Под омелой (СИ) [Aris me] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

По щекам текли беззвучные слёзы, прохладный воздух холодил кожу. Наверняка весь макияж размазался. Она попыталась сморгнуть влажную пелену и перевела беспомощный взгляд на висящую над аркой омелу. Паркинсон ненавидела каждую ягодку на ветке, каждый резной листочек…

Она где-то читала, что взмах крыла бабочки способен вызвать цунами. Глупости, но именно сейчас ей подумалось, что будь у неё маховик времени, то она отмотала бы на пару часов назад и обула под это платье серебряные лодочки, а не красные. Серебро бы не подвело.

Колени щипало и саднило, кажется, она расцарапала об эти холодные плиты всю кожу и наверняка порвала дорогие чулки за сорок три галеона…

Пэнси глубоко вдохнула через нос, стараясь подавить рвотный рефлекс, но мужчина толкнулся сильнее, и она уткнулась носом в жёсткие, тёмные волосы на его лобке. Его толстый член доставал до самого горла. Девушка постаралась сместить языком скользкую головку к щеке и посильнее сомкнуть губы, чтобы хоть как-то компенсировать недостаточную глубину. Когда он уже кончит? Тот продолжал самозабвенно толкаться в её рот, и Паркинсон обречённо подумала, что, видимо, никогда. Ни конца, ни края, точнее, конец-то один был… Она вновь сместила съехавшую не туда головку языком и решила, что не выдержит в таком темпе ещё десять минут. Мерлин, забери меня отсюда!

— Старайся лучше, — низкий властный голос откуда-то сверху, словно сам боженька взглянул на неё с небес и пригрозил морщинистым пальцем.

Пэнси зажмурила глаза.

Член вновь грубо проскользил по небу и больно ткнулся куда-то в щеку. Мерлин, он продырявит её насквозь! Девушка обхватила пальцами толстое основание, крепко сжав их в кольцо, кончиком языка провела по набухшей венке и выпустила изо рта, влажно облизав головку. Паркинсон читала, что именно так и надо, хотя практического опыта почти не было, но она так отчаянно нуждалась хотя бы в паре секунд передышки — её щёки уже болели и ныли от напряжения.

Она печально взглянула на блестящий от слюны член, зажатый в казавшейся на его фоне совсем маленькой и узкой ладони. «Да, серебро бы точно не подвело, » — подумалось ей. Не то что красные. Чей каблук так предательски сломался в тот момент, когда Пэнси переступила порог этого балкона. И в то мгновенье, когда она почти упала, её подхватили сильные мужские руки, а омела, решившая, что сейчас самое время, захлопнула их в ловушку…

Мистер Нотт запустил пальцы в её волосы на затылке и вновь жёстко толкнулся в глотку, несмотря на её попытку уклониться. Мышцы рта совсем одеревенели, ей подумалось, что если он сейчас даже вытащит свой член, то она всё равно не сможет сомкнуть губы в ровную линию, так и будет ходить удивлённой куклой с раскрытым буквой «О» ртом.

— Встань, — вновь короткая сдержанная команда. Совсем как ручному дракону. «Дай лапу», «Сидеть», «Умри»… А вот этот номер Пэнси, скорее всего, и исполнит под конец вечера, если он не перестанет так отчаянно долбить.

Мистер Нотт наконец-то остановился и вытащил твёрдый член из её рта. Она глазами проследила за тонкой ниточкой прозрачной слюны, протянувшейся от её саднящих губ к головке. Пэнси уже пожалела, что затеяла это всё, но раз начала, то смысла останавливаться уже не было, поэтому она послушно выпрямилась, хоть и чересчур медленно. На самом деле даже это простое действие далось ей с большим трудом — ноги дрожали, колени болели. Мистер Нотт, не дожидаясь, когда она придёт в себя, развернул её спиной и заставил упереться руками о балконные перила.

Паркинсон почувствовала, как задрался подол бархатного платья, как холодный ветер ласково пощекотал разгорячённую кожу и то, как скользнули по ногам её тонкие батистовые трусики. А следом настойчивое давление твёрдой, горячей головки на половые губы, раскрывающее и проникающее внутрь. Мистер Нотт вошёл в неё на дюйм и остановился. «Это будет больно», — обречённо подумалось ей, и девушка сразу же ощутила резкий, глубокий толчок. Он вошёл сразу на всю длину и, не давая ей возможности привыкнуть к размеру, начал двигаться. Резко, агрессивно. Где-то внизу что-то щипало, она терялась в болезненных ощущениях: от этого яростного трения почти на сухую, от его слишком крупного члена, который, казалось, вот-вот достанет до самых лёгких…

Пэнси закрыла глаза, проклиная саму себя. Почему-то полчаса назад, в тот момент, когда омела поймала их в ловушку, ей показалось, что это будет очень дерзко, если она поцелует его в губы. По-взрослому.

Паркинсон с детства восхищалась мистером Ноттом. Статный, красивый. Дядя Дэмиан катал её на шее, и она, радостно повизгивая, зарывалась пальцами в смолистые кудри. Он был даже лучше, чем единорог. Лучше, чем нарядное мамино платье и мясной бабулин пирог с розмарином. Мистер Нотт каждый раз тайком от мамы приносил ей необычные сладости и всегда называл её малышкой. И когда его жена умерла, Паркинсон даже тихонько порадовалась. Тётя Маргарет никогда ей не нравилась, и раз её не стало, то Пэнси могла спокойно вырасти и выйти за Дэмиана замуж. Тайком в своих мыслях она всегда звала его только по имени, не на «вы» и без официальных приставок. Дэмиан. Как музыка.

