Очень серьезный мужчина [Мира Айрон] (fb2) читать онлайн

Мира Айрон Очень серьезный мужчина

Глава первая

Света собирала большую оранжевую дорожную сумку. Главное, ничего не забыть. Особенно, голову, как любят говорить учителя в школе. А как справиться с этой задачей, если сердце колотится, как ненормальное, а в груди всё холодеет от страха и сладкого предчувствия, охвативших девушку одновременно?

Начинается новая жизнь. Причём, начинается прямо сегодня, в этот сухой и немного прохладный день, тридцать первого августа. Позади одиннадцать школьных лет и напряжённый учебный марафон, позади выпускные экзамены, которые Света успешно сдала. При себе, помимо вещей, паспорта и медицинского полиса, аттестат о среднем общем образовании с отличием и золотая медаль в коробочке.

В принципе, медаль с собой особо и не нужна, однако она определённо греет душу и придаёт уверенности в себе.

Сегодня Света с подругой Элей покинут их небольшой городок и отправятся на электричке в краевой центр, где будут учиться в классическом университете. Эля поступила на филологический факультет, а Света — на экономический.

Жить девушкам предстоит в маленькой съёмной квартирке, которую совместно арендовали родители Светы и Эли. Квартирка однокомнатная, очень тесная, в хрущёвской пятиэтажке, но зато отдельная, с ремонтом, и всего в пятнадцати минутах ходьбы от университетского кампуса.

Оставив вещи в комнате, Света вышла в сени, а потом на веранду, и через двор прошла в огород. Огромный чёрный пёс породы немецкая овчарка, Алекс, тут же подошёл и уткнулся влажным носом в ладонь Светы.

— Нет, дружище, — Света провела ладонью по крепкому собачьему лбу. — В огород тебе пока нельзя. Ты же носишься по грядкам, как слон, а там ещё не всё убрано. Подожди, скоро тебя начнут выпускать.

Пёс послушно сел, преданно глядя в лицо Светы круглыми "шоколадными" глазами. Смотрел так, словно спрашивал: "Почему ты разговариваешь со мной так, будто уезжаешь надолго? Ты ведь будешь приезжать? Обещай!".

— Конечно, буду, Алекс! — с укоризной ответила Света, присела на корточки и обняла пса за сильную шею. — Я же не на край Земли отправляюсь. Каких-то сто километров, два часа езды на электричке. На автобусе быстрее, но я не люблю ездить на автобусе из-за пробок. Просто я так разговариваю, потому что у меня начинается новая жизнь, Алекс, студенческая. Понимаешь?

"Конечно, понимаю, — читалось в глазах собаки. — Просто уточнил, потому что переживаю за тебя. Я-то всё равно буду скучать и волноваться".

— Я тебя люблю, — Света поцеловала Алекса в лоб и поднялась.

Она вышла в их маленький огородик, потянулась и посмотрела вокруг. Со стороны храма, расположенного неподалёку, на берегу небольшой местной речушки, раздался колокольный звон. Видимо, закончилась утренняя служба.

Да, придётся привыкать к жизни в большом городе. Конечно, Света бывала там и раньше, но так, наездами, постоянно не жила. Она родилась и выросла в небольшом провинциальном городке, в котором было от силы пятьдесят тысяч жителей. В городке, от одного конца которого до другого можно пройти пешком за час.

Она знала всех соседей с их улицы, расположенной в частном секторе. В их микрорайоне есть и река, и берёзовая роща, в которой прошло всё детство Светы. Скоро листья начнут облетать, и земля в роще покроется золотистым ковром.

На больших качелях и в беседке, — центре притяжения местных подростков, — давно проводят свободное время другие ребята, более младшие. Среди них и сестра Светы, двенадцатилетняя Ксюша. Сейчас подростки сидят там, уткнувшись в смартфоны. А ведь ещё шесть лет назад, когда двенадцать было Свете, общение было более "живым" и эмоциональным.

— Ты чего тут, Светка? — в огороде появился папа Светы и Ксении, Юрий Петрович. — Не успела уехать, уже ностальгируешь?

— И не говори, пап! — рассмеялась Света. — Хотя, наверно, не столько ностальгирую, сколько волнуюсь.

— Да ладно тебе, всё будет нормально. Главное, помни, что в любой ситуации самое основное — это достоинство и честь.

— Да, пап. Ты уже говорил, — Света так и стояла, улыбаясь.

— Нелишне будет напомнить, — назидательно ответил отец. — А то голова закружится. Я понимаю, дочь, что она всё равно закружится рано или поздно. Но лучше, если всё же не слишком рано и не слишком закружится. Пусть закружится, но так, чтобы и учёба не пошла побоку.

— Хорошо, папа, я постараюсь. Честное слово.

— Жаль, мать уехала, — вздохнул Юрий Петрович. — Надо же, ни раньше ни позже, именно сейчас! Даже до электрички не проводит тебя. А я и поехать с тобой не могу, — завтра на работу, да и Ксюху не на кого оставить.

— Папа, я уже не маленькая. К тому же, мама Эли поедет с нами, поможет обустроиться и даже останется до завтрашнего утра.

Мама Светы, Лилия Ивановна, уехала в Москву, на юбилей подруги, и должна вернуться только через четыре дня. Поезд шёл и через город, где живёт семья Светы, расположенный восточнее краевого центра, но мама обещала выйти раньше и встретиться с дочерью, проверить, как та устроилась. Так что совсем скоро Света с мамой увидятся.

… - Вроде, понимаю, что ты будешь приезжать, Светка, но чувствую, что только в гости, а из гнезда ты улетаешь навсегда, — Юрий Петрович поправил воротник плаща дочери.

— Выше нос, папуль, — подмигнула Света, глядя на отца снизу вверх зелёными глазами, точно такими, как у него. — Выводы делать пока рано. Посмотрим ещё, как учёба пойдет. Может, через месяц прискачу обратно, поджав хвост. Как дядя Гера. Помнишь, он рассказывал, как вернулся, потому что не смог делить комнату с соседями, которые жарили картошку на кулинарном жире, а не на масле, как привык дядя Гера?

— Да слушай ты его больше! Просто вернулся к материной юбке, не смог сам решения принимать и жить самостоятельно. Но это не твой случай, дочь. Нет, только не ты, Светка! Такие, как ты, перед трудностями не пасуют, — отец обнял Свету и прижал её голову к своему плечу.

В шестнадцать часов по местному времени Юрий Петрович помахал рукой Свете и Эле. Мать Эли, Татьяна Николаевна, села дальше от окна. Девушки, улыбаясь, смотрели на отца Светы в окно электрички. Новоиспечённые студентки вступили на порог чего-то большого, неизвестного и волнующего.

* * * * * * * * *

Как это часто бывает, сначала девушки некоторое время пребывали в растерянности, а потом растерянность сменилась эйфорией.

Поскольку первое сентября пришлось на воскресенье, учёба должна была начаться только второго сентября. Уборка в квартире была сделана заранее, потому в вечер приезда Света и Эля разбирали вещи, а наутро поехали на вокзал, провожать маму Эли, Татьяну Николаевну.

Потом долго гуляли по городу, украшенному наступающей осенью, даже просто так прокатились на трамвае. Затем посидели в маленькой стильной кофейне, чувствуя себя настоящими леди. Осень и горячий кофе — так романтично, уютно и красиво.

На следующий день Света и Эля, надев брючные костюмы, белые блузки, туфли на каблуке и плащи, отправились в университет.

Экономисты занимались в первом корпусе и учились в первую смену, а филологический факультет был расположен в пятом корпусе, и занятия начинались в двенадцать часов. Но сегодня, в первый день учёбы, все факультеты начинали занятия в десять часов.

Света и Эля, войдя в университетский двор, радостно переглянулись. Они были счастливы, воодушевлены и переполнены положительными эмоциями.

Обе невысокого роста, стройные, с длинными тёмными волосами. Только Эля чуть мягче, женственные. У неё немного восточные черты лица, огромные карие глаза и круглое лицо.

У Светы фигура, скорее, суховатая и миниатюрная, черты лица резче, высокие скулы и чуть удлинённые зелёные глаза. Зато волосы более длинные, прямые, гладкие и тёмные.

Первый корпус был расположен ближе к центральному входу в кампус, потому Эля решила сначала проводить Свету, а потом идти дальше, к пятому корпусу. Время позволяло.

Девчонки, весело переговариваясь, стояли у входа в первый корпус и разглядывали спешащих студентов, пытаясь угадать в них первокурсников, а желательно, угадать тех, с кем предстоит вместе учиться.

Некоторые студенты и преподаватели подъезжали к специальным стоянкам на машинах. Тёмный кроссовер припарковался почти рядом с тем местом, где стояли девушки. Из автомобиля вышел высокий и стройный парень с модно подстриженными светлыми волосами, широкоплечий, в чёрном укороченном пальто.

Парень был очень хорош собой, и Эля со Светой переглянулись. Нажав брелок и включив сигнализацию, парень пошёл мимо девушек в первый корпус. Однако, уже миновав подруг, приостановился и оглянулся, насмешливо глядя на девушек красивыми голубыми глазами.

— Первокурсницы?

Голос у парня оказался тоже очень приятный.

— Да, — ответила Эля.

— С эконома? Или с физического?

— Она с экономического, а я с филологического, — ответила более бойкая и коммуникабельная Эля.

— Филологический в пятом корпусе, это дальше, — пояснил парень.

— Да, знаю, — кивнула Эля.

Парень вдруг громко свистнул и махнул кому-то рукой.

— Эд, иди сюда!

Один из идущих по дорожке троих парней отделился от компании и заспешил на зов блондина.

— Сейчас тебя проводят, — сказал Эле прекрасный незнакомец. — Эд как раз идёт в пятый корпус, он с юридического, они тоже там занимаются.

— Привет, Арс! Что хотел? — Эд, брюнет с вьющимися волосами, остановился рядом и с интересом посмотрел на девушек.

— Привет, Эд! А ты почему на своих двоих? — блондин пожал руку подошедшему.

— Тачку вчера в сервис сдал, прикинь! Встала, как вкопанная, пришлось эвакуатор вызывать. Ты меня позвал, чтобы об этом спросить? А я думал, с девчонками познакомить хочешь.

— Да я и сам ещё не познакомился.

— Непохоже на тебя, Арс! — рассмеялся Эд.

— Сейчас исправлюсь, — блондин, улыбаясь, повернулся к девушкам. — Меня зовут Арсений. Учусь здесь, на четвёртом курсе экономического факультета. А это Эдуард, он учится на юридическом, тоже на четвёртом курсе. Вообще, мы с Эдом бывшие одноклассники, с первого класса вместе.

— Очень приятно, — слегка поклонился Эд.

— И нам очень приятно. Я Эвелина. Можно Эля. А это Светлана.

— А Света умеет разговаривать? — Арсений с весёлым интересом смотрел на явно смутившуюся девушку.

— Умею, — всё же ответила Света, надеясь, что не слишком покраснела.

— Арс, отстань, не смущай девушку, — Эд посмотрел на часы. — Ладно, хорошо тут с вами, но пора бежать.

— Так я тебя для чего позвал? — вскинулся Арсений.

— Чтобы с красивыми девушками познакомить, — пожал плечами Эд.

— И не только. Эле нужно в пятый корпус. Проводишь, подскажешь там, что к чему? Эля с филологического. А я провожу Свету, она с экономического.

— Отлично, — Эд подмигнул Эле. — Бери меня под руку, и пойдём.

Эля весело помахала Свете, которая растерянно смотрела вслед подруге. Неожиданно Света почувствовала, как её рука оказалась в большой крепкой ладони.

— Пойдём и мы. А то опоздаешь в первый же день, нехорошо.

Света послушно пошла за Арсением, который так и не выпустил её ладонь из своей. Почти каждую секунду Арсений с кем-то здоровался или перешучивался. Света была смущена вконец, особенно, когда какой-то парень, попавшийся навстречу, весело сказал:

— Опять первокурсниц окучиваешь, Арс? Стабильность — признак мастерства?

— Завидуй молча, Васятка! — ничуть не смутившись, ответил Арсений.

— Ну вот, — Арсений, наконец, остановился у одного из светлых коридоров. — Первый курс занимается здесь. А я побежал. Увидимся ещё, Света!

— Спасибо!

— Не за что! Успехов тебе в учёбе!

Арсений затерялся в пёстрой студенческой толпе, а Света, улыбаясь своим мыслям, вошла в нужную аудиторию. Весело учёба началась. Очень интересно.

Помимо учёбы и всех обрушившихся перемен, Света много думала и об Арсении, однако практически не встречала его больше в университетских коридорах. Лишь пару раз за месяц ей удалось увидеть его. Он всегда был в компании, состоящей из девушек и парней, весёлый и оживлённый. Свету то ли не замечал, то ли не узнавал.

Сначала Свете было немного обидно, а потом она забыла о приключении, с которого начался первый учебный день, и об Арсении забыла. Учёба и студенческая жизнь затягивали Свету всё больше.

Эля же проводила в университете ещё больше времени, чем подруга, поскольку начала посещать театральную студию. Эли почти никогда не было дома, зачастую она возвращалась почти ночью, и всегда её провожали какие-то молодые люди из театральной студии.

Так получилось, что готовила дома всегда Света. Она и раньше умела готовить, а теперь день ото дня всё больше совершенствовалась в кулинарном мастерстве. На ней же лежали обязанности по уборке и стирке. К счастью, в квартире была стиральная машина-автомат, старенькая, но работающая ещё вполне неплохо. Пылесос привёз Юрий Петрович, который чаще других наведывался к девушкам и привозил продукты.

Эля редко ездила в родной город, поскольку почти все выходные у неё были заняты. Света ездила домой раз в две недели, по выходным.

В группе, в которой училась Света, было двадцать два человека. Из них только шестеро — представители сильной половины человечества, остальные — девушки. Самым забавным Свете казалось то, что из шестнадцати девушек было только трое некурящих (Света — одна из них), а из шести парней курил только один, Максим Белянкин.

Он же периодически позволял себе перебрать со спиртным, однако ему всё сходило с рук. Преподаватели и одногруппники всё ему прощали, и ценили его за находчивость, общительность и артистические способности. Он сразу вошёл в команду КВН экономического факультета и стал там одним из ведущих игроков.

Другом Максима был Тимофей Старцев. Почему эти двое сдружились — так и осталось загадкой для всех, настолько разными казались парни.

Насколько активным, энергичным и весёлым был Макс, настолько спокойным и флегматичным — Тимофей. Макс был местный, родился и вырос в краевом центре. Тимофей приехал учиться с Севера и жил в общежитии. К тому же, никогда не поддерживал друга ни в возлияниях, ни в курении. Макс всегда был в гуще событий, в окружении самых красивых девушек, а Тимофей вёл себя предельно скромно, ни в каких связях замечен не был. Разными парни были и внешне. Максим — очень высокий, с довольно длинными рыжими волосами и огромными золотисто-карими глазами. Тимофей — значительно ниже друга ростом, темноволосый, темноглазый, коренастый, в очках.

Остальных парней группы Света почти не знала, — они жили своей жизнью и с коллективом взаимодействовали мало. С девушками Света общалась одинаково ровно и дружелюбно; подругами, помимо Эли, так и не обзавелась пока.

Первый семестр прошёл для Эли и Светы довольно спокойно и успешно. Девушки хорошо сдали экзамены и уехали на каникулы в родной город, ещё не подозревая о том, что второй семестр станет гораздо более бурным и напряжённым, повлечёт за собой самые настоящие перемены.

* * * * * *

После зимних каникул Света вернулась в краевой центр на несколько часов раньше, чем Эля. Когда отец Эли был не в заезде, он привозил дочь на машине. Света недолюбливала и побаивалась слишком резкого отца Эли, потому предпочла отправиться на электричке одна. Папа приболел, потому увезти Свету не смог.

По-хорошему, приехать надо было ещё вчера, в субботу, потому что один из преподавателей провёл вчера утром дополнительное занятие. Всё потому, что на учебной неделе потом занятия по этому предмету не будет: препод улетает на симпозиум.

Уезжать из дома в пятницу вечером жуть, как не хотелось. Хотелось ещё побыть под крылом у родителей, побегать с Алексом по заснеженному огороду, посидеть с мамой и папой за чаем, посмотреть сериал с Ксюхой.

