Меркантильное поведение [Аля Алая] (fb2) читать онлайн

Аля Алая Меркантильное поведение

Глава 01. Хочу купить вашу дочь

Гордей

— Гордей, ау, — хриплый смех раздается у самого уха.

Антон, твою мать… и не поленился же встать со своего места и обойти стол, подкрасться.

— Что ты делаешь? — возмущенно сгребаю со стола салфетку и вытираю ухо.

— Ты хоть что-нибудь из того, что я за последние полчаса сказал, слышал? — распрямившись, двоюродный брат смотрит в сторону столика, где воркуют две сестрички, на которых я застрял. Та, что постарше, вся на пафосе — шикарное платье, высокая шпилька, дорогие украшения и яркий макияж. Я бы еще добавил, что над ее лицом явно поработал хороший косметолог или пластический хирург, слишком идеальная. Но все равно хороша, она Антону зашла бы. И естественно при виде нее брат ухмыляется в своей манере, сально и пошло.

А вот младшая, черт возьми…. фея из моих самых сладких снов. Открытая улыбка, курносый носик, волосы, собранные в неаккуратную косу на плече. Контрольный выстрел — почти полное отсутствие косметики, простые джинсы и белая футболка. Видно, что пришла за компанию с сестрой. На роскошную обстановку веранды ресторана смотрит безразлично. Неодобрительно зыкнувшей на нее администраторше в спину показала язык и свела глазки к переносице. Смешная такая и естественная, обалдеть.

Недовольство персонала я уже понял, малышка притащила в рест мелкую пушистую собачку, которая крутилась у нее на коленях и то и дело норовила стащить что-нибудь из тарелки своей хозяйки, заливисто лаяла и отказывалась быть смирной. Старшая сестра кривилась на шавку, разделяя мнение сотрудников ресторана, что животным тут не место. Вздыхая и методично выговаривала сестре что-то, все время листала той на телефоне картинки. Феечка морщила носик, уточняла какие-то вопросы, дула пухлые губки и кивала. И что старшая ей затирает? Может про учебу?

— Слышал? Сядь, — киваю ему на пустующий стул и недоеденный стейк, — ты против, чтобы я с Вадимом работал.

Антон тут же скисает, закатывает глаза и занимает свое место. Девочки стали ему не интересны.

На меня смотрит исподлобья:

— Это не серьезно, — подзывает официанта, чтобы заказать кофе, — тебе нужен был совет, я его даю — не связывайся с Сафроновым.

— Я не о том спрашивал, — встречаюсь взглядом с феей. В груди тут же немного теснит от волнения. Она не смотрела специально. Так, блуждала взглядом по интерьеру и столикам, рассеянно слушая сестру. Наткнулась на мой очевидный интерес, споткнулась об него, застряла.

Светлые карие глаза расширились, изучая меня. Но лишь мгновение, затем опять отправились путешествовать по веранде, будто ничего интересно ей не попалось.

Обидно, однако…

— В идеале, я бы хотел, чтобы ты посмотрел старый контракт, который собирался заключать с Сафроновым Артем. И если там все хорошо, то актуализировать его и подготовить к подписанию. Ты юрист, помоги.

— А ты уверен, что Артем поддержал бы твое решение? — Антон закипел.

— Артем плевать хотел на личную неприязнь, — мои руки сжимаются в кулаки, когда я вспоминаю брата, — его волновали лишь деньги. Он с Вадимом не просто так работать хотел, он видел хорошие перспективы, а брат никогда не ошибался. Сейчас у Сафронова туго с финансами и со связями, с ним никто не хочет связываться.

— А ты решил заняться благотворительностью по отношению к бывшему врагу, — хмыкает Антон.

— Закрыли вопрос, я попросил оказать мне услугу. Не бесплатно, — выдаю с нажимом холодно. Взглядом возвращаюсь к феечке, которая опять перетягивает на меня все внимание.

Молоденькая, ей чуть за двадцать. А мне тридцать три. Понятно, почему не смотрит. У такой красотки, наверняка, есть парень ее возраста. Какой-нибудь улыбчивый, наивный придурок, который водит ее в кино и лапает в темноте во время просмотра. До дома провожает, сдает ровно в одиннадцать старшей сестре — акуле или родителям.

Она явно не для меня.

— А не боишься, что Сафронов устроит тебе подлянку? — двоюродный брат не успокаивается. И вот честно, достал уже…. Да, были у нас с Вадимом терки и серьезные. Но мы все решили, похоронили топор войны вместе с Артемом и Катей — его бывшей женой, которая погибла вместе с моим братом. А теперь будем работать вместе. Точка.

— Уже, — мрачно усмехаюсь, — Настю, вторую жену его помнишь?

— Миленькая такая блондиночка? — Артем явно напрягает мозги, — она вроде беременна.

— Угу, — отпиваю из бокала воду. В районе сердца теплеет. Повезло Вадиму с Настей — вовремя встретил, клещом вцепился в свою студенточку и ребенка заделал, чтобы наверняка. Я бы и сам был не прочь, но мне Настя дала отставку, — полгода назад открываю я квартиру, а там под дверью корзина с двумя котятами и слезной запиской, в которой я просто обязан приютить этих двух сирот. И Настина приписка, что беременным, оказывается, отказывать нельзя. Прикинь. Жил себе спокойно, бухал, никого не трогал.

— У тебя депрессия была на почве смерти…

— Угу, была, — криво усмехаюсь, останавливая его, — но быстро прошла после появления ушлепков. Ты когда-нибудь просыпался от дикого кошачьего ора прямо уши с двух сторон? Или потому, что не можешь дышать из-за пушистый кошачьей жопы, которая разместилась у тебя на лице, потому что там удобнее всего?

— Нет, — Антон сразу повеселел.

— А я вот да. Даже на паранойю подсел, когда Настя сбросила мне новость, как какой-то бабке коты после смерти объели лицо.

— Боже, — двоюродный брат поморщился, прикрывая лицо ладонями.

— Моя реакция была примерно такой же. А ты знаешь, как я напивался до полусмерти, когда особенно тяжело было.

— И что?

— Бросил на нервах. А что, если эти два подлых пушистых ублюдка, пока я в отключке мне нос отгрызут?

— Бля, заканчивай, Гордей, — разразившись хохотом, Антон принялся вытирать салфеткой выступившие слезы.

— Я даже пару раз в гостинице после попоек ночевал, так на измену подсел.

— Насте респект, — не унимается Антон.

— Вот, — вынимаю из кармана пиджака приглашение и кладу перед Антоном, — никак не уймется. Вообще не понимаю, как теперь отвадить ее от моей драгоценной персоны.

— Это что такое? — Антон чешет рыжую короткостриженую голову.

— Приглашение на «Gender reveal party»* (вечеринка, где узнают пол ребенка), — мой взгляд становится тоскливым, — взорвут какой-нибудь огромный шар с конфетти или разрежут торт. Там по начинке — голубой или розовой будет понятно, кто у Насти в животе живет — девочка или мальчик.

— Ого, они не знают еще? А тебя зачем позвали? Прости, я, наверное не вкурил, что вы теперь все друзья.

— У Насти куча незамужних подруг и твердая уверенность, что я страдаю от одиночества. Помогает сирому и убогому.

— Интересная малышка, сначала втюхала тебе котов, теперь хочет пристроить тебя. Это все беременные гормоны, — ставит свой диагноз Антон, — Кира тоже стала страдать ерундой, как забеременела.

Кира — беременная любовница Антона, на которой тот, после вроде как случайного залета, жениться отказывается. Я подробностей не знаю, поэтому не лезу.

— Гордей, может, хватит? — Антон щелкает пальцами у меня перед лицом, — нравится? Сними, трахни и успокойся. Ты весь стол своей слюной закапал, подотри. — В шутку швыряет мне на колени салфетку.

Мой взгляд с феечки перескакивает на ее сестру. Вот значит как — эскортница.

Неприятное открытие, хотя и довольно очевидное. Выглядит она либо как любовница очень богатого мужика, либо как дорогая шлюха. Жаль, что второе… не повезло феечке с родней.

— Мне младшая сестренка больше нравится, — жму плечами, равнодушно отворачиваясь от девушки.

— Сестренка? — Антон хрюкает и опять ржет, — какой же невинный, друг мой.

— В смысле? — бросаю напряженный взгляд на феечку. Та по-прежнему дурачится со своей болонкой, игнорируя сестру. Что угодно, но она не из этих.

— Ладно, — сжаливается брат, — но лучше бы выбрал Лану. Она классная, поверь. Хоть девка упорно делает вид, что мы не знакомы, но знакомы мы с ней ровно три года. Один мальчишник у Димы и пара выездов на дом, когда с Кирой был в ссоре, потом пошло — поехало, — начинает долго рыться в телефоне и показывает мне фото феечки, — вот! С Максимилианой общение обойдется дороже. Значительно, мой друг. Девочка продает свой первый раз, цена по запросу. Студентка Московской гос. академии ветеринарной медицины и биотехнологий. Увлекается танцами и психологией. Хочешь почувствовать себя первооткрывателем? Вперед.

— На хрена? — вырывается из меня. Пытаюсь посмотреть на фею, а точнее, Максим другими глазами и не получается. Все такая же милая, непосредственная и простая.

— Ну, — Антон морщится, кивая на Лану, — учитывая мать и окружение в котором девочка росла — вполне закономерно. Мы как-то с Ланой обсуждали детей, когда я ей на Киру и ее залет жаловался.

— Мать? — прямо день разрыва шаблонов у меня случился. Это во сколько Лана свою Максим родила?

Сама эскротница и не против, что ее дочь пойдет по ее стопам, так получается? В голове мысли превращаются в тягучую вязкую кашу. Соображаю откровенно туго.

Как такое вообще может быть? Разве это не нормально, пытаться вытащить собственного ребенка из грязи в которой находишься? Дать ему лучшее будущее? Что эта сука Лана вытворяет вообще, как может?

Внутри мгновенно подрывает от желания подойти, схватить девочку и вытащить на хрен из этого ресторана, от больной мамаши. Вставить Макс мозги. Не знаю, денег дать, если у нее какая-то беда в жизни случилась. Но сделать хоть что-то, чтобы феечка осталась собой и в такую. как Лана не превратилась.

— Удивил, да? — довольный Антон кивком просит у официанта счет.

— Не то слово, — хриплю, дезориентировано оглядываясь вокруг.

— Можно через сайт, можно с Ланой договориться, — продолжает брат, — давай, отвлекись. А можешь вообще купить и Лану и Максим, сравнишь.

— Бля, — меня аж дергает от его предложения, — иди уже работай, а?

— И пойду, — гримасничает Антон, — и закажу себе на вечер Ланку, раз тебе не интересно.

Брат сбегает по ступеням веранды и запрыгивает в свой новенький мерс. Мне на прощанье машет рукой. А я думать ни о чем, кроме милой девочки передо мной, не могу. Хочу ее получить.

Никогда не баловался услугами эскортниц. Женщины с низкой социальной ответственностью мне не интересны, сколь красивы бы не были.

Но Максим еще не одна из них. Пока.

Мной овладевает сильное желание забраться к ней в голову, прочитать мысли. И да, в трусики я бы тоже залез, первобытное желание не подавить.

Третий равнодуший взгляд, подаренный мне за этот час, убеждает в том, что обычное свидание мне точно не светит. Ни одного шанса. Я ее не цепляю.

Но, Максим, ты меня еще не знаешь. Я не из тех, кто сдается.

— Здравствуйте, девушки, — подхожу к их столику, встречаясь с удивленными светло-карими глазами. Меркантильная феечка не ожидала, что я отважусь к ним подойти. И зря.

— Здравствуйте, — голос Ланы звучит благосклонно. Он глубокий, ласкающий, приглашающий. Оценивающий взгляд за секунду проезжается по моему костюму, дорогим часам и айфону в руке. На губах расцветает удовлетворенная улыбка, — вы что-то хотите?

Оборачиваюсь к ней. Глаза те же, рост, тип фигуры. Они вообще очень похожи. Как прошлая и будущая версия одного и того же человека.

— Да, — отодвигаю стул, присаживаясь к ним за столик, — я бы хотел купить вашу дочь.

Глава 02. Все мужики "сво"

Максим — Я бы хотел купить вашу дочь, — черные глаза смотрят на меня откровенно вызывающе.

Сжимаю зубы, старательно беря разбушевавшуюся внутри бурю негодования под контроль. Смысл злиться. Это же мужчина. Козел обыкновенный, так сказать. До моих чувств дела нет никакого.

Можно вот так подойти, выдать дичь и даже не париться, как это выглядит со стороны. Хотя, чего я ожидала, собственно, подписываясь на продажу собственного тела. Теперь вот такие красавчики при бабле будут в моей жизни появляется некоторое время. Но ничего, придется потерпеть. Не просто так все затевается.

— Лана, мне на учебу пора, — поднимаюсь на ноги, крепче прижимая к себе Бусинку. Та, чувствуя мое настроение, тут же ощетинивается на мудака в дорогом костюме и срывается на заливистый злой лай, — разберись сама, пожалуйста.

— Созвонимся вечером, Макс, — она поднимается, грациозно обходя стол. Обнимает и целует в щеку, — рада, что ты заехала.

— Угу, я тоже, — игнорирую богатенького утырка, жаждущего запустить свои похотливые ручонки мне под юбку. Сбегаю по лестнице к мини-куперу. Сажу Бусинку на пассажирское сиденье и запрыгиваю за руль.

Обожаю дорогу. Едешь, слушаешь любимую музыку, подпеваешь. И все проблемы остаются где-то там, за пределами уютного кожаного салона.

Сейчас в ресторане я опять испытала это ужасное чувство, что сопровождало меня с самого детства — сраный стыд за то, кто я есть. Разница лишь в том, что раньше меня стыдили, что я дочь проститутки, а теперь, что становлюсь ею сама. Странно, но дискомфорт внутри одинаковый.

"Максим, ты знаешь, чем твоя мама зарабатывает на жизнь?" — таращилась на меня историца.

"Макс, а твою маму правда можно заказать прямо домой? И она реально отсосет?" — интересовались одноклассники.

"Посмотрите вы на нее, дочь шалашовки, а как высоко нос задрала" — кривились старушки на лавочке у подъезда.

И вот теперь: "Я бы хотел купить вашу дочь".

Знаю, почему так остро отреагировала. Я думала, все договорённости будут через сайт. Где, сколько, когда. Я буду выезжать к клиенту твёрдо понимая, что случится в ближайший час и успею к этому морально подготовиться.

Ну вот как когда ты идёшь к зубному, или на эпиляцию всего тела, или самое ужасное — глотать зонд для обследования желудка. Да, будет неприятно. Но блин, ты выдыхаешь и просто делаешь это, а затем живёшь дальше.

Именно так я представляю свою проститутскую карьеру, которая продлится до конца учёбы. То есть ещё два года.

А тут, этот мужик подошёл прямо к нам, мирно сидящим за столиком во время обеда и прямо в лоб заявил о своём намерении меня купить. Он без спроса вторгся в мою реальную жизнь. Туда, куда клиентам путь заказан. Увидел меня без образа, за которым я спрячусь. Грязные руки тянул ко мне настоящей. Я так не хочу!

Поэтому злюсь, поэтому ненавижу.

— Бусь, я дурочка, да? — кошусь на свою мальтийскую болонку, развалившуюся рядом, — просто левый мужик, просто ляпнул грубость. Лана его пошлёт, может себе заберет и я его не увижу никогда. Смысл расстраиваться, накручивать себя и портить настроение?

Я вообще могла остаться и ещё с мамой побыть. У нас не идеальные отношения, всегда есть некоторая дистанция. Но все же мама самый близкие мне человек в этом мире. А за близких стоит держаться.

На учебу я не еду, сболтнула эту информацию чисто как предлог свалить. Я еду домой, в маленькую, но уютную квартирку, которую снимает для меня мама.

И деньги, которыми она за неё платит…. вы понимаете, как они заработаны. Вот и я понимала, лет с пяти.

Может быть, именно тогда и началось моё отвращение ко всем особям мужского пола. Мне было неприятно понимать, что они с мамой в соседней комнате делают. И стоны их слушать было отвратительно.

Кому-то кажется, ну что ребенок в четыре — пять лет может понять… И зря, дети очень сообразительные.

— Ладно, Бусечка, пора пилить контент, — выбрасываю из головы мысли о надоедливом мужчине и критически осматриваю себя в зеркале. Мама за обедом показывала мне свой профиль в телеграме и еще пару классных девочек. В общем, ничего особенного — селфи лица, в полный рост в белье, в разной одежде, с букетами и подарками от клиентов. Постоянные признания типа: «мне встречаются только достойные, щедрые мужчины», «сегодня у меня был незабываемый секс. И плевать, что за деньги» и прочая лабуда. Клиенты читают, тешат свое эго и бросают донатики. Милота.

Быстренько переодеваюсь в плиссированную юбку в клеточку и белую рубашку, которую завязываю узлом на груди. Волосы заплетаю в две косички и крашу губы прозрачным розовым блеском. Черт, чуть не забыла гольфы.

Да, шаблонно. Но смысла новое изобретать нет, мужчины косяками ведутся на штампы. В моем случае — невинная дуреха.

Фоткаюсь у зеркала, пара дурацких снимков с Бусей, чтобы добавить живости и публикую пост.

«Шикарная улыбка, меркантильная феечка»

— Что? — перечитываю три раза, рассматриваю подозрительно знакомую ухмылку на аватарке, — быть не может, — стону и морщусь. Точно, это тот самый наглец, что несколько часов назад довел меня до бешенства. Мама, что, дала ему мой контакт?

Звоню ей, чтобы узнать подробности.

— Дала, Максим. Естественно, — она вздыхает в трубку, — я предупредила Гордея, что первый раз уже куплен. Но он вполне может провести с тобой время после.

— Мам…

— Лана, — поправляет она, — Макс, если ты передумала, самое время свернуться. Пойми, в том, чтобы встречаться с такими, как Гордей и есть весь смысл. У него нет проблем с деньгами, готов был даже перекупить тебя, — она хмыкает, — но я подумала, пусть лучше все останется как есть. Леонов шикарный мужчина, он точно будет с тобой внимателен. А залетные, с ними всегда бывают проблемы.

— Ты права, спасибо за помощь, — кладу трубку и возвращаюсь к комментариям под фото. Там сплошь «красивая», «милая», «очень хочу провести с тобой время» и т. д. Но это все фоном, меня цепляет именно «меркантильная феечка».

«Хочу встретиться с тобой завтра» — прилетает в личку от Гордея Шестакова, — «сбрось пару фото лично для меня»

— Ну надо же, — закатываю глаза, — а больше тебе ничего не хочется?

Фоткаю Бусину задницу, урну с не вынесенным мусором и напоследок свою пятку с приклеившейся этикеткой от белья. Там обозначен мой размер груди.

«Шикарно» и смайлик с большим пальцем вверх. — «Ты очень креативная, Макс»

Мне прилетает фото Гордея в полный рост в огромном зеркале. Вокруг офис, снуют люди в костюмах и любопытная дамочка на фоне, которая явно засмотрелась на пятую точку своего босса. А Гордей — босс. В этом сомнений нет. Слишком высокое у него самомнение.

«А как же дик пик?» — отправляю с удивленным смайликом.

Отвлекаюсь на Бусю, бегающую у меня под ногами и когда возвращаюсь к экрану, тут же роняю телефон. Прямо на плитку, разбивая вдребезги стеклянную заднюю крышку.

— Господи, — с ужасом таращусь на огромный волосатый шланг. Это не член, это брандспойт для тушения пожаров. Неужели вот это может реально поместиться у него в штанах от делового костюма. Да ну, нормально же ходил…

Медленно присаживаюсь на корточки, свайпаю фотографию вверх и читаю подпись.

«Прости, на совещании. Свой не смог, но в интернете нашел кое-что забавное. Надеюсь, тебе понравилось»

— Нет, — кривлюсь:

«Предупреждать надо было! Я уронила телефон на плитку и он разбит. Ты виноват, покупай новый»

«Завтра заберешь. 20.00 «Dry&Wet»* (Сухо и влажно)

— Черт, — хныча провожу пальцами по потрескавшемуся корпусу телефона. На экране тоже появилась полоса. От этого Гордея одни неприятности! Откуда он только взялся на мою голову?

Глава 02 2. Все мужики "сво", зато бывают щедрыми

На учебе сижу как на иголках. Мысли от важных предметов все время перетекают к Гордею.

Он моложе Леонова. Если тому под полтинник, то Гордею за тридцать, может быть тридцать пять. Но я бы остановилась на тридцати трех или двух. Костюм и деньги добавляют ему возраста и веса, а вот улыбка…. она молодит и оживляет.

Легкий укол в груди заставляет нервничать. С чего вдруг я вспоминаю про улыбку этого наглеца? Мужчины, они же… ну у них одно на уме — залезть к девушке в трусики, использовать ее в своих целях и свалить. Порода их такая гадская. Каждый мнит себя полигамным, крутым самцом в период гона.

Да, они часто женятся под давлением социума, у нас же так принято. И ради удобства — бесплатная кухарка, уборщица, прислуга, любовница — это топчик. Платить не надо, просто пользуйся. Еще и детей родит, обеспечит потомством. И заработает сама, в семью денег принесет. Настроение ужасное — вытерпит, а если надо — то еще и оплеуху или скандал. Как вариант, чтобы никуда не делась, можно сделать из нее домохозяйку и тогда уже отрываться по полной, давя на ее зависимость и «кому, кроме меня ты нужна вообще с детьми и с голой задницей? Сиди тихо, борщи вари»

И женщине некуда деваться. А потом… когда совсем интерес к жене теряется, находят девочку помоложе и поинтереснее, заводят любовницу. Или уходят к ней. Тут все зависит от того, насколько держит вместе совместно нажитое имущество. Не дети, как известно детьми мужчину не удержать.

Я вот самый яркий тому пример. Лана рассказывала, что как только мой папаша увидел две полоски, сразу открестился и от нее и от меня. Только пятки сверкали, когда по лестнице от нее сбегал. И это несмотря на деньги, которых у него было много. Просто послал Лану, пригрозив, чтобы не совалась к нему со своим ребенком. У него и в браке официальных троих детей хватает.

Маму не защищаю. Любовницей согласилась стать сама, по молодости имела неосторожность быть дурочкой и носить розовые очки. Зато я их никогда и не одевала, поскольку с детства цену мужскому вниманию видела и знала.

