Дон Гуан [Алексей Колотов] (fb2) читать онлайн

Алексей Колотов Дон Гуан

Все мужчины сделаны из одного теста. При виде пары стройных женских ног у них на лбу выступает испарина. Это буквально сочится тестостерон. Всё, что они делают в жизни, они делают для того, чтобы заполучить как можно больше самок. Даже если ты себе в этом не признаёшься, всё равно твой программный код записан на игрек хромосоме, и поделать с этим ничего нельзя.

У женщин тоже есть программа и она полностью противоположна нашей. В этом заключается главная жизненная коллизия человечества. Понравилась тебе, к примеру, девушка. Необходимо срочно затащить её в постель. Это нормально. Пока ты не проверишь её в деле, ты даже не узнаешь, стоит ли с ней идти в кино. Но ты не можешь сказать ей: "Знаешь, мне ничего не нужно от тебя. Только переспать. Как минимум один раз. А лучше несколько." Ведь тогда твоя жизненная модель окажется в корне несостоятельной. Ты не знаешь о чём она думает в этот момент. Но не сложно догадаться. Все девушки с ранних лет мечтают об одном — попасть в хорошие руки. Они панически боятся оказаться ничейными и бесхозными. Из-за этого страха они делают в жизни много глупых, необдуманных поступков.

Она не может сказать тебе: "Всё, что мне нужно от тебя, — это выйти за тебя замуж. И поэтому даже не надейся, что я лягу с тобой, даже если мне этого хочется. Ведь ты потом многие годы вслух и мысленно будешь корить меня за то, что я легла в постель с первым встречным. И даже если этим встречным был ты сам, это не помешает тебе думать, что и с любым другим я поступила бы так же. Я буду мучить и истязать тебя долго и упорно, чтобы ты на всю жизнь запомнил, что я не такая". Женское коварство не имеет пределов. Часто случается так, что мужчина оказывается в роли бычка, которого за толстое железное кольцо, проткнутое через ноздри, тянут на верёвке в ЗАГС. И это ещё не худший вариант. Ведь чем длиннее и тернистее был путь к её телу, тем приятнее и дольше длится конфетно-букетный период. Но далеко не все мужчины согласны оказаться в роли крупного рогатого парнокопытного.

Николай принадлежал к когорте "несогласных". К элитной категории людей, отказывающихся бороться со своей истинной природной сущностью. К плеяде обреченных быть лучшими каждый в своём роде. Если ты популярный певец, то твой импресарио готовит тебе на завтрак, обед и ужин каждый раз новую красавицу из числа тысяч твоих фанаток. Если ты банкир или бизнесмен, то за тобой охотятся те женщины, которые за версту чувствуют запах состоятельных мужчин. Ну, или, в крайнем случае, к твоим услугам элитные эскорт-агентства.

Если ты хулиган и хорошо дерёшься, — можешь смело именовать себя альфа-самцом. Или же наоборот — ты высокопоставленный полицейский. Настолько высоко поставленный, что молодой красавице с накачанными ботоксом губками можешь присвоить звание генерала юстиции вопреки любым законам и регламентам. Так не бывает? Я и сам бы в это не поверил, если бы не видел её регулярно по центральному телевидению в генеральской форме и в должности официального представителя МВД.

Но Николай более любого из нас был одарён природой. Каждое отдельно взятое из длинного перечня его достоинств могло бы позволить ему сводить с ума представительниц прекрасного пола. Огромный — сто девяносто пять сантиметров рост вызывал почтение. Властное выражение на красивом мужественном лице выдавало его влиятельное положение. Зачёсанные назад длинные вьющиеся волосы говорили о творческой натуре. А насмешливые умные глаза умели расположить к себе.

К тому же в свои сорок лет он занимал должность директора департамента по производству развлекательных программ на одном из федеральных телеканалов. Надо ли говорить о том, какие связи и возможности она ему давала? Он очень любил свою работу. А она определённо отвечала ему взаимностью. Разве могло быть иначе: ведь у него были все необходимые для своей профессии качества. Но главное, — он отдавался ей полностью, посвящая всё своё свободное время, силы и энергию. Кроме работы у него в жизни почти ничего и не было. Одна лишь маленькая страсть. Даже не страсть, а непреодолимая физиологическая потребность бесконечного обладания большим количеством женщин. Не каких попало, а восхитительных, стройных, очаровательных. И чем больше, тем лучше. А чем лучше, — тем, желательно, больше. К счастью, эта потребность для её удовлетворения не требовала от него никаких затрат. Девушки добивались его сами. А все его силы доставались работе.