Она мечтала, как он когда-нибудь закружит её в белом пышном платье по залу, полному гостей, и все вокруг будут восторгаться, какая красивая они с ним пара…

Лет в четырнадцать Пэнси потратила несколько месяцев, чтобы придумать себе новую, красивую подпись с фамилией Нотт. И теперь у неё всё было готово. Оставалось лишь немного подрасти. Тогда Дэмиан бы увидел, какой чудесной, красивой девушкой она стала, и точно бы влюбился!

Но Пэнси росла, а мистер Нотт всё так же снисходительно звал её малышкой, протягивал ей дежурный клубничный леденец и не задерживал на ней взгляд дольше, чем на пару секунд. О, а там было на что посмотреть, если бы только он видел! В попытке вытеснить из сознания образ Нотта-старшего Пэнси даже начала встречаться с Теодором, но тот казался ей лишь слабым заменителем.

Слишком худой, слишком кудрявый, отвратительно смеющийся и совсем не умеющий целоваться. Она не продержалась с ним и трёх месяцев, решив, что лучше будет вычеркнуть всех Ноттов разом. И вот, через пару лет после окончания Хогвартса, в этот рождественский бал, разгорячённая от танцев и шампанского она просто вышла на балкон, чтобы немного остыть.

Сломанный каблук, омела и мистер Нотт.

Его лукавый взгляд с мелкой россыпью морщинок в уголках глаз, тонкие губы, той самой правильной формы, не такие раздражающе пухлые, как у Тео, а идеальные. В отличие от сына, он наверняка умел целоваться. Паркинсон с раздражением подумала, что Теодор, наверное, весь пошёл в свою глупую мать и не взял от отца ничего. Как только она могла подумать, что может заменить его им? Мистер Нотт стоял совсем рядом, в идеальном костюме с тонким галстуком, задумчиво курил сигару, и бриллиантовые запонки на его рукавах красиво сверкали в отдалённом свете бальных свечей.

В этот момент у Пэнси перехватило дух и она поняла, насколько сильно и безнадёжно в него влюблена… И поэтому, когда Дэмиан поймал её, не дав упасть, а омела закрыла их в магическую ловушку, Паркинсон решила, что вот он — тот самый волшебный миг! Сейчас или никогда.

Праздничный вечер, весёлый смех гостей за стеклянной дверью, запах дорогого табака и Он.

Мистер Нотт придерживал её широкой горячей ладонью за талию и впервые смотрел на неё так… как Пэнси всегда мечтала. Поэтому, чувствуя себя дерзкой и сексуальной, она встала на цыпочки, прижалась губами к его и скользнула языком внутрь. На вкус он был как тридцатилетний дымный виски и горький шоколад.

— Ай-ай, малышка Пэнси, тебе не стыдно? — не отрывая от неё глубоких синих глаз, спросил он.

— Я уже выросла, — дерзко ответила та.

— Докажи, — последовала команда.

И вот, здесь и сейчас, согнутая над перилами балкона, с задранной, как у шлюхи, юбкой, Пэнси подумала, что это было охренеть какой тупой идеей — доказывать свою взрослость, взяв его член в рот.

Мистер Нотт просто использовал её тело, абсолютно не считаясь с желаниями. С каждым новым толчком вглубь, под звонкие шлепки кожи о кожу её детская влюблённость разбивалась на осколки. Его движения становились все глубже и грубее. Она чувствовала, как сильно внутри неё он напрягся, насколько твёрдым стал его член, и облегчённо подумала, что это вот-вот закончится. И Мистер Нотт не подвёл. Он глубоко дёрнулся несколько раз, и она почувствовала тёплую пульсацию извивающегося семени. Именно в тот момент, когда она с задранной юбкой, широко расставив ноги, ощущала, как внутрь неё горячей, тугой струёй кончает мистер Нотт, на балкон зашёл Теодор.

— Отец?

Пожалуй, это был самый неловкий момент в её жизни. Кажется, Теодор тогда всё ещё был в неё влюблён. Мистер Нотт отстранился, и Пэнси почувствовала, как по ноге стекает тёплая сперма. Она быстро одёрнула юбку, но, судя по пустому с узкими зрачками взгляду Тео, он видел даже это.

Мистер Нотт застегнул брюки и, похлопав сына по плечу, вышел с балкона. Что ж, в тот вечер разрушилась не только её детская влюблённость. Это почему-то даже слабо утешало.

***

Пэнси сложила стопочку колдографий в изящную блестящую сумочку. Что ж, мистеру Нотту не следовало злить женщину семейства Паркинсон. В тот вечер девушка решила для себя одно: она никогда никому больше не позволит себя использовать! Малфой, Нотты, да хоть сам Волдеморт — облизните подошвы моих туфель мелкие, жалкие подобия мужчин.

Пэнси щёлкнула изящной зажигалкой и подкурила тонкую сигарету, вновь посмотрев на полку. Перед ней сегодня стоял нелёгкий выбор:

— Серебряные или красные туфли?

Сложный вопрос. Серебро не подведёт, но и красному хотелось дать шанс. Подумав, что подкинет монетку, она скинула с себя влажное полотенце и подошла к резному туалетному столику из тёмного дерева. В зеркале отразилась стройная, изящная девушка с округлыми бёдрами и красивой упругой грудью. О, она была хороша и прекрасно это знала.

Придирчиво перебрав на столе флакончики духов, она всё же остановилась на аромате с нотками апельсина и корицы — как-никак Рождество. Капнула золотую капельку на запястье, за ухо, на лобок и вновь полюбовалась на себя в зеркало. В целом всё, можно идти на рождественский бал. Вот бы удивилась старуха Макгонагалл! Паркинсон провела ладонями по гладким бёдрам, погладила свою грудь с нежно-розовыми сосками, представив, что её сжимают жадные мужские руки, почувствовала лёгкий укол возбуждения внизу живота. Её рука задумчиво скользнула ниже пупка, но девушка вспомнила, что у неё не так много времени, и выдвинула ящик, доставая красивое кружевное бельё темно-зелёного, словно праздничная ель, цвета.

