие уникальных оттенков которого рождает экстаз! Ласкай душу, тревожь воображение!»

Слияние энергий, танец мыслеобразов — сейчас все эти редкости доставались Жизели. Жизель обожала чувствовать себя любимой, стараясь соответствовать — она сама настояла на всего лишь встречах, не отношениях, пусть и под крышей общего дома, и Оливер, осаждаемый поклонницами, возвращался к ней, не помышляя о смене источника впечатлений.

В то же время Оливер не был абсолютно верен Жизели. Завоевав расположение «рыженькой», Оливер вспомнил об Анеле — тонкая и стройная, затянутая в кожу, опять сияющая, Анеля мчалась навстречу ветру — в одной из жизней Оливер любил машины, теперь машины сменились на мотоциклы.

Любовники сливались с дорогой, отдаваясь скорости и друг другу в любом из миров, где подобное было доступно, попутно подальше от праздных осуждающих взглядов.

Но даже с этими двумя прекраснейшими женщинами Оливер не ощущал себя цельным.

Белокурая малышка из актерской семьи, его страстная поклонница и его же конкурентка в борьбе за признание обожателей, владела приятными мыслями Оливера. Оливер планировал их сближение, рисуя картину широкими мазками, пока без нюансов — пока хватало того, что каждый из них посещал выступления другого, критично оценивая их и, что было самым удивительным, оставаясь обсудить детали.

Красотка Мелоди будто намеренно садилась возмутительно близко к Оливеру, вторгаясь в его личное пространство, приветствуя его легкие намекающие прикосновения, но не вкладывая в них особое значение. Оливер, отлично знакомый с манерами артистического семейства, в конце концов, перестал задумываться о позах, воспринимая это общение как ненапряжно-познавательный флирт.

Глава 583. Пустяки

Всего двое существ тесно связывали Магнуса с его бурным и богатым на приключения прошлым у анамаорэ: добрый любимый друг Лукас и верховный жрец Леон, передававший волю божества пастве.

Магнус с легкостью вершил судьбы, однако чаяния оставленного народа казались духу, обретшему свободу от проклятия, все более чуждыми. Проклятие пало, когда Томоко вспомнила, что это ТА женщина преследовала Мага, а не наоборот.

Разумеется, Маг помнил Эстеллу. Само собой, он не радовался, глядя на мрачного Лукаса, чувствующего вину за страдания бывшей жены. Но сами эти страдания казались Магу мелочными пустяками, не вызывая желания помочь Эс.

От предложения отправить эту никому неудобную мученицу в мир забвения Лукас досадливо отказался. На идею влюбить в Эс какого-либо царевича лишь поморщился: «Они регулярно чистятся, не прокатит наведенка». Забирать Эстеллу «на особое положение» при ревнивой Томоко Магнус не собирался вовсе. Потому он только извинялся за доставленные неудобства и советовал Лукасу просто снизить значимость проблемы с Эс.

Лукас подобное решение отвергал, но других вариантов не находил. Впрочем, ситуация с Эстеллой действительно являлась лишь одной из сотен актуальных задачек, стоявших перед Лукасом, и практически не влияла на его повседневную жизнь.

* * *

Никто не мог сказать наверняка, задумывалась ли Мелоди об отношениях или просто проводила время с Оливером, обсуждая музицирование. В любом случае Оливер принял решение завести, наконец, собственный независимый дом, располагающийся по праву рождения близ поместья, где находилась резиденция служителей бога.

Опасаясь, что Жизель устроит ему сцену, Оливер наскоро переселился и только затем оповестил Жизель о своем переезде, делая акцент на их общении как на встречах чисто ради секса по инициативе Жизели.

«Не хочу, не хочу чувствовать себя виноватым — сначала под надзором Анели, потом Магнуса, затем опять в доме женщины, которой я изменяю с другими… Невыносимо! Сам по себе, один, чтобы никому не давать надежд и обещаний, которые я неизбежно нарушу… Это так неправильно! Я не хочу так больше!»

Ответом ему была усталость.

Жизель не представляла, что ей предпринять и не знала, стоит ли ей предпринимать хоть что-либо. Фактически Жизель обрела статус некогда серьезного увлечения Оливера и его нынешней приходящей и уходящей любовницы. Точно такой же, как у Анели.

Анеля никак не могла вылечиться от своей глупой безнадежной любви к Оливеру. Жизель одаривать Оливера подобной роскошью не планировала, а пока что ее сердце глухо ныло.

* * *

— Твои родственники небось рады, что я больше не появляюсь? — Тамико не знала, хочется ли ей слышать правду, но болезненное любопытство вырвалось на свободу раньше, чем она опомнилась.

Однако, подслащивать пилюлю не пришлось. Флавиан даже удивился:

— Не, нисколько. Вспоминают тебя не очень часто и даже наоборот крайне редко. Зато тепло — ты вносила во встречи особый колорит!

— Ладно, пусть тогда живут… А о чем или о ком они говорят?

— Ооо, — Флавиан закатил глаза, — они, как обычно, или меряются профессиональными успехами, или вовсю подглядывают и сплетничают, кто с кем и зачем. Недавно такое приключилось, когда в одном доме забыли кристаллы отключить…

— И что же?

— Хе-хе-хе, — и Флавиан пустился в детальное обсуждение событий.

Глава 584. Чужой, но неизмеримо близкий

Даже если бы пример безнадежно влюбленной Анели не маячил перед ее глазами, Жизель намеревалась покончить с мучительным чувством бесповоротно. Она не питала надежды, что отселившийся и начавший шашни с внезапно объявившейся новой актриской Оливер вдруг «прозреет» и вернется к ней, а кроме того, проступков Оливера накопилось на весомое предательство. Жизель слишком уважала себя, чтобы простить все это. При том, что в душе она уже простила и отпустила беспутного мужчину.

Для поддержания сил Жизели необходим был любовник, пусть и по расчету дающий ей энергию и помогающий восстанавливаться. Жизель переступила порог покоев Леона, верховного жреца Магнуса, не выбрав еще, плакать и жаловаться ему на судьбу или же прямо озвучить свои цели.

Получилось что-то среднее.

Сумрачный и отрешенный Леон спокойно заметил, что понимает всю важность ее работы, а потому готов помогать Жизели безвозмездно и бесконтактным способом, если такое решение проблемы ей подойдет.

Жизель запоздало ощутила, что подсознательно хотела бы забыться и отвлечься в чьих-то объятиях, а не получать энергию бесконтактно. Но профпригодность была для Жизели важнее личного, и Жизель приняла условия Леона, не колеблясь. К тому же, деловые отношения с ним не исключали личные с кем-то еще — просто на поиск любовника требовались усилия.

* * *

Леон имел право не принимать гостий и не собирался объяснять никому причину. Нелепую, вздорную, нелогичную. В каком-то роде банальную причину.

Его тайная «возлюбленная», девушка из Города, куда Леон вернулся как-то в порыве ностальгии, не знающая о самом его существовании, сделала чувствительную душу Леона патологически, учитывая обстоятельства, верной.

Используя свои новые способности, Леон разузнал об «избраннице» максимум информации. Добродетелью эта девица, Норико, не отличалась.

Растравливая свое самолюбие, Леон ожидал, когда же его неудобное чувство пройдет. То, что расстроило его союз с Анелей, маячило и здесь.

Одновременно Леон осознал теперь истинную причину своих тревог: Анеля и правда не являлась заядлой развратницей по меркам анамаорэ. Она просто любила другого. Любила Оливера, в котором Леон безошибочно учуял соперника при самом беглом знакомстве. Интуитивная безумная ревность Леона, направленная на сонмы мнимых любовников Анели, в реальности имела единственного, зато вполне конкретного адресата.

А пока, предчувствуя скорую развязку и не имея на Норико серьезных планов, Леон почти хладнокровно наблюдал за ее жизнью, ничем не выдавая своего интереса.

В отличие от компании царевичей, практически равноправных и разделяющих полномочия, Леон был единовластным основным представителем Магнуса в Анамаории и решил, что выбор официальной подруги должен стать делом максимально ответственным, хотя Маг и не давал ему распоряжений на сей счет. Проще говоря, ничего не запрещал и никого не рекомендовал.

Хотя Норико явно не вписывалась в подруги Леона по статусу, и Леон размышлял об упрочении положения жрецов вместо дум о личном.

* * *

Отсутствие золотоволосого Духа Радости анамаорэ заметили сравнительно быстро, хотя его служители безукоризненно выполняли свои обязанности. Встречи, полные восторга, на которых анамаорэ купались в благодати, не проводились критично долго.

Пришлось принимать меры для предотвращения паники и массовых беспорядков: огромный, больше неба, во всем блеске величия, Магнус появился перед толпами страждущих фанатов и объявил им, что временно переложил заботы о своей пастве на плечи жрецов, но он обязательно снова придет навестить бессмертных эльфов и повеселиться с ними! Маг находился далеко-далеко, какой-то новый, чужой, но неизмеримо близкий. Он внушал любовь, и многие плакали теперь, когда расставание было объявлено столь официально.

Магнус сообщил, что не покидает своих друзей, оставаясь на связи со жрецами, и анамаорэ не о чем беспокоиться.

В отличие от беспечного Мага, Леон постоянно крутился на пике напряжения, опасаясь критичных изменений. Он ведь в каком-то роде был поставлен замещать своего «начальника», то есть одаривать страждущих и придумывать им новые развлечения.

Леон находил успокоение в маленькой тайне: Магнус одарил его способностью создавать копии! Светловолосая красавица Норико, точно настоящая, ждала Леона в его покоях, не задавая смущающих вопросов.

Глава 585. Теперь мы кусочки ЕЕ

Тамико было бы крайне неприятно, если бы Магнус посмотрел на нее пустым, полуравнодушным взглядом.

Она понимала, что Маг распрощался с анамаорэ еще задолго до официального объявления, закрыл и запаял текущие связи, решил проблемы с ней лично… Взаимно и счастливо полюбил другую. Но…

Даже эта другая была «частью» Тамико.

Прошлое существовало и жило, хотя Тамико никогда не испытывала желания влезть в беседу Магнуса и Лукаса.

Слова кончились. Чувства остались.

Укрываться в покоях и не смотреть на Мага вовсе было бы неимоверно глупо. Стоять рядом с Лукасом странно. Тамико позвала Флавиана, решив, что от Флава Маг не сочтет нужным скрыть правду.

Миг настал.

Все было тем же — безмерной, безграничной любовью.

«Теперь мы кусочки ЕЕ».

Лукас, не материализуясь сам, прислал Тамико свою мысль. Знал, что именно Тамико гложет.

«Это и раньше было тем. Маг обожал «кусочки», каждый отдельно и все вместе. Томоко — главный».

«Он любит тебя так же, Лууу?»

«Ага. Одинаково нас».

К мужу ревновать ей не хотелось, и Тамико выдохнула.

* * *

Надо было двигаться дальше.

Порой Маю слегка скучала по внезапно необъяснимо исчезнувшему полиморфу и беззаботным временам самопознания.

Желание пылкого нервного царевича Максимилиана свершилось: выждав положенный срок, они с Маю прошли Церемонию.

Маю могла бы чураться этого обряда еще сколь угодно долго, но однажды решила, что согласие подарит ей большую свободу, нежели «независимое» совместное проживание, щедро сдабриваемое со всех сторон однозначными намеками Макса.

Маю уступила — как любовник Макс был выше всех похвал, а ее духовные поиски он практически не ограничивал. Здесь удалось достичь компромисса.

Временами Маю полагала, что вышла замуж по глубочайшему чувству, а в остальные дни думала, что поступила, как сочла удобным.

А еще Маю оставалась начеку — Тамико удалось породить в ней волнения и встревожить ее по поводу «мести» Макса за потрепанные нервы. Лукас уверен был, что сжатая пружина, распрямившись, выстрелит, и если это не произошло сразу, то заряд все еще копится.

Тамико поучала:

— Пусть он выплеснет наболевшее тут, пока вы никуда не уехали! Кто защитит тебя в иных мирах?!

Маю беспечно улыбалась, но считала заботу Тамико разумной. Лукаса можно было недолюбливать, но неверие в его профессиональные прогнозы рисковало стать роковой ошибкой.

Глава 586. Птичку в клетку

Становление тренером изменило отношения Роберта с годовалым сыном — Роберт хотел, чтоб и Антон приобщился к спорту, как можно раньше.

Колетт принципиально не возражала, но ворчала, опасаясь, что супруг потеряет меру в этом «приобщении» и периодически забирала малыша, успокаивая и убаюкивая его поцелуями.

Порой Роберту хотелось предложить ей родить дочь и сюсюкаться, но он сдерживался. Первая беременность Колетт кончилась сравнительно недавно и прошла далеко не самым простым для их пары образом.

Колетт любила поворчать по любому поводу беззлобно и сама с собой. Роберт привык к этому, точно к уютному фону и напрягался, если Колетт напротив не рассуждала вслух.

Его старший сын, полубог, растворился в неведомых мирах. Вырос так быстро, будто не рождался, а существовал всегда, этот непознаваемый Родрик.

От подобного миропорядка голова Роберта шла кругом, и регулярно справляясь о сыне у Кэйли, в душе Роберт все более склонен был считать, будто до Колетт и Антона у него никого не было.

Роберту чрезвычайно странно было бы признать, что кровь от его крови, Родрик, превосходит даже Оливера, опять ударившегося в приключения по части женского пола. Роберт эти приключения не одобрял, но слушал Оливера с неизменным интересом.

* * *

Вдохновленный успехом брата в запирании строптивой птички в клетку, Марек, по обыкновению улыбчивый и смешливый, решился в который раз сделать Марине предложение пройти Церемонию.

Сделал почти в шутку, давно привыкнув жить вместе просто так, без обязательств, но никогда им не изменяя. К его полному изумлению Марина, даже не утруждавшая себя выдумыванием логичных отговорок, как Маю, вдруг густо покраснела, опустила глаза и согласилась.

Несколько секунд Марек стоял, потрясенный, а затем прошлое оперативника дало о себе знать. Привыкнув реагировать максимально быстро, Марек сгреб переменчивую Марину в охапку и тотчас переместился туда, где анамаорэ приходили к богам заявить о своем решении быть вместе:

— Пока ты тепленькая, чтобы не передумала!

Марина упрямо сжала губы:

— Не передумаю!

В остальном же она обмякла, выглядя чрезвычайно смущенной и предоставив Мареку решать оргвопросы самостоятельно.

Много усилий те не требовали: после оглашения воли быть вместе пара получала срок, во время которого предполагалась особенно тщательная проверка их чувств, подготовка к самой Церемонии, и, если обоих все устраивало, сам ритуал, выдержав который, чета могла реализовать себя в родительстве. Это был словно код — никто из пары даже технически не мог бы пригласить ребенка вдвоем с кем-то иным. Исключением являлись лишь царевичи и царевны. Те, как высшие маги, могли даровать кому-то приглашение в семью сразу.

Заслышав, что Марек стал женихом, Ринальдо решил обсудить с ним вопрос перерождения Ванессы. Марек ответил, демонстрируя мягкие ямочки:

— Нет. У каждой души свой возраст. Маринка совершенно не дозрела до материнства, давай уж мы сами все сделаем, как договорились.

Глава 587. Желание поквитаться

Расставшись с царевной Аурелией и похоронив мечты о личном счастье на неопределенный срок, Алехандро погрузился в дела.

Распределение обязанностей между братьями, а также наличие целого штата помощников не давали делам прийти в упадок на время чьей-либо депрессии, загула или иного обращения к эмоциям.

Алехандро надоели развлечения, он полностью закрылся от вечеринок, но в то же время новости о Церемониях братьев подливали масла в огонь.

Алехандро не мог отправлять на Церемонии, случавшиеся лишь раз в жизни, копию себя. И без того вспыльчивый, он стискивал зубы и появлялся на этих важнейших мероприятиях лично, уходя оттуда раздраженным.

Ситуация с вражеской царевной испортила его отношения с родней. Никто особо не рвался помогать Алехандро восстанавливать душевный комфорт. Некоторые дальние родственники, внаглую осмелившись, называли его опасным сумасбродом прямо за его спиной. Слухи об Аурелии не дошли до народа, однако Семья знала все.

Состояние Алехандро не было депрессией. Скорее яростью на неудачно сложившиеся обстоятельства и гневом на отсутствие объективно виноватых, на которых можно было бы вылить злость и ощутить умиротворение.

Те же анамаорэ, что попадались Алехандро под руку, высокомерные обвинители, никогда не испытывали ничего схожего с его опытом. Они не ведали ни иссушающей страсти, ни окрыляющей любви — без особой нужды царевичи не следили за каждым своим подданным, занятий без того хватало. В то же время, случись необходимость, любой высший маг уровня царевича получал такую информацию сию секунду.

Наталья, сестра Лалии, жены Эрика, относилась к подобным персонам. Казалось, она презирает сущность анамаорэ, Детей Любви, и отвергает мужчин одного за другим, находя каждого недостаточно… Список недостатков был длинным.

В обычное время Алехандро не обратил бы на подобную скучную девицу внимания — наказывать саму себя, лишая удовольствий, не облагаемых какими-либо моральными запретами, выглядело в глазах анамаорэ несусветной блажью. Теперь же эта смуглая шатенка воплощала все, что несчастный Алехандро ненавидел.

В идеале для продуманной мести ему стоило прикинуться кем-то очень простым, много ниже статусом, чтобы одним этим унизить гордячку. Но когда Наталья стала бы рваться на помощь и осознала бы тщетность своих усилий, то логическим путем вышла бы на царевича очень скоро. Маскарад не имел никакого смысла.

За свою репутацию Алехандро не беспокоился — в глазах этой девицы он уже являлся психом, что только способствовало успеху его плана. Глупая Наталья при всех обзывательствах за спиной сторонилась Алехандро куда больше, чем любого грубияна из народа.

Одно лишь появление в замкнутом пространстве наедине сковало бы ее волю похлеще алых радужек, клыков, мрака и прочих эффектных масок, которые так любил его старший брат Лукас. Алехандро не испытывал в этом полной уверенности, но решил проверить.

Правила, которые не смели нарушать даже царевичи, он знал назубок, осознавал и практические полное свое всевластие в их рамках.

Глава 588. Охота

Алехандро даже не стал создавать специальные условия — на одном из ненавистных приемов, куда Наталья пришла, конечно же, добровольно и бесстрашно, он в удобный момент сжал ее тонкое плечо и перетащил опешившую Наталью в неведомый ей край.

Глупая, глупая женщина — явно испуганная, озирающаяся в поисках знакомых точек координат — на этом можно было бы и закончить, да только Наталья не поняла бы урок, сочла бы это перемещение чьей-то дурацкой шуткой…

Девичий страх не стал достаточной платой за уязвленную гордость Алехандро, а то, как Наталья при этом выглядела… Алехандро осознал, что изоляция от красоток не идет ему на пользу.

План чуточку побеседовать, попугать Наталью и отправить ее восвояси трещал по швам.

Аппетитная, беспомощная, но дерзкая в ядовитых речах пленница… Ситуация начинала волновать Алехандро.

Подумав, что теперь он действительно псих, Алехандро решил войти в образ и сыграть, как ему хотелось, не ставя себе ограничений.

Привыкшая распоряжаться покорными исполнителями, Наталья опомнилась:

— Где я? Тут есть кто-нибудь?

Алехандро, возникнув прямо за ее спиной, положил руки ей на плечи:

— Есть. Я.

Наталья дернулась и напряглась, пронзенная внезапной догадкой. Ее ноги похолодели.

— Алехандро? Но…

Он улыбнулся, оставаясь позади:

— Станешь сопротивляться, или приступим сразу?

Наталья попробовала развернуться, пока недоумевая, стараясь найти опору в напрочь не знакомой ситуации:

— К чему?

Неожиданно она оказалась лицом к лицу с похитителем. Алехандро приподнял девичью голову за подбородок, пытливо заглядывая в ее миндалевидные глаза-омуты:

— К расплате, милая. Беги, если сможешь. Псих вышел на охоту на тебя.

Наталья отшатнулась. Пристрастившаяся к комфортному размеренному быту, глупышка никак не могла взять в толк происходящее. Алехандро начали забавлять ее реакции.

Она пискнула:

— Охоту? Псих? Ты шутишь? Давай вернемся в зал!

Алехандро хищно оскалился:

— Шучу не больше, чем ты, называя меня сумасбродом. Так что же, ты так меня хочешь, что даже не желаешь поломаться для вида?

Наталья была крайне далека от какой-либо физической агрессии, от жизни оперативников. Она не училась стоять за себя, привыкшая к безусловному подчинению окружения и отвергая опасных мужчин. Она только теперь начала понимать, к чему склоняется ситуация. Церемонию Алехандро не проходил, и доказать, что высший маг совершил насилие, перед его же братьями выглядело безумной затеей.

Наталья замялась:

— Я не… Выпусти меня отсюда!

— Что? — Алехандро нахмурился. — Даже так? Непростительная ошибка.

Ни мига не сомневаясь, хотя раньше он в принципе не занимался подобным, Алехандро преувеличенно медленно потянулся к Наталье.

Наталье его движение показалось броском. Отпрянув, не думая, и стараясь лишь спастись, Наталья, оттолкнув Алехандро, побежала прочь, в полумрак.

Глава 589. Это все не для тебя!

Наталья бежала долго и отчаянно, вслепую натыкаясь на мягкие стены, петляя и поворачивая. Но «коридор» бесконечно уходил вдаль, и в какой-то миг Наталья поняла, что совсем не имеет представления, где она находится, а единственный, кто сможет ее выпустить — сам похититель.

Он незамедлительно показался в отдалении:

— Выдохлась? Готова меня слушать?

Наталья вновь попыталась воззвать к его разуму:

— Алехандро! Что происходит? Зачем???

Алехандро объяснил:

— Ничего этакого. Для всех у нас с тобой начались отношения. Мы отправились отдохнуть и развлечься. Для тебя же я просто псих и сумасброд, очень опасный, так?

Наталья мотнула головой:

— Нннет… Какие отношения?!

Алехандро насмешливо приподнял бровь, скрестив руки на груди:

— Ай-яй, знатная особа докатилась до лжи! Я знаю, как ты обо мне отзывалась, это не тайна. А отношения — банальное интимное приключение. Ты же тайная шлюшка, все уже это знают.

— Что?! — зеленые глаза Натальи загорелись гневом. — Что ты успел наплести?!

Алехандро хмыкнул, не меняя позы:

— Бесись, не бесись, ты не выйдешь отсюда раньше, чем я останусь тобой доволен. Терпения выносить твои выкрутасы у меня почти не осталось, так что, если ты не хочешь сознаваться по-хорошему, будет силой. Поглядим, что в твоем подсознании, какие фантазии…

Наталья почти взвизгнула:

— Нет! Не надо!

Двое находились на расстоянии друг от друга — для физического контакта огромном, для телепатии несуществующем.

Он был умелее, высший маг, и замки ментальной защиты слетели, как шелуха. Щеки Натальи порозовели:

— Это… Это все… Не для тебя…

Еще немного, и Алехандро начал бы просматривать конкретные интимные сюжеты.

— Милая, скоро ты вся будешь для меня. Расслабься. Такая стеснительная, неопытная… Но я очень любопытен… Так что ты или сама мне что-то покажешь, или я сам погляжу, что именно ты хочешь…

— Нет! — Наталья сжалась. — Нет!

— Да, девочка, да. И мне не нравится, как ты стоишь. Как-то неудобно и напряженно. Позволь мне за тобой поухаживать?

Наталья почувствовала перемещение сквозь пространство, странную легкость, затем судорогу и покалывание в запястьях и лодыжках, а когда она очнулась, то поняла, что лежит распластанная на огромном ложе, совершенно нагая, руки и ноги слабые, не в силах прикрыться.

Алехандро, оставаясь одетым, возвышался над ее головой:

— Красота! Как же ты хороша, это нужно показать страждущим.

— Нет!! Нет!!! — голос, казалось, тоже ее не слушался, Наталья перешла на телепатию.

— Сделаем моментальный снимок?

Наталья пролепетала:

— Хватит! Я не смогу дальше жить, если ты…

Алехандро оборвал:

— По твоей идее я псих, кому ты жалуешься?

Как бы ужасно ни было ее настоящее положение, сейчас Наталья не могла не согласиться с тем, что он псих, предвкушая реакцию знакомых на такой «снимок» или на обнародование ее сокровенных фантазий. В обществе это все нисколько не порицалось, наоборот. Просто не было свойственно самой Наталье.

Она почувствовала, что уже совсем не может думатьздраво:

— Псих! Да! Псих!

Алехандро положил руку на ее щеку и повел вниз, слегка надавливая и ощупывая:

— А теперь тоже? А, погоди-ка…

Поток собственных фантазий Алехандро, терпких и непристойных, хлынул в сознание Натальи, выжигая остатки ее мыслей.

Глава 590. Без комплексов

Наталья пыталась сопротивляться, но мысленная атака нарастала. К тому же Алехандро, все еще не разоблачаясь, помогал себе по-физически грубо, поглаживая, нажимая, растирая соблазнительное женское тело. Он действовал исключительно руками, зато так эффективно, что Наталья не поняла, когда уже начала сама, выгибаясь, подставляться под его ласки.

Ее щеки пылали, глаза замутнились, но Алехандро использовал пока общие приемы, эффект от которых был слишком недолог.

Несколько поколебавшись, Алехандро все же решил аккуратно посмотреть ее фантазии, рассудив, что добровольно Наталья не захочет послать ему хоть капельку ответного удовольствия. А он был слишком эгоистичен, чтобы одаривать ее наслаждением односторонне.

На его искушенный вкус в представших образах не нашлось ничего этакого. Наталья реально была очень невинна. Зато сама она, видимо решив, что уже все потеряно, словно сошла с ума.

Ее пылкость вдохновляла, и все же Алехандро начал задумываться о том, как грамотно завершить этот нечаянный спектакль:

— Я могу устроить всем прямую трансляцию отсюда…

Хихикая и смеясь, бесстыдно раскинувшись, еще совсем недавно чопорная девица сообщила, что обожает секс, что готова принимать всех желающих и, вероятно, отправится отсюда прямиком в жрицы. Она думала, что ее речь записывается, а то и проигрывается по центральному каналу.

Алехандро понял, что сам того не желая, вместо мести снял какие-то психологические блоки с души Натальи. А то чего доброго и приобрел навязчивую поклонницу на будущее. Ее состояние он чувствовал — это не был психологический срыв. Это было реальное освобождение от стыда и страха осуждения.

Аккуратно, не делая резких движений, Алехандро доставил расшалившуюся Наталью прямиком к ней домой и какое-то время продолжал ласкать и любить ее. После чего обстоятельно внушил, что случившееся было всего лишь приключением, которое Наталья запросила добровольно. Сильно надеясь, что гипноз поможет Наталье правильно оценить его отношение.

Собственная тоска Алехандро никуда не исчезла, если не усилилась. Он задумал еще глубже уйти в дела.

Правда, некстати и внезапно Алехандро вспомнилась малышка Норико. Эта человеческая девушка умела задать жару. Быть может, ему стоило отвлечься с ней, вспомнив былое?

Главным образом, Алехандро нуждался не в женщинах — в друзьях, которые не клеймили бы его за преступную любовь к Аурелии, не жаждали бы его растворить, а ценили бы и поддерживали. Однако и Норико, простая, темпераментная, не задающая лишних вопросов, заинтересованная, тоже подходила.

* * *

Рука мужчины зажимает ее пухлый винный рот, другая обхватывает ее стан. Он сзади, он владеет ситуацией, прогибая ее и поглощая…

Воспоминания, четкие и резкие, характерные для анамаорэ, казались Наталье туманно-нереальными, точно некто сотворил морок, но иллюзия была бы нереальнее правды.

Бег во мраке, сопротивление, фантазии и ласки, чувственные наслаждения, закончившиеся водопадом удовольствия… Это противоречило всему предыдущему опыту Натальи, но на такое не имело смысла жаловаться богам.

Наталья зарделась, не представляя, как ей строить общение с Алехандро дальше. Они закончили все тут, в ее родных покоях, обогащая их неведомыми ранее переживаниями, а затем Алехандро просто ушел.

Этикет анамаорэ предполагал для случайных любовников теплое приветствие при встрече и простенький разговор, если они раньше были знакомы. Особенно, если встречу нельзя было избежать.

Но Наталья с Алехандро раньше практически не говорили, хотя и виделись много.