В общем, прогуляла Света занятие, как и большинство иногородних студентов из их группы. А препод, говорят, не то что бы обиделся, но пообещал, что материал с субботней лекции непременно пойдёт на семинар, и далее, — отдельным билетом на экзамен.

А поскольку этот преподаватель, Виталий Степанович, славился ещё и тем, что материал, который он давал на лекциях, невозможно было найти в интернете, необходимо было срочно перекатать лекцию у кого-то из однокурсников.

Сделав влажную уборку квартиры, Света решила сходить до супермаркета. Продукты она привезла, но вот захотелось пирожного, бывает. В магазине Свету обуяла жадность, и девушка купила целых пять слоёных "трубочек" с белковым кремом, потому что вся коробка шла со скидкой тридцать процентов.

На выходе из супермаркета Света неожиданно встретилась с Максом Белянкиным, который заходил за сигаретами.

— Макс, у тебя есть конспект со вчерашней лекции? Мне бы перекатать, — с надеждой спросила Света, когда они выходили из магазина.

— А что, вчера была лекция? Каникулы же? — Макс, казалось, искренне удивлён.

— Виталий Степанович проводил дополнительное занятие вчера утром, он улетает на симпозиум. Материал лекции пойдёт на семинар и на экзамен.

— Вот блин! Ну подумаешь, потом бы нагнали. Что за люди? Обязательно надо бедному студенту остатки каникул обос… испортить! — возмутился Макс. — Я вообще в гостях тут был неподалёку, у девчонки одной зависал с пятницы, а сегодня у неё родаки возвращаются, она меня и выставила, начала уборку делать.

— Помог бы с уборкой-то, — усмехнулась Света.

— Оно мне надо? — благодушно рассмеялся Макс. — Зачем помогать, если можно не помогать?

Ну вот как на такого сердиться?

— Слушай, я знаю, у кого точно есть лекция! У Старцева. Он прилетел ещё в четверг, не сидится ему в своём Норильске. Понятно, тут-то у нас теплее. Только зачем списывать? Можно сфотографировать.

— Экзаменационный материал. Я бы лучше списала, я свой почерк лучше воспринимаю потом.

— Тогда пойдём к Тимохе. Он же тут недалеко живёт, в универовской общаге.

Света посмотрела на пакет, в котором была только круглая пластиковая коробка с пирожными.

— У меня нет ни тетради, ни ручки с собой.

— Ничего, Старцева тряхнём. Бог велел делиться.

— Ты хоть позвони Тиме, — сказала Света, едва успевая за широко шагающим длинноногим Максом. — А то придём такие неожиданные.

— Да дома он, то есть, в общаге. Тот ещё домосед, с места не сдвинешь.

— А вдруг он не один? — с сомнением спросила Света.

— Кто?! — Макс даже приостановился. — Тимоха не один? Я тебя умоляю! Этот человек спит только с книжкой. Разве что уже кто-нибудь припёрся к нему лекцию перекатывать.

Тимофей Старцев был лучшим студентом на потоке, об этом все знали, и постоянно пользовались добротой и безотказностью парня.

Всё же Макс позвонил Тимофею с вахты общежития, потому что иначе их бы попросту не пропустили. Через минуту Старцев спустился к посту охраны. Тимофей был в спортивном костюме, без привычных очков, а всегда аккуратно причёсанные волосы сейчас лежали как-то хаотично и беспорядочно.

— Ты спал что ли? Мы тебя разбудили? — спросил Макс, когда они поднимались по лестнице на третий этаж. — Вид у тебя взъерошенный какой-то.

— Нет, читал. Просто валялся на кровати, а потом не успел причесаться.

Макс быстро сделал фотографии конспекта и хотел уже уйти домой, но тут Света достала коробку с пирожными.

— Ух ты! И молчит! — восхитился Макс. — Тимоха, может, чаем угостишь?

— Да не вопрос, — Тимофей улыбнулся Свете.

Света подозревала, что нравится Старцеву. Самое интересное, что это подозрение было ничем не подкреплено, однако женщины едва ли не с пелёнок умеют чувствовать такие штуки. Безошибочно определяют жертву их неземной красоты и сногсшибательного обаяния по интонациям голоса, взглядам и манере общения.

На лекциях Старцев всегда сидел слева от Светы, чуть поодаль, и она слишком часто ловила взгляд его тёмных, почти чёрных глаз.

Вот и сейчас Света чувствовала, что он явно взволнован, однако очень рад её приходу.

— А пожрать у тебя есть что-нибудь, Тимоха? — с надеждой спросил Макс.

— Нет, — Тимофей отрицательно покачал головой. — Не готовил ещё. А тебя что, не накормили даже? Голодного выпнули?

Света и не подозревала, что Старцев умеет шутить, — настолько серьёзным и хмурым он всегда казался.

— До того ль, голубчик, было? — Максим смешно сморщил нос.

— Возьми два пирожных, Макс. И ты, Тима, тоже, — Света подвинула коробку ближе к парням. — Мне одной "трубочки" хватит, да пойду дальше лекцию переписывать.

Проглотив пирожные и быстро выпив чай, Макс начал собираться домой.

— Смотри, Светка, осторожнее тут с этим бабником, — преувеличенно серьёзно сказал Макс. — А то глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в кроватке.

— Сгинь уже, а? — добродушно отозвался Старцев. — Остряк хр. нов. Озабот.

Света смутилась, но сделала вид, что не слышит перепалку друзей, — настолько погружена в процесс переписывания лекции.

Тимофей посмотрел в окно на то, как Макс шагает к остановке, а потом повернулся к Свете и спросил:

— Будешь борщ? Нормальный, я его сегодня утром сварил.

— Аа… — подняв голову от конспекта, удивлённо заморгала Света.

— Белянкин дома поест. Не переживай за него. У него тут мама, папа и бабушка. Уж она-то точно любимого внука голодным не оставит.

Света вдруг заподозрила, что Тимофею вовсе не жаль было борща для Максима. Просто он хотел, чтобы Максим быстрее ушёл. Хотел побыть вдвоём с ней. В то же время, она была полностью уверена в порядочности Старцева. Кажется, ему просто нравится, что она пришла к нему в гости.

— Да, я хочу борща, — улыбнулась Света.

— И я хочу. Хотя недавно поел. Знаешь, что такое "студенческая болезнь"?

— Это когда постоянно хочется либо есть, либо спать, либо сразу есть и спать.

— Точно, — кивнул Тимофей.

— Тима, а почему ты живёшь в отдельной комнате на преподавательском этаже? — спросила Света, когда они со Старцевым ели борщ из больших тарелок. — У тебя тут прямо как дома, всё есть: и холодильник, и микроволновка, и стиральная машина, и собственный санузел.

— Любой каприз за ваши деньги, — усмехнулся Тимофей. — Мой отец, когда приезжал летом, нашёл общий язык с комендантом. И сейчас постоянно поддерживает с ней связь, они созваниваются или переписываются.

— А почему тогда отдельную квартиру не снять, если есть возможность?

— Знакомых в этом городе нет. Как довериться хозяевам квартиры? И какой хозяин будет контролировать меня? А тут я, вроде, и сам по себе, но постоянно под присмотром. Толпа гостей тут не соберётся, безобразия нарушать никто не будет.

— Можно подумать, ты бы безобразия нарушал, Тима! Ты всю дорогу только учишься в поте лица. А кто хочет нарушать, тот найдёт способ, даже если будет жить с комендой в одной комнате.

— Ну а вдруг? — рассмеялся Тимофей.

Свете показалось, что взгляд его как-то погрустнел. Неужели расстроился из-за того, что она считает его "зау́чкой"?

— Шикарный борщ, Тима! Я, конечно, тоже сама готовлю, но так вкусно у меня не получается.

— Спасибо, — улыбнулся Тимофей. — Надо будет как-нибудь попробовать.

— Приходи, — кивнула Света. — Мы с подругой непожалёку живём, в двух остановках. Только учти, папа привёз мне два мешка замороженной зелени, и я в каждое блюдо её пихаю не жалеючи. Эля, моя подруга и соседка, не любит зелень, потому постоянно ноет. Но я продолжаю в том же духе, ибо нефиг! Кто готовит, тот и решает, чего и сколько добавить в блюдо.

— Я люблю зелень. И ты всё делаешь правильно.

— Ну вот и договорились.

Света уходила из общежития в сумерках, и Тимофей проводил её до самого дома. Эля уже потеряла подругу и начала звонить ей.

* * * * * * * * *

А на следующее утро, когда Света была на половине пути к кампусу, её обогнал чёрный кроссовер. Неожиданно машина притормозила, и с водительского сиденья выглянул Арсений, тот самый блондин, с которым они познакомились второго сентября. Надо же, второй семестр начинается тоже со встречи с ним!

— Привет, Светланка! Садись, подброшу, а то холодно пешим идти.

Света не знала, чему сильнее удивиться: тому, что Арсений помнит её имя, или тому, что предлагает её подвезти.

— Садись, садись, не бойся! Я ведь тоже в универ еду.

Света решилась. Всё же не каждый день её подвозят на подобной машине, да ещё такой парень.

— Почему пешком ходишь? — непринуждённо поинтересовался Арсений, и Свету это неожиданно взбесило.

Похоже, этот красавчик считает, что лишь тот, кто передвигается на груде металла, — желательно, импортного, — имеет право на существование! Зачем она согласилась ехать с ним? Тут ходьбы оставалось минут на семь.

— Потому что живу недалеко, — спокойно ответила Света. — Я, видишь ли, приехала учиться из маленького городка, а там многие жители практикуют такой способ передвижения, как ходьба пешком, древнейший. Зачем тратить деньги на проезд или, тем более, на бензин, если можно дойти до нужного места за пятнадцать минут?

— А если мороз минус тридцать? Или ливневый дождь?

— В мороз лучше быстро идти, чем стоять на месте, ожидая автобус. Или ожидая, когда прогреется машина. Ну вот если ливень, а остановка позволяет спрятаться, — тогда да, лучше на автобусе.

— Хм. То есть, ты принципиальный противник транспортных средств?

— Нет, конечно! — удивилась Света, думая о том, что они уже минуты две, как прибыли на парковку перед первым корпусом. — Если ты, например, добираешься издалека, то бессмысленно пытаться делать это пешком.

— Слава Богу, — улыбнулся Арсений. — А то мне уже почти стало стыдно.

— Спасибо, что подвёз.

Света начала выбираться из кроссовера, а Арсений быстро выскочил из-за руля и успел подать Свете руку.

Именно в этот момент, откуда ни возьмись, появились Белянкин со Старцевым.

— Привет, Светка, — простодушно сказал Макс, когда парни проходили мимо.

— Привет, Макс! Тима, привет!

Старцев лишь кивнул в ответ. Взгляд его был непроницаемым.

— Подожди, Света, — попросил Арсений, будто угадав, что Света хочет присоединиться к одногруппникам и уйти с ними.

Пришлось остановиться.

— У тебя во сколько лекции закончатся?

— У нас четыре пары. А что?

— У нас тоже четыре пары. Я тебя дождусь, подвезу до дома?

Ещё чего! Только что она втирала ему о пользе ходьбы пешком, а теперь должна согласиться ездить с удобствами? Пусть подвезёт кого-нибудь другого, если он такой благотворитель.

— Спасибо, Арсений, но не надо меня ждать. У меня дела, личные. Я очень благодарна тебе, что подвёз сейчас, но больше не нужно. Пока!

Света быстро пошла к корпусу, не дожидаясь Арсения, которому, в принципе, надо было туда же. Белянкин и Старцев уже скрылись за дверями. Эх, не догнать!

Арсений пожал плечами. Странная какая-то девчонка.

— Неужели отшила? — раздался рядом насмешливый голос. — Всё, теперь точно либо в полный рост начнётся глобальное потепление, либо адский холод ударит.

— Эд? Ты здесь откуда?

— Ехал мимо, увидел вас, решил вернуться, узнать, что тут происходит.

— Любопытство — не порок, Эд!

— Да ладно, не грузись, Арс! Вижу, ты не в духе? Подумаешь, пигалица какая-то. Подобного добра вокруг выше крыши, — невинно заметил Эд. — И каждая из них спит и видит такого парня, как ты. Очередь на полгода вперёд выстроится, только свистни. Бегом прибегут.

— И эта прибежит, — усмехнулся Арсений.

— На кой она тебе? Обыкновенная же.

— Ты не понимаешь, Эд. Видишь только то, что лежит на поверхности. То, что возьмёшь без труда. А здесь есть, над чем поработать. Интерес, драйв, азарт.

— Так и сказал бы, что на свежак потянуло, — кивнул Эд.

— Ну и не без этого, конечно! — рассмеялся Арсений.

… После того, как Тимофей увидел Свету, которая выходила из машины Арсения, он словно перестал замечать её. Несколько раз Света пыталась подойти к Старцеву и разговорить его, но он отвечал только по существу, односложно, лаконично, безукоризненно вежливо и отстранённо.

В конце концов, Свете надоело стучаться в закрытые двери. Кажется, она была слишком самонадеянна, и она явно ошиблась в оценке его отношения к ней. Тимофей просто проявил гостеприимство, он поступил бы так с любой другой однокурсницей.

А она-то, Света, напридумывала себе, возомнила! И то, что она ему, якобы, нравится, — тоже плод её воображения. Вполне возможно, что и на других девушек Тимофей смотрел так же. А на неё сейчас и вовсе не смотрит.

… Через несколько дней, когда Света возвращалась с занятий, её догнал Арсений.

— Привет, Светланка!

Подстроившись под шаг Светы, Арсений пошёл рядом.

— Привет, Арсений.

Света не стала спрашивать, почему он сегодня пешком. Если спросит, всё будет выглядеть так, словно она придаёт этому факту значение.

— Можно, я провожу тебя? — серьёзно спросил Арсений. — Разговор есть.

— Разговор? Ко мне?

— Именно к тебе.

— Хорошо, проводи. Я иду на Плеханова.

— Нормально, мне как раз по пути. Свет, ты знаешь, что через две недели, в конце февраля, состоится конкурс "Мистер университет"?

— Знаю. Одногруппник готовится, будет участвовать.

Это была правда, Макс Белянкин решил попытать счастья в конкурсе.

— А потом, в начале марта, будет ещё конкурс "Мисс университет", — продолжала Света. — Моя подруга, Эля, собирается участвовать. Помнишь Элю?

— Это та девушка, которую Эд провожал? Вроде, она с филологического?

— Да.

— А ты почему не участвуешь, Света?

— Не хочу. Мне гораздо интереснее быть болельщиком, чем участницей.

— То есть, ты будешь поддерживать этого вашего..? Одногруппника?

— Макса? Да у него и без меня мощная группа поддержки. Не знаю даже, пойду ли я вообще на мужской конкурс. Тем более, будет праздник, и я, скорее всего, уеду домой, папу поздравлять. Вот Элю потом приду поддерживать.

— Конкурс двадцать пятого, в учебный день. Света, у меня к тебе огромная просьба. Я когда-то уже участвовал и даже побеждал в этом конкурсе, на первом курсе ещё. Очень хочу снова принять участие. Сможешь мне помочь во время репетиций?

— Я? — удивилась Света.

— Ты. А что? Времени нет?

— Время есть, но… Почему я-то? У меня совсем нет опыта в подобных делах.

— Ты производишь впечатление серьёзного, принципиального и непредвзятого человека, а мне как раз нужен такой вот взгляд, критический, и в то же время, женский.

— Даже не знаю… — сомневалась Света. — Неужели однокурсницы не могут тебе помочь?

— На сам конкурс они придут, конечно! И поддержат так, как надо. А сейчас мне очень нужна помощь именно на стадии подготовки.

— Хорошо, постараюсь, но успех не гарантирую, — согласилась Света. — А что я должна делать?

— Ходить со мной в студенческий клуб на репетиции по вечерам, внимательно смотреть и слушать, говорить мне о моих промахах, подсказывать, что я должен изменить в выступлении. Конечно, там будет режиссёр, но мне нужен взгляд со стороны. Я буду приезжать за тобой, встречать тебя у твоего дома, а потом, после репетиции, провожать обратно. Сама понимаешь, я не могу позволить тебе ходить одной поздно вечером. Ну как? По рукам?

Арсений смотрел на Свету серьёзно и доверчиво.

— Ладно, договорились.

— Отлично! Спасибо тебе огромное, Светланка, ты человечище! Репетиции начинаются завтра.