Вслед за бельём она скользнула в дорогое элегантное платье, в ложбинку между грудей легло фамильное рубиновое колье… Идеально. Сегодня она определённо выглядела роскошно. Полностью довольная своим внешним видом Пэнси поправила смолисто-чёрное каре, придав волосам сексуальный объём, и накрасила ярко-красной помадой губы.

Ну что, пора выбирать туфли? Подкинула монетку — снова красные. Паркинсон недовольно поморщилась, припоминая, что в прошлый раз ничем хорошим это не кончилось, но в этом году она действительно была готова к встрече с высокомерным ублюдком. Сегодня посмотрим, кто из нас будет стоять на коленях и утирать слёзы, да, мистер Нотт?

Паркинсон не потратила этот год зря. Она всё это время по крупицам тщательно собирала любую информацию, которая могла бы помочь наказать заносчивого придурка, но то, что в итоге получилось раскопать, не ожидала узнать даже она. Те колдографии, которые Пэнси сложила в свою сумочку, были способны разрушить всё светлое будущее семейства Ноттов.

Хищно улыбаясь, Паркинсон вышла из камина, стряхивая с себя летучий порох. Благотворительный бал, шампанское, вальсирующие пары — скукота. Выпускники её курса оставались такими же нудными, как и прежде. Вон Малфой и округлившаяся Астория. Пэнси усмехнулась. Беременность красит? Ну-ну, лицо Гринграсс будто покусали пчёлы. Вон Забини, приём только начался, а он уже пьян. Девушка встретилась взглядом с другом и отсалютовала ему бокалом золотистого игристого. Возможно, именно Блейз будет тем, кто сегодня увидит, какого цвета на ней трусики. Но в остальном всё было как обычно: серо и неинтересно. Внезапно в поле зрения попал Теодор, и Паркинсон скривилась: папенькин сынок тут, а значит, старший мерзавец тоже где-то рядом. Оставаясь незамеченной младшим Ноттом, девушка быстро шагнула на балкон, на ходу прикуривая сигарету.

Ей нужно было просто дождаться. Мистер Нотт постоянно курил эти толстые, коричневые сигары, похожие на маленькие пенисы мулатов, и она точно знала, что он сегодня обязательно выйдет подымить.

Пэнси выдохнула горький дымок и огляделась вокруг. За этот год ничего не изменилось: тот же полукруглый мраморный балкон, прикрытый согревающими чарами для комфорта гостей, одинокая тумба у стены с огромным цветочным горшком и ненавистная всей душой омела под козырьком. Они б хоть гобелен поменяли для разнообразия! Наверняка эта тряпка висела на стене уже лет двести-триста…

Девушка тоскливо вздохнула — скукота. К счастью, ей не пришлось долго ждать. Не прошло и пяти минут как стеклянная дверь распахнулась, и, распространяя вокруг себя запах дорого парфюма, на балкон вышел мистер Нотт. Собственной персоной. Ей даже на секунду показалось, что он специально пришёл на этот балкон следом за ней, но мысль была по-детски глупой, да и Дэмиан не обратил на неё никакого внимания. Он изящно вставил в зубы толстую сигару, прикурил от волшебной палочки и только после того, как выпустил густой клуб серого дыма, соизволил её заметить.

— Прекрасно выглядите, мисс Паркинсон, — от его голоса внутри всё перевернулось. Ублюдок говорил тем самым бархатным баритоном, от которого она всегда сходила с ума.

— Мистер Нотт, — она холодно взглянула ему в глаза. О да, он был всё также хорош собой и самоуверен.

Здесь и сейчас, со своей маленькой тонкой сигареткой в дрожащих пальцах она перестала казаться себе той самой отчаянной и дерзкой женщиной, которая легко наступает острыми каблуками на яйца мужчин. Пэнси поморщилась, выкидывая эти глупые мысли из головы. У неё не было ни одного повода сомневаться в себе. Она выпустила в его сторону дым и осмотрела мужчину с ног до головы неприкрыто изучающим взглядом.

Что ж, он всё ещё был весьма хорош собой. Элегантный, подтянутый, Мерлин, и всё такой же красивый. Мистер Нотт обладал той харизмой зрелых мужчин, до которой Драко или Тео нужно было расти ещё лет двадцать-тридцать, и они всё равно бы не доросли до его уровня. На фоне Дэмиана они все казались жалкими, несмышлёными птенцами. Её взгляд задержался на его руке и длинных, красивых пальцах, между которыми была элегантно зажата сигара. Развратно захотелось представить, как бы эти пальцы ощущались внутри… Она поморщилась, отгоняя глупые мысли из головы. Нет, на одни и те же грабли наступать смысла не было. Зато Пэнси удовлетворённо отметила, что обручального кольца у него так и не появилось, хотя после смерти его жены прошло уже больше пятнадцати лет и всем было очевидно, что он не торопился вновь связывать себя узами брака, но за этот год многое могло измениться. Тот факт, что мистер Нотт нашёл бы себе жену, её несомненно бы расстроил. Несчастный, одинокий, бедный вдовец устраивал её больше. Пэнси победоносно улыбнулась, вспомнив о колдографиях в сумочке.

