Залейся зельем! [Алексей Александрович Солдатов] (fb2) читать онлайн

Алексей Солдатов Залейся зельем!

Кудесник был совсем не старый, но ему постоянно приходилось скрывать свой возраст. Что поделать, ведь клиенты доверяют только умудрённым опытом, морщинами и сединами. А без доверия ни одно волшебство не работает. Это даже чёрный кот знает. Тот самый, что сейчас сидит на старой столешнице и вылизывает свои… кхм… в общем, приводит себя в порядок.

Так что, если вы заглянули в лавку «Залейся зельем», то лучше ничему не удивляйтесь. Хотя нет, удивляйтесь! Ведь именно для этого вы сюда и пришли?..

С запахом моря и чего-то еще…

— И как, скажите на милость, эта свечка должна мне помочь?

Девушка крутила в руках восковой цилиндр с вкраплением полевых цветов и душистых трав.

— Ну, вы же сами просили средство для более яркой и насыщенной жизни, — старый кудесник хитро разглядывал припозднившуюся гостью волшебной лавки. Его глаза из-под темного капюшона мантии внимательно следили за миловидной покупательницей.

Девушка пробежалась пальцами по шершавой поверхности воска, покрутила еще не тронутый кончик фитиля и осторожно поднесла ладонь к носу.

— Странно, пахнет морем, — она удивленно посмотрела на сгорбившуюся фигуру. — И еще чем-то… незнакомым.

— Это потому, что вам моря не хватает, — пояснил старичок, — и еще чего-то…

— Чего не хватает? — перебила его девушка.

— Откуда я знаю, — кудесник развел тощими руками, — я лишь собрал остаток времени, отведенный на вашу жизнь, и…

— Моей жизни! — возмутилась собеседница.

— А чью жизнь вы хотите сделать ярче, как не вашу? — попытался объяснить чародей. — Поэтому…

— Но это моя жизнь! — опять перебила его собеседница, крепче сжав восковой цилиндр.

— Да, ваша, — согласился кудесник, — и она у вас в руках, так что осторожней с ней, а то сломаете.

Слова старичка подействовали, хватка пальцев на воске ослабла.

— С алхимической точки зрения, — продолжил пожилой кудесник, — человек не сильно отличается от свечи: химические процессы, окисление, выделение тепла и всякое такое… Вы химию в школе проходили?

— Да-а-а… — протянула девушка.

— Вот! — Кудесник многозначительно поднял указательный палец и описал им круг в воздухе.

Девушка замерла. Ей показалось, что палец старичка оставляет в сумраке волшебной лавки едва ощутимый свет.

— Я лишь даю вам возможность немного повысить интенсивность вашего естественного горения, — глаза кудесника все еще щурились, — и даю вам самой определить момент, когда именно запустить этот процесс.

— Но ведь тогда жизнь очень быстро закончится, — тихо сказала посетительница.

— Закончится, но зато она будет яркой и насыщенной! — кивнул кудесник. — С запахом моря и чего-то еще…

* * *

— Даю пять золотых, что она ее никогда не зажжёт, — мурлыкнул черный кот, спрыгнув на прилавок, когда серебристый звон колокольчика известил, что посетительница ушла.

— Ты мне лучше мыша излови, — хмыкнул кудесник, скидывая капюшон с головы.

Теперь, когда в лавке остался только он и кот, можно было уже не притворяться старичком и выпрямиться. Черты лица чародея дрогнули дымкой несложного заклинания, и на кота посмотрел молодой мужчина лет тридцати.

— К морю она теперь точно захочет сходить, — хозяин лавки достал из-под прилавка коробку со свечами и пересчитал товар.

— Шарлатан, — промурлыкал кот и спрыгнул на пол.

— Мыша поймай! — буркнул кудесник. — А то уже вторую свечку погрызли.

Он покрутил испорченный товар в руке и с сожалением выкинул в мусорное ведро. Кот гордо задрал хвост и с достоинством прошествовал на кухню.

— Горящую свечу мыши не грызут, — тихо заметил чародей и, достав из складок мантии «свою» свечу, зажег её.

Помещение лавки наполнилось запахом моря и чего-то еще…

Прилипни

— На мне проклятие! — плакала девушка.

— Уверяю вас, что нет! — ответил ей кудесник, отложив потрепанный экземпляр альманаха «Кастанеда и кактусы».

— Уверяю вас, что да! — Девушка бросила быстрый взгляд на дешевую обложку брошюры и категорично вздохнула.

Кудесник на слух оценил степень категоричности этого вздоха, умножил его на поправочный коэффициент симпатичности девушки, вычел фазу луны и поделил результат на ноль. С умным видом, он молча записал ответ своих вычислений на клочке бумаги, потом сложил из него журавлика и запустил под самый потолок магазина. Девушка изумленно наблюдала за тем, как бумажная фигурка, описав в воздухе правильную петлю Мёбиуса, вспыхнула прямо над самой головой чародея. Хозяин лавки довольно крякнул и сдвинул колбу с прозрачной жидкостью в центр пентакля, коряво нарисованного на бурой древесине торговой стойки. Теплый пепел услужливо опал прямо в алхимический сосуд, окрасив его содержимое молочной пеленой. Кудесник взял колбу, поболтал ее в руке, добиваясь равномерного цвета по всему объему, и флегматично выпил полученную жидкость.

— Сейчас посмотрим… — кивнул чародей и уставился немигающим взглядом на изумленную посетительницу.

Повисла театральная пауза. Вода с пеплом начала действовать, и кудесник довольно улыбнулся. Как редко получается решить две проблемы одним махом: выдать небольшое пиротехническое шоу, которое так хотят увидеть все его посетители, и победить мучившую с обеда изжогу.

* * *

Пауза затянулась. Девушке показалось, что хозяин лавки банально заснул, и она тактично чихнула пару раз, чтобы обратить на себя внимание. Кудесник отвлекся от диагностики ауры посетительницы и неодобрительно насупился.

— На вас нет проклятья, — авторитетно заявил кудесник. — Цвет ауры здоровый, чакры работают как часы, да и чисто внешне выглядите вы превосходно.

— А я говорю, что на мне проклятье! — возмутилась девушка.

— Да чтоб… Что за проклятье? — парировал кудесник. — Производные, компоненты, кто наложил?

Его всегда раздражал дилетантский подход взбалмошных посетителей к его ремеслу. Кто тут в конце концов профессионал?

— Проклятье… Обычное… — запнулась девушка, и щеки ее густо покраснели. — Венец «Безбрачия»…

— Ох, милая моя, — вздохнул кудесник. — Что же у вас, девушек, всё через одно место.

— Через какое?! — возмутилась посетительница.

— Через венец! — нисколько не смутившись, ответил кудесник.

Он вышел из-за прилавка и начал расхаживать между полок с товарами.

— Чуть что — сразу венец, — бурчал он. — Венец, венец, венец… Как будто других головных уборов нет…

— Так вы мне поможете? — всхлипнула посетительница.

Кудесник обернулся на всхлип. В глазах девушки была странная смесь просьбы и неизбежных проблем, если эту просьбу не выполнить. Попробуй откажи такой, и сразу в карму прилетит стопка гневных отзывов. Такое за пять лет не отмедитируешь.

— Хорошо, хорошо… — вздохнул кудесник. — Только сразу предупреждаю, что венцы безбрачия не снимаю! Что я вам, ведьма?

— А что будем делать? — Девушка с улыбкой посмотрела на хозяина лавки. Так бы сразу, а то кобениться тут еще!

— Будем начинать гордо носить венец…

— Как венец? — перебила его посетительница.

— Венец Брачия! — с нажимом закончил кудесник.

— А поможет? — с сомнением спросила девушка.

— Ну… Действие вашего венца он нейтрализует, а всё остальное зависит от вас.

— А мне бы хотелось что-нибудь позабористей, — замялась посетительница, — чтобы немного «уйти в задел».

— Хорошо… — скрипя зубами, сказал кудесник. — Есть у меня бабушкино, проверенное средство. Подключу его к венцу Брачия за отдельную плату.

— Какое? — с любопытством спросила девушка. Видимо, финансовая сторона вопроса ее совсем не волновала, впрочем, как и этичная.

Лицо кудесника растянулось в хитрой улыбке. Он громко хлопнул в ладоши и загадочно произнёс: «ПРИЛИПНИ!»

* * *

Если Венец Брачия и работал, то делал он это очень странно.

Девушка попыталась снять с головы странный амулет, выданный кудесником, который при ближайшем рассмотрении напоминал обыкновенную бечевку, но с затейливо завязанными узелками.

Не вышло. Амулет надежно держался на голове потенциальной невесты.

— Прилипни! — раздалось у нее над самым ухом, и задница красотки получила очередной ощутимый шлепок.

Щеки предательски вспыхнули. Опять! Да сколько уже можно! Это «прилипни» раздавалось всякий раз, как на горизонте появлялся мало-мальски симпатичный человек брачного возраста…

* * *

— Откройте! — девушка ломилась в закрытую дверь магической лавки «Залейся зельем». — Мне это уже порядком надоело! Это ваше прилипчивое «прилипни» скоро отобьет мне всю…

Она притихла и посмотрела на улицу. Вдали замаячили сразу три силуэта потенциальных женихов. Девушка истерично забарабанила в дверь.

— Откройте! — В ход пошли очаровательные ножки. — Иначе я выломаю дверь!

Супружеское счастье в образе помпезно разряженных молодых людей неизбежно приближалось.

— Я… Я… — Девушка пыхтела, как паровая машина. — Я передумала! У меня нет никакого проклятия! Чёрт возьми! И не было никогда! Наверное… Во всяком случае, до тех пор, пока я к вам не обратилась! Ай! Ай! Ай!

— Прилипни! Прилипни! Прилипни! — три ощутимых шлепка чуть ниже спины зафиксировали факт привлечения женихов.

Девушка стоически вздохнула. Магическая процедура закончилась, и можно было немного перевести дух.

Резные створки окна на втором этаже лавки открылись, и из него высунулся довольный кудесник.

— Я же вам сразу сказал, что нет на вас проклятья, — рассмеялся чародей.

— Ах ты… — начала было посетительница, но взяла себя в руки. — То есть вы!

Она всё-таки была хорошо воспитанная девушка и не могла позволить себе «тыкать» пожилому человеку. Однако всё ее воспитание не могло сдержать шквал шаровых молний, которые она посылала в фигуру «вредного старикашки» своими очаровательными глазками.

Девушки вообще прекрасны в гневе, а эта была просто восхитительна.

Но на кудесника очарование шаровых молний не действовало. Ведь еще перед поступлением в Магическую Академию ему сделали прививки от гневных взглядов дамских очей, шаровых молний, айсбергов и укусов ядовитых пингвинов.

Кстати, если при поступлении в учебное заведение вас попросят сделать такие прививки, то стоит задуматься, чему вас там будут учить и к чему готовить.

* * *

Кудесник спокойно разглядывал симпатичную клиентку, не забывая поглядывать на улицу.

— О, я вижу, сюда двигается вся королевская конница и вся королевская рать, — флегматично заметил он. — Все красавцы удалые и равны… Ну, вы Пушкина проходили в школе?

Ветер донес звуки фанфар и маршевых барабанов. Девушка побледнела и тихонько опала на землю.

— Сколько? — тихим голосом произнесла посетительница.

— Кажется, две роты гусар и три роты драгунов, — сощурившись, сказал кудесник.

— Нет, сколько стоит снять это… — Она рассеянно показала пальцем на амулет. — Безобразие…

— Какое безобразие? — удивленно сказал кудесник.

— Которое вы мне сами продали три дня назад, — всхлипнула девушка.

— Ничего я вам не продавал, — уверенно ответил чародей.

Девушка отложила слезы в сторону, но на всякий случай придержала пару особо жалостливых всхлипов. Её аккуратные ладошки осторожно ощупали голову.

Венца Брачия не было.

* * *

— Кто мог знать, что у нее «точка сборки» находится на заднице? — Кудесник перелистывал альманах «Кастанеда и кактусы». — Обычно она чуть ниже плеча находится.

Черный кот выплюнул мышь на стол перед самым носом чародея и с сомнением посмотрел на него.

— Всё ты знал, — промурлыкал кот, — у молодых людей «точка сборки» всегда под хвост съезжает, отсюда и жажда приключений, и астральное шило в одном месте.

Мышь открыла один глаз и потихоньку начала отползать к краю стола.

— От людей никакой благодарности, — заметил кудесник. — Три дня из астрала не выходил, не ел, не пил, поднимал ее «точку сборки» на необходимый астральный уровень, а вместо благодарности — ругань, истерики, сопли, слезы…

— Да ну? — заметил кот. — Дрых поди три дня, пока «Прилипни» за тебя работала.

— Хорошую «Прилипни» еще поискать нужно, — отрезал чародей. — Ох, вот моя бабушка таких «Прилипни» выпускала, ну просто зашатаешься…

И кудесник тепло улыбнулся старому портрету любимой бабушки.

— Как даст мне по заднице ладонью, — усмехнулся чародей, — «Прилипни», говорит, «прилипни! Все-все невесты твоими будут»! И смеялась. Уж больно ей нравилось, как я от этих слов смущаться начинал.

Мышь, прихватив лапкой огарочек свечи, стала протискиваться между колбами и пробирками. Кудесник рассмеялся и, взяв мышь, опустил ее на пол.

— Главное, чтобы у нашей посетительницы теперь всё получилось, — заметил он, — а мы ей в этом еще разок поможем.

Чародей замер, на его лице заиграла мечтательная улыбка.

— Три… Два… Один… Сейчас!

* * *

— Я заметил, что вы часто приходите сюда и смотрите на море, — молодой человек наконец решился подойти поближе к одинокой девушке и завести светскую беседу.

— Да, — вздохнула девушка. — Мне нравится его запах.

Ей было немного грустно, но она испытывала облегчение от того, что всё это прилипчивое безобразие наконец закончилось.

Молодой человек подошел поближе и набрал в грудь побольше вечернего бриза.

— Мне тоже часто не хватает моря, — тихо проговорил он и усмехнулся. — Моря… И чего-то еще…

Девушка удивленно повернула голову и наконец внимательно посмотрела на неожиданного собеседника.

— Простите, — и она рассеянно улыбнулась. — Что вы сказали?

— Моря не хватает, — широко улыбнулся в ответ собеседник, — и чего-то еще.

Взгляды молодых людей наконец встретились.

— Прилипни, — смущенно прошептала девушка одними губами.

— Прилипни? — вопросительно поднял одну бровь молодой человек.

— Ага, — улыбнувшись, ответила девушка.

Неожиданно молодой человек почувствовал крепкий шлепок по заднице, и его щеки густо покраснели.

* * *

Тем временем в лавке «Залейся зельем» кудесник довольно потирал отбитые ладони…

Под созвездием песочных часов

— И давно это с вами? — Кудесник смотрел на миловидную посетительницу через астрал.

Девушка смущенно покраснела от такого пристального взгляда.

— Знаете, вообще-то, это у меня с детства, — робко ответила посетительница. — Сколько себя помню, всё время перепады настроения.

Она присела и задумчиво обвела взглядом помещение лавки, разглядывая всякие диковинки.

— То скука смертная, в голове пустота и тяжесть во всем теле, — грустно начала рассказ посетительница. — То вдруг неожиданно мир меняется, и всё встает с ног на голову. Непонятно откуда появляются интересные мысли, а в теле образуется непривычная легкость.

Кудесник прищурился одним глазом и кивнул, как бы соглашаясь.

— А потом опять мысли куда-то проваливаются, — продолжила свой рассказ посетительница, — и голова опять становится пустая, а легкость в теле сменяется тяжестью.

— Очень интересный случай, — сказал кудесник, — но не такой уж редкий, как может показаться.

— У меня, наверное, биполярное расстройство? — спросила девушка.

Где-то рядом фыркнул кот. Посетительница обернулась на звук. Ей показалось, что пушистый питомец хозяина лавки смеется над ней. Девушка посмотрела на кота и нахмурила брови: «Очень странное это животное… Ведет себя так, словно всё понимает». Кот заметил, что на него смотрят, и начал вылизываться. Делал он это с такой тщательностью, как будто секунду назад его черную униформу взъерошили.

В астральном смысле так оно и было на самом деле… Думаете, почему коты так часто вылизываются?

Внимание людей к котам взъерошивает их астральную шерсть. Даже после беглого взгляда человека на котика последний в астрале напоминает растрепанную щетку. А после восторженного: «О боже, какая милаха!» — «милахе» приходится час приводить себя в астральный порядок.

— Биполярное расстройство… — тихо усмехнулся кудесник. — Какое удобное словосочетание…

— Не нахожу в нем ничего удобного, — вздохнула посетительница.

— Что же вы от меня хотите? — спросил кудесник.

— Я хочу… — посетительница робко посмотрела на кудесника. — Чтобы была хоть какая-нибудь стабильность…

— Стабильность? Да знаете ли вы, что сама жизнь представляет собой одну большую нестабильность? — ответил кудесник, массируя переносицу. — Так что ваше самое стабильное состояние — это периодическое состояние нестабильности…

— Нестабильности?! — охнула девушка, по ее лицу было заметно, что она готова разрыдаться.

— Не огорчайтесь! — воскликнул кудесник. — Это относится ко всему человечеству, в особенности к людям, рожденным под созвездием Песочных Часов.

— Чего? — посетительница отложила слезы и с любопытством посмотрела на кудесника.

Опять послышалось смешливое фырканье кота. Раздосадованный взгляд девушки жёстко взъерошил астральную шерсть наглого животного, и коту стало не до смеха. Он обиженно мяукнул и опять начал приводить себя в порядок.

— Вы рождены под созвездием Песочных Часов, — начал объяснять кудесник, — и это накладывает на вас определенные особенности, связанные с этим созвездием.

Он демонстративно достал из складок мантии песочные часы и поставил их на столешницу.

— Видите ли, в людях содержится прана, — кудесник ткнул пальцем в нижнюю колбу часов с белым кварцевым песком. — Это маленькие частички природной силы, в которые заключены мысли, желания и идеи человека.

— У человека также есть астральные сообщающиеся сосуды, — продолжил объяснения кудесник. — Восточные мистики называют их чакрами. У обычных людей их семь, и они бывают разных размеров, форм, а также разной степени открытости. Прана раскидана по ним неравномерно, где-то много, где-то совсем нет.

Кудесник посмотрел на притихшую посетительницу и хитро улыбнулся.

— А у людей, рожденных под созвездием Песочных Часов, их всего две. Две, но зато какие! — резко воскликнул он, и девушка от неожиданности вздрогнула. — Две абсолютно одинаковые по объему, огромные, раскрытые чакры! Вы только подумайте! Это же удивительно! Не каждый практикующий йог может похвастаться таким сокровищем!

Кудесник перевернул часы, и песок побежал через калиброванное отверстие, тихо шурша кристалликами кварца.

— Прана с верхней чакры стекает в нижнюю, и пока она спускается, вы ощущаете легкость в теле, а голова наполнена интересными идеями.

— Но со временем движение заканчивается… — разочарованно вздохнула посетительница, указывая на быстро перетекающий кварц.

Как раз в этот момент последняя песчинка упала, и часы замерли в ожидании.

— Не беда! — воодушевленно воскликнул кудесник. — Стоит перевернуть часы, кхм, то есть чакры, и опять поток мыслей, фантазий, идей, и, что характерно, он всегда новый, ведь при переворачивании чакр песок, кхм, то есть прана, в них перемешивается случайным образом.

— Ну, я не знаю… — с сомнением сказала посетительница.

Её успокаивала мысль, что у неё открыты все чакры. Пускай их всего две, но, как ни крути, если выбирать между биполярным расстройством и парой открытых чакр, она, наверное, выберет последнее.

— И как мне сделать, чтобы мои чакры перевернулись?

Девушка ловким движением стянула песочные часы с торговой стойки и с любопытством стала разглядывать их несложное устройство.

— Для вас, как рожденной под созвездием Песочных Часов, всё очень просто, — улыбнулся кудесник. — Если обычным людям требуются годы изнурительной практики, аскетизм и прочие трудности тернистого пути открытия чакр, то вам достаточно просто воспользоваться врожденной способностью и перевернуть ваш внутренний мир.

— Это чего? — усмехнулась девушка. — На голову, что ли, встать?

— Именно! — кивнул кудесник. — Можно повисеть на турнике вверх ногами, можно выполнить стойку на руках или заняться гимнастикой… Вы часы будете брать? Так сказать, как наглядное пособие…

— Буду! — усмехнулась девушка.

* * *

Кот смеялся во весь голос:

— Под созвездием песочных часов-ф-ф-ф, фырк-фырк! — Он откровенно веселился. — Я каждый раз удивляюсь тому, какую чушь ты умудряешься придумать, лишь бы сбагрить свой хлам!

— Эй! — Кудесник серьезно погрозил коту пальцем. — Я же не только для себя стараюсь.

Он положил вырученные деньги в небольшую шкатулку.

— Теперь эта девушка будет заниматься гимнастикой, а как известно, физические упражнения — лучшее средство от скуки, перепадов настроения и прочих расстройств…

Дао кастрюли

— У каждого предмета свое Дао, — сказал кудесник, принимая из рук посетительницы кастрюлю.

— Не морочьте мне голову! — вспылила женщина. — Просто ваша кастрюля проклята, и в ней ничего не может приготовиться!

— Если бы она была проклята, то вы бы сейчас здесь не стояли, — отмахнулся кудесник. — И вообще, всё это суеверие, вы же современный человек и должны понимать, что нет никаких проклятий.

— Нету? Как, нету? — переспросила хозяйка «бракованного» предмета.

Она сделала глубокий вдох, набрала в легкие побольше воздуха, чтобы как следует описать всю степень заблуждения этого наглого шарлатана насчет вышеуказанной кухонной утвари.

— Нет, — кудесник неопределенно взмахнул одной рукой, а другой незаметно открыл предохранительный клапан ментальной оболочки этой сварливой дамы.

— Нет никаких проклятий, — обезоруживающе улыбнулся чародей, внимательно наблюдая, как весь накопленный посетительницей негатив расползается по астральному слою магазинчика.

«Надо будет после неё помещение проветрить, — отметил про себя кудесник. — А то от всех этих излияний человеческой души обои сыреют и отваливаются».

Посетительница вспыхнула, споткнулась на полуслове и беззвучно сдулась вместе с накопленным негативом и заготовленной рекламацией. На ее лице промелькнула череда эмоций: удивление, непонимание, досада. И даму можно понять, ведь еще пару секунд назад в ее голове сложилась такая идеальная формулировка хозяина лавки, его магазина, его товаров, этого города, правительства и вообще! Эх, сорвалась такая тирада с переходом на дребезжащий «кричендо». Жаль. Теперь посетительница рассеянно собирала рассыпавшиеся предложения и пыталась ухватить заготовленные слова, чтобы реабилитироваться и наказать наглеца.

* * *

В голове барышни беспокойно крутились три вопроса, которые сейчас волновали не только ее, но и всю интеллигентную часть человечества: «Кто виноват? Что делать? И кто за это поплатится?»

В расстроенных чувствах она оптимизировала эти три вопроса и сложила их в один, краткий, но очень емкий, тем самым утерев нос всем умникам этой самой интеллигентной части этого самого человечества.

— И чё терь делать-то?! — выдохнула посетительница.

Кудесник использовал безапелляционный ответ, которым славились все буддийские монахи: он улыбнулся и развел руками.

— Как мне обед готовить? — продолжала напирать женщина. — В ней же только воду вскипятить можно! А стоит туда положить продукты, как она начинает их из себя выбрасывать!

— Это потому, что в приготовлении своей пищи вы не следовали Дао этого замечательного предмета, — пояснил кудесник, нежно поглаживая округлые эмалированные бока. — Вы не следовали «Дао кастрюли».

— Чего я не следовала? — набычилась посетительница.

Но кудесник вместо ответа лишь грустно вздохнул и закрыл глаза. Он осторожно прикоснулся подушечками пальцев витиеватой ручки кастрюли и, глядя третьим глазом на природу вещей, поймал поток Дао.

Дао беспокойно пульсировало, предмет был явно чем-то расстроен. Чтобы как-то успокоить его волнение, кудесник начал вальсировать с кастрюлей по помещению лавки. Он задавал плавный ритм, стараясь держаться самого течения Дао, тем самым постепенно умиротворяя его волнение.

Со стороны это выглядело крайне нелепо, и посетительница, не зная, как реагировать на такое поведение продавца, сурово посмотрела на черного кота, который удобно устроился на торговой стойке.

— А что я? — пожал плечами кот и кивнул в сторону кудесника. — Он у меня, вообще, с прибабахом.

Суровость упала с лица женщины, под её маской в очередной раз показалась банальная растерянность, удивление и крайняя степень недоверия своим ушам.

— Мяу-мяу, — вздохнул кот и начал вылизываться. — Фыр-фыр.

Пушистый ассистент кудесника прагматично решил пожалеть нервную систему посетительницы и вести себя как обычный кот. Кто её знает, вдруг она малахольная? Еще тут в обморок грохнется, возись потом с ней…

А кудесник всё продолжал вальсировать по помещению. Он не понял, в какой момент добавил воды и мёда, какие именно специи, травы и сухофрукты добавлял, но к тому моменту, когда он окончил свой танец, в кастрюле без всякого огня закипало изумительно ароматное варево.

— Вот, — кивнул на кастрюлю кудесник. — А вы говорите, что в ней ничего нельзя приготовить.

Женщина повела носом, втягивая густой запах корицы, имбиря и хвои.

— Отравленный, наверняка? — неуверенно сказала она, приблизившись к кастрюле.

— Ну что вы! — воскликнул мужчина. — Первоклассный сбитень. Попробуйте!

— Но мне был нужен куриный бульон! — всплеснула руками женщина.

* * *

Раздосадованная посетительница ушла, и кудесник, распахнув настежь окна, проветривал астральное пространство магазинчика. Пушистому ассистенту можно было уже не притворяться обычным котом, и поэтому он наглым образом балагурил и лакомился свежим сбитнем.

— Она хотела запихнуть в вегетарианскую кастрюлю тушку птицы! — бушевал кудесник, выгоняя на улицу остатки негатива. — Не удивительно, что её Дао было в таком возмущении!

— Тогда зачем ты продал ей ведьмин котелок для сбитня? — съязвил кот. — Продал бы походный казан Кур-Батыя. Уж с ним они бы нашли общий язык.

— Обознался, — смутился кудесник и налил себе в чашку уже порядком поостывший сбитень. — С виду так настоящая ведьма.

— Нет, — отмахнулся пушистый ассистент, благодушно слизывая с усов янтарные капли. — Какая она ведьма, если от вида говорящего кота в ступор впадает? Так, обычная гарпия.

— Что поделать, — устало вздохнул кудесник. — Предметы не могут следовать своему Дао сами, а люди могут, но, увы, не всегда следуют. Жаль. А такая бы была классная ведьма.

А что в коробке?

— Парень, ты ни за что не угадаешь, что лежит у меня в коробке!

На пороге лавки «Залейся зельем» возник очкастый парень с плутоватым выражением лица.

— Эрвин Шредингер, я знаю, что лежит у тебя в коробке, — отмахнулся кудесник, не отрываясь от чтения пожелтевших страниц альманаха «Кастанеда и кактусы». — И вообще, я знаю, что лежит у тебя в каждой коробке, которую ты мне приносишь.

— А вот и не знаешь! — Парень поправил вихры взъерошенных волос и дернул ногой, стряхивая с них налипшие хлопья снега. — Сегодня ты точно не угадаешь!

— Ноги вытирай! — буркнул кудесник. — А то ходят тут разные, ничего не покупают, только грязь растаскивают.

Раздражение хозяина лавки, конечно, было наигранным. Торговцы вообще знают, как и с кем надо разговаривать, иначе ничего не продашь.

Шредингер с довольным видом вытирал ноги. Коробка в его руках подозрительно молчала.

Кудесник отвлёкся от текста статьи и оценивающе посмотрел на содержимое коробки через астрал.

Шредингер успел заметить, что кудесник прозондировал его поклажу, и довольно ухмыльнулся, посчитав, что кудесник заглотил наживку.

— Я знаю, что ты знаешь, кто там, — начал подтрунивать Эрвин, — но ты понятия не имеешь, какой он!

— Живой, — отмахнулся кудесник.

— Живой — это да, — усмехнулся Шредингер, — но сегодня у нас совершенно другой критерий наблюдений.

Кудесник страдальчески закатил глаза.

На протяжении долгих лет Эрвин притаскивал ему в лавку коробки с котами, пытаясь развеять одну из теорий квантовой механики, которой придерживался кудесник.

В принципе, в увлечении физика не было ничего противоестественного. Что может быть неестественного в отношениях ученых и котов? Или в отношениях котов и коробок? Эти объекты притягивали друг друга, как два полюса магнита, только их было не два, а три.

— Хорошо, — хмыкнул кудесник и с умным видом почесал подбородок, — тогда пусть это будет…

— А мне еще долго здесь сидеть? — неожиданно для всех проворчало содержимое коробки.

Кудесник и Шрёдингер переглянулись.

— Я, конечно, люблю картон, в нем тепло и уютно, но я не собирался провести в нем весь сегодняшний день!

Кудесник с подозрением посмотрел на Шрёдингера. Вид у Эрвина был растерянный, лицо вытянулось, а очки съехали набок.

— В конце концов, это невежливо, — продолжила жаловаться коробка, — у меня тоже есть дела, а одно так вообще просто не терпит отлагательств.

Кудесник забрал коробку из рук ошарашенного ученого и поставил её на столешницу.

— Кажется, критерий наблюдения выбрал себя сам? — хмыкнул кудесник. — Без твоей помощи.

Похоже на то, — промямлил Эрвин, поправляя очки.

— А с виду такой образованный человек, ученый, — продолжала причитать коробка. — А проводит такие негуманные опыты с животными. Я в высшей степени расстроен.

— Простите, — неуверенно заметил физик. — Я не ожидал, что вы, кхм, разговариваете…

— А что мне оставалось делать! — воскликнула коробка. — Я молчал, я терпел, но от моего молчания положение никак не улучшилось!

— Вы могли бы мяукнуть… — начал оправдываться Эрвин.

— И что бы это изменило? Вы бы меня поняли и выпустили? Нет, нет и нет! — возмутилась коробка. — И вот что я вам скажу, милостивый сударь, еще ни одно мяуканье в мире не остановило произвол, который допускают человеческие существа по отношению к моему роду! Вы эгоистичны, вы глухи и жестокосердечны!

— Простите… — прошептал Шрёдингер. Он был ни жив ни мертв от смущения.

— И даже сейчас, когда мы мило ведем светскую беседу на одном вроде бы языке, вы унижаете меня, мысленно насмехаясь над моей временной беспомощностью, — всхлипнуло содержимое коробки.

— Всё, заканчиваем балаган, — сказал кудесник и открыл коробку.

В коробке лежал огромный черный кот и довольно щурился. Он перевернулся с одного бока на другой и с наслаждением вытянул передние лапы.

— Вы свободны, — сказал кудесник.

— В смысле — свободен? — опешил кот, оглядывая помещение лавки.

— Вы свободны, — повторил кудесник, — можете идти по своим делам.

— Но ведь я только начал рассказывать о притеснении и угнетении кошачьего рода в целом и одного очень прекрасного его представителя — меня, — удивленно мурлыкнул пушистый красавец.

— Притеснения и угнетения больше нет, — нахмурился кудесник, — так что не тратьте своих сил.

— Как это по-человечески… — философски фыркнул кот. — Не слышать неприятных вещей, а отвернуться от них и сделать вид, что всё хорошо…

— Всё! — рявкнул кудесник, пытаясь перевернуть коробку и вытащить из неё кота. — Брысь! Иди куда собирался!

— Не пойду! — возмущался кот, стараясь не вывалиться из коробки. — Права такого не имеете — выгонять котов из коро́бок!

— Тогда, может, я пойду? — отозвался Эрвин, пытаясь бочком покинуть помещение лавки. — Эй! Стой! Куда? — разозлился кудесник. — Забирай своё говорящее чудо и проваливай! Мне тут коты не нужны, ни говорящие, ни мяукающие.

— Только попробуйте вытащить мое пушистое тело из зоны комфорта! — пригрозил кот. — Предупреждаю, что тогда я отказываюсь соблюдать формальный регламент светской беседы и сдерживать свой безудержный тыгыдык! Вы готовы пойти на этот опрометчивый шаг?

— Послушайте, любезный… — начал кудесник, которому совсем не хотелось разбираться с последствиями тыгыдыка в его лавке.

— Диодор, — представился кот: ему льстило, что к нему стали обращаться на «вы».

— Хорошо, Диодор, — кудесник потер переносицу. — Вы ведь хотели уйти?

— Разве? Взгляните в окно, — возмутился кот. — На улице снег и холодно! Бр-р-р! Отнюдь, я туда идти не собираюсь, во всяком случае, до марта.

— Но ведь у вас было неотложное дело, — устало возразил кудесник.

— Было! — довольно мурлыкнул кот и быстро затараторил: — Но мое дело очень удачно разрешилось! Я, честно говоря, сам не ожидал такого поворота, ведь у черных котов, как вы знаете, проблемы с везением! А тут всё так удачно сложилось… Послушайте, сижу я, значит, в коробке, меня трясет, укачивает — жизнь несет меня по своему бескрайнему простору… Темно, зато тепло, тесновато, зато уютно… Грех жаловаться… Хотя от небольшого перекуса я бы не отказался… Сижу я и с голодухи думаю, как бы мне свое кошачье дельце состряпать. И тут — бац! Качка заканчивается, коробка распахивается, и сию секунду дело решилось само! Можете мне поверить? Очень удачно! Вы не находите?

— А что за дело? — Кудесник уже сомневался, что у котов вообще бывают какие-нибудь неотложные дела.

— Видите ли, сударь, — довольно прищурился Диодор, — в такую мерзопакостную погоду у котов есть только одно важное дело — найти себе до весны сухое и тепленькое местечко.

Шрёдингер в дверях сдавленно захихикал.

* * *

Вот так у хозяина лавки «Залейся зельем» появился пушистый ассистент, безмерно наглый и такой же болтливый. Шредингер оставил коробку в лавке, и кудесник хранит ее, так как только в эту коробку можно на время спрятать безудержный кошачий тыгыдык Диодора.

Молодой ученый повзрослел и больше никогда не сажал котов в коробки против их воли, а все эксперименты над котами и коробками проводил мысленно, в чем очень преуспел и добился высоких результатов.

Посылка

— У меня стресс! — воскликнула посетительница. — И я не знаю, что с ним делать!

— А можно посмотреть? — улыбнулся хозяин лавки «Залейся Зельем».

— Пожалуйста, смотрите сколько хотите, — пожала плечами девушка и бросила стресс на торговую стойку.

— Изумительный экземпляр! — прицокнул языком кудесник, оглядев через астрал предмет разговора. — Молодой, бурлящий! Чудо, а не стресс!

— Не вижу в нем ничего изумительного! — вспылила посетительница.

— Поверьте, на своем веку я повидал столько разнообразных стрессов, что могу авторитетно заявить: такими ценностями не следует разбрасываться.

— А я бы хотела от него избавиться, — вздохнула девушка, — слишком уж он суматошный…

— Как я вас понимаю… — согласился кудесник. — Стресс, каким бы изумительным он ни был, — штука крайне суетная…

— Вот, и что же мне с этой суетной ценностью делать?

— А вы сдайте ее на длительное хранение, — предложил чародей.

— Кому?

— Мне.

— У вас камера хранения стрессов?

— Нет, у меня магический магазин. Но как бы вам сказать… — замялся чародей. — У меня есть специальный отдел, который очень похож на почту…

Девушка удивленно уставилась на торговца.

— Правда, моя почта такая медленная, что адресат успевает сильно повзрослеть, пока получит свое отправление, — добавил кудесник.

— Я, право, даже не знаю… Мне как-то неудобно даже…

— А чего тут неудобного? Ведь сейчас вам этот стресс только мешает.

— Да… Но…

— Все, собирайте свой стресс в посылку, — прервал ее кудесник.

Он снял с полки небольшой фанерный ящик и поставил его рядом со стрессом. На боку ящика красовался витиеватый почтовый оттиск и надпись:

«Куда: Лавка „Залейся Зельем“

Кому: Кудеснику

От: Сказочника»

Кудесник извлек из ящика небольшой огарок свечи и спрятал его в складках мантии. Потом он выложил на потемневшую от времени торговую стойку скотч и рулон прозрачной пленки.

— Надежно упакуйте стресс, чтобы он сильно не выветрился, — посоветовал хозяин лавки, колдуя над упаковочным материалом. — Много скотча не бывает, но стоит добавить к нему еще и стретч. Мы же не хотим, чтобы ваш стресс нечаянно просы́пался?

Кудесник мягко улыбался и внимательно наблюдал за тем, как молодая посетительница усердно заворачивает свой стресс в обтягивающую плёнку.

Через несколько минут стресс был аккуратно упакован, а распущенные концы пленки были надежно закреплены скотчем.

Девушка попыталась уложить получившийся кулек в ящик, но не получилось — упакованный стресс был слишком велик.

— Видимо, у меня слишком большой стресс, — печально вздохнула девушка, — и мне не удастся его отправить…

— Если стресс не умещается в ящик, то нужно взять пузырчатую пленку, — подсказал кудесник, выкладывая древний пузырчатый артефакт, — и, обернув ею стресс, лопнуть побольше пузырей…

Хлоп, хлоп, хлоп…

Посетительница не дослушала. Веселые хлопки растеклись по помещению лавки ароматами мяты и хвои. Стресс уменьшился до приемлемых размеров.

— Не знаю, как это работает, — признался кудесник, пожав плечами, — в этих пузырьках нет ни капли магии, но…

Хлоп… Хлоп…

Кудесник не удержался и тоже хлопнул пару пузырей.

— Но после того, как человек лопает эти пузыри, его стресс становится меньше и помещается там, куда раньше не помещался.

Упакованный стресс был обернут пузырчатой пленкой и осторожно уложен в фанерный ящик.

— Главное в деле упаковки стресса — это плавность, — пояснил кудесник. — Одно неловкое движение, и упаковка рвется, бережно упакованный стресс вырывается наружу и разлетается по всему магазину. А наводить порядок после лопнувшего стресса — такой… стресс…

— Могу себе представить, — хмыкнула посетительница.

— Теперь самое главное, — сказал чародей. И, закрыв ящик крышкой, осторожно забил маленькие гвоздики по периметру. — Как вас зовут?

— Пенелопа, — тихо ответила девушка, — но все зовут меня Пенни…

Кудесник прошелся ладонью по фанерной стенке, и старая надпись с адресатом растворилась. Он достал из недр балахона старый химический карандаш и, облизав его горький грифель, начал писать.

«Когда: через 15 лет

Кому: Пенелопе

От: Пенни»

— Всё, — сказал кудесник. — Теперь вы можете спокойно идти и заниматься своими делами. А через пятнадцать лет, если пожелаете, можете забрать у меня вашу посылку.

— Через пятнадцать лет… — вздохнула девушка.

Губы торговца растянулись в мягкой улыбке, а ладони ловко спрятали ящик в недра торговой стойки.

— Не волнуйтесь, ваш стресс прибудет к вам в целости и сохранности, — заверил ее кудесник.

* * *

— Ты думаешь, она вернется за своей посылкой? — мурлыкнул черный кот.

— Конечно, вернется, — вздохнул кудесник, провожая взглядом посетительницу, — они всегда возвращаются…

На его губах все еще играла задумчивая улыбка. Видимо, он вспомнил, как сам пару лет назад получил точно такую же посылку.

— Когда-нибудь ее бурная и полная стресса жизнь превратится в ровное, тихое и однородное течение. Вот тогда ей и захочется чего-то такого… — кудесник многозначительно повертел указательным пальцем в воздухе. — Этакого… И неожиданно она вспомнит про свой отправленный стресс. Поверь, ей будет очень любопытно получить его назад и взглянуть на него, но уже не глазами Пенни, а взглядом Пенелопы…

Кудесник потрепал кота по ушам. Пушистый ассистент непроизвольно заурчал, хотя сначала собирался укусить наглеца.

— Она будет бережно открывать этот ящик, — усмехнулся маг, — аккуратно распаковывать и отламывать от стресса по маленькому кусочку, чтобы растянуть содержимое на подольше. Знаешь ли, хорошо выдержанный стресс всегда имеет приятное послевкусие… Поэтому посылка будет для нее лучшим подарком, ведь вместе со стрессом она спрятала в неё часть своей молодости…

— А если она все же не придет? — кот наконец выбрался из-под ладони кудесника и встряхнулся.

— А если не придет… — хозяин не удержался и хлопнул еще пару пузырей. — Значит, она и через пятнадцать лет будет все так же молода, как сейчас. И, значит, старый стресс ей будет не нужен. Ведь у нее всегда будет новый…

Хлопотнёвая ферма

Наверное, только такой лентяй, как наш знакомый кудесник, мог придумать хлопотнёвую ферму. На это довольно необычное предприятие его натолкнула ежедневная рутинная работа с клиентами, точнее, не с самими клиентами, а с их желаниями.

* * *

Буддийские монахи, которые уже не один век занимались исследованием природы желаний, давно заметили, что любые желания влекут за собой определенные хлопоты. Кудесник в своей ежедневной работе тоже заметил эту закономерность. Но, в отличие от монахов, он решил исследовать не природу желаний, а природу хлопот. Потому что именно хлопоты, как ему казалось, доставляют его клиентам, а значит, и самому кудеснику, наибольшее количество проблем.

Кудесник долго наблюдал за поведением желаний и хлопот в астрале и пришел к неутешительному выводу. Источником хлопот является сам человек, а не желания, как многие предполагали.

Единичный представитель хлопот, классифицированный в дневниках кудесника как «Хлопотня обыкновенная», представлял собой не что иное, как стрекательный отросток астрального тела человека. Именно он и отвечал за вылавливание из волн эфира свободных, нереализованных желаний.

В спокойном состоянии хлопотня не доставляла человеку никаких хлопот, но стоило поблизости показаться дрейфующему желанию, как астральная оболочка рефлекторно отстреливала в его сторону один из своих стрекательных отростков.

Попадая в желание, хлопотня хватала его своими многочисленными лапками. Одновременно она выпускала за собой след из тонкой астральной паутинки. Так у человека появлялась устойчивая связь между ним и его желанием, на реализацию которого теперь приходилось прикладывать довольно ощутимые усилия.

Но не все хлопоты попадали в цель. Многие так и оставались болтаться в волнах эфира, привязанные к человеку. Это плохо сказывалось на его ауре и самочувствии. Человек не понимал, куда уходили все силы. А это просто пустые хлопоты тянули его в разные стороны.

В последний месяц кудесник только и занимался тем, что осторожно обрывал паутинки пустых хлопот у своих многочисленных клиентов. Он подтягивал за оборванные нити эти астральные сущности, ловил и сажал их в специально подготовленные клетки.

* * *

Клетки кудесник плел сам. И это было самое муторное занятие, ведь плел он их из своейсобственной лени.

Чародей долго экспериментировал с материалами, удерживающими хлопоты. Он пробовал пофигизм, праздность, безделье и даже чревоугодие, но идеальным материалом, через который не проникали никакие хлопоты, была чистая лень. Собрать достаточное количество очищенной лени было крайне тяжело. Чистая лень — штука вообще крайне редкая. Поэтому, когда у кудесника закончились запасы своей лени, ему пришлось одолжить немного у своего пушистого ассистента.

Но основная причина трудности сбора лени состояла не в том, что ее было сложно отыскать в чистом виде, а в том, что ее было просто лень собирать. Особенно такому персонажу, как хозяин лавки «Залейся зельем».

* * *

— Не понимаю, — мурлыкал кот, играясь с паутинками хлопот, которые выглядывали из многочисленных клеток, развешанных по помещению лавки. — Зачем тебе столько чужих хлопот?

Пушистому ассистенту было тяжело понять хлопоты людей. Для него это были всего лишь занятные игрушки и не более. Кошки вообще не источают в эфир никаких хлопот, ибо сами не знают, чего хотят, и по сути сами являются одним из стабильных источников хлопот человека.

— Во-первых, — сказал кудесник, разглядывая новую хлопотню и пытаясь ее классифицировать, — клиенты неплохо платят за то, чтобы их освобождали от хлопот.

Хлопотня, которую он сейчас держал в руках, была явно из детства. Она была маленькая, слабенькая и постоянно хныкала.

— Во-вторых, — он посадил хлопотню в клетку с надписью «Детская», — то, что не нужно одному человеку, может пригодиться другому.

* * *

Неожиданно распахнулась дверь, и раздался звук серебристых колокольчиков. На пороге магазинчика стояла пожилая старушка, подслеповато оглядывавшая помещение лавки.

— У вас и коты имеются, — пробормотала посетительница, не спрашивая, а констатируя данный факт.

— Кот в лавке только один, — вежливо улыбнулся кудесник.

— Молодой человек, — усмехнулась старушка, — мне ли не знать, как умеют притворяться эти пушистые хитрюги: вроде бы живёт один, а еды исчезает, как будто бы их три.

Кот насупился и притих. Что эта старушенция здесь забыла? Уж не ведьма ли?

— Я слышала, что у вас тут полно хлопот.

Старушка пошарила глазами по торговому помещению и, заметив ряд деревянных стульев, направилась к ним.

— Да, я принимаю пустые хлопоты, — витиевато отозвался кудесник и осторожно посмотрел на посетительницу через астрал.

— Нет у меня хлопот, — усмехнулась старушка, — можешь не пучить глаза. Колени болят, спина скрипит, давление скачет, руки ломит к перемене погоды, но это не хлопоты, а так — напоминание о прожитом.

— Желаете зелье? — поинтересовался кудесник.

— Нет, — рассмеялась старушка, — зелий у меня навалом. Вся тумбочка ими забита. Мне нужна хлопотня.

— Мне кажется, что в вашем возрасте… — осторожно начал хозяин лавки.

— Мил-человек, ты-то хоть не напоминай мне о возрасте! — отмахнулась старушка, перебив собеседника.

— Дело в том, что все хлопоты у меня в магазине — пустые, — пояснил кудесник, — они ничего не принесли своим владельцам, и я не уверен, что они могут быть вам полезны.

— Возможно, ты не знаешь… — доверительно начала старушка, но тут же спохватилась. — Ничего, что я к тебе на «ты»?

Кудесник машинально кивнул.

— Все хлопоты по сути своей пустые, — продолжила посетительница, — однако это совершенно не мешает им наполнять жизнь человека смыслом. Пустые или не пустые, все они заставляют человека как-то двигаться. А движение — это жизнь.

— Хотите чаю? — дипломатично предложил кудесник.

— Хочу пунш с ромом, — усмехнулась посетительница.

— Тогда я вам в чай добавлю, — засуетился кудесник. — Вам одну ложечку или две?

По непонятной причине хозяин лавки ощущал себя нашкодившим мальчишкой. Аура старушки была очень мощной, но она не давила своим присутствием, а вызывала почтительное уважение. Пожилая дама чувствовала это и с достоинством принимала почтение хозяина лавки, как и чай, который он заботливо поставил возле нее.

— Как ты умудрился собрать столько лени? — усмехнулась посетительница, разглядывая многочисленные клетки. — Мне за всю мою жизнь не удалось бы столько собрать.

— О, это было непросто, но мне помог мой ассистент, — улыбнулся в ответ кудесник.

Посетительница внимательно оглядела кота и кивнула: «Чувствуется лапа профессионала».

Помолчали.

— Я всю свою жизнь крутилась как белка в колесе, — неожиданно призналась старушка. — Всю жизнь я за кого-нибудь хлопотала. Сначала занималась хлопотами родителей, потом были хлопоты мужа и детей, потом хлопоты внуков и правнуков. А сколько у меня было хлопот с котами, ты даже не представляешь. Иногда эти хлопоты просто рвали меня на части, и я не знала, за что хвататься. Сколько раз я плакала оттого, что нет сил заниматься всеми этими хлопотами. Но вот однажды я проснулась и поняла, что хлопот больше нет. Мне бы радоваться, но ты знаешь, как-то не радостно. Чего-то не хватает. Я всю свою жизнь занималась чужими хлопотами, но когда они закончились, у меня так и не нашлось хотя бы одной своей собственной.

От этих слов кудеснику стало очень грустно. Он сострадательно шмыгнул носом и, отвернувшись, украдкой смахнул скупую мужскую слезу.

— Хороший чай, — кивнула старушка, сделав осторожный глоток из кружки, предварительно подув на нее. — А вот рому можно было налить побольше.

— Бабушка! — послышался звонкий голос под потолком. — Бабушка, смотри, как я умею!

Все посмотрели наверх. Под самым потолком в переплетении лиан, веревок и клеток ловко раскачивалась растрепанная малышка лет шести.

— Вот егоза! — всплеснула руками старушка. — Куда забралась?

Девочка показала язык и свесилась вниз головой.

— Кот, кот, кот! — запела девочка. — Толстый, толстый, черный кот!

— Ох, — старушка внимательно посмотрела на кружку с чаем. — Кажется, рому было достаточно.

Малышка еще покачалась на клетках, а потом ловко спрыгнула вниз и подбежала к старушке.

— Ну, бабушка, когда мы уже гулять пойдем?

Девочка схватила своей маленькой ладошкой морщинистую руку.

— Пойдем, пойдем, пойдем!

От растрепанной малышки протянулась тонкая невидимая паутинка.

— Ох, и действительно, — спохватилась старушка, — что же это мы в такой хороший день взаперти сидим?

Она бодро поднялась и, радостно улыбаясь, обратилась к кудеснику.

— Я бы еще у вас посидела, но, видите ли, у меня тут свои приятные хлопоты.

Хозяин лавки, шмыгая носом, смог лишь кивнуть головой. А малышка всё тянула старушку к выходу, изображая из тебя паровоз.

Дела, проблемы и воздушный шарик

Дела, дела, дела, дела…

Дела лезли отовсюду. Кудесник бегал за делами со шваброй и пытался загнать их в чулан. Дела же, из кожи вон лезли, только бы туда не загоняться. Они, как газ, занимали собой весь внутренний объем пространства лавки. Дела свешивались с потолка, ползали по книжным полкам, мешались под ногами и беспорядочно летали в воздухе. Одно особо настойчивое дело даже залетело кудеснику в нос, отчего у него сразу начался дикий зуд по всему телу. Поднатужившись и взяв небольшой разбег, его легкие последовательно произвели очередь из ровных трассирующих чихов.

От первого чиха пушистого ассистента унесло на кухню.

— Чего пугаешь?

Кот встряхнулся, поднимая своей пушистой униформой тучу из взвеси осевших на пол дел.

— Аллергия, — гнусавя, ответил кудесник.

— На чфыр!?

Вопрос смешно вычихнулся из кошачьего носа и, срекошетив от каждой ножки большого пятино́гого табурета, начертил коря́венькую пентаграмму на полу лавки. Торговое помещение сразу погрузилось в сумрак и наполнилось демоническим хохотом. Кудесник не растерялся, а быстро отделил две линии от пентаграммы и закрутил их защитным кольцом вокруг получившейся буквы «А». Освещение тут же вернулось на свое место, а хохот споткнулся и с досадой пробурчал: «Чёрт подери».

— Аллергия на дела, — перевел дух кудесник, замечая, как все дела с любопытством стали собираться вокруг древнего знака «Анархия».

— Так сделай с ними что-нибудь! — потребовал кот.

— Что именно сделать? И конкретно с каким делом? — в сердцах воскликнул кудесник, размахивая руками. — Я не знаю, за что хвататься!

Все шло не по плану.

* * *

Эволюция «Хлопотни Обыкновенной» была для кудесника неприятной неожиданностью. Кто мог знать, что пустые хлопоты, набирая критическую массу, запускают процесс непонятного синтеза, в результате которого из кучи астральной «Хлопотни обыкновенной» получаются довольно ощутимые «Дела реальные».

Дела были довольно крупнее хлопотни. Клетки, сплетенные из лени, их не сдерживали. Возможно, это было из-за того, что, пока кудесник возился с хлопотнёвой фермой, его лень потеряла первоначальный заряд инертности — всё-таки с хлопотами всегда много хлопот. Но, скорее всего, делам было вообще плевать на лень, они просто были и требовали, чтобы их выполнили. И никакая лень, какая бы чистая она ни была, не могла сдержать настырности и нудности этих синтезированных существ.

* * *

Кудесник был расстроен. Запасы чистой лени, с таким трудом собранные ранее, превращались в бесполезную субстанцию, которую с аппетитом доедали быстрорастущие дела.

Он экстраполировал линию эволюции «хлопотни» и понял, что «дела реальные» — это не венец развития безобидных хлопот.

— Мяу! — закричал кот. — Они кусаются!

Но кудесник уже сам понял, что у дел, которые не были сделаны вовремя, отрастают зубы. А дела с зубами — это уже проблемы! Он заметил уже несколько крупных дел, которые готовы были эволюционировать в проблемы. Дела приобретали серьезный оборот.

Хозяин лавки схватился за голову. Кто мог знать, что хлопотнёвая ферма обернется не хлопотами, а проблемами?

— Говорил же я тебе! — Кот пытался утрамбоваться в трехлитровую банку. — Но кто вообще слушает котов?

* * *

Неожиданно звякнул серебристый колокольчик, и в лавку забежал конопатый мальчик пяти лет. Сразу бросилось в глаза, что он был чем-то расстроен.

— Дяденька, у меня проблемы, — шмыгая носом, сказал малыш.

— Вижу, — устало выдохнул кудесник, — у меня тоже.

— Вижу, — усмехнулся мальчик, заметив кота, — у вас кот в банке застрял.

— Он не застрял, — отмахнулся кудесник, — это он так прячется от проблем.

— И это помогает? — мальчик явно заинтересовался котом.

— Думаю, что не особо, — хмыкнул кудесник, глядя на то, как смешно выпучивает глаза его ассистент. — Судя по его виду, проблем у него от этого только прибавилось.

— Все ваши проблемы — ерунда, — сказал мальчик, — вот у меня настоящая проблема!

И он выложил на потертую стойку сдувшийся воздушный шарик.

— Совсем не летает, — грустно сказал мальчик, — а ведь раньше летал.

Дела обратили внимание на шарик и с любопытством стали его разглядывать. У них вообще есть одно очень странное свойство: им до всего есть дело. Поэтому совсем неудивительно, что одно из этих настырных существ всё-таки решило полюбопытствовать и забраться внутрь этого странного резинового объекта.

Как говорится в одной мудрой пословице: «Любопытство погубило…», а дальше следует длинный список тех, кого оно погубило. Теперь в этот список стоило внести и дела.

Итак, дело заползло в шарик и привычно заполнило собой весь его объем. Они всегда так: заползают, например, в голову и, подобно кукушатам, выпихивают из неё все мысли, которые там мирно сидели до этого. Шарик, конечно, надулся, а наглый захватчик удобно устроился и начал ждать, когда на него обратят внимание. Но по понятным причинам до него никому дела не было. Поэтому, просидев в шарике минут пять и поняв, что им никто заниматься не собирается, дело попыталось выползти обратно. Но теперь его раздутые габариты уже не позволяли ему выбраться наружу.

Дело запоздало поняло, что связалось не с тем замкнутым объемом. Помучавшись еще немного, оно решило прогрызть в шарике дыру. Но из этой затеи тоже ничего хорошего не вышло. Резина ни в какую не поддавалась, она лишь издевательски тянулась, не позволяя своему беспокойному содержимому что-либо с собой сделать.

Наблюдая всю эту возню, на кудесника снизошло откровение: оказывается, резина — это самый надежный материал, который может сдерживать натиск надоедливых дел! Хозяин лавки досадовал на себя: как же он сразу не догадался применить её в борьбе с делами? Ведь давно известно: не хочешь заниматься делами — тяни резину! Вот оно, идеальное решение!

Через полчаса все дела, хлопоты и проблемы в лавке «Залейся зельем» были утрамбованы в шарик. Шарик от этого раздулся до огромных размеров, чем вызвал восторг у мальчишки.

* * *

Кудесник и мальчик гуляли по парку, и у каждого был свой собственный шарик: у кудесника — с проблемами и делами, а у мальчика — новый, с гелием, только что купленный кудесником у забавного клоуна. Ведь отдавать шарик с делами и проблемами ребенку ни в коем случае нельзя, поэтому кудеснику пришлось раскошелиться, чтобы все остались довольны. Как говорится, если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы.

— Ну, теперь-то твои проблемы решены? — спросил кудесник у довольного мальчишки. — Ещё бы! — воскликнул малыш, любуясь новым шариком. — А твои?

Кудесник посмотрел в довольное лицо мальчишки, улыбнулся и разжал пальцы, державшие шарик.

— И мои, — усмехнулся кудесник, — уже тоже решены.

Он, улыбаясь, смотрел на то, как шарик с хлопотнёвой фермой, делами и проблемами улетает в безоблачное небо.

На трех котах

— У меня мир рухнул! — прямо с порога заявила миловидная посетительница.

От неожиданности пушистый ассистент свалился с торговой стойки и шлёпнулся на пол.

«Кошатница», — понял кудесник.

— В какую сторону рухнул ваш мир? — осведомился он, по-деловому поправив ткань маскировочного капюшона.

— Разве это важно! — в сердцах воскликнула девушка.

— О, еще как важно, — мягко ответил кудесник.

Он отложил потрепанный альманах «Кастанеда и Кактусы», поднял с пола кота и посадил его обратно на торговую стойку.

— Мир человека, как и вообще мир, — начал кудесник, художественно обводя руками помещение лавки, будто действительно пытаясь показать весь необъятный мир, — стоит на трех котах… Кхм-м, точней, китах…

— А коты?

— Не перебивайте, а то мы так до черепахи не дойдем.

— Хорошо… Просто я котов люблю…

— Почему?

— Не знаю, просто нравятся, — легкомысленно пожала плечами посетительница. — Они такие пушистые, мягкие и мило урчат…

— Да, коты как раз нам помогут. Будут у нас, так сказать, пушистым наглядным пособием, — хмыкнул кудесник. — Но давайте вернемся к нашим китам.

— Давайте, — согласилась посетительница.

Кудесник погладил усатого ассистента, а потом скрылся под торговой стойкой и с ловкостью фокусника водрузил на нее еще двух точно таких же котов.

Девушка от удивления захлопала глазами. Коты с довольным видом взирали на девушку.

Кудесник потрепал одного кота между ушей.

— Один кот… Эм-м-м… Точнее, кит — это ваше прошлое, то, что с вами произошло и что вы не можете изменить, — объяснил чародей. — Второй кот… Точнее, кит — это ваше настоящее. То, что происходит с вами сейчас. Третий…

— Кот, — съехидничала посетительница.

— Это ваше будущее, — не обращая внимания на колкость, закончил кудесник, — здесь все ваши мечты, устремления, планы.

Он взял потрепанный альманах и водрузил его на головы присмиревших котов.

— А это что? — спросила девушка, указывая на брошюру.

— Это ваш мир…

— Что-то он потрепанный какой-то…

— Ну… Жизнь потрепала, наверное…

— И-и-и-и-и? — непонимающе протянула посетительница.

— В какую сторону рухнул ваш мир? — усмехнувшись, спросил кудесник.

— Наверное, — девушка внимательно смотрела на одинаковых котов, водя пальцами от одного к другому, — вот в эту!

Она указала на кота, который отвечал за будущее.

— Это в его сторону все грохнулось! Он, паршивец, не выдержал и все уронил!

— Вы уверены?

— Конечно, уверена!

В подтверждение ее слов кот, отвечающий за будущее, действительно плюхнулся набок. Альманах, потеряв одну из точек опоры, упал на пол.

— Вот! — с торжеством воскликнула девушка. — Так все и было!

Кот-будущее тоскливо посмотрел на посетительницу.

— Чего разлегся! — возмутилась девушка. — А ну, вставай давай! У меня мир рушится, а он тут разлегся!

Кот перевернулся на спину и сложил лапки.

— Мне кажется, что вы его утомили, — мягко сказал кудесник.

— Как это — я его утомила?

— Своими планами и надеждами вы перегрузили часть мира с его стороны, — чародей указал на развалившегося кота, — он устал и упал без сил.

— Бедняжка… — просюсюкала посетительница. — Ой, какой шерстяной животик…

Она хотела потискать мягкое пузо кота, но кудесник предостерегающе перехватил ее руку.

— Осторожно, будущее кусается.

— И царапается? — уточнила девушка.

— И царапается, — согласился чародей.

— Жаль… — вздохнула посетительница.

— Ну вот такое оно — будущее. Думаешь, мягкое и пушистое, но стоит зазеваться и протянуть руку, чтобы его погладить, как оно «цап!» — и потом раны, до конца жизни…

— Все равно он милашка, — проворковала девушка, — устал, мой хороший, перегрузила я тебя…

Кот довольно заурчал.

— Можно немного погладить, — смилостивился кудесник.

Девушка опасливо дотронулась до теплой шерсти кота.

— Мягенький какой, — нежно вздохнула посетительница. — Мурчит…

— Все, хватит, — предупредил чародей, — будущее нельзя долго ласкать, и потом, у вас есть еще два неглаженых кота, они тоже требуют внимания…

* * *

— Так, а зачем я заходила? — спросила посетительница после того, как перегладила всех котов.

— Вы приходили погладить котов, — спокойно ответил кудесник, — вам понравилось?

— Да, — довольно улыбнулась посетительница, — они у вас просто милашки…

— Не всегда, — усмехнулся хозяин лавки, — иногда такой тыгыдык устраивают, что кажется — мир рушится…

— Ой, да ладно вам на котиков наговаривать, — отмахнулась посетительница.

— Ну что ж, — развел руками чародей, — раз они вам так нравятся, то можете приходить в любой день и гладить их столько, сколько вам заблагорассудится.

— Спасибо! — довольно воскликнула посетительница.

* * *

— Спасибо, — устало вздохнул кудесник, — Диодор, ты, как всегда, был великолепен!

— Я знаю, — довольно муркнул пушистый ассистент.

Он сидел на торговой стойке, единственный и неповторимый. Рядом лежала приличная стопка серебряных монет, оставленных посетительницей специально для гастрономических нужд пушистых наглядных пособий.

— Слушай, а мы с тобой когда-нибудь до черепахи дойдем или так и будем постоянно буксовать на китах? — недовольно мяукнул Диодор.

— Диодор, — усмехнулся кудесник, — ты же знаешь, что у нас там дальше все равно одни коты…

Подпорки для неба

— У вас есть какие-нибудь подпорки для неба? — спросила хрупкая девушка, которая устало оглядывала товары магической лавки «Залейся зельем».

— Вам под дневное или под ночное? — поинтересовался хозяин магазинчика.

— Ой, а есть разница? — удивилась посетительница.

— Конечно! — усмехнулся кудесник. — Дневную подпорку надо втыкать в солнце, а это, знаете ли, не каждый материал выдержит. А ночная похожа на зонтик, ведь ее назначение — не только удерживать луну на безопасном расстоянии, но и поддерживать увесистые гроздья звезд.

— Зачем же звезды поддерживать? — рассеянно спросила посетительница.

— Чтобы раньше времени не осыпались, — пояснил кудесник. — Звезды ведь лучше собирать осенью, а сейчас лето, они еще незрелые…

— Тогда дайте две! — перебила его девушка. — Потому что мне нужно, чтобы небо продержалось на своем месте какое-то время без моей помощи.

— Без вашей помощи? — удивленно спросил кудесник.

— Без моей, — кивнула девушка.

— Вы держите небо? — уточнил чародей.

— Я бы сказала — придерживаю, — пояснила посетительница.

— Даже сейчас придерживаете?

— Конечно, а вы разве не видите?

— Что-то не очень заметно… — покачал головой кудесник.

— А так? — Посетительница сурово нахмурила брови.

— Всё равно сильно в этом сомневаюсь, сударыня, — признался чародей, — ведь небо находится снаружи, а вы здесь — внутри.

— А где, по-вашему, начинается небо? — устало усмехнулась посетительница.

— Там, — ответил кудесник, указывая на потолок, — на улице…

— Ошибаетесь, небо начинается там, где заканчивается земля, — возразила девушка и, присев, постучала ладонью по полу, — небо, оно вот здесь начинается. Так что можно его держать, даже находясь внутри помещения.

— Если верить вашим словам, тогда получается, что небо уже лежит на земле, — усмехнулся кудесник, — и его можно не держать.

— Ошибаетесь, — девушка явно не собиралась сдаваться, — хотя небо и лежит на земле, придерживать его все же приходится, иначе оно переворачивается и падает навзничь…

— Вот как… А вам не тяжело его держать?

— Очень мило, что вы спросили, — устало усмехнулась девушка. — Признаюсь, тяжело. И вообще, чувствую в последнее время, что не вывожу. Сил удерживать это в равновесии, — она указала на потолок пальцем, — у меня всё меньше и меньше.

— Так вы не держите — отпустите, — усмехнулся кудесник. — Уверяю вас, небо вполне устойчивая и надежная конструкция…

— Небо — надежная конструкция… — передразнила его посетительница. — Да стоит мне его отпустить и немного ослабить контроль — всё! Катаклизмы, катастрофы, цунами, извержения вулканов, цунами…

— Цунами уже были, — заметил кудесник.

— Мне для вас цунами не жалко, — отмахнулась девушка. — Хотя, если вы настолько капризны и вам так не нравятся цунами, то пусть будет стихийный рок-фестиваль где-нибудь поблизости, например, у вас в палисаднике.

— О мой кот! — воскликнул кудесник. — Этого еще недоставало! Он был явно не в восторге ни от пары цунами, ни тем более от стихийного рок-фестиваля у себя перед магазином.

— Не волнуйтесь, я уже обо всем позаботилась, — успокоила его девушка. — Ничего этого не будет.

— В смысле не будет?

— Вот так не будет, — развела руками посетительница, — я же сказала, что придерживаю небо, чтобы оно не грохнулось, а это значит, что я также сдерживаю весь тот ужас, который может произойти, если его отпустить. Вернее будет сказать, что я предотвращаю вероятность возникновения этого ужаса и тем самым удерживаю небо на своем месте.

— Ах, вот оно что… — облегченно вздохнул кудесник. — Позвольте полюбопытствовать, как вы это делаете?

— Всё просто, — призналась посетительница. — Я недавно заметила, что если мне мысленно пережить неприятную ситуацию от начала и до конца, то в реальном мире она не происходит. А уж если я хорошенько испугаюсь, подумав во всех красках и нюансах о тех ужасах и кошмарах, которые могли бы произойти, то будьте уверены — ничего страшного не произойдет.

— Понятно, — вздохнул кудесник и как бы про себя задумчиво добавил: — Ничего страшного не произойдет, и небо не упадет…

— Вот-вот, — согласилась посетительница.

Чародей с сочувствием посмотрел на посетительницу, понимая, что сейчас она пытается удержать у себя в голове кучу ужасных событий только для того, чтобы они не произошли в реальности и чтобы небо не упало.

— Кто бы мог подумать, что небо можно удерживать на месте таким необычным способом, — озадаченно заключил кудесник, — и очень прискорбно, что этим приходится заниматься вам — такой молодой и хрупкой особе…

— Да, — устало улыбнулась в ответ посетительница. — Но ведь кто-то должен это делать…

— Силой мысли? — уточнил чародей.

— Ну не плечами же! — всплеснула руками девушка.

— И всё же зачем вам подпорки? — вздохнул уставший кудесник.