Глава вторая

Арсений сначала вёл себя очень осторожно, но он промахнулся в главном: наивная и порядочная помощница приняла его просьбу за чистую монету. Света добросовестно ездила с ним на репетиции, внимательно следила за процессом подготовки к конкурсу, а если ей что-то не нравилось или казалось слишком неестественным — сообщала об этом.

Сам Арсений пока не продвинулся в отношениях со Светой ни на шаг, потому что понимал — грубым напором тут не взять, — а молва уже их "оженила". В студклубе репетировал не только Арсений, потому уже через несколько дней после начала репетиций об Арсении и о Свете говорили вокруг, как о сложившейся паре.

Света узнала об этом от Эли, которая однажды напрямую спросила скрытную и молчаливую подругу об отношениях с Арсением. Света, казалось, была искренне удивлена.

— Свет, ты серьёзно? Я всё понимаю, но в нашем возрасте уже как-то странно вести себя настолько по-детски. Это выглядит смешно, фальшиво и неестественно. Нам по девятнадцать лет, а не по девять.

Сегодня у Эли отменили репетицию в театральной студии, потому девушки и встретились за ужином. А обычно они почти не виделись, хоть и жили в одной квартире, и даже в одной комнате.

Света уходила на занятия к восьми часам утра, когда Эля ещё спала. Эля уходила к двенадцати, а возвращалась, зачастую, когда Света уже спала. Несколько раз Эля вообще не приходила ночевать, правда, взяла со Светы обещание, что та не расскажет ничего родителям.

— Эля, но я говорю правду. Сама подумай, зачем я должна обманывать тебя?

— То есть, у вас с Арсением реально вообще ничего не было?

— Конечно!

— Ну хоть целовались?

— Нет, — Света отрицательно покачала головой.

— Странно, — усмехнулась Эля. — Все вокруг единодушны в оценке этого персонажа: сын состоятельных родителей, баловень судьбы, кумир студенток и любимец молодых преподавательниц, ни одной юбки не пропустит, а скальпами некогда невинных первокурсниц, которых он совратил, можно какой-нибудь из корпусов универа декорировать. Вы уже почти две недели ездите с ним туда-сюда, а он тебя даже не пытался поцеловать? Да ну, ерунда какая-то!

— Не хочешь — не верь.

— Типа, вы друзья?

— Эля, можешь думать всё, что угодно. Я не собираюсь ни в чём оправдываться. Мне просто не в чем оправдываться!

— Ладно, допустим. А ты сама как? Он тебе что, совсем не нравится?

Света задумалась, кусая нижнюю губу. Признаваться Эле не хотелось, но себя не обманешь: конечно, Арсений нравится ей. И чем дальше, тем сильнее.

Никогда ещё Свете не доводилось постоянно общаться с таким взрослым, красивым и умным парнем. К тому же, Арсений умел быть и обходительным, и обаятельным, если ему это было нужно. А его чувству юмора мог позавидовать даже Белянкин, который феерил постоянно и которому всё сходило с рук.

Света уже понимала: когда конкурс пройдёт, она будет страдать оттого, что её помощь и присутствие больше не понадобятся Арсению.

— Что молчишь? — усмехнулась Эля.

— Нравится, — нехотя призналась Света, не глядя на подругу.

— Ну так надо хотя бы как-то попытаться его удержать! Хотя бы попытайся! Ну а вдруг именно тебе повезёт его захомутать? Или ты вечно собираешься изображать недотрогу, до старости? Игнорировать счастливые билеты?

Общаясь с Арсением, Света всё чаще вспоминала разговор с папой. Вот, кажется, этот момент и настал: голова у неё закружилась. Однако понятия "честь" и "достоинство" пока не превратились для Светы в пустой звук.

— Я разберусь, Эля, — сухо и холодно ответила Света.

Подруга лишь бросила на неё красноречивый взгляд и покачала головой. Эля знала, что если Света не захочет что-то обсуждать, голыми руками её не возьмёшь. И давить бесполезно.

* * * * * * * * *

На конкурсе "Мистер университет" Света была в довольно многочисленной группе поддержки Арсения. А рядом расположилась не менее многочисленная группа поддержки Макса Белянкина. В какой-то момент Света почувствовала чей-то пристальный взгляд, начала оглядываться и встретилась глазами с Тимофеем Старцевым. Он смотрел пристально и как-то грустно, но сразу отвернулся, едва Света посмотрела на него.

Участников было довольно много, но до финала дошли Арсений и Макс. Света уже подумала, что жюри примет решение поддержать первокурсника, тем более, Арсений уже когда-то носил титул "Мистера" в течение года, однако Арсений и в этот раз одержал победу.

К счастью, Макс, который занял второе место, не унывал и на Свету за то, что поддерживала не его, не обижался. Даже позвал её присоединиться к многочисленной компании и идти праздновать, однако Света отказалась. Отказалась она и от приглашения Арсения. Одно дело — поддерживать его на конкурсе, и совсем другое — веселиться в компании старшекурсников.

Арсений быстро подвёз Свету до дома и взял с неё слово, что они непременно отметят победу вместе, а потом вернулся к друзьям.

У мамы Эли, Татьяны Николаевны, был день рождения пятого марта, потому на праздники подруга уехала на день раньше, её увёз отец. Света собиралась уезжать вечером шестого марта, а вечером пятого к ней приехал Арсений.

Во-первых, Света обещала ему, что они отметят победу вдвоём, а во-вторых, он хотел поздравить девушку с наступающим праздником.

Арсений привёз цветы, набор элитного шоколада, торт и роллы. Света приготовила экзотический салат, пытаясь удивить гостя.

Эли не было, потому вся квартира была в распоряжении Светы и Арсения. В один из моментов, когда Света решила убрать лишнюю посуду, Арсений вошёл в кухню следом за девушкой.

Света стояла у раковины, спиной к двери, когда неожиданно почувствовала, как на её плечи легли тёплые ладони Арсения. Света испуганно и взволнованно замерла, не зная, как себя вести. Арсений закрыл кран и, повернув Свету лицом к себе, начал её целовать.

Кухня поплыла и закружилась, и Света закрыла глаза. Сначала она отвечала Арсению неумело, но постепенно расслабилась, ощутила, как её тело становится податливым, каким-то мягким и очень чувствительным. Арсений же, наоборот, становился всё более напряжённым, нетерпеливым и требовательным.

Очнулась Света, когда почувствовала, как Арсений пытается стянуть с неё футболку вместе с бюстгальтером.

Света резко вырвалась и начала поправлять одежду.

— Ты чего?

Арсений удивлённо хлопал глазами и тяжело дышал.

— Ничего, — Света повела плечом. — Я ничего. Это ты что-то перепутал. Может, адресом ошибся?

Арсений взлохматил волосы и напряжённо рассмеялся.

— Ты что, честная?

— А ты до сих пор не понял?

— Откуда в наши дни такие убеждения, как у ископаемого? До свадьбы будешь себя блюсти?

— Вот именно.

— Ты ещё простыню наутро после первой брачной ночи на балконе повесь. Дурочка!

— Если ты собираешься так разговаривать со мной, Арсений, лучше уходи!

— И уйду, — хмыкнул Арсений. — Не переживай, найду, где напряжение снять.

— Я даже не сомневаюсь! Давай, вали туда, где тебе точно дадут. Цветочки не забудь прихватить, пригодятся, ничего, что подержанные! И шоколад свой забери.

— Дура, — коротко бросил Арсений и пошёл в прихожую. — Кому ты нужна? Возомнила о себе!

Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Только тогда Света села на кухонный табурет и заплакала от обиды. Слова Арсения ещё долго звенели в ушах.

Букет она, конечно, выбросила, как и остатки торта. А набор шоколада положила на тумбочку возле кровати Эли. Подруга очень любит сладкое.

На следующий день Света уехала домой и вернулась только девятого марта, вечером.

Наутро, в половине восьмого, когда Света вышла из подъезда, первым, что она увидела, была машина Арсения. Света быстро пошла в противоположную сторону, собираясь обогнуть дом и пройти дворами, однако Арсений догнал её и преградил дорогу.

— Прости меня, пожалуйста, Светланка! Я был не прав и вёл себя, как сволочь. Забудь всё, что наговорил, я так совсем не думаю. Сказал специально, чтобы задеть тебя.

— Хорошо, можешь считать, что я простила. Я пойду, ладно? А то опоздаю.

— Света, позволь мне тебя подвезти, хотя бы сегодня. И ещё. Я хочу, чтобы мы с тобой встречались, по-настоящему. Обещаю, что даже пальцем к тебе не притронусь без твоего разрешения.

Света металась. Вроде, после того, что Арсений наговорил ей, она не должна вообще подпускать его ближе, чем на пушечный выстрел. А с другой стороны, он повинился и объяснил свой выпад. И конечно же, он всё ещё очень нравился Свете, что и сыграло в итоге решающую роль.

В девятнадцать лет большинство девушек верят в то, что люди меняются. Одна верит в то, что рядом с ней любимый излечится от пагубных привычек, вторая — в то, что бабник и ловелас перевоплотится в примерного, верного семьянина, третья — в то, что абьюзер образумится и перестанет размахивать кулачищами или прессовать её психологически, и так далее.

Света понимала, что Арсений не привык спотыкаться на своём пути, не привык и к отказам. Зато она не подозревала, настолько изобретателен Арсений в поиске обходных путей, когда у него есть мотивация.

Кстати, мотивация есть, да ещё какая! Пигалица должна поплатиться за высокомерное поведение, а Арсению просто необходимо подтвердить свою "репутацию", иначе болтливый Эд ославит его перед всеми. А у Арсения не было ещё ни одного "прокола" в отношениях с женщинами.

Итак, Света и Арсений начали встречаться. Когда у Арсения была возможность, он встречал и провожал Свету, подвозил. Они гуляли, держась за руки, ходили в кафе, в кинотеатры, на концерты и на студенческие мероприятия.

Прошло почти три месяца, летняя сессия неумолимо приближалась, а Арсений не продвинулся в своих происках даже на миллиметр.

Эд уже открыто ржал над ним и подначивал, обещая рассказать всем, как записной ловелас Арсений уже несколько месяцев не может поладить с ничем не выдающейся первокурсницей.

Но не может же Арсений взять Свету против её воли? Это подсудное дело. А склонить строптивую Свету к добровольному соитию никак не получалось. Она даже поцеловать себя не давала, эта дурёха. Всё проверяла его, убеждалась.

Арсений, помимо растущего раздражения, испытывал даже своеобразное уважение к Свете, однако о том, чтобы сдаться и умыть руки, не было и речи.

Эд сказал, что будет молчать, но ровно до окончания сессии. Обмануть его тоже не представлялось возможным — хитрый Эд теперь уже не поверит Арсению на слово, без доказательств.

К тому же, ушлый Эд пообещал Арсению в случае победы проходку в одно местечко, доступ куда был открыт далеко не всем, а только избранным. Отец Эда имел возможность устроить всё. Говорят, то, что можно испытать там, не попробуешь больше нигде. И паршивец Эд уже попробовал. А отец Арсения, будучи человеком слишком осторожным и законопослушным, подобных развлечений избегал, даже несмотря на то, что утечка информации о посетителях полностью исключалась.

Тем временем, начался июнь, и час "икс" беспощадно надвигался. А Света, кажется, всерьёз намеревалась проверить их "чувства" ещё и разлукой во время летних каникул. Арсению пришлось действовать в режиме форс-мажора, иного выхода он найти не смог. Необходимо было проникнуть домой к Свете и завладеть некоторыми мелочами. А Света прекратила приглашать его домой после единственного визита тогда, пятого марта. Но даже если обманом уговорить её впустить его к себе, как он найдёт то, что ему нужно, достаточно быстро? Ведь квартира однокомнатная, и Света непременно будет стоять у него над душой.

Решениебыло привычным для Арсения и пришло достаточно быстро. В конце концов, пора совместить приятное с полезным, а то он рядом с этой Светой уже евнухом себя чувствует. Угораздило же его вляпаться в историю! Не мог проехать мимо тогда, в первый день второго семестра?! Или хотя бы не разбрасываться словами перед хитрым и ехидным Эдом?

* * * * * * *

…Света, которая только позавчера вечером уехала к родителям, чтобы отдохнуть после очередного экзамена, вынуждена была вернуться в краевой центр рано утром, а не вечером, как планировала. Дело в том, что Виталий Степанович (конечно же, он!) назначил дополнительную консультацию.

Надо же такому случиться, что именно экзамен по предмету, который преподавал Виталий Степанович, был завершающим в эту сессию, а следовательно, решающим!

Зная, что у Эли в этот день экзамена нет, а значит, подруга ещё видит десятые сны, Света осторожно открыла двери в квартиру и тихо вошла. Она не сразу поняла, что именно показалось ей странным, но потом взгляд остановился на кроссовках, стоявших в тесной прихожей.

Это были мужские кроссовки. К тому же, очень знакомые. Стараясь не шуметь и почти не дыша, Света оставила сумку в прихожей и на цыпочках подкралась к двери в комнату.

Почему-то сначала Света посмотрела на журнальный столик, на котором теснились грязная посуда, полупустые бокалы и начатая бутылка вина. Ещё одна бутылка, пустая, стояла на полу.

Света обвела взглядом беспорядочно разбросанную одежду. Сердце сдавило ледяными тисками, а в горле застрял неприятный, какой-то горький комок. Надо посмотреть на кровать, а сил нет. Где взять силы?

В какой-то момент Свете показалось, что она сейчас рухнет без чувств прямо тут. Именно эта незавидная перспектива взбодрила Свету, заставив взглянуть в лицо правде.

Эля и Арсений даже не укрылись, спали прямо так. Конечно, июнь ведь, тепло.

Света осторожно пробралась к своей тумбочке, забрала документы, потом в ванной комнате сгребла с полочки личные гигиенические принадлежности, быстро сложила всё в сумку, по-прежнему стоявшую на полу в прихожей, и выбежала в подъезд.

Ладно, остальные вещи заберёт потом, когда папа за ней приедет. Сейчас главная задача — перекантоваться где-то до послезавтра и достойно сдать экзамен. А как это сделать, если силы вот-вот оставят её? И где найти пристанище на два дня и две ночи?

Путь до кампуса Света, несмотря на внушительную сумку, преодолела почти бегом. До консультации оставалось полтора часа. Света нашла свободную скамейку, расположенную в одном из самых укромных уголков университетского сада, села, обхватив себя за плечи, и дала волю слезам.

Казалось, она никогда теперь не забудет картины, увиденные сегодня. Они будут преследовать её до конца жизни. Свету знобило, к горлу то и дело подступала противная тошнота.

Ну ладно, Арсений. Он ни в чём не клялся и обещаний Свете не давал. Хотя много говорил о чувствах. Говорил, будто Света нравится ему настолько, что он готов ждать сколько угодно, пока она будет готова к более открытым и откровенным отношениям. Однако кое в чём Эля была права: в девятнадцать лет до идиотства глупо надеяться, что двадцатидвухлетний парень добровольно станет лишать себя мужских радостей в течение длительного времени.

Но Эля? Ведь она единственная, кто знал о чувствах Светы к Арсению. Она… Эля и Света с детства дружат, с первого класса. Дружили… Теперь у Светы совсем нет подруг.

Света прикрыла глаза, продолжая мёрзнуть, несмотря на летнюю жару, и не в силах вспомнить о том, что в сумке лежит толстовка. Не замечая времени, девушка погрузилась в какое-то подобие забытья, полудрёмы.

— Света? Что с тобой? Тебе плохо?

Вздрогнув от неожиданности, Света открыла глаза. Рядом со скамейкой, прямо перед Светой, сидел на корточках Тимофей Старцев и тревожно вглядывался в лицо Светы.

— Я… Да, наверно, мне плохо, Тима.

Света почувствовала, что опять плачет.

— Скорую надо, — Тимофей решительно встал, в его руках появился телефон.

— Нет, не надо скорую, Тима, пожалуйста!

Света попыталась вскочить, но Тимофей удержал её, а она схватила его за руку, в которой был телефон.

— Тихо, Света, успокойся.

— Посиди со мной, Тима. Или ты спешишь? До консультации ещё двадцать пять минут.

— Давай посидим, — Тимофей усадил Свету на скамейку и устроился рядом.

Он смотрел по-прежнему тревожно, и Свете вдруг стало стыдно за свою распущенность и несдержанность. Ей радоваться надо, что она имела возможность в полной мере оценить то, как ею дорожат люди, которых она считала близкими. А она сидит тут, нюни развесила. Пугает по-настоящему хороших, достойных людей.