Наталья с ужасом вспомнила обо всех, о ком нелестно отзывалась — большинство из них Церемонию прошли. К счастью ли?

Новый опыт, породивший новые чувства, не давал ей покоя. Возможно, она упускала что-то важное? Фантазия о разврате на центральном канале не взялась бы ниоткуда, сама собой.

Что случилось бы, явись она на заурядную вечеринку в поместье Магнуса? Царевичи же присутствовали там временами…

Стоило ли ей назначить голубоглазому любовнику новую встречу?

Глава 591. Вопросы развития

Леон пришел в ужас и негодование, узнав о диковинном стечении обстоятельств: почему-то царевич Алехандро оказывался знаком не с кем-либо, а с его тайной грезой, чья копия мирно обреталась в его покоях!

К своему огромному сожалению, Леон не мог выдать себя и обреченно наблюдал, что Алехандро и Норико весьма похожи на давних знакомых или, того хуже, на любовников! Алехандро вполне мог обойти Леона на повороте необъявленной войны, приведя Норико к анамаорэ в качестве своей официальной подруги.

Леона бесило, что его сведения были обрывочными — Алехандро предусмотрительно шифровался, накидывая маску на себя и на Норико. Насколько далеко они зашли и зашли ли, оставалось неясным.

Так ли иначе, в отличие от Леона они знали настоящих друг друга, насколько это допускалось неразглашением секретов об анамаорэ людям. Понятно было лишь, что Алехандро зачастил к Норико…

Полуприкрыв глаза, Леон любовался своей усладой. Невысокого роста, со сливочной, сладко-гладкой кожей, с дерзкими бровями вразлет. Ее губы порочны, а руки нежны, ее позы грациозно раскованны. Формы тела созданы на мужскую погибель, ибо нет сил противиться их бесконечному совершенству. Эта девушка лучше превосходных жриц, такая невинная в юности и сокрушительно сексуальная!

* * *

Вопросы духовного роста и развития мало волновали беспокойного Оливера, не считая решения принимать свои интимные желания, ранее отвергаемые из чувства стыда или под давлением общественного мнения.

Оливер дивился силе любви Анели — она почти умерла, когда Оливер встречался с ревнивой Жизелью, не допускающей приключения на стороне, и тотчас воспрянула духом, узнав, что может хотя бы приходить к Оливеру, пусть в числе прочих, но быть с ним.

Поцелуи Анели, по-вампирски затягивающие, дышали той самой страстью, что когда-то привела пару к перерождению и Церемонии. Оливер ставил Анелю на особое место, но не спешил ее выбирать.

Мелоди, девушка из артистической семьи, приходившая обсудить с Оливером творческие опыты, сдалась. Заикнулась о большем. Оливер, испытующе-лукаво глядя, поставил ей условие:

— Я хочу тебя с кем-нибудь.

Целитель, бывший жрец Магнуса, не утерявший чудесного Дара — существовал ли любовник лучше? Мелоди, оценив возможность их отношений, как практически нулевую, на такую встречу согласилась.

Пригласил Оливер и легкомысленную Есению, постоялицу божественного поместья, в общении с которой Оливер ощущал удивительную легкость.

Он позвал бы и Жизель, но Жизель, остающаяся его коллегой, объявила об их окончательном расставании тихо и твердо:

— Я сказала, что сама отпущу тебя, когда сочту нужным? Отпускаю.

Оливер хотел было вымолить ее прощение, сохранить крохи ее расположения, однако наткнулся на столь пугающий ледяной взгляд, что больше не заикался о какой-либо близости, тем более, душевной. С ним «рыженькая» держалась настолько корректно, точно они никогда не были всерьез знакомы, одним этим прервав толки и обсуждения.

Продолжались бы сплетни в любом случае недолго — анамаорэ не видели особенного в распаде сложившихся и, казалось бы, прочных пар, не заикавшихся об обряде.

Трех горячих девиц, не настроенных заниматься ненужными расспросами, вполне хватало для хороших вечеров, и даже если бы Мелоди отказалась, на место этой пташки Оливер легко нашел бы новую. На службе Магнусу число его партнерш с лихвой покрывало нынешнее скромное.

Лучший друг Роберт начинал утомлять Оливера, порицая его жизнь. Оливер оправдывался, пресекая чтение морали:

— Не всем сразу везет, как тебе. К тому же, я не человек, и это только удовольствие — заболеть я не заболею, нежеланных детей не заведу. Похож я на путного папашку?

Роберт замолкал — действительно, он мог не учитывать какие-то нюансы чужой культуры, но его душу собственника подобные особенности не грели.

Глава 592. Вечность пахла ее губами

Ее глаза полыхали яркой зеленью. Весь прием Наталья не сводила глаз с Алехандро, пользуясь любым благовидным предлогом. Дождавшись, когда закончится официальная часть, Алехандро решил поговорить с Натальей из принципиальных соображений, сходу прояснив значимое. Приблизившись к ней, он широко улыбнулся:

— Привет, прелестная!

Наталья сдержанно кивнула, не выказав возмущения его обращением.

Алехандро улыбнулся еще шире:

— Прости за прямоту, надеюсь, ты не скучаешь по мне дни напролет?

— Эммм, — Наталья замялась, не понимая, как ей продолжать разговор. Алехандро вновь ее провоцировал или?

Алехандро, слегка подавшись вперед, локтем упирался в стену, отгородив тем самым от зала пространство для них двоих:

— Надеюсь, что не скучаешь. Приключение произошло без особых чувств с обеих сторон, и мне не хочется продолжать в том же духе, понимаешь?

Наталья густо покраснела, внутренне готовая согласиться с любым предложением куда непристойнее прозвучавшего:

— Хорошо.

Глаза Алехандро задорно блестели:

— Только если мы взаимно друг друга полюбим…

Наталья вновь кивнула, и Алехандро отошел, не думая больше когда-либо возвращаться к этому вопросу. Ему сложно было предположить, что такая скромница сама возьмется завоевывать его, активно добиваясь его расположения.

* * *

Времена шли, женщины менялись, Оливер не запомнил бы даже их лица, не будь анамаорэ, и только одна всегда была рядом.

Разуверившись в возможности завоевать Оливера целиком, но имея к нему беспрепятственный доступ, Анеля расцвела, вновь став той непозволительно дерзкой, на грани вызова, гибкой сексуальной танцовщицей, пленившей Оливера и укравшей его в свой мир у людей.

Персональная вечность Оливера пахла ее ягодными губами, расстилалась ковром цветов, легкой бабочкой смело порхала над трудностями — Оливер решил в который раз, но опять твердо, что самое правильное — это любить Анелю вне времени, какие бы соблазны его ни одолевали.

Анеля желала раствориться в нем, превратиться в его тень, и Оливер устал сопротивляться.

Сладкий яд, Анеля невероятным путем узнавала привычки всех его любовниц и присваивала их. Она парила над пропастью, обнимая Оливера за талию. Нет, он больше не давал Анеле клятв, но вечность неумолимо преследовала его жесткими фактами.

* * *

По договоренности с Максом после Церемонии Маю по-прежнему дозволялось ходить куда угодно в рамках мира анамаорэ, занимаясь столь любимым саморазвитием.

Как-то Маю поинтересовалась у Тамико, отчего же Тамико тоже не берет какие-то дополнительные курсы. Тут Маю и стало ясно, что Тамико уже получила образование, сравнимое с образованиями Лукаса и даже отчасти Мага.

Быть может, как маг так же силен был и Оливер, но никакие прочие царевны и царевичи, перерожденные из людей, тягаться с Лукасом точно не могли.

Никто не роптал. Если уж новый мир установил такие правила, пытливые анамаорэ старались добрать уровень самостоятельно. Родители им не мешали, но и активно не помогали.

— Я и Лукас — части одного существа, — заявила Тамико как-то недавно. — И это исключительное обстоятельство. Лукас не смог бы оставить меня неопытной. А ты, ну и прочие, конечно, — только любовный интерес».

О да, Тамико умела быть болезненно прямолинейной.

Глава 593. Покровительница

Оливер не понимал, что творится, до полного отупения.

Оцепенев, он смотрел на невысокую фигуристую женщину с волосами цвета меда, которую отлично знал еще по прошлой жизни, по пересечению в нескромных фантазиях, и уж, конечно, замечательно представлял теперь как официальную жену могущественного царевича.

Непонятным, неведомым образом эта дева оказалась в спальне его личного особняка, и стоя в ногах постели, смотрела на обалдевшего Оливера с неподдельным интересом.

— Эм, — Оливер ошалело подумал, все ли части его тела прикрыты, и на всякий случай укутался основательно, — привет!

Тамико кивнула:

— Привет. Мне был знак. Считай это вестью богов или чем хочешь. Они явили, что ты отчаянно нуждаешься в моем покровительстве и что-то там можешь дать мне взамен.

Не дожидаясь приглашения, Тамико сотворила себе кресло, где удобно устроилась, продолжая буравить Оливера взглядом. Оливер покраснел:

— Аммм. Да… Конечно… Что?

Тамико развеселилась:

— Все! За душой твоей пришла, миленький! Девкам кровь портишь, они жалуются. Вот я наказывать тебя пришла!

Опасные слова Тамико дополнила ее улыбка с хищно выступающими клыками. Оливер инстинктивно спрятался под одеяло, но как анамаорэ видел все происходящее в комнате — Тамико не двинулась с места.

— Бойся, красавец, бойся, умнее будешь. Ты же у нас еще дурак.

Оливер не стерпел и выглянул из-под ткани. Происходящее было настолько сюрреалистично, что Оливер не знал, стоит ли ему отвечать Тамико на оскорбление. Жизнь в новом мире приучила его к почтению к столь высокостоящим членам царской семьи.

— Да-да, дурак совсем! Если тебе нравится характер Анели, но не устраивает, что ее мясцо все время одинаковое, просто скажи ей, как ей меняться. Богиню Кэйли знаешь же, ну?!

Оливер кивнул. В реальности Тамико оказалась еще сумасброднее, чем в его покрывшихся пылью грезах. Что она знала про его личную жизнь? Неужели все???

— Богиня проделывает это на автомате, считывая образ из подсознания каждого зрителя. А тебе придется говорить Анеле все прямо. Вот и разница. Усек? Да не кривись так, я что, пугало тебе?!

Усилием воли Оливер сел в постели и придал лицу благообразное выражение. Тамико продолжала его распекать:

— Уже сама не знаю, зачем мне такое счастье, но мне тщательно рекомендовали даже взять тебя в сыновья. Ты же почти сирота, Магнус ушел, но это дело подождет. А вот прийти к нам и познакомиться с моей семьей ты обязан. Понял?

— Эээ, — дело принимало неожиданный оборот. Оливер опять струхнул, — с кем познакомиться???

Тамико констатировала:

— Совсем дурачок. С Лукасом, с Мариной, с Мареком, с Флавианом. Мне посоветовали приглашать тебя в гости. И это те, с кем ты точно пересечешься не раз и не два. Особенно с Лукасом. Рекомендую ему понравиться, он таких «эээ» не любит.

От ужаса Оливер перестал соображать:

— Ты наведенка, да? Сгинь!!! — и, опомнившись, он пробормотал. — Когда?

Тамико, нисколько не обидевшись, хмыкнула:

— Когда мысли в кучку соберешь. Скажешь мне о своей готовности, а я соберу всех. Не затягивай.

Оливер поинтересовался:

— А можно не всех сразу, а по частям? Флавиана я знаю, мы с ним не то что бы ладим…

Тонкая бровь Тамико приподнялась:

— Можно. Не ладите? Подружитесь, значит. Я склоки в доме не люблю.

— Я похож на раба, да? С тем дружи, к этим приходи… Ты царевна, но есть же границы!

Тамико вдруг улыбнулась виновато:

— Прости. Я еще не слишком с тобой знакома, но научусь не ранить тебя грубостью. Мы договорились?

Оливер буркнул:

— А что, у меня есть право отказаться?

— Кстати, да, — Тамико опять посмотрела на него с интересом, — есть. Если мы тебе архипротивны, живи, как знаешь.

— Не!!! — Оливер в который раз ужаснулся. — Я вас уважаю… Но…. Я не ожидал совсем…

— Рот закрой, а то что-нибудь влетит… По правилам гостеприимства угости меня чем-нибудь за начало отношений?

— Хааа… Хооо… Рооошо… — миг, и Оливер облачился в темные, нейтрального фасона одеяния. — Ты любишь кофе, верно?

Тамико милостиво улыбнулась:

— Вот умница, мальчик, внимательный.

Оливер радовался, что у анамаорэ многое решается мыслями, иначе бы он давно выронил кофейник, расплескал содержимое чашек и ошпарился бы кипятком.

Жизель была строга, но воздействие Тамико подчиняло его буквально гипнотически. Оливер слушался ее прежде, чем понимал собственную волю и отношение к обсуждаемому. Это пугало, но в то же время расслабляло.

«Будь что будет. Неизбежно. Если просто напоить ее кофе, а потом сходить, куда она приказывает… Может, все еще обойдется… Роб… Что ты об этом думаешь?»

Тамико вклинилась в его мысли:

— Нет. Роберту не говори. Никому не говори, пока я не предъявлю тебя Лукасу в качестве кандидата в сыночки. Как он решит, так и будет.

Глава 594. Допрыгалась

Настроение этого дня уместно было бы сравнить с безмятежно-голубым утром, щедро раскинувшим крылья под ласковыми лучами солнца. С ощущением, что все по плечу и совершенно безопасно, хотя безопасность у анамаорэ в самом деле являлась установкой по умолчанию. Реальное насилие продуманно вытеснили за пределы обычного мира, в операции. Игровое же вносило нотку перца во взаимоотношения Детей Любви.

Максимилиан где-то отсутствовал, Маю не стала его искать. Ее прямо распирало от желания отправиться на приключения, изведать что-то новое, относительно запретное.

Ноги сами привели Маю в темные коридоры Дома Магии, где некогда Маю поверяла тайны Полиморфу. Они беседовали на нейтральные темы, тогда Маю опротивели отношения, а теперь она поймала себя на чумной мысли — не представляла, каким любовником неведомый дух мог быть! Это стало бы попранием законов, но вообразить такое ей захотелось до дрожи в коленях… Странная одержимость.

Пытка чувственностью — против бога, обрушившего на нее свои чары, Маю выстоять смогла. Тут же она оставалась наедине с собой, обуреваемая вожделением.

Грезы накрывали. Обычно рассудочная, Маю побоялась пропустить момент, юркнула в ближайшую пустую комнату и поставила простейший «замок» на входе.

Маю отчасти все еще мыслила, как человек, не придавая серьезного значения подобным вещам. Естественным показалось захотеть, чтобы Полиморф вдруг объявился и подарил ей еще больше приятных ощущений.

Маю нисколько не напряглась, когда некто проник сквозь ее заграждения. Некто с лицом, покрытым мраком, но нежный и властный. Раскинувшись на полу, Маю поманила гостя, тот медлил.

Маю, распаленная, уже ерзала в нетерпении. Гость некстати признался:

— Я прошел Церемонию. Ты уверена?

Она находилась вне миров, где-то, где правила Анамаории не играли роли. Рассмеялась:

— Да брось, зачем такое придумывать! Ты и так в маске!

— Как знаешь. Это опасно. Очень-очень…

Маю захохотала:

— Иначе не интересно. Коварное приключение, снимешь маску и попался. Снимай!

Мужчина возразил:

— Не буду, пожалуй. Но раз ты знаешь, что эти губы не настоящие, целуй меня глубже, чтобы я почувствовал твои поцелуи даже сквозь материал!

Это звучало смешно и совсем не по-эльфийски, ее любовник был частично из плоти, частично прозрачный, как и «полагалась» Полиморфу, и Маю увлеклась сценой.

В довершение пошли картинки их «отношений»: призрак хотел эксплуатировать Маю, превратил ее в огромного ежа, все возмущались его неслыханной жестокостью, и в гонке на ежах, где они принимали участие и не вписались в поворот, Маю спасли и расколдовали, а мучителя бросили умирать. Маю из картинки плакала — только она знала мягкость своего возлюбленного, впрочем, бытие ежом ее не вдохновило.

— Ахххаааххха, хватит бреда! Хватит масок! Если ты анамаорэ, да пусть хоть Полиморф, просто поменяй лицо на какое-нибудь! Я всяко не выдам тебя жене!

Призрак стал выглядеть, как мужчина из ее человеческого прошлого, из Города. Совершенно не знакомый, виденный мельком, изменять Максу с таким казалось Маю допустимым. Да что там, Макса просто не существовало в этой плоскости ее сознания.

— Хи-хи-хи, теперь твои губы настоящие! — Маю удостоверилась, проведя по ним пальцем. — Целуй меня, ибо грех наш велик, и ничто теперь не искупит его, ахххааахххааа!

Максимилиан словно совсем растворился, в полете своих грез Маю всецело была верна Полиморфу.

Наконец, вожделение Маю спало, а этот ее любовник рассеялся, как не бывало. «Замок» на двери выглядел неповрежденным. Довольно потягиваясь, Маю засобиралась домой. Теперь не мешало понять, чем все это время занимался ее супруг.

То, что Макс встретил ее в маске, хотя за всю прежнюю жизнь Маю не замечала у милого склонности прятаться, насторожило ее. То, как он на нее смотрел, вызвало панику.

Маю только пискнула:

— Ой!

Максимилиан, не отводя взгляда, провел рукой поперек своего горла:

— Допрыгалась.

Глава 595. Нарушение законов

Пока Оливер раздумывал, как ему выстроить общение с Лукасом, Лукас, будто услышав его мысли, «заявился» вслед за женой, однако был более вежлив. Его вопрос прозвучал телепатически, Оливер четко увидел автора.

— Тамико тебя напугала?

Оливер нашел в себе силы улыбнуться:

— Привет, царевич! Немного. В гости позвала так неожиданно…

Лукас ответил с улыбкой, его клыки отчего-то не пугали:

— Приходи. Посидим втроем. При мне она будет вести себя мягче, расслабься.

— Не-не, — Оливер ощутил неловкость, — все в порядке. Я приду!

Лукас одобрительно кивнул и пропал из поля его внимания.

Теперь это странное развитие событий приветствовали оба члена царской семьи. Оливер мотнул головой, пытаясь рассеять наваждение, темно-каштановые волосы нежно скользнули по его белоснежным плечам. Что за боги рекомендовали его Тамико? Мог ли он остановить эти события? Хотел ли? Оливер не знал ответа и решил плыть по течению.

* * *

Миг и Маю сообразила, что слова Макса могли значить, что угодно. Могли не иметь никакого отношения к ее «измене» и фантазиям насчет Полиморфа. Она деланно беспечно ответила:

— Как это, допрыгалась? Мы сегодня еще не здоровались, привет!

Макс остался мрачным. Огромным и пасмурным, точно грозовая туча:

— Тебе картинки показать? Картинки твоей измены с кем попало.

Маю пожала плечами, внутренне холодея:

— Покажи.

Макс вздохнул устало:

— Маю, ты хоть понимаешь, что ты сделала?

— Нет! А что я сделала? Что у тебя за странная маска?

Макс рассоздал аксессуар:

— Грех наш велик, и ничто теперь не искупит его, ахххааахххааа!

Маю сдвинула брови:

— Хочешь сказать, что ты за мной подглядывал, когда я фантазировала?! А с какого перепуга?! Уже фантазировать нельзя?!?!

Максимилиан щелкнул Маю по носу, подтянул ее к себе и обнял, не давая ей возможности пошевелиться, не то что сбежать:

— Если бы это была просто фантазия…

— Что?! — Маю стремительно покраснела. — Это… Это… А ты?..

— А я об этом знаю, и это нарушение двух законов: о верности Царской Семье и о верности мужу после Церемонии.

— Ну делааа, — Маю не понравилось, что вывернуться из объятий Макса у нее не вышло. — Я теперь покойничек по неведению? А кто был он? Когда казнь?

Хватка Максимилиана не ослабевала.

— Казни не будет потому, что он был я. И твое желание пуститься в приключения тоже я организовал. Навел на тебя вожделение. Просто решил поглядеть, как ты поступишь…

— Ну знаешь ли… — Маю почувствовала себя абсолютно беспомощной, и собственная слабость ей крайне не понравилась. — Умысла тебя оскорблять у меня точно не было. Извини, если что-то не так! И насиловать меня в образах других мужчин было гадко! Пусти!

Максимилиан не послушался:

— Насиловать? Что-то мне так не показалось… Ты была в восторге, в совершенно преступном экстазе. В прямом смысле преступном! Может, теперь все будем время в масках, а? Попробуем ролевые игры?

Маю напряглась:

— Пусти! Это отвратительный подлог! Ни в масках, никак, я не хочу с тобой никак! И радуйся, что формально можешь меня казнить. Давай.

Максимилиан разжал объятия, Маю потерла плечи. Встала и направилась в свою комнату, Макс остановил ее на пороге:

— Не выйдешь из владений никуда, пока не передумаешь. И в маске, и без маски, неважно. Ты сделала и сказала достаточно.

— Что?! — Маю не поверила своим ушам.

— Никаких гостей и никаких отлучек отсюда. Или будешь вести себя, как пристало жене, или… Зачем ты мне в мире анамаорэ?

Маю обиженно вскинула подбородок. Она не хотела ссориться и наверняка натворила всякого, раня самолюбивого мужа, но гордость мешала ей помириться с ним прямо сейчас.

Макс обронил:

— Захочешь поговорить со мной, намекни.

Глава 596. Честолюбие

— Столько молодых, прекрасных мужчин со звучными, сильными голосами… И все расходный материал для богов!

— Для жестоких богов, Тами. И юные прекрасные девы тоже…

Тамико вскинула бровь, обнимая мужа за шею. Она была очень ревнива, эта миниатюрная женщина. Даже будучи уверена в безоговорочной любви Лукаса, мечтательные интонации в его голосе в адрес каких-то гипотетических прелестниц Тамико переносила с трудом. Сама же она часто не стеснялась в выражениях:

— Оливер к нам так и не дошел. Притащить его что ли за ухо…

Тамико сама не понимала, почему Оливер вызывал у нее почти неудержимое и совершенно не сексуальное желание трепать его, таскать за руки, а то за и ноги, зажимать и всячески к нему прикасаться, вызывая у него ощущения на грани боли.

Лукас покачал головой, его густые волосы сейчас заметно удлинились, образуя пушистую шапку, кончики ласкали щеки:

— Этак он и не дойдет. Дай ему дозреть, сладкая моя! Кофейная!

Тамико рассмеялась. Существовала вполне конкретная причина, почему она уцепилась за идею общения со сложным и малопонятным Оливером. Паола быстро росла, ее воспитание шло беспроблемно, без усилий. Кроме того, Паола никогда не смогла бы унять тоску Лукаса по Магнусу. Лукас никогда не отличался большим количеством друзей, а шебутной, непредсказуемый, заводной Маг раскрашивал его досуг в яркие цвета. Оливер очень сильно отличался от Магнуса, и вместе с тем Тамико ощущала в них нечто общее — недаром Маг и Оливер провели массу времени вдвоем в разных жизнях, а кроме того, добровольно были родней.

* * *

Лишенный возможности посоветоваться с Робертом или кем-либо еще, Оливер никак не мог принять решение, стоит ли ему связываться с царевичем и его супругой.

Оливер жаждал свободы, чувства отсутствия принадлежности кому бы то ни было. Анеля больше не вызывала его, оставаясь легкой и своей, зато манеры Тамико напоминали тиски. За обманчивой вкрадчивостью Лукаса крылось то же самое. Начальник оперативников на поверку выходил свирепым и беспощадным. Оливер гадал, зачем парочке понадобился именно он, какой бог мог внушить им такое!?

Сам собой напрашивался Магнус, Тамико вскользь упомянула его имя. Неужто беспечный Дух Наслаждения решил напоследок «укомплектовать» сыночка?

Свобода на одной чаше весов, а на другой слава. Как целитель Оливер был востребован постоянно и ценим очень высоко — сказывалась магия его предков-островитян из прошлой жизни, усиленная жреческими качествами, но музыкальная карьера Оливера простаивала на месте.

Анамаорэ, прирожденные артисты, имели немало собственных звезд и звездочек, тот же царевич Максимилиан регулярно проводил выступления…

Бездарностью себя Оливер не считал, скорее, его творениям не хватало грамотного пиара, а, быть может, все же способности его подводили…

Другой потенциальный сын четы, Флавиан, добился всего самостоятельно. Флав спокойно приглашал таланты в свои спектакли, выступая режиссером и продюсером, Лукас разве что давал ему советы…

Оливер так не умел, и все больше склонялся к тому, что имело смысл согласиться на предложение Тамико, а затем по максимуму использовать эту связь.

И скорее идти знакомиться, пока импульсивная Тамико не передумала! Ее муж был более постоянен в суждениях.

Лукас учил Оливера сочинять музыку как анамаорэ еще в Доме Магии, а Тамико Оливер когда-то жаждал уничтожить за разбалтывание его тайн Нанами… Нет-нет, при такой богатой истории их отношений ему стоило поспешить!

Глава 597. Эмансипе

Когда волны обиды и тревоги схлынули, Маю ощутила, что первым делом она мужа любит.

Кроме того, желание Максимилиана согласовывать их планы и в какой-то мере вести Маю по жизни было очевидным и вполне оправданным в реалиях анамаорэ. Здесь все старались найти покровителя. И дело было вовсе не в том, что некто унижал или притеснял женщин. Наоборот такой расклад позволял женщинам оставаться совершенно очаровательными, а мужчинам ответственными.

Но привычка решать только за себя, взращенная прошлой незабытой жизнью, не давала Маю просто пойти и повиниться, признать свою неправоту, а также попросить Макса быть добрым и ласковым с ней. Маю знала: ее муж никому не скажет о ее преступной «фантазии» и уж, конечно, ее не казнит. Такое мог бы сделать Лукас, а Макс ее любит. Даже сильнее, чем надо, любит, слишком ее балует.

Маю не привыкла уважать слабость. Внушение желаний Максом и его запрет на перемещения несколько отрезвили ее.

Макс был больше нее как маг и как личность — самонадеянно полагаясь на чувства, Маю не желала признавать очевидное, что Макс просто играет с ней в поддавки.

Подвиснув под потолком — так ей удобнее думалось — и обнимая себя, Маю прошептала:

— Сам приходи!

Максимилиан материализовался в комнате. Сопротивляться ему Маю не хотелось. Посмотрел на нее оценивающе, и видно было, что открывшаяся картина ему нравится.

Зато его предложение удивило Маю:

— Потанцуем?

Ей вспомнилось танго.

* * *

Советоваться о том, становиться или нет ее сыном, Тамико Оливеру запретила. Но то, что она сказала насчет Анели, можно было использовать прямо сейчас, и Оливера лихорадило от возбуждения.

Анамаорэ высших сословий умели как угодно изменять свою внешность, но в основном лишь вносили нюансы в какую-то раз выбранную и любимую, отражающую их вкусы и взгляды.

Голубоглазая шатенка Анеля влет превратилась бы в томную знойную смуглянку с любым цветом волос. Это широко использовалось в творческих профессиях, а Оливеру создало бы иллюзию обладания разными женщинами!

Оливер причинил Анеле столько боли, что мог бы уже приказать удовлетворять его напрямую, большим скотом он от этого бы уже не стал. Но принятое им решение беречь Анелю не позволяло Оливеру поступить столь грубо.

Ему хотелось, чтобы Анеля сама поняла нужное по его реакциям, по безумному огню, полыхающему в его изумрудных глазах, по его враз возросшей страстности, по усилившейся нежности.

Оливер желал Анелю столь же сильно, как в их первые встречи, когда еще она была могущественной волшебницей, а он человеческим мужчиной. Их роли давным-давно трансформировались. Оливер стал баловнем судьбы, а вот Анеля так и осталась бывшей царевной и нынешней певичкой-танцовщицей. Тем более странным и поразительным ощущалось его нахлынувшее чувство.

— Вот так, малышка, ты тоже хочешь поиграть? — Оливер бормотал исступленно-хрипло, целовал Анелю нетерпеливо, руками обрисовывая, что и как он желает изменить. Анеля поддавалась.

Она не видела ничего ужасного в игровых метаморфозах. Кроме того, самой выглядеть другой было много проще, чем терпеть других в Оливеровых объятиях.

Глава 598. Жертва

Возможно, экскурс в Город, к Норико, был не лучшей затеей.