— Так я на рок-фестиваль хочу! — воскликнула девушка. — Но в данной ситуации вы сами понимаете, что мне это сделать почти нереально! Вот если бы неотвратимые катастрофы с катаклизмами немного подождали, то я бы позажигала на фестивале… А потом сразу — небо держать!

* * *

— Ну как, ты сбагрил посетительнице старую швабру с зонтиком?

То есть подпорки для неба? — мурлыкнул черный кот.

— Да какие еще подпорки! — устало воскликнул кудесник. — Всем же давно известно, что небо прикручено к космосу шурупами!

— А посетительница?

— А ей я продал билет на рок-фестиваль, который вчера купил для нашей принцессы, — вздохнул кудесник, — теперь этой посетительнице точно будет не до грустных размышлений о небе и тому подобном…

— Это еще почему?

— Потому что там такой грохот будет стоять, что даже если небо и упадет, то этого все равно никто не заметит.

— Подожди, ты продал ей чей билет?! — изумленно мяукнул кот. — Ты в своем уме?! Это же катастрофа! Да, эта пигалица, когда узнает, что ты ее билет продал, такой катаклизм тебе устроит, что по сравнению с ним цунами покажется детской забавой!

— Да… — грустно вздохнул кудесник, представляя себе масштаб стихийного бедствия. — Кажется, сегодня небо в нашей лавке всё-таки упадет…

— Упадет, — согласился кот. — Если только ты не успеешь купить для принцессы новый билет…

Зелье из пупырошника

Пьеса абсурда в одно действие, без всяких там эпилогов и прологов…

Действующие лица:

Кудесник — хозяин лавки «Залейся зельем».

Посетительница — миловидная девушка, хористка-вокалистка.

Диодор — черный кот, пушистый ассистент кудесника, по совместительству демон лени.

Тулинэ — будущая сказочная принцесса, проживающая в лавке «Залейся зельем», подружка посетительницы.

* * *

В сумрак магической лавки «Залейся зельем» заходит посетительница. Серебристый звон колокольчика извещает о ее прибытии.

Посетительница оглядывает лавку и, обнаружив хозяина, обращается к нему.

Посетительница: Меня подружка к вам послала, сказала, что вы мне сумеете помочь.

Кудесник внимательно оглядывает посетительницу. Девушка одета довольно необычно для этого времени года: черная кожаная куртка с серебряными заклепками накинута на черный обтягивающий топ. Низ подтянутого живота открыт, пупок увенчан пирсингом. Драные джинсы наводят на мысль о бунтарских наклонностях. Изящные руки густо покрыты татуировками и шипастыми браслетами. Макияж с прической кричат о желании сию же минуту призвать всех жителей ада, и кажется, что только многочисленные цепи, опоясывающие ее стройную фигуру, удерживают этих жителей на привязи…

Кудесник: Прошу меня простить, я демонов не призываю.

Посетительница: Так мне пока не нужно.

Кудесник: Понимаю, у вас уже имеются свои?

Посетительница: В каком-то смысле да…

Кудесник: В изгнании демонов я тоже пока слаб, хочу изгнать тут одного, но бой с ним у меня пока неравный.

Посетительница: Не может быть…

Кудесник: Поверьте мне, прошу.

Кудесник указывает на черного кота, который свернулся пушистым клубком в углу торгового помещения.

Кудесник: Видите в углу, свернулся злыдень? Мне он обещал, что в позапрошлом марте дом покинет мой, но, как вы видите, так до сих пор и не изгнался. Живет тут у меня, припасы мои ест, творит злодейства в лавке, шерстью всё запачкал…

Посетительница: Он больше на кота похож.

Кудесник (отмахивается): Он просто притворился, он такой. Но смею вас уверить, что в исчадье этом глубокой ночью правят силы тьмы.

Диодор (возмущенно): Ах ты, неблагодарный! Мяу! Тебе припомню это!

Кудесник (разводит руками): Вы слышите? Угрозы…

Посетительница (боязливо): Он опасен?

Кудесник: На наше счастье, он лишь демон лени, поэтому свои угрозы ему осуществлять пока что лень. Он не опасный, так что не волнуйтесь.

Посетительница: Легко вам говорить. Когда мне сообщают это, я волнуюсь…

Кудесник: Ну а когда вам говорят: не бойтесь, то боитесь?

Посетительница: Ага…

Кудесник: Так что у вас стряслось?

Посетительница: Ах, у меня проблемы, но земного толка. Боюсь публичных выступлений я…

Кудесник: А где вы собирались выступать?

Посетительница: На «Шабаше»…

Кудесник: Простите, где?

Посетительница: На «Шабаше», так фестиваль зовётся. Чу, слышите, грохочет black metal?

На улице действительно слышен рев гитар вперемешку с бластбитом и шумом толпы.

Кудесник: Так он уже идет!

Посетительница: Идет… И через час должна я выступать. Но меня гложут демоны сомнения и страха.

Кудесник: Не волнуйтесь! Ой, простите, мисс… С такими демонами я справиться сумею…

Кудесник достает из торговой стойки деревянный ящик с флаконами и склянками. Он берет одну склянку наугад и протягивает посетительнице.

Кудесник: Попробуйте вот это…

Посетительница: Спасибо. (Пьет.) Ммм… Как раз страдала жаждой…

Кудесник: Как вам?

Посетительница (возвращая склянку кудеснику): Вкусно, но немного жжётся…

Кудесник делает запись на пузырьке и ставит его обратно в ящик. Берет еще один флакон наугад и подает посетительнице.

Кудесник: Тогда запейте этим…

Посетительница: Вас благодарю. (Пьет.) Действительно, прохлада…

Посетительница возвращает склянку кудеснику. Тот опять делает записи на пузырьке и ставит его в деревянный ящик.

Посетительница (озабоченно трогая шею): Надеюсь, горло я не застужу, мне скоро в микрофон рычать…

Кудесник: Так что же вы мне сразу не сказали! Вы — вокалистка! Выпейте вот это!

Кудесник опять наугад достает склянку из своего ящика и передает посетительнице.

Посетительница: (Пьет.) Какой-то привкус интересный… (Исчезает.) Такой неуловимый и прозрачный вкус…

Кудесник: То сок пупырошника, видимо…

Диодор (ехидно): Или невидимо…

Посетительница: Что-что?

Кудесник осторожно берет висящую в воздухе склянку, подписывает и ставит в ящик к остальным зельям.

Кудесник: Не слушайте речей сего пушистого злодея… Так почему же вы боитесь выступать?

Посетительница: Видите ли, это…

Диодор (ехидно): Или не видите ли.

Посетительница: Это мой дебют. Сегодня выступаю первый раз.

Кудесник: Так разве раньше вы нигде не выступали?

Посетительница: Нет, отчего ж? Я выступала раньше, но в церковном хоре.

Кудесник: Вот видите!

Диодор (ехидно): Или не видите…

Кудесник: У вас уже имеется и опыт выступлений!

Посетительница: Но там я выступала не одна. Со мною подруги были, все изрядные хористки! Мне в бой не страшно с ними, ну а здесь… Орущий хаос тел, трясущейся в припадке, и я одна…

Кудесник извлекает очередную склянку и передает невидимой посетительнице.

Кудесник: Понятно, это вам…

Посетительница: Ммм, (видимо, пьет) Какая легкость…

Посетительница проявляется, но начинает левитировать. Кудесник берет у нее склянку, подписывает и ставит в ящик.

Кудесник: То всё пупырошник…

Посетительница: Какая, право, изумительная травка…

Кудесник: Вообще-то, это гриб… Но к демонам вернемся вашим.

Посетительница (легкомысленно): Ах да… Всё как-то вылетело у меня из головы.

Диодор (ехидно): И удивительно, что голова ещё не отлетела…

Посетительница: Когда волнуюсь я, мой голос пропадает. Поэтому уверенности нету… Вдруг провал?! А вдруг я так изрядно разволнуюсь, что не смогу из недр своих извлечь отменный рык… А извлеку лишь жалкий писк, подобно мыши…

Диодор (заинтересованно): А можно поподробнее.

Посетительница (раздраженно): Куда уж тут подробнее! Да, в хоре чувствую себя я превосходно — там под прикрытием я, и можно сачкануть. А тут одна я буду, на виду у всех. И эти взгляды все на мне… Уже не посачкуешь. Прав на ошибку нет, и как ужасно это…

Кудесник: Попробуйте представить публику без пут одежд. Мне говорили, это очень помогает.

Посетительница: Так все они и так там будут наполовину без одежд! Жара какая, то июнь бушует, и зной его велик! А если голыми представлю всех, то мне уж будет точно не до выступления! Нет, так я не смогу! Подумать, срам какой! Я всё-таки церковная хористка…

Диодор (ехидно): По виду и не скажешь…

Кудесник (коту): Смолкни, злыдень!

Посетительница (оглядывая себя): Ой, то не мой прикид, подружка одолжила…

Диодор (ехидно): И татуировки?

Посетительница: И их… А как вы догадались?

Кудесник: Он же демон. Я вам говорил.

Посетительница: Всё верно… Зря сразу не поверила я вам…

Кудесник: А лучше ничего себе не представляйте! А то еще нечаянно вы на себя взглянете и…

Посетительница: Ой, мамочка… (Пищит, как мышь)

Диодор (облизываясь): Прекрасно!

Кудесник: Не волнуйтесь! Ой, простите, мисс!

Кудесник суетится и вытаскивает еще один не подписанный пузырек с зельем и передает посетительнице.

Кудесник: Выпейте, пожалуйста, прошу…

Посетительница: Благодарю…

Посетительница пьет, перестает левитировать, но превращается в волчицу.

Посетительница (рычит): Пупырошник?

Кудесник: Да, он. Я вижу, вы на опыте изрядном…

Посетительница: (довольно рычит)

Диодор (испуганно): Еще меня вы демоном зовете! Теперь я ночь не буду спать! Какая жуть…

Кудесник осторожно забирает пузырек из лап посетительницы, подписывает и ставит к остальным пузырькам.

Кудесник: А собственно, чего же вам бояться? Ваш рык прекрасен, мощь и сила в нем, и вовсе нет ни капли писка мыши!

Посетительница довольно пробует свой рык, кот от страха теряет дар человеческой речи.

Кудесник: И образ ваш столь изумителен, что для рок-феста вам лучше не найти.

Посетительница: Да, демонов сомненья больше нет во мне, остались только крохотные демонюшки страха.

Кудесник: А что со страхами?

Посетительница: Боюсь я помидор…

Кудесник: Каких?

Посетительница: Летающих.

Кудесник: Так разве те летают?

Посетительница: Как ваши — я не знаю… А в меня, возможно, полетят…

Кудесник: Уверенности нету у меня, что на шабаш с собой протащат помидоры… Вот пиво — это да, но помидоры-то зачем?

Посетительница: Не знаю… Пока артист еще я молодой… Наверно, чтобы есть или метать в артистов, которые не попадают в ноты…

Кудесник суетится и пытается подыскать подходящее зелье, но неожиданно достает бутылочку кетчупа.

Кудесник (расстроенно): Возьмете, может, кетчуп?

Посетительница: Кетчуп мне зачем?

Кудесник: Не знаю… Окропите всё вокруг… Возможно, и томаты цели не достигнут…

В лавку влетает Тулинэ, смотрит на волчицу.

Тулинэ: Ух ты! Отменный грим! Всё, теперь бежим, а то тебе сейчас на сцену…

Посетительница: Мы демонов еще не победили, страха… Я боюсь…

Тулинэ: Тебе-то чего бояться? Пускай дрожат другие! А ты себе рычи и поливай всё кровью… Или что там у тебя? Ах, кетчуп… Всё, бежим! Волчицу ноги кормят… То есть лапы…

Кудесник окликает Тулинэ и передает ей не подписанный пузырек с зельем.

Кудесник (устало): Тулинэ, деточка… Отдашь потом своей подруге…

Тулинэ: Что это?

Кудесник: Зелье, что, возможно, из волка сделает опять хористку…

Тулинэ: Может быть? Опять пупырошник?

Диодор: Ах, если б сам он знал… Понятия он даже не имеет, какие зелья у него!

Кудесник: Неправда это! Уже я половину зелий подписал… Да и вообще, давно хотел я разобраться с зельями своими, но руки всё никак не доходили… То демон лени виноват, своею болтовнёй он постоянно мне мешал.

Диодор: Ну-ну, конечно!

Занавес.

Тут зрители жидко аплодируют, аплодируют… А может быть, и не аплодируют… За шумом рок-фестиваля «Шабаш» не особо слышно. Зато отлично слышно рык церковной хористки…

И вообще, при чём тут хвощ?

— Черная полоса… — вздохнула посетительница лавки «Залейся зельем». — Точнее, полосы…

Она обернулась, и действительно, изумительное новое платье было безнадежно испорчено черными полосами от свежей краски.

— Вижу, — кивнул кудесник, — где вы так неудачно присели?

— Вообще-то села я довольно удачно, — грустно усмехнулась девушка, — и пока сидела, тоже всё было замечательно. Вот только когда встала — поняла, что лавка была окрашена…

— Да, неприятности всегда происходят так неожиданно, — уклончиво ответил кудесник, — кажется, что всё удачно, а потом вы просто встаёте и…

— Понимаете, это случайность! — перебила его девушка. — На ней не было никакой предупреждающей таблички! — А на случайностях редко вешают таблички, — покачал головой торговец. — Конечно, было бы намного удобнее, если бы они всё же висели, но где же взять столько табличек?

— Сегодня мне было достаточно одной — «Осторожно, окрашено!», но ее не было!

— И вы подумали присесть?

— Да, точнее, я сначала присела, а уже потом подумала.

— О чем?

— О том, почему в столь жаркий день в парке под душистой тенью цветущих лип все лавки заняты и только одна из них пустует.

Девушка горько вздохнула и вопросительно посмотрела на хозяина лавки.

— Я даже не знаю, как вам помочь… Может быть, попробуете хвощ? — предложил кудесник.

— А что? Хвощ может вывести пятна на платье? — с надеждой спросила посетительница.

— Не знаю, я не пробовал, — пожал плечами кудесник.

— Тогда зачем вы мне хвощ предлагаете? — нахмурилась девушка.

— Должен же я вам что-то предложить, я же торговец.

— Хорошо, покажите мне ваш хвощ.

— А вы знаете… У меня, к сожалению, его нет.

Вид у кудесника выражал крайнюю степень смущения.

— Боже, почему именно сегодня такой дурацкий день! — воскликнула девушка. — Лавки окрашивают, табличек на все случайности не хватает, и даже хвощ, который неизвестно помогает или нет, и тот закончился!

— Он не закончился… — поправил ее кудесник. — Его просто не было.

— Какой-то странный у вас хвощ, — подозрительно прищурилась посетительница. — То его нет, то он не закончился, а теперь, оказывается, его вообще не было!

— С хвощом так всегда… Такое растение капризное… Кстати, тоже очень любит душистую тень цветущих лип.

— Так что же мне теперь делать?

— С чем?

— С хвощом!

— А ничего не делайте, его же нет.

— А краска на платье?

— А краска есть.

— Хорошо хоть краска у вас есть.

— Нет, краска есть у вас… Хотите продать?

— А она разве вам нужна? — удивилась посетительница.

— Да, мне тут стул надо покрасить… — задумчиво почесал бороду кудесник. — То краски нет, то кисточка в отпуск с художником укатила… А вообще мне больше хвощ нужен.

— Зачем?

— Чтобы он у меня был! А то в кои-то веки кто-то у меня захотел хвощ купить, а его нет. Такая неприятность.

— Всё, я запуталась! — вздохнула посетительница.

— Вы присядьте, отдохните, может быть, и хвощ занесут.

— Можно мне подумать?

— Насчет хвоща? — поинтересовался кудесник.

— Насчет присесть, а то я сегодня уже один раз присела.

— Поверьте, вашему платью уже хуже не будет, — заверил ее кудесник, — и потом, мой стул так соскучился по общению с краской. Он будет просто счастлив с ней познакомиться.

— Ну, если ваш стул будет счастлив, то тогда я, наверное, присяду, — вздохнула девушка и присела на старый резной стул.

Помолчали.

— Вы сказали «сегодня», а разве сегодня какой-то особенный день? — поинтересовался кудесник, прерывая неловкое молчание.

— Как, вы не видите? — возмутилась девушка. — На мне новое платье!

— Совсем новое?

— Запомните, платье бывает новым только раз!

— Как, только один раз? — удивился кудесник.

— Ничего не поделаешь, — пожала плечами девушка. — После того как его надевают на первую прогулку, оно перестает быть новым и превращается в обычное платье.

— Или не совсем обычное…

— Ах, и не напоминайте! — А вы знаете, краска тоже бывает новой только один раз, — заметил хозяин лавки. — После того как ее нанесли на поверхность, она перестает быть новой и превращается в обычную краску. И мне кажется, что новая краска не хотела встречаться с вашим новым платьем, но у нее просто не было выбора. Возможно, ей тоже хотелось спокойно лежать на лавочке и наслаждаться ароматом лип в тени деревьев, но произошла неожиданная встреча с вашим платьем, которая перевернула всю их жизнь.

— Какой дурацкий день! — воскликнула девушка. — Две новые вещи испортили друг другу жизнь, и всё из-за того, что некоторые индивидуумы ленятся развешивать предупреждающие таблички!

— Возможно, не всё так плохо. Ведь мы никогда не знаем наверняка, чем может закончиться такая неожиданная встреча.

— Я знаю, что ничем хорошим она не закончится, — вздохнула посетительница.

— Не скажите, мой стул, кажется, очень обрадовался неожиданной встрече с новой краской.

— А я хочу обрадоваться встрече с новым хвощом! — воскликнула девушка. — А это капризное растение заставляет себя ждать!

— Не волнуйтесь, всему своё время, — заверил ее хозяин лавки. — Мне кажется, что хвощ уже на подходе…

И действительно, дверь магазинчика приоткрылась, и в помещение устало вошел черный кот с хвощом в зубах.

— Ну вот и хвощ принесли! — обрадовался кудесник. — Как я и обещал.

— Наконец! Сколько можно ждать! — засуетилась посетительница.

Кот недовольно посмотрел сначала на кудесника, потом на посетительницу, запрыгнул на торговую стойку и с отвращением выплюнул поклажу на потертую поверхность.

— Знаете, вместо того чтобы возмущаться, лучше бы «спасибо» сказали! — мурлыкнул кот. — На улице довольно жарко, и бегать с хвощом во рту крайне неудобно!

— Почему? — поинтересовалась девушка.

— Все глазеют, тычут пальцем и говорят: «Вон кот с хвощом бежит». А ты им даже ничего ответить не можешь!

— Почему?

— Потому что хвощ во рту! — воскликнул кот. — И вообще, когда чёрные коты начинают разговаривать, люди на них косо смотрят и кидают разные тяжелые предметы… А вы, кстати, почему не удивляетесь?

— А чему тут удивляться? — усмехнулась посетительница. — Сегодня такой дурацкий день, что даже если со мной заговорит хвощ, то я и то не удивлюсь!

— Вот и разговаривайте с вашим хвощом! — огрызнулся кот. — Зря, что ли, через весь город его пер, лапы отбивал.

— Вот и буду! — воскликнула девушка и попыталась встать со стула. — Ай! Не пускает!

— Это всё стул, — усмехнулся кудесник. — Он так не хочет расставаться со своей новой знакомой, а краска, видимо, не хочет расставаться с вашим платьем.

— Ну не упрямься, красочка, — стала заискивать девушка, — у меня важный разговор с хвощом, а ваше рандеву со стуломменя задерживает.

— Действительно, — усмехнулся кудесник, хлопнув в ладоши, — краске больше подходит деревянная поверхность, а не новое платье. Оставайтесь, уважаемая краска.

То ли приглашение кудесника возымело действие, то ли стул все же уговорил новую знакомую остаться, но неожиданно девушка почувствовала, что ее больше ничего не держит. Она радостно вскочила со стула и схватила долгожданный хвощ.

— Хвощ, я так тебя ждала! У меня сегодня такой дурацкий день! Молчишь? Вот и хорошо, я сейчас тебе всё расскажу…

И она, радостно щебеча, начала рассказывать метелке хвоща про свой дурацкий день.

* * *

— Ты зачем меня за хвощом отправил? — недовольно мурлыкнул кот. — Знаешь же, что его в городе очень тяжело найти! Просто удача, что мы с ним вообще встретились.

— Так сегодня растущая луна, — хмыкнул хозяин лавки. — Удачные встречи, покрасочные работы, спрос на хвощ.

— А если бы сегодня был спрос на пальму? Ты бы меня за пальмой послал?

— Ну, притащил бы мне хвощ, сказал бы, что это пальма, только маленькая. Я бы поверил.

Кот с тоской посмотрел на окрашенный стул.

— Значит, туда пока прыгать нельзя?

— Да, стул покрашен нашей очаровательной посетительницей и ее изумительным новым платьем, — усмехнулся кудесник.

— Вижу, — мурлыкнул кот. — Лентяй! Скорее хвощ заговорит, чем ты сам что-либо по дому сделаешь!

— Я только торговать могу, — развел руками кудесник. — Ну и гороскопы составлять, немного.

— Вот я и говорю, лентяй!

— А как ты думаешь, наша посетительница заметила, что с ее нового платья исчезли все следы от новой краски?

— Эта? — кивнул пушистый ассистент в сторону ушедшей девушки. — Да она сейчас вообще ничего, кроме хвоща, не видит!

* * *

— Так вот, сижу я, значит, под лавочкой, наслаждаюсь ароматной тенью цветущих лип… — неожиданно отозвался хвощ в руках оторопевшей девушки…

Струны

— Вы струны продаете?

В магическую лавку «Залейся Зельем» шустро заскочила миловидная посетительница с укулеле наперевес.

— Нет, показываем, — неожиданно для себя выдал кудесник, поглубже пряча лицо в «маскировочный» капюшон.

Вообще-то, он обычно был предупредительно вежлив с посетителями, особенно с молодыми посетительницами, но почему-то сейчас слова сами соскочили у него с языка, как он потом признался своему пушистому ассистенту, совершенно без участия его головного мозга.

К его радости, девушка не смутилась, а сразу перешла к делу:

— Тогда покажите мне струну «ми».

Кудесник незаметно изучил ауру инструмента через астрал и даже беззвучно пробежался по его струнам.

— А разве с вашей струной «ми» какие-нибудь проблемы? — поинтересовался хозяин лавки.

— Как вы думаете, я бы зашла к вам в магазин, если бы у меня не было проблем?

— Думаю, навряд ли, — усмехнулся кудесник, — ко мне обычно только с проблемами приходят.

— Тогда покажите струну «ми», — упрямо повторила посетительница.

— Хорошо, — согласился кудесник и, глядя куда-то под потолок, зычно пробасил: — Диодор!

С верхней балки вниз стекла черная пушистая масса и плюхнулась на торговую стойку. Эта масса пару раз фыркнула, зевнула и приняла агрегатное состояние кота.

— В чем дело? — кот недовольно выгнул спину и потоптался лапами по альманаху «Кастанеда и Кактусы».

— Покажи, пожалуйста, посетительнице струну «ми», — попросил кудесник.

— Вот так сразу? — сонно мяукнул кот. — Я еще даже кофе не попил.

— Вы кофе будете? — спросил кудесник у девушки.

Девушка во все глаза смотрела на говорящего кота и молчала.

— Не советую, — мурлыкнул кот посетительнице, — в этой лавке даже кофе может оказаться с неожиданными эффектами.

— Спасибо, но я больше чай люблю, — ошарашенно проговорила девушка.

— Видишь, Диодор, — развел руками кудесник, — тогда без кофе…

— Я стесняюсь, — кот состроил на морде гримасу смущения, — пусть отвернется…

— Он стесняется, — пояснил кудесник, — отвернитесь, пожалуйста…

— А как же я тогда посмотрю на струну? — возмутилась девушка, приходя в себя.

— А зачем на нее смотреть? — усмехнулся чародей, — Не волнуйтесь, вы ее услышите.

— Действительно, — согласилась посетительница, — в струнах же звук важен, а не вид…

— И уши пусть закроет, — капризно продолжил кот.

— И уши? — удивилась девушка.

— Он стесняется… — как бы оправдываясь, пояснил кудесник.

— Можно я только одно ухо закрою? — неожиданно выдала посетительница.

— Почему одно? — удивился кот.

— На второе мне медведь наступил, я им струн почти не слышу…

— Какая неприятность, — вздохнул кудесник. — Давно?

— Недавно. На днях мой учитель по укулеле так мне и сказал: слуха музыкального нет — медведь на ухо наступил.

— А на какое именно ухо вам наступил медведь преподавателя? — поинтересовался кот.

— Сейчас вспомню…

Посетительница задумчиво перехватила укулеле и взяла пару аккордов.

— Видимо, не соврал, — угрюмо мурлыкнул кот.

— На левое! — радостно воскликнула девушка.

— Как вы определили? — поинтересовался кудесник.

— Так я вашего кота правым ухом услышала! И методом исключения…

— Нет, пускай все уши закроет! — перебил ее кот.

— Я тогда вообще ничего не услышу, — возмутилась посетительница, — и укулеле не смогу держать!

— А вы положите ваш инструмент на стойку, закройте уши, но… Откройте ваш внутренний слух, — предложил кудесник, — уверяю, вы почувствуете отчетливую гармоничную вибрацию.

— А так можно? — недоверчиво спросила девушка.

— Конечно можно! — заверил ее кудесник. — Я лично только внутренним слухом все и слушаю…

— Почему?

— Обычными ушами редко можно услышать что-то стоящее…

— Ой, а может быть, мой учитель слушал меня не теми ушами? — предположила посетительница.

— Возможно. Люди вообще почти не используют внутренний слух… — мягко улыбнулся кудесник.

— Почему?

— Потому что многим это кажется скучным — пытаться различить созвучия гармонии в абсолютной тишине. Вот и пользуются обычными ушами…

— Я несколько обескуражена… — устало вздохнула посетительница. — Я просто хотела купить новую струну «ми», а тут нужно столько всего сделать, чтобы ее услышать! Вернее, даже не ее, а непонятную гармоничную вибрацию!

— Я тоже несколько обескуражен, — развел руками кудесник. — Ведь у нас как бы не музыкальный магазин. Обычных струн у нас нет.

— А что же у вас есть?

— Самые обычные руны…

— Так я же сама видела объявление! — воскликнула посетительница. — «Продаются струны. Десятый дом по улице Зодиака, лавка „Залейся Зельем“».

— Мы продаем не струны, а STруны… То есть руны S — Соул, и руны Т — Тейваз, — начал оправдываться кудесник. — Видимо, в объявлении опечатка.

Он пробежался по инструменту пальцем, невидимо рисуя на поверхности деки рунические знаки молнии и копья.

— Ах, опечатка?! — возмутилась девушка. — А что же тогда мне собирался показывать ваш не в меру болтливый и стеснительный кот?!

— Он хотел показать, как звучит STруна «ми», — пояснил кудесник. — Точнее, третье гармоничное созвучие рун Соул и Tейваз.

— У меня это хорошо получается, — похвастался кот. — Особенно когда слушатели отворачиваются и закрывают уши…

— Все равно такие сложности… — устало вздохнула посетительница.

— А гармония — такая штука, которая не терпит спешки, — успокоил ее кудесник.

— Что-то я не уверена в этих ваших вибрациях и созвучиях. А вдруг мне медведь и на внутреннее ухо наступил, тогда я не расслышу всю эту вашу хваленую гармонию.

— Внутренний медведь на уши не наступает, — усмехнулся кудесник. — К тому же сейчас лето, ему не до вас…

— Вы так думаете? — улыбнулась в ответ девушка.

— Я так слышу, — развел руками хозяин лавки.

— Внутренним слухом? — уточнила посетительница.

— Им…

— И что же он делает?

— Кто?

— Медведь.

— Ваш внутренний медведь бродит по внутреннему лесу…

— У меня внутри еще и лес есть?

— Конечно, если быть точнее, то целый венский лес…

— Поразительно…

— Мяу! — неожиданно прервал разговор черный кот.

— В чем дело? — испугалась девушка.

— Не благодарите, — мурлыкнул Диодор.

— За что? — не поняла посетительница.

— За демонстрацию… — отмахнулся кот.

— Чего?

— Третьего гармоничного созвучия рун Соул и Тейваз… — пояснил кудесник.

— Это они так звучат? — По лицу посетительницы было видно, что она уже крайне обескуражена.

— А я не знаю, что вы услышали, вы же уши не заткнули, — начал оправдываться Диодор.

— Я услышала «Мяу!».

— Как фальшиво… — расстроился кот. — И не проникновенно…

— Но не безнадежно… — успокоил посетительницу кудесник. — Здесь главное — практика…

— Я всего лишь хотела новую струну «ми»… — взвыла посетительница.

— Уверяю, на вашем инструменте замечательные струны, а теперь еще есть две дополнительные STруны, — кудесник всё-таки подсунул посетительнице непонятно откуда взявшуюся чашку кофе.

— Разве? — девушка шмыгнула носом, но кофе взяла и даже сделала малюсенький глоток.

Горячий кофе был волшебный на вкус и одуряюще пах корицей.

— Сами взгляните… — показал на инструмент кудесник.

На укулеле красовались свежие рунические знаки Соул и Тейваз.

— Ой, откуда это здесь взялось? — удивилась посетительница и подозрительно посмотрела на кофе. Что там говорил кот про напитки в этом магазинчике? Хотя для кота это животное слишком много болтает. И капризничает.

— Эти две руны только что установил на ваш инструмент мой скромный ассистент, — хозяин лавки потрепал по ушам черного кота. — Вы же сами слышали.

— Так что же получается, — задумчиво произнесла девушка, — у меня на укулеле теперь не четыре, а целых шесть струн?

— Получается, что шесть, — усмехнулся кудесник.

— Как на настоящей гитаре? — восторженно воскликнула посетительница.

— Действительно. Но играть вам надо учиться только на четырех…

— Ну вот…

— А две остальные будут звучать… Впрочем, вы сами скоро это почувствуете, главное, не бросайте уроки и выполняйте все домашние задания. И пусть звуки этих рун резонируют в вас, придавая вашему исполнению направление и силу…

— Мяу… — задумчиво пропела посетительница, проведя пальцами по струнам.

— Уже получше, — смилостивился кот.

* * *

— Ты доволен? — пожурил кота кудесник, когда довольная посетительница покинула магазин. — Чуть до слез девушку не довел, злыдень!

— Я никак не привыкну к этим молодым посетительницам, — ничуть не смутившись, ответил кот. — Как вообще с ними надо правильно обращаться?

— Очень осторожно, как с гранатой. Одно лишнее слово, и потом соскребай тебя со стен магазина.

— Но ведь не взорвалась же?

— Твое счастье, что я успел подсунуть расстроенной девушке кофе.

— Да, — согласился Диодор. — Кофе с корицей вообще кого хочешь настроит на нужный лад.

Он сладко зевнул и с сожалением добавил:

— Жалко только, что мне так ни капли и не досталось…

— И мне… — вздохнул кудесник.

Ненадолго в помещении лавки повисла та особая тишина, которую можно расслышать только очень чутким внутренним слухом.

— Нет, мы, конечно, много чего продавали, — задумчиво прервал тишину кот, — но чтобы вот так запросто продать мой мяв…

— Ну, я тоже руки сложа не сидел, — усмехнулся кудесник. — Пока ты посетительницу заговаривал, я успел настроить ей внутренний слух и заодно — укулеле настроить. Кофе, опять же, сварить, руны первоклассные установить, то да сё, пятое-десятое… Все строго по прейскуранту. Ты же знаешь, какие зверюги в астральной налоговой сидят, у них не забалуешь…

— А сколько вообще гармоничных последовательностей у рун? — уточнил кот, прикидывая, сколько можно еще заработать на своих мявах.

— Последовательностей немного, — улыбнулся кудесник, — но зато великое множество комбинаций последовательностей самих последовательностей…

Черенок несбыточной мечты

Кудесник со спортивным интересом разглядывал позднюю посетительницу магической лавки «Залейся зельем», а посетительница с любопытством разглядывала товары на полках. Вернее, так могло показаться невнимательному стороннему наблюдателю. Кудесник же не был невнимательным, и, к тому же, он не был сторонним — он был хозяином лавки.

Обычно, как только новый посетитель переступал порог его магазина, кудесник уже знал, что ему или ей нужно. Если быть честным, то он знал это даже до того, как посетитель переступал порог. Астральный звоночек срабатывал, как только у будущего посетителя появлялось смутное желание найти что-нибудь этакое. Сейчас же ситуация была нестандартная. Не только астральный звонок не сработал, но и профессиональное чутье продавца при нахождении рядом потенциального покупателя выдавало лишь белый шум. Этот факт и подогревал спортивный интерес кудесника.

Итак, девушка разглядывала товары, но было абсолютно ясно, что она находится где-то совсем в другом месте. Кудеснику не нравилась такая постановка вопроса, потому что с точки зрения магической коммерции (и не магической, кстати, тоже) это был тупик в стройной цепочке: «деньги — товар — деньги». Поэтому, как только девушка начала с «интересом» разглядывать спящего кота, он решил прервать затянувшееся молчание:

— Кот не продается.

— Почему? — девушка от неожиданности вздрогнула, пару раз моргнула и с недоумением уставилась на хозяина лавки.

— Потому что он сам так решил, — развел руками кудесник.

— Разве коты так могут? — усмехнулась посетительница.

— А почему это котам нельзя решать, продаваться ли им или нет?

— Нет, решать они, конечно, могут, — спохватилась девушка, — а вот озвучивать свои решения?..

— Этот может, — отмахнулся кудесник. — Если хотите знать, он не только непрерывно озвучивает свои решения, но и с завидным постоянством озвучивает чужие. Так что поосторожней с ним, а то если вы на него долго будете смотреть, то он и ваши решения начнет озвучивать.

— Надо же… — посетительница с уважением посмотрела на спящего кота. — А если бы он решил по-другому, то вы бы его продали?

— Если бы он решил по-другому, то я бы его даром отдал, — заговорщически прошептал кудесник. — Бесплатно.

— Бесплатно? Почему?

— Потому что я уже устал выслушивать все его решения, — вздохнул хозяин лавки.

— Понимаю, — прошептала девушка, — но все же такого кота и бесплатно…

— Милая моя, — горько усмехнулся кудесник, — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А в этом мышелове, — он указал на пушистого ассистента, — хотя периодически и находится сыр, но мышей он ловит довольно посредственно.

— Жаль… — вздохнула девушка. — Я неожиданно поняла, что всегда мечтала о коте, который сможет озвучивать мои решения.

— Сильно не советую брать, — предупредил кудесник, — во-первых, разговорами замучает, во-вторых, вы просто разоритесь на содержании этой пушистой мечты!

— Разорюсь на содержании своей мечты? — не поняла девушка.

— Разоритесь, — подтвердил кудесник.

— Как-то странно получается…

— Ничего странного, любая сбывшаяся мечта тянет за собой расходы на ее содержание, — развел руками хозяин лавки.

— Для начала надо, чтобы мечта сбылась, — а уже потом разбираться с расходами, — возразила девушка.

— Вот типичный подход легкомысленного человека, — вздохнул кудесник.

— А как поступает не легкомысленный человек? — поинтересовалась посетительница.

— Не легкомысленный человек заводит себе другую мечту.

— Какую?

— Несбыточную.

— Что же это за мечта такая?

— Это такая мечта, которая не может сбыться, — пояснил кудесник.

— А что с ней не так?

— С ней всё так, просто у такой мечты есть одна особенность.

— Какая?

— Она никогда не сможет созреть…

— Созреть?!

— Да. Несбыточные мечты относятся к отряду «вечно цветущих», поэтому никаких плодов не дают, а просто цветут.

— Я как-то себе это по-другому представляла, — опешила посетительница.

— Можно поинтересоваться, как?

— Вы знаете, до этого момента я никак себе этого не представляла.

— По вам это очень заметно, — мягко проговорил кудесник.

— Почему?

— Вы очень долго смотрели на товары, но создавалось впечатление, что вы их совершенно не видели.

— Это так заметно? — посетительница смущенно покраснела.

— Да, — развел руками чародей. — Со стороны всегда заметно, когда человек находится в другом месте.

— И в каком же месте находилась я?

— Я этого не знаю, вижу только, что вы где-то все время витаете. Кстати, не подскажите где, а то мне стало очень любопытно.

— Я и сама не знаю, где я витаю, — грустно вздохнула девушка. — Да и признаться честно, даже не представляю, где хочу витать.

— Ох, очень опасно витать непонятно где, — засуетился кудесник. — Если вы будете продолжать так делать, то однажды просто окончательно заблудитесь и не сможете вернутся домой! Поэтому вам просто необходимо посадить несбыточную мечту рядом с вашим домом.

— Зачем? — философски шмыгнула носом девушка.

— Чтобы не заблудиться, — мягко объяснил кудесник. — Вы будете возвращаться к вашей несбыточной мечте, будете поливать ее, ухаживать, любоваться ее цветением и радоваться тому, что она никогда не созреет. Возвращаясь к своей несбыточной мечте, вы всегда окажетесь возле своего дома.

— Звучит вроде бы неплохо, — неуверенно проговорила посетительница, — но почему я буду радоваться именно несбыточной мечте?

— Потому что бесконечно долго можно радоваться только цветению несбыточной мечты, — грустно вздохнул кудесник, — поверьте мне, радость от сбывшейся мечты очень быстро исчезает…

— Ну я не знаю, — с сомнением вздохнула посетительница, — я как-то не могу на это решиться…

— Она согласна, — перебил ее проснувшийся кот.

— Это почему? — поинтересовался кудесник.

— Потому что я так за нее решил.

Девушка посмотрела на кота, погладила его по пушистой униформе, улыбнулась и кивнула.

— Кто я такой чтобы спорить с решением клиента? — усмехнулся кудесник, ставя на торговую стойку, цветочный горшок с тонким черенком белой акации.

* * *

— Предатель! — обиженно фыркнул Диодор, когда довольная посетительница покинула магический магазинчик.

— Это еще почему? — опешил хозяин лавки.

— Даром отдам… Бесплатно… Разговорами замучает… — передразнил его кот. — Устал он от меня… Не прокормишь… За всех всё решаю…

— Вот в последнем ни слова не соврал, верно? — усмехнулся кудесник.

— Да эта посетительница тут торчала бы до моего четвертого завтрака! — возмущенно мяукнул Диодор. — А у меня ужин на носу!

— Ну да… — усмехнулся кудесник. — Когда дело касается кормёжки, ты очень быстро принимаешь за всех решения…

* * *

— Бабушка, а почему эта акация всегда цветет? — задала вопрос неугомонная малышка.

Бабушка мягко улыбнулась, потрепала внучку по рыжим волосам и задумчиво посмотрела сквозь прожитые годы.

— Она цветет для того, чтобы мы всегда могли вернуться к себе домой…

Бесполезные гарантии

— Я всё жду знака судьбы, а его всё нет и нет… — тоскливо вздохнула посетительница магической лавки «Залейся зельем».

— А вы хорошо искали? — осторожно поинтересовался хозяин магазинчика, который по совместительству был и кудесником, и чародеем-самоучкой, и просто любителем поболтать с симпатичными посетительницами.

— Да, — отмахнулась девушка, — и даже под подушку заглядывала, но его там не оказалось.

— А вы разве его туда клали? — усмехнулся кудесник.

— Конечно, нет! — оживилась посетительница. — Это же знак судьбы! Он может появиться в любую секунду и в самом неожиданном месте.

— Вы в чем-то правы… — соглашаясь, кивнул чародей. — Кстати, что вы собираетесь с этим знаком делать?

— Я ему последую! — с жаром воскликнула девушка.

— Зачем?

— Как зачем? Чтобы на дороге жизни повернуть в нужную сторону.

— Вы уже замечательно прошли часть пути по своей дороге жизни и без всяких знаков судьбы, — заметил кудесник, — так что можете спокойно идти дальше в том же направлении. У вас всё будет хорошо.

— А вы мне гарантию даёте? — язвительно заметила девушка.

— Милочка, ну кто же вам может дать такую гарантию? — опешил чародей.

— Вот видите! — торжественно воскликнула посетительница.

— Но со знаками судьбы не всё так просто… — начал оправдываться кудесник.

— Это просто отговорки, чтобы гарантию не давать… — раздраженно отмахнулась посетительница.

— Какие тут могут быть гарантии или отговорки, — хозяин лавки устало потер переносицу. — Знаки судьбы совершенно нельзя заметить, когда они рядом. Даже если я сейчас перед вами вытащу целую коробку с первоклассными знаками судьбы, вы их все равно не увидите.

— Почему? — Знак судьбы — это такой странный предмет, который становится заметен только после того, как отойдешь от него на приличное расстояние. И чем дальше вы от него отойдете, тем более очевидным он становится.

— Ага, значит, я его уже прошла, — догадалась девушка. — Мне надо вернуться!

Она развернулась на каблуках и успела сделать по направлению выхода несколько стремительных шагов, когда ее окликнул взволнованный голос кудесника:

— Подождите, по дороге жизни нельзя вернуться назад, это дорога в одном направлении…

— Вот так? — разочарованно протянула посетительница и развернулась лицом к кудеснику. — Совсем, навсегда и бесповоротно?

— Да, бесповоротно, — развел руками чародей. — Но можно обернуться назад и попытаться рассмотреть в своем прошлом пройденный знак судьбы.

Он задумчиво почесал бороду и добавил:

— Только практической пользы от этого никакой.

— Почему? — опешила девушка.

— Потому что знак судьбы работает только в том перекрестном моменте жизни, который вы уже прошли, и, значит, на ваше последующее движение он почти не сможет повлиять.

— Точно не сможет?

— Ну, если вы будете постоянно оборачиваться назад, то вы куда-нибудь провалитесь, — заметил чародей. — Либо врежетесь. Нельзя же идти вперед и постоянно оборачиваться назад!

— Нельзя? — жалобно поканючила посетительница.

— Крайне нежелательно… — авторитетно закивал кудесник. — Хотя, конечно, иногда полезно оборачиваться и смотреть на пройденный путь…

— Ну тогда я вообще никуда не пойду! — обиженно воскликнула посетительница.

— Почему?

— Какой смысл вообще куда-то идти, если знаки судьбы на дороге жизни видны только после того, как ты их пройдешь?

— Боюсь, у людей нет выбора: раз вступив на дорогу жизни, они уже не могут не идти по ней.

— Ах вот, значит, как! — возмутилась девушка. — Знаки не видны, не идти мы не можем, и идем мы, значит, по дороге жизни на свой страх и риск, да еще и без всяких гарантий?! Что еще скажете, чтобы окончательно испортить мне настроение?!

— Скажу, что всё не так уж плохо, как может показаться… — попытался успокоить ее кудесник.

— Вы так думаете? — недоверчиво поинтересовалась посетительница.

— Да, хотя сам знак судьбы вы можете прочесть только после того, как его прошли, но зато вы можете издалека понять, на какой табличке он находится.

— Табличке?

— Да, знаки на табличках обычно делают… Так вот, формы табличек, на которых написаны знаки судьбы, разные: есть предупреждающие, есть запрещающие, есть рекомендательные, а есть указатели. Это как с дорожными знаками, только они написаны не для вас.

— А для кого? — обиделась посетительница.

— Для той «вас», которая уже прошла этот знак, — пояснил кудесник.

— Разве та «я» — не я?

— Конечно, нет. После того как вы благополучно не заметите и пройдете знак судьбы, вы изменитесь. Поэтому оборачиваться будет уже другой человек…

— Какой?

— Вы, но уже более опытный…

— Вы гарантию даете?

— Конечно, вот в этом я могу дать вам полную гарантию. Изменения неизбежны. Кстати, вы уже изменились. Как вы себя ощущаете?

— Ничего особенного в себе не ощущаю… — пожала плечами посетительница.

— Да, вот так это и происходит, совершенно незаметно… — поспешно закивал кудесник.

— Позвольте, а я разве не должна была дождаться знака судьбы или хотя бы его таблички?

— Должны, но, видимо, вы прошли мимо и не заметили ни знака, ни таблички…

— Знаете, у вас совершенно бесполезный магазин… — рассердилась покупательница. — Кроме странных разговоров, вы здесь совершенно ничего не можете мне предложить!

— Мне жаль, что я не смог помочь вам… — извиняясь, развел руками кудесник. — Но я хотя бы дал вам гарантию…

— Совершенно бесполезную, надо сказать, гарантию… — съязвила девушка.

— Зато совершенно бесплатно… — усмехнувшись, заметил чародей.

* * *

— Так почему же ты ей не продал ни одного знака судьбы? — мурлыкнул черный кот. — Я же знаю, у тебя целая коробка первоклассных знаков под стойкой лежит.

— Не сыпь мне соль на рану, — устало вздохнул кудесник. — Ты же знаешь, сколько я ни пытался продать знаки судьбы, их всегда возвращают по гарантии. Даже если я их бесплатно начну раздавать, люди все равно не будут их брать, а уж тем более следовать им.

— Почему? — фыркнул пушистый ассистент.

— Потому что подумают, что их опять хотят обмануть… — чародей откинул капюшон и снял маскировочное заклинание. — Ведь, по большому счету, никому не нужны сами знаки судьбы…

— Как так, не нужны?! — опешил кот.

— А вот так, — устало вздохнул кудесник. — Людям нужны гарантии того, что выбранный ими путь на дороге жизни был единственно правильным и верным. Им нужны гарантии… Понимаешь? Гарантии… А какие могут быть гарантии в этой жизни? Да никаких!

— Так что же ты теперь с этими бесполезными знаками делать будешь?

— А ничего не буду делать… — отмахнулся чародей. — А может, гирлянду из нее сделаю, глядишь, под Новый год кто-нибудь и купит.

— И не жалко? — усмехнулся кот.

— Жалко, но что же делать со всеми этими знаками судьбы, если они всё равно ничего никому не могут гарантировать?..

Великое Му

Великое Му паслось на лугу.

И пришел к ней буддийский монах.

Дай ответ, говорит.

Дай мне смысл, говорит.

До нирваны никак не дойду…

* * *

Корова жевала траву и никого не трогала. Это была самая добропорядочная и воспитанная корова из всех живущих коров. Знаменита она была тем, что своим рёвом пробудила не одного спящего Будду, от чего, конечно, в нашем мире стало намного больше просветления, осознанности и всего такого.

И еще у нее было очень вкусное молоко…

* * *

— Ты уверен, что это то самое Великое Му? — спросил беспробудный Будда у кота.

— Конечно, — бодро закивал пушистый проводник, — это оно и есть.

Беспробудный Будда оглядел Великое Му.

— Так это же обычная корова! — усмехнулся беспробудный.

— В реальном мире все вещи и события выглядят не тем, чем являются на самом деле, — развел лапками кот, — но Великому Му чужды все эти заморочки с обликом. Ибо оно отрицает все условности этого мира и пребывает в своем идеальном, обыденном облике.

— Не, так дела не делаются, — хмыкнул мужчина, — 10 золотых за то, чтобы ты отвел меня к обыкновенной корове, — это слишком много…

— Вот поэтому ты и беспробудный, — мурлыкнул кот, — даже мне, коту, и то понятно, что эта корова пасется здесь не просто так…

— А что же мне делать? — спросил беспробудный.

— Почему ты задаешь вопросы мне, коту, а не Великому Му? — удивился кот. — Спрашивай у него, а не у меня.

Беспробудный Будда подошел к корове, поклонился, ощущая себя полным кретином, а, возможно, даже посмешищем, что было еще обиднее, и спросил у нее:

— Что я должен сделать, чтобы пробудиться?

Корова, не обращая внимания на человека, продолжала меланхолично щипать возле своих ног траву и мудростью не делилась.

Беспробудный будда обернулся на кота и пожал плечами.

— Молчит… — признался он. — Ничего не говорит, только траву щиплет.

— Ты ничего не понял, — хитро мурлыкнул кот. — Великое Му показывает тебе, что ты должен заметить ту часть внешнего мира, которая соответствует твоей природе, и молча принимать ее.

— Почему молча? — спросил беспробудный.

— Потому что подавишься, — усмехнулся кот. — И вообще, за едой не разговаривают! Это даже котята знают.

— Вот как… — удивленно пробормотал беспробудный.

Он почувствовал себя чуточку просветленным и уже не таким посмешищем.

— Знаешь, когда ты это мне объяснил, — признался беспробудный, — все стало немного яснее. Наверное, ты не врал, и это действительно Великое Му.

— Конечно, не врал, — торжественно соврал кот. — Коты вообще никогда не врут…

Беспробудный будда опять повернулся к корове и, поклонившись еще раз, задал свой следующий вопрос:

— Что мне делать с тем, что я приму?

Корова фыркнула — острый лист осоки щекотал ей нос. Она подняла голову и, спокойно жуя приемлемую для нее часть внешнего мира, посмотрела на кота.

— Переведи, — сразу попросил беспробудный.

Он решил не ломать себе голову этими коровьими коанами, а сразу обратиться к пушистому толмачу.

— Ты должен хорошенько обдумать и переварить то, что принял от внешнего мира, — мурлыкнул кот.

— И лучше молча и не торопясь? — усмехнулся беспробудный.

— А ты не безнадежен… — усмехнулся кот.

— Ну так… — от похвалы беспробудный довольно улыбнулся и снисходительно посмотрел на кота. — Мы ведь тоже кое-чего могём, тоже кумекаем…

Он повернулся к Великому Му и задал следующий вопрос:

— И что же может помешать мне принять внешний мир и хорошенько его обдумать?

Корова хлопнула себя по пузу кисточкой хвоста, отгоняя незнакомых насекомых, которые очень хотели близко познакомиться с ее шкурой.

— Бить себя кнутом? — удивился беспробудный. — По пузу?

— Да нет же! — усмехнулся кот. — Ты должен отгонять назойливые мысли, которые будут тебя отвлекать. Их лучше сразу прихлопнуть!

— Назойливые мысли? — не понял беспробудный.

— Ну… Это та часть внешнего мира, которая чужда твоей природе и которая желает покушать за твой счет, — пояснил кот.

— Понятно, паразиты, значит, — вздохнул беспробудный.

Он уже порядком устал вытягивать из Великого Му его му-мудрость, но 10 золотых он уже заплатил, поэтому решил закинуться просветлением на полную катушку.

— А какое благо я получу от того, что приму внешний мир и хорошенько его обдумаю?

Корова со вздохом опустилась на траву и прикрыла глаза. Видимо, этот назойливый человек утомил ее не меньше палящего июньского солнца и надоедливых насекомых.

Беспробудный тоже опустился на траву и подозрительно посмотрел на кота.

— Она не сломалась?

— Нет, Великое Му говорит, что нужно дать благу созреть, тогда оно само себя покажет…

— И долго ждать? — нетерпеливо спросил беспробудный, глядя на часы.

— Думаю, к вечеру благо созреет, — усмехнулся кот.

И он, удобно растянувшись на травке, принял первую позу кошачьей йоги…

* * *

Корова истошно мычала, чем вызвала панику у заснувшего от скуки беспробудного будды.

— Она точно сломалась! Я так никогда не получу свое Сатори! Требую деньги назад!

— Да подожди истерить, — усмехнулся кот, — разве не видишь, благо созрело. Великое Му желает принести его в мир! Помоги ему!

— Как? — испугался беспробудный.

— Как-как, — едко передразнил его кот, — вот ведро, вот вымя — надо как-то сделать…

Спустя пять неумелых минут и дюжину пощечин хвостом беспробудному будде удалось наполнить ведро свежим парным молоком.

— Так, а что мне теперь с этим благом делать? — спросил взмыленный беспробудный.

— Как что? — воскликнул пушистый наставник. — Конечно, ты должен поделиться благом с твоим ближним, например, со мной…

И тут беспробудный будда пробудился…

* * *

— В общем так, — мужчина серьезно смотрел на кудесника, — требую свои деньги назад!

Он демонстративно поставил ведро с молоком на торговую стойку.

— Хорошо, как скажете, — кудесник пожал плечами и серьезно посмотрел на Диодора. — Но я вижу, что вы все же получили часть просветления, и ваша аура приобрела новый осознанный оттенок…

— Разве? — гордо хмыкнул мужчина.

— Несомненно! Хотите фотографию вашей ауры?

— Нет-нет-нет, — усмехнулся посетитель, — я уже понял, как вы тут работаете…

— Жаль… — вздохнул кудесник. — Я, конечно, верну ваши деньги, но подумайте, вы провели изумительный день на свежем воздухе, загорели, набрались новых впечатлений. Вспомните, когда вы в последний раз так хорошо гуляли и посвящали время духовному росту?

— Да, — удивленно признался посетитель, — давненько я так не выбирался за город…

— Вот! — воскликнул кудесник. — Неужели такой день ничего не стоит?

— Стоит… — успокоившись, сказал пробудившийся Будда…

* * *

Довольный посетитель ушел, оставив в кошельке хозяина лавки пару золотых монет и полное ведро молока на торговой стойке.

— Ну вот, Тулинэ, — усмехнулся кудесник, — а ты плакала, что Диодор все молоко выпил. А он сделал так, что у нас теперь полное ведро свежего, парного молока.

— Знаете, когда вы всё это затеяли, я, честно говоря, сомневалась в успехе вашей авантюры, — воскликнула Тулинэ, набирая полную кружку сливок. — Но готова признать, что зря вам не доверяла. Знаете, это первый раз, когда деньги за чужое молоко платили нам. Это вообще законно?

— Спроси у Великого Му, — усмехнулся Диодор, — это его молоко…

Залейся зельем

Кудесник был занят. Он с воодушевлением занимался приготовлением нового, неизвестного ранее зелья.

Конечно, если ты держишь магическую лавку с многообещающим названием «Залейся зельем», то зелий в твоей лавке должно быть очень много.

По правде говоря, все полки магазинчика и так ломились от всевозможных колбочек, пузыречков, пробирочек, клипсидрочек, скляночек и прочих малипузерных емкостей с чудодейственными зельями, заполненных под самое «не балуйся». Как говорил дедушка кудесника: «С горочкой».

Но кудесник не мог остановить свой творческий процесс, поэтому, несмотря на обилие зелий, которые посетители покупали довольно редко и то с большой опаской, продолжал стихийно экспериментировать у себя в лаборатории.

В таком творчестве были свои плюсы и свои минусы. Главным минусом экспериментов кудесника было то, что он заранее не знал, каким эффектом будет обладать его новое творение. Дело в том, что в порыве изысканий он не пользовался никакой справочной литературой и не следовал проверенным рецептам других волшебников. Каждое зелье было полной импровизацией.

Еще один минус — это то, что для определения эффекта зелья его непременно нужно было попробовать, а вот с этим были большие проблемы.

На самого кудесника уже давно не действовали никакие зелья, и поэтому после многократных неудачных попыток в идентификации своих магических напитков он решил не тратить впустую время, а всю ответственность за эффект переложить на удачу самих покупателей.

Обычно покупателям везло, и они сами каким-то немыслимым образом определяли, какое зелье им требуется.

Конечно, были и небольшие курьезные ситуации. Куда же без них? Но когда удача покупателя не справлялась, то за дело принималась удача кудесника. Эта капризная дама, хотя и карала его в любых бытовых начинаниях, но когда дело касалось зелий, она была на высоте.

Еще один минус — это уникальность зелья. Из-за того, что в порыве творчества кудесник не вел записи и не занимался методичным архивированием своих исследований. Зелье, а значит, и эффект, который оно производило, было в единственном экземпляре. Повторить зелье не получалось, даже если оно было очень удачным. А на запрос посетителя: «Дайте еще такое же», кудесник лишь разводил руками и подсовывал что-нибудь, что под руку подвернется.

Иногда некоторые эффекты походили друг на друга, но каждый напиток нес в себе неуловимые оттенки и нюансы. А вдруг именно на этот нюанс у посетителя будет аллергия? Опять же, приходилось призывать госпожу удачу…

Но несмотря на эти минусы, у зелий кудесника был один очень главный плюс, который порой перевешивал все минусы.

В лавке «Залейся зельем» можно было найти магический напиток абсолютно любого эффекта. Нужно вам зелье для вставания с «той» ноги? Пожалуйста. Хотите вставать с мизинца «той» ноги? Не проблема. Нет мизинца? Хотите, у вас их будет семь? На каждый день недели по мизинцу. Извольте! Не хотите вообще вставать? Тогда попробуйте вот это…

Главное, чтобы вы точно знали, чего вы хотите. И чтобы ваша удача встала с «той» ноги…

* * *

Как я уже говорил, кудесник творил. Пушистый ассистент благоразумно расположился на безопасном расстоянии. И его можно было понять. Не дай кот, нанюхаешься еще этих экспериментальных испарений, потом неизвестно, что с тобой произойдет. А если сам под горячую руку попадешь и угодишь в самую гущу очередного творения кудесника? Тогда пиши — пропало, тут никакая удача не выдержит. А у чёрных котов она, сами знаете, какая…

Кудесник изредка поглядывал на кота.

— Пробовать сегодня будешь?

— Смеёшься, я еще с прошлого раза не отошел! — мурлыкнул Диодор. — Тули́нэ вон жалуется, что у меня усы выпадают.

— Правда классное зелье? — ухмыльнулся кудесник. — У меня его брадобрей приобрел, очень доволен остался.

— Ну да, — усмехнулся кот. — Людям лишь бы не работать…

— Он для себя купил, — пожал плечами кудесник, — говорит, что за целый день так с бритвенным станком наработается, что на себя сил не остается.

— Все равно не хочу, — мяукнул Диодор, — вдруг у меня хвост отвалится?

— Да зачем тебе этот хвост? — усмехнулся кудесник. — Только мешается.

— Для равновесия, — недовольно мяукнул пушистый ассистент. — В коте всё должно быть равновесным.

— А вдруг это будет зелье равновесия, тогда тебе и хвост не нужен.

— А вдруг это будет тыгыдынкующее зелье? — ехидно заметил кот. — Я тогда за себя не отвечаю.

— Что-то я не помню, чтобы у меня в товарах было такое зелье, — кудесник с сомнением почесал затылок.

— Это потому, что его Тули́нэ в первый же день выпила!

— А эта пигалица, — расплылся в улыбке чародей. — У нее вообще талант. Знаешь, она уже на метле научилась летать.

— Не может быть… — театрально воскликнул Диодор, отводя глаза в сторону.

— Ага, — хитро прищурился кудесник, — каким-то чудом умудрилась найти в моём…

— Бардаке? — перебил его кот.

— В бардаке… — передразнил его чародей. — В разнообразии! Нашла зелье для обучения малых метел полетам в светлое время суток и теперь днем гоняет по всей округе.

— Хорошо еще, что она не нашла зелье для тяжёлых ступ дальнего базирования, — заметил кот.

— Нет, это я уже сдал куда следует, — отмахнулся кудесник, — меня еще просили сделать, но пока никак не выходит… А ты точно зелье пробовать не будешь? Чувствую, должно оно тебе понравиться…

— Это еще почему?

— Консистенция и цвет… Уж больно похоже на… мурлако…

Последнее слово кудесник произнес на чистом кошачьем языке, почти без человеческого акцента.

— Ты шутишь?

— Какие тут шутки! Сам посмотри!

Кудесник показал колбу с кремово-белой тягучей жидкостью. Он поднес колбу к носу и понюхал.

— Точно, мурлако! И пахнет так же.

— Если что-то выглядит как мурлако и пахнет как мурлако, то это совсем не значит, что это оно и есть, — благоразумно заметил Диодор.

— Ну раз ты не будешь пробовать, — пожал плечами кудесник, — тогда я себе в кофе добавлю.

— Подожди, — торопливо мурлыкнул кот, — чего ты сразу: «в кофе добавлю», мне подумать нужно.

— Пока ты думать будешь, мурлако скиснет, и получится…

— А что получится?

— Ну что получится, то получится, — усмехнулся кудесник, — такое я даже выговорить не смогу ни по-кошачьи, ни по-человечески.

Кот начал нервничать, кончик его хвоста дергался, а нос усиленно втягивал хорошо знакомый запах.

— Эх, была не была! — воскликнул кот. — Поживёшь тут с тобой, научишься пить всякую гадость…

Кудесник усмехнулся и налил в чашку небольшую порцию зелья. Кот гордо подошел к чашке, еще раз подозрительно обнюхал ее содержимое и осторожно лизнул. Потом он лизнул еще раз, и еще раз, и еще…

— Рыжая, трехгодовалая, с пятнами, паслась на южном склоне взгорья возле монастыря, — авторитетно заключил Диодор, слизывая с усов остатки зелья.

— А монастырь ты как определил? — хмыкнул кудесник.

— Ладаном отдает и кагором… Но совсем незаметно, так, небольшой шлейф купажа и щекочущее послевкусие, — отмахнулся кот.

— Значит, одобряешь?

— Нет.

— Почему?

— Мало налил, для полной дегустации недостаточно…

— Хорошо, — вздохнул кудесник и подлил в чашку еще порцию зелья.

— Больше лей, чем больше порция, тем точнее результаты анализа, — мурлыкнул кот.

— Хорошо, — усмехнулся кудесник и вылил остатки зелья.

Спустя минуту, довольный Диодор, закончив анализ мурлака, рассказал кудеснику родословную коровы, ее достоинства, темперамент, склонности и количество отелов.

— Ты знаешь… — благодушно мяукнул пушистый ассистент, — надо бы повторить…

— Не получится, — сконфуженно заметил кудесник.

— Как так не получится? — возмутился Диодор. — В кои-то веки ты умудрился приготовить правильное зелье, и теперь говоришь мне, что не получится?

— Я не помню, как я его сделал… — развел руками кудесник.

— Безобразие! — воскликнул кот и обиженно выгнул спину.

Он бросил на кудесника недобрый взгляд, развернулся и направился к выходу.

— Диодор, подожди! — позвал его кудесник. — У тебя, кажется, хвост исчез.

— Да подумаешь! — фыркнул кот. — Надоел, мешается только…

Тау дэ Тьюринг

Кудесник сидел на лавочке и читал книгу. Теплый вечерний ветерок играл его непослушными волосами, а усталое солнце гладило его по щекам. Было то замечательное время суток, когда ремесленный люд уже разбежался по домам, а праздные гуляки еще не вышли на вечернюю прогулку.

Кудесник прочитал пару абзацев, закрыл книгу, зажимая страницы указательным пальцем, и стал обдумывать прочитанное. Спустя время он открыл книгу и неприятно удивился тому, как поменялось содержимое страниц.

— Что такое? — удивился кудесник, закрывая книгу и пытаясь прочесть название.

Буквы с обложки, смеясь, сбежали на корешок, а оттуда протиснулись в самую толщу страниц.

— И как мне теперь узнать, что я читаю? — вздохнул кудесник.

Он попытался найти те страницы, в которых спряталось название книги, но слова на них делали вид, что они не имеют к нему никакого отношения.

— Так… Вроде бы ты было на обложке? — он неуверенно ткнул пальцем в знакомое слово. Слово подозрительно отводило взгляд и хихикало.

— Нет, ты ошибаешься. Я здесь всё время стояло, — ответило слово.

— А может быть, это ты? — кудесник серьезно взглянул на другое слово, буквы которого прямо-таки плясали на странице.

— Да Тьюрингом клянусь, я здесь с самого издания стою! — слово било себя в грудь, доказывая невиновность.

— Надо же, книга говорит мне, что я ошибаюсь… — хмыкнул кудесник и быстро перелистал страницы, поднимая ими небольшой ветерок.

«Прерывание».

Слово на случайной странице требовало, чтобы кудесник остановился, и он решил его послушать.

— Подумай над тем, как сейчас изменилось твое состояние, — посоветовала книга.

— Мое состояние? — усмехнулся кудесник. — Ты мне лучше скажи, почему ты сама постоянно меняешься?

— Некорректный запрос, — усмехнулась книга. — Конец прерывания.

Кудесник вздохнул. Добиться вразумительного ответа от слов в этой книге было, по-видимому, невозможно. С таким же успехом можно кричать в ухо Будде, добиваясь от него любой другой реакции, кроме вечной мягкой молчаливой улыбки.

Кудесник опять стал перелистывать страницы, и ему в голову неожиданно пришла странная идея.

— Ну, если слова в этой книге ничего не хотят говорить о её содержимом, то, может быть, цифры в ней более сговорчивы? — задумчиво произнес он.

С цифрами вообще проще, чем со словами. Да и формальные системы, собранные с их использованием, более лаконичны, чем все эти литературные нагромождения.

Кудесник открыл книгу на первой странице и посмотрел на цифру «1».

— Вот, тут все понятно! — он довольно улыбнулся и начал, считая, перелистывать страницы…

Прошло несколько минут, и…

— И один?! — воскликнул кудесник.

Он только что закончил перелистывать страницы книги и сам не заметил, как оказался в самом начале!

— Что тут вообще творится?! — кудесник был близок к панике.

Он посмотрел по сторонам. Не сглазил ли его кто-нибудь? Нет, не похоже. Даже астрал лишь мягко переливался фиолетовыми оттенками спокойствия.

Кудесник отложил книгу на лавку и потер переносицу. Он осторожно откинул обложку и посмотрел на первую страницу.

— Начало цикла, — предупредил заголовок.

Кудесник поспешно прикрыл книгу.

— Зачем ты взял в библиотеке это? — спросил чёрный кот, прыгнув на лавку и присаживаясь рядом с книгой. — Её же нельзя читать без специальной подготовки!

— Почему? — спросил кудесник.

— Да потому, что ее писали для монахов-программистов течения Тау де Тьюринг, — мурлыкнул кот. — Поговаривают, что учитель теории автоматического управления ушел в нирвану, осознав, что чем управляет на самом деле.

Кот спокойно открыл книгу и стал шуршать её страницами.

— Осторожней с книгой, мне ее еще в библиотеку сдавать, — предупредил кудесник.

Кот лишь фыркнул и продолжил:

— Каждый раз, когда ты читаешь, прочитанное меняет твое состояние. А в этой книге слова записаны в такой хитрой последовательности, что получается код с бесконечным циклом изменений.

— Так, получается, это не слова постоянно прыгали… — догадался кудесник.

— Да, содержимое этой книги никогда не менялось, — фыркнул кот, — меняется сам чтец, когда на него действует код книги, и, следовательно, меняется его восприятие текста.

— А почему же на тебя она не действует? — поинтересовался кудесник.

— Да я читать не умею, — отмахнулся пушистый ассистент, — и поэтому ее код на меня не работает.

Кудесник рассмеялся и погладил ассистента по голове. Кот фыркнул и спрыгнул с лавки.

— Ну, долго тебя еще ждать? — заныл пушистый. — Я есть хочу.

— Идём, — сказал кудесник, взяв книгу. — А всё-таки надо бы заняться программированием. Как оказалось, довольно забористая магия.

Он посмотрел на обложку, и, видимо, его текущее состояние позволило наконец прочесть название книги: «Тау де Тьюринг. Теория автоматического управления».

Карандаш

Карандаши жили в картонной коробке одной большой семьей. Это были самые обыкновенные простые карандаши для чертежных работ. Они были одинаковой длины, толщины, и цвет, в который они были окрашены, тоже был одинаковый. Отличались карандаши только твердостью своего грифеля. Четкая метка о твердости красовалась на деревянном боку каждого из карандашей, и только у одного из братьев вместо этой метки стоял вопросительный знак.