Света достала из сумки носовой платок, вытерла лицо и решительно выпрямилась, глядя прямо перед собой.

— Спасибо, что не прошёл мимо.

— Что у тебя случилось, Света?

— Можно, я не буду рассказывать? — Света наклонила голову, рассматривая свои пальцы. — Во всяком случае, пока? Начну проговаривать это, вспоминать, и вновь раскисну. Надо пока сосредоточиться на другом. Тем более, не хочется окунать тебя в эту грязь.

— Хорошо, не говори пока. После экзамена расскажешь. А почему ты с сумкой? Или тоже нельзя спрашивать?

— Я ушла из съёмной квартиры, — призналась Света. — Не вернусь туда больше, ни за что.

Тимофей решил, что у Светы возникли какие-то проблемы с хозяевами арендованного жилья. Вот не зря его отец сделал ставку на общагу! От хозяев квартир не знаешь, чего ожидать. Если уж к такому человеку, как Света, нашли, за что докопаться!

— Ну и правильно, Света! Ну их. Осталось каких-то два дня до каникул. Если тебе родители разрешат, можешь пока пожить у меня. Я договорюсь с комендой.

— Правда, Тима? — в душе́ Светы вспыхнула надежда.

Девушка не знала, куда кинуться, как продержаться, а тут Тима, который готов протянуть руку помощи. Опять она ошиблась в нём, считая его холодным и чёрствым. Кажется, всё-таки настоящим он был тогда, когда кормил её борщом в общаге, а потом провожал до дома.

— Конечно, правда, Света! Куда ещё ты пойдёшь? Сейчас надо сосредоточиться на подготовке к экзамену, а не на поисках временного жилья. А номер в гостинице знаешь, сколько сто́ит? Тем более, не факт, что там тебе предоставят возможность спокойно готовиться к экзамену. А готовиться необходимо очень серьёзно и тщательно. С Виталием Степановичем шутки плохи. Один неверный шаг, и на осень останешься. Тебе оно надо?

— Нет, не надо, — Света вдруг поняла, что улыбается, слушая рассуждения Тимофея.

Жизнь показалась не такой уж мрачной и беспросветной. Ведь есть же нормальные, честные и надёжные люди. А значит, всё будет хорошо.

— Тогда я не буду пока звонить родителям. Я же совершеннолетняя, Тима. Позвоню потом, после экзамена, всё равно папа приедет, и мы с ним вместе будем вещи оттуда забирать.

— Ну если ты считаешь, что можно не звонить, то не звони. Пойдем на консультацию?

— Да, пора, Тима!

Тимофей взял сумку Светы, а Света взяла Тимофея под руку, и они пошли в сторону корпуса.

* * * * * * * *

…Сначала Арсений планировал в качестве "доказательства" прихватить какую-нибудь из личных вещей Светы, но потом решил, что поступит более эффектно и красиво (в его понимании). Тем более, то, что вещь принадлежит Свете, надо ещё доказать, а в ситуации, которую спланировал Арсений, всё, так сказать, налицо, все доказательства.

Элю, "близкую подругу" слишком честной Светки даже уговаривать особо не пришлось. Девушка чуть из джинсов не выпрыгнула, так рада была, когда Арсений подвёз её и предложил провести вместе вечер.

Конечно, конечно, тем более, соседка как раз уехала, они никому не помешают!

Таким образом, Арсению не пришлось и раскошеливаться на съёмные апартаменты; купил вино, закуску и букет попроще.

Когда Арсений проснулся, Эля ещё спала. Похоже, сессия не для неё. Арсений не знал, что каких-то полчаса назад приезжала Света и застала их с Элей во всей красе.

Быстро приняв душ, Арсений позвонил Эду, сказал, что он с похмелья и попросил забрать на машине с одного адреса. Через час консультация, на которой и Арсений, и Эд должны обязательно появиться.

Вскоре Эд позвонил и сообщил, что ждёт у дома. От его звонка проснулась Эля. Села в кровати, непонимающе хлопая глазами.

— Я убегаю, Эля. У меня очень важная консультация.

— Ааа… Ладно. А позже встретимся? Ты позвонишь? Или я сама позвоню тебе?

— Я сам позвоню, — заверил Арсений. — Как только освобожусь.

— Хорошо, я буду ждать.

— Конечно, дорогая! — Арсений быстро поцеловал Элю. Она была ещё нужна ему, потому пренебрегать "обязательным ритуалом" пока не следует. — Подними, пожалуйста, свой очаровательный зад, помаши мне в окно, окей?

— Ну ладно, если уж ты такой сентиментальный, — рассмеялась Эля.

Света и Эля снимали квартиру на пятом этаже, а Эд особо и не вглядывался. Видел только, что Арсению помахала в окно невысокая темноволосая красотка, которая не потрудилась даже накинуть на себя что-либо.

— Ты проспорил, братан, — бодро сказал Арсений, пристёгиваясь.

— Да ладно?! Уговорил-таки?!

— А то. С тебя причитается.

— Ух ты! Молодец, горжусь тобой! Это дело надо отметить, ты прав, Арс. Так долго ты к результату ещё не шёл.

— Главное, что дошёл. Так что после экзамена и тебе придётся сдержать слово, которое ты дал.

— Конечно! Можешь не сомневаться, Арс, всё будет!

Машина Эда выехала со стоянки, и Арсений навсегда выкинул из памяти очередную "одноразовую" подружку. Свою роль она отыграла на четыре с плюсом, и этого вполне достаточно.

* * * * * * * *

Арсению вполне достаточно было того, что Эд ему поверил. Широкая огласка совсем ни к чему, потому как обманщик, хоть и не знал, что Света видела их с Элей, понимал: в случае чего, молчать она не будет. Начнёт настаивать на правде. Такие, как она, честные и принципиальные, даже если имеют бледный вид, бьются за правду и своё доброе имя до последнего.

Потому Арсений попросил Эда не болтать, объясняя это тем, что устал от борьбы за благосклонность Светы и не чувствует особого удовлетворения от ситуации, перегорел. Типа, хвалиться особо нечем. Ну тут, конкретно в этом нюансе, он, можно сказать, и не соврал.

В том, что Эля болтать не будет, Арсений тоже не сомневался. Он знал, что Эля вот уже несколько месяцев довольно успешно окучивает одного небедного лошка́ со второго курса экономического факультета, большого любителя театрального искусства, потому ей невыгодно распространяться о своих эскападах на стороне.

Забегая вперёд, нужно сказать, что Эд всё же разболтал об "успехах" Арсения одному из любопытных приятелей.

А пока Света и Тимофей, освободившись после консультации, сходили в магазин за продуктами и отправились в общежитие. Обед готовили вместе, а потом, основательно подкрепившись, занялись подготовкой к экзамену.

Никогда ещё Света не готовилась к экзамену настолько легко, с таким энтузиазмом и воодушевлением. То, как серьёзно подходил к подготовке Тимофей, настраивало на деловой лад и Свету. Ей было бы просто стыдно за проявление легкомыслия и лени.

После ужина они продолжили подготовку, а ровно в двадцать три часа Тимофей строго сказал:

— Отбой. Завтра весь день наш, времени достаточно. А сейчас отдыхать.

Ослушаться Света не посмела, однако уснуть не могла. Глядя в бело-серую июньскую ночь и прислушиваясь к ровному дыханию Тимофея, расположившегося на диване, Света прокручивала в голове весь сегодняшний длинный день.

Вновь вспомнив картину, достойную кисти художников эпохи Возрождения, увиденную утром, Света тихонько всхлипнула.

— Света, ты что, плачешь?

Голос Тимофея совсем не казался сонным, да и отозвался парень сразу.

— Прости, я разбудила тебя? — почему-то шёпотом ответила Света.

Ей опять стало стыдно за собственную слабость и впечатлительность.

— Я ещё не спал, — признался Тимофей.

Он лежал на диване, так и оставшись в футболке и шортах. Света тоже не стала переодеваться, легла спать в том костюме, в котором ходила дома у Тимофея.

Тимофей встал и налил воды из кувшина.

— Хочешь пить, Света?

— Давай. Спасибо, Тима.

Света села в кровати, а Тимофей, дав ей воды и убрав стакан, вернулся и сел в ногах у Светы.

— Тима, скажи, — заговорила вдруг Света, отгоняя от себя мысли о том, как Тимофей воспримет её вопрос. — А у тебя было когда-то… серьёзное с какой-нибудь девушкой?

— Смотря что ты подразумеваешь под словом "серьёзное", — ничуть не смутившись, ответил Тимофей.

— Ну… интим, — вспыхнула Света.

— Нет, — признался Тимофей. — Я считаю, всему своё время. Обстоятельства должны сложиться так, что это будет единственным логичным продолжением ситуации.

— Логичным? — невольно улыбнулась Света.

Её позабавил вдумчивый подход Тимофея.

— Конечно, — кивнул Тимофей. — А как иначе? Мне кажется, это не тот случай, когда нужно спешить, словно опаздываешь на поезд или выполняешь пятилетку за три с половиной года.

— А как же безумие, Тима? Страсть? Всё то, о чём пишут в книгах?

— Не знаю, — пожал плечами Тимофей. — Я не читал таких книг.

— А какие читал? Маркса и Энгельса? Адама Смита?

— Допустим, — улыбнулся Тимофей и сложил руки на груди. — А ещё Фенимора Купера, Жюля Верна и Майн Рида. А ещё Джоан Роулинг и Джона Толкина.

— Но ведь и в некоторых из этих книг есть место безумству?

— Погоди, — Тимофей нахмурился. — А у тебя что же… Было?

Свете даже показалось, что Тимофей побледнел. А может, это её воображение разыгралось.

— Нет! — она отрицательно покачала головой. — Я обещала папе, что буду держать ситуацию под контролем. Да и вообще… Я согласна с тобой, должно прийти время.

— Ну ладно тогда.

Тимофея немного отпустило. Он старался не подавать вида, что очень напряжённо ждал ответа, но у него не получилось изобразить спокойствие и равнодушие.

— Можно, я расскажу тебе сейчас о том, что сегодня утром случилось, Тима? Или ты спать хочешь?

— Нет, не хочу спать. Рассказывай.

— Мне очень нужно поделиться этим с кем-то, и я уверена, что могу тебе полностью доверять. Ты ведь знаешь, что я встречалась с одним парнем, старшекурсником?

— Знаю, — сейчас Тимофею удалось удержать маску невозмутимости на лице, несмотря на нахлынувшие эмоции. — С Арсением Золотарёвым.

— Да, с ним. И он хотел, чтобы у нас были отношения, как между мужчиной и женщиной. Но я вот прямо чувствовала, что нельзя подпускать его. Как будто какой-то блок внутри меня, хотя Арсений мне нравился. Я должна была приехать сегодня вечером, но Виталий Степанович назначил на утро консультацию, и я приехала раньше. А там, в нашей квартире, — Света понизила голос до тихого шёпота. — Там моя лучшая подруга Эля и Арсений голые спят. Вот.

— Ты очень расстроилась?

— Наверно, да, но больше мне было противно и страшно. Даже голова кружилась, я боялась упасть и боялась, что эти двое меня увидят. Схватила вещи, какие успела, и убежала. Они так и спали, не видели меня.

— И что, Эля не искала тебя потом, вечером?

— Я ей сообщение отправила, что приеду утром, в день экзамена. С папой. И в тот же день уеду. Мы занимаемся в разных корпусах. Был, конечно, шанс встретиться, но не очень большой.

— Света, — Тимофей коснулся её руки твёрдой ладонью. — Надеюсь, ты не винишь себя и не считаешь, что вынудила его к такому поступку своей неприступностью и принципиальностью?

— Нет, конечно! Ещё чего не хватало!

— Ну и слава Богу. Поступок твоей подруги я комментировать не берусь, это вне пределов моего понимания. Что до Арсения… Знаешь, я всегда был уверен в том, что этот Арсений — очень непорядочный человек. К людям вообще, и к женщинам в частности, относится, как к придорожной пыли. Но я ведь не мог без спроса вмешиваться в твои дела. Тебе не пять лет. Надеялся на твой здравый смысл и на твою цельность.

— Может, именно к тебе я бы и прислушалась. Но всё же лучше, что я дошла до всего сама.

— Ты молодец, Света! Я был уверен, что ты не позволишь использовать себя, иначе это была бы уже не ты. А если этот… болтать и злословить начнёт, не обращай внимания. Те, кто тебя хорошо знают, никогда не поверят в его чушь.

— Спасибо тебе, Тима!

— Всегда к твоим услугам, — Тимофей улыбнулся.

Света, поддавшись внезапно возникшему порыву, обняла Тимофея за шею и быстро поцеловала его в щёку. А он, задержав её руки ладонями, вдруг торопливо коснулся её губ своими и тут же встал.

— Спокойной ночи, Света!

— И тебе.

Света надеялась, что Тимофей не видит, как она улыбается.

Весь следующий день ребята усиленно готовились к экзамену, а через день за Светой приехал отец, Юрий Петрович. Они забрали все вещи Светы из арендованной квартиры, встретились с хозяйкой, расторгли договор и отдали ключи. Света собиралась со второго курса жить в общежитии.

Эли дома не было, потому Света так и уехала, не поговорив с "лучшей подругой".

Прощание с Тимофеем получилось торопливым и скомканным. Света успела лишь ещё раз поблагодарить его. Сам Тимофей собирался задержаться в городе ещё на два дня, потому что тоже ждал приезда, а точнее, прилёта отца.

Тимофею было грустно без Светы, потому он поддался на уговоры Макса и пошёл на вечеринку по поводу окончания первого курса. Именно там, в подвыпившей компании однокурсников, Тимофей и узнал о том, что Света, якобы, перестала всё же динамить Арсения и сдалась.

Глава третья

Тимофею удалось узнать, что на следующий день у Арсения будет экзамен. Учился Арсений хорошо, потому ждать выхода "героя" из корпуса долго не пришлось, — "отстрелялся" в числе первых.

Тимофей ждал Арсения у его машины, с трудом преодолевая желание сотворить какую-нибудь пакость: проткнуть колесо или ободрать краску. Однако кроссовер не виноват в том, что его хозяин — подлец и наглый лжец.

— Тебе чего, парень? — спросил Арсений, непонимающе глядя на Тимофея, который едва ли не подпирал переднюю дверцу у водительского сиденья.

Тимофей, хоть и был ниже ростом, чем Арсений, в плечах достигал почти такой же ширины. И конечно же, он ничуть не боялся этого хлыща. Такие, как Арсений, как правило, предпочитают малодушно прятаться за чужими спинами. Не может подлый обманщик быть смелым и открытым.

Тимофей заранее решил, что миндальничать и разводить политес с Арсением смысла не имеет, это равносильно метанию бисера перед свиньями, и времени на это было откровенно жаль. Потому через несколько секунд Арсений повалился прямо на свою машину, держась за скулу.

— Ты что, совсем ох. л, малой?!

Арсений выпрямился и кинулся на Тимофея, но тут же повалился обратно. На этот раз Тимофей разбил ему губу. Впервые в жизни Тимофею пригодились навыки борьбы, не зря в детстве добросовестно посещал тренировки. Удары были резкими, короткими и результативными.

Поскольку Арсений не унимался, пришлось его уложить и вывернуть ему руки. Брендовый костюм Арсения, в котором тот пришёл на экзамен, был безнадёжно испорчен.

Тимофей удивлялся, что ему до сих пор никто не помешал, но каникулы уже почти наступили, и количество студентов в кампусе уменьшилось в разы.

— Что тебе надо? — прохрипел Арсений.

— Наконец-то разговор по существу. Я уж думал, ты опять дёргаться начнёшь, — усмехнулся Тимофей. — Нужно следующее. Я не знаю, как ты это сделаешь, но необходимо, чтобы имя Светы Покатаевой прекратили произносить в связи с твоим именем и с твоими фантазиями. Я знаю, что это ложь, — то, о чём твои дружки треплются. И не дай Бог, эта ложь дойдёт до Светы! Постарайся, чтобы к началу учебного года все забыли об этой поганой истории. Иначе я расскажу другу Эли, с кем его любимая кувыркалась.

— Откуда ты?..

— Оттуда. Не надо думать, что ты самый умный. Света тоже знает всё. Потому угомонись сам и дружков своих, не в меру болтливых, угомони. И к Свете чтоб не смел приближаться, гад! Иначе в следующий раз я буду разговаривать не так вежливо. Точнее, вообще разговаривать не буду. И ты потом тоже вряд ли будешь когда-либо разговаривать. Ясно?