Когда мне было три, у мамы случилось знакомство с «эскортом» и она нашла себя в нем идеально. Так бывает, да. Лана любит секс, подарки, деньги, а мужчинами просто пользуется. Говорит, когда розовые очки разбились стеклами внутрь, жить стало намного проще. Сердце один раз отболело и превратилось в сверкающий, прочный бриллиант. Он ни одному мужчине не по зубам.

Я тоже такой хочу, чтобы никогда не страдать.

И поэтому меня очень нервирует очевидная симпатия, которая появляется к Гордею. Есть в нем что-то, что цепляет. Дурацкая ухмылка? Или внешность? Шикарная, что уж тут, правду нужно признать. Хорош. Слажен идеально, руки мужские с длинными, идеальными пальцами, прическа как я люблю — не коротко, но и не длинно. В глазах огонь направленный на меня. И юмор зачетный. Далеко не все умеют шутить и тем более понимать мои дурацкие шутки и сарказм.

После учебы кормлю Бусю, долго кручусь перед зеркалом, выбирая наряд для встречи. Гордей пригласил в бар и одеть туда можно что угодно. Даже джинсы подойдут. Но я решаю использовать встречу с ним как тренировочную перед Леоновым.

У меня с мужчинами вообще нет опыта, так что нужно приобретать. Надеваю короткое черное платье с глубоким вырезом, босоножки с золотыми ремешками и наношу на губы яркую алую помаду. Вот так я точно не похожа на себя обычную. В этом образе я настоящая роковая соблазнительница.

Чем ближе подъезжаю к бару, тем сильнее волнуюсь. По коже начинают бегать толпы мурашек. То и дело смотрю в зеркальце на козырьке, чтобы проверить не размазалась ли помада.

Гордей встречает меня у входа. Он разговаривает с кем-то по телефону, но как только замечает меня, выходящую из машины, сразу вешает трубку.

— Привет, — его телефон исчезает в кармане брюк. Сегодня он нравится мне намного больше. Рубашка черная, галстук отсутствует. Волосы приведены ветром в полный беспорядок.

— Привет, — ставлю мини-купер на сигналку, — я ненадолго.

— Хорошо выглядишь, — игнорируя мое заявление, Гордей протягивает ладонь и за талию прижимает к себе. Его губы оставляют на моей щеке легкий поцелуй, — и пахнешь, феечка.

— Меркантильная, — напоминаю я.

— У каждого свои недостатки, — он жмет плечами, скользя взглядом по моему лицу. Подвисает на алых губах, но поцеловать их не пытается, — к тому же, у меня денег много, так что я вполне могу позволить себе девушку, даже с самыми высокими запросами.

— Девушку? — кладу ладонь ему на грудь и мягко пытаюсь отодвинуть. Пахнет Гордей очень приятно и в точности как я. Забавно, что мы оба выбираем Тома форда «Lost Cherry». Аромат унисекс с нотами вишни, миндаля и древесины. Если закрыть глаза и прислушаться, то можно почувствовать жасмин и турецкую розу, а еще сандал и белый кедр, — мне кажется, ты меня с кем-то спутал.

— Я так не думаю, — уверенность в голосе Гордея меня напрягает, — идем. Ты не против посидеть за стойкой?

— А столиков нет?

— За столиком неудобно, далеко к тебе тянуться, — сообщает шепотом на ухо, пока его ладонь по-хозяйски лежит на моей талии. Гордей направляет нас обоих в сторону барной стойки, где есть пара свободных мест, — а я хочу трогать. Вчерашние фото заставили меня думать о себе слишком много.

— Это которые? С Бусей или мусорным ведром?

— Пятка, феюшка, — Гордей отпустил меня, позволяя сесть на высокий стул и показал знак бармену. Парнишка улыбнулся в свои тридцать два. Передо мной тут же появился шикарный брендовый пакет Виктории сикрет.

— Оу, — такого я не ожидала.

— Там, на твое маленькой розовой пяточке был указал размер груди — "75В". И я решил, что это твой очередной меркантильный намек. Так что вот, — Гордей развел руки, — и телефон тоже внутри.

— Пятка ни на что не намекала, — откашлялась я, краснея. Вот честно, даже мысли разводить Гордея на дорогое белье не было. Этикетка во время примерки приклеилась намертво сама. Производители иногда их так делают, что не оторвать. Стыдно признаться, но этот маленький клейкий клочок бумаги до сих пор на пятке частично. Не отодрала.

— Но я возьму, спасибо, — не стала отказываться я.

Глава 03 1. Ты себя продаешь, я покупаю

— Ты нравишься мне все больше и больше, — чувственные губы растянулись в улыбке. Сарказма в ней нет, растерянности тоже. Гордей выглядит так, будто правду говорит. А я между тем показываю себя, вроде как, с не очень выгодной стороны.

— С чего вдруг? — отвожу подозрительный взгляд от черных глаз. Реально настолько темных, что карими их назвать не получается. У него зрачок от радужки практически не отделим по цвету. В довольно тусклом освещении бара эти глаза как два тоннеля, в которые меня затягивает. Космические черные дыры, мать их… Только звезд не хватает.

Ах, да. О себе родной забыла. Ахах, звездочка рядом.

Белье в пакете спрятано в бархатном мешочке с бантиком. Оцарапываю ткань, пытаясь угадать, что же такого Гордей мог мне купить — красное и развратное, черное и развратное?

— Не представляешь, как становится скучно, когда девушка начинает строить из себя невинность.

— Я невинна, — фыркаю, приоткрывая мешочек. Но разочарованно натыкаюсь на большую этикетку. Блин.

— Да, — Гордей подвисает, — точно. Но я не о том. Покупаешь ей белье — а она швыряет его тебе в лицо, обвиняя в развратности, телефон — оскорбляется, заявляя, что дорогими подарками ее не купить. А я, — он кладет передо мной алкогольное меню, — просто проявляю знаки внимания, как умею.

— И у тебя очень хорошо это получается, — расправляю плечи, откидываю длинную блестящую прядь волос за спину. Гордей смотрит мне в глаза, я ему. Накрываю своей ладонь его и с придыханием добавляю, — я сброшу тебе номер своей банковской карты, оплата за свидание почасовая.

— До слез, — Гордей смеется, — но нет. Свидание у нас будет обычным, без денег.

— Разочаровываешь, — пытаюсь убрать ладонь, но он накрывает ее второй. Словно в плен забирает. Мягкий и нежный, от которого мурашки по коже начинают бегать. Сплетает наши пальцы играючи, трет кожу о кожу.

— Я так не думаю, — двигается ближе, — я тебе уже нравлюсь, Максим, признай.

— Пока я могу признать лишь одно — ты моя проблема, — бормочу, забирая руку.

Кладу своей разбитый телефон, рядом новый, который достаю из коробки и быстренько перекидываю всю информацию.

— Неплохо, — Гордей ведет пальцем по практически полностью залитому черным цветом экрану. В углу упирается в трещину.

— Шутки у тебя так себе, — прячусь за меню.

— Если запрос все еще актуален, готов выполнить самостоятельно, — доносится многообещающе из-за глянцевой бумажки.

Ну естественно ты готов. Подарками задарил, в бар пригласил. Следующий этап — горизонтальная поверхность. Но не так скоро, милый… У меня на сегодня таких планов не было.

— Мне чай.

— Могу подвезти или вызвать такси, так что..

— Я не пью, — откладываю меню в сторону, — вообще. И, кстати, вегетарианка, если ты решишь меня покормить.

— Почему? — Гордей делает заказ. Себе берет кофе. В шумном баре, куда люди обычно приходят выпить, мы выглядим как белые вороны.

— Не люблю, когда мозг затуманен. Просто не нравится это состояние и похмелье после, — пожимаю плечами, — а по второму пункту — люблю животных, но не люблю их есть.

— Ты — будущий ветеринар.

— Да.

— Собираешься работать по профессии?

— Да.

— Тогда зачем тебе эскорт? — отпивая кофе, смотрит поверх чашки. Буквально буравит меня взглядом, в котором сквозит негодование по поводу моего выбора. И я смущаюсь, опять стыдно. Вот зачем он? Когда сам же не прочь…

— А тебе зачем эскортница? — бросаю с вызовом.

— Дело не в эскорте, а в тебе, — Гордей отставляет кофе. И чашку с чаем, которую я нервно взяла в руки, тоже убирает со своего пути, — ты меня заинтересовала, я захотел более тесного знакомства. Открытие об эскорте стало неприятной новостью.

— Так зачем тогда все это? — небрежно тыкаю в пакет. — Если так неприятно, мог бы забыть обо мне и не связываться. Вокруг полно девушек на любой вкус.

— Зацепила, — усмехается он. — Так что мы подходим к главному вопросу нашего свидания, Макс. Я решил воспользоваться предложением.

В груди начинает неприятно покалывать. Все мое естество против. И я знаю почему, Гордей какой-то милый. Он тоже меня зацепил. И вот сейчас, когда он говорить о покупке моего тела, меня коробит.

Этот мужчина вызывает во мне опасные чувства — симпатию, желание довериться. Почувствовать, наконец, это великое, что рушит целые жизни, выжигая их дотла — любовь.

А я не могу. Сама запретила себе подобное давным-давно, потому что вижу, что ни к чему хорошему чувства не приводят. Они только заставляют страдать.

Поднимаюсь на ноги, понимая что пора убегать. Гордей для меня опасен и пора рубить симпатию к нему на корню.

Тем более — это же всего лишь слова. Мужчины умеют лить патоку в женские уши. Обещать, признаваться, бросать весь мир под ноги. И все лишь для того, чтобы получить желаемое — секс.

Да, он не по-настоящему!

Видит, что я не опытная еще. Думает, что дурочка. И естественно решил, что парой романтичных фраз, выделением меня, словно я особенная какая-то, сможет заморочить мне голову и заставить потерять рассудок.

Ну уж нет!

Не на ту напал, Гордей.

Пока мысли в моей голове выстраиваются в нужную теорию, мужчина незаметно двигается ближе. Его руки тянут меня к себе, заставляя упасть в его объятья. Ловят в капкан. Мои бедра между его ног, наши тела плотно прилегают друг к другу. Ладони нежно поглаживают мою спину, словно успокаивая.

Любимый запах, который на себе я давно не чувствую вдруг ударяет в нос, на Гордее он раскрывается иначе. Видимо потому, что смесь с запахом его кожи дает новый оттенок. Мне хочется втянуть воздух и желательно у самой его шеи, под линией роста волос, где запах будет сильнее всего.

Встряхиваю головой, скидывая очередную чувственную лавину, обрушивающуюся на меня. Нельзя верить своим ощущениям. Это все гормоны. Обман. Гордей мне подходит на уровне физиологии, как бывает у животных. Вот меня и ведет. Но это не повод сдаваться ему.

Упрямо упираюсь ладонями в твердую грудь.

— В чем проблема, малыш? Ты себя продаешь, я покупаю, — сообщает шепотом в губы. Теплое дыхание с кофейным ароматом дразнит, рождая в голове жажду поцелуя. Но я тут же ставлю блок.

— Ты опоздал, продала, — отвечаю, мило улыбаясь в потемневшие, испепеляющие глаза. Если и заниматься сексом за деньги, то делать это нужно с тем, кто не вызывает никаких эмоций. Лана так меня учила. Иначе эксперименты могут закончиться плохо. Именно для меня, — прости, мне пора.

— Я дам больше в два раза, — шипит не понимая, что конкретно в этой ситуации дело не в деньгах. Я просто не могу с ним, мне страшно рисковать. — Соглашайся сама или я сделаю так, что у тебя не останется выбора.

Пытаюсь оттолкнуть, но его губы жадно впечатываются в мои. Задыхаюсь. В груди взрываются петарды, по телу струится ток. Разум требует тут же прекратить безумие, но проклятое сердце заставляет прижиматься ближе.

Не понимаю, теряюсь и схожу с ума от лавины обрушивающихся на меня новых эмоций. Я горю изнутри и покрываюсь ледяными мурашками снаружи.

Кто ты такой, Гордей? Чем отличаешься от остальных мужчин, что заставляешь меня чувствовать это?

— Угрожаешь, — облизываю горящие губы, когда мне дают возможность вдохнуть нужный мне кислород.

— Предупреждаю.

— Я девственница, в этом дело? — осеняет меня, — это зацепило? Хочешь попробовать с такой, потому что ни разу не было? И как раз отличный вариант подвернулся, да?

— Нет, мне неважно, — мужские ладони ездят по моим обнаженным рукам от локтя до предплечья и обратно. В баре жарко, но меня потрясывает.

— Тогда давай встретимся позже, если тебе действительно неважно, — телефон начинает вибрировать. На экране «Леонов». Он звонит и звонит, затем вызов обрывается и приходит сообщение: «La bella societa, завтра 19.00»

— Покупатель? — губы Гордея пренебрежительно кривятся.

— Да, — рассеянно отвечаю. Отключаю звук и кладу телефон экраном вниз, — так что?

— Не согласен.

— Почему? Я права, твой азарт именно в этом?

— Нет. Я не хочу, чтобы ты через это проходила, вот и все. Ты пожалеешь, потому что на самом деле тебе не нужен этот пиздец в жизни. Но такие вещи меняют изнутри. Поэтому ты этого делать не будешь.

— Слушай, — из меня вырывается нервный смешок, — мы не знакомы почти. А ты уже набиваешься ко мне в спасатели. Или я не знаю, что там у тебя в голове. Это моя жизнь, Гордей. И только я сама буду решать, что с ней делать, — решительно выкручиваюсь из его рук.

Судорожно хватаю телефон с сумочкой и бегу на выход. Тоже мне, спасатель пропащей проститутки нашелся. Моралист хренов!

— Ты забыла, — даже не запыхавшись, Гордей настигает меня у машины. Бросает на заднее сиденье пакет с бельем и отступает. На лице нет злости, которую был обязан вызвать мой отказ. И я опять сбита с толку.

— Мы больше не увидимся, — запрыгиваю в машину, — прощай.

— Увидимся, Макс, — Гордей захлопывает мою дверь, — скоро.

Глава 03 2. Эскорт — это прекрасно

Скоро…

Что значит его "скоро"? Боже, этот непонятный мужчина сведет меня с ума.

Я весь вечер как глупая дурочка трогала свои губы. Несколько раз душилась любимой туалетной водой. Но той особенной нотки, которая появляется, когда ею пользуется Гордей, естественно, не почувствовала.

Уже понятно, что он в покое меня оставлять не собирается. Только его планы на мой счет все равно туманных.

Гордей выглядит как прекрасный рыцарь на белом коне. Ну тот, про которого в сказках пишут. Он нашел меня и пробудил своим поцелуем от затяжного сна, в котором я была ледяной неприступной принцессой. Только таких принцев в реальности не бывает. И напрашивается всего один вариант — он лжет.

— Бред, Максим. Сивой кобылы. Ты еще себя белоснежной назови, — нервно усмехаюсь и крашу губы яркой помадой.

Из зеркала на меня смотрит очень дорогая, шикарная девушка. Для встречи с Леоновым я выбрала алое платье в пол. Тем более место встречи — очень пафосный ресторан. По ноге идет соблазнительный разрез. Маникюр и макияж цвета металлик, как и босоножки.

Лана мне фото мужчины не присылала, сообщив, что по ее мнению мужчины всегда получаются в два раза хуже, чем они есть. И будет лучше, если первое впечатление я составлю лично. Я перечить не стала, у нее опыта больше. Вообще, во всем, что касается работы решила положиться на маму.

Она не чужой человек, плохо мне не сделает. Ее философия мне не очень близка. Хотя… никакой собственной философии у меня нет. Мне просто деньги нужны.

В детстве, да и позже я особенно не вникала в то, чем мама занимается. Она была мне больше рассеянной старшей сестрой, чем матерью. Забывала забрать из садика, отправляла во всякие продленки и записывала на миллион кружков и дополнительных занятий. Особенно было удобно, если они шли подряд и занимали все мое время.

И я была ей благодарна, поскольку риск встретиться с каким-либо из ее клиентов становился минимальным. К тому же развиваться никогда не вредно.

Таким образом я неплохо играю на скрипке и фортепьяно, умею рисовать, петь. Долго занималась гимнастикой. Училась исключительно хорошо, потому что на любых репетиторов у Ланы деньги были. Еще часто каталась в дома отдыха, детские лагеря и везде, куда без сопровождения родителей брали.

Когда смогла заботиться о себе сама, мне тут же дали свободу. А потом и отдельное жилье. Между нами никогда не было сюси-пуси, но мы иногда обнимались и ходили вместе в кафе-мороженое.

Мою идею о том, чтобы заняться эскортом изначально Лана приняла настороженно. Десять раз переспросила, точно ли мне это нужно. И когда я ответила утвердительно, возражать не стала.

И все потому, что плохого ничего в секс-сфере она не видит.

Если свободная женщина любит и умеет заниматься сексом. Хорошо выглядит. Выходить замуж не планирует, то у нее есть два пути. Встречаться с мужчинами бесплатно, изредка получая от него деньги в виде поддержки. Или сделать секс своей профессией.

Эскорт — это прекрасно.

Самый лучший период общения с мужчиной — конфетно — букетный, за которым он и приходит к девочке. И при этом — стирать ему не надо, готовить не надо, детей рожать тоже.

Вы встретились, мило провели время и расстались, оставив на память друг о друге кучу приятных воспоминаний. Легкость, флирт, раскрепощенность и гормоны в крови. Вот, что в понимании Ланы топовый эскорт.

Мама без скромности заявила, что любит свою профессию и мужчин в ней. Она так вдохновенно говорила, что я искренне заслушалась.

«— Ну вот какая проблема, например, если женщина осознает, что потрясающе готовит и идет поваром в ресторан? Никакой! Она занимается любимым дело, чувствует себя на своем месте. Она в гармонии.

Вот и я осознала, что занимаюсь сексом, как богиня. У меня нет табу, внешность мужчины практически не имеет значения. Ну ладно, лукавлю. Дело в том, что заказать меня могут исключительно мужчины с высоким доходом. А у них самая сексуальная часть — это их мозг. Всегда есть о чем поговорить после. И даже поучиться. Я это ценю и они знают, насколько прекрасны в моих глазах. Понимаешь? За это мне платят»

Нет… не понимаю… «— Да.»

«— Умница»

«Они почти все женаты, — выдала я как на духу то, что беспокоило меня больше всего. Меня тема женатых мужчин не отпускала из-за отца. Его двуличие мне ненавистно. И то, что Лана пережила его предательство и продолжает общаться с такими же, удивляет»

«Естественно, — Лана вздохнула. — Жена — это тяжкий крест, Макс, от которого мужчины устают. Постоянные скандалы, нытье, плохое настроение. И терпеть морщины, плохую фигуру, обвисшую грудь. К тому же она часто манипулирует сексом, да и в общем не всегда готова в постели стараться. А я, — Лана хищно улыбается, — я праздник»

«Понятно, мам» Ничему ее жизнь не научила. Или научила всему, только я понять этого еще ввиду своей неопытности не могу. Начну ли я думать так же как она, начав работать в эскорте? Кто знает. Но, надеюсь, нет.

«Лана, — поправила мама"

«Да, прости»

— Пока, Буся, — присаживаюсь к своей малышке, — мама пошла работать праздником, дома будет поздно. Ничего тут не грызи, — треплю за ухом слишком активную собачку. Вот ее любовь неподдельная, не за деньги, а за дорогой мясной корм. Но это не считается. Уверена, даже когда мне будет восемьдесят, я покроюсь морщинами и все зубы выпадут, она будет рядом. Точнее не она, поскольку состарится и умрет, но ее внучка точно.

Возле ресторана тоскливо смотрю в его яркие окна. Сегодня у меня совсем не то настроение, что было вчера.

Чопорный администратор проводит меня в зал ресторана, где яблоку негде упасть. Все занято. И сумасшедшие цены в меню никого не смущают.

— Ваш столик, — парень подобострастно улыбается, отодвигая для меня стул.

Ну что ж, пора смотреть на «покупателя». Немного нервно улыбаюсь, поднимая на него глаза. Плечистый, статный, ухоженный. В темных волосах немного седины. На тонких губах оценивающая улыбка. Ему под пятьдесят. Старик в дорогом костюме. Боже, во что я ввязываюсь?

— Здравствуйте, Евгений, — присаживаюсь за стул, отодвинутый предупредительным администратором, — я Максимилиана.

— На ты, просто Женя, — светлосерые глаза уже не сдерживаясь жадно рыскают по отрытым участкам моего тела и застревают на губах, — Максимилиана, ты потрясающая, — ух, сколько восхищения в его в голосе.

— Спасибо, — благосклонно улыбаюсь. Но на самом деле мне неприятно, особенно видя поблескивающее на его безымянном пальце кольцо. Устал, значит, бедный от быта. Нужен праздник.

— Лана предупредила, что ты не пьешь и не ешь животную пищу, — Евгений самодовольно улыбнулся. Перед нами поставили напитки и еду. Ему стейк, мне вегетарианский салат со спаржей.

— Да, спасибо за внимательное отношение.

— Ты его достойна, — даже через стол замечаю, как голодно он сглатывает слюну. Фуууу…

Евгений отвлекается на входящий звонок и это дает мне время перевести дыхание. Осмотреться по сторонам. Ресторан полон живых растений, они буквально на каждом шагу. Весь интерьер в стиле ЭКО. Много дерева, стекла, натуральные ткани. В цветах превалирует спокойный бежевый и сочный зеленый.

Через два столика он нас замечаю знакомую мужскую фигуру. По телу тут же ураганом проносится жар. Губы вспыхивают от воспоминаний о вчерашнем поцелуе. Гордей.

Боже, он специально пришел сюда. Я это по его взгляду вижу. И что он собирается делать?

Глава 03 3. Можно ли искренне любить изменщика и плохого мужа?

— Максимилиана, — немного влажная ладонь накрывает мою. Евгений мягко улыбается, — извини, отвлекся. От семьи не спрятаться. Особенно от детей.

— Ммм, — растягиваю губы в улыбке, с трудом удерживая руку на месте.

— Катька, дочь. Вы с ней одного возраста, — его взгляд падает в мое декольте. Евгений хмурится, — правда, она совсем еще ребенок. Глаз да глаз. Разбила мобиль для гольфа на поле вместе с братцем, а папе придется оплачивать. Все как всегда.

Про ребенка по сравнению со мной это Евгений к чему? Типо, я в том же возрасте уже доросла до момента, когда меня можно трахать мужикам его возраста за бабло, да и вообще любым мужикам, а его малышка нет?

Ох папаша, тебе бы и самому не мешало снять розовые очки. Девочки из богатых семей с большими возможностямикуда смелее обычных. Удивит тебя твоя Катька не только мобилем.

Экран смартфона моргает сообщениями:

«Тебе идет красный, Макс»

«А Леонов нет»

«Скупой и занудный мудак»

«Старый»

«Выбери меня»

«Я поражу тебя своей «харизмой»

Дальше прилетает фото. Во весь мать его экран!

Гордей в одних белых боксерах. На фоне чёрной плитки в ванной комнате выглядит идеально. Огненно. Высокий, подкачанный, наглый. Ладонь оттягивает резинку, обнажая черную дорожку волос до топорщащейся внушительной эрекции. Эротика на грани порно. Взгляд в камеру убийственно сексуальный.

Не права была Лана насчет мужчин и фото. Ой не права.

Хорошо, что у меня стоит затемнение экрана и Леонов не видит ни фото, ни сообщений.

Украдкой бросаю взгляд на Гордея. Тот салютует моему румянцу, который мгновенно пробивается через плотный тон.

— Чтоб тебя, — шиплю беззвучно. Экран блокируется и поворачивается экраном вниз.

— Проблемы? — от Евгения не укрылся мой маневр. — Ты выглядишь озабоченной.

Возбужденной… Евгений. Такой большой жизненный опыт и не определить очевидного. Даже промаргиваюсь, пытаясь прогнать от себя стоящий перед глазами образ. Помогает мало, он словно отпечатался в моем мозгу навечно.

— Нет, забудь, — жеманно пожимаю плечами, принимаясь за свой салат.

Мне бы сказать какую-нибудь шутку или комплимент, чтобы сгладить свою резкость, но в голову ничего не приходит. Там пусто и лишь один наглец в трусах. Это плохо, очень.

Лана говорит, что девочка должна быть очень легкой, милой, необременительной в общении. Сама идти на контакт, заискивать, показывать как мужчина ей привлекателен, гладить его по шерстке.

А я с момента встречи сказала всего пару односложных предложений. Это провал. И виноват в нем Гордей!

— Извините, презент вашему столику. С запиской, — рядом с нами возникает услужливый официант. Я чуть не роняю вилку, таращась на него и бутылку дорогого вина.

— От кого? — Евгений напрягается, выхватывая из рук официанта записку первее меня, — «потрясающей девушке в алом. Ты украла мой покой», — комментирует, раздувая ноздри и багровея.

Переводит на меня взгляд полный возмущения.

— Не знаю, — строю невинные глазки. В сторону Гордея не смотрю, чтобы не выдать ни его, ни себя. Щеку и всю правую сторону жжет, он точно смотрит. И что он хочет? Спровоцировать ссору?

— Девушка не пьет, — Евгений отмахивается от официанта, — унесите.

— Да, не пью, — киваю как болванчик.

— Что за беспардонность? — Мой спутник отхлебывает виски из своего бокала, — люди теряют всякий стыд.

— Действительно…

А ты, Евгений не потерял, приведя меня в этот ресторан? Да, один из самых дорогих и лучших в Москве. То, к чему ты привык. Но, тут вполне могут оказаться твои знакомые, которые перемоют тебе косточки. Даже донесут информацию, с кем ты тут ужинал, до жены. Или она знает, что ты гуляешь и потому не боишься скандала?

Есть большая вероятность, что так и есть. И ее, несмотря на твою гнильцу, рядом держат дети и деньги.

Есть ли любовь?

Не уверена.

Можно ли вообще искренне любить изменщика и плохого мужа? А не банально бояться потерять привычную жизнь рядом с ним?

Если дочери, как мне, то вместе вы больше двадцати трех лет. И вот такого мужа заслужила женщина после всех прожитых лет… Ужасно.

Я на удочку любви не попадусь никогда, прости Гордей. Такого для себя, как для бедной жены Евгения я не хочу.

Гораздо проще быть одной. Жить в собственном пузыре, тратя жизнь на что-нибудь более полезное, чем провальные отношения с мужчиной. Например, на помощь животным. О них кто-то должен позаботиться в нашем насквозь прогнившем и равнодушном мире.

Евгений, видя мою безынициативность, принимается рассказывать о своих планах на будущую неделю. Он улетает с детьми и женой в Италию к родственникам жены. Все будет ужасно скучно. Его ждет ад. И после него Евгений планирует еще одну поездку, на этот раз рабочую. Вот туда мы и отправимся вместе.

Нас ждет Париж, где он обещает баловать меня как самую настоящую принцессу: президентский люкс с видом на Эйфелеву башню, елисейские поля, прогулки по уютным улочкам. Евгений даже намекнул, что в Париже находится одни из лучших ювелирных домов.

Я с трудом изображала энтузиазм, надеясь, что наша встреча скоро закончится. Было оговорено, что секса сегодня не будет и я этому безумно рада. На такой шаг мне определенно требуется настроиться намного серьезнее.

Возможно, в треклятом Париже, где я буду один на один с Евгением, мозги и прагматизм возьмут верх и сделаю все как надо.

— Не хочу тебя отпускать, — сообщает Евгений, оплачивая счет. Обнимает меня за талию, пока идем на выход.

Краем глаза замечаю Гордея, движущегося параллельно с нами по залу. Он идет плавно и расслаблено, то и дело лаская меня своим взглядом. Весь ужин делал так, вызывая мурашки по коже.

Этот вечер был словно мой и его, а не мой и Евгения.

На выходе окунаюсь в теплый июльский вечер. Вокруг зажглись фонари, добавляя атмосфере своим теплым светом таинственности и интимности. Рядом на стоянке болтают пожилые таксисты, на крыльце курит шумная компания.

— Могу тебя отвезти, — Евгений мягко разворачивает меня к себе. Он прилично выпил и глаза поблескивают, — или в мою квартиру, чтобы продолжить вечер. Она в трех кварталах.

Точно нет!

Вздрагиваю в его руках, растерянно хлопая ресницами. Я не готова.

— Ты такая, — во взгляде Евгения появляется боль, — невинная. И свежая, Макс. Вижу, что жизнь тебя еще не испортила. Это так притягивает.

— Я устала, извини, — еле ворочаю языком. Гордей вышел на крыльцо. Стрельнул сигарету у веселой компании и облокотился о стену бедрами.

Стоит так близко, что я слышу запах его парфюма, доносимый до меня легким летним ветерком. На меня смотрит прищурившись, неотрывно.

— Что ж, — Евгений явно разочарован, — тогда увидимся через неделю. С Ланой мы договорились и половину суммы я внес, так что сюрпризов, надеюсь, не будет, — он откашливается.

— Не будет, — встречаюсь с серыми, жадными глазами, — моя машина рядом, — добавляю зачем-то.

— Да, — звучит еще более недовольно. Мужчина сжимает мои предплечья сильнее, тянет к себе и наклоняется с явным намерением поцеловать.

Мой беспомощный взгляд мечется в сторону Гордея, который затягивается сигаретным дымом и морщится словно от зубной боли.

Прикрываю глаза, когда чужие шершавые губы накрывают мои. Нос забивается шипровым резким ароматом и я перестаю дышать. Все внутри противится происходящему.

Евгений пытается протиснуться языком между зубами, но пустить его выше моих сил. И так сколько и мерзко. Не хочу его внутри.

— Что же ты со мной делаешь, девочка, — пыхтит Леонов. Грудь его ходит ходуном, — совсем не опытная, пиздец, — тянет галстук на шее, чтобы отдышаться, расстёгивает пару пуговиц и совсем не замечает, как притихшая компания рядом смотрит на нас. С насмешкой. Мда, сцепил старый пердун молоденькую шлюшку. Что уж тут, правда как она есть. Хочется вытереть губы тыльной стороной ладони и я себя еле сдерживаю.

— Созвонимся, — отступаю, стараясь не бежать. Боже, сейчас хуже, чем обычно, когда мне напоминают про маму или спрашивают, не продаюсь ли я сама. С такими генами, кривая дорожка очевидна для всех.

Поэтому я и решилась по ней пойти. Смысл упираться, когда все знают лучше тебя, что ты собой представляешь.

И не страшно никого разочаровать. Ты просто делаешь то, что от тебя и так ждут.

В машине быстро поворачиваю ключ зажигания. Не оборачиваюсь, чтобы не смотреть ни на Леонова ни на проклятого Гордея.

Вот чего он стоял в стороне и смотрел? Чего добивался?

На глазах выступают дурацкие слезы, которые я украдкой смахиваю пальцем. Только бы никто не заметил, иначе мне будет еще хуже.

Врубаю музыку на полную. Король и шут начинают разрывать салон своим панк-роком, заглушая смятение внутри меня.

На звонок Ланы отвечаю после пяти гудков:

— Привет, Макс, — она немного волнуется, — как прошло?

— Нормально, — отвечаю хрипло, — Леонов сказал, что оставил часть суммы.

— Да, — она тянет, — ты понравилась ему по фото, так что не хотел, чтобы что-то сорвалось.

— Ясно, — выдыхаю, ставя кондиционер на обогрев.

— Макс, — мама запинается, — я не хотела тебе сразу говорить, но…

— Что такое? — настораживаюсь.

— Я рада, что все хорошо. И все такое. Просто… просто будь умничкой. Леонов нормальный, но… он из тех, кому не отказывают, знаешь ли… и не стоит его злить. Вот, — выдыхает она, — будь милой и Женя купит тебе все, что захочешь. Оставит чаевые, даже не сомневайся. Только, — она вздыхает, — я тебя знаю, — смешок, — не веди себя, как с обычно с мужчинами. Он этого терпеть не будет, — Лана прокашлялась, прочищая горло.

Мои ладони на руле мелко задрожали.

— Кто он такой, мам?

— Бизнесмен. Большой агрохолдинг, три частных банка, гольф-клуб. Он правда хороший, Макс. Но как и все сильные мира сего, не терпит отказов и пренебрежения.

— Поняла, — сжимаю ладони на руле, чувствуя боль. Вот почему Лана не передала заказ Гордею. И почему настояла на прежнем клиенте. Она боится Леонова, — мне пора, мам, — вешаю трубку.

Черт, черт, черт! Что делать?

Домой приезжаю почти не соображаю. Добралась чудом без аварии, практически на автопилоте.

Платье сбрасываю в пороге, туфли за ним и спешу в душ. Мне срочно нужно смыть с себя запах Леонова. И согреться, потому что трясет.

Всполошившаяся Буся путается у меня в ногах всю дорогу до ванной и начинает скулить, как только я оставляю ее за дверью.

Гордей! Да что ты хотел показать своим дурацким присутствием сегодня? Зачем наблюдал за мной, заставляя сгорать от стыда и желания бросить Леонова, уйти к тебе? Был наблюдателем и не сделал ничего.

Злюсь! Ненавижу его, за то, что в глубине души повелась на его сладкие речи.

В дверь начинают настойчиво звонить и я подскакиваю на месте. Кого нелегкая принесла? Если Леонова, я просто умру. Черт, я ему не открою. Точно нет!

Глава 04. Вкусная, как сахарная вата в детстве

Гордей

Жму на звонок и слушаю его трель за дверью. Знаю, что Максим дома. Ее нежно-розовый мини-купер неаккуратно припаркован на зелёной зоне, одним колесом утопая в грязи.

Ну же, феечка, открой мне.

Раздаются щёчки замка. Дверь распахивается рывком.

На пороге меня встречает не нежная феечка, а разъяренная амазонка во всей красе. Глаза сверкают молниями, по волосам стекают ручейки, тело завернуто в большое банное полотенце. Макс шумно дышит, цепляясь за ненадежный узел на груди.

— Ты как узнал мой адрес? — голос возмущенно звенит.

Шагаю на нее, заставляя попятиться в квартиру. Бутылку ставлю на пуфик в прихожей и захлопываю за нами дверь.

Тишина. Буравим друг друга взглядами. Она зла. Я тоже зол.

— Ты, — Макс размыкает свои розовые губки. Они заметно подрагивают, — зачем пришёл?

— Ты так умоляюще смотрела на меня, пока старый кабель пытался тебя сожрать, что я не мог откликнуться.

— Я не умоляла, — шипит феюшка, задыхаясь от возмущения.

— Не надо, Макс, игры закончились. В ресторане сначала было прикольно, но мне быстро надоело, — движусь на нее, заставляя пятиться.

— Так и ушёл бы, — ее плечи упираются в стену. Дальше бежать некуда, — тебя никто там не держал.

— Держала, ты, — касаюсь упавших по швам рук Макс, сжимаю запястья. Она вся слишком влажная и соблазнительная, её кожа пахнет клубничным гелем для душа, дыхание свежей зубной пастой, — молодец, даже зубы почистила после старпера, — говорю с иронией. Губы растягиваются в кривой улыбке, но мне не смешно. Леонову в морду хотелось дать, когда он к Максим полез. Чуть выдержал. Но моей меркантильной феечке нужен был хотя бы минимальный показательный урок, что значит отдаваться без взаимности. Поцелуй не секс, но даже его Макс выдержала с трудом.

Разузнав о ней из своих источников, я понял, что за поломка у Макс внутри. Малышку с детства затюкали ее мамашей. Ни в школе, ни в академии не давали покоя. Об этом говорят несколько административных дел на ее обидчиков — спермотоксикозных идиотов. А сколько эпизодов было спущено на тормозах?

Макс никому не верит, только Лане от безысходности. Она все же мать, заботились о ней неплохо. Хоть и без рвения.

Моя девочка живёт очень обособленно — мало с кем общается в реальности, друзей нет. Ездит только на учёбу. Онлайн больше — общается с репетитором по итальянскому, много сидит в группах помощи животным, где числится волонтёром под выдуманным именем. Зависает в мотивационных пабликах и на страницах разных психологов. Но это не помогает ей, очевидно.

А я помогу. Макс определила меня в спасатели и я не откажусь.

Скот Леонов прекрасно увидел её суть — абсолютную невинной. Макс из-за своих заморочек, недоверия мужчинам и ужасного примера рядом не смогла открыться ни одному парню. Она так смело ринулась в эскорт только по одной причине — ни разу не была ни с кем достаточно близко по-настоящему. Ни эмоционально ни физических. И ей показалось, что она сможет превратить это в своеобразную игру. Она сдает в аренду свое тело без чувств, получает за это деньги и забывает.

Уверен, встреча с Леонов порядком поколебала ее уверенность в своей задумке.

— Я спать собралась, — сглатывает, красная. С удовольствием замечаю, что на меня реагирует совсем иначе. Притяжение, появившемся между нами, невозможно не заметить. Уверен, Макс сопротивляется ему. Мне не верит. Но это пока…

— Конечно, именно поэтому, — ставлю ладони по обе стороны от её плеч. Боюсь обнимать, зная, что под полотенцем ничего. Сорвусь. И тогда потеряю её зарождающееся доверие окончательно. Мне скотом оказаться нельзя.

Медленно склоняюсь, игнорируя слабый беспомощный писк. Прикрываю глаза, втягиваю нежный запах, от которого меня ведёт. Касаюсь теплых мягких губ.

Вчера в баре ее вкус вставил мне сильнее любого бухла. Сегодня эффект ещё мощнее.

Обхватываю пухлую нижнюю губку, тихонько всасываю, отпускаю. Провожу языком по ряду сомкнутых зубов, пытаюсь скользнуть внутрь, но Макс упрямо не пускает. Она шумно дышит мне в рот через зубы и хлопает своими большими карими глазками. С деланным негодованием. Деланным потому, что она не кричит и не отталкивает.

Макс сама хочет, чтобы я продолжал.

Целую в уголок губ, нежно касаюсь скулы, виска, бровки, на которой скопилось несколько капель воды. Пьяно отклоняюсь. Весь упор на ладони, чтобы не дать им отмашку на похотливые прикосновения.

— Ты охуенно вкусная, Макс. Как сахарная вата в детстве.

— Псих, — тихо, дрогнувшим голос. Осторожная ладонь на моей груди.

— Немного, — прижимаюсь ещё ближе. Рубашка становится влажной от ее полотенца. Тепло от маленькой ладошки греет грудь, — повезло тебе.

Завязываю с разговорами и чувственно прикусываю изящную линию челюсти. Останавливаюсь у шеи, с призывно бьющейся венкой. Слизываю воду, напитанную ее ароматом. Носом зарываюсь во влажные волосы.

Как давно ничего подобного в моей жизни не было, с ума сойти. Почти забыл, как прекрасно ощущать нежное трепетное тело рядом. Чувствую себя практически девственником.

С последнего раза прошло… твою мать, лучше не считать. Вдыхаю в себя аромат Максим, привыкаю сам и даю ей такую возможность. Процесс длится долгие минуты. Затягивается, но мне не хочется двигаться, кажется стоял бы и стоял вот так.

Макс сжимает мою рубашку в кулак, щекой трется о щетину. Очень интимный жест от которого меня пробирает.

Нахожу ее губы и опять пробую. Глотаю мятное дыхание, когда Максим выдыхает мне в рот и расслабляет челюсть. Ее язычок осторожный. Касается моего кончиком, слетается в нежном танце.

Член в штанах давно упирается в ширинку. Бедра плавно покачаются в сторону Макс, делая мою эрекцию для нее очевидной. Хочу феечку до красных пятен перед глазами. До дрожи во всем теле.

Ладони скользят по стене, касаются махровой ткани полотенца, ложатся на талию. Хочу ниже, чтобы сжать упругую попку, впечатать в себя, вырвать чувственный стон предвкушения.

— Меня кто-то ест, — выдаю хрипло со смехом. Заднюю поверхность ноги действительно ощутимо кусают. Даже лай прорывается в мою ватную голову.

— Буся, — феечка смотрит вниз на свою собачку.

— У меня травма, я кровью истекаю. Разве можно таких грозных собак содержать без намордников?

— Пффф, — Макс толкает меня в грудь. Лихорадочный румянец все еще на ее щеках и мне хочется продолжить начатое на любой из горизонтальных или вертикальных поверхностей. Похоть сжирает изнутри.

— Мне нужно одеться, — Макс неловко присаживается на колени, отрывая от моей пострадавшей ноги своего волкодава, — если хочет, можешь заварить себе чай или кофе пока.

Меня больше не прогоняют и это отличная новость. Значит, шанс на продолжение есть.

Глава 04 2. Воздушные взбитые сливки с клубникой и шампанское. Вот что ты такое, Макс

Пока Макс переодевается, осматриваю святая святых — ее жилище. Все вокруг светлое и воздушное. Каждая деталь выверена.

— Да ты педант и чистюля, — зацениваю сверкающую чистоту полов, симметрично лежащие коврики и ровные стопки журналов и книг. В кухне все так же, полотенца по уровню, в раковине ни одной грязной кружки.

На белых стенах абстракции в виде текстуры мрамора с золотыми прожилками. Пол белый. Мебель нежно-розовая с золотыми ножками. Уверен, посуда у нее белая.

Открываю ящик — точно. Квартира небольшая, гостиная соединена с кухней. Есть еще спальня, где скрылась Максим с песиком.

Посмотрим, как она отреагирует на мою квартиру. У меня все диаметрально противоположно.

— Вино? — Максим зацепила бутылку, которую я принес и поставила на стол в гостиной. Белый, глянцевый, круглый. Со стеклянной столешницей.

— Безалкогольное. В ресторане такого не было, — отправляюсь на ее кухню. Интуитивно нахожу ящик со штопором и достаю для нас пару бокалов.

Макс надела коротенькие шелковые шорты цвета шампань и свободный топик к ним. Очень соблазнительно. Уверен, хотела мне понравиться.

— Тебе очень идет эта квартира, — передаю ей наполовину наполнений бокал. Вино легкое, цитрусовое. Еще вчера купил специально для Макс и положил в машину. Она ассоциируется у меня с подобным напитком — в меру сладкая, очень свежая с лёгкими терпкими нотами.

— Вкусно, — Макс проходит в гостиную, где присаживается на диван. Ее Буся, или как там ее, осторожно выходит из спальни и запрыгивает к хозяйке на колени. На меня смотрит с явной агрессией.

— Жуткая у тебя собака, злая.

— Ты ей не нравишься, — Макс задумчиво проводит ладонью по длинной белой шерстке.

— Главное, что хозяйке нравлюсь, — оставляю бокал на столешнице в зоне кухни и присаживаюсь рядом с Макс. Близко. Не обращая внимания на противное рычание мелкой шавки.

— Ты очень самонадеян, — феечка отводит глаза.

— Всегда был, — ладонь скользит по спинке дивана и пальцы ласкают бархатную кожу. Хочу касаться Максим и не могу себе противиться, — Макс, нам нужно серьезно поговорить.

— О чем? — ее пальцы с силой сжимают бокал.

— О твоей дурацкой затее с эскортом. Тебе это не нужно.

— Не твое дело, Гордей, — злится. Ставит бокал на небольшой столик и спускает собачку с колен, — к тому же все уже решено и не обсуждается. Леонов внес половину суммы.

— Пофиг, — затягиваю Макс к себе на колени. Ее ноги разъезжаются в разные стороны, сжимая мои бедра. Ладони сминают рубашку на животе.

— Через неделю я улетаю с ним в Париж.

— Я тоже могу свозить тебя в Париж.

— Нет, — Макс нервно усмехается, — между нами ничего не будет.

— А дружба? — указательными пальцами касаюсь нежной кожи над шортиками.

— Дружба? — она выглядит озадаченной.

— Угу. Мы будем гулять, невинно держаться за руки, может быть целоваться в щечку. Ходить друг к другу в гости на чай, вот как сейчас, — обнимаю ее затылок и мягко притягиваю к себе, — если я нечаянно ошибусь и поцелую в губы, то моя подруга должна будет меня простить.

— Ты несешь ерунду, — Макс сама преодолевает последнее несущественное расстояние между нашими губами. Ее язычок скользит мне в рот, пытливо изучая. Поцелуй неопытный и от этого крышесносный.

Феечка сама не замечает, как начинает медленно раскачиваться на мне. Шелк скользит по брюкам, делая эрекцию каменной. В который раз за вечер. Так от недотраха и сдохнуть недолго.

— Ванильный десерт, — шепчу Макс на ушко, — воздушные взбитые сливки с клубникой и шампанское. Вот что ты такое, Макс, — ладони подрагивают, когда касаюсь ее обнаженных ног. Пальцы ныряют под шелк, — я потрогаю?

— Потрогаешь? — она сексуально кусает свои губки. На щеках румянец.

— Легкий петтинг, чтобы снять стресс, — ныряю ладонью под резинку шорт. Белья нет, — ты так возбуждена.

— Немного.

— Много, — средний палец проезжается по набухшему клитору. Раскрываю ее нежный цветок и поглаживаю.

— Вот черт, — Макс запрокидывает голову, — и часто так друзья делают?

— Если эти друзья с привилегиями, то да, — засасываю кожу на ее шее. Ласкаю языком мочку уха, очерчиваю и щекочу раковину.

— Боже, Гордей, боже, — шепчет сбивчиво, продолжая раскачиваться на мне.

Когда Максим раскрывается, становится другой. Внутри она напитана чувственностью и эротизмом, хочет быть с мужчиной.

Но Леонов точно не раскроет в ней это, только закопает раз и навсегда.

Я понимаю, почему Макс пытается меня оттолкнуть. Ей страшно, что рядом со мной, в отличие от других мужчин, она теряет голову и контроль. Вот как сейчас. Боится, что воспользуюсь и брошу.

Но я сделаю так, что у нее действительно не останется выбора, как только быть со мной. Нет, я не буду ее заставлять. Угрожать или давить. Все будет в точности наоборот — со мной она получит свободу, ощутит безопасность и не заметит, как влюбится.

Ее стоны становятся все громче, движения бедер резче.

— Кончай, Макс. Для меня, — у самого перед глазами темнеет от подкатившего напряжения, — хочу увидеть твой оргазм.

— Я сейчас, да, — Макс выгибается дугой, заваливаясь назад и я удерживаю ее свободной рукой на своих коленях. Ее тело замирает и начинает дрожать. Не удержавшись, просовываю пальцы на фалангу внутрь, чтобы ощутить сокращения мышц.

— Это было незабываемо, — с трудом ворочаю языком спустя несколько минут. Громкие стоны и крик Максим на пике до сих пор звенят во моих ушах, — прости за пошлость. — Извлекаю ладонь из ее шорт и подношу влажные пальцы к своему лицу. Втягиваю терпкий морской аромат, затем жадно облизываю. — Пойдешь со мной завтра в кино?

— Что? — Макс часто моргает, все еще не успев прийти в себя, — какое кино?

— Заберу тебя после учебы, свожу в кинотеатр, куплю попкорн с карамелью. Уверен, ты такой любишь.

— Очень, — она прикрывает лицо ладонями, — сто лет не смотрела фильм на большом экране.

— Я тоже, — мой взгляд падает на пол, — твоя извращенная собака на нас смотрела.

— Она не понимает ничего, — Макс ударяет кулачком мне в плечо, — не извращенная она. Не придумывай.

— А ее хозяйка? Сама кончила, а я страдаю, — ныряю головой в вырез топика и втягиваю воздух, — может и ты меня потрогаешь, по-дружески?

По скептическому выражению в глазах Макс понимаю, что ничего мне не обломится.

Глава 05. Позволь мне хоть что-то

Максим

— И что я делаю? — закатываю к потолку глаза в ожидании, пока Гордей откроет дверь. Но я не могла больше ждать.

Этот нахал три дня таскал меня на свидания. Чистые и невинные, как слеза младенца.

В кино мы были, кораблики в озеро выпускали и на траве валялись, в кафешке зависали. И ни разу ничего лишнего себе Гордей не позволит.

Тут приобнимет, там по спине погладит. Невинный поцелуй в щечку, комплимент, подарочек. И затягивающий омут чёрных глаз.

Я крепилась, правда! Но сколько можно?

— Доброе утро, — Гордей появляется передо мной в одних спальных шортах. Волосы взъерошены и торчат в разные стороны, на щеке след от подушки, — сколько времени?

— Восемь, — прохожу мимо него в квартиру, — вау.

Не знаю в какой период жизни он делал в квартире ремонт, но это точно был эмоциональный спад. Или просто он гот.

Все оттенки серого и чёрного, стиль брутальный лофт.

— Это что, камень? — ударяю металлическим каблучком по полу.

— Да, — дверь за моей спиной с шумом захлопывается, — ты явилась в восемь утра для того, чтобы выяснить из чего у меня постелены полы в квартире?

— И стена из темного стекла, ух ты, — обхожу хрупкую перегородку, за которой обнаруживается кухня, — вау.

— Что на этот раз? — Гордей шагает следом. Уперев руку в бока, раскачивается на пятках.

— Какое все мрачное, — с восторгом провожу по шершавой штукатурке стены. Столешница из чёрного гранита, кухня темно-серая, — жуть.

— Спасибо, — зевая, Гордей растирает лицо ладонями, — ты вчера говорила, что меня в твоей жизни много, — напоминает он.

— Угу, — ставлю бумажный пакет на кухонный островок, — я и не отказываюсь. Тебя в моей много, в меня в твоей мало…. Так что я решила сжалиться и порадовать тебя, — кружусь вдруг своей оси в экстремально коротком жёлтом платье. Юбка у него летящая, так что бедра открываются как надо.

— Дразнишь, — Гордей сглатывает тяжело, — совсем совести нет, феечка?

— Что за дурацкое прозвище? — складываю руки на груди, медленно постукивая ножкой.

— В этом платье могу называть тебя пчела, хочешь?

— Нет, — резко разворачиваюсь к столу.

— Что в пакете? — сзади к моей спине прижимается мужская грудь. Ладони нетерпеливо ощупывают живот и бедра.

— Больше не будешь изображать из себя джентльмена? — хмыкаю, пытаясь стряхнуть с себя загребущие наглые ладони.

— Макс, имей совесть, — цедит сквозь зубы. Горячие губы жадно всасывают кожу на моей шее и я инстинктивно выгибаюсь. Ягодицы ударяют в возбуждённый каменный пах.

— Блядь! — в его голосе столько боли, что мне почти его жаль. Почти.

На самом деле я прекрасно понимаю, что вертеть своей задницей перед голодным до секса мужиком, а Гордей именно такой, опасно. Он же может сорваться. И тогда…

От мысли, что может быть при таком раскладе в пот прошибает. В трусах болото.

Откуда? Почему? За что?

Я искренне считала себя холодной женщиной, с атрофированным либидо. Ошиблась.

Очень жестоко.

— Круассан хочешь? — вынимаю из пакета булочку, — он с клубникой, — пальцы подрагивают от напряжения.

— Макс, — Гордей разворачивает меня к себе, руки по обе стороны от моих бёдер упираются в столешницу, не давая сбежать, — позволь мне хоть что-то. Ты пришла утром в своем блядском наряде не просто так. Ммм?

— Позволить? — невинно хлопаю глазами.

— Да. Иначе не отпущу, — мне кажется или в его голосе отчаяние?

— Ну, — тяну я, — ладно. Раз сама пришла и все такое… пусть будет, — смотрю вниз, облизывая губы, — оральный секс.

— Спасибо, Господи, — жмурится Гордей. — Я бы никогда не стал тебя принуждать. Но если ты сама хочешь, то давай продолжим наш секс минетом, — а начали мы массажем моей кнопочки у меня дома, типа? Ну-ну…

— Эм, — возмущённо округляю рот, — я не буду делать тебе минет. С какой стати? У нас не тот этап отношений и вообще.

— Что? — тут от возмущения задыхается он, — да ты же сама только что…

— Пффф, я не о том. Ты неправильно меня понял, — отделяю длинную прядь и наматываю на палец, — ты когда в массажку ходишь, экстра услугу заказываешь? — смотрю на него проникновенно.

— Массажку? Моя мама так расчёску называет, — на лицо полное непонимание и девственность в очевидном вопросе. Мда, что ж ты за мужик такой, Гордей, если массажка для тебя — это мамина расческа.

— Салон эротического массажа, — выговариваю медленно, — ты прикалываешься или реально не в курсе?

— Да, бля… теперь понял, — поджимает губы, — и?

— Что и? Экстра-услуга у такой массажистка какая? — играю бровями. Давай, Гордей, не тупи.

— Минет? — переспрашивает осторожно.

— Какой минет? Что ты заладил? Нельзя никакой минет делать в таком салоне, вообще-то девочки там не проститутки.

— Ни хуя не понял.

— В конце сеанса за дополнительную плату массажистке можно отлизать.

— Не понял, — Гордей завис, — почему куни можно, а минет нет?

— Ну ты и деревня. Массажка — это тебе не проститутошная. Клиенты — люди приличные, — хмыкаю, — в основном богатые женатые мужики.

— Понятно, почему меня там не было, я ж женат не был, — хлопает себя по лбу, изображая озарение, — но ты продолжай, очень интересно.

— Так вот, мужчины приходят туда чтобы расслабиться, выговориться. И многие из них не хотят изменять жёнам. Ну вот бывает такое.

— А куни не измена? — в голосе Гордея полно сарказма.

— Ну… как бы не секс.

— Что, блядь?

— Девочки так рассказывают. Ну они же мужчине ничего не делают в районе гениталии. Даже руками, — назидательно машу пальцем, — получается он в сексульном плане не получает ничего.

— И сколько стоит?

— В среднем 5 тыс. час.

— А ты хорошо осведомлена, — кивает лохматой головой. Глаза наливаются чем-то нехорошим. Злостью, что ли?

— Ну так ещё бы, перед продажей девственности думала сначала в массажку пойти.

— И почему передумала?

— Пять — восемь клиентов в день по пять тысяч рублей с каждого. Кстати, комиссию салону не забывай, но, кстати, бывает ещё чай… Короче, в месяц в среднем 500 тысяч, это где-то шесть с половиной тысяч баксов. Но и мужиков 100 штук, если брать два выходных в неделю. А тут девственность двадцать тысяч баксов и один мужик, — развожу руками.

— Вот если с этой стороны смотреть, — Гордей цокнул, — я бы тоже в массажку не пошёл, — очень прагматичное решение, Макс.

— Ну так я о чем! — лучезарно улыбаюсь. — Ух, ты, — вскрикиваю, — а это кто такие?

Глава 05 2. Сатисфаер пингвин про…. Забавная кличка

Мой интерес молниеносно переключается на двух борзых котов, которые вразвалку вываливаются из спальни.

— Ты их под интерьер подбирал? — восхищенно таращусь на голубых британцев. Окрас у них насыщенно-серый, глаза желтые, шерсть плотная и блестящая. Гордей молодец, хорошо о них заботиться, — дай потискать, дай! — нетерпеливо рвусь к кошакам.

Они меня тут же окружают, нюхают, хвостами своими о мои голые ноги трутся.

— Боже, Гордей, они такие чудесные, — присаживаюсь на пол и красавчики тут же наперебой щемятся ко мне на колени. Мурчат, в руки носами тыкаются, — такие ласковые. Это же для британской породы большая редкость, — как могу беру обоих на руки, падаю на задницу под их тяжестью и хохочу.

— Пиздец, первый раз такое вижу, — Гордей глаза протирает, — ты себя валерьянкой натерла, что эти ублюдки к тебе лезут?

— В смысле? — заглядываю в хитрые кошачьи мордочки, — ничем я не натиралась. От меня даже парфюмом пахнет точно таким же, как у тебя. Вы поэтому со мной такие ласковые? Пахну как ваш папочка?

— Мурррр…. мяяяяяу, — тарахтят коты. Облепили вдвоём и заигрывают. Очень тактильные.

— Как вас зовут, милахи? — плющу мордочку одного.

— Тупой и ещё тупее, — раздается мрачно сверху.

— Что? — шокированно всматриваюсь в мордочки котеек, — не обижайтесь, папочка так шутит.

— С чего вдруг? — Гордей отправляется к кофемашине. Ставит две кружки и ждёт, пока приготовится. Из моего пакета вынимает багет с салями и свежими помидорами, — ммм, подумала обо мне. Спасибо, Макс.

Пока Гордей жует, я смотрю на него осуждающе. Как можно таких милашек называть тупыми?

— Макс, я так подавиться могу, — ржёт с набитым ртом, — ты слишком громко думаешь.

— Осуждаю, — гордо вскидываю подбородок.

— Я тебя тоже, — разводит наглец руками, в которых багет и кофе, — но у всех свои недостатки, моя меркантильная феечка. Я вот не дружу с этими наглыми ушлепками.

— Они милые, — разрешаю обоим запустить свои мордочки в мое декольте и мило мурчать, — как их по-настоящему зовут?

— Не знаю. В коробке, в которой мне их подкинули, была записка, но я её выкинул.

— Подкинули? Какими же бессердечными бывают люди. Ужас.

— Угу, и не говори. Познакомлю тебя с той самой злодейкой. Сможешь в глаза ей сказать все, что о ней думаешь.

— А я и скажу, — говорю строго. Котиков прижимаю к себе. Бедные они. Сиротки, оказывается.

— Давай, давай. В обед представлю тебя этой бессовестной личности.

— Хорошо. Только ты не думай, что я пасану.

— Макс, я рассчитываю, что ты будешь максимально жесткой! — объявляет Гордей, — пошли.

— Куда? — поднимаю на него глаза.

— Мы тут немного раньше кое о чем договорились, — Гордей бесцеремонно отрывает от меня котеек и тащит в спальню.

— Да ты что, да я с тобой спать не буду, — возмущённо упираюсь каблуками в пол, но он все равно толкает, не обращая внимания на противный звук железных набоек по шлифованному камню.

— Мы уже выяснили, что куни — это не секс, — отвечает, буквально впихивая в спальню. Успевает захлопнуть дверь перед двумя любопытными мордочками.

— А ты что, вот прямо сейчас и собираешься? — оглядываюсь в новом для себя помещении. Тут все так же мрачненько. Серые полированный шкафы, чёрное белье на постели, стальные шторы.

— Да, раздевайся, — Гордей с энтузиазмом разминает шею и руки.

— Эммм, — неловко смеюсь, — может вечером, романтика и все такое?

— Неа, я уже настроился.

— Оу, — сжимаю ладонями край платья.

— Не бойся, будет только оговорённые программа. Тебе уже делали куни? — взгляд Гордея темнеет и вязко скользит по моему телу.

— Нет, — мотаю головой, — точнее да. Ну…

— Кто, где и как? — сощурившись, мужчина подтолкнул меня к разобранной постели.

— Сатисфаер пингвин про.

— Забавная кличка.

— Это вакуумно-волновой клиторальный стимулятор, — закатываю я глаза. — С ним ни один мужчина не сравнится, — выпаливаю как на духу.

— Вызов принят, — крутанув меня в руках, Гордей расстегнул молнию на спине и потянул платье вниз, — вау.

— Да, спасибо, — заливаюсь краской. На мне ярко-жёлтый комплект из полупрозрачной сетки. На стрингах сзади и в центре лифчика между чашками два шикарных кулончика с камушками. Гордей мне подарил это белье в нашу вторую встречу.

И да, я влюбилась. Ярко, развратно и мило. Все прямо про меня.

— Значит, ты уверена, что пингвин справляется лучше реального мужчины?

— Я кончаю за три минуты, — моя кожа покрывается мурашками. Гордей лишь вскользь касается, а мне достаточно.

— По скорости ставить рекорды не будем. Цель другая, — я в мгновения ока оказываюсь на кровати.

— Ты….

— Я, — Гордей забирается следом за мной, устраиваясь между разведенных ног, — расслабься и получай удовольствие, — его ладони медленно скатывают стринги по моим ногам. Гордей смотрит мне между ног, пошло облизывая губы.

— Ты мог так туда не смотреть? — Пыхчу, поднимаясь на локтях.

— Как?

— Как будто сейчас съешь.

— Так я и съем, — наклоняется. Дует мне на промежность, пробует кончиком языка.

— Черт, — вздрагиваю всем телом. Это совсем не игрушка. Пингвинчик рядом с Гордеем даже рядом не лежал.

— Не секс, значит, — шепчет горячо мне между ног. Проводит шершавым языком по губкам, ласкает клитор. То нежно, то с напором. Прикусывает, зализывает, делает вакуум.

Бог секса, не меньше.

— Ох, ах, Гордей, — мёртвой хваткой цепляюсь за его тёмные волосы. Еложу под ним бедрами, постанываю в голос.

Нереальные ощущения. Чувствую, как разогревается и полыхает моя кожа, как бисеринками выступает пот. Внутри все нестерпимо сжимается и выстреливает. Перед глазами чернота. Боже мой!!!! Я слепну от оргазма.

— Макс, твою мать, — напряженное лицо Гордея перед моим. Губы вжимаются в мои, давая почувствовать собственный вкус. Он стонет и заливает живот спермой, — хочу в тебя, — выдыхает в шею.

Придавив собой, не отпускает. Продолжает целовать, гладить и нюхать. Ему мало, очень. Я это вижу.

— И как?

— Что как? — откашливаюсь, ибо голос охрип.

— Понравилось?

— Неплохо, да…. — цокаю, удовлетворенно ухмыляюсь. — Но, если глобально, но разницы нет, — вру.

— Нет? — Гордей выныривает из моей груди, где только что все бесстыже рассматривал.

— Неа, — заявляю нагло.

— Врать плохо, Макс. Мама не научила, так я научу. — Гордей разворачивает меня на живот и отвешивает шлепок по заднице.

— Гад, — взвизгиваю.

— Так что? — сопит строго надо мной.

— Ты лучше! Пингвина я брошу, клянусь!!!

— Ну вот и умница, — выдыхает удовлетворенно, чмокая меня в плечо, — пошли в душ.

Глава 06. Поехали в БДСМ — клуб!!!

— Где мы? — осторожно выбираюсь из машины Гордея. Мы у высоких железных ворот и что там внутри непонятно.

— Макс, в машину сядь, сейчас заедем во двор и все увидишь, — он перегибается через коробку передач и хлопает по моему сиденью ладонью.

— Ну не знаю, а вдруг ты меня в закрытый БДСМ-клуб привез и собрался развращать. Или на аукцион, где продают девственниц на потеху старым извращенцам.

— Почти, садись, — из машины раздается откровенный ржач, — бля, ну у тебя и фантазия. Тебе бы книги писать.

— Подумаю над этим как-нибудь, — забираюсь в машину и закрываю дверь. Ремень безопасности не пристегиваю на всякий случай.

— Нас кто-нибудь пустит? — Гордей жмет на кнопку переговорного устройства во второй раз. В голосе вселенская усталость. Он внутрь и сам не особенно хочет.

Раздался сигнал, дверь медленно отъехала в сторону.

— Ты куда меня привёз?

— В твоём голосе столько ужаса, что мне кажется ты бы сейчас сама в сторону БДСМ — клуба побежала или на аукцион. Причём босиком и сверкая голыми пятками, — ехидно прокомментировал Гордей, заблокировав центральный замок и ударив по газам. Явно, чтобы не позволить мне убежать.

— Гордей, — цепляюсь неверными пальцами в кожаное сиденье, — за что?

Дверь шустро за нами закрылась, отрезая любую надежду на побег. Вокруг стояли ещё машины. Штук десять. По ухоженному газону катались розовые и голубые шары. В центре стоял какой-то стенд. Вокруг него люди. С детьми. Даже с маленькими на руках. И смех, ох уж этот детский смех вперемешку с плачем. Жуть. Даже во сне мне такое не снилось.

— Что такое, Макс?

— Поехали в БДСМ — клуб, — выпаливаю на эмоциях. Дети это не мое. Вообще никогда не собиралась их заводить. Что с ними делать не понимаю. Да я даже на руках ни разу их не держала.

— Поздно, — разблокировав двери, Гордей степенно выбрался. Надел солнцезащитные очки и осмотрелся. Приветливо махнул светловолосой девушке с животиком, — Настюха, привет.

— Привет, — она расплылась в широкой улыбке, — я боялась, что уже не приедешь.

— Только я не один, — он остановился у моей двери и постучал в окно костяшками, — Макс, выходи.

— С девушкой, — беременная девушка проворно переступила через невысокую живую изгородь и подошла к нам, — показывай, — в мое окно заглянула симпатичное любопытное личико, — ух ты, какая.

— Моя, да, — Гордей повторил стук, — Макс, выходи давай. Тебе некого тут бояться.

— Ну… — Настя оглянулась на трех нарядных девушек в сторонке, — ты же не сказал, что будешь с девушкой, так что вот….

— Привет, — я мгновенно оказалась на улице и зажмурилась от яркого солнца. Гордеем я делиться ни с кем не намерена. Он слишком идеально делает куни. Сокровище, а не мужик, до сих пор ноги подгибаются от одних воспоминаний. И мечты о повторении греют мою меркантильную феюшкину душеньку.

— Так, подарок, — Гордей обогнул машину. Открыл багажник и вытащил из него огромного медведя. К шее ленточкой оказался привязан конверт, — там на девочку.

— Папе не говори, он на сто процентов уверен, что будет мальчик, — Настя рассмеялась, — фуршет там, — она кивнула в сторону большой беседки, — пойду подруг утешать.

Девочки в платьях при виде нас с Гордеем в обнимку как-то погрустнели. А у меня в груди разлилось тепло. Гордей сказал — я его. А он значит- мой?

Божечки, я этого момента всю сознательную жизнь избегала. Это же влюблённость, не меньше. Что мне с ней делать?

— Настя, подожди, — Гордей обнял ее за локоть, — Макс тут хотела тебе что-то сказать.

— Я? — удивлённо поднимаю брови.

— Макс, это она мне котов подкинула. В коробке из-под обуви, — отпускает глаза, изображая грусть, — прямо под дверью голодных оставила, бросила сироток. Вот…

— Оу, — смотрю на довольную Настю на лице которой ни грамма раскаяния, — красивые. И очень ласковые. Им у Гордея хорошо, — я прочистила горло, — но только он их зовет тупой и ещё тупее* (отсылка к одноименному фильму про двух друзей не обладающих большими умственными способностями). И вот я спросить хотела, а какие у котяток настоящие имена?

— Вау, — на лице Гордея появилось восхищение тем, как быстро я переобулась.

— Тупой и ещё тупее? — Настя сложила руки над животиком. В глазах сверкнули молнии.

— Макс, пошли, — быстро подхватив меня под руку, Гордей направился к беседке, невинно улыбнувшись Насте напоследок, — я жуть какой голодный. С утра во рту только бутерброд был и ещё что-то очень вкусное, — Гордей склонился к моему ушку, пока мы дружно топали в сторону еды, — нежное и упругое. Но я не насытился, мне было мало.

Мурашки тут же побежали по телу табунами, а сердце начало сходить с ума. Я точно пропала. Мне конец.

— Мы так и не узнали имена, — вздрагиваю, — хватит зубы заговаривать.

— Иди сюда, срочно, Макс! — плюхнувшись в беседке на диванчик рядом со столом, он нагло затащил меня к себе на колени.

— Ты что? — шокированно тяну вниз и так короткое канареечное платье и пытаюсь вырваться.

— Вон, смотри, они на меня смотрят, — Гордей осторожно стреляет на двух девушек с другой стороны стола. — Ту, что в розовом я знаю, она мне постоянно написывает и шлёт фотки в белье. Настя мой номер ей рассекретила, представляешь?

— Что? — перестаю вырываться из его захвата. Вместо этого беру со стола тарелку с канапе и усаживаюсь на коленях поудобнее. Жмусь собственнически к широкой груди, подавая бутербродики с ветчиной и помидорками на шпажках. — В белье фотки, значит. Эта курица ощипанная? У нее точно грудь не натуральная, слишком большая.

— Думаешь? — Гордей снял со шпажки в моих пальцах еду, — ты так забавно ревнуешь, Макс.

— Соврал, да? — возмущённо напрягаюсь.

— Это Настина сестра двоюродная. У нее сын и муж, кстати есть. Вон смотри, колечко на пальце.

— Ну ты и гад, — бормочу себе под нос и испытываю стыд. Вот же повелась. На девушку ничего не подозревающую надумала всякого. И все почему? Потому что реально ревную и соперниц неадекватно оцениваю. И что дальше?В волосы за провокационные взгляды вцеплюсь? Похоже, с меня станется.

Глава 06 2. Кто такая Катя?

Через час газон полностью заполняется людьми. За это время меня успевает украсть Настя. Знакомит с мужем — сдержанным, но улыбчивым Вадимом. Боже, когда он на нее смотрит и трогает беременный животик, у меня слезы к глазам подкатывают. Это так красиво и нежно. Так по-настоящему.

Родители Насти ходят тут же. Отец огромный, словно медведь и миниатюрная улыбчивая мама. Вроде и взрослые, но взгляды молодые и влюблённые.

Любовь в доме словно ключом бьёт. Объятья, улыбки, смех.

Чистые и открытые эмоции этой семьи меня обжигают. Одновременно радуюсь за них за всех и при этом стыдно, что жутко завидую. Ни в моем детстве, ни в юности и десятой доли подобной сердечности не было.

Больно. И ещё я чувствую себя чужой, самозванкой какой-то на чужом празднике жизни. А сама то я способна вот так искренне и навсегда?

Мама всегда учила меня иному: чувства равно боль, любовь обязательно закончится, мужчина предаст. Ее убеждения ядом просочились в мою душу, стали моей частью. И сейчас внутри я чувствую слом. Дезориентацию. Что мне делать и куда бежать с новой реальностью, в которую я врезалась на всех порах? Как ее принять, как поверить, что смогу так же? Вот как Настя…

Ее животик магнитит мой взгляд, особенно когда она чувствует толчки и прикладывает к нему ладонь.

— Хочешь потрогать? — Настя замечает мой очередной, брошенный украдкой взгляд.

— А можно? — выдыхаю с волнением.

— Макс, ты такая бледная. Если тебе мама напела про дурацкую примету, то не верь. Она у меня шутница.

— Я не шучу, — Люда вытащила из холодильника коробку с пирожными, — если потрогаешь беременный животик и почувствуешь толчки малыша, то обязательно забеременеешь в течение года. Она правда работает Макс. Настя Олин живот трогала и вот пожалуйста. Так что ты тоже давай, трогай. Гордей парень хороший, мне нравится. Надо брать, пока Настины подружки не отбили.

— Мам, — Настя закатывает глаза.

— Ну сейчас, так я его и отдала, — решительно опускаю ладонь на Настин круглый живот. Внутри тут же ощущаю движение под ладонью и меня накрывает. Слезы сами брызжут из глаз. Ребёнок внутри женщины — это настоящее чудо, — Настя, он толкается.

— Она, — тихо поправляет Вадим. Выглядит при этом очень серьёзным.

— Я все слышал, — в кухне появляется отец Насти, — вы ничего в животах не понимаете. Если он большой и круглый, значит девочка, если высокий и острый, значит мальчик. А у Насти какой? На мальчика, — громыхает басом.

— Пап, Вадим, может вы уже за коробкой пойдёте, а? — Настя обнимает меня за плечи и протягивает салфетку, — не хватало только, чтоб вы тут подрались.

— Я пошёл, — Вадим даже не спорит. Его олимпийское спокойствие отца Насти только больше заводит.

— Ты на узи подсмотрел, признайся, — тесть идёт следом за зятем. Не молчи, Вадим, признаваться.

— Ничего я не подсмотрел, — так же ровно и терпеливо, — просто это моя дочь и я её чувствую.

— Живот на мальчика….

Голоса за дверью стихают, а в кухне раздается залп гомерического хохота.

— И так полгода, — Люда утирает слезы.

— Я бы до родов терпела, но нервы жалко, — Настя перехватывает пирожное из коробки и тянет меня на улицу, — пошли свежим воздухом подышим.

На улице нас опять ослепляет солнце. Вадим с Настиным отцом тащат в центр толпы коробку. Три метра в высоту, не меньше. На ней огромный красный бант.

— А ты кого хочешь? — оборачиваюсь на Настю.

— Честно, все равно. Главное, чтобы здоровенный. Любить буду одинаково.

— У тебя отличная семья, — я запинаюсь. — Мама очень милая и папа мировой. Вадим тебя сильно любит — это видно.

— Любит, — она довольно улыбается, — так у вас с Гордеем серьёзно, да?

— Пока не знаю, — отвечаю осторожно.

— Ясно, — она цокает, — ну тогда я девчонкам пока отбой не даю.

— Что? — набираю в лёгкие воздуха.

— Ты б себя видела, — Настя рассмеялась.

— Пффф….

— Черт, я за вас очень рада. Пора Гордею забыть Катю и начать жить нормально, — ее глаза на миг погрустнели, — он хороший, Макс. Но очень много страдал, не обижай его.

— Не буду, — у меня дыхание от ее слов перехватывает. Страдал, Катя… Я ведь совсем не знаю о прошлом Гордея.

— Настя, давайте уже открывать, — басит с газона ее отец.

— Пошла, — она выдохнула и отправилась к Вадиму, тусующемуся рядом с коробкой. Он важно разминал ладони, поглядывая на тестя. Вот это у них дуэль.

— Рррр, — сзади меня неожиданно обнял Гордей, его губы оставили обжигающий поцелуй на шее, — как тебе Настя?

— Классная, повезло Вадиму.

— Угу, — Гордей положил голову мне на макушку. Его тело буквально слилось с моим, наполняя грудь пузырьками счастья. После Настиных слов мои шипы спрятались куда-то. Мне и вправду стало страшно обидеть его. Ранить мужчину, который в прошлом уже страдал из-за любви. И сильно.

— Три, два, один, — скандировала толпа гостей, пока Настя с Вадимом тянули концы банта в разные стороны. Дети, не понимая смысла происходящего, прыгали по газону. Вот кому сегодня раздолье, так это им.

И ведь я была такой же мелкой когда-то. Жаль, что вечно потерянной и ощущающей себя лишней. Дома, в саду, в школе. Да на любой вечеринке и в любой компании. Тень мамы давила.

А сейчас, рядом с Гордеем я дышу полной грудью. Очень важную роль в этом играет его принятие меня как есть. Словно я больше не человек второго сорта, а такая же, как и все.

— Ура, — в абсолютной тишине прокричал Вадим. Вся сдержанность с него слетела, когда в небо взмыли розовые шары, — девочка!!!! Настя, спасибо. Боже, как я тебя люблю. Как я вас люблю, — он словно пушинку поднял ее на руки и закружил, — самое дорогое в жизни!!!

Окружающие поддержали аплодисментами. Многие украдкой стряхивали слезу. Мама Насти откровенно рыдала на плече у мужа.

— Люда, неси коньяк, — отец Насти махнул рукой, — опять бабу придется учить стрелять. Что за жизнь?

— Тима, — Люда возмущенно уперла руки в бока, — я тебя предупреждала.

— Пап, — раскрасневшаяся Настя, которую нехотя отпустили с ручек, прижалась к отцу, — ну что ты? Я же стреляю лучше любого мужика.

— Лучше мужа так точно, — подтвердил Вадим.

— Это вообще несложно, Вадим когда целится, жмурится, — сарказм в голосе Тимофея зашкалил. По лужайке прокатилась волна хохота. Но Вадим только миролюбиво пожал плечами, — ладно, детей в семье должно быть двое. Второй точно будет мальчик. Я терпеливый, я подожду.

После шаров был торт, потом выступление аниматора, в конце вечера фейерверк. Я наслаждалась каждой минутой чудесного праздника, на который меня занесло. Попивала шампанское, ревностно держала Гордея за руку и перезнакомилась почти со всеми. Моя обычная зажатость рядом с ним отпускала. Гордей словно становится моей опорой и поддержкой.

— Ты была шикарна, — он довез меня до дома. Помог выбраться из машины и сопроводил до подъезда, — в гости напрашиваться не буду. Сама понимаешь — ночь, мы наедине, твое желтое белье, которое я хочу содрать зубами.

— Прямо-таки зубами, — я смущенно хохотнула.

— Да… — горячие губы настигли мои. Поцелуй был жадным и страстным, заставляющим мои ноги становится слабыми.

— Гордей, я могу спросить? — спрашиваю осторожно, когда у нас получается оторваться друг от друга.

— Все, что угодно.

— Кто такая Катя?

Глава 07 2. И тут я совершаю фатальную ошибку…

— Катя, — произношу ее имя вслух. Пробую на вкус и не ощущаю больше привычной разъедающей горечи. Два года сложных, выматывающих отношений и ужасный финал, — она умерла.

— Мне жаль, — феечка бледнеет.

— Мне тоже, — невозможно вместить потерю человека в одно слово из четырёх букв "жаль". Когда мне его говорили, я каждый раз взрывался. Нахуй мне нужна была чужая жалость, я хотел мести, я хотел Катю назад. Я хотел свою жизнь с ней, о которой долго мечтал.

Прошло полтора года и я стал немного спокойнее. Убийцы получили свое. Они сейчас там же, где и Катя, в могиле. Это ее не вернет, но чёрная злость отпускает. Некого больше ненавидеть. И ещё безумно хочется жить. С Максим. Она стала моей целью, стимулом. Негаснущим интересом.

Я хочу спасти её от ее самой, показать, что жизнь — это не грязь, которую она себе придумала. Жизнь может быть другой. Счастливой и наполненной. Я вытащу ее, а вместе с ней и себя. У нас обязательно получится.

— Как?

— Стала жертвой в криминальных разборках. Села в машину вместе с моим братом и та взорвалась. На его месте должен был быть я. Но я выпил и он повез Катю в город сам, — говорю спокойно, потому как говорил это сотни раз разным людям. И себе. Постоянно.

В той машине должен был быть я. Артём тогда остался бы жить. А я бы держал за руку свою Катю до последнего вздоха. С этой идеей фикс я жил полтора года. Мне хотелось умереть, но только это бы их не вернуло.

— Боже, — Максим обнимает меня своими руками. Вжимается всем телом и шумно дышит.

— Бог подарил мне жизнь, — говорю задумчиво, пропуская длинные волосы Максим между своими пальцами, — так просто случилось. Мне полтора года понадобилось, чтобы принять этот дар и перестать себя ненавидеть.

— Ты должен жить Гордей, обязательно, — феечка подняла свое влажное от слез личико ко мне. — Хочешь побыть со мной сегодня? Пиццу закажем. Тебе и Бусе с колбасой.

— Если только на таких условиях, — с прищуром смотрю в ее окна. Тяжело будет, но отказаться не могу. И даже если со стороны Макс — это жалость и желание поддержать, я все равно беспринципно воспользуюсь.

— Буся ещё любит с курицей и ананасами.

— Никогда не понимал эту пиццу, больше на десерт смахивает по вкусу.

В квартире Макс переодеваться в уютные брюки и футболку, смывает косметику. Сразу становится совсем юной и уютной.

Ее хитрая псина, пока хозяйка отсутствует то на кухне, то в спальне, начинает разворачивать со мной подпольную войну. Тявкает, кусает за ноги и грозно рычит. Стоит Макс появиться, затихает.

Меня поведение маленькой шавки забавляет. Интересно, что она будет делать, когда поймёт, что я тут не на один вечер, а собираюсь ее хозяйку присвоить себе. И как результат, стану хозяином и этой мелкой хитрой занозы.

— Думаю пора открыть, — к пицце Макс приносит бутылку безалкогольного вина, которую я в прошлый раз притащил. Отлично мы развлекались тогда.

Черт.

Хорошо, что сижу. Перекидываю ногу на ногу, чтобы скрыть некстати обозначившуюся в штанах эрекцию.

— Посмотрим вместе фильм? — Макс суетиться вокруг меня. Притаскивает плед и подушки. Сама ныряет ко мне поближе, не дожидаясь ответа.

— Мне твоя больше понравилась.

— Вижу, — улыбается, видя как я доедаю последний кусок ее сырной пиццы, — может и тебе вегетарианство попробовать?

— Точно нет, шашлык я люблю по-прежнему.

Разворачиваюсь набок и начинаю медленно щупать мягкое женское тело под пледом. Поел, пора заняться делом поважнее.

— Ты что делаешь? — шипит Макс возмущенно.

— То же, что и все влюбленные парочки, когда остаются одни. В моих намерениях облапать тебя всю, грязно и развратно. Залезть к тебе под майку, ласкать грудь. И если разрешишь, то в трусы.

— Гордей, а с виду ты серьёзный, умный мужчина.

— Внутри прыщавый подросток, — натягиваю на нас плед с головой. Ноги торчат, шавка меня за одну грызёт, но я молчу. Телевизор валит какой-то фильм, я даже названия не помню, так что понятно сразу насколько мне на него пох.

— Гордей, — возмущённо, а скорее возбужденно взвизгивает Макс, чувствуя мой мокрый язык на своих сосках. Сжимаю её спелые дыньки и кайфую. Вставить бы между них член, но это потом…. Феечка моя, как же я тебя затрахаю скоро.

— Потрогай, не стесняйся, — хриплю, кусая сосок.

— У тебя стоит, — Макс копошится, путаясь в пледе.

— Естественно. Ты не думаешь, что было бы странно, лежи Гордей младший бревном, пока я ласкаю твоих идеальных близняшек.

— Я тебя совсем не за этим звала.

— А зачем? — стряхиваю с ноги надоевшую псину. Точно на ночь ее в сортире запру.

— Ой, там Буся упала, — полошится Макс, слыша жалобное скуление шавки с пола. Вот же подлая псина, всю малину готова мне испортить.

— Ничего с ней не случится. Это собака. Они резиновые и всегда падают на лапы, — пытаюсь отвлечь Макс, запуская ладонь под резинку домашних брюк. — Это про кошек говорят! — Ты просто пиздец, — от ее влажности у меня башка взрывается. Касаюсь клитора пальцем, натираю с большим энтузиазмом и засасываю губы. Я сука, озабоченный. Хочу её везде. Больше ни о чем думать не могу.

На празднике только ее видел, только о ней думал. И даже куча детишек меня с развратных мыслей не сбивала.

— Мне кажется она перепугалась, — Макс ужом в моих руках крутится и стонет. А дурная собака по нам поверх пледа прыгает. Сука, придушу ее!!

— Может в спальню? — высказываю здравую мысль, — спрячемся там от твоего волкодава.

— Под одеялом? — лепечет феечка, шире расставляя свои ножки.

И тут я совершаю фатальную ошибку — позволяю ей кончить на своих пальцах.

— Гордей, — Макс цепляется за мои плечи, пока ее накрывает. Потом приходит в себя практически мгновенно, — спасибо.

— Спасибо? — жадно облизываю ее шею, опять нахрен скидываю псину с нас. На этот раз вместе с пледом. Яйца напряжены и готовы взорваться, — я рассчитывал на более развратную благодарность и немного помощи, — кладу ее ладонь на свой пах, — хочу твои губы.

— Пффф, — Макс выскальзывает из-под меня. На ходу подхватывает свою собаку, кидает в меня плед, — душ в твоём распоряжении. А мы спать. Извини, у Буси стресс. Мне нужно побыть с ней.

Да твою же мать!!! С силой сжимаю член в штанах. Я так сдохну, точно сдохну! И проклятая псина со своей бездушной хозяйкой этому поспособствуют.

Глава 07 2. Главное, не помереть теперь от счастья

Попытка избавиться от возбуждения по средствам глубоко дыхания не помогла, поэтому я решил сосредоточился на фильме, который выбрала Макс.

Ничего там не понял, кроме того, что короткая юбка и обтягивающий топик на главной героине возбуждают меня ещё сильнее.

— Твою мать, — вырубил телик. Нет, больше я такой ошибки с Макс не допущу. Только баш на баш и никакой благотворительности с моей стороны.

В ванной как последний маньяк заглядываю в корзину с грязным бельём. Касаюсь желтых трусиков, которые она сегодня носила весь день. Захлопываю нахрен корзину. Нюхаю сладкий шампунь с клубничным запахом и манговый крем для тела. Сжимаю в руках влажное полотенце, которым Макс вытирала свое божественное тело.

— У тебя едет кукуха, — мрачно смеюсь. Лезу в душ и трижды спускаю пар, даже рука затекает от мастурбации.

Из ванной выхожу опустошённым и грустным.

— Я тебе свежее белье поселила, — доносится из-за спины. Макс в миниатюрной пижамке мнется на пороге своей спальни, — был только розовый комплект, так что….

— Круто, никогда на таком не спал. И вот эти сердечки на подушках очень милые, да….

— Тебя долго не было.

— Мастурбировал, — признаюсь без смущения, — ты отказала, так что пришлось самому.

— Уххх, — Макс заливается краской. Глазки блестят, — и что представлял в процессе?

— Ты серьёзно? — у меня сейчас из носа пар повалит. Точно.

— Мало ли у тебя какие фантазии, — невразумительно бормочет. Пальчики нервно сжимают край шортиков. Розовых и соблазнительных.

— Я бы рассказал, но… боюсь шокировать. Единственное могу сказать — ты была во всех моих грязных фантазиях.

— Грязных, значит, — феечка кусает губы, глядя куда-то в сторону, — насколько?

— Порнохаб, лучшее в жанрах, первые четыре подборки, — не могу не ухмыльнуться сально, — везде ты в главной роли.

— Понятно, — Макс делает ко мне небольшой шажок. — А я все слышала, да….

— Под дверью стояла? — указываю пальцем в сторону ванной.

— Так это моя ванная, — ух ты, и вины за собой феечка никакой не чувствует. — Мне интересно было.

— Как я себе надрачиваю? Так чего же не зашла?

— Постеснялась.

— Кхм, — задумчиво ершу ладонью влажные волосы и скольжу по обнажённой груди. Вот что ей на это ответить?

— Но вообще я бы хотела увидеть вживую. Интересно.

— Интересно? — одним движением скидываю полотенце на пол. Да пожалуйста. Смотри сколько хочешь.

— А ты сможешь? — ошарашенные светло карие глаза застревают в районе моего паха, — ты там три раза так активно. У тебя хороший размер, кстати.

— А как же "он у тебя такой большой? Точно в меня поместится?" Так обычно все девственницы говорят, я в фильмах видел.

— Тут навскидку семнадцать или восемнадцать, должно поместиться. И толщина хорошая. Ты знал, что для женщины толщина важнее длины?

— Ты, блядь, откуда знаешь?

— Так мамины подруги опытом поделились, — Максим оказалась передо мной.

— Что, потрогать хочешь? — меня накрывает очередной волной похоти.

— А можно? — жадный взгляд отрывается от паха и поднимается к моему лицу. На щеках яркий румянец. От гремучего сочетания невинности и порока в Макс меня кроет.

— Тебе все можно. Любой частью тела. Если надоело болтать, может даже рот занять делом.

— Извращенец, — любопытные пальчики касаются головки. Да ну на, неужели я сегодня получу хоть что-то? Или все же нет?

— Макс или иди спать или не дразни. Ещё две минуты твоих заигрываний с моим членом вхолостую и я тебя раком выебу вместе с твоей девственностью.

— Мне нравится какой ты грубый, это заводит, — ладонь обхватывает ствол плотнее. Макс больше не колеблется.

— Ты ж моя су… феечка, — шиплю через зубы. Пячусь к креслу за спиной и сажусь. Стоя я точно не выдержу, — если хочешь лучше рассмотреть, надо ближе к нему быть.

— Ладно, — Макс опускается коленями на ковёр и устраивается между моих широко разведенных ног, — я только потрогаю.

— Трогай, но мне сухо. Это дискомфортно немного, знаешь ли…

— Сейчас, да… — малышка оживляется, — я в порнухе видела.

Кто б сомневался…

Макс бросает мой член и элегантно плюёт в ладонь. Довольная возвращается к процессу надраивания моего стояка. Боже… мне все это сниться, не иначе….

— Что-нибудь ещё?

— Грудь покажи и оближи губы, чтобы блестели, — это все даже забавно….

Она быстренько скидывает бретельки по рукам, позволяя топу упасть вниз.

— Охуенная, — облизываюсь на ее шикарную стоячую грудь с розовыми сосками, — Макс, ты же понимаешь, что твои первым буду я? И вторых и третьим? — хочу чувствовать мою Максим всем телом. Не позволяя отпустить член, усаживаю к себе на колени.

Пока она медленно надрачивает, целую сладкие губки и лапаю её тело.

— Понимаешь, что я тебя этому старому выродку не отдам?

— Да, — Макс дрожит на мне всем телом. Она максимально растерянная и ранима. Понимаю, сложно бороться со всей той херью, что в её голове засела. И мне довериться окончательно сложно. Но придется.

— Сильнее, Макс, давай, — сжимаю свою ладонь поверх ее и задаю нужный ритм. Шумно дышу, глядя ей в глаза. Толкаюсь тазом и работаю рукой. — Твою мать! — все тело напрягается и небольшое количество спермы выстреливает мне на живот.

Напряжение внутри тут же отпускает, позволяя эндорфину разлиться по венам. Я словно под кайфом после Максим. А она размякла и лишилась силы воли.

Не могу отпустить Макс от себя ни на минуту. Забираю к себе под одеяло, где раздеваю полностью. Ее спину к моей груди жму, попа елозит на паху, мои руки в сладком местечке и обнимают сисечки. Это рай…

Главное не помереть теперь от счастья.

Макс затихает, ничего не говоря. Чувствую, что не спит, но не трогаю. Ей нужно о многом подумать, пусть… но только в моих объятьях.

Утром феечка сбегает, как только чувствует мой стояк, трущийся между ее половинок. Обещает завтрак.

Буся, собака ее бешеная, выползает из спальни злая и независимая. Она там ночевала одна и хз чего нам не надоедала. Может Макс ей внушение какое-то сделала? А может псина смирилась и осознала, что я тут теперь хозяин?

Поднявшись, иду в душ. Долго отмокаю, раздумывая как поступить дальше. Но стоит мне выйти в гостиную, как основная проблема сама даёт о себе знать.

Входная дверь распахнута. В проёме с огромным букетом цветов прямо перед Макс стоит Леонов. Морда перекошена от злости.

Глава 07 3. Не твоя вина, что я не согласен больше на полумеры

— Я с вами никуда не поеду, — Макс стоит ко мне спиной, поэтому прочитать ее эмоции по лицу я не могу. Но мне и голоса достаточно. Он тревожный, тихий и дрожащий.

— Мне кажется, ты не понимаешь девочка, что мне не отказывают. Для тебя это может быть чревато, — старый козел сунет ей в руки веник из роз, — одевайся и поехали. Неделя и так была тяжелой, чтобы еще с тобой тут спорить. И лицо смени, меня твоя перекошенная мина не устраивает.

— Евгений, я поговорю с Ланой и она переведет вам деньги обратно. Уверена, быстро подберет девочку на ваш вкус, но это точно буду не я, — феечка гордо задирает свой подбородок, — я поняла, что подобные отношения с мужчинами не для меня.

— Что, бля? Ты что несешь шалава?

— Уходите.

— Будешь выебываться, отдам охране, чтоб по кругу пустили.

Плечики моей Макс мгновенно опустились и сжались, букет кучей рассыпался под ногами. Пора этот цирк прекращать.

— Макс, иди в спальню, — обнимаю ее за плечи. Ладонями чувствую ее нервную дрожь.

— А ты кто такой? — голос Леонова взрывает лестничную клетку и квартиру Макс. Он явно не ожидал увидеть у своей жертвы защитника. Вон как насел. По кругу угрожал отправить. Совсем ебанько.

— Макс, — разворачиваю ее к себе. По лицу феечки текут слезы. Она в ужасе от происходящего, — иди, я сам разберусь.

— Она никуда не пойдет, — рявкает Леонов, хватая Макс за руку. Пытается тащить в тамбур, — ты все отработаешь, поняла, тварь? Манатки собирай. И раз тебя уже вскрыли, остаток не получишь. Бестолочь продажная, бля.

Леонов явно не в адеквате. Глаза на выкате, морда красная, ревет с пеной у рта.

— Гордей, — Макс упирается босыми ногами в пол и вжимается в меня как маленький зверек, — я не хочу, я не хочу!!! Забери меня.

Хватаю Леонова за плечо. Хорошенько встряхиваю, заставляю выпустить девочку из захвата и швыряю в стену.

— Макс, быстро к себе пошла, — рявкаю, захлопывая перед ней входную дверь. Мы с Леоновым отказываемся отрезанными. Уверен, соседи уже заняли наблюдательные посты у глазков, но блядь как-то похуй. Посмотреть, что бывает со старыми зарвавшимися козлами, тянущими свои лапы к молоденьким дурочкам, будет не лишним.

— Я тебя узнал, — Леонов трет плечо, — ты и в ресторане рядом с нами терся. На шлюшку слюни пускал. Я уехал и подсуетился, яйца свои подкатил? А ты знаешь, сколько я за ее целку отвалил?

— Ну ты и дебил, — мозг клинит, поэтому как мой кулак встречается с наглой мордой старого козла я отследить не успеваю. Чисто ощущаю боль, которая отдает от костяшек в локоть.

— Я тебя порву, — визжит урод, прижимая ладонь к разбитой губе, — урою! Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Леонов Евгений Владисласович. Пятьдесят шесть лет. Предприниматель и меценат, владелец трех частных банков, — отвечаю холодно, — образцовый семьянин по версии моей мамы, — а тут меня на серьезность уже не хватает. Начитаю ухмыляться, — прикинь, как повезло. Твоя жена и моя мать вместе в гольф-клубе зависают. Вашем.

— Шестаков, — Евгений скисает, понимая масштаб пиздеца, который я ему могу выкатить. Баблом мы не потягаемся, конечно… но иногда и не в нем дело. А в репутации.

Марина Семеновна о похождениях своего муженька в курсе и смотрит сквозь пальцы. Это пока все тихо.

— Думаю, у вас, Евгений Владиславович, могут возникнуть большие проблемы, если до вашей жены дойдет информация о том, что вы невесту сына ее лучшей подруги запугиваете и пытаетесь совратить. Двадцати двух летнюю студентку ветеринарного, малышку возраста вашей дочери. Скандал и раздел имущества звучит неприятно. Что думаете?

— Невеста? Эта шалава? — Леонов шумно сглатывает, — хотя учитывая твою репутацию не удивлюсь. Это же ты трахал жену Сафронова, пока ее не убили.

— Советую заткнуться, — припечатываю очухавшегося мудака обратно к стене.

— Эта дурочка хоть в курсе, с кем связалась? — Леонов криво ухмыляется.

— Топай папаша, кто с кем связался разберемся уже без тебя, — разжимаю кулаки и разглаживаю лацканы его пиджака. Со стороны мило наверно, когда это делает полуголый мужик в одном полотенце на бедрах, — и насчет Макс, думаю мы поняли друг друга. Девочка запуталась, поддавшись влиянию своей мамаши, но… тут появился я и помог ей разобраться. Все, проститутская карьера не состоялась.

— Помощник, блядь, — Леонов отмахнулся от меня, — пошли вы оба.

— Вот и отлично, — улыбаюсь и откланиваюсь пустой лестничной клетке на десять квартир. Хорошие соседи, никто не вышел и за старпера не вступился. Иду обратно к Макс, надо ее успокоить.

Феечка находится в спальне. Забралась в постель с ногами, шавку свою скулящую в руках сжимает и плачет.

— Он ушел? — поднимает на меня затравленный взгляд.

— Свалил только пятки сверкали.

— А его угрозы? — феечка всхлипнула. Впечатлительная… пиздец мне на руку.

— Вот насчет них я и хотел с тобой поговорить, — подсаживаюсь ближе. Вообще, играть на эмоциях беззащитной ранимой девчушки в данной ситуации может только скотина последняя. Неправильно это, неблагородно. Но так соблазнительно, твою мать. Прав был Леонов, Макс пока не знает, с кем связалась. А когда узнает, будет уже поздно, — он псих, угрозы более чем реальны. И будет лучше, если ты сейчас соберешь вещи и поживешь у меня.

— Но… — она в шоке осматривает свою ванильную бело — розовую спальню.

— Никаких но, Макс. Ты должна быть рядом, чтобы я мог тебя защитить, — проникновенно смотрю в огромные доверчивые глаза.

Все время рядом. Я тебя, малышка, больше из своих рук не выпущу. Из увлечения ты превратилась в острую необходимость без которой я уже не могу.

Не твоя вина, что я не согласен больше на полумеры. Два года пряток с Катей от Вадима, постоянные мысли о том, что он делает с ней. Дистанция и ревность превратили меня в одержимого собственника. Я хочу свою женщину себе от и до. И я ее получу.

Глава 08. Твоя мама против нас, что будем делать?

Максим

Стою у двери квартиры Гордея, которая за мной только что захлопнулась и не понимаю, что происходит. Я только что собрала свои вещи и переехала жить к мужчине на неопределённый срок.

К одному очень наглому, сексуально озабоченному мужчине.

— Проходи, — ладони Гордея сжимаю мои плечи с лёгким нажимом. Слова на ушко звучат очень интимно.

Мне же не кажется?

— Да я вошла уже, — поглаживаю Бусю на ручках. Нервно дергая плечом, чтобы сбросить с себя заботливые руки Гордея. Как мою любимую конфетку примут ушлепки, не будут ли обижать?

Тьфу! Имен нормальных у котов как не было, так и нет. Надо придумать.

А меня как тут примут? Что со мной тут делать будут?

Тупые вопросы, конечно … как будто я не знаю о планах Гордея на мою беззащитную тушку.

— Какая-то ты тихая, даже непривычно, — весело так, с издевочкой говорит.

Гад ну, мне ж деваться некуда теперь. Как мне строить из себя сильную и независимую?

Старый козёл Леонов совсем из ума выжил. Не думала я, что мой отказ настолько неадекватно воспримет. Максимум возврат денег и выговор. А тут и истерика, и хватания за руки, и угрозы по кругу с какими-то мужиками… черт. Как я могла так встрять?

Хорошо, Гордей рядом оказался. Помог. Только помощь у него не бесплатная будет. Глаза вон какие. Как у кота, перед которым банку сметаны поставили.

— Давай, — забирает у меня Бусю, зайку мою любимую, защитницу моей чести пока не поруганной, и пускает гулять на пол. Та тут же газует когтями по шлифованному черному камню, — иди территорию разведай. Встретишь уебков — советую валить в другую сторону. Залижут насмерть.

— Не пугай ее, — тоскливо смотрю вслед улепетывающей Бусе, — как она тут будет? А вдруг ей не понравится?

— Ей? — голос Гордея наполнился скептицизмом, — пошли. А то совсем сникла, феечка моя меркантильная, — он поднял мои чемоданы и понёс в сторону противоположную спальне, — а что с такой таской на мою спальню смотрим? Ты если хочешь, только скажи…

— У меня стресс, — возмущенно поджимаю губы, — шок. Мне не до твоей спальни. Я думаю только о том, как мне теперь дальше жить, когда где-то рядом ходит сумасшедший маньяк.

— Престарелый маньяк. Совсем у тебя со вкусом до меня плохо было, Макс. Хорошо, что я вовремя появился, правда? — Толкнув мои чемоданы в комнату, которой я раньше не заметила, Гордей гостеприимно приглашает войти внутрь.

— Тут, — оглядываюсь в гостевой, не отличающейся от остальной квартиры — серый во всех его оттенках, — мило. Мрачно, депрессивно, но мило.

— Ну простите, розовый на мой этаж не подвезли, — хлопает в ладоши и потирает довольно руки, — обед приготовишь? А то я бы поел.

— Обед? Доставки что, уже не работают? — методично начинаю обходить комнату. На кровати черное стеганое покрывало, белье под ним тоже черное. Подушки серые… Шторы цвета бетон. Стены, пол, шкафу ну вы поняли… не выделяются.

Из всего поменять быстренько можно только текстиль. Если на розовый, то Гордей будет точно в шоке. Опасно, может выгнать… А если на беж? Или мятный, он в этом году в тренде.

— Я надеялся, что в обмен на предоставление тебе убежища и защиты, мог бы рассчитывать на некоторые плюшки.

Плюшки, значит….

— Вегетарианский суп из брокколи? Соевые отбивные? Фруктовый салат?

— Мда… пойду закажу доставку. Но ты можешь себе с Буськой все вот это вот разнообразие приготовить.

— Буся ест мясо. К сожалению собаки не бывают вегетарианцами.

Гордей оставляет меня одну разбирать вещи. За это время мне звонит мама. Отчитывает, естественно и предупреждает о паузе. Она пока не готова со мной общаться.

Так всегда было. Стоило мне облажаться, Лана сразу ограничивала доступ к себе. Ужасное наказание, учитывая что близких людей кроме нее у меня никогда не было. Я не знала ни бабушек, ни теть, ни сестер. Няньки менялись часто, чтобы я к ним не привыкала. С подругами как-то не сложилось. А мужчины… С ними вообще было никак.

Но сегодня мне впервые не хочется плакать, услышав короткие гудки в трубке…. Моя жизнь изменилась к лучшему с появлением в ней Гордея. Это и радует и пугает одновременно.

— Как все аппетитно выглядит, — выползаю из своего убежища в кухню. Доставка привезла продукты на неделю и готовую еду. По логотипам вижу, что один пакет из вегетарианского ресторанчика.

— Соевые котлеты, прелесть, — он подталкивает ко мне тарелку с едой, — ни в чем себе не отказывай, травоядная моя.

— Вегетарианство спасет планету, при переходе на него выброс парниковых газов уменьшится на 13 %, — нравоучительно поднимаю палец. — А также приближающийся отодвинет мировой кризис с питьевой водой. Вот ты в курсе, что чтобы вырастить один килограмм мяса нужно около четырех тысяч трехсот литров воды?

Гордей хмыкает.

— Я не шучу. Исследования доступны любому пользователю интернета. Мы должны учитывать все — воду, которую пьют животные, ту, что идет на выращивание кормов для них. Просто осознай масштаб. И подумай, что мало мясо вырастить, потом нужно его подготовить для потребителя, а затем разобраться с отходами производства, а это загрязнение больших территорий, концентрация в местах сбора аммиака, метана, сероводорода. Кстати, на килограмм хлеба требуется только тысяча шестьсот литров воды, на картошку двести восемьдесят семь, а на помидоры всего двести четырнадцать.

— Но я люблю мясо, — он с тоской смотрит на свой поджаренный стейк. — Офигеть, тут пятьсот грамм. Получается две тысячи двести литров.

— Давит да?

— Еще как. Зря я с тобой связался. Жил себе, шашлык по выходным жрал. А теперь что?

— Я покажу тебе классное синтетическое мясо. Один в один. Если хочешь, конечно.

— А сама почему не ешь?

— Давно отвыкла и не тянет. Вот как некоторые люди не едят сладкое, потому что не любят. Или молочку. Все дело в наших пищевых привычках. Мои такие.

— Я все это люблю. Очень.

— Не переживай, у тебя теперь есть я. Мы во всем разберемся вместе.

— Твой энтузиазм меня пугает, — Гордей поперхнулся, — кстати, насчет вместе. Твоя мама против нас, что будем делать?

— Мама?

— Звонила мне. Требовала, чтобы я перестал морочить тебе голову. Давила на сознательность и то, что я тебе не подхожу.

— И что ты? — в груди замирает.

— Сказал, что она не сможет разрушить нашу любовь, как бы не старалась. Будем с тобой как Ромео и Джульетта. Только современные и без смерти в конце.

— Да ты, — мои плечи начинают медленно трястись от смеха. — Ничего не разрушит?

— Даже искусственное мясо, — Гордей отрезал большой кусок стейка и с наслаждением положил себе в рот, — боже, буду страдать и наслаждаться.

— Своеобразная версия БДСМ практики.

— Ты могла бы раздеться, тем самым усугубив мои страдания, кстати.

— Да… прям щас, — мое возмущение тонет в заливистом лае. Буся несется за одни из возмущенных котов, а за ними хвостом бежит второй. Тройка наматывает круги вокруг стола, потом исчезает в моей комнате.

— А дамочка дает прикурить пацанам.

— Вот и хорошо, а то я переживала, что они ее обидят.

— Зря, судя по всему, она характером вся в свою хозяйку. Умеет морочить голову заинтересованным в ней мужчинам.

— Что?

— Да ты кушай, кушай Макс. А то соя стынет.

Глава 08 2. У меня в квартире теперь живет настоящая феечка

После обеда Гордей оставил меня на несколько часов. Выдал ключи, показал где кошачий корм и разрешил хозяйничать в своей квартире.

— Не спали кухню и не затопи соседей снизу. Мда, порнуху с объёмным звуком тоже не слушай, в квартире справа детям ещё нет восемнадцати.

— Думаю за пару часов я даже при большом желании не успею совершить все эти подвиги…

— Копаться в моих ящиках с бельем разрешаю. Можешь своего подкинуть, мне будет приятно, — сказал и хлопнул дверью.

— Извращенец.

Лазить по ящикам я не стала. Так… окинула любопытным взглядом где и что у Гордея лежит. И все. Проверила телик — платные взрослые каналы действительно имеются. Но я не против порно, оно разжигает фантазию и помогает снять стресс. Главное, чтобы в зависимость не переросло.

Буська заняла центральное место в большой лежанке для котов в гостиной. Гордей их типа не любит, но аксессуаров своим ушлепкам накупил. В комнате помимо лежанки еще и домик, разные мышки, перышки, когтеточка рядом с брутальным кожаным диваном.

Коты вокруг Буси крутятся, шипят и фыркают, нырнуть к ней не решаются. Пока моя девочка держит оборону.

Забавные, все трое одного размера. Коты серые пушистые, Буська белая лохматая. Характеры примерно одинаковые — задиристые и эгоистичные. Страшно представить, если это трио подружится и образует бандитскую группировку.

— Мальчики, — присаживаюсь на пушистый ковер рядом с Бусей, — это же девочка. Вы бы сбавили обороты, — ловлю одного. Он более худой, — будешь кокосом. А братишку твоего как назовем?

Кот без имени остановился и плюхнулся на пушистую задницу. Не смущаясь меня, задрал ногу с явным намерением вылизать себе яйца и задницу.

— Пусть Персиком будет. Что думаешь? — заглядываю в хитрые глаза Кокоса, — ну вот, лучше же, чем тупой и еще тупее. И вы больше не ушлепки.

— Пффф, — Кокос выкрутился из моих рук. Задрал хвост-трубу и нагло полез к Бусе. В лежанке тут же закрутилась небольшая потасовка. Раздался рык, мяуканье, полетели куски разодранного поролона из матрасика.

Персик в вакханалии участвовать отказался. Только смерил Бусю с Кокосом высокомерным взглядом. Процесс вылизывая яиц на моих глазах явно привлекал его больше. Так что он продолжил.

— Да ну вас, — я поднялась на ноги и отряхнулась, — Бусь, пошли, может? Я тебя почухаю. Корма насыплю.

Мелкая меня словно не услышала. Развернулась пушистой жопкой и продолжила мутузиться с Кокосом в свое удовольствие.

— Вот так и выглядит, когда ты выходишь в тираж. Тебя меняю на кого-то поинтереснее и помоложе… с яйцами. Но я тебя сразу предупреждаю, Бусь. Они кастраты. Можешь мне, как ветеринару, поверить. Толку с них ноль.

Гордей вернулся к вечеру довольный. С большим букетом желтых тюльпанов.

— Красивые, — я перехватила объемный букет, — а я ужин приготовила. Будешь?

— С мясом? — Гордей обреченно оценил свою гостиную. Коты и Буся таки разнесли ее наполовину. Кошачий домик валялся перевернутым, поролон услал мелкой крошкой пол и диван, когтеточку размотали на мелкие шнурочки.

— С мясом, — активно закивав, я поспешила его увезти. Бандитский тайфун не на голодный желудок надо усмирять, — ты быстро.

В кухне нашлась большая стеклянная ваза, которую я начала заполнять цветами. Очень люблю их и хочу, чтобы постояли подольше. Поэтому каждый подрезаю и растворяю таблетку аспирина в воде. Так продержаться в два раза больше. На Гордея поглядываю украдкой. Он замер в нескольких метрах, внимательно следя за моими действиями.

С ним одновременно просто и непросто. Я могу сказать Гордею что угодно. Рядом с ним легко быть естественной. И вместе с тем мои старые убеждения о мужчинах и людях фоном транслируют тревогу: а вдруг его хорошее отношение лишь уловка? Он обманывает, я уже попалась. И осталось сделать последний шаг, после которого Гордей меня выбросит из своей жизни, как отработанный хлам.

Внутренне я раздваиваюсь. Верю и не верю. Хочу прыгнуть в омут с головой и одновременно сбежать далеко и спрятаться.

— Не могу думать о работе, — он подходит ближе. Становится за спиной, ладони скользят по моим рукам, обнимают, — у меня в квартире теперь живет настоящая феечка, хочу к ней, — его грудь прижимается к моей спине. Губы чиркают по шее, по каждому выпирающему позвонку, по лопаткам.

— Гордей…

— Только поцелуи, — он разворачивает меня в своих руках. Усаживает на столешницу и становится между широко разведенных ног. Легкое покачивание в мою сторону. Опять поцелуи. Нежные касания пальцев к спине, голой коже под майкой. Гордей обращается со мной, словно с самой драгоценной хрустальной вазой.

Все его тело дрожит, но он не нападет и не давит. Гордей горит в своих желаниях, я вижу… Но мне дает пространство, сдерживаясь.

И его бережное отношение, оно словно окрыляет. Выпускает мою ранимую часть души на волю.

Гордей выманивает меня из скорлупы страхов и сомнений своим теплом. Запускаю пальчики в его непослушные волосы. Немного подаюсь вперед сама. Тянусь за поцелуем. Вся окунаюсь в Гордея, как в теплый тягучий поток. Мое тело впрессовано его. Наши руки и пальцы сплетены, языки танцуют. В члене, упирающемся в мою промежность через шорты нет никакой пошлости или грязи. Мы естественны, натуральны и открыты друг другу.

Мне очень страшно, но волнительно от мысли, что Гордей скоро окажется внутри меня. Я готова, остался всего один маленький шажок.

Глава 09. Кокос и Персик? Да, жизнь не могла покарать их сильнее…

Гордей

«Реально ли умереть от перенапряжения в паху?»

На мой запрос гугл ответил: "можно, если это паховая грыжа."

От постоянного стояка в трусах не умру, но мучиться могу долго. Хоть до конца жизни, если гормоны способны поднимать хер.

Макс меня мучить в кайф. На кухне феечка все свое стеснение выключила и зажгла. Лапала меня бесстыжая за все места, под одеждой хозяйничала и даже члену немного ласки досталось.

Хочет меня, но все еще немного сдерживается. Приличная несостоявшая девочка по вызову… Как она такая собиралась работать в секс-индустрии вообще?

Ужин прошёл напряженно. Что было в тарелке, не помню. Параллельно с едой, я занимался визуальным пожиранием Максим. А вот это помню хорошо: сочные губки, тонкие ключицы, бесстыжие глазки, упругие мячики с острыми сосками под майкой. Она вся идеальная, словно маленькая богиня секса и эротики.

Убрав со стола, Макс сбежала к себе. Пожелала мне спокойной ночи и исчезла. Я как болван остался сидеть в одиночестве. И даже уебки не показали свои наглые морды, чтобы немного меня подбодрить.

— Ты, Гордей, совсем размяк, — в спальне принимаю душ. Под конец включаю ледяную воду, но помогает не сильно.

Как тигр мерю шагами комнату. В голову закрадывается тупая идея пойти к ней и дожать. Повалить на кровать, зафиксировать и мучить ласками, пока сама не просит ее трахнуть.

Падаю на кровать, вырубаю основной свет, погружая комнату в приятную тьму. Ломота в теле из-за сексуального напряжения уходить не хочет, лишь нарастает. Еще пара минут и я пойду надрачивать.

— Привет, — раздается тихо у двери, — спишь?

— Нет, — щелкаю выключателем прикроватного светильника. Комнату заполняет рассеянный тёплый свет. Макс в проёме, кутающаяся в длинный атласный халатик кажется почти нереальной.

Пришла.

Сама…

— Если я мешаю…

— Не мешаешь.

— В моей спальне невозможно уснуть, — она делает пару шагов внутрь, входя в зону большей освещенности.

Пиздец. Если в моей голове и была когда-либо потаённая фантазия об идеальной женщине — то вот она передо мной. Длинные шелковые волосы струятся по плечам, словно обнимая Максим. Халатик на плечах слегка приспущен, выставляя напоказ идеальную ложбинку. Феечка слегка покачивает бедрами и ножка в разрезе халатика просматривается до самой верхней точке бедра. Твою мать. На ней точно нет белья. Столь идеально ткань обрисовывает каждую выпуклость и впадинку на теле. В районе груди шелк сексуально выделяет соски с ареолами, по бедрам струится гладко.

— И почему? — выдаю себя осипшим голосом.

— Кокос с Персиком устроили у меня разгром. Буся им помогает, совсем от рук отбилась. Пока я была в ванной, всю кровать перевернули. А теперь спять на подушках. Мне кажется они решили там гнездоваться.

Что?

Кокос и Персик?

Это моих ублюдков так теперь зовут?

Да, жизнь не могла покарать их сильнее…

— Какие нехорошие, — удобнее устраиваюсь в постели, — хочешь, чтобы я помог тебе с ними разобраться?

— Нет, — Макс делает еще пару шагов ко мне. Теперь она стоит у самой кровати, — не хочу будить этот тройной тайфун.

— Ммм… — безотрывно слежу за колышущимся шелком на груди. Феечка дышит учащённо и глубоко, от чего грудь каждый раз натягивает ткань.

— И я хотела узнать, можно ли мне поспать где-то в другом месте.

Вот оно что…

— Диван в гостиной в твоем распоряжении.

Бровки Макс складываются удивленным домиком. Она разочарованно смотрит на дверь, потом наменя. Театрально вздыхает.

— Не смогу там уснуть.

— Почему? — Макс переместилась совсем близко и присела рядом. Полы халата разъехались, являя бесконечные ноги. И запах. Черт. Малышка благоухает как самый соблазнительный в мире цветок. Яд аромата попадает мне в легкие, заставляя податься вперед и сесть на постели, чтобы быть ближе к Макс. Дышать ей больше. Касаться.

— Твоя гостиная огромная, темная. Мне страшно.

— Максимилиана, — произношу ее имя целиком. Оно потрясающее у нее, тягучее. Нужно будет делать это почаще. — Там намного безопаснее, чем здесь, — кладу ладонь на гладкую коленку и с нажимом веду выше.

— Почему? — щечки фенечки розовеют, пальцы терзают узел халатика.

Ладно, малыш, давай поиграем в эту игру, если тебе так проще. Пусть она будет нашей прелюдией.

— Там нет меня, — ладонь утыкается в шелк, толкает его, забираясь под гладкую ткань, — ты не читала сказку про Красавицу и Чудовище? Безопасно везде, кроме самой темной башни.

Каким бы сказочным ни было мое сравнение, но оно далеко от истины не ушло. Я чувствовал себя чудовищем слишком долго. Сначала два года, пока был с Катей. Я видел, что Вадим любит ее, но все равно не остановился и соблазнил. Тянул ее к себе всеми силами, разрушая их брак. Постепенно обозлялся и становился все более нервным, неуправляемым в поступках. После смерти Кати и Артема я стал похож на чудовище, но уже раненое. Искал, на ком выместить свою ненависть и боль. Терроризировал всех причастных.

Я привык быть плохим и неудобным. Отчужденным. Но Макс меня таким не знает. И не узнает никогда. Эта страница моей жизни перевернута.

— Читала, — губы Макс трогает теплая улыбка, — чудовищем принц был только снаружи, Белла нашла к нему подход, — нежные пальчики бегут по одеялу, касаются моей руки, запуская в ней трескучий ток прикосновений. Волоски на коже болезненно становятся дыбом.

Феечка ловко перекидывает через меня ногу, усаживая на бедра. Шелк стекает по округлым плечам.

Главное не ослепнуть при виде ее обнаженного тела. Словно ворота моего персонально рая распахнулись, радушно приглашая войти.

— Скажи почему, — кладу ладонь Максим на щеку. Она ластится к ней словно кошка и прикрывает глаза. Мне это важно, очень…

— Ты помог мне, очень. Защитил. И мне кажется будет правильным, если я …

— Так, — внутри все закипает, но уже не от вожделения. Натягиваю халат обратно Максим на плечи, — топай со своей благодарностью на диван.

— Но, — она растеряна, практически плачет. Хлопает огромными ресницами возмущенно.

— Я не нуждаюсь в подачках, Макс. Как и в сексе за деньги. Поиграли и хватит! Ты же видишь, что я хочу от тебя другого!

— Чего?

— Настоящих чувств и эмоций. Если ты к такому не готова, то между нами ничего не будет.

Глава 09 02. Ты войдешь во вкус

Все тело против моего же решения. В паху буквально разрывает от напряжения. И гадская мыслишка «возьми, да возьми, что дают, идиот» туманит сознание.

Максим слишком близко. Ее тело соблазнительно. Запах дурманит. И что уж тут, я с женщиной не трахался слишком долго.

Братья всегда ржали с этой моей разборчивости. Они таскали в свою пастель все красивое и податливое, до чего могли дотянуться. Не уверен, что вообще помнили, со сколькими женщинами спали.

— Гордей, все эти чувства сплошная глупость.

Да что ты говоришь….

— Кому-нибудь потом обязательно будет больно.

И ты думаешь, что тебе.

— Мы ведь могли бы просто так…

Точно нет.

Макс лихорадочно бегает глазами по комнате, избегая меня. Ей страшно, что я разобью ее сердце.

— Посмотри на меня, — ловлю ее ладони и сжимаю в своих, — Максим.

— Совсем недавно все было просто и понятно, — она всхлипывает, — а теперь я живу в твоей квартире. Готовлю блюда из мяса и жду тебя с работы. Что это вообще такое? Я не готова. Я не могу.

— Можешь, — стираю с ее щеки слезы, — просто доверься мне.

— Ты мужчина.

— Ужасный недостаток.

— Да! Ты просто воспользуешься. Соблазнишь меня, а потом бросишь.

— Что-то мне кажется, у нас все наоборот происходит.

— Что?!

— Это ты, Макс. Именно ты сейчас пытаешься мной воспользоваться. Пришла, разделась, секс предложила. А дальше что? Как только поймешь, что угроз Леонова можно больше не бояться, бросишь меня и сбежишь?

— Нет, что? Я не такая! Я…

— Ты запуталась, — глубоко вдыхаю, — и боишься. До усрачки, Максим.

— Да, — все ее тело начинает потрясывать, — мы так мало знакомы, а я уже влюбилась. Боже, — она в ужасе прижимает руку ко рту.

Мда… Макс выглядит так, будто в смертельном грехе мне сейчас призналась.

— Я тоже влюблен и точно могу тебе сказать, что для возникновения чувств нет какого-то определенного срока. Это просто происходит. Ты смотришь на девушку в кафе, наблюдаешь как она возится со своей мелкой собачкой. Как смеется и в голове щелкает. Нет, это еще не любовь, но очень сильная симпатия. Притяжение. Ты становишься любопытным, тянешься к этой девушке, постепенно открываешь ее для себя. Видишь ее достоинства и недостатки. Очаровываешься. Первый поцелуй и тебя уносит. Ты на крючке. И нужно еще и еще. Свидания, разговоры, ласки. Поход на пикник и беременную вечеринку. И где-то по дороге ты уже влюблен по-настоящему.

— Ты такой особенный, — Макс прикусывает нижнюю губку. Влажные от слез глаза начинают светиться, — не думала, что мужчина может так меня добиваться. Пошлый, несдержанный и безумно бесящий. Из тех, знаешь… если закрыть дверь, то он влезет в окно.

— Угу, такой.

— И при этом очень добрый и нежный. Мне рядом с тобой так хорошо, что страшно. Разве бывать настолько идеально? Нет, тут обязательно должен быть подвох.

— И он есть, — смотрю на Максим серьезно, — просто ты его не там ищешь, свой подвох.

— И в чем же он? — она переходит на шепот.

— Макс, — переворачиваю нас, роняя феечку на спину. Нависаю над ней, — ты нереально красивая, ты знаешь?

— Нет, — она качает головой.

— У меня башню от тебя сорвало. Все, о чем могу думать — это моя маленькая Максим, — тяну за пояс халата и развязываю узел. Шелк тут же разъезжается в разные стороны, соскальзывая с девичьего тела.

Она идеальная именно сейчас — с обнаженным телом и душой. Сексуальная, ранимая, настоящая. Моя самая большая удача в жизни.

— И в чем подвох? — напоминает Макс, не пытаясь закрыться от моего жадного взгляда, блуждающего по ее телу.

— Ты попала в лапы к чудовищу, которое тебя никогда не отпустит.

— Не отпустит? — Макс судорожно вздыхает, — совсем?

— Совсем.

Не уверен, что это нормально — вот так сойти с ума за короткий срок. Влипнуть в человека. Но это именно то, что я чувствую. И я вижу, что и Макс чувствует это. Мы оба жаждем не просто любви, а не свободы. Быть зависимым от другого человека и платить ему такой же зависимостью. Любовь в ее самой крайней форме.

— Скажи, — прошу снова.

— Потому что я влюблена, — срывается с ее губ прямо в мои.

Удовлетворенно прикрываю глаза, наслаждаясь моментом. Я уже получил все, что хотел. Макс — моя. Сначала душой, а теперь будет и телом.

Касаюсь ее нежных губ, ловя теплое дыхание. Проникаю языком в горячий рот. Кайфую от податливости моей феечки.

Чем дальше, тем меньше я способен контролировать себя. Жадно целую тонкую шею, прикусываю кожу на ключицах, ласкаю грудь. Ладонями сжимаю округлые ягодицы и жму ее промежность к моему паху.

— Макс, будет больно, — шепчу уже не соображая, — прости, с выдержкой у меня не очень.

— Хорошо, я потерплю, — Макс заметно волнуется.

Приспускаю боксеры и сжимаю ладонью гудящий член. Хочу мою малышку до красных кругов перед глазами. Все мышцы в теле ломит от напряжения.

Проталкиваюсь головкой в ее влажную тесноту. Слышу всхлип.

— Тише, тише, все будет хорошо, — выдыхаю, чувствую ее ногти, впившиеся мне в плечи. Толкаюсь до преграды, тонкой и эластичной. Внутри буквально разрывает от осознания, что я буду первым и единственным. Максим — девочка только для меня.

— Гордей, — в голосе Макс слезы, — мне, мне больно.

— Еще чуть-чуть, — по моим вискам скатываются капельки пота. Ей больно, а скручивает меня. Макс сжимается, хнычет, хватает ртом воздух. Толкаюсь в последний раз, разрывая преграду и слышу надрывный крик на ухо.

— Все, — застываю на месте, чтобы дать Макс немного привыкнуть, — ты плачешь, — целую ее влажные щеки.

— Ты сделал во мне дыру, естественно я плачу, — она закатывает глаза со смешком, — и почему вам мужикам кайф, а нам вот это?

— Даже не знаю, что тебе на это ответить, — смеюсь, зарывшись ей в шею лицом, — мне нужно еще немного.

— Кто б сомневался.

— Потом будет намного приятнее.

— Угу.

— Будешь еще умолять меня, чтобы я тебя трахнул.

— Точно нет, это последний секс в моей жизни.

— Ты войдешь во вкус, — медленно выхожу и толкаюсь снова. Трахаю мою феечку плавно, пока не слышу первые легкие стоны. Наслаждаюсь тем, как пробуждаю в ней что-то новое.

— Гордей, — стройные ножки обнимают меня за бедра. Пятки толкают ягодицы, показывая нужный ей ритм и глубину проникновения, — мне нравится, черт.

Отпускаю себя и просто скольжу в ней. Туда-сюда, обратнопоступательные движения. Идеальные в своей простоте.

Феечка смотрит на меня напряженно. Все ее тело замирает в преддвериях оргазма.

Хочу, чтобы он у нее был — первый и самый яркий, подаренный мной. Глаза в глаза. Опять толкаюсь в нее. Еще и еще.

Замираю, когда всю ее выгибает и начинает потрясывать. Даю Макс возможность прочувствовать свое удовольствие от и до.

И только когда она обмякает, делаю еще несколько мощных движений, добивая себя.

Глава 10. Две полоски и кольцо

Я устала бояться. Устала во всем видеть подвох.

Жуткий страх, что меня обманут, используют, бросят не давал мне сделать даже самый маленький шажок в сторону отношений с мужчиной. Каждый парень, звавший в кино или кафе, мгновенно записывался в будущие абьюзеры. Любая попытка сближения пресекалась резко и жестко.

И к чему это меня чуть не привело? Именно к тому, чего я боялась больше всего — двуличным мужчинам, видящим в женщинах лишь объект для удовлетворения собственной похоти.

Это ужасно, как я сама по доброй воле чуть не повторила судьбу мамы.

Столкновение с Гордеем вовремя отрезвило. Он вытолкнул меня из скорлупы комплексов и сомнений в реальный мир, встряхнул, заставил увидеть жизнь под другим углом. Не все мужчины ужасны. Да, есть изменщики и подлецы, но и хорошие парни тоже имеются.

— Что на завтрак? — небритая щека трется о мое лицо, пока ее хозяин без всякого смущения меня щупает. Прижал к столешнице в кухне и не отпускает. Это возмутительно и невозможно приятно.

Мы вместе пять месяцев. Огромный срок по моим меркам. За это время поругаться успели всего два раза.

— Блинчики с творогом, — бью Гордея лопаточкой по руке.

— Творог, — мурчит он мне в ушко, — звучит интересно.

— Тебе с ветчиной, — ворчу и окончательно отбиваюсь, — дай мне еще пять минут, иначе мы оба останемся без завтрака.

— Окей, — зевнув, он отвешивает хозяйский шлепок по заднице и присаживается за стол. И пялится. Гордей все время пялится. Сканирует, раздевает глазами, пошло сверлит своими черными лазерами мои стратегические точки. В ответ я всегда краснею.

Что за мужчина, а???

Итак, первая ссора у нас состоялась, когда Гордей клещом в меня вцепился, выясняя для чего мне понадобилось столько проститутских денег.

Мне этой тайной делиться как-то расхотелось, поскольку я понимала, что Гордей точно ее не оценит. И он не оценил…

— Блядь, у вас в этом возрасте что, вообще мозги не работают? Пиздец, Макс! Ты просто, пиздец! Я тебя в этой квартире запру лет до тридцати, пока не повзрослеешь и серое вещество в черепной коробке появляться не начнет! Твою мать, блядь! Идиотка.

Очень эмоционально, да…

Я сама, оглядываясь назад, в своей адекватности начинаю сомневаться. Но тогда… мне это решение казалось одним из самых оптимальных.

Я собиралась закончить учебу и переехать в Италию. В один маленький городок на берегу моря. Как раз брала онлайн-уроки итальянского у носителя языка и она показывала мне много фото своего города и рассказывала о нем. Я влюбилась в чудесное место и решила — почему нет? Там меня никто не знает, можно начать все сначала, без надоевших косых взглядов знакомых. Выкуплю небольшую ветеринарную клинику, буду заниматься любимым делом. С жильем решу по ходу.

Но для старта мне нужна была внушительная сумма и я решила пойти по кривой дорожке. Временно. И только в Москве. А потом просто забыть все, как страшный сон.

Как-то в теории мой план выглядел красиво. За два года я вполне могла заработать тысяч сто — сто пятьдесят евро, если Лана поможет с богатыми клиентами. Я молоденькая, с приятной внешностью — на таких ведутся лучше всего.

Только мои расчёты не включали в себя эмоции. Сейчас я даже мысли допустить не могу, что на месте Гордея, моим первым мужчиной мог стать Евгений. Как представлю его перед собой, так сразу холодею. И другие мужчины, их было бы много. Каждый бы убивал мою душу по чуть-чуть. И что бы осталось от меня через два года?

Я думала я сильная, а на самом деле очень слабая и ранимая. Я бы точно сломалась. Или превратилась в камень как мама.

Она за пять месяцев так и не объявилась. Мои звонки стабильно сбрасывала. В переписке отвечала скупо. Узнав, что мы с Гордеем встречаемся и у нас все серьезно, радости не выразила. Ее отношение обидно, но я стараюсь смириться — такой она человек и я ее уже не переделаю.

Вторая ссора была не такой эмоциональной. Скорее наоборот.

На мой телефон был прислан компромат на Гордея. Фотографии, статьи, судебные протоколы.

Угадаете кто прислал? Конечно, Евгений.

Не каждый мужчина умеет вести себя как мужчина. Некоторые ведут себя как истеричные мстительные бабы.

За пять минут чтения я о своем парне узнала много нового. Самым шокирующим открытием было то, что Катя оказалась бывшей женой Вадима. Того самого, у которого мы были в гостях на беременной вечеринке.

Заметив меня притихшую с телефоном, Гордей быстро его изъял и просмотрел весь присланный компромат. Присел рядом и признался, что все так и есть. И никаких смягчающих обстоятельств у него нет. Его голос был наполнен болью.

Молча мы сидели где-то час. Я немного орала на него в мыслях за то, что молчал.

— Мне жаль, что у вас так вышло, — все, что у меня получилось сказать. И больше мы к этой теме не возвращались.

Не думаю, что у меня было право судить Гордея за его прошлое. Особенно, если учесть, какой кредит доверия он выписал мне — заблудившейся в собственных мыслях дурочке, решившей по глупости стать эскортницей.

Он протянул мне руку в переломный момент жизни, заставил свернуть в нужном направлении. И я ему буду за это всегда благодарна.

Вот и все крупные ссоры. О мелких, в которых в основном фигурирует троица ублюдков, как Гордей их называет, лучше не вспоминать. Коты и Буся словно проверяют нашу нервную систему на прочность. В один день раздерут диван до пружин, в другой доберутся до холодильника и распотрошат его. Что ни день, то новый сюрприз. Квартира разваливается на куски. И если так пойдет и дальше, то придется переезжать ко мне.

Гордей нажимает на то, что это моя собака плохо влияет на его в принципе адекватных мудил. До нее так глобально они ничего не творили.

Я же убеждаю его, что Буся просто идет на поводу у его кошаков. У меня дома она вообще никогда не занималась разбоем и не была замечена в порче мебели. Образцовая была собака.

Вот так и пролетело почти полгода, в притирке, ванильном вкусном сексе и постепенном погружении друг в друга.

Я стала более открытой и спокойной. Мне стало проще общаться с людьми.

И вуаля. Все вокруг изменилось. Люди начали чаще мне улыбаться, охотнее шли на контакт, у меня начали появляться друзья. Оказалось, далеко не всем есть дело до того, чем моя мама занимается.

Моя основная проблема всегда была внутри меня. Мне казалось, что я ущербная, неполноценная. Рядом с другими я не чувствовала себя на равных и вечно нервничала. На нервах задиралась, уходила в себя и замыкалась. Я была трудной.

Ставлю перед Гордеем тарелку с блинчиками и бесцеремонно забираюсь к нему на колени. Сбрасываю майку, оголяя грудь.

— Говори сразу, — Гордей хмурится, но глаз от моих соблазнительных сосков не отводит.

— Там ерунда на самом деле, — зарываюсь пальчиками в его волосы и притягиваю поближе. Попой активно трусь о его стояк.

— Макс, я так только больше нервничаю.

— Две пары кроссовок и итальянские туфли.

— Сволочи, — уткнувшись лицом мне в грудь, Гордей протяжно стонет, — давай сделаем из этой троицы коврик для входной двери. Знаешь как классно будет? Серо — белый. Он идеально зайдет под интерьер.

— Нельзя быть таким кровожадным. Это же животные, — мурчу ему в шею, — они не такие разумные, как мы. У наших сейчас затяжной кризис, понимаешь? Мы с тобой сосредоточились друг на друге и стали уделять им меньше внимания. Отсюда и ревность.

— Кошаче-собачий психолог, — он усмехается, — тебе еще не надоело расплачиваться натурой за все их косяки?

— Они исправятся, — говорю и сама не верю. Черт, эту адову троицу ничто не исправит, — привыкнут, станут спокойнее. Со временем.

— Я знаю! — Гордей выныривает из моей ложбинки. Глаза полыхают решительностью, — мы заведем ребенка. Маленького, орущего, который будет тягать их за усы и хвост. Всю шерсть, нахрен, своими маленькими ручонками вырвет и будет при этом заливисто и невинно смеяться. Идеально.

— Что? — мой голос взлетает до самой высокой ноты.

— Животные вредных детей боятся как огня. А у нас спокойный и не получится. Ты только подумай. Вот это будет месть!

— Ага, а с ребенком кто справляться будет?

— Ты?

— Лучше я ближайшие пару лет натурой продолжу расплачиваться, — отметаю провокационное предложение. Знаю я, откуда у него ноги растут.

Настя недавно родила очень миленькую девочку. У Гордея при виде малышки дыхание перехватило. Он на мой плоский живот с таким благоговением и жадностью посмотрел, что мне стало страшно.

Хочет ребенка и даже не скрывает. Ну да, ему тридцать три. А вот я пока не готова.

Может быть через год или два. А может и три. Мне еще учебу закончить надо. Потом клинику свою открыть, с которой мне Гордей обещал помочь. Затем поработать пару лет, наладить все. А там можно и о ребенке задуматься.

И вообще — дети это сложно.

Но так волшебно. Настя дала мне свою кнопочку голубоглазую подержать и меня тоже пробило на нежность.

— Макс, Новый год скоро. Я хочу чудо.

— Орущее и не дающее спать ночами?

— Да.

— Какающее в подгузник и срыгивающее прямо на твою новую рубашку?

— Да!

— Мазохист.

— Это не новость, — он кивнул на растянувшуюся на теплом полу пушистую троицу, — нормальный бы такое хозяйство не потянул.

