Будущее упадка. Англо-американская культура на пределе своих возможностей (ЛП) [Jed Esty] (fb2) читать постранично

Джед Эсти «Будущее упадка. Англо-американская культура на пределе своих возможностей»

В августе 2008 года американцы смотрели церемонию открытия Олимпийских игр в Пекине, восхищаясь созданным Чжаном Имоу зрелищем вновь обретшей уверенность в себе, изобилующей творчеством нации. В американских СМИ появились комментарии, в которых отмечалось, что безупречная организация, смелая эстетика, авангардная архитектура и масштабное управление проектами в Пекине возвестили о приходе новой азиатской сверхдержавы. Месяц спустя рухнула компания Lehman Brothers, ввергнув мир в финансовый кризис.

К 2012 году в США при незаменимой помощи китайского капитала началось восстановление экономики. В Лондоне снова стартовали Олимпийские игры, на этот раз церемония открытия прошла под руководством Дэнни Бойла. Фильмы Бойла, "Неглубокая могила" и "Трейнспоттинг", а также "Миллионер из трущоб" и "Стив Джобс", рассказывают о холодной нищете в Великобритании и горячем богатстве в колониях. Его шоу "Острова чудес" казалось вынужденным даже на месте. Оно сбило зрителей с толку.

Вспышки имперской славы заиграли на фоне прагматизма социального обеспечения. Танцующие медицинские работники как глобальный знак британскости? Грандиозная смесь прошлого и настоящего, с ее хипстерским ревизионизмом и смешением идеологий, казалось, означала одновременно все о Великобритании и, следовательно, ничего вообще. Оно подчеркивало незавершенность британского дела, связанного с импичмент-риальным прошлым и европейским будущим.

Пекин-2008 и Лондон-2012 поразили американских зрителей. Поднимающаяся сверхдержава через Тихий океан и угасающая империя через Атлантику, казалось, сэндвичили американское столетие на закате. Гламурный техно-футуризм Пекина и зомби-музей восковых фигур Лондона заставляли обратить внимание на неопределенную судьбу Америки. На фоне недавнего свободного падения Уолл-стрит американские СМИ разделились на шаткую веру в национальную мощь и развязную настойчивость в американское величие.

Для тех из нас, кто достиг совершеннолетия в 1970-е годы, две олимпийские церемонии просто возродили знакомое чувство угасших ожиданий. Для поколения X политическое сознание началось с Вьетнама и "Уотергейта". После конца золотого стандарта, нефтяного кризиса, стагфляции, войн с наркотиками и волны преступности 1970-е годы закончились кризисом с иранскими заложниками и так называемой речью Картера о национальном недомогании. Там, где молодые бэби-бумеры видели воплощение американского величия в полетах "Аполлонов", мы увидели огненную неудачу в катастрофе "Челленджера" в 1986 году. 1980-е и 1990-е годы - время нашей молодости - были отмечены странной подземной борьбой между медленным устойчивым подъемом национальной уверенности и возрождающейся риторикой.

Будучи аспирантом и молодым ученым, я провел последнюю половину 1990-х годов, изучая литературную культуру в эпоху имперского сжатия Великобритании. Оглядываясь назад, я вижу, что мое исследование было преломленным и отложенным изучением проблемы, которая была ближе к дому: американского упадка. Это было также интеллектуальное уклонение от расовых и колониальных проблем, лежащих в основе американского превосходства. Тогда я хотел узнать, зависит ли великое английское писательство - способность запечатлеть целые миры в романе или поэме - от статуса Британии как великой державы. Мое исследование, в конце концов, вылилось в книгу под несколько вводящим в заблуждение названием "Уменьшающийся остров" (A Shrinking Island). В ней говорилось о том, что сокращение Британии привело к ряду последствий, не все из которых были негативными, нативистскими или вызванными нехваткой населения. Эпоха деколонизации, модернизации половых и гендерных норм и кейнсианского государства всеобщего благосостояния представляла собой шаг для многих в Великобритании. Имперское сокращение не было чистой потерей. Сокращение британских владений не означало социальной отсталости. Это была часть процесса модернизации, а не откат назад во времени. Отказ от претензий на глобальную гегемонию - тогда или сейчас - не означает регресса или упадка, за исключением тех, кто подвержен ностальгии по сверхдержавам.

Оптимистическая идея, лежащая в основе этой книги, аналогична: США могут двигаться вперед, в то время как их могущество ослабевает. Вопросы, которые стояли перед Великобританией во время ее исторического спада, стоят перед США и сейчас. Сможет ли ослабление глобальной власти оживить внутреннее общество? Станет ли Америка после пика еще более разделенной? Может ли культура сжатия вдохновить граждан на поиск инклюзивного, эгалитарного, современного чувства национальной цели? Эпоха Трампа и Брексита с удивительной