Выжить вопреки [Константин Третьяков] (fb2) читать онлайн

Выжить вопреки

Пролог

Слева от меня раздался протяжный, леденящий душу вой. Я бросил беглый взгляд на компас и перешел на бег. Обстоятельства складывались не в мою пользу. Начинало темнеть. Моросящий противный дождь бил по нервам. Автомат неприятно, но вполне привычно стучал сложенным прикладом по пояснице.

— Где же эта деревня? — пробормотал я, стараясь не сбить дыхание.

Хорошо еще, что бежал я не через чащобу, а по старой грунтовой дороге. В противном случае мне было бы совсем несладко. Хотя за годы без людей и автомобилей эта дорога больше напоминала тропку. Поросль молодых деревьев и кустарников уже вовсю вылезла с обочины на края дороги, раздвигая асфальт в стороны.

Через пару минут снова раздался вой. На этот раз с другой стороны. Очевидно, стая пыталась взять меня в кольцо. Значит, в скором времени они начнут делать попытки атаковать. Впрочем, волки — это далеко не самое страшное в этом мире. В мире, который мы сами и создали.

Вскоре вой стал постоянным и перестал меня напрягать. Просто пришлось усилить бдительность и начать ожидать скорого нападения. Внезапно, метрах в пятидесяти передо мной на дорогу выскочил матерый волк. Похоже, вожак. В холке он доходил мне почти до пояса. За спиной и с боков серого виднелись желтые огоньки глаз остальной стаи. Меня не покидала уверенность, что за моей спиной была такая же картина. Не сбавляя ходу, я вскинул акм, откинул приклад и переключил автомат на автоматический режим огня.

— Тридцать три. — Мысленно проговорил я про себя, нажав спусковой крючок, почти не целясь.

Тишину леса нарушил стрекот оружия. Короткая очередь ударила по стае в сторону вождя.

Попал. Скулеж раненного хищника подтвердил это. Впрочем, не убил. Да и не к чему это. Время я выиграл, и патроны максимально сберег. Стая теперь будет осторожнее. В ближайшие двадцать минут вряд ли рискнет нападать.

Сумерки начинали уступать место полноценной темноте. Дорогу, как и деревья, почти перестало быть видно, и тогда впереди появились очертания деревни. Похоже, что указатель деревни скрылся за зарослями кустарника, и поэтому я его не увидел. А если бы и увидел, то что с того? Деревня означала возможность выжить дальше. В ней найдутся стены, найдется крыша, найдется ночлег. Оставалось лишь подыскать подходящий дом. Огней никаких не было. Как я и ожидал, деревня оказалась заброшенной. Человек утратил право тут жить. Человек утратил право называться хозяином земли.

Часть I

Выживает не самый сильный и не самый умный а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям.

Чарльз Дарвин

Глава 1

Сон. Если бы могли выбирать себе сны! Но так не бывает. Одних мучат кошмары, других преследуют какие-то навязчивые идеи. А кто-то, как я, никак не могут убежать от прошлого. Даже если в реальности можно заставить себя о нем не думать, во сне это, к сожалению, невозможно.

2027 год. Я подъезжал к дому на машине. В ту пятницу мне удалось отпроситься с работы пораньше. Все равно, в клинике, где я уже 7 лет работал детским стоматологом, отключили свет. Говорили, какая-то подстанция сгорела. Ласковый Краснодар, мечта тысяч жителей северных регионов России, нещадно палил июльским солнцем. Вкупе с десяти бальными пробками спасти от этой пытки мог лишь кондиционер. К сожалению, в моем новеньком кроссовере он сломался ровно два дня назад. А еще говорят, что китайцы научились машины делать. Хотя, в таких экстремальных условиях, не все европейцы выдерживали.

Можно было бы на грядущих выходных махнуть на море, но терпеть эту пытку жарой еще 10 часов в пробке просто не было никаких сил.

Оставалось надеяться, что Семен Константинович, хозяин клиники, где я работаю, не изменит своим планам. И в следующем году в столице нашей родины откроются филиалы стоматологии Юга. А это означало, что моя мечта о переезде в Москву могла бы в скором времени исполниться. Не скрою, мои амбиции росли, как на дрожжах. Поэтому, я всегда старался быть на хорошем счету у руководства.

С такими мыслями, я вырулил к своему дому и загнал автомобиль во двор. Естественно, дом мы купили в кредит. А как иначе? Зато в своем. Впрочем, платить оставалось всего пару лет.

— Ура!!! Папа приехал!!! — раздалось со стороны бассейна, а через несколько мгновений, на мне повисли мокрые, но очень довольные жизнью «цветы жизни».

Детей мы с женой планировали и очень ждали. Когда родилась старшая, для нас это было настоящим праздником. А уж когда жена родила мне сына, тут и говорить нечего. Помню, я тогда ей подарил новенькую иномарку.

— Эй! Вы меня так с ног сшибете. Я упаду и сломаю себе что-нибудь. Кто тогда вас будет в бассейн кидать? — весело сказал я. Потом под радостные вопли отнес своих малышей и одного за другим скинул их в бассейн.

— Что там у вас случилось? Мы тебя так рано не ждали! Неужели, тебя, наконец, уволили, и теперь ты будешь больше времени находиться с семьей? — неслышно со спины ко мне подошла моя любимая и чмокнула меня в гладко выбритую щеку. Никогда не понимал этой странной моды на бороды.

С ней мне повезло по-настоящему. Красивая, хозяйственная, всегда меня поддерживает, следит за собой и никогда не пилит. Некоторые мои друзья уже успели несколько раз пожениться и развестись. Все ищут чего-то. А мне повезло сразу найти. С Ирой мы познакомились, когда я еще учился на четвертом курсе. Уж не знаю, что она во мне нашла. Только с тех пор, моя жизнь начала быть настоящей. Те, кто пережил такое, меня просто поймут без объяснений.

— Ну вот, дожили, уже дома не ждут! Поеду тогда обратно на работу! — шутливо ответил я и, обняв жену, уже по-нормальному поцеловал ее. — У нас снова свет отключили. А я, воспользовавшись ситуацией, в темноте улизнул.

— Вот видишь, как здорово, а то ты все время бурчишь на этих электриков. А они, между прочим, о тебе и твоей семье заботятся.

— Все! Убедила, сейчас напишу им благодарность от лица всего семейства Кузнецовых.

Благодарность мне не дал написать внезапный вой сирен.

— Как они уже достали с этими учебными тревогами! Лучше бы не сирены настраивали, а думали, как очередную спецоперацию закончить! Сколько можно! С Украиной три года назад закончили, теперь в Грузии наши ребята гибнут! Долбанули бы давно по ним и тем, кто им приказы отдает, ядреной, другие бы уже не полезли! — начал возмущаться я.

— И это говорит человек, который давал клятву лечить людей! — попыталась меня пристыдить Ира.

— Так мертвых лечить не надо. А будет меньше работы — буду раньше приходить домой.

Я собирался продолжить свою шуточную браваду, но крики соседей с разных сторон отвлекли меня от философии. Забор у меня стоял высокий по всему периметру участка. Соседи обычно вели себя тихо.

— Что за?.. — начал я и отправился в сторону кухни, где был включен телевизор. Благо, на кухню с террасы вела отдельная стеклянная дверь. Ира с тревогой посмотрела мне вслед.

По телевизору показывали какую-то дичь. В первое мгновение я подумал, что это какой-то малобюджетный американский фильм-катастрофа, но бегущая строка внизу экрана начала навивать другие мысли. Дрожащими руками я схватил пульт и прибавил громкость.

— Пока не известно, откуда нанесены удары, но судя по первоначальным данным, было применено ядерное оружие. Где сейчас находится президент выяснить не удалось… — Диктор продолжал что-то бубнить, периодически заикаясь и повторяясь. Но я его почти не слушал. Моим вниманием полностью завладели кадры, которые сменялись на экране.

— Москва, Сочи, Питер, Казань, Севастополь… — Начал перечислять я. Ощущения были такие, будто оказался в фильме ужасов.

«Хорошо, что переехать не успели!» — мелькнула в голове пришедшая не вовремя мысль.

— Миша, что это? — раздался за моей спиной тревожный голос Иры.

Я начал собираться с мыслями, что же делать дальше, когда наши мобильники затрезвонили от входящих сообщений.

Я машинально ватными руками достал телефон и прочитал: «ВНИМАНИЕ!!! ПО КРАСНОДАРСКОМУ КРАЮ И Г. КРАСНОДАР ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ БОМБАРДИРОВКИ С ВОЗМОЖНЫМ ПРИМЕНЕНИЕМ ЯДЕРНОГО ОРУЖЯ. ПРОСЬБА СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ. ПРОЙДТЕ В БЛИЖАЙШЕЕ БОМБОУБЕЖИЩЕ. ДАЛЕЕ СЛЕДУЙТЕ ИНСТРУКЦИЯМ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ…». Там было еще что-то написано, но дальше я просто не стал читать.

Из оцепенения меня вывел голос, доносящийся из динамиков откуда-то с улицы. Помимо звука сирены, теперь еще и раздавалось: «ВНИМАНИЕ! ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА! ПРОЙДИТЕ В ПОДВАЛЬНЫЕ ПОМЕЩЕНИЯ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОСТАВАЙТЕСЬ НА УЛИЦЕ!..» Слушать это дальше я не стал.

— Ира! Быстро хватай детей и бегом в машину! — Закричал я жене, указав на перепуганных мокрых малышей, которые оставили свой бассейн и прибежали к нам на кухню.

— Но по телевизору… — Начала мне перечить Ирина.

— Да плевать на твой телевизор! Если попадут в дамбу, нас вместе с городом смоет к чертям! Быстро беги, выгоняй машину, я через минуту спущусь.

На этот раз она меня услышала. Схватив за руку плачущих и ничего не понимающих детей, она бросилась к выходу из дома. Никогда еще дети не видели, чтобы папа так кричал на маму.

А у меня оставалось несколько секунд, чтобы захватить все необходимое. Сбивая на бегу ни в чем неповинную мебель, я побежал в спальню. Времени на раздумья не было. Непослушными руками я достал из тайничка в шкафу сейф и схватил его подмышку. Потом взял попавшийся на глаза пакет и одним махом сгреб туда все лекарства из аптеки. Ощущение, что счет идет уже на минуты никак не хотело меня отпускать. Я вновь помчался на кухню и не глядя скинул в пакет продукты из холодильника. Выглянул в окно. Ира уже выехала со двора и ждала меня в машине вместе с детьми. Быстро схватив попавшийся под руку плед, я навсегда покинул свой дом.

Несколько мгновений спустя, наш автомобиль летел по гравийной дороге, выбивая из под колес камни.

— Осторожно! Мы с детьми! — с нотками истерики в голосе воскликнула Ира, когда на очередном повороте нас чуть не занесло. Я оставил это замечание без комментариев.

Дорог, ведущих в станицу к теще было несколько. Можно было выехать на асфальт и спокойно поливать по нему. Только, как мне казалось, «спокойно» просто бы не получилось. Скорее всего, там уже были пробки. К тому же против такого решения меня предостерегал тот факт, что асфальтированная дорога шла вдоль города, на который вот-вот должен упасть ядерная бомба. Поэтому я принял решение ехать прочь от города по проселочным дорогам. Насколько я знал, через пять километров такой «дороги» начиналось поле. А там по грунтовке через десять километров, можно было бы выскочить и на трассу. По крайней мере, такая дорога еще три года назад там была. Меня тогда по ней вез подвыпивший приятель, чтобы не попасться ДПСникам. Только бы не пропустить повороты…

Я еще прибавил газу, переключив все свое внимание на дорогу. Стали попадаться другие автомобили. Каким-то чудом, мне удавалось с ними разъезжаться, почти не сбавляя скорости. Самым сложным было не обращать внимание на слезы детей и причитания жены. Впрочем, у Иры вскоре зазвонил телефон, и она начала с кем-то что-то эмоционально обсуждать. Я бросил быстрый взгляд на часы. С того времени, как мы выехали из дома прошло семь минут. Значит, либо начнется сейчас, либо уже не начнется ничего. Секунда шла за секундой. Жару и пот, который стекал по лицу, разъедал глаза, я попросту игнорировал.

Первая вспышка в небе и грохот, последовавший за ней, появились спустя около минуты. Начала срабатывать система ПВО. Через несколько секунд, небо стало похоже на нелепую карикатуру к празднику Нового Года. Грохот и «салют» были такие же. Все это я наблюдал в зеркало заднего вида. Дети и жена испуганно притихли и наблюдали представление в небе, вывернув назад головы.

Хоть я в этом деле и не разбирался, но готов был дать зуб, что долго в таком режиме оборона не продержится. У нас же не знаменитый железный купол! Надежда была лишь на то, чтобы выиграть хотя бы минут десять.

Я продолжал лететь по гравийке, ругаясь на две извечных русских беды. И если дорогу как-то можно было пережить, то дурак, который мог бросить свою машину где попало, стал бы для меня крахом всего. Вскоре за мной пристроилось еще несколько машин. Наивные, наверное, думали, что я уж точно знаю дорогу.

Конечно, долго так продолжаться не могло, и через несколько минут впереди появился шлагбаум. Какой-то местный «царек» решил таким образом огородить свой дом от проезжающих.

— Держитесь крепче! — бросил я жене и детям, после чего прибавил газу.

Шлагбаум разлетелся в щепки. А моя машина утратила прежний блеск. Можно сказать, обновил.

По моим прикидкам, вот-вот должно было появиться поле. И действительно, в конце улицы оно появилось. Как и японский пикап, который перегородил выезд, встав поперек дороги. Объехать его не получалось ни с какой стороны. Слева виднелась канава, а справа стояла лесополоса.

Я резко затормозил около «припаркованной» машины и грязно выругался, игнорируя осуждающий взгляд жены. Сзади за мной сразу выстроилась вереница машин. К звукам взрывов начал прибавляться дружный хор клаксонов автомобилей. И еще кое-что, что пугало сильнее всего. Земля начала периодически вздрагивать. Похоже, что система ПВО начала давать сбои. В подтверждение моих мыслей где-то сзади, в городе, начали вспыхивать огни пожаров.

— Что теперь делать? — испуганно проговорила Ира.

Я подъехал вплотную к пикапу, уперся бампером в его кузов, а потом аккуратно начал давить на педаль газа. Сначала появился хруст китайского пластика, потом скрежет металла. И только потом кузов японца начал медленно сдвигаться в сторону канавы. Я придавил педаль газа, и через несколько секунд дорога освободилась.

Но времени радоваться не было, поэтому я резко рванул с места. Даже хруст сломанного пластика о колеса автомобиля не заставил меня хоть немного сбавить скорость.

Мы уехали по полю километра на четыре, когда это произошло. Дорога шла через какую-то низину. Сначала за нашими спинами вспыхнула ослепительная вспышка. Словно на небе появилось еще одно солнце, которое было в несколько раз больше обычного.

— Ира, закрой детям глаза и держи их крепче! — заорал я, до конца не веря в происходящее. Нога сама легла на педаль тормоза. А жена развернулась к детям и пригнула их.

В последние пару лет все чаще стали появляться руководства к действию при ядерной катастрофе. Чувствовали, видимо к чему все идет. Как-то в детстве я слышал, что до распада СССР во всех учреждениях проводили учения. И каждый ребенок знал, где ближайшее бомбоубежище, куда бежать и что делать. Но те времена исчезли навсегда, как и бомбоубежища и бдительные граждане. Благо еще, что буквально пару дней назад я, скучая, пролистывал статью на ДЗЕНЕ о ядерной катастрофе, и что-то осталось в моей памяти.

Машина резко дернулась от удара. Значит, кто-то не выдержал дистанции и врезался. Для ударной волны рановато. Сквозь прикрытые веки становилось светлее. А через несколько долгих секунд машину резко тряхнуло. Начало темнеть. Я открыл глаза, и перед взором предстала настоящая пыльная буря. Ураганный ветер бушевал за заранее закрытыми окнами автомобиля. Снаружи нарастал гул, который вскоре разразился настоящим грохотом.

Крики детей и жены были практически не слышны. А я ждал. А что еще оставалось?

Не знаю, сколько это продолжалось, но по ощущениям время будто замерло. А потом гул начал медленно утихать, среди тумана пыли начали проступать очертания дороги и других машин, которые стояли за мной.

— Миша что это было? — жена начала приходить в себя.

— Начало конца, — мрачно ответил я.

— И что теперь делать?

— Попробуем выжить. Сейчас главное подальше… — Я осекся на полуслове. Земля начала ощутимо вздрагивать. А после пришли и звуки бомбежки.

Защиты больше не было. ПВО было уничтожено ядерным взрывом. Теперь ничто не мешало противнику спокойно бомбить уже обреченный город. Хотя, как я догадывался, целью был не сам город. Целью была дамба, которая отделяла город от Краснодарского водохранилища. Даже после месяцев засухи уровень воды в нем был метров на двадцать пять выше уровня города. А если учесть, что в прошлом месяце выпало такое количество осадков, что и без разрушения дамбы администрация города уже начала бить тревогу, то получалась совсем уж грустная история.

Но по моим подсчетам мы находились километрах в сорока от дамбы. Так что цунами в ближайшие минуты ожидать не стоило. Впрочем, и засиживаться тут было полнейшей глупостью. Пыль медленно начала оседать. Можно было аккуратно продвигаться дальше. К тому же землю от взрывов потихоньку переставало сотрясать. Я бросил взгляд на щиток приборов, и внутри меня все похолодело.

Машина заглохла. Дрожащими руками я вытащил ключ из замка зажигания. Затем вставил его на место и провернул. Никакого эффекта. Это могло означать лишь одно: электромагнитный импульс, который настиг нас вместе с ядерным взрывом. Вся китайская электроника сдохла. А мы оказались в поле. Дома за спиной уже можно сказать и не было. А до хутора ехать еще около ста километров.

— Господи, что же теперь делать? — тихо проговорил я дрожащими губами.

А где-то за нашими спинами волна цунами накрывала дома, собирая в бурный поток деревья, автомобили и все остальное, что попадалось на пути. Не оставляя ни малейшего шанса никакой живой душе.

Глава 2

Я резко открыл глаза. Сон еще не до конца отпустил меня. Казалось бы, семь лет прошло, а по ощущениям как будто было все вчера! Воспоминания стали постепенно отступать. Я огляделся. Утренний луч солнца ворвался в комнату. Даже полностью заколоченные окна не могли для него оказаться полноценным препятствием. Лишь маленькая щель между досками, и он уже радостно освещает помещение, весело прыгая по обшарпанным стенкам моего сегодняшнего пристанища.

Я приподнялся и, затаив дыхание, внимательно прислушался. Все было вроде тихо. Чувство опасности не преследовало. Значит, можно подниматься, завтракать и идти дальше. Я бегло осмотрел комнату, в которой провел эту ночь. Стены, с которых частично облупилась известка. Старая полуразрушенная печка. Древний шкаф, который во времена моего детства все называли шифоньером. Да железная кровать, с которой я начал аккуратно пониматься, стараясь не шуметь.

— А ведь каких-то пять лет назад тут еще жили люди! — подумал я про себя. Если раньше привычка разговаривать с собой была полным чудачеством, то теперь это стало чуть ли не единственным способом не сойти с ума. Главное не нарушить правило — не говорить вслух. Иначе можно было привлечь внимание нечисти. Они любили таиться в таких деревнях и охотится на таких, как я.

Я подошел к окну и аккуратно сквозь щель выглянул на улицу. Убедился, что исчадия ада не услышали моих мыслей и не пришли мной позавтракать. Кстати, о завтраке! Я распаковал армейский сухпаек. На завтрак гречка с мясом. Отобедать можно и тушенкой. А остальное на ужин. В одном я не смог себе отказать — кофе. Старая привычка из прошлой жизни, но если и ее убрать, то что от меня останется? Быстро вскипятив воду на таблетке с сухим спиртом, я наскоро размешал растворимую бурду в кипятке и с наслаждением сделал глоток.

— Теперь и умирать не страшно и жить веселее! — улыбнулся я и начал проверять свой инвентарь.

Во-первых, АКМ. Занятно, что для меня, не служившего в армии, оружие теперь стало самым важным. Быстро разобрав и собрав автомат, я проверил запасные три рожка и состояние коробки патронов. Снял пенал. Почистил и без того всегда идеальное оружие. Затем проверил остроту ножа, крепление и состояние ножен. Ревизия запасов еды много времени не заняла. Вода плескалась во фляжке на разрузке, а также в полуторалитровом опустевшем на половину термосе. Запасное белье и носки также находились в хорошем состоянии. Напоследок я оставил осмотр по-настоящему важного — лекарства. В середине моего рюкзака, аккуратно лежала обернутая чистым полотенцем металлическая аптечка. Все лекарства были аккуратно сложены и лежали на месте. В принципе, особой необходимости делать осмотр вещей не было, но этот обряд за прошедшие годы вошел в привычку. К тому же, неизвестно, когда в следующий раз могла появиться возможность в спокойной обстановке это сделать.

Можно было продолжать путь. Появилось искушение остаться здесь еще на несколько дней. Можно было бы отдохнуть как следует, восстановиться. Внимательно осмотреть деревню, а может даже пополнить запасы, если повезет. Я глянул на старые механические часы на руке. Уже наступило 3 число. Совершенно ни к месту, в голове всплыла старая песня, в которой все никак не могли перевернуть страницу календаря с этим днем.

— До вечера теперь будет в голове крутиться! — подумал я.

Но, как бы ни хотелось так поступить, надо было двигаться дальше. В отличие от мест, откуда я был родом, осень в Сибири очень быстро сменялась зимой. А зимовать в тайге почти равносильно самоубийству.

Я осторожно подошел к входной двери и отодвинул засов. Открыл дверь. Выглянул. Чисто. О вчерашнем дожде напоминали лишь редкие лужи. В свои права вступало бабье лето. В лесу радостно щебетали птицы.

Я с интересом огляделся. Вчера, в темноте, убегая от волков, у меня просто не было возможности спокойно осмотреться. Навскидку в деревне было не больше ста дворов. Дома все и без того старые без присмотра человека вовсе покосились. Надо было идти дальше, но мысль о пополнении запасов не давала покоя.

— Ладно, — начал я торговаться с самим собой, — полчаса ничего не изменят, а в заброшенных домах может найтись что-нибудь интересное. Быстро выборочно смотрим и двигаемся дальше. — С этой мыслью я скинул рюкзак, поправил акм и направился в сторону ближайшего дома, на котором красовалась покосившаяся и выгоревшая вывеска «МА ЗИН».

Поначалу мне решительно не везло. Дома, в которые я заходил, были либо пустыми, либо в них царил полнейший беспорядок. Даже не беспорядок, а настоящий бардак, в котором найти хоть что-то полезное было решительно невозможно.

Времени, которое я сам себе выделил на мародерку, почти не осталось, когда нашелся нужный дом. Снаружи он выглядел таким же, как и остальные. Старый, бревенчатый, потрепанный жизнью и буйством природы. Главное отличие его было в том, что на двери висел огромный амбарный замок, какие были популярны еще в прошлом столетии. Ржавчина уже начала покрывать старый металл, но в остальном он выглядел еще вполне работоспособным.

Я подошел к нему и резко дернул его рукой вниз. Эффекта никакого, только запястье отозвалось легкой болью от растяжения. Я убрал рукой налет ржавчины, и передо мной появилась гравировка «ц. 1 ₽50к.»

— Скорее дом развалится, чем этот предмет антиквариата! — подумал я и направился к заколоченному окну.

Тут дело обстояло намного лучше. Гвозди, которые держали доски, были изготовлены явно после моего рождения. Несколько минут работы спустя, я пробрался внутрь.

В отличие от прочих домов, здесь царил порядок. Вдоль стен аккуратно были расположены стеллажи. На них ровным строем расположились консервы, лекарства, патроны, огнестрельное оружие от гладкоствольного до автоматического, армейская одежда, ножи, патроны, спальные мешки и прочие прелести жизни. Чуть в стороне стояли открытые армейские деревянные короба, в которых угадывались очертания других ништяков, которые не поместились на полках. Как продуктовых, так и оружейных. Запасы взрывчатки также не могли не радовать.

— Джек пот! — радостно воскликнул я вслух, по-хозяйски подбегая к стеллажам. — И это все мне! — вспомнилась фраза из детского мультфильма про девочку с медведем, который так любили смотреть мои дети.

Следующие полчаса были самыми радостными за последние несколько месяцев. Я старался внимательно осмотреть все доставшееся мне сокровища, оттирая их от пыли и убирая коконы паутины. Ощущения были такие, будто мне попалась знаменитая пещера сокровищ из сказки про Али Бабу. Только тут было намного круче.

По всей видимости, здесь был схрон какой-то военной группировки сразу в послевоенные годы. Потом, похоже, что эти вояки куда-то сгинули, унеся с собой в могилу тайну клада. В соседней комнате я увидел старенький мотоцикл с гордым названием «ИЖ». А к нему прилагалось около десяти канистр с бензином. Жаль только, что воспользоваться этой находкой было совершенно не возможно. И причина была никак ни в неисправности техники или в неумении ей управлять. Стоит мне только появиться на таком красавце под открытым небом, и тут же слетится нечисть. А от нее на таком красавчике сбежать не получится.

После того, как я немного успокоился, передо мной встала новая задача: что делать дальше? С собой все это просто не унести. Коня я лишился около года назад, на свой горб такую поклажу не взвалишь. Можно было бы остаться тут на зиму. По беглому осмотру, провизии должно было бы хватить. К тому же, можно было бы иногда рисковать и выходить на охоту. Но тогда оставался бы открытым вопрос с отоплением. Дым печки выдал бы меня на огромное расстояние. С другой стороны, если убежище, к которому я шел, действительно существовало, моей платой за вход могла бы стать информация о таком схроне. А если разговоры о последнем городе человечества, лишь фантазия людей, всегда можно было бы сюда вернуться.

Я сходил за рюкзаком и начал тщательно отбирать самое нужное для дороги. Когда работа была окончена, стрелка часов уже давно перескочила за полдень. Надо было обедать и выдвигаться. Если выйти сегодня, то вполне можно сюда вернуться до наступления зимы. А до наступления темноты вполне можно пройти двадцать километров.

От обеда меня отвлек странный звук. Сначала я подумал, что мне показалось. Но звук все нарастал и нарастал. Я подошел к окну и обеспокоенно выглянул на улицу. Сомнений быть не могло. Сюда двигался автомобиль. Вскоре стало слышно не только стрекот мотора, но и короткие автоматные очереди.

Времени оставалось все меньше и меньше. Я схватил рюкзак и прикинул расстояние до леса. Учитывая, что дом находился аккурат посередине древни, успеть уйти по-тихому не получалось. Значит, надо готовиться к обороне. Быстро разложив взятые с полок боеприпасы около окна, я бегом отправился в другой конец дома к заколоченному окну. Надо было подготовить путь к отступлению. Церемониться, не было времени, поэтому выпустив очередь по доскам, остатки препятствия я просто выбил прикладом. Затем, вернулся к прежнему пункту наблюдения, вскинул автомат и принялся ждать.

Ждать пришлось недолго. Со стороны дороги, по которой я пришел, сначала появились ОНИ. Их называли по-разному: мутанты, нежить, демоны, спруты, кракены… Я их называл нечисть. Никто не знал, откуда они появились, но их цель была одна: человек. Вокруг огромной головы увивались многочисленные отростки, более всего напоминавшие щупальца морского чудовища. Только вместо присосок из них торчали сочащиеся ядом шипы. Единственный исполинских размеров глаз монстра сильно выпирал на фоне головы. Только это место не было уязвимым, как у других биологических видов. Напротив, пули всегда рикошетили от светящегося дьявольским оранжевым светом ока. Пасть монстра, по всем законам жанра находилась внизу, под защитой щупалец. Зубы были способны перекусить танковую броню. Но самым страшным было то, что они летали. Без крыльев эти твари каким-то образом умудрялись бесшумно парить над землей, перемещаясь с невероятной скоростью.

Две твари летели спиной вперед, за ними из-за угла вынырнул квадроцикл, водитель которого отстреливался из автоматического оружия. По бокам беглеца преследовало еще по одной твари. Замыкал все это представление еще один мутант. Шансов у преследуемого, на мой взгляд, не было. Да и мне оставалось надеяться только на то, что вся эта компания проскочит мимо меня. Даже с таким количеством оружия, силы были не равны. Однажды я видел, как отряд военных из двенадцати человек справился с тремя монстрами одновременно. Тогда идеально была продумана засада, люди были вооружены, их действия слаженны, и при всем этом, половина из них погибла.

Конечно, мне было жаль глупца, рискнувшего погонять на квадроцикле. Если бы за ним летел один монстр, я бы вписался. Но в данном случае, это было равносильно бессмысленному самоубийству. Поэтому я, затаив дыхание, наблюдал, как незадачливый водитель въезжает в деревню.

Какое-то время они петляли по маленьким улочкам деревеньки. Беглецу даже удалось оторваться метров на десять. Но тут направление погони резко поменялось и они помчались прямо в мою сторону.

Я ожидал было, что квадроцикл промчится мимо меня на полной скорости, но прям около моей засады раздался резкий звук тормоза и водитель на ходу выпрыгнул из транспортного средства и помчался прямо на меня.

— Да что ж это такое! — промелькнула мысль в голове. А руки сами вскинули автомат и нажали на спусковой крючок, направив ствол вверх на летящих тварей.

— Сюда давай! — крикнул я подбегающему человеку.

Автомат в моих руках практически не замолкал. Короткие очереди вылетали в сторону то одной твари, то другой. Через несколько мгновений беглец впрыгнул в окно и присоединился к стрельбе. Руки сами поменяли магазин, а я попытался разглядеть свалившуюся на меня проблему. Невысокого роста, щуплый, одетый в мешковатую, явно не по размерам большую, военную форму и совершенно ни к месту мотоциклетный шлем. Но стрелял вполне профессионально. Только от этого было мало толку. Единственным уязвимым местом твари было ушное отверстие, расположенное справой стороны морды. Но попасть туда было практически не возможно. По крайней мере, я не знал ни одного, кто такое смог бы провернуть.

И тут одна из тварей молча упала замертво. И я не мог похвастаться, что причина этого была моя пуля. Мой автомат бил в другую цель.

Твари замерли. Я тоже. Затем медленно перевел взгляд на соседа.

— Это как? — вырвалось у меня.

Твари медленно отступали, перегруппируясь.

— Стрелять надо лучше! — раздался жесткий женский голос. А руки беглеца сняли шлем, из под которого появилась копна черных, как смоль, волос и лицо молодой девушки. — Не тормози! Где гранатометы? Они сейчас на второй заход пойдут! — прикрикнула она на меня.

— Баба… — Растеряно проговорил я, автоматически указывая рукой сторону, в которой заранее заприметил РПГ.

Нельзя сказать, что девушки с оружием на руинах нашего мира были редкостью, но все же встречались куда реже мужиков. Да и благоразумия у женщин куда больше, чем у нашего брата. Иначе, почему во все времена слабый пол жил куда дольше сильной половины населения? И вся эта бредовая погоня больше характерна либо для безумного мальчишки, либо для опытного воина. Но никак не для молодой красивой особы.

— Хватай давай! — заорала она, игнорируя оскорбление.

Я помчался вглубь комнаты, на ходу сгребая с полки запасной боеприпас.

А на улице была перестановка. Теперь перед окном осталось лишь одна тварь, а остальные куда-то делись.

— Где остальные? — спросил я.

— Разделились. Одна, думаю, ищет по периметру другой вход, другая, похоже, через чердак попытается забраться. — Прозвучал ответ. В подтверждение ее слов, со стороны крыши раздался скрежет.

­– С обратной стороны дома еще одно окно открыто! Давай туда. В ящике РГД и ЭФКИ. — Я оправился то первоначального шока, взял себя в руки и начал прицеливаться в тварь из гранатомета.

Бабахнул выстрел, а меня немного развернуло от отдачи. Попал… В сарай. Впрочем, не сильно расстроившись, я уже заряжал новый снаряд. С обратной стороны дома также раздавался грохот взрывов гранат.

Второй выстрел был удачнее, и снаряд взорвался в полуметре от мутанта. Его пошатнуло. Но хитиновая броня выдержала. Монстр отступил на несколько метров назад, в ярости мотая мордой. Самое жуткое в этих исчадиях ада было то, что они никогда не издавали ни единого звука. Молча они нападали, молча убивали, молча дохли. К сожалению, последнее происходило очень редко.

Стараясь не тратить время, я начал палить из автомата короткими очередями. За спиной движения сковывал рюкзак. Его я нацепил перед атакой, на случай, если придется бежать.

Перезарядил, прицелился, короткие очереди. И так снова и снова. Благо, на подоконнике еще оставались заряженные рожки. Но и они скоро могли закончиться. В суматохе боя я совершенно забыл о третьем монстре, который пробирался к нам через крышу. Был занят более важной задачей, которая и без того метр за метром, невзирая на шквалистый огонь пробиралась к окну. А вот тот мутант обо мне не забыл.

За моей спиной внезапно обрушилась часть потолка, подняв клубы пыли. А сверху в появившийся проем высунулись щупальца а за ними и уродливая морда. Я повернулся лицом к новой опасности и открыл огонь. Чтобы не оказаться в окружении этих красавчиков, мне пришлось отступать в ту часть дома, где отстреливалась воительница.

Не прекращая вести огонь короткими очередями, я ворвался в другую комнату. Девушка в отчаянии отстреливалась уже из пистолета. Похоже, что ее запасы патронов уже подошли к концу. А последний монстр уже влезал в оконный проем.

Я направил ствол в сторону еще одного заколоченного окна и открыл огонь. Последним шансом прожить еще хоть полминуты, было выбраться из помещения.

— Живо туда! — заорал я, указывая на новый выход из дома.

Сам же, не теряя ни секунды, рванул в оконный проем, в прыжке вышибая доски. Приземлился не совсем удачно. Хрустнуло плечо, и резкая боль ворвалась в тело. Но времени отвлекаться на это не было. Я вскочил на ноги и бросился наутек прочь от дома, не озираясь. Краем глаза мне удалось заметить, что девушка выпрыгнула следом за мной.

Через несколько секунд бега, я развернулся, чтобы дать короткую очередь по возможным преследователям. Но пока те еще не появились. Зато, словно в замедленной съемке, я наблюдал, как в сторону схрона летит граната, а следом за ней девушка выдергивает чеку из другой.

Всегда возникали споры, сдетонируют ли снаряды, если в ящике с ними взорвется один. Одни говорили об уровне безопасности современных гранат. Физики-теоретики заявляли о множестве факторов. Люди, имевшие боевой опыт презрительно улыбались таким вопросам.

Сдетонировал. Сначала раздался один взрыв в доме, от которого во все стороны поднялась пыль. Потом другой взрыв, от второй гранаты. А потом был БАХ.

На долю секунды я увидел, как крыша в доме оторвалась от основного здания сантиметров на десять. А потом мне в лоб прилетел кусок бревна. И мой разум провалился в темноту.

Последней мыслью угасающего сознания было воспоминание о канистрах с бензином. Но как взрывались они, я уже не видел.

Глава 3

Сквозь темноту забытья вновь начали проступать образы прошлого.

— Миша, принеси дров из сарая. — Раздался голос Иры из соседней комнаты.

— Иду! — отозвался я.

Почти полгода прошло с начала конца. Страшный 2027 подходил к концу. Только привычной новогодней суеты не было видно. В тот раз, машина все-таки завелась. Зря на нее грешил. Конечно, не сразу, но завелась. Закрытые окна и отсутствие вентиляции помогли моей семье не поймать лошадиную дозу проникающей радиации. Думаю, еще не маловажную роль сыграло то, что на момент взрыва мы находились в низине.

Как потом удалось выяснить, удар ядерной бомбы пришелся в район Горячего Ключа, откуда осуществлялась ПВО. Если бы бомбили по столице Кубани, выжить бы точно не получилось. А так, учитывая, что от взрыва нас укрыла горная порода и краевая столица, появился шанс. Но у тех, кто остался в городе, его не было. Разрушенная плотина нанесла Краснодару не меньший ущерб, чем это сделала бы ядерная бомба. Волна сразу смыла несколько районов и пригородов. А некачественная застройка и высоченный уровень воды доделали ее дело. Здания, подмытые водой, рушились одно за другим. И все это при том, что у выживших не было питьевой воды и еды, а улицы вовсю были пропитаны радиацией. Не поскупились враги на мощность бомбы.

Как доходили слухи, по всему миру царил хаос. Ведь мы и наши союзники не остались в долгу. Европа стала напоминать выжженную пустыню. Континент Северной Америки разделился на группу островов, часть из которых ушла под воду. Средиземное море в три раза увеличилось в размерах, накрыв собой весь Ближний Восток. Страны Азии полностью истребили друг друга. Сказывалась плотность населения. Кто-то даже утверждал, что даже Австралии больше нет. Хотя, кому она могла понадобиться? Уцелел ли континент Южной Америки, было не известно. Хотя, для нас, живущих на противоположном конце земного шара, это не имело никакого значения. Африка пострадала менее всех остальных. Ядерной зимы не наступило. Но и без нее хватало проблем.

Для выживших жизнь продолжалась. Хоть и мало она напоминала о прежних днях. Связь с стальным миром постепенно прекратилась. Интернет, телевидение, газ, водопровод, радио пропали. Электричество в некоторых населенных пунктах удалось частично наладить. Так и у нас оно появлялось на пару часов в день. Но и это было огромной роскошью. Так же наладили связь с рядом стоящими поселками и хуторами. По старинке, протянули телефонный кабель. У людей начали появляться старые проводные телефоны. Никогда не думал, что х кто-то хранит. Оказывается, хранили. Появилось некоторое подобие государственности.

Выжившие на Кубани благодарили Небеса, что война не произошла на несколько месяцев раньше, когда еще не убрали поля с зерном. Зернохранилища были забиты до отвала. На несколько лет жизни должно было бы хватить. Агрономы и химики бились над задачей, как очистить землю от радиации, которая пропитала почву вместе с дождями. Говорили, что они уже близки к решению. Запасы бензина и дизеля быстро израсходовались, и на замену автомобилям вновь пришли животные. Каждая лошадь теперь была признаком небывалой роскоши.

А я жил у тещи и лечил зубы людям. Конечно, с тещей жить — по-волчьи выть, но на жизнь было грех жаловаться. Как показывала практика, зубы у людей болят при любых обстоятельствах. А хорошие врачи всегда были на вес золота. Так что уважением я пользовался большим по всей округе. Правда и ночью не всегда удавалось поспать. Но люди умели быть благодарными. Дети тоже были рады. Не сразу, конечно, но потом. Когда привыкли к отсутствию интернета, видеоигр и канала Карусель. Выяснилось, что битва палкой с крапивой очень увлекательное занятие. Не говоря уж про прятки, и прочие активные игры.

Как бы это ни было ужасно, но человек адаптировался. Организовал власть, школы, оборону, строительство. Учитывая все эти факторы, в станице появилось военное патрулирование и ночная охрана территории. Каждый мужчина нес вахту несколько раз в месяц. Уж не знаю, где местные власти нашли столько огнестрельного оружия, но хватало на всех. А как еще иначе? Пока мародерства не было, но не все люди были хорошими до катастрофы, а после нее они начали собираться в стаи. И беспечно жить было бы просто глупо. К тому же, с Ростовской области начали доходить слухи о нескольких сожженных дотла хуторах. Такие сигналы не могли не напрягать.

В тот вечер наступала моя очередь дежурить. Я принес из сарая пару охапок дров, оставил их на веранде и начал собираться.

— Миша, ты куда? Еще же рано! — жена отвлеклась от вязания свитера и посмотрела на меня.

— Там один одаренный парень руку сломал, когда пшеницу провеивал, Палыч просил зайти, осмотреть и гипс наложить.– Ответил я.

— А ты тут причем? Он же не зуб сломал!

— Я, как всегда, причем. Вася, хирург, в жестком запое.

— Тогда твоему парню точно повезло! Этот твой Вася не хИрург, а хЕрург. Он пару недель назад Ленку, с того края, своим лечением чуть не угробил. Аппендицит распознать не смог. Спохватился, когда уже начался воспалительный процесс и ее в бессознательном состоянии принесли. Может Васе пора профессию сменить?

— Может и пора. Ладно, пойду, а то не успею. — Ответил я, чмокнул любимую в щеку и отправился на улицу.

Медпункт находился неподалеку, и дорога не отняла много времени. Быстро наложив гипс незадачливому работнику, я отправился на пост, где меня уже ожидали мужики.

— Николаевич! Сколько тебя ждать можно? Опаздываешь! — Осуждающе на меня глянул глава отряда, Максим, парень лет двадцати трех.

— Извиняюсь, в больнице помогал. Вася опять запил, а тут, как назло, какое-то молодое дарование руку сломало.

Раздался хохот мужиков. Я с непониманием уставился на них.

— Да слышали мы уже об этом чуде! Петь, расскажи Мише, как было дело.

Петя работал на элеваторе старшим смены. И было ясно, что он знал куда больше меня.

— Короче, этого умника отовсюду гнали. За что не возьмется — все ломает. Его даже в наряды не берут — несколько раз чуть с автомата случайно не застрелился. Помнишь, месяц назад без электричества сидели? Тоже его работа. В коровнике работал — потом всем колхозом коров и баранов вылавливали по полям. Короче, такое вот чудо. А тут на прошлой неделе приходила его мама и слезно уговаривала нашего начальника, чтобы взял этого балбеса к себе. Он все отнекивался день за днем. А сегодня Дима не вышел на работу. Вот он и решил дать этому придурку шанс. Первые полчаса даже ничего не происходило. На взгляд своеобразный рекорд. Он просто махал лопатой, перекидывая зерно. А потом что-то, видать, переклинило в его тупой голове, и недоумок решил показать нам джедайские приемы обороны лопатой. Как давай махать ей налево и направо. И кричит, гляньте, как надо врагов крошить. Никто даже не понял, как это произошло, но этот идиот сделал самому себе подсечку лопатой, после чего земное притяжение взяло верх над его бренным телом. Он всем весом рухнул себе на руку, и вот.

— Да, реально дебил. Я заметил, что он какой-то не от мира сего. Теперь все встает на свои места. — Ответил я. — Ладно, что стоим-то, пойдем уже пройдемся, а то так и замерзнуть не долго.

Мы разделились попарно и двинулись за периметр станицы. Зима в том году была малоснежная. С одной стороны, это было хорошо — осадки могли нести в себе радиацию. А после войны и так резко возросло количество онкологических заболеваний. Каждую неделю похороны. Но с другой стороны, без снега колючий ветер при минус пяти, казался еще холоднее. Да и дети все о снеге грезили.

Мне в напарники достался тот самый Петя. Поначалу мы просто ходили. Он болтал без умолку, я просто слушал его байки, половина из которых была откровенно несмешными. Хотя как слушал? Так, кивал невпопад, а думал о чем-то совершенно левом. Но зато время коротать таким образом было намного легче. Потом он затих и занятый своими мыслями отстал от меня шагов на пятьдесят.

Станица находилась нанебольшом возвышении, что позволяло при патрулировании видеть на много километров вперед. С окружавшими нас хуторами и поселками было военное соглашение. В случае угрозы, все боеспособные мужчины вставали к оружию и совместно защищали родную землю. Кто-то вполне серьезно называл все это по старинке — казачество. Впрочем, почему бы и нет. Нравится играть в казаки-разбойники — пожалуйста. Я патрулировал в ту ночь южную и восточную стороны.

К двум часам стало холодать. Судя по ощущениям, было около минус семи градусов. Луны в ясном небе не было, лишь только звезды, которые мерцали, наблюдая сверху во все века, рождение и гибель цивилизаций, создание и разрушение государств, жизнь и смерть человека. Наблюдали просто так, без интереса, сочувствия или садизма. Просто провожая нас своим равнодушным взглядом. Я поднял голову и невольно залюбовался. Как там их называл Маяковский? Плевочки? Может и так, только почему-то мне казалось, что вокруг этих «плевочков», где-то там, далеко, кипит жизнь. И кто-то такой же разумный, как и я взирает на небеса, надеясь что-то увидеть.

Внезапно, мои философские мысли прервало какое-то движение вдалеке. Со стороны южного поселка в небо взлетела красная сигнальная ракета. Все раздумья, как рукой смело. Я достал рацию.

— Север, это юг, прием! — возбужденным голосом затараторил я.

— Да, Мишань. Что там у тебя? — раздался в ответ голос Макса.

— В небо посмотри, — посоветовал я, — южане красный сигнал подали.

— Что б тебя! База, прием! С поселком свяжись!

— Уже! Не отвечают!

— Да что там такое-то?

Через пару минут в небо взвились еще две красные сигнальные ракеты с других хуторов, стоящих слева и справа от поселка Южный. А еще секунд через двадцать небо озарило зарево пожаров. Раздавались отголоски выстрелов и взрывов.

Я стоял, вглядываясь во тьму, не слушая ни разговоров в эфире, ни причитания Пети. За спиной раздался звон колокола из Церкви, призывающий всех военнообязанных к ружью. За считанные секунды сонный народ вывалил из своих домов, и бегом все начали занимать свои места по позициям. Не зря все-таки каждую неделю проходили учения. В ряд со мной встали хмурые и очень злые мужики, готовые на все для защиты своих семей. На месте врага, кем бы он ни был, я бы убрался восвояси. Воинственный настрой завладел мной тоже. Руки сильнее стиснули оружие, а в венах начал закипать адреналин.

А потом появились они. Сначала в темноте, под лучами фонарей, никто даже не понял, что за напасть на нас несется. При таком освещении больше всего они напоминали пауков-переростков. На свет стала появляться эта нечисть, сначала повсеместно стали раздаваться крики ужаса, пальба оружия, а затем и вопли боли. На вид их было не больше сотни, но и этого количества оказалось достаточно, чтобы не оставить нам никаких шансов на существование.

Я стоял в первой линии обороны и достаточно быстро сориентировался, открыв огонь еще до того, как первая тварь ступила на нашу землю. Пули рикошетили, не причиняя никакого вреда. Мой первый бой. Я его почти не запомнил. Лишь какие-то обрывки. Помню, как когти твари распороли живот моего напарника, Пети. А та тварь, невзирая на то, что я в упор высадил в нее рожок автомата, спокойно полетела дальше. Дальше помню, как что-то кричал уже на улицах. Кругом царил какой-то ужас. Дома горели, люди кричали, стонали, умирали. Помню, как старался перевязать кровоточащую рану Макса. Но она чернела на глазах, будучи наполненной каким-то ядом. Помню, как из больницы выбежал парень, которому я сегодня на руку гипс накладывал. В его здоровой руке была зажата граната. Он выдернул чеку и с криком кинулся на спину мутанту. Несколько мгновений и его не стало. Но перед смертью оставил в зубастой пасти свою кисть с гранатой. Так я узнал, что твари все-таки смертны. Потом помню зарево пожара — горело зерно в хранилищах. Огонь начал перекидываться на близ лежащие дома. В тот момент я втаскивал раненого в чей-то дом. Следующий кадр — в этом доме на полу уже полдюжины раненых. А потом что-то бахнуло, и на нас свалился потолок. Завалились и стены, погребая и меня и раненых под собой. Пошевелиться не получалось, дышать было тяжело, грудную клетку чем-то сдавило. Раненые, которых я пытался спасти, глухо стонали. Потом стоны смолкли. Мне оставалось лишь лежать под обломками и молиться. Не знаю, Кому, лишь бы этот Кто-то сохранил мою семью. Ведь мне это оказалось не доступно. А снаружи раздавались крики боли, вопли ужаса, мольбы о пощаде, угрозы и плач. И детский плач…

Меня откопали спустя сутки, на утро. Пока я был заживо погребен, приступы ярости и гнева во мне сменялись плачем и чувством отчаяния. Временами судьба была ко мне милостива, и я проваливался в какую-то кошмарную дремоту. Думаю, что часть меня осталась лежать там навсегда.

Первое, что я увидел, когда снова смог видеть небо — это руины. От станицы остались лишь кучки дымящихся обломков цивилизации. По словам двух парней, что меня достали, выживших после нападения демонов осталось не больше трех десятков. Я был последним, кто подавал признаки жизни под завалами. Те, кому посчастливилось увидеть рассвет, собрались в чудом уцелевшем сарае, в центре.

Со всех ног я ринулся туда. Страх и чувство надежды перемешалось во мне. На негнущихся ногах, я зашел внутрь сарая. Глаза не сразу привыкли к темноте, царящей внутри. Я проходил ряд за рядом, мимо раненых, но моих нигде не было. Прошел еще раз — тот же результат. Меня бросило в жар. Разум отказывался в это верить. Кто-то окликнул меня по имени, но я сделал вид, что не слышу. Мысли метались в голове, а ноги несли к дому тещи.

К обеду, не обращая внимания ни на кого кругом, я закончил разбирать завалы своего дома. Все надежды оборвались, когда моему взгляду предстала маленькая детская ручка, торчащая из-под горы кирпичей. Я не кричал, не бился в истерике, просто медленно, аккуратно, кирпичик за кирпичиком, доску за доской, продолжал разгребать. Хоть и знал, что там увижу. Они умерли сразу, без мучений. Думаю, я умер вместе с ними, после чего погрузился в собственный ад, бесконечный, бессмысленный и беспощадный.

Вечером моя страшная работа была закончена. Я сидел прямо на земле перед четырьмя могильными холмами, которые были увенчаны простыми, наспех сколоченными деревянными крестами. На смену морозу внезапно пришел моросящий дождь. Но я не обращал на него никакого внимания. Как не обращал и на голод, жажду, ушибы и все остальное. Только на следующий день, уже после обеда, я встал, поправил автомат, который все это время был со мной, и походкой пьяного направился прочь из станицы. Остановился только на секунду, увидев в луже отражение лица незнакомого мне человека. Полностью седые волосы, глубокие морщины и совершенно безумные глаза.

А за спиной в станице раздавался зычный бас молодого чудом выжившего священника. Он что-то завывал про судный день, демонов и покаяние. Наверное, он единственный, кто смог сохранить хоть какой-то разум, веру и надежду.

Глава 4

Нет ничего лучше для пробуждения, чем… кофе? Нет, ведро ледяной воды, которую вылили тебе прямо на голову. Кто не со мной не согласен — просто не пробовал данную процедуру.

— Ты долго еще спать собираешься? — раздался сквозь тьму женский голос. — А если эти еще прилетят, что делать будешь?

Еще не понимая, что происходит, я вскочил на ноги и направил ствол автомата в сторону звучащего голоса.

— Чего разбушевался? — зазвучал все тот же голос.

Я приоткрыл глаза. Полностью открыть не получалось, так как что-то мешало. Что-то липкое. Затылок пронзила острая боль. Прошлое отступало, память медленно возвращалась. Передо мной стояла все та же девушка, которая ворвалась на квадроцикле в мою спокойную жизнь. За ее спиной догорал схрон. Тварей нигде не было видно.

Не опуская ствол оружия, я осторожно огляделся. Моя одежда была вся в крови. Похоже, рассечение.

— У тебя лоб разбит, давай водой обработаю.

— Сам справлюсь, — едва ворочая языком, ответил я хриплым голосом. — На вопросы отвечай. Кто такая? Сколько вас? Откуда и куда двигалась?

— Отвечу, только давай… — начала она, но я прервал ее, пустив короткую очередь поверх ее головы.

— Больше шутить не буду! — рявкнул я.

— Ладно. Зовут Даша. Одна. Вместе со своей группой отправились в августе из Уфы в сторону Красноярска. Все погибли. Осталась одна. Доволен?

— С Уфы говоришь? Бывал там. Чудо, что ваш монумент дружбы остался целым во время бомбежки! — я немного опустил автомат. Это была проверка. Когда я там был полтора года назад, на месте монумента было новое озеро, от которого фонило радиацией километров на десять. А река Белая стала подземной, если верить байкам, которые удалось подслушать недалеко от тех мест.

— Похоже, что ты там был еще до войны. Теперь там радиация и котлован, наполненный водой. Нет больше дружбы Башкирии и России. Как нет Башкирии и России.

— Ну, допустим. А в Красноярске что хотели? Почему взяла настолько севернее, ведь есть дороги и получше? И где квадрик угнала?

— В Красноярске были дела. Севернее пошли, потому что южные дороги не безопасны. В пятидесяти километрах западнее, остаток нашего отряда накрыли мутанты. Я смогла улизнуть. Шла по компасу в эту деревню. Была информация, что здесь сохранился склад с оружием и припасами. Как я понимаю этот. — Она кивком головы указала на дымящиеся обломки дома. — Не дошла. В пяти километрах, около домика лесника, на меня напали. Но в сарае оказался чудом уцелевший агрегат, который и доставил меня сюда.

— Ну-ну, ключи были в зажигании, и завелся он, естественно, с пол оборота. — С нескрываемым сарказмом прервал я речь девушки.

— Нет. Не так. Ключей не было. Контакты замкнула напрямую. Заводиться он не хотел. Я прикурила его от рядом стоящего генератора. — Невозмутимо ответила моя собеседница.

— Ага, а эти, — я кивнул в сторону догорающих остатков спрутов, — спокойно стояли в стороне и курили, давая тебе фору.

— Там сарай под землю уходил, вместе с гаражом. Сверху было железобетонное перекрытие. Ворота из толстого металла. Сразу сломать не могли. У меня было минут десять, после того, как я поняла, что сверху засада. — Ну что, еще допрашивать будешь?

Немного подумав, я опустил ствол.

— Ладно, поверим. — Ворчливо проговорил я, повернулся и направился в сторону дома, где оставался на ночлег. Там было зеркало. Как я догадывался, кровь сочилась из раны на лбу. Надо было ее обработать.

— Эй, ты куда? — раздался голос у меня за спиной.

Желания общаться не было никакого. Я просто шел, не оборачиваясь по сторонам, но палец со спускового крючка АКМ не убирал. Вскоре послышались торопливые шаги. Девушка никак не хотела отвязываться. Когда шаги приблизились, я все же решил подать голос.

— Слушай, Даша, или как там тебя… Иди давай в свой Красноярск, Уфу или еще куда. Мне попутчики не нужны.

— Ладно, поделись автоматом, патронами и едой, и я уйду своей дорогой.

От такой наглости я даже остановился.

— С чего вдруг? Твои проблемы — сама их и решай.

— Ну а как же желание каждого мужчины защитить беззащитную девушку, после того, как спас ее от монстров?

— У меня сейчас одно желание, которое мне побороть все труднее и труднее — пустить тебе пулю в лоб, — ответил я, совсем не кривя душой. Это решило бы эту немаленькую проблему.

— За что?

— Болтаешь много и наглая. Но это не главное. Главная причина в том, что по твоей вине я лишился арсенала оружия, полугодового запаса еды и лекарств без счету.

— Да если бы я не взорвала тот дом, нас бы разорвали в клочья!

— Если бы ты не появилась, то и взрывать бы ничего не пришлось! — огрызнулся я и захлопнул дверь в дом прямо перед ее лицом. После чего подпер вход приготовленной заранее задвижкой.

За моей спиной раздавалась ругань и удары армейских ботинок по несчастным многострадальным доскам. Но дверь, которую сделали явно задолго до моего рождения, стойко сопротивлялась акту вандализма.

Стараясь не обращать на все это внимания, я достал из рюкзака коробку с лекарствами и подошел к зеркалу. Рану на голове было необходимо сразу обработать. Медицинские нитки перестали мне попадаться уже давно, так что вместо них пришлось использовать обычные. Спустя несколько минут дело было закончено. Надо было решать, что делать дальше.

Крики за дверью немного приутихли. Но присутствие этой особы не могло не портить настроения. Учитывая, что не более получаса назад здесь поджарилось несколько мутантов, оставаться в деревне было немного не безопасно. В двух из трех случаях, эти твари следом за первой группой приходили еще. Так что, как бы это ни было погано, надо было выдвигаться в лес. Я еще раз осмотрел себя, подтянул ремни на рюкзаке, поправил АКМ и двинулся в сторону выхода. Адреналин ушел, голова гудела. И еще немного подташнивало.

Я открыл дверь. Девушка-валькирия никуда не делась. Она мрачно сидела на корточках слева от входа. Не обращая на нее никакого внимания, я направился в сторону леса, на восток. Туда, куда не было дороги.

— Эй, постой, ты куда? — прозвучало вдогонку.

Я оставил вопрос без ответа. И вскоре скрылся в лесной чаще. В сердце даже закралась легкая надежда, что дамочка отвязалась от меня. Но не тут-то было. Вскоре за моей спиной раздались быстрые шаги. Я сделал вид, что мне не интересно. И это возымело успех. Лепетание прекратилось. Мы шли молча. Изредка я бросал взгляд на компас, чтобы сверить направление. Девушка никак себя не проявляла. О ее присутствии говорили лишь легкие шаги за моей спиной. Это не могло не вызывать уважения. А то, наверное, пришлось бы ее все же пристрелить. Почему-то меня всегда цепляли сообразительные люди.

Сумерки начинали опускаться на сибирскую тайгу. Надо было устраиваться на ночлег. Я выбрал подходящую полянку и остановился. Скинул рюкзак, достал зеркало, осмотрел рану. Не торопясь расстелил плащ-палатку. Достал остатки сухпайка. Разогрел на сухом спирте кружку воды. Стало немного совестно. Удивительно, думал, что уже давно избавился от этого ненужного чувства.

— Иди сюда, поужинаем, — бросил я небрежно и пододвинулся на поваленном стволе дерева.

— Спасибо. — Даша подошла и присела рядом со мной. — Ты врач. — Утвердительно сказала она.

Я молчал.

— Швы аккуратные. Я бы так не смогла.

Остаток ужина прошел в полной тишине. На тайгу опускалась кромешная тьма. Небо снова заволокли тучи. Только лес жил своей жизнью.

— Иди, ложись, я подежурю. Рядом стая волков бродит, да и мутанты могут случайно наткнуться. Ночью сменишь меня. — Процедил я сквозь зубы. Сложившаяся ситуация меня просто бесила.

— Спасибо. — Раздался голос рядом со мной. Вскоре ночную тишину нарушало ровное сопение.

Попутчица была мне абсолютно не к месту. Но раз сразу ее не пристрелил, пусть живет. Жаль только, то сама она навряд ли отвяжется. Значит, придется пока затянуть потуже пояса. И двигаться быстрее. Через сто пятьдесят километров должен быть небольшой городок, в котором можно попытаться от нее избавиться. Конечно, были и плюсы от ее пребывания. Поклажу можно разделить и идти будет легче. Опять же, дежурство по ночам. Расспросить можно. Только все равно, одному идти безопаснее. Одинокие путники мутантов не интересуют… Обычно не интересуют.

В час пополуночи я разбудил Дашу и отправился в палатку вместо нее. Оружия ей не оставил. Пускай сначала заслужит доверие. На удивление, ночь прошла спокойно. Утром сборы, завтрак и снова в путь. Мы отошли от деревни на значительное расстояние, так что появилась возможность на ночь разжигать небольшой костер. На третий день пути нам удалось подстрелить небольшого кабана. Наелись до отвала. Часть мяса засолили.

На четвертый день я понял, что путь немного затянется — мы вышли к болоту, которое было намного разумнее обойти, чем двигаться через него. Теперь к автомату у меня добавилась длинная палка для прощупывания почвы под ногами. Моя спутница также хмуро тыкала палкой перед собой. Погода опять испортилась, и с неба моросил надоедливый дождик.

— Жаль, что по дороге идти нельзя! — услышал я за спиной и от неожиданности вздрогнул. За последние дни мы едва обмолвились парой слов. — Как думаешь, откуда они взялись? Ведь если бы не эти твари, мы давно бы уже отстраивали новые города, засеивали поля, рожали детей. Просто бы жили!

— Священники вовсю кричат, что это демоны за нами грешными явились. — Ухмыльнулся я в ответ. Разговор был интересным, можно было его поддержать.

— Ну-ну, то-то я смотрю, как эти твари самих же священников с удовольствием кромсают. К тому же сомневаюсь, что демона можно уничтожить.

— Мутанты? — предположил я.

— За полгода появление принципиально нового вида? Чушь! — фыркнула Даша. — У нас в городе есть выжившая группа ученых. Им построили под землей настоящую лабораторию. Так вот, как-то нам удалось поймать живую тварь. Мы тогда потеряли два десятка наших бойцов. И что ты думаешь? Они пришли к выводу, что нет таких биологических видов на земле, из которых могли бы образоваться эти уроды. Поэтому, неудачная разработка сумасшедших американских ученых тоже не подходит.

— И что ты хочешь сказать? Инопланетяне? — иронично перебил ее я.

— Чтобы такое количество инопланетян переправить с другой планеты, в атмосферу земли должна была бы зайти целая флотилия кораблей. А такого не было. Это известно доподлинно. К тому же, чтобы управлять космическим аппаратом, нужен разум. У них он отсутствует напрочь.

— С чего ты взяла? Может их разум просто в корне отличает от нашего?

— Прежде, чем выпотрошить, наши ученые полгода держали пойманную тварь в клетке. Ее очень качественно проверяли. Разума в ней нет точно.

— Тогда остаются только бредовые истории про мультивселенные из комиксов. Кстати, у меня в голове вот что не укладывается. Я был как-то в Уфе. Город был полностью вымерший. К тому же, не может быть сейчас городов. Сама знаешь, что бывает, если люди собираются в группу и живут в социуме. Эти твари откапывали поселения даже под землей. Так что хватит заливать про ученых, группы и прочее.

— Не хочешь верить — не верь. — Равнодушно отреагировала Даша. — Но удалось вычислить, что когда люди собираются в количестве не более четырех человек, мутанты их не чувствуют. Мы так и живем в городе. Под землей, по четыре человека. Раз в день, один из нас переходит в другую группу. Средствами связи не пользуемся. Уже два года как все налажено.

— А продукты?

— Старые запасы. Их должно хватить еще на пару лет.

— Так вы из-под земли за запасами выбрались?

— Нет, у нас была другая цель.

— Какая?

В воздухе повисло молчание.

— Ладно, ты права, мне до этого нет никакого дела. Дня через три мы выйдем к небольшому городку. Там найдем тебе оружие, провизию и разойдемся в разные стороны. У тебя свои тайны, у меня свои.

После этого разговора между нами немного ослабло недоверие. Я даже вручил ей ПМ с дополнительным магазином патронов. Только заранее предупредил, что оружие придется вернуть.

Очертания города вдалеке мы увидели к полудню третьего дня. Конечно, можно было бы дойти намного быстрее, если идти по дороге и заходить со стороны поселков. Но быстрый путь не означал его безопасность.

В город я заходить не спешил. Сначала мы выбрали позицию для наблюдения в зарослях кустарника. Благо, листья еще не успели опасть с него. Несколько минут я напряженно всматривался в окуляры бинокля, стараясь разглядеть признаки жизни в городе, но ничего не обнаружил. Затем достал прибор для измерения уровня радиации. Все было в пределах нормы.

— Аккуратно пробираемся к центру города. Короткими перебежками. Не светимся. Ты прикрываешь тыл. — Шепотом обратился я к спутнице. Та просто кивнула в ответ, достала ПМ и жестом оказала свою готовность.

Легкими перебежками от стены к стене мы начали пробираться к центру. Целые и полуразрушенные частные дома. Потрепанные хрущевки. Груды металлолома, которые когда-то назывались автомобилями. Возвышающиеся над городом силуэты завода. Школа образца 70-х годов прошлого столетия. Ленин на площади. Разбитые витрины супермаркетов. Этот город ничем не отличался от множества других провинциальных городов некогда могучей страны. Настолько не отличался, что даже названия его я не запомнил. Однако, что-то все же не давало покоя. Вот только не удавалось понять что.

— Ну что? Никого? — шепот сзади заставил меня вздрогнуть.

— Да вот не пойму, не нравится мне это место, — также, не повышая голоса, ответил я.

— А что не так?

— Если бы я знал. Давай еще пройдемся, осмотрим восточную сторону города. Береженого Бог бережет.

Даша кивнула в ответ. И мы двинулись в сторону завода. Пять кварталов удалось пройти, прежде чем я осознал, что меня так напрягло. Дикие животные. Их не было. После того, как люди покинули свои места обиталища, улицы города стали законным домом для других существ. Одичавшие стаи собак, волков, медведи, птицы всех мастей. Для каждого находилось место в удобных бетонных коробках, которые строили странные двуногие. Кто в подвалах, кто на крышах, кто в некогда уютных парках. Так было везде. Но не тут.

Я встал, как вкопанный, посередине улицы. Не ожидавшая этого Даша влетела мне в спину.

— Ты чего? — Зашипела она, потирая ушибленный лоб. Но как только увидела мое выражение лица, сразу осеклась.

­– Животные. — Едва шевеля губами, прошептал я.

К ее чести, она поняла все сразу. И указала жестом на бинокль, который весел у меня на шее. Через несколько секунд я вглядывался в сторону завода. Видимость была не лучшей. Близстоящие строения и поросль, в прошлом бывшая сквериком, закрывали большую часть обзора. Но что-то я все же увидел. И от увиденного, в груди похолодело. Несколько человеческих силуэтов сновали в окнах завода. А вскоре с той стороны раздался еле слышный лязг металла. Скинув бинокль, я схватил Дашу за руку и оттянул ее в тень здания.

— Возвращаемся, быстро, — дал я команду.

— Что там?

— Люди.

Казалось, что могло бы быть страшнее, чем нечисть и дикие животные. Но нет, такое было. И это люди. Если конечно, они спокойно жили в городе, и их до сих пор не истребили монстры. Была только одна категория выживших, которых не трогали мутанты. Бандиты. Уж не знаю, почему любители криминала не приходились по вкусу нашим зверушкам, но такие группировки были, пожалуй, поопаснее любого монстра. Ведь не спруты устроили ядерную войну, чем обрекли человечество. Монстры лишь доделывали дело, начатое такими ребятами.

Аккуратно, стараясь не производить никакого шума, мы двинулись в обратную сторону. Раз в городе заправляли бандиты, ловить в нем было нечего. Не стоило даже надеяться раздобыть здесь провизию и оружие. Да я и не надеялся. Мечта была одна — поскорее отсюда убежать, как можно дальше.

Чаще всего человек теряет бдительность именно тогда, когда цель ближе всего. Я не был исключением. Невдалеке уже показалась спасительная стена тайги. Оставалось пройти не больше трехсот метров.

— Опа на! Мясо! — раздалось откуда-то сверху меня. Я резко отпрыгнул в сторону, прочь от дома, мимо которого проходил. Перекувырнулся, вскочил на ноги, одновременно развернувшись и вскинув автомат наизготовку. Поздно. Со всех трех окон дома на меня смотрели стволы автоматов. Не торопясь, из-за углов дома, вышла еще пара вооруженных мужчин. С военными их точно не перепутаешь. Одеты были кто во что горазд. Шли вразвалочку, небрежно направив автоматы в нас с Дашей.

— Пацаны, ляньте, какая цыпа! Чур я первый ее! Гуляем, братва! — раздался с крыши тот же голос. Я поднял голову и увидел старшего этой шайки. Щуплый. Лет сорока на вид. Безумный взгляд из полу прикрытых глаз, не мигая, смотрел на мою спутницу. — Ну че, братуха, делись давай! ­– обратился он ко мне под дружный хохот остальных братков. Осклабив при этом щербатый рот.

В кровь прыснул адреналин. Мысли метались в голове, как рой раззадоренных пчел. Шестерых никак не уложить. Даже пытаться не стоит. Эти уроды наглухо не валят. Стреляют по конечностям, потом мучают. Долго и с наслаждением. Снова в плен к такой сволочи я не пойду. А что они сделают с Дашей, даже думать не хочется. Милосерднее умереть от пули.

— Одному на такую знойную, небось, сил не хватает. Ну, че молчишь-то? Отдашь ее нам? — вновь загоготал старший.

Я начал выворачивать ствол в сторону своей спутницы. Казалось бы быстро. Но время никак не хотело бежать в привычном темпе. Миллиметр за миллиметром ствол поворачивался в сторону от бандитов. Наконец, мы с девушкой встретились взглядами. Испуг. Решимость. Обреченность. Все это читалось в ее глазах. Только сейчас увидел, что глаза были редкого, насыщенного зеленого цвета. Красивые. Мгновение, и она увидела ствол автомата. Палец опустился на спусковой крючок. Длинные ресницы с благодарением медленно опустились. Лучше уж так. А потом и себя…

* * *

От резкого удара в затылок, в голове разом вспыхнула сотня искр. Резкая боль пронзила все тело. Сознание стремительно начало ускользать. В мгновение ставшие ватными ноги, перестали держать. А земля стремительно начала приближаться.

— Отдашь! — раздался радостный голос сверху. ­– Ты че, на! Думал, мы позволим тебе такую девку попортить? Неправильно думал. А поступил еще хуже! Только о себе думаешь! Не по-пацански. Ответить придется!

Усилием воли, я потянулся на ощупь к автомату. Снова не успел. На этот раз чей-то кроссовок врезался в мой нос. Хрустнуло. А перед глазами вспыхнул разноцветный калейдоскоп. Рядом раздался женский визг.

— Боб, осадись! У него и так, наверное, затылок кирпичом проломлен. Сдохнет еще раньше времени. Мне оставь. Я ща спущусь.

Боб ждать не стал. Пока старший не видит, на меня обрушился еще град ударов.

Через пару минут мы вместе с Дашей стояли на коленях без оружия в окружении подонков. Руки были связаны сзади. Я жадно хватал ртом воздух, пытаясь о плечо вытереть кровь, которая обильно сочилась из рассеченной брови. Смотреть удавалось только левым глазом. Правый заплыл. Лицо Даши украшал кровоподтек, расплывшийся по левой щеке. С нее уже сорвали куртку. И несмотря на свое положение, я оценил, почему Даша всегда носила большую одежду. Такую фигуру, как у нее, спрятать можно было только таким образом.

— Ну че, пацаны, козла этого сразу завалим или на корм оставим? Только смотрите, девка моя! — щербатый стоял напротив меня. А может, я ее прямо тут возьму. А этот пускай смотрит!

­– Слышь, пломба! Старший говорил всех, кого найдем сначала к нему тащить. — Заговорил кто-то пьяным голосом из-за моей спины.

— Не понял. А ты ему стучать собираешься?

— Я против старшего не пойду. Хочешь беспределить — давай. Только без меня. Лучше подождать, когда он сам этих нам отдаст. Помнишь, как он за такую мазу Кеше кисть отрубил? Я на такое не подпишусь.

Раздалось одобрительное бормотание со стороны остальных бандитов.

— Ладно, Сизый. Только я запомню, то ты мне кайф обломал. Бойся теперь. — Пошел на попятную главарь.

— А ты кто, чтобы тебя бояться? Не много на себя берешь? Пусть старшие рассудят. — Спокойно ответил Сизый.

Щербатый с недовольным видом развернулся и пошел в сторону завода, что-то недовольно бурча себе под нос.

А нас с Дашей подняли на ноги и повели через весь город обратно. Откуда мы так хотели сбежать. Через час мы подходили к проходной. На посту посапывал дежурный. Судя по опустевшей бутылке, дежурство удалось на славу.

— Э! Подъем на! — крикнул кто-то из сопровождавших нас. В ответ раздалось лишь невнятное мычание.

Я не был экспертом в промышленности, так что не стал гадать, что за производство было на заводе. Грубыми тычками прикладов в спину, нас направили в сторону административного здания. Рюкзака за моей спиной уже не было. Как и оружия.

На входе в здание сидел огромный бородатый мужик в ватнике. Его туша закрывала практически весь дверной проем.