— Ясно, — сквозь зубы процедил Арсений.

— Молодец, ловишь на лету. Ладно, некогда мне тут с тобой. И давай без глупостей. Не провоцируй меня.

Отпустив Арсения, Тимофей отряхнулся и быстро пошёл в сторону сквера, через который лежала дорога к общежитиям.

Арсений встал и огляделся. Повезло: его позора никто не видел. Кое-как отряхнул брюки, а пиджак снял и бросил в машину, прямо на пол.

— Ну ничего, молокосос, ты ответишь, тварь, — глухо сказал Арсений, сел за руль и с силой захлопнул дверцу.

… На следующий день Тимофей встречал отца, а когда они ехали из аэропорта, Тимофею позвонил декан экономического факультета и сообщил, что ждёт его в деканате через полтора часа. Тимофей сразу понял, откуда дует ветер. Он знал: его приглашают так настойчиво отнюдь не для того, чтобы похвалить. Пришлось рассказать обо всём отцу, чтобы тот ориентировался в ситуации.

— Ничего, сын, поборемся, — ответил Борис Сергеевич. — Пусть попробуют отчислить. Посмотрим, какие у них есть доводы в пользу отчисления лучшего студента курса.

— Спасибо, что понял меня, папа! — Тимофей был удивлён и даже растроган.

— А как тут не понять, сын? Я же, вроде, тоже мужчина? И счастлив, что мы с матерью воспитали мужчину.

Декан предложил разойтись миром. Тимофей должен был забрать документы из университета и исчезнуть.

— Поймите меня правильно. Золотарёв Николай Николаевич — далеко не последний человек в нашем городе, и при желании может устроить огромные неприятности всем нам. Он уже обозначил свою позицию: учиться Тимофею в нашем городе они не дадут. Всё равно не дадут. Обострять и доводить дело до полиции не хотят, потому что это скажется на репутации Арсения Николаевича. Понимаете, он мужчина, и его самолюбие очень задето. Обнародовать всё это Золотарёвы не хотят. Однако, если Тимофей Борисович начнёт упорствовать, то дело, безусловно, дойдёт до привлечения правоохранительных органов. И тогда уж, поверьте, у Тимофея начнутся настоящие неприятности. Вот так. Всё сказал, ничего не скрыл. Мне самому крайне неприятна эта ситуация, но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

— Тимофей, Борис Сергеевич, — заговорил вдруг Виталий Степанович, который находился тут же, но до сих пор хранил молчание. Он присутствовал, поскольку являлся не только заведующим кафедрой макроэкономики, но и куратором группы, в которой учился Тимофей. — Вы могли бы подождать в коридоре несколько минут? Только не уходите пока, какое бы решение вы ни приняли.

Тимофей и Борис Сергеевич вышли, встали у окна.

— Ну ничего, сын. Поступишь в другой вуз и в другом городе.

— Я не трус, папа, чтобы бежать!

— Ты и не побежишь. Но между продолжением образования и судом мы выберем первое.

В этот момент выглянул Виталий Степанович и пригласил их вернуться.

— Значит так, Тимофей, — теперь говорил Виталий Степанович. — Мой шурин работает в одном из университетов Санкт-Петербурга. Сейчас мы с ним созвонились и получили его принципиальное согласие на твой перевод туда. Все твои экзамены и зачёты сохраняются, и ты переходишь на второй курс, как и положено. Теперь нам нужно ваше принципиальное согласие, и… счастливого пути!

— Мы согласны, спасибо вам огромное! — воскликнул Борис Сергеевич. — Вы…вы настоящие люди, а не равнодушные и не трусливые, которым лишь бы от себя отгрести. Спасибо!

— Просто парня жаль. Он ведь реально лучший, — пожал плечами декан. — Горячий вот только чересчур.

— Я не трус, — упрямо и мрачно сказал Тимофей. — Я никуда не побегу.

— Тима, — неожиданно мягко сказал Виталий Степанович. — Поверь, мы тебя прекрасно понимаем. Но ты не можешь оценить всю серьёзность и опасность твоей ситуации. Они этого так не оставят.

— А я не могу оставить Свету здесь… с этим.

— Тимофей, обещаю, я буду лично отслеживать ситуацию со Светой, — заверил Виталий Степанович. — А ты будешь отслеживать всё, общаясь с друзьями в социальных сетях.

— А я поговорю по поводу Светланы Покатаевой с Золотарёвым-старшим, — пообещал декан. — Чтобы он воздействовал на сына. Светлана будет в полной безопасности. Ты о себе подумай. И о своём будущем.

— Света не должна узнать, из-за чего мне пришлось перевестись, — Тимофей серьёзно смотрел на Виталия Степановича. — И вообще никто не должен. Я не хочу, чтобы Свету ещё и обвинили во всём этом, в этой грязной ситуации.

— Договорились. Никто не узнает. А Арсений и сам не заинтересован в том, чтобы обнародовать свой позор.

Тимофей и Борис Сергеевич обменяли билеты и в ту же ночь вылетели с документами в Санкт-Петербург. А в сентябре Тимофей приступил к учёбе на новом месте.

* * * * * * * *

5 лет спустя.

В кабинет, который Света делила с двумя подчинёнными, заглянул Макс. Точнее, Максим Викторович, заместитель директора филиала.

— Светк… Кх-кх, Светлана Юрьевна, вас главный жаждет видеть, а внутренняя линия постоянно занята.

— Простите, Максим Викторович, — одна из подчинённых Светы, Алина, самая молодая в их отделе, выразительно посмотрела на Макса. — Это я долго разговаривала с юридическим отделом, проблемы возникли.

— Ничего страшного, Алиночка, пробежался, не переломился, — Макс ослепительно улыбнулся, и серьёзная Дина, вторая подчинённая Светы, закатила глаза.

Кажется, Дина была единственной в их филиале представительницей прекрасного пола (кроме Светы, разумеется), на которую не действовали чары молодого зама, Максима Викторовича. Макса Белянкина.

Отец Макса возглавил филиал компании четыре года назад. Максим и Света тогда ещё учились на третьем курсе. Макс начал работать в компании сразу, сначала рядовым экономистом. После окончания бакалавриата по экономике, поступил в магистратуру, изучал управление.

Света в магистратуру не пошла, однако, проработав полгода и проявив себя, возглавила экономический отдел в филиале. На работу в филиал её заманил, конечно же, Макс. Света долго металась, ведь ей ещё в период обучения предложили место экономиста на одном из градообразующих предприятий.

Однако Макс сумел убедить своего отца в том, что Света очень нужна их фирме, а потом Макс и его отец вместе убедили Свету в том, что ей очень нужна, просто необходима, работа в филиале. В итоге не прогадал никто.

— А зачем я понадобилась Виктору Михайловичу? — спросила Света, когда они с Максом шли по коридору.

— Узнаешь, — Макс, как обычно, пытался напустить тумана и придать всему вокруг таинственности. — Сходим вместе на обед?

— Можно. Если обед состоится, конечно.

— А почему он не должен состояться?

— Потому что меня главный пригласил, Макс! А это значит, с вероятностью примерно процентов на девяносто, что загрузит дополнительной работой.

— Виктор Михайлович просил дождаться его, — секретарь главного поднялась навстречу Максу и Свете. — Он будет минут через пять. Проходите.

Макс придержал перед Светой двери кабинета шефа, по совместительству, его отца.

— Если не получится пообедать, можем поужинать, — Макс прикрыл двери, устроился за столом напротив Светы и подмигнул.

— Белянкин, я не верю в то, что тебе не с кем поужинать.

— Конечно, есть, с кем. Но можно и с тобой.

— Я стараюсь не ужинать, Макс.

— Не понимаю, зачем тебе так себя ущемлять? С твоей фигурой можно себе позволить ужин и… ещё ужин, и так каждый вечер. Но если ты так уж настроена против ужинов, можем не ужинать. Позавтракаем.

— Белянкин, — рассмеялась Света и поправила тёмные волосы, и без того идеально и гладко убранные в длинную косу. — Я тебя знаю миллион лет, потому можешь расслабиться и не стараться так рьяно.

— Это и обидно, Светка! Мы с тобой знакомы миллион лет, а я тебя всё ещё не… Не надоело изображать воинствующую деву?

— Нет, не надоело. Всё по красоте, Макс, я наслаждаюсь жизнью. Очень благодарна тебе за то, что ты меня уговорил на эту работу тогда, два года назад. Потому можешь рассчитывать на меня во всём, кроме.

Разговор этот был привычным для Макса и Светы, и повторялся с периодичностью примерно раз в месяц.

— Как отец, Света? — спросил Макс, став серьёзным

Быть серьёзным и требовательным, хоть и справедливым, Макс тоже умел, спрашивал по всей строгости, потому Света никогда не давала спуску ни себе, ни подчинённым.

— Слава Богу, — Света инстинктивно постучала кулачком по столешнице. — Всё нормально у них с Ритой.

Двери в кабинет открылись, и Света с Максом встали.

— Привет всем! Вольно, — Виктор Михайлович прошёл к своему креслу. — Что вскочили, как неродные?

Виктор Михайлович взял со стола тонкую чёрную папку и протянул Свете.

— Ознакомься, Светлана Юрьевна. На всё про всё три дня у тебя. Постарайся закончить тут всё самое серьёзное, потом передавай дела. Вылет в воскресенье. Командировочные и всё прочее к тому времени уже поступят на карту.

Света, бегло прочитав текст приказа, посмотрела на улыбающегося Макса. Так и есть, всё знал!

— Виктор Михайлович, но… — начала Света.

— Без "но", Светлана Юрьевна! Тебя уже ждут в Северной столице, в головном офисе. Руководство настаивает на том, чтобы стажировку прошла именно ты. А потом они решат, предложат ли тебе что-то там, или ты возглавишь что-то на периферии. У нас в крае ещё два филиала. Может, какой-то из них.

— Целый месяц! — воскликнула Света, понимая, однако, что спорить бессмысленно.

— Целый месяц в Питере! Завидую белой завистью, — рассмеялся Макс.

— Всё, идите, — махнул рукой директор. — У Светланы Юрьевны работы очень много, так что на обеде не задерживайтесь.

… - Кстати, вчера знаешь, с кем общался? — спросил Макс, когда они со Светой расположились за столиком в кафе.

— Даже не представляю, — Света ещё не могла отойти от известий о скорой командировке, потому ответила рассеянно.

— С Тимкой Старцевым. Помнишь его?

— Помню, конечно, — пожала плечами Света.

— Он привет тебе передаёт.

— Я польщена так, что сил нет.

— Да ладно тебе, Светка, хватит иронизировать. Тем более, это не в твоих интересах.

— Почему это?

— Потому что ты будешь в поте лица доказывать свой профессионализм именно под началом Старцева.

— Как так? — Света отложила вилку и удивлённо уставилась на Макса.

— А вот так. Мир тесен.

— Старцев, вроде, за границей был?

— Был. Учился, потом работал. А теперь вот возглавляет экономический сектор во всей нашей компании. Такие дела. Он же всегда был молодым дарованием.

— Мда, — Света подпёрла подбородок кулаком. — Ты прав, мир тесен. И как он сам?

— Сам он о себе мало, что рассказывал. Всё больше спрашивал, да о работе говорил. Однако циркулируют упорные слухи, что генеральный надеется в будущем породниться со Старцевым. Так сказать, чтобы дело стало совсем семейным. У генерального дочка на выданье.

— Очень рада за Тимофея, — улыбнулась Света. — К успеху парень идёт. Впрочем, как всегда!

* * * * * * * * *

Как это часто случается, на беспросветную занятость наложилось ещё одно обязательное мероприятие: в пятницу вечером Света должна была непременно появиться на юбилее матери Макса и засвидетельствовать своё почтение.

Света сразу предупредила начальство, что приедет ненадолго, на весь вечер не останется.

Мероприятие проходило за городом, в доме родителей Макса. Несмотря на то, что по календарю уже наступила осень, погода пока держалась тёплая и комфортная, и праздник проводили в саду.

Света, взяв для вида бокал с коктейлем, немного потолкалась среди гостей и уже собиралась подойти к хозяевам дома, чтобы попрощаться, когда рядом раздался голос, который она была бы рада не слышать ещё лет пятьсот:

— Светланка? Это ведь ты? Чудесно выглядишь!

Что ж, вполне логично, ведь закон парных случаев никто не отменял. Если уж дал о себе знать Тимофей, то почему бы до кучи не объявиться ещё и Арсению? Для полной дисгармонии, как говорится.

Можно было бы сказать, что Арсений почти не изменился за прошедшие годы, однако появилось в его красивом, породистом лице нечто неуловимое. Признаки того, что Арсений часто прикладывается к бутылке, были пока неочевидными, но от внимательного глаза их скрыть невозможно.

Выглядел Арсений импозантно и немного небрежно, глаза блестели чуть более возбуждённо, чем нужно: выпитое давало себя знать. А может, и не только выпитое, Света бы не удивилась.

С тех пор, как Света застала Арсения и Элю в съёмной квартире пять лет назад, Золотарёв чудесным образом испарился из жизни Светы. То есть, они, конечно, встречались в университете, но преследование Арсения и навязчивые знаки его внимания прекратились.

А четыре года назад, когда Света перешла на третий курс, Арсений окончил университет. С тех пор Света и Арсений не виделись.

— Привет, Арсений! — спокойно ответила Света. — Я собираюсь подойти к хозяевам, попрощаться. Мне пора.

— Подожди, давай поболтаем хоть пять минут. Так давно не виделись!

— Не думаю, что это большая потеря для нас обоих, Арсений.

— Да ладно тебе, Светланка! Дела давно минувших дней. Неужели всё никак не можешь простить мне того, что я с твоей подружкой был, с этой…

Арсений, пытаясь вспомнить имя, задумчиво пощёлкал пальцами.

— Не понимаю, о чём ты, Арсений.

— Всё понимаешь, она же рассказала тебе, разболтала, похвастала!

— Вот тут ты ошибаешься, Эля ничего так и не рассказала. У неё не было возможности, потому что я прекратила общаться с ней.

— Тогда откуда ты знаешь? И этот… тоже говорил…

— Я видела вас с Элей тогда. Приехала раньше. Вы спали, потому меня не заметили.

Свете давно было наплевать на ту, давнюю, ситуацию, потому она могла спокойно обсуждать её даже с Арсением, непосредственным участником и главным героем мизансцены.

— Вот это да… — Арсений, казалось, был потрясён. — И ты даже скандал не устроила?

— С какой стати?

— Значит, с тех пор с подругой не общаешься? И ничего не знаешь о ней?

— Почему же, знаю. Эля вернулась в наш родной городок, работает в школе искусств, ведёт детскую театральную студию. Замуж пока не вышла. Так что у тебя есть все шансы.

— Шутишь, — рассмеялся Арсений. — Зачем мне такая жена? Да и вообще, я женат. Давно уже, четыре года. Женился сразу после окончания универа. Я и здесь сейчас нахожусь потому, что моя тёща — приятельница юбилярши. Они вместе на фитнес ходят. Вот потому мы все и припёрлись сюда.

— Что ж, семейный выход в свет — это совсем не плохо.

— Ага, — помрачнел Арсений.

Он не стал рассказывать о том, что жениться ему пришлось, дабы поправить пошатнувшееся благополучие семьи Золотарёвых. Его, Арсения, никто и не спрашивал особо. Пристроили, как породистого щенка. А он не посмел перечить, потому что альтернативой женитьбе была жизнь на вольных хлебах, без поддержки родителей.

— А ты замужем, Светланка?

— Нет, и не собираюсь, — Света посмотрела на часы. — Мне пора, Арсений.

— А этот твой как? Рыцарь без страха и упрёка?

— Арсений, по-моему, тебе достаточно спиртного на сегодня. Заговариваться начал. Какой ещё рыцарь?

— Ну такой, в очках, темноволосый. Борец за справедливость и за твою честь. Как он там? Из универа-то его попёрли!

— Арсений, я не понимаю, о ком ты говоришь. Это какая-то твоя история, не моя.

— Как же, не твоя! Он же меня тогда чуть не прибил. И пообещал, что прибьёт, если я к тебе подойду ещё хоть раз. Пришлось отца напрячь, и полетел твой сокол ясный из универа.