Самый твердый карандаш считал себя самым старшим, ещё бы, ведь с него начиналась любая работа человека. Он был очень осторожным и собранным. Его твердый грифель оставлял скупой, еле заметный след на плотной поверхности чертежного листа. Действовал он очень аккуратно, и поэтому его ошибки легко исправлялись простым движением ластика.

По нарисованному следу старшего карандаша обычно шли его более мягкие братья. Им было легче, ведь всю сложную работу брал на себя старший. Возможно, в их работе было мало творчества, ведь их роль сводилась к довершению следа твердого карандаша и приданию ему четкости. Но кому какая разница, когда за тобой остаются такие четкие линии!

След старшего почти никогда не был заметен, но он не расстраивался, ведь у него была одна особенность, которой он очень гордился — его твердый грифель почти никогда не тупился и всегда был достаточно остер. А вот грифели мягких собратьев часто тупились, и очень часто их приходилось подтачивать. Из-за этого более мягкие карандаши быстро изнашивались. Со временем их деревянные тела становились всё меньше и меньше.

— Хорошо быть твердым, — рассуждал старший карандаш. — Не к чему бездумно расходовать себя.

— Но ведь смысл нашей жизни — оставлять след, — устало отвечали мягкие карандаши. — Да, мы быстро изнашиваемся, но зато наши линии завершенные, и все смотрят именно на них.

— Нет, вы только и способны на то, чтобы лишь повторять за мной, — возражал твердый карандаш, — а сами и шагу без меня ступить не можете!

— Да хватит вам ругаться, — успокаивал их безымянный карандаш, — вы хотя бы как-то оставляете след в этой жизни, а я вот вообще еще ничего после себя не оставил.

Все затихали, понимая, что он прав.

Пару раз человек все же брал в руки карандаш с незнакомой маркировкой. И что? И ничего! Он задумчиво вертел безымянный карандаш между пальцев и клал его обратно в коробку!

— Ну уж нет, — говорил человек. — Никаких экспериментов с рабочими чертежами!

Карандашу было обидно.

Сколько раз ему чудилось, как он прикладывался своим отточенным грифелем к поверхности бумаги и оставлял то твердый, еле заметный, то яркий, отчетливый след. Ему казалось, что одно движение по листу бумаги сможет проявить его главное качество — твердость его грифеля. Ведь так тяжело жить, не понимая, что в тебе скрыто и на что ты способен.

* * *

— Так ты уже определился со своей твердостью? — спросил кудесник, вертя странный карандаш между пальцев. На деревянном боку, в том месте, где должна быть метка о его твердости, стоял вопросительный знак.

— Еще нет, — карандаш был в замешательстве. Он привык думать о своей твердости как о незыблемой постоянной, которая просто была неизвестной. А тут ему самому предлагают выбрать!

— Мяв! — подал голос пушистый ассистент. — Так определяйся, а то ты какой-то совсем неопределенный карандаш.

Он с любопытством глядел на кончик карандаша, и все его кошачьи инстинкты требовали шмякнуть по нему лапой.

— Прямо карандаш в двойственном состоянии неопределенности: «твердый-мягкий», — задумчиво заметил кот, — настоящий карандаш Шрёдингера.

— Именно! — Кудесник усмехнулся и потрепал кота по ушам. — А ты, кот, видимо, замечательно разбираешься в двойственных состояниях неопределенности?

Кот тактично промолчал, потому что понял, что кудесник определенно намекает на его постоянное нахождение в каком-нибудь «двойственном состоянии». То он был «голоден-сыт», то «сонно-бодр», то «довольно раздражителен», как сейчас.

— Да знаешь ли ты, человек! — начал возмущаться кот. — Что коты в любой момент времени находятся сразу во всех состояниях и даже в пяти измерениях сразу!

— Только в пяти? — съязвил кудесник.

— Во всех! — кот фыркнул, чтобы скрыть свое смущение. — Коты себя не ограничивают ни в чем!

Считать он мог, но только до пяти, и то с большим трудом.

— Тогда помоги карандашу определиться, — съязвил кудесник, — раз ты такой мультиверсумный.

— Я не могу, — кот довольно прищурился. — У меня лапки.

Кудесник хмыкнул и поднес карандаш к листу бумаги.

— Готов? — спросил он у карандаша. — Просто будь самим собой, и мы увидим, что же в тебе скрывается.

— Нет, — взволнованно ответил карандаш. — Но поехали!

* * *

А вы хотите знать, каким всё-таки оказался карандаш? Тогда уже вытащите его из коробки и, повертев между пальцами, оставьте им след на чистом листе бумаги. Заодно вы не только определите его твердость, но и то, что скрывается в вас самих.

Магнитофон

Магнитофон был явно с каким-то дефектом. Сколько бы кассет в него ни вставляли, он их не проигрывал. И ладно бы только не проигрывал! Кассеты после магнитофона оказывались чистыми!

Что только не делали многочисленные владельцы этого аппарата, в скольких мастерских он только не перебывал, а результат всегда один — тишина и чистая пленка. Музыка терялась где-то внутри, так и не доходя до динамиков. Многочисленные владельцы аппарата грустили и продавали бракованную технику. Ведь никому не нужен такой бумбокс.

А магнитофон всего лишь любил извлекать из кассет последовательность магнитных импульсов. Его не интересовало то, что ему давали проиграть. Ему казалось, назначение пленки было в том, чтобы щекотать его гармоничными электромагнитными полями. Конечно, ведь от этого так сладко будоражится внутренний мир! И магнитофон наслаждался, созерцая замысловатый танец электронов на p-n-переходах своих микросхем. Он втягивал в себя всё, что было на кассетах, пряча магнитные импульсы в переплетении своих многочисленных компонентов, и не выпускал их наружу.

* * *

— Где ты прячешь музыку? — спросил кудесник, дотрагиваясь щупами тестера до ножек микросхем.

— Какую музыку? — ответил магнитофон. — Ой, хи-хи, щекотно!

— Ту, которая застряла в тебе, — серьезно сказал кудесник.

— Не знаю, — задумчиво сказал магнитофон.

— Мрррр, — мяукнул черный кот, прыгнув на столешницу рядом с магнитофоном и засовывая любопытную морду в его внутренности. — Значит, звук всё-таки есть?

— Конечно, есть, — утвердительно ответил кудесник, оттаскивая пушистого ассистента от открытой задней стенки аппарата. — Он же специально был сделан, чтобы издавать звуки. И не лезь туда своей любопытной мордой, а то усы на пасик намотает.

Кот фыркнул и соскочил на пол.

— Зря ты на него время тратишь, — обиженно мяукнул кот, — бесполезный хлам!

— Он, конечно, тот еще молчун, — согласился хозяин лавки, — но не так уж безнадежен, как может показаться.

Кудесник сверялся с электрическими схемами и пытался найти ошибку инженеров. Он начал тихонько мурлыкать под нос надоедливый мотивчик, который с самого утра крутился в его голове. Звуковая волна дотронулась до динамиков магнитофона и привела в действие магнитные поля обмотки.

— О, а это я знаю, — неожиданно сказал магнитофон.

Танец электронов, пущенный обмоткой динамика, нашел отклик в компонентах магнитофона. Знакомые ощущения захлестнули его. Он бережно принял танец электромагнитных импульсов и, усилив их, пустил обратно в динамик. Помещение лавки наполнилось музыкой.

— Надо же, — усмехнулся чародей, — а это знаешь?

И он затянул другую песню, явно фальшивя.

— Брррр! — сказал магнитофон. — Знаю, но там немного не так!

— Разве? — хитро спросил кудесник, продолжая фальшивить.

Жуткий диссонанс вызывал неприятные помехи в цепях магнитофона. Он подправил и усилил сигнал, который шел извне, и запустил его обратно в динамики, стараясь заглушить жуткое пение кудесника.

— Я лучше сам! — взмолился магнитофон, прибавляя громкость. — Прошу, прекрати! Я этого не вынесу!

— Вот-вот! — ехидно заметил кот. — Лучше заткнись и дай магнитофону поработать! А то ты воешь, как вервольф перед ночной прогулкой.

— Может, и вою, — согласился чародей. — Однако, как видишь, это иногда помогает ремонтировать капризную технику.

Кудесник притих, а магнитофон, сбавив звук, отыграл трек до конца.

Через пару минут чародей закрыл заднюю стенку магнитофона и довольно закрутил все винтики. Работа под любимую музыку всегда идет быстро и легко. Он уже собирался затянуть новую мелодию, но магнитофон быстро подхватил мотив и тут же заиграл трек так, как он должен звучать в оригинале…

* * *

С тех самых пор в лавке «Залейся зельем» всегда играла музыка. Магнитофон чутко следил за тем, чтобы кудесник не начинал петь, пускай лучше колдует. Это у него лучше получается…

Пружина

Пружина находилась в постоянном напряжении. Еще бы, у нее была очень ответственная задача — она поддерживала своими лапками две детали, которые постоянно хотели разбежаться в разные стороны.

Не то чтобы детали находились в ссоре, они ведь были частью единого механизма, просто по непонятным причинам детали никак не могли успокоиться сами, и пружина была единственной, кто мог утихомирить их на время.

Каких это требовало эмоциональных сил!

Конечно, хорошо, когда природа создала тебя выносливым, и ты можешь помочь окружающим, поддерживая их и восстанавливая их душевное спокойствие. Но какой ценой? Лапки-пружины постоянно болели, а от напряжения внутренний мир бедняжки наполняла пустота. Хотелось бросить всё и пулей вылететь из корпуса механизма. Но пружина крепилась. Ведь если она даст слабину, детали разбегутся, механизм перестанет функционировать и остановится.

А сможет ли он потом опять запуститься? Пружина не знала и поэтому терпела.

* * *

— А вы знаете, что именно вы были причиной движения всех деталей в вашем механизме? — сказал кудесник, разглядывая пружину.

Он обращался с ней очень вежливо, как с благородной дамой. Конечно, ведь заказ на починку музыкальной шкатулки пришел из самого королевского дворца!

— Вы заблуждаетесь, — ответила пружина. — Я лишь поддерживала две детали, которые постоянно пытались выйти из себя.

— Вы в чем-то правы, — согласился кудесник, нагревая пружину на пламени спиртовки. — Как и все в этом мире, настоящие причины нашего движения всегда находятся где-то снаружи, но могу вас уверить: детали двигали вы.

— Вы хотите сказать, что я была причиной постоянных расхождений деталей? — Пружине стало немного обидно.

Вот так живешь, поддерживаешь, а оказывается, ты и есть источник беспокойства.

— Вы были причиной жизни вашего механизма, — поправил ее кудесник, сверяясь с таблицами. — Не переживайте вы так! Он сравнивал цвет накала пружины с рисунком из учебника по металлургии. Все мы — источник определенной суматохи.

Непонятно, то ли от нагрева, то ли от осознания своей важной роли в жизни механизма, внутреннее напряжение пружины спало, и она даже не сопротивлялась, когда кудесник выпрямил ее тело, осторожно разогнул и согнул по-новой ее лапки. Он завил податливый металл лентой Мёбиуса, сравнил с древним чертежом и остался доволен.

— Жизнь — это вообще суматошное занятие, — сказал кудесник. — То тебя двигают, то ты двигаешь.

— Что-то я себя странно ощущаю, — вздохнула пружина. — Нет внутреннего напряжения.

— Не волнуйтесь, сударыня, оно скоро появится, — кудесник осторожно поджал лапки пружины и установил ее тело в музыкальную шкатулку.

* * *

— Как ты вообще додумался запихнуть в королевскую музыкальную шкатулку пружину от трамблера! — возмущался кот. — Если это откроется, то нас по шёрстке не погладят!

— Ну, они, по сути, похожи, — кудесник потрепал пушистого ассистента, отгоняя в сторону назойливый призрак старой пружины музыкальной шкатулки. — И потом, та пружина была единственной исправной деталью в дедовском драндулете, а это уже о чем-то говорит.

— А зачем ты ей наплел про то, что она была источником движения и всё такое?

Кот еще не решил, поцарапать кудесника или нет.

— Ты вообще врешь уже даже пружинам!

— А ты попробуй завести автомобиль без этой пружины! — возмутился кудесник, но тут же почувствовал потустороннюю активность и обернулся.

Призрак дедовского автомобиля обиженно выглядывал из-за книжного шкафа.

— Да починю я тебя, — вздохнул кудесник. — Починю, честное слово!

* * *

Тем временем королевская музыкальная шкатулка, энергично щелкая механизмом и издавая характерное тарахтение вперемешку с нежной трелью, сама ехала во дворец.

Шёпот истории

Сказочник сидел возле кудесника на плетёном кресле и тыкал в его спину сухой веточкой. Кудесник лежал на своей кровати в ворохе сухих кленовых листьев, которые служили ему с некоторых пор и матрасом, и простынёй, и даже одеялом с подушкой. Он вяло отмахивался от этих надоедливых тычков, как от укусов болотных летающих пиявок, но поворачиваться не хотел.

— Да отстань уже! — не выдержал хозяин лавки «Залейся зельем». — Кто тебя сюда вообще впустил!

— Я, — мурлыкнул черный кот. Потом он посмотрел на сказочника и с осуждением кивнул в сторону своего алхимического компаньона. — Вот так уже целую неделю лежит и вздыхает.

В подтверждение его слов кудесник тяжело вздохнул.

— Что с ним? — спросил сказочник.

— Я не знаю, — кот прищурился и начал играть одним из кленовых листьев, который упал с постели кудесника.

— Отдай! — воскликнул хозяин лавки и, ловко извернувшись, отобрал лист у кота. — Мне это нужно!

— Нет, он стал совсем невыносим! — обиженно воскликнул кот. — Я для него стараюсь! А он мне лист зажал!

Сказочник опять ткнул в спину кудесника.

— Отстань уже! — буркнул тот. — Иди лучше историю придумывай!

— Эхе-хе, — усмехнулся сказочник. — Историю нельзя придумать — можно, только…

— Бла-бла-бла, — перебил его кудесник. — Как же, как же. Знаем, знаем. Ты ничего специально не сочиняешь, а лишь внимательно слушаешь шепот истории и записываешь её слова в свой блокнот! Проходили уже, только мне от этого знания ни капли не легче!

— Какой он стал… — Кот замолчал, подыскивая нужное слово. — Токсичный.

Сказочник осторожно поддел веточкой один из кленовых листьев и сбросил его на пол. Кот оценил подарок и, не теряя времени, схватив лист зубами, выбежал из комнаты.

— Хорошо, — примирительно сказал сказочник. — Что тебя не устраивает?

— Всё! — воскликнул кудесник.

Он вскочил на ноги и со всего размаха ударил кулаком в стену. Стена с треском порвалась, и в разрыве показался чистый бумажный лист.

— Извини, — пожал плечами сказочник. — Я не успеваю. Думаешь, легко истории писать?

— А я не знаю! — воскликнул кудесник. — Ты ведь у нас творец, а не я!

— Ну не все же сразу, — смутился автор, что-то быстро записывая в блокнот, от чего пролом в стене начал с шипением затягиваться. — У меня, между прочим, еще реальная жизнь есть: семья, работа, хобби, и вообще, попробуй придумывать свою историю сам!

Он отложил блокнот и с улыбкой посмотрел на хозяина лавки.

— И попробую! — воскликнул кудесник, падая в кучу листьев. — Вот еще, доверять такое ответственное дело постороннему.

— Тогда к чему весь этот спектакль!? — усмехнулся сказочник и развел руками.

— К тому, — горько признался кудесник, — что у меня пока ничего толком не получается. Пробовал, пробовал, а в результате — вот это.

И он демонстративно зашуршал кленовыми листьями.

— А по-моему, неплохо получилось, — сказал автор, оглядывая кучу листьев. — Как раз в твоем стиле: что-то нелепое, смешное и совершенно непонятное.

* * *

Стоило гостю уйти, как кудесник высунул голову из своего шуршащего укрытия. Он недовольно оглядел комнату, и его взгляд остановился на плетеном кресле, в котором еще пару минут назад сидел автор его историй. На подушечке кресла одиноко лежал блокнот сказочника с самым обычным карандашом.

— Значит, пиши свою историю сам? — ехидно усмехнулся кудесник, вылезая из кучи листьев. — Хорошо. Вот только, мой дорогой автор, не стоит забывать, что, когда ты приходишь ко мне в гости, то сам становишься персонажем истории.

Он подошел к креслу, осторожно взял блокнот и быстро перелистал страницы.

— Что ж, в эту игру могут играть двое, — задумчиво сказал чародей, вертя в пальцах карандаш. — Тебе был нужен шёпот истории — ты его получишь!

* * *

Сказочник вышел из дверей магазинчика «Залейся зельем», когда на улицах города уже зажглись желтые шары газовых фонарей. Вечерело. Вкрадчивые октябрьские сумерки затопили город. Автор поёжился от прохлады и накинул на голову капюшон теплого худи. В таком виде он меньше всего был похож на сказочника, так, одинокий прохожий в лабиринте уставшего города. Он закинул в уши капли наушников, запустил на плеере легкий электронный эмбиент и, погрузившись в свои мысли, привычно направился в сторону дома.

«Как же непросто быть автором, — думал сказочник. — Призывая к жизни очередного персонажа, приходится брать на себя полную ответственность не только за слова и поступки своих творений, но и за то, что они видят и слышат вокруг себя. Стоит только немного отвлечься повседневными заботами и потерять их из виду, как персонажи твоих историй начинают хандрить».

— Привет, красавчик, — неожиданно сквозь ритмичный лоу-фай бит сказочник расслышал шёпот незнакомой истории.

Парень остановился, поставил плеер на паузу и откинул капюшон. Прямо перед ним, загораживая ему дорогу, стояла незнакомка в коротеньком пальто.

«Подкараулила, — подумал сказочник, оглядываясь по сторонам. — И место какое удачное подобрала».

Место действительно было удачное: на низком своде подворотни, переходившем в кирпичные стены, даже намека не было на какой-нибудь чахлый светильник. Единственными источниками света были два тусклых пятна́ на входе и выходе.

— Скучаешь? — промурлыкала незнакомка.

— Не сейчас, — парень пошарил по карманам, пытаясь отыскать в них свой блокнот и какой-нибудь пишущий узел. — Сейчас я не готов тебя слушать.

— Зря, — томно проворковала история. — Только взгляни на меня, хотя бы одним глазком.

И незнакомка распахнула полы коротенького пальто.

— Нравится?

* * *

Каждый писатель знает об эксгибиционистских наклонностях историй. Видимо, это было в их природе. Легкомысленные литературные сущности, в особенности те, что были с низкой социальной ответственностью, любили с ходу обнажать свой незамысловатый сюжет перед первым встречным автором. Такое поведение объяснялось тем, что в литературном мире присутствует довольно большая конкуренция, и не каждой истории удается найти своего автора, а уж про читателя я вообще лучше промолчу. Поэтому некоторые назойливые истории очень часто выходили по вечерам на улицы в надежде подловить зазевавшегося писателя и заставить его всеми правдами и неправдами взглянуть на их сюжет, так сказать, без купюр. А вдруг творческая личность воспылает желанием их записать? А там, глядишь, и читатели подтянутся.

Вот так иногда, чтобы передать свою мораль, некоторым приходится вести себя довольно аморально. Но что поделать, всем литературным сущностям, и легкомысленным, и вполне серьезным, нравится, когда их слушают, записывают и читают. Какой смысл быть историей, если о тебе не знает ни автор, ни читатель?

* * *

Сюжет же этого, явно хентайного, творения был довольно тощий. Сказочнику уже приходилось иметь дело с подобными «охотницами за головами», поэтому он сразу понял, что дела его обстоят хуже некуда.

Одним словом, припозднившийся автор влип в «очаровательную» историю по самое «не балуйся».

— Ты знаешь, — парень пытался смущенно отвести глаза. — Это как бы не совсем мой формат. И потом, мне совершенно нечем тебя записать.

— Как же, как же. Знаем, знаем, — усмехнулась незнакомка, пряча свой тощий сюжет в по́лах пальто. — Но тебе все равно придется выслушать мой шёпот.

И неожиданно тщедушная история крепко прижала сказочника к кирпичной стене подворотни. Ее губы застыли в шаловливой усмешке.

— Сейчас я тебе всё-всё расскажу.

Сказочник попытался вырваться, но не тут-то было. Шансов совладать с распоясавшейся литературной сущностью у него не было никаких.

— Кудесник! — взвыл писатель, наконец осознав, кто был причиной этого дерзкого рейдерского захвата. — Я тебе этого никогда не прощу!

История, не обращая внимания на сопротивление сказочника, влажно нашептывала ему себя, не забывая при этом тереться об него своим тощим сюжетом.

«Кожа да кости, а не сюжет, — думал писатель, пытаясь как-то освободиться от цепкой хватки истории. — Но ведь держит, зараза, не отпускает!»

— Сделай это, я знаю, что ты хочешь, — хихикнула история, вкладывая в руку сказочника шариковую ручку. — Обещаю, тебе понравится.

* * *

— Ну, знаешь, это уже слишком! — в комнату кудесника ворвался растрепанный сказочник.

Вслед за ним, фланируя, ввалилась полупрозрачная взъерошенная история. Было заметно, что измотанную творчеством литературную сущность уже совсем не держат ноги. Она, пошатываясь, подошла к одинокому креслу и с протяжным стоном пала в его плетеные объятья.

— Признавайся, твоих рук дело? — бушевал сказочник, указывая пальцем на историю.

Кудесник, смущенно выглянул из кучи кленовых листьев. Вид у него, как и у автора, тоже был растрепанный.

— Что ты! Как ты вообще смог обо мне такое подумать?! — поспешно отмахнулся он. — Это же не мой формат! Вот про астрал или про метафизическую беллебердистику — это пожалуйста, а вот это легкомысленное непотребство — нет, мне бы даже в голову такое не пришло!

— Где мой блокнот? — немного успокоившись, пробурчал писатель.

— Кажется, он под той барышней, — усмехнулся кудесник, указывая на блаженно улыбающуюся историю.

— Ладно, потом заберу, — отмахнулся автор, с опаской поглядывая на свою литературную визави. — А то она совсем какая-то дикая и ненасытная.

— Так всё-таки, что же произошло? — с участием поинтересовался чародей.

— Ты не поверишь, — начал свой рассказ сказочник, — эта назойливая особа пристала ко мне в темной подворотне.

История заметила, что говорят про нее, и помахала кудеснику прозрачной рукой.

— Ну надо же, — театрально заохал хозяин лавки и хитро подмигнул «незнакомке».

— И на протяжении трех часов она настырно… — Парень запнулся и покраснел. — Нашёптывала мне свой тощий сюжет…

Рассказывать подробности литературного абьюза ему вовсе не хотелось.

— Я старался ее не слушать, — продолжил сказочник. — Пытался затыкать уши, зажмуривал глаза, даже старался ничего не думать — бесполезно. Не отпускает, держит и нагло нашёптывает себя, так сказать, с особым цинизмом.

— Что это у тебя? — спросил кудесник, обращая внимания на руки сказочника. — Синяки?

— Это?

Автор закатал рукава теплого худи, показывая запястья и предплечья, густо исписанные литерами и знаками препинания. Синие закорючки так плотно прилегали друг к другу, что казалось, это не буквы, а причудливые татуировки переплетенных осьминогов, которые сами запутались в своих многочисленных ногах.

— Ничего страшного. Так, следы страсти от литературных утех, — усмехнулся сказочник. — Просто, если история зажала автора в темном переулке, то у него есть только один способ, чтобы ослабить её хватку.

— Какой? — поинтересовался кудесник.

— Нужно её записать. А на тот момент у меня под рукой были только мои руки. Вот и пришлось использовать их вместо блокнота.

Он посмотрел на историю и улыбнулся, припоминая все безумства, которые они вытворяли на протяжении их неожиданного, но довольно плотного рандеву.

— Понимаешь, кудесник, — устало вздохнул автор, указывая на релаксирующую историю. — Стоит до конца перенести её шёпот в текст, как она теряет свою силу и исчезает.

— Что-то она не сильно исчезает, — усмехнулся кудесник.

— Ну-у, — сказочник подошел к истории и нежно потрепал ее по прозрачной щеке. — Видимо, осталось в ней что-то недосказанное…

Зимовье зверей

Кудесник лежал в постели, закопавшись в самую гущу сухих кленовых листьев. Ему было тепло и уютно, и совершенно не было желания материализовывать что-нибудь более традиционное, например ватное одеяло или плед, ну или на крайний случай стог сена. Ещё бы, кто хоть раз спал в ворохе золотых ароматных листьев, никогда не променяет их на простое ватное одеяло.

Мысли кудесника текли вяло. Внимание сонно переползало от ощущений органов чувств к обширным закоулкам памяти. Добравшись до внутреннего кинозала, внимание кудесника удобно уселось в позу лотоса и стало ожидать начало сеанса ретроспектив.

Кудесник не знал заранее, что будут показывать. Как вы понимаете, на такие сеансы афиши и программки заранее не печатают, но хозяин лавки знал, что память опять сделает коктейль из воспоминаний. В обширном баре были как хорошо настоявшиеся крепкие воспоминания прошлого, так и более легкие воспоминания будущего.

Воспоминания будущего? Ну, обычно люди называют их мечтами, хотя алхимики не любят эту формулировку, считая, что есть в ней что-то легкомысленное.

И в некотором роде они были правы. Воспоминания будущего действительно имеют довольно легкое содержимое. Это связано с тем, что они не включают в себя примеси ощущений от органов чувств, а содержат только лишь туманные предположения, как эти ощущения должны выглядеть. Так что полноценную ретроспективу с полным погружением из них не сделаешь — приходится догоняться тем, что уже успел ощутить за прожитое время…

— Кап! — отозвалось из внешнего мира.

Внимание кудесника недовольно нахмурилось, но из позы лотоса не встало.

Плотность внимания была уже довольно высокой, но калейдоскоп мыслей никак не хотел складываться в четкую картинку. Изображение прыгало и дергалось, звуковой ряд шел неосмысленный, а внутренний диалог, который брал на себя роль комментатора, нес околесицу.

— Кап! — напомнил о себе внешний мир.

Кудесник горько вздохнул и понял, что сегодня «кина не будет».

Он высунул руку из-под вороха листьев и попытался нащупать на полу тапки. Тапок не было, зато его ладонь нащупала пушистый кошачий зад, который среагировал сонным звуковым сигналом на неожиданный тактильный контакт.

— Так, и куда это мы собрались? — раздался внутренний голос.

— На кухню, — пробурчал кудесник.

Его раздражало, что внутренний комментатор, лишив его киносеанса, теперь задает такие глупые вопросы.

— Пойду воду перекрою, а то потоп будет.

— Подожди, — ласково пробасил внутренний голос. — Не ходи, это капли дождя барабанят по подоконнику.

— Какой еще дождь в конце декабря? — удивился кудесник.

— Обычный, предновогодний дождь, — чародею показалось, что внутренний голос пожал плечами, хотя, конечно, никаких плеч у внутреннего голоса не было.

К слову сказать, голос все же имел внешность, но, как любая сущность, порожденная разумом человека, она была довольно туманна и расплывчата. Кудесник осторожно сфокусировал внимание, но смог различить лишь огромную бурую массу.

— Да, не стоит покидать столь удобное местечко, — неожиданно к одному внутреннему голосу прибавился еще один, более тонкий. — Поверь, здесь довольно уютно, и, если мы еще немного полежим, то, возможно, все же сможем посмотреть что-нибудь интересное.

Это было неожиданно. Обычно внутренний голос был один, а тут сразу два. Кудесник, кажется, что-то слышал о подобном или читал на желтых страницах альманаха «Кастанеда и кактусы», но подробностей этих статей не помнил. Он хотел что-то спросить, но вместо этого сладко зевнул. Его кисть, которая секунду назад еще искала тапки, уже привычно гладила кота по пушистому загривку, и сонный ассистент тихо отзывался довольным урчанием. На мгновение кудеснику даже показалось, что он играет на непонятном живом инструменте, извлекая своими прикосновениями чарующую, убаюкивающую, зимнюю мелодию.

— Кап! — настойчиво напомнил о себе внешний мир.

Кудесник поморщился.

— Если ты сейчас уйдешь, то точно ничего не увидишь, — осторожно заметил третий голос.

— Да, знал я одного такого… — небрежно бросил четвертый. — Тоже вылез из-под одеяла в такую пору, чтобы кран закрыть…

— И что? — нетерпеливо спросил пятый.

— Что-что? Ничего… — отозвался четвертый. — Ни его, ни крана… Поговаривают, что он так и бродит по миру до сих пор, как медведь-шатун в зимнем лесу, ищет краны и пытается их перекрыть. И нет ему покоя нигде, и пути назад, кстати, тоже нет.

— Обожаю страшные истории, — вздохнул шестой голос, — особенно в темноте и перед сном.

— Эй, я вообще-то всё слышу! — серьезно сказал кудесник внутренним голосам.

— Ну раз слышишь, тогда и не ходи никуда, — отозвался первый голос. — Лежим, мило ведем светскую беседу, никого не трогаем.

— Кап! — отозвался внешний мир.

— Нет! Это невыносимо! — воскликнул кудесник. — Ай!

Пушистому инструменту тоже надоело, что на нем играют, и вместо нового убаюкивающего аккорда он совершил наглый кусь с последующей быстрой сменой дислокации.

— Животное! — возмутился кудесник и выпал из вороха листьев.

— Он всё-таки вылез, — тяжело вздохнул первый голос.

— Досадно, — согласился второй.

— Теперь точно «кина не будет», — охнул третий.

— Знал я одного такого… — начал четвертый. — Тоже никого не слушал…

— А потом что? — спросил пятый.

— Ох, еще одна страшная история… — мечтательно заметил шестой.

— Дайте же, наконец, поспать! — мяукнул седьмой.

У кудесника голова пошла кругом. Он начал разгребать руками ворох листьев и неожиданно наткнулся ладонью на что-то теплое и мохнатое.

— Щекотно, — усмехнулся первый голос.

— Знал я одного такого… — начал возмущаться четвертый. — Тоже всех щекотал, пока не пощекотали его…

Кудесник, не обращая внимания на голоса, продолжал раскапывать свою кровать, пока нос к носу не столкнулся с сонным бурым медведем.

— Ты кто? — моргнув, спросил кудесник.

— Я — медведь, — ухмыльнулся в ответ медведь.

— А откуда ты тут взялся? — Кудесник незаметно ущипнул себя пару раз, чтобы убедиться, что это не сон.

— Знал я одного такого… — буркнул четвертый голос. — Тоже щипался всё время…

Кудесник смахнул охапку листьев с шевелящегося пригорка и наткнулся на морду недовольного барсука…

* * *

Спустя пару минут кудесник откопал всех зверей, которые прятались под листьями в его кровати. Их было ровно семь: медведь, ёж, заяц, белка, барсук, хомяк и кот.

— Итак, я повторю вопрос, — кудесник расхаживал по комнате взад-вперед и то и дело поглядывал на зверей. — Откуда вы все взялись?

— Мы — твои внутренние звери, — рассудительно сказал медведь. — Отвечаем за разные аспекты твоего восприятия и пробуждаемся, когда в этом есть необходимость. Я, например, отвечаю за силу и выносливость.

— Я отвечаю за скорость, — сказал заяц.

— И за трусость, — ехидно заметил барсук.

— Не трусость, а осторожность и осмотрительность! — обиженно возразил заяц.

— Барсук отвечает за ворчливость, — объяснила белка, — а я отвечаю за ловкость.

— Я отвечаю за домовитость и бережливость, — пропищал хомяк. — А ёжик — он просто за компанию. Так сказать, для прикола.

Кудесник, кажется, теперь начал понимать всю глубину словосочетания «внутренний зверь», вот только он не предполагал, что в нем может быть не один зверь, а целый зверинец.

— Все это, конечно, очень интересно, — сказал кудесник, — но почему вы все здесь лежите?

— Потому что сейчас зима-а-а, — сладко зевнул медведь, — и нам хочется спа-а-ать.

— А не шастать ночами по кухням, — недовольно добавил барсук.

— Ты иди, если хочешь, — сказал ёжик, сворачиваясь в клубок, — а мы тебя здесь подождем.

— Кап! — отозвалась капе́ль.

Кудесник обернулся на звук и теперь заметил, что за окном действительно звучит жестяна́я перкуссия декабрьской оттепели.

— И стоило вылезать из теплой постели ради этого? — пробурчал себе под нос кудесник, понимая, что сейчас в нем отзывается его внутренний недовольный барсук.

Хозяин лавки спохватился и обернулся. Он внимательно посмотрел на свою кровать, но зверей уже не было, лишь кот одиноко сидел в сумраке комнаты и сонно раскачивался из стороны в сторону. Где-то внутри росло огромное желание закопаться назад в свою берлогу и заснуть, если не до весны, то уж точно до прихода слабых лучей позднего зимнего солнца.

Поддаваясь своему внутреннему медведю, кудесник, зевая, заполз под золотое шуршащее одеяло и, свернувшись в клубок, сонно спросил кота:

— Диодор, а ты тоже мой внутренний зверь?

— В некотором смысле — да, — мурлыкнул пушистый ассистент, осторожно устраиваясь рядом.

— А за что отвечаешь ты? — уже в полудреме спросил кудесник.

— Я ни за что не отвечаю, — тихо мурлыкнул Диодор. — Я же кот…

Бардак в доме Козерога

*понь — пони мужского рода.

**антилоп — антилопа мужского рода

* * *

— А ты уверен, что нам сюда? — спросил понь* у антилопа, вваливаясь в лавку «Залейся зельем».

— Ты меня уже седьмой раз спрашиваешь, — закатил глаза антилоп**. — Нет, я не уверен. Я вообще уже ни в чем не уверен!

Понь сдувал с челки подтаявшие хлопья снега и с любопытством наблюдал, как от его дыхания они превращаются в маленькие сгустки пара.

— Это кошмар какой-то! — жаловался антилоп. — Холодно, темно, снег! Сурья, ты когда-нибудь видел столько снега на улице?

— Нет, Чандра, — усмехнулся понь. — Я с ним как-то не уживаюсь.

— Думаешь, я уживаюсь? — перебил его антилоп, стряхивая остатки снега с копыт. — Варварская Гиперборея! В это время года она еще более варварская, гиперболическая и боре́ющая!

Он ковырял копытом какую-то мокрую бумажку и раздраженно тряс головой.

— Да еще это дурацкое приглашение написано не на санскрите, а на каком-то языческом наречии. Что там эти людишки намалевали? Ничего не понятно!

Кудесник с любопытством посмотрел на гостей.

— Сурья, вот скажи, какой смысл приглашать в гости, не написав по-человечески адрес?! — возмущался антилоп. — Где название улицы? Где название города? Где хоть какое-нибудь внятное указание на номер планеты в Тентуре!

— Чандра, хватит ныть, — устало фыркнул понь. — Сейчас мы обратимся к этому че-ло-ве…

— Ку? — подсказал кудесник.

— Ку, — кивнув, согласился понь, — и узнаем, не Козерог ли он.

— А чего его спрашивать?! — вспылил антилоп. — Я и так вижу, что это не Козерог!

— Действительно, на первый взгляд он не очень похож на Козерога, — согласился понь, — но быть Козерогом и выглядеть, как Козерог, — это совершенно разные вещи.

Он близоруко сощурился и пристально посмотрел на кудесника.

Хозяин лавки ощутил, как чьё-то огромное и горячее внимание осторожно обнюхало в эфире все его девять астральных тел и, исчезая, разочарованно обдало его напоследок теплом ментального вздоха.

— Нет, не Козерог, — задумчиво согласился Сурья. — Хотя есть в нем что-то козерожье.

Антилоп тяжело вздохнул.

— Я могу вам помочь? — спросил кудесник.

— Если только вы разбираетесь в этой варварской письменности, — вспылил антилоп.

Он топнул копытом, и мокрый листок бумаги неожиданно вспорхнул в воздух белым голубем. Бумажное пернатое немного покружилось по торговому помещению и благополучно приземлилось на торговую стойку рядом с кудесником.

— Не волнуйтесь, — спокойно отозвался хозяин лавки, расправляя крылья голубя и превращая его обратно в бумажный лист. — Отогревайтесь, отдохните, сейчас мы во всем разберемся.

— Ему легко говорить, — недоверчиво хмыкнул антилоп. — Это же не он пять минут назад должен был находиться в доме Козерога!

— Угу… А я должен был встретиться с тобой и при этом еще и нарастать, — заметил понь. — Но будет ли эта встреча в доме Козерога или в каком-нибудь другом доме, мне пока неясно.

— А я-то думаю, что это ты за мной увязался, — ехидно заметил антилоп.

Он заговорщически подмигнул кудеснику и добавил:

— Мой коллега, тот еще соня, спать ложится на закате. Даже не помню, когда он в последний раз куда-нибудь вечером выбирался.

— Зато я встаю раньше всех, — заметил понь, — а вот ты, Чандра, по-моему, вообще никогда не спишь. Не только ночами буянишь, так еще и днем от тебя спасу нет!

Кудесник внимательно изучал смутно знакомый шрифт на мокром листе дешёвой бумаги. Так и есть. При ближайшем рассмотрении листок оказался обычной вырезкой из альманаха «Кастанеда и кактусы»…

* * *

— Ну всё… Сейчас у астрологов все гороскопы посыплются, — смеясь, заметил Вишну, ставя огромное блюдо со спагетти на низкий кривоногий столик.

— А что там у них сегодня? — спросил Брахма, глядя на часы и в предвкушении ужина довольно потирая все свои четыре ладони.

— Что-что, — отмахнулся Шива. — Бардак у них там полный. Впрочем, как всегда.

Древнее индийское божество поправило змею у себя на шее и, не открывая глаз, тыкнуло трезубцем в огромное блюдо со спагетти.

— Луна и нарастающее Солнце в доме Козерога, — хмыкнул Вишну, читая гороскоп на потрепанных страницах альманаха «Кастанеда и кактусы». — Что за нелепица? Они бы еще Нирвану в Дао запихнули, астронубы хре́новы…

Эволюция

Венера сидела у себя в кабинете и с тоской крутила глобус.

— Где, вы говорите, они у вас завелись? — она внимательно посмотрела на пациентку.

Пациентка ёрзала на точке опоры и смущенно смотрела в пол.

— Вот тут, вот тут, еще тут и тут, — она поочередно ткнула пальцем в каждый континент, — еще немного разбросано по островам, но там они меня не сильно беспокоят.

— А здесь? —Венера ткнула пальцем в северный полюс.

— Здесь нет, — вздохнула пациентка, — здесь они, слава богу, ещё не водятся.

— А тут? — Венера ткнула и пальцем в южный полюс.

— Щекотно, — смущенно хихикнула пациентка, — нет, здесь у меня только пингвины.

— Где вы их вообще умудрились подцепить? — устало вздохнула Венера.

— Пингвинов? — спросила пациентка.

— Нет, — усмехнулась Венера, — этих…

Было заметно, что Венере неприятно произносить название инфекции вслух. Хотя, возможно, она просто была слишком суеверна и боялась накликать проказу на себя.

— Не знаю, — развела руками пациентка, — как-то сами завелись. Кажется, это называется поллюцией…

— Эволюцией, — прорычала Венера, надевая резиновые перчатки. — Раздевайтесь и располагайтесь на кушетке. Сейчас посмотрим на эту вашу… поллюцию…

* * *

Спустя пять минут Венера внимательно осматривала кожные покровы пациентки.

— Да-а-а-а… — протянула она. — Как у вас всё… запущено.

Пациентка не знала, куда деть глаза от смущения.

— Почему вы сразу не обратились за помощью? — сурово спросила Венера.

— Ну… Поначалу их было немного, и они не доставляли хлопот. Я думала, что они сами вымрут, как динозавры или мамонты, но они, как ни странно, не вымерли. — Пациентка понизила голос и продолжила доверительным шепотом: — И потом, поначалу они были такими забавными. Мне даже показалось, что у них есть разум, прямо как у пингвинов…

— Милая моя! — прервала ее Венера. — Ничего забавного в них нет! Жуткая инфекция, очень живучая. Вы мыться пробовали?

— Да, — шмыгнув носом, сказала пациентка, — и не один раз. Не помогает. Они все равно плодятся и размножаются.

— А прижигать пробовали? — с любопытством спросила Венера.

— Ага, и землетрясения устраивала, но они только сильнее размножаются! — Пациентка уже не сдерживала слез. — Они вообще, когда чего-нибудь боятся, то кучкуются и начинают безудержно размножаться…

— Угу, — сказала Венера, — у Марса была подобная проблема…

— И как? Он вылечился? — с надеждой спросила пациентка.

— Как же, вылечился… Ампутация всей атмосферы и тотальное уничтожение микрофлоры с фауной, — вздохнула Венера, разведя руками. — Решение трудное, но по-другому не лечится…

— Ой, я не хочу ампутацию! — воскликнула пациентка. — У меня же пингвины!

— Тогда я не знаю, как вам помочь… — Венера устало вздохнула и пошла заполнять карту пациентки. — Одевайтесь…

— А нельзя ли их куда-нибудь… — Пациентка стрельнула глазами в сторону глубокого космоса. — Пуф-ф-ф… А пингвины, чтобы остались.

— И что вы предлагаете? Открыть им технологии межгалактических перемещений? — воскликнула Венера. — Чтобы они и других заражали!

— Ой, — всплеснула руками пациентка, — скажете тоже, кого эта мелочь сможет заразить?

— Я бы не хотела так рисковать… — с сомнением ответила Венера.

— Но вы войдите в мое положение, мне без атмосферы никак нельзя! — Пациентка с надеждой посмотрела на Венеру. — Без атмосферы я буду совсем голой, безжизненной и… некрасивой. Вы ведь тоже женщина, представьте, как невыносимо жить без атмосферы и без пингвинов.

Венера замолчала. Атмосфера у нее, конечно же, была, и пингвины, кстати, тоже. Только не на южном, а на северном полюсе.

— Хорошо, только я за последствия не ручаюсь… — наконец сдалась Венера. — Действуйте на свой страх и риск.

— Вот здесь распишитесь, — она подсунула пациентке непонятный документ, — это отказ от ответственности.

— Спасибо! — воскликнула пациентка, размашисто расписавшись на клочке бумаги.

* * *

Кудесник, поморщившись, закрыл альманах «Кастанеда и кактусы».

— Блин, какую дичь пишут! — воскликнул он, потирая виски.

Хозяин лавки «Залейся зельем» с тоской перевел взгляд на торговое помещение и стал меланхолично наблюдать за тем, как по его магазину разгуливает толпа императорских пингвинов.

— Опять ничего не купят, а только наследят, — пробубнил кудесник, — или, еще хуже, отложат пару яиц, как в прошлый раз!

Кот, сидевший на торговой стойке, был с ним полностью согласен.

— Мне кажется, что это уже перебор! — возмущенно мурлыкнул Диодор. — Я еще понимаю, если бы венцом творения признали котов, но пингвинов?.. Они ведь даже мяукать не умеют!

Кудесник лишь развёл руками.

Ничего не поделаешь, внеземная цивилизация, которая недавно связалась с людьми, в обмен на технологию межгалактических перемещений требовала признать пингвинов венцом творения и наделить их особыми привилегиями. Люди уступили. В конце концов, фантасты уже давно подготовили человечество к тому, что Землю может кто-нибудь захватить. И уж если выбирать из предложенных фантастами жутких кандидатов в захватчики (таких, как бездушный искусственный интеллект, глобальные корпорации, чуждые ксеноморфы, мерзкие зомби, смертельные вирусы и прочие сущности из других пространственно-временных континуумов), то лучше выбрать тех, кого эти самые фантасты никак не ожидали увидеть в качестве оккупантов. В конце концов, согласитесь, пингвины — это не самый плохой вариант. Тем более что они действительно забавные. Ну, если, конечно, не откладывают яйца у вас в магазине…

Ползучее сказкоплетучее

Множество любопытных глаз и мохнатое тельце на восьми беспокойных ножках болтались на тонкой паутине под самым потолком.

Линия основного персонажа была надежно закреплена между несущими стенами, и теперь нужно было протянуть линии второстепенных персонажей, связать их с линией главного героя, добавить узлы сцен, конфликтов, диалогов.

Паучок редкого вида «Aranea in Mediocris — Fabula» (паук сказкоплетущий) замер и прислушался к окружающему миру. Первая нить сюжета всегда самая простая — она крепит всю конструкцию повествования, но, как известно, на такое не поймаешь ни одну симпатичную Aranea Lector. Над паутиной сюжета еще работать и работать. Паучок оглядывал помещение лавки «Залейся зельем», и его лапки мелко теребили пока еще пустую нить.

Черный кот кудесника забрался под самый потолок и с любопытством уставился на паучка.

— Так, что тут у нас? — вопросительно мурлыкнул пушистый ассистент.

«Так что тут у нас?» — пробурчал паучок, подражая голосу кота.

Он пробежал по паутине основного сюжета и пустил вторую паутинку.

«Кот с любопытством оглядывал нового жильца, — продолжил паучок, оплетая узорами линию нового персонажа. — Сначала он ткнулся в паутину носом, потом лапой дотронулся до странного пришельца».

Кот хмыкнул и действительно ткнулся носом в паутину.

— Пахнет интригующе, — хмыкнул кот и неожиданно ударил паучка лапой, заставляя его болтаться на паутинке, как игрушку-дразнилку.

Мир закружился. Интересному сюжету любая встряска идет только на пользу. Лапки паучка ухватили за паутинку, завязывая новый узел конфликта.

«Оставь астральную хлопотню в покое, а то разобьешь что-нибудь», — буркнул паучок, подражая голосу кудесника, и, переместившись по линии сюжета, выпустил очередную паутинку.

Кудесник отвлекся от чтения альманаха «Кастанеда и кактусы».

— Оставь астральную хлопотню в покое! — прикрикнул он на кота, и, прищурившись, замер.

Кудесник почувствовал непонятное потустороннее внимание и, повернув голову, открыл третий глаз на затылке, чтобы как следует разглядеть эту подозрительную астральную сущность. Хлопотня была необычная.

«И кудесник решил проверить свою догадку, — продолжал бурчать паучок, переплетая все новые и новые паутинки. — Он подошел к книжному шкафу…»

Кудесник, не обращая внимания на бормотания паука-сказочника, закрыл третий глаз и как ни в чем не бывало продолжил с непринужденным видом перелистывать альманах.

— Эй! — воскликнул паучок. — Не могли бы вы действовать согласно сюжету, а то я так никогда не закончу эту паутину…

— Ай! — раздался жалобный писк. Это кот опять ударил лапой по паучку, и тот закрутился в своих нитях повествования.

— Кот! Оставь паука-сказочника в покое, — рявкнул кудесник. — Он безвредный.

Паучок плакал и пытался собрать порванные нити событий.

— Не люблю, когда мне говорят, что делать! — мурлыкнул кот и, фыркнув на паучка, спрыгнул на пол. — Приполз, раскомандовался тут!

— Да он не командует, — отмахнулся кудесник.

— Не командую… — всхлипнул паучок голосом кота.

— Ах ты опять за свое? — разозлился кот. — Хватит повторять!

Лапы паучка быстро завязали очередной узел конфликта.

— Всё, с конфликтами хватит, — довольно пискнул паучок, — а то перебор будет.

Кот хотел еще шмякнуть нежданного наглеца, но кудесник взял его за шкирку, посадил на столешницу рядом с раскрытой брошюрой альманаха и вслух зачитал отрывок статьи.

* * *

«Aranea in Mediocris — Fabula» — паук сказкоплетущий, заводится в помещениях с забавными сюжетами и использует происходящее в них как основу для своей паутины. Самки — Aranea Lector (паучихи-читательницы) — выбирают самцов с самой интересной паутиной. Семейство сказкоплетущих пауков не следует традиции поедания своих брачных партнеров, хотя, возможно, это связано с тем, что во время плетения сюжета самец почти не питается и к концу повествования представляет собой жалкое в гастрономическом плане зрелище. Не ядовит. Не кусается. Ведет в основном ночной образ жизни. Постоянно перечитывает вслух свои творения.

* * *

— Это значит, что мух он ловить не собирается? — уточнил кот.

— Нет, — ответил кудесник, наблюдая, как паучок закончил плести лирическое отступление. — Кажется, он хочет привлечь самку.

— Ага, присядет ей на уши, — глумливо ухмыльнулся кот. — Что ж, я и сам в мартах, такие привлечения устраивал, замяукаешься.

— Упаси меня от подробностей! — перебил его кудесник.

Кот запнулся, но мысленно перенесся на мартовские крыши, где под светом серебристой луны он не раз изливал душу кошкам о своих чувствах и чистой, вечной любви.

«Ох, что только не приходилось намурлыкивать, чтобы добиться расположения пушистой особы», — бубнил паучок, плетя любовную линию.

— Я его сейчас съем! — взъярился кот, понимая, что им опять манипулируют. — Ах ты мелкий сказочник!

Кудесник держал кота, боясь, что тот действительно съест редкое сказкоплетучее.

— Лучше бы мух ловил! — не унимался кот.

— А ты лучше бы ловил мышей, — парировал кудесник. — Что, кот, ты так до сих пор ничего не понял?

— Понял! — без зазрения совести соврал кот. — Тут скоро всё в паутине будет!

— У нас завелся паук-сказочник, — попытался объяснить хозяин лавки, — значит, у нас здесь забавный сюжет.

— Ничего забавного! — возмущался кот.

— Ты бы себя со стороны видел, — ухмыльнулся кудесник. — Идеальное комическое дополнение к сюжету.

— Я уйду, — серьезно сказал кот. — Тут вашей сказочке и конец!

— И куда ты пойдешь? — поинтересовался кудесник.

— К ведьмам подамся, — кот начал вылизываться: то ли прихорашиваясь перед уходом, то ли просто пытался успокоить нервы.

Многие люди, когда нервничают, моют посуду, а коты из-за того, что недолюбливают воду, средство для мытья, губки и саму грязную посуду, вылизываются.

— Ведьмы ценят черных, умно говорящих котов! — закончил жаловаться кот и надулся, как мышь на крупу.

— Если бы ты не боялся высоты, то, наверное, уже давно бы ушел, — заметил кудесник. — Но ведьминым котам по этикету положено каждую ночь летать вместе с хозяйками на метлах. Поэтому сиди смирно и радуйся, что влип в забавную историю, не связанную с высотой.

— Я протестую! — воскликнул кот. — Этот сюжет выглядит как издевательство над чувствами котов!

— Протест отклонен, — хмыкнул кудесник. — Где ваши доказательства?

— Мяу, — обиженно мяукнул кот и решил больше не выдавать ни одной реплики в этой истории.

«Посмотрим, — злобно думал пушистый, — как у вас без кота получится закончить эту дурацкую историю».

И знаете, он был прав. Без кота эта история выглядела бы очень тускло.

Вообще, в идеальной сказке у главного героя обязательно должно быть сумасбродное, говорящее животное, которое будет выдавать глубокие мысли, спрятанные под толщей иронии, юмора и нелогичного поведения. Этакий своеобразный «аватар тыгыдыка» главного персонажа.

* * *

Паучок вплел еще одно размышление кудесника и довольно замер.

— Как вы думаете, — спросил паучок, — сколько самок привлечёт эта паутина?

— Не знаю, — пожал плечами кудесник. — Надо спросить у специалиста.

Он кивнул в сторону кота, но тот нахохлился и повернулся к кудеснику пушистой спиной. «Специалист» хранил молчание и усиленно делал вид, что с увлечением разглядывает воздух.

Кудесник мягко погладил пушистого ассистента по загривку, потом его ладонь пробежалась по краям ушей, и наконец кончики пальцев почесали шею.

— Не дуйся, кот, — примирительно сказал мужчина. — Мы же прекрасно знаем, кто главный персонаж во всех наших историях.

Кот молчал, но на его хитрой морде играла еле заметная улыбка.

Фото-сказко-аппарат

Фотоаппарат был старый, таких теперь даже днем с огнем не сыщешь. Чтобы получить снимок, в его заднюю стенку закладывалась огромная фотопластина. Всего одна! Смешно, особенно по сравнению с современными девайсами.

Никакой электроники, никаких матриц и пре-пост-процессоров обработки изображения. Не было коррекции цвета, света, экспозиции, даже выдержки и спускового механизма не было. Была линза, которая служила глазом, и была крышечка, которая прикрывала этот глаз.

По большей части фотоаппарат спал. Внутри было темно и пусто, как в пустой комнате с тяжелыми темными шторами. И только тогда, когда к нему в гости приходила новая фотопластина, фотоаппарат просыпался.

Ох, сколько изумительных пластин фотоаппарат повидал на своем веку!

Они приходили в его темный внутренний мир, такие чистые, молодые, неопытные. Фотоаппарат ощущал их своим телом и понимал, что сейчас настанет момент и он нанесет изумительную татуировку обжигающим светом на прозрачном нетронутом теле.

— Вы только не волнуйтесь, — успокаивал он каждую гостью, — это не больно и займет всего мгновенье.

Фотопластины отпускали робкие реплики, но часто просто смущенно молчали. И их смущение можно понять, ведь они всё знали, зачем их пригласили в гости.

Еще в темном картонном конверте упаковки им чудилось, что они станут особенными, неповторимыми и единственными.

Быть единственной и неповторимой, разве это плохо?

И они удобно располагались напротив прикрытого глаза и понимали, что сейчас белый свет выжжет часть пигмента на их целлюлозной коже, а тени оставят нетронутый след замысловатого изображения.

Глаз фотоаппарата будет первым и единственным, кто увидит их в девственной чистоте, и тем же, кто нарушит её навсегда.

Они были созданы для этого момента, после которого уже ничего нельзя будет поправить.

Они все уходили. Всегда, вскоре после того, как ясный глаз фотоаппарата ласкал их своим внутренним взором, и все до одной покидали его внутренний мир единственными и неповторимыми.

Когда фотоаппарат был молод, фотопластины были частыми гостьями, но прошли годы, и они приходили все реже и реже. Фотопластины стали редкими, их больше не производили, а запасы потихоньку подходили к концу. И вот настал момент, когда их не осталось. Люди придумали фотопленку, а затем и вовсе цифровую фотографию. Никто не думал делать что-то единственное и неповторимое. Нужно было много изображений, нужна была возможность выбрать лучшее из многих. Нужен был сам выбор.

А какой может быть выбор в уникальности? Да никакого.

Фотоаппарат остался без робких посетительниц и без возможности смотреть на них.

* * *

— Что это вообще такое? — возмутился кот. Он не умел читать, поэтому странный текст на листочке бумаги вызывал у него лишь подозрение. — Еще одно из твоих заклинаний?

— Вообще, это очень похоже на историю, — удивился кудесник.

Он внимательно осмотрел старый фотоаппарат, стоявший на штативе перед зеркалом. Потом покрутил в руках лист бумаги формата 13 на 18 и решил дочитать текст до конца.

* * *

Старый фотоаппарат грустил и думал, что в его внутренний мир уже никогда не посетит робкая гостья. Но однажды он почувствовал, что к нему пришли.

— Ох, сударыня, вы не волнуйтесь, — успокаивающе начал фотоаппарат.

— А я не волнуюсь, — перебила его гостья.

— Это что-то новенькое, — смущенно пробурчал фотоаппарат.

На его памяти такое поведение было необычным. Он проверил свои ощущения. Да, всё те же 13 на 18 сантиметров. Те же идеальные пропорции, которые безукоризненно подходили его внутреннему миру.

— Вы разве не боитесь света? — спросил фотоаппарат. — Разве не волнуетесь от того, что…

— Совершенно не боюсь, — ответила гостья. — Я волнуюсь лишь из-за ручки или карандаша. Из-за карандаша в меньшей мере, ведь его художество можно исправить.

— Но стоит мне на вас посмотреть, и всё может измениться, — сказал фотоаппарат. — Мой взгляд сделает вас неповторимой и уникальной.

— Пффф! — засмеялась гостья. — Ерунда! Только такой старый маразматик, как ты, может так думать.

Фотоаппарат хотел обидеться, но тут открылся глаз… Свет хлынул в его внутренний мир всего лишь на долю секунды.

— Вот видишь? — устало вздохнула гостья, сладко потягиваясь. — И ничего не произошло, как я и говорила.

— Вижу, — тихо усмехнувшись, ответил фотоаппарат. — Вижу.

И гостья покинула внутренний мир фотоаппарата.

* * *

— Ну и чего теперь с этой бумажкой делать? — Кот уже прикидывал, насколько интересно будет шуршать эта игрушка под его лапами. — Может быть, скомкаешь и бросишь мне?

— Перебьёшься! — отрезал кудесник. — Кто же разбрасывается такими историями?

Он отложил исписанный астральным почерком листок бумаги в новую папку и сделал пометку «Фото-сказко-аппарат». Следом он достал еще один лист бумаги, отмерил прямоугольник 13 на 18 и взял в руки ножницы.

— Я хочу узнать, что было дальше, — сказал кудесник, открывая крышку линзы. — А то история кажется незаконченной.

* * *

— Поверь мне, я всё-таки сделал тебя единственной и уникальной, — сказал фотоаппарат вслед уходящей гостье. — Пускай это незаметно обычным взглядом, но я чувствую, что ты изменилась.

— Верю, — смущенно ответила гостья, укладываясь в совершенно новую, еще пустую папку. — Верю.

Мурлако́́

Кудесник сидел в полумраке волшебной лавки и перебирал записи. Рядом лежала раскрытая папка с надписью «Фото-сказко-аппарат», которая была уже наполовину заполнена ровной стопкой исписанной бумаги.

Могло показаться, что кудесник просто делает записи в своих дневниках, но внимательного наблюдателя должно было смутить наличие рядом баночки с непонятной белой жидкостью и надписью «Мурлако́». Кудесник окунал концом гусиного пера в баночку и водил его острием по бумаге, проявляя астральные записи.

* * *

Никому из людей не пришло бы в голову подсунуть старому фотоаппарату вместо фотопластины листок бумаги точно такого же формата.

Да, и тут обман! На такое был способен только наш знакомый хозяин лавки «Залейся зельем». Но на то он и кудесник, чтобы делать с обычными вещами что-то необычное. Ведь никогда не знаешь, какой может быть результат. А вдруг сложится куча факторов, и произойдет что-то волшебное, что не должно происходить в привычной жизни. Ведь где есть обыденность, нет места волшебству. Есть только ординарное и убогое семимерное пространство бесконечного континуума, заплетенное тройной драконьей вязью вокруг огромного гриба. Во всяком случае, результаты опытов, взятые из альманаха «Кастанеда и кактусы», говорили именно об этом.

Фотоаппарат был спроектирован так, чтобы ловить момент этого самого «семимерного сами знаете чего» и запечатлевать его в изображении. Но ведь ни в одной инструкции к фотоаппаратам не говорилось о том, что фотография не может быть выполнена в виде текста.

В конце концов текст лучше описывает момент и делает это более ярко и полно. Текст отражает все нюансы, включая ароматы, звуки, вкусы, тактильные ощущения. Смешно, как получается запихнуть столько разнообразной информации в поток символов? Да очень легко. Легко! Например: «Теплый кусочек шарлотки с хрустящей корочкой и глиняная кружка с парным молоком».

— Мурлако́м, — поправил кот. — Надо писать правильно! Мурлако́, а не молоко!

— Вечно ты лезешь со своими репликами! — усмехнулся кудесник, разминая уставшую от долгого астралописания руку.

Он потрепал пушистого ассистента по загривку, потянулся, зевнул и продолжил запись.

* * *

Что поделать, приходится приспосабливаться к новым условиям жизни, и, если ты хочешь жить и творить, то будь любезен, найди способ проявить себя по-иному. Прояви так, чтобы тебя мог хоть кто-нибудь понять.

К сожалению, астральный текст снимков старого фотоаппарата мог разобрать только подготовленный маг с открытыми чакрами и третьим глазом на затылке, ну еще и чёрный кот кудесника тоже его видел. Но он не умел читать ничего, кроме слов «колбаса» и «сосиски», а в написании этих слов делал три орфографические ошибки, оправдываясь тем, что у него лапки.

Кудесник экспериментировал. Он вкладывал в заднюю стенку фотоаппарата чистый листок бумаги формата 13 на 18 сантиметров, ставил перед фотоаппаратом различные предметы, выполнял манипуляции, которые очень напоминали действия настоящего фотографа. Потом вытаскивал листок бумаги и рассматривал астральные записи.

На этом можно было бы и остановиться, но кудеснику этого было мало. Он хотел читать «живой текст», а не вглядываться в него своим третьим глазом. Ведь астральное чтение — штука жутко неудобная. Приходится нелепо выворачивать голову, из-за чего потом всегда ноет шея. И вообще, со стороны выглядит очень жутко.

Нужно было средство для проявления текста.

* * *

В открытии проявителя для астральных записей, как, в принципе, в любом другом великом открытии, огромную роль сыграл фактор неожиданности. В нашем случае фактор неожиданности обладал черной пушистой униформой, имел наглую усатую морду и славился просто невыносимым характером.

Чрево этой махровой неожиданности было по-сказочному бездонно, что как бы уже намекало на её исключительность.

Кстати, у кудесника даже где-то оставались выкладки с доказательством теоремы «О неподчинении кошачьих евклидовой геометрии», ибо он уже давно пытался найти научное обоснование тому, почему кот внутри больше, чем снаружи.

Что выяснил кудесник, остается неизвестно. Однако доподлинно известно, что он озвучил своему пушистому ассистенту гипотезу о наличии в нём чёрной дыры. Кот, конечно, посмеялся, но разубеждать кудесника не стал, а гордо заявил, что всё так и обстоит на самом деле. Также он предупредил, что для сдерживания в нем черной дыры необходимо что-то вкусное и белое, например, мурлако́́. Кот объяснил, что процесс сдерживания мог начаться неожиданно, поэтому мурлако́́ должно находиться почти в каждой свободной от зелий ёмкости волшебного магазинчика. Чтобы он мог в любой момент начать, так сказать, сдерживать чёрную дыру и не допустить уничтожение вселенной. Почему вселенной? Ну, коты вообще не любят себя ограничивать. Поэтому, если уж врать, то с вселенским размахом, чтобы потом обидно не было.

В общем, вот так в пустую чернильницу попало мурлако́́.

Что было дальше, нетрудно догадаться. Попадание мурлака на астральные записи стало лишь вопросом времени.

Как потом признался кудесник, он мог бы и сам додуматься до такого применения мурлака́. Ведь минус на минус всегда даёт плюс, поэтому логично, что белое на белом что-то там проявляет.

Кот совсем не обрадовался новому открытию. Конечно, ему льстило, что он явился как бы котолизатором великого открытия, однако его запасы мурлака́ стали расходоваться не по прямому назначению, и со временем оно приобрело новое, очень неприятное свойство.

* * *

— Мурлако закончилось, — разочарованно сказал кудесник, глядя в опустевшую баночку.

— Эх! — грустно вздохнул кот. — Всё моё мурлако истратил на свои бумажки!

— Зато тема взаимоотношение мурлака с идеально сферическим черным котом в вакууме полностью раскрыта, — возразил чародей. Он размял уставшие кисти и довольно откинулся в кресле.

— Да, но какой ценой? — шмыгнул носом пушистый ассистент

— Ценой самого мурлака, — усмехнулся кудесник.

— Мяу, — ответил чёрный кот и с надеждой сунул нос в чернильницу.

В конце концов, последнее слово всегда оставалось за ним…

Котокомпот из чёрной сапо́ты

Кудесник грустно заглянул в пустую баночку с надписью «Мурлако́́». Кот тоже сунул нос в банку и с осуждением посмотрел на хозяина лавки.

— Твои глупые эксперименты очень сильно расходуют мои запасы! — укоризненно заявил пушистый ассистент.

Конечно, как и любой кот, он считал все запасы магазинчика своими. Это относилось не только ко всему съестному, что хранилось в холодильнике, но и вообще всю лавку «Залейся зельем» он считал своей.

* * *

У кошек свои понятия о собственности. Им мурчать на то, что там о себе возомнили людишки. Человек — царь природы? Ха-ха! Что бы сказал этот царь, узнав о незыблемом кошачьем законе: «Всё, на чём лежит шерсть кота, является собственностью кота!». А она лежит везде, где обитают эти махровые захватчики, и иногда даже в тех местах, где они не обитают.

Чем пушистей кот, тем больше пространства он может зашерстить и тем обширней становятся его территория и богатства. Наверное, поэтому и появилось выражение: «Кошка с богатой шерстью».

Людишки, конечно, ничего не слышали про «шерстяной» закон, хотя коты неоднократно напоминают им об этом каждое утро своими громкими криками: «Моё! Моё! Моё!».

Но, хотя люди не понимают, что там орут коты, они всё-таки что-то подозревают и поэтому, чтобы кошки совсем не захватили весь мир, а оставили человечеству хоть немного личного пространства, изобретают столько хитрых средств для ухода и уборки кошачьей шерсти.

Венцом пассивного сопротивления человечества стала ошибочная мода на лысых котов — сфинксов. Но кто же мог знать, что сфинксы шерстят не реальный, а астральный мир, и поэтому в реальности они такие лысые! И только кудесник, знавший, как выглядят сфинксы в астрале, понимал истинную картину происходящего, но помалкивал. Потому что пока мир находится в мягких кошачьих лапках, человечество может быть спокойно. А пока люди исправно убирают кошачью шерсть, а котики исправно шерстят всё вокруг.

* * *

— Не жадничай, кот, — сказал кудесник и отложил гусиное перо. — Принцесса Тули́нэ обещала, что скоро пополнит твои запасы.

Кот хотел поиграться кончиком гусиного пера, которое теперь лежало без дела, но от имени Тули́нэ его игривое настроение как чихом сдуло.

— Тули́нэ! Ох, опять эта девчонка! — вздыбился кот. — У меня от нее голова кругом! Если она придет, то я лучше спрячусь куда подальше.

* * *

«Куда подальше» представляло собой трехлитровую банку на самой верхней полке книжного шкафа. Обычно, чтобы убежать от проблем, кот с грацией картошки трамбовался в эту банку и делал вид, что он компот. В этом агрегатном состоянии в коте просыпался настоящий драматический актер и в некотором роде художник. Тут было где разгуляться. Узоры переплетения лап, хвоста и всего остального кошачьего тела никогда не повторялись. Каждый раз котокомпот был новый. Но так как бежать от проблем и тягот кошачьей жизни пушистому ассистенту приходилось довольно часто, то он очень быстро израсходовал всю классическую палитру этого не только полезного, но и крайне красивого напитка. В определенный момент даже был творческий кризис, но тут на выручку подоспел компотный авангардизм, компотный абстракционизм и даже компотный кубизм. Открылось второе дыхание, и благодатная почва в виде трехлитровой банки одарила котокомпот не только приютом от тревог и проблем внешнего мира, но и радостью творчества.

В последний раз кот блистал в мистическо-постмодернистской инсталляции «Ежевика на коньяке». Причем сделал он это так убедительно, что его даже чуть не выпили.

Так тяжело притворяться вкусной жидкостью в мире людей, каждый норовит тебя налить в бокал и попробовать.

* * *

За дверью послышалось движение и ритмичный стук подкованных башмачков.

— Беги, пушистый! — хмыкнул кудесник. — Я ее задержу.

Кот не заставил себя долго упрашивать, и его лапы смешно затыгыдынкали по полу.

Когда дело касалось кормёжки, сохранности шкуры или появления Тули́нэ, что, по сути, приравнивалось к высокому уровню опасности для сохранности этой самой шкуры, кот был очень покладист и расторопен. Тем более что его уже будоражила новая творческая идея.