— Эй, Сизый, это че за цирк ты привел? — кивнув на нас обратился он к нашему конвоиру.

­– Да вот, Малыш, старшему новые игрушки решил подогнать. Он говорил всех новеньких к нему доставлять.

— К нему сейчас нельзя. Кинь отрепье в обезьянник. Как Закон освободится, я их к нему доставлю.

— Не, Малыш, такого базара не было. Надо на руки передать.

— Ты че, в натуре, рамсы попутал? Я те говорю, в обезьянник веди.

— Закон говорил… — начал было Сизый, но его тут же оборвали.

— Тут я тебе говорю. А Закону я сам все изложу. В том числе и то, что ты уже угашен в сопли, если сейчас же не сделаешь, что велят.

Сопровождавший нас бандит развернулся и, матерясь сквозь зубы, отправился в сторону одноэтажного строения, стоящего метрах в пятидесяти. Нас направили следом за ним.

Вскоре мы с Дашей сидели в соседних клетках, размер которых был не больше двух метров в ширину, длину и высоту. Свет практически не проникал в помещение. Не смотря на то, что Даша находилась на расстоянии вытянутой руки от меня, разглядеть удавалось лишь силуэт. Запах нечистот пробивался даже через мой сломанный нос. Приходилось бороться с постоянными рвотными позывами. Общую картину дополняло еще и заработанное мной сотрясение мозга.

— Ты как? — раздался голос Даши, когда мы остались вдвоем.

— Жить буду. — Ответил я и добавил, — как и ты. Прости, не успел выстрелить.

— Может и к лучшему. Пока живы, всегда есть надежда.

— Может и есть. Но знаешь, лучше в лапы к мутантам попасться, чем в логово к этим выродкам, — прошептал я злобно.

— Я слышала о них. О том, что они творят страшные вещи.

— То-то и оно, что слышала. А мне видеть пришлось. И забыть такое, поверь, никогда не смогу.

— Ты был с ними? — удивилась девушка.

— Я был у них в плену. Давно. В самом начале.

— Но тебе же удалось сбежать? Значит, и мы сможем?

— Ничего это не значит, — резко отрезал я. — Но попробовать надо.

Я откинулся на прутья решетки. Голова гудела, мешала сосредоточиться. Стараясь успокоиться, я начал делать дыхательные упражнения. Надо было срочно отсюда выбираться. А в голове вспыхнули воспоминания. Так правдоподобно, будто все было вчера. Я изо всех сил пытался их прогнать, но они меня все же настигли.

Глава 5

2028 год. После того, как разрушенная станица осталась позади, мой путь вел на север. Почему на север? Не знаю. Первая неделя прошла как в тумане. Я где-то шел. Где-то спал. Но вспомнить подробности не получается. Благо, голод немного прояснил разум. Удалось подстрелить пару кроликов. Погода как поменялась в ту ночь, так и оставалась дождливой. Зато риск замерзнуть на морозе тоже миновал. Живых людей я не встречал. Да и не стремился встретить. Если издалека удавалось увидеть какой-то населенный пункт, ноги сами обходили его стороной. Наверное, это было хорошо. Снова видеть пепелище я е был готов. А то, что судьба моей станицы постигла и все остальные города, села, деревни, сомнений не было никаких.

Вскоре поля Краснодарского края сменила Ростовская область. Если бы меня кто-либо тогда спросил, куда и зачем я иду, думаю, ответа бы не нашлось. Вместе с гибелью родных пропал и сам смысл жизни. От прошлого осталось лишь врожденное упрямство. Выжить. Не ради чего-то, а просто вопреки, назло всем обстоятельствам. Назло тем уродам, которые додумались первыми нажать на пуск ядерной ракеты. Назло монстрам. Назло всем будущим бедствиям. Выжить вопреки.

Постепенно шаги стали более уверенными. Я собрался с силами и посетил пару разрушенных поселков, чтобы пополнить провизию. Как ни странно, но это пошло мне на пользу

Спустя месяц пути, я выглядел намного лучше. Удалось обзавестись теплой одеждой. Хоть зима, кажется, напрочь забыла о своих обязанностях и на улице ниже 0 температура не опускалась совсем. Глобальное потепление после ядерной войны усилилось многократно. Я увешал себя всеми видами оружия, которые только смог найти. А добротный рюкзак за спиной оттягивал немалый запас консервов. Кстати, когда я побывал в разрушенных поселениях, то был немало удивлен, что практически все домашние животные были целы. Те твари, которые устроили геноцид, словно специально никого не трогали, кроме людей.

По моим расчетам, я подходил к границе с Воронежской областью, когда любопытство заставило меня зайти в небольшое поселение. С виду там было все тихо. Такие же обглоданные огнем руины домов, та же пустота. Я был в центре поселка, когда попал в засаду.

— Э! Тебя че, здороваться не учили, когда в гости приходишь? А? Че молчишь? С тобою люди говорят? — круг из дюжины вооруженных человек начал сужаться вокруг меня. Даже на таком расстоянии их внешний вид не оставлял иллюзий об их прошлом.

— День добрый! — мрачно отозвался я.

— Да вижу, что добрый. — Вперед подался крупный молодой одноглазый парень. — Ты че за дорогу не заплатил? Она платная! М4, на! — заявил он под дружный гогот братков.

— И сколько я должен заплатить? — ответил я, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

— Поздно! Раньше платить надо было. А теперь, получается, что ты уважаемых людей кинул. Ответить придется. — Одноглазый подался еще вперед, сократив между нами дистанцию до трех метров.

— Объявлений не было. — Ответил я, а в груди зажглось противное ледяное пламя страха и ощущения чего-то неизбежного.

— Да ладно, не ссы. Мы же нормальные пацаны. Добазариться, думаю, сможем. К тому же, ты по незнанке поступал… — Проговорил он, подходя ко мне все ближе и ближе. Пока, наконец, не подошел вплотную, сверля при этом своим единственным взглядом.

То, что произошло в следующее мгновение, я не успел даже осознать. Но автомат из моих рук куда-то стремительно вырвался, потом приклад оружия врезался мне под дых. Воздух в легких неожиданно закончился. Ноги подкосились, и я оказался на земле.

— Ты че, фраер! Ты на кого с волыной пришел? А? — зазвучало сверху.

Ну не был я бойцом. Не был от слова «совсем»! По этому, следующие секунды мне приходилось лишь свернуться калачиком, закрыв голову от града ударов, обрушившихся на меня. Но все же где-то я удар пропустил, потому что сознание резко прервалось. Правда, уже через мгновение я пришел в себя от льющегося на меня потока воды. Глаза только что открылись, а тело само по себе отпрыгнуло в сторону.

— Ты кто такой? — снова зазвучал голос одноглазого. Я поднял голову и огляделся. Вокруг меня осталось стоять лишь трое бандитов. Остальные с видимым удовольствием копались в моих вещах.

— Доктор. — Пробормотал я разбитыми губами.

­– Какой, на, доктор? Че ты мне мозги полощешь?

— Откуда, спрашиваю.

— С Кубани. Какие-то твари разнесли мою станицу. Убили всех.

Мой ответ был проигнорирован.

— Балалайка, присмотри за ним. — Обратился одноглазый к другому бандиту, а сам, потеряв интерес ко мне, пошел прочь, любовно поглаживая в руках мой автомат.

Мне связали руки за спиной, в таком положении я и пролежал до следующего утра. С рассветом меня пробудили от дремоты и кинули в кузов какого-то грузовика. Голова раскалывалась. Лицо горело от многочисленных побоев. И судя по ощущениям, была сломана пара ребер. Спустя два с половиной часа тряски в грузовике, двигатель замолчал — заглох. Дверь кузова открылась, и меня скинули на землю, снова выбив из легких воздух.

— Это че за мясо? — раздался сверху скрипучий голос. — Циклоп, ты кого мне притащил?

— На севере поймали. Говорит, что доктор. — Прозвучал ответ.

— И нахрена он мне? Кончи его.

— Дед. У нас врача нет. А если кому там помощь нужна будет? Операцию сделать? Пулю вытащить?

— Резонно. А он точно доктор? Ты уверен?

— Не успел разобраться, но в его рюкзаке было много всяких таблеток и прочей чепухи.

Я, наконец, собрался с силами и переместился в сидячую позу. Поднял голову. На меня не мигая смотрели два человека. Один был моим вчерашним одноглазым знакомым. А вот от взгляда второго брала оторопь. Сухой мужик, лет шестидесяти, с выцветшими мертвыми глазами.

— Подними его и развяжи ему руки. — Распорядился Дед. — Где там его аптечка. Принеси, я гляну, — продолжил он.

Через минуту я стоял перед бандитом, который с интересом рассматривал мою сумку.

— В натуре врач? — обратился он ко мне.

Я молча кивнул в ответ.

— Ладно, проверим. Для доктора главное это голова и руки. Остальное не очень! — Сказав это, Дед вытащил из кармана куртки пистолет и, не целясь, выстрелил мне в правое колено.

Из горла вырвался даже не крик, а рев. Боль пронзила все. Я лежал на земле, пытаясь закрыть рану, из которой ручейком вытекала кровь.

— На, лечи! — раздался скрипучий голос сверху, а рядом со мной упал уже почти опустевший мой рюкзак.

Тело било крупной дрожью. Руки никак не хотели слушаться.

Промедление в такой ситуации было равносильно смертному приговору. Поэтому я усилием воли оторвал руки от покалеченной ноги и стал судорожно доставать содержимое аптечки. Несмотря на дикую боль, мне удалось наложить жгут. И только после этого, с пятой попытки, я в колол себе в ногу обезболивающее. Затем предстояло обработать рану и самое сложное — достать пулю.

Остальное прошло, как в тумане. Удивительно, что мне вообще удалось все это проделать. Но через несколько минут ада, я лежал с забинтованной ногой.

— Ладно, твоя взяла. Пусть живет. Подбери ему хату. Если сбежит или кинет, ответишь ты. — Раздался сверху голос Деда. А потом меня поволокли куда-то вглубь поселения и бросили в дом с заколоченными окнами. Не забыв при этом закрыть меня на замок.

Как только дверь за мной закрылась, я провалился в спасительное забытье. Прямо там, на пороге. Так началось мое мучительное пленение.

Спустя неделю, начали приходить первые больные. А еще спустя полторы, я уже перемещался по дому на костылях, а мой кабинет наполнился медицинским оборудованием и всякими лекарствами. Оказалось, что бандиты тоже в некотором роде люди. У них тоже болели зубы, животы, ломались кости и прочее. Отличало их от людей лишь благодарность. В довоенные времена благодарные клиенты всегда старались меня чем-то одарить. Кто коньяк принесет, кто коробку конфет кто еще что-либо. В плену же я работал не за деньги, а за свою жизнь. Любое лечение начиналось с угрозы. А в благодарность, чаще всего, прилетали удары, лишение обеда (и без того достаточно скудного) и издевательства.

В то, что происходило за стенам дома, я старался не вникать. Крики, разборки, стрельба по ночам стали привычным делом. Нельзя сказать, что у меня не было желание отсюда сбежать, но с покалеченной ногой, без оружия, знания местности и понимания количества противников, это было попросту невозможно. Конечно, нога, спустя время, начала заживать. Только об этом я никому не говорил. Даже наоборот, однажды сказал Деду, пришедшему лечить зубы, что сустав поврежден навсегда и нога теперь никогда не будет сгибаться. Ведь хоть какой-то козырь в рукаве, надо было держать. А сам по ночам, когда был уверен, что за мной никто не наблюдает, постепенно начал разрабатывать поврежденную конечность.

На смену зиме пришло лето. Мне, за проведенные здесь полгода, ни разу не позволили выйти на улицу. Пока в начале сентября трое вооруженных бандитов на рассвете не появились у меня на пороге.

— Айболит, пошли, старший срочно зовет. — Обратился ко мне один из них. Кажется, пару месяцев назад я ему рану на руке зашивал.

Вообще, я не был против такого прозвища. Оно полностью соответствовало моей профессии. Ведь Айболит был ветеринаром и, как и я, лечил лишь животных.

Лишние вопросы задавать было чревато последствиями, так что мне не оставалось ничего, кроме как молча отправится с конвоирами.

Когда я в прошлый раз был на улице, то разглядеть ничего толком не мог. Состояние здоровья не позволило. Теперь же появилась настоящая возможность оглядеться, если это делать очень аккуратно.

Яркий свет солнца резко ударил мне по глазам. Конечно, чтобы работать меня постоянно снабжали всевозможными осветительными приборами. Но этого было все таки мало.

Судя по тому, что меня окружало, база уголовников находилась в небольшом поселке или станице. Высотных домов не было видно. Кругом один частный сектор и располагающийся не вдалеке парк с разрушенной детской площадкой. Бандиты предпочитали ночной образ жизни, так что в раннее утро улицы были пусты. Всеми силами изображая несгибаемую ногу, я шел по направлению, которое мне указывали конвоиры.

Пройдя пару кварталов, мы остановились около красивого двухэтажного дома. Тычком в спину, меня заставили войти внутрь.

— Ну че там? Привели? — раздался откуда-то из глубины дома скрипучий голос Деда. Вскоре показался и он сам, едва держась на ногах. — Живо сюда! — прикрикнул он, и я похромал следом за ним в просторный зал.

Посреди зала на огромной разобранной кровати лежала обнаженная юная девушка. О ее возрасте не хотелось даже думать. Все ее тело, за исключением лица было сплошным кровоподтеком. Свежие и застарелые шрамы, синяки и гематомы были практически везде. Дыхание девушки было прерывистым, глаза уставились куда-то в одну точку на потолке. На неестественно бледном лице застыла маска ужаса и боли. Впервые за последние месяцы, мной начала потихоньку завладевать ярость. Кулаки сжались. В голове никак не могло уместиться, как можно человеку такое сотворить?

— Че встал, давай лечи, Айболит! — скрипучий голос вывел меня из ступора.

Я подошел, первым делом проверил пульс. 135 ударов. Как у кролика. Девушка была покрыта холодным липким потом. Живот вздут. Внезапно тело девушке изогнулось в судороге и ее вытошнило. Аккуратно расположив ее голову на подушке, я померил давление. Низкое. Слишком низкое.

— Где больно? — обратился я к девушке, аккуратно нажимая на разные участки брюшной полости.

— Везде. — Заплакала девушка. — Особенно слева вверху.

— Вверху живота? — уточнил я.

— Еще тут, — указала она сквозь слезы на плечо, — и сзади.

За время заточения, меня снабжали не только медикаментами и оборудованием, но иногда и приносили различного рода медицинскую литературу, которую я и читал, пользуясь тусклым светом свечей. Читал и запоминал, понимая, что от этого может зависеть прежде всего моя жизнь.

— Ну че там? — недовольно сказал Дед?

— Скорее всего, разрыв внутренних органов, как следствие избиений, — отозвался я, изо всех сил старясь говорить спокойно.

— Че ты мне мозги полощешь? — Дед уставился на меня расширенными зрачками черных глаз. Явно был под кайфом. — Лечи, давай! Тебя для чего тут держат?

— Нужна срочная операция, исход которой не гарантирую. Скорее всего, умрет.

— Какое умрет⁉ — Взревел неадекват. ­– Это моя любимая соска! Ей подыхать никто еще не позволял! Будет жить столько, сколько я скажу! — Дед в мгновение подлетел ко мне и схватил меня за грудки. — Запомни, тварь! Сдохнет она — сдохнешь ты!

В тот миг я забыл обо всем на свете. Мне было плевать на мое будущее. Нечеловеческаязлость, словно морская волна, накрыла меня с головой. Перед глазами стояло юное лицо избитой девушки, жить которой осталось считанные часы, а может и минуты. Хотелось схватить урода за горло, вырвать ему кадык. Руками разорвать на части. Сделать все что угодно, лишь бы прекратить существование этого скрипучего гада.

К счастью, сделать я ничего не успел. Дед без размаха ударил меня под дых и потащил к окну. — На, смотри, мразь, что тебя ждет! Смотри и запоминай! — он схватил меня за волосы и ткнул лицом в стекло.

Я сфокусировал взгляд.

* * *

В большом дворе, привязанный к столбу, стоял избитый мужчина. То, что он был жив, можно было определить только по тому, как двигалась его грудная клетка. В пятидесяти метрах от него стояла огромная клетка, в которой, сбившись в кучу, лежало еще несколько несчастных.

Долго ждать не пришлось. Внезапно солнце закрыла какая-то огромная крылатая тень. А через несколько мгновений перед столбом опустилась на землю туша демона. Точно такого же, какие уничтожили мою станицу. Убили мою семью. Тварь немного прошлась перед истерзанным человеком, а потом, под вопли ужаса людей в клетке, набросилась на несчастного. Даже через пластиковое окно было слышно противное хлюпанье. Несколько секунд, и от приговоренного остались лишь обрубки рук, висевшие на веревке и гора мяса, перемешанного с кровью и обломками костей. На человека, пусть даже и бывшего, это уже никак не походило.

— Она должна жить! Я так сказал! — проорал мне в ухо невменяемый дед.

Происходящее напоминало скорее какой-то фильм ужасов, чем реальность. Разум всячески отказывался верить в происходящее.

Но, вместе с нереальным выбросом адреналина в кровь, мне в голову пришла одна мысль. Пока еще не до конца оформленная, но от транса я смог немного очнуться. Пришло время действовать. Только не на пролом. По-другому, с умом.

— Ко мне нести нельзя, может не перенести. Пусть быки сбегают ко мне и принесут сюда сумку, которая лежит на моем письменном столе. — Я начал раздавать распоряжения. — Еще, Дед, мне нужен стол, на котором можно провести операцию.

Старший кивнул своим боевикам, и они отправились к выходу из дома. Я тем временем начал скидывать шприцы и бутылки с огромного стола, стоящего по центру зала.

— Доктор, я умру? — раздался слабый голос девушки позади меня. Я повернулся к ней, не зная, что ей ответить. Но, к счастью для нас обоих, в этот момент она потеряла сознание.

Сорок минут спустя я начал первую в своей жизни полосную операцию такой сложности. Но как только была вскрыта брюшная полость, стало очевидно, что со стола девушка больше никогда не встанет. Селезенка была разорвана. Но это было не самым ужасным. Потеря крови — вот, что не оставляло никаких шансов. Вот-вот сердце, которое и так едва билось, должно было навсегда замереть.

Только я об этом подумал, и девушка слегка дернувшись, перестала дышать…

— Дед! — крикнул я не оглядываясь, — скажи пацанам, чтобы от меня принесли рюкзак. Там медицинские нитки и аппаратура для переливания крови. Он стоит в изголовье кровати. — Я старался говорить так, чтобы голос не дрожал. Это был блеф чистой воды. Никакого рюкзака у меня не было и в помине. Нужно было избавиться от уголовников.

Как только раздался звук закрывающийся двери, я про себя посчитал до пятидесяти, мысленно перекрестился и резко развернулся. Дед сидел на кровати, потягивая коньяк прямо из бутылки.

— Дед, тут это, кажется с ней все в порядке. — Пробормотал я, отходя немного в сторону.

— Че? — не понял он, подскочив на кровати.

— Сам глянь. — предложил я.

Он встал, и направился прямо ко мне шатающейся походкой. По всей видимости, старший успел еще немало закинуться. Как только бандит оказался на расстоянии одного шага от меня, я резко вскинул «покалеченную» ногу и со всей силы ударил его в пах. Тот явно не ожидал от калеки такой прыти и через секунду корчился на полу. Я выбил ногой пистолет из его руки. Оставалось доделать дело. Без промедления, скальпель в окровавленных руках полоснул по горлу немолодого бандита. Несколько секунд я смотрел на предсмертные конвульсии. Думал, что будут какие-то угрызения совести. Или ужас осознания того, что я убил человека. Но нет, ничего не было. Даже злость куда-то испарилась. Просто я сделал то, что был обязан сделать. При этом не испытал ни малейшего удовольствия или отвращения. Я обшарил его карманы, достал из кармана связку ключей, поднял пистолет и открыл окно. Огляделся. Во внутреннем дворе никого кроме несчастных не было. Время было дорого, поэтому не теряя больше ни секунды, я ринулся к людям, сидящим в клетке.

— Тихо, если жить хотите, — Обратился я к несчастным. Первый ключ из связки подошел к замку, что можно считать небывалой удачей. — Сможете сами идти?

— Думаю, то получится, — прозвучал в ответ молодой голос.

— Водители есть?

— Да, — ответил мне другой заключенный.

— Хорошо, вот ключи, вот машина, — кивнул я на стоящий невдалеке пикап, — Вот ствол. Не медлите, спасайтесь.

— А ты? — спросили они

— У меня тут еще дела незаконченные остались.

Я не стал ждать, пока поднимется шумиха и бегом отправился обратно в дом. Надежды на то, что удастся убежать от монстров и толпы вооруженных бандитов в компании тех мужиков практически не было. А вот если временно затаиться, выждать, пока все отправятся в погоню, а потом по-тихому уйти, представлялось вполне реалистичным. Мне оставалось только спрятаться под кровать (благо, свисающее с краев одеяло скрывало все, что было под ней), ждать и молиться. Что я и сделал.

Глава 6

— И что теперь делать? — раздался рядом голос Даши, в котором можно было уловить легкие нотки паники.

— У тебя все оружие забрали? — я очнулся от давних воспоминаний и уставился на силуэт спутницы. Все переживания стали потихоньку отступать. Им на смену пришли спокойствие и уверенность. Голова прояснилась, и появился какой-то план действий.

— Да, подчистую, — ответила девушка.

— Плохо, но не совсем безнадежно. После прошлого плена я всегда опасался вновь оказаться в подобной ситуации. Поэтому кое-что припрятал на всякий. Сейчас я протяну к тебе в клетку ногу. Сможешь ботинок снять?

— Смогу, а зачем? — отозвалась на просьбу девушка.

— Под стелькой нащупаешь тайничок. В нем лежат две вещи. Первое это складной нож в виде кредитки. В прошлом такая игрушка была. Перережешь веревки. Второе — маленький набор отмычек. Им я пользоваться почти не умею, но попробовать стоит, — сказал я и вспомнил, что практически никогда не пускал их в ход. Всегда пытался другим способом проникнуть в нужное мне место. Ленился, а зря.

Спустя несколько минут, я ковырялся в замке, подсвечивая себе крохотным, но ярким фонариком, который находился в другом ботинке.

— Ну что, получается? — раздался шепот Даши.

— Пока нет. Поверь, в плен к этим козлам действительно лучше не попадаться. Поэтому держи, на всякий случай. — Я протянул ей таблетку с ядом, взятую из другого тайника. — Смерть наступает быстро, без мучений.

— Спасибо, — раздался дрожащий голос.

— За такое не надо благодарить.

— Ну вот почему, нормальных людей монстры истребляют, а таких уродов всегда оставляют в живых? — воскликнула в сердцах Даша.

— Просто они им жертвы приносят.

— Какие жертвы? Кому приносят? — не поняла Даша.

— Козлят на алтаре, — раздраженно проворчал я. Спустя секунду стало совестно, и я добавил, — бандиты пленных тварям порционно отдают.

Повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом отмычки в замке.

— Ты уверен? — раздалось спустя время.

— Сам видел, — ответил я, и вместе с ответом, наконец, щелкнул замок.

Спустя некоторое время мы осторожно прильнули к окну, наблюдая обстановку на улице.

— Слушай, а если ты намеревался сбежать, зачем тогда было в меня стрелять? — зашептала девушка.

— Просто я не ожидал, что нам так повезет. Если бы нас не повели к старшему, то поверь, смерть была бы избавлением. Нам несказанно фортануло, что смотрящий был занят.

Даша молчала.

— Единственный шанс выйти отсюда живыми это поднять шумиху. В суете легче затеряться, пополнить припасы и по-тихому уйти.

— Какую шумиху?

— Любую, лишь бы было шумно. В прошлый раз я выпустил пленников. А так, можно устроить пожар, взрыв, наводнение. Все что угодно. Скоро они спохватятся, что мы бежали, тогда облазают каждую щель и нам крышка. Значит, времени нет совсем. Выходим на улицу и думаем, что делать дальше.

— А почему просто по-тихому не свалить отсюда? — предложила девушка.

— И далеко мы сможем уйти, без оружия, припасов, снаряжения? А если у них собаки? — резонно возразил я.

Внезапно, от резкого движения, в глазах потемнело, на тело обрушился приступ слабости, а к горлу подступила тошнота. Я пошатнулся.

— Все нормально? — Даша с беспокойством поддержала меня.

— Жить буду. Просто сотрясение, походу, заработал. Ладно, пойдем.

На улицу мы вылезли через окно. Уже стемнело, так что это немного облегчало задачу. Правда, никто не давал гарантию, что у них не было ПНВ.

Неожиданно раздался громкий шум работающего двигателя, и невдалеке загорелась лампочка. Мы отпрыгнули в тень здания. Значит, у них есть дизельная электростанция. Что ж это был шанс. Ведь для работы станции нужно и топливо. Оглядев территорию свежим взглядом, я обратил внимание на металлические конструкции, стоящие как раз за тем зданием из которого мы сбежали. Я подал знак девушке и, прижавшись к стене, стал огибать строение.

До угла дома оставалось пройти совсем немного, когда раздались невнятные голоса. Везение закончилось. Мы замерли. Бандиты, как назло, приближались к нам. Скорее всего, это были те, кто смотрел за электростанцией. Судя по голосам, их было двое. Спрятаться было некуда. Бежать поздно. Справиться с двумя здоровыми мужиками, не подняв при этом шума, было сложно. Очень сложно. Но выхода не оставалось. Я поудобнее перехватил в правой руке нож-кредитку, в левой зажал фонарик и подобрался, приготовившись в любой момент прыгнуть. Даша спряталась у меня за спиной.

Секунды тянулись. Конечно, я был уже не тем беззащитным обывателем, как тогда, когда впервые столкнулся с этим контингентом, но нельзя было списывать заработанное сотрясение и сломанный нос. К тому же у меня подозрительно болели ребра. Сильно. Перелом, скорее всего. Вскоре показались удлиненные тени двух человек. Секунда и тени стали короче. Еще секунда — еще короче. И вот показались два силуэта. Их головы были повернуты друг к другу. Что-то оживленно обсуждали.

Все это я отметил чисто машинально. Направил фонарик им в лица. Включил. И прыгнул.

Дальше время снова взяло прежний ход. Закрываясь от яркого света, уголовники машинально закрыли одной рукой глаза, на что и был расчет. Одним прыжком я преодолел разделявшее нас расстояние и нанес два удара. Один — первому ногою в пах. Другой — ножом второму по горлу. Пока бандиты оседали на землю, мозг пронзила страшная мысль. А что, если за зданием еще были люди? Не дав мысли ходу, я завершил свое страшное дело со вторым уголовником и только после этого позволил себе выпрямиться и оглядеться.

К счастью, никого рядом не было. Надо было пользоваться моментом. Пока адреналин кипятил кровь, были шансы.

Быстрый оценивающий взгляд по сторонам. Два резервуара с топливом. От одного из них шли трубы к дизелю. Я указал Даше рукой на врагов. Все таки везение не покинуло нас, сработал эффект неожиданности.

— Забери оружие. Поищи у кого-нибудь спички. — Голос был тихим, сухим, будто чужим.

Я быстро преодолел разделяющее расстояние до резервуаров. С левым резервуаром было все понятно. Там была солярка. Поэтому мой выбор пал на вторую бочку. Судя по беглому осмотру, каждая бочка была около 7 кубов. Изо всех сил я потянул в сторону кран. Бочка была не пуста. Из крана на землю полил поток жидкости. Я постарался принюхаться (насколько мне это позволял сломанный нос) и потрогал горючую смесь на ощупь. Бензин.

Рядом со мной возникла фигура Даши. На ней была надета куртка одного из уголовников, в одной руке она держала автоматы, другой протягивала мне куртку. Умница. Сообразительная. В такой одежде нас не сразу смогут опознать. Я благодарно кивнул. Затем снял свою старую куртку и понес ее ко второму резервуару (с плащ палаткой я распрощался, когда ее забрали бандиты). Солярка лучше горит, а бензин — взрывается.

— Спички? — обратился я к девушке.

Она молча протянула мне зажигалку.

— Даша. Как только я подожгу тряпку, надо будет немедленно найти подходящее убежище. Если не успеем спрятаться, то беда. Поэтому, побежим со всех ног в ту сторону. — Я указал рукой в противоположную от освещенных зданий сторону.

Лужа бензина под нашими ногами становилась все больше и больше, постепенно растекаясь в сторону убитых бандитов.

Я смочил старую куртку соляркой и ринулся туда. Положил одежду на землю. Поджег. И со всех ног бросился в спасительную темноту. Рядом слышались шаги Даши. Мы огибали здание за зданием. К счастью, по дороге нам никто не попался. Тут мой взгляд зацепился за ведущую в подвальное помещение лестницу. Я резко поменял направление и двинулся туда. Дверь в подвал была открыта. Я завернул за угол, сел на корточки, зажал уши и открыл рот, чтобы снизит давление на барабанные перепонки. Мгновение, и рядом уселась Даша. Какое-то время ничего не происходило. Я даже подумал, что у нас ничего не вышло. Уже хотел было встать. И тут жахнуло. Грохот. Земля под ногами ощутимо вздрогнула, а со стороны улицы подвальное помещение осветилось ослепительной вспышкой. Тридцать секунд и новый взрыв.

Получилось… А из тела словно кто-то вытащил позвоночник. Я без сил опустился прямо на пол. Перед глазами плясали разноцветные круги. Тело трясло как при землетрясении. Все ушибы, полученные накануне разом стали ощущаться. Батарейка села. А еще так много надо было сделать.

— Эй! Ты чего⁈ — я пришел в себя от того, что Даша трясла меня, — Миша! Очнись!

— Все в порядке, — попытался я ответить, но вышло не слишком убедительно.

— Какое там, в порядке! На вот, хлебни, — девушка протянула мне флягу с какой-то жидкостью. — Нашла в куртке одного из…

Я глотнул. Горло обожгло крепким алкоголем. После неудачного знакомства с водкой в подростковом возрасте, у меня навсегда отпала склонность к крепким напиткам. А весь элитный алкоголь, который мне приносили благодарные клиенты, я складывал в подвале дома. Но то, что мне дала Даша, сложно было вообще назвать напитком. Это был медицинский спирт, чисто символически разбавленный водой. Пришлось приложить немалое усилие, чтобы сдержать рвотный позыв. Еще пара глотков и тепло начало расползаться по всему телу. Руки перестали дрожать, голова немного прояснилась.

— Спасибо, думаю, хватит, — я протянул Даше флягу обратно.

— Что дальше делать будем? — забеспокоилась она.

— Ждем пару минут, потом заходим с тыла, аккуратно ищем провизию и патроны, уходим. Сейчас все выбежали на пожар. Нас никто искать не будет, потому что думают, что мы погибли при взрыве. Солярка еще долго будет гореть. Пока потушат, пока разберутся что к чему, мы будем уже далеко.

— А если, пока будем искать провизию, на кого-нибудь наткнемся? — резонно вставила девушка.

— Тогда наша жизнь будет зависеть от того, насколько из нас получатся тихие убийцы.

Спустя несколько минут мы вышли на улицу. Пожар был такой, что, даже находясь на таком от него расстоянии, мы могли видеть лица друг друга. Вдалеке раздавались крики бандитов.

Я вскинул автомат наизготовку, жестом указал Даше направление и быстрыми перебежками от здания к зданию двинулся в сторону, как мне казалось, основного строения. Когда включился генератор, в нем больше всего горело лампочек. Спустя несколько домов, я сделал Даше жест остановиться. Рядом возвышалась пожарная лестница. Надо было оглядеться и заодно подсчитать количество уголовников.

— Я сама, — прошептала Даша и начала взбираться ввысь.

— Подсчитай, сколько их, — бросил я вдогонку.

Минут через пять девушка спустилась.

— Что там? — спросил я.

— Наводнение, блин! — не сдержавшись, ответила Даша на абсурдный вопрос. — Пожар, конечно. От резервуаров ничего не осталось. Топливо от взрыва разлетелось на соседние здания. Горит весь квартал. У здания, где нас держали, уже вовсю полыхает крыша. Как и на соседних.

— Хорошо, сколько насчитала?

— Около двадцати человек. Бегают, суетятся. Пытаются ведрами с водой тушить.

— Ну, удачи им. А ты запомнила то здание, в котором больше всего горело лампочек?

— Вроде да.

— Около него никого не видела.

— Вроде нет.

— Тогда ладно, помчались дальше.

Только бежать у меня получалось не очень. Сказывался тяжелый день. К счастью, по дороге нам никто не попался. И несколько минут спустя, мы подбежали к нашей цели. Правда, не с парадного входа, а с обратной стороны. Но это было и лучше. Через окно забираться все же безопаснее. К тому же, как раз одно из них было открыто нараспашку.

Не теряя ни минуты времени, я помог девушке забраться вовнутрь дома, после чего с трудом вскарабкался сам. В темноте мы миновали одну за другой комнаты, поднялись по лестнице сразу третий этаж. Перешли в другое крыло здания. В комнатах было практически светло. Пожар с улицы достаточно освещал помещения. Под ногами хрустели многочисленные осколки выбитых взрывом окон. Я подошел к окну. Вид был действительно впечатляющим. Внизу раздавалась ругань уголовников, которые все бегали и суетились вокруг пожарища.

— Быстро пробегаемся по все освещенным комнатам. Ищем консервы, лекарства, патроны и другие плюшки. На все у нас не более десяти минут. Затем надо из города делать ноги. — Распорядился я шепотом. — Разделяемся. Твои верхние этажи, мои — нижние. Часы есть?

Девушка кивнула и покрутила в руке трофейные механические наручные часы. Затем кинула мне другие. Я благодарно кивнул.

— Пятнадцать минут. Встречаемся внизу у окна, через которое мы вошли. Время пошло. — Сказал я и отправился на поиски.

Более семидесяти процентов комнат либо просто пустовали, либо были захламлены. Я осматривал только жилые комнаты. Добра было много. Уже спустя десять минут рюкзак, который был найден в первой же комнате, был полон, и я ждал Дашу на оговоренном месте. Угрызений совести от сделанного не было. Во-первых, добро, что теперь было моим, было нажито точно не честным путем. Во-вторых, тот мир, мораль которого была высока, уже давно перестал существовать. Не спасли его высокие идеалы.

За две минуты до назначенного времени, раздался скрип двери, послышались шаги и раздались голоса. Меня бросило в пот. Даша не успевала. Автомат в моих руках был заряжен, я направил его в сторону дверного проема и спрятался за столом. Судя по удаляющимся звукам, бандиты пошли наверх. Руки вспотели. Надо было как-то помочь Даше. Но как? О том, чтобы бросить девушку тут, не могло быть и речи. Стараясь не шуметь, я поднялся и двинулся в сторону двери. Дышать старался через раз. Вместо автомата выхватил уже побывавшую в деле нож-карту. Шаг. Еще шаг.

Внезапно, не издавая ни звука, в дверном проеме возникла чья-то тень. От неожиданности я подпрыгнул. Взмахнул ножом, но успел разглядеть Дашу. Также бесшумно она прошла мимо меня в сторону окна, неся за спиной внушительных размеров рюкзак. Я бросил недоуменный взгляд вниз. Даже в темноте было видно, как в одной руке девушка держала автомат, а в другой несла берцы. Я так и не понял, почему сам до этого не додумался.

В полнейшей тишине мы выпрыгнули из окна и слились с тенью здания. Я подождал, пока девушка обуется и повел ее в обратную сторону, откуда пришли. Разговоры оставили на потом.

До того, как нас схватили, мне удалось успеть запомнить расположение города, и я знал, в какой стороне находится ближайший выход из города. Путь лежал через не освещаемую территорию завода. По пути никто не попадался, но бдительность терять не следовало.

Наконец, невдалеке показался двухметровый бетонный забор, за которым начиналась спасительная стена леса.

Пара минут, и мы были свободны.

— Давай бегом, — прошептал я и двинулся сквозь осеннюю чащу.

Сзади меня бежала девушка. Свои силы я определенно переоценил. И уже минут через десять разноцветные круги перед глазами обозначили конец дистанции. Стараясь не сбить дыхание, я перешел на шаг. Скоро стало легче, и появилась возможность поговорить.

— Уже думал, что тебя снова схватят, — обратился я к девушке.

— Если честно, такие опасения были и у меня. Я тогда как раз заканчивала осмотр комнаты старшего и не слышала, что кто-то вошел.

— А с чего ты решила, что это была его комната.

— Если бы ты ее увидел, то тоже бы понял. Когда я услышала голоса на лестнице, думала все, конец. Но к счастью, они сошли на этаж ниже меня. Дальше было дело техники.

— Молодец, — похвалил я девушку, — нам бы теперь до рассвета продержаться. А там, по светлому, если найдем укрытие, можно будет и передохнуть.

— Миш, спасибо, — голос девушки дрогнул.

— За что? — не понял я.

— За то, что спас, что не бросил там, в здании.

Я молчал. Хотел сказать, что на моем месте так поступил бы каждый, но это было бы неправдой. Пауза затянулась.

— Думаешь, за нами будет погоня? — спросила девушка минут через пять.

— Не думаю. Пока они поймут, что к чему, уже пройдет слишком много времени. К тому же мы постарались не следить.

— А собаки?

— Пройдет слишком много времени, не учуют, — ответил я. И в подтверждение моим словам с неба начал капать моросящий дождик. Я зябко поежился. Простуду подцепить, конечно, плохо. Но однозначно, это лучшая альтернатива тому, чтобы снова быть пойманными.

Когда зарево пожара, перестало виднеться на горизонте, было решено сделать привал. Я обессилено рухнул на поваленный ствол дерева и скинул рюкзак. Две банки тушенки были приговорены на месте. Но тут же навалилась нереальная усталость. Видимо, организм решил, что пришел отдых. Не, брат, рано еще.

С такими мыслями, приложив все старания, я заставил себя встать на ноги. Взвалил на плечи рюкзак. Сделал Даше жест идти дальше. Ступил пару шагов.

Но тут земля куда-то ушла из под моих ног, и я понесся вниз, в темноту, от удивления и неожиданности даже не проронив ни звука.

Глава 7

К счастью, полет длился недолго и уже через несколько мгновений я соприкоснулся с землей и кубарем покатился куда-то вниз. Несколько секунд было невозможно сделать вдох. А когда способность дышать ко мне вернулась, сверху раздался обеспокоенный голос Даши.

— Миша, ты цел?

Я сверился со своими ощущениями и ответил.

— Жив. А по поводу «цел» — сомневаюсь. Особенно после такого насыщенного дня.

— Я сейчас спущусь.

— Подожди, фонарик достану, осмотрю все. Тогда и спустишься, если будет нужно.

Спустя минуту я освещал фонариком свод небольшой пещеры. Точнее эта была не совсем пещера, а просто углубление в горной породе холма, с которого мне посчастливилось свалиться. Совсем небольшое, метра два в длину, полтора в ширину и столько же в высоту. Самое подходящее место для ночлега и чтобы укрыться от дождя. Конечно, близость базы бандитов не могла не напрягать, но и сил идти дальше не было никаких. Еще, судя по тому, что кровь снова начала лезть в глаза, раны снова разошлись.

— Тут метрах в пяти левее тебя пологий спуск, — сказал я девушке, — иди туда, я подсвечу.

Немного времени спустя Даша устроилась рядом со мной.

— Хочешь тут переночевать? — скептически спросила она меня.

— Не хочу, но надо. Дальше я далеко не уйду.

Девушка залезла в свой рюкзак и достала оттуда чистый бинт.

— Давай, я тебе голову перебинтую, чтобы кровь не лилась, — сказала она и принялась наматывать повязку вокруг головы.

— Спасибо, — отозвался я. В глазах, в который уж раз за последние сутки, заплясали разноцветные круги. Что-то я расклеился. Надо отдыхать.

— Кто первый дежурит? — спросила Даша.

— Никто. Отдыхаем вместе. Искать нас сейчас никто не будет, а силы завтра будут нужны обоим. Надо будет уйти как можно дальше отсюда.

Девушка не стала спорить, просто улеглась поудобнее и, кажется, сразу задремала. Я решил последовать ее примеру. Только перед тем, как закрыть глаза, я услышал едва различимое «спасибо». А может мне просто показалось.

Нас пробудили утренние лучи солнца, пробивающиеся сквозь мрачные тучи, из которых продолжал моросить слепой дождик. Даша во сне обнимала меня. Так было теплее пережить промозглую ночь. Даже в таком, подбитом состоянии, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы увести свои мысли в сторону от ее округлых частей тела. Я открыл глаз. Второй открываться категорически отказывался. Лицо было опухшим, а тело болело. Голова раскалывалась, каждая мысль отдавала острой болью в черепной коробке.

От моей возни девушка тоже проснулась.

— Доброе утро, — обратился я к ней.

— Жесть, какой ты красавчик! — прозвучало в ответ. Я не обиделся.

— Что, совсем печально?

— Сам посмотри, сказала девушка, протягивая мне небольшое зеркальце.

Из-за гематом мое лицо мало напоминало того красавчика, каким я себя привык видеть.

— Здравствуй, лицо, ну где тебя носило?

Слушай, лицо, ты сильно изменилось!

О-о-о, е-мое, и на себя не похоже никак.

Здравствуй, лицо, когда ж ты стало рожей?

Помнишь, лицо, а было ты Сережей!

Было и что?

Твои друзья тебя любят и так! ( Исполнитель: Экс-ББ

Композиция: Здравствуй, лицо) — немного фальшивя, начал я напевать.

Потом аккуратно снял наложенную вчера повязку и осмотрел открытые раны. К счастью, ничего фатального не было. Инфекция не попала, воспалений не наблюдалось.

— Ничего, до свадьбы заживет. Жаль только, что медикаментов нет, чтобы нормально обработать, — посетовал я.

В ответ девушка улыбнулась и жестом фокусника достала из своего рюкзака мою аптечку.

— Ого! — Я округлил единственный целый глаз! — Сегодня день исполнений желаний⁈ Тогда еще хочу чашечку кофе и чтобы монстры навсегда исчезли.

— К сожалению, у тебя было только одно желание. Надо было с мутантов начинать, — улыбнулась Даша в ответ. Было видно, что моя бравада была приятна девушке. — Я ее в одной из комнат нашла.

Вообще, после вчерашних событий, между нами куда-то делась та неловкость, которая появилась при знакомстве. Словно рухнула невидимая стена.

— Спасибо, ты лучшая, — произнес я ей в ответ. — Ладно, давай завтракать и выдвигаться. Чем дальше уйдем, тем будет лучше.

— Насколько я помню, теперь до ближайшего города идти километров четыреста. Если идти прямо на восток, то через сто пятьдесят километров должна начаться дорога, ведущая в районный центр. — Продолжил я разговор за завтраком, уже после того, как выпил обезболивающее и обработал лицо.

— А ты точнее по карте посмотри. — Даша вновь преподнесла сюрприз и извлекла на свет мой атлас.

— Беру свои слова обратно! Дело не в тебе, а в этом волшебном рюкзаке. Просто в нем есть все, чего пожелаешь!

Даша вновь улыбнулась, но ничего не ответила. Определенно, девушка была красивой. Даже потрепанный вид и синяк на щеке не могли это скрыть.

Через пятнадцать минут мы были готовы к выходу.

— Ты вообще идти-то сможешь? — обеспокоенно спросила моя спутница, когда я морщился от боли, пытаясь взвалить на себя рюкзак. Сломанные ребра за одну ночь отказались срастаться.

— Главное не быстро и с привалами.

К концу дня мы преодолели около двадцати километров. Последние пять дались мне только за счет силы воли и упрямства. Признаков погони мы так и не обнаружили, поэтому решили развести костер.

— Давай, ты разложишь палатку, а я приготовлю ужин, — девушка взяла инициативу в свои руки, видя мое состояние.

— Давай, — вяло согласился я. Потом до меня дошел смысл сказанного. — Какую палатку? Неужели, ты прихватила и мой плащ?

— Лучше, намного лучше, — ответила Даша и достала из рюкзака сверток внушительных размеров.

На этот раз я даже не нашелся что сказать, лишь с восторгом покачал головой. Опять говорить комплименты? К тому же, мне уже надоело в который раз за день чувствовать себя полным идиотом. Ведь пока я набивал карманы вкусняшками, эта девушка брала действительно полезные вещи.

Палатка оказалась хоть и маленькой, зато компактной и непромокаемой. Пришлось немного повозиться, чтобы собрать ее в полутьме, но как только дело было сделано, к усталости добавилось еще и моральное удовлетворение. Ужин получился просто волшебным. Это раньше при словосочетании суп быстрого приготовления, у людей на лицах возникала брезгливая улыбка. Теперь это блюдо стало универсальным деликатесом, который можно приготовить практически в любых условиях.

— Думаю, что лучше будет, если опять спать по очереди. — Сказал я после того, как чувство голода перестало нас беспокоить.

— Хорошо, — пожала плечами девушка, — только я первая буду дежурить.

Сил возражать не было никаких, так что я отправился на отдых, а ночью мы поменялись местами. А утром снова отправились в путь. К концу пятого дня я почти пришел в форму. Конечно, ребра еще сильно болели, но в остальном было вполне терпимо. Мы сидели у вечернего огня и ужинали подстреленным накануне зайцем. Конечно, мясо было жестким, но все же нужно было использовать любую возможность, чтобы хоть как-то поберечь припасы.

— Слушай, завтра или послезавтра мы выйдем на старую дорогу, — начал я разговор, который долгое время откладывал. — Перед тем, как мы угодили в плен, у нас был уговор, что я помогу тебе раздобыть припасов, чтобы ты смогла продолжить свой путь.

— Я тебе мешаю? — напряглась девушка.

— Нет, что ты! Просто я думал, что у тебя какие-то планы, дела. Ты же куда-то ехала, когда мы впервые встретились. Я же практически ничего о тебе не знаю.

Некоторое время над лесом повисла тишина.

— Мне было восемнадцать, когда все случилось. Смешной возраст. Смешное время. Я жила в Москве в обеспеченной семье. Будущее казалось безоблачным и светлым. На смену платной школы пришел престижный ВУЗ. Первый курс был позади вместе с сессией, которую я оплатила. Учиться мне не хотелось. Хотелось тусить в клубах, снимать ролики в ТИК-ТОКе, обсуждать с подругами брендовые шмотки, встречаться с парнями. Так мне представлялось ближайшее лето. Но родители, видя мой настрой, имели свое мнение на этот счет. Поэтому однажды утром, вручили прямо в руки билет на самолет в УФУ. Ладно бы выслали в сам город, но меня отправили в деревню, до которой было еще три часа езды на электричке. Там жила моя бабушка. Помню, мы тогда сильно поругались с предками. Я кричала, угрожала уйти, оскорбляла. Но все было тщетно. Вернуть бы сейчас то время. Подойти, обнять, сказать, как сильно их люблю. Жаль, что это был последний раз, когда мы виделись. У папы и мамы был совместный бизнес — сеть парикмахерских по городу. Концертами их было не пронять. И в самое лучшее время года под смешки подружек я оказалась в деревне. Хорошо, что там был интернет, в котором в основном и проходило мое свободное время.

Когда началась война, я никак не могла поверить, что прежней жизни пришел конец. Кажется, одна лишь бабушка была готова к ней. Она тогда и не дала мне сойти с ума. Придумывала, чем загрузить. Учила готовить, ведь смешно сказать, я этого не умела. Показала в погребе тайник с оружием и ОЗК, даже показала, как ими пользоваться. — Ничего, внучка, — приговаривала она, — прошлые войны пережили, переживем и эту. Запасов еды в ее погребе хватило бы нам не на один год. Да что там нам, на пол деревни бы хватило! К зиме я уже мало чем напоминала ту модную девчонку. Но больше всего бабушка подготовила ко всем бедам психологически.

Потом пришли мутанты. Бабушка, как услышала крики и грохот, силой затолкала меня в подвал, приказав не высовываться. Я выхватила ружье, обняла его, и от ужаса забилась в угол. Как мне кажется сейчас, бабушка умерла мгновенно, даже не успев понять, что за напасть к нам явилась. А я все сидела и сидела. Хоть моя прекрасная старушка и пыталась подготовить к такому повороту событий, толку от этого вышло мало. Я отошла от транса лишь спустя двое суток. Выбралась наружу. Бабушку похоронила сама в ее любимом саду. Сначала думала, что одна из всей деревни в живых осталась. А потом встретила двух соседских ребят лет семнадцати. Они раньше, летом все на меня издали поглядывали. А тут как увидели, сразу осмелели. Изнасиловать пытались. Я даже не помню, как на курок нажала. Все произошло слишком быстро. Сработали навыки, которые бабушка полгода в меня вкладывала.

Мне ничего не оставалось делать, как запереться в подвале. Выходила редко и очень осторожно. А как потеплело, решила отправиться в город. Все же там было больше вероятности, что люди остались более человечными. Так я думала. Собрала вещи и вышла.

Хорошо, что в город я заходила с незараженной территории. Не усела словить дозу радиации. В тот же день встретила Сергея. Он был старше меня лет на десять. Высокий, красивый, уверенный в себе. Мы с ним… В общем он объяснил, по каким правилам теперь живет город. Я научилась. Привыкла. Стала такой же, как и они. Сергей был разведчиком. Лучшим из всех. Надо достать живого монстра — Сергей. Надо принести лекарства или приборы с зараженной части города — снова он. Надо проверить как дела в городе за двести километров — и тут он. С ним было безопасно и спокойно.

Два с половиной года назад он с группой из шести человек отправился на восток, за уральский хребет. Должен был вернуться до наступления морозов, но вестей никаких не поступало. Правила жизни в городе были простые — нужно приносить пользу. Первое время мне позволили быть разведчицей, благо я многое уже умела. А потом на меня положил глаз один хорек из правящей верхушки. Детей у нас с Сережей не было. А общество ждало пополнения. Когда Сергей пропал, меня сразу записали во вдовы. Альтернатива была поста. Либо выходить замуж за того, кого укажет общество, либо валить из города. Я понимала, и подсознательно готовилась к тому, что могу остаться одна. Но выходить за толстого урода, которому я приглянулась, было сверх сил. Лучше уж уйти. Поэтому мне удалось собрать несколько человек, недовольных сложившимся укладом. Мы отправились ночью, набрав себе провизии. Назад пути не было.

Шли тем же маршрутом, которым шел и Сергей. Последние его следы встретились там, где была засада монстров. Дальше ты знаешь.

Девушка замолчала. А я все смотрел на нее. На ее красивое лицо, освещаемое в бликах ночного костра. Как бы она не пыталась сдерживать себя, но все же несколько слезинок скатились по щекам. Внезапно она не выдержала, задрожала всем телом, вскочила и, закрыв лицо руками, зарыдала в голос. Я встал, подошел к ней, неловко обнял ее. Гладил ее волосы, шептал что-то утешительное, пока она снова обессиленно не рухнула на ствол поваленного дерева. Теперь в ней больше ничего не напоминало о той валькирии, с которой я встретился впервые. Такая она была, Даша. Измученная, напуганная девчонка. Та, которая за маской бывалой воительницы, лишь пыталась скрыть зияющую рану в ее душе.

Не знаю, сколько мы так проели сидели. Я положил ее голову себе на колени и успокаивающе поглаживал. Уже прогорели дрова, а мы все сидели. Наконец, она заснула. И я, стараясь не прервать ее сон, осторожно отнес в палатку. Ту ночь я дежурил один и все думал. О девушке Даше. О разбитых судьбах тысяч людей. О том, осталась ли у нас еще надежда. Сидел и впервые за долгие годы, почувствовал, как в груди начал таять осколок льда.

— Ты почему меня не разбудил? — раздался сзади сонный голос.

Солнце уже начало виднеться сквозь частокол деревьев. На потрескивающем костре в котелке грелся завтрак.

— Решил, что тебе надо выспаться, — ответил я спокойно.

— А ты, что сонный будешь?

— Нет. Мы сейчас позавтракаем, а потом я пойду, отдохну до обеда. Сегодня будет выходной. Пока есть возможность, поохотимся, пополним запасы. В путь отправимся завтра.

К вечеру наши запасы пополнились на несколько тушек зайца и пару глухарей, которых за последние годы в лесах стало просто немерено. Мы снова сидели вокруг костра. И я решил поделиться планами с Дашей на дальнейший путь.

— Как выйдем на старую дорогу, пойдем вдоль нее, по обочине, под прикрытием леса. Потом в городе попробуем пополнить запасы и пойдем дальше, на восток.

— А куда мы идем? Я тебе все рассказала, теперь твоя очередь. — Перебила меня Даша.

Немного взвесив все за и против, я решил все рассказать.

— Два с половиной года назад, в небольшом подмосковном городе, мне удалось случайно подслушать разговор двух военных. У них там защищенный бункер под землей, в который никого никогда не запускают. Изредка они выбираются на поверхность, чтобы осмотреть территорию и пополнить необходимые запасы. Я застал их в Москве и шел за ними почти до самого бункера. Один из них утверждал, что по какой-то защищенной линии связи, он общался с закрытым городом в тайге, севернее Томска. Этот военный утверждал, что город полностью функционирует, каким-то образом они выстроили защиту от монстров и выстроили жизнь на довоенный уровень.

— И ты поверил? — усмехнулась девушка.

— Нет, конечно, но историю запомнил. И когда еще полгода спустя, уже под Питером, в одной воинской части я прочитал об этом городе, то начал дальше искать информацию. И находил. Не скажу, что что-то конкретное. Скорее крупицы информации. Но судя по тому, что мне удалось выяснить, такой город действительно существовал. Это был специальный объект, созданный как раз на случай всеобщего хаоса. И если и есть точка на земле, в которой могло бы сохраниться хоть какое-то подобие жизни, то это он.

— И ты все бросил, чтобы пойти и проверить? — удивилась Даша.

— Во-первых, мне бросать было нечего. Во-вторых, — я усмехнулся, — чем такая цель хуже или несбыточнее других?

Девушка задумалась.

— Наверное, ты прав. Слушай, а как тебя в столицу занесло? — обратилась она ко мне после некоторой паузы.

— Хотел посмотреть, что люди натворили. Сначала в Питер зашел, потом туда.

— И как, посмотрел?

— Посмотрел, — нехотя ответил я, — как-нибудь в другой раз расскажу. Не надо такое на ночь слушать.

— Ну, в другой, так в другой! Тогда скажи хоть, кем ты был в прошлой жизни, до войны?

— Тем, кого все боялись. Военные и политики, взрослые и дети, богатые и бедные. Боялись, но все равно приходили ко мне и платили деньги. — Усмехнулся я.

— Я думала, ты каким-то врачом был, — не поняла прикола девушка.

— Да, зубным, — ответил я. А девушка некоторое время обдумывала услышанное, после чего звонко засмеялась. А у меня от ее смеха в груди что-то сладостно заныло.

— А жил где, где-то в Подмосковье? — спустя время Даша продолжила расспросы.

— Можно и так сказать.

— Дай угадаю! в Электростали?

— Рядом, — ответил я.

— Раменское?

— Нет.

— Орехово-Зуево?

— Тоже не угадала.

— Ну, дай хоть подсказку, — Даша совсем по-детски надула губки.

— В этом городе пробки были сильнее, чем в Москве. — Я хитро прищурился.

— Тогда это точно не в России! — прыснула Даша. — Ладно, сдаюсь!

— Краснодар.

— Так не честно! Ты говорил, что жил рядом с Москвой!

— Я не соврал. Если бы не война, то через пару лет мимо Краснодара как раз проходила бы какая-нибудь двадцать седьмая Московская кольцевая дорога.

— Все равно, ты жульничал! — Даша шутливо изобразила легкую обиду.

— Ну все, посмеялись и хватит! Давай пройдемся по предстоящему маршруту. — Мне не хотелось прерывать веселое общение, но надо было настраиваться на серьезный лад. — Как выйдем на дорогу, пойдем вдоль нее, — я подсел вплотную к девушке, раскрыл атлас и начал водить по нему пальцем. — Придем в этот город. Оттуда двинемся на Омск. Насколько мне известно, он заражен. Но единственные мосты через Иртыш там. Либо, где-то найдем лодку и переправимся на тот берег севернее.

— Там были живые, — прервала меня Даша.

— Где?

— В Омске.

— Откуда информация.

— Однажды мы поймали их волну на приемнике. Но ответ от нас они не слышали. Последний раз они выходили в эфир два года назад.

— Ладно, будем в тех краях, подумаем, как лучше двигаться.

Я приобнял ее за плечи и прижал к себе.– Иди, отдыхай. Ночью сменишь меня. Впереди длинный путь.

Даша повернула ко мне голову. Весело улыбнулась. Потом неожиданно, обдав меня горячим дыханием, обвила руками мою шею и страстно поцеловала в губы. Вскочила и кошачьей походкой, покачивая бедрами, отправилась в палатку. Только перед тем, как войти, обернулась и посмотрела полным желания взглядом. Жаль, нельзя было последовать примеру Челентано и пойти рубить дрова. Ребра болели. Да и до знаменитого Итальянского актера по выдержке я не дотягивал.

— Что-то тут холодно, согреешь? — раздался из палатки томный голос.

После такого все мысли о дежурстве, дровах и Челентано куда-то испарились. И я, сбросив оцепенение, отправился следом за ней. В любом случае, дежурство могло и подождать часик-другой. В отличие от меня, у которого со времен вторжения не было женщины. Только часика нам не хватило.

Глава 8

Утром мы собрались и отправились в дальнейший путь. Погода начала портиться и нам пришлось ощутить на себе все прелести осени. За несколько следующих дней пути, мы с Дашей сильно сблизились. Она рассказывала о том, как проводила жизнь в Уфе. С одной стороны мне было приятно, что рядом появился близкий человек. С другой — не покидало ощущение того, что я стал более уязвим. Конечно, можно было бы наши отношения списать на обычную интрижку и физиологию. Может Даша именно так их и воспринимала. Но для меня все было всерьез.

Через несколько дней мы свернули с дороги в лес, чтобы подойти к городу, где намеревались пополнить запасы, со стороны леса.

— Слушай, все забывал у тебя спросить, где ты так научилась стрелять? — обратился я к девушке.

— Так, это как? — улыбнулась она мне.

— Ты первый человек, из всех кого я знаю, кто с автомата смог уложить нежить.

— Ты, наверное, не поверишь, но это была обыкновенная случайность. Сама тогда удивилась, только виду не стала подавать. Да и вообще, я сильно сомневалась, что выйду из той передряги живой.

— Как и я. Вообще, у меня были огромные сомнения, что можно этих тварей взорвать. Думал, что и в такой ситуации они останутся хоть и покалеченными, но живыми, — отозвался я.

— Теперь знаем наверняка, — улыбнулась Даша, — осталось только нужное количество взрывчатки найти. И можно готовить морепродукты.

Город появился внезапно. Просто расступились деревья и внизу, в ложбинке на берегу озера показались очертания хрущевок. Городом его можно было назвать лишь условно. Скорее ПГТ. Или то, что от него осталось.

Я остановился.Ветер был в нашу сторону, так что можно было не сильно переживать, что нас услышат. Однако я не забывал и о наших недавних приключениях. Поэтому осторожность была превыше всего. Бинокля у нас больше не было. Так что приходилось рассчитывать исключительно на хорошее зрение. Мы спрятались за деревьями и стали осторожно оттуда наблюдать. Спустя час, ничего подозрительного обнаружено не было. Так, небольшие стайки собак, да птицы на крышах домов. Но главное, что привлекло мое внимание, это воинская часть, которая как раз примыкала к озеру. На нее у меня были огромные планы.

Конечно, надеяться что там все целое и не тронутое, было бы просто наивно. Но если там хоть что-то осталось полезное, то это было бы просто невероятной удачей.

— Рисковать не будем, — обратился я к Даше после некоторого раздумья. — Сидим тут и наблюдаем. До темноты осталось около пяти часов. Если, как стемнеет, никто не объявится, то будем выходить. У нас же фонарик рабочий?

— Рабочий, — кивнула девушка, — он на солнечной батарее, я его утром заряжала.

— Отлично, — улыбнулся я, обнял одной рукой и поцеловал, — иди, отдохни. Если что я свистну.

Свистеть не пришлось. Обстановка оставалась на удивление абсолютно спокойной. Как стемнело, со стороны города не появилось ни одного признака разумной жизни. Лишь лай и завывание собак. Я разбудил задремавшую Дашу.

— Пойдем, поищем нормальный ночлег. Только идем все равно тихо и осторожно. Вдруг, нечисть какая здесь таится.

Тучи на мгновение расступились, и на небе появилась полная луна. Все складывалось более чем удачно. Я еще раз бросил взгляд на лежащий внизу город. Вроде можно было идти.

Поначалу, все было хорошо. Луна освящала дорогу. Мы прошли частный сектор и двинулись к воинской части через центр города. Тучи медленно вновь заволокли звездное небо. Идти старались тихо, легкими перебежками от здания к зданию. По мере приближения к центру в груди начал шевелиться небольшой червячок страха.

Я остановился. Огляделся и поправил АКМ. Тихо. Даша тоже что-то почувствовала. Она стала с опаской озираться по сторонам. Ничего. Мы пошли дальше. В свете луны зловеще на нас пустыми глазницами окон зловеще смотрело бывшее отделение полиции. Угадать его можно было по крупной вывеске «п лиц я». Метров через сто, я краем глаза увидел промелькнувшую тень. Резко обернулся, стараясь поймать неизвестную опасность в прицел. Не успел. Справа опять что-то мелькнуло. Снова опоздал.

К горлу начал подходить комок ужаса. Все чувства твердили об опасности. Главное было не поддаваться панике.

— Ускоряемся, — шепнул я девушке,- прикрывай тыл.

Даша кивнула, мы ускорили шаг. Но тут слева от меня раздалось рычание. Я резко развернулся, при движении включив фонарик.

В нашу сторону неторопливо приближался огромный волкодав. А за его спиной из темноты двора начали появляться десятки пар голодных хищных глаз.

— Мамочки! — прошептала Даша.

Для животного это стало сигналом к действию. Волкодав неуловимым движением взлетел в воздух в исполинском прыжке, оскалив огромную полную зубов пасть. Тут же со всех сторон раздался оглушительный лай.

Времени на раздумья не было. Огромную тушу я встретил очередью прямо в воздухе. Благо промахнуться было тяжело. Даже в такой темноте.

— Бежим!!! — заорал я, дергая подругу за рукав.

Бежали не оборачиваясь. Судя по лаю, нас взяли в клещи. Ошибся. Мы не успели преодолеть и ста метров, когда перед нами выстроилась новая шеренга собак. «В кольцо» — мелькнуло у меня в голове, когда я нажал на курок. Огненный дождь, поваливший из дула автомата, знатно выкосил первый ряд уже не «домашних животных». Но вопреки моим надеждам, на место мертвых сразу вставали живые. Сзади раздавался стрекот Дашиного автомата. За долю секунды оценив ситуацию, я решил больше не тратить патроны в пустую. Отстреливаясь небольшими очередями, кинулся наискосок к подъезду стоявшей невдалеке пятиэтажки. К счастью, Даша без слов поняла мой план и побежала следом, прикрывая тыл.

До спасительных стен оставалось не более двадцати метров, когда я понял, что мы не успеваем. С боков на нас с лаем неслись стаи бездомных собак, перерезая путь к подъезду. Автомат надо было перезарядить, а времени не было совершенно.

— Дерево! — заорал я не своим голосом и резко изменил траекторию в сторону дуба, мимо которого пробегал.

Как-то раньше, еще до войны, мне приходилось слышать всякие небылицы о возможностях человеческого организма в стрессовых ситуациях. Я всегда скептически относился к рассказам, как женщины переворачивали автомобили, или как беглецы без труда перепрыгивали четырехметровые заборы. Оказывается зря. Просто раньше меня не припекало. Я буквально взлетел на ветку дерева, забыв про больные ребра и рюкзак за спиной. Хотя ветка по моим прикидкам находилась не менее, чем в двух метрах над землей. Еще секунда и каким-то сверхчеловеческим усилием я затянул к себе Дашу. Мгновение и мы уже выше.

Дрожащей рукой я выхватил фонарик и посветил вниз. Собак становилось все больше. Их было даже не десятки, а сотни.

— Это что за хрень⁈ — завопила мне на ухо девушка. Из-за громкого лая я ее с трудом услышал.

— Это собака — друг человека, — совершенно не в тему ляпнул я.

— Какие-то неправильные у тебя друзья! — в голосе девушки были слышны истерические нотки.

— Ага, и мед у них тоже неправильный! — кивнул я в ответ.

— Какой мед? — не поняла Даша.

— Неважно! Сейчас надо дождаться, пока эти, внизу угомонятся.

— И долго ждать?

— Вот и узнаем. Давай пока привяжем себя к стволу. Чтобы случайно не превратиться в ужин. А ужинать в такое время суток вредно! — я начал нести какую-то околесицу. Иногда, в стрессовых ситуациях такое со мной случалось.

Через пару минут мы достаточно удобно устроились на дереве. Скинули рюкзаки и принялись ждать.

Ждать пришлось долго. Лай под нами раздавался не менее трех часов. Уже уши начали болеть. Хотя, быть может, это было просто самовнушение. Потом еще несколько часов собаки всем составом просто сидели под деревом и глядели, изредка издавая рычание на наши движения. Ближе к рассвету мы решили перекусить. После еды стало тяжелее. Стал сказываться пережитый стресс и бессонная ночь. Веки все норовили опуститься. Наконец, я провалился в дремоту.

— Миш, они уходят, — шепот Даши заставил меня вздрогнуть, — посмотри!

Я огляделся. Уже стало вполне светло. Стало видно, как один за другим члены стаи стали подниматься и расходиться в разные стороны, напоследок наградив нас прощальным рыком. Спустя пару минут, нас окружало не больше десятка крупных собак.

— Это шанс! — бросил я девушке, окончательно пробуждаясь ото сна. — Ждем еще часик, потом снимаем охранников и бежим в сторону подъезда. Дальше посмотрим.

— А на звук стрельбы не сбегутся?

— Конечно, сбегутся, только мы уже будем под защитой стен.

Пока проходил намеченный час, я размышлял о собаках. То, что они остались после вторжения, было вполне объяснимо. Но их количество… Так расплодиться можно лишь имея колоссальное количество еды. Значит, где-то в городе были резервные склады. И это где-то, скорее всего, находилось в военной части. К тому же меня смущало поведение братьев наших меньших. Ну не свойственно собакам так себя вести. Группироваться в стаи, словно волки, устраивать засаду, оставлять охрану. Конечно, как в прошлом утверждали ученые, интеллект собак был на уровне трехлетнего ребенка. Но этого не достаточно для таких слаженных действий. Все получалось, будто кто-то перепрограммировал некогда домашних питомцев. Ведь среди них были и те, кто воспитывался еще до стаи, когда в городе еще были люди. И своих хозяев эти самые зверушки, в то время любили. Любили именно людей, а не их плоть у себя на языке. Одни вопросы. А где искать на них ответы, было совершенно непонятно.

Я глянул на часы. Время вышло. Молча кивнув Даше, я отвязался от дерева и направил ствол автомата вниз. Твари все как один одновременно подняли морды. Посмотрели мне в глаза и тихо зарычали, предчувствуя неминуемую смерть.

Я нажал на спусковой крючок. Раздался грохот выстрелов. Несколько секунд и путь был свободен.

Мы спрыгнули на землю и ломанулись к подъезду. Скорость оставляла желать лучшего. Ноги затекли, тело было ватным. На ходу я перезаряжал автомат на случай, если кто-то кинется нам наперерез.

Но мы успели. Не сбавляя скорости, мы ворвались в первую попавшуюся квартиру, дверь которой была не заперта. Пока я закрывал входную дверь на закисшую от времени защелку, Даша, без подсказки, отправилась делать беглый осмотр помещения. К счастью, никого в квартире не оказалось. Повсюду царил беспорядок. Но главное, что окна, на удивление, были целыми.

Мы оказались в относительной безопасности. Снаружи раздавался недовольный лай собак.

— Ты как? — обратился я к девушке.

— Все болит, но жить буду. Все-таки человек — не птица, чтобы ночами на ветках сидеть.

­– Соглашусь с тобой, — ответил я, растирая конечности, чтобы скорее разогнать по ним кровь. — Зарядку сделай — поможет.

Девушка присоединилась к незамысловатым упражнениям.

— Что дальше делать будем? — спросила она чуть позже.

— Надо пробраться к военной части.

— В смысле? Ты нормальный? Надо валить отсюда! — накинулась на меня девушка.

— Надо, но только через военные склады, — я упорно продолжал гнуть свою линию.

— Их же там сотни!

­– Да, и у них припасы, оружие и самое главное — дозиметр. Без него мы к Омску не приблизимся. К тому же нужны комплекты хим. защиты. А надеяться переправится в другом месте глупо.

— С чего ты взял, что все это там есть?

— Собак слишком много. Значит, им есть, чем питаться. Единственный вариант — это резервные склады.

— И как ты все планируешь? Придем, попросим, они поделятся, и мы довольные отправимся дальше?

— Хотелось бы. Но придется по-другому. Сейчас отдых. Надо набраться сил для марш-броска. Сегодня отдыхаем, ночью спим. Утром в путь.

Я постелил себе постель прямо на полу и вскоре спал. Снов, к счастью, не было. Или я их не запомнил.

После обеда я проснулся, перекусил и, еще по светлому, залез на крышу здания и осмотрелся. Городок был действительно небольшим, так что с крыши пятиэтажки был весь, как на ладони. Во дворе, с обратной стороны дома, находился школьный стадион. За ним, виднелась и сама школа. Далее, насколько можно было различить, стояли здания с мед. пунктом, аптекой и магазинами разных мастей. В основном, все эти учреждения располагались на первых этажах двух и трехэтажек. Дальше различить было практически невозможно, но, похоже, что за новым строем хрущевок был частный сектор, который вплотную упирался в оградительную стену военной части.

Собаки были повсюду. С холма накануне их было не разглядеть, теперь же стаи отчетливо разделялись по районам. Но больше всего их было, как я и предполагал, в районе части. Впрочем, их количество было все же меньше, чем я ожидал. Похоже, что накануне на нас охотились все четвероногое население города. А значит, их около сотни. Все равно больше, чем патронов.

Идти напролом было, по меньшей мере, глупо. Значит, надо было искать обходные пути. Я повернулся в другую сторону, откуда мы пришли. Там все обстояло намного лучше. Редкие стайки собак бродили по улицам, умело огибая Но если двигаться аккуратно, можно было проскочить практически бесшумно. Я начал внимательно осматривать все в округе двух кварталов, пока, наконец, мой взгляд не зацепился за выгоревшую, наполовину оборванную вывеску «Вс д я Охты и Ры лки». Когда-то она состояла из отдельных крупных светодиодных букв и была видна издалека. Теперь о магазине напоминала лишь темнота разбитых витрин. Несколько секунд я смотрел на нее, а потом в голове начал вырисовываться план.

Я спустился обратно на первый этаж к Даше. Постучал условным сигналом в дверь.

— Ну что там? — спросила девушка.

— Собаки. Много собак. Особенно в части.

— И как же мы туда пройдем?

— Никак, — ответил я. Потом поглядел на недоумевающий взгляд девушки и продолжил, — со стороны города туда не подобраться. Заплывем со стороны озера.

В глазах Даши появился живой интерес. Я продолжил.

— Тут невдалеке старый рыболовный магазин. Завтра утром проходим туда, забираем лодку и бежим обратно в лес, откуда и пришли. Далее огибаем город с восточной стороны и выходим к озеру. Думаю, дальше понятно.