У Светы противно застучало в висках, хотя она не выпила ни грамма спиртного.

— Ты… про Тимофея говоришь?

— Не знаю я, как его зовут! — махнул рукой Арсений.

— Вот ты где, Арсюша!

Света, занятая собственными мыслями, удивлённо посмотрела на невысокую темноволосую женщину в очень дорогом и вычурном платье. Видимо, это и есть супруга Арсения.

— Пойдём, я хочу кое-кому представить тебя, — женщина взяла Арсения под руку и потянула его.

На лице Арсения появилось выражение досады, а его спутница окинула Свету презрительным взглядом.

Света, решив, что не станет проявлять учтивость и соблюдать этикет, отвернулась.

— Увидимся, Свет, — сказал на прощание Арсений.

— Ага, обязательно, — пробормотала Света и, поставив полный бокал на один из столиков, пошла в сторону хозяев.

Слова, сказанные Арсением, не давали и без того растревоженной предстоящей поездкой Свете спать всю ночь. Ворочаясь в кровати, Света восстанавливала в памяти события пятилетней давности.

Вспомнила, как колотилось её сердце при мысли, что она скоро увидит Тиму. Она тогда всё лето думала о нём, вспоминая те два дня, которые они провели вдвоём в общежитии. Вспоминала, как они готовились к экзамену, как разговаривали, как Тима поцеловал её ночью. Правда, тут же сделал вид, что ничего такого не было. Но ведь было же!

Он присылал ей сообщения в социальных сетях, но ни словом не обмолвился о том, что перевёлся в один из вузов Санкт-Петербурга. Видимо, боялся спугнуть удачу.

Света тогда решила, что и ей есть, к чему стремиться: она полностью погрузилась в учёбу, надеясь преподнести Тимофею сюрприз по окончании второго курса. Вот он удивится, когда она тоже переведётся в Питер!

Света была воодушевлена и полна решимости, но все её надежды рухнули в одночасье. Зимой, когда Света приехала к родителям на каникулы после первого семестра, мама объявила, что подала на развод и уходит от отца к другому мужчине. Ксюха, которой тогда уже исполнилось четырнадцать лет, предпочла уйти вместе с мамой, хотя Юрий Петрович уговаривал младшую дочь остаться с ним.

О том, чтобы бросить папу одного в такой момент и уехать, не было и речи. Отец был очень подавлен морально, и Света тогда всерьёз опасалась за его здоровье. Положение осложнялось тем, что мама с новым мужем жили неподалёку от дома родителей, через улицу.

Сначала Света хотела попросить академический отпуск, уехать в родной городок и быть рядом с отцом. Однако потом они приняли решение продать дом, доставшийся Юрию Петровичу от родителей, и купить однокомнатную квартиру в краевом центре.

К лету они полностью перебрались, и Света даже смогла сдать летнюю сессию, правда, хуже, чем обычно. Отец устроился на работу на моторостроительный завод, а Света почти всё лето посвятила тому, чтобы как следует обжиться на новом месте.

К счастью, Юрию Петровичу удалось восстановить душевное равновесие и даже наладить общение с Ксюшей. А два года назад он познакомился с Маргаритой. Маргарита работает воспитателем в детском саду. На момент знакомства с Юрием Петровичем она тоже была разведена. Дети выросли и разъехались, а она осталась одна в пустой квартире.

Через полгода Юрий Петрович перебрался к Маргарите, они расписались. Прижился у них и Алекс, который всюду путешествовал за любимым хозяином.

Однушка, в которой они жили с папой и Алексом, осталась Свете.

В тот момент, когда Света была занята спасением отца, Тима и сообщил ей, что уезжает в Европу, чтобы продолжить обучение, теперь по обмену. Его отправили как лучшего студента их курса.

Света, которая тогда мечтала об одном: лишь бы всё хоть как-то наладилось, — попросила Тимофея больше ей не писать. Она не могла и не хотела обсуждать свои проблемы, портить Тимофею настроение своим нытьём. Все мы люди, и Света не могла тогда от души порадоваться за Тиму. Нет, она ему не завидовала, но их жизни казались ей настолько контрастными, что исчезли последние точки соприкосновения. Во всяком случае, тогда Света считала именно так. Потому, когда Тимофей всё же попытался восстановить общение, Света сначала просто не отвечала ему, а потом заблокировала все его контакты.

И как теперь узнать правду? Что ж, у неё есть ещё суббота. И она, Света, кажется, знает, кто владеет нужной информацией.

* * * * * * * * * *

С поисками контактов помог, конечно же, Макс, к которому Света подошла, чтобы попрощаться.

— В смысле, попрощаться, Светка? А в аэропорт послезавтра разве не я тебя отвезу?

— В аэропорт меня отвезёт папа. И вообще, Макс, не нужно включать этот режим "плач Ярославны", я ведь вернусь через месяц.

— Вернёшься ли?

— Конечно, вернусь. Пройду стажировку и вернусь. А ты смотри тут, девочек из моего отдела не обижай.

— А девочек из других отделов обижать можно?

— О них пусть их начальство переживает.

— Твоих обидишь! Я твоей Санниковой боюсь. А ты именно ей дела передала. Не могла Алине передать!

— Дина — прекрасный специалист, очень ответственный, пунктуальный и дотошный.

— Вот именно, — проворчал Макс. — У неё одна работа на уме. Я таких женщин боюсь.

— Меня же не боишься.

— Я тебя знаю миллион лет, доверяю тебе. К тому же, у тебя не только работа на уме.

— Чёйто? — нахмурились Света. — Я первая, у кого на уме только работа, тебе ли не знать, Белянкин!

— Не свисти давай, Покатаева! — Макс, улыбаясь, обнял Свету за плечи.

— Ты что-то знаешь? Скрываешь от меня?

— Нет, Светка, это ты от меня что-то скрываешь. Иначе зачем тебе понадобился номер телефона Виталия Степановича? Может, мы все чего-то о вас с ним не знали?

— Если бы вы все чего-то о нас с ним не знали, мне не было бы нужды спрашивать у тебя номер его телефона, не находишь, мсье Пуаро?

— И всё же это странно. Не расскажешь?

— Пока нет, Макс! Не обижайся.

— Ладно уж, — тяжело и протяжно вздохнул Макс.

Он проводил Свету до дежурившей машины компании, помог устроиться и помахал рукой.

Не могла Света до конца доверять Максу в этом вопросе, потому что он поддерживает связь со Старцевым. А Тимофей пока не должен знать о том, что Света интересуется им.

* * * * * * * * *

… - То есть, за это время ты так ничего и не узнала о том, что тогда произошло?

— Нет, — покачала головой Света, грея руки о стаканчик с кофе.

Погода сегодня резко испортилась: осень, наконец, вспомнила о своих прямых обязанностях.

Света с Виталием Степановичем встретились в студенческом буфете. Виталий Степанович, по своему обыкновению, назначил для студентов дополнительные занятия на субботу, потому времени для разговора у него было мало.

— А как тогда узнала, что именно я могу внести ясность в ситуацию?

— Догадалась. Вы были куратором нашей группы, и вы руководите нашей кафедрой. Потому и отчисление, и перевод студента могли осуществляться только при вашем непосредственном участии. А ещё потому, что вы тогда, в начале второго курса, подошли ко мне и сказали, дескать, если Арсений Золотарёв будет меня преследовать, сразу говорить вам. С чего вдруг?

— Что ж, ты всегда была догадливой девушкой, Светлана. Жаль, что у тебя не получилось продолжить образование в более престижном месте.

— Меня всё устраивает, Виталий Степанович. Я абсолютно довольна своей жизнью. Думаю, что и Тимофей Старцев доволен своей.

— Надеюсь. Ведь в итоге вмешательство Золотарёва-старшего сыграло в пользу Тимофея. Он достойно проявил себя в Санкт-Петербурге, стал участником программы обучения по обмену. Неплохая альтернатива простому отчислению.

— Значит, это всё правда, — прошептала Света. — Арсений отхватил от Тимофея знатных люлей и не придумал ничего лучше, как выкинуть Старцева из университета.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, Света.

— Да, — задумчиво кивнула Света.

— Тогда Тимофей взял с нас слово, что мы никому не расскажем об истинных причинах его перевода. Он не хотел, чтобы ты винила себя в сложившейся ситуации.

— А разве это неправда? Разве я не виновата?

— А разве у тебя была альтернатива? Или ты хотела, чтобы враньё Арсения в итоге оказалось правдой?

— Нет, конечно, однако то, что случилось, — ужасно несправедливо.

— Такова жизнь. Не понимаю только, почему Тимофей сам не рассказал тебе до сих пор. Столько лет прошло, история давным-давно забыта.

Света промолчала. У неё язык не повернулся рассказать Виталию Степановичу о своём поступке. О том, что это она не дала Тимофею возможности рассказать.

* * * * * * * * *

Весь вечер накануне отлёта Света посвятила изучению информации о руководстве их компании, особое внимание уделяя всем служащим головного офиса.

Генеральным директором компании является Валерий Валентинович Воронов. Супруга его не работает, ведёт дом, занимается детьми и много времени посвящает деятельности благотворительного фонда. У Вороновых трое детей: старшая дочь двадцати двух лет и двое пятнадцатилетних сыновей-близнецов.

Сыновья учатся в одной из лучших и самых знаменитых частных школ, а вот дочь, Евгения Валерьевна, прошедшей весной окончила вуз и теперь трудится в компании отца, в юридическом отделе.

Нашла Света информацию и о молодом, но очень перспективном руководителе экономического сектора компании, Тимофее Борисовиче Старцеве.

Учёба, учёба, учёба, а потом работа, работа и снова работа. Стремительный подъём по карьерной лестнице. Надо отдать должное и Тимофею, и руководству компании: сначала подъём молодого и перспективного специалиста по карьерной лестнице, а уже после Тимофей всё чаще стал появляться на различных мероприятиях в обществе Евгении Валерьевны Вороновой.

Красивая. Свете пришлось признать это. Евгения Валерьевна обладала броской, запоминающейся внешностью: высокая, стройная, с длинными, ярко-рыжими волосами, довольно крупными и выразительными чертами лица, ослепительно-белой кожей.

А поезд Светы давно ушёл… Она сама не захотела общаться с Тимофеем. Конечно, такой человек, как он, и не ждал какой-то благодарности или обязанности со стороны Светы, когда вступился за неё. Он всё скрыл. Однако на нормальное человеческое отношение имел полное право, даже если учесть неосведомлённость Светы.

Надеяться что-то вернуть архиглупо. Но можно попытаться восстановить нормальное общение. Естественно, предварительно объяснившись с Тимофеем. А ещё нужно попросить прощения так, чтобы Тимофей поверил в искренность Светы.

Света помнила, каким холодным и отстранённым умеет быть Тимофей, какую гигантскую дистанцию может соблюдать. Однако женскую хитрость никто не отменял, и подобрать ключи к душе Тимофея Света сможет.

Единственное, в чём Света боялась признаться даже себе, — она хотела бы побороться за самого Тимофея, а не только за восстановление нормального общения между ними. Но вот кто поверит в её честные и чистые намерения? Даже Тимофей может решить, что она заинтересовалась им так сильно по причине его большого профессионального и жизненного успеха…

…На следующий день отец провожал Свету в аэропорту.

— Светка, у меня ощущение такое, знаешь, словно всё это уже было, — улыбнулся Юрий Петрович.

— Было, конечно. А ощущение — это дежавю.

— И когда это было?

— Шесть лет назад, когда ты провожал меня на учёбу в университет.

— Да, тогда тоже было ощущение чего-то судьбоносного. Но тогда понятно, а сейчас-то почему? Ведь ты вернёшься через месяц. Или я чего-то не знаю, и тебе уже там работу предлагают, в Питере?

— Об этом рано говорить, папа. Вообще, у меня у самой по этой стажировке вопросов больше, чем ответов. И главный наш туманно как-то выразился. Но не думаю почему-то, что я там останусь. Максимум — здесь будет новое назначение, и то при условии, что хорошо зарекомендую себя.

— Уверен, что ты зарекомендуешь себя блестяще. В любом случае, главное, делать всё по совести. Я в тебя верю.

— Спасибо, пап. А про голову будешь говорить?

— Лишь бы она на месте была. А если закружится немного — пусть.

— Неужели всё так плохо, пап? — рассмеялась Света. — Скоро сам мне начнёшь женихов подыскивать?

— Иди уже, — Юрий Петрович, пряча улыбку, поцеловал Свету в щёку и развернул в сторону зала ожидания.

Глава четвёртая

Когда Свете накануне перелёта звонила представитель кадровой службы головного офиса, она сообщила, что Свету встретят в аэропорту.

Правда, Света, увидев табличку с названием компании и собственным именем, всё же долго сомневалась. Остановившись в нерешительности, несколько раз перечитала текст. Если бы не табличка, она решила бы, что встречают какую-нибудь из сборных по волейболу или баскетболу.

— Здравствуйте, — едва ли не басом заговорила двухметровая черноволосая девица с короткой стрижкой и красивыми раскосыми глазами почти чернильного оттенка. — Вы Светлана Юрьевна Покатаева, я вас узнала.

— Здравствуйте, — робко ответила Света, глядя на красавицу снизу вверх.

— Меня зовут Роза, я являюсь представителем службы безопасности компании, а также вашим личным водителем в период прохождения вами стажировки. Вот моё удостоверение.

Перед носом Светы оказалась маленькая книжечка в тёмном переплёте.

Пока Света пыталась усвоить информацию, в её руку лёг небольшой удобный смартфон.

— Это телефон для внутреннего корпоративного пользования. Там вбиты все нужные номера, короткие. Руководство, все службы. Соответственно, ваш короткий номер тоже есть у руководителей и представителей всех служб.

— А мой пин-код? Или номер идентификации? — пробормотала Света, едва успевая за Розой, широко шагающей в сторону стоянки.

— Что? — обернулась Роза.

— Нет-нет, ничего.

Сначала Света помалкивала, давая возможность Розе вырулить со стоянки, выехать с территории аэропорта и устроиться в одном из рядов автомобилей, следующих по трассе. А потом всё-таки задала интересующий её вопрос.

— Скажите, Роза, в головном офисе всегда всё так поставлено? На широкую ногу? С грандиозным размахом?

— В смысле? — Роза бросила на Свету короткий вопросительный взгляд.

— Ну… У каждого представителя периферии, прибывшего на стажировку, есть личный водитель? Охрана? Собственный телефон?

— Насколько я знаю, на стажировку прибыли только вы, — улыбнулась Роза. — А вообще, если честно, я впервые выполняю подобное задание. Не приходилось до сих пор работать со стажёрами. Я из декрета вышла всего три месяца назад, но и до декрета не работала со стажёрами.

Заиграл телефон Розы. Не тот, что "для внутреннего корпоративного пользования", как поняла Света, а личный.

— Ох, совсем забыла! — перехватив руль одной рукой, Роза быстро установила гарнитуру. — Да, Сева! Что значит "не хочет яблоко"? А ты для чего, Сева? Убеди в том, что хочет! Вот именно. Подгузник сколько раз меняли? Ну и что? Если ещё по-крупному не было, это не значит, что менять не надо. Кота накормили? Уже трижды? Ну этот жулик своего не упустит! Не верь, если будет изображать голодную смерть, лучше посмотри на его пузо!

Света смотрела в окно, стараясь не улыбаться слишком явно. Роза всё больше нравилась ей. Однако что-то беспокоило, какой-то нюанс. Будто мозг отложил что-то в закладки. Точно! Вспомнила. Почему на стажировку приехала она одна? Света была уверена, что в головном офисе организовано нечто вроде курсов для служащих из разных филиалов.

— Извините, пожалуйста, Светлана Юрьевна! — Роза убрала телефон. — Няня уехала на два дня, и муж на хозяйстве остался. Всеволод. Он программист в нашем офисе, но ему проще, чем мне, выполнять работу дистанционно.

— Ничего страшного. У вас сын или дочь?

— Сын, зовут Илья. А у вас, Светлана Юрьевна, есть дети? Простите за нескромный вопрос.

— Пока нет, — улыбнулась Света. — Я не замужем.

— Да, я прочитала в вашем личном деле, что вам двадцать четыре года, и вы не замужем. Конечно, успеется ещё. Мне тоже двадцать четыре.

— Называйте меня просто Света и на "ты".

— Отлично! Очень хотелось общаться более просто, но я бы, конечно, не решилась предложить. Тогда и ты обращайся ко мне без лишних церемоний.