Да, в этот момент каждый художник мог бы понять кота. Как не они — художники, хватая мольберт, хвост… Кхм-м-м, холст, кисти и краски, бегут прочь от проблем и тягот реального мира в свою идеальную, закрытую, личную трехлитровую банку, чтобы художественно растечься в ней и, глядя на реальность через надежную защиту стекла своего творчества, выкрикнуть этому миру прямо в лицо: «Хрен ты меня отсюда достанешь! Не на того напали!»

Котокомпот из черной сапоты в порыве экспрессионизма летел к спасительной банке.

ТА-ДАМ!

— ТА-ДАМ! — в помещение лавки ворвался маленький торнадо, в центре которого находилась миловидная девушка. Или девочка? Ох, так тяжело определить индивида женского пола в возрасте 12 лет. Скажем, студентка. Точно! Миловидная студентка первого курса Института Прекрасных Принцесс.

Запоздало упали сразу пара ложек, вилка, ножик, скалка, ступка и даже половник — по всем приметам выходило, что уровень производимых разрушений гостьи зашкаливает. И немудрено, ведь Тули́нэ одна могла с легкостью и элегантностью заменить собой целый класс начальной школы, ну или пару подготовительных групп детсада средней степени непослушности.

— Я еще не поступила! — возразила Тули́нэ, делая двойное комбо из извинительных реверансов и приветственных книксенов. — И кто это постоянно тут разговаривает?

— Да это паук-сказочник, — сказал кудесник, махнув в сторону угла. — Завелся тут у меня, плетет свою паутину сказок и бормочет их себе под нос. Не бойся его, он не кусается.

— Тогда… ТААДААААМ! — воскликнула Тули́нэ, ставя глиняный кувшин с молоком на стойку рядом с кудесником. — ТАДАДАДАААААМ!

— Ты великолепна, — улыбнулся кудесник, осторожно убирая незаконченную запись в папку. — Можно тебя попросить еще об одной услуге?

— Можноооо, — пропела Тули́нэ, танцуя вокруг фотоаппарата.

— Но придется постоять пару секунд смирно, — усмехнулся кудесник.

— А это уже сложноооооо, — Тули́нэ взяла пару высоких нот, и где-то в глубине лавки зажмурился котокомпот из черной сапо́ты…

* * *

Через десять минут кудесник держал еще непроявленную страницу из фото-сказко-аппарата с астральными записями.

— Напомни мне, пожалуйста, зачем тебе эти бумажки, — сказала Тули́нэ, заглядывая кудеснику через плечо. — И зачем ты портишь свежее мурлако́?

— Ага! — воскликнул кот и тут же пожалел об этом.

— Ага, пушистик! Я знала, что ты где-то рядоооом, — пропела Тули́нэ. — Вылезай из баааанки, я тебя не съем!

— Нет меня, — муркнул кот, крепче вжимая в банку усы, лапы и хвост.

Конечно, он хорошо спрятался за стеклом своего надежного убежища, но кто знает, что можно ожидать от этой девушки? Девочки? Студентки!

— Просто я хочу, чтобы паук-сказочник вплел твою самую первую историю в свою паутину сказок, — усмехнулся кудесник.

— И из-за этого нужно было проводить все эти сложные манипуляции? — хмыкнула Тули́нэ, наливая себе в чашку мурлако́.

— Ага! — воскликнул кот, почувствовав запах свежего молока, но тут же спохватился. — Фыр-фыр! Да кто же меня за язык-то дергает!

— Просто ты всё так закрутишь, что у паука-сказочника вся паутина повествования будет в узлах, — мягко сказал кудесник. — А я всё-таки люблю порядок, даже в паутине.

— Закручу? — удивилась Тули́нэ.

— Как всегда, — пожал плечами кудесник.

— Ну тогда ты рассказывай, — хмыкнула студентка.

И кудесник начал проявлять фотографию сказки и читать всем получившуюся историю. А паук-сказочник, что-то тихо бурча себе под нос, начал плести новый узор в своей паутине сказок.

* * *

— Нет, нет и еще раз нет! — категорично отчеканила каждая голова дракона, и принцесса от беспомощности чуть не прикусила себе нижнюю губу. — Я не буду тебя похищать! Нашла дурака.

Это было фиаско. Принцесса Тули́нэ, провалившая вступительный экзамен в Институт Прекрасных Принцесс, была готова разрыдаться.

Настоящая принцесса

— Нет, нет и еще раз нет! — категорично отчеканила каждая голова дракона, и принцесса от беспомощности чуть не прикусила себе нижнюю губу. — Я не буду тебя похищать! Нашла дурака.

Это было фиаско. Принцесса Тули́нэ, провалившая вступительный экзамен в Институт Прекрасных Принцесс, была готова разрыдаться.

* * *

Кто мог знать, что экзамен начнется ночью, сразу после изнурительного подготовительного бала? Уж точно не Тули́нэ, которая сразу вырубилась на горе пирин, измученная вступительными полонезами и вальсами. Элегантно пуская слюну на кружевную наволочку, будущая студентка ИПП беззаботно дрыхла и не подозревала, что экзамен уже идет. Лишь утром она узнала, что засыпалась на элементарном испытании с горошиной.

— Что же вы, душечка, сказок не знаете? — спросили у нее в канцелярии института, возвращая документы. — Гора перин на кровати должна была вас насторожить.

Тули́нэ плакала, феерично заламывала кисти рук и даже несколько раз честно попыталась упасть в обморок, но в канцелярии, где привыкли к таким выкрутасам, были непоколебимы: «Приходите в следующем году».

В следующем году! Да что вы такое говорите! Прекрасной Тули́нэ уже 12, а через год ей будет… Тули́нэ умела считать, правда, пока только по пальцам. Поэтому, чтобы сейчас произвести арифметические вычисления своего возраста, ей нужно было снять туфлю. Но этикет этого не позволял.

Одно Тули́нэ знала точно: уже через пару лет она будет старой девой, её жизнь пойдет под откос, и придется уходить в монастырь, так и не вкусив все радости королевской жизни.

— Вот только если бы вас до начала учебного года похитил дракон, — подсказала пухлая регистраторша, — и желательно из главного бального зала, то мы бы вас сразу зачислили в группу «Похищенных Принцесс».

Сердце Тули́нэ радостно забилось. Группа «Похищенных Принцесс», также известная в институте как «Общество ПП», была самой безбашенной и привилегированной группировкой учебного заведения. Попасть туда можно было только через настоящее похищение драконом, а для этого, согласитесь, нужно быть настоящей принцессой.

Драконы вообще никогда не размениваются на всякие фальшивки. Сокровища у них в пещерах всегда настоящие, и уж если туда попала принцесса, то все знали, что она взаправдашняя, а не какая-нибудь фальшивка.

Голова Тули́нэ закружилась от перспектив и обилия букв «П» в этих перспективах. Поступить в «ИПП», да еще в «Общество ПП» — это было так… Пэпэ́шно!

* * *

И вот теперь эта зверюга просто говорит: «Нет!»

— Почему? — в сотый раз повторяла девушка. — Ну почему?

— Да пока я тебя буду похищать, у меня все сокровища растащат! — наконец не выдержал дракон.

— Так зачем тебе эти сокровища? — возмутилась принцесса. — Что вы, драконы, как сороки! Зачем вам столько золота?

В ответ дракон лишь устало вздохнул. Он был сильно измотан напором мелкой пигалицы и к тому же переживал сейчас очередной приступ кризиса среднего возраста. Да, такое иногда бывает с драконами в возрасте 300–400 лет, особенно с холостяками.

* * *

Все люди ошибочно полагают, что драконы бездумно копят сокровища просто из-за того, что они — сокровища. И никто не догадывается, почему они это делают. А всё дело в том, что для драконьего гнезда нужно много золотых монет.

По дикой усмешке природы гнездовью драконов требуются стабильная температура в большом объеме и на очень длительное время. Золото — идеальный металл для уютного драконьего гнездышка. Он не только хорошо сохраняет тепло, но и позволяет надолго увлечь самку дракона вдумчивым созерцанием всяких блестящих побрякушек. Так что собирание сокровищ — вопрос выживания популяции драконов, а не гипертрофированная клептомания, как полагают многие людишки.

И как раз на днях наш знакомый дракон понял, что наконец собрал достаточно сокровищ, чтобы стать завидным женихом. Но за столько лет тяжелого труда он совершенно позабыл, как выполнить второе условие, которое необходимо для создания драконьей семьи. Он забыл, как танцевать брачный танец. Поэтому его последнее свидание закончилось полным фиаско. Дракон, конечно, безуспешно попытался изобразить перед партнершей несколько незамысловатых па, но запутался в чередовании лап, хвоста и крыльев, стушевался и позорно сбежал с рандеву. Партнерша лишь в недоумении развела крыльями: «Ах, во все времена остаются проблемы с наличием свободных симпатичных партнеров, с достаточным количеством золота и гибкостью тела».

* * *

Тули́нэ по понятным причинам ничего не знала о проблемах дракона, ведь обычно о таком позоре незнакомым пигалицам не рассказывают. Но наша будущая студентка всё-таки была с задатками «настоящей принцессы», поэтому она почувствовала, что решить ее проблему может только какой-то невероятный танец.

Кто-то из великих сказал: «В любой непонятной ситуации — танцуй!».

Не уверен, что Тули́нэ знала, кто это сказал и по какому поводу, не уверен даже в том, что она вообще знала это изречение. Но ведь не обязательно его знать, чтобы танцевать? И Тули́нэ начала танцевать. Вальс перетекал в полонез, полонез в польку, а полька в кадриль. И так по кругу, по кругу, по кругу. Дракон удивленно наблюдал за девушкой, предположив, что молодой организм тронулся умом. Они вообще странные, эти люди. Особенно девушки. Особенно принцессы.

— Что? Что ты делаешь? — воскликнул дракон, когда мельтешение в глазах от кружевного платья стало невыносимым. — Не делай так!

— Не делать как? — засмеялась Тули́нэ, почувствовав, что нашла управу на дракона. — Не делать так?

И она закружилась вокруг дракона подобно юле́. Головы дракона переплелись между собой, стараясь уследить за безудержным кружением принцессы.

— Похитишь? — не унималась Тули́нэ. — Тогда прекращу!

Головы дракона упали на землю.

— Похитю. То есть, похищу. — устало протянул дракон. — Но есть одно «но»!

— Но? — Тули́нэ остановилась и вперлась взглядом в одну из морд дракона. — Что за «но»?

— Ты должна научить меня танцевать брачный танец драконов!

Брачный танец драконов

Тули́нэ идеально выполнила последовательность из двух огненных па, и крыша близлежащего дома вспыхнула, как спичка.

— Ой-ёй, — прошептала девочка и быстро ретировалась с места преступления.

Ну как можно нормально выучить брачный танец драконов, когда от него постоянно всё вспыхивает?!

— Специально же выбирала кирпичный дом с железной крышей, — сетовала на жизнь Тули́нэ. — Вот что там могло вспыхнуть? Ведь не железо, в самом деле.

* * *

С брачным танцем драконов с самого начала возникли проблемы. Во-первых, в огромной библиотеке Института Прекрасных Принцесс не нашлось ни одного фолианта, который содержал бы выше описываемый танец.

Потратив кучу времени и успев выспаться на страницах всех серьезных изданий «Танцевальной зоологии», Тули́нэ решила, что нужно смотреть шире. Тем более что издания в историческом отделе были гораздо толще и спать на их страницах было гораздо комфортней. В итоге произошло то, что должно было произойти.

* * *

Даже дети знают, что великие открытия и озарения прилетают в голову либо в виде различных фруктов, либо во сне. В нашу будущую студентку озарение влетело бубном.

— Так что тебе от меня надо? — воскликнула незнакомая девушка, ударив спящую Тули́нэ по голове бубном.

— Что? — Тули́нэ разлепила один глаз и тут же получила еще один удар бубном по голове.

— Нет, вы только посмотрите на эту человеческую наглость! — воскликнула недовольная незнакомка, прицеливаясь бубном в область Тули́нэного затылка. — Мне спать не дает, а сама дрыхнет!

— Простите, сударыня, — Тули́нэ хотела выполнить книксен, но грациозно свалилась с табурета. — Я ничего такого не хотела.

Незнакомка оценивающе оглядела будущую студентку. На бубне тем временем появилась цифра 9,5.

— Отличное падение, — хмыкнула девушка. — Какой курс?

— Только поступаю, — промямлила Тули́нэ, — видимо, не поступлю.

Незнакомка помогла Тули́нэ подняться.

— Зачем ты меня призывала? — уже не так сурово спросила девушка.

— Вас? — Тули́нэ виртуозно изобразила смесь недоумения и крайнюю степень удивления.

— Браво, браво, — расплылась в улыбке незнакомка, бубен показал 9,8. — Но давай ближе к делу. Знаешь ли, у богини танца много дел.

— О-о-о, — благоговейно выдавила из себя Тули́нэ, потом она собралась с мыслями и понимающе закивала головой.

Ее взгляд быстро скользнул по страницам книги, на которой она так сладко спала. Так и есть, она вырубилась прямо в разделе древнегреческой мифологии. И нельзя ругать будущую принцессу за ее маленькую слабость, она тут совершенно ни при чем. Все дело в условных рефлексах.

* * *

Никто не знает, но, готовясь к поступлению в Институт Прекрасных Принцесс, все кандидатки, в том числе и Тули́нэ, проходят коротенький подготовительный курс по сценическому обмороку. Этот курс давал общие понятия о природе дамского обморока, его причинах: по поводу и без повода, целях: впасть в объятья принца, уйти от пикантного вопроса или банально поспать, а также теоретические основы правильного падения на публике. Так что, если вы считаете, что грохнуться в обморок на людях — это простая и естественная способность принцесс, данная им от рождения, то тогда вы либо глупый принц, которым манипулируют эти самые принцессы, либо вы сами принцесса — выпускница-отличница ИПП.

Подготовительный курс, конечно, имел всего лишь ознакомительный характер, но из него Тули́н вынесладва основных правила. Первое — обморок должен выглядеть как настоящий. Второе — навык нужно тренировать до автоматизма, так, чтобы даже если вас разбудили среди ночи, вы смогли бы художественно упасть в обморок и ничего себе при этом не сломать.

В идеале должно было быть слово-триггер, активирующее навык, и на курсах всем начинающим принцессам порекомендовали словосочетание «древнегреческая мифология», так как в обычной жизни принцессы эти слова не используются и не было риска холостого срабатывания приобретенного навыка.

Поэтому почти у всех подрастающих принцесс при слове «древнегреческая» взводится внутренняя пружина, а от слова «мифология» происходит непроизвольное художественное отключение сознания.

Так что вы теперь понимаете, что шансов удержаться у Тули́нэ не было никаких.

* * *

— Уважаемая, Терп… Терпс… Псих… Кора… — Тули́нэ смущенно пыталась произнести длинное древнегреческое имя, стараясь не думать о его древности и гречности, а то рецидив обморока был бы неизбежен.

Богиня с тоской вздохнула: «Угораздило же ее родителей назвать дочку так, что никто толком не может выговорить ее имя. Назвали бы просто «Грация», и всем бы было удобно. И людям, и родителям, и самой Терпсихоре».

— Хорошо, пускай будет Кора, — она махнула рукой, божественно принимая неизбежное.

— Вы все знаете о танцах… — продолжила Тули́нэ.

— Ох, детка, я и есть сам танец, — перебила ее Терпсихора. — Каждый раз, когда ты танцуешь, это я танцую в тебе, каждое твое грациозное движение — это мое грациозное движение.

— А неловкое движение — тоже ваше? — спросила девушка, вспомнив, как она на вступительном балу врезалась в барабанную установку.

— Нет, нет, это не я, — смущенно стала отнекиваться богиня.

— Я — это всё, что гармоничное, ритмичное и элегантное, а вся трешня — это вы как-то сами умудряетесь вытворять без меня, — уточнила богиня.

— Угу, — кивнула Тули́нэ, подумав о том, какая была бы красивая «древнегреческая» отмазка ее неловкости.

— Так что ты хотела спросить? — сказала богиня, поигрывая бубном, как бы намекая, что их встреча сильно затянулась.

— Мне нужно узнать про брачный танец драконов! — выпалила Тули́нэ, ибо получать в бубен бубном ей вовсе не хотелось.

Тут, надо сказать, богиня повела себя совсем невежливо. Она громко воскликнула: «Древнегреческая мифология» — и исчезла. Точнее, исчез мир вокруг Тули́нэ, потому что условный рефлекс потребовал художественного отключения сознания будущей принцессы.

* * *

Тули́нэ пришла в себя через пару часов злая и с затекшей шеей. Она гневно захлопнула книгу и крикнула так, чтобы уж эта Штепсихора ее точно услышала: «Раз мне никто не хочет помогать, тогда я сама придумаю этот дурацкий брачный танец дурацких брачных драконов!»

Около часа Тули́нэ в порыве драконьего гнева носилась по библиотеке. Она нахватала кучу книг по теории музыки и танца, методичек по бубнам, алхимии, магии, зоологии, геологии, кузнечному делу и сварке, самоучители по рукопашному бою, боксу и карате. Сдобрив весь этот гремучий коктейль рецептом изготовления пороха и тротила, она воодушевлённо зарисовала схему нового, неизвестного ранее танца.

— Готово! — воскликнула девушка, в её ушах гремели бубны победы.

— Ах-ха-ха-ха! — демонический хохот Тули́нэ, озаренной музой танца, метался под сводами огромной библиотеки. — Время зажигать!

* * *

Спустя несколько дней окрестные деревни и села подверглись огненному танцевальному марафону Тули́нэ. Никто не мог остановить испытание нового взрывного танца и утихомирить разбушевавшуюся девушку.

Пожарные рыцари пытались остановить танцующую пироманьячку, но, подходя к ней ближе, они звучно получали в бубен и поспешно ретировались. Как ни странно, остановить Тули́нэ помогла только «древнегреческая мифология». Вернее, не сама мифология, а использование ее в качестве стоп-слова. Кто-то из пожарных рыцарей, смачно ругаясь, нечаянно включил заветное словосочетание в свою руладу, видимо, для логической связки, и Тули́нэ неожиданно и очень грациозно завершила свой танцевальный марафон на руках оторопевшего, ругающегося кавалера.

Мне, конечно, трудно поверить, что «древнегреческую мифологию» можно использовать таким образом, но если вы рыцарь или, не дай бог, принц и у вас проблемы с принцессами: вы не можете их утихомирить и по непонятным причинам получаете от них в бубен. Вместо того чтобы махать кулаками и тратить время на бесполезную ругань, попробуйте сразу крикнуть: «Древнегреческая мифология!»

Вдруг это сработает, и принцесса нежно упадет в ваши объятья…

Любовь — бой!

— Нет, нет и еще раз нет! — ответила каждая голова дракона. — Я не буду такое танцевать!

Кажется, это опять было фиаско.

После стольких усилий, которые приложила Тули́нэ, чтобы придумать брачный танец драконов, эта зверюга просто говорила «нет»!

— Ты всегда говоришь «нет»? — сурово спросила девушка.

— Нет, — ответил дракон.

Вопрос замкнулся сам на себя.

— Ты же мне обещал! — топнула ногой Тули́нэ, поднимая рыжее облачко пыли.

— Кто обещал? Ты обещал? — спросила одна голова дракона у другой. — А может быть, ты обещал?

Головы отрицательно замотали из стороны в сторону.

— Ты не помнишь, кто точно из нас тебе что-то обещал? — спросили головы у девушки.

— Да какая разница! — вспылила Тули́нэ. — Ноги у вас все равно общие! И хвост, и что там еще у тебя есть?

— Сокровища? — предположила одна голова, а вторая сразу обернулась на пещеру и подозрительно принюхалась.

Кто знает этих людишек, может быть, они так внимание его отвлекают, чтобы утащить золото.

— Дурашка, — Тули́нэ тянула дракона за лапу, — тебе же понравится. Три деревни сгорело, пока я его разучивала. Бомбический успех!

— Хорошо, — с сомнением промямлила третья голова, — но если ты меня дурачишь, то я тебя…

— Ты меня?! — воодушевленно перебила его Тули́нэ.

— Да, я тебя… — Дракон подыскивал подходящую кару. — То я тебя не буду похищать!

— Ну что же ты такой недоверчивый! — рассмеялась Тули́нэ. — Весело же будет, обещаю!

* * *

Весело не было. Если вы думаете, что научить дракона средних лет танцевать брачный танец легко и просто, то вы ошибаетесь.

На седьмом часу занятий дракон понял, что над ним еще никогда в жизни так не издевались. Крылья болели, голова (точнее, головы) кружились, ноги дрожали, и дико мучила одышка.

— Я не знала, что ты такой неповоротливый, — оправдывалась Тули́нэ. — Ну-ка, живот втянуть, хвост распушить, глазами блистать, источать огонь и романтику!

Дракон повалился на землю. Шмыгая носами, он попытался отползти в пещеру. Но не тут-то было! Тули́нэ крепко держала его за хвост и не позволяла ему смыться с урока. Сил сопротивляться у дракона не было.

— А ты вообще уверена, что дракону под силу такой танец? — канючил дракон. — Я крыльев своих не чувствую.

И в подтверждение своих слов он вяло пошевелил перепонками.

— Конечно, под силу! — подбадривала его девушка. — Сейчас приведем тебя в надлежащую физическую форму, и все драконихи будут твои!

— Не уверен, что после такого танца у меня останутся силы на дракониху, — с сомнением вздохнуло животное.

— Просто ты засиделся в своей пещере, — прищурившись, сказала Тули́нэ. — Отрастил себе жоп…

— Чего!? — с возмущением перебил ее дракон.

Возмущение — очень полезная штука. При правильном его использовании повышается общий тонус мышц, выносливость и открывается второе дыхание.

— Это у кого это жоп..? — попытался возмутиться дракон.

— Опа, опа! — захлопала в ладоши девушка. — Подъем! Тебя ждут звериные ласки и прелести семейной жизни! Но ты их не получишь, если не сможешь захватить сердце дамы своим гибким телом и ритмичными движениями! Любовь — это бой! Повтори!

— Любовь — это бой, — вяло повторил дракон.

— Брак — это победа! — кидала лозунги Тули́нэ.

— Брак — это победа? — уточнила одна голова.

— По! Бе! Да! По! Бе! Да! — скандировала девушка. — Кто победитель?

— Кто победитель? — не понимал дракон.

— Я победитель! — рявкнула девушка.

— Она победитель? — удивленно спросила одна голова у другой.

— Вы победитель! — Тули́нэ было не остановить.

— Мы победитель! — взревел дракон.

* * *

Через пять минут он валялся бездыханной тушей возле пещеры, и у него не было сил даже на то, чтобы стонать и жаловаться. Тули́нэ с грустью посмотрела на ученика и пошла в библиотеку за учебником по физкультуре.

Прошла не одна неделя, прежде чем из вялой мышечной массы дракона Тули́нэ удалось слепить некое подобие подтянутой драконьей особи мужского рода. За это время разобрали элементы танца. Получалось корявенько, но дракон хотя бы не мучился одышкой и не падал, что уже было большим достижением.

Окрыленный прогрессом и подкачанными перепонками на крыльях, дракон направился на рандеву, пообещав, что сразу после удачного выступления он похитит Тули́нэ из главного бального зала Института Прекрасных Принцесс, чем сразу повысит ее статус до «Похищенной Принцессы».

* * *

Тули́нэ откровенно скучала на балу. Как-то не танцевалось. Она переживала за дракона, ведь он был ее первым учеником! Ах, наверное, так ощущают себя все учителя, которые готовили своих воспитанников к первому выступлению. Тули́нэ хотелось быть рядом, поддержать его задорными криками типа: «Хватай ее!» или «Захват хвоста номер пять!». Но она понимала, что брачный танец — дело интимное, и лишние глаза тут только мешают.

Из задумчивости ее вывел жуткий грохот ломающейся крыши зала. Свод потолка, подобно скорлупе, треснул, и в образовавшуюся дыру заглянул перепуганный дракон.

— Тули́нэ! — взревел дракон. — Мне нужна твоя помощь!

— Что случилось? — воскликнула девушка, не обращая внимания на визг окружающих ее дам и кавалеров. Подумаешь, паника. Тули́нэ еще не такую панику могла устроить.

— Кажется, я сломал партнершу, — взволнованно проговорил дракон.

— Что с ней? — Тули́нэ пыталась перекричать всеобщую истерию.

— Не знаю, — смутился дракон. — Она как-то странно себя ведет: часто дышит, крылья дрожат, хвост трясется. Кажется, я ее немного… кхмм… загонял…

— Твою ж драконью мать! — воскликнула Тули́нэ. — И ты оставил даму там в одиночестве? Ты вообще в своем уме? Ну-ка, герой-любовник, живо к ней! Нужно ее добить, пока она в себя не пришла! Любовь — бой! Брак — победа!

Но дракон не слушал воплей Тули́нэ, а схватил будущую принцессу и усадил к себе на холку.

— Подожди! — возмутилась девушка. — Дай хотя бы нашатырь захвачу!

— Это еще зачем? — спросил дракон.

— Приводить в чувство твою партнёршу. После боя…

Общество Анонимных Сказочников

— Только умоляю, веди себя прилично, — понизив голос, сказал сказочник. — У меня и так неприятности, а теперь еще сюда нужно ходить каждую неделю.

Тули́нэ, которая бодро шла рядом, невинно посмотрела на сказочника, хлопая ресницами. Она усиленно делала вид, что не понимает, о чем он говорит.

Да, возможно, в последнее время Тули́нэ доставила кучу неприятностей окрестным селам и весям, но она совершенно не ощущала в себе никаких зачатков раскаяния.

Разве она была виновата в том, что ее такой придумали?! Или в том, что захотела поступить в Институт Прекрасных Принцесс? Или, может, виновата в том, что на вступительном балу их так загоняли вальсами и полонезами, что она провалила идиотский тест с горошиной? Возможно, она виновата в том, что богиня Терпсихора вдохновила ее на изобретение нового танца?

Но в чем она совершенно точно была не виновата, так это в том, что от нового танца все вокруг вспыхивало и взрывалось!

Девушку распирало от возмущения.

— Для начала не стоило меня так называть! — обиженно заметила девушка. — Что это за имя такое — Тули́нэ?

— Ну такое, — замялся сказочник, — это не совсем имя…

— Что оно означает? — с нажимом продолжила девушка.

— Это на эстонском, — шмыгнув носом, сказал сказочник, — «огненная»…

— Вот! — сказала Тули́нэ. — Значит, все эти разрушения ты давно запланировал сам!

Она сощурила глаза.

— С особым цинизмом, так сказать, — она прижала к груди маленькие ладошки. — Взорвал три деревни и свалил всё на хрупкую девушку, которая просто хочет быть принцессой и танцевать на балах…

— Хочешь сказать, тебе не понравилось? — спросил сказочник.

— Конечно, понравилось, — с диким смешком ответила Тулинэ. — Я такая: бибоди-бабоди! А вокруг такое: бдыщ-щ-щ! И всё горит! Все в панике, как перепуганные овцы… Му-у-у-у-а-а-а-ах-х-х-х-ха-а-а-ах-х-х-ха-а-а-а-а! Давай еще что-нибудь взорвем?

Сказочник готов был разрыдаться. Мало того, что Министерство обороны Демократического Королевства занесло сказки про Тули́нэ в реестр психотропно-акустических взрывчатых веществ, так еще Комитет Заботливых Матерей через суд обязал его ходить в Общество Анонимных Сказочников.

С одной стороны, ему можно было радоваться — сказочником его все же признали, но, с другой стороны, его любимое творение теперь считают оружием массового поражения.

Но самое смешное в сложившейся ситуации то, что сказочник тоже был не виноват. Он оказался точно такой же жертвой обстоятельств…

* * *

Как вы думаете, какая вероятность того, что в сказке будет задействована принцесса? Не утруждайте себя, поверьте на слово — девять из десяти! Слово «сказка» и слово «принцесса» уже давно идут по человеческой истории рука об руку. Сколько сказок написано? А сколько принцесс трудятся в переплетении волшебных сюжетов? И каждая со своими характеристиками, способностями, перками, аватарками. Как сложно задействовать принцессу и не повториться! Представляете, какая ответственность лежит на сказочнике, когда он начинает активировать принцессу? Небольшой просчет в создании персонажа — и всё! Сразу со всех сторон слышатся вопли негодования: «Это уже было! Плагиат! Сказочника на мыло!»

Так что, создавая принцессу, помните, что с каждой активированной принцессой заполняются пустые слоты человеческой фантазии, и никто не знает, сколько их всего осталось в резерве на складе компании-монополиста по поставке сказочных принцесс…

Сказочнику невероятно повезло. По своему удостоверению категории «В» ему удалось заполучить в офисе «Fantasy Resources» одну неактивированную лицензионную копию принцессы (даже не пытайтесь приобретать пиратские версии, они глючные и с ними полно хлопот). Он хотел, чтобы его принцесса была особенной и не затерялась в череде однотипных красавиц, которые вечно чуть что впадают в анабиоз и ждут, когда их перецелует сильная половина королевских отпрысков. Поэтому, взглянув на сетку характеристик принцессы, он расставил имеющиеся у него очки атрибутов следующим образом:

Сила: 1/10 (она же хрупкая девушка).

Ловкость: 10/10 (пригодится на балах).

Выносливость: 9/10 (смотри «Ловкость»).

Интеллект: 5/10 (эту настройку лучше не трогать — нам не нужна легкомысленная дурочка, но и занудная душнила тоже не нужна).

Мудрость: 5/10 (эту настройку тоже лучше не трогать, в конце концов, мы тут не Василису Премудрую создаем).

Харизма: 10/10 (принцесса без харизмы — не принцесса!).

С именем было труднее всего. Сказочник знал, что имя персонажа может внести в его характеристики определенные способности. Он не стал долго ломать голову и за основу взял довольно стабильную и проверенную веками систему прилагательных стихий, так как девушки, а тем более принцессы, тоже в некотором роде природные стихии. Перепробовав с десяток стихийных прилагательных на различных языках мира, он остановился на звучном слове, которое больше всего походило на имя женского персонажа (пускай и белки) из сказки признанного мэтра Ганса Христиана Андерсена.

— Тули́нэ… Звучит вполне неплохо, — подумал сказочник, активируя принцессу.

Но кто мог знать, что с этим именем тайком в ее характеристики добавятся такие асоциальные способности, как «пироманьяк», «танцевальный террорист» и «драконий наездник»?

Наивный сказочник, пребывая в счастливом неведении и эйфорическом приступе творчества, любовался своим новым персонажем.

Глаза на аватарке весело сверкали, курносый нос украшала россыпь веснушек, цвет волос соответствовал имени и был огненно-рыжий.

Усмехнувшись, он подправил ее возраст, отбрасывая сразу все свадебные линии сюжетов, ибо считал их соплями в сахарной пудре и тупиковой веткой в развитии принцессы. Ему было гораздо интересней писать про то, как чумазые ладошки принцессы запихивают за ворот бального платья только что пойманного голубя, а не то, как сильные руки прекрасного принца с вожделением сжимают в объятиях спасенную деву. Бр-р-р-р…

И потом, двенадцать лет — самый сказочный возраст.

— Внимание! — воскликнул сказочник и театрально захлопал в ладоши. — Тишина! Свет! Декорации! Сцена: «Встреча с драконом»! Тули́нэ, твой выход!

* * *

— Да-да-да, — усмехнулся сказочник, вспоминая их первую сказку, — ты тут совершенно ни при чем.

Возможно, ему стоило выразиться немного иначе, но он был немного рассеян и думал о первой встрече в Обществе.

— Это как так — ни при чем! — возмутилась девушка. — Я — при всем!

Сказочник только зашикал и замахал руками, мол, потом поговорим.

* * *

— Да-а-а-а… — протянула Тули́нэ, оглядывая круг из табуретов, который чем-то напоминал Стоунхендж.

На табуретах сидели сказочники и сказочницы рядом со своими персонажами. Принцесс, на удивление, было довольно много. А если быть точнее, то все сказочные персонажи в Обществе оказались принцессами. Складывалось ощущение, что либо принцессы были самыми проблемными персонажами сказок, либо сказочники ничего более стоящего не могли придумать.

— И ни одного дракона… — разочарованно протянула Тули́нэ, плюхнувшись на табурет. — Ску-у-у-ука-а-а-а.

— Тули́нэ! — тихо шикнул сказочник.

— А что «Тули́нэ»? Я уже четыре сказки Тули́нэ, — огрызнулась принцесса.

С табурета поднялась пожилая, но по виду еще крепкая старушка с хитрым выражением лица.

— Здравствуйте, дорогие авторы. — Она заговорщически понизила голос. — Вам, наверное, кажется, что вас сюда направили для исправления ваших непослушных и проблемных творений?

Старушка поправила свою сумочку и шляпку. Сказочник знал, что у этой шляпки есть свое особое название, но какое именно, никак не мог вспомнить.

— Пусть окружающие так и думают, — старушка вытащила из сумки небольшую пудреницу и, элегантно попудрив носик, убрала ее обратно. — Не будем их разочаровывать, пусть пребывают в наивном неведении. Верно?

Она хитро прищурилась и обвела взглядом собравшихся.

— В нашем полку прибавление, — сказала старушка, остановив свой цепкий взгляд на Тули́нэ. — Представься, дитя моё.

— Тули́нэ…

Девушка робко поднялась с табурета и выполнила реверанс.

— Не так, — хитро улыбнулась старушка. — Здесь не Институт Прекрасных Принцесс, можешь расслабиться и просто быть сама собой.

— Это как? — настороженно спросила Тули́нэ.

— Ну… Представь, что ты попала на потрясную закрытую вечеринку, — пояснила старушка, — и, влетая на танцпол, хочешь всех поприветствовать и привлечь всеобщее внимание.

— О, это я могу, — ухмыльнулась принцесса.

Она резко выпрыгнула в самый центр Стоунхенджа и, раскинув руки в разные стороны, воскликнула:

— ТА-ДА-А-АМ! Меня зовут Тули́нэ!!!

* * *

На следующий день все городские газеты пестрели звучными заголовками: «Взрыв в Обществе Анонимных Сказочников»…

Августовские кузнечики

— А ты замечал, что кузнечики в августе становятся ленивыми? — спросил кудесник у кота.

— Конечно, замечал, — мурлыкнул кот, подставляя пушистое пузо скромному августовскому солнцу.

Они лежали на лугу возле найденного куста мандрагоры и оба довольно щурились от рыжих лучей. Большую кожаную сумку кудесника облюбовали кузнечики, и мужчина усердно делал вид, что пытается их посчитать. Как бы ненароком чародей коснулся пальцем колоска мандрагоры.

— Щекотно! — воскликнуло растение.

«Не спит, — подумал человек, — странно, а должна была бы уже впасть в спячку…»

— Это все августовское солнце, — вслух заметил кудесник. — Оно щекочет мне лицо, а коту щекочет шерсть.

Кот ничего не говорил, он делал вид, что находится в одном из своих блаженных состояний. В настоящую минуту он практиковал фигуру № 1 — «Пузом кверху, лапки кротко поджаты». Он открыл один глаз и лениво посмотрел на кудесника.

«Всё-таки он неплохой человек, — сонно думал кот. — Надо было ему в этой жизни родиться котом…»

И он вспомнил, как сам ловко соскочил с колеса сансары и приземлился на мягкие лапы котенка. А вот кудеснику, видимо, не повезло, возможно, его зацепило спицей и протащило лишние полкилометра. Что поделать — одно неверное движение во время реинкарнации, и всё — тебя выбросит в мир людей. Жаль, а ведь мог бы быть котом…

* * *

Лень кузнечиков, видимо, распространялась только на их неуемные прыжки, а вот на их стрекочущие голоса, что наполняли солнечный луг, — нет. Теплый день утопал в их звонкой песне. Согласитесь, лето — не лето, если на лугу не шумят их трескучие напевы. Кузнечики пели о том, что летняя пора все еще продолжается и что, несмотря на то, что им приходится греться на кожаной сумке кудесника, она еще не закончилась.

Кудесник, щурясь, смотрел, как играет свет на колосьях мандрагоры и как легкий ветерок колышет ее пожелтевшие листья. Он осторожно нагнул пальцем колосок растения и начал щекотать кота.

Мандрагоре нравились кошачьи подушечки на лапах, и она особо не возмущалась тем, что ее единственный колосок послужил для этого зверя игрушкой-дразнилкой.

Играясь стеблем растения, кудесник оценивал степень тяжести колоса, прикидывая, сколько клубней сейчас созревает на корню.

— Скоро настанет осень, и солнца будет все меньше и меньше, — отдаленно заметил чародей, — а дождей и ветров будет все больше и больше…

Мандрагора печально вздохнула.

— А у нас дома будет свое маленькое магическое солнце, — заметил кот.

Мандрагора навострила уши. Людям мандрагоры не доверяли, ведь они испокон веков выкапывали их для своих непонятных алхимических опытов. А вот к словам обычных животных растения прислушивались. Были, конечно, исключения — дикие свиньи и кабаны. Эти наглые обжоры никогда не блистали умом и постоянно пытались их отрыть и съесть. Но кто виноват, что зрелая мандрагора пахнет трюфелем?

Кот лениво трогал лапами колосок растения, иногда обнажая когти и пытаясь поддеть тяжелые зернышки. От зерен веяло теплом и летом, а это самые любимые вещи семейства кошачьих. От мягких прикосновений и нежного потока ультрафиолета мандрагору клонило в сон. Она даже не заметила, как кудесник погладил ее по стеблю возле самого корня.

— Ну как? — загадочно спросил кудесник у кота.

— Думаю, что пора… — не менее загадочно ответил его пушистый ассистент.

Кудесник осторожно извлек из кожаной сумки ботаническую лопатку, согнав при этом с насиженных мест ораву зеленых кузнечиков. Он осторожно окопал магическое растение, не прекращая наблюдать за тем, как кот мягко усыпляет своей игрой довольно истеричные клубни, скрывающиеся под землей.

— Как же печально, что приходится тратить один из последних солнечных дней лета на это, — вздохнул кот. — Напомни мне, почему я тебе помогаю?

— Потому что ты захотел зимой греться возле настоящего маленького солнца, — тихо ответил кудесник, снимая часть дёрна возле задремавшего стебля. — Вообще, я уже думаю, что зря тебе рассказал про алхимические свойства мандрагоры. Правильно мне отец говорил: «Язык твой — враг твой». Знал бы, что ты так канючить умеешь, рта бы не раскрывал.

— Во как? — хмыкнул кот. — То есть это я виноват, что мы, как два идиота, приперлись на заброшенное мандрагоровое поле и три часа лежим, усыпляя ее бдительность?

— Посмотри, какой день, — тихо усмехнулся кудесник. — Сегодня мы заберем его частичку с собой. И это ласковое солнце, и легкий ветер, и песню кузнечиков, и… мандрагору! Затыкай уши, сейчас начнется!

И легкий стрекот кузнечиков на августовском лугу потонул в истеричном крике мандрагоры: «Что же вы, сволочи, творите!»

Вопль мандрагоры

Кудесник с черным котом, не чувствуя ног, летели по проселочной дороге, стараясь при этом не оборачиваться. Сзади то и дело слышались звуки схлопывающихся энергетических пузырей. Источник этих стихийных возмущений стихийно возмущался в кожаной сумке кудесника, которая ощутимо била его по ноге во время бега. Если бы только кудесник знал, что похищенная мандрагора может так орать на протяжении получаса, то он бы сто раз подумал, стоит ли ввязываться в сомнительную авантюру, предложенную его пушистым ассистентом. Но неожиданно магическое растение утихомирилось, и кудеснику с котом можно было перевести дух, не боясь при этом, что астральная отдача вопля мандрагоры, которая прошибает сразу все семь измерений, вывернет их наизнанку.

А как вы хотели?

Электромагнитное излучение крика мандрагоры покрывает весь известный диапазон частот, такими изощренными ботаническими проклятиями, что рядом с ним даже жесткое гамма-излучение покажется приятным дуновением летнего ветерка.

Адепты фундаментальных наук пришли бы в восторг, узнав, что одно растение может быть источником теплового, оптического, орательного и еще кучи всяких других вопиющих излучений.

Но все физики холодны к алхимии и ботанике, а магию презрительно игнорируют — видите ли, она не вписывается в их стройную модель окружающего мира! Жаль, науке стоило бы почаще смотреть себе под ноги. Что может быть фундаментальней травы у дома, на которой стоишь?

Эх, если бы только эти умники не бегали по ниве науки за субатомными частицами с адронным сачком, а посмотрели бы себе под ноги, то заметили бы такое феноменальное, магическое растение, которое своим воем может ионизировать приличный кусок земли, на которой, кстати, они всё ещё пребывают.

Да, вот такой он — вопль мандрагоры.

Вообще, если быть «фундаментальным» до конца, то стоит заметить, что мандрагоры, испуская всё это физическое великолепие, являются неким земным аналогом небесных светил.

Не верите? Зря. Вы когда-нибудь слышали, как звучат звезды? Нет?

Спросите у астрономов, и они с щенячьей радостью завалят вас аудиозаписями электронных телескопов, а потом ещё сверху утрамбуют комментариями.

Конечно, наука и искусство идут вразрез по своим понятиям, как именно звучат звезды. Но будем честны, звезда со звездой тихой ночью не говорит. Прослушав записи, которые вам услужливо подсунут ученые, вы поймете, что звезда на звезду всю ночь вопит. Почему вопит? Непонятно. Возможно, это связано с тем, что звезды находятся очень далеко друг от друга, вот им и приходится вопить так, чтобы быть услышанными их далекими собеседниками.

* * *

Мандрагоры тоже были раскиданы по земле, как звёзды по небу. Что поделать, ни одно растение не может самостоятельно выбирать место, где оно будет расти, цвести и зреть. Но это вовсе не означает, что природа обделила своих зелёных чад средствами коммуникации. Многие растения, например, виртуозно используют язык цветов, в котором насчитывается около 50 диалектов. В этом языке преобладают в основном тихие шипящие согласные, которые переносятся между собеседниками либо ветром, либо залётными насекомыми.

Разговорный язык мандрагор стоял особняком в скромном списке языков растений. Во-первых, диалект в нем был всего один, но такой, что от него уши сворачивались в трубочку, щеки пунцово горели румянцем и возникало дикое желание убежать куда подальше. Во-вторых, мандрагоры никогда не использовали в своих разговорах посредников. Жизнь научила их никому не доверять такое ответственное дело, как светская болтовня. Третья особенность языка мандрагор вытекала из второй: вся передача информации протекала на повышенных тонах с применением ругательных идиоматических выражений, ибо по странному стечению обстоятельств крепкая брань передается на огромные расстояния почти без искажений.

Одним словом, мандрагоры вопили. Они вопили, как звезды, и вопль их был ужасен по своей разрушительной мощи.

* * *

Как я уже говорил, вся наша шумная компания немного выдохлась. Как-никак, на протяжении получаса все самоотверженно были заняты делом и никто не отлынивал. Одна часть компании зычно сыпала проклятиями из кожаной сумки, чем производила локальные пузыри разрушительной мощности, вторая, уворачиваясь, пыталась не попасть под отголоски эха электромагнитных возмущений.

Все решили, что пора ненадолго перевести дух.

— Эх, надо было зимой за мандрагорой приходить, — кот, тяжело дыша, растянулся на траве во всю свою кошачью длину. — Они зимой спят, как сурки, и тихонько посвистывают.

— Да? — пыхтел кудесник. — И как бы мы зимой под снегом искали эту верещащую картошку? По свисту?

— Эй! — раздался из сумки недовольный голосок. — Попрошу не обзываться!

— Простите, — в один голос извинились кот и кудесник.

Огородники знают, что флора не терпит хамства, особенно магическая.

Кудесник с котом и так всегда были предельно осторожны в выражениях, а сейчас они были особенно вежливы, ведь силы и фантазии на то, чтобы виртуозно выругаться, растаяли вместе с приличным количеством килокалорий.

Кудесник плюхнулся на траву рядом с котом. Его легкие горели, руки тряслись, а нервные окончания ног отключались одно за другим.

Занятие магией не готовило кудесника к бегу на марафонские дистанции.

— И потом, — рассмеялся кудесник. — Зимой дни короткие, ночи длинные, снег, ветер, бродячие собаки…

Он говорил, а сам довольно наблюдал, как морда ассистента постепенно приобретала скучающее выражение.

— То ли дело сейчас! — тон кудесника приобрел позитивные нотки. — Тепло, светло, кузнечики.

В сумке завозилось беспокойное содержимое. И сразу воздух наполнился сладковатым амбре трюфелей. Запах смешивался с ароматами сухих трав и опавших листьев. Он щекотал нос, и даже кот, который был холоден к «кабаньим» гастрономическим изыскам, сглотнул слюну.

— Я только понюхаю, — хитро сказал кот, подползая к сумке, — немножко…

— Я тебе понюхаю! — отрезал кудесник. — Иди полёвок нюхай, а мандрагору не тронь!

Кот разочарованно вздохнул, перевернулся на спину и, прищурившись, посмотрел на солнце, которое запуталось в ветвях лысеющего вяза.

«Свое собственное солнце на всю зиму, — мечтательно думал кот. — И не нужно искать никаких дверей в лето!»

— Так! — предупредила мандрагора. — Я, кажется, отдохнула. Ну-ка, подъем! Сейчас опять буду кричать!

Кудесник с котом, забыв про боли в ногах и лапах, вскочили и побежали по направлению к городу.

— Люди добрые-е-е-е, что же творится-то-о-о-о! — запричитала мандрагора акустическими импульсами. — Средь бела дня вырвали из родного дома! Украли! Тащут! Нюхать пытаются-а-а-а!

Астральный взрыв бахнул на том месте, где минуту назад маг-недоучка и его ассистент наслаждались уходящим теплом лета и короткой передышкой.

* * *

И только вернувшись домой и отмыв корень мандрагоры от земли, кудесник понял, что на кусте, который они с котом стащили с поля, был не один клубень, а целых четыре…

МанДраГоРа

— Щекотно! — возмущался самый большой клубень мандрагоры.

— Потерпи, — кудесник терпеливо отмывал от земли пахнущую трюфелем картошку. Точнее, корень магического растения.

Клубни поменьше плескались рядом, в медном тазике. Чтобы им было не скучно, кудесник запустил к ним резинового утенка.

— Кря! — жалобно пискнул утенок, когда две средние мандрагоры вцепились в него ручками, пытаясь заполучить игрушку.

Самая мелкая мандрагора не участвовала в дележке, а с любопытством глазела вокруг.

— Значит, мы договорились? — спросил кудесник. — Вы перезимуете у нас дома, а весной я вас пересажу обратно, на то место, откуда мы вас…

— Украли! — возмутилась старшая мандрагора. — Умыкнули, утащили, уволокли и…

Мандрагора замешкалась. Видимо, закончились похитительные эпитеты на букву «У». Но всё равно она что-то пыхтела себе под нос. Разве может такая мелочь, как отсутствие слов, остановить порыв праведного гнева?

— Упросили? — подсказала самая мелкая мандрагора.

— Упросили? — непроизвольно повторила старшая, но потом отрицательно замотала ботвой, отметая предложенное слово. — Да разве так упрашивают?!

— Не знаю, — усмехнулась малышка. — Я же однолетняя.

— Вот и помалкивай, раз однолетняя, — сурово взглянула на нее старшая. — Угораздило же…

Но тут кудесник стал споласкивать старший корень водой из кувшина, и возмущения потонули в суровом бульканье. Так никто и не узнал, кто, кого и куда угораздил.

* * *

Кот внимательно изучал клубни с безопасного расстояния. Кто-то из них должен был стать их «зимним солнцем», но кто именно, кот пока не мог понять. Он прикрыл глаза и поводил мордой из стороны в сторону. Усы, как антенны, улавливали приятное инфракрасное излучение семейки мандрагор. Пушистый ассистент щурился. Его распирало от гордости. Еще бы, никто не мог чувствовать источники тепла так, как это делал он — наидостойнейший из представителей семейства кошачьих.

Видимо, по задумке природы, коты вообще проектировались как высокоточные детекторы тепла. Кот где-то слышал, что в их генетическом наборе хромосом было несколько теплолюбивых комбинаций, которые позволяли им — кошкам — безошибочно играть с окружающим миром в игру «горячо-холодно» и всегда выигрывать. Вот и сейчас кот играл с мандрагорами в такую игру.

* * *

Тем временем в тазу разворачивалась семейная драма.

— Отдай утю! — пыхтела средняя мандрагора.

— Не отдам! — отвечала сестра. — Я ее первая полюбила и даже имя уже придумала!

— Кря! — истошно пискнул утёнок, сдавленный двумя парами жадных ладошек.

— Вот видишь! — хныкала та мандрагора, что была помладше. — Ты его пугаешь, у него теперь перья от стресса повылазиют! Отдай!

— Нет у него перьев, — настырно сопела средняя. — Дурочка двухлетняя, он же резиновый!

— Да заткнитесь вы обе! — взревела старшая. — От вас уже ботва вянет! Сейчас порву эту утку и дам каждой по половинке, чтобы было всё поровну!

— Не пугай утю! — в один голос взмолились сёстры. — Он этого не заслужил!

В помещении лавки поднялся шум и гам. Кот устало положил морду на лапы и страдальчески закатил глаза.

«Всё-таки мандрагоры очень шумные, — подумал он, — не то, что мы — говорящие коты».

— Да прекратите уже! — воскликнула однолетняя мандрагора. В ее тихом голосе неожиданно прозвучали такие нотки, от которых притихла вся эта истеричная ботаническая семейка.

— Как вам не стыдно! — продолжила малышка. — Нас пригласили в гости, а вы так себя ведете!

И она обиженно шмыгнула носом. Было заметно, что малышка сильно расстроена.

— Нам от природы дан голос, но как вы его используете? Казалось, еще мгновении, и малышка расплачется. Вредничаете, ругаетесь, скандалите. Да любая, даже самая чахлая огородная морковка, на которую вы смотрите свысока, выглядит в тысячи раз воспитаннее вас, магических, разговаривающих растений.

Кудесник осторожно подошел к тазику с насупившимися мандрагорами. Утёнок одиноко плавал между сестер, но его уже никто не пытался выхватить. Всем было стыдно.

Мужчина задумчиво посмотрел на отражение утенка и, опустив ладонь в еще теплую воду, подцепил его зыбкий образ пальцами. По воде пробежала легкая рябь. Кудесник с характерным звуком отделил отражение игрушки от поверхности воды и, стряхнув его, пустил в плавание рядом со своим резиновым оригиналом.

— А можно было так сделать немного пораньше? — пробурчала старшая мандрагора, показывая на средних сестёр. — Это же два сведенца! Они друг без друга не могут, а вместе всегда дерутся.

Кудесник вздохнул и развел руками. У него не было детей, и он даже не подозревал, что из-за простой игрушки в тазу может разразиться такая буря.

— Давайте, наконец, знакомиться, — примирительно сказал мужчина. — Я кудесник, хозяин магической лавки «Залейся зельем».

— Которая сейчас больше напоминает то ли баню, то ли кухню во время осенних заготовок, — фыркнул кот.

— А это кот, — махнул рукой кудесник в сторону пушистого ассистента. — Он мне помогает.

Кот на мгновение исчез, но тут же грациозно появился рядом с тазом и с видом бывалой ищейки ткнулся носом в самую маленькую мандрагору. Кудесник многозначительно кивнул.

— Щекотно, — хихикнула малышка.

Пушистый ассистент довольно заурчал.

— Кхм-кхм! — откашлялась старшая мандрагора, привлекая к себе внимание.

Все посмотрели на нее.

— Мы — мандрагоры, — сказала она, — и имена нам не нужны.

— Ну должен же я как-то к вам обращаться! — возразил кудесник.

— Обращайся, «просто мандрагоры», — устало ответила старшая.

— Нет, я так запутаюсь, — ответил кудесник. — Можно, я дам вам имена?

— А это не опасно? — подозрительно спросила старшая мандрагора.

Она всё-таки была магическим растением и кое-что смыслила в астральных последствиях, которые бывают после получения имени. Вспомните знаменитый прецедент с Румпель-как-его-там.

— Нет, не опасно, — успокоил кудесник. — Ваши имена — это отражения ваших индивидуальностей, и мне нужно всего лишь извлечь эти отражения из астрала, так же, как до этого я извлек отражение вот этого утенка.

Он указал на плавающую игрушку.

— Проявить и озвучить.

— Раз не опасно, то мне без разницы, — отмахнулась старшая мандрагора.

Мужчина осторожно пробежался светящимися пальцами по воздуху, на мгновение замирая над ботвой каждого клубня. Воздух в помещении пришел в движение, и над всем семейством магических растений проявилась большая светящаяся надпись: «Ман-Дра-Го-Ра».

— Ман, — прочитал кудесник, и первый слог ярко вспыхнул над старшей мандрагорой. — Звучит почти как «маман». Наверное, потому что ты старшая и заботишься о своих младших сестрах, как мама?

— Пфффф, — фыркнула Ман, всплеснув ладошками и краснея, — ну, есть немного.

— Дра? — удивленно прочитал кудесник следующие светящиеся символы, переливающиеся над ботвой среднего растения. — Наверное, ты любишь ДРАться?

— А то! — воскликнула Дра. Она уже беззаботно таранила одним утенком другого.

— Го! — усмехнулся кудесник. — Чувствуется, что ты непоседа.

— И еще какая! — засмеялась Го, болтая ножками в воде.

— Ра… — задумчиво прочитал кудесник последнее имя.

Кот навострил уши и, довольно щурясь, повернулся к кудеснику. Он многозначительно посмотрел на хозяина лавки, и мужчина утвердительно кивнул. Что ж, астрал подтверждал показания теплосенсорики кота, и эта малютка-растение, видимо, неспроста получила астральное имя египетского бога солнца.

Пушистый ассистент уже по-новому взглянул в личико маленькой мандрагоры.

— Ну, здравствуй, малышка Ра, — тихо мурлыкнул кот. — Здравствуй, наше маленькое зимнее солнышко…

Летнее кафе

Кудесник поставил на старую торговую стойку огромную расписную пиалу, полную свежезаваренного кофе, и вопросительно посмотрел на мелкий выводок мандрагор.

— Кто сегодня хочет искупаться?

— Я! Нет, я! Нет, я! — наперебой кричали малыши, устраивая шумную возню вокруг импровизированного бассейна.

«Как же похожи на картошку, — думал кудесник, разглядывая визжащую свору. — Если бы они молчали и не бегали, то никому бы и в голову не пришло, что это магические растения».

— Да тихо вы! — прикрикнула на них старшая Ман. — Все в очередь! Сначала Дра, потом Го, потом Ра!

Малыши притихли и выстроились в ряд, но от нетерпения все равно приплясывали на месте.

Кудесник поставил чайную ложечку на край пиалы, и Дра по-деловому поползла вверх по серебряному столовому прибору. Го и Ра, видимо, просто не умели смирно стоять на месте, поэтому начали шалить. Го принялась ножкой пинать ложку, по которой пыхтя карабкалась Дра, а Ра — тыкать в бок Го. Обе звонко смеялись. Ман хотела прикрикнуть на них, но потом махнула рукой. Кричи — не кричи на эту пузатую мелочь — толку никакого.

— Хватит шатать ложку! — огрызнулась Дра.

Она обернулась на Го, чтобы погрозить сестре кулаком, но, потеряв равновесие, плюхнулась в пиа́лу. По столу расплескались душистые капли, а помещение лавки сразу наполнилось запахом кофе и дурманящим ароматом трюфелей.

— Ура! На абордаж! — воскликнула Го и поползла по ложке.

— Свистать всех наверх! Виу-виу-виу! — вторила младшая Ра.

— Ман! — булькала Дра, смешно пуская пузыри. — Го опять хулиганит!

Ман посмотрела на кудесника, ища совета, но он лишь улыбнулся и приложил палец к губам: пусть малышня играет. Старшая мандрагора вздохнула. Как же тяжело быть старшей сестрой.

Малышня уже вовсю купалась в кофе, и запах трюфелей был такой сильный, что его можно было собирать сачком, замораживать и подавать к столу как десерт.

Добрая половина кофе уже растеклась черной кляксой по столешнице. Ман заметила лужу и со вздохом пошла за тряпкой. Купание — это забава для малышей и тяжкий труд для взрослых. Но что поделать, если кофейные ванны так полезны для нежной шкурки мандрагор.

* * *

Кудесник подождал, пока малыши расплескают всё кофе по поверхности торговой стойки, и с улыбкой начал по одной вытаскивать их из пиалы. Мягкая от купания шкурка каждой мандрагоры излучала приятное тепло. Да, когда эти магические растения не истерят, спектр их излучения вполне себе приятный. Мужчина перенес всех малышей на подоконник, где специально для них в солнечном круге было приготовлено огромное махровое полотенце.

Августовское солнце с любопытством следило своими желтыми лучами через окошко магической лавки «Залейся зельем». Видимо, ему тоже было интересно посмотреть на мандрагор. Как-никак, солнце все лето снабжало этих малышей ультрафиолетом, и теперь оно имело полное право любоваться плодами своего труда.

Плоды труда радостно обсыхали, не забывая при этом толкаться и верещать.

— Позагорайте пока тут, — сказал чародей малышам. — А мне нужно ненадолго отойти.

— Куда ты собрался? — спохватились мандрагоры.

— Мне нужно успеть сходить в летнее кафе, пока оно не закрылось, — ответилкудесник, колдуя над пустой пиалой.

И опять по торговому помещению магазинчика поплыл одуряющий запах кофе с яркими трюфельными нотками. Как оказалось, любая посуда после купания мандрагор впитывала в себя их приятный запах. Старая восточная пиала, которую кудесник в последнее время использовал как тазик, настолько пропиталась запахом трюфелей, что теперь любой напиток, который был в ней приготовлен, имел стойкое характерное амбре.

— Это для Ман? — спросила Го.

— Нет, это для меня, — усмехнулся кудесник.

— Разве в летнем кафе не подают кофе? — удивилась Дра.

— В летнем кафе подают не кофе, — витиевато отозвался мужчина, — а лето…

* * *

Летнее кафе представляло собой скамейку на заднем дворе магазинчика. Она примыкала к высокому крыльцу с покосившейся скрипучей дверью.

Старая, вязанная крючком штора прикрывала дверной проем крыльца от любопытных насекомых. Штора была дырявая, и только умелое волшебство бабки, которая давным-давно связала эту штору, не давало настырным мухам проникнуть через нее.

В сумраке крыльца смешными пучками были развешаны душистые травы, которые чародей собирал всё лето. Согласитесь, всё-таки приятно долгими зимними вечерами, попивая горячий чай, вспомнить каждый теплый день, который ты потратил на заготовку ингредиентов к этому полезному напитку.

Кудесник привычно развалился на лакированных досках и поставил пиалу возле себя. Скамейка была сделана еще прадедом и служила всем хозяевам магазинчика верой и правдой не один десяток лет. Прадед кудесника любил плотничать. Неизвестно, сколько времени он провел над эскизами для этой, с виду простой, конструкции, но после того, как он ее сделал, все признали, что это самая лучшая скамейка на свете. Видимо, для того, чтобы сделать такую удобную вещь, нужно любить вдумчиво сидеть по вечерам, отдыхая после трудного рабочего дня.

Летнее кафе. Вот оно — летнее кафе. Пальцы кудесника нежно пробежались по поверхности дерева. Он знал на ощупь каждый миллиметр этого кафе. Сколько себя помнил, он всегда его любил. Первые воспоминания о нем тоже были летними и солнечными.

* * *

— Опять бездельничаешь? — мяукнул пушистый ассистент, устраиваясь рядом с кудесником на нагретых за день досках.

— Это же летнее кафе, — усмехнулся чародей, потрепав черного кота по загривку. — Чем еще в нём можно заниматься?

— Кофе остынет, — принюхиваясь, заметил кот.

— Подожди, напиток еще не созрел.

— То есть он еще не покрылся льдом?

— Типа того.

— Понятно. Ждешь, пока мухи на нем откроют каток и начнут заниматься фигурным катанием.

Кудесник тихо рассмеялся этой привычной шутке пушистого ассистента.

— Нельзя же просто взять, прийти на задний двор и выпить кофе, — сказал кудесник. — Тогда теряется сам смысл летнего кафе.

— Для человека ты слишком часто ищешь смысл, — заметил кот. — Особенно там, где его нет.

— А ты для кота слишком много болтаешь, — парировал кудесник. — Особенно там, где можно было бы и промолчать.

— Тогда бы потерялся сам смысл говорящего кота, — довольно прищурился пушистый собеседник.

— Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты за словом в карман не полезешь.

— У меня же нет карманов, — отозвался кот и, заметив, что кудесник собирается опять его потрепать по загривку, предупредительно поднял лапу. — Только без рук! Я буквально десять минут назад привел свою униформу в идеальный порядок.

— Кофе почти дозрел, — ненароком заметил кудесник и сладко потянулся. — Но кажется, чего-то не хватает.

* * *

Неожиданно со стороны крыльца послышались крики и шум возни.

— Вот этого, что ли, не хватает? — Кот настороженно поднял голову.

Кудесник недоуменно пожал плечами, но ответить ничего не успел, потому что заметил, как с крыльца скатились три малютки-мандрагоры и с радостными воплями поспешили прямиком в летнее кафе.

— Не догонишь! — визжала Го.

— Догоню! — хохотала Дра.

— Скорее! — смеялась Ра. — Догоняет!

И через мгновенье стало понятно, от кого они так дружно удирают.

— Куда? Вы же только после купания! Перемажетесь! Простудитесь! — кудахтала Ман, спеша за ними следом с тряпкой наперевес.

— Виу-виу-виу! На абордаж! — кричала Го, карабкаясь по ноге кудесника.

— Где тут подают лето? — вопила Дра, бегая вокруг скамейки.

— Где лето? Где лето? — с восторгом визжала Ра, подпрыгивая на месте.

— Какое лето? — непонимающе мурлыкнул кот.

— Которое тут подают вместо кофе! — в один голос воскликнули малышки.

— Ну знаете ли! — пыхтела Ман. — Вас на секунду одних оставить нельзя! Что вы там про лето верещали? Ничего не могу понять!

— Кудесник сказал, что в летнем кафе подают лето, — пояснила Ра.

— И мы тоже хотим его попробовать! — шумела Дра.

— Пока летнее кафе не закрылось! — закивала Го.

— Ах, это! — усмехнулся кот. — Да кудесник просто над вами пошутил. Взрослые всегда шутят над маленькими.

— Это правда? — три пары детских глаз уставились на кота.

— Правда, правда, — закивал пушистый ассистент. — А иногда эти взрослые люди бывают настолько бестактными, что даже пытаются шутить над котами.

Мужчина хитро усмехнулся и по очереди усадил мандрагор на скамейку.

— Шутить над котами бесполезно, — заметил он. — А лето? Вот оно, вокруг нас. Смотрите, слушайте, пробуйте сколько хотите, пока кафе не закрылось…

Все наконец замолчали и посмотрели по сторонам.

Вечернее солнце устало перекатывалось по крышам. Перед сном оно решило еще раз окрасить фасады зданий остатками летней гуаши. Завтра с утра ему уже выдадут первую коробочку с осенней акварелью, поэтому нет смысла беречь чахлые августовские поскрёбыши. Казалось, что солнцу с каждым шагом всё тяжелее и тяжелее продолжать свою бесконечную творческую работу. Желтые оттенки заканчивались, оставались оранжевые, которые тоже начали густеть. Неожиданно солнце оступилось и свалилось в переулок между домами. Напоследок оно еще раз помахало красным лучом, мол: «Со мной всё хорошо! Я в норме!», и по закоулкам вечереющего города поползло к морю, чтобы отмыть в его водах свою палитру.

— Кафе уже закрылось? — осторожно спросила малышка Ра.

— Закрылось, — согласился кудесник.

— Надолго? — поинтересовалась Го.

— До следующего лета, — тяжело вздохнул чародей.

— Значит, ты завтра сюда не пойдешь? — расстроились малыши.

— Конечно, пойдет! — ответил за кудесника кот. — Должен же он куда-нибудь сбегать по вечерам от домашних забот.

— Но ведь летнее кафе закрылось? — удивились мандрагоры. — Куда же ты пойдешь?

— Завтра на месте летнего кафе откроется осеннее, — усмехнулся кудесник, пробуя дозревший, но порядком поостывший кофе. — Лето, конечно, там подают не такое хорошее, зато там подают изумительную осень…

Каретный фонарь малышки Ра

Кудесник всегда волновался, когда давал вторую жизнь вещам. Так вышло, что люди в наше время совсем не ценят старые вещи. А для надоевших вещей, которые всё еще были готовы нести свои прямые обязанности, даже придумали витиеватое словосочетание: «моральное старение». Хотя еще можно было поспорить с тем, кто морально устарел. Вещи или человечество, которому постоянно нужно было что-нибудь новенькое? Кудесник мог понять человечество, но не мог согласиться с такой постановкой вопроса. Видимо, из-за этого его лавка и напоминала не волшебный магазин, а краеведческий музей.

Кудесник поставил на потертую столешницу свечной каретный фонарь. Мандрагоры столпились кучкой возле непонятного предмета и с любопытством его разглядывали.

У фонаря было три стеклянных окошка и одна ржавая металлическая стенка. Раньше внутри металл был отполирован до блеска и служил подобием зеркальной линзы для фокусировки и отражения света. Верх фонаря напоминал крышу волшебной хижины с круглым дефлектором теплоотвода. У фонаря было целых три ручки. Одна была сверху, прямо над чердаком-дефлектором, вторая находилась за железной стенкой, а третья даже была не ручка, а крепление, чтобы можно было установить фонарь возле облучки кареты. Кареты! Кудесник попытался вспомнить, когда он в последний раз видел карету на улицах города, и не смог вспомнить. Даже в этой исторической части города кареты больше не ездили.

— А почему он такой ржавый? — спросила малышка Ра.

— Потому что старый, — буркнула старшая Ман. — Все старые вещи обычно или ржавые, или пыльные, или всё сразу.

— Ста-а-арый, — начала напевать Го.

— Ржа-а-авый, — поддержала её Дра.

Они затянули только что придуманную незатейливую песенку и стали бегать вокруг корпуса фонаря.

— Такой старый, что совсем заржавел? — пролепетала малышка Ра и потерла ладошкой ржавую стенку фонаря.

— Фонари ржавеют не от старости, — заметил чародей.

— А от чего? — спросила Ра, вопросительно глядя на кудесника.

— Этот фонарь заржавел оттого, что внутри него давно не зажигался свет, — задумчиво глядя на малышку, ответил мужчина. — Фонарь должен светить, без этого влага, которой наполнен внешний мир, начинает подтачивать его железную оболочку.

— Ста-а-арый, ржа-а-авый, — пели Дра и Го, бегая одна за другой.

— Смысл фонаря — защищать внутренний огонь и освещать дорогу тем, кто в ней нуждается, — вздохнул кудесник и открыл дверцу фонаря. — Видимо, старость и ржавость приходят, когда потерян внутренний огонь, а с ним и сам смысл существования.

Было непонятно, имеет ли он в виду только фонари или думает о людях, которые тоже очень часто теряют смысл жизни.

Ра заглянула внутрь.

— А это что такое? — спросила малышка, указывая на странное металлическое гнездышко.