Но только она собралась завести с ним тот самый судьбоносный разговор, как мистер Нотт затушил недокуренную сигару и направился обратно в зал. Паркинсон запаниковала: другого такого случая могло не представиться! Дэмиан был неуловим в своём плотном расписании, и Пэнси знала весь его график от и до. Рождественский бал — единственное место, где они могли встретиться так, чтобы это не выглядело, словно она за ним бегает. Паркинсон действительно хорошо подготовилась к этой встрече и шанс свой терять не собиралась. Девушка беспомощно огляделась по сторонам в поисках того, что ей могло помочь задержать его, и сделала первое, что пришло ей в голову — шагнула вслед за ним под омелу. Раздался магический хлопок, закрывающий их в ловушку.

Мистер Нотт замер и медленно обернулся, чтобы рассмотреть причину своей задержки. От его холодного взгляда прозрачно-голубых глаз у Пэнси по рукам пробежали мурашки, и она сложила руки на груди, словно обнимая себя и прячась от этого пугающего вида. Бежать всё равно было некуда, поэтому она сглотнула слюну и тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.

— И зачем вы это сделали, мисс Паркинсон? — строгим менторским тоном спросил он и надменно приподнял бровь, словно отчитывая нашкодившего ребёнка.

И Пэнси подумала, что мистер Нотт — это ей не Грегори Гойл, который бы легко поверил в случайность. Она облизнула как-то резко пересохшие губы и сглотнула липкую слюну.

— Нам нужно поговорить, — не по-слизерински честно призналась девушка. — И теперь вам точно придётся меня выслушать.

Снисходительная усмешка тронула его губы.

— Что же вы хотели со мной обсудить? — то, как он произнёс этот вопрос, заставило её чувствовать себя школьницей, глупо досаждающей вечно занятому декану.

Пэнси занервничала, но гордо вздёрнула подбородок и, глядя прямо в глаза, произнесла:

— Мои отступные.

Дэмиан на секунду брезгливо скривил лицо, но быстро принял отстранённый вид.

— Бедная маленькая Пэнси всё ещё обижена? — он вздохнул и устало потёр переносицу. — Пришли сову в поместье. Возможно, я сочту нужным подарить тебе что-то за тот неумелый минет.

Щёки Паркинсон вспыхнули от жгучего унижения. Она наследница благородного чистокровного семейства, а не какая-нибудь беззубая, больная шлюха из Лютного переулка! И в этот момент, в эту секунду девушка пообещала себе, что обязательно заставит его встать на колени.

— О, что вы, не утруждайтесь, — сладким, словно тыквенный сироп, голосом проговорила Пэнси и бросила снисходительный взгляд. — Это была своего рода помощь пожилому человеку. Скажем прямо — из жалости. Как и любая благотворительность, этот акт добросердечия никакого удовлетворения мне не принёс.

Мистер Нотт терпеливо дослушал её выпад, и уголки его губ слабо дёрнулись.

— Что бы могло вас удовлетворить, мисс Паркинсон? — его голос провоцировал внутри Пэнси непонятную дрожь. Демиан смотрел на неё взглядом голодного питона, который гипнозом пытался обездвижить жертву.

— Приличный счёт на моё имя и искренние извинения. На коленях! — с горячностью выпалила Пэнси, но потом рациональность всё же взяла верх, и она добавила: — Но лучше приличный счёт, умноженный на два.

— И ради чего я должен пойти на такие траты? — Нотт-старший нетерпеливо постучал пальцем по бедру, явно теряя интерес к разговору.

О, как же она ждала этого момента… Целый год!

Пэнси гордо вздёрнула подбородок и с триумфом взглянула на мужчину. Правда, взгляд всё равно получался снизу вверх, потому что Дэмиан был выше на голову, даже несмотря на её каблуки. Но при этом он сейчас казался ей таким наивным и немощным евнухом. Возможно, она позволит вылизать её хорошенько, если он будет послушным папочкой. Паркинсон расстегнула сумочку и протянула ему несколько колдографий. Исторический миг настал.

— Учтите, это копии, — предупредила она, хотя не было похоже, что он вот-вот взорвётся и попытается уничтожить доказательства. Наоборот, Мистер Нотт казался абсолютно невозмутимым. Мужчина с большим вниманием рассмотрел каждую и усмехнулся одними уголками губ. На всех фото был его сын.

— Красивый мальчик, — мистер Нотт аккуратно сложил фотографии в свой нагрудный карман. — Но, мисс Паркинсон, у Теодора уже есть невеста, поэтому ваше навязчивое внимание совсем неуместно. И я всё ещё не понимаю, зачем мне открывать для вас счёт?

Пэнси недобро сощурилась и выхватила из его кармана фотографию с наиболее крупным кадром. Там Тео весело смеялся и салютовал бокалом вина. Это была закрытая вечеринка слизеринцев, и все они тогда неплохо расслабились, даже настолько, что он забылся, закатал рукава и произнёс какой-то бессмысленный тост. Именно этот момент Паркинсон и запечатлела.

— Ваш сын Пожиратель смерти! — она стукнула красным ноготком по руке Теодора на фото, на которой красовалась чёрное изображение змеи и черепа. — И если об этом кто-нибудь узнает, то его приговорят к пожизненному сроку в Азкабане!

Повисло молчание. В ушах шумело, звуки рождественского бала звучали так отдалённо, словно через толщу воды. Пламя свечей тревожно мерцало, задуваемое прохладным ветерком. Она смотрела на него прямо, с вызовом, но от его ответного взгляда у неё в животе что-то сворачивалось в тугой узел. Мистер Нотт ласково, по-отечески улыбнулся одними уголками губ, но его глаз эта ухмылка не коснулась. Они так и остались холодными глазами хищника, наблюдающего за жертвой.

— Вам показалось, мисс Паркинсон, — мягко сообщил он.

Но девушка с каждой секундой распалялась всё больше, отступать она точно не собиралась!