Как отблески фар и фонарей в оконных стеклах не могут заменить солнце, так другие девушки бессильны были вытеснить образ той, что особенно ярко вспыхнул в без того немеркнущих воспоминаниях Алехандро.

Аурелия, мудрая юная царевна…

Несмотря на частые вспышки их ссор, на нежелание Аурелии уступать ему и подчиняться, Алехандро продолжал любить эту жаркую, словно июльский полдень, малышку.

Они оба оповестили свои семьи о расставании, ведь им было невыносимо сложно общаться, оставаясь в пределах светских норм — так, чтоб ни один брат-военачальник не выпытал слабости о вражеской Стороне. Было трудно сдерживаться, когда сердца тянулись друг к другу и жаждали раскрыться.

Старшие царевичи обсудили и одобрили перерождение Аурелии, но в минуты слабости, недовольств и столкновений Аурелия, вспыльчивая, импульсивная, живая, могла бы пожалеть о своей «загубленной жизни». Они схлестнулись бы, а Алехандро не терпел обвинений.

Бескомпромиссно подавленные обиды Аурелии приводили бы к его депрессиям… Аурелия любила Алехандро и решила его уберечь.

Оба вовсе перестали посещать встречи на высшем уровне, чтобы не пересечься там случайно.

Алехандро радовало, что родственники Аурелии встретили их прегрешение много более лояльно, чем его родня. Все анамаорэ считали основным виновником нарушения правил Алехандро.

Им позволили бы встречаться и теперь с соблюдением ограничений, но Алехандро упрямо повторял, будто уже Аурелию не любит.

Поверила ли Аурелия в это, подумала ли она, что Алехандро специально ее ранит — попытки возобновления отношений с ее стороны закончились.

Алехандро не желал принимать подобный исход за действительность. Сердце отчаялось верить, что все совсем кончилось.

Недавний загул с Натальей показал Алехандро, что полное отсутствие женщин за государственными делами не шло ему на пользу. Потому он решил заводить кратковременные интрижки с кем угодно. Тем более, что холостым царевичам предписывалось этак обучать подданных любви и прочим наукам в ближайшем контакте. Не возбранялся и даже приветствовался гарем.

* * *

Вволю наерзавшись и настрадавшись, Оливер решил навестить Лукаса с Тамико, полностью облачившись в белое и ощущая себя невольной жертвой их коварных замыслов.

Что будет, если царевич и его жена осознают символичность его одеяния, Оливер думать не хотел. В конце концов, светлый цвет ткани невинно контрастировал с его блестящими каштановыми прядями, усиливая пожар, полыхающий в изумрудных глазах.

Лукас и Тамико встретили его радушно. Их улыбки даже не казались особо хищными, и Оливер решился на вопрос:

— Так почему я?

Тамико пожала плечами:

— У нас потенциально хорошая совместимость характеров, говорят. Вот ты последовал моему совету насчет Анели? Помогло?

Оливер смутился:

— Да. Очень!

— Вооот! — Тамико возликовала. — Может, и ты мне невзначай посоветуешь что-то важное.

Ее восторженность показалась Оливеру столь наивной, что он широко улыбнулся:

— Я попробую!

Лукас вмешался в беседу:

— Что ж, поскольку повод для встречи у нас неофициальный, кто хочет свежих сплетен?

Оливер удивленно поднял брови. Но вскоре он не заметил, как оказался уютно устроившимся на удобном ложе, потягивающим отменное вино и увлеченно слушающим царевича. Его страх куда-то отступил, и даже вид то и дело хохочущей Тамико рассеивал опасения.

По окончании Тамико напутствовала Оливера:

— Приходи к нам еще. А так мы скажем, когда ты сможешь шушукаться со своими приятелями.

Оливер решил прояснить тревожащее:

— Я вам понравился?

— Ммм, — Лукас неопределенно покачал головой, — мы пока думаем.

Оливер напрягся:

— А что не так?

Лукас смотрел на него чрезвычайно лукаво:

— Все так, приходи к нам как-нибудь. Мне просто нравится нагнетать обстановку.

Оливер прокашлялся.

— Иии? — Тамико аж привстала от любопытства на цыпочки, когда он ушел.

Лукас улыбнулся:

— Он уже хочет быть с нами. Пока хочет только по уму и расчету, но сам еще не осознавая, уже начинает привязываться к нам сердцем. Он довольно впечатлителен, а мы его хорошо накормили.

Тамико констатировала:

— Главное, тебе он нравится. Мне он тоже не противен.

Глава 599. Самостоятельность

Найденная Алехандро почему-то в театре Лилит смотрела на него спокойно-равнодушно:

— Ты опоздал, царевич. У меня теперь совсем иная жизнь. Как видишь, актерская. Я люблю Флавиана, и мы с ним счастливы. Ничем не могу тебе помочь.

Если Аурелия теоретически могла лгать, Лилит говорила абсолютную правду. Алехандро внутренне похолодел, пожелал ей творческих успехов и отправился прочь.

После официального прощания Магнуса с народом анамаорэ, Лилит и до этого выполнявшая весьма странную для жрицы функцию менеджера по сбыту алкоголя, решила и вовсе покинуть божественные владения. Она перебралась обратно в родительский дом и начала артистическую карьеру.

Поначалу соблазненная Флавианом принимать участие в его спектакле, Лилит вошла во вкус и заинтересовалась проектами, где требовались новички и свежие лица, с одной стороны развлекая себя, а с другой, надеясь занять положение, при котором возлюбленный мог бы ей гордиться.

Как жрица Лилит не добилась особых успехов. Вступив на путь служения Магу, надеясь вернуть расположение Алехандро, в действительности Лилит не питала интереса к выигрышным особенностям работы жрицей, не говоря уж о ее существенных недостатках.

И все же тогда она могла диктовать другим условия, а теперь это привилегированное положение осталось в прошлом, с чем честолюбивой Лилит уже сложно было смириться.

«Я люблю тебя, и мне совершенно все равно, чем ты занимаешься — хоть дома сидишь и принимаешь гостей!» — говорил Флавиан, но Лилит, попробовавшая вкус славы, хотела ощущать его постоянно.

Забота опытнейшего актера, пожелавшего стать ее личным агентом, угнетала Лилит. Конечно, этак она не приняла бы участие в чем-то третьесортном и не сделала бы кучу ошибок, но Лилит думалось, что чем больше Флав ее опекает, тем меньше он хочет ее как некий малодоступный, таинственный, а в чем-то запретный плод.

Лилит пробовала связываться с режиссерами сама, в обход своего покровителя. Но Флав, общаясь практически со всеми ними, поставил им условие, что если кто-то примет Лилит без его ведома, то потеряет его доверие, доверие мегапопулярной звезды.

Угроза была тем более весомой, что благодаря продуманной болтливости Флава, все необходимые ему лица знали и о практически свершившемся факте его родства с Лукасом.

И все же работа для Лилит нашлась. Лилит взялась за нее с энтузиазмом, дерзко, сознательно игнорируя неприятные последствия.

Чтобы расслабиться, она пила коктейли, и хотя анамаорэ не пьянели без своего на то желания, отдельные напитки обогащались магически с целью вызвать определенные чувства.

Лилит вытворяла то, на что обычно не решилась бы. Откуда взялся Алехандро, она не имела понятия. Впрочем, царевич обстоятельствами не воспользовался.

Однако, свидетели, видевшие Лилит и Алехандро вместе, нашлись.

До ушей Флавиана информацию донесли.

Лилит не давала родителям распоряжения не пускать его, и появление Флава на пороге их дома, а затем перенос их дочери в Цитрусовую Рощу прошли без капли протеста с их стороны.

* * *

Флавиан был зол настолько, что жар от его тела шел волнами. Атмосфера вокруг искрилась электричеством. Воздух буквально дрожал — ревность и ярость терзали чувствительную душу Флава.

Лилит напротив выдохлась за представление, она желала лишь мира и спокойствия, и жесты ее дышали простотой и нежностью:

— Флав, любимый, почему мы у тебя?

— Спрашиваешь!

Флавиан грозно возвышался над Лилит, уперев руки в бока. Лилит, скользнув, лианой обвилась вокруг Флава, крепко прижавшись к нему:

— Сердишься… Очень… Прости-прости-прости меня!..

— Что ты там делала… ты соображаешь?! Пила… Зачем, если ты совершенно не умеешь пить! Кому и что ты хотела доказать?!

Лилит не настроена была вести беседу и только продолжала извиняться, глядя кротко и ласково гладя все, до чего могла дотянуться.

Флавиан негодовал:

— А царевич?! Решила опять с ним замутить?!

— Нет, нет, конечно! Не знаю, как Алехандро оказался там, но мы уже общались с ним раньше, и я сказала, что он опоздал…

Флавиан рассвирепел:

— Ах, общались?! Когда это?? Немедленно покажи мне мыслеобразы!!

Его гнев все никак не утихал, и Лилит начала бояться, что гнев захлестнет Флавиана с головой. Она поспешила выполнить приказ Флава, а свою независимость намеревалась отстаивать когда-нибудь потом.

Глава 600. Люблю только тебя

Терпеливость не являлась сильной стороной Тамико, и ждать, пока Оливер вновь созреет навестить их, было для нее пыткой.

Потому Тамико вновь телепатически обратилась к Оливеру сама, выбрав момент, когда он остался дома один:

— Привет! Я могу зайти?

Оливер постарался скрыть шок — все же личное общение с Тамико продолжало его до дрожи пугать:

— Да… Почему нет?

Невидимая Тамико предложила:

— А давай лучше ты ко мне во дворец? И Лукас придет, все вместе поболтаем!

Без приглашения попасть на территорию царских владений не вышло бы, и Тамико телепортировала Оливера, видя, что он сильно напряжен.

— Кстати! Может, сделать тебе клыки, как у нас? Вдруг они тебе смелости придадут?

Оливер запнулся, не зная, что на это ответить. Ему вспомнилось, как Жизель говорила о нем как о не-анамаорэ, будто о непонятном ином существе, сотворенном Магнусом. Оливер поежился. Выделяться ему абсолютно не хотелось:

— Спасибо… Нет…

— Ладно, — Тамико беспечно встретила его отказ, точно ожидала его, — вин не предлагаю, будем пить со мной кофе!

Чашки материализовались в их руках, и воцарилась тишина.

Оливер сидел с прямой спиной в кресле, а Тамико вальяжно полулежала на подушках напротив него. Кажется, им не о чем было поговорить.

Тамико прищурилась:

— Клыки ты не желаешь, хорошо. А что-нибудь другое? Хочу что-то тебе подарить. Помоги мне выбрать, а? Сопровождение в каких-то твоих делах, навыки, знания? Может, полезные знакомства?

Оливер задумался. Стоило ли ему обнажать свои цели вот так, свободно и открыто?

Тамико приободрила:

— Говори, не стесняйся, родителям свойственно одаривать детей!

«Или покупать детей» — Оливер не мог отделаться от непрошеной мысли. Сосредоточился:

— Моя музыкальная карьера буксует, и это меня беспокоит. Как тут быть?

— Вот как, — Тамико улыбнулась, вроде она самостоятельно нашла тему беседы с этим сложным мужчиной, — расскажи подробнее, с чем именно у тебя проблемы.

* * *

— Чтооо? Оливера сыыыном?? — Флавиан выглядел настолько обиженным, что Тамико вмиг усомнилась в своем решении провести эту авантюру даже во имя Лукасова блага. — Вам с Лукасом что, меня не хватает?!

Тамико виновато улыбнулась:

— Вы с Оливером совершенно разные, очень разные…

Флав сменил тактику:

— А не думаешь ли ты, что это небезопасно для Паолы? Оливер будет крутиться с ней рядом, пока он якобы «притирается» к вам, а потом возьмет да объявит, что передумал! Какбрат он, конечно, не сможет ее заполучить, но этак у него появятся все шансы!

— Эээм, — Тамико озадачилась, — о таком я даже не думала… Но, знаешь… Хочешь секрет, милый?

Янтарные глаза озарились лукавством. По обыкновению Флавиан расположился так, что Тамико беспрепятственно могла ласкать его, массируя плечи и голову и перебирая пряди пышных и длинных золотистых волос.

— Страшный секрет?

— О, кому как… Ты точно выдержишь…

Флав выпятил нижнюю губу:

— Надеюсь, это не разобьет мне сердце, мам?

Он млел от ее прикосновений. Мягких, но сильных и уверенных. Расслабляющих и подбадривающих одновременно. Свет заполнял все вокруг, исходя от самих их тел, одинаково тронутых загаром. Тамико собиралась с мыслями, Флавиан почти задремал.

Вслух Тамико не решилась, созналась телепатией:

— Из всех своих детей я люблю только тебя.

— Ооо. О.

Конечно, Флавиан подозревал это, однако сказанное наяву оно безусловно приятно согрело его душу.

— Тогда я уже чуть поменьше против. Ты же меня не бросишь, мам? Правда-правда?

Тамико крепко обняла своего взрослого «ребенка»:

— Никогда. Ты сам-то не ускользни от меня, все никак перерождаться не хочешь!

— Успеется. Ты иногда мыслишь, как человек, мам. Мы, анамаорэ, живем в вечности. Паола еще не выросла, а потом будет малявка Оливер. Куда все сразу?

Объятие Тамико оставалось чувствительным:

— Учти: вздумаешь сбежать, я разыщу тебя, где бы ты ни был! Даже сквозь миры разыщу!

Флав рассмеялся:

— По-моему, Лукас думает то же самое, хотя вслух не говорит. От вас двоих сбежать без шансов!

Тамико прижалась щекой к его голове:

— Агааа! Так что даже не пытайся. А то защекочу.

Глава 601. Третьесортная

Флавиан взял Лилит за подбородок и развернул ее миловидное лицо к себе, пристально глядя в синие глаза миндалевидными и чуть раскосыми янтарными, словно намереваясь воспрепятствовать ее побегу.

Лилит противиться не решалась, чувствуя, что она и так дала лишку, вися на волоске от грандиозной ссоры с темпераментным Флавом.

— Вот что, радость моя… Я думал о сложившейся ситуации… Очевидно, ты жаждешь славы, но…

Лилит пытливо вскинула брови, безмолвно приглашая Флавиана продолжать.

— Но твоя пластичность оставляет желать лучшего… Податливость и умение наполняться разным… Чтобы вкусить актерских почестей, недостаточно один раз исполнить роль самой себя в мегапьесе с талантливыми коллегами…

Лилит мягко высвободилась:

— И? На что ты намекаешь?

Флавиан решил сказать, как есть, внимательно отслеживая ее реакции:

— Объективно ты соответствуешь уровню третьесортной актрисы. Рекламные ролики максимум. Увы…

Нельзя было сказать, что ее надежды рухнули, но удар стал весомым. Лилит выдавила:

— Вот что… Это твоя плата за мое своеволие — унизить меня? Растоптать мои мечты?

— Нет, — Флав сделал протестующий жест рукой, — просто пришло время это сказать. Будет глупо, если ты потратишь кучу энергии в ложном направлении.

— И какое же направление верное? — Лилит начала закипать.

— Может, сделаем из тебя певицу?

— Что? — Лилит несказанно удивилась. — Я же не умею петь!

Флавиан сложил губы трубочкой и лениво потянулся:

— Ууу, это дар богов! Можно у них попросить, и если они не откажут, а с чего бы им, будешь петь. На этой «должности» не нужно изображать никого, кроме себя, и чем лучше ты раскрываешь свою личность, тем ярче успех… Да и вдобавок у меня нет особых связей в музыкальном мире, ты будешь предоставлена сама себе, независимая крошка, — он улыбнулся.

Лилит нашлась:

— Если мои дела так плохи… Понятно, что никто из актеров этого не говорил… Допустим, ты запретил им… Но почему же молчали критики?

Флав просиял:

— Малышка лишь потому, что я ооочень способный. И я прописывал твои роли так, чтобы сыграть их не составляло тебе труда. Вспомни характеры спектаклей, в которых ты принимала участие. Там справился бы почти кто угодно.

Лилит захотелось заявить, что он мерзавец. Но это прозвучало бы глупейше, учитывая, насколько «мерзавец» действовал в ее интересах.

Золотистые локоны величаво обрамляли его широкие плечи, касаясь горделивых скул:

— Боги милостивы. Если твое желание петь будет велико, они непременно помогут. Другого пути к славе для тебя я пока не вижу…

Лилит откинулась на возвышении ложа. Флавиан смотрел на нее и кожей ощущал капли дождя, падающие с хмурого неба, туманную дымку и нежелание Лилит общаться.

Наконец, она отозвалась:

— Поразмыслю над этим…

Глава 602. Хобби на двоих

От самого себя Лукас не скрывал, что именно этот беспомощно-нежный, девичьи-трогательный вид обычно боевой жены был ему особенно дорог.

Хотя Тамико и сидела прямо на столе, дерзко и уверенно, выражение ее лица умиляло.

— Не знаю, как мне быть, Лу! Измоталась уже с этим Оливером. Он зажимается, не идет на контакт… Может, мне совсем отказаться от затеи? Боюсь все испортить, если продолжу устанавливать с ним связь…

Лукас нежно обхватил ее теплую округлую коленку, подбадривая:

— Ничего пока не предпринимай, Пушистик. Я займусь этим сам. Приручу его, дело пойдет на лад. Я знаю, что делать.

Тамико положила обе руки поверх его ладони:

— Обожаю твою уверенность!

* * *

Хотя Оливер догадывался, что Лукас является куда большим хищником, нежели его супруга, умелое сокрытие опасных повадок смягчало их общение.

— Полагаюсь на тебя! — Лукас создал шикарный спорткар и предложил Оливеру занять водительское кресло. — Покажи класс!

Изумрудные глаза на миг сверкнули недоверием:

— А если, гм…

Лукас мягко улыбнулся:

— Если возникнет угроза нашим жизням, я спасу. Но только в самом крайнем случае. А так рулишь ты.

— Ладно, — Оливер смутился, — а…

Его вопрос вновь был перехвачен:

— Не парься, не экзамен сдаешь. Просто покатаемся.

— Хорошо…

Теперь, когда остро волнующие вопросы прояснились, Оливер почувствовал азарт, заполняющий вены — машина выглядела нереально круто, и управление ей обещало неизведанные ощущения!

По-видимому, способ разделить хобби давал самые сочные плоды. Лукас не только любил скорость, но и также писал музыку — те, кому посчастливилось ее услышать, сожалели, что Лукас не дает публичные концерты.

Успокоенный привычными действиями, Оливер расслаблялся или воодушевлялся, но непредсказуемой проблемой стало его восприятие разницы их статусов. Если Тамико еще когда-то рождалась простой человеческой девушкой, то Лукас правил анамаорэ уже очень долго, вызывая благоговейный трепет у подданных. Впитывая подобное отношение буквально отовсюду, впечатлительный Оливер не мог не проникнуться. И даже будучи главным сыном бога, смотрел на Лукаса с почтением.

Правда, чем больше Лукас «полагался на него» совершенно искренне, без подоплеки в каких-либо нюансах досуга, тем сильнее Оливер ощущал собственную значимость, а вместе с уверенностью приходила и свобода выражения.

* * *

Скорее всего, Тамико начала бы ревновать, пусть она изначально сама планировала Оливера как способ отвлечь Лукаса от горестных мыслей. Но проблема, возникшая у безмерно обожаемого ей Флавиана, сделала иные волнения ничтожными.

— Вот и все, мам, вот и все. Я сделал так, что «доброжелатели» увидели мои шашни с голограммой «идеальной девушки». Скопировал ее внешность с одной Горожанки, спрятав концы в воду. И проследил, чтобы все донесли до Лилит. Если она захочет поговорить, я готов, а так мы с ней живем отдельно, и долги я все подчистил… Проекты совместные завершил, как кратчайшим путем добраться до славы, рассказал…

Тамико слушала молча, крепко обнимая Флавиана и подкармливая его живительной энергией-благодатью. Флаву требовалось высказаться:

— Я и так не был полностью уверен, что интересовал ее сам. Лилит же тщеславная, она хочет покрасоваться без усилий, а тут ей целая звезда на блюдечке… Мам, это противнее, чем с Паолой! Та хоть просто холодная была, а эта мной пользовалась будто. Я дал ей столько огня, вернул к жизни ее разбитое Алехандро сердце… Гнусный царевич!

— Толк есть, — Тамико сильнейше хотелось найти правильные успокаивающие слова, и она боялась, что не подберет их, — ты хотя бы ее вылечил!

— Ага, — Флавиан невесело ухмыльнулся, — не удивлюсь, если Алехандро опять подкатит, а она вляпается. С Аурелией не сложилось, ищет бедолага себе жертв!

Ветер ласково овевал их, солнце светило неярко, зелень вокруг радовала пышностью, внушая оптимизм.

— Ты совсем не настроен мириться?

Флавиан удивился:

— Так, мам, с чем? Не любила она меня, кормилась бонусами, которые я щедро раздавал. Я не хотел об этом думать, где-то на что-то закрывал глаза, где-то принимал любовь ее к статусу за чувства к себе… А эта ее работенка все по местам расставила…

— Ничего, милый, все образуется, все, — Тамико продолжала энергетический массаж. — Если тебе совсем тоскливо, поживи пока у нас?

Флавиан улыбнулся:

— От такого предложения сложно отказаться. Не, мам, мне не настолько плохо. Паола привила мне иммунитет. Надеюсь, она уже куда-нибудь переедет из дворца к моменту моего перерождения!

Поддаваясь глобальной печали сына, Тамико загрустила:

— Тебе все еще больно вспоминать ваши отношения с Паолой…

— Нет, совпало лишь. Или да, я толком не знаю. Тогда я тоже очень сильно вложился…

— Ничего, — Тамико искала, чем бы еще утешить дорогое существо. — Ты звезда, миллиарды хотят тебя, это стог сена, но, как ты говоришь, мы живем в вечности. Отыщется твоя иголка!

Глава 603. Хрустальный звон капель

Оливер устал сопротивляться — жизнь его бурная, ненастная, развратная и компульсивная изобиловала острыми камнями и быстринами, грозившими утопить ищущую мятущуюся душу.

Всеми силами Оливер стремился скрыть истинную причину отдаления от Тамико, сохранить свой секрет от Лукаса, бывшего столь добрым с ним, беспутным!

Причина эта, глупая и жалкая, крылась в далеком прошлом и рисковала с ревом вырваться наружу, заполоняя разум. Когда-то давно, еще в Городе Оливер безумно желал пылкую и властную, неукротимую и сильную Тамико. Она являлась к нему во снах, сладостно-мучительных, полных запретных радостей… Позже Оливер вкусил эти радости сполна, но образ носительницы пышных, чуть волнистых рыжеватых волос впился в его сердце эротической занозой.

Оливер думал навсегда похоронить не свершившееся, но невольная обольстительница теперь жаждала его общества, хотела читать в его душе, чего Оливер ну никак не мог ей позволить.

Был единственный выход велеть Анеле принять желанный облик, какая еще девушка пошла бы на такое. По счастью, Анеля была актрисой, исполняя теперь звездные роли в спектаклях для него одного. Она не выдала бы…

О нет, нет — Оливер зябко поежился — дурные стремления следовало незамедлительно изгнать! Тамико и Лукас смогли бы помочь ему с карьерой, осуществить все его честолюбивые желания, и низменные цели не имели права стоять на этом великом пути!

Кроме того, Оливер решил поменьше общаться с самой Тамико, как и с Паолой. Дружить с Флавианом он не планировал. Кацуо давно жил отдельно, а Марина перебралась во владения Марека, с которым собиралась пройти Церемонию.

Он вполне мог бы стать чисто сыном Лукаса.

* * *

Любовь пришла в разлуке. Лукас больше не хмурился, когда Маг хотел пообщаться, а напротив встречал Мага с радостью.

Прихожан нужно было развивать, учить и направлять, главный жрец Мага Леон впадал теперь в транс и не своим голосом передавал напутствия свыше, дополняя их телепатическими внушениями.

Магнус лучился миллионами искристых улыбок:

— Леон такой серьезный, к знаниям стремится, молодец! А женщин избегает вовсе, от Дара моего отказывается, негодник! Может, добавить ему перца?

Лукас улыбнулся и покачал головой:

— Разве это главное?

Магнус подмигнул:

— Главное, чтобы все шло по маслу без моего неусыпного контроля. С этим он восхитительно справляется.

Лукас кивнул:

— Вот.

* * *

Лилит хотела поговорить.

Растерянная, опустошенная, она хватала воздух ртом и, не понимая, понимала.

После обсуждения ее профнепригодности как актрисы Лилит ушла в себя, погрузилась в думы, а когда вынырнула, оказалась посреди странного происшествия с голограммой, и Флавиан не выходил на контакт уже долго.

Получалось, Флав ее бросил?

Если да, вернулась бы Лилит в театр?

Нет, конечно, нет.

Протекция суперзвезды давала ей броню от интриг и нападок. Лилит поддерживали, наставляли, опекали. Скорее всего, чтобы угодить Флаву. Ради нее самой, пусть даже с неплохими способностями, никто не стал бы так суетиться, актерскую школу Лилит не проходила… Участвовать в кастингах, договариваться с режиссерами или же вдохновлять их на новые постановки — Лилит надоело кому-либо угождать.

Флавиан встретил с ее бокалом вина в руке, холеный и уверенный в себе. Он смотрел на Лилит тепло и ровно. Предложил ей удобно располагаться, угостил тем же вином, что смаковал сам.

Наконец, формальности были улажены, и Лилит потупилась:

— Это… Это что? Ты и я… Не вместе?

Флавиан согласился:

— Да.

— Но, — Лилит неуверенно прошептала, — я тебя люблю…

— Думаешь? — взгляд янтарных глаз напоминал укол. — Даже если так, теперь я сомневаюсь, что сам люблю тебя. Но что касается карьеры, как я уже сказал, не артистической, я готов помогать и поддерживать тебя, сколько потребуется. Мир?

Снова тучи застлали внутренний небосвод, начался дождь, и крупные капли били в стекла дома в цитрусовой роще, рассыпаясь с хрустальным звоном. Лилит плакала, а Флавиан обнимал ее.

Тамико научила его проявлять заботливое отношение, но подавлять чужие тревоги, оставаясь неудовлетворенным и несчастным, Флавиан больше не мог.

Глава 604. Флирт на равных

Мелоди была смущена, и Флавиан не мог понять, искренне или наигранно. Она была актрисой, довольно неплохой, но не обладающей выдающимися пробивными способностями, а потому далекой от вершин.

Флавиану нравилось опекать, заботиться, чувствовать себя покровителем. Место Лилит в его душе зияло пустотой…

Он смотрел на Мелоди прямо, со всей страстностью души, а ее щечки соблазнительно алели. Флавиан гадал, поддалась ли она его напору или же ведет собственную очаровательную игру…

Чтобы определиться или дать ей передышку, Флав отвел взгляд, и для вида увлекся другими.

А когда резко развернулся — Мелоди угадала его намерения — ее голубые глаза лукаво блестели, а губы расплылись в легкой улыбке.

Флирт на равных, без поддавков.

Флавиан справился у Лукаса — Мелоди метила в жрицы, но Леон не спешил давать ей ответ, видно, Маг оставил его без распоряжений. Флав ухмыльнулся — пусть Магнус медлит дальше, пусть вовсе откажет. Эта малышка совершенно свободна, и, как знать, вдруг она сумеет залечить его душевные раны?

Лилит начала заниматься вокалом, рассудив, что просьба о Даре без малейшего личного опыта покажется всесильным богам глупой. Зато планы белокурой гостьи его собственной вечеринки Флавиан не знал, а пока он размышлял, Мелоди куда-то исчезла.

Столь классический трюк его развеселил — давненько никто не решался испробовать на нем обольщение. Девушки или падали мягко и нежно, загипнотизированные его обаянием, или сражались до последнего, пламенно сгорая в войне полов. С такими редко складывалось надолго.

Как и Николь, Мелоди была из клана Флава. Повторение скандального хода встряхнуло бы анамаорэ, а то они заскучали, пока Флавиан встречался с Лилит.

План искрился и сверкал, в него можно было бы вписать еще множество красавиц, но исчезнувшая Мелоди заставила сердце Флава встрепенуться.

* * *

Мелоди не успела сообразить, как оказалась в кольце чьих-то уверенных рук, а чьи-то губы слегка щекотно прижались к ее уху:

— Попалась!

Теплая и компактная — Флавиан давно не обнимал девушек похожей комплекции и наслаждался неожиданной новизной ощущений. Тамико тоже была миниатюрной, даже ниже Мелоди, но очень фигуристой, округлой. А Мелоди — тонкая пушинка.