— О, там находилось сердце фонаря, — объяснил кудесник. — Но это место сейчас пустует, и поэтому ржавчина внешнего мира взяла над ним верх.

Ра осторожно подошла к тому месту, где раньше руки человека ставили восковую свечку. Она села в углубление, обхватив маленькие колени ладошками.

— Ста-а-арый фонарь, — грустно пропела Ра. — Бе-е-едный фонарь. Без огня оста-а-ался, ста-а-арый фонарь.

И непонятно, почему у кудесника засвербело в носу, а глаза предательски защипали.

— Так, я пошла за тряпкой! — сурово сказала Ман. — Надо стереть всю эту пыль и помыть окна.

Она по-деловому спрыгнула на пол и пошла на кухню.

Тем временем кудесник заметил, что Дра и Го совсем расшалились, и подставил ладонь, чтобы малыши не свалились на пол.

— Ман, ты всегда такая деловая? — спросил мужчина, когда старшая мандрагора вернулась с ведерком воды и тряпкой. — Умудряешься находить смысл во всем, даже в пыли!

— А что? — пробурчала старшая мандрагора, пыхтя забираясь на торговую стойку. — Смотреть, что ли, на нее и вздыхать? Смысл пыли в том, чтобы ее убирали!

Возразить было нечего.

Тем временем малышка Ра, которая грустно сидела в сердце каретного фонаря, начала излучать легкое свечение. Этот теплый свет коснулся старых ржавых стенок, и по рыжей ссохшейся корке тонкой паутиной пробежали блестящие трещины. Кудесник завороженно смотрел на то, как прямо у него перед глазами происходило настоящее маленькое чудо. Металл фонаря постепенно очистился. Полированная линза-отражатель, принимая свет своего нового маленького сердца, ровным потоком направляла его в сумрак внешнего мира. Помещение лавки наполнилось призрачными огнями. Казалось, каждая из многочисленных вещей, стоявших на стеллажах и полках магазинчика, отзывается на теплый свет каретного фонаря своим маленьким внутренним огнем. Дра и Го, широко раскрыв рот, смотрели во все глаза на удивительную иллюминацию, и даже деловая Ман отложила на время тряпку. Старшая мандрагора вопросительно посмотрела на хозяина лавки, но тот лишь улыбнулся и пожал плечами.

Кудесник и сам не знал, почему, заняв место в сердце старого каретного фонаря, малышка Ра стала источником его внутреннего света. Возможно, это такой физический закон, который могут открыть лишь те, кто занял пустующее место в чьем-либо сердце.

Закон жизни — дарить тепло и своим светом указывать дорогу тем, кто в этом нуждается…

С технической точки зрения

Кудесник сидел на лавочке осеннего кафе и пил кофе. Черный кот лежал рядом и усиленно впитывал в себя тепло, которое в последнее время не так уж щедро дарило остывшее за лето солнце.

Листья, шурша, бегали по тротуару, а малышка Ра с довольным визгом играла с ними в догонялки. Ножки у мандрагоры были маленькие, и она постоянно проигрывала. Но Ра не расстраивалась. И что с того, что не успеваешь поймать одну вереницу, ведь тебя почти сразу же догоняет следующая дружная орава, которую тоже можно с восторгом догонять.

— Тебе не кажется, что всё это бесполезно? — мурлыкнул черный кот, щурясь от лучей сентябрьского солнца.

— Нет! — пропыхтела Ра, пробегая мимо.

Кот улыбнулся и принял расслабленную позу номер три — с двумя асанами кошачьей йоги он уже закончил.

— А как ты думаешь, — мурлыкнул кот, когда в очередной раз малышка пробегала рядом, — с кем ты играешь в догонялки?

— Что за вопрос? — рассмеялась Ра. — Конечно, с листьями!

Внезапно поток ветра резко поменял свое направление, и Ра с довольным визгом влетела в самую середину шуршащей оравы.

— У-и-и-и-и-и! — завизжала от восторга Ра, радостно барахтаясь среди золотого великолепия.

Ветер-непоседа сделал небольшую передышку и снова подхватил сухую листву. Теперь он погнал её, описывая небольшие круги.

— С технической точки зрения, — философски заметил кот, — ты играешь в догонялки не с листьями, а с ветром, который их гоняет, а значит, это бесполезно.

— Бесполезно, что? — спросила Ра, бегая кругами по тротуару.

— Бесполезно ловить ветер, — фыркнул кот.

— Кот, когда ты стал таким занудой? — улыбаясь, заметил кудесник, отпивая уже поостывший кофе. — Сам, небось, тоже хочешь за листьями побегать?

— Вовсе нет, — мурлыкнул кот, растекаясь по лавочке и принимая позу черной кляксы. — Просто вся эта бесполезная беготня так утомляет.

— Кот, ты неправ! — запыхавшаяся Ра подошла к лавочке. — С технической точки зрения ветер тут совершенно ни при чем!

— Ну да, конечно, — зафыркал кот. — С технической точки зрения малютки-растения, это, возможно, выглядит иначе, но если посмотреть глубже…

— Если посмотреть глубже, то воздух из области высокого давления движется в область низкого давления, — усмехнулась Ра.

Кудесник довольно хмыкнул, а кот поднял голову и с удивлением уставился на малютку-мандрагору.

— А разница давлений связана с неравномерным нагревом воздуха, — невинно продолжила Ра, — к которому ты, кот, имеешь непосредственное отношение. Ведь своей темной шерстью ты похищаешь довольно большое количество солнечного тепла, и получается, что тоже участвуешь в создании этой самой ветреной неравномерности. А это значит…

— Значит? — как завороженный повторил кот.

— Что с технической точки зрения, бегая за листьями, я пытаюсь поймать… — хитро продолжила Ра.

— Пытаешься поймать? — все еще не понимал кот.

— Ветреного кота! — взвизгнула Ра и весело схватила кончик пушистого хвоста, свисающего с лавки. — Попался! Теперь ты водишь!

И, не дожидаясь реакции пушистого ассистента, малышка Ра с довольным смехом убежала за очередной вереницей листьев.

Кот удивленно посмотрел на кудесника.

— Нет, ну если посмотреть глубже, — задумчиво произнес кудесник. — С технической точки зрения. То она права, и ты действительно водишь.

— А вот и нет, — мурлыкнул кот, — ты водишь!

Он резко ударил кудесника лапой и, спрыгнув с лавки, побежал за малюткой-мандрагорой.

— Ра, подожди меня! Я тоже хочу с тобой! — кричал кот, быстро перемещая свою пушистую неравномерность температур в кучу шуршащих листьев.

— Ну да, — хмыкнул кудесник. — С технической точки зрения, теперь вожу я.

Неизвестный закон Кирхгофа

Кот сидел на ветке дерева и ждал, когда его снимут. Отношения с местной флорой у пушистого ассистента были трудные и противоречивые. Забраться по дереву выходило легко и непринужденно, особенно когда кот спасался от назойливых собак. А вот спуститься вниз… Хм… Все эти изумительные веточки, которые так удобно помогали забраться повыше, никак не желали отпускать своего гостя.

Каждый раз забираясь по дереву, кот методично следовал одному простому правилу, в соответствии с которым сначала шли передние лапы и морда с любопытным носом, а уже потом всё остальное. Но спускаться по этой методике коту было не очень-то удобно, и…

Кот вздохнул и постарался быть честным с самим собой — страшно.

При попытке спуститься вниз по дереву по непонятным причинам кошачий вестибулярный аппарат перезагружался, и задняя часть пушистого ассистента совершенно не грациозно норовила обогнать его голову то сбоку, то сверху. Терять контроль над мохнатой задницей — вот что было по-настоящему страшно.

Эх, видимо, не зря своего пушистого ассистента хозяин лавки «Залейся зельем» нарёк Диодом. «Туда — ага, обратно — не-ага». Но к чести кудесника можно добавить, что он никогда не использовал эту маленькую кошачью особенность в их частых перепалках. Ведь настоящий друг никогда не будет намекать на позорные слабости своего близкого человека. Даже если этот человек — черный кот.

* * *

Пушистый полупроводник смотрел на играющих под деревом собак и, от нечего делать, философствовал.

— И чего эти собаки перетягивают одну палку? Вокруг полно точно таких же! Каждая взяла бы себе по палке в зубы и разбежались. Все счастливы: и собаки, и палки, и я.

Но собак сейчас меньше всего интересовали жалобы какого-то там кота, вместо этого они, почти соприкасаясь мокрыми носами, пытались отжать друг у друга увесистый кусочек древесины. Противостояние затягивалось. Коту изрядно поддувало снизу, его пушистое пузо теребил ноябрьский ветер и выдувал столь ценное кошачье тепло. Кот нахохлился и с земли очень напоминал меховую шапку-ушанку.

— Нет, ну какой смысл в этом? — Кот попытался подобрать уничижительное название для глупого собачьего развлечения. — Какой смысл в этом игрище?

Но неожиданно в его невеселые мысли ворвался знакомый визгливый ор мандрагор.

— А-а-а-а-а!

К дереву со всех корнеплодов летела Го, у нее в руке тоже была зажата палка.

— Сто-о-о-о-ой!

Следом, пыхтя, бежала Дра, размахивая ботвой.

Собаки, не разжимая челюстей, скосили глаза и с любопытством посмотрели на источники шума. Источники шума не унимались. Они постоянно перемещались в пространстве, нарезая вокруг собак концентрические круги.

— Не догонишь! — радостно визжала Го.

— А вот сейчас как догоню! — басила Дра, сотрясая кулачками. — И тогда мы похохочем!

Ее взъерошенный вид говорил о том, что в случае успеха хохотать будет только она одна, а все остальные, возможно, будут плакать.

Кот на мгновение даже забыл про холод и с любопытством стал разглядывать погоню.

— И эти туда же! — усмехнулся пушистый полупроводник. — На что им эти палки сдались?

И он внимательно оглядел ветку, на которой сидел.

— Ну палка и палка, — буркнул он себе под нос. — Я понимаю, сосиска или колбаса, тогда еще можно побегать, но деревяшка? Пф-ф-ф! Видимо, у некоторых просто осеннее обострение!

* * *

Когда ты убегаешь от кого-то со всех ног (или корнеплодов, как в случае с Го), то не очень-то следишь за тем, куда ты бежишь. Глаза смотрят на преследователя, ноги выполняют обманные маневры на тот случай, если в тебя полетит что-то увесистое. Так что совсем неудивительно, что хаотичная траектория шумной компании наконец замкнулась в точке из трех слагаемых: двух собак и одной палки.

По второму закону Кирхгофа, сумма палок, влетающих в узел, равна сумме палок, вылетающих из узла. В соответствии с этим законом одна палка успешно отлетела в сторону. Остальная энергия равномерно распределилась между пятью компонентами этого нового узла напряженности.

Итак, к собачьему уравнению с палкой добавилось еще две орущие переменные в лице Дра и Го. Ситуация была патовая. Собаки морщили морды, косили глаза и рычали друг на друга. Мандрагоры строили гримасы и хихикали. И никто не хотел отпускать палку — уравнение не решалось.

— Ты за кого болеешь? — над самым ухом кота раздался знакомый голос Ра.

— За себя, конечно, — сказал кот, шмыгнув носом. — И если эти любители палок не разойдутся в ближайшее время, то болеть за себя я буду ещё на протяжении пары недель.

Кота меньше всего волновало, как малютка-мандрагора забралась на дерево. Наверняка она использовала одно из своих природных дендроспособностей. Сейчас его грела мысль, что он не один кукует на ветке и что рядом именно Ра. Ведь с её горячей поддержкой можно было продержаться если не до вечера, то хотя бы до того момента, когда всем надоест играть в перетягивание палки.

— А я болею за Го, — усмехнулась Ра. — Потому что она очень хитрая и быстрая.

И зря. Потому что в любой ситуации с мандрагорами нужно болеть за Ман.

— Что вы тут устроили! — закричала старшая мандрагора, да так грозно, что теперь ее можно было смело называть страшная мандрагора. — Вас на пару минут одних оставить нельзя! Ну-ка живо сюда!

Собаки поджали хвосты и прижали уши, Го и Дра со вздохом вышли из уравнения и присоединились к старшей сестре.

— А вы, зверюги, зачем загнали кота на дерево? — продолжала бушевать Ман.

Что ей эти собаки, она одна своим страшным криком на протяжении четырех лет отпугивала всех диких кабанов в округе.

— А разве с нами был кот? — спросила одна собака у другой, ослабляя хватку зубов.

— Не знаю, я не заметила, — ответила другая. — И знаешь что, мне уже надоело кору муслякать.

Она выплюнула палку из пасти.

— Можешь забирать.

— Так если она тебе не нужна, — воскликнула первая собака, — то тогда она и мне не нужна!

И действительно, ведь по неизвестному закону Кирхгофа желание что-то удержать стремится к нулю, если у тебя это никто не отнимает.

Когда отвес в зените

С верхней полки с грохотом упал чайник. Он отскочил под странным углом от грубоватых досок пола торгового помещения и трагически затих, обиженно глядя в потолок. Маленькая крышечка, как неопознанный летающий объект, блеснула отполированным боком и исчезла в лабиринте шкафов. Кудесник сурово посмотрел на своего пушистого ассистента. Кот сидел на торговой стойке и старательно изображал удивление и смирение.

— Это не я, — коротко мяукнул кот, стараясь не смотреть в глаза хозяина лавки.

Его взгляд метался из стороны в сторону, как маятник часов, а хвост напряженно подрагивал.

Кудесник ничего не ответил, а молча подошел к упавшему предмету.

— Прости, — сказал кудесник чайнику, вытирая пыль с металлического бока.

— Нифего фтлафного, — тихо прошепелявил носиком чайник, в душе радуясь, что он не фалфо́ловый.

Неожиданно крышечка чайника, как небольшое перекати-поле, с жалобным звоном пронеслось из одного угла комнаты в другой.

Из старого каретного фонаря, который с недавних пор облюбовала шумная ботаническая семейка, высунулась малютка-мандрагора и с любопытством уставилась на хозяина лавки.

— Вы играете? — спросила малышка Ра, сверкая глазами.

— Нет, — вздохнул кудесник. — Это кот развлекается.

— Что за несправедливые инсинуации! — обиженно воскликнул Диодор, как будто ожидая этих обвинений.

Он оскорбленно надулся и демонстративно повернулся к кудеснику спиной, чтобы тот не заметил хитрой улыбки на усатой морде. Но кудесник и без того понял, что инсинуации были не такие уж и несправедливые.

— Сижу, — театрально шмыгнул носом пушистый ассистент. — Никого не трогаю, мирно медитирую и-и-и…

— И-и-и? — с нажимом спросил кудесник, хитро прищуриваясь.

Он знал, что кот начинал медитировать, только когда затевал очередную пакость.

— И разглядываю… — глаза кота блуждали по комнате, стараясь за что-нибудь уцепиться. — И разглядываю угол! Точно! Разглядываю угол!

— Угу, — недоверчиво усмехнулся кудесник. — И какой же угол ты разглядываешь?

— Угол падения, — небрежно муркнул кот, и с полки упал граненый стакан-невыпивайка. Стакан не разбился, но только потому, что пол в лавке «Залейся зельем» был зачарован как раз от подобных неожиданностей. Предмет отскочил от пола и, перевернувшись, укатился вслед за крышкой чайника.

— Ко-о-от! — воскликнул кудесник.

— Я тут не при чем! — затараторил Диодор. — Согласно мебельному гороскопу, сегодня отвес в зените, а нивелир по транспортиру смещен на 12 делений. От этого у полок обострился угол падения — на них ничего не держится, и предметы неожиданно падают… Сами. Совершенно без моего…

С полки соскочило несколько разговорников на курином языке. Книги звучно шлёпнулись и закудахтали, как перепуганные наседки. Они захлопали переплетами, теряя страницы, исписанные аккуратным куриным почерком, и, смешно подпрыгивая, поспешили за крышкой и стаканом.

— Без моего участия, — запнувшись, закончил кот, стараясь не привлекать к себе внимание.

Кудесник отставил чайник и быстро начал делать пометки на полях альманаха «Кастанеда и кактусы». За что он всегда уважал кота, так это за то, что он на лету мог придумать такие вот несуразные, псевдоастрологические объяснения.

— Ого! — воскликнула Ра, наблюдая за необъяснимым сбоем в гравитации. На ее голос из фонаря высунулись Дра и Го.

— Что такое? — воскликнули сестры-мандрагоры.

— Кот углом падения роняет вещи! — выпалила малышка.

— Ух ты! — три пары блестящих детских глаз с восхищением уставились на кота.

Диодор подбоченился, поднял усатую морду к потолку и с гордым видом стал купаться в лучах славы. Он скосил глаза, и тут же с полки упали гаечный ключ-самокрут и ручка астрального молотка. Предметы с грохотом свалились на пол, но, не пролежав пары секунд, укатились вслед за остальными вещами.

— Ось Земли сегодня что-то слишком наклонилась… — доверительно заявил кот. — По вектору угла отражения могу заявить, что…

Вещи всей гурьбой с грохотом перебежали из одной части комнаты в другую, явно от чего-то убегая.

— Догонялки! — воскликнули мандрагоры и, спрыгнув на пол, побежали за вещами. — Виу-виу-виу!

— Так вот, — авторитетно продолжил Диодор. — Вектор угла отражения при нестабильном состоянии оси земного диска постоянно меняется. Из-за этого фундамент здания съезжает с тектонической плиты и…

— Тектоническую плиту только не трогай! — усмехнулся кудесник. — Она у нас и так нестабильная, особенно когда отвес в зените.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул кот, пожимая плечами. — Закон астрохлябии…

Тем временем вещи вместе с вопящей оравой мандрагор бегали из одного угла торгового помещения в другой. Через несколько минут этого шумного марафона к ним присоединилась Ман со шваброй наперевес. Старшая мандрагора криком и угрозами пыталась призвать мелких бегунов к порядку, но у нее это, по понятным причинам, не выходило.

Вообще, некоторые магические растения и даже большинство не магических взрослых людей считают, что, крича на окружающих, можно призвать их к чему угодно, даже к порядку. А если это не удается, то тогда их следует загнать в порядок подручными средствами, например, шваброй! Хотя на самом деле ритуал призыва порядка начинается с тишины. Но попробуйте это объяснить разъярённой мандрагоре, размахивающей хозяйственным инвентарём.

В общем, Ман безуспешно старалась загнать всех марафонцев между двумя шкафами, чтобы прекратить эту непотребную катавасию. Бегуны, естественно, никуда загоняться не желали, ибо при появлении Ман у них открылось второе дыхание.

— Зря стараешься, — мурлыкнул кот мандрагоре. — Сегодня отвес в зените, а нивелир…

— Я сейчас кому-то под хвост запихну! — ревела мандрагора. — И транспортиром утрамбую!

Кот сконфузился и замолчал.

Кудесник, уставший от шума, подошел к полке и снял с нее старую обувную коробку. Потом он вышел на середину торгового помещения и, поставив коробку на пол, осторожно снял с нее крышку.

— Да, и насчет отвеса, — голос кудесника неожиданно стал суровым, — который сейчас в зените…

Он замер, и, когда в очередной раз вся орущая толпа пробегала мимо, резко выхватил из верещащей оравы нечто невидимое. Это нечто сопротивлялось и барахталось в руках человека, стараясь вырваться на свободу, но опытный кудесник ловко запихнул пойманную астральную сущность в коробку и плотно закрыл ее крышкой.

— Наказан! — строго воскликнул кудесник.

Кот погрустнел и жалобно замяукал. Со стороны показалось, что он немного уменьшился в размерах и даже как-то оплыл и обрюзг.

Тем временем шумный марафон, лишившись своей невидимой силы, споткнулся и рассыпался по полу лавки ворохом предметов и орущих мандрагор. Ман возмущенно орала на младших сестер, чтобы они не орали, а те орали в ответ просто потому, что им было весело.

Отсмеявшись, малютки с недоумением посмотрели по сторонам. Они не понимали, почему закончилась их веселая игра. Ман, любившая порядок, недовольно подгоняла куриные разговорники к книжному шкафу, а малютки-мандрагоры, заметив на полу незнакомую коробку, гурьбой обступили кудесника.

— Что это? Что это такое? — с интересом затараторили мандрагоры.

— Знакомьтесь, малыши! — усмехнулся довольный кудесник. — В этой коробке сейчас сидит очень шкодливый, невероятно беспокойный и совершенно самостоятельный тыгыдык кота Диодора.

— Кудесник, в твоем странном магазине какая только чертовщина не заводится, — устало вздохнула старшая Ман. — Нет, я, конечно, много всякой дичи повидала, но тыгыдыка без кота еще не видела.

— А у меня, как в сказке, — хмыкнул мужчина. — Чем дальше, тем чудней.

— А ему там не тесно? — обеспокоенно спросила Ра.

— Не волнуйся, малышка, — успокоил её кудесник. — Коты и их тыгыдыки просто обожают коробки. Так что пускай немного посидят и отдохнут друг от друга. А то у нас от их развлечений того и гляди фундамент с тектонической плиты съедет.

— И долго нам так отдыхать? — печально мяукнул Диодор.

— Ну-у, — хитро прищурился хозяин лавки. — До тех пор, пока у вас отвес в зените…

Сюпирпрыз

— Лотерея! Лотерея! — визжали малютки-мандрагоры. — Участвуйте в лотерее!

В дверях стоял совершенно оглушённый посетитель и опасливо озирался по сторонам. Забегая вперед, сразу хочу предупредить, что это был Жулик. Вот только малютки-мандрагоры этого не знали, ведь настоящие жулики всегда выглядят как самые обычные посетители.

Малыши прыгали вокруг мужчины, радостно визжали и требовали внимания.

— Участвуйте в лотерее! — тараторила Дра. — Выиграйте сюпирпрыз!

— Ошеломляющий, невероятный, умопомрачительный сюпирпрыз! — вторила ей Го.

— Такого вы еще нигде не видели! — хихикала Ра.

Жулик был смущен. Чего он точно никогда не видел, так это чтобы картошка прыгала и пыталась заманить его в свой сомнительный лохотрон.

Все шло как-то не по плану. Жулик не ожидал, что в магазинчике вообще кто-то будет, ведь он собственными глазами видел, как ушел хозяин.

Наверное, вообще не стоило заходить в это подозрительное заведение со странным названием «Залейся зельем», но, по слухам, из нее уже давненько попахивало королевскими трюфелями, которые очень ценились на «черном рынке». Так что Жулик все же рискнул зайти, конечно, когда хозяина не будет дома.

А тут сразу «на тебе!» — ЛОТЕРЕЯ!

— Лучше не участвуйте, — тихо вздохнул кот, — а то не ровен час действительно выиграете.

— А что, большая вероятность выигрыша? — спросил Жулик, принюхиваясь к запахам лавки и совершенно не конфузясь говорящего кота (чего только жулики не видели в своей насыщенной жизни).

— Ну как вам сказать, — задумчиво мурлыкнул кот, глядя на довольные мордашки мандрагор, — думаю, вероятность сто пятьдесят к ста.

— О! — воскликнул Жулик. — Тогда я точно могу выиграть?!

— Вот-вот… — опять грустно вздохнул кот, — можете.

— А что за приз? — Мужчина сканировал глазами лавку, пытаясь понять, что же он может выиграть и откуда так пахнет трюфелями.

Тем временем малыши с визгом убежали за прилавок и с трудом вытащили на свет старую обувную коробку, перевязанную красной ленточкой.

— Вот он! Сюпирпрыз! — воскликнула Ра. — Правда красивый?

Жулик с сомнением посмотрел на потрепанный реквизит.

— А что там? — наконец спросил он. — Что-то ценное?

— Очень ценное, — мурлыкнул черный кот. — Я бы сказал — бесценное.

«Надо же, — подумал Жулик. — А по виду и не скажешь».

— Тогда, конечно, я буду участвовать, — согласился мужчина. — Кстати, а сколько вообще участников?

— Вы один! — завизжали малыши. — Больше никто играть не захотел.

— О! Тогда я уже готов получить свой суперприз, — мысленно потирая ладошки, сказал Жулик. — Мне уже не терпится узнать, что же там внутри.

— Сразу нельзя, — сурово возразила Го. — Так не по правилам. Сначала надо купить билетик.

С билетиками была напряжёнка. Вообще по задумке билетиков должно было быть много, но нарисовать удалось всего один. Его как раз только что закончила рисовать Ман. Старшая мандрагора недовольно прошлепала к верещащей ораве младших сестёр и, бурча себе под нос витиеватые дендрические ругательства, сунула выигрышный билет в ладошку Го. Ох уж этот молодняк! Опять втянул ее в свои непонятные игрища!

— А сколько стоит билетик? — с сомнением в голосе спросил мужчина.

Как настоящий жулик, он всегда был готов к тому, что его могут обмануть.

— Пока не знаем, — пожала плечами Дра. — Мы раньше до билетика не доходили.

— А что у вас есть? — полюбопытствовала Го.

«Пф-ф-ф, — рассмеялся про себя Жулик. — Эту малышню можно легко… (он посмотрел в блестящие глаза малышей и смутился). Кхм… Скажем, обыграть».

— У меня есть… — И с грацией фокусника мужчина извлек из кармана сжатую ладонь. — Шапка-невидимка.

— Где? — во весь голос воскликнули малыши.

— Вот, — Жулик разжал ладонь и сделал вид, что кладет что-то невидимое на столешницу. — Самая настоящая, невидимая шапка-невидимка.

— Что-то ее не видно, — ехидно заметил кот.

— А как, по-вашему, должна выглядеть шапка-невидимка? — усмехнулся мужчина.

— Ну-у. Я не знаю, — фыркнул кот. — Наверное, никак.

— Ага! — радостно воскликнул Жулик. — Шах и мат, мистер кот!

Кот лишь страдальчески закатил глаза. Зачем он вообще согласился остаться за старшего во время отсутствия кудесника? Ах да, он же тут самый старший.

— Здорово! — засмеялась Ра. — Кудеснику точно понравится шапка-невидимка!

— Кому? — опасливо переспросил посетитель.

— Хозяину этой лавки, — мурлыкнул кот.

— А где он сам? — Посетитель понял, что пора сворачивать этот балаган, от которого уже начинала болеть голова.

— Вышел по делам, — отмахнулась Го. — Но он все равно играть в лотерею не хотел. Боялся, наверное.

— И не зря, — поддакнул кот.

Билетик перекочевал из ладошки Го в руки посетителя.

— Теперь я могу забрать свой приз? — спросил Жулик.

Ему очень хотелось побыстрее покинуть лавку, а то вдруг придет её хозяин и не захочет отдавать приз. Или еще хуже — заставит его что-нибудь купить! А вот этого он никак не мог допустить! Ведь от честной покупки у жулика всегда начинался дикий зуд в области кошелька, пощипывание в носу, а на глазах наворачивались слезы.

Мандрагоры не заметили обеспокоенности посетителя, потому что, как настоящие дети, они уже почти потеряли интерес к игре, которая должна вот-вот закончиться.

— Конечно! — в один голос воскликнули малыши. — Сюпирпрыз теперь ваш!

* * *

— Всё, кот, — сказал кудесник, довольно улыбаясь своему пушистому ассистенту, — твое наказание закончилось.

— Не закончилось, — вздохнул кот, растекаясь по столешнице. — Оно просто немного переместилось.

— В смысле? — Кудесник возился под стойкой, пытаясь найти старую обувную коробку. — Да где же она?

Коробки не было. Вместо нее на полу за торговой стойкой одиноко лежал маленький блокнотный листик с надписью: «Сюпирпрыз». Кудесник взял бумажный листок в руки и недоуменно повертел его в руках. С самодельного лотерейного билетика ему подмигивала неумело намалеванная улыбающаяся кошачья мордочка. Кудесник в задумчивости положил билетик на стол и неожиданно наткнулся на что-то невидимое.

— Так, а откуда здесь взялась невидимая шапка-невидимка? — удивленно спросил кудесник, подозрительно оглядывая столешницу через астрал.

— Ах, это? — Кот усиленно делал вид, что не понимает, о чем говорит хозяин лавки. — Я лично ничего не вижу.

— Кот, — серьезно сказал кудесник. — Мы же договорились: я возвращаюсь, и если к моему приходу всё будет в порядке, то тогда я выпускаю твой «кошачий тыгыдык» из коробки. А тут какая-то чертовщина творится! Что тут у вас произошло?

Кот лениво посмотрел в глаза кудеснику и грустно вздохнул.

— Лотерея… — многозначительно мурлыкнул он. — С ошеломляющим, невероятным, умопомрачительным, совершенно отдельным кошачьим тыгыдыком в старой обувной коробке…

* * *

Где-то в подворотне ничего не подозревающий Жулик, теряя терпение и предвкушая наконец увидеть свой умопомрачительный «Сюпирпрыз», сорвал «очень красивую ленточку» с потрепанной обувной коробки.

Что он увидел? Спросите у владельцев котов и кошек, которые не понаслышке знакомы с последствиями «кошачьего тыгыдыка». Они вам расскажут, как он выглядит.

Осенний Семибалльный

Ветер жалобно завывал, пытаясь соскрести черепицы с крыши, а дождь нудно барабанил в окна.

— Эх! — радостно хлопнул в ладоши кудесник. — Отличная погода для рыбалки!

Кота аж передернуло.

— Я никуда не пойду! — возмущенно затараторил он. — Только не я, только не сейчас и только не на улицу! И вообще, на рыбалке я тебе нужен, как рыбе зонтик!

Пушистый ассистент начал растекаться черной лужей по деревянному полу мансарды и по капле просачиваться на первый этаж магазинчика.

— Как же, как же. Знаю, знаю, — вздохнул кудесник. — У тебя лапки.

Он с осуждением бросил взгляд в сторону утекающего кота и спустился по винтовой лестнице на первый этаж.

Что ж, на этот раз сказочник постарался на славу, и лестница в его исполнении вышла очень аутентичной.

Резные столбы перил теперь представляли собой шаманские тотемные изваяния «мурзиков» в различных позах кошачьей йоги. Сами же перила были зашкурены, окрашены в солидный тыквенный цвет, залакированы и отполированы до блеска.

— Вот же стервец! — восхищенно выругался мужчина, любуясь тонкой работой мастера. — Может же, когда захочет!

* * *

Кудесник спустился вниз и выглянул в окно. Ветер тянул на шесть-семь баллов, поэтому автоматический складной зонт сразу отпадал. Нет, зонт был неплохой, но ловить на него следовало лишь в теплый грибной дождик, с ветром не более трех-четырех баллов. А здесь требовалось что-то надежное и проверенное. Лакированный крючок зонта-трости привлек внимание кудесника. Его блестящая можжевеловая ручка прямо-таки просилась в руки.

— М-м-м, отличная снасть, — кудесник одобрительно прицокнул языком. — Как раз для осеннего шестибалльного.

Он притих и внимательно сверился с пожелтевшей рукописной таблицей Бофорта, которая висела возле вешалки с зонтами.

* * *

Эх, старик Френсис… Он знал толк в отличной рыбалке! Ещё бы, ведь, с его слов, он единственный, кто смог поймать шестнадцатибалльный ураган в открытом море. Хотя, в общем, все рыбаки — жуткие вруны, и, возможно, кудеснику не стоило доверять россказням этого старого любителя ирландского грюйта. С другой стороны, как не доверять, когда даже Всемирная метеорологическая организация для приближённой оценки скорости ветра использует урезанную версию его таблицы? А этот экземпляр Бофорт лично начертил своими руками, наполнив его данными, комментариями и рекомендациями. А в довершение всего поставил печать донышком пивной кружки, да так удачно, что от таблицы до сих пор приятно попахивало вересковым элем.

— Осенний, шестибалльный… — загадочно улыбнувшись, сказал кудесник, кивая своему отражению в стекле входной двери. Отражение ухмыльнулось в ответ, но тут же размазалось прилетевшими струями дождя.

— Нет, семибалльный, — поправил себя кудесник. — Семибалльный.

* * *

Итак, удилище было подобрано, и осталась сущая мелочь — выбрать поплавковые бубенчики. Но как раз с такими мелочами и могли возникнуть неожиданные затруднения.

Набор поплавочных бубенцов кудесник хранил в выдвижном ящике торговой стойки. Всё бы ничего, да только на той же самой стойке сейчас находился старый каретный фонарь, в котором с недавних пор мандрагоровое семейство устроило свое зимнее ботаническое гнездовье.

Занавески на окошках фонаря были полностью задернуты — видимо, малыши уже спали, и кудеснику меньше всего хотелось сейчас кого-нибудь из них разбудить.

* * *

Поначалу, как только мандрагоры появились в лавке, кудесник долго не мог привыкнуть к тому, что по вечерам нужно соблюдать тишину. Но после нескольких хороших взбучек от старшей Ман мужчина решил сотворить простенькое заклинание тишины и привязать его к ходикам старых часов с кукушкой. Так что теперь, после того как вечером кукушка куковала восемь раз, комната погружалась в магическую тишину. И никаких «ку-ку» до утра.

* * *

Каретный фонарь мягко светился ламповым светом. Ра с некоторых пор начала проявлять одно из редких свойств мандрагор, а именно испускать спектр электромагнитного излучения подобно солнцу. Правда, амплитуда излучения была еще небольшая, но тепло уже ощущалось. Ведь неспроста же кот по вечерам начал крутиться возле фонаря? Да и вообще пушистый ассистент уже давно бегал хвостиком за малышкой Ра.

«Два сведенца, — усмехнулся про себя кудесник, вспомнив выражение Ман».

Вот и сейчас, сбежавший с рыбалки кот уютно свернулся калачиком возле фонаря и для надежности обхватил его передними лапами.

Кудесник подошел на цыпочках к стойке и осторожно выдвинул ящик. В нем, на пожелтевшем листе старой газеты, лежала целая коллекция поплавковых бубенцов. Они лежали в строгом порядке, согласно размеру.

— До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до, — пробежался кудесник слева направо.

— До, си, ля, соль, фа, ми, ре, до, — он отсчитал с левого края пять бубенцов и взял в руки шестой и седьмой: «ми» и «ре».

— Шестибалльный… — кудесник осторожно потряс один медный кругляш.

— Ми-и-и, — звонко отозвался бубенчик.

— Мяу? — кот открыл один глаз и недовольно посмотрел на кудесника.

— Мне нужен поплавок, — шепотом объяснил кудесник.

Кот не стал дослушивать человеческие объяснения, а просто прикрыл глаз, всем своим видом показывая, что ему всё равно, лишь бы его не тащили на улицу в такую погоду.

— Семибалльный… — Мужчина потряс другой бубенчик.

— Ре-е-е, — отозвался поплавок.

В фонаре кто-то завозился, по окошкам заиграли желтые всполохи. Дверца фонаря открылась, и оттуда высунулась сонная мордашка Ра.

— Ты меня звал? — сказала малютка, потирая глаза и удивленно глядя на застывшего человека. — Эй! А куда это ты собрался?

— Тс-с-с… — шепотом сказал кудесник. — На рыбалку.

— Я с тобой, — сказала Ра, выбираясь из фонаря.

— Хорошо, — вздохнул кудесник, возвращая колокольчик «Ми» на место, и заговорщически добавил: — Только тихо.

* * *

Кудесник вышел под проливной дождь и с видом бывалого рыбака распахнул зонт. Ветер-забияка ожесточённо наполнил парусину снасти и, побившись между спиц трости, выскочил на свободу. Кудесник с силой вцепился пальцами в лакированную ручку зонта, а другой рукой поправил ворот плаща, во внутреннем кармане которого уютно устроилась малышка Ра.

— Ре-е-е, — сдавленно звенел колокольчик в ладошках мандрагоры.

— Ра-а-а, — хихикала в ответ малышка.

Кудесник плохо чувствовал поклевки ветра, но догадывался, что, если в зонт что-то и попадало, то только мелкие порывы, которые сейчас его вовсе не интересовали. Он ждал настоящего «Осеннего семибалльного».

— Ра, сможешь закрепить колокольчик на конце спицы? — спросил кудесник, сражаясь с резкими порывами.

— Смогу! — воскликнула Ра.

— Тогда действуй!

— Есть, мой капитан!

Она ловко перебралась из внутреннего кармана в рукав плаща и, пощекотав руку кудесника, выползла как раз возле крючка трости.

Ветер набирал силу. Порывы раз за разом атаковали парусину удилища. Да будь на его месте складной автоматический зонт, его бы давно вывернуло, поломало и разметало на части, а трость хорошо справлялась с напором стихии.

Ра преодолела большую часть пути и почти уже доползла до края спицы, когда поплавок в ее руке истошно заверещал.

Кудесник успел только крикнуть: «Держись!»

И что-то огромное влетело в зонт, влетело и забарахталось в спицах, почти вырывая трость из рук мужчины. Бубенчик не переставая трезвонил, а Ра бесстрашно визжала от восторга.

— Врешь, не уйдешь! — ругался кудесник, ожесточённо сражаясь со стихией, но чувствуя, что сил удержать «Осенний семибалльный» ему явно не достает.

* * *

Кудесника вместе с зонтом начало сносить вниз по улице. Его ноги скользили по жиже мутных луж и трясине мокрых листьев. На мгновенье ему даже показалось, что он стоит не на твердой брусчатке улицы, а на палубе ветхого суденышка посреди бушующего океана. Кудесник совсем оглох от завывания ветра и звона поплавкового бубенчика, а руки сводило от усилий удержать снасть. Чародей уже пожалел, что взял малышку с собой. Он не предполагал, что охота за «Осенним семибалльным» будет настолько опасной затеей. Сейчас в его голове крутилась только одна мысль: не упустить удилище, на котором бесстрашно болталась малышка Ра.

Проезжая мимо фонарного столба, кудеснику удалось извернуться и вцепиться в него одной рукой. Но спасительная стыковка была не совсем удачной, и окружающий мир вокруг чародея взорвался миллиардом разноцветных огней. Кудесник зажмурился, прижимаясь к надежной прохладе фонарного столба, и, превозмогая подступающую тошноту, еще сильнее сжал можжевеловую ручку удилища.

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем «Осенний семибалльный» начал подавать признаки усталости, но оглохшему чародею показалось, что прошла целая вечность. Шум ветра стал тише, его порывы с каждым разом становились всё слабее и слабее. Кудесник понял, что пора подсекать добычу. Его трясущиеся руки нащупали центральную муфту снасти и резким рывком превратили парусиновый купол в слегка раздутый кокон.

— Ра, ты как? — отдуваясь, спросил кудесник.

— Я в порядке, — отсмеявшись, ответила Ра, — и, кажется, кого-то поймала.

— Еще можно поспорить, кто кого поймал, — отозвался из зонта пушистый ассистент.

— Кот? — удивился кудесник. — Ты как тут оказался?

— Зацепило и притащило попутным ветром… — недовольно мяукнул кот.

— Кажется, ты не хотел на рыбалку?

— Не хотел, — подтвердил Диодор, — но я не предполагал, что ты окажешься настолько безответственным и потащишь малышку Ра с собой! А потом, когда оказалось, что ты и правда настолько безответственный, то мне ничего не оставалось, как последовать за вами. И не зря! Если бы не я, то ее бы точно унесло ветром!

Кудесник, хитро прищурившись, слушал скомканное объяснение своего пушистого ассистента. Его улыбка говорила о том, что он не верит ни единому слову этого пушистого пройдохи. Кудесник на сто пятьдесят процентов был уверен в том, что кот вышел в такую мерзопакостную погоду только для того, чтобы не пропустить первую рыбалку малышки Ра.

* * *

Была глубокая ночь. Ветер устал, и его сил хватало лишь на то, чтобы тихонько гонять мокрую листву по пустым улицам города и жалобно скрестись в двери спящих домов.

Ра спала в самом теплом, сухом и пушистом месте, которое только можно было найти в лавке «Залейся зельем» — в самом центре свернувшегося в клубок черного кота. Пушистый ассистент с обожанием ловил ее нежное инфракрасное излучение и тихо мурчал себе в усы кошачью мантру. Малышка так и заснула с бубенчиком-поплавком, зажатым в маленькой ладошке. Во сне она, видимо, так и продолжала свою необычную рыбалку.

Кудесник довольно поглядывал на старый лист таблицы Бофорта, в котором гордо выделялась новая отметка «Осенний семибалльный».

* * *

Никто из знакомых кудесника не понимал его странную любовь к ветреной рыбалке. Что же это за рыбалка такая, если вместо улова у тебя только поломанная снасть и больше ничего? Кудесник отмахивался от насмешек, в конце концов, он уже давно прослыл на всю округу чудаком — одним чудачеством больше, одним — меньше. Понять бы его мог только настоящий рыбак, такой, как старина Френсис Бофорт, для которого смысл рыбалки всегда заключался не в рыбе, а в самом процессе. «Поймать то, что невозможно поймать — вот настоящая рыбалка, — любил говорить старик Френсис. — Всё остальное — банальный вылов рыбы».

И потом, в ветреной рыбалке было еще несколько плюсов. Во-первых, отсутствовали все муторные действия, связанные с переработкой рыбы: улов не нужно было чистить, солить, морозить, сушить, хранить и всё такое. Во-вторых, каждый раз с ветром кудеснику вместе с ветром удавалось поймать что-нибудь интересное. В этот раз вместе с «Осенним семибалльным ветром» к нему в снасть угодил «Осенний семибалльный кот».

* * *

— Вот уж точно, никогда не знаешь, что можно притащить с рыбалки, — усмехнулся кудесник, глядя на своего пушистого ассистента.

Потом кудесник еще раз оглядел таблицу Бофорта и дорисовал сердитую кошачью мордочку. Его взгляд ненароком упал на строчку «Осенний Восьмибалльный». Мужчина на мгновенье задумался, но тут же отрицательно замотал головой.

— Не сегодня, — устало усмехнулся кудесник и неожиданно зевнул. — На «Осенний Восьмибалльный» надо принцессу брать. Тогда точно вместе с ветром поймаем настоящего «Осеннего Восьмибалльного Дракона»…

Страшная сказка мандрагоры

Мандрагоры сидели кружочком в старом каретном фонаре. Занавески окошек были задернуты.

— Итак, — сказала заговорщицким голосом Ман, сурово оглядев малышей, — еще не поздно просто искупаться перед сном и лечь спать.

— Нет! — возразили в один голос малышки. — Сказку, сказку, сказку!

— Ну, смотрите, — ухмыльнулась Ман, — сами напросились.

И младшие мандрагоры притихли, ожидая, когда наконец Ман начнет свой рассказ.

* * *

Далеко-далеко на юге, где жаркое солнце обжигает своими лучами… Посреди обширных текучих песков, в которых исчезают редкие караваны… В стране знойного ветра и вечной засухи жило скрытое ото всех людей заповедное племя аль-кхохо.

Всё аль-кхохо брали своё начало из многочисленных волшебных цветов, расцветающих на раскидистых ветвях огромного персикового дерева. Зелёный родитель любил своих детей. Он отдавал им всю влагу, которую его корни смогли выжать из бедной, пустынной земли, и защищал своей листвой от беспощадного солнца. Единственным его желанием было, чтобы чада, вбирая его соки вместе с мудростью, росли на нём, цвели и созревали.

Но глупые маленькие аль-кхохо не желали безропотно вызревать на ветвях своего родителя, и, как только они набирались сил, то обрывали свои черенки и сбегали от него на землю. Беглецы, конечно, были еще зеленые и совершенно незрелые. Наверное, как и человеческие дети, они просто хотели играть и шалить, а не тратить свое время на непонятное скучное созревание. Но, попав на землю, им становилось не до шалостей. Беглецы были слишком беззащитны перед внешним миром. Безжалостное светило и горячий ветер иссушали их плоть и кожу, а паразиты пытались источить их болезнями и язвами. Аль-кхохо осознали, что они были беззаботными только пока находились на ветвях своего родителя, и теперь они никогда не смогут вернуться назад под его защиту, ведь невозможно обратно нарастить ту тонкую связь, которую они сами же и оборвали.

Дерево с болью наблюдало за страданиями своих детей. Оно печалилось, ведь в каждом чаде была часть его души.

И в безмерной родительской любви дерево укрыло тенью обширной кроны всех своих сбежавших детей. Теперь обжигающие лучи беспощадного солнца и пронизывающие порывы иссушающего ветра не могли причинить вреда его чадам.

* * *

Поначалу на земле аль-кхохо пришлось туго. Чтобы выжить, они были вынуждены научиться ходить, думать и разговаривать. Им все же пришлось зреть, но делать это теперь приходилось уже самостоятельно. И они зрели, вбирая в себя тепло вечного лета и тень любви своего родителя.

У подножия персикового дерева, под благодатным навесом его огромной кроны аль-кхохо построили себе небольшое поселение, и все сбежавшие дети нашли в нем свое убежище. Аль-кхохо были очень благодарны своему родителю, и в благодарность за его любовь и защиту они следили за его корнями и сообща отбивались от многочисленных паразитов.

Было время, когда аль-кхохо жили счастливо, но всё течет, всё меняется, и волшебное дерево тоже не вечно.

Дерево состарилось, на нем больше не цвели волшебные цветы, из которых рождались малыши аль-кхохо, а зелень на ветвях начала желтеть. Поначалу племя, живущее на земле, этого не заметило, ведь тени раскидистой кроны вполне хватало для того, чтобы жадное солнце не иссушало их кожи и плоти. Но постепенно листья сохли и опадали, крона редела, дерево уже не могло защитить своих детей, и в деревню пришли обжигающее солнце и иссушающий ветер. Плоть аль-кхохо начала сохнуть, а вместе с этим усыхало все самое лучшее, что в них было, — любовь к своему родителю и разум.

Аль-кхохо начали сходить с ума, и от безумия стали отнимать жалкие остатки влаги, хранившиеся в телах соплеменников. Сначала это делалось тайно, под прикрытием вязкой тьмы южных ночей, потом, когда безумие поглотило их без остатка, племя разделилось на две враждующие половины, и одна часть старалась сожрать другую. Дерево плакало листьями и пыталось образумить своих детей. Ему было невыносимо смотреть на то, как они с жестокостью отнимают остатки влаги, поедая друг друга. Дерево говорило, что в каждом из аль-кхохо дремлет молодое, могучее дерево. Оно говорило о том, что стоит хотя бы одному аль-кхохо отбросить плоть, укорениться и взрастить себя ради соплеменников, и тогда всё племя будет спасено. Но обезумевшие аль-кхохо его не слушали — они слишком дорожили своей усыхающей плотью и были слишком заняты тем, чтобы попытаться съесть своих соплеменников и не дать им съесть себя.

В конце концов, от всего племени аль-кхохо остался один маленький мальчик. Он каким-то чудом смог сохранить остатки разума и спрятаться в обширных корнях персикового дерева. Пока в поселении полыхал пожар безумия, персиковое дерево как могло укрывало его, утешая днем и успокаивая ночью. Когда в поселении аль-кхохо никого не осталось и пламя безумия угасло само, родитель обратился к своему чаду с последней просьбой…

* * *

Малыши плакали навзрыд, от этого воя стекла во всей лавке ходили ходуном.

— Что здесь творится?! — взволнованный кудесник еле просунул лицо в каретный фонарь. — Ман, ты опять со своими сказками!

— Я не виновата, — отвела взгляд старшая мандрагора, — они сами напросились.

Кудесник уже не слушал её оправдания, а гремел чашками и разливал кофе.

— Сахар и молоко… — задумчиво пробурчал кудесник, кладя в чашку пару кусочков тростникового сахара.

— Мурла… — начал было кот.

— Брысь! — огрызнулся на него кудесник. В последнее время его раздражало навязчивое желание Диадора заставить всех говорить слово «молоко» на кошачьем диалекте. — Сейчас не время спорить о тонкостях молочного произношения! Детей надо искупать и уложить спать!

— Сейчас сделаем, — неожиданно согласился пушистый ассистент.

Он по-деловому перебрался к фонарю и по очереди вытащил за шкирку плачущих мандрагор.

Зрелище было умилительное, и кудесник правда бы умилился, если бы не знал, что Диодор тащит своих дендрокотят купаться не по доброте сердечной, а чтобы лишний раз их обнюхать. Просто ему очень нравился их трюфелевый запах. Что поделать, коты даже в проявлениях заботы жуткие прагматики.

Малышки-мандрагоры перестали плакать, а Ра даже попыталась мяукнуть, пока ее несли.

— И какая же сказка была на этот раз? — спросил кудесник у Го, которая уже как ни в чем не бывало плескалась в кофейно-молочной ванне.

— Про аль-кхохо, — ответила малышка.

— Ох, опять эти ваши ботанические сказки… — устало вздохнул кудесник. — Ну почему все эти ваши плодово-овощные истории такие кровожадные?!

— Это жизнь, — обреченно ответила Ман. — Я еще про одуванчики не рассказывала, вот там вообще жуть, что творилось.

— Не сегодня, — отрезал кудесник. — Ты, Ман, лучше перед тем, как истории рассказывать малышам, сначала мне расскажи, я хотя бы заранее хороший конец придумаю.

— И про аль-кхохо сможешь придумать? — с надеждой спросила Ра.

— Да тут даже и придумывать ничего не нужно, — усмехнулся кудесник.

Он усадил мандрагор на полотенце и, изображая восточный ковер-самолет, перенес их к окну. На улице было темно, но тусклый свет фонаря все же подсвечивал одиноко стоящий ствол и укрытые снегом ветви.

Кудесник указал малышам на дремлющее в сугробе дерево.

— Что это? — спросили малышки.

— Это аль-кхохо, — усмехнулся кудесник. — Теперь оно растет у меня в палисаднике.

— Но ведь аль-кхохо жили на юге! — удивились мандрагоры.

— Да, но оно как-то прижилось у меня, — пожал плечами кудесник. — Теперь здесь у аль-кхохо новый дом.

Он с улыбкой посмотрел на мандрагор и добавил:

— Надеюсь, вы здесь тоже приживетесь.

Одеяло

Одеяло было лоскутное и очень сентиментальное. Станешь тут сентиментальным, когда смысл твоей жизни — окутывать теплом спящего человека. А если не одного? Ох, одеяло хранило в себе столько неуловимых наблюдений, столько человеческих секретов, что сравниться с ним могла только перьевая подушка, которая умела улавливать и тайком хранить зыбкие человеческие сны.

«Люди такие смешные, когда спят, — думало одеяло. — Они могут сколь угодно долго засыпа́ть вместе, но стоит им уснуть, как каждый пытается отползти в свою сторону кровати. А ведь они по-настоящему хотят спать рядом, лицом друг к другу. Но они не могут этого сделать, потому что им постоянно мешают их локти и колени. Вместе они могут спать только прижавшись спинами. Как странно, чтобы быть рядом во время сна, людям приходится отворачиваться друг от друга».

И одеяло тихо смеялось, ведь у него всё было гораздо проще. Оно всегда могло быть рядом с тем, кого требовалось согреть, и ему никогда ничего не мешало.

Многие вещи смотрели на одеяло свысока, ведь оно было набито ватой и казалось глупым и бесхарактерным. Слишком часто оно позволяло обращаться с собой без должного уважения.

— Смотри, — говорили вещи, когда одеяло клали на пол, чтобы хозяйская малышка могла поиграть на нем, — ты лежишь на полу, как какая-то тряпка! Еще немного, и об тебя будут вытирать ноги!

Но одеяло не слушало их, позволяя малышке ползать по себе, таскать себя из одного угла комнаты в другой и даже мусля́кать свой краешек беззубым ртом.

— Ты ведь благородное постельное белье, а не игрушка! — возмущался матрас, когда малышка растягивала одеяло между стульев, строя свое маленькое убежище. — Не позволяй так с собой обращаться!

Но одеяло лишь смеялось, подыгрывая девочке, превращаясь для неё то в волшебный лоскутный шатер, то в пещеру с несметными сокровищами, то в заброшенную в дремучем лесу хижину. На все возмущенные крики вещей одеяло тихо отвечало:

— Вы зря ругаетесь. Я делаю то, что должно делать. Мне вовсе не важно, грею ли я людей ночью или подогреваю их играми днем. Пока они нуждаются во мне, я буду хранить внутри себя их тепло и защищать от холода внешнего мира: реального или вымышленного.

* * *

Тули́нэ сидела на кресле возле очага, в котором вместо огня неумело танцевала малышка Ра. Молодая студентка Университета Прекрасных Принцесс поджала под себя ноги и с головой завернулась в старое лоскутное одеяло. Она одним глазом следила за неумелым танцем малышки-мандрагоры, а вторым пыталась дочитать очередной снимок фото-сказко-аппарата. Кудесник, который изучал толстую подшивку альманаха «Кастанеда и кактусы», хотел сказать, что сейчас Тули́нэ напоминает ему королевскую шаурму, но вовремя вспомнил, что студентка еще не была королевой. А студенческая шаурма звучит как-то уж совсем бюджетно.

Откуда ты узнал, что это было мое любимое одеяло? — сонно спросила Тули́нэ. — И откуда оно у тебя?

— Ну-у, оно досталось мне в наследство от прошлой жизни… — пожал плечами кудесник, но его хитрый взгляд говорил о том, что он, как всегда, что-то скрывает. В конце концов, он же хозяин волшебной лавки, и ведь неспроста каждый приходящий человек находит в ней то, что когда-то потерял, или то, в чём сейчас сильно нуждается.

— Я не знал, что это твое. Твое одеяло… — тихо добавил кудесник.

Тули́нэ ничего не поняла о прошлых жизнях, о которых толкует хозяин лавки. Да и кто вообще знает, что творится в головах у этих кудесников? Она вяло взяла краешек одеяла и попробовала его на вкус.

— Точно. Моё… — мечтательно вздохнула девушка. — Вкус как в детстве.

Потом она лениво перевела взгляд на танцующую мандрагору. Неумелые движения Ра завораживали. Казалось, что это не маленькая светящаяся мандрагора, а упавшая звездочка, чудом перенесшаяся из туманных пустошей в недра тесного магазинчика, затерянного где-то в темных лабиринтах зимнего города. И вот теперь этой звездочке скучно и от нечего делать она танцует свой нелепый танец под неуловимую, чарующую музыку.

Тули́нэ прикрыла глаза, ей грезилась далекая, но очень знакомая и убаюкивающая мелодия. Возможно, это Ра что-то тихо мурлыкала себе под нос, задавая темп своим неумелым движениям. А, возможно, так умиротворённо играл Диодор на своей кошачьей мяу́калке. Пушистый ассистент удобно устроился в позе «румяной буханки» на коленях засыпающей Тули́нэ. Желтые глаза кота были прищурены. Он был расслаблен и, как загипнотизированный, следил за танцем светящейся в сумраке мандрагоры. Поэтому, когда из ослабевших рук девушки сорвался листок с фотографией сказки и неожиданно упал коту на нос, он удивленно вздрогнул.

— Брысь! — фыркнул кот, машинально смахивая листок лапой и отправляя его в свободный и неторопливый полет.

Кудесник отложил изучение альманаха и, прищурив глаза, щелкнул пальцами. Под кружащимся в воздухе листком открылся небольшой круглый портал. Второй, точно такой же, открылся над головой кудесника. Хозяин лавки привычно погрузил руку в переливающееся недра портала и ловким движением иллюзиониста извлек из него бумажного беглеца. Прозвучал тихий хлопок, как будто звук лопнувшего шарика пропустили через глушитель, и портал исчез. Кудесник, грустно улыбнувшись, посмотрел на одиноко танцующую Ра, потом перевел взгляд усталых глаз на мирно спящую Тули́нэ. Девушка так и заснула с краешком одеяла во рту. Она ровно дышала, и по её спящему лицу блуждала довольная улыбка. Это была улыбка человека, который нашел свое детское тепло, бережно сохранившееся в выцветших лоскутах и складках давно состарившегося ватного одеяла.

Кудесник вздохнул, а потом бросил быстрый взгляд на окончание истории и убрал листок в папку с фотографиями сказок.

* * *

Это случилось. Люди, которых одеяло согревало ночью и которые позволяли своей малышке играть с ним днем, заметили, что лоскутная ткань одеяла истрепалась, что вата, которым оно было набито, сбилась в некрасивые бугры, что оно стало ветхим и обрюзгшим.

И тогда взрослые люди продали его чудаковатому старьевщику, который часто разъезжал по узеньким улицам города на своем стареньком шаробане…

Хлам

Кудесник сидел за потертой торговой стойкой. Его взгляд скользил по пожелтевшим страницам альманаха «Кастанеда и кактусы».

— Что читаешь? — неожиданно поинтересовалась Ра, вылезая из каретного фонаря. Кудесник ничего не ответил, зато ответил его пушистый ассистент.

— Ничего он не читает. Так, просто ищет новые слова, которые можно будет ловко развесить на ушах наших редких посетителей.

Ра недоверчиво посмотрела на Диодора.

— Неужели это правда? — спросила малютка-мандрагора.

— Правда-правда. А знаешь, для чего? — Кот сладко потянулся, как будто пытаясь еще больше растянуть на своей наглой морде знаменитую чеширскую улыбку.

Всё для того, чтобы впарить неосторожным покупателям свой хлам, который он везде подбирает!

Степень наглости кота зашкаливала и даже переходила в разряд кошачьего хамства, но пушистому ассистенту, конечно, казалось, что он, как честный представитель местной фауны, просто обязан открыть глаза подрастающей флоре на то, как обстоят дела в лавке «Залейся зельем». Хотя, если быть честным, то Диодору просто хотелось высказать свое авторитетное «мяу», в котором никто, кроме него, особо не нуждался.

«Кот, я всё слышу», — кудесник строго скосил один глаз на кота, а вторым продолжал бегать по строчкам издания. — «И это не хлам! Действительно, товары уже потрёпаны и людьми, и временем, но зато они со своим прошлым, характером и памятью. Вещи, как и люди, появляются на свет новыми, чистыми, но пустыми. Конечно, новые вещи могут выполнять свои обязанности лучше, но только время и общение с людьми дают распуститься зерну той неуловимой субстанции, которую все называют душой. Но подавляющее большинство ценит новизну и функциональность, а не душу. Комфорт побеждает, и люди избавляются от старого «хлама», чтобы купить «хлам» поновее».

— Фырк-фырк, — усмехнулся кот. — Так говорят все старьевщики.

И с доверительным шёпотом, который, к слову сказать, был не такой уж тихий, он продолжил:

— Он же чародей-самоучка. Из Академии его выперли, образования не получил, дипломов нет, вот и приходится ему терминологию черпать из таких вот «желтых» изданий. Черпать и искрить ею перед посетителями, мол, он такой умный, такие непонятные слова знает: астрал, ментал, эфир…

Кудесник сурово засопел, но возражать не стал.

— А посетители сами те еще лопухи, — кот совсем уже распоясался, — где-то что-то слышали, где-то что-то читали. Ну так и просятся, чтобы их «обыграли» такие вот шарлатаны.

Кудесник отвлекся от чтения альманаха и с улыбкой, которая не предвещала пушистому ничего хорошего, посмотрел на Диодора.

— Кот, я тебя по-хорошему прошу, — начал кудесник, — уйми свой словесный фонтан и не наговаривай на наших посетителей. Люди не так глупы, как бы тебе хотелось, просто иногда они…

— Ведут себя глупо? — съязвил кот.

— А консервироваться от проблем в банке — разве не глупо? — парировал кудесник, довольно заметив, как морда пушистого ассистента уязвлено расплющилась, и он, задохнувшись в праведном гневе, растерял всё свое красноречие.

— Мне кажется, что люди, которые приходят к нам в магазин, больше похожи на потерянных или скучающих детей… — задумчиво начал кудесник.

Он встал, разогнулся, довольно крякнул и хрустнул спиной. Как по волшебству, по образу старого, скрюченного старичка, скучающего за торговой стойкой, прошла рябь, и на мгновение в мо́роке проявился мужчина, возраст которого всё равно нельзя было определить. Черты его лица могли принадлежать как быстро повзрослевшему юноше, так и хорошо сохранившемуся пожилому человеку. Балахон с капюшоном, зачарованный маскировочным заклинанием, скрывал его очертания, и только когда хозяин лавки ослаблял контроль, отвлекался и потягивался, как сейчас, в туманном мареве образовывалась брешь, которая позволяла немного подсмотреть внешность того, кто скрывался за этим нелепым маскарадом.

Кудесник потер уставшие глаза и, помассировав переносицу, продолжил.

Одни посетители сталкиваются в своей жизни с чем-то непонятным, неведомым, иррациональным и теряются, не зная, как им с этим жить. Другим, наоборот, настолько в своей жизни всё понятно, всё известно, их окружающий мир настолько рационален и упорядочен, что жить им становится тошно.

Кудесник прошелся по лавке, разглядывая свои товары.

— Люди сюда приходят в двух случаях: либо для того, чтобы приобрести чудо, либо для того, чтобы от него избавиться.

— За их деньги… — токсично заметил черный кот.

— Да, — согласился кудесник, — но ведь люди ценят только то, на что они потратили свои деньги.

— А что такое деньги? — спросила мандрагора.

— Деньги? — Кудесник на мгновенье задумался. — Деньги — это время жизни, которое люди пытаются обменять на свои мечты.

— Что-то всё сложно, — вздохнула Ра.

— Это потому, что он тебе уже незаметно на уши навешал непонятных слов, — ухмыльнулся кот, — вот в этом он настоящий кудесник.

Хозяин лавки, не обращая внимания на реплики кота, прошелся по торговому помещению, оглядывая товары.

— Когда люди приходят сюда, — продолжил он, — не важно, хотят ли они приобрести чудо или пытаются от него избавиться, в первую очередь они ожидают встретить здесь что-нибудь необычное. Но, как ни странно, чтобы поверить тому, что они здесь увидят и услышат, им необходим какой-то привычный, повседневный механизм, который как бы подтверждал реальность происходящего. И деньги являются ведущей шестеренкой этого механизма. Все верят в ценность денег, поэтому сделка, совершенная с их участием, заставляет людей верить в то, что они действительно получают или отдают что-то ценное. На этой вере и держатся чары волшебного магазинчика. Стоит посетителю засомневаться в реальности происходящих в лавке чудес, и чары развеются, волшебство не сработает, а вместе с чарами развеются и их надежды на чудо. То, ради чего они и пришли в мой магазин.

— Разве чудеса так важны? — спросила Ра.

— О, еще как важны, — воскликнул кудесник. — Все люди живут с неосознанным ожиданием чуда, только они не знают, как оно должно выглядеть. Поэтому всю свою жизнь они что-то ищут: то денег, то власти, то любви, то вдохновения.

Помолчали.

— Ра, знаешь, как лечат болеющих котов? — спросил кудесник, глядя на пушистого ассистента.

Мандрагора отрицательно покачала ботвой.

— Болеющих котов выносят на лужайку и оставляют одних среди зеленого разнотравья. Коты, тыркаясь носом в каждую травинку, ищут ту, которая поможет им справиться с недугом. Почти всегда им это удается, и животное выздоравливает.

Ра с сомнением посмотрела на кота, до конца не веря в то, что это животное может на лугу жевать траву. Кот меланхолично пожал плечами и кивнул, подтверждая правоту слов кудесника.

— Моя лавка — это такая же лужайка, — кудесник широко развёл руки, пытаясь мысленно дотронуться до каждой вещи, лежащей на полках. — А все эти товары — травинки.

— Кажется, я начинаю понимать, — тихо сказала Ра.

Она хорошо воспринимала все ботанические ассоциации.

— Значит, людей лечат предметы, которые они здесь приобретают за деньги? — уточнила малышка.

— Не совсем. Помогает не сам предмет, — поправил кудесник, — а душа, которая живет в этом предмете, и вера человека в то, что эта душа обладает определенными магическими свойствами.

— А как люди узнают, что им нужно? — спросила Ра.

— Я не знаю… — пожал плечами кудесник. — Иногда кажется, что они сами не знают, что им нужно. Поэтому очень часто приходится помогать посетителям и делать выбор за них.

— Короче, он объясняет одним идиотам, почему они должны разбираться в этом хламовине и покупать за свои деньги чужой хлам! — заключил Диодор.

— Это не хлам! — не выдержал кудесник.

— Вы спать собираетесь? — недовольно прогремела Ман. — Или мне вас криком оглушить!?

Все притихли, и в мягком сумраке магазинчика стало так тихо, что все услышали, как старшая мандрагора ворочается на кровати и бурчит себе под нос:

— Устроили тут ромашку: «хлам — не хлам»…

Полный и безоговорочный Мяу!

— Мяу! — сказала малютка-мандрагора.

— Нет, не так… — в голосе кота ощущалось еле скрытое бессилие.

— Ра, нельзя просто мяукать, — устало пояснил пушистый ассистент кудесника. — Это всё равно что произносить слова, не вкладывая в них никакого смысла: звук есть, а информативности ноль.

— Ага! — кивнула Ра. — Мяу!

Кот страдальчески закатил глаза.

Нельзя сказать, что Диодора не радовало новое увлечение Ра кошачьей лингвистикой. Так иногда хочется поболтать с кем-нибудь на родном, кошачьем. Проблема заключалась в том, что нелепое мяуканье мандрагоры было еще очень далеко от внятного диалога.

— Ра, как ты думаешь, почему коты мяукают? — спросил пушистый ассистент.

— Не знаю, — пожала плечами Ра. — Мяу!

Кота аж передернуло. Произношение Ра хромало на все четыре лапы и взывало к состраданию.

— Мяу — это не просто «мяу», — объяснил Диодор. — Мяу должно идти из души, из «точки сборки», которую алхимики называют «мяукалкой».

— А как ее найти? — спросила Ра, оглядывая себя.

— «Мяукалка» не имеет постоянного положения, — кот важно заходил вокруг мандрагоры, ощущая себя профессором. — В зависимости от обстоятельств, настроения и самочувствия «мяукалка» перемещается. Например, когда нужно совершить прыжок, «мяукалка» равномерно распределяется в области лап и перед прыжком резко выскакивает стремительным стаккато. А когда хочется есть, то «мяукалка» собирается в области желудка, и «мяу» получает более звучное обволакивающее легато.

— Но главное в «мяу» — это отклик, — с воодушевлением мурлыкнул Диодор.

— «Мяу» должно мотивировать, «мяу» должно волновать, «мяу» — это «мяу»! — закончил пушистый ассистент и с сомнением оглядел мандрагору. — Поняла?

— МЯУ! — воскликнула Ра.

Кот с восторгом посмотрел на свою ученицу. Такого чистого, ёмкого и классического произношения, выражающего полное непонимание, ему еще не доводилось слышать ни от одного кота или кошки.

— Мяу… — одобрительно мяукнул Диодор.

Купидон

— Я тебя сейчас прибью! — орала мандрагора.

Купидон ловко уворачивался от метких ударов швабры. Научишься тут уворачиваться за столько веков.

По правде сказать, Купидон ни за что бы в жизни не приблизился к мандрагоре на расстояние выстрела, но делать было нечего — на клиента пришел необычный заказ. Как говорится, ничего личного — бизнес есть бизнес.

Купидон отвлекся, споткнулся и тут же пропустил удар шваброй между крыльев.

Воздух торгового помещения тут же наполнился белыми перьями и розовыми валентинками. Если бы мандрагора была не в такой ярости, то она бы задалась вопросом, где этот голозадый негодник умудрился хранить все эти бумажные сердечки? Ведь у парня из одежды был только лук и колчан со стрелами.

— Я тут ни при чем! — пищал мальчонка.

Но семь стрел, торчащие из зада мандрагоры, однозначно говорили, что причем.