—У него тёмная метка! На колдографии прекрасно её видно!

Мистер Нотт внезапно развернулся к ней спиной, шагнул в сторону настолько, насколько позволяла магия омелы. Несколько мгновений помолчав, он спокойным, ровным голосом, будто бы это всё было само собой разумеющимся, произнёс:

— Это просто татуировка, обычная, без капли магии, — он медленно расстегнул запонку на одном рукаве, и маленький бриллиант красиво сверкнул в мягком свете свечей. Мужчина тщательно закатал рукав до локтя.

— Вы сами понимаете, как это глупо звучит?! Зачем кому-то делать татуировку Пожирателя смерти?! — продолжала кипеть Паркинсон.

Так и не обернувшись, Дэмиан расстегнул второй рукав и с той же аккуратностью закатал его, затем по щелчку пальцев в его руке возникла сигара, которую он прикурил от волшебной палочки, глубоко затянулся и выпустил сизый клубок дыма. Всё это мистер Нотт делал молча и никуда не торопясь. В воздухе приятно запахло дорогим табаком и шоколадом.

— Может потому, что мальчик хотел быть похожим на отца? — наконец произнёс он и, резко развернувшись, изящным взмахом руки запер балконную дверь.

Пэнси в ужасе широко распахнула глаза — Беспалочковая магия! Дэмиан умел колдовать без палочки?! Но хуже было другое… Пэнси с трудом сглотнула подступающую к горлу желчь и с паникой уставилась на его предплечье. Там, на бледной, фарфоровой коже, поверх выпуклого рельефа вен чернела самая настоящая тёмная метка Волдеморта. Девушке захотелось бежать, и она рефлекторно отпрянула назад, но магия омелы держала их крепко. Кто бы знал, что эта дурацкая ветка станет для неё смертельной ловушкой!

Мистер Нотт плавно приблизился к ней ближе. Он двигался медленно, тягуче, словно змея, опутывающая в кольцо бедную овечку. Мужчина мягко поймал её за подбородок, погладив большим пальцем губу, и слегка оттянул вниз, обнажая нижние зубы. Пэнси даже показалось, что его глаза стали темнее, сменив свой оттенок с прозрачного льда на тёмную синеву бездонной пропасти.

— Я жду ваших искренних извинений, мисс Паркинсон, — низким глубоким голосом произнёс мистер Нотт, и сердце Пэнси окончательно ушло в пятки. Несколько долгих, мучительных мгновений его острый взгляд блуждал по её лицу, но в итоге замер на губах. Мужчина протолкнул большой палец ей в рот и добавил:

— На коленях, — и вновь пихнул палец сквозь сомкнутые губы, прозрачно намекая, чего именно он от неё хочет.

Пэнси перевела растерянный взгляд вниз, на каменный, холодный пол, на который ей предлагалось встать своими бедными коленками в тоненьких шелковых чулочках. «Разорвутся ведь», — печально подумала она, но, оценив перспективы и здраво рассудив, что лучше уж они, чем другая часть тела, она решила послушаться.

Девушка медленно и изящно опустилась на колени. Элегантно расправила юбку и выпрямила спину. Пусть даже так, но гордость она при этом не потеряет. Мистер Нотт громко щёлкнул пряжкой ремня, высвобождая из петель кожаный хвостик. И Пэнси проследила за его движениями, попутно отметив, что даже один его простой ремень был равен годовой зарплате жалкого работника из Министерства. Драконья кожа и гоблинское серебро… Да, похоже, быть Пожирателем куда выгоднее, чем честным гражданином общества. Она облизнула сухие губы.

— Вы меня убьёте? — пискнула она, чувствуя, как кровь приливает к коже. На последнем слове её голос дрогнул и к глазам подступили слёзы. Умирать в двадцать лет совсем не хотелось…

— Есть ещё варианты? — Дэмиан задумчиво поднёс сигару к губам, и Пэнси услышала, как глухо трещит от огонька бумага. Её надежды на светлое будущее сгорали точно так же… Он её точно убьёт…

Но вместо того, чтобы смириться со своей участью, девушка внезапно разозлилась — ты живёшь, развиваешься, следишь за своим телом, манерами, становишься лучше, чтобы какой-то ублюдок вот так взял и растоптал тебя, словно грязь? Паркинсон в порыве отчаянья решила, что раз терять больше нечего, то хотя бы уйдёт красиво, и если это её последний секс, то пусть он будет самым охуительным в жизни. Она ещё заставит этого ублюдка стонать и умолять!

Девушка медленно расстегнула молнию, спустив брюки вниз, до самых щиколоток и совсем нелогично отметила, что у него были сильные, мускулистые ноги с мягкими, тёмными волосками, не слишком густыми, но и не жидкими, как у незрелого мальчика. И печально вздохнула. Она так и думала, что он будет идеальным даже в этом. Пэнси с грустью посмотрела на выпирающий сквозь тонкую ткань контур члена. Решиться было сложно, но, в конце концов, что нового она там могла увидеть, чего не видела и даже не облизывала в прошлый раз? Поэтому, собравшись с духом, Паркинсон одним рывком сдёрнула с мужчины бельё, обнаружив под ним не слишком бодрого вида орган. И, не сдержавшись, злорадно усмехнулась, но следом сразу же пришла в ужас. Мерлин, он ведь за этот год не стал импотентом? Потому что она была, конечно, хороша, но одним касанием исцелять пока не научилась, а стоять на коленях и молиться, чтоб этот монстр воскрес, было бы худшей перспективой для последнего вечера в её жизни.

Мысленно помолившись всем богам, девушка обхватила пальцами член и поднесла к губам, полностью вобрав в себя мягкую плоть и уткнувшись носом в жёсткие кудрявые волоски внизу его живота. Ублюдок вблизи пах ещё приятнее. Что ж, ей понравился его парфюм, теперь она могла разобрать его по нотам. Нотта.

Девушка перекатывала и ласкала языком вялый орган во рту, думая, что слишком уж сильно это всё напоминает ей прошлый год. Рождественский бал, омела, красные туфли-лодочки, и она вновь на коленях перед мистером Ноттом. «Как циклична жизнь», — печально подумала Паркинсон, очертив языком край головки, и с радостью ощутила, как от этого движения член начал набухать. С потенцией, значит, у нас проблем не было. Это её даже приободрило, одной ладонью она обхватила яички, пальцами другой сжала у основания и принялась старательно посасывать, не забывая как следует ласкать дырочку уретры. Она ещё в прошлый раз запомнила, что ему особенно нравилось именно это. Его ствол ощутимо твердел под её ласками, и Пэнси осмелилась взглянуть мистеру Нотту в лицо, надеясь увидеть хоть какое-то одобрение её действий. Но тот смотрел куда-то вдаль и отстранённо курил сигару, словно перед ним сейчас на коленях стояла не сногсшибательная девушка, а уличный мальчишка, начищающий до блеска туфли. Пэнси выпустила изо рта привставший член и провела кончиком языка по набухшей венке от самого основания до нежной головки, следом вниз и снова вверх. Снова и снова. Скользнула губами к яичкам и мягко вобрала одно в рот.

Начищать… Ну да.

Именно этим она сейчас и занималась. Полировала языком его член, словно какая-то дешёвая проститутка! В глубине души что-то едко закипело и забурлило. Как же её злил этот надменный тип! Мог бы и показать, как ему нравится, а не стоять подобно каменной горгулье!

Девушка почувствовала, как её до краёв заполняет ярость. Она со злостью сжала пальцы на стволе ублюдка и грубо провела рукой вверх-вниз, намеренно туго сжимая, будто пытаясь задушить эту змею. Видимо, приняв попытку удушения за ласку его питон окончательно воскрес и даже выпустил мутную капельку-слезу. И Паркинсон обречённо подумала, что в рот этот монстр больше не поместится, но подставляться мистеру Нотту как в прошлый раз совсем не хотелось, поэтому она размазала большим пальцем смазку по головке и, тяжело вздохнув, вновь обхватила её губами. Пэнси почувствовала на языке приятную тяжесть и солёный вкус его предэякулята. Вверх, вниз, стараясь каждый раз взять глубже.

Колени саднило, поэтому она немного поёрзала, устраиваясь поудобнее, и только в этот миг осознала, что у неё между бёдер было весьма мокро. Она даже сама не поняла, когда это произошло! Пэнси вновь подняла глаза и встретилась с ним взглядом — возбуждённым, тёмным и затягивающим, как трясина. И по её рукам пробежали холодные мурашки.

Мордреодова впадина, да ей это нравилось!

Она влажно, со вкусом облизала головку и, причмокнув, выпустила из губ. Весьма недурно. Языком проскользила по всей длине, слегка надавливая снизу, и развязно лизнула яички. Ей это нравилось! Припала губами к венкам и втянула в рот каждую, наконец вновь осторожно насадилась ртом на его член и начала двигаться, стараясь принять его как можно глубже. В животе скручивалось странное тянущее ощущение какого-то особенно порочного возбуждения.

Мистер Нотт тоже начал мягко покачиваться, не так резко и грубо, как в прошлый раз, а аккуратно скользя по языку и отстраняясь при малейшем её сопротивлении. Ствол полностью в рот не помещался, и поэтому она усердно помогала себе рукой. Пэнси чувствовала себя невероятно пошлой и распутной. Стоять на коленях на балконе, когда за стеклянными дверьми кружились в вальсе танцующие пары. Ощущение, что их могут застать в любой момент, щекотало нервы. Паркинсон представила, как сюда врывается куча людей и видит их в такой позе — её на коленях с его членом во рту. Как она вся целомудренно покраснеет, попытается встать, но Дэмиан не разрешит ей этого. Просто зажмёт на макушке волосы и будет продолжать трахать её рот на глазах у всех.

Внизу всё полыхало голодным пламенем. Почему эта фантазия её так заводила? Клитор пульсировал и требовал разрядки, руки скользнули под юбку между раскрытых бёдер, ощутив там жар и влагу. Не сдержавшись, Пэнси погрузила в себя один палец, представив, что это мог бы быть его член.

«Ну что ж… спасение утопающих — дело рук самих утопающих…» — подумала она и, решив наплевать на то, что мистер Нотт может посчитать её развратной шлюхой, стянула с себя трусики и скользнула пальцами по клитору. По телу пробежала сладкая дрожь. Она даже не стала поднимать глаза чтобы оценить реакцию Нотта. Какая разница, что подумает о тебе человек, который собирается тебя убить?

Но умирать без оргазма Пэнси точно не собиралась.

Поэтому она отстранилась и, не спеша продолжать ртом, провела ладонью по его напряжённому, влажному от слюны стволу. Вверх-вниз и снова. Оттягивая тонкую кожу, поглаживая набухшие венки. Мистер Нотт был определённо хорош даже с этого ракурса. Она ласкала рукой его и одновременно себя, и её эта картина нереально заводила. Даже без особых усилий ей казалось, что оргазм совсем рядом… Вдруг всему телу стало так жарко и хорошо, что она не сдержала тихий стон и почувствовала, как на её голову легла тяжёлая мужская ладонь. Он нежно погладил её по волосам.

— Задери юбку и покажи, как ты ласкаешь себя, — раздался сексуально низкий голос сверху, и она удивлённо подняла глаза, на какой-то момент забыв, что к этому чудесному члену ещё прилагалась мерзкая голова, к счастью, не слишком болтливая.

И Пэнси хищно улыбнулась. Хочешь посмотреть на меня? Она выпустила из руки стояк, и тот упруго шлёпнулся о его живот. Девушка грациозно встала на ноги и соблазнително провела языком по нижней губе.

— Вы что-то хотели, мистер Нотт? — Паркинсон вытащила тлеющую сигару из его губ и приложила к своим. Она была влажная и горячая. Девушка вдохнула в себя дым и еле сдержалась, чтобы не зайтись в лающем кашле. Не придумав ничего лучше, она вышвырнула её с балкона. Ей хотелось, чтобы сегодня его рот был занят другим. Например, ею… Потому что у неё внизу всё горело и пульсировало, отчаянно хотелось ощутить его в себе…

Нотт ухмыльнулся и сложил руки на груди, наблюдая за ее движениями.

Она буквально кожей ощущала его тяжёлый, алчный взгляд, и ей это безумно нравилось. Паркинсон подчёркнуто медленно спустила с одного плеча лямку. Мистер Нотт облизнул губы, не отрывая глаз от её пальцев. Она так же плавно спустила лямку со второго, и шелковое платье стекло тяжёлой волной вниз. Дэмиан протянул долгий заинтересованный звук. Её тёмно-зелёный полупрозрачный лиф выглядел едва пристойным, он высоко приподнимал грудь, и при этом кружево чашечек прикрывало соски лишь условно. Пэнси видела, как судорожно дернулся кадык на горле мистера Нотта и как его тёмный, голодный взгляд скользнул ниже, туда, где белья уже не было. Её трусики всё ещё болтались на одной ноге, и она лёгким движением послала их куда-то ввысь. Сквозь стеклянную дверь было видно как проходят мимо люди, но ей было всё равно. Нотт медленно положил ладонь на её шею, слегка сдавив пальцами, будто намеревался свернуть, но уже через мгновение плавно провёл от ключиц к груди и жадно смял её. Дэмиан большим пальцем очертил сквозь кружево белья напряжённый сосок и оттянул чашечку вниз. Пэнси томно выдохнула и подалась ему навстречу. К ней вернулась былая смелость.

— Если со мной что-то случится, — она не смогла сдержать томный стон, когда мистер Нотт жадно припал губами к груди и втянул в рот чувствительный сосок, но Пэнси постаралась собраться и продолжила: — Если со мной что-нибудь случится, Теодор попадёт в Азкабан. Вы же не думаете, что я пришла без подстраховки? — на самом деле именно так она и поступила, но отчаянное вдохновение смертника уже накрыло её с головой, и она вновь продолжила: — Моя сова, не дождавшись орешков на ужин, ровно в десять улетит к Поттеру, которому будет весьма интересно посмотреть, с кем он последний год играл в квиддич.

Мистер Нотт прижался губами к её шее, прошёлся страстными поцелуями к ушку, очертив его по контуру языком, и жарко скользнул к ней в рот. Пэнси задохнулась от накрывшего её возбуждения. Демиан целовался так жарко и голодно, будто бы она была самой желанной женщиной на земле. Словно она была его последним глотком воздуха, словно она самая сладкая конфетка в его рождественском подарке.

А затем он сделал то, чего Пэнси ждала больше года — скользнул вниз к лобку и, найдя пальцем клитор, начал медленно, уверенно массировать. Паркинсон громко и нежно застонала. Он, оказывается, умел это делать? Мистер Нотт прижал её поясницей к тумбе и заставил расставить ноги шире.

— Умоляй меня, — прошептал он, и его низкий голос осел вибрацией на её губах.

Его палец вырисовывал горячие узоры на тонкой коже, посылая волны удовольствия, и ей хотелось больше и сильнее. Она присела на цветочную тумбу и расставила пошире ноги, ещё больше раскрываясь перед ним. Твёрдый член тёрся об её живот, и его головка оставляла влажный, прохладный след каждый раз, когда они соприкасались в поцелуе. Пэнси точно знала, что он сгорает от желания не меньше, чем она.

— Умоляй, — прошептал Нотт ей в губы, проникая внутрь неё двумя пальцами.

К балконной двери кто-то подошёл и громко постучал по стеклу. Паркинсон бросила затуманенный взгляд через плечо Дэмиана: оттуда определённо было видно, как мистер Нотт медленно, мучительно трахал её пальцами.

— Пошли вон! — громко рявкнул мистер Нотт и не оборачиваясь взмахнул рукой, заставляя закрыться шторы на той стороне. И вновь его горячий язык прижался к ней, размыкая губы и по-хозяйски исследуя рот. Его руки обхватили девичью талию и сползли по ягодицам, сжимая её бёдра и раздвигая их шире. Его влажный член потёрся о её живот, и она почувствовала, как он приставил головку к набухшим половым губам. Пожар вспыхнул внизу живота.

— Пожалуйста? — неуверенно спросила она, широко распахнув глаза и наблюдая, как его член исчезает в ней. Стенки её мышц непроизвольно сжались, но он вошёл в неё мягко и стал медленно продвигаться внутрь. Дэмиан был намного нежнее с ней в этот раз, поэтому она позволила себе расслабиться и насладиться этим ощущением полноты внутри себя и его горячими пальцами на клиторе, выводящими какие-то сумасшедшие круги с восьмёрками…

А потом мистер Нотт ускорился. Тумба звонко стучала о каменную стену. Панси вцепилась пальцами в край столешницы, на которой уже сидела почти полностью. От их ритмичных движений цветочный горшок съехал и упал на пол, разбившись вдребезги. Дэмиан воспользовался этим, чтобы усадить её на тумбу полностью. Пэнси двигала бёдрами навстречу, стонала, прижималась к нему и задыхалась от его близости. Мистер Нотт целовал, покусывал, его руки скользили по спине, сжимали до боли грудь, но главное — он трахал её так, как никто никогда за всю жизнь.

Пэнси запрокинула голову, закрыла глаза и постаралась глубоко дышать. Хлипкая тумба шаталась и угрожающе скрипела, готовая вот-вот развалится. Им обоим было плевать. Большой палец на её клиторе творил действительно фантастические вещи, и она видела под веками яркие вспышки. Что-то вроде тех, когда ты хочешь купить сумку, а продавец сообщает, что остался только один уродско-гриффиндорский оттенок, а потом случайно находит нужный цвет в тайнике под прилавком. Или вроде того, когда ты съедаешь на ночь шоколадный торт и с утра на весах не прибавляется ни унции, что равносильно двойному оргазму. Но лучше всего было вот что: когда она открывала глаза, то видела не звёздочки и вспышки, а толстый, крепкий член мистера Нотта, исчезающий в ней, его прикушенные губы, тяжёлые капли пота по вискам и стеклянные глаза. И этот его безумный вид был почти равносилен тому, как если бы спустился с небес ангел и сообщил, что она самая горячая девочка на свете… Пэнси покачивалась под яростными толчками мистера Нотта и никак не могла определиться, что ей нравилось в происходящем больше…

Пэнси прикусила губу, сдерживая очередной громкий стон. Мистер Нотт быстро двигался в каком-то одержимом, голодном ритме, и девушка, стараясь не потерять равновесие, впилась крепче в тумбу, при этом посадив себе занозу под ноготь. Он приподнял её бёдра в воздух и начал грубо насаживать на себя. Балкон, рождественский бал, их тяжёлое дыхание, влажные, мокрые шлепки и её непрерывные стоны, которые превратились в жалобную мольбу.

Кажется, она звала его по имени и просила сделать с ней непристойные вещи. Она говорила такое, что не пристало произносить чистокровной юной леди: про вытрахай из меня всю душу, чёртов ублюдок; про то, что она по памяти слепит из глины его член и назовёт этого голема Дэмиан-два; что пошёл он к своему долбанному Лорду, а они с големом будут жить долго и счастливо… О да, мама могла гордиться, что уроки гончарного мастерства не прошли даром.

А мистер Нотт всё трахал и трахал, словно решил убить её не Авадой в сердце, а пробить её огромным пульсирующим стояком насквозь.

В какой-то миг ей показалось, что весь мир перевернулся вверх дном и они летят. И она тоже вместе с ним. Летит в ад, падает в рай. Да плевать куда, лишь бы там был волшебный член мистера Нотта и его умелые руки…

Точно, голему нужно будет не забыть слепить руки. И язык.

Её глаза закатились, рот открылся в последнем беспомощном крике и, кажется, она потеряла сознание. Потому что дальше была только блаженная чёрная тьма, тёплое покалывание в кончиках пальцах и какой-то странный шум разбивающегося стекла.

Очнувшись после этого маленького обморока, она обнаружила себя лежащей среди остатков тумбы и мистера Нотта, крепко сжимающего её бёдра. Его член всё ещё глубоко входил в неё, в лопатки больно упирался какой-то кусок деревяшки, а Дэмиан продолжал её трахать, несмотря ни на что. Будто бы сам был каким-то чудовищным големом из плоти и крови. Его не смущало то, что они сломали тумбу и упали вдвоём на пол, что осколки стекла скрипели под её телом, что веточки и листья растения из разбитого горшка были размазаны по полу в зелёную кашу… Он когда-нибудь останавливается? На зубах скрипела земля, она даже представить не могла, как они выглядели сейчас со стороны.

Его густые, волнистые волосы растрепались по красивому, влажному от пота лбу. Мистер Нотт смотрел на неё абсолютно сумасшедшим взглядом и тяжело дышал ей в лицо. Его член входил в неё на всю длину, но это не было больно. Сладко, приятно. Даже несмотря на то, что она только что кончила, останавливаться ей совсем не хотелось. Она подумала, что хочет остановить этот момент навсегда, но он как-то напрягся, простонал и замер, пульсируя, изливаясь прямо внутрь.

Через несколько мгновений он моргнул, словно придя в себя, мягко поцеловал её в лоб и отстранился.

Пэнси нащупала выпавшую из сумочки палочку и приманила одежду. Оба молчали и тяжело дышали. Она натягивала трусики и оглядывалась вокруг — ну и хаос они тут устроили: изящная тумба превратилась в кучу мусора из стекла и дерева, земля из разбитого горшка рассыпалась по девственно-белому мрамору. Паркинсон не очень хорошо помнила, как это произошло, но мирновисевший на стене триста лет гобелен тоже теперь валялся грязной тряпкой на полу. Одна чёртова омела абсолютно целая и невредимая весело покачивалась на ветру. Почему-то было неловко. Мистер Нотт невозмутимо поправил на себе одежду и молча развернулся на выход.

— Но… — растерянно протянула Пэнси.

Тот открыл дверь, впустив в их тесный мирок звуки продолжающегося бала. На прощанье он окинул её нечитаемым взглядом и, словно вспомнив о чём-то важном, что по неловкости забыл, произнёс:

— Ты никому ничего не скажешь про Теодора, малышка Пэнси, — мистер Нотт грациозно поправил галстук. — И в следующий раз тебе не обязательно ждать Рождества, чтобы отсосать мне…

Дверь звонко захлопнулась за ним.

Пэнси со злостью сжала кулаки, решив, что в следующий раз обязательно заставит встать его перед ней на колени!