— А как мы проберемся мимо собак к магазину и дальше? Как я понимаю, в прошлый раз они сразу учуяли наш след и просто вели нас.

— Отвлечем их внимание.

— В смысле?

— Надо устроить все так, чтобы вся свора искала нас в другой стороне.

— Что, снова что-то взрывать будем? Так вроде и взрывать нечего.

— Не, с этими так не прокатит. Тут на первом этаже здания был супермаркет. Я сейчас туда спущусь и захвачу приправы, горчичный порошок, хлорку. Скорее всего, они остались.

— Сбить след? — попыталась догадаться Даша.

— Наоборот. Когда за тобой бегут и тебе надо скрыться, это так работает. Но если что-то сильно пахнущее высыпать в другом месте, для собак это станет сигналом, что там находится тот, кому находиться не положено. Начинает меняться ветер. Если все пойдет гладко, к утру он будет также, как и сейчас, дуть в сторону озера. Я закину в сторону вонючку, чтобы привлечь внимание братьев наших меньших, а пока они разберутся, что к чему, мы уже будем в безопасном месте.

— А если не сработает? — спросила Даша.

— Тогда будем отстреливаться, добежим до леса, залезем на дерево и дождемся, когда можно будет слазить. Мы особо ничего не теряем.

На том и остановились. Я без приключений помародерствовал в магазине. На прилавках практически ничего не лежало. Так, разные приправы, да некоторая бытовая химия. Но мне ведь именно это и было нужно. Впрочем, удалось раздобыть еще одну вещь, по которой я уже смертельно соскучился. Банка кофе. Она лежала аккуратно за прилавком. Мне посчастливилось увидеть ее совершенно случайно. Жизнь начинала казаться праздником. Значит, все должно было получиться.

Уже на закате, я еще раз слазил на крышу и все заранее заготовил. Напоследок, выглянул на улицу перед подъездом. На «дежурстве» сидело около пяти собак. Утренние трупы исчезли.

Чтобы набраться сил назавтра решили спать одновременно. Учитывая, что я отоспался днем, то уснул далеко за полночь.

Глаза открыл с первыми лучами солнца. Погода выдалась просто чудесная. Настоящее бабье лето. Я растолкал Дашу, мы позавтракали и приготовились выдвигаться.

Все прошло по плану. Как только все собаки кинулись на брошенную вниз канистру с хлоркой и привязанными к ней приоткрытыми пакетиками специй, мы с Дашей со всех ног бросились вниз. Выждав пару минут, пока мимо дома проскочит вся свора, мы направились бегом в сторону рыболовного магазина. Внутрь мы влетели через разбитую витрину. Времени входить через дверь не было совершенно. Полминуты осмотра и увесистый рюкзачок оказался у меня в руках. Надо было срочно делать ноги. Я задержался лишь на долю секунды, схватив из-за прилавка арбалет и охапку болтов к нему. Такую вещь бросать не дело. Бесшумная охота многократно увеличивает шансы на выживание.

Минут через пятнадцать мы были уже в лесу и пытались восстановить дыхание после бешенного марафона с препятствиями.

— Получилось! — улыбнулся я, после того, как убедился в отсутствии погони.

— Ага! — Даша осклабилась в ответ, — слушай, а весла мы взяли?

Я молча уставился на девушку, опустил глаза и сквозь зубы выругался.

Глава 9

Возвращаться я не стал. Было бы просто глупо подставляться из-за такой глупости.

— Пойдем, по дороге что-нибудь придумаю, — мрачно буркнул я и направился вглубь леса.

Через час мы вышли на дорогу, вдоль которой шли к городу. Я подошел к уже вросшей в землю «девятке», которая стояла на обочине дороги. Резким движением вырвал сначала один подкрылок, затем другой.

— Весла, — пояснил я недоумевающей Даше.

Около трех часов мы брели через лесную чащу. Наконец, впереди показалось озеро. Мы специально сделали немаленький крюк, чтобы выйти к берегу подальше от города. Зато можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Мы не торопясь перекусили и начали подготовку. Когда я распаковывал мешок с лодкой, меня вдруг обдало жаром. Насос. Оставалось лишь надеяться, что он шел в комплекте. Иначе мои умственные способности навсегда были бы дискредитированы в глазах моей дамы сердца.

К счастью обошлось. И вскоре я с важным видом накачивал лодку. Наверное, только обилие собак в городе спасло ее от мышей и крыс. Так что нет худа без добра.

Лодка оказалась настоящей мечтой рыбака начала двадцать первого века. Двухместная, с надувным дном и возможностью установки мотора на корму. В прошлой жизни мне было некогда увлекаться рыбалкой. Но в детстве отец часто меня брал на рыбалку. Мы выезжали на резиновой лодке куда-нибудь на реку. И пока он, озираясь по сторонам, натягивал сети, я ложился на нос, закрывал глаза и наслаждался мирным покачиваниям на крохотных волнах. А мой слух ласкало тихое журчание воды.

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Спустил лодку на воду, улыбнулся и протянул руку Даше, приглашая ее на борт.

— А ты умеешь…? — робко спросила девушка.

— Не бойся, не утонем. Приходилось раньше веслами работать.

После этих слов, перед глазами вновь всплыла картина. Пьяный батя, похрапывающий в лодке и я, который неторопливо налегая на весла, вел лодку к берегу.

Основные вещи мы решили оставить на берегу. На всякий случай, прикрыв их еловыми ветвями. Весла у меня получились вполне сносными. Я вырулил к центру озера и направил лодку к военной части. Там виднелся пирс с пришвартованными к нему маленькими, покрытыми слоем ржавчины, катерками. Если бы не сломанные ребра, то все было бы просто прекрасно. Собак на берегу не наблюдалось. Но лай и визг доносились отчетливо. Видимо, стаи устроили драку за ресурсы. Подплывая к берегу, я понял, почему на нем не было собак. К нашему счастью, берег был со всех сторон закрыт стеной. Даже из воды торчали металлические сетки метров на сто пятьдесят, что не давало никому проникнуть на территорию части. Начало можно было считать более чем удачным.

Мы пришвартовались на пирсе, привязали лодку заранее заготовленными веревками и вышли на деревянный пирс.

Некоторые доски вызывали опасения, но в целом он выглядел еще вполне достойно.

— Что дальше? — спросила Даша.

Я кивнул на разбитое окно метрах в пяти над землей и начал разматывать веревку. Вместо крюка удалось приспособить удачно подвернувшийся якорь катера. Он был хоть и тяжеловат, но все же подходил для этой задачи. Спустя пару минут мы были уже внутри помещения.

Мы оказались в каком-то учебном классе. Повсюду царил хаос. На полу беспорядочно валялось оружие и пустые гильзы от патронов. По всей видимости, монстры проникли в помещение через это окно, а солдаты безуспешно пытались отстреливаться. Хорошо хоть, что трупы эти твари оставляли крайне редко. Держа автомат наготове, мы начали обследовать и другие комнаты. Везде мы видели приблизительно одну и ту же картину.

Я выглянул в окно третьего этажа. Во дворе собаки рвали друг друга за огромную тушу говядины. Мои ожидания оправдались. Где-то здесь был резервный склад МО. Значит, можно будет найти и все необходимое.

Обшарив верхние этажи, мы так и не нашли ничего стоящего. Впрочем, никаких особых иллюзий я и не питал. Осторожно ступая по ступенькам, мы направились в подвальное помещение. Выяснилось, что здание намного глубже, чем выглядело снаружи. Мы спустились на несколько пролетов вниз, что явно несколько ниже обычного подвального помещения, и уперлись в закрытую дверь.

Я дернул за ручку. Безрезультатно. Несколько раз стукнул прикладом автомата в металл. Дверь не шелохнулась.

— Закрыто, — обратился я к Даше. — Дверь слишком толстая, прострелить не удастся. Надо искать другой путь для того, чтобы пробраться вовнутрь.

Я уже начал разворачиваться, когда услышал окрик Даши.

— Подожди, тут что-то есть! — она наклонилась и подняла с пола какую-то металлическую коробку.

Открыла. В ней лежали армейский жетон, ключ и клочок бумаги, исписанный синей гелевой пастой.

Я подошел и взял в руки ключ.

— Стой, давай сначала прочитаем, — девушка обеспокоенно схватила меня за руку.

— Согласен, — кивнул я.

Чтобы не тратить заряд фонарика, который мог еще пригодиться, мы снова поднялись на верхние этажи и развернули листок.

Написано было обычной шариковой ручкой. Почерк был определенно мужским, но на удивление разборчивым и очень аккуратным. Я начал читать вслух.

'27 декабря 2027 года. Капитан Дмитрий Лазарев. Вчера наша часть была подвержена нападению неизвестных существ. Судя по всему, в живых остался я один. Да и то не на долго. Со мной лишь мой верный четвероногий друг Атос. С ним и умирать не страшно. Этот пес — самое умное животное из тех, которых мне приходилось встречать.

Связь с другими частями потеряна. Эфир молчит. Никто больше не отвечает на позывные. Похоже, что не мы одни столкнулись с этими исчадиями ада. Пишу это на случай, если нога человека еще ступит на эту территорию. Судя по симптомам, жить мне осталось не больше суток. Внутреннее кровотечение. Знаю, потому что видел такое на первой СВО под Артемовском. Я так боевого товарища потерял, когда нас завалило обломками. Врачи просто не успели нас найти вовремя. Мне ждать помощи не от куда. Я давно от костлявой бегал. Смерти не боюсь. Хотя, признаюсь, что умирать совершенно не хочется. Жаль, только, что так, медленно. Да и отомстить не получится за всех наших. Я почти уверен, что за этим нападением стоят наши давние враги. Те, с кем я воевал сначала в Сирии, затем на Украине. От их оружия гибли мои друзья в Грузии. Они не смогли нас свалить своей гнилой идеологией. Безуспешно копали под нас на наших границах. А когда поняли, что им не победить, забросали нас ядерными бомбами. Но мы выжили. Мы начали восстанавливать нашу великую страну. Кому, как не им, нужно было нашествие этих пауков? Только, как с Ковидом, все вышло из под контроля, и эти твари, погуляв по нашей земле, непременно вернуться к обломкам их дрянного континента и сожрут всех. А мы и после этого выживем, я верю, что кто-то прочитает эту записку. А если так, то все не напрасно. Мы — русские! Нас никто и никогда не мог сломить, и у этих не получится! Выжившие ученые придумают, как извести эту напасть. Выжившие военные очистят нашу землю. Выжившие женщины родят детей. И снова над нашей страной гордо будет развеваться триколор.

Основной вход в хранилище, где холодильник, открыт. Враг ворвался туда, никто ничего не успел предпринять. Я закрыл гермодверь, отрезав резервный склад заморозки от остальных помещений. Сюда им точно не пробраться. Освещение через генератор и керосинками. Запасов здесь хватит надолго. Как оружия, одежды, так и консервов. Надеюсь, вам это все сгодится. Изнутри дверь я закрою на замок, который легко откроется с ключа.

Одно только прошу, мужики. Похороните меня по-человечески. Как офицера. И отомстите за всех нас. Мы — русские, и с нам Бог!'

На этом письмо оборвалось.

Несколько секунд мы стояли на месте. Затем, не говоря ни слова, направились снова вниз, к двери. Ключ вошел без проблем. Щелкнул замок. Я изо всех сил потянул дверь на себя, вскинул автомат и уставился в темноту проема. Луч фонарика не выявлял никакого движения. Мы вошли вовнутрь. Нас встретила лишь звенящая тишина бункера. Шаги отдавались звонким эхом. Несмотря на закрытое помещение, воздух оказался на удивление свежим. Видимо вентиляция была исправна. Немного поплутав, мы обнаружили автора письма. Точнее то, что от него осталось. Скелет лежал посреди склада прямо на полу. А возле него стояла старая керосиновая лампа. Невдалеке мы обнаружили и канистру с керосином.

Вскоре помещение озарилось светом огня. А после того, как мы увидели еще лампы, света в помещении прибавилось.

Я подошел к капитану. Внимательно осмотрел скелет.

— Он умер не от внутреннего кровотечения, — негромко обратился я к Даше.

— А от чего?

— Ему перегрызли шею. Позвонки практически раздроблены.

Даша испуганно огляделась по сторонам.

— Тут никого нет, — успокоил ее я и кивком указал на лежащий невдалеке скелет собаки.

— Атос, — прошептала девушка, — но как так-то?

— Я еще в городе заметил, что собаки ведут себя странно. Такое ощущение, что на их сознание оказали какое-то воздействие.

— Такое разве возможно?

— А летающие спруты, сочащиеся ядом, возможны? — усмехнулся я. — Давай осмотримся тут, поищем что-нибудь полезное. Потом исполним последнюю волю офицера.

Чем дальше мы заходили вглубь склада, тем больше я удивлялся, насколько нам повезло. Это был настоящий резервный склад МО РФ. На полках лежало огромное количество оружия. От старых, времен ВОВ, до современных, которых мне не часто приходилось видеть. В другом месте мы обнаружили склад консервов. Еще дальше — снаряжение и всевозможная одежда. От летней формы до химзы. Недаром меня сюда так тянуло. В самом конце склада находилась открытая дверь в еще одну комнату. В ней находилась какая-то техника. Не компьютеры в привычном виде, хотя и они тут были, но какие-то странные приборы. Скорее всего, какие-то средства связи со времен Советов. Провода, лампочки, вольтметры, маленькие экраны, трубки проводных телефонов, рубильники и прочий металлолом.

— Что это? — не удержавшись, спросила Даша.

— Думаю, какие-то древние средства связи. Еще тех времен, когда не было мобильников и интернета, — я посмотрел на освещенное огнем лицо девушки.

— Умеешь ими пользоваться?

— Откуда?

— Ну, мало ли? Может тут можно с кем-то выйти на связь.

— Ладно, позже попробуем. Лучше сначала осмотримся, приоденемся и поужинаем.

Весь склад был надежно закрыт со всех сторон. За одной огромной металлической дверью был слышен бешеный лай собак. Видимо, это и был закрытый вход в холодильник. Стало понятно, откуда собаки таскают еду. Когда-то, в молодости, до меня доходили слухи о таких резервах. Поговаривали, что там хранилось мясо аж с 60-х годов прошлого столетия. Я мало верил в такие истории. Оказывается, зря.

После того, как мы поужинали и переоделись в чистое, надо было обсудить, что делать дальше.

— Думаю, что мы тут на пару дней задержимся, — сказал я Даше. — Так что надо предать прах земле. Все таки мы тут благодаря ему.

Я нашел свободный сундук и аккуратно переложил туда кости капитана. Мы выбрались на поверхность. Саперной лопаткой я выкопал могилу и похоронил офицера на берегу озера. Кости собаки мы просто выбросили во внутренний двор.

День клонился к закату. Надо было готовиться к ночлегу.

Мы снова спустились в склад, достали с полки спальники и устроились на ночлег.

Утро началось, наконец-то, с чашечки кофе. На складе я нашел настоящий примус. Одну чашечку кофе я принес к спящей Даше.

— Доброе утро, соня!

— Привет! — потянулась, словно кошка, девушка. — О! Это мне? Спасибо! Ты — супер! — она чмокнула меня в губы.

Признаюсь, похвала девушки мне была приятна. Да и вообще, я заметил за собой, что все больше и больше привязываюсь к этой молодой и красивой женщине. Это меня одновременно и пугало и завораживало. Все чаще я стал замечать за собой, что хочется сделать что-то приятное девушке, чтобы увидеть ее улыбку.

— Все, пей кофе, потом наверх на зарядку! — приказал я.

— А завтрак? — в шутку захныкала Даша.

— Еще заработать надо.

— Фу, ты какой!

Через несколько минут, мы бегали по пляжу озера. Я чувствовал, что силы и здоровье почти полностью восстановились. Разве что, за исключением ребер.

— Как хочешь, а я купаться! — заявила Даша и отправилась в сторону пирса, когда зарядка была окончена.

— В смысле? Вода же ледяная! — возразил я.

— Ну и что? — в меня полетела куртка, затем свитер. — Сколько уже можно замарашкой ходить? Мойдодыра читал?

Я попытался что-то возразить, но тут последние остатки одежды упали на доски. И у меня перехватило дыхание. Видя невдалеке красивую фигуру девушки, в груди сладостно заныло.

— Догоняй! — озорно бросила девушка и не торопясь, наслаждаясь произведенным эффектом, пошла в сторону озера.

Вода была холодной. Только для меня это не имело никакого значения. Важны были лишь ее горячие губы, упругая грудь, тепло. Ее тепло. Я тонул в ее глазах. И если бы только в глазах!

Вскоре завтрак был позади, и мы сидели одетые в качественную, сухую, теплую и чистую одежду.

— Может, до весны тут останемся? — предложила Даша. — А как потеплеет, продолжим путь.

— Может, и останемся, — ответил я. — Только надо будет что-то с собаками решать. Как озеро замерзнет, они сюда по льду придут.

— Патронов у нас точно хватит, — улыбнулась девушка.

— Лишь бы на выстрелы нечисть не слетелась. Тогда без воды нас надолго может не хватить. Если эти твари действительно смогли воздействовать на сознание собак, кто даст гарантию, что они сейчас связь не поддерживают? В любом случае, стоит часть провизии переместить в лес, в тайник. К тому же думаю, что до Томска стоит дойти. Тут не так далеко, думаю, что в случае чего мы всегда успеем вернуться.

— Как скажешь, — не стала спорить Даша. — А давай осмотрим те приборы, в конце склада?

— Пойдем, — ответил я и направился следом за девушкой.

Вскоре я расхаживал вдоль столов с множеством приоров, в случайном порядке нажимая кнопки. Электричества все равно не было. А генератор запускать не хотелось. Вдруг, мне на глаза попалась кнопка с названием «Резервное Питание». Я нажал. Ничего не произошло.

Но стоило мне сделать несколько шагов в сторону двери, как позади меня раздалось какое-то жужжание. Я обернулся. Многочисленные кнопки горели всеми цветами, а черные экраны старых мониторов загорелись слабым синим цветом. На них начали появляться какие-то цифры.

— Что это? — спросила меня девушка.

— Наверное, где-то автономное питание от аккумуляторов. Может, оно как-то завязано на солнечные батареи. Правда, не представляю, как аккумуляторы могли так долго храниться и не попортиться, — удивился я.

Рука коснулась покрытого толстым слоем пыли стола. Потом я с любопытством подошел к прибору, который напоминал мне старый приемник и покрутил одно колесико, затем другое. Раздалось шипение.

— Ух ты! Радио! — Даша нарисовалась рядом.

Я продолжил крутить колесико. Сначала раздавалось одно лишь шипение. Но внезапно сквозь шум помех радиоволн начали различаться чьи-то голоса.

­– Сань, ну что там? — звучал чей-то густой бас.

­– Да вот что-то не пойму! Вроде все нормально. Почему напряжение упало, никак не приложу ума! Может, что–то в реакторе?

— Навряд ли. Вчера там мужики осмотр делали, было все в норме.

— Значит, будем дальше звонить.

От неожиданности, я подскочил на месте.

— Миша, это запись? — раздался рядом возбужденный голос девушки.

— Нет, это не может быть записью. Там реально живые люди. Может, они как раз таки из убежища?

— Смотри, тут рация. Может, удастся с ними связаться?

Я опустил взгляд на стол. Рядом с радиостанцией лежала проводная рация. Больше всего она напоминала рацию дальнобойщиков, только крупнее. Пытаясь унять дрожь в руках, я поднял ее. Нажал кнопку.

— Прием, меня кто-нибудь слышит? — я беспардонно встрял в разговор Сани и того, басистого. Они как раз обсуждали какие-то пускатели.

Разговор прервался. Некоторое время в эфире царило молчание. А затем, я услышал настороженный басистый голос.

­– Кто здесь? Кто говорит?

Глава 10

— Вы меня слышите? — еще не веря в происходящее, произнес я.

— Назовите себя. И объясните, как вы влезли в эфир, — раздался в ответ голос.

— Меня зовут Михаил Кузнецов. Я нахожусь в резервном стратегическом складе, на одной из военных частей. Мне удалось запустить радиостанцию. Случайно услышал вас. Решил попробовать связаться. А кто вы и откуда?

— Мужик, ты не шутишь? — раздалось в ответ после недолгого молчания.

— Блин, конечно шучу! Мне ведь больше заняться не чем, — я начал злиться.

— Ну, ты это, не обижайся. Просто ты первый, кто за последние три года вышел с нами на связь.

— С вами, это с кем? — спросил я, чувствуя горячее дыхание Даши на своей шее. От волнения она подалась вплотную ко мне.

— С городом. По всей видимости, последним городом людей.

— Это с тем, который в трехстах километрах от Томска? — выпалил я.

— Да, — удивленно прозвучало в ответ. — Откуда вам известно?

— Я слышал о вас, как о городе-легенде. Шел проверить, правда ли он есть.

— Слушай, мы думали, что за нашими стенами уже никого вообще нет в живых.

— Есть. По всей стране. Люди выживают.

— А что за склад, в котором вы сейчас находитесь?

— Какой-то резервный склад министерства обороны, в небольшом городке, недалеко от Омска. Тут оружие, консервы, одежда.

— Я должен сообщить о нашем разговоре совету города. Михаил, вы сможете выйти на связь через час?

— Постараюсь. Только не знаю, смогу ли еще раз все запустить. Тут, похоже, питание от аккумуляторов. Не знаю, надолго ли их хватит.

— Хорошо, я понял. Давайте ровно через один час мы снова попробуем выйти на связь.

— Принял. Конец связи, — сказал я.

— Конец связи, — прозвучало в ответ, и наступил тишина.

Бегом я направился к кнопке резервного питания и переключил ее в положение «ВЫКЛ». Все лампочки сразу погасли. Мы оказались в темноте.

— Миша, ты был прав! Он существует. Тот город, о котором ты говорил. Там люди живут. У них связь, электричество. Там есть жизнь, — с восторгом проговорила Даша.

— Через час надо будет снова выйти на связь и выяснить, как к ним попасть. Зимовать будем там, — произнес я с уверенностью, а сердце в груди стало биться сильнее и быстрее. Ведь в нем снова засияла надежда. Надежда на то, что еще может все быть по-другому.

Этот час мы просидели как на иголках. Я ходил из угла в угол и пил одну чашку кофе за другой. Благо, на складе нашлось еще килограмм пятьдесят моего любимого напитка. Даша молча сидела, лишь блеск ее глаз был виден полутьме помещения.

Наконец, время вышло. Мы вернулись в комнату связи. Не без страха, я нажал на кнопку ВКЛ. Но мои опасения оказались напрасными. Лампочки снова весело засияли в темноте подземного помещения. Я подошел к радиостанции, взял рацию в руки и нажал на кнопку.

— Прием. Есть кто на связи?

— Да, Михаил, мы слушаем вас, — раздался в ответ немолодой женский голос. — Здесь собрался совет города. Расскажите, кто вы и откуда.

— Михаил Кузнецов. Уроженец Краснодарского края. После того, как наступил конец, много путешествовал. О вашем городе случайно подслушал в разговоре двух бывших военных. Это было недалеко от Столицы. Потом нашел косвенное подтверждение в военных документах под Питером. Решил пойти проверить. И попытать счастья стать вашим жителем.

— Вы один?

— Нет, со мной спутница. Дарья….

— Назарова, — шепнула мне на ухо девушка

— Назарова, — озвучил я совету.

— Нам сообщили, что вы нашли резервный склад с припасами. Все верно? — в динамиках раздался другой голос. Какого-то молодого мужчины.

— Да, все верно. Здесь оружие, одежда, консервы и прочее. Склад практически цел. За исключением холодильника. Он разграблен дикими животными, — отчитался я, а затем обратилсяс вопросом. — Расскажите о себе, о городе. Как вы живете? Как вы противостоите мутантам?

— Нам удалось восстановить уровень цивилизации на довоенный уровень. Мутанты… У нас сохранились новейшие разработки экспериментального оружия. Оно помогает воспрепятствовать проникновению врагов на территорию города, создает вокруг него защитный купол. К сожалению, оружие действует только на ограниченном пространстве, — ответ прозвучал из уст третьего человека.

— Как к вам можно попасть? — задал я давно мучивший меня вопрос.

На несколько секунд возникло некоторое замешательство. Потом заговорила женщина, с которой я начинал разговор.

­– Видите ли, Михаил. К сожалению, наш город находится под постоянными атаками со стороны спрутов. Мы в полной блокаде на протяжении уже почти семи лет.

Услышанное не сразу дошло до моего сознания. А когда смысл сказанного все же был мной осмыслен, внутри все оборвалось.

— Неужели нет другого пути? — пытаясь скрыть разочарование, проговорил я.

— Есть. Но мы не знаем где он, — раздалось спустя несколько мгновений.

— В смысле? — не понял я.

— Наш город закрытый. Ни на каких картах его не нет. Спутники его тоже не видели. О нем вообще мало, кто знал. Поэтому мы так удивились, когда услышали, что вы его ищите. Так вот, проектировали его в 1954 году, совершенно секретно. Времена холодной войны показали нашим предшественникам, что мир штука непрочная. И на высших кругах власти было принято решение о создании такого убежища. Полностью автономного. Способного перенести практически любые невзгоды. За исключением, пожалуй, полной гибели земного шара. Когда наступили 90-е, о нас практически забыли. Документацию вывезли в столицу. Часть оборудования тоже. Даже подумывали о том, чтобы сделать город открытым. Но, что-то не срослось, проект законсервировали. В 2008 году, после августовской войны в Грузии, руководство страны внезапно вспомнило о нас, и финансирование проекта было вновь восстановлено. В город поступило новейшее вооружение, техника. Экспериментальное оружие. Вновь расконсервировали бункер. Когда началась последняя война, город остался в стороне от боевых действий. Таков был приказ. Связь с руководством страны поддерживалась. По планам правительства, летом 2028 года, мы должны были принять около пятнадцати тысяч беженцев. Мы начали обсуждать это накануне Нового Года. Войти в город они должны были через резервный вход, который шел под землей, а начинался в одной из окружающих нас деревень. Это было необходимо, чтобы сохранить секретность объекта. Планам было не суждено сбыться, так как началось вторжение. Город оказался способен отразить удар, но связь с руководством была потеряна. Место, откуда начинался вход тоннель, сообщить не успели. За эти годы мы пролазили каждый сантиметр нашей территории в надежде хотя бы найти выход из подземного пути. Но безуспешно. Скажите, в тех документах, которые вам попались в руки, не было упоминания о местоположении входа?

Я немного задумался, обдумывая услышанное. Потом напряг память, пытаясь вспомнить детали, названия населенных пунктов.

— Что-то было. Кажется, в документах шла речь о какой-то деревне «Кашкино». Я еще удивился, ведь ваш город назывался объектом 754/7. Решил, что это одно и тоже.

— Кашкино? Может, Кукушкино? — донеслось из динамиков.

— Точно! Кукушкино. Я пытался найти ее на картах, но безуспешно.

— Скорее всего, именно там и есть вход. Она находится на пятьдесят километров западнее города. Думаю, это именно то, что мы так давно искали, — городской совет загомонил.

— Тогда мы попробуем туда пройти. Будут какие-то советы, касательно местности? — спросил я, не тратя времени.

— Советуем вам обойти Томск стороной. Там…

Связь оборвалась. Комната погрузилась в темноту. Я в раздражении пнул, рядом стоящий, стол.

— Да чтоб тебя! Аккумуляторы сели!

Больше всего, мне хотелось врубить генератор, чтобы продолжить разговор. Но риск был слишком велик. Если о нас узнают демоны, то мы окажемся в такой же блокаде, как и город, в который мы так стремимся попасть. Только из-за отсутствия воды, эта блокада закончится куда как раньше.

— Миша, ведь самое главное мы услышали. Значит, сможем туда попасть, — прозвучал рядом со мной уверенный голос Даши.

На время разговора, я даже забыл о том, что она находится рядом. Немного подумав, я согласился с девушкой и немного успокоился.

— Ты права, — признался я. — Давай собираться в путь. До Омска около недели идти, и оттуда путь тоже не близкий. Не успеем до серьезных холодов — будет плохо.

Я сделал было несколько шагов в сторону выхода из комнаты, но встал, как вкопанный.

— Даша, ты говорила, что у вас в Уфе под землей лаборатория ученых. А как там дела обстоят с электричеством? Их же нечисть не чувствует?

— Их — нет, — ответила девушка. — Только для этого разведчики два года собирали свинец по городу. Потом свинец переплавляли в тонкие листы и обшивали ими кабинет.

— А воздействие на организм? Насколько я помню, свинец несколько вреден для человека.

— Работали в респираторах и в костюмах.

Я огляделся по сторонам.

— Да, отпадает. Пока тут соскребем нужное количество свинца, месяца полтора потеряем. Ладно, пойдем собираться.

Оказалось, что проще сказать, чем сделать. Когда выбор невелик, то все просто. Бери, что есть и иди. Но когда ассортимент огромный… Достаточно вспомнить рассказы людей, живших во времена Советского Союза. Заходишь в магазин. А на полках одни и те же товары. Если надо купить туалетную бумагу, ни у кого не возникает вопросов «Какую?». Не то, что в двадцатые года двадцать первого века. Приходишь в супермаркет и стоишь битый час, выбираешь бумагу, теряясь в размышлениях, с каким запахом взять? Сирени или ледяных гор Кавказа? Туалетную бумагу? Серьезно? Наверное, человечество сошло с ума задолго до того, как развязало ядерную войну!

С выбором одежды, оружия и снаряжения оказалось еще сложнее, чем с бумагой. Из всего разнообразия надо было выбрать самое надежное, удобное, легкое. Одному может и удалось бы успеть провернуть все за несколько часов. Но учитывая, что со мной была девушка… Да еще и молодая…

К вечеру она подобрала одежду для себя. Спать я ложился под женский бубнеж, доносящийся со стороны стеллажей с консервами.

* * *

— И как ты все это собираешься нести? — спросил я, скептически осматривая три огромных рюкзака на 80 литров каждый.

— Этот ты понесешь… — начала девушка, но встретившись с моим суровым взглядом, резко осеклась.

— Даша, у тебя есть два часа, потом мы выдвигаемся, — строго произнес я и резко отвернувшись, отправился в противоположную от нее сторону.

Она пришла за десять минут до назначенного мной времени. Оглядев ее с головы до ног, я одобрительно хмыкнул и показал большой палец.

— А это что такое? — в гневе воскликнула девушка, указывая на десять рюкзаков, которые заготовил я. — Меня прессовал, а сам…

— Это надо переправить через озеро в лес. Сделать там схрон. Чтобы не складывать все яйца в одну корзину. Мало ли что… — перебил я ее эмоциональную речь. — Задача на сегодня. Завтра с рассветом отправляемся в путь.

— А зачем надо было меня так торопить? — девушка обиженно надула губки.

— Чтобы нам здесь остаток жизни не пришлось провести, выбирая припасы, — жестко отрезал я. Сколько может собираться девушка, если ее не поторопить, думаю,известно каждому семейному мужику.

К вечеру я закрывал обильным количеством еловых веток свежую яму, в которой удачно поместились обернутые в пленку рюкзаки с оружием, одеждой и запасом патронов. Туда оставалось завтра утром положить еще одну вещь ­– надувную лодку.

Напоследок мы наелись до отвала, как следует, искупались под светом луны и, обнявшись, вместе уснули.

Утро выдалось дождливым. Помимо лодки, в схрон я положил и металлическую коробочку. В ней также остались лежать ключ и письмо капитана Лазарева.

Бросив последний взгляд на военную часть, я отвернулся и направился сквозь лесную чащу на юго-восток. Даша шла рядом.

Идти стало намного легче, чем раньше. Рюкзаки были более удобными, чем раньше. Одежда была комфортной, плащи отлично справлялись со своими задачами в дождливую погоду. Раздражало только обилие теплой одежды. Пришлось заранее запастись, чтобы потом не мерзнуть. Со склада я прихватил две рации с запасом рабочих батареек, на всякий случай. Пока в них необходимости не было никакой, но если вдруг придется разделиться, то цены им не было. На ночь располагались в новой палатке, которая была даже лучше, чем предыдущая. Мы даже взяли один спальный мешок, чтобы морозы не беспокоили. Ориентировался я по армейскому атласу, захваченному со склада. В отличие от тех, которыми я пользовался раньше, этот был намного подробнее, с указанием рельефа местности. Так что это несколько раз помогло миновать обширные болота.

Вскоре лес стал уступать место степям. Мы старались двигаться вдоль лесополос. На ночь тщательно маскировались, чтобы не быть случайно обнаруженными. Чем ближе мы подходили к областному центру, тем больше приходилось огибать все чаще попадающиеся населенные пункты.

Не доходя до города двадцати километров, я достал прибор для изменения радиации и больше не выпускал его из рук. На подходе к городу, стрелка прибора поползла в неблагоприятную сторону.

Мы выбрали удобное место для стоянки и разбили лагерь на ночь.

— Завтра двинемся через город, — обратился я к девушке. — Идем осторожно, противогазы не снимаем. Фонит.

— Раз город радиоактивен, может, обойдем его стороной? — предложила Даша.

— Там несколько мостов через реку Иртыш. Думаю, что хотя бы один уцелел после войны. Учитывая, что город заражен, мне бы очень не хотелось переплывать реку. К тому же, на мосту обнаружить нас будет сложнее, а на реке, мы как на ладони.

Мы сидели около палатки и потягивали подогретый на примусе чай. Костер разжигать не рискнули. Со стороны города не раздавалось никаких звуков. Огней тоже не было. Звери молчали. Молчала природа. Первой идти отдыхать должна была Даша. Но почему-то она не торопилась.

— Ты тут бывал раньше? Ну, до войны, — спросила девушка.

— Нет, не приходилось. В Питере, в Москве был. А в Сибирь ни разу не ездил, — признался я. — Но слышал, что город был красивым.

На несколько минут в воздухе повисла тишина.

— Ты как-то рассказывал, что был в Москве после ядерной. Что там?

— То же, что и здесь. Радиация.

— А люди? Есть ли те, кто выжил? Метро? — в голосе девушки послышалась какая-то надежда.

— Даша, ты точно хочешь знать? — нехотя спросил я.

— Да, я должна это услышать.

Я взглянул в полное решимости лицо девушки. Было видно, что вопросы даются ей нелегко. Но она хотела услышать правду.

— В подземку я спустился только в одном месте. На Маяковской. Ближе к Кремлю подойти было невозможно. Там было кладбище. Судя по всему, люди удачно обосновались там, после нала войны. Но это и стало причиной их гибели. Во время вторжения спруты забрались на станцию, не оставив никаких шансов жителям подземки. Подозреваю, что это произошло повсеместно, — безжалостно отрезал я.

— А людей ты никаких не встречал?

— На окраине случайно заметил двух военных. Они были из части в Подмосковье. Выходили за запасами и шли обратно. Из подслушанного мной разговора, я понял, что город полностью мертв. За время войны, практически каждая недружественная страна поставила перед собой цель уничтожить сердце нашей страны. Я проследил за ними около пяти километров. Тогда же я услышал о закрытом городе под Томском.

Снова тишина. Даше надо было обдумать услышанное. Навсегда распрощаться с друзьями и родными.

— Миш, а у тебя была семья? Ты никогда не рассказывал, — неожиданно перевела разговор девушка в другое русло.

От неожиданности, я вздрогнул и задумался. С одной стороны, мне было очень хорошо с Дашей. С другой, был ли я готов ей открыться? Чем больше ты открываешься перед человеком, тем более становишься уязвимым. Тем больше привязываешься к человеку. Тем страшнее его терять.

Я заглянул внутрь себя. Что я чувствовал по отношению к этой красивой девушке? Что, если завтра и ее не станет? Или я уже и так к ней привязался настолько, что больше не могу без нее.

— Жена, двое детей, — вырвалось у меня.

— Они погибли во время войны?

— Нет. В первые часы вторжения. Я ни чем не смог им помочь.

— Не вини себя, — произнесла Даша, нежно обняв меня. — Ты ни в чем не виноват.

— Давай не будем об этом. Я пока не готов. Может позже, — произнес я осторожно, боясь спугнуть девушку.

— Хорошо, — отозвалась Даша.

Еще какое-то время мы так и сидели, обнявшись около руин великого города. А потом я отправил девушку отдыхать. Следующий день обещал быть тяжелым. Надо было набраться сил.

Глава 11

Ночью Даша сменила меня на посту, и я отправился в палатку. Спать особо не хотелось, но отдых был просто необходим. За годы путешествий мне удалось приучить себя засыпать при любой возможности. Ведь никогда не знаешь, когда удастся отдохнуть в следующий раз. И здесь стоял вопрос не желания, а банального выживания. Так как все силы могут пригодиться в любой момент. Так и в ту ночь, как только голова коснулась земли, я провалился в объятия Морфея.

2029 год.

На этот раз мои сны занесли меня в Петербург. Мой план побега из логова бандитов сработал, на удивление, идеально. Все, без исключения, бросились в погоню. Я некоторое время пролежал под кроватью. А как только убедился, что все тихо, быстро собрал оружие, еду и все необходимое. Чтобы лишний раз не рисковать, в первый день я прошел не так далеко, километра два, и до вечера спрятался в лесополосе. Ночью, под покровом темноты, продолжил свой путь. И так каждый день. После пленения, моя осторожность стала граничить с параноидальностью. Хотя, может по этому, мне и удалось прожить зиму.

Сам не понимая зачем, я направился на север. Ночевал в заброшенных дачах и поселках. Иногда просто, в плащ-палатке под открытым небом. Чудом удалось не замерзнуть. Еще большим чудом было то, что в одном из городов по пути, в магазине для охоты, я нашел арбалет и научился охотиться. Встреч с людьми мне удавалось избегать. Как выяснилось, к одиночеству достаточно просто привыкнуть.

Ближе к Новому Году, во мне стал формироваться план дальнейших действий. Просто выживание ради выживания, конечно, было не плохой целью, но хотелось чего-то большего. Разум отказывался принимать, что цивилизация навсегда потеряна. Кто-то обязательно должен был выжить и научиться противостоять нечисти. Мне захотелось найти такое место. Рана в душе от потери близких начала затягиваться. Но теперь ей на место пришло желание отомстить. А сделать это в одиночку было невозможно. Начинать надо было со столицы. Где еще можно было все выяснить, как ни там?

Я задумался об этом, когда находился невдалеке от Онежского озера. Для осуществления цели, надо было навестить какую-нибудь воинскую часть. Надежды на то, что город остался цел после войны, у меня не было совершенно. Значит, надо было найти защиту от радиации. Путь в столицу пролегал недалеко от Питера, так что любопытство заставило меня туда завернуть.

В середине марта, когда растаял снег, я подходил к Сверенной Венеции со стороны дороги жизни. Когда-то, сразу после окончания учебы, мы с Ирой были в Питере. Город поразил своей красотой, каналами, мостами, музеями и людьми. Да, люди там были какие-то «не такие». Подчеркнуто вежливые, доброжелательные. Никто ни кому не хамил, не оскорблял. А может, это нам тогда так повезло. После мы неоднократно собирались еще раз съездить туда, но судьба распорядилась по-другому.

Как всегда, дождавшись темноты, благо зимой темнеет рано, я миновал кольцевую дорогу и вошел в город. Месяцы скитаний благоприятно отобразились на моем физическом состоянии. Каждое утро я начинал с зарядки. Учился падать, бесшумно передвигаться, быть незаметным. Но все равно, учитывая, что большую часть времени мне приходилось проводить в лесу, в городе находиться было крайне некомфортно. Казалось, что из окон домов на меня все время кто-то смотрит. Под покровом темноты, словно тень передвигаясь от дома к дому, я пробирался вглубь города. По всем улицам царил хаос. Повсеместно памятниками веку технологий, стояли дорогие автомобили. Местами встречались следы разрушений от взрывов, но радиационный фон был нормальным. И мумии. Человеческие мумии. Везде, в автомобилях, тротуарах, за витринами магазинов. Если честно, я не ожидал такого, был уверен, что весь город фонит, как ядерный реактор, а по улицам лежат скелеты. Что могло привести человеческие тела в такое состояние? Еще одна странность, которую я обнаружил — это отсутствие следов вторжения. Мне приходилось бывать в разных деревнях, селах, городках. Везде встречались следы мутантов. В виде развороченных автомобилей, пожарищ, разрушенных домов. Где-то, в редких случаях, были видны и сушеные щупальца спрутов.

Шаг за шагом, не спеша, я дошел до здания Финляндского вокзала. Луна выглянула из-за туч, осветив позеленевший памятник вождю. Около входа в метро гора мумий была просто огромной. Я вышел на набережную, перебегая от автомобиля к автомобилю. Нева была еще покрыта льдом. Вдалеке виднелся силуэт Петропавловской крепости. Дозиметр по-прежнему показывал норму.

Это могло означать лишь две вещи. Обе не радовали. Либо дозиметр был сломан. Тогда, противогаз, надетый мне на голову, вряд ли бы меня спас. Даже не смотря на то, что фильтры я старался менять каждые два часа. Остановился. Прислушался к ощущениям. Нет, не похоже. Тошноты не было, признаков облучения тоже. Да и город не был похож на объект, по которому нанесли ядерный удар. Значит, в атаке на Санкт-Петербург использовали не ядерное, а какое-то новое, химическое оружие. Только это могло бы объяснить все то, что я увидел на улицах.

Кстати, зная позицию Европейских стран, это вполне могло оказаться правдой. Зачем уничтожать такое культурное наследие, если можно просто уничтожить всех жителей? Потом подождать пару лет, пока химия окончательно выйдет из города и спокойно там жить! Вполне в духе морали правящих партий скандинавов и прибалтов.

Я глянул на часы. До утра выйти из города никак не получалось. Значит, надо было думать о ночлеге. Переходить на тот берег по льду не хотелось. Литейный мост оказался разрушен. Сверившись с картой, я направился в сторону центра. Сначала по Сампсониевскому мосту перешел на Петроградскую сторону, потом двинулся по набережной в сторону Петропавловской крепости. Аврора была на месте. А вот симпатичный ресторан, в виде фрегата, накренившись на бок, ушел под воду.

Как бы тихо я не старался шагать, все равно в полнейшей тишине звуки отдавались глухим эхом. Луна снова вынырнула из-за туч, осветив стоящий вдалеке купол Исаакиевского собора. Я уже трижды пожалел о своем любопытстве. Внезапный порыв ветра со стороны Финского залива принес с собой отдаленный вой. Волосы на спине зашевелились, а в сердце начал закрадываться маленький червячок страха. Ноги стали ватными. Никогда, ни до ни, после этого, мне не приходилось видеть ничего ужаснее. Воображение дорисовывало сидящим в автомобилях, на скамейках, лежащим на тротуарах мумиям взгляды. Казалось, что сотни парализующих невидимых глаз воззрились на меня из темноты. Ужас сковывал мышцы, и каждый шаг давался мне все тяжелей. Хотелось сорваться с места и, не разбирая дороги, бежать прочь из этого места. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Но нельзя было давать место панике. Усилием воли я заставил себя вспомнить о том, как хорошо провел в этом городе время с Ирой. И шел, шаг за шагом, стараясь бесшумно ступать по тротуару. По Троицкому мосту я перебирался короткими перебежками от автомобиля к автомобилю. Открытое пространство давило на мозг не меньше воображения. Видимо, за последние месяцы скитаний в лесах, я заработал себе агорафобию. Но желание жить оказалось сильнее страха. Минуя зимний дворец, я прошел мимо Марсова поля под прикрытием зданий, и вдоль набережной реки Мойки вышел к Невскому проспекту. Красивые величественные здания давили сверху. Перебежав Невский, я вышел на Гороховую улицу и отправился в противоположную от Адмиралтейства сторону. Свернул на улицу Сенную. Сенная площадь встретила меня следами взрыва. Посреди нее, на месте, где стояла башня мира, была воронка.

— Символично, — подумал я. — О каком мире теперь может идти речь?

Вскоре я свернул на Московский проспект и двинулся прочь от центра.

Светать начало, когда впереди замаячила набережная Фонтанки. Я свернул в первый попавшийся двор и вошел в подъезд первого попавшегося дома. После отключения электричества, домофоны перестали работать. Обходя мумии, лежащие на ступеньках, я поднялся на чердак, забился в угол и стал ждать, когда снова наступит вечер, чтобы вновь продолжить свой путь.

Ожидание оказалось долгим. Рисковать снимать противогаз я не стал. Временами мне удавалось провалиться в сон без сновидений. Пару раз я подходил к маленькому окошку на чердаке и наблюдал за городом. Сначала мне казалось, что при свете дня Северная Венеция не будет казаться столь ужасной. Но я ошибался. При дневном свете все стало выглядеть еще хуже. Разбросанные по городу мумии казались не то манекенами, не то застывшими зомби, которые вот-вот оживут и кинуться за тобой.

После обеда погода начала меняться. Солнце скрылось за тяжелыми свинцовыми тучами, и с неба закапал дождь. Сначала слабый, но с каждым часом он все более усиливался. К закату, все хляби небесные открылись, и пошел настоящий ливень. Временами сверкали молнии, вспышками освещая древние строения.

Надо было двигаться дальше. Конечно, дождь вызывал немалое беспокойство, так как был высокий риск выпадения радиоактивных осадков. Но на мне был надет костюм хим. защиты. И еще, остаться здесь еще на какое-то время, было просто невмоготу. Сама обстановка этого города давила на сознание. Казалось еще чуть-чуть и просто соду с ума.

Накинув заранее капюшон, я вышел на Московский проспект и отправился в сторону Пулково. Идти старался все также, короткими перебежками в тени зданий, старательно перешагивая через лежащие кругом мумии. Недосып, усталость, голод делали свое дело, и с каждым пройденным километром сил оставалось все меньше и меньше. На подходе к Парку Победы, ресурсов организма на то чтобы красться уже не осталось. Я просто передвигал одну ногу за другой, стараясь не спотыкаться о тела.

Внезапно мое сознание пронзило острое ощущение опасности. Еще не вполне осознавая свои действия, мое тело само инстинктивно бросилось на тротуар, прямо в лужу, рядом с лежащим в ней трупом. И в ту же секунду раздался звук выстрела, нарушив спокойствие многомиллионного кладбища. А в то место, где я стоял мгновение назад, в стену вошла пуля, выбив каменную крошку из фасада здания.

Сердце в груди бешено колотилось. Вставать было категорически нельзя, как и подавать признаков жизни. Я не торопясь подобрался, осторожно снял автомат с предохранителя и замер, прислушиваясь к каждому шороху.

Спустя пару минут начали раздаваться голоса. Их речь я разобрать не мог. Они говорили на каком-то незнакомом мне языке. Судя по произношению, скандинавы.

— Är du helt galen? Varför sköt du? Vad händer om demonerna hör skotten och kommer hit? (Ты что, совсем обезумел? Зачем стрелял? А если на звук демоны прилетят? Швед.) — Первый что-то недовольно высказывал вслух.

— Han är ryss. Jag hatar ryssar. Jag har skjutit många ryssar och jag kommer fortsätta skjuta dessa odjur. (Это русский! Ненавижу их. Стрелял и буду стрелять тварей! Швед.) — Эмоционально вторил второй ему.

Я затаился. Несмотря на проливной дождь, можно было услышать не только речь, но и гулкие шаги по тротуару. Они подходили все ближе и ближе. У меня был только один шанс — застать их врасплох. Одной рукой я зажал фонарик, палец другой положил на спусковой крючок автомата. Чтобы немного успокоиться, начал обратный отсчет. 10…9…8…7…6…5…4…3…2…1…Я собрался было уже резко развернувшись пустить в них очередь из автомата, предварительно ослепив фонариком, когда один из них пронзительно закричал, почти срываясь на фальцет.

— demonerna!!! (Демоны! Швед.)

Вслед за криком раздались выстрелы и звук удаляющихся шагов. Мои противники явно от кого-то убегали. Насколько мне удалось разобрать, стреляли из автомата и какой-то винтовки. Любопытство побуждало меня поднять голову и оглядеться, чтобы оценить обстановку. Но благоразумие пока преобладало.

Внезапно, я почувствовал резкий порыв ветра надо своей головой, будто кто-то массивный пролетел мимо. В следующее мгновение воздух вокруг меня наполнился свистом пуль. К счастью, все прошли мимо. Лишь бетонная крошка слегка посыпалась мне на спину.

Еще несколько секунд, и крики на незнакомом языке сменились воплями ужаса, затем боли. Раздалось неприятное чавканье и хруст. Крики стихли. Соседи из недружественной страны были мертвы. Недружественные соседи из недружественной страны.

Я лежал, уткнувшись взглядом в черные мертвые провалы глазниц мумии, и ждал. Пытаться обороняться было бы просто самоубийством. Силы были совсем не равны. А надежда остаться незамеченным была хоть и ничтожной, но более реальной.

Надо мной снова раздался свист ветра. Но чутье подсказывало мне, что тварь не улетела восвояси, а парит где-то рядом, чего-то выжидая и вынюхивая. Дышать я старался через раз и не торопясь, чтобы не выдать себя движением. Никаких посторонних звуков не раздавалось, кроме дождя, который продолжал литься везде… Только на себе я не ощущал привычных ударов капель воды. Внутри все обмерло. Значит, оно находилось прямо надо мной. Мне снова захотелось вскочить и бежать, пока ноги держат, отстреливаясь. Чтобы поскорее этот ад закончился. Дыхание перехватило. Я начал задыхаться. Каждая секунда была подобна вечности. Чтобы не поддаться панике окончательно, я начал вспоминать свою семью. Иру. Детей. Как они погибли. На смену ужасу и страху начали приходить решимость и спокойствие.

— Пусть я сейчас и умру, — мысленно говорил я самому себе, — но умру, как мужчина. С оружием в руках. Даже если сегодня меня не станет, попытаюсь хотя бы одну тварь захватить с собой на тот свет. Они смертны, я видел. Значит, пришла пора попытать счастья.

Но как только я собрался вскочить и встретить свой последний бой, порыв ветра надо мной снова возобновился. Капли дождя опять стали барабанить по моей спине. Тварь улетела.

Не смотря на то, что опасность миновала, я лежал, не шевелясь, около часа. Только дышать стал полной грудью. Когда чувство тревоги окончательно отступило, я осторожно приподнялся и огляделся. Следов мутанта нигде не было видно. Вспышка молнии на мгновение осветила все пространство. Ничего подозрительного. Я снова продолжил движение в сторону выхода из города. Но через сто метров мой взгляд зацепился за какую-то неправильность. Я остановился. Под ногами лежали куски военной формы, которая была чем-то перемазана. На одном фрагменте, приглядевшись, я увидел странную нашивку. На ней была изображена корона, а под ней на темном фоне два скрещенных меча. Чуть дальше я увидел другую нашивку с флагом страны. Шведы. Это были шведы. Эти скандинавы никак не могли успокоиться. И даже после того, как человечество практически перестало существовать, все равно выдвигали территориальные притязания.

Я двинулся дальше. Только от прежней воинственности и прыти не осталось ни следа. От пережитого стресса, усталость обвалилась многотонным грузом на плечи. Вскоре на смену величественным зданиям пришли обычные высотки. А я все шел. Уже совершенно не было сил таиться. Ноги все с большим трудом переставлялись с места на место. Кольцевая дорога уже осталась позади, вместе с мумиями, но останавливаться было нельзя. Дождь прекратился, уступив небо зареву рассвета, а я все шел. В автомобилях, на дорогах вместо мумий уже стали попадаться скелеты, но ноги вели меня вперед. Лишь ближе к обеду, когда силы окончательно оставили меня, а ноги предательски подкосились, я стянул противогаз. И на четвереньках отправился в сторону лесного массива, стоящего вдоль дороги. Полз, пока мог. На смену мху пришел снег, который все никак не мог растаять под кроной вечнозеленых елей, но я старательно передвигал конечностями. А потом упал и сразу провалился в сон, полный кошмаров, мумий, солдат, набережных и величественных дворцов, крыши которых укрывались в облаках. А над облаками парили демоны.

Глава 12

Я открыл глаза и обеспокоенно уставился в низкий потолок палатки, пытаясь понять, где сейчас нахожусь. Сон-воспоминание о мертвом городе нехотя стал отступать. Меня передернуло. За последние годы мне немало приходилось ходить по землям Ленинградской области, но я никогда больше не допускал себе мысли, чтобы еще хоть раз зайти в тот проклятый город. Даже не смотря на то, что следы химического оружия уже давно исчезли, и земля больше не была зараженной. Сомневаюсь, что еще хоть где-то на земле есть более жуткое место. Сон окончательно ушел, и я вышел из палатки.

Небо только-только начало окрашиваться в тона рассвета. Даша сидела спиной к палатке и смотрела куда-то в темноту.

— Доброе утро! — сказала девушка, обернувшись на шорох. — Решил пораньше встать?

— Доброе, — пробормотал я. — Что-то не спится.

— Тогда давай завтракать. Скоро станет достаточно светло, чтобы идти.

На мгновение я задумался, не стоило ли перейти город ночью. Так нас будет намного сложнее обнаружить. Но эту идею мне пришлось отмести. Если бы я шел один, то было бы совершенно другое дело. Но учитывая, что в довесок шла еще и Даша, рисковать не стоило. К тому же, со стороны города фонило, это означало, что вероятность нарваться на какую-нибудь засаду была мизерной. Радиацию никто не любит.

Минут через сорок, мы свернули лагерь, нацепили костюмы химической защиты, надели рюкзаки и отправились в сторону города.

Заходили со стороны Тюкалинского тракта. Шли вдоль дороги. Со столбов свисали разорванные ветрами и временем канаты проводов. Некогда красивые и дорогие автомобили стояли на спущенных шинах и были покрыты сантиметровым слоем пыли. Одни из них были уже в дырах от коррозии, другие только начали покрываться жуками ржавчины. Некоторые заросли вьющимися растениями. Вскоре показались невысокие строения, магазины с потертыми вывесками и полуразвалившиеся автомобильные заправки.

Чем ближе мы подходили к городу, тем большее беспокойство у меня вызывал радиационный фон. С каждым пройденным километром, он все более и более увеличивался. Машин становилось все больше и больше. Все стояли на выезд из города. Вскоре показались трубы и промышленные здания. Мы заходили в город.

Я сделал знак Даше остановиться и открыл атлас. Надо было проработать дальнейший маршрут. Изначально планировалось пройти Иртыш по железнодорожному мосту. За счет металлоконструкций, была большая вероятность пройти под мостом и остаться незамеченным. Но судя по тому, как фонило с той стороны, во время войны был нанесен удар по Аэропорту, который находился аккурат недалеко от нужного мне моста. Так что надежда на что, что конструкция уцелела, была ничтожна мала. Пришлось на ходу менять план действий. Я посмотрел по карте, где находится ближайший мост. Надо было двигаться туда. Да и пройти на максимально отдаленном от эпицентра взрыва расстоянии было очень соблазнительно.

Вообще, по моим прикидкам, городу очень сильно повезло. Судя по всему, на него скинули достаточно маленький снаряд.

Немного отдохнув, мы вновь отправились в путь. Стали двигаться намного осторожней. Все-таки, как показывала практика Санкт-Петербурга, врага можно встретить в самом неожиданном месте. Судя по надписям на домах, мы пошли по улице Дианова. Вскоре показались и высотки ЖК. Чтобы не быть обнаруженными, мы стали передвигаться согнувшись под прикрытием теплотрассы. С другой стороны от взглядов нас защищали покрытые золотой кроной деревья. Когда теплотрасса закончилась, нам оставалось благодарить небесные силы за то, что в городе было так много деревьев. На подходе к ул. Лукашевича, начали появляться следы разрушений. Пепелища, развороченные фасады зданий, искореженные груды автомобильного металлолома, деревья, вырванные с корнем и уже поросшие другой бурной растительностью. Только цвет листвы был уже не золотой, а какой-то ржавый. А иные деревья стояли вообще с голыми ветками. Открытого пространства стало тоже больше. Незаметно передвигаться стало намного сложнее.

Мы двинулись в сторону моста и как только прошли футуристического вида здание с разбитыми витражами и странной буквой G на фасаде, радиация стала медленной отступать. Наконец, впереди показался мост. Точнее все, что от него осталось. Даже издалека было видно, что по центру реки дорожное полотно раскурочено взрывом и теперь там зияет огромная пропасть. Две части моста теперь были соединены лишь неустойчивой металлической конструкцией перил.

Я повернулся в сторону следующего моста, силуэт которого виднелся вдалеке. Он уцелел еще меньше. Смотреть на остальные смысла не было никакого. Они находились еще ближе к аэропорту. Оставалось либо разворачиваться, двигаться обратно, искать лодку и переправляться на тот берег по реке, либо рискнуть и попробовать преодолеть пропасть по перилам, которые немного раскачивались на ветру.

— Что делать будем? — негромко проворил я. Через фильтры противогаза голос казался чужим. — Другие мосты, скорее всего, в более плачевном состоянии.

— Здесь перелезем, — уверенно ответила девушка.

Я подошел к перилам и с сомнением их пошатал.

— Может в обход?

В ответ Даша уверенно двинулась на середину моста. Сильнее сего напрягало то, что здесь мы были, как на ладони. Я жестом указал, чтобы девушка пригнулась, и под прикрытием перевернутых автомобилей вышел вперед. Пропасть была метров тридцать в диаметре, ее края украшали торчащие куски арматуры и куски бетона.

С другой стороны реки на нас смотрели здания высоток и раскуроченная телевышка. Шансов попасть в засаду было мало. С такого расстояния нас можно было снять только снайперской винтовкой. А это оружие было достаточно редким. А еще реже можно было встретить человека, который мог бы из нее стрелять.

Я выдохнул и направился в сторону шаткой конструкции. Немного проверил ее на прочность. Залез. Пока все вроде было нормально.

Главным для меня было не смотреть вниз. С детства боялся высоты. От ужаса того, что мне надо было проделать, волосы на голове зашевелились. Надо было сосредоточиться на поставленной задачи и ни на что не отвлекаться. Я показал Даше рукой, чтобы ждала здесь, пока я не переберусь и не спеша начал передвигать руками и ногами. Как назло, внезапно появился порывистый ветер, от которого металл под ногами начал противно скрипеть. Метр за метром я приближался к другой стороне моста. Наконец, мои ноги ступили на прочную почву.

Я огляделся, оценив обстановку. Все было тихо. Махнул рукой Даше, показывая ей, что можно перебираться.

Девушка передвигалась без особого усилия. Складывалось ощущение, что ее совсем не напрягает высота. Словно каждый день на досуге она карабкается по разрушенным мостам.

Я уже было расслабился, как резкий порыв ветра вырвал основу перил с другой стороны, и конструкция вместе с моей спутницей начала крениться сначала куда-то в бок, а потом и вовсе под тяжестью вниз. Несколько мгновений и девушка исчезла в провале. Сердце в груди оборвалось. Я ринулся к краю пропасти, на ходу сбрасывая сковывающий движения рюкзак.

Даша висела вниз головой и пыталась извернуться. Ее нога застряла в конструкции перил. Рюкзак тянул вниз, не давая возможности выбраться.

— Держись, сейчас помогу! — вскричал я, уже не таясь.

Даша в ответ что-то непонятно пробурчала, продолжая барахтаться в воздухе.

Медленно, цепляясь за каждую железку, я пополз вниз к девушке, вздрагивая при каждом скрипе. Руки никак не хотели слушаться.

— Даша! На меня смотри! — зачем-то крикнул я.

Девушка кивнула и немного успокоилась. Я подобрался ближе и смог разобрать бормотание. Думал, она молится. Оказалось, что нет, наоборот, матерится.

Вскоре я спустился к ее ногам. Даша дернулась, попытавшись подняться, но из этого ничего не вышло.

— Скинь рюкзак! По-другому не получится! — сказал я.

Даша уставилась на меня, обняла лямки и отрицательно покачала головой.

— Дура! — не выдержал я. — Сейчас все рухнет, не скинешь, нам крышка.

Несколько секунд девушка раздумывала.

— Не могу, тут запасы еды! — раздался голос из фильтров противогаза.

— Дашуль, милая, — начал я ее уговаривать, — ну Бог с ними, с запасами. Новые наберем. Мы же в городе. Тут продуктовых баз куча.

— А радиация?

Я сквозь зубы выматерился.

— Обработаем. Ну, давай, — как можно спокойнее сказал я.

Наконец, Даша меня услышала. Медленно потянулась сначала к одной лямке. Застежка отлетела. Другая лямка… Секунда, и наше продовольствие, на прощание весело перекувырнувшись в воздухе, скрылось под водой.

— Умница! — подбодрил я ее. — Теперь подтянись и давай мне руку. Ты сможешь, я верю в тебя.

Даша качнулась раз, другой и вскоре ее рука лежала в моей ладони. Мы освободили ее ногу и начали медленно подниматься вверх. Несколько ужасных мгновений спустя, моя голова приподнялась над поверхностью моста.

Чисто на автомате я огляделся, оценивая обстановку и обомлел от ужаса. На моих глазах, столбик за счет которого держались перила, от очередного порыва ветра накренился и оборвался. Ограждения полетели вниз, утаскивая нас за собой.

* * *

В последний момент мне удалось зацепиться за торчащий прут арматуры. Сделал я это на одних инстинктах. Снизу раздался громкий плюх. Незамедлительно бросил обеспокоенный взгляд на реку. Даша висела, вцепившись в мою ногу. На выплеске адреналина, даже не почувствовал этого.

— Держишься? — заорал я вниз.

— Пытаюсь, — раздался приглушенный ответ.

— Даша, ты должна вкарабкаться по мне наверх. Осилишь?

— Постараюсь, — ответила девушка и начала подтягиваться.

Руки в перчатках заскользили по арматуре. Я резким рывком перехватился поудобнее и стиснул зубы. Даша продолжала карабкаться. Ее руки вцепились в верхнюю часть комбинезона. Ткань натянулась, стянув ткань вокруг шеи, отчего я начал задыхаться. В глазах потемнело.

К счастью, Даша успела. И спустя несколько секунд мы лежали и смотрели в небо перед собой, пытаясь восстановить дыхание.

— Ладно, пойдем дальше, — сказал я спустя некоторое время. — И давай дальше попробуем без экстрима.

— Миш, спасибо, — смущенно раздалось рядом со мной.

Я подхватил рюкзак и автомат и направился в сторону берега. Даша шла рядом.

Первой мыслью было высказать девушке все, что я думаю. Особенно о том к чему приводит жадность. Что случилось, если бы мы рухнули в воду, не хотелось даже и думать. Рассчитывать, что купание в радиоактивной реке, прошло бы бесследно, было бессмысленно. С другой стороны, я прикинул, что Даша просто хотела сохранить любым способом запасы для нас. Для нее и для меня. В таком свете, девушку было даже немного жалко.

Вообще, самыми удивительными в произошедшем, были две вещи. Первая, это то, то что Даша умудрилась сохранить автомат. А вторая — то, что наши комбинезоны остались целыми.

Спустя несколько минут, мы, наконец, ступили на берег. Наш путь лежал дальше, к выходу из города. Какое-то время мы снова шли под прикрытием теплотрассы. А затем вышли на еще один мост, который вел через железную дорогу. На наше счастье он остался целым. В отличие от многочисленных раскуроченных железнодорожных составов, находившихся внизу. Я сверился с дозиметром. Показания уменьшались. Мы отходили от эпицентра все дальше и дальше. Видимо, здесь бомбили обычными снарядами.

К счастью, мост вскоре остался позади, как и необитаемый, некогда красивый и зеленый город. Идти решили по Пушкинскому тракту на Север. Чтобы как можно скорее покинуть зону степей и уйти под покров леса.

Привал в лесополосе устроили затемно, когда уровень радиации снизился до приемлемых значений, и можно было безбоязненно снять противогазы и химзу. Ноги уже едва передвигались.

Наутро мы продолжили идти вдоль тракта. С припасами было туго, поэтому мы старались заглядывать в каждый населенный пункт по дороге. Но, на удивление, припасы были подчистую кем-то выметены. Еще удалось подстрелить пару глухарей, так что с голоду мы не умирали.

На третий день пути мы вышли к какому-то поселению, расположенного на реке Иртыш. Первое, то нас насторожило, когда мы подходили к поселку, было то, что над ним парил демон. Мы наблюдали за ним в бинокль, когда он спокойно перемещался от одного края поселка к другому. В то же время с той стороны стали раздаваться голоса. И что самое странное, голоса не боли и ужаса, а скорее наоборот, какого-то празднества.

Чтобы не искушать судьбу, мы решили обойти то странное место стороной. Конечно, наличие живых людей означало и припасы, но в плену мы уже побывали, на повторение могло бы не хватить здоровья.

Огибали по восточной стороне. Шли как можно тише, и поэтому вскоре поселок остался позади.

— Что это было? — удивленно спросила Даша, когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы перестать опасаться быть услышанными.

— Может снова уголовники? — предположил я.

— Да нет, не похоже. Я отчетливо слышала женские голоса.

— А что, женских зон не было что ли? Может они сколотили свою банду и также там пируют.

— Не знаю, не знаю, — девушка покачала головой, — сомневаюсь.

— Ну, если хочешь, давай вернемся, спросим, — с сарказмом отозвался я.

Даша явно собиралась произнести что-то колкое в ответ на мое предложение, но тут сзади вдалеке послышался какой-то шум.

— Прячемся, быстро, — шепотом скомандовал я, бросившись в сторону густых зарослей.

Первое время ничего не происходило, а потом на полянку выбежала маленькая девочка, на вид лет семи. Поискав взглядом место, куда можно было бы спрятаться, она ринулась к кустам, где сидели мы с Дашей. Как только девочка оказалась рядом с нами, я резко подался вперед и схватил ее, зажав рукой рот. Ребенок отчаянно задергался в моих объятиях, словно бабочка, которую поймали в сачок.

— Ни звука, — угрожающе зашипел я.

Девочка продолжала дергаться, но тут, ко всем прочим бедам, вдалеке послышались громкие голоса.

— Где эта мелкая тварь? Димид, может собак спустим? Че нам бегать за ней? — в подтверждение словам раздался лай собак.

— Верховный тогда их на нас спустит, — прозвучал жесткий ответ. — Ты разве не слышал, что приказ был невредимой доставить. Как там?.. О! Жертва должна быть без порока!

— Ну, скажем, что собаки вырвались.

— Тогда сам займешь место девочки! Сергий шуток не любит!

Услышанного было вполне достаточно.

— Так, малышка! Нам срочно нужно убегать. Иначе, эти люди нас поймают. Можешь бежать с нами, мы тебя не обидим. Нет,– сама решай свои проблемы. Если сейчас уберу руку, кричать не будешь? — Прошептал я жестко, но в данной ситуации другого пути не было.

Девочка покачала головой.

Я полез во внутренний карман куртки и достал пакетик с приправами, который всегда носил с собой. Раскрыл и тщательно рассыпал под ноги. Потом разжал руку и, стараясь не шуметь, побежал в противоположную от голосов сторону. За мной увязалась Даша и ребенок.

— Там! — раздался восторженный голос за моей спиной.

Мы неслись, что было мочи. Скоро я увидел, что Даша взяла девочку на руки и бежала вместе с ней. Пришлось достать еще один пакетик с приправой и рассыпать за своей спиной.

Успешность моих действий подтвердил скулеж собак и то, что вскоре голоса начали отдаляться, явно сбившись со следа. Изо всех сил, мы бежали еще около двадцати минут, а потом обессилено рухнули на землю.

— Все, дальше не могу! — едва ворочая языком, сказала Даша. — Нужен привал.

— Добро! Пять минут, потом идем дальше. Скорее всего, за нами еще пустят погоню. Я пока постараюсь следы сбить.

Хорошо, что после города собак, у меня развилась прямо таки параноидальная мания везде с собой таскать приправы. Я пробежал триста метров на восток, потом рассыпал порошок и вернулся назад. Затем тоже самое сделал с северным и западным направлениями. Пускай, немного помучаются, гады.

Вернувшись к моим спутницам, я увидел, как Даша на руках баюкает девочку, ласково гладя ее по грязным и спутанным золотистым волосам.

— Миша, у нее истерика, она вся дрожит, — тихо прошептала девушка. — Надо искать убежище на ночь.

— Только не здесь, надо отойти как можно дальше от погони. Она сама идти сможет?

— Сомневаюсь. Думаю, что придется нести.

— Ладно, принял решение я. Тебе что легче нести, рюкзак или ее?

— Я Дарину понесу, она боится и тобой не пойдет. Сам неси свои железки,– отозвалась Даша.

— Значит, девочка говорит, — сделал я вывод. — Это хорошо, постарайся ее упокоить. Вечером нам предстоит серьезный разговор.

Глава 13

К вечеру мы полностью оторвались от преследования. Лай собак прекратился, голосов слышно не было. Темнота опустилась на землю. Костер разжигать было слишком рискованно, поэтому мы разбили палатку и Даша, схватив фонарик и остатки жареной дичи, пошла укладывать ребенка. На мои призывы поговорить, она лишь отмахнулась.

Около получаса из палатки раздавалось тихое бормотание. Потом все внезапно стихло. Спустя еще пять минут, из палатки показалась Даша.

— Все, спит, — удовлетворено заявила она.

— Рассказывай, — мрачно буркнул я. — Каких сюрпризов ждать ночью?

— Мы же сбили след?

— Может и сбили. Но у этих ребят какие-то контакты с мутантами. Кто они такие?

— Дарина очень напугана. Я вообще удивлена, что смогла ее хоть как-то разговорить. И из того, что она рассказала мало, что можно понять. Как я поняла, что она вместе с папой и мамой пришли в это поселение около года назад. Раньше они жили где-то в другом месте, но там стало нечего кушать. Сначала все было вроде нормально. Только ее пугал летающий паук, перед которым все зачем-то становились на колени. А еще ее сильно расстраивало, когда убивали овечек и козлят. Но зато была подруга Алиса, с которой можно было играть. Потом все стало как-то хуже. Алиса куда-то исчезла. А родители не говорили, что с ней стало. И вообще, они стали забывать кормить ребенка. Мама перестала с ней играть. Папа стал грубым, бил ее. А потом однажды он уснул и не смог проснуться. После этого, маме стало еще хуже. Она «бросила любить» Дарину, как она выразилась. А сегодня утром мама подошла к ней, схватила ее за волосы, поволокла куда-то, при этом страшно ругаясь, а потом и вовсе сказала, что скормит ее летающему пауку. Девочка плакала, умоляла ее этого не делать, но та лишь рассмеялась в ответ. Тогда Дарина вырвалась и убежала в лес, чтобы там спрятаться. Тут мы ее и нашли.

Я молчал, а пальцы в ярости стали сжиматься в кулаки. Перед глазами стояли мои дети. Хоть за эти годы время почти стерло их лица, но я их любил. Потом я вспомнил огромные круглые голубые глаза белокурой кудряшки, которая спала сейчас в нашей палатке. Захотелось прямо сейчас подорваться, облить весь их поганый поселок бензином и сжечь. Я постарался успокоиться и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. А затем махнул на все рукой и грязно выругался. Через некоторое время возможность рассуждать и говорить снова вернулась ко мне. Даша молча смотрела на то, что творилось во мне. Смотрела со странным выражением лица и легким сочувствием. Словно читала меня, как открытую книгу.

— Она не сказала, сколько их там, в поселке? — спросил я хриплым голосом.

— Миша, нет. С ними демон. Ты не справишься. Лучше давай уберем ребенка как можно дальше от этого ужаса. И сами уйдем отсюда и постараемся поскорее все забыть.

Я молчал, не зная, что на это ответить.

— Знаешь, сначала думал, что самое ужасное, это монстры. Потом повстречал бандитов. Затем, мне пришлось побывать в Питере. После него я и предположить не мог, что может быть что-нибудь хуже всего этого. Но то, что творится здесь… — слова застряли у меня в горле.

Даша молча подошла и обняла меня.

Мы с полчаса стояли так, смотря на темный силуэт палатки, и думали. О том, насколько поганым стал этот мир. Каким мы, люди, сами сделали его. Думали о том, как много пришлось перенести малышке. О том, что сделаем все, чтобы ей больше не пришлось плакать. Мы размышляли, не произнося ни слова, но каким-то образом полностью понимали друг друга. А потом, наши губы нашли друг друга, и наши тела, вслед за душами слились воедино, унося мысли прочь с этой грешной земли. Куда-то туда, где еще была надежда, где еще была жизнь, где еще была любовь.

Наутро мы решили немного повременить с дальнейшей дорогой, надо было пополнить провизию. Что, несомненно, оказалось ошибкой. Пока Дарина еще спала, на рассвете я оттащил в сторону от лагеря рюкзак и достал из закромов арбалет, который всегда использовал для охоты. Минут сорок спустя три тушки зайцев свисали с моего пояса. Чтобы не травмировать психику ребенка, я тут же, на месте их освежевал и направился в лагерь.

Уже на подходе я заподозрил что-то неладное. Весь кустарник около места стоянки был смят, а ветки поломаны. В ожидании чего-то неизбежного, я выскочил на полянку. Внутри все похолодело. Девочек нигде не было. Повсюду царили следы разгрома и борьбы. Рядом с пепелищем от костра одиноко лежал детский розовый ботинок. В отчаянии я заметался из стороны в сторону, пытаясь собраться с мыслями и определиться, что делать дальше. Сомнений, что это были вчерашние сектанты, не было никаких. Значит, надо было думать, как их вызволять.

— Во-первых, — заговорил сам с собой, — если это вчерашние ребята, то, скорее всего, Даша с Дариной еще живы. Просто так, те ребята не убивали. Только совершив какой-то обряд. Лучше всего догнать их в дороге.

Я вспомнил про рюкзак с оружием, который я случайно отнес в сторону и со всех ног ринулся туда. К счастью, мне повезло, и он лежал на месте. Не теряя времени, я скинул на месте теплую одежду, чтобы не мешала при беге. На разгрузку,которая была под ней, стал цеплять все, что было можно. Несколько гранат, ПМ, с тремя магазинами патронов, привычный АКМ и боеприпасы к нему, большой охотничий нож и болты к арбалету. Само оружие для охоты я оставил в руках. Больше всего упор был именно на него. Шуметь было не в моих интересах.

После того, как я вернулся на поляну, то понял, что догнать их никак не получится. Повсюду были следы от копыт. И как я их сразу не заметил! Это все осложняло.

— Придется поселок брать штурмом, — сказал я вслух. — Что я о них знаю? Собаки, лошади, как минимум один мутант, значительное численное превосходство.

Совсем несладко. У меня лишь одно преимущество — эффект неожиданности. Жаль так и не удалось доподлинно выяснить, сколько их там. Надо было выдвигаться. Самым правильным было бы подкрасться, затаится, собрать информацию и под покровом ночи выкрасть девочек, желательно уничтожив при этом вожака. Как там они его называли? Сергий, что ли? Словно какой-то батюшка. Хотя, чем черт не шутит!

Только если поднимется шумиха, придется иметь дело с монстром. Перед глазами встали образы девочек. Кулаки сжались. В конце концов, эти твари тоже смертны!

В компасе и карте нужды не было, так как следы лошадей были видны отчетливо. Судя по всему, их было пять. Я бежал легкой трусцой вперед, стараясь не сбить дыхание, и держал перед собой заряженный арбалет.

Поскольку я бежал один и налегке, путь обратно занял раза в два меньше времени. Поселок вырос из зарослей совсем внезапно. Мне едва удалось вовремя его заметить и притормозить в зарослях. Еще бы чуть-чуть и меня увидели бы все жители.

Я отошел метров на пятьдесят обратно, нашел подходящее дерево, залез на него, скрывшись в пожелтевшей листве, и достал бинокль.

День был в самом разгаре, поэтому люди деловито суетились. Одни носили дрова, другие что-то кашеварили около огромного котла. В сараях блеяли овцы и козы. В загоне были видны лошади. Собаки сидели в вольерах, на улицах их не было видно, как и мутанта. На первый взгляд обычная русская деревушка. Если бы не огромные деревянные истуканы на углах улиц, изображающие каких-то существ. И самое большое из них — демон. Тот самый, в виде спрута или гигантского паука, от вида которых бросало в дрожь каждого, кто сумел выжить в этом сумасшедшем мире. Перед главным монументом стоял огромный алтарь, состоящий из множества камней. Мужчины и женщины, как бы между прочим, подходили к алтарю и каждый подносил пучок хвороста.

Я перестал наблюдать за этим приютом умалишенных и стал осматривать территорию, чтобы составить план действий на ночь. Поселок состоял из пары сотен домов, большая часть из которых были явно заброшены. По центру находилась небольшая площадь, где и находился главный алтарь. Там же стояла старая деревянная православная церквушка. Только вместо привычных крестов над куполами, возвышались изображения солнца.

Я принялся считать людей. Никогда бы не подумал, что на такую простую задачу может уйти столько времени. Когда люди просто стоят в ряд, то все просто, но когда они туда-сюда суетятся, то узнать их количество становится мало возможным. Но я справился. По итогу, в моем списке было порядка девяноста трех потенциальных жертв.

Все, что нужно, я уже выяснил и стал терзаться чувством голода. Все же не есть около суток, для взрослого мужика задача непростая.

Ближе к вечеру, когда все тело уже ныло от неудобной позы на дереве, в поселке началось какое-то движение. Народ стал стекаться со всех улиц и домов к центральной площади. Вскоре, посреди них в круг вышел крупный чернобородый мужчина моих лет. Встал аккурат рядом с алтарем, достал невесть откуда взявшийся рупор и заголосил раскатистым баритоном на всю округу.

— Братья и сестры! Благодарение богам, которые продолжают заботится о нас! Ярило, до сих пор оберегает наши стада от хищных животных. Перун дает силы нашим мужчинам держать оружие! А Лада посылает возможность наслаждаться любовью с нашими женщинами! Но главный наш покровитель, Ктулху! И слава ему пусть возносится, доколе мы живы! — Спикер сделал театральную паузу, и весь народ, вторя ему, загомонил… «Слава!» — Кто даем нам счастье? — Снова заорал жрец.

— Ктулху! — завопил весь народ!

— Кто очистил землю от всех негодяев, которые ее губили? — шаман указал рукой на деревянный идол.

— Ктулху! — вновь в каком-то исступлении завопили люди.

— Кто привел нас сюда и кормит нас?

— Ктулху! — народ начал раскачиваться из стороны в сторону. Кто-то падал на колени и в религиозном экстазе простирал руки к небу. Другие падали навзничь и бились в припадках.

— Сегодня наши доблестные воины вернули жертву, которую у нас самым подлым образом украли из-под носа. Завтра будет великий праздник нашему богу! Он сам почтит нас своим присутствием! Завтра мы покараем наших врагов перед его взором! Завтра он пришлет нам свое благословение, чтобы мы, его народ были счастливы! — с каждой фразой чернобородый все громче и громче кричал, пока, наконец, не сорвался на крик. — Слава Ктулху!!!

— Вовеки слава! — вторил народ в неистовом бешенстве.

Внезапно, из-за спины жреца вышло несколько человек и стали что-то раздавать беснующемуся народу.

— Вкусите же божественное благословение! — завопил шаман.

Я старался приглядеться, что же там такое им давали, но из-за спускавшихся на землю сумерек и дальнего расстояния, не мог. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как продолжать смотреть этот цирк уродцев. Чернобородый тип куда-то исчез, а народ стал бить в барабаны, кто-то танцевал. Кому-то пришлось по сердцу улечься на землю и лежать. Некоторые радостно пели. Несколько пар даже начала спариваться прямо на виду у остальных.

Чем дольше я наблюдал за этой вакханалией, тем яснее мне в голову приходил ответ, что делать с этими животными. То, что я увидел, вызывало отвращение еще больше, чем бандиты. Тех, кто опустился до такого состояния, уже нельзя было назвать людьми.

Вскоре темнота полностью поглотила землю, и в поселке зажглись факелы и костры. Я сидел на дереве до тех пор, пока народ с площади не стал, покачиваясь расходиться по домам. Затем слез с дерева и начал разминать ноги и руки, которые от длительного пребывания в неудобной позе затекли. Оставалось лишь дождаться, пока все улягутся и действовать.

Наконец, стрелка часов показала полночь, и деревня затихла. Я начал тихо направляться к близ стоящему дому. По дороге мне никто не попался. Даже собаки, кажется, затихли и не подавали признаков жизни. Я встал. Точно, собаки. Если с ними ничего не сделать, то риск быть обнаруженным вырастет многократно. Немного напрягши память, я вспомнил, где находился вольер с собаками и направился к нему. Вроде, их было восемь. Достав из разгрузки ПМ, я надел на него, взятый с армейского склада, глушитель. Пригляделся к полутьме. Четвероногие вроде спали, но одна из собак, явно что-то почувствовав, приподняла настороженно голову и начала что-то вынюхивать в моем направлении. Я прицелился и нажал на спусковой крючок. Затем еще, еще и еще. К счастью, вольер был в стороне от жилых домов и собаки не успели поднять сильный лай. Я уполз в кусты и достал арбалет, на случай, если вдруг все-таки кто-то придет на шум. Но проходила минута за минутой, и все было тихо.

Теперь ничто не мешало мне навестить кого-нибудь из жителей. Под покровом темноты я бесшумно подошел к одному из жилых домов. Осторожно потянул дверь на себя. К счастью, петли были хорошо смазаны. Вспомнив пример Даши в городе бандитов, я стянул берцы и ступил за порог. Внутри было темно, лишь слабое свечение керосиновой лампы маячило где-то в дальней комнате, откуда доносился чей-то храп. Я направился прямиком туда и оказался в небольшой комнате с кроватью, шкафом столом и двумя стульями. На кровати спал молодой рыжий мужчина. Я бросил взгляд на стол. На нем в огромном количестве были разбросаны шприцы. Там же лежал огарок свечи, чайная ложка и жгут. Чуть дальше был рассыпан белый порошок.

Тут мне стало понятно, что за счастье предлагал им их мерзкий божок. Все кусочки одной мозаики становились на свои места. Стала выявляться общая картина происходящего. Стало ясно и странное поведение родителей Дарины. И вся уличная вакханалия приобрела некоторый смысл. Я неслышно достал из разгрузки нож и взял в другую руку подушку. План был простым. Резким движением опустить подушку на лицо спящему наркоману и в то же мгновение с усилием провести лезвием ему по горлу.

Я замахнулся… И опустил руку. Нет, так нельзя. Я не мясник. Пускай, то, что лежало передо мной нельзя назвать человеком, но убить разумное существо, пока оно спит… Чем тогда я буду отличаться от этих тварей?

В голове мелькнула мысль оставить все, как есть. Они все под кайфом и вероятность того, что они поднимутся на крик ничтожно мала. Но нельзя. Риск быть пойманным был слишком уж велик. Значит, надо было сделать так, чтобы в ближайшие несколько часов он не проснулся. Я вновь огляделся по комнате. Взгляд зацепился за коробки с лекарственными средствами. Вот! Оно! Наркотик, оказывающий успокаивающее действие на нервную систему и вызывающий сонливость. Я читал о нем, пока находился в плену у бандитов, после вторжения. Они приносили мне тогда все подряд, чтобы найти еще что-нибудь, отчего бы «штырило». Открыл коробку. Снова удача, ампулы! Схватив использованный шприц со стола и отмерив дозу, я аккуратно воткнул иглу спящему в руку. Дало сделано! Только ампул на всех не хватит. Остается надеяться, что на полках в других домах тоже будет, чем поживиться.

Через несколько секунд я покинул дом, аккуратно прикрыв за собой дверь, и направился к следующему дому. Двигался я от окраины к центру. Через двадцать минут мне попался часовой. Он стоял ко мне спиной совершенно один. Стоял и покачивался. Его, увы, пришлось снять. Арбалетный болт врезался ему в затылок, прервав его счастье.

Кто-то жил один. В других домах людей было несколько, что значительно облегчало мне задачу. Спустя три часа, по моим подсчетам, оставалось пять человек.

Я подошел к самому большому дому, стоящему в центре, недалеко от деревянного истукана Ктулху. В отличие от остальных зданий, в нем горел свет почти в каждой комнате. В принципе, уже можно было особо не беспокоится об оставшихся жителях. Но не хотелось поднимать шумиху, на которую бы могло прилететь местное божество. Да и от случайных пуль никто не застрахован. Поэтому я осторожно приподнялся и заглянул в окно. Одной секунды мне хватило увидеть, что это было то здание, где были мои девочки. Они сидели прислоненные к стене, явно со связанным за спиной руками. А нависая над ними, стоял черноволосый шаман и что-то им говорил.

Очень хотелось освободить Дашу и Дарину, но мне надо было заглянуть еще в один дом, чтобы не ждать удара в спину.

Быстро закончив начатое, я, наконец, вернулся к дому, чтобы освободить моих девочек. Очень тихо я открыл дверь и все также, босиком, направился в сторону голосов, отложив арбалет в сторону и держа наготове пистолет с глушителем.

Но стоило мне приблизится настолько, что появилась возможность разбирать слова, как я решил повременить с расправой и послушать столь интересный разговор.

Глава 14

— Чем ты нас напичкал? — раздался сонный голос Даши.

— О! Снова тот же вопрос! — раздался раскатистый баритон, сопровождающийся хохотом. — Когда ж тебя счастье-то отпустит? Не думал, Дашуля, что ты такая слабенькая. Судя по времени, уже должно отпустить.

— Что с девочкой? — снова, едва ворочая губами, пробормотала девушка.

— Спит. А что ей будет? Завтра утром у нее большой праздник. Должна быть отдохнувшей, свежей и целой. Ты, кстати, тоже приглашена, в качестве… Впрочем, сама увидишь. Лучше скажи, как ты тут оказалась? Ждать ли мне еще кого-нибудь из старых друзей? Хотя, можешь не говорить. Кому ты нужна! Одна зачем-то в такую даль отправилась. Верно?

— Да пошел ты, урод! — выплюнула Даша и разразилась ругательствами.

Чернобородый стоял и молча слушал.

— Надо же, раньше уродом ты меня не считала. Скорее наоборот. Да и изъяснялась то более утонченно. Вот так оставляй своих бывших без присмотра, сразу попортят!

Мне стало любопытно. С одной стороны, надо было как можно скорее закончить весь этот цирк, застрелить крепыша, хватать девушек, забивать мешки провизией и бежать без оглядки. С другой, я пришел в самый подходящий момент. В разговоре можно услышать много чего полезного. К тому же жреца явно пробило на разговоры. Да и вмешаться можно было в любой момент.

— Ты — сволочь, Сергей! Я тебя похоронила, а ты тут…

— О! Теперь вижу, что ты окончательно пришла в себя. А то уж больно хотелось поболтать напоследок.

— Девочку отпусти!

— Не могу. Она не моя. Завтра ее принесут в жертву Ктулху, — равнодушно отозвался негодяй.

— Сережа, что с тобой случилось? Ты же не такой! Я знаю! — Даша попыталась изменить тактику воздействия.

— Ты знаешь? — усмехнулся он. — Да ты всегда была тупой, как дрова. Что ты можешь знать?

— То, что ты меня спас, что любил меня, защищал, оберегал.

— Да, признаюсь, мне с тобой было хорошо. Также хорошо, как с Викой и другими девушками. Оберегал? С тобой было удобно. Всегда готова встретить, кушать готовила, за порядком смотрела. Но ты скучная! Даже сейчас абсолютно предсказуемо сначала оскорбляешь, потом тарахтишь про девочку. Ну, абсолютно ничего интересного. Я разочарован. Когда тебя увидел, думал, что раз уж ты преодолела такое расстояние и снова попалась мне на глаза, то что-то поменялось. Но нет. Снова скука, — жрец демонстративно зевнул.

— Раз уж я такая тупая, может объяснишь мне, как ты тут оказался? — в голосе Даши послышалась злость.

— Почему бы и нет? Все равно никому не расскажешь. Мы попали в засаду в одном поселке, ты его не знаешь.

— Знаю, нас там тоже хлопнули, — перебила его девушка. — Одна смогла улизнуть.

— О! Значит, по моему маршруту пошла? А с кем хоть?

— Вася, Митя и Дима.

— Ну да, взяла самых лузеров. Удивительно, что вообще до туда дошли, а не заблудились в пригороде Уфы, — ухмыльнулся Сергей. — Ну да ладно, хрен с ними. Наша команда была, конечно круче, но вляпались точно также. Вову и Кирю убили сразу. Мы с Витьком успели спрятаться в каком-то подвале. Нас не пытались взять штурмом. Дали время поразмышлять. Через неделю размышлений закончилась провизия. Еще через трое суток голода мы с Витьком уже начали подозрительно поглядывать друг на друга. Тогда-то я случайно и наткнулся на тайник с порошком. Каким же глупцом я был, что не сразу решил его попробовать. Ведь в нем оказался выход из тупиковой ситуации. А счастье? Сколько заложено было в нем радости! Тебе этого не понять. Почему, ты думаешь, Ктулху самолично явился к нам на землю? Не потому ли, что глупые людишки запрещали счастье! Даже в некоторых странах казнили за него! Безумцы!

— Да ты жалкий наркоша! — с презрением бросила Даша.

— Ты не понимаешь. А у тебя был шанс понять. Впрочем, я особых надежд не питал. Ладно, не о тебе речь! Витек тогда первый решил попробовать. Он был такой же, как и ты. Ничего не понял. А я оказался избранным. Он сам меня избрал.

— Что ты несешь, дебил⁈ — не выдержала девушка.

— Забавно, но Витек сказал те же самые слова, когда я сообщил ему волю Ктулху. Сначала, мне показалось, что это из-за зависти. А потом понял, что просто я избранный. Человечество забыло свои корни, своих богов. Мне предстояло снова все возродить. И начать следовало с жертвы. Лишь на крови строится древний завет. Мой напарник никогда не отличался особой силой. Мне не составило никакого труда оттащить его на поверхность и совершить над ним обряд. Мой бог оказался благосклонен ко мне. Он показал мне будущее, что я должен совершить в его славу. Я увидел этот поселок, паству искренне верующую в него. Потом предо мной возникло ведение далекого будущего, в котором люди снова живут, живут счастливо в единении друг с другом. И Ктулху охраняет города и села. Человечество уничтожило свои безумные и ненужные изобретения и снова, как и встарь начали жить вот так, свободно и радостно. Меня избрали быть мессией, помазали на то, чтобы донести истину. Я увидел, что идти мне надо на восток. И там, за зараженным городом я найду свой истинный путь, — голос Сергея стал каким-то мечтательным и мелодичным. Великий Ктулху принес и положил к моим ногам много счастья. Указал, где взять еду для подкрепления плоти.

— Просто признай, что ты обычный трус. И так переживал за свою шкуру, что предал своих друзей, — выплюнула Даша.

— Разве может обычная овца, обреченная на закланье понять все величие замысла всемогущего? А мне было открыто. И я поверил. Поверил настолько, что отправился за своей судьбой. И везде меня сопровождал мой бог. Он заботился обо мне, когда я голодал. Показал мне безопасный проход через зараженный город. Привел сюда. Сначала тут никого не было, но ближе к зиме начали подтягиваться первые верующие. Мы создали идолов. Вновь обзавелись стадами. Возобновили жертвоприношения. Люди сами, осознав истину, приносили жертвы на алтарь. Например, как мама этой девочки. Как сделала мама подруги этой девочки. А до них были другие. Не думай, что наш бог не отвечал на наши нужды. Наоборот, с каждым приношением, у нас все больше и больше было счастья. Все больше и больше было пищи. Все меньше и меньше оставалось врагов. И то, что произойдет завтра, величайшее благо, поверь!

— Ты просто больной урод! Как только я могла не увидеть в тебе всю эту гниль. Что ж ты там, в подвале, от очередного прихода не помер, сволочь? Таких как ты надо истреблять. Знай, однажды и тебя также порвут твои повелители, мр*зь! — Дашу понесло. А Сергей стоял над ней скрестив руки и молча все слушал с довольным видом.

— Да, я забыл сказать тебе главное! То, для чего великий Ктулху привел тебя сюда, — наркоман сделал театральную паузу и продолжил. — Я не врал, когда говорил, что с тобой мне было хорошо. И ты на эту ночь будешь моей наградой за поимку жертвы. А завтра я отдам тебя всем остальным, после чего принесем тебя в жертву. Сергей мгновенно преодолел разделяющее его с девушкой расстояние и, закрыв ей рот рукой, принялся рвать на ней одежду.

Я решил, что пора вмешаться. Вышел из-за угла, вскинул ПМ. Можно было нажимать на спусковой крючок, но не хотелось зацепить Дашу. Поэтому, я просто позвал его.

— Эй, придурок!

Жрец моментально развернулся, прикрывшись Дашей, как щитом. Не ожидал такой прыти от наркомана.

— Ты кто такой? — завопил он во всю глотку, явно думая криком разбудить жителей деревни.

— Не твое дело. Девушку отпусти, — медленно проговорил я, не сводя взгляда с в его глаз с расширенными зрачками.

— Это ее что ли? — усмехнулся чернобородый и стиснул ее горло своей рукой. — Давай лучше так. Ты кладешь пистолет на пол или я сейчас сломаю ее лебединую шейку. Ну!

То, что этот умалишенный действительно так сделает, сомнений никаких не возникало. Надо было все таки сразу его пристрелить! А сейчас риск зацепить Дашу был слишком велик. Времени на раздумья не оставалось. Я не спеша положил пистолет с глушителем на пол и немного подтолкнул его ногой в сторону Сергея.

Пистолет застыл аккурат между нами. Сергей отшвырнул Дашу в сторону и с нечеловеческой скоростью ринулся к нему. На это я и рассчитывал, поэтому сразу кинулся ему наперерез. Мы сцепились еще в полете. Но, к сожалению, я недооценил жреца. Он был намного крупнее меня и похоже, что наркотики не только не превратили его в дряблого задохлика, но и придавали ему сил. Я оказался снизу и почувствовал, что в меня летит здоровенный кулак. Именно почувствовал, увидеть не успел. Инстинктивно дернув голову влево, я ощутил, как мимо меня пролетела рука и вонзилась в доски пола. В то же мгновение, я выбросил вперед ребро ладони, метясь в кадык противнику. Но он успел наклонить подбородок так, что удар соскользнул ему куда-то по ребрам, не причинив и малейшего вреда. В принципе, я и не рассчитывал на успех, поэтому левой рукой в это время доставал из ножен нож.

Сергей, каким-то образом увидел мой маневр и одним движением выхватил оружие.

Собрав все силы, я подобрал ноги и откинул жреца в угол комнаты, перевернулся, схватил пистолет и нажал на спусковой крючок. Пуля вошла в грудь. Чернобородый удивленно покачнулся и снова кинулся атаковать. Я снова выстрелил, потом еще и еще. Сергей медленно осел и стал заваливаться на бок. Я подошел к нему вплотную и выпустил последнюю пулю ему в голову.

Наступила тишина. Лишь где-то в углу постанывала Даша. Я ринулся к ней, на ходу выхватывая нож из рук наркомана. Девушка лежала лицом к стене, а из рассеченного лба стекала струйка крови. Осторожно, стараясь не повредить руки, я разрезал сковывающие ее веревки. Потом аккуратно уложил ее на спину. Она открыла глаза.

— Ты пришел за нами. Я так ждала тебя! — воскликнула Даша и, подавшись ко мне всем телом, впилась своими губами в мои. — Дарина! — внезапно спохватилась она и кинулась к лежащей невдалеке девочке. — Миша, помоги!

Я подошел к малышке, разрезал путы за ее спиной и нащупал пульс. Пульс был в норме. Дыхание — ровным. Похоже, девочка действительно просто крепко спала.

— С ней все нормально. Спит. Но лучше до рассвета убраться отсюда как можно дальше.

— А что остальные? — спросила девушка, кивнув в сторону Сергея.

Я проигнорировал вопрос.

— Ты можешь в доме поискать какие-нибудь теплые вещи? Мне надо отойти, чтобы собрать провизию.

— Я тобой, — отозвалась Даша.

— Нет, ты за Дариной смотри. Вдруг проснется, а тут такое… Возьми, на всякий случай, сказал я, протягивая девушке пистолет и запасной магазин патронов.

­– А ты?

— У меня автомат на улице лежит. Я вернусь минут через двадцать. Постучу четыре раза в дверь. Если не успею вернуться, бегите отсюда как можно быстрее.

— Как не вернешься? — испугалась Даша.

— Это так, на всякий случай. Конечно, вернусь, — сказал я и отправился в сторону выхода из дома.

На улице все было тихо. Конечно, больше всего я боялся не людей. Их уже не стоило бояться. А вот спруты могли вернуться на свою территорию в любой момент. Не теряя времени, я собрал по домам заранее присмотренную провизию и отправился к загону с лошадьми. Выбрал двух кобыл. Вскоре лошади были готовы к езде, и можно было выдвигаться. Но меня ожидал сюрприз.

— Я не полезу на это! — прошептала Даша, когда вышла из дома, держа на руках спящую Дарину. — Не умею! Боюсь! К тому же, как ребенка держать?

Голову она уже успела перебинтовать и теперь своей повязкой напоминала Рембо.

Я устало вздохнул и сказал.

— Хорошо. Тогда просто залезь сверху и держись руками за седло. За уздечку поведу сам. Дарину тоже возьму я. Поверь, нам надо убраться как можно дальше, а пешком мы этого сделать никак не можем. Дашуль, ты умничка, ты сможешь.

— А если… — начала девушка, но я перебил ее.

— Давай ребенка и залазь на лошадь.

Несколько неуспешных попыток и мы двинулись прочь из проклятого поселка. Часа полтора спустя, мы пришли на место стоянки, где до сих по была разбита палатка, а в кустах лежал мой рюкзак.

Долго мы там задерживаться не стали и поспешили уйти подальше. Чтобы не рисковать слететь с лошади в темноте, мы вышли на старую дорогу и отправились по ней, пока, наконец, вдалеке не забрезжил рассвет. Тогда мы снова свернули с дороги и поскакали под прикрытием деревьев.

— Миша, я не могу больше ехать, мне больно. Натерла, — взмолилась Даша часам к десяти утра.

— Ладно, привал! — ответил я и направился в сторону небольшого оврага. — Тут остановимся.

Не успел я слезть с лошади, как вдруг девочка зашевелилась у меня на руках и открыла глаза. Сначала она хмуро посмотрела на меня. Потом огляделась и увидела Дашу.

— Мама! — воскликнула она, протягивая к девушке руки.

— Сейчас, моя хорошая, я сейчас, только слезу с лошади, — забубнила Даша.

— Ее зовут яблочко! — заявила Дарина.

— Кого? — не понял я.

— Мамину лошадку. А твою — Виноградинка. Опусти меня на землю, я к маме пойду, — деловито заявила девочка.

— Ладно, — растерялся я. — Давай тогда, ты поможешь маме слезть с Яблочка, а то она боится, а я пока разобью палатку.

— Зачем разбивать она же хорошая? А чем ее можно разбить? Молотком?

Я улыбнулся. Похоже, что только Дарина перенесла нормально последние сутки и, слава Богу, ничего не запомнила.

Я ласково погладил девочку по кудрявым волосам.

— Ладно, раз разбивать не будем, то ты поможешь мне ее установить.

— Ура! А ты научишь?

— Конечно, научу, — улыбнулся я и сам помог Даше слезть с лошади.

Спустя час мы замаскировались, как только смогли. Лошадей привязали к дереву внизу оврага, а сам овраг сверху закидали сухими деревьями и еловыми ветками так, что со стороны нас заметить было непросто. Мы с Дариной разбили палатку, а Даша тем временем приготовила завтрак на примусе.

— Дашуль, мне надо отдохнуть. Сегодня больше никуда не поедем, — заявил я после завтрака.

— А если погоня? — нахмурилась девушка.

— Не думаю, что за нами кто-нибудь погонится.

— Миша, ты что? Всех что ли… — с ужасом в голосе зашептала Даша, искоса смотря на девочку, которая пыталась накормить лошадь травой.

— Нет. Хотел, но не смог, — покачал я головой в ответ. — Рука не поднялась. Решил всем вколоть снотворного. Так что они до сих пор еще спят. Собак у них больше нет, лидера тоже, лошадей я всех выпустил. Пока они поймут что к чему, уже будет темно для погони. А завтра они нас уже не догонят.

— Спасибо тебе, — проникновенно произнесла Даша. — Ты снова спас меня. И не только за это.

— А за что?

— За то, что человеком остался. Я боялась, что ты перейдешь черту. Еще до того, когда нас взяли в плен. У тебя был такой взгляд, когда ты слушал про Дарину…

— Может, все же надо было закончить дело? Они мало чем напоминали людей. Да и после всего, что они творили, оставить их без наказания не вполне справедливо, — задумчиво произнес я.

— Может и так. Только не нам решать, кому жить, а кому умирать. Иначе, чем мы тогда будем отличаться от тех же бандитов или этих язычников-наркоманов. Когда придет время, жизнь сама их накажет, я уверенна.

— Ты действительно веришь в это? После всего, что мы видели?

— Верю. Еще неделю назад, я сама бы посоветовала перерезать всем горло. А теперь, кажется, кое-что поняла.

­– И что же? — удивился я.

— Дарина.

Я вопросительно поднял бровь.

— Посмотри на нее. Ребенок в этом безумном мире. Жизнь посреди смерти. Ты же согласишься со мной, что после того, как началось вторжение, все мы живем в ожидании смерти, не имея надежды на будущее. А тут — жизнь. А где жизнь, там и надежда. Там и будущее. И то будущее не построить на убийстве беззащитных. Даже, если они заслужили такую смерть.

— Дашуль, а почему только сейчас? У вас же в Уфе тоже были дети?

— Да, только я их никогда не видела. Их всех где-то прятали, даже друг от друга. И теперь я понимаю, почему.

Мы сидели и молча смотрели на радующуюся девочку, которая забыла все невзгоды прошлых лет, предательство родителей, потерю подруги и теперь просто жила. Играла. Веселилась. Была счастлива.

— Кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь в виду, — зачарованно произнес я.

И тут над нашими головами небо заволокла огромная тень. Тень гигантского спрута, пролетающего прямо над нашими головами.

Глава 15

Все замерло. Никто явно не ожидал такого поворота событий. Затихли даже лошади. Дарина испуганно уставилась на небо сквозь еловые ветви.

Внезапно небо просветлело, демон, не сбавляя ходу, полетел дальше. Смерть прошла совсем рядом.

— Миша, положи автомат, Дарине и так страшно, — голос Даши вывел меня из ступора.

Я огляделся. В моих руках было зажато невесть откуда взявшееся оружие. Палец застыл на спусковом крючке, тело словно сжато в пружину.

— Да, конечно, — ответил я и убрал оружие в сторону. — Слава Богу, замаскироваться додумались!

Дарина подбежала к Даше и с разгона запрыгнула к ней на руки.

— Мамочка, я боюсь! — залепетала она.

— Не бойся, я рядом. И дядя Миша никому нас в обиду не даст! — начала успокаивать ее девушка. Дарина подняла голову и внимательно меня осмотрела с ног до головы, словно оценивая, нормальный ли выйдет из меня защитник. Потом отвернула не по-детски серьезный взгляд и уткнулась в грудь Даше.

Так мы просидели еще около получаса. Все было тихо, поэтому, не выдержав, я заявил, что иду отдыхать и отправился в палатку.

Глаза я открыл ближе к закату, когда на всю округу раздавался вкусный запах ужина. Сглотнув слюну, я вышел из палатки и направился к своим девчатам, которые о чем-то шептались около примуса. Увидев меня, они захихикали и отвернулись в сторону. Мне стало интересно.

— Доброе утро, красавицы! О чем шепчитесь? Опять, небось, мальчиков обсуждаете! — весело произнес я.

— Ну, во-первых, уже не утро. А во вторых не всех мальчиков, а лишь одного, — серьезным тоном ответила мне Даша.

— Я только что проснулся, значит для меня сейчас утро. И, кстати, что вы там обо мне сплетничали?

— С чего ты взял, что о тебе? — спросила Даша, изобразив на лице неподдельное удивление.

— Что у тебя волосы белые, потому, что ты призрак! — перебив ее, заявила девочка.

Я вопросительно поднял вверх брови, а Дарина продолжила.

— Сначала мама говорила, что волосы белые из-за того, что ты зимой в снег без шапки ходил. Но я не маленькая уже, так что не поверила. Если бы ты ходил без шапки, то у тебя бы уши отвалились от холода. Я так маме и заявила. Тогда она сказала, что ты пил так много козьего молока, что волосы окрасились. Но тогда бы у тебя живот был бы таким огромным! — девочка развела руки в сторону, показывая гипотетические размеры потенциального живота. — Тогда я и решила, что дело в том, что ты призрак. Только еще не совсем. Ну, маленький, что ли? — на этом моменте Даша не выдержала и засмеялась в голос. — Или не маленький, а просто еще немного неполноценный, — еще один взрыв хохота, — так что мы тебя раскусили!

— Ничего от вас не скроешь, все вы обо мне знаете! — с улыбкой проговорил я.

— Иди сюда, маленький неполноценный призрак, еда почти готова, — съехидничала Даша.

— Вот как наемся, как стану большим, полноценным призраком, будете знать! — ответил я, изображая на лице хищный оскал, под дружный хохот девчат.

Приключения на тот день закончились. Когда девочки ушли отдыхать, я достал атлас и, подсвечивая фонариком, проработал дальнейший маршрут. Если идти напрямую, огибая болота и населенные пункты, то выходило около тысячи километров. Учитывая, что мы будем двигаться верхом, то получалось порядка двадцати дней. Это было бы прекрасно, так как можно было бы успеть прийти в город-убежище аккурат до наступления холодов. Провизии должно было бы хватить как раз впритык. А если по пути вечерами охотиться, то получалось совсем прекрасно!

Смущало только одно. Нам предстояло пройти по южному краю Васюганских болот. Конечно, можно было бы не рисковать и пройти по югу области, мимо Новосибирска и так до Томска, но это был большой крюк. К тому же на этой дороге было слишком много населенных пунктов. И как следствие, людей и демонов, встречаться с которыми желания не было никакого. Еще в лесостепи и прятаться особо некуда. В такой дороге чувствуешь себя беззащитным. Лучше уж рядом с болотами пройтись. Зато мало народу и монстры не должны попадаться.

Ночь прошла спокойно. Я дал Даше выспаться. А наутро, мы собрали лагерь, уселись на наших лошадок и поскакали на северо-восток. Даша держалась в седле куда более уверенно, чем накануне. Даже сама держала поводья в руках. Наверное, потому, что ее поддерживала сидевшая рядом Дарина, которая явно имела опыт общения с такими животными.

Днем мы спокойно скакали, перекусывая на ходу тем, что осталось от завтрака. Вечером разбивали лагерь, стараясь максимально его замаскировать. Пока девчата орудовали около котелка, я всегда уходил с арбалетом на охоту. И практически никогда не возвращался обратно с пустыми руками.

За неделю нашего пути, природа полностью поменялась, лесостепи сменил смешанный лес. Листва уже по большей степени опала и теперь ласково шуршала под копытами лошадей. С ребенком ехать оказалось намного интересней. Даша была права, в Дарине была жизнь. И жизнь эта просто била ключом, заражая всех, кто находился рядом. Мы вспомнили множество игр. А те, что вспомнить не получалось, придумывали. Наконец, позади осталась Омская область и началась Новосибирская. Леса сменялись озерами и болотами, которые мы старались тщательно обходить стороной. В особо близких к болотам местах, приходилось слазить с лошадей и идти пешком.

Однажды, когда мы решили сделать день отдыха, я не выдержал и сбегал на болото. Через два часа принес девочкам котелок клюквы. Жаль, что морошка уже отошла к тому времени.

Погода также ухудшилась. Все меньше и меньше было солнечных дней. Им на смену пришли дожди. Скоро стоило ожидать первый снег. Как только мы вошли на территорию Томской области, пришлось зайти в одну брошенную деревушку, чтобы найти одежду для девочки. Ее курточка уже не справлялась с ухудшением погоды.

Девчат я оставил в стороне и в деревню пошел один, пешком, не взирая ни на какие протесты. Красться пришлось чуть ли ни ползком. Как только я оказался вблизи деревни, то залез на дерево и тщательно изучил окрестность в бинокль. Было чисто. Только где-то между домами пробежала любопытная лиса, да птицы щебетали на крышах деревянных домов. Я не спеша стал обходить все дворы. Уже в последнем доме, мне повезло. Тут явно когда-то жила семья с ребенком. И помимо теплых вещей, я захватил еще красивую куклу и упаковал все это в рюкзак. Но стоило мне направиться к выходу из дома, как я услышал где-то шорох. Он раздавался со стороны чердака, куда вела старая деревянная лестница. Я выхватил арбалет и, стараясь шагать бесшумно, направился в сторону источника шороха. Не смотря на все усилия, старые рассохшиеся доски выдавали мое присутствие жалобным скрипом. Решив, что дальше изображать шпиона, смысла нет, я одним рывком взлетел вверх и ударом ноги распахнул дверь. В полутьме чердака что-либо разглядеть было тяжело. Но сразу стало понятно, что опасностью тут не пахло. Облегченно вздохнув, я развернулся, чтобы идти обратно, но тут слышал жалобное мяуканье. На середину чердака пошатываясь вышел тощий котенок.

— Ты как тут очутился, скелетон? — произнес я с усмешкой, хватая за шкирку комок шерсти.

— Мя! — раздалось в ответ.

— Ладно, возьмем тебя с собой в путешествие, — улыбнулся я и отправился к выходу. — Будешь ребенка развлекать.

Больше ничего интересного не нашлось, так что можно было спокойно идти к девочкам.

До места стоянки оставалось пройти не больше полукилометра, когда я услышал женский крик. Выхватив на ходу автомат, я бросился на выручку к девчатам. Бежал, что было сил. Мокрые ветки больно хлестали по лицу, но я не обращал на это никакого внимания. Вскоре я начал различать голоса.

— Нет! Оставь ее! — визжала Дарина.

— Сейчас, родная моя! Сейчас дядя Миша придет и спасет нас. Прием! Миша, ответь! — вторила ей Даша.

Я вспомнил про рацию, которую даже не удосужился включить и мысленно выругался. Последние две недели были слишком спокойными и усыпили мою бдительность.

Наконец, показалась поляна. Я не сразу успел понять, в чем дело. Ожидал увидеть все, что угодно. Парящего демона, вооруженных людей, стаю волков. Но ничего такого не было. Я поднял глаза и увидел девчат, сидящих на ветках дерева.

— Миша! — закричала мне Даша, указывая рукой куда-то в сторону.

Я проследил за ее взглядом. Сразу за нашей полянкой, в месте, где были привязаны лошади, копошилась огромная туша, покрытая коричневым мехом.

Прицеливаясь на ходу, я с криком бросился в ту сторону. Зацепить лошадей желания не было никакого. Услышав новый звук, зверь обернулся мордой к новой опасности, выпрямился во все свои три метра и взревел. На какое-то мгновение мы с медведем встретились взглядами. Человек и хищник. Венец творения и истинный владыка тайги. Я бежал к нему навстречу, дожидаясь, когда в него можно будет открыть огонь.

Большинство несчастий в жизни случаются по глупости. Если бы спутники Одиссея не полезли к мехам, то знаменитый путешественник благополучно вернулся бы домой к семье без долгих лет странствий. Если бы священник рассказал о своих планах Ромео в отношении снотворного, то знаменитая история Шекспира имела бы совершенно другой исход. Если бы Иван-царевич не сжег лягушачью шкуру, то избежал бы многих потрясений в своей жизни, и любовь восторжествовала бы намного раньше. Если бы…

Если бы не корень дерева, подвернувшийся мне под ноги… Я кубарем покатился по земле. Автомат улетел куда-то в сторону. Во рту появился металлический привкус, видимо я прикусил язык. Наконец, эта круговерть закончилась. Я резко развернулся, и прямо перед моим лицом всплыла морда зверя. Мое лицо обдало зловонным дыханием.

— Как так? — этот вопрос был единственным, что пришло мне в голову в тот момент.

Чисто на инстинктах, я выставил вперед руки и перекатился на левый бок, закрываясь от клыков. Но в следующее мгновение, раздался звериный рев, и правая часть спины взорвалась болью. Острые, как ножи, когти зверя, легко распороли одежду и вонзились в спину. Боль не давала возможности соображать. Однако я почувствовал, как мое тело вспарило куда-то вверх и начало мотаться из стороны в сторону. Видимо, на какое-то мгновение мое сознание отключилось. Я пришел в себя от удара о ствол дерева. Тело отказывалось меня слушаться. Но мне удалось приподнять голову и увидеть, как медведь несется через поляну ко мне на своих четырех лапах.

— Нет! — голоса девочек звучали как-то отдаленно.

Но вместе с их криком, на смену боли и обреченности, ко мне пришла злость.

— В конце концов, кому еще позаботиться о девчатах, если не мне, — мелькнула мысль в голове. — И кто теперь пытается этому помешать? Какой-то вонючий комок меха? С какими только опасностями за последние годы я не сталкивался. Но оставался живым. Выживал вопреки всему. И уж точно не этому блохастому переростку что-то менять!

Я выхватил из-за пояса нож левой рукой, вскочил на ноги и, невзирая на боль, бросился навстречу медведю. Когда между нами оставалось всего два метра, Потапыч приподнялся на задних лапах, намереваясь обрушить передние на меня. В этот момент, я завалился навзничь, выставив вперед руку, с зажатой в ней тесаком. Планировал пролететь под ним, пропоров ему брюхо. Наивно. Из-за того, что от соприкосновения с землей мою спину пронзила острая нестерпимая боль, вместо удара получилось поглаживание. Я ему даже шкуру не оцарапал. Не теряя ни секунды, я перевернулся через левую сторону и вскочил на ноги.

Медведь сделал еще несколько шагов вперед по инерции, а затем недоумении остановился. Счет шел на секунды. Пришло осознание, что справится с косолапым вручную не получится. Пока медведь оборачивался, я быстро оглядел поляну. Вот оно! Шагах в десяти слева от меня валялся потерянный мной автомат. Изо всех сил я ринулся туда. Медведь ломанулся мне наперерез. Когда оставалось два метра, я почувствовал, что могу не успеть и пыгнул к заветному оружию.

Уже в полете мне в ногу вонзились длинные когти, распарывая внешнюю часть бедра по всей длине. Но остановить меня это уже не могло, так как в следующее мгновение, автомат был уже у меня в руках. Нелепо перевернувшись, я выставил перед собой дуло и, не целясь, нажал на спусковой крючок.

Очередь прошила клыкастую морду, превратив ее в месиво. Но тело зверя по инерции продолжало неумолимо лететь на меня. После столкновения, меня отбросило метра на три в сторону. Ощущения были такими, будто меня сбил тепловоз. Когда-то я читал, что взрослые особи бурого медведя достигают веса до шестисот килограмм. Тогда не поверил. А сейчас почувствовал. Сломанные ребра, которые, наконец, начали срастаться, вновь противно хрустнули. В глазах потемнело, сознание погрузилось в темноту. Последнее, что я услышал, был голос Дарины.

— Папа! — с болью в голосе кричала она.

Пришел в себя оттого, что мне в нос что-то совали. Я открыл глаза и уставился на Дашу, которая что-то мне говорила. Звуки лились бессмысленным потоком куда-то мимо моего сознания. Наконец, спустя несколько длинных секунд, я начал разбирать слова.

— Миша! Очнись! Где у тебя тут обезболивающее? — кричала она.

Я посмотрел на мою аптечку, которую в лицо мне тыкала девушка. Сосредоточился на задаче.

— Верхние шприцы, — выдавил я из себя. Слова давались очень тяжело. Язык не хотел слушаться.

Даша схватила указанное лекарство и с размаху вогнала их в меня. Один в ногу, другой куда-то в спину.

— У тебя кровь из ноги хлыщет. Я наложила жгут, но надо зашить рану. Ты главное не отключайся. Будешь подсказывать, что делать, — заявила она. — Дарина, иди сюда, будешь мне помогать! — крикнула Даша куда-то себе за спину.

— Кровь уже остановилась?

Даша посмотрела вниз.

— Еще льется.

— Значит, сначала возьми марлю, сверни ее в рулон, положи на рану и изо всех сил обвяжи ногу тканью. Как кровь остановится, можно будет обработать и зашить.

— Поняла, — сказала девушка. От переживаний ее трясло, словно было землетрясение.

Обезболивающее начало действовать. Голова немного прояснилась. Я понимал, что это временный эффект и теперь надо руками Даши все сделать, пока я снова не отключился.

— Готово! — сказала девушка через некоторое время.

— Ты молодец! Теперь нужно аккуратно разрезать ножом мою куртку и обработать раны у меня на спине.

— Попробую, — решительно сказала Даша.

Но стоило ей коснуться ножом моей куртки, как невесть откуда раздалось «мяу». Девушка застыла с ножом, ошарашено оглядываясь по сторонам. Тут из под воротника моей куртки появилась маленькая мохнатая мордочка. Я уже я забыл, что убрал котенка себе за пазуху, когда возвращался в лагерь. Как ему удалось выжить в этой мясорубке, было неизвестно.

— Ой, кто это? — Выглянула Дарина из-за плеча Даши.

— Это… это… это теперь будет жить с нами, — пробормотал я. — Заботься о нем!

Котенок вышел на открытый воздух, принюхался и безошибочно направился прямиком к девочке.

— Что это было? — Даша так и сидела с поднятым ножом в руке.

— Котенок, — сделал попытку улыбнуться я.

Тут девушка все таки смогла взять себя в руки, развернула меня и начала разрезать куртку.

— Я с тебя шизею. Ладно, потом разберемся. Нашел время для фокусов! — недовольно буркнула она.

— Ну что там?

— Жесть. Кожа с мышцами лохмотьями свисает.

— Крови много течет?

— Ну, если сравнивать с ногой, то нет.

— Хорошо, тогда полностью раздень меня, обработай рану вон тем флакончиком и наложи повязку.

Голова снова начала туманится.

— Дашуль! Что-то мне снова не очень. Могу отключиться. Каккровь на ноге остановится, аккуратно разбинтуй, обработай рану. Потом надо будет стянуть края раны и зашить. Просто представь, что штопаешь носки. Ты справишься, я в тебя верю. Иголка с нитками где-то в коробке.

Последнюю фразу я произносил уже из темноты забытья, куда провалился мой разум.

Глава 16

Когда я вновь открыл глаза, было уже темно. Рядом в палатке посапывала Дарина. В ее ногах мурлыкал котенок.

Я попытался приподняться оперевшись на локоть, но у меня ничего не вышло. Тело не послушалось и гулко упало обратно. Боль мгновенно разошлась по всему организму. Слабость была просто нереальная. Руки тряслись, как у больного болезнью Паркенсона. Хотелось пить, сердце стучало в груди так, словно хотело разорвать грудную клетку и вырваться наружу. Воспоминания прошедшего дня свалились на меня как снежный ком. Но голова, на удивление, была ясной.

На шум открылась застежка, и в проеме появилась освещенное фонариком лицо Даши.

— Слава Богу! Очнулся! — радостно зашептала она.

— Пить, — попросил я не своим голосом.

Даша на несколько секунд исчезла и вернулась с кружкой воды. Залезла в, и без того очень тесную палатку, помогла мне проглотить вожделенную жидкость.

— Еще принести? — Спросила она. Сил хватило только на то, чтобы молча кивнуть.

После трех кружек воды, возможность говорить вернулась ко мне.

— Сколько я был в отключке?

— Больше двенадцати часов, — прозвучало в ответ. — Как ты себя чувствуешь?

— Сильная слабость, даже сесть не могу.

— Ты очень много крови потерял. Я когда тебе ногу зашивала, рана вновь раскрылась. Ты лежал такой бледный, думала, что уже все. Дышал очень часто, покрылся весь каким-то холодным потом. Я так сильно боялась, что ты больше не очнешься! — протараторила девушка.

— От меня так легко не избавиться, — попытался я пошутить. Но в глазах снова потемнело.

Когда у меня появились силы вновь поднять веки, было уже светло. С улицы доносился запах вкусного завтрака. Я попытался оглядеться. Делать попытки подняться после ночных неудач не стал. Палатка была открыта, во дворе виднелся костер и сидящие возле котелка девчата. Я был тщательно укрыт теплыми вещами. В ногах лежал котенок. От моего движения он поднял голову, внимательно посмотрел и снова свернулся калачиком, спрятав носик. Вчерашние раны болели, а повязки давили. И снова нестерпимо хотелось пить.

Я собрался с силами, чтобы позвать Дашу, но из груди вырвался только хрип.

Даша была сообразительной и прибежала ко мне сразу с кружкой воды.

— Ну как ты? Вроде дышишь уже ровнее, и пот потихоньку сходит.

Я глянул в лицо девушки. Темные круги под красными глазами, говорили о том, что за ночь она не сомкнула глаз.

— Еще пить хочу, — выдавил я.

После того, как я немного утолил жажду, Даша аккуратно покормила меня с ложечки.

— Спасибо, — сказал я проникновенно, когда снова почувствовал в себе способность говорить.

— Тише, — ласково проговорила девушка, гладя меня по волосам. — Ты сильный. Даже медведя смог завалить. Так что обязательно выкарабкаешься. Только надо немного отлежаться.

— Ну, это еще вопрос, кто кого завалил, — слабо ухмыльнулся я.

— Миша, может мы сделаем переливание крови?

— У тебя какая группа?

— Четвертая отрицательная.

— Нет, не получится. А если бы группа и подошла, то трубок для переливания нет. К вечеру надо будет снять повязки и обработать рану.

— Я постараюсь, — пообещала девушка.

— Как Дарина?

— Очень сильно за тебя переживает. Твой котенок, конечно, отвлекает ее, как может, только лучше скорее выздоравливай.

— Лошади? — наконец задал я мучивший меня вопрос.

— Виноградинки больше нет. Дарина заставила ее похоронить. А Яблочко вон, пасется. Медведь кинулся на ближайшую лошадь, видимо думал утащить ее с собой в лес. Вторая стояла немного в стороне.

— Тебе надо отдохнуть, — устало сказал я, когда перед глазами снова заплясали разноцветные круги.

— Успею! Вот поправишься, и обязательно отдохну. А пока, пойду, отвлеку ребенка. Поспи, вечером перевязка.

— Хорошо, только у меня одна проблема.

— Какая? — Даша подалась вперед.

— Сестра, мне утка нужна.

Несколько секунд Даша растеряно хлопала глазами, а затем, сообразив, ушла и через пару минут вернулась с запасным котелком. Скоро я снова провалился в сон без сновидений. Только перед тем, как отключиться, сказал Даше, чтобы она достала девочке из рюкзака куклу и теплую одежду.

Вечерняя перевязка прошла хорошо. Инфекция в раны не попала, нога и спина медленно заживали. Правда, на мой взгляд, слишком медленно. Но после такой потери крови это было вполне ожидаемо.

Еще три дня я балансировал на грани. Много спал, лежал, не шевелился. Девчата все время бегали выхаживая меня и надеялись на лучшее. Дарина всюду таскала за собой принесенную мной куклу. А котенку, которого она назвала скелетик, из-за его худобы, строго приказывала лечить меня, что он и делал, день и ночь раздражая меня своим мурлыканьем.

Наконец, наступил тот день, когда я нашел в себе силы сесть. А спустя еще сутки, выползти из палатки. В лесу ощутимо похолодало, тайга готовилась к зиме. Я полулежал около костра, Дарина бегала вокруг скелетика, Даша устало ковырялось палкой в поленьях. И тут на нас упала первая снежинка. Потом еще и еще. Вскоре, весь лес кругом стал белым, как в царстве снежной королевы. Дарина радостно бегала по полянке, пытаясь языком поймать как можно больше падающих белых звездочек. А мы с Дашей угрюмо смотрели друг на друга. Время начинало поджимать. Надо было выдвигаться дальше. Скоро провизия закончится и все. На мое восстановление у нас оставалось не больше трех дней.

Весь снег полностью растаял к утру. Тогда же я сделал первую попытку встать. Не скажу, что вышло идеально, но это было уже что-то. За три дня заново научиться ходить у меня не получилось, но утром пятого дня, я твердо заявил, что можно выдвигаться.

Утро выдалось дождливым, мы собрали палатку, водрузили на Яблочко рюкзаки, Дарину с котенком и отправились в путь. Идти мне удавалось, только опираясь на трость, которую я выстругал для себя накануне. Охотиться даже не пытался, все силы уходили на то, чтобы не свалиться раньше времени. К обеду мы прошли около десяти километров.

— Все, на сегодня хватит, — заявила Даша, когда посмотрела, как я завалился на отдых. — Завтра путь продолжим. Ты и так сегодня слишком много прошел.

— Я еще смогу идти! Только отдохну немного. Надо двигаться дальше, по ночам уже морозы начинаются, — упрямо заявил я.

— Ну, пройдем мы дальше, а к вечеру ты упадешь. Завтра сил идти дальше вообще не будет. Сколько тогда мы дней потеряем из-за твоего ослиного упрямства? А если швы разойдутся?

— Тогда лучше вам идти вперед, а я вас после догоню. У вас припасы, оружие и лошадь. А мне оставите арбалет для охоты, да один автомат, с парой рожков.

— Да ты!.. Ты за кого меня принимаешь? — глаза девушки налились яростью. — Думаешь, мы тебя тут одного в тайге бросим и спокойно отправимся дальше? Сам это ребенку скажешь, а? — Даша кивнула в сторону Дарины, которая играла с куклой на поваленном стволе дерева. — А еще, если на нас кто-нибудь по дороге нападет? Волки? Еще один медведь? Что тогда? Кто нас защитит? Или мы тебе уже надоели?

— Я просто хочу, чтобы вы выжили. Припасы скоро закончатся, чем тогда будем питаться? — выпалил я. Конечно, девушка была абсолютно права. Мне даже стало немного совестно, что я начал этот разговор. Только осознание собственной беспомощности никак не давало покоя.

— Хочешь, чтобы мы выжили? Тогда заткнись, отдыхай, восстанавливайся и больше не ной! — Даша встала и направилась прочь от меня в сторону ребенка. Мои слова явно ее задели. Теперь еще и дуться будет долго.

После обеда я еще раз удостоверился, что Даша была полностью права в своих взглядах. Так как встать после привала мне удалось только спустя три часа. А палатку я и вовсе разложить сам не смог. Только путался под ногами сердитой девушки. Впрочем, были и плюсы: полночи смог сам подежурить. Да еще как! В свете луны, увидел силуэт зайца и вовремя отреагировал. На завтрак получилось отличное жаркое из зайчатины.

Видимо воодушевившись удачной охотой, в тот день я смог пройти около двадцати километров. Правда, восстановился лишь к утру. Ночи стали морозными, иногда с неба срывались снежинки. Но мы двигались вперед, не стояли на месте. Цель становилась ближе с каждым пройденным километром. Да и охотиться через раз получалось.

На седьмой день пути, когда до цели оставалось всего лишь около четырехсот километров, лесной частокол неожиданно расступился, и перед нами возникло какое-то поселение. Я сразу полез сверяться с армейским атласом. Все верно, никакого поселения тут быть не должно. Однако несколько добротных деревянных домиков и небольшая часовенка были прямо напротив нас.

Я вскинул автомат и двинулся в сторону поселения, предварительно показав девушкам, чтобы оставались на месте. Идти осторожно, перебежками, как раньше, уже не получалось. Так что я шел не таясь пытаясь поймать в прицел все, что казалось подозрительным. Все выглядело безжизненным. Только что-то в окружающей обстановке все же меня смущало. Вот только что?

— Мир тебе, странник! — прозвучал сзади мужской голос.

От неожиданности я чуть не нажал на спусковой крючок автомата. Резко развернулся, стремясь как можно быстрее взять в прицел новую опасность. «Опасностью» оказался какой-то мужик ни то в рясе, ни то в какой-то другой странной балахонистой тряпке, с огромным крестом на груди. Никогда в них не разбирался. Длинные наполовину седые волосы были связаны в пучок на затылке. Лицо обрамляла густая борода с проседью. Над черными глазами, усыпанными паутинкой морщинок, нависали черные брови.

— Друг, тут нет опасности ни тебе, ни твоей семье. Вы можете отдохнуть и подкрепиться, чтобы дальше продолжить свой путь, — спокойно произнес он.

— Кто ты? Сколько вас? Есть ли оружие? — скороговоркой произнес я, не сводя автомат со странного типа.

— Один я… остался. Пойдем, можешь проверить. Оружия тут никогда не водилось. Живу под Божьей защитой. Ему и служу, — спокойно произнес мужик. Казалось, направленный ему в грудь ствол, не производил на него никакого впечатления.

Он развернулся и направился в сторону ближайшего домика. Распахнул настежь дверь и сделал мне знак рукой.

— Зайди, посмотри, тут никакой опасности для вас нет, — спокойно, будто разговаривая с маленьким ребенком, сказал он.

Не говоря ни слова, я подошел к дому, заглянул во внутрь. Пустота и запустение. Мужик направился в сторону другого здания. Все то же самое. Наконец, оставалась лишь одна часовенка. Но тут странный тип заупрямился.

— В Дом Божий с оружием не пущу! Можешь с улицы заглянуть, но вовнутрь только без оружия. Не гневи Бога!

Я заглянул издалека. Никого не было.

— Что с остальными жителями поселка стало? — хмуро поинтересовался я, вспомнив деревню язычников.

— Умерли давно. Один я остался. Демоны прилетали.

Я кивнул и дал условный знак девчатам, чтобы могли подойти.

— Мир вам! — поприветствовал он моих спутниц. — Здесь вы можете отдохнуть, подкрепиться и набраться сил, чтобы идти дальше.

Даша с недоумением уставилась на меня.

— Местный житель. Живет один. Я проверил. Опасности, вроде нет никакой, — произнес я.

— И тебе мир, житель, — внезапно отозвалась на приветствие Даша. — Благодарим тебя за гостеприимство, постараемся им не злоупотребить. Меня зовут Дарья, эту малышку Дарина, а…

— Михаил, — перебил я ее. — Как к тебе обращаться?

— Дионисий. Просто Дионисий.

— Хорошо, просто Дионисий, где нам можно расположиться? — спросил я мужика.

— Здесь все дома свободны. Выбирайте любой. Но в том, — он указал рукой на ничем ни примечательный домик, — есть баня. Вы сможете помыться и привести себя в порядок. Только с припасами у меня не густо. Оружием я не пользуюсь, охотиться не умею. Так что накормить вас не получится. А в остальном я к вашим услугам.

— Мы благодарим вас. Попробуем воспользоваться вашим приглашением, — ответила ему Даша.

— Хорошо, дочь моя. Если вам что-нибудь понадобится, меня всегда можно найти в храме. В услужении у Бога, — сказал Дионисий и направился в сторону часовни. Вскоре он скрылся за дверьми храма.

Я невольно посмотрел на луковицу купола, но мои опасения оказались напрасными. Венчал храм привычный крест, а не какие-нибудь другие знаки.

— Даша, может ну его? Пойдем дальше? Думаю, не стоит тут останавливаться, — сказал я.

— Мне кажется, тут безопасно. Еще, судя по тому, как начинает холодать, ночь будет морозной, — в подтверждение ее словам, с неба начали падать крупные хлопья снега. — Тебе уже давно надо в нормальных условиях посмотреть раны. И главное: хочу в баню. Так что, милый, мы остаемся.

Я прислушался к своим ощущениям. Опасности не было. Конечно, мои чувства не были гарантией безопасности, но все же им я привык доверять. Так что похоже, Даша была права. Только надо было на ночь дежурство нормальное установить.

Пока я стоял и размышлял, девчата уже направились в сторону дома, который указал местный житель. Пришлось идти следом за ними.

Впрочем, через пару часиков, когда я сидел в парилке, все мои подозрения куда-то улетучились. Прекрасная половина уже хлопотала над ужином. А мне, не известно за какое время, удалось отмыть себя как следует, осмотреть раны, которые отлично заживали и просто отдохнуть.

Остановиться решили в том же домике. Мне не хватило сил отказать девчатам в удовольствии заночевать на нормальных кроватях.

Поскольку до заката оставалось еще около двух часов, чтобы не тратить времени в пустую, я решил отправиться на охоту. Девчатам настрого наказал, чтобы держали автомат наготове, никуда не выходили и дверь никому, кроме меня, не открывали.

На улице к тому времени бушевала метель. Мороз начал крепчать, опустившись градусов до пяти с отметкой минус. Ветер нещадно хлестал по лицу. Но не смотря на буйство стихии, мне каким-то чудом удалось подстрелить косулю. И совсем недалеко от поселка. Я отошел где-то на километр, когда между деревьями показалось грациозное тело дикого животного. Арбалет сработал как надо. Вообще, после гибели человечества, для животных, которые были занесены в красную книгу, пришло спасение. Если только такие случайные охотники, как я, не забредали в тайгу. Но это бывало слишком редко.

Освежевав и разделав тушу убитого животного прямо тут, на месте, я еще о светлому вернулся в дом, где около растопленной печи сидели девушки.

— Ну как поохотился? — обратилась ко мне Даша, когда открыла дверь на условный стук.

В ответ я лишь поднял вверх большой палец правой руки.

— Серьезно? — удивилась девушка.

— Дней на пять провизия есть, — улыбнулся я, махнув рукой себе за спину. Учитывая, что на улице вовсю властвовал мороз, разделанная тушка осталась на улице.

— Ты — молодец. Проходи, давай поужинаем. Дарина тут такое вкусное жаркое приготовила. Тебе понравится. А еще вода для кофе уже вскипела.

— Да это вы у меня молодцы! — улыбнулся я и чмокнул в губы девушку.

— Только давай позовем за стол Дионисия. А то как-то по-свински получается! Он встретил нас так гостеприимно, а мы… Так что давай, зови его.

Я уже и забыл о странном хозяине поселка. Прислушался к себе. Все тихо. Наверное, Даша права. Просто я уже разучился верить людям. А тут, наверное, и впрямь обычный человек, просто немного двинутый на религии. В конце концов, я вооружен. Так что если не терять бдительности, то все будет нормально. Накинув шапку и теплую куртку, я вышел из дома и направился в сторону часовни.

Как только передо мной возникли высокие створки дверей, мной овладело какое-то замешательство. Нет, я не боялся церквей. Просто практически никогда в них не бывал. В детстве меня, как и большую часть в нашей стране, крестили. С тех пор, кажется, бывал в таких зданиях не более пяти раз. И то только после начала вторжения, когда надо было где-то укрыться от непогоды.

Я выдохнул, сбросил оцепенение и постучал в дверь.

— Заходи, Михаил! Только оружие оставь при входе. Тут нет места для убийства. Нет места для угроз и греха, — раздался из-за двери глухой голос Дионисия. Несмотря на метель, каждая фраза звучала вполне отчетливо.

Я с тоской посмотрел на автомат и аккуратно пристроил его к стене около двери. Только сначала поправил под курткой кобуру с ПМ. В конце концов, в чужой монастырь со своим уставом не ходят! Но и полностью без оружия я чувствовал себя голым.

Открыл дверь и сразу в нос ударил запах свечей и ладана. Силуэт Дионисия был освещен многочисленными свечами. Сам он стоял на коленях ко мне спиной около иконостаса.

— Проходи, Михаил Кузнецов, побеседуем, — обратился он ко мне. Моя рука непроизвольно легла на кобуру. Сердце стало биться чаще. Мою фамилию этот тип знать никак не мог.

Глава 17

— Откуда?.. — мой голос дрогнул.

Дионисий наконец встал с колен и повернулся ко мне лицом и осуждающе посмотрел.

— Я же просил оружие оставить за дверьми. Ну да ладно, дело твое, — он сделал театральную паузу, а я выжидающе уставился на него. — Когда-то давно в городе Краснодаре мой ребенок зубы лечил у врача, которого звали Кузнецов Михаил. Только тогда волосы у тебя были несколько другого цвета, а лицо более улыбчивым.

— А фамилия ваша? — я даже немного растерялся.

— Никифоров. Только ты вряд ли вспомнишь. У тебя было столько пациентов, что…

— Никифоров… — я напряг память. — Подожди, помню! Черноволосый парень лет семи в круглых очках, как у Гарри Поттера. — Каким образом образ ребенка так ярко всплыл в моей памяти, было совершенно не понятно.

— Действительно помнишь, — улыбнулся Дионисий.

Я расслабился. Конечно, встретить в таких условиях и в таком месте человека, с которым ты некогда пересекался много лет назад, было удивительно, но почему-то этот тип больше не вызывал никаких опасений.

— Там это, — я вспомнил для чего пришел сюда, — девчата ужин приготовили. Тебя зовут посидеть с нами, пообщаться.

— Не хочу их расстраивать, но я уже поужинал и собирался идти отдыхать, — начал отнекиваться отшельник.

— Ничего страшного, просто посидим за столом, пообщаемся. Расскажешь, как тебя занесло с Краснодара в тайгу. Я свою историю расскажу. Тебе, какое-никакое развлечение, а то сколько лет тут один?

— Сомневаюсь, что из меня получится хороший собеседник.

— Получится, получится. Пойдем! Не заставляй меня расстраивать девочек, — я подошел к нему вплотную и дружески положил руку на плечо.

— Хорошо, только ненадолго.

Вскоре мы подходили к нашему домику. В дверях нас уже дожидалась Даша.

— Отец Дионисий, спасибо вам, что согласились зайти к нам на огонек. Проходите, раздевайтесь. Тут натоплено.

— Спасибо, дочь моя, только я не священник. Просто отшельник, который посвятил свою жизнь молитве, — он скинул куртку и сел за край стола.

— Отужинайте с нами. Я сейчас кофе вам налью, — девушка все суетилась вокруг гостя.

— О, не стоит, я уже говорил Михаилу, что успел отужинать и собирался идти отдыхать. Но он настоял.

— И правильно сделал, — улыбнулась Даша.

Тут из соседней комнаты вышла Дарина, держа в руках котенка.

— Дарина, поздоровайся с гостем, — обратилась к ребенку девушка.

Девочка глянула исподлобья, пробормотала что-то вроде «здрасьте» и хмурясь отправилась в угол комнаты, ближе к печке. А котенок на ее руках внезапно изогнулся дугой, редкая шерсть стала дыбом, усы жесткой щеткой выпрямились по сторонам, а из пасти раздалось шипение. При этом он не сводил своих желтых глаз с нашего посетителя.

— Ой, простите, нашли вот котенка, раньше он себя так не вел. А теперь видимо из-за стресса… — начала оправдываться Даша. — Доча, закрой пока Скелетика в комнате. Пускай там немного посидит.

— Ничего страшного. Просто меня почему-то все кошки не любят. Уж не знаю, чем я им не угодил, — ухмыльнулся Дионисий.

— Скажите, как вы тут очутились? Я имею ввиду в глуши, один, — начала расспрос Даша.

— О, это не слишком интересная история.

— А все же?

— Я думаю, что это был промысел Божий. Когда-то, в прошлой жизни, я был военным. По долгу службы мне приходилось жить во многих местах России. Но однажды, во время второй СВО, меня сильно ранило. Врачи давали неутешительные прогнозы. С армии меня списали домой, умирать. Жена, дети плакали. А я лежал не в силах пошевелиться и что-то сказать и думал. Пришлось переоценить все, что было в жизни. Задумался о добре и зле. О вечном и бренном. Тогда-то Бог и коснулся моего сердца. Я обрел веру, дал обет, что если Он исцелит меня, то остаток своей жизни посвящу Ему на служение. И Он услышал. На удивление всем медикам, через две недели я снова встал на свои ноги. Тогда же услышал внутренний призыв брать свою семью и ехать жить в тайгу.

— И вы отправились сюда?

— О, нет, вы слишком хорошего обо мне мнения. Во мне было еще слишком много мирского. Мы переехали в небольшой городок на севере Новосибирской области, не так далеко отсюда. Дети пошли в школу. Жена устроилась на работу в администрацию. Я помогал служить в Храме. Но тут началась война. Страна разрушилась, люди стали терять веру. Однажды вечером я молился в храме, изливая душу Создателю и спрашивая, что мне делать дальше. И Он мне ответил идти еще севернее, в лес, строить там жилье для себя и своей семьи. Словно Ноя Бог хотел вывести меня живым из погибающего мира. Я послушал Его волю. Пришел на это место, построил домик, в котором мы сейчас сидим, начал строить часовню. Семья в то время осталась жить в городе. Я не смог убедить родных идти вместе со мной. Они считали, что после ранения, мое психическое состояние нуждается в лечении. Когда весной я пришел проведать свою семью, от города уже мало что осталось. Как и от всего человечества в целом. А мои… — внезапно голос Дионисия сорвался и он замолчал. Просто сидел, уставившись куда-то в стену, а по щекам медленно сползали слезы. Наконец, он смог взять себя в руки и продолжил. — Потом я вернулся сюда и с тех пор служу Богу на этом месте, ежечасно совершая молитвы об этом погибающем мире.

­– А остальные дома тоже ты построил? — встрял в разговор я.

— Да, думал, что однажды выжившим людям может понадобиться пристанище.

— Вот видишь, не напрасный труд. Нам же пригодилось. А может в будущем что-нибудь поменяется и еще кому сгодится твое жилье, — нарочито бодро проговорил я, пытаясь как-то поддержать отшельника.

— Сомневаюсь, — грустно улыбнулся Дионисий. — Ладно, дети мои. Спасибо за угощение и общение, пора мне идти молитву совершать за этот грешный мир, — сказал священник вставая из-за стола.

— Но вы же ни к чему не притронулись и совсем недавно пришли… — растерялась Даша.

— Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.

Вскоре входная дверь закрылась за священником и мы с Дашей, потягивая кофе уселись за столом. Где-то рядом мурлыкал вышедший из заточения котенок. Дарина посапывала на лавочке около печки.

— Жалко его, — наконец, произнесла девушка.

— Жалко, но такова жизнь, — жестко отрезал я.

— Ты представь себе, на протяжении семи лет не видеть никакой живой души. Как он еще с ума не сошел?

— С чего ты взяла, что не сошел?

— Миша! — Даша осуждающе уставилась на меня.

— Ладно, извини. Да, этот отшельник вроде парень неплохой. К тому же мы с ним в прошлой жизни даже перекались. Только не вызывают у меня доверия все эти святоши! Ну не верю я им. Что раньше, до войны и вторжения они обманывали людей, что сейчас никак не успокоятся.

— А я верю. Должно же быть что-то там, за чертой? Да, кстати, а где вы с ним пересекались?

­– Зубы его сыну делал. Даже вспомнил того смешного мальчугана, представляешь?

— Миша, а может это знак для нас?

— Какой еще знак?

Даша уставилась на меня не мигая. Я держал взгляд. Молчаливое противостояние несколько затянулось. Я сдался первым.

— Хорошо, ты права. Завтра пойду к нему и поговорю. Предложу идти с нами. Ты ведь этого хотела? — хмуро произнес я.

Вместо ответа девушка подошла ко мне и поцеловала.

— Ладно, давай устраиваться на ночлег. Я первый подежурю. Дров на ночь должно хватить. Сменишь меня как всегда.

— Спокойной ночи, милый, — произнесла девушка и, подняв на руки спящего ребенка, направилась в сторону спальни.

— Спокойной ночи, — буркнул я в ответ, достал автомат, погасил свечи, которые были плавно распределены по дому заботливым хозяином, и устроился поудобнее на самодельном стуле.

Ночь прошла спокойно. Наутро на смену морозу пришла плюсовая температура, ветер стих, с неба моросил мелкий дождь, а весь выпавший снег начал стремительно таять. После завтрака и короткого совета, было принято решение задержаться в этом месте еще на один денек, отдохнуть, может даже поохотится. А путь продолжить на следующее утро, когда слякоти немного поубавится.

Я вышел на улицу, проверил, как там наша лошадка, которую мы укрыли в небольшом сарае, пристроенном к дому. Все оказалось нормально. Осмотрел всю территорию поселения. И после того, как убедился в том, что все тихо, направился в сторону часовни.

На этот раз переступать порог было немного легче. Автомат уже привычно встал в угол на свое место. Немного поколебавшись, я отстегнул кобуру с пистолетом и положил ее рядом.

Дионисий так же, как и вчера стоял на коленях, спиной ко мне. На мое появление он никак не отреагировал, а все стоял, что-то шепча себе под нос. Я осторожно вошел в среднюю часть храма и стал в уголке, с интересом осматривая убранство храма. У меня были некоторого рода сомнения, что Дионисий сам все сделал. Иконы были явно не его творчества и, скорее всего, были перенесены из других храмов уже после вторжения. Да и другой инвентарь изготовить в таких условиях было практически невозможно.

Наконец, отшельник закончил молитву, поднялся и улыбаясь направился ко мне.

— Доброе утро, как вам спалось? — произнес он добродушно.

— Еще раз спасибо тебе за гостеприимство. Отдохнули просто чудесно.

— Слава Господу!

— Ну да, — я не знал, как ответить на это и решил сазу перейти к делу. — Слушай, у нас к тебе есть одно предложение…

— Нет, — прозвучал ответ.

— Что нет? — не понял я. — Ты даже меня не выслушал.

— Вы хотите, чтобы я пошел с вами. И мой ответ — нет.

— Позволь узнать, почему? — этот разговор начал меня бесить.

— Мое место здесь. И я буду в том месте, куда меня поставил Всевышний.

— И какому именно Богу ты поклоняешься? — я раздраженно указал рукой на многочисленные иконы, которыми были увешаны стены и иконостас. — Этому или этому?

— Есть только один Бог, Единый и Неделимый. Ему служу, поклоняюсь и молюсь. А те, на кого ты указал, всего лишь слуги Его. Лучшие слуги. Я смотрю на них и вижу, как Господь возвышает тех, кто верно ему служит, ибо как написано «Смиритесь под крепкую руку Божию да вознесет Вас в свое время».

— Слушай, я здесь не для того, чтобы твои проповеди слушать, — огрызнулся я.

— А для чего? Что ты хочешь?

— Хочу дойти до убежища, где я смогу защитить близких мне людей.

— Не стены спасают, а….

— А кто? Твой Бог? Где Он был, когда психи запускали ядерные ракеты? Дети гибли тысячами в тот день? Где Он был, когда прилетели монстры, которые всех без разбора рвали на части? Или это твой Господь своих демонов послал? Ты этого не видел! А если бы видел, то никогда бы не смел говорить о своем Боге! — я начал срываться на крик. Все таки эти святоши всегда меня знатно бесили.

— Он был там. И плакал вместе с людьми, которые сами же себя и уничтожили.

— Сами себя? — мне захотелось подойти к этому Дионисию и пару раз двинуть ему по лицу. Быть может, тогда его мозги встали бы на место.

— Хочешь ударить? Давай! Я не боюсь! — его слова сразу как-то остудили мой пыл. — Но я с уважением отношусь к твоему мировоззрению, а ты к моему?

На несколько долгих секунд в храме повисла тишина. Я обдумывал услышанное.

— Ладно, извини, ты прав. Я не имею права тут свои законы устанавливать. Это твой дом. Просто в моей голове никак не укладывается, как ты можешь верить в подобную чушь! — произнес я уже куда спокойней.

— Просто ты не видишь картины в целом.

Мне снова захотелось ответить что-нибудь язвительное, но я с трудом удержался. Не хотелось, чтобы меня снова пристыдили за мою несдержанность.

— Оглянись. Ты указал на святых Божиих. Как думаешь, когда умер последний канонизированный святой?

— Откуда мне знать?

— Около ста лет назад. А теперь ответь, были ли шансы у мира, в котором практически не осталось святых людей? Ты обвиняешь во всем Бога? А подумай, сколько людей накануне войны хотели гибели другим странам? Представь, если все твои желания материальны! А ведь так оно и есть. Ответь честно перед самим собой, неужели ты никогда сам не желал гибели для врагов нашей родины? Чтобы просто взять и закидать эти поганые страны ядерными ракетами?

— Тогда почему мои мысли никак не уничтожат летающих пауков? — все же вставил я, но отшельник мой выпад просто проигнорировал.

— А думаешь, ты был единственным таким? — безжалостно продолжил отшельник. — Думаешь, в той же Америке не было какого-нибудь Джона, который с такой же ненавистью думал о России? Все друг друга ненавидели. Ответь, Бог учил этому? Или нет? Вот ты говоришь о демонах. Я понятия не имею, кто они и откуда. Но скажи, после того, как эта кара постигла выживших, кто-нибудь стал лучше? Или мир опустился еще в большее болото, уничтожая все хорошее, что еще осталось от венца творения. Вспомни судьбу малышки, которая находится под твоей защитой и ответь мне.

Я молча стоял и слушал, скрестив руки на груди, признавать правоту слов Дионисия не хотелось, но как на зло все аргументы вылетели из головы. И ведь даже не обратил внимание на то, что он что-то знает о Дарине.

— Ну, допустим, в этом ты прав. Но ответь, неужели, твой Бог не мог вмешаться, когда все это происходило?

— И как ты это себе представляешь? — ухмыльнулся отшельник.

— Ну, там, направил бы сюда… как там его… легион ангелов. Те бы покрошили демонов, спасли остатки человечества… Принесли бы им истинную веру.

Дионисий улыбнулся.

— Скажи, Миша, считаешь ли ты свободу благом? Или лучше жить в неволе, чтобы кто-то другой отвечал за твои поступки и распоряжался твоей судьбой.

— Что за глупый вопрос. Какое он имеет отношение к нашему разговору?

— Прямое. Если человек создан существом свободным, то он должен быть свободным. Прямое вмешательство Божественной сущности, уже стало бы ограничением этой свободы. Люди бы шли уже не по ими же выбранному пути, но по тому, на который поставил их Всевышний. В таком случае, справедливый Бог уж не был бы справедливым.

— Ну ладно, если не ангелов, тогда почему бы Ему не послать тебя. Даровать тебе силы, чтобы освободить человечество, порубать плохих парней в капусту и установить мир на земле? Это же не прямое воздействие! — предложил я.

— А с чего ты взял, что Он не послал тебя?

— Меня? Смеешься? Я не верю во всю эту чушь, — ответил я, указывая рукой на все, что нас окружало.

— Достаточно того, что Он верит в тебя. Может именно поэтому, ты однажды встретился с Дашей и помог ей. Может поэтому ты спас ребенка. И сегодня мы разговариваем для того, чтобы ты смог услышать, что избран для большего. Что если тебе удастся спасти землю? — Дионисий уставился на меня своими черными глазами.

Почему-то от его взгляда мне стало не по себе, и я натужно рассмеялся.

— Да, чел, умеешь ты стрелки переводить. Да и язык у тебя подвешен, как надо. На все заранее готовы ответы. Только знай, что ты меня ничуть не убедил. Как я был атеистом, так им и ухожу отсюда.

— Я и не пытался тебя переубедить, — улыбнулся отшельник. — Каждый волен верить в то, что считает нужным для себя.

— Знаешь, я даже рад, что ты не идешь с нами. Если мы доберемся до убежища, то в нем не хотелось бы видеть толпу религиозных фанатиков. А если бы ты пошел с нами, то этого было бы точно не миновать, — я направился к выходу из часовни.

— Миша, — раздалось позади меня.

Я остановился, но оборачиваться не стал.

— Да хранит вас Всевышний, — раздалось сзади.

— Мы выдвигаемся завтра утром. У тебя еще есть время подумать, — бросил я сухо, взял оружие и отправился прочь из этого здания.

Не знаю почему, но настроение после разговора было напрочь испорчено. Как-то все пошло не по плану, и меня никак не хотело покидать ощущение, что из этой словесной перепалки я вышел проигравшим. Из-за этого не задалась охота. Каким-то образом я промахнулся в зайца с десяти метров, чего не бывало уже много лет. Пришлось возвращаться к девчатам с пустыми руками. С другой стороны, на следующий день мы должны были отправиться в путь, так что скоро все мои неудачи останутся позади.

Ночь прошла также спокойно, как и предыдущая. С рассветом мы стали собираться в путь. На вопрос Даши о отшельнике, я сказал, что он пока думает. Если захочет, то пойдет с нами. Дождь прекратился и день обещал быть солнечным и теплым. Зима пока решила отступить, предоставляя нам шанс с комфортом добраться до города.

Мы вышли из дома, навьючили лошадь и тут я увидел, как Дионисий вышел нас провожать. Когда он подошел к нам, котенок вновь недовольно зашипел, а Дарина нахмурилась и втянула голову в плечи.

— Ну что, отец Дионисий, вы с нами? — обратилась к нему Даша.

— Нет, дочь моя. Мое место здесь, — ответил он, на этот раз проигнорировав то, что его назвали священником.

— Что ж, жаль, конечно. Мы думали, вы составите нам компанию. Но все равно, мы очень благодарны вам за ваше гостеприимство. Как вы и говорили, нам удалось отдохнуть и восстановить силы, — улыбнулась девушка.

— На здоровье, дочь моя. Ступайте с миром, и сам Господь да пребудет с Вами, — Дионисий перекрестил нас.

Я молча подошел к нему вплотную и протянул руку для рукопожатия. Священник внимательно посмотрел мне в глаза, как накануне в часовне, и пожал руку. От этого взгляда внутри похолодело. Ну не может так смотреть человек! Дионисий не торопился отпускать мою конечность, зажав ее ледяными пальцами, и произнес:

— Запомни, Михаил, если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.

— Ладно, будем сеять, — попытался отшутиться я.

Наконец, священник отпустил мою руку, и мы отправились прочь из этого поселения. Я молчал. Не хотелось ничего говорить. Все же на душе было как-то гадко.

Минут через десять, я встал, как вкопанный.

— Да чтоб тебя!

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Даша.

— Арбалет умудрился забыть в доме. И как же это⁈ Подождите меня здесь, мигом сбегаю и вернусь обратно.

Не теряя ни минуты, я бегом отправился обратно. Через пару минут, деревья расступились в стороны, но от того, что увидел, у меня на затылке волосы встали дыбом. Вместо аккуратного поселения, в котором мы заночевали, перед моим взором предстали обгорелые бревна деревянных домов. Часовни не было вовсе, а на ее месте находился лишь древний холм, увенчанный полусгнившим покосившимся могильным крестом. Возле него и лежал мой арбалет. На негнущихся ногах, я подошел к могильному кресту и прочитал трудно различимые буквы.

«Никифоров Денис Павлович 1980–2027»

— Что за… — вырвалось у меня.

Разбираться что к чему я не собирался, поэтому поднял арбалет, и стараясь не сорваться на бег быстрым шагом прошел прочь из этого места. Уже на выходе, ветерок принес мне «Запомни, Михаил, если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.» А может мне показалось. По крайней мере, очень хотелось в это верить.

Глава 18

— Что-то случилось? — Даша обеспокоенно заглянула мне в глаза, когда я вернулся из деревни.

— С чего ты взяла? — мне едва удавалось сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

— Да какой-то ты бледный, — провести девушку было непросто.

— Похоже, еще не до конца отошел после драки с тезкой, — сказал я и сделал попытку улыбнуться. Судя по реакции Даши, делать этого не следовало.

— То-то я смотрю, у тебя руки дрожат.

Я опустил глаза. Арбалет в моих руках действительно ходил ходуном.

— Может, вернемся, еще денек отдохнем в том домике?

— Нет! — видимо я ответил слишком резко, так как девушка с удивлением уставилась на меня. — Надо идти вперед, пока погода позволяет. Мне уже лучше, правда.

— Ладно, если вдруг станет плохо, сразу говори, сделаем привал. И больше так не пугай меня. В гроб и то краше кладут.

Я молча кивнул и направился на восток. Девчата пошли за мной следом.

Погода, казалось, давала нам шанс проскочить в город до зимы. Солнышко ласково грело своими лучами. Ночные температуры колебались в пределах плюсовой зоны. Как только мы покинули странное поселение, Дарина снова ожила. Она весело щебетала всю дорогу, общаясь то с лошадкой, то с котенком, то вовсе с птицами, которые весело пели свои песни в лесу. Пока мы находились в гостях у Дионисия, девочку было невозможно узнать. Она выглядела какой-то подавленной и напуганной. Мы с Дашей тогда списали это просто на психологическую травму, которую ребенок заработал за месяцы жизни с язычниками-наркоманами. Но после того, что мне довелось увидеть, я уже и не знал, что думать. И если не считать моего душевного состояния, все было просто прекрасно.

На шестой день пути, вечером, когда Дарина уже посапывала в палатке, Даша решила со мной серьезно поговорить.

— Миша, ты согласен со мной, что самое главное в нашей жизни, это доверие. Когда его нет между людьми, приходят беды, — обратилась она ко мне. На лице девушки плясали блики света, которые возникали благодаря языкам пламени нашего костра.

— Это ты к чему? — перебил ее я.

— С тобой что-то не так. Как только мы вышли из деревни Дионисия, ты поменялся. Что-то тебя гложет. Ты не хочешь этого признавать, но это так. Я понимаю, что мы не так давно знакомы, но думаю, что это нужно обсудить. Если ты не будешь мне доверять, то что будет дальше с нами. А еще я очень сильно за тебя волнуюсь. Потому что люблю, — последнее слово она произнесла уже шепотом

Раньше мы как-то не обсуждали наши отношения. Просто было немного не до того. Да и чему это, если нам вместе было хорошо. И это хорошо в любой момент могло оборваться месте с нашими жизнями.

Девушка затихла в ожидании того, что я отвечу ей. Я собрался с мыслями. И как можно тщательнее подбирая слова, произнес.

— Дашуль, я тебя тоже очень люблю. Просто, не знаю, с чего начать…

— Начни с того, что тебя беспокоит.

— Просто, мне кажется, что я схожу с ума. Или уже сошел. Не знаю, как объяснить…

— Что, голоса в голове? Такое бывает от нервного перенапряжения, — начала девушка, но я ее перебил.

— Нет, голосов, к счастью не слышно. Тут другое. Давай так. Расскажи мне, как выглядел Дионисий.

— Как обычный православный священник или кто он там… Точно, отшельник. А что?

— Нет, я о другом. Какой цвет волос, глаз, рост.

— Чуть выше тебя, черноволосый с проседью, глаза, кажется черные, но я не присматривалась. Так в чем дело?

— Да, я тоже его таким видел. Значит, галлюцинации у меня начались позже. Помнишь, я за арбалетом вернулся?

— Ну?

— Так вот, на месте деревни было лишь пепелище, да одна могилка с надписью «Никифоров Денис Павлович 1980–2027». Мой арбалет лежал возле нее. И больше ничего. Совсем ничего, — я угрюмо уставился на девушку, в ожидании диагноза, но она молчала, уставившись куда-то себе под ноги. — Думаю, из-за потери крови, что-то в голове переклинило. Так что теперь даже не знаю, что происходит наяву, а что мне кажется.

— Миша, помнишь, когда мы гостили, Дарина была какая-то сама не своя?

— Помню, конечно! Я подумал, что это последствия психологической травмы. А ты вроде как бы и не замечала.

— Еще как замечала. В первый же день я спросила ее, что с ней такое. Только она вместо ответа выдала что-то вроде «Мама, а разве мертвые могут разговаривать?». При дальнейших расспросах она просто замыкалась в себе, так что я оставила ее в покое, пока сама в себя не придет. Так что может это не ты с катушек слетел?

— Да ну, бред какой-то получается!

— А летающие демоны, язычники и бандиты — это не бред? Лучше вспомни, о чем вы с ним разговаривали?

— Да он мне все свою религию втирал. Я его почти не слушал.

— Может зря? Ты не думаешь, что само Провидение тебе что-то хотело донести?

— Да ну, не верю.

— Твое право. Только советую как-нибудь на досуге поразмышлять об этом.

— Дашуль, как бы оно ни было, давай лучше о деревне Дионисия никому рассказывать не будем, когда дойдем до города. А то клеймо психа легко получить, а вот отмыться от него не факт, что получится.

— Хорошо. Спасибо, что рассказал мне все, как есть, — девушка подалась ко мне навстречу и, обвив руками шею, нежно поцеловала.

Не скажу, что после этого разговора, что-то прояснилось. Скорее даже наоборот. Но на душе стало как-то легче. Словно какой-то камень упал. Нельзя сказать, что все забылось. Скорее немного померкло и перестало иметь для меня какое-нибудь значение. Я снова стал улыбаться, болтать с Дариной, выдумывать игры. А наша цель с каждым днем становилась все ближе и ближе.

Дорога радовала. Происшествий по дороге практически никаких не случалось. Ну если не считать того случая, когда я провалился в болото. В тот день я ушел от девочек вперед шагов на двести. Местность была болотистой, поэтому постоянно приходилось прощупывать палкой под ногами почву. Внезапно, из-за очередного дерева, стоящего вдали, вынырнула голова косули. Я выхватил арбалет, отбросив палку в сторону и начал подкрадываться поближе. И в конечном итоге настолько увлекся охотой, что провалился по грудь в топи. На шум прибежали девчата.

— Неужели так хотелось искупаться? — с издевкой спросила Даша, пока я безуспешно пытался выбраться. — Может, надо было немного подождать. Скоро вроде должно быть озеро. Там воде почище.

Дарина захихикала, смешно прикрыв при этом рот ладошкой.

— Очень остроумно, — огрызнулся я. — Может, лучше поможешь?

Конечно, в тот день мы дальше не пошли. Остановились, чтобы просушиться.

Наконец, наступил тот день, когда до Кукушкино оставалось не более пяти километров. Вечером мы разбили лагерь, стараясь на всякий случай не разводить костер, и держали совет.

— Все, почти пришли. Завтра должны быть на месте, — сказал я Даше.

— Отлично! Значит, скоро отдохнем! — улыбнулась девушка.

— У меня что-то сердце не на месте. Чувствую, там не все так чудесно, — признался я. — А своим чувствам надо доверять. Поэтому, мы сделаем следующее. Завтра утром, вы остаетесь здесь, а я отправлюсь в одиночку на разведку. Во-первых, смогу спокойно найти деревню, вам плутать не придется.Во-вторых, осмотрю обстановку на случай засады. Если все будет тихо, то постараюсь найти вход в подземный тоннель.

— Может не стоит разделяться? — попыталась возразить Даша.

— Стоит, поверь. Я почти что восстановился после потери крови. Ходить снова могу тихо. А с Дариной сомневаюсь, что нам удастся подойти незамеченными.

Услышав о ребенке, Даша была вынуждена согласится со мной.

— Хорошо, только будь предельно осторожен, ладно?

— Договорились. Я же говорил, что от меня так легко не отделаться.

Наутро я проверил оружие и снаряжение, попрыгал на месте, чтобы убедиться, что ничто не звенит и отправился в лесную чащу. Идти пришлось долго. Сначала я, видимо, прошел мимо деревни. Пришлось заворачивать на север и обходить по кругу, постепенно сужая круг поиска. Обогнув предполагаемое место, я наткнулся на старую дорогу, которой не было на атласе. Дорога была, как и многие другие, подобные ей, наполовину заросшей молодой порослью. Я, стараясь ступать бесшумно, двинулся по ней. И вскоре мои поиски увенчались успехом. Деревья расступились, а за ними моему взору предстали деревянные домики. Некоторые их них были обгоревшими, другие, напротив, сохранили свой первозданный вид. Даже стекла в оконных проемах были на месте в таких домах. На другом конце деревни возвышалась водонапорная башня. Птицы весело щебетали птицы, показывая всем своим видом, что людей в округе не было. Однако чувство тревоги внутри било во все колокола. Я отошел на несколько метров назад, спрятался в зарослях, достал бинокль и принялся наблюдать.

Вскоре показалась и причина моего беспокойства. Между домами, бесшумно паря в двух метрах над землей показалась паукообразная туша демона.

* * *

В лагерь я вернулся уже задолго после обеда. Даша даже начала нервничать и в ожидании ходила туда-сюда по поляне.

— Ну что? — накинулась она на меня, как только я показался из-за деревьев.

— Как и предполагал, засада. Спрут патрулирует всю деревню. И чем только они питаются?

— Что же нам делать? А вход ты нашел?

— Там в северной части деревни стоит водонапорная башня. Думаю, что там.

— С чего такие выводы?

— Просто это самое бесполезное строение в округе. Мне удалось пробраться в пару домов. Так вот, централизованного водопровода в деревне нет. У всех по старинке колодцы стоят во дворах. Зачем тогда башня?

— Скорее всего, ты прав. А демон один был?

— Да, точно один. Я не поленился и обошел все округу. Рядом больше никого нет.

— И как мы будем пробираться во внутрь водонапорной башни? — некоторое время спустя, спросила Даша.

— Через дверь, — мрачно ответил я, а потом понял, что подобные шутки совершенно не в тему и продолжил. — Думаю, вы с Дариной подойдете к деревне с севера, спрячетесь в зарослях неподалеку от башни. Я тем временем постараюсь отвлечь внимание твари и при этом остаться в живых.

— Нет, не пойдет. Эта тварь разорвет тебя на клочки. Надо искать другой вход.

— Другого входа нет. Так что будем действовать, как я скажу. Отвлекающим маневром станет большой костер в километре южнее деревни. После того, как демон отправится к нему, я буду вас подстраховывать. Как только вы окажитесь внутри и убедитесь, что вход в подземелье там, то мне останется со всех ног бежать к вам.

— А если тварь вернется раньше времени. Ты же знаешь, они при необходимости умеют летать не просто быстро, а очень быстро.

— Не спорю, риск есть. Но все же это точно лучше, чем разворачиваться и идти обратно, так ничего не предприняв.

— Конечно, лучше. Просто я очень сильно за тебя переживаю.

— Все будет хорошо, верь мне.

Даша ничего не ответила, лишь отвернулась куда-то в сторону. Но что с нее было взять? Женщина.

На том и остановились. До конца дня я был занят тем, что носил ветки, складывая их в огромную кучу, прямо на дороге, ведущей в деревню. При наступлении рассвета, дело было продолжено. К полудню, мы были готовы выдвигаться.

— Мам, а как же яблочко? — обеспокоенно спросила Дарина, бросив взгляд в сторону лошадки, которая спокойно стояла, привязанная к дереву.

Если честно, мы так до конца и не решили, как быть с животным. С одной стороны, оставлять ее привязанной в тайге, было не совсем справедливо. С другой стороны, если вдруг, мы не найдем вход в подземелье, лошадь была нам необходима для того, чтобы вернуться в воинскую часть.

— А что ты предлагаешь с ней сделать, милая? — обратился я к ребенку.

— Думаю, что ее надо отвязать, — по-взрослому насупив брови, заявила Дарина. — А то, что она будет есть, когда вокруг вся трава закончится? А вдруг еще раз медведь придет? А если мы вернемся, то позовем ее, и она прибежит.

Я задумался. В принципе, это решение было ничуть не лучше любого другого. Я отвязал Яблочко от дерева. Лошадка вопросительно уставилась на нас, потом развернулась и не торопясь отправилась в сторону чащи. Некоторое время мы смотрели ей в след, а потом отправились по местам.

Я проводил девчат на их позицию, потом как можно скорее вернулся к костру. Выложил дорожку из сухостоя, чтобы костер не сразу начал полыхать и поджег. Благодаря тому, что уже несколько дней на небе не было ни облачка, сухостой вспыхнул и огонь начал медленно пробираться к большой куче веток. Не теряя ни секунды, со всех ног я рванул в сторону деревни. По ощущениям, мной был установлен новый мировой рекорд по бегу с препятствиями. Как только деревня оказалась в зоне видимости, я спрятался в зарослях растительности, достал бинокль, приготовил автомат и принялся ждать.

Ожидание длилось совсем недолго, не более десяти минут. С той стороны, откуда я примчался, стал виден гигантский столб дыма. Полминуты спустя, летающая тварь на хорошей скорости промчалась мимо меня в сторону пожарища. Счет пошел на минуты. Я выскочил из засады, сложил руки домиком и изо всех сил крикнул три раза, имитируя пение кукушки. Затем достал бинокль и стал наблюдать, как девчата на том краю деревни сорвались с места и побежали в сторону кирпичной башни. Вскоре они скрылись за толстой металлической дверью, которая на удивление легко открылась. Я достал автомат, направил его в ту сторону, с которой пришел и обратился в слух. Секунда шла за секундой. Наконец, с другого края деревни раздались четыре «ку-ку». Это был знак для меня, который означал, что девчата нашли вход в подземелье. Конечно, для таких целей имелась рация, но шуметь в такой ситуации было лишним.

Резко подскочив, я побежал к ним, периодически на ходу с опаской оглядываясь назад. Но все было спокойно. Я огибал дом за домом, пока, наконец, передо мной не возникла вожделенная металлическая дверь. Дернул ручку. Ворвался во внутрь. Дал несколько секунд глазам привыкнуть к мраку, царящему внутри помещения. Вроде все чисто.

Как я и предполагал, башня лишь внешне напоминала водонапорную. Внутри ее была лишь пустота. Привычной лестницы, которая вела бы наверх, как это водится в такого рода помещениях, не было вовсе. Зато в противоположном от входа углу виднелся проем с бетонными ступенями, ведущими куда-то вниз. Туда я и отправился, за несколько прыжков преодолев пространство зала. Спустившись немного по винтовой лестнице, я наконец увидел девчат, которые ожидали меня там, подсвечивая мне путь единственным фонариком.

— Слава Богу! Ты успел! — прошептала Даша и кинулась меня обнимать.

Я сделал знак пальцем, призвав к тишине, и мы направились вглубь подземелья. Спускались достаточно долго, пока не уперлись в толстую дверь. Как и в старых бункерах, посреди нее было колесо-штурвал, которое приводило в действие механизм замка. Изо всех сил, я потянул штурвал по стрелке, изображенной на двери. Несколько оборотов и внутри что-то щелкнуло. Я дернул дверь на себя. Через несколько долгих секунд, перед нами возник черный тоннель, откуда веяло сквозняком. Я облегченно вздохнул.

Но тут снова учудил котенок, который все это время покоился на руках Дарины. Он выгнул спину дугой, зашипел, извернулся, ударил когтистой лапой ребенка, спрыгнул на пол и резко помчался наверх.

— Скелетик! — взвыла девочка. — Куда ты? Ты же погибнешь!

— Милая, — обняла девочку Даша, — нам нужно идти!

— А как же скелетик? Что с ним будет? Надо его вернуть! Без него я никуда не пойду.

Я быстро оценил ситуацию. По моим прикидкам, у нас было еще немного времени, прежде чем вернется спрут. Можно, конечно, было силой затащить Дарину в тоннель, но вместо этого, я ринулся назад, вверх по ступенькам. Ну да. Для меня так сделать намного проще, чем битый час пытаться убедить ребенка зайти вовнутрь. А если представить, как вой поднимется…

— Сейчас вернусь, — крикнул я на ходу.

Лестница уже начала надоедать. А я все прыгал по ней вверх, проклиная тот день, когда придумал взять эту блохастую тварь с собой. Наконец, ступени закончились. Я ломанулся к двери на улицу, которая была немного приоткрыта! Видимо, сам не доглядел и забыл ее захлопнуть. Осторожно выглянул на улицу. Демона видно нигде не было. А вот котенок спокойно сидел в тридцати метрах от башни и лениво тер лапкой свою мордашку.

Я выругался сквозь зубы и побежал к нему. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Вскоре мне удалось схватить предателя за шкирку и направил его себе за пазуху. Можно было бежать обратно. Но как только я развернулся к башни, как из-за нее на меня беззвучно выползла парящая в полутора метрах над землей ненавистная туша демона. Путь к убежищу был отрезан.

Глава 19

Времени на раздумья не было совсем. Я развернулся и со всех ног бросился к ближайшему дому. В оконный проем мне пришлось просто влетать, благо стекла были давно выбиты. Я надеялся отвлечь монстра, чтобы потом проскочить мимо него к башне. Только после того, как я шлепнулся на пол, то понял, что эта затея была нереальной. Монстр перемещался в пространстве просто нереально быстро. Еще секунду назад он был около водонапорки, а тут уже лез в окно, пытаясь просунуть в проем свои щупальца с ядовитыми наростами. К тому же мои сломанные ребра не оценили этого прыжка.

Чисто на инстинктах, стиснув зубы от боли, я открыл огонь из автомата, отползая в другой конец комнаты. То, что это просто бессмысленный перевод боеприпасов, до меня дошло лишь когда магазин полностью опустел. Со всех ног я ринулся в соседнюю комнату, а за моей спиной тварь уже вовсю ломала шаткие стены. Мое преимущество заключалось лишь в нескольких секундах, да и то они стремительно исчезали. В соседней комнате, не теряя времени впустую, я выпрыгнул в окно и побежал к следующему дому, на ходу защелкивая в автомат запасной магазин.

История повторилась. Когда паукообразный монстр развалил за моей спиной третий дом, я понял, что в таком темпе долго не продержусь. В любой момент нога может подвернуться, или будет неудачное падение из того же окна. И тогда все. Оказаться спиной к этой твари, означало верную смерть.

Поэтому, в четвертый дом я забегать не стал, а забежал за его угол, выхватил автомат и открыл прицельный огонь по приближающемуся демону. Вспомнилось, что Даше однажды повезло застрелить такую нечисть. Мне тоже захотелось попытать счастья.

Не получилось. Магазин опустел, и не один выстрел не достиг своей цели. Демон неумолимо приближался. Я отбросил автомат в сторону и выхватил ПМ, понимая, что мне конец. Казалось, что на ум должны прийти какие-то мысли. Или может воспоминания прожитой жизни. Но нет, в голове было пусто. В этот момент конечность мутанта снесла угол дома, за которым я притаился, и меня отбросило на несколько метров назад, завалив на спину. Следом полетели обломки бревен и крыши.

В отчаянии я принялся скидывать с себя мусор. И первым, что предстало перед моим взором, была огромная пасть чудовища, которое нависло прямо надо мной.

«Теперь точно все» — мелькнула мысль в моей голове.

То, что произошло в следующий момент, я еще потом долго пытался осознать, но разумного объяснения так и не нашел. В молодости со мной неоднократно случалось такое, когда о чем-то задумаешься за рулем автомобиля, а тело само жмет на педали, переключает скорость. В себя в такие моменты я приходил минут через пять, когда осознавал, что уехал совсем не в то место, куда собирался. Что-то подобное произошло со мной и в тот раз. Пока мой разум ужасался, предвкушая скорую кончину, и наблюдал, как приближается ко мне зубастая пасть, руки жили своей жизнью.

Словно в трансе я видел, как руки выхватили гранату, закрепленную где-то на разгрузке, выдернули чеку и отправили ее прямо вглубь открытой пасти. От неожиданности, монстр отпрянул немного назад, а пасть на какое-то время захлопнулась. И в этот миг произошел взрыв.

Тушу уродливой твари изогнуло в судороге. Щупальца начали хаотично двигаться, словно пытались отыскать источник своей смерти, но не могли. Закончилось все это внезапно. Просто демон рухнул замертво на землю, по своему обыкновению, не издав ни малейшего звука, на прощание придавив меня одной из своих конечностей. Хорошо хоть не той стороной, с которой были ядовитые шипы. Ребро снова хрустнули, а из моего рта вырвался стон.

Некоторое время, когда боль стихла, я лежал не в силах поверить в случившееся. Даже не шевелился. Просто лежал и удивленно смотрел куда-то в небесную даль. Пока, наконец, откуда-то не раздалось недовольное мяуканье.

— Ах ты ж тварь блохастая! Снова в замесе выжил, гаденыш! — ласково проговорил я Скелетику и начал выбираться из под обломков дома и огромной конечности демона.

Как только задача была выполнена, поднялся на ноги и с интересом рассмотрел убитую мной тварь. Как ни странно, раньше я никогда в спокойной обстановке вблизи никогда не видел этих бронированных уродов. Огромный глаз навсегда закрылся веком. Кажется, что это единственный раз, когда они моргали. Впрочем, я не был специалистом по этой мерзости, а в внизу меня заждались мои девчата. К тому же, на смерть своего собрата могут слететься и другие твари.

Отряхнувшись, я подобрал брошенный автомат и пошел в сторону кирпичной башни. Стоило мне только открыть дверь, как мне на шею бросилась Даша.

— Живой! Слава Богу, ты живой! — бормотала она сквозь слезы, а рядом с ней что-то причитала Дарина.

— Да живой, живой! — ответил я, освобождаясь от объятий. — А вы почему поднялись следом за мной?

Девочки молча отвели взгляд.

— Просто ты ушел наверх, а потом начали раздаваться выстрели и шум. Мы очень сильно переживали за тебя…

— И поэтому оставили надежное укрытие и решили рискнуть своими жизнями? — сурово спросил я.

Ответа не последовало.

Я махнул рукой и пошел вниз, ко входу в тоннель. Девочки засеменили следом. Как только за нашими спинами закрылась дверь, я достал котенка и протянул его Дарине.

— Держи крепко. Больше я его спасать не полезу!

— Папа, прости его, пожалуйста. Он просто еще слишком молодой и глупый, — стала заступаться за него малышка, и мое сердце стало медленно оттаивать. — А ты правда убил плохого паука? — весело спросила она, почувствовав перемену моего настроения.

— Правда.

— Расскажешь как?

— Позже. Сейчас нам надо придумать, как идти по тоннелю в темноте.

— Зачем в темноте? У нас же фонарик есть! — не поняла девочка.

— Заряда в фонарике не хватит. Скоро свет погаснет и нам придется идти в полной темноте, — ответил я, беззвучно ругая себя, что не додумался заранее запастись каким-нибудь подобием факелов.

— Миша, а может это как раз то, что мы ищем? — подала голос Даша.

Я направил луч фонаря в сторону и увидел стеллаж, на котором заботливо были приготовлены разного рода фонарики, факелы, керосиновые лампы и даже свечи.

— Ты моя умница! — похвалил я Дашу. А через пару минут мы перестали ощущать недостаток света.

— Миша, расскажи, как тебе удалось завалить демона? — Даша решила сразу выяснить мучавший ее вопрос.

— Сначала я собирался убежать от этой уродины. Хотел попрыгать через дома, а потом ломануться к башни. Но тварь оказалась слишком быстрой. Затем захотел попробовать последовать твоему примеру и попасть в уязвимое место. Эта затея закончилась тем, что меня уже собирались слопать. Тогда я выхватил гранату и бросил ее в пасть этой гадине. В конце концов, если зверушка голодая, почему бы ее не покормить. Одной гранаты оказалось достаточно, чтобы ее насытить, и тварь решила прилечь отдохнуть после обеда. Кстати, может, перед дорогой перекусим немного. К тому же, здесь есть стол.

Мою идею решили поддержать. Мы подкрепились остатками жареного зайца. У нас оставалось совсем немного консервов, которые мы вынесли из деревни язычников. Их мы приберегли как раз на дорогу под землей. Я закипятил на примусе немного воды и намешал себе кофе. Жизнь сразу наладилась. Все прожитые проблемы отошли куда-то на второй план. Даже этот сырой низкий свод перестал морально давить.

— Ну что ж, мои красавицы. Осталось совсем немного. Уже через пару дней мы сможем поспать на нормальных кроватях, — оптимистично заявил я.

­– Если тоннель цел, и мы найдем из него выход в город, — хмуро ответила мне Даша.

Но мое прекрасное настроение было не так просто испортить.

— Отставить уныние! Только подумай! Мы прошли несколько тысяч километров по разрушенной, кишащей монстрами и негодяями земле и остались живы. Неужели ты думаешь, что мы не сможем преодолеть оставшиеся пятьдесят километров? — спросил я.

— Ну да, вообще-то ты прав! — улыбнулась девушка. — Тогда пошли, зачем зря время терять?

Впереди нас ждал долгий путь под землей.

Хотя… Не такой уж и долгий. За первый день по моим ощущениям, мы прошли около десяти километров. Я прошел бы еще, но наша маленькая спутница заявила, что устала и путь продолжит только после того, как отдохнет. К тому же мы столкнулись с одной маленькой, но крайне неприятной проблемой. Тоннель был частично заполнен водой. В том месте, где мы остановились, начинался маленький уровень ледяной воды. После проверки дозиметром, оказалось, что она не была поражена радиацией. Но данный факт никак не отменял того, что дальше идти придется с мокрыми ногами. Я немного забрел вперед, чтобы проверить, что дальше с уровнем воды. Девчата в это время что-то колдовали с ужином. Где-то через полкилометра вода начала доходить до щиколотки. Идти дальше особого желания не было. И так было необходимо сушить обувь.

— Ну что там? — спросила Даша, когда я вернулся обратно.

— Через полкилометра воды по щиколотку. Возможно, это не предел. Думаю, завтра узнаем точно.

— И как мы пойдем? — обеспокоенно спросила девушка.

— Кто-то понесет на себе Дарину, а кто-то остальные вещи, — пожал плечами я, прогоняя от котелка с ужином особо наглую крысу.

Их, кстати, как и мышей, в подземелье было просто немерено. Складывалось ощущение, что они сюда сбежались со всей земли, после того, как началась война.

— Как думаешь, сколько километров затоплено водой? — Даша вопросительно глянула на меня.

— Надеюсь, не больше десяти. Первые же десять были без воды. Хотя, это как гадание на кофейной гуще. Может быть как угодно. Главное не заработать переохлаждение и в придачу к нему пневмонию. Но, думаю, что обойдется без этого.

— Будем надеяться.

— Все, я пойду спать! — заявила Дарина и отправилась в сторону палатки.

— Иди с ней, я первый подежурю, — обратился я к девушке.

— А смысл дежурить? Тут вроде никакой опасности нет, — возразила Даша.

— Кому-то надо мышей и крыс от палатки прогонять. Иначе вместо отдыха, мы получим ночь ужасов.

— Резонно, — согласилась моя спутница, широко зевнула и направилась следом за ребенком.

Ночь прошла спокойно. О том, что наступило утро, понять можно было лишь по стрелкам на часах. Других указателей на время суток не было никаких.

После быстрого завтрака, Даша взяла на руки девочку, я взвалил на себя рюкзак с припасами и мы отправились в путь по воде.

С одной стороны, нас не могло не радовать то, что уровень воды не поднимался выше колена, с другой, двигаться в ледяной воде было то еще удовольствие. Спустя три часа ходьбы, мы с Дашей поменялись «грузом», а вода никак не хотела никуда деваться. К тому же скорость передвижения сильно снизилась. Возможности сделать привал не было никакой. Одна Дарина, казалось, от прогулки испытывала удовольствие. Устроившись у меня за спиной, она, словно капитан пиратской шхуны, раздавала приказы, куда и как двигаться. Мне же эта игра помогала отвлечься от адского холода, который пронизывал мои нижние конечности.

К обеду, сил двигаться дальше почти не осталось. Думаю, если температура воды была хоть немного выше, мы уселись бы прямо в эту гигантскую лужу, но приходилось идти дальше. Разговоры понемногу стихли, и даже Дарина куда-то спрятала свой неиссякаемый источник энергии. Она просто уныло смотрела вперед из-за моей спины и грустно вздыхала. Даже совсем не канючила обед, хотя, как и мы, с утра ничего не ела.

— Миша, я не могу дальше идти. Еще немного и просто плюхнусь на пол, — пожаловалась Даша.

Но стоило только произнести эту фразу, как уровень воды начал резко снижаться. А вскоре и вовсе исчез.

— Ты не могла раньше пожаловаться? — шутливо обратился я к девушке. Но она действительно устала. Настолько, что отойдя метров тридцать от воды, просто устало бухнулась прямо на пол, не обращая никакого внимания на бросившихся в рассыпную грызунов.

Второй день пути под землей подошел к концу. Первым делом, мы стянули с себя мокрую одежду, нацепили запасные носки, а обувь повесили просыхать. Потом даже не готовя, накинулись на консервы. Но наши зубы перестали стучать только после того, как каждый из нас выпил по чашечке горячего кофе.

Пока я дежурил, начал прикидывать пройденное расстояние. По всему выходило, что за два дня мы прошли чуть больше двадцати километров. Если в будущем нас не ждали никакие сюрпризы, вроде воды, шансы на то, что на следующий день была возможность дойти до города, были невероятно высоки.

К утру обувь, естественно не просохла. Впрочем, особых иллюзий на этот счет мы не питали. Главное, что с нее ничего не текло. После купания в ледяной воде, у меня вовсю першило горло, а Даше пришлось давать жаропонижающее. Простуда не была сильно опасной, но и приятного от нее было мало.

Путь продолжился. Теперь я нес мешок с провизией, Дарина радостно семенила рядом, а приболевшая Даша шла немного сзади налегке. Воды больше не было. Но появилась другая проблема. Заканчивались источники света. Сначала разрядились все фонарики, затем погасли факелы. Надежда оставалась только лишь на керосинки. И то, запаса горючего было только на сутки.

В связи с этим, мы шли весь день без привалов. Даже пообедали на ходу. Дарина держалась стойко. Упрямо шагала вперед, гладя котенка и причитая.

— Скелетик! Мы обязательно должны сегодня дойти! И мы справимся. Ты — справишься. Я верю в тебя, — и далее все в таком же духе.

Поначалу, меня это даже веселило, но во второй половине дня, мне начало казаться, то все эти фразы адресованы мне. Ощущать себя «скелетиком», оказалось не самым приятным в жизни.

Наконец, к вечеру тоннель внезапно оборвался, и мы оказались в просторном помещении. Противоположных стен не было видно. Не хватало света. Потолка также не наблюдалось. А эхо звонко увеличивало каждый звук, который мы издавали.

— Кажется, почти пришли, — обратился я к Даше. — Подождите меня тут, я пройду, поищу вход в город.

— Хорошо, — отозвалась девушка.

Я повернул направо и отправился вдоль стены. За моей спиной виднелся огонек керосиновой лампы, которую в руках держала Даша. Я шел, но ничего кроме кирпичей не было видно. Спустя пятьдесят метров, возникло ощущение, что стена закругляется влево. Еще через пятьдесят метров, я понял, что так оно и было. Огонек девчат, был аккурат в противоположной стороне круглого помещения. Я шел дальше, стена все забирала влево. Девчата стали приближаться. Все ближе и ближе. Наконец, я оказался возле них.

— Что случилось? — спросила Даша, взглянув в мое лицо.

Я молчал. Как так могло получиться, что мы зашли в тупик? Где я просчитался? Почему нигде нет никакой двери? Я устало опустился на пол и спрятал лицо в ладонях. Сил не было даже на то, чтобы ругаться или истерить. Весь путь оказался напрасным.

— Миша? — снова подала голос девушка.

— Прости меня, Дашуля. Но кажется, мы зашли в тупик.

— Нет, не может такого быть! — вскрикнула девушка. — Где-то должен быть вход! Я уверенна!

— Мы в круглом помещении, из которого не ведет ни одной двери. Одни кирпичи!

— Может, вход как-то спрятан? — не унималась Дарина.

— Ага, и нужно нажать на несколько кирпичиков и из пола поднимется лифт! — передразнил ее я. — Милая, такое только в кино про Джеймса Бонда бывает. В российских бункерах никто такой чепухой заниматься бы не стал. Скорее всего, как это бывает, по документам проход был доделан, а по факту, деньги разворовали, и теперь мы никак не попадем в город, — мрачно закончил я.

— Не верю! — замотала головой Даша и направилась вдоль стены по моему маршруту.

Она намотала один круг, потом другой. На третьем за ней увязалась Дарина. Я уже намешивал себе кофе, когда услышал голос ребенка, многократно усиленный эхом.

— Мама, а это что за смешная лестница?

Я выронил чашку и со всех ног бросился через весь зал к огню керосиновой лампы. Сердце в груди бешено колотилось.

— Какая лестница? — не сразу ответила Даша, я тогда уже был около них.

— Ну вот! — девочка указывала куда-то вверх.

Я поднял голову и грязно выругался под осуждающий взгляд Даши. Прямо над нашими головами начиналась пожарная лестница, ведущая куда-то ввысь. Нижняя часть ее была закреплена на высоте двух с половиной метров, поэтому мы ее никак не могли увидеть. А вот догадаться поднять голову вверх, конечно ума не хватило!

— Дарина, солнышко! Ты ж моя умница! — я схватил ребенка на руки и подбросил над собой под ее радостный визг.

Спустя пару минут, мы были готовы к подъему. Лестница была с ограждением, что делало ее относительно безопасной. Но все же я немного переживал за Дарину. Помочь ей подняться вызвалась Даша. Они забрались на нижние ступени и начали перебирать руками и ногами. Я поплелся следом за ними. Тяжелее всего было держать лампу. Но, спустя полчаса, мы оказались на небольшой огороженной металлической платформе. Перед нами была дверь с табличкой «выход» над ней.

Я дернул за ручку, и дверь со скрипом подалась мне навстречу. Дальше вел какой-то узкий ход. Для того чтобы идти по нему приходилось нагибаться. Еще, складывалось ощущение, что дорога немного загибает вверх. И чем дальше мы побирались, тем сильнее становилась вонь нечистот. Судя по всему, мы проходили где-то недалеко от канализационного коллектора. Вдоль прохода виднелись многочисленные решетки. Наконец, мы вышли в крохотное помещение. Над нашими головами возник обычный канализационный люк, из-за которого доносились многочисленные голоса людей и смех детворы.

Дрожащими руками я уперся в крышку люка, напрягся и сдвинул последнее препятствие в сторону…

Часть II

Цена жизни

Получив подарок от жизни, посмотри, нет ли на нём цены.

Сергей Балашов

Глава 1

Меня разбудил будильник. Лет десять назад такие вещи меня раздражали сильнее всего. Я даже не успевал открыть глаза, а руки уже сами отключали надоедливый рингтон. Но с некоторых пор для меня не было более желаемого звука с утра, чем незатейливая мелодия, звучавшая на стареньком смартфоне, который удобно использовать, как будильник.

— Миша, выключи его! — Даша недовольно заворочалась рядом.

Я неторопливо потянулся на чистых простынях, взял в руки телефон с тумбочки и отключил. Потом чмокнул свою девушку в щеку и отправился на кухню, ставить чайник. Проходя мимо детской, мельком посмотрел, как там Дарина. Ребенок нежно посапывал в своей кроватке.

Спустя пятнадцать минут я сидел на кухне, не спеша потягивал ароматный чай и смотрел в окно. К сожалению, все запасы кофе быстро закончились, а новых взять было абсолютно не откуда. Окна нашей квартиры выходили на парк, который в это время суток был почти пустым. Только один сосед, который работал в местном аналоге Росгвардии, наворачивал круги, бегая по дорожке. Впрочем, как ходили слухи, от него жена недавно ушла к его же другу. Видимо, таким образом он остужал пар.

Я глянул на себя. За те восемь месяцев, что мы провели в объекте под номером 754/7, я немного потерял свою былую форму и даже заплыл.

— Надо бы снова начать делать зарядку, а то с такими успехами и тебя жена бросит, дружище, — пробормотал я сам себе под нос, глядя, как сосед делает подъем с переворотом на турнике.

Суббота. В этот день занятий в школе не было. И это радовало не только нашу маленькую Дарину, но и Дашу, которая устроилась в учебное заведение учителем младших классов. Впрочем, обучала она не тот, класс, где была наша дочурка, а другой. Девчата могли сегодня спать столько, сколько им захочется. А мне пока было не до выходных. Конечно, раньше дети летом вообще не учились, но после всех мировых событий, в городе решили, чтобы дети без дела не слонялись, пускай лучше учатся.

Как только выяснилось, что я по профессии детский зубной врач, очередь на прием выстроилась сразу на несколько месяцев вперед. Очередь не только малышей, но и взрослых. До меня на месте дантиста трудился ЛОР. Просто потому, что специалиста не было, а остальные врачи просто боялись взяться за это дело.

Закончив завтрак, я, стараясь двигаться неслышно, оделся и отправился на работу. Идти мне пришлось как раз мимо парка, в конце которого находилась небольшая площадь, административные здания, кинотеатр, неизменный памятник вождю мирового пролетариата и моя больница. Выйдя на площадь, я на мгновение остановился, смотря на сцену, стоявшую на противоположной от памятника стороне. Каждую субботу здесь проводились всевозможные концерты и выступления.

Перед глазами сразу всплыли воспоминания того дня, когда мы вошли в город. Это была тоже суббота. Мы откинули люк, выбрались и оказались аккурат под сценой. Потом мне рассказали, что ее здесь установили еще до войны. Никто ее с места не сдвигал. Даже не было необходимости залазить под нее. Кажется, это и было причиной, что совет города так и не нашел входа в подземный тоннель.

Оказавшись под сценой, на первое мгновение, я даже растерялся. Над головами внезапно раздалось рычание громкой музыки и топот многочисленных танцоров. Сквозь доски просвечивали лучи света. Немного поплутав, я все-таки нашел люк, ведущий на сцену и, без промедления, открыл его.

Когда мы всей семьей появились на сцене, сначала перестали двигаться люди на площади, потом, видя их реакцию, артисты на сцене. Некоторое время еще громыхала музыка, но потом стихла и она. В тишине со стороны здания полиции в нашу сторону побежали несколько человек. Их было не видно, но эхо от топота ног, звонко раздавалось по всей округе.

К такому приему, признаюсь, я готов не был. Поэтому, щурясь от яркого света прожекторов, неуклюже помахал всем рукой и изобразил некоторое подобие улыбки. Вышло, похоже совсем плачевно, так как на лицах людей застыл какой-то нереальный ужас. Наверное, со стороны мы действительно выглядели странно. Город жил своей жизнью, и тут из-под земли вырисовываемся мы, грязные чужаки, вооруженные до зубов.

Положение спасла Дарина, которая по-деловому вышла из-за наших с Дашей спин и направилась прямиком к микрофону.

— Нас кормить-то здесь собираются? — в наглую заявила она, а в подтверждение ее словам из-за пазухи высунулась голова Скелетика и возмущенно мяукнула.

Не знаю почему, но эта фраза сразу разрушила все молчание. На сцену вышел местный ведущий, что-то пошутил и проводил нас к сотрудникам полиции, которые уже поджидали нас около сцены.

Я улыбнулся своим воспоминаниям и направился к четырехэтажному зданию больницы. На входе приветливо махнул рукой охраннику и направился в свой кабинет. Еще год назад ни за что бы не поверил, что снова, как в довоенные времена, спокойно заниматься своим ремеслом. Чтобы не было скучно, я сразу включил местное радио и стал дожидаться своего первого посетителя.

К обеду поток людей спал, прием закончился. Надо было срочно бежать домой, пока кого-нибудь еще не принесло. Прием я вел один, без участия медсестры. Да и не к чему она зубному врачу. Так что, спокойно закрыв за собой кабинет, я прогулочным шагом отправился домой, наслаждаясь июльским теплом. Город занимал собой площадь в диаметре около пятнадцати километров. Закрывал город некий защитный купол. Что он собой представлял, я не очень понимал. Для этого были ученые. Мне же было достаточно того, что благодаря этому куполу, который со стороны выглядел, как мыльный пузырь, в город никто не мог проникнуть.

Я приветственно кивал всем встречным. Вообще, учитывая, что население объекта 754/7 составляло не больше восемнадцати тысяч человек, почти все друг друга знали в лицо. А тем более все знали меня, местную знаменитость. И не только благодаря моей профессии, но и из-за того, что последние месяцы мое лицо показывали во всех передачах по местному телевидению. После того, как эпоха интернета канула в Лету, люди для развлечения вернулись к прежним видам зрелищ. Спортивные соревнования, радио, телевидение, кино, поэзия. Несколько жителей города даже обнаружили в себе талант к писательству. Ознакомиться с их произведениями я еще не успел, но надеялся, что книги были стоящими.

Наконец, я был дома. Квартиру нам выделил совет города. В ней было все необходимое для жизни.

— Милая, я дома, — заявил я с порога.

— Ура! Папка вернулся! — мне навстречу кинулась Дарина.

За эти восемь месяцев она сильно изменилась. Нет, не внешне. Поведение. Старше стала, что ли?

— Ну что, мы идем на пикник на речку? — спросила она сразу в лоб.

— А уроки ты сделала? — раздалось со стороны кухни. — Миша, иди обедать, — сказала Даша уже мне.

— Так завтра можно сделать! — возмутилась девочка.

— Ну, значит, завтра и пойдем на пикник, — безапелляционным тоном проговорила Даша.

Я зашел на кухню и поцеловал девушку.

— Ну как на работе?

— Да все также. Знаешь, как оказываюсь в кабинете, начинает казаться, что последние восемь лет мне просто приснились.

— Просто на работе ты в своей стихии, — улыбнулась Даша, накладывая мне обед.

— Что там с пикником? — спросил я шепотом.

Город стоял прямо на западном берегу Оби. Край купола как раз захватывал ее. Благодаря этому, жители имели возможность просто посидеть на природе и отдохнуть от суеты в выходные.

— Уже все готово, можно выходить. Просто надо же Дарину хоть как-то мотивировать к выполнению домашнего задания, — также шепотом ответила мне девушка.

— Ну смотри, ты мама, к тому же еще и учитель, — улыбнулся я в ответ.

Внезапно наш разговор прервало треньканье телефона. После того, как смартфоны стали бесполезными кусками пластика (ну, почти бесполезными), из закромов подземного военного хранилища руководство достало старые стационарные телефоны. Конечно, на всех жителей их не хватило. Кто-то из людей сам отказался от их использования, кому-то местные умельцы смастерили телефоны. А нам на второй день жизни в квартире, просто принесли этот аппарат и молча установили в прихожей. На все вопросы отвечали, что так положено.

— Обедай, я отвечу, — обратилась ко мне Даша и ушла из кухни.

Спустя несколько секунд раздался ее голос из коридора.

— Миша, это тебя. Твой друг.

Я закинул в себя последний кусок мяса с тарелки и направился к аппарату.

— Слушаю, — ответил я, пережевывая мясо.

— Приятного аппетита, Мишаня. Не сильно отвлекаю? — в ответ раздался голос Сани Терентьева.

Мы познакомились в первый мой день по прибытию в город. Он входил в состав совета города. Большая часть совета была уже не молодая. Саня выделялся из всех. И не только тем, что был моих лет, но и в нем сразу чувствовался пытливый ум и какая-то внутренняя энергия. В силу того, что мы были ровесниками, наши отношения быстро переросли в дружеские.

— Спасибо, Сан Саныч, — ответил я. — Нет, не отвлекаешь. Собирались вот пойти на речку на пикник, Дарина сильно упрашивала. Может вы с семьей с нами?

— Спасибо, конечно, но не получится. Я на работе застрял допоздна. Но, если хотите, можете зайти ко мне и Алину с собой взять.

У Александра была жена, его лет и двое детей. Старший сын уже жил отдельно и сам собирался заводить семью, а вот его дочь, Алина, была как раз одного возраста с моей Дариной. Что и следовало ожидать, дети сразу сдружились. Наверное, у них не было других вариантов, так как они даже в одном классе учились.

— Сочувствую, — искренне отозвался я. — А у меня сегодня короткий день, а еще и завтра выходной выпал. Представляешь, первый за последние три месяца.

— Дразнишься, значит? Ну тогда, чтобы мне завтра не было одному на работе скучно, приходи ко мне, часам к девяти.

— Прикалываешься, что ли? — возмутился я.

— Да нет, не до приколов, нужна твоя помощь, — прозвучало в трубку.

— Сань, случилось чего? — напрягся я. Уж больно мне не понравился его тон.

— Ничего настолько срочного, чтобы отвлекать тебя от пикника. Но и не настолько неважное, чтобы позволить тебе завтра выспаться.

— Не нравится, что-то мне это.

— А кому сейчас легко? Ладно, не по телефону. Подойдешь ко мне?

— У меня все равно нет другого выхода, — отозвался я в ответ.

— Тогда, до завтра, семье привет передавай.

— До завтра, ты тоже передавай, — произнес я в ответ и повесил трубку.

Что-то из разговора мне не понравилось. Вот только что, я никак не мог понять. Снова, как в былые времена чувства обострились, и сердце в груди заныло.

— Ну что? Они присоединятся к нам? — от размышлений меня оторвал голос Даши.

Она уже оделась в спортивный костюм, который отлично подчеркивал ее красивую фигуру, и собирала волосы, когда выглянула из комнаты. Видимо из нашего разговора она слышала лишь первую часть.

— Нет, Саня на работе, но попросил зайти за Алиной, если она не будет против. Пускай Дарина позвонит ей.

— Хорошо, — ответила Даша. — Может Алина пригласит нашу дочь на ночь? — игриво спросила она, улыбнулась и отправилась обратно в комнату, покачивая бедрами.

Намек я понял. Дурные мысли сразу покинули мою бедовую голову, а на смену им пришли другие, не совсем приличные. Даже не мысли, а планы на вечер.

День оказался просто чудесным. Сначала мы бегали и играли с детьми в мячик, потом собрались с остальными посетителями речки вокруг какого-то парня с гитарой, и весело подпевали ему незатейливые слова песен. Для полного счастья не хватало разве что костра, но с дровами в городе было как-то не очень. Да и нажегся я костров, наверное, на всю жизнь. Потом мы проводили детей до квартиры Сани Терентьева, который все еще был на работе, и отправились на свидание.

— Давай завтра никуда не пойдем, останемся дома. Дарина в гостях будет до вечера. Может, какое-нибудь старое кино посмотрим? — предложила Даша.

Мы лежали раздетыми на кровати и обнимались, словно опасались прогнать чарующее мгновение. Миг из жизни, который стоил целой вселенной. Вообще, я раньше так много терял, когда игнорируя настоящее, жил либо воспоминаниями о прошлом, либо мечтами о будущем. Неужели, для того, чтобы научится дорожить такими мгновениями, нужно было пережить войну, вторжение, множество смертей и ужаса?

— Я бы очень хотел, но не получится. Меня завтра Саня просит утром подойти к нему на работу. Что-то там у них случилось, — отозвался я.

— Странно, раньше они тебя не дергали. Может что-то с группой случилось? — предположила Даша.

После того, как я все рассказал совету города, они решили направить группу в резервный склад воинской части, в которой мы были. Выход с города-то был теперь открыт. Вроде, им нужны были какие-то запчасти для чего-то. Впрочем, доподлинно я не знал.

— Так группа же вернулась еще две недели назад, — ответил я девушке. — И, насколько мне известно, дошли они просто прекрасно, без приключений.

— Тогда, для чего ты им мог понадобиться?

— Вот завтра и узнаю. Только, мне показалось, что у Сани, когда он звонил, голос был какой-то обеспокоенный.

— И что, даже не намекнул?

— Сказал, что не по телефону.

— Наверное, дело реально серьезное. Кому сейчас телефоны-то прослушивать? — Даша занервничала.

— Все, хватит, — прервал я ее. — О завтра будем завтра думать, а сейчас…

Я резко перевернулся, оказавшись сверху девушки, и закрыл ее рот своими губами. Больше разговоров в тот вечер не было. А потом я так и уснул. Только Даша грустным взглядом смотрела на меня спящего и о чем-то напряженно думала. А за окнами веселился народ, гуляя на очередном субботнем выступлении. Но в тот вечер, нам вполне хватало и друг друга.

Утром, в назначенное время, я подходил к зданию администрации. Проблем с пропуском у меня никогда не было. Охранники знали меня в лицо, как знали и то, что мы с Терентьевым друзья.

Однако, вопреки моим ожиданиям, в здание заходить не пришлось, а Александр встречал меня на порожках.

У него было достаточное редкое сочетание черных выразительных глаз, вокруг которых была рассыпана паутинка морщин, и светлых волос. Высокий, плечистый, всегда аккуратно одетый и улыбчивый, он невольно располагал к себе одним лишь своим видом. Но в то утро, с ним явно творилось что-то не то. Под глазами пролегли темные круги, улыбка вышла какая-то блеклая. Галстука, на привычном месте не наблюдалось. Но добило меня то, что у него были пыльные туфли.

Чем ближе я подходил, тем сильнее внутри меня росло чувство тревоги.

— Доброе утро, — Саша протянул мне руку для приветствия.

Я подошел и не говоря ни слова молча пожал ее. Затем хмуро взглянул в черные, как смоль глаза и обеспокоенно спросил:

— Что, совсем погано?

— Не здесь, — ответил мой друг, даже не пытаясь сделать вид, что все в порядке.

— Тогда пойдем вовнутрь, — махнул я рукой в сторону входа.

— И не здесь, — ответил Александр. — Сначала, ты должен мне дать слово, что все, что ты увидишь или услышишь, не подлежит разглашению.

— Сань, у меня от Даши секретов нет. А с остальными я не общаюсь.

— Ладно, — поморщился мой друг, — пойдем.

— Куда?

— Туда, — ответил он, указывая рукой в сторону атомной электростанции.

Город смог просуществовать все эти годы за счет того, что был полностью автономен. Вода была из подземного источника, а электричеством и защитным куполом обеспечивала станция, находящаяся на окраине города.

Можно было воспользоваться велосипедами, которые заменили бензиновый и аккумуляторный транспорт, но Александру захотелось пройти пешком. Мы шли молча по утреннему городу. Вокруг было почти безлюдно. Воскресение было выходным днем.Всем хотелось отдохнуть перед трудовой неделей.

Наконец, спустя почти час времени, мы подошли к проходной, ведущей во двор станции. Я собрался было идти туда, но Александр прошел мимо нее и направился в сторону небольшой неприметной двери, с табличкой «Служебное помещение. Опасно, радиация.» Подойдя к ней, он набрал какой-то код на замке и уверенно потянул ручку на себя. За дверью оказалась небольшая бетонная лестница, ведущая куда-то вниз. Все также, не проронив ни слова, мой друг направился по ней. Мне не оставалось ничего, как плестись следом. Наконец, мы вышли в просторный зал, где нас встретили два вооруженных охранника. Кивнув Терентьеву, они пропустили нас вовнутрь. Александр направился прямиком к одной из множества дверей, которые были там, с надписью «Лифт».

— Саня, это что, убежище? — удивился я.

— Нет, блин, погреб, — мрачно ответил он мне в ответ. — Все разговоры, когда окажемся внизу.

Двери лифта разошлись в стороны, и мы направились вовнутрь.

Глава 2

— Ну и где? — спросил я, когда мы оказались на минус каком-то там этаже. Перед нами был длинный коридор с множеством дверей.

— Что где? — отозвался мой друг.

— Где мешки с картошкой, закрутка, соления? — продолжил я наезжать.

— Что ты несешь? — прозвучал раздраженный ответ.

— Ты сказал, что мы в погребе. Вот я и интересуюсь, где привычная атрибутика данного места. И вообще, будешь таким надутым, пендаля лечебного дам. Ну, что ты такой мрачный? Конец света? Так он уже давно наступил, просто ты последние годы из дома не выходил, вот и не заметил. Сань, кончай драму изображать, это не твое амплуа, тебе не идет.

Некоторое время Терентьев смотрел на меня, потом махнул рукой, складки на лбу разгладились, на лице появилась привычная улыбка.

— А что? Так мне и надо! Наверное, от моей рожи жену с дочкой уже воротит, — рассмеялся он. — Ты прав, насколько бы дела не шли погано, это не повод изображать скорбь вселенной на своем челе.

— Так что? Куда, в какой кабинет нам идти? — осведомился я.

— Вообще, во все надо. Только сначала, пожалуй, зайдем вот сюда, — ответил Александр и направился к третьей слева двери. Вывеска на ней гласила «Лаборатория». Он достал из кармана ключ, провернул его и открыл дверь.

Мы вошли в просторное темное помещение.

— Сейчас, где же этот проклятый выключатель? — пробормотал мой друг, и тут яркий свет заполнил все помещение.

Прямо на нас смотрел проклятый монстр, паря в полуметре над полом. Не предаваясь размышлениям, я резко отпрыгнул обратно за дверь, хватая с собой друга за рукав куртки. От резкого толчка, Саня со всего размаху приложился о дверной косяк. Мгновение спустя я уже бежал по коридору.

— Стой, псих! — раздалось сзади. Следом послышалась череда отборных матов.

Я замер на месте. Что-то в голосе Терентьева отрезвило меня.

— Куда? Ты что вообще творишь? Тебе настолько надоела моя напряженная морда, что ты решил ее подправить? — негодовал Терентьев.

Еще не понимая, что происходит, я развернулся обратно, в сторону открытого кабинета и уставился на недовольное лицо друга, на лбу которого вырастала огромная шишка.

— В следующий раз будешь знать, как меня пугать! — наконец-то я нашел, что ответить.

— Миша, ты нормальный? Эта тварь за бронированным стеклом, вообще-то!

— А я откуда мог знать? Предупредить не мог? За таки шутки может быть и хуже! — раздраженно, но уже вполне спокойно ответил я.

— Пойдем уже, — махнул мне рукой друг. — Только больше не бей! Моя голова это достояние общественности. Пришибешь, придется перед городом ответ держать!

Я зашел в кабинет. Теперь, когда появилась возможность присмотреться, стало видно огромное стекло, которое отгораживало нас от парящей твари. Вдоль одной стены стояло несколько столов, на которых расположились компьютеры, другие приборы и различное оружие.

— А где сумасшедшие ученые? — спросил я.

— Какие? — не понял Терентьев.

— Ну, которые над ним опыты всякие и день и ночь проводят.

— А, эти! Сегодня все выходные. И так последние месяцы из этого подземелья не выбирались. Персонал начал уже срываться. Вчера двое где-то наглотались спирта и устроили сражение. Видел бы ты, как эти два белых халата смешно махали дуг на друга ладошками. Ни дать ни взять, кенгуру! Пришлось всех сегодня отправить в город на отдых. Собственно, именно поэтому я сегодня тебя сюда привел для разговора, чтобы никто не мешал.

— А остальной персонал? Лаборанты, люди с автоматами, программисты и прочее.

— Миша, ты пересмотрел старого кино. У нас никогда не было такого количества персонала. Убежище — это сам город со своим защитным куполом. А эти помещения просто удобнее использовать для исследований и сохранения тайны. Их вообще создавали еще во времена холодной войны и до вторжения они стояли почти пустыми, за исключением резервных складов. Это мы их обжили несколько лет назад.

— Понятно. Ладно, нечего тянуть резину! Рассказывай, для чего привел. Или все это было нужно, чтобы показать мне свой охотничий трофей? Ну так не стоило меня сюда тащить, я бы и на слово поверил.

Терентьев вздохнул, покачал головой и сел в кресло, одиноко стоящее неподалеку.

— Садись, — обратился он ко мне. — Давай начнем сначала. Как ты думаешь, что это такое? — спросил он, указывая рукой на монстра.

После такого вопроса, желание шутить сразу куда-то пропало.

— Не знаю, — честно признался я.

— После того, как ты открыл для нас путь наружу, мы смогли отвлечь этих тварей от купола, отключили его и сделали вылазку, результат которой ты можешь сейчас наблюдать. Ученые в течение полугода тщательно исследовали эту тварь. Также подобрали и останки той, которую ты пришиб гранатой в Кукушкино. Возможности у нас, как ты видишь, повыше, чем в другом месте земли. Так что выводы, которые сделали наши умники, скорее всего, правдивы. Это биологический робот.

— В смысле? — не понял я. — Их что, реально враги до войны создали? Откуда такие технологии?

— Нет, они не с земли.

Некоторое время я обдумывал услышанное. В принципе, после того, что мне пришлось увидеть и пережить за последние годы, новость не была шокирующей.

— Это точно? — уточнил я.

Терентьев в ответ кивнул, а потом продолжил.

— Их создали практически совершенными убийцами. В пище они не нуждаются. Как показало вскрытие, их ресурс около десяти лет, потом их функции жизнеобеспечения просто отключаются и все. Вскрывали их лазером. Алмазные диски УШМ стирались на глазах. Разума в них нет. Кстати, очень интересной оказалась их способность летать. Каким-то образом, они могут управлять своей массой тела. Наши ученые пока не поняли, как именно им это удается и откуда такой запас энергии, но это факт.

— А цель? Человек? — спросил я.

— Да. Их прислали для того, чтобы освободить землю от человечества.

— А почему их хозяева сами не почтили нас своим присутствием? — поинтересовался я.

— Они тоже здесь.

— Скажешь, что ты из них, сломаю нос, — мрачно буркнул я.

В ответ Саня не выдержал и улыбнулся.

— А что, забавно было бы! Идеальный момент для фильма ужасов. Ты, как главный герой, добираешься через множество препятствий до единственного убежища. Живешь там, радуешься, а в один прекрасный момент, тебя затаскивают в глубокое подземелье, признаются, что вокруг тебя не совсем люди, потом набрасываются и съедают. Ну, или там… Вместо тебя выходит двойник, а ты остаешься запертым здесь для опытов навсегда. Как тебе?

— Не смешно! — абсолютно серьезно ответил я. А рука непроизвольно на всякий случай нащупала спрятанный в кармане куртки складной нож.

— Да брось ты! Где твой юмор? Или только тебе меня троллить? — засмеялся мой друг. — Ладно, чувствую, что еще пара таких шуток и ты меня тут пришибешь ненароком. И так уже начал, — закончил он, потирая шишку на лбу.

— Так откуда данные? — все также мрачно спросил я, не оценив юмора.

— Пойдем, покажу, — ответил он и направился прочь из лаборатории.

Я засеменил следом, все еще не отпуская руку с ножа. Мы прошли в конец коридора и остановились около двери с табличкой «Терентьев А. А.».

— Может чаю? — любезно предложил мне хозяин кабинета, когда я устроился в кресле напротив его стола.

— Сань, давай к делу. Либо уже признавайся, что ты инопланетная тварь и я тебя тут же убью, либо рассказывай, где эти уроды прячутся, раз знаешь.

— Ты что, серьезно? — покачал головой мой товарищ, после того, как пристально взглянул мне в глаза. — Миша, да это тебя, походу инопланетяне подменили, раз куда-то делось твое знаменитое чувство юмора. Ты что реально предположил, что я из этих? Ну ты даешь! Не прошло и получаса, как журил меня за мое настроение. На себя сейчас посмотри. Это тебе надо лечебного пендаля!

— Ладно, — я махнул рукой, — один-один. Что-то меня понесло. Просто как эту тварь увидел, сразу из головы все вылетело. Даже юмор.

— Ничего, я тоже хорош оказался! Завел тебя в лаборатории, даже не предупредив, что там такое. Просто забыл о твоем прошлом. Мир? — Саня протянул мне руку.

— Мир, — согласился я, отвечая на рукопожатие, — давай сюда свой чай и рассказывай.

— О! Есть кое-что получше! Берег как раз для таких случаев, — предложил мой друг, включая чайник и доставая из шкафчика банку кофе.

Он воровато посмотрел по сторонам и насыпал нам в чашки по одной чайной ложке. Затем суетливо убрал банку на место.

— Все, я с тобой дружу! Откуда такое сокровище?

— С убежища. Ребята лично мне принесли, когда ходили за аппаратурой, — довольно осклабился мой друг.

Спустя пару минут я потягивал вожделенный напиток из чашки, наслаждаясь каждым мгновением.

— Супер! — вырвалось у меня. — Теперь никакими новостями меня не испугаешь.

— Зря ты так думаешь, — хмуро отозвался мой друг.

Терентьев достал из ящика стола пульт и направил его в сторону висящего на стене телевизора. Одновременно с этим, он включил стоящий на столе ноутбук, а спустя полминуты запустил какой-то файл и начал свой рассказ.

— После начала конца в космосе уцелел лишь один спутник. Наш. Во время ядерной, каждая страна старалась лишить связи своих противников с помощью электромагнитных излучателей. Им это удалось идеально. Спутник нашей части был запущен за полгода до войны и был экспериментальным, как и все, что касалось объекта 754/7. На нем стояла защита от излучений. К сожалению, он был единственным, так что зона нашей видимости ограничена нашим полушарием.

Он включил фотографию, снятую явно из космоса. На ней отчетливо был виден наш материк. Следующая фотография.

— Это через месяц после ядерной, — прокомментировал Терентьев.

Теперь, чтобы узнать Евразию, пришлось приложить немало усилий и фантазии. Все же люди сильно постарались, уничтожая не только друг друга, но и землю-матушку. Еще слайд фотографий, на которых на смену лету пришла зима.

— Потом наступило роковое 27 декабря.

Клацанье кнопки, и на экране отобразился все тот же материк, но на месте, Петрозаводска появилось радужное пятно.

— Мы решили, что экспериментальный спутник где-то дал сбой. К тому же пятно оставалось на месте и ничем себя не проявляло. Так было вплоть до января этого года.

Снова щелчок. Пятно увеличилось. Еще щелчок и снова и так далее.

— Первое время, мы списывали все на то, что спутник просто портится. Но потом я начал внимательно пересматривать все снимки, начиная с первого, — он снова нажал на кнопку.

На этот раз видимость сузилась до территории, которая раньше была республикой Карелией. От радужного пятна во все стороны расходились многочисленные точки.

— Что это? — не понял я.

— Сейчас поймешь, — ответил Саня и снова нажал на кнопку.

На этот раз на экране возник город, в котором мы находились. Местность была максимально приближена. Вокруг города был такие же точки, как и вокруг радужного пятна.

— Это, мой друг, наши дорогие роботы, которые все последние годы держат в кольце объект 754/7. А появились они восемь лет назад из вот этого радужного пятна. Это было началом вторжения, целью которого было зачистка. Теперь настало время второй фазы. И если ничего не делать, то вскоре… — он начал клацать кнопку раз за разом.

Пятно на мониторе начало расползаться все больше и больше, пока не заняло всю территорию материка.

— Сколько у нас времени осталось? — сипло спросил я после некоторого молчания.

— Год, в лучшем случае полтора, — отрезал Терентьев.

Внутри похолодело. Я молчал, вспоминая новую жизнь, которая казалась такой надежной. Уже привычный мирок начал покрываться дымкой и медленно исчезать в моем сознании.

— Сань, мне надо осмыслить, — проговорил я, встал и направился в сторону выхода из кабинета, забыв даже про кофе.

Почему-то размышлять о чем-то в движении, было всегда легче, чем просто сидя в кресле. Не смотря на то, мысли разбегались в стороны, мне удалось как-то собраться. Что я мог сделать в связи с открывшимися обстоятельствами? Конечно, самым правильным бы было хватать девчат и убегать, как можно дальше с материка. Лучше всего было бы перебраться на ПМЖ в Африку. К тому же, учитывая все климатические условия, это было сделать вполне под силу, особенно, если не мешкать. Но это не давало гарантии, что вторжение не распространится до тех мест. Более правильным было бы переправиться в Южную Америку. Почему-то океан представлялся более надежным препятствием для распространения радужного пятна на нашем голубом шарике. Только реализовать в одиночку такое предприятие в современном мире было практически невозможно. Может, такие же мысли посетили и моего товарища, и я здесь оказался для того, чтобы помочь выбраться другим. Только для того, чтобы эвакуировать весь город, одного года не хватит. Ресурсы не позволят, мало времени, да и большая часть жителей города и до Томска дойти не смогут. Слишком спокойная жизнь заставляет обрастать жирком и ленью. Что еще можно было предположить?

Я остановился напротив двери в лабораторию, открыл дверь, включил свет и уставился на парящего демона.

— Что, решил еще полюбоваться? — раздался голос за моей спиной.

— Как вы его туда поместили? — зачем-то спросил я.

— Да очень просто, с другой стороны огромный промышленных размеров лифт, — отмахнулся Саня.

— А код смогли взломать? — внезапно для самого себя бросил я.

— Какой код? — не понял мой друг.

— Ну, если эти твари запрограммированы, значит, каким-то образом в них прописаны какие-то протоколы их поведения. Только как это сделано?

— Ученые думают, что программа заложена сразу в ДНК, которая у них ну уж очень своеобразная, если интересно, пойдем, покажу на компе.

— Абсолютно неинтересно, — признался я и продолжил. — Сань, это нереально.

— Почему? Если предположить, что технологии пришельцев…

— Не об этом речь, — отмахнулся я.

— А о чем?

— Ты же привел меня сюда, как человека, который сумел выжить последние годы за периметром города. Многие ваши чиновники и ученые вообще это считали невозможным. Соответственно, тебе интересно, можно ли вывести жителей в безопасное место. И мой ответ — нет, не реально. Даже если мы не берем в расчет того, что по дороге такая вереница людей станет отличной приманкой для всех демонов, или роботов, называй их как хочешь… Короче, не все мужики смогут пройти расстояние хотя бы до Африки. Не говорю про женщин, стариков и детей. Лучше попробовать сбросить на это пятно ядерную бомбу, если они у вас еще остались.

— Уже, — мрачно проговорил Терентьев.

— Что уже? Когда? — проговорил я.

— Еще в январе, когда пятно начало расти, мы скинули единственный заряд прямо в центр зоны.

— И что?

— И ничто! За сутки пятно выросло в два раза. Словно, мы помогли ему разрастись.

— А почему я не видел пуска ракеты? Вроде уже тут жил.

— Шахта находится в ста семидесяти километрах восточнее города. Взлет и падение ракеты увидел только спутник.

— Тогда остается только одно, — мрачно сказал я.

— Что же? — Александр впился в меня взглядом.

— Как можно скорее рыть глубокую яму.

— Зачем? — удивился мой друг.

— Чтобы проще было всех хоронить.

— Очень смешно! Я ждал от тебя предложений поинтереснее, — обиженно произнес Терентьев.

— Прости, что разочаровал.

— Ладно, для этого есть другие головы, ты здесь для другого.

Я недоуменно уставился на друга.

— Возможное решение проблемы мы уже придумали. Возникли сложности с его реализацией. Для этого ты и нужен.

— Что? Хочешь, чтобы я запылесосил эту… эту… Ну, короче, в огромный пылесос?

— Наконец-то интересная мысль! Впрочем, не угадал. Ты нужен для консультации, — Саня вышел в коридор.

Я отправился следом.

— Нам неизвестно, может эти уродцы каким-то образом нас слышат и передают разговоры своим хозяевам. Лучше вести разговор на разумном расстоянии от них, — объяснил он мне.

— Излагай, мои теории закончились. В чем мне вас проконсультировать? — задал я вопрос, когда Александр плотно закрыл дверь своего кабинета и устроился за своим письменным столом.

— Что бы ты ответил, если бы узнал, что наши умники изобрели возможное оружие против чужаков.

— Ответил бы, что вы тормоза. Давно надо было пускать его в ход.

Терентьев мрачно уставился на меня.

— Что? Ракет больше нет? — понял я.

— Я же тебе говорил, что выпустили в январе.

— Ты говорил про ядерную, а остальные?

— Ядерная была одна. Остальные нет.

— Молодцы! — усмехнулся я. — Теперь, как я понимаю, встал вопрос с транспортировкой оружия к пятну.

— Миша, мы не требуем, чтобы ты это делал. Даже наоборот! Я настоятельно рекомендую тебе остаться в городе. Такого зубника, как ты не сыскать. У нас достаточно добровольцев. В том числе и из тех, кто ходил к резервному складу. Проблем в том, что слишком мало данных о тех территориях. Ты, конечно, много уже рассказал, но теперь нужна твоя консультация, советы, какую дорогу лучше выбрать. Какие опасности там есть. Нужны твои советы, как выжить за периметром.

Я задумался, прикидывая шансы. Не торопясь все взвесил. С грустью посмотрел на остывшую чашку с кофе. И через несколько минут молчания, наконец, произнес.

— У меня будет одно условие к вам.

Александр немного скривился, но все же смог сдержать эмоции.

— Все, что от меня зависит. Ты и так очень много сделал для города, так что озвучивай.

Я тоскливо огляделся, потом направил свой взгляд прямо в глаза собеседнику и произнес.

— Расскажу все, что знаю, если… Если меня включат в команду.

Глава 3

— Миша, ты, наверное, не понял… — начал мой друг.

— Да все я отлично понял. И уже решил для себя, — перебил я его.

— Там билет в один конец.

— А оставаться здесь — нет? — возразил я.

— Дурак ты! О тебе же забочусь. Что ты предлагаешь, чтобы я сказал твоим амазонкам? Они же меня на ремни порежут! К тому же, такого зубника, как ты, где еще сыщешь? Я тебе сейчас добро дам, а потом меня весь город возненавидит! Зачем ты так? Друзья так не поступают.

— Хватит. Если ты мне отказываешь, я беру своих, как ты выразился «амазонок» и иду с ними на юг. В городе все равно оставаться глупо. Как и доверять жизнь своих близких и судьбу всего мира кучке дилетантов.

— Дилетантов? Да они всю жизнь в тренировках проводили! Они о военном деле знают куда больше, чем ты даже себе представить можешь! Не слишком ли ты много о себе возомнил? Когда они вовсю тренировались, ты еще в своем Краснодаре нежился, — кажется, Саня немного обиделся.

— Инкубаторные они. Ну да, тренировались. Только в том мире, который за пределами этого города, их тренировки почти ничего не значат. Помнишь, до войны, как чемпионы по смешанным единоборствам огребали в клубах? Тоже ж каждый день в тренировках. Только, когда они сталкивались с настоящим криминалом, их рвали на куски, словно котят. Также и будет с твоими «великими войнами».

— Так чтобы такого не произошло, ты и нужен нам. Кто, как не ты, объяснит, как себя там вести? Кто может сделать пару вылазок и все показать в поле? А то, что ты пойдешь, никакой гарантии на успех не даст. Это, как казино, игра случая.

— Я свое слово сказал. Твой ход, — отрезал я, так как мне надоел этот бессмысленный спор.

Терентьев вскочил из-за своего стола, прошелся взад-вперед по кабинету и, наконец, обратил на меня свое внимание.

— Знал же, что такое может случиться. Не стоило тебя привлекать. Своими бы силами обошлись! Но коллеги настояли. Ты ведь для них настоящая живая легенда. Несколько раз даже порывались у тебя автограф взять.

— Твое решение? — требовательно потянул я.

— Ладно, твоя взяла. Только со своими девчатами сам объясняйся! — устало произнес он.

Я вспомнил о моей семье. Да, наверное, это жестоко их тут бросать. К тому же Саня прав был, когда говорил, что дорога обратно вряд ли предусмотрена. В груди тоскливо заныло. Перед глазами всплыл образы Даши. Она улыбалась счастливой улыбкой. А вокруг нее весело прыгала жизнерадостная Дарина. Но именно для того, чтобы они моли быть радостными и счастливыми, чтобы могли жить, чтобы им больше не приходилось, словно крысам прятаться за стенами города, именно для этого и надо было самому идти. Отсиживаться за спинами военных, было совершенно не по мне.

— Договорюсь, — буркнул я. — Только когда сам посчитаю нужным.

Саня подошел ко мне и протянул руку. Я пожал ее.

— Рассказывай про свое супероружие. Что там у вас за план? — спросил я, спустя несколько секунд.

— Защитный купол. Что ты о нем знаешь? — внезапно произнес он.

— Ничего, кроме того, что он есть и похож на какой-то мыльный пузырь. Кстати, а почему монстры не могут сделать подкоп, чтобы пробраться в город?

— Именно потому, что ты о нем ничего не знаешь. Купол уходит под землю на десять метров. Единственное место, где под землей его нет, это тоннель, по которому ты пришел в город. А сам он представляет собой экспериментальное защитное сооружение. Не буду тебя грузить терминами и принципами работы. Но скажу, что создали его за год до войны. Подпитка идет от АЭС. Так как энергозатраты на его поддержание просто колоссальные. Этот купол препятствует проникновению в город всего материального. Любой предмет при соприкосновении с ним просто распадается на молекулы. Именно поэтому по периметру города стоит бетонный забор с егозой. Как-нибудь попробуй кинуть в него камень. Будет интересно.

Я промолчал, так как как-то уже пытался это сделать. Выглядело это реально удивительным. При соприкосновении с пузырем, камень просто беззвучно исчез.

— Так вот, сразу после начала вторжения, наши задумались, можно ли превратить эту технологию в оружие. И в первый же год, все сошлись во мнениях, что да, можно. Только для этого нужен запас энергии не просто большой, а огромный. Скажем, как взрыв ядерного заряда. Но дальше разговоров дело не пошло, так как ученым нужно было какое-то оборудование, которого на объекте 754/7 не было. Вылазу наружу сделать не представлялось возможным, так что все разговоры и исследования на эту тему заморозили. Вспомнили только в начале этого года, когда все ракеты, выпущенные по радужному пятну, не принесли положительного результата.

— Теперь ясно, зачем вы ходили на склад.

— Ты прав. И необходимое оборудование там было.

— А как решили вопрос с энергией для запуска «супер облучателя»? — спросил я. — Ракет, как ты признался, у вас уже не осталось.

— Портативная ядерная бомба, — нехотя произнес Терентьев.

— Всегда считал, что это сказки, — удивился я.

— Эти сказки США и СССР изобрели еще в 60-х годах прошлого столетия. В 90-х было принято решение об утилизации диверсионных ядерных мин. Последняя из них — российская РА115 была разоружена в 1998 году. После обострения отношений в 2008 году, наши втихаря снова начали разработку оружия. К счастью, применить его никто не успел.

— И сколько их у нас? — осведомился я.

— Уже у нас? — улыбнулся мой друг и продолжил. — Четыре рабочих экземпляра. Заряды у нас последних разработок. Каким-то образом, их мощность смогли увеличить до уровня бомб, сброшенных на Японию в 1945 году. В связи с этим, было принято решение о создании четырех групп по четыре человека. Главная задача — пробраться на территорию радужного пятна и привести оружие в действие.

— А дистанционно не получится?

— Вряд ли. Это пятно не пропускает внутрь никаких излучений. Думаешь, мы его просто фоткали? Могу тебе показать и инфракрасные и другие снимки. На всех ничего, кроме пятна нет. Значит, скорее всего, оно не пропускает через себя и другие импульсы.

— А где гарантия, что мы сами сможем в него пройти? Может нас там на атомы разорвет? Если у них аналог нашего купола?

— Может нас и разорвет. Но на этот случай, наши ученые готовят какую-то там защиту. Если я не ошибаюсь, то поток энергии, сметающий все на своем пути, активизирует наше оружие. Или что-то такое же пафосное. Завтра познакомлю тебя с нашей главной башкой, Николаевичем! Так вот, он иногда такое загнет! Думаю, что ему надо было книги писать, а не в подвальных лабораториях маяться.

— Так что, когда выход? Сколько времени на подготовку? — задал я главный для меня вопрос.

— Выйти получится только в конце октября-ноябре, — ответил Терентьев.

— А почему не в мае? — передразнил его я. — Ты же понимаешь, что каждый день сейчас на счету. А если после этого пятна останется только выжженная зараженная пустыня? Как за промедление тебя потомки отблагодарят?

— Оружие, — прозвучал ответ.

— Что оружие?

— Оно еще не готово. Запчасти пришли, и опыты показали, что создать его получится. Теперь все на стадии конструирования. К тому же, нужна хорошая подготовка. Может, тебе и не проблема тащить за спиной пятидесяти килограммовый мешок. У других это может не получится. Нужны тренировки. К тому же в отряд из четырех человек входит командир, врач, военный и ученый. Много ли унесет на себе ученый? А как метко выстрелит врач?

— Ну, я врач. Стреляю метко.

— Ты — другое. Я говорю о городских.

— А если не успеем?

— Надо успеть.

— Слушай, кажется, я начал понимать, почему это пятно только сейчас начало расти, — внезапно вырвалось у меня.

— Ну?

— Если запас спрутов на десять лет, то их срок заканчивается уже через два с половиной года. Как раз за это время пятно разрастется по всему материку.

— Только дошло? — усмехнулся Саня. — Только наши ученые немного расходятся с тобой в масштабах. Чем больше становится пятно, тем быстрее оно растет. Скоро Питера уже не будет видно. Думаю, когда мы к нему подойдем, граница пятна будет подходить к Москве. К концу зимы, согласно прогнозу ученых, — Урал. А дальше все по геометрической прогрессии.

— Весело, — мрачно отозвался я.

— Обхохочешься. Ладно, сегодня, как-никак выходной. Надо идти домой. А то скоро жена на порог не пустит, и дети будут спрашивать «что это за дядя», указывая на меня пальцем, — невесело усмехнулся Терентьев.

— Как мне с работой быть? — Решил спросить я.

— Только один вариант. Работа до обеда. Потом в учебный центр.

— То есть сюда?

— Почти. Немного ниже. Завтра в обед увидишь. Экскурсию тоже завтра проведу.

* * *

Домой я подходил не без содрогания. Никогда не любил этих семейных драм, упреков, женских слез. Проще схлестнуться с толпой противников. В такой ситуации по крайней мере было ясно, чтоб делать. А тут… Не было никаких сомнений в том, что разговора с Дашей не избежать. Конечно, можно было попытаться что-нибудь соврать, но моя благоверная чувствует, когда я перед ней пытаюсь хитрить. И откуда в ней это? Казалась такой простой девушкой…

С такими мыслями я открыл квартиру и вошел вовнутрь. Дарина из гостей еще не вернулась, а Даша что-то колдовала около плиты. Я подошел к ней сзади и обнял. Девушка вздрогнула.

— Что у нас на обед? — весело спросил я.

— Скорее уже на ужин. Ты время видел?

— Да, пришлось задержаться.

— Когда выход? — внезапно она повернула тему разговора в другое русло.

— Какой выход? — притворно удивился я.

— Миша, я ж просила не делать из меня дуру. Врать ты не умеешь. К тому же, если ты срочно понадобился для чего-то совету города, значит, предстоит долгая дорога.

Даша развернулась ко мне лицом и внимательно посмотрела своими выразительными зелеными глазами.

— Миша, я понимаю, что тебе не все можно рассказывать. Терентьев даже от жены скрывает, что у них творится на работе. Мне Лена жаловалась. Я понимаю, если ты мне ничего не расскажешь, но прошу, не надо меня обманывать.

Я отвел взгляд, мигом сбросив всю напускную дурашливость.

— Даша, у нас появился шанс все исправить. Единственный шанс. Если им не воспользоваться, то через полтора года всем конец. Без меня им не справиться.

— Понимаю. Знаешь, за то время, что мы вместе, я уже привыкла жить сегодняшним днем. Не строить планов на будущее, а просто наслаждаться каждым мгновением, проведенным рядом с тобой. И я благодарю судьбу за каждый такой миг. Конечно, меньше всего на свете мне хочется тебя куда-то от себя отпускать. Только нельзя играть в такие игры с жизнью. У нее странное чувство юмора, и любимого человека можно потерять в любое время, — выпалила они и прижалась ко мне всем телом. — Так сколько у нас осталось времени?

— Три месяца, — промолвил я, потом отстранил девушку, смахнул слезы, бегущие по ее щекам, и поцеловал.

— Тогда, давай больше ни о чем не думать, а просто жить эти три месяца, — шепотом произнесла Даша спустя некоторое время.

— Давай, — согласился я.

Мы так и стояли обнявшись, прямо на кухне, пока не открылась входная дверь и в квартиру заявилась наша дочь. Она зашла на кухню, что-то фыркнула, посмотрев на нас, и отправилась к себе в комнату.

Из-за того, что после обеда теперь надо было идти на подготовку, передо мной встал вопрос о переносе пациентов на другое время. К счастью, эту проблему мне помог решить Терентьев, который отзвонился вечером и сообщил, что новый график работы уже лежит на столе у меня в кабинете, а все пациенты уже извещены о перестановках. Уж не знаю, что им сказали, но претензий ко мне со стороны жителей города не было никаких.

В понедельник, сразу после обеда, ко мне в кабинет зашел Саня.

— Освободился? — спросил он у меня с порога. — Тогда поехали, времени мало.

Я вышел следом за ним на улицу.

— Это твой, — сообщил он мне, указывая на скоростной велосипед, стоящий около входа. — На нем быстрее, время нынче дорого.

Сам он сел на другого педального коня и сразу сорвался в сторону АЭС. По дороге я едва поспевал за ним. Сначала мне пришлось разбираться, как работают эти скорости, потом, когда разобрался, расстояние между нами уже было немаленькое. Так что нагнать его получилось уже недалеко от входа в подземный бункер. Мы оставили велосипеды около входа, в специальном закутке и направились ко входу.

Оказавшись в лифте, Терентьев начал мне объяснять, на какие кнопки жать.

— Миша, эта кнопка, на тот этаж, где мы были вчера. Говорю, на тот случай, если тебе нужен будет мой кабинет. Ключи от него дам после.

Я невольно оценил этот жест. Оказывается, доверие со стороны Совета Города было куда выше, чем я думал.

— Но основное место, где будет проходить подготовка, вот здесь, — проговорил он, нажимая на другую кнопку, которая, как и предыдущая не имела никакого обозначения. — После, как будет время, проведу экскурсию по всем этажам. А на сегодня у нас много работы.

Наконец, двери лифта открылись, и мы очутились в просторном, хорошо освещенном холле. Кажется, это была комната для тренировок. На ней были расположены многочисленные тренажеры, полоса препятствий, в противоположном конце виднелся тир. В одном из углов располагался учебный класс. Там стояло несколько десятков стульев. Напротив них к стене была прикреплена доска, а рядом с ней висел огромный телевизор. Почти все стулья уже были заняты. Но пока никто не выступал, видимо ждали нас.

Мы прошли к остальным участникам проекта. Я сел на свободный стул в последнем ряду, быстро пожав руки тем, кто сидел рядом. Саня, напротив, прошел мимо всех стульев и сел за рабочий стол, который был расположен лицом к сидящим. Бросив мимолетный взгляд на наручные часы, он начал.

— Не будем терять время. Как я понимаю, все в сборе. Большая часть из собравшихся здесь знают о проблеме, с которой мы столкнулись. Но все же, для тех, кто здесь впервые, мы все повторим. Я попрошу главу наших ученых Владимира Николаевича ввести всех в курс дела.

Я с интересом уставился на главного ученого, который шел к столу. Почему-то мне представлялся какой-то щуплый дед с внешностью Энштейна и безумными глазами. Вместо этого вышел самый настоящий Халк. Только цвет кожи в отличие от киношного супергероя был нормальным, человеческим. Рост умника был явно за два метра, вес килограмм под двести. И это все при том, что жира в нем было меньше, чем во мне. Короткая стрижка и отсутствие очков. Все это делало его похожим больше на начальника службы безопасности, а не на главный ум человечества. Возраст ученого был где-то между 35–40 годами.

— Э-э-э-э, — начал он смешным писклявым голосом, — значит так!

То, что говорилось, мне было уже известно. Но как он это говорил! Прав был Терентьев, ему бы книги писать, а не в лабораториях штаны просиживать. Было такое ощущение, словно оказался в кинотеатре и смотришь какой-то новый фильм-катастрофу. На то время, пока выступал Николаевич, в помещении воцарилась абсолютная тишина. Даже дышать хотелось через раз. И этот писклявый голос не только не мешал, но наоборот создавал какую-то свою, особенную атмосферу.

Наконец, он замолчал. На его место снова вышел мой друг.

— То, что вы сейчас услышали, не подлежит разглашению. Конечно, вы это и без меня знаете, но мое дело напомнить. Как уже прозвучало, будет создано четыре группы по четыре человека в каждой. Нас собралось несколько больше шестнадцати человек. Поэтому, кто-то из вас останется в резерве. Состав групп будет оглашен ближе к операции. Занятия будут проходить каждый день, без исключения, в это же время. Теоретические занятия по оружию против вторжения будет отвечать Владимир Николаевич. За физическую подготовку Вадим Петрович. Я попрошу вас выйти сюда и немного рассказать о предстоящем курсе. Думаю, это самый важный этап подготовки.

Терентьев отошел в сторону, а на его место вышел ни кто иной, как мой сосед. Тот самый, который каждое утро занимался в парке.

— Я не такой мастер речей, как другие, — начал он, — так что буду краток. Физическая подготовка для большинства из нас это самое слабое место. Там, за периметром, предстоит пройти с грузом до пятидесяти килограмм большое расстояние. И сделать это нужно будет не в самых благоприятных условиях. Начнутся заморозки, идти придется по пересеченной местности. Не каждый сейчас готов к таким физическим нагрузкам. Моя задача за ближайшие три месяца сделать так, чтобы каждый не просто смог пройти весь путь, но и в случае чего у него хватило бы сил помочь своему товарищу, — произнес он спокойным тоном.

Затем он неторопливо вернулся на свое место. Снова вышел Терентьев.

— Думаю, с этой задачей все ясно. Далее, необходимо всем пройти курс по самообороне. В него будет входить обучение стрельбе из всех доступных видов огнестрельного оружия и на случай физического контакта с противником, армейский рукопашный бой. Занятия будет вести наш начальник службы безопасности Родион Петрович.

На первом ряду поднялся невысокий, совершенно неприметного вида мужчина, лет пятидесяти.

— И последний, кто будет проводить занятия, это Михаил Васильевич. Он поделится с нами своим опытом выживания. А также, расскажет о том, как оказать первую медицинскую помощь в полевых условиях. Я попрошу его выйти сюда, чтобы он немного поделился с нами планами. Буквально пару минут.

Некоторое время я просто сидел. Потом до меня дошел смысл сказанного. А когда все повернулись в мою сторону, я понял, что речь шла обо мне. Подстава. Хоть это был и неожиданный поворот, я пожал плечами, поднялся и прошел вперед.

— Это тебе за вчерашнюю шишку на лбу, — бросил шепотом мой друг, когда мы поравнялись.

На меня сразу уставились несколько десятков внимательных взглядов.

Глава 4

— Уважаемые… э… коллеги, — нашел я нужное слово. — Благодарю за оказанное доверие и постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы обеспечить благоприятный исход данной операции.

Что еще сказать, я не знал. Поэтому просто вернулся на свое место. Слово вновь взял Терентьев.

— Если кто-то по каким-то причинам отказывается принимать участие в предстоящем походе и подготовке, вы можете нас покинуть. Препятствовать вам никто не будет. Осуждать тоже.

Человек пять сразу поднялись и направились к выходу.

— Если нам осталось жить около года, лучше провести их с семьей, а не сгинуть где-то в болотах тайги, — услышал я перешептывания двух из них, когда они проходили мимо меня.

— Хорошо! — подытожил Александр, когда за ушедшими закрылась дверь лифта. — Вопросы по сказанному будут?

— На случай, если операция не будет иметь успеха, есть ли какой-нибудь план по спасению населения города?

По лицу Терентьева пробежала тень. Было видно, что вопрос ему сильно не понравился.

— Мы планируем распределить население по двум убежищам. Более крепкие и здоровые по весне отправятся в Омскую область. Остальные будут укрыты здесь, в бункере. Также через месяц будут направлено несколько групп с целью поиска подходящих убежищ.

— Хорошо, а как…

Дальше я не слушал. Было ясно, что главное уже было сказано, а новых толковых предложений не поступит. Самые умные и так уже обо всем подумали. Люди интересовались деталями операции. А я принялся рассматривать тех, с кем мне придется спасать мир. Некоторые лица мне были известны. Одни, особенно представители силовых структур, со мной уже беседовали, когда я пришел. Другие приходили ко мне лечить зубы. А вот некоторых я видел впервые.

— Все! Начинаем подготовку, — объявил Терентьев спустя минут сорок, когда все поутихли.

Вечером, когда я покидал убежище, у меня болел весь организм. Все же нельзя было доводить себя до такого состояния спокойной жизнью. Вадим Петрович выжимал из каждого ровно столько, сколько тот мог осилить. Кто-то падал уже через полчаса тренировки. Кого-то, как меня, хватило на подольше. Правда, лучшим я не оказался. Судя по озвученным в конце тренировки результатам, мне присудили скромное четвертое место. И то, наверное, только потому, что Вадим свои результаты не указал. Потом была стрельба. И без того утружденные мышцы никак не хотели ровно держать оружие. Добил всех армейский рукопашный бой. Притом, и в переносном и в буквальном смысле. Щуплый начальник службы безопасности города, на деле оказался очень крут. Это стало видно, после того, как за десять секунд уложил халкоподобного Николаевича. Кстати, сам тренер по боевым искусствам, вместе со всеми выполнял все спортивные упражнения и стрельбу. Естественно лучшие результаты были именно у него. Мне кажется, когда все кряхтя начали расходится по домам, он единственный, кто даже не запыхался и даже с некоторым сожалением смотрел на часы.

Уже у двери лифта меня окликнул Третьяков.

— Миша, я тебе обещал показать бункер. Пойдем.

— Сань, давай в другой раз. Ноги и так уже не особо шевелятся.

— Нет, лучше сегодня.

Для того, чтобы взбодрится мы выпили по чашечке кофе в его, или уже нашем, кабинете. И отправились по складам. Наверное, раньше мне было бы очень интересно поглазеть на всевозможные лаборатории, законсервированную технику, склады с продовольствием, жилые блоки и прочее в таком же духе. Но в тот день сил на то, чтобы восхищаться не осталось.

Дома меня никто и о чем не спрашивал. Даша упорно делала вид, что все идет так, как и должно идти. Утром я встал раньше обычного и присоединился к пробежке Вадима, который поприветствовал меня просто кивком головы.

Мои занятия проходили два раза в неделю. В них я старался рассказать об опасностях, подстерегающих на территории бывшей России. Иногда показывал, как нужно проводить медицинскую помощь в полевых условиях. К первому уроку я готовился дня три. Оказалось, что зря. Слушатели сами задавали вопросы, и время, отведенное мне, проходило в простой форме вопрос-ответ.

Спустя месяц, Терентьев, который наравне со всеми занимался, сообщил мне, что необходимо сделать вылазку за город. Как он объяснялся с моими пациентами, не приложу ума, но на работе я получил неделю отгула. Дома предстоящее мое отсутствие восприняли нормально, так что вскоре мне пришлось снова спускаться в тоннель.

Выходили всем составом. На мой взгляд, риск был совершенно не оправданным, но в связи с отсутствием времени решили, что так будет лучше. За прошедшие месяцы я тут не появлялся, поэтому с любопытством смотрел в оба. Весь путь был освещен, вода выкачана, крыс и мышей вытравили. Выходили рано утром. Месяц тренировок не прошел даром, и наша группа дошла до конца тоннеля уже к ночи. Отдыхать утроились в тоннеле, выставив дежурных.

Утром выслали несколько разведчиков, которые должны были разведать территорию. Когда они вернулись и сообщили, что все чисто, мы выбрались наружу. Некоторые в восторге оглядывались по сторонам, другие напротив, держали наготове автомат, реагируя на каждый птичий крик.

Решили расположиться лагерем не так далеко от деревни, на случай, если придется срочно отступать. Всем выдали рации, дали позывные. Моим так и оставался «ДОК». Пока одни устанавливали палатку, другие разжигали костер, мы с остальными отправились на охоту. К сожалению, арбалетов в городе не было вовсе. Вместо них пришлось использовать глушители на АКМ. Мне эта затея не нравилась. Я никак не захотел расставаться с родным арбалетом.

Мы разошлись по территории по два человека. Со мной рядом шел Терентьев. Изнутри меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, было очень жаль оставлять безопасное убежище позади, с другой, пьянило чувство свободы. Оказывается, я сильно соскучился по лесам, охоте, адреналину в крови и постоянному чувству опасности. Спустя полчаса прогулки по лесу, мы увидели вдалеке зайца. Я указал Сане рукой в его сторону, призывая открыть огонь. Мне ничего не стоило подстрелить косого с такого расстояния, но все же надо было других подтягивать к этому делу.

Рядом раздался сильно приглушенный хлопок выстрела, и ушастый, дернувшись, навсегда застыл. Все же арбалет был куда тише! Мы направились к добыче, на ходу я поздравлял друга с удачной охотой.

— Миша, это что? — обратился ко мне Терентьев, когда мы подошли к тушке животного.

— Где? — ответил я, озираясь по сторонам.

Не отвечая, Саня направился куда-то сквозь кусты. Я пошел следом. За густыми кустами, перед нами предстала полянка. А на ней лежали демоны. Янасчитал их с полдюжины. Признаков жизни они никаких не подавали.

— Кто это их так? — вырвалось у меня.

— Походу, сами, — ответил Саня.

— В смысле? Роботы-суецидники?

— Помнишь, я говорил, что срок их службы составляет десять лет?

— Ну?

— Видимо, этот срок очень приблизительный. А значит, у нас осталось совсем мало времени. Если их хозяева знают, что некоторые паукообразные уже закончились, значит, будут ускорять вторжение.

— И что ты предлагаешь? Раньше назначенного срока выходить все равно не вариант, — ответил я ему.

Выход был запланирован на двадцатое октября. К тому времени ученые должны полностью закончить подготовку оружия.

— Ну что-то же делать надо! — Терентьев сжал кулаки. — Представь себе, если мы ошиблись где-то в расчетах и вторжение начнет распространяться быстрее.

— Ну тогда давай с голым ломом попрем на гадов. Саня, оружие сделать раньше срока никак не успеют. Сам об этом знаешь. Начнешь давить на ребят, они либо где-то ошибутся, либо вовсе сломаются. Посмотри, на нашу первую встречу пришло около пятидесяти человек. Пять сразу отсеялись. А еще пятнадцать не выдержало изнуряющих тренировок. Думаешь, они трусы или не хотят спасти своих близких? Хотят не меньше нашего. Просто не каждый выдерживает прессинг.

— И что ты предлагаешь?

— Идти по намеченному пути. Не надо пороть горячку и суетится. От этого, обычно только хуже бывает.

— Вот ты умник! Это тебе надо в политику лезть, а не мне, — улыбнулся мой друг. — Может, подумаешь еще, останешься в городе? Будем с тобой великие дела вершить?

— Ага, решать, как почистить канализацию в условиях апокалипсиса. Ой, прости, как очистить великую канализацию великого города в условиях апокалипсиса, — ответил я ему.

— Ну, мы же не только этим занимаемся на городских советах.

— Ага, еще обсуждаете, насколько важную роль играет великая канализация в жизни горожан.

— Ладно, хватит эту тему мусолить. Что с этими делать будем? — спросил он, указывая на груду паукообразных.

— А зачем с ними что-то делать? Пускай здесь остаются. Нам они не мешают.

— Ладно, твоя взяла. Пойдем в лагерь, обед принесем. Заодно посмотрим, что там остальные принесли с охоты.

Время неумолимо ускоряло свой бег. Назначенная на выход дата неумолимо приближалась. В начале октября ученые сделали пробное испытание оружия. Для этого отправили отряд в зараженный радиацией Томск. Результат превзошел все ожидания.

Теперь на месте Томска было озеро. К счастью, заряд привели в действие дистанционно и наши ребята не пострадали. А еще радовало, что для эксперимента использовался совсем крошечный заряд, иначе бы и от нашего города даже воспоминания не осталось. Кстати, что было особенно любопытным, уровень радиации тоже нормализовался. Согласно расчетам ученых, даже одного полноценного заряда должно было хватить на все радужное пятно. А учитывая, что у нас их было четыре, шансы на успех были не малыми.

На смену лету пришла осень. На улице заметно похолодало. Разноцветная листва деревьев мягко шуршала под ногами. Жители города перешли в привычное для этого времени года состояние меланхоличной философии. Все было тихо и мирно. По данным разведки, количество демонов, окружающих город сократилось на треть. Третьяков в связи с этим постоянно пребывал в нервном состоянии, но его опасения не подтвердились. Согласно снимкам со спутника, пятно за прошедшее время увеличилось ровно настолько, насколько предсказывали ученые.

Как ни странно, я привык к новому режиму жизни. Тело вновь обрело былую силу, все мысли начали концентрироваться на предстоящей задачи. Даша, взирая на то, как я изменился, ничего не говорила. Хотя, было видно, что она переживает.

Наконец, наступил тот день, когда до выхода осталось всего три недели. В тот день привычные тренировки отменили и всех участников операции собрали в малом зале на этаже лаборатории. Вперед по своему обыкновению вышел руководитель операции, а по совместительству мой друг, Терентьев Саня.

— Коллеги, — начал он, — мы вышли на финишную прямую. До начала операции остался двадцать один день. За последние месяцы мы очень хорошо потрудились. Думаю, что лучшей команды на данный момент просто быть не может. Любому из здесь сидящих, я спокойно доверил бы свою жизнь. Однако, нам требуется только шестнадцать человек. Я знаю, что каждый здесь сидящий готов душу свою положить для общего дела. Но кто-то должен остаться в городе, а кто-то отправиться в поход. Мы составили список команд. Те, кто в них не попадет, может быть свободен. Это не значит, что мы вам не доверяем. Просто прошу воспринимать это, как волю случая. Вы будете нужны в городе. Если наше дело пропадет, то жители города смогут рассчитывать только на вас. Вы наш последний шанс. — Саня сделал театральную паузу, а затем продолжил. — Я буду называть имена. Если вы услышите свое имя, пожалуйста, выйдите сюда, вперед. Итак, первая команда…

Я сидел и ждал, когда назовут меня. В первую четверку меня не вписали. Во вторую тоже. В третьей снова меня не было. Кстати, любопытно было то, что в третью команду попал Родион Петрович, начальник службы безопасности. В голову уже полезли нехорошие мысли, что мой товарищ решил меня просто кинуть. В таком случае, пришлось бы тайком выйти следом за ними и подстраховывать их, чтобы они не догадывались о моем присутствии. Тут зазвучали имена последней четверки.

— Мамонтов Вадим Петрович.

Вышел мой сосед. Было бы глупо оставлять на скамейке запасных такого человека.

— Краснов Владимир Николаевич.

С места поднялся ученый, который за время тренировок приблизился к Халку не только внешностью, но и силой.

— Кузнецов Михаил Васильевич.

Я встретился взглядом с Саней и благодарно кивнул, потом встал и направился к ожидавшим меня ребятам. Стало интересно, кто же последним войдет в команду. Думаю, подобный вопрос интересовал всех присутствующих, так как в зале стало тихо, как в могиле.

— Последним в команду входит Терентьев Александр Александрович.

По залу пронесся удивленный вздох.

— Остальные могут быть свободны. Скоро с вами свяжутся и дадут инструкции по дальнейшим действиям.

Те, кто сидел в зале встали, и с грустными лицами, что-то шепотом причитая, направились в сторону выхода.

— Сань, ты куда лезешь? — не выдержав, шепотом спросил я друга. — Зачем? Твое место в городе!

Терентьев повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.

— А ты зачем? — прозвучал ответ.

— Это другое.

— То есть, ты считаешь, что я не могу встать на защиту дорогих мне людей? — он явно обиделся.

— Речь не об этом.

— А о чем?

Я задумался и не нашел, что ответить. Всегда казалось, что мой друг в проекте на правах организатора, но никак не участника.

— Прости, был не прав, — выдавил я из себя.

В ответ Саня махнул на меня рукой и обратился к тем, кто остался в зале.

— Коллеги. Хотелось бы вас поздравить, но как-то язык не поворачивается. Так что будем переходить к делу. Володя, покажи экспериментальный образец оружия.

Ученый подошел к стоящему в углу столу, который был накрыт белой простыней. Под ней лежал обычный военный рюкзак цвета хаки. Мы всей толпой отправились к нему.

— Друзья, представляю вам самое совершенное оружие. То самое, которое поможет нам одолеть противника! — радостно проговорил ученый. — Вес сорок пять килограмм, приводится в действие как дистанционно, с помощью пульта, — он поднял небольшую пластиковую коробочку вверх, — так и вручную.

Для демонстрации Вова откинул застежки рюкзака и продемонстрировал электронное табло с кнопками.

— Боекомплект полностью защищен от внешних механических воздействий, — в качестве демонстрации он с размаху врезал маленькой кувалдой, которая лежала ядом, по корпусу бомбы.

Почти все присутствующие от увиденного попрыгали по углам. Остались стоять лишь начальник службы безопасности, Терентьев и сам Краснов, который невозмутимо продолжил.

— Практически не распространяет излучение, — ученый достал прибор для измерения радиации, который показывал почти норму, — И главное, для обращения с ним не надо иметь специального обучения.

Краснов с довольным видом стоял, наслаждаясь эффектом от его презентации.

— Спасибо, Володя, — подал голос Терентьев. — Когда будут готовы остальные рюкзаки?

— Через две недели, — ответил ученый.

— Спасибо. Коллеги, предлагаю устроить пять дней отдыха. Каждому, у кого остались незаконченные дела, рекомендую поторопиться. Через пять дней мы собираемся в учебном классе и начинаем финальный этап подготовки, в котором будет указан маршрут, назначены командующие группами и донесены все детали операции. Вы можете быть свободными.

Я было со всеми направился к выходу, но Терентьев меня одернул.

— Миша, останься ненадолго. Мне совет нужен.

Мы дождались, когда в зале станет пусто.

— Пойдем ко мне, попьем кофейку, — устало буркнул мой друг.

— С удовольствием, — отозвался я.

Спустя десять минут мы сидели за столом и потягивали ароматный напиток.

— Знаешь, почему я решил отправиться со всеми? — внезапно спросил Александр.

— Думаю, что ты просто не можешь поступить по-другому, — пожал плечами я.

Саня мрачно уставился на меня.

— И что мне сказать своей семье? Ты, кстати, своим уже говорил?

— Мне повезло. Еще после нашего первого разговора Даша все поняла. Она у меня умница, так что обошлось без слез и истерик. Тебе я ничего посоветовать на этот счет не могу. Не настолько я дурной, чтобы лезть в чужую семью с советами.

— Миша, мы третьего ребенка ждем.

На некоторое время в кабинете повисла звенящая тишина.

— Ладно, прорвемся как-нибудь! Мне нужны твои советы по маршруту. Можно не сегодня. Если хочешь, дня через три встретимся, обсудим. Кстати, я тебя уволил.

— В смысле?

— На работу больше можно не ходить. Да и к чему это? В предстоящем деле ты поможешь жителям куда больше, чем сейчас, вылечив всем зубы. Думаю, что последние недели лучше потратить на что-нибудь более стоящее.

— Спасибо, Саня.

— Слушай, если количество монстров так сократилось, может, рванем на БТР? Можем сэкономить кучу времени. Солярка у нас есть, машины тоже. Что скажешь?

— Как думаешь, сколько надо демонов, чтобы превратить в фарш БТР вместе с теми, кто в нем? — спросил я.

— Не знаю, четыре? Пять?

— Я тоже не знаю. Но знаю, что столько их мы точно встретим по дороге, если будем на всю округу рычать мотором. К тому же, через реку и по болотам на таком аппарате мы все равно не переправимся. Так что, ты глупость сморозил.

— Просто ты не представляешь, как хочется погонять на машине. Как же я соскучился по скорости, если бы ты знал! Раньше мог просто выехать на дорогу и просто без всякой цели ехать куда-то, — с наслаждением потянул мой друг.

— Значит, давай скорее сделаем дело, вернемся домой и устроим гонки по пустым дорогам. Держу пари, я тебя сделаю!

— Ну, это мы еще посмотрим, — улыбнулся мой друг. — Главное вернуться!

— Вернемся, — отозвался я, а в груди что-то тоскливо заныло.

Глава 5

Кто-то время сравнивает с песком, у кто-то оно ассоциируется с водой. Время оно пластично и временами кажется, что оно течет как вода, или уходит, как песок сквозь пальцы. Для меня оставшиеся три недели не просто утекли или высыпались, но пронеслись мимо меня со скоростью света.

Вроде старался дорожить каждым днем, общением с близкими, но день выхода неумолимо приблизился. 18 октября нас всех отправили домой, ночью 20 планировался выход.

Я сидел на кухне и просто смотрел в окно. Перед окнами дома в парке бегали дети. Вместе с ними была и моя девочка. Уже похолодало, но когда это мешало детям повеселиться?

— Миша, ты с Дариной поговорил? — обратилась ко мне Даша.

В ответ я лишь отрицательно покачал головой.

— Так нельзя.

— Понимаю, просто не знаю, как сообщить. У нее в жизни и так было столько потрясений, что не хочется наносить новые психологические травмы.

— Она уже достаточно взрослая и сообразительная. Думаю, с ней просто надо быть честной. Иначе она воспримет тебя, как предателя. И никогда не простит.

— Хорошо, когда Дарина вернется с прогулки, я с ней поговорю.

— Миша, — Даша села напротив меня и взяла мои руки в свои, — мне нужно тебе кое-что сказать.

Я внимательно посмотрел на свою благоверную. Спокойная жизнь явно пошла ей на пользу. Она была не просто красивой, а очень красивой. Меньше всего мне хотелось оставлять ее и идти куда-то. Но так было нужно.

— Я понимаю, что дорога будет опасной, — продолжила она. — Знаю, что риск не вернуться огромный. Но ты должен пойти. И обязан вернуться к нам. Останься живым, Миша. Мы все будем тебя ждать. Я, Дарина и наш будущий ребенок.

Она убрала свои руки от моих и погладила свой живот.

В груди что-то сжалось.

— Дашуль, я…

— Миша, просто пообещай, что постараешься сделать все, чтобы вернуться.

Я изо всех сил стиснул зубы, сглотнул застрявший в горле ком и кивнул.

— Обещаю.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Даша. — Я тебя провожать не пойду. Не хочу прощаться. Кажется, что если мы не простимся, то ты обязательно вернешься.

— Давно узнала? — спросил я, указывая кивком головы на живот своей любимой.

— Неделю назад. Не хотела тебе раньше говорить, боялась, что ты начнешь делать глупости. Знаешь, мне кажется, будет мальчик. Почему-то я в этом уверена.

Я встал из-за стола, подошел к Даше, поднял ее, обнял и нежно прошептал в ее ухо.

— Спасибо, милая.

Последний наш секс был нежным. Словно мы боялись нарушить волшебство уходящих минут.

Вечером я поговорил с Дариной. Девочка восприняла все с серьезным лицом. Она поняла, что папа пошел защищать мир от злых летающих пауков. И пообещала, что будет заботится о маме и братике (ну, или сестренке) и о скелетике, пока я не вернусь обратно. Отъевшийся кот лениво мяукнул в подтверждение её слов.

В ночь выхода меня действительно никто не провожал. Я тихо собрался, последний раз бросил взгляд на спящую Дашу, поцеловал нежно посапывающую Дарину и, прихлопнув за собой дверь, вышел из квартиры.

Улица встретила меня морозом. Улицы были залиты светом луны, на небе ясно читались огоньки звезд. Где-то были разбросаны небольшие островки недавно выпавшего снега.

— Ну как, без скандалов обошлось? — у подъезда меня ожидал Вадим.

— Они у меня молодцы, — признался я. — Даже мне есть чему у них поучиться в этом плане.

— Повезло, — сухо бросил мой боевой товарищ.

За месяцы обучения и тренировок не могу сказать, что мы стали друзьями, но общались хорошо.

— Слушай, давно хотел спросить у тебя, да все как-то забывал. Зачем в таком маленьком городке Росгвардия? Не похоже, чтобы тут были какие-то проблемы с террором или бандитами.

— Слишком громкое название «Росгвардия», — усмехнулся Вадим. Мы скорее были ГБР. Только почему-то подчинялись не полиции, а напрямую совету города. Да и нужны, наверное, были только номинально. За все годы наши услуги были нужны не больше десяти раз. А так, обычные серые будни. От скуки хотелось лезть на стену. Знаешь, я многое бы отдал, чтобы не быть запертым в этом городе все эти годы. Мне всегда хотелось действовать, безделье для меня было настоящей мукой. Из-за этого и семейная жизнь не заладилась. Жена со мной так намучалась, что в конце концов ушла к моему же другу. Теперь понятно, что бывшему другу. Я ее даже не виню, в отличие от него. Но простить почему-то никак не получается. Так что этот поход, каким бы не был его исход, для меня все. Я готовился к нему все эти годы, даже не понимая, зачем постоянно изнуряю себя тренировками. Ты можешь быть уверен, что твоя спина будет всегда прикрыта.

Все это он произнес, хмуро уставившись куда-то вдаль, пока мы шли пешком по ночному городу.

— Спасибо тебе, Вадим. На меня ты тоже всегда можешь рассчитывать. Только для меня, в отличие от тебя, вопрос принципа, чтобы достичь цели похода. Я никогда не рассказывал ни в одной передачи или интервью, как жил до войны. Никому не рассказывал, что после вторжения собственноручно похоронил жену и двух наших детей. И теперь, когда мне вновь дан шанс защитить своих близких, я его ни за что не упущу.

Некоторое время мы шли молча. Мамонтов о чем-то напряженно думал, пока не подытожил.

— Хорошая у тебя цель, Миша. Лучше, моей. И я сделаю все, чтобы помочь тебе ее достичь.

Дальнейший путь пошел в тишине. Каждый из нас думал о чем-то своем. Но как только мы оказались в бункере, все размышления как ветром сдуло. Там, не смотря на время суток, царила настоящая рабочая обстановка. Кто-то переодевался в походные вещи. Кто-то проверял обмундирование, кто-то был занят аппаратурой. Я присоединился к общей суматохе, переодевшись и тщательно проверяя доставшийся мне рюкзак с провизией. Наконец, вперед вышел Третьяков.

— Друзья. Пора. Выходим группами с интервалом в полтора часа. Связь поддерживаем каждые девяносто минут. Все, что надо было знать, вы уже знаете. Первой отправится наша группа, следом идет группа Родиона Петровича. Третьими будет команда Иванова. Последним пойдет Зимин со своими. Сейчас, — Терентьев взглянул на часы, — два часа по полуночи.

Через час мы были уже в тоннеле. Одежда была удобной. Мешок за спиной не давил и не сковывал движений. Наш ученый нес за спиной бомбу, а Терентьев и Мамонтов распределили между собой палатку, боеприпасы, связь и всю прочую мелочь, без которой поход был бы просто немыслимым.

Я поравнялся с Саней. Его вид был, мягко говоря, помятым. Некоторое время мы шли молча.

— Что, дома совсем все печально? — Догадался я.

— Миша, эти бабы и так сложные создания. Но когда они беременные, ты даже себе представить не можешь, что с ними творится.

— Да нет, Сань могу, еще как!

— В смысле? — уставился на меня мой друг. — Вы что, тоже это…

Я усмехнулся и пошел дальше.

— Тогда у нас на две причины больше, чтобы совершить задуманное, — твердо произнес Терентьев, а потом продолжил, — Теперь даже не знаю, как буду разговаривать со своей по телефону. Перед мужиками как-то неудобно.

— По какому телефону? — удивился я.

— А вот по какому! — Саня с хитрым выражением достал из нагрудного кармана спутниковый телефон. Еще старого образца, с кнопками и торчащей из корпуса антенной.

— Как? — удивился я.

— У нас же спутник есть. Да и руководство города просит ежедневно перед ними отчитываться. И конечно, я собираюсь использовать служебное положение в личных целях. А как иначе! Будешь меня, как руководителя группы слушаться, тоже позволю приобщиться к сей великой тайне, — улыбнулся этот гад.

— Так он же быстро разрядится, — возразил я.

— Так есть повербанк, который заряжается от солнечной энергии, — Терентьев уже вовсю веселился, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ладно, так и быть, буду с тобой еще дружить какое-то время, — ухмыльнулся я и прошел немного вперед.

Можно было просто наслаждаться дорогой, но какой-то вопрос никак не давал мне покоя. Наконец, я понял, что меня смущало, и поравнялся с Володей.

— Николаевич, слушай, я понимаю, что лезу не в свое дело, и вы уже давно все продумали, но все же…

— Ну? — обратил на меня свое внимание великан.

— На заряде электроника с аккумулятором. Что если, когда мы проникнем в радужное пятно, она выйдет из строя? Это ведь возможно, учитывая, что пятно гасит все импульсы? Как на этот случай привести в действие заряд? На занятиях об этом, кажется, не говорили, — задал я мучивший меня вопрос.

Ответа не последовало. А когда я повернул голову на ученого, то увидел, как он в отчаянии, словно ребенок, закрыл лицо руками и уселся прямо на бетон.

— Вова, ты чего? — спросил я непослушными губами.

Глава 6

К нам тут же подбежал Терентьев. Он обеспокоенно нагнулся к Николаевичу.

— Что случилось?

— Саныч, мы попали!

— Вова! Отставить истерику! — повысил голос Терентьев.

В ответ ученый ткнул в меня своим огромным пальцем и произнес.

— Вот его надо было в ученые вводить, а не меня.

— Рассказывай, — жестко сказал мне Александр.

Я пересказал диалог, уже догадываясь, что было не так. Лицо Терентьева на глазах становилось серым.

— Чтоб тебя! — не выдержав бросил он. Но тут же собрался и обратился к Володе. — Вова, думай, какие есть варианты. Как можно еще привести снаряд в действие.

— Никак! Только с помощью электроники, — засмеялся великан. — Перемудрили мы, Саныч.

— И что теперь? Возвращаться обратно? — не понятно к кому обратился Терентьев.

На какое-то время в тоннеле повисла тишина. Рядом переминался с ноги на ногу никак не участвующий в разговоре Мамонтов.

— Саня, погоди! Достань-ка повербанк, о котором ты рассказывал, — меня внезапно озарила одна мысль.

Терентьев заинтересованно скинул рюкзак и через полминуты протянул мне черную коробку.

— Вова, вот этим можно будет зарядить аккумулятор, если он разрядится от импульса? — я протянул повербанк ученому, который в возбуждении вскочил на ноги, рассматривая гаджет.

— В принципе, возможно. Только если не сгорит сама плата на снаряде, — после некоторого молчания произнес он.

— А если перед прохождением порога сначала отключить плату от питания, а затем снова подключить, можно ли будет избежать уничтожения электроники? — встрял в разговор Саня.

— Должно получиться! — радостно, словно ребенок, проговорил Краснов. — Конечно, у нас множество неизвестных факторов, но шансы на успех я расцениваю на 95%.

— Тогда продолжаем путь. Вова, ты должен придумать, как все провернуть и донести информацию до других групп. Возвращаться все равно не вариант. И так слишком много времени потратили на подготовку.

К вечеру, уже уставшие, мы вышли к выходу на поверхность и устроили первый привал. Связь с остальными группами была стабильной. Дежурили по очереди. А наутро мы вышли на поверхность.

Удивительно, как поменялась погода, за те сутки, что мы были под землей. В тайге вовсю царствовала метель.

— Не ласково как-то нас встречает природа, — буркнул я, натягивая на лицо очки и доставая из-за спины, заранее приготовленные короткие и широкие охотничьи лыжи.

Остальные последовали моему примеру. Путь начался.

Прорабатывая маршрут, мы решили, что до Урала лучше всего было идти той дорогой, которой я пришел сюда. А дальше можно было двинуться через Казань на Москву. О бывшей столице Татарстана было известно лишь то, что ей во время войны сильно досталось. Но никто не мешал пройти мимо Казани, там, где нет радиации.

В силу погодных условий, в первый день мы прошли не более тридцати километров. Снегопад и ветер никак не хотели униматься. Хорошо еще, что на ночь можно было спрятаться в палатке и немного отдохнуть от буйства стихии.

Во время ночного дежурства мне послышался далекий волчий вой. А может это был просто плод моего воображения. Позвонить родным пока не получалось. С советом города, понятное дело мы связались, но далеко не с первого раза. Связь то и дело обрывалась.

Следующие пять дней была та же песня. Складывалось ощущение, что природа пробует на зуб отчаянных путников, осмелившихся покинуть свое уютное убежище. Но мы оказались ей не по зубам.

На седьмой день утро встретило нас солнышком. А глаз радовала настоящая зимняя сказка.

Сразу появилась возможность поохотиться. Следы зверей на снегу были отчетливо видны. Так что вечером мы вместо консервов лакомились зажаренным на костре свежи мясом.

Также удалось поговорить с семьей по телефону. Дарина, как услышала мой голос, так сильно завизжала от восторга в трубку, что я чуть не оглох. Даша, конечно, смогла сдержать эмоции, но было понятно, что она рада меня слышать не меньше ребенка. У них все было отлично, только сильно переживали за меня.

Терентьев наоборот, ушел разговаривать в сторону, стараясь все же оставаться на виду. А после разговора пришел мрачнее тучи, и все попытки его развеселить не увенчались успехом.

Вадим и Вова вовсе проигнорировали возможность с кем-то поболтать. С Росгвардейцем было все понятно, а вот ученый меня заинтересовал. Когда мы вечером уже сытые сидели у костра, я решил с ним немного поболтать.

— А ты что никому не звонишь?

— Да вроде не кому, — пропищал своим смешным голосом ученый.

— А семья, девушка? — продолжил я расспросы.

Великан в ответ лишь повел плечами. А после непродолжительного молчания все же ответил. Только в непривычной для него манере. Как-то сухо. Без свойственной ему художественной обработки.

— В 2027 году я как раз защитил докторскую по физике. Преподавал в МГУ. Был самым молодым и перспективным в коллективе. В начале весны после занятий ко мне подошел один человек. Представился сотрудником федеральной службы безопасности. Предложил какой-то грандиозный проект. Пригласил на встречу в ближайшие выходные. Я обещал ему подумать над его предложением и отправился домой, где меня ожидала моя невеста. Мы с ней только заявление в ЗАГС подали. О разговоре, естественно забыл. Мне нравилась моя жизнь. Желания что-то в ней менять не было совершенно. К тому же еще и жилье было свое. От бабушки по наследству досталось. В субботу, когда я вышел из дома на работу, меня уже поджидал у подъезда тонированный внедорожник. В ней сидел тот самый представитель чекистов, с которым я общался на неделе. Он популярно разъяснил мне, что сегодня у меня выходной и мне надо проехать с ним. Возражения не принимались, так что спустя три часа, я был вынужден принять его предложение о переезде на ПМЖ куда-то в тайгу. Альтернативой было бы лишение звания доктора наук, увольнение из ВУЗа и конец карьеры, так как в другое место меня бы никто не принял. Как мне донесли, это было дело государственной безопасности. Так я очутился здесь. Конечно, по окончании пятилетнего контракта, меня не только принимали обратно на работу в МГУ, но давали должность декана. Да и предложенная зарплата была по меньшей мере в десять раз больше, чем я зарабатывал на преподавательской деятельности. Только все равно оставалось какое-то мерзкое ощущение в груди. Моя жена должна была приехать ко мне в начале августа. Но… — великан замолчал.

Я сидел и слушал, как потрескивают в огне дрова.

— У меня осталась только работа, — продолжил великан. — Ей я и посвятил себя целиком. Завести семью не смог. Пытался. Даже как-то пару раз на свидания ходил. Но… До сих пор, как закрою свои глаза, передо мной стоит моя Лиза. Если бы мне было предложено, каким способом умереть, я выбрал бы 2027 год, Москву, свою квартиру, рядом с любимой.

— Нам этого не дано. Зато мы может отомстить, ведь так? И не только за своих, но и за всех. Вова, может ты остался как раз для того, чтобы придумать, как спасти землю от вторжения? Именно для этого судьба тебя уберегла? — спросил я, чтобы как-то утешить великана.

— Может и так, — согласился он, — но от этого все равно не становится легче.

После этого разговора, я знал жизнь каждого в нашей команде из четырех человек. Или правильней сказать Человек! Думаю, в прошедшие годы мной было много упущено, как раз из-за того, что я никого к себе не подпускал и пытался выжить в одиночку. Но сделанного не воротишь. И теперь надо было наверстывать упущенное.

Мы продвигались все дальше и дальше на запад, обходя все населенные пункты. Первое время идти было легко, ведь мороз покрыл все болота толстой коркой льда. Мы свободно шли через болота. Но спустя две недели пути погода резко поменялась. На смену морозу пришла оттепель. Это стало вызывать беспокойство после того, как однажды, ближе к вечеру, Вадим по пояс не провалился в болото. Сделав предупреждение по рации остальным группам, мы разбили лагерь.

На ночь мы расположились на возвышенности. Всю ночь по крыше палатки и дождевику дежурного долбил нескончаемый ливень. Все бы ничего, но когда рассвело, мы обнаружили, что оказались в полном окружении воды. Васюганские болота поймали нас в ловушку.

— Да чтоб тебя! — далее из уст Терентьева посыпались совсем непечатные фразы. — Нет, ну какого…!

— Климат за последние годы слишком сильно изменился, — меланхолично отозвался Краснов, наблюдая за огромным озером воды с островками одиноких полутораметровых деревьев, сугробов снега и местами проступающей пожухлой травы и разного мха.

Края болот не было видно. Дождь к счастью закончился, и сквозь облака просвечивал тусклый диск солнца.

— Вадим, когда время выхода на связь? — осведомился Саня.

— Через пятнадцать минут, — ответил Мамонтов.

— Хорошо, давайте думать, как отсюда выбираться. Миша, что скажешь? Это больше по твоей части.

— А что тут скажешь! — задумался я. — У нас есть два рабочих варианта. Первый — дождаться, пока вода немного впитается в болота, тогда обозначится тропка. А дальше, по-старинке, со слегой в руке, прощупывая почву медленно идти на юг, к выходу из болот.

— А второй вариант? — спросил Вадим.

— Что такое слега? — заинтересовался Терентьев.

— Слега это шест для прощупывания почвы под ногами, — разъяснил я, — а второй вариант, это идти сейчас, по пояс в воде.

— Думал, что ты что-то дельное скажешь! — обратился ко мне Саня.

— Ну, если дельное, тогда напрягаем нашего великана, чтобы он срочно сочинил для нас телепорт сразу к пятну.

— Очень смешно, — хмуро буркнул Терентьев. — Что мне говорить другим группам?

— Я бы дождался, пока погода немного стабилизируется.

— А если неделю ждать придется?

— Это все же лучше, чем купаться в конце осени, а затем помереть от пневмонии.

Терентьев снова выругался и пнул стоящее рядом ни в чем неповинное дерево.

— Сань, долго ждать все равно не придется. Либо все подсохнет, либо вернутся морозы.

После выхода на связь выяснилось, что из всех групп нам «повезло» больше остальных. Те, кто шел за нами, держались южнее, ближе к твердой земле. Болота не смогли их поймать в ловушку. Только вторая группа находилась в полуокружении воды. Но покинуть стоянку для них не было проблемой.

Посовещавшись с руководством города, Терентьев принял решение, чтобы остальные продолжили свой путь. Мы же некоторое время погостим в природном заповеднике, а потом нагоним наших. Только вырисовывалась одна проблема. Дальность раций была рассчитана на десять километров в лесу. Максимум, которого можно было достичь в ясную погоду, составлял двадцать километров, по уверению Володи.

— Саня, а в других группах есть спутниковые телефоны? — спросил я.

— Только у Родиона Петровича. Он, как-никак особист в прошлом. Хотя, такие, как он бывшими не бывают.

— Значит, связь можно поддерживать с ним, — предложил я.

— Можно, только мне не положено знать, что у него есть связь с городом. Да и номер мне взять не от куда.

— Саня, у нас тут операция по спасению планеты, а вы тут в шпионов играть будете? — не выдержал я.

— Это не мое решение.

— Тогда хотя бы можно общаться через город, раз вы такие упрямые.

К утру связь с остальными группами была потеряна. Мы остались одни. Запасов воды и еды хватало. У нас появилась куча свободного времени. Вадим, как всегда, тренировался. Ему было тяжелее всех быть в бездействии. Вова что-то колдовал с электроникой бомбы. Я строгал слеги для всей группы, вырезая на них ножиком всякие узоры. А Саня, после нескольких часов нервного хождения из одного угла островка в другой, махнул на все рукой и отправился отдыхать в палатку.

Путь мы смогли продолжить только на четвертый день. Вместо того чтобы уйти, вода попросту замерзла после двух дней мороза. На смену циклону пришел антициклон. Солнце слепило своими лучами, как сверху, так и под ногами, отражаясь в ледяном покрытии болот.

Прежде чем отправиться, сначала мы дождались, когда лед сможет выдерживать вес «Халка» с грузом бомбы. Конечно, если бы решал я, то мы подождали бы для подстраховки еще денек, но Терентьеву не терпелось догнать ушедшие вдаль группы.

Двигаться приходилось осторожно, не делая резких движений, чтобы ненароком не провалиться под лед. К счастью, мы шли по южной кромке болот, и до твердой земли нужно было пройти всего около семи километров.

Мы преодолели это расстояние только после обеда. Лед под ногами периодически трещал. В такие моменты иногда приходилось вовсе ложиться на живот и ползти.

Наконец, впереди раздался радостный крик Вадима. Он оторвался от нас метров на сто, прокладывая для нас безопасный путь. Что он кричал, разобрать было невозможно.

Но внезапно тон росгвардейца поменялся сначала на тревожный, а потом и вовсе на полный ужаса. Вместе с криком раздалась автоматная очередь.

Я сорвался на бег. Лед под ногами шел трещинами, но для меня это не имело никакого значения, потому что со стороны леса на нас двигался отвратительный летающий спрут. Мамонтов, как мог старался его атаковать. Но расстояние между ними стремительно сокращалось.

Сзади меня, пыхтя на ходу, бежал Терентьев. Ученый пропал из моей видимости. Времени, вертеть головой по сторонам и искать его, не было.

Открыть огонь не представлялось возможным. Слишком высока была вероятность зацепить Вадима. Монстр опередил меня метров на тридцать. Но наш силовик оказался не такой уж легкой жертвой. Он вертелся вокруг паукообразного гада ужом, обильно осыпая его градом раскаленного металла. Временами Мамонтов умудрялся проскальзывать под брюхом демона, ведя огонь на поражение снизу.

Наконец, у меня появилась возможность присоединиться к расстрелу демона. Монстр дернулся, переводя свое внимание на меня. Рядом раздался стрекот автомата Сани. В принципе, на тренировках мы отрабатывали такой сценарий. Но для того, чтобы поразить монстра, вся команда должна была взять тварь в окружение.

Не добегая до мутанта двадцати метров, мы с Саней разбежались в разные стороны, не прекращая вести огонь. С третьей стороны продолжал палить Вадим.

Расчет был на то, что эта нечисть под градом огня на некоторое время застынет на месте. Тогда один из нас должен был с гранатой поднырнуть под брюхо твари и накормить ее взрывчаткой.

На практике это сделать было сложнее. Спрут метался межу нами, будто решая, кого растерзать первым. Выхватить подходящий момент было практически невозможно.

Первым это осознал Вадим. Именно он одним движением отбросил автомат за спину и ринулся на землю, на ходу доставая из разгрузки гранату. Время замедлило свой бег. Не прекращая вести огонь, я отстраненно наблюдал, как Мамонтов подныривает под летающего гада и бросает в него гранату. Только мы просчитались. Монстр не открыл свою пасть. В ужасе я увидел, как граната отскочила от бронированного туловища и свалилась прямо на нашего товарища. Последовав ее примеру, туда же устремился и сам демон.

Время вернуло прежний бег. Раздался взрыв. Паукообразная туша вздрогнула и замерла, опустившись на землю.

Я ринулся к ней, пока бежал, осознал, что Вадима даже не удастся похоронить по-человечески. Достать его из под брюха монстра попросту не получится.

Терентьев подбежал к поверженному врагу с другой стороны одновременно со мной. Мы молчали. Да и что тут можно было сказать!

— Ох, и шустрая же это тварь! — голос, раздавшийся откуда-то слева от меня, заставил подскочить на месте. — Я уж думал, что все!

С третьей стороны поверженного демона поднимался на ноги наш росгвардеец.

— Ах, ты ж! Живой! Живой, гад! — радостно запричитал Терентьев, подбегая к нему и заключая его в объятия.

— Вадим. Я же видел… — вырвалось у меня. — Граната же отскочила!

— Так я ее в последний момент все-таки смог впихнуть в эту тварь. Едва успел. А уж как мне удалось еще и откатится в сторону ума не приложу!

— Ну ты даешь! Прямо таки Рэмбо!

— А где Николевич? — внезапно спросил Вадим, оглядываясь по сторонам.

Я следом за остальными принялся крутить головой, но его нигде не было видно.

— Тихо! — скомандовал Терентьев. — Я что-то слышу!

— Помогите! — доносился писклявый голос откуда-то со стороны болота.

Мы ринулись туда. В суматохе боя крика не было слышно. Как только мои ноги ступили обратно на лед болота, я увидел вдали поднятые над головой руки ученого. Он неумолимо погружался в болото. Через секунду голос затих. Голова ученого была наполовину погружена в болотную жижу.

Глава 7

Со всех ног я несся к утопающему, временами проваливаясь по колено под лед. Со мной рядом пыхтели Вадим и Саня. Видимо, пока мы неслись к монстру, повредили ледяной покров. И теперь каждое резкое движение проламывало ослабевший от трещин лед.

Казалось бы, что такое сто метров? Даже дети в школах пробегали их за какие-то тринадцать секунд. Но болото это не стадион. И прямо у нас на глазах голова ученого скрылась подо льдом.

Яростно рыча, я изо всех сил сокращал разделявшее нас расстояние, но ноги все чаще проваливались в ледяную воду. У Вадима с Саней дела обстояли еще хуже.

Сорок метров… Руки ученого хаотично молотили воздух. Тридцать метров… Теперь они возвышались над поверхностью лишь от локтевого сустава. Двадцать метров… Я провалился по пояс, но резко изогнувшись, снова оказался на льду. Десять метров… Теперь о месте, где тонул Николаевич, напоминала лишь прорубь и пузыри воздуха, бившие из под воды.

Наконец я был на месте. Скинув рюкзак с провизией и оружие, одним рывком я прицепил к поясу моток веревки. Другой ее конец я кинул куда-то за спину с криком «Саня, хватай» и рыбкой бросился в прорубь.

Ощущение было такое, словно в тело разом воткнули тысячу игл. Голову сжало, будто тисками. Вода была везде. Проникала под одежду, в обувь. Тянула куда-то вниз, туда, куда никогда не проникал дневной свет.

Стараясь ни на что не обращать внимания, я зашарил руками, пытаясь нашарить под водой кисть ученого.

Ничего. Еще одна попытка. Снова никаких результатов. Наконец, я почувствовал, как моя ладонь что-то нащупала. По ощущениям это были пальцы. Схватив их, я начал тянуть. Но у меня ничего не получалось. Моя рука скользила по коже, но никак не могла ни за что зацепиться. Я пытался вновь и вновь, но результат был один и тот же.

Запас кислорода в легких начал заканчиваться. Больше тут ничего нельзя было сделать. Надо было всплывать. Туда, откуда доносился свет.

Я попытался извернуться, чтобы оказаться головой к верху, но у меня ничего не получилось. Еще раз. Еще. Но чем больше я рыпался, тем сильнее меня затягивала топь. Желание вздохнуть наполнило мое сознание. Хотя бы капельку кислорода. Перед глазами заплясали разноцветные круги. Тело начало сводить судорогой, отчего его еще быстрее потянуло на дно.

— Надо же, как глупо получается… — мелькнула последняя мысль перед тем, как мир вокруг померк.

Первое, что я почувствовал, было не ощущение полета и шелест крыльев ангелов рядом. Даже не жар откуда-то снизу, где должны были располагаться котлы ада и злобный хохот приспешников дьявола с вилами в руках. Но зато была боль… Жуткая боль в грудной клетке. Хотелось дышать, прокашляться, но что-то мешало. Мое тело согнуло пополам, а при выдохе изо рта полилась вода. При попытке вдохнуть легкие начало разрывать, словно их терли наждачной бумагой. Снова выдох, попытка вдоха, кашель.

— Живой, слава Богу! — раздался сверху чей-то голос.

Я поднял голову и увидел стоящих Терентьева и Мамонтова. И вместе с этим действием на меня сразу обрушился весь мир. Слепящее со всех сторон солнце, холод, сковывающий движения, и самое страшное — воспоминания.

— Вова? — прохрипел я своим боевым товарищам.

В ответ они лишь отвернулись в сторону.

— Я не смог, не успел… — из меня вырвался хрип.

— Никто не смог, никто не успел, — отозвался Терентьев глухим голосом. — Миша, вставай, нам надо идти, иначе замерзнем тут. Ноги у моих товарищей были насквозь мокрыми.

Вадим помог мне подняться за ноги. Мой рюкзак он пока взял себе.

Тело било крупной дрожью. Пока мы двигались к твердой земле, моя одежда покрылась коркой льда. Если случалось проваливаться ногами под лед, вода уже не казалась холодной. Скорее даже наоборот.

— Надо отойти километра на три в сторону, — произнес росгвардеец, когда наши ноги ступили на твердую землю. — А то друзья этого, — он кивнул в сторону поверженного мутанта, — могут прилететь.

— Миша не дойдет. Замерзнет. Ты посмотри на него, он и так едва на ногах уже стоит.

Мне и впрямь стало как-то не по себе, захотелось прилечь, немного отдохнуть.

— Саныч, помоги ему раздеться. С тебя для него термобелье, с меня верхняя одежда. Давай, быстрее! — скомандовал Мамонтов.

Я почувствовал, как с меня стаскивают одежду.

— На, глотни, — Саня протянул мне флягу. — Поможет.

Горло обожгло крепким алкоголем. Усилием воли я заставил себя сделать еще глоток и еще.

— Хватит! Много нельзя, — прервал меня Терентьев.

Голова начала проясняться. Холод и оцепенение начали уходить. По телу расползлось тепло. Вернулась способность соображать. Я начал быстро скидывать с себя одежду, пока не оказался абсолютно голым.

— Держи, — протянул мне Саня термобелье.

Стуча зубами, я быстро оделся. Только ноги пришлось снова засовывать в мокрые берцы.

— Двигаемся! — Вадим протянул мне рюкзак. — Давайте легкой трусцой, чтобы не замерзнуть! Пошли!

Мы сорвались с места. Остановились только часа через два с половиной, когда услышали голос Терентьева.

— Все, достаточно! Вот подходящее место для лагеря, — он указал рукой в узкий проход между густыми зарослями сибирской пихты. — Миша, разбей палатку. Саня, на тебе костер. Я пока с обедом что-нибудь придумаю.

Спустя сорок минут мы грелись около живительного огня. Моя одежда коптилась над языками пламени. Сидели мы босяком, укутав ноги в сухую ткань, обувь сушилась. Как мы ни старались гнать от себя тоскливые мысли, они все равно возвращались обратно и грызли нас изнутри.

— Как так-то! — все-таки не выдержал Терентьев. — Почему мы его не услышали?

— Сань, — перебил его я, — не вариант было! Пальба из автоматов, плюс само болото глушит звуки. Если бы мы не помогли Вадиму, всем бы была крышка.

— Все равно никак не могу поверить! А почему он так быстро утонул, прямо у нас на глазах?

— Похоже, запаниковал, — отозвался Вадим. — К тому же, сама топь была под метровым слоем воды из-за оттепели. Еще и огромный вес. Быть может, если бы он скинул бомбу, шансы на выживание были бы выше. Но Володя никогда бы не выкинул свое детище.

— А как же быть теперь с электроникой на оставшихся снарядах? Ведь только Краснов знал, как его можно зарядить! — задал я мучивший меня вопрос.

— Да там ерунда! — отмахнулся Терентьев. — Он мне еще вчера показал, как это сделать.

На некоторое время над лесом повисла тишина.

— Никак не могу поверить, что мы его потеряли! Да еще и таким глупым образом! — не унимался Саня. — Я ведь с ним все эти годы работал. Пускай, мы не были близкими друзьями, но всеже…

— Помянем! — мрачно предложил Вадим, прихлебывая из такой же, как у Терентьева фляги и передавая ее по кругу.

— Прощай, друг! Мы никогда тебя не забудем, — тихо произнес я, поставив в разговоре точку, а к остальным шрамам на душе добавился новый, свежий.

К утру вещи просохли настолько, что их можно было носить. Мы отстали от остальных групп дней на пять. Чтобы их догнать, нам нельзя было тратить времени. Как Терентьев сообщил городу о потере ученого, я не видел, он отошел для разговора куда-то подальше от нас. С семьями мы разговаривали не часто, раз в три дня, когда позволяла связь и спутник был доступен. О Краснове между собой больше разговоров не вели. Думаю, каждый в команде чувствовал на себе часть вины за произошедшее.

Передвигались мы, по возможности, легкой трусцой. Благо, прошедшие месяцы тренировок не прошли даром. Охотиться не получалось, так что питались мы прямо на ходу, консервами. Время отдыха тоже решили сократить. Мороз больше не ослабевал. А через три дня после того, как мы потеряли Володю, землю припорошило небольшим слоем снега, по которому еще можно было бежать. Еще спустя неделю, снега выпало уже куда больше, так что пришлось снова надевать лыжи. Дни сменялись один другим, и вскоре мы вышли к реке Иртыш. Лед на ней был уже достаточно толстым, так что делать крюк и идти до Омска было совсем не обязательно. К тому же, мы оговаривали, что если лед позволит, то не надо будет заходить в областной центр.

Первой точкой, где мы должны были сделать отдохнуть и встретиться с остальными группами, был резервный склад в собачьем городе, который нашел я. Там же можно было пополнить запасы и отдохнуть пару дней. По нашим прикидкам, мы должны были его достичь в одно время с теми, кто шел впереди.

Когда до склада оставался один дневной переход, на рассвете, раздалось треньканье телефона. Мы как раз собирались выходить в дорогу. Терентьев с удивлением достал спутниковый аппарат и ответил на звонок.

— Слушаю, — услышали мы с Вадимом. — В дневном переходе от склада. Думаю, к вечеру должны прийти.

Дальше Терентьев молча что-то слушал в трубке и его вид с каждой секундой становился все мрачнее и мрачнее.

— Принял, Вадим Петрович. Как что-то узнаем, сразу сообщим. До связи. Отбой!

Саня нажал кнопку отбоя, а затем с мрачным видом бросил нам с Вадимом.

— Снова беда. Третья группа ночью перестала выходить на связь. Они остановились лагерем километрах в двадцати восточнее нас. Звонил Родион Петрович, просил выяснить, что у них случилось. Сам он с двумя другими группами ожидает нас на складе.

Мне не хотелось думать о плохом. Но если люди в лесу в наше время перестают выходить на связь, это может означать лишь одно.

— Выдвигаемся! — распорядился Терентьев, и мы отправились по заснеженной тайге на восток.

По снегу бежать не получалось, поэтому мы как можно быстрее передвигались на лыжах. Торопились, как могли, так что едва не прошли мимо лагеря третьей команды.

— Там что-то есть! — сказал Вадим, указывая куда-то влево, в заросли.

Мы изменили курс. Скоро и мы с Терентьевым увидели вдали силуэт палатки. Вскоре мы оказались на полянке.

— Что здесь произошло? — срывающимся голосом произнес Терентьев.

Повсюду царил хаос. Палатка была разорвана в клочья. Было удивительно, что каркас остался стоять. Вещи из рюкзаков были разбросаны по поляне. На снегу виднелись следы крови.

Вадим прошел вперед, куда-то присматриваясь. Подковырнул что-то стволом автомата. Потом нагнулся и поднял с пропитанного кровью снега рукав куртки. На ней виднелся шеврон с надписью «754/7». Такие были у каждого члена похода.

— Саня, звони Родиону Петровичу. Спроси, как они нейтрализовали собак в городе, — произнес я.

— Ты думаешь, что это… — начал Терентьев, но я его перебил.

— Звони.

Пока мой друг звонил особисту, мы с Вадимом осматривали поляну. Судя по кускам одежды и разбросанному оружию, никого из группы в живых не осталось.

— Никак не могу понять, почему так мало использованных гильз, — задумался росгвардеец.

— Наверное, их застали врасплох. Наверное, просто не успели выхватить оружие, — предположил я.

­– Миша, он вне зоны действия, — раздался позади голос Терентьева.

— Саня, а рация тебе зачем? Для понта? — раздраженно буркнул я.

В принципе, от увиденного любой бы начал тупить, но все же, из уст Сани это было уж слишком!

— Второй, прием! Ответь первому!

Я наклонился и поднял рацию третьей группы, из которой доносился голос моего друга. Она была в палатке, привалена рюкзаком со снарядом.

— На связи! Что у вас? — раздалось в ответ.

— Третьей группы больше нет! Док интересуется, как вы нейтрализовали собак около части, — спросил Терентьев.

— Никак. Их не было. Вы уверены, что группа ликвидирована? — пришел ответ.

— Так точно! — отчитался Саня. — Мы незамедлительно выдвигаемся к вам. Отбой.

— Ждем. Отбой!

На некоторое время повисла тишина. А потом Терентьев не выдержал.

— Что-то рано у нас начались потери. Если так будет продолжаться, то никто до пятна вообще не дойдет! Ладно, надо выдвигаться, а то не ровен час…

Тут его речь прервал рык откуда-то позади нас, со стороны откуда мы пришли.

Вадим отреагировал мгновенно. Раздалась короткая очереди и затихающий скулеж. Обернувшись, я увидел заваливающуюся на бок тушу овчарки. А за ее спиной выходили еще собаки. И не только собаки. Между ними виднелись и серые шкуры волков. Еще был вопрос, кого было больше. Я переметнул взгляд в сторону. Та же картина. В другую. Без изменений. Нас взяли в кольцо.

— Это не возможно! Количество особей в стаях не может превышать сорока штук, — выпалил Саня.

— Скажи это им, — кивнул я головой.

Кольцо сужалось. Твари рычали, оскалив свои хищные морды и шли на нас.

— На всех патронов может не хватить. Надо прорываться на запад, — раздался напряженный голос Вадима. — Миша, ты прикрываешь тыл. Саня, твои фланги.

Он уже успел подобрать рюкзак со снарядом и лежащий рядом автомат павшего товарища. Я последовал его примеру и, медленно наклонившись, поднял свободный АКМ.

В горле пересохло. Всплеск адреналина в крови перед хорошим сражением, заставил подрагивать автомат.

— На счет три, — сказал Мамонтов. — Раз… Два… Три…

Он одновременно рванул с места, насколько позволяли неуклюжие лыжи, и открыл огонь. Со всех сторон на нас понеслась лавина диких клыков и первобытного голода.

Короткими очередями я снял первую линию нападавших с тыла животных. Остальные немного отступили, явно не ожидая такого поворота. Недалеко стрекотал автомат Терентьева. Оглянувшись, я понял, что уже немного отстал от своих путников и рванул с места в их сторону, не забывая на ходу отстреливать особенно резвых представителей фауны.

Прошло не более двух минут, а патронов у меня оставалось не больше половины. Видимо такие же мысли посетили и Вадима. Он сорвал с разгрузки гранату, бросил ее в гущу стаи и пригнулся. Последовав его примеру, мы с Терентьевым сделали то же самое. Один за другим раздались оглушительные взрывы.

На снегу осталось лежать несколько животных. Те, которые находились поблизости к поверженным, скуля и обильно орошая снег кровью, отпрянули назад. Их примеру последовали и остальные. Все-таки стадный инстинкт выживания оказался сильнее программы в голове. Либо, действие гипноза демонов начало ослабевать. Это как раз объясняло, что собачки покинули родную конуру.

У нас появилась возможность двигаться. Основная масса стаи находилась от нас на расстоянии пятидесяти метров. Страх перед летящим во все стороны металлом заставлял особи держаться подальше от нас. Им оставалось лишь в бессилии скалить зубы, рычать и сверкать голодными хищными глазами.

Иногда один или несколько хищников выдвигалась вперед, пытаясь испытать судьбу. Но мы тут же встречали их теплым приемом автоматной очереди. На некоторое время это остужало пыл всей стаи.

А мы двигались, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние до склада. Очень быстро идти не получалось. И дело было не только в лыжах, которые знатно сковывали движения, и не в поте, который стекал на лицо, разъедая глаза, но и в постоянном напряжении. Когда ты в любой момент ожидаешь нападения, держать скорость нелегко.

На разговоры между собой мы тоже не разменивались. Все резервы уходили на то, чтобы двигать ногами и крутить во все стороны головой, чтобы вовремя увидеть угрозу и нейтрализовать ее. И у нас это получалось. Раз в десять минут стрекотал чей-то автомат, потом вновь на какое-то время становилось тише.

Спустя три часа такой гонки, мы уже были на подходе к озеру, где я делал больше года назад схрон. И чем ближе мы подходили к воинской части, тем чаще стая пыталась нас атаковать.

На землю начали опускаться сумерки. И теперь хищные глаза, которые следили за нами из-за деревьев, подсвечивались либо желтым цветом (если это были бывшие собаки), либо зловещим красным (если это были волки).

Наконец, деревья расступились, и нашим взорам предстало озеро и стоящая на другом его конце воинская часть.

Почуяв, что добыча ускользает, хищники вновь ринулись на нас со всех сторон.

Гранаты опять нас выручили. Но это были последние. Одну бросил Мамонтов и по две кинули мы с Саней.

Нам оставалось просто пройти озеро. Но это оказалось сделать чуть ли не тяжелее, чем преодолеть весь пройденный путь. Теперь хищники бросались на нас каждую минуту. Патроны таяли на глазах. А из леса, на замену убитым тварям, выходили все новые и новые хищники.

Вадим, который шел впереди нас, ускорился. Как ему это удалось, не знаю. Как и не знаю, каким чудом мы с Терентьевым поспевали за ним.

— Не успеваем! — впервые за всю гонку крикнул Мамонтов. — Патроны на исходе.

Мы были на середине озера. И тут вся стая встала, как вкопанная. Все особи вытянули свои шеи и одновременно взвыли. От этого воя по коже прошелся мороз, не смотря на то, что я был весь мокрый от пота.

Вадим снова нажал на спусковой крючок автомата, чтобы проредить строй, который мешал пройти к части. Еще несколько тварей навсегда замерли на льду озера. Но тут вместо грохота выстрела автомат просто щелкнул. Патроны закончились. Мамонтов выхватил ПМ.

— Быстро! — крикнул он.

Мы ринулись в освободившийся проход, расширяя его. Несколько секунд и нам с Саней тоже пришлось отбросить за спину автоматы и достать ПМ.

А стая все не шевелилась. Разбираться, что там с ней случилось, времени не было. Надо было пользоваться моментом, что мы и делали.

И тут я заметил, со стороны леса какое-то движение. Пригляделся. Почудилось несколько громоздких теней, которые неслись в нашу сторону.

Смотрел я лишь тогда, когда бросал быстрый взгляд через левое плечо назад. Остальное время уходило на то, чтобы как можно быстрее передвигать конечностями.

Снова глянул назад. Тени приближались. Быстро. Очень быстро. На демонов они похожи не были. Через полминуты еще один взгляд назад…

И тут я опознал новую опасность. Вместе с этим пониманием, сердце покинула всякая надежда.

За нами неслось пять здоровых медведей. И судя по их скорости, они успевали догнать нас намного раньше, чем мы достигнем спасительных стен.

Глава 8

От увиденного сразу заныла раны на спине и ноге. Наверное, это было самовнушение. Только очень реалистичное самовнушение.

Кто-то и когда-то говорил мне, что медведи развивают скорость до 55 км/ч. Когда я смотрел на стремительно приближающиеся туши, то вполне в это поверил. Расстояние все сокращалось и сокращалось. Как только косолапые пролетели сквозь строй стаи, волки с собаками сорвались следом и тоже возобновили преследование.

Я резко остановился, прицелился в ближайшего медведя и нажал на спусковой крючок пистолета. Мимо. Слишком далеко. Несколько секунд бега, резко обернулся, остановился и снова прицелился. Теперь туша медведя была уже куда ближе. Должно получиться попасть. Палец лег на спусковой крючок…

Голова медведя вспыхнула алыми красками и разлетелась на куски. Я с недоумением уставился на ствол «Макарыча», с которого даже не успел выстрелить. Да не может простая пуля в 9 мм произвести такой эффект! Мгновение и второй медведь повалился на лед озера, обильно обагрив его своей кровью.

— Похоже, наши товарищи из воинской части все же пришли к нам на помощь, — мелькнуло в голове.

Не теряя времени на размышления, я под звуки новых выстрелов рванул догонять Вадима с Саней.

Некоторое время спустя, мне уже помогали влезть в окно здания по веревочной лестнице. Как только я оказался в относительной безопасности, мои ноги подкосились, а тело обессилено сползло по стенке на пол. Рядом, жадно хватая ртом воздух, лежали Терентьев и Мамонтов.

— Александр Александрович, время отдохнуть еще будет. Сейчас надо спуститься в убежище, — раздался над нашими головами голос Родиона Петровича, который упаковывал на место в чехол какую-то хитрую винтовку с оптическим прицелом.

В ответ Терентьев лишь кивнул, потом встал на ноги и покачиваясь направился следом на особистом. Нам с Вадимом ничего не оставалось делать, кроме как последовать его примеру.

Внизу нас встретили наши товарищи. Но увидев, что мы пришли без третьей группы, и с нами больше не было великана, их радостные возгласы сразу поутихли.

На складе, за то время, пока меня тут не было, практически ничего не изменилось. Разве что появилось освещение. Начальник службы безопасности решил рискнуть и запустил генератор.

Я сразу направился туда, где находились стеллажи с сухой одеждой, позвав с собой Вадима. Носить мокрые шмотки мне не улыбалось. Все разговоры оставили на потом.

Вернувшись, мы обнаружили, что Терентьев о чем-то шептался с особистом в углу склада. Все остальные занимались своими делами.

Больше всего хотелось утолить чувство голода и завалиться спать, но это было бы очень невежливо по отношению к товарищам, которые увидев нас, сразу побросали свои дела и обступили со всех сторон.

— Мужики, тут вообще кормят? — с тенью улыбки спросил я.

Пара минут, и поляна была накрыта. Наши товарищи терпеливо подождали, пока мы с Вадимом поужинали и налили себе по чашечке ароматного кофе и только тогда начали расспросы. Вскоре к нам присоединились Саня с Родионом Петровичем.

После ужина мы молча помянули павших товарищей. Прежде чем расходиться, Терентьев обозначил планы на ближайшее время.

— Два дня отдыха. Завтра снаряжаем разведку. Надо проверить, остались ли в городе собаки и выяснить обстановку. Еще завтра я проведу краткий экскурс по модернизации снаряда. А пока, отбой. Нам надо отдохнуть.

Наутро Мамонтов и с ним еще один парень из второй группы вышли на разведку. Оставшиеся отдыхали. Кто-то читал книжку, кто-то чистил оружие, кто-то и вовсе играл в карты.

К обеду разведка вернулась и доложила, что город чист. Никого в нем нет, угроз не обнаружено.

— Отлично! — подытожил Терентьев. — Тогда завтра на рассвете выдвигаемся через город.

Это было куда разумней, чем идти мимо стаи, которая все еще завывала на озере. Впрочем, трупов среди них уже не было. Похоже, что собаки и волки были рады любому мясу.

После обеда Терентьев показал, как отключить электронику на бомбе, чтобы можно было пройти через барьер. Еще он рассказал, каким образом с помощью повербанка можно было подзарядить разрядившийся аккумулятор в снаряде. Единственной проблемой оставалось то, что аппарата для подзарядки у нас было всего лишь два. Но мы надеялись решить эту проблему, отправив на следующий день в город в бывшие салоны сотовой связи разведку.

Все наши ожидания оправдались. И на третий день на рассвете, с интервалом в полтора часа, мы покинули убежище.

На этот раз мы шли последними. Первой шла группа начальника службы безопасности.

Город и впрямь выглядел полностью необитаемым. Старые хрущевки провожали нас пустыми глазницами оконных проемов. На этот раз идти мне было куда веселей, так как в рюкзаке лежала банка кофе. Так как Вадим нес теперь снаряд, мы с Саней распределили его поклажу на двоих.

Покинуть город удалось без происшествий. Волки, как и другие хищники, больше не попадались, что не могло не радовать. Иногда удавалось поохотиться и немного сэкономить провизию.

Зима окончательно вступила в свои права, и теперь жесткий мороз пытался пробиться сквозь одежду. Но пока у него ничего не получалось. Костры по ночам разводили уже не на улице, а в палатке, чтобы хоть как-то спрятаться от всепроникающего холода. Для этого, еще в убежище, ребята соорудили какую-то хитрую, но легкую и транспортабельную буржуйку.

Неумолимо мы продвигались на запад к нашей цели. С домом удавалось поговорить не часто, один раз в пять дней. Но там все было хорошо. Только Дашу постоянно тошнило. Беременность ей давалась нелегко.

Однажды утром, когда мы двигались через Челябинскую область, Терентьев вдруг нас обрадовал, что начался Новый Год. Две тысячи тридцать какой-то.

Я попытался вспомнить, какой, но быстро это оставил, решив, что лучше будет сделать дело и начать новое летоисчисление. Которое будет вести отчет от освобождения земли. Мою идею ребята поддержали.

Очередная беда обрушилась на нас спустя недели две после начала Нового Года. Вторая группа резко пропала из эфира. Притом, произошло это не ночью, а посреди бела дня. Искать их решили всеми силами. С западной стороны заходила группа особиста, мы двигались с востока.

Встретились мы на месте стоянки второй группы. Вышли на нее одновременно с двух сторон. Это была обычная полянка, на которой ребята остановились пообедать и сделать получасовой привал. Тут даже лежали их вещи, припорошенные хорошим слоем снега. Все рюкзаки были на месте, за исключением того, что с припасами. Здесь же в снегу валялась и рация. Следов борьбы или крови не было. Наши товарищи как сквозь землю провалились!

— Ничего не пойму! — Задумчиво протянул начальник службы безопасности, после того, как осмотрел поляну.

Следов, ведущих куда-то в сторону, не было. Их просто засыпало обильным снегопадом, обрушившимся на нас ночью. Уже через полчаса след от сапога переставал быть виден на сплошном белом ковре.

— Что делать будем? — обратился особист к Сане. — Тебе решать.

— Будем искать, — твердо произнес Терентьев. — Хотя бы для того, чтобы понять, с чем мы столкнулись.

— Хорошо! — Кивнул в ответ Родион Петрович и обратился к нам. — Разделяемся по двое. Двигаемся каждый в свою сторону зигзагами, постепенно увеличивая радиус поиска. Как только что-то найдете, дайте знать предупредительным выстрелом в воздух. Если понадобится срочная помощь, стреляйте короткой очередью. Поиски ведем до темноты. К закату все собираемся на этом месте. Вопросы?

Вопросов не оказалось. Мы вышли в паре с Вадимом. Только предварительно оставили на полянке тяжелые рюкзаки. Двигались, держа наготове автоматы. Следов видно не было. Никаких. Спустя полтора часа стало ясно, что надо возвращаться обратно, пока не начало темнеть. Но как только мы приняли такое решение, деревья разошлись в стороны и перед нами предстал трехметровый бетонный забор с колючей проволокой. Метрах в пятидесяти левее нас виднелись ворота и проходная.

Я поднял автомат, намереваясь выстрелить в воздух, но меня одернул Мамонтов.

— Подожди, давай подойдем к проходной, разведаем все, потом вернемся обратно на километр и тогда подадим сигнал. Начнем сейчас палить, сразу выдадим себя.

Мы подкрались к проходной, стараясь не производить никакого шума. В ней никого не было. Я поднял глаза на выцветшую вывеску и прочитал название «Сосновская Клиническая Психиатрическая Больница». Во дворе виднелась повозка с лошадьми, на которой лежал рюкзак. Тот самый, который пропал вместе со второй группой.

— Уходим! — прошептал я.

Вадим в ответ мне кивнул. Но как только я развернулся, чтобы уйти, как мою шею что-то кольнуло. Рука рефлекторно потянулась к месту укола, но не дотянулась. Тело стало ватным. В глазах резко потемнело, и я, сделав шаг куда-то вперед, провалился куда-то в темноту.

После того, как мои глаза вновь открылись, некоторое время я ничего не мог понять или вспомнить. В голове шумело, мысли путались. Наконец, мне удалось взять себя в руки. Я приподнял голову и обнаружил себя привязанным к больничной койке. Яркий свет ламп больно бил по глазам. Одет я был в грязную больничную пижаму. Рядом без сознания лежал в таком же положении смутно знакомый мне человек.

Я напрягся, пытаясь вспомнить, кто это, и тут на меня обрушились все воспоминания. При беглом взгляде в окно, стало понятно, что мы пролежали в отключке несколько часов, там было темно. Лишь белый диск луны виднелся на черном бархате неба.

Я постарался изо всех сил дернуть рукой, чтобы освободиться. Не получилось. Еще раз. Тот же эффект.

— Ну вот, только зря нашумел, — пробормотал я. — Еще гостей мне сейчас не хватало.

И тут же, словно прочитав мои мысли, в коридоре раздались чьи-то шаги. Раздался звук открываемого замка.

Я начал быстро соображать, что мне следовало сделать. Притвориться спящим или попытаться вступит в диалог с неизвестным противником. Выбрал второе. Было понятно, что человек пришел на шум. Соответственно, театральные представления не имели смысла.

Дверь со скрипом открылась, и в палату вошел интеллигентного вида светловолосый мужчина в халате врача. На его лице были аккуратные очки, которые он тут же поправил пальцем. На вид ему было около пятидесяти лет. Богатырским телосложением он не отличался. Значит, были все шансы с ним справиться. Увидев, что я очнулся, он ласково улыбнулся и произнес.

— Здравствуй, Ваня. Меня зовут Виктор Павлович. Я твой лечащий врач. Тебе днем нездоровилось, поэтому пришлось тебе вколоть лекарство. Не надо нервничать, все будет хорошо.

Произнес он все это спокойно, неторопливо, успокаивающим тоном.

— Почему я связан? — вырвалось у меня.

— Так надо. Чтобы ты в приступе ничего с собой не сотворил. Для твоего же блага, — невозмутимо ответил «лжедоктор». — Я пока немного занят. Ты полежи тут мирно, чтобы мне не пришлось тебе делать успокоительное. Скоро вернусь и мы продолжим.

Виктор Павлович вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. А я остался лежать, пытаясь хоть как-то обосновать услышанное.

На самом деле, существовало два объяснения произошедшему. Оба меня не радовали.

Первое заключалось в том, что нас вместе с Мамонтовым пленил какой-то псих из лечебницы. И теперь он, изображая из себя врача, проводит над пленными какие-то опыты. Хотя, может и просто держать в палатах, медленно сводя всех с ума.

Второе объяснение было еще хуже. Прошедшие годы я провел в этих стенах, а все остальное лишь плод моего больного воображения.

Оба варианта не радовали. Я посмотрел на спящего товарища. Вот, кто мог внести ясность. Только как его привести в чувства?

— Вадим! — зашептал я.

Никакого эффекта. Думай… Думай….

— Вадим, в объект 754/7 ворвались монстры! Проснись! — так же шепотом произнес я.

Мамонтов во сне нахмурился и заворочался на койке. Так… это уже было ближе!

— Мамонтов! Подъем! К оружию! Враг рядом! — строго, но снова шепотом сказал я.

Глаза моего боевого товарища открылись. Он подскочил на месте, пытаясь освободиться от пут.

— Тихо! — шикнул я на него.

Вадим с непониманием уставился на меня.

— Мамонтов! Успокойся, а то сейчас придут и снова вырубят! — пригрозил я.

— Где я?

— Там же, где и я. Постарайся сосредоточится на чем-то одном. Для начала вспомни, кто я такой.

Несколько секунд Вадим смотрел на меня мутными глазами. Я уже начал натурально нервничать и думать, что доктор сказал правду, и мне действительно нужна медицинская помощь. Когда взгляд моего товарища прояснился, он медленно произнес.

— Ты Кузнецов Михаил, зубник. Мы вместе вышли в одной команде. С нами был Николаевич, но он утонул в болоте. Терентьев остался в лагере, когда мы пошли искать пропавшую вторую группу, — теперь он говорил так тихо, что мне едва удавалось его расслышать.

— Уф! — из груди вырвался облегченный вздох. — Я уж подумал, что у меня крыша поехала.

— Где мы?

— В психушке, — ухмыльнулся я.

— В смысле? — не понял Вадим.

— Похоже, что нас, как и вторую команду, похитил какой-то псих, — начал терпеливо разъяснять я. — Он где-то в здании. Несколько минут назад заходил в палату, называл меня Ваней и представился моим лечащим врачом. Назвался Виктором Павловичем. Ты лежал в отключке, я уж было начал ему верить.

— Что еще он говорил?

— Сказал, что скоро вернется и мы продолжим. Что именно продолжим, не уточнил. Но проверять как-то не хочется. А пока он чем-то занят.

— Сказал чем?

— Нет. Ты можешь освободиться? — спросил я.

Вадим в ответ отрицательно покачал головой.

— Надо было тебя слушаться и сразу палить в небо из автомата. Теперь не известно, успеют ли наши нас найти вовремя… — начал сокрушаться мой боевой товарищ.

— Успеем еще самобичеванием позаниматься! Лучше давай думать, как отсюда выбраться. Я тут вот, что подумал. Этот урод может вернуться обратно в любой момент. Тебе лучше всего притвориться спящим. Это усыпит его бдительность. Я буду ему подыгрывать. Как только появится возможность, постараюсь его обезвредить. Он, вроде, на вид не атлет, так что должно получиться.

— А если не получится?

— Тогда, как только он меня уведет отсюда, ты придумаешь, как выбраться и спасешь меня.

Спустя полчаса в коридоре раздались шаги. Мы сразу затихли. Вадим притворился спящим, а я придал лицу туповатое выражение и принялся ждать.

В дверном проеме появился «хозяин дома».

— Ну как ты, Ваня? — произнес он ласково. — Тебе лучше?

— Да, доктор, спасибо. Чувствую себя хорошо. — в тон ему ответил я.

— Ну вот видишь! А ты лечиться не хотел. Но ничего, скоро я тебя полностью здоровым сделаю. Будешь еще потом ко мне в гости приезжать и коньяк в благодарность привозить. А сейчас, пойдем со мной!

— Кажется, все будет куда проще, чем я ожидал, — мелькнула мысль в голове. — Если он развяжет мне хотя бы ноги, то появится шанс его оглушить.

Но оказалось, что я рано радовался. Виктор Павлович обошел мою койку, поднял спинку, чтобы я мог ехать полусидя, снял колеса со стопора и повез меня к выходу из палаты.

Мы вышли в коридор. Псих тщательно закрыл за нами дверь в палату и повез меня дальше. Коридор повернул сначала налево, потом направо, и мы уткнулись в закрытую дверь.

Снова щелкнул замок. Видимо, это тоже было частью психического расстройства. Другого объяснения, зачем всегда закрывать двери на ключ, не было.

Меня ввезли в операционную. Этот кабинет ни с чем нельзя было перепутать. На полу, около операционного стола, виднелась свежая лужа крови. Рядом стояла тумба с аппаратом для наркоза. В углу стоял передвижной столик с лежащими на нем инструментами, которые тоже были перепачканы кровью.

— Если в кабинете был наркозный аппарат, то меня будут оперировать на нем, — подумал я, а затем произнес уже вслух.

— А куда мы приехали?

— В процедурный кабинет. Ты не бойся, я сейчас сделаю тебе укольчик. Минут через пять ты уснешь. А когда проснешься, голоса в голове тебя больше не будут мучить. Все видения растворятся, как туман, и ты станешь здоров.

Не успел я опомниться, как сумасшедший доктор закатал мне рукав и воткнул в вену шприц. Это было явно не то, что мне вкололи, когда пленили. Эффект достигался не сразу. Но, чтобы усыпить бдительность врага, надо было ему подыграть. Я медленно про себя досчитал до ста и начал делать вид, что погружаюсь в дрему. Самым сложным было реально не уснуть. Я сидел с закрытыми глазами, делая глубокие вдохи-выдохи и ждал, слушая шаги психа по операционной.

— Что-то рановато ты, Ваня, уснул, — задумчиво потянул Виктор Павлович.

Сказал и ничего не стал делать. Я внутренне запаниковал. А что, если этот псих не подойдет? Что, если он решит перестраховаться и станет перекладывать меня на операционный стол только минут через десять?

Сознание неумолимо погружалось в темноту.

И тут я почувствовал, как застежка на левой ноге ослабла. Затем и на правой. Несколько мгновений и руки тоже были свободны.

Собрав себя в кучу, я резко открыл глаза, выбросил вперед руку, прямо в лицо сумасшедшему и попытался вскочить на ноги.

Удар вышел слабым. Я только и смог, что сбросить очки с лица Виктора Павловича. Ноги при соприкосновении с полом подкосились, а веки готовы были в любой момент опуститься обратно.

— Ах ты ж щенок! — завизжал «лжедоктор».

Он подбежал ко мне и со всей силы зарядил ногой по ребрам. От удара меня отбросило в конец кабинета. Но, как ни странно в полете я сгруппировался и каким-то чудом, оказался на ногах.

Сквозь замутненное сознание, я увидел как ко мне навстречу бежит Виктор. Руки и ноги отказывались повиноваться. Последним усилием воли я схватил рукой какой-то предмет за спиной и выкинул вперед ногу, целясь в пах своему противнику.

— С-с-с-у-у-у-кА! — прозвучал полый боли голос.

Видеть его я уже не мог, так как перед глазами уже плясали разноцветные круги, но сквозь вату в ушах слышал, как он рычал на меня.

— Да ты буйный! Ну ничего, сейчас я тебя вылечу. Под себя, гад, будешь до конца дней!

Почему-то последняя фраза меня взбесила. Я на ощупь кинулся в сторону маньяка, размахивая перед собой предметом, зажатым в руке. Ничего не видел, только слышал, да и то через раз, как визжит от боли Виктор Павлович. Несколько секунд, и я перестал ощущать руки, но угасающим сознанием старался снова и снова отдавать им команду «бить». А потом темнота поглотила меня целиком. Второй раз за этот длинный день.

Глава 9

Как бы ни это не было удивительным, но я очнулся. И мое возвращение к жизни нельзя было назвать чудесным. Вокруг темно, руки и лицо были вымазаны в чем-то липком. Откуда-то издалека раздавались чьи-то голоса. Помотав головой, я попытался встать на ноги, но у меня ничего не вышло. Память пришла ко мне почти мгновенно. Руки зашарили по полу и наткнулись на тело маньяка. Это означало, что я все же смог его сделать.

Надо было выбираться отсюда. Я нашел в кармане халата Виктора Павловича связку ключей и ползком направился искать выход из операционной.

Скоро мне удалось выбраться в коридор. Я полз, пока не нащупал дверь, за которой должен был находиться Мамонтов.

— Вадим, ты тут? — прохрипел я.

— Миша, это ты? — раздалось в ответ из палаты.

— Сейчас тебя открою и освобожу, — пообещал я и начал подбирать ключ.

В палате света было куда больше, чем в операционной или коридоре. Луна помогала видеть хотя бы силуэты предметов.

— Там наши за окном, — начал радостно Вадим, но осекся, увидев, что я не стою на ногах. — Что с тобой?

— Отходняк. Этот гад в меня что-то вколол. Ноги пока не слушаются. Сейчас подползу и помогу освободиться.

— Он жив? — задал росгвардеец вопрос.

— Сомневаюсь, но утверждать не берусь.

— Что там у вас произошло? Тебя утащили часа три назад. Потом я услышал какой-то шум, и все затихло. А полчаса назад погас свет.

Я все-таки справился с ремнями на руках Мамонтова и ответил.

— Мы разошлись во взглядах по поводу лечения шизофрении. Он считал допустимым хирургическое вмешательство, я нет. Мы подрались.

— Ни черта не понял, но ладно, потом объяснишь, как придешь в себя, — произнес Вадим, затем вскочил на ноги, бросился к окну, открыл его и крикнул.

— Саныч! Мы здесь!

Внизу раздались голоса. Потом автоматная очередь по металлической входной двери. А спустя несколько минут мы увидели и свет фонариков друзей, которые пришли нас спасать.

— Тут где-то генератор есть. Думаю, что в подвале. Свет полчаса назад работал, — произнес я подбежавшему Терентьеву.

Он отдал команду. И через пять минут мы были со светом.

Мне помогли устроиться на невесть откуда взявшимся инвалидном кресле. Вся моя одежда была пропитана кровью. Вроде, не моей.

Я принялся рассказывать, как было дело. Через минуту после моего рассказа Родион Петрович вернулся из операционной и сказал, что доктора мне «удалось излечить хирургическим вмешательством»…. С помощью скальпеля. Стало понятно, что было в моей руке, когда я нападал.

— Слушай, как его звали? — спросил Никита, ученый из команды Родиона Петровича.

— Кого? — не понял я.

— Ну, этого, доктора твоего!

— Назвался Виктором Павловичем, а что? — ответил я.

— Так о нем же трещали все СМИ за полгода до ядреной. Вы что, не слышали?

Все присутствующие переглянулись и пожали плечами.

— Ну как же! Врач психиатрической лечебницы в Москве, у которого крыша поехала?

— Да не смотрели мы твой телевизор! — раздраженно произнес Терентьев. — Если знаешь, то рассказывай!

— Был такой врач. Лечил душевнобольных где-то в Подмосковье, — терпеливо начал объяснять Никита. — Что-то у него в семье произошло. Вроде дочка попалась какому-то душевнобольному маньяку. После этого доктор тронулся умом. Он начал вскрывать своим пациентам череп и что-то там делать с мозгом. После этого люди становились овощами. Как же эта операции называется? Лата… Лама…

— Лоботомия, — отозвался я.

Меня сразу бросило в пот. Я был всего лишь на волосок от гибели! Хотя нет, хуже, чем гибели. Перед глазами вставали кадры из фильмов «Остров проклятых» и «Пролетая над гнездом кукушки». Я помотал головой, прогоняя эти образы.

— О! Точно! — продолжил Никита. — А поймали его после того, как выяснилось, что пациенты в клинике начали массово умирать. Операцию мог перенести лишь каждый третий. И то не факт, что он потом оставался в живых. Этого доктора признали невменяемым и упекли в какую-то клинику.

— Живо! Обследовать все помещения. Найти вторую группу! — распорядился Родион Петрович, который молча слушал рассказ, стоя в уголке палаты.

Внешне он выглядел спокойным. Лишь желваки у него на скулах заиграли, выдавая нервное напряжение. А потом, неожиданно, продолжил.

— Да, Миша, умеешь ты находить себе приключения на задницу. Как еще тебе удается из таких передряг живым выходить, ума не приложу!

— Ладно! — прервал его речь Терентьев. — Сейчас все обследуем, на ночь остаемся здесь, а утром выдвигаемся дальше. Здесь хотя бы теплее, чем снаружи.

— А почему? — задал я вопрос.

— Тут рабочая котельная, рассчитанная на пять корпусов. Топится только этот этаж, да и то не весь. Поэтому и угля хватило так надолго, — ответил мой друг.

— А электричество?

— Думаю, что работало не постоянно. Он включал его лишь по необходимости. Например, провести операцию.

Я не выдержал и выматерился.

— Слушай, а чем он нас вырубил-то?

— В операционной лежит специальный ствол с прицелом. Он стреляет какими-то дротиками. Точнее разобраться не успел. Думаю, вас, как и вторую группу сняли именно с него, — встрял в наш разговор Родион.

Вторую группу все же нашли. Операцию смог перенести лишь один. И то, шансов на то, что он дотянет до утра практически не было. Мне вернули мои вещи и оружие.

А вместе с нашими ребятами, нашли и других, тех, кто смог пережить операцию. Их было десятка два. Кто-то из них ходил по палате, уставившись пустыми глазницами в одну точку. У некоторых из уголка рта вытекала тоненькая струйка слюны. Кто-то не шевелясь сидел в кресле. А другие просто спали прямо на полу, как животные.

Мне повезло не увидеть этого. Тащить меня на кресле никто не взялся. А чувствительность к ногам вернулась лишь ближе к рассвету.

Хоть всем и положен был отдых, но глаза так никто и не сомкнул. Все были подавлены смертью товарищей. Да и место совсем не располагало к спокойному отдыху. Но надо было продолжать наше дело. И на утро, после быстрых похорон, мы выдвинулись дальше. Сначала мы вернулись на поляну, где взвалили на себя всю поклажу.

Что стало с больными, никто не спрашивал. Но когда нас нагнал отставший особист, все стыдливо отводили глаза в сторону. Спросить, что он сделал с пациентами сумасшедшего доктора, никто не осмелился. Да и зачем говорить вслух то, что и так было понятно.

Ближе к обеду мы наконец покинули это проклятое место. Теперь мне приходилось нести не только припасы, но и один рюкзак с бомбой. Нас осталось меньше половины. Немного посовещавшись, мы решили больше не делиться на группы, а идти вместе. И на четырех, как показала практика, могут напасть демоны. А вот если бы в группах было больше человек, то, скорее всего, и вторая и третья группа были бы живы.

Теперь на посту надо было стоять не каждую ночь. Людей было много, и дежурили мы через один день. С обедом тоже стало проще. Да и вообще, ощущая крепкое плечо товарища рядом, идти было как-то легче.

Дома было все хорошо. Родион не одобрял то, что мы с Терентьевым используем телефон в личных целях, но вслух ничего не говорил.

Вообще, странное было положение вещей. С одной стороны, главным был Терентьев. С другой, особист как-то умудрялся давить своим присутствием так, что разрешения на каждую мелочь спрашивали именно у него. Даже Терентьев прежде, чем отдать распоряжение, сначала смотрел на начальника службы безопасности, дожидаясь, пока тот кивнет и даст добро. На мои расспросы, Саня лишь махал рукой и настоятельно просил не лезть.

Согласно данным, полученным из города, пятно росло согласно прогнозу. Но все равно надо было торопиться.

К лютому морозу мне удалось почти привыкнуть. Конечно, мне и раньше приходилось зимовать в таких условиях. Но я старался на это время года выбирать более щадящий климат и никогда столько не ходил.

Дни снова начали быстро меняться. Расстояния складывались в километры, десятки километров и даже сотни километров. Уфу мы обогнули с севера, чтобы не светится перед жителями. Монстры и хищные животные больше не попадались. Дорога была скучной. Но это было скорее плюсом. В середине февраля мы подходили к Казани. Чтобы не словить в городе дозу радиации, мы решили обойти город стороной. А там и до Москвы было уже не далеко. К середине марта мы должны были достичь своей цели.

В одном из разговоров с домом, Даша мне пожаловалась, что стала похожа на бегемота. Узи показало, что у нас будет мальчик. И судя по размерам, настоящий богатырь. Не знаю, что со мной случилось, но после этой новости я ходил весь день, как обкуренный, с блаженной улыбкой на лице.

Когда уже казалось, что все беды остались позади, и мы уже миновали столицу Татарстана и вышли на финишную прямую, у меня прихватило живот. Обычно в историях никого и никогда такие проблемы не касаются. Ну, то истории, а это жизнь.

По понятным причинам, я отстал от группы. Ведь семеро одного не ждут. Когда ко мне вновь вернулась способность передвигаться, товарищи уже были далеко. Оценивая свои реальные шансы, я намеревался догнать их к обеду. У меня это почти получилось. Я шел по их следам, пока не вышел на какой-то холм. Наконец, вдали внизу моему взору предстали мои спутники, которые расположились на обед. Но не успел я их окрикнуть, как откуда-то сбоку раздались хлопки выстрелов. Словно в кошмаре я увидел, как трое моих друзей упали замертво на снег. С такого расстояния было не разобрать, кто остался жив. Сердце в груди бешено заколотилось. Я стоял, видел, как убивают моих друзей и ничего не мог с этим сделать. Мне даже было не понять, где противник.

Я сбросил с себя оцепенение, рухнул в снег, стянул лыжи и отполз под густую крону удачно стоявшей невдалеке вечнозеленой пихты. Хотелось выскочить, но надо было выжидать. Ради выживших. Ради нашей общей цели.

— Вы окружены. Сложите оружие. Руки за голову! — раздался откуда-то голос, искаженный громкоговорителем.

Я достал бинокль, осторожно приподнялся и повернулся в сторону стоянки. На коленях, держа руки за головой, в пол оборота ко мне стояли Терентьев, Мамонтов и Родион Петрович, чью хитрую фамилию я постоянно забывал.

С противоположной от меня стороны к ним подбежало четверо человек в военной форме и не говоря ни слова принялись избивать моих товарищей.

В бессилии я стиснул кулаки. Но с такого расстояния, с обычным «калашом» что-то сделать было невозможно. К тому же у меня не было никакой уверенности, что противников было больше. Кто-то мог держать периметр.

Около минуты моих друзей избивали, потом подняли их на ноги и, тыча стволами автоматов им в спину, куда-то повели в противоположную от меня сторону. Рюкзаки с провизией, оружием и снаряжением остались одиноко лежать рядом с телами моих павших боевых товарищей.

Выждав немного времени, я осторожно покинул свое убежище и отправился следом за своими друзьями. Полянку пришлось обойти стороной, чтобы не светиться на открытом месте. Двигался хоть и на лыжах, но все равно от пихты к пихте.

Похоже, что кроме этих четверых, никого не было. Иначе, боюсь, меня бы уже обнаружили. На миг возникло искушение вернуться и спрятать рюкзаки с бомбами. Но любое промедление могло повлечь за собой смерть мои друзей.

Вскоре я вышел к следам, которые вели на запад. Идти стало легче. Временами на снегу попадались свежи следы крови. Но их было мало, что указывало на небольшой характер повреждений.

Спустя час пути я вышел к какой-то деревушке. Большая часть домов была целой. Скинув лыжи и рюкзак, я снова достал бинокль и принялся высматривать, куда могли увести моих товарищей. Вскоре я заметил дом, из трубы которого повалил дым. Часы показывали три часа дня. До заката оставалось около двух часов. Плохо… Если бы минут двадцать-тридцать, то можно было бы и рискнуть подождать. По темноте вести войну удобнее. Но, учитывая, как эти уроды расправились с тремя моими товарищами, шансы на то, что Терентьев, Мамонтов и особист проживут два часа, были ничтожно малы.

Я начал осматривать территорию. Нужно было срочно придумывать какой-то план. И тут мой взгляд за что-то зацепился. Я вернул бинокль назад. Ничего странного, на первый взгляд не было. Частично обгоревший дом. Во дворе стоит колодец. Перед домом дорога. Хорошо разъезженная дорога. Стоп!

Я аж подпрыгнул на месте. Улица была не просто утоптана. На ней ясно читались следы от протектора шин. Это был шанс.

Я вновь накинул на себя рюкзак со снарядом. Лыжи оставил лежать в сугробе. Они мешали. Поудобнее перехватил автомат и отправился в деревню. Где-то приходилось ползти. Где-то перебегать от одного угла дома к другому. Где-то прятаться за сараями и магазинами с разбитыми стеклами.

Наконец, я обнаружил машину. Конечно, если можно назвать машиной армейский бронеавтомобиль повышенной проходимости «Тирг», с закрепленным на крыше пулеметом. Я осторожно заглянул вовнутрь. Похоже, что фортуна мне сегодня явно благоволила. Ключи торчали из замка зажигания. Стараясь не шуметь, я открыл водительскую дверь, вытащил ключ, закинул в салон рюкзак и снова прикрыл дверь.

План созрел сам собой.

Я также, где-то ползком, где-то вприсядку, направился всторону самого отдаленного дома. Заглянул вовнутрь через окно. Пусто. Дверь была открыта. Схватив со стола керосиновую лампу, я разбил ее, вылив содержимое на тряпку, которая валялась на полу. И обложил все дровами, которые аккуратно лежали около печки. Чиркнул зажигалкой и, не теряя времени, пополз к тому зданию, в котором из трубы шел дым.

В том, что у меня получится спалить дом, никаких сомнений не было. Такие деревянные строения вспыхивали, словно факел, и от меньшего. Как только я подобрался к дому, языки пламени из горящего здания уже вырывались из окон наружу. Черный столб дыма, наверное, был виден издалека. Только из дома по-прежнему никто не выходил. Я закинул автомат за спину и выхватил бесшумный арбалет.

Зато открылась дверь в другом доме, мимо которого я недавно проползал. Оттуда выскочило несколько мужчин в военной форме, которые начали что-то кричать, указывая в сторону пожара.

Наконец, на крики выбежали и жители того дома, возле которого укрылся я. Мне оставалось надеяться лишь на то, что мне удалось угадать с домом. Иначе шансы спасти друзей сгорели бы вместе с домом. Что-то крикнув вглубь дома, трое вооруженных мужчин бросились к горящему строению.

Промедление было не допустимо. Я вскочил на ноги и, пока меня не видят враги, скользнул во входную дверь. От адреналина мои руки подрагивали, в уши отдавало сердцебиение. Не разбирая дороги, я рванул куда-то вглубь дома.

Мне повезло. Перед моим взором предстали мои друзья. Они сидели на стульях. Их руки и ноги были связанны веревками за спинами, а лица были разбиты в кровь. Видимо допрос шел полным ходом. Над Родионом Петровичем возвышался короткостриженый парень, лет двадцати пяти. Когда я влетел в комнату, он как раз начинал разворачиваться на шум.

Руки сработали быстрее головы. Пальцы нажали на спусковой крючок, и тяжелый арбалетный болт вошел аккурат в левый глаз палача. Несколько мгновений он простоял, а потом рухнул на пол.

Я тут же выхватил нож и перерезал веревки, сковывающие моих друзей.

— Идти сможете? — спросил я.

— Фофытамся… — разбитыми губами пробормотал Третьяков, вставая.

Меньше всего досталось Вадиму. Он первым делом поднял оружие врага. Автомат оставил себе, а Сане протянул пистолет.

А вот особист держался на ногах явно с большим трудом.

— В трех домах отсюда стоит «бронемобиль». Ключи у меня. Надо как можно быстрее и тише добраться до туда. Прикрывайте Родиона, он совсем плох. Я впереди. Замыкает Саня. Пошли!

Возражений не последовало. Да и не до них было. Мужиков надо было срочно осмотреть и оказать медицинскую помощь. Но на это времени не было.

Я выскочил из дома, держа наготове в правой руке арбалет, а в левой автомат. Вокруг было тихо. Крики раздавались только со стороны пожара. Видимо, судьбе стало стыдно за ту подставу, которую она устроила днем, и она решила смилостивиться над нами.

Следом за мной выбежал Вадим, на которого опирался особист. Замыкал шествие Терентьев. Мы обогнули дом и рванули к «Тигру».

Оставалось преодолеть не больше двадцати метров, когда нас заметили. Со стороны пожара, от которого теперь нас ничего не закрывало, на нас уставился какой-то боец. Он что-то кричал своим, выхватывая из-за спины автомат.

— В машину! — бросил я, открывая огонь.

Короткая очередь прошила врага пополам. Драгоценные секунды были получены. Не отрывая взгляда от врагов, я рванул к своим. В машину уже успели затащить Родиона и залазил Терентьев. Вадим ожидал меня.

Снова раздалась автоматная очередь. Я ответил тем же. К сожалению, безуспешно. Но это было уже не так важно, так как я, впихнув Вадима вовнутрь, уже садился за руль. Дрожащими от прилива адреналина руками, мне удалось вставить ключ в замок зажигания. Повернул. Раздалось жужжание стартера. Пять секунд… ничего. Я снова провернул ключ. Пять секунд… Снова ничего. В стекле заднего вида я видел, как враги с оружием бегут в нашу сторону. Армейский дизелек никак не хотел схватываться.

— Да что б тебя!!! — заорал я, вновь проворачивая ключ.

Двигатель чихнул и завелся. Я моментально воткнул скорость и рванул с места. По корпусу раздавались хлопки пуль, но, как ни странно, броня пока выдерживала. Даже стекла оставались целыми.

Где был выезд из деревни, я не знал, поэтому просто понесся куда-то по улице. Проблем с управлением никаких не было. Это как на велосипеде. Однажды выучишься, никогда не забудешь, как водить.

Нам снова повезло. И не только потому, что в бешеной перестрелке колеса остались целыми, но и потому, что улица, по которой мы ехали, вела прочь из деревни.

Тут на проезжую часть выскочил какой-то «коммандос». Он достал из-за плеча РПГ и направил его в нашу сторону. Мы ехали прямо на него.

Выдержит ли внедорожник прямого попадания снаряда, я не знал. А проверять не хотелось. Поэтому, не сбавляя скорости, я выждал две секунды и резко дернул рулем влево.

Вовремя. Из ствола гранатомета вылетел огненный снаряд и взорвался именно в том месте, где мы должны были бы быть. «Тигр» тряхануло.

— Хрен тебе! — Заорал я, выворачивая на место руль и вдавливая педаль газа в пол.

— На! — вновь крикнул я, войдя в раж.

Враг попытался увернуться от несущегося на него броневика. Не успел. Мы подпрыгнули на нем и понеслись прочь, оставляя за спиной метавшихся взад-вперед боевиков.

Глава 10

— Мифа, тут Фадима зацепило! — раздался позади голос Терентьева, спустя пару минут, когда деревня полностью исчезла за очередным поворотом.

— Сильно? — спросил я.

— Ерунда, царапина! — подал голос Мамонтов.

— Нищего шебе, «шарапина», — пробормотал Саня. — Ты уже вешь пол жалил швоей кровью.

Я думал, что делать дальше. Мы уверенно держали скорость 70 км/ч. Судя по приборам, один бак был полон. Другой — наполовину пуст.

— Сбылась твоя мечта погонять на тачке, — крикнул я через плечо другу. — Саня, прыгай за руль и гони на Москву. Нам нужно убраться отсюда как можно дальше. Часа через полтора, как начнет темнеть, найди место для ночлега.

Я резко остановил машину и прыгнул на соседнее сидение, освобождая проход Терентьеву. Спустя пару секунд, автомобиль снова тронулся. А на покрытом кровью и гематомами лице Терентьева застыла блаженная улыбка идиота.

Я перебрался назад. На одном боковом ряду сидений лежал Вадим, на другом Родион.

Пол действительно был в крови. Я подскочил к Мамонтову, доставая из своего рюкзака аптечку. Хорошо еще, что она была всегда со мной. Вадим с бледным лицом, на котором ярко выделялась алая кровь из рассечений, дрожал и обеими руками сжимал покалеченную ногу.

— Так, сейчас посмотрим, что у нас тут, — бодрым голосом обратился я к нему.

Сначала наложить жгут. Потом разрезать штанину, чтобы получить доступ к ране. Руки все делали без моего участия.

— Ну что ж, пуля прошла навылет, кость не задета, — обратился я к Вадиму, который вот-вот мог потерять сознание от потери крови. — Дружище, ты главное не отключайся. Меня слушай, говори со мной. Я тебе, кстати, не рассказывал, как сразу после вторжения попался бандитам? Так они мне коленку прострелили.

— По радио слышал, — раздался слабый ответ.

— А у тебя тут так, ерунда. Сейчас перемотаем и все.

Я уже вставил в рану тампон и принялся накладывать тугую повязку.

— Расскажи, хоть, что это были за уроды, что хотели? А то мне не повезло. Все шоу пропустил, — я снова постарался задеть Мамонтова, который периодически закатывал глаза.

— Какие-то уроды с Урала. У них там бункер. Заметили, что демоны куда-то делись и решили, что настало время завоеваний. Нас пытали, хотели узнать, откуда мы, как пробраться в наше убежище, сколько жителей, оружие, личный состав. Слушать никого не стали. Хотя Родион их генерала вроде знал.

— У-у-у-ки, — раздалось со стороны особиста.

— Погоди, сейчас и до тебя доберемся, — пообещал я начальнику службы безопасности.

Иногда машину кидало из стороны в сторону. Но это происходило достаточно аккуратно. Похоже, что Терентьев действительно был неплохим водилой.

Я достал из кармана флягу со спиртом и дал из нее выпить несколько глотков Вадиму. После этого повернулся лицом к Родиону. Его лицо мало напоминало человеческое. Те части, которые не были разбиты, покрывались огромными гематомами. На месте передних зубов виднелись обломки, которые по все видимости порезали губы. Нос смотрел в одну сторону, а челюсть в другую.

Тут беседой было не обойтись. Я быстро достал шприц с обезболивающим и вколол его прямо в щеку, чтобы быстрее подействовало. Затем достал перекись и начал промывать раны. Вскоре, когда взгляд особиста прояснился и лекарство начало действовать, я обратился к больному.

— Родион Петрович, я должен вставить на место челюсть и нос. Постарайся не рыпаться. Потом обработаем твои раны.

Резкое движение руки, неприятный хруст… И нос снова смотрит прямо. Еще несколько секунд, похожее действие… Челюсть на месте.

С Родионом мне пришлось колдовать еще около сорока минут. Я наложил на его лицо не меньше десятка швов. Когда дело было закончено, я обернулся. Вадим все-таки отключился.

Я пересел на переднее сидение. Саня продолжал аккуратно вести машину, огибая вросшие в дорогу куски металла, которые раньше тоже носили гордое название автомобиля.

— Тебя сменить? — обратился я к нему.

— Прикалываешься? Я об этом мечтал столько лет, и ты хочешь меня лишить счастья?

То ли он быстро приспособился разговаривать с опухшими губами, то ли на радостях забыл, что его лицо помято. Но из его речи полностью исчезли все дефекты.

— Ладно… — отмахнулся я. — ничего подозрительного по дороге не было?

— Все спокойно. Ничего. Ни погони, ни засады, ни демонов летающих…

Внезапно он прервался и спросил уже серьезным тоном.

— Как они?

— Жить будут. У Вадима большая кровопотеря, но через пару недель будет, как огурчик. У Родиона лицо поломано и сильное сотрясение. Надо искать место, где можно восстановиться за пару неделек. Да и запасов у нас больше нет. Патронов тоже.

— Атлас остался?

— Да, ответил я, засовывая руку за пазуху. Сейчас найду подходящий городок.

Пока я листал атлас, отчаянно соображая, где мы можем находиться, на улице пошел снег.

— Отлично! — сказал Терентьев, — к утру все следы засыплет.

— Вот! Кажется, нашел, — пробормотал я, и добавил уже громче. — Километров через сто, будет дорога отходить налево. Десять километров по ней и будет городок, районный центр. Как начнет темнеть, фары не включай. Лучше сбавим скорость. Остановишься за два километра от города, я схожу на разведку. Если все чисто, обоснуемся там.

— А чем тебя эта деревня не устраивает? — спросил Терентьев.

Мы как раз проезжали мимо какого-то поселка. Перемещаться по нему было сложнее, так как местами дорога была полностью перекрыта скрытыми под сугробами снега машинами.

— Здесь нет медикаментов, оружия, провизии и снаряжения. А там можно будет попытаться найти.

— Ладно, убедил! — отозвался мой друг и добавил довольным голосом. — Как же круто! Теперь и умирать не страшно. Вот уж не думал, что представится еще погонять на машине!

В ответ я лишь сокрушенно покачал головой.

Все прошло по плану. Город оказался мертвым. Я вернулся с разведки уже далеко за полночь.

Саня все сидел за рулем, всматриваясь в темноту и не выпуская из рук автомат.

— Уф ты! Напугал! — пробормотал он, когда я впрыгнул в бронеавтомобиль. — Ну что там?

— Чисто. Поехали. Я присмотрел небольшой домик на другом конце города. В нем даже дрова заготовлены.

— Если доедем. Солярка на исходе. Этот крокодил ее сжирает прямо на глазах.

— Тогда быстрее поехали, а то еще и Вадима с Родионом придется на руках нести. Как они кстати?

— Спят. Час назад оба пришли в себя. Особист что-то мычал неудобовразумительное, а Вадим матерился, как сапожник. Потом как-то затихли и уснули. Кстати, забыл узнать, а как ты нас нашел?

— Просто запомнил, где стоит машина….

— Да нет, я не о том. Когда из плена вызволил.

— Так вас взяли прямо у меня на глазах. Утром с животом было так туго, что я только-только вас догнал. Вы были внизу, когда палить начали. Мне ничего не оставалось делать, как смотреть. Вмешиваться было бесполезно. А потом я отправился следом за вами по следам.

— Спасибо, — проникновенно промолвил мой друг. — Куда ехать-то?

Мы как раз пересекли границу города и впереди возвышались коробки многоквартирных домов.

Не прошло и часа, как мы уже грелись около печки, расстелив себе постели прямо на полу. «Тигр» нас не подвел. Топливо закончилось аккурат в тот момент, когда мы въехали во двор домика.

Как самому целому, дежурить ночью пришлось мне. Впрочем, я не был в обиде.

Как только рассвело, и проснулся Терентьев, ко мне пришла в голову отличная мысль — помародерствовать.

Добыча оказалась знатная. Помимо одежды, медикаментов и консервов, мне удалось подстрелить с арбалета несколько зайцев.

Войдя в дом, я обнаружил, что больные были уже в лучшем состоянии, чем накануне. Они сидели около печки и что-то бурно обсуждали.

— Всем привет, поздоровался я.

— Ну как? — спросил Третьяков.

— Город супер. Хоть вообще здесь оставайся. Еда, одежда, снаряжение. Пару лет назад я мечтал в таком обосноваться. Позавтракаем?

Все согласно закивали. Один Родион грустно смотрел на меня. Ему жевать пока было никак нельзя. Но ничего, хотя бы бульончик сварим и через трубочку дадим выпить, и то уже будет лучше. А там, через пару дней может и жевать начнет. Хотелось на это надеяться.

К счастью, за две недели мы смогли восстановиться. Ну, конечно, не полностью, но достаточно для того, чтобы продолжить путь. Самым сложным было отговорить Вадима и Саню вернуться обратно, чтобы заряды не достались тем отморозкам. В чем-то они были правы, но терять драгоценное время на это мы не имели права.

И вот, в одно раннее утро, в начале марта, мы покинули город, чтобы, наконец, выполнить свою миссию.

На прощанье Терентьев подошел к автомобилю, который мы закидали снегом, чтобы он не был виден со стороны.

— Ласточка, ты моя! — ласково пробормотал он, поглаживая броню. — Спасибо тебе, моя хорошая. Я тебя никогда не забуду!

— Поцеловать на прощанье не забудь! — не выдержал я. — Только когда к корпусу примерзнешь, на мою помощь можешь не рассчитывать.

— Главное, чтобы он не полез исполнять супружеский долг! — рассмеялся Мамонтов.

Даже Родион Петрович хрюкал от смеха, не смотря на то, что его челюсть по прежнему болела.

— Да ну вас! Ничего вы не понимаете! — надулся Саня.

А потом посмотрел на нас, задумался, не выдержал и тоже рассмеялся.

В таком настроении мы и покинули гостеприимный город. Вместо армейских рюкзаков за плечами теперь висели туристические. Вместо палатки с буржуйкой, у нас теперь была обычная двуспальная палатка с арктическими спальными мешками. Порванную одежду тоже заменили на теплую гражданскую.

Впрочем, необходимость в теплой одежде понемногу отступала. Спустя полторы недели пути, зима начала сдавать свои позиции юной весне. Воздух днем прогревался до плюсовой температуры. Щебетали птицы, солнце нежно гладило своими лучами. Тающий снег рождал множество тающих ручейков под ногами, которые ласкали слух и били солнечными зайчиками по глазам.

Мы зашли на территорию, на которой я скрывался в прошлом в течение полутора лет. По дороге мы не забывали заглядывать в оставленные мной схроны с патронами и консервами. До назначенной черты оставалось идти не больше десяти дней. Могли бы дойти и быстрее, но нас немного тормозил прихрамывающий Вадим. Повышению скорости также препятствовала наша осторожность. Мы шли не по дороге, а по пересеченной местности, стараясь обходить стороной все населенные пункты без крайней необходимости.

Однажды нам надо было пересечь трассу М-12, которая в прошлом связывала Казань и Москву. На подходе к ней мы насторожились. Из-за деревьев, которые скрывали от наших взоров дорогу, доносился топот ног и чьи-то голоса.

Я сделал знак рукой своим товарищам, чтобы они оставались на месте и пополз на разведку. Если бы дело было летом, то листва скрыла бы меня от чужих глаз. Но… Я быстро пополз в сторону трассы, стараясь не поднимать голову над поверхностью. Через несколько минут, мне удалось подобраться максимально близко. Я поднял голову и растерялся.

Почему-то мне казалось, что по трассе идут военные. Ну, или бандиты. На худой конец, инопланетные захватчики вышли на разведку. Но вместо этого, я увидел толпу в несколько сотен человек, состоявшую из беженцев. Перепутать их с кем-то другим было попросту невозможно. Мужчины и женщины, разных возрастов, одетые кто во что горазд, устало шли вереницей на восток. У них не было даже намека на какое-то оружие. Думаю, что я один представлял на тот момент куда большую угрозу, чем они все вместе взятые.

Больше не таясь, я встал во весь рост и направился к ним.

Удивительно, но на мое присутствие они почти никак не отреагировали. Только старались мимо меня быстрее проскочить, косясь на зажатый в руке автомат.

— Кто старший? — строго произнес я.

Один пожилой мужчина, лет шестидесяти отделился от толпы и направился ко мне.

— Здесь нет старших. Перед смертью все равны, — ответил он скрипящим голосом.

— Откуда и куда путь держите, отец? — продолжил я расспросы.

— Прочь от погибели! — произнес он и впился в меня своим пронзительным взглядом выцветших глаз.

— Что за «погибель»? — раздался голос Терентьева за моей спиной.

— Стена. Разноцветная, страшная идет сюда. Те, кто осмелился пройти сквозь нее, назад не вернулись. Это конец, ребята, — устало промолвил он.

— Погоди, дед! — встрял в разговор Мамонтов. — А вы откуда-то сами?

— Да кто как… — неопределенно пожал он плечами. — Кто-то в бункерах прятался. Я вот, в Карелии лесником жил.

— И куда вы планируете так дойти? Без серьезной провизии, снаряжения и оружия? Уверен, даже дозиметра у вас не найдется! — снова спросил Саня.

— Мы идем не куда, а откуда! Думаю, что все равно не успеем укрыться. Но так сильно хочется еще пожить. Хоть немного! Хоть денек! Вот и идем.

Пока дед говорил, большая часть народа остановилась и обступила нас.

Мы с друзьями обменялись взглядами. Спустя несколько долгих секунд размышлений, Терентьев махнул рукой и спросил.

— Дед, у вас карта есть? А лучше атлас?

— Есть, — удивленно произнес он и торопливо добавил, — только она нам самим во как нужна!

— Несите сюда, не бойтесь. Мы вам сейчас маршрут нарисуем. Расскажем, где можно пройти, а куда ни в коем случае нельзя соваться.

Около сорока минут, мы рассказывали о безопасной дороге, давая советы, как можно добраться до объекта 754/7. Единственное, о чем мы умолчали, так о подземном тоннеле, ведущим в город. Конечно, шансов на то, то у них получиться дойти, практически не было. Но когда есть хотя бы крохотная надежда на счастливый исход, о ней непременно надо рассказать.

— Спасибо вам, добрые люди! — произнес со слезами на глазах дед. — Но я боюсь спросить, вам-то туда зачем надо? — спросил он, указывая рукой куда-то за спину.

— Надо дед, надо! Ты лучше расскажи, как по дороге дело обстоит с летающими демонами? — спросил я.

— Так они ж все это… Ну, подохли! Живых я уже давно не видал. Месяца два.

— Ладно! Удачи вам! — сказал Терентьев. — У вас своя дорога, у нас своя. Если дойдете до города, скажите совету, что встретили по дороге Терентьева, Кузнецова, Мамонтова и Верещагина. Мы живы и на финальной стадии исполнения задания.

Не сговариваясь, мы всем составом поднялись на ноги и отправились по дороге в сторону Москвы под недоуменные взгляды беженцев.

— Что? — рявкнул Саня, когда колонна людей осталась позади. — Да, я им все рассказал. Ну а что еще было делать? Они и так вряд ли дойдут!

— Да нет, Саня, ты все правильно сделал. Иначе, чем мы будем отличаться от тех же отморозков с автоматами с Урала?

Больше мы к этой теме не возвращались. Просто сделали вид, что мы никого не встречали. Махнув на все рукой, мы теперь шли просто по трассе. Снег с нее уже полностью сошел, открыв покрытые ржавчиной корпусы автомобилей, так что идти было легче и быстрее. По дороге нам больше никто не попадался. Консервы нам удавалось сберечь. Навстречу нам, скрываясь от опасности, бежало множество животных. Даже не приходилось специально охотиться, чтобы полакомиться свежим мясом. Они сами находили нас. Я же просто нажимал на спусковой крючок арбалета, который всегда держал в руках.

Нашу цель мы увидели задолго до того, как подошли к ней вплотную. Сначала где-то вдали, на горизонте что-то непривычно засверкало. Но чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что перед нами исполинского размера, переливающаяся всеми красками стена. Высотой она уходила куда-то высь. С каждым пройденным километром она незаметно вырастала все выше и выше. Пока, наконец, не стала закрывать собой от нас солнце.

Судя по расстоянию, нам оставался последний переход. На ночь мы привычно разбили лагерь, но отдыхать никто не пошел. Все сидели около костра и мрачно глядели на пляшущие языки пламени.

— Ну что, мужики? Чуть-чуть осталось? — я решил нарушить тишину. — Не знаю, выберемся ли мы оттуда, но на всякий случай, вы уж меня простите, если что…

— Не надо, Миша, — произнес Саня. — Мы все в одном котле. И зла ни на кого не держим. А настроение такое оставь. Завтра мы пройдем за черту, исполним свой долг и вернемся домой к семьям.

— Да я понимаю, просто то-то накатило…

— Всем сейчас нелегко, — отозвался Вадим. — Так что давайте просто тихо посидим тут и поразмышляем напоследок.

Он достал из кармана флягу и сделал несколько глотков. Все последовали его примеру.

Утро встретило нас в том же положении. Наскоро перекусив, мы встали и пошли дальше.

Цель была достигнута к полудню. Это было похоже… Даже не знаю на что. Оно чем-то напоминало северное сияние, только было не сверху, а прямо перед нами. Разглядеть, что находилось за чертой, было невозможно. Только чертой или стеной эту субстанцию можно было назвать с натяжкой. Она не имела четко отмеренной границы и извивалась на сотни километров в стороны. А еще шевелилась. Словно морской прибой, линия вторжения то наступала на нашу реальность, то вновь незначительно отходила назад. Но даже так было видно, что она растет.

