Вовка – центровой – 6 [Андрей Готлибович Шопперт] (fb2) читать онлайн

Вовка — центровой — 6

Глава 1

Событие первое

Я готовлюсь к экзаменам, но только очень медленно. Со стороны это выглядит, как будто я сплю.

— Да ты… — вжик, зелёная молния вылетела из глаз, едва успел Вовка увернуться. Забыл только про законы физики. Молния, не встретив препятствия, полетела дальше, достигла зеркала в литой бронзовой раме, что висело на стене, отразилась от чуть потемневшего по краям серебра, и согласно закону про отражение и преломление каким-то арабом, на беду Фомина придуманным, полетела назад и впечаталась Вовке в затылок.

— Ой!

— Гад ты! Я… — а это не молния, оказывается, это ладошка девичья ему по затылку хлопнула.

— Так-то мужья жён лупцуют, — поделился знанием Челенков.

— Муж объелся груш! — ладошка снова шлёпнула по затылку, — Станешь мужем…

Вовка заржал. Третий раз получил.

— Чего смеёшься? — из злых зелёные глаза стали удивлёнными. Зрачки сузились, обладательница повернула голову и попала в полосу света. Красота несусветная.

— Ты сейчас сказала, что когда стану мужем, то могу тебя шлёпать.

— Дурак! Я не это хотела сказать… Вова, ну чего ты? Она гадина!

— Согласен.

— Я чуть не плюнула в её наглую рожицу.

— Ты нарисуй её портрет на листке… М… Выколи глаза иголкой… М… Ну, плюнь, если хочется, а потом сожги. Держи листок в руках и смотри, как её, как ты говоришь — «рожица» корчится в огне и превращается в пепел. А потом пепел вон в пепельнице разотри и развей по ветру в окно. Мстя, такая. Уверен полегчает, — Вовка чмокнул «мегеру», разбушевавшуюся в носик, — Всё, всё, давай, рассказывай по порядку вдумчиво и с расстановкой, что там у тебя на экзамене случилось?

Наташа Аполлонова вскочила с кровати, проскрежетавшей панцирной сеткой, и подошла к открытому окну. Глаза больше зелёные молнии не пущали, даже лёгкая улыбка на губах появилась.

— Это как в вуду этом? Ты про негров рассказывал? Так? — выпускница повернулась затылком к солнцу и заплаканным носиком к Фомину.

— Точно. Можно ещё из пластилина куколку вылепить… Только там, кажется, нужны её настоящие волосы… Ты не вырвала ей космы?

— Дурак. Я нарисую.

— Хорошо. Давай, всё же расскажи, что там случилось. Двойку получила?

— Нет. Пятёрку!!!

— …

— Ладно, по порядку, так по порядку.

— Ты, радость моя, сядь. Вот так. Руки на колени пристрой, пуговку мою отпусти, а то оторвёшь и рассказывай. — Фомин усадил Наташу на кровать скрипнувшую и, сложив ей руки на колени, сам отсел чуть, любуясь икебаной сооружённой.

— Галина… гадина такая… Петровна… Она тётка Толику Козлову. Сестра его матери, кажется? Или двоюродная сестра? Не помню точно, как-то хвастался урод этот. Она, как Козловых в Казахстан отправили, невзлюбила меня. Будто это я во всём виновата. Вечно всякие сложные вопросы задавала, оценки пыталась занизить…

— А чего мне не говорила? — Челенков в самом деле удивился, так-то Наташа ему про все школьные новости обязательно рассказывала, словно он бывший её одноклассник и ему до коликов печёночных интересно, что же после его ухода из школы там происходит. А тут оказывается у них вражда теперь с историчкой, а он и не знает.

— А что ты сделал бы? — вскинула зарёванную рожицу школьница великовозрастная. Один год пропустила ведь, когда была в эвакуации. Вот и закончила школу в девятнадцать лет.

— На самом деле?

— Я маме говорила, и она сходила, директору пожаловалась. Хуже не стало, но и лучше тоже. Приходилось к каждому уроку готовиться, как к экзамену. Обязательно могла спросить и двойку поставить, если не готова.

— Ну, тоже стимул…

— Правда. Это сегодня и помогло. Я учебник весь наизусть знаю.

— Так, что на экзамене-то случилось, из-за чего слёзы? Тем более, говоришь, пятёрку получила? — Фомин погладил всклокоченного воробушка по голове.

— Я первой в класс зашла. Подошла, тяну билет. Бесполезная абсолютно работа, потому что понятно, что спрашивать меня мегера будет по всему учебнику. Даже за прошлый год, который давно сдан. Села, стала готовиться.

Пишу на листочке и слушаю, как по своим билетам отвечают, заикаясь, остальные. И как Галина Петровна ставит тройки просто за то, что они помнят имена Маркса и Энгельса. Когда написала ответы, пыталась идти отвечать, а родственница козловская меня на место отправляет и другого вызывает. Четыре раза не давала мне сесть отвечать, удерживая меня полтора часа в классе. Я даже рожицы начала уже на листочке рисовать. И снова красивым почерком переписала ответы. Наконец, снисходит мегера до меня. Сажусь. Попалось мне по билету революция 1905 года и борьба с басмачеством в Средней Азии.

Рассказываю всё, что написала, Галина Петровна начинает вопросы не относящиеся к билету задавать, я даже заметила, как на первых партах за мною Танька и Олег записывают, видимо по их билетам уже отвечаю. А мегера злится, потому что держусь я спокойно, хоть внутри и кипит уже всё, отвечаю уверенно, громко. В середине моего ответа Галина Петровна встаёт, не извиняясь, молча выходит из класса, и также молча возвращается с кружкой чая. Говорит: «Продолжайте Аполлонова, чего вы тяните, другие ещё есть экзаменуемые». Я продолжаю отвечать, уже на второй вопрос билета. А она достаёт из ящика стола две печеньки, разламывает их на кусочки, один кусочек мочит в чае и начинает его медленно рассасывать, с таким мерзким звуком. С присвистом и чмоканьем. Прямо при мне. Потом выплёвывает его обратно в чашку. Снова в ящик лезет и достаёт оттуда ложечку, и ею вынимает кусок печенья из чашки и начинает его демонстративно так жевать. Всё это медленно и прямо напротив моего лица. Даже брызги от чашки, когда она туда кусок выплёвывала на меня попали. Зрелище ужасное, отвратительное. Как меня не стошнило, до сих пор не понимаю. Усики ещё её противные в крошках печенья и сейчас перед глазами. Бр-р.

Бесит она меня всё больше, но я стараюсь только в листок глядеть и продолжаю отвечать. Не поддаюсь на её ужимки. Долго отвечаю. Она снова вопросы начинает не по билету задавать. И вижу, как беситься начинает мегера, начинает меня перебивать и сбить пытается. А я всё так же медленно и громко отвечаю. Сама своим поведением заставила меня весь учебник наизусть выучить.

В это время заходит завуч, садится рядом. Мегера подчёркнуто громко начинает с ней разговаривать, кидая мне при этом: «А ты продолжай». Продолжаю, хотя она меня не слушает. Завучу — Ирине Ивановне неловко, она дважды пытается закончить разговор и уйти, но Галина Петровна специально её задерживает. Вопросы какие-то задаёт. А я продолжаю рассказывать.

Тут завуч уходит. Мегера опять мне дополнительные вопросы начинает задавать. А у меня от напряжения уже голова болит и в туалет хочется уже больше трёх часов в классе сижу. Держусь из последних сил. И тут на счастье входит директор. Или не на счастье, а потому, что ему Ирина Ивановна рассказала, как истеричка меня пытает. Он зашёл и встал у неё за спиной. Мегера снова нервничать начинает. Смотрит на меня своими крысиными глазками. И говорит: «Даже не знаю, что Вам поставить…».

— Кхм, — кашлянул директор у неё за спиной.

Мегера оборачивается, вздыхает, делает такую снисходительную рожу и говорит:

— Иди Аполлонова, пять тебе, авансом. Учи лучше Историю, но раз ты идёшь на золотую медаль, то не буду тебе портить аттестат. Пять уж так и быть поставлю.

Я бегом в туалет. И час там ревела. А потом к тебе. А ты даже не пожалеешь меня! Смеёшься.

Вовка подсел поближе к медалистке будущей, прижал её головку к груди, погладил по золотым волосам.

— И это только начало, Наташик. Ты даже не представляешь, что творится в кругах, куда ты так рвёшься.

— А ты представляешь? — хлюпнула.

Челенков представлял. Наслушался от одноклубника и старшего товарища Игоря Нетто женатого на актрисе Ольге Яковлевой.

— Ничего хорошего.

Событие второе

Каждый спортсмен имеет того тренера, чьи издевательства над собой согласен выносить.

— Артист, а ты не знаешь, почему в футбол одиннадцать человек играют, а не десять там или двенадцать, — Соловьёв с группой поддержки за плечами остановился перед чеканящем мяч Вовкой.

Челенков, как это ни странно, знал. В газете как-то прочёл во время пребывания в Англии на какой-то игре Спартака, что одиннадцать — это количество жильцов в Итонском колледже в комнате общежития. Тогда ещё удивился. Странные комнаты и странное количество людей в комнате. Наверное, десяток и старший. Возможно преподаватель? В наших общежитиях при институтах обычно четыре человека проживают.

В той же газете и другие интересные были факты из истории футбола. Там поле ограничивалось двумя сотнями ярдов в длину и сотней в ширину. А это ни фига не мало. Сто восемьдесят метров на девяносто почти. Как можно на таком поле играть? Вымрешь. Ещё нужно было после каждого забитого мяча воротами меняться. Фёдор представил себе это действо. Вратарям — киперам, нужно было по двести метров почти пробегать после каждого гола, а чего, чтобы ноги не атрофировались. Самым же весёлым правилом, вычитанным тогда Челенковым было отсутствие судьи в поле, даже вообще судьи. Футбол — это игра джентельменов, зачем там ещё какой-то ненужный судья. Никто не собирается нарушать правила. Про вратарей ещё одна вещь Фёдору запомнилась. До 1910, кажется, года вратарь мог находиться с мячом в руках на любом участке поля. Они этим и пользовались во всю. Как баскетболисты доводили мяч до центра поля и забивали дальними ударами гол своему визави на других воротах. Вот тогда и произошёл случай с двумя вратарями, которые таким способом друг другу голов назабивали. Пришлось менять правилу и рисовать известью вратарскую площадку.

Подошли к нему динамовцы маститые неслучайно. Фомин сам подставился. Ходил же, расспрашивал всех, кто ездил в турне по Скандинавии в 1947 году и записывал в тетрадку. Якушин потом его и спросил, когда разминались после того, как в Москву вернулись с югов, а чего такого полезного ты Артист узнал? Вовка начал рассказывать про вбрасывание, про то, как отсечь высоких шведов и финнов во вратарской при угловых, про слабую физическую подготовку соперников. Целая политинформация получилась.

— А ты же Фомин английский знаешь? — сделал странный вывод Хитрый Михей.

— Немного знаю, — не понял резкой смены темы Вовка.

— Будешь политинформатором у нас. Готовь на следующую неделю доклад про мировой футбол.

— Да у меня времени нет, игры, молодёжка, съёмки фильма! — попытался отбрыкаться Фомин.

— Ты комсомолец, Артист? Комсомолец. А я коммунист — старший товарищ, считай это твоё комсомольское поручение, — Хитрый Михей на то и хитрый. Чего тут можно возразить?

Вовка сходил в Ленинку и взял несколько газет английских порылся и осветил для народа совершенно запутанную даже для самих великобританцев систему… Да даже слова такого нет, чтобы охарактеризовать сложнейшую схему, по которой в королевстве великобританском играют в футбол. Там в прошлом веке даже свой чемпионат мира проводили. Правда, участвовали в нём в основном только сборная Англии и Шотландии.

Потом подготовил справку, что ли, по будущему Чемпионату Мира в Бразилии. И неожиданно стал авторитетом в истории футбола у народа. Теперь ходят разные каверзные вопросы задают. На некоторые, как про одиннадцать футболистов в команде Вовка ответы знает, а на некоторые нет. Записывает. Обещает найти. Сегодня вот после того, как Челенков рассказал про общежитие в Итон-колледже, Карцев озадачил его вопросом: «А какой самый большой счёт официальный»?

Придётся искать. Ответ Челенков знал. Или почти знал. Точно не помнил счёт, но огромный. Там в начале двухтысячных где-то в Африке, кажется, интересная история произошла. Судья то ли удалил кого-то неправильно, то ли гол не засчитал и в результате игроки «обидевшейся» команды стали себе голы забивать. Начинают с центра, пасуют назад и забивают себе. И так почти два тайма. А судья тоже в позу встал и все голы засчитывает. Только это произойдёт через пятьдесят с лишним лет. А сейчас. Как-то на политинформации, когда они ещё за сборную СССР играли против… Германии, кажется, или ГДР, приходил к ним настоящий политинформатор и рассказывал о матче футбольном перед войной в чемпионате Германии, когда Австрия уже вошла в состав Германии. И фашисты там сразу всех евреев в концлагеря отправили, а там в одной из команд в Австрии был клуб, в котором большая часть игроков была евреями. Их заменили на пацанов, и они поехали с Мюнхенской Баварией, вроде, играть. Тоже счёт точно не помнил, но пацаны проиграли грандам, больше двадцати мячей пропустив.

Событие третье

Чтобы вы мне сильно не завидовали, я прячу свой шикарный пресс под слоем жирка.

Чемпионат СССР в 1949 году снова можно назвать экспериментальным. В прошлом году играли, если начало чемпионата оставить за скобками, четырнадцать команд в первой группе, а в этом в «высшей лиге» будет играть восемнадцать. Сразу плюсом четыре команды добавились. Во второй группе тоже команд добавилось, и там создали суперсложный, разбитый на зоны, чемпионат, после которого, из победителей зон составят ещё один чемпионат, чтобы одну команду определить, которая будет играть в первой лиге или группе.

У всех команд почти он (чемпионат) начинается 17 апреля и только «Динамо» Москва и Куйбышевские «Крылья Советов» начнут его 22 апреля и не в Куйбышеве, как по турнирной таблице положено, а в Тбилиси. Весна 1949 года выдалась холодной и плюс пошли в Спорткомитете динамовцам навстречу, как базовой команде сборной СССР, и из Ташкента динамовцы поедут играть в теплый Тбилиси с приличным газоном, а не в Куйбышев с картофельным полем вместо стадиона.

Фомин на эту игру не попал, нога побаливала после матча с основой и с Якушиным поругался и ещё начальники из Спорткомитета аж загорелись посмотреть, как тренер Молодёжки проводит тренировки для пацанов. Чем неделю в Москве и занимались. Вовка гонял своих в хвост и в гриву два раза в день, а Савин и Романов, побитые Аполлоновым, сидели в дождевиках поверх пальто на трибуне с блокнотиками и карандашами.

Двадцать четвёртого апреля динамовцы вернулись в Москву с победой. В тяжёлом матче при практически пустом стадионе они с минимальным преимуществом 1:2 выиграли у Крылышек.

Якушин вернулся не радостным. Во втором тайме, как и в игре с Вовкиными подопечными, мужики сдохли и еле таскались по полю. Разве Бесков Константин неплохо себя чувствовал. Михаил Иосифович представил, что бы произошло, отправься они, как и положено по календарю, в Куйбышев. Там на мокром кочковатом поле правильно на жаргоне, именуемом «картофельным полем», в грядках все бы и легли.

И теперь следующий матч будет второго мая здесь на Динамо. Без всяких преувеличений этот матч в первом туре будет решающим. Они вновь, как и осенью, встречаются с ЦДКА и там будет отдохнувший и подлечившийся за весну Бобров.

Фомин двадцать пятого пришёл на тренировку основы и даже за дубль поучаствовал в междусобойчике. Дубль выглядел ничем не лучше. Вовка с собой прихватил Вальку Жемчугова и вдвоём они больше сделали, чем вся остальная команда. Оба забили Хомичу по мячу, а вот Саная, стоящий в воротах дубля умудрился отстоять их в неприкосновенности.

— Фомин, зайди, как помоешься в тренерскую, — поймал его за майку у раздевалки Якушин. — Что за сказки мне тут опять про тебя рассказывают? Нельзя на два дня одного оставить.

Вовка предчувствовал, что Михаилу Иосифовичу его очередное «рацпредложение» не понравится. Пенальти предложил он Савину бить в том случае, если матч закончится вничью. Идея главному в Спорткомитете «футболисту» понравилась, и он обзвонил уже всех тренеров, и предложил в недельный срок прислать обоснованное согласие или несогласие в Спорткомитет.

Вовка вспомнил о досадном случае, когда подброшенная монетка лишит сборную СССР первого места на Чемпионате Европы и отдаст золотые медали итальянцам. А ещё помнил про сотни договорных матчей, когда за спинами футболистов тренеры и прочие функционеры от спорта договаривались на ничью, подрывая у футболистов желание играть и побеждать. Пока этого нет. Пока все максималисты. Тем более сейчас, и надо сделать так, чтобы ничьей не было вообще в футболе, чтобы ни у кого даже мысль не родилась договорняк этот осуществить.

Получится у СССР, который в случае выигрыша Мундиаля станет законодателем мод в футболе, и ФИФА примет решение проталкиваемое Гранаткиным и Савиным сделать это нормой и для всех чемпионатов Мира и Европы.

А чтобы закрепить это решение в СССР сначала, Челенков предложил параллельно с основным чемпионатом СССР проводить чемпионат по пенальти. В конце матча, в независимости как он закончится, пробиваются командами пенальти, по правилам из будущего, сначала пять человек, а потом в случае равенства… Ну, все знают.

В этом кроме всего прочего был огромный плюс. В командах выявятся штатные пенальтисты и все в целом футболисты будут этот навык оттачивать. Сейчас тренеры ему вообще внимания не уделяют.

— Хорошо, Михаил Иосифович, зайду. Только у нас же политинформация сегодня после тренировки.

— А? Ну, да. Ладно, после политинформации поднимемся.

Глава 2

Событие четвёртое

Наши футболисты научились забивать… И забили на тренера, а потом и на матч.

— Фомин, будешь играть против армейцев с самого начала матча, с первого тайма. Выйдешь на правый край в нападении, — Якушин провёл рукой по щеке, проверяя видимо, не пора ли бриться. Тут надо отдать должное человеку, оценил уже давно динамовского тренера Челенков, по два раза в день издевается над собой Михаил Иосифович, опасной бритвой физиономия на прочность испытывая. Всегда чисто выбрит, хоть в Москве, хоть в поездках по стране. Интеллигент в хорошем смысле этого слова.

— Михаил Иосифович, я могу совет дать? — Вовка кивнул «правильному» решению тренера.

— А я так и собирался. В воротах Третьяков будет. Тем более в Тбилиси Хома в штангу плечом врезался, — Якушин, проверив щёки, задрал голову и гладкость шеи проверил.

— Конечно. Я про другое. Владимира Ильина замените на Вальку Жемчугова из моей молодёжки, мы с ним сыграны. Наработочку одну отрабатывали всю неделю. Может и не представится случай… Мы штрафной не пробивали, а разыгрывали. Ничего нового. Просто до совершенства доводили.

— А чего не всю команду? — проверив выбритость физиономии, собрал её в складки, поморщившись, словно уксуса хлебнул, тренер Динамо.

— Это надо делать во втором круге. Сюрприз будет.

— Ты, Артист, меру-то знай. Жемчугова? Ну, не тот матч, чтобы эксперименты проводить, но чёрт с тобой. Видел вчера вашу игру, молодцы… Вот, блин, видишь, не ругаю тебя, а хвалю. А с ногой проблем не будет? У тебя? — Якушин подтянул к себе листок с составом команды на матч второго мая.

А завтра было Первое Мая — праздник, и Динамо тоже пойдёт на демонстрацию. Два праздника за два дня будет у москвичей. Сначала демонстрация с последующими застольями в квартирах и на дачах, да даже и во дворах, а потом на следующий день грандиозный матч футбольный, где сцепятся армейцы с динамовцами. Безо всякого сомнения на семидесятитысячный стадион Динамо соберётся не менее восьмидесяти тысяч болельщиков, и ещё несколько тысяч будет стоять возле стадиона и шикать на таких же невезунчиков, чтобы не мешали слушать репортаж Синявского, хоть не увидеть, так услышать про матч. А после окончания матча постоять и подождать, когда через служебный вход выходить будут герои или антигерои этого прослушанного матча. Футболистов народ сейчас любит не меньше киноактёров. Ещё проверить надо, кто более популярен Бернес или Бобров Сева?

— Нет, Михаил Иосифович, вроде прошло всё… Если костоломы в защите у армейцев не добавят, то пробегаю оба тайма.

— Пробегает он! Не бегать надо, а играть и побеждать. Ладно, обговорили «ерунду» всякую, а теперь объясни мне, что опять за завиральная идея с пенальти? Зачем это нам? И зачем это тебе?

«Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика».

Одна из самых известных цитат, ошибочно приписываемых товарищу Иосифу Сталину. На самом деле это высказывание из романа «Черный обелиск» немецкого писателя Эриха Мария Ремарка, написанного в… Ну, в 1949 году точно ещё не написанному. Челенков хотел с неё начать и тут только дошло до него, что ничего ещё Ремарк не написал. Придётся пожертвовать красивой фразой. Или ладно. Всё одно не проверить Якушину.

— Михаил Иосифович, тут в книге какой-то прочитал фразу интересную: «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика». Это я про пенальти. Как узнать, кто лучший пенальтист команды? На тренировках отрабатывать? Конечно. Но тренировка, когда ты забьёшь — хорошо, а не забьёшь, так и ладно — это одно… не показатель. А вот когда ты стоишь перед вратарём и на тебя семьдесят тысяч смотрят, и от твоего удара зависит, скажем, судьба золотых медалей — это совсем другое. Эмоции всякие, мандраж. Ответственность на плечи давит и мозг паниковать заставляет. То же самое можно и про голкипера сказать. И на него смотрят, и он мандражирует! Так вот… Нужно эту процедуру из трагедии перевести в статистику. Если бить пенальти по окончанию каждого матча, то и лидеры сами организуются и меткость повысится и не будут люди считать, что всё, не попадёт он сейчас и мир перевернётся, станет это обыденным делом. Статистикой. И вратарь будет к этому действу спокойно относиться… Как просто к очередному пенальти.

Хитрый Михей оставил проверку выбритости щёк на потом и вышел из-за стола, заваленного газетами и какими-то бумагами, без сомнения важными. Нет, «заваленному» не правильное слово. Лежали они все аккуратно, просто было их много. Весь почти старенький стол заложен, и заляпанного чернилами зелёного сукна толком не видно. Обошёл стол Якушин, хлопнул Фомина по плечу и прошёл к шкафу, открыл скрипнувшую дверцу и достал сверху старенькую затрёпанную папку. Положил её перед собой, развязал тесёмки и достал пару листов желтоватых из неё. Один вернул на место, а второй окинул взглядом и прочёл кусок Фомину, где всё, что сейчас Вовка наговорил, было написано, может чуть не в тех выражениях и без Ремарка, но суть та самая.

— Я в сорок пятом ещё предлагал. Тогда мне сказали, что дурь. А тебя выслушали и даже внедрять собираются. Я сейчас уже так не считаю, если честно, боюсь, что наоборот рутиной станет, привычкой и ответственности у футболистов не будет. Но приятно, что не ты один умный, я, оказывается, тоже не дурак.

— Если это сделать не просто рутиной, а ответственным мероприятием, то привычкой станет, а отношение останется, как серьёзному испытанию. Я же предложил по окончанию чемпионату лучшим трём пенальтистам первой группы медали выдать и призы разные, может газета «Известия» или Советский Спорт даже денежный приз назначит… — Челенков цели другие ставил, но главное не цель в данном случае, а движение к цели. И если такой авторитет, как Хитрый Михей его идею поддержит, то Спорткомитет точно внедрит пенальти после матчей (в том числе и ничейных) в жизнь.

— Чего ты меня уговариваешь. Я согласен и так, уже Савину позвонил, что хорошая идея. Всё, Артист, у тебя уже тренировка молодёжи началась. Иди проводи и завтра на демонстрацию не опаздывай. И чтобы со всеми своими регалиями на пиджаке был. Как ты говоришь: «Страна должна знать своих героев».

Событие пятое

Здоровому человеку спорт не нужен, а больному вреден.

В СССР было много футбольных матчей, о которых долго потом говорили болельщики, но даже среди них этот матч стоит на особицу. Он был первым! Он был первым футбольным матчем, транслируемым по телевизору. И ничего, что тех телевизоров толком ни у кого ещё не было. Пусть несколько сот человек… хотя, ведь в квартиры счастливых обладателей КВНов набилось столько народу, сколько они могли вместить. Так что можно и тысячами первых телезрителей считать. За день до этого была показана по телевизору прямая трансляция демонстрации трудящихся с Дворцовой площади в Ленинграде. И вот теперь репортаж из Петровского парка со стадиона Динамо. Если кто-то думает, что просто взяли и кусочек матча показали, ну, даже весь матч, то он заблуждается. Это было действом. Это было зрелищем.

Фёдор Челенков от приготовлений к этому мероприятию был отлучён. Он выпросил у Якушина два выходных и с помощью Стеши или Степаниды Гавриловны и присланных из кооператива «Уют» директором, а в прошлом полковником милиции Игнатовым Петром Ильичом, двух инвалидов, делал ремонт в генеральской квартире. Давно хотел побелку мелом в квартире стен изничтожить и поклеить обои или известью побелить. Всё времени не было или зима, не зимой же ремонт делать. А тут неожиданно из холодной дождливой весны, как по мановению волшебной палочки погода изменилась, и сразу лето настало. Первого мая температура поднялась до двадцати градусов. Словно по мановению этой же палочки почки на тополях, ясенях и берёзах полопались и выпустили свежие клейкие и одуряюще пахнущие весной листочки.

— Пора, — гаркнула Вовке в ухо тетя Стеша и Вовка решился. В качестве руководителя ремонта пришла Антонина Павловна Аполлонова, а в качестве мойщицы окон и основной отвлекающей инвалидов от работы стриптизёрши — тетя Света — молодая жена Вовки Третьякова. А чего, чтобы по подоконникам лазить Света засучила юбку и потом забралась на этот подоконник. Не вокруг шеста, конечно, но посмотреть есть на что. Чуть позже подтянулась Галина Шалимова, тоже Фомин выпросил у Якушина фельдшера и массажиста команды Динамо.

Игнатов прибыл первым на купленном кооперативом автомобиле Победа, удачно списанном в МВД, и, поскрипывая протезом, прошёлся по комнатам, трогая почти вытертые стены пальцем.

— Это же не твоя квартира, Фомин? Ты уверен? Куча денег уйдёт. Когда генерал Пономарёв из Германии вернётся? — протирая белую руку полотенцем и покачивая короткостриженой головой, остановился бывший завхоз МВД перед Вовкой.

— Не знаю. А чего, так что ли жить? Вечно перемазанный мелом весь. И надоело мне спать ноги высунув через прутья спинки, — Вовка тоже мазнул рукой по стене, посыпался мел на пол, а рука стала такой же белой, как у директор «Уюта». Теперь вдвоём полотенцем оттирали.

— Добро. Мы твою задумку с кроватью оценили. Необычно. Просто и необычно. Завтра закончим для тебя по спецзаказу длинную. А с этим антиквариатом что? — Пётр Ильич пошатал заскрипевшую красоту бронзовую.

— А можно её где-нибудь у вас на складе пристроить до приезда генерала? Вдруг он захочет вернуть её вместо моей задумки.

— Пристроим. В разобранном виде места не много займёт, только нет дураков это убожество на твою задумку менять. У меня уже на полгода вперёд очередь на эти кровати выстроилась.

Ничего экстраординарного Челенков не выдумал. Просто нарисовал обычную кровать, что стоит в любой квартире в двадцать первом веке. Две спинки, соединённые досками, фанера на подложку и пружинный матрас. Марина его рисунок превратила в чертёж, а резчики всякие розочки и купидончиков вырезали на спинках. Покрасили белой эмалью спинки, купидонов с цветочками бронзовой краской подзолотили. Ничем не хуже итальянских из будущего получилось. Чуть сложнее с пружинным матрасом, но кресла и диваны в СССР делали, так что изобретать велосипед не пришлось. Вместо поролона взяли не сильно толстый матик, набитый конским волосом.

Вовка изобретал кровать, для себя, устал спать с голыми ногами, просунутыми через прутья спинки генеральского раритета, привезённого из фатерланда. И оказалось, что богатеньким людям его кровати нравятся больше антикварный железок скрипучих, пришлось в кооперативе «Уют» ещё один цех открывать. Даже два. Изготовление матрасов требовало швей и по материалу, и по коже.

— Пётр Ильич, а вы с покупателей не пробовали вымогать старые железные кровати? — узнав о таком нашествии покупателей наморщил лоб Челенков.

— Зачем? В металлолом сдавать? — хмыкнул тогда бывший полковник.

— А…

— Стоп! Ну и жук ты Фомин! Ну и жук! Ремонтировать и продавать желающим. Эти железяки тоже, кто победнее с руками оторвет, а уж такую как у тебя с двумя руками. Ох, и жук. А только зачем их хозяевам нам отдавать? Они их сами продать могут?

— Ну, не думаю, что Симонов с Серовой, например, будет кроватями торговать. Ему проще, если вы эту сами установите, а его старую заберёте. И потом можно опцию сделать, кто сдаёт старую железную кровать, тот продвигается в очереди вперёд.

— Фомин, я же думал, что тебя к нам из коммунистического завтра прислали, так ты на наших пацанов не похож. Ошибся. Ты американский шпион!

— Меня сам Абакумов… с Власиком проверяли.

— Не поспоришь. А всё одно ты странный комсомолец. Мне бы такое в голову просто не пришло. А я сам знаешь, где работал, и как раз меня там жуком обзывали. А я блоха рядом с тобой. Ты просто жук-олень.

Уходя утром из квартиры второго мая, Фомин тяжело вздохнул. Разрушать не строить. Тут и действительно на неделю работы с этой побелкой стен. Известь на мел не ложилась. Пришлось отдирать штукатурку и штукатурить заново.

Самое плохое в этом ремонте, что клады генеральские приходилось всё время перепрятывать сначала. Пока, наконец, он все эти золотые монеты и картины с фарфорами не перевёз на время в домик к Третьякову в Красногорск.

Событие шестое

Сегодня сорок минут провёл на беговой дорожке, возможно завтра попробую её включить.

Телевизионщики прибыли на стадион Динамо чуть ли не раньше Фомина, а он к восьми часам приехал. Матчи матчами, съёмки съёмками, а утреннюю тренировку Молодёжки никто не отменял. Матч исторический назначен на четыре часа вечера, а, значит, второй тренировки не будет, так что утреннюю Челенков решил провести серьёзную, до потери пульса, чтобы народ не расслаблялся.

Прибыл, а на стадионе уже дым коромыслом. Синявского, который должен вести телевизионный репортаж среди этих товарищей не оказалось. Это были техники, электрики, распорядители всякие с осветителями и прочие подсобные рабочие. Руководил новаторами суетливый мужик в берете на лысой почти голове. Берет такой чёрный чегеваровский. Почему лысый, в смысле, как Вовка определил, что лысый, а просто этот чегеваровец через каждую минуту его снимал и пот с лица вытирал, потом бил о ногу и снова надевал. Вот в эти минуты лысина и поблёскивала в лучах восходящего солнца.

Камеры было две. Одну телевизионщики решили поставить на гаревой дорожке почти по центру поля, а вторую недалеко от одних из ворот. И тут началось. Оказалось, что эти идиото-патентато, ну электрики на стадионе Динамо не подвели электричество ни к гаревой дорожке, ни к воротам. Дебилы конченные. Начали служители неизвестной в Греции музы раскручивать привезённые с собой кабеля и цеплять к проводам, что вели к прожекторам на углах стадиона. Проделывали прибывшие на Динамо кудесники голубых экранов это громко самовыражаясь и с предпочтением не совсем нормативной лексики. Естественно, длины кабелей не хватило. А у идиото-патентато одни сплошные обрывки, и нет стометровых кабелей. Начали скручивать из кусков, под мат и заламывание рук главного у киношников. Берет лоск потерял быстро, как и форму.

И тут приехала на стадион конкурирующая контора. Съёмки фильма про футбольные финты подходили к концу, осталось снять несколько эпизодов на самом стадионе, и игру Динамо с какой-нибудь командой, где Фомин должен продемонстрировать свои финты в деле — в игре. Если честно, то Вовку выбор матча смущал. Финты против костоломов — защитников из ЦДКА — это квест. Можно из него целым и не выбраться. Ноги оставить на поле. Кроме того — это же, как ни крути, лучшие защитники страны, и «обмануть» их в разы сложнее, чем какую ни то команду из Прибалтики.

— Может следующую игру снимите? — подошёл забоявшийся Вовка к режиссёру.

— Не ищи, Фомин, лёгких путей в жизни. Народ у нас грамотный и поймёт, что ты против слабаков свои финты крутишь. А ты вот против настоящих мастеров изобрази. Другой эффект. Согласен? — и грозно на Вовку чёрными глазами зырит, извечной тоски еврейского народа Челенков в них не узрел. Узрел вызов, подначивание, смешинку. Врут про тоску писатели. Или она позже появится, когда сбегут с Родины в поисках лучшей жизни и найдут вечную войну.

— А если не получится? — не то, чтобы Вовка в себя и своё мастерство не верил, просто хотел финт изобразить красиво, а тут против монстров играть, получится ли?

— Не получится, снимем следующую игру. И вера моя в тебя упадёт, — пригрозил ему режиссёр и пошёл ругаться с телевизионщиками. Место, которое он присмотрел у ворот, эти новаторы хреновы заняли.

Вовка вместо того, чтобы пацанов гонять, сам загонялся. Вместо пацанов стал «тренировать» себя, стараясь в спарринге со своими ребятами отработать «перед смертью» ещё раз все пять финтов. И тут оказалось, что Альберт Гендельштейн, который решился снять этот фильм, хотя был документалистом, а не гуру игрового кино, в тайне от Фомина настроил камеру и стал снимать, как Вовка отрабатывает финт «бабочка».

— Володя, ты ещё раз повтори! — выбежал зять Утёсова на совсем ещё не зелёный газон и дёрнул Фомина за рукав футболки.

— Я же отрабатываю только.

— Вот и отрабатывай. Будет из чего выбирать. Жаль трибуны пустые. И эти халтурщики в кадр, как специально, залазят.

На этом тренировка и закончилась почти. Молодёжь динамовская разбилась на группки и стала на радость режиссера отрабатывать финты. Вовка только через час, когда ноги стали отваливаться, понял, что и он идиот, как и электрики стадионовские. Патентованный. Ему вечером играть в тяжелейшем матче, а он столько сил угробил. Плюнул на просьбу режиссера, повторить ещё раз «русскую мельницу» с этим высоким голубоглазым пареньком, очень фотогеничным, и чуть не бегом бросился в раздевалку мыться. Нужно было к четырём часам восстановиться. А ещё поесть надо. А ещё… Блин, когда этот день закончится⁈

А суета сует и день суетливый только начинался.

Глава 3

Событие седьмое

Не занимаюсь спортом потому что мое тело совершенно!… Совершенно не готово для занятий спортом.

Не каждый раз такое бывает перед матчем. Решили где-то там на самом верху устроить народу настоящий праздник. И самое интересное, что это именно так и выглядело. Нет. Это именно праздником и было. Не известно, подсмотрели организаторы действо на олимпийских играх или сами додумались… А может, наоборот, увидев этот телевизионный репортаж олимпийские чиновники решили собезьянничать, но Челенкову происходящее на стадионе больше всего наполнило открытие Олимпиады в Москве в 1980 году.

Началось с того, что из динамиков грянул гимн СССР и два капитана команд, от динамовцев — чемпион Москвы 1948 года Груздев, а от ЦДКА — Алексей Гринин вместе стали поднимать флаг СССР на флагштоке над стадионом. А потом, точно, как на олимпийских играх, футболисты московских футбольных команд с флагами своих обществ, ведомые капитанами и тренерами совершили круг по гаревой дорожке стадиона в Петровском парке. И всё это под марши и спортивные песни, несущиеся из динамиков по углам стадиона установленных, и под приветственные крики Синявского из комментаторской будки.

Первыми на гаревую дорожку вышли футболисты Динамо со своим бело-голубым флагом, который высоко вздымал над головой Соловьёв, следом за ним с хрустальным Кубком СССР по футболу шёл Константин Бесков. Молодёжка шла следом за дублем, и на этом динамовцы не заканчивались, гордо, размахивая флажками шли мальчишки разных возрастов.

За динамовцами шли со свои флагом армейцы, потом спартаковцы… Вообще Фомин как-то над этим не задумывался, но в Москве оказалось очень много спортивных обществ, имеющих футбольные команды.

Локомотив, Крылья Советов, Торпедо, Трудовые резервы и ещё какие-то. Вовка был в колоне и потому всех даже и не видел. Футболисты заполнили весь стадион, а из подтрибунных помещений всё продолжали выходить и выходить новые команды.

А потом всё команды стали так же проходя по гаревой дорожке покидать стадион. В 15–55 на поле под фанфары на поле стадиона вышли главный судья матча Латышев и двое его помощников Архипов и Моргунов. В 16−00 на радиоузле стадиона включили Красную площадь и семьдесят тысяч болельщиков услышали бой курантов на Спасской башне Кремля. Латышев свистнул и на поле двумя цепочками стали выходить динамовцы и армейцы, ведомые капитанами. Игроки обменялись букетами цветов, которые тут же унесли с поля мальчишки, капитаны разыграли монеткой, кто первый бьёт по мячу и заслуженный мастер спорта СССР центральный нападающий команды ЦДКА Григорий Федотов ввёл мяч в игру.

«Внимание, наш микрофон установлен на стадионе Динамо», — раздался над стадионом, чуть притихшим, голос Синявского, и игра началась.

Вовка Фомин с Синявским был знаком, даже интервью ему давал после победы Динамо в Кубке СССР по футболу, довольно высокий, худой мужчина лет пятидесяти с пробивающейся сединой. Человек, как человек. А вот сегодня шествуя в колонне футболистов на параде рядом с Хитрым Михеем узнал от того несколько удивительных фактов про известного комментатора. Так-то если оценить с высоты двадцать первого века, так монстр просто, рядом с которым поставить некого. Начать, перечисляя его подвиги, в прямом смысле этого слова, с того, что именно Синявский взял в плен Паулюса. Не один, понятно. Тот, в смысле фельдмаршал, через посредников заявил, что готов сдаться только генералу. Нашли наши генерала, и он пошёл в бункер, где Паулюс сидел, а вместе с ним и Вадим Синявский. Фельдмаршал увидел человека в штатском среди людей, пришедших принимать его сдачу, и спросил, мол кто таков⁈ Корреспондент с радио⁈ Попросил избавить его превосходительство высокое от корреспондента. Синявского отвели в соседнюю комнату, и он начал давать репортаж в Москву. И тут его прерывают, и говорят… В общем начал для Москвы репортаж, а закончил репортажем на весь мир. Пустили этот репортаж сначала на Европу, а потом и на Америку.

— Он потом и с Красной площади вёл репортаж с Парада Победы, а седьмого ноября 1941 года тоже с Красной площади, когда участники парада потом шли защищать Москву, — Якушин закрыл себе левый глаз, — А ты, Артист, знаешь, что на левый глаз Синявский полностью слепой, а правый еле спасли ему в Москве. Он с Малахова кургана из Севастополя в 1942 году репортаж вёл, а тут мина рядом разорвалась. Еле успели на самолёте в Москву вывезти. Героический человек!

— А почти невидно. Я думал просто щурится от света так, когда он у меня в прошлом году интервью брал, — Вовка почти кричал, такой гул над стадионом стоял.

— А ты…

— Михаил Иосифович, а вы можете с Вадимом Святославовичем переговорить, чтобы он к нам на тренировку Молодёжки пришёл и про войну, про Паулюса и Севастополь рассказал. Ребята же молодые и про войну с удовольствием послушают.

— Переговорить? Ну, попробую. Давай так, забьёшь сегодня гол с помощью своих финтов, и я договорюсь с Синявским. Замечательный повод будет. Заодно расскажешь ему про свою идею с пенальти, уверен ему понравится, а если он в газету об этом статью напишет и поддержит, то сто процентов, что и Спорткомитет это утвердит. К его мнению там прислушаются. А то я тут с некоторыми тренерами разговаривал, многие дуростью считают. А в Спорткомитете, кто больше двух лет работают, помнят, как мою идею в 1945 году зарубили.

— Гендельштейн от меня тоже финта требует. Для фильма ему надо…

— Ох, задерёшь нос, Артист, на самом деле артистом станешь!

— Нет, Михаил Иосифович, не задеру, у меня цель выиграть кубок Жюля Римэ, а не артистом стать. Не задеру. А финт сегодня постараюсь сделать.

Событие восьмое

Многие люди едут в спортзал на машине, чтобы там походить на беговой дорожке.

Игру можно разделить на три совершенно не похожие друг на друга части. Первую можно обозвать: «навал коней». Армейцы всем коллективом рванулись вперёд, едва Федотов коснулся круглого. На предматчевой установке Хитрый Михей это предвидел, а потому вся команда, играющая в синих футболках, должна была отойти к воротам и поиграть в защите. Особенно Якушин остановился перед Фоминым и пальцем в него тыкнув предупредил:

— Ты, Артист, не исключение. Не выделывайся. Нужно первый их порыв остудить.

Сейчас, встав стеной у ворот, динамовцы в полной мере ощутили правоту тренера. Удар по воротам следовал за ударом. Еле успевали защитник и вратарь переводить их на угловые. Если бы не Третьяков, то парочку и пропустить могли. Но Вовка длинный был сегодня на высоте. Да ещё Фомин ему подсказал:

— Не старайся мячи ловить, отбивай ногой или рукой.

Именно этим Третьяков минут десять и занимался. Фомин выделил себе правый кусок чуть позади нападающих армейских и оттянулся к самой кромке поля. Потому, мог время от времени, когда круглый перелетал на ту сторону огромного овала наблюдать происходящее со стороны. И оно его радовало. Ничему кони не научились. Они играли в футбол. Каждый играл, и Федотов, и Бобров, и остальные нападающие и полузащитники армейцев. Только капитан ЦДКА Алексей Гринин пытался играть в пас. Но один в поле не воин. Девять остальных футболистов в красных футболках демонстрировали индивидуальное мастерство. Дриблинг показывали зрителям на трибунах, обводку пытались обводить, били пушечными ударами по воротам и просто пушечными ударами, куда бог футбольный пошлёт.

— Фомин! Ты проснись! — услышал сквозь рёв трибун Вовка, пробегающего мимо Якушина.

Не, Вовка не имел ни малейшего желания в эту мясорубку лезть. Один за одним валились люди на газон. По ногам лупили и защитники Динамо, и нападающие, и полузащитники ЦДКА. Пару раз круглый из этого навала выбирался Вовке Фомину под ноги и тогда, всё же стараясь следовать наставлению Хитрого Михея, Вовка пытался честно вести его к противоположным воротам. Не в пас играть, не думать даже, кому можно его отдать. Летел к воротам Никанорова, толкая перед собой круглого, сколько позволяли защитники армейцев. Иногда почти до ворот. Играть в пас было, если честно, то и не с кем, зато эти его проходы в стиле Стрельцова или Гарринчи позволяли защитникам Динамо отдышаться, а армейцам, всей командой за ним устремлявшейся, задохнуться. Пробеги восемьдесят метров на полной скорости, мало никому не покажется. А потом ещё ведь снова бежать к воротам Третьякова.

Длился этот первый кусок валидольного длясемидесяти тысяч зрителей матча минут десять. Хотя, пусть даже, пятнадцать. Так как редкие контратаки, организуемые Блинковым и Фоминым кони тут же втаптывали в газон и снова резвились на половине динамовцев.

Конец наступил совершенно неожиданно. В очередную контратаку устремился по левому краю Блинков, его прорыв прозевали армейцы и их защитникам пришлось нарушать правила, сразу вдвоём вцепились было руками за синюю футболку динамовца. В будущем продвинутые футболисты бы в таком классном эпизоде обязательно упали и десять минут по газону катались бы, страшные муки изображая и выпрашивая у Латышева горчичник армейцам и штрафной себе. Но тут вам не там. Всеволод Блинков вылеплен был из другого теста. Сибиряк и участник знаменитого турне по Великобритании, а в 1945 году и капитан Динамо, он упал, против законов физики не попрёшь, но тут же вскочил, перевернувшись через голову и опять выцепив мяч у замешкавшихся армейцев понёсся к воротам ЦДКА. Плохо ли хорошо ли, но пока он кувыркался, одному из защитников армейцев удалось вернуться на свою половину поля. Он выскочил навстречу динамовцу, Блинков пробил, заметив несущегося по другому краю Фомина, а защитник решил, что лучший способ защиты — это волейбол и отбил летящий мимо него мяч рукой. Именно не задел, а умышленно отбил. Латышев, находящийся в нескольких метрах от этого нового волейболиста, свистнул и показал, что нужно вон с того места пробить штрафной.

Метров двадцать — двадцать пять на глаз определил Фомин и потихоньку потрусил к правой стойке. Но вовремя заметил, что он один, армейцы стали стенку выстраивать, а вратарь тоже далеко вышел из ворот, пришлось Вовке ретироваться, а то сейчас не дай бог к нему мяч Сева отправит.

Блинков манёвр Артиста заметил, оценил огромное пространство за стеночкой жиденькой из трёх армейцев и вратарём. И парашютиком отправил мяч им за спины. Класс. Лучше бы и сам Челенков не сделал. Единственный минус… Ну, сначала минус, тут же превратившийся в жирный плюс — это то, что мяч приземлился в пяти примерно метрах от ворот и очень неспешно к ним покатился. Весь стадион замер, оценивая скорость мяча и расстояние до ворот. А долетит ли та птица до середины Днепра? Докатится до белой черты? Никаноров бросился назад, понимая, что не успевает, прыгнул рыбкой, но каких-то сантиметров ему не хватило и мяч под оглушительное молчание трибун со скоростью пешехода пересек пока чётко видимую белую линию.

Вот тут стадион и взорвался. Ревели все. Болельщики Динамо громовым «Ура» и «Гол-л-л», а поклонники красно-синих улюлюканьем и свистом. А потом накатила и вторичная волна восторгов и недовольства — это тысячи «незрителей» за оградой стадиона услышали «Гол» из динамиков и тоже возбудились. А из окон счастливых обладателей КВНов крики распугали всех московских голубей и кошек к ним подкрадывающихся.

Событие девятое

Я завидую мужику, который каждое утро бегает вокруг дома. Кроссовки у него классные.

После пропущенного армейцами мяча игра поменяла знак. Теперь все перекочевали к воротам Никанорова и синие решили поквитаться с красно-синими. Тот же самый навал. Челенков плевался и матерился, пытался, вскидывая руку вверх, показать, что он открыт и можно попробовать раздёргать защиту армейцев, но всё это кануло всуе. Динамовцы решили показать зрителям, что они тоже владеют пушечным ударом. У них даже есть Соловьёв в нападении, у которого именно такое прозвище и если по чесноку, то вполне за дело. Один раз мяч мог закатиться в ворота, но не хватило везения. Конов почти с черты именно пушечным ударом запулил его, и мяч послушно полетел с первой космической в ворота. И врезался в штангу, чуть сорвавшись с ноги перешедшего из Спартака в этом году в Динамо нападающего. Надо было чуть коснуться, там десяти сантиметров до черты не хватало, но удар — это наше всё. Встретившись со штангой, круглый с тем же самым приданным ему моментом полетел назад и врезался в причинное место оказавшегося у него на дороге Константина Бескова. Если бы не ракушка, что теперь имели все динамовцы, то актриса Валерия — Жена Константина сильно бы расстроилась. А так свалился будущий тренер Челенкова, постонал пару минут, продышался и снова бегать и пушечно по мячу лупить.

Это падение чуть накал страстей снизило и пыл динамовцев самую малость поубавило, но до трескучего финального свистка, отправившего команды на перерыв, синие футболки оккупировали правую половину поля и демонстрировали зрителям индивидуальное мастерство. Угловых было подано с десяток. Один раз и Фомину доверили. Он решил, раз матч снимают для кино, применить «Сухой лист», получается же изредка.

Не на этот раз. Виной тому небольшой дождик, что в районе обеда покапал на Москву. То всё солнце жарило, не по-весеннему, жарило в прямом смысле этого слова, на 16−00 было двадцать градусов тепла, а ведь на календаре второе мая, а потом словно из ниоткуда появились тучки, скучковались над Москвой, пролились тёплым и не сильным пятнадцатиминутным дождиком и рванули на Урал, снова солнцу Москву оставив. Только вот поле чуть намокло и мяч в конце первого тайма часть этой влаги впитал. Фомин разбежался от души и пробил с углового. И круглый послушно полетел в центр вратарской, там поменял направление и устремился к дальней штанге. Не хватило малости, чуть неправильно Челенков удар рассчитал. Мяч врезался точно посреди штанги и отскочив попал под ноги Сергея Соловьёва, который тут же его направил снова в ворота и опять штанга, только другая, круглый, обезумев совсем от такой чехарды, бросился на отошедшего в оборону Боброва и от его уже ноги улетел снова на угловой.

Второй раз у Вовки не получилось совсем. Мяч срезался и улетел чуть не на середину поля. Больше Фомину бить угловой не давали. Успехов и у Бескова, и у Соловьёва было не больше, так и ушли в раздевалку при счёте — один — ноль.

Самое интересное, что Якушин был игрой вполне доволен. Заниматься Артисту аудиотренингом не дал и вместо этого устроил разбор полётов.

— Хорошо мужики сыграли. И их порыв остудили и прижали вояк к воротам грамотно. Фомин только подвёл. Мог бы и забить с углового, а так придётся попотеть ещё пару десятков минут. Они выдохнутся скоро, а мы замены сделаем.

— А они не сделают? — почти спросил Челенков и только в последнюю секунду передумал. Даже рот себе ладошкой зажал.

Он результат первого тайма оценивал на тройку максимум. Таким грубым навалом, когда армейцы выстроили у себя в штрафной автобус, добиться результата нельзя. Нужно попробовать выманить красно-синих из штрафной, раздёргать их и, переводя мяч с одной половины поля на другую, попытаться вывести на удар человека, который будет хоть ворота видеть перед собой, а не частокол ног.

— Так, мужики, во втором тайме продолжаем играть в том же ключе. Фомин, если снова будут угловые, то ты бьёшь, первый раз почти получилось. Ну, и объясни мне, где же твои финты? — орлиный нос тренера уставился Вовке в переносицу.

— Какие финты в такой толкучке?

— А ты почему туда не лезешь, а в стороне стоишь? Ноги бережёшь?

— Михаил Иосифович, ноги я, конечно, берегу, но туда не лезу, потому что толку от этого не будет. Надо мой рост использовать, а мячи все нижние.

— Лодырь найдёт отговорку… Якушин бы и дальше наезжал, но тут в раздевалку никого не спросясь вломился зять Утёсова и сразу к Фомину с тем же вопросом:

— Где финты Володя? Ты обещал.

— А ну ка выйдите отсюда! — гаркнул на Гендельштейна Хитрый Михей. — Устроили из матча цирк. Кино!

Поражённый до глубины души таким поведением футболистика какого-то будущий канский или чей там лауреат открыл рот, выпучил глаза, потом закрыл рот, повернулся и на пятках и выскочил из раздевалки. Но своё дело режиссёр сделал. Пыл с Якушина сбил. Дальше пошло простое обсуждение, как забить гол в этой толчее, Фомин знал, но решил молчать. Скорее всего его знание не поможет. Тут ещё исполнители нужны пригодные для воплощения этого знания, а кроме молча сидящего с краюшку Вальки Жемчугова тут таких не было.

Глава 4

Событие десятое

«Рим строился не за один день, но это потому, что там не работал я».

Брайан Клаф

Стадиону в перерыве, да и телезрителям у КВНов, скучать организаторы этого спортивного праздника не дали. Савин, впечатлившись, как стадион реагирует на выступление фигуристок чешских на матчах по хоккею, решил распространить это и на футбол. С фигуристками — побежали. Уехали чешки и одна из них увезла кусочек разбитого сердца Севы Боброва. Не захотела выходить за него замуж и оставаться в СССР. Челенков приложивший руку к приезду чешских фигуристок, даже не сомневался, что этим русско-чешская дружба и закончится. Бобров тот ещё любитель сладенького и при фигуристке успевал крутить романы ещё и с двумя начинающими актрисами. При этом чуть ли не на глазах у бедной девушки.

Савин замену фигуристкам нашёл. На поле стадиона выскочили гимнасты и всякие пирамиды строили, подкидывали друг друга, сальто крутили и прочие кульбиты исполняли. Только воланов на запястьях у гимнасток не хватало, чтобы полной копией выступлений американок в перерывах их футболов и прочих соревнований стать. Фомин этой красоты не видел, когда они выходили на второй тайм на поле, гимнасты и гимнастки уже убежали. Ему потом Наташа рассказала с горящими глазами и захотела тоже гимнасткой стать.

Второй тайм был совершенно не похож на два предыдущих куска. Был настоящий футбол с атаками и контратаками, были и пушечные удары по воротам, но без автобусов в штрафной. А Фомина это не обрадовало, а ещё больше расстроило. В целом действо происходящее на поле напоминало дворовый футбол. Сначала двадцать человек толпой бегут в одну сторону, а потом так же активно несутся к противоположным воротам. Где пас? Где построение, защитники-то куда несутся на чужую половину? Задавать эти вопросы было некогда, приходилось участвовать и Вовке в этих забегах. Прервалось сие действо неожиданно, в районе штрафной площадке Латышев углядел касание мяча рукой одним из армейских защитников. Вовка был не очень далеко от этого места и точно видел, что касание было неумышленным, но судья указал на одиннадцатиметровую отметку. Бить пенальти поручили новичку Динамо Конову. Тот долго устанавливал мяч на круглый пятак, который так и норовил с него скатиться. Удар. Прямо по центру. Дёрнувшийся Никаноров вернуться в центр уже не мог, единственное, на что его хватило, это в падении отбить мяч. Получилось, что чуть ли не опять в ноги Конова. Тот не растерялся и пробил повторно. Два — ноль. У лежащего теперь на боку вратаря шанс не было никаких.

После гола армейцы собрались и попытались наконец наладить нормальную командную игру. И у них это вполне получилось. Капитан команды отдал мяч на подступах к штрафной бегущему параллельно Боброву, а тот через пять метров уже в штрафной площади перепасовал Алексею Гринину. В воротах был Третьяков, и он стал пятиться, явно неправильно оценив обстановку, гол был бы неминуем, но Радикорский попытался подкатом выбить мяч из-под ног армейского капитана, выбил, но в ноги Гринину тоже попал и тот кувыркнулся на газон чуть сам в ворота не залетев.