Она дерзко улыбнулась:

— Да, попалась. Но только на пару мгновений! — Мелоди повела плечами, намекая, что хочет разомкнуть объятия. Флав отпустил.

Игра не предполагала грубости и напора. В конце концов, Флавиан теперь хотел быть увлеченным больше, нежели обольщать и добиваться сам. Мелоди, похоже, разделяла условия этого «поединка». Она заправила локон за ушко:

— Еще увидимся.

Глава 605. Мечты о возвращении

Все чаще Наоко думала о «возвращении» к анамаорэ — дела в ее ресторане шли превосходно, и смело можно было открывать второй, третий и далее, но представляя реальное расширение, Наоко невольно вспоминала анамаорэ.

Не в силах уснуть, она ворочалась в постели, представляя, куда ей податься — начинать пришлось бы с самых низов, с непопулярных семей и деятельности, однако, трудностей бывшая оперативница Наоко не боялась.

Любые ограничения могущественного народа меркли перед тем, на что Наоко обрекла себя у людей…

Вильям — ее партнер, ее управляющий, ее любовник — был удобен и по-своему хорош. Правда, Наоко не ощущала к нему и капли той одержимости, что пережила к Лукасу. Впрочем, чувство к Лукасу ушло, наконец, освободив ее душу…

Теплая привязанность, уютная семейная жизнь, человеческие — о боги!! — роды… Не о таком будущем Наоко мечтала.

Несмотря на показное великодушие, Дамир был слишком уязвлен ее отказом. Но, если бы он и справился с собой, семьи у Наоко не было — обоих ее «прошлых» родителей казнили как преступников. Оставался единственный шанс попробовать воплотиться на Другой Стороне. У Лукаса.

Наоко готова была вновь подвергнуться стиранию памяти. Отделенная от всех, Наоко на самом деле не знала степень гипотетической доброты Лукаса. Удалось ли ему успокоиться, сойдясь с дерзкой Тамико, размягчился ли он или, наоборот, пребывая в гневе, воткнул бы иглу безнадежности в хрупкую бабочку ожидающей ответ души Наоко?

* * *

Хотя Наоко ощущала себя отрезанной от анамаорэ, Лукас о ее честолюбивых мыслях знал и рассказывал другу:

— Дамир, плут, вполне мог использовать меня, чтобы избавиться от этой занозы у Обеих Сторон. Мы когда-нибудь устроим совет и семьей прикинем, позволить ли Наоко перерождение. Но ты, Маг, если решишь в обход нас и сделаешь ее жрицей или кем-то… Я с тобой раздружусь, это мое последнее слово.

Золотоволосый бог, являвшийся в образе, привычном Лукасу по прошлой жизни, грустно улыбнулся:

— Никогда, милый. Я слишком тебя люблю, чтобы омрачать твой гладкий лобик тревогами…

Лукас хмыкнул:

— Ути, мой шладкий! Как приторно!

Магнус продолжал, глядя бесконечно ласково:

— Зато правда… Если бы я тогда не успел ее остановить, это было бы слишком чудовищно даже для меня. Так что нет, милый, и я даже подкинул бы змей да колючек Наоко под ноги. Но, боюсь, этого не оценит моя любимая Кэйли…

Лукас оживился:

— «Защита мира», конечно. И да, я тоже тебя люблю.

Глава 606. Бери с него пример

Эрика сложно было разозлить, но, если такое происходило, разгоряченный Эрик отходил довольно долго и теперь буквально пылал гневом.

Братья и сестра собрались вместе, чтобы обсудить вопрос касаемо Наоко — официально запрет на перерождение Наоко не выставили, память у нее имелась, да и мысли о возвращении все чаще посещали ее хорошенькую головку.

Звучали разные доводы. Как старший, Эрик обязан был подвести итоги и высказать общее семейное мнение. Впрочем, он имел право настаивать на исключительности собственного голоса.

Сурово оглядев присутствующих, желая прекратить толки и шумные мысли, Эрик заговорил:

— Преступница нам не нужна. Ладно, перебежчица, шпионка даже — это еще можно было бы простить. Но оперативница высочайшего класса, покушавшаяся на жизнь члена царской семьи?! Это возмутительное, неслыханное безумие! Хочет воплотиться анамаорэ вновь — пусть Та Сторона забирает свое отродье! Не хочет даже пытаться? Мы ей не приют, а тебе, — Эрик уничижительно взглянул на Лукаса, проведшего большую часть вечера в созерцательном безмолвии, — не стоило даже находить ее, заводить с ней отношения и напоминать об Анамаории, давая надежду!

Лукас пожал плечами, не желая спорить.

Эрик подытожил:

— Нет и еще раз нет, покуда я старший, Наоко не переступит черту закрытого мира!

Лукас, обвиненный в лояльности к преступникам, потянулся, будто разминая затекшие мышцы:

— Только будь добр, сам ей это и донеси. Официально. И вообще, — он лукаво улыбнулся, — начальник должен быть не умным, смелым и так далее, а хотя бы просто быть, чтобы иногда свалить на него всю ответственность.

Эрик остался невозмутимо грозным:

— Донесу.

* * *

— А что там у Люции с ее человеком получилось, а? С Петером. Она же больше не встречается с Ашем, — Тамико сидела, обхватив колени и пытливо склонив голову.

Лукас поспешил удовлетворить ее любопытство:

— Разыскала Петера. А он ее дожидался, не встречался с женщинами, хотя у людей век краток. Красивая история… Люция набралась храбрости, открыла ему свою сущность, наконец. А он ее принял. Грозит очередное перерождение.

Тамико подалась вперед:

— Кто возьмется?

Лукас незамедлительно ответил:

— Сама Люция, естественно, и Макс. Он сердобольный и дружит с сестренкой. В общем-то ничего дурного, никто передумывать не собирается, проблем не должно быть.

— Да, — Тамико мечтательно вздохнула, — парень за свою верность заграбастал принцессу эльфов! Сказка!

Лукас улыбнулся:

— Бери с него пример.

Глава 607. Правила игры

В конце концов, общение с Лукасом стало привычной частью жизни Оливера, происходившей обычно вдали от Тамико. Тамико оставила попытки сближения с ним, чем немало порадовала его ранимую душу, зато согласилась выступить матерью при перерождении.

Оливер опасался решающего шага. Казалось, этот шаг приведет к потере способностей жреца и сына бога. Положение удручало.

Проницательный Лукас сумел выведать гложущие мысли, и, переговорив с Магнусом, объявил, что сложившееся в прошлом останется на месте.

Но Оливера никто не торопил, и он наслаждался встречами с Анелей, полностью подстраивающейся под его фантазии. Оливер пил ее сладость и никак не мог напиться, ощущая, что эта девушка не покинет его и по причине наложенного «проклятья».

Многие девы анамаорэ сочли, что Оливер не стоит их благосклонности, когда осознали, что никогда ему уже не пройти Церемонию, чистоту которой он презрел, став, пусть и формально по воле бога, его жрецом.

* * *

Пока его братья занимались развитием — Ринальдо и Марек пригласили Ванессу в мир анамаорэ — Алехандро продолжал тосковать по Аурелии и, ко всему прочему, без какой-либо логики иногда наведывался к Наталье, мало впечатлившей его в первый раз.

Алехандро нравились неискушенность любовницы, ее стыдливость и восторг, когда строгая внешне красавица открывала новые грани чувственности. Алехандро выступал ее наставником. Тень того, что он «младший», обычно изматывающая, здесь отсутствовала вовсе.

* * *

— Мой маленький Лу!..

Суровая складка пролегла меж широких бровей Лукаса:

— Бесишь. Еще одно «Лу» или «маленький», и мы поговорим иначе.

— Эх, — на строгом лице Магнуса появилась гримаска обиды, — значит, так можно только девочкам? К слову, о девочках… — он подался вперед, сидя с Лукасом в пространстве вне привычных миров. — В Городе есть одна, тревожащая твои думы, верно?

Смоляная бровь Лукаса приподнялась:

— Кто?

— Ну как же, — Маг развел руками, — Норико. Подружка Алехандро. Я могу решить эту проблему.

Лукас саркастически ухмыльнулся:

— Да? А кто осуществит стандартную подготовку, как с Леоном, м? И не много ли ты на себя берешь, устраивая государство в государстве?

— Ай, ми… Лууу… кас… не мельтеши! Что ты такой мелочный? Дай поиграть.

— Приятель, если ты «забыл», как у нас играют, напомню. Мир анамаорэ создали боги, мои родители и другие. Они держат баланс, расставляя исполнителей. Пришлые боги, также желающие поучаствовать в затее, стали помощниками и родителями Двоюродных братьев и сестриц. Так?

— Фу. Официоз.

Лукас хмыкнул:

— Так вот, дорогой ты мой неформал, основные игроки на этом поле — я лично и моя ближайшая родня. Двоюродные могут войти в число наших персональных советников, заседать на совещаниях, проходить Церемонии… Только так, косвенно. А эта девчонка, кто она будет? Ровня мне?

Магнус покачал головой:

— Любишь ты все драматизировать! Норико станет жрицей, даже не главной, а так, помощницей Леона. Заскучал мой мальчик. Ей случится божественное откровение… Знаешь, подготовка нужна не для всех должностей… А потом с Леоном нагонит пробелы в знаниях, я обяжу его.

Синие глаза Лукаса недобро сузились:

— Смотрю, ты уже все решил?

— Тяжко быть богом, Лукас… Правда, я все равно рекомендую тебе попробовать. Клянусь, девочка тебя не расстроит.

По большому счету здесь невозможно было что-либо изменить, и Лукас подытожил:

— Если я увижу ее где-либо вне сферы развлечений, пеняй на себя. Заберешь ее, как привел, и мне все равно, куда. С полной потерей памяти, естественно.

Магнус задорно улыбнулся:

— Ладно, красавец, воля твоя.

Глава 608. Завтрак в непроглядной темноте

Разумеется, Флавиан знал, где искать Мелоди, но обнадеженный ее первоначальной активностью, не стал предпринимать какие-либо шаги, и в итоге его личная жизнь колебалась на отметке ноль.

Безупречно любезный и вежливый с толпами поклонниц, Флавиан оставался надменно-холодноватым. Как только поклонницы пытались пробраться ближе, он вместо услад отдавался творческим проектам и приступам «неудобных» чувств.

— Мам, я ревную. Нет, я скорее завидую, и ничего тут не поделать, — делился он с Тамико, навострившей уши.

— Кому? Чему?

Флавиан понуро опустил голову:

— Диего. Ему особенно. Он станет настоящим царевичем. И Артур, быть может, станет. А я…

Тамико сглотнула:

— Ты можешь попытаться…

— Да брось, — Флав поморщился, — я уже вас выбрал. Лучших родителей в этом мире точно нет!

— Спасибо…

Честолюбивая Тамико, получавшая на новой работе повышения, поскольку подчиненные должности никак не соответствовали ей по духу и способностям, уважала чужие амбициозные мечты.

Флавиан грустно улыбнулся:

— В конце концов, царевичами становятся ради чего-то. Попробую получить свое иным путем.

* * *

— Лу, а вот люди пишут… — бывало, Тамико вспоминала прошлое, особенно когда наведывалась к человеческим родителям, разыгрывая перед ними спектакли «обычной» жизни, и было предельно важно не потерять связь с человеческой «реальностью», — что мужчина перестает интересовать, а отношения становятся пресными, когда знаешь, что он ест на завтрак. Исчезает та самая… мгм… аура.

Лукас поднял бровь:

— О да, люди еще не то напишут! Иди-ка сюда. Особенно люди, готовящие этот завтрак мужчине…

Тамико упорно не желала дружить с кулинарией, подозрение закралось в ее душу:

— Это на что ты намекаешь?!

Лукас подмигнул:

— Я буду есть завтрак и прочее в полной, непроглядной, непроницаемой темноте, если тебе так важно! Чтобы никоим образом!..

— Ах ты!! — рассмеявшись, Тамико бросилась трепать и щекотать Лукаса.

Временами, ей острейше хотелось проделать это с Оливером, но Оливер не выказывал восторга даже от общения с Тамико. С Лукасом же ей отлично игралось во все, что угодно.

* * *

Дамир хотел говорить с ним с глазу на глаз. Поводов существовало мало, и все же Лукас несколько удивился, поняв, что речь пойдет об Аурелии.

— Сестра на все готова лишь бы слиться с Алехандро, попробуй ее переубедить. Алехандро не справится, а переиграть будет невозможно.

Дамир был весьма авторитарным в личных делах. И стал показательным факт, что сперва он обратился к потенциальному опекуну Аурелии, Лукасу, не поставив в известность самого Алехандро, словно мнения и влечения Алехандро не играли роли.

Проанализировав факты, Лукас осознал — об его отсутствии и возвращении в Анамаорию из постцеремониального путешествия Дамиру донесли шпионы. Дамир обозначился со своим предложением аккурат, когда Лукас занялся гражданскими делами. Стоило усилить бдительность и провести чистки.

Лукас ответил:

— Постараюсь переубедить. Обеспечь мне ее тет-а-тет. Впрочем, у Аурелии было достаточно времени взвесить. Она дважды отказывалась, и если она все еще упорствует…

— Обеспечу.

Глава 609. Готовность сражаться

У Аурелии были очень тонкие и настолько холодные руки, что это обращало на себя внимание. Лихорадочно-больной, одержимый взгляд, упрямо сжатые губы. Полная клиническая картина страдающей любовным недугом.

Аурелия явилась сражаться, она знала, что Лукас собирается ее увещевать и планировала стоять до конца. Спросила:

— Как он?

Лукас устроился поудобнее, не представляя, насколько затянется эта беседа.

— Он хорошо, о тебе помнит, — про женщин Алехандро решено было пока не говорить.

Аурелия уточнила:

— Как он отреагировал сейчас?

Лукас на миг опустил уголки полных губ:

— Дамир ему не сказал.

Аурелия горько усмехнулась:

— Вот как. Ожидаемо. Брат решил замять дело в зачатке, прислав тебя?

— Думаю, да. Неспроста же ты отказывалась раньше. Сама, заметь. Потерять способности и власть ради мужчины… Хочешь?

Аурелия не смутилась, глядя в его синие глаза. Бездонные, изучающие.

— Ты мог выбрать любую, Лукас. Но зачем-то переродил человеческую девушку. Почему-то держал ее при себе советницей. Отчего-то прошел Церемонию, когда бог разрешил вам. К чему была вся эта суета, ведь и способности, и власть к тебя уже имелись? Почему ты не упиваешься ими одними?

Лукас поинтересовался:

— А чем Дамир крыл схожий аргумент?

Аурелия, все еще напряженная, чуть смягчилась:

— Вызвал тебя.

— Что ж… Я почти не рисковал, а ты точно лишишься многих привилегий, сейчас совершенно естественных. Игра богов важнее наших личных устремлений, понимаешь?

Аурелия вставила:

— Я выиграю больше.

Лукас пожал плечами:

— Как знать. Я пока не бог и не разумею высшие планы. Скажу Алехандро, выслушаем его решение. Будем настаивать на сроке, сравнимом с предцеремониальным. Выдержите, переродим тебя. Я был готов и раньше. Передумала ты.

Аурелия, было расслабившаяся, опять приготовилась к битве, Лукас заметил:

— Братья практически ничего не меняют. Ни твой, ни мой. Деградируешь только ты. Или развиваешься, как будет угодно. Думаешь, сражаешься с нами, но это война против себя. Или за себя. Увидим.

* * *

— Так что наша потенциальная доченька не понимает: какой бы умницей она ни была, извернуться и просочиться в политику ей станет невозможно. Только прикладные области — искусство, наука, обслуживание, что-то подобное.

Тамико, сидевшая, скрестив ноги, и уплетавшая «арбуз своей мечты», к выращиванию которых склонила Лукаса, хмыкнула:

— Нашел из-за чего париться! Вот если бы она пошла в советницы Дамира, и Дамир с ее сообразительностью начал выигрывать бы все операции подряд, это были бы позор и беда! Нам пришлось бы повиниться и просить соперника попроще, а этак только в плюс!

Лукас погладил любимую медовую макушку, соблазнительно вдохновляющую его на нежности:

— Угу… Выгода нам есть. Я просто смотрю глобальнее.

— Смотри… Ты ведь когда-то подрастешь настолько, что Церемония опять окажется недействительной. Станешь богом. Но ты не должен себя сдерживать…

Такие мысли давно глодали Тамико, и Лукас поспешил ее успокоить:

— В отличие от прочих, мы с тобой, Пушистик, — сообщающиеся сосуды. Расту я, растешь и ты. А поскольку ты и сознательно в моем приоритете, я что-нибудь придумаю.

Глава 610. Новая жизнь Норико

Прошлая человеческая жизнь виделась ей сном, чем-то понарошку. И, хотя Норико ничего не забыла, ей казалось, будто она вечно служила Магнусу, ведя свою нынешнюю жизнь, полную волшебства и удовольствий.

Странные взгляды верховного жреца Леона, перешептывания за спиной — с присущей ей легкостью Норико встретила новые обязанности, на поверку оказавшиеся старым хобби. Норико обожала мужчин, и те отвечали ей взаимностью.

Этот, высокий и сильный, с густой копной каштаново-рыжих волос перегородил коридор:

— Куда бежишь, кроха? — критически осмотрев «добычу», он добавил. — Бааа, какая ты вкусная! Скрасишь нам с другом вечерок? У него ревнивая… подружка, но вряд ли тебя это остановит, правда? Да и та девочка перебарщивает.

Теперь шатен приблизился вплотную и властно обхватил Норико за талию:

— Что скажешь, маленькая развратница? Учти, отказ я не приму.

Норико вовсе не собиралась отталкивать кандидата, кем бы он ни был:

— А где твой друг? Как вас зовут?

Мужчина удивился:

— Не знаешь мое имя? Впрочем, сейчас ты узнаешь кое-что поинтереснее. Друга позову, хотя по мне сойдет и без него — скоро я не смогу этак развлекаться.

Норико не только не отстранилась, но прильнула к мужчине — Анамаория напоминала ей нереальный сказочный край из легенд, населенный прекрасными обитателями. И некоторые были особо прекрасны.

— Скажи свое имя. Почему ты не сможешь развлекаться?

— Диего, — он широко улыбнулся. — Я планирую стать царевичем, и какое-то время мне будет не до игр. Проводишь меня в царевичи достойно?

Норико рассмеялась:

— Давай попробуем. И если мне понравится, я буду скучать!

— Какая вежливая! Ко мне или?..

Норико больше не слушала — потянув Диего за руку, шагнула в отдельное пространство.

Его слова роли не играли, кроме факта, что Диего собирался стать царевичем — царевичем был и Алехандро, лучший из ее любовников. Алехандро раз пришел в гости, и они прекрасно провели время, но больше он не появлялся.

Другие царевичи Норико не навещали, и мысль развлечься с Диего распалила ее.

* * *

Секс у анамаорэ в минимальной степени являлся телодвижениями. Как и тела, изменчивые и прекрасные, служили внешним воплощением душевных свойств.

Близость была игрой на волновых полях, обменом причудливыми фантазиями.

Музыка и поэзия сливались в мистериях воедино, и чем выше поднимался уровень партнера как личности, тем ярче были впечатления.

Опыт и знания довлели над всем образом жизни — в сущности анамаорэ низких сословий делали то же, что и знать. Это были словно дети перед взрослыми, и анамаорэ обожали своих царевичей как творцов шедевров, в то время как их собственные неумелые ручки создавали свои первые поделки.

По мере роста произведения улучшались. Дети пробовали силы во всем, подростки выбирали область, в которой совершенствовались, затем еще одну и так далее.

Специализация царевичей была практически условностью: пройдя различные этапы зрелости, царевичи владели универсальными навыками, за исключением особых навыков, подвластных только богам.

Жрецы Магнуса, гибриды из себя самих и загадочных Даров Мага, представляли для исследователя особый интерес. Дар быть лучшим для каждого обогащал жрецов опытом, сохраняемым в абсолютной памяти.

Диего давно покинул бы Норико, если бы не этот Дар. Свидание длилось и длилось, и только укрепило Диего в желании обойти всех жриц.

Следующей он наметил Селену, уникальную качествами оперативницы.

Также Диего гадал, выбрал ли Магнус Эстеллу верховной за какие-то особые таланты или по другой причине.

А вот в Селене Диего заочно нисколько не сомневался. Селену он видел главной жемчужиной «коллекции» жриц Мага.

Глава 611. Изгой

Лукас и Дамир обменялись сочувствующими взглядами — ни одному из них не удалось переубедить Аурелию, да и Алехандро загорелся от одной новости, что недоступная царевна по-прежнему любит его.

Лукас улыбнулся:

— Тебе чуточку проще, передашь эту строптивицу мне.

Дамиру ничего не оставалось, как улыбнуться Лукасу в ответ.

* * *

Кэйли принимала одного из своих близких друзей, Мага, азартно и с веселым смехом рассказывающего, как он «пробирался огородами», скрываясь от сверхревнивой Томоко.

В действительности Томоко детально представляла, где Магнус находится. И сколько бы он ни звал Томоко ходить в гости к Кэйли вместе, упрямица дулась, вставала в позу и велела ему отправляться одному, заявляя, что нисколечко не переживает.

Магнус сиял:

— Вот и умница! Переживать абсолютно не о чем!

Он строил истории о своих «побегах» так, что эти сцены веселили Кэйли, не задевая достоинства Томоко. Смех Кэйли, наполненный перезвоном миллиардов серебряных колокольчиков, заполнял пространство.

Сегодня Магнус говорил о Диего, чей исследовательский интерес к его жрицам забавлял Мага:

— Прыткий малый и почти готовый царевич. Он бы тебе понравился.

Бесконечно прекрасные глаза Кэйли сияли, светясь лукавством, голос зачаровывал:

— Что ж, приведи его!

— Коварно заманю и доставлю. Непременно. Научишь птенчика премудрости.

Кэйли проворковала:

— Посмотрим.

* * *

«Я устал. Устал от самого себя. Перерождение в анамаорэ и в жреца не разрешило моих проблем, а наоборот раскалило все до предела»…

Мучимый болезненной ревностью, внезапно полностью осознавший свое «проклятье», Оливер не находил способа отвлечься, послушно снося удары судьбы.

Не важно, как скоро он станет царевичем, ни один Лукас не отменит его невозможность пройти Церемонию с кем-либо.

Вследствие цепочки принятых решений Оливер оказался изгоем.

Анамаорэ любили гулять вечность, но уважали свои законы. В какой-то момент каждая девушка планировала встретить непреходящую любовь, мужчину с совпадающими целями и создать семью, пригласить детей. То, что Оливер не способен был дать уже никогда в Анамаории.

Он мог бы столетиями перебиваться не нагулявшимися девушками, но эльфийки теперь изначально не желали воспринимать Оливера всерьез, несмотря на его таланты, его жреческие способности и даже его происхождение.

Лишь Анеля выглядела равнодушной ко всем этим условиям, и зная собственную исключительность и безнаказанность, снова вела себя невыносимо.

Как и в самом начале их отношений, безнадежно далеком, Анеля будто дивное существо иного мира, легкой бабочкой улетала из его ослабших пальцев.

Лишенная всякого проклятия и в любой момент рискующая быть подхваченной более расторопным любовником, Анеля точно мстила Оливеру за унижения, встречаясь с любыми, к кому лежала ее душа.

Да, Анеля возвращалась, да, она присутствовала рядом, да, Оливер не смел упрекнуть ее в безнравственности, помня о собственном прошлом.

Но ситуация казалась изнуренному Оливеру беспредельно жестокой.

Простым решением служила смена мира, правда, Оливер подозревал, что накликает себе схожие проблемы в любом месте.

Кроме того, его привязанность к Анеле опутала все его существо, а общение с Лукасом приносило ему тихие радости.

Теперь Оливер видел свой путь в смирении и ожидании — когда-то Анеля просто обязана «успокоиться».

Оливер так бегал от отцовства, что теперь оно стало вообще невозможным.

Впрочем, существовали иные пути самореализации, и Оливер надеялся нащупать их с помощью новой семьи. С помощью Лукаса и Тамико.

Скорее всего, перерождаться ему стоило теперь — метания Анели по мужикам совпадут с периодом, когда Оливер не сумеет удовлетворить ее по объективным причинам.

Глава 612. Бордовый шар обиды

Флавиан никак не ожидал от себя подобных теплых чувств к этому мальчику — крохе с удивительно ясными изумрудными глазами, в которых, казалось, сияли звезды.

Больше не перерожденный из человека, не сын бога, не жрец — теперь Оливер стал «нормальным» анамаорэ, с той лишь разницей, что его отцом являлся царевич. Это весомое обстоятельство оставляло Оливера избранным.

Его прошлый опыт и навыки никуда не исчезли, и этот факт особенно изумлял Флава — ребенок-Оливер выглядел абсолютно чистым и невинным.

Паола еще не выросла, Аурелия подкинула Лукасу проблем, а Тамико строила карьеру — Оливер извинялся, клятвенно обещая посещать все положенные курсы самому — все же он выделялся и здесь, никто из анамаорэ не перевоплощался с настолько минимальным промежутком между жизнями.

— Один он будет ходить, ага! А нас сочтут плохими родителями! Недопустимо! — Тамико не могла позволить Оливеру самостоятельность.

Флавиан, к которому Тамико обращалась, пожал плечами:

— Народ в курсе его метаморфоз. Он справится.

Взвинченная из-за других досадных происшествий, Тамико вскипела:

— Справится?! Если тебе так нравится этот малыш, вот и ходи с ним! Как-никак, опыт у тебя есть, доооченька!

Ричард, совместно с которым Флав отвечал за Юми, вызвал у него предсказуемый приступ ужаса. Флав и сам не понимал, чем же его так пугает напарник-царевич:

— Не напоминай!!!

Собственно, никаких причин не помогать Лукасу и Тамико у Флавиана не было. Временами он водил Паолу на занятия или обучал ее чему-то сам, каких-то специфических навыков тут не требовалось. Просто взять ребенка за руку и отвести в специальный дворец. Ну, или телепортироваться туда с ребенком.

Влияние Лукаса сыграло роль — пока личная жизнь буксовала на нуле, Флав собрался выведать, что же терзает давно покинутую им Лану. С помощью Макса и Ричарда Лана появилась у анамаорэ и так жила, снедаемая болью, желая отомстить бросившему ее Флаву. Идея фикс так глубоко въелась в ее страдающую душу, что пугала наставников и причастных.

Флав беспечно встряхнул волосами:

— Если эта бешеная Лана захочет меня растерзать, хотя бы ни одна красавица не будет сейчас меня оплакивать!

* * *

Разумеется, встречу ему разрешили. На счастье впечатлительного Флава Лана жила у Максимилиана, которого исход беседы интересовал не менее, чем самого Флава.

Лана несказанно удивилась, а затем недобро сощурила глаза:

— Ты?!

Не дожидаясь приглашения, Флавиан прошел на террасу и устроился, как ему захотелось:

— Как видишь. Слухи о твоих намерениях столь жаркие и колючие, что я не смог больше терпеть. Почему ты так привязалась ко мне?

Лана не находила слов. Среди миллионов ее планов ситуация, что враг сам явится к ней поговорить, ниразу даже не всплывала. Потому Лана стояла и гневно сверкала глазами, переполняясь возмущением.

Флавиан с интересом следил за ее состоянием:

— Я правда не понимаю. Нас связывала голая страсть, похоть даже, ничего серьезного. Это и в вашем мире не карается, когда происходит по обоюдному согласию…

Его взгляд — как у энтомолога, изучающего неразумную букашку — и насмешливые интонации прорвали линию тщательно возводимой обороны. Точно огромный бордовый шар гулко лопнул в груди Ланы, и она взвилась, мешая вскрики со слезами:

— Ты обещал взять меня с собой! В сказку! Полностью изменить мою жизнь! А сам исчез!

Флавиан вынужден был признать правоту сказанного:

— Да… Но… Мы же не обсуждали сам этот переход всерьез, в деталях… Неужели ты раньше не встречала мужчин, которые просто травили байки?

Лана сжала кулачки:

— Я думала, ты другой! Не просто лживый человек!

Глава 613. Начало выздоровления

Лана знала, что Флав превосходный актер, но все же охнула, увидев на его красивом лице очевидное раскаяние.

— Прости. Я не думал, что тебя это так заденет. К тому же моя бывшая, Паола, протестовала против ухода со мной всеми силами, в частности из-за этого мы с ней и расстались. Я боялся аналогичной реакции, хотя ты вроде соглашалась. Ты же не представляла детали.

Всхлипы начали стихать:

— Я пошла, реально пошла на это!

— Думаю, что царевичи несомненно лучше меня как наставники… Что мне сделать теперь, как унять твою боль? Может, ты хочешь секс?

Лана решительно отказала:

— Нет!

Флавиан вспомнил Лилит и попробовал зайти иначе:

— Хорошо. Я правда хочу, чтобы ты избавилась от прошлого и вдохнула новую жизнь всем своим существом. Здесь столько прекрасных мужчин и возможностей! Ты царевна по статусу, ты даже имеешь право трахнуть кого-нибудь и бросить, тут это в привычках!

Лана пока не могла успокоиться. Она слишком много вынесла, ошметки лопнувшего шара боли, обиды и ненависти жгли ее:

— Да, тебя тоже многие бросали! На вечеринках и где угодно.

Она промахнулась с уколом, Флавиан только улыбнулся:

— Бывало. Моя вина, что я перенес наши обычаи на тебя и слишком много думал о Паоле. Любил ее, а к тебе испытывал сильную страсть. Не думал, что ты сама это не видишь. Наши такое видят… Но довольно — начинай уже жить. Ты наша, ты анамаорэ, а не обиженная брошенная девица! Глупо ломать и душить все новое из-за того эпизода!

Его слова разжигали в Лане свежую злость. С другой стороны, это была злость и на саму себя — ослепленная яростью, Лана реально упускала шансы. Где-то она отказывалась сама, а где-то ее не брали в расчет — новое окружение всегда учитывало душевное состояние. А Лана только страдала.

Флавиан гнул свое:

— Трахни и брось кого-нибудь. Трахни и брось меня, в конце концов! Навесь мне лапшу на уши, что всегда любила меня и ждала. Я чувствительный, это меня тронет. А потом рви, рви без сожаления!

Лана вспыхнула:

— Ты — чувствительный?! Что за?!

— Конечно. Очень. Что и говорит: нас с тобой ничто не связывало по-настоящему. Иначе ты бы хотя бы детально знала, кого ты ненавидишь.

Глупо. Глупейше. Ужасно…

Видеть правду, очевидную наверняка всем, кроме нее, было невыносимо больно. Требовалась вся ее смелость. Лана выдавила:

— Я больше тебя… не ненавижу…

Флавиан кивнул:

— Это нужно. Тебе. Я приду, если тебе все же захочется… Постарайся решить до того, как у меня появится девушка.

Лана фыркнула:

— Вот еще за тобой следить!!

Похоже, ее выздоровление началось.

* * *

Жизель гадала, из какого материала Магнус создал «сына» — хотя она и договаривалась с Леоном лишь о безвозмездном наполнении живительной энергией, процедуры отдавали скучной стерильностью.

Жизель предприняла не одну и не две попытки соблазнить Леона, но он словно не замечал их. Без тени улыбки, но и без какой-либо неприязни Леон просил Жизель соблюдать изначальное условие.

В конце концов, она действительно решила добыть привычное внимание у кого-нибудь еще.

Быть может, у Аша, хотя они и работали вместе уйму лет. Жизель знала, что она абсолютно не интересует Аша, но полагала, немного усилий помогут исправить ситуацию…

Глава 614. Уж

Какие бы драматичные перемены ни происходили в жизнях Оливера, всегда и везде он оставался верным своему человеческому другу.

Роберт сверлил Оливера жестким взглядом голубых глаз:

— Миллион вариантов, но ты, конечно же, сунулся именно к нему! К Лукасу! — он словно выплюнул ненавистное имя.

У Оливера пылали щеки, он только виновато развел руками:

— Прости. Совсем не миллион. Я должен расти. Но я с тобой…

— Да ладно! — Роберт натянуто рассмеялся. — Ты уже продался врагу. На чьей ты стороне, уж?

— Я с тобой. И я вне игры в «своих-чужих». Давай закроем тему…

Роберт сделал вид, что обиделся, и какое-то время в комнате царило молчание, нарушаемое лишь щебетом птиц и порывами ветра, колыхавшими занавеси на раскрытом окне.

Оливер «ожил» первым:

— Примешь ты это или нет…

— Ладно, — теперь Роберт улыбнулся вполне искренне, — прощаю. Небось опять в гости долго не сможешь ходить?

— Угу. Какое-то время да. Но как только смогу, то первым же делом!

В отличие от выбора Лукаса, Тамико в качестве матери Роберта вполне устраивала:

— Страшная женщина. Но за тебя же порвет!

Оливер признался:

— Сам ее побаиваюсь. Как бы не за меня, а меня не порвала…

Роберт нахмурился:

— Чего?

Оливер поспешил вопрос замять:

— Шучу.

Роберта оказалось не так-то просто успокоить:

— Смотри там. Если что, давай сюда обратно!

Оливер слегка сжульничал, расслабляя Роберта магически:

— Ну-ну! Шутка это.

* * *

Как бы ни был Лукас лоялен к истории Алехандро и Аурелии на словах, в душе он нисколько не одобрял происходящее. И причиной служили их конкретные характеры. Другими влюбленными Лукас, вероятно, открыто восхитился бы, помня о волнениях, запретах и сложностях, которые пришлось пережить ему самому.

Большая настойчивость не равна большой любви, а любовь не единственное слагаемое счастья.

Аурелия как будто просто не умела проигрывать и не хотела отпустить Алехандро из принципа. Какая это нежность, если у нее даже не получается с ним не ругаться? Алехандро более реалистичный, но менее целеустремленный: то у него депрессия, то измены. Куда это зайдет? А в полный тупик зайдет.

Лукас предложил Дамиру:

— Найди кого-нибудь для сестры, а я раздобуду девушек, способных увлечь Алехандро. Разовая измена каждого роли не сыграет. Попробуем развести их всерьез.

Сплоченные беспрецедентными событиями, враждующие царевичи Дамир и Лукас вынуждены были действовать сообща.

Дамир хмыкнул:

— Не любишь ты проигрывать!

Лукас уклонился:

— Не люблю, но вполне умею. Но я не собираюсь проигрывать, не попытавшись выиграть!

— Я тоже.

Глава 615. Порывы

Магнус ушел, веселье кончилось, и Селена расхотела быть жрицей. Неважно, остался бы у нее Дар Мага или нет, волнующих душу приключений этот Дар ей не сулил.

Селена лениво выслушала амбиции Диего, планирующего стать царевичем, на ее лице отражалась скука. Статус Диего не вдохновлял Селену, его шикарная внешность тоже — прошлое отучило бывшую оперативницу реагировать на подобные очевиднейшие раздражители.

Поскольку Диего никуда не уходил, Селене пришлось разомкнуть губы. Телепатический ответ вряд ли бы заставил его исчезнуть:

— Я встречала много сказок. Станешь царевичем, подрастешь, приходи. А пока мне не интересно.

— Горячая и наглая… — Диего надеялся на более радушный прием.

Селена рассердилась, но поспешила скрыть гнев:

— Пока тебе нечего мне дать.

— Это вызов?

— Это, — Селена не собиралась вступать в борьбу прямо сейчас, — мой каприз. Я хочу делиться грезами именно с царевичем!

— Хорошо!

Селена понимала, что раззадорила Диего, но думала, что он пришел к ней лишь из любопытства к ее талантам служительницы Магнуса.

Прямо после ухода Диего Селена собиралась пойти к Леону и умолять разжаловать ее. А затем Селена отправилась бы к Лукасу — ее личный опыт неизмеримо вырос, вряд ли военачальник откажется от столь сильного игрока!

* * *

Роберт был вынужден придумать себе деловую командировку в Город — обстоятельно, чтоб и Эрин не подкопалась — потому что невеселые мысли грызли его настолько сильно, что скрывать депрессию, связанную в том числе с Колетт, было уже невозможно.

Роберт уже массу раз укорил и проклял себя за несдержанность, вспоминая, как сам упрекал ветреного Оливера, но тоска, глухая и темная, не уходила.

Жизнь, устойчивая и благополучная, текла ровно в заданном им русле, дополнительные хобби и тренировки радовали, Антон рос…

А чувство, что главное проходит мимо, давило.

В прошлый раз он так остро чувствовал похожее во время беременности Колетт. Тогда Роберт списывал свои дурные мысли на физиологию.

Теперь же эти мысли взбунтовались словно на пустом месте, обжигая и бросая ему прямо в лицо страшные выводы.

Помимо брачного союза, Роберта и Колетт связывало бессмертие, испрошенное у богини.

Роберт совершенно не представлял, как им закончить отношения, и до ужаса боялся их заканчивать.

Он завидовал Оливеру, который всегда следовал велениям своего сердца, оставляя за порогом мораль. Оливеру было временами плохо, а временами прекрасно. Зато Роберт мучился, мучился, мучился.

Любовь его не спасала.

Роберт определенно любил и Котену и сына, впрочем, любил он и Кэйли, и Родрика. Отношение было само по себе, как и ощущение нехватки чего-то важного.

Делиться тревогами с друзьями Роберт не хотел, а сам выхода пока не видел.

* * *

Все случилось напрасно.

Никто не мог сказать, на сколько Маю пришла в обитель Магнуса, сбежав от своего жениха, но точно было известно, что Маю явилась за опытом, как и прочие.

Опытом божественных откровений или телесных радостей, Алекс, родной брат Лалии и Натальи, Двоюродный, не знал, но смятенный и очарованный прелестью Маю, решил принять меры.

Поразмыслив, что Маю могли интересовать жрецы Мага, Алекс создал облик, сходный с внешностью некогда главного из них, Оливера, и стремился находиться рядом с Маю, посещая те же занятия, что и она, жадно ловя минуты ее упоения.

Беспечная атмосфера веселья царила на этих встречах. Алекс являлся лучшим из лучших во многих областях и, хорошо разбираясь в характерах, подталкивал норовистую Маю очень мягко: она должна была оставаться в иллюзорной уверенности своей полной самостоятельности.

Долгожданное случилось: Алекс сыграл мужчину, попавшегося в сети Маю, и они сплетались в танце страсти. Больше Маю и не сумела бы ему дать, наверное, повязанная отношениями с Максимилианом, с уходом невесты скатившимся в безобразное поведение.

У Магнуса Маю отвлекалась от серьезности, не замечая или намеренно игнорируя задумчивые взгляды своего случайного любовника…

Теснейшее сближение обернулось бы полным крахом, и Алекс распоряжался доступным ему: впитывал Маю до дна, до точки, эгоистично и грубовато. Он и приходил теперь во владения Мага ради этой малышки, впрочем, изображая влечение к другим девушкам, чтобы Маю не спугнуть.

А потом она исчезла.

Не сказав Алексу ни слова, вернулась к жениху, впоследствии прошла с ним Церемонию.

И если ревновать к прихожанам было допустимо, то к Максимилиану глупо.

К сожалению, Алекс и Маю встречались на ассамблеях царской семьи, как полагалось обоим по статусу.

Разумеется, Маю не обращала на мужчину из прошлого внимания. Так полагалась и по закону, но Маю, скорее всего, просто не испытывала к Алексу никаких чувств.

Зато Алекс, обуреваемый своими чувствами к ней, старался ничем не выдать волнение, а затем наедине отдавался фантазиям.

Когда-нибудь ситуация изменилась бы, Алекс не планировал надолго зависать в положении невезучего влюбленного, но пока смело встречал порывы эмоций, выбивающие опору из-под его ног.

Глава 616. Беспокойный ум

Когда его отчаяние достигло предела, Роберт решился заглянуть на дно пропасти.

Можно было оставить все, как есть, с миллионом положительных моментов от взаимопонимания до налаженного быта и топота детских ножек по дому…

Кажется, Роберт жил иначе уже столетия назад. Бесшабашный, отвечающий лишь за себя, легко меняющий подружек. С ворохом проблем, сиюминутных решений, рискованных шагов и… живой. Бесспорно живой.

— Бррр, — Роберт встряхнулся.

Почему нынешняя… мгм… рутина напоминала ему затхлое болотце? Отчего Роберт представлял себя замурованным в склепе из заботы все чаще и чаще?

Видимо, Колетт все устраивало. Погруженная в домашние дела, в воспитание сына и общение с сестрой, Колетт не хотела ничего менять. Вся такая… правильная, родная, изученная — Колетт не стала хуже. Она просто… просто перестала его вдохновлять.

И Роберт задумывался, вдохновляла ли Колетт его раньше, или он сам шел к собственным вершинам, не сворачивая. И приписывая свою личную силу воли воздействию чар Котены.

Как-то однажды, затаившись в коридоре, Роберт подслушал прелюбопытнейшую беседу. Впрочем, зная анамаорэ, можно было предположить, будто Эрин говорила специально для него. Эта зеленоглазая эльфийская дива втолковывала сестре:

— Если ты когда-либо захочешь переродиться, мы с Дамиром с радостью тебя примем!

Колетт фыркнула:

— Вот еще. А что Антон? Я никуда не пойду без сына!

— Переродим и сына, это будет… непривычно, но вы останетесь вместе.

— А Роберт? Куда мы без него?

Эрин замолчала. Роберт догадывался, что взгляд, которым она одарила Колетт, был чрезвычайно красноречив. Но Колетт, видимо, не поняла, и Эрин призналась вслух:

— Роберта, к сожалению, мы взять не сможем… У него связь с богиней, Кэйли его не отпустит.

Голос Колетт прозвучал раздраженно, разговор ей не нравился:

— Какая еще связь?!

— Общее прошлое. Сын.

— Значит, — Колетт поспешила сменить тему, — ни в кого мы перерождаться не станем!

Колетт не понимала, действительно ли Кэйли намеревалась всегда держать Роберта при себе, угрожая целостности их брака, или же Эрин выдумала благовидный предлог для отказа по каким-то своим причинам, которые как анамаорэ она не имела права выдать.

Мысли Роберта рассеялись, он вновь «оказался» в настоящем, в своей квартире в Городе, где было пережито столько хорошего с Колетт.

В случае их разрыва Колетт и Антон будут пристроены… В чудесности условий у эльфов Роберт не сомневался.

Дом на юге у моря придется продать. Их дом, наполненный их счастьем, их мечтами и планами, их воспоминаниями…

Роберт не выдержит там один.

Антон… сможет приходить навещать его. Наверное.

Приходит же Оливер.

Роберт с горечью подумал, что у анамаорэ его годовалый сынишка наверняка вмиг станет взрослым. Чужим и незнакомым, как Родрик.

Роберт и Родрик иногда виделись в покоях Кэйли, достаточно редко и по какой-то полутелепатической связи. Родрик находился в иных измерениях, передавал Роберту приветы, что-то рассказывал. Однако, к своему стыду, Роберт плохо понимал нюансы передаваемых ему новостей и спешил распрощаться с сыном, заверяя его в сердечной приязни и собственном благополучии.

Он точно существовал и не существовал одновременно этот Родрик, как и его непостижимая мать.

Антона Роберт видел ежедневно, а временами и ежечасно, и часто таскал его на руках. Роберт не мог, никак не мог разрушить все этими самыми руками!

У Колетт не было иных мужчин, Роберту самому не к кому было уходить. Не существовало и формальной причины, достаточно весомой для расставания.

Любовь жила…

Напрочь обессиленный терзаниями, Роберт погружался в работу. Спать он не мог, пусть дни шли, и наступление каждого нового дня означало скорейшую необходимость принятия решения.

Глава 617. Здесь и сейчас

Однажды решение пришло.

Роберт надумал вернуться к семье и наслаждаться привычной жизнью максимально полно, ожидая знак… Знак о том, что новое готово вот-вот начаться.

Одной ногой тут, другой там, «на чемоданах», неуравновешенно… Компромисс между разумом и чувствами.

Роберт не мог бросить и не мог не бросать…

* * *

— О боги! — Флавиан несказанно удивился, получив предложение увидеться от Самиры.

Самира больше не носила взрослящие маски, теперь она, полностью оформившаяся, цвела той величавой и чарующей красотой, которой обладают эльфийские царевны на заре новой жизни.

Место встречи Самира предложила выбрать Флаву, и он, недолго думая, позвал Самиру к себе домой.

Давний вечер, их танец, тихий разговор, ее пунцовые щеки… Неужели Самира все еще продолжала холить невзаимные чувства?

Решив, что да, Флавиан поспешил добавить своим владениям романтичности, украсив их мерцающими свечениями, зеленью, приятными мелодиями, достойными гостьи. Заготовил подарки, по своему обыкновению одаривая всех прелестниц, с которыми общался тет-а-тет.

Флавиану хотелось сразу понять, о чем пойдет речь, потому едва Самира появилась на пороге, Флавиан взял ее, смущенную, за руки и взглянул, словно на самое дорогое существо в мирах. Конечно, это был отрепетированный взгляд, и Самира могла видеть его во многих постановках Флава, но все же она зарделась, ее ресницы затрепетали…

— Здравствуй, прекраснейшая!

— Здравствуй, Флавиан, — Самира так и стояла, не отпуская его рук, потупившись…

Что ж…

Не имея желания обидеть Самиру, однако не собираясь давать ей ложные надежды, Флавиан потянул ее вглубь покоев, к удобному ложу. Предложил вино, в избытке доставшееся от Магнуса, и прочие напитки, стремясь расслабить ее и раскрепостить.

Громких слов не потребовалось, Флавиан по всему поведению Самиры уже понимал, зачем она пришла, но вел себя мягко и плавно, избегая давления. Вел светские беседы, шутил и выжидал.

Наконец, Самира сказала:

— Ты один… Ни с кем не встречаешься… Не мог бы…

Ответить на предложение Самиры согласием и начать встречаться с ней? Увы, подобный расчет принес бы обоим только слезы. Флавиан давно нашел иные способы удовлетворения своих честолюбивых амбиций:

— Здесь и сейчас мог бы. А вот потом…

Голос Самиры прозвенел обидой:

— Не хочешь попытаться меня полюбить…

— Прости…

— Здесь и сейчас — нет, — Самира отвела глаза. — Я приду позже. Подготовлюсь и приду строго за…

Вместо ответа Флавиан обхватил лицо Самиры и жадно поцеловал ее в губы:

— Воля твоя, царевна. Ты мне очень нравишься, я уважаю твои чувства и не хочу тебя ранить, понимаешь?

Самира кивнула. С ней было проще, чем с Ланой, в прошлом дочерью совсем иной культуры. Самира правила игры знала.

От Ланы, к счастью, вестей не было. Флавиан искренне надеялся, что Лана идет на поправку, но спрашивать у Ричарда опасался.

Глава 618. План Б

Пожалуй, Флаву было опасно отпускать потенциальных любовниц «готовиться», защищая свою независимость.

Подобно Лилит, получившей от Магнуса Дар идеальной эротической совместимости, Самира также могла обратиться к кому угодно, и то, чем покровители ее наделили бы, оказалось бы совершенно непредсказуемым для Флава.

Самира проявила себя очень щедрой, им было упоительно хорошо вместе.

* * *

Анеля вновь вошла в пространство без запретов, окунувшись во власть желаний.

Она любила выбирать безразличных и грубоватых. Тех, для кого она становилась «игрушкой», способом доказать что-либо себе или другим, изничтожить невзаимное чувство, излить неутоленную страсть.

Точно губка, впитывая потоки агрессии, Анеля в каком-то роде очищала партнеров. На смену похотливо-унизительной авторитарности приходила нежность. Анеля купалась в ощущениях, а затем уходила. Растворялась, словно ее не было.

Равная среди равных, уязвимая перед насилием, Анеля тем не менее не боялась, что кто-то зайдет слишком далеко, напротив всячески поощряя раскрытие их темных сторон.

Не колеблясь, принимала сомнительные предложения «повеселиться», если испытывала к приглашавшим мужчинам приязнь.

Оливера в беспокойном мире ее чувственности не существовало, и даже впоследствии Анеля вовсе не собиралась перед ним «оправдываться».

* * *

Иногда Колетт слишком хорошо его чувствовала.

Иначе она не пыталась бы выяснить причины напряженно-тоскливого ожидания, которое Роберт маскировал будничной веселостью, стараясь оттянуть разговор.

— Мы можем ничего не менять, Котена. Жить, как привыкли. Я бы очень, очень хотел, чтобы по-настоящему…

Колетт, совершенно обессиленная нагрянувшей бедой, прошептала:

— Ты устал…

Роберт мотнул коротко стриженной головой:

— Увы, это не хандра, не депрессия даже…

Он рассуждал, что не ощущает себя счастливым, а значит, не может сделать счастливой ее. Что ему до безумия жаль, что так вышло. Что у анамаорэ Колетт будет лучше, а он не представляет, как это — не видеть больше Антона. Что нет никаких иных женщин, что их история будет продолжаться вечность, становясь… все более блеклой. Что Колетт достойна большего.

Она слушала и вздыхала. Рассказанное Эрин оборачивалось беспощадной правдой.

Нужно было что-то делать. Как-то дальше жить. Обсудить проблемы целиком, попробовать найти компромиссы. Составить план Б. Оставаться в здравом уме и твердой памяти, четко планируя шаги. Сохранить добрые отношения с Робертом… Выплакаться. Вспомнить все, чему Эрин учила ее. Дышать. Дышать глубоко. Антону нужна здоровая и довольная мама.

Глава 619. Дерзкие сны

Неужели Роберт всегда был таким огромным и тяжелым? Столь сильным и властным?

Ее муж, негромкий и спокойный, относился к Джунко с неизменным уважением, считая слухи, некогда царившие в Городе, глупостями, распространяемыми из зависти. Дивный цветок, средоточие женственности и нежности — Эдварду казалась странной малейшая грубость в адрес милой, тонкой и трепетной Джунко.

Понемногу Джунко привыкла, полюбила мягкость и размеренность, исходившие от супруга. Ее бывшие разъехались кто куда, а память заполнялась новыми событиями.

Откуда Роберт явился? Пришел неотвратимо, точно ночная мгла.

Джунко не поняла, как она очутилась в тупике, прижатая дрожащей спиной к стене, и невозможно стало отступать.

Впрочем, Роберт всегда поступал так, потакая собственным желаниям, объявляясь и растворяясь, когда хотел.

Его взгляд полыхал страстью, жгучей и острой. Джунко попробовала закричать, но не смогла. Ее бил озноб: смесь страха и… охватывающего восторга от сильнейшего, почти невыносимого возбуждения.

Роберт… Ее первая любовь. Ее первый любовник…

Извиваясь и кусая губы, чтобы не стонать, Джунко мечтала лишь отбросить стыдливость. Роберт звал ее шлюхой, с ним Джунко действительно становилась такой, тая, точно сахар в кипятке, поддаваясь и отдаваясь. Здесь не нужно было притворяться приличной, и Джунко кричала в голос, а Роберт закрывал ей рот то жестко, ладонью, то сладчайше — поцелуями…

Зачем он являлся в эти кошмарные, дерзкие сны, после которых Джунко просыпалась разбитой, гадая, не выдала ли себя мужу неуместными позами или вскриками? Для чего бросал ее сердце в жар ласками, с каждым разом более изысканными?!

Джунко повстречалось много иных достойных любовников, но этот, первый, стоял особняком, до сих пор внезапно смущая и растравляя ее.

На счастье, в подобные моменты Эдвард по каким-то причинам отсутствовал. Джунко прибирала смятую постель и быстро-быстро шептала заклинания, надеясь поглубже запрятать порочные мечты.

Однако, ее, ощущавшую себя грешницей, пугал самый правдоподобный и реалистичный вариант. Роберт временами возвращался в Город, и сильнее всего на свете Джунко боялась, случайно столкнувшись с ним на улице, невнятно кивнуть друг другу и разойтись.

Скорее всего, причиной было окончание этих снов. Роберт оставался прежним, зато сама Джунко больше ничем не походила на робкую девчонку. Она стала взрослой, опытной и разбирающейся в желаниях женщиной.

Смеясь, дразнила Роберта, обещая ему носить ультракороткие юбки. Угрожала, что сама возьмет Роберта в сексуальное рабство в ответ на его шутки.

По пробуждении Джунко вспоминалось не все. Для нее, для Роберта, для их семей к лучшему.

К тому же, в реальности прошли годы с тех пор, как Роберт поставил в их истории жирную точку. Решения он не менял.

Глава 620. Вместе до конца

С тех пор они решили быть вместе до конца.

Превращение в анамаорэ было длительным процессом с долгосрочной подготовкой, зависящей от способностей ученика. Преобразовывать предстояло и Антона.

Открыто сообщить родителям о смерти своей и крохотного внука, когда их отношения только-только наладились, Колетт находила кощунственным. Она собиралась в дальнейшем навещать семью. Разумеется, родители спрашивали бы о Роберте, и Роберт с Колетт решили оформить официальный развод во избежание толков.

Оказалось тем проще, что брачный союз они заключали также здесь.

Никаких переездов — Колетт с Антоном планировали учиться в привычном доме у моря. Ну а Роберт перевозил личные вещи в квартиру, в Город, будучи вынужденным использовать обыкновенную транспортировку — Оливер опять был маленьким и не мог бы даже прийти, не то что помочь ему. Пользоваться услугами Эрин Роберт считал странным.

Он увозил свое на север, отправляя на юг вещи жены и ребенка с тем, чтобы Колетт впоследствии смогла скопировать или иным образом забрать с собой все ей полюбившееся в новую жизнь.

Чудовищное, тошнотворнейшее одиночество сдавливало и резало его во время транспортных путешествий, но Роберт поставил условием пустые дома, и Колетт согласилась.

Исключение составляли лишь многочисленные фотографии, свидетельствовавшие об ушедшем счастье. Не допускалось никаких игрушек Антона или обуви Колетт в городской квартире.

Дом на юге Колетт обязалась полностью разобрать перед перерождением с тем, чтобы Роберт продал пустую оболочку. Заниматься всем исключительно самостоятельно там и тут было бы для Роберта слишком тяжелым бременем.

Они по-прежнему любили друг друга, но совсем не обсуждали прошлое — не ощущали сил и смысла. Просто проводили дни рядом, занимаясь Антоном и бытом.

Тихо и твердо Колетт сказала:

— Скажу Антону… что ты отпустил нас ради счастья… большего, чем человеческое… Не бросал нас… И Антон тебя не бросит… Будем навещать… если захочешь.

Часто она уходила плакать. Роберт оставался с сыном и, крепко прижимая ребенка, сам смахивал подступившие слезы.

Было все так же тяжело, ни малейшего чувства облегчения, ноль знаков, что случившееся правильно.

Роберт теперь не знал, существует ли в этом мире что-то верное, какая-то предписанная судьба, или любой, и — о ужас, он тоже! — мог запросто сбиться с пути, утонув в зыбучих песках противоречивых желаний.

Колетт имела большую определенность: уже очень давно Эрин с завидным постоянством намекала ей — правила межрасовых контактов не позволяли особую откровенность — что жизнь анамаорэ качеством неизмеримо превосходит человеческую. Впрочем, творимые Эрин чудеса говорили сами за себя.

Как бы Колетт ни отмахивалась, затыкая уши, Эрин рассказывала ей и об умопомрачительных мужчинах, с которыми никогда не станет скучно, предательски начиная подобные беседы после того, как Колетт делилась скромными радостями супружеских вечеров с Робертом.

Она оказалась подстрекательницей, эта Эрин, как теперь выяснилось, разрушавшей их брак изнутри.

Может, Роберт потому и не ощущал гармонии, что Колетт, хранительница его очага, малодушно размышляла об упущенных невероятных возможностях, маячивших на расстоянии вытянутой руки?

В итоге Роберт честно рассказал ей о своих терзаниях, Колетт же молчала о своих, но осуждать его не смела.

Никто из них был не был виноват, лелея похожие мечты и одинаково не имея ресурсов для их исполнения…

Глава 621. Мечтам и страхам свойственно сбываться

Мечтам свойственно сбываться.

Страхам тоже.

Они встретились — случайно пересеклись на улице.

Роберт, изнуренный думами, но покрытый роскошным южным загаром, и Джунко — нарядная, в цветастом летящем платье.

В первые секунды Роберт хотел, приветственно кивнув, пройти мимо, однако что-то привлекло его внимание, заставило задержать на Джунко взгляд. Пожалуй, Роберт только сейчас заметил, что за истекшее время Джунко изменилась внешне: округлилась, налилась соком. Такой он ее не знал и без всякой задней мысли решил рассмотреть получше:

— Привет!

Джунко замешкалась, опустила глаза, тотчас подняла:

— Привет!

Роберт слегка улыбнулся:

— Как поживаешь?

После короткого «хорошо» она наверняка бы убежала, выглядя какой-то странно смущенной, а Роберт еще не рассмотрел все случившиеся с Джунко изменения, потому сделал приглашающий жест в сторону удачно расположенного рядом кафе:

— Если есть время, давай немного посидим?

Джунко вновь замялась, будто делала над собой усилие. Роберт отмечал ее реакции, пока не спеша с выводами.

Кивнула:

— Можно.

Они прошли за дальний столик, Джунко двигалась послушно, точно загипнотизированная — как давно Роберт не видел ее своеобразную пластику и отвык! Джунко, ступая мягко и плавно, тем не менее была сильно напряжена. Роберт не понимал причину ее нервозности, быть может, муж Джунко не одобряет даже таких невинных встреч с бывшими?

Тогда Роберт ставил Джунко под удар, пригласив ее посидеть там, где их мог увидеть кто угодно и донести.

Все же Джунко вела себя странно, очень странно — бросала короткие взгляды, тут же отводила глаза и не спешила сказать хоть что-то, уткнувшись в поднесенное чрезмерно расторопным официантом меню.

Джунко бесспорно похорошела, даже черты ее лица стали утонченнее и строже. Полная грудь соблазнительно манила в довольно откровенном вырезе платья, и… Да какое это имеет значение!

Роберт повторил вопрос, отметив, что реакцию Джунко вызывает и сам звук его голоса — очень низкого.

— Как жизнь? Как муж?

Джунко легко, почти невесомо улыбнулась:

— Хорошо. Все нормально. А вы?

Роберта точно окатило холодной водой. Конечно, и Джунко может его спрашивать. А вот зачем он ответил правду??

— Мы разводимся. Когда все оформим, я продам дом и вернусь сюда. А у вас… действительно порядок?

Джунко шумно вздохнула. Кивнула:

— Да. Нормально… Знаешь, мне пора идти. Извини, что я так быстро убегаю. Приятно было увидеться.

И как-то слишком поспешно подхватив сумочку, даже не дождавшись заказ, Джунко опрометью выпорхнула наружу.

Вдруг Роберт перехватил ее спешащей по важному делу, и Джунко в силу врожденной уступчивости не смогла ему отказать??

Официант принес блюда, Роберт остался за столиком, размышляя над случившимся. Он знал женщин и знал Джунко. Вспомнились забавные детали, казалось бы, давно забытые. Один к одному складывалась законченная картина. Определенно Джунко смотрела на него вовсе не как на старого знакомого. Те же взгляды, то же смущение, вздохи… Как тогда, когда Джунко исполняла все, что бы он ни пожелал, принимая его полностью.

Неужто Джунко так и не научилась хранить верность?!

Со всей очевидностью Роберт понял, что если бы взял ее за руку и повел за собой хоть куда, ничего не объясняя, Джунко наверняка последовала бы за ним, как зашла в это кафе.

Роберт поморщился. И все же… Все же, лелея подобные планы, Джунко могла бы остаться здесь подольше, дождаться, пока он в самом деле ее пригласит…

Однако, она выбежала сразу после известия о его грядущей «свободе». Справилась.

Неужели она была подспудно несчастна с этим своим «хорошим мужем»? Роберт знал, что сентиментальная Джунко не могла бы забыть их прошлую связь совсем, но даже не догадывался, что ее память настолько жива!

Как знать, вдруг это и был долгожданный знак?

Иногда в минуты невзгод Роберт задумывался, как сложилась бы его жизнь, останься он с этой ветреной особой. Почему-то именно с ней, а не с прочими подругами…

Прежней Джунко остро не хватало самостоятельности, быть может, нынешняя выросла?

Сейчас Роберт проверять не собирался.

Предстояло достойно завершить историю с Колетт, одновременно взваливать на себя проблемы Джунко Роберт не хотел.

Глава 622. Пьяный разговор

Как ни печальна была история с Маю, она не смогла бы выбить Алекса из колеи.

Вдоволь настрадавшись, Алекс вернулся к излюбленному способу снятия стресса: в свое удовольствие он участвовал в операциях, приходя и уходя по желанию.

Сейчас у него был повод криво улыбнуться — не хватало только огрести в бою и попасть на лечение к тому самому главному жрецу Оливеру, чью внешность Алекс «позаимствовал».

Тот уж вылечит, ох, как вылечит! Даже маленьким продолжает врачебную практику. Во взрослящей маске разумеется, ну и кто ему запретит?

* * *

Вот уж от кого Роберт меньше всего ожидал принять вызов, так это от Джунко!

Прежде Джунко обижалась, страдала, ждала его вечность, изводясь догадками, но никогда не смела напомнить или заявить о себе, даже являясь его официальной подругой.

Может, это был вообще первый раз, когда она сама позвонила?..

Роберт представил, каких усилий поступок стоил бы Джунко из прошлого, и решил ответить ей, что бы она ни выдала. Вдруг она там выпила для храбрости?

— Алло. Слушаю.

На том конце молчали, неужто это ревнивый муж проверял записанные в смартфоне Джунко контакты?!

Роберт решил подлить масла в огонь:

— Не стесняйся, Джунко. Что ты хотела сказать?

Уф… Тонкий голос явно принадлежал не Эдварду!

— Я… Я скучаю по тебе…

Упс! Джунко обычно жалась и мялась, лишь бы не проявлять инициативу, но, когда вел он, полностью слетала с тормозов. Роберт еще помнил шокировавшее его деловое предложение с порога заняться сексом. И, хотя нынешние слова Джунко звучали вполне целомудренно в контексте их недавней встречи, Роберт расценил их как откровенное интимное приглашение:

— Джунко, ты замужем. Разберись сначала с этим.

Она ответила как-то виновато-растерянно:

— Я не могу…

Роберт припечатал:

— Постарайся. Или супруг тебя вынудил жениться? Нет?

— Не вынуждал. Но я не могу…

Ее интонация была такой, что Роберт задумался о тонкости явной или бессознательной, но очевидной манипуляции. Как тогда он с легкой руки Джунко был назначен принцем, так теперь призывался устранить разногласия в чужой семейной жизни или вовсе забрать малышку у «тирана и деспота». А девица лишь беспомощно будет хлопать глазами.

Проблем и так навалилось слишком много. Общение с Джунко вряд ли могло бы их компенсировать, однако по какой-то прихоти Роберт надумал вдруг отменить свое решение поставить в восставших из небытия отношениях точку.

Было в Джунко что-то живое, непосредственное и нелогичное, не раз заставлявшее Роберта возвращаться мыслями именно к ней.

— Ладно. Тогда просто сиди и жди. Пока мне недосуг с тобой возиться, понятно? Позвоню сам, когда сочту нужным, ясно?

— Хорошо, — Джунко словно поникла, — больше не буду тебя отвлекать…

Роберт попытался подсластить пилюлю:

— Я еще женат. Сколько буду — месяц, год или два, не знаю. Потом посмотрим…

— Да…

Как Джунко умудрилась произнести простое слово столь беззащитно?

Они точно находились в ином мире, Роберт начинал беседу в напрочь не сентиментальном расположении духа, а сейчас готов был телепортироваться, чтоб утереть этой плаксе слезы!

Как он забыл — Джунко ревела по любому поводу!

— Посмотрим — это решим вопрос, — что он ляпнул?! Зачем повелся на эмоции?! Неужто научился быть неравнодушным к…

Хотя равнодушным он никогда и не был. Просто Джунко почему-то стала исключением, на которое Роберт сливал негатив. Терпела все.

Несколько она изменилась? Он сам изменился точно, вот и не делал теперь исключений.

Взялся бы он помочь любой своей не мимолетной бывшей? Пожалуй.

Джунко огорошила его второй раз за беседу:

— Буду ждать. Ты мне снишься…

— Э. И? — Роберт сразу догадался о содержании этих снов, но не верил, что слышал то, что слышал.

Джунко произнесла:

— Тебе не понравится, если я скажу…

— А вдруг?

Какого черта они флиртовали?!

— Не скажу, — трубка смущенно хихикнула. — Потом.

— Созвонимся.

Роберт сбросил разговор. Тот начинал переходить границы допустимого.

Какого лешего?!

Он прятался в дальней комнате от Колетт, Джунко обманывала мужа, и вместо того, чтобы презирать глупую блудливую девку, Роберт напротив охотно включился в ее игру.

Растерял последние мозги!!!

Когда же он сам стал настолько аморальным, неужто сказывалось влияние беспутства лучшего друга?!

Роберт уважал рискующего обзавестись рогами Эдварда «на бумаге», однако махнув рукой на голоса совести и разума, погрузился в фантазии. Ни о чем, кроме Джунко, всяко не думалось.

Как в старой-старой сказке соблазнительная девица вновь невинно-бесстыдно предлагала себя, и внутренний отклик был далеко не гневным и совсем не платоническим.

«Какая сладкая девочка. Хочешь, чтобы я тебя трахнул, да?»

Глава 623. Импринтинг

Джунко и вправду выпила для храбрости перед тем, как позвонить Роберту. Не звонить, хотя для звонка и пришлось пересилить себя, она уже не могла.

Роберт, пусть и печально-усталый, был много-много лучше, чем в ее мечтах!

Джунко уже боялась спать. От переполняющих впечатлений ей снился исключительно Роберт, и это уже становилось опасным.

Джунко захотелось разделить напряжение на двоих.

Разметавшись по постели, она счастливо-пьяно смеялась.

Роберт не ненавидел ее. Наоборот, он обещал ей свое покровительство. Поддержал ее флирт. Да он даже прибежал бы, если бы смог, только какие-то очередные правила и установки не позволяли ему следовать желаниям!

Впрочем — и Джунко тотчас опечалилась — Роберт недвусмысленно хотел ее всегда. Зато верность и обязательства он берег для других. Это было обидно, ужасно обидно, и… думать о плохом Джунко не собиралась.

Ждать она умела, конечно, не год и, тем более, не два.

Если Роберт не объявится через пару месяцев, она пошлет ему снимки. Фотографии из примерочной в каких-нибудь обтягивающих платьях. Будто она советовалась о нарядах с подружкой и перепутала адресата.

Пусть дальше Роберт ворчит о нравственности, скрывая вожделение — с ним легко быть собой, и Джунко это нравится.

Лишь бы только они не передумали разводиться с женой…

* * *

По здравому размышлению Роберта ждало неожиданное, какое-то полубезумное, но весьма приятное открытие.

Он искал самую достойную, понимающую, умную, верную, красивую женщину — и обрел в Колетт. Но — и это было мистически-страшно — Роберт чувствовал, как с каждым днем практики Колетт становится все более чужим и незнакомым существом. Куда более далеким, чем давно обратившийся в боги весть кого Оливер!

Было забавным — Олик был малышом, когда они с Котеной начинали, обернулся он пацанчиком и теперь.

С Антоном являлась заниматься Эрин. Ее присутствие тяготило, и Роберт отсутствовал дома часами, отправляясь где-нибудь разминать мышцы или просто купаться в море. Роберт понимал, что впоследствии еще нескоро будет готов укатить в отпуск на юг, особенно в эти памятные места, и старался впитать щедроты природы по максимуму, пока мог.

Открытие состояло в причине распущенности Джунко — Джунко клеилась к нему, приставала ко всем, и, возможно, Роберт льстил себе, обрисовывая круг ее любовников, но все они имели некое отношение к нему!

Его знакомые, его друзья, его враги — Джунко, скорее всего, бессознательно искала в прочих его отпечаток, велась исключительно на схожее поведение или на особенности внешности.

Получался какой-то импринтинг, и… если малышка постоянно теряла голову именно от него, Роберт совсем не возражал.

Просто, озабоченный поисками идеала и становлением по жизни, не уделял должного внимания анализу поведения той, с которой ему было легко, хорошо и удобно. Но не усыпляюще-скучно.

В пользу этой его теории говорило и обстоятельство, что когда Роберт скрылся за горизонтом и стал совсем недоступен, Джунко «умерила пыл». Прекратила попытки достучаться до него, слухи про ее распутство закончились.

Эрин дико раздражала Роберта своим всезнающим чванливым видом!

Роберт ждал звонок от жены, что Эрин укатила восвояси, а пока приходилось брать работу на пляж — Сайри платила Роберту вовсе не за эмоции в адрес кого-либо.

Глава 624. Свободный от проклятия

Ему оставалось до умопомрачения много фотографировать сына: ясные глаза, улыбки, игры. Анамаорэ наверняка не тронут внешность и так бессмертной Колетт, а вот ребенка Роберт уже не чаял увидеть любимым родным малышом, которому не исполнилось еще и полутора лет.

Радовал, но и рвал сердце на части факт, что от занятий с проклятой ведьмой Эрин мальчик стал значительно лучше говорить и больше уметь. Отдавать его Роберту Колетт никоим образом не собиралась, словно используя еще один разрыв в качестве платы за их расставание.

Несколько раз Роберт ловил себя на удушающем чувстве ненависти к ней, и с разводом можно было не медлить.

Определенно хуже станет только его жизнь. Не одна Эрин втолковывала сказочные легенды сестре, Роберт видел многих анамаорэ собственными глазами и отлично понимал разницу своего и их уровней. Впрочем, никакие уровни не заставят его идти на поклон к Лукасу или Эрику!

Порой, разбирая фото, Роберт нестерпимо желал позвонить Джунко и попросить ее наделать непристойных кадров — раньше он совершенно не снимал ее — а то и вовсе явиться в Город, сгрести Джунко в охапку и отправиться с ней далеко-далеко, в край без проблем.

Но внешне Роберт оставался совершенно невозмутимым, не планировал пока давать кому-то надежды или кого-то подставлять.

Невыносимые мысли, что крохотный сын, такой счастливый, шебутной, полный азарта скоро исчезнет, сводили его с ума.

Роберт терпел, хотя ему вероятно уже стоило направиться к Кэйли за каким-нибудь чудодейственным рецептом облегчения страданий.

Правда, это было бы чересчур малодушно. Роберт и так корил себя за моменты слабости в присутствии дивной богини.

* * *

Прошло довольно мало времени, и Алехандро перестал обращать на неискушенность Натальипристальное внимание. Наоборот, непорочность любовницы, ее неопытность в изощренном фантазировании открывали Алехандро широчайшие возможности ее обучения. Отнюдь не бездарного, ведь статусом Наталья уступала лишь ему самому.

И эта роскошная внешне неприступная красавица смотрела на Алехандро снизу вверх, приоткрыв рот, всем своим видом успокаивая его уязвленную в общении со старшими родственниками гордость. Тем более, что на публике Наталья стремилась оказаться от него как можно дальше, чтобы не выдать тайное…

Появление соперницы стало для Натальи ударом.

* * *

— Вот и НАШ черед терпеть любовные неудачи!

Тамико нахмурилась:

— Что стряслось, Лу?

Лукас пожал плечами, по обыкновению уютно расположившись в любимом кресле:

— Томоко бегает за Магнусом, а тот воспользовался снятием проклятия и тяготеет смыться.

К счастью, беда не касалась их напрямую, но Тамико уточнила:

— Фьююю… Бедняга… Мы как-то можем помочь?

Лукас смотрел без тени улыбки:

— Сомневаюсь. И не столько потому, что Томоко не жалуется, сколько по причине, что здесь невозможно что-либо предпринять. Магнус свободен, наконец-то свободен, понимаешь! Обилие перспектив, любовь не входит в его насущные интересы…

Тамико припечатала:

— Подлый…

— Нет, милая, это вне категорий морали. Томоко рисковала и, быть может, еще выиграет.

Про то, что по всем его ощущениям Магнус вопреки всему продолжал любить Тамико, хоть и отказался от прав на обладание ей, Лукас умолчал.

Глава 625. Забыть о Городе

Серьезные парни с горящими взглядами и шальными мыслями в голове никогда не переводились. В любом сословии находились желающие ощутить себя оперативниками, и лишь царевичам был запрещен подобный опасный способ выражения агрессии.

Окажись Роберт у анамаорэ, он точно пополнил бы их ряды, ибо, помимо прочих напастей, на него навалилась душераздирающая ревность. Несмотря на то, что Роберт не был у Колетт первым, он упорно не мог представить жену с другими.

Джунко была права: сама она никак не сумела бы «разобраться» с мужем, живя за его счет.

На роль семейного консультанта Роберт напрочь не годился, и понятно, что Джунко этого не требовала. Вынуждать ее искать работу и жилье, чтобы тотчас забрать к себе, сделав домохозяйкой, было глупо. Да, все, чем Роберт мог бы помочь, заключалось в способствовании разводу и поселении Джунко у себя.

Они с Котеной уже подали документы.

Во снах, вдали от тревог, пространства и времени Роберт видел эльфийских дев из мира Оливера. Оливер говорил, что Магнус умеет переносить в Анамаорию кого угодно один, вне договоренностей анамаорэ. Но Роберт согласился бы на подобный расклад лишь в фантазиях. И дело было не в его нежелании терпеть власть треклятых царевичей, но в дальнейшей невозможности видеться с Антоном. Они с сыном стали бы врагами.

Поскольку иных вариантов не существовало, Роберт хотел сделать свою обычную жизнь красочнее и чем больше, тем дальше фантазировал о жизни с Джунко, временами с трудом удерживаясь от отправки ей какого-нибудь сообщения.

Джунко ждала молча, лишь однажды прислала фото некоего куска ткани на фоне обнаженной кожи.

Роберт поначалу не понял, что бы это могло быть, а затем ошалело вспомнил платье, в котором Джунко предстала во время их случайной встречи.

Подол недлинного платья…

Роберт был вынужден спешно покинуть дом в поисках уединения. С Колетт все естественным образом сошло на нет без всяких «прощальных разов».

* * *

— Фух, теперь, кажись, все! Можно забыть о Городе! — Лукас радовался тому, что Максимилиан, пусть опять же не с Маю, а с Люцией переродил Петера.

Время показало, что первоначальный выбор Люции был особенно удачным, и сейчас Лукасу оставалось лишь следить за контактами в доме Роберта.

Жена и сын Роберта вот-вот ушли бы на вражескую сторону, а Оливер почти совсем дорос до повторной возможности посещений друга. Впрочем, контролировать соблюдение порядков можно было и на расстоянии.

Глава 626. Камни в стекло

— Он не станет внезапно взрослым, нет. Я сама еще не успела его понянчить… — Колетт озвучила максимально жуткий страх Роберта про ребенка, и Роберт невольно поежился, представив, что Колетт теперь читает его мысли. — Мы просто уедем… на сколько-то месяцев и вернемся как будто такими же, ничего существенно не изменится…

Роберт поинтересовался:

— Что же Оливер не малявка?

Колетт взмахнула длинными ресницами:

— Он стал анамаорэ взрослым. Антон маленький. Там будет постепенно взрослеть.

Роберт удивился:

— И тебе позволят таскать малыша сюда?

— Как пожелаешь… Можем подождать, пока Антон подрастет. Не хотим ранить твои чувства.

В целях защиты его чувств Колетт настояла на совместной продаже дома. Знакомство с агентом, покупатели — больше-не-Котена словно стала теперь оболочкой себя прежней. Самое ужасное, что и сын незаметно… превратился в кого-то еще. Тихо, естественно и почти безболезненно для Роберта за время занятий с рыжей ведьмой Эрин…

Трое были вместе, пока дом не приобрели, а затем…

Прощание вышло безумно мучительным.

Личные вещи давно ждали в Городе, долго-долго Роберт смотрел на родных, нежил сына. А потом следил, как Антон и его мать ушли вдаль, растворившись на горизонте.

Дальнейший путь Роберта лежал не в аэропорт. Роберт категорически не хотел оставаться один, и по сговору Кэйли забрала его в свои покои, где время стояло на месте, и ни о чем не думалось.

* * *

Однажды Джунко получила видеосообщение и схватилась за край стола, чтобы не упасть, радуясь нахождению мужа на работе.

Загорелый, ошеломляюще привлекательный Роберт, глядя прямо и как-то спокойно, говорил, что закончил отношения с прежней женой, совершенно свободен, живет теперь в Городе и просит связаться с ним, когда ей удобно будет разговаривать.

Джунко сама испугалась собственного вопля радости, она прыгала и танцевала, уже не надеясь услышать что-либо после злополучной фотки с подолом, за которую отругала себя раз тридцать, а затем бросилась к шкафчикам, кидаясь между бутылочками с успокоительным и легким алкоголем.

«Сейчас! Сейчас! Сейчас! Позвоню прямо сейчас, иначе никогда не решусь!» — мысли лихорадочно скакали.

Так и не выбрав, что же отхлебнуть, Джунко просто сделала вызов, вся дрожа в предвкушении и отчаянно надеясь, что не попала в неурочное время.

Роберт ответил:

— Привет!

О боги, боги, боги! Почему один его низкий голос вызывает в ней такую дрожь? Джунко попыталась что-то просипеть в ответ.

Роберт уточнил:

— Джунко, ты точно можешь говорить? Или муж пришел?

— Нет… — Джунко спешно пыталась наскрести остатки уверенности. Она предусмотрительно звонила не по видеосвязи.

— Нет, муж не пришел? Волнуешься? Потому мне ничего не видно?

— А… Да… Да…

— Я понял, — Роберт усмехнулся. — Давай встретимся.

— Что? Зачем? — Джунко так растерялась, что ляпнула, не размышляя.

— Зачем? — голос Роберта стал жестче. — Кто-то по мне скучал, кому-то я снился. Шутила? Юбку свою по ошибке мне отправила?

Боги!!! Все грозило рухнуть!!

Джунко залепетала:

— Нет. Я да. Я очень нервничаю! Когда встретиться? Где?

Роберт вздохнул. Он сам изрядно волновался, но внешне это не отражалось столь явно:

— Когда, решаешь ты. А где — у меня дома.

— Дома? Но… Я у тебя не была… Почему там?

— Я встречу тебя на входе в район. Потому что будешь.

Когда? Когда? Когда???

Прямо сейчас… Эдвард мог сравнительно скоро вернуться. Но терпеть вечер, ночь, утро, скрывая необычайное воодушевление… Джунко не хотела сочинять оправдания:

— Давай через час. Я соберусь…

— Полчаса на сборы? Из рук ничего не выронишь? — Роберт не удержался от колкости.

— Если ты не будешь меня смущать… — Джунко осмелела.

— Лады. Не придешь через час, я сам заявлюсь к вам домой и буду кидать камушки в стекло, пока ты не появишься.

— Ой!!

Глава 627. Ничего не понимаю!

Джунко так испугалась предложения кидать ей в стекло камушки, что получаса на сборы хватило с лихвой. Конечно, она не успела полежать в ароматной ванне или по-особенному завить волосы, но вздумай Эдвард вернуться раньше, все бы не только сорвалось, но обернулось кошмаром.

Джунко знала, на какой улице Эдвард работает, и побежала в сторону элитного района Роберта окольными путями, смешно шлепая босоножками на плоской подошве. Чем ближе было место встречи, тем медленнее становился ее шаг. Роберту не нравилось, что прежде Джунко встречала его вприпрыжку. В конце концов, она стала старше.

Почему Роберт позвал ее именно домой?! Готова ли она была так просто изменить мужу? Знала, что да, но оделась скромно. Будто происходящее не было особым… Как всегда, в омут с головой. Слушаться, не размышляя…

Роберт стоял у въезда и смотрел на Джунко так, будто знал все. Как в самых ее снах.

Ооох.

Она преодолела разделявшее их расстояние на автомате. Кивнула приветственно. Наверное, язык ее не послушался бы, проверить Джунко боялась.

Роберт тоже молча подал ей руку, и так под руку они и направились в сторону дома, кровь стучала в ее висках. Джунко понятия не имела, что скажет или сделает дальше она сама, как поведет себя Роберт…

Он выглядел таким неотразимо уверенным!

— А вот и моя квартира.

Джунко боязливо переступила через порог.

Дверь захлопнется, и…

— Попьем чаю или посмотрим комнаты?

Джунко рассеянно вертела в руках сумочку, не отвечая.

Роберт, наклонившись, заглянул ей в глаза. Джунко вспыхнула.

— Знаешь, зачем я позвал тебя именно сюда? Не в кафе или типа? Надо решить, сможешь ли ты жить тут. Вместе со мной.

— Ох! — теперь Джунко не удержалась от возгласа. — Нее… Чтооо…

Видя, что малышка недалека от полной прострации или обморока, Роберт ловко подхватил ее сумочку и, приобняв Джунко за плечи, повел ее в сторону гостиной:

— Сначала чай.

Джунко выбрала брюки, не платье, но все равно сидела пунцовая, уткнувшись в большую чашку.

Роберт спросил:

— Ты хочешь жить со мной? Я не собираюсь просто встречаться. Особенно, пока ты замужем.

— Что же делать???

Возможно, стоило прямо немедленно сгрести Джунко в охапку и проверить, изменилось ли что-то в их сексуальной совместимости за истекшие годы. В позапрошлую телефонную беседу Джунко звучала непривычно кокетливо. К тому же это наверняка расслабило бы ее, но…

— Смотреть комнаты. Понравятся они тебе или нет. Если да, ты настроишь быстрый вызов и сегодня же поговоришь с супругом о разводе. Начнет тебя обижать — прилечу быстрее ветра. Не начнет, и договоритесь мирно, собирай вещи, а потом перевезешь сюда. Если не сможешь в том доме спать, будешь приходить паковаться, а ночевать тут.

— Ох… Погоди… Я ничего не понимаю…

— Пойдем.

Джунко трясло. Переезд. Развод. Она должна говорить это Эдварду сама? Обижать? Эдвард ее обидит?

Джунко всхлипнула. Лучше бы Роберт ее… как раньше. А тут такой тон… Сухой…

— Ну вот, — Роберт слегка улыбнулся — опять плачешь.

Джунко подняла на него глаза:

— Зачем тебе это?

Вместо немедленного ответа Роберт снял Джунко со стула и на руках перенес на софу, усадив верхом себе на колени лицом к лицу:

— Потому что…

Глава 628. Первый голод

Он жаждал ее всю. Здесь и немедленно.

Дело было не столько в его длительном воздержании — эта синеглазая малышка всегда вызывала в Роберте конкретные чувства, а сейчас стала еще соблазнительнее…

Ограничиться поцелуями, только поцелуями и ласками поверх одежды. Ничего не распутывая, не развязывая, не приподнимая. Не сдвигая, не проверяя влажность…

Джунко нисколько не помогала Роберту оставаться целомудренным. Напротив, она вся извивалась, постанывая. Они все так же замечательно подходили друг другу, но сладостную пытку требовалось завершить.

— Нееет! Я не хочу!!! Я!.. — Джунко совсем потеряла над собой контроль, когда, зло и поспешно оторвавшись от ее припухших губ, Роберт пересадил ее на софу.

— Надо. С комнатами все ясно, но ты сейчас же позвонишь мужу и скажешь, что завтра подаешь на развод. По видеосвязи позвонишь.

— Я подаю?! Хорошо! — столь грубо прерванное возбуждение превратилось в ярость. — Я ему позвоню! Но ты, — Джунко неуловимо быстро приспустила все нижние части своего гардероба, включая трусики, — закончишь, что начал, прямо тут!

Убийственный ультиматум!

Джунко всегда не отличалась добродетелью, но это…

— Оденься и звони.

Она бесстыдно запустила руку себе между ног:

— Ах!

Роберт полуприкрыл глаза:

— Да. Звони.

Медленно подтянув белье, Джунко прошествовала к сумочке, извлекла телефон и нажала вызов.

Показалось обеспокоенное лицо Эдварда:

— Милая, я уже дома. А где ты? — он непонимающе оглядел обстановку незнакомой гостиной. Роберта не было видно при выбранном угле обзора устройства.

— Я там, где я буду дальше жить. А завтра я подаю на развод!

Эдвард опешил, на сколько-то минут воцарилась тишина. Потом сказал:

— Приходи… Обсудим.

— Мне ничего не надо! Только подписать документы.

— Приходи…

— Приду попозже, — Джунко закончила разговор.

Враз осунувшийся, жалкий Эдвард… Роберт со своего места прекрасно его видел. Кто выбрал Джунко такого в мужья? Она сама? Кто-то из анамаорэ? Кэйли?

Роберт приказал:

— Иди домой и обсуди все с ним.

— Что?! — Джунко взвилась. — Ах, домой! — она подскочила к сидящему на софе Роберту и быстро потрогала его, убеждаясь, что ее условие вполне может быть выполнено. — Только после!..

Роберт уже не слушал, главное по телефону было произнесено. Вздумай Эдвард переубеждать или умолять Джунко, Роберт не позволил бы ему преуспеть. Джунко сказала даже больше нужного и теперь могла бы вернуться к Эдварду хоть за полночь. Роберт прекрасно представлял, чем им заполнить остающиеся часы. Честно ли это было?

— Пусти! Ох, пусти! — сейчас Джунко захлебывалась от восторга и ужаса. Страсть Роберта оказалась слишком неистовой. Часы неспешности ждали их впереди, пока он просто пытался утолить первый голод. Прекратить не получалось, соваться под ледяной душ ему не хотелось. Джунко возражала чисто на словах, как и всегда.

Потом Роберт сказал:

— Оденешься, причешешься, и пойдем к Эдварду вместе. Буду ждать тебя во дворе сколь угодно долго. Обсудишь все с ним, выходи. Станет не пускать, звони мне.

Эдвард-Эдвард… Если его «организовала» для Джунко Кэйли, стоило попросить богиню утешить этот суррогат мужа.

Пока они шли к Джунко, Роберт мысленно обратился к Кэйли, и та очаровательно улыбнулась, на миг явившись ему одному.

Глава 629. Ни вопросов, ни причин

Ее, такой… совершенный и совершенно ее!

Сейчас Джунко верила в эту возможность, когда Роберт взял ее на руки и понес, легкую, словно пушинку, на разговор с Эдвардом.

Мысли путались в голове. Перед мужем следовало просто подтвердить решение о разводе, а затем уйти в ночь и обрести себя. И его… Отказаться от запретов, довериться друг другу полностью и не ставить новых ограничений. Роберт никогда не был ей верным, а теперь?

Джунко очнулась от грез, когда Роберт мягко поставил ее на землю:

— Иди, я буду ждать.

Замешкалась:

— Ты меня любишь?

Роберт улыбнулся:

— Иди.

Эдвард хотел знать, уверена ли она. Что послужило причиной.

Джунко отвечала, глядя в пол, что ее первая любовь вернулась, казалось бы, давно забытая, и не стало ни вопросов, ни причин. Им с Эдвардом больше нет смысла оставаться вместе. Да, она сможет теперь о себе позаботиться. А тот мужчина о ней.

Самым сложным оказалось завершить разговор и уйти во двор. Джунко молча уселась в кресло и сидела там, опасаясь выглянуть в окно и никого не обнаружить:

— Завтра подадим документы, а потом я приду собирать вещи?

Эдвард вздохнул:

— Да.

Может, ему всегда следовало вникать в слухи? Тогда бы он не оказался таким дураком. Сам был хорош, Джунко никак его не завлекала и ничего от него не требовала…

Эдвард опомнился:

— Почему ты придешь собирать вещи? Откуда придешь?

Джунко встала:

— Я возвращаюсь к нему, мы так договорились.

— Кто он?

— Роберт…

Эдвард представлял, кто такой Роберт, «поговорить» с ним было без шансов.

Роберт устроился в полумраке, огромный и грозный, и Джунко опять испугалась происходящего. Боялась и хотела, чтобы оно наконец-то свершилось. Подошла:

— Все… Надо узнать, со скольки завтра работает контора, а до того времени я свободна…

— Хорошо…

Главное, было унести добычу подальше. Иначе они так и остались бы тут до утра. Двое в мире фантазий.

Глава 630. Соня

Роберту с трудом удалось разбудить разомлевшую после ночных приключений подружку. Тем более, Джунко столь не хотелось вставать и плестись на унизительную и неприятную, но необходимую процедуру, с которой лучше бы было покончить как можно скорее.

То хихикая, зарывшись в подушки, то дрыгая ногами, когда Роберт пытался щекотать ее маленькие розовые пятки, то проваливаясь в дрему, Джунко прокручивала в памяти произошедшие события.

Вот Роберт на руках донес ее домой — быстро-быстро, быстрее, чем нес к Эдварду. Вот она попыталась убежать у двери, счастливо смеясь. Вот была втянута в квартиру…

Они решили отложить любые прояснения чувств и разговоры об отношениях на потом, объявив время полного снятия всех запретов и ограничений, где не осталось места стыдливости, и Джунко удивительно возбуждало проговаривать вещи вслух, как хотел ее мужчина.

Роберт остервенело заполнял пространство новыми воспоминаниями — Колетт и Антон оставались только в записях и на фото, теперь на тех же местах кипели страсти. Каждая, буквально каждая комната — Роберт планомерно обходил их, показывая и целуя Джунко на порогах. «Инспекции» подвергалась любая понравившаяся мебель, выступы и поверхности… За короткие часы они бы не смогли успеть все, но после посещения бракоразводной конторы собирались продолжить…

В какой-то момент оба поняли, что не ели уже давным-давно. На вновь холостяцкой кухне не нашлось ничего особо вкусного. Еду заказали в доставке, а шоколад…

Джунко хихикнула и тотчас взвизгнула — осознав, что она сама настолько сонная, что не встанет, Роберт поднял ее с кровати а руки и потащил умываться.

Принадлежностей Колетт в доме совершенно не осталось, и кутаясь в большие ей мужские вещи, Джунко радовалась, что накануне, несмотря на все, нашла силы подготовить на утро свои.

Бывшая жена, сын… Хотя вопросы о них жгли язык, Джунко пока что не решилась их задавать. Пусть страстью к ней Роберт маскировал свою депрессию, пусть — Джунко поняла бы, что с этим делать, потом.

А пока ей хотелось того безудержного взрыва чувств, который они делили, как будто любя — любя! — в отчаянно первый и последний раз.

Случившееся стоило даже помятого вида очевидно также почти не спавшего ночь мужа. Джунко подтвердила Эдварду сказанное вчера. Роберта поблизости не было — он ждал, когда Джунко позвонит, чтобы отвести ее отметить подачу заявления в ресторан.

Джунко вспомнила, что обещала Эдварду прийти паковать вещи и отменила этот план — на празднование с Робертом ее сил хватит, а собираться, да еще в присутствии почти бывшего, решительно не хотелось.

Джунко так мало спала и столь сильно мечтала о Роберте за последние месяцы, что лишние минуты не видеть ожившую грезу из-за каких-то там бытовых мелочей было бы высшей глупостью!

Глава 631. Код

— Все нормально? — теперь они сидели за столиком, играла негромкая музыка, а васильковые глаза Роберта глядели с неподдельной заботой.

Джунко кивнула:

— Да, пятнадцатого надо прийти в одиннадцать, будут рассматривать наш вопрос. Претензий мы не имеем никаких, так что поставят штампы и отпустят…

Роберт поднял бокал:

— Тогда за это?

— Ага…

Джунко еле удержалась от того, чтобы вздохнуть, хоть и поддержала тост, и Роберт прищурился:

— Что такое? Ты сожалеешь?

Теперь она пригорюнилась открыто:

— Нет… Я просто боюсь будущего…

— Эээ… — эту «новую» Джунко Роберт почти не знал. Получается, за время, прошедшее с их расставания, Джунко заметно изменилась. Неизвестное его настораживало.

Джунко объяснила:

— Как я буду жить? Как мы будем? Вот ты привел меня к себе домой, вот я развожусь, а что дальше? Раньше мы никогда вместе не жили…

— Не жили, ну и что? Теперь будем. Ты не хочешь?

Джунко чувствовала себя не в своей тарелке. Она совсем мало спала, и мысли шли невеселые:

— Я не знаю. Я вообще ничего не понимаю! У нас секс. Теперь секс, потом секс, а дальше что?

Дальше…

Роберт задумался. Как-то внезапно все стало сложно и зашло в тупик. Выйти из неудобной ситуации, бросить Джунко и уйти к какой-нибудь… гм… Кэйли он больше не мог.

Пришло время встретиться со своими демонами лицом к лицу.

— Дальше будет хорошо.

— Что будет? — Джунко начала кипятиться. — Будешь меня, ну, это, и бросишь, да?

— Не брошу, — разговор Роберту не сильно нравился, однако, зрел очень давно. Джунко правда имела право требовать свои гарантии. Роберт добавил мягко. — Не дави, пожалуйста.

Таким милым он еще никогда с ней не был, но у Джунко пропало всякое желание возвращаться в квартиру и предаваться веселому разврату.

— Ладно. Я пойду к Эдварду, буду собирать необходимое для перевозки…

Роберт мысленно выругался. Вслух сказал:

— Собирай. Позвони, когда за тобой подойти. Ты же не будешь у него ночевать?

— Нет, конечно! — Джунко аж поперхнулась. — Просто… Просто я уже взрослая. Плакать и ждать… Я переросла.

Он не хотел, но должен был говорить этот код. Но иначе… малышка и впрямь могла бы не вернуться, и подобный исход показался Роберту ужаснее неудобных слов и напряженной звенящей печали, разлитой в воздухе.

Произнес глухо:

— Не надо плакать и ждать. Я тебя люблю, и потому мы будем жить вместе.

Любит… Этого ли Джунко хотела, ища почву под ногами?

Любит? А когда он перестал любить Колетт? Любит…

Джунко не знала, что ответить и выпалила:

— Я постараюсь управиться скорее.

Роберт вспомнил:

— Если он будет обижать тебя или задерживать, звони.

Реакция Джунко на признание в любви озадачила его. Она не выказала радости, ничего. Стоило ли Роберту вообще говорить ей о чувстве?

Но зато теперь Джунко казалась деловой, а не подавленной. Поинтересовалась:

— А ты где будешь?

Роберт улыбнулся:

— В магазин пойду. У нас совсем ничего не осталось. Тебе что-нибудь принести?

— Ой, даже не знаю… Что-то пока в голову ничего не идет! Я позвоню, если придумаю.

— Ага.

Теперь Джунко опять не горела желанием собирать вещи. Внезапно на нее навалилась усталость, но они вроде как уже договорились…

Надо взять самое важное, по мелочи и потом срочно звонить Роберту, чтобы ненароком не уснуть в том доме. Иначе Роберт может подумать, что Эдвард ее чем-то отравил, и последствия ужаснут всех!

Глава 632. Обман?

Будь на месте Роберта его друг Оливер, тот уже бы наверняка выронил из рук половину товаров и пнул все попадающиеся на пути брошенные тележки от непонятной тоски и глухого раздражения.

Джунко все не звонила и вообще отреагировала как-то странно.

Колетт его признания нравились. Видно было, что Колетт их ждет. Джунко же будто пропустила слова мимо ушей и тотчас сбежала.

Неужели Роберт остался в дураках, Джунко отомстила ему за былое, ловко разведя через секс и бросив?!

Думать так не хотелось, но малышка его опасения не развеивала… Или Эдвард запер ее в доме, а Джунко стеснялась позвать Роберта на помощь?!

Тревога нарастала.

Наконец, расплатившись, Роберт решил как можно скорее донести продукты домой и позвонить первым:

— Алло!

Джунко ответила почти сразу, Роберт облегченно выдохнул и повторил:

— Алло. Ты как там?

— Я… Ой… Блин, Роберт! Я тут почти уснула!! Мы же почти не спали… Блииин. Три часа прошло!

— Да. Я уж думал, Эдвард к тебе пристает…

Джунко поспешила его успокоить:

— Нее! Его тут даже нет. Я сейчас быстренько закончу и прибегу, хорошо?

— Нет, — глядишь, она опять там уснет, а он поседеет от обуревающих дум, — я скоро приду к вам во двор.

— Блин! Ну прости! Ты волнуешься, да? Я все быстро-быстро!

— Не прощу. Отработаешь.

Джунко прыснула:

— Конечно!

Ооох. Она как чуяла, что уснет и все испортит!

Роберт боролся между желанием повторить «код» опять и оценить реакцию Джунко и стремлением спрятать показ чувств внутрь, пока не станет окончательно ясно, что эта в прошлом милая и безобидная, а теперь незнакомая девочка не дурит его.

В телефонной беседе победило второе.

Но вышедшая во двор с рюкзачком и парой пакетов Джунко в самом деле выглядела крайне утомленной. Видно, в ее жизни было совсем мало физической нагрузки и, как следствие, выносливости. Роберт забрал ее поклажу, и домой они возвращались пешком.

Даже несмотря на это, Джунко клевала носом и, зевнув, спросила:

— А можно, я отработаю завтра?

Роберт хмыкнул:

— Я не мытье полов имел в виду.

— Ааа, — она опять зевнула.

Похоже, здоровый сон сегодня был пределом мечтаний Джунко.

Роберт не хотел так просто отступать, но устроенная пенная ванна только усугубила положение. Джунко отрубилась самым бессовестным образом, и единственным выходом стало, обняв ее, устроиться на широкой постели рядом.

Глава 633. Сроки любви

Роберт так крепко обнимал Джунко, что когда она зашевелилась, просыпаясь, проснулся и сам.

Тотчас вернулись тревожащие мысли. Почему же Джунко так странно повела себя накануне? Злополучная реакция на «код» не давала ему покоя, и Роберт решил проверить еще раз:

— Доброе утро, любимая!

Джунко, смутившись вдобавок от осознания, какое «одеяло» согревало ее во сне, только муркнула, уткнувшись в Роберта носом.

Опять ни слова! Что ж…

— Не доброе утро? Или ты меня не любишь?

— А? — Джунко высунула нос. — Люблю… Давно уже… Всегда любила. Можно, я пойду умоюсь?

Она вновь практически сбегала!

— Иди.

Роберт встал и пошел за Джунко следом. Впрочем, терпеливо подождал в коридоре, пока она закончит совсем интимные процедуры. А затем продолжил расспросы:

— Всегда, говоришь? А как же ты вышла замуж?

— Нууу… Ты не хотел, а жить надо было. Всегда… — Джунко делала паузы, отвлекаясь на чистку зубов. — А ты когда меня полюбил? Ну, как давно, с каких пор?

Роберт взял себе щетку. Была не была:

— Тоже давно. Просто это не осознавал.

— Ааа, — Джунко улыбнулась, — клево! А что мы будем есть?

Роберт пожал плечами:

— Что хочешь. Я всякое купил.

Еда интересовала ее куда больше, чем любовь? Может, Джунко вообще не слишком сильно волновало выражение отношения? Роберт припоминал, что малышка и раньше не ждала его признаний, но буквально таяла, когда он просто находился с ней рядом. Пожалуй, это было единственное, что Джунко реально требовала.

Отчего-то перед мысленным взором Роберта возникла Кэйли — Кэйли щедро купала его в благодати, но сама как будто не просила ничего в ответ и равно ярко сияла, когда Роберт говорил слова нежности и когда подавленно молчал.

Могло ли здесь быть то же самое?

Джунко весело отчиталась:

— Тогда я пойду инспектировать холодильник!

Роберт хотел было не пустить ее, решив сначала утолить голод иного сорта, но…

Она хочет только спать — и спит. Только есть — и…

Торопиться в общем-то некуда, но, если Джунко намеревается и дальше уклоняться, ох, решение жить вместе станет серьезным испытанием.

Глава 634. Непонятности

Его опасения не оправдались — позавтракав и закончив с хозяйственными вопросами — Роберт опять почти не узнавал эту девушку — Джунко сама потянулась к нему, но Роберт предложил сначала прогуляться, благо погода радовала.

Если уж они начали жить, как будто давным-давно вместе, а не проводили часы напролет, занимаясь сексом, то не хотелось поддаться сейчас и начать послушно следовать расписанию Джунко. Да и ее общей физической нагрузкой следовало заняться.

Джунко охотно держала Роберта за руку, но шла молча, словно о чем-то размышляя, а потом огорошила его вопросом:

— А мы… ну… это… а мы поженимся?

Роберт пока не знал даже, как сообщить ей о собственном бессмертии. Не представлял, стоит ли делать это вообще, и какой срок объективные причины уготовили их отношениям.

Он дико не желал пока еще одну беременность, и вопрос, когда и как стоило обсудить подобные вещи, висел в воздухе.

Читать нотации, что не разведенной женщине неправильно делать предложение, да еще первой, не хотелось. Джунко может на что-то обидеться и тотчас укатить «паковать оставшиеся вещи, там много» вместо приятного продолжения дня.

Она выросла какой-то странной, эта Джунко, и Роберт ответил:

— Конечно, если будешь хорошо себя вести.

Джунко улыбнулась, кажется, ответ ее устроил.

Дальше они болтали о всяких пустяках, обсуждая увиденное на улице. Может, стоило зарулить в развлекательный центр и обрести новые совместные впечатления, но весь вид и пластика Джунко отчаянно манили Роберта обратно домой.

К тому же шанс, что она сбежит собираться оттуда, был куда ниже, а запрещать что-либо и этим пугать и подавлять Джунко Роберт пока не планировал.

Почему-то в отличие от странностей и недоразумений в быту, секс у них всегда был идеальным.

И тогда, и теперь, но если раньше Роберт сознательно игнорировал отношение Джунко, то теперь задумался, не вела ли и ощущала ли себя Джунко так с любым. Особенно с треклятым Эриком, они же жили вместе!

— Знаешь, мне было бы приятно, если бы ты говорила, что меня любишь. Хотя бы иногда.

— Ооо, — Джунко зарделась, — очень люблю! Очень! Ты мне сильно-сильно нравишься!

— Особенно что?

Пытаясь выглядеть то расслабленным, то страстным, Роберт решил внимательно наблюдать, захочет ли Джунко «делать ему приятно» по образцу.

Так хоть что-то в ее отношении прояснится.

Глава 635. Тайна бессмертия

— Что ты там смотришь?

Роберт не стал запирать дверь в комнату, усевшись разглядывать фото Антона. Он отскучал по Колетт еще в их отношениях, а вот сына ему ярчайше не хватало.

Джунко было проще с ее замужеством для вида. Роберт даже предложил ей позвонить Эдварду и сказать, что они с Робертом придут паковать вещи вместе. Эдвард мог выбрать, желает ли остаться в доме на время визита удачливого соперника.

Отпускать Джунко одну, а потом сходить с ума и в итоге услышать, что девочка уснула, Роберт больше не собирался.

Не дождавшись ответа Роберта, Джунко подошла к Роберту и обняла его, заглянув через его плечо:

— Какой хорошенький!

— Это мой сын…

Джунко улыбнулась — мальчик ей понравился, и в то же время она побоялась разбередить рану Роберта, сказав лишнее.

Роберт сам нарушил тишину:

— Мама его как-нибудь привезет. Они уехали за границу. Пока не знаю, когда привезет.

— Скучаешь?

Роберт кивнул.

На снимках был только Антон, без Колетт. Роберт понадеялся, что Джунко не убежит куда-нибудь плакать, ощутив себя ненужной — теперь именно ее чувства были важны и первостепенны. Если бы она расплакалась, Роберт смотрел бы фото взаперти, маскируя это под работу.

Рыдать Джунко не пошла. Удивила его:

— А ты хочешь, чтобы у нас были дети?

Сказал честно:

— Да. Только лет через несколько после свадьбы. Пока нет.

Джунко поняла все правильно:

— Пока все еще очень живо, ты не отвык от той семьи…

С ней было… как-то легко решать важные вопросы… Что, если?

— А ты веришь в бессмертие?

— Ух! — миловидное личико Джунко озарилось восторгом. — Да, верю. Кажется, в Городе такие есть. И богиня Кэйли, например, она же бессмертная, правда? Она меня спасла…

Теперь Джунко казалась невероятно грустной. Роберт нежно погладил ее по щеке:

— Кэйли да, верно. И… я тоже

Такого изумления, смешанного с ужасом и восхищением он не ожидал.

— Правда что ли?!

— Это подарок Кэйли…

Джунко пригорюнилась:

— Но тогда… Мы не сможем быть вместе… Я же не…

Роберт помрачнел:

— Ну вот. Зря я это сказал. Давай забудем.

— Как забудем?! Я стану стареть, а ты ничуть не изменишься? Зачем тогда?

Роберт с нажимом произнес:

— Любимая, давай забудем. Считай, что я пошутил.

— Тогда… — Джунко вскочила на ноги, Роберт не успел ее ухватить. — Тогда я уйду! Думала, ты серьезно….

Роберт тоже встал, и сделав пару шагов, перегородил Джунко проход к двери:

— Я серьезно. Если дело дойдет до свадьбы, Кэйли одарит и тебя.

— А если не дойдет? Я теперь каждый день буду думать, что тебя не достойна! И сколько эту свадьбу ждать?!

Роберт рассмеялся:

— Такими темпами недолго. Если хочешь, Кэйли может и сейчас, я попрошу. Но вдруг мы расстанемся, как ты потом найдешь пару?

В синих глазах выступили злые слезы:

— Ах, расстанемся! Ты все же хочешь попользоваться мной и бросить! А ну пусти, ноги моей тут не будет!

Джунко бросилась на Роберта с кулаками, но маневр вышел совершенно бесполезным — Роберт ловко перехватил ее, и теперь Джунко оставалось только брыкаться, будучи крепко прижатой к его торсу.

Роберт рассмеялся:

— Доигралась! Ты столь дерзкая, горячая и вкусная, а я старый вампир, куда же я тебя отпущу!

Джунко пыталась еще вырываться, но быстро прекратила и рассмеялась вместе с ним.

Какой кошмар… А ведь сама она никогда не заподозрила бы подобное! Роберт выглядел совершенно обычно, нет, конечно безумно привлекательно, но являлось ли это следствием божественного вмешательства?

— А как давно ты бессмертный? Когда мы познакомились в душе, был уже?

Роберт опять улыбнулся:

— Ах, шалунишка, какие пошлые воспоминания! Нет еще. Не был.

Значит, она влюбилась в него потому, что влюбилась.

Теперь Джунко металась между желаниями прижаться к Роберту еще крепче, слившись воедино, и сбежать куда подальше, хотя чуяла, что Роберт разыщет ее и на краю света! Да и бессмертие не было опасной болезнью, наоборот…

Вспомнив, о чем Роберт просил ее, Джунко шепнула:

— Я тебя люблю…

— Только никому не говори, что я такой…

— Ага…

Глава 636. Угасающая

В прошлых отношениях Джунко не работала, живя за счет Эдварда. Так же было и с Эриком. К счастью, и теперь малышка не решила вдруг срочно трудоустроиться.

К собственному облегчению, отныне Роберт мог свободно признаваться, что всегда обеспечит их обоих с гарантией от непредвиденных ситуаций.

К слову, о его бессмертии знали не только Кэйли, всякие анамаорэ и Джунко. Как-то сама его начальница, Сайри Джон, отмечая настолько цветущий вид Роберта, что не дали бы ни здоровый образ жизни, ни пребывание на курорте, развела его на откровенность и в ответ поделилась, что собирается жить вечно. Потому если Роберт кардинально не сменит профиль, то без работы не останется.

А для его нервов было дешевле жениться прямо сейчас. Так-то он уже привык быть женатым.

Джунко не устраивала сцен и думала, что Роберт не видит, но как-то он застал ее за пристальным рассматриванием несуществующих морщин в зеркале. Настолько внимательным, что Джунко не удовлетворилась гладкостью своей кожи и взяла лупу! Роберт вышел незамеченным.

Затем ситуация совсем ухудшилась.

Джунко, как будто вовсе не боясь расставания, нисколько не стремилась быть привлекательной! Мало того, она потеряла интерес буквально ко всему. Почти перестала есть. Отказалась собирать вещи у Эдварда. Выходила гулять, только если Роберт силком вытаскивал ее на улицу.

Большую часть времени Джунко лежала на диване, а иногда — о ужас! — на полу и слушала грустные мелодии, выключив свет.

Роберт не мог этому воспротивиться. Он регулярно посещал персональные тренировки или работал для Сайри, и лишь приходя в квартиру или заходя в какую-то комнату, обнаруживал столь удручающую картину.

Единственное, что Джунко делала — готовила блюда из того, что Роберт приносил. Ему готовила.

Белая, полупрозрачная Джунко походила на привидение, заниматься с такой сексом не хотелось.

Не имея ранее схожего опыта, Роберт растерялся.

Конечно, он мог выключить заунывные песнопения, мог заставить малышку выпить бульон или даже пробежать пару кругов по парку, но сама она точно потеряла вкус к жизни.

— Скажи, чего ты этим добиваешься?! Что я должен сделать??

— Ничего… Мне просто грустно…

— Почему?

— Не знаю…

Однажды Роберт попытался пригрозить:

— Может, вернешься к Эдварду?

Испугался сам, увидев, что Джунко встала с дивана и словно на автопилоте направилась собирать пока совсем малочисленные вещи.

Джунко то ли сходила с ума сама, то ли сводила Роберта, исполняя свой «план» невинно и беззащитно-трогательно.

Роберту оставалось лишь обратиться к Кэйли, хотя он до последнего не желал вовлекать богиню в свои новые отношения.

Безмятежно улыбаясь, лучезарная поведала, что именно его бессмертие стало причиной меланхолии. К Джунко вернулись страхи, она не являлась слишком цельной и сильной особой и быстро потеряла почву под ногами.

Роберта интересовало решение проблемы, Кэйли предложила:

— Приведи ее сюда. Бессмертие не такая уж эксклюзивная штука, чтобы жалеть его для девочки с «веселым» прошлым. Станет ее тяготить, заберу обратно. И, — Кэйли рассмеялась звоном серебряных колокольчиков, — так же рекомендую поступить с женитьбой.

— Эээ, — Роберт опешил, — что, едва она разведется, позвать ее замуж?! Что-то больно лихо!

Кэйли мягко дотронулась до его руки:

— Как хочешь.

Судя по биографии самой прекраснейшей, она охотно вступала с людьми в браки и легко разводилась, давая страждущим, для которых это было важно, толику счастья.

Роберт признался:

— Для меня брак не просто формальность.

Кэйли очаровательно улыбнулась:

— Зато он — естественное продолжение твоих решений.

— Тогда ее уныние точно закончится?

Кэйли подмигнула:

— Рискнешь?

— На хорошую свадьбу нужно скопить деньги…

— Спроси, нужна ли она ей.

— Да уж, — Роберт хмыкнул, — женщины повязали меня со всех сторон! Приведу Джунко к тебе, раз бессмертие корень зла, а там видно будет.

Глава 637. Дохандрилась

Взгляд надменных карих глаз был настолько обжигающе холоден, что Мелоди острее ощутила безнадежность своего положения. Она была отличной актрисой, ее присутствие среди оперативников не вызывало у них подозрений, однако Мелоди боялась: Алекс чует, он просто знает, что Мелоди явилась на вечеринку только ради него. Понимает и презрительно улыбается.

Он даже не пытался притворяться добрым.

Оказалось, куда проще соблазнить Оливера, у которого Алекс «позаимствовал» внешность, вдохновившись и сделав себе похожие черты, чем заинтересовать его самого. Мелоди отвлекалась, но ее мысли вновь возвращались к непокоренной вершине.

В то же время Мелоди не готова была начать для вида мутить с Флавианом, прославиться за счет Флава и привлечь к себе внимание подобным способом, будь Алекс падок до чужих успехов.

Алекс, как и полагалось оперативнику, был скрытным малым, и улыбчивые дружелюбные мужчины в его личные примеры для подражания не входили.

* * *

Разговор с Кэйли вернул Роберту начавший было блекнуть оптимизм, и Роберт поспешил домой, гадая, нравится ли Джунко романтика вообще, и какую душераздирающую хрень она прослушивает сейчас.

Ответом оказалась тишина. Джунко лежала в постели молча.

Выжидать какие-либо особые моменты Роберт не собирался: пощекотав Джунко за пятку, он довольно резко и одновременно аккуратно приподнял ее, приводя в вертикальное положение:

— Харе хандрить. Хочешь бессмертие, будет тебе, раз уж так понадобилось! Собирайся и пошли, Кэйли ждет.

— Кэйли? Ой… Я… Я боюсь…

— Дохандрилась, — Роберт понес Джунко в ванную. — Ей и расскажешь, чего боишься. С меня твоего болота хватит.

Это был прежний Роберт, Роберт из прошлого, и как бы Джунко ни дрожала, ослушаться его она не посмела.

* * *

— Оставь Джунко мне и ни о чем не беспокойся, — Кэйли приветливо улыбнулась гостям. — Она сама вернется обратно дней через пять.

Роберт приподнял бровь:

— Полечишь ее?

— Расслаблю и немного поучу. А ты пока отдохни.

Уже вернувшись домой, Роберт вдруг понял, что последнее говорилось телепатически. Тем не менее, Кэйли он доверял.

Едва Джунко ушла, на смену ей пришли тоска и тревога.

Будучи свободным от решения чьих-либо проблем, Роберт не ударился в загул, а наоборот сам погрузился в меланхолию, думая об Антоне и об утерянном прошлом.

Хорошо хоть Сайри исправно подкидывала ему работу. Роберт старался взять как можно больше заданий, благо отвлечься и забыться ему хотелось постоянно.

Когда не было сил трудиться, он слушал мелодии, которые ставила себе Джунко. Теперь они казались умиротворяющими.

Глава 638. Опекун

Время тянулось долго, день и ночь потеряли смысл, хотя Роберт продолжал на автопилоте выполнять рутинные процедуры типа пробежек, занятий спортом или приготовления еды. Все это не требовало хоть сколько-нибудь умственных усилий, а отклонения от личного графика Роберт не любил.

Походка Джунко, такая легкая и столь плавная, ошеломила его.

Тонкая и прозрачная, будто анамаорэ, Джунко оставалась собой и смотрела своими огромными синими глазами точно слегка удивленно.

Разговоры Роберт отложил на потом.

Веселая и улыбчивая Джунко явно прошла через что-то серьезное у Кэйли, но приложила палец к своим губам:

— Это тайна. Я расскажу, когда она разрешит…

— Главное, ты тут. И в ближайшее время ты никуда не выйдешь.

Джунко счастливо рассмеялась.

* * *

Весь вид Тамико выражал полнейшее, очевиднейшее недовольство:

— Ну вот прям неужто Диего больше некем заниматься! Вот прям только ты один все ему объяснишь и проконтролируешь, а иначе бедняги не справятся!!

Тамико редко бушевала, и разрываясь между желаниями понаблюдать волнующую картину подольше и ответить Тамико по существу, Лукас улыбнулся:

— Так интереснее, Пушистик!

Тамико негодовала:

— И было бы там, чему учить! Он и так Двоюродный был, всюду вертелся, все сам знал, так нет же!

Лукас, все шире расплываясь в улыбке, попытался погасить пожар, пока Тамико не зашла слишком далеко, начав рассыпатьоскорбления.

— Не горячись, моя хорошая.

Ему было проще взять шефство над новым братом, чем потом встречать разногласия, доставившие ему немало горечи с Алехандро.

К счастью, совместный с Дамиром план имел успех: нелегальные любовники Алехандро и Аурелия без всяких драм виделись все реже. Похоже, выдохлись. Лукас в их «долго и счастливо», собственно, не верил.

Впрочем, насчет Миреллы Тамико могла расслабиться, хотя и пыталась подколоть Лукаса:

— А ее не учишь потому, что она девушка, да? Не хочешь иметь со мной проблем?

Опекать крошечную новоиспеченную царевну взялись другие.

Глава 639. Свободная женщина

— Я теперь свободная женщина, надо это отметить!

За всеми хлопотами дата подписания документов о разводе наступила очень быстро. У Эдварда и Джунко не оказалось друг к другу претензий, разве что вещи Джунко все же стоило перевезти из дома Эдварда к Роберту.

— Поддерживаю! — Роберт широко улыбнулся.

Прямо сейчас он чувствовал себя совершенно не готовым к новому браку с кем бы то ни было, но, по крайней мере, формальности со статусом Джунко были соблюдены.

Неожиданно пришла весточка от Оливера — Олик вновь подрос и хотел прийти к Роберту в гости!

Прятать от него Джунко Роберт не собирался, Оливер и Джунко были отлично знакомы. Кроме того, стало любопытно поглядеть, как Джунко отреагирует на этого писаного красавца.

Оливер запретил Роберту рассказывать о своем перерождении в анамаорэ каким-либо людям. Его преображение следовало списывать на визит к Кэйли.

Роберт надумал оставить «парочку» наедине, а затем резко войти, застав их врасплох.

Оливер, чья внешность у анамаорэ расценивалась как «в нем есть изюминка, но так обычный», впрочем, улучшившаяся от рождения у Лукаса и Тамико, поразился, вспомнив, что человеческие женщины привыкли к иным типажам, и здесь он выиграет любой конкурс красоты с отрывом. Джунко рассматривала его, точно какое-нибудь произведение искусства, только выдохнула:

— Привет…

— Привет, — Оливер ослепительно ей улыбнулся, — а где Роберт?

— Не знаю, сейчас схожу поищу его?

Роберт открыл дверь и вышел им навстречу.

Ему понятно было, что Джунко хочет подробнее рассмотреть «нового» Оливера, но в этом ее взгляде читалось лишь любопытство.

* * *

Занятие с ним любовью было скорее занятием ненавистью, таким жестким выходило.

Твердые, грубые прикосновения, отсутствие нежности в мыслях — Алекс словно мстил партнершам за нечто, чему не находил названия.

Страсть, неподконтрольная и всевластная подчиняла его сердце, оставляя разум холодным.

Опасный для других, он не щадил и себя, мучительно серьезный в попытках примирить противоречия своей души.

* * *

Сестры Наталья и Лалия прогуливались по Цитрусовой Роще, и когда оказались близ владений Флавиана, Наталья отпустила одобрительное замечание:

— Все-таки хороший у него вкус!

Обустройство жилища у анамаорэ зависело как от магических способностей владельца, так и от его художественных устремлений, но Лалия видела, что ее сестра стала сильно мягче с тех пор, как иногда начала встречаться с царевичем Алехандро.

Наталья же думала, что прошедшая Церемонию с Эриком Лалия — что-то вроде талисмана. Получилось у одной, может выйти и у другой.

Правда, весомых надежд не водилось. Наталья давным-давно крепко влюбилась в Алехандро, а он теперь был очень дружелюбен и ласков, с неизменным удовольствием обучал Наталью новому, но этим все и ограничивалось.

«Ненавязчивость» была лучшей характеристикой их общения.

Наталья не знала даже, встречается ли царевич с кем-то еще — слухи ходили разные.

Глава 640. Ты — моя принцесса!

Лалия заявила, что откровенный разговор будет бессмысленным занятием.

Алехандро бесспорно знает о чувствах Натальи, он как-никак высший маг, энергетически чувства всегда видно. И, если Алехандро не желает ничего менять в их общении, попытки со стороны Натальи могут ситуацию только ухудшить.

— Вы просто развлекаетесь, пока ему не надоест…

Наталья кивала, однако, на душе легче не становилось.

Наоборот, ее сердце пронзила невыносимая боль, когда на приеме от Алехандро не отлипала его свежеиспеченная родная сестра Мирелла, любящая появляться во взрослящих масках. Мирелла чувствовала себя настолько вправе обнимать Алехандро, что Наталья ощущала одновременно ревность и зависть.

Еще хуже на Наталью действовали толки, что Алехандро видели вместе с Лилит. Алехандро и Лилит встречались прежде, затем Лилит стала жрицей Магнуса, побывала актрисой, причем ее карьера складывалась сравнительно неплохо. После чего с легкой руки Флавиана Лилит подалась в певицы и здесь уже добилась настоящих успехов. Ее целеустремленность и честолюбие вкупе с даром богов оказались очень плодотворными.

* * *

— Женщина или соперница?

Ему, высоченному, темноволосому и какому-то жесткому очень шла эта категоричность. Соперниц он изводил, а женщин любил обжигающе пылко и страстно, предлагая им выяснять отношения на полигоне, по-серьезному. Или же не выяснять совсем.

Сладкую дрожь в коленях от одного своего вида Алекс считал делом вполне естественным, но очень удивлялся, сталкиваясь с доверием.

Мягкое принятие его превосходства по жизни, без предварительной борьбы с показом себя во всей красе делало Алекса практически безоружным. И еще более ласковым!

* * *

Хотя Тамико давным-давно не составляла графики визитеров Лукасова кабинета, она гипотетически представляла объем его посетителей, и ревность бурно расцвела в ее душе:

— Что им всем надо?! Особенно девицам! Шли бы к кому-нибудь еще, так нет же, давай всех слушай!

Лукас по обыкновению принял меры:

— Им свои дела надо делать, проблемки решать, зато только ты — моя принцесса!

Это было и его отношение, и шутка о статусе из уст царевича о царевне. Тамико сменила гнев на милость, и оба весело рассмеялись.

Глава 641. Некогда было совсем иначе

Пусть Роберт и не обладал совершенной памятью анамаорэ, человеческая была способна удержать множество важных моментов.

Грусть порой ощущалась настолько щемящей, что Роберт находил нечестным оставаться с Джунко, если она оказывалась рядом, и под предлогом работы или еще под какими-либо сбегал, погружаясь в спазмообразную боль.

«Малышка… Котена… Как мы все потеряли?!»

В Городе не было моря, шумом прибоя развеивающего тяготы. Роберт шел на берег реки и долго любовался ее течением, размышляя о преходящем.

Однако, если бы Джунко последовала за ним и спросила о его думах, Роберт ответил бы, что это связано с ней.

К его огромному удивлению, с «новой» подругой Роберт позволял себе то, что практически отсутствовало с другими — они частенько заливисто смеялись вместе! Это изумляло его тем сильнее, что по жизни Роберт никак не относил себя к смешливым особам. Потому страдая по прошлому, Роберт не желал уже отказываться от настоящего. Он долго зрел, а когда созревал, практически не менял решения.

В свою очередь Джунко не представляла, как себя вести, когда Колетт и сын Роберта заявятся повидаться. Сидеть с гордым видом или просто на время уйти прочь из дома?

* * *

Артур влюбился в ожидание. Безнадежность окутывала его столь ласковыми волнами, что сердце почти перестало болеть и только глухо ныло.

Артур старался быть рядом с Мелоди, не навязываясь ей, не надоедая, но вставая стеной за ее хрупкими плечами, когда ей требовалось.

Мелоди могла любить Алекса вечность, бесконечность безмерного отчаяния, впрочем, взаимностью Алекс не отвечал, и это обнадеживало.

Однажды она поймет. Мягко прижмется к сильной спине Артура: «Давай попробуем»… Добавит к своему опыту ошеломляющее чувство, когда счастье уже наступило, но поверить в него никак не получается. Объятия судорожны, поцелуи торопливы, а потом приходит спокойная уверенность. Горячая, немного душная и несколько тяжеловатая. И вот уже не вырваться, да и не хочется барахтаться. И так странно думать, что некогда было совсем иначе…

Глава 642. Изменчивые краски неба

— Ловко они нас разыграли! И тебе, и мне предложили встречу, а сами не пришли! Делааа, — склонив голову, Флавиан обращался ко второй жертве коварного заговора общих знакомых — невысокой миловидной блондинке Мелиссе с васильковыми глазами под пышными ресницами.

На его взыскательный вкус девушка была вполне ничего. Впрочем, она принадлежала к другому артистическому клану, а в традициях всех артистов было выпрашивать у богов различные «улучшения» внешности.

Их обоих и позвали как представителей общей профессии.

Флавиан пошел на уступки: отнекиваясь и оказывая сопротивление, все же согласился — после определенных событий ему вовсе не улыбалось веселиться. Личная жизнь слишком давно простаивала на нуле, Флав решил уважить друзей, отвлечься…

А тут такой сюрприз.

Предваряя не заданный девичий вопрос, он добавил:

— Извини, я не ставил цели тебя заманить… или что-то вроде.

Мелисса улыбнулась:

— Думаешь, это я тебя коварно заманила?

— Да? — миндалевидные, чуть раскосые глаза изумленно расширились. — Правда?

— Нет, — Мелисса рассмеялась. — Для меня наша встреча такая же неожиданность. Приятная.

Кажется, Флавиан понял замысел друзей: на общем собрании он бы посидел, отдал дань вежливости и тихо растворился. А здесь ну никак не мог взять да уйти, кинув приятную девушку:

— Тогда, если ты не возражаешь, пойдем ко мне? Не хочу светиться на публике, выбирать места, отвечать на лишние вопросы…

Мелисса вновь засмеялась:

— Теперь это тянет на тонко спланированное похищение! Но я не против быть похищенной, раз большая вечеринка не сложилась.

— Ууу, — Флав несколько обиделся, — так тебе просто скучно? Меня ты не хочешь?

Мелисса смерила его взглядом:

— Ты опасный мужчина, Флавиан! Сразу вызываешь на откровенность. Если я выдам, что без ума от тебя, не лишусь ли разом всех привилегий?

Ее ответ Флав оценил и улыбнулся:

— Хорошо, не говори. Чувствую, этот вечер будет много лучше, чем мог бы быть!

— Как уж мы устроим. Это будет вечеринка или свидание?

Теперь Флавиан совершенно не жалел, что пришел:

— Тебе палец в рот не клади. А то глядишь, и сердце фатально безоговорочно в твоей сети.

Мелисса внезапно взяла и потянула его за руку:

— Дай себе шанс. Это будет просто приятное общение. Идем?

Ее нежный вид скрывал недюжинную уверенность?

— Идем! В этот раз весь я и мой дом к твоим услугам!

Его дом Мелисса не хотела. Только мелодичную музыку в одном из помещений, вино в высоких бокалах и полушутливые-полусерьезные разговоры.

Они оба знали, где друг друга найти, но пока не спешили прощаться и расходиться, любуясь изменчивыми красками неба.

Глава 643. Уют для Алехандро

Сестра у анамаорэ — это не какая-то глубокая духовная связь или особенная близость. Скорее, это личность со схожими целями и планами, с в чем-то подобным индивидуальным стилем и обязательно уровнем способностей.

Соперница — всегда, подруга — как получится.

Так видит Магдалена, пусть выбранная ей специализация не спорт и не война, Магдалена живет искусствами. Искусство очарования мужчин занимает ее не меньше прочих.

Ее народ, анамаорэ, обожает страсть. Когда на уме приключения, сложно остаться незамеченной и неудовлетворенной. Но разность характеров и предпочтений иногда неимоверно раздражает Магдалену.

Даже внешность, слепок души — братья и сестры чаще всего не трогают семейные признаки, задаваемые родителями: цвета волос, глаз, кожи. Все остальное бывает любым.

Селеста тоже светлоглазая брюнетка, у нее тонкая талия и крутые бедра.

И Магдалена, и Селеста не считают нужным чрезмерно подчеркивать грудь, ограничившись изящно выступающими округлостями среднего размера. И все же Магдалена смотрится ярко и сочно, маняще томно и соблазнительно знойно. Она любит ситуации, когда хочется расслабленно смеяться, увлекая переливами своего низкого голоса, знает себя и не боится своих желаний.

А Селеста невысокая, стильная, чувствительная. Этакая трогательная малышка с широко распахнутыми глазами, которую так и тянет опекать кому-то большому и сильному. Селеста не играет и не притворяется. У нее свой способ побеждать.

Магдалена ревнива, она была бы рада, если бы этот «пусенок» оставался в саду родительской семьи, игнорируя вечеринки. Но Селеста приходит, хорошо танцует и хотя умудряется производить впечатление неискушенного полураскрывшегося бутона, знает всех, и ее знают все.

Спасает ситуацию, что у сестер разные вкусы. Кроме того, Магдалена не столь ослеплена страстями, чтобы доводить дело до Арены. Ей только лишь хочется иметь все и больше: и шарм зрелости, и беспечность невинности.

* * *

Драма случилась, когда царевич Алехандро — да, тот самый с какими-то темными историями и переживаниями, живущий еще первый срок — обратил внимание на Селесту.

Магдалена пока не хотела стать царевной — бедняги вынуждены выбирать кого-то ниже себя статусом, однако существующие царевичи и царевны не жаловались.

Первый срок — это шальная молодость, наслаждение до пресыщения властью, никаких особых обязательств и практически никогда Церемоний. Исключения только подтверждают правила.

У простого народа подобных забот нет.

Многие девушки полагали, что лучше совсем не встречаться с царевичем, чем быть брошенной и сожалеть. Риск велик, властители не живут отношениями, они пробуют себя и свои силы, подмечают склонности.

О чем же плачут их несчастные спутницы, сошедшие с великой, самой крутой дистанции, остается гадать. Еще запросто отказаться сразу и не задумываться о том, что могло бы быть.

Мужчины не имеют права преследовать тех, кого не прельстила роль их роскошного тренажера отношений.

Такова оказалась Селеста. Она увидела свой заведомый провал и слишком любила себя, чтобы поддаться напору Алехандро и его обещаниям. Зачем ей жить сложно?

Магдалена ненавидела подбирать то, что не подошло другим, но можно ли считать вторым сортом настоящего царевича из-за боязни какой-то глупышки?

Селеста хочет ходить проторенными тропами? Избегает смелых решений? Отлично! Все это шанс для Магдалены.

Переключить внимание Алехандро на себя, притвориться, что любовь в целом для нее интереснее частностей, умело и искусно флиртовать, пусть Алехандро и видит правду, он Магдалене подыграет…

Быть напоказ безрассудной, подкалывать Алехандро. И трястись, переживая из-за неприятной неуверенности, что раз Алехандро не выбрал ее сразу, да еще живет треклятый первый срок, то скоро наступит конец их отношений, как его ни переигрывай, неизбежный.

Магдалена была много трогательнее Селесты в своих метаниях, сама того, правда, не замечала, но Алехандро все видел.

Эта история никак не напоминала происходившее между ним и Аурелией, то отчаянное в безнадежности. И обучение Натальи с ее необдуманными речами тут ни при чем. С Лилит все протекало иначе.

Здесь тепло, уютно и мирно. Пока так и должно быть.

Глава 644. Красные шорты

Анамаорэ, прекраснейшие и совершенные внешне Дети Любви, один из эльфийских народов, относились к наготе без должного почтения.

Иногда их костюмы совершенно не оставляли простора воображению. Традиционно мужчины носили балахоноподобный верх и обтягивающие брюки, а женщины ровно наоборот — ткань обнимала их тело до бедер, ниже расходясь широкой юбкой. И, тем не менее, кожа была спрятана от чужих глаз.

Конечно, это было обусловлено объективными причинами: анамаорэ, точно растения, питались от своего светила и не хотели «съесть» слишком много.

Формы и силуэты они ценили больше, нежели ощущения от поверхностей, а с фактурами играли, но было что-то ограниченное в этих играх.

Исключений не делали и для моря, ласкового и пленительного — многие девушки купались в обычных длинных, до пола, платьях из тонких материалов, а мужчины также заходили в воду в будничном.

Потому обнаженность, что-то узкое, минималистичное, выдавали рисковых странников по мирам. Внимания они не привлекали, выказывая свои вычурные вкусы, отгородив отдельное пространство на обширном побережье.

Представители Царской Семьи, почти небожители, в основном вели отделенный от народа образ жизни, отчего каждая встреча с ними становилась таинственно-сакральной, неким посвящением и обучением.

Для самих царевичей ситуация представлялась значительно более простой, а пикник на взморье расслабленно-приятным.

Тамико, Маю, Марина — некогда представительницы человеческой расы — смотрели на своих мужей ровно, без коленопреклоненного придыхания. Так сложились обстоятельства, что все эти девушки являлись бывшими Лукаса, и то ли по указанной причине, то ли по иной смугловатый, точно зацелованный солнцем брюнет предстал на пляже в густо-красных, вызывающе ярких шортах до колена. Лукас редко выбирал красный, его шорты горели, словно тревожно-призывное пламя, углубляя оттенок загара. Лукас весь сейчас был темнее и обращал на себя внимание небольшой компании из трех перерожденных в анамаорэ девушек и пары родных братьев, их супругов.

Марина обожала отдых у воды, вид купающихся никогда не поражал ее. Лукас вряд ли смутил бы кого-либо из людей, но в культуре анамаорэ его облик безусловно выделялся, дополненный хищной грациозностью.

Марина поняла, что происходит что-то не то, когда ее муж Марек энергично взмахнул ладонью перед ее миловидным лицом. Марек, как всегда смешливый, белозубый и радостный — как он когда-то служил оперативником с таким характером? — улыбнулся:

— Лучик, переигрываешь! Ты бы победил, да мы тут все не лыком шиты. Опа!

Облачение Марека сменилось на парадное царское. Марина ойкнула.

Марек объяснил:

— Неожиданно, да? Теперь все смотрят на меня!

Он рассмеялся, и Марина вслед.

Марек не был чрезмерно ревнив и до Церемонии, в любом случае на Лукаса его подозрения никогда не распространялись.

Лукас отвечал улыбкой уголками пухлых губ — с этим младшим братом ему было просто, не то что с Максом.

Конечно, пикник не сделал бы братьев ближе, а вот отдалить мог. Маю, жена Макса, не глядела на Лукаса завороженно, а Макс все равно напрягся и смеялся вымученно.

Годы тренировки и выдержка — с милой его сердцу Тамико, с их детьми, друзьями и другими обстоятельствами Лукас значительно потеплел, но всегда продолжал исследовать эмоции, учась распознавать их оттенки, скрывать свою уязвимость и показывать сильные стороны своей натуры.

Тамико разбиралась с собственной жаждой контроля. Моде анамаорэ она не следовала. Часто экспериментировала с человеческой одеждой, появляясь на пляжах миров в соблазнительных бикини. Спросила:

— Марек, ты завидуешь Лу что ли?! Испугался??

Марек хохотнул:

— И чего же я испугался?

Тамико посмотрела прямо в его глаза:

— Нечаянного эротизма.

Марек хмыкнул:

— Ну уж нет. Но если у вас свидание друг с другом, — он многозначительно указал взглядом на неэльфийские одежды супругов, бикини и шорты, — мне чуточку неудобно за наш формат.

И он снова рассмеялся, разряжая обстановку.

Глава 645. Кланы анамаорэ

Это телепатия. Когда вы с собеседником думаете одновременно. Когда кажется, что ответ возникает где-то «в голове» раньше, чем успеваешь мысленно произнести вопрос. Именно произнести, задаешь-то его моментально.

Мне хочется побольше узнать про анамаорэ. Их Церемония вовсе не брак в традиционном понимании, не что-то сакральное для двоих. Эльфы довольно халатно относятся к парам, разделяя идеи свободной любви, почему же все так меняется, если речь заходит о данном обряде?

Магнус улыбается. Он любит улыбаться.

Основа общества анамаорэ — кланы. Энергетические ячейки, школы для узкого круга лиц, создаваемые двумя учредителями. Обязательно разнополыми. Для баланса. Энергия противоположных полов, объединяясь, продуцирует новую энергию, питающую.

Чем пара любвеобильнее, тем питания больше. Участники «мероприятия», они же дети, тоже вносят свою лепту, но их влияние меньше.

Церемония дает партнерам доступ к «геномам» друг друга. Из них создается общий, которым «маркируют» родственников.

Родители производят тело, ребенок входит в него. Дети семьи похожи друг на друга.

Энергетически это симбиотическая система.

Конечно, любой отток «на сторону» влияет и ощущается, вот и надлежит прошедшим Церемонию абсолютная верность.

Скрываешься ли ты от склонных к сплетням соседей или нет, отмалчиваешься ли на расспросы друзей — правда выплывет наружу. Если энергия идет не в клан, в первую очередь это ощущают сами его члены. Все поголовно.

Может, подобное не романтично, зато, когда дела идут, как надо, общность только греет. Что бы ни случилось, семья поддержит.

Магнус улыбается: перерожденные из людей часто воспринимают Церемонию не вполне верно и торопятся пройти ее, чтобы получить «законные права» друг на друга в этом мире соблазнов. «Истинные» же анамаорэ не торопят процесс и связывают свои жизни при условии, что уверены в избраннике и наметили первых участников клана.

У царевичей ситуация обстоит несколько по-другому, они могут дольше обдумывать, кого же хотят пригласить.

Переход из семьи в семью немыслим без «малой смерти» — так разрываются старые связи и рождаются новые — иной «геном», иная подпитка и обязательства. Другое «кольцо».

Теперь улыбаюсь я: надо же, как интересно, оказывается!

Оглавление

Глава 510. Преступное свидание

Глава 511. Хлопоты

Глава 512. Любительница приключений

Глава 513. Подслушанное сообщение

Глава 514. Давай займемся собой

Глава 515. Кто старое помянет…

Глава 516. Блондинки, брюнетки, рыжие

Глава 517. Прощай!

Глава 518. Обаятельное зло

Глава 519. Пылкость художника

Глава 520. О счастье

Глава 521. Схема действий

Глава 522. Голограмма

Глава 523. Чувства Кэйли

Глава 524. Жрецы

Глава 525. Служба любви

Глава 526. Перестановки

Глава 527. Обида

Глава 528. Семейное собрание

Глава 529. Жесткость

Глава 530. Распри

Глава 531. Спеленутый

Глава 532. Вердикт

Глава 533. Рогоносец

Глава 534. Деградация

Глава 535. Личный дом

Глава 536. Наглая гостья

Глава 537. Жажда легкости

Глава 538. Сучка

Глава 539. Самая сладкая в мирах

Глава 540. Сын-соперник

Глава 541. Решение о разрыве

Глава 542. Держи свое сокровище!

Глава 543. Кастинг

Глава 544. Коктейль комплексов

Глава 545. Жалость

Глава 546. Дар Магнуса

Глава 547. Между пропастями

Глава 548. Играть влюбленного

Глава 549. По-братски

Глава 550. Начало отсчета

Глава 551. Намерения и амбиции

Глава 552. Боевики

Глава 553. Договор

Глава 554. На повышенных тонах

Глава 555. Тот самый танец

Глава 556. И целое станет единым!

Глава 557. На будущее

Глава 558. Простая преподавательница

Глава 559. Бурная реакция

Глава 560. Смотрины

Глава 561. Бутоны

Глава 562. Ноты и краски

Глава 563. Энтузиазм

Глава 564. Встречи и расставания

Глава 565. Непреодолимость

Глава 566. Покончим с ожиданием?

Глава 567. Тревоги

Глава 568. Новые горизонты бога

Глава 569. Горе Эстеллы

Глава 570. Безупречно счастливые

Глава 571. Сговор кусочков

Глава 572. Попурри

Глава 573. Загадочная путница

Глава 574. Томоко

Глава 575. Жизнь будет неполной без тебя

Глава 576. Фатальность

Глава 577. Ты — лучшее лекарство

Глава 578. Игра с огнем

Глава 579. Холодный ум

Глава 580. Достойная партия

Глава 581. Невзаимность

Глава 582. Пучины фантазии

Глава 583. Пустяки

Глава 584. Чужой, но неизмеримо близкий

Глава 585. Теперь мы кусочки ЕЕ

Глава 586. Птичку в клетку

Глава 587. Желание поквитаться

Глава 588. Охота

Глава 589. Это все не для тебя!

Глава 590. Без комплексов

Глава 591. Вопросы развития

Глава 592. Вечность пахла ее губами

Глава 593. Покровительница

Глава 594. Допрыгалась

Глава 595. Нарушение законов

Глава 596. Честолюбие

Глава 597. Эмансипе

Глава 598. Жертва

Глава 599. Самостоятельность

Глава 600. Люблю только тебя

Глава 601. Третьесортная

Глава 602. Хобби на двоих

Глава 603. Хрустальный звон капель

Глава 604. Флирт на равных

Глава 605. Мечты о возвращении

Глава 606. Бери с него пример

Глава 607. Правила игры

Глава 608. Завтрак в непроглядной темноте

Глава 609. Готовность сражаться

Глава 610. Новая жизнь Норико

Глава 611. Изгой

Глава 612. Бордовый шар обиды

Глава 613. Начало выздоровления

Глава 614. Уж

Глава 615. Порывы

Глава 616. Беспокойный ум

Глава 617. Здесь и сейчас

Глава 618. План Б

Глава 619. Дерзкие сны

Глава 620. Вместе до конца

Глава 621. Мечтам и страхам свойственно сбываться

Глава 622. Пьяный разговор

Глава 623. Импринтинг

Глава 624. Свободный от проклятия

Глава 625. Забыть о Городе

Глава 626. Камни в стекло

Глава 627. Ничего не понимаю!

Глава 628. Первый голод

Глава 629. Ни вопросов, ни причин

Глава 630. Соня

Глава 631. Код

Глава 632. Обман?

Глава 633. Сроки любви

Глава 634. Непонятности

Глава 635. Тайна бессмертия

Глава 636. Угасающая

Глава 637. Дохандрилась

Глава 638. Опекун

Глава 639. Свободная женщина

Глава 640. Ты — моя принцесса!

Глава 641. Некогда было совсем иначе

Глава 642. Изменчивые краски неба

Глава 643. Уют для Алехандро

Глава 644. Красные шорты

Глава 645. Кланы анамаорэ