Сначала он работал на имидж. Но вскоре имидж стал работать на него. Все сотрудницы канала, их подруги, знакомые и коллеги по отрасли знали, что если ты хочешь получить что-то от шефа департамента, тебе всего лишь надо красиво презентовать себя ему. Имея ввиду при этом как презентацию, так и презент. А он в ответ старался быть точным в исполнении их просьб, раздавая щедро протекции, рекомендации и роли. Коллеги за глаза называли его в шутку Доном Гуаном. Имея ввиду его способность мгновенно влюбляться не в женщину в целом, а в в её отдельные составляющие — в её ноги, грудь или улыбку.

Трудно было отказывать красивым и обаятельным соблазнительницам. Но следовал жёсткий и непременный отпор во всех случаях, когда речь заходила о посягательстве на его свободу. Он терпеть не мог разговоров не только о женитьбе, но и вообще о каких-либо отношениях, которые могли наложить на него даже малейшие обязательства. Сохранение личной свободы — это был для него закон. И соблюдал он его не менее истово, чем природа соблюдает законы сохранения массы и энергии.

Имидж. Иногда он начинает управлять нами. Когда твои проекты собирают многомиллионные аудитории, когда десятки людей стали телезвёздами благодаря тебе, когда твоё начальство ценит тебя так, что считает твоё мнение истиной в последней инстанции, разве ты можешь делать свою работу плохо?

Но работа работой, а все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо. Пару недель назад Николай встретил в баре такую очаровашку, что он забыл на время не только о работе, но и о своих дальнейших планах на текущий день. В нем мгновенно выключился художник, как выключается дисплей смартфона нажатием единственной кнопки. И включился расчётливый прагматик — циничный и прямолинейный.

— Девушка! — обратился он к объекту своего интереса — Я руководитель телепроекта. Это будет новое шоу. Точнее, это будет просто бомба. Его будут ежедневно транслировать в прайм-тайм. Оно взорвёт эфир. Мы ищем исполнительницу главной роли. Уверен, что вы нам подходите по типажу. Но я должен показать вас режиссёру. Вот моя визитка. Вы должны быть завтра в двенадцать часов по этому адресу. Если у вас есть дела на это время, то отмените их. Иначе вы будете жалеть всю свою жизнь.

Лицо его при этом монологе имело минимум выразительности и ноль заинтересованности. Ничего личного. Чисто профессиональный интерес. Девушка была озадачена. А он ушёл не дожидаясь ответа. Пусть лучше всё спокойно переварит и примет положительное решение, чем скоропалительно откажется, испугавшись напора.

Девушка пришла. Он в этом не сомневался ни секунды.

— Это со мной — сухо сказал он охране. Дежурные встали по стойке "смирно", угодливо открывая дверцу турникета.

Когда он представил свою гостью режиссёру, тот недовольно поморщился. Все роли в новом проекте давно распределены. Но необходимость подыграть шефу заставила его пробормотать через силу:

— Да, да… Мы обязательно сделаем с вами пробы. Оставьте мне свой номер телефона. Я сам позвоню вам. А сейчас я очень занят. Извините.

"Вот, подлец!" — подумал Николай — "Чуть не испортил мне сценарий". Он наморщил лоб, вспоминая, кто из знаменитостей сейчас есть на студии. Ах, да! Сергей Безруков. Актёр сейчас снимается в очередном рекламном ролике. И как же это кстати. И он со спутницей пошёл искать Безрукова.

— Здравствуй, Серёжа! — сказал он вальяжно, нависнув над невысоким артистом для объятий — Ты не откажешься сняться в одной сцене с этой начинающей актрисой в нашем новом кинопроекте?

— Почту за честь… — произнёс озадаченный актёр. — Как вас зовут? — взглянул галантно на девушку.