Этот пенальти был совершенно заслуженным, и пострадавший Гринин сам его пробил. Третьяков прыгнул в одну сторону, а армеец пробил в другую. Чуть сократили разницу ЦДКА и воспряв духом бросились вновь к воротам динамовцев. Увлеклись. Тот же Радикорский мяч и Боброва отобрал и куда-то вперёд, лишь бы подальше от ворот послал. К счастью, недалеко от мяча оказался Жемчугов, он отобрал его у, первым оказавшемся у круглого, защитника армейцев и пробежав пару метров отправил мяч точной выверенной передачей Фомину. Вовка был один на правой половине, далековато от ворот. Бить не имело смысла, а пасовать некому. Пришлось опять из себя Стрельцова изображать. Пробежав неспешно метров десять, Фомин стянул на себя всех защитников ЦДКА и, когда они уже почти прижали его к кромке поля, отправил мяч на противоположную половину совершившему рывок Вальке Жемчугову. Прямо на ногу положил. И тут Никаноров совершил самоубийственный бросок вперёд, а поняв, что не успеет, нырнул вперёд и обхватил руками ноги Вальке, ну, наверное, хотел мяч схватить, но получилось, что получилось. Жемчугов на полном ходу споткнулся и свалился на вратаря. Случай вполне себе курьезный. И главное, что это произошло за пределами штрафной. Латышев, наверное, посмеявшись про себя назначил третий в этом матче пенальти.

Жемчугов прилично врезался коленкой и бить доверили Бескову. Константин разбежался чуть не с середины поля и засеменив на последних метрах, не попадая ударной ногой, пробил слабо, но тут сработал замах, так сказать. Никаноров прыгнул, предполагая сильнейший удар вправо, а мячик подпрыгивая и никуда не торопясь заскочил в ворота прямо по центру.

— Да. Вот как после этого не устроить соревнования по пробитию пенальти? — сам себе проворчал под нос Челенков и побежал к центру поля.

ЦДКА в последний раз бросились в атаку. Почти всей командой. Только трёх защитников оставив на своей половине. Вовка не побежал на свою половину, словно предчувствуя, что вот и его время пришло. Кто-то из зашиты Динамо мяч отобрал у коней и отправил его дальним ударом почти Фомину под ноги. До ворот опять было далековато и опять совершенно некому отдавать. Но и противник был пока один. Защитник нёсся к Вовке чуть под углом. Просто идеальная позиция для русской мельницы или финта Зидана. Вовка тормознул мяч и катнул его чуть вперёд сам, показывая, что уходит вправо. Получилось замечательно. Защитник среагировал идеально, бац и он бежит мимо, а Вовка догоняет круглого.

Семьдесят тысяч зрителей, увидев такую красоту, взорвались криками и свистом, а Фомин повёл мяч к воротам. Отдавать по-прежнему было некому. К нему бежали с разных сторон два защитника красно-синих, но ворота были ближе, они точно не успевали, позади пыхтел обманутый им защитник, но и он не успевал. Один вратарь ЦДКА Никаноров бы на пути мяча и Вовки. И он тоже решил подыграть Фомину, выскочил из ворот и понёсся на врага расставив руки. Напрашивался финт Месхи или бабочка. Вовка ещё чуть подпустил Никанорова и зацепил круглого правой стопой поддернул его по ноге, а потом резко перебросил мяч через голову. Тут они с вратарём ЦДКА и встретились. А мячик приземлился, отскочил от небольшой кочки в изрытой вратарской армейцев, и, изменив направление, обманул ещё и защитника, заменившего в воротах вратаря. Тот пробил перед собой, а круглый засранец юркнул к ближней штанге и, спокойно отскочив от белой полосы, ударился в штангу, отскочил от неё и уже за спиной защитника влетел в сетку.

Ну, если это действо киношники засняли, то лучшего финта и придумать невозможно. Настолько всё красиво получилось. Стадион ревел от восторга целую минуту, а если бы Бобров, схвативший мяч, не понёсся с ним к центру поля, вводить его в игру, то и дальше бы скандировал: «Фомин! Фомин!». Даже скупой на похвалы Хитрый Михей Вовке палец большой показал, когда том мимо пробегал.

Событие одиннадцатое

«Перед каждым ударом по мячу должна быть мысль»

Деннис Бергкамп.

В зале иностранной периодики Ленинской библиотеке Вовка Фомин оказался в сопровождении самого Романова. Или пусть будет наоборот, Аполлонов договорился, что Романов проведёт с собой Фомина и присмотрит там за ним, пока этот непредсказуемый товарищ будет готовить доклад. Так-то это смешно выглядит, если кому рассказать, скажем, в двадцать первом веке. Председатель Спорткомитета или практически министр, пусть и бывший, сейчас только заместитель, но ведь и будущий, не долго Аполлонову осталось спортом рулить, Челенков, когда точно это произойдёт не знал, но вскоре Аполлонов станет заместителем министра в МГБ, так вот, такая шишка и идёт в библиотеку, чтобы пацана семнадцатилетнего сопроводить.

Началось всё на следующий день после выигранного динамовцами матча праздничного у ЦДКА. Он так и закончился 4:1, армейца опять выстроили в штрафной автобус и доиграли матч отпинываясь. Их логику понять можно было. Три мяча уже за семь или даже десять минут не отыграть, тем более что никаких предпосылок к этому нет. Есть совсем даже противоположные предпосылки, а вот больше не пропустить — это вполне себе цель, так как при равенстве очков в конце чемпионата имеют значения забитые и пропущенные мячи. Зачем же усугублять ситуацию. И без того — полный разгром.

Вовка вечером пришёл к Аполлоновым, Наташа начала готовиться уже к экзаменам, и Фомин решил проверить, а как у неё с английским. Не виделись же месяц почти. Ну, и без английского соскучился по зеленоглазой школьнице.

Сидели после поцелуйчиков, чай с купленным Вовкой тортиком поедали, выхватывая куски из загребущих ручонок самой младшей Аполлоновой и тут, как всегда, дверь Аркадий Николаевич пинком открывает, и она брякает по оббитой старой покрышкой от порванного мяча железяке, что Вовка прикрутил к стене, спасая её от этого вандала.

— Володя, ты тута? — елейным голосом вопрошает отец, Председатель Спорткомитет и генерал-полковник в одном лице. Тон вопроса, да и тональность Вовке сразу не понравились. Чего-то натворил Советский спорт и начальнику его явно досталось на орехи? Ну, или завтра достанется. Вот такой была интонация. Предостерегающая.

— Будете тортик, папа! — решил шуткой чуть разогнать тучи Вовка.

— Я те дам папа, так дам, что ты сам папой стать не сможешь, — грозный генерал заскочил в кухню, но увидев перемазанных кремом дочерей, прямо при них экзекуцию решил не осуществлять.

— Пойдём со мной, сынок! — и рукой поманил. Или это воздушный подзатыльник отвесил?

— Может, сначала тортик попробуешь. Вкусный, — грудью встала на защиту Вовки Наташа. Ну, ничего так защита, ближе к троечке. Растёт.

— Нет, сначала мне этого провокатора расспросить надо. Нет времени.

— Вкусно, вот эти листочки зелёные кисленькие, — сообщила младшая, зачерпнув пальцем этот листочек и сунув его в рот.

— А мама где? — втянул воздух, пропитанный ароматами корицы и чего-то ещё вкусного генерал.

— Соседке кусочек понесла…

— Ай, отрежь, а ты Фомин… зятёк думай пока. Послезавтра мне Сам сказал доклад подготовить по Чемпионату Мира по футболу со всеми раскладами. Смекаешь⁈

— Нет. У вас целый Спорткомитет с сотнями сотрудников. При чём тут я? Аркадьев есть, Якушин, да куча опытных футболистов, Савин, наконец. — Чуть не добавил: «а чуть что, так сразу „Косой“».

— Ты заварил. И потом ни Савин, ни Якушин английского не знают, а те, кто его знают, ни черта в футболе не понимают.

— Да, сейчас все футбольные болельщики, видели, что вчера творилось на стадионе. Там все восемьдесят тысяч были. Неужели в Спорткомитете нет людей, знающих английский?

— Были бы,не обращался к семнадцатилетнему пацану. Всё, закончили прения, я договорился уже, завтра с Романовым идете в Ленинскую библиотеку в зал иностранной периодике и все мне там про этот чемпионат наройте. А потом красивым почерком на листок перенеси. Доклад на пять минут. Отдельно подчеркнуть то, что нам необходимо сделать, чтобы не опозориться. Ну, и ты что-то про коммерческие матчи говорил, чтобы валюту добыть для поездки туда нашей команды. Чёрте, где та Бразилия с её белыми штанами. Туда самолётом лететь — разоришься.

— Так у меня тренировки две завтра…

— Я позвоню Якушину. Смотри и точно зелёные листочки вкусные, всё Володя, пойдём в кабинет, поговорим, а то объем девок.

В кабинете Аркадий Николаевич первым делом схватился за пачку «Новости» и Челенков демонстративно вышел назад в коридор.

— Мать вашу! Нервы же! Ладно, зайди потерплю несколько минут.

Вовка зашёл, Аполлонов сигарету незажжённую в зубах перекатывал.

— Ты, вот что зятёк, разложи по полочкам, что будет в Европе твориться. Азия, наверное, не важна, я с Савиным говорил уже сегодня, он на них рукой махнул. А Америку вскользь. Понятно, что главные соперники — Бразилия и Уругвай…

— Там полно соперников, но да — эти главные, я вам говорил. Чего-то определённое о них сказать сложно. В 1942 году чемпионата Мира не было из-за войны, потом в 1946 тоже не было. Всем не до футбола было в Европе, да и в Азии. Двенадцать лет команды по-настоящему не соревновались. При этом, здесь в Европе погибла куча футболистов, и ещё большая куча состарились, а новичкам не у кого учиться было. Потеряна связь поколений.

— Слова-то ты какие знаешь. Это всё тоже запиши, именно этими словами.

— Хорошо, Аркадий Николаевич. Так вот, совсем другое дело — Южная Америка. Там войны не было, они богатели на нашем горе и развивали на эти деньги у себя футбол. Стадионы строили. На Маракане может двести тысяч зрителей присутствовать. А у нас на Динамо семьдесят, представьте разницу, при том, что футбольное поле стандартное. А у них может и меньше быть. Там чисто футбольные стадионы строят, без беговой дорожки, которая существенно отдаляет трибуны от поля.

— В три раза. Громадина! А ты откуда знаешь? — потянулся к зажигалке Аполлонов. И отдёрнул руку. — Ладно давай про коммерческие матчи. Есть задумка?

— Нужны богатые капиталистические страны, в Европе, где есть большие стадионы и интерес к футболу. Лучше всего нам подойдут Франция и Италия. Там сильные клубы, там полно болельщиков, там, наконец правительства как бы не враждебные нам. Идеальным вариантом была бы Испания, но там Франко. И в Португалии не лучше у руля товарищи. Потому — Франция и Италия. Половина денег, за билеты проданные, идут нам. Нужно придумать достойный повод ещё, как было с «Восстановлением Сталинграда» во время турне динамовцев в Англию. По три — четыре матча в каждой стране. Во Францию отправить ЦДКА, усиленный футболистами Торпедо и Спартака, там один Симонян чего стоит и Игорь Нетто… Да. А в Италию? А они, как бы, действующие чемпионы мира, туда нужно послать Динамо, усиленные моей Молодёжкой. Или, наоборот. Молодёжку, усиленную динамовцами. Есть ещё Швейцария. Она тоже не воевала. И там тоже любят футбол. Можно отправить сборную Москвы. И её усилить оставшимися футболистами от Молодёжки. Если там ещё во всех трёх странах объявят сбор средств на восстановление того же Сталинграда или Киева, то денег соберётся вполне и на восстановление немного и на нормальную отправку нашей сборной в Бразилию.

Событие двенадцатое

«Мама говорила, что я лучший. А я никогда не спорю с матерью».

Диего Марадона

Первым делом Челенков спросил у библиотекарши, приставленной к ним, существуют ли шведские или финские газеты на английском языке.

— Нет, а даже, если и есть, то к нам таких не поступает, — бабушке было лет семьдесят, вся такая сморщенная, и только глаза чуть на выкате зло посверкивают — живые ещё.

— Ладно. Тогда английский «Таймс» и «Ворлд Соккер магазин» — это английская футбольная газета. Или если этой нет, то любые английские газеты и журналы за этот год, — Челенков решил, что в главной газете Англии про футбол не могут ни писать.

Там, к радости Вовки и облегчению старушки библиотекарши, статья с результатами жеребьёвки или точнее разбивки и жеребьёвки команд на отборочный турнир нашлась.

Выходило из неё следующее: Европу война не пощадила — разорила до крайности, и большинству стран пока не до футбола. Тупо нет денег. Потому нашлось совсем немного стран, которые примут участие в отборочном турнире. На Чемпионате Мира будет играть шестнадцать команд. Семь из них будут отбираться в шести группах в Европе, и Италия поедет без отбора, как действующий чемпион Мира.

Эти шесть групп очень неравнозначные. Всё считают, а особенно сами себя считают фаворитами, четыре команды из Великобритании. Это Англия, Шотландия, Уэльс и Ирландия, которая великобританская. Челенков про эту группу помнил довольно много, читал в какой-то статье в Советском спорте, кажется, как позорно Англия дебютировала на чемпионате Мира в 1950 году. До этого они же себя считали настолько выше остальных, что отказывались принимать участие в этих «играх в песочнице». А оказалось, что показалось. Англия вылетит в самом начале. Но там ещё второй прикол будет. Шотландия откажется от путёвки. Там кому-то взбредёт в голову из руководства федерацией Шотландии, что если они проиграют Англии, то не поедут. Играли, кажется, в один круг команды и проиграли шотландцы англичанам. Ну, и не поехали. И как всё это написать Аполлонову для доклада Сталину? А никак. Всё это произойдёт осенью поздней. А сейчас можно просто написать, что из первой группы единственной выходит две команды, и шансы стать чемпионами у них очень невелики. Они десятилетиями варились в собственном соку, а это всегда приводит к деградации. Заодно будет намёк Сталину, что повторять ошибок англичан не стоит.

А дальше шла интересная вторая группа. Там сложные условия попадания в финал. Есть сеяная «сильная» команда Австрии, и есть два аутсайдера Турция и Сирия, которые должны сначала сыграть между собой две игры, а потом победитель сыграет две игры с австрияками. Интересно, а из-за чего в ФИФА Сирию признали европейской страной? Ну, да ладно. Ничего про эту группу Челенков не помнил. Вообще. Может, там все снялись. Так же не напишешь. Написал, что уровень всех трёх команд — это уровень второй группы Советского футбола. Да, так и есть.

Третья группа тоже удивительная. Всё, как и предыдущей, посеяна Франция, как сильная команда, а за право побороться с французами за путёвку в финал будут биться югославы и Израиль. Ещё одна чисто европейская страна. Про Францию Челенков тоже ничего на этом чемпионате не помнит, а вот Югославия вроде будет в одной группе с Бразилией и проиграет ей. И чего писать. Писать нужно, что Франция и Югославия, в общем и целом, сильные команды, но чуть ниже уровнем сборной СССР.

Четвёртая группа — это да. Это — Швейцария, Люксембург и Бельгия и сеяна Бельгия. Где-то в уголке памяти Фёдору казалось, что поедет в Бразилию на финал не сильная сборная Бельгии — вечный враг команды СССР, а Швейцария. Ну, пусть соревнуются. Написать нужно, что это уровень середнячков первой группы чемпионата СССР, и нашей сборной они не соперник.

Пятая группа — наша. И тут всё запредельно серьёзно. Образец. Команд четыре: Швеция, Финляндия, СССР и Ирландия. Другая Ирландия — свободная. Про обе Ирландии Челенков помнил, что скандал будет. Лучшие игроки играли в обеих ирландских командах, и там будут разборки и… А вот хрен его знает, чем закончится, но один вывод Челенков помнил, обеим командам запретят называться Ирландиями.

В пятой группе каждый будет играть с каждым, одна игра дома, вторая на выезде. Всё, как и в будущем. Образец, он и есть — образец. И путёвка будет одна. Но так как Шотландия откажется сто процентов, то второму месту в пятой группе в ФИФА предложат ехать за неё. То есть, победим мы Швецию, а она всё одно попадёт в финал. Так писать естественно нельзя. Нужно написать, что Ирландия и Финляндия дворовые команды, а со Швецией придётся побороться. И это правда, Шведы и олимпийские чемпионы и хорошо, если Фёдору память не изменяет выступят в Бразилии. Ну, футбол — это игра, а не кидание костей. Нужно подготовиться и разгромить. Может, тогда и не поедут. Позор же — побитыми ехать. Тем более у них перед глазами будет пример Шотландии. Те откажутся точно.

Осталась последняя шестая группа — тоже странная: Испания — Португалия. Испания точно поедет. Значит, справятся с португальцами соседи по полуострову.

— Николай Николаевич, а нельзя нам попросить преподавателя португальского языка в команду? Пусть по нескольку минут в день учит нас популярным в Бразилии вопросам, и простым фразам. Например: «Как пройти на Маракану»? Все другие команды приедут совершенно не зная португальского, а сборная СССР хоть сотню слов и выражений знать будет. Местным газетчикам понравится — раструбят по всему Американскому континенту.

— Хорошая идея, Фомин. Игроки только тебя побью, — засмеялся, перечитывая Вовкину писульку Романов, — Что-то легко тут ты всех побеждаешь. Все слабаки?

— Написано реальное состояние команд. Сейчас наш футбол один из самый продвинутых в мире. Только Бразилия и Уругвай настоящие соперники.

— Звучит, как красиво… — Романов вздохнул и убрал листок в алую дерматиновую папку, — А чего, будет вам преподаватель португальского. Найдём. Должны быть в МГИМО.

Глава 5

Событие тринадцатое

Актёр должен научиться трудное сделать привычным, привычное лёгким и лёгкое прекрасным.

Константин Станиславский

Девятого мая 1949 года Владимир Павлович Фомин проснулся известным футболистом и хоккеистом, а ложился спать просто всенародно известным… М… Просто — всенародно известным. Актёром же не назовёшь? Певцом? Ну, до Бернеса всё же далековато, да и до Утёсова, да и… Ну, есть кого впереди поставить. Актёров впереди ещё больше. Вот Крючков же есть. Или Плятт. Или Василий Меркурьев, тот самый старший лейтенант Туча из «Небесного Тихохода», который песню поёт, что девушки потом, или Лесничий в «Золушке».

И самое интересное, что девятого мая практически в один ряд с этими людьми Фомин встал. По всей стране в этот день на экраны кинотеатров вышел новый фильм режиссера Владимира Петрова «Сталинградская битва». Первая серия вышла. И все известные актёры страны там отметились, в том числе и перечисленные выше. Выход фильма про войну в такой день — это понятно. Это правильно. И Фомин не имел к нему никакого отношения. Просто вместо обычного для того времени журнала перед фильмом, где рассказывается о восстановлении страны после войны, о новых заводах и фабриках, об успехах посевной, вышел непонятный и необычный журнал. Это были два клипа снятые с участием Фомина и Наташи Аполлоновой на песни «Фотографии» и «Ах, война, что ты сделала подлая…».

Режиссёр Гендельштейн — зять Утёсова превзошёл в этих клипах самого себя. Там были именно клипы, а не показ артистов под гитару и саксофон, исполняющих песню в студии. Игровые моменты с участием Наташи и Вячеслава Тихонова, недавно снявшегося в роли Володи Осьмухина в фильме «Молодая гвардия», перемежались с кинохроникой. В роли учительницы, которая вместе с девчонками провожает ребят на фронт снялась Эдита Утёсова, а в роли старого учителя на пару секунд засветился и сам Утёсов. Во втором фильме в качестве старшего лейтенанта уводящего ребят на посадку в вагон Альберт Александрович уговорил сняться Крючкова, а в эпизоде, когда начинают воевать девушки, в качестве хирурга снялся Андреев.

Оба пятиминутных клипа сначала посмотрел Берия, чуть ли не курирующий их съёмку, а потом на Ближней даче и сам Иосиф Виссарионович. Позвали туда и Аполлонова. Пришёл он домой под градусом и с порога объявил, что ну, его нахрен, не будет Наташа артисткой. Столько он волос седых приобрёл за один день, что второго такого раза может и не пережить.

— Показали клип этот ваш про Фотографии первый, а все в зале сидят и молчат. Минуту молчат, две молчат. Всё, думаю, конец пришёл. Отправят сегодня же на Камчатку рыболовецкой артелью руководить. На третьей минуте Сам кашлянул и сказал свет зажечь. Зажгли и тут я понял, почему молчат, все плачут. И Сталин, и Берия, а женщины просто белугами. Та же Светлана кулаками слёзы по лицу размазывает.

— И что? — Вовка и Наташа потеребили замолчавшего Аркадия Николаевича.

— Второй потом показали. Там ещё больше слёз.

Вовка в принципе такого результата ожидал. Сам был на заключительном прогоне, там тоже весь зал со слезами был после того, как свет зажгли. Но вот что даже Сталин с Берией. Перебор.

— И что сказал товарищ Сталин? — подтолкнула замолчавшего мужа мама Тоня.

— Сказал, что малчик молодец. И режиссёр — молодец. Нужно им премию дать, а фильм показать всей стране.

— А почему мне нельзя тогда в актрисы идти? — сидела за столом злая Наташа, сверкая зелёными глазами на отца.

— Да потому… да потому… Ох, тебя бы на моё место, когда я стоял там две минуты в темноте на входе в зал и прикидывал, успею убежать с дачи вас спрятать или нет. Тьфу. Забудьте, что я тут с пьяна наговорил. Запрещаю тебе идти в актрисы. Это моё последнее слово. Знаешь, где сейчас Русланова, которая тебя хвалила? В лагере песни поёт. Всё, даже не заикайся!

Наташа тогда всю ночь белугой проревела, как мама Тоня потом сказала Вовке.

А девятого мая, их с зеленоглазкой и режиссером Гендельштейном отправили в кинотеатр «Октябрь» на Арбате выступить перед фильмом. Не песни петь, а отвечать на вопросы зрителей. Сначала показали два клипа, потом свет в зале зажгли и вышли они втроём. Вовку одели в форму летчика. Василий Сталин после просмотра клипов на даче, на следующий день присвоил Фомину звание старший лейтенант запаса и распорядился выдать ему новую парадную форму уже с новыми погонами.

Вопросы были разные. В том числе и такие, после которых Вовка пожалел, что послушался Гендельштейна и надел форму лётчика.

— А сколько у вас сбитых немецких самолётов?

— А на каком фронте, ты старшой воевал?

— А Ивана Трофимова не знаешь, он без вести пропал под Брянском?

Что сказать людям? Как объяснить кучу звёздочек на погонах в семнадцать лет? Вовка сдуру сказал, что он футболист. И тут народ его узнал.

— Да это новый Бобров! — проорал кто-то из зала, — Какой красавец гол забил воякам!

И началось.

Каким-то образом люди узнали, где Фомин проживает, и десятого мая выбежав утром из подъезда, чтобы ехать на тренировку, Вовка увидел десятки девчонок, облепивших вход в подъезд. И все с цветами почти. Где только нашли в СССР весной? Еле вырвался из объятий поклонниц. Потом два дня на стадионе в раздевалке ночевал.

Событие четырнадцатое

Актёр должен заставить публику забыть о существовании автора, о существовании режиссёра и даже о существовании актёра.

Пол Скофилд

После исторического матча на стадионе Динамо второго мая, Вовка крутился как белка в колесе. Гендельштейн с Кассилем сели ему на шею и не слезали. Нужно было доснять эпизоды в фильме «Футбольные финты», которые по сценарию на стадионе Динамо происходят. Кассиль Лев Абрамович оказался тем ещё сценаристом. Обязательно присутствовал на съёмках и всё время эпизоды переписывал — улучшал. Иногда через час съёмок оказывалось, что эти три эпизода снимали зря. Не так надо было. Вот он переписал, теперь будет гораздо лучше. Ни разу не сталкивающийся раньше с методами работы Кассиля режиссер свирепел и хватался за шашку, готовый зарубить этого подвижника. Шашки не оказывалось, и зять Утёсова кидал в Кассиля папку с листками сценария теперь ненужными.

Челенков, наблюдавший за всем этим бардаком чуть со стороны, и имеющий возможность сравнивать получающийся фильм с десятками спортивных фильмов, что появятся в будущем, морщился. Может и неплохой писатель Лев Кассиль, но в фильме нет главного. Нет антигероя или обстоятельств, превратностей судьбы, что становятся на пути героя. Всё слишком гладко у него идёт.

— Лев Абрамович, а можно эпизод включить в фильм, где на Яшку (это мальчишка, что хочет выучить футбольные финты) нападают хулиганы старше его. А он в это время идет мимо кучи щебенки, например. Ну и он поднимает несколько камней и пинает их так… ну, точно очень, так что камешки летят в лбы хулиганам или в руки. И те убегают. Вы поймите, что в фильме должны быть моменты, когда зритель должен сочувствовать герою, переживать за него. И ещё сразу финты не должны получаться. Яшка должен попробовать их применить в какой-нибудь игре ответственной, и у него ничего не получится, и тогда все на него будут кричать, что из-за него такой важный матч проиграли. Даже тренер его со следующей игры снимет.

— Вот! — взревел, услышав это Альберт Александрович, расправив свои пижонские — шпионские усики. — Вот, я вам говорил, Лев, что фильм пресный получается. Вот! Вот, где нужно переписывать, а не мешать мне работать!!!

Кассиль не обиделся и не расстроился. Всё с точностью до наоборот. Он обрадовался и начал тут же ещё десяток эпизодов исправлять и вставлять новые. Надо отдать должное Гендельштейну, трудолюбия и напористости ему было не занимать. Появились новые повороты сценария и тут же их снимать начали. Нужны хулиганистые пацаны. Да пожалуйста.

— Фомин, а есть детская секция Динамо. Давай их сюда. Выберем порыжее и похулиганистее, — так и сделал будущий каннский лауреат, нашёл двух рыжих. Они оказались братьями.

— А есть у вас старший брат?

— Вовка! Он на два года старше.

— Ведите срочно! — привели. Фомину тёзка понравился, такой рыжий конопатый Мальчиш-плохиш с отсутствием двух передних зубов и фингалом жёлтым — старым под глазом. Его и гримировать не нужно.

— А если он им глаза выбьет? — Лев Абрамович потрепал рыжих всех троих по вихрам.

— Я сниму так, что не будет видно, куда камни летят, а потом уже пацанов с шишками и синяками убегающих. Не волнуйтесь Лев, в кино людей можно и не калечить. Или вы думаете, что когда наши палят по гитлеровцам, и те падают с дырками в шинелях, то это настоящие пули в них прилетают. Так актёров не напасёшься.

Фомин приходил домой в конце дня еле живой. Молодёжь нужно тренировать, так ещё и играть надо в кино, а ещё как это ни странно для человека, посвятившего всю жизнь футболу нужно ещё и играть в футбол. Седьмого мая на стадионе Динамо, опять переполненном, бело-синие принимали новичка первой группы харьковский Локомотив. Безо всякого сомнения на матч с явно слабым соперником футбольные болельщики пришли посмотреть на финты, на Вовку Фомина. Якушин сначала Фомина ставить в первом тайме не хотел. Но глянув на полную чашу стадиона в Петровском парке передумал.

— Артист. Не подведи мужиков.

— Каких? — не понял сначала Фомин.

— Вон тех, на трибунах. Пришли люди на твои голы посмотреть. Забей хоть один красивый. С той же Бабочкой, или Сухой лист, наконец научись делать. У людей не больно уж много радостей в жизни. Дай им повод поговорить и рассказать, тем, кто не попал на стадион, чего они лишились.

Вышел Фомин под десятым номером вместо Малявкина. Больше из Молодёжки никого не было. На воротах стоял Хомич, партнёрами по атаке был Ильин, Константин Бесков, Карцев. Они играли в свой футбол и поначалу Вовку в игру не вписывался, бегал по полю без мяча и плевался. В целом динамовцы справлялись и без Вовки. Счёт на двадцать второй минуте открыл Карцев, разыграв замечательную двухходовку с Бесковым. Фомин при розыгрыше мяча удачно оказался рядом с семёркой харьковчан с прекрасной фамилией Зуб, которому отправил мяч капитан Локомотива Васильев. Зуб принял круглого неудачно, и тот решил подыграть Фомину прямо в ноги ему ткнувшись. Вовка погнал его к воротам, всё высматривая, кому можно послать. Привычка выработалась при играх с Молодёжкой. Там бы Валька Жемчугов уже летел по другой стороне поля к воротам соперника. А тут никого нет. Бесков по центру бежит сильно не напрягаясь, а следом Соловьев. И только-только начинают разворачиваться в атакующий серп динамовцы остальные. А вот харьковчане поспешают вернуться к воротам.

Оставалось идти вперёд, в который уже раз Стрельцова из себя изображая. Или Гарринчу, тот тоже по правому флангу скоро будет косолапить. Первым навстречу попался железнодорожник с номером два на белой футболке. Шёл он наперерез с приличным углом, и русская мельница прямо просилась. Вовка катнул мяч левее и, проскочив мимо упавшего в безнадёжной попытке достать сошедший с ума мяч, защитника, полетел дальше, далеко круглого от себя не отпуская. Скорость развил приличную. Не рекорд мира может не тянет, но аж ветер в ушах свистел. Следующий защитник шёл под ещё большим углом, чуть не под девяносто градусов, и дальше перед воротами никого не было. Вратарь жался к правой штанге, чуть не обняв её. Ну, хотели финт Месхи или Бабочку, получите. Вовка приподнял мяч стопой и перебросил через голову. Чуть далеко получилось, еле догнал и сходу, когда тот подскочил, в очередной раз сантиметров на сорок от газона впечатал по нему пыром, отправляя в левую девятку. Вратарь прыгнул, но ворота семь метров, ничего у него не получилось. Не умеют люди прыгать на семь метров с места. Гол! Два — ноль.

Дальше было неинтересно. Игра у харьковчан совсем рассыпалась, словно мастерство, продемонстрированное Фоминым, их в шок повергло. Дескать, как можно такому противостоять⁈ До перерыва успел забить Бесков, а после, когда Вовки уже на поле не было, снова отметился Бесков Константин и Вася Карцев. А вот Локомотив был другой. Видимо, ребята втык от тренера получили в перерыве, и начали запредельно жёстко играть в обороне. Судья в итоге капитана харьковчан защитника Васильева удалил с поля, только после этого украинские железнодорожники пришли в чувство и начали играть по правилам. Соловьева с поля на плечах унесли, за что и был удалён Васильев, его заменил на Малявкина Хитрый Михей, а Вовке сказал:

— Эх, Артист, тебе бы ещё научиться в команде играть, и цены бы не было.

Вот дословно хотелось Вовке отзеркалить:

— Михаил Иосифович, вам бы научить Динамо командной игре, а не индивидуальному мастерству, и цены бы вам не было.

Событие пятнадцатое

Иногда проигрываем мы, иногда выигрывают другие.

Отто Рехагель

Дальше по графику у Динамо было ещё две домашних игры: четырнадцатого и девятнадцатого мая. Сначала встреча с одноклубниками из Еревана, а потом игра с одноклубниками — Динамо, но киевским. Вовку, как и в игре с харьковчанами Хитрый Михей выпускал в самом начале игры и только на первый тайм. Хорошо, хоть на этот раз с Жемчуговым в паре. Совсем другое дело. Есть человек на поле, который без слов и махания руками знает, что делать. В результате полный разгром очень слабой команды из Армении. Семь — один красовалось на табло в конце матча. И недалеко ушли киевляне. Первый тайм закончился четыре — один из них три мяча забил Фомин и один Костя Бесков с подачи Вовки. Во втором тайме уже без Фомина Бесков и Карцев ещё по одному разу круглого вкатили в ворота киевлян.

Пока по итогам этого куска чемпионата Динамо (Москва) шло на первом месте в турнирной таблице с приличным отрывом от идущих на втором месте армейцев. И разница забитых и пропущенных голов запредельная. Фомин с семью голами возглавлял список бомбардиров.

А дальше великий актёр Владимир Павлович Фомин опять остался не у дел. Команда поехала на двавыездных матча, а Вовка остался в Москве на досъёмку пяти последних эпизодов фильма. Гендельштейн хотел выпустить кино про финты футбольные на экране летом, пока идёт футбольный сезон и гнал, словно его сзади подстёгивали.

Соперниками Динамо на выезде были Нефтяник из Баку и тбилисское Динамо, не самые сильные команды. Якушин, конечно, не преминул Вовку отчитать и попинать виртуально, за то, что по требованию самого Романова вынужден был оставить того дома, но Фомин видел, что ругается Хитрый Михей так, для порядка. Динамо крушило всех соперников подряд с крупным счётом, и тренер не сомневался, что и на выезде мужики сыграют достойно. Первый матч в Баку состоялся 24 мая, а в Тбилиси сыграли 29 и в этот же день вылетели назад в Москву. Обе игры закончились победой, но с минимальным счётом. За обе встречи забито два мяча, по одному на девяносто минут, хорошо, что оба соперникам в разных играх. Фомин, слушая репортажи по радио, чувствовал, что там был сплошной навал организован. Ничего, выиграли и хорошо. Теперь нужно уже о другом думать. На второе июня запланирована первая игра отборочного турнира на Чемпионат Мира в Бразилии. Сборная СССР будет в гостях играть со сборной Швеции в Стокгольме на стадионе Росунда, а седьмого июня уже игра на стадионе Далимаунт — Парк в Дублине против сборной Ирландии. Той, которая не в составе Великобритании. В Стокгольм по договору со шведами сборная СССР полетит тридцать первого мая и останется на неделю. Как раз посмотрит игру шведов с финнами в рамках этого же турнира пятого июня. Решение правильное, Вовка не подсказывал руководителям сборной, сами додумались в Спорткомитете. Не нужно назад в СССР лететь из Стокгольма, а через три снова в том же направление до Дублина. Чуть сэкономят народные деньги. Тем более, что договорились сыграть коммерческий матч со шведским клубом АИК из Стокгольма, ставший третьим в прошлом чемпионате, половина выручки от билетов пойдёт СССР.

Вообще все матчи на отборочном турнире к чемпионату мира в Европейской зоне запланированы на осень: сентябрь — октябрь, в основном. И только пятая европейская группа играет летом первый круг. Это сделали понятно почему, и правильно. Всё участники пятой группы — это северные страны и в Хельсинки или Стокгольме в октябре может и снег лежать. Зачем мучить зрителей и футболистов, если можно спокойно в хороших условиях сыграть летом.

По графику в чемпионате СССР у Динамо был и третий выездной матч со сталинградским «Торпедо» 3 июня, но из-за того, что Динамо почти в полном составе будет в сборной, этот матч перенесли на осень. Фомин предложил сформировать из дубля и его Молодёжки команду и отправить её в Сталинград, но не согласились ни Якушин, ни федерация футбола. Состав команд утверждён и анархия никому не нужна. Ну, может и правильно.

Глава 6

Событие шестнадцатое

— Надеюсь, вы не уйдёте до ужина? — спросил Бильбо вежливо своим самым ненастойчивым тоном.

— Ни в коем случае! — ответил Торин. — Мы и после ужина не уйдём.

Джон Рональд Руэл Толкин

Сборная СССР летела в Стокгольм на двух самолётах Ли-2. При этом так получилось, что из Москвы вылетели вечером тридцатого мая, а из Ленинграда уже утром тридцать первого. В Ленинграде, что-то при проверке одного из самолётов обнаружили перед вылетом, какую-то мелкую неисправность в двигателе, но дисциплина ещё армейская, и полёт отложили сначала до устранения, а когда поняли, что ночь скоро, то и до утра. Двадцать два футболиста, два тренера, врач, массажистка, футбольные арбитры во главе с начальником отдела футбола и хоккея в Спорткомитете и вице-президентом ФИФА Савиным Сергеем Александровичем, и руководитель делегации — Романов Николай Николаевич, просидели ночь в зале ожидания на баулах, так как сначала все думали, что задержка ненадолго, а потом выяснилось, что в гостинице при аэродроме «Шоссейная» (будущее — Пулково) нет ни одного свободного места. Даже для заместителя председателя Спорткомитета, читай — зам министра, Романова не нашлось, и его пустили в комнату отдыха пилотов. На диване ночевал, плащом укрывшись.

Ах, да! Ещё в составе делегации СССР было четыре человека. Это оператор и его помощник с кинокамерой и коробкой пленок, чтобы матчи заснять. Все три игры: и матчи со сборными Швеции, и Ирландии, и товарищескую коммерческую игру с клубом АИК нужно запечатлеть для разбора полётов после и показа по кинотеатрам вместо журналов, естественно, не полностью, а нарезкой красивых моментов и голов. На этом настоял Вовка. Не то, наверное, слово. Он подбросил, как бы вскользь эту идею Аполлонову при совместном поедании пирога вечером девятого мая, а потом время от времени интересуясь: «А что, Аркадий Николаевич, вы точно решили послать операторов с камерой матчи снимать»? В результате руководитель спорта в СССР решил: «Да, отстань, Володя, уже команду отдал, нашли и камеру хорошую и плёнку цветную трофейную выделили». Последние двое — это комментатор Синявский и его звукооператор.

Садились в Стокгольме, освещаемые восходящим солнышком, а вышли на первую тренировку уже под приличным ветром и дождём. Всё начали материться, мол, как играть, как дриблинг демонстрировать, при раскисшем поле, и, наверное, один Фомин понимал, что в очередной раз повезло. Вся команда была в бутсах кооператива «Робутса» или мокшановских, со съёмными, заменяемыми шипами, и длинные, прямоугольные шипы, для игры на сырых полях, у народа были с собой. Это Фомин тоже настоял, чтобы всех до единого Якушин лично проверил. Оказалось, что совершенно не зря. Пятеро съёмные шипы, несмотря на напоминание, забыли. Хитрый Михей не так чтобы часто голос на футболистов повышал, разве во время игры, бегая вдоль поля. А тут оторвался на «имбецилах». А вот Челенков, сотни раз выезжающий со Спартаком и сборной СССР на соревнования за пределы нашей Родины, не понадеялся на память футболистов, пребывающих в эйфории от заграничной поездки, и сходил в «Робутсу», пять десятков шипов в кожаном мешочке прихватил. Под угрюмое «спасибо» и мат Хитрого Михея в аэропорту Москвы Вовка «забывчивым» их выдал. Ещё и на запас остались.

Сборная на две трети состояла из футболистов московского Динамо. Плюсом было два человека из ЦДКА — Бобров и Гринин, и двое из Спартака — Игорь Нетто и Никита Симонян и один нападающий из Торпедо Московского — Александр Пономарёв.

— Зачем нам столько нападающих, Михаил Иосифович? — в самолёте поинтересовался Вовка у, сидящего на соседнем кресле, Якушина.

— Там за границей защитники с нами церемониться не будут, вот посмотришь, человека три из нападения домой с костылями поедут или сильно хромая, ну и в полузащиту нападающих оттянуть можно.

Вовка вынужден был согласиться. Пока не придумали карточек, жёлтых и красных, и не начали бороться с грубостью в футболе, защитников специально мотивировали и в хоккее, и в футболе калечить нападающих соперника.

Кроме этих пятерых можно добавить и троих человек номинально, конечно, динамовцев московских, но Играющих в основе редко. Был из полузащитников Валька Жемчугов, из защиты Виктор Шалимов и вратарь Вовка Третьяков. Ну, к ним можно и Фомина добавить, тоже далеко не в каждом матче на поле выходил, а некоторые матчи вообще пропускал. Аполлонов регулярно на Якушина порыкивал, не покалечьте мне зятька, и Хитрый Михей семнадцатилетнего гиганта старался пореже выпускать на поле.

За тренировкой из-под зонтиков наблюдало несколько шведских, наверное, журналистов. Фотоаппараты были у дядек и блокнотики с карандашами. Со скамейки запасных ещё и вражеские соглядатаи пялились. Вовка, как выглядит тренер шведской сборной, не знал и тем более, как его помощники, если они есть вообще, но мужики головой активно ворочали и карандаши тоже из рук не выпускали.

Тренировка прошла вяло, и если чего все наблюдатели из неё полезного и вынесли, то это то, что среди русских есть несколько вполне себе высоких футболистов. Побегали по лужам, попинали попеременно, то Третьякову, то Хомичу и мокрые, и грязные ушли в раздевалку. Дождик прекратился… Или нет. В воздухе стояла морось такая, даже не сильно понятно — это с неба такая мелочь спускается или с земли поднимается. А ещё прямо холодно.

Еда в столовой была тоже холодная. Так хотелось после этого холодного, нудного, сырого получить тарелку обжигающего борща с тёплым ароматным хлебом. И огромную миску железную каши перловой с мясом, тоже обжигающей, что для динамовцев теперь готовили прямо на стадионе в полевой кухне. А вместо этого получили по тарелке небольшой холодной ухи… совершенно безвкусной, ни тебе лаврового листа, ни перчика, да даже соли пожалели. А ещё это и ухой-то назвать тяжело. Картошки нет. Плавают куски рыбы и морковь жёлтая с каким-то непонятным овощем, наверное, репа. Бр-р. Гадость. На второе была рисовая размазня с куском рыбы, из этого же супа выловленного, и всё. Компота сладкого нет. Дали стакан молока. Опять холодного. Хлеба положили в общую миску по кусочку тоненькому на человека. А ведь Швеция не воевала и наживалась на торговле с Гитлером. Могли бы и расщедриться. Сволочи.

Событие семнадцатое

Что за глупость спорить, как лучше жить: при капитализме или при социализме, — если при социализме еще никто не жил.

Михаил Задорнов

Бог решил встать на стороне православных. Вовка, ну, впрочем, как и вся команда, пошёл на следующий день посмотреть на тренировку местной сборной. Дождя как такого не было. Была та самая нудна морось. Поле не сохло и хоть настоящих луж на нём не было, но вполне себе зелёненькая трава была мокрая и скользкая, а вязкая пропитанная водой земля совершенно не держала бутсы с небольшими круглыми шипами. Выглядели шведы такими клоунами, бежит, бежит, а потом поскальзывается на ровном месте и грохается на спину или на бок, встаёт мокрый и грязный и пытается дальше бежать. Один из защитников при ударе по мячу в движении, так грохнулся спиной, а потом головой, что его на носилках с поля унесли.

— Михаил Иосифович, вы народу скажите, чтобы шипы длинные не вкручивали пока, чтобы шведы не смогли какую-нибудь пакость нам подготовить. Пусть сюрпризом будет, — Вовка сидел на трибуне в самом первом ряду и, немного понаблюдав за клоунами, добрался до сидевшего гораздо выше под козырьком Якушина.

— Уже дал команду. А ты почему не в курсе? Сказал же всем передать? — сначала отмахнулся от него, а потом насупился Михаил Иосифович.

— Впереди был. Смотрел, где самые травмоопасные места. Поле не ровное. Не картофельное поле, но низинок и кочек хватает.

— Да, а я и не заметил отсюда? Пойду тоже полюбуюсь.

Фомин себе верен остался, он не только кочки на поле рассмотрел, но и, улучив минутку, когда на него никто не смотрит, вырезал ножом кусочек газона и в прорезиненный мешочек спрятал. Даже договорился заранее с Аполлоновым, что на игре к ним в раздевалку придут посол СССР в Швеции, а потом Ирландии и кулёчки эти у Вовки заберут.

Свою тренировку сборная СССР после того, как шведы покинули поле, провела недолгую. Погода отвратная, температура упала градусов до десяти, всё небо в тучах, и сырость пронизывающая. Опять попинали по воротам, побегали по гаревой дорожке и ушли в отель. Если чего и хотели шпионы шведские разузнать о русской команде, то обломались. Разве оценили прыгучесть Вовки Третьякова, которого за чёрную форму и длинные руки тут же местные чёрным пауком окрестили. А кем тогда Яшин станет?

Вечером Фомин ложился спать с молитвой… Нда. Ну, как уж умел. Типа, эй вы, там наверху, пусть завтра такой же сырой день будет. Спалось замечательно, словно таблетку димедрола какого проглотил. Только донёс голову до сырой, холодной подушки, и бамс, без всяких сновидений и кошмаров уже утро. Сразу же к окну Вовка бросился. Молитва сработала. Бог её услышал и решил русским против проклятых лютеран подмогнуть. На небе никаких солнц не наблюдалось. Всё оно в чёрных дождевых тучах. А ещё и ветерок приличный. Эх, не ту страну назвали Гондурасом. В смысле, сейчас бы вместо этой сборной, что начинала просыпаться в отеле, его пацанов из Молодёжки. Они научены Вовкой играть при ветре и при мокром мяче, когда круглый совсем по-иному себя ведёт. Ну, да ничего, и эти силы должны шведов превозмочь.

Встреча была назначена на шесть часов вечера. Второго июня 1949 года — это пятница. А пятое число, когда шведы будут играть с финнами так вообще понедельник. А Челенков ещё обзывал придурками людей в Спорткомитете, которые ответственные матчи, на те, что вся Москва смотреть придёт, ставят на будний день. Понятно же, что лучше всего в воскресенье в обед. Нет. Даже не ёкает у составителей ничего. А получается, что шведские придурки в их Спорткомитете, или как у них там этот орган называется? пусть даже Федерация футбола — ещё придурошней. Это же игра сборной и отборочные на чемпионат Мира. И на тебе — играют в понедельник. Хорошо хоть не в обед игра, а то вообще бы никто в такую погоду смотреть не пришел. Вовка уже пожалел, что уговорил Аполлонова на коммерческий матч с АИКом местным. Не будет зрителей? Хотя. А ведь это как раз воскресенье получается. Могут и прийти.

Стадион Росунда как бы домашний для местного клуба АИК. Он не очень большой, из пояснения местных вмещает около тридцати шести тысяч человек, но когда АИК играет с Гётеборгом, то бывает и больше сорока тысяч билетов продают. Стоят тогда люди в проходах. Трибуны сделаны интересно. В СССР все стадионы окружены овальными трибунами, а здесь вокруг поля построен чёткий прямоугольник. И трибуны со всех четырёх сторон необычные. Они так же уходят вверх ярусами, но потом упираются в стену стадиона. И прямо над ними построен второй такой же ярус. Получается, что второй ярус — это крыша первого и она полностью защищает зрителей от дождя или снега, да и от ветра тоже. Так ещё не всё, те верхние тоже защищены, над ними почти на всю ширину этого яруса сделана крыша. Молодцы шведы. Более удобного для зрителей стадиона Челенков и в будущем не видел. Даже там часть трибун от дождя не прикрыта.

— На матч продано тридцать восемь тысяч билетов, — сообщил на утренней разминке, пришедшей с накачкой для футболистов Романов. — Пойдёмте в раздевалку. Нужно мне с вами переговорить.

Обманул. Никто с ним не говорил. Один Николай Николаевич вещал. Почти двадцать минут объяснял «тупым» футболистам, что в стране сейчас идёт тяжёлое восстановление городов и предприятий, люди недоедают, а партия и правительство во главе с самим товарищем Сталиным изыскало денег, одела их, кормит от пуза и привезла сюда на самолётах не для того, чтобы они с жиру бесились, а для того, чтобы доказали превосходство Советского Союза. И Советского спорта. Должны побить проклятых капиталистов, сосущих соки с трудового народа.

В город их не отпускали, но из окон отеля было видно, как по улицам катаются малолитражки, ходят автобусы, шествуют эксплуатируемые шведы в хороших одеждах, бегают опрятно одетые дети. И улицы чистые, зелёные с хорошим покрытие из брусчатки. Прямо образцовый город.

Челенков по миру покатался и мог бы с Романовым про эксплуатацию поспорить. Если, где в мире и победил Социализм, так это в Швеции. И он продолжает тут побеждать. С богатых берут огромные налоги, которые перераспределяют в пользу бедных и на социальные всякие нужды. Бесплатные больницы и школы, даже институты, точнее университеты бесплатны, и там студентам платят вполне приличную стипендию, позволяющую и питаться, и одеваться. Чем-то Швеция сейчас напоминает поздний Брежневский период. Только ещё нужно добавить, что преступности почти нет. И ещё отличные дороги и чистые, вымытые ухоженные улицы в городах. Наверное, так и должен выглядеть образцовый Социализм.

Народ слушал Романова и зевал. Хорошо, что попался им хреновый оратор, речь была скучная и монотонная, мужики не испугались, не накрутились, а зевать начали. Не смог Николай Николаевич сбить им настрой на игру, как ни старался. Да и старался ли?

Событие восемнадцатое

В детстве большинство моих друзей мечтало о том, чтобы забить прекрасный гол, я же всегда мечтал о том, чтобы не дать им это сделать.

Икер Касильяс

Всё же огромная чаша стадиона Динамо вызывает волнение, когда выходишь на поле. Семьдесят тысяч зрителей на огромной чаше трибун, когда смотришь на них снизу, с футбольного поля, завораживают. А ещё акустика, когда крики этих семидесяти тысяч человек приветствуют твоё появление на поле. Мурашки всегда Челенкова пробирали. Здесь квадрат трибун не приводил к поползновению мурашек по спине. И ещё выдержанные — нордические шведы вели себя потише, да и было их в два раза меньше. Тем не менее мурашки были. Другие. От холода. Бог не подвёл Фомина, просил — получай. Было и вечером второго июня в Стокгольме ветрено и сыро. Вся та же морось, опустившаяся три дня назад на город, решила его не покидать. Поле по-прежнему сырое и скользкое, и мяч сразу намокнет. Фомин предложил Романову вчера переговорить с организаторами, чтобы при выходе мяча за пределы поля, когда его нужно выбрасывать из аута или вводить угловым ударом, заменяли на сухой. Понятно, что столько мячей нет, но пусть их десяток, скажем, первый выскочил за черту, берёшь второй, а первый отправляешь сушиться, есть же какие-нибудь нагревательные приборы на стадионе. Пока выскочит десятый, первый хоть немного, но просохнет. Очень не хотелось Фомину играть головой мокрым мячом. Это равносильно удару сковородой. Гудит голова после такого удара, время нужно, чтобы в себя прийти. Романов обещал поговорить, но чем переговоры закончились не рассказал. Ну, сюрприз будет.

Цветы им в раздевалку принёс Савин с дивчулями местными. Красивые такие, голубоглазые, высокие и крутобёдрые. Не хуже его зеленоглазки. Вышли под звуки гимна. Эти гады его перепутали. Вместо гимна, написанного Александровым, играли Интернационал. Так-то международный скандал. В 1943 году принят новый гимн и прошло уже шесть лет. Могли бы за шесть-то лет и найти, где запись. Интересно? Вовка как-то об этом и не думал. А ведь магнитофоны ещё редкость страшная, выходит, на стадионах, где они в СССР играют и всегда в начале матча звучит гимн новый, его выдают через динамики с пластинки. Савин побежал куда-то и отсутствовал десяток минут. Потом прибежал злой и рыкнул:

— Поём сами в голос, без музыки. Нет у них новой записи. Обещают доставить из посольства нашего ко второму тайму. А сейчас поём.

Спели. Вовка Фомин растерялся. Он три варианта гимна знал, ещё собьётся. Но вокруг народ орал во всю глотку, и его возможная ошибка в общем хоре потонула.

После гимна Швеции заунывного, как похоронный марш, начали разыгрывать сторону и первый удар. Монета была большая и, скорее всего серебряная, хищно так поблескивала, на ней мужик был в профиль изображён. Наверное, древняя? Сборной СССР достался первый удар. А шведы потянулись к восточным воротам. Выбор этот им вообще ничего не давал, было бы солнце, так понятно, а когда даже определить, где оно сейчас на небе невозможно, то выбор ворот ничего не даёт.

Фомина Якушин поставил в стартовый состав и сказал, что всё играешь ты Артист весь матч. Не подведи. Здесь международные правила и по ним замен нет. Даже покалеченного вратаря поменяют на игрока из тех, кто сейчас на поле. Это мы там у себя расслабились, по две замены нам в прошлом году разрешили. Я даже слышал, что с твоей подачи.

Так и было, Вовка уговорил Аполлонова пойти на такой эксперимент, а тот Савина, как руководителя Советского футбола и вице-президента ФИФА. В ФИФА Савин и Гранаткин тоже такое предложение подали, но пока только СССР и разрешили так играть в виде эксперимента. Пока футбол довольно косная игра. Не спешат в ней правила менять. Челенков точно не помнил, но вроде бы в 1968 году разрешили две замены в Реальной истории. А с 1954 или 1958 разрешили менять травмированного вратаря. При этом читая зарубежные газеты, когда набирал материал на доклад Аполлонову, Фомин видел, что почти все матчи команды заканчивают не в полном составе, бывают, удаляют, а чаще всего просто уносят с поля покалеченного, и он далеко не всегда возвращается на поле снова.

Определил хитрый Михей Вовку в нападение на правый фланг, можно сказать, его законное место. А на левый поставил Боброва. Вот и как налаживать командную игру, если Фомин с Бобровым никогда в паре не играл.

Раздался дребезжащий железом свисток и Константин Бесков отправил мяч Вовке.

Глава 7

Событие девятнадцатое

Если с первого раза не получилось, то парашютный спорт не для вас.

Фомин видел, как Бобров с Блинковым трусят ни шатко ни валко по левому флангу к воротам и мог бы точным ударом, пока мяч не намок, отправить его чуть не в ноги Севе, но сразу этого делать не стал. Шведы играли по системе 4−4–2 и в защите было полно народу и трое защитников, очевидно оценив проход русских по левому флангу стали смещаться им на перерез. Если честно, то манёвр этот был довольно странным, всё же мяч сейчас на правой половине поля, и Вовка, пусть медленно, но волочёт его к воротам. Хватает народу и на его стороне и полузащитники тут вдвоём и левый защитник, но они довольно широко раскиданы по полю, и пока у Фомина место для манёвра хватает. Ну, а чего, дают — бери. Вовка и продолжил свой неспешный экскурсионный тур к воротам. Чуть не минуту так крался он по самой кромке, пока метрах в двадцати от ворот перед ним не вырос высокий и плотный швед блондинистый с седьмым номером на футболке. Так товарищ целенаправленно бежал, что сомневаться в его намерениях не приходилось. Сейчас он нырнёт ногами вперёд и метить будет не в мяч, а в кроссовки Вовкины. Вот. Мужик стал проваливаться и ощетинился шипами. Обычными круглыми, хоть может и чуть подлиннее стандартных. Предчувствуя такой ход семёрки, Фомин немного отпустил мяч, и когда зрители уже ожидали вопля боли от поверженного врага, подпрыгнул. Как мог высоко, так и подпрыгнул. В результате швед по скользкой траве проехал под ним и вылетел за пределы поля попав ногами в фотокорреспондента, что выскочил к самому краю, надеясь замечательный кадр падения русского гиганта заполучить. По ногам, пусть и на излёте, и заполучил. Крик точно был. Фомину было не до этого, чуть далековато мяч отпустил, и нужно было догонять, еле у углового флажка остановил и огляделся. Положение на поле, пока его семёрка шведская отвлекала, и пока он круглого догонял, кардинально изменилось. Возле Боброва и Блинкова остался только один защитник, а все остальные защитники и полузащитники плотным таким табором неслись на Вовку. И только центральный защитник их чуть опережал. Жаль. Как бы хорошо сейчас было дождаться шведов и забросить мяч за их спины.