Надо сказать, что такая убойная доза любви могла свалить даже разъяренного носорога, но в случае с Ман произошел обратный эффект. Получив от доброжелателей семь стрел купидона в деревянный зад, мандрагора перешла в режим берсерка-Иггдросиля.

— Кто меня заказал? — рычала Ман. — Ну живо отвечай! Иначе я тебя здесь при… люблю!

Купидон нервно засмеялся и попытался отползти в сторону.

— Я хотела сказать, — заревела мандрагора, — люблю!

Любовный вирус из стрел купидона уже делал свое темное дело. Он встроился в словарный запас магического корнеплода и правил все ругательства согласно запрограммированному алгоритму.

— А-а-а! Твою ж пернатую мать! — Ман никак не могла совладать со своим речевым аппаратом, и от этого ее ярость только усиливалась.

— Кто меня заказал? — Ман повторила свой вопрос, сопроводив его тычком швабры.

— У меня подписка о неразглашении… — попытался оправдаться Купидон.

— А сейчас у тебя будет запись в некрологе и надпись на могильной плите! — кровожадно заключила мандрагора.

Купидон с мольбой оглядел помещение лавки «Залейся зельем», но помощи ждать было неоткуда. Все люди, животные и растения попрятались по углам и со страхом взирали на любовную лихорадку Ман.

Не отпуская швабру, мандрагора подхватила одну из розовых валентинок. Надпись на ней гласила: «Ман». Она в ярости отбросила листок бумаги, как будто это была наступательная граната, и подхватила следующий. «Ман», гласила следующая валентинка.

— Да чтобы вас всех! — заорала мандрагора. — Любви моей захотелось? Я вам сейчас устрою любовь, вот этим предметом!

Она трясла шваброй, как копьем.

Купидон воспользовался свободой и ловко юркнул в сторону.

— Люблю засранца! — взревела Ман. — И вас всех по одиночке переловлю и перелюблю!

Мандрагора увеличилась в размерах, ее кора́ излучала ядовито-оранжевое свечение. Казалось, еще немного — и она взорвется.

Все домочадцы кинулись на улицу. Ещё бы, когда Ман взрывается, лучше находиться подальше от эпицентра взрыва и желательно за бетонным ограждением.

— КАК ЖЕ Я ВАС ВСЕХ ЛЮБЛЮ!!!

* * *

Город сотряс жуткий взрыв. Жителей города накрыло плотной лавиной валентинок.

— Напомните мне, чтобы я больше никогда не поздравлял Ман с Днем святого Валентина, — сказал оглушенный кудесник, вытряхивая розовые сердечки из капюшона.

— Кто же мог подумать, что она так неудержима в любви? — Сказочник пытался выбраться из розового шуршащего сугроба. — Видимо, у нее аллергическая реакция на любовную интоксикацию.

— Нет, просто не рассчитали дозу, — усмехнулся кудесник. — Чья-то валентинка явно была лишней и вызвала цепную термоядерную реакцию.

— Да, любовь — страшная сила, — согласился сказочник.

С неба упал контуженый Купидон и, пошатываясь, побрел прочь, к месту следующего заказа.

На очереди были драконы…

Парле-ля-грамм и лайки

— Вот теперь давай объясняй мне, что такое парле-ля-грамм, — недовольно буркнула Тули́нэ, бросив на торговую стойку учебник.

Кудесник посмотрел на обложку: «Геометрия».

— А я-то тут при чем? — усмехнулся кудесник. — Это же ты студентка, а не я.

— Если ты мне не поможешь, то я буду тебе надоедать, — медовым голосом проворковала Тули́нэ.

— Попробуй, — пожал плечами кудесник, с любопытством глядя на девушку.

Тули́нэ полезла в карман бального платья.

— Ой, нет, только не смартфон, — взмолился хозяин лавки.

— У меня тут такие прикольные стикеры с котиками, — невинно продолжила наступление принцесса. — Я сейчас тебе пришлю.

Смартфон кудесника начал вибрировать. Видимо, это котики начали свою оккупацию его гаджета, заполняя своими смешными изображениями не такую уж обширную память телефона.

— А теперь я буду плакать, — Тули́нэ театрально сползла на стойку и, шмыгнув носом, открыла ящик стола. — О, да у тебя тут лапша быстрого приготовления!

Кудесник вздохнул и сунул девушке один брикет. Тули́нэ засунула добычу в карман бального платья и опять взялась за телефон.

— Сейчас мы тебя запо́стим… — она сделала пару снимков кудесника. — Хотя, посты с котиками идут гораздо лучше… Кстати, где Диод?

— Диодор! — возмущенно отозвался пушистый ассистент с верхней полки. — Не надо фамильярности.

— Сойдет, — хмыкнула Тули́нэ, фотографируя кота. — Сейчас мы тебя тоже запо́стим…

Тули́нэ не удалось договорить, потому что дверь магазина неожиданно распахнулась и в помещение влетела лайка.

— О, первый лайк! — усмехнулась девушка, наблюдая сердечко под фотографией кота. — Точнее, лайка.

Она хитро улыбнулась кудеснику:

— Ну так что? Парле-ля-грамм?

— Нет, — ухмыльнулся кудесник. — Сама, сама, сама.

— Хорошо, — с нажимом сказала Тули́нэ. — Буду брать тебя измором.

* * *

Вообще, со стороны сказочника это было настоящее сказочное свинство. Уматать в творческий отпуск и оставить одну свою подопечную под присмотром другого. Мол, у вас есть полная творческая свобода самовыражения и всё такое. Творите, что хотите, а он лично — на Бали, на писательский ретрит с дзен-буддистскими монахами, фикусами и прочими декорациями духовного просветления и писательского роста. На логичный вопрос кудесника, что он собрался там писать, сказочник ответил, что уж точно не сказки.

В последнее время в творческих изысканиях сказочника преобладали постоянные взрывы, и психологи «Fantasy resource» намекнули на его душевную напряженность. Поэтому он был направлен в творческий отпуск с заданием написать что-нибудь светлое и доброе, что-нибудь без криков мандрагор, пожаров и взрывов. Короче, написать что-нибудь, что заставит читателя погрузиться в легкий сюжет и расслабленно улыбнуться в конце произведения. Сказочник и сам понимал, что стал заложником жанра, поэтому, не раздумывая, согласился. Шутите, на Бали за счет компании! Кто откажется от таких подарков? Поэтому он быстро собрал вещи, экстерном устроил Тули́нэ в Университет Прекрасных Принцесс и поселил её в лавке «Залейся зельем», так сказать, под надзор своего более надежного персонажа. Напоследок он помахал своим сказкам рукой и со спокойной совестью свалил в аэропорт на встречу просветлению, солнцу, морю и черепахам.

* * *

Тем временем лаек в магазине прибавилось, а с их прибавлением появилась непонятная атмосфера суматохи и безудержного веселья. Конечно, ведь лайки всегда приносят радость.

Малышки-мандрагоры с визгом гонялись за стаей собак. Тули́нэ поймала особо пушистую псину и начала ее няшить и тятёшить. Лайка смешно тыкалась мокрым носом в оттопыренный карман бального платья, намекая на то, что лапша быстрого приготовления резко контрастирует с воздушными силуэтами наряда Тули́нэ и что эта самая лапша гораздо гармоничней смотрелась бы в её желудке.

Что поделать, некоторые лайки считают себя особенными и требуют от своих объектов определенных подношений. Тули́нэ не стала спорить с животным, решив не дожидаться, пока оно измусля́кает ей весь карман.

Кстати, если кто-то считает, что в бальном платье не должно быть карманов, то он глубоко заблуждается. Где, скажите на милость, принцесса должна носить мобильник с наушниками? Ведь не за пазухой же!

Лайка быстро умяла угощение и довольно посмотрела на Тули́нэ.

— Парле-ля-грамм? — спросила девушка у собаки.

— Ву-у-и! — ответила лайка.

— О, mon cher ami*, — проворковала Тули́нэ, целуя лайку в мокрый нос.

* * *

— Это-о-о что-о-о такое! — послышался рев старшей мандрагоры.

— Лайки, — отозвалась девушка.

— Немедленно убери их отсюда, — потребовала Ман, — тут же всё псиной провоняет!

— Не могу, — усмехнулась Тули́нэ. — Лайки нельзя убрать, это невежливо!

Мандрагора издала непонятный звук и поискала глазами кудесника. Тот продолжал сидеть за торговой стойкой и флегматично поглядывать на пушистых представителей социальных сетей. Издав боевой клич, старшая мандрагора полезла напролом сквозь стаю собак, периодически пресекая попытки ее обнюхать.

* * *

— Ты собираешься вообще что-нибудь предпринимать? — сурово спросила Ман, добравшись до хозяина лавки. — Или так и собираешься смотреть на весь этот бардак?!

— Да! — мяукнул со шкафа вздыбленный Диодор. Он был просто в ужасе от такого количества незнакомых собак.

— Тут я ничего не могу поделать, — развел руками кудесник. — Все лайки, которые сейчас находятся в лавке, непростые — это кармические лайки кота Диодора.

— Как, Диодора? — опешила мандрагора.

— Как, мои? — удивленно мяукнул кот.

— Вот так, — пожал плечами чародей. — По кармическим законам социальных сетей все отклики в виде лайков принадлежат не автору публикации, а объекту, который был опубликован. Поэтому что-либо сделать в данной ситуации может лишь владелец этих собак — наш Диодор.

— Кот! — взревела Ман. — Гони прочь своих псин!

— Псы, ну-ка, вон… — неуверенно мяукнул кот, совершенно не ощущая себя владельцем такой огромной стаи собак.

— Нет, ну это халтура какая-то, — всплеснула корнеплодами мандрагора. — Разве так прогоняют?

— У него все равно не получится, — усмехнулся кудесник. — Астральные алгоритмы социальных сетей не позволяют просто выгонять лаек на улицу. Владелец кармического лайка должен найти своему питомцу нового хозяина и алхимически его передать. Только тогда лайка исчезнет.

— Как передать? — уточнил кот.

— Алхимически, — отозвался мужчина. — То есть ты должен поставить лайк на другую публикацию.

— Я не могу, у меня же лапки, — мяукнул Диодор. — И потом, у меня даже смартфона нет, не говоря о том, что ни в одной из соцсетей у меня нет аккаунта.

— Да чтоб вас тут всех! — не выдержала мандрагора, выхватывая мобильник у кудесника. — Ну почему мне вечно приходится решать проблемы с хаосом в этом доме?!

Кудесник и кот тактично промолчали.

* * *

Через пять минут взмыленная Ман стояла на шкафу возле взъерошенного Диодора.

— Быстро ставь лайки! — скомандовала мандрагора, подсовывая мобильник под нос кота.

— Я не могу! — мурлыкнул Диодор. — У меня…

— Если ты сейчас скажешь, что у тебя лапки, то я самолично сброшу тебя в самую гущу твоих собственных собак! Живо! Жмякай сюда!

Кот сдался и жмякнул лапой на экран смартфона. Тут же одна лайка исчезла, отправившись к своему новому хозяину.

* * *

Не прошло и полчаса, как торговое помещение лавки «Залейся зельем» было очищено от пушистых лаек. В магазине крепко пахло псиной. Пришлось даже открыть окна и долго проветривать, чтобы морозный и слегка влажный воздух вытеснил столь специфичный odeur de chien**.

Тули́нэ с грустью смотрела на опустевший магазин и с тоской разглядывала пустую упаковку лапши быстрого приготовления.

— А ведь всего этого могло и не быть, — заметила она, — если бы мне сразу объяснили, что такое парле-ля-грамм…

Примечание.

О, mon cher ami* (фр.) — О, мой дорогой друг.

Odeur de chien** (фр.) — Запах псины.

Заводной кот

— Тыр-тыр-тыр, — тарахтела Тули́нэ, накручивая кошачий хвост.

Кот стоически терпел, дожидаясь, когда ей это надоест.

— Что ты делаешь? — усмехнулась малютка мандрагора.

— Завожу кота, — ухмыльнулась в ответ Тули́нэ.

— А он разве заводной? — удивилась малышка Ра.

— Конечно, заводной! — ответила будущая принцесса. — Слышишь, как заводится?

Кот действительно издавал странные звуки.

— А что ты будешь делать, когда он заведется? — спросила мандрагора.

— Я пока не знаю, — пожала плечами Тули́нэ. — Наверное, убегать.

— Тогда зачем ты его заводишь?

— Так положено. Принцессы всегда кого-нибудь заводят. Неважно, принцев, рыцарей или драконов. Это такой профессиональный этикет. Заводить — значит мотивировать.

— А-а-а, так ты домашку делаешь? — догадалась Ра.

— Ага, готовлюсь сдавать норматив по мотивации, — пыхтела подуставшая студентка. — На отлично надо мотивировать объект за 30 секунд.

— Что-то Диодор не слишком хочет мотивироваться, — малышка-мандрагора внимательно посмотрела на морду пушистого ассистента.

Кот действительно хранил видимое безразличие и заводиться не желал.

— Этот кот еще тот крепкий орешек, — ответила девушка. — Мне даже кажется, что он специально не заводится. Ну, чтобы меня позлить.

— Может быть, он тоже тебя мотивирует? — предположила Ра.

— Не уверена, — Тули́нэ с сомнением посмотрела на прижатые кошачьи уши. — Разве может мотивируемый сам мотивировать?

— Ну, своим бездействием он заставляет действовать тебя, — философски заметила Ра.

— Так что же тогда получается?! — воскликнула студентка, поменяв руку. — Это не я его завожу, это он меня заводит!

— А ты чувствуешь себя заведенной? — спросила мандрагора.

— Если честно, да! — призналась Тули́нэ.

— А почему?

— Я завожу его уже минут десять! — возмутилась Тули́нэ. — А он не заводится! Я так норматив не сдам!

На морде кота заиграла знаменитая чеширская улыбка.

— О, кто-то тут у нас на взводе? — довольно поинтересовался кот.

— Да! И всё из-за тебя! — воскликнула Тули́нэ.

— А я-то тут при чем? — вопросительно фыркнул Диодор. — Я всего лишь лежу и делаю то, что мне хочется. Несмотря на то, что кто-то очень хочет, чтобы я делал то, что мне не хочется.

— Тыр-тыр-тыр… — протарахтела Тули́нэ, не зная, как возразить коту.

— Открою тебе небольшую тайну, — доверительно мурлыкнул Диодор. — Мотивация котов зависит только от самих котов. Никто в мире не может завести кота, если он сам не хочет себя завести.

— Мы сейчас про какое «завести» говорим? — уточнила Тули́нэ.

— Про любое! — гордо заявил Диодор. — Кошки вне контекста!

— Я уже запуталась, — призналась Ра.

— Я тоже, — вздохнула Тули́нэ.

— Это потому, что ты не до конца изучила сам объект и методы его мотивации, — усмехнулся кудесник. — Поэтому не ты мотивируешь объект, а он тебя.

Тули́нэ оставила хвост пушистого ассистента в покое. Диодор тут же убрал его под себя и победно фыркнул.

— Как же тяжело быть принцессой, — вздохнула девушка, вытирая пот со лба.

— Нужно быть наблюдательной, — заметил кудесник. — Для принцессы это очень полезное качество.

Он подошел к комоду и дотронулся до ручки выдвижного ящика.

— Смотри внимательно и засекай время, — усмехнулся кудесник, открывая ящик.

Тули́нэ даже не успела досчитать до пяти. Признаться, она вообще не собиралась считать, потому что не ожидала, что Диодор может так быстро перемещаться в пространстве. Казалось, что пушистый ассистент просто растворился в воздухе и проявился уже в ящике комода.

— Норматив сдан, — усмехнулся чародей и щелкнул пальцами.

— Ну вот, а ты говорила, не заводится, — воскликнула Ра. — Смотри, какой он мотивированный!

— Еще бы! — воскликнула Тули́нэ. — Это всё потому, что я его десять минут заводила!

Относительный трансфер

— Такое захочешь — специально не придумаешь, — недоуменно пробурчал сказочник.

Он с интересом разглядывал девушку, сидящую рядом с прозрачным оком иллюминатора. На коленях у девушки покоилась огромная белая игрушка. Плюшевое изваяние напоминало помесь аиста, гуся и журавля одновременно и служило для пассажирки своеобразной подушкой-обнимашкой.

Забавно, но, оказывается, мягкая игрушечная птица, которая не создана для полета, всё же может летать. И не просто летать, а нестись по небу со скоростью реактивного самолета. И никакой магии, никакого колдовства, и ни один из законов физики не нарушен.

Сказочник оглядел салон самолета в поисках чего-нибудь необычного и интересного, но, кроме огромного плюшевого гуся размером с приличного страуса, ничего не обнаружил. Кто-то из пассажиров спал, кто-то уткнулся в экран гаджета, кто-то читал книгу. Сказочник вздохнул.

— Скука-а-а-а, — тихо выдохнул он самое страшное слово в истории человечества. — До чего же скучно…

Хотя здесь он лукавил. Настоящему сказочнику никогда не бывает скучно. Конечно, писать сказки, сидя в тесном кресле самолета, не очень удобно. Личное пространство сжимается до границ откидных ручек и резко откидывающейся спинки кресла напротив. А ведь для хорошей сказки нужен простор и свобода. Но одно дело — писать сказки в салоне самолета, и совсем другое дело — мысленно их рассказывать. По правде говоря, сказки сначала должны рассказываться, а уж потом писаться. Наверное, поэтому большинство сказочников — жуткие болтуны. Они всегда найдут, кому бы чего рассказать, ну и приврать, конечно, немного, точнее, прифантазировать. А если сказочник не найдет себе благодарного (или, не дай кот, неблагодарного) слушателя, то он его себе придумает! Ведь куда бы он ни отправился, рядом с ним всегда шумная толпа его персонажей. Бери любого и рассказывай ему сказку про белого гуська. Эх… Так бы всё и было, но в этот раз сказочник оставил всех своих персонажей в лавке «Залейся зельем»…

* * *

— Курица? — неожиданно спросила вездесущая стюардесса.

— Гусь! — неожиданно ответил сказочник.

Девушка с гусем хихикнула.

— Нет, — улыбнулась стюардесса, — у нас есть только курица, говядина и картошка с фасолью.

— Тогда картошка, — ответил сказочник.

Стюардесса ловко извлекла из своей тележки пару контейнеров и поставила на столик возле сказочника.

— Приятного аппетита, — сказала стюардесса и, не дожидаясь ответа, занялась другими пассажирами.

Сказочник осторожно вскрыл картонный ланч-бокс и зашелестел пластиком. Самолётная еда… Если есть что-то несказочное в этом мире, то это пресловутая самолётная еда. Ровные порции, упакованные в пластик, созданные не для того, чтобы насладиться пищей, а чтобы закинуть эту съедобную органику в топку организма. Сказочник без энтузиазма вскрыл контейнер с горячим блюдом и оторопел.

— Привет, — сказала Ра, лежа на перине из вареной фасоли.

— Ты как сюда попала?! — воскликнул сказочник.

— Я не знаю, — пожала плечами малютка-мандрагора, — легла спать дома, проснулась уже здесь.

— Ты не сварилась? — заботливо спросил сказочник.

— Шутишь? Я даже толком не разогрелась! — усмехнулась Ра.

По салону поплыл запах трюфелей. Пассажиры стали принюхиваться и оглядываться.

— Значит, я сегодня без горячего… — пробормотал сказочник.

— Прости, — сказала Ра, — я не нарочно.

— Ладно, — ухмыльнулся сказочник, вытирая малютку влажной салфеткой, — все равно я гуся хотел.

Ра захихикала. То ли она тоже заметила гуся, то ли ей просто было щекотно от влажной салфетки.

— Почему вы такие непослушные? — вздохнул сказочник, серьезно глядя на Ра.

— Кто? — не поняла малышка.

— Ну… Вы… — замялся сказочник. — Мои персонажи. Я же велел вам оставаться дома.

— А ты уверен, что мы твои персонажи? — улыбнулась Ра. — Может быть, ты тоже наш персонаж.

— Я? — удивился сказочник. — Нет, я настоящий и никакой не персонаж… Наверное…

— Ты не уверен? — усмехнулась малышка.

— Знаешь, порой сомневаюсь, — признался сказочник, — но это нормально, любой здравомыслящий человек время от времени задается вопросом своей реальности. Реальность вообще вещь относительная…

* * *

Кудесник лежал на кровати и набирал текст на экране смартфона. Сначала он хотел направить к сказочнику кота, но Диодор заартачился. Мол, он боится шума и высоты. И сколько бы кудесник ему ни объяснял, что реальность сплошь состоит из относительностей и высоты он не увидит и не почувствует, уговорить пушистого ассистента не удалось.

Пришлось отправлять малышку Ра. Та была не против, ведь она еще никогда не летала на самолете…

Внутренний мир / внешний мир

— А самое печальное, Ра, — вздохнул Сказочник, — что интересные мысли очень быстро исчезают. Пуффф! И их нет…

— Мне кажется, что не стоит об этом беспокоиться, — усмехнулась малышка. — Ведь неинтересные мысли тоже «Пуффф!».

Парень, хмыкнув, плюхнулся на песок. Малютка-мандрагора, чтобы не завянуть на жестком южном солнце, закопалась рядом. Сказочник полил ее из бутылки, и Ра довольно заурчала.

Сказочник был рад, что малышка так неожиданно присоединилась к его ретриту. Несмотря на маленький возраст, в беседах Ра показала себя очень рассудительной флорой и не переставала удивлять писателя своими замечаниями.

— Понимаешь, ловишь-ловишь словами мысль, — Сказочник чертил пальцем на песке непонятные символы, демонстрируя, как он ловит мысли. — А когда удается ее поймать, оказывается, что мысль спрятана в самой толще текста и зачастую весь текст почти никак не связан с этой мыслью.

— Но ведь было бы глупо просто написать мысль, — усмехнулась малютка. — Одно-два предложения — и всё! Это скучно!

— Да, — согласился Сказочник, — а самое смешное, что я даже не знаю, какую мысль ловлю…

— Как так не знаешь? — усмехнулась Ра.

— А вот так… — вздохнул мужчина. — Творчество вообще штука непонятная.

— Может, словами стоит ловить не мысль? — подсказала Ра. — А, скажем, ощущения?

— Поясни.

— Ну, мысли — это лишь отголоски ощущений, — сказала малышка. — Внешний мир так на тебе играет.

— Может, со мной? — с сомнением спросил Сказочник.

— Нет, именно на тебе. — усмехнулась Ра и пояснила: — Как на инструменте.

— И если ты хорошо настроен, — продолжила малышка, — то внешний мир извлекает из твоего внутреннего мира гармоничную мелодию.

— Все у тебя просто, — усмехнулся Сказочник. — Внутренний мир, внешний мир…

— А больше ничего и нет, — пожала плечами Ра.

— Как-то всё слишком просто, — вздохнул мужчина. — А кто меня настраивает?

— Конечно, внешний мир, — Ра улыбнулась солнечной улыбкой.

— А кто настраивает внешний мир? — хитро прищурился сказочник.

— Ты! — ответила мандрагора.

— Это ты сейчас так меня настраиваешь? — улыбнулся в ответ Сказочник.

— Возможно, — Ра лукаво отвела глаза.

Тугой полуденный воздух внешнего мира, наполненный солоноватым запахом океана, плавно втекал во внутренний мир Сказочника. Череда неожиданных мыслей пронеслась веселой стайкой, но вместо того, чтобы их ловить, он просто зачерпнул полную ладонь шуршащего песка и предоставил ему свободно течь сквозь пальцы. Легкий бриз воровато подхватывал песчинки кварца и тихим дуновением уносил его прямо на непонятные знаки, которыми минуту назад Сказочник пытался поймать свою неуловимую мысль.

— Где ты этому научилась? — Он прервал молчание.

— Я как бы растение, — усмехнулась Ра. — В моей природе принимать внешний мир во всех его проявлениях, а ты человек, и в твоей природе совершенно другое…

Сказочник с таким видом посмотрел на нее, что малышка поняла: без объяснений не обойтись.

— Вы, люди, очень странные существа, — продолжила Ра. — Вы все время сопротивляетесь внешнему миру, вместо того чтобы насладиться всем тем, что он может вам дать. Вы суетитесь, выбираете, что вам точно подходит, а что не подходит, безнадежно пытаетесь ужать его в какие-то смешные рамки, и сами приходите в отчаяние, когда это не удается. Вы все время что-то ловите: то ветер, то землю, то воду, то молнии, то мысли. Вы заставляете их работать, что у вас это неплохо получается, но стоит вам ослабить контроль, как все ваши хитроумные конструкции рассыпаются. И поэтому вы обречены их постоянно поддерживать.

— Да, — согласился Сказочник. — Это в нашей природе.

— На это очень забавно смотреть, — улыбнулась Ра. — Но, в конце концов, вы тоже часть внешнего мира… Польешь меня?

Сказочник вылил остатки воды на мандрагору.

Ра замурчала, уроки кошачьего от Диодора не прошли даром.

— Как хорошо, что вам иногда удается отвлечься от вашей бесконечной борьбы и просто насладиться внешним миром, — заключила малышка.

— Знаешь, наверное, в такие моменты люди и ощущают свое настоящее счастье… Ведь счастье — это когда внутренний мир ощущает себя единым с частью внешнего…

Драммер Дра

Дра было скучно, и она от нечего делать колотила палками по кастрюлям.

— Пум-пам-Пум-Пум-пам, — отзывались кастрюли, не совсем довольные тем, что по ним колотят.

— Как дам по мозгам, — вторила мандрагора, покачиваясь в ритм ударов.

Кудесник отвлекся на шум и отложил чтение старого альманаха. Он на цыпочках подошел к дверному проему и заглянул на кухню.

Он увидел, что мандрагора сидит на полу и, расставив кастрюли полукругом, увлеченно молотит по кухонной утвари.

Ритм был простой и незатейливый, но кудесник заметил, что малышка играет его довольно ровно и не сбивается.

Минут пять Дра «давала по мозгам», а потом неожиданно стала чередовать разученный ритм с небольшими «перебежками».

— Пум-пам-пам-Пум-пам-пам-Пум! — заголосили кастрюли.

— Догоню, по шее дам! — бурчала Дра.

Кудесник, улыбаясь, отошел от двери.

Дра не раз показывала свой воинственный характер, который она унаследовала от семейства Mandragora Perennis (мандрагора многолетняя). К тому же на нее повлияло долгое время, проведенное с вздорной Ман, которая тоже была скора на расправу. Дра была вторая по старшенству. Ей было три года, и она дольше всех общалась со своей взрывной сестрой. Это сейчас они могут спокойно разгуливать по отдельности, а еще в начале августа они были неразлучны.

Жизнь мандрагор — не сахар. Сиди, жди, когда тебя выкопают. И еще неизвестно, с какой целью. Хотя выбор не особо большой. Или ты становишься ужином для наглого кабана, или можешь стать компонентом для сложного алхимического зелья. Мандрагоры ведь магические растения. Они связывают в своем теле все стихии: землю, воду, ультрафиолет…

— Ультрафиолет — не стихия, — мурлыкнул кот.

— Хватит подслушивать! — цыкнул кудесник.

— Хватит думать так громко! — отмахнулся от него кот. — И не затыкай мне рот, лучше утихомирь Дра.

— Не мешайте ей, — с заботой сказала Ман.

— Тебя разве не раздражает этот грохот? — спросил кот, моргая от каждого громкого звука.

— Нет, — пожала плечами Ман. — Малышка тренируется.

— Зачем? — спросил Диодор, втекая в трехлитровую банку.

— Не зачем, а к чему, — поправила его Ман. — К жизни она готовится… К жизни, полной опасности и врагов.

— Может быть, ей тогда научиться тишине? — пробулькал кот. — Ну, чтобы враги ее не заметили…

— У мандрагор так не принято, — воинственно отозвалась Ман. — Мы гордый народ и привыкли лицом к лицу встречать опасности!

Ман с грустью посмотрела в сторону кухни, где шумела Дра. Она знала ее маленькую тайну и жалела свою сестренку.

* * *

Дело в том, что у Дра не было голоса. То есть голос у нее, конечно, был — орала она будь здоров. Но дикого крика мандрагоры у нее не было. По традиции и странной генетической усмешке природы знаменитый вопль мандрагоры наследует только старший клубень. Ему достается это жуткое акустическое оружие, которое может парализовать вражескую фауну, посягнувшую на ароматный, магический корень.

Ман была первой, и вся мощь магического вопля досталась ей. Дра осознала это довольно рано и грустила, потому что ей тоже хотелось наводить ужас на врагов.

Но если корню не дают расти вглубь, то он растет вбок. Еще в свой первый год жизни под землей Дра нащупала корнем консервную банку и научилась извлекать из нее жуткие грохочущие звуки. Кабанов это, конечно, не отпугивало, зато кроты обходили мандрагору стороной. Дра этим очень гордилась. Эх, вот только если бы банка была побольше, тогда можно было устроить такой грохот, что крик мандрагоры показался бы всем комариным писком. Ман понимала младшую сестру и не ругалась на производимый шум. В конце концов, все знают, что мандрагоры — шумные растения.

* * *

— А ты знаешь, что у Дра талант? — спросил кудесник. — Я следил за ней минут пять, и за всё это время она четко держала ритм и ни разу не сбилась.

— Пять минут, — усмехнулась Ман, — она может так целый день грохотать!

В ее голосе звучала необычная для Ман нежность и гордость за сестру.

— Ман, ты не будешь против, если я помогу Дра стать намного громче? — спросил кудесник.

— Конечно, — усмехнулась мандрагора, — умение наводить шум — полезное качество, и…

Она с мягкой улыбкой опять посмотрела в сторону кухни, где грохотали кастрюли.

— Дра будет просто в восторге…

* * *

— Это что за грохот! — орала Ман. — У меня сейчас голова взорвется!

— Дра репетирует! — Кудесник старался переорать шум ударной установки.

— Чего? — не расслышала Ман.

— Дра! — Чародей крикнул в самое ухо мандрагоре. — Репетирует!

— Это Дра? — удивилась старшая мандрагора.

Кудесник кивнул. Растерянная улыбка появилась на лице старшей сестры. В ней боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, она хотела накостылять и Дра, и Кудеснику, с другой стороны, она хотела их расцеловать. Она растерянно посмотрела по сторонам и заметила Диодора. Кот спокойно сидел на торговой стойке и улыбался. Из его ушей торчали клочки ваты…

Перекати Го

— Жил-был в одной обширной степи…

— Стоп! — перебила Сказочника будущая принцесса. — Что это сейчас было?

— Что именно? — не понял сказочник.

— Вот это! — Девушка откашлялась и, подражая Сказочнику, продекламировала: — Жил-был… И так далее… Строго по тексту…

— Вообще-то так начинаются все классические сказки, — усмехнулся Сказочник.

— Позвольте! — Тулинэ подняла вверх руку, как бы призывая высшие силы в свидетели. — Ты написал кучу сказок, и ни одна из них не начиналась со слов «Жил-был».

— Я решил исправиться.

— С чего это вдруг?

— Я прочитал тут одну методичку, — сказочник передал потрепанный номер альманаха «Кастанеда и кактусы». — Двадцать первая страница.

— Угу, — хмыкнула девушка, пролистав потрепанный буклет, — «Советы по написанию сказок для чайников».

Она быстро пробежала по тексту статьи.

— А про чайник у тебя сказки еще не было?

— Как хорошо, что ты спросила! — встрепенулся Сказочник. — Один молодой чайник настолько радовался воде, что…

— Кхххммм! — жестко прервала его Тулинэ. — Ты не забыл? «Жил-был»? Ну? Продолжай…

— Ой… — смутился парень.

Как любой молодой сказочник, он настолько радовался началу новой сказки, что совершенно забывал про старую. Поэтому основная задача опытного персонажа, кем по сути и была Тулинэ, была вовремя осаживать этого любителя повитать в облаках. Ибо нечего расходовать фантазию на сторонние истории, когда под носом куча недоделанных текстов!

— Давай, ваяй классический сказ, и чтобы всё по списку, — потребовала Тулинэ.

Сказочник вздохнул и продолжил… Точнее, начал…

* * *

Жил-был в одной обширной степи кочующий куст перекати-поле. Звали его Пепо. Всем этот куст был хорош: был он кругл, красив и легок на подъем. Пепо мог носиться целый день из одной части степи в другую и совершенно не уставать. Всем его жизнь устраивала, только неожиданно почувствовал он в себе некую пустоту. Такое очень часто случается не только с кочующими кустами, но и с людьми тоже. Вот так бегаешь-бегаешь целыми днями, влекомый ветром забот, носишься-носишься из одной локации в другую, а кажется, что все это бурное движение бесполезно, пусто… Ведь и у вас бывало так, что вы сильно стремитесь в какое-либо место, мечтаете о нем, ночей не спите, а когда вы там оказываетесь, то не можете понять, что вы тут забыли?

Вот у Пепо были подобные ощущения. Конечно, мудрые буддийские черепахи, которые тоже ползали по той степи, давно уже постигли великую тайну движения, поэтому не особо торопились переползать из одной части степи в другую.

Смысл движения находится не в конечной точке маршрута, а заключается в самом движении.

Стремление к цели, по сути, и есть сама цель. А стоит ее достигнуть, и — пуфф! — остается пустота…

Вот эту пустоту и заметил Пепо, а заметив, уже не смог от нее избавиться.

Жизнь для Пепо потеряла смысл. Что толку спешить куда-то, если тебя там поджидает пустота?

Да если бы наш перекати-поле смог просто побеседовать с черепахами, они бы ему всё растолковали, но он привычно проносился мимо них. Да и кто вообще будет слушать мудрых черепах?

Долго ли, коротко ли… (На этой реплике Тулинэ издала томный вздох. От этого словосочетания по ее плечам искрами пробежали мурашки. Видимо, она испытала филологический восторг.)…носился Пепо по степи, о том ведает только беззаботный ветер, который в конце концов пригнал его из степи в город, на улицу Зодиака, к дому номер десять, в котором притаилась лавка «Залейся зельем».

* * *

— Ого, какая штука! — воскликнула Го, заметив шар перекати-поле. — Как ты сюда попал?

— Докатился, — отозвался Пепо.

— Быстро?

— Очень быстро.

— Откуда?

— Я не знаю.

— А куда ты направляешься? — не отставала мандрагора.

— Понятия не имею.

— А что у тебя внутри?

— Пустота… — вздохнул перекати-поле.

— А что это такое?

— Это когда внутри находится отсутствие смысла.

— Звучит не очень радостно.

— Поверь, когда отсутствует смысл, то и радость отсутствует, — отозвался куст.

Го погладила Пепо по сухим веточкам.

— Знаешь, а во мне полно радости, — тихо сказала Го.

— Откуда она у тебя взялась? — заинтересовался Пепо.

— Не знаю, — пожала плечами малышка, — просто я раньше жила в земле и не могла бегать, а теперь могу, и от этого мне очень радостно.

— Наверное, у тебя радость появилась в тот момент, когда ты наконец смогла делать то, что тебе давно хотелось?

— Возможно.

— Слушай, — воскликнул перекати-поле, — если у тебя полно радости, то и смысла у тебя должно быть много?

— Я не проверяла, — Го смущенно покачала ботвой.

— А ты не могла бы залезть в меня? — робко спросил Пепо.

— Это еще зачем?

— Вдруг я тоже смогу почувствовать твою радость, а заодно и смысл.

— Давай попробуем, — усмехнулась малышка.

* * *

Внутри перекати-поле было довольно просторно и уютно.

— Ну как? — спросила Го.

— Не знаю… — отозвался Пепо, пытаясь ощутить в себе что-нибудь новое. — А ты не могла бы сделать то, что ты обычно делаешь, когда ощущаешь в себе радость?

— Легко! — отозвалась Го.

Она стала быстро перебирать ножками, пытаясь бежать внутри перекати-поля.

Пепо ощутил в себе непонятное щекочущее чувство — это маленькие ножки мандрагоры щекотали его внутренний мир.

Радость? Смысл? Пепо не понял, но он со смехом сорвался с места.

— Ого! — воскликнула Го, когда они разогнались и начали чертить круги по мощёной дорожке. — Вот это скорость!

— Здорово? — спросил перекати-поле. — Я могу еще быстрей!

— Жми! — радостно воскликнула Го. — Виу-виу-виу!

Пепо радостно крикнул и наконец за долгое время ощутил в себе не пустоту, а радость и смысл.

* * *

— Нам в семье только перекати-поле не хватало! — возмущалась Ман. — Сказочник, ты… это, заканчивай свои опыты над растениями!

— Действительно! — согласилась Тулинэ. — А то у тебя опять получилась непонятная сказка! Ну совсем не классическая!

Тулинэ назидательно потрясла брошюрой старого альманаха.

— Простите, — робко улыбнулся Сказочник. — Кажется, всё опять немножечко вышло из-под контроля…

— Засунь себе свои извинения под хвост! — возмущался черный кот, спасаясь от преследующего его вихря перекати-поля. — Кто-нибудь, остановите Го! И это кустистое недоразумение!

Сказочник лишь смущенно развел руками. Кто мог знать, что радостный смысл Го, которым она поделилась с перекати-полем, заключался в том, чтобы не просто бегать, а играть в догонялки с Диодором…

* * *

Сказочник хитро выглянул сквозь строчки своей не совсем классической сказки.

— Теперь специально для тех, кто дочитал эту сказку до конца…

Он с опаской огляделся по сторонам и, убедившись в том, что Тулинэ его не подслушивает, продолжил.

— Один чайник так радовался, когда его внутренний мир наполнялся водой, что своей радостью умудрялся вскипятить воду за пару секунд…

Одуванчик

— Вы меня скоро совсем в землю загоните! — всплеснула руками старшая мандрагора. — Ра, ты же всё время была такой умной девочкой, что это за безобразие вылезло у тебя на ботве?

Ман укоризненно показала пальцем на желтый цветок, который робко выглядывал из густых зеленых побегов на голове младшей сестры.

— Правда, миленько? — довольно улыбнулась малышка.

— Нет! — рявкнула Ман. — Это же одуванчик! Сорняк! Как только тебе в голову взбрело вырастить у себя в ботве одуванчик?

— Но ведь он такой яркий и солнечный, — удивилась Ра. — Мне кажется, что это продолжение моих весенних мыслей о лете и солнце.

Но Ман ничего не желала слушать, она неистовствовала так, что, если бы в эту минуту ей подвернулся под руку зазевавшийся кабан, то она сделала бы из него сочную отбивную.

— Полюбуйся! — ревела старшая мандрагора на Сказочника. — Это твое тлетворное влияние!

— Тли у меня нет, — тихо заметила малышка. — Я очень чистоплотная.

— Это твое сказочное безобразие! — Ман продолжала обличать Сказочника. — Сначала Го связалась с этим бродягой — перекати-поле, теперь вот это! Что дальше? Посадишь меня в картофельную грядку?

— Хм-м-м… — Сказочник задумчиво прищурился и бегло посмотрел на свой блокнот. — А звучит неплохо…

— Только попробуй! — взревела мандрагора. — Я знаю, о чем ты подумал, писатель недоделанный! Только дернись, и я тебе такого насочиняю!!!

— Чего насочиняешь? — хмыкнул Сказочник.

— А это ты узнаешь в реанимации! Только записать не сможешь, потому что трудно писать, когда всё тело заляпано гипсом!

— Кровожадно… — согласился Сказочник и больше на блокнот не поглядывал.

Да и кому нужен этот блокнот, когда сказку можно просто рассказать…

* * *

Этой весной Ра почувствовала в себе непонятные перемены. Теплые весенние деньки радовали малышку. Она впитывала майские солнечные лучи и, глядя на распускающуюся природу, наполнялась безудержным счастьем. Этого счастья было так много, что малышке казалось, что она готова лопнуть и разлететься по всему миру на тысячу маленьких озорных Ра.

Так бывает не только с магическими растениями, но и с совершенно немагическими людьми. А как иначе? После долгой хмурой зимы с ее сумраком и метелями солнечная теплая погода с задорным ветерком творят настоящие чудеса.

К тому же это была первая весна малышки Ра, и поэтому она более остро реагировала на такое буйство ультрафиолета и тепла…

А в прошлое воскресенье она проснулась оттого, что у нее зачесалась макушка. Это было так необычно и так щекотно, что малышка, как только открыла глаза, так сразу звонко рассмеялась. Чуть позже, расчесывая свою ботву небольшими грабельками, она заметила, что зубья мыльно-рыльного инструмента за что-то цепляются.

— Ой, кто ты? — спросила малышка у незнакомого бутона, прятавшегося в ее ботве.

— Я — это ты, — тихо ответил бутон.

— А почему же ты снаружи? — удивилась Ра. — Мне казалось, что моё «я» должно быть внутри, а не чесаться у меня на макушке.

— Мне не хватает места, — усмехнулся бутон, — в тебе так много «тебя», что некоторая часть высунулась наружу.

— И какая же эта часть?

— Весенняя, — беззаботно отозвался бутон. — Та часть, что хочет разлететься по всему миру и оставить свою солнечную частичку на полях, лугах, возле тенистых речных нив и даже в чахлых городских газонах, что зажаты со всех сторон безжизненным асфальтом.

— Вот здорово! — воскликнула Ра, но тут же задумалась. — А что же тогда останется мне самой?

— Ах, не спрашивай меня, — звонко рассмеялся бутон, — я лишь глупое, беспечное, весеннее счастье.

— Почему глупое?

Потому что всё счастье глупо по своей природе, — хихикнул бутон, — ведь настоящий ум постоянно находится в границах, и лишь счастье настолько глупо, что не замечает этих границ.

— А, теперь понятно, почему ты появился, — задумчиво сказала Ра, — теперь мое глупое счастье очевидно всем и даже мне.

— Почему? — удивился бутон.

— Потому что выросло у меня на макушке и теперь его все увидят…

— Не волнуйся, — успокоил ее бутон, — это ненадолго. Счастье никогда не бывает долгим, это тоже такой закон природы…

Прошло всего несколько дней, и бутон распустился желтым солнечным цветком. Ра смотрела на него и радовалась. Но это была уже не та радость, что прежде. Это была радость от понимания того, что у тебя есть радость.

— Еще немного, — нашептывал цветок, — еще чуть-чуть, и я наберу такую силу, что смогу покинуть тебя, разлетевшись на сотню маленьких «тебя».

— А что же останется мне? — спрашивала малышка. — Грусть?

— Светлая грусть и осознание того, что твоя радость пускает корни, распускается и цветет вдали от тебя. Ты будешь замечать свою радость в каждом желтом цветке, в каждой солнечной улыбке, и даже когда будешь просто вспоминать о ней перед сном, она одарит тебя теплом и счастьем…

* * *

…И вот это случилось. Желтый цветок набрал такую силу, что ему самому было трудно удержать себя на месте. Он побелел, распушился и тревожно поглядывал наверх. Как бы ни было грустно, Ра понимала, что не сможет удержать все эти глупые, радостные ощущения, все эти беспечные мысли и бесшабашное счастье, которое так неожиданно вылезло наружу.

— Мы не прощаемся, — тихо сказал Одуванчик, — какая-то часть меня все равно останется с тобой. Правда, она будет уже не такой солнечной…

Ра хранила молчание.

— Проводи меня и предоставь природе сделать свое дело, — тяжело вздохнул цветок. — Иначе я просто банально рассыплюсь по полу и бесполезно растеряю всю твою радость.

— Нельзя заставлять природу ждать, — согласилась Ра. — Тем более что она совершенно не умеет этого делать. Тебе страшно?

— Как тебе сказать… Это одновременно и радует, и пугает.

— Не бойся, — грустно усмехнулась Ра, — мы не прощаемся, какая-то часть меня все равно останется с тобой…

И они вышли из лавки «Залейся зельем» под теплое дыхание зарождающегося лета…

Все началось с того, что вешалка упала…

Действующие лица:

Диодор — чёрный кот, пушистый ассистент кудесника.

Тули́нэ — будущая сказочная принцесса, проживает в лавке «Залейся зельем».

Ман — старшая из сестер мандрагор, проживающих в лавке «Залейся зельем».

Смерть — смерть.

Сказочник — тот, кто всё это написал.

* * *

Сказочник: Занавес открывается. Зритель видит торговое помещение лавки «Залейся зельем». В старом плетёном кресле сидит будущая принцесса Тули́нэ и пытается читать книгу. На подоконнике с другой стороны окна сидит черный кот Диодор и с опаской заглядывает в помещение лавки. Неожиданно на потолке открывается астральный портал, из него вываливается обычная треугольная вешалка с плечиками, после чего портал сразу же закрывается.

Диодор: Мне боязно, мне страшно, все мои девять душ предчувствием полны.

Тули́нэ: Так заходи уже. Довольно мягким задом тут занимать проём окна.

Диодор: Мой пухлый зад, столь милый, наблюденья пост себе облюбовал, не зря. Не тронь меня, как я уже сказал: «Мне боязно, мне страшно».

Тули́нэ: Ты заслоняешь солнце…

Диодор: (тихо смеясь в усы) Меня ты насмешила, где зад мой и где солнце? Мяу-мяу-мяу…

Тули́нэ: Доколе ты сидеть собрался, Диодор, с той стороны окна?

Диодор: Дотоле, покуда силы у Сказителя остались на потуги сей балаган в театр преобразить.

Тули́нэ: (машет на себя веером) Какой пассаж. Театр?

Диодор: А люди в нем — актеры, и мандрагоры, и предметы, и прочий столовые приборы послушны тексту, не строптивы и тихи. Поэтому я здесь. Я лишь случайный зритель, не заплативший за билет, но жажду зрелищ и, возможно, небольших кровопролитий…

Тули́нэ: (с опаской) Кровопролитий?

Диодор: (отмахиваясь лапкой) То в рифму было сказано, не дрейфь. Таков закон простого лицедейства, окончить фразу нужно гладко, иначе…

Тули́нэ: Смерть?

Диодор: Вовсе нет. Конец, что может, будет хуже смерти. Забвение и пустота страниц.

Сказочник: Появляется Смерть.

Смерть: Меня вы звали?

Диодор: Мяу, накликали беду, не зря мне было боязно и страшно.

Тули́нэ (обращаясь к Смерти): Нет, мы вас не звали. Вы вышли рано и пойдите прочь.

Смерть: Блин, никак не попаду в свой выход. Вот досада. И постоянно, как ни появлюсь, все хором начинают уверять меня, что слишком рано вышла…

Диодор (Смерти): Я зритель! Не забудь!

Смерть: Не заплативший за билет, а впрочем, зри, без зрителя какой театр? Что, кстати, тут у нас играют? Драму?

Диодор: Нет, фарс, что вышел уж давно за грани жанра.

Смерть: Какая прелесть…

Тули́нэ: Уи, мадам. У нас тут мило, но сплошная канитель. Упала вешалка, и кот стремглав унесся прочь за дверь. Теперь орет о том, что он обычный зритель, что ему страшно и желает он кровопролитий.

Смерть (сладострастно): Каков тиран.

Тули́нэ: Да-да.

Диодор: Нет-нет, я не такой! Пушист и мягок я, смотрите! (Показывает лапки.)

Тули́нэ: Не верь ему, под мягкостью своей он прячет когти!

Смерть: С ядом?

Тули́нэ (смеясь): Конечно, нет! Он же кот…

Смерть (разочарованно): Ну как не театрально… Пойду пока на кухню…

Сказочник: Смерть пытается пройти на кухню, но дорогу ей перегородила мандрагора с шваброй на перевес.

Ман (гневно): Я тебе пойду! Я пол намыла, только тронь своей ногой костлявой поверхность пола, и тебе кранты!

Смерть (смущенно): Я как бы Смерть…

Ман: А мне плевать, кто ты, сейчас промеж пустых глазниц ты шваброй огребешь и после уж костей не соберешь!

Диодор: А вот и драма…

Смерт (обращаясь к Тули́нэ): Она всегда такая?

Тули́нэ: Увы и ах… Сейчас она еще в приятном настроении. Намыла пол…

Смерть: Как с ней вы тут живете…

Ман: Эй, всё я слышу! А теперь молись, пробил твой смертный час.

Диодор (сладострастно): И кровопролитие…

Смерть: Действительно, сплошная канитель. И думаю, что мне пора за дверь…

Сказочник: Смерть исчезает.

Диодор (разочарованно): ну вот… Ман, как всегда, испортила картину…

Ман (коту): а ты нахал, что нагло выгнул спину, зачем лапищами изгваздал подоконник! Ну всё, молись, теперь уж ты покойник!

Диодор (испуганно): я только зритель! Помните? Тули́нэ, помоги!

Тули́нэ (смеясь): как?

Диодор: вешалку скорее подними! С нее все началось, и ею мы закончим! Иначе мне кирдык!

Тули́нэ (поднимая вешалку): вот так?

Диодор (облегченно): так!

Тули́нэ: Ман подходит к Сказочнику и отвешивает ему звонкий подзатыльник.

Ман (сказочнику): еще раз такое напишешь, и я за себя не ручаюсь!

Договор

Тяжело прощаться с друзьями. Еще тяжелее ожидать момента самого расставания. Жить и с каждым днем на один шаг приближаться к часу, когда ты должен будешь сказать: «До свидания, мои дорогие, мне вас будет сильно не хватать…»

Кудесник с тоской поглядывал в окно. На улице было солнечно и тепло. Мужчина вздохнул. Он уже давно замечал на деревьях набухшие почки, а на отогретых под ласковыми лучами проталинах — робкие проблески первоцветов. Означать это могло лишь одно: пришло время, когда он должен был выполнить свою часть договора с мандрагорами, а именно — вернуть их назад, на мандрагоровое поле, как только наступит весна. А эта хитрая чертовка, как всегда, подкралась незаметно и… наступила.

Кудесник скуксился. Он сам не ожидал, что так привяжется к этим беспокойным растениям. Пусть магическим и разговаривающим, но все же растениям. Кажется, он где-то слышал историю, в которой мальчик влюбился в розу. Но то — роза, а тут — куча беспокойных мандрагор. Да и он уже не мальчик.

Кудесник попытался поговорить на эту тему с Диодором, но тот был в мартовском загуле, который плавно перетек в апрельский.

Кот уходил из дома рано утром, загадочно улыбаясь себе в усы, а возвращался поздно вечером, усталый и задумчивый. Он забирался в свою трехлитровую банку и сразу засыпал. Ну какие тут могут быть серьезные разговоры?

С Тули́нэ тоже было бесполезно разговаривать — она не знала про уговор, поэтому была по-весеннему радостна, солнечная и невыносима. Что поделать — юность, впереди каникулы и беззаботное лето.

Кудесник маялся. Он не хотел заводить беседу с Ман или малышками про договор, но понимал, что оттягивать с неприятным разговором он больше не может.

— Ман… — неуверенно начал кудесник, когда старшая мандрагора появилась в торговом помещении с ведром и тряпкой. — Я хотел бы поговорить…

— В чем дело? — напряглась мандрагора.

Интонация кудесника ей не понравилась.

— Помнишь, когда мы вас… — мужчина замялся, вспоминая, сколько неприятных эпитетов он услышал от нее при первой встрече. — Пригласили у нас немного погостить…

Ман испытующе смотрела на хозяина лавки.

— Время нашего договора… Оно… Заканчивается…

— И что?! Ты нас выгоняешь?! — в голосе Ман послышались устрашающие нотки. — Дра! Го! Ра! Живо сюда!

— Нет, я лишь… — замялся кудесник.

— О, человеческое коварство! — начала пыхтеть мандрагора. — О! Какое вероломство! После того как я почти навела порядок в этом хламовнике и уже была готова передохнуть от этих постоянных уборок, от этих бестолковых посетителей, которые только и делают, что ноют и везде следят своей грязной обувью! Он говорит нам: «Проваливайте!»

— Э-э-э… Я так не говорил… Я лишь хотел…

— Выгнать нас! Вышвырнуть, выкинуть, отправить восвояси и… Закопать обратно в эту грязную землю с насекомыми, червями и кротами!

Прибежали Дра, Го и Ра.

— Это правда? — захныкали малютки. — А мы думали, что ты нас любишь, а ты… Ты…

— Подождите! — кудесник повысил голос. — Действие нашего договора подходит к концу, если я его нарушу, то попаду под астральные санкции, а для чародея, держащего магическую лавку, это чревато полным финансовым крахом…

Он виновато поглядел на расстроенное ботаническое семейство.

— Но я так к вам привязался… — вздохнул чародей.

— О, вероломство, а коварство… — перебила его Ман. — Нас променяли на деньги… Деньги, деньги, деньги… Ты только и думаешь о том, как выпотрошить кошельки и карманы своих посетителей…

Она раскраснелась и не желала ничего слушать.

— Я не хочу назад в землю! — громко заявила Го. — Я люблю бегать, а в земле я не смогу этого делать!

— А я не смогу драться с барабанами! — подхватила ее Дра. — И не смогу гонять Диодора.

— А я не смогу быть сердцем фонаря… — захныкала Ра.

— А я не смогу навести полный порядок! — воскликнула Ман. — Вы пробовали когда-нибудь навести полный порядок, будучи закопанным в земле? Я пробовала — это настоящая пытка!

— Ну раз никто из вас не хочет возвращаться назад, то у нас остается только один выход… — примирительно улыбнулся кудесник.

* * *

— Ну вот, мы наконец и дома! — громко прокричала Ман брезгливо касаясь стенки родной ямки.

Дра и Го фыркали и пихались, старый дом был им тесен — за зиму они умудрились прилично подрости.

— Дом! Дом! Милый дом! — без энтузиазма кричали малышки, — Ура!

— Все? Формальности соблюдены? — поинтересовалась Ман, — давай уже вытаскивай нас отсюда!

— Еще должна быть Ра, — задумчиво проговорил кудесник, — без нее договор не закроется.

— Где эта девчонка! — возмутилась Ман.

— Здесь! — воскликнула Ра, и с радостным визгом плюхнулась в лунку к сестрам.

— Осторожней! Ботву помнёшь! — воскликнула Ман, — Теперь, давай, бухти про милый дом и закрываем этот дурацкий договор, а то я уже вся перемазалась.

— Дом, милый дом! — довольно прощебетала малышка, — как же хорошо!

— Ра?! Тебе нравиться жить в земле? — удивилась Дра.

— Причем тут земля? — рассмеялась Ра, — мой дом — это там, где мы все вместе… Вы и есть — мой дом!

* * *

— Чего так долго? — спросил на обратной дороге, кудесник у загорелого и отдохнувшего сказочника.

— Пфффф! Ты как будто не знаешь, как незаметно в отпуске летит время.

— Знаю. Вне отпуска, оно, кстати, тоже летит… Что-нибудь серьезное написал?

— Нет, — усмехнулся сказочник.

— А Тули́нэ назад собираешься забирать?

— Ни за что!

— Я так и подумал, — хмыкнул кудесник, — решил всё на меня свалить…

— Ой, да хватит уже кокетничать, — отмахнулся сказочник, — как будто бы я не знаю, что они тебе нужны больше, чем ты — им…

— Много ты понимаешь…

— Не много, но это, я знаю точно.

— Откуда?

Сказочник молча передал свой блокнот кудеснику. Тот не глядя открыл его.

— Тяжело прощаться с друзьями, — прочитал кудесник. — Ещетяжелее ожидать момента самого расставания…

Чародей усмехнулся и пролистал текст сказки до конца.

— Мой дом — это там, где мы все вместе… — с усмешкой процитировал сказочник слова Ра, — Вы и есть — мой дом…

Чаша Перемен

— Это что такое? — возмутился черный кот, ткнувшись носом в незнакомую тарелку.

— Это Чаша Перемен, — отмахнулся кудесник, — не обращай внимания…

— Как я могу не обращать внимания, когда в ней мой сухой корм!

— Да что ты размяукался, там всего шесть маленьких сухариков.

— Вот именно! Всего шесть! Где все остальное?

— На кухне, у тебя в миске, — хмыкнул Кудесник.

Кот внимательно обнюхал Чашу Перемен. На ее донышке лежало шесть сухариков сухого корма: три кругляша и три зигзагоподобных палочки.

— Непорядок… — мяукнул Диодор.

— Действительно непорядок, — согласился кудесник, хитро поглядывая на кота, — хотя древние считали, что цифра шесть — идеальное число. Она символизирует мироздание и всё такое…

— Цифра шесть — очень маленькое число, — мяукнул кот, обнюхивая сухой корм, — таким мирозданием сыт не будешь.

— А каким числом будет сыто твое мироздание?

— Нуууу, — кот сладко облизнулся и загадочно посмотрел на хозяина лавки, — мое мироздание не привыкло себя ограничивать, корма должно быть много.

— Это по тебе заметно, — кивнул кудесник.

— А мне хочется, чтобы было еще заметней! Хорошего кота должно быть много!

— Вот и хорошо, — согласился кудесник, — тогда ты спокойно можешь идти на кухню и радовать свое мироздание полной миской еды.

— А это? — спросил кот, глядя на шесть сухариков.

— Это пусть останется для того, чье мироздание не так обширно, как твое…

Кот надулся и, гордо подняв хвост, направился на кухню, но на полпути остановился и с подозрением посмотрел на кудесника.

— Я же тебя знаю, ты наверняка что-нибудь замышляешь.

— Вовсе нет. Ничего необычного, — ухмыльнулся хозяин лавки, — просто сижу тут с Чашей Перемен и шестью сухариками твоего корма, которые ты не доел утром…

— Так! — возмутился кот, — ты рылся в моей миске?

— Я постоянно что-то делаю с твоей миской, — усмехнулся кудесник, — то я ее мою, то я насыпаю туда корм…

— То наглым образом ворую его! — перебил его кот.

— Но ведь эти шесть сухариков ты не стал есть, значит, они тебе не нужны.

— Это уже мне решать! — возмутился кот.

Он вернулся к Чаше Перемен и начал ходить вокруг нее кругами.

— Ну тогда просто доешь то, что ты не доел с утра, — предложил кудесник.

— Ну уж нет! — возмутился кот.

— Ты не хочешь есть?

— Хочу.

— Тогда просто съешь эти шесть сухариков.

— Не буду!

— Почему?

— Мало… — вздохнул кот.

— Но в Чашу Перемен нельзя класть больше, — развел руками кудесник, — нарушится гармония мироздания и всё такое…

— А если я съем один сухарик, гармония не пострадает? — мяукнул Диодор.

— Не успеет, — усмехнулся кудесник.

— Это еще почему?

— Потому что на одном сухарике ты не остановишься…

— Разве? Мое мироздание такое предсказуемое?

— Если дело касается корма, то да.

— Ах так! — возмутился Диодор, — а как тебе такой поворот!

Лапа кота неожиданно ударила в край Чаши Перемен. Подброшенный корм на мгновение завис в воздухе, но с шорохом упал обратно в чашу. Послышалось тихое мелодичное пение — это чаша, излучая низкие акустические волны приятного диапазона, восстанавливала нарушенную Диодором гармонию.

— Не понял… — удивился кот.

— Я же сказал, шесть — магическое число, — усмехнулся кудесник, быстро делая непонятные записи.

— Ладно, — мурлыкнул Диодор, — а как тебе такое?

Он опять ударил по чаше, и в тот момент, когда сухарики подлетели в воздух, поймал один из них и быстро съел.

— Ну как? — спросил кудесник у кота, опять сделав непонятные записи.

— Кажется, ты прав… — мурлыкнул Диодор, — на одном сухарике я не остановлюсь…

* * *

Спустя минуту Чаша Перемен молча стояла пустая. Кот довольно облизывался.

— И всё же я не понимаю, что за спектакль ты тут устроил? — мурлыкнул Диодор.

— Я? — удивился кудесник, — это ты тут целый спектакль устроил из-за шести сухариков кошачьего корма.

— Нет! — возразил кот. — Это если я сейчас нормально не поем, вот тогда я спектакль устрою, а это была так, репетиция…

— Я же сказал, полная миска еды ждет тебя на своем привычном месте, — усмехнулся кудесник, потрепав кота по загривку.

* * *

Стоило Диодору скрыться на кухне, как из-под торговой стойки выглянула прятавшаяся под ней Тулинэ.

— Ну что? — поинтересовалась будущая принцесса. — Гадание на кошачьем корме удалось?

— Конечно, удалось, — усмехнулся кудесник, отдавая листок с записями.

Девушка взяла листок и с любопытством начала читать предсказание.

— А всему этому можно доверять? — она ткнула пальцем в бумажку.

— Конечно, — улыбнулся в ответ хозяин лавки, — гадание на Чаше Перемен кошачьим кормом дает самое точное предсказание, а Диодор у нас самый настоящий пушистый Оракул.

— Ага, — усмехнулась Тулинэ, — я отсюда слышу, как он орет!

С кухни раздавался требовательный ор ненасытного мироздания Диодора…

Не замечать кота

— Иди своей доро́гой, сталкер, — мурлыкнул чёрный кот. — Эта пушистая задница не сдвинется с места!

— Ну, Диодор! — воскликнула Тули́нэ. — Мне же домашку надо делать!

* * *

Тули́нэ полностью подготовилась к выполнению домашнего задания. Она сходила на кухню, набрала чипсов, сухариков, кукурузных шариков, пшеничных кубиков, рисовых ромбиков и овсяных параллелограммчиков. Ссыпав все это глютеновое исчадие в огромную миску и прихватив бутылку сладкой газировки, студентка Института Прекрасных Принцесс, пританцовывая, направилась к письменному столу. Какого́ же было ее возмущение, когда она обнаружила, что ее кресло нагло оккупировали!

— Моё! — прошипел Диодор. — Поищи себе другое место!

— Ну, Диодорчик, миленький, уступи даме… — начала заискивать студентка. — Ведь меня ждёт очень трудное и крайне насыщенное домашнее задание.

— Домашнее задание по чревоугодию? — усмехнулся кот, указывая на миску. — Перебьёшься! Стройнее будешь.

— Но ведь без вкусняшек делать домашку скучно, грустно и невкусно, — захныкала Тули́нэ. — Ну, уступи…

— Нет, это мое место, я его занял первым! — отрезал Диодор.

Тули́нэ в сердцах поставила миску со снеками на стол.

— Ладно, — пробурчала девушка, — попросишь у меня еще чего-нибудь…

Она пошла на кухню за табуретом, заодно решив прихватить пачку ирисок, так сказать, в качестве моральной компенсации. К сожалению, ирисок она не нашла, зато, к своему удивлению, она неожиданно обнаружила на табурете свернувшегося в клубок Диодора.

— Ага! — победно ухмыльнулась Тули́нэ. — Значит, кресло свободно?

— Нет, — отозвался кот, — кресло тоже занято.

— Кем? — удивилась девушка.

— Конечно, мной! — невозмутимо фыркнул пушистый ассистент.

— Но ты же сейчас здесь, — возразила Тули́нэ. — Значит, на кресле тебя нет.

— Тот факт, что я нахожусь здесь, совершенно не влияет на степень свободы кресла, — возразил Диодор.

— Потому что любое место, которое ты хочешь занять, уже занято мной!

— Жадина! — воскликнула Тули́нэ и побежала к креслу.

Но, добежав до него, она обнаружила на нем Диодора, который нагло улыбался своей кошачьей улыбкой.

— Видишь? — мурлыкнул кот.

— Вижу, — пробурчала девушка.

Она попятилась назад, стараясь не упускать из вида наглое животное.

— Осторожно! — неожиданно откуда-то сзади раздался предупреждающий мяв Диодора. — А то на меня наступишь!

Тули́нэ вздрогнула и обернулась. На полу, прямо возле её пяток, обнаружился вальяжно расположившийся черный кот. Девушка молча встала на цыпочки, чтобы получше разглядеть кресло, на котором теперь, по идее, не должно было быть кота. Но пушистый негодник, нарушая все мыслимые законы физики, уже умудрился занять его и, ехидно щурясь, помахивал лапой оторопевшей студентке.

— Чертовщина какая-то, — растерянно произнесла Тули́нэ.

Она зажмурилась, а потом, медленно открыв глаза, посмотрела себе под ноги. На полу всё еще лежал Диодор!

— Как тебе удается быть сразу везде? — недоуменно поинтересовалась студентка.

Кот ничего не ответил. Он явно наслаждался произведенным эффектом и, как настоящий фокусник, хранил свои секреты за хитрой, усатой улыбкой.

— Он не везде, — отозвался кудесник, наблюдая со своего рабочего места за странными перемещениями студентки и своего пушистого ассистента. — А только в той точке пространства, на которое направлено твое внимание.

— Не понимаю… — всплеснула руками Тули́нэ.

— Твое внимание, как солнечный зайчик, — пояснил кудесник. — Оно подсвечивает и подогревает ту часть пространства, на которое ты смотришь. Коты — животные теплолюбивые, поэтому просто обожают занимать такие подсвеченные места. Но этот проныра каким-то образом умудрился захватить всё твое внимание, и поэтому, куда бы ты сейчас ни посмотрела, ты будешь замечать его и сосредоточенно подогревать.

— И как мне домашку теперь делать? — обиженно спросила девушка.

— Просто не обращай внимание на кота, — посоветовал кудесник. — Попробуй не думать о нём и не замечать…

— Легко сказать: «Не обращай внимание»! — недовольно пробурчала Тули́нэ. — Как вообще можно не замечать такого вредного кота?

* * *

— Тули́нэ, — вздохнула усталая фрейлина, — что это такое?

Она показала на раскрытую тетрадь студентки.

— Домашнее задание, — ответила девушка и, сделав реверанс, вежливо добавила: — Сударыня.

— Но почему в нём черный кот? — недовольно поинтересовалась женщина, тыча пальцем в изображение Диодора.

— Ах, сударыня, это долгая история… — витиевато отозвалась Тули́нэ. — Не обращайте внимания, попробуйте просто не замечать этого кота…

Иерихонский камин

Тули́нэ было скучно. Она пыталась себя занять и поэтому ожесточенно ковыряла ногтем непонятный узор на поверхности торговой стойки. От этого безобидного движения внешний облик лавки «Залейся зельем» постоянно искажался. Стены, пол и потолок не только меняли свою окраску, но и менялись местами. Мебель забывала свое расположение и подобно жидкости перетекала из одного угла комнаты в другой. Товары тоже не отставали: диковинки то проявлялись в неожиданных местах, то растворялись без следа. Взгляд девушки хищно скользил по тягучему торговому помещению, выискивая магические сокровища или, на худой конец, незнакомые артефакты. Неожиданно ее привлек появившийся черный зев старого камина.

Девушка оставила в покое маскировочные руны и вгляделась в вязкую тьму очага.

Как известно, если долго всматриваться во тьму, то тьма в конце концов посмотрит на тебя. Вот и Тули́нэ показалось, что камин загадочно смотрит на нее, а его кованая решетка пытается ей что-то сказать.

— Камин! — хмыкнула будущая принцесса. — Как же это я тебя раньше-то не замечала?

Диодор, услышав слово «камин», насторожился.

— У-у-у-у… Самое магическое место в магическом магазине магии, — шепотом произнесла девушка, — ками-и-и-н…

Она решила восполнить пробелы в сложной топологии магазина и направилась к почерневшему от времени камину.

— Стой! — воскликнул кот. — Замри!

— Стою.

Тули́нэ замерла в неудобной позе, с занесенной для шага ногой. Кот спрыгнул на пол и поспешил к девушке.

— Это мы сейчас играем? — с воодушевлением спросила Тули́нэ.

— Нет! — возмущённо мяукнул Диодор. — Пытаемся не натворить глупостей! Девушка еще немного покачалась на одной ноге и потом скомандовала себе:

— Отомри!

Тули́нэ решила, что раз кот с ней не играет, а всего лишь пытается уберечь от глупостей, то можно на его «Замри!» внимания не обращать.

Ещё бы, ведь, для столь юной особы, словосочетание «пытаемся не натворить глупостей» было равнозначно тому, что ей банально пытаются помешать веселиться. А Тули́нэ любила веселиться, поэтому, она хитро улыбнулась Диодору и сделала маленький шажок к камину.

— Замри! — громко фыркнул кот.

Тули́нэ замерла.

— Мы всё-таки играем… — расплылась в улыбке девушка.

— Нет! — раздраженно мяукнул кот и с осуждением добавил: — У тебя только игры на уме!

— И танцы! — воскликнула Тули́нэ, опустив руки в первую балетную позицию. — И принцы, и балы, и драконы…

Произнося всё это, руки будущей принцессы грациозно прошлись по всем изученным балетным позициям, с первой по четвертую.

— И нудные коты! — резко закончила девушка, сурово глядя на Диодора. Ее руки приняли идеальную пятую позицию.

Потом Тули́нэ сказала себе: «Отомри!», и, неряшливо изобразив книксен, подняла ногу для следующего шага.

— Замри! — вздыбился кот.

— Это уже не смешно, — огрызнулась Тули́нэ. — Это больше, чем не смешно. Это скучно!

— А я тебя не собирался веселить! — возмутился кот. — Иди делай уроки!

— Сейчас каникулы! — театрально вздохнула Тули́нэ. — Мне скучно, и я иду смотреть камин!

— Но этого нельзя делать!

— Почему?

— Потому что ты не ограничишься только разглядыванием!

— Действительно, — ухмыльнулась девушка, — не ограничусь.

— Так вот, этот камин трогать нельзя! — опять вздыбился кот.

— Да почему?!

— Да потому что это иерихонский камин, и его ни в коем случае нельзя трогать! — затараторил кот. — Нельзя! Нельзя! И ни в коем случае нельзя! И пока кудесника нет дома, я главный! И я как главный говорю тебе: «Не трогай этот камин», потому что его трогать ни в коем случае нельзя! Понятно?!

— Диодор, ты что-то хочешь мне сказать? — усмехнулась девушка, приложив ладонь к уху. — Но я слышу только: «Мяв-мяв-мяв-мяв-мяв… Камин!»

Кот издал непонятный звук и закатил глаза. Если бы он был знатоком дамской психологии и знал о печальном опыте Синей Бороды, то он бы никогда не стал использовать в разговоре с Тули́нэ столько слов «нельзя». С дамами, особенно с подрастающими, вообще нужно быть очень осторожным в словах, ибо они слышат лишь то, что хотят услышать, а от обилия слов «нельзя» впадают в вероломное коварство.

А камин манил Тули́нэ. Она кожей ощущала движение воздуха в помещении лавки. Вязкая тьма топки как будто втягивала его в себя и довольно отзывалась при этом тихим низким гулом.

— Мне кажется, — сказала девушка, — что там что-то гудит. Ты не слышишь?

— Гудит… — Диодор выглядел настороженным. — Это еще не гудит… А вот если разжечь в камине огонь, то загудит!

— Что загудит? — не унималась Тули́нэ.

— Что еще может гудеть в иерихонском камине? Конечно же, иерихонская труба… — загадочно мяукнул Диодор.

Дело было сделано. Тули́нэ узнала от кота всё, что ей было нужно, и теперь он из источника полезной информации превращался в досадную помеху. Поэтому девушка резко вытянула указательный палец в его сторону и сказала: «Замри!»

Диодор неожиданно замер, превратившись в забавную плюшевую игрушку.

Тули́нэ довольно улыбнулась: в эту игру могут играть двое.

Девушка взяла пушистого ассистента и осторожно перенесла его на торговую стойку.

— Диодорчик, — мягко проворковала она, погладив кота между ушей, — посиди немного здесь, а я…

Она многозначительно замолчала и оглянулась на камин.

— …А потом сразу — «Нельзя»! — твёрдо добавила девушка. — Обещаю!

* * *

В стене зияла огромная дыра, в которую с любопытством задувал вечерний мартовский ветер.

— Отомри!

Кудесник щелкнул Диодора по носу.

— Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу! — затараторил оживший кот. — Камин!

— Вижу… — устало вздохнул кудесник. — Уехал.

Хозяин лавки с тоской оглядел царивший вокруг хаос и осторожно начал ковыряться пальцем в узоре маскировочных рун. Магазин, повинуясь новым настройкам, начал послушно приводить себя в первозданный творческий беспорядок.

— Сильно трубила? — спросил Диодор, ежась то ли от осознания разрушений, которые могли произойти, пока он был в заморозке, то ли от гуляющего по помещению сквозняка.

— Трубило так, что у половины города с крыш сошел весь накопившийся за зиму снег. — Флегматично отозвался кудесник. — Но это плюс. Минус — то, что он сошел вместе с черепицей, стропилами, балками и частью фасадов…

— А Тули́нэ? — спросил кот, виновато глядя на кудесника.

— А что Тули́нэ? — пожал плечами чародей. — Уехала верхом на камине.

Кудесник нервно усмехнулся, потом загрустил и задумчиво добавил:

— Как бы ее за такое из принцесс в ведьмы не перевели.

— А ведь я ей говорил, что НЕЛЬЗЯ его трогать… — с досадой проговорил кот. — Но она меня…

— Угу… — с пониманием кивнул кудесник. — На «Замри» тебя взяла.

Кот повесил морду и смущенно замолчал.

— Да не переживай ты так, — чародей погладил Диодора по пушистому загривку. — Проветрится, натрубится и вернется… Вместе с камином… Иерихонской трубой… И толпой контуженых горожан…

Иллюзия

— Кудесник… — прощебетала будущая принцесса, и хозяин лавки «Залейся зельем» не на шутку забеспокоился.

Он уже не раз слышал эту интонацию, включающую в себя вопрос, просьбу и кучу проблем, которые за ними последуют. Кудесник судорожно сглотнул и посмотрел на источник звука. Источник мило хлопал ресницами и строил ему глазки. Внимательный взгляд Тули́нэ перемещался по силуэту чародея, пытаясь проникнуть сквозь его маскировочное заклинание, которое носило нелепое название «Размазня».

— Диодор… — Кудесник с мольбой позвал пушистого ассистента.

— Нет меня, — хитро прищурился кот и растворился в воздухе. — Твоя очередь быть объектом интереса милой барышни.

— Масаракш! — в сердцах выругался чародей. — Котэ уно иудо!

Он понял, что остался с Тули́нэ тет-а-тет, без ассистирующей пушистой приманки. Хуже всего, что будущая принцесса тоже это поняла.

— Вот скажите мне, милостивый государь, — невинно начала девушка, — где ваша государыня?

— Чего? — опешил кудесник, такого удара под дых он совершенно не ожидал.

Это был подарок судьбы. Тули́нэ поняла, что своим пущенным наугад вопросом пробила небольшую брешь в бетонной стене уловок и недомолвок кудесника. Она сладко улыбнулась и решила усилить произведенный эффект. Нет, не для того, чтобы разнюхать нечто пикантное о личной жизни своего куратора. Конечно, не поэтому. (Конечно, поэтому!) Просто ей захотелось полюбоваться на то, как вечно спокойный всезнайка-чародей будет крутиться, как уж на сковородке.

Ах, так тяжело не щекотать собеседника вопросами, особенно когда ты знаешь, что он жутко боится щекотки.

— Мне хотелось бы познакомиться с твоей кудесницей, — хмыкнула девица, внимательно следя за реакцией кудесника и наслаждаясь его смятением.

— Я слишком стар для кудесниц, — чародей невольно издал нервный смешок.

— Это ложь, — пропела пигалица, — все в курсе твоего возраста, можешь мне тут не заливать.

— Сказочник не придумал для меня пары, — развел руками кудесник, — все вопросы к нему.

— Это ложь, — пропела Тули́нэ, — все уже в курсе, что сказочник — это твоя ширма. Ты его специально придумал, чтобы сваливать на него все несостыковки сюжета.

— Надо же, какая наблюдательность, — хмыкнул чародей.

— Угу, — мило улыбнулась Тули́нэ. — Итак?

— Что? — Кудесник уже был готов смыться в астрал и вышвырнуть из него Диодора, ведь отвлекать болтовней Тули́нэ была его прямая обязанность.

— Хватит уже ломаться! — начала злиться девушка. — Что ты как нецелованная школьница на пижамной вечеринке!

— Тули́нэ, — мягко сказал кудесник, — ты нарушаешь мои личные границы.

— Я не виновата, — пожала плечами Тули́нэ, — меня вообще придумали крайне бесцеремонной.

— Угу, — пробурчал кудесник, — прямо королевская заноза в заднице…

Тули́нэ пропустила колкость мимо ушей и, как ни в чем не бывало, продолжила наступление:

— Я жду.

— Не дождешься, — хмыкнул кудесник.

— Почему?

— Потому что у нее все равно нет постоянной формы, — загадочно улыбнулся кудесник.

— А что у нее есть?

— Женское начало.

— Непонятно.

— Что тут непонятного? — развел руками кудесник.

— Ничего не понятно… — вздохнула Тули́нэ. — Я задала тебе простой вопрос, а ты опять всё запутал.

— Хорошо, я назову ее, но тебе это все равно не поможет, — усмехнулся кудесник.

— Ты уж назови, а я сама разберусь, поможет или нет, — просияла Тули́нэ.

— Хорошо, — мягко улыбнулся чародей. — Мою кудесницу зовут… Иллюзия…

Лавка «Прикройся Патчем»

Под пластиковой обшивкой потолка гулко шумели коммуникации, неоновый свет дежурного освещения ядовито разливал по убогой обстановке свой мертвенно-бледный свет.

Вообще светом его можно было назвать с большой натяжкой. Это был огрызок света — обрезанный спектр видимого электромагнитного излучения, который позволял различать предметы окружающего мира, но он не дарил ни мягких прикосновений тепла, ни приятных глазу палитр естественных цветов и оттенков. Неоновый свет был холоден и по-хирургически четок и точен. Его пульсация смешивалась со звуком работающей системы вентиляции и ритмичными волнами электродаба.

Пластик торговой стойки был завален электромеханическим хламом. Толстые подшивки древних журналов и альманахов образовывали на нем ровный квартал с небольшими переходами и тупиками. Под стойкой жалобно поскуливал кулер древнего системного блока. Пирамида визуализатора с низким гулом рисовала в воздухе голограмму рабочего стола с окнами терминалов и эмуляторами древних операционных систем.

На полу в позе лотоса сидел хозяин лавки, глаза его были прикрыты шторками защитных светофильтров. Маскировочный капюшон из наноткани лежал на плечах и открывал взору морщинистое лицо с косматой бородой из оптиковолоконных нитей. Из головы человека дредами торчали кабели и провода. Они в беспорядке уходили в недра темного цилиндра системного блока и врастали, словно корни, не оставляя на нем никаких видимых переходов или соединений.

Неожиданно в череду обыденных звуков ворвался посторонний сигнал входного зуммера.

Человек вздохнул, накинув капюшон на голову, и дождался, когда начнет работать визуальный искажатель, встроенный в причудливый узор нанопринта. Он инициировал процедуру «офлайна», и кабели дредов, подобно змеям, отсоединились от материнского тела системного блока и втянулись под капюшон.

— Диод, кто там? — обратился мужчина к коту.

— Посетитель, — флегматично мурлыкнул сфинкс. — Точнее, посетительница.

Хозяин глянул на окно терминала, на котором древние символы отрисовывали ровные прямоугольники домов сектора и витиеватых переходов между ними. Так и есть, возле его двери, обозначенной красным плюсом, действительно находился символ «@» розового цвета. Видимо, посетительница давно пыталась войти, потому что в логах уже скопилась приличная стопка строк: «Дверь сопротивляется».

— Настырная, — усмехнулся хозяин лавки и отключил замок.

Дверь тут же исчезла, и на пороге появилась обеспокоенная девушка-подросток, в ее руке находился дезинтегратор, прозванный в простонародье «Кирка».

— Я попрошу оставить это на улице, — дипломатично посоветовал мужчина, указывая на дезинтегратор. — Пока вы здесь, его никто не возьмет. И можете не беспокоиться, в этом секторе нет ни «Лепреконов», ни «Нимф»…

Протоколы действительно запрещали любому существу брать чужие вещи, пока посетитель находится в магазине, но к «Лепреконам» и «Нимфам» это не относилось. Эти пройдохи тянули всё подряд, и не важно, лежала ли вещь на бетонных плитах пола или в надежных карманах прохожих.

— Я не могу! — воскликнула девушка. — Эта вещь проклята, и она не снимается!

Хозяин лавки рассмеялся. Ох уж этот молодняк, хватаются за всё подряд, активируют, а потом снять не могут.

— Но тогда вы понимаете, что я не могу вас впустить? — мужчина перегородил путь незнакомке. — Рад бы, но протоколы не позволяют.

Девушка заплакала.

— Меня с этим никуда не пускают, — она замотала рукой, к которой надежно приклеилась «Кирка». — И отовсюду гонят…

— Вы молиться пробовали? — с участием спросил мужчина. — Это иногда помогает.

— Вот попробовала, — всхлипнула девушка. — Меня сюда телепортировало…

— Надо же, — усмехнулся хозяин лавки, но с места не сдвинулся.

Он обернулся на кота. Наглая морда ассистента довольно щурилась — как же он обожал таких недотеп…

Согласно протоколам, следующая молитва была доступна только через триста тактов, пятнадцать из них девушка проторчала у двери, пытаясь ее открыть. Значит, куковать ей на входе еще долго.

Хозяин лавки посмотрел на статус посетительницы и усмехнулся.

— Кажется, это не единственная ваша проблема, — заметил он. — Два кольца и амулет тоже прокляты, доспехи слишком тяжелые и тоже прокляты, обувь… Девушка, а вас не учили не надевать незнакомые вещи без проверки на «Алтаре»? И потом, ваш инвентарь переполнен, зачем вам столько хлама?

— Я думала, что это сокровища, — шмыгнула носом девушка.

— Сокровища — это то, чем вы можете воспользоваться, — усмехнулся мужчина. — И то, что при этом вас не убьет. А все ваши безделушки бесполезны: одна часть проклята, для другой вы не можете найти применение и, судя по вашему прогрессу, не доживете до того момента, когда сможете ими воспользоваться…

— И что же мне делать? — печально спросила посетительница.

— Ждать и молиться… — развел руками мужчина.

— Я голодная… — начала канючить девушка. — И не доживу до следующей молитвы…

— Попробуйте съесть что-нибудь из ваших сокровищ, — усмехнулся хозяин лавки.

— Это жестоко… — вздохнула девушка и села прямо на пороге магазина.

— А реальный мир вообще жестокая штука, — отозвался мужчина.

— Вот помру здесь на пороге, — пробурчала девушка, — и будет у вас вместо двери могильная плита… Стану призраком и буду ваших посетителей распугивать…

— Твою же мать! — воскликнул хозяин лавки, конечно, имея в виду материнскую плату.

Такой поворот ему не нравился. Действительно, согласно протоколам, после гибели остается голографическая могила и высок уровень привязки цифровой сущности погибшего к месту его смерти… Опять же, хлам этот будет в проеме двери валяться и мешать посетителям…

— Хорошо, — с неохотой согласился продавец. — Я вам помогу, только никому об этом не рассказывайте.

— Да я могила! — радостно воскликнула девушка.

Хозяин лавки тоскливо вздохнул. Хорошо бы эта «могила» никогда бы не появлялась на пороге его магазина, а еще лучше бы никогда больше не забредала в его сектор…

* * *

Тулинэ с остервенением лупила по клавишам древнего ноутбука.

— Стоять, дурацкий лепрекон! — ругалась она в окно терминала. — Верни мои деньги!

Диодор открыл один глаз и с любопытством посмотрел на экран, где розовый символ «@» пытался догнать зеленый «l». Наконец ему это удалось — лепрекон был зажат в угол и хорошенько отдубашен. Поверженный клептоман рассыпался на полу калейдоскопом наворованных магических предметов. Тулинэ с довольным возгласом собрала все «сокровища» лепрекона и тут же нацепила на себя неизвестный амулет и перчатки.

— Ты опять надеваешь на своего персонажа незнакомые предметы? — усмехнулся Диодор. — Разве история с «Киркой» тебя ничему не научила?

— Научила, — довольно усмехнулась Тулинэ, — если возникают какие-либо проблемы — молись, если не помогло — то надо найти волшебный магазин и пригрозить хозяину, что помрешь у него на пороге…

Куда исчезают резиночки?

— Да куда запропастились эти резинки? — бушевала Тули́нэ, носясь по комнатам и пытаясь найти хотя бы одну резиночку для волос.

Она заглядывала во все ящики, двери, дверцы, лючки, коробочки и банки.

— Растяпа, — язвительно мяукнул Диодор.

Он принял довольную позу, которую будущая принцесса за глаза называла «Баба на самоваре», хотя в официальных изданиях по кошачьей йоге эта поза гордо носила имя «Буханка».

— Я не растяпа! — возмущенно воскликнула студентка. — Просто в этом магазине всё любит перебегать с места на место!

— Ерунда! — отрезал кот. — Вот я, например, сколько ни перебегаю, всегда нахожусь на своем месте.

— Тебя сложно потерять, — усмехнулась Тули́нэ, — вон ты какой — жирный.

— Если ты думаешь, что этим замечанием меня обидишь, — усмехнулся Диодор, — то зря стараешься. Я эталон кошачьей красоты! Образец пушистости…

— И болтливости, — добавила девушка.

— А к чему молчать? — довольно прищурился кот. — У меня всегда найдётся мудрый совет для безумного хаоса внешнего мира.

— Это ты кого сейчас обозвал безумным? — набычилась девушка.

— Значит, с хаосом у тебя вопросов не возникает? — заметил Диодор.

— Хаос — это довольно весело, — Тули́нэ отвлеклась от поисков резиночек. — К тому же кто-то должен помогать силам порядка…

— Чего? — удивился кот. — Как хаос может помогать силам порядка?

— А очень просто, — усмехнулась студентка. — Представляешь, живут себе такие грустные силы порядка. Живут, скучают…

— Почему скучают? — перебил ее кот.

— Потому что они навели кругом порядок, и делать им больше нечего. Кругом всё ровненькое, по линеечке, по шаблончику и по циркулюньчику. Живут эти силы порядка и изнывают от безделья, теряя свои силы не по дням, а по часам. Предаются греху праздности, лени и чревоугодию, теряют хватку и наработанный в праведных трудах опыт. И тут…

Тули́нэ неожиданно совершила элегантный прыжок с разворотом.

— ТЫДЫЩ! ХАОС! Шаблоны в беспорядке, линейки загнуты, у циркулей разъезжаются ноги, и они плюхаются в шпагат! Силы порядка восстают против хаоса, и в неистовой схватке наводят первозданный порядок по своим чертежам, схемам, таблицам и исходникам… Короче, начертили, проверили, заверили нормоконтролем и собрали порядок назад. Заодно развлеклись и вернули себе былые силы…

— Дай угадаю, — опять перебил ее кот, — у тебя черчение началось?

— Нет, — усмехнулась Тули́нэ, — у нас оккультная графика.

— Чего?

— Прозвучит неправдоподобно, но мы из строгого порядка символов, ровных линий и древних знаков призываем силы хаоса, — усмехнулась студентка. — Хотя, на мой взгляд, это настоящее безумие.

— Почему?

— Потому что силы хаоса надо призывать из хаоса, — Тули́нэ постучала указательным пальцем по лбу. — А призывать хаос из регламентированного порядка действий — это всё равно, что пытаться призвать лед из огня или призвать тьму из света…

— Могу тебя заверить, что это у тебя замечательно получается, — мурлыкнул кот. — Резиночки ты так свои и не нашла.

Тули́нэ загрустила, потом неожиданно взъерошила свои рыжие волосы и громко воскликнула:

— Плевать! Пойду с хаосом на голове! Может, тогда удастся призвать к порядку мои беспорядочные мысли!

Кот издал странный звук и закатил глаза — логика Тули́нэ не поддавалась кошачьему мозгу.

* * *

Диодор дождался, когда серебристый звон колокольчиков известил о том, что студентка ушла на занятие. Он медленно поднялся из позы «буханки» и задумчиво посмотрел себе под лапы. Лежать на мягкой разноцветной куче из резиночек для волос было приятно, но Диодор решил, что душевное здоровье ему дороже. Он с досадой ударил лапой по разноцветной куче, и ворох резиночек ярким фейерверком разлетелся по помещению лавки.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил его кудесник.

— Помогаю силам порядка, — невозмутимо ответил кот…

Вирус

На рабочем столе, свесив ножки с раскрытого окошка, одиноко сидел компьютерный вирус и с аппетитом поедал файлы документов. Поедать, правда, у него не получалось, видимо, его алгоритм был настроен не на уничтожение данных, а на их шифрование.

Рядом, сидя за торговой стойкой и свесив ножки с высокого табурета, удобно примостилась студентка Института Прекрасных Принцесс.

Тулинэ осторожно водила мышкой по экрану своего учебного ноута и подсовывала электронной живности новые угощения. Иногда она гладила по мохнатой голове вируса острием курсора, и питомец довольно отзывался электронными звуками через слабенькие динамики лаптопа.

— Ути, мой маленький, — сюсюкала девушка, — мой голодненький… На, скушай еще эту лабораторку… Вкусно?

— Это кого мы там кормим? — возмущенно мурлыкнул Диодор, запрыгивая на столешницу. — В то время, когда бедный кот, истощенный мартом и бурным весенним солнцем, еле лапы волочит от голода и усталости…

— Какие? — хмыкнула Тулинэ, подсовывая очередную порцию данных вирусу.

— Что «какие»? — не понял Диодор.

— Какие лапы?

— Простые, кошачьи… И еще хвост!

— А хвост-то тут при чем?

— Хвост тоже устал… Ведь он же продолжение… — замялся кот. — Моего позвоночника…

Тулинэ с любопытством посмотрела на кота.

— Что? — возмутился кот.

— Теперь я точно знаю, что ты экстраверт, — усмехнулась студентка, — точнее, экстрахвост.

— Эй! Попрошу без оскорблений! Думаешь, просто везде таскать за собой вот ЭТО?

— Не знаю, — усмехнулась девушка, — у меня же нет хвоста…

— Тяжкий труд… — кот плюхнулся на бок и начал с любопытством разглядывать вирус. — Все норовят его потрогать или, еще хуже, наступить!

Тулинэ пододвинула вирусу еще один документ.

— Тебе когда-нибудь наступали на позвоночник? — прищурившись, спросил Диодор.

— Не-а, — мотнула головой Тулинэ, — только на ноги наступали, неумелые кавалеры… На балах…

— Ведь неприятно же?

— Ага, — кивнула девушка.

— А вот представь, что все вокруг только и ждут, когда ты расслабишься, чтобы наступить тебе на ногу…

— Кто все?

— Ну… Все… Дети, двери и вообще…

Кот замялся, потому что, кроме детей, дверей и, конечно, его самого, кошачий хвост больше никому не был нужен.

— Ну так стань более интровертным, — посоветовала Тулинэ, — нечего свои хвосты везде разбрасывать, тогда и наступать никто не будет.

— Тебе легко говорить, — насупился кот, задергав кончиком хвоста.

— Конечно, — усмехнулась девушка, — мой позвоночник всегда при мне и никому не мешает…

Кот не отрываясь смотрел на вирус. Кажется, зловредной программе уже не хотелось есть, но Тулинэ упорно пичкала его файлами.

— Слушай, а чего это ты делаешь? — наконец поинтересовался Диодор.

— Мы делаем домашку… — просюсюкала Тулинэ. — По компьютерной безопасности…

Вирус уже икал и тихонько начал отползать на край рабочего стола.

— Куда, дурашка? — Девушка подцепила вирус мышкой и начала тыкать его мордой в документ. — Тут же такой вкусный реферат, давай уже, ешь.

Вирус упорно отворачивал морду и упирался лапами.

— М-м-м-м-м… Сама бы ела… — заботливо проворковала девушка. — Ну-ка, за Диодора…

Вирус закатил глаза и начал издавать странные звуки.

— Вон какой маленький… — не отставала девушка. — Нужно хорошо питаться, тогда вырастешь большим и сильным, как Диодор, отрастишь себе позвоночник, будут на него все наступать…

По мимике вируса было понятно, что такая перспектива его вовсе не радовала.

— Ты знаешь, а я, кажется, не голодный, — встрепенулся Диодор.

— Не торопись, сейчас я накормлю эту малютку и займусь тобой.

— Не стоит, — кот начал отползать к краю стола.

— Бедняжка, — всплеснула руками Тулинэ, глядя на Диодора, — совсем сил нет… Лапы не держат… И хвост…

— А что хвост? — Кот осторожно подобрал под себя пушистую часть позвоночника.

— Вываливается… — усмехнулась Тулинэ.

— Ну знаешь! — воскликнул Диодор и спрыгнул на пол. — От такой заботы можно не только хвост, но и все лапы отбросить!

Он гордо задрал нос и вальяжно прошествовал на кухню.

— Эх… Ушел… — вздохнула девушка, глядя на вирус. — Наверное, обиделся, что не покормили…

Потом она солнечно улыбнулась и подмигнула компьютерной живности.

— Но ведь ты от меня никуда не сбежишь, верно? — С губ девушки неожиданно сорвался дьявольский смешок. — Никуда тебе от меня теперь не деться… Я же ноут от интернета отключила, и теперь мы с тобой вдвоем будем весь вечер развлекаться, пока ты мне все данные не зашифруешь… ГАДЁНЫШ ТЫ ЭДАКИЙ! ХВАТИТ ИКАТЬ! ЧТО ВЫЛУПИЛСЯ? ЖРИ, ДАВАЙ КУРСОВУЮ! ЖИВО!

* * *

Преподаватель по компьютерной безопасности с удивлением смотрел на логи дохлого вируса.

— Как вам это удалось? — спросил преподаватель, поправляя очки. — Первый раз вижу, чтобы с программой-вымогателем сотворили такое…

— Да ничего особенного, — Тулинэ робко отвела глаза и покраснела, — просто немного заботы, ласки и… капелька упорства…

Хипп-котт

— Молю тебя, Диодорчик, — Тули́нэ ползала возле кота с телефоном. — Хотя бы парочку слов на кошачьем.

— Не хочу! — возмущался кот.

Но никуда не убегал. Видимо, ему очень нравилось, когда его о чем-либо просили человеки. Нет, не просили! Просто умоляли! Валялись возле его лап, заискивали и всячески преклонялись.

— Как можно быть таким глухим к мольбам такой очаровательной особы? — губы Тули́нэ профессионально дрожали. Для пущего эффекта она выдавила из слезных желёз парочку приличных капель.

— Ты хочешь сказать, что у меня нет слуха! — возмутился кот.

— Нет, что ты! Что ты! — продолжала заискивать будущая принцесса. — У тебя замечательный слух, нюх, обоняние, осязание…

— Еще я очень скромный… — напомнил Диодор. — Красивый, умный, в меру упитанный, грациозный, талантливый…

— Вот! — встрепенулась Тули́нэ. — Миру нужен твой талант! Мир чахнет и гибнет без света твоего дивного мяукающего голоса!

— Насколько сильно чахнет мир? — полюбопытствовал кот.

— Мир на грани.

— Но еще не совсем на грани?

— Он висит на кончике твоего дивного уса и вот-вот погибнет!

Диодор скосил глаз на свои усы.

— Что-то он не сильно гибнет, — с сомнением мурлыкнул кот.

— Поверь, о мой избранный пушистый представитель кошачьего племени, — Тули́нэ выполнила трагический фейспалм и всхлипнула. — Только ты можешь предотвратить эту беду-бедучую, неминучую.

Девушка включила диктофон и подсунула телефон к морде Диодора.

— Мне пофиг, — хмыкнул кот, — пускай гибнет.

— Ах ты-ы-ы! Дрянь такая! — воскликнула Тули́нэ и ударила кулаком по полу.

Губы ее всё еще дрожали, но теперь, видимо, от гнева.

— Я тут полвечера ползаю перед этой неблагодарной скотиной, а он говорит: «Не хочу!»

Диодор удивленно посмотрел на девушку. Тули́нэ трясло от злости.

— Позвольте… — возмутился кот.

— НЕ ПОЗВОЛЮ!

— Но я…

— Бесполезное животное, которое только жрёт наши припасы и постоянно врет!

— Я вру?

— Да! Ты! «Ах, я такой красивый, ах, я такой умный, ах, я пуп вселенной»! — передразнила кота Тули́нэ.

— Про пуп я ничего не говорил.

— Но подразумевал! По твоим наглым кошачьим глазам вижу, что подразумевал!

— Тули́ночка…

— Никакая я тебе не Тули́ночка! Кошак!

— Это уже слишком…

— Это еще не слишком! — перебила его девушка. — Это еще цветочки! А вот ягодки ты увидишь после того, как я оттащу тебя к ветеринару!

— Да знаешь ли ты, человечишка… Мяв, что я Мяв, таких, как ты, мяв…

Кот от возмущения перешел с человеческого языка на кошачий.

Далее последовала долгая и сложная кошачья речь с использованием ругательных идиоматических выражений. Во время этой речи Диодор так распалился, что не заметил, как Тули́нэ хитро замолчала и включила запись на диктофоне.

— Спасибо! — просияла девушка. — Диодорчик, ты просто золото, а не кот!

— Чего? — удивился Диодор.

К нему наконец вернулся дар человеческой речи.

— Ты умничка, лапочка, самый лучший, я тебя так люблю…

— Эм-м… — кот не знал, как реагировать.

— Ты самый талантливый, самый красивый и вообще самый-самый!

Тули́нэ включила только что сделанную запись. Из динамика послышалась витиеватая ругань на кошачьем.

— Тут мы закольцуем, здесь добавим бит, а тут пустим простенький надоедливый мотивчик! — воодушевленно затараторила девушка. — Это будет хит!

— Хит? — непонимающе спросил кот.

— Это будет бомба! — воскликнула Тули́нэ. — Мы взорвем интернет!

— А мир?

— Мир мы тоже взорвем!

— Мы его как бы хотели спасти… — напомнил кот.

— Мы его спасем, взорвав все мировые плейлисты этим хитом!

— М-м-м… — задумчиво пробормотал кот. — Дай угадаю. Ты меня использовала?

— Ага! — просияла Тули́нэ. — Чтобы записать вирусный клип!

— Ничего не выйдет, — хмыкнул кот.

— А это мы еще увидим! — с воодушевлением сказала будущая принцесса.

* * *

Но нужно сказать, что в этот раз кот все же оказался прав. Нет, конечно, нашлись любители и такого странного творчества, однако всемирной славы опус Тули́нэ так и не достиг.

Но, может, это и к лучшему? Миру ведь иногда и передохнуть нужно…

Кот в эфире

Все телеящики королевства неожиданно включились. Картинка была расплывчатая, а из динамиков раздавались приглушенные голоса и шум возни.

— Ничего не видно, — в помехах послышался звонкий девичий голосок.

— Сейчас подправим, — ответил кто-то.

Последовал глухой звук удара, картинка дрогнула, по экранам телеящиков пробежала белесая рябь, и постепенно проявилось помещение лавки «Залейся зельем».

В углу экрана показалась удивленная морда черного кота. Он с настороженностью обнюхал прозрачную преграду, отделяющую его от зрителей. Потом кот осмелел и лизнул экран пару раз, оставляя на нем мокрые разводы.

— Эй, тебя вообще-то в эфир выпустили, — усмехнулся кто-то, — давай, вещай.

Кот глянул куда-то в сторону, потом прижался носом к экрану.

— А меня точно видно? — с сомнением спросил пушистый ассистент.

— Не только видно, но и слышно!

— Хорошо, — отозвался Диодор.

Он довольно заурчал, представляя, какой мега-мурк можно сотворить, имея такую мощную массмедиа. Это сколько же его сейчас увидит кошек…

— Диодор! — в кадр влетела Тулинэ.

Она подошла к коту, тыча в него смартфоном.

— Хватит дурачиться!

— Не мешай, я наслаждаюсь моментом, — огрызнулся Диодор, — и давай, танцуй из кадра, не примазывайся к моей славе!

Тулинэ недовольно нахмурилась, но из кадра вышла.

— Уважаемые хозяйки, — сладко замурлыкал Диодор, щурясь с экрана, — наступает весна. Озорной март протаптывает дорожку солнцуи теплу. Конечно, поступь его не так поспешна, как мы хотим, но уже сегодня мы замечаем, что день стал длиннее, солнце выше и ласковее. Мы, коты, очень любим март. Внутри нас просыпается необыкновенная легкость и нежность. За долгую зиму мы все так намерзлись, что могло показаться, что наши чувства тоже застыли. Застыли, но не исчезли. Весёлая капель уносит всё холодное и… бррр, мокрое подальше от нас, оставляя необыкновенную пушистость и мягкость. И в этот солнечный мартовский день я хочу… Напомнить, чтобы вы выпустили наконец своих кошек на улицу! Потому что так больше не могу! Я хочу любви и ласки, и вообще…

Кот, надрываясь, орал в эфир, Тулинэ пыталась его успокоить и оттащить. Наконец ей это удалось, и в кадре появился старичок в невзрачном балахоне. Его голову укрывал капюшон, улыбка пряталась в бороде, а глаза хитро поблескивали.

— Милые дамы, — мягко усмехнулся кудесник, — простите за этот внезапный животный порыв, в марте Диодор становится совершенно невыносим…

Он повернул голову и крикнул кому-то:

— Валерьянки ему не давай! Только хуже будет!

Потом он опять обратился к зрительницам:

— В этот весенний день я хочу пожелать вам маленьких и больших, но обязательно добрых чудес. Пусть ваши желания исполняются. Может быть, не сразу, а с небольшими испытаниями, но только для того, чтобы было не так скучно. Любви, тепла, радости, вдохновения, новых впечатлений, путешествий, открытий и смешных приключений. А если вы вдруг запутаетесь в ваших желаниях или проблемах, то мы вам обязательно поможем. Ежедневно здесь, в лавке «Залейся зельем», десятый дом по улице Зодиака. Заходите в любое время. Посетительницам, назвавшим кодовую фразу «Диодор, заткнись!», скидка на всю линию кошачьего корма!

В кадр влетела взъерошенный Диодор.

— И захватите ваших кошек!

Послышался грохот, картинка съехала, и через мгновение все телеящики королевства отключились…

Розовые контактные линзы

Тули́нэ ворвалась в помещение лавки «Залейся зельем», радостно щебеча и пританцовывая. Откуда у этой будущей прекрасной принцессы берется столько сил после напряженного дня в институте, никто не знал. Разве что парты задних рядов аудиторий по отпечаткам очаровательных щек могли намекнуть, что юная особа бессовестно дрыхла, удерживая молодой организм в режиме энергосбережения.

— А ты что такой грустный? — удивилась Тули́нэ, заметив за торговой стойкой печального кудесника.

Хозяин лавки не ответил, с его глаз скатилась скупая мужская слеза.

— И почему ты плачешь? — изумилась девушка.

Кудесник лишь отмахнулся, давая понять, что всё это в порядке вещей.

— Ты резал лук? — не отставала девушка. — Решил приготовить ужин и…

— Да ничего он не резал! — возмутился черный кот. — Принюхайся, на кухне уже пару дней едой не пахнет!

— Действительно… — согласилась Тули́нэ. — Тогда он голодный! Хочешь, я чего-нибудь приготовлю?

К одной скупой слезе прибавилось еще пара. Видимо, перспектива того, что принцесса будет хозяйничать на кухне, расстроила кудесника еще сильнее.

— Лучше не стоит, — шмыгнул носом хозяин лавки.

— Да в чем дело-то? — допытывалась девушка. — У тебя аллергия на Диодора?

— Эй! — недовольно мурлыкнул пушистый ассистент. — Это ты у нас тут главный аллерген!

Тули́нэ отмахнулась от кота и начала дергать кудесника за мантию.

— У тебя аллергия на цветение мандрагор? — не унималась будущая принцесса. — У тебя аллергия на хлам? У тебя аллергия на аллергию?

— Нет, у меня аллергии, — вздохнул кудесник.

— А, тогда ты долго смотрел на весеннее солнце? Или… Ну я уже не знаю… Ты долго смотрел на сварку?

— Я слишком долго смотрел на реальный мир без розовых очков, — наконец ответил кудесник, — а от этого всегда становится грустно и на глазах наворачиваются слезы.

* * *

Розовые очки носят все люди. Без них находиться во внешнем мире и оставаться в хорошем расположении духа почти нереально. Они защищают хрупкий внутренний мир человека от жесткого излучения жизненных передряг и проблем. Розовые очки окрашивают холодный окружающий мир в более теплые тона и добавляют перспективам человека света и радужности. Пусть это происходит путем безобидного обмана и небольшого искажения реальности, но эта иллюзия дает людям силы жить и надеяться на лучшее.

Кудесник заметил у себя розовые очки во время своих практик по открытию третьего глаза. Если быть точнее, то, как только хозяин лавки смог открыть третий глаз, то сразу обнаружил на себе оправу розовых очков. Конечно, кудесник читал во многих древних текстах, что окружающий мир воспринимается человеком через призму, и даже помнил, что индусы называли ее — Майя. Зная кудесника, вы сразу догадались, что он попытался снять эти цацки и посмотреть на мир невооруженным взглядом.

Ведь он так давно хотел увидеть мир таким, каким он есть на самом деле.

Но как только он попробовал снять розовые очки, то получил ощутимый шлепок по рукам и услышал сердитый женский голос.

— И что это мы тут собрались сделать?

— Мы собрались пролить свет на происходящее и познать мир без прикрас, — ответил кудесник.

— Какое глупое решение, — отозвался женский голос, — совершенно незрелое и необдуманное…

— Это еще почему? — поинтересовался кудесник.

— Потому что это решение может навсегда выжечь в твоей памяти картину, которую ты никогда не сможешь забыть, — усмехнулся голос, — и кто знает, понравится ли тебе эта картина или нет…

— С этим я как-нибудь разберусь, — отмахнулся чародей.

— Все вы так говорите, а потом со слезами спешите ко мне за помощью.

— К вам?

— Ах, я не представилась… Меня зовут…

* * *

— Майя-Иллюзия Чарм, — представилась строгая дама, открывая дверь лавки «Залейся зельем».

— Мамочка… — пискнула Тули́нэ, испытав острый филологический восторг, в тот момент, когда дама на французский манер проворковала свое имя. — Извините, а можно еще разок услышать вашу фамилию?

Дама мило улыбнулась девушке и кивнула.

— Чарм, — томно произнесла она, и будущая принцесса от восторга грохнулась в обморок…

* * *

Надо заметить, что в последнее время Тули́нэ стала остро реагировать на некоторые словосочетания. Как любой персонаж сказок, она состояла из слов, которые ее описывали. Поначалу это были хулиганские слова, взрывные, пламенные, капризные и искрометные, но по ходу обучения в Институте Прекрасных Принцесс ее все больше и больше наполняли красивые и элегантные выражения. Тули́нэ стала замечать, что ее хрупкое существо приходит в трепет от произнесения слов, встречающихся в английских классических романах, учебниках по этике, риторике и других филологических дисциплинах. Эти слова вызывали резонанс в ее литературной структуре и иногда приводили к «короткому замыканию». После нескольких внезапных литературных обмороков Тули́нэ пришлось обратиться к специалисту. Врач-сказкотерапевт быстро поставил диагноз — острый филологический восторг. Он успокоил пациентку, сказал, что это неопасно и скоро само пройдет.

— Это как с ветрянкой, — пояснил специалист, — молодому сказочному организму нужно привыкнуть к витиеватой литературной речи и получить необходимый ему иммунитет.

И Тули́нэ терпела, периодически ощущая на себе литературный резонанс от слов «всенепременно», «отнюдь» и «кастрюля».

Несколько раз она пыталась укусить Диодора, стараясь из вредности заразить его «падучей», но хамоватый пушистый ассистент не заражался. Видимо, он давно уже переболел этой напастью.

* * *

— Ну так что? — улыбнулась Майя-Иллюзия. — Ты все еще хочешь смотреть на мир без розовых очков?

Кудесник молчал и тер глаза.

— Как будто песком насыпали, — смущенно ответил кудесник, уходя от вопроса.

— Какой же ты упертый, — хмыкнула Чарм. — Нарушаешь технику безопасности при работе с реальностью, глаза не защищаешь, можешь совсем без зрения остаться…

— Какую еще технику безопасности?

— Элементарную, — объяснила дама. — Ты, когда наждаком пользуешься, защитные очки надеваешь? Вот и с реальностью так же. Глаза надо беречь, а то искры обыденности в глаза попадут…

Внезапно беседу прервала пришедшая в себя Тули́нэ. Она, пошатываясь, поднялась с пола и томным взором посмотрела на элегантную посетительницу.

— Простите, сударыня, — будущая принцесса попыталась сделать реверанс. — Мне так неловко… Как вы сказали, ваша фамилия?

— Чарм, — улыбнулась Майя-Иллюзия.

Послышался протяжный вздох и звук упавшего тела Тули́нэ.

— Не обращайте внимания, — мурлыкнул Диодор. — Она у нас вообще с прибабахом.

— Как очаровательно, — мягко, по слогам проворковала посетительница.

Тули́нэ, лежа на полу, издала непонятный писк — видимо, она была на седьмом небе от столь изысканного произношения.

— Хорошо! — неожиданно громко сказал кудесник. — Ты была права.

— Как приятно это слышать, — усмехнулась Чарм. — Повтори, пожалуйста.

— Хорошо.

— Нет, не то. А про то, что я была права.

— Ну была, — буркнул кудесник. — Ну права…

Посетительница положила на стол гладкий футляр и пододвинула его к кудеснику.

— Ну держи, — улыбнулась она.

— Что это?

— Розовые контактные линзы.

— А очки?

— Милый мой, очки для тех, кто никогда их не снимал, а для таких, как ты, у меня припасены контактные линзы.

Кудесник с удивлением уставился на Майю-Иллюзию.

— Чтобы опять не снял… — пояснила та.

* * *

Спустя пару минут кудесник взирал на мир через призму розовых контактных линз.

— Лучше? — поинтересовалась посетительница.

— Ну более-менее терпимо, — вздохнул кудесник, оглядывая торговое помещение.

— Прощай, милый, — проворковала Майя-Иллюзия. — Увидимся.

— Конечно, теперь куда ни глянь, везде тебя увидишь, — пробурчал кудесник.

— Поверь, так нам всем будет лучше, — грустно улыбнулась посетительница.

Она погладила свернувшегося в клубок пушистого ассистента и направилась к выходу.

У самой двери ее догнал тихий голос будущей принцессы.

— Простите, сударыня, а вы не могли бы…

— Чарм, — проворковала дама.

И Тули́нэ упала в объятия очередного филологического обморока…

Тебе это снится

— Тули́нэ, ты спишь?

— Сплю, Диодор…

— Точно спишь?

— Точно, сплю.

— И сны, наверное, видишь?

— Ага…

— А какие сны?

— Сказочные…

— Почему сказочные?

— Ты же сам говорил, что у меня мозг — сказочный, вот и сны у меня сказочные.

— Страшно-сказочные?

— По-разному… Сейчас нудно-сказочный…

— Почему нудно?

— Снится, что кудесник со сказочником поспорили о том, можно ли написать сказку только одними диалогами… Очень нудно спорят, терминами сыплют литературными… Я чуть со скуки во сне не уснула.

— Так ты же спишь?

— Ага…

— Кстати, а почему ты во сне разговариваешь?

— Я не разговариваю.

— А это что?

— А это диалог сказочный, не обращай внимания, а так я, конечно, сплю…

— Я вообще-то к тебе по делу…

— А я вообще-то сплю…

— А ты во сне, случайно, ходить не умеешь?

— С какой это стати?

— Ну раз ты так связно мне отвечаешь, может быть, ты и ногами во сне связно ходить можешь?

— Диодор! Я тебя прибью!

— А ты во сне еще драться умеешь?

— Умею, и когда спать не дают, то практикую…

— Так ты же спишь!

— Сплю, но еще могу по ушам надавать.

— Это такая особенность сказочного мозга?

— Несомненно… Нааа!

— МЯУ!

— Куда попала?

— По загривку!

— Извини, это не я… Это всё спящий сказочный мозг…

— Как удобно!

— Точно, надо на заметку взять…

— Обидно… Мяу…

— Кстати, чего хотел попросить?

— Да я теперь даже боюсь спрашивать… Уж больно ты непоследовательная и внезапная…

— Не дрейфь, пушистый, принцессы в одного и того же кота за один сон не попадают.

— Да кто тебя знает…

— Сказочник знает… Ай! Что это?

— Это намек, слышишь, как звенит?

— Конечно, слышу! Я же сплю, а не глухая. А чего он звенит?

— Потому что пустой.

— Кто? АЙ!

— Намек пустой. Нужно как-то его наполнить, чтобы не звенел.

— Ай! Хватит меня своей пустой миской… Ай! Всё, хватит намеков! Ай! Сейчас…

— Что сейчас?

— Наполню твой намек. Только поближе подойди…

— Так?

— Ага…

— МЯУ!

— Надо же, во второй раз попала…

— А говорила, не дрейфь!

— Мало ли что сказочная особа во сне скажет…

— Обманщица!

— Обжора!

— Пигалица!

— Обормот!

— Соня!

— Тыгыдын ушастый!

— Люблю тебя, дуру!

— Что?

— Что слышала! Не глухая же!

— Диодорчик…

— Причем очень голодный Диодорчик!

— Ты никогда не говорил, что меня любишь…

— Да потому что ты все равно намеков не понимаешь… И вообще, я тебе этого не говорил…

— Разве?

— Да. Ты же спишь, тебе это снится…

Королевские интриги

— Шах! — громко мяукнул черный кот, сметая кубики с игрового поля. Ни в чем не повинные янтарные генераторы случайных чисел с тихим перестуком свалились на пол и укоризненно уставились на играющих темными точками глаз.

— Какой еще шах! — возмутилась студентка Института Прекрасных Принцесс. — Мы же не в шахматы играем, а в «Монополию»!

Кот довольно прищурился.

— А мне нравится, что ты каждый раз вздрагиваешь от этого слова, как будто бы тебе и правда что-то угрожает.

— Ты своими резкими криками моим ушам угрожаешь, — пробурчала Тули́нэ.

— Боишься шахов? — осведомился кот.

— Каких? — угрюмо спросила девушка, поднимая янтарные кубики с пола.

— Шахматных, конечно.

— Нет, не боюсь.

— А персидских? — мурлыкнул кот, очень удачно вспомнив, что точно есть персидские коты, а уж те пушистые фифы наверняка могли себе позволить не одного персидского шаха.

— А, это те, которые в «Арабских ночах», на коврах-самолетах? — мечтательно вздохнула Тули́нэ.

— Нет! — рявкнул Диодор. — Это те странные бородачи в золотых побрякушках, которые бегают за молодыми принцессами и утаскивают к себе в гарем. Особенно тех, кто не успел вовремя спрятаться.

— А танцевать они умеют? — с любопытством спросила будущая принцесса.

— Навряд ли, — задумчиво мурлыкнул Диодор.

Он точно помнил, что ни одного танцующего персидского кота он не видел, поэтому справедливо решил, что персидские шахи тоже не танцуют.

Кот немного помолчал, а потом добавил:

— Наоборот, персидские ко… кхм… шахи привыкли, чтобы все перед ними танцевали на задних лапках. А сами они танцуют так, как будто им верблюд на позвоночник наступил, — он нервно дернул хвостом и смел с игрового поля стопку карточек. — И вообще, танцевать — не персидское дело…

— Жуть какая! — вздрогнула Тули́нэ и, робко прижав ладони к груди, добавила: — На задних лапах…

— Шах! — крикнул Диодор.

— Где!? — взвизгнула девушка.

— В отдаленной перспективе, в Персии, — рассмеялся кот. — Шах! Шах! Шах!

— Да ну тебя! — возмутилась Тули́нэ. — И твоих шахов! И их верблюдов… И вообще, ты опять всю игру поломал!

Она стала поправлять фишки и карточки.

— Диодор, если уж лежишь на игровом поле, то хотя бы лапами не размахивай и хвост свой не разбрасывай, а то на него тоже верблюд наступит, персидский…

— Моему хвосту сейчас ничего не угрожает, — заметил Диодор, разглядывая игровое поле. — Он на королевской кухне, как раз у первого помощника повара.

— Тогда гони монету, кот! — усмехнулась Тули́нэ. — Я подкупила первого помощника, и второго, кстати, тоже… Осталось подкупить шеф-повара, и вся королевская кухня моя!

— Когда это ты только успела, — смущенно мяукнул Диодор. — Самое сытное местечко оттяпать.

— Захват власти во дворце, как, впрочем, и в любом уважающем себя доме, принцессам следует начинать с кухни, — хихикнула Тули́нэ, потирая ладошки. — Это еще на вводном занятии по «Дворцовым переворотам» объясняли.

— Чему вас там только в институте учат, — вздохнул кот.

— Жизни учат. Жесткой, дворцовой жизни… — пожала плечами Тули́нэ. — С тебя пять золотых…

* * *

Монополия «Королевская Интрига» была хитом продаж в этом сезоне, особенно среди студенток Института Прекрасных Принцесс.

Сейчас уже неизвестно, кто решился придать изюминки осточертевшей всем «Монополии» и добавить знаменитой финансовой игре заманчивого блеска дворцовых интриг. Цель была простая: нужно было, раз за разом обегая дворец, подкупать его придворных, тем самым постепенно захватывая власть в свои руки. Тут были и стража, и горничные, и дворецкие, и шуты, и камердинеры, и повара, и даже балетмейстеры. В общем, в игре был полный разгул для честолюбивого интригана, жаждущего абсолютной власти.

Или интриганки…

* * *

— Обложили! — орал кот, когда через час игры обнаружил, что Тули́нэ виртуозно подкупила всех придворных, включая короля. — Так нечестно!

— О дааа, — Тули́нэ потирала ладошки, — остался всего лишь один маленький шантаж, и можно сказать, что дворец в моей власти.

— Ты страшный человек, — изумился кот, — я раньше не замечал в тебе таких интриганских наклонностей. Где моя милая, добрая пироманьячка?

— Она здесь! И устроит настоящий пир, как только сможет подкупить королевского… — Девушка многозначительно замолчала и, выждав театральную паузу, с довольной ухмылкой закончила: — Кота.

— Нет! — Кот нахмурил щеки и отвернулся. — Ни за что и никогда, коты в интригах людишек не участвуют, мы неподкупны!

— Так уж мы и неподкупны? — сладко осведомилась Тули́нэ, почесывая кота за ухом. — Как жаль, а ведь королевский повар приготовил такой изумительный паштет…

— С желе? — уточнил Диодор.

— С желе… — проворковала девушка. — Такой паштет, не то что кот, даже персидский шах не пробовал…

— Неподкупный! — напомнил королевский Диодор.

— Неподкупный, — просюсюкала королевская интриганка. — Ах, если бы только царственные лапы могли поднять это грациозное, величественное, пушистое тело и доставить несравненную королевскую морду на кухню…

— Я чувствую подвох, но продолжай хвалить нас — нам нравится, — отозвался Диодор.

Тули́нэ набрала в легкие побольше воздуха, и на пушистого ассистента полилась самая изысканная, самая сладкая лесть, на которую только была способна выпускница первого курса Института Прекрасных Принцесс. Водоворот аллегорий и эпитетов, который обрушился на Диодора, был такой утонченной силы, что, будь на его месте неподготовленный персидский шах (или персидский кот), то он бы точно захлебнулся от восторга и обожания к себе любимому…

— Шах! — громко мяукнул Диодор и, расшвыряв фишки, карточки и кубики, спрыгнул на пол. — Шах! Шах! Шах!

Он гордо направился на кухню, оглашая помещение лавки протяжными, голодными возгласами:

— Шах! Шах! Шах! Мяу! Мяуууу!

Тули́нэ с невинной улыбкой дождалась, пока королевский пушистый зад скроется на кухне. Потом она подобрала свою фишку и, издав дьявольский смешок, с торжеством поставила ее в единственное неподкупленное ею место. То место, которое на протяжении всей игры занимал своими передними лапами королевский кот Диодор.

— Мат… — заключила королевская интриганка.

Артефакт

Сказочник сидел в старом плетеном кресле и, не торопясь, записывал диалог новой сказки.

— Что делаешь? — спросила Тули́нэ.

Настроение у выпускницы первого курса Института Прекрасных Принцесс было солнечное, ведь завтра начинались летние каникулы, и уже ничто не могло заставить юную особу вставать ни свет ни заря, разве что голодный ор Диодора.

— Что может делать Сказочник? — усмехнулся парень. — Конечно, сочиняю сказку.

— А зачем ты сочиняешь сказки? — Тули́нэ ловко перешла в режим «Почему».

* * *

Режим «Почему» — это такой режим сказочной принцессы, при котором вопросы в ее беспечном мозгу генерировались подобно лавине. Эта цепная реакция протекала настолько бурно, что вопросам даже приходилось вставать в очередь, словно в магазине автоматической винтовки. Каждый ответ неосторожного собеседника становился спусковым триггером, который приводил в действие механизм миленьких губ алчущей ответов девушки. Речевой аппарат стремительно отстреливал очередью один вопрос за другим: два трассирующих, один бронебойный, пару разрывных и обычный… контрольный в голову. Если после такого залпа собеседник подавал внятные признаки жизни, то экзекуция переходила на новый цикл. И так повторялось до тех пор, пока поверженный собеседник не понимал, что лучше молчаливо закатывать глаза и имитировать приступ уныния. Ведь унылый вид собеседника — это единственная вещь на свете, которая всегда вызывала в принцессе тоску и скуку. А почувствовав скуку, принцесса удалялась на поиски новой, бодрой жертвы…

* * *

— Так зачем ты сочиняешь сказки? — повторила вопрос Тули́нэ.

— Что значит «зачем»? — переспросил Сказочник.

— Ну для кого ты все это сочиняешь? — последовал трассирующий вопрос.

— Для вас, конечно, — Сказочник, не отрываясь от записей, похрустел затекшей шеей. — Для Диодора, для мандрагор, для кудесника и для тебя…

— А мне-то они зачем? — Заряжая бронебойный вопрос, усмехнулась девушка.

— Ну как тебе объяснить… — вздохнул парень. — Ты — персонаж сказочный. Поэтому живешь наоборот не так, как реальные люди, и поэтому тебе нужна моя «определенная» помощь.

— Поясни, — в ход пошел бронебойный вопрос с кумулятивным зарядом.

— Люди живут в настоящем времени и оставляют следы своих действий в памяти, которые потом могут сохраниться в текстах, изображениях и других предметах. Эти предметы называются артефактами. А сказочные персонажи сначала получают следы своих действий из артефактов, а уже потом попадают в память человека и проживают их.

— То есть, если ты ничего не напишешь, то я ничего сделать не смогу? — Тули́нэ поняла, что собеседник и не думает сдаваться.

— Именно. Артефакт как зеркало: мысли сказочника становятся прошлым, отражаются в артефакте и возвращаются твоим настоящим.

— Ой, а где же я тогда проживаю свою настоящую жизнь? — спохватилась Тули́нэ.

— В памяти, конечно.

— В чьей?

Сейчас в моей, а потом в памяти того, кто смог прочитать артефакт.

— Ну знаешь! — воскликнула девушка. Готовность Сказочника отвечать на ее вопросы сильно раздражала, впрочем, как и его непонятные ответы. — Это что же получается, я нахожусь непонятно где вместо того, чтобы наслаждаться заслуженными летними каникулами!

— А чем ты недовольна? — усмехнулся парень, не переставая писать в блокноте. — Обычным людям редко удается жить в чьей-то памяти, а вот сказочным персонажам это удается без труда, особенно таким ярким и симпатичным, как ты.

— Спасибо, конечно, за этот чахлый комплимент, — пробурчала Тули́нэ, — но а мне-то что с того?

— Ну сама представь, — Сказочник неопределенно махнул рукой. — Ты единственная и неповторимая, но живешь сразу в нескольких местах: в умах и памяти людей! Так ни один человек не может сделать! Первоклассная сказочная магия!

— Но я как джин привязана к своему артефакту! — неожиданно поняла принцесса.

— Все мы к чему-нибудь привязаны, — философски заметил Сказочник. — Человек, например, привязан к своему хрупкому телу, и память у него, кстати, тоже хрупкая. Чуть что — сразу все забывает, а если что забывает, то считай, этого не было.

— А если ты ничего не вспомнишь о себе? — ужаснулась Тули́нэ.

— Тогда я как бы и не жил, наверное… — устало вздохнул парень. — Тут ведь как? Если вспомнил — то жил, а если не вспомнил — то не жил. Напрягает, верно? А вот если существует твой артефакт, то ты точно есть. Так что тебе бояться нечего, пока есть артефакт «Тули́нэ», то сама Тули́нэ тоже живет и здравствует.

— И ест вкусняшки, — уточнила принцесса.

— И ест вкусняшки, — согласился Сказочник.

— И танцует на балах, — подсказала девушка.

— Танцует… — записал парень.

— И живет в свое удовольствие на летних каникулах, — хитро улыбнулась Тули́нэ, подглядывая в записи Сказочника.

— Так, хватит в мой артефакт влезать! — возмутился парень, закрывая текст рукой.

— Это мой артефакт! Что хочу в нем, то и творю!

В дверь неожиданно постучались.

— Тули́нэ, душечка, открой, пожалуйста, дверь, посмотри, кто пришел, — устало попросил сказочник, — а то я эту сказку никогда не закончу.

— За душечку, конечно, спасибо, — пробурчала принцесса, — а вот двери открывать — не царское дело…

Но к двери пошла, правда, бухтя по дороге витиеватые ругательства на эсперанто.

За дверью никого не оказалось. Тули́нэ разочарованно посмотрела на улицу и тут даже подпрыгнула от возмущения.

— Это что такое?! — воскликнула она и, заметив прячущихся в кустах мальчишек, гневно огласила квартал отборной бранью. — Поймаю — уши оторву, бармалеи! Оторву и прибью их на эту дверь, сделаю артефакт, чтобы другим неповадно было!

— Что там? — устало спросил сказочник.

Тули́нэ молча показала на кривую надпись, сделанную цветными мелками: «Тули́нэ — дура!»

— Вот что это такое? — возмутилась девушка.

— Видимо, это тоже артефакт… — тихо усмехнулся Сказочник и закончил историю.

Про выпускной бал, танцы и омаров

Милостивый сударь, я пишу вам это послание, находясь в странном и волнительном состоянии. Поэтому прошу вас быть снисходительным к небольшим орфографическим и стилистическим ошибкам.

Итак.

Я хочу выразить вам свое восхищение! Там, на выпускном балу, вы поразили меня. Вы были столь напористы и настойчивы, что навсегда оставили неизгладимый след в моей хрупкой психике.

Итак… Несмотря на то, что я отшила вас двадцать раз, вы не утратили своей бараньей упертости и все же насильно оттащили меня от стола с халявными омарами. Вы утянули меня в танец, и мне пришлось оставить недоеденную клешню на подносе официанта. Очень жаль, что по возвращении я не обнаружила ни официанта, ни подноса, ни моей недоеденной клешни.

В танце вы были великолепны! Я еле успевала убирать ноги, чтобы вы их мне окончательно не отдавили, а мое единственное бальное платье до сих пор хранит уродливые отпечатки ваших остроносых туфель. Кстати, не спросите у вашего камердинера, чем он начищал вашу вышедшую из моды обувь? Мне кажется, что тот, кто наносит такую… кхм… субстанцию, должен знать, чем ее можно оттереть.

Ах, как мы танцевали! Окружающие замерли в изумлении и предупредительно расступились, стараясь, чтобы им не досталось по морде от нашего безудержного веселья. К тому же под действием центробежной силы наших кружащихся тел на пораженных гостей летели благоухающие брызги остатков сока недоеденного мной омара. Боюсь, что после выпускного бала часть гостей навсегда унесет эту картину в своей памяти, так же, как они унесли пятна от омара, которые, кстати, не выводятся.

Венцом нашего танца, конечно, было фееричное столкновение с ударной установкой. Я до сих пор вижу глаза того музыканта. Казалось, весь спектр эмоций, а, возможно, и прожитая жизнь отразились на его лице. Он не ожидал, что мы сможем до него добраться. Ведь для этого нам нужно было грубо раскидать вокалиста, басиста, пару гитаристов, дюжину скрипачей и протаранить довольно увесистую арфистку. Грохот был такой, что, казалось, небо удивилось тому, что под ним возможно сотворить такой фурор.

Вы целовали мне руки. Хотя мне показалось, что вы слизывали остатки омара с моих пальцев. Очень жаль, ведь я сама хотела их облизать. Так что позже, после танца, их пришлось банально помыть с мылом и обработать обеззараживающим раствором.

Я не подарила вам свой поцелуй, но мои губы хранили изысканный вкус омара, и я не хотела разменивать его на сомнительные и неизведанные мне сопливые ласки.

Итак!

Я вам пишу для того, чтобы вы не пугались, когда у вас в комнате погаснет свет. Это произойдет сразу после того, как вы прочтете эти строки. Не волнуйтесь, когда осознаете, что вы в комнате не один…

На утро вы проснетесь связанным и со следами бурно проведенной ночи. Кричать бесполезно, изумительный намордник с очаровательным красным шариком не даст вам этого сделать. Предупреждаю: следы от веревок, сбруи, бандажа и кнута лучше смазать бальзамом после бритья и спрятать их под тональным кремом, иначе они еще долго будут будоражить фантазию вашей многочисленной прислуги.

Надеюсь, вы получите незабываемые ощущения и полезный опыт. Ведь специалисты, которых я наняла в благодарность за вашу галантность, дали гарантию, что вы никогда не забудете этой волшебной ночи.

Счет от специалистов советую оплатить сразу после того, как вы сможете двигаться, иначе они огорчатся и подумают, что вы не удовлетворены их работой. Стоит заметить, что огорченные специалисты будут возвращаться до тех пор, пока они не убедятся, что вы действительно получили от них качественные услуги. Как-никак, они дали гарантию.

Да, и если вы еще хоть раз попытаетесь на балу оторвать меня от халявной еды, то помните, что где-то в глобальной сети тихо дремлют ваши пикантные снимки и видеоотчет этой захватывающей ночи. Цифровые воспоминания могут легко пробудиться от одного движения моего пальца. Да, и контакты специалистов, кстати, у меня тоже остались…

Прощайте…

Принцесса Тули́нэ.

P. S.

Еще никто безнаказанно не отрывал меня от омаров!

ДиодОр. (Dear-Door)

— Свободу! — истошно скандировал черный кот перед закрытой дверью. — Остановите произвол! Ответим безжалостным пушистым террором за века притеснений!

— Ну чего ты разорался? — будущая принцесса открыла дверь и сонными глазами уставилась на Диодора.

— Свободу… — кротко мяукнул присмиревший кот. — Требую…

— Да какую тебе свободу нужно? — всплеснула руками девушка. — Ты и так на улице! Свободы хоть отбавляй!

— Разве? — удивленно осведомился кот.

— Да! — воскликнула Тули́нэ. — Ты свободен! Иди куда хочешь!

Девушка начала размахивать руками в разные стороны, как регулировщик, и маршировать на месте, демонстрируя, как нужно ходить.

— Можешь идти туда! Можешь идти сюда! Можешь вообще никуда не ходить! Свобода! Понятно?

— Понятно, — сконфуженно ответил кот.

— Замечательно… — вздохнула девушка и закрыла дверь.

Она уже собиралась направиться к себе в спальню и даже успела сделать несколько вялых шагов к желанному сну, как за дверью опять послышался истошный ор кота.

— Свободу! Вы слышите, мы требуем свободу!

Тули́нэ со вздохом развернулась и резко открыла дверь. Кот, улыбаясь, смотрел на нее невинными глазами.

— Я просто уточнить, — угрожающе осведомилась Тули́нэ. — Какое место из нашей столь ранней беседы тебе непонятно?

— То место, где я могу куда-то там ходить, — мурлыкнул кот.

— Да что там еще может быть непонятного?

— Направление, — невинно отозвался Диодор.

— Направление? — вздохнула девушка, чувствуя, что теряет терпение и сладкие остатки сна.

— Направление, — эхом отозвался кот, — куда точно мне нужно идти?

— Эм-м-м… — Тули́нэ задумчиво обвела взглядом пустую улицу и пожала плечами. — Да я-то откуда знаю. Ты же только про свободу орал, а не про то, куда тебе нужно идти. И вообще, зачем тебе знать, куда тебе нужно, когда ты можешь идти куда хочешь?

— Как зачем! Мой инстинкт говорит мне идти туда, «куда мне не нужно»! — воскликнул кот. — А без знания того, «куда мне нужно», я этого сделать не могу! Требую определенности, направления и свободы!

— Мой инстинкт говорит мне, что нужно идти спать, — прорычала Тули́нэ, — а твой истошный инстинкт не позволяет мне это сделать. Требую свободы от твоей свободы!

И она с шумом захлопнула дверь перед носом кота.

— Свободу! — послышался протяжный ор Диодора.

— Убью! — взревела Тули́нэ, распахивая дверь.

— Какие вы, люди, агрессивные… — горько вздохнул кот. — На мои законные требования вы лишь орете на меня и угрожаете убить. Тебе должно быть стыдно за свое поведение.

— Я ору?! Мне должно быть стыдно?! — изумилась Тули́нэ.

— Да тебе! — Кот с упреком смотрел в глаза неминуемой гибели. — Маленький, пушистый, очаровательный зверь умоляет тебя ему помочь, а ты хочешь с ним жестоко расправиться.

— Ты не умоляешь, ты громко требуешь! — возмутилась девушка. — И вообще, я уже не понимаю, что ты от меня хочешь? Гулять не идешь, в дом не заходишь, сидишь тут на пороге и орешь.

— Это потому что у тебя мозг сказочный, — ехидно заметил Диодор. — Вот ты и не понимаешь.

— Не гони на мой мозг, кот! — Тули́нэ уже прикидывала, как бы удачнее пнуть Диодора, чтобы он унёсся в ту сторону, «куда Он Не Хотел». — Просто ты меня совсем запутал! То ты свободу требуешь, то тут же спрашиваешь направление, куда тебе можно идти, потом, прикрываясь своим пушистым инстинктом, неожиданно сообщаешь, что пойдешь ты лишь туда, куда тебе «ходить не нужно». Тут у любого мозга проблемы начнутся, не только у сказочного!

— Понятно, ты потеряла нить разговора… — невинно констатировал Диодор. — Что ж, я сейчас тебе напомню…

Он набрал в легкие побольше свежего утреннего воздуха и дал инстинкту сделать свое зычное дело:

— СВОБОДУ!!!

Тули́нэ издала непонятный писк и захныкала.

— Диодорчик, мне спать нужно…

— А мне не нужно, — отрезал кот.

— Точно не нужно? — осведомилась Тули́нэ.

— Точно!

— Что ж, тогда…

Тули́нэ ловко схватила кота и на руках занесла его в дом. Диодор, конечно же, сопротивлялся, но делал он это так наигранно и с такой неохотой, что девушка поняла, что он был совсем не против.

* * *

— Слушай, раз ты так вероломно лишила меня свободы, то я требую небольшую компенсацию, — заявил Диодор, укладываясь у Тули́нэ в ногах.

— Ну, чего тебе еще нужно? — зевая, спросила Тули́нэ.

— Я не знаю, — сонно мурлыкнул кот, — но ты, пока спишь, попробуй догадайся.

Он свернулся пушистым клубком, сладко зевнул и уже с закрытыми глазами добавил:

— А потом и моему инстинкту расскажешь…

Ахиллесова щека

— Хочешь, я расскажу тебе про интересные особенности челюсти крокодила? — спросила Тули́нэ у дракона.

Дракон хранил молчание. Две его головы находились в глубоком нокауте, а третья была занята сказочной принцессой.

Точнее, сказочная принцесса была занята оставшейся в сознании драконьей головой.

— Что молчишь? Не хочешь слушать? — сурово спросила девушка, но потом спохватилась: — Ах да… Ты же мне ответить ничего не можешь… Какой пассаж… Бедняжка…

Дракон всхлипнул и в очередной раз попытался открыть пасть. Не вышло. Хрупкие на вид, но сильные руки Тули́нэ сжимали пасть дракона подобно струбцинам. Или тискам, если вдруг кто-то не знает, что такое струбцины.

— Раз ты не против… А ты ведь совершенно не против, верно? — вопросительно подняла одну бровь девушка. — То я все же тебе расскажу.

Дракон что-то промычал, и Тули́нэ расценила это как знак согласия. Она вообще любое мычание собеседника трактовала весьма фривольно.

— Челюсти крокодила, кроме того, что могут откусить руку или перекусить ногу, имеют несколько интересных особенностей…

Дракон решил, что пора начинать терять сознание.

— Эй, алло! Глаза не закатывай! Ты еще здесь? — спохватилась девушка.

Послышались звонкие шлепки по драконьему носу.

— О, снова в эфире? Вот и славно! — довольно улыбнулась Тули́нэ, заметив, что дракон оставил попытки инсценировать обморок.

— Итак, мышцы челюсти крокодила спроектированы природой для смыкания его пасти… — с воодушевлением продолжила девушка. — Но, видимо, природа решила, что крокодилу этого будет достаточно, а может быть, у нее такое своеобразное чувство юмора… Одним словом, мышцы, которые отвечают за открытие пасти у крокодила, слабые, дряблые и отвислые. Забавно, не так ли?

«Ни капли не забавно», — подумал дракон.

Но из его сомкнутой пасти было слышно только обиженное мычание.

— Поэтому даже такая хрупкая и утонченная девушка, как я, спокойно может удерживать его пасть закрытой, не прилагая к этому чрезмерных усилий.

Тули́нэ легкомысленно рассмеялась и добавила:

— Если, конечно, ей удастся неожиданно подкараулить зазевавшегося крокодила с закрытой пастью…

Дракон тяжело вздохнул.

— А знаешь, что еще забавно? — невинно продолжала щебетать Тули́нэ. — Вы, драконы, оказывается, приходитесь дальними родственниками крокодилов. А это значит, что у каждого дракона есть так называемая ахиллесова щека. Не знаешь, кто такой Ахиллес?

Дракон попытался замотать головой, но Тули́нэ надежно держала его морду в своих крепких объятьях.

— Не трепыхайся, я тебе потом расскажу, — проворковала девушка. — Крокодильчик ты мой ненаглядный…

Дракон в очередной раз шмыгнул носом и пустил одинокую крокодилью слезу…

* * *

Теперь вы догадываетесь, почему драконы при виде принцесс всегда разевают свою пасть? И если вы думали, что они это делают от гастрономического восхищения перед очарованием прелестной молодой особы, то вы ошибаетесь. Делают они это из страха. Ведь никакому дракону не хочется почувствовать себя беспомощным перед нежным захватом его ахиллесовой щеки. А если вы мне не верите, то спросите у дракона. Или у крокодила. Или у Тули́нэ, которая и так растрепала всем студенткам Института Прекрасных Принцесс про этот курьезный сюрприз матери-природы…

Заряд уверенности

— Не уверен, что сейчас самое удачное время для запуска воздушных змеев… — с сомнением сказал дракон, глядя на хмурое небо. — Погода нелётная…

— Да ты что! — с воодушевлением воскликнула принцесса Тули́нэ. — Смотри, какие симпатичные грозовые тучи! Как сияют молнии! Как приятно грохочет гром! А этот изумительный шквалистый ветер? Да природа прямо зовет в небо!

Она раскинула руки в разные стороны, как бы желая обнять то ли небо, то ли дракона, то ли всё сразу.

— В небо! — крикнула Тули́нэ. — В НЕБО!

Раскаты грома недвусмысленно дали понять, что небо против всей этой движухи вокруг него.

— Кстати, а где твой воздушный змей? — забеспокоился дракон. — Что-то я его не вижу.

Девушка, излучая любовь, уставилась на дракона.

— Нет, нет, нет! — воскликнул дракон, замечая в руках принцессы непонятно откуда взявшийся моток проволоки. — Я тебе не змей! Я — дракон!

— Ну ты, как бы, воздушный и как бы тоже змей… — невозмутимо заметила Тули́нэ, пытаясь поймать хвост дракона и обмотать его концом проволоки. — Вон какой пластичный… Хрен поймаешь.

Дракон, пряча под себя хвост, попытался отползти от девушки подальше. Принцесса, смеясь, пыталась не дать дракону этого сделать.

— Все твои затеи заканчиваются плохо, особенно для тех, для кого они затеяны, — недовольно заметил дракон.

Девушка поймала дракона и ободряюще похлопала его по загривку, заряжая уверенностью и бесстрашием.

— Давай, не кобенься, — подначивала пигалица. — Я все рассчитала, в этот раз ты будешь в полной безопасности.

— От чего?

— От неприятных неожиданностей, — усмехнулась Тули́нэ. — Сейчас тебе на хвост повяжем страховочный трос…

— Зачем? — насторожился дракон.

— Для надежности, — убедительно нахмурив брови, сказала принцесса. — Чтобы тебя ветром не унесло. Видишь, как я о твоей безопасности волнуюсь!

— Вообще-то, это не страховочный трос, — с сомнением пробормотал дракон. — Это провод!

— Провод, трос… — легкомысленно пожала плечами принцесса. — Какая разница?

— Я не знаю, — вздохнул дракон.

— Ну, раз нет разницы, тогда и волноваться не о чем!

— Все равно меня терзают смутные сомнения…

— Ты уверен, что это не блохи?

— У драконов не бывает блох, — обиделся дракон. — А вот сомнений хоть отбавляй.

— Тогда делись!

— Чем? — не понял дракон.

— Сомнениями, — пожала плечами принцесса. — А то у меня их вообще нет, даже не знаю, как они выглядят.

* * *

Да, среди людей и сказочных персонажей есть такие личности, у которых напрочь отсутствуют сомнения. Они сами бесстрашно ввязываются в любые авантюры и тащат за собой неосторожных попутчиков. И что характерно, ни те, ни другие даже не представляют, как они потом будут из них выкручиваться.

До конца неизвестно, чем руководствуются эти персонажи. Кто-то предполагает, что у них отсутствует отдел головного мозга, отвечающий за долгосрочное планирование. Кто-то думает, что они успешно прошли курс «Живи сейчас, помрешь потом». Я лично считаю, что эти люди просто играют с окружающим миром в азартную игру под названием «Давай проверим, что из этого получится».

Но кто бы чего не думал об этих бесстрашных искателях приключений, все соглашаются с тем, что они чертовски везучие. Возможно, им помогает сам окружающий мир? Ведь как еще он узнает о себе что-то новое и интересное?

* * *

— Как ты вообще со всем этим живешь? — удивилась принцесса, разглядывая гору сомнений, которую перед ней высыпал дракон. Такой богатой коллекции она еще не видела.

— Не знаю, — смущенно вздохнул дракон. — Как-то привык.

— А это что? — девушка ткнула носком туфельки в одно из сомнений.

— Это мое сомнение по поводу того, выключил ли я утюг.

— А это?

— А это сомнение по поводу, включал ли я утюг.

— А это?

— А это сомнение по поводу, есть ли вообще у меня утюг…

— Как всё запущено… — вздохнула Тули́нэ.

— Ничего не запущено, — возразил дракон, — у меня тут всё систематизировано, упорядочено и промаркировано.

— Всё равно, — отмахнулась Тули́нэ. — Оставь этот хлам, он тебе только летать мешает.

— Не могу.

— Почему?

— Я его слишком долго собирал, и теперь к нему привязался, — ответил дракон. — Так что мне с сомнениями привычно и спокойно.

— Ну, тогда смотри! — воскликнула принцесса, вытаскивая из кармана бального платья молоток и здоровенный болт.

— Что ты собираешься делать? — испуганно воскликнул дракон.

— Собираюсь забить болт на твои сомнения! — демонически рассмеялась принцесса.

Дракон и пискнуть не успел, как болт с жутким треском вошел в самую кучу сомнений. Удары молотка загнали металлическое изделие по самую шляпку.

— Кажется, там что-то хрустнуло? — подняв одну бровь, заметила принцесса.

— Это было сомнение по поводу того, можно ли забить молотком болт в самую гущу сомнений, — расстроенно вздохнул дракон. — Эх… Мое любимое.

— Ну-с, раз тебе больше ничего не мешает… —улыбнулась Тули́нэ, разматывая «страховочный» провод. — Тогда небо тебя зовет.

* * *

Дракон кружился в небе. Скорее даже не кружился, а уворачивался от вездесущих молний.

— Ну как там? — кричала девушка, стараясь перекричать завывание стихии. — Правда, здорово?

— Знаешь, я раньше не был уверен, — прокричал в ответ дракон. — А вот теперь…

— А вот теперь ты уверен? — перебила его принцесса.

— Да, я никогда в жизни еще не был так убежден!

— Вот видишь! Это потому что ты без сомнений!

— Теперь никаких сомнений! — воскликнул дракон, увернувшись от очередной молнии. — Если я раньше еще и сомневался немного, то теперь… Нет!

Молния по закону жанра шибанула в «страховочный провод» дракона, передав ему свой жуткий небесный заряд. Воздушный змей с шумом пикирующего бомбардировщика грохнулся на землю.

Взволнованная девушка поспешила к дракону для оказания первой медицинской помощи.

— Не подходи ко мне! — запротестовал пришедший в себя дракон.

— Вдруг тебе нужна моя помощь? — виновато проворковала Тули́нэ.

— Нет! Не нужна! — отрезал дракон.

— Ты уверен?

— Абсолютно уверен!

— Это как?

— Уверен, как модуль нуля в квадрате.

— Хорошо же тебя шибануло… — с завистью сказала Тули́нэ. — Такой уверенностью зарядился.

— Да, теперь я такой уверенный. В моей жизни всё встало на свои места, и если меня раньше еще и терзали смутные сомнения, то теперь их просто разметало в клочья и развеяло ветром.

— Что, совсем никаких сомнений не осталось? — с сомнением спросила Тули́нэ.

— Совсем… — кивнул дракон. — У меня не осталось никаких сомнений в том, что от твоей уверенности у меня бывают только одни проблемы…

Чувство вкуса

— Совершенно нечего поесть… — вздохнул Диодор, разочарованно глядя на сказочную принцессу.

— Ты шутишь!? — воскликнула Тули́нэ. — Твое «совершенно нечего поесть» уже ни в какие миски не лезет — всё в твоем корме!

И она указала на десять кошачьих мисок, которые ломились от разнообразия деликатесов.

— Так бывает, — вздохнул кот. — Всё в еде, а поесть нечего…

— Для сказочного кота ты слишком не сказочно жрё…

— Ш-ш-што!? — обиженно зашипел Диодор.

— Ешь, говорю, слишком много, — пояснила Тули́нэ. — Не в сказке сказать, ни пером описать.

— Я же не виноват, что вы меня постоянно этими сказками кормите!

— Не сказками, а в сказках, — уточнила девушка. — И потом, ты же сам, чуть что, сразу орешь: «Когда кормить будут? Когда кормить будут?»

— Просто ты намеков не понимаешь?

— Каких?

— Кошачьих.

— Нет, не понимаю. — развела руками девушка. — Я же сказочный персонаж, и мозги у меня непонятно где находятся. Так что будь любезен, объяснись со своими намёками.

— Я требую не еды… — трагически вздохнул Диодор. — А внимания…

— А, понятно, — кивнула принцесса и сосредоточенно посмотрела на кота. — Я — само внимание…

— Что-то кушать хочется, а поесть нечего… — мурлыкнул пушистый.

— Ты издеваешься?! — взревела девушка.

— Отнюдь, — невинно отозвался Диодор.

— Всё! Тема еды закрыта, запечатана, опломбирована и убрана на антресоль! — Тули́нэ так разгорячённо жестикулировала, что казалось, она хочет запечатать, опломбировать и убрать на антресоль кота. — Мы к еде больше не возвращаемся!

— Почему?

— Скучно это и однообразно…

— А я готов о еде говорить постоянно… — мурлыкнул кот. — Кстати, чего бы нам перекусить?

— Иди перекуси… — Тули́нэ посмотрела по сторонам в поисках какого-нибудь гастрономического изыска. — Перекуси вон тот провод и успокойся уже.

— Шутишь, там же переменный ток! — усмехнулся Диодор.

— Какой, какой ток? — не поняла принцесса.

— Такой, такой ток… — передразнил ее кот. — Переменный…

— Это вообще как? — почесав макушку, спросила девушка.

— Ну так, — невнятно отмахнулся Диодор. — То ли есть ток, то ли его нет…

— Так ты кусай, — начала подначивать Тули́нэ, — и тогда мы будем знать наверняка.

— А вдруг я укушу, а он там будет? — недовольно спросил кот.

— Попробуешь ток на вкус, — усмехнулась пигалица, — потом мне расскажешь…

— Как-то несправедливо получается, — задумчиво пробурчал Диодор. — Кусать буду я, а знать будем мы оба. Лучше ты кусай… Кстати, я никогда не видел, чтобы ты что-либо ела… Ты что, никогда не ешь?

— Как-то не задумывалась над этим… — пожала плечами девушка.

— Ну еще бы, — язвительно заметил кот. — Ты здесь, мозги непонятно где…

— Зато кулаки у меня на месте! — набычилась Тули́нэ. — И вообще, мне тут на днях сказали, что с таким напором, как у меня, мозги вообще не нужны, они только мешают.

— Чему они мешают? — усмехнулся Диодор.

— Чувствам! — воскликнула девушка. — Я же сказочная принцесса, поэтому все мои душевные силы сконцентрированы на очаровании, проникновенности и чувственности.

— Ну чувство вкуса у тебя, видимо, отсутствует… — съязвил кот.

— Чувство такта есть, — принцесса начала загибать пальцы, пересчитывая свои чувства.

— Чувство ритма есть, чувство прекрасного есть, реакция есть, удар поставлен…

— Раз ты отвергаешь всё вкусненькое и не готова впасть в сладкие объятия чревоугодия, то вкус у тебя так себе, — настырно возразил Диодор.

— А я вот сейчас возьму и что-нибудь съем! — прорычала принцесса.

— С голодухи? — поинтересовался кот.

— Нет, из принципа, — проскрипела зубами Тули́нэ. — Что тут у нас вкусного?

— Сейчас я могу предложить тебе только десять мисок кошачьих разносолов и тот провод. Но если ты его собираешься есть, то сразу хочу предупредить, что будет невкусно…

— А это мы сейчас проверим! — демонически рассмеялась принцесса.

— Стой, он же под напряжением! — забеспокоился Диодор.

— А я сама сейчас вся в напряжении, — отмахнулась Тули́нэ. — Посмотрим, чье напряжение напряженнее!

* * *

— Кто электричеством балуется? — возмутился сказочник, когда в лавке «Залейся зельем» вырубился свет. — Я так сказку до конца не закончу!

— Тут не баловство, а дело принципа, — отозвался Диодор.

— Какого еще принципа? — не понял сказочник.

— Очаровательного, проникновенного и очень чувственного…

— А почему принцесса на полу?

— Это она в голодный обморок грохнулась… — усмехнулся пушистый. — Бежала, чтобы впасть в сладкие объятия чревоугодия, но от напряжения зацепилась за провод…

— Бедняжка, надо ее покормить, — с заботой в голосе проговорил сказочник.

— Ты бы ей лучше чувство самосохранения привил, — посоветовал Диодор и тут же начал ябедничать. — Тащит в рот всякую поливинилхлоридную гадость. Говорил же, невкусно. Не поверила. А уж я этой изоляции столько перегрыз… Но кто вообще слушает котов…

— Хорошо, сейчас Тули́нэ в чувство приведём и займёмся остальными её чувствами… — усмехнулся сказочник, заканчивая сказку.

P. S.

При написании этой сказки ни одна принцесса не пострадала.

Британские ученые коты

В магической лавке «Залейся зельем» было темно и тихо. Темно было оттого, что осенние деньки становились все короче и короче, а тихо было, потому что посетителей не было. Кудесник от нечего делать решил прогуляться в городском парке и полюбоваться тоскливыми остатками золотой осени, пока бесконечные дожди и пронизывающий ветер не превратили шуршащую красоту ярких листьев в непонятную бурую массу, на которой очень удобно поскальзываться и падать.

Пушистый ассистент кудесника, а по совместительству черный кот Диодор восседал на старой торговой стойке и сосредоточенно внюхивался в окружающий мир. Ноздри кота смешно подергивались, глаза были слегка прикрыты, а раскошенные усы, которые делали его похожим на солидного отставного генерала, вальяжно распушились. Если бы сейчас в помещение магазинчика заскочил припозднившийся посетитель, то, увидев монументальный образ кота Диодора, он бы наверняка подумал, что перед ним никто иной, как сам хозяин лавки «Залейся зельем», но, к несчастью кота, в магазинчик влетела припозднившаяся студентка Института прекрасных принцесс. Хотя насчет припозднившейся можно было еще поспорить. Тули́нэ, а именно так звали это рыжее создание 13 лет от роду, вообще считала, что принцессы появляются всегда вовремя и вообще время сказки движется только в их присутствии и только в ту сторону, куда им заблагорассудится.

— ТА-ДАМ! — воскликнула будущая сказочная принцесса и сказочно впорхнула в помещение лавки.

Усы кота собрались в две метелочки, но сам вид кота отнюдь не потерял своей шикарной монументальности. В конце концов, он свой гордый вид не на помойке нашел.

Тули́нэ, пританцовывая, приблизилась к коту, планируя изумительно провести свое сказочное время за его пушистый счет.

— Чем занят наш трудяга-ассистент? — проворковала шалунья.

Диодор открыл один глаз и нервно дернул метелочкой усов.

— Конечно, очень важным делом!

— Каким? — Принцесса протянула руку, чтобы погладить черную униформу кота, но тот, фыркнув, предупредительно отстранился.

— Я нюхаю… — раздраженно ответил Диодор. — И не мешай мне…

— Подумаешь, какая важность, — насупилась девушка. — Всё время нюхаешь ты что-то: то пол, то подоконник, то что-то под своим хвостом…

— Не приставай! — раздраженно перебил ее кот. — Сейчас я нюхаю такое, что важностью своею затмевает все хвосты на свете.

— Ах, что такого важного ты можешь здесь унюхать? — отмахнулась Тули́нэ.

— Я чую запах будущего… — таинственно мурлыкнул Диодор.

— А что, так можно было?! — опешила девушка.

— Конечно, можно, — довольно усмехнулся Диодор. — А для котов, что рождены под чёрной мастью, это даже нужно!

— Так разве черные коты — особые?

— Что за вопрос?! — обиженно мяукнул Диодор.

— Ах, значит, сам не знаешь? — поддела его Тули́нэ.

— Ах, значит, знаю! — передразнил ее кот.

— И чем же? — не унималась принцесса. — Ведь у вас у всех четыре лапы, хвост… Опять же, шерсть, которую вы постоянно забываете то тут, то там… Усы… Так в чем же чёрные коты отличия имеют от других, не черных?

— Отличие — в удаче.

— Как, в удаче? — растерялась Тули́нэ.

— Вот так, — грустно пожал плечами Диодор. — Ты знаешь ли, удача у кошек черной масти не очень-то удачлива… И, мягко выражаясь, хромает. И на все четыре лапы. Так что ее в расчет мы с детства не берем, а полагаемся на запах будущего…

— Я даже не могла предположить, что будущее можно чуять носом, — принцесса с любопытством посмотрела на Диодора.

— Да, можно, — закивал черный кот. — Можно.

— Обоснуй?

— Легко, — воскликнул Диодор. — Британские ученые коты давно, еще на той неделе, доказали: сначала запах появляется, потом уже чего-то происходит. Понятно?

— Нет, — скептически прищурилась принцесса. — Как-то ненаучно звучат твои слова… Ты не находишь?

— Как же не научно?! — обиделся Диодор. — Британские ученые коты же доказали, а ведь они мяукать ерунду не станут. Ты мне не веришь, но ученым-то поверь!

— Ах, верю, верю, — усмехнулась Тули́нэ, — конечно, если уж британские ученые коты так намяукали, тогда ты прав, наверное…

— Я прав всегда! — фыркнул кот.

— И чем же оно пахнет?

— Что пахнет?

— Да, будущее, ё-твоё!

— Ах, это… — прищурился кот. — По правде говоря, я не успел как следует разнюхать, ты прискакала и помехи навела.

— Что я навела? — не поняла Тули́нэ.

— Помехи… — устало вздохнул Диодор. — Своим приходом ты весь мой предсказательный эфир забила запахом своим, теперь всё будущее тобой пропахло.

— Ты хочешь мне сказать, что я воняю? — возмутилась девушка. — Мне, той, которая из душа не вылазит и чистотой своей является примером для принцесс!

— Да не ори ты, — недовольно скривился кот, — не от тебя фонит, фонят лишь твои настырные помехи.

— И чем же у меня они фонят?

— Какой-то сказочной белебердой и жизнерадостностью…

— Упс, — смущенно усмехнулась Тули́нэ. — Ну, если жизнерадостностью пахнет, то это да, мои помехи помехуют… Ты говоришь, фонят сильно?

— Просто жуть! — пожаловался кот. — От уровня такого, жизнерадостности, рецепторы все стонут у меня…

— Как стонут? Соло, хором иль дуэтом?

— Я выразился образно, могла бы догадаться, конечно же, никто не стонет, хотя, конечно, мог бы и стонать…

— Как хорошо, что образно, — облегченно вздохнула принцесса, — а то мне только тут рецепторного хора не хватало, что по-кошачьи стонет в унисон. Мне одного рецепторного кота хватает, с усами и хвостом.

— А мне с того, что образно, не легче! — обиженно фыркнул Диодор. — Пришла тут с жизнерадостностью своею и всю настройку сбила!

— Мой милый Диодор, насколько ты пушист, настолько ты капризен.

— Капризен?! Я?! — возмутился кот. — А ну-ка обоснуй!

— Легко! — воскликнула Тули́нэ. — Британские ученые принцессы уже давно, вчера после обеда, доказали, что те коты, у коих всё помехи помехуют и хором образно рецепторы стенают от жизнерадостности премиленьких принцесс, являются капризными!

— Ни капли не научно! — запротестовал кот.

— А вот научно! Или ты веру потерял в британскую учёность?

— Я не капризный, — шмыгнул носом Диадор и обиженно отвернулся.

— А какой, мой милый Диодор? — принцессе все же удалось погладить пушистого ассистента по загривку.

— Чувствительный… — фыркнул кот и спрыгнул на пол.

— Ах, посмотрите-ка вы на него! — всплеснула руками Тули́нэ. — Чувствительный какой нашелся! Тоже мне, пушистая принцесса!

— Тогда уж принц! — огрызнулся Диодор. — И не фоняй тут жизнерадостностью своей! Ее высокий уровень мне не сулит приятностей.

— А что же он сулит?

— Он неприятности сулит, а то чего похуже…

— Так что же, неприятна я тебе? — надула губы Тули́нэ. — И близость царственной особы рядом не вызывает радости? А я стараюсь и тружусь, и жизнерадостность свою всю трачу на тебя, неблагодарный…

— Тут царственность не при делах совсем, — вздохнул Диодор, — какой б особой не была она. Все дело в жизнерадостности, ведь от нее одни проблемы.

— И чем же жизнерадостность тебе не угодила?

— Да всем!

— Ну а по-моему, жизнерадостность — штукенция весьма приятная.

— Чего же в ней приятного? — недовольно отозвался черный кот. — Да весь пушистый опыт мой подсказывает, что жизнерадостность в хозяйстве бесполезна, а иногда и просто для здоровья вредна.

— А ну-ка обоснуй, — парировала Тули́нэ. — Но только без мяуканья котов ученых из Британии.

— Ну хорошо… — промямлил Диодор. — Вот, например, прошу я жизнерадостно покушать и, предположим, в три часа утра. Тогда что происходит?

— Летит в тебя моя прекрасная туфля, что золотом расшита, с подбитыми набойками из стали, чтобы на балах звенели и…

— Кхм-кхм, мы отвлеклись, — прервал ее Диодор. — Продолжим наши опыты. Так… Значит… Скажем, возвращаюсь жизнерадостно домой, когда лишь алая заря окрасит утреннее небо багрянцем алым, и радость возвращенья своего хочу я зычно разделить с тобой, что происходит?

— Летит в тебя моя прекрасная туфля, что золотом расшита, с подбитыми набойками из стали, чтобы на балах звенели и… Кажется, уже вторая… — задумчиво произнесла Тули́нэ, загибая пальцы.

— Ну вот, а если… — начал было Диодор.

— Так, стоп! — прервала его принцесса.

— Кто крикнул: «Стоп!»? — опешил кот. — Что значит «Стоп»?

— А то и значит — «Стоп»! — возмутилась Тули́нэ. — Миленькое дело! Я так без обуви останусь! Нет, если дальше так мы будем продолжать, то я босая буду. Да я ж так простужусь! Такой мне опыт неприятен! Стоп, я так больше не играю!

— Вот и говорю я, что жизнерадостность — штуковина довольно вредная… Согласна? — довольно прищурился Диодор. — Так что ей ты не фони, не надо.

— Ну хорошо, меня ты убедил, не буду, — пробурчала Тули́нэ. — Я пофоняю чем-нибудь другим. В большом избытке любопытство у меня… Вот любопытством можно помехнуть немного?

— А любопытством так вообще ни в коем случае нельзя! — вздыбился Диодор. — Ведь в любопытстве кроется смертельная опасность для кошачьих!

— А ну-ка обоснуй? — усмехнулась Тули́нэ.

— Легко! — воскликнул Диодор. — Британские ученые коты уже давно всем доказали: капля любопытства убивает кошку!

— Ох, эти мне ученые английские коты! — всплеснула руками Тули́нэ.

Вопросительный ус

— Диодор, а зачем тебе усы? — неожиданно спросила Тули́нэ у кота, приводившего свою пушистую униформу в порядок.

— Что? — Диодор от возмущения чуть не подавился своей шубой, которую методично вылизывал. — Тебе больше докопаться не до кого?

— Не-а, — легкомысленно замотала головой девушка. — Кудесник с мандрагорами свинтили в дендропарк посмотреть на цветение сакуры…

— Так она же отцвела давно! — удивился кот.

— Ага, — хмыкнула Тули́нэ, — но старшая мандрагора сказала, что на само цветение малышкам пока ходить рано, ибо там творятся какие-то невиданные ботанические непотребства. Поэтому в педагогических целях они пошли смотреть на то, что бывает после того, когда этим непотребствам предаются неосмотрительные молодые растения.

— А что бывает? — поинтересовался кот.

— Как обычно, — пожала плечами девушка. — Цветы остаются голыми, вянут и прекращают быть цветами.

— И кем они становятся?

— Пузатенькими ягодками, — усмехнулась девушка.

— Из твоих уст это звучит еще более двусмысленно и непотребно, — вздохнул Диодор.

— Ещё бы, — хмыкнула Тули́нэ, — у меня же отлично по «Многослойной Недосказанности» и «Пикантным Недомолвкам».

И она многозначительно замолчала, приложив ладошку к губам.

— Идеально! — воскликнул Диодор. — Продолжай, мне нравится!

— Что именно? — оживилась Тули́нэ.

— Когда ты молчишь! — пояснил кот. — Корявенько, конечно, сразу скажу, что не Станиславский, но на безрыбье и так сгодится.

— Плохой, Диодор, — насупилась девушка. — Фи!

— Тогда не отвлекай меня! — фыркнул кот. — Не видишь, я занят телом.

— Делом? — переспросила девушка.

— Угу, — пробурчал кот, — и им тоже.

— А я занимаюсь тобой, — проворковала Тули́нэ, — и твоими усами.

— Иди сказочнику докучай! — огрызнулся Диодор. — Он тебя придумал, теперь пускай пожинает плоды своего неосмотрительного литературного непотребства.

— Ой, так ведь его тоже нет! — усмехнулась Тули́нэ. — Сказочник ушел на работу, в офис «Fantasy Resource», ему отчет надо писать квартальный.

— А я думал, что он только всякое недоразумение сочиняет, — усмехнулся Диодор.

— Да нет же, — отмахнулась девушка. — Он такие отчеты пишет, что руководство просто визжит от восторга.

— Точно от восторга? — уточнил кот.

— Точно, вот послушай… — Тули́нэ откашлялась и продекламировала: — «Молоко единорога, закуздрячено. Отмечается нарушение технологического процесса…»

— Я ничего, кроме слова «молоко», не понял, — озадаченно мурлыкнул Диодор.

— А никто не понимает, — пожала плечами Тули́нэ, — ни руководство, ни контрагенты, даже сам сказочник наверняка не понимает. Как он объяснил, ему за это деньги и платят, чтобы было написано авторитетно, технически грамотно и совершенно непонятно… Так что, мой милый собеседник, сейчас остались только ты и я… Только я и ты… И твои усы, которые меня сейчас очень занимают…

Тули́нэ наклонилась к Диодору и даже попыталась прикоснуться к его усам, но кот предусмотрительно отвернул морду.

— Да сдались тебе мои усы! — недовольно пробурчал кот. — Ты лучше еще многослойно помолчи. У тебя это изумительно получается. Хотя и не так часто, как бы мне хотелось.

— А я не могу молчать! — вспыхнула Тули́нэ. — Каждое утро я нахожу несколько твоих усов у себя в кровати! А я принцесса — натура утонченная и хрупкая! Мне от твоих усов фигня разная снится и фантасмагория!

— Подумаешь, какие мы нежные, — хмыкнул кот. — Я всю жизнь со своими усами сплю и не жалуюсь.

— Это потому что ты не принцесса! — вспылила девушка.

— Хвала моей карме и прими мои соболезнования, — усмехнулся кот.

— Слушай, Диодор, а может, ты лысеешь? — невинно спросила девушка. — Стареешь, вот у тебя усы и выпадают?

Кот всё-таки подавился шубой и начал кашлять.

— Бедный старый Диодор, — начала причитать Тули́нэ. — Лысеет, кашляет, усы уже не держатся…

Кот наконец откашлялся и выплюнул клок шерсти.

— Легкие отходят? — поинтересовалась будущая принцесса.

— Нет! Это меня негодование переполняет! — не выдержал Диодор.

Он сурово посмотрел на лучезарную улыбку девушки и спросил:

— Тули́нэ, ответь, почему ты постоянно задаешь мне всякие глупые вопросы, особенно когда я занят важным делом?

— Телом? — переспросила девушка.

— И им тоже, — устало вздохнул кот.

— Всё просто, Диадор, — хихикнула девушка. — Своими вопросами я как бы ощупываю внешний мир. В данном случае я вербально ощупываю твои усы, ибо в физическом плане они меня уже достали!

— А я физически ощупываю внешний мир своими усами! — недовольно воскликнул кот. — И я не желаю, чтобы ты их трогала ни физически, ни вербально!

— А-а-а-а-а… — догадалась девушка. — Значит, каждый твой ус — это вопрос?

— Да! — фыркнул кот.

— Значит, когда ты находишь ответ, то твой вопросительный ус отпадает?

— Именно!

— Тогда давай договоримся, — по-деловому предложила Тули́нэ, — если ты не хочешь, чтобы я вербально донимала твои усы, то не задавайся больше никакими вопросами у меня в кровати…

Обед молчания

— Диодор, Диодор!

Сказочная студентка Института Прекрасных Принцесс лихо съехала со второго этажа по перилам, нарушая все незыблемые правила дворцового этикета.

Пушистый ассистент сидел обиженно нахохлившись возле торговой стойки, всем своим видом напоминая небольшую махровую грозовую тучку.

Тули́нэ ловко спрыгнула с перил и, удачно приземлившись рядом с котом, уже хотела легкомысленно по привычке потрепать его по ушам, когда тот, не поворачиваясь, во всеуслышание заявил:

— По-настоящему я — Живопыра…

— Живо-чего? — не поняла Тули́нэ.

Ее рука замерла в воздухе, так и не добравшись до манящих кошачьих ушей.

— Абыр… Абыр… Абырвалг… — пробулькал кот.

— Кудесник! — воскликнула девушка. — У нас тут кот сломался!

Кудесник выглянул из кухни и с осуждением посмотрел на кота:

— Диодор не сломался, это он так обиделся на всех и дал обет молчания.

— Что? Молчать до обеда будет? — не поняла принцесса.

— Не нервируй меня, Муля… — съехидничал кот.

— Он меня пугает! — пожаловалась девушка, прикидывая, стоит ли падать в обморок или спустить всё на тормозах.

Она попыталась заглянуть коту в глаза, но тот обиженно отводил морду.

— Неужели он до обеда будет так странно молчать? — недоверчиво спросила Тули́нэ, то ли у кота, то ли у кудесника.

— Да не до обеда… — усмехнулся хозяин лавки. — Обет — это значит, что он дал себе слово и будет делать то, что себе пообещал.

— Провальный план, я тебе скажу, — доверительно отмахнулась принцесса. — Столько раз я себе давала разных обещаний и максимум могла дотянуть только до завтрака… А уж до обеда…

— А компот?! — возмущённо воскликнул кот.

— Кстати, а почему он орёт? — подозрительно прищурилась девушка. — Он, как бы, до обеда молчать должен?

— Потому что молчать можно по-разному, — пожал плечами кудесник. — Он вот молчит по своей системе.

— Это по какой?

— По громкой системе, — пояснил чародей. — Это когда он орет, но совершенно непонятно, что орет и зачем. То есть смысла в его восклицаниях не больше, чем от шума деревьев.

— А разве так можно? — поинтересовалась принцесса.

— Конечно! — кивнул кудесник. — Многие люди, и в том числе некоторые коты, это часто практикуют. Говорят что-то, но их совершенно невозможно понять, и поэтому возникает ощущение, что они как бы ничего и не говорили…

— Не поняла… — опешила девушка и обратилась к коту: — Ты какой обед давал?

— Свежий, только что спиленный! — бодро ответил кот.

— Понимаешь, Тули́нэ, — вздохнул кудесник, — молчание связано не просто со звуками, а со смыслом слов. А если смысл у слов отсутствует, то они как бы пустые и безголосые, а значит, молчаливые…

Потом он недовольно посмотрел на ассистента и добавил:

— Поэтому Диодор считает, что он может придерживаться обета молчания и при этом истошно орать на весь магазин, распугивая клиентов!

— Открывает кошка рот — непонятно, что орет… — выдал Диодор.

— Вот-вот, — заметил кудесник.

— Слушай, так у нас, значит, от его обеда вообще ничего не поменялось. — усмехнулась Тули́нэ. — Он и так постоянно непонятно что мяучет.

— Ах ты неблагодарная! — не выдержал Диодор. — Я делился с тобой мудростью! А ты?! Вот поэтому я и дал обет молчания!

— Обед, — поправила его девушка.

— Потому что проще орать непонятную чушь, чем вкладывать глубокий смысл в свои слова.

— Почему?

— Потому что, когда ты громко несёшь полную околесицу, тебя сразу начинают замечать. А если говорить умные вещи, то на тебя никто внимания не обращает! Как будто ты пустое место…

— Ну, подумаешь, на лапу тебе наступили… — пожал плечами кудесник.

— На лапы! — обиженно уточнил кот. — А не на лапу. Чувствуешь разницу?

И, не дождавшись ответа, он обратился к девушке:

— Тули́нэ, скажи, как возможно наступить коту сразу на все четыре лапы одновременно?

— Я думаю, что с трудом… — хмыкнула принцесса.

— А я считаю, что с особым цинизмом! — воскликнул кот.

— Ты у меня под ногами крутился… — стал оправдываться кудесник.

— У меня был сложный пространственный манёвр, — недовольно объяснил кот. — Я же предупреждал!

— Ты орал: «Когда обед?!» — возмутился хозяин лавки.

— И мой крик был преисполнен глубокого смысла! — трагически шмыгнул носом кот. — Но он был проигнорирован, а мое тело подверглось гонениям и экзекуции…

— Я чуть не упал… — устало вздохнул кудесник.

— Кто же виноват, что ты толком на ногах не стоишь? — ехидно заметил Диодор.

— Кстати, что у нас с обедом? — спросила девушка, которой уже надоело слушать эту глупую перепалку.

— А ничего! — горько усмехнулся Диодор. — Мой обет молчания нарушен, и обед, видимо, тоже… И это я еще не вспоминал о своем испорченном предобеденном настроении, на которое некоторые зверски наступили!

— Ты смеёшься? Ты только недавно второй раз позавтракал! — возмутился кудесник.

— И что с того? — отмахнулся Диодор. — Знаешь ли ты, что у котов самое хорошее предобеденное настроение наступает сразу после завтрака, особенно после второго!

— Диодор, ну тогда я знаю, как умилостивить твое настроение, — усмехнулась Тули́нэ. — Чтобы оно не орало с голодухи…

— Не уверен… — с сомнением мурлыкнул кот. — Мое настроение такое…

— Капризное? — съехидничал кудесник.

— Утонченное! — обиженно воскликнул кот.

— А я поглажу его, но по своей системе! — примирительно улыбнулась девушка.

— Хм… Я вижу, что ты вложила в свои слова какой-то смысл. Но вложила так глубоко, что я пока его не уловил, — задумчиво мурлыкнул пушистый ассистент. — Но я заинтригован, так что продолжай…

— Как насчет третьего завтрака? — выпалила Тули́нэ.

— А что, так можно было?! — в восхищении воскликнул Диодор.

— Конечно, можно! — заверила его принцесса. — Обещаю, твоему предобеденному настроению понравится…

— А твоему обету можно верить? — еще не веря своему счастью, спросил Диодор.

— Конечно, до завтрака у меня все обещания неплохо получаются, — усмехнулась Тули́нэ. — Так что я даю тебе обед накормить твое настроение третьим завтраком!

— Первый раз в жизни буду третий раз завтракать в обед… — мечтательно облизнулся Диодор.

— Смотри, чтобы твое предобеденное настроение не лопнуло… — заметил кудесник.

Пишущая рука

— Ну-с, чем я сегодня займусь? — воодушевленно воскликнула Тули́нэ, заметив сказочника, сидящего за письменным столом.

— Это ты мне?

Сказочник от неожиданности вздрогнул. Он все еще не привык к тому, что к нему вот так, запросто, подкрадываются персонажи его сказок.

— Тебе, конечно, — довольно хихикнула пигалица. — Ты же у нас решаешь, что по сюжету должна вытворять сказочная принцесса.

— Ты еще не принцесса, — строго заметил сказочник, — а только студентка.

Тули́нэ набычилась:

— Ты сейчас кого хотел обидеть?

— Не обидеть, а уточнить, — сказочник снизил уровень строгости в голосе, добавив в него щепотку душевной теплоты и пару капель снисхождения. — Литература — точная наука.

— Насколько точная? — девушка все еще дулась.

— Самая точная! — заверил ее автор. — Одна запятая не там — и всё! Казнить нельзя помиловать.

— Все равно это несправедливое уточнение, — заныла Тули́нэ. — Я уже в стольких сказках упоминаюсь как настоящая принцесса. Меня даже дракон похищал! С твоей, между прочим, подачи.

— Да-да, помню… — сказочник устало потер переносицу. — Хорошо, я возьму это уточнение в скобки. Пущу по тексту как размышление автора.

Тули́нэ довольно улыбнулась и вонзила в автора требовательный взгляд. — Ну, ставь давай.

— Кого? — опешил сказочник.

— Не кого, а чего! — передразнила его девушка. — Скобки твои с уточнениями ставь. И чтобы при мне поставил! Знаю я тебя…

— Я не могу, у меня пишущая рука занята, — вздохнул автор.

— Чем?

— Не чем, а кем. Диодором.

Сказочник повернулся в кресле, и Тули́нэ заметила, что на столе, прямо на черновике автора, черной кляксой расплылся огромный черный кот.

— Что остановился? — возмутился Диодор. — Гладь давай!

— Видишь? Совершенно невозможно работать…

Сказочник вздохнул и продолжил наглаживать пушистую униформу ассистента кудесника.

— А я? — опешила Тули́нэ. — Что должна делать я?

— Ну… Как обычно… — промямлил автор. — Сходи, взорви что-нибудь…

— Не хочу, настроения нет…

— Почему?

— А ты мне еще настроение не придумал, — пожала плечами девушка.

— Тули́нэ, я с тебя просто поражаюсь! — возмутился автор. — То ты лезешь в каждый свой сюжет со своими правками, то ты говоришь, что настроения нет!

— Так это ты сам написал, чтобы я в текст вмешивалась, — хмыкнула Тули́нэ. — Вот я и вмешивалась!

— Всё равно поражаюсь…

— Чему? — хитро прищурилась девушка.

— Не чему, а кому… То есть тьфу! Запутала меня совсем!

Сказочник зажмурился, пытаясь привести непослушный диалог в порядок, но внешний мир в лице кота не дал ему это сделать.

— Гладь, говорю! — недовольно мяукнул Диодор. — Не филонь!

— Какой-то ты странный сказочник, — довольно рассмеялась Тули́нэ. — В показаниях путаешься, валишь всё на своих персонажей, хотя на самом деле сам виноват во всех их поступках.

— Я поражаюсь тому, — устало вздохнул автор, продолжив гладить кота, — как ты так легко принимаешь идею того, что ты всего лишь выдуманный персонаж.

— А чего кобениться? — пожала плечами Тули́нэ.

— Как что, а свобода выбора, проявление собственной воли и всё такое?

— А ты почему сказки пишешь? — хмыкнула девушка.

Сказочник задумался, его пишущая и по совместительству гладящая рука замерла.

— Гладь, лентяй! — возмутился Диодор. — А то у меня еще половина шкуры неглаженая! И про шею не забывай!

Парень вздохнул и продолжил процедуру глажки.

— Я не знаю, — отмахнулся автор. — Просто хочется, вот и пишу.

— А может, тебе самому кто-то сюжет пишет? — ехидно спросила Тули́нэ.

— Какой сюжет? — опешил сказочник.

— Такой, — усмехнулась девушка, — в котором тебе хочется сочинять сказки.

Парень ошеломленно посмотрел на свое творение и на мгновение представил, что её слова — не просто очередная издевка, а самая настоящая правда!

Тули́нэ была в восторге от произведенного эффекта. Кажется, ей сегодня все-таки удалось что-то взорвать. И не просто что-то, а воображение ее собственного автора!

— Как так… — выдохнул сказочник, выгоняя из своего разрушенного воображения неприятную картину.

— А вот так, — звонко рассмеялась девушка. — Ну что? Неприятно почувствовать себя не реальным сказочником, а лишь производной сказочника?

— А ты тогда производная из производной! — вспылил автор.

Раздражение на конкретный объект всегда помогает справиться с неразрешимыми вопросами.

— Тоже в скобочки возьми, хорошо? — невинно заметила Тули́нэ.

— И возьму, — огрызнулся сказочник. — Как только черновик и пишущая рука освободятся…

— Забудешь наверняка… — состроила гримасу пигалица. — И буду я, производная из производной студентки и т. д., и т. п., в периоде, да еще с мантиссой в придачу.

Откуда ты вообще о производной знаешь? — опешил сказочник. — Её же в твоей программе обучения нет!

— Много ты знаешь об Институте Прекрасных Принцесс, — отмахнулась девушка. — Да нас без производных и мантисс на бал вообще не допускают! А балы у нас, между прочим, периодически проводятся.

— Гладь, говорю, шею! — недовольно воскликнул Диодор. — Не так! Нежнее гладь, я же не мантисса! Нежнее, вот так, и периодически уши не забывай…

— Какое небо голубое… — пропела Тули́нэ.

— Да! — воодушевленно воскликнул сказочник, и его гладящая рука в очередной раз остановилась. — Лучи солнца, озоруя, щекотят своими теплыми прикосновениями железные скаты крыш и мягко гладят рыжую кирпичную кладку домов, что уютно расположились на тесных улочках…

— Гладь! — рявкнул Диодор. — Слушай, если бы ты так же ловко чесал мою шкуру, как языком чешешь, то все бы давно уже были довольны и жили долго и счастливо!

Лицо автора выражало крайнюю степень страдания. Пишущая рука отказывалась слушаться, а вся одежда и стол были в кошачьем пуху.

Наконец он взмолился:

— Тули́нэ, душечка, а может быть, ты кота вместо меня погладишь?

— Эм… — Душечка на мгновение задумалась, потом улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Не-а, сам гладь.

— Почему? — шмыгнул носом сказочник.

Кажется, вездесущий кошачий пух проник уже не только в нос, но и в мозг автора.

— Да всё по тому же, — пожала плечами Тули́нэ. — Ты же мне сюжет еще не написал, а без сюжета я ничем не могу тебе помочь… Ничего личного, но сам знаешь, порядок есть порядок.

— А может быть, ты авансом кота погладишь? — с надеждой спросил сказочник.

— Первый раз слышу, чтобы сказочный персонаж что-то автору делал авансом, — удивилась девушка. — Это вообще законно?

— Ну, ты его погладишь, — начал заискивать парень, — а я тем временем сюжет напишу и скобочки, как ты просила, где надо, поставлю…

— Какая-то мутная схема получается, ты не находишь? — ехидно улыбнулась Тули́нэ. — Мутная и подозрительная… На сказочный лохотрон смахивает.

— Это больше на замкнутый круг смахивает, а не на лохотрон… — устало вздохнул автор.

— А зачем ты его вообще гладишь? — поинтересовалась девушка.

— Не знаю… — пожал плечами автор. — Сел сказку писать, а тут: «Бац!», уже кота глажу и писать ничего не могу. А он меня, зараза, не отпускает…

— Кто зараза? — недобро поднял голову Диодор.

— Это я так, для связки слов… — спохватился сказочник. — Вот и держи свои слова, на связке! — пригрозил ему кот. — А с привязи — не спускай.

— Ну, значит, я пошла? — невинно усмехнулась Тули́нэ и направилась к выходу.

— Куда? — чуть не плача, спросил ее сказочник.

— Я не знаю, — пожала плечами девушка. — Пойду прогуляюсь просто так, без сюжета. Дракона покашмарю, рыцарей подразню, на метле полетаю…

— Ты же принцесса! — возмутился автор. — Тебе по сюжету на метле летать не положено!

— Ах, по сюжету я все-таки принцесса? — Тули́нэ выполнила элегантный реверанс. — Вот ты как заговорил? Что же на тебя давить все время нужно, чтобы ты меня принцессой называл…

— Да делай что хочешь! — всплеснул руками сказочник. — У меня все равно пишущая рука уже не работает и настроения нет…

— Вот и замечательно! — пропела девушка и вышла на улицу.

Стоило девушке выйти за дверь, как Диодор неожиданно вцепился в пишущую руку сказочника, прерывая сеанс глажки.

— Ай, ты чего? — опешил парень.

— Пусти! — недовольно мурлыкнул черный кот. — Лапает тут меня целый день своими обезьяньими конечностями!

Он выгнул спину, встряхнулся и спрыгнул на пол. Еще раз недобро взглянув на сказочника, кот с достоинством пошел вслед за Тули́нэ.

— Эй, ты куда? — обескураженно спросил парень.

— Пошел приводить себя в порядок, — возмущенно мяукнул Диодор. — А то ты мне всю шкуру испортил. Теперь полдня придется вылизываться…

— Ну и сказочка!

Автор смог лишь недоуменно развести руками…

* * *

— Как договаривались? — мурлыкнул Диодор.

— Ага, — усмехнулась Тули́нэ, положив перед котом четыре скомканных целлофановых пакета.

— За шкуру надо бы добавить… — заметил кот.

— За шкуру? — вопросительно подняла бровь принцесса.

— Ты на меня посмотри? — начал оправдываться Диодор. — Кто мог знать, что сказочник совсем котов гладить не умеет? Он мне всю униформу помял, утеплитель истрепал. Как я в таком виде перед кошками покажусь? А кудесник новую униформу обещал только осенью подкинуть…

— Хорошо, держи за вредность, — усмехнулась Тули́нэ и добавила к четырем пакетам еще один. — Кстати, а зачем тебе пакеты, ты же за покупками не ходишь?

— Они шуршат.

— В смысле?

— Ну что тут непонятного! Они шуршат. Издают изумительный звук, от которого внутри все трепещет.

— Мог бы изумительно шуршать одним пакетом и трепетать бы себе на здоровье, — усмехнулась девушка.

— Много вы, люди, в пакетах разбираетесь… — пробурчал кот. — Каждый шуршит по-разному!

— Ладно, ладно, шурши себе на здоровье… — смилостивилась девушка.

Кот ловко перекатил пятый пакетик к кучке целлофановых собратьев и вопросительно уставился на принцессу:

— Тули́нэ, а зачем тебе нужен был весь этот спектакль с глажкой?

— А чего он обзывается? — обиженно воскликнула принцесса. — Сказочный персонаж, выдуманная не принцесса… То нельзя, это нельзя… Драконов не обижай, на метле не летай… Что он выпендривается? Да стоит мне вывести его пишущую руку из строя, и всё! Свобода выбора, проявление воли и прочие умопомрачительные приключения! Пускай знает, что на каждого умного сказочника найдется хитрый персонаж с котом!

Диодор в изумлении уставился на принцессу, а Тули́нэ, оседлав метлу, вот так, совершенно без сюжета, полетела кошмарить одного, хорошо знакомого ей, дракона.

Кот смотрел ей вслед и пробовал пакетики на звук, нежно трогая их своей мягкой лапой. Он трепетал от шороха целлофана и что-то довольно мурлыкал себе в усы.

А небо действительно было пронзительно голубым, а лучи солнца, озоруя, щекотали своими теплыми прикосновениями железные скаты крыш и мягко гладили рыжую кирпичную кладку домов, которые уютно расположились на тесных улочках июльского города…

Бобровый жуйчик

Действующие лица:

Тули́нэ — сказочная принцесса, студентка Института Прекрасных Принцесс, проживающая в магическом магазинчике «Залейся Зельем».

Диодор — черный кот, по совместительству пушистый ассистент хозяина магического магазина.

Сказочник — сторонний наблюдатель, озвучивает всё это безобразие.

* * *

Сказочник: Вечер. В лавку «Залейся зельем» устало вваливает Тули́нэ. Прошла только одна неделя после начала занятий в институте, а сил учиться у подрастающей принцессы уже нет. Диодор дрыхнет на торговой стойке, но от звона колокольчиков над входной дверью просыпается.

Тули́нэ: Ученье — свет! Ха-ха!

Диодор (сонно): Смеёшься, словно истеричка.

Тулинэ (возмущенно): Тут станешь истеричкой! Вот, держи!

Сказочник: Принцесса достает из рюкзака каменную глыбу и с грохотом бросает на торговую стойку рядом с черным котом.

Диодор (испуганно): А это что такое!?

Тули́нэ (горько усмехаясь): Это вот — гранит науки. Грызи!

Диодор (отодвигаясь): Не буду, я же не бобер…

Тули́нэ: А я — бобер?

Диодор (ехидно): Не знаю, но бобриный жуйчик на граните есть…

Тули́нэ (удивленно): Где?

Диодор (показывает на отколотый кусок): Вот, тут.

Тули́нэ (небрежно отмахивается): Нет, это раскрошилось по дороге, гранит роняла я…

Диодор: Зачем?

Тули́нэ: Тяжел и тяжек он. И неудобен, и ужасно непрактичен…

Диодор: Отчего же, а капусту квасить?

Тули́нэ (морщит носик): Капусту? Фи!

Диодор (вздыхая): Не любишь ты капусту?

Тули́нэ: А ты?

Диодор: Я кот!

Тули́нэ (язвительно): А может быть, бобёр?

Диодор (возмущенно): Ну знаете ли, это…

Тули́нэ (перебивая): А ну-ка, зубы покажи.

Диодор: Не покажу!

Тули́нэ: А хвост?

Диодор: И хвост не покажу!

Тули́нэ (примирительно): Кокетка…

Диодор: Да нет, я не бобер!

Тули́нэ (прищурившись): Да нет, темнишь ты, мой усатый друг…

Диодор (гордо): Я — черный кот! Темнить — я не привык!

Тули́нэ: А что, привык?

Диодор (ехидно): К истерикам принцесс уже привык.

Тули́нэ (грустно вздыхает): Ах, станешь тут принцессой с таким гранитом…

Диодор (ехидно): И с жуйчиком…

Тули́нэ (мечтательно): А может, ведьмой стать?

Диодор (удивленно): Зачем?

Тули́нэ: Не видела я ведьм с гранитом.

Диодор (ехидно): И с жуйчиком…

Тули́нэ (воодушевленно): Зато наслышана о том, как они танцуют!

Диодор: Как?

Тули́нэ (мечтательно): Чарующе… Всю ночь… И на горе…

Диодор: Прям на горе?

Тулинэ: Ага… На самой-самой лысой…

Диодор: Уверена, что лысой?

Тули́нэ: Уверена! Деревьев нет там. Как девчонкам танцевать, когда и корни, и стволы, и ветки цепляются за платья?

Диодор: Ну я не знаю…

Тули́нэ (передразнивая): Не знает он… На то и Лысая гора, чтоб лысой быть…

Диодор: Так всё же, где деревья?

Тули́нэ (устало): Неведомо… Возможно, все покоцали бобры, и даже жуйчиков теперь там не осталось.

Кот: Зачем бобрам на гору лезть?

Тули́нэ (раздраженно): Что ты пристал ко мне, как банный лист! Ну, может, там и у бобров бывают танцы! А после танцев что?

Диодор: Что?

Тули́нэ: Банкет! Вот там бобры и закусили… Поэтому залысина теперь, и ведьмам можно танцевать… И я пойду… Возможно… Этой ночью…

Диодор: И на банкет?

Тули́нэ: Да, и на банкет!

Диодор (ехидно): Когда пойдешь на гору танцевать, гранит свой захвати, он мне мешает спать.

Тули́нэ (смеясь): Кто ходит танцевать на гору со своим гранитом?

Диодор (вздыхая): Тот, кто гранит свой в институте не успел догрыз

Главный специалист

— Гдеу вас расположен подвод воды? — спросила молодая ведьма у хозяйки.

Рыжеволосая девушка с любопытством разглядывала переплетение еще не закрытых водопроводных коммуникаций.

— А разве это так важно? — опешила хозяйка.

— Конечно, важно, — усмехнулась девушка. — Стихия воды должна гармонично втекать в новое жилище, принося удачу и прибыль, а исходя — уносить тревоги и неудачи.

Характерный фаянсовый предмет, через который должны были нисходить все неудачи и тревоги, стоял не подключенный и всё еще в заводской упаковке. А вот новая ванна находилась уже на том месте, где она крайне интересно проведет всю свою оставшуюся жизнь.

Молодая ведьма осторожно дотронулась кончиками пальцев до новой эмали, и хозяйке показалось, что ванна отозвалась на её прикосновение тихим мелодичным звоном.

— Кажется, всё в порядке, — довольно улыбнулась девушка. — Ванну вы установили в нужном месте.

— Вот и я говорю! — радостно защебетала хозяйка. — А он мне такой: «Неправильно, надо по-другому ставить…»

Молодая ведьма не поняла, кого хозяйка имела в виду, но профессионально улыбнулась и предупредительно кивнула: «На хвастуна не нужен нож, ему немного подпоёшь — и делай с ним, что хошь».

— Кажется, здесь тоже всё в порядке, — авторитетно заявила девушка, оглядев трубы. — Только нужно, пока не поздно, установить фильтры и дополнительные шаровые краны для их легкой замены.

— Ой… — опешила хозяйка. — А фильтры тоже нужны, какие-нибудь специальные, чтобы Дао воды фильтровать?

— Нет, — усмехнулась ведьма, — самые обычные. Тут у всего района новая ветка водопровода, поэтому вода в первое время будет не особо хорошая.

— Вы так думаете?

— Я знаю. По роду деятельности пришлось ознакомиться с планом района и схемами точек подключения, — пожала плечами ведьма. — Вы же не первый мой клиент в этом доме.

Она плутовато оглянулась и, убедившись, что их не подслушивают, добавила:

— Неделю назад мы консультировали ваших соседей снизу. У них до аудита был такой бардак… Внутреннее пространство квартиры было реализовано с нарушением элементарных понятий фэн-шуй. Такая дисгармония… Не то что у вас!

О том, что неделю назад она вещала то же самое соседке снизу, только про соседей сверху, девушка по понятным причинам умолчала.

— Понятно, — расплылась в улыбке женщина, но ненароком обронила свой взгляд на часы.

«Торопится, — подумала девушка, — надо ускориться»

— Выезд специалиста назначим на сегодня, — продолжила ведьма, — по какой системе, будем проводить аудит помещения?

— Ой, а я не знаю, — замялась женщина. — Нам бы, чтоб не очень дорого.

— Понимаю, ипотека… — грустно кивнула девушка. — Тогда примени́м проверенную веками схему с пшеничной муко́й.

Она прошла в комнату-студию и оглядела рабочее помещение. Ремонт еще был не завершен, но хозяева всё-таки прибрались на полу. Это было одно из немногочисленных требований предстоящего аудита.

— Кстати, а вы разве сами не специалист? — подозрительно прищурилась хозяйка.

— В данном случае — нет, — усмехнулась ведьма. — Сейчас я выполняю роль ассистента. Специалист прибудет после заката и будет производить аудит помещения до первых петухов.

— Петухи тоже прибудут вместе со специалистом? — усмехнулась хозяйка.

— За определенную плату мы можем оформить такую услугу дополнительно, — поддержала шутку девушка. — Но у специалиста с петухами довольно натянутые отношения, поэтому, боюсь, после их совместной работы вы замучаетесь собирать перья и выгребать помёт.

— Тогда, конечно, петухов мы заказывать не будем, — поспешно сообщила хозяйка и потом добавила: — Но ведь видеоотчёт аудита предоставляется бесплатно?

— Да, видеоотчет включен в стоимость аудита.

* * *

Рыжая ведьма и чёрный кот удобно расположились на балконе прямо на бумажных мешках с цементом. Они с любопытством осматривали новый район с высоты птичьего полета. Внизу на новой игровой площадке с чахлыми молодыми деревцами шумно играла детвора. Их родители довольно оккупировали близлежащие лавочки, предоставляя своим чадам перед сном выплеснуть остатки скопившейся энергии. Теплое майское солнце тоже готовилось отойти ко сну, но оно еще находило в себе силы многообещающе пощекотать город своими рыжими лучами.

— А потом она говорит: «Петухи тоже прибудут вместе со специалистом»? — звонко рассмеялась Тули́нэ. — Представляешь?

— Да сдались им эти петухи? — недовольно мурлыкнул Диодор. — Каждый раз про них спрашивают.

Тули́нэ довольно крякнула и потянулась:

— Всё, специалист, пора на аудит. Давай там поэнергичнее, а не так, как у нас в последнее время.

— Не лезь в творческий процесс, — огрызнулся черный кот.

— Твори, мой ненаглядный, твори! Но помни, если сегодня будет такое же унылое представление, как в прошлый раз, то нам быстро найдут замену. Давай расшевелись, покажи всем класс! Представь, что в тебя бесы вселились: по потолку побегай, мантры погорлань, проводку пожуй. Короче, дай шоу, товарищ специалист! Клиенту нужен экшн!

* * *

— Ого! — Воскликнула хозяйка квартиры, когда на утро зашла в комнату. — Что здесь произошло?

Она с удивлением разглядывала следы кошачьих лап, которые обильно покрывали пол и стены помещения.

— Ничего страшного, — отмахнулась молодая ведьма. — Рабочие моменты…

— И это тоже? — Хозяйка указала на потолок, который тоже был покрыт кошачьими следами.

— Да, — развела руками девушка. — Тут, как оказалось, было целое гнездо барабашек, и специалисту пришлось изрядно попотеть, чтобы от них избавиться.

— Ой, а видео можно посмотреть? — полюбопытствовала хозяйка.

— Конечно, только камера не зафиксировала самих барабашек, — предупредила ведьма. — Техника пока не позволяет производить видеофиксацию астральных сущностей.

Молодая ведьма пошаманила над своим смартфоном, и мессенджер хозяйки отозвался мелодичным сигналом принятого сообщения.

— Ой, какой симпатя́шка, — умилилась хозяйка смотря запись аудита.

— Да… — привычно отмахнулась девушка.

На видео транслировалось, как выгнувший спину черный кот сурово обходит комнату. Потом он неожиданно споткнулся, сделал сальто назад и замер в боевой стойке, нервно подрагивая хвостом. Послышался протяжный кошачий ор.

— Какой энергичный! — похвалила специалиста женщина.

— О, да… — чуть не рассмеялась Тули́нэ, расслышав в видеозаписи витиеватые кошачьи проклятия Диодора в адрес своей рыжей напарницы. — Он у нас такой. Чуть учует барабашек, так сразу львом становится.

Тем временем на видео кот начал бешено носиться по комнате. Но делал он это очень странно, с какими-то непонятными резкими движениями и неожиданными прыжками. При этом кот иногда натыкался на невидимые препятствия и кубарем летел на пол.

В конце концов, он перестал бегать и просто начал нервно прыгать из стороны в сторону, не переставая при этом истошно орать.

— Кто бы мог подумать, что у нас в квартире столько барабашек, — изумилась хозяйка. — Откуда они только взялись?

— Они от строителей остались, — авторитетно заявила молодая ведьма. — Во время строек столько негативной энергетики высвобождается, что все близлежащие барабашки сбегаются, чтобы ей полакомиться. Потом обживаются и не хотят уходить…

— Ах вот почему в новый дом первым делом кота запускают, — заохала хозяйка и с досадой добавила: — Эх, можно было сэкономить на аудите…

— Я вас понимаю… — с готовностью согласилась девушка. — Конечно, услуги астрального аудита недешевы… Но если перед въездом в новую квартиру вы запустите обычного, неаккредитованного кота, то толку от этой процедуры почти не будет. Ведь только наш специалист не только гарантированно выгонит всякую мелкую нечисть, которая могла завестись в необжитом жилище, но и определит, где в помещении находятся астральные колодцы.

— Астральные колодцы?!

— Да, астральные колодцы. Обычно их немного, но лучше в таких местах кровать не ставить, а то во время сна все ваши силы будут проваливаться в астрал.

— И где же в моей квартире находится такой астральный колодец?

— О, наш специалист оставил там свою отметку.

— Я надеюсь, он там лужу не наделал?

— Нет, что вы, это было бы очень непрофессионально с его стороны, — прыснула ведьма. — Он там спал.

— Как спал?

— Вот так, — пожала плечами девушка. — Выгнал всю нечисть и героически закрыл своим пушистым телом амбразуру астрального колодца. Он же профи.

Хозяйка еще раз внимательно оглядела помещение.

— Судя по следам, ваш профи спал на потолке, — усмехнулась хозяйка, указывая на странный отпечаток кошачьего тела возле одинокой лампочки.

— Действительно! — воодушевленно защебетала девушка. — И вам очень повезло! Ведь это означает, что у вас в комнате не астральный колодец, а астральная мансарда!

— Это хорошо или плохо? — забегала глазами опешившая хозяйка.

— Это просто великолепно! — заверила ее ведьма. — Большая комната с балконом, двумя окнами и астральной мансардой. Ах, разве не об этом мечтает каждая хозяйка?!

— Я так и знала! — не скрывая самодовольства, воскликнула женщина. — Вот как зашла в эту комнату, так сразу почувствовала, что есть в ней что-то необычайно светлое. Астральная мансарда, это же так восхитительно! Ой, а можно ее ненадолго открыть, а то так строительными барабашками пахнет, что аж глаза режет.

* * *

— Еще раз на дело возьмешь лазерную указку, и я с тобой больше разговаривать не буду, — надулся Диодор.

— Да ладно тебе, пушистый, — потрепала его по ушам ведьма. — Ты был великолепен!

— Был, — кот недовольно мотнул головой, стряхивая человеческую руку. — Пока не запутался в леске, которую ты везде натянула.

— Ой, ну подумаешь, — отмахнулась Тули́нэ. — К тому же я потом гравитацию в комнате отключила..

— А вот об этом могла бы и предупредить! — недовольно мяукнул кот. — Знаешь, как я к потолку приложился? Чуть лампочку со страха не проглотил.

— Да, я видела отпечаток, — усмехнулась девушка.

— Видела она… — угрюмо мурлыкнул кот. — Вот заставить тебя саму строительных барабашек всю ночь гонять, посмотрел бы я на тебя…

— Ах, мой милый Диодор, я, может быть, и сама была бы рада тебе немного помочь, но, к сожалению, они боятся только тебя, — Тули́нэ мягко улыбнулась коту и, потрепав его по холке, добавила: — И потом, в наведении шухера среди сонных барабашек ты у нас главный специалист…

Оглавление

С запахом моря и чего-то еще…

Прилипни

Под созвездием песочных часов

Дао кастрюли

А что в коробке?

Посылка

Хлопотнёвая ферма

Дела, проблемы и воздушный шарик

На трех котах

Подпорки для неба

Зелье из пупырошника

И вообще, при чём тут хвощ?

Струны

Черенок несбыточной мечты

Бесполезные гарантии

Великое Му

Залейся зельем

Тау дэ Тьюринг

Карандаш

Магнитофон

Пружина

Шёпот истории

Зимовье зверей

Бардак в доме Козерога

Эволюция

Ползучее сказкоплетучее

Фото-сказко-аппарат

Мурлако́́

Котокомпот из чёрной сапо́ты

ТА-ДАМ!

Настоящая принцесса

Брачный танец драконов

Любовь — бой!

Общество Анонимных Сказочников

Августовские кузнечики

Вопль мандрагоры

МанДраГоРа

Летнее кафе

Каретный фонарь малышки Ра

С технической точки зрения

Неизвестный закон Кирхгофа

Когда отвес в зените

Сюпирпрыз

Осенний Семибалльный

Страшная сказка мандрагоры

Одеяло

Хлам

Полный и безоговорочный Мяу!

Купидон

Парле-ля-грамм и лайки

Заводной кот

Относительный трансфер

Внутренний мир / внешний мир

Драммер Дра

Перекати Го

Одуванчик

Все началось с того, что вешалка упала…

Договор

Чаша Перемен

Не замечать кота

Иерихонский камин

Иллюзия

Лавка «Прикройся Патчем»

Куда исчезают резиночки?

Вирус

Хипп-котт

Кот в эфире

Розовые контактные линзы

Тебе это снится

Королевские интриги

Артефакт

Про выпускной бал, танцы и омаров

ДиодОр. (Dear-Door)

Ахиллесова щека

Заряд уверенности

Чувство вкуса

Британские ученые коты

Вопросительный ус

Обед молчания

Пишущая рука

Бобровый жуйчик

Главный специалист