— Договорились. И ещё, Роза. Только не обижайся, к тебе это не имеет отношения, чувствуется, что ты и профессионал своего дела, и человек хороший. Но зачем мне охрана и водитель? Я, наверно, откажусь от этого всего. Давай просто дружить, неофициально. Если мне что-то понадобится узнать, я тебе сразу позвоню.

— Я-то не обижусь. Но традиции в фирме очень сильны, так же, как и обязательное соблюдение протокола и корпоративной этики. Потому весьма сомневаюсь, что у тебя получится отказаться.

Света задумалась, прикусив губу. Наверно, Роза права: в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Но попытаться следует.

— Я всё же попробую, Роза. К кому из руководства я могу обратиться с этим вопросом?

— К Тимофею Борисовичу Старцеву. Куратором проекта по стажировке экономистов является он, это целиком и полностью его инициатива, насколько я знаю.

Вот оно как? Очень интересно. И вопросов всё больше.

Однако сюрпризы на этом не закончились. Света думала, что будет жить в каком-нибудь простеньком отеле, однако Роза припарковала машину у светло-серой высотки. Дом был огорожен; по периметру ограждения были установлены видеокамеры. В подъезде, на вахте, дежурила строгая и въедливая консьержка.

Света уже перестала задавать вопросы, удивлялась молча. Они с Розой поднялись в лифте на девятый этаж и вскоре оказались в небольшой студии, оформленной максимально лаконично и функционально.

— Это квартира компании. Здесь останавливаются те, кто прибывает в командировки на длительное время. О чистоте не беспокойся, вчера тут побывали представители клининговой компании.

— Спасибо.

— Здесь расписание мероприятий и режим рабочего времени, — Роза указала на папку, лежащую на журнальном столике. Сегодня ты предоставлена сама себе, а завтра в половине девятого я за тобой приеду. Рабочий день начинается в девять ноль-ноль

— Поняла, Роза, спасибо!

Оставив ключи, Роза ушла, а Света, закрыв за ней двери, обвела глазами квартирку и спросила сама у себя:

— Может, сбежать?

Однако женское любопытство оказалось сильнее подозрительности. И не только любопытство. Любопытство сыграло в принятии Светой решения остаться и посмотреть, что дальше будет, далеко не главную роль.

Она хочет увидеть Тимофея. Узнать, насколько он изменился, каким стал.

Конечно, она видела фотографии в сети. Но фотографии — это всего лишь фотографии.

Остаток дня Света посвятила разбору вещей и обустройству своего временного жилища. Неплохое жилище, необходимо было признать. И место неплохое: не совсем центр города, но и не окраина.

Потом Света вышла в разведку, в основном, в поисках продуктового магазина. Купила продукты, поужинала и без сил рухнула в кровать. Ох и тяжело это — переживать судьбоносный момент! В том, что момент именно судьбоносный, Света почему-то даже не сомневалась.

Утром Роза приехала на десять минут раньше, однако Света уже ждала её у подъезда, — настолько боялась опоздать.

— Ты что, в пять часов утра вышла, как бабушка в поликлинику? — усмехнулась Роза, открывая двери машины для Светы.

— Терпеть не могу опаздывать, — оправдывалась Света.

— Да ладно, я сама такая. Но мы не опоздаем. Тут двадцать минут пути, а ещё я знаю все объездные. Так что не кипишуй.

Роза сказала чистую правду: ровно через двадцать минут Света вышла из машины у высокого современного здания, расположенного на тихой улочке неподалёку от проспекта. Свете понравилась простая и строгая архитектура офиса: ничего вычурного, никакой роскошной и нероскошной безвкусицы.

Внутреннее устройство и отделка здания полностью соответствовали его внешнему виду. Свете нравилось тут всё больше.

— Провожу тебя до приёмной, — сказала Роза, когда они вошли в лифт после того, как Света прошла фейсконтроль. — А там уж тобой займётся начальство.

Света улыбнулась немного нервно. Неожиданно начался мандраж. Ладони вспотели, сердце ускорилось, а в горле встал ком.

— Всё хорошо, Света? Ты бледная что-то. Хорошо спала?

— Прекрасно, спасибо. Просто немного волнуюсь. Не каждый день приезжаю на стажировку в головной офис, как ни крути.

Пока Света знакомилась с секретарём в приёмной генерального (Роза "передала" Свету на попечение секретаря, Татьяны Геннадьевны, приятной блондинки средних лет), появился сам главный начальник, Валерий Валентинович Воронов.

Света узнала его, поскольку видела на фотографиях. Да и вообще, начальство надо знать в лицо.

Главный босс оказался среднего роста коренастым мужчиной лет около пятидесяти, русоволосым и голубоглазым, с немного резкими чертами лица и внимательным, цепким взглядом.

— Таня, это по записи? — спросил он у секретаря, после того, как поприветствовал всех.

— Нет, Валерий Валентинович. Это стажёр из экономического сектора, Светлана Юрьевна Покатаева. Я сейчас провожу её на рабочее место.

— А, да, — босс, казалось, что-то вспомнил. — Проходите, Светлана Юрьевна, ваш куратор пока задерживается. На рабочее место всегда успеете, а пока кофе выпьем. Расскажете, как там у вас дела. На местах, так сказать. Таня, сделаешь нам два кофе?

Воронов придержал двери кабинета, пропуская Свету. Она вошла, теряясь в догадках. Удивительно как-то. Конечно, у себя в филиале она тоже общалась с начальством почти запросто, но здесь? Или такое гостеприимство — тоже часть обязательного протокола и корпоративной этики?

Воронов оказался неплохим собеседником. Во всяком случае, у Светы сложилось такое впечатление, что боссу удаётся идеально балансировать, не скатываясь ни в панибратство, ни в начальственное высокомерие. А ещё казалось, что ему реально интересно всё, что рассказывала Света.

Они пили уже по второй чашке кофе, когда двери кабинета открылись сразу после короткого энергичного стука. Видимо, Тимофей Борисович Старцев, руководитель экономического сектора, имел привилегию появляться в кабинете генерального без доклада.

Света хотела встать навстречу вошедшему — высокое начальство всё-таки! Однако Воронов предупредил её порыв, удержав за руку. Света удивлённо посмотрела на главного босса.

— Доброе утро, Тимофей Борисович! — энергично заговорил Воронов, обменявшись рукопожатием с Тимофеем.

— Доброе утро! — вежливо и доброжелательно ответил Тимофей, глядя почему-то не на шефа, а на Свету.

Она всё-таки встала и протянула руку для пожатия.

— Здравствуйте, Тимофей Борисович!

Света решила не разыгрывать спектакль со знакомством перед Вороновым: босс наверняка в курсе, что Старцев и она знакомы.

Рука Тимофея оказалась такой, как раньше, — тёплой и крепкой. А сам он был какой-то другой. Вроде, он, а вроде, и не он.

Вошла Татьяна Геннадьевна и, поставив перед Тимофеем чашку кофе, удалилась. Старцев и Воронов обменивались какими-то дежурными фразами, а Света молчала и слушала, иногда исподтишка поглядывая на Тимофея.

Выглядел он просто классно. Впрочем, вкус у Тимофея был всегда, Света это помнила. Он одевался, казалось, просто и неброско, однако все вещи, которые он носил, были достаточно дорогие и очень качественные.

Сейчас Тимофей был в деловом костюме и тёмно-синей рубашке, без галстука. Стрижка короткая и будто немного небрежная, никакого бриолина, никаких супер-пупер укладок. Очков нет — это Света заметила, ещё когда смотрела фотографии в сети. Значит, сделал коррекцию, потому что линзы Тимофей не признавал — это Света тоже помнила.

Чисто внешне Старцев практически не изменился, но что-то поменялось в повадках и в подаче себя. Он всегда производил впечатление сильного и крепкого парня, несмотря на не самый высокий рост. Мужественность, мужской магнетизм, — вот во что трансформировалась эта сила теперь. Если добавить к этому всему едва уловимый небрежный лоск, то… В общем, можно понять Евгению Валерьевну Воронову, очень даже можно.

Только вот Света видела и знала всё это намного раньше. Всегда.

— Валерий Валентинович, мы, наверно, пойдём. Пора ввести Светлану Юрьевну в курс дела, — Тимофей встал.

— Да, конечно! Тебя, Тимофей, жду в четырнадцать ноль-ноль. Увлекшись делами, не забывай о совещании. Сегодня понедельник.

Света тоже встала, и вскоре они с Тимофеем шли по коридору.

— Давай я сначала проведу для тебя небольшую обзорную экскурсию, Света, чтобы ты ориентировалась в пространстве. Будешь знать, что и где находится, — сразу станет легче работать. Не нужно будет тратить драгоценное время на поиски, совершать лишние телодвижения.

— Хорошо, — кивнула Света.

Ей необходимо было время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Встреча произошла, неловкость первых минут сглажена, теперь нужно настроиться на рабочий лад.

Тимофей вёл себя непринуждённо и доброжелательно, и это окончательно успокоило Свету. В его поведении не было ни высокомерия, ни неприязни, и Света подумала, что, кажется, отыгрываться на ней за её неоднозначные поступки он не собирается. Это хорошо.

Минут через пятнадцать они вошли в другую приёмную, в которой работали сразу два секретаря, — приятные женщины лет тридцати пяти. Одна из них была личным секретарём Старцева, а вторая — секретарём всего экономического отдела, расположенного тут же.

В экономическом отделе работали семь человек разного возраста: четверо женщин и трое мужчин. Старцев познакомил Свету со всеми, и она уже думала, что сейчас останется здесь, приступит у труду, но Тимофей повлёк её дальше. Оказалось, что помимо отдела и кабинета Старцева, тут же располагался ещё один небольшой кабинет, на двери́ которого не было таблички.

— Вот, — Тимофей распахнул двери этого кабинета перед Светой. — Это твоё рабочее место. Располагайся, включи компьютер, всё проверь. Если есть вопросы — не стесняйся, обращайся к секретарям. Кроме того, у тебя в рабочем телефоне есть все контакты. Сейчас у тебя на всё про всё сорок минут.

— А потом? — спросила Света.

— А потом я жду тебя у себя. Мой кабинет рядом, как видишь.

— Хорошо, поняла. Могу приступить к работе?

— Можешь, но пока не к работе, а к обустройству. По поводу работы мы поговорим, когда ты придёшь ко мне.

Сорок минут пролетели молниеносно: сначала к Свете зашла секретарь, потом две женщины из отдела, а потом прибыл невозмутимый сисадмин. Вскоре Свете уже казалось, что она всегда работала здесь.

Ровно через сорок минут Света, предварительно постучав, вошла в двери кабинета руководителя экономического сектора.

Тимофей, который говорил с кем-то по телефону, указал Свете на кресло, расположенное прямо напротив его кресла. Света села, и теперь их со Старцевым разделял лишь стол.

Через минуту, отложив телефон, Тимофей прямо посмотрел на Свету.

— Не буду больше ходить вокруг да около, Света.

У Светы засосало под ложечкой от предчувствия вторгающихся в её жизнь неясных перемен, но, призвав на помощь самообладание, она достойно встретила прямой взгляд Тимофея. Только поправила волосы, и без того идеально уложенные в длинную косу.

— Всю эту историю с твоей якобы стажировкой затеял я.

— Якобы?

— Именно, якобы. По сути, это работа с испытательным сроком, Света.

— Работа? — Света пока была не готова сформулировать длинное предложение.

— Да. Теперь, когда я полностью определился с тем, что точно продолжу работу в качестве руководителя экономического сектора компании, мне необходимо сформировать собственную команду. Мне нужны люди, которым я доверяю, на которых могу положиться, опереться. Состав команды практически сформирован, но я до сих пор не мог определиться с кандидатурой моего заместителя. Понимаешь?

Он что, предлагает ей стать его заместителем?!

— Да, — кивнул Тимофей, хотя Света не задала свой вопрос вслух. — Я подробно изучил информацию о твоей работе в филиале компании, наблюдал за тобой, общался с твоим шефом, Виктором Михайловичем Белянкиным. На данный момент твоя кандидатура является наиболее приемлемой для должности заместителя.

Мда, всё оказалось ещё более "круто", чем подозревала Света. Она чувствовала нелогичность ситуации, какой-то подвох, двойное дно, но не ожидала, что с ходу получит такую должность. И Макс был в курсе, Света ещё там, дома, заподозрила его в сговоре со Старцевым.

— Что скажешь? — теперь Тимофей смотрел вопросительно.

— Почему именно я? Неужели в такой огромной компании не нашлось более подходящей кандидатуры? Человека более образованного, опытного, энергичного?

— Вполне возможно, что таковые имеются. Однако у меня, помимо образованности, опыта и энергичности, есть основное требование: я должен безоговорочно доверять своему заместителю. Хорошо знать его.

— А Макс?

— Макс, прежде всего, управленец. Скоро он возглавит один из филиалов, а далее, возможно, и всю сеть по вашему краю.

— А если я откажусь?

— У тебя есть месяц для размышлений, Света. Поработаешь, оценишь всё, втянешься. Я почему-то уверен, что ты примешь единственно правильное и разумное решение. Всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Если меня нет на месте, звони в любое время. Обязательно задавай все возникшие у тебя вопросы.

— Хорошо, — согласилась Света.

Она решила не спорить сейчас и не пытаться оценить ситуацию. Для раздумий и анализа у неё есть целый вечер, и даже не один. Пока, в ближайший месяц, она должна находиться здесь, это данность. Потому дёргаться и пытаться бежать впереди паровоза бессмысленно.

Тимофей прав: надо поработать, втянуться, оценить и саму деятельность, и себя в ней. А потом, исходя из этого, принимать решение. Тем более, у неё появилась беспрецедентная возможность постоянно находиться рядом с Тимофеем. Наблюдать его в работе, в качестве шефа, общаться с ним, да и вообще… Просто быть рядом.

К тому же, она должна точно узнать о том, какие отношения связывают Тимофея с Евгенией Валерьевной, проверить достоверность слухов.

— Ты прав. Я готова пройти испытание.

Света внимательно смотрела в непроницаемые глаза Тимофея. Попытка определить, что они выражают в данный момент, оказалась тщетной. Ничего, такое и раньше бывало. Никто до конца не знает, что на уме у Старцева, потому сдаваться рано. Рано и говорить на личные темы. Пока необходимо максимально сконцентрироваться на работе.

— Замечательно, Света, я рад, что мы достигли понимания на промежуточном этапе. Надеюсь, что и на основном достигнем. У тебя есть какие-то вопросы?

— Да. Могу я отказаться от личного водителя?

— Почему? Тебя что-то не устроило?

— Нет. Всё замечательно, но мне претит сама ситуация. Я не царица Савская, чтобы так обставлять мой приезд. Существует общественный транспорт.

— И всё-таки я настаиваю, Света. Мне так спокойнее. Роза — профессионал и человек, которому можно доверять. Тем более, тебе по статусу в компании полагается личный водитель.

— А кто твой водитель?

— Я сам за рулём.

— А я ещё на испытательном сроке, у меня нет статуса.

— И всё-таки я настаиваю, — повторил Тимофей, холодно улыбнувшись. — Если других вопросов нет, можешь приступать к работе. Хотя нет, сначала тебе надо появиться в кадровой службе, тебя там ждут. Так что не задерживаю.

Тимофей встал, и Света быстро вскочила.

Итак, отношения на сугубо деловой основе, — вот что ей предложено. Логично, необходимо это признать. А новый шеф — сама вежливость, холодность и непроницаемость. Света усмехнулась, шагая по коридору в сторону кадровой службы. Что ж, пока примем его правила игры. Посмотрим, что будет дальше.

* * * * * * * *

В течение первых двух дней Света изучала документацию, регулирующую её деятельность как заместителя, а также юридические документы, необходимые для того, чтобы ориентироваться в работе головного офиса компании.

Тимофей, который дал Свете всю первую неделю на то, чтобы вникнуть в работу пока теоретически, практической работой нового заместителя не нагружал. Света его тоже старалась не дёргать лишний раз, зная, что у него очень много работы.

К Тимофею она обращалась исключительно с теми вопросами, на которые не мог ответить ни один из сотрудников экономического сектора.

На третий день Тимофей неожиданно сам догнал в коридоре Свету, которая пошла на обед. В здании филиала была собственная столовая, небольшая, зато весьма достойная.