— Я подумаю, — слажу с его колен. Майку нахожу под столом, — это слишком ответственный шаг. Я растолстею, буду ходить как утка и рыдать из-за ерунды. Есть мел. А потом мне придется еще рожать. В муках.

— Мы будем рядом, — Гордей обводит пальцем себя и Бусю с котами, — поддержим.

— С такой группой поддержки мне точно нечего бояться…

Чуда под названием беременность на Новый год не случается. Зато произошло другое чудо — Гордей делает мне предложение.

Тихо, по-семейному, у елочки. Счастье распирает меня изнутри и хочется поделиться им с самыми близкими. Но мама опять была вне доступа — улетела праздновать на Мальдивы с каким-то своим самым щедрым клиентом.

Гордей равнодушие Ланы не комментирует никак. Она ему не нравится, но он благоразумно соблюдает дистанцию, предоставляя мне возможность самой разобраться в наших с ней отношениях.

Весной случаются те самые судьбоносные две полоски. Головастики Гордея оказались какими-то суперюркими и настойчивыми или мои таблетки дали сбой, непонятно. Но факт беременности стал очевидным после длительной задержки. Гинеколог объяснил, что иногда так бывает. Стопроцентная защита от беременности — только отсутствие секса. Во всех остальных случаях возможны гормональные сбои, разрывы презерватива и еще куча вариантов залететь.

Гордей ходил довольным как слон, я тоже радовалась. Но больше волновалась.

Для женщины все совсем иначе, чем для мужчины.

Мужчина женщину свою забеременел и потом ждет, когда ему через девять месяцев выдадут младенца на руки.

А у женщины ребенок растет под сердцем все это время. Он часть ее самой. Состоит из клеток ее тела, живет в ее животе, связан с ней пуповиной. Связь с собственным ребенком — самая сильная связь в мире. Я ее чувствую, особенно когда малыш начинает пинаться.

Примерно на пятом месяце Лана находит время, чтобы со мной увидеться. Мы встречаемся в одном из ее любимых кафе.

Мама все такая же красивая, как и раньше.

— Привет, — она озадаченно смотрит на мой живот. Да, о беременности я ей не сказала. Очень хотелось лично.

— Сюрприз, — обнимаю животик.

— Не ожидала, — мама вздыхает, — тебе не кажется, что ты торопишься?

— Мам.

— Лана, — она опять кривится.

— Мама, — прошу официанта принести мне зеленый чай и возвращаюсь к беседе, — у нас будет мальчик. Ты станешь бабушкой.

— Бабушкой, — в ее голосе совсем нет радости. Внешне она действительно не похожа ни на маму, ни на бабушку. Идеальная кукольная внешность без единого изъяна. Но разве в этом счастье? — Гордей совсем подмял тебя под себя, да?

— О чем ты?

— Он запудрил тебе мозг, милая, — она разводит руками, — ты влюбилась в него как дурочка. Только что дальше?

— Мам…

— Думаешь он вечно будет сидеть у твоей юбки? Ты уже прилично набрала. А после родов что будет?

— Боже, это нормально для беременных. Я сброшу.

— Ребенок в двадцать два — это глупость. Если твой Гордей тебя бросит, я помогать не буду. Мне и тебя хватило в свое время.

— Ты меня не слышишь, — прикрываю глаза, — он меня не бросит. И не надо мне будет помогать. Ты можешь просто, — я перевожу дыхание, — порадоваться за меня?

Смотрю на маму и понимаю по ее лицу, что не может. Только почему не знаю. Неужели вообще не допускает мысли, что ее дочь может быть счастлива как все нормальные люди. В семье, с одним мужчиной, замужем. Или я права на это не имею, потому что у нее самой этого никогда не было?

— Я рада, — Лана растягивает губы в дежурной улыбке, — когда свадьба?

— В сентябре, скоро. И вот, — протягиваю ей приглашение, — приходи.

— Спасибо, — она берет белый плотный конверт, — постараюсь.

Мы еще немного сидим вместе. Но разговор не клеится. Мне не интересно где и с кем она отдыхала, ей не интересна моя беременность и подготовка к свадьбе. Мы как две разные планеты. И, боюсь, с этим уже ничего не сделать.

Прощаемся прохладно. Мама обещает подумать насчет свадьбы. Она удаляется из ресторана легкой походкой, даже не оглянувшись.

И я, наконец, отпускаю ее. Именно сейчас понимаю, что наши дороги разошлись. Возможно мы будем иногда видеться, если она захочет. Но частью моей жизни она больше не является.

— Ты грустная, — Гордей встречает меня с букетом крокусов. Он настоял на том, чтобы самому забрать меня из ресторана.

— Она не придет на свадьбу, — усмехаюсь я. Лана хоть и обещала, но я по ней видела — не придет, — и не рада моей беременности, потому что думает, что ты помотросишь и бросишь. А ей потом разгребать. Вот.

— Забей, — он сжимает челюсть, — поехали домой.

— Поехали.

— Хочешь массаж ножек?

— Очень, — забираюсь на пассажирское сиденье и сбрасываю с отекших ног туфли.

— Но ты же знаешь, что не брошу? — на всякий случай уточняет.

— Ты? Меня? — поднимаю бровку, — конечно нет. Ты же влюблен по уши в это вот все, — обрисовываю увеличившуюся грудь и круглый животик.

— Безумно, феечка, — он усмехается, — безумно.

Эпилог

Гордей

Максим с круглым животиком — это чудо какое-то сказочное. Она самая настоящая фея, моя личная.

За год вместе моя малышка довольно сильно изменилась. Стала очень уверенной в себе, спокойной и рассудительной. Изменила свой круг общения полностью, практически порвала с мамой, записалась к психологу.

У нее какое-то время был ужасный страх, что вдруг она будет похожа на Лану в материнстве и не сможет нашему сыну дать столько любви, сколько ему нужно. Глупости, конечно. Одно то, как она наглаживает свой живот по сто раз в день говорит о том, как много она о ребенке думает.

И на питании фанатично циклится, поскольку учитывая ее вегетарианство, возможны дефициты. Следит за водным балансом, слушает классическую музыку, подыскивает центры раннего развития ребенка. О готовой детской комнате, тонне игрушек и одежды лучше даже не упоминать.

И курсы будущих мам. Куда без них? Завела там десяток подруг и одну лучшую — Катьку. Они с ней как два мячика на ножках, часами болтают о важном. У Кати ребенок уже второй, так что Макс слушает ее с открытым ртом.

Мы с Пашей на этих двинутых на распашонках подружках, степенно восседающих на огромных резиновых мячах, смотрим с умилением.

Забавно, конечно, где можно найти будущего делового партнера. Но где-то на третьем занятии, попивая ягодные смузи и расхаживая босиком по матам, мы разговорились. Паша Аверин оказался очень умным и чертовски подкованным не только отцом, но и бизнесменом.

К шестому занятию он уже бизнес-план накидывал для сотрудничества со мной и Вадимом. На репутацию нашу подмоченную пожал плечами.

— У кого она вообще чистая? — Аверин зажал старшего сына под мышкой, пока Катя с Максим отправились полежать в каких-то специальных гамаках. — Если у бизнесмена в прошлом гладко — это значит лишь одно — я плохо копал. Или он глубоко зарыл. — Адам маму проводил незаинтересованным взглядом, с мужчинами ему было намного интереснее. Паша с сыном две маленькие копии, очень надеюсь и мы с Кирюхой так похожи будем.

Максим над именем еще думает. Кир ей кажется слишком обычным, простоватым. Ну да… с ней-то мама расстаралась — Максимилиана, класс. И со мной родители заморочились — Гордей. Даже брату было проще — Артем….

— Согласен, — улыбаюсь голубоглазому худенькому брюнету ростом сто десять сантиметров. Тот освободился из папиного захвата и сел рядом с ним в зеркальной позе. Три года и у меня будет такой же. На работу брать буду, свой кабинет огромный покажу и научу секретаршу по селектору вызывать.

— Да и потом, попробуете меня обмануть — в асфальт закатаю.

— Асфальт, — с особой экспрессией повторил маленький Адам, — а — с — фа — ль — т!

— Уверен, мы сможем обойтись без этого, — я ударил по груди, где судя по ощущениям застрял треклятый смузи. Ну его это поило. Надо бы вискаря стаканчик пропустить. Но без Адама….

— Паша, — из соседнего помещения, где от нас мужчин скрылись все беременяхи, вылетела Катя. За ней важно словно уточка прошагала моя Максим, — Ди звонила, она приедет на две недели, — девушка зависла, быстро хлопая глазками, — ты же не против?

Угу… я Пашу тоже от и до проверял. И нарыл такого, прости господи как нам вдвоем с ним повезло. Сеструха у Катьки сводная совсем не простая. В смысле с ебанцой конкретной — шлюхачила пять лет в Москве в разряде ТОПов, пока Паша эту лавочку не прикрыл.

— На две? — Аверин кисло улыбнулся в ответ на мою косую ухмылку. Покачал головой, давая понять, что уж кто-то… а я какого хрена лыблюсь? Действительно, у нас шлюха в семье тоже присутствует. Да и не завязавшая, а так сказать действующая. Скоро моей тёщей станет. Блядь… Вот это реальный удар по репутации, фиг отмоешься.

Как моим предкам, которые древним годом нашим гордятся, сказать? Ради внука они многое готовы стерпеть. Но вот папа… он у меня человек тяжелый все же. Втихаря может устроит Лане то, что мне Паша с асфальтом обещает. И фиг потом найдем родственницу.

— Да, — Катя прижала беременный животик Паше к боку, грустно вздохнула, — она племянника увидеть хочет. Он же у нее один.

— Мои нервы она на кулак намотать хочет, — Аверин поник, — ладно, поехали домой.

— Ура, — Катя бросилась обнимать Максим. Подружки, блин… нашли на чем сойтись. И как у таких вот ангелов в родственницах демоницы типа Ланы и Дианы заводятся? За что?

Пока шли до парковки, девчонки продолжали щебетать. На выходных сговорились собраться на большой пикник у Авериных. Они себе дом за городом три года как прикупили, теперь Катя сманивает Максим поселиться где-нибудь по соседству.

Думаю, скоро так и будет. Хоть троицу нашу адову из дома выгоним. Бусе будку большую отстрою и пусть ушлепков к себе забирает, раз так с ними сдружилась. Бля, как такое возможно? Чтобы собака так с котами тусовалась? Да еще и предводителем всей адовой фигни, что они творят вместе, была.

— Гордей, а ты в курсе… — Макс прикусила губку, разворачивая большой сникерс, — ну про Диану?

— Что она с твоей мамкой трудилась на одних местных проституцких хлебах? А возможно у них целый список общих ч…

— Гордей, — она чуть не раздавила шоколадку в своих руках.

— Прости, — я откашлялся, — но не могу не пошутить. Ну знаешь теория Джеффри Треверса, по которой каждый человек на планете опосредовано знаком с любым другим через цепочку максимум в пять рукопожатий. Так вот Лана и Диана, учитывая плотность богатого мужского населения в Москве и активность трудовых будней, сто процентов могут сократить эту цепочку до какого-нибудь одного… не рукопожатия, нет…

— Члена, — Макс залилась краской, — у них много общих клиентов. Мог бы так и сказать.

— Мог, но получилось бы не так забавно.

— Твои шутки не забавные…

— Забавные…

— Я вот думаю, может их с Дианой познакомить. Может Лана бы вдохновилась и забросила… ну … свое… ремесло.

— Вряд ли, — завожу машину и направляю ее в сторону нашей квартиры.

Ди еще молоденькая. Она лет пять отработала, пока Паша ей хвост не прижал. А вот Лана с двадцати и до сегодня включительно. Больше двадцати лет. Такой стаж о многом говорит. Лана свою работу не просто терпит — она ее любит.

Да, есть вот такие шлюхи, которые своей профессии отдаются как надо. И даже ничего зазорного не видят в том, чтобы собственную дочь втянуть за собой. За это я ее больше всего презираю — ребенку своему глупому подогнать гнилого клиента, а не настучать по башке и мозг на место не вставить.

Сука, Леонов, до сих пор на Макс облизывается, когда мы пересекаемся где-то на мероприятиях. Я его один раз предупреждал, в следующий раз опять в морду дам.

И не надо Диану с Ланой знакомить. Та в завязке, так сказать — учится, работает вроде. Не надо этих соблазнов. Мало ли что ей Лана с высоты своего опыта напоет, мне потом Паша башку отстрелит, если что-то пойдет не так в их тихой с Катей жизни.

— Макс, смиришь… Лана такая, какая есть. Не трепи себе нервы.

— Да я, — та несчастно хрустит шоколадкой, — знаю. Но ты же понимаешь, мама…

— Понимаю, — действительно понимаю, иначе давно бы придумал Лане какую-нибудь пакость. А так пусть живет.

Дома Максим набирает себе ванну и долго плескается в пенке. Ей после тренировок всегда хочется расслабиться. Я немного разбираюсь с текущими документами, которые мне Вадим на почту шлет пачками.

В спальню малышка выходит завернутой в большой банный халат и с тюрбаном на голове. Кожа розовенькая и распаренная после водных процедур. От феечки за несколько метров пахнет ванильной вишней.

— Иди сюда, — откладываю ноут на тумбочку. Тянусь к Макс руками, пока она не подходит и не забирается ко мне в постель, — массаж?

— Да, — выдыхает тихонько, — устала я.

— Вижу, — укладываю феечку на одеяло. Устраиваюсь у ножек, беру тюбик с кремом.

— Может, перенесем свадьбу, а? Я с каждым днем все больше похожа на танкер.

— На очень сексуальный танкер.

— Меня с банкета увезут прямо в роддом.

— Отлично, тогда я никогда не забуду дату свадьбы. Она будет одинаковой с днем рождения сына.

— У тебя кругом одни плюсы.

— Повезло родиться мужчиной, — улыбаюсь, нагло задирая халатик.

— У нас массаж, — Макс хлопает по халатику, — и все, — до сих пор смущается своей беременности и размеров. А мне нравится. Вся мягонькая, с налитой грудью, легковозбудимая из-за гормонов. Шикарная женщина.

Уверен — это у Макс не последняя беременность.

Некоторое время разминаю ей стопы, потом принимаюсь нежно поглаживать длинные ножки. Макс сопит и смущается, но не останавливает. Гормоны сделали свое дело — феечка хочет продолжения.

— Может, выключим свет? — пыхтит, теребя халатик.

— Нет, — развожу руки в стороны и распахиваю махровую ткань, — на такое только смотреть и смотреть, — шепчу сипло и возбужденно.

— Ты извращенец. У меня большой живот.

— Да, ты с ним очень красивая, — помогаю Макс подняться. Из всех поз теперь ее самая любимая сзади. Она скидывает полотенце с длинных волос и те оплетают ее точеное с аппетитными выпуклостями тело.

Макс кладет ладони на спинку кровати и прогибается, становясь на колени. Я прижимаюсь к ней сзади. Ладонями скольжу по потяжелевшей груди, по круглому животу, по бедрам. У феечки появилась пара ярких растяжек по бокам, но это вообще меня не смущает.

У всего есть цена. И вырастить ребенка внутри своего тела дело нелегкое. Нам мужчинам не дано это прочувствовать, но мы можем научиться ценить вклад женщины и быть благодарными за него.

Майка улетает на пол вместе с шортами. Прижимаюсь к спине Максим и нежно зацеловываю лопатки. Втягиваю немного иной запах тела. Во время беременности с ней хочется быть нежным. Никаких резких движений, только ласка и неспешность.

— Аххх, — вырывается стоном изо рта Макс, когда мой член медленно входит в ее тело. Она все влажная, успела возбудиться во время массажа.

Толкаюсь глубже, чувствуя тесноту вокруг своего ствола. Прикрываю глаза, концентрируясь на наших общих ощущениях.

Пальцами перекатываю соски, спускаюсь ладонью между ног. У Макс вся кожа жутко чувствительная сейчас, эрогенная зона теперь везде. Целую ушко, шею, покусываю за загривок. С каждой минутой наращиваю темп. Быстро, но плавно. Глубокого, но не до предела.

Я берегу ее всю. Боготворю.

Оргазм накрывает Максим быстро. Он теперь всегда за пару минут. Я пару раз шутил насчет ее скорострельности. Догоняю следом, кончаю внутрь и помогаю опуститься обессиленной на постель.

— Беременная нимфоманка, — в воркующем голосе Максим напрочь отсутствует стыд или сожаление, — ужас, да?

— Извращенец и нимфоманка. Мы хорошо друг другу подошли.

— Да. Но по тебе сразу было видно. Разве нормальный человек мог начать знакомство с фразы — я хочу купить вашу дочь?

— А вот ты была похожа на ангела, — располагаю Макс у себя под боком. Целую каждый пальчик на тонкой ладошке, на которую я на Новый год надел кольцо, — не зря говорят — внешность обманчива.

— Я и была ангелом. Немного заблудшим… но, нимфоманкой ты меня сделал, потом.

— Конечно, я мужчина, я виноват. Развратил.

— Да…

— Хорошо, когда в семье взаимопонимание. Правда?

— Угу, — Макс зевнула, — Настя писала, они с Вадимом на море на две недели улетают.

— Да, буду работать как проклятый, — кисну, вспоминая просьбу Вадима. Он сказал, Насте надо. Она устала видишь ли. Никаких моих возражений слушать не стал. Максимум, что обещал — иногда брать трубку.

На хрен я вообще с ним связался? Вот и сделай доброе дело.

Но ничего, с Пашей поработаем, вытащим наш бизнес и потом разбежимся. Все же мы с Вадимом никогда друзьями не станем. Отношения у нас рабочие, но натянутые. Только Настя с Макс нормально и дружат.

— Там в дверь звонят, — малышка тыкает локтем мне в бок.

— Слышу, — поднимаюсь с постели. Натягиваю шорты, — опять доставка? Что на этот раз — одежда или мебель?

— Я ничего не заказывала, — Макс возмущенно поджимает губки.

— Ладно, сейчас проверим, — отправляюсь открывать двери, — так, я не понял! Леша, какого хрена?

— Леша? — раздается из спальни и Макс выходит оттуда в халате. Леше — водителю Вадима улыбается, — точно, я забыла.

— Это что за мяукающая коробка? Вези обратно! — не позволяю Алексею протиснуться внутрь с переноской.

— Гордей, — Макс уже рядом. Она сдержанно улыбается и аккуратно за руку отводит меня в сторону, — я Насте обещала. Это только на неделю.

— Макс! Нам своих не хватает? Пусть Леша этих ушлепков Настиным родителям отвезет.

— Ну Гордей, не унимается Макс. Оборачиваюсь на Лешу, который вероломно оставил переноску в дверях и уже скрылся в закрывающемся лифте. Да как так?!

— Стоять, черт!

— Они милые, — Макс хлопнула дверью, — и родители Персика и Кокоса. Едят один корм, спят вместе. Они совсем не будут мешать. Тимон и Пумба, классно же.

— Не классно, Макс. Не классно, — растерянно смотрю на надвигающуюся катастрофу. Мои ушепки вместе с Бусей стадом выбегают из спальни, заслышав мяуканье.

У Макс точно отказало критическое мышление из-за беременных гормонов. Иначе бы она понимала, какая катастрофа нас ожидает. Они от нашей квартиры камня на камне не оставят. И в дом мы переем ровно через неделю, как их сдадим обратно. Если выживем, конечно.

— Меньше трагизма в глазах, — Макс свела бровки домиком к переносице. Расстегнула пальчиком молнию и впустила к нам в квартиру двух матерых кошаков. Те мгновенно сориентировались, осмотрелись и ломанулись в кухню, махая пушистыми серыми хвостами.

— Знают куда бежать, сволочи, — зажмуриваюсь, услышав лязгат мисок и кошачьи завывания. Непонятно, уснем ли мы теперь, пока в кухне будет идти война за территорию, — ты взяла, ты и разбирайся.

— Гордей, — в голосе Максим послышался укор.

— Я тебя люблю, феечка. Я на тебе женюсь и даже на роды с тобой пойду.

— Но…

— Господи, побежали в спальню, пока они до нас не добрались. Забаррикадируемся и выйдем только утром. Поздравив выживших.

— Знаешь, — Макс протянула, слушая как со столешницы упала и разбилась ваза и завыла Буся, — а давай.

— Я женюсь на умной женщине, — утягиваю феечку в спальню, — как ты могла купиться на Настины уговоры?

— Это же Настя, — Макс захлопнула дверь спальни за нами, — ты же купился на ее котят.

— Да… — забираюсь в постель в шортах. Феечка выключает свет и следует за мной.

— Скоро появится Кирюха, — она игнорирует, что за дверью опять что-то разбилось, — им хана.

— Жду не дождусь, — немного спускаюсь и прикладываю ухо к животу. Там вовсю толкается наш пацан, — боевой. В ухо мне дал.

— Готовится, — Макс рассмеялась.

— У нас будет самый лучший сын.

— Потому что у него самый лучший отец.

— И мама не подкачала, — возвращаюсь обратно головой на подушку. Целую Макс в губы, — я тебя люблю, феечка.

— Я тебя тоже.

История Вадима и Насти «Бойся своих желаний»

Оглавление

Глава 01. Хочу купить вашу дочь

Глава 02. Все мужики "сво"

Глава 02 2. Все мужики "сво", зато бывают щедрыми

Глава 03 1. Ты себя продаешь, я покупаю

Глава 03 2. Эскорт — это прекрасно

Глава 03 3. Можно ли искренне любить изменщика и плохого мужа?

Глава 04. Вкусная, как сахарная вата в детстве

Глава 04 2. Воздушные взбитые сливки с клубникой и шампанское. Вот что ты такое, Макс

Глава 05. Позволь мне хоть что-то

Глава 05 2. Сатисфаер пингвин про…. Забавная кличка

Глава 06. Поехали в БДСМ — клуб!!!

Глава 06 2. Кто такая Катя?

Глава 07 2. И тут я совершаю фатальную ошибку…

Глава 07 2. Главное, не помереть теперь от счастья

Глава 07 3. Не твоя вина, что я не согласен больше на полумеры

Глава 08. Твоя мама против нас, что будем делать?

Глава 08 2. У меня в квартире теперь живет настоящая феечка

Глава 09. Кокос и Персик? Да, жизнь не могла покарать их сильнее…

Глава 09 02. Ты войдешь во вкус

Глава 10. Две полоски и кольцо

Эпилог