— Вот и попробуем, насколько хороши мокшановские бутсы, — сказал Вовка боковому арбитру из Ирландии, и побежал, опять не торопясь, к вырвавшемуся вперёд шведу. Финтов особых крутить не стал, просто чуть мяч в последний момент катнул к центру поля, а сам на одной ноге провернулся, пропуская шведа мимо себя. Бамс, и соизмеримый с Вовкам по габаритам шведский защитник — стоппер и капитан команды Эрик Нильссон пролетел мимо. Дальше ждать было нельзя, накатывала на Фомина жёлто-синяя лавина, и он парашютиком послал мяч над ними на сместившегося чуть к центру Блинкова. Ещё бы секунду промедлил и паровой каток, что нёсся на него втоптал бы бедолагу русского в зелёный шведский газончик. Но! Увидели товарищи, что Фомин им круглого за спины закинул, и решили развернуться и бежать назад. Не так всё просто. Кто-то один поскользнулся и ещё двоих с собой на травку отдохнуть пригласил. При этом один из них видимо по руке соратника пробежался, так тот взвыл и потом взревел на весь стадион. А Вовка, предполагая, что лавина эта всё же до него докатится, сделал несколько шагов назад. Замечательно работали длинные прямоугольные шипы.

Дальше было красиво. Блинков мяч обработал плохо, и тот чуть срезался ещё левее, но там, на счастье, уже набегал Сева Бобров. Чудовищный удар сходу и круглый врезается в перекладину, отскакивает, ударяется о поле и подкатывается к ногам Блинкова. А перед ним вообще никого, вратарь шведов Калле Свенсон лежит на боку у дальней для Блинкова правой штанги, прыгнул туда за мячом посланным Бобром. Бамс, и счёт становится один — ноль на второй минуте встречи. Судья свистит, и на поле выбегает команда медиков и помощников тренера шведского, что в общем-то недопустимо. Подхватывают они одного из защитников и волокут к краю поля. Когда мимо Фомина его протаскивали, Вовка и причину такой спешки заметил. Вся рука шведа в крови, видимо пробежавший по ней соотечественник порвал шипами кожу, а может и до сосудов добрался, так обильно кровь по руке на поле стекала.

Фёдор Челенков уже по одному этому эпизоду вывод сделал, что, как и все в Европе сейчас шведы играют в устаревший, по существу, дворовый футбол. Зоны за игроками строго не распределены и люди за них ответственности не чувствуют. В результате, каждый решает сам, чем ему нужно заниматься, когда к его воротам мчится русский нападающий. В этот раз шесть человек решило, что им кровь из носа нужно отобрать мяч у дебила-амбала русского, который в одиночку решил их всех обыграть.

С каким там счётом шведы проиграют бразильцам на чемпионате в Реале? Точно Челенков не помнил, не Википедия же, но что это будет чудовищный разгром — это точно. Чуть не двузначный счёт будет. Вот по одному этому эпизоду видно — почему, да они чуть поднялись над дворовым футболом, но в настоящий ещё играть не научились. А уж играть на мокром газоне для них вообще проблема. Нет у них мокшановских бутс. Хорошо бы, чтобы до чемпионата Мира и не появились.

Событие двадцатое

Когда оценку вратарей дают люди, которые реально ни разу не стояли в игре и не испытывали ее на себе, то без большой щепотки скептицизма ее воспринимать сложно.

Роберт Грин

Правил, по которым судья может добавить минут пять, а то и шесть, к каждому тайму, компенсирую потерянное время, ещё нет. Бывает, что в конце второго тайма судья, если идёт нормальный игровой эпизод, который может повлиять на итог матча, добавит пару минут, но это скорее исключение из правил. А уж первый тайм точно длится ровно сорок пять минут. Это к тому, что полузащитнику Нильсу Лидхольму, которому бицепс прилично так порвали шипами бутс свои же товарищи, помощь оказывали минут пять, после чего ирландская бригада судей стала чуть не пинками загонять шведов назад на поле. Оказалось, при этом, что потерь больше, ещё тот товарищ, что первым прыгнул Фомину в ноги тоже ляжку на левой ноге себе прилично расцарапал. На поле-то он вернулся, но с бинтом на ноге. Бинта на видно… Ну, тут такое дело. Сейчас в Европе точно, а про другие страны и континенты у Челенкова просто информации нет, футболисты одеты в большущие трусы по самые колени спускающиеся. Футболки тоже широкие и шведы вон их поверх распушили. Бегают такими раздергайками. В принципе, и в СССР та же самая форма. Но вот именно для сборной, и только пока для этих трёх матчей, сшили по совету Фомина форму футбольную из восьмидесятых. Когда трусы короткие и в обтяжку, как и футболки. И веса меньше и не так удобно за них придерживать соперникам при близких контактах. У Суне Андерссона трусы до колена и повязки на ноге не видно, зато заметно, что бегает он прихрамывая.

Начали с центра поля шведы сразу агрессивно. Далёкий удар на вынесенного правого нападающего и сразу человек шесть туда устремились и двое побежали по стороне, где Фомин оттянулся даже за среднюю линию. Ясно было, что шведы бросятся отыгрываться. Получилось у них всё на загляденье, и если бы не Третьяков, то атака могла и голом закончиться. Десятый номер шведов первым добрался до мяча, отлично его обработал и подал на ход набегающей толпе соотечественников. Наши защитники чуть припозднились, и оставалось только срубать местных. Это и попробовали, но один сине-жёлтый товарищ прорвался в штрафную и зарядил с левой ноги в девятку почти. Красиво. Но Третьяков в неимоверном прыжке дотянулся. Поймать не получалось, он просто ударом кулака чуть сменил направление полёта круглого. Тот чиркнул по штанге и улетел за линию ворот. Ирландский судья указал на угловой.

Вовка подбежал к Боброву и сказал, махнув рукой в сторону ворот соперника:

— Я ближе к средней линии, если получится, его выбью и стразу по своей стороне побегу. Отойди назад.

Сева как-то непонятно прищурился — улыбнулся, но приказ молодого не проигнорировал, потрусил осматриваясь, чтобы в офсайде не оказаться. Эти хвалёные чемпионы Олимпиады, опять решили играть в дворовый футбол, не оставив даже стоппера на своей половине поля. Челенков бы такого тренера выгнал, будь он главным в шведском футболе. Один центральный защитник ничего в этой куче у ворот не решит, а вот в случае быстрой контратаки вполне понадобится.

Подача, и мяч очень грамотно летит с подкруткой на дальнюю штангу. Не «Сухой лист». Там совершенно другая траектория у мяча, но всё же кручёный. Фомин на голову над шведами не возвышался, есть почти с него жерди, но весом их точно превосходил, и тут ещё и отсутствие лишней материи на теле помогло, он высоко выпрыгнул, и рука защитника, который его придерживал, соскользнула с шёлка футболки. Бамс. Терпимо. Мяч еще не пропитался водой насквозь. Удар получился, и круглый, перескочив через плотную массу своих и чужих игроков, полетел на Боброва. И Вовка ломанулся, сметая всех к правой половине поля. Держать его уже не держали, но плотно стояли. Что там происходит у Боброва он не видел пока, но по гулу стадиона догадался, что «шалость удалась».

Выскочил Вовка на простор и осмотрелся. Хреново. Слишком резво Сева начал. Он теперь не сможет отпасовать мяч Фомину. Да, никому не сможет. Между ним и воротами ни одного сине-желтого игрока. Вратарь шведский в тёмно-жёлтом. А Бобров, далеко не отпуская круглого, мчался, как паровоз, к воротам, по диагонали пересекая поле. Шведы тоже бежали к своим воротам, но фора была метров десять, а раз судьи ни боковой, ни центральный не свистели, то положения «вне игры» не было.

«Вдруг отскок от вратаря будет», — прошептал себе под нос Фомин и тоже понёсся к воротам.

Вратарь стал грамотно выходить из ворот, сужая сектор обстрела, и Бобров решил бить издали. Он подработал мяч под правую ногу и запулил метров с двадцати. Бамс и мяч мимо вратаря летит к воротам, тот пропустил удар. А Сева, как всегда, когда бьёт на силу, чуть с точностью промахнулся. Круглый впечатался в стойку правую и отскочил в поле назад. Вратарь развернулся и бросился на него. И вот тут бутсы подвели, поскользнулся на сырой траве и плюхнулся, едва пальцами дотянулся до мяча. Круглый продолжил отступать от ворот, проскакал по вратарю и прямо Вовке в ноги, а бить неудобно, прямо перед ним подниматься начал вратарь. Ну, Вовка щеточкой его стоящему столбом Бобру и катнул. Опять пушечный удар и опять мяч врезается в штангу. Ну, хоть закончилось всё благостно, Бобров ломанулся к отскочившему мячу и третьим уже ударом влепил-таки его в сетку. Так хотелось Фомину подбежать и спросить, зачем, мол, так сильно бить, когда ворота пустые, но не время. Вместо этого побежал хлопнуть армейца по плечу, что ни говори, но кусок получился феерический, будет о чём и Синявскому рассказывать и местным комментаторам.

Событие двадцать первое

Хорошо иметь конкуренцию и хорошо для клуба иметь трех сильных вратарей.

Лорис Кариус

Стадион гудел и свистел. Даже улюлюкал. И свист этот был не против своих футболистов, свист был против русских. За пять минут, если исключить те же пять минут, если не больше, на оказание помощи пострадавшему полузащитнику, свои ребята — белые и пушисты пропустили два мяча и потеряли двух игроков, так как тот хромающий сейчас снова был за пределами поля. У него наспех сделанная повязка размоталась и сползла, а царапина видимо была приличной, и нога начала кровить. Ему сейчас снова делали перевязку. А того, который с разорванным бицепсом, вообще видно не было. Фомин, конечно, не доктор, но он бы с такой раной отправил человека в больницу. Рваная глубокая рана в том месте, где проходит куча сосудов. И рана явно грязная.

Проклятые коми калечат их ребят! То, что ребята покалечили сами себя, все уже забыли. Есть же русские — значит они во всём виноваты! Примерно так охарактеризовал свист и крики с трибун Фомин.

Шведы между тем оставшись вдевятером стали тянуть время. Они медленно бежали за мечом, потом передавали его один другому, потом выбирали минуты три, кто будет вводить его в игру. И в результате переиграли самих себя, да десятый игрок прихромал, но вот настрой исчез, и бог ещё шельму пометил. Мяч после удара шведа, ударился о ногу Бескова и отлетел к Боброву. Тот опять включил вторую космическую скорость и полетел к воротам вражеским. И жёлтый вратарь запаниковал. Стал пятиться в ворота. Ох и гвалт на трибунах поднялся. Прямо рёв. И этот рёв совсем сбил с толку голкипера, поняв, что делает ошибку, он бросился навстречу Севе, но при этом туда же ринулся и правый защитник. Не столкнулись, но дали возможность Боброву одуматься, и правильно оценить обстановку. Положения вне игры в этот раз не было. В штрафной был защитник. Бобров не подвёл и перевёл мяч на Фомина, чуть не точно, ну так на полной скорости бил. Вовка сумел мяч догнать и головой переправить его в ворота. Было немного далековато, но круглый доскакал, два раза с мокрой землёй поцеловавшись и слегка изменив направление. Вратарь прыгнул за ним и схватил пустоту. Три — ноль.

Этот гол шведов отрезвил. Они ушли в грамотную оборону и огрызались редкими, но опасными контратаками. Два раза даже забить могли. Третьяков выручал. Наверное, и Хомич с Яшиным сыграли бы не хуже в этих ситуациях, но стоял Третьяков, и его уверенность придавала кроме всего прочего силы команде. Сборная СССР раз за разом атаковала ворота шведов. Рано или поздно это должно было случиться. Мяч от частокола ног во вратарской площадке отлетел к штанге и бросившийся на него вратарь сам рукой промахнувшись, закатил его в ворота. Четыре — ноль. С таким счётом и ушли на перерыв.

— Молодцы, мужики! Дожмём их во втором периоде! — Якушин выглядел вполне довольным. Они же не у кого-то там, а у Олимпийских чемпионов четыре — ноль выигрывают на чужом поле, и ещё половина игры впереди.

— Михаил Иосифович, я думаю, они сейчас бросят играть в футбол и начнут нас калечить. Именно такую установку им сейчас их тренер даёт, — вылил бочечку дёгтя в ложку мёда Вовка.

— Это понятно, что грубить начнут, — Хитрый Михей отмахнулся от комариного писка.

— Нужно аккуратно играть. Не лезть под их защитников…

— Фомин, станешь тренером и будешь указывать давать своей команде как играть. А пока ты не тренер — Фомин, а нападающий — Артист. Потому я буду решать, как играть. Но… Да, ребята, играйте с опаской, начнут сейчас по ногам лупить. Но играем, как и играли, атакуем. И, Бесков, Костя, ты что-то совсем потерялся, подключайся к атаке.

Ну, почему Костя потерялся, было понятно. Бобров с Фоминым все мячи на себя забирают, держа того на голодном пайке. Ему бы чуть подальше в глубину оттянуться и самому себе мячи добывать, но что-то не получается пока у будущего великого тренера.

Всё как Вовка и ожидал, шведы начали лупить по ногам, они отошли в глухую защиту и даже огрызаться контратаками перестали. Играли на отбой и отбивали в первую очередь русским ноги. Вовка пару раз знатно получил, хорошо щитки из дельта-древесины надёжно голень прикрывали. Но третий удар пришёлся по икре и пришлось с поля укатиться, благо произошло это почти у флажка углового. Ногу ему помассировала Галина Шалимова, и он через три минуты в игру вернулся. А вот Конову повезло меньше. Ван Ванычу прилетело в коленную чашечку со всего маху носком бутсы. Унесли с поля на носилках. Судья был рядом и меры принял — удалил с поля Хассе Йеппсона.

И это ничего не изменило. Шведы по-прежнему били по ногам. Опять Вовке досталось, и опять только щиток спас, хоть синяк потом будет отменный. Досталось и Боброву. Тоже ускакал на одной ноге с поля. И ещё одного шведа судья ирландский удалил. Да ещё тот товарищ, что с повязкой был сам ушёл, нога совсем кровить начала, так что доигрывали олимпийские чемпионы всемером, вратаря считая. Этим на последних минутах сборная СССР и воспользовалась, запихнув, в прямом смысле этого слова, два мяча скандинавам. Фомин за временем не следил, но такое ощущение возникло у него, что ни одной секунды судья не добавил. Он может душой за своих буржуинских и болел, но явная грубость и неспортивное поведение шведских футболистов и агрессивность распоясавшихся болельщиков, даже бутылки уже швырявших на поле, заставила ирландца матч, как можно быстрее, закончить.

Итого шесть — ноль. И минус Ваня Конов, который уже в этом месяце точно играть не будет. Если будет вообще.

Добрый день, уважаемые читатели. Кому опус нравится не забывайте нажимать на сердечки. Награды, как это ни странно, тоже приветствуются.

Андрей Шопперт

Глава 8

Событие двадцать второе

«Я не понимаю, как 200 наших болельщиков отметелили несколько тысяч англичан, но подход должен быть одинаковый ко всем.»

Владимир Владимирович Путин

Шведы русских не любят. Тут, видимо, то же самое, что и в «любви» поляков к России. Именно русские, сначала Пётр, а потом его родичи и наследники лишили Швецию имперских амбиций, а при Александре и практически вотчины — Финляндии. За что им после этого русских любить? Есть нюанс, именно отсутствие военного большого флота и запредельных трат на армию, а после нейтральный статус в двух мировых войнах, позволили Швеции стать богатой и процветающей страной с запредельным для остальных набором «социалистических достижений». Только богатство и процветание всегда в результате рождают воспоминания об имперских упущенных возможностях. Вот и шведы считают русских врагами. А своих футболистов — олимпийских чемпионов считают самыми великими, и позорное поражение от сборной СССР привело шведских фанатов в возбуждённое состояние. Они пошли в пабы, и, напившись пивка, отправились громить отель, в котором остановились русские. Ну, не всё удалось «патриотам». Полиция сколько-то похватала, сколько-то разогнала, из всего ущерба — это разбитое огромное стекло в фойе «хотеля» и несколько разбитых окон в пабах и магазинчиках по дороге.

Тем не менее, власти шведские решили подстраховаться и попросили русских из отеля не выходить, пока страсти не улягутся. Третьего июня народ сидел по номерам, администрация попросила и в холл не спускаться, там шёл ремонт, а по улицам ходили фанаты и полицейские, и изредка между ними вспыхивали потасовки.

Романов на предоставленном русским автобусе съездил в советское посольство в Стокгольме, позвонил и доложил обо всём в Москву и попросил, так сказать, наставить его на путь истинный. Что делать — выходить ли завтра на матч с местным клубом АИК и идти ли на игру шведов с финнами пятого июня? Вернулся он не воодушевлённый. С кем уж он там говорил, Фомин не знал, но явно выше рангом, чем Аполлонов. Возможно, с Молотовым. Вернулся и сказал, что нужно играть, так как на матч продано уже больше тридцати тысяч билетов. И кроме того, что эти деньги нужны для того, чтобы сборной было на что ехать в Бразилию, так ещё нужно показать превосходство советского спорта.

Якушин заикнулся о тренировке, но Савин с Романовым на него шикнули. Типа, не видишь, что творится⁈ Челенков бывал на выезде в близких ситуациях. Футбольные болельщики — тифози, никогда особо кротким нравом не отличались. Не зря английские клубы на несколько лет от еврокубков отлучили, но обычно болельщики с болельщиками разбирались, футболистам не так часто перепадало. Хотя, можно припомнить, как петарда, брошенная с трибун, попала в голову вратарю Акинфиеву в матче с Черногорией. Вообще, швыряться с трибун вскоре станет модным на Западе, а потом и в России.

Утром четвёртого числа в отель «Шеппсхольмен», где русские обосновались, заявился директор стадиона и работник мэрии. О чём они говорили с руководителями делегации и парой человек из русского посольства на обеде команде поведал сам Романов.

— Ребята, продано на матч рекордное количество билетов. Почти сорок тысяч. Стадион всего по словам директора тридцать шесть вмешает. Так что нужно будет с местной командой играть, а то они грозятся неустойку через суд с СССР взыскать.

— А вести как себя болельщики будут? — пискнула Шалимова — единственная представительница прекрасного пола в делегации.

— Власти Стокгольма обещают усилить охрану отеля и вывести полтысячи полицейских на стадион для наведения порядка в случае необходимости. Вокруг стадиона тоже будут ходить наряды полиции, — это незнакомый Вовке представитель посольства СССР ответил. Там должен быть атташе по культуре, он же и за спорт должно быть отвечает. — Вы же спортсмены, а не трусы.

— Не сомневайтесь, Максим Петрович, мы выйдем и сыграем с местным клубом. Так им и передайте, — Якушин решил взять инициативу на себя. Вовка его понимал и одобрял. Ерунда всё это, не бросятся на них тифози. А вот если они не выйдут на игру, то с вероятностью процентов девяносто, что шведы точно подадут иск в суд, и тогда не видать сборной СССР поездки в Бразилию

— Вот и хорошо! — посольский убежал.

— Так, товарищи! — Романов Николай Николаевич осмотрел собравшихся в углу ресторана футболистов и прочих примкнувших к ним. Синявский тоже сидел чуть сбоку вместе с операторами и своим звукорежиссёром, или как там эта работа сейчас называется. — Товарищи, нужно этот матч обязательно выиграть, чтобы показать, что советского человека каким-то хулиганом не запугать. Теперь для нас, для вас, для всей страны крупная победа над этим футбольным клубом — дело чести. Гитлеровцы нас в войну не запугали, а эти недобитые фашисты хотят это сделать. Ничего у них не выйдет. Вы выйдите на поле и покажите им, что русский, советский спортсмен не трус. Среди вас, насколько я знаю, и фронтовики есть. Не позволим проклятым капиталистам нас запугать!

— Не сомневайтесь, Николай Николаевич, мужики выйдут и достойно сыграют сегодня, — поднялся со своего места капитан команды Гринин. Потом и остальные поднялись и стали заверять в том, что порвут и растопчут.

Фомин в этом и не сомневался. Насколько он сумел узнать из газет, АИК не такой и сильный клуб. В Швеции ведущий клуб — это «Мальмё», из него и основная масса сборников и чуть из«Гётеборга» с «Норчёпингом». В чемпионате в прошлом году АИК стал третьим, а в этом пока, вроде, четвёртым идёт. Не самый страшный соперник. Далеко не сборная Бразилии.

Событие двадцать третье

«Легко и просто приходить на стадион и рукоплескать команде, у которой все складывается хорошо. Но настоящий болельщик аплодирует команде в трудное время, чтобы поддержать ее.»

Леонардо Бонуччи

А каковы сегодня погоды? Отличные сегодня погоды стоят. Вёдро. Так и есть. Прямо радостный солнечный денёк. Стрижи или ласточки высоко в небе мух ловят и прочую гадость летающую. Ещё выше одно единственное перистое облачко мимо солнца пролетает. Не застит его животворящие лучи. Только АИКу это не поможет. Всю ночь дождь шёл и утром ещё покапывало. А потом раз и выгнали шведские колдуны с неба сначала тучи чёрные дождевые, следом облака — белогривые лошадки, а теперь и последнее перистое облачко несут на Ленинград куда-то. И небо голубое — голубое, вымытое.

Зрителям хорошо. Тепло и с неба не каплет, а вот местному шведскому клубу АИК не так хорошо. Ночью ливень был настоящий, поля футбольные дренировать ещё как следует не научились, и потому, оно сырое, луж настоящих нет, но грязь стоит, особенно в тех местах, где с газоном шипами поборолись. Обе штрафные площадки лысоваты, даже мяч в ту сторону подавать страшно, настоящее картофельное поле.

Сборная СССР вышла на поле вкрутив длинные прямоугольные шипы, и надев синюю форму с красными буквами СССР. Синяя она не из-за цветов РСФСР. Нет. Просто шили из шёлка в последней момент и такого количества красного не оказалось. Зато был тёмно-синий. Из него и сшили. А сверху пристрочили красные буквы СССР и две полоски красные по бокам. Гетры тоже синие в красную полоску.

А вчера оказалась, что родная форма клуба АИК почти точная копия. Тот же самый тёмно-синий цвет, только полоски жёлтые и гетры полосатые сине — жёлтые, а не сине — красные. Ну, местные пошли навстречу нищебродам коми и надели свою гостевую форму. Она такая дартаньяновская немного. И трусы и футболка белые, а по груди на футболке, как перевязь для шпаги, через плечо две узкие полоски: синяя и жёлтая, и гетры белые в жёлтую полоску. Ощущение, что полоса через грудь — это перевязь для шпаги, не отпускает, так и хочется заглянуть шведам за спину, не прячется ли там эта шпага. Форма, в общем, красивая, а длинных шипов нет, и Фомин, сегодня сидевший на гостевой трибуне рядом с работниками посольства, с удовольствием наблюдал, как скользят и падают шведы на предматчевой разминке. А нефиг, потому что. Сегодня и в самом деле нашим нужно с большим счётом переиграть шведов, должны бояться нибелунги. Должен комплекс возникнуть, как в своё время у сборной СССР и России будет по отношению не к самой сильной команде — к сборной Бельгии.

Состав сборной СССР не на сто, конечно, процентов сменился, но на восемьдесят точно, практически другая команда. В воротах не Третьяков, а Хомич по прозвищу «Тигр». В защиту поставили новичка Виктора Шалимова. В полузащиту молодого спартаковца Игоря Нетто. На противоположный фланг Хитрый Михей воткнул Вальку Жемчугова. В нападении тоже все поменялись почти. Вместо Фомина и Бобра стоят Никита Симонян и нападающий из московского Торпедо Александр Пономарёв. Вернулся на своё место Карцев. Они с Константином Бесковым в полузащите сегодня.

Когда из раздевалки сборники вышли тоннелем на стадион, то у них должно быть в глазах зарябило. Болельщики подготовились. Чуть не каждый второй с флагом. Либо с национальным шведским, либо с клубным. Так тот тоже сине-жёлтый, нет особой разницы. И сами болельщики многие в куртках и рубахах национальных цветов. От такого дикого сочетания тёмно-синего и жёлтого и у Фомина голова кругом пошла. Все свободные игроки сегодня сидят в том кусочке трибун, что заботливые хозяева выделили для работников посольства СССР и каких-то русских рыбаков, что ли, не понял Вовка в каком статусе они здесь в Стокгольме пребывают, но какое-то отношение к морю и рыбе имеют.

Всего русских всех вместе и свободных футболистов, и моряков, и посольских было человек под сотню, может чуть меньше. И что прикольно, вокруг них стояла стена шведских полицейских в соизмеримом количестве. Защищали представители правопорядка белых и пушистых шведов от злобных русских, а то бросятся и покусают бедолаг. Вот два амбала каких с самого краю торчат. Ну, это Фомин с Бобровым на краешке угнездились. Попахивало от рыбаков крепко, и не рыбой, а водкой. Выхлоп такой, что поневоле хотелось отсесть. Ну, хотя тухлой рыбой тоже попахивало. С таким запахом Челенков сталкивался бывая в Одессе на «Привозе», когда выпадали игры с Черноморцем. Рынок позже крытым стал и ветерок запахи не сносит. Так себе удовольствие.

Стадион шумел, размахивал флагами, и время от времени посвистывал, но Вовка не ощущал от него агрессивности. Скорее — нетерпение в ожидании великого матча. Когда команды с цветами и вымпелами вышли из-под трибуны, то свиста и шума сначала стало чуть больше, но довольно быстро это кончилось, и остался обычный гул большого стадиона. Один кашлял, кто-то громко говорил, кто-то сморкался трубно, ржал вон тот рыжий швед толстопузый, хотя все почти шведы светлые и толстопузые. Нет у них голода.

Обменялись команды одинаковыми букетами из ромашек и вымпелами и стали монетку бросать. Нет она ребром в мокрое поле не воткнулась, она поступила креативней — исчезла. По крайней мере, так Вовка понял. Судья и капитаны команд чего-го бродили по полю кругами и вниз пялились. Наконец, видимо, нашли и русские выбрали себе сторону. Сегодня это имело значение, близился вечер и экватор небесный солнце уже преодолело, склоняясь к западу, так что шведам предстояло первую половину игры ещё и против солнца играть. Светило оно ярко и ни одного облачка его заслоняющего на небе не было.

Фомин перед началом матча от газона стадиона ножичком перочинным кусочек по заведённой уже привычке кусочек отрезал и передал в прорезиненном мешочке Романову, который поманив его за собой отдал при Вовке атташе по культуре, потребовав от Вовки объяснения.

— Надо нашим на стадионе передать. Смотрите, как хорошо газон смотрится. Может удастся чего ценного выудить из этого мешочка. Понять какие травки сажать надо. Не смотрите на залысины в штрафной, у нас к концу сезона всё поле лысое.

— Чудно, не думал никогда об этом. В шпионы меня записываете⁈ Ладно, футбол я люблю и пошпионю немного, давайте свою секретную траву.

Событие двадцать четвёртое

«Прежде чем осуждать кого-либо из игроков, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся, справься с критикой, с недовольством болельщиков. И только после этого говори, что ты знаешь — как играть в футбол.»

Рафаэль Бенитес

В первой половине матча ничего интересного не произошло. Скучная игра от обороны. Обоих команд. Фомин слышал, как рассуждал на предматчевой накачке Михаил Иосифович, что местные, мол, товарищи сначала попробуют играть в атакующий футбол и будут лезть к нашим воротам, так что играть будем на контратаках. Ну, есть логика. Только произошло вот сто процентов точно такое же действо и в раздевалке у АИКа. «Русские сейчас навалятся на нас», — вещал их высокий, с Фомина ростом, плешивый блондин с выпуклой мультяшной челюстью, — «Потому, херы, играем от обороны в начале, пусть русские коми разобьются о нашу бетонную защиту».

Вот и получилось, что обе команды оттянулись на свои половины и только несколько человек в центре боролось вяло за мяч, оглядываясь и атаки соперника ожидая.

Надоело это первому Симоняну, и он повёл наших в атаку, ну и понятно о бетон разбилась она. Тут-то шведы и попытались тренерскую задумку осуществить, бросившись в контратаку. Ну и разбились о нашу катеначчу. Так и бегали весь первый почти тайм от ворот до ворот. Можно сказать, что острых моментов вообще не было. И только в самую последнюю минуту бог на сторону русских встал, Бесков выцепил мяч у поскользнувшегося защитника АИКа и вместе с Карцевым ринулся к воротам. Удар, вратарь, понимая, что расстояние мало и удар очень силён, ловить круглого не пытается, он его выбил кулаками назад в поле, прямо под ноги Васе Карцеву и тот не менее сильным ударом вновь запулил его в ворота и попал вратарю шведскому в голову. От неё мяч опять поскакал в поле… Не далеко ушёл колобок, ударился о ногу одного из шведских защитников и вернулся к Карцеву. Бабах, и на этот раз мяч влетает в сетку. Шведы круглого достали к центру отнесли и даже пнули, а тут свисток. Так-то один — ноль в нашу пользу, а у Фомина ощущение, что проигрывают синие. Ему же со стороны видно было десятки моментов, когда правильная игра полузащиты привела бы к голевым моментам, но нет, те выполняли указания Якушина, играли осторожно и сразу бежали назад. Перемудрил сам себя Хитрый Михей. Перехитрил.

Всё говорят, что итальянцы «Катеначчо» изобрели. Ну, Динамо сейчас и сборная СССР почти в неё и играет. Всегда у ворот либеро крутится. И четвёрка игроков в защите чётко просматривается, как и четверо игроков по центру поля от ворот до средней линии в линию определённо выстроенных. Интуитивно Хитрый Михей стал уходить от своих блуждающих игроков. Футболисты получили место на поле строго определённое и зоны ответственности. Явно он это у Фомина на тренировках Молодёжки подсмотрел. Главного не увидел. Или увидел, но не смог у себя в команде внедрить. У Фомина люди в разы точнее пас отдавали, и им было запрещено всякие сольные проходы делать, дриблинг красивый демонстрируя. Увидел открывшегося своего игрока и отдавай ему сразу мяч, зачем время терять. Две — три передачи, и мяч у ворот.

Ничего, дорос Якушин до катеначчо, дорастёт и до тотального футбола с точным длинным пасом. Второй тайм видно сразу стало, что и шведы, и сборная СССР будут играть в другой футбол. Им хвосты накрутили, и они ринулись в атаку. Распределились по полю. И мгновенно сказалось то, что у русских есть два супер-пупер полузащитника. Игорь Нетто и Валька Жемчугов вдвоём всю игру сделали. Как на блюдечко стали выкладывать точные пасы занявшим, наконец, свое место впереди Симоняну и Пономарёву. А те вспомнили, что они самые результативные нападающие Советского футбола на сегодняшний день. Бамс. Бамс. Бамс и счёт четыре — ноль. И игра у АИКа совсем разладилась. Они ушли в оборону, но не автобус построили, а просто толкучку, тупо выпинывая круглого куда подальше в том числе и в аут, и на угловой. Один угловой с подачи Бескова добил всё тот же Пономарёв. И шведы при счёте пять ноль снова начали играть запредельно грубо. Вскоре Пономарёва подковали от души, пришлось уносить его с поля. Всё та же ирландская бригада судей не отреагировала в этот раз. Игровой эпизод, типа того. Тем более не в штрафной действо произошло. Якушин бегал повдоль кромки и орал на игроков, чтобы назад оттянулись. Хватит напинали сколько нужно и незачем калечиться. Народ проникся и опять в катеначчо встал. Минут десять ещё шведы бились о нашу защиту, надеясь гол престижа забить, но ничего хорошего у них не вышло. Разве что ещё и Игоря Нетто подковали, но не сильно, в самом конце игры молодой спартаковец вышел на поле и немного до свистка похромал в сторонке. Свисток был долгожданный для всех футболистов. Шведы устали позориться, а русским надоело по ногам получать. Того и гляди драка возникнет. Ирландец, который главный судья, молодец, как и в прошлом матче понял, что добавлять ни секунды нельзя. Сорок пять минут и СВИСТОК.

Фух. Ну, теперь на зелёный остров.

Глава 9

Событие двадцать пятое

Раз картошка не родилась, значит, много ты ленилась.

Картошка — мать наша, а хлеб — кормилец.

Шведы играли с финнами… словно с цепи волкодавов спустили. Разница в классе сразу чувствовалась, но пятого июня это было не главное. Главное — это доказать себе и болельщикам, пришедшим на стадион, что поражение от коми — это просто нелепая случайность. На самом деле, олимпийские чемпионы всех порвут, и русских коми тоже. Вот, посмотрите, как мы разделаем финнов, не хуже, чем бог черепаху.

Интересен кроме всего прочего этот матч и тем, что его обслуживала судейская бригада из СССР. Центральным был Латышев, а боковыми Савин и Саар Эльмар Юханович — эстонский арбитр, а раньше тренер футбольного клуба «Таллин». Николай Гаврилович Латышев вывел судейскую бригаду на поле, как всегда, с высокоподнятой головой и выражением лица, не предвещающим ничего хорошего нарушителям. Смотрелся наш судья величественно. Он был ростом почти с Фомина, то есть, метр восемьдесят с хвостиком и при этом ещё приличная шапка аккуратно уложенных волос. Савин и Саар выглядели гораздо бледнее, зато палки полосатые у них были существенно длиннее, чем до этого у ирландской бригады. Почти бита эдакая. Ею, если по хребту огреть нарушителя, то он о своём поведении неправедном будет уже в больнице думать. Стоит сказать, отсудили матч советские арбитры достойны. Грубость пресекали, но шведам играть при этом не мешали. Именно шведам, так как назвать игрой то, что вытворяли на поле финны, назвать нельзя. Если сравнивать сборную Финляндии с советскими командами, то это уровень середнячков из второй группы. Они знают, что по мячу нужно пинать и его нельзя брать в руки. Всё, ни тактики, ни стратегии, ни даже умения принять меч в движении, нужно остановиться, обработать мяч, а потом посеменить, страшась отпустить от себя круглого хоть на десять сантиметров.

В результате шведы выиграли со счётом восемь — один. И этот один мяч из разряда курьёзов. Как-то уж оказались три финна в штрафной и попытались мяч в ворота завести, не вышло, вратарь его ногой выпнул, но попал в живот финну, а от него круглый снова полетел в ворота, вратарь попытался его поймать, но свой же защитник в это время стал выпинывать его вдоль ворот, в результате встретились в одной точке рука, нога и мяч, рука (вратаря) отлетела, а мяч, срезавшись, залетел в ворота.

Надо отдать должное шведской полиции, она и четвёртого и пятого июня наводила порядок в Стокгольме очень жёстко. Малейшие попытки фанатов чего-то устроить пресекались мгновенно, и в ход шли и кулаки, и дубинки. Должно быть травмпункты в столице Швеции оба дня были забиты до отказа. Тем не менее, угроза для русских витала в воздухе, и всё, и полиция, и русская делегация вздохнули облегчённо, когда два советских самолёта Ли — 2, чуть подпрыгнув, оторвались от взлётной полосы аэропорта «Арланда» и взяли курс на Ирландию.

Фомин все два с небольшим часа полёта проспал. Вчера всю ночь болела ушибленная левая нога и спать получалось урывками, а ещё он попал в четырёхместный номер с тремя хра… Храпоками? Храпящими товарищами. Ух и заливались они! Можно даже пожалеть, что магнитофоны сейчас редкость. Записать бы эти рулады, да дать потом самим послушать. Интересно было бы на их физиономии посмотреть.

В Ирландию прилетели поздно вечером пятого июня. И в аэропорту выяснилось, что встречают их не на роскошных автобусах с мягкими сидениями, а на двух американских Студебеккерах, оборудованных лавками и тентами для перевозки людей. Минимум, так сказать, комфорта. И транспорт был не главным неудобством. Главным был дым. В Москве иногда бывают торфяные пожары, и тогда столицу окутывает противный кисловатый заставляющий людей кашлять дым. Теперь нужно умножить это на три и получится Дублин. В городской черте расположена самая мощная в мире электростанция, работающая на торфе. И когда дует западный ветер, как сейчас, то в Дублине просто дышать невозможно. Народ старается на улицу не выходить и передвигаться по городу с повязками на лице. Советские футболисты, сошедшие на бетонку аэропорта Дублина, сразу стали поднимать ворот курток — ветровок, что для каждого сшили в Москве. Помогало это мало. Едкий кислый дым лез в нос и рот при вздохе, ел глаза. Как в таком дыму можно было играть в футбол — загадка. Полегчало, да и то относительно, когда Студебеккеры сгрузили их на окраине города около небольшого отеля. Два этажи и башенка с люксами в центре. Чуть не бегом туда все бросились от «автобусов» эксклюзивных. Интересно, откуда эти машины тут только оказались. Ирландии во Второй Мировой войне повезло, она объявила себя нейтральным государством и пережила её без всяких потрясений. Англию бомбили и топили их корабли немцы, шли воздушные бои, а Изумрудный остров наживался на поставках шерсти, лекарств и продовольствия.

Челенков как-то давно в Советский ещё период в каком-то журнале, что оказался в номере, когда они были на сборах в Грузии, прочитал про историю Ирландии одну интересную вещь, которая объясняла, наверное, почему в России крестьяне не шибко стремились сажать картофель. В середине девятнадцатого века, когда пашни на Изумрудном острове стали сокращаться, сельское хозяйство переходило на овцеводство, основным продуктом питания стал более урожайный картофель. Выращивали его ирландцы поголовно и им хватало, зерновые почти вывелись. А тут, то ли фитофтора набросилась, то ли какое другое заболевание на картофель, этого Челенков уже не помнил, но картофель несколько лет вообще ничего не давал. Сажаешь семь ведер, а собираешь те же семь и одну картофелину в нагрузку, и все они мельче, чем посадил. В результате, из пяти миллионов человек, проживающих на острове, умерло с голоду больше миллиона. И почти полтора миллиона эмигрировало. Наука для авторов попаданческих романов, которые сразу начинают картофель заставлять своих крестьян разводить.

В отеле, когда все окна и двери позакрывали, и завернулись в простыни с головой, хоть дышать, не кашляя, стало получаться. Однако вопрос, как играть в таком дыму? остался. Не бегать же по полю закутанным в простыню.

Событие двадцать шестое

«Как всякий ирландец, я не люблю ирландцев.»

Джордж Бернард Шоу

Оказывается, это для дублинцев обычное дело — смог. Принюхались. Романов же с Савиным и Якушиным проехали утром шестого июня до стадиона «Далимаунт Парк» и оценили можно ли вообще играть. Фомин уговорил Якушина взять его с собой. Нужно же и с этого стадиона кусочек газона срезать.

— Поймают тебя, Артист, за этим воровством сорняков и побьют палками, — махнул на него Хитрый Михей, но с собой взял, благо в машине одно место свободное было.

Что можно сказать о стадионе Далимаунт Парк? Челенков пару раз на нем играл и раза три был в качестве тренера. Стадион крохотный. И поле не сильно большое, и трибуны игрушечные. Поле при максимальных размерах 90 на 120 метров было 68 на 112. Не самое маленькое, но и не такое как на Динамо. Так ещё оно чисто футбольное и нет гаревой дорожки, что совсем уж маленьким стадион делает. Трибуны, как и в Стокгольме со всех четырёх сторон в виде прямоугольника сделаны, всего в несколько рядов. Даже десяти тысяч болельщиков не разместить. А вот ровный зелёный газон Вовке понравился, и он, прикрывшись вертящими головами начальниками, кусочек с краю отрезал ножичком и в приготовленный мешочек сунул. Ну, вот теперь будет что изучать профессорам в Тимирязевке, которых Аполлонов к изобретению лучшего в мире футбольного газона подключил.

По полю носились мальчишки, шла тренировка. Соперников сборной СССР видно не было. И дым, что висел над городом, местным пацанам не мешал. Фомин и начальники покашливали время от времени, а местные носятся свободно.

Директор, или как уж тут эта должность называется? вышел к русским и стал вопросы задавать, кто мол такие и чего надо. Говорил по-английски. Челенков, когда бывал в Ирландии с командами разными ни разу никакого ирландского языка не слышал. Все разговаривают на английском, даже задавал вопрос нашему переводчику Фёдор тогда, так тот рукой махнул только.

— Это они за свободу бьются с остервенением. И по капле добывают её, а за язык не бьются. Все разговаривают на английском и только в деревнях немного ирландским пользуются, да и то больше половины слов английских.

Именно потому Вовка спокойно стал из себя переводчика изображать.

— Мы… Это руководители Советской делегации… Ну, сборная СССР по футболу, приехали на отборочный матч чемпионата Мира в Бразилии.

— А, это вас завтра побьют наши ребята! — обрадовался маленький мужичок в джинсах и вельветовой зелёной рубахе.

— Побьют. У вас же дышать нечем, — покивал ему и тут же закашлялся Савин.

— Не беда, сегодня ветер, обещали, к вечеру, что переменится. Подует с юго-запада, и дыма почти не будет. Но вы правы мистер, летом от этой гари житья нет. Многие уезжают с детьми на лето в деревню.

— Завтра будет другой ветер и дыма не будет, — вычленил для своих из разговора Фомин и перевёл.

— Это хорошо, что вы побили шведов, они много о себе возомнили, но наши парни вам не по зубам! Завтра наши парни не оставят от ваших мокрого места. Переведи! — И зелёнорубашечник рыжий гордо задрал нос.

Челенков попытался пафос в переводе передать. Думал, начальство засмеётся. А оно брови сдвинуло и насупилось.

Вовка закрыл глаза пытаясь вспомнить, что он знает вот про эту сборную Ирландию, из 1949 года? Ну, только, что не поедет на чемпионат. Ах, да, там ещё скандал будет из-за того, что три или четыре игрока будут играть за обе Ирландии. Да, и бог с ними, ни та ни другая сборная на чемпионат не попадет, даже со всеми своими шулерствами, они просто слабые команды.

— Финальный свисток покажет! — отрезал между тем Якушин.

— Да, у вас очень сильная команда, мы просмотрели по газетам, как вы играете. Может, ваши парни и сильнее, но мы будет бороться! — с пафосного перевёл на вежливый Фомин.

— О у вас умные тренеры! — похлопал Вовку по плечу ирландец и позвал, махнув призывно рукой, — Пойдёмте я вам покажу вашу раздевалку.

Ирландец не обманул, уже к вечеру ветер переменился и дыма стало поменьше, а утром седьмого июня так прямо полной грудью можно было вздохнуть и не закашляться.

Состав Якушин решил не менять. Тем, которым разобрались со шведами, решили и с ирландцами играть. Единственное Конова заменили на Вальку Жемчугова. Это сам Хитрый Михей молодого поставил, Вовка решил не лезть больше с советами к Якушину. О чём тут советовать, что Финляндия, что Ирландия — это команды в разы слабее сборной СССР, уж если «Динамо» справилось с ЦДКА, то товарищи с Изумрудного острова — соперник вполне по силам сборной, усиленной такими монстрами, как Бобров, Симонян и Пономарёв. Чего тогда у Хитрого Михея хлеб отбирать⁈ Он — тренер.

Событие двадцать седьмое

«Как узнать ирландца на петушиных боях? Он придет с уткой. Как узнать итальянца на петушиных боях? Он поставит на утку. Как узнать, что на петушиных боях была мафия? Утка победила.»

Бенни Хилл

— Товарищеский матч? За деньги?

— Коммерческий. Наши играют вдевятером против всей вашей команды «Богемианс».

— Ха!

— Ха-ха!

— То есть, вы серьёзно молодой человек? — рыжий директор стадиона отошёл на шаг от русского гиганта, очевидно, чтобы всего его видеть. Ровно на полметра ниже. Ну, почти. В нём метр пятьдесят, а в Фомине без пары сантиметров метр девяноста.

— Нам нужно набрать денег достаточно для поездки на Чемпионат Мира. Вы же знаете сколько бед нам фашисты устроили. Вся страна в руинах была четыре года назад, и сейчас ещё множество людей живёт в землянках и миллионы в бараках, — Дублин Вовке понравился, когда дым несёт в другую сторону, то очень красивый древний такой город вырисовывается, с десятками кирх всяких и дворцов. Прямо ощущаешь, что это тысячелетиями воздвигали, столетиями так точно.

— Хм. А выигрыш и проигрыш? — засунул себе в ухо палец ирландец.

— Да, просто всё, вы выигрываете, и мы улетаем ни с чем, мы выигрываем, и половину собранной суммы наша. Играем завтра. Сможете по радио у в утренних газетах собрать людей на трибуны.

— А вы официальный представитель СССР, молодой человек? — товарищ в зелёной рубахе, оценивающе так осмотрел Фомина.

— Ох. Мистер О’Рейли, я начал же с этого… Вы должны нашим руководителям это предложить. У нас же социализм, и про деньги народ думать не приучен. А вот если вы предложите это мистеру Савину или мистеру Романову, то они могут согласиться, — по второму разу начал Фомин.

— А мне это зачем?

— Реванш. И деньги. Вы же уверены, что победите, и потом, в любом случае половина выручки за билеты останется у вас… А то и вся, — Вовка подмигнул рыжему.

Происходил этот разговор через десять минут после окончания игры. Зря кулаками мистер О’Рейли перед игрой махал. Сборная СССР выиграла у сборной Республики Ирландия со счётом пять — один. И два мяча на счету Фомина. Один с углового. Мяч сухой, ветер слабенький и даже попутный слегка. На заключительном этапе. «Сухой лист» вышел на загляденье. Даже сомневаться не стоит — ирландцы ещё этого приёма не знали и не видели никогда. Для них был шок. И для игроков, и для болельщиков, которых собралось без малого тринадцать тысяч, как объявили по стадиону. При этом звучало это непривычно для русских. На стадионе, мол, присутствуют двенадцать тысяч восемьсот человек, из которых семь тысяч шестьсот купили сидячие места. Мяч лежит себе в воротах, а эти тринадцать тысяч болельщиков и команда футбольная в полном составе стоят и сидят с раскрытыми ртами и соображают, как такое возможно. Увиденное противоречило законам физики. Да, просто здравому смыслу противоречило. Конечно, все видели кручёные мячи. Но «Сухой лист» от просто кручёного мяча отличается серьёзно. Мяч не на девяносто градусов траекторию меняет, но на очень приличное количество этих градусов. Но тут ещё и эффект неожиданности. Никто до последней секунды от круглого такого не ждёт. Подали угловой и подали, сейчас за него в штрафной головами поборются футболисты. А тут бамс и мяч пролетев вплотную к штанге уже в воротах. Чудно!

Второй мяч на радость киносъёмщикам и на очередное горькое разочарование местных болельщиков Фомин забил с помощью финта Зидана или русской мельницы. А третий, забитый Бобровым с помощью обманки, изобретённой Пекой, «ваще» красавец. Вовка оставил мяч набегающему сзади него Севе, а сам понёсся дальше, отвлекая защитников. Два мяча забил Бобров и один Константин Бесков с пенальти. Оно было явным и грубым. Всё, как всегда, понимая, что проигрывают, и что русских не переиграть, местные начали лупить нападающих по ногам. Досталось опять Фомину и счастье, что щиток у него чуть съехал на икру, так как удар пришёлся сзади. Всё-таки пару минут Вовка вне поля просидел на травке, пока ему Галина крем в икру обезболивающий втирала.

Свой гол ирландцы забили честно. Защита сборной СССР увлеклась избиением слабого противника и пропустила сольный проход ирландской десятки — Уолша. Парень молодец. Уж точно номер один в этой команде. Можно и со Стрельцовым сравнить. Так он классно размотал увлёкшуюся защиту. Мяч грамотно корпусом прикрывал и даже что-то типа финта Месхи изобразил, пусть и коряво.

Вовке до самого конца матча идея сыграть ещё одну коммерческую игру в этом турне в голову не приходила. Пришла на последней минуте. Была чуть не единственная во втором тайме контратака ирландцев и стадион весь встал и начал орать, подбадривая своих футболистов. Атака закончилась неточным ударом. Мяч пролетел высоко на перекладиной и стадион в едином порыве схватился за голову. Тут Фомин и вспомнил, что им рыжий вчера говорил. Мол это не сам по себе такой стадион, а стадион клуба «Богемианс» — любимой команды дублинцев, да и всех ирландцев почти. Естественно сборная СССР сильнее и директор этот или менеджер, а может и хозяин команды «Богемианс» и стадиона, вряд ли согласится, а вот если предложить сыграть усечённом составом?

— Так что вы думаете мистер О’Рейли? — изобразил максимально радушную улыбку Вовка.

— Мы принимаем бой! — именно этими словами. Читал Киплинга.

Глава 10

Событие двадцать восьмое

«Продолжайте работать, даже когда никто не смотрит».

Алекс Морган

Обидно, понимаешь. Вовка на премьеру фильма «Футбольный финт» не попал. Отправили его на коммерческие игры в Италию. Тут стоит сказать, что в СССР секс появился. Тьфу. В СССР появился… появилось… появились товарищи в Спорткомитете, которые вполне себе оказались продвинутыми дельцами. Договорились, как Фомин Аполлонову и предлагал, провести коммерческие игры по футболу в Италии, в Швейцарии и во Франции. В каждой из стран будут проведены по три игры с ведущими клубами, и половина всех денег, полученных за проданные билеты, и собранных обществом «Красного Креста», пойдут в СССР на строительство больниц в разрушенных фашистами городах, и малая часть на организацию поездки сборной СССР на чемпионат Мира в Бразилию.

В Швейцарию двадцатого июня уезжает московское Динамо, во Францию ЦДКА, усиленный Спартаком и московским Торпедо, а вот в Италию едет Молодёжка Динамо. Италия из этих стран самая сильная, и Вовка сумел доказать Романову с Савиным, а потом и Аполлонову, что туда надо отправить именно его пацанов, с ним во главе, чтобы гарантированно победить во всех трёх встречах. Италия может оказаться соперником сборной СССР в Бразилии, и нужно заранее на них жути нагнать, чтобы при звуках советского гимна у них брожение в желудках начиналось. Или икота. Ну, в крайнем случае, должны поджилки трястись.

Про Молодёжку у всех, кто имеет отношение к футболу в СССР и руководству спортобщества «Динамо», ещё весной сложилось мнение, что надо чего-то делать. Вот только никто не знал что? Это ведь в 1947 году была Молодёжка. Парни были от шестнадцати до восемнадцати лет. Самым старшим был Яшин, которому 19 стукнуло. Но два года прошло и теперь там всем восемнадцать — девятнадцать. И их почти всех осенью заберут в армию. Сейчас некоторым уже весной повестки пришли, но Вовка через Аполлонова им на полгода отсрочку оформил. Была надежда, что большая часть поступит в институты или университеты. А только это проблему не решало. Куда-то нужно было девать двадцать одного футболиста, которые из коротких детских штанишек выросли.

И московское Динамо ничем не могло пацанам помочь. У них был сыгранный чемпионский коллектив, и никто оттуда никого гнать не собирался. По крайней мере год ещё. Дубль тоже был полон. Якушин заикнулся про отправку в другие динамовские клубы. Есть Ленинград, есть… да в каждом городе страны есть динамовские клубы. Но Фомин в драку полез. Впереди чемпионат Мира и раздёргивать команду нельзя. Если бы Аркадий Николаевич Аполлонов не руководил всем спортобществом «Динамо», то Хитрый Михей пацанов всё же распихал по стране, но тут Председатель Спорткомитета без Вовки обошёлся и сам лично наорал на Якушина. Так Молодёжка и осталась. Это при том, что набрали новую из парней шестнадцати — пятнадцати лет. Естественно, Фомина рулить ею не допустили. Хватает у него и без этого дел.

Фомин предложил ещё весной Якушину и Аполлонову создать команду «Динамо-2» и отправить её во вторую группу. Но пока собачились руководители, сезон начался. Тем не менее, решение всё же приняли. Команду из Молодёжки сформировали. В неё не вошли Третьяков, Фомин, Жемчугов и Шалимов. Эти числились в основном составе Динамо.

Осталось семнадцать человек и Челенков всё же поучаствовал немного в формировании состава новой Молодёжки, просмотрел всех новичков и пятерых изъял из новой команды и включил в старую. Одним из неожиданных находок оказался Адамас Голодец, Челенков его помнил, он работал тренером, а потом и директором детской спортивной школы «Динамо». И хорошим тренером. Тысячи мальчишек через его руки прошли. Ну, теперь Челенков из него не просто хорошего тренера решил сделать, а великого.

Естественно, с шестнадцатилетними пацанами лететь в Италию позориться никто не собирался. Хитрый Михей хоть и покряхтел, но Жемчугова и Шалимова отдал. А вот Третьякова отказался возвращать категорически. Пришлось брать Санаю. Ничего страшного. Есть Яшин и он уже играет точно не хуже Хомича, и если хуже Третьякова, то чуть разве. А Саная? Ну не повезло мужику, при том, что сейчас в Динамо подрастают сразу два супервратаря, так и просидит всю жизнь в запасных.

Двадцатого июня на выделенных им двух Ли-2 команда, которую обозвали Динамо (Московская область), полетела в Милан, где пройдёт первая игра уже двадцать второго числа и на этот же день в СССР назначена премьера фильма «Футбольный финт». Придется Наташе Аполлоновой, Гендельштейну и исполнителю главной роли Толику Смирнову из детской секции «Динамо» одним отдуваться на встречах со зрителями.

А через неделю на экраны страны пока ограниченным тиражом в трёх кинотеатрах Москвы выйдет совершенно небывалый для СССР, да и для всего мира фильм. По существу, он документальный. Называется: «Первый блин». И он собран из заснятых кинооператором кусков на встречах сборной СССР со сборными Швеции и Ирландии, а также с двумя клубами из этих стран. Только будут там не одни нарезки из игр, но и виды Стокгольма и Дублина, а также интервью тренеров и футболистов. Всего фильм получился на полтора часа. Фомин предложил Гендельштейну смонтировать такой, и зять Утёсова согласился попробовать. Всё же, игровое кино его тяготило, он был документалист.

— У людей ведь нет почти пока телевизоров, а купить билет и слетать в Стокгольм, игру посмотреть, даже надежды нет, вот и нужно рассказывать нашим людям о победах сборной СССР, хотя бы в виде кино, — пояснил Фомин свою задумку. Так-то кинооператоры ездили со сборной не для того, Аполлонов и Савин решили создавать учебный материал, для будущих сборных.

Этот фильм покажут через неделю начиная с двадцать девятого июня и Вовка надеялся на него успеть. А там и поездка в Финляндию на игру отборочного турнира пятого июля. Хорошо, что хоть потом до октября, когда все три команды из их пятой группы приедут в Москву, больше ничего не будет отвлекать от игр в чемпионате СССР и тренировок будущей команды Динамо-2.

Событие двадцать девятое

В футболе сейчас все решают деньги. Есть проблемы со значениями в игре. Это печально, потому что футбол — самая красивая игра. Мы можем играть в нее на улице. Мы можем играть в нее везде.

Йохан Кройфф

Провожать Фомина на стадион в Петровском парке, откуда молодёжь динамовскую повезут на аэродром на двух автобусах, прибежала Наташа Аполлонова. Она сегодня писала сочинения по литературе — последний был экзамен в школе. Всё, осталось дождаться оценки, получить аттестаты и потанцевать на выпускном бале. Прибежала Наташа в парадной школьной форме с белым передником и двумя большущими белыми бантами в золотых волосах, а ещё и гольфы белые с туфельками. Мечта такая всех создателей порнофильмов в будущем. Скромная нарядная школьница, смущающаяся под откровенно оценивающими взглядами юнцов с пробивающимися усиками.

Так и было. Молодёжь из Молодёжки аж слюни начала пускать.

— А ну, рты закрыть и шагом марш в автобусы, — рявкнул на пацанов Савин, отправленный с командой Динамо (Московская область) старшим. Тренером числился Чернышёв Аркадий Иванович. Врача позаимствовали в Спартаке. Начальника команды тоже. Словом: с миру по нитке — кердык макаронникам. Было и два человека явно с МГБ. Это взрослые футболисты практически все коммунисты и некоторые повевать успели или в тылу работали, приближая Победу. Закалённые и выдержанные бойцы. А тут восемнадцатилетние пацаны, и ни одного коммуниста, кто их знает, чего в их неокрепшие умы придёт. Обычно блажь в пустую башку лезет. Ещё закружится голова от изобилия в магазинах. Это так Фомину Савин сказал после того, как этих товарищей представил, как футболистов, включённых в состав Молодёжки для усиления.

Если честно, то Фомин и сам об этом подумывал, нет все ребята — золото. По две тренировки в день у них, на которых они пашут от души, а ещё ведь учатся все в техникумах, училищах или вечерних школах. Не лодыри. Но если к кому подойдёт тренер из того же «Милана» и предложит сто пятьсот миллионов лир, домик на берегу Средиземного моря и кроме всего — страстную черноокую итальянку, подругу Джины Лоллобриджиды, то устоит ли пацан от соблазна. Так Лоллобриджида и не главное — главное — сразу зачислят в «Милан» или «Ювентус», и он будет ездить и играть по всему миру, и всегда в кармане у русского сеньора будет толстая котлета из денежных знаков. Так, что пусть в делегации их будут представители МГБ, только такого скандала Фомину и не хватает. Это сто процентов перечеркнёт согласие Сталина отправить команду на чемпионат Мира. И так-то пока всё на тоненького. Даже ещё очень тоненького. Фомин представлял, во сколько (сольдо?) обойдётся стране отправка всей делегации в Бразилию, проживание там две недели и возвращение. Да и летают ли так самолёты. Это чуть не десяток посадок на дозаправку делать. И платить за бензин или керосин уже? Тысячи… ну, самых разных бон, которые ещё и иметь надо.

Наташа на плече всплакнула. Последние две недели для неё обычное состояние. Аркадий Николаевич категорически против поступление дочери в любое учебное заведение, связанное с кино или театром. Сама зеленоглазка хотела идти в ГИТИС, мама Тоня хотела отправить дочь в «Шуку», а глава семейства настаивал на юридическом институте. Вовку никто особо не спрашивал, но ему все три варианта не нравились. Он бы предложил Наташе идти в экономисты. Сиди себе тихо в отделе, считай циферки, нервы в порядке — любая богема далеко, да и уроды, с которыми придётся сталкиваться выпускнику юридического факультета тоже не близко. А придётся же и так, и так. Хоть ты следователем будешь, хоть адвокатом, нет разницы, или сажай уродов или защищай.

— Ничего, Наташик. До поступления время есть, вот вернусь с соревнований и подумаем, чем тебе заниматься.

— Хнык, хнык.

— Я тебе платье красивое в той Италии куплю. Будешь рассекать по Москве, как королева по зелёным волнам, прохладным ливнем после жаркого дня, — пропел шедевр.

— Чего⁈ — заплаканные глаза на него выпучились.

— Песню сейчас придумал. Вернусь разучим и запишем. Вся Москва в очередь станет за новой пластинкой.

— Точно? — почти высохли слёзы.

— Гадом буду!

— Гадом?

— Всё, Наташик. До свидания, вон, уже шофёр в автобусе специально газует, о времени напоминает. Прилечу и сразу песню новую начнём учить.

График итальянского турне команды Динамо (Московская область) выглядел так. Сначала двадцать первого числа игра в Милане с местным клубом с похожим названием. Потом перелёт в Рим, культурная программа с посещением музеев и игра с двумя римскими командами Лацио и Рома. Две игры за три дня. И на утром четвёртого дня назад. Всего семь дней вместе с перелётами и посещением музеев.

Организаторы обещали, что меньше тридцати тысяч человек на матчи с русскими не придёт. Тем более будет проведена рекламная акция, будут в газетах статьи про то, что русские разорвали в клочья Олимпийских чемпионов — шведов, и потом ещё и сборную Ирландии. А ещё в кинотеатрах вместо журналов перед фильмами прокрутят пятиминутный ролик с нарезкой лучших эпизодов из этих двух игр. Это Фомин предложил сделать в качестве подарка итальянцам. В Спорткомитете новоявленные бизнесмены хотели продать ролик, но Фомин через Аркадия Николаевича до них смог простую вещь донести.

— Ну, продадите вы за копейки эти ролики, и чего, разве на этом заработаешь? А вот если на игру придёт на десяток тысяч человек больше и купят эти десять тысяч человек дорогие билеты — это совсем другие деньги. И таких игр три. Десятки и десятки тысяч рублей. Не знаю, что там с лирами по курсу. Вот где деньги! — Это им Аполлонов почти процитировал Фомина.

Экономисты репу почесали и сказали Аполлонову, что вы мол, Аркадий Николаевич не тем всю жизнь занимались, вам нужно в министры Внешней торговли идти.

— Как говорит один знакомый моей дочери: «Нас и здесь не плохо кормят». Срочно доставьте в посольство ролик. И объясните на языке Овидия, о чем мы тут сейчас с вами говорили.

Событие тридцатое

«У меня нет времени на хобби. В конце концов, я отношусь к своей работе как к хобби. Это то, что я люблю делать ». Дэвид Бекхэм

До Милана два самолёта Ли-2 добирались с посадкой во Львове. Всё же покупать горючее за границей, это значит тратить валюту, потому и сели во Львове на военный аэродром, где самолёты заправили под завязку, чтобы осталось ещё и на дорогу от Милана до Рима. Пока… Надо отдать Василию Сталину должное. Он не мелочный и не жадный человек. А ещё он — фанат спорта. Нужно горючее для дозаправки, сядете во Львове и получите, там же вас товарищи и покормят. Я позвоню кому надо и договорюсь. Если не ошибаюсь, то нужно макароны по-флотски? Будут вам макароны. Так, что пока самолёты обслуживали и заправляли, к веранде, где лётчики обычно отдыхают в тенёчке, подогнали полевую кухню и принесли фляги. Дивчины в парадной форме накрыли столы, и как давай из печи мечи… Ну, из полевой кухни наполнять полные миски макаронами, да с горой ещё. И мяса в макаронах этих больше, чем самих макарон. А во флягах тёплый, правда, едва, но зато сладкий чай.

Заправили Дугласы лицензионные, заправили динамовцев и примкнувших к ним и снова в полет. Нужно до ночи долететь, а впереди ещё больше тысячи километров. Четыре часа лёта. Вовка эту часть пути проспал. Обед был впечатляющий. После него сразу с сон потянуло. И не рык разъярённого динозавра, коим весь полет сопровождался, не вонь внутри салона, ни даже регулярные проваливания самолёта в воздушные ямы, сну не помешали. Как выключателем щёлкнули. Бамс и уже его Валька Жемчугов в плечо толкает.

— Володя просыпайся, прилетели. Да, просыпайся! — хорошо быть молодым, в зрелые годы Челенков в полётах бодрствовал, пытался всякий раз заснуть, но не получалось.

В Милане уже ночь почти, по крайней мере темно, как ночью. Хорошо, что местные товарищи всё организовали. На трёх автобусах встретили и до отеля довезли. И даже в номера проводили. Всё же капиталисты вперёд ушли кое в чём. В Италии война была не настоящая, ничего толком американцы и англичане, воюющие здесь с Гитлером, не разрушили. Ковровых бомбардировок не применяли. В гостинице витражные старинные окна цветные, роскошные огромные кровати и даже небольшое душевое отделение в каждом номере. Вовка, живущий в элитной для Москвы генеральской квартире с грустной миной, сравнил удобства. Душа нет, горячей воды нет, витражных красивых окон, тем более. Электричеством и то можно пользоваться только благодаря помощи Василия Сталина.

Помылись и спустились в ресторан отеля. И тут всё уже подготовлено. Стоят накрытые столы идаже по бутылки сухого вина на стол. Савин с МГБшниками сразу бросились вино со столов убирать. Завтра вечером играть!!! Фомин бы оставил, пол-литра на четверых, уставших от длительного перелёта, мужиков сухого вина… Ерунда, после восьмичасового перелёта не помешало бы. Он Сергею Александровичу с Чернышёвым об этом сказал, но услышан не был. Ну, руссо футболисто — облико трезвости.

В чемпионате Италии сейчас перерыв. У них же летом жара, и потому уже сейчас проводится чемпионат по системе осень — весна. Начнётся он одиннадцатого сентября. Это всё выяснил Челенков с помощью предоставленного ему переводчика. Итальянского не знал, ну, кроме: пицца, да паста, о мама амия. Сходили в Ленинку и нарыли, что возможно, о соперниках и вообще о итальянском футболе. Закончился чемпионат неделю назад — двенадцатого июня. Чемпионом стал Торино, на втором месте Интер, а третьим завершил чемпионат будущий соперник Динамо — Милан. Там, кстати, интересная история возникла в конце чемпионата. Грустная, но интересная и показательная. Четвёртого мая команда Торино возвращалась с матча и самолёт упал на подлёте к Турину. В результате погибла вся команда. А Торино за четыре тура до конца чемпионата лидировало… лидировал… лидировала. Руководство клуба собрало из молодёжки и дубля наспех команду и продолжило борьбу за чемпионский титул. И вот тут-то и случилось то самое — интересное. Четыре клуба, с которыми играли туринцы заключительные матчи, выставили против Торино тоже свои молодёжные составы, и Торино выиграло все четыре матча, а погибшие футболисты стали чемпионами посмертно.

Про ФК «Милан» тоже интересную информацию нарыл Фомин. Оказывается, три дня назад к ним на усиление прибыли интересные товарищи. Купили итальянцы легионеров. Прямо чудеса. Хорошо или плохо — это пока не очень понятно. Но факт есть. Милан купил трёх ведущих нападающих Швеции. Её лидеров в сборной и клубах Гетеборг и Норчёпинг. Всего девятнадцать дней назад сборная СССР играла, в том числе, и против этих товарищей, и один из них даже гол чуть не забил. Итальянцы прикупили двух Гуннаров — Нордаля и Грена, и Нильса Лидхольма.

Команду уже хотели распустить на каникулы, но тут последовало предложение от русских и руководство клуба решило на недельку задержать игроков, всё же финансовые дела в клубе были не очень, а интерес в Италии к визиту русских футболистов был огромный. Показ перед фильмами в кинотеатрах отрывков матча русских с олимпийскими чемпионами и ирландцами итальянских болельщиков возбудил, и количество проданных билетов приближалось к восьмидесяти тысячам, то есть, весь стадион Сан-Сир будет заполнен до отказа.

Утром команду на тех же автобусах, выделенных клубом Милан, привезли на стадион. Ну, что можно сказать? Московский стадион в Петровском парке — «Динамо» — большой стадион. Сан-Сир — больше. Огромная чаша. Челенков со Спартаком был тут несколько раз. Потому, его особенно не впечатлил, а вот молодёжь стала головами крутить и вздыхать. Фомин их понимал. Играть, когда против тебя болеют свистят и кричат восемьдесят с лишним тысяч человек, не просто.

— Аркадий Иванович, давайте я слово пацанам молвлю, — Вовка решил вырвать из рук начальников эту опцию. А то застращают и так чуть сникших пацанов.

— Конечно. Сначала разомнёмся, потом поедим, потом будем готовиться к матчу и скажешь, что нужно. Ну и мы с Сергеем Александровичем скажем.

Глава 11

Событие тридцать первое

Ораторское искусство, тренинг, нужен не для того чтобы не тряслись колени, волнение — это хорошо, а для того чтобы научиться выступать, когда трясутся колени, когда ты переживаешь.

Дейл Карнеги

И Савин, в большей степени, и Чернышёв, чуть менее пафосно, толкнули пацанам речи, что на них смотрит страна, и проиграть никак нельзя. Костьми нужно лечь. И тут Фомин, когда ему слово дали, всё с ног на голову поставил.

— Ребята… пацаны… мужики… В общем, знаете, что самое интересное? Нам без разницы, выиграем мы или проиграем. Даже могу сказать вам по секрету, что для цели нашей поездки выгоднее всего, чтобы мы с «Миланом» сыграли вничью или проиграли с минимальным счётом, — какой тут гвалт поднялся, даже МГБшники привстали с мест.

— Ты, Артист, думай, прежде чем рот открыть! — после громового «Тихо!», серьёзно так, как через прорезь прицела, глянул на него Чернышёв.

— Да, успокойтесь вы все!!! И дослушайте, — Фомин тоже голос повысил, чтобы пересилить шёпот и ворчанье голосов в раздевалке. — Мы приехали в Италию с целью заработать денег для поездки на чемпионат Мира нашей команды и на строительство детских больниц. На этот матч билеты купили уже восемьдесят тысяч человек, и ничего наш проигрыш или выигрыш не изменит, а вот в Риме на два следующих матча, скорее всего, ещё все билеты не куплены и разгромим мы если «Милан», то болельщики в Риме могут и не захотеть пойти на матч, где их любимцев будут избивать. Только билеты ещё не всё — есть ещё пожертвования, и их точно будет меньше, если мы унизим местные команды. В Италии футбол — это не просто игра — это половина их жизни. Религия. Кому понравится, если людей, на которых ты молился, унизят русские⁈ Большая часть тех, кто делает пожертвование — это богатые люди, и они не любят коммунистов, то есть нас. А после проигрыша их команды, если раньше и думали несколько десятков тысяч лир на больницы в СССР пожертвовать, то резко передумают. Не сильно голодают эти русские коми, если вон как бегают, и вместо того, чтобы работать, в футбол играют.

Народ молчал, даже чекисты назад сели на скамью, с интересом и полуулыбкой на Вовку посматривая.

— Я проигрывать специально не буду! — поднял руку Виктор Шалимов. И тут же ещё десяток рук вскинулось.

— Да вы дадите мне договорить⁈ — опять повысил голос Фомин.

— Всё одно я поддаваться не буду, — успел буркнуть Шалимов, прежде чем на него зашикали.

— Продолжу! — Вовка осмотрел команду, — Именно такой реакции я своими словами и хотел добиться, — народ глаза выпучил. — Ну, вы зажатые ходили, опять же, вам тут про ответственность наговорили, и вы ещё больше скукожились. А нужна злость спортивная. Настрой на победу! Что сделали французы во время этой войны? Они решили, что выгоднее лечь под Гитлера. И сытно, и воевать не надо, люди живы останутся. Ну, позабирают евреев в лагеря и коммунистов, так и ладно, зато мы будет сыты и живы. Нельзя! Нельзя делать то, что выгодно, когда вопрос стоит о твоём достоинстве. Нужно биться до конца, до последней капли крови. Только так можно победить. Только так можно выиграть. Даже если нам выгоднее проиграть, мы всё одно должны выиграть у «Милана», а потом у «Ромы» и «Лацио». Один раз позволишь себе поддаться на такие уговоры и всё, будешь делать так всю жизнь, приспосабливаться, оправданий своим поражениям искать.

— Ты, Фомин, оратор настоящий! — кивнул в наступившей тишине Вовке Савин.

— Не всё ещё, мужики. Есть и бочка дёгтя. Итальянский футбол — это особый футбол. Если за игру не унесут трёх — четырёх человек с поля в больницу на носилках, то на следующий матч с участием этих команд не придёт ни один болельщик. Они считают себя гладиаторами. И ведут себя именно так. Они устраивают кулачные бои на поле, прямо как в хоккее. Они умышленно бьют по ногам, особенно защитники. Я посмотрел результаты их матчей в газетах, одиннадцать на одиннадцать не закончился ни один из сотни матчей чемпионата. (Чуть преувеличил Вовка для эффекта, но не запредельно). Там настоящие костоломы в защите, и судьи не реагируют на их грубую игру. Для них грубость — это часть футбола, без неё смотреть на матчи не интересно. Это не нарушения — это зрелище, за которое зрители заплатили деньги. Даже не знаю, за что тут судья может удалить игрока, разве он с ножом выйдет на поле или с дубинкой.

— Вот это ты воодушевил пацанов⁉ — крякнул Чернышёв.

— Я предупредил, а то они могут опешить от манеры игры соперника. И знаете, как бороться с такой манерой игры? — Челенков осмотрел пацанов, да они все почти старше Вовки, но не Фёдора Челенкова — для него просто дети.

— Длинный пас, не нужно держать мяч, чтобы защитники тебя не били, у тебя не должно быть мяча, — поднял руку опять Виктор Шалимов.

— Точно. Не держите мяч, принял, обработал и сразу отдал. Сразу. Пробежал с мячом пять метров, и ты уже со сломанными ногами едешь в больницу. А теперь давайте выйдем и порвём действующих чемпионов Мира, докажем им, что за двенадцать лет их футбол безнадёжно устарел. Они просто неповоротливые тюлени. Жирные и медленные. Да злые и кусачие, но медленные.

На этот раз гимн над стадионом играли правильный. Вовка Савину напомнил о случае в Стокгольме, и тот с собой пластинку взял на всякий случай. Итальянцы свой пели и даже кричали, и только стоящие с самого краю трое шведских нападающих молчали. На исполнении гимнов перед играми настояли наши дипломаты. Типа, вы представляете здесь не себя, а СССР, и гимн должен прозвучать. А итальянцы и не возражали. Лишний пафос футбольному матчу не повредит.

Футболисты «Милана» вышли в своей домашней форме — футболки с вертикальными чёрными и пурпурно-красными полосами. Красиво. Динамовцы были в своей обычной — сине-белой форме. Единственно, что она тоже уже была сделана из шёлка и сидела в обтяжку. И это было единственным видимым преимуществом пацанов, на поле сухо и мокшановские бутсы с длинными шипами на этот раз не помогут. Вовка с сожалением должен был констатировать, что итальянцы уже поняли, что одежда футболистов должна быть короче и уже. До той формы, что привезли динамовцы, ещё далековато, но огромных трусов до колена на футболистах Милана не было. Вся надежда на мастерство. И на волю к победе.

Событие тридцать второе

Есть два искусства, которые могут возвести человека на высшую ступень почёта: одно — искусство хорошего полководца, другое — искусство хорошего оратора.

Марк Туллий Цицерон

Ну, Вовка ждал примерно такого начала. Прессинг? Навал? Атакующая манера игра? Всё вместе. Итальянцы… Хотя Фомин прочитал листовку, выпущенную президентом «Милана» Умберто Трабаттони к матчу: исландец Альберт Гудмундссон, ирландец Пади Слоан, и три шведа. Получается, что половина команды — варяги. Пусть будет — россонери, так комментаторы называют футболистов «Милана», переводится это просто — красно-чёрные. С первых же секунд россонери попытались перевести игру на поле русских. Фомин, державшийся чуть позади общей массы футболистов, рядом с левым защитником Милана, даже присвистнул. Россонери этих, создавалось такое ощущение, что в два раза больше, чем динамовцев. Они шли свиньёй эдакой через центр и три шведа были на острие этого клина. Удар Гуннара Нордаля и мяч попадает к десятке «красных дьяволов» — это второе прозвище футболистов «Милана». Рикардо Карапеллезе получил его на ход и оставшиеся метры решил вести мяч, чуть отпуская его, прямо перед собой. Видимо, Вовка пацанов сильнее, чем нужно, напугал итальянскими костоломами, так как до самой штрафной никто не попытался отобрать мяч у итальянца. И тот решил пробить, как только ворвался в штрафную. Удар и круглый летит низом в правый угол. Яшин спокойно его принимает и, как и отрабатывали сотни раз, через половину поля пушечным ударом отправляет его Фомину на правый фланг.

Вовка глянул на противоположную сторону. Там уже, чуть смещаясь к центру, бежит Валька Жемчугов. Как всё же классно, когда партнёры знают, что им нужно делать. Мяч плюхнулся в метре от Фомина, отскочил немного от вытоптанного довольно сильно газона и Вовка, приняв его на голову, чуть левее скинул, тоже смещаясь к центру. Пять метров, как он и говорил пацанам. Всё, на него несётся стоппер Милана. Наивный… и мелкий. Вовка, не останавливаясь точным ударом отправил круглого Вальке и высоко подпрыгнул. Вжик и защитник прокатился под ним. Даже желание сверху на него приземлиться возникло, но всё одно бы не получилось. Не простое мероприятие телом во время полёта управлять. Приземлившись уже в штрафной, Вовка мгновенно оценил обстановку. Хреново. Он в положении вне игры, а Жемчугов бежит в окружении двух защитников, сами себя они обманули. Пришлось Фомину остановиться. Нужно чтобы эта троица пересекла ту невидимую линию, где начинается офсайд для Вовки.

Бамс это оставленный им позади стоппер врезался в него плечом. Ну, если муха разбежится, то она, врезавшись в слона, его почти сдвинет с места. Шутка. В товарище и метра семидесяти нет, и он в три, наверное, раза легче Фомина. Кожа да кости. В результате «красного дьявола» развернуло и отбросило к воротам. И в это время, оценив шанс, послал Вовке мяч Жемчугов. Удар в девятку и вратарю россонери приходится в красивом прыжке выбить круглого в поле пальцами волейбольным движением, иначе не дотягивался. Защитники замешкались и первым к мячу прилетает набежавший из глубины поля Валька Кузин. Удар, но вратарь Лоренцо Буффон молодец, он почти парирует его. Почти потому, что круглый улетает за линию ворот. Угловой.

Владимир Шабров поставил мяч к флажку и попытался изобразить «Сухой лист». Он почти сравнялся с Фоминым в этом умении. На этот раз капельки везения не хватило, а возможно и хватило бы, но Фомин, занявший место у дальней штанги, решил выпрыгнуть и головой подправить на всякий случай. Его схватили и за футболку, и за трусы итальянцы, но только хуже сделали. Нет, выпрыгнуть русскому гиганту они не дали, но этого и не понадобилось, совершив сказочный с точки зрения наблюдателя с трибун полет мяч как раз на макушку Вовки стреноженного и приземлился. Тот его боднул, и обрадованный таким вниманием местных тифози круглый заскочил в сетку.

А Фомин получил удар кулаком в солнечное сплетение и рухнул на землю. Так его какая-то мелкая шавка ещё и пнуть в лицо попыталась под шумок. Вовка прикрылся от удара рукой и постарался быстрее встать, пока травму ему тут не организовали. Встал удачно. Этот гадёныш, что его пнуть пытался, наклонился над ним и попытался ударить рукой, тут Фомин и вскочил, врезавшись макушкой в подбородок этой сволочи агрессивной. Де Гранди, кажется. Сволочь — сволочью, а судя по фамилии — дворянин.

— А-а-а! — к Фомину, потирающему голову, спешил арбитр в чёрной форме. Врезался Вовка очень больно. Чуть назад в осадок не выпал. Искры из глаз так и сыпанули.

Блин блинский. Не к нему судья спешит, а к валяющемуся на земле во вратарской тому мелкому защитнику, вот, оказывается кто на него наскакивал. С тем было, что-то не то. Стоппер катался по земле заливая всё вокруг кровью, которая хлестала у него из рта. Твою мать! На Фомина начали наскакивать другие итальянцы, «наскакивать» — это не то слово. Атаковать начали, как в боксе. Ещё и пнул по ноге, кто-то сзади. Вовка отскочил от итальянцев и прижался спиной к штанге. Чуть легче стало. Руки у него уж точно длиннее и удар поставлен. Получил один из атакующих дьяволов в челюсть удар и рядом со стоппером прикорнул. А тут и пацаны динамовские подоспели. Нет, в драку не полезли, круг организовали вокруг своего тренера и нападающего. Прибежали тренер россонери. А следом врач и оба боковых судьи с дубинками гаишными. На этом эпизод и закончился, русские кучкой отошли к центральному кругу. А на поле прибежали два человечка с носилками и отнесли кровавого «красного дьявола» в подтрибунные помещение.

— Фимьин? — слава богу, судья знает английский. Хреново, с чудовищным акцентом, но знает. — Ви есть откусьить ему язык.

— Я? Как такое возможно? — Вовка себе такую картину представил. Бр-р.

— Откусить язык от удар.

— Ну, нет. Он меня пинал ногой, народ подтвердит, я попытался встать, и он сам мне подбородком по голове заехал. Вон шишка, — Фомин ткнул себя в покрытую шрамами черепушку.

И ведь судья потрогал. Свистнул и пошёл к такой же кучке футболистов, как и у русских, но в полосатых красно-чёрных футболках. Там помахали руками, но видимо были те, кто видел, как всё произошло, так как через пять минут примерно матч продолжился с центра поля. Гол засчитали. Один — ноль.

Событие тридцать третье

«Нельзя контролировать игру и в то же время получать от неё удовольствие. Игру видишь фрагментами. Иногда я не успеваю заметить, кто забил гол, потому что слежу за какой-нибудь мелочью в другом месте.»

Пьерлуиджи Коллина

Челенков, о куче откушенных в ходе футбольных матчей языков, слышал за свою длинную спортивную жизнь историй немало. Про то, чтобы весь язык, ни разу, так — кончик. Но кончик кончику рознь. Пять миллиметров — это одно, а сантиметр другое. Когда швед ввёл мяч в игру, отправив другому шведу, стало ясно, что теперь миланцам придётся играть вдесятером. Стоппер не вышел после свистка на поле. Более того, в наступившей на стадионе тишине было слышно, как воет сирена скорой помощи в районе раздевалки.

Молчащий Сан-Сир выглядел угрожающе. Вообще в Ленинке Фомин, отвыкший уже от полупустых стадионов, (В СССР всегда почти полна коробочка) с удивлением обнаружил из газет, что обычно на этом огромном стадионе бывает пятнадцать — двадцать тысяч зрителей и только на матче с «Интером», который закончился необычным для будущего счётом четыре — четыре было пятьдесят одна с небольшим тысяч болельщиков. А тут полная чаша огромного стадиона. Сработала реклама. Ну и то, что матч благотворительный, видимо свою роль сыграло. Итальянцы простые, рабочие и мелкие служащие неплохо относятся к русским, закончившим эту кровавую войну. Если у бедных коми разрушены все больницы, то почему бы не прийти и не помочь несчастным.

Итальянская атака захлебнулась быстро. Виктор Шалимов мяч в воздухе головой перехватил и боднул его удачно в ноги Леонтьева. Славка переслал круглого Шаброву, а тот в одно касание отправил его Круглову. Удар поперёк поля и мяч у Фомина, чуть припозднившегося, но успевшего рывком на полной скорости догнать круглого. Удар в девятку, и заоравший стадион возвестил возмущённо, что шалость удалось. Два — ноль.

После второго гола россонери собрались и вспомнили, что три шведа — олимпийские чемпионы, а итальянцы чемпионы Мира. Они разыграли замечательную трёхходовку. Практически по прямой по центру поля перебрасывая мяч. Пушечный удар Рикардо Карапеллезе и круглый, чиркнув по пальцам Яшина, залетел в ворота.

— Давай сразу на меня, — Фомин оставил разыгрывать мяч Жемчугову, а сам понёсся на угловой. Решил подать оттуда «Сухой лист». Не получилось у Шаброва, может у него получится. Следившие за Фоминым защитники не поняли его манёвр. Такого они ещё не видели. Получивший мяч русский великан повёл его не к воротам, а в противоположном направлении, в сторону углового флажка. Заблудился? Южное солнце головку напекло? Просто дебил? За ним и не побежал сначала никто. Фомин почти добрался до углового, когда один из защитников от вратарской потрусил в его сторону. Остановив круглого в метре примерно от угла поля, Вовка выбежал за его пределы и разбежавшись послал мяч по дуге к воротам. Итальянцы и прочие разные исландцы стали выпрыгивать, думая, что дебил отправил его во вратарскую, чтобы стоящие там русские, подправили круглого головой. Подпрыгнуть-то они подпрыгнули, но мяч полетел не к воротам. Хрена с два, дебил в бело-синей футболке отправил его в район одиннадцатиметровой. Там тоже народ стал толкаться и подпрыгивать. Это всё описывается долго, а скорость у круглого приличная. Долетев докуда надо, дебильный мяч, пнутый дебилом, резко на одной ноге развернулся и полетел на дальнюю штангу. А там народ уже прыгнул и приземлился, так у них над головами коричневый дебил, посланный голубым придурком, даже не задев штангу, влетел в ворота. Стадион минуту раздумывал, что кричать. А потом удивление мастерством русского пересилило все остальные чувства, и фанаты взорвались рёвом. Радовались не голу в свои ворота, а красоте момента.

Глава 12

Событие тридцать четвёртое

…посещать нужно только те места, куда указатели не зовут.

Генри Миллер (1891–1980) — американский писатель

Милан со своей системой «дубль W» против катеначчо (в переводе с итальянского означает приблизительно следующее: дверь, которую невозможно пройти, или (дословно) дверной засов), которую применил Фомин в этом матче, не плясала ни разу. Матч закончился со счётом пять — два в пользу Динамо (Московская область). Мог бы шесть — два и даже семь — два, но газеты не зря восторгались вратарём «Милана» Буффоном. Это не тот Буффон из будущего. Это его двоюродный дедушка. Но тут ещё подумать надо, кто круче? Внучок выше и мощнее, а вот самоотверженности и интуиции в дедушке (пусть и двоюродном) больше. Он словно смотрел этот матч по телевизору, или во сне видел, так как заранее оказывался именно в той точке ворот, куда динамовцы мяч и посылали.

Второй гол, забитый россонери Яшину, можно отнести к разряду курьёзов. Нет, не защитники, перепутав, забили в свои ворота. Красивее. Забили итальянцы после красивой показательной для системы «дубль W» атаки. И начал её всё тот же внучок — Буффон. Он, поймав очередной «неберущийся» мяч от Фомина, далеко, к центральному кругу выпнул его. Там все пятеро нападающих итальянцев (из которых трое — шведы) и ошивались. Она стали расходящейся, этой самой W, наступать на ворота Яшина, играя в короткий пас. И когда динамовцы стали оттягиваться к воротам, неожиданно сместили атаку на правый фланг. Дальше шли только Нордаль и Лидхольм. Пацаны потянулись к ним и тут Гуннар Нордаль отдаёт красивую передачу на оказавшегося неприкрытым Гуннара Грена. Пара шагов, и он уже во вратарской. И бьёт в левый угол. Яшин среагировал отлично в длинном прыжке попытался круглого поймать. А ловить нечего. Срезался мяч с ноги олимпийского чемпиона и поскакал в правый угол. Словно гигантский невидимый баскетболист его ведёт. Шалимов попытался почти с линии ворот ногой его отбить в падении и даже попал. Круглый отскочил в очередной раз от газона получил удар ногой и врезался в спину поднимающегося Льва Яшина. Ну, и от неё уже в сетку. Засчитали автогол. В это время счёт уже был пять — один. Шла предпоследняя минута игры. Стадион, приунывший от разгрома их любимой команды, взревел и минуту орал, свистел и аплодировал. Шалимов молодец, взглянул на часы и, вытащив мяч из сетки, медленно — медленно потрусил к центру поля. Минуту целую бежал, потом минуту уже под протестующий свист трибун устанавливал мяч. И только отправил его вперёд, как судья итальянский поднял обе руки вверх, показал на подтрибунное помещение и свистнул трижды в жестяной огромный свисток. Товарищеский, он же коммерческий матч ФК «Милан» — Динамо (Московская область) завершился.

Президент клуба Умберто Трабаттони расщедрился на награждение. В СССР такой практики пока нет, может и в Италии тоже, тут Челенков не специалист, но на этой игре руководство «Милана» решило наградить лучших игроков матча. Судьи посовещались с самим президентом и выбрали у итальянцев товарища Буффона, вполне справедливо, а вот у Динамо, совершенно несправедливо не Вовку, а Вальку Жемчугова. Ну, понятно почему. Этот гигант с почти бритой головой, покалечил их защитника Де Гранди. А голов они с Валькой забили одинаково — по два. Вручали часы. Не золотые, но швейцарские. Фомин, пока шла эта церемония, не менее дорогой трофей отхватил. Он отковырял кусочек очередного газона и сунул в специально для этой цели пришитый к трусам спереди прорезиненный кармашек. Не все ещё плюшки. Самолёт рано утром в Рим улетает, так Трабаттони выделил русским два автобуса и гидов, чтобы их провезли по Милану и показали все красоты древнего города.

Что можно сказать о Duomo di Milano — Миланском кафедральном соборе? Можно сказать, что это пипец. В Ленинграде гордятся Исаакиевским собором. Это был главный собор великой огромной империи. Ну, не маленький. А только собор на площади Дуомо — это если какие-то сравнения искать, как картина «Последний лень Помпеи» против детской каракули на тетрадной странице. Ещё и кляксами загвазданой. Даже не зависть ощущаешь, а грусть. Ничего такого никогда не будет у нас.

Потом русских отвезли и показали Базилику Санта-Мария-делле-Грацие и фреску «Тайная вечеря». И опять обидно.

Покормили команду ужином в небольшом ресторанчике рядом с пинакотекой. Ресторанчик под открытым небом и за ним начинается очередное чудо Милана — ботанический сад Бреда. Там экскурсия и закончилась. Стемнело. Всё же организаторы этого турне гады — могли бы и полный день следующий предоставить для осмотра города. А так даже в пинакотеку не сводили пацанов.

Так и ладно бы. Как ни как, а Рим впереди, там чудес больше. Только одно «но», в Риме они будут всего три с половиной дня и при этом две игры. Так что на экскурсии только два вечера. Нет, Фомин понимал, что в Италию их отправили деньги зарабатывать, а не музеи посещать за государственный счёт. Тем более что хоть и надеялись в Спорткомитете, что немного заработают пацаны, но перестраховывались. Вдруг не пойдут итальянцы на стадионы. Пшиком всё обернётся. А тут ещё деньги, с трудом заработанные, профукали на экскурсии. Как отчитываться перед Самим?

Получилось не так, как мечтали в Спорткомитете (Немного заработать, или хоть концы с концами свести), а как Фомин им и предрекал. Курс лиры был установлен по отношению к доллару в этом 1949 году и составлял 625 лир за 1 доллар США. Билеты на матч стоили, в зависимости от местоположения, от трёхсот лир до девятисот. И все восемьдесят тысяч мест были заполнены. Под завязочку полон стадион впервые за многие годы. В результате СССР, половину выручки получивший, приобрёл двадцать миллионов лир за билеты и десять миллионов в качестве пожертвований на строительство детских больниц в Сталинграде и Киеве. Если эти тридцать миллионов переводить назад в доллары, то получилось сорок восемь тысяч долларов. И это только в одном Милане.

Событие тридцать пятое

«С моей точки зрения, единственная вещь, на которую стоит смотреть в большинстве музеев, — это школьницы на экскурсии.»

Роберт Бэнкс (Бэнкси)

Рим от Милана, если на самолёте по прямой лететь, то не больше пятисот километров. При скорости самолёта в двести пятьдесят километров в час — это всего два часа лёта. В десять с копейками по среднеевропейскому времени вылетели и чуть позже двенадцати приземлились в аэропорту Рим-Чампино. Челенков десяток раз был в Риме со Спартаком, конечно самолётом прилетал, но это был другой аэропорт. Не международный аэропорт Рим-Фьюмичи́но имени Леонардо да Винчи, судя по всему, в 1949 году его ещё не построили. Как и специальных скоростных электропоездов. Опять маленькие неказистые автобусы подогнали, похожие на те, в которых Жеглов с Шараповым рассекали, бандитов разыскивая.

Довезли их до небольшого отеля, со всех сторон окружённого рощицей олив и прочих чинар с греческими смоковницами. Как бонус среди деревьев ручеёк журчит. Комнаты двухместные, и они командой все их заняли, полностью двухэтажный уютный домик оказался в их распоряжении, если обслуги не считать. Итальянцы видимо про ситуацию, сложившуюся в Швеции с фанатами, узнали, и решили сразу русских поселить отдельно и не в центре города, опасаясь, что итальянские болельщики могут оказаться ничем не лучше скандинавов.

В отеле команду ждали не только черноволосые дивчули в соблазнительных одеждах горничных из порнофильмов (Шутка. Нет девушки были, точнее, женщины средних лет с лошадиными хвостами на голове и такими же улыбками, и наряд на них был, можно сказать, пуританский. Тёмные из толстой, скорее всего, шерстяной ткани, закрытые платья с подолами по щиколотку.) кроме горничных были два человека в мешковатых коричневых костюмах, одного взгляда на которых хватало, чтобы вывод сделать — это представители посольства СССР. А нет не два человека — три, за широкой спиной первого товарища скрывалась невысокая девушка с русыми волосами и голубыми глазами. Резко она отличалась от грымз горничных. Сразу видно, что славянских кровей. Овал лица совсем другой. Челюстей выпирающих нет.

— Костылев Михаил Алексеевич — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Италии, — кивнул головой мужчина приятной наружности лет пятидесяти и представил спутников. Фомин, попавший в узкий круг тех, кто оказался перед посольскими вместе с Савиным и Чернышёвым, чуть в осадок не выпал, когда услышал фамилию девушки. — А это наш сотрудник — Чебурашкина Елена Николаевна.

— Чебурашкина? — Вовка вслух ляпнул.

— Вы знакомы? — посол повернулся к Фомину.

— Первый раз вижу… — стушевался Вовка.

— Да это же Владимир Фомин, помните, Михаил Алексеевич, я вам про него рассказывала три дня назад, — улыбнулась Чебурашкина всеми тридцатью двумя зубами.

— Вот как? — Чрезвычайный и Полномочный как на неведомую зверушку Чебурашку уставился на Вовку, — Завтра нам доставят документальный фильм с вашими песнями. Обещали. Что ж, рад знакомству, верно вас Леночка описала. Нибелунг. Только гривы золотых волос не хватает.

— Жарко летом с гривой. К зиме отращу, — стал оправдываться Фомин.

— А фильм «Футбольный финт» тоже ведь с вашим участием, — вступил в разговор второй мужчина в коричневой костюме, как понял Вовка — атташе по культуре.

— Точно. Даже принимал участие в написание сценария вместе с Кассилем. — Себя не похвалишь, как оплёванный ходишь. Нет. Не в этом, конечно, дело. Вовке сейчас мысль пришла, что после этих трёх матчей интерес к русскому или советскому футболу в Италии будет запредельный и фильм могут купить итальянцы за очень приличные деньги. Это Фомин и выдал открывшим рты посольским.

— Интересный вы товарищ, Владимир Фомин. Я переговорю с нужными людьми, — обнадёжил Вовку Костылев, — Так что мы приехали? Товарищи, сейчас, после того, как вы победили в Милане, как мне сообщили, все билеты на оба матча уже распроданы. За вчерашний вечер и утро сегодняшнее. Огромные очереди в кассы выстроились. Теперь вам нужно победить кровь из носа. Это в такой стране, как Италия — футбольной стране, резко поднимет престиж нашей Родины.

Вовка про себя усмехнулся. Ну, как же, вот получили указание и теперь пацаны поняли, что всё, игры кончились. Теперь битва — борьба добра со злом и рубиться нужно, не жалея головы. А до этого думали — выйти на стадион, показать красивые футболки шёлковые и домой поехать.

— Конечно, товарищ посол, ребята понимают всю ответственность. И не посрамят звание комсомольцев. Вы не переживайте, для них это не первый международный… турнир что ли. Они в прошлом году ездили в Югославию и там очень достойно выступили и с венграми встречались в Москве. Не подведут. А три человека были и в Швеции с Ирландией. Так что на молодость не смотрите — это проверенные бойцы… — гордо вскинулся Савин, словно пацаны — это его дети. Может так и считает.

— Не проигравшие ещё ни одного матча, — добавил Вовка, улыбнувшись Чебурашкиной. Нда! Интересно, откуда у неё такая фамилия?

— Надеюсь на вас, — сдвинул брови Чрезвычайный.

— Михаил Алексеевич, а у нас там один день между матчами есть, нам хоть экскурсии устроят, а то в Милане толком и не посмотрели ничего. Обидно. Ребятам интересно будет. Всё же Рим. Не думаю, что у них будет много шансов попасть сюда ещё раз. Колизей там…

— Да, предусмотрены две экскурсии и встреча с работниками посольства, которые расскажут вам о городе и вообще об Италии, осветят международную обстановку, — Костылев опять сдвинул брови. Он вообще умеет улыбаться? Ну, да русские настолько суровы, что даже медведи вынуждены помогать им чистить картошку.

Событие тридцать шестое

«Я же итальянец. Мы любим поговорить.»

Аль Пачино

Команда Лацио, с которой первой будет играть Молодёжка, названа так в честь провинции. Ну, это как в будущем, скажем, Екатеринбург будет находиться в Свердловской области. Так и Рим находится в провинции Лацио. Из газет в Ленинке Фомин нарыл несколько прозвищ команды. Одно было не сильно… как бы это сказать, приличным. Нет не матерным. Прозвище — «фашисты». И как понял Вовка за дело дано прозвище. Во-первых, Бенито Муссолини был фанатом этого клуба и старался посещать все их матчи. Так ещё и всякие кричалки у болельщиков не сильно отличаются от фашистских лозунгов. Были и другие менее одиозные прозвища. Самым используемым было — «римляне», ну а чего клуб появился раньше «Ромы» и именно в Риме, почему бы им не быть римлянами. Ещё их называют «орлятами» на гербе клуба есть орёл римских легионов. А вот следующее прозвище будет проблемой. От клубных цветов «Лацио» достались прозвища «бело-небесно-голубые» или «бьянкочелести» («Biancocelesti») и просто «бело-голубые» или «бьянкадзурри». Они играют дома в голубых футболках. И именно в голубых футболках и белых трусах прибыли в Италию Динамо (Московская область). Это же не сытые восьмидесятые годы, у СССР нет возможности на каждый матч делать несколько образцов формы для двадцати футболистов. Сделали тебе голубую с белой форму, в ней и играй. И так на парашюты шёлка не хватает, а тут сразу для четырёх команд четыре комплекта формы делай в двух цветовых гаммах, не жирно будет. Закончен разговор.

Наверное, и Вовкина вина в том, что пацаны приехали в Рим в форме очень похожей на форму хозяев есть. Его посылали в Ленинку? Посылали. Давали команду подготовиться? Давали. Тогда какого чёрта⁈

Пришли команды на предматчевую тренировку вечером, и тут вона чё. Нет, форма всё же отличается. Не тот оттенок голубого у советских футболистов, он скорее синий, чем небесно-голубой и трусы не чисто белые, а с синими продольными полосками тремя, как у Адидаса будущего. Тем не менее играть так нельзя. Пришлось Савину с Чернышевым и Еленой Чебурашкиной — приданной переводчиком на время их пребывание в Риме идти унижаться к тренеру Лацио Спероне, а тот их отправил дальше к президенту Ремо Дзеноби, которого пришлось прождать руководителям нашей делегации больше двух часов. Уже стемнело, когда сеньор Дзеноби появился. Рожи корчил, протяжно вздыхал. Плевался в прямом смысле этого слова. Жвачка выдохлась.

— Ладно, мы выйдем в гостевой форме — она чёрная. Тогда и вы мне навстречу пойдите, давайте после матча устроим небольшое соревнование по пенальти. Бьют десять человек. По очереди.

— Договорились сеньор Дзеноби. Мы с этого года такие соревнования устраиваем после каждого матча в нашем чемпионате. Разве что бьём по пять раз. Но, десять, так десять. Это будет хорошей проверкой молодёжи…

— Какой ещё молодёжи⁈ Бить должны те футболисты, которые выйдут на игру.

Савин хотел было объяснить, что играть будут восемнадцатилетние пацаны, но тут его с такой силой за рукав дёрнул Чернышёв, что реальность в лысеющую голову вице-президента ФИФА вернулась.

— Хорошо, бить будут те игроки, что выйдут на матч.

— Вот и договорились. Болельщикам нашим это не понравится, но не играть же на самом деле в одинаковой форме. — Итальянец сунул руку в копну чёрных слегка вьющихся волос и зачем-то оправдываться стал. — У нас этот сезон весь наперекосяк пошел. Из-за войны люди стали жить беднее, и на матчи приходит мало народа, и кроме того сеньор… Тьфу. Многие источники финансирования исчезли. В середине сезона ведущие игроки из-за уменьшения зарплаты объявили забастовку, играли вторым составом, и в результате скатились на тринадцатую строчку в турнирной таблице. Но ничего, сейчас все разногласия улажены и вы завтра будете играть с одной из сильнейших команд Италии, в следующем году мы поборемся за Скудетто. Это такой «маленький щит» с цветами нашего флага — небольшая эмблема, носимая на форме членами итальянских клубов, выигравших ежегодные чемпионаты в предыдущем сезоне. У вас нет такого обычая? Так заведите! Это же почётно выходить на поле со скудетто на футболке.

Глава 13

Событие тридцать седьмое

«Избрав цель, иди к ней всем сердцем.»

«Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик — кто падал и вставал!»

Конфуций

Три команды из СССР полетели в три страны, где можно собрать денюжку малую на поездку сборной страны в Бразилию, себя показать и других посмотреть. И ребят молодых отправили играть с самыми сильными соперниками. Сам Фомин об этом и Аполлонова просил, и Савина, и Романова. Нужен пацанам опыт международных встреч. И естественно, встречи со слабым соперником, да с той же сборной Финляндии, например, принесут не пользу, а вред. Появится шапкозакидательское настроение у молодых, не закалённых в серьёзных схватках пацанов. Руководители спорта советского уже возможности молодёжи видели и потому особо много возражений не было. Им самим нужны победы. Да, Сталин принял решение об участии сборной на чемпионате Мира в Бразилии через год, и решения не изменит, не флюгер же. Но меры принять может в случае проигрыша вполне серьёзные. Судьба ЦДКА Фомину известна. Там, правда, наложилось то, что это именно югославы были соперниками, сильно переживал Сталин из-за предательства Тито. Итальянцы, по мнению Челенкова, тоже заноза для Иосифа Виссарионовича. Они на днях чуть не первыми приняли решение о вступлении в НАТО. Фомин газеты читал и отношение к Италии вдруг резко в них изменилось, видимо Сталин и всё руководство СССР питало надежды на их коммунистов. Наивные, то что попало в лапы американцам назад уже не выцарапать. Нет ни одного примера. Только серьёзная война с тысячами убитых американцев может из заставить разжать когти. Вьетнам. Далеко до него, да и политика не для Вовки. Он себе цель другую поставить — вывести сборную СССР в чемпионы Мира, к ней и надо идти.

На игру с «Лацио» Челенков решил очередную наработку выставить. Сейчас, при игре по системе «дубль W», основная тактика для команды — это нападение. Линия атаки это пять футболистов и двое ещё из глубины подключаются. Когда в твоей штрафной оказываются семь человек, то мячу просто деваться некуда, рано или поздно он залетит в ворота. Из-за этого и количество голов в футбольных матчах в этом времени большое. Много забивают, но много и пропускают, все в Европе играют в «дубль W», полагая, что нашли лучший способ игры. Челенков помнил, что в этом году в его родном Куйбышеве изобретут «Волжскую защепку» и команда «Крылья Советов» станет подниматься вверх по турнирной таблице несмотря на отсутствие таких звёзд, как Бобров или Симонян.

Решил именно к такой тактике и Вовка прибегнуть. Против бразильцев играть в «открытый» футбол ссыкотно. Почему бы не обкатать в Италии и не применить в Рио «катеначчо». И первой на испытании «прогрессивной» системы станет команда «Лацио». В Москве Фомин, тренируя Молодёжку, отрабатывал это построение и задачи, на игроков возложенные, каждому по сто раз разжевал и закрепил в междусобойчиках. На практике применять пока не доводилось и потому волновался. Тем более новость о том, что «Лацио» не потому в хвосте турнирной таблицы Серии А обитает, что играет хреново, а потому, что ведущие футболисты бастовали из-за низких зарплат, но сейчас и президента клуба и тренера поменяли, и народу пообещали увеличения «денежного довольствия». Будут биться «бьянкочелести», они же фашисты, они же «орлята», со всей силы, чтобы доказать болельщикам и новому руководству, что они достойны повышенной зарплаты. Президент Ремо Зеноби и тренер Марио Спероне ещё и огоньку добавили. «Играем в атакующий футбол, русские не справятся с нашим напором. Вон, „россонери“ пытались играть от обороны, и в результате такое поражение. Не будем повторять их ошибок».

— Это только звучит красиво — «дубль W». На самом деле — это навал. Весь смысл этой системы чтобы атаковать как можно большими силами. Добиться нужно численного превосходства. Минус понятен. В случае контратаки быстрой у ворот никого нет, — Фомин дал Чернышёву с Савиным ребят подготовить эмоционально, провести накачку, и перед выходом на поле только это и сказал, всё уже сто раз сказано, и сто раз отработано на тренировках. Игра покажет, «чей нос лучше», как в сказке у Виталия Бианки. Или чей кун-фу?

Настоящее название стадиона звучит так себе для Советских газет: «Стадион Национальной фашистской партии». Национальный стадион — чуть лучше. Челенков на нём не играл. Его вскоре снесут. Мал. Нет, на самом деле мал. Всего сорок семь тысяч зрителей. И сегодня он полон. Может впервые после войны. Обе местные команды, что играют на нём, и «Лацио», и «Рома», в последние три года особых успехов не показывают, и люди ногами голосуют против такой игры. А тут реклама замечательная — показали отрывки из игр со скандинавами и ирландцами в кинотеатрах и матч благотворительный, собирают деньги на больницы для детей. Народ и пришёл. Но главное — это то что именно загадочные русские приехали, будь это французы или бельгийцы, скажем, и не было бы полного стадиона.

Гимн сыграли правильный, монетка не пряталась и не втыкалась вертикально, судья её поймал и перевернув ладонь показал Вовке. Он орла заказывал. Орел в прямом смысле и показался, когда судья пальцы разжал.

— Сувенир. Для музея, — протянул рефери её Фомину. Ну, дают — бери. Вовка добежал до скамьи, на которой угнездились Чернышёв с Савиным, и передал им монетку.

— Для музея, судья сказал. Сохраните.

— Давай, Артист, ни пуха вам, — хлопнул его по плечу Аркадий Иванович.

Событие тридцать восьмое

«Если ты не знаешь, что делать с мячом в штрафной, просто забей гол. А после матча мы разберёмся, что ещё можно было сделать».

Боб Пэйсли.

Зажали, блин! Настрой на игру имеет значение. Не зря в будущем чуть не у каждого спортсмена по психологу будет. Замотивированные обещанными премиями, вдохновлённые переполненным стадионом и испытывающие чувство вины за слитый чемпионат, футболисты «Лацио» с первых секунд бросились атаковать ворота Яшина. Фомин, как нападающий правого фланга, мог этот навал чуть со стороны наблюдать. Правда, с каждой минутой приходилось отступать всё ближе к своим воротам. Убывала надежда на контратаку, зажали его пацанов крепко. Да, даже если и вынырнет мяч из этой сутолоки у ворот Льва Яшина, то Вовка всё одно в положении вне игры окажется. Тогда чего там торчать, вот и отступал потихоньку.

Чернышёв с Савиным носились вдоль белой линии и кричали «подсказки», но пацанам и без советов со стороны понятно было, что надо чёрных отодвинуть от своих ворот, а то рано или поздно в этой толчее мяч в них окажется. За три —четыре первые минуты уже два раза пробили «римляне» в створ, и только реакция Яшина спасала пока. При этом из-за толкучки ловить круглого Лёва не старался, малейшая ошибка и добьют. Вон, желающих пучками бегают. «Чёрный паук» их отбивал кулаками. Спорное решение. Нужно всё же попытаться мяч поймать и подальше забросить его от своих ворот, чтобы дать парням отдышаться.

Видимо, вратарь сделал такой же вывод и попытался круглого поймать. Ну, и понятно, удар был слишком силён, выпустил, не смог удержать, не смазал перчатки клеем. На добивание или, точнее, допихивание первым успел нападающий «орлят» Фламини. Яшин этот низовой мяч заметил и попытался ногой отпихнуть, но ему помешали. По правилам и при возможности просмотра по телевизору, гол бы отменили в далёком будущем. Вратарю, не владеющему мячом, конкретно мешали. Его сразу двое итальянцев толкали руками. Судья в поле сделал вид, что не заметил и показал, что гол засчитан, пожалуйте мол «товарищи» на центр поля проходите и мяч на забудьте из авоськи вынуть.

Небесно-голубые явно увлеклись. Валька Жемчугов понёсся с мячом к центру поля, Шабров тоже. А Фомин по своему краю уже и добежать успел до линии, когда футболисты «Лацио», нехотя и далеко не все, стали пятиться на свою половину. В результате «дубль W» разделилось на две W, одна осталась у ворот Яшина, а вторая распределилась чёрными точками на сотнях квадратных метров. Валька сыграл в короткий пас Шабровым и получив круглого назад понёсся по пустому центру полю. Дубль этот ещё и тем плох, что четверо из пяти игроков обороны распределены по бокам поля. Добежав до стоппера, Жемчугов демонстративно отдал круглого набегающему Фомину и вытянув руку вверх понёсся за спину центральному защитнику. Обманка сработала на пять баллов, двое правых защитников побежали ему наперерез, а стоппер пару секунд пометавшись между Вовкой и уносящимся от него Жемчуговым принял правильное, с его точки зрения, решение и побежал за русским. Вовка постоял пару секунд, дал принять «правильное решение» центральному защитнику и чуть отклоняясь к правому флажку повёл мяч к воротам. Сто раз отрабатывали эту ситуацию на тренировках. У двух оставшихся защитников выхода другого нет, нужно идти на сближение. И тем самым площадь перед воротами совсем пустой остаётся, ну, кроме жёлтого вратаря.

Когда защитники приблизились, Вовка применил красивый финт, не вошедший в фильм. Он его «Галочка» называл. Ничего особо сложного, идешь на набегающего на тебя защитник, а потом ногой чуть отпущенный мяч сверху достаешь и катишь к себе. И этой же ногой пробрасываешь мимо уходящего вдаль противника. Второй защитник тоже подходил справа и под приличным углом. Просился аж финт Зидана или русская мельница. Бамс, и последнее препятствие лежит на земле, изображая лежачего полицейского, и мешая первому обведённому защитнику догнать Вовку. Вратарь из ворот вышел далековато. Он это и сам понимал, но теперь уже пятиться было поздно и жёлтый небесно-голубой понёсся на Фомина. Есть красивейший приём футбольный для такого случая. Бабочка или Радуга, или финт Месхи. А есть финт, который Фомин приберёг для чемпионата Мира, но один-то раз использовать можно, не все поймут, а если кто и поймёт, то растиражировать не успеют. Не те времена. С интернетом не просто всё. Финт называется… да чёрт его знает, как он называется. Челенков его называл «Обратная Радуга». Начинается точно так же, как и Радуга, цепляешь мяч стопой и тянешь по второй ноге, но потом действие обратное делаешь. Не перекидываешь ударом ноги через себя и соперника, а бьёшь ногой по мячу сверху. Круглый при этом чуть под углом должен встретиться с землёй (с газоном) отскочить от него и точно так же, как и при Радуге перескочить через игрока и соперника. Бамс, и Вовка перекинул круглого через себя и голкипера. И никого между мячом и воротами. Радостно подскакивая, круглый в них и вкатился. Что тут на трибунах началось. Итальянцы красоту момента оценили. Три великолепных финта за минуту. Это за весь матч не всегда столько увидишь. Сначала засвистели, а потом стали скандировать: «Руссо, руссо браво».

Чернышёв даже на поле вылетел Вовку обнять.

— Ты, Артист, молодец. Нужный гол. — И назад унёсся.

Событие тридцать девятое

Жил-был дядечка с хорошим чувством юмора, и фамилия у него была Стакан.

Поскольку с юмором у него проблем не было, он своих близнецов, мальчика и девочку, назвал Рома и Джина.

Надо же. Красивый гол наступающего потенциала «римлян» не остудил. Не подзадорил… наверное, но и не заставил осторожней играть. Товарищи, сегодня зря именуемые «бьянкочелести», всё в чёрном, как арбитры, разыграли быстренько мяч и бросились опять обоими W на половину русских, сегодня именно бело-голубых. Тупым навалом это назвать сложно. Не кучками бегали итальянцы, были у каждого более-менее очерченные зоны и хоть расстояния получались теперь небольшими, но всё одно правые защитники или нападающие на левой половине поля не бегали. А вот Вовкино Катеначчо опять не сработало. Не смогли остановить «орлят» выстроенные в линию защитники. Сделали футболисты Лацио выводы из первой атаки и теперь в ход пошли фланговые проходы и удары. Если частностями пренебречь, то динамовцы уже через минуту тупо автобус построили в штрафной и думали только о том, чтобы выдержать этот прессинг.

Всё это неминуемо закончилось бы голом, но Фомин ждать этого не стал и полез в ряды «фашистов» с тыла. При очередной передаче опекаемый им товарищ чуть замешкался, и Вовка успел к мячу на пару мгновений раньше. Нет, не повел круглого к воротам соперника. Он не конченный самоубийца из такой сутолоки с мячом пробиваться. Вовка парашютиком над головами защитников и нападающих отправил мяч в свои ворота. Рисковал, конечно. Яшин среагировал правильно. Выпрыгнул под самую перекладину и поймал мяч. И есть же время, дал перевести дух своим, а потом неожиданно и для своих, и для чужих таким же верховым ударом послал мяч отползающему от ворот Фомину. Положение тоже отработанное, можно назвать и стандартным, Вовка, не дав мячу приземлиться в воздухе ещё перевёл его на левый фланг выпутавшемуся из сутолоки Вальке Жемчугову. Тот таким же точно движением отправил его назад, а сам как мог сместился к воротам соперника, чтобы не оказаться в офсайде.

Итальянская защита в это время оценила, что на их половине поля вообще никого и понеслась к своим воротам. Поздно пить боржоми, они только позволили принять очередной раз круглого Вовке уже у белой черты. И Фомин по самому краю стал двигаться к угловому. Произошло то же самое, что и в матче с Миланом. Защитники на него не среагировали. К воротам бежали Жемчугов, Шабров и Ильин и защитники «орлят», пятясь просто отступали к своим воротам. Сто процентов, что сейчас этот высоченный русский подаст мяч ближе к воротам, вон на того невысокого живчика без сомнения. А Вовка бежал и бежал к угловому флажку. Поняв, что творится что-то неправильное, левый крайний защитник итальянцев одумался и поспешил тоже к угловому. Поздно. Ему метров пятнадцать бежать, а Фомин уже в метре от флажка. Он остановил мяч отбежал на пять метров и подал чуть не попав в защитника мяч на дальнюю штангу. Получится «Сухой лист» — хорошо, не получится, там уже Жемчугов страхует. Но не понадобилось. Сухой, лёгкий мяч полетел куда надо, по той самой непонятной зрителям траектории. Бамс, и чиркнув по штанге кручёный залетает в ворота. Вратарь жёлтый страховал от добивания мяча Вальку и просто раскрыл рот увидев, что мяч уже в воротах.

«Руссо, Руссо, браво».

Вовка глянул на табло. Твою раз так и раз эдак. Всего пятнадцать минут прошло, а кажется, что минут пять уже как девяносто истекли. Фомин весь мокрый и пот продолжает катить. Да, стометровка с мячом в ногах даже для тренированного тела испытание. Оказывается, проходы в стиле Стрельцова не дурость, а необходимость.

Стадион продолжал восторгаться русским нападающим и свистеть на своих. Что-то по-итальянски кричал комментатор. Жаль не поехал Синявский и кинооператоры в Италию. Народ бы в Москве прилип к радиоприёмникам и прочим сковородам. Но эти товарищи и операторы и комментатор улетели вместе с основным составом Динамо в Швейцарию. Нужно хоть будет спросить у посольских, как обстоят дела в турне у Динамо и ЦДКА.

До перерыва итальянцы ещё раз смогли организовать, ломая Катеначчо навал и забить гол, но в ответ опять после розыгрыша с центра поля сразу получили ответку. Шабров и Жемчугов обошлись без Фомина. Перепасовывая прошли по левому краю и запутав защитника и вратаря практически завели мяч в ворота. На перерыв ушли под аплодисменты зрителей при счёте два — три не в пользу хозяев.

Вовка ничего народу говорить сразу не стал положил их на пол и прочитал свою мантру про море и солнце с пляжем. И только перед самым свистком спокойно без пафоса сказал.

— Ничего не меняем. Я уже еле ползаю. А мы с вами более тренированные, и за их плечами окончившийся чемпионат. Минут через пятнадцать они сдохнут. Кстати, мужики, а вы посмотрели в программке как фамилия вратаря их?

— А что? — Чернышёв повертел синюю, точнее голубую программку с надписями на итальянском.

— Фамилия прикольная — Чувства. Давайте расстроим им чувства. Да, его ещё и зовут Люся.

Глава 14

Событие сороковое

«Кто боится боли, тот всегда поддается злу.»

Феликс Эдмундович Дзержинский

Родина встречала своих сынов нудным дождём. После жары итальянской мурашки по коже побежали, едва Фомин спрыгнул с последней ступеньки трапа на бетон аэродрома. Встречающие по полю не маршировали, красную дорожку положить забыли, синюю тоже, как и зелёную. То ли не было дорожек, то ли решили из-за дождя не расстилать, загваздают грязными сапогами. Сапогами? Ну, да на этот раз шить новую одежду для пацанов посчитали излишней роскошью, выдали милицейскую форму только без знаков различия. Возможно, это в спорткомитете перемудрили, ну, чтобы залегендировать, что это не спортсмены какие, а как и положено в СССР — любители. Обычные мильтоны, динамовцы же. Ходят во всякие наряды и патрули, ловят преступников всех мастей, а по выходным собираются на картофельном поле и пинают мячик самодельный, тряпками набитый. Челенкова всегда этот парадокс интересовал. Почему на олимпиаду из соц. стран пускают настоящих спортсменов, а честные капиталисты отправляют настоящих любителей⁈ Студентов всяких и прочих колхозников. Ну, числишься ты милиционером или лётчиком где-то по бумагам, неужели это делает тебя любителем. Есть же у того же ФИФА списки команд играющих в чемпионате СССР, и в этих списках есть фамилии людей, приехавших на Олимпиаду. Вопрос, что сравнить некому? Видимо и в этот раз, отправляя пацанов, решили их настоящими милиционерами выставить. Так что на бетонку аэродрома военного все вышли из самолёта в сапогах, в том числе и Чернышёв. Так тот целый майор. Правда, сейчас все были без погон. Только Савин в штатском ездил в Италию. Ну, как ни крути, а вице-президент ФИФА. Тут маскировка не поможет.

Спрыгнули в такой же полумилиционерской форме и два представителя МГБ. Они, кстати, помогли, может и без них бы обошлись, но плотные ребята с навыками заламывания рук пригодились. Инцидент произошёл утром того дня, когда динамовцы вышли из отеля в Риме и ждали автобуса, чтобы уехать в аэропорт. А нет. Был и до этого инцидент, но тот не опасный. Предсказуемый. Он произошёл сразу после матча с Лацио. У раздевалки динамовцев поджидали несколько человек и один показался Фомину знакомым. Рядом с этим товарищем крутился седой старикан со шрамом на щеке левой ближе к подбородку. Старикан оказался переводчиком. Позже, размышляя над этим эпизодом, Фомин сделал для себя вывод, что товарищ был из эмигрантов, а шрам — это след от сабельного удара. Белогвардейцем был. Сам Будённый или Фрунзе ему отметку оставил. А смутно знакомым человеком, которого мысли вслух нужно было беляку переводить, оказался президентом футбольного клуба «Милан» сеньор Умберто Трабаттони.

После того как беляк недобитый перевёл скороговорку сеньора Президенто, (уно моменто, сантименто, сакраменто) в дело и вступили товарищи из МГБ. Они настойчиво эдак взяли сеньора под руки и отвели к выходу из подтрибунного помещения, а на противника Будённого так взглянули, что он поглаживая шрам решил сам убраться. А ведь совершенно ничего плохого Президенто не хотел. Он заявил с апломбом, что вписал сеньоров Фомина, Яшина и Шалимова в трансфер «Милана» и теперь никто не сможет их купить кроме «Милана». Так что дорогие «товарисчи» велком. Мы сделаем из вас великих футболисто. А сейчас вы никто. Даже играть ещё толком не умеете потому контракты будут на год всего и всего за пятьсот долларов в месяц. Нет в лирах это звучало солиднее — триста тысяч. Не унести. Наверное, и ещё какие-то плюшки полагались новым игрокам «Милана», но Фомин об этом так и не узнал. Сурьёзные дяди — чекисты не дали змею искуссссителю свои недозволенные речи продолжать. А ведь интересно, вот эти футболисты из «Лацио», которые бастовали из-за низких зарплат, какую в результате цифру в «Итого» себе выбили. Это же не двадцать первый век, когда футболистам миллионы платят. Тут всё скромнее. Все страны, даже Италия и Франция разорены войной. Торговые связи нарушены. Наверное, полно безработных, нужно заводы военные перепрофилировать, никому тысячами сейчас самолёты и танки не нужны. Теперь не узнать. Чекисты не зря хлеб едят. Оперативно торговца живым товаром наладили подальше.

Второй раз понадобились эти дядечки, когда возбуждённые болельщики Ромы попытались забросать динамовцев яйцами и прочими помидорами. Рома тоже проиграла.

Ах, да, сначала проиграл «Лацио». Всё, как Фомин и сказал пацанам. Во второй половине второго тайма футболисты, именуемые в газетах «бьянкочелести», сдохли до такой степени, что бегать перестали по полю, ели ноги передвигали. Темп, предложенный во втором тайме динамовцами, последние силы из них высосал и вратаря Чувства Фомин и Жемчугов огорчили по разу. А ещё били один пенальти и Вовка, верный традициям зарождающимся, отправил бить его Льва Яшина. Что тот мастерски и проделал, пустив мяч низом в правый угол. Вратарь Люся среагировал правильно, но пушечного удара парировать не смог при этом пальцы явно отбил себе, так как доигрывал игру работая больше ногами, даже головой один раз боднул.

А вот «Рома» принесла Фомину, наверное, первые седые волоски. Он переоценил пацанов и недооценил итальянцев. Решил против Ромы выставить не тот состав, что играл в двух первых играх, а запасных. Вместо Яшина вышел Саная, не вышли и все защитники в том числе и выручавший не раз команду Виктор Шалимов. Единственные, кто от старого состава остались, так это сам Вовка, Валька Жемчугов и Шабров.

И не пошла игра. Молодёжь бросилась в атаку, готовая порвать чуть ли не аутсайдера прошедшего чемпионата Италии Рому и на пятой минуте во время неожиданной контратаки получили гол в ворота. И Саная не спас. Был бы Яшин? Был бы Третьяков? Да, чёрт его знает. И те пропускают. Динамовцы вместе с Фоминым, а точнее, возглавляемые Фоминым, бросились отыгрываться и получили точную копию первого гола, опять быстрая контратака и три нападающих выходят на двух защитников. Удар и круглый от ног Санаи влетает в ворота. Запутали.

После этого Вовка и запаниковал. Увёл народ в оборону и дал разгуляться местным. На счастье, отбились. Больше голов в первом тайме не было. В перерыве кричал Чернышёв, матом на Фомина, качал головой Савин, а сам Вовка мысленно подзатыльники себе отвешивал. Выслушав всё это и подзатыльников наполучав, успокоился. Уложил ребят на пол, рассказал про море и солнце, добавил про белоснежный песок. И в самом конце сказал, что нужно просто вспомнить тренировки. Ничего особого итальянцы не показывают. Мы им даём играть. А не они такие уж запредельные мастера. Правый фланг защиты у них вообще хромает на обе ноги. Набрасывайте мне, я их раздёргаю.

Ничего не получилось и спасло от поражение молодёжь только то, что чудес не бывает. И эти товарищи к середине второго тайма выдохлись. И сразу игра в пас у молодых наладилась. Сначала Фомин забил метров с двадцати кручёный мяч. Потом Валька Жемчугов Русской мельницей обыграл сразу двоих и завёл прямо мяч в ворота. И наконец на последней минуте, Вовку срубили демонстративно в штрафной, и за майку дёрнули и по ногам пнули вместо мяча. Судья местный и очень не хотелось ему пенальти назначать, но нарушение было настолько очевидным, что деваться тому было некуда. Вовка прихрамывал, получил не в щиток удар, а по неприкрытой икре сзади. Бил Шабров и хоть вратарь мяча коснулся, но удержать не смог. Круглый ударился о штангу и залетел в ворота. Судья пару минут добавил, но бросившиеся отыгрываться футболисты Ромы силы свои переоценили. Даже до ворот Санаи сил добежать не хватило. Динамовцы мяч перехватили и понеслись к воротам Ромы. И судья не стал дожидаться, свистнул, поднял руки вверх и показал на проход в раздевалку. Всё три — два победило в третьем матче подряд Динамо. А фанаты, недовольные назначением пенальти, сначала избили судью, а после попытались на следующее утро у отеля и Фомина приголубить. КГБшники самбистскими приёмами человек пять уложили, а тут и местные полицейские набежали. Фанатов скрутили и увели, а полицейские проводили на мотоциклах их автобусы до самого аэропорта.

Встречающие обнаружились в самом аэропорту. И не хухры — мухры. Возглавлял делегацию сам Ворошилов. Были и дивчули с цветами и хлебом с солью. Эх, ещё бы солнышко.

Событие сорок первое

«Я считаю, что в футболе, как и в любом другом виде спорта, действуют те же правила, что и в жизни. Он научил меня тому, что я могу добиться своей цели упорной работой, настойчивостью и решимостью.»

Криштиану Роналду

На следующий день вернулись и два других добытчика денег для поездки сборной в Бразилию. Первыми прибыли футболисты ЦДКА. Странное решение приняли в Спорткомитете по армейцам. Они изъяли из их рядов Боброва и взамен отдали Никиту Симоняна, Игоря Нетто из Спартака и Александра Пономарёва из Торпедо (Москва). Добавки понятны, это футболисты сборной и на самом деле ведущие нападающие и полузащитник страны. Зачем изъяли Боброва? Скорее всего, вспомнили, что Динамо во время поездки в Англию им тогда усиливали. С Фоминым никто даже и не думал советоваться. Хотя, по здравому размышлению он, возможно, так бы и поступил. Боброва в самом деле нужно наигрывать с Динамо. Ведь это костяк сборной СССР. Сыгранность с динамовцами именно Боброва обязательна.

ЦДКА во Францию слетал чуть менее удачно, чем Вовкина Молодёжка в Италию. Две победы и боевая ничья. Играли не с лидерами. С середнячками и не потому, что боялись, а совершенно правильно рассудили с точки зрения коммерции. Самые богатые люди в Париже. И стадион там по нынешним временам приличный — около пятидесяти тысяч зрителей вмещает. Дальше — проще. Имеет значение траты на горючее для самолёта, нужен кратчайший маршрут. Нарисовали прямую линию от Москвы до Парижа. И самую восточную точку на карте Франции крестиком отметили. Это оказался Страсбург. Там есть футбольная команда, которая так и называется «Страсбург». И она в закончившемся сезоне 1948−49 годов заняла предпоследнюю строчку в турнирной таблице. Самолёт вылетел из Москвы, дозаправился в Праге и приземлился в Страсбурге на аэродроме Страсбург-Энтсайм. На следующий день на полностью заполненном стадионе Стад де ла Мено в присутствии двадцати шести тысяч человек ЦДКА с разгромным счётом восемь — два сыграл с местными футболистами и отбыл в Париж. Там состоялись две встречи с футболистами из предместий Парижа, играющими в высшей лиге французского футбола. Первая игра с Racing Club de France или «Расинг» на стадионе Парк де Пренс тоже состоялась при полностью заполненных трибунах. Пришло посмотреть на русских — союзников сорок восемь тысяч человек. Расинг закончил сезон на шестом месте, и был на голову сильнее «Страсбурга». Потому, игра получилась валидольная и вязкая с двумя удалениями из-за настоящей драки. Французский нападающий выбил мяч из рук нашего вратаря, когда тот уже полностью его фиксировал, стоя на коленях, и при этом ещё и попал бутсой по лицу ветерану команды вратарю Владимиру Никанорову. Совсем уже ветеран сорокалетний защитник ЦДКА Константин Лясковский оттащил грубияна и нарушителя правил от своего голкипера, а тот развернулся и заехал кулаком по носу нашему защитнику, сломав его. Драку разняли. Но уже уходя с поля, после удаления, этот нападающий — Мерсье, ещё раз попытался напасть на Лясковского, которому на краю поля оказывали помощь врачи. И Константин не выдержал. Отпихнул врача команды, подбежал к задире и прямым в челюсть вырубил его. Отправил в нокаут. В результате тоже был удалён. После этого армейцы озверели и прижали французов к воротам. Да так до конца матча и прессинговали. Пробить автобус удалось дважды, но один раз прозевали контратаку. В результате «кровавый матч», как его окрестили газеты во Франции, закончился со счётом два — один. И никакой дружбы. Даже обменивались рукопожатиями команды сжав зубы. Через день опять при полностью забитом стадионе состоялась третья игра, тоже с клубом из предместий Парижа. На этот раз армейцам противостоял «Стад Франсе́». Клуб по итогам сезона занял скромное десятое место из восемнадцати возможных. В этот раз судьи на грубости реагировали мгновенно. Так что, закончился матч без кровопролитий. ЦДКА доминировал весь матч, но счастье футбольное было не на нашей стороне. Завершился матч со счётом один — один. И под свист трибун. Под конец команды просто ходили по полю и делали вид, что играли. Армейцев Вовка понимал. Три игры за пять дней. Это испытание. Ну, и французов понять можно. Они закончили сезон и готовились к отдыху в Сен-Тропе, а тут матч с русскими, которые вместо того, чтобы проиграть, никто ведь не слышал ничего про русский футбол, вдруг оказались такими зубастыми.

Из Франции команда вернулась с восьмьюдесятью тысячами долларов, если франки непонятные переводить в твёрдую валюту. У подопечный Фомина результат чуть лучше, они собрали, если тоже в доллары переводить вместе с пожертвованиями от щедрых итальянцев сто тридцать тысяч долларов. Звучит так себе, но это в долларах. А вот в лирах цифра просто фантастически выглядит. Именно её Вовка и посоветовал озвучить для газет. Получилось больше восьмидесяти миллионов. Читатели в газетах прочитают и будут поражены. И только очень немногие догадаются, что нужно делить на 625, чтобы получить сумму в нормальных деньгах.

В сумме же две команды заработали на поездку в Бразилию и строительство детских больниц двести десять тысяч долларов. Чтобы было с чем сравнивать нормальный дом в США можно купить за пару тысяч на сегодняшний день. На небольшой посёлок денег хватит. А ведь есть ещё и Динамо (Москва).

Событие сорок второе

«Футбол состоит из побед и поражений, главное — не останавливаться из-за трудностей.»

Неймар

Динамо (Москва) вернулось из Швейцарии поздно вечером и Якушина Фомин увидел только утром. Сразу же началась суета. Пятого июля нужно ехать в Финляндию на отборочную игру к чемпионату Мира. А из-за этих коммерческих игр в чемпионате, который в это время продолжался, Динамо пропустило уже две игры и нужно было подтягиваться. Нда, а тут опять практически в полном составе четырёхдневная отлучка. Тяжко придётся к концу сезона. Новый график уже есть и там несколько игр чуть ли не через день. ЦДКА чуть легче, они всего одну игру в чемпионате СССР пропустили.

— Михаил Иосифович, вы бы хоть рассказали, как сыграли? — поймав утром в кабинете Якушина за попиванием чая с пирожком, пристал к нему Фомин.

— Газеты почитай. Ладно не дуйся, есть десяток минут… — Якушин на новенькие швейцарские часы на левой руке глянул, — Ну, слушай. Первая Игра была в Базеле. Так же и местный клуб называется. Никакого воображения у проклятых капиталистов нет. «Базель» по итогам закончившегося у них уже чемпионата вторым стал. Я не верил тебе. Но, как всегда, ты, Артист, прав оказался. Их чемпионат — это наша вторая группа. А ведь это у них пятидесятый, если не ошибаюсь, или даже пятьдесят первый чемпионат. Там переводчик попался с придурью, всё путал, регулярно извинялся, переспрашивал и снова ерунду нёс всякую. В общем, «Базель» мы победили со счётом четыре — один. Любимая твоя поговорка точно описывает их игру — «бей — беги». Носятся, суетятся, пас не точный, защита вечно проваливается к самым воротам. Я, если честно, опасался, всё же лидер их чемпионата, сказал мужикам, что первый тайм приглядимся, от обороны сыграем. Отбились, и тут-то и оказалось, что ничего страшного, обычная команда среднего уровня. А вот вратарь у них хорош. Не дотягивает если до нашего Вовки Третьякова, то самую чуть. Такие мячи брал серьёзные. Красота. Не он — был бы счёт двухзначным.

— Не приглашали с ними контракт подписать наших футболистов? — вспомнил Вовка приключения в Риме.

— Не предлагали⁈ — Вскочил Хитрый Михей, — Не предлагали, а требовали просто, чуть не всю команду купить хотели. Особенно на Боброва и Бескова охотились. Ели отпинались. Даже в номер к ним какого-то шныря горничная ночью запустила. Хорошо с нами… Ну, не важно. Отбились от золотых гор и поехали в Цюрих. Там две игры с местными командами. Эти совсем слабые, сначала нам достался клуб со странным названием. Опять у них там с фантазией туго. Называется команда, если полностью, то «Янг Феллоуз Цюрих». Может, это имя создателя? Не знаю, не сказали нам. Они двенадцатыми чемпионат закончили из четырнадцати команд. Выбрали их из-за того, что в Цюрихе большой стадион. На две трети заполнен был, так-то вместимость около тридцати тысяч, но было около двадцати. Мы выиграли семь — ноль. Просто — дворовая команда. Эти нас даже не пытались купить, я так понял, что на их матчи никто толком не ходит и с деньгами проблема из-за этого. Впервые в их истории такое количество зрителей пришло. Это так диктор по стадиону объявил.

Последняя команда тоже из Цюриха. Называется… Угадай, как ты любишь, с трёх раз?

— Цюрих? — хмыкнул Вовка.

— Тупые они там все. Названия не могут даже придумать. Точно — «Цюрих». Он на пятом месте закончил чемпионат. Ну, и там проблема возникла. Основная команда успела чуть не полностью разъехаться. Причём, в Америку, и играли частично футболисты основы, а частично молодёжный состав. В результате, этих пацанов мы для стабильности тоже семь — ноль раскатали. И зрителей не густо было, чуть, наверное, больше половины стадиона. И прижимистые эти швейцарцы, пожертвований не густо было. Всего заработали, если на доллары переводить, тридцать восемь тысяч. Мне о ваших миллионах уже вчера вечером Чернышёв рассказал. Молодцы.

— Старались.

— Угу. Сегодня слушания в Спорткомитете, ты оденься парадно, я слышал сам Молотов будет. И не умничай там, как человека прошу. Будь человеком, Фомин.

Ага! Баранкин будь человеком.

Глава 15

Событие сорок третье

Пусть это яблоко покажется тебе в два раза вкуснее, ведь оно досталось тебе путем честного труда.

Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна

Вовка Фомин лежал на новенькой кровати в генеральской квартире и слушал радио. Передавали репортаж из Хельсинки, где сборная СССР загоняла под плинтус футболистов Финляндии. Зажигательный репортаж Синявского так и звал натянуть на больные ноги трусы футбольные и броситься на поле. Как так, голы и без него забивают⁈ Уже семь штук забили и даже не собираются наши останавливаться. А он, блин, на кроватке вылёживается. Ничего особо страшного с ногами у Вовки не случилось. Там в Риме пнули пыром в незащищённую икру, но добегал до конца матча. По приезде прихрамывал немного, но эскулапы решили, что разрывов нет, просто сильный ушиб и кровоподтёк. Да, синячище получился на полноги. Теперь уже жёлтый, скоро и вовсе сойдёт. А бегать мешает, только, забыв о нём, начинаешь ускоряться, как нога заплетается, с разной скоростью мышцы на левой и правой сокращаются. В результате этих несогласованных действий ног, Фомин и получил травму, из-за которой теперь на кровати лежит. Запнулся и врезался в бутсу Васи Карцева коленом. Подхватился, вскочил, даже боли, толком не почувствовав, и тут же свалился, нога ушибленная стоять, а уж тем более бегать, отказалась. Упал при этом на локти и до крови оба разодрал. Дело было в штрафной. И там почва как камень, а травой и не пахнет.

Вовку подхватили под руки, отвели в медпункт и там вывих определили. Вправили. Но колено распухло. Неделю покоя прописали. До вызванного такси дотащили его мужики и на второй этаж в генеральскую квартиру потом. Третий день лежит. Смешно получилось, травмирована одна нога, а болит другая. Синяк болит сильнее, чем колено. Ещё и руки забинтованы. Мумия царя Аменхотепа III.

И даже стакан воды, как в старости, подать некому. Наташа уехала с матерью и сестрой в санаторий в Гагры. Ну, а чего, заслужили обе младшие Аполлоновы. Наташа школу закончила с золотой медалью, а мелкая третий класс на одни пятёрки. Стеша воды могла бы подать, но она в своей каморке сидит и позвать её затруднительно. Как была глуховата, так и осталась. Ничего за то время, как Вовка живёт в генеральской квартире не изменилось. Не изменилось?

— Степанида Гавриловна! — прокричал Вовка, а в ответ тишина. Нет, не изменилось.

— Гол забил Василий Карцев! — это Фомину голосом Синявского ответил радиоприёмник. — Счёт становится восемь — ноль, а ведь играть, товарищи, ещё двадцать минут. Даже интересно мне стало доберутся ли наши футболисты до круглой цифры в десять мячей.

Фомин привстал, подхватил лежащую у кровати тросточку и побрёл — похромал на кухню. Пить хотелось. Вчера Стеша перекормила котлетами вечером, и в них оказалось столько перца, что чуть не сутки всё время пить хочется.

Пока пил, пока назад прихромал счёт опять увеличился. Теперь уже девять — ноль и до цифры в десять голов, о которой недавно мечтал Синявский, остался мяч братскому финскому народу… тьфу, футболистам братского финского народа забить.

Забили. А вскоре и второй тайм закончился. Фомин выключил «Рекорд» и растянулся на кровати, при этом взгляд упал на висевший на дверке шкафа на плечиках парадный пиджак. Иконостас, как у фронтовика. А три дня назад, ещё до травмы колена на груди появилась и настоящая награда.

У Фёдора Челенкова было три настоящих ордена. Первый в 1985 году ему вручили за выступление за Сборную. Орден «Знак почёта». Потом был «Дружбы народов» и уже в девяностые, после перестройки, получил Фёдор орден «Почёта» в 1997 году — за заслуги перед государством, большой вклад в развитие физической культуры и спорта и в связи со 100-летием отечественного футбола. Смотрелся как ненастоящий. Такая синяя многолучевая звезда с раздвоенными концами и российский орёл на белом фоне в центре. Сейчас тоже, как и в прошлой жизни, первым получил тот самый орден, Молотов лично приколол к груди Владимира Фомина орден «Знак Почета. На тридцать шесть лет раньше, чем в первой жизни. Наградили по совокупности заслуг, и за Италию, и за кубок Шпенглера и за зимние Студенческие игры в Чехословакии. Та же самая формулировка почти, за большой вклад… Ну, и так далее. Теперь с тремя чемпионскими медалями, значком заслуженного мастера спорта и знаком члена 'Союза писателей» с Горьким на красном знаменем получилась вся грудь в наградах.

Молотов Вовке понравился. Живой такой простой дядька без мании величия и очень любопытный, несколько раз потом на банкете просил Фомина то про игры в Италии рассказать, то про то, как в Ирландии от дыма задыхались. Он же и общий итог турне трёх наших команд подвёл. Всего собрано двести пятьдесят тысяч долларов США. Даже больше немного. Теперь о поездке сборной СССР на чемпионат Мира в Бразилию вопрос полностью снят. Деньги заработали. Осталось только путёвку туда заработать.

— Побьёте шведов дома? — весело так оглядел награждённых футболистов Молотов.

— Так точно, товарищ министр! — гаркнули, как учил их Аполлонов перед этим действом.

Кроме Фомина наградили Якушина, Чернышёва, Савина и Боброва. Всем пятерым одинаковые ордена достались.

Эх, не болела бы нога, Фомин обязательно, раз выпала возможность, и он не у дел остался, домой бы в Куйбышев съездил. Родителям орден показал. Батя бы порадовался за него. Да и мамка. Собрали бы родственников и друзей батиных и предстали оба в пиджаках с такими иконостасами.

Хотя. Не болели бы ноги, был бы в Финляндии или пацанов тренировал. Теперь дома разве после ответных матчей Швеции, Финляндии и Ирландии в октябре сможет побывать. Если опять чего ему не сломают.

Событие сорок четвёртое

Ей-ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.

Николай Васильевич Гоголь, из книги «Ревизор»

На следующее утро в дверь квартиры забарабанили. Колено дёргать перестало, и Вовка уже без тросточки до туалета дохромал, когда проснулся. Сейчас гадая, кого там могло принести могло, Фомин поднялся с кровати, отложил учебник криминалистики. Нужно же ещё и экзамены в Высшей школе милиции сдавать, отчислить может сразу и не отчислят, но укоризненно покачивать головой будут. «Как же так можно, старший лейтенант Фомин, вон в спорте какой герой, а тут простое дело же — Криминалистика, или Оперативная работа. Не ленитесь. Совестно должно быть, вон какие люди вашими успехами озабочены, а вы! Ай-я-яй!». Это правдой было. Берия звонил в школу и интересовался успехами «Малчика». Ну, если преподаватель Права не соврал. Он один был в преподавательской, когда позвонили с самого верху. Каникулы у всех. По дачам и югам разъехались.

Дохромав до двери, Вовка приоткрыл её и столкнулся нос к носу с совершенно неожиданным гостем. Этого человека Вовка не забыл, но вот тут, на пороге, увидеть точно не ожидал.

— Володя, слышал, болеешь? Как здоровье? Наврали? Можешь ходить? — засыпал его вопросами гость.

— Спасибо, Тимофей Миронович. Выздоравливаю. Упал неудачно. Скоро бегать буду, — Вовка посторонился, запуская в коридор бывшего старшего батальонного комиссара, а сейчас коменданта общежития «Высшей школы МВД» Тимофея Мироновича Семёнова.

— Тут проходил мимо, дай думаю зайду. Проведаю, — стал выискивать ветеран куда присесть, чтобы сапоги стянуть.

— Смешно.

— Смешно ему. Аркадий Николаевич звонил вчера. Говорит, пора, наверное. У вас же игра десятого в Ленинграде? — на шум в коридоре Стеша вышла, зевая из своего чулана, увидела гостя и направилась на кухню.

— Аркадий Николаевич? Да, десятого перенесённый матч будет с Динамо (Ленинград). Пора? Ну, а чего, возможно и в самом деле пора. До десятого колено не заживёт ещё… Так и к лучшему. Съездить-то никто не мешает, за своих поболеть и прогуляться по городу. В музей сходить какой-нибудь.

— Вот и хорошо. А чего у тебя хозяйка молчаливая такая, даже здрасти не сказала? — Мироныч снял сапоги и остался в шерстяных вязанных носках.

— Она плохо слышит и вообще… — Вовка развёл руки, мол что можно поделать?

— Ну, и хорошо. Нам обсудить надо, как да что делать будем в Ленинграде. И хорошо, что плохо слышит.

Пока они возились в коридоре, на кухне уже кипела жизнь. Стеша поставила на одну плитку чайник, на вторую сковородку и уже размешивала блинное тесто. Вроде прошло-то всего от силы три минуты, как на кухню зашла, а тут уже дым коромыслом. Вовка заглянул и попятился, но родственница генерала его заметила.

— Блины поставила, через десять минут чай с блинами сготовлю, погодьте там. Позову.

Вовка вышел назад в коридор и поманил Тимофея Мироновича за собой в комнату, ширмой разделённую.

— Богато ты тут устроился «племянничек». Ну, и хорошо. И генералу хорошо, за квартирой пригляд, и тебе, неча по общагам клопов кормить. Опять у нас и клопы и тараканы завелись. Как приедут новые из деревень, да из Азии особливо, так и затащат с собой погонь эту, а мне потом травить. Надышался вчерась, всю ночь кашлял. У тебя нет этой живности?

— Нет. Один раз клопы появились, но вытравили. Все соседи собрались и вместе травить стали. Вроде с тех пор месяц даже больше прошло, а новых не видно, трупики иногда при уборке находятся. Генерал Пономарёв из Берлина средство прислал, ещё в прошлом году. — Вовка подвинул кресло коменданту к окну. — Рассказывайте, Тимофей Миронович, чего вам Аркадий Николаевич сказал. Я его уже три дня не видел. Как наградили орденом, так и не видел больше.

— А ну покажь! — Мироныч быстро вскочил с кресла.

— В спальне пиджак…

— Так надень и выйди. Полюбуюсь.

Вовка вышел в спальню и вернулся уже с надетым пиджаком, смотрелось это на футболке так себе. Но бывший старший батальонный комиссар присвистнул и единственной рукой похлопал Вовку по плечу.

— Орёл. А ведь пацан пацаном два года назад был. А тут смотри не у каждого фронтовика столько на груди. Орёл. — Комендант ещё раз стукнул Фомина по плечу и поманил к креслу. — Генерал говорит, что сейчас хорошее время, чтобы клад извлечь. Он слышал, что там ремонт в некоторых домах затеяли. Как раз на улице Чайковского. Надо только свидетелей подобрать надёжных. В прошлый-то раз курсанты были знакомые. Ну, чего уж. Думай давай. Кого в свидетели возьмём?

— А ведь я знаю, кто нам поможет. К нам в Динамо из Ленинградского Динамо перешёл весной защитник Пётр Иванов. Он в дубле играет сейчас, а значит, на день раньше будет играть, а потом может нам Ленинград показать.

— Вот и хорошо. Может и второй найдётся, а то один маловато будет.

— Можно взять кого из Динамо. Третьякова Вовку. Он тоже в Ленинград поедет. В запасе будет.

Мироныч покачал головой. Ну, дескать Вовка длинный — пацан совсем.

— Он лейтенант милиции.

— Ну, хорошо. Только ты, Володя в этот то раз в драку какую не влезь. Что-то устал я в общежитии жить с клопами. Хочу домик собственный на берегу речушки глубокой и вдовушку какую. Не подведи на этот раз.

Событие сорок пятое

Но давно уж речь ведется,

Что лишь дурням клад дается,

Ты ж хоть лоб себе разбей,

Так не выбьешь двух рублей.

Пётр Павлович Ершов

Десятого июля в Ленинграде матч, перенесённый из-за игры футболистов Динамо (Москва) за сборную СССР в Хельсинки, должен состояться в шесть вечера. Фомин в Северную Столицу приехал вместе с командой поездом. Нога за шесть дней лежание на кровати практически прошла. Даже обе прошли. И колено, и икроножная мышыца наджабленная.

— Чего тебе нужно там, играть не сможешь пока? — Якушин удивился просьбе Вовки взять его с командой.

— Хочу в музеи сходить, а то ни разу не в Эрмитаже не был, ни в русском музее… — не говорить ведь про клад.

— Хитрый. Покупай себе билет за свой счёт и езжай. Ладно, не куксись. Включим тебя в состав, посидишь запасным на скамейке. Мало ли, вдруг понадобишься, — Хитрый Михей уже отвернулся от Вовки посчитав вопрос решённым, а потом вспомнил и ткнул в него пальцем, — Артист, а ведь так не честно. Ты комсорг и политинформатор у нас в команде, так что нечего от коллектива отрываться. Утром проведём тренировку, позавтракаем и организуй всей команде экскурсию в Эрмитаж. Ишь, один он будет по музеям шастать. Я хоть был один раз там, но это ещё до войны было. Лет десять назад, даже больше. Уже и не помню ничего. Тоже схожу с удовольствием. Всё, к Василию Ивановичу подойди и с ним по деньгам вопрос реши. А по экскурсии сам договаривайся, считай — это тебе от меня партийное поручение.

Василий Иванович — это бухгалтер на стадионе «Динамо». Фомин поплёлся к нему. Говорила ему мама, что враньё до добра не доведёт. Если они пойдут всей командой в Эрмитаж, а потом он будет сидеть на скамейке запасных, то, когда клад добывать. Нужно было не выёживаться, а ехать за свой счёт. И чего теперь делать? Хотел как лучше. Чтобы не подкопаться было к легенде. Мол, был с командой в Ленинграде. И назад уже не вильнёшь. Сейчас если сказать Якушину, что нога болит, а потом всплывёт, что он в это время нашёл клад, то Хитрый Михей всякие наводящие вопросы начнёт задавать. Влип, одним словом. Хоть отказывайся.

В принципе, сейчас ему этот клад уже и не нужен. Жильё есть, денег получает столько, что может вполне пойти по стопам Вовки Третьякова и сначала купить дом, а потом попробовать с доплатами поменять его на приличную квартиру в Москве. Да и очень велика вероятность, что если они станут чемпионами Мира, то квартиру в новостройках сталинских он и так получит. Не больно много чемпионов мира по футболу в СССР. Можно и на кооперативную от Союза Писателей или Союза Композиторов замахнуться. Вовка членствами своими в этих обществах ещё ни разу не воспользовался. Не должны отказать.

Тогда зачем рисковать с находкой этого клада Нарышкиных. Вопрос? Да, Тимофею Мироновичу нужно помочь заработать денег на квартиру, сам же втянул его в эту операцию. А ещё хотелось, чтобы красотами вещей из этого клада буржуинского восторгались люди в музеях. Челенков клад видел. На самом деле красота. Особенно подсвечники. Настоящее произведение искусства.

По дороге Вовке пришла в голову спасительная мысль, что, наверное, не так просто купить билеты в Эрмитаж для двадцати с лишком футболистов. Всяко разно такие мероприятия заранее заказываются. Зайдя в бухгалтерию, он озвучил свою просьбу и закинул пробный шар, что возможно и не сможет билеты купить.

— Молодой человек. Вы правильно зашли. У меня дочь работает в Эрмитаже искусствоведом, я сейчас же ей позвоню, и она организует вам экскурсию. Даже с радостью организует, там же ваша персона тоже будет. После того фильма, что целую неделю собирал по всей стране переполненные залы, Динамо, футбол и лично товарищ Фомин популярнее, чем мумия в Эрмитаже. Да, вам там обязательно с радостью проведут экскурсию. Можете даже не сомневаться. И деньги вам не надо с собой. Я позвоню дочери, и они нам пришлют счёт. Не волнуйтесь. Я сам всё устрою. Вы только карандашей побольше с собой прихватите — автографы раздавать.

Опять облом. Вовка совсем приуныл. Уже собрался звонить в общежитие коменданту Семёнову, и говорить, что опять сорвалась акция, но тут его опять увидел Якушин, который шёл проводить тренировку.

— Фомин, а ты на сколько договорился по экскурсии?

— Я? Там… Ни на сколько. Федорец Василий Иванович сказал сам договорится…

— Так иди назад и скажи, чтобы на десять часов договаривался. В двенадцать проведём тогда тренировку, сейчас звонили с Ленинграда и сказали, что в двенадцать только у них стадион свободен.

— Хорошо, Михаил Иосифович, — просиял Вовка.

Это все меняет. Получается, что в двенадцатьон будут свободен. Можно вполне сходить на разведку с Миронычем, а может и добыть клад. Плохо, что намеченные свидетели в это время будут заняты. Но у Вовки другие кандидатуры наметились. Сразу была идея плохая. Кто же отпустит основных футболистов в день игры шляться по городу? Так ещё и если с кладом получится, то без сомнения их заберут в милицию на разбор полётов. А такой крупный клад с тысячей предметов — это пару дней только на опись найденного. Не отпустят никого, пока всё не оформят и по сто раз пересчитают. Нужно искать других надёжных свидетелей. И Фомин уже знал, кого можно подключить.

Глава 16

Событие сорок шестое

Если вы нашли клад, то одну четверть от него законно забирайте себе, а остальное закопайте! Потом зайдете еще…

— А это картина самая знаменитая, без сомнения, в нашем музее. Это «Мадонна Литта». Кто-нибудь знает чьей она кисти? — экскурсоводу лет шестьдесят. М… Экскурсоводше? Бабушка такая строгая и тощая в больших роговых чёрных очках. Федор Челенков ответ на её вопрос знал. Не случайно вовсе. Просто запомнил с прошлой экскурсии из будущего. Нда, с прошлой и из будущего.

— Серова? — раздался голос откуда-то сзади.

— Репина?

— Айвазовского?

Народ начал вспоминать всех знакомых художников.

— Молодые люди? А я ведь вам говорила, что мы сейчас в 214 зале и здесь выставлены полотна художников, относящихся к итальянскому Возрождению. Не слушаете? — бабушка укоризненно поводила очками туда-сюда. Вовка, устыдившись за динамовцев ляпнул:

— Леонардо да Винчи.

— Верно, молодой человек. А знаете…

— А «Чёрный квадрат» у вас есть? — опять донеслось из народа. Вот уж не заподозрил бы Фомин в Васе Карцеве человека, интересующегося живописью.

— Эта картина входит в цикл супрематических работ Малевича, в которых художник исследовал базовые возможности цвета и композиции; является, по замыслу, частью триптиха, в составе которого также присутствуют «Чёрный круг» и «Чёрный крест». В Эрмитаже находится авторская копия, а оригинал хранится в «Русском музее».

— А нам покажут? — Карцев не отставал.

— Я, конечно, искусствовед… — бабушка сняла очки, достала из кармана вязаной серой кофты платочек и протёрла стёкла. — Но мне обидно, когда люди, стоя рядом с настоящим шедевром, интересуются мазней плагиатора.

— Неожиданно! — Фомин в первый раз такое услышал. Не удержался.

— И, тем не менее, это правда! — экскурсовод расправила плечи и ринулась в бой, защищая правду и настоящее искусство от мазни плагиатора.

— Первый «Черный квадрат» за двадцать пять лет до Малевича был написан одним необычным человеком, о жизни которого можно целую книгу написать. Прежде чем назвать его имя расскажу о том, как задолго до… Нет. Раз уж зашла у нас с вами речь о Малевиче, то закончим с ним. Более чем за четверть века до… общеизвестно и незаслуженно превозносящегося «Чёрного квадрата» Казимира Малевича, в 1882 году Альфонс Алле изобрёл свою «монохромную живопись». Его «Чёрный почти квадрат» написан 1882 году. Алле был щедрым и весёлым человеком, он взял и уступил на первой выставке первенство своему приятелю того времени, тоже писателю-юмористу Полю Бийо. Потом, конечно, история всё расставила на свои места. И Казимир Малевич знал о «Черном квадрате». Так что его картина — это чистой воды плагиат, о котором даже не стоит и говорить в приличных кругах. А теперь вернёмся к Альфонсу Алле, — старушка гордо осмотрела динамовцев. Гордилась видимо этим товарищем, словно родственником. — Этот великий человек своим «Похоронным маршем на смерть Великого Глухого» на пятьдесят пять лет опередил эпатажную минималистическую музыкальную пьесу «4′33″» Джона Кейджа, представляющую собой четыре с половиной «минуты молчания».

— То есть, — Якушин, стоящий в первых рядах экскурсантов, дёрнул себя за нос, — там нет музыки, и музыканты просто четыре с половиной минуты сидят и ничего не играют.

— Ага! Оценили, уважаемый, божественный юмор этого человека! — возликовала эрмитажная бабушка. — «Чёрный квадрат» и «Похоронный марш на смерть Великого Глухого» — это юмор. Это шутка гения. А во что превратил это Малевич? В зарабатывание денег! Нет, молодые люди, мы не пойдём смотреть мазню плагиатора. Мы останемся в залах Возрождения и будем любоваться полотнами истинных художников. Мастеров. Заметьте, не воров, а мастеров — гениев.

Бабушка Фомину понравилась. Явно блокаду здесь же в Ленинграде провела, спасая шедевры. Даже плагиатора Малевича спасла, хоть и не негативно, как к самому авангардисту, относилась, так и к его мазне.

На улице, чуть в стороне от входа, стоял комендант общежития Семёнов Тимофей Миронович. Вовка незаметно отстал от команды и протиснувшись через очередь, что стояла у входа в Эрмитаж, подошёл к бывшему комиссару. Тот осматривал местами осыпавшуюся штукатурку стен Зимнего дворца и Вовку не видел.

— У вас продаётся славянский шкаф?

— Дебил малолетний. Напугал старика. Шкаф у тебя продаётся, — Мироныч глянул Вовке за спину. — Один? Хвоста не привёл?

— Будем отстреливаться. Я дам вам парабеллум…

— Пошли. Ты знаешь, как добраться. Вовка знал, успел у Пети Иванова успел подробно дорогу выспросить разными видами транспорта.

— Можно пешком по Дворцовой набережной дойти. Заодно город посмотрим или можно по Невскому добраться до Литейного и там повернуть к набережной. Тоже город посмотрим.

— А как быстрее? — повертел головой Семёнов.

— По набережной.

— Пошли, чего время терять. Ты инструмент взял?

— Вот, — Фомин покрутил спортивной сумкой, в которой лежало что-то явно тяжёлое. — Кувалду на короткой ручке прикупил.

— Ох, не нравится мне всё это. Сначала разведаем как следует.

Кладоискатели неспешным шагом вертя головами примерно минут через сорок — сорок пять дошли до улицы Чайковского и пройдя по ней остановились у здания когда-то в доисторические времена покрашенного в коричнево-оранжевый противный цвет. Штукатурка местами была облуплена до дранки, краска в основном отшелушилось и бывший особняк Нарышкиных — Сомовых смотрелся блёкло и восторгов, как архитектурный шедевр, не вызывал. Здание было построено буквой «Г» и эта перемычка у «Г» была выше, чем основная часть. Основное здание было… Ну пусть будет двухэтажное, хотя скорее всё же одноэтажное, ведь первый этаж был явно цокольным, окна были на улице частично разрушенного тротуара. А пристрой был… Ну, пусть будет четырёхэтажным. Там тоже первый этаж цокольный, потом нормальный этаж, а два верхних этажа явно с низкими потолками. Окна совсем крохотные по сравнению с окнами второго этажа.

— Нам в пристрой, — Вовка достал листок с «картой клада» и показал на стрелочку.

— Пошли. Чего тянуть? — Не терпеливый товарищ их бывший комендант. Вовке боязно было. Оттягивал.

Событие сорок седьмое

Копаю огород. Вдруг смотрю — металлический рубль. Беру, кладу в карман. Копаю дальше. Смотрю — опять рубль. В общем, так 10 раз подряд. Неужели клад? Да нет, карман дырявый.

— Эх, Володя, Володя, — Аполлонов махнул рукой, — вот, чувствовал, что не надо с тобой связываться. И с кладом не надо. Это хорошо, что так всё закончилось. Если бы не тётка эта, то ведь могло и гораздо всё хуже выйти.

Фомин пристыжено молчал, сидя на нарах. Рядом сопел бывший старший батальонный комиссар. С кладом всё получилось хреново. Не смертельно, но ничего хорошего. Повязали их, когда стенку сломали. Милиция повязала. Какая-то тётка подсмотрела, как они стенку в кладовке рушат в тресте столовых и вызвала милицию. К счастью, клад оказался на месте и был это именно кладом, а не находкой. Почти все предметы были завёрнуты в газеты. А на газетах даты. И ни одной позже сентября 1917 года. А это значит, что сокровища все эти спрятаны перед «Декретом о Земле» и прочих всяких других декретов. И получается, что это клад. А раз это клад, то он принадлежит государству и нашедшим его положено от государства только спасибо. Ну, в их случае, так как клад просто огромен (Всё же тонная серебряных и золотых предметов) ещё будет статья в газете, что вон какие молодцы этот Фомин и Семёнов, нашли клад и сдали его государству и теперь трудящиеся Страны Советов могут в музеях любоваться предметами искусства, которые изготовили умельцы из народы и которыми неправедно пользовались помещики и капиталисты. Народное добро вернулось народу.

Зашли они в трест этот, там народу полно, точнее народу полно ломится им навстречу. Обед у служащих, и все спешат в столовую, которая рядом с трестом столовых. Удобно служащим. Поднявшись на второй этаж и никем так, и не остановленные, кладоискатели поднялись по лестнице на третий этаж. А там грохот стоит — люди работают. Мужчина в халате с плоскогубцами скрылся за дверью на которой было написано: «Артель Спецтехник». Ремонтируем пишущие машинки и арифмометры. И из комнаты грохот стоял, словно арифмометр ремонтируют с помощью такой же кувалды, что у Вовки в сумке с собой. Вовка помнил, что эта тайная комната была как раз на стыке второго и третьего этажа. Получалась хрень. Никакого стыка как бы не было. Там был коридор дальше и судя по количеству всяких верёвок с бельём и прочими житейскими предметами — это были коммунальные квартиры.

Фомин выглянул из окна этого коридора и понял, что они лишку прошли. Вернулись назад и вот там-то и нашли эту незапертую дверь, которая вела в кладовку или склад какой-то. Ну, нет. Стояли ненужные сломанные стулья. Бочка железная. Спинка от кровати одна. Мятое ведро. И стеллаж вдоль одной из стен, на котором сломанные пишущие машинки навалены горой. Вовка шестым, седьмым и восьмым чувствами почувствовал, что именно вот тут эту стену, где спинка кровати стояла и нужно ломать. Вышел, ещё раз глянул в окно — сориентировался. Точно, если клад есть, то он именно за этой стеной кирпичной. Её даже не оштукатурили.

— Тимофей Миронович, пошли ваших свидетелей звать. Чует моё сердце, что за этой стенкой клад.

— А ну как нет. Нет, так нельзя, давай сломаем и посмотрим, а потом уже позовём милицию, — Мироныч решил тех же милиционеров из Ленинграда привлечь, которых и в прошлый раз хотели, когда Вовку в Ташкенте по голове отоварили.

— А как потом объясним сломанную стену?

— А никак не будем. Всё одно всё рассказывать про бумажку твою, вот и расскажем, что решили проверить, — От нетерпения чуть не приплясывал бывший комиссар.

— Хорошо.

Вовка достал из сумки кувалдочку, передал фонарик Семёнову и прислушался. В соседнем помещении по-прежнему шёл ремонт арифмометра с помощью кувалды. Грохотало не по-детски. Фомин размахнулся и врезал по стене. Кирпичи прогнулись. Ну, точно. Пустота за стеной и поручик Сомов, когда наспех стенку складывал, то явно несвежий раствор использовал. Как она сама не развалилась.

После третьего удара один из кирпичей выпал. Мироныч туда фонариком посветил, но ничего блестящего не обнаружил.

— Дальше давай.

Фомин и дал ещё пару ударов и приличный кусок стены рухнул вниз. И тут дверь открывается и там два милиционера и женщина в халате и бигудях. Повязали. Истязали… Ну, не совсем. Но допросов без применения физического воздействия было на двое суток. А потом ещё больше суток описывали и переписывали изъятое, как Фомин и предполагал. Забирать их из КПЗ приехал Аполлонов. Не вмешивался в ход расследования, просто забирать приехал. Не смогли в милиции им ничего вменить. Хотели клад найти и отдать государству. Почему сразу не сказали и в милицию не пошли? А вы бы поверили этим детским каракулям? А почему с собой никого не позвали из милиции? А я сам старший лейтенант милиции. А закончилось тем, что музейные работники высокого ранга, которых привлекли к оценке клада, потребовали наградить героев. Очень ценный клад. Прямо необходим для музеев в СССР. Нужно статьи в центральные газеты написать и вообще наградить. Так и решил майор, который их делом занимался. Он к тому же оказался папашей пацана, который не только семь раз сходил на фильм «Финт в футболе», но и отца тоже страстного болельщика "Динамо' затащил два раза. Помогла Фомину известность.

Единственное, что Челенкова в этой истории забавляло, так это озвученный вес клада. Челенков помнил про четыреста с чем-то килограмм, а тут почти тонна. То есть, либо таджики успели половину вывезти и спрятать, то ли милиционеры, что поймали таджиков, умыкнули половину. Интересно?

Событие сорок восьмое

Прогнозы — это такая вещь, которую лучше всего делать после матчей!

Жоау Домингос Пинту

Лето пролетело как (не как фанера над Парижем) ласточка в небе. Фьють только и уже осень. В чемпионате дела у Динамо шли вполне себе, проиграли 22 июля ЦДКА и сыграли вничью 26 августа с Торпедо (Сталинград), а так сплошные победы. Вовка по-прежнему вертелся между играми в основном составе и тренировками «Молодёжки». Теперь уже принято окончательное решение, что со следующего сезона команда преобразуется в Динамо (Московская область). И будет это новенькое «Динамо» играть во второй группе. В первой зоне РСФСР. Там предполагается двенадцать команд. Фомин посмотрел в газетах, как сейчас обстоят дела у этой зоны. Там интересные есть команды, представляющие Москву. Ну, ВВС — 2 — это ладно. Молодец — Василий Иосифович, спорт в стране вперёд двигает. Внял советам Фомина и создал дочерний клуб для ВВС. А вот ещё одна команда, представляющая вооруженные силы СССР, Челенкова позабавила. Нет, так-то ничего необычного. Если есть ВВС, есть ЦДКА, то почему бы не быть ВМС. И такая команда в Первой зоне второй группы есть. Странно другое. Даже забавно, а не странно. Команда называется ВМС (Москва). Есть в СССР гораздо более морские города. Моряки из сухопутного города Москвы вполне себе неплохо играют. Идут пока на втором месте в зоне и почти все матчи выигрывают. Военно-морского министерства пока нет, только заикнулся недавно Аркадий Николаевич, что хотят воссоздать такое министерство и министром назначат адмирала Юмашева. Так что команда моряков есть, а министра ещё нет. Фомин этой информацией завладел, не выспрашивая специально Аркадия Николаевича. Просто, разговаривали про перспективы Молодёжки, и о игре этой команды в Первой зоне РСФСР, Вовка и назвал лидеров, удивился морячкам. Тогда Аполлонов и проговорился, что собираются армию и флот вновь разделить.

На первом месте в зоне идёт Динамо (Ростов-на-Дону). Команда вообще пока без единого поражения идёт. С этими командами Фомину и придётся играть в следующем году. Стоп. А вот как-то не задумывался, а сам он где будет играть? В московском Динамо или с пацанами. В принципе Якушин может его не отпустить. Это же такая палочка — выручалочка. Тем более, основной состав не молодеет. Кое-кому далеко за тридцать. А ему самому, что лучше? В основном чемпионате Динамо может, да и должно снова стать чемпионом. Ничего не сможет ни ЦДКА, ни ВВС с ними сделать. Третьяков, Фомин и Жемчугов и Шалимов — этот Дольф Лундгрен из Ашхабада, усилят бело-синих настолько, что фиг догонишь. Кто же откажется от ещё одной медали с надписью «Чемпион СССР», пока это на самом деле медали. А во второй группе его пацаны без сомнения выиграют в первый же сезон зону, а потом в финале добьются путевки в первую группу, но год будет потерян. Ну и потом, не факт, что во второй год сразу станут чемпионами. Конечно, они уже не раз обыгрывали самую сильную команду высшей лиги — Динами московское. Но одно дело выиграть один матч и совсем другое выигрывать в тридцати матчах. Каждые несколько дней игра, и всё время переезды или перелёты. Выдержат ли пацаны такой ритм? Не привыкли. Могут этого марафона чисто эмоционально не выдержать. Особенно, если Вовки с ними не будет. Поставят какого придурка тренером и прощай все двухлетние труды. Так что — дилемма. И его мнением поинтересуются, как без этого, но решения будут принимать, основываясь на своём мнении начальники динамовские, а не на мнении восемнадцатилетнего пацана.

Осень началась с долгожданного для москвичей, да и для всех любителей футбола в СССР матча с соперником по пятой группе отборочного турнира. Четвёртого сентября в Москву прилетела сборная Финляндии. Восьмого им играть в Дублине с ирландцами, потом едут в Швецию. Пока финны с разгромным счётом всем проигрывают. Матч в Хельсинки закончился победой сборной СССР со счётом десять — ноль. Фомин в той игре не принимал участия, дома на кровати лежал и по радио слушал. В этот раз он заявлен, и не на замену. Матч будет проходить по международным правилам, а там, (В ФИФА) несмотря на предложение Савина, решили пока правил не менять. Не будет замен, даже если травмирован вратарь. Просто тогда место вратаря занимает полевой игрок.

Тренером сборной, как и в трёх предыдущих матчах будет Якушин. И Хитрый Михей поставил Фомина в нападение на его законный правый фланг. Из молодёжи будет только Виктор Шалимов в защите. На воротах в этот раз будет стоять «Тигр» он же — Алексей Хомич. Четвёртого сентября погода решила москвичей порадовать. Не надо несмотря на дождь ехать. Отличная солнечная погода — Бабье лето.

А игра состоится именно на стадионе «Динамо» в Петровском парке. И все билеты на семидесятитысячный стадион уже проданы. Аншлаг.

Глава 17

Событие сорок девятое

«В Голливуде актрисы, певицы и проститутки были примерно в равном положении. Все они начинали одинаково. Худшее, что могла сделать девушка, — это отказать тем парням.»

Мэрилин Монро

Вовка бы хотел, чтобы с трибун за его передвижением по полю наблюдали зелёные глаза девочки Наташи, но их там не будет… Э… Её там не будет. Жаль, он должен пару красивых голов забить. Матч опять будут показывать по телевизору, и опять будут снимать для документального кино. Первый опыт показа нарезки матчей в Скандинавии и Ирландии с интервью игроков и тренера в кинотеатрах страны оказался не просто положительным, а страшно положительным. Очередь в кассы выстраивалась на километры. Это москвичам хорошо, они пусть и не эти матчи видели, но другие с участием любимых всей страной футболистов, а в остальной стране ни телевидения пока, тоже только Москва и Ленинград ещё чуть-чуть к этому чуду приобщены, ни тем более Боброва с Фоминым и Бесковым. А тут на большом экране и такие игры, где «наши» всех громят. И вот он, как живой — Бобров, вон Соловьёвы, и даже Фомин бегает в коротких трусах.

Нда. Дивчуль на этот фильм сходило не многим меньше, чем мужчин. Так что решили ещё один такой фильм сделать только теперь сборная СССР будет играть дома. Ещё больше голов будет.

Его Наташи не будет на стадионе по той простой причине, что она поступила в институт и, как и заведено, студентов-первокурсников отправили в колхозы Московской области на уборку картофеля. Поступила Наташа в ГИТИС. Только актрисой не станет. Станет…

Ну да, по порядку. Конец июля был на дворе, Фомин вернулся с вояжа Динамо на юг и как раз с югов вернулось и семейство Аполлонов, её женская составляющая. Сам Аркадий Николаевич съездил в Гагры всего на неделю и вернулся в Москву. В Спорткомитете дел полно. Встал вопрос о вхождении команд из СССР в различные федерации. Чтобы выступать на чемпионатах Мира нужно быть членом федерации по этим видам спорта, а СССР пока только в ФИФА вступил и в Федерацию конькобежного спорта с хоккеем на льду. Так, что работы у Аркадия Николаевича полно и часть связана с поездками за границу. Эти дуболомы капиталистические не в Москве штаб-квартиры федераций разместили, а чёрте где, то в Лозане, то в… До фига где.

Вернулись Аполлоновы, а через три дня Наташа с красными глазами заявилась на генеральскую квартиру, и дверь открыла по примеру отца, брякнув ею о косяк, так что штукатурка посыпалась. Вот ведь, семейка, придётся и здесь прокладку из старого мяча прибивать, а то разрушат доверенную квартиру.

— Вова, у тебя паспорт есть? — не разуваясь, прямо с порога огорошила гостья.

— Есть. И тебе доброе утро, — ну, странное начало.

— Здравствуй. Бери паспорт, одевайся в парадную одежду и пошли, — тон был не терпящий возражений. Ну, дак, порода, генеральская дочь.

— Загорела-то как. Покажи разницу? — чмокнул Наташу в носик красный Вовка.

— Вот сходим и покажу. Всё покажу! — грозно прозвучало. Типа: «Ну, я тебе покажу». «Я тебя поцелую, потом. Если захочешь».

— Заманчиво. А куда пойдём? — Фомин какой-то подвох чувствовал, но понять пока не мог.

— В ЗАГС! Одевайся, и парадный костюм надень.

— В ЗАГС? Свидетелями будем? — странное место.

— Нет, жениться будем! — и слёзы крокодиловые побежали.

— Я слышал, что невесты плачут перед замужеством, но что так обильно не знал, — Вовка подошёл к «невесте» и прижал к груди, стал по голове поглаживать, успокаивая. Но добился обратного, плач перешёл в рёв. Ну, в смысле навзрыд заревела — заплакала.

Вовка прижал девушку поплотнее и продолжил гладить по голове. Рыдания длились минут пять, потом рёв перешёл во всхлипы, и шмыгания носом.

— Паспорт бери, пойдём, — наконец почти успокоилась брачующаяся.

— Наташа, я тебя люблю и хочу жениться. Можешь не сомневаться, но пойти с тобой никуда не могу, мне восемнадцать только через две недели будет. И я, конечно, человек современный, но нужно же у родителей руку дочери попросить. Аркадий Николаевич в курсе про поход в ЗАГС? Или сюрприз будет?

— Он меня в ихтиологический институт отправляет! — опять слёзы из зелёных глаз побежали.

— В ихтиологический? Ну, странный выбор. Согласен.

— Я в актрисы хочу! — ножкой в белых туфельках притопнула. — В Щуку хочу. И мама тоже! А папа не пускает, говорит, что лучше в ихтиологический меня отправит, чем в этот вертеп.

Фомин газеты читал. Попробуй их не прочитай, где ещё можно информацию в это время взять? Нет интернета и телевидения, а по радио новости, естественно, говорят, но там ничего нового в этих новостях не узнаешь. А в стране идёт очередная борьба. И одним из первых в этой борьбе пострадал ГИТИС. Недавно статья была в «Правде». Были и до этого. Из последней выходило, если лозунги отбросить, следующее. В 1943—1948 годах ГИТИС возглавлял Стефан Мокульский. Этого товарища уволили в начале 1949 года в ходе так называемой «борьбы с космополитизмом» — после опубликования в «Правде» статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков»; тогда же из института были уволены многие преподаватели. Так что Аркадия Николаевича понять легко. Отправлять дочь сейчас в театральные институты и училища для его поста и звания просто недопустимо, да и страшно за дочь. Брякнет чего не подумав и кердык и ей и всей семье.

— Степанида Гавриловна! — гаркнул Фомин, вызывая из своей каморки «сожительницу». На удивление Стеша сразу появилась, а так пойди дозовись её.

— Чего девочку обидел…

— Степанида Гавриловна, я слышал, что лучшее средство от слёз — это ваши блинчики с мёдом.

— Само собой. Уже ставлю.

— Наташик, пойдём, умоем тебя, и ты мне всё подробнее расскажешь, потом поедим блинчики и подумаем, как твоему горю помочь. Стоп. А при чём тут ЗАГС. Как это связано? — на полпути к комнате с ширмой остановился Вовка.

— Дурак ты, Фомин, счастье упустил.

— Я же не виноват, что поздно родился. Садись на диван и рассказывай, чего опять случилось? — Вовка довёл «невесту» до дивана и силой почти припечатал к нему. Хотела брачующаяся начать бегать от окна к двери и обратно.

Всё просто. Аркадий Николаевич, верный своему слову, пускать Наташу в актрисы не хочет, они с мамой Тоней думали, что глава семейства, пока их не будет, успокоится и разрешит дочери идти в один из «вертепов», но «папа» упёрся. Вовка в принципе этому был рад. Знал, как будет Игорь Нетто жить с женой — актрисой. У Бескова лучше сложится, но там и актриса как бы не настоящая. А Бобров тоже женившийся на актрисе Савиной вскоре с ней разведётся. Вертеп, он и есть вертеп.

Сам Фомин предлагал идти Наташе на экономиста, но потом отказался от этого намерения, да она получила золотую медаль в школе, но в части предметов явно оценки знаниям и умениям не соответствовали, и математика была одним из них. Вовка за неё часть домашних заданий делал и потом помог получить пятёрку, подготовив доклад по интегралам.

— Знаешь, Наташик, чего я думаю… — И тут Вовку «прояснило».

— Думаешь? Умеешь? Да у тебя все мозги через дырки в голове вытекли, — вот, а то слёзы.

— Тебе надо поступать в ГИТИС.

— Вова, ты правда дурак. Я думала женюсь на тебе…

— Замуж выйду.

— Замуж за тебя выйду, и ты, как муж, уже будешь обо мне заботиться, а не отец, и я тебя уговорю, а ты такое брякнул, не разрешает папа, — зеленоглазая артистка покрутила пальцем у виска.

— А скажи, любовь моя, зачем тебе во всяких училищах или ГИТИСах на актрису учиться? — Вовка вдохнул, запах блинов начал просачиваться в комнату из кухни.

— Дебил! Чтобы как раз стать актрисой! — теперь головой покрутила и взглянула высохшими глазами, так, что сразу понятно, всё, девочка разочаровалась, не тот ей нужен спутник по жизни, этот — конченный олигофрен.

— Давай так. Каждый год во всех этих Щуках, Щепках и прочих ГИТИСАХ учится сотня человек. За десять лет — тысяча. Правильно посчитал. И даже во время Войны учились. Назови мне хотя бы два десятка актрис и Орлову с Серовой не считай. Начали, загибаю пальцы, — Вовка показал будущей звезде растопыренную ладонь.

— Талант…

— Талант? Шутишь. У одной трети, а то и меньше. Муж. Кто у Орловой муж? Кто у Серовой? И если дальше продолжать, то все известные актрисы известными стали после того, как замуж правильно вышли. Нет, талант нужен и очень талантливые могут пробиться, но проще пробиться, правильно выйдя за муж. Знаешь, кто у Марины Ладыниной муж?

— Кто?

— Режиссёр Иван Пырьев. Думаю, дальше не стоит, у каждой известной актрисы окажется муж — режиссер. Или?

— Чего или? — захлопала ресницами?

— Или Симонов!

— И что?

— Ты уже снялась в фильме и твои песни поёт вся страна.

— Твои песни.

— Наши песни.

— И что? причём тут Симонов?

— Я решил написать сценарий с Львом Кассилем про «Матч Смерти» в Киеве. Пусть опять Гендельштейн снимает, и там будут подруги или жёны футболистов. Считай — одна роль твоя. И для этого не надо будет учиться в Щуке твоей. Но кроме актрис и режиссёров в ГИТИСЕ есть ещё один факультет.

— Какой? — лобик наморщила и сощурилась. Эх, молодёжь. Плохо мы её ещё воспитываем. Там есть гораздо более интересный факультет. Фёдор Челенков как-то заметил один раз, а потом специально проверял. В титрах есть строчка всегда — «Директор Фильма». И всегда после этой строчки идёт фамилия. Никто этих людей не знает в стране. Не артисты. Есть одно «но»… Девяносто процентов этих фамилий в том времени и до развала СССР — это еврейские фамилии. Никакого антисемитизма при этом Челенков не испытывал. Наоборот. Умеют же люди правильно выбрать факультет. И всегда при деньгах, и всегда с артистами и режиссёрами, и те у них просят, и те им обязаны. Умеют.

— Там, в ГИТИСЕ есть директорский факультет и тебе нужно туда идти учиться, а не на актрису. Бухгалтером будешь. Против этого Аркадий Николаевич, уверен, возражать не станет. А сниматься в кино и в клипах — это совсем другое. Тут тебе проще всех этих актрис великих. У тебя есть я.

— Да, ты, Вова… Ты, Вова… Загар, говоришь, показать? Я сейчас.

— Молодёжь. Давайте блины есть. Готовы, а то остынут, — так и не начался процесс демонстрации загара. Вечно какие-то левые товарищи личной жизни мешают.

Вовка чмокнул Наташу в носик и шлёпнул по выпуклости.

— Иди умойся, а то у тебя полоски от слёз на физиономии.

Аркадий Николаевич вечером послушал Вовку, осмотрел со всех сторон дочь, а потом заржал.

— Ты, Володя, умнее, чем я думал. Прямо гений. Я с ней полгода борюсь и с женой чуть не поссорился, а ты легко всё переменил. Молодец. Директор фильма. Молодец. Да… — Генерал тяжко вздохнул. — Я тут вчера с Самим разговаривал. Он про тебя вспомнил. Не, не про футбол. Про песни. Говорит, что давно новых весёлых песен не слышал. Есть у тебя новые весёлые песни «малчик»?

— Поищу…

— Да, Володя, ты югославский орден не вздумай где-нибудь надеть. Поменялось всё. Спрячь подальше, так, чтобы даже сам забыл, где он лежит. Как он у тебя называется?

— Уже. Жаль. Орден Труда с золотым венком.

— С золотым⁈ Спрячь. Будут ещё ордена и медали. Скоро по футболу ещё одну получишь.

На директорский факультет золотая медалистка Аполлонова поступила, сдав всего один экзамен. И вот сейчас уже три дня в колхозе картошку из грязи выковыривает. Шутка. На самом деле в Москве бабье лето. Хоть загорай.

Событие пятидесятое

«Не самые дурные те вещи, которых мы больше всего стыдимся: не одно только коварство скрывается под маской — в хитрости бывает так много доброты.»

Фридрих Ницше

Что можно сказать про финнов? А сказать можно, что у Якушина с десяток седых волос добавилось. Да и пару недель жизни эта встреча забрала у Хитрого Михея. А ещё можно сказать, что точно нельзя ехать в Бразилию этой сборной СССР, собранной на базе московского Динамо. Она прямолинейна, как штык винтовки Мосина и играет в такой же устаревший футбол. Там, в Хельсинки, финнов разбили со счётом десять — ноль, и ноль настолько законный, что вратаря вообще можно было не возить с собой. Все девяносто минут игра шла на половине поля соперника. Ну, хотя, так не бывает. Ведь финны десять раз начинали с центра поля и не на свою же сторону мяч сами сразу забрасывали.

Фомин на той игре не был. Нога болела… Ага и левая болела, и правая. С тросточкой ходил. Вывих колена заработал и по икроножной мышце ещё в Италии пнули. Лежал на кроватке и слушал, как под бодрый голос Синявского, наши разносят в пух и прах соседей. Перед игрой сегодня в раздевалке царило настолько шапкозакидательское настроение, что Фомин хотел даже гаркнуть на «закидателей». В последний момент остановился. Осознал. Что это не его пацаны, а взрослые и заслуженные дядечки. И он не тренер Фомин, а правый нападающий Артист. Вингер.

Левым был опять Бобров, а Бесков крутился чуть позади по центру. Якушин поставил всех опять в двойное W. Пять человек в нападении. Сильно Фомин не волновался и уж тем более не переживал за результат. Слабее сборной Финляндии ещё поискать надо футболистов. Это не лыжи.

Вышли на поле, обменялись букетами и вымпелами, подбросили монетку и выпало разыгрывать сборной СССР. Бесков сразу отправил мяч Боброву, и тот метеором полетел к воротам. Стадион привстал, ожидая быстрый и красивый гол от своего любимца. Не получилось. Финны оттянулись все назад и устроили настоящий прессинг, они втроём бросались на футболиста, владеющего мячом. Даже круче, чем Катеначчо. Все десять футболистов стали защитниками. И видимо не поменяли амплуа футболисты от безысходности, а тренер их Aatos Ensio Lehtonen решил поменьше поставить нападающих, всё одно им нечем заняться, и усилить линию защиты.

Одним словом, мяч у Боброва отобрала тройка защитников, и тупо выбросил мощным ударом один из них круглого на половину СССР. Как бы и ничего страшного. Защитники наши мяч обработали и передали полузащите, те перевели через черту и отправили назад, на Боброва. Сева бросился в атаку, и всё закончилось с точность до сантиметра, прямо на том же самом месте его втроём встретили финны, отобрали мяч и выпнули на чужую половину.

Опять ничего страшного. Защитники приняли мяч и отправили Бескову на этот раз. Константин повёл его по центру, и в районе штрафной передал Боброву, а того опять трое встречают. Вся разница, что отправили мяч в аут. Соловьёв ввел, и Бесков на этот раз попытался отдать круглого Фомину. А вокруг Вовки тоже трое защитников. Повязали, запутали и отобрали в конце концов.

А время идёт. Фомин глянул на табло, а там нули и идёт пятнадцатая минута. И ведь не скажешь, что финны автобус организовали в своей штрафной. Нет. Они распределены по всей своей половине. Только играют грамотно. Поставили всё на защиту. Вовка ещё отметил себе, что нужно бы домой съездить в Куйбышев. Пока чемпионат не закончился, и посмотреть в живую на эту «Волжскую защепку», раз в этом времени оказался. Столько про неё читал и слышал, а вот сейчас есть возможность увидеть. Нужно договориться с Якушиным и съездить в Куйбышев на домашний матч «Крыльев Советов». Там Александр Кузьмич Абрамов — тренер «Крылышек» не должен отказать земляку — покажет и расскажет. Тут в газете интересная статья была про Абрамова — Фомин её Якушину и Чернышёву показал, в это место пальцем ткнул: «Метод повышенной физической подготовки футболистов, которым хорошо владеет А. Абрамов, позволил ему добиться того, что все игроки успевали участвовать и в защите, и в нападении». Великие тренеры хмыкнули. Где мол эти «Крылья»? а в хвосте? Иди Фомин — некогда.

Первый тайм закончился со счётом два — ноль. Один раз Фомин сумел своими финтами освободиться от защитников, получил, правда, от души по голени, но щиток из дельта-древесины спас. Нога чуть поболела, но разбегался. Зарядил он в дальнюю девятку, но мяч решил немного посвоевольничать и добавить Якушину пару седых волос. Круглый врезался в крестовину и отлетел в поле, но попытавшийся выбить его в поле дальше защитник свой манёвр с вратарём не согласовал. Одновременно руки и нога оказались у мяча, и в результате, врезавшись в противоположную штангу, мяч залетел-таки, в авоську.

Второй забил Бесков и тоже не без приключений. Он отдал доставшийся ему в борьбе мячик Боброву, но того сразу окружили опекающие, и Константин сам в эту толкотню ринулся. Повезло, круглый выскочил из сутолоки ног прямо под удар Бескову. Расстояние было приличным, но видимо вратарь не ожидал удара по воротам издали и никак на него не среагировал. Мяч приземлился прямо перед голкипером финнов, и от кочки отскочив, медленно, добавив ещё немного седины Хитрому Михею, в ворота покатился, буквально на несколько сантиметров пересёк белую линию.

На перерыв сборная СССР ушла под свист трибун. Не все семьдесят тысяч человек освистывали «копуш», но недовольных хватало. Люди пришли смотреть на красивые голы, а не на «ЭТО». В раздевалке Якушин сразу набросился на Бескова с Бобровым. Оттоптался на их кривоногости, а потом остановился напротив Фомина.

— А ты, Артист, почему свои финты не демонстрируешь, для кино бережёшь? — и нос свой длиннющий теребит.

— Я думаю, что знаю, как нам их оборону не у дел оставить, — Вовка подошёл к доске и нарисовал линию примерно в нескольких метрах от лицевой. — Нужно обмануть их. Возможно, и не джентельменский приём. Но футбол это же не кто кого перебегает, а кто кого передумает. Когда наши футболисты будут оказываться рядом с боковой линией или линией ворот, то нужно пытаться ударить по мячу так, чтобы он от ноги защитника финского пересёк линию. Тогда мы подаём угловой. Я могу попытаться «Сухой лист» сделать. Кроме того, и я и Бобров выше их защиты, Бесков может подать нам во вратарскую, верхний мяч мы точно выиграем. Теперь по аутам. Я на тренировке специально вбрасывание в штрафную отрабатываю с пацанами. Во вратарскую могу забросить. А там Сева примет и головой в ворота переправит.

— А может играть начать, а не выдумывать новые способы? — зыркнул на него Михаил Иосифович.

— Это и есть игра.

— Хорошо. Мужики! Слышали, что Артист говорит. Давайте попробуем. От их ног на угловой или в аут. Ох, чувствую в газетах завтра пройдутся по нам.

Прошлись. Даже в Комсомолке «подлой игрой» обозвали. Но главное — результат. А результат был. Закончилась встреча со счётом девять — ноль. И два мяча Вовка забил прямо с углового. «Сухой лист», как на загляденье, оба раза получился. Вратарь финнов Вайхела первый раз вообще не среагировал на него, а второй раз специально встал к дальней штанге, но зачем-то выпрыгнул вверх, а мяч прошёл где-то чуть выше метра от земли. Не встретились два одиночества.

Жаль зеленоглазая не видела. Ну, ничего. Фильм потом в колхозе посмотрит.

Глава 18

Событие пятьдесят первое

Ученый из неясного делает ясное. Поэт и из ясного умудряется сделать неясное

Юрий Иосифович Визбор

— Леонид Осипович мне нужен лучший банджист… банджоист. Блин! Ну, музыкант, который виртуозно играет на банджо! — Фомин огорошил прямо с порога Утёсова, едва домработница дверь открыла. На скрип Утёсов из-за бархатной шторы и появился.

— Здравствуй, Володя. Может чаю с нами попьёшь, как раз садились с Еленой Иосифовной и Диточкой чай из самовара пить с вишнёвым вареньем. Леночке из Никополя прислали, — мэтр отодвинул штору и сделал приглашающий жест рукой.

— Леонид Осипович, мне через три дня песню петь Иосифу Виссарионовичу.

— О, молодой человек, я тоже за день готовился к такому… м… прослушиванию. Ничего успеем. Песня уже готова? Аранжировка нужна? — Утёсов ухватил Вовку за рукав и затащил в коридор, который кухней заканчивался. Протопали в большую кухню с вечнозелёным фикусом. Там обнимашки начались. Дита даже троекратно Фомина чмокнула и третий раз совсем не в щеку.

— Новая песня⁈ — она, дёрнув за руку, усадила Вовку на стул, подвинутый мэтром.

— Новая. Там мне кажется нужен саксофон, а ещё банджо. Чтобы чуть стилизовать под американские ковбойские песни.

— Всё! Всё. Сначала чай. Знаю я вас молодёжь, потом не дадите спокойной жизни на все три дня. Диточка, подвинь кавалеру варенье.

Фомин про песни забыл совсем, не до них в последнее время было, то одна ответственная игра, то другая — не менее ответственная, да и Молодёжку тренировать два раза в день надо. А теперь ещё и написание сценария к кинофильму «Матч смерти». Они с Львом Кассилем разделили работу. Писатель уехал в Киев собирать материал, опрашивать выживших участников той игры и предыдущих матчей, а Вовка взял на себя написание игровых эпизодов. Пришлось вдобавок ещё, раз Наташе обещал, то выдумать невесту одного из футболистов киевского Динамо, которая будет чуть ли не разведчицей, а потом после матча спасать футболистов, на которых откроет охоту немчура. Словом, работы хватало, хоть помощников заводи. А тут прилетело в лоб от Аполлонова срочно нужна весёлая песня. Соскучился Сталин по его виршам.

Вовка, придя домой тогда от Аполлоновых, лёг на кровать и уставившись в потолок стал перебирать песни, которые можно спеть в 1949 году, не угодив на лесоповал, и при этом она должна быть весёлая. Песня про зайцев? Не. Ничего там весёлого нет? Про невезучих дикарей? Ну, это Миронов её сделал шедевром, у Вовки не получится. Да и весёлой тоже назвать сложно. Вспомнилась песня из семидесятых про новобранца, что он там на турнике повис, а старшина говорит, что неплохо для начала. Нет. Он её не помнил. Кусочками. И чтобы всё вспомнить нужно время. Да и музыку вообще не помнил. Получалось, что в СССР смешных песен и не сочиняли? Ничего на ум не приходило и Вовка уже начинал паниковать, когда вдруг про одну, пусть и не совсем чтобы смешную, но прикольную вспомнил. Помог звук пароходного гудка из радиоприёмника. Какую-то передачу про порт в Одессе передавали.

Точно! Порт в Одессе. У Визбора есть песня про «Ботик Калуга». И сама эта песня так себе. Зато Челенков был на «Осеннем концерте» Гарика Сукачёва. Великий человек. Он из тусклой в целом песни Визбора сделал просто шедевр. И запомнилась фраза Сукачёва брошенная своим музыкантам перед последним куплетом: «Давай, ребята! Вспомним Утёсова!». Именно под оркестр Утесова Гарик эту песню и стилизовал. Ну, и добавка «Гады» совершенно настрой меняла.

Вовка вскочил и набросал карандашом текст. Только один раз споткнулся. Эдита Пьеха! Ещё не звезда и даже не звёздочка. Далеко ещё ей. Как и Гаприндашвили Ноне и Алле Пугачёвой. Попробовал заменить на Бернеса Марка. Один есть, но там же вся суть, что Сукачёв в каждом припеве имена меняет. Фотографии меняет. Серовой Вали? Орловой Любы? «Фотография моей Наташи»? И курительный салон. А что, так вполне можно закончить. Сталин должен оценить.

В конце тоже споткнулся. «Навели ракеты на балбесов»? Ну, с ракетами в 1949 году не просто. Из ракет, наверное, только «Катюши». Стоять. «Навели Катюши на балбесов». Пойдёт.

— Володя, прежде чем за музыкантами посылать, может ты на пока под гитару исполнишь, ну, чтобы хоть осознавать масштаб трагедии? — Не выдержал сам Утёсов и отставил от себя чашку с недопитым чаем. — Диточка, дай Вовочке гитару.

Прошли в гостиную, Фомин сел на диван, проверил гитару и выдал:

Один рефрижератор — представитель капстраны —

Попался раз в ужаснейшую вьюгу.

А в миле от гиганта поперек морской волны

Шел ботик под названием «Калуга».

Припев:

Так что ж вы ботик потопили, гады?

Был в нем старый патефон,

Фотография Серовой Вали

И курительный салон.

(переделка песни Визбора Гариком Сукачёвым и Андреем Шоппертом)

Семейство стало прихлопывать и притопывать уже на первом куплете. А ко второму не выдержала дочь патриарха и бросилась к пианино. Попыталась из себя клавишника изобразить. Последний куплет с «Моей Наташей» пришлось три раза повторять. Дита не могла успокоиться.

— Ай, как хорошо! — причёска у клавишницы растрепалась, и она её попыталась привести в порядок. Но какая-то шпилька от мотания головой, по всему видать, выпала и волосы рассыпались по плечам. Дита махнула на них рукой и пробежалась ещё раз по чёрно-белым клавишам заканчивая припев, — Правда, ведь, папа, хорошо!

— Да, Володя, очень и очень недурно. Только тут одного музыканта с банджо не хватит. Пианист нужен обязательно. Саксофон, я так понимаю будет мучить Аполлонова. Я понимаю, твоё желание… Ну, Аполлонова, так Аполлонова. Но на пластинку нужно и впрямь виртуоза подобрать. А ещё без ударника нельзя… И без трубы.

— Как вы себе это представляете, Леонид Осипович? На Ближнюю дачу поедем с пианино и ударником? — схватился за голову Фомин. Сам чувствовал, что всё это нужно, но как это осуществить. Пока только до банджо додумался, ну и понятно, будет Наташа с саксофоном. Там, на концерте, классно на нём играла девушка с золотыми волосами. Кажется, Лена? Разный уровень у той Лены и Наташи, но вести виртуоза из оркестра Утесова на дачу к Сталину нельзя. Он Наташе обещал. Обещания надо выполнять.

Событие пятьдесят второе

«Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится…»

Иосиф Виссарионович Сталин

— Скажи, Вася, этот малчик хороший футболыст? — Сталин старший ткнул погасшей трубкой в Сталина младшего, а потом перевёл её на стоящего у кресла Фомина.

— Фомин⁈ — Василий Иосифович, просиял, как же его любимый футбол на повестке, — Это как два Боброва, два Бескова и Симонян в придачу. Один их всех стоит. Лучше нет у нас в стране. А возможно и в Мире. Скоро узнаем.

— Плохо, — Иосиф Виссарионович выбил трубку в малахитовую пепельницу и покачав голов повторил, — Плохо.

— Почему плохо? — сползла довольная улыбка с сына.

— Харошая пэсня? — он оглядел семейство и Молотова с Берией, приглашённых, видимо, именно на прослушивание песни.

— Конечно хорошая, ты чего спрашиваешь, папа? — подскочила на защиту Вовки Светлана. (Пока не Аллилуева).

— Вот! Пэсня харошая. И до этого была хорошая. Год прошёл. Он одну пэсню напысал. А в футбол сто раз сыграл. Надо наоборот. Хорошие пэсни сэйчас нужны нашей стране. А он в футбол играэт. Я бы не напомнил, так и одной бы не написал. Плохо.

— А чемпионат Мира⁈ — не преминул напомнить Василий.

— А чего чемпионат, малчик сказал, что выиграем. Я ему вэрю. — Сталин сел на стул, погладил себя по коленям, потрогал левой почему-то рукой за кончик уса, — Ты, малчик, не бросай песни. Песен много есть. Хороших мало. Весёлых. Не умеют. Союз Писателей есть, Союз Композиторов есть, а хорошие пэсни один Фомин пишет. Плохо. Светлана, как думаэшь, ведь неплохо будет, если они ещё раз нам сейчас эту пэсню споют. Ноги самы в пляс идут.

— Конечно, папа, пусть ещё раз споют! Я тоже подпевать буду. Можно?

— Как думаэшь, малчик, можно Свете подпэвать вам?

— Нужно, — в горле у Вовки перехватило, каркающий такой голос получился.

Советское правительство послало документ

И навело Катюши на балбесов,

А ботику отгрохали огромный монумент,

Которым и гордится вся Одесса.

А внизу мелким почерком написали:

Припев:

'Так что ж вы ботик потопили, гады?

Был в нем старый патефон,

Фотография Орловой Любы

И курительный салон.

Фотография моей Наташи

И курительный салон'.

(переделка песни Визбора Гариком Сукачёвым и Андреем Шоппертом)

Вовка старался экспрессии, как Сукачёв, добавить и хрипотцы в голос. С надрывом, чтобы получилось. Почти ведь, по его мнению, не репетировали. Всего три или четыре раза с «оркестром», что выделил мэтр.

Утёсов тот ещё жук. Всучил всё же Вовке пару человек, вместе с затребованным «игроком» на банджо. Понять аксакала можно. Пристроил не кого попало. А дочь и, возможно, любовницу. Ну, Фомин в личную жизнь мэтра не лез.

— Тут, Володя одно банджо всё равно не поможет. Уж поверь моему опыту. Тут труба нужна. А знаешь кто тебе на трубе сыграет? Дита и сыграет. А банджо. Ну, есть у меня кандидатура. Понравится всем.

Не обманул Утесов. Светлана — выделенная Утёсовым чернявая пышка хохотушка на банджо играло мастерски, а Дита вполне себе виртуозила на трубе. В результате на Ближнюю дачу Аполлонов привёз Вовку с тремя дивчулями. Власик, оглядел трубадуров, поржал. Нет, в прямом смысле этого слова, даже по коленям себя хлопнул.

— Ну, чего уж, не буду обыскивать. Ну, ты, Фомин, и притащил оркестр. Ой, уморил. Не умрёшь ты своей смертью Володя, ой, не умрёшь.

Зашли они в зелёный барак, а там немая сцена из «Ревизора» Сталина два, Берия, Молотов, и ещё пару неизвестных Вовке генералов. Приехала на концерт и Светлана с мужем. Новеньким. Только поженились. Звали мужа Юрий Андреевич. И как понял потом из пояснения Аркадия Николаевича Фомин этот Юрий был Андреевичем по той простой причине, что был сыном Андрея Жданова. Того самого, который Зощенко обозвал «подонком литературы» и разгромил в статье стихи Анны Ахматовой. Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Умер недавно. И из-за этой смерти скоро начнётся «дело врачей». А немая сцена, потому что все рты пораскрывали, глядя на Фомина и его девчячий оркестр. Не ожидали такого цветника.

Сталин, который старший, оглядел жмущихся к порогу девчата и тоже в усы прыснул.

— Молодэц, малчик. Аж глаз радуэтся, какые вокруг тебя дэвчата табунятся. Четыре пэсни будете петь?

— Одну хотели, — набрался смелости Вовка. — Если только старые…

— Думал, вчетвером приехали, и четыре пэсни споёте. Старые тоже послушаем. Пэсни попоём, чай попьём. Сегодня выходной, воскресенье. Погода хорошая, словно не осень, а лето ещё.

— Папа, а пусть они ту песню, про фотографии споют потом, — положила Светлана руки на плечи отцу.

— Конечно споют. Давайте сначала весёлую послушаем. Новую. Давно весёлых не слышал.

— Песня называется: «Ботик Калуга». Это шутка. Ничего такого в действительности не было. Ну, пришло в голову…

— Ты, не волнуйся, Фомин. В твою голову хорошие мысли приходят. Я смотрел летом фильм про финты. Очень хороший фильм. На премию подали его. Сталинскую второй степени. Ошиблись. Ничего, мы поправим. Там на первую степень. Еду по Москве, а в кинотеатр Октябрь очередь в пару километров. Даже на «Волгу-Волгу» таких очередей не помню. Решил сам посмотреть. Моложе себя почувствовал на десять лет. Самому захотелось выйти на поле и повторить эти твои финты. — Молотов подошёл и протянул пухлую ладошку Фомину.

Песня, сразу видно, вождям и их семействам понравилась, кто сидел за столом, тот стал ритм выбивать руками по столешнице, а кто стоял, притоптывать в такт.

— Ты, Володя, обязательно на днях песню запиши на пластинку. И про Васю не забывай, он ведь ждёт от тебя про лётчиков. — Сталин сделал широкий жест. — А теперь давайте чаю попьём. Хороший день, хорошие песни. Попьём и гулять пойдём.

Событие пятьдесят третье

Музыка, подобно дождю, капля за каплей, просачивается в сердце и оживляет его.

Ромен Роллан

Зима не вмиг налетела. Подкрадывалась медленно. То на лужах ледок утром оказывался, то снежинки неожиданно в лицо сыпанут иголочками и нет больше. Неизвестно, откуда и взялись. Листья облетели с деревьев. Их собирали дворники в большие кучи, а мальчишки поджигали и подкидывали в дымные костры большие охапки разноцветной листвы. Дворники ругались, но пойди тех мальчишек поймай, прыснут в подворотню или за сарай и ищи их свищи. А дворник постоит рядом с дымящимся костром, погреет руки у малюсеньких язычков огня и дальше пойдёт бороться с листвой. И никаких пакетов пластмассовых ветер по дворам не носит, ни обрывков туалетной бумаги. Нет у москвичей почти мусора. Весь мусор — опавшая листва.

И вдруг в одну прекрасную ночь всё мгновенно изменилось. Выпал снег. И не прекратился, ещё и утром шёл и днём. Только к обеду иссяк. Именно — иссяк. Реже пошёл. Ещё реже. Отдельными снежинками покрутился и кончился. А как успел всё украсить, все серости и грязь похоронил под сразу толстым белым одеялом. Праздник для глаз и для души.

Фомин сегодня был выходной. Вся страна была выходной. Воскресенье. Футбол уже кончился, а хоккей ещё не начался. Лежал Вовка на диване в гостиной, перебирал струны на гитаре и выдумывал песню про лётчиков. Не выдумывалась. Нет, не поэт. А воровать всё же Пахмутовскую придётся.

Если б ты знала, если б ты знала,

Как тоскуют руки по штурвалу…

Лишь одна у лётчика мечта — высота, высота…

Самая высокая мечта — высота, высота. (Николай Добронравов)

— Когда невеста придёт? — в комнату в белом фартуке заглянула Степанида Гавриловна.

— Скоро.

— Ну, я тогда картошки потушу с мясом. И кисель поставлю.

— Угу.

Вовка отложил гитару и прикрыл глаза. Потом вспомнил, что так и не посмотрел календарь игр чемпионата СССР по хоккею с шайбой. Вчера напечатали в Советском Спорте. Ему же скоро команду спасать. Так. Должны играть с Дзержинцем? И вылетели за пару дней, чтобы к морозам тридцатиградусным привыкнуть. Ага, вот он. Матч девятого. Значит, погибнут седьмого января 1950 года. Ну, вот, теперь хоть дата известна. Ещё бы теперь найти повод, чтобы уговорить Василия Иосифовича, чтобы он не отправлял самолётом команду.

Так-то Фомин почти придумал. Этот план… ну пусть будет — план. Идея была завиральная. Даже очень завиральная. Он сам бы если и повёлся на такое, то трижды пальцем у виска покрутив. Придумал Вовка следующее. Напишет — сворует он песню про самолёты и пойдёт перед новым годом к Василию Сталину, споёт песню, уж ради песни про лётчиков Василий Иосифович его примет. А потом скажет, что он же молнией стукнутый и вот иногда как бы предчувствует плохое. Сам раньше, мол, не верил. А это раз за разом предчувствие сбывается. Так вот, сейчас он чувствует, что нельзя отправлять команду ВВС в Челябинск самолётом. Что-то плохое с ней случится. Вы, товарищ Сталин, когда вас Бочарников будет просить доставить их самолётом в Челябинск, не поддавайтесь на уговоры. Херня этот Дзержинец, мальчики для битья. Ни скорости, ни умения. И без акклиматизации ВВС во главе с Бобровым и Бочарниковым их порвёт. Как тузик грелку. Не поддавайтесь. Бочарников, он вечный перестраховщик, а тут такая ответственность на плечи легла. Пусть едут спокойно поездом.

Должно получиться. Насколько Челенков помнил, Василий и так не хотел команду отправлять самолётом и особенно после того, как их в Казани, кажется, посадили… ну, не важно. Главное, что не хотел, и Бочарникову его пришлось долго уговаривать. Теперь, вспомнив Вовкино предупреждение, точно не пошлёт. Лётчики они люди суеверные.

Футбольный сезон для Динамо и сборной СССР закончился очень и очень хорошо. Сборная в начале октября разорвала в клочья сначала ирландцев со счётов шесть — один, а потом шведов с таким же точно счётом. Из этих двенадцати голов пять на счету Фомина. Челенков не помнил считаются ли сейчас голы в отборочном турнире Чемпионата Мира или нет, но что он точно самый результативный нападающий в Мире на настоящий момент — сто процентов. У него за пять игр уже десять забитых голов. Ещё бы в Финляндию поехал тогда, и вообще бомбардирский бомбардир был бы. Ну, да ладно. В финале будет ещё возможность попытаться золотой мяч получить. Челенков к этому уже загребущие руки приложил. Он Савина уговорил учредить от газеты «Советский спорт» такую награду, договориться с журналом France Football о её совместном вручении и продвинуть потом эту награду в ФИФА, как официальную. В реальной истории это сделает один France Football в 1956 году. Это Фёдор Челенков помнил точно. Как-то смотрел передачу по телевизору про историю этой награды. Если СССР будет причастен к её вручению, что в этом плохого.

Сборная СССР официально теперь получила приглашение на финальную часть чемпионата мира в Бразилию. Швеция, как Фомин и предполагал, тоже едет, ей предложили занять место отказавшейся ехать команды Шотландия и олимпийские чемпионы, даже не размышляя, в этот же день согласились. Их даже не насторожило, что никому не известная до этого сборная СССР два раза их обыграла с крупным счётом. Предварительные игры не считаются. Швеция в финале докажет всем, что это было случайностью. Игроки просто не настроились. Звёздную болезнь поймали, теперь, получив ведро холодной воды за шиворот, выздоровели. Поумнели. Это Вовка прочёл в Ленинке в газетах вражеских, интересно же было, какие команды попадут в Бразилию. Вот там и было в одной из газет интервью руководителя федерации футбола Швеции. Если вспомнить, что шведы займут на этом чемпионате Мира третье место в Реальной истории, то решение их федерации правильное.

Команда Динамо вместе с Фоминым в этом сезоне сделала второй раз золотой дубль. И чемпионат выиграло с приличным отрывом от соперников и с огромной разницей забитых и пропущенных, так и Кубок СССР в серьёзной сече с Торпедовцами Москвы добыло. Матч закончился с редким для современного футбола счётом два — один. Маловато голов. Зато заруба была жаркая. Не в обороне обе команды отсиживались, просто чудеса, не желал мяч в ворота залетать, хоть руками его туда заноси. Вовка один именно почти и занёс. Просто завёл в ворота. При этом на себе таща двух защитников Торпедо, впившихся в него как клещи. По идее Латышев, судивший матч, должен был удалить обоих и назначить пенальти, но раз гол всё одно состоялся, то отделались защитники устным внушением.

Так что на пиджаке у Вовки ещё одна чемпионская медаль добавилась. Теперь четыре. И надо понимать, что раз Молотов обещал, то им с Кассилем и Гендельштейном ещё и Сталинская премия скоро обломится в области кинематографии. Номинирован, так сказать, их фильм «Футбольный финт». Дождаться осталось. Там премия первой степени сто тысяч рублей. Ну, даже на троих и то приличные деньги.

Ещё бы спасти команду… И тогда год можно назвать очень удачным.

Глава 19

Событие пятьдесят четвёртое

Как-то очень давно кто-то мудрый сказал:

Мир нарочно устроен таким.

Он не так уж и плох, но похож на вокзал,

Где мы вечно то ждём, то спешим.

Евгений Маргулис

— Фомин, мне передали, что ты в управление ломишься, — Василий Сталин был в генеральской форме со всеми лампасами и фуражками с колосьями. Лётной, должно быть — плащ чёрный кожаный утепленный вместо шинели. Он сунул Вовке руку и потащил за собой. — Говори по дороге чего хотел, опаздываю. Пару минут есть.

— Нельзя по дороге. Песню написал про лётчиков. Не знаю, понравится ли, не про войну песня. Просто про лётчиков, — Вовка с трудом попадал в такт шагов невысокого генерала. Приходилось семенить. Смешно должно быть со стороны смотрелось.

— Да⁈ — Василий остановился. — Всего-то год прошёл. Спешил ты Фомин. Поспешишь — людей насмешишь.

— Не получалось. Пресные выходили, — Вовка развёл руками, но Василий уже бежал дальше, пришлось широкими шагами догонять.

— А эта задорная? Нет. Один чёрт не могу. К министру на совещание еду. Давай так… завтра… Завтра… Нет, сегодня. В семь вечера ко мне домой заедешь. Адрес помнишь? Там же живу. Ребята фронтовики подтянутся с моего полка. Самое место и время новую песню петь. Они, если хорошая песня, оценят, а если плохая, то честно скажут. Только оркестр свой девчачий не бери, а то Катька моя ругаться будет. Приревнует. Сам пой. Плакать будет…

— Эта песня не требует оркестра. Правда, там голос по задумке должен быть настоящий — певец нужен. Ну, как смогу, — Вовка точно не помнил, кто из исполнителей первым был, но Хиль запомнился, не с его голосом и умением противостоять. Угробит только хорошую песню.

— Не набивай себе цену. И так — лучший. Не боись, если что, мы подхватим и хором вывезем. Лётчики трудностей не боятся.

Ещё раз сунув руку Фомину, Василий Иосифович залез в свою машину и укатил. Вовка расстроился. Плохо получилось. Рассчитывал совсем на другое. Не то место и время, чтобы рассказывать о плохих предчувствиях и снах. Все пьяные будут. Зная Василия, Фомин представлял до какого состояния они там напьются, вспоминая боевых товарищей. Песни петь — милое дело, а спасать команду ВВС явно неподходящее время и место.

Постояв у штаба ещё немного и, глядя на редкие проезжающие мимо машины, Вовка решил до вечера времени не терять, и пошёл к метро. Ему дали отпуск недельный в Динамо, и он хотел завтра съездить домой в Куйбышев к родителям. И медалью, и орденом заодно похвастает. Нужно было добраться до Казанского вокзала и купить там билет в кассах. Чемпионат по канадскому хоккею начнётся в этом году четвёртого декабря. И чемпионат будет не простым. Для Динамо не простым. Василий Сталин сумел привлечь в команду и Всеволода Боброва уже и лучшего защитника из Динамо переманил — Бориса Бочарникова. Если добавить переманенных ранее из Спартака, то получается очень приличная команда. В Реале авиакатастрофа не позволила этой команде показать себя. Но вот сегодня Фомин попытается эту катастрофу предотвратить. И тогда сливки, собранные Василием, дадут бой и Динамо и ЦДКА (без Боброва). Даже если не получится сегодня Василия Иосифовича уговорить, то Вовка попробует уже шестого января что-нибудь предпринять. Да хоть сломает ногу Бочарникову в предыдущей игре. Заживёт. А полтора десятка очень хороших хоккеистов и просто хороших людей живы останутся. Или можно утром у подъезда Бочарникова подкараулить и по голове битой отварить. Проломить его самокопательную башку в нескольких местах. Шутка. Ничего, время есть, что-то придумает. Должен придумать!

Временами, играя в футбол, Челенков почти забывал, что попал в прошлое, и что жизнь тут совсем другая. Что он видел? Две, а то и три тренировки в день, всё, как и раньше. Тут ничего не поменялось. Дома кровать, до которой еле добирался, чтобы сразу вырубиться. Перелёты и переезды из города в город. Этим всю жизнь и занимался. Но иногда жизнь напоминала, что он 1949 году сейчас. Всё здесь не так, и всё плохо.

На Казанском вокзале в несколько окошек касс стояли просто фантастические очереди. Нужно убить несколько часов в такой очереди, чтобы купить картонку билета. Это если билеты не закончатся. Ну, хотя не должны, не один же поезд мимо Куйбышева едет. Есть проходящие. Хоть как с десяток, на не на одном, так на другом окажется одно свободное место.

Куда деваться, Вовка выбрал одну из загибающихся очередей и встал в конец. Оказалось, как в песне Высоцкого, конец — ещё не конец. За мужичком в фуфайке ещё пятеро занимали, но они отошли, и придут чуть позже. Пошли в другие кассы занимать. Времени было жалко. Весь день насмарку, сначала Сталина час почти у штаба ждал. Теперь тут несколько часов, а потом пьянка опять у Сталина.

У Вовки даже предательская мысль промелькнула не ездить в Куйбышев к родителям. Нет. Переборол. Хоть они ему — Фёдору Челенкову и не родные люди, но попав в тело Вовки в сознании всё перепуталось, и он стал этих, по существу, чужих для себя людей, считать родными. И так-то всего за два года один раз был. Вроде и расстояние до Куйбышева плёвое, а всё не получается. Нужно отстоять и купить эту маленькую картонку. По отношению к родителям Вовки не очень хорошо поступает, почти забыв о них.

Одно происшествие за три с лишним часа стояния в очереди за билетом Вовку позабавило. В соседней очереди — извивающейся по залу людской змее, недалеко от того места, где она, изгибаясь почти вплотную подходила к той, в которой начинал уже свирепеть Фомин, случилось происшествие. Там у женщины с деревянным ящиком, закрытым тряпками, устала рука и она поставила его рядом с собой на пол, а, проходящий мимо мужчина, зацепился за него и стал падать. Но упасть ему не дали люди из Вовкиной очереди, поддержали, подхватили, но… не удержали, и мужик, помахав руками, на этот ящик всё же свалился и раздавил его. Присел. Там, как потом понял Фомин, дощечки были тоненькие совсем, а мужик бы приличный. Не с Вовку, но около. Так прикольное в том, что в ящике оказались две курицы. Как-то уж они избежали удовольствия быть раздавленными в лепёшку мужиком этим. Выбрались из-под упаданца и как давай орать и бегать по вокзалу. Народ их ловит, а эти шустрые существа только ещё громче орут и пытаются летать, обгаживая ловцов жидкими удобрениями. Тетка, которая хозяйка, голосит ещё больше и при этом усилий по поимке не предпринимает. Стоит с поднятыми вверх руками, словно ей «Хенде хох» скомандовали и орёт про супостатов и чёрта призывает.

Фомин в первую секунду тоже дёрнулся было ловить, одна из куриц рядом проносилась, но тут беглянка обделалась на шапку нырнувшего к ней того товарища в телаге, что стоял перед Вовкой, и энтузиазма от такого подарка соседу у Вовки сразу поубавилось. Поймали в конце концов. Ещё бы несколько сотен человек и двух куриц не поймают. Изловили и не знают, что делать. Ящик-то в труху по щепкам развален. Кто-то мешок тётке сунул. Пока туда пихали кур одна из парочки беглянок пацану любопытному, что нос сунул слишком близко, когтем этот нос до крови разодрала. Опять криков и визгов на весь вокзал.

А вообще Вовка настолько устал стоять в очереди, что решил, срочно покупать себе «Победу» или какой-нибудь другой автомобиль. Благо и деньги есть и восемнадцать лет уже исполнилось.

Событие пятьдесят пятое

Приехать на Казанский вокзал и купить чебурек — вот что значит «билет в один конец».

КВН

Поезд уносил Вовку на восток. Он лежал на верхней полке в плацкартном вагоне и матерился. Про себя. Считать этот день неудачным было верхом оптимизма. Началось с часового ожидания Василия Сталина на морозе у штаба. Следом стояние в очереди на вокзале три с лишним часа, потом пьянка у Василия Сталина дома. Нет, Вовка, как в него ни запихивали водку с коньяком, ни капли не выпил, даже со Сталиным поругался и чуть по морде полковнику одному не заехал. Это вечно русское «Ты меня уважаешь»? «Ты что, контра, за нашу победу пить не будешь»⁈ «Что и за товарища Сталина пить не будешь»⁈ Пришлось срочно сбегать, пока точно либо не напоили, либо драку лётчики не устроили. Так и не получилось поговорить про гибель команды. Чёрт бы побрал всех алкоголиков! Поневоле начинаешь, повидав сегодняшних персонажей, по-другому к Горбачёву относиться. Его полусухой закон нужно бы сейчас срочно вводить. Пока в стране есть дисциплина и народ партии верит. Возможно, у Сталина в отличие от Меченого, получится. Получилось бы. Жаль, некому подсказать. Неправильный он попаданец.

Придётся снова как-то выходить на Сталина младшего. Или на самом деле Бочарникова бить по голове из-за угла. Время есть, пока ноябрь и чемпионат ещё не начался. Сто процентов встретятся с Василием на стадионе, он ни одного матча не пропускает. Плохо, что и там, на трибуне, он пьёт водку во время игры. Греется. Как заводить разговор с ним, когда он в таком состоянии?

И это не последнее плохое событие этого дня. На вокзале Вовку обокрали. Он купил брату Миньке коньки новые, мяч хороший новый привёз из Италии, щитки и прочую амуницию хоккейную и футбольную заказал у себя в артели, и, погрузив это всё в приличный баул, приехал на вокзал. Чуть рано приехал. Встал у стеночки, стоит переживает, что не смог с Василием Иосифовичем поговорить, а тут подходит к нему человек и спрашивает время. Вовка на часы глянул, ответил, а мужик и говорит: «А хочешь купить шикарные трофейные часы»? Ну, Вовка про батю подумал, почему бы не посмотреть. Деньги с собой были. Не разорится. А мужик его за собой за колонну поманил, мол, тут милиция. Вовка и купился. Бамс и кто-то схватил его большой баул и дёрнул к выходу на перрон. Вовка ломанулся за вором и глазом на затылке заметил, как любознательный гражданин, он же продавец эксклюзивных часов, схватил вторую сумку, где были подарки матери и отцу. Рубашки, платья, платок матери. И хоть пол в вокзале был скользкий, Фомин сумел остановиться, развернуться и, так как рукой не доставал, то пнул ногой прямо по копчику любознательному. Попал удачно, вор пролетел метра два и врубился головой в стену. Сумку гад выпустил и на карачках посеменил дальше, подвывая. Вовка обернулся. Нет, первый гад уже исчез. Растворился в толпе. Пришлось вернуться к уползающему и схватить его за шкирку. Тут и милиция подоспела. Как всегда — чуть опоздав. Увела их в свои кабинеты, прямо в вокзале. Фомин показал им удостоверения учащегося Высшей школы милиции. Напрасно. Страна своих героев знает. Фомина милиционеры узнали. Все зачем-то руки стали пожимать. Наверное, поздравляли, что он теперь «потерпевшим» стал. И именно в их линейном отделе. Почёт, будет что семье рассказать.

— Там второй ещё был. Он у меня баул с формой украл, — пожаловался «своим» Вовка.

— Подельник? — капитан кивнул на зажавшегося в угол воришку.

— Конечно, вместе работали. Жаль. Там подарки брату и форма…

— Не переживай, Фомин, мы из этого вытрясем всё.

— А форма? — Вовка представил физиономию Мишки. Он же ему писал в письме, что форму привезёт. А тут такой облом.

Капитан почесал репу. Посмотрел на вора и снова репу почесал.

— Давай так. Дай нам два дня. Ты когда в Москву вернёшься?

— Через шесть дней. Вот билет.

— Шесть? А знаешь, что Фомин, давай так, — капитан видимо вычесал чего из репы своей. — Подарок тебе сделаем. Ты послезавтра в Куйбышеве к этому же поезду подойди, мы с проводником пятого вагона передадим тебе сумку твою. — милиционер оглядел своих. Линейники согласно заулыбались и головами покивали. Плёвое это дело преступника поймать. Не вопрос.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Ну, спасибо.

— Иди, Артист, вон уже объявили посадку. Не будем задерживать. Потом назад, когда приедешь, зайди в протоколах и заявлении расписаться. Этого-то точно посадить надо. Личность нам известная. Сажали уже два года назад. Статья лёгкая, дали за кражу два года, и вот он снова тут, ничего не поменялось. В этот раз ещё два года… Гуманно у нас этими гадами суд поступает.

Была и ещё одна «последняя» неприятность для Вовки на сегодняшний несчастливый день. Плохое быстро забывается, и за два года Вовка почти позабыл, как ехал в Москву с Третьяковым в это почти время в 1947 году. Холод был такой в купе, будто вообще не существовало стен у вагона. Ничего не изменилось. Такой же собачий холод стоял и в этом. Вовка опять залез под жиденький матрас, сверху положил пальто, а потом ещё и полупрозрачное одеяло. И никак не мог согреться. И в туалете, куда перед тем как лечь, спать заглянул, картина точно та же нарисовалась. Замёрзло всё это в унитазе колом и почти полный он стоял льда жёлтого и массы коричневой. Вспомнив, чем в прошлый раз закончилось предупреждение проводницы, Вовка к проводнице в этот раз не пошёл. Хватит плохих приключений на сегодня. Спать. Одно желание осталось.

Событие пятьдесят шестое

Живу в большом городе и чувствую себя как в деревне — все узнают. Хожу, со всеми здороваюсь. Не могу отказать в автографе или просьбе сфотографироваться со мной. Мне это не мешает. Я знал, на что шел, когда мордой в телевизор тыкался.

Иван Охлобыстин

Удивительно, но линейные милиционеры с Казанского вокзала не обманули. Они нашли вора, и даже ту часть украденного, которую этот «нам не товарищ» успел сбыть. Так-то вору не сильно повезло, спортивную амуницию продать не просто. Это не украденный лапсердак. Тут нужно найти желающего. Продать успел мяч и коньки. Но выбили или на совесть надавили.

— Да знаешь ли ты у кого украл? Это же тот самый Фомин! Ну, который в фильме «Футбольный финт». Ты бы придурок ещё у Любови Орловой шляпку украл.

— Я же не знал, не видел, он в углу стоял, там освещение хреновое. Так бы, конечно, не покусился. Так вы к Ивану Кривому сходите в Марьину Рощу и заберите у него мяч с коньками. Естественно, гражданин начальник такому уважаемому человеку, как Владимир Павлович Фомин нужно весь хабар вернуть. Не о чем тут базарить.

Нет? Всё же выбили, наверное. Книгой памяти. Это такой гроссбух здоровый с фотками преступников. Бац им от души по голове, и память у воришки проясняется. Надёжное средство.

Вовка съездил на вокзал и баул получил у проводника. Молодцы, что сказать. Когда захотят. Непонятно только, почему при этом преступность не уменьшается? А это всё наш Советский самый гуманный в Мире суд.

А вообще Вовка в поездке разочаровался. Пока сидел там в Москве, всё думал, вот приедет, обрадуются и мать, и батя и Мишка… Так и было. Обрадовались. А вот с Вовкой что-то произошло. Пока два года жил в Москве один, отвык от них. Он после переноса в прошлое сознания Фёдора Челенкова не сильно-то и долго побыл с новой семьёй. Толком и привыкнуть не успел, а потом два года только письмами изредка обменивались. Ну, один раз мать приезжала на пару дней. И он на пару дней приезжал. Отпуск был у матери, дак куда она мужчин своих бросит. Приехала, пожила в генеральской квартире пару деньков, успокоилась, что сынок нормально устроился и укатила.

Не совсем чужими людьми стали родственники, но и щенячьего восторга Вовка не испытал. К Абрамову съездил, поговорил с ним, хотел опытом обменяться. И тоже не получилось ожидаемого. Нечего ему «украсть» у тренера «Крыльев Советов», у него в Молодёжке всё это уже давно внедрено, и не по наитию он действует, как тренер «Крыльев Советов», а по науке. Сам кое-какие упражнения подсказал Абрамову, даже объяснил, как надо бить «Сухой лист», как учиться вбрасывать из аута далеко. И тут разочаровался. Чужой для него город Куйбышев. Разве Мишка веселил, но тоже изменился. Жадным что ли стал? Или и был таким? Сейчас пользуется популярностью брата направо и налево. Каких-то тёмных личностей приводил, знакомиться, днем, пока родители на работе. Девиц, явно старше себя по возрасту. Чего уж он им наобещал?

Так, что садился в вагон поезда, что его назад в Москву унесёт, Фомин с радостью. Там Молодёжка его. Там Наташа. Там вредные и упёртые Якушин с Чернышёвым. Там пьяный вечно Василий Сталин. И самое главное — там команда ВВС по хоккею, которую нужно обязательно спасти.

Добрый день уважаемые читатели. Книга бесплатная так как фанфик, но вы можете отблагодарить автора сердечками или наградами. А то всякий стимул может пропасть.

С уважением. Андрей Шопперт.

Глава 20

Событие пятьдесят седьмое

«Победы не надоедают. Выиграйте 10 игр подряд, и вы ещё больше захотите выиграть 11-ю».

Зинедин Зидан.

«Весь покрытый зеленью…» «Михаил Светлов».

Фёдор Челенков, как-то уже после развала Союза, был в Одессе, в порту, и видел там корабль «Михаил Светлов». Тогда ещё подумал, вроде тот, в фильме, смотрелся больше. Не придал тогда значения. А вот осенью этого 1949 года опять пришлось побывать в Одессе и так уж получилось, что опять в порт попал. Ну, на экскурсию их водили. Памятник Екатерине, Потемкинский спуск, оперный театр, а дальше порт. А там стоит огромный такой лайнер. И вот он как раз похож на тот корабль, что в фильме «Бриллиантовая рука». Однако назывался корабль совсем по-другому. На корабле шёл ремонт. Красили его. Чего-то стучали в недрах большущего судна. Назывался лайнер «Победа».

Динамовцы не в футбол играть ездили. Чемпионат и кубок уже закончились. Награда им такая выпала от руководителей спортобщества «Динамо», читай от Аполлонова Аркадия Николаевича, хоть он бразды правление динамовцами страны сдал, но курировать футбол и хоккей сине-белых не бросил. Отправили их в середине октября в Одессу — отдохнуть. На недельку. Отдых получился так себе. Дожди набросились на Одессу. Больше в номерах сидели пансионата. Тоже хорошо. Отдых. Сон. Но на экскурсию пару раз выбирались.

Вернулись все назад уже и Вовка пришёл в гости к Наташе, а там застолье. Приехала из Саратова младшая сестра Аркадия Николаевича — Александра Боголюбова. Вовка к тому времени знал, что фамилия Аполлонов — это не настоящая фамилия генерала. Родился он Боголюбовым. Поменял уже взрослым, не гоже комвзводу Красной Армии иметь фамилию Боголюбов.

Вовку заставили песни петь. А когда уже чуть подшофе был Председатель Спорткомитета, то пошёл курить на кухню и Вовку с собой утащил, как тот не упирался. (Происхождение слова связывают с французским словом chauffe — «нагретый, подогретый алкоголем»).

— Зятёк, а ты представляешь, как нам команду в ту Бразилию отправить? Это же два, а то и три самолёта надо… Да… Тут такое дело. У нас вчера делегация была… Итальянцы, побитые тобой, приезжали. Хотят вас купить. Что за люди⁈ Советского человека купить, как раба какого-то. Ужас! Ну, это ладно. Я их спросил, а как они собираются добираться до Бразилии? И знаешь, чего они сказали? — Аполлонов сощурился. Дым в глаза лез. Или Вовку проверял?

А Челенков знал. Читал про этот чемпионат, что итальянские футболисты целую забастовку объявят и откажутся лететь самолётами. Испугаются. И это понятно, у них только что почти вся сборная в авиакатастрофе погибла. Как раз на Дугласе. И потому Федерация отправит их пароходом, и они будут даже жить на нём, а не в антисанитарии гостиниц.

— Пароходом поплывут, — ляпнул Фомин и сплюнул мысленно. Опять Штирлиц начудил. Мог бы поднять брови домиком и поинтересоваться: «КАК»?

— Сволочь ты, Володя, — сплюнул по настоящему, правда в открытую форточку «тесть» и туда же чинарик выбросил.

— Михаил Светлов? — догадался Вовка.

— Михаил Светлов? А он причём тут? Это который Гренаду написал? — А генерал как раз домиком брови поднял.

— Стихи у него есть про корабль… — попытался выкрутиться Вовка. Жив ещё товарищ Светлов — человек и пароход — Теплоход «Победа»? — Им же говорили на экскурсии, что этот теплоход ремонтируемый, совершает рейсы Одесса — Нью-Йорк — Одесса. Там до Рио от Нью-Йорка не так и много останется. — И жить можно на теплоходе. И болельщиков с собой взять. Даже не так. Можно немного наших взять. А чтобы рейс окупить, набрать богатеньких болельщиков в Италии.

— Ты, Володя, сволочь последняя. У меня целый комитет еле до такого додумался, а ты за одну минуту все их наработки улучшил даже. Они-то просто наших туристов хотели везти, а итальянцы богатые — это лучше в сто раз. Точно окупится поездка! Молоток, как ты говоришь. Премию тебе за идею выпишу.

Премию пока не выписали. Экономят. Зато в тот же вечер, чуть позже, Аркадий Николаевич рассказал — выдал Вовке секретную информацию про теплоход «Победу». Про пожар. Потому и красили, и ремонтировали.

Если всё, что с прикладыванием пальца к губам высказанное генералом объединить и укоротить, избегая нецензурную лексику и всякие междометия, то получалось следующее. Челенков вспомнил во время рассказа, что эту историю слышал в будущем, наверное, не сверхсекретная, да и не и тот человек генерал-полковник Аполлонов, чтобы государственные секреты выбалтывать, даже чуть под градусом. Больше цену видимо себе набивал. Да, тоже нет, и не такой он. Скорее — молчун и скромник. Тогда зачем рассказал?

На теплоходе «Победа» в этом году летом совершали рейс Одесса — Нью-Йорк — Одесса. Взяли в Америке триста пассажиров. В основном это члены всяких наших делегаций и посольств, а также члены их семей. А ещё забрали из Америки китайского маршала Фэн Юйсяна с семьёй, следовавшего в Китай через Советский Союз. В Египте на пароход посадили две тысячи армян репатриантов и выгрузили их в Батуми. А из Батуми уже отправились в Одессу. Ну и по дороге там случился пожар. Загорелась киноплёнка у оператора. В результате погибло сорок человек. Плохо. Даже очень плохо. И всех виновных суд уже приговорил. Старпома корабля, который отвечал за противопожарную безопасность аж к двадцати пяти годам. Но хуже всего, что погиб китайский маршал. Сначала заподозрили диверсию с целью, именно, ликвидации маршала. Там в Китае как раз войнушка ещё тлеет. И начали грешить на армян. Сталин, до этого сам организовавший переселение армян в СССР со всего мира, это дело сразу запретил. Потом виновных нашли, но армян больше в СССР не репатриировали. Побоялись, что среди них могут оказаться шпионы и диверсанты.

Сейчас корабль уже почти починили. Так что и в самом деле можно летом ехать в Бразилию на нём. А богатые итальянцы? Ну, теплоход может взять на борт семьсот тридцать пассажиров. В каютах. А наши могут в шезлонгах на палубе перекантоваться. Есть там такая опция для двух сотен пассажиров.

Во всём этом деле Челенкова, как бы это выразить одним словом — удивляло желание наших властей заработать деньги для поездки команды на чемпионат Мира. И ещё сейчас уже появились в иностранных газетах статьи, что многие команды, в том числе Индия и Франция с Португалией отказываются ехать в Бразилию, потому что плохо в стране с финансами. Только эти три страны никак почти не пострадали от войны. В Португалии её вообще не было. И самое главное — ФИФА компенсирует участникам перелёт и проживание команд в Бразилии. Тогда причём тут деньги. Вон, нищая и разорённая войной Югославия поедет, а Франция богатая и почти нетронутая этой войной — нет. Чудеса.

Событие пятьдесят восьмое

Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас,

Крик чаек за кормой, сиянье синих глаз,

Ах, белый теплоход, бегущая вода,

Уносишь ты меня, скажи, куда?

(Песня Юрия Антонова)

Белый теплоход с красивым названием «Победа»… Нет, первые две буквы не отвалились. Так «Победой» и остался. Вообще, давным — давно корабль назывался не менее красиво «Магдалена» (нем. «Magdalena»). Делали его в Германии именно для круизов на линии Европа — Центральная Америка — Вест-Индия. Потом теплоход сел на мель. Его отремонтировали и переименовали. Стал «Иберия» (нем. «Iberia»). После войны его захватили англичане, но вот дураки-то лопоухие взяли и передали в качестве репараций Советскому Союзу. Тут он и стал «Победой».

Сейчас теплоход отходил от причала в Одессе и над палубой раздавалась эта песня в исполнении джаз-оркестра под управлением Леонида Утёсова. И это не из динамика песня лилась. Отнюдь. Оркестр, все двадцать восемь музыкантов, стояли и сидели на палубе и наяривали. Именно на том самом месте наяривали, где Андрей Миронов исполнял свою песню про остров с дикарями невезучими. Прямо под шлюпбалками.

Ярко светило полуденное солнце, отражаясь, пусть и не от голубой воды, но от воды всё же, кричали, провожая теплоход, чайки, махали платочками и кепками со шляпами с причала в Одессе провожающие, и не менее рьяно махали им в ответ счастливчики, отправляющиеся в Рио-де-Жанейро. Туда счастливчики отправлялись, в страну, где много диких обезьян, где прорва Педров, и где все ходят в белых штанах. А по пляжу Копакабана мулатки так и вовсе без штанов. Ходют туда — сюда булками трясут. Смущают руссо-туристо едва прикрытыми треугольничками тряпочками сиськами. Ух!!!

А ещё там есть стадион Маракана. И именно на этом чемпионате Мира по футболу, куда и отплывает сборная СССР по футболу, будет установлен через месяц не побитый никогда в будущем рекорд посещаемости. На матч между Бразилией и Уругваем придёт двести тысяч болельщиков. И это будет не финальный матч. Интересная ситуация сложилась. Матч за первое место, матч последний в чемпионате, матч расставляющий, кто станет первой командой, а кто второй, но не финальный. Парадокс.

Это будет единственный чемпионат, где места будут распределяться специфически, скажем. Сначала четыре группы будут определять в играх каждый с каждым одного победителя. Получится четыре, соответственно, команды, и они опять создадут группу, в которой снова каждый с каждым будет играть. И так уж получится, что все будет решать последний в этой череде матчей. Бразилия, выносящая всех подряд с огромным счётом, встретится с ничего не показывающим пока Уругваем, который в финальную группу-то попал с заднего двора, так толком и не сыграв ни с кем, ни на предварительном этапе, ни на самом чемпионате. У него в группе окажется всего две команды. Один выигрыш у слабой команды Боливии и вуаля — уже в финальной четвёрке. Потом ничья с Испанией, следом выигрыш с минимальным счётом у Швеции и победный мяч забьют уругвайцы перед самым свистком. И в конце игра с Бразилией. И Бразилия забьёт мяч первой. А проиграет два — один. Куча самоубийств в стране будет по этому поводу. Да прямо в конце матча десять человек на стадионе самоубьются. А в Рио все больницы будут сошедшими с ума людьми переполнены. Вот как надо болеть за свою команду. Вот как надо любить футбол.

Володя, ты кого там, на причале, высматриваешь? — Аполлонов подошёл сзади к Фомину. Напугал.

Никого Вовка не высматривал. Он вспомнил, как Юрий Никулин вот через эти решётки будет с женой прощаться. Подошёл, посмотрел на причал. Никто его там не провожал. Ни одного знакомого у него в Одессе не было. А если он и хотел кому помахать на причале, так это Наташе, ну, если бы она там оставалась, но ничего подобного, девочка с зелёными глазами и солистка джаз-оркестра под управлением Утёсова (временно) на эту поездку, наяривает сейчас среди шести саксофонистов, стоящих во втором ряду. Песня мужская и поёт её мужчина. Будут женские песни, и она выйдет из рядов саксофонистов и подойдёт к микрофону. Ценой её появления в оркестре было две песни, написанные — уворованные Вовкой из будущего для Утесова и его оркестра. Одна — вот этот «теплоход белый». Прямо в жилу для этого круиза песня. Вторая была не менее подходящая для круиза в солнечную Бразилию. Это оранжевый твист про оранжевый галстук. Без голоса Сюткина она чуть бледновато смотрится. Зато оркестр с шестью саксофонами делает это не так и заметным. Утёсов, как ни крути, великий музыкант. Он сделал замечательную аранжировку. Да даже Оранжеровку. Круто получилось.

Теплоход взял в Одессе всего сто пассажиров. Так, конечно, нельзя считать. Плюсом тридцать почти человек оркестра Утёсова. Тоже не минусом тридцать человек — это сборная СССР по футболу с двумя тренерами, двумя врачами и тремя сотрудниками МГБ. Ещё приличная делегация… Пусть будет правительственная. Возглавляет её Вышинский Андрей Януарьевич, совсем недавно назначенный министром Иностранных дел СССР. Кроме министра в делегацию входил Аполлонов Аркадий Николаевич — тоже почти министр. Романов ещё. Вскоре станет почти министром. И был уже Председателем Спорткомитета. Есть и не просто свадебные генералы, есть настоящие футбольные генералы. Плывёт со сборной Савин, плывёт Гранаткин. И даже Вовкина крёстная фея в составе делегации — Вайнштейн Исаак Аронович — заместитель начальника Управления Промышленного снабжения Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта. У этого товарища, как понял Фомин, задача продать лицензии на выпуск бутс, которые не скользят на мокром газоне. Жалко терять такую палочку — выручалочку, но всё одно скоро к такому же заключению придёт создатель Адидаса Адди Дасслер (он же Адольф). Так что опередить немца надо. Пусть он платит деньги, изготавливая длинные прямоугольные шипы на бутсы, СССР, а не наоборот.

Кто ещё едет? Ах, да, едут шесть русских футбольных арбитра во главе с Латышевым. Трое запасными, так как приглашение получила только одна бригада.

Ну и всё, наверное.

Пароход плывёт в Рим. Именно там он возьмёт на борт шестьсот богатенький итальянцев, купивших билеты на «Победу» и на матчи чемпионата Мира по футболу. Сборная Италии по футболу плывёт, как и в реальной истории, тоже на теплоходе, но на своём. Жаль, интересно было бы посмотреть и пообщаться.

— Кого высматриваешь?

— А, Аркадий Николаевич! Испугали. Просто смотрю. На теплоходе с Одессы может пару человек плывёт. Ну пусть, десять даже, а вышли на пристань провожать несколько сотен человек. Кого провожает эта толпа?

— Ну, не каждый день люди Фомина видят. Вот и вышли проводить.

— Правда?

— Как ты говоришь? Стопроцентов. Пойдём. Покажемся Наташе.

Смеялся… должно быть?

Событие пятьдесят девятое

«Идея исторической необходимости ничуть не подрывает роли личности в истории»

Ленин

Не дал отойти от решётки Вовке и Аполлонову министр Иностранных дел Вышинский. Он подошёл к ним и, кивнув Фомину, завёл разговор, про остановку в Нью-Йорке теплохода, с Аполлоновым. В Нью-Йорке, как понял Вовка, министр сойдёт. С трибуны ООН будет…

Про Вышинского как-то в будущем Челенков смотрел по ящику передачу. Перестройка уже гремела во всю и всплывали всякие неизвестные вещи про известных людей. Все знают про Вышинского, как про человека представлявшего в Нюрнберге СССР и клеймивших Гитлера и его шавок. Но были в биографии Андрея Януарьевича и другие интересные моменты. Противоречивый был человек. Больше всего тогда Челенкову понравился рассказ о том почему меньшевик и министр Временного правительства, выписавший приказ об аресте Ульянова Ленина в 1917 году вдруг оказался сначала Прокурором главным в СССР, а потом и министром Иностранных дел. Дату Фёдор не запомнил. Возможно 1905 или 1906 год. Да и не сильно важно. Но попал меньшевик Вышинский в Баку в тюрьму. А он только женился недавно, и молодая жена ежедневно его пирогами и прочими вкусностями снабжала. А в этой же камере сидел нелюдимый человек, который дачек не получал и был ну не совсем гнобимый сокамерниками, но избегали его сидельцы. Вот тогда Андрей и взял его под крыло. Пирогами кормил, разговоры один с ним разговаривал. Работам всяких Плехановых и прочих Марксов с Энгельсами и Кропоткиными тоже потчевал, пересказывал уж как мог. А звали того угрюмого, нелюдимого худого человека Иосиф. Он же Коба. Хотя, может и не был ещё Кобой. Помер Владимир Ильич и Коба стал свою команду формировать. Тут и вспомнил про разговорчивого кормильца. Резко в гору Вышинский пошёл. Тот ещё был приспособленец и крючкотвор.

Про процесс в Нюрнберге Челенков из передачи ничего не запомнил. Запомнил другое. То, что начнётся через несколько дней и закончится через три года со смертью Сталина. Все помнят про Кузькину мать Хрущева и про то, как он ботинком стуча по кафедре в ООН, чтобы порядок в зале навести. Так Никита Сергеевич был бледной копией Вышинского и, скорее всего, его учеником. Именно так на каждом заседании в ООН и вёл себя Андрей Януарьевич. Он громил не стеснясь в выражениях и переходя на крик с трибуны проклятых империалистов. Громил американцев, громил англичан, громил НАТО. В передаче говорилось, что было это так необычно и шокирующе для международного сообщества дипломатов, что послушать русского собирались все, кто мог.

Правда, вывод в той передаче и, наверное, правильный вывод был очень не в пользу Вышинского. Выходило что министр принёс СССР и всему Соц. лагерю вреда столько, что будь он американским шпионом и то у него не получилось бы лучше. И одной из таких ошибок была Война в Корее. Из-за того, что в ООН вместо Пекина членом Совета безопасности считался Тайбэй, Вышинский игнорировал заседания и не пришёл, когда принимали решение о вводе войск в Корею по мандату ООН. Заблокируй он тогда это решение, наложи вето, и кто знает, чем бы закончилась война, унёсшая более миллиона человек.

Он же проспал и появление НАТО.

А что, если выбрать момент и сбросить товарища за борт? Фомин внимательно оглядел этого человека. Большие роговые очки, мятый мешковатый костюм. Седые довольно длинные волосы, зачёсанные на правый бок. Холёный такой. И физиономия, и голос неприятные, так и хочется в сторону отойти. Ага. Не выйдет, наверное, ничего с утоплением товарища. Вон один из МГБшников стоит в сторонке и делает вид, что оркестр слушает. Явно охраняют его. Может на обеде попробовать подсказать про Корею? Нет. Миллион корейцев жалко. Но его сюда, как Челенков для себя считал, отправили сделать СССР чемпионом Мира по футболу. Этим он и будет заниматься. Этим он и занимается.

Глава 21

Событие шестидесятое

«Я бы с радостью поиграл за какой-нибудь итальянский клуб, например, за 'Барселону».

Марк Дрейпер (футболист)

А тот рефрижератор, что вез рыбу для капстран,

Он протаранил ботик молчаливо.

На таре из-под джина лишь виднелся капитан

Хорошего армянского разлива.

Припев:

Так что ж вы ботик потопили, гады?

Был в нем старый патефон,

Фотография Орловой Любы

И курительный салон.

(песня Визбора переделанная Гариком Сукачёвым и Шоппертом Андреем)

Оркестр под управлением Утёсова гремел барабанами, дудел трубами, громыхал фанфарами, а сам невысокий полноватый человечек стоял перед музыкантами и палочкой дирижёрской чего-то выписывал в воздухе. Фомин сидел чуть сбоку на деревянном креслице на палубе и пытался выявить закономерность между взмахами палочки и действиями музыкантов. Очень смутно и не всегда эта закономерность просматривалась. Вовка отдыхал после вечерней тренировки. Уже на второй день плавания, даже ещё не выбравшись в Средиземное море, теплоход встал на долго. Нужно было идти проливами мимо Стамбула. Получалось это в час по чайной ложке. Сколько же тогда добираться до Рио? Нет, понятно, что они успеют. Тот, кто отправлял команду, мог точно рассчитать за сколько дней корабль доберётся до Бразилии. А вот Фомин, как и Якушин, как и Чернышёв — дураки набитые, зря на такую авантюру подписались. Не могли рассчитать. На комфорт позарились. Если корабль будет идти пусть две недели, то они прибудут в Бразилию полностью расстренированные. Мышцы начнут атрофироваться. Выносливость понизится. Общеизвестный факт, как тяжело после отпуска команду опять в норму приводить. А у них там всего пару дней до первого матча останется.

С этим открытием Вовка и бросился к Якушину.

— Ну, это да… Игровой практики точно не будет. А физикой можно заняться и тяжести ворочать, я штангу видел на второй палубе. Ничего, я вам жиром заплыть не дам. Будете у меня целыми днями через скакалку прыгать и от палубы отжиматься.

Именно этим сборная и занималась целый день. Три сорокаминутные тренировки утром и днём и получасовая вечером, ну чтобы устать перед сном и спать спокойно, без мук совести.

У Вовки на коленях лежал листок бумаги, который он сам для себя разрисовал. Шахматка чемпионата Мира по футболу. По сравнению с реалом было два изменения. Точнее, на две команды больше было. Первой добавкой была сборная СССР. Она попала в третью группу. Самое интересное, что и Швеция тоже есть. Ей всё же предложили умники из ФИФА заменить Шотландию, и она согласилась. Теперь третья группа выглядит так. Италия — попавшая на турнир, как действующий чемпион Мира. Далее СССР. Третью строчку занимает команда Парагвая. Вовка какие мог статьи в газетах на английском поискал в Ленинской библиотеке про эту команду. Получалось, что парагвайские футболисты считаются четвёртым в Южной Америке после Бразилии, Аргентины и Уругвая. Недавно сборная Парагвая, а именно 30 апреля 1949 в Рио-де-Жанейро в Бразилии (ладно, не недавно — год назад) выиграла у сборной Боливии семь — ноль. А ведь Боливия тоже попала на чемпионат. Матч был на кубке Южной Америки и Парагвай стал там вторым после Бразилии. Так что команда вполне себе, далеко не мальчики для битья.

Заодно Вовка интересную статью нашёл, оказывается, Аргентины нет на чемпионате потому, что она разругалась вдрызг с ФИФА и Бразилией. Там чуть до войны дело не дошло. И всё из-за того, что Аргентине отказали от проведения чемпионата Мира на её территории в далёком 1938 году.

Ну и четвёртой командой приплюсовали сборную Швеции. Интересно получается. Если Вовкиных пацанов считать за сборную, а многие из той команды сейчас на борту теплохода «Победа», то СССР уже обыграл два раза одну из команд их группы — Швецию два раза с крупным счётом и пацаны обыграли итальянцев, многие из которых попали в сборную, три раза и некоторые матчи тоже с крупным счётом и все три с явным преимуществом. То есть, соперники попались знакомые и заведомо слабее. А Парагвай? Да, чёрт его знает, но в Реальной истории, Фомин точно помнил, что из группы третьей выйдет Швеция, и выходит, что Парагвай не сильнее её.

Другим сюрпризом стала сборная Франции, она попала на чемпионат тоже через служебный вход, как и Швеция. И её точно не было в Реальной истории. Франция была в третьей Европейской группе на отборочном турнире, и по сумме трёх матчей проиграла Югославии путёвку в Бразилию. Два первых матча были сыграны вничью. Дополнительный матч играли на нейтральном поле во Флоренции в Италии, и там французы Югославии уступили в дополнительное время. ФИФА в реальной истории предложил Франции занять место отказавшейся команды Турции, но Франция отказалась. А в этот раз поехали. Жюль-Венсан Ориоль — президент Франции, должно быть, решил СССР не уступать после турне ЦДКА. Взять реванш. Попала Франция в четвёртую группу к Уругваю — будущему чемпиону в Реале и Боливии — слабой, судя по всему, команде.

Почему-то Челенков думал, что игры будут в Рио-де-Жанейро, но прочитав газеты, узнал, что дудки, на первом этапе сборная СССР будет играть совсем в других городах. Две игры пройдут в городе Сан-Паулу на стадионе «Пакаэмбу», и одна игра с Парагваем в городе Куритиба на стадионе «Эштадиу Бриту». «Пакаэмбу» вместительностью сорок тысяч зрителей в Сан-Паулу находится, как и сам город, совсем не на берегу океана. Он на приличном расстоянии от моря или океана, и планы нашего правительства о проживание команды на борту теплохода летят в тартарары.

Так и Куритиба тоже не на берегу. Придётся жить, как и все остальные команды, в гостиницах, которые бразильцы предоставят. Ну с футболистами, наверное, разберутся, а вот люди, которые хотели посетить матчи, поболеть за наших, с ними вообще не понятно. Явная проблемка нарисуется у Аполлонова.

Событие шестьдесят первое

«Прогнозы — это такая вещь, которую лучше всего делать после матчей!».

Жоао Домингос Пинту

Первый матч Сборная СССР проводит с Италией двадцать пятого июня 1950 года. Никаких препятствий нет. Теплоход «Победа» не подвёл, и двадцатого июня отшвартовался в порту Гуара. Сам городок находится чуть дальше, можно сказать, что в горах. Прямо от моря и портовых строений поднимаются вверх невысокие горы, заросшие бурной растительностью. Там, на этих горах, виднеются белые домики города Гуаружа. Город приличный, как им сказали, больше ста тысяч жителей. До Сан-Паулу их повезут автобусами. Пока только официальную делегацию футбольных чиновников и саму команду. Туристы и оркестр Утёсова приедут в Сан-Паулу за день до матча.

Вовка ожидал, что им подадут такие же автобусы, как в Италии, но ошибся. Это было произведение местных мастеров. Насколько понял Фомин, где-то в мастерских местных их из Студебеккеров переделывают. Обшивают деревянным каркасом и зашивают фанерой. Потом в фанере вырезают дырки вместо окон, и всё — отличное транспортное средство готово. Орёт сильно? Ну, в гору же едет. Должен орать. Трясёт сильно? Так Студебеккер — это грузовик, никто туда специальных рессор не ставил. Жарко, как в бане? Так середина зимы — чего вы хотели. Приезжайте летом. И почувствуйте разницу. Градусов на пять всего теплее, но зато каждый день дожди. Каждый. Три с лишним месяца подряд. Так что радуйтесь друзья, что сейчас зима и практически сухой сезон. Дождь и сейчас идёт. Хрень-то какая. Разве это дождь, камрады, вот всё прошёл уже, даже луж нет. Нет, нет, зимой тоже луж нет. Просто по улицам реки бегут. А луж нет. Население?

Это Вовка спросил. В Библиотеке нарыл, что это город больше Москвы, тут под восемь миллионов жителей.

— Населения, компаньего, много. Очень много. Совсем много. Миллионов? Да кто же их считал? много миллионов. Миллиард. Шучу. Не знаю, молодой камарада, миллионов десять. Один из самых больших городов мира. Сан-Паулу, — это как Лондон в Европе. И один из самых древних в Бразилии скоро пятьсот лет будет. Тут золото нашли, и золотоискатели повалили. Потом кофе и сахарный тростник выращивали. С Африки рабов завозили плантаторы. Вы же читали Робинзон Крузо. Вот он поплыл за рабами в Африку и попал в бурю, а потом на остров. Если хотите, потом отвезу вас на плантацию Робинзона.

— А почему стадион маленький? — это, понятно, опять Фомин интересуется. Любопытный.

На самом деле для такой футбольной страны, как Бразилия, и для города с населением в десять миллионов человек стадион на сорок тысяч зрителей — это не больно много.

— А вот мы и подъезжаем уже, дорогие компаньеро, стадион новый совсем. Построен всего десять лет назад. Сан-Паулу не самый богатый город. Сколько собрали денег на столько и построили. Зато скажу вам, камарады, он всегда полон. Вот вы будете играть с Италией. И какое бразильским болельщикам дело до итальянцев и русских⁈ А вот и нет, не угадали, все до единого билета проданы. Все сорок тысяч билетов.

— Итальянцы — чемпионы мира! — напомнил гиду Фомин. — Все хотят посмотреть на чемпионов.

— Ай, когда это было⁈ Двенадцать лет назад. Ерунда, теперь самая сильная команда в мире — это сборная Бразилии. Если победите в группе, то поедете в Рио и там узрите Маракану. Это самый большой стадион в мире и на нём у вас выиграет самая лучшая команда в мире.

— Поспорим?

— Фомин! Уймись! — Якушин вскочил и Вовке кулак показал. — Дай человеку работать. Вон мимо какого красивого собора проезжаем, а ты затеял тут спор. Так ничего и не узнаем.

Ну, есть такое. На самом деле огромный собор в готическом стиле за окнами… За дырками в фанере проплывал. Словно в Италию снова попали. И этот не первый был. Такое ощущение, что через каждые сто метров величественные красивые соборы стоят. Мрачноватые — серые. Но глаз цепляют. Ничего подобного в СССР нет.

Привезли сборную почти к самому стадиону. Везли от порта долго. Не самая скоростная машина Студебеккер и не самые широкие и удобные дороги в Бразилии. Это по большей части грунтовка и только в городах, через которые проезжали по пути в Сан-Паулу, брусчатка. Про асфальт ещё никто ничего не слышал. В самом городе тоже, где брусчатка, а где гравийное покрытие с широченными колеями. Добирались долго. Даже так долго, что люди от тряски и рёва мотора стали за головы хвататься. Два раза пришлось останавливаться, чтобы пропускать встречный поток на узких горных дорогах. Так что не меньше трёх часов этой пытки. Хоть гид и говорил, что расстояние от Гуаружи до Сан-Паулу восемьдесят километров.

Когда монструозный автобус остановился наконец у отеля, в который им предстоит заселиться, то люди прямо посыпались из него. А, да, автобуса таких два. В один входит человек двадцать, а команда и плюс представители спорткомитета — это почти сорок человек. Второй ревел позади и Вовка представлял, как там не просто ребятам. Они ко всему прочему ещё и выхлопными газами от их автобуса все три часа дышали.

А отель был не плох. Этакий провинциальный подмосковный двухэтажный пансионат длинный довольно и выкрашенный известью в белый цвет. Видно, что недавно сделан ремонт. Все сияет белизной свежей побелки и голубизной масляной краски.

В отеле четырехместные довольно просторные номера с огромными застеклёнными окнами.

Минус есть. Зашли туда в номер, а в нём гудит всё от комаров.

— А это же малярийные комары? — пискнул Вовка Третьяков.

— А ты думал нам зря кучу прививок сделали и дополнительного врача дали? — Фомин открыл окна, — Давайте мужики выгоним их, а то ночью спать не дадут. Берите полотенца и машите, чтобы они в окно вылетали.

Казалось, что выгнали. А ночь показала, что показалось, что казалось.

Событие шестьдесят второе

Не считайте меня высокомерным, ведь то, что я говорю — правда. Я европейский чемпион. Значит, я не такой, как все. Я — особенный.

Жозе Моуринью

Аполлонов, Савин, Романов и примкнувший к ним Валентин Гранаткин — председатель Спорткомитета Московской области, инструктор отдела пропаганды ЦК КПСС и до кучи — вице-президент ФИФА, не забыли, как Молодёжка в начале 1949 года обыграла сборную СССР. И не забыли, что им говорил тогда Фомин. Однако не всё очевидно. Сборная сыграла шесть матчей на отборочном турнире и просто вынесла конкурентов, в том числе два раза разгромив Олимпийских чемпионов — шведов. Принять решение о замене проверенных игроков сборной на пацанов? Да не смешно даже. Провели перед отъездом контрольный матч. И Молодёжка опять обыграла сборную. Правда, в ней не было двух ключевых игроков — Фомина и Виктора Шалимова — центрального защитника. И выигрыш был не очевиден, так как сыграли три — два. Боялись большие Спортивные начальники принять неправильное решение. А ну как восемнадцатилетние — девятнадцатилетние пацаны запаникуют, играя против грандов мирового футбола⁈ С кого тогда спросят за поражение? А для СССР любое место кроме первого — это уже поражение.

Приняли футбольные боссы половинчатое решение. Можно брать с собой двадцать два игрока. При двух вратарях. Замен делать нельзя. Вот две команды и привезли. Сборную СССР привезли и десять человек Молодёжки, считая Фомина и Вовку Третьякова: Володька Косарев, Александр Терешков, Виктор Шалимов, Витька Васин, Володька Шабров, Валька Жемчугов и Анатолий Ильин, вторым вратарём взяли Льва Яшина.

Сборная СССР прибыла в Сан-Паулу первой и двадцать первого июня вышла на разминку на стадионе «Пакаэмбу». Вовка хотел было по привычке кусок газона себе сбоку где-нибудь отрезать, но по зрелым размышлениям передумал. Настолько разный климат, что надеяться на то, что бразильская трава вырастет в Москве, мог только законченный оптимист. А поле было великолепным. Газон весь зелёный и нет проплешин даже во вратарской. Ходили мужики и газонокосилками косили, и ещё всё поле в шлангах, тоже ходят товарищи и поливают. Играть и тренироваться на поле русским не дали. Вон, рядом поле у пансионата какого-то, там тренируйтесь. Ну хоть вдоль поля пробежаться дали. Фомин его шагами замерил. Если не ошибся, то у поля максимальные размеры из разрешённых для официальных матчей. При такой жаре и влажности играть на огромном поле будет не просто, придётся побегать. Утешало, что шведам не легче придётся, у них и поля гораздо меньше в стране, и играть по такой жаре они тем более не привыкли. Плюсиком можно считать, что две недели перед отплытием сборная СССР тренировалась в Гаграх, а там тоже климат сырой. Жары особой не было — май всё же, но всё лучше акклиматизировались, чем шведы. А по совету Фомина на теплоходе им ещё и на шесть часов режим сдвинули, а то ведь играть в Бразилии по внутренним и московским часам ночью придётся. Так себе плюс.

Вовка не удержался и по травке газона всё же прошёлся. Разулся предварительно под строгим взглядом здорового негра, главного у поливальщиков. Лепота. Какая всё же классная трава. Умеют люди. Как далеко картофельным полям большинства стадионов в СССР до такого чуда. И в Индии, наверное, такие поля не зря они босиком играют. Индия на этот чемпионат, как и в Реальной истории, ехать отказалась и причина именно в том, что им запретили играть босиком. Ну правильно, что запретили. Они на скользкий газон выйдут с острыми прямоугольными шипами, а там индусы с босыми ногами. В матче всякое случается, наступить такой бутсой на ногу ничем не защищённую… Что от той ноги останется?

Итальянцев поселили в соседнем таком же домике — пансионате. Приехали они на день позже и тренировались на том же поле, что и сборная СССР на час позже. Вовка вместо отдыха послеобеденного пошёл, не поленился, посмотрел на соперников. Шестеро оказались знакомыми — футболисты из Милано и Лацио. Плохо, что с ними будут играть не пацаны из Молодёжки у них уже точно пиетета нет перед действующими чемпионами Мира. Они их бивали. Русские этрусских всегда бивали…

Глава 22

Событие шестьдесят третье

«Пенальти — это смертный приговор, при котором палач может стать жертвой.»

Франческо Тотти

— Фомин, сможешь сам пробить? — Якушин чуть не на поле выбежал. Руками махал, внимание Вовкино к себе привлекая.

А Вовка не знал. Досталось ему крепко. В штрафной полузащитник сборной Италии, знакомый нашим по игре с Ромой в Италии, Эджисто Пандольфини умышленно срубил Фомина, прыгнув прямыми ногами ему в голень левой ноги. Вовка подрубленным деревом рухнул в пяти метрах от ворот, а мяч, который он почти завёл в ворота, ударился в правую штангу, точнее чиркнул по ней и ушёл за лицевую. Боковой судья поднял флажок, так как последним мяча всё же итальянец коснулся, но подоспевший главный судья матча — швейцарец Жан Луц подбежал и, указав на одиннадцатиметровую отметку, заливисто просвистел. Боль в левой ноге была адская, слёзы из глаз брызнули, сопли из носа и слюни из орущего рта. Вовка катался по траве и рычал. Как бы не перелом. Его обступили свои игроки не давая приблизиться итальянцам. Этот самый Пандольфини хотел поднять Вовку, типа, чего ты из себя подранка изображаешь. Вставай и играй дальше. Но его Бесков с Бобровым оттеснили от Фомина, а потом и остальные футболисты сборной СССР подбежали.

Пока Вовка катался по траве, швейцарский судья, выцепил, из стоящих рядом кучкой итальянцев, виновника происшествия, и удалил его. Красных карточек пока нет, просто показал рукой на скамейку, где тренер итальянской сборной с врачом и помощником сидели. Сейчас-то не сидели, а прыгали между ней и полем, руками размахивая. Наверное, протесты выражали. Но Жан Луц в их сторону даже не смотрел. Он подбежал к Гринину, носившему капитанскую повязку, и стал на английском ему говорить, что встреча заканчивается. Время уже вышло. Нужно срочно бить назначенный им пенальти. Цигель! Цигель!

С английским у Гринина был швах. Но понять судью не сложно. На часы показывает, на табло показывает. На мяч тыкает пальцем и на одиннадцатиметровую отметку. И последний англофоб поймёт.

Пока всё это дело делалось, и сказка сказывалась, Фомин почти пришёл в себя. Якушин перед отплытием команды назначил Вовку… Нет, не любимой женой. Назначил штатным пенальтистом. В СССР же теперь после каждого матча, чем бы он ни закончился, команды ещё пробивают пенальти по пять штук или до победы. В результате тренировок и этих соревнований лучший результат вышел у Вовки. Его и приговорили к обязанности бить пенальти, если это потребуется, на чемпионате Мира. Запасным был Бесков. Третьим Бобров. Бесков сегодня уже тоже катался по траве, минут пятнадцать назад и матч доигрывал прихрамывая, а Севу срубили в самом начале второго тайма, и он даже пять минут за пределами поля провёл, ему бинтовали ноги, итальянец — защитник до крови разодрал ему кожу на бедре, выпрыгивая при подаче углового. Мелкий гад, да прыгучий. Так что, если Фомин бить не может, то придётся Гринину самому бить. Он четвёртый на очереди.

— Я пробью, — Вовка сделал несколько шагов к Хитрому Михею. — Пробью, Михаил Иосифович. Ничего страшного в щиток попал. Просто болевой шок. Уже прошло.

— Смотри, Артист! Может Гринин⁈ — Вовка обернулся на капитана сборной. С этой дубль W Алексей из правого нападающего в ЦДКА превратился во второго после Фомина правого нападающего. Но сыгранности нет, и Гринин по привычке вечно пёр вперёд, поддавливая Вовку к самым воротам. Если бы Вовку спросили, то лучше бы им тогда местами поменяться, только спорить с Якушиным бесполезно. Мешались всю игру друг другу.

— Я пробью. — Фомин, чуть подволакивая левую ногу, побежал к одиннадцатиметровой отметке. Гринин бил пенальти всегда низом. И предсказуемо так разбегался. Да, удар очень хорош. Пушечный. Но если вратарь угадывал направление, то шанс был забить не высок. А Буффон — очень опытный вратарь.

А сейчас нельзя не забить. Счёт пока три — два в пользу итальянцев. Не забьют сейчас пенальти и поражение. При том, что шведы сильнее итальянцев, может сложиться ситуация даже при следующих победах, что сборная СССР просто не выйдет в финальную четвёрку. Там смотрят на разницу забитых и пропущенных.

Вовка предчувствовал, что матч выйдет не простым. Он предложил играть молодёжным составом именно этот матч. Пацаны с манерой игры итальянцев знакомы, они их били три раза подряд и никакого заламывание рук и закатывания глаз при словосочетании «Действующие чемпионы Мира» не производили. Это было в далёком 1938 году. Из той сборной, наверное, и нет сейчас у Италии никого. Двенадцать лет — это дофига. Другие люди играют, и их можно бить — не боги. Просто горшечники.

Якушин поставил тот же состав, что был в последних играх отборочного тура. В основном Динамо московское, плюсом Гридин и Бобров — теперь и ВВС, и Игорь Нетто в полузащите из Спартака. Есть ещё Никита Симонян, но сегодня играет на его месте или точнее на своём месте Вася Карцев.

Сказать, что сборная играла плохо, боялась итальянцев, в обороне отсиживалась, нельзя. Все носились, и большая часть игры проходила на половине сборной Италии. А мяч в ворота не шёл. А вот как только «Скуадра Адзурра» (итал. Squadra Azzurra, букв. «голубая команда»), огрызалась контратакой, так проблема с тем, чтобы быстро оттянулась назад защита и полузащита, увлёкшаяся нападением, возникала. Пара итальянских нападающих пробивались через разряженную защиту и раз за разом добивалась успеха. Стоящий сегодня в воротах Вовка Третьяков явно был не в ударе. Один из трёх мячей мог легко взять. Вместо того, чтобы вперёд выбежать стал отступать к воротам, и угол у нападающего голубых Карапеллезе получился острый хотя, но большая половина ворот открыта. Он этим воспользовался и забил красивый гол в дальний угол ворот.

На перерыв ушли со счётом два — один. А сразу после начала второго тайма именно этот ненужный гол Вовка Длинный и пропустил. Совсем тяжко стало при счёте три — один.

У Вовки тоже игра не шла. Финты не выходили. Слишком много народу перед воротами Буффона. Убираешь одного защитника «русской мельницей», а перед тобой не открытое пространство, а двое следующих голубых вырастает. И «Сухой лист» не получался. Два раза он бил угловой и оба раза мяч впечатывался в дальнюю штангу. Чуть не докручивал. И вроде бы делал всё, как и обычно. То ли волновался, то ли мяч не круглый. В смысле с сильно смещённым центром тяжести. Немцы ещё свой идеально круглый мяч не изобрели. Так, что всё возможно. Тем более, мяч на шнуровке, там вполне какая грыжа может возникнуть.

Свой мяч Вовка всё же забил. Первый на счету Бескова с подачи Карцева, а второй Вовка сольно забил. Он выцарапал его у итальянского защитника после того, как тот отобрал его у Боброва, и пошёл на Вовкину половину. Чистый подкат в мяч и Фомин оказался один на один с Буффоном. Тот сделал всё правильно, бросился рыбкой на круглого, надеясь подмять его под себя. На долю секунду Вовка оказался быстрее Буффон приземлился, обхватив ему ногу, а мяч под этой волосато-косматой рыбиной проскочил и влетел в пустые ворота.

Сейчас Вовка подошёл к мячу и долго демонстративно устраивал его на почти незаметный белый кружок. Швейцарский судья подбежал и прикрикнул на него, но Вовка дёргаться не стал. Ничего не случится, сколько бы времени не прошло, а это последний игровой эпизод. Время уже прилично перевалило за девяносто минут. Возможно, Жан Луц даже позволит итальянцам, если Вовка забьёт, начать с центра поля, но тут же свистнет, заканчивая игру.

Далеко отбегать от круглого Фомин не стал. Нога ныла. Да, чего ныла, она прилично болела и при серьёзном разбеге могла подвести. Хорошо, что это левая. Всё же он правша и бить левой бы не смог. Вовка сделал три семенящих шага, подстраивая правую под удар, и пробил. Буффону прыгнул в правый от себя угол. Ну, тут лотерея. Угадаешь или нет. А Фомин решил в лотереи не играть и пробил прямо по центру, туда, где ещё мгновение назад был голкипер. Мяч с радостью понёсся к воротам и… Врезался в ноги распластавшегося в прыжке Буффона. Отлетел от преграды и прилетел точно в ноги набегающего вслед за ним Вовки. Повторный удар уже по совершенно пустым воротам и свисток. Фух. Три — три. Ну, по крайней мере шанс на выход в финальную четвёрку не потерян. Даже если теперь в отличие от Реальной истории Италия победит Швецию и Парагвай, то у сборной СССР будет шанс попасть в финальную пульку, нужно просто опередить итальянцев по разнице забитых и пропущенных.

Событие шестьдесят четвёртое

— Тебе нравится смотреть хоккей на траве?

— Мне больше нравится смотреть хоккей на диване.

Повезло. В этот же день на стадионе «Эштадиу Бриту» в городе Куритиба Швеция играла с Парагваем. Что там творилось в этом Куритебе неизвестно. Вовка, португальского не знал совсем. Ни слова. Правда теперь выучил, как товарищ по-португальски. Можно сказать камарадо, а можно компаньеро. Так что пришлось искать какую-то англоязычную газету. В ней отчёт о матче появился только через два дня и бы настолько короток, что и не интересно читать. Сначала два гола забили футболисты Швеции. Сундквист забил гол на 17 минуте, потом второй гол на 26 минуте забил Пальмер. Швеция повела два — ноль. На перерыв команды ушли со счётом два — один парагвайцы один гол отквитали. Забил гол Лопес. А во втором тайме другой Лопес — Лопес Фретес на 74 минуте забил последний мяч в этой игре. Итог два — два. Ничья. И она страшно на руку сборной СССР. Теперь Швеция летит в Сан — Паулу на встречу со сборной СССР 29 июня. А Италия летит в Куритибе. Со шведами летит и судейская бригада из Шотландии во главе Джорджем Митчеллом, которая будет обслуживать матч Швеция — СССР. Половина статьи была про эту бригаду судейскую. Ну и про сборную Англию, которая выиграла у Чили два — ноль. Не разгром, но уверенная победа и английская «Таймс» превозносила и судей отлично отработавших и своих игроков, сделавших важный шаг на пути к званию Чемпиона Мира.

Огорчила приписка про матч шведов с парагвайцами. Матч прошёл при практически пустых трибунах. Всего на игру действующих Олимпийских чемпионов пришло семь тысяч человек. Не густо. На стадионе при пустых трибунах играть тяжело. При переполненных сложно, гул зрителей и их внимание давит, а вот при пустых совсем плохо. Руки у футболистов опускаются. Ведь футболисты они как актёры. Им обязательно нужны эмоции, которые на них болельщики проецируют.

Из других новостей газета отмечала, что на Маракане в присутствии восьмидесяти тысяч человек Бразилия одолела Мексику с разгромным счётом четыре — ноль. И в этой же группе Югославия порвала Швейцарию три — ноль.

И ещё один матч в той же Куритибе на следующий день после Швеции играла пара Испания — США и матч закончился три — один. Ожидаемо. И опять всего девять с половиной тысяч зрителей. Не интересно куритибцами смотреть на поражение США.

Гораздо интереснее была следующая статья в газете. Вовка даже не знал, стоит ли её Аполлонову переводить. Точнее показывать. Всё же решился. Постучал в номер, а там та самая «Таймс» лежит на столе у Аркадия Николаевича и тетрадная страничка мелким почерком исписанная. Ну, не один он тут оказывается английским владеет.

— Читали, Аркадий Николаевич? — спросил Вовка лежащего на кровати в номере Аполлонова.

— Война — это, зятёк. Эх. А ведь думали — раздавили Гитлеровскую гадину и теперь заживём счастливо, строить будем, хлеб растить. Детей рожать. А тут американцы не лучше фашистов. Всю Европу на бедную Корею ополчили. Наши-то дипломаты куда смотрели? Вышинский же именно за этим плыл в Нью-Йорк. А тут написано, что он не пошёл на заседание Совбеза, где принимали резолюцию. Зачем тогда плыл? Ничего не понимаю?

Вовка умничать не стал. Хватит странностей, которые вокруг него множатся. Один разговор с младшим Сталиным о недопустимости вылета команды ВВС в Челябинск чего стоит. Ну, да и чёрт с ними с разговорами. Поехали лётчики поездом, спокойно приехали, и без всякой акклиматизации разбили Дзержинец семь — два. Три гола забил оставшийся в живых Зденек Зигмунд. Один — тоже оставшийся в живых младший Тарасов. Бочарников до сих пор с Вовкой не разговаривает — обиделся. А Василий при встрече на стадионе ржёт и прогноз погоды спрашивает. «Предсказывай, давай».

В результате, Динамо чуть не лишилось чемпионского титула. ЦДКА без Боброва сдало. А вот ВВС с добавкой Бочарникова и Боброва всех подряд громило. В итоге всё решила последняя игра сезона именно между ВВС и Динамо (Москва). С огромным трудом, стоившая Чернышёву перелома трёх пальцев, игра закончилась четыре — три в пользу Динамо и Вовка прицепил к пиджаку пятую медаль чемпиона СССР. Рядом появилась и серебряная медаль. Якушин привлёк Вовку к финальным играм первенства СССР по хоккею с мячом — первому после войны, до этого только Кубок проводился. Ну, тут Фомин не сильно помог. Стали вторыми динамовцы, проиграв Дому Офицеров из Свердловска три — один. Там, кстати, точно также проходил турнир, как сейчас чемпионат Мира по футболу. Сначала четыре группы по четыре команды выбирают победителей, и те в финальной пульке разыгрывают места. Проходили игры в феврале под жуткий мороз. До сорока почти опускалась температура. Вовка думал, что сдохнет. Но только палец на левой ноге чуть отморозил. Кожа потом слезла. Бросать нужно с хоккеем. Станет чемпионом мира в этом году и бросит. А нет ещё бы и Олимпиаду выиграть. Блин, это ещё три года придётся в хоккей играть. Ох-хо. Когда тёплые стадионы закрытые построят⁈

Событие шестьдесят пятое

Пас-то хороший, да поле кончилось!

Дмитрий Губерниев

— Молодёжку свою хочешь? — Якушин каким-то побитым выглядел. Отделали его видимо в приватной беседе футбольные боги СССРовские. Как мол так — пацаны их с огромным счётом разносили, у них дома, заметь, а эти «заслуженные мастера спорта» еле-еле… Чуть не проиграли! Кто виноват⁈ Что делать⁉ Как в Союз побитыми собаками возвращаться?

— Нет, Михаил Иосифович. Даже в мыслях не было. Именно эта сборная два раза разгромила именно этих шведов, и завтра тоже разгромит. Даже не сомневаюсь. А вот с итальянцами да, нужно было ставить пацанов, и по той же самой причине. Они их не боятся, они привыкли их бить. И в этот раз бы запинали под плинтус. Ничего особого «Скуадра Адзурра» не показывала. Блеклая неинтересная игра. Нашим защитникам только втык надо дать, чтобы стояли, где поставили, а не атаковать лезли. Ну, я вам ещё в перерыве все сказал. Дворовый футбол получился. Нужно и со шведами их предупредить. И наоборот, может попытаться шведам дать простор и заманить их на нашу территорию. Хотя, тут вам виднее. Два раза выигрывали с крупным счётом, нужно и третий раз выиграть и именно с крупным. Теперь, надо понимать, всё будет в нашей группе зависеть от того, кто больше голов назабивает. И это должны быть мы.

И назабивали. Проработка начальства сработала, или пришли в себя и акклиматизировалось мужики, привыкли к новому часовому поясу, но только со шведами играла совсем другая команда, плюс замена Карцева на Жемчугова. Вовка с ним в паре три гола вконопатил в ворота Олимпийцев. И по одному Бесков, Гринин и Бобров. Итог шесть — один. И опять почти полной стадион. То ли на сборную СССР идут люди, то ли Сан-Паулу и в самом деле футбольный город. Ну, и не надо забывать, что из десяти миллионов жителей всегда сорок тысяч найдётся любителей футбола. Опять же, всем известно, что Швеция — действующий олимпийский чемпион и по газетам — фаворит в их группе. То-то удивление было на трибунах, когда русские их как котят возили. Под конец матча весь стадион болел за камрадов.

Этот матч опять снимали для кино, прилетевшие с несколькими пересадками киношники. На первый матч опоздали. Самолёт где-то там в Канаде застрял из-за погодных условий.

Итальянцы ожидаемо побили Парагвайцев. Но счёт пожиже, всего два — ноль. Игра проходила опять в Куритибе. И на следующий день после игры туда отошёл теплоход «Победа». Плыть сутки. И опять то же самое Куритиба не на берегу океана, а в сотне километров от него в горах в джунглях. Странно почему португальцы — мореходная нация основывали города в Бразилии не на берегу? Нужно будет у кого-нибудь поинтересоваться.

Глава 23

Событие шестьдесят шестое

Жизнь за границей — это привилегия для одних и проклятие для других. То же самое и жизнь в родной стране.

Алишер Файзуллаев (Алишер Файз)

Парагвай, Уругвай и прочие Гондурасы вместе с Бразилией сейчас играют в футбол, который устарел до того, как родился. Они себя считают непревзойдёнными мастерами мяча. И это правда. Все Стрельцовы, все Бобровы, даже все Пеле и Гарринчи. Они каждый сам по себе — гений футбольный. Обведут любого и пробьют именно с такой силой и в том направлении, чтобы гарантированно мяч забить. Они живут футболом. Пацан в деревне или в городских трущобах сначала начинает играть в футбол. А потом учится ходить.

«Альбирроха», что значит красно-белые, типичные представители таких фанатиков футбола. Форма сборной Парагвая полосатая. Бело-красные вертикальные полоски на футболках и горизонтальные, но тоже красно-белые на гетрах. Руководит этой командой Мануэль Флейтас Солич. Никто его так не называет. Если в СССР почти у всех игроков, да и тренеров есть прозвище, то есть и имена. Все знают Хитрого Михея, но знают и Якушина Михаила Иосифовича. В Южной Америке по имени и фамилии тренера, а тем более игрока, знают только родственники. У всех остальных сочетание звуков Мануэль Солич никаких ассоциаций не вызовет. А вот если произнесут слова «Эль Брухо» (Волшебник), то это же совсем другое дело — это и есть тренер «Альбирроха» — национальной сборной Парагвая по футболу.

Парагвай, как и Уругвай, да, впрочем, как и все команды с Южной Америке кроме Мексики попал в финальную часть чемпионата Мира по футболу без борьбы. Была создана группа — седьмая, в которую вошли Парагвай, Уругвая, Эквадор и Перу. Выходят в финал два победителя. Но две последних страны снялись. И Парагвай с Уругваем попали, не сыграв ни одного матча в Бразилию. Боливия с Чили «пробились» в финальную часть из-за демарша Аргентины.

Это не говорит, что команды слабые, это говорит о том, что чемпионат сам по себе плохо подготовлен и слаб.

— Аркадий Николаевич! — Вовка после матча с альбиррохами этими подскочил к Аполлонову и дёрнул его за локоть, отзывая в сторону. Председатель Спорткомитета разговаривал или точнее поздравлял Якушина и Чернышёва с замечательной победой.

— Молодец, зятёк, второй и третий голы просто красавцы! Ты видел, как стадион бесновался? Молодец! Выиграете чемпионат и всем, кто голы забил, постараюсь «Победы» выбить. — Обнял Вовку радостный генерал. Понятно его было, только что объявили по стадиону, по громкоговорителю, что идущий параллельно матч в Сан-Паулу тоже закончился, и там Швеция победила Италию три — два. Получается, что набравшая пять очков сборная СССР, выходит из группы, став победителем и попадает в финальную пульку. Половина дела сделана.

— Аркадий Николаевич, мне тут мысль интересная пришла, — Вовка махнул рукой в сторону раздевалки откуда сейчас вышел. — Можете вы зайти в раздевалку сборной Парагвая и пригласить пятерых футболистов переехать в СССР и играть в футбол за Динамо (Московская область). А ещё принять гражданство СССР.

— Зачем тебе эти грузины? — отстранился от Фомина Аполлонов.

А на самом деле? Зачем? Ну, допустим играли они (чисто индивидуально) не хуже его пацанов, а проиграли из-за того, что именно этим и занимались все девяносто минут — они играли с мячом. Нужно обязательно завладеть мячом, отобрав его у соперника, и обводя неумех противников вести его к воротам. И когда красно-бело-полосатые столкнулись с игрой Молодёжки с её длинным пасом, точным пасам и контролем зон, а не беганием по полю, у них игра развалилась, четыре мяча пропустили и только один закатили Яшину, да и то в самом начале, пока пацаны привыкали к такому напору парагвайцев. А освоились и попёрло. Девяносто минут почти играли без мяча подопечные «Эль Брухо» (Волшебника). Однако индивидуальное мастерство и неутомимость парагвайцев Фомин оценил. И вспомнил Харламова. Тоже ведь можно испанцем назвать.

— Парагвай самая бедная страна в мире. По крайней мере одна из самых бедных. Думаю, эти пятеро, когда вы им озвучите зарплаты наших игроков, с удовольствием поедут в СССР и потом будут писать родственникам письма, как им хорошо живётся в нашей стране. Те будут делиться новостями с соседями. Потом можно снять небольшой документальный фильм про них, через год примерно и там показать, как они устроились. Уверен, фильм в Парагвае с удовольствием покажут и его посмотрит каждый Парагваец по нескольку раз. И все будут завидовать этим пятерым и мечтать перебраться из своей нищеты в нашу страну. И СССР будет для парагвайцев не неизвестная страшная страна — враг. А друг и мечта.

— Ого! Ну, наговорил! Ничего не мешает поговорить. В СССР полно иностранцев перебирается. Да, те же десятки тысяч испанцев после их гражданской войны. Курды. Ну, хорошо, я попробую поговорить. К счастью, нам переводчика выделили, который и португальский, и испанский знает. Называй фамилии.

— Анхель Антонио Берни Гомес нападающий. Хериберто Эррера Удризар — защитник. Рубен Эваристо Фернандес Реал — нападающий. Атилио Лопес — нападающий. Лопес Фретес — полузащитник. — Вовка протянул Аркадию Николаевичу программку встречи, на которой подчеркнул ногтем фамилии понравившихся ему игрой парагвайцев.

— Хорошо поговорю с этими грузинами.

Вовка понимающе улыбнулся. На самом деле парагвайцы, если с народностями СССР сравнивать, то на кавказцев похожи. Чернявые все, с усиками. И что-то в физиономии такое. Среди сборной Парагвая негров не было. Возможно, там, и в самом Парагвае, их не много. Это внутренняя страна, не имеющая выхода к морю, и там нет кофейных и сахарных или хлопковых плантаций. Не завозили туда негров. Так что немного испанской крови, а в основном местные индейцы. Разводят коров, и сажают чего-то на огородах. Так и живут. Страна маленькая совсем и по площади, и по количеству жителей. Насколько Фомин сумел узнать в библиотеке перед выездом, населения там миллиона три.

— А у нас там есть посольство?

— Не знаю? — Аполлонов почесал стриженный затылок.

— Тогда скажите, чтобы, если согласятся, в Рио к нам подошли.

— Не отстанешь же⁈ Ладно, пойду, пообщаюсь.

Событие шестьдесят седьмое

«Спорт делает спортсмена больным, а болельщика — сумасшедшим.»

Константин Семёнович Мелихан

Если четыре команды играют в финальной пульке каждая скаждой, то получается шесть матчей. Фомин, когда самодельную шахматку рисовал, то думал, что бразильцы специально растянули чемпионат на столько времени, чтобы все основные матчи провести на Маракане. Это напрашивается. Максимальное число билетов можно продать на стадионе с вместительность двести тысяч человек. Ошибся. Хотя в газетах, когда объясняли странный финал, выбранный бразильцами при проведении этого чемпионата, говорилось, что сделано это было именно, чтобы продлить его, и чтобы получилось как можно больше матчей. Стремились, мол, заработать. Тогда финал не очень вписывался в эту концепцию. Оказалось, что три матча из шести финалисты будут играть всё в том же Сан-Паулу с его небольшим в целом сорокатысячным стадионом. Понятно, что оставшиеся три матча — это игры Бразилии с тремя соперниками. Уж они-то все проводятся на Маракане.

Девятого июля Уругвай будет встречаться с Испанией в Сан-Паулу, а сборная Бразилии будет на Маракане принимать русских. После этого матча сборная СССР отбывает в Сан-Паулу и там 13 встречается с Уругваем и 16 июля с Испанией, и именно в этот день пройдёт валидольная встреча Бразилия — Уругвай.

Главный футбольный приз золотую Нику игроки сборной СССР ещё не видели. Кубок стоял в Рио-де-Жанейро, в фойе на входе в Маракану. Чемпионы Мира итальянцы передали его организаторам турнира бразильцам. Там (это Вовка тоже из газет английских вычитал в Ленинке) интересная история случилась. Немецкие фашисты по команде Гитлера всеми силами пытались выкрасть (прибрать к рукам) главный трофей Золотую Богиню Нику у триумфаторов чемпионата мира 1938 года итальянцев. Но хитрющий итальянский функционер Отторино Барасси, спрятав кубок в старом сапоге, обезопасил его от рук фашистов. На конгрессе ФИФА в 1946-ом году Ника в целости и сохранности была доставлена организаторам. Немцы подали заявку первыми, ещё в 1936 году, и возможно не случись войны и четвёртый чемпионат Мира состоялся бы в Германии, но из-за войны он был отменён. Не достался фашистам ни чемпионат, ни кубок.

Пока команда и боссы футбольные плыли из Куритибы в Рио-де-Жанейро по радио узнали подробности матча югославов с бразильцами. Челенков отлично знал, что в финальную группу попадет не Югославия, а Бразилия, но, когда после двух первых туров они из Сан-Паулу отправлялись на юг в Куритибу, это было далеко не очевидно. Хозяева чемпионата начали с победы над Мексикой 4:0, а затем неожиданно оступились в матче со средненькой или даже слабой командой Швейцарии, скатав вничью 2:2. А в это время Югославия выиграла оба своих мачта и подходила к финальному туру в статусе лидера. Братушкам, вызвавшим такое неудовольствие Сталина, достаточно было просто не проиграть, так как по разнице забитых и пропущенных они лидировали. Фомин гадал, как там было на самом деле, почему тогда Югославия проиграет? Или тем своим отсутствующим в Реале турне Молодёжки в Югославию они изменили ситуацию и Историю, получив по соплям от пацанов, братушки собрались, сделали выводы, и теперь играют в другой футбол?

Потом всё же югославы проиграли бразильцам. Но известен был только результат: два — ноль. И вот теперь появились подробности. Оказалось, что всё могло сложиться совсем по-другому, и Бразилия могла и не попасть в финальную четвёрку. 6-кратный чемпион Югославии, лидер и капитан команды Райко Митич разбил голову о торчащую из стены недостроенной «Мараканы» арматуру и из-за этого не участвовал в важнейшей игре. За бразильцев сыграли стены их недостроенного стадиона. Правду говорят, что в домашних матчах стены помогают.

Порадовало и сообщение о грандиозном скандале в Великобритании. Пальчики оближешь, снова макнёшь в варенье и опять оближешь. Целый фильм можно на эту тему снять. В первой группе назрела и лопнула сенсация. Команда Соединённых Штатов Америки, собранная, в общем и целом, из любителей, в поединке 2-ого тура всухую одолела Англию. Счёт небольшой ноль — один. Только этот нолик имеет значение для случившегося после. Англичане как могли оскорбляли соперника перед игрой. «В футбол не умеют играть только эскимосы и североамериканцы» — провокационная фраза, появившаяся в английских газетах 28 июня 1950 года. А потом телеграфы передали счёт из Южной Америки на Туманный Альбион. Далеко ведь. Помехи возможны. До конца, не веря в итоговый результат, некоторые английские телеграфисты пририсовали к нолику в графе голов сборной Англии единичку, тем самым британский народ узнал о грандиозной победе своих великих футболистов с невообразимым счётом 10:1. А потом ушат холодненькой. А следом и поражение от сборной Испании. Собрали великие бриты баулы, купили сувениры и по банке кофе и полетели домой. Интересно было бы посмотреть на встречу проигравших эскимосам родоначальников. Петарды там, красная ковровая дорожка. Дивчули сиськи показывающие… Не было. Ну, не должно быть.

Вся сборная СССР нервничала и переживала, готовясь к матчу с хозяевами. Если честно, то ничего подобного никто не ждал. Бразильские болельщики — это нечто. По улицам ходили толпы фанатов со знамёнами и орали. Как это должно сказаться на непривыкших к такому наших футболистов? Вся Бразилия верила в победу своих виртуозов мяча. А если ещё учесть тот факт, что из-за громких фанатов Бразилии игроки сборной СССР практически не спали несколько ночей и практически не тренировались, то сомнений по поводу победителя просто не оставалось.

Событие шестьдесят восьмое

Чем отличается футбольный болельщик от фаната?

Болельщик болеет за своих, а фанат — против чужих.

Евгений Полищук

Вышли на поле. Да… Не смог Фомин страх функционеров и Якушина с Чернышёвым победить. Пацанов, которые могли бы справиться с бразильцами на игру не пустили. Ну, не могли Аполлонов, Романов, Савин и Гранаткин отправить на самую важную игру восемнадцати — девятнадцатилетних ребят. Хотели. Предлагали побольше выпустить…

— Это почти ничего не изменит, — Фомин махнул рукой, потом головой, потом рукой, потом… в душе.

— Почти⁈ — уцепился за слово Савин.

— Нет сыгранности. Наверное, в конце матча лучшая физическая подготовка скажется. Они (бразильцы) закислятся. Будут ползать, и тогда четыре человека свежих… м… ну, более свежих, смогут переломить ход матча.

— Вот! — Аполлонов тоже рукой махнул. Он-то не очками, головой рисковал. Снимет Сталин к чёрту и отправит колхозом в Туркмении руководить. Обещал же победу. Остальным тоже перепадёт на орехи. Динамо расформируют. Якушина в тот же Ашхабад отправят.

— Так что решили? — Хитрый Михей переводил взгляд с Фомина на Аполлонова.

— Четверо из Молодёжки, — Аркадий Николаевич показал Вовке кулак, — Втравил ты меня, зятёк. Сидели бы дома, ездили на товарищеские встречи, громили всех. Красота. А теперь чего? Попробуйте не выиграть!

В результате Жемчугов вышел, Виктор Шалимов, Шабров и Вовка. А ну ещё Вовка Третьяков, но его уже основным вратарём и считали. Хомича даже не взяли в Бразилию. Если Игоря Нетто добавить, что тоже вышел в полузащите, то всё же больше половины команды — пацаны желторотые.

Бразильцы по жребию получили вводить мяч, а капитан команды Гринин выбрал теневую сторону.

Чтобы не навалить с ходу в штаны Фомин не перед вторым таймом, а перед первым провёл с командой аутотренинг. Хуже точно не будет. Вышли на поле с цветочками в раках и ошалели все. Чёрт его знает, есть ли свободные места на трибунах, но смотрится это ужасно. Двести тысяч болельщиков — это в три раза больше, чем на стадионе Динамо в Петровском парке. И эти двести тысяч не сидят молча, а орут. От трибун к центру поля идёт звуковая волна, которую почти нельзя вынести. Хочется закрыть уши и убежать опять под трибуны.

— Не куксись, Артист! Чего рот раскрыл? Ворона залетит! — Алексей Гринин ткнул кулаком Фомина в грудь.

Для Вовкиных габаритов капитан ЦДКА и сборной мелковат. Чуть выше метра семидесяти. Фомин на голову выше. Но такой не юношеского телосложения. Широк и в плечах и вообще в кости. Они с Грининым оба нападающие с правого фланга и две последние игры капитан сборной, если честно, Вовке играть мешал. Он его выдавливал к самым воротам. Всю работу на правом фланге на себя зациклив. Но в то же время жадным индивидуалистом Алексея не назовёшь. Он всегда, если был человек ближе к воротам или удачнее расположенный, отдавал пас. Сегодня Вовка убедил Хитрого Михея поступить наоборот. Выдвинуть Гринина на острие атаки правого фланга, а Фомина поставить за ним, вторым номером. Еще дальше располагался опытнейший тридцатидвухлетний полузащитник Динамо Всеволод Блинков. Если искать в стране более сильный правый фланг, то ничего не получится.

Вовка от тычка капитана не то, чтобы успокоился. Мандраж чувствовался. Улыбка с лица дебильная не сползала, но колени трястись перестали. Вспомнил, как в раздевалке перед матчем с итальянцами Алексей рассказывал, как на него охотился весной Василий Сталин. Отловили Алексея, когда он к своему дому подходил. Завернули руки, не сильно чтобы грубо, но решительно, сунули в машину с тентом в кузов и повезли куда-то. Долго ехали. Гринин сначала перемохал, но потом с удивлением обнаружил на погонах «задержавших» его товарищей крылышки. Так и оказалось, лётчики привезли его на недостроенную чуть дачу Василия Сталина на озере Круглое в Солнечногорске. Там часть здания уже построена, а на пристроях всяких работы ведутся. Двухэтажное здание, из силикатного кирпича сложенное. Завели его лётчики в комнату на втором этаже дали бумагу и сказали, что выйдет отсюда Гринин после того, как напишет заявление о переходе в команду ВВС. В комнате холодильник — необычная вещь для этого времени и кровать солдатская. В холодильнике бутылка пива и пару вобл. А ещё в полотенце хлеб на верхней полке. Алексей сначала улёгся на койку и решил голодовку объявить. Но характер не тот, он стал думать о побеге. Глянул в окно. Этаж хоть и второй, но метров как бы не семь лететь. Ноги точно переломаешь. Достал тогда армеец бутылку пива и выпил. Тут за окнами шум какой-то организовался. Гринин глянул. А там прямо под его окном остановился тот тентованный грузовик, на котором его сюда привезли. Недолго думая, Алексей распахнул окно и прыгнул на тент. Повезло, ничего не сломал. О брезент только чуть руку оцарапал. Спрыгнул капитан ЦДКА на землю и рванул в первую попавшуюся сторону. Вышел на озеро и у рыбака узнал, где он. Оказалось, прилично от Москвы. Ну, делать нечего. Побежал трусцой. К ночи был дома. Больше его Василий не трогал. Ну, или пока не трогает.

Бразильцы ввели мяч неудачно. Албино Фриаса послал мяч на половину поля русских, но чуть сильно, и получилось, что дёрнувшийся вперёд Сева Блинков добрался до него первым и сразу передал Фомину. Вовка спокойно обработал мячик и глянул вперёд, оценивая возможности.

Глава 24

Событие шестьдесят девятое

«Однажды я плакал, потому что у меня не было обуви для игры в футбол, но однажды я встретил человека, у которого не было ног».

Зинедин Зидан

К Фомину бежал со стороны Блинкова один из защитников в белой футболке с синим воротничком апаш. Вовка знал, что свою жёлто-зелёную форму бразильцы ещё не придумали. Именно поражение на этом чемпионате заставит их сбросить с себя белую форму, сжечь её и надеть жёлтую. А вообще, интересно почему такой ажиотаж с этими бразильцами? Нет, Челенков отлично знал, что в будущем бразильцы станут пятикратными чемпионами мира. Но это знания из будущего. Сейчас всё не так. Сейчас проводят всего четвёртый чемпионат мира и первым чемпионом стал Уругвай, потом два титула у Италии, и в Реальной истории второй чемпионский титул возьмут заслуженно уругвайцы. А те самые пацаны из Парагвая, которых Аполлонов уговорил-таки перебраться в СССР, и даже договорился, что они вместе с командой поплывут на «Победе», обыграют в следующем году (или через год) бразильцев на кубке Южной Америки. Так что десять там или пятнадцать самоубийств прямо на стадионе «Маракана» после матча с Уругваем в Реале — это явно необоснованные пока амбиции.

Бразилец был ещё далеко и его пока опасаться не стоит. Впереди метрах в десяти бы Гринин, но его опекал плотно защитник, и отправлять ему круглого в борьбу было не лучшей идеей. Бесков по центру только набегал, но прямо наступая ему на пятки нёсся стоппер. Тоже не вариант. Ещё дальше, по левой кромке почти, продвигался к воротам Жемчугов, но и вокруг Вальки вертелось аж двое защитников. Некому отдавать. Пришлось в очередной раз Вовке из себя Гарринчу изображать. До Гринина добраться хотя бы. А совсем бы замечательно было, чтобы капитан в это время двинулся в сторону ворот. И Алексей мысли Артиста уловил, потрусил к воротам. У защитника его опекавшего дилемма нарисовалась. У Бразилии просто не могло ещё существовать зонной защиты, этот конкретный белый был закреплён за красной десяткой. Нужно его опекать и, выходит, нужно двинуться за ним в сторону ворот, но навстречу ему бежал игрок с мячом и рядом не было ни одного белого. Левый защитник вдолбленную мантру об опеке из головы выбросить не смог, потрусил не к Вовке, а за Грининым. При этом дилемма его отвлекла, и капитан русских успел прилично убежать. Опомнившись и решившись, ускорился защитник, рванул за Грининым.

Вовка порадовался. Ещё десять, а то и пятнадцать метров пустого пространства. Спиной он ощущал, что бразилец, его опекающий, топочет позади. А чего, можно и отпустить чуть мяч, пустое пространство позволяло, а опередить его при великанском росте и стартовом рывке солидном ни один бразилец не сможет. Догнав круглого, Фомин снова крутанул головой, оценивая обстановку. Ничего не изменилось. Разве что все десять белых товарищей с синими воротничками сместились на десять метров ближе к своим воротам. До ворот оставалось пятнадцать метров, и Гринин уже был в площади ворот, в паре метров от правой штанги. Туда же почти добежал Бесков со своим опекуном. Но Костя несся как паровоз, и бразильский стоппер подотстал. Ему, дак ему. Вовка махнул рукой Гринину в надежде, что тот поймёт правильно, и навесил ему на голову. И Алексей понял правильно, словно нарабатывали эту комбинацию. Он боднул круглого лбом и точно сбросил его в ноги Бескову. Удар и сетка чуть не порвалась от пушечного выстрела нападающего сборной СССР.

Где-то там среди почти четырёхсот тысяч глаз, карих в основном, было два зелёных, которые за Вовкой наблюдали. Ещё бы знать где? Знак подать, что не подведём.

— Молоток, Артист! — мимо пронёсся Бесков.

— Точно! Отличный пас! — хлопнул по спине капитан, — Чего ворон ловишь? Думаешь без нас не начнут?

Все бежали на свою половину красные, да и белые всем кагалом ломанулись. Впереди с мячом в руках несся к центральному кругу маленький негритёнок. Спешил быстрее ввести круглого в игру. Нужно срочно отыграться. И всё это под оглушительное молчание стадиона. Словно вдохнули почти двести тысяч человек, когда Вовка навесил мяч на черепушку Гринина, и так и не могут выдохнуть. Решают, то ли заорать на своих, то ли засвистеть. А чего, момент прошел.

Будущие многократные чемпионы мира быстро разыграли мяч и всей командой понеслись к воротам соперника, только у центрального круга стоппер остался и рядом с Грининым его опекун крутился.

Далеко продвинуться белые не успели, негритёнок этот — Балтазар, девятый номер, чуть далеко отпустил мяч, и Виктор Шалимов легко у него отобрал круглого и катнул Вовке Третьякову, вводя его в игру.

Бабах и преодолев половину поля мяч оказался возле Бескова. Не получилось на этот раз. Защитник пусть немного грубовато, выставив вперёд шипы в подкате у Кости круглого выбил. Набежавший от Гринина опекун не менее пушечным ударов снова его на сторону красной машины отправил.

И игра остановилась. Не в том смысле, что никто ничего не делал, стояли и бамбук курили. Нет, все носились, пинали, рубились, хватались за футболки и снова носились. А мяч облюбовал центр поля и никуда не спешил, пролетит десять метров вправо, и вернётся, унесётся налево и опять уже около центра. А закончилось это плачевно. В очередной раз отправленный Шалимовым мяч подлетел по центру поля к Бескову, и тот его решил вести к воротам, хотя Вовка и махал ему рукой. Да, Гринин был прикрыт, а Фомин скорее справа, чем впереди, но перед ним было чуть не двадцать метров свободного пространства. Может не увидел его будущий тренер Челенкова? И поплатился. Всё тот же бразильский стоппер опять решил подкатом выбить мяч и угодил шипами по голени Бескову. Сто процентов умышленно. И как назло, рядом судьи не оказалось. Игру даже не остановили, бразильцы подхватили мяч и понеслись всей толпой к воротам Третьякова. А Константин остался на газоне. Фомин засвистел, замахал руками, но судья уже мчался на половину сборной СССР, стараясь от мяча сильно не отставать. Вовка дернулся к воротам, потом оглянулся к Бескову и побежал к нему. И в это время стадион взревел. Ну, не ходи к семи гадалкам — бразильцы гол забили.

Событие семидесятое

«Когда люди добиваются успеха, это происходит благодаря тяжелой работе. Удача не имеет ничего общего с успехом». Diego Maradona

Забил его, как объявили по стадиону, некий Адемир. Это ещё один «грузин» (как их Аполлонов обозвал) — центральный нападающий. Челенков его вспомнил. Нет, не был знаком, естественно. Просто этот грузин с выдающейся челюстью и прозвищем «Челюсть» в Реальной истории станет лучшим бомбардиром этого чемпионата Мира. Кажется, с восьмью голами. Сейчас ФИФА идею Савина и Гранаткина поддержала и «Золотой мяч» впервые будет присуждён в этом году. Лучшему игроку текущего чемпионата вручат. Ну, Вовка в принципе с Адемиром может поспорить. Пока у них голов одинаково. Французским журналом France Football и Советской газетой «Известия» вручаться будет совместно и при участии представителя ФИФА, так что награда будет весомая. С французами ездил договариваться Савин Сергей Александрович и легко их к этому подвиг. Те предложили переговорить с англичанами ещё, для увеличения престижа, но Вовка это предвидя прочёл Савину Фултоновскую речь Черчилля.

— Зачем нам злейших врагов иметь в соучредителях. Тем более, они в футбол играть не умеют, — Вице-президент ФИФА головой покачал, но согласился, что англичане враги теперь.

— А ведь недавно вместе воевали…

— Ну да, это их голубая мечта, чтобы мы за них с немцами воевали.

У Бескова с ногой была проблема. Перелом не перелом, но нога опухала прямо на глазах, и Костя на неё наступить не мог. Фомин его поднять попробовал, но центрфорвард динамовский заорал благим матом. Пришлось опустить на поле и кричать, привлекая внимание судьи и нашего врача.

Главным судьей был англичанин Артур Эллис, и вся троица тоже была из Англии. Вовка попытался рассказать, как всё произошло, благо он английским владел очень прилично, но «враг» повёл себя, как врагам и положено, вызвал бокового, пошептался с ним и дал нашим унести Бескова с поля. Всё!!! Даже замечание бразильскому защитнику не высказал. Понятно, что сейчас ни жёлтых, ни красных карточек нет, а боковой судья сказал, что мол обычный игровой момент, но замечание, хотя бы устное, за опасную игру мог бы и объявить, раз оно ничего сейчас не значит. Ну, да футбол — игра настоящих мужчин и истинных джентельменов. А джентельмены умышленно калечить соперника не будут. Как и Чапаеву, Вовке сразу тоже захотелось джентельменом стать и переломать ноги всем бразильцам в «игровых» эпизодах.

Бескова унесли за пределы поля, и Артур Эллис свистнул и указал на центральный круг. Теперь какое-то время придётся играть вдесятером… Фомин ногу разглядел у будущего тренера, пока врачей и судью ждал. Он, конечно, не медик, но за длинную футбольную жизнь насмотрелся травм. Может быть и трещина. Бразилец врезал Бескову сбоку и щиток ногу не защитил. И опухла нога прямо на глазах, так что, может оказаться, что им придётся и до конца матча в меньшинстве играть. А ведь прошло всего десять минут. Ну, теперь с оказанием помощи и разбирательствами пятнадцать. Серьёзная потеря в самом начале игры.

Якушин занимался Бесковым и менять порядки красных пока не стал. В центре нападения зияла огромная дыра. Вводил мяч Гринин и отдал его Фомину. И чего, теперь одному до ворот? Там ведь вообще никого. Вовка отпустил круглого прилично и полетел на полной скорости. Может и стометровку за одиннадцать секунд пробежал. А нет, половина поля — это пятьдесят два метра. Ну, никто не мешал, почему не пробежаться? Защитник, опекавший Гринина, опять видимо был в раздумьях, то ли своего «кумира» ждать то ли на Вовку реагировать. Получилось у него плохо. Ну, не Спиноза. Прозевал рывок, и теперь Фомин уже в десяти метрах от ворот, а защитник ему наперерез только стартанул. По дороге Вовка и головой успел крутануть, никого. Жемчугов тоже опаздывает И Бобров далеко. Повёл дальше к воротам. Зря. Вратарь, которого потом за проигрыш Уругваю сделают врагом нации и будут гнобить тридцать лет оказался хорош, выскочил из ворот и бесстрашно в ноги Фомину бросился. Отобрал чисто. Вовки не коснулся. Тот было хотел умышленно запнуться. Мало ли, вдруг назначат пенальти, но вспомнив рожу нагла, передумал. Не назначит, а врезаться в землю на такой скорости, так себе удовольствие. Вовка на всякий случай перепрыгнул Моасиара Барбозу и влетел в ворота вместо мяча.

На обратном пути рассмотрел очередного негритенка. Ну, нет. Это вполне себе — негр. Здоровенький и не молодой. Вспомнил его интервью в газете, прочитанное уже после перестройки. «Максимальное наказание в Бразилии — 30 лет тюрьмы. Но я платил за то, чего даже не совершал, 50 лет». Это он о пропущенном голе. Почти похожая была ситуация, под очень острым углом набегал уругваец.

И уже через полминуты Вовка понял, что этот незабитый гол принёс команде кучу проблем. Барбоза не стал ждать, когда «красная машина», несущаяся вся к его воротам, развернётся и поедет в обратную сторону. Он разбежался и отправил круглого на половину сборной СССР, отсекая сразу человек шесть. Бразильцы воспользовались дырами в обороне. Очередной негритёнок — атакующий полузащитник Зизиньо подхватил мяч и понёсся к воротам. Виктор Шалимов преградил ему дорогу, но этот мелкий решил нашего Дольфа Лунгрена обыграть чем-то вроде финта Зидана. Коряво получилось. Или это такой план был, но пробегая уже мимо Виктора Зизиньо зацепился за ногу Шалимова и растянулся. Фомин точного места не видел со своего места. Далеко, но по рёву «Мараканы» понял, что будет пенальти. Эх, зря не упал. По крайне мере, не дал бы Барбозе сразу мяч ввести.

Бил Адемир. И забил. Третьяков прыгнул вправо вниз, а главный теперь бомбардир чемпионата забил в правую девятку. Направление Вовка Длинный угадал, а вот высоту нет. Два — один — повели бразильцы.

Третий гол за пару минут до перерыва забил опять Адемир. Третий уже в этом матче — пойди его догони теперь. Игра после второго гола бразильцев выровнялась и можно даже без натяжки сказать, что имея на одного игрока меньше, сборная СССР доминировала. Гораздо чаще мяч гостил на половине белых, но в ворота залетать отказывался. Угловой бил Фомин, но «Сухой лист» не летел. Бил чуть не с двух метров Бобров, но мяч свечкой взлетел, ударился о перекладину и попал Жемчугову в руку. И ещё было пару эпизодов, да тот же Вовка обойдя «русской мельницей» проклятого стоппера бразильцев пробил по воротам, но Барбоза мяч, совершенно фантастический прыжок совершив, забрал. Зря мужика гнобить будут, если он и хуже Третьякова стоит в воротах, то на самую чуть.

А забил Адемир игровой мяч, сам прошёл по правому флангу и под очень острым углом отправил кручёный мяч под дальнюю штангу, почти «Сухой лист» и получился. Только расстояние в два раза меньше. Третьяков же «охранял» ближнюю. Ушли под рёв трибун в раздевалку. Три — один. И играть вдесятером ещё целый тайм.

Событие семьдесят первое

«Энтузиазм — это все. Он должен быть натянутым и вибрировать, как гитарная струна».

Пеле

Вовка про песок с солнцем и морем рассказал без подъема. Себя винил и что первый раз не упал умышленно, и что не забил верный гол. Совсем другая бы картина была. А уже перед выходом на поле решил песню одной девчонки из будущего прочитать речитативом. Вернее только припев. Ну, чуть подправив. Как раз в тему.

Спина к спине,

Плечом к плечу,

Жизнь коротка,

Держись приятель.

Своею кровью заплачу

За эту сволочь неудачу.

Пускай сегодня день не мой,

Пока друзья мои со мной

Мы справимся с любой бедой

С судьёй, бразильцами, судьбой.

(Переделанная песня Эрени Корали (Льдинка) — Баллада о дружбе (Спина к спине))

— Мужики, соберитесь, — буркнул Хитрый Михей. — И ты, Артист, соберись. Получится у тебя «Сухой лист». Я верю! — и напутственно отоварил Вовку по хребтине. Взбодрил.

Бразильцы поймали звезду. Они выбегали на поле размахивая руками орущему стадиону. Барбоза даже шуточно поклонился пару раз. И это Фомина разозлило не по-детски. Не факт, что пацаны сыграли бы лучше, эти мастера кожаного мяча на самом деле были мастерами. Как клещи в мяч вцеплялись. Крутились как юла и скорость была у всех приличная. С пацанами был всё же шанс, что они перебегают бразильцев. Те раньше сдохнут. Челенков отлично помнил, чем брало киевское Динамо. Ни одна команда ни в СССР, ни в Европе выносливости киевлян ничего не могла противопоставить. Вот эту выносливость и в своих пацанах воспитывал. Пока работало. Особенно это итальянское турне показало.

Но сейчас пацанов было мало. Так что надеяться на концовку матча неправильно, хорошо бы хоть один гол в самом начале тайма отквитать, чтобы подбодрить мужиков. Два гола тяжело с сильным соперником отыграть, да ещё и играя не полным составом, а вот один уже вроде как ерунда, нужно только напрячься.

Случай предоставился минуте на седьмой или восьмой. Фомин медленно смещался к воротам позади капитана, мяч был у Блинкова, но он не мог передать — двумя белыми был окружён. И тут бац, круглый взмывает вверх и парашютиком летит прямо к Вовке. До ворот метров двадцать пять, и Гринину не отдать, рядом топчется его персональный «телохранитель», чёрт бы его подрал. Жемчугов далеко, у противоположной кромки, а место Бескова зияет пустотой. Можно пробежать ещё метров пять, прежде чем с ним поравняется бегущий от центра наперерез защитник. Вовка решил не ждать, потом уже не будет места для разбега. Он отпустил мячик метра на три, разбежался и пробил со всей дури, примерно в правую девятку. Далеко и мяч пришлось из-за довольно острого угла посылать кручёный, так что вероятность, что попадёт куда хотел, а не куда придётся, была так себе.

А круглый не подвёл он пошёл по дуге в сторону центра ворот и туда стал Барбоза смещаться приставными шагами, а за пять метров до ворот подкрутка сработала и мяч, изменив направление, шоркнув по перекладине, залетел в неохраняемый правый верхний угол. Блин! Фомин и сам не ожидал. Такие мячи потом будут по телевизору показывать. Как лучший гол месяца.

Стадион возмущенно взревел.

— Ну, ты, Артист' и красавчик, — мимо с круглым под мышкой пролетел Гринин. Отобрал его у Барбозы и понёсся к центру поля. Теперь время заработало против хозяев.

А чудеса не редкость в этом мире. Ну, целых семь ведь известно. А вот с выносливостью это не работает. Она — редкость. Пока. В середине второго тайма сдохли динамовцы и армейцы, а ещё через десяток минут и бразильцы. Игра встала. Слишком много энергии было затрачено командами. Еле ползали и те и другие. А вот четвёрка из Молодёжки всё ещё бегала. Есть защитник Шалимов, есть полузащитник Шабров и есть они с Жемчуговым в нападении. За пятнадцать минут до конца второго тайма эта связка сборной СССР стала раз за разом напрягать Барбозу. Один раз только чудом Валька не забил. Второй раз после его же выверенной передачи Бобров запулил в девятку, но кипер хозяев совершил немыслимое, выскочил из ворот и кулаками, чисто в стиле Яшины, выбил мяч назад в поле пролетев при этом метров пять. Наверное, мировой рекорд установил.

Не шёл мяч в ворота. Фомин вспомнил, что вратаря будут травить в Бразилии до самой смерти, решил в очередной раз сплюнув, когда этот здоровый негр вытащил неберущийся мяч, пригласить его через Аполлонова в СССР. Ну в Динамо есть четверо лучших в СССР вратарей. Так пусть Василий себе заберёт. Сделает Сталин младший из него лейтенанта лётчика. Классно будет здоровущий негр смотреться в советской лётной форме.

Следующий эпизод случился минуты за три до конца игры. Вовка, получив мяч от Шаброва, забросил его Гринину, который на секунду оторвался от опекуна, и Алексей красиво щеточкой подправил его в нижний правый угол. И опять кипер белых вытащил мяч. Вот только было уж совсем ему тяжко дотягиваться, так что мяч от него ушёл на угловой.

Бить пошёл Фомин. Если он сейчас не забьёт «Сухой лист», то о золотых медалях можно больше и не мечтать. Нет, там, конечно, существуют варианты, что Бразилия проиграет Уругваю, а они у тех выиграют, но это уже не очевидные вещи. А вот ничья шансы на золото резко увеличивала. Вовка разбежался и пнул, стараясь закрутить непослушный мяч.

Глава 25

Событие семьдесят второе

Матч закончился плохо. Даже печально. Случилось это после того, как Вовка забил гол с углового, «Сухой лист» хоть и на троечку, но прошёл, круглый задел штангу. Ну и ладно, главное в ворота залетел. Так вот, после этого капитан сборной СССР Алексей Гринин схватил мяч и побежал к центру, чтобы быстрее ввести его в игру. Откуда и силы нашлись, только что еле ползал по полю. Времени, судя по часам на табло, оставалось совсем чуть. Может пару минут. Задержек во втором тайме не было, так что повода добавлять время у английского судьи не было, да и не сильно этим пользуются арбитры сейчас. Гринин дождался свистка, подбежавшего следом Артура Эллиса, и сильно подал его на левый фланг Жемчугову. Вовка тоже понёсся к воротам, благо стоппер, что повредил ногу Бескову был возле самых ворот. Метров в пяти от угла штрафной Фомин остановился и «сверху» окинул поле взглядом. По центру почти уже добравшись до штрафной бежал Гринин. И Жемчугов увидел открывшегося капитана, перебросил мяч через защитника и отдал пас точно в ноги. Именно в этот момент Жоан Феррейра известный как Бигоде, и нырнул в очередной раз вперёд ногами, то ли мяч надеясь выбить у Гринина, то ли покалечь его решив. Получилось и то и другое. Мяч улетел назад в поле, а Алексей кувыркнулся вперёд и врезался правым плечом в газон. Потом оказалось, что перелом ключицы. И самое противное даже не это, а то, что случилось это в метре от штрафной и рыжий нагл это отлично видел. Он поругал Бигоде, и свистнув показал, что нужно бить штрафной. Судя по часам время уже вышло, так что штрафным всё и закончится. Гринин, придерживая одну руку другой, смог подняться и сам потрусил к бровке, а бить вызвался Бобров. Он кивнул Вовке, мол, пробьёшь, но Фомин покрутил головой. Правая нога ныла после встречи всё с тем же Бигоне минут десять назад. Побоялся, что подведёт. Это «Сухой лист» больше никто не сможет пробить, а обычный штрафной пусть Бобров и бьёт. Ударил. Мяч пролетел выше ворот, даже штангу не задев. На этом игра и закончилась.

Вовка, проходя в раздевалку мимо стоппера бразильского, вспомнил ту же статью, что и про Барбозу была написана. Этого защитника постигнет та же участь в Реальной истории. Его, как и кипера, обвинят в последнем голе, пропущенном бразильцами, и лишившего их Ники. Мол, не смог защитить ворота. А ещё вся Бразилия будет смеяться над ним. Там будет разгромная статья, в которой говорилось, что один из уругвайских футболистов первом тайме дал Бигоне пощёчину, а тот стерпел и только покричал на уругвайца. Слабак мол, ворота не спас, на пощёчину не ответил. Поделом ему. Бог он всё видит. Сегодня этот гад убрал с поля и из будущих матчей двух лидеров сборной СССР. И как теперь играть с уругвайцами?

Уже помывшись и переодевшись, узнали новость, которую принёс в раздевалку Савин. Сергей Александрович рассказал, что в Сан-Паулу игра сборных Уругвая и Испании закончилась тоже вничью. Два — два. Прямо, подарок. Получается, что преимущества теперь не имеет ни одна команда в финальной группе. Все сражения только начинаются. Теперь сборная СССР едет в Сан-Паулу и встречается там с Уругваем, а Испанцы едут сюда в Рио-де-Жанейро на «Маракану». Испанцам по жребию явно не повезло. После матча с Бразилией сборной придётся возвращаться в Сан-Паулу назад, где их ждёт сборная СССР, которая не будет летать туда-сюда.

Стоит признать, что идея с пароходом была только на первый взгляд хороша. Оказалось, что глупость та ещё. Во-первых, добирались чуть не две недели и при этом используй самолёты, могли эти две недели тренироваться, сыгранность нарабатывать. Во-вторых, два города, где они играли оказались скажем так не совсем на побережье. И жить на «Победе» не получилось. Ну и в-третьих, это сегодняшняя ситуация. Им опять плыть в Сан-Паулу, а уругвайцы там сидят и тренируются, восстанавливаются после игры. А игра всего через три дня из которых один уйдёт на дорогу. Плюс только, что на пароходе будет Наташа. Ну и прочие родные лица и привычная еда. А ещё медики с приборами.

К вечеру у Вовки разболелась нога. В пылу сражения особо и не почувствовал, а чем дальше, тем хуже. Дали укол ему сделали вечером. Болела и утром, когда пароход бросил якоря в сотне километрах от Сан-Паулу, которые ещё на автобусе нужно будет преодолеть. Потом устраиваться. Потерянный день. Всего два и останется потренироваться. Радовало, что испанцам ещё хуже им придётся туда-сюда два раза лететь. Явно перемудрили бразильцы.

За день до матча на совещание начальников и тренеров позвали и Фомина, и это радовало, явно решили использовать «Молодёжку», иначе зачем звать.

— Гридин и Бесков играть не смогут, как и Блинков, он отравился, что ли, или хрен его знает, что с ним, вырвало несколько раз. Говорил же всем, чтобы ничего не ели, кроме того, что в судках привозят, — ну, это не новости. Именно этими словами его Якушин встретил в его номере в отеле, который определили под штаб.

— Значит, вы решили, что будут пацаны играть? — уточнил Фомин.

— Никого уже не осталось кроме них.

Это было не совсем правдой. Есть Карцев, есть Симонян. Но решение правильное.

— Спасибо за доверие, Михаил Иосифович.

— Боброва возьмёшь! — ткнул в Вовку пальцем Чернышёв.

— Есть, взять Боброва, товарищ майор! — вытянулся Вовка.

— Чего лыбишься, зятёк! — шикнул на него Аполлонов. — Эти уругвайцы, если нашего переводчика послушать, то даже сильнее бразильцев.

— Так и есть, Аркадий Николаевич, и они если что уже были чемпионами мира, а бразильцы только мечтают об этом. Именно поэтому и радуюсь. Должны пацаны показать этим грузинам, как вы говорите, как надо в футбол играть. Видели же, что произошло с бразильцами во втором тайме, они гораздо хуже подготовлены физически. И если сразу задать высокий темп, то и ещё раньше сдохнут, закислятся ноги. Ползать будут по полю. Не переживайте, товарищи начальники, мы у них выиграем.

Событие семьдесят третье

Как там: «Матч состоится при любой погоде». Это не название фильма из будущего. Это в этом времени надпись на плакате (на афише). Внизу обязательно есть такая приписка на каждой афише, что висит в Москве с анонсом футбольного матча. В будущем исчезнет. По крайней мере, Челенков таких не помнил.

Это радует. Не про афиши. Про погоду. Потому как в обед на Сан-Паулу набежали тучки, а к двум часам дня пошёл дождь. К началу матча в пятнадцать часов он прекратился, а земля даже успела большую часть влаги впитать. Но поле, один чёрт, мокрое и скользкое. И этот факт сборной СССР на руку, длинных прямоугольных шипов на бутсах уругвайцев точно нет. Вайнштейн Исаак Аронович — заместитель начальника Управления Промышленного снабжения Всесоюзного комитета по физической культуре и спорту, сейчас в Рио пытается заключить договор и запатентовать наши бутсы со съёмными шипами, но, когда они ещё появятся у южноамериканских игроков, точно не на этой игре.

Трибуны стадиона «Пакаэмбу» заполнены лишь на половину, тысяч двадцать болельщиков. И они болеют за своих — южноамериканцев. Когда сборная СССР выходила из-под трибун, то чуть погудели болельщики и раздалось несколько речёвок с того кусочка трибуны восточной, где выделили места русским болельщикам. А вот когда вышли уругвайцы стадион взбодрился. При этом они же вечные соперники бразильцам, как бы и не враги, но нет. Болеют за своих. Да и ладно. Пацаны сидели на трибунах на «Маракане» и пережили шквалы от почти двух сотен тысяч глоток, а тут двадцать — мелочь.

Обдулио Варела, тот самый, что залепит гаду Бигоде пощёчину на следующем матче в Реальной истории — капитан команды Уругвая выбрал орла и угадал, если хотел получить право первого удара. Вовка попросил у знакомого судьи из Италии Джованни Галеати монетку в качестве сувенира. И тот, как медаль почти, вручил её Фомину, пожав руку. Этот судья и скорее всего эта судейская бригада обслуживала матч в Италии, когда молодёжка играла с Ромой.

— Мне не положено, но болеть буду за вас, — шепнул он при этом на английском Вовке.

Италию уже вылетела и русские приложили к этому руку, но тоже видимо сработала система опознавания «свой — чужой». Европейцы русские свои, а американцы негроидные — чужие. Хотя, может просто игра русских ему нравится. Опять же не так обидно будет, что Италия проиграла русским, если они станут Чемпионами Мира.

Варела сам ввел мяч в игру послав его дальним пасом на Гиджу, а тот в одно касание переправил дальше на центр Мигесу. На этом атака и закончилась, Виктор Шалимов красиво в подкате в мяч, а не в ноги круглого выбил и его тут же подхватил левый полузащитник Володька Шабров. Длиннющий пас на Боброва, несущегося к воротам и Сева еле успевает его догнать, но всё же догнал и отправил несущемуся слева Жемчугову. И тот начинает его якобы неумело обрабатывать и пытаться продвигаться к воротам, стягивая на себя несущуюся домой защиту и полузащиту. И когда те почти добежали передача назад чуть отошедшему Боброву, а тот сходу перепасовал Вовке. Удар и на второй минуте мяч влетает в дальний левый угол под перекладину. И получилась эта замечательная атака потому, что у Шалимова длинные прямоугольные шипы, а у Мигеса нет. Пока он там скользил и проскальзывал, обрабатывая мяч Виктор и выбил его.

Варела уже в гораздо менее решительном настроении вводит второй раз мяч в игру с центра поля. Опять пас Гиджу и тот снова на центр на Мигеса. Стандартное видимо и отработанное начало у уругвайцев. На этот раз встретили его двое и Шалимов и Витька Васин. Оттеснили от ворот и в конце концов мяч отобрали. Повтора, к сожалению, не получилось. В этот раз уругвайцы всей командой не ломанулись на чужую половину. Явно видел один из их тренеров или как там у них эта должность называется? Игру сборной СССР с бразильцами и о надёжности персональной опеки своим рассказал. Боброва сразу взяли в оборот и в конце концов круглого отобрали. Хуан Скьяффино правый полузащитник попытался переправить мяч на половину русских, но и тут страшно скользкий газон подвёл уругвайцев, удар получился сбоку и мяч вылетел за пределы поля.

Вовка побежал вбрасывать аут. При его росте силе и навыках, если нужно он мог в центр штрафной забросить, но тут до штрафной ещё метров пять, ну если линию поперёк поля провести, тем не менее Фомин попробовал, разбежался и бросил. Получилось. Мяч долетел до Севы и тот с разворота ударил по воротам. Ничего такого уругвайцы не видели еще. Даже представить себе не могли. Не тот рост и навыки у их футболистов. Да и не отрабатывал такого никто у них. Это норвежское изобретение и о нём, как и о самих норвежцах в мире ещё никто не знает. Два — ноль на десятой минуте игры.

Третий раз Варела послал круглого не вперёд, а назад, на свою половину, и на этом игра, по существу, закончилась. Уругвайцы решили играть от обороны. И надо отдать ребятам должное, у них это получилось. Оборона получилась. Построили в своей штрафной автобус и отбивались умело и агрессивно. Вовке, попытавшемуся пробиться сквозь частокол ног при очередной атаке, пнули в коленку, и он минуту катался по мокрой траве. Колено даже опухло и в перерыве врач команды наложил ему на ногу тугую повязку. Бегать она мешала и Вовка в распасовщика превратился. Третий гол забил после перерыва Валька Жемчугов. Почти сразу после свистка пока ещё уругвайцы соображали, как справиться с русскими он отправил мяч Шаброву, тот сразу дальше Боброву, и Сева на этот раз не промахнулся впечатал в левую девятку.

После этого начался не футбол, а регби. Русских хватали за футболки и трусы, ставили подножки, били по ногам, даже мини драка возникла, когда на Шалимова налетел Скьяффино. Смотрелось прикольно. Виктор его на голову выше. Получив удар по плечу, белокурый гигант коленом врезал мелкому по одному месту, которое пока у футболистов ракушкой никто не прикрывает. Попал видимо удачно, так как Хуана с поля унесли. И итальянская бригада начала мешать играть и тем и другим, наводя порядок. Скьяффино вскоре вообще удалили с поля за удар по ногам Витьки Васина. За это же и пенальти назначили, который Фомин реализовал. Разбегался к концу второго тайма. Теперь должен даже опережать Адемира по забитым. Гол престижа уругвайца забили за три минуты до финального свистка. Пацаны расслабились. Счёт четыре — ноль и противник сидит в автобусе, все несмотря на неоднократные предупреждения и Вовки и Якушина обосновались на половине уругвайцев. И пропустили безобидную контратаку. Всего-то двое голубых выбралось из штрафной. Бац, а на половине поля русских вообще никого. Варела совершил сольный проход через половину поля и сделал вид, что пасует Мигесу.

— Дебил ты Вовка, — потрепал по бестолковке Третьякова Фомин после матча в раздевалке, — если бы он отдал пас, то Мигес оказался бы вне игры.

— Реакция…

— Нуу, да. Реакция есть — дети будут. Не переживай. Хороший был матч и хорошая победа.

— Мужики зря радуетесь, — в раздевалку заглянул Савин, — сейчас передали бразильцы на «Маракане» выиграли у испанцев шесть — один. Они теперь по разнице забитых и пропущенных далеко впереди. И два мяча Адемир забил. — Это он уже Вовке.

— Ну чего. Адемир, так Адемир шестнадцатого узнаем, чьи в лесу шишки.

Событие семьдесят четвёртое

Испанцы приехали деморализованные. Они уже посчитали очки и шансы и поняли, чтозолото и серебро им не светит, а за бронзу нужно биться с русскими, которые не проиграли ещё ни одной игры. Правда надежда была, что если Бразильцы проиграют Уругваю, а они выиграют с огромным счётом у сборной СССР, скажем семь — ноль, то вот тогда!!! Ну, то уже ненаучная фантастика. А если Уругвай проиграет Бразилии? Ну? Ну, тогда нужно хотя бы вничью сыграть с русскими. Нужно играть как уругвайцы во втором тайме. Забиться в штрафную и жёстко пресекать любые попытки русских выйти на позиции для удара.

Сборной СССР же нужна была победа. И естественно всё зависело от того, как сыграют южноамериканцы между собой. Победи Бразилия и тогда нужно выигрывать у Испании опять-таки с огромным счётом. А победи Уругвай? Любая победа подойдёт, даже ничья подойдёт.

Это Якушин пацанам рассказывал перед матчем. У Вовки нога побаливала. Он все четыре, точнее три с половиной дня даже не тренировался, чтобы её не бередить, лежал в номере сначала со льдом, который из ресторана ему доктор носил, а потом с мазями греющими. Шестнадцатого пробежался немного по стадиону. Не как новенький, но в принципе футболистов без болячек не бывает.

Оказалось, что пророк из Хитрого Михея тот ещё. А ежели по чесноку, то совсем аховый. Испания и не думала становиться в оборону. Пиренейцы бросились в атаку с первых же секунд.

— Вы должны выиграть, ребята, — заглянул в раздевалку перед игрой Аполлонов, — Это фашисты. И мы их не разбили только по тому, что они якобы объявили нейтралитет. Это не помешало гадам сформировать так называемую «Голубую дивизию» из добровольцев. Тех самых, что воевали с нашими и испанскими коммунистами в Гражданскую в Испании, а во время Великой отечественной эти фашисты участвовали в блокаде Ленинграда и в том числе, и благодаря им там погибли сотни тысяч женщин, детей и стариков. Нужно победить этих фашистов и победить с крупным счётом. Черт с ними с медалями будут они уже. Конечно хотелось бы золотую, но серебро тоже не плохо. Ну, а этих фашистов нужно разгромить обязательно.

Испанцы ввели мяч и бросились к воротам Третьякова. Опять его поставили. Так Яшин ни одной игры и не провёл. Зря катался. Вовка бы его выпустил. Но Хитрый Михей не дал. Его тоже фашистами Аполлонов застращал.

— Успеет ещё. Молодой. Вратари до сорока играют. Ещё двадцать лет впереди. Успеет.

Что скажешь? Прав Якушин. В Реальной истории успел. А ведь сборная СССР даже на следующий чемпионат мира в 1954 году не поедет. И не потому, что не решится, а потому, что спортивные и партийные функционеры будут бумажки друг другу перебрасывать пока не опоздают подать заявку. Дебилы.

Еле отбились от торсиды этой испанской. И потом ещё минут пятнадцать шёл агрессивный навал противника на ворота Третьякова. Пацаны от такой экспансии даже опешили сначала. Но отпинались, потихоньку перевели игру в середину поля, а потом пружинка у испанцев распрямилась, и они стали не вперёд мяч посылать, а поперёк поля или вообще назад. Первый гол забил Бобров. Потом отметился со штрафного Жемчугов, и наконец под занавес первого тайма «Сухой лист» удался Фомину. И на этом его игра закончилась. Правый нападающий испанцев Басора во время атаки сборной СССР на последней минуте явно умышленно пнул Фомина в то самое больное колено. Вовку с поля унесли на носилках, а судья из Нидерландов Карел ван дер Мер удалил испанца. Пенальти бил Бобров и довёл счёт первого тайма до четырех — ноль.

Дальше Фомин уже в раздевалке, а потом в кабинете врача на стадионе только слушал, по реакции стадиона догадываясь, что там происходит. Итог потом в больнице рассказали. Сборная СССР победила со счётом шесть — один. Точно повторили достижение бразильцев. А вот игра Бразилия Уругвай в отличие от реала закончилась вничью Один — один. И это вывело бразильцев на второе место. Золото получила сборная СССР. Бронзу — Уругвай.

А Фомину сделали операцию на мениске. Тяжело будет пацанам, точнее Динамо (Московская область, без него в этом сезоне. Ну, хотя тут Бразилия с Уругваем, а там всего лишь…

Конец книги.

Екатеринбург. 2024 год.

Доброе утро уважаемые читатели. Книгу закончил. Кому понравилось, и кто ждал до конца, нажимайте не сердечки. Их в три раза пока меньше, чем читателей книги. Ну, а кому совсем понравилось, нажимайте на «Награды».

После этой книги планирую писать новую книгу «Дурень» про попаданца в тридцатые годы девятнадцатого века. Надеюсь и Крымскую войну застать.

Сегодня сделал скидку в 59% на все книги серии про «Красавчика», успевайте купить.

С Уважением. Андрей.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Вовка – центровой – 6

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Nota bene