— Добрый день, — Света заговорила первая, потому что Тимофей, поравнявшись с ней, до сих пор шёл молча.

— Виделись, — сухо кивнул Тимофей, а потом, немного подумав, продолжил: — Хочу поговорить с тобой по поводу работы, а то ты практически не задаёшь мне вопросов. Неужели совсем всё понятно?

— Хорошо, давай поговорим. Хотя пока, действительно, всё понятно. Поверь, я обязательно обратилась бы к тебе при малейшем затруднении. И обращусь ещё не раз. Пока моё любопытство или недопонимание удовлетворяют твои подчинённые.

— Это и твои подчинённые, не забывай. А для того, чтобы удовлетворять твоё любопытство или недопонимание, у тебя есть начальник.

Света повернула к лестнице, потому что ей не хотелось спускаться в лифте вдвоём с Тимофеем. Конечно, она была на сто процентов уверена в том, что он ничего себе не позволит, но может, именно от этого и не хотелось оказаться с ним наедине в закрытом пространстве? От страха остаться один на один с равнодушием Тимофея?

А ещё Света очень смущалась в присутствии начальника. Так, как смущается девочка-подросток, безнадёжно влюблённая в учителя, в его присутствии. Как, интересно, она собирается заговорить с ним о личном, если она о работе-то стесняется с ним говорить? У неё при одной мысли о Тимофее в горле пересыхает, а при виде него ноги слабеют?

Однако Тимофей, который знать не знал о том, чего успела наворотить Света на пустом месте, взял её за локоть и повернул в сторону лифтов.

— Хорошо, я поняла. Буду со всеми вопросами обращаться только к тебе, — заверила Света Тимофея, пока они ждали лифт.

— Так-то лучше, — серьёзно и строго ответил начальник, но Свете показалось вдруг, что в его глазах мелькнула улыбка.

Как назло, первым пришёл тот лифт, что поменьше, и Света с Тимофеем оказались очень близко друг к другу.

"Есть что-то особенное в лифтах". Эта фраза одного знаменитого сексапильного киногероя так и вертелась в голове у Светы, не давая ей сосредоточиться на том, что их с Тимофеем совместное пребывание в лифте носит исключительно деловой характер.

Они стояли молча, и взгляд Тимофея не переставал скользить по лицу Светы. А она думала лишь о том, чтобы не покраснеть слишком явно. К счастью, здание компании состояло не из ста этажей, и испытание закончилась достаточно быстро.

Аппетит у Светы резко пропал, хотя ещё десять минут назад есть хотелось достаточно сильно. Но раз уж пришла в столовую, взяла салат и чай. Тимофей, который устроился за одним столиком со Светой, скептически посмотрел на то, как она вяло перебирает вилкой овощи в салате. Сам Тимофей с аппетитом поглощал комплексный обед.

— Света, так недолго и ноги протянуть, — нахмурился он. — Видимо, придётся взять над тобой шефство и в столовой. Что это такое?

— Салат.

— Я вижу. По-твоему, подножного корма достаточно для того, чтобы организм нормально функционировал? Раньше аппетит у тебя был лучше. А теперь от тебя скоро одна тень останется.

"Раньше. Мало ли, что там было раньше! А теперь всё по-другому. И ты другой".

Однако, подумав о том, что достаточно привлекать повышенное внимание начальства своими эксцентричными выходками, Света взяла вилку поувереннее и начала активно жевать салат.

Несмотря на то, что они пришли в столовую вдвоём, дабы пообщаться по поводу работы, разговор соотносился с работой лишь косвенно. Тимофей расспрашивал Свету о работе в филиале и о Максе. Потом они начали вспоминать то время, когда учились на первом курсе. Тимофей рассказывал о своих родных, которые так и жили в Норильске.

Вот оно, наконец-то! Света прямо чувствовала, как приближается к заветному разговору. Самое время всё объяснить Тимофею и рассказать о том, что она знает все подробности его перевода в Питер. Света уже открыла рот для того, чтобы сказать фразу, которая послужит переходом, своеобразным мостиком к важной и сложной теме, когда над головой раздался глубокий, мелодичный женский голос:

— Привет, Тим!

Почему-то Света сразу поняла, кому принадлежит этот голос, и рот закрылся сам собой. Слова застряли в горле.

— Привет, Женя, — Тимофей встал, чтобы поприветствовать подошедшую девушку.

— Здравствуйте, — сказала Света и посмотрела в огромные, золотистого оттенка глаза Евгении, но вставать не стала.

— Здравствуйте, — доброжелательно ответила та. — Вы не против, если я присяду за ваш стол?

— Нет, не против, — это ответили губы Светы.

Больше в этом ответе никакая часть Светы не принимала участия.

Тимофей отодвинул стул для девушки, и она устроилась за столиком. Света почувствовала свежий и приятный запах духов Евгении, сразу перебивших тонкий и приглушённый парфюм Тимофея.

Теперь Света мучительно и тщательно выверяла секунды, собираясь уйти, как только это станет мало-мальски прилично.

С Евгенией Валерьевной они пока лично знакомы не были, виделись только мельком, и сейчас Тимофей представил их друг другу. Затем Тимофей и Евгения перекинулись парой-тройкой дежурных фраз, а потом девушка спросила:

— Тим, ты не забыл о грядущей пятнице? Она наступит уже послезавтра.

— Конечно, не забыл, Женя, разве я мог?

— Замечательно, значит всё в силе, — Евгения подарила Тимофею улыбку, способную растопить айсберг.

Потом, словно вспомнив о чём-то, перевела взгляд на Свету.

— А вы, Светлана Юрьевна, в курсе?

— Смотря чего.

Ответ Светы прозвучал туманно, и Тимофей с любопытством посмотрел на неё.

— Вы в курсе предстоящего мероприятия? В эту пятницу, вечером, здесь, в офисе, в актовом зале компании, состоится корпоративное мероприятие по поводу дня моего рождения. Явка желательна для всех сотрудников офиса, а для руководящего состава — обязательна.

— Оо, — удивилась Света. — Я ничего не знала, простите, Евгения Валерьевна. Потому уже успела построить планы на вечер пятницы. Но думаю, что я ещё работаю без году неделю, и к тому же, нахожусь пока на испытательном сроке, потому требования, предъявляемые к руководящему составу, не распространяются на меня.

— Распространяются, — в голос ответили Тимофей и Евгения Валерьевна, и Света едва не поперхнулась чаем, который поспешно допивала.

— Я жду вас тоже, Светлана Юрьевна. Необходимо вливаться в коллектив, а подобные мероприятия способствуют этому как нельзя лучше.

Света смотрела на немного приторную улыбку собеседницы и чувствовала, как совсем теряет контроль над собственной жизнью. Это ей в корне не нравилось, но спорить с дочерью главного босса — это всё равно, что плевать против ветра. Или не только плевать. В общем, чревато.

— А какие планы ты успела построить на вечер пятницы? — спросил Тимофей.

— Роза… Артуровна любезно согласилась повозить меня по городу. Дело в том, что я впервые в Санкт-Петербурге, и не осмотреть как можно больше достопримечательностей просто преступно.

— Роза Артуровна просто забыла, что она тоже задействована на работе в пятницу вечером, — холодно улыбнулся Тимофей. — А к теме твоей экскурсии мы вернёмся позже. Тем более, у тебя масса времени впереди. Это ведь теперь и твой город.

"Да блин, как же вы оба меня достали! Можно подумать, я сплю и вижу то, как приду с вами на одну вечеринку и буду смотреть на вас, двух воркующих голубков!"

Конечно, Света признавала тот факт, что сейчас Тимофей ведёт себя с Евгенией Валерьевной подчёркнуто вежливо и корректно, но всё равно из того, как они общаются, становится ясно: эти двое явно на короткой ноге. Мягко говоря.

— Хорошо, я всё поняла, планы скорректирую и непременно буду присутствовать на мероприятии, — серьёзно сказала Света, отодвинула чашку и встала. — А теперь всего доброго. Прошу меня простить — не могу сейчас составить вам компанию, пора вернуться к работе.

Не дожидаясь ответа, Света быстро пошла к выходу из столовой, чувствуя спиной напряжённый взгляд Тимофея. Она пока не знала, какие у него планы и намерения, — мысли этого человека так просто не просканируешь.

Но если он собирается усидеть на двух стульях, то его ждёт большой облом. Конечно, Света всё расскажет ему и попросит прощения за прошлое, только не сейчас, не при Евгении Валерьевне. А свести потом общение с ним только к деловому Света сможет. В чём-в чём, а в этом она ничуть не сомневалась.

* * * * * * * * * *

— Розочка, — обратилась Света к своей верной сопровождающей, с которой они успели сдружиться за прошедшие несколько дней. — Мне нужен совет. Даже два.

— Какого плана? — Роза, улыбаясь, покосилась на Свету, которую везла из офиса в служебную квартиру.

— Мне нужен магазин, в котором я смогу купить приличное, но не баснословно дорогое платье. Желательно, из тех, которые называют "маленькое чёрное", только не очень маленькое и достаточно закрытое. Тёмные "лодочки" у меня есть, почти новые, потому обувь не надо. Но зато мне нужен мастер, который сможет уложить мои волосы в стильную и молодёжную косу.

— Сделаем, — кивнула Роза. — Я так понимаю, тебя тоже обязали посетить приём?

— Вот именно, обязали, хорошо сказано, — пробормотала Света.

— Да и ладно! Отдохнёшь, расслабишься. Тоже надо. Тем более, я тебя привезу — увезу, так что можешь многое позволить себе, в рамках приличия, разумеется. Я там тоже буду, только наполовину отдыхать, наполовину работать. Потому мне не нужно бальное платье.

Света подумала о том, что расслабиться — это последнее, что она сможет сделать на вечеринке. Даже если расслабиться в рамках приличия, — это не для неё. Не здесь и не сейчас. То есть, не в пятницу и не в актовом зале.

— Очень хорошо, что ты будешь там, Роза! Я рада. Теперь я знаю, с кем буду общаться на празднике.

— Спасибо, Светик, я рада, что ты относишься ко мне не как к персоналу. А то возила я как-то одну даму из юридического, подругу Евгении Валерьевны… Понимаю, что нельзя сплетничать, но натерпелась я тогда так, что мама не горюй! Реально рабовладельческий строй какой-то.

— Бывает, — пожала плечами Света. — Думаю, это всё же зависит не от того, чей ты друг, а от того, какой ты человек.

Но про себя Света подумала: "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты".

— Жаль, что наша экскурсия пока отодвинулась во времени.

— Кстати, об экскурсии! — спохватилась Роза. — Ко мне сегодня после обеда подходил Тимофей Борисович. Сказал, что я могу не беспокоиться, он сам организует для тебя ряд экскурсий.

— Вот как? — Свете вдруг захотелось рассмеяться, и она с трудом сдержалась.

Правда, смех бы получился явно нервный. Света опять разволновалась. Неужели интуиция не подводит? И Тимофей ничего не забыл? Потому и притащил её в Питер, поближе к себе?

Света неожиданно поняла, что очень скоро всё выяснится. Скорее всего, до конца этой недели. Кого-то из них "прорвёт", поскольку молчать и делать вид, что ничего не происходит, становится практически невозможно. Света вспомнила, как Тимофей смотрел на неё сегодня в лифте, и поёжилась. По спине побежали мурашки. Нервные окончания оголились, и даже дышать стало трудно.

Света, хоть и не допустила ещё "до тела" ни одного мужчину (не зря Макс называет её воинствующей девой), прекрасно понимала, что с ней происходит сейчас.

И подобные ощущения в ней способен вызвать только Тимофей. Она до сих пор помнила, как он поцеловал её ночью в комнате общежития. Они были тогда юными и смешными, рассуждали о книжных страстях.

Света понимала также: Тимофей, в силу того, что он мужчина, тем более, молодой и здоровый, давно уже дошёл "до логического продолжения" с какой-нибудь женщиной. И не с одной. Святошей Света, несмотря на свою фактическую невинность, не была, и она спокойно относилась к тому, что когда-либо происходило в жизни Тимофея. Её бы напрягло, скорее, если бы у мужчины под двадцать пять лет до сих пор ничего не было.

Главное, что он не женат. И постоянной женщины у него, вроде, нет. Или есть? Интересно, с Евгенией Валерьевной он до "логического продолжения" уже дошёл? Или они ещё "в пути"? Почему тогда он так смотрел на Свету в лифте? И откуда взялась идея персональных экскурсий?

Не похож Тимофей на человека, который старается на два фронта. Света не могла поверить в то, что он стал таким. А раньше он таким точно не был.

* * * * * * * *

… На приёме Света появилась вовремя: ей хотелось осмотреться и выбрать для себя укромное местечко. Твёрдо решив, что алкоголь ей сегодня совсем ни к чему, Света взяла в руку бокал с минеральной водой. К счастью, Роза была тут же, потому Света останавливалась возле неё время от времени, и они болтали.

Тимофей появился сразу в компании семьи Вороновых и ещё каких-то сильных мира сего. Их группа выделялась на общем фоне и манерой держаться, и одеждой.

Виновница торжества вскоре ухватила Тимофея под руку и поплыла по залу. Что ж, это, наверно, всё, что нужно знать. Они появляются вместе на официальном мероприятии. Какие ещё доказательства их связи нужны? Хватит тешить себя глупыми надеждами.

Даже если Тимофей и испытывает к Свете нечто романтическое, выбор свой он сделал, и явно не в её пользу. Нужны ли ему её откровения и объяснения? Вряд ли. Потому она сосредоточится на том, что ей предложено, — на работе. Вообще, она уже сосредоточилась.

Выждав ровно час, Света решила, что может уехать домой. Ждать, когда Евгения Валерьевна остановится возле неё, Свете хотелось меньше всего. Невелика потеря для именинницы, если она не успеет пообщаться со Светой. А что со Светы взять? Человек простой, из провинции приехала. Уехала не попрощавшись? Промах, конечно, но не смертельный.

— Роза, ты сможешь сейчас меня отвезти? — продолжая делать вид, что прогуливается среди гостей, Света приостановилась около Розы.

— Ты уверена, Светик?

— Да.

— Хорошо. Тогда я сейчас предупрежу своего шефа, что у тебя разболелась голова, и я тебя буду сопровождать до дома. А мы с тобой немного проветримся, на набережную съездим.

— Спасибо тебе, Розочка! Ты настоящий друг.

Через пять минут Света уже смотрела в окно машины на вечерний город. Вырвавшись из тисков "светского общества", она почувствовала себя свободной и лёгкой.

Только спустя полтора часа Роза высадила Свету возле дома и уехала обратно в офис.

Консьержка одним глазом дремала, вторым смотрела телевизор, и даже никакого замечания не сделала Свете, что было само по себе удивительно.

Едва открыв двери в квартиру, Света поняла, что у неё дома (точнее, в служебной квартире) кто-то есть. Не включая свет, напрягла зрение и увидела, что на подоконнике кто-то сидит. Тёмный силуэт пошевелился, и раздался тяжёлый вздох.

— Это я. Не пугайся, Света.

— Я не пугаюсь. Поняла, что ты. Ты что, пьёшь, Тима?

— Откуда знаешь?

— Догадалась.

Света закрыла двери, повесила плащ, сняла обувь и прошла к раковине. Вымыв руки, подошла к подоконнику. Свет она так и не включила.

Рядом с Тимофеем стояла начатая бутылка ви́ски и стакан.

— Надо же, Тима! Впервые вижу, как ты пьёшь. Тимофей и ви́ски. И слоган: спасибо, что не из горла, а закуски не надо.

— Смешно тебе? — откинувшись на стену, Тимофей с интересом посмотрел на Свету.

— Ничего смешного. Почему-то я подозревала, что у тебя есть ключи от этой студии.

— Это моя квартира. Та, в которой живу, пока в ипотеке, она побольше. А эта полностью моя. Роза… Артуровна просто не в курсе. Она думает, что студия служебная.

— Зато консьержка в курсе, да?

— Это да, — кивнул Тимофей.

Света отошла от окна.

— Ты куда? — вскинулся Тимофей.

— Закуску организую. За стойку пойдёшь? Или на подоконнике останемся?

— А ты со мной посидишь?

— И не только посижу, но и выпью. Мне, знаешь ли, тоже надо. Неделя непростая выдалась.

— Спасибо тебе, Света. Давай на подоконнике останемся.

— Хорошо.

Света быстро вымыла и нарезала фрукты, достала сