Их общий секрет (СИ) [afan_elena] (fb2) читать онлайн

.

Тик-так.

Тик-так.

Гермиона могла бы сказать, что никогда раньше не думала о том, хотела ли иметь детей. И она действительно не слишком беспокоилась о продолжении рода, но это было до того, как однажды ее всерьез посетила мысль о существовании пресловутых биологических часов.

Возможно, размышляла Грейнджер, не всем людям было суждено встретить кого-то подходящего, чтобы создать семью. По крайней мере, если это касалось ее, то к своим двадцати восьми годам она все еще оставалась старой девой с отсутствующими перспективами.

Гермиона была одной из лучших выпускниц Хогвартса, — умнейшая ведьма поколения, как говорили о ней, — но со временем стало очевидно, что в отношениях с мужчинами ее мозги больше мешают, чем приносят пользу, ее боялись и сторонились. Так что в какой-то момент она пришла к пониманию того, что муж ей не слишком-то и нужен. Достаточно только ребенка.

Следом за решением завести младенца вставал вопрос о том, что делать с его созданием. Зачатием, если называть вещи своими именами. Обращение в поисковую систему Гугл выдало очевидное: криобанк спермы, доступ к которому обеспечивали магловские специализированные клиники. Они предоставляли множество вариантов — буквально все, что она могла бы пожелать с точки зрения интеллекта, происхождения, возраста и других особенностей. Но в этом как будто бы не было души, словно она собиралась создать куклу по готовым шаблонам, а не родить живого человека со всей его возможной вариативностью. Поэтому анонимный донор спермы был методом, который Грейнджер не сбрасывала со счетов, но все же продолжала поиск альтернатив.

Ей не давали покоя размышления о том, что лучшим исходом было бы родить от кого-то, кого она знала. Например, Гермионе часто попадались статьи, где говорилось о том, что «друзья заводят детей вместе». Ее это цепляло. Если бы Гарри был жив, она знала, что немедленно бы попросила его, и он, вероятно, сказал бы «да». В конце концов все, что от него бы требовалось, это несколько минут мастурбации, а остальное сделали бы врачи.

Стоило проблеме обрести объем, и Грейнджер уже не могла перестать о ней думать. Ее мозг требовал найти решение сложившегося уравнения.

***

На следующее утро, сидя за рабочим столом, Гермиона заполняла документы, но ее мысли упорно крутились вокруг собственного оплодотворения.

Если она не собиралась пользоваться банком спермы, то список потенциальных кандидатов был критически не длинным.

Грейнджер задавалась вопросом, с чего действительно стоило начать. Критерии выходили неутешительными.

Это должен был быть кто-то, кого не пугала бы сама идея стать отцом, но рука об руку с этим шел также и вопрос о том, какое участие мужчина хотел бы принимать в жизни ребенка.

Это должен был быть кто-то, кто мог бы, так же как и она, разделять потребность быть родителем от желания строить общий дом и покупать собаку.

Это должен был быть кто-то, кого она смогла бы видеть в своей жизни долгое время: на именинах, периодических совместных ужинах и прочих неизбежных мероприятиях.

Гермиона была глубоко погружена в себя, когда дверь ее офиса открылась.

«Малфой-Юнион», где она работала, занимал несколько этажей небоскреба, но не все сотрудники имели отдельные кабинеты. Большинство — так же как и Грейнджер, — делили офисы на пять-шесть человек, в зависимости от специфики подразделения. Она трудилась здесь почти год, перейдя от непосредственных конкурентов: Люциус Малфой буквально купил ее услуги, и это была обоюдовыгодная сделка, которую не омрачало даже то, что ее начальником стал его сын.

Сегодня в офисе из-за наложения отпусков и командировок не было никого, кроме Гермионы.

— Грейнджер?

От неожиданности она даже вздрогнула и выронила ручку.

Драко Малфой. Он стоял в дверях и со всей очевидностью наслаждался произведенным эффектом.

Его единоличный кабинет располагался напротив: просторный, с панорамными окнами и, вечерами, с совершенно умопомрачительным видом на Лондон.

Когда Гермиона только приступила к работе в его семейной фирме, Малфой-младший бесстыдно пытался использовать свое положение, чтобы вытурить ее с этого места, но отец не дал ему такой возможности. Так что ее школьному противнику пришлось смириться. Однако это не мешало ему подкалывать Грейнджер при каждой возможности; ее непослушные волосы, ее веснушки, ее в целом невзрачный вид — все это было мишенью его острого языка.

Для Гермионы не было ничего оригинального в его оскорблениях или поддразниваниях — Малфой вел так себя на протяжении многих лет. Вся их учеба в Хогвартсе была приправлена этой специей.

Как ни странно, ее работа никогда не вызывала у него недовольства.

«Умно, Грейнджер», признавал он, хотя бы даже для того, чтобы вызвать ее румянец, который он мог бы после использовать в качестве очередного прицела.

Иногда его навещала Астория Гринграсс. И когда это происходило, то Гермиона всегда закрывала дверь в коридор, разделяющий их офисы. Потому что ей не доставляло удовольствия подслушивать, как босс трахал Асторию. Их марафон был однообразен: Гринграсс появлялась, потом у него скрипел стол, а после она уходила. Грейнджер задавалась вопросом, почему, долбанный Мерлин, они не бронировали отель. И почему Малфой всегда — если верить водителям на автостоянке, — оставался у себя, а не у нее. И Астория никогда не ночевала у Драко.

Однажды почти ночью, около двух месяцев назад, Гермиона вернулась, чтобы забрать отчет со своего стола, и обнаружила в офисе Малфоя. Его пьяное признание открыло ей две вещи. Во-первых, Астория была единственной женщиной, с которой у Драко когда-либо был секс. Он любил ее с подросткового возраста. А во-вторых, Малфой отчаянно хотел быть отцом, а Гринграсс даже не рассматривала для себя возможность беременности — у ее предков случались родовые проклятия, и она, совершенно точно, не собиралась рисковать.

В тот вечер Грейнджер дождалась, пока он отключится, а затем левитировала его на диван и накрыла одеялом, которое трансфигурировала из угловой подушки. Она провела ночь, сидя на полу рядом с ним на случай, если Драко проснется и начнет блевать. Ей бы не хотелось, чтобы кто-то захлебнулся собственной рвотой и отправился к праотцам, даже если это был Малфой.

С тех пор он смотрел на нее странно, словно не был уверен, не привиделось ли ему, и его острый язык, хотя все еще мог ужалить, но стал делать это заметно реже.

Теперь, когда Драко стоял в дверном проеме и определенно наслаждался эффектом внезапности, Гермиона не могла отделаться от мысли, что он, вероятно, снова пришел поспорить о чем-то. Ему даже не всегда был нужен нормальный повод: качество заказанных обедов или пропавшая ручка вполне могли бы сойти.

Драко медленно подошел к ее столу и наклонился через плечо, чтобы посмотреть открытый отчет.

— Почерк по-прежнему напоминает писанину кальмара, словно ты используешь щупальцы вместо рук.

— Отвали, — огрызнулась Грейнджер.

Малфой засмеялся и уселся на соседний пустой стол. Его светлые волосы мягкими прядями спадали почти на глаза.

— Краткость — твоя изюминка.

Она наградила его раздраженным взглядом.

— Что на этот раз?

— Разве я не могу просто прийти и поговорить со своей любимой школьной подругой и коллегой?

Гермиона наклонила к нему голову.

— Что. На. Этот. Раз. Драко? — повторила она. — Если снова нужно выйти в выходные, то я пас, у меня кроме Малфой-Юнион есть другая жизнь.

Его брови сошлись вместе.

— Оу, прости, я не знал… На самом деле да, я хотел попросить… — Он выглядел раздражающе искренним. В грудине Грейнджер неприятно кольнуло.

— Если кроме этого у тебя ничего, то я бы хотела продолжить работу…

— Гермиона… — начал Малфой, но взгляд, который она бросила на него, не оставил у Драко сомнений в том, что разговор был окончен.

Он поднялся и скрылся в своем кабинете.

***

Оставшееся время и весь следующий день Грейнджер не могла выбросить Драко из головы.

У нее была прорва работы, и она готова была задержаться до ночи сегодня и завтра, чтобы освободить субботу и воскресенье — ей нужно было уделить время тому, чтобы продвинуться в поисках решения своей проблемы.

Ближе к девяти вечера Гермиона, наконец, закончила на сегодня и только тогда обнаружила, что свет в офисе Малфоя все еще горел. Она вошла туда, чтобы положить папку «На подпись», и Драко был там. Он держал в руке стакан виски, а на столике рядом был небрежно развернут свежий выпуск Пророка; крупным шрифтом по верхней границе тянулось: «Прибавление в роду Паркинсон! Третий малыш! Поздравляем молодых родителей!»

Малфой едва моргнул, когда Гермиона прошла мимо него к столу.

— Ты когда-нибудь задумывалась, каково было бы иметь собственного ребенка, Грейнджер?

— Конечно.

Драко поднял глаза.

— Серьезно? Я думал, ты принадлежишь к типу «нет брака — нет детей».

— Возможно, что не всем суждено заключить брачный союз. Бывает по-разному. Это не значит, что человек не может завести ребенка.

— Ты все равно не выглядишь слишком восторженно, говоря об этом.

— Я определенно не думаю, что могла воспитать трех или четырех. Даже два — это для меня многовато. Я всегда довольно нейтрально относилась к идее родительства, но, может быть, пришло время?

— Биологические часы? — уточнил он.

Гермиона помолчала, а затем пожала плечами.

— Что-то вроде того. И мне скоро тридцать — это неуклонно снижает мою фертильность как таковую.

Драко сел ровнее.

— Ты ведь серьезно, не так ли?

— Почему бы и нет?

Малфой сморщился.

— Блять, просто выбери какого-то парня, Грейнджер. Трахни его, и победа будет твоя.

Она покраснела от шеи до линии волос.

— Есть и другие способы завести детей, — надеясь, что ее голос не дрожал, ответила Гермиона.

Драко покачал головой. Его нос сморщился от презрительной усмешки.

— Да, неужели? Что ж, просветишь меня? Например, я мог бы рассчитывать на девять месяцев неловкости с суррогатной матерью, в то время как моя Астория ежедневно пыталась бы прикончить ее из ревности? Или я мог бы усыновить кого-то, верно? Что еще? Что вообще может сделать мужчина, если природа не дала ему шанса выносить потомство собственными силами?

— Мы говорим о тебе или обо мне? — Грейнджер ощетинилась. — Это так ограниченно думать, что кому-то другому всегда легче.

— А разве нет?

Она нахмурилась. Может быть, отчасти он был прав. На этот раз.

— Так получилось, что я подумываю о донорской сперме.

Малфой вылупился на нее.

— Ты, что? Донорской сперме? — Он так резко поставил стакан, что умудрился расплескать даже то немногое, что еще оставалось на самом донышке. — Иди домой, Грейнджер, ты, должно быть, пьяна.

Это было рычание. Странная смесь ревности и гнева, которых Гермиона никогда прежде не видела в нем.

Это застало ее врасплох.

— И ты еще называешь меня ограниченным? Да ты не имеешь ни малейшего понятия, что бы я отдал ради того, чтобы мои проблемы решились просто наличием спермы! Чтобы просто иметь кого-то своего собственного… вырастить его, полюбить и… — Драко замолчал, сдавленно и сердито всхлипнув.

— Я… я понятия не имела, — попыталась Грейнджер.

— Донорская сперма… — тихо повторил он.

Малфой поднял на нее глаза.

— Если ты не планируешь сегодня вечером застрять у меня на столе, рассчитывая получить порцию, то прислушайся к моему совету и иди домой. — Его ответ был оскорбителен, но произнесен настолько безжизненным тоном, что укол не достиг цели. Вся его энергия будто внезапно покинула тело, и Драко загибался от внутренней боли.

Гермиона не стала спорить. Она вышла из кабинета, оставив Малфоя наедине с новой открытой бутылкой виски.

Собирая свои вещи, перед тем как отправиться домой, Грейнджер размышляла о том, что могла бы позвонить Блейзу, чтобы тот присмотрел за приятелем. Но Забини, вероятно, в очередной отпускной вечер был занят, таща домой какую-нибудь девушку из бара.

Позвонить Астории, очевидно, было бы еще более неудачной идеей.

В итоге она не сделала ничего.

***

Однако ночью, когда Гермиона лежала и не могла уснуть, она размышляла о том, что сказал Драко.

«…Ты принадлежишь к типу «нет брака — нет детей»…»

Когда-то она безусловно придерживалась этого, но, к счастью, в настоящее время штамп в паспорте не являлся обязательным условием для рождения ребенка.

Самым простым способом, безусловно, могло быть использование анонимного донора, но после ее неожиданного разговора с Малфоем несколько часов назад на подкорке засела странная мысль. Безумная, но которая не давала ей покоя.

Грейнджер знала, что не стоило воспринимать это всерьез… Но теперь не могла думать ни о ком, кроме Драко, когда размышляла об отце своего ребенка.

Она честно попыталась вернуться к идее о банке спермы или о том, чтобы спросить кого-нибудь еще — кого угодно, кроме Малфоя! — но в течение последних двух часов каждый раз, когда Гермиона пыталась сосредоточиться на других вариантах, мысли все равно возвращались к ее боссу.

Малфой отчаянно хотел быть отцом, и это дало бы ей такое очевидное преимущество, как наличие еще одной пары рук, которая могла бы помочь с ребенком. Кроме того, финансовая безопасность, которую он, несомненно, обеспечил бы своему малышу, была бы не лишней.

Это могло бы стать прагматичной договоренностью, которая принесла бы пользу им обоим.

Гермионе нужен был наследник, чтобы сохранить род Грейнджеров, и она не хотела выходить замуж, а Драко жаждал быть отцом, но состоял в отношениях, которые не могли дать ему этого.

Хотя в этом раскладе ей, пожалуй, стоило бы остерегаться Асторию Гринграсс. Грейнджер не знала ее слишком хорошо, но вряд ли бы Астория пришла бы в восторг от мысли, что другая женщина вынашивает ребенка Малфоя. Даже если сама она не собиралась дать ему этого.

Гринграсс была ревнивой, злобной, мстительной и чрезвычайно собственнической по отношению к Драко. Астория контролировала его так, что даже Гермиона чувствовала себя некомфортно, становясь невольным свидетелем.

Но, в конце концов, все ли должно было быть связано с Асторией? Ей ведь вовсе не обязательно было бы знать об их общем секрете — при желании, Малфой мог бы провернуть все, не сообщая своей девушке.

***

С утра идея не исчезла из ее головы, поэтому Гермиона решила обсудить вопрос с Драко, и желательно сегодня, потому что оставлять это слишком надолго означало лишь увеличивать чувство неловкости.

В конце концов, именно Малфой намекнул… хотя и был в стельку пьян…

Грейнджер покраснела от этой мысли. По правде говоря, она никогда не чувствовала себя достаточно комфортно с мужчиной, чтобы позволить кому-либо заняться с ней сексом. В одно время она рационально размышляла о том, чтобы сделать это с Роном, но они оба так и остались во френдзоне друг друга.

Идя на работу, Гермиона решила первым делом поговорить с Драко, она даже составила список клиник, где делают ЭКО{?}[Экстракорпоральное оплодотворение - вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия.], которые показались ей приемлемыми… В конечном итоге, если бы он сказал «нет», она могла бы отмахнуться от этого, как от недоразумения, и больше ничего об этом не говорить…

Ей оставалось только молиться, чтобы он не использовал это как способ еще больше унизить ее в будущем.

Когда двери лифта открылись на нужном этаже, Грейнджер сразу же столкнулась с ухмыляющейся Асторией, которая проталкивалась мимо Гермионы в открытую кабину.

Она посмотрела вслед Гринграсс, когда двери закрылись. На самом деле, Гермиона не понимала, почему до сих пор удивляется ее самодовольному высокомерию — она была такой с их первой встречи.

Пройдя по коридору, Гермиона остановилась между двумя дверями — своего офиса и кабинета Драко, — его дверь была приоткрыта. После секундной паузы она толкнула ее и вошла.

Малфой стоял к ней спиной и был без рубашки; верхняя часть его тела была на виду. Он был худой и жилистый, с загорелой кожей, особенно контрастирующей с платиной его волос.

Его спина была покрыта свежими красными довольно глубокими царапинами, и он зашипел, потянувшись за рубашкой.

— Драко? — прошептала Гермиона.

Она снова подумала о самодовольном выражении лица Астории.

Малфой обернулся, широко раскрыв глаза.

— Гермиона?

Грейнджер закрыла за своей спиной дверь.

— Ты можешь вернуться позже? — в его голосе была особая нотка беспомощности, которую Грейнджер проигнорировала.

— Это сделала она? — Гермиона настаивала.

Он пожал плечами и тут же скривился от новой боли.

— Мы трахались. И это стало немного грубо.

Гермиона сжала губы и напомнила себе, что ее учили не судить людей, не будучи в их шкуре.

— Кто-то должен обработать раны.

Драко не смотрел ей в глаза, но Гермиона стояла и ждала, навязываясь, пока не получила небольшой кивок.

Вскоре Малфой склонился над столом, спиной к Грейнджер, и она осторожно водила палочкой над его кровавыми рубцами.

— В нескольких местах кожа повреждена слишком сильно. Возможно, удастся избежать похода в Мунго, но нужно будет повторить заклинания исцеления. Я могу вернуться к обеду, — предложила Гермиона.

Ответное молчание Драко говорило о многом.

— Она часто причиняет тебе боль?

— Иногда. — Он ждал слишком долго, прежде чем ответить.

Грейнджер обдумала это. Сама она понятия не имела, где начинается и заканчивается грань между грубым сексом и насилием. Малфой дал на это согласие? Если да, то почему он выглядел таким подавленным? Случилось что-то еще?

— Я попросил ее о ребенке… — тихо сказал Драко. Настолько тихо, что Гермиона едва разобрала.

Не ответив, она закончила лечение, а затем помогла ему одеться.

— Если тебя это интересует, — Гермиона собралась с силами, — я вообще-то пришла, чтобы спросить…

Голова Драко наклонилась в сторону, будто само его тело отказывалось ее слушать.

Гермиона почувствовала, как краснеет, потому что отчетливо поняла, что Малфой откажет ей. Как глупо с ее стороны всерьез размышлять об этом…

— Неважно, — она коротко кивнула ему и вышла из его кабинета.

До конца дня Грейнджер заставляла себя продолжать работу, а вечером и все выходные искала возможные варианты зачатия.

Комментарий к 1. Безумная идея

.

Если вы добрались до этого места, то, пожалуйста, ПОСТАВЬТЕ ЛАЙК — это оОоОчень важно для новых работ :) Ну, и отзывы — это особый вид приятности для любого автора ;)

========== 2. Консенсус ==========

Комментарий к 2. Консенсус

Спасибо, что тепло приняли эту историю!

В качестве благодарности — сразу новая глава :)

Обращаю ваше внимание: местами в фанфике “подсвечиваются” моменты, которые часто остаются за кадром. Например, в первых главах будут несколько раз упоминаться менструация и овуляция — два героя обсуждают планирование беременности, так что это неизбежно. Будьте морально готовы :)

.

В среду вечером Гермиона была дома, наслаждаясь едой на вынос и бессмысленным просмотром телевизора, когда в дверь ее квартиры постучали.

Для нее было необычно принимать посетителей. У нее было мало друзей, и большинство из них приходили, только если она приглашала.

Когда Грейнджер открыла дверь, на пороге стоял Малфой.

— Я могу войти?

Гермиона пропустила его в гостиную и перевела телевизор в беззвучный режим, намекая, что Драко не задержится достаточно долго, чтобы ради этого стоило выключить технику.

Малфой огляделся вокруг. Ее квартира была скромно обставленной, но чистой и практичной.

— Все в порядке? — спросила Гермиона.

Драко промолчал, вместо этого подойдя к дивану.

— Можно? — спросил он через плечо, но, не дожидаясь ответа, приземлился почти туда, где до этого сидела Гермиона.

— В пятницу я заходила, чтобы осмотреть тебя, но ты ушел… — начала Грейнджер. Она осталась на ногах. Фактически, Гермиона так привыкла к тому, что между ними располагались предметы мебели — в основном письменные столы, — что ей было странно думать о том, чтобы просто сесть рядом с Малфоем.

— Я знаю. Я ушел. Зачем ты вообще приходила? О чем хотела спросить?

Она подошла на полшага ближе.

Гермиона колебалась, стоило ли ей сесть. В конце концов, было ли бы грубо стоять на протяжении всего разговора?

— Я видела, как Астория уходила, и…

— И ты решила взглянуть на Драко Малфоя после соития? — Он усмехнулся.

В целом, у Малфоя было то выражение лица, которое говорило ей, что он не отстанет, пока не получит информацию.

Она неохотно опустилась на пустое место, которое занимала раньше.

Гермиона уже чувствовала, что снова краснеет при мысли о том, чтобы обсудить с ним вопрос о своей планируемой беременности.

— Выражение лица Астории было будто бы более сардоническим, чем обычно, и это обеспокоило меня. Так что, когда я увидела, что твоя дверь открыта, я решила проверить, все ли с тобой в порядке.

Драко сидел к ней вполоборота и теперь склонил голову на спинку дивана. Он смотрел на нее в позе, словно из какой-то нелепой фотосессии. Вероятно, так оно и было, подумала Грейнджер: он не раз делал снимки для Пророка.

— И какой у тебя был вопрос?

Гермиона отвернулась.

— Как твоя спина? — Она попробовала перевести тему.

— Спина в порядке, спасибо, что спросила. — Он поерзал. — Знаешь, мне все время снится, что я, будучи пьяным, рассказываю тебе секреты обо мне и Астории. Я действительно это сделал, да?

Грейнджер коротко кивнула.

— Да, Драко.

— Ты кому-нибудь рассказала?

Гермиона посмотрела на него с обидой. Не мог же он всерьез подозревать, что она станет перетряхивать с кем-то его грязное белье? Малфой, удовлетворившись, кивнул.

— Так, что ты собиралась спросить? — Драко предпринял новую попытку.

Она вздохнула и уставилась на свои руки.

Малфой был настырным, если хотел чего-то.

— Гермиона? — Голос Драко стал мягким и нежным, какого она никогда раньше не слышала. — Я доверяю тебе. О чем ты собиралась меня спросить тем утром?

Грейнджер решила шагнуть с обрыва.

— Ты помнишь, что мы обсуждали мое намерение завести ребенка?

Он кивнул.

— Пусть не напрямую, но ты намекнул, что готов помочь…

Что ж, Малфой казался действительно пораженным. Его челюсть отвисла.

— Я понимаю, что это необычная ситуация, и я не обижусь, если ты скажешь, что был пьян, а я неправильно поняла… — Грейнджер не чувствовала себя способной на нормальные формулировки. — Как бы то ни было, я наводила справки в клинике, и они подтвердили, что сейчас нет ничего необычного в том, что друзья или знакомые, не состоящие в отношениях, имеют ребенка в результате ЭКО…

Она застряла, потому что выражение его лица перешло в состояние максимальной задумчивости.

Но ни одного слова по-прежнему не вылетело из его рта.

— Я пойму, если нет, ничего такого, Малфой, просто…

Драко тяжело сглотнул.

Моргнул и отвернулся.

Откашлялся.

— И я смогу воспитывать его? — тихо спросил он.

Вопрос поставил Гермиону в тупик.

— Если захочешь, — она пожала плечами.

— Но ты бы позволила бы мне?

— Ну, знаешь… — Гермиона нахмурилась. — Драко, у меня нет семьи. Если рядом будет кто-то, кто сможет помочь, сменить подгузники и забрать ребенка на выходные… в общем, любой уровень участия, который был бы для тебя приемлем, это будет кстати. Я бы использовала анонимного донора, если бы думала иначе.

Драко снова прочистил горло и посмотрел вверх.

Одинокая слеза скатилась по его щеке, и он сжал губы, с трудом сглатывая комок в горле.

Его реакция была слишком… чувствительной стороной Малфоя, о существовании которой Грейнджер не подозревала.

— Конечно, это все не так быстро, я еще даже не выбрала окончательно клинику ЭКО, так что…

Драко резко перевел на нее взгляд. Его зрачки были расширены.

— Нет! Никаких клиник. Ни врачей, ни записей. Астория, она… — Он запнулся. — Ты не понимаешь, Гермиона. Если она узнает, что я в этом замешан, и вы, и ребенок окажетесь в опасности! Драккл, да уже даже то, что мы будем видеться чаще… — Было видно, как стремительно вращаются шестеренки в его голове. — …Нам, определенно, понадобится прикрытие, так что мы сообщим людям, что работаем над новым проектом «Лаванда» и, очевидно, он оказался сложнее, чем мы ожидали вначале. Что-то вроде того…

Она не поняла.

— Но я уже закончила его. Готовый текст «Лаванды» у тебя на столе…

— Как я уже сказал, эта работа оказалась гораздо более сложной, чем предполагалось изначально! — настаивал Драко, многозначительно глядя на Гермиону.

Грейнджер замерла.

Внезапно ее мысли вернулись к заявлению Малфоя.

— Драко, если мы не будем использовать ЭКО, то как ты предлагаешь нам?.. — Слова не шли у нее с языка. Гермиона густо покраснела.

Он поднял брови и наклонил голову. Словно ответ был очевиден.

— Брось! Ты же не можешь всерьез!..

— А ты бы предпочла лежать на столе, пока какой-нибудь медик вставляет тебе между ног шприц? Или как там они доставляют сперму куда нужно?

Она прикрыла глаза.

Разговор вышел из-под контроля.

— В матку при помощи тончайшей иглы вводят сперматозоиды, которые оплодотворяют яйцеклетку, и происходит…

— Грейнджер! — Малфой дождался, пока Гермиона все-таки посмотрела на него. — Я не хочу лекцию о том, как работает эта технология. В любом случае, мы не можем рисковать, используя клинику.

— Но мы также и не можем сделать… — от безысходности она развела руками, указывая на пространство между ними, — …так, как ты предлагаешь.

Драко качнул головой.

— Конечно, у меня был секс только с одной женщиной, но я уверен, что справлюсь. Моя физиология работает исправно.

Гермиона не могла поверить, что они действительно обсуждают подобное.

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

Лицо Гермионы стало пунцовым.

— Нет.

Он удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Тогда, полагаю, следующее, что нам нужно, это одна из этих палочек для овуляции — я видел рекламу.

— Но мы не можем, Малфой! — Гермиона всматривалась в его лицо, но находила на нем только решимость.

Драко сложил руки на груди.

— Насколько я знаю, у нас обоих есть все необходимые детали, чтобы это сработало. Или есть что-то, о чем ты недоговариваешь?

Гермиона открывала и закрывала рот, как рыба.

Вокруг нее была суша. Буквально пустыня.

— Отлично. Купи несколько таких палочек, пописай на них, и мы поймем, как двигаться дальше.

— Ты же шутишь, да? — Ее система координат трещала под давлением на излом, когда Грейнджер погружалась в это все дальше и дальше.

— Это проблема?

Она моргнула.

Встряхнула головой.

— Нет, я могу, но просто…

— Значит, договорились! — Драко потянулся к пульту от телевизора. — Ты смотришь это или можно переключить? — спросил он.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно место, где переночевать сегодня. Один из наемников Астории стережет мою квартиру. Я едва улизнул от него, — Малфой звучал так, будто история о громиле, караулящем его жилье, была чем-то обыденным.

Гермиона не хотела знать, как он дошел до этого.

— Так ты используешь меня, чтобы спрятаться от Астории?

— Я буду спать на диване. Я тебе не помешаю.

— Ты не можешь просто вломиться ко мне и заявить, что останешься на ночь, Малфой.

— Тебе что жалко своего дивана? — Он пошевелился, проверяя мягкость мебели. — И я не сделаю его хуже, чем он уже есть.

Грейнджер была в растерянности.

Так что вопрос все-таки сорвался с ее языка.

— Зачем Астории вообще это делать? Нанимать кого-то, чтобы они держали тебя под контролем?

— Потому что мое поведение в последнее время было почти дерзким. Разве это не очевидно?

— Ты серьезно?

— Ну, ей нравится обладать некоторым контролем над ситуацией. — Он будто бы не чувствовал, как ужасно это звучало.

— Ты не принадлежишь ей. Ты не вещь. — Ее негодование прорывалось наружу.

Малфой поморщился.

— Мы можем, пожалуйста, поговорить о чем-то еще?

Гермиона закатила глаза.

— Ты показывал свои раны врачу?

Вместо ответа Драко переключил на канал о спорте, и толпа оглушительно взревела. Будто этого было мало, он увеличил громкость, заглушив требования Грейнджер.

Она вздохнула и подала ему пакеты с остатками наггетсов и жареной картошки.

— Ты мудак, — уходя, Гермиона все-таки выпустила пар.

Драко откинул голову назад, глядя ей вслед.

— Ты только сейчас это заметила?

***

У Гермионы не хватило духу выгнать Драко.

В итоге он так и заснул, сидя на диване перед телевизором. Она тяжело вздохнула, подумав, что укладывать его спать стало входить у нее в привычку. Стащив с Малфоя обувь, Грейнджер помогла ему вытянуться и накрыла длинное тело одеялом.

Спящий Драко выглядел беззащитным и — Гермиона понятия не имела, отчего вообще обратила на это внимание, — крайне привлекательным.

***

Проснувшись среди ночи, Грейнджер забыла, что он был в ее квартире.

Она встала, чтобы выпить стакан воды, и чуть не прибила Малфоя бутылкой вина, которую схватила со стола, когда увидела, что неизвестный совершает набег на ее холодильник. Ей потребовалось время, чтобы понять, кто это был.

— Я же могла покалечить тебя!

— Полагаю, есть способы и похуже, — он, как ни в чем не бывало, пожал плечами, а затем, потянувшись вперед, забрал бутылку из ее рук.

С тех пор как она оставила его ночевать в гостиной, Малфой разделся, и теперь на нем были только боксеры, которые не оставляли большого простора для ее воображения.

Драко был красивым. Не накачанным, но и не тощим. Пропорциональный по всем канонам.

Шрамы на его спине заживали, новых рубцов не было, и Гермиона не знала, означает ли это, что за прошедшие дни у него не было секса с Гринграсс, или она действительно травмировала его только «иногда».

— Нравится то, что ты видишь? — Драко вытащил из холодильника кусок вареной ветчины и начал отрезать от нее кусочки маленьким ножом. Он протянул Гермионе немного.

— Отстань. — Тем не менее, прежде чем окончательно отвести глаза, Грейнджер вновь скользнула по нему взглядом. Если быть честной, Малфой был единственным мужчиной, который когда-нибудь расхаживал по ее квартире в одних трусах.

Гермиона заставила себя улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, а затем прошла мимо него, чтобы взять пресловутый стакан.

— Итак, когда мы начнем наш особенный маленький проект? — прожевав очередную порцию ветчины, спросил Драко.

— Я не знаю. Я еще не решила.

— Я подумал, что нам стоит пройти тестирование.

— Какое?

— На инфекции, передаваемые половым путем. Я позвоню своему врачу, чтобы назначить прием, и какое-то время буду избегать Астории, пока все не закончится. Как только мы обменяемся результатами анализов, и ты помочишься на палочки, мы сможем планировать конкретнее.

Гермиона понятия не имела, как они собираются реализовать свой план.

Заняться настоящим сексом с Драко Малфоем?

Что ж, это было тем, на что ей требовалось время, чтобы привыкнуть.

— Ты предпочитаешь встречаться здесь или в отеле? Я могу забронировать гостиницу, но мне понадобится дополнительное время, чтобы снять наличные для оплаты. Бумажный след, помнишь?

Это звучало почти гадко, если задуматься.

Малфой рассуждал о том, чтобы привести ее в номер, втайне от его девушки, и выделить ей порцию спермы. Гермиона поежилась. Ей определенно стоило делать скидку для нравственной стороны вопроса.

— Мне не нужны тесты на инфекции. Я чиста.

Драко засунул в рот еще один кусок ветчины.

— Ну, учитывая, что я в своей жизни спал только с одной женщиной, то тоже мог бы сказать, что они мне не нужны. Но, думаю, что ради точности, как часть профессионального подхода, мы оба можем согласиться, что лучше проявить осторожность. Это формальность, вот и все, Грейнджер.

Гермиона покраснела до корней волос, радуясь, что он не спросил, почему ей не нужно было проверяться на венерические заболевания. Она бы не выдержала делать это здесь и сейчас, когда Драко стоял на ее кухне в своих трусах-боксерах.

Он хотел, чтобы они сдали тесты? Хорошо, она была готова пойти на это, чтобы он был счастлив. В конечном итоге, как Малфой и сказал, это была просто формальность.

— А ты всерьез думаешь, что сможешь? — спросила Гермиона. — Я имею в виду, сам процесс?

— Процесс? — До Драко не сразу дошло. А после — выражение его лица сменилось на оскорбленное. — Ну, мне нравится знать, что до сих пор у меня не случалось провалов.

— Это другое, — заспорила она.

— Почему? Ты не Астория, но ты тоже женщина.

— Я маглорожденная, Драко, если ты забыл.

Малфой замер.

Его глаза полыхнули.

— Не пеняй меня тем, каким недалеким я был в школе. Прошло столько лет, Грейнджер, и идеи чистокровности давно не имеют смысла. Даже мой отец изменился и лично боролся за то, чтобы переманить тебя от конкурентов.

Гермиону это не слишком успокоило. Потому что было еще кое-что.

— Я некрасивая, Драко. — Ей ни за что было не тягаться с Гринграсс: ее перламутровой кожей, изящными чертами лица и точеной фигурой. — Я-я имею в виду, может быть, если бы мы выключили свет…

Взгляд Малфоя стал странным.

— Нет, — медленно сказал он. — Думаю, мне бы хотелось тебя увидеть.

— Но…

Драко шагнул к ней, сократив расстояние, и она смогла почувствовать его дыхание на своей щеке. Обнаженная кожа его груди была так близко, что Гермиона могла ощущать тепло, исходящее от него.

Она замерла, когда его бедра практически коснулись ее бедра, буквально на волосок от того, чтобы прижаться к ней. Его рука скользнула по ее животу, прикрытому футболкой, а губы прошептали мимо ее виска:

— Я справлюсь, Грейнджер.

Гермиона повернулась к нему, когда он отошел, и наблюдала, как Драко пятится от нее. Его боксеры слегка натянулись.

«Это было…» — мысль застучала у нее в голове, и Грейнджер зажмурилась.

Малфой ухмыльнулся, а затем выключил свет на кухне и вышел из комнаты.

Гермиона налила себе стакан воды и вернулась в постель, стараясь не думать о Малфое и его эрекции.

.

.

Комментарий к 2. Консенсус

.

.

Пожалуйста, ПОСТАВЬТЕ ЛАЙК, чтобы показать другим читателям, что это хорошая история — для новых работ это очень-очень важно :)

========== 3. Венерическое ==========

Комментарий к 3. Венерическое

Приятного чтения))

.

Утро отличалось от любого другого.

Малфой приготовил завтрак, насвистывая и ухмыляясь, как будто провел всю ночь в ее постели, а не на диване со старыми пружинами, которые впивались ему в спину.

Гермиона была молчалива.

Когда они закончили с яйцами и беконом и сели, медленно потягивая кофе, она наконец попыталась прояснить ситуацию.

— Драко, ты уверен, что хочешь этого? — Она многозначительно наклонила голову. — Со мной?

— Ты действительно собираешься возвращаться к этому снова и снова? — Малфой сделал глоток. — Если ты передумала, то просто скажи мне, Грейнджер.

— Я не передумала, — покраснела Гермиона.

Она собиралась заняться сексом с Драко Малфоем.

Это было безумием.

— Моя менструация должна начаться на следующей неделе. — Очевидно, что ее щеки аллели.

— Хорошо, значит, мы говорим о трех неделях или около того до следующей овуляции.

Грейнджер глотнула побольше, стараясь взять себя в руки.

Напротив нее сидел Драко — тот самый Малфой, который изводил ее в школе и весь последний год работы. И он же теперь казался достаточно заинтересованным, чтобы стать отцом ее ребенка.

Драко поднялся и составил посуду в раковину.

— Мне нужно идти. Дашь мне знать насчет гостиницы?

Она кивнула.

— Куда ты идешь? — Это было не ее дело, но Гермиона слишком поздно спохватилась.

— У Колина футбольный матч, — Малфой ответил легко, словно для него имело смысл посвящать ее в свою жизнь. Угадав сомнение во взгляде Грейнджер, Драко добавил: — Он младший брат Астории. После того, как ее родителей не стало несколько лет назад, ее назначили опекуном.

— Я почти не помню его. Сколько парню?

— Колину девять. Он родился на следующий год после нашего окончания Хогвартса.

Гермиона приятно поразилась, чувствуя тепло в голосе Малфоя, когда он говорил про мальчика. И то, что он оказывал ему поддержку даже на школьных занятиях, заставляло ее сердце немного разбиться.

Драко ухмыльнулся, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ладно. Увидимся на работе. — В его взгляде плескался вызов.

— Ты же не собираешься делать это постоянно, верно? — Гермиона крикнула ему вслед.

Малфой уже вышел. Ей показалось, что он рассмеялся.

Гермиона вытерла его слюну со своей щеки.

— Змееныш, — вздохнула она.

***

На следующей неделе стало хуже.

— Это тебе. — Драко поставил на стол подарочный пакет.

— Что там?

— Шоколад. Много шоколада, если быть точным.

Глаза Гермионы расширились. А потом сжались в подозрительные щелки.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — она сунула пакет обратно ему в руки.

— Поддерживаю тебя, Грейнджер, — парировал Малфой.

Теодор Нотт сидел за соседним с ней столом и с любопытством переводил взгляд с одного на другого.

— Обойдусь без этого.

— Сегодня ты выглядишь немного напряженной, — он делал вид, что не замечает свидетеля.

— Скажем так, меня беспокоит дополнительная работа, с которой мне придется иметь дело после того, как босс отклонил все мои предложения по проекту «Лаванда», — огрызнулась она.

Драко внезапно смутился.

— Я всего лишь стараюсь быть вежливым, Грейнджер. — Он осторожно глянул на Нотта, а потом вернулся взглядом к Гермионе. — Слушай, я просто оставлю это здесь, ладно? — Драко бросил пакет на край пустого стола возле двери и вышел.

Как только Малфой исчез, Тео не выдержал.

— С каких это пор Драко подкармливает тебя?

— Судя по всему, с этого момента.

— И целый пакет шоколада? Ты что, собрала на него компромат? — пошутил Нотт.

Губы Грейнджер произнесли первое, что пришло ей на ум:

— Я поймала его с Асторией.

— Что ж, значит, взяточничество… — Теодор засмеялся. — Отлично, можешь доить его по полной. — Он встал, подошел к подарочному пакету и открыл. Забрал пару плиток шоколада. — Вы двое тоже трахаетесь или что-то в этом роде?

У нее не хватило наглости отрицать это предположение, так что она просто проигнорировала его.

Нотт вскрыл одну из шоколадок, а вторую сунул к себе в ящик.

— Сладости… Я так понимаю, у тебя месячные? Надо отдать должное боссу, он не дурак. Будешь? — предложил несколько кубиков.

Гермиона закатила глаза.

Как Тео с первого раза попал в яблочко?

При таких темпах половина Малфой-Юнион будет знать ее месячный цикл.

— Спасибо, не хочу, — она выдавила из себя улыбку, которая больше напоминала гримасу.

***

Гермионауспела сдать анализы на инфекции, передающиеся половым путем, до начала менструации и через неделю получила результаты. Как и ожидалось, напротив каждого названия в Заключении стояла метка «Отрицательно».

В выходные она пригласила Малфоя к себе домой, и они вместе открыли пиццу, после чего Гермиона показала ему листок.

— Отлично, — ответил Драко, даже не взглянув на него. Он положил его в сторону и продолжил жевать.

Сегодня Малфой казался сжатой пружиной, которая готова была взорваться.

— Драко? — Грейнджер не понимала. — За этот лист бумаги я прошла целый ряд весьма унизительных испытаний, если можно так выразиться.

— Я знаю, — он уставился на экран телевизора.

— Тогда я не понимаю.

Малфой вздохнул.

— Гермиона, на самом деле, не имеет значения, что написано в твоем Заключении, потому что… — он запнулся.

Она догадалась не сразу.

А потом ее сердце дрогнуло.

— У тебя «Положительно», да?

Драко дернулся.

Сжал правую руку в кулак, а затем отпустил ее.

Пошевелил ногой и снова рукой.

Он не мог сидеть на месте.

Не мог смотреть ей в глаза.

— Мне нужно будет пройти курс лечения, прежде чем мы сможем… заняться сексом.

Гермиона тормозила.

— Но ты ведь был только с Асторией, тогда откуда… Ох!

Ей показалось, что она сунула руку в кипяток.

Малфой и Астория начали встречаться еще в школе, и Драко пронес свое чувство к Гринграсс через всю жизнь. Иногда Грейнджер казалось, что это слепая влюбленность — по целому ряду причин, — но до сих пор она отчего-то считала, что их верность взаимна.

Всю свою жизнь Драко был предан Астории.

И сейчас он планировал завести ребенка от Гермионы только потому, что ему нужен был наследник — Малфой хотел быть отцом, — и они будут спать вместе лишь для того, чтобы создать ребенка.

То, что должно было произойти между ними, являлось исключительно техническим процессом.

Настоящие чувства и эмоции для Малфоя были связаны с Гринграсс, и сейчас он узнал, что она ему изменяла.

— Ты говорил со своей девушкой? — тихо спросила Грейнджер.

Драко покачал головой.

— Сначала я хотел сказать тебе.

— Спасибо, — Гермиона попыталась поймать взгляд Малфоя, но его голова была повернута строго к телевизору. — Если тебе нужно немного времени, Драко, то можешь переночевать у меня.

Он кивнул.

Его конечности все еще продолжали подрагивать от нервного напряжения, пока он не отказался от попыток усидеть на месте и не вскочил на ноги.

— Я собираюсь на пробежку, — заявил Малфой и двинулся к двери.

— В джинсах? — Гермиона окликнула его, уже стоящего на пороге.

Драко посмотрел на себя, на свои джинсы и кожаные туфли, которые уже надевал не задумываясь.

Он прикрыл глаза, давая себе время.

Малфой мог бы вернуться в свою квартиру, но Астория тоже владела недвижимостью в этом жилом комплексе, поэтому были шансы, что он столкнется с ней, хотя еще не был готов к разговору. В этом и был весь смысл его пребывания сегодня здесь, у Гермионы, с самого начала.

Он не знал, почему, но каким-то образом он начал доверять Грейнджер. Драко научился ценить комфортное молчание, которое часто возникало между ними.

Малфой посмотрел на нее.

— Спасибо.

Он зашел в спальню, чтобы трансфигурировать свою одежду, и через несколько минут дверь ее квартиры закрылась.

***

Прошло больше часа, прежде чем прозвенел звонок.

К тому времени Гермиона уже давно выключила телевизор и надела домашние штаны и футболку, в которых обычно спала.

Драко выглядел изнуренным и едва ли не падал в обморок, когда вошел в дверь. Ей не нужно было говорить ему, что он перестарался.

К счастью, у нее в холодильнике было немного восстанавливающего зелья, припасенного на непредвиденный случай, и после того, как Малфой выпил бОльшую часть, Гермиона отвела его в ванную, чтобы он принял душ.

Она изменила для него часть своей одежды, которую теперь можно было использовать, как пижаму: ей не хотелось, чтобы Драко вновь разгуливал перед ней в одних трусах. Оставив вещи на полочке возле стиральной машинки, Грейнджер отправилась на кухню, чтобы сделать им чай.

***

Когда она вернулась, Малфой оказался уже под одеялом.

В ее постели.

Его волосы все еще были влажными, но он крепко спал.

На мгновение Гермиона подумала о том, чтобы отправиться спать на диван, но потом отказалась от этой идеи. В конце концов, это была ее кровать, и Драко не был тем человеком, о котором ей нужно было беспокоиться в плане насилия или чего-то подобного. На тысячу процентов не этой ночью точно — не после того, как он только что узнал про Асторию.

Гермиона забралась под одеяло на своей стороне и заснула.

***

На следующее утро она проснулась с рукой Драко на ее талии. Его голова лежала на ее плече, а нога… была переброшена через ее тело.

Гермиона замерла и зажмурилась, когда поняла, что его утренняя эрекция прижимается к ее бедру.

Малфой засопел и, потянувшись, уткнулся носом в ее шею.

— Драко? — позвала она, и он заурчал. — Ты лежишь на мне.

Прошло долгое мгновение, пока до Малфоя добралось осознание их позы. Он перевернулся, освободив ее, но, когда Грейнджер собралась встать, утащил ее обратно в кровать, все еще немного сонную, и настоял на том, чтобы полежать хоть немного дольше.

— Просто еще несколько минут, Гермиона…

Она не знала, почему согласилась.

Однако через некоторое время ей все же потребовалось в ванную, чтобы совершить процедуры, и Грейнджер не вернулась в постель, а вместо этого начала готовить завтрак. После того как Драко, наконец, встал, он разложил яичницу по тарелкам, но не смог заставить себя съесть свою порцию. Всей его едой оказалась половина чашки кофе.

К тому времени, когда он готов был уйти из квартиры, Малфой выглядел так, будто на его плечах лежала тяжесть всего мира. Стоя у двери и наблюдая, как он обувается, Гермиона не могла его винить.

Его жизнь рушилась.

— Врач сказал, что лекарство подействует через пару недель, а затем мне нужно будет пройти повторное тестирование. Думаю, к тому времени, как я завершу все это, мы уже пропустим твои благоприятные дни. Нам придется дождаться следующей овуляции.

— Эм, к-конечно, — заикаясь, ответила Грейнджер, однако одернула себя, потому что любое смущение, которое она могла бы испытывать, обсуждая с ним свой цикл, становилось малозначительным при мысли о разговоре, который ему предстояло вести со своей мстительной и злой Асторией.

Той самой Асторией, которую он безумно любил с тех пор, как Малфой себя помнил.

— Драко… если тебе нужно будет позвонить кому-нибудь, то ты знаешь мой номер. В любое время.

— Спасибо. Я ценю это. Однако думаю, что будет лучше, если твой контакт в моем телефоне не появится нигде в радиусе многих миль от моей милой девушки, пока проект «Лаванда» не будет завершен. Я не хочу подвергать тебя пустому риску.

— Малфой?..

Он повернулся к ней, хотя уже сделал шаг за дверь, но его взгляд буквально умолял ее промолчать, и, уважая это, Гермиона кивнула в знак согласия. Слова не сорвались у нее с языка.

Драко ушел.

***

Пока Малфой вел машину, то размышлял, что самым ужасным в его противостоянии с Асторией была его животная реакция на нее — практически на уровне рефлексов. Ему достаточно было увидеть ее, чтобы хотеть ее. Жаждать. Ее красивое лицо, высокие скулы и длинные шелковые волосы, которые ему нравилось пропускать между своих пальцев. Ее тело без единого изъяна. Драко любил свои воспоминания о том, что ее рот всегда был открыт для него, а ее глаза закатывались от похоти, когда Астория кончала. Его сперма капала с мягких губ и стекала по ее бедрам.

Малфой никогда не использовал с ней презервативы. Он просто не мог представить, что в этом есть необходимость. Гринграсс применяла противозачаточные чары, чтобы избежать беременности, но казалось, что ни один из них не переживал о возможных венерических заболеваниях. Потому что они были только друг у друга.

Он принадлежал Астории, а она — ему. Так было всегда.

Однако теперь Драко был вынужден подвергнуть сомнению эту версию событий.

Гринграсс была там, где он и ожидал: дома, крича на Колина, который жаловался, что опоздал на футбольный матч. Повышенные интонации были для нее обыденным делом.

— Астория?

Она обернулась к нему, откинула волосы назад и зло прищурилась. Даже будучи разъяренной, ей удавалось оставаться самой красивой женщиной из всех, которых он когда-либо встречал.

— Где ты был, Драко?!

Вместо ответа на ее вопрос, Малфой взглянул на младшего Гринграсса. Мальчишка смотрел на него с надеждой.

— Колин, жди меня в машине, — он достал из кармана ключи и протянул их Колину.

— Я не разрешала тебе забрать его.

— Почему бы и нет, милая? Парень уже опоздал на матч, а ты, кажется, напилась, несмотря на раннее время. — Драко дернул рукой. — Колин, я отвезу тебя, жди в машине, — повторил Малфой, не отрывая взгляда от Астории.

Мальчик посмотрел на свою сестру, а затем на ее парня. Поразмыслив, он выхватил ключи и ушел, обеспокоенно оглядываясь через плечо.

Гринграсс отреагировала на это, как на предательство. Ее рука взметнулась, и щеку Малфой обожгло ударом. Кольцо, подаренное на их годовщину, разрезало кожу, и Драко почувствовал, что выступила кровь.

— Как ты смеешь?! — В этом было все: целая россыпь претензий и требований, с которыми Драко в последнее время справлялся все хуже и хуже.

Малфой вытер лицо нижней частью футболки. И на мгновение вспомнил о Гермионе, которая сейчас лениво проводила воскресенье в своей квартире. В своей идеально упорядоченной жизни. Обыденные мелочи, которые они могли бы делать вместе, когда родится ребенок; все началось с шутки, но, когда Грейнджер спросила его по-настоящему, в голове Драко начали формироваться возможности.

Конечно, внешнее сравнение Гермионы с Асторией было не в пользу первой, об этом не могло было бы быть и речи, но в то же время Грейнджер была честной и надежной — эти качества почти отсутствовали у Гринграсс.

С Гермионой не было никаких уловок: то, что Драко видел, было тем, что он и получал. И еще у нее были удивительные шоколадные глаза. Малфой был вынужден признать, что у него имелась слабость к этим глазам.

Грейнджер слишком отличалась от Астории, стоящей перед ним.

Астории, которой он посвятил себя — всю свою жизнь, — и которая, судя по всему, была далеко не так предана ему, как Драко себе представлял.

Он понятия не имел, с чего начать.

— Я недавно ходил на плановые анализы к врачу. Знаешь, Стори, это охрененно странно, когда тебе говорят, что у тебя инфекция, передающаяся половым путем, хотя ты всю жизнь был моногамным. — Малфой изо всех сил держал спину прямой, хотя его в прямом смысле гнуло от тяжести переживаний. — Хочешь как-то объяснить это?

— Ошибка в твоих тестах, полагаю, — жестокая улыбка растянулась на ее губах.

Драко знал, что ей нельзя доверять, когда она использовала это выражение лица. Он ожесточился. Когда-то Малфой находил эту улыбку соблазнительной и милой. Теперь же он чувствовал себя преданным и злился.

— Держишь меня за идиота? Технический сбой, да? — Его глаза сверкнули.

Астория небрежно пожала плечами.

— Чья-то досадная оплошность. Я слышала, иногда эти вещи случаются, магловские технологии несовершенны.

Драко уставился на нее, его взгляд буквально впился в красивое лицо. Он чувствовал, как внутри него кипит гнев, и ее оправдания были сраным дерьмом.

Малфой знал, что, снедаемый ревностью, хотел бы наорать на нее.

«Сколько?! Как часто?! Как часто кто-то трахал тебя, пока я даже не догадывался?!»

Однако его настоящие слова были почти жалкими.

— Ты ведь понимаешь, что врачебная ошибка — это полный бред, да? Я могу пройти это заново. Будут ли результаты теми же?

«Сколько, Астория?! Сколько мужчин у тебя было?! В твоей постели? В офисах, похожих на мой? Сколько?! Как долго?!» — его мозги закипали от ядовитых мыслей, но Малфой сдерживался. У него не было доказательств — лишь неуверенность в себе и паскудная надежда на то, что Гринграсс не могла его предать.

Его штормовые глаза метали молнии, пока он смотрел, как она наливает и пьет вино.

Астория просто улыбнулась и подняла брови, как бы говоря: «Ты слишком привязан ко мне, чтобы по-настоящему брыкаться».

Драко покачал головой и отвернулся.

Сдался.

— Я отвезу Колина на его матч.

Внезапно лицо Гринграсс изменилось, в ее глазах появилась мягкость. Насмешливая улыбка исчезла.

— Драко… ты мне нужен. Я скучаю по тебе, — расстояние между ними сократилось так быстро, что он не успел среагировать прежде, чем она обхватила его шею правой рукой, все еще держа бокал вина в левой. — Я хочу тебя, слышишь? — Астория провела языком вдоль пореза на его щеке, оставив влажный след своей слюны. — Ты ведь мне веришь?

Малфой на мгновение зажмурился, а потом отступил и скинул с себя ее руку. Не обращая внимания на ее мягкие пальцы, схватившие его локоть, на запах ее духов и на то, как одно лишь присутствие Астории заставляло его член шевелиться, он вышел за дверь, не оглядываясь.

В машине ждал встревоженный Колин. Как только Драко забрался внутрь машины, он передал ему обратно ключи и пристегнулся.

— Прости, парень, твоя сестра расстроена, — сказал Малфой, и мальчик кивнул, глядя прямо перед собой.

— Она почти всегда расстроена, — слова сорвались с его губ.

— Что ж… согласен, частенько. Вероятно, у нее трудные времена.

— Наверное…

Они доехали, перебрасываясь незначительными фразами, и Драко пообещал дождаться окончания тренировки.

***

Когда Колин вернулся, Драко сидел, сгорбившись и барабаня пальцами по кожаной оплетке руля.

Настроение не становилось лучше. Сомнения разъедали душу, словно опарыши, медленно пожирающие мертвую плоть.

Малфою как никогда не хотелось возвращать Колина Астории. Когда он припарковал машину на улице возле ее элитного многоквартирного дома, Драко остановил парня, когда тот выходил из машины.

— Погоди, — он снял один из ключей на своей цепочке, — вот. — Малфой вложил его в руку Колина.

— Что он открывает?

— Мою квартиру. Ты можешь прийти, когда захочешь, ладно? В любое время. Но, Колин, тебе придется скрыть это от сестры.

Парень схватил ключ и кивнул.

— С тобой все будет в порядке? — Драко многозначительно взглянул на дверь.

Колин засомневался и завис.

Он не сделал ни шагу, чтобы пойти дальше к дому Астории.

— А я могу ненадолго зайти к тебе сейчас, Драко? — тихо спросил мальчик, всматриваясь в глаза Малфоя.

Он выглядел неуверенным, но Драко дернул ручной стояночный тормоз машины и кивнул.

— Тогда пошли.

Их с Асторией квартиры располагались на разных этажах — его выше, — и когда они поднимались на лифте, Малфой надеялся, что им не придется столкнуться нос к носу.

***

Вечер он провел с Колином и Блейзом Забини — своим приятелем, заехавшим после того, как голос Драко в телефонной трубке показался ему похожим на скоро-буду-Малфой-не-натвори-глупостей.

Они вместе ели пиццу, а Драко и Блейз болтали и пили светлое пиво. Астория сквозь зубы позволила брату находиться в квартире Драко, но велела прийти домой как можно раньше.

— Что ж. — Забини сделал очередной глоток, склоняя голову ближе к Малфою. Его голос был тихим. — Это херня, что магловские тесты дают сбои. Тем более, не в этом случае. У меня были подозрения и раньше.

Сердце Малфоя сжималось в тисках.

— Как минимум Энди Мракс, — признался Блейз под шум телевизора. — И Флинт. Или даже оба брата Флинта, хрен его знает.

Драко покачал головой.

— Ты ведь не можешь быть уверен, — слабо возразил он.

— Венерическое, которое выявили анализы, в любом случае подтверждают, что кто-то все-таки был между ее ног, кроме тебя.

Малфой чувствовал, как жар гнева и предательства закипает в его груди, и отчаянно пытался выбросить из головы мысли об Астории. И ее возможных любовниках.

— Кстати, это не конец света, — Забини махнул рукой на член Драко. — Я в таких случаях пью таблетки пару недель, и все проходит. Хотя переводить такое в привычку не стоит.

— Спасибо, — отрезал Драко.

Блейз пожал плечами.

— Тео говорит, что ты пытаешься добиться расположения Грейнджер? С чего бы?

— Гермиона нужна мне для реализации большого проекта. Без нее мы не можем, так что я продемонстрировал дальновидность, проявляя небольшую благодарность к трудолюбивому сотруднику.

Блейз засмеялся.

— Никогда не знаешь, как оно сложится. Может быть, Грейнджер и подойдет тебе. Она умна.

Но Малфой думал вовсе не о Гермионе.

— Я не могу в это поверить… — Драко покачал головой, получив сочувственный взгляд. — Блейз, только не Астория…

И все же доказательства были неопровержимыми. Результаты тестов, выражение ее лица, взгляды, которые он теперь мог вспомнить, и они обретали иной смысл.

Драккл, неужели это было очевидно, и лишь его привязанность застилала глаза?

— В прошлом году ты часто ездил в командировки. Хотя это ничего особо и не меняет.

Драко безнадежно посмотрел на Забини.

Блейз похлопал его по плечу. Все, что он мог сделать, это попытаться подбодрить друга.

— Если мы еще не расходимся, то предлагаю заказать чего-то сладкого. Позвонишь администратору?

В итоге они разделили на троих шоколадный торт и до поздней ночи смотрели старые фильмы.

Драко пришлось нести измученного дремлющего Колина обратно в квартиру Астории, и на пороге их встретил ее телохранитель.

С горечью Малфой задумался, трахалась ли его девушка с этим парнем.

.

.

========== 4. Прелюдия ==========

Комментарий к 4. Прелюдия

Приятного чтения :)

.

Прошло больше пары недель, прежде чем Драко завершил курс лечения, и, когда он положил перед Асторией бумаги с новыми результатами, она перекрыла их своими. В ответ на ее действие, он горько усмехнулся.

— Теперь мы можем начать жизнь с чистого листа? — Драко подумал, что, к сожалению, в его голосе не было той уверенности, какой бы ему хотелось.

Гринграсс подошла ближе. Ужасно хрупкая и беззащитная. Но Малфой знал ее не первый день, чтобы повестись, — ее настроение могло меняться чаще, чем прогноз погоды в телефоне. Хотя его глупое сердце болезненно заколотилось о ребра.

Он до одури хотел бы ей верить.

Однако трагизм ситуации заключался еще и в том, что спустя несколько дней после того, как Малфой узнал об измене, он проснулся с полной уверенностью, что готов дать их отношениям умереть. Тем утром в его душе не было драмы. Лишь глубокая убежденность — время пришло. Словно снежный ком, когда-то рожденный из крохотной снежинки. Простое осознание: его с Асторией связывают похоть и привычка.

Любовь? Когда мать еще была жива, она описывала это чувство совсем иначе, чем то, с которым Драко жил уже много лет.

— Ты спрашиваешь, что такое любовь, Драко? Для каждого, наверное, это что-то свое… Я думаю, что это означает сидеть с кем-то в одной комнате в тишине, смотреть друг на друга и чувствовать внутри умиротворение, — говорила Нарцисса. — Как по мне, все, что выматывает душу и нервы — не любовь. Любовь – это тишина, такая особенная тишина, когда слушаешь и слышишь…

Малфою казалось, что только теперь — спустя годы, — он действительно понял, что рядом с Гринграсс в нем держалось постоянное напряжение. Удивительно, как Драко не замечал этого раньше. Он никогда не знал, какой будет Астория. Оттолкнет или засосет рот в страстном поцелуе; будет ли издеваться или ластиться; причинит боль, ранив до крови, или станет выцеловывать каждый сантиметр разгоряченной кожи.

Эмоциональные качели — ему вдруг пришло на ум подобное сравнение, — и это походило на игру, от которой Драко устал: что бы он не делал, правила оставались неясными, и он проигрывал снова и снова.

— Нам нужна пауза.

Она закусила нижнюю губу, будто была готова расплакаться. Ее слезы каждый раз оставляли на Малфое плохозаживающие раны.

— Драко, — Гринграсс глядела на него из-под опущенных пушистых ресниц, смоченных влагой, — не наказывай меня за то, чего я не делала.

Он ей не верил. Но это уже ничего не меняло.

— Все ведь давно к этому шло… — Малфой вдруг вспомнил про Грейнджер. Было ли его согласие стать отцом ее ребенка одним из неосознанных шагов, подталкивающих к очевидному финалу?

Но тонкие пальцы Астории вдруг скользнули по его груди и опустились вниз, поддевая пуговицу на его джинсах. Драко резко втянул воздух. Такой недвусмысленный намек заставил его прикрыть глаза и стиснуть челюсти. О чем бы ни твердил разум, член по-прежнему был в ее власти. И с каждой секундой промедления решимость Драко все больше катилась к херам.

Стиснув ее запястье, Малфой отстранил непрошенную ласку.

— Не делай вид, что все как прежде, Стори.

Вместо ответа она улыбнулась. И кончик языка смочил ее губы. Астория не была стеснительной и любила быть доступной: могла явиться к нему в кабинет посреди рабочего дня и, сняв белье, перегнуться через стол или могла отсосать ему прямо в машине на школьной парковке. Она упивалась властью, которую имела над Драко, потому что никакая другая девушка ему была не нужна. Только она. Она вся: со своей физической красотой и душевными уродствами, которые Гринграсс не скрывала от него, подкупая этим еще больше.

— Займись со мной любовью? — Ее голос был пропитан чувственностью.

Драко встряхнул головой.

— Ты не можешь шантажировать меня сексом. — Он отодвинулся, хотя для этого ему понадобилось неимоверное усилие воли.

— Не ври, что не возбужден.

— Это тело. Не разум. Я не хочу больше залечивать наши ссоры трахом, — сдавленно произнес Малфой.

— Мы не сможем друг без друга. Мы повязаны, помнишь?

Он, конечно, помнил их юношеские обещания и наивную клятву, скрепленную кровью. Но спустя столько лет фундамент его чувств разрушался.

Любить ее — во всех смыслах, — было тем, к чему Драко привык. Хотеть ее — казалось таким же естественным, как дышать. Две его гребаные константы!

Менять хоть что-то было, как минимум, до одури страшно.

— Нам нужна пауза, — повторил Малфой.

И дверь за ним тихонько закрылась.

***

Драко пришел к Гермионе в субботу вечером, на этот раз с пиццей, фильмом и новым запасом того, что он любил называть «палочками для мочи». Гермиона сунула тесты на овуляцию в шкафчик в ванной и сосредоточилась на более важной задаче: делать вид, что Малфой не выглядит раскатанным асфальтоукладчиком. В последние недели его лицо значительно осунулось. Они виделись только на работе, и лишь вчера он попросил разрешения навестить ее.

Малфой сидел на диване, уставившись в телевизор, и потягивал безалкогольное пиво. Прошла уже пара часов, как Драко находился в ее квартире, но он едва ли проронил больше нескольких слов. Будто ему совершенно не нужно было общение, скорее не хотелось проводить вечер одному.

Гермиона подозревала, что драма в его отношениях с Асторией продолжала разрастаться: с тех пор, как Малфой получил плохие тесты, она ни разу не появлялась в офисе — подобный перерыв был слишком длинным для нее. От Нотта Грейнджер узнала, что они расстались — «почти» добавилось само собой, потому что Тео не был уверен, что Драко сможет соскочить. С его слов, Малфой как-то уже пробовал раньше, но связь между ним и Гринграсс была слишком крепкой, почти магической, и Астория получила Драко обратно.

Каким-то образом Малфой снова оказался в постели Гермионы. Ей показалось это странным, но он настоял и устроился под одеялом на свободной половине кровати. Когда Грейнджер улеглась рядом, его рука нашла ее.

— Я просто подержусь за тебя, ладно?

Она ничего не ответила.

***

Утром Драко выглядел чуть лучше.

— Знаешь, а ведь ты мне так и не сказала.

— О чем?

— Где бы ты хотела заняться сексом? — Малфой склонил голову.

— Драко, у меня нет никакого желания таскаться по отелям. Кроме того, это может быть ночь между рабочими сменами, не хочу тратить лишнее время, так что мне проще сделать все дома.

— Довольно прагматично, — заметил он.

— Я… — Грейнджер почувствовала себя неловко.

Она не понимала, разве не в этом между ними была вся суть? Удобное место и время для реализации проекта? У нее не было романтических иллюзий относительно того, почему Драко согласился, поэтому и отпадала необходимость слишком усложнять ситуацию, притворяясь, что между ними существовало нечто кроме сухой договоренности.

В довершение, Гермиона не была уверена, что ее сердце выдержит, если она подумает об их союзе с какой угодно другой точки зрения.

— Если у тебя нет возражений, то я считаю, что моя квартира вполне пригодна для процедуры оплодотворения.

— Гермиона, да, ты просто романтик до мозга костей, не так ли?

Но, не сводя с нее глаз, Драко все-таки медленно кивнул, принимая условия.

***

«…пригодна для процедуры оплодотворения…»

Не то чтобы Малфой собирался жаловаться, но начинал чувствовать, что Гермиона ожидает, будто он будет своего рода бездушным механизмом, выделяющим сперму, которая ей требовалась.

Драко не был уверен, что сумеет провернуть все именно так.

Он по-прежнему с энтузиазмом смотрел на возможность создать ребенка, но техническая сторона вопроса все же смущала: кроме того, чтобы у него очевидно встал член, требовалось также, чтобы и Грейнджер была достаточно влажной, а Драко должен был признать, что она не казалась воодушевленной предстоящим мероприятием.

Малфой долго смотрел на Гермиону, гадая, что он может сделать, чтобы добиться ее расположения. Он никогда не слышал, чтобы она с кем-нибудь встречалась. Одно время ходили слухи, намекающие на Уизли, но даже они довольно быстро сошли на нет.

Вероятно, размышлял Драко, в ее присутствии парни вели себя как придурки. И он знал, что, определенно, был одним из таких раньше. Но теперь они с Грейнджер собирались завести совместного ребенка, и это требовало определенной деликатности. Ему, по крайней мере, хотелось бы иметь несколько приятных воспоминаний об этом событии. Учитывая, что она краснела по малейшему поводу, Драко подозревал, что покупка ей букета роз приведет Гермиону в ужас. Он улыбнулся про себя этой мысли, прежде чем покинуть ее квартиру.

***

Позже, наблюдая за тем, как Колин ковыляет к нему через футбольное поле, Малфой все еще думал о Грейнджер и их договоренности. В какой-то момент в следующие несколько дней Гермиона должна будет зайти к нему в офис или позвонить по телефону, и вечером он пойдет к ней домой, и они займутся сексом.

Будет ли это похоже на настоящее занятие любовью? Как бы Грейнджер вела себя с ним, будь между ними что-то большее, чем сухая сделка? Драко не мог бы сказать, что не думал об этом. Он не знал, была ли причина подобных мыслей в том, что он находился в попытке вырваться из сетей Астории, по которой слишком скучал, или ответ крылся в самой Гермионе. Но он определенно нервничал. Словно согласиться на это в самом начале — слишком отличалось от того, чтобы действительно вступить с ней в сексуальную связь.

Чем ближе становилась реальная дата, тем тревожнее он себя ощущал. Словно собирался броситься из башни в бурное Северное море.

***

Прошло несколько дней, когда в дверь его кабинета постучали, и Драко, подняв глаза, увидел стоящую на пороге Гермиону.

Она заламывала руки.

Он понял, что это означает, еще до того, как Грейнджер открыла рот.

— Сегодня вечером? — Гермиона вздернула подбородок, Драко воспринял это как «да» и кивнул. — Хорошо. Как насчет того, чтобы я заскочил около семи?

Она очень старалась сохранить спокойное выражение лица. Но ее руки мелко дрожали.

— Я мог бы принести ужин.

— Ты не обязан.

— Кто говорит о необходимости? Это всего лишь предложение.

Гермиона нахмурилась, и Драко почувствовал ее сомнение, волнами расходящееся вокруг. Он встал и обошел свой стол.

— Я просто имею в виду, что мы коллеги, Грейнджер. И после сегодняшней ночи мы все равно останемся коллегами. Я не назначаю тебе свидание и не пытаюсь смутить. Я просто думаю, что это может облегчить нам ситуацию. Просто разумное предложение. Мы же должны вести себя как взрослые в этом вопросе, верно?

Гермиона выглядела так, будто готова была отказаться от всего, но Малфой все-таки получил ее согласие. А после она выбежала из его кабинета обратно в свой офис напротив.

***

Тем вечером Гермиона бродила по квартире, снова и снова задаваясь вопросом, почему она решила надеть единственное платье в своем шкафу. Это была плохая идея. Драко мог видеть ее в платьях лишь на балах еще во время учебы в Хогвартсе; после окончания она определенно предпочитала джинсы или брюки. Теперь он мог бы подумать, что ее наряд — для него, и это выглядело бы нелепо, потому что их встреча не была свиданием.

Раздался звонок.

Гермиона уставилась на дверь.

Она так долго стояла, замерев, что Драко начал стучать.

— Грейнджер, я знаю, что ты там.

Гермиона распахнула дверь.

При виде нее глаза Малфоя расширились. Но он не успел произнести даже приветствие, а квартира уже оказалась закрытой — дверь едва ли не хлопнула его по носу.

Сердце Грейнджер билось, как сумасшедшее.

Драко постучал еще раз.

— У меня есть еда! — крикнул он через дверь.

Она закатила глаза, сожалея о том, что сорвалась, и, наконец, впустила Малфоя внутрь.

— Я собираюсь переодеться, — на опережение сообщила Гермиона.

— Почему бы и нет, — сказал Драко, а затем поднял руку, в которой была сумка с едой из ресторана высокой кухни. — На самом деле, я не буду возражать, если ты решишь съесть все это обнаженной.

Он не мог отказать себе в том, что было так легко: ему практически было достаточно открыть рот, как она уже краснела. Бледно-кремовая кожа Гермионы окрасилась от груди до линии волос, осветив все веснушки, рассыпанные, как волшебная пыль, на ее плечах и лице.

Пока Грейнджер попыталась испепелить его взглядом, Драко направился на кухню, насвистывая мелодию.

— Если ты не возражаешь, вообще-то, я предпочла бы, чтобы мы просто покончили с этим и ты смог бы вернуться домой.

— Никогда не позволяйте людям говорить, что романтика умерла, да, Грейнджер? — усмехнулся Малфой.

Он положил сумку с едой на стол.

— Послушай, Гермиона, особенность стояков в том, что у них есть собственное мнение. Они имеют свойство появляться в самые неудобные моменты — в середине долгого совещания, на большом банкете и тому подобное. Но каким-то образом в подходящий момент, когда кому-то действительно нужен этот стояк по прямому назначению, эта проклятая штука имеет тенденцию быть немного вялой, если ты понимаешь, о чем я.

Она несколько раз моргнула. Драко почесал затылок.

— В общем, члену иногда требуется небольшой период ухаживания. Я не машина, Гермиона. Мне нужно… расслабиться.

Драко продолжительно посмотрел на Грейнджер и вздохнул. Его глаза смягчились.

— Давай назовем ужин разминкой, хорошо?

Она неловко кивнула, а затем махнула рукой в сторону еды.

— Раскладывай по тарелкам. Я — переодеваться.

— Это будет что-то эротичное?

Гермиона покраснела.

Малфой перехватил ее на выходе, положив свою ладонь на ее локоть. Он оглядел ее сверху донизу, а потом его глаза вернулись к лицу Грейнджер.

— Расслабься, Гермиона. У нас впереди целый вечер. Надень что-нибудь удобное, хоть даже пижаму, мне все равно.

***

Пока Грейнджер переодевалась, Драко возился на кухне. Он нашел тарелки и столовые приборы на двоих. Разложил еду. Налил себе и Гермионе по стакану вина.

Когда она вернулась, Малфой скользнул по ней взглядом и почувствовал себя ошеломленным. Грейнджер была одета в короткие — слишком короткие, — пижамные шорты и футболку без бюстгальтера. Он мог это понять по тому, как ее соски торчали сквозь тонкую ткань.

Драко тяжело сглотнул.

— Что ж, отлично. Почему бы тебе не сесть? — Он выдвинул для нее стул, как будто был хозяином.

— Это моя кухня, — отметила Гермиона.

— Я стараюсь ухаживать за тобой, Грейнджер.

Она долго разглядывала его, а затем села.

Спустя время они оба приступили к еде, и комната наполнилась тихим напряжением и скрежетом металлических приборов по тарелкам.

— Знаешь, Гермиона, все в порядке, серьезно, — тихо сказал Драко.

— О чем ты?

— Что это твой первый раз.

Грейнджер замерла с поднесенной ко рту вилкой.

— Что?

— Я сказал, что все в порядке, — Малфой примирительно поднял руки вверх. — Я — тот самый парень, который к двадцати восеми годам спал только с одной девушкой, так что мы испытываем смущение почти на равных.

Ее щеки давно полыхали, но Гермиона упорствовала.

— Ты не можешь утверждать, что это мой первый раз, — настаивала она.

— Ну… Я утверждаю, что ты ничего не знаешь о соблазнении мужчины. Ты явилась в шортах, настолько коротких, что они едва прикрывают твою женственность, но при этом ты выбрала их как максимально нейтральные. Я ведь прав? Просто подумай о том, насколько сексуальны твои ноги.

— Мои ноги никогда не были сексуальными.

Драко стянул губами кусок еды со своей вилки.

— Напомни мне это позже: когда они будут обхватывать меня.

Глаза Грейнджер потемнели.

— Ты не посмеешь, Малфой.

— А что, если я это сделаю? — Драко представил, как будет глубоко внутри нее, а эти длинные ноги сожмут его тело, прижимая ближе.

— Как ты можешь быть таким расслабленным? — потребовала Гермиона.

Драко пожал плечами. Как бы он ни выглядел, внутри у него все дрожало. Он мог бы назвать это повторным лишением девственности.

— Я стараюсь ради тебя. Но не думай, что я отношусь к этому как к чему-то малозначительному.

Грейнджер нахмурилась, изучила его долгим взглядом, но все-таки приступила к еде.

— Расскажи мне, что тебе во мне нравится, — предложил Драко спустя время.

— Мне нравится, когда ты молчишь, — огрызнулась она.

Малфой проигнорировал это замечание.

— Полагаю, тебе что-то во мне все-таки нравится. В конце концов, почему-то же тебе пришла в голову идея, чтобы я стал отцом нашего ребенка.

Гермиона уперлась взглядом в грудь Драко, а затем покраснела до кончиков ушей.

Малфой тепло улыбнулся.

— Мое тело? Что ж, полагаю, это хорошо.

Повисло молчание.

— Драко, — тихо спросила Гермиона, — а почему ты сказал «да»?

Он пожал плечами.

— Ты умна, молода, и у тебя хорошие бедра. У тебя большое сердце, и из тебя выйдет отличная мать. Почему бы и нет?

Грейнджер скривилась.

— Ты только что сказал, что у меня хорошие бедра? И ты не знаешь, какая из меня выйдет мать.

— Конечно, знаю: Гермиона Грейнджер — самый честный и порядочный человек, которого я когда-либо встречал. Я бы не согласился, если бы считал, что ты будешь никудышным родителем. — Его мысли вдруг вернулись к Гринграсс, и у Малфоя защемило в грудине.

Но Гермиона все еще смотрела на него, и он заставил себя улыбнуться.

***

Грейнджер думала об Астории.

И о том, будет ли Малфой представлять Гринграсс, пока занимается с ней сексом.

Она почти спросила его об этом, но вовремя остановила себя, и они продолжили есть.

Когда они закончили, Драко отложил столовые приборы и отодвинул тарелку. Он потянулся за вином и сделал большой глоток.

Его взгляд прожигал Гермиону.

— Все будет хорошо, — сказал Малфой, и она быстро кивнула. — Я не причиню тебе вред.

Грейнджер облизала внезапно пересохшие губы.

— Это действительно мой первый раз, — зачем-то сообщила она. Настала очередь Драко кивать. — Но я знаю, как все работает между мужчиной и женщиной, я изучала этот вопрос…

— Не сомневаюсь…

— …так что просто давай сделаем это по-быстрому. Мне неловко из-за всей этой ситуации.

Взгляд Малфоя, казалось, проникал ей под кожу.

— Что ж… Мне нужно в туалет, — объявил он, — а потом встретимся в постели, да?

Гермиона неопределенно качнула головой.

Драко встал и направился в ванную.

Грейнджер посмотрела ему вслед, а затем поднялась, сложила тарелки в раковину и направилась в спальню. Она застелила постель чистыми простынями. В тумбочке лежали салфетки, и Гермиона выложила их на видное место. Проверив, что из-под полотенца не видны ее секс-игрушки, она задвинула ящик.

Если они собирались сделать это, то не было лучшего времени, чем настоящее время. Потому что ожидание сводило ее с ума.

Гермиона могла слышать Драко в ванной, звук смыва в унитазе и шум воды в трубах, когда он мыл руки. Она быстро разделась, скользнула под одеяло и уставилась в стену напротив кровати.

Покашливание Малфоя, которым он привлекал ее внимание, заставило ее резко повернуть голову. Драко стоял, прислонившись к дверному косяку, в расстегнутой у горла рубашке. Она растерянно подумала, что он, должно быть, оставил свой пиджак на кухне. Грейнджер призналась себе, что Малфой выглядел сексуально.

— Я могу войти, Гермиона?

Она прижала одеяло к груди.

Каким-то образом тот факт, что им придется увидеть друг друга обнаженными, только-только дошел до нее.

— Ты уже был здесь раньше, — ответила ему Грейнджер.

Руки Драко были засунуты в карманы.

— Но не так.

Гермиона согласилась. Когда она кивнула, он оттолкнулся от дверного проема и сделал небольшой шаг в направлении кровати.

— Помнишь, что можешь передумать в любой момент?

Когда Гермиона ничего не ответила, Малфой продолжал идти вперед, пока не остановился ближе к ней. Он расстегнул первую пуговицу на рубашке, а затем еще одну.

Грейнджер облизнула губы.

.

.

========== 5. Соблюдая договоренности ==========

Комментарий к 5. Соблюдая договоренности

Приятного чтения ))

Глава, полностью отданная близости героев ))

.

Гермиона наблюдала, как Малфой раздевается.

Она вцепилась в верхнюю часть одеяла, пока Драко сбрасывал свою одежду, несколько измятую после рабочего дня. Рубашка, носки, ремень, брюки, а затем и черные боксеры. Постепенно он оказался обнаженным.

Ее взгляд сразу же остановился на самой мужской части его тела. Пока казавшейся слабо заинтересованной происходящим.

Малфой приблизился к постели и скользнул под одеяло. Он повернулся к ней.

— Я не кусаюсь, Гермиона.

Она подозрительно посмотрела на него, а Драко пододвинулся к ней под одеялом.

Грейнджер чуть сместилась, отстраняясь.

— Ты рискуешь свалиться с кровати.

— Все нормально. Мне тут нравится.

Малфой засмеялся и качнул головой. Длинная платиновая челка упала ему на глаза.

— Если это твоя техника соблазнения, то ты читала не те энциклопедии, — пошутил он.

Гермиона тут же вспыхнула и, откинув одеяло, выскочила из кровати. Впрочем, сразу же застыла, слишком поздно осознав, что после этого она осталась голой и открытой для взгляда Драко. Его реакция была почти молниеносной: едва слова сорвались с губ, он догадался, что Грейнджер может их переиначить, — так оно и вышло, — и поспешил за ней.

— Слизеринец несчастный!

— Слушай, мне жаль. Я не имел в виду ничегодурного.

Он притянул Гермиону к себе, и она почувствовала, как его взгляд скользнул по ее бедрам, животу и остановился на груди. Ей захотелось, чтобы ее грудь была объемнее, потому что она вспомнила про Асторию и то, как пышно смотрелась эта часть ее тела.

Грейнджер опустила глаза на член Малфоя и решила, что, вероятно, Драко все же находит ее привлекательной — его тело все же реагировало на ее обнаженный вид.

— Прости, — серьезно сказал Малфой. — Перемирие?

— Чтобы заключать перемирие, необходимо доверие.

— Я доверяю тебе, — ответил он, и это остановило готовые сорваться с ее языка новые слова.

Гермиона удивилась, когда Драко сказал это. Он доверял ей? И она задумалась, было ли это взаимно. Ей пришла в голову мысль, что нет, она никогда и не думала доверять ему. Грейнджер вообще не предполагала, что между ними может быть нечто, требующее доверия. Но сейчас глаза Малфоя были искренними, и она поверила ему.

Драко смотрел на нее мягким, послушным, доверчивым взглядом, которого она никогда раньше не замечала у него, и это придало ей уверенности, которой ей так не хватало. Она смогла расслабиться и медленно вернуться в постель.

***

Драко наблюдал за ней. За покачиванием ее бедер и каштановыми волосками, спрятанными между ног.

Ареолы сосков Гермионы были бледно-розового цвета, а сама грудь — небольшая и аккуратная.

Когда они вернулись в постель, ни один не потянулся за одеялом.

Грейнджер устроилась на боку, отзеркаливая его позу, и Малфой чувствовал, как член реагирует на ее близость. Он согнул ногу, пытаясь хоть немного скрыть это, — Гермиона и без того заметно нервничала.

Драко не занимался сексом ни с кем, кроме Астории, и, за исключением одного или двух раз, у него даже не возникало такого желания. Оттого его особенно удивляло, насколько ему в этом плане сейчас нравится Гермиона.

Она не была красавицей, если сравнивать с Гринграсс, но, справедливости ради, не так много женщин могли бы соперничать с Асторией. Но Грейнджер была миловидна, с очаровательными веснушками и чуть вздернутым кончиком носа. И в ней было что-то еще, нечто, к чему Малфой не мог прикоснуться физически, но это влекло его — ее благородство и порядочность.

Драко улыбнулся, чтобы подбодрить Гермиону, и ее глаза блеснули. Напряжение между ними ушло. Грейнджер больше не подавала сигнала, что собиралась дать отпор любому мужчине в радиусе пары миль.

Что-то в его взгляде, должно быть, привлекло ее, потому что она кивнула ему и приняла более расслабленную позу. Рука Драко легла на ее талию. Грейнджер замерла, но не отодвинулась.

— Мы можем делать все так медленно, как тебе нужно, — мягко сказал Малфой.

Его большой палец провел по ее коже, такой теплой и гладкой.

Драко подумал, что было бы неплохо, если бы она его поцеловала, но у него было такое чувство, что Гермиона этого не сделает, даже если он попросит.

Ее рука в ответ коснулась его груди, сперва несмело, будто спрашивая разрешения, но потом стремительно скользнула по его соскам и опустилась между ног. Драко зажмурился и зашипел. Прикосновение Грейнджер было неумелым, но нежным, и его прошибло от того, как давно он не получал нежности. Его мысли лихорадочно скакнули к Астории и их обычно стремительному, несдержанному траху. Их обоих это заводило и устраивало. А сейчас вдруг Малфой не смог вспомнить, когда они в последний раз были нежны друг с другом.

Рука Гермионы отдернулась.

Глаза Драко распахнулись.

Его зрачки, широкие и темные, были сосредоточены на ее глазах и плотно сжатых губах.

Помедлив, Малфой сдвинул свою ладонь с ее талии и, поглаживая, прошелся до груди. Он проследил за горошиной соска, размышляя о том, как она затвердела, когда его палец повторил контур ареолы.

— В фильмах обычно все просто, — румянец разлился по лицу и груди Гермионы.

— Мы говорим о романтических мелодрамах или взрослой категории?

Она прикусила губу, вероятно, размышляя, стоит ли быть откровенной.

— Последнее.

Он подумал, что мог бы смотреть ей в глаза, не уставая.

Ее рука вернулась к его телу, а Драко продолжил медленно исследовать ее грудь.

— У тебя есть предпочтительная категория? — Грейнджер на мгновение задумалась, а потом кивнула. — Ты мне скажешь? — Малфой на ощупь ступал по неизведанной территории.

Ее щеки снова стали алыми. И она облизала губы.

— А у тебя? — Вопросом на вопрос.

Драко заключил, что это справедливо.

— Полагаю, позиция, когда мужчина сзади.

Гермиона, не моргая, смотрела на него.

— Это обычно грубо или… ? — Она говорила так тихо, что Малфой едва ее слышал.

— По-разному. — Драко дал ей время, задать новый вопрос, но его не последовало.

Не разрывая зрительный контакт, он вытянул шею, и его губы коснулись ее соска в легком поцелуе. Гермиона вздрогнула, а ее пальцы непроизвольно смяли кожу Драко чуть ниже талии.

— Что насчет тебя? — Он выдохнул горячий воздух. — Какие видео тебя возбуждают?

Ей потребовалось время, чтобы принять решение и открыться ему.

— Женщина сверху. — Грейнджер не попыталась отвести глаз.

— Это обычно яростно или…? — Малфой возвратил ей вопрос.

— Скорее нежно.

— Что ты ощущаешь, когда смотришь?

— Я… просто возбуждаюсь. Видео для этого же и созданы.

Он чуть качнул головой. Его губы были так близко, что, когда Драко говорил, они легко касались чувствительного кончика груди. Гермиона дышала уже не так ровно, как в начале.

— Я имел в виду не это. Сверху — потому что это дает чувствовать власть?

— Из-за того, что есть чувство безопасности, — помедлив, ответила Грейнджер.

Драко никогда не думал об этой позе с подобной точки зрения. Что ж, для женщин это действительно могло иметь смысл.

— Что-то еще? Может быть, какие-то ограничения?

— Малфой, — Грейнджер вздрогнула, когда он лизнул ее. — Почему мы говорим об этом? Я не думаю, что тебя касаются мои возможные ограничения.

Он чуть сжал зубами сосок, заставив резко втянуть в легкие воздух и крепче ухватиться за его тело.

— Разговоры о сексе возбуждают.

Драко втянул кончик груди в рот и обвел его языком, отчего Гермиона не сдержала свой первый стон. Затем он перешел на другую сторону и делал то же самое с другой грудью — посасывал, лизал и мелко сдавливал зубами до тех пор, пока Грейнджер не оттолкнула его, из-за того ее соски покраснели и стали сверхчувствительными.

Все еще глядя ей в глаза, Драко потянул Гермиону на себя, наверх, и она оседлала его тело. Ее колени уперлись в кровать по разные стороны от бедер Малфоя.

— Ты чувствуешь себя в безопасности сейчас?

Гермиона кивнула.

Его правая рука скользнула к тому месту, где их тела соприкасались — в вяжуще-сладком предвкушении, которое растекалось по венам, — и, когда Драко прикоснулся к волоскам, прикрывающим ее женственность, ее взгляд все-таки метнулся прочь.

Стремительно, как застигнутый врасплох заяц.

Он подождал, пока она вернется к нему и наконец кивнет, давая согласие.

Малфой просунул руку вперед и погладил складки, едва проникая между ними. Грейнджер мелко задрожала, наблюдая за его действиями.

Она отличалась от Астории. Гермиона чувствовала себя иначе и реагировала по-другому. Драко барахтался в эпицентре урагана собственных эмоций, с жадностью отличника открывая новые страницы увлекательного учебника. Там, где Гринграсс уже истекала смазкой, готовая к тому, чтобы он жестко трахнул ее, Грейнджер лишь начинала намокать.

Для каждого из них это была особая форма первого раза, и оба нервничали.

Малфой стал гладить ее медленными круговыми движениями, беря всю влагу, которую мог найти, и исследовал Гермиону с такой мягкостью рук, на которую сам не считал себя способным.

— Доверься мне…

Он помедлил, подумал немного. Опустил глаза сперва на небольшую упругую грудь, потом трепещущий живот и аккуратный треугольник темных волос. Драко отнял палец, поднес ко рту, облизнул, а затем тронул Грейнджер вновь, принявшись размазывать слюну и ее влагу по промежности. Она громко вздохнула, дернула бедрами ему навстречу и откинула голову.

Малфой услышал, как ее дыхание стало тяжелым, и, когда она вернула ему взгляд, увидел, как ее зрачки расширились от вожделения. И на миг запаниковал. Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы успокоиться и вернуться к ласкам.

Он усилил напор пальцев, погружаясь ими в нежные складки. Гермиона вскрикнула и закатила глаза от новых ощущений. Палец Малфоя скользнул в нее. Не целиком, лишь по основание ногтя, вышел и вновь вторгся, но уже глубже. Ее тело отвечало ему, изливалось влагой. Выражение ее лица было болезненно-растерянным.

— Все в порядке, Гермиона, — прошептал Драко, — пусть это произойдет.

Его собственное дыхание участилось, когда он увидел ее ответ, и чувствительный кончик его члена, выглядывающий из крайней плоти, прижался к мягкой коже на внутренней стороне ее бедра.

Малфой хотел ее.

Он мог признать это сейчас.

Хотел, чтобы она оседлала его; хотел услышать, как она кончит. Гермиона для него была новым опытом, и ему нравилось каждое новое мгновение, которое она разделяла с ним.

Грейнджер завершила мягко: прикрыв глаза, чуть задыхаясь и простонав ему на ухо нелепое «спасибо». По ее телу прошлась волна дрожи, и Драко почувствовал, как она обмякает, теряет контроль, оседает на него, сбивчиво дыша. Он погладил ее по спине.

Когда Гермиона пришла в себя, ее бедра дернулись вперед, она наклонилась к нему и обхватила член у основания, неловко ерзая и, очевидно, планируя вставить его в себя.

Драко попытался успокоить свое дыхание. Понимала ли она, насколько он возбужден?

Его ладони легли на ее бедра, когда Грейнджер уперлась одной рукой в его грудь, ее пальцы сдавили его кожу, достаточно сильно, чтобы причинить легкую боль.

— Извини, — выдохнула она, когда осознала свое действие.

Малфой дрогнул, чувствуя, как его сердце потеплело к ней. Его рука поднялась с ее бедра к щеке, прикасаясь к мягкой коже вдоль скулы одними костяшками.

Драко одновременно увидел и почувствовал, как она наклонилась, подставляясь под его прикосновения, и в то же время ее вторая рука крепче схватила его снизу, скользнула, держа пальцы кольцом, вдоль члена, и у него перехватило дыхание.

— Драко, мне нужно… — Румянец снова залил ее щеки. — …Ты знаешь…

Малфой тепло и тихо усмехнулся.

— Ты собираешься иметь власть надо мной, Грейнджер?

Его рука обхватила ее шею сзади, лаская у основания роста волос, и, когда Гермиона медленно впустила его в себя, он наслаждался происходящим гораздо больше, чем мог бы надеяться до начала.

Она прикрыла глаза и смочила языком пересохшие губы.

— Это похоже на то, что ты представляла?

Теплые, мерцающие глаза Драко встретились с ее взглядом.

— Что? — Ей требовалось усилие, чтобы поддерживать разговор.

Малфой поднял бедра и толкнулся.

— Вот так… — тихо сказал он, и Грейнджер поняла намек.

Драко откинулся на подушки и позволил ей вести: разрешил Гермионе найти свой путь, собственную скорость, проверить то, что ей нравится. Вскоре она уже сжимала его без любого смущения, и их бедра двигались вместе в устойчивом ритме. Рука Грейнджер прошла между ними, когда она оказалась на грани нового оргазма.

— Драко?

— Да… — выдохнул он, уткнувшись лицом в ее плечо. Его пальцы блуждали по спине Гермионы. Он не хотел, чтобы это прекращалось. Он не хотел, чтобы это вообще когда-нибудь прекращалось, но потом она кончила, и Драко, совершив еще несколько рваных, сумасшедших толчков, последовал за ней.

Удовольствие клубилось внутри Малфоя, и их дыхание смешивалось, когда они задыхались, прижимаясь ближе друг к другу, пока он изливал в нее свое семя.

Закончив, он перевернулся, осторожно уложив ее рядом. Веки Гермионы медленно открылись. Драко все еще был соединен с ней и смотрел ей в глаза. Он осторожно нашел ее снова, запустил пальцы в чувствительные складки, и потребовалось лишь малейшее прикосновение, чтобы вновь погрузить Грейнджер в удовольствие.

Когда Малфой вытащил из нее размягчающийся член и прижался им к ее бедру, его семя вылилось из нее на простыни.

Ни один из них не говорил. В воздухе повисло что-то, чего никто не мог бы объяснить. Но никто и не хотел.

***

Драко откинул с ее лба влажные пряди, но не разорвал объятий.

— Закрой глаза. — Это был не более чем шепот, но, чувствуя под своей рукой его учащенное сердцебиение, Гермиона подчинилась.

Прикосновением легким, как перышко, Малфой оставил поцелуи на каждом из ее глаз, а затем запечатлел третий поцелуй в ее лоб, где он остановился, прижавшись губами и замерев. Кожу Грейнджер закололо.

— Спасибо, — выдохнул Драко.

Гермиона все еще была слишком потрясена, чтобы говорить; все еще слишком поглощена моментом.

Что только что произошло между ними?

Наконец, Малфой подвинулся, улегся, прижавшись к ней всем телом, а его голова легла ей на плечо. Не задумываясь, ее руки обняли Драко. Он не был легким, но это было приятно. Гермиона поглаживала его кожу, пока губы Малфоя расслабленно прижимались к ее плечу, подбородку и шее. Она пыталась восстановить дыхание.

Что, ради Мерлина, случилось, и как их вынужденный секс превратился в настолько личное и чувственное действие?

Грейнджер растерянно глядела в потолок и не находила ответа.

.

.

========== 6. Про секс в душе, вино и странное самочувствие ==========

Комментарий к 6. Про секс в душе, вино и странное самочувствие

Приятного чтения ))

Гермиона проснулась с первыми лучами рассвета, пробивающимися сквозь бледные шторы, которые давно хотела заменить, но отчего-то каждый раз откладывала. Когда она вышла на поверхность из глубокого, приносящего удовлетворение сна, к ней вернулись чувства.

Она была в безопасности и тепле.

Она была дома.

Она была обнажена.

Теплая кожа прижималась к ее собственной, и чьи-то волосы щекотали нос.

Гермиона моргнула и открыла глаза. Рядом с ней в постели лежал мужчина со спутанными платиновыми локонами, почти закрывающими его лицо с этого ракурса. Ее руки обнимали мужчину, и постепенно к Грейнджер вернулись воспоминания о предыдущей ночи.

Драко Малфой.

Она занималась сексом с Драко Малфоем, и теперь он лежал буквально на ней и спал, как ангел. Ладонь Гермионы уютно покоилась на его спине выше лопаток.

Грейнджер отдернула руку.

Драко что-то пробормотал и прижался к ней, крепче впечатываясь носом в основание ее шеи.

Между ее ног ощущалась приятная боль в мышцах, и ей хотелось в туалет.

Она осторожно высвободилась из объятий и пошла в ванную.

Пока Гермиона выполняла утренние процедуры, ее мысли вертелись в дикой карусели. Она с трудом верила, что они довели это до конца. Они действительно пытались завести ребенка? Разве это не было безумием? Ладно, не то чтобы она не могла себе этого позволить, но это был именно Драко Малфой — что само по себе входило в категорию очевидного, но невероятного.

Включив воду в душе, Грейнджер запоздало поняла, что ее халат остался в спальне, висящем на задней стороне входной двери. Она заглянула в комнату, и ее глаза метнулись к постели. Малфой все еще спал.

Прошмыгнув к своей цели, Грейнджер подняла руку и сняла халат с крючка. Ощущение, что за ней наблюдают, заставило ее обернуться.

Драко лежал с открытыми глазами и одеялом, обернутым вокруг его бедер, и рассматривал ее еще голое тело.

Гермиона торопливо прижала махровое полотно перед собой.

Драко ухмыльнулся.

— Доброе утро?

— Привет, — ответила она.

И вдруг на нее обрушилось осознание того, как это было. Грейнджер должна была получить механическое соитие, ничего сверх того, что объективно позволило бы их телам соединиться, но, оглядываясь назад, они не действовали бесчувственно.

Они с Малфоем занимались любовью. Это шокировало ее.

***

Драко наблюдал за Гермионой, пытаясь оценить, в каком она настроении. Астория после секса чаще была непредсказуема… И его мысли почти застряли на Гринграсс, но Малфой одернул себя, когда щеки Грейнджер внезапно стали красными. Он не знал, было ли это свидетельством того, что она вспомнила что-то о прошедшей ночи, но не смог сдержать улыбку. Член дернулся, напоминая о себе.

— Как насчет второго раунда?

Гермиона наградила его удивленным взглядом.

— Я иду в душ! — Повернулась и вышла.

Драко подождал, пока не услышал шума воды включенного душа, прежде чем последовать за ней.

Она вскрикнула, когда услышала, как он мочится.

— Что, черт возьми, ты там делаешь? — Потребовала Гермиона из-за занавески.

— Утренний туалет, Грейнджер, — Малфой закрыл крышку, но не смыл воду из уважения к ее присутствию. Оказывается, он тоже мог покраснеть за минуту.

Не дав себе времени на раздумья, Драко отодвинул занавеску и шагнул прямо под струи воды. Его близость произвела на Гермиону молниеносный эффект: ее дыхание изменилось, а глаза потемнели.

— Драко… уходи! Что ты делаешь?

— А как ты думаешь, что я делаю?

— Я не буду заниматься с тобой сексом в душе! — Гермиона ударила его мочалкой.

Малфой приблизился вплотную.

Капли долбили их сверху.

— Ты сильная ведьма, Грейнджер, и ты могла бы применить невербальное, чтобы повредить мне, скажем, руку, — он потянулся и провел пальцами от ее ключицы вниз к груди. — Или ты могла бы использовать Остолбеней, чтобы выкинуть меня голым на улицу. — Ее соски были напряжены, и правый приятно ткнулся в его ладонь. — Ни на секунду не думай, что я не знаю всего этого. Так что, Гермиона, это ты мне скажи, какого драккла, я все еще в твоем душе, если ты не хочешь, чтобы я был здесь?

В конце концов, они дошли до того, чтобы намылить друг друга, прежде чем заняться сексом, прислонившись к кафельной плитке. Драко высоко закинул ногу Гермионы на свое бедро, выдыхая наслаждение друг другу в уши сквозь шум ударов воды по полу и специфические звуки двух трахающихся тел.

После этого, когда они достигли кульминации, Малфой не мог заставить себя отвести от нее взгляд. Он смотрел, как она моется, сушится и одевается, как и он сам.

Но они не обменялись ни единым словом.

Вместе они подошли к двери, и Гермиона все-таки сделала нерешительную попытку предложить завтрак.

— Я поем позже, — сказал Драко, глядя ей в глаза. Он чувствовал, что даже сейчас его бедра чуть качнулись к ней, помня об удовольствии, которое она дала ему.

«Когда это произошло?» — подумал Малфой. С каких пор его день стал привычно вращаться вокруг нее, и когда встреча с Грейнджер первым делом с утра стала самым ярким событием его будней?

Драко стоял у двери, рассматривая ее. Будь между ними что-то иное, кроме заранее достигнутой договоренности, то ему бы хотелось провести с ней в постели весь день, рисуя узоры на светлой коже и наматывая на палец каштановые пряди.

Он вздохнул и собрался с духом. Хватит уже.

Малфой наклонился и запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй.

— Надеюсь, у ребенка будут твои глаза, Гермиона.

Драко развернулся и пошел прочь вниз по лестнице.

***

Гермиона нервничала, когда в тот день пошла на работу.

Малфой стоял у открытой двери своего кабинета, делая вид, что читает документы.

Когда она остановилась, он поднял глаза, кивнул и пробормотал официальное «Грейнджер» в знак приветствия. Они обменялись взглядами, а после разошлись по рабочим местам, каждый закрыв за собой дверь.

***

Весь день Гермиона чувствовала тупую боль в мышцах и была рада, что Нотт сегодня отсутствовал, потому что в их отделе уже давно стало мемным то, как легко он улавливал запах секса даже за милю. И она была уверена, что Тео не постесняется раскрыть ее перед коллегами.

Как бы то ни было, компанию Гермионе составляла лишь новенькая стажерка Лили, и весь день она провела, притворяясь, что не замечает, как девушка переписывается в телефоне со своим ухажером.

Несколько раз к ним заглядывал Малфой, предлагая выпить чая на маленькой кухне в конце коридора. В какой-то момент Лили даже спросила, почему бы ему не попросить своего секретаря приготовить ему чай в кабинете, и глаза Драко в тот же миг метнулись к Гермионе, прежде чем он заявил, что он, возможно, и Малфой, но в состоянии сам налить горячую воду в кружку и сунуть туда чайный пакетик.

Гермиона почувствовала облегчение, когда в конце дня Драко ушел вместе с Блейзом Забини.

Она выскользнула следом за ними и пошла домой, чтобы принять горячую ванну, поесть и постараться не думать о Драко. О том, где он сидел за кухонным столом накануне вечером, и о том, как он спал в ее постели. Когда она зашла в ванную комнату, то первым, что пришло ей на ум, были воспоминания об оргазме, который она испытала, когда Малфой вжимал ее в кафельную стену душа, вколачиваясь со спины.

Грейнджер сменила простыни, приготовила ужин и рано легла. Это была формальность, необходимость, вот и все.

Ее мысли упорно крутились вокруг Драко. Он оказался добрее к ней, чем она ожидала, и… — как там говорили люди? — …был щедрым любовником.

Гермиона ворочалась без сна, и время от времени ее рука блуждала по стороне кровати, где прошлой ночью лежал Драко.

Это была одна ночь, вот и все, твердила она себе.

«Всего лишь несколько часов моей жизни», — рассудила Грейнджер.

Она убедила себя, что следует воспринимать это просто, как приятный бонус к процедуре зачатия.

***

Неделю спустя в большом зале небоскреба, в котором располагался Малфой-Юнион, состоялся званый ужин. Драко много раз в шутку называл это не чем иным, как нелепым корпоративным мероприятием, где раздавали награды и хвалили людей за то, что они всего лишь правильно выполняют собственную работу.

Все должны были быть торжественно одеты по этому случаю, так что, как и следовало ожидать, когда Гермиона увидела Малфоя, он прохаживался в толпе в смокинге, который был тщательно сшит по его фигуре и выглядел неприлично дорого.

Грейнджер напомнила себе, что между ними существовала лишь формальная договоренность, результаты которой были неопределенны. Ничего личного. Ничего, что можно было бы назвать отношениями, пусть даже едва только зарождающимися…

Но отчего-то почти весь вечер ей пришлось потратить на то, чтобы попытаться не обращать внимания на Драко, наблюдавшего за ней через комнату.

Даже Нотт это заметил и обрушил на ее голову порцию похабных шуток.

***

Когда Люциус Малфой отошел от своего сына, уделяя внимание другим гостям, на лице Драко все еще была натянута вежливая улыбка.

— Привет! — Драко посмотрел на Блейза, который, как и следовало ожидать, сжимал в руках бокал вина.

— Обсуждали что-нибудь интересное?

— Не особенно.

— Сегодня вечером ты провел довольно много времени, глядя на Гермиону Грейнджер. Для этого есть повод?

— Я просто подумал, что она хорошо выглядит в этом платье.

— Да? — Блейз присмотрелся. — Пожалуй, ты прав. А ты видел ее во многих платьях?

— Не слишком… — Малфой хотел замять тему. — Знаешь, что она сказала мне несколько недель назад? Если какая-то другая фирма сделает ей лучшее предложение, она рассмотрит вариант перейти к ним.

Блейз осушил свой бокал.

— Не облажайся, Драко. Ты раньше довольно жестко проходился по ней шуточками, но твой отец вложил в Грейнджер кучу денег и продолжает говорить, что она нужна вашему бизнесу. Не потеряй ее. Принести тебе вина, или ты сегодня не пьешь?

— Я схожу за ним сам… — Драко запнулся и не закончил. От толпы гостей отделилась и направлялась прямо к нему Астория. В мерцающем платье с вырезом, который почти не оставлял простора для фантазии.

Малфой с удовлетворением заметил, что его сердечный ритм почти не сбился, несмотря на ее очевидную физическую привлекательность. За последние недели ему вообще начало казаться, что его одержимость ею постепенно сходит на нет.

К моменту, когда Гринграсс подошла ближе к Драко, Блейз торопливо исчез.

Астория держалась уверенно, и на ее лице была улыбка, которая всегда говорила Драко, что она готова покорить мир.

С того дня, когда Малфой предложил ей перерыв в отношениях, она являла ему лучшую версию себя на каждой вынужденной встрече в обществе.

В ее руках было два бокала вина, и она предложила Драко один из них. Он принял и сделал глоток. Алкоголь приятно обжег горло.

Гринграсс осмотрелась, а после чуть склонила голову к его плечу, прошептав доверительно:

— Ужасно, не так ли? От этого зрелища едва ли можно оторвать взгляд. О чем она думала, выбирая зеленый? Он совершенно ей не идет.

Драко проследил за взглядом Астории, но ему казалось, что он заранее знал, в чью сторону она выпустила стрелу. На Гермионе сегодня было платье почти слизерински-зеленого цвета.

Он напрягся.

— Я думаю, в одежде каждый выбирает сам, что ему носить.

— Она могла бы вообще не приходить. — Астория метнула на нее снисходительный взгляд. — Заучка и серая мышь, какой была в школе, такой и осталась.

— Грейнджер — прекрасный специалист в своем профиле и является одним из ключевых сотрудников компании. Даже ты могла бы понять, что этого нельзя отрицать, — осадил ее Малфой.

— Осторожно, Драко.

— Ты же не собираешься публично унижать ее за выбор чертового платья?

— Если придется, — Астория внимательно смотрела на Малфоя. — Она тебе нравится? — В ее глазах читались инсинуации.

Малфой быстро отвел взгляд в сторону и покачал головой.

Его сердце застучало в разы быстрее, чем раньше.

— Ты сошла с ума? Я едва выношу ее, и ты прекрасно это знаешь. — Драко изворачивался, чтобы не дать Гринграсс даже намека на то, что Гермиону связывает с ним что-то, кроме вынужденной совместной работы.

— И все же, — настаивала Астория, — ты несколько раз навещал ее вне офиса.

— Ты по-прежнему следишь за мной? Даже несмотря на то, что мы с тобой не вместе?

Она беззаботно пожала плечами.

— Это старые сведения, Драко. Ты же знаешь, что я быстро учусь на своих ошибках. — Астория повинно склонила голову, чтобы подчеркнуть свои слова, и доверительно улыбнулась.

Драко поморщился.

Чтобы отвлечься, он залпом опрокинул в себя остатки вина, которое она ему дала.

Тепло быстро разнеслось по венам.

Он догадывался, чего хочет Астория: так или иначе, но она отказывалась принять мысль, что их дальнейшие дороги могли разойтись. Но Драко был не в настроении, чтобы сейчас вновь заводить разговор об этом.

В помещении стало жарко, и он ослабил галстук, вдруг ставший почти удавкой.

Малфой весь вечер думал о Гермионе. О ее доброте и невероятных глазах. О том, как забавно она краснела. И том, что в ней, может быть уже растет ребенок, который свяжет их жизни самыми крепкими из уз — родительскими.

На лбу Драко выступили капельки пота, которые ему пришлось смазать пальцами. Во рту пересохло.

Боковым зрением он увидел, как Астория взяла им новую порцию выпивки у проходившего мимо официанта, и, скользнув взглядом от ее руки с бокалом к едва прикрытой груди, Драко пришло в голову, что было бы приятно прикоснуться к ней обнаженной. Как раньше.

Он взял вино, сразу отхлебнув половину, но жажда не отступила.

— Я уважаю, твое решение, Драко. Если ты говоришь, что мы должны держаться друг от друга на расстоянии, чтобы проверить наши чувства… — Голос Астории лился, обволакивая его.

Малфой кивнул, соглашаясь с ней.

Сердце стучало так, словно он пробежал дистанцию. Малфой сделал еще один глоток.

— Ты в порядке? — спросила Гринграсс, и, когда она невзначай прикоснулась к тыльной стороне его руки, его член отреагировал. В нос Драко ударил сладкий запах ее духов.

— У тебя есть планы на вечер? — спросил он.

— Я могу отменить любые, ради тебя, Драко. Если бы ты захотел провести это время со мной…

Малфой почувствовал себя идиотом от того, что едва не потерял ее.

Его пульс сходил с ума.

— Пойдем отсюда, — он взял ее за руку. И замешкался лишь на миг — взгляд метнулся к Гермионе, — но пальцы Астории переплелись с его, выбивая из головы все прочие мысли, и она поцеловала Малфоя. При всех.

Драко ответил на поцелуй, лишь смутно размышляя о резкой перемене, которую почувствовал в себе за непродолжительный вечер. Однако губы Гринграсс были податливыми, и, Драккл, как же он по ним скучал…

***

В понедельник утром Гермиона встала рано.

Поскольку у нее было немного свободного времени перед началом рабочего дня, она сходила в кафе недалеко от офиса, позавтракала и купила эклеров навынос.

Поднявшись на свой этаж, она проследовала по коридору и уже подняла руку, чтобы распахнуть приоткрытую дверь в кабинет Драко, — Гермиона видела его, сидящего на диване, и их взгляды встретились, — как вдруг она замерла. Изнутри отчетливо доносился голос Астории.

Грейнджер резко сменила траекторию, заскочила в свой офис и плотно закрыла за собой дверь. Когда Нотт сообщил, что она выглядит так, будто похоронила любимого хомяка, Гермиона показала ему большой палец и включила радио погромче. Тео многозначительно посмотрел на нее, но больше ничего не добавил.

Гермиона видела, как на пятничной вечеринке Драко целовался с Асторией, а после они вместе поспешно покинули мероприятие. Так что Нотт, оказалось, как в воду глядел, когда говорил, что эти двое связаны и тянутся друг другу.

Однако Малфой — Грейнджер готова была поспорить на галлеоны! — в последнее время уже начал понемногу приходить в себя после разрыва, и его внезапная смена курса в обратном направлении казалась Гермионе слишком подозрительной. Внутренний голос нашептывал ей о странностях и не давал покоя.

Узнав Драко поближе, он открылся ей с совершенно новой стороны. Казалось, у него было все: статус, богатство, любимая девушка и хорошая работа. И все же Грейнджер начала понимать, что в жизни Малфоя есть и скрытая от посторонних темная сторона.

Астория проявляла необычайный контроль над своим парнем: по собственному признанию Драко, она причиняла ему боль; приставила к нему телохранителей, чтобы контролировать, куда он ходит и с кем проводит время. У него не было друзей вне работы, если не считать Блейза, а его рабочие знакомства в основном ограничивались ею и Тео.

Его карьера полностью зависела от доброй воли отца, который разозлил и наказал так много других компаний в Британии, что Малфой, если бы ему пришлось покинуть семейную фирму, вероятно, никогда бы не нашел другую работу.

Он был изолированным и уязвимым, и, когда они проводили вечера вместе, Гермионе иногда казалось, что она чувствует его потребность в близости или утешении. И как будто Драко думал о том, чтобы добиться этого от нее. Если да, то ему действительно должно было быть слишком одиноко.

Всякий раз, когда он наносил импровизированные визиты в ее квартиру, то вел себя так, будто его любимейшим занятием на свете было сидеть рядом с ней и молча смотреть телевизор. Иногда по-дружески прижимая ее к себе.

Некоторое время спустя, когда Астория ушла, Теодор пересек коридор, найдя предлог, чтобы проверить Малфоя, и, вернувшись, сообщил, что он выглядит бледным и измученным.

— Не в смысле измученным после хорошего перепиха, Грейнджер. Здесь что-то другое.

И это лишь укрепило беспокойство Гермионы.

Она не ревновала его к Гринграсс.

Но она переживала, что Драко каким-то образом угрожает опасность.

***

Тем вечером Малфой снова появился в ее квартире.

— Когда ты будешь знать? — спросил он, стоя у нее на пороге.

Гермиона осмотрела его с ног до головы.

— Ты выглядишь ужасно.

— Я просто неважно себя чувствую. — Драко замялся, но потом пригласил сам себя войти и рухнул на диван.

— Что она сделала?

Малфой покачал головой, отказываясь отвечать, а затем провел рукой по лицу.

— Драко… Это не мое дело, но… — Гермиона понятия не имела, как тактично спросить. — Мне казалось, что ты… хотел с ней расстаться.

— Я… — Он взъерошил волосы. — Это сложно объяснить… Слушай, я не могу задержаться надолго, меня ждет водитель. Я, фактически, зашел только спросить о результатах. Мне важно знать.

Он не произнес вслух, но Грейнджер прочла между строк: его водитель докладывал Астории. И еще произошло что-то такое, о чем Драко не хотел говорить — по самым разным причинам.

У нее был серьезный повод беспокоиться о нем.

— Извини, Гермиона. Я не хочу втягивать тебя во все это… Но приход сюда, к тебе, драккл, кажется, что в последнее время твоя квартира — это единственное место, где я чувствую что-то, что на самом деле кажется… нормальным.

Грейнджер подошла к дивану, пытаясь не смотреть ему в глаза: Малфой избегал прямого контакта, и она не хотела ставить его в неловкое положение, делая иначе.

Она знала, что у Драко сегодня был секс, но через призму его страдания это воспринималось совсем иначе. Малфоя каким-то образом снова загнали в угол, и Гермиона переживала за него.

Грейнджер глубоко вздохнула и приказала себе сосредоточиться.

— Нам нужно подождать и посмотреть, будет ли задержка менструации. Если да, я проведу тест.

— Хорошо, — Драко кивнул. — Насчет сегодняшнего дня… я не хотел создавать между нами неловкость.

— Я знала, что ты спишь со своей девушкой, когда мы заключили наше соглашение, Драко. Никакой неловкости.

— Как бы то ни было, она сказала мне, что прошла лечение, — Малфой многозначительно наклонил голову.

Гермионе было странно думать, что он считает важным, чтобы она была посвящена в подобную информацию, но она оценила этот жест.

— Спасибо, — сказала Грейнджер, наконец, почти шепотом.

Через мгновение, пронизанного долгим взглядом друг на друга, Малфой попытался сползти с дивана. Он вздрогнул и приглушенно зашипел.

Ее сердце ухнуло, стоило Гермионе вспомнить тот раз, когда Астория располосовала его спину.

Грейнджер нахмурилась.

— Драко?

— Ничего.

Гермиона шагнула к нему, и рука потянулась, чтобы помочь ему подняться, но он проигнорировал это.

— Пожалуйста, не надо, — Малфой отстранился. И поднялся сам.

— Почему ты позволяешь ей, если тебе это не нравится?!

Драко прикрыл глаза.

— Я не знаю, Гермиона, — выдавил он. — Мерлин, я люблю ее, но иногда… — Его слова оборвались, когда Малфой покачал головой.

Он выглядел измученным и измотанным. И все равно Грейнджер не к месту подумала, что Драко очень красивый. Если бы это было в ее силах, она бы помогла ему избавиться от усталости в серебряных глазах и того, как опустились его плечи.

— Подожди здесь, — Гермиона вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с пустой картонной коробкой. Она взяла ручку и нацарапала на лицевой стороне несколько слов.

Драко прочел.

Компания «Малфой-Юнион».

Отдел инновационных разработок.

Проект Лаванда.

Гермиона пожала плечами.

— Хотя я понимаю, что это все равно вызовет вопросы, но ты можешь приносить и уносить коробки, якобы полные документации, чтобы усыпить бдительность приставленных к тебе головорезов.

Драко посмотрел на нее со смесью удивления и восхищения, а затем кивнул.

— Хорошо, спасибо… Так ты будешь держать меня в курсе событий, связанных с нашим проектом?

— Как только у меня будут новости, я сообщу тебе, — успокоила его Гермиона.

И Мафлой ушел, бросив последний взгляд через плечо.

.

.

Комментарий к 6. Про секс в душе, вино и странное самочувствие

.

Если не жалко, поставьте фанфику ЛАЙК ))

========== 7. Две полоски ==========

Комментарий к 7. Две полоски

Приятного чтения )))

.

У Гермионы была задержка.

В книгах говорилось, что на то, чтобы забеременеть, могут уйти месяцы, и казалось странным, что это произошло с ней так быстро. Но Грейнджер не хотела искушать судьбу и не могла заставить себя сказать что-нибудь Драко.

Гермиона избегала прямого ответа, когда Малфой приносил ей горячий шоколад, или останавливался в дверях, спрашивая, как она себя чувствует. Ей нужно было время. Грейнджер не хотела травмировать его напрасными надеждами еще больше, чем он уже был ранен в отношениях с Асторией.

Трудность заключалась в том, что между Гермионой и Драко что-то происходило.

Ей сложно было подобрать этому название, но с тех пор, как они переспали, между ними возникло странное чувство связи. Грейнджер все еще было неловко думать о том, что кто-то другой мог разделять ее сексуальную жизнь и становиться свидетелем чего-то настолько интимного, как оргазмы.

И после этого Драко смотрел на нее по-другому.

То, как он прятал от нее глаза чаще, чем раньше…

Новый Малфой, казалось, отличался от злого, высокомерного ребенка мужского пола, который провел большую часть жизни, мучая ее. Тот Драко отпускал в адрес Гермионы все обидные насмешки, которые только мог придумать.

А теперь она была беременна его ребенком.

Это была странная мысль.

Она немного пугала.

И даже спустя время, если бы Гермиона закрыла глаза, она все равно могла бы почувствовать Драко. Тяжесть его тела и его жар.

***

На следующее утро Грейнджер вышла пораньше, чтобы прогуляться перед работой и свежий воздух придал ей сил.

Ее мысли вертелись вокруг Астории.

Гермиона задавалась вопросом, собирается ли Драко сообщить ей о ребенке и когда? В конце концов, это не может не отразиться на отношениях в их паре, даже если Малфой объяснит, что его не связывают с ней, Грейнджер, сексуальные отношения.

Гермиона пыталась притвориться, что с ней все в порядке и что огромная тяжесть того, что потенциально происходило внутри ее тела прямо сейчас, не была такой уж серьезной проблемой.

Она захотела ребенка и подошла к этому со свойственной ей прагматичностью: обсудила это с мужчиной, который согласился стать отцом ребенка, и выполнила необходимые физические манипуляции. Но планирование полностью отличалось от реальной — пока, возможно, все еще лишь «потенциально реальной», — беременности.

Ей стоило подождать несколько дней, а затем сделать тест.

Это был не первый раз, когда цикл запаздывал, и Гермиона знала, что он может варьироваться примерно на неделю. И она все еще была не готова поговорить об этом с Драко. Грейнджер решила, что подождет, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги.

***

Она приложила особые усилия, чтобы удвоить свое внимание к работе. В течение следующих нескольких дней она приходила в офис раньше всех и усердно трудилась над проектами, которые ей принес Драко, и одним, полученным непосредственно от самого Люциуса Малфоя.

***

Когда прошла еще одна неделя без изменений, Гермиона обнаружила, что по-прежнему оттягивает разговор с Драко.

В выходные он не появился в ее квартире, и хотя у Малфоя не было объективных причин, чтобы прийти, но Гермиона все равно обнаружила, что ей недостает его компании.

На следующий день Грейнджер продолжала находить причины отложить посещение кабинета Драко до тех пор, пока не пришло время идти домой. Уже с курткой в руках она остановилась, застигнутая врасплох открытой дверью его кабинета и тем, что Драко поднял глаза от документов, когда услышал ее. Проскользнуть незамеченной не вышло.

Сперва его лицо ничего не выражало, но когда он узнал ее, в глазах появились теплота и мягкость, которых не было раньше. Совершенно отличающееся от того холодного, насмешливого выражения лица, которым он встретил ее год назад,когда она впервые появилась в офисе Малфой-Юнион.

— Грейнджер?

Гермиона набрала в легкие побольше воздуха. И шагнула.

— Драко, у меня есть новости по проекту «Лаванда», — она нервно закусила губу.

— Понятно, — кивнул Малфой, стараясь сохранить спокойствие. — Ну, если ты уже едешь домой, почему бы мне не заскочить к тебе позже с файлами, да?

Драко встал и начал собирать вещи со своего стола.

— Просто дай мне знать, если, по твоему мнению, что-то еще может понадобиться для оформления…

Гермиона назвала бы эту уловку нелепой, если бы не подозревала Асторию в худшем. Стены были довольно тонкими, их могли подслушивать, и Грейнджер не знала, как далеко зашла Гринграсс в попытке контролировать своего парня.

***

Гермиона поехала домой на автобусе, все время нервно думая о том, что нынешний вечер будет важным.

Она вышла на одну остановку раньше, чем требовалось, и, зайдя в аптеку, купила тест на беременность, который положила в слишком большую сумку — так было удобно носить вещи между домом и офисом. Дорога домой заняла на десять минут дольше времени, чем обычно, и Гермиона всю дорогу жутко нервничала. Она одергивала себя, повторяя, что ей не следовало ожидать этого так сильно.

Но любой исход был волнительным. Если она окажется беременна, то ее ожидает новый, ни с чем не сравнимый опыт материнства. А если беременность не подтвердится… Второй раз заняться сексом с Малфоем? Или какое-то еще количество раз до тех пор, пока они не достигнут успеха?

По ее коже прошлись мурашки. Теперь, когда Гермиона знала, чего ожидать от секса с ним, то размышлять об этом, не добавляя эмоций, не представлялось возможным.

Едва она сунула ключ в замочную скважину, как зазвонил телефон, и это был Драко.

***

— Расскажи мне еще раз, в чем загвоздка в проекте?

— Что?

— Альберт подбросит меня к тебе, но я должен знать, с чем имею дело.

Малфой был со своим водителем и чувствовал себя ужом, под которым грелась сковородка. Он не был уверен, что Альберт сдает его Астории, но рисковать не собирался.

Гермиона в трубке молчала.

— Ты говоришь о… ребрендинге?

Драко удивился. Но в принципе было не важно, какую ахинею обсуждать, главное — делать это с серьезным выражением лица. Он был рад, что Грейнджер догадалась подыграть ему.

«Умно».

— Верно, ребрендинг, — Малфой выглянул в окно. Краем глаза он заметил, как водитель посмотрел в зеркало заднего вида. Что-то в его поведении все-таки подсказывало Драко, что он прислушивается к каждому слову.

— Хорошо, поэтому мы оставляем заголовок, но нужна броская аннотация. Я уже еду, можешь набросать пару идей?

Альберт остановил машину возле дома Грейнджер, и Малфой вышел, все еще прижимая телефон к уху. Он побежал вверх по лестнице, по две ступени за раз, с пустой папкой «Конфиденциально» под мышкой. Когда Драко подошел к ее квартире, она уже была открыта.

— Тебе не следует оставлять дверь незапертой. Никогда не знаешь, кого занесет нелегкая.

— Я могла бы в мгновение ока сломать тебе руку невербальным, Малфой, — парировала Гермиона. — Разве не ты мне это говорил?

Драко усмехнулся и покачал головой.

— Ты всегда знаешь, как потешить мое скромное эго, Грейнджер. Итак, какие новости?

— У меня задержка.

Он нахмурился.

— Я думал, месячные начались на прошлой неделе.

— Ну, возможно, я позволила тебе сделать некоторые предположения, — осторожно сказала Гермиона, — и всего лишь не опровергла их.

Глаза Малфоя потемнели от этой уловки, а затем комично расширились, когда он осознал смысл.

— Ты имеешь в виду…?

Грейнджер покраснела от зоны декольте и до корней волос.

— Я еще не знаю и подумала, что мы могли бы сделать это вместе. По дороге домой я купила тест.

— Будешь мочиться на очередную палочку? Быть женщиной очень весело, не так ли? — засмеялся Драко.

— Ага, расскажи мне об этом поподробнее, — пробурчала Гермиона, закатывая глаза. — Почему бы тебе не раздеться и не вскипятить чайник? Я буду в ванной.

Малфой выполнил, как она и просила: повесил теплое кашемировое пальто в коридоре, а пиджак — на кухонный стул. Он прошел в гостиную и включил телевизор; открыл холодильник и нашел вяленое мясо, чтобы сделать им по паре бутербродов. Включил чайник и принялся вышагивать перед дверью в ванную комнату.

После его пятого прохода мимо Гермиона распахнула дверь.

— Ты можешь это остановить?

— Остановить что?

— Топтание туда-сюда, Драко. Это раздражает.

— Нет, на самом деле, я не думаю, что могу. Я охренеть как нервничаю. А почему ты спокойна? Как, ради драккла, ты умудряешься оставаться спокойной?

— Что, Малфой, заставляет тебя думать, что я спокойна?

Грейнджер посмотрела на Драко, а затем закрыла глаза и сосчитала до семи, напоминая себе, что беременным нужно избегать волнений.

— Ну, хотя бы скажи мне! — настаивал Драко.

— Сказать тебе что?!

Он всплеснул руками.

— Ты пописала на эту несчастную палку?

Гермиона стиснула зубы, глубоко и медленно вздохнула, а затем закатила глаза.

— Да.

— И?

— И это занимает несколько минут, — огрызнулась она.

Драко пробрался в ванную и заметил белую пластиковую палочку, лежащую на бачке унитаза. Он взял ее, отнес в гостиную и положил на кофейный столик.

— Малфой! — Гермиона последовала за ним. — Это отвратительно!

— Я куплю тебе новый стол, — отрезал он, усаживаясь и не спуская глаз с теста на беременность.

Грейнджер предпочла остаться стоять. Ритмично постукивая пяткой по полу.

— Ты заставляешь меня нервничать, — Драко выразительно глянул на ее ноги.

— Ах, заставляю нервничать? — Гермиона рыкнула в ответ. Она стиснула зубы и скрестила руки на груди.

Он гипнотизировал палочку и, когда начал проявляться результат, затаил дыхание.

***

У Грейнджер не было ни тошноты, ни недомогания, ни других симптомов, которых она ожидала благодаря прочитанной информации, но в книгах также говорилось, что симптомы проявляются не у всех.

Вздох Драко застал ее врасплох.

Гермиона склонилась над его плечом.

Две полоски.

***

Они стояли лицом друг к другу, и Гермиона задавалась вопросом, помнит ли Драко то же, что и она: ночь зачатия.

Тепло его рук. Нежность, с которой он двигался. Глубина его глаз.

Лицо Малфоя сейчас выражало благодарность и своего рода почтение, и это смущало ее.

— Давай, я приготовлю тебе ужин, — тихо сказал он.

— Почему?

— Потому что я хотел бы поужинать с матерью моего ребенка, — просто ответил Драко. — Мне бы доставило удовольствие сделать это для тебя.

— Ты хорошо готовишь?

— Помнится, ты не умерла от моей яичницы, — он пожал плечами.

— Звучит многообещающе, Малфой.

В конце концов он поджарил немного мяса с травами и специями и сварил картофеля, а Гермиона порезала салат. Это было просто, но вкусно. Грейнджер проигнорировала самодовольную ухмылку на лице Драко.

— Ладно, это было больше, чем хорошо, но Мерлина ради, Малфой, ты можешь перестать улыбаться как дурак?

— Зови меня папочка-Малфой, Грейнджер.

Гермиона закатила глаза и засмеялась.

Сегодня вечером Драко выглядел хорошо: галстук был распущен, а рукава рубашки закатаны до локтей. Он расслабился. Он никогда не был таким расслабленным на работе. Малфой сидел, небрежно откинувшись на простой кухонный стул, — гораздо менее стильный, чем та мебель, к которой он, вероятно, привык, — но казался совершенно довольным тем, что имел сейчас.

— Как ты думаешь, насколько он уже большой? — Драко отхлебнул виноградного сока.

— Кто? Ребенок?

— Ммм, — Малфой, соглашаясь, промычал и долил ей свежую порцию напитка. После чего сделал новый глоток.

Гермиона наблюдала, как его губы обхватывают стакан, а потом язык проскальзывает по губам и дергается кадык. На мгновение ей стало жарко.

— Ну, пока он не слишком похож на человечка, если ты об этом.

Малфой хохотнул.

— Это скорее риторический вопрос, я тоже умею читать книги, Грейнджер, и выучил этот урок. Просто… Это звучит по-прежнему невероятно! Я стану отцом?! Разве может быть что-то более захватывающее?

— Соглашусь с тобой.

— Я даже не помню, с каких пор это стало почти навязчивой идеей. Я понял, что хочу иметь своих детей, держать их на руках, лелеять как самую большую ценность. Спрашивать, как проходит их день, мазать разбитые коленки Зеленым лосьоном мадам Дюпари и помогать со школьными занятиями. Посещать родительские вечера и спорить с Асторией о времени сна и о том, что они ели на завтрак…

Упоминание Гринграсс внезапно повисло в воздухе, разрушив что-то в атмосфере этого вечера.

— Прости, мне не стоило говорить о ней, — Малфой повертел стакан в руке, глядя на его содержимое, а не в глаза Гермионе.

— Ты чувствуешь себя с ней счастливым?

Выражение лица Драко изменилось, а голова наклонилась ниже.

Гермиона не хотела осуждать или быть навязчивой, но ее сердце болело за него.

Она сама уже давно перестала ожидать чьей-то взаимности на свои чувства. Ей за всю жизнь, конечно, нравились несколько парней, но симпатия так и осталась лишь с ее стороны.

— Извини, что спросила.

Малфой определенно не собирался пускать ее в свою личную жизнь, и Грейнджер считала это справедливым.

Гермиона поднялась и начала переставлять использованную посуду в раковину.

Эйфория от новостей о беременности неожиданно сменилась хандрой.

— Я не хотел испортить нам вечер, — сказал Драко, и она почувствовала, что он встал позади нее. Его рука легла на ее талию, и Грейнджер не ожидала, что Малфой затянет ее в свои объятия.

— Гермиона, а ты? — спросил он приглушенным голосом, склонившись к ее плечу. — Ты любила когда-нибудь?

Грейнджер не хотела отвечать, и каждый мускул ее тела застыл.

Ей казалось, что ответ очевиден.

Рука Драко скользнула по ее спине, а затем он отстранился.

— Мы не выбираем, в кого влюбляться. Мы просто влюбляемся… — Голос Малфоя был глух.

Гермиона обнаружила, что он пристально смотрит ей в глаза, словно пытаясь что-то сообщить. Драко хотел, чтобы она знала, и хотел быть уверен, поняла ли она.

Грейнджер почувствовала, что расслабляется, и медленно вздохнула, а затем отстранилась и снова встретилась с ним взглядом. Драко кивнул и отвернулся, чтобы слить воду в раковину.

Они молча помыли посуду, а затем он взял пиджак, собираясь оставить ее квартиру.

У двери Малфой нежно поцеловал Гермиону в щеку и коснулся локтя, остановившись на мгновение, прежде чем, так и не проронив ни слова, уйти.

.

.

========== 8. Немного о рутине, планах и имени для человечка, размером с фасоль ==========

Комментарий к 8. Немного о рутине, планах и имени для человечка, размером с фасоль

Приятного чтения :)

.

Было бы проще, если бы Гермиона могла перестать воображать, что они с Драко занимаются сексом каждый раз, когда она ложится в кровать.

Перестать вспоминать, как руки Малфоя обнимали ее.

Перестать вспоминать выражение его глаз, когда она была на нем, а он — в ней, или то, каким жаждущим он был, когда явился к ней в душ в то утро…

После нескольких дней привыкания к новости о том, что она беременна, Грейнджер все еще не могла выбросить из головы слова Драко: «Мы не выбираем, в кого влюбляться».

Это было справедливо.

Ночь зачатия оказалась для Гермионы счастливым воспоминанием — приятным во всех отношениях, — и она собиралась дорожить этим, тем не менее не зацикливаясь, поскольку не могла ничего изменить. Малфой был с Асторией. Она знала об этом заранее.

Грейнджер предстояло двигаться вперед.

Тем утром Гермиона записалась на прием к своему врачу и получила ожидаемое подтверждение и направление в местное родильное отделение.

***

Во время обеденного перерыва вместо того, чтобы есть за столом, она взяла за правило выходить на улицу и гулять на свежем воздухе. Она купила в местном книжном магазине книгу о беременности и читала ее по вечерам, положив ноги на столик, который Драко осквернил и забыл потом очистить. Ей пришлось делать это самой.

Симптомы беременности, по непонятным для Гермионы причинам, были для нее относительно легкими. Утром случалась небольшая тошнота, но это не походило на те ужасы, которые упоминались на форумах беременных.

Пожалуй, она стала больше уставать от привычных дел, поэтому длительные, но неторопливые променады вдоль берега Темзы стали неотъемлемой частью ее расписания. Следуя советам врача и книге, Гермиона четко определила, как следует скорректировать свой рацион. Она купила витаминные добавки, чтобы принимать их на завтрак, пила смузи и полностью отказалась от алкоголя. Вероятно, больше всего Грейнджер скучала по кофеину — первое время это была почти ломка.

Тем временем Драко вел себя профессионально. Как ни странно, он умудрялся прикрывать рабочими вопросами заботу о ней, и Гермиона находила это необычным, но милым. По крайней мере дважды в день он приходил к ней поговорить о рабочих проектах, а Теодор игнорировал их и корчил рожицы за спиной у Малфоя. Как только Драко выходил за дверь, Нотт гримасничал, изображая обеспокоенное лицо ее босса.

— Ты уже трахнула его? — спросил Тео однажды утром после того, как Драко просунул голову в дверь, кивнул ей и удалился в свой кабинет.

— Заткнись, Теодор.

— Я должен отдать тебе должное, Грейнджер, я никогда раньше не видел его таким.

— Каким?

— Я знаю Малфоя с ранних лет. Драко никогда в жизни не заботился ни о ком, кроме Астории. Но теперь он здесь, проверяет тебя, приносит тебе подарки.

— Не преувеличивай.

— Запомни, Грейнджер, я за вами наблюдаю, и рано или поздно один из вас расколется, — Нотт наградил ее своей белозубой улыбкой.

— Ты оболтус, Тео.

— Я в курсе. Ну, так что? Расскажешь? Эй, куда ты идешь?

Гермиона поднялась со стула.

— К сожалению, природа зовет.

— Возвращайся, мне еще есть чем смутить тебя сегодня!

Когда Грейнджер выходила из офиса, чтобы пойти в туалет, она по-дурацки улыбалась, сама не зная, что ее так позабавило.

***

Когда позже в тот же день она зашла в кабинет к Драко, то вручила ему папку с выполненными работами для Малфой-Юнион и тихо напомнила, что они договаривались соблюдать осторожность.

— Я так и делаю, — насупился Малфой.

— Нет, Драко. Зачем ты приходишь ко мне по несколько раз в день?

— Грейнджер, — Драко понизил голос до едва различимого шепота, но она все равно чувствовала эмоции, с которыми он говорил, — ты вынашиваешь моего ребенка, но говоришь мне, что не следует беспокоиться о твоем здоровье?

Гермиона вздохнула.

— Малфой, твое беспокойство трогательно, но я бы сообщила тебе, если бы что-то было не так. Я сплю, ем, работаю, отдыхаю. Я даже немного занимаюсь спортом и следую советам врача, исключая из своего рациона продукты, которые могут нанести вред ребенку.

— Я не имел в виду ничего плохого, Гермиона. Уверен, что ты делаешь все, что нужно. Но наша ситуация необычна, и все, что мне остается, это хотя бы навещать тебя, чтобы просто удостовериться.

Она обвела глазами его кабинет. Из панорамного окна Лондон был как на ладони.

Они молчали некоторое время, потом Грейнджер нарушила тишину.

— После двенадцатинедельного скрининга по правилам компании я должна буду сообщить в отдел кадров. Ты тоже сможешь сообщить, кому пожелаешь.

Драко нахмурился.

— Зачем ждать так долго?

Гермиона заставила себя не класть руку на живот: хотя такие действия стали казаться ей естественными, но она опасалась выдать свое положение раньше времени.

— Именно в течение первых трех месяцев высок риск самопроизвольного прекращения беременности, — прошептала Грейнджер. Эта мысль была ей отвратительна, но с ней пришлось смириться.

— Тогда я буду каждый день молиться о твоем здоровье.

На ее лице отразилось смятение.

— Малфой, ты говорил мне, что ты не человек веры.

— И все же я буду молиться, — Драко пожал плечами. Он осмотрел свой стол и поправил документы. — Мне не помешало бы передохнуть ото всех этих бумаг. Ты не хочешь прогуляться?

— Ты пытаешься быть милым?

— Я всего лишь предлагаю тебе выйти на свежий воздух. Если ты хочешь.

Она была не против. Они вышли поодиночке, но встретились у МакДака и следующие полчаса бесцельно бродили по аллеям в Ромфорд-парке.

***

Вечером одного из следующих дней на ужине с отцом Драко был глубоко задумчив.

В последнее время он все чаще надолго уходил в себя и пытался разобраться в своих чувствах.

Он все еще жаждал Асторию, хотя странным образом их секс после воссоединения перестал приносить такое удовлетворение, как было раньше. Это было похоже на еду, которая выглядела восхитительно и превращалась в пепел, стоило ей оказаться во рту. Малфой не мог отрицать, что он все еще хотел Гринграсс — иногда его член действовал быстрее мозгов, — но послевкусие стало горьким. Утрируя, Драко мог бы назвать это насилием над самим собой, как бы смехотворно это ни звучало в его ситуации.

…Но Грейнджер отличалась от Астории…

…Гермиона реагировала на все по-другому, чувствовала мир вокруг иначе, вела себя не так…

Малфой был погружен в свои мысли, когда Люциус заговорил о браке.

— Драко, ты уже обсуждал с мисс Гринграсс ваше совместное будущее? — Вопрос отца ворвался в его мысли. — Полагаю, ты задумывался о женитьбе?

— Ты же знаешь, что я всегда был женат на своей работе, отец, — напомнил ему Драко, неприятно поежившись, — и раньше тебя это устраивало.

Люциус кивнул.

— И такая преданность делу достойна восхищения, но ты не становишься моложе, Драко. Я был на целый год младше твоего возраста, когда ты появился на свет. Ты знаешь мое отношение к Астории, но, отринув это, она из приличной семьи и чистокровная, хотя мир не стоит на месте, и чистота крови уже не так важна, как прежде. Я дам свое согласие, если ты выберешь ее.

Отец говорил про Гринграсс…

А Драко снова подумал о Гермионе. Ему отчетливо и совершенно не к месту вспомнился один день, вскоре после того, как Грейнджер устроилась к нему на работу. Стоял палящий зной, и они с ней повздорили — сцепились языками, как это часто выходило у них, — так что в обеденный перерыв Гермиона, лишь бы не видеть его, отправилась в местный парк, чтобы съесть свой сэндвич. По возвращении она была на полпути к окраске вареного лобстера. Драко смеялся тогда, как умалишенный…

Гермиона… и ее прекрасные длинные ноги и легкие вздохи, которые она издавала, когда принимала его в себя…

— Я подумаю, отец, — Драко сглотнул. Не сейчас. Сейчас было не время говорить о браке с Асторией. Асторией с ее прекрасными чертами лица и идеальными бедрами, которые он так часто сжимал в своих пальцах. И которая не хотела даже слышать о том, чтобы зачать от него. В отличие от Грейнджер, уже носящей девочку или мальчика, в чьих жилах будет течь его кровь.

Малфой резко встал, и стул, на котором он сидел, откинулся навзничь.

Люциус остановился во время жевания и удивленно поднял глаза.

— Мне нужно немного воздуха, — объявил Драко и ушел.

Он направился прямо в корпоративный спортзал Малфой-Юнион, переоделся и отправился на дорожку. Бег обычно хорошо прочищал мозги.

Блейз появился чуть позже, и они оба некоторое время тренировались, но Драко был отвлечен и пару раз едва не слетел лицом в движущееся полотно, сбившись с ритма. Все, о чем он мог думать, это Гермиона и их маленький ребенок. Человечек размером с фасоль? Или он был уже больше боба?

Малфой резко остановился, и Забини последовал за ним.

— Драко? — Блейз беспокоился. — С тобой все в порядке?

Драко обдумывал различные варианты.

Сказать или солгать?

Сказать всю правду или лишь часть?

Слишком сложная правда, чтобы он мог спокойно поделиться ею даже со своим самым старым другом.

— Отец хочет, чтобы я женился, — сказал он, наконец.

Это было правдивое заявление, но оно не отражало внутреннего смятения. Беременность Гермионы и особенная легкость в его сердце, когда он думал о ней. Горькая извращенная любовь, похоть и почти ненависть, когда он думал о Астории.

Драко хотелось кричать. Орать, пока не осипнет голос. Ему хотелось впасть в ярость и разрушить все в радиусе пары миль…

Но Малфой не был так воспитан. Он подавил все эмоции, включая гнев. Он успокоился, сжал их в тугой комок и затолкал внутрь себя, пока не смог притвориться, что все в порядке.

— Мне очень жаль, Блейз. Я просто устал.

***

Внутренний компас привел его к дому Грейнджер.

В ее окнах на седьмом этаже все еще горел свет. Она открыла, как обычно не спросив: — Кто там?

Некоторое время спустя Драко лежал без сна и бессмысленно переключал каналы на телевизоре. Гермиона положила запасное постельное белье на диван и твердо сказала ему, что он спит здесь и не беспокоит ее. Затем она закрыла дверь спальни и осталась с той стороны.

Диван — самый неудобный диван в мире, по мнению Драко, — был лишь немногим более привлекательным местом для сна, чем пол. Но как место, где можно посидеть и посмотреть бессмысленное телевидение, оно было ничуть не хуже любого другого.

Он оглядел знакомую квартиру и задался вопросом, куда Грейнджер разместит кроватку. Поставит ли она колыбель в своей спальне? Где будет спать сам Драко, когда будет оставаться? С таким же успехом он мог бы спать с ней на двуспальной кровати. Они уже достаточно часто ночевали рядом, чтобы привыкнуть к присутствию друг друга.

Закрытая дверь спальни смотрела на него.

Драко проигнорировал это и огляделся, ища, чем бы себя занять. На кофейном столике лежала книга — он вспомнил, что забыл продезинфицировать стол, и надеялся, что Гермиона сделала это с тех пор, — и Малфой прочитал название. Он улыбнулся, когда понял, что в книге содержались все советы, которые могут понадобиться молодой матери во время беременности и родов.

Драко хотел знать о Скорпиусе все, что мог. Даже у человека, размером с фасолинку, должно быть имя, верно? Малфой вдруг задался вопросом, будет ли ребенок храпеть. Младенцы храпят? Он решил, что мог бы найти ответ в книге Грейнджер, и с легкой улыбкой на лице приподнялся на подушке и принялся за чтение.

***

Гермиона проснулась через несколько часов после того, как легла спать, ей нужно было сходить в туалет. Прежде чем она успела открыть глаза, давление на мочевой пузырь подсказало ей, что ей нужно встать и пойти в ванную.

На обратном пути она заглянула в гостиную, чтобы проверить, как там Драко, и заметила раскрытую книгу, лежащую на полу.

Она вздохнула, на миг заглядевшись.

Малфой с его платиновыми волосами и привлекательным телом… С его мирным, безмятежным выражением лица и полным спокойствием во сне…

Она заползла обратно в кровать и какое-то время лежала без сна.

***

Драко все еще читал ее книжку, когда Гермиона проснулась от запаха бекона, яиц и тостов.

Книга в одной руке, лопаточка в другой.

— Знаешь ли ты, — сказал Малфой, когда Грейнджер вошла на кухню, — что Скорпиус уже превратился из зиготы в эмбрион?

Драко оторвался от книги, с надеждой ожидая, что Гермиона почувствует себя такой же позитивной и веселой, как и он после ночного крепкого сна.

Но она была скорее раздраженной.

— Кто такой Скорпиус?

— Наш сын.

— Малфой, ты не можешь принимать такие решения в одиночку. — Она опустилась на стул ближе к окну. — Почему вообще это дурацкое имя?

— Нормальное имя, — Драко поджал губы. — Он родится в конце октября, это время скорпионов, Гермиона.

Грейнджер резко повернула к нему голову.

— Действительно так? Это семейная традиция Малфоев, давать детям странные имена? Дракон — Драко, а теперь и скорпион по имени Скорпиус? — Она все-таки улыбнулась. — Даже забавно.

— Мы еще обсудим это, — Драко был задет, но все же пошел на уступки.

— Договорились.

Малфой достал тарелки.

Он не пропустил момент, когда Гермиона стала серьезной.

— Почему прошлой ночью ты выглядел так ужасно? И зачем ты пришел? Только не говори, что мой старый диван слишком удобен, и ты тут ради него.

— У тебя отвратительный диван, — поправил Драко. — А в твоей комнате стоит нормальная двуспальная кровать, где вполне хватит места на двоих.

Она качнула головой.

— Это моя кровать! И тебя не приглашали.

— Ты когда-нибудь пробовала спать на этом диване?!

***

Гермиона пристально посмотрела на него.

По ее мнению, у Драко были определенные проблемы с личными границами — как с собственными, так и с соблюдением чужих, — но вчера ночью он выглядел как развалина, и по причине, которую она не могла понять, раз за разом, когда ему нужен был друг, он тянулся именно к ней.

Ей было совершенно не жаль для него своего дивана, но Гермиона определенно не собиралась разрешать ему регулярно спать в ее постели. Грейнджер и так уже было достаточно сложно находиться рядом с ним и пытаться не думать о возможных сексуальных контактах. Или вспоминать о том, как Драко вторгался в ее тело в душе, как будто она была самой сексуальной женщиной в мире, а он не мог насытиться ей.

Гермиона боролась с покраснением, вызванным ходом ее мыслей. Она часто повторяла сама себе о том, что пора перестать думать о той ночи. У них получилось зачать с первого раза. Для них больше не было причин проходить через это снова.

Драко был раздражающим, но безобидным. Он был умным, красивым, из хорошей семьи и просто хотел стать отцом. Это все. Больше их ничего не связывало.

— И вообще, почему ты такой чертовски веселый этим утром? — проворчала она.

— Почему бы и нет, Грейнджер, скажи мне, тебя действительно тошнит каждый день?

— Некоторые дни лучше других, — неохотно призналась Гермиона. — В основном я просто устала. — Она сделала паузу. — Драко, ты мне не ответил, что-то случилось прошлой ночью?

— Кстати, хорошо, что ты спросила. Слушай, просто из любопытства, почему ты единственная женщина в магическом сообществе, которая не хочет выйти за меня замуж? — Казалось, что он забавляется.

— И скольких женщин ты опросил?

— Это действительно иронично.

— Почему ты спрашиваешь?

— Мой отец напомнил мне о своем давнем желании женить меня на какой-нибудь достойной ведьме.

— Он не имеет в виду именно Асторию?

— Честно сказать, он не большой ее поклонник.

— Что ж, я совершенно уверена, что вокруг найдется немало женщин, которые согласятся, Драко.

Гермиона зевнула.

Малфой поставил перед ней апельсиновый сок и стакан воды.

— Ты имеешь в виду немало, но кроме тебя? — Ей показалось, что в его глазах мелькнула грусть, но затем он улыбнулся и передал ей разнос с двумя ломтиками свежего тоста, маслом, джемом и мармеладкой.

Гермиона кивнула.

Он пожал плечами и выглядел озадаченным.

Малфой разложил им на тарелки яйца с беконом. Затем он принес кофе для себя и чайник с чаем без кофеина для Гермионы — ее новый любимый горячий напиток.

— Как ты узнал? Я имею в виду, насчет чая?

Драко наградил ее продолжительным взглядом. И сменил тему.

— Вчера вечером у меня был ужин с отцом, — объяснил наконец Малфой. — Я не выдержал и ушел.

У Гермионы отвисла челюсть.

— Ты просто взял и ушел от Люциуса Малфоя?

Драко пожал плечами.

— Он все еще мой отец, так что он справится с этим.

Гермиона не знала, что на это ответить, поэтому предпочла вообще не говорить ничего. Внешние уступки, на которые с годами пошел старший Малфой, могли ввести окружающих в заблуждение, но Грейнджер так или иначе была знакома с ним всю жизнь, и отыскать более властного и требовательного человека было бы непростой задачей.

— Он знает, что Астория не хочет иметь детей?

— Полагаю, что он слышал о том, что в роду Гринграссов случались проклятия. Но напрямую мы не обсуждали это, — Драко смотрел в сторону.

Гермиона потерла зудящую переносицу.

— Думаешь, стоит рассказать ему о… нас?

Малфой бросил на нее взволнованный взгляд. И довольно долго думал над ответом.

— Я не знаю, — сказал он, наконец.

И они оставили этот вопрос открытым…

***

Постепенно, в течение следующих нескольких недель, Гермиона начала привыкать к присутствию Малфоя в своей жизни.

Было похоже, ему нравилось делать то же, что и ей, так что постепенно они научились периодически заниматься этим вместе, будь то приготовление еды или прогулки. Грейнджер нравились тишина, и когда Малфой вел себя спокойно и без суеты, то они отлично проводили время.

Иногда она неохотно позволяла ему переночевать у себя, и он держался особняком, всегда опускал сиденье унитаза и обязательно приносил что-нибудь на ужин. Драко использовал эти ночевки, чтобы погрузиться в книги о беременности и сопутствующие вещи, которые он не осмеливался принести в свою квартиру из-за страха быть раскрытым.

***

Малфой позволял себе строить планы. В том числе он создал Целевой фонд для будущего ребенка и внес несколько инвестиций на имя Грейнджер, обещавших ей стабильный доход в будущем.

Кроме того, Драко размышлял над перепланировкой своей квартиры, чтобы обеспечить место для малыша и его матери. Кабинет мог быть удачно переделан в детскую, а Гермиона могла бы спать в комнате для гостей, которой никто никогда не пользовался. И Малфой хотел купить другую машину, что-нибудь более подходящее для семьи с ребенком.

Большинство ночей Драко проводил в своей пустой холостяцкой квартирке. Он и раньше никогда не ночевал у Астории, и последнее время было не исключением.

Драко чувствовал себя с ней странно. Его тянуло к ней, но это отличалось от их прошлого. Первое время Малфой списывал это на свежую память о ее измене. Однако было что-то еще, и порой его настолько разрывали противоречивые эмоции, что он был готов поклясться, что какая-то часть чувств принадлежала не ему. Это было нелепо, и Драко старался абстрагироваться от этого.

Взамен он лелеял воспоминания о ночи с Гермионой и улыбался воспоминаниям о том, как удивил ее в душе; о замешательстве, которое отразилось на ее лице, когда он дал понять, что хочет ее снова; о том, как она вцепилась в него, когда кончила.

Ему нравилось проводить с ней время. Нравилось читать ее книги. Нравилось сидеть на этом ужасном диване, подпирающем его спину, и представлять себе пухлого маленького ребенка, который будет ползать по полу ее квартиры и называть его папой. Он представил, как они вместе путешествуют, и он наблюдает за тем, как Гермиона учит их малыша плаванию, езде на велосипеде или чему угодно еще.

У Драко не было слов, чтобы выразить то тепло, которое он чувствовал в ее присутствии.

Но по-прежнему существовала Астория.

И она все еще оставалась той, кого, как он был уверен, он любил.

Смятение стало обыденностью.

— Нет, — передумал Малфой, — пусть Гермиона научит ребенка плавать, а ездить на велике я научу его сам. — Он улыбнулся.

Драко встал, подошел к панорамным окнам в своей квартире в пентхаусе и засунул руки в карманы, наблюдая за дождем на стекле и за тем, как капли отражают огни города в темноте, а потом спускаются вниз, составляя десятки неровных дорожек.

Все, что Малфой знал, когда разделся догола и забрался в постель, это то, что он чувствовал себя в безопасности рядом с Гермионой, и прошло слишком много времени с тех пор, как он чувствовал себя так рядом с кем-либо. Драко не знал, что с этим делать. Вместо этого он скользнул рукой вниз по телу и схватил себя, думая о длинных ногах, каштановых кудрях и о том, как Грейнджер смотрела ему в глаза, когда они соединялись.

.

.

========== 9. Сердцебиение ==========

Комментарий к 9. Сердцебиение

Приятного чтения )))))

Теодор Нотт внимательно наблюдал за Гермионой.

Он заметил, как изменились ее пищевые привычки и как она перестала поглощать кофе, зато выпивала по утрам пару стаканов воды.

— Так все-таки трахнула его тогда? — однажды резко спросил Тео. Было позднее утро, почти обед, и они оба усердно работали над разными проектами.

— Что?

— Сегодня утром тебя вырвало в туалете, и ты бросила пить кофеин. Ты любишь морепродукты, но почти исключила их из своего рациона. Когда моя жена была беременна, я провел месяцы, бегая по ночному Лондону из-за того, что ей требовалось съесть какую-нибудь экзотическую дрянь, которая была нужна ей именно-сейчас-иначе-ты-меня-не-любишь. Ты правда думала, что я не замечу, Грейнджер?

Сердце Гермионы упало.

— Он знает? — Нотт качнул головой в сторону кабинета Драко через коридор.

Она кивнула.

— Большой секрет, не так ли?

— Мы никому не сказали.

— Значит, есть «мы»? — Тео озадаченно посмотрел на нее. — Какой срок?

— Первый триместр, — Гермиона уставилась на свой отчет, будучи не в силах вести этот разговор, глядя Нотту в глаза. — И это не «мы». Не отношения «мы». Ох! — Она перекладывала ручку туда-сюда. — Нам обоим нужен ребенок, и поэтому мы пришли к соглашению. Это не «мы» как пара.

— Договоренность? — брови Теодора поднялись. Он прочистил горло. — Я не собираюсь лезть в ваши «договоренности», но кто еще знает, что ты носишь наследника состояния Малфоев?

Грейнджер отмахнулась.

— Мне просто нужен был ребенок. Драко согласился помочь. К наследству Малфоев это не имеет никакого отношения.

Тео медленно кивнул.

— Эм… Слушай, а ты встречала кого-то по имени Люциус Малфой? — Он старался не улыбаться, но ей не нужно было быть умницей, чтобы различить насмешку в его вопросе.

Что ж, Гермиона старалась не думать об этом. Пыталась избегать мыслей о реакции Люциуса.

Но Нотт вынуждал ее признать факт того, что отец Драко не останется равнодушен к рождению ее ребенка.

Грейнджер закусила губу.

Ее малыш будет первым ребенком Драко — и, возможно, единственным, — а род Малфоев не имел другого наследника, но… Каким-то образом, даже зная обо всех частях пазла, она никогда не складывала их воедино.

Взгляд Гермионы остановился на Теодоре, который просто сказал: «Ага», — и отвернулся к своему монитору.

***

По мере приближения даты двенадцатинедельного сканирования Гермиона с замиранием сердца думала о том, что ей придется официально проинформировать отдел кадров Малфой-Юнион и, что еще важнее, самого Люциуса Малфоя.

Она следовала всем советам врача, принимала добавки и избегала продуктов, которых ей велели избегать. Тошнота присутствовала, но не такая всепоглощающая, как ожидалось. И она стала уставать еще сильнее. Часто по вечерам Грейнджер возвращалась домой с работы и падала на кровать, едва ли в силах подняться, и только через час заставляла себя приготовить что-нибудь поесть. Раньше она часто готовила сама, а теперь регулярно покупала еду навынос по дороге домой.

Врач направил ее на сканирование в акушерское отделение больницы Святого Варфоломея — доступную клинику для представителей среднего класса, включенную в страховой полис, оформленный работодателем. Параллельно она предположила, что Малфои, вероятно, заставляли своих врачей приходить к ним домой или посещали эксклюзивную частную клинику под названием «Листер», которую могли себе позволить только самые богатые семьи.

Однажды в конце рабочего дня Гермиона с чувством трепета постучала в дверь кабинета Драко. Он сидел и хмуро смотрел на свой сотовый.

— Все в порядке? — осторожно спросила Грейнджер.

Малфой резко поднял глаза.

— Гермиона…

— Твои мысли далеко отсюда, да?

— Звонила Астория. Мы повздорили. Не бери в голову. — Драко откинулся в кресле. — Что-то случилось? Я позвонил в финансовый отдел, новые счета по твоим разработкам будут оплачены только на следующей неделе, так что не беспокойся о завтрашнем дедлайне.

— Нет, речь не о работе, — Гермиона колебалась, а затем собрала силы и глубоко вздохнула. — У меня на днях скрининг, просто хотела сказать тебе.

— В Листере?

— В больнице Святого Варфоломея, — поправила Гермиона.

— Но в тебе ребенок Малфоя, — нахмурился Драко. — Почему ты не идешь в Листер?

— Потому что моя медицинская страховка, предоставленная работодателем, покрывает именно эту больницу, Драко. И она хорошая, ее вполне достаточно.

— Мой отец будет недоволен.

— У меня не будет ребенка от твоего отца, Драко, — твердо сказала Гермиона.

Но он потянулся к телефону.

— Я позвоню в отдел кадров и попрошу увеличить твою медицинскую страховку.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — Малфой махнул рукой в направлении ее живота. — Мы оба знаем, что мне следовало сделать это несколько недель назад.

— Драко! — Она была резка. Ей хотелось, чтобы он прекратил.

Малфой тяжело вздохнул.

— Ты говорила, что разрешишь мне участвовать в жизни ребенка, — выдавил он, а затем разрушил свою идеальную прическу, спутав пряди беспорядочным нервным жестом. — Я мало что могу сделать. Я не живу с тобой. Не могу бегать и приносить тебе еду посреди ночи, как многие отцы. Не могу делать тебе массаж, когда у тебя болят мышцы. Или помыть посуду, когда ты чувствуешь усталость, и, если бы я нанял тебе горничную, ты, наверное, не пустила бы ее на порог? — Драко выжидательно посмотрел на нее, и Гермиона кивнула. — Ты проходишь через все это одна, и меньшее, что я могу сделать, это обеспечить вам обоим наилучший уход.

Грейнджер ощущала тяжесть его слов, но все же считала необходимым выразить хотя бы символическое сопротивление, прежде чем уступить.

— Драко, больница Святого Варфоломея вполне адекватна, серьезно.

Он выглядел обиженным.

— Однажды я сказал, что доверяю тебе, потому что так и есть, но я — Малфой, и подумай, что будет когда я приду с тобой в больницу Варфоломея? — спросил Драко.

— Что? Ты хочешь пойти? — Гермиона была искренне удивлена.

— Я хочу. Ты против?

— Нет, я не… Я не против.

— Хорошо, — резюмировал Драко. — Но в таком большом и публичном месте, как городская больница, нет приватности. Каждый человек, мимо которого мы пройдем, каждый пациент, которого мы увидим, будет готов продать эту историю прессе. Не говоря уже о персонале. Есть издания, которые заплатят тысячи за копии результатов твоего сканирования. Я уже сталкивался с похожим, и, поверь мне, Гермиона, я бы не спрашивал, если бы это не было важно.

Малфой смотрел на нее серьезно, и его рука была готова как набрать номер, так и отложить телефон. — По крайней мере, в Листере персонал получает достаточно, чтобы держать язык за зубами, а любой пациент ищет конфиденциальности так же, как и мы сами.

Он нажал «Выполнить звонок». Они с Грейнджер смотрели друг на друга, и она успела кивнуть за секунду до того, как на другом конце провода ответили.

— Клиника Листер, день добрый! Говорит Мари, чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте! Это Драко Малфой, и мне нужно выбрать дату приема…

***

Утром Гермиона получила предварительные документы из Листера, доставленные прямо к ее столу частным курьером. Он забрал ее анализы и заверил, что все медицинские и персональные записи будут надежно защищены. Прием был назначен на следующий день.

Ближе к обеду Гермиону посетил руководитель отдела кадров, который покинул свой этаж — неслыханное дело! — чтобы лично принести ей на подпись документы, которые, как онособо подчеркнул, были запрошены самолично мистером Малфоем. Она внимательно прочитала об изменениях: больше прав на отпуск, выплаты по беременности и родам, гибкий график работы и лучшее медицинское страхование.

Грейнджер знала, что это было не для нее, а для ребенка, и на этом основании она собиралась получить все, что полагалось по закону.

Нотт многозначительно смотрел в монитор, слишком сильно игнорируя происходящее. У Гермионы осталось по копии каждого документа.

— Просто скажи, если собираешься подколоть, — проворчала она.

— На самом деле, я не собирался ничего говорить, — настаивал Тео.

— У тебя на лице все написано.

— Я просто подумал, как забавно, что у Малфоя репутация безжалостного босса, а на деле он почти плюшевый, когда дело касается некоторых сотрудниц.

— Это звучит ужасно, — парировала Гермиона.

— Зато правда, — Нотт пожал плечами.

Но Грейнджер вынуждена была признать, что рабочая репутация Драко была не намного лучше, чем у его отца. И в какие-то моменты она вполне разделяла общее мнение.

***

На следующий день сразу после завтрака Драко зашел в кабинет Гермионы и задержался в дверях, он казался слегка нервным, но был одет в прекрасно сшитый на заказ костюм-тройку, идеально белую рубашку и шелковый галстук.

Гермиона не могла не заметить, что у него с собой была папка с пометкой «Проект Лаванда», сделанной ее почерком.

— Я взял на себя смелость забрать вчерашние документы. — Малфой приподнял папку, чтобы показать, о чем он говорит.

Тео улыбнулся своей самой саркастической улыбкой.

— Не волнуйтесь. Я буду нем, как рыба.

Драко неловко взглянул на него.

— Тео знает, — мгновенно сказала Гермиона.

Брови Малфоя взлетели вверх.

— Я догадался, — сообщил Нотт. — Утренняя рвота, обжорство и усталость.

— Верно… — пробормотал Драко, переводя взгляд с одного на другого.

— Мой рот на замке, босс, — сказал Тео. Затем он повернулся к Гермионе и мотнул головой. — Не отвлекайтесь на меня, продолжайте.

Гермиона чувствовала, что ее желудок крутит: сочетание нервов и утренней тошноты.

— Нам уже пора? — она посмотрела на Драко, и он кивнул.

Они попрощались с Ноттом и пошли по коридору к лифту.

Между ними звенело неловкое молчание. Оба нервничали.

Лифт прибыл с характерным писком, предупреждающим об открытии дверей, и, когда половинки дернулись, а затем открылись, из кабины появилась Астория Гринграсс, которая медленно переводила взгляд со своего парня на Грейнджер.

Гермиона непроизвольно сделала шаг в сторону.

— Привет, Стори, — поприветствовал ее Драко. — Ты в неподходящее время. У меня деловой ланч.

Грейнджер не решалась повернуться и посмотреть на него, но голос Малфоя звучал уверенно.

Астория бросила взгляд на Гермиону, прошлась от макушки до кроссовок.

— С этой? — Обращение звучало почти как пощечина.

Грейнджер выпрямила спину и вздернула подбородок. Ее подмывало огрызнуться, но она не хотела подставлять Драко. А он опустил голову. Уставился в пол и стиснул зубы.

— Астория, я сказал, что занят, — довольно резко, напоминая Гермионе о том, каким жестким Малфой мог быть.

И все произошло быстрее, чем Грейнджер успела как-то отреагировать: ладонь Гринграсс взметнулась вверх, и она сильно ударила Драко. Настолько сильно, что Гермиона вздрогнула от звука пощечины. Его лицо покраснело: сперва щека, по которой пришелся удар, а после и все лицо от вспыхнувших в нем чувств.

Грейнджер не могла вымолвить ни слова, так же как и не могла оторвать глаз от этих двоих. Малфой и Астория уставились друг на друга, испепеляя взглядом, общаясь, ведя целый диалог одними лишь глазами. Это длилось, казалось, целую вечность, и все это время руки Драко были сжаты в кулаки.

Наконец, Гринграсс прекратила их зрительный поединок.

— Увидимся сегодня вечером, Драко. — Ее слова, определенно, звучали как утверждение.

Малфой свел брови и мотнул головой.

— Я сказала, — голос Астории снизился, — увидимся вечером, Драко. Не так ли?

Драко стоял неподвижно, не желая смотреть ни на Гермиону, ни на Асторию.

Он был непривычно молчалив.

По коже Гермионы прошелся холодок, когда, спустя тысячу секунд, Малфой все-таки выдавил из себя:

— Да, Астория.

И Гринграсс вернулась в лифт, нажала кнопку первого этажа, а ее прощальная ухмылка в адрес Грейнджер была понимающей, язвительной и снисходительной.

Гермиона была ошеломлена.

Мимо них проходили коллеги. Они не были одиноки, стоя в коридоре. Но Грейнджер казалось, что весь мир сузился до небольшого расстояния между ней и Драко.

Она понятия не имела что сказать. Или что сделать.

Сцена между Малфоем и Асторией, невольной свидетельницей которой ей пришлось стать, представлялась даже более интимной, чем если бы она застала их сношающимися.

Драко капитулировал.

Его лицо все еще пылало.

Наконец, Малфой потянулся и снова нажал кнопку «вниз», его рука мелко дрожала.

— Драко? — тихо позвала Гермиона.

— Нет.

Гермиона старалась хранить молчание. И она продержалась до тех пор, пока они не остались одни в кабине лифта.

— Она часто тебя бьет?

— Я никогда не подниму руку на женщину.

— Я не об этом спросила, — низкий, твердый голос Гермионы давал понять, что она знала о попытке Драко уйти от вопроса. Но она также знала, что вряд ли получит ответ, пока Малфой не предложит ей его добровольно.

Уклонение Драко было почти вежливым ответом. Наверное, его максимумом в данное время.

***

Снаружи вместо машины Малфоя они взяли служебную машину среднего класса, такую же как была у Гермионы пять лет назад. Грейнджер села за руль.

Она остановилась у первого же магазина, который сумела найти, и купила пакет замороженных овощей для лица Драко и бутылку воды для себя. В инструкциях для сканирования, которые она получила, говорилось, что нужно пить много воды.

Малфой прижимал лицо к пакету с холодным горошком, пока Грейнджер везла их в больницу.

— Прекрати, — неожиданно сказал Драко.

— Я ничего не говорила.

— Но ты думаешь. Я слышу твои мысли даже отсюда.

Гермиона закусила губу.

Было много вещей, о которых она хотела бы спросить. О которых ей необходимо было спросить.

Как получилось, что человек с репутацией Драко Малфоя, сына и правой руки Люциуса Малфоя, мог позволить поставить себя в такое положение рядом с Асторией?

Она попыталась напомнить себе, что ее с детства учили: не ей судить. Но Малфой, который покорно сносил удары Гринграсс, был еще одной стороной Драко, с которой Гермионе пришлось познакомиться.

И что-то с этим было не так. В голове Гермионы отчетливо билась мысль — что-то было совершенно не так! Как бы ни любил Малфой Асторию — его поведение рядом с ней выходило за рамки того, к чему Грейнджер могла бы соотнести его личность.

Хотя сомнения тоже были здесь. Могла ли она обманываться на его счет? Не переносила ли на их пару собственное видение того, что правильно? Не ей судить.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что мое предложение в любом случае остается в силе, Малфой. Ты всегда можешь прийти ко мне. Когда угодно. Ты… или ты вместе с Колином.

Драко вскинул на нее глаза.

***

Гермиона смотрела вперед, пока вела машину, не обращая внимания на его испытывающий взгляд.

В голове Драко взрывались вопросы.

Он был в недоумении.

Люди не помогали Драко Малфою просто по доброте сердца.

Никто, кроме Грейнджер.

Драко показалось, что у него защипало в глазах. Он моргнул, пока ощущение не исчезло, и прочистил горло.

— Спасибо, Гермиона.

Она кивнула.

Малфой отвернулся к окну.

Щеку холодила долбаная упаковка гороха. Почти болезненно.

Стоило закрыть глаза, и перед глазами появлялось лицо Астории. Драко был зол. И одновременно раздавлен. Унижен.

Малфой опустил взгляд на свои колени и смахнул несуществующую соринку.

Что же это за любовь у него такая?

***

Клиника Листер располагалась в красивом историческом здании, и внутри она оказалась именно такой шикарной, какой Гермиона и ожидала ее увидеть. От отделки помещения до внешнего вида персонала. Все говорило о богатстве, комфорте и роскоши. Мраморные колонны и барельефы, покрытые золотой фольгой, — это больше походило на музей или художественную галерею.

Их с Драко лично встретили на стойке регистрации и провели через ряд коридоров, тихо светящихся мягкими лампами и украшенных изящными пейзажами.

В кабинете стояла кушетка, оборудование — ультразвуковой аппарат, — а также несколько шкафов, стулья и небольшой журнальный столик, в центре которого красовалась ваза с пышным букетом свежих цветов. Рядом лежала серия информационных буклетов о том, чего ожидать во время беременности, и перечень родильных услуг, предоставляемых в клинике.

Специалистом по диагностике оказалась добрая пожилая женщина, которая представилась Грейс и несколько минут болтала, прежде чем попросить Гермиону сесть на кушетку. По тому, как Драко общался с Грейс, она догадалась, что они знают друг друга. Это только усилило ее тревогу.

— Мистер Малфой, — женщина улыбнулась и кивнула ему.

Медсестра принесла их документы и положила на стол перед врачом.

Драко стоял неподвижно и, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке.

Грейс проигнорировала его неловкость и посмотрела вниз, чтобы прочитать свои записи.

— Гермиона Грейнджер, — Грейс просмотрела страницу с заметками. — Ваши предварительные анализы прекрасные. Вы избегали перечисленных продуктов? — Она взглядом указала на список.

— Да.

— И это ваша первая беременность?

— Да.

Грейс улыбнулась, и каким-то образом один лишь ее добрый взгляд облегчил беспокойство Гермионы.

Грейнджер нашла глазами Драко, и он подошел к изголовью кушетки.

— Случаются кровотечения? — спросила Грейс.

— Нет.

— Хорошо.

Гермиона наблюдала, как Грейс вымыла с мылом руки, а затем простерилизовала их спиртовым гелем. Она попросила ее лечь на спину и расстегнуть блузку.

Грейнджер остро ощутила присутствие Малфоя, но, как и требовалось, обнажила простой телесный бюстгальтер, который выбрала в этот день. Он уже был для нее слишком мал.

— Хорошо, вам скоро понадобится новое нижнее белье, мисс Грейнджер. Я рекомендую приобрести что-нибудь удобное.

— Это нормально, что грудь так рано начинает меняться? — Гермиона смотрела на Грейс, игнорируя Драко. Она не хотела лишать его возможности присутствия, но было странно видеть Малфоя в такой личный момент. Ставшего свидетелем такого личного разговора.

— Большинство беременных женщин увеличивают чашку на несколько размеров, так что нет, в этом нет ничего необычного, но ожидайте, что она будет продолжать расти. Вы выпили немного воды по дороге?

— Да.

— Отлично. При заполненном мочевом пузыре мы получим хорошие снимки. — Грейс перевела взгляд на Драко. — Значит, я буду первой, кто увидит следующего Малфоя, да? — Она широко улыбнулась. Малфой качнул головой.

Врач нанесла гель на живот Гермионы и приспустила верх ее брюк, чтобы обеспечить лучший доступ.

Грейнджер вздохнула и уставилась в потолок. Она лежала на спине в незнакомом месте, с расстегнутой рубашкой, ее все еще немного тошнило, и ей отчаянно хотелось в туалет. В поле зрения попадал Драко, щека которого все еще была розовой в том месте, где его ударила Астория. Малфой неловко топтался на месте, не зная куда деть руки.

Грейс распределила гель и приложила сканирующее устройство, слегка сдвигая его. Она посмотрела на экран и с улыбкой нашла то, что искала.

— Хорошо, поехали? Все выглядит нормально. Мне просто нужно уточнить кое-какие детали.

Драко тревожно дернулся.

Сердце Гермионы забилось где-то в горле, пока, наконец, Грейс сказала:

— Все выглядит отлично. Позвольте мне немного увеличить звук.

Комнату наполнил звук быстрых ударов крохотного сердца.

Грейнджер почувствовала, как ее затопило эмоциями.

Теплая ладонь Малфоя скользнула в ее ладонь и сжала ее руку. Гермиона ухватилась за него в ответ.

— Поздравляю вас.

Драко заметил это первым. Но она расслышала это следом за ним.

Удары сердца ребенка путались в ритме.

— Есть дополнительное сердцебиение? — выдохнул Малфой.

Грейс улыбнулась и кивнула.

— Похоже, у нас будет сразу два маленьких Малфоя. Тут близнецы.

.

.

Комментарий к 9. Сердцебиение

.

Что ж, сын Драко по имени Скорпиус это канон, но у меня, к сожалению, нет подходящего имени для второго ребенка. Может быть, поделитесь идеями? Предлагаю считать, что это будут два мальчика ))

.

========== 10. Невеста Драко Малфоя ==========

Комментарий к 10. Невеста Драко Малфоя

Приятного чтения)))

Гермиона смотрела на пятна на экране со смешением восторга и ужаса. Она была ошеломлена, когда Грейс повернула к ним экран и указала на голову и тельце сначала одного ребенка, а затем другого.

Рука Драко сжала ее ладонь немного крепче.

— Близнецы? — его голос совершенно очевидно дрожал.

— Это часто передается по наследству, — сказала Грейс. — В роду Малфоев, насколько мне известно, такого не было?

Драко тряхнул головой.

— А в вашей семье были близнецы, мисс Грейнджер?

Гермиона смотрела на экран, все еще пытаясь осознать открывшуюся истину. Чувства топили ее.

— Мой отец был одним из близнецов. Но второй мальчик умер при родах… — Она вскинула глаза на Грейс. — Я бы хотела роды в больнице.

— Я собиралась рекомендовать это. Многоплодная беременность считается более высоким риском, поэтому мы обычно настаиваем на родах под присмотром специалистов.

Грейнджер почувствовала, как пальцы Драко переплелись с ее. Когда она повернулась к нему, оказалось, что он рассматривает ее.

Гермиона выдержала его взгляд и слабо улыбнулась. Ее саму захлестывали эмоции, но от их интенсивности и внезапности у нее кружилась голова, и все, что она могла, это едва шевелить губами.

Честно говоря, когда Грейнджер пришла идея зачать ребенка от Малфоя, она совершенно не была уверена, что из этого что-то выйдет. Но теперь они были в этом моменте.

Ей захотелось расплакаться от избытка чувств.

Драко поднес руку Гермионы к своим губам и поцеловал ее.

— Спасибо, — шепнул он так тихо, что это предназначалось только для нее одной.

***

Грейс распечатала копии изображения для каждого из них. Малфой положил свою прямо во внутренний карман пиджака, туда, где она должна была лежать рядом с его сердцем. Гермиона же сжимала свой экземпляр в руке и смотрела на него всю дорогу до машины.

— Ты в порядке, чтобы вести? — спросил Драко, и она кивнула.

Ее рука все еще была в его руке, а его большой палец гладил мягкую кожу на тыльной стороне ее ладони. Похоже, он не собирался отпускать ее, и Гермиона слишком наслаждалась этим ощущением, чтобы что-то сказать. Было приятно притвориться, хотя бы на время.

— Близнецы? Серьезно, сразу двое? — она не поняла, что это были мысли вслух, пока Малфой не рассмеялся. Грейнджер спохватилась, но его веселье было заразным. Она расплылась в улыбке и ненадолго прислонилась головой к его плечу, пока они продолжали идти. — Предполагалось, что будет только один ребенок, Малфой. Я живу в однокомнатной квартире.

— Побеспокоимся об этом позже, Гермиона. У нас будут близнецы!

Они остановились возле машины, и Грейнджер посмотрела на Драко, на волнение и теплоту в серебряных глазах и на улыбку на его губах. Искренняя спокойная радость, исходящая от него, разительно отличалась от гнева и ненависти, которые Астория пробудила в нем совсем недавно.

Гермиона открыла машину, они оба скользнули на свои сиденья. Она завела двигатель.

Голова Драко расслабленно откинулась на подголовник, и он ухмылялся, подначивая.

— Серьезно, Грейнджер! У нас будут близнецы! Подумать только! Я имею в виду, что это неплохо для первой попытки. Или все получилось со второго раза? — Казалось Малфой всерьез задумался. — Твоя версия: эта была кровать или душ? Лично мне нравится думать, что это были оба варианта — по одному на ребенка.

Она не могла не улыбнуться в ответ.

— Мне следовало вышвырнуть тебя из душа.

— И отказаться от возможности получить еще одну дозу спермы в свой самый благоприятный день месяца? Ха, ты слишком прагматична, чтобы упускать шансы, Гермиона, — Драко подшучивал над ней. Он выглядел почти нахально — слишком похожим на того Малфоя, который изводил ее, — но теперь она чувствовала себя рядом с ним в безопасности. И, Мерлин, Драко казался ей слишком красивым, чтобы Грейнджер могла просто взять и отвести взгляд.

«Это все эмоции момента», — сказала она себе.

Гермиона оторвала взгляд от его губ и уставилась в лобовое стекло, помня, что нужно внимательнее следить за дорогой.

***

Приближалось обеденное время, и Драко предложил перекусить. Они заехали в ресторан, который он назвал, и заказали бизнес-ланч.

Когда принесли еду, Малфой поднял свой стакан с минералкой и жестом пригласил Гермиону сделать тоже самое.

— У тебя будет тост? — спросила она, но выполнила просьбу.

— Я не перестану говорить тебе спасибо, Грейнджер! — торжественно произнес Драко. — Я благодарен за то, что согласилась на все это.

Она не дала ему пригубить.

— Позволю себе дополнить, что я встречно благодарна тебе, Малфой, за то что принял во всем этом участие!

Они засмеялись, чокнулись бокалами и выпили. Газ из воды приятно защекотал Гермионе нос.

За едой время пролетело незаметно. Чередующиеся восклицания перемежались с легкими разговорами, и, наконец, когда с обедом было покончено, Грейнджер подняла вопрос, который шел следующим в ее личной очереди.

— Думаю, нам лучше рассказать твоему отцу.

Драко поджал губы.

— Разве мы не можем оставить это при себе еще немного?

Гермиона искоса взглянула на щеку Малфоя, которая даже спустя время оставалась красноватой после нападения Астории.

— Было бы нечестно скрывать это от него. К тому же формально он мой работодатель.

— Мы скрывали это от него двенадцать недель.

— От того, что мы будем тянуть, потом это не станет ни проще, ни легче. Я ношу его внуков. И помнишь поговорку? Нет времени лучше настоящего.

Драко замолчал.

Прежде чем узнать его поближе, Грейнджер думала, что Малфой был одним из самых громких и болтливых людей, которых она когда-либо встречала. Он, казалось, был неспособен держать рот на замке и молчать даже несколько мгновений. Теперь же, когда Драко начал тяготеть к ней и проводить свободное время, она обнаружила, что он часто впадал в долгие периоды молчания и самоанализа.

***

Малфой переводил взгляд с Гермионы на свою пустую тарелку и обратно.

Сообщить Люциусу, означало только одно — в кратчайшие сроки они с Грейнджер поженятся. Драко было интересно почему такой простой пазл, до сих пор не сошелся в ее голове.

Не подлежал обсуждению факт, что ее мнение по этому поводу не станет аргументом для отца. Едва только Люциус узнает о ее беременности, то первым, кому он позвонит, станет Блейз, сделавший в Малфой-Юнион стремительную карьеру и теперь являющийся одним из лучших юристов компании. Несколько часов работы, и брачный договор будет готов.

Драко скомкал салфетку и заметил, что Гермиону смутил этот жест.

Настолько могущественный человек, как Люциус, не позволит себе упустить контроль в столь важном семейном вопросе, как рождение первого — первых, поправил себя Малфой, — наследников.

Жениться на Грейнджер.

Это не звучало слишком отталкивающе. И с практической точки зрения давало множество преимуществ. Они не любили друг друга, но, если судить по совместным вечерам, были расположены к тому, чтобы неплохо сосуществовать рядом.

Брак по договоренности. Среди чистокровных эта традиция местами встречалась до сих пор, и многие поколения Малфоев прошли через это. В конце концов, Драко не предстояло жениться на совершенно незнакомой девушке. Это была Гермиона. Ему нравилось проводить с ней время. И он даже не так давно мастурбировал, думая о ней…

Драко подумал об Астории. И представил ее лицо, когда он сообщит ей обо всем. Это было инстинктивно, но ему захотелось прикрыть голову обеими руками. Тем не менее, Гринграсс имела право узнать обо всем, что он натворил.

Вероятно, она бросит его после этого?

Малфой почувствовал холод, пронесшийся вдоль спины, от мыслей о том, что… он бы не стал ее останавливать. У него не хватало духу уйти самому — Драко чувствовал себя привязанным к ней крепкими невидимыми нитями, которые при попытке оторваться причиняли вполне осязаемую боль. Но если решение расстаться примет Астория… ему просто придется пройти через это. В конце концов, люди живут с даже ампутированными конечностями и не сдаются. И он, Малфой, тоже как-нибудь справится со своей болью. Перетерпит.

Зато это будет честно по отношению к ним обеим.

— Хорошо, — наконец, сказал Драко. — Мы сообщим моему отцу, что у него будут внуки. Впервые больше одного Малфоя за поколение — это, несомненно, произведет на него впечатление.

***

Они оставили машину и направились в офисы в корпорации. На входе в здание Драко вежливо кивнул охранникам и назвал их по именам. Гермиону это удивило.

Малфой нажал кнопку верхнего этажа — эксклюзивного владения Люциуса Малфоя, куда даже его сыну не полагалось подниматься без особого разрешения.

Гермиона была вполне уверена в своем решении, пока двери лифта не открылись на этаже пентхауса. В эту минуту она дрогнула. Каждый дюйм стен был обшит деревянными панелями, на стенах висели вычурные масляные картины с изображением исторических событий, а также гобелены, дорогие старинные вазы и украшения на старой мебели, которая стоила больше, чем она зарабатывала за год.

В приемной его секретарь вежливо улыбнулась.

— У вас нет записи, мистер Малфой, — заявила женщина. Она бросила быстрый взгляд на Гермиону и вернулась к Драко.

— Поверь мне, он захочет со мной поговорить.

Женщина, по-видимому, была непреклонна.

— Ну тогда, скажите мне, по какой причине вам бы хотелось встретиться с отцом, и я сообщу ему.

— В этом нет необходимости, — заявил Малфой. Он двинулся вперед и Гермиона последовала за ним. Секретарь недовольно окликнула их.

Когда Драко распахнул дверь кабинета и уверенно вошел внутрь, Гермиона задержалась в проеме.

Люциус Малфой сидел за столом из красного дерева, окруженный грудой бумаг. В руке он сжимал старомодное перо и ставил свою подпись на странице, прежде чем отодвинуть ее в сторону и взять следующий лист корреспонденции.

— Драко? — Люциус на мгновение взглянул на него. — Если ты не возражаешь, я немного занят. — И это было все внимание, которым он удостоил сына. Его перо быстро вернулось на страницу, прежде чем перейти к следующей.

— Отец.

Этим единственным словом Драко привлек внимание старшего Малфоя. Люциус посмотрел на своего сына, а затем перевел взгляд на Гермиону, стоящую в дверях.

— Мисс Грейнджер. Чему обязан?

— Простите, что прерываю, мистер Малфой.

— Чепуха, — улыбнулся Люциус. Это была холодная и расчетливая улыбка. Он перевел взгляд с Гермионы на сына. — Проходите.

Грейнджер почувствовала, как у нее в животе затрепетало от нервов, но она шагнула вперед и встала рядом с Драко. Они обменялись взглядами, и он дождался, пока она еще раз кивнула ему. «Нет, я не передумала.»

— Я пришел сообщить, отец… что ты станешь дедом. — Малфой решил не церемонится.

Люциус перевел взгляд с одного на другого.

Он выглядел удивленным, но не недовольным.

— Дедом?

— Я беременна, — просто сказала Гермиона.

Люциус отложил, наконец-то, перо.

— А Драко — отец, я так понимаю?

Малфой поднял подбородок, выразив отцу демонстративную уверенность. Нет ничего, что Люциус ненавидел бы больше, чем слабость.

— Так и есть.

— И… — старший вернул въедливый взгляд на Гермиону, — никакого неуважения к вам, мисс Грейнджер… но вы совершенно в этом уверены?

Румянец залил лицо Гермионы.

— Никакого другого кандидата, — быстро ответила она.

Люциус кивнул, по-прежнему не спуская с нее глаз.

— Я… я хотела ребенка. И Драко согласился… помочь. — Слова прозвучали неловко. Неестественно.

— Что ж, — Люциус взглянул на сына, — я несколько удивлен, что Драко согласился, но это неважно. Через две недели вы поженитесь.

Дыхание с резким звуком вырвалось из груди Гермионы.

— Что?

— Внутри вас, мисс Грейнджер, наследник дома Малфоев, — просто заявил Люциус. — Вы же не могли подумать, что я позволю ребенку родиться вне брака?

— Я не хочу замуж.

— Ерунда. Это простое юридическое соглашение.

Люциус выглядел так, будто здесь нечего было обсуждать.

— Я не… я не люблю Драко. — Гермиона взглянула на Малфоя с подобием извинения во взгляде, но он казался невозмутимым.

— Кто-то говорит о любви? — Люциус настаивал. — Брак в аристократических семьях — это контракт, мисс Грейнджер. И, когда наследник Дома Малфоев делает какую-то женщину беременной, вы должны понимать, что вопрос необходимости брака не вызывает сомнений. То, как вы и ваш муж будете взаимодействовать за закрытыми дверями, — это ваше личное дело. Полагаю, если это окажется особенно неприятно, вы с Драко сможете развестись через несколько лет. Однако этот ребенок родится в браке. И точка. Мы достигли взаимопонимания в этом вопросе?

Гермиона не могла произнести ни слова, подавленная командным тоном и тем, как Люциус ни на мгновение не сомневался в своих словах.

— Драко? — старший настаивал.

— Отец? — Малфой все еще держал спину совершенно прямой и смотрел прямо в глаза родителю.

Что бы Люциус ни увидел во взгляде Драко, он кивнул, удовлетворенный ответом сына.

— Вообще-то, — медленно произнес Малфой. — Это дети. — Его взгляд обратился к Гермионе, слегка смягчившись. — Гермиона вынашивает близнецов.

Впервые Люциус не совладал с эмоциями, и на его лице отразилась целая гамма.

— Тем больше причин. Я организую все. Брачный договор будет лежать на вашем столе уже сегодня, крайний срок завтра, мисс Грейнджер. В какой больнице вы наблюдаетесь?

Гермиона взглянула на Драко. Ей хотелось схватить его за руку, чтобы получить поддержку.

— Клиника Листер.

Люциус кивнул.

— Хорошо, это меня устраивает. — Он поднялся из-за стола. — Добро пожаловать в семью, кто бы мог подумать, верно? — Люциус улыбнулся. Почти доверительно, словно, и правда, пуская ее в особый круг. — Я ожидаю, что меня будут полностью информировать о любых рисках для ребенка. Если врач посоветует постельный режим, вам придется соблюдать его, даже если мне потребуется выставить охрану у двери вашей квартиры. Вы же понимаете, мисс Грейнджер?

Она заморгала.

— Вы не посмеете!

— Я один из самых влиятельных людей в Британии, мисс Грейнджер. — Глаза Гермионы расширились, но у нее не было возможности продолжить спор, поскольку Люциус продолжал действовать. — Церемония будет небольшой и частной, о ней будет объявлено в газете на следующий день. Я сообщу вам дату и время.

И она поверила, что именно так он и поступит. Пригласит ее на собственную свадьбу, поставив перед фактом.

Грейнджер развернулась и вылетела из кабинета.

***

Драко, глядя ей вслед, вдруг вспомнил, как она удивлялась: «Ты просто взял и ушел от Люциуса Малфоя?»

Сейчас она сделала тоже самое.

Драко извинился, обменявшись с отцом взглядами, и вышел вслед за Грейнджер.

Она стояла возле лифта, продолжая беспорядочно нажимать кнопку вызова, пока кабина медленно поднималась вверх. Он догнал ее до того, как двери открылись, и встал рядом. Они оба молчали, поскольку за их спинами мельтешила секретарь Люциуса, прожигающая их недовольным взглядом.

Малфой чувствовал, как Гермиону захлестывает чистейший гнев — эти волны расходились от нее толчками. Как только двери закрылись, она выпалила: — Ты знал!

— Гермиона…

— Ты знал, что он заставит нас сделать это!

Драко облокотился на стену кабины.

— Я пытался тебя предупредить.

— Нихрена подобного ты не делал!

— Я посоветовал не говорить ему сразу.

— И о чем я должна была догадаться, следуя этому совету? Почему ты не сказал мне прямо, Малфой?

***

Он вздохнул. Что ж, Драко и сам не знал ответа на ее вопрос. По крайней мере, ответ, который он мог бы дать, не удовлетворил бы Грейнджер.

— Я хотел ребенка, — тихо сказал Малфой. — И ты появилась в момент, когда мне отчаянно был нужен кто-то подобный.

— Это не моя вина!

— Это не чья-то вина, Гермиона, — Драко попытался поймать ее руку, но она отдернула. — Мой отец прав, это простая юридическая договоренность, благодаря которой мне будет легче обеспечивать близнецов, вот и все. Нам даже не нужно жить вместе, и когда мы разведемся, ты получишь часть моего богатства.

— Когда мы разведемся? — Грейнджер нахмурилась. — Выходить замуж с намерением развестись через несколько лет это отвратительно. Люди женятся, чтобы взять на себя обязательства на всю жизнь.

Драко просто пожал плечами.

— А разве это было бы так плохо? Быть леди Малфой?

Он отметил про себя, что гнев Гермионы немного утих.

— Почему ты хочешь жениться на мне?

Драко повернулся к ней, заглянув ей в глаза, чтобы оценить, серьезно ли она спрашивает. Важно ли ей это по-настоящему.

В Грейнджер было все и сразу.

— Почему? Потому что я знаю, что скажет пресса, как только разнюхает про нас, — он сделал знак рукой между ними, — и хочу защитить тебя и детей от этого. Потому что брак вызовет меньше вопросов. Потому что, как ни странно, брак может дать нам больше свободы делать то, что мы хотим. — Он говорил отчетливо и медленно. Чтобы она запоминала каждый из аргументов. — Потому что я буду горд называть тебя своей женой и потому что ты мать моих детей. Потому что я хотел бы не скрываться в своем желании поддержать тебя, пока ты беременна. Потому что, драккл, очень многое в моей жизни решено за меня, и быть рядом с тобой — это тот выбор, который я могу сделать.

Гермиона отвернулась. Драко показалось, что его слова разбиваются об ее прямую от напряжения спину.

— Если бы я действительно выбирал жену, то хотел бы кого-то похожего на тебя. Гермиона, ты сможешь заниматься всем, что захочешь, я не стану ограничивать тебя. И ты не обязана брать мою фамилию, если это тебе ненавистно. И, конечно, тебе не обязательно заниматься со мной сексом.

— Прекрати… — пробормотала Гермиона. Он знал, что она покраснеет, и был прав.

— Как я и сказал, тебе не обязательно переезжать ко мне. Мы можем купить соседнюю квартиру, и тогда то, что мы делаем или не делаем в частном порядке, будет нашим личным делом, а не причиной постоянных спекуляций прессы. — Драко склонил голову набок и посмотрел на нее. — Даже если сейчас ты считаешь, что это безумие, просто подумай об этом как о контракте.

— Контракт? — повторила Грейнджер.

— Просто контракт, — настаивал Драко. — Это позволит тебе чувствовать себя комфортно и одновременно обеспечит наших детей.

— Я ввязалась в это не для своего комфорта, — заявила она.

— Нет… — признал Малфой, а затем сделал паузу. — Но это не повредит.

Гермиона долго размышляла.

Ему казалось, что прошла целая вечность. Они уже проделали почти полный путь до своих офисов, и только тогда Грейнджер ответила.

— Я соглашусь.

Драко кивнул. Только сейчас обнаружив, что почти не дышал в ожидании.

***

— Я обещаю, что не буду просить у тебя ничего, что ты не захочешь дать, — пообещал он.

Гермиона недоуменно посмотрела Малфою в глаза.

— А я обещаю не вмешиваться в твои… — она не сразу подобрала слово, которое бы ее устроило, — …обязательства.

— Обязательства?

Грейнджер закатила глаза.

—Ты понимаешь, о чем я.

На самом деле, даже мысль о том, что кто-то, носящий звание ее мужа, будет иметь связь на стороне, вызывало у нее приступ отчаяния. Однако она напомнила себе, что Драко не предлагает ей свои руку и сердце. Лишь очередное деловое соглашение; они с этого начали и продолжали в том же духе.

— Ты имеешь в виду, что не будешь мешать мне трахать Асторию? Ты можешь сказать это, Гермиона. Между нами нет секретов, верно?

— Между тобой и Асторией? — Она не поняла. Но было тошно осознавать, что все, что произошло между ней и Драко, вероятно, будет разделено с ненавистной Гринграсс. Женщиной, которая по какой-то причине владела сердцем Малфоя.

Драко посмотрел на свои руки.

— Нет, я имел в виду между тобой и мной. Прошло много времени с тех пор, как я все рассказывал Астории. — Он на мгновение сделал паузу. — И, видимо, прошло достаточно времени с тех пор, как она делала тоже самое. — Малфой тяжело вздохнул. А потом резко вскинул голову. — Я разберусь с Асторией. Она не будет твоей проблемой, пока мы будем в браке.

Гермиона удивилась, не зная как относиться к этому обещанию.

— Ты, кажется, мой лучший друг, — тихо сказал Драко, и улыбка тронула его губы.

Она была тронута.

Малфой тоже стал значить для нее слишком много, чтобы Грейнджер могла позволить себе продолжать считать его просто знакомым.

— Ты увидишь ее сегодня вечером? — прошептала она, помня, что Астория потребовала у него явиться.

— Да, — ответил Драко, и Гермиона кивнула, не переставая думать о том, каково все-таки ей будет в браке, где за фасадами их будет всегда трое.

Безмолвно кивнув друг другу, они с Малфоем расстались в коридоре между их офисами.

.

.

Комментарий к 10. Невеста Драко Малфоя

.

.

До того, как Астория узнает, остается… О, уже в следующей главе ;)

========== 11. Теперь Астория все знает ==========

Комментарий к 11. Теперь Астория все знает

.

Метка “Кровь/травмы”

.

Гермиона не могла понять: шутит Нотт или делится ценным советом.

— Надеюсь, Грейнджер, у тебя на двери хороший замок, — сказал он, после того, как она сообщила ему, что собирается выйти замуж за Малфоя. — О, и я бы посоветовал тебе не есть ничего, что ты не приготовила сама, просто на всякий случай.

— Прекрати, Тео, это не смешно.

— А я и не пытаюсь тебя развеселить, Гермиона. Ты плохо знаешь Асторию, если считаешь, что она благословит тебя занять свое место.

Грейнджер поджала губы.

— Это фиктивный брак. Драко объяснит ей…

Нотт удивил ее, когда взял свой стул, подкатил поближе и уселся, склонившись, так, чтобы их разговор остался конфиденциальным, даже несмотря на то, что в кабинете все равно больше никого не было.

— Слушай, то, что я сейчас скажу, может обидеть тебя. Но я все равно скажу. Потому что я тебе скорее друг, чем просто коллега, понятно?

Гермиона была уверена, что не хочет услышать то, что он сопроводил подобным вступлением.

— Тео, я не…

— Нет уж, ты выслушай меня, потому что со стороны некоторые вещи кажутся не такими, как нам бы хотелось. Фиктивный брак — звучит легко. Но. Просто представь ситуацию с другой стороны? Астория с Малфоем еще со школы, да, у них многое было хреново, по-разному было, но он все равно от нее не ушел. Я не ее поклонник, ты это отлично знаешь, но я допускаю, что она любит Драко, даже если тебе или мне ее форма любви кажется извращенной. И тут появляешься ты. Беременеешь от него. Выскакиваешь за него замуж. — Он поднимает указательный палец вверх, призывая ее к молчанию, когда Грейнджер прорывает справедливо возразить. — Фиктивно? Отлично! Только Малфоя она все равно теряет, ей-то какая в этом случае разница фиктивно между вами или нет? Я просто прошу тебя подумать об этом, и быть, мать его, осторожней, Гермиона.

Грейнджер не знала, что ответить. Нотт заботился о ней. И в его словах была доля правды. Но…

— Астория не потеряет Малфоя. Я не требую, чтобы он ушел от нее.

Теодор выпрямился. Качнул головой, отчего его темная длинная челка пришла в движение.

— Ты совершенно не знаешь Драко, если думаешь, что он позволит себе изменять жене.

— Но…

Нотт вздохнул.

— Ты не понимаешь, да? Малфой — чистокровный. Даже в наш век, когда старые правила полетели к чертям, нас с ним успели воспитать на прежний манер.

Гермиона отвернулась. Часы показывали начало четвертого.

— Я не думаю, что все, о чем ты говоришь, правда, Тео. Но я буду осторожней. Хорошо? — Она вернулась к нему взглядом.

Прошло несколько мгновений, в течении которых Нотт продолжал рассматривать ее, но потом он все же кивнул. И его лицо вновь приобрело дурашливое выражение, будто бы Тео не был только что таким серьезным, каким Грейнджер никогда до этого его не видела.

***

Ближе к концу дня в ее дверь постучал Блейз, чтобы передать проект брачного договора.

— Уже? Ты работаешь быстро.

— Договор основан на шаблонном документе, я лишь внес поправки, о которых мне сообщили оба Малфоя, — ответил Забини. — Привет, Тео. — Нотт кивнул приятелю.

Гермиона отложила свои дела и принялась за чтение. Предложение Малфоев оказалось более, чем щедрое, чтобы она ни в чем не нуждалась как во время брака, так и после развода. Ей не нужны были такие огромные деньги, но Гермиона также знала, что спорить с Драко по этому вопросу было бы бесполезно.

— Выглядит неплохо, но в качестве меры предосторожности мне все-таки придется поручить просмотреть это независимому адвокату.

— Конечно, — Блейз кивнул. — Свадьба состоится в поместье Малфоев, если только у тебя нет особых условий. Драко попросил меня быть шафером.

— Хорошо, — ответила Гермиона и вдруг замерла, уставившись на страницу.

Близнецы.

Требование стать невестой.

Угрозы относительно Астории.

Брачный договор.

За этот день произошло слишком много всего, чтобы выбить ее из колеи.

Ей захотелось свернуться калачиком, и чтобы наступила ночь.

Гермионе необходим был эмоциональный и физический отдых.

— Астория уже знает? — спросил Забини, возвращая ее внимание.

— О детях или о свадьбе?

Блейз сделал неопределенный жест.

— И том, и другом.

— Это между Драко и Асторией, но, полагаю, он ей расскажет, — сказала Гермиона, и ее взгляд на миг метнулся к Тео, который из любопытства следил за разговором.

Глаза Блейза сузились. Он долго смотрел на нее.

— Значит, между Драко и Асторией? — Он нарочито медленно повторил за ней. — И тебя это устраивает?

Что он хотел услышать? Зачем он выспрашивал у нее подробности?

— Мы заключили с Драко сделку. Это все, что есть между нами.

Забини какое-то время сверлил ее взглядом.

— Что ж, пусть по твоему. Просто будь осторожней.

Когда Блейз ушел, Грейнджер продолжала смотреть ему вслед. Его последние слова поразили ее до глубины души.

У Малфоя было ничтожно мало близких людей. Забини и Нотт относились к их числу.

И они оба предупреждали ее об опасности со стороны его девушки. Гермиона не могла в это поверить.

Но пообещала себе проявить больше бдительности.

***

Когда пришло времяидти домой, Гермиона постучала в открытую дверь кабинета Драко и обнаружила, что он смотрит в пространство, а его работа давно забыта.

— Драко?

Он моргнул и вернулся к настоящему.

— Гермиона?

Грейнджер заломила руки.

— Ты не передумал идти к Астории? Я переживаю.

Она понимала, что это звучит глупо. И непозволительно для тех отношений, которые были между ними, но после всего, что наговорили ей Тео и Блейз, Гермиона не могла успокоиться.

— Тебе идет беременность, ты знаешь об этом? — Малфой откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее с теплом. Напряжение в чертах его лица ослабло, и он почти улыбался.

— Я чувствую себя ужасно. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой уставшей, — призналась Гермиона.

Но она заметила, что Драко проигнорировал то, о чем она спросила.

— Будь осторожен, ладно?

— Спасибо за заботу, но я могу позаботиться о себе.

— Я знаю, что ты можешь.

Драко взглянул на нее, а затем снова отвернулся.

Гермиона долго смотрела на него. А он — в окно, за которым медленно опускались сумерки.

Когда по коридору потек ручеек из их коллег, спешащих домой, Грейнджер нарушила молчание.

— Если я попрошу тебя позвонить мне, ты сделаешь это? Я просто прошу, как друга, дать мне знать, что с тобой все в порядке, — серьезно сказала Гермиона.

— Все будет хорошо, Грейнджер. Увидимся завтра?

Но она все еще ждала ответа на свой вопрос.

— Драко… — Гермиона шагнула к нему, ее лицо покраснело от беспокойства. Тогда Малфой встретился с ней взглядом.

— Я буду осторожен, — медленно сказал он, и это была единственная уступка, на которую, видимо, Драко был готов пойти.

Гермиона держала зрительный контакт достаточно долго, чтобы понять, что Малфой имел в виду только то, что сказал, а затем извинилась и ушла домой.

Но вечером телефонного звонка не последовало.

Только стук в дверь в час ночи.

***

Гермиона очнулась от беспокойного сна, когда в ее дверь настойчиво постучали. Она мгновенно встала с кровати, открыла дверь, и в этот же момент Драко рухнул к ее ногам.

Он был в крови. Это было первое, что она заметила.

По коридору эхом отдавались удаляющиеся шаги. Кто-то оставил его возле ее квартиры.

Гермиона в ужасе снова посмотрела на Малфоя.

Драко был в полубессознательном состоянии, рубашка была кое-где порвана и пропитана кровью, в прорехах виднелись следы побоев, а правая рука… Грейнджер задержала дыхание, потому что ее затошнило. Его пальцы выглядели максимально неестественно; они были переломаны и раздавлены.

Трясущимися руками Гермиона вызвала скорую помощь, а затем опустилась на пол рядом с Малфоем и погладила единственную часть его тела, к которой осмеливалась прикоснуться — его мягкие волосы. Они были иррационально чистыми — белоснежными, — по сравнению с остальным, перемазаным кровью телом.

— Я здесь, Драко. Все кончено, я здесь. Я присмотрю за тобой…

Малфой издал тихий стон, пробормотав ее имя.

— Гер-ми-она?

— Тсс, — она поцеловала его в висок, и слезы боли потекли по лицу Драко, когда он понял, что теперь в безопасности.

— Больно, — захныкал он.

Но Гермиона ничего не могла сделать, кроме как удерживать его, пока снаружи не завыли сирены, и рядом не появились парамедики и офицеры полиции.

***

Остаток ночи прошел как в тумане.

Драко увезли в больницу.

А Гермиона давала показания.

Сразу после того, как офицеры дали ей передышку, с ней связался Блейз и сообщил, что Драко отправили в неотложную хирургию, и в ближайшее время к нему никого не пустят, так что ей лучше поберечь себя и остаться дома.

— Ты будешь там, на случай, если появятся новости?

— Я останусь столько, сколько потребуется. Люциус попросил держать его в курсе.

— Конечно.

— Я имею в виду, что буду держать отца Драко в курсе, а тебе нужно сконцентрироваться на том, чтобы не допустить выкидыша.

— Что?

— Гермиона, — медленно произнес Забини, — ты на третьем месяце беременности. У тебя только что случился большой шок. Драко будет жить. Может быть, к рассвету у него отнимут руку, но может быть все и обойдется, но он совершенно точно будет жить. Сосредоточься на этом и на детях. Ты ему очень нужна!

Гермиона кивнула, словно он мог ее видеть.

Блейз был прав, ей сейчас нужно было сосредоточиться на близнецах в ее животе.

Мысли путались.

Она чувствовала, как быстро бьется ее сердце.

Голова раскалывалась из-за высокого давления.

Нотт и Забини говорили ей беречься от Астории, но додумался ли кто-то из них напомнить об этом самому Драко?

Ей хотелось рыдать.

Но слез не было.

Вместо этого Грейнджер находилась в парализующем отупении.

В ее мозгу вдруг отчетливо всплыла фразу Блейза: «…может быть, к рассвету у него отнимут руку…»

Это было невозможно.

Это было невозможно.

Это было… и Гермиона без сил повалилась на диван, который периодически служил Малфою постелью. Она покосилась на шкаф, в котором хранила свою волшебную палочку. И это стало последней каплей — слезы брызнули из ее глаз, быстро превратившись в сплошной поток.

Драко Малфой был рожден чистокровным волшебником. Сильным волшебником. Одним из сильнейших. И рука, сжимающая его палочку, всегда была правой…

***

Кто-то из офицеров подошел к ней.

— Мисс, с вами все в порядке? Может быть, вернуть медиков или отвезти вас в больницу?

Грейнджер заставила себя покачать головой. Ее пальцы размазали по лицу слезы. Она всхлипывала, пытаясь успокоиться.

— Я буду в порядке. Лучше найдите тех, кто это сделал…

Гермиона не сомневалась в том, кому принадлежала идея столь жестокой расправы. Но повреждения были слишком серьезными — Астория не смогла бы провернуть этого в одиночку.

***

Оставшись, наконец, внутри квартиры одна, Грейнджер провела еще час или больше, слушая, как офицеры продолжают занимаются своей работой снаружи.

Она уснула лишь под утро, но сон был рваным и беспокойным.

***

Проснулась Гермиона от света, проникающего сквозь полупрозрачные шторы.

Она быстро оделась и собрала сумку для Драко. Возможно, Блейз уже сделал это сам или поручил сделать кому-то из сотрудников Малфоев, но Гермиона хотела убедиться, что никто не забудет о таких практических вопросах, как чистое нижнее белье или дезодорант. Она собрала ему все, что могла из своих вещей, а по дороге в больницу позвонила в Малфой-Юнион и сообщила, что сегодня не придет на работу.

Она включила радио, надеясь, что какая-нибудь расслабляющая музыка отвлечет ее, но вместо этого наткнулась на выпуск новостей.

«Последние новости этого утра заключаются в том, что Драко Малфой, наследник Дома Малфоев и корпорации Малфой-Юнион, находится в больнице после того, как получил серьезные травмы в результате нападения. Источники сообщают, что Драко Малфоя экстренно доставили в отделение неотложной хирургической помощи около двух часов ночи. Его состояние оценивается как тяжелое, но стабильное. Полиция, в рамках расследования инцидента, арестовала братьев Флинта и Терри Прачетов, лицензированных телохранителей, а также их работодателя Асторию Гринграсс. Напомним, что Драко Малфой и Астория Гринграсс состояли в близких отношениях последние несколько лет. Источники сообщают, что полицию видели в «Высоких башнях», элитном жилом комплексе…»

Гермиона выключила радио. Драко не шутил, когда говорил, что пресса жадно выискивает информацию, связанную с ним. Он был для них прекрасным источником заработка. Ей только теперь пришла в голову мысль, что больница, наверняка, окажется оцепленной папарацци, и оставалось только надеяться, что семья Малфоев была достаточно опытна в общении с прессой, чтобы иметь своих собственных людей, которые могли бы справиться с ревущей толпой сотрудников средств массовой информации.

Ее телефон зазвонил, и это был Нотт.

— Гермиона, Забини передает, что Люциус настаивает, чтобы ты не появлялась около больницы. Там полно фотографов. Забини пытается перевести Драко в Листер, потому что там более уединенно, но у них нет отделения неотложной помощи.

— Тео, мне нужно увидеться с Драко, и, нравится это Люциусу или нет, у нас с Малфоем будут дети, и, судя по всему, мы теперь даже собираемся пожениться. Но если бы я и не была его невестой, я все равно одна из его немногих друзей. Так что, что бы ни говорил Люциус, я приеду в больницу.

— Ну, я так и сказал Блейзу, что ты будешь достаточно упрямой. Скажи мне, где ты, и я отправлю Забини к тебе.

Гермиона припарковалась и назвала адрес. Спустя совсем немного времени с ней поравнялся черный автомобиль, заднее стекло опустилось, и Блейз сказал ей, чтобы она пересела к нему. Грейнджер выполнила.

— Доброе утро, Гермиона. — Блейз заставил себя натянуто улыбнуться. — Драко прооперировали, сейчас он восстанавливается. Мне сказали, что его травмы серьезны, но при оказании надлежащей медицинской помощи они не опасны для жизни. Они все еще ищут возможные внутренние кровотечения, но врачи надеются.

—Это… это хорошо. Ты его видел?

— К нему никого не пускают. Я уверен, что нас проинформируют. В том числе тебя, как его невесту, — я внес твое имя в список возможных посетителей. Кстати говоря, мне есть что тебе дать в связи с этим. Мне жаль, что Драко сам не может сделать этого, но его отец передал это со своими наилучшими пожеланиями. Он сообщил мне, что хотел бы, чтобы эта вещь была у тебя.

— Его отец?

— Люциус Малфой, помнишь такого?

— О чем мы говорим? — уточнила она, и Блейз достал небольшую бархатную коробочку.

— Это необходимо для того, чтобы произвести должное впечатление на прессу, но ты можешь хранить его на протяжении всего брака, если захочешь. В случае развода тебя просят вернуть кольцо семье Малфоев.

Гермиона уставилась на коробку.

— Могу я…?

— О, да! — Блейз спохватился и быстро открыл коробку.

Внутри было красивое обручальное кольцо из старого золота — по-настоящему старого желтого золота, — которое сияло изнутри, украшенное изящным небольшим бриллиантом.

— Выглядит старым.

— Мне сказали, что это семейная реликвия. Ей несколько сотен лет.

Гермиона снова опустила глаза на кольцо. Оно было идеальным сочетанием простоты и вкуса. Дорогое, но элегантное и сильно отличающееся от типичного показного богатства Малфоев. Она осторожно вынула его и надела на палец.

Оно село идеально.

— Немного магии, и вещь изменяется под размеры новой невесты Малфоев, — уточнил Забини.

Гермиона кивнула. И вдруг спросила.

— Как Колин?

Блейз был удивлен и замешкался.

— Он в безопасности…

Гермиона хотела узнать больше, но ее утреннее недомогание усилилось, что было неудивительным после событий и стресса прошлой ночи, и она удовлетворилась хотя бы таким ответом.

***

Как только они подъехали к больнице, машину окружили папарацци, фотографы и представители официальных средств массовой информации.

Водитель остановился как можно ближе у входа и подошел, чтобы открыть дверь. Блейз обернулся к Грейнджер.

— Гермиона, ты понимаешь, что сейчас объявляешь миру о своей помолвке, не так ли?

Грейнджер задумалась лишь на мгновение, а потом выбралась из машины.

Трудно было понять, кто из поджидающих пираний-журналюг первым обратил внимание на ее кольцо, но по толпе тотчас же пронесся рокот.

«Она носит кольцо!»

«Это кольцо Нарциссы Малфой!»

Как только Гермиона оказалась внутри, то сразу же выбросила из головы репортеров. Сейчас она не могла думать о чем-то, кроме здоровья Драко.

Она нашла стойку регистрации и объяснила, что пришла навестить своего жениха Драко Малфоя, и предъявила свое водительское удостоверение в качестве идентификации личности.

— Конечно, мисс Грейнджер. Мистер Забини упомянул, что вы должны были приехать. Подождите минутку, я найду, кто встретит вас.

Вскоре к ней подошла женщина средних лет, пожала ей руку и представилась старшим сотрудником руководства больницы. Гермиона последовала за ней через ряд коридоров, дверей и лифтов, пока они не подошли к палате на четыре койки, в которой Драко, как сообщила женщина, восстанавливался после общего наркоза, полученного им во время операции. В свою очередь здесь Гермиону представили медсестре, которая согласилась пойти за лечащим врачом Малфоя и попросила еще немного подождать.

Прошло десять или пятнадцать минут, прежде чем появился тихий мужчина среднего роста с седеющими темными волосами и представился как Александр Пуффий.

— Я прооперировал вашего жениха, мисс Грейнджер. Мистер Люциус Малфой подтвердил, что мы можем поделиться с вами любой информацией, которая обычно передается семье, и только поэтому я здесь.

— Конечно. Спасибо. Как он?

— Он выздоравливает, мисс Грейнджер, и, учитывая все обстоятельства, с ним все в порядке, насколько можно ожидать при данных вводных. Однако, боюсь, для вашего жениха восстановление будет сродни приспособлению. — Пуффий извиняющимся образом наклонил голову. — Мне сказали, что вы видели характер травм до того, как его отправили к нам?

— Да. Это… это выглядело серьезно…

— Оно таким и было. Невозможно сказать подобное мягко, мисс Грейнджер, поэтому я просто сделаю это. Я должен сообщить, что нам пришлось ампутировать мистеру Малфою правую кисть. Повреждения его руки были слишком обширными, восстановление было невозможным…

Мир перед глазами Грейнджер закружился.

.

.

Комментарий к 11. Теперь Астория все знает

.

.

Драко справится. Я в него верю.

========== 12. Калека ==========

Комментарий к 12. Калека

Приятного чтения ))

Ноги отказывались держать Гермиону.

Она пошатнулась и, если бы не ухватилась за предплечье врача, то наверняка бы упала.

— Ампутация?

Уже одно это слово вгоняло иглы ей под кожу.

Какжетак. Какжетак. Неможетэтогобыть.

Пуффий, очевидно, за свою длительную практику уже сталкивался с необходимостью сообщать родственникам дурные вести. Его голос был доброжелателен, приправлен сочувствием, но все же в меру строг.

— Его правая рука — да. Альтернативы в сложившихся обстоятельствах просто не было. Остальные травмы мистера Малфоя — ушибы и тому подобное, — поверхностные и со временем заживут. Драко, — врач впервые назвал пациента по имени, — понадобится ваша поддержка, мисс Грейнджер. Вся любовь и забота, на которую вы способны, — они понадобятся ему целиком.

Гермиона оторопело кивнула.

Неможетэтогобыть.

***

Как только ей разрешили, Гермиона на цыпочках вошла в палату.

Кровать Драко была второй по счету от двери.

Она подошла к его постели и, дрожа всем телом, взяла Малфоя за левую руку. Ее взгляд не мог оторваться от правой культи, покрытой толстым слоем белоснежных бинтов.

— Драко? Это Гермиона.

Он чуть пошевелился.

С усилием повернул голову в ее сторону.

Взгляд Малфоя был одурманенным, а речь почти бессвязной.

— Герм…? — он изо всех сил пытался держать глаза открытыми.

— Да, я здесь.

Грейнджер большим пальцем погладила тыльную сторону его ладони.

Она была растеряна.

Ей захотелось погладить его по голове, но Гермиона остановила этот порыв. Имела ли она на это право? Но ей хотелось бы… Малфой был ей дорог, и жесты могли бы выразить чувства громче слов. Держать его за руку? Шептать ласковые слова? Смачивать потрескавшиеся губы?

— Я принесла кое-какие свои вещи. Они — на первое время, пока Блейз не сходит в твою квартиру.

Драко слабо сжал ее кисть и уставился в пространство. Его глаза практически закрылись; простое пребывание в сознании, похоже, отнимало бОльшую часть его энергии.

Гермиона смотрела на него с беспокойством.

— Хочешь пить?

В ответ он даже не мотнул головой; скорее микродвижение, которое она все равно уловила.

— Постарайся уснуть? Тебе нужно набираться сил.

— Ос-танься? — прошептал Малфой.

Грейнджер колебалась, не уверенная, что ей по-настоящему позволено находиться здесь. Рядом с ним.

Люциус, Блейз и Тео знали, что их отношения были обманом, просто для галочки. И она косвенно была виновата в том, что случилось с Малфоем… Так действительно ли ее место сейчас было возле него?

Гермиона не знала, но если Драко хотел этого, то она была рада согласиться.

Во всяком случае, они с ним были друзьями, и ее переживания шли от самого сердца.

— Конечно, я останусь, — твердо сказала Гермиона, просовывая пальцы между его. Он не сжал свои в ответ — у Малфоя не хватило сил.

***

Персонал разрешил ей остаться при условии, что она будет вести себя тихо. Ей принесли стул со спинкой, и у соседа Драко по палате она взяла книгу — потрепанный, передающийся из рук в руки томик фантастического рассказа о далеком будущем. Кажется, впервые в жизни Грейнджер читала — следила глазами за буквами, складывала слова, а из них предложения и абзацы, целые страницы, скрашивающие ожидание, — но, если бы ей пришлось пересказать, о чем был текст, это поставило бы ее в тупик. Она едва ли могла следить за сюжетом. Мысли Гермионы были прикованы к спящему Малфою, из-под чьих закрытых ресниц время от времени стекали одинокие капли.

***

Когда Драко проснулся во второй раз, первым, что он увидел, были глаза Гермионы, и он долго смотрел на нее чуть пьяным, измученным взглядом.

Наконец Грейнджер тихо позвала: — Привет.

— Привет, — Малфой прошептал в ответ хриплым голосом.

Гермиона ждала, видя в его глазах, как он пытается понять, где находится.

— Ты в больнице, — сказала, наконец, она. — На тебя напали.

— Охранники… — Драко говорил тихо и медленно; воспоминания о прошлой ночи бродили по кромке его сознания. — …Астория им приказала…

— Полиция хочет поговорить с тобой, когда тебе станет лучше.

Он едва качнул головой.

— Малфой, есть кое-что еще…

Грейнджер не знала, как сообщить ему об операции.

Вероятно, стоило попросить сделать это доктора Пуффия?

— Близнецы? — его тревога просочилась наружу.

— С ними все в порядке, — заверила она, и черты его лица разгладились. Однако взгляд Гермионы непроизвольно, то и дело, цеплялся за перебинтованную конечность, и, когда глаза Драко последовали за ней, то он увидел.

Крик ужаса наполнил воздух.

Прибежали медсестры и санитары.

Гермиону оттолкнули, пока Малфой орал и боролся с неизвестно откуда взявшимися силами. На сгибе его локтя была закреплена трубка для капельницы, и спустя непродолжительное время кто-то из подоспевших сотрудников пустил ему в вену успокоительное, чтобы погрузить в медицинский сон.

***

В третий раз Драко проснулся уже вечером.

Он был молчалив и угрюм и не смотрел ей в глаза.

Гермиона налила ему чистой воды, нарезала мелкие бутерброды и достала баночку желе.

Малфой мотнул головой, отказываясь.

— Ты можешь дуться всю ночь, когда я уйду, но тебе нужно восстанавливать силы, а для этого — что-нибудь есть. Я буду сидеть здесь, пока ты не сделаешь этого, — настаивала Гермиона, — а ты знаешь, Малфой, что я упорна, как бульдозер.

Неохотно Драко проглотил один сэндвич и несколько ложек желе.

После она почитала ему, но он оставался замкнутым.

Молча рассматривал потолок.

Когда пришло время уходить, Гермиона передала ему фотографию близнецов, которую взяла с собой, и поцеловала его в лоб. Стоило ей развернуться, Драко потянулся и схватил ее здоровой рукой.

— Я вернусь утром, — пообещала Грейнджер. — Твой отец дал мне отгул на работе.

Малфой кивнул, но не разжал пальцы. Он исследовал руку Гермионы и нащупал кольцо своей матери. Его губы дрогнули в подобии улыбки.

Ей вдруг стало неловко за то, что она носит семейное кольцо, хотя Драко об этом не просил. Она ощутила, что вторглась в его личное.

— Это была идея твоего отца, — оправдалась Грейнджер. — Для камер.

— Пусть. Оно тебе подходит, — тихо сказал Малфой. Он облизал пересохшие губы. — Знаешь, я все еще чувствую ее… мою руку…

— Врачи говорили, что такое возможно…

Драко отвернулся.

Гермиона ждала.

Высвободиться самостоятельно она не могла. И не хотела.

— Колин сейчас с твоим отцом и Блейзом. Мальчик в порядке, насколько это возможно, — сообщила Грейнджер.

— Что будет с Асторией? — спустя время спросил Малфой.

— Ее арестовали вместе с охранниками…

Драко помрачнел.

Его красивое лицо исказилось презрительной ненавистью и гневом, когда он подумал о событиях прошлого вечера.

Гермиона еще не знала всей истории, и могла только догадываться, что произошло между Драко и его девушкой.

Она посмотрела на их все еще объединенные руки.

— Зачем она сделала это со мной? — прошептал Драко. Он резко вскинул глаза на Грейнджер. — Я сказал ей! О том, что женюсь. Мы поссорились. А потом… все произошло так быстро…

На других кроватях их слушали еще трое человек. Они с Малфоем весь день игнорировали свидетелей, но теперь Гермиона осознавала чужое присутствие слишком остро. Кто-то из них закашлялся, и Драко замолчал. Его рот сложился в тонкую линию.

Сейчас было не место и не время для настолько личных разговоров.

— Постарайся поспать, хорошо?

— Увидимся завтра?

Она кивнула.

А затем ушла.

***

В следующие пару дней Гермиону осаждали толпы репортеров. Люциус приставил к ней охрану, но она потребовала, чтобы они держались на расстоянии — было невыносимо, когда за ней следовала тень.

Когда с ней связался акушер из Листера, он был обеспокоен рисками ее высокого артериального давления и организовал выездную проверку на гипертонию.

Она регулярно навещала Драко. Он спал прерывисто, и сочетание длительного действия анестетиков и больничной духоты сделало его вид особенно изнуренным.

Говорил Малфой мало.

И проводил долгие часы, глядя в пространство.

Когда он хватал руку Гермионы, то не отпускал ее, и она тихо шепталась с ним. Иногда Драко делал столь длительные паузы, что она переставала ждать ответ.

Грейнджер поддерживала его как умела; время от времени уговаривая поесть, выпить сока или помогала ему дойти до уборной.

***

Позже, когда Драко начал идти на поправку, его перевезли в Листер на машине скорой помощи, припаркованной возле пожарной лестницы с черного хода, чтобы избежать встречи с прессой.

Следуя за ним на своей машине, — Люциус настоял, чтобы она забрала ключи от одной из служебных, — Гермиона слушала радиопередачу с Блейзом, который с позиции семейного юриста давал комментарии об Инциденте.

— Во избежание спекуляций я могу подтвердить существование помолвки между моим клиентом Драко Малфоем и мисс Гермионой, урожденной Грейнджер.

— Почему объявление не было сделано раньше?

— Было сочтено целесообразным дождаться окончания традиционного трехмесячного периода помолвки, принятого в древних семьях.

Гермиона кивнула, будто Забини мог видеть ее. Она была удивлена тем, как журналисты ловили каждое его слово: раньше Грейнджер, очевидно, не могла оценить масштаб заинтересованности публики в знаменитом семействе.

— Подопечный мистера Малфоя, Колин Гринграсс в безопасности и находится под присмотром; его старшая сестра Астория Гринграсс задержана и сейчас проходит психиатрическую экспертизу. В дальнейшем ей будут предьявлены обвинения в покушении.

Гермиона не была удивлена. Люциус был настроен решительно: он не собирался оставлять безнаказанным нанесение увечий своему наследнику. Адвокаты Гринграссов настаивали на возможной невменяемости их клиентки, и предстояла серьезная битва за закрытыми дверями, хотя доказательства вины Астории, казалось, были очевидны.

Грейнджер почему-то почти не сомневалась, что Астория была совершенно в здравом уме. То как она вела себя с Драко, словно он ее собственность, и она имеет право распоряжаться им…

О том, что именно произошло между ней и Малфоем, Гермиона до сих пор не знала. Ей передали факты, но намного важнее были эмоции, и она могла только надеяться, что Драко доверит ей всю историю. Когда будет готов.

***

Позже, когда Гермиона укладывалась спать, ей пришла в голову мысль, что теперь она стала частью семьи. Семьи Малфой. То, что началось как простая прагматическая договоренность, превратилось в брак по расчету.

И все же Гермиона не питала иллюзий относительно того, что существовало между ней и Драко. Он принял ее как друга, и как друзья они согласились пойти на все ради детей.

***

Грейнджер каждый день приходила в больницу, чтобы посидеть с Малфоем, покормить его и почитать ему.

Через две недели после Инцидента, Блейз сообщил ей, что врачи считают состояние Драко приемлемым, чтобы о нем можно было заботиться в домашних условиях.

— Хорошо, я соберу сумку.

Забини отвел взгляд и сжал губы.

— Что? — Гермиона была удивлена его то ли стеснением, то ли растерянностью. Блейз был не из тех, кто сложно подбирает слова.

— Дело в мальчике, Грейнджер. Пока Малфой был в больнице, я разрешил брату Астории побыть у меня. Но это не может быть вечным, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты… пытаешься сообщить мне, что Колину придется жить вместе с Драко?

— Так точно. Драко обещал ему.

— Понятно.

— Ты против?

Она дала себе время подумать.

Колин Гринграсс был уменьшенной копией своей сестры: Гермиона видела его всего пару случайных раз, но ей не требовалось уточнять, чьим родственником был мальчик. Но ему было всего девять — и казалось глупостью проецировать на него ее сложное отношение к Астории. К тому же Малфой любил Колина, осознанно или нет, он относился к нему, как к сыну, которого у него не было. И с этим приходилось считаться.

— Нет, с моей стороны не будет никаких препонов.

Блейз сощурил глаза.

— Ты уверена? Даже мне бывает не по себе, когда я смотрю на него и одновременно думаю, через что проходит Малфой по вине его суки-сестры.

— Я справлюсь с тем, чтобы не перекладывать на ребенка ответственность за поступки взрослых. Все в порядке, Забини. Я серьезно.

— Хорошо, Грейнджер… Пусть будет так.

После обеда Гермиона заставила себя преодолеть усталость от беременности и в последний раз, прежде чем Драко выпишут, отправиться в Листер.

Малфой по-прежнему был тихим и угрюмым, хотя в ее присутствии ему все же становилось немного лучше. Он хотя бы ответил ей, сам съел пару бутербродов и выпил еще воды. И удивил ее тем, что напомнил о необходимости подготовить короткое заявление для прессы.

— Я не собираюсь с ними общаться.

— Это нужно… иначе они превратят твою жизнь в ад.

— Я прекрасно жила без них много лет, им не было до меня никакого дела.

Драко глянул на нее с досадой.

— А теперь ты невеста свежеиспеченного калеки Драко мать-его Малфоя, и они хотят тебя. Брось им кусок свежего мяса или они вырвут его сами, — заявил он. И это оказалась самая длинная речь, которую Гермиона получила от него начиная с ужасной ночи. Драко знал, о чем говорил.

Она закусила губу и нахмурилась.

— Извини… — выдохнул Малфой, прикрывая глаза, — … но без этого никак.

— Мне потребуется твоя помощь… — И он оказал ее, помог подобрать слова, которые она бегло записала на листок.

***

Когда пришел день выписки, Драко настоял на том, что оденется сам. Большую часть работы он, действительно, выполнил самостоятельно, но на пуговицы ушла целая вечность, а Гермионе пришлось застегивать его ширинку, и ее лицо в этот момент было покрыто пунцовым румянцем.

В итоге, Драко был одет в строгие брюки, жилет и белую рубашку, повязка закрывала большую часть его руки и скрывала культю от посторонних глаз. По раздраженным словам Малфоя, не было смысла прятать то, о чем и так все знали, но он все же сдался.

Гермионе иногда казалось, что он почти выискивает в окружающих отвращение и неодобрение. И случайно брошенные фразы или поступки достаточно часто намекали на то, что Драко именно так относится к себе-без-руки: как к чему-то неполноценному. Были предприняты попытки направить его в реабилитационные службы и к специалистам, работающими с пациентами, пережившими ампутацию, включая производителей протезов, но Малфой не проявил к ним должного интереса. Врач заверил ее, что со временем к этому вопросу нужно вернуться повторно.

Когда они были готовы к выходу, Грейнджер бросила на него очередной взгляд и удивилась тому, как в один момент он преобразился. Драко стал казаться невозмутимым и уголки его губ приподнялись в дежурной, чуть язвительной улыбке, сделав его похожим на себя до случившегося. Сначала Гермиона подумала, что это из-за действия анестетика, но тут же вспомнила, что, по словам медсестер, у него все еще были ужасные фантомные боли, из-за которых он кричал по ночам. И вдруг ее осенило: Малфой надел маску. Ту самую, которая сидела на нем легко и привычно, пряча от посторонних настоящего Драко.

Грейнджер жутко нервничала. Она пыталась вспомнить все техники самоуспокоения, которым ее когда-то учили. Дышать глубже. Сохранять позитивный настрой. Но, стоило ей выглянуть на улицу, все оказалось напрасным: перед парадными дверьми Блейз устроил небольшую трибуну, вокруг которой были расставлены несколько микрофонов. Там было множество репортеров.

У Гермионы засосало под ложечкой.

Она повернулась к Малфою.

— Драко, ты уверен, что справишься с этим?

— Нет, — он пожал плечами.

Грейнджер непроизвольно потянулась, чтобы погладить его по щеке, как иногда позволяла себе, пока Малфой был в больнице, но вовремя одернула себя. И чтобы как-то оправдать движение своей руки, она смахнула соринку с его плеча.

Гермиона не могла правильно описать, кем Драко был для нее сейчас. Друг? Да. Коллега? И все же некто больший…

Малфой заметил ее жест. Но не прокомментировал.

— Я еще не сказал тебе спасибо.

— За что?

— Что была со мной все это время, — тихо сказал Драко. — Ты подержишь меня за руку? — Скривив губы, он добавил: — За оставшуюся.

Гермиона долго смотрела в его серебряные глаза, прежде чем вложить свою ладонь в его, и вместе, как друзья, они вышли в ожидающую толпу.

***

Оказавшись возле микрофона, Грейнджер переживала, что собьется, даже несмотря на то, что ее текст был действительно коротким.

— Мой жених и я хотели бы поблагодарить всех, кто поддерживал Драко и желал ему скорейшего выздоровления. Теперь его ждет период отдыха и реабилитации. Спасибо вам!

Драко, стоящий к ней плечом к плечу, одобрительно шепнул, что она молодец, и Гермиона посмотрела на него, заставив себя улыбнуться.

Однако вместо того, чтобы успокоиться, репортеры начали требовать поцелуя. Малфой кивнул головой в сторону ожидающей толпы и расплылся в улыбке, так что Гермионе ничего не оставалось, кроме как подыграть ему. После угрюмого поведения Драко в течение последних двух недель она думала, что он будет не готов появляться на публике и тем более заигрывать с прессой, предпочитая выглядеть красивым, задумчивым и отстраненным, но, похоже, носить маску перед публикой было для Драко чем-то вроде привычки, ставшей второй натурой. Она посмотрела ему в глаза, получив немой вопрос.

Средства массовой информации создавали хаос: они шумели, выкрикивали вопросы и пытались занять лучшие позиции для съемки.

Драко коснулся своим носом носа Гермионы и усмехнулся. Смутившись, она, тем не менее отклонила голову, и сразу же его теплые, мягкие губы прижались к ней, но только на кратчайшее мгновение — лишь чтобы нужные фотоснимки были сделаны. Казалось, все камеры на сотню миль вокруг сработали, пока Малфой не отстранился и не повел Грейнджер сквозь толпу к ожидающей машине.

Как только они устроились на заднем сидении, Гермиона, казалось, забеспокоилась еще больше, чем перед прессой.

Драко только что поцеловал ее. Впервые.

Сердце билось учащенно, щеки алели, и ей казалось, что Малфой тоже несколько смущен.

Он взъерошил до этого идеально уложенные волосы и вздохнул.

— Гермиона, они достают тебя лишь из-за того, что ты выходишь за меня замуж.

— Я знаю.

— Тебе не обязательно делать это, ты все еще можешь сказать «нет».

— Ты пытаешься отговорить меня?

Драко тряхнул головой, стукнувшись затылком о подголовник. Его показное веселье слетело в тот же миг, как за ними захлопнулась дверь.

— Просто напоминаю, если вдруг ты пропустила, что обстоятельства изменились. — Он приподнял правую руку так, чтобы Грейнджер поняла, о чем он. — В любом случае, я всегда позабочусь о тебе и детях, ты это знаешь. Но ты не обязана проходить со мной через весь этот показной церемониал, который гарантированно устроит мой отец. Даже в узком кругу, он исполнит каждый из древних обычаев.

Гермиона отвернулась от него к окну. Она задавалась вопросом, является ли уныние Малфоя временным, и сможет ли она вынести этот груз.

Ее рука непроизвольно потянулась к животу, и взгляд Драко скользнул по ней, а потом переместился на то место, где должна была быть его рука.

Он все еще чувствовал свои несуществующие пальцы.

И в душе зияла огромная дыра — черная бездонная дырень, — от этой потери. Как будто часть его отсутствовала.

«Так оно и есть», — с горечью подумал Малфой.

— Я не хочу свадьбу, которую планирует отец. Я бы предпочел что-то тихое, — спустя время сказал он.

— Мы всегда можем сбежать, — пошутила Гермиона. — Люди назвали бы это романтичным.

Драко с интересом поднял глаза. Их взгляды встретились.

— Я полагаю, — он размышлял вслух, — если нас принуждают к браку по расчету, то мы могли бы хотя бы сделать это на наших собственных условиях, да?

Грейнджер закусила губу. Она с самого начала знала, что между ними не будет по-настоящему личной истории. Никаких привязанностей, как бывают между мужчиной и женщиной. И понимала, что сердце Малфоя — в чужих руках. Но не ожидала, что все станет для нее настолько сложным.

Гринграсс существовала. И с этим ничего нельзя было поделать.

— А что насчет Астории? — прошептала Гермиона.

В одно мгновение лицо Драко закрылось. Его эмоции отключились.

— Ты любишь ее, Малфой, — настаивала она. — Несмотря на произошедшее, ты все еще любишь ее…

— Не знаю, наверное. Любовь не проходит за один ужасный вечер, — тихо сказал Драко. — Но она сделала свой выбор, — его голос стал жестче, и он поднял свою культю. Повязки меняли регулярно, кровопотеря уменьшилась, и рана начала заживать. Физически. Гермиона знала, что душевные шрамы будут затягиваться гораздо дольше.

Левая рука Драко осторожно потянулась и взяла правую Гермионы.

— Она сделала свой выбор, а я сделал свой — еще до того, как мы с тобой пошли к моему отцу. Что ж, похоже, моя рука стала платой, которую пришлось отдать за этот выбор? — Малфой не сводил с нее глаз. — Я хочу быть отцом и твоим мужем. Настолько по-настоящему, насколько ты мне позволишь.

Слова Драко тронули ее до глубины души. Он выглядел настолько серьезным, что Гермиона не могла не поверить ему. Она перевернула свою руку, сжатую в его ладони, чтобы их ладошки слились вместе.

И кивнула.

— Хорошо.

— Есть еще кое что… Брат Астории. Я оформляю над ним опеку. Я его не брошу.

Грейнджер мягко улыбнулась.

— Это правильно решение, Драко. Ты нужен ему, а он — тебе.

Малфой погладил ее большим пальцем, отчего на коже Гермионы появились мурашки. Они оба опустили взгляд на свои руки, которые действовали почти сами по себе.

— Значит, мы с тобой сбежим? — спросил, наконец, Драко.

— Сперва, тебе следует позаботится о Колине. Раз свадьба отложена, потрать это время с пользой.

.

Комментарий к 12. Калека

…

О событиях злосчастного вечера расскажу позже, дайте Драко время немного прийти в себя.

И, кстати, мы плавно движемся к финалу — бОльшую часть истории уже прошли.

Если не жалко, поставьте, пожалуйста, ЛАЙК )))

========== 13. Третий сын ==========

Комментарий к 13. Третий сын

.

Метка “Элементы флаффа”

.

Колин Гринграсс рос тихим, застенчивым мальчиком. Он был увлечен книгами и ненавидел насилие, предпочитая проводить свободное время, присматривая за хомяком, которого ему подарила сестра, и просматривая документальные фильмы о природе на кабельном канале. Для него не было ничего более интересного, чем день, проведенный в погоне за бабочками.

Сидя в кабинете мистера Забини, Колин поглядывал на плакаты с изображением дорогих автомобилей, которые хозяин повесил на стены.

— Драко сегодня выписывают? — тихо спросил он.

Мальчик знал, что натворила его сестра. Он помнил, как она визжала и набрасывалась на своего парня в тот вечер, когда он пришел, чтобы рассказать ей о своих планах жениться на женщине, которую Астория называла только Уродиной. Колин видел Гермиону один или два раза, и она была с ним мила, а теперь должна была стать женой Драко вместо Астории. В то же время Драко обещал ему, Колину, что заберет его жить к себе; это было до того, как сестра поругалась с ним, но мальчик надеялся, что уговор останется в силе. Тем более теперь, когда Асторию забрали, и мистер Забини сказал, что это очень надолго.

В его маленьком мире произошло так много изменений, что Колин не представлял, как правильно было бы вести себя, но пришел к выводу, что ему стоит попытаться понравиться новой леди. Рано лишившись родителей, мальчик привык считать Драко старшим товарищем, может даже почти отцом, который, хотя и не являлся кровным родственником, был ему ближе, чем Астория. Ради того, чтобы угодить Драко, Колин хотел познакомиться с Гермионой поближе.

Так получилось, что желание юного Гринграсса сбылось раньше, чем он надеялся. У его сестры и ее парня были квартиры в одном многоквартирном доме, и, когда помощник мистера Забини отвез Колина домой за чистой одеждой, и они стояли, ожидая лифт, в вестибюль вошел Драко и с ним была Гермиона Грейнджер. Рука Драко была забинтована и спрятана в перевязи. Он выглядел усталым, но это было лучше, чем Колин мог ожидать от человека, которого избили и почти отрубили руку. Мальчик пару раз попадался под гнев сестры, когда она разрешала себе болезненно отшлепать его, и быстро усвоил, что лучше молчать, подчиняться и не привлекать к себе внимания, чтобы Астория лишний раз не вымещала на нем свое плохое настроение. Колин с тревогой оглядывал Драко: тот нарушил заведенные правила и оказался наказан.

***

— Привет? — сказал мальчик.

— Колин, — выдохнул Малфой. Он долго смотрел на ребенка, а затем протянул здоровую руку в качестве приветствия.

Поняв, что его не отвергут из-за случившегося, Колин подошел ближе и прижался к телу Малфоя, чтобы обнять его. Крепко-крепко. Драко осторожно убрал культю, чтобы мальчику не приходилось касаться ее, и приобнял левой рукой в ответ. В это время его глаза обратились к Гермионе. Она одобрительно кивнула ему.

— Драко, а я все равно смогу переехать к тебе? Даже несмотря на то, что случилось? — Он непроизвольно посмотрел на перевязь.

Гермиона взяла инициативу в свои руки: ключ от квартиры Малфоя был у нее, так что она пошла и открыла дверь.

— Тебе всегда рады тут, Колин, — сказала она, — а, поскольку ты, вероятно, уже был здесь, то мог бы провести для меня экскурсию, а потом помочь приготовить ужин.

На лице мальчика отразилось легкоебеспокойство.

— Я… я не знаю, что делать. Я не умею готовить, — ответил Колин.

— Гермиона тоже не особо, — пробормотал Драко.

— Малфой, и это слова человека, который последние две недели питался больничной едой? Ты, наверняка, не серьезно.

Как только лифт прибыл, сопровождающий попрощался и позволил им троим отправиться в квартиру Драко, уверенный, что если возникнет чрезвычайная ситуация, будущая миссис Малфой позвонит его боссу.

***

Впервые войдя в жилище Малфоя в «Высоких башнях», Грейнджер была удивлена его размером. Из прихожей открывался вид на гостиную с кухней открытой планировки, и уже только площадь кухни была в два раза больше всей ее квартиры.

Даже после публичного объявления об их помолвке, Гермиона так и не осмелилась прийти сюда, вместо этого позволив Блейзу собрать и принести все, что требовалось Драко в клинике. По правде говоря, Гермиона была уверена, что окажется в пространстве, которое он делил с Асторией, но вместо этого была удивлена, обнаружив, что в квартире не было никаких признаков женского присутствия.

Это было целиком и полностью холостяцкое жилище. Дорогое, и обставленное со вкусом. Меню элитного ресторана лежало возле городского телефона и было единственным, что выглядело поношенным среди пугающей идеальности всего остального.

Драко показал ей квартиру, пока Колин устроился на диване возле телевизора. Здесь имелась главная спальня с двуспальной кроватью королевского размера; просторная комната с двумя раздельными постелями; ванная с дополнительной дверью в хозяйскую спальню. Кабинет, которым Малфой почти не пользовался, был самым скромным по размеру из помещений и, похоже, был местом, где он коллекционировал плакаты со средневековым оружием — стены были увешаны ими до самого потолка. Холодильник на кухне был заполнен нежирным мясом и свежими овощами. Рядом с кофемашиной стояла кофеварка с большой миской свежих фруктов. Драко также рассказал ей, что на подвальном этаже здания есть тренажерный зал для жильцов, и что, если она захочет, то может свободно им пользоваться.

Взгляд Гермионы скользнул по Колину, сидевшему на диване и, вероятно, прислушивающемуся к каждому их слову.

— Мне жаль, что я никогда не приводил тебя сюда раньше. Я беспокоился о том, как отреагирует Астория.

— Я понимаю, не бери в голову. Кроме того, — невозмутимо заметила Грейнджер, — кажется, у тебя особая привязанность к моему дивану. — Она улыбнулась.

— Действительно, Гермиона. Я или сожгу его, или перевезу сюда на память о болях в спине, — пошутил Драко.

***

Некоторое время спустя они втроем сидели за обеденным столом.

— Долбанный драккл… — пробурчал себе под нос Малфой и громко разочарованно выдохнул. Куриная грудка, которую приготовила Гермиона, выглядела нежнейшим образом, и, казалось, должна была разрезаться легким нажатием лезвия, но этого не происходило.

Вместо этого курятина, того и гляди, норовила ускользнуть из тарелки. Малфою не хватало сноровки.

Когда скрип ножа по фарфору стал слишком раздражающим, вилка Гермионы резким движением вонзилась в несчастный кусок мяса. «Убив» курицу во второй раз.

— Режь, — подсказала она, и Драко благодарно кивнул ей. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы накромсать кусочки.

Мальчик наблюдал за ними с интересом.

— Гермиона, а, это правда, что вы собираетесь выйти замуж за Драко?

— Да, Колин. Кстати, спасибо, что помог мне с салатом, — любезно ответила Грейнджер. — И можешь обращаться ко мне на «ты».

— Обычно сестра говорила, что «Драко никуда не денется», — мальчик пытался разобраться, — и я думал, что она говорит правду. Ты уже не любишь Асторию, да? — он обратился к Малфою.

Драко изменился в лице. Гермиона метнула на него взгляд, но Малфой не ответил ей. Он отложил столовый прибор и уставился в тарелку на недоеденные куски.

— Колин, — попытался Драко, — у взрослых иногда все не так просто…

Неожиданно, не дав ему договорить, на глазах Малфоя выступила влага. Этого Грейнджер сейчас ожидала, пожалуй, в последнюю очередь. Но Драко, не справившись с эмоциями и пробормотав «извините», поднялся и быстрыми шагами удалился на балкон. На свежий воздух.

Мальчик испугался, что сказал что-то ужасное.

— Я не хотел его расстраивать!

— Ты не виноват, — Гермиона постаралась улыбнуться.

— С Драко все будет в порядке? Он грустит из-за моей сестры?

— Я думаю, он много из-за чего расстроен, — осторожно ответила она.

Колин помедлил.

— Сестре нравилось, что Драко любил ее. Но они часто ссорились. Она ревновала к тебе?

— Что-то в этом роде, — уклонилась Гермиона. Откуда ей было знать, как отвечать на подобные вопросы? Чужому ребенку, брату и просто всего лишь девятилетнему мальчику, задающему сложные вопросы.

Колин перевел взгляд со своей тарелки в сторону, где исчез Малфой, но, к облегчению Грейнджер, Драко появился уже через несколько минут. Он казался уже спокойным, задумчивым и немного настороженным.

— Я знаю, что нам всем нужно, чтобы разрядить обстановку, — предложила она. — После ужина давайте поиграем в Дом.

Колин с любопытством посмотрел на нее.

— А как в это играют?

Малфой кивком согласился с его вопросом.

— Вы серьезно никогда не пробовали? И как же развлекались в детстве? — засмеялась Гермиона. — Обычно это весело, доедайте, и я покажу.

***

— Хорошо, нам нужны стулья.

— Есть.

— Подушки.

— Есть.

— Матрас и прищепки для белья.

— Есть.

— Скотч? Простыни?

— Есть.

— Одеяла и мягкие игрушки?

— Есть.

— Гирлянды?

— Ну-у… — Колин повернулся к Малфою. — Драко, у тебя есть гирлянды?

Со своего места на диване Малфой наблюдал впечатляющее зрелище, которое разворачивалось перед ним. Гермиона организовывала строительство того, что она назвала «подушечно-одеяльной крепостью». Драко никогда не сталкивался с подобным, так что, когда соглашался, то еще не понимал, что Грейнджер перевернет всю его квартиру вверх дном в поисках припасов для строительства.

— Точно нет.

— Почему бы тебе не позвонить Забини, чтобы он поискал у себя? — предложила Гермиона.

— Ты серьезно? Блейзу, по-твоему, больше нечем заняться? — парировал Малфой.

— Ты мог бы хотя бы спросить, Драко. Не решай за других людей, — настаивала она.

Ухмылка Колина стоила неловкого звонка приятелю, подумал Малфой.

— Да, Блейз, я сказал именно то, что ты услышал. Мне нужны гирлянды.

— А при чем тут я?

— Я ответил Гермионе точно так же.

— Это была ее идея? — уточнил Забини.

— Да.

— Зачем?

— Ну… Мы строим дом из одеял. — Драко вздохнул. Почему он не смог придумать что-то получше?

Блейз в трубке какое-то время молчал.

— У вас есть Чоко-пай?

— Нет, а, как они нам пригодятся при строительстве крепости?

— Драко, у тебя что не было детства? Это же чрезвычайная ситуация. Я сейчас приеду!

Малфой не мог в это поверить.

Грейнджер победно улыбалась.

— Что ж, мы готовы к строительству Дома.

***

На полу в его гостиной лежала самая большая куча постельного белья и подушек, которую Драко когда-либо видел. Здесь же были мягкие игрушки и книги Колина, за которыми он сходил в квартиру к Астории.

Веселиться совершенно не хотелось, но азарт был заразительным. Малфой наблюдал, как Гермиона и Колин переставляют обеденный стол и переталкивают диван. Когда они использовали прищепки, чтобы скрепить одеяла и постельное белье вместе, крепость начала медленно обретать форму. Драко все же не утерпел и присоединился к ним; передвинул стул или скрепил две простыни левой рукой, чтобы Колин мог связать их вместе.

Драко знал, что у Гермионы есть вопросы, касающиеся того самого вечера, и им предстояло обсудить все, что случилось между ним и Асторией. Ему просто требовалась отсрочка, и он был благодарен за то, что она не допытывается.

В своем воображении Малфой все еще мог видеть, как Астория поворачивается к нему спиной, даже зная, что должно произойти. Зная, какой приказ она отдала своим головорезам…

Она хотела причинить ему боль.

И все, что Драко знал о ней, разбилось вдребезги. Разлетелось вместе с пронзающей агонией кисти, которую травмировали целенаправленно.

Волшебник без руки, способной держать палочку…

Ему теперь казалось, что он никогда не знал Гринграсс по-настоящему, хотя был рядом с ней одиннадцать долгих лет. Он надеялся, что Астория действительно сошла с ума. Морально ему было бы легче принять подобное, чем думать, что она сотворила с ним это, просто потому что могла… Раньше Драко был уверен, что, несмотря на вспыльчивый характер, Астория никогда не причинит ему вреда. Теперь он знал, что это было не так…

Но он больше не хотел об этом думать.

Малфой обратился к Колину: — Хорошо, что мне делать дальше?

— Нам нужно доставить в крепость матрас, а затем подушки. Побольше подушек, — решил Колин.

Каким-то образом, хотя у Драко и была только одна рука, он помог мальчику переместить матрас под простыни в центр крепости, а затем они помогли Гермионе закончить ремонт снаружи. Их строительство было уже почти завершено, когда раздался звонок в дверь, и Колин помчался, чтобы впустить Забини, принесшего гирлянды и сладкое.

Пока Блейз был занят объяснением Колину важности подогрева пирожен Чоко-пай в микроволновой печи перед употреблением, Драко обнаружил, что лежит внутри дома-крепости на матрасе и держит крохотные фонарики; в то время как Гермиона использует еще несколько прищепок, чтобы прикрепить гирлянду к ручке швабры, которую они приспособили в качестве подпорки для крыши конструкции.

Малфой откинулся на кучу подушек и смотрел, как Грейнджер склонилась над ним. Из той позы, в которой он лежал, Драко украдкой разглядывал ее живот, и возникшая счастливая мысль о том, что через некоторое время ее беременность станет заметной, подняла ему настроение. Драко не мог отрицать, что за последние пару недель он в основном чувствовал себя опустошенным и дезориентированным. И ничто так не заставляло его пытаться бороться, как мысли о Гермионе и их близнецах.

Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. Даже не к животу. К самой Гермионе. Ему бы хотелось, чтобы между ними что-то было.

— Почемы ты так странно смотришь на меня, Малфой?

— Как?

— Ты улыбаешься. Что смешного?

— Ничего, Гермиона, расслабься, — Драко положил культю на грудь и слушал, как снаружи Колин спорит с Блейзом об их эксперименте. — Почему бы тебе не прилечь и отдохнуть?

Гермиона покосилась на Малфоя.

— Ты построила целую крепость и заслужила отдых, — пожал плечами Драко.

Она наблюдала за ним и за тем странным мягким взглядом, который был в глазах Малфоя как в ту ночь, когда они… Грейнджер оборвала себя.

Закончив с гирляндой, она легла среди подушек на расстоянии от Драко, насколько позволяло пространство их укрытия.

— Вышло круто, кто бы мог подумать, — тихо сказал Драко.

— Не могу поверить, что ты никогда не делал Дома из одеял, — Гермиона закатила глаза.

Он пожал плечами, не ответив, а затем перевернулся на бок, чтобы посмотреть на нее.

Грейнджер смущалась от его взгляда. В том, как Малфой смотрел на нее, не было никакого смысла… Между ними была договоренность и удобная сделка ради благополучия детей, но не…

— Гермиона, — тихо сказал Драко, — я просто хочу поблагодарить тебя. За то, что подарила мне сегодня это воспоминание о себе и Колине. Я действительно отвлекся от своих переживаний. Это много для меня значит, спасибо!

Он мог бы, подумал Драко, полюбить быть рядом с ней…

Момент затягивался, а Гермиона все смотрела в ответ… Их головы начали едва-едва наклоняться друг к другу…

Колин ворвался в палатку и бросился на матрас между ними.

— Драко, я надел пижаму. Теперь ты должен прочитать мне рассказ.

— Разве ты не староват для сказок на ночь? — спросил Малфой, улыбаясь уголками губ.

Он смотрел на них, на этого мальчика, который был его почти что сыном, и на эту женщину, которая собиралась родить ему настоящих детей, и задавался вопросом, действительно ли это происходит. Радость, которую Гермиона принесла в его жизнь, и все те позитивные мгновения, которые она добавила в его жизнь, слишком отличались от того, что Астория делала все последние годы: брала, брала, брала и оставляла Драко пустым и страдающим.

— Никто не бывает слишком стар для сказок на ночь, Малфой, — возразила Гермиона. — Но сначала, Колин, Драко хочет тебе кое-что сообщить.

Колин перевел взгляд с Гермионы на Малфоя. Драко понял ее не сразу, но она многозначительно положила руку на свой живот и незаметно качнула головой в сторону мальчика.

— Ну… новость в том, что Гермиона беременна, Колин.

Глаза ребенка широко раскрылись от удивления.

— Действительно?

Гермиона кивнула: — Близнецы.

Колин переводил взгляд с одного взрослого на другого, задаваясь вопросом, не лгут ли они ему, а затем, наконец, серьезно спросил:

— А можно, я буду заботиться о них, как старший брат?

Драко быстро поднял глаза на Гермиону, но скоро взял себя в руки.

— Колин, это было бы здорово, на самом деле.

.

.

Комментарий к 13. Третий сын

.

.

========== 14. Две такие разные… ==========

Комментарий к 14. Две такие разные…

Приятного чтения )))

.

Драко был по-настоящему удивлен. Дрожа, он потянулся к Колину и обхватил его шею левой рукой.

Когда Малфой заговорил, его голос упал до шепота.

— Я был бы рад иметь такого сына, как ты.

Ребенок удовлетворенно кивнул, расплывшись в улыбке, а потом поднял книгу.

— Так, ты почитаешь мне?

— Драко? — Грейнджер позвала его, когда пауза затянулась.

— Давай ты, я никогда никому не читал сказок, — заявил Драко.

— Что ж, когда-то нужно начинать, Малфой. Колин попросил тебя, а не меня, так что вперед.

Драко выглядел слегка напуганным такой перспективой.

— Гермиона…

— Пожа-алуйста, Драко, — настаивал Колин. Он доверительно прижался к Малфою и положил книгу себе на колени. Тот вздохнул и взял одну сторону книги.

Гермиона откинулась на спину, опершись на одну руку, и наблюдала за ними. Зрелище показалось ей сверх всякой нормы уютным; взаимодействие Малфоя с Колином давало ей уверенность в том, что он может стать прекрасным отцом их общим детям.

К тому времени, как они дошли до конца главы, Колин заснул, и Грейнджер накрыла его одеялом, а Драко вылез наружу и проводил ее до двери.

— Ты можешь остаться на ночь, — предложил он.

— Я думаю, будет лучше, если я отправлюсь к себе, — Гермиона покачала головой. — С тобой все будет в порядке?

— Если бы я был один, то не знаю, каким был бы ответ. Но после сегодняшнего вечера… — Драко посмотрел на Гермиону, улыбнулся и встретился с ней взглядом. — Спасибо.

— За то, что играла послушную невесту?

— Благодаря тебе я приобрел одно из лучших воспоминаний в жизни. Думаю, сейчас мы с Колином нужны друг другу, и ты нашла удивительный способ дать нам это. — Он произнес слова с той интонацией, которая передавала его внутреннее возбуждение и эмоциональный подъем.

Гермиона была тронута тем, каким бесконечно благодарным, оказывается, был Малфой. И в очередной раз подумала о том, как мало настоящей любви и чьей-то заботы он получал в жизни, если так высоко ценил самые простые, казалось бы обыденные моменты.

Чтобы уйти от напряженности, она огляделась; в гостиной творился хаос.

— Мы действительно разгромили твою квартиру.

— Мне не жалко. Этой берлоге не хватало немного жизненной энергии. Давай, я провожу тебя вниз?

— Там будет пресса? — Гермиона колебалась, как будто только что осознала это. — Тебе действительно приходится жить с тем, что они беспрестанно следят за тобой? Я даже не могла такое представить.

— На самом деле, нет. Они делают это периодами, только когда я совершаю что-то интересное. Если мы спустимся сейчас, то сможем поцеловаться и дать им пищу для завтрашних первых полос, — смеясь, предложил он.

— Обойдутся, — она захохотала. Драко наклонился и чмокнул ее в щеку, как будто поддразнивая. — Тебе не следует оставлять Колина одного.

— И каким же женихом я буду, если позволю тебе ночью одной идти к машине?

— Сейчас то время, когда тебе лучше позаботиться о самом себе, — напомнила ему Грейнджер, указывая на поврежденную руку. — Иди спать, Драко. Увидимся утром.

Малфой неохотно подчинился и стоял в дверном проеме, наблюдая, как Гермиона исчезает в лифте.

***

На следующее утро Грейнджер появилась в его квартире довольно рано. Она научилась прокладывать себе путь сквозь толпу журналистов, которые теперь, казалось, следовали за ней, куда бы она не пошла.

Колин впустил ее в квартиру, а затем вернулся к приготовлению хлопьев, все еще одетый в пижаму.

— Привет, Гермиона.

— Привет, Колин. Где Драко? — она огляделась.

— О, он все еще спит в Доме, — мальчик запрыгнул на табурет у барной стойки и начал есть, наблюдая, как Грейнджер подкрадывается к крепости, занимающей значительную часть гостиной.

Малфой действительно все еще спал внутри. Уткнувшись лицом в подушку и посапывая.

— Я сделал фотографию, — ухмыльнулся Колин.

Гермиона едва удержалась, чтобы не засмеяться. Она знала, что ее смех будет громким, и ей не хотелось будить Драко.

— Ну, — оценила Гермиона, — он определенно крепко спит. Во сколько у тебя начинаются уроки в школе?

— Я не хожу в школу, я учусь дома.

— С чего бы это? — она подбоченилась.

— Серьезно? Ты что, собираешься заставить меня пойти?

— Драко нужно поспать, и кто-то должен отвезти тебя, так что, похоже, это буду я.

Колин надулся, чувствуя, как хлопья для завтрака становятся уже не такими вкусными.

— Заканчивай есть и иди одевайся. Я разбужу Драко прежде чем мы уйдем, чтобы он не хватился тебя.

Гермионе захотелось выпить чашку чая, но у Малфоя не оказалось его без кофеина, так что вместо этого она включила плиту, чтобы сварить кофе для Драко, а себе вскипятила воды. Как раз в тот момент, когда она думала о том, чтобы разбудить хозяина квартиры, он сам проснулся от кофейного аромата и вскоре уже плелся на кухню, прижимая культю к груди.

Она, молча, налила кофе и подвинула к нему.

— Грейнджер, я люблю тебя, ей богу, — пробормотал Драко, схватив чашку и сделав глоток. Гермиону позабавило то, как он закрыл глаза и блаженно вдохнул запах свежесваренного кофе.

Помня о предписаниях врача, она достала таблетки, которые вчера положила в аптечку, и подала ему две со стаканом воды.

— Тебе нужно сменить повязки, но придется подождать, пока я отвезу Колина в школу.

Малфой наклонил голову и посмотрел на нее. Его волосы торчали в разные стороны, а на лице была щетина, но, по мнению Грейнджер, он выглядел сексуальнее, чем кто-либо имел право выглядеть, едва пробудившись ото сна.

— Мы уже женаты и я забыл о свадьбе?

— Очень смешно, — пробормотала Гермиона. В животе у нее заурчало, и, к ее удивлению, Драко встал, прижимая к себе чашку кофе, и пошел кухонному столу.

— Как насчет тоста? — предложил он. Она моргнула. — Эй, возможно, я не привык к тому, что у меня теперь только левая, но думаю, что все еще смогу победить тостер. В неравном бою.

Грейнджер кивнула и позволила ему попробовать. С решимостью, которая казалась немыслимой еще вчера, пока Малфой находился в клинике, он приступил к готовке. Принес хлеб, включил тостер, достал джем и масло. Он действовал медленно, но терпеливо, и несколько тостов были готовы как раз в тот момент, когда Колин вышел из спальни, одетый в элегантные строгие брюки и пиджак.

— Я не могу завязать. Обычно это делала Астория, — мальчик для большей выразительности поднял галстук, который с раздражением сжимал в своей ладошке.

Грейнджер перевела взгляд с ребенка на Драко. Тот не понял.

— Ну, помоги ему, — подсказала она.

Малфой на какое-то время замер и побледнел. Опыт в общении с ним, который Гермиона приобрела за последние несколько месяцев, говорил ей, что он подавляет свои эмоции. Она могла утверждать это по тому, как Драко смотрел на нее; его глаза впились в ее глаза, прежде чем он медленно поднял перевязанную культю, демонстрируя ей. Взгляд был красноречив.

Но Грейнджер не отступила.

— Ты потерял руку, — тихо сказала она, — а не мозг. У Колина по-прежнему две руки, и тебе не обязательно делать что-то самому — ты можешь объяснить.

— Я…

— Колин, он поможет тебе завязать галстук. — Гермиона смотрела на Малфоя и была неумолима.

Взгляд Драко обещал возмездие, как будто он был убежден в провале предстоящего мероприятия, и это Грейнджер была виновата в его будущем унижении.

Неохотно Малфой повел Колина в главную спальню, где возле двери стояло длинное зеркало, в котором он обычно проверял свой внешний вид перед тем, как утром идти на работу. Если бы Гермиона сидела левее, то могла бы видеть, как Малфой пытался решить свою задачу. Стоя позади Колина, он приказал мальчику повесить галстук на шею и поправить его так, чтобы один конец был длинным, а второй — коротким. Драко сделал жест своей культей, имитируя движение, которое было ему слишком знакомым, но теперь он не смог бы сделать этого сам.

— Хорошо, теперь сначала наложи правый конец на левый, а потом заправь его…

Гермиона улыбнулась и вернулась к горячей воде, которую пила.

***

Борьба с галстуком заняла больше времени, чем следовало бы, и Колин почти опаздывал в школу, однако когда дело было сделано, Малфой подошел к Грейнджер, положил здоровую руку ей на талию и поцеловал в щеку.

— Езжай осторожно, — пробормотал он. — И спасибо, что веришь в меня.

Грейнджер улыбнулась и кивнула.

— Идите, иначе, и правда, опоздаете…

Колин уже ждал ее у двери, в своей школьной форме, с завязанным галстуком и с сумкой в руке. Когда Малфой с Гермионой подошли к нему, мальчик бросился к Драко и врезался в него, обняв.

— Увидимся позже… пап? — ухмыльнулся Колин, как будто это была какая-то огромная шутка, а затем развернулся и убежал.

Взгляд Драко снова обратился к Грейнджер, но она лишь пожала плечами, все еще слегка смущенная от его поцелуя.

— Если тебе не нравится, чтобы он так тебя называл, скажи ему…

— Я не против. Просто… это неожиданно…

***

Когда Гермиона и Колин ушли, Малфой позволил себе горько-сладкую улыбку.

Чем дольше Драко думал о Грейнджер, тем больше хотел, чтобы она была в его жизни. Находясь рядом с ней, он боролся с отчаянием и тьмой; с тревогой за свое будущее без руки и с тем, как сжималось его сердце, когда появлялись мысли об Астории — о том, что она совершила, и какими для нее будут последствия…

Малфой все еще жил в боли, он по-прежнему чувствовал призрачное присутствия своих пальцев и то, как они болели в последние часы… и все же… приобретенные увечья заставили его видеть.

Драко налил себе еще чашку кофе и сел на диван, поглядывая на возведенную крепость. Гермиона удивительным образом сочетала в себе способность окружать его заботой, но при этом определенно не собиралась позволять ему раскиснуть. Он вспомнил, как испугался, когда Грейнджер предложила ему справиться с галстуком Колина, и какое удовольствие испытал после того, как все получилось.

Его женщины… две такие разные…

Малфой анализировал их с Гринграсс навсегда изменившиеся отношения. Скучал ли он по ней? Была ли в его голове несмелая мысль о том, чтобы найти ей оправдание? Оглядываясь назад, мог ли он предвидеть, что она причинит ему подобный вред?

И на каждый из вопросов Драко отвечал себе: — «Нет.»

Чуть больше, чем две недели назад, его привычная жизнь рухнула. Но все же, сидя сейчас в тишине своей гостиной, Драко думал о том, что он мог бы справиться со всем этим. По крайней мере, попытаться.

***

Оставив Колина в школе, Гермиона решила на время скрыться от средств массовой информации, заехав в Малфой Юнион. Она помнила, что нужно было сменить повязки Драко, но рассудила, что прежних хватит еще на несколько часов, чтобы она успела помочь Теодору, который мужественно пытался поддерживать в порядке их общую работу.

— Доброе утро, Грейнджер. Не ожидал увидеть тебя здесь. Я думал, ты будешь и дальше баловать своего любовника.

Гермиона не обиделась.

— Драко потерял руку, Тео, первое время ему не просто. — Она бросила взгляд на часы. — А у тебя разве не должен быть перерыв на завтрак в это время?

— Должен, — кивнул Нотт, — но поскольку тебя нет, кто-то должен держать ситуацию в своих руках. Малфой не расплатится со мной за сверхурочные!

— Спасибо, — серьезно сказала Грейнджер.

Она включила компьютер и начала с проверки своего почтового ящика, перенаправляя многочисленные запросы прессы в отдел по связям с общественностью Малфой Юнион, а на большинство внутренних электронных писем отвечая стандартной просьбой проявить терпение.

В какой-то момент в дверь их с Тео офиса настойчиво постучали, и, когда Гермиона подняла глаза, то обнаружила никого иного, как Люциуса Малфоя. Она переглянулась с напарником: владелец корпорации не часто — считай, никогда, — снисходил до того, чтобы спускаться со своего этажа-пентхауса.

— Мистер Нотт, могу я попросить вас? — Люциус взглядом указал на дверь, оставшуюся за его спиной.

— Что ж, похоже все-таки пойду перекушу… — Шаги Теодора отдалились по коридору.

— Мисс Грейнджер, сожалею, что недавние события потребовали отсрочки запланированной свадьбы. Я всего лишь хотел убедиться, что вы все еще понимаете необходимость, несмотря на недоразумение.

— Конечно, — кивнула Гермиона, заставляя себя сохранять самообладание. Потеря руки в ее сознании слабо укладывалась в понятие «недоразумение».

— Хорошо. Вам сообщат новую дату в ближайшие несколько дней.

— Вероятно, Драко нужно время на восстановление…

— Он выполнит то, что я скажу, не переживайте.

На этот раз самоконтроль Гермионы дал трещину. Она все еще трепетала перед Люциусом — бесполезно было бы отрицать, что этот человек буквально обладает даром подавлять окружающих, — но кто-то должен был сказать ему правду. Что в трагедии сына есть, в том числе, и отцовская вина.

— У Драко своя голова на плечах, и он в состоянии принять решение. Это должно быть так и тогда, когда он сам захочет.

Люциус пронзительно глянул на нее.

— Вы забываетесь? — старший Малфой снизошел до того, чтобы предоставлить ей шанс забрать свои слова назад.

— Знаете, что я думаю, Люциус? Вы хотели покладистого и удобного ребенка? И воспитали Драко таким. Но он вырос, а вы этого даже не заметили.

— Поучать меня вздумали?

— А есть шанс, что это возымеет действие?

Они долго смотрели друг на друга.

— Вам сообщат место и время, мисс Грейнджер. — С этими словами Люциус ушел, а Гермиона, только когда за ним закрылась дверь, поняла всю безысходность, с которой пришлось мириться Драко. Воспитанный одним властолюбцем и манипулятором, он позже попал в по началу ласковые руки другой, похожей. Если задуматься, то Люциус и Астория оказывались неожиданно одного поля ягодами…

****

После звонка Грейнджер, сообщившей, что она до обеда задержится в офисе, Малфой слонялся по квартире.

Находиться одному для него, определенно, означало иметь время на то, чтобы думать. О себе и об Астории.

Культя чертовски болела, но Драко удерживался от того, чтобы принять обезболивающее — он слышал как люди, перенесшие серьезные травмы, подсаживались на анестетики и постепенно превращались в зависимых. Малфой знал, что ему придется сделать это, когда терпеть станет невыносимо, но пока еще он справлялся с этим.

Астория. Голова кружилась от того, сколько всего было заключено в ее имени.

Первая любовь. Первый дрожащий эмоциями поцелуй. Первый секс. Первые ссоры и первые же жаркие примирения… А потом с ней же вторые, десятые, двадцатые… Столько лет, наполненных чувством что их «вместе» это навсегда! В его плохие дни. И в ее тоже. И в их совместные хорошие дни…

Она была, словно приз, который Драко должен был заслуживать раз за разом, и какое-то время это было совсем не сложно: оставаться покладистым, угождать, делать то, чего хочет Астория…

Малфой тряхнул головой.

Теперь он собирался жениться на Гермионе.

Грейнджер.

Между ними была договоренность. Контракт. Удобство. Но за их общие месяцы Драко привык к ней. Проникся. Она стала кем-то важным. И очень нужным…

Все дни после Инцидента, когда Гермиона была рядом с ним, именно ее постоянная поддержка удерживала его от того, чтобы утонуть в жалости к себе. Она твердила ему, что он — жив, а Драко хватался за это… и за саму Грейнджер.

Время убеждало его, что она стоила того, чтобы приложить усилия и стать ей хорошим мужем.

«К черту Асторию!» Уже давно она не делала ничего, кроме как контролировала и мучила его. А он позволял. Не отдавал себе отчета в том, что может быть как-то иначе…

Ему было двадцать восемь, а казалось, что Драко только-только собирался научиться жить.

Когда сработал будильник для приема отвара, который ему принесла Гермиона, он закатил глаза и застонал. Пару дней назад, — когда в больнице перестали брать его кровь для анализов, — она раздобыла в Косом переулке лекарство, которое должно было помочь ему быстрее восстановиться. Однако Драко подумывал, что ей ненароком вместо целебного отвара подсунули отраву: зелье имело привычный горьковатый, немного жгучий привкус бадьяна и приятно пахло, но после него Малфоя тошнило, и кружилась голова. Он обреченно взял флакон, еще раз прочитав состав; там не было ничего запрещенного или необычного — никакой из ингредиентов не должен был вызывать подобную реакцию организма.

Взвесив все за и против, Драко убрал лекарство нетронутым. Первый раз он выпил его, не зная о побочном эффекте, второй раз — из-за того, что не был уверен, в чем причина плохого самочувствия, но пить в третий не стал.

Его мысли вернулись к Гермионе. И ее заманчивому предложению сбежать. Используя громкую связь и левую руку, Малфой сделал несколько звонков.

— Агентство «Этот день», чем могу помочь?..

— Здравствуйте! Это Драко Малфой. В какой срок вы можете организовать свадьбу?..

…

— …Транспортное подразделение корпорации Малфой Юнион…

— Это Драко Малфой, мне нужно, чтобы вы организовали частный перелет…

…

— Отель «Солнечный берег», здравствуйте…

— Говорит Драко Малфой. Я хотел бы забронировать медовый месяц…

…

Перед тем, как совершить последний звонок, он немного завис. В любом случае, Малфой знал, что собирается сделать это ради Гермионы. Они с ней ходили на сканирование уже несколько недель назад, и хотя она, конечно же, не обсуждала с ним ничего столь личного, но он был почти уверен, что ее нижнее белье уже стало тесным и неудобным. Грейнджер требовался новый гардероб и какая-то женщина рядом, которая помогла бы ей выбрать все это. Единственным подходящим кандидатом, которого он знал и кому Гермиона могла бы доверять, была Пэнси. Даже если и случилось так, что с некоторых пор она не желала иметь с ним, Драко, ничего общего.

— Не вешай трубку, — немедленно сказал Малфой, услышав приветствие на том конце, а потом вздох узнавания его голоса. — Мне нужна услуга! Для Гермионы!

Пэнси очевидно принимала решение, и ей потребовалось больше минуты молчания.

— Что связывает тебя и Гермиону?

.

Комментарий к 14. Две такие разные…

.

Если не жалко, поставьте фанфику “лайк” )))

========== 15. Планы и подозрения ==========

Комментарий к 15. Планы и подозрения

Приятного чтения ))

В тот же день Грейнджер заехала в свою квартиру. Она выпила чашку чая, подняла ноги и стала ждать, когда у Колина закончатся уроки, и нужно будет забрать его из школы, — в это время ее телефон зазвонил.

— Драко?

— Гермиона, — судя по голосу, Малфой улыбался. — Я недалеко от школы Колина, встречу его.

— Как ты туда попал?

— Меня подкинул один из штатных водителей.

— Ладно, это хорошо, если ты чувствуешь себя готовым к этому.

— Я сойду с ума, если мне и впредь придется сидеть взаперти и смотреть на стены. Я человек действия, Гермиона, мне нужно чем-то занять себя. — Он сделал паузу. — Слушай, мне интересно, ты уже поручила своему адвокату просмотреть брачный договор?

— Да. Как твоя рука?

— По-прежнему отсутствует, — Малфой хмыкнул.

— Это не смешно. Ты понимаешь, что я имею в виду, — пробормотала она. — И мы же не поменяли твою повязку!

— Ладно, прости. Культя чертовски болит, если честно, но никто и не обещал быстрого исцеления, так же? Что касается бинтов: я позвонил в Листер, они прислали девушку, которая все сделала, не переживай.

— А что насчет отвара, который я тебе купила? — Гермиона бросила взгляд на часы, Драко должен был уже выпить сегодняшнюю порцию. — В нем большая концентрация бадьяна и корня мандрагоры, они должны притупить болевые ощущения и ускорить заживление тканей.

— Я не стал пить.

— Почему?

— Что-то не так с твоим зельем, Грейнджер. Меня от него мутит и голова раскалывается.

Она нахмурилась.

— Я ознакомилась с составом, там ничего, что могло бы спровоцировать подобное.

— И тем не менее… Слушай, врачи из Листера настаивают на том, чтобы я прошел психологическую реабилитацию. Как будто от разговора с кем-то есть шанс, что моя рука снова вырастет, и не придется искать подходящую болванку, которая заменит мне кисть. Думаешь, стоит согласиться?

Гермиона была поражена тому, что Малфой сам поднял подобную тему. Очевидно, это можно было считать наглядной демонстрацией действия пословицы «дома и стены лечат», потому что еще несколько дней назад — в больнице, — он и слышать не хотел ни о чем подобном. Если бы она не знала его лучше, то сказала бы, что в какой-то непродолжительный момент он был склонен к самоубийству. Грейнджер была уверена, что разговор со специалистом поможет Драко.

— Если ты спрашиваешь мое мнение, то я думаю, что обратиться за психологической помощью — хороший план. И не только по поводу руки…

Повисла пауза.

— Хорошо… Как дела у Скорпиуса и Уильяма?

Гермиона испустила многострадальный вздох.

— От них у меня болит грудь, если ты действительно хочешь знать, но мы по-прежнему не выбрали имена, почему ты их так называешь? — выдавила она сквозь стиснутые зубы.

— Ты говорила, что Уильям — тебе нравится.

— Да, а еще Хьюго, Джеймс, Альбус и с десяток других.

— Что твой адвокат сказал, насчет договора? Ты подписала? — Малфой снова сменил тему. Это ее задело.

— Он считает, что ваши условия весьма щедры, и посоветовал мне принять их, но, если ты не заметил, то я была немного занята в последнее время. — Она огрызнулась, но почти сразу почувствовала себя глупо. — Если ты возьмешь на себя Колина, то я могу заехать к адвокату и забрать документы. А почему ты спрашиваешь?

— Скажу тебе сегодня вечером. Ты же придешь? — ей показалось, что Малфой говорит встревоженно.

— Конечно, Драко.

— Хорошо.

Пока они разговаривали, она бесцельно пролистывала круглосуточные новостные каналы. И на одном из них неожиданно наткнулась на изображение черной машины, подъезжающей к частной школе, в которой Грейнджер утром оставила Колина, и Малфоя, выходящего из этого автомобиля в спортивных штанах и футболке, с забинтованной рукой, выставленной на всеобщее обозрение.

— Ты прямо сейчас разгуливаешь перед камерами в домашних штанах? — пробормотала Гермиона.

— Вообще-то, это спортивные штаны. Ты смотришь трансляцию, да? — Драко усмехнулся и обернулся к камерам, чтобы она могла видеть телефон, прижатый к его левому уху.

— Где твой фиксатор? И разве твоя рука не должна быть все еще поднята?

— Гермиона, я снова надену повязку, когда вернусь домой. Я обещаю.

Ее щеки в миг вспыхнули.

— Ты назвал мое имя! — Она застонала. — Теперь все знают, что ты разговариваешь со мной в прямом эфире по телевидению!

— Я тоже тебя люблю, милая, — громко сказал Драко в трубку, и Грейнджер была поражена, как легко он разыгрывал фарс перед камерами.

Она повесила трубку, прежде чем он успел сказать что-то еще, что было бы лишь для журналистов, но не имело истинного смысла в отношениях между ними.

Гермиона потерла переносицу. С Малфоем временами было не легко, к тому же, они все еще должным образом не обсудили роковой вечер. Несколько раз, когда всплывало имя Астории, на лице Драко появлялось мрачное, сердитое выражение, и он быстро менял тему, но вопрос повисал в воздухе и не исчезал, сколько бы Малфой его не игнорировал.

***

Позже, когда она смогла собраться с силами и подняться с дивана, то вышла из квартиры и направилась в офис своего адвоката, чтобы подписать брачный договор, а после поехала в «Высокие башни».

Когда она пришла в квартиру Малфоя, Колин сидел за кухонной стойкой и заканчивал домашнее задание, а Драко наблюдал за ним. Гермиона прочистила горло, давая им знать о своем приходе. Малфой поднял голову и, увидев ее, улыбнулся.

— Привет! Как ты открыла?

— Забини дал мне ключи на случай, если ты совершишь какую-нибудь глупость, — честно сказала Гермиона. — И, учитывая то, как ты вел себя в первое время, мы с ним оба были обеспокоены.

— Хорошо… — взгляд Драко на мгновение скользнул по лицу Грейнджер. — Ну, сейчас меня больше всего беспокоит, как приготовить нам на ужин.

— Я займусь этим. — Она оставила сумку у двери, а брачные документы отнесла и положила на край стойки. Открыв дверцу холодильника и заглянув внутрь, Гермиона повернулась к ним. — Я голосую за макароны и грудку на ужин, есть возражения?

— В макаронах полно углеводов, — заметил Драко.

— Можешь компенсировать это овощами в салате, — отреагировала она, чувствуя себя немного раздраженной. Ей вдруг показалось, что прошла уже куча времени с тех пор, как она думала о самой себе, и Грейнджер надеялась, что не превратится в одну из тех женщин, у которых не было собственной жизни, и они целиком и полностью посвящали заботе о семье.

Малфой пожал плечами и вернулся к домашнему заданию Колина.

— Ты так и не выпил Отвар, который я тебе принесла?

— Я же сказал, мне от него хуже.

Она потянулась и взяла лекарство на полке. Пробежалась глазами по составу, но все было в порядке.

— Ты же понимаешь, что это странно, да? У тебя раньше случалось аллергия? На бадьян, например?

— Нет. — Он помедлил, раздумывая. — Ты считаешь, что…

Повисла пауза.

— Это может быть реакцией на…

— …какое-то из зелий, — закончила за него Гермиона.

Малфой тряхнул головой.

— Я ничего не принимал. Уже давно. Даже не вспомню, когда в последний раз.

Грейнджер напрягла память, пытаясь вспомнить запрещенные комбинации. В составе ее Отвара было множество компонентов, и было сложной задачей подобрать пару из другого, неопознанного зелья. Она отметала одни пары ингредиентов за другими.

Драко пронзил ее хмурым взглядом.

— Послушай, я не употреблял ничего. Так что бесполезно гадать — я вижу, как вращаются шестерни в твоей голове. Я склонен думать, что мы движемся по неверному пути.

— Мы можем выяснить наверняка.

— Как?

— Сделать анализ твоей крови в Мунго. Маггловские тесты не выявили ничего странного, хотя тебя множество раз исследовали, потому что они не искалипримеси. Нам нужен развернутый магический тест.

Они долго смотрели друг на друга.

Наконец, он отвернулся и запустил пальцы в свои волосы.

— Я съезжу завтра в Мунго.

Грейнджер кивнула.

— Это брачный контракт? — спросил Драко. Снова резко меняя тему. Он выглядел озадаченным и рассеянным.

— Да.

Гермиона отвернулась от него, решив вернуться к проблеме с ужином. Она порылась в шкафах и нашла кастрюлю, наполнила ее водой, поставила на плиту и включила огонь.

— Колин, почему бы тебе не передохнуть немного? Мне нужно поговорить с Гермионой о свадьбе.

Мальчик посмотрел на Драко, затем кивнул и исчез в свободной комнате. Малфой подождал, прежде чем повернуться к ней.

— Помнишь, как ты упомянула о побеге?

Грейнджер нахмурилась.

— Послушай, принимая во внимание чрезмерное возбуждение прессы, мы не можем надеяться, что нас оставят в покое на мероприятии, подобном свадьбе… — И Драко признался в том, что потратил время на организацию их побега.

— Ты позвонил Пэнси? — Она не могла в это поверить.

Он кивнул.

— Добровольно?

Малфой скривился.

— Когда-то мы с ней нормально общались. Мой отец был тем засранцем, который почти разорил Паркинсонов, но я не имел к этому никакого отношения. Я так и не понял, с чего она взяла, что я могу повлиять на его коммерческие решения. Малфой Юнион и лично мой отец сожрали многих, это бизнес. — Он пожал плечами. — В любом случае, после того как она перестала на меня кричать, то согласилась приехать завтра и помочь тебе с покупками. Я дам тебе кредитную карту — купи все, что захочешь.

Гермиона проигнорировала вопрос о деньгах.

— Драко, я пошутила, когда говорила о том, что мы можем сбежать. — Но он выглядел упертым. — Малфой… — ее плечи опустились, а лицо покраснело, — …что ты имеешь в виду, когда говоришь «все устроил»?

— Ну, ты действительно хочешь потратить время, доказывая моему отцу наше право самим выбрать дату свадьбы? Твои шансы почти равны нулю — я знаю его с рождения. И то, что я теперь калека, никак не повлияет на решение Люциуса, — Драко поднял руку, а затем, когда Гермиона ничего не ответила, качнул головой. — Конечно, если ты вообще не откажешься от всего этого.

Гермиона села и уставилась на него.

— Я не отказываюсь, мы уже обсуждали это… но я почти привыкла к мысли, что у нас будет частная свадьба в Мэноре…

— Частная? Ты вообще видела прессу в последнее время?

— Я старалась этого не делать, — Гермиона вздрогнула от мыслей о вездесущих журналистах.

— Они будут преследовать нас день и ночь, пока не получат свое. Лучше улизнуть и пожениться на наших условиях. Я проконсультировался в Листере, тебе еще не запрещены авиаперелеты, так что мы заключим брак, отдохнем, а уже потом ты сможешь рассказать прессе о Скорпе и Уилле. Если захочешь. Или они догадаются сами, после того, как ты превратишься в кита.

— Не могу поверить, что ты по-прежнему называешь их так, — простонала Гермиона и положила голову на руку, локоть которой упирался в столешницу. — Франция? Ты серьезно подумываешь о свадьбе во Франции?

— Моему отцу это совершенно точно не понравится, но ты как-то говорила, что хотела бы побывать в каком-нибудь древнем замке, кроме Хогвартса, и это хороший повод: агентство организует нам вечер в атмосферном месте, — Драко устроился рядом с ней. — Если это то, что ты хочешь. Я знаю, как много всего ты для меня сделала и продолжаешь делаешь, Гермиона. Я обязан тебе своей жизнью.

— Это не правда.

— Нет? Когда я понял, что у меня нет руки, то в какой-то миг был готов… Я не хотел жить в мире, где единственный человек, которого я любил, сознательно причинил мне боль. Ты была единственной, кто поддерживал меня. И это ты придумала, как мне за пару дней сблизиться с Колином больше, чем за всю предыдущую жизнь. И это именно ты дала мне все то, ради чего стоит жить, причем ни разу не попросив ничего взамен.

— Я попросила о наследнике, — воспротивилась Грейнджер.

Малфой потянулся через стол и положил свою левую руку на ее.

— Гермиона, ты мой лучший друг. У нас будет семья. Если мы оба согласны, что это должно случиться, то почему бы не сделать по-своему?

— Твой отец никогда не смирится с подобным неповиновением, — напомнила она.

— Думаю, именно поэтому это называется побегом. — Драко позволил словам повиснуть, чтобы Грейнджер обдумала их. — Блейз может быть нашим шафером, или как там это называется. Сбежим во Францию: я, ты, Колин и Забини. Ну, и Пэнси, хотя, вероятно, следует проверить, не окажется ли у нее с собой припасенного для меня яда, — усмехнулся он.

— Слизеринцы, — Гермиона закатила глаза и слегка улыбнулась. — И ты все это организовал? И Пэнси согласилась?

Малфой облокотился на стул.

— Ты ей, определенно, нравишься. Не ради любого человека кто-то готов оставить малолетних детей, чтобы принять участие в организации свадьбы. Пэнси приедет сюда завтра, и, поскольку я знаю, что ты никогда не согласишься на неограниченные расходы, я даю тебе бюджет в три тысячи золотых галлеонов…

Грейнджер открыла рот, чтобы протестовать.

— Что мое, то твое, и все такое.

Она уставилась на Драко.

— Я тебя шокировал? — тихо спросил он.

Гермиона кивнула.

— У твоего отца случится сердечный приступ.

Малфой злобно улыбнулся.

По животу Гермионы пробежало трепещущее ощущение.

***

Драко сидел за столом, наблюдая за Грейнджер. Его культя болела, он все еще чувствовал свою «фантомную» руку и по-прежнему инстинктивно двигал ей чтобы что-то сделать с ее помощью. Врачи настаивали, что ему нужна психологическая помощь, чтобы облегчить симптомы. И через месяц или чуть больше потребуется заняться вопросом установки первичного протеза — когда рана немного затянется.

Гермиона суетилась на его кухне. И мысль о ней в своей жизни совершенно не казалась Драко страшной. О ней не нужно было заботиться — она была даже излишне самостоятельной, — но Малфой все равно собирался это делать. Он хотел, как-то отблагодарить: собирался сосредоточиться на том, чтобы поправиться, чтобы, когда их дети появятся на свет, он мог помогать ей… У Драко впереди было пять месяцев — целых пять месяцев, — чтобы приспособиться и жить с тем, что он имел сейчас. Это была его новая цель.

Помешивая макароны в своей тарелке левой рукой, он вспоминал все время, проведенное с Гермионой. У них было множество моментов… В том числе их совместная ночь и дни, когда она сидела у его кровати, держа его за руку, когда он смотрел в пространство и с трудом мог найти в себе силы, чтобы дышать.

Колин попросил соус, и Грейнджер передала ему.

— Побег — это та-ак увлекательно, — пробормотал мальчик с набитым ртом.

— Мы вылетим в ночь перед свадьбой, а затем Забини вернется в Лондон, и ты вместе с ним, Колин, а мы с Гермионой отправимся в медовый месяц.

Она так резко подняла глаза от своей еды, что Малфой усмехнулся. Он поднес вилку ко рту и под пристальным взглядом Грейнджер медленно втянул в себя макароны. И нагло облизнул губы.

— Мы же не собираемся в настоящий медовый месяц, верно?

— Собираемся.

Гермиона застонала.

— Зачем?

— Молодожены обычно так и делают.

— Но мы не…

Ее перебил вопрос Колина: — А сестра придет?

Лицо Драко вытянулось. Он пристально посмотрел на стол, а затем вздохнул.

— Астория нездорова, Колин, — серьезно сказал Малфой, — но позже ты сможешь с ней увидеться.

Мальчик кивнул и съел еще немного, но после отодвинул тарелку и попросил прощения. Драко отпустил его в комнату, которая быстро превращалась в личную комнату Колина, и подождал, пока мальчик не окажется вне пределов слышимости.

— Я беспокоюсь за него.

— Ему нужен кто-то, с кем можно поговорить, — сказала Гермион. — Тот, кому он доверяет. Последние недели слишком насыщены для ребенка.

— Психолог? Он не мал для того, чтобы ходить к мозгоправу?

— Обращаться за помощью никогда не рано и не стыдно. Его сестру практически посадили в тюрьму после того, как она напала на тебя — его близкого человека. Он остался один и, наверняка, пребывает в стрессе.

Драко потер переносицу.

— Наверное, ты права… Мы сможем найти ему специалиста после свадьбы.

Гермиона кивнула в знак согласия, а потом резко приложила руку к животу.

— Что случилось? — встревожился Малфой.

— Снова вздутие живота, такое бывает. Так, я правильно поняла, что Пэнси не знает о медовом месяце?

— Похоже, что в разговоре с ней я пропустил эту часть, — Драко заулыбался. — Возьми завтра водителя и мою кредитку. Выбирайте с ней вещи для жарких мест.

— Насколько жарких? Малфой, на солнце я превращаюсь в лобстера!

Он конечно же помнил, как она однажды обгорела, поэтому пошутил:

— Тогда нам просто придется придумать другое развлечение, кроме как валяться на шезлонге на берегу.

— Как насчет того, чтобы все же сказать мне, куда мы идем?

— Я пытаюсь сделать тебе сюрприз и быть романтичным, Грейнджер.

***

Гермиона всматривалась в его лицо.

Романтик.

Малфой.

Он пытался быть романтичным ради нее нее? Это звучало непривычно.

— Я имею в виду, что ты выходишь замуж не каждый день, верно же?

— Драко…

Поднявшись из-за стола, Малфой начал переносить в раковину грязные тарелки.

— Если тебе это не нравятся, мы можем выбрать любое место, которое скажешь, ладно? Не то чтобы я бы не мог себе этого позволить. Любая точка мира.

Грейнджер внимательно наблюдала за ним и видела, как из его рта вылетают оправдания. Он продолжал и продолжал, и все слова, в конечном итоге, были правдой… Однако они не соответствовали языку его тела: Драко пытался быть рациональным, поэтому говорил не от сердца.

Может ли быть так, размышляла Гермиона, что Драко действительно был скрытым романтиком и теперь придумывал оправдания лишь для того, чтобы вновь спрятать эту уязвимую часть себя?

В ее взгляде плескались ужас и восхищение.

— Ты всегда так пристально смотришь на людей, — спросил Малфой, — или я особенный из-за того, что я твой жених по расчету?

Гермиона моргнула.

Драко вздохнул и закатил глаза:

— Неважно. Ты можешь переночевать сегодня здесь?

— Что?

— Ну, это разумно. Мы согласились на весь этот фарс, так что нам придется приложить некоторые усилия, чтобы со стороны все выглядело определенным образом. Оставайся здесь, у меня огромная кровать, ты даже не заметишь меня рядом. И я же упоминал, что Пэнси придет с утра? Мне бы очень не хотелось, чтобы тебе пришлось вставать ни свет ни заря, чтобы потом стоять в пробке. Кроме того, если мне очень повезет, то я, возможно, снова увижу тебя в этих неприлично коротких шортах, а? — Малфой прищурился и засмеялся.

***

Драко пожалел о своих поддразниваниях позже, когда Гермиона заснула, едва голова коснулась подушки, а он остался лежать в темноте, напряженный и разглядывающий ее.

Ему было интересно, насколько они теперь большие, его близнецы-фасолинки? Малфой решил, что поедет и купит себе книгу, похожую на ту, что осталась в квартире у Грейнджер, — теперь он мог позволить себе не таиться.

Драко поерзал, когда засмотрелся, как ее грудь движется от мягкого дыхания.

Раньше он был уверен, что не хочет от Гермионы ничего, кроме возможности позволить ему быть отцом…

Теперь он хотел всю сделку. Целиком.

Малфой задавался вопросом, как выходило, что люди влюблялись в одного человека, а не в другого, — он часто размышлял об этом, когда дело касалось Астории, — и пытался понять, почему однажды это чувство отступало. И при виде уже кого-то нового, — на самом деле, давно знакомого, — можно было обнаружить подскакивающий пульс?

Драко подумал о том, что Грейнджер была отличным специалистом, и о том, как она бросала вызов идеям могущественного Люциуса Малфоя, если считала, что он не прав. О ее смелом решении родить ребенка и попросить его стать отцом этого малыша; об умении спокойно воспринимать их принудительный брак, его травму, брата Астории — все, что Драко притащил в ее жизнь, — и при этом выращивать внутри себя двух новых людей…

Малфой лежал, наблюдая за спящей Гермионой и ее дыханием. Вдох… выдох… вдох… выдох.

Ему было интересно, что она думает о том, что он потерял руку. Считала ли она его от этого меньше мужчиной, как намекала Астория, когда первый из братьев Прачетов напал на него? Гермиона никогда не давала ему повода сомневаться в ней. Он также удивлялся тому, как она изо дня в день сидела рядом с ним, кормила его и меняла ему повязки. Даже самому Драко было тошно смотреть на воспаленную свежую рану, но Грейнджер выполняла все необходимые процедуры и подбадривала его.

Утром Малфой собирался поехать в Мунго.

В моменте он пообещал это Гермионе просто чтобы успокоить ее. Но… она была права, да он и сам чувствовал неладное. Реакция, которую выдавало его тело, говорила о несовместимости Отвара Грейнджер с каким-то другим зельем — и проблема была в том, что Драко не врал, когда говорил, что не принимал других зелий. Все было слишком странно…

Его взгляд скользнул к перевязанной культе, которую он, не задумываясь, баюкал, испытывая зудящее желание вернуть конечность.

Малфой понимал, что ему придется научиться всему заново: все, что он делал правой, теперь ему нужно будет делать левой рукой… Перспектива изменить жизнь, чтобы стать левшой, была бы устрашающей задачей, если бы у Драко не было утешительного осознания того, что Гермиона, похоже, будет стоять рядом с ним на протяжении всего этого пути — и не потому, что они скоро должны были пожениться, из-за того, что она была человеком необычайно преданным тем, кому посчастливилось считаться ее другом.

Той ночью, несмотря на общую тревожность, Малфой заснул с легкой улыбкой на лице.

.

.

Комментарий к 15. Планы и подозрения

.

Я собрала “скелетики” оставшихся глав. Когда буду редактировать, то уже в процессе пойму останутся ли три длиннющие главы, или все-таки разобью текст на четыре части. В любом случае, окончание уже скоро…

========== 16. Про магический анализ крови и предложение руки ==========

Комментарий к 16. Про магический анализ крови и предложение руки

Приятного чтения ))

Малфой проснулся от тихого храпа Гермионы. Ее лицо было прижато к подушке, а волосы растрепались. Еще до того, как он успел обдумать свои действия, Драко наклонился и нежно чмокнул губами ее висок, а потом поднялся и пошел в ванную. Он оделся, принял душ и приготовил завтрак, а Гермиона все еще спала.

Колин, зевая, приплелся на кухню и, к удивлению Малфоя, подошел и обнял его, прежде чем запрыгнуть на стул.

— Доброе утро.

Звонок в дверь отвлек их, и Драко поплелся открывать. Пэнси уставилась на него, разглядывая, а потом все же вошла.

— Могу предложить чашку чая? Кофе? Или могу сделать яичницу. — Она выразительно посмотрела на его перебинтованную руку. — Я в порядке, — заверил Малфой, но Пэнси осталась скептически настроенной. — Мы как раз собирались завтракать, надеюсь, ты не торопишься? Гермиона еще не проснулась.

— Почему бы тебе не разбудить ее?

— Потому настоящий дракон обычно охраняет сон своей принцессы, а не наоборот.

Пэнси присела на диван, всем телом выражая неловкость. Она оглядела его дорого обставленную квартиру, и ее взгляд остановился на крепости из одеял, все еще воздвигнутой посреди гостиной. Малфой проигнорировал молчаливый вопрос и начал расставлять тарелки, столовые приборы и стаканы. Он налил себе воды, хотя безумно хотел бы выпить кофе, и заварил чай для Грейнджер. Любое действие занимало в два раза больше времени, чем раньше, и, хотя ему дополнительно приходилось продумывать выполнения простейших движений одной рукой, жесты все равно выходили неуклюжим.

Когда он заканчивал, появилась Гермиона, шаркая ногами и морщась от света. Как только она села, Драко сунул ей в руки чашку свежезаваренного любимого чая без кофеина и положил на тарелку два ломтика бекона и яйцо. Колин помог, налив апельсинового сока и добавив тосты.

Драко наклонился и провел рукой по ее спине.

— Доброе утро, — тихо сказал он ей на ухо. Грейнджер удивленно посмотрела на него; приближение Малфоя было почти интимным. — Пэнси здесь, — добавил Драко, кивнув головой в сторону гостьи.

— О, привет! — только теперь заметив подругу, Гермиона улыбнулась. — Я рада тебя видеть!

— Колин, что скажешь, если мы с тобой пойдем смотреть мультики? — предложил Малфой. — Пусть Гермиона поболтает со старой знакомой.

— Ты имеешь в виду, что мы можем есть на диване? Даже если будут крошки?

— Точно так, просто потом тебе придется поупражняться с пылесосом, — он ухмыльнулся и подмигнул, а мальчик захихикал в ответ.

Они оставили Грейнджер и Пэнси одних.

***

Гермиона ненавидела ходить по магазинам, но Пэнси, похоже, была полна решимости выполнить задачу, поставленную Малфоем. Сначала Грейнджер прошла ужасное испытание по подбору бюстгальтера. Честно говоря, Гермиона знала, что ей нужен новый: прошли недели с тех пор, как врач из Листера посоветовал ей купить свежее белье, но она откладывала это изо дня в день.

— Что предпочитает Малфой? — спросила Пэнси.

Лицо Грейнджер пошло пятнами.

— У него нет приоритетов, — ответила она, стараясь сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Кружево? Рюши? Или без излишеств?

Гермиона не имела об этом ни малейшего понятия. И почему вообще выбор ее бюстгальтера должен был быть связан с Драко?

— Я предпочитаю спортивное белье, без проволоки.

— И он не возражает?

— По крайней мере, Драко не говорил мне ни о чем подобном. — И это была правда.

— На него, кстати, надо отдать ему должное, приятно смотреть.

— На Драко?

— Ага, хоть и Малфой, но он возмужал и стал, пожалуй, действительно привлекательным — со всеми вытекающими.

— Я заметила, — невозмутимо ответила Гермиона. Пэнси закатила глаза и засмеялась.

Кроме ежедневных бюстгальтеров, подстрекаемая подругой и краснея до ожогов, она также выбрала свадебное нижнее белье. Комплект был неприлично дорогой, но невероятно красивый.

Следующей покупкой были купальники. Сразу парочка. А также шорты, топы и футболки. К куче добавились клатч, солнцезащитные очки и новые часы. Гермиона поморщилась, когда продавщица озвучила итоговую сумму.

— Что тут думать? Бери! У тебя в руках его кредитная карта — ты можешь позволить себе скупить весь этот магазин, — настаивала Пэнси.

После они отправились в свадебный салон, и Грейнджер почти сразу нашла то, что хотела: в углу, отдельно от платьев-тортов одиноко висел винтажный белый комбинезон без рукавов из чистейшего шелка, с воротником-хомутом и заниженной спиной, который можно было носить без бюстгальтера.

— К нему подойдут туфли на плоской подошве, — предложила Пэнси, — которые позволят чувствовать себя комфортно большую часть дня. Каблуки это красиво, но временами сродни изощренной пытке.

К тому времени, как они оказались в квартире Гермионы, Пэнси с успехом потратила гору золотых галлеонов Малфоя и снабдила подругу достаточным количеством одежды и аксессуаров, которых хватало для полного комфорта на ближайшие месяцы.

— Знаешь, я никогда не думала, что скажу такое, но, похоже, ты основательно скрутила Драко. Он по-настоящему увлечен тобой.

— Он — слизеринский принц, был и остается: я буквально вытирала ему задницу, когда он лежал в больнице, так что хотя бы из чисто меркантильных соображений я должна ему нравиться, — парировала Гермиона.

— Наверное, — пожала плечами Пэнси, — но ему было очень важно, чтобы ты получила на свадьбу все, что захочешь.

— Вероятно, он чувствует себя виноватым.

— С чего бы?

— Он знает, что я на самом деле не заинтересована в браке. Это его отец настоял.

— Ах, ну, я, и правда, задавалась вопросом, как Малфой тебя уговорил, — размышляла Пэнси. — Ты всегда говорила, что замужество тебя не интересует.

— Я бы не приняла предложение, но… — Гермиона оборвала себя. Она не знала, была ли ее беременность все еще секретом. Драко сказал, что она может рассказать кому захочет. — Я беременна.

— Мерлин! Серьезно?

— Знаю, знаю…

Пэнси вдруг нахмурилась. Ее брови сошлись на переносице.

— Он тебя принуждал? Я кастрирую этого ублюдка, если это было насилие!

Гермиона успокаивающе положила руку на ее плечо.

— Не переживай, ничего такого!

— Хм, ладно, — Пэнси успокоилась. — Поэтому Малфои и вцепились в тебя, дойдя даже до свадьбы по принуждению?

— Если ты не возражаешь, мне бы хотелось сохранить беременность в тайне, пока мы не поженимся. Я знаю, что тебе трудно это понять, как и многим людям, но мы с Драко оба хотим семью, и мы с ним достаточно «друзья» чтобы попробовать. А если ничего не получится, то он позаботился о том, чтобы у меня были очень щедрые отступные по брачному договору.

— Ты же знаешь, что Малфой будет оспаривать все свои обещания, когда дело дойдет до развода? Он не первый мужчина, который так поступает.

Гермиона закусила губу, вдруг не желая делиться с Пэнси самыми сокровенными вещами: об их первоначальной договоренности с Драко, которая привела ко всему, что происходило сегодня.

Пэнси вздохнула, по своему истолковав молчание Гермионы.

— Что дальше? Ты собираешься вернуться в квартиру Малфоя? Мне пора идти, но я могла бы проводить тебя?

— Нет, все нормально. Я… я позвоню ему, — решила Гермиона.

Когда подруга ушла, она рухнула на диван, чувствуя себя до предела уставшей. Дав себе немного передохнуть, она потянулась за телефоном и набрала номер Драко.

***

Сразу после завтрака, — после того, как Грейнджер отправилась с Пэнси по магазинам, — Малфой вызвал водителя и поехал в Мунго.

Больница располагалась в старом кирпичном универмаге — запущенном и невзрачном доме с большой вывеской «Закрыто на ремонт» на пыльных дверях. В его витринах находилось несколько облупленных манекенов в съехавших париках и нарядах, много лет как вышедших из моды. Драко подошел к отдельно стоящему уродливому манекену женского пола; ее искусственные ресницы отклеились, а из одежды был только зеленый фартук. Он назвал цель посещения и дождался, пока манекен чуть заметно кивнул и поманил пальцем, а затем прошел через мутное стекло, оказавшись в холле.

Под поэтажным указателем за столом с табличкой «Справки» сидела пухлая блондинка — «привет-ведьма». Малфой направился напрямую к ней.

— Здравствуйте! Мне нужно сдать кровь для развернутого магического анализа.

— Третий этаж, кабинет номер два. — Перед Драко на столе оказался талончик. Он взял его и проследовал, куда послали.

Процедура не была болезненной: целитель ловко воткнул иглу в вену на локтевом сгибе левой руки и наполнил пробирку темно-красной чистокровушкой.

— Мы ищем что-то конкретное, мистер Малфой? — спросил мужчина.

У Драко засосало под ложечкой. С тех пор, как они с Гермионой натолкнулись на мысль о возможной несовместимости зелий, его разум, не переставая, подспудно анализировал прошлое и подыскивал варианты. Одна версия казалась наиболее очевидной. Хотя и вызывала жгучие внутренние споры.

— Вероятно, любые магические примеси или компоненты, — сказал в итоге Малфой.

Хотя «Амортенция» рвалась с языка.

В любом случае, ради чистоты эксперимента, колдомедикам следовало провести анализ, основываясь на пустом листе предположений, — это было бы правильно.

— Возьмите карточку, мистер Малфой, и храните ее при себе в течении дня. — Целитель протянул деревянный плоский брусочек, который уменьшился до крохотного, стоило ему оказаться в руке Драко. — Это зачарованная вещь поможет сове найти вас, когда результаты будут готовы. Анализ займет от трех часов, но будет готов сегодня.

Распрощавшись, Малфой отправился дальше — его день был распланирован.

Полицейский участок, в котором занимались расследованием дела Астории, располагался в паре кварталов от жилища Грейнджер, в историческом здании, служившем штаб-квартирой хранителям правопорядка уже много десятилетий.

Детектив Малруни протянул руку в знак приветствия и — было ли это профессиональным навыком или личным качеством, — никак не отреагировал на свежеперебинтованую культю Драко. Он провел его в кабинет: небольшой, безжизненно серый, с крохотной мигающей камерой под потолком.

— Спасибо, что пришли. Это займет не так много времени: нам нужно лишь уточнить кое-какие детали в показаниях, которые вы дали в больнице. Может быть, вам принести чай? Нет? Что ж, тогда приступим: расскажите мне еще раз, что произошло после того, как вы зашли в квартиру мисс Гринграсс?

— Я уже дважды повторял свою историю, — заспорил Драко: копаться в воспоминаниях о тех часах его жизни было не из приятного.

Малруни поднял глаза от своих документов.

— Поймите меня правильно, мистер Малфой, это в ваших же интересах. Адвокаты обвиняемых ковыряются в каждой запятой. Мы с вами оба хотим, чтобы они понесли наказание, не так ли? Тогда мне нужно ваше сотрудничество… Итак, во сколько вы вошли в здание?..

И они пошли по кругу.

Драко было не жаль ни одного из Прачетов: хотя они и отрицали свою вину, вещественных доказательств было слишком много, и их дальнейшая судьба была предрешена.

С Асторией дело обстояло иначе.

Физически она не прикоснулась к Малфою и пальцем, а ее защитники готовы были отработать каждый обещанный им сикль, доказывая ее невменяемость, состояние аффекта и так далее… Они уже организовали проведение множества экспертиз и собирались биться за свою подзащитную.

Драко, думая о наказании для Астории, испытывал смешанные чувства. Но не собирался делать ничего. Ни чтобы оправдать ее. Ни чтобы погубить еще больше. Пусть, думал он, все решит сама судьба и буква закона.

— Когда планируется суд? — спросил Малфой.

Детектив, продолжая делать пометки в блокноте, быстро ответил:

— Еще слишком рано говорить об этом, прошло чуть больше двух недель с момента Инцидента. При самом оптимистичном прогнозе мы могли бы говорить о трех-четырех месяцах.

— И все это время Астория будет в заключении?

— Безусловно. Она не сможет навредить вам. Или вашей новой пассии, — добавил Малруни спустя мгновение.

Они обменялись понимающими взглядами и попрощались.

Для Драко было важно знать, что Грейнджер и их близнецы в безопасности.

***

Гермиона резко проснулась от звука телефонного звонка. Она часто заморгала, не сразу понимая, где находится, и лишь через пару мгновений осознала, что, не дозвонившись до Малфоя, задремала.

Трубка продолжала надрываться.

Часы показывали начало пятого — она спала больше двух часов.

Гермиона ответила: — Привет.

— Привет! Я был в полиции, не мог ответить.

— Я спала.

— О, прости. Ты в порядке? Мне приехать?

— Просто устала, — Грейнджер пожала плечами и затем поняла, что Драко этого не видит.

Она включила громкую связь и пошла на кухню, чтобы сделать себе напиток.

— Есть результаты из Мунго?

Малфой не ответил.

Затянувшаяся пауза оказалась громче слов.

— Они что-то нашли, да?

Драко понадобилось время, чтобы все-таки ответить. Он прочистил горло.

— Ничего конкретного. Я имею в виду, они не могут сказать наверняка. Есть лишние примеси в крови, но концентрация слишком мала, чтобы можно было делать выводы.

— И все-таки они есть…

— Корни колган-травы и эфиреи.

Гермиона втянула воздух. И прикусила губу, сдерживая предположения.

Малфой вздохнул.

— Есть множество зелий, для которых они являются ингредиентами. В том числе они есть и в твоем Отваре! Так что Астория не пыталась отравить меня или что-то подобное.

— Я думала не про отравление…

Прошла минута, прежде чем он снова заговорил.

— Гермиона, мои чувства к ней — не Амортенция, хорошо?

— Я…

— Серьезно, глупо перекладывать ответственность за одиннадцать лет на зелье. И даже если бы оно было — просто предположим, — любовь все равно нельзя создать из ничего. Сперва все равно были чувства! — сказал он с жаром.

— Хорошо.

— Хорошо?

Она помедлила.

— Да. Это твои чувства — тебе виднее.

Малфой надолго замолчал.

Грейнджер даже проверила экран телефона — не прекратился ли звонок. Нет, Драко все еще был на связи.

— Я сегодня буду ночевать у себя, — сообщила она. — Тебе нужно время, чтобы побыть наедине с самим собой.

Он не ответил.

— Я позвоню тебе вечером. Договорились?

— Да…

— Ты будешь в порядке?

— Да…

Когда Гермиона нажала «Завершить», то еще некоторое время отупело, молча, смотрела перед собой. Наверное, Драко был прав… Одиннадцать лет — не выбросить из жизни и не списать на любовное зелье.

Хороший или плохой — это был его выбор.

***

— …Знаешь, — тихо сказал Драко, — как-то странно, что тебя здесь нет. Я привык к тебе.

— Я провела в твоей квартире всего одну ночь.

— Дело не в локации, — он улыбнулся в трубку.

Малфой поерзал, устраиваясь удобнее.

— Ты… в порядке? — Грейнджер звучала смущенной, когда спросила.

— Да, я справлюсь. Но спасибо, что спросила.

— Тогда пора бы ложиться спать. Из-за близнецов я постоянно чувствую себя уставшей.

— Конечно, — вздохнул Драко. — Спокойной ночи, Гермиона.

Он повесил трубку, желая не скучать по Грейнджер так сильно, как чувствовал в этот момент. После нескольких недель, проведенных вместе, ему казалось странным, что она находится где-то вдали от него.

Драко заснул прерывистым сном, надеясь, что скоро увидит Гермиону.

***

Следующие несколько дней показались Грейнджер тягуче длинными. Она все еще привыкала к изменениям в своем теле. К счастью, ее почти перестало тошнить, однако аппетит лишь разрастался — ей казалось, что она могла бы легко съесть две-три пиццы в один присест, — и она все время была утомлена. Тем не менее, Гермиона взяла за правило приходить в офис и проводить на работе полный день, вежливо игнорируя назойливое и не уменьшающееся внимание прессы; а также отвечая на шутливые звонки Драко, который интересовался ее самочувствием и настроением.

Гермиона навещала Малфоя после работы, но спала она у себя, нуждаясь в тишине и покое после безумия дней, проведенных с Драко в больнице. Он говорил ей, что скучает, и она чувствовала тоже самое, но вместе с тем ей нужно было время для себя, и Грейнджер надеялась, что Драко это понимает. Кроме того, перед поездкой было необходимо собрать вещи и обустроить квартиру на время ее отсутствия: разобрать холодильник, поставить несколько ламп на таймеры и убедиться, что все оставленные ею ценные вещи в безопасности.

***

Когда, наконец, пришло время уезжать, Драко и Блейз все устроили: словно в шпионском фильме, двигаясь на нескольких машинах и в разное время, вся их компания добралась до частного аэродрома. Самолет оказался двухвинтовым, с лестницей, которая складывалась, и, когда Гермиона поднялась на борт, Малфой сразу же встал, чтобы обнять ее.

— Привет, — он тепло улыбнулся ей. Так, что у Грейнджер перевернулось сердце.

В последнее время ей казалось, что Драко начал смотреть на нее, как будто она была особенной для него.

Пэнси и Забини сели рядом друг с другом, Колин у окна в свободном ряду, и Драко позаботился о том, чтобы его место было рядом с Гермионой, настояв на том, чтобы она заняла место у прохода — там было больше места для ног.

Когда все пристегнулись, и самолет взлетел, у Гермионы свело желудок — она не была любительницей полетов. Краем глаза она наблюдала за Малфоем и знала, что ей повезло с тем, что именно он был в ее жизни — когда начиналась турбулентность, его левая рука сжимала ее кисть, а когда Гермионе нужно было бежать в туалет, Драко ждал снаружи и убеждался, что с ней все в порядке.

Время от времени они обменивались доверительными взглядами.

— А ведь я так и не попросил — по-настоящему и сам, — твоей руки, Грейнджер, — он выглядел неуверенно.

— Я не против, Драко, — сказала она, и Драко испустил долгий медленный вздох, когда беспокойство исчезло из его глаз, и он сжал ее руку.

— Спасибо, Гермиона, — серьезно сказал Малфой.

Гермиона почувствовала, как румянец заливает ее щеки, но просто повернулась и снова посмотрела вперед.

Драко поднес ее руку к губам, и Гермиона тяжело сглотнула, когда он поцеловал ее костяшки пальцев.

Он продолжал держать ее за руку, время от времени поглядывая на нее, пока самолет двигался между облаками.

.

Комментарий к 16. Про магический анализ крови и предложение руки

.

Если не жалко, ПОСТАВЬТЕ фанфику ЛАЙК ))

========== 17. Берешь ли ты?.. ==========

Комментарий к 17. Берешь ли ты?..

Приятного чтения ))

В главе много букафф, поэтому она чуть задержалась ))

В холодный, ясный день они приземлились в региональном аэропорту, и были встречены частными автомобилями, чтобы отвезти их в старый замок.

Во время полета у Драко была возможность кратко поговорить с Блейзом, и, как он узнал, первоначальный диагноз Астории, который пытались лоббировать ее адвокаты, не подтвердился. Однако на очереди было еще несколько психологических недугов.

Для Малфоя это ничего не меняло.

Что бы не произошло тем вечером — был ли у Гринграсс приступ, который она не смогла контролировать, или ее поступок основывался на рациональном выборе, — теперь Драко понимал, что они никогда не смогут вернуться к тому, что у них было.

Амортенция. То, что оказалось недоказуемым научными методами, тем не менее слишком походило на правду. Чем дольше Драко думал об этом, тем больше подмечал в своем прошлом странностей, которые в новом свете представлялись совсем иными. Связанными с применением любовного зелья.

Он не был уверен, спросит ли у Астории, как все обстояло на самом деле, когда они встретятся вновь, потому что ничего уже не могло изменить минувшее. А ему теперь нужно было смотреть вперед.

Гермиона, их дети и Колин были его будущим.

Пока они ехали к месту назначения, Малфой вложил свою руку в повернутую вверх ладонь Грейнджер. Она подняла на него широко распахнутые карие глазищи, и мир для Драко остановился; всем, что существовало на кратчайшие мгновения, стали лишь он и она. Малфой погрузился в безмятежное спокойствие.

Он убрал руку, а она перевела взгляд в окно, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем.

— Просто ради интереса… — сказал Драко через некоторое время.

Грейнджер взглянула на него.

— Я никогда не спрашивал, но были ли у меня конкуренты?

— Конкуренты?

— Ну, знаешь, — Малфой многозначительно наклонил голову, что заставило Гермиону фыркнуть.

— Скорее нет. Число мужчин, которым я могла бы сделать столь личное предложение, было довольно невелико.

— А ты думала о том, чтобы попросить Нотта?

— Я собиралась воспользоваться банком спермы, — поправила Грейнджер. — А что?

— Значит, нет никого, с кем ты могла бы начать что-то серьезное?

— Конечно нет, Драко. Может, ты забыл, но, по иронии судьбы, изначально весь смысл был в том, чтобы не оказаться связанной с кем-то. — Она качнула головой. И пригляделась к нему. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

***

С годами Гермиона научилась изолировать себя от окружающих, возводя надежные стены. В детстве у нее было мало друзей, и, когда она стала взрослой, казалось, что почти разучилась общаться с другими, настолько Грейнджер привыкла к собственной компании. Ее это устраивало, но каким-то образом, кирпичик за кирпичиком, она все же позволила Малфою пробраться за свои высокие защитные барьеры.

Может быть, со стороны это и не казалось очевидным, но Гермиона изменилась; впустила Драко; и теперь ей хотелось большего.

Малфой вызывал привыкание.

Грейнджер хотелось, чтобы о ней заботились и держали ее руки, молчаливо обещая «я рядом». И это было тем, что делал Драко, казалось, естественным образом; не задумываясь.

Его поведение легко было спутать с чем-то большим, и Гермиона была вынуждена постоянно напоминать себе, что между ними нет любви. Их связь — выбор двух взрослых людей, основанный на договоренности.

***

Они остановились возле замка вскоре после обеда. У двери их встретил невысокий мужчина, который представился Джорджем — их сопровождающим от брачного агентства, — и поприветствовал всех на словах, а мужчинам также и пожал руки — он замешкался на мгновение, когда понял, что у Малфоя отсутствует правая, но быстро сориентировался и исправился. Его дежурная — на самом деле, кажущаяся довольно искренней, — улыбка ни на миг не слетела с лица.

Старинный замок, в котором они оказались, уже давно был преобразован из резиденции какой-то древней семьи в элитный загородный отель, но сохранил средневековый антураж. В нем было полно настенных охотничьих трофеев и разнообразного оружия. Деревянные половицы покрывали ковры, толстые и теплые, а темные каменные стены украшали вазы с цветами и картины природы.

— Сегодня вечером вам предоставят номер для молодоженов, — сказал им Джордж, — а на светлое время суток для вас, как вы и просили, забронированы раздельные номера.

— Спасибо, — ответил Драко.

— И, если вы согласны, мистер Малфой, то я с радостью предложу свои услуги в качестве личного камердинера.

— Разве это входит в ваши обязанности? — спросила Гермиона. — Это довольно необычно.

— Наше агентство не напрасно считается одним из лучших, мисс, — невозмутимо пояснил Джордж. — Я, конечно, могу попросить кого-то из других сотрудников, если вы предпочитаете?

Драко посмотрел на Грейнджер, которая пожала плечами, а потом на мужчину, предложившего помощь.

— Спасибо, ваши услуги будут весьма кстати.

Джордж кивнул.

— Что ж, позвольте мне показать вам ваши комнаты.

***

Малфой думал о том, что Гермиона вела себя слишком тихо с момента их последнего разговора, и надеялся, что с ней все в порядке. Он был готов спросить у нее напрямую, но знал, что ей не нравится, когда личные вопросы задаются перед толпой. Вместо этого он молчал и смотрел, как она уходит, — странно было думать, что в следующий раз они увидятся уже у алтаря.

***

Грейнджер в сопровождении Пэнси прошла через несколько коридоров к одной из высоких башен, где располагалась ее комната.

Она была серьезной и погруженной в себя. Ее сердце колотилось изо всех сил.

Гермионе хотелось, чтобы у них была возможность пообщаться перед церемонией. Малфой все-таки сбивал ее с толку, продолжая намекать на будущее, на их совместную жизнь. Было ли это с ее стороны принятием желаемого за действительное?

— Знаешь, тебе повезло, — Пэнси вытащила Грейнджер из глубокой задумчивости.

— Что ты имеешь в виду?

— То, как Драко смотрит на тебя. Большинство женщин умерло бы за то, чтобы такой мужчина, как Малфой, смотрел бы на них так же, как он смотрит на тебя.

— Мы с ним просто друзья, Пэнси. — Слова Гермионы показались неловкими даже ей самой.

На самом деле, она знала, что имела в виду подруга, это был точно тот же вопрос, который крутился в голове у нее самой с тех пор, как они сели в самолет.

— Это не какой-то грандиозный роман… Это просто соглашение, которое устраивает нас обоих по нашим собственным причинам. Глупо притворяться, что это то, чем не является.

— Ты никогда не хотела замуж…— Лицо Пэнси стало хмурым. — Если Малфой принуждает тебя, дай мне знать…

Грейнджер медленно села накровать. Она закусила губу.

— На самом деле за последние несколько месяцев он стал мне хорошим другом, — тихо сказала Гермиона.

Она знала, что это будет трудно: как объяснить, так и понять.

— Только другом? — Пэнси вскинула брови.

— Мы оба хотим этих детей.

— Подожди… детей? Их что, несколько?

— Близнецы, — прошептала Грейнджер.

— Боги! Гермиона! — воскликнула Пэнси. — Ты сказала, что беременна, но забыла упомянуть про двойной комплект! Это безумие, ты же понимаешь, уф? Ты выходишь замуж за Драко Малфоя и рожаешь от него ребенка! Может ли эта ситуация стать еще более невероятной? Оказывается, да! Неудивительно, что он смотрит на тебя так, будто ты можешь свободно гулять по воде.

— Не превращай это во что-то, чем оно не является, Пэнси. — Грейнджер мотнула головой. — Это просто формальность, призванная гарантировать, что не возникнет никаких проблем с легитимностью его отцовства. Драко предложил мне очень щедрый брачный контракт, а через пару лет мы сможем «мирно расстаться». У Малфоев появятся законные наследники, поскольку они так зациклены на этом, а я буду знать, что мои дети ни в чем не нуждаются. — Она поднялась и подошла к окну, из которого открывался захватывающий вид на далекое море. — Больше между нами ничего нет.

«Как бы сильно я не хотела, чтобы было», — добавила Гермиона про себя.

Драко был ей хорошим другом и, вероятно, станет отличным отцом их детям, но его сердце всегда было отдано Астории, и Грейнджер не питала по этому поводу иллюзий.

Пэнси встала рядом с ней.

— Когда вы были вместе, он… он… — она сделала паузу. — Он был милым с тобой или полным придурком?

Гермиона покачала головой. Разве не это делали женщины в своем узком кругу — говорили о сексе? Конечно, она слышала, как бесчисленное количество женщин делало именно это, но всегда наблюдала издалека, ей нечего было добавить от себя. Теперь она оказалась вовлеченной и именно от нее ждали ответа.

— Он был… это было…

Подходящих слов не находилось; и, по правде говоря, Грейнджер не очень-то и хотелось рассказывать подробности. Это было слишком драгоценное воспоминание, которое она лелеяла. Вместо ответа она позаимствовала слова самой Пэнси.

— Он был очень милым, — просто сказала Гермиона.

— Мы все еще говорим о том самом Драко Малфое? — Пэнси сдерживала улыбку.

— Ну, время от времени он способен не быть полным придурком, — Гермиона засмеялась и положила руку на плечо подруги.

***

Грейнджер выполнила все действия, которые требовались от невесты. Она вымыла волосы, побрила ноги и подмышки. И даже натерла кожу лосьоном — правда лишь после того, как Пэнси потребовала этого через дверь ванной.

Когда Гермиона была готова, она пошла в спальню, и на постели уже был разложен ее свадебный костюм. Доставая из чемодана нижнее белье, купленное специально для этой ночи, ей трудно было не закатить глаза: было глупо — даже наивно, — наряжаться в это, но Грейнджер решила все-таки надеть кружевное произведение искусства — на тот маловероятный случай, если что-нибудь действительно произойдет в их брачную ночь.

Теперь Гермиона могла признаться себе, что она часто думала о своей ночи с Малфоем и еще чаще о возможности повторения этого опыта. Ее останавливал лишь тот факт, что Астория имела такую нездоровую власть над этим человеком и его жизнью. Даже теперь, когда Гринграсс находилась в изоляции, и были все шансы, что ее заключение продлится на ближайшие годы, Гермиона не была уверена, чем же закончились отношения Астории и Драко.

Она надеялась, — ради самого Малфоя, — что он закрыл дверь в эту часть своей жизни.

Все доводы разума твердили о том, что после того, как Драко покалечили по ее приказу, любое их совместное будущее становилось невозможным, но Малфой был необычайно привязан к своей — бывшей? — девушке, а Гермиона давно поклялась не мешать этому. Как его друг, — один из немногих друзей, которые у него были, — она хотела поддержать его, что бы он ни выбрал.

Мысль о том, что он каким-то образом сможет выбрать ее саму, казалась Грейнджер несбыточной мечтой. Она приказала себе быть реалисткой и сосредоточиться на ближайших задачах, например, прийти на собственную свадьбу без опозданий.

Она надела трусики из свадебного белья, вернув бюстгальтер в чемодан. При естественном освещении Гермиона поняла, насколько откровенным и просвечивающим был ее шелковый наряд. Ткань облегала фигуру, повторяя изгиб бедра, слегка раздутый живот и под ней угадывались очертания сосков. Она сразу же усомнилась в том, что можно заявиться на церемонию в таком виде. Слабые очертания трусиков виднелись под тканью брюк.

Позади нее открылась дверь ванной, из которой вышла Пэнси, также освежившаяся после перелета.

— Тебе нужно снять трусики, они просвечивают, — сказала Пэнси.

— Я не пойду туда без совсем нижнего белья! — воскликнула Гермиона. — Я итак уже пожертвовала верхом из-за открытой спины.

— Ну и зря, — Пэнси пожала плечами. — Ты выглядишь потрясающе. И не пойму, ты всерьез что ли пытаешься задержаться в его френдзоне?

— Что?

Пэнси вздохнула и покачала головой.

— Когда я рассказала тебе, как Малфой на тебя смотрел, твои глаза загорелись, а потом ты потратила десять минут, рассказывая мне о том, что вы «только друзья» и между вами «разумная договоренность», да? Хотя я думаю, что совершенно очевидно: ты пыталась убедить в этом прежде всего саму себя. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь, чтобы он оттрахал тебя сегодня вечером?

Гермиона почувствовала, что ее лицо покрылось бордовыми пятнами, которые горели.

— Так я и думала, — резюмировала Пэнси. — Все, что тебе нужно, просто решиться на это «убийство». Соблазни его. Сними трусики… — ее глаза нахально сверкнули. — Сейчас я загляну на минутку в ванную, а ты пока прими решение.

У Грейнджер подрагивали руки, но она не слишком раздумывала, когда неловко подчинилась инструкциям подруги.

«Соблазни его…»

Гермиона облизала губы, когда взглянула на себя в зеркало. Отсутствие белья не было очевидным — по крайней мере, если специально не задумываться над этим, — и костюм не стал выглядеть пошлым.

— Ты — красавица, Гермиона, — сказала ей Пэнси, когда заплела небольшую косу, украшенную серебряной лентой и несколькими жемчужинами, что придало образу элегантности.

— Спасибо, — прошептала Грейнджер, задерживая дыхание, прежде чем шагнуть в новую жизнь.

***

Драко нервно топтался на одном месте. Блейз болтал с какой-то из сотрудниц, которая поправляла цветы и свечи, стоящие вдоль дорожки, по которой должна была пройти невеста.

Было почти закатное время, и небо висело разукрашенное оттенками красного, синего и золотого.

Малфой снял фиксатор, после того, как дежурящий при замке-отеле врач сделал ему свежую повязку. Он был без пиджака, в белой рубашке и темных брюках.

Мгновения летели стремительно.

Когда к ним с Забини подошла Пэнси, Драко понял, что время пришло. Все его мысли о разумных отношениях, семейном контракте и пиаре исчезли из головы в тот момент, когда он увидел Гермиону.

Колин шел рядом с ней, держа за руку, а ее бедра покачивались; тело было прикрыто роскошным белым шелком, который облегал ноги, грудь и небольшой округлый живот. Он мог угадать под тканью ее соски, очертания груди, и не сразу поверил в это. Грейнджер сжимала в руках небольшой букет роз.

Малфой сглотнул и почувствовал, как его тело отреагировало на ее появление.

Нанятый священник откашлялся, когда Гермиона подошла к ним, но Драко так и остался стоять, не двигаясь, как завороженный разглядывая ее. Его сердце колотилось в груди.

Наконец, Малфой вышел из ступора, подмигнул Колину и улыбнулся своей невесте.

— Гермиона, — произнес священник, — берешь ли ты этого человека себе в мужья?

Грейнджер посмотрела на Драко, на его серьезное выражение лица. Он был мужчиной, который согласился стать отцом ее детей и превратился для нее в самого верного друга. И даже больше. И ему всегда будет место в ее сердце, как бы не сложились обстоятельства, подумала она.

— Да, — сказала Гермиона и кивнула, словно в подтверждение своих слов.

— Драко, — снова заговорил священник, — берешь ли ты эту женщину себе в жены?

«Я люблю тебя», — вдруг подумал Малфой. Но не посмел произнести этого вслух.

Он надеялся, что его глаза сказали достаточно, но Блейзу пришлось ткнуть его, чтобы напомнить произнести согласие вслух.

— Да. Я беру ее себе в жены, — быстро сказал Драко.

Им подали кольца, и они надели их на пальцы друг друга. Его кольцо оказалось на левой руке — не то, чтобы у них был выбор.

— Объявляю вас мужем и женой перед лицом богов и людей. — Святой отец наклонил голову. — Теперь можете поцеловаться.

Гермиона замерла, пока не почувствовала, как Малфой потянул ее руку, подначивая подойти ближе. Она сделал шаг.

Взгляд Драко был теплым и счастливым, и он склонился к ее губам, ожидая.

Грейнджер неуверенно остановилась. Ее глаза метнулись к крохотной группе друзей, и, почувствовав тяжесть их ожидания, она послушно прижалась к губам Малфоя. Она не ожидала, что его глаза закроются, а культя прижмется к ее шее. Он обхватил губами ее губы и тихонько застонал в поцелуе.

Веки Гермионы тоже опустились. Его нежность в сочетании с влажным оглаживанием кончика языка, вызвали покалывание по всему ее телу, до самых кончиков пальцев ног. Его здоровая рука легла на ее талию, сократив расстояние до невозможного, и она, казалось, могла почувствовать, как неистово бьется его пульс.

Наконец они разъединились, дыша друг другу в рот, и Драко медленно отстранился, все еще глядя ей в глаза.

Грейнджер моргнула.

Малфой обхватил своей ладонью ее руку и переплел их пальцы. Легкая улыбка украшала его лицо, и Гермиона почувствовала то, чего никогда раньше не ощущала в присутствии мужчины: она почувствовала себя любимой. Это одновременно радовало и пугало ее.

В сердце Гермионы не было сил для любви. Она не умела любить мужчину, и с ней ничего подобного не случалось. И тем не менее, когда она снова посмотрела на Драко, то не смогла не признать, как внутри нее растекается тепло.

Последний свет угас на горизонте, и над их головами засияли звезды. Вокруг горели десятки огоньков свечей.

Пэнси и Блейз подошли поздравить их, а затем их примеру последовал и Колин.

Под предводительством Драко небольшая свадебная компания вернулась в замок, где был устроен скромный банкет, и, хотя они ели, пили и веселились весь оставшийся вечер, мысли Гермионы продолжали вертеться вокруг Малфоя и их поцелуя.

Она время от времени смотрела на Драко и задавалась вопросом, что происходило у него в голове. Интересно, не против ли он снова попрактиковаться с ней в поцелуях? Гермиона перевела взгляд на Пэнси и получила в ответ небольшой поддерживающий кивок, который помог ей побороть желание спрятаться в себе и исчезнуть из толпы.

Блейз произнес хорошую речь. Гермиона медлила, изо всех сил пыталась придумать, что сказать в ответ, и Малфой, к счастью, сжалился над ней и выдал несколько вежливых, изящных слов о вступлении Гермионы в его семью.

Под столом Драко все еще держал ее за руку, и, когда пришло время идти в их комнату, Гермиона позволила ему взять инициативу.

Они прошли вверх по длинной лестнице в самую высокую башню, где стояла массивная кровать с красными бархатными занавесками; она была застелена лучшим постельным бельем; под ногами был теплый ковер, а в камине потрескивал огонь. На столе дожидались бутылка белого вина, клубника и свежие цветы, но все это перестало иметь для нее значение, когда Драко тихо закрыл за собой дверь.

***

Всю дорогу вверх по лестнице Драко боролся сам с собой. Боролся со своим телом. Он чувствовал свое возбуждение, но, на самом деле, мало что делал, чтобы скрыть его.

Чувствовал, как колотится его сердце.

Чувствовал, как его грудь вздымается от глубоких вдохов.

Чувствовал легкий аромат духов, которые Пэнси выбрала для его жены, смешанных с личным запахом Гермионы.

Малфою хотелось слизать пот с ее кожи и провести языком, составляя карту слабовыраженных веснушек. Мысль о том, чтобы сказать ей об этом, была ужасающей. Он не хотел все испортить, заговорив слишком рано.

Когда за ним закрылась дверь, Драко почувствовал тесноту комнаты, хотя она не была слишком маленькой. Всем, что его занимало, была Грейнджер.

Ее рука вдруг легла на его предплечье.

— Драко?

— Гермиона, — Малфой поднял на нее глаза, спокойные и честные. Он сглотнул. — Просто… хочу отметить, что… это наша брачная ночь…

— Да, — взгляд Гермионы остался прикован к нему. Ее глаза были темными и широко раскрытыми в тусклом свете комнаты, где можно было видеть только мерцающее пламя камина.

— Я подумал… интересно, может быть… есть ли возможность — хочешь ли ты — то есть, что… мне бы хотелось…

— Драко…

— …быть твоим мужем. По-настоящему.

Рука Малфоя легла на ее талию и прошлась до живота, который уже начал округляться — совсем немного, едва заметно.

— Только, если ты этого тоже хочешь, — добавил он очень тихо.

Гермиона долго смотрела ему в глаза, ища любой намек на обман или сомнение, но их не было. Только Драко, его честность и дружеское тепло, которое он проявлял к ней в последние месяцы с тех пор, как они впервые заговорили о своем «проекте». На мгновение ее мысли вернулись к Астории, но она прогнала их. Когда последние сомнения исчезли из разума, Грейнджер, наконец, слегка кивнула.

Малфой подошел ближе и обвил культей ее ребра.

Сила воли Гермионы сломилась. Какие бы договоренности и удобства ни привели их сюда, прямо здесь и сейчас она хотела Драко и все то, что он предлагал. Просил своим телом, руками и глазами, и все же каждым движением ждал ее разрешения. Давая ей выбор.

Дрожащими руками Грейнджер потянулась к воротнику его рубашки и начала расстегивать верхние пуговицы, обнажая плечи Малфоя. Спустя время она победила каждую из петелек и вытащила рубашку из-за пояса из брюк.

— Просто из любопытства, — Драко протянул руку и потрогал шелк ее костюма, — я тебе нравлюсь больше в одежде или без нее? — Он улыбался.

— Ты выглядишь неприлично красивым голым и лежа на спине, — пробормотала Гермиона. Ее руки оставались на полах его рубашки, чуть играя с ними, а после она провела пальцами по волоскам на его груди, как она это делала в тот единственный раз, когда они были вместе.

— Я догадывался, — Малфой расцвел. У него не было слов, чтобы выразить это — легкость, которую он чувствовал в ее присутствии, и то, как пело его сердце. То, как он не хотел ничего большего в этом мире, чем просто доставить ей удовольствие. Чтобы она покраснела и улыбнулась. Чтобы услышать ее смех.

Драко нравилось позволять ей снимать с него одежду, наслаждаясь ее нервозностью, когда она исследовала его тело. Тыльная сторона ее руки прошлась по выпуклости на его брюках, и он зашипел, желая большего давления. Когда Гермиона остановилась, Малфой закрыл глаза и наклонился ближе, его губы зависли возле ее уха.

— Знаешь, он такой из-за тебя, — Драко выдержал ее взгляд. Ее рука неуверенно осталась в воздухе, но он толкнулся и прижался к ее прикосновению.

Глаза Грейнджер выдавали легкое смущение.

— Не дразни меня.

— Ты держишь меня в руке и говоришь, что это я тебя дразню? Чертовка. — Малфой поднял руку и с чрезвычайной нежностью коснулся ее груди костяшками пальцев. Он часто думал об их совместной ночи. Жаждал тепла ее тела и ощущения ее дыхания на своей груди.

Малфой стоял и ждал, зная, что их нынешнее сближение должно было быть ее выбором, и молча умоляя ее довести дело до конца. Драко поклялся себе сделать все возможное, чтобы быть достойным ее и их детей. Быть ей хорошим мужем.

Если бы не она, он бы и не подумал, что это возможно. Его жена. Его Гермиона.

Она облизала губы, нахмурилась, но после снова нежно погладила его по животу.

На нем не было ничего, кроме брюк, и, когда Грейнджер подняла на него глаза, то поймала его ухмыляющийся взгляд.

— Заткнись, Малфой, — пробормотала она.

— Я ничего не говорил.

Гермиона покраснела, но продолжила и раздела его.

Оставив Драко обнаженным, она взяла его член в руку, обхватив его длинными пальцами, и задала медленный ритм.

Он тихо застонал от ее прикосновений, ее нежного исследования, и все остальные мысли ускользнули от него, когда мир свелся к этому моменту с Гермионой.

Запах ее кожи, прикосновение ее руки, мягкий изгиб ее бедра.

Малфой наклонился, прижимаясь к ней, вдыхая ее запах и целуя в основание шеи. Он нашептывал ее имя.

Грейнджер отстранилась. С уверенностью, которую она не чувствовала, Гермиона разделась сама. Драко поедал ее глазами, и это вдохновляло ее. Она доверяла ему.

Малфой приблизился к ней, его левая рука легла на ее талию, его висок прижался к ее виску, так что его нос уткнулся в ее щеку, а затем Драко внезапно скользнул на колени, прижался губами к ее животу и взглянул на нее снизу вверх.

— Позволь мне… — прошептал он с небольшой мольбой в голосе.

Ее рука протянулась и погладила его светлые волосы возле ушей, от чего он застонал. С некоторым трепетом Гермиона коротко ответила:

— Хорошо…

***

Два оргазма спустя Грейнджер силой уложила Малфоя на кровать.

Она хотела, чтобы он был сверху, и Драко, похоже, не возражал против этого. В таком положении ему пришлось перенести на нее большую часть своего веса; ноги Гермионы обвились вокруг его бедер, когда он скользнул в нее и задал такой быстрый темп, как она требовала; ее руки вцепились в его спину.

Малфой с радостью откликался, высвободив всю похоть и тоску по ней, которую сдерживал в течение нескольких месяцев с момента их первого союза. Он кончил, с силой излившись в нее, и Грейнджер скользнула рукой между их телами, буквально парой верных движений в своей чувственности завершая их последний раз.

Драко уткнулся в ее нос своим, а затем прижался своими губами к ее губам. Поцелуй был кратким и нежным.

Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я не дразню тебя, когда говорю, что хочу тебя, Гермиона.

Она не смогла найти слов, поэтому Малфой положил голову ей на грудь и продолжил ласкать ее кожу губами.

***

Час спустя губы Гермионы осторожно коснулись его губ, и он с готовностью ответил, когда она перекинула его ногу. Драко усмехнулся ее рвению. Прошло несколько минут, прежде чем он был готов, и он развлекался, лаская ее пальцами, пока его тело лениво работало над собственным возбуждением. Наконец, Малфой вошел в нее, наслаждаясь тихим вздохом и тем, как опустились ее веки, когда они соединились. Она медленно покачивала бедрами, и они двигались в легком ритме…

***

Утром он открыл глаза под храп Гермионы и фыркнул в подушку, увидев смешное выражение ее лица, когда она пускала слюни с приоткрытым ртом. Малфой улыбнулся, поцеловал ее в висок и пошел в ванную комнату, чтобы справить нужду.

Вернувшись, он снова пробрался под одеяло. Свою культю Драко все еще имел привычку прижимать к телу, но левой рукой обвил Грейнджер за талию, и его голова легла рядом с ее головой на подушке.

Драко не мог не заметить изменений в ее теле с тех пор, как они впервые встретились. Ему оставалось только надеяться, что она даст ему шанс быть с ней, которого он так отчаянно хотел.

***

Через некоторое время Гермиона проснулась, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Она почувствовала прикосновение теплых губ к своему лбу и мягкое дыхание Малфоя, щекочущее ее кожу. Глаза Грейнджер распахнулись, и она увидела приветливую улыбку Драко. Он потянулся, чтобы поцеловать ее в губы.

Она моргнула и вспомнила свадьбу. Они были женаты.

— Доброе утро, жена.

— Мне надо пописать.

Малфой расплылся в улыбке и отпустил ее, наслаждаясь покачиванием ее голой задницы, пока она шла в ванную, а потом и видом ее абсолютного смущения спустя несколько минут, когда она вернулась под его бесстыдным пристальным взглядом.

Гермиона скользнула под одеяло и натянула его на грудь, как будто Драко только что не открывался чудесный вид на всю ее наготу.

— Когда у нас следующий перелет?

— Сегодня днем. Я полагаю, что остальная часть свадебной вечеринки, вероятно, сейчас завтракает.

Грейнджер искоса взглянула на мужа.

— Драко?..

— Гермиона, — он придвинулся ближе.

Гермиона изо всех сил пыталась найти правильные слова. Все, о чем она могла думать вчера, это его просьба быть ей настоящим мужем, и она поверила ему на слово и уложила его в свою постель, и теперь задавалась вопросом, — при ярком свете дня, — что все это значит.

Но Малфой уже знал кое-что о своей жене и приложил палец к ее рту.

— Не нужно ничего говорить. У нас с тобой есть весь наш медовый месяц, чтобы разобраться в этом. Все, что я знаю, Гермиона, это то, что я хочу, чтобы ты была в моей жизни, и, надеюсь, когда ты подумаешь об этом, ты решишь, что хочешь, чтобы и я был в твоей.

Широко раскрытые глаза Гермионы смотрели на него с ужасом и удивлением. Драко не мог не наклониться и не чмокнуть ее в нос.

Она от природы не проявляла физической нежности, и Малфой планировал изменить это в течение их брака — он начал с того, что поцеловать каждый дюйм ее тела.

.

Комментарий к 17. Берешь ли ты?..

.

Завтра начну собирать финальную главу. Постараюсь не затягивать ))

Самое время поставить ЛАЙК, потому что авторам оооочень важна поддержка именно впроцессников )))

========== 18. Собираясь в плавание ==========

Комментарий к 18. Собираясь в плавание

Финальная глава.

Встречайте…

.

.

После того, как Драко и Гермиона, наконец, приняли душ и спустились в обеденную залу, Колин уже съел свой завтрак и умчался в детский уголок, а Блейз и Пэнси еще наслаждались десертами.

Грейнджер почувствовала, как румянец заливает ее лицо, когда они оба обернулись, и раздались аплодисменты. Она знала, что они знают о прошлой ночи, и не могла вынести этой мысли, а Драко, будучи особенным придурком, поклонился им и обильно поблагодарил за поддержку.

— Ты красная, как помидор, — сообщил он, после того, как они уселись за стол.

— И с чего бы это, да? — парировала она, не сумев тем не менее сдержать улыбку. Малфой взял ее руку и поднес к губам, оставив быстрый поцелуй на тыльной стороне. Его глаза были полны обещания новой ласки.

***

Они выезжали в полдень, и Джордж, распорядитель, лично ждал их у двери, чтобы попрощаться, пожелать новобрачным всего наилучшего и одарить множеством обещаний от лица своего агентства.

Пэнси решила остаться в замке: получив возможность оказаться буквально в отпуске от «материнской» работы, она не видела особого вреда в том, чтобы задержаться еще на пару дней. По стечению обстоятельств Блейз также был не против перенести возвращение в Лондон, и Колин светился от счастливого продления внеочередных каникул.

Когда пришло время прощаться, Драко проявил учтивость, сопроводив свои слова для Пэнси небольшим формальным поклоном:

— Я знаю, как много ты значишь для Гермионы, и я в долгу перед тобой за все, что ты сделала для нее. И для меня, — он подмигнул.

Грейнджер, стоящая рядом с ним, откашлялась.

— Малфой, я вообще-то здесь.

— Тогда скажи ей сама, — настаивал Драко.

Гермиона почувствовала, как знакомый румянец заливает ее щеки.

— Приятно оказывать услуги, когда получаешь бонус в качестве проживания в элитном замке в исторической местности, — Пэнси обняла подругу и улыбнулась ей.

— Ни в чем себе не отказывай, раз уж счета оплачиваешь не ты, — напомнил Малфой. И он был рад, что лед между ним и бывшей однокурсницей все же тронулся.

Драко вместе с Грейнджер попрощались с Колином, и мальчик махал рукой, пока их машина не скрылась из виду. Вскоре они оказались на борту самолета, усевшись бок о бок.

Пока вежливый сотрудник предлагал им напитки, Малфой тихо сидел, держа ее за руку и бросая на нее короткие взгляды. Она чувствовала, что ему есть, что сказать, но он выжидал. Со своей стороны, Гермиона наслаждалась несколькими минутами тишины, позволив себе расслабиться на пути к обещанной неделе тишины и солнца.

***

Ощущение будто что-то щекочет ее ладонь, привлекло внимание Грейнджер, и, опустив глаза, она поняла, что Драко двигает большим пальцем по ее коже, вперед и назад. Она посмотрела на него с любопытством, в ее взгляде читался вопрос.

— Я рад, что это именно ты, — сказал Малфой, и мягкость в его голосе соответствовала нежности прошлой ночи. — Я имею в виду, раз уж мне нужно было жениться на ком-то. — Грейнджер не знала, что ответить. — И я не шутил, что хотел бы, чтобы мы были семьей, Гермиона.

Она моргнула, совсем не понимая, о чем конкретно он говорил.

— Конечно, мы будем…

Грейнджер посмотрела ему в глаза: за бравадой скрывалась нерешительность и даже страх, которого она никогда раньше не видела. Чего должен был бояться Малфой? Боялся ли он ее?

— Мы прекрасно ладим, не так ли? — сказал Драко с фальшивым весельем, заставившим Гермиону задуматься, а не снова ли он скрылся за маской, от которой уже давно отказался в ее присутствии. — Я имею в виду, что ты могла бы подумать о том, чтобы попробовать по-настоящему.

Она не понимала.

Он не мог предлагать то, что, по ее мнению, он все же предлагал.

Вот уже несколько дней Драко делал намеки, в которые Гермиона с трудом могла поверить.

Ей захотелось напомнить ему, что у него только что случилась драма в отношениях с Асторией, и было рано — и глупо! — говорить о чем-то между ними; не только из-за Гринграсс, но и в целом.

Грейнджер промолчала, смутившись, и Малфой замкнулся в себе, стал угрюмым и молчал вплоть до приземления.

***

Когда Гермиона вышла из самолета, то первым, что ее поразило, была жара — теплая и влажная жара самых южных широт.

Характерный соленый вкус воздуха и теплое покачивание пальм; идеально ухоженные газоны и мягкий убаюкивающий шум прибоя где-то совсем близко.

У трапа их встретила улыбающаяся женщина с цветами в волосах.

— Добро пожаловать, мистер и миссис Малфой. Мы надеемся, что вам понравится медовый месяц!

Грейнджер, конечно, могла бы догадаться и раньше: Драко забронировал самый элитный курорт, о котором она только слышала.

«Конечно, он это сделал, — подумала она. — Малфой остается Малфоем в привычках и жестах.»

Они были в тропическом раю. Легкий горячий ветерок и густая тропическая листва, перемежались травянистыми полянами для зон отдыха или жилых хижин. Драко и Гермиона миновали бассейны, лужайки, места для загара и длинную мощеную набережную, затеняющую девственно-белый пляжный песок и маленькие одинаковые зонтики. Он отказывался смотреть на нее, пока они шли в арендованную резиденцию: большое здание из желто-оранжевого камня с просторными комнатами, тонкими белыми льняными занавесками, развевающимися на окнах, собственным бассейном и пляжем. У них был причал с яхтой, а также веранда с барбекю и качелями с видом на море.

Их ждали шампанское и клубника; свежие цветы, полностью укомплектованный холодильник и длинный список всех услуг, предоставляемых отелем. Массажи, персональные тренеры, подводное плавание и парусный спорт. Здесь было три общих бассейна, теннисные корты, спортивные ежедневные тренировки. Город находился в десяти минутах ходьбы, где на набережной располагались эксклюзивные высококлассные клубы и рестораны, а также кинотеатр, в котором каждый год проводился небольшой кинофестиваль. На другом конце города была пристань, где по просьбе мистера Малфоя был зарезервирован причал, а весь остров был усеян скромными бухтами, куда можно было заплыть, и которые идеально подходили для романтических однодневных поездок. Регулярно проводился винный тур по местным виноградникам с дегустацией вин, забронировать который можно было в любое время, позвонив на ресепшн.

Оглядываясь в благоговейном трепете — почти ужасе, — Гермиона прошла через большую кухню-столовую открытой планировки, занимавшую большую часть первого этажа двухэтажного дома, и вышла на крыльцо с видом на море. Ее сердце ныло. Вокруг был рай, созданный для влюбленных. И они с Драко могли бы гулять рука об руку по пляжу на закате. Или спать вместе в главной спальне, просыпаясь после ночи, наполненной сексом, и любоваться рассветом в панорамные окна. Только она и Драко.

Гермиона отогнала эти мысли и, повернувшись к двери, увидела, что Малфой благодарит менеджера, сунув ей в руку золотой галлеон за ее беспокойство, явно пытаясь как можно вежливее избавиться от женщины. Грейнджер закусила губу, увидев чрезмерно вежливую, жеманную улыбку Драко и то, как он закатил глаза и поднял руки вверх, когда наконец закрыл дверь.

Она сбросила туфли и тут же рухнула на ближайший шезлонг. Ей пришлось признать, что она даже не помнит, когда в последний раз была в отпуске: казалось, не было особого смысла уезжать куда-то одиночку, и бОльшую часть свободных денег она вкладывала в свое обучение.

Малфой подошел и присел у ее головы, протянув руку, чтобы погладить Гермиону по волосам.

— Ты как? Устала?

— Вымоталась, — вздохнула она.

— Тогда почему бы мне не набрать тебе ванну, да? Я не должен мочить культю, но мы все равно могли бы сделать это — мне сказали, что ванная достаточно большая, чтобы вместить половину команды по квиддичу.

Гермиона благодарно улыбнулась при мысли о теплой воде, пузырьках и расслабляющей музыке.

— Было бы волшебно…

Драко поцеловал ее в висок.

— Я быстро.

***

Он наполнил ванну, — правильнее сказать целый бассейн, — и оставил Грейнджер, рекомендовав ей отдыхать столько, сколько нужно, и наслаждаться купанием.

Некоторое время спустя Гермиона уже почти задремала в прохладных пузырях, когда Драко осторожно постучал в дверь, и она, открыв глаза, увидела, как он раздевается.

Грейнджер задержала дыхание. У нее не было ни одного разумного объяснения, почему Малфой стягивал с себя одежду.

Затем он пошел — обнаженный — к ванне, давая Гермионе полный обзор своего тела.

Гермиона охнула.

— Малфой! Что ты делаешь?

— Собираюсь принимать ванну.

— Но в ней уже я!

— Гермиона, она достаточно большая для нас обоих.

— На тебе нет никакой одежды!

— Когда ты в последний раз залезала в ванну в одежде, Грейнджер? Или у гриффиндорцев какие-то иные правила?

Гермиона нахмурилась. По правде говоря, вид его голого тела слишком сильно напоминал ей о том, какой приятной была прошлая ночь; ощущении его рук; его доброта и теплота, и то, как он смотрел ей в глаза, двигаясь внутри нее.

— Ничего такого, чего ты уже не видела раньше, — проворчал Драко, опускаясь в воду.

Она отвернулась, пытаясь найти слова, чтобы справиться с новым испытанием. Грейнджер ясно чувствовала, что он постоянно сбивает ее с толку.

— Я не понимаю.

Малфой тяжело вздохнул.

— Послушай, я просто хочу принять ванну со своей женой. Это такая проблема?

— На самом деле я тебе не жена, — брови Гермионы сошлись вместе. Технически она была, да, но не совсем. Все это было притворством.

Они оба знали, что все это обман. Они поженились напоказ.

В их сердцах это был не настоящий брак.

Они стали друзьями, и Гермиона могла бы даже признать, что за последние несколько месяцев она полюбила Драко, и ей, определенно, нравился секс с ним, но на самом деле она не была его женой.

Не. На. Самом. Деле.

— Не моя жена? — Малфой прикрыл глаза, будто раздумывая над этим заявлением.

Грейнджер прижалась к стене ванны, словно пытаясь увеличить дистанцию между ними.

Драко наклонил голову, чтобы посмотреть на свою культю, которая держалась над поверхностью теплой воды.

— Это из-за прошлой ночи? — спросил Малфой уже мягче.

Дискомфорт при мысли о необходимости разговора о сексе, к которому он принуждал ее, был единственной реакцией, которая пришла ей в голову.

Гермионе понравилась прошлая ночь. Она ей очень понравилась… Однако Малфой был другом, коллегой и отцом ее детей. Они заключили взаимовыгодное соглашение, которое привело к браку по расчету. Это все.

Пусть он был безумно красив, и знал это. Его эго занимало больше места, чем сам Драко, а его язык был ужасно острым, способным порезать любого, и часто его мишенью была она сама. Конечно, теперь Грейнджер знала, что была и другая, — более нежная, интимная, — сторона его характера, которую Малфой позволял ей увидеть. И она могла признать, что ей нравится этот мужчина. Очень нравится. Слишком.

Мужчина, который был нежным, добрым и заботливым; который не торопился с ней и любил, чтобы она руководила; который любил обнимать и с готовностью принимал те немногие объятия, что выдавала она сама.

Мужчина, который держал ее за руку, целовал ее пальцы и заставлял ее чувствовать себя самой красивой.

Мужчина, который теперь был ее мужем.Технически.

Гермиона тяжело вздохнула и отвела взгляд.

Когда все это стало настолько сложным?

***

Со своей стороны ванны Драко наблюдал, как Грейнджер хмурилась и избегала зрительного контакта. Когда-то давно она вела себя так постоянно — подобное выражение лица было ее обыденностью каждый день на работе. Теперь, когда это выражение вернулось, Малфой хотел знать, почему.

— Я все испортил, не так ли? Я перешел черту?

— Что?

— Вчера вечером. Когда мы были вместе. Я сделал что-то, да? Того, что ты не хотела.

— Не хотела? — эхом повторила Гермиона, поерзав на своем месте. Она едва могла признаться себе, что хочет его, так что как Драко мог ожидать, что она признает это ему в лицо?

— Я ведь не знаю, — настаивал Малфой, — как подступиться к тебе.

Грейнджер посмотрела в его глаза и обнаружила, что они глядят на нее жестко и бескомпромиссно, но в то же время умоляют. Просят пощады. Жуткое сочетание.

— Ты не сделал ничего, чего бы я не хотела, Драко. — Она заставила себя сказать, потому что ему это было важно.

— Я хочу, чтобы мы были на одной волне.

Под его пристальным взглядом Гермиона скрестила руки на груди.

Драко был внимателен и понимал язык ее тела, который слишком отличался от брачной ночи. Грейнджер была замкнутой, холодной и неловкой; ее плечи ссутулились.

— Прошлая ночь не была исключением, Гермиона. Я хочу быть с тобой.

— Нам пришлось заключить брак и, как ты однажды сказал, нам разрешено наслаждаться некоторыми сторонами этого. Но это не означает, что у нас отношения, Драко, — она вздохнула, крепче обхватив себя. — Я знаю, что для тебя значит Астория, поэтому нет причин усложнять ситуацию больше, чем уже есть. Я благодарна, что ты согласился помочь мне, и что ты хочешь быть рядом, но мы пошли на это, зная, что у тебя есть другие… обязательства.

— Обязательства? — спросил Малфой, зло сузив глаза. Его культя поднялась, словно обвиняюще указывала на несуществующую кисть. — Перед женщиной, которая это сделала?

Резкость Гермионы чуть смягчилась.

— Я же говорила тебе, — сказала она уже тише, — что не притворяюсь будто понимаю, что происходит между вами, но я знаю, насколько она важна для тебя, и когда Астория освободится… — Ее взгляд метнулся обратно к Драко, и Грейнджер мгновенно пожалела об этом. Его глаза сверкали расплавленным серебром.

— Ты действительно думаешь, что я собираюсь трахнуть тебя, а потом вернуться к той, которая пыталась меня контролировать? Причиняла мне боль, покалечила и, вероятно, опаивала любовным зельем каждый раз, когда мои чувства ослабевали?

Драко встал из ванны так быстро, что от прилива крови к голове, его зашатало. Гермиона резко потянулась, чтобы поддержать Малфоя, и он позволил ей, но не мог оставить проблему, висящей между ними.

— Скажи мне честно, если бы Астория не была моей проблемой, ты бы стала строить со мной отношения?

Гермиона замерла, ошеломленная.

В его вопросе были все оттенки отчаяния, неуверенности и почти обреченности.

— Ты — та, кто упорно толкает меня к Астории, даже когда я говорю, что хочу быть с тобой, а не с ней. Какая ирония, — голос Малфоя дрогнул, на его глазах навернулись слезы, а затем он вырвался из ее рук, все еще сжимающих плечи, и вылетел из ванной комнаты.

***

Гермиона подождала, пока его шаги затихнут, прежде чем выйти из ванны и слить воду.

Она оделась в удобные свободные брюки и жилетку, подходящую для теплой погоды тропиков.

Почувствовав адский голод, Грейнджер решила, что, прежде чем снова попытаться говорить с Драко, ей нужно что-нибудь съесть для того, чтобы успокоиться.

Да, она могла признаться себе, что если бы Астории не было в помыслах Малфоя, то ей, конечно, хотелось бы отношений с ним.

Кому бы не хотелось?

Он был богатым и красивым; забавным, тихим и чувствительным; у него была скрытая личность, которую он сохранял только для самых близких ему людей, и это заставило Гермиону влюбиться в него.

Грейнджер вдруг поняла, что он был также одинок, как и она, и, возможно, также ошеломлен появлением чувств между ними.

Она пошла на кухню и налила себе стакан фруктового сока из холодильника.

Отношения Драко и Астории были оскорбительными и неравноправными, напомнила себе Гермиона. И он не отрицал этого, наоборот выразил намерение никогда не возвращаться к ней.

Но часть Гермионы никогда ему не верила.

Гринграсс была в его жизни со школьных лет. Всю свою «взрослую» жизнь он провел рядом с ней.

Драко, возможно, и намеревался разорвать эту связь, но сказать что-то в гневе и боли отличалось от реальности.

Исключение из своей жизни кого-то, кому ты был предан, и кто оказывал на тебя такое огромное влияние, — даже если это влияние не всегда было хорошим, — было слишком трудновыполнимой задачей.

Кожей ощутив чужое присутствие поблизости, она огляделась и обнаружила Драко, расположившегося на диване на другом конце открытого первого этажа их загородной резиденции. Он сидел, наклонившись вперед, положив локти на колени, и смотрел на крыльцо и начинающееся впереди море.

Не оборачиваясь и не глядя на нее, Драко открыл рот.

— Мне нужно, чтобы ты установила некоторые границы, Гермиона, потому что я знаю, чего хочу. И, если ты не заинтересована, то я должен знать правила, которые позволят сделать наше совместное существование сносным.

Он встал и пошел наверх, бесстыдно обнаженный, позволяя Грейнджер наблюдать за тем, как его задница покачивается, пока он поднимается по ступеням, оставив ее одну.

Гермиона ощутила острую потребность в свежем воздухе и вышла на улицу, чтобы исследовать тропинку к пляжу. Трава была теплой и мягкой под ее босыми ногами, и она глубже вдыхала свежесть, приближаясь гостеприимному берегу.

Мягкий плеск волн по песку был колыбельной, а солнечный свет на воде принес покой в ее разум. Она подавила наворачивающиеся слезы.

Ей было больно от того, что Гермиона была уверена: Драко думает, что знает, чего хочет, но она знала лучше.

Грейнджер не была настолько наивна.

Большую часть жизни с Малфоем обращались жестоко, его отец и Астория причиняли ему боль и изолировали его, и сейчас он просто тянулся к первому человеку, который показал ему тепло и любовь.

У него не было возможности понять, чего он хочет от серьезных отношений.

Как бы ей не было больно, Гермиона знала, что должна поступить правильно ради них обоих. Ради их детей и ради их дружбы, ей нужно было найти способ мягко подвести его к осознанию. Даже если это разбивало ее собственное сердце.

Утопая в размышлениях, она задремала под пальмами на их частном пляже.

***

Спустя время, солнце начало клониться к горизонту, и тихий шорох ткани и шарканье босых ног по земле разбудили ее. Драко подошел и сел рядом с ней. Словно под гипнозом, Грейнджербыла захвачена силой его взгляда, ее веки почти закрылись, и она подалась к нему, почти касаясь его губ. Его рука легла на ее ребра, и Гермиона почувствовала, как дыхание Малфоя щекочет ее кожу.

Звук громкого щебетания птицы напугал ее и заставил отступить, и в этот момент она задалась вопросом: какого черта она делает, подталкивая себя к еще большему будущему горю. Драко значил для нее очень много — невыразимо много, — и ей нравились те интимные моменты, который они разделили на двоих, но, продолжая в том же духе, ей угрожала опасность втянуться во что-то гораздо более глубокое; из чего она не была уверена, что у нее хватит сил вытащить себя. В тот момент, когда все это закончится с его стороны.

Гермиона решилась. Это необходимо было сделать, и, помня о принятом решении, она уклонилась от его прикосновения.

— Драко, я… — Грейнджер отстранилась, когда он снова потянулся к ней. — Я думаю, нам нужно остановиться.

— Остановиться? — Драко всматривался в ее глаза.

— Хватит… быть физически вместе. Друг с другом. — Краснота покрыла ее щеки.

— Нам не нужно трахаться, ты это пытаешься сказать? — Малфой требовал, чтобы она была с ним ясна. — Я думал, ты все-таки получила удовольствие от процесса.

— Мы… это… оно… пожалуй, было безупречным. Но нам не нужно… — Гермиона прочистила горло, — как я уже сказала, я думаю, что будет лучше, если мы не будем путаться, превращая наши отношения во что-то, чем они не являются.

— Не являются? — спросил Драко, в его глазах появился опасный блеск. — Ты слышала, что я сказал ранее, или ты намеренно тупишь?

Грейнджер понизила голос и взглянула ему в глаза:

— У нас нет настоящих отношений, Малфой.

— Нет. Конечно. Это не настоящий брак, не так ли?

— Точно. Мы оба знаем, что это просто показуха. Пожалуйста, не усложняй это слишком сильно.

— Не усложнять?! — Драко оттолкнулся.

— Прекрати. Мы оба знаем, что ты через многое прошел, и понятно, что ты чувствуешь близость к тому, кто был рядом, когда тебе была нужна поддержка. Я думаю, Малфой, тебе следует поразмыслить над вероятностью того, что ты спутал нашу дружбу с чем-то другим.

— С чем-то вроде настоящего брака? — Драко надавил, а затем тяжело сглотнул, глядя на свои руки.

По выражению его лица она могла сказать, что он яростно подавляет свои эмоции.

Гермиона робко кивнула, хотя Малфой этого и не увидел.

— Нам бы не хотелось запутаться, не так ли? Разве мы могли бы, да? Ведь мы всего лишь заботимся друг о друге. Проводим вместе каждую минуту бодрствования, поддерживая в болезни и здравии. Мы готовим друг другу завтрак, обед и ужин. Мы делимся секретами, о которых никому больше не рассказываем; скучаем, когда второго нет, и хотим трахаться, когда второй рядом. — Он говорил без передышки, на одном дыхании. — Ты всего лишь выбрала меня быть своим первым мужчиной, согласилась стать моей женой и матерью моих наследников. Я всего лишь потерял ради тебя руку, хочу тебя, дорожу тобой! И, знаешь, я думаю, в этот момент будет уместно сказать, что — хоть немного, — но я люблю тебя. Так как же наш брак может быть чем-то иным, как не притворством, да?!

Малфой, наконец, замолчал, перейдя в конце на шепот, а затем поднял взгляд на потрясенные, широко раскрытые глаза Гермионы.

Ее рот открывался и закрывался; выражение лица было растерянным, нахмуренным.

Драко остановился. Будто из него вынули батарейки.

Ветер шелестел в ветвях пальмовой рощи рядом с пляжем.

Небо на горизонте окрасилось в персиковый, розовый и золотой цвета, а бледно-голубой цвет стал темным, когда тень сумерек выползла из-за горизонта.

Грейнджер растерянно наблюдала, как он смотрит на закат и пропускает теплый песок между пальцами здоровой руки, прижав культю к груди.

— Я не буду извиняться за то, что люблю тебя, — твердо сказал Драко, глядя вдаль. — Мне не нужно, чтобы ты что-то говорила, я ничего не ожидаю, Гермиона. Но ты должна перестать говорить мне, что мои чувства недействительны. Всю мою жизнь мне говорили подобное: сперва отец, потом Астория. И теперь ты делаешь тоже самое.

Она подвинулась и села рядом с ним.

— Они не недействительны, — осторожно сказала Грейнджер, — но мне трудно принять, что они реальны.

— Я не хочу ставить тебя в неловкое положение, рассказывая, что я чувствую. Я просто пытаюсь быть честным, — выдавил Малфой, и на этот раз, когда он посмотрел на нее — с такой страстью, любовью, обидой и болью, — Гермиона физически почувствовала, как ее мир перевернулся; и она впервые подумала, что то, что чувствовал Драко, могло было быть реальным. И, что ее настойчивый отказ причинял ему настоящую боль; разрывал его мир на части.

— Неужели мысль о том, что кто-то хочет быть с тобой, такая уж странная? Или дело именно во мне? Из-за того, что я недостаточно мужественный? Или из-за моей руки? Потому что, Гермиона, все то время, что мы провели вместе, заставляло меня думать, что ты другая. И ты дала мне возможность почувствовать себя по-другому. Ты сделала меня таким, каким я являюсь, только когда ты рядом. Это не фальшь, Грейнджер, и будь я проклят, если мне понадобится твое разрешение, так же как мне нужно было ее!

Это заставило ее поморщиться. Она никогда не думала, что он сравнит ее с Асторией, но за последние несколько минут Малфой сделал это уже дважды. Был ли он прав?

— Это… для меня выход из зоны комфорта.

— Так сложно быть любимой кем-то? — он был упрям и невозмутим.

И пожалел об этом, когда Гермиона погрузилась в молчание, глядя на закат, и поэтому ждал, надеясь, что она почувствует себя в достаточной безопасности, чтобы поделиться.

— Так вышло, что другие дети меня не любили, не играли со мной и не хотели, чтобы я была в их компании. Я могла бы назвать исключением только Гарри и Рона, сама не знаю, как так вышло. К тому времени, когда у большинства девочек появился первый парень, я уже знала, что проведу свою жизнь одна, и со временем научилась это принимать. Научилась получать удовольствие от своей компании. Чтобы справиться с одиночеством. Для меня это стало настолько нормальным, что я никогда не искала ничего другого. Я всегда была одиноким существом. Я живу параллельно с другими, Драко. Я живу вокруг них, взаимодействую с ними, но они не населяют мой мир. И я даже подумала о ребенке, потому что он мог бы скрасить мое одиночество. Так что то, о чем ты просишь, то, что ты предлагаешь, — это новое, и я не ожидала подобного от своей жизни. Я не пытаюсь обесценить твои чувства, когда ты говоришь мне, что хочешь, чтобы я была в твоей жизни, но этим ты просишь меня изменить мой собственный мир.

— Ну, ты в любом случае уже изменила мой, — настаивал Малфой. — Мне нужно знать, Гермиона. Мне нужно знать, касается ли эта влюбленность только меня. Мне нужно знать, схожу ли я с ума, или ты действительно чувствовала в нашу брачную ночь тоже самое?

Грейнджер собралась с духом, сглотнула и стиснула зубы.

Она долго и пристально смотрела на Драко, всматривалась в его глаза и через долгое время приоткрыла рот. И потребовалось еще время, чтобы все-таки, не меняя выражения лица, Гермиона очень тихо сказала:

— Ты не воображаешь. Это взаимно.

На лице Малфоя появилось облегчение, он усмехнулся и потянулся к ее руке. Грейнджер неохотно позволила ему взять свою кисть. Она все еще была настороже; она все еще чувствовала, что ей нужно пространство и время, чтобы все это осознать; признать, что его чувства были искренними.

Драко заставил ее мир крутануться вокруг своей оси.

Выражение лица Гермионы все еще было серьезным, когда она добавила:

— Это слишком сложно, Драко. Для кого-то вроде меня…

«Нет никого подобного тебе, — подумал Малфой, — есть только ты.»

Грейнджер повернулась, чтобы увидеть реакцию Драко. Он смотрел на нее открытыми и честными глазами, медленно моргая.

— Я знаю это, — сказал Малфой. — Все сложно. И ты не единственная, кто не ожидал, что произойдет нечто подобное, но теперь это случилось, мы влюблены, и разве оно не стоит того, чтобы дорожить этим?

Гермиона вздохнула. Ее пальцы скользнули вдоль его предплечья, чтобы найти перебинтованный конец культи, а затем придвинуться ближе.

— Мне понадобится некоторое пространство, Драко, чтобы привыкнуть к этому. Чтобы решить, хочу ли я этого.

— Я могу дать тебе столько времени, сколько захочешь, — настаивал Малфой.

Против воли Грейнджер почувствовала, как из нее вырывается смешок.

— Ты ведь самый нетерпеливый человек, которого я когда-либо встречала!

— Я доверяю тебе. Ты придешь к правильному решению. — Драко улыбнулся. — Просто подумай об этом какое-то время. Мне не нужен ответ сразу. Мне просто нужно, чтобы ты поразмыслила, что для нас, возможно, есть будущее.

Гермиона несмело склонила голову ему на плечо.

— Ты все-таки расскажешь мне, что произошло тем вечером?

Малфой вздохнул.

— Да. Хотя там и не о чем особо говорить. Все факты ты уже знаешь и так.

— А как насчет Колина?

— Что насчет него?

— Технически, если ты усыновишь его, то я стану мачехой.

— Он полюбит тебя, не переживай.

— Я не могу быть матерью сразу троим детям. Это до одури страшно.

— Конечно, можешь, — пожал плечами Драко. — Ты ведь Гермиона Грейнджер. Тебе все под силу.

Она покосилась на Драко.

— А я всегда буду рядом, — добавил он.

Грейнджер посмотрела на воду.

Может быть… у них и могло бы что-то получиться…

Малфой передвинулся и подтолкнул ее, чтобы сесть позади: — Подвинься немного вперед.

— Что ты делаешь?

— Наконец-то я занимаю свое законное место в качестве человеческой подушки для своей беременной жены. Иначе, как ты думаешь, что я делаю?

Гермиона задумалась, а затем выполнила его просьбу, и Драко скользнул в пространство между ее телом и основанием дерева, на которое она опиралась до этого. Он притянул Грейнджер к себе и позволил ей прислониться спиной к своей груди. Его руки обвили ее тело и расположились на наметившемся животе.

— Так-то лучше. — Малфой чмокнул ее в макушку, и она положила свои руки на его кисть и культю.

Гермиона никогда не думала, что Драко может быть так ласков с кем-либо, даже с Асторией.

В этот момент, когда она сидела на пляже в его объятиях и смотрела на закат, зная, что в ней постепенно растут их общие дети, в ее сердце расцветала искра надежды.

Грейнджер впервые позволила себе поразмыслить о том, какой будет жизнь с Малфоем.

Разрешила себе любить его. И рассказать ему о своих чувствах, и проявить нежность. Держать его за руку и заставлять смотреть на нее, как на богиню, идущую по воде, несмотря на ее обыкновенные черты лица, непослушные волосы, средний рост, веснушки и все остальное.

Позволила себе доверять ему, и верить, что, возможно, отношения между ними все-таки смогут наладиться.

Драко счастливо замычал и с благоговением потер ее живот.

— Пока ты строишь планы о том, как все-таки разведешься со мной, как ты думаешь, что нам следует делать завтра?

Ее взгляд остановился на маленькой белой яхте, пришвартованной в конце пристани, и она представила их двоих — или их собственное маленькое счастливое семейство, — блуждающим в океане.

— Я хотела бы отправиться в плавание. С тобой.

— Кругосветное?

— Пока до ближайшего острова.

— Что ж, — Драко крепче обнял ее, — начинай с малого, а дальше — время покажет.

.

.