Я скинул рюкзак с бомбой и отключил электронику, чтобы она не сгорела. Проверил, на месте ли зарядка от солнечной энергии. Все было в норме. Я снова закинул рюкзак за спину, выпрямился и стал ждать команды.

— Ну что, мужики? Пришло время! Я иду первым. Следом Вадим, потом Родион Петрович. Замыкает Миша со снарядом. Удачи нам всем!

Не колеблясь, он сделал шаг, другой навстречу неизвестности. А потом, напоследок обернувшись, сорвался на бег и влетел в радужную стену. Миг и уже нельзя было определить, где он только что находился. Последовав его примеру. следом исчез Вадим. За ним особист. Я остался один. Перед глазами встали лица Даши, Дарины и других жителей города.

Шумно выдохнув, я неторопливым, но уверенным шагом отправился следом за друзьями.

И все же, в последний момент, я не выдержал и закрыл глаза. Но даже и сквозь веки можно было различить переливы сияния. Сначала я почувствовал, как рука коснулась чего-то упругого. Прикосновение казалось приятным на ощупь. Оно все больше и больше покрывало мое тело. Мгновение, и неизвестность поглотила меня целиком.

Глава 11

Уверенным шагом я шел в неизвестность. Остановила меня спина особиста. Я со всей силы врезался в нее. Но никакой реакции с его стороны не последовало.

Мне удалось собраться с мыслями, открыть глаза и сфокусироваться на том, что происходит вокруг. А посмотреть было на что. Начну с неба. Вместо привычной лазури над головами было какой-то аналог северного сияния. Только туч на небе не наблюдалось, как и солнца. Их отсутствие компенсировал огромного размера голубой шар, от которого исходило спокойное тепло и умеренный свет.

Но приглядевшись, я увидел, что это была не какая-то другая планета, а наша родная земля. Ведь дорога, по которой мы двигались продолжала виться и дальше. Ржавые островки автомобилей, в которых при желании можно было отличить марку, стояли там же, где и в последние годы. Даже видневшиеся вдали жилищные комплексы пригорода Москвы были на месте. Но все остальное…

Место снега и пробивающейся сквозь него травы, занял густой покров какого-то мха, ультрамаринового цвета. Деревьев больше не было. По крайней мере, в зоне видимости. Зато была масса других растений. Какие-то алые и желтые широколиственные лианы, которые свисали сверху высоких, этажей в тридцать, деревьев с кривыми стволами. Но больше всего завораживали белые цветы. Они были размером в два человеческих роста. Словно лилии на пруду они выделялись в общем антураже.

И запах. Чувствовать таких ароматов мне нигде не приходилось. Воздух был наполнен чем-то цветочным, ароматным, успокаивающим и тонизирующим одновременно. Дышалось так, будто оказался в детстве, где все запах яркие, новые и какие-то волшебные.

— Ах–ре–неть! — вырвалось у меня.

Лучше бы я молчал. Вся местная флора незамедлительно отреагировала на новый звук. Лианы, деревья, даже лепестки цветков мгновенно потянулись в нашу сторону. Теперь все это уже не выглядело прекрасным, неизвестным и чудесным. Скорее ужасным, пугающим и жутким. Омерзительные джунгли пришли в движение, словно какие-то хищные змеи.

— Ходу!– заорал Терентьев, вскидывая автомат и открывая огонь.

Все последовали его примеру. Осторожно пятясь назад, я попытался вернуться за периметр. Но стена меня не пропустила. Она пружинила под моим весом, словно была сделана из резины, но проткнуть ее не получалось. Я даже попробовал ударить ножом.

Вадим, увидев, что вернуться обратно не получится, рванул по трассе в сторону Москвы, на ходу уворачиваясь и отстреливаясь от хищных растений. За ним бежал Третьяков. Следом Родион. Я замыкал группу.

В скором времени мы обнаружили, что огнестрел не причиняет новым жителям Подмосковья никаких увечий. Отверстия от пуль тут же, прямо на глазах, затягивались. Нам ничего не оставалось, как закинуть автоматы за спину и надеяться лишь на скорость ног. Бежали мы так, что Вадим даже забыл, что его нога еще не зажила. Быстро, но не достаточно. Буквально за моей спиной смыкались сплошной стеной красно-желтые стебли. Хищно шевелясь, они наступали на нас со всех сторон.

Долго так продолжаться не могло. Скоро кто-нибудь из нас обязательно бы столкнулся. Но, как замелил дед-беженец, встретившийся нам по дороге, хотелось еще пожить. Хотя бы совсем чуть-чуть.

Голова работала в усиленном режиме, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из сложившийся ситуации.

— Заправка! — закричал Родион, указывая вправо.

В ста метрах от нас стояла старая АЗС. Пока что проход к ней был открыт. Что ни говори, но, наверное, укрыться там, в какой-нибудь подсобке, было для нас единственным способом пролить на какое-то время свою жизнь.

Изменив направление, мы ринулись туда. Живые джунгли буквально наступали мне на пятки. С боков нас тоже начали зажимать.

Мы не добежали каких-то тридцать метров. Оно нас опередило. Мы стояли со всех сторон окруженные красно-желтыми щупальцами. Кольцо начало сжиматься.

Не знаю, что это было. Может сдали нервы, может просто захотелось умереть в бою, но Родион Петрович Верещагин вырвался вперед и с диким криком кинулся прямо на стебли, размахивая перед собой ножом.

Растения как будто этого и ждали. Одна из лиан схватила обхватила особиста за лодыжку и легко подбросила куда-то вверх. Потом, под дикие крики начальника службы безопасности, перехватила поудобнее и потащило куда-то вглубь джунглей.

Словно получив желаемое, растения начали медленно расползаться в стороны. А откуда-то издалека все доносился крик нашего товарища.

— За ним! — Крикнул Терентьев и кинулся следом по уже расчищенной тропе.

Но как мы не торопились, помочь мы ему уже ни чем не могли. На наших глазах, метрах в ста пятидесяти впереди, Родиона снова подбросили в воздух, после чего он угодил прямо в центр гигантской лилии. Цветок довольно заурчал так, что его было слышно даже с такого расстояния, потом моментально закрыл свои лепестки и одним движением скрылся под землей.

Когда мы все же добежали до того места, то даже не смогли обнаружить где погиб наш друг. Земля уже успела зарасти ультрамариновым мхом.

Я с трудом добрел до чудом уцелевшей скамейки и рухнул на нее без сил. Рядом опустился Терентьев. Один Вадим в ярости продолжал метаться из стороны в сторону, неведомо кому угрожая и яростно матерясь. В таком состоянии я его еще не видел.

— Вадим,– попытался вмешаться Саня.

— Не надо! — покачал я головой. — Пускай пар выпустит.

— И что? Сейчас эти гады пообедали, а нас на ужин приберегли? — спросил меня Терентьев шепотом.

— Если бы я знал…

— Ладно! Каждый из нас знал, на что идет. А Родион, кажется, своим поступком спас всех остальных. Лучше посмотри, что там с бомбой.

Я аккуратно открыл рюкзак и подсоединил нужные провода. Все получилось именно так, как мы и опасались. Аккумулятор был полностью разряжен. Но, кажется, электроника все же была целой. Достав из кармана повербанк, я подсоединил его к аккумулятору. Заряд не шел. Точнее, гаджет пытался выполнить свою функцию, но у него не хватало на это сил. Видимо, местное светило, которое свергло наше родное солнце, не давало нужное количество энергии. Внутри все оборвалось.

— Ну что там? — обеспокоенно спросил Саня, скидывая куртку.

Температура на захваченной территории была куда выше, чем за периметром. Ощущалась она градусов на двадцать пять.

— Сань, кажется в этих условиях заряд не идет, — разочаровано ответил я. — Все зря.

— Дай, я гляну, — подобрался мой друг, доставая из кармана мультиметр.

Несколько минут он внимательно все осматривал. А потом вновь заговорил.

— Не зря я столько лет с Николаевичем общался… Миша, она заряжается. Просто очень медленно. Думаю, на полный заряд уйдет не один день, возможно даже не неделя. Но надежда на счастливый исход все же есть.

— Значит, нам надо за это время уйти как можно дальше вглубь, — решил я.

Тут я почувствовал, как в мою ногу что-то тычется. Тело все сделало само, отпрыгнув в сторону на добрых полтора метра. Саня недоуменно уставился на меня. Я указал рукой в то место, где только что находилась моя нога.

Теперь в том месте из земли тянулся небольшой росток, на котором висел какой-то грушеобразный плод бирюзового цвета.

— Что за? — Саня тоже вскочил и отошел прочь от скамейки, с удивлением таращась на пришельца. — Что он делает?

— Не знаю! — растеряно пробормотал я.

Увидев, что творится что-то неладное, к нам подбежал Вадим.

Росток немного покрутился на месте, а потом откинул от себя плод и уполз под землю. Я осторожно подошел и потыкал незнакомый предмет дулом автомата. К счастью, он не подавал никаких признаков жизни. Осмелев, я пнул его ногой. Инопланетная «груша» ударилась о ножку скамейки и разлетелась на куски. Мы подошли поближе.

На вид это был обычный плод. Внутри виднелись крупные, как у хурмы косточки. Вся округа наполнилась аппетитным запахом.

— Да ну! — не выдержал Саня. — Они что нас пытаются накормить?

Лицо Вадима сначала покраснело, пошло пятнами, а потом и вовсе приобрело пепельный оттенок от ярости.

— Твари! Слопали нашего друга и теперь делятся? — сквозь зубы с ненавистью процедил он.

— Вадим, оставь. Тут ничего не сделаешь.

— Да я их!..

— Мамонтов! Отставить! — прикрикнул на него Терентьев. — Ты забыл для чего мы здесь? Что ты своими психами хочешь всем показать? Думаешь, я или Миша меньше переживаем? Возьми себя в руки. Мы идем дальше. И каждый из нас должен быть уверен, что его прикрывает надежный человек, а не комок нервов. Определись уже, с кем ты! С нами или нет!

Как ни странно, упрек подействовал. И через пару минут, мы снова увидели прежнего флегматичного росгвардейца. Надежного и уравновешенного.

— Надо идти, — произнес Терентьев. — Постараемся до темноты пройти максимальное расстояние. Думаю, что нам следует повернуть на северо-запад, обойти Москву стороной и двигаться в сторону Питера. Чем ближе мы подберемся к центру пятна, тем лучше.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Не в этот день.

Как только мы направились в сторону Питера, перед нами тут же возникла живая стена из растений. Мы в недоумении переглянулись и изменили направление в сторону Москвы. На этом пути никаких препятствий не возникало. Как только нам надо было куда-то повернуть, растения тут же указывали направление, выстраиваясь живым коридором.

Мы шли по Москве. Только это была какая-то другая столица. И дело было не только в оплетавших все лианах или в отсутствии людей, но и в чем-то еще. Сама атмосфера, запахи, цвета отличалась от прежнего мира. Мне было страшно себе признаться, но кажется, что таким мегаполис мне нравился куда больше, чем тот, в котором я был последний раз.

Мы шли молча, ни о чем не разговаривая. Думаю, что каждый опасался того, что в любой момент джунгли накинутся на него и кровожадно слопают. Но ничего такого не происходило.

Вскоре наступил вечер. Понять мы это смогли только по стрелкам на часах, так как никакого заката тут не привиделось. Мы уселись прямо на дорогу, на участке, свободном от автомобилей и достали консервы, чтобы поужинать.

Как только я отправил в рот первый кусок мяса, небольшой росток снова принес нам свой плод. Затем другой росток сделал то же самое, и третий. Они все приходили и приходили, пока перед нам не появилась целая гора грушеобразных плодов.

— Все же, мне кажется, они пытаются нас накормить, — ухмыльнулся я.

— Да лучше сдохнуть от голода, чем попробовать эту гадость! — с набитым ртом пробормотал Вадим.

— Согласен… Ладно, надо помянуть друга, — предложил я, доставая из-за пазухи флягу.

Саня и Вадим последовали моему примеру. Мы синхронно сделали по глотку и отставили фляги в сторону.

— Всегда был уверен, что особист всех переживет! — грустно произнес Терентьев.

— Хорошо его знал? — спросил я.

Все же из всех участников похода, Родион был самой загадочной фигурой.

— Его никто не знал. Он даже перед советом города не отчитывался. У него не было семьи, детей, друзей. Целыми днями он пропадал в лаборатории или на складах. После того, как ты нашел проход, в одиночку выходил за периметр города, что-то вынюхивая.

— А почему вы не заставили его все рассказать? — удивился я.

— Его-то заставь! — ухмыльнулся Мамонтов.

— Не в этом дело! — отмахнулся на его выпад Саня. — Просто до вторжения, он был наделен наивысшими полномочиями. Приказ сверху.

— Так главных больше, вроде как и нет! — сказал я, но осекся, наткнувшись на взгляд друга.

— Уверен? Как-то раз я случайно заглянул на склад. Услышал голос. Прислушался. Это был Родион. Он кому-то докладывал о том, что происходит в городе. Очень подробно. И обращался он к собеседнику никак иначе, как «Верховный Главнокомандующий».

— И что это меняет? — не понял я.

— Да то, что город, как и совет подчиняется президенту. Как-то раз один из моих коллег поднял вопрос о Верещагине и его действиях. На него сразу же зашикали, сказали, что его нельзя трогать. А спустя время, в совете города стало на одного человека меньше. А в хронике несчастных случаев, на один больше. Вот так! Но как бы оно ни было, он был настоящим патриотом и нашим боевым товарищем.

Некоторое время мы молчали. Первым голос подал Вадим.

— Давайте подумаем, что делать дальше! У меня складывается ощущение, что эти, — он брезгливо поморщился, бросив пустую банку из под консервов в ультрамариновый мох, — куда-то нас ведут.

— Скажу больше, я уверен, что они пытаются наладить контакт, — с уверенностью произнес Терентьев.

— С чего ты…

Продолжить он не успел. Рядом с нами снова выполз росток, но на этот раз него свисал не странный фрукт, а местами покрытая ржавчиной, банка тушенки. Он вежливо поставил ее перед нами и уполз куда-то обратно.

Вадим растеряно взял банку в руки, повертел и с недоумением произнес.

— Сделана в 2027 году… В Подмосковье… ГОСТ…

— Я же тебе говорю, что они пытаются с нами наладить контакт! А делать нам ничего не остается, кроме как идти по проложенному ими маршруту, — устало произнес Саня. — Ладно, я отдыхать. Первым дежурит Вадим. Потом Миша. Меня разбудите к утру.

Прямо на асфальте он расстелил спальный мешок и улегся сверху него. Укрываться нужды не было. Похоже, что холода остались в прошлом. Мы и так были в одних футболках. Не известно было, когда еще удастся отдохнуть, поэтому, не долго думая, я последовал его примеру.

Темноты мы так и не дождались. Видимо, в этом мире царили свои, непонятные нам законы.

На завтрак перед нами выстроилась целая коллекция консервов. От персиков в сиропе, до шпрот в масле. Вадим наотрез отказался пробовать то, что было в банках. Я, рассудив, что травить нас смысла нет, а консервы ресурс конечный, воспользовался предложением инопланетных растений и перекусил предложенным ими завтраком. Саня тоже последовал моему примеру. Еда была обычной, человеческой. Думаю, ее просто притащили вездесущие лианы из каких-то закромов Столицы. Даже живот от них не прихватило.

Единственной проблемой оставалась питьевая вода. Наших запасов едва ли могло хватить на пару дней. Я достал из рюкзака бутылку с водой и демонстративно из нее попил. Потом вылил часть воды на любопытный росток, который с живым интересом наблюдал за моими действиями. Сначала он, словно маленький котенок, задергался, сбрасывая с себя капли. А потом внезапно затих, словно прислушиваясь к ощущениям, и куда-то уполз.

Вместо него вернулся другой росток, тоже ярко-желтого цвета, но формой он напоминал какую-то чашу. Внутри этой чаши плескалась вода. По крайней мере, больше всего это напоминало воду.

— Эй! Ты зачем! — попытался одернуть меня Терентьев, но я зачерпнул воду руками и, прежде чем кто-нибудь успел что-то предпринять, сделал глоток из пригоршни.

Да, ошибки не было. Это было обычная питьевая вода. Только очень вкусная. С ароматом этого мира.

— Вода! — довольно произнес я.

— А если бы траванулся? — с осуждением в голосе сказал Саня.

В ответ я лишь махнул на него рукой и полез в свой рюкзак. Надо было проверить, как там наше главное оружие. Как и говорил Терентьев, заряд шел, но пока слишком уж слабо. Ради эксперимента, я отключил солнечную батарею. Табло некоторое время горело. Чтобы не разрядить аккумулятор, я быстро воткнул зарядку на место, пытаясь скрыть внутренне ликование. Наши шансы на успех резко пошли в гору.

Мы поднялись и продолжили свой путь. Страх, что нас всенепременно слопают отступил. Ему на смену пришло какое-то легкое любопытство. Мы шли, озираясь по сторонам и узнавая некогда знакомые места. До войны каждый из нас бывал в столице и теперь было любопытно слушать воспоминания друзей. К тому же они отвлекали нас от нехороших мыслей. Спустя несколько часов я осознал, что мы идем в сторону Красной площади. В самом радиоактивном месте Евразии!

Я резко остановился, чем поверг своих путников в изумление и полез в карманы за дозиметром. Саня тут же все понял и нахмурился.

Но наши опасения не подтвердились. Радиационный фон в норме. Думаю, что даже до ядреной в столице он был выше.

— Похоже, наши гости не только захватывают землю, но каким-то образом и исцеляют ее, — задумчиво потянул Терентьев.

— Только сомневаюсь, что все это дело рук хищных джунглей. Ну не могли они изобрести биологических роботов! Не верю! — ответил я ему.

— И я не верю, — сказал Саня. — Думаю, скоро нам попадутся и другие жители этого мира.

— Надеюсь, их уже можно будет убить! — мрачно буркнул Вадим.

Но пока мы никого не видели. Ни одного представителя фауны.

Мы снова продолжили свой путь, предаваясь воспоминаниям. И тут, совершенно неожиданно, перед нами возникла Красная Площадь. Я даже не заметил, как мы к ней подобрались.

По главной площади нашей страны стелился ультрамариновый мох. Стены древнего Кремля были увиты хищными лианам. Они медленно колыхались, словно на ветру, которого тут не было и в помине. Мы пошли вперед. Вкупе с новым небом, этот вид невольно завораживал.

— Может вы мне и морду набьете за такие слова, но… Все равно, как же красиво! — заворожено проговорил Терентьев.

Даже ненавидящий пришельцев Вадим не стал ему возражать. Мы вышли к центру, ошеломленно оглядываясь.

Словно удовлетворившись нашей реакцией, растения ожили, указывая нам дорогу, которая вела прочь от Кремля.

— Я не понял, — задумчиво произнес Саня. — Кажется, что нас сюда привели на экскурсию. Чтобы показать, как они тут все красиво украсили.

— Может ты и прав. Очень похоже, что они пытаются показать, что они хорошие, — согласился я.

— Ага, и для этого проглотили Родиона! — раздраженно буркнул Вадим.

— Да, что-то не сходится. Может, и успеем разобраться. А пока не будем раздражать наших конвоиров и пойдем дальше, — сказал Терентьев.

Бросив последний взгляд на Кремль, мы покинули Красную Площадь и пошли дальше.

— Может и псих, — усмехнулся я, — но мне становится интересно, что же нам еще хотят показать.

— Конечно, псих! Нормальный бы дома остался, когда тебе предлагали! — раздраженно буркнул Саня. — А еще нормального просто так в психиатрическую больницу не затаскивают… И еще…

— Все, хватит! — взмолился я. — А то скоро тебе поверю. И выяснится, что мы лежим связанные на соседних койках и просто рассказываем друг другу страшные истории. И верим в них.

— Лучше бы это было так! — ответил мой друг, прибавляя шаг.

Впереди нас ожидала неизвестность.

Глава 12

Удивительно, но после того, как нам провели экскурсию по обновленной столице, хищные джунгли решили нас выпроводить прочь из города. Видимо, мы не внушали им доверия.

— Я не понял, нас что, депортируют? — с удивлением спросил Терентьев, когда мегаполис остался за нашими спинами.

— Прописки нет! — буркнул я.

— Это хорошо, что нет. Похоже, у Верещагина она была, — с мрачным видом пошутил Саня.

— Не смешно! — хмуро отозвался Вадим.

— Извини, это видимо от нервов, — смутился Саня.

— Ладно, господа гастарбайтеры, пошли что ли! — выпалил я и пошел прочь от столицы.

Кажется, нам повезло, и джунгли вели нас на северо-запад. Выяснилось, что хищные растения занимали не только территорию города, но, похоже, всю оккупированную территорию. Нас вывели на М-11. По дороге, однозначно, было идти легче, чем по пересеченной местности. Так что никто из нас не жаловался на такой поворотсудьбы. Дорога была однотипной. На каждый прием пищи заботливые конвоиры преподносили нам немного своих плодов и консервы. Ночью можно было и не дежурить, так как ни разу за все эти дни никто нас не потревожил. Но, как говорится, береженого Бог бережет.

По нашим подсчетам уже прошло дней пять, как мы переступили черту. Наша бомба медленно заряжалась. Пока пускать ее в ход было слишком рано. Скорее всего, аккумулятор просто моментально разрядится, не произведя должного эффекта.

— Смотрите! — Закричал Вадим, указывая рукой куда-то ввысь.

Я задрал голову. Высоко в небе, летела какая-то птица. Это был первый представитель животного мира за все время, пока мы тут.

Я выхватил бинокль и принялся настраивать резкость. Наконец, у меня получилось. Только это была не птица. В небе на перепончатых крыльях летела какая-то змея. Нет, на дракона, конечно, эта тварь похожа не была ни размерами, ни пропорциями. Но одно можно было сказать наверняка. Это создание было не из нашего мира.

— Что там? — Спросил Терентьев прищуриваясь.

Я молча протянул ему бинокль. Несколько секунд, аппарат передали Вадиму.

— Они? — спросил Мамонтов.

— Не думаю, — сразу поняв его мысль, ответил я. — Думаю, это просто местная птичка. Она слишком маленькая, чтобы тут всем заправлять. К тому же, а нам не проявила никакого интереса.

— Тоже робот? — предположил Терентьев.

Я просто пожал плечами, забрал бинокль и пошел дальше. Теперь приходилось смотреть не только по сторонам, но и вверх.

На следующий день нас ожидал сюрприз. На горизонте появились скалы. До этого момента нам не встречались никакие изменения ландшафта. Все было, как прежде. Только покрыто хищными джунглями. А теперь мы подходили к настоящим скалам, которые брали свое начало прямо с трассы.

Скалы были не сказать, что высокие. Не горы Кавказа, но идти по ним желания никакого не было.

— Умный в гору не пойдет! — сказал Саня, пытаясь обогнуть новое препятствие.

Но лианы не позволили, перекрыв нам все обходные пути. Единственной дорогой была узкая тропинка, которая уходила куда-то ввысь.

— Что делать будем? — спросил Вадим.

— А у нас есть выбор? — огрызнулся Саня. — Идем, куда велят.

Первым на узкую тропку ступил Вадим. За ним шел Саня. Я замыкал путь. На вид, это была обычная горная тропа. Только вместо травы под ногами был уже начавший надоедать ультрамариновый мох. А по камням вместо привычных сосен плелись красные и желтые лианы.

До начала войны, мы с семьей часто ездили на отдых в горы Адыгеи. Так что ползать по камням для меня было делом привычным. Чего нельзя было сказать о моих путниках. Что Вадим, что Саня постоянно спотыкались, матерясь на невесть откуда взявшиеся камни.

Путь наверх был уже не таким комфортным, как по трассе. Поэтому, каждый час мы останавливались и делали привал.

— А вот и «птичка», — брезгливо произнес Вадим.

Я глянул туда же, куда и он. Метрах в десяти от нас на каменный выступ опустилась такая же тварь, какую мы видели в бинокль внизу. И выглядела она еще более омерзительно, чем издалека. Черные перепончатые крылья находились прямо по центру ее тридцатисантиметрового змееобразного чешуйчатого туловища. Сама тварь сочилась какой-то слизью. На конце хвоста виднелся какой-то нарост, больше всего походивший на жало. Оно повернуло к нам голову, на которой не было глаз, открыло крохотную пасть, усыпанную острыми зубами, издало шипящий звук и снова вспорхнуло в небо.

— М-да… — потянул Саня. — Старые добрые бабочки нравились мне куда больше.

— А что? Очень даже милая животинка! — с сарказмом пробормотал я. — Уже представляю, как твой маленький сынок заказывает тебе подарок на день рождения. Папа! Купи мне слизкого червя с крыльями. Он будет жить у нас в клетке. Я обещаю о нем заботится!

— Сплюнь! — не оценив моей шутки, ответил мой друг.

Мы пошли дальше. Иногда между расселинами я замечал движение каких-то насекомых, но разглядеть их не успевал.

Очередной привал мы сделали на какой-то небольшой площадке. С одной стороны возвышалась скала, с другой был глубокий обрыв. Я встал и огляделся. Везде, куда ни глянь, властвовали красно-желтые джунгли. Вдали виднелась стена.

— Давайте, перекусим, что ли? — предложил я. — Консервов, благодаря нашим новым друзьям нам хватит еще на долго.

— Давай! — устало ответил Вадим.

Он сидел, облокотившись спиной к каменной скале. Потом он вдруг задумчиво встал и начал ощупывать поверхность камня.

— Смотри, как интересно! Только сейчас заметил, что камень теплый. И не из-за того, что нагрелся от местного светила. Такое ощущение, что тепло идет откуда-то изнутри, — он продолжал гладить каменные выступы.

В следующую секунду, несколько маленьких участков скалы, подались вперед. От изумления захотелось себя ущипнуть, потому что больше всего это походило на человеческие руки. Только были они из камня. Вадим в испуге отшатнулся в сторону, но «руки» кинулись за ним. Они, словно какие-то щупальца, вытягивались из скалы. Одна такая «рука» схватила нашего товарища за предплечье и потянула к стене. Послышался хруст. А следом за ним тишину нарушил исполненный боли крик нашего товарища.

Сбросив оцепенение, мы с Терентьевым одновременно подскочили к нему и начали колотить прикладами автоматов по «руке». Но ей все было ни по чем. Другая «рука» схватила Вадима на голень. Снова хруст. Я не успел заметить, как Мамонтова тянули уже за обе руки и обе ноги к скале.

Саня скинул автомат с предохранителя и открыл огонь. Пули отскакивали от поверхности камня, не причиняя ему никакого вреда. Только рикошетили. Мою руку пронзила резкая боль. Но я не обратил на это никакого внимания, потому, что расстояние от скалы до Вадима сократилось до пятнадцати сантиметров. Миг… десять сантиметров. Терентьев отбросил автомат и снова принялся бить по каменным отросткам прикладом.

Прямо у меня на глазах, скала, словно живая, расступилась и приняла в себя извивающегося от боли нашего друга.

Саня до последнего пытался отбить Вадима. Даже после того, как понял, что это бесполезно. Скала снова сошлась на место так быстро, что приклад автомата застрял в ней.

— Твари!!! — заорал Терентьев.

Сверху, над тем местом, куда затащило нашего друга, раздался какой-то шум. Я поднял голову и увидел, как от скалы отделился человекоподобный бюст. На месте глаз сверкали зеленые огоньки. Оно открыло свою пасть и издало.

— Бум-бум буум-бум-бумм!

А затем снова скрылось в скале.

Я без сил опустился на камень. В груди все горело. Захотелось вырвать свое сердце, как Данко, и выбросить его вон, чтобы избавиться от этого жжения. А по щеке стекала одинокая слеза. Сколько еще я должен был потерять друзей, не имея возможности их спасти?

Не знаю, что на меня нашло. Наверное, сказывалась общая усталость. А может мы с Вадимом за последние недели сдружились. Я просто сидел с закрытыми глазами до тех пор, пока ко мне не подскочил Саня.

— Миша, ты цел? — услышал я.

— Да вроде, да! — вырвалось у меня.

— У тебя рука вся в крови!

Я вспомнил о вспышке боли и глянул на руку. С плеча действительно стекала маленькая струйка крови вниз.

Как-то механически я достал аптечку, обработал рану, остановил кровь.

— Ну что там? — снова спросил Саня.

— Да видимо рикошетом зацепило, ответил я, заматывая бинтом рану. Это ерунда. Что мы теперь делать будем?

— Да то же, что и планировали. Как там заряд?

Саня явно сумел взять себя в руки, в отличие от меня.

Так же, но уже без каких-то чувств внутри, я потянулся к рюкзаку. Аккумулятор зарядился на треть. Терентьев глянул через мое плечо и сказал:

— Жаль. А то прямо сейчас бы бахнули!

— Месть — это то блюдо, которое нужно подавать холодным! — вспомнил я фразу Дона Корлеоне из культового фильма.

Саня подошел к стене, положил на нее руку и произнес.

— Прощай, брат. Мы тебя не забудем. И за смерть твою отомстим.

Я сделал глоток из фляги, в которой уже почти ничего не было, Терентьев последовал моему примеру. Этот обряд стал слишком частым за время пути.

— Давай в путь. До отбоя еще четыре часа, надо двигаться.

Мы встали и пошли дальше. Спустя час на небе что-то поменялось. Я пригляделся и увидел низкие тучи сиреневого цвета, которые двигались в нашу сторону.

— Я уж думал, тут всегда одна пора! — сказал Саня.

— Любопытно, а если пойдет дождь, то какого цвета?

— Надеюсь, что не узнаем. Тут негде укрыться. Да и по мокрым скалам карабкаться несколько опасно.

Узнали… Спустя двадцать минут на нас посыпались капли обычного дождя. Прозрачная вода, которую я даже попробовал на вкус, ничем не отличалась от привычной мне. Только, как и та, которую приносили растения, была как-то особенно вкусной.

За минуту мы были мокрыми насквозь. Ливень сплошной пеленой обрушился на скалы. Про такой говорят «как из ведра». Дорогу стало почти невозможно увидеть. А учитывая, что шли мы уж по совсем узкой тропинке, ситуация была не самой приятной.

В довершение ко всему, над нашими головами раздался какой-то странный шум. Мы с Саней отскочили назад, чуть было не угодив в пропасть. У нас на глазах из скалы выдвинулся каменный козырек. Скала под ним расступилась в стороны, образовывая какую-то пещеру. Рядом появилась каменная рука, которая призывно махала нам, чтобы мы прошли под козырек.

После того, как я увидел, насколько легко каменюкам поймать человека и уничтожить, у меня не было никаких сомнений, что нас не заманивают в ловушку, а просто хотят что-то показать.

— Куда⁈ — послышался сквозь шум потоков вод голос Сани.

Я вошел под козырек и заглянул в пещеру.

Первое, что меня удивило, было то, что внутри горел свет. Пускай не привычный белый или желтый, а зеленый, но все же разглядеть интерьер можно было совершенно свободно. Я ожидал увидеть мрачную пещеру со свисающими с потолка сталактитами и поднимающимися им навстречу сталагмитами. Но вместо этого меня встречала роскошная зала. Посреди помещения располагался украшенный искусной резьбой стол, на котором в каменных чашах лежали консервы и уже привычные грушеобразные плоды. По углам от него находились стулья, которые были больше похожи на троны. По стенам залы висели разнообразные картины. В углах находились изящные вазы. Изумительно красивая мебель украшало убранство помещения. Только все было сделано из камня. И никакой сырости и холода, которые всегда сопровождают почти любую пещеру. Из воды я увидел лишь небольшой фонтанчик со статуей неизвестного создания, который журчал в паре метров от стола.

Никогда не разбирался в стилях интерьера. Но из всего, что мне довелось увидеть в своей жизни, обстановка больше всего мне напоминала комнаты, которые я увидел в стенах Зимнего Дворца.

Я осторожно ступил под своды пещеры, украшенные какими-то узорами и каменной имитацией люстры.

Позади послышался восхищенный шепот непечатных выражений. Пожалуй, по-другому выразить эмоции от увиденного было вообще невозможно. Такой уж русский язык. Одними и теми же словами ругаемся, проклинаем, обижаем, шутим, объясняем и восхищаемся.

— Саня, нам тут, походу, подготовили номер, чтобы отдохнуть и укрыться от непогоды.

Мы подошли к столу. Саня, с восхищением, провел ладонью про гладко отполированной столешнице.

— Миша! Как это? — пробормотал он растерянно.

— С такими успехами, у меня скоро вообще пропадет умение чему-либо удивляться, — в тон ему ответил я. — Слишком уж много всего за последние дни…

Мы скинули на пол поклажу и уселись за предложенный стол. Хоть мама в детстве и говорила мне, что на камне нельзя сидеть, тут все было по-другому. Твердая поверхность мебели излучала легкое и комфортное тепло.

— Саня, у меня тут одна мысль появилась по поводу всего увиденного, — обратился я к другу после ужина.

Не смотря на то, что проголодаться мы не успели, нам показалось глупым упускать шанс еще немного перекусить в спокойных условиях. Неизвестно, когда в следующий раз доведется…

— Рассказывай! — он вопросительно уставился на меня.

— В Москве ты предположил, что с нами пытаются наладить контакт.

— Ну?

— Я думаю, что это не совсем так. Мне кажется, что они нам показывают, как существует их мир. Смотри, они приняли жертву Родиона и тут же начали о нас заботиться, кормить, показывать всю красоту. Сегодня мы потеряли Вадима, и тут же изменилось отношение местности к нам. Я заметил, что последние полтора часа дорога была мягче, а подъем более пологим. Теперь нас укрыли от дождя, накормили, показали красоту.

Саня задумчиво меня слушал.

— Помнишь, я тебе рассказывал о деревне язычников-наркоманов, откуда Дарина? Там была та же песня. Люди приносили человеческие жертвы, в ответ демоны о них заботились. Даже у бандитов-отморозков всегда был откуп, поэтому их не трогали. Может, это какое-то их извращенное понимание жизни? Как думаешь?

— Слушай! А ведь похоже на правду! — удивился Терентьев. — В таком случае все пазлы сходятся. Увидеть бы еще и тех, кто за всем этим стоит и спросить с него. Заодно и догадку проверить. Думаю, в конце пути так и будет.

Он обеспокоенно выглянул на улицу, где продолжал лить дождь.

— Думаю, заночевать здесь придется, — произнес он. — Ты ложись, я первым подежурю.

— Может ну его, это дежурство? — вырвалось у меня. — Думаю, что мы и так под защитой находимся.

— Нет, — произнес с уверенностью Саня и покосился на рюкзак с бомбой. — Надо дежурить.

Как только я расстелил для себя спальный мешок, чтобы отдохнуть, рядом со мной, из под земли воздвиглась огромная кровать с резными спинками. Терентьев, увидев это, лишь усмехнулся.

— Похоже, что ты прав, Миша. Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее.

Дождь лил еще больше суток. За это время мы успели и выспаться и наесться. Обсудили все, что только было можно. Даже успели поиграть в детскую игру «города».

Как только мы поняли, что можно идти, то сразу вскочили, взяли вещи и продолжили свой путь.

Тропинка стала гораздо шире. А к полудню я внезапно осознал, что теперь дорога идет вниз.

— Надеюсь, что к вечеру гора останется позади! — заметил я.

— Ага, если не свалимся где-нибудь, — ухмыльнулся Терентьев.

Если бы я был суеверным, то с уверенность сказал бы, что он сглазил. Буквально через несколько шагов моя нога поскользнулась на мокром мхе, и меня понесло куда-то вниз. Миг, и я летел уже кубарем. Единственное, что мне пока удавалось, так это сгруппировываться. Я пролетел со свистом мимо моего друга, а он ничего даже не успел предпринять. А потом до меня дошло, что больше твердой поверхности подо мной не было. Я летел куда-то вниз, в пропасть на острые пики камней.

И единственной мыслью, которая вертелась у меня в голове, было то, что вместе со мной на падает вниз и наше единственное оружие.

Глава 13

Мой полет прервался так же внезапно, как и начался. Я даже не почувствовал соприкосновения с поверхностью, но как-то совершенно неожиданно оказался на каком-то козырьке в скале.

Сверху, метрах в восьми донесся обеспокоенный голос Терентьева.

— Со мной все нормально! — крикнул я ему.

Он свесился над пропастью, высматривая меня. На его лице застыло неподдельное удивление.

Прежде чем я осознал то, что со мной произошло, лицо Сани начало стремительно приближаться. А меня немного вдавило в поверхность козырька. Каменная глыба, словно лифт, тянула меня наверх.

Секунда, и я стоял рядом с Терентьевым, который никак не мог поверить в мое чудесное спасение.

— Нет, Миша! Ты родился не в рубашке, а в бронежилете! — наконец произнес он.

— Каменюки не только о нас заботятся, но и в случае чего спасают… — сказал я.

— Ты просто капитан очевидность! Мог бы что-то поумнее выдать!

В ответ я лишь покачал головой и сел на камень, пытаясь унять дрожь в руках.

К вечеру мы, наконец, спустились. Каменные создания проводили нас целой выставкой скульптур. Несколько сотен трехметровых недвижимых созданий взирали на нас сверху. Среди них попадались как вполне человекоподобные существа или животные, у которых были и руки и ноги, так и вовсе что-то непонятное, похожее на кучу… Ну, вы поняли.

— Как думаешь, кто это? — спросил Терентьев.

— Наверное, известные пришельцам формы жизни.

— А зачем они нам это показывают?

— Вот дойдем до них и спросим, — задумчиво ответил я и добавил, чуть тише, — за все спросим…

Под ногами снова возникла старая трасса М-11, покрытая ультрамариновым мхом. Где-то лениво плелись лианы.

— Стой! А куда делись машины? — внезапно спросил Терентьев.

Я огляделся. Действительно, груд металла, которые когда-то перемещались по дорогам и городам, а последние годы просто ржавели на асфальте, больше нигде не было.

— Может ливнем смыло?

Следов от дождя нигде не было. И я продолжил.

— Похоже, новые формы жизни уже начали наводить свой порядок.

— Лучше бы обратно убрались, откуда прилетели, санитары чертовы!

— А вот помочь им в этом наша задача. Давай на ночь укладываться. Завтра долгая дорога.

Утром мы снова шли в сторону Петербурга. Но теперь вдоль дороги временами возникали какие-то каменные замки, исполинские фигуры и прочая каменная чушь. Правда, в основном красивая чушь. Но добило меня, когда впереди возник знакомый памятник вождю мирового пролетариата. Только размером он был не меньше знаменитого монумента из Волгограда. Дедушка Ленин, выставив вперед руку с зажатой в ней кепкой, гордо смотрел в светлое будущее.

— Похоже, мировой коммунизм все же одержал победу во вселенной! — растеряно пробормотал Терентьев, когда мы подошли к исполину поближе. — Знал бы, всегда бы за КПРФ голосовал.

Внезапно исполинская статуя повернула на нас свою каменную голову, подмигнула светящимся зеленым цветом глазом, помахала зажатой в каменной руке кепке, и вновь застыла в том же положении, что и раньше.

Меня чуть Кондратий не хватил, от увиденного. От неожиданности, я шлепнулся прямо на асфальт, усыпанный инопланетным мхом.

— Э-э-э-т-т-т-т-о что такое было? — мигом побледневший Саня начал заикаться.

Я не смог вообще ничего произнести. Но спустя минут пять, когда до нас дошло, что представление закончилось, все же произнес.

— Саня, пойдем скорее отсюда!

К концу дня, когда мы ушли достаточно далеко от страшного памятника, я предположил.

— Может они так шутят? Ну, или проанализировав, что в каждом городе стоит такой монумент, решили сделать нам приятный сюрприз?

— Ага, очень приятный. Чуть сердце не остановилось! — возмутился Терентьев.

— Сань, ну ты сам подумай! Если бы ты был на их месте? Разве не сделал бы чего-нибудь подобного?

— Ладно, может ты и прав! Но надеюсь, таких «сюрпризов» больше не будет.

Да, больше нас каменюки так не развлекали. Видимо как-то почувствовали, что с детьми демократии так шутить не стоит.

Спустя неделю пути, лианы изменили наше направление, в своей привычной манере. Нам пришлось сойти с трассы и двигаться теперь в северо-западном направлении.

— И куда нас теперь ведут? — спросил Саня.

Я достал атлас.

— Кажется, в сторону Новгорода.

— Ты был в тех краях?

— Нет, чем западнее, тем сильнее там была радиация. Я старался больше по восточной стороне проходить.

— Ну, посмотрим, что нас еще ждет.

Вообще, мне показалось, что за последние дни что-то неуловимо изменилось в настроении моего друга. Он стало каким-то более задумчивым и молчаливым. На все расспросы он лишь отмахивался.

Впрочем, я думаю, что понимал, чем его голова была забита. Ведь мне в голову лезли те же мысли. Если наша теория верна, то при встрече со следующими представителями внеземного разума, одного из нас не станет. Как говорили мудрые, один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность. Рассчитывать, что все обойдется было, по крайней мере, глупо. Оставалось лишь решить кто из нас. Впрочем, я уже давно для себя определился. Еще тогда, в пещере, когда все понял. В конце концов, сколько уже можно бегать от костлявой? К тому же, тот, кто останется, все равно скорее всего погибнет вместе со всем этим местом. Неделя уже ничего не решит. Терентьев был сообразительнее меня. Опять же в технике разбирался.

Но это было не главным. Сильнее всего меня мотивировало так поступить то, что я уже до смерти устал смотреть, как уходят один за другим близкие мне люди.

Не скрою, мне было грустно, что мне больше никогда не увидеть свою семью. Что не сфотографировать, как мой сынок сделает первые шаги. Как Дарина будет его нянчить. Но с этими мечтами я уже давно расстался.

Спустя пару дней на горизонте возникли силуэты древнего города. И да, я оказался прав. Это был Великий Новгород.

Мы шли по улицам, на которых царила чистота. Алые и желтые лианы укрывали все недостатки города. А разрушенные участки были заняты новыми нерукотворными строениями. Каменюки очень гармонично вписывались в окружающий пейзаж.

Войдя в город я, как и мой товарищ, старались делать вид, что все хорошо. Мы громко шутили по поводу и без, наблюдая друг за другом. Думаю, ни мне его, ни уж тем более ему меня, обмануть не получалось.

Хищные джунгли вели нас через город прямо к Новгородскому Кремлю. Мы вышли к узкому пешеходному мосту. Справа от нас стоял какой-то фрегат. Каким образом ему удалось пережить ядреную и вторжение, оставалось только догадываться. По ту сторону речки виделись стены Кремля. Вдали отражали блики синей звезды золоченые купола Софийского собора.

Мы вышли на мост. Снизу раздался плеск воды. Я подошел к перилам и увидел, как в речке плещется какое-то странное создание. Размером с дельфина. Но внешнее оно скорее напоминало не рыбу, а какого-то пингвина. Только двигалось с грацией лебедя. Оно неторопливо нарезало круги и неторопливо двигалось, словно танцуя под неземную мелодию.

Рядом со мной стоял Терентьев и заворожено глядел на это представление.

— Ладно, пойдем, что ли! — произнес я. — А то сейчас в спину подталкивать начнут.

Сзади, у входа на мост, сплошной стеной застыли лианы.

Мы прошли половину моста, когда появились они. Не знаю, как можно описать объемную тень какого-то насекомого. Но это определение было первым, которое пришло мне в голову, когда я увидел эти сгустки тьмы. Они возникли из неоткуда. Просто появились сзади и спереди нас и все.

Я устало скинул рюкзак. Саня смотрел на пришельцев с каким-то отрешенным взглядом, что-то ковыряя палкой на асфальте.

— Ну вот, кажется и все! — сказал он. — Дальше, похоже, дороги нет.

Мы встретились взглядами. Он смотрел спокойно, без волнения. И уж тем более без страха. Лишь где-то в уголках глаз пряталась какая-то ирония.

— Прощай, друг! — с улыбкой произнес Саня.

— Прощай, — отозвался я и рванул навстречу теням.

Этот день был совсем не плох, для того, чтобы умереть.

Палка, которая еще секунду назад покоилась в руках Терентьева, описав круг, больно ударила меня по голени. Моя нога подвернулась, и я влетел лбом в металлические поручни Горбатого моста. Из рассечения моментально брызнула кровь прямо мне под ноги.

Я вскинул голову, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь мириады искр, посыпавшихся их глаз. Секунда и изображение начало проясняться.

— Не-е-е-т! — заорал я, наблюдая за тем, как мой друг исчезает в объятиях странных существ.

Ярость заполонила мой разум. Я вскочил на ноги и принялся вымещать всю злость на ни в чем не повинных поручнях. Сначала лупил по ним кулаками, пока капли крови из рассеченных рук не стали падать на землю. Тогда начал лупить ногами, пока, наконец, поручни не сломались и не свалились вниз, в речку. Последние удары я наносил уже вслепую. Кровь из раны на лбу уже полностью залила мне глаза. Когда сил уже не осталось, я просто упал на спину и закричал прямо в небо, проклиная все и всех. Когда слова закончились, им на смену пришел крик, со временем перешедший в какой-то дикий вой.

Думаю, что поэтому я не заметил, как из общей толпы отделилась одна тень и направилась ко мне. В голове что-то переключилось уже тогда, когда моей руки что-то коснулось. Было такое ощущение, словно каждую клетку моего организма наполнили энергией. Я чувствовал, что способен голыми руками проломить бетонную стену, но желания этого делать не было никакого.

— Поспи, мой хороший! — прошелестел в моей голове успокаивающий голос.

Я просто закрыл глаза и покорно заснул. И снилось мне что-то прекрасное, как в детстве. Словно мы все вместе с Саней, Николаевичем, Вадимом и Родионом гуляли по берегу моря. И ребята улыбались. Умиротворенные они рассказывали, как им теперь спокойно и хорошо. Говорили, что ждут меня. Что победа близко. Что я справлюсь. Что мне не надо корить себя за все то, что произошло.

Проснулся я с легкой улыбкой. Не смотря на все недавние события, внутри царило неземное спокойствие. Я сел и огляделся по сторонам. Никого на мосту уже не было. Часы показывали, что я был в отключке около десяти часов. Внизу журчала речка. Я встал, подошел к сломанным перилам моста и посмотрел вниз. Река Волхов мирно текла, устремляясь к своим, неведомым целям.

Тут мой взгляд упал на руки. Они были целыми. С них не только исчезли раны, которые появились накануне, но и даже старые детские шрамы и мозоли куда-то с них подевались. Я ощупал рассеченный лоб. Чисто. Не веря в происходящее, поднял штанину. Следов от ранения на коленке не осталось и в помине. Я обследовал все свое тело на предмет старых многочисленных шрамов. Все было чисто. Мышцы налились силой. Энергии внутри было столько, что хотелось пустить ее в ход. С любопытством я схватил рукой соседний пролет перил моста, который был еще целым. Дернул. Вместе со столбом перила спокойно вышли из железобетонного основания.

— Круто! — вырвалось у меня.

А потом я вспомнил, какую цену за эти «плюшки» заплатил мой друг, и желание радоваться сразу куда-то улетучилось. Надо было доделать дело до конца.

Я подошел к своему рюкзаку. Заряд был уже почти полным. В принципе, можно было бы и сейчас попробовать пустить его в ход. Но не хотелось рисковать. Дня три ничего не решат. А вот нажимать на красную кнопку при полном заряде было куда как надежней.

Когда мост остался позади, мне навстречу сразу радостно выполз росток хищной лианы и принес банку консервов.

— Спасибо, малыш, — я уже без всякого страха осторожно погладил его.

На ощупь он был как обычная трава. Отличался лишь тем, что от него исходило какое-то внутреннее тепло.

Не успел я сделать и шагу, как рядом, прямо из земли возник каменный стол со стулом. Каменюки тоже не хотели остаться в стороне.

— Спасибо и вам, но мне некогда тут рассиживаться, — сказал я им и отправился дальше, мимо древнего Кремля на север. — Спешу к вашему старшему.

Дорогу мне по-прежнему указывали джунгли. Как только я решал сделать привал, передо мной тут же возникал либо стол со стулом, либо кресло, либо диван. Однажды даже целый каменный уютный домик возник. Временами издалека мне махали рукой черные объемные тени. Я махал им в ответ. А что еще было делать? Теперь мир вокруг кипел жизнью. Мимо меня летали разноцветные насекомые. Из-за зарослей джунглей глядели в свои пять пар глаз маленькие пушистые зверьки. В небе летали не только мерзкие ящеры, но и красивые перламутровые птицы. Приближаться ко мне близко они боялись, но издалека вся эта фауна с интересом за мной наблюдала.

Не могу сказать, что теперь все эти существа мне нравились, я без всякого размышления был готов нажать на кнопку детонации заряда в любой момент. Но и прежней ненависти к этим тварям уже не было. Да и как можно ненавидеть тех, кто всячески заботится о тебе? Кормит, обставляет комфортом, исцеляет и при всем этом, не делает мозг.

Шел молча, предаваясь размышлениям. О погибших друзьях старался не вспоминать. Лишние эмоции могли повредить общему делу. Вспомнилась книжка из детства про Хоббитов. Думаю, в тот момент я понимал маленького Фродо, как никто другой. Ведь шел с той же целью, уничтожить врага. Только мой Сэм остался где-то позади, орлы не прилетят, чтобы меня спасти и мое «кольцо» было тяжелее килограмм на сорок пять. Зато меня, в отличие от него не мучили никакие сомнения.

Я был уверен, что ведут меня в Петербург. И был от этого не в восторге. Уж больно мой прошлый визит вышел неудачным. Не знаю, убрали ли новые жители северной столицы улицы или нет, но желания проверять это не было ни какого.

Поэтому, когда на третий день пути, мое направление осталось тем же, я немного обрадовался. Меня вели, по моим подсчетам, в Петергоф. Наверное, он был из самых знаменитых мест Ленинградской области за счет своих фонтанов и дворцов. Было даже любопытно глянуть, каким образом новые хозяева смогли его украсить.

До войны мне лишь однажды довелось побывать в Петергофе. И впечатления остались самыми хорошими.

В городе меня уже встречали. В парке из-под земли радостно были фонтаны воды. Как их запустили, мне оставалось лишь догадываться. Каменюка, приняв вид одной из статуй, радостно помахала мне рукой и указала направление куда-то в сторону залива. Чуть позже вдалеке возникла тень, которая призывно махала мне рукой, давая понять, чтобы я шел за ней. Мне было не важно, где все свершится.

Обогнув Петергофский дворец, я помахал рукой Самсону, разрывающему пасть льву. Ничуть не удивился, когда он помахал мне в ответ. Улыбнулся рыбкам с двумя хвостами, плескающимся в канале.

Вообще, таким город мне нравился куда больше, чем в прошлый визит. Тут не было огромного количества туристов, толкотни и шума. Можно было идти спокойным шагом, останавливаться, где тебе вздумается, не переживая, что кого-то задерживаешь.

А вообще, мне показалось, что новые хозяева, чувствуют красоту. Что-то они с радостью меняли, но лишь там, где это было уместно. В Петергофе все осталось прежним. За исключением деревьев.

В лицо дунул свежий порыв ветра со стороны залива, куда я держал свой путь. Джунгли куда-то исчезли. Каменюк с тенями тоже нигде не было видно. Я пожал плечами, и пошел прямо. В руке у меня был зажат пульт с единственной кнопкой. От него шел маленький проводок ко мне в рюкзак. Аккумулятор был полностью заряжен.

Финский залив Балтийского моря встретил меня своим спокойным и величавым видом. Волны били о камни. Я сел прямо на них, уставившись в голубую даль. Хорошо, что цвет воды остался прежним. Мне уже хватило экзотики за последнее время. Хотелось напоследок чего-нибудь родного, хорошего.

Устроившись на камнях, на настоящих, холодных, а не на инопланетных, я принялся ждать, когда придет оно.

Долго ждать не пришлось. Позади меня раздался тихий, но наполненный внутренней силой, словно морской прибой, голос.

— Здравствуйте, Михаил. Мы вас давно ожидаем.

Глава 14

— А вот мы вас не ждали, — произнес я, не спеша, поворачиваясь в сторону собеседника.

У меня даже не было никакого желания строить какие бы то ни было догадки, как могли выглядеть те, кто стоит за всем. Но богатый опыт просмотров фантастических фильмов всех мастей позволил быть готовым ко всему.

На меня двигался огненный силуэт человека. Искры от него летели во все стороны. За его спиной полыхало пламя, пропечатывая каждый его след. Было удивительно, что не начинается пожар. И еще, я не чувствовал никакого жара. Хотя, нахождение в такой близости от двухметрового факела не могло не ощущаться. Внутри огненного силуэта зияла темнота, которая иногда выпускала язычки пламени.

— Но, не смотря на это, мы все же здесь и разговариваем друг с другом, — возразил пришелец.

Когда он говорил, то его голос шел не из него. Звук доносился отовсюду и внутри меня. Это сложно как-то объяснить.

Существо подошло ко мне и уселось рядом со мной на камни, уставившись в синюю морскую даль.

— И для чего мы здесь? — продолжил я разговор, спустя несколько секунд.

— Кто как… Я пришел, чтобы поговорить. Не скрою, ты нам очень интересен. Мы давно за тобой наблюдаем. Что до тебя… Ты сюда пришел для того, чтобы попытаться меня уничтожить. Твоя рука сейчас сжимает пульт управления портативным ядерным зарядом. Думаю, что после неудачной попытки атаковать нас ракетами, вы, люди, решили отправить к нам лазутчиков, которые должны пробраться вглубь вражеского стана, найти руководство противника и применить разрушительное оружие.

Что было сил, я постарался сохранить прежнее выражение лица и не давать воли потоку мыслей в голове. Эти твари могли обладать телепатическими способностями. Услышанное мной только что означало, что эти создания не осознавали истинной цели нашего похода.

— С чего вы так решили? — спокойным голосом произнес я.

— О! Вы, люди всегда так делаете. Я много лет изучал вашу культуру, стараясь понять, мотивы поведения человека. Интернет… Телевидение…

— Тогда что мне мешает прямо сейчас нажать эту кнопку? — я вопросительно вскинул левую бровь.

— Любопытство и бесполезность этого действия. Вам интересно услышать ответы на все вопросы. Вы уже частично догадались, как устроен наш мир. И поняли, что у нас нет руководства. Мы представляем разные формы разумной жизни, которые сосуществуют в симбиозе. Так что у нас просто не может быть руководства, — огненный человек сделал паузу и продолжил. — Буду с вами честным. Лично я такой взрыв вряд ли перенесу. Да и умирать мне пока не хочется. Но мне удалось прожить достаточно долгую, по вашим меркам, жизнь, и во вселенной нет ничего вечного. Вы сможете отомстить за гибель своих друзей мне, но не более. Сомневаюсь, что взрыв как-то отразится даже на Санкт-Петербурге.

— Кто вы? — спросил я. — И с какой целью сюда явились? Как я понимаю, вашей целью не является полное уничтожение нашего вида и завоевание планеты. Тогда зачем вы здесь?

Думаю, если бы существо могло улыбаться, оно бы сделало это непременно.

— Мой родной дом на другом конце нашей галактики, которую вы называете млечный путь. Как я уже говорил, нет ничего вечного во вселенной. Ядро нашей планеты начало остывать. Серия катаклизмов за последнее столетие (по вашему исчислению) унесла больше половины нашего населения. Мы начали искать новый дом. Не скажу, что в галактике много планет пригодных для жизни. Но они есть. Каждая известная нам пригодная для жизни планета населена разумными существами. Одни находятся на начальном этапе развития. Уровень других намного выше вашего. На нашу долю выпало принятие очень сложного решения. На одной чаше весов были наш вид, на другой чужая планета. На протяжении сорока лет мы внимательно наблюдали за каждым разумным видом. Изучали, дискуссировали. Видите ли, Михаил, мы очень трепетно относимся к жизни, хоть на первый взгляд этого и не увидеть.

— На второй взгляд это тоже не очень заметно, — не удержался от сарказма я. — И что, хуже нас, людей, никого во вселенной не нашлось?

— Дело не в том лучше, или хуже. Просто вы, как вид, обречены.

— А обрекли нас, конечно, вы?

— Разве? Не вы ли начали между собой войну на уничтожение? И ладно бы только друг друга! Вы не только не терпимы к собственному виду, но и готовы уничтожить вместе с собой целую планету и всех неразумных на ней!

Любой на его месте говорил бы это эмоционально, с напором. Но не оно. Существо продолжало свою речь все таким же тихим, спокойным и уверенным голосом. А самое страшное, что звучала абсолютная правда. Только внутреннее упрямство внутри меня никак не хотело соглашаться с таким взглядом.

— Если бы не вмешательство ваших летающих питомцев, наша цивилизация уже снова бы процветала. Да, мы многое уничтожили, совершили страшные ошибки, но сделали выводы.

— Нет. Путь, на который вы вступили, ведет в никуда. В вас, Михаил, говорит не разум, а эмоции.

— Даже если и так, неужели за такую ошибку стоило устраивать весь этот геноцид? Неужели мы вам настолько противны, что нас нужно всех повально уничтожать?

— Как я уже говорил, — продолжило оно, проигнорировав мой выпад, — в наших глазах ценна любая разумная жизнь. Ее и так слишком мало во вселенной. Поэтому, учитывая вашу тягу к саморазрушению, мы решили подготовить вас к своему перемещению, с помощью наших, как вы выразились, питомцев. Во-первых, для дальнейших действий было необходимо сократить население земли. Во-вторых, вы должны были наглядно увидеть, насколько необходим компромисс для жизни.

— Компромисс? — удивился я. — Вы, вообще, о чем сейчас?

— Михаил, я попрошу вас вспомнить годы ваших скитаний. Сколько было поселений людей, которые не конфликтовали с нашими созданиями? Скорее даже наоборот, научились с ними жить в согласии и получать от них даже помощь и защиту?

— Это вы про те отбросы, которые убивали своих же, чтобы выжить любой ценой? — кажется, эта тварь все же начала выводить меня из себя.

— Почему вы о них такого мнения? Они живы, научились приспосабливаться к новым обстоятельствам.

— Принося людей в жертву? — в ярости я повысил голос.

— И что? Разве вы, люди, не сделали того же чуть раньше, когда развязали страшную войну? Так то были ваши лучшие представители. Элита.

— Это другое! Нас хотя бы не сжирали живьем!

— Нам не нужна плоть для существования. Когда умирает разумное существо, оно выделяет колоссальное количество энергии. В вашей культуре ее называют душой.

— Пожиратели душ… — ошарашено проговорил я.

— Любому биологическому виду требуется живительная энергия для существования. Вы употребляете в пищу плоды растений и плоть неразумных видов. Другие употребляют жизненную силу разумных. А вы просто так взяли и выбросили колоссальное количество энергии впустую. Подождите, выслушайте, прежде чем возражать. Вам повезло. Мало планет заселены только одним видом разумных. Большая часть мыслящих существ во вселенной научились жить в симбиозе с другими видами. У нас, например, вы заметили четыре вида. И как вы думаете, мы смогли прийти к тому, чтобы жить и развиваться вместе. С вашей точки зрения, наши лианы кормят наш вид своими же плодами. Если хотите, своими душами… Душами своих детей. А им для продолжения своего вида необходимо уничтожать тех, кого вы встретили три дня назад.

— Это безумие! — попытался возразить я.

— На мой взгляд, более безумным выглядит уничтожение своего же вида без всякого смысла. Кстати, насколько мне удалось изучить вопрос, в вашем виде тоже были группы людей, которые питались плотью врагов. Другие же, в прошлом, приносили своих детей в жертву изделиям из дерева и камня.

Я внезапно осознал, что дальше вести разговор нет никакого смысла. Мы были слишком разными, чтобы друг друга понять.

— Для чего вы мне все это рассказываете?

— Для того чтобы вы попытались нас понять и передали своим, что с нами не надо воевать, с нами надо учиться жить в мире. И не только потому, что это бесполезно. Но и по причине, что это очень выгодно для вас. Как вы думаете, сколько сейчас на нашей территории находится людей?

— Не знаю. О том, что они тут есть я смог догадаться лишь по действиям ваших… э… соседей, — это было единственным словом, которое мне удалось подобрать.

— Около пятисот особей. Они просто выслушали наше предложение, согласились и теперь живут так, как не жили до войны. И уж тем более, лучше, чем последние годы. У каждого из них свой нерукотворный дом, который построен согласно его предпочтениям. Вдоволь еды. Зря вы, кстати, не попробовали те плоды, которыми вас угощали. Другие люди находят их очень вкусными. А здоровье? Вы не заметили, как на вас подействовало прикосновение Теневого? Вы теперь не только полны сил и энергии, но и абсолютно здоровы. Больше нет хронических заболеваний, смертельных болезней. А еще, ваши дни жизни увеличены, как минимум в четыре раза. Средняя продолжительность жизни людей, находящихся под нашей защитой, в районе трехсот лет. В скором времени мы дадим им такие технологии, о которых вы и мечтать не смеете. Для чего эти ваши смешные металлические капсулы, которые вы запускаете в космос? Неужели, человечество таким образом надеялось достичь других звезд? Смешно! Лучше посмотрите, как между звездами перемещаемся мы. И сравните разницу в наших технологиях.

— А цена? Сколько же стоит билет в этот рай? — огрызнулся я.

— Всего лишь каждая четвертая разумная жизнь, — прозвучало в ответ.

— Всего лишь⁈ — вспыхнул я.

— Это не такая большая плата. В ранние времена моим предкам приходилось платить куда как большую цену. Подумайте, Михаил. С одной стороны благополучие для рода человеческого. С другой, будет то же самое, только с большими потерями, которые начнутся сегодня с вашей совершенно бессмысленной смерти. Если желаете, мы сходим к вашим землякам, которые сейчас находятся на безопасном, расстоянии отсюда (это на случай, если вы откажетесь от переговоров). Земляне, которые под нашей защитой охотно расскажут тебе, как здесь хорошо.

— Хорошо? Без привычного леса, нашего животного мира, солнца, звезд?

— Это все мы сохранили. Просто вам не показывали по дороге. Хотели познакомить с новым миром. Скоро, когда наше перемещение полностью совершится, мы распрощаемся с нашим небом. Его следом за собой нам, увы, не протянуть.

— Почему вы не забираете энергию тех, которые просто умирают от старости?

— Это не то! Разум перед выплеском души должен быть полон сил.

— Почему именно я?

— Так получилось. Вы дошли. Принесли большую жертву. За все время наблюдений, мы не замечали за вами тягу к жестокости или бессмысленному насилию. В городе послушаются вашего мнения. Мы можем предоставить вам транспорт, чтобы быстрее добраться. Если пожелаете, прямо отсюда проложим тайный быстрый проход к куполу. Кстати, надо вам, людям, отдать должное. Мы так и не разобрались в его технологии. Только от нашего наступления он не сможет вас защитить. Когда мы войдем в город, люди начнут пытаться наступать на нас. Мы будем вынуждены защищаться, многие погибнут. Хорошо, если только один процент останется. Нам этого не надо.

— А зачем вам защищаться? Разве мы можем нанести тем же лианам или вашим каменюкам хоть какой-нибудь вред?

— К сожалению, можете. А нам тоже, поверьте, раньше времени умирать не хочется. Но перед тем, как вы примите решение, прошу подумать, как ваши друзья в итоге будут вам благодарны. Долгая жизнь, без болезней, голода, в безопасности. С новыми, по-настоящему интересными технологиями. Это непростой выбор. Но мы в вас верим.

Существо похлопало меня по плечу и поднялось на ноги. Странно, но никакого ощущения жара не было и в помине. Видимо заметив мое изумление, оно сказало.

— Не каждый огонь это разрушение и боль. Иногда это свет, тепло и пища. Я тут похожу пока, дам вам подумать. Как примите решение, скажите вслух. Я услышу. Если просто решите вернуться в город к своим,я проложу портал прямо отсюда.

Позади раздались неторопливые шаги. Я сидел на берегу моря, любуясь переливами далекого неба и огромной чужой звездой в небе. Да, мне надо было принять решение. Непростое решение. С одной стороны это существо было право. Особенно, когда говорило о бессмысленных жертвах в последней войне, бескомпромиссности нашей натуры и необоснованной жестокости друг ко другу. Да и награда за соглашение была огромной. Разве не мечтали люди жить по триста лет? По щелчку пальцев перемещаться от звезды к звезде? Не переживать из-за голода, холода и проблем с перенаселением планеты? Это все давалось даром. От меня требовалось просто передать предложение пришельцев. Мне даже кажется, что после долгого размышления, совет будет вынужден согласиться. У политиков всегда так. Даже если это хорошие политики… Одно лишь слово, и я снова смогу увидеть Дарину. Обнять Дашу. Увидеть, как мой сын сделает первые шаги… В груди больно заныло сердце. Эти твари знали, что предлагали.

Я закрыл глаза.

* * *

— Папа, мама! А я Сашу на велосипеде обогнал! — Миша, мой сын, с радостью подъехал ко мне на двухколесном аппарате на антигравах. Его по привычке называли велосипедом.

— Он жульничал! Ему каменюки помогали! — обижено возразил сын Терентьева.

— Ну и что? Тебе же вчера джунгли помогли на речке? Почему тебе можно, а мне нельзя?

— Так! Не ссорьтесь! — в разговор встряла Даша.

Она была все такая же красивая. Благодаря нашим новым соседям, о преждевременных морщинах можно было забыть на ближайшие годы.

— Вы же друзья! Должны заботиться друг о друге, помогать, а не соперничать во всем! — продолжила она и обратилась уже ко мне. — Правда, милый?

Я авторитетно кивнул, проводив взглядом промчавшегося мимо на воздушном катере огненного.

Нам приветливо махали рукой памятники, маленькие ростки красных и желтых лиан заботливо преподносили свои вкусные плоды. Рядом на турнике радостно занимался спортом столетний дедушка, который больше не страдал от гипертонии, деменции и сахарного диабета… В небе шла прямая трансляция межзвездного чемпионата по футболу. Новые технологии…

После долгих лет крови и потерь, на земле, наконец, воцарился мир. Уже десять лет не было ни маньяков, ни смертей от голода, ни пандемий. Правда, был и минус. Теперь я остался без работы. Благодаря Теневым, зубы перестали людям приносить проблемы. Но ничего, пришлось немного переквалифицироваться в политика. Мне это даже начинало нравиться. А все прошедшее начинало казаться каким-то дурным сном.

Жалко только Дарина этого не увидела. Ну что ж. Так пал жребий. У всего должна быть своя цена.

Дарина… Перед мысленным взором появились огромные круглые голубые глаза белокурой кудряшки. Сердце больно заныло. А где-то внутри выплыл голос привидевшегося мне отшельника.

— Запомни, Михаил, «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.» (Ин 12:24)

Как же больно!

* * *

Я открыл глаза и изо всех сил замотал головой, прогоняя наваждение. Сердце в груди бешено колотилось. Словно собиралось вырваться из груди.

Прямо передо мной зиял портал. У меня не было никаких сомнений, что он ведет прямо к куполу. Мне оставалось сделать лишь несколько шагов. Но вместо того, чтобы закончить путь, я упал на колени и спрятал лицо в ладонях.

Но где-то, все же, была та черта, которую нельзя переступать. Разве можно идти на компромисс, когда встает вопрос чести? Совести? Любви? Веры? Не уподобимся ли мы бандитам, для которых главная цель — выжить любой ценой. Выжить вопреки. Цена такой жизни всегда чья-то другая жизнь.

Впрочем, цена жизни — всегда чья-то жизнь! И чтобы люди остались людьми, надо было внести плату.

Я не заметил, как из моих глаз полились слезы. Уже не было видно ни залива, ни переливов неба ни портала домой. Боль души выходила наружу. Я принял решение заплатить ту цену, которая была мне по карману. Палец лег на кнопку зажатого в руке пульта…

* * *

Что-то произошло! Земля ощутимо содрогнулась. По ней пролегла исполинская расселина, которой в будущем еще предстоит стать новым морем. Тысячи пар глаз жителей маленького голубого шарика, летающего где-то в космосе, подняли свои головы наверх, надеясь что-то увидеть.

Где-то на дорогах старого мира, в толпе беженцев один старик, подслеповато щурясь от солнечных лучей, улыбнулся. Что-то вселило в него уверенность, что теперь все будет хорошо.

Чуть восточнее, прихрамывая, шел человек в военной форме. Он устало тащил за собой волоком два самых смертоносных рюкзака. Никите чудом удалось выжить в перестрелке и утащить уцелевшие снаряды, прямо из под носа уральских отморозков. Как и все он поднял голову вверх. Грустная улыбка появилась на его лице.

А еще дальше в городе со странным названием 754/7, беременная женщина схватила за руку свою белокурую дочурку. По ее лицу стекали слезы. Сердце наполнилось нестерпимой болью. Но она нашла в себе силы поднять вверх лицо и еле слышно прошептать «Спасибо».

Эпилог

— Миша, так не честно! Ты срезал! — возмущенно закричал мальчик десяти лет своему другу.

— Неправда! Саня, просто признай, что я быстрее катаюсь на велосипеде, — прозвучал ответ.

— Мальчики! Не ссорьтесь, — донесся со скамейки голос белокурой сестры одного из них. — Лучше пойдемте пообедаем, наши мамы уже заждались.

Дети катались наперегонки по городскому парку, в столице новой страны, Александрии, названой в честь отца одного из мальчиков. Город назывался Михайловск, в честь отца второго мальчика. Летнее солнце ласково грело своими лучами. Зеленая крона деревьев тихо шелестела над головами случайных прохожих. Птицы радостно щебетали, гоняясь за мошкой. А над головой было мирное голубое небо. Небо тех, кто остался людьми. Вопреки всему.

* * *

Друзья! Вот и закончилась наша история. Может быть не так, как этого представляли вы или я. Но, наверное, в том мире, который был здесь описан, по-другому быть просто не могло. В нем заплатили свою цену. И я уверен, что люди сделают выводы и начнут дорожить каждой жизнью. Постоят новое счастливое общество. Дай Бог, чтобы в нашем мире все было куда лучше и радостнее. Чтобы мирное небо над головами и смех детей всегда радовал наш слух. Чтобы никогда перед нами не стоял такой страшный выбор.

Спасибо Вам, что были со мной это время. Читали, ставили лайки, комментировали. Спасибо Вам, что вы есть!

А сейчас хочу предложить к прочтению мою вторую книгу. Она в корне отличается от «Выжить Вопреки». Но вдруг, зайдет? Мне захотелось написать что-нибудь более позитивное, на юморе, надеюсь получится хорошо. Ниже аннотация и обложка. Буду Вам очень рад. =)

Представьте себе: однажды вы, открыв дверь, видите не привычные стены подъезда, а город из альтернативной реальности.

Ваши действия? В панике разворачиваетесь и возвращаетесь обратно в свою уютную квартиру и стараетесь поскорее забыть увиденное? Выходите и изумленно осматриваете другой мир? Достаете смартфон и начинаете все снимать, чтобы выложить фото в ВК или Инсту? Шаритесь в рюкзаке или сумочке в поисках таблеток, которые вам назначил психиатр? Вообще ничего не замечаете?

О, нет, наш герой не такой! Он отличается весьма специфическим чувством юмора, за что не раз ему приходилось страдать. И в прежнем мире ему больше нет места. Зато в параллельной реальности его ожидают новые способности, необыкновенные приключения и настоящая любовь.

https://author.today/work/338368

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Выжить вопреки

Оглавление

Пролог

Часть I

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Часть II

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог

Nota bene