— Виктория…

— Сергей — он вежливо протянул ей руку и взял за пальчики.

"Виктория…надо запомнить" — подумал Николай и прервал разговор фразой:

— Прости, Сергей, мы очень спешим.

Всё. Птица в клетке. И дверца захлопнулась. Ведь главное, чтобы она об этом событии растрезвонила всем подругам и знакомым. Тогда у неё пути назад уже не будет когда он сделает ей непристойное предложение. Точнее, поставит перед мучительным выбором: час в постели с элегантным и ласковым мужчиной и несколько лет сияющей славы, либо ни того, ни другого.

Про студию и про режиссёра она могла бы промолчать, сомневаясь. Но то, что познакомилась с самим Безруковым — это стопроцентная гарантия.

Так и случилось. Вика рассказала подругам именно про встречу со знаменитым актёром и лишь после настойчивых расспросов про всё остальное. Они так завидовали ей и так радовались за неё, что после оглушительного как гром среди ясного неба условия, именно они не дали ей отказаться. Он заполучил Вику не без мучительного с её стороны выбора. И не разочаровался. Впрочем, она, казалось, тоже.

Через неделю он должен лететь в Дубай на съёмки нового шоу. Он полетит с ней. И у них будет маленький "медовый месяц". Но девушка пережила тяжелейший нервный срыв. Она заболела.

Даша всегда была не такой как все. В детском саду воспитатели часто недоумевали, пересчитывая детей в группе. Вроде, все на месте, а начнёшь считать — одного не хватает. Уже тогда она умела сливаться с фоном, мимикрировать среди мебели и игрушек из-за ощущения собственной никчёмности.

В начальных классах школы она училась хорошо, чтобы хоть как-то оправдать напрасность своего существования. У неё не было ни друзей, ни подруг. Никто не хотел водиться с такой беспросветной тихоней.

С пятого класса она была уже круглой отличницей. Тощая нелепая замухрышка в очках с толстыми стёклами. Всё свободное время она проводила за чтением книг и ведением бесконечного дневника.

Она прочитала всю классику. Не только детско-юношескую, но и сложную для восприятия даже взрослым созревшим умом. Способ чтения у неё тоже был свой, особый. Она не "проглатывала" книги, а тщательно "пережёвывала" каждое слово. Она заметила, что при беглом прочтении многие образы и замыслы автора воспринимаются не так, как он хотел нам их преподнести. На каждую прочитанную книгу она писала эссе или краткий разбор. Писала для себя. Даже не мечтая показать кому-либо.

К концу школы она внезапно вытянулась. Но осталась такой же внешне непривлекательной и угловатой. Зато внутренний мир её был необычайно богат и ярок. Любое произведение как видение представало перед её внутренним взором в таких подробностях построения сцен и деталях атрибутики, что если бы можно было его записать как видеофайл, то получился бы готовый фильм. А главное, каждый из них кардинально отличался от привычных нам трактовок, хотя и ни в чём не противоречил авторскому замыслу.

Когда родители дают ребёнку имя они, как правило, руководствуются теми ассоциациями, которые оно у них вызывает. Сколько Настенек у нас появилось после старинного советского фильма "Морозко". Настолько очаровательной была героиня в этой картине, что многие мечтали, чтобы их дочка хоть чем-то напоминала её. Но имя — это ещё и программа. Оно влияет на нас всю жизнь. Даже если родители наши этого не предполагали.

Когда-то в древности греки разбили в сражении огромное войско непобедимого персидского царя Дария. Мужество, стойкость и мудрость полководца поверженных врагов произвели на них такое сильное впечатление, что в Элладе стали называть сыновей Дариями. Так им хотелось чтобы эти качества перешли к ним вместе с его именем. Прошли тысячи лет. Уже давно так не называют мальчиков. А только девочек. И то не в Греции, а в заснеженной России. Но содержание и программа остались. И в глубине Дашиной натуры потихонечку вызревал крошечный Дарий Великий. Это касалось пока только стойкой верности своим принципам и убеждениям. В остальном она оставалась рафинированной идеалисткой, ни на йоту не верящей в себя.

Нашей жизнью руководят наши желания и случайности. Желания имеют обыкновение сбываться. С вероятностью прямо пропорциональной их силе.

А случайности — это инструмент при помощи которого они это делают.

Даша не собиралась поступать в ВУЗ после школы. Она не верила в то, что сможет поступить туда, куда она хочет. Но как предельная максималистка ни на что иное была не согласна. Её мечтой было поступить на режиссёрский факультет в университете кино и телевидения. Но мечту эту она считала несбыточной.

Однажды знакомый ей по интернету молодой человек посетовал на то, что его судьба висит на волоске. И если он напишет плохо курсовую работу, то его скорее всего отчислят. Даша предложила ему свою помощь. Она очень постаралась. Но получилось, что слишком. Работа прошла проверку на антиплагиат. С этой стороны проблем не возникло. Но курсовик произвёл на всех такое сильное впечатление, что преподаватели не поверили в авторство юноши. Заподозрили в соучастии его отца, который был преподавателем русского и литературы в другом ВУЗе. И только родитель, включившись в расследование, смог докопаться до истины. Парня не отчислили, а с Даши взяли честное слово, что на следующий год она подаст документы только в это учебное заведение и никуда больше.

Она поступила и снова стала лучшей. В её высокой фигуре появились изящные плавные линии. Она стала внимательно относиться к одежде и купила красивые стильные очки. Сказать, что в её образе появился притягательный шарм — значит утаить большую часть правды.

Казалось, что всё почти как в сказке. Золушка превращается в принцессу. Все мечты сбылись. Хэппи-энд. И тут опять случайность — нелепая до нереальности. У неё произошёл разлад с руководителем. Она была его любимицей со дня поступления. Но когда учитель создал из неё Галатею, она оказалась не просто слишком самостоятельной, но её взгляды порой приходили в непримиримое противоречие с его системой ценностей и принципами. Ей нужно снимать в качестве выпускной работы спектакль. А её наставник напрочь отказывается работать с ней. Конфликт взглядов. Коса на камень. Даже декан сделать ничего не может. Он за неё. Он готов дать ей направление в любой театр, где она сможет договориться о постановке. И работу зачтут. Но где же найти такую труппу? Обходить всех подряд с лестным предложением: не хотите ли, чтобы я сделала для вас постановочку? В лучшем случае на тебя посмотрят как на "дурочку с переулочка". Даша впала в депрессию. Она смирилась. Её отчислят. Пусть. Всё равно сделать ничего нельзя.

Но тогда у неё уже были подруги. Яркие, талантливые, уверенные в себе. Полные её антиподы. Но тем они и были интересны друг для друга. Ведь в каждом есть нечто выдающееся, чего совершенно не хватает тебе. И они отказались сдаваться без борьбы.

— Николай Петрович! Меня зовут Аня. Я обращаюсь к вам по рекомендации сразу двух ваших знакомых — Татьяны Марченко — моей подруги, которую вы хорошо знаете и вашего коллеги Александра Ивановича, который хорошо знает меня.

— Внимательно слушаю…

— Саша сказал, что вы на днях улетаете в Дубай на съёмки нового шоу. А ваша спутница, к несчастью, заболела.

— Допустим… — недоверчиво сощурился Николай.

— У моей замечательной подруги и талантливого молодого режиссёра Дарьи Акимовой тоже есть проблема. Ей нужно снять ролик. Точнее небольшой фильм в качестве выпускной работы в универе. Мне кажется, что неделя проведённая вместе достаточно сблизила бы вас для этой совместной маленькой работы.

— А с чего вы решили, что поездка с ней доставит мне удовольствие?

— Я не показываю вам её фото только потому, что боюсь, что вы потеряете голову раньше времени. Впрочем… — она постучала пальчиком по экрану смартфона — вот её страничка.

— Да… она не дурна. А всё же… Я предпочёл бы чтобы на этом месте оказались вы… — пошутил он.

— Простите. Но я временно несвободна. То есть, я хотела сказать, что у меня только что начались съёмки в новом сезоне сериала "Мартовские иды".

— Ого! Это веская причина.

— Николай Петрович! Если вы откажетесь, то вы не простите себе этого всю жизнь. Она гениальный режиссёр. И интересный человек. А вы можете стать у неё первым, кто дал ей путёвку в жизнь.

"Ого! Гениальный режиссёр… Ничего не поставила, а уже гениальный. Павлины, говоришь? Ладно, посмотрим, что у тебя за павлины" — пробурчал он про себя.

Ситуация выглядела слишком авантюрно. Николай понимал, что нужно отказаться. Но он не выпускал из рук Анечкин смартфон и не мог оторвать взгляд от глаз девушки на фотографии. Язык не поворачивался, чтобы произнести "Я согласен". Но что-то говорило: не спеши отказываться.

Анечка уловила эту внутреннюю борьбу и поспешила на помощь:

— Ну, вот и отлично. Обещаю, вы не пожалеете. Теперь осталось уговорить её.

— Что? Её ещё надо уговаривать? Ну, нет. Увольте. Да я и не давал своего согласия.

— Что вы, что вы, Николай Петрович. Вы не так меня поняли. Я хотела сказать, что она будет на вершине счастья.

Анна решила как можно быстрее окончить визит. Пока шансы на удачный исход не растаяли до нуля:

— Ну я побежала! — и пробурчала себе под нос: — Не захотела дать одному, значит дашь другому.

— Что вы сказали, я не расслышал?

— Я сказала: "Можете брать ей билет. Данные я пришлю эсэмэской через Сашу."

Сердце билось учащенно. Её глаза на фото зацепили его за самое донышко души. Но фото почти всегда обманчивы. Вот она идёт. Издалека её лица ещё не разглядеть. Но видна её спокойная походка и фигура. Она высокая. Ему как минимум по плечо. А это значит, что в постели они будут глаза в глаза. Она подошла. Посмотрела с вызовом снизу вверх. О, нет! В жизни она ещё прекраснее. Сердце забилось ещё быстрее. Но надо взять себя в руки. Вспомнить, что это ты рыбак. Ты хозяин положения. Ты должен быть насмешлив и раскован. Тебе не привыкать.

Познакомились сдержанно и несколько скованно. Молча прошли паспортный контроль. Только в самолёте в огромном кресле бизнес-класса, выпив стаканчик виски он взял себя в руки.

— Перейдём на "ты"? — спросил уверенно.

— Зачем? — странный ответ.

— Ну, мы же на целую неделю практически семья? -

Ему было важно расставить все точки над "и" и убедиться что все друг друга поняли правильно.

— Нет. — парировала она. — Семья подразумевает духовную близость людей.

"Вот тебе на!" — подумал он. Но продолжил:

— Значит мы как минимум любовники?

— Опять же — нет. У любовников должно быть хотя бы физическое влечение.

— А что, если я испытываю к тебе громадное физическое влечение? — наконец он почувствовал себя в своей тарелке.

— Но вы меня совсем не знаете с этой стороны. А если я полная неумеха?

— Нет более благодарной роли, чем быть учителем для такой красавицы в столь высоком начинании…

— А вдруг я, напротив, слишком искушённая?

— Тогда я согласен быть твоим послушным учеником.

— И всё же — нет!

— Тогда кто же мы?

— Мы, скорее, партнёры. В результате нашего сотрудничества каждый должен получить то, что ему сейчас нужно.

— Ну, нет. Так я не согласен. С другой стороны… Да. Каждый. Но… Это уж как-то слишком протокольно.

— Зато честно. — Она впервые почувствовала, что находиться рядом с таким уверенным в себе человеком может быть даже комфортно. Его напор не отталкивает почему-то. Скорее, вызывает чувство защищённости. Да, в его мощном энергетическом поле она чувствует себя уверенно как в коконе. Он должен быть ей отвратителен. Ведь она для него не больше, чем дичь для охотника. А она чувствует себя подключённой к его пауэр-банку и заряжается тем, чего ей больше всего в жизни не хватает.

Самолёт отчалил от теле-трапа. Но на пол пути к ВПП остановился и замер. Прошло минут десять затянувшейся паузы. Пора бы уж взлететь, а они всё стоят. В чём причина?

— Ну что ж, приступим к делу — нарушил молчание он.

— Как? Прямо здесь? — испугалась девушка.

— Я имел ввиду твою выпускную работу! — рассмеялся он. — О чём она?

— Пушкин. Маленькие трагедии. Каменный гость. — выпалила механически.

— Хм. Оригинально. Нет, скорее… банально. А может быть лучше что-нибудь актуальное — из молодёжной тематики? То, что цепляет? Я могу много интересных идей тебе накидать. Только дорабатывай в своём вкусе.

— Нет. Это любой дурак может.

Вот так. Не больше и не меньше. Похоже, сложная попутчица попалась.

— Но почему — Пушкин?

— Во-первых, Пушкин вечен. А во-вторых, его никто и никогда не ставил правильно.

— И это ты, девчонка, заявляешь после того как "Маленькие трагедии" ставили выдающиеся мэтры и такой великий актёр как Высоцкий сыграл главного героя? — его возмущению не было предела.

— Да. Ставили скверно. Подбор актёров ужасный.

— Ты не признаёшь талант Высоцкого?

— Признаю. Высоцкий — гений. Но он невозможен в этой роли.

— Но почему?

— У Пушкина Дон Гуан — человек огромного роста. А это меняет всё — каждая фраза произносится по-другому. Каждый жест меняет смысл.

— Но с чего ты взяла, что он именно таков?

— Из текста.

— Процитируй.

— Начало первого действия. Первые строки. — Дон Гуан: "Дождёмся ночи здесь. Ах, наконец, достигли мы ворот Мадрита. Скоро я полечу по улицам знакомым, усы плащом закрыв, а брови шляпой. Как думаешь, узнать меня нельзя?" — Лепорелло: "Да, Дон Гуана мудрено признать. Таких как он такая бездна." — Дон Гуан: "Шутишь. Да кто ж меня узнает?" — Лепорелло: "Первый сторож, гитана или пьяный музыкант. Иль свой же брат — нахальный кавалер со шпагою под мышкой и в плаще." Конец цитаты.

— И где же здесь про рост?

— А вы подумайте. Чёрная южная ночь. Средневековый город без признаков освещения. Идёт человек в плаще. Разглядеть вы можете разве что силуэт, не более. И то лишь в тусклом отблеске луны. По какому признаку его безошибочно узнает каждый встречный?

— Лицо? Усы? Дорогой костюм?

— Лицо скрыто надвинутой шляпой. Одежда — плащом. Люди маленького и среднего роста — все одинаковы в такой ситуации. А чтобы быть узнаваемым ночью, ты должен быть не просто высоким, а самым высоким во всём городе. Единственным в своём роде. Только в этом случае не спутаешь.

— Возможно. Но почему это так важно?

— Как почему? Маленькие люди отличаются от крупных во всём. Они мелочны, злобливы и конфликтны. Они подвижны и суетливы как жуки. Им постоянно нужно мельтешить, чтобы их видели и не наступили на них ненароком.

— Да это же расизм какой-то по ростовому признаку…

— Простите. Я слишком заострила полемически свою мысль, полагая, что и вы человек творческий. Почему вы так пристально смотрите на меня?

— Не могу оторваться от твоих глаз. Мне сейчас показалось, что на роль Донны Анны мы никого не найдём лучше, чем ты. Странно, что мы не взлетаем. Уже целых полчаса мы должны быть в полёте.

Николай наслаждался её обаянием. Обаяние умной женщины в корне отличается от любого другого. А она к тому же ещё так самодостаточна. Её мир целен и прекрасен.

— Но я затрудняюсь предположить, где мы возьмём актёра на главную роль с таким ростом? Хотя… можно попробовать Филиппа Киркорова. — рассуждал он.

— Ну, нет! Он не подходит. Я не хочу ничего плохого сказать про него, но Дон Гуан — предельно серьёзный и конкретный человек.

— Странный он у тебя какой-то. А я-то думал, что он почти шут гороховый… Ну, если он серьёзный, то может мне попробовать себя в этой роли?

— Вы тоже не подходите. Не обижайтесь. Вы — прагматик и циник. А он — возвышенный романтик.

— Ну, спасибо. Это в конце концов бестактно и невоспитанно. Я должен помочь тебе сделать эту постановку и ты же ставишь мне невыполнимые условия. И где это ты у Пушкина вычитала, что он весь такой распрекрасный? Может ты просто влюблена в него?

— Да. Я влюблена в образ. Только как режиссёр. Это нормально.

По громкой связи объявили, что у воздушного судна возникла небольшая техническая проблема. Всем пассажирам надо пройти в автобусы. Личные вещи попросили оставить в самолёте.

В здании аэровокзала он пил в баре виски со льдом, а она воду. И в этом также было что-то особенное. Любая мелочь напоминала ему о её чистоте. Он расспрашивал о её подругах, пытаясь вспомнить между прочим, — кто такая Татьяна Марченко и почему он хорошо её знает? А сам, тем временем, мысленно проникал под её блузку, пытаясь угадать изгиб её талии и бёдер. Он представлялся себе Доном Гуаном, который едва заметив узкую пятку Донны Анны под чёрным, вдовьим покрывалом, мгновенно своим воображением дорисовал "всё остальное". Он ругал про себя и компанию-перевозчика, и фирму Боинг, по вине которых волшебный миг обладания сидевшей перед ним девушкой отодвигается на неопределённый срок.

В три часа ночи всех снова пригласили пройти на посадку. Даша попросила его идти, сказав, что ей нужно забежать в туалет, после чего она придёт к нему. Желание перед долгим перелётом посетить комфортное и просторное помещение показалось ему естественным и не вызвало подозрений.

Когда она не пришла через десять минут, он тоже ещё не слишком волновался. Девушка может захотеть поправить свой макияж и всё такое. Но вот уже убрали теле-трап и он понял, что она не полетит с ним. Почему? Может она до последнего момента сомневалась? Поехала в аэропорт под давлением своих подруг? Нет. Она не такой человек. Решение было трудным для неё, но она его приняла осознанно. Что же тогда?

Совершить неприглядный, с её точки зрения, но вынужденный поступок с незнакомым ей и чужим человеком, а потом вычеркнуть всё из памяти и забыть как страшный сон — это одно. А вдруг она почувствовала, что он не такой уж чужой для неё? Да, она назвала его прагматиком и циником. Но может быть есть другие важные совпадения с её идеальным образом мужчины? Вдруг она поверила в возможность их серьёзных отношений? Тогда такой поступок точно выпадает из её ценностной парадигмы. А что он сам? Для него это одно из многих романтических приключений? Нет, он просто по дурацкой привычке представлял себя в постели с ней. На самом же деле гораздо важней просто видеть всегда её глаза и быть с ней рядом. Да и вообще: с чего она взяла, что он прагматик и циник? Может быть это просто защита, маскировка ранимой и нежной души? Нет, она увидит, какой он прагматик и циник, когда сегодня ночью он будет петь серенады до утра под её окном. Он нажал кнопку вызова стюардессы.

— Девушка, остановите самолёт, мне надо выйти. — сказал по-английски. Ему ответили на русском:

— Это невозможно. Мы на взлётно-посадочной полосе.

Николай ещё раз подумал о том, что будет с проектом, если его не будет завтра на студии. Да ничего. Режиссёр прекрасно знает своё дело. Как, впрочем, и все остальные члены команды.

— Вызовите скорую! У меня плохо с сердцем. Если вы сейчас же не отправите меня в больницу, то самолёту всё равно придётся делать вынужденную посадку.

Через пятнадцать минут медицинская бригада с включённой сиреной увозила его с лётного поля.

— Отпустите меня. Мне уже лучше. — попросил он медиков.

— Не можем. Мы обязаны доставить вас в институт скорой помощи.

— Но я чувствую себя хорошо. Может мне вообще показалось. Невралгия. Или защемление мышцы…

— Кардиограмма у вас хорошая. Давление в норме. Но нужно будет сдать анализы крови и сделать УЗИ.

— Понятно.

Он взял телефон и написал ей сообщение: "Еду в скорой в Джанелидзе".

"Что с тобой?" — пришёл ответ.

"Сердце" — набрал он.

"Скоро приеду. Держись."

Скорая мчалась по Пулковскому шоссе, обгоняя неспешные поливальные машины. В чёрном зеркале мокрого асфальта отражалась яркая алая полоса зари. Она отчетливо и бескомпромиссно поставила вопрос о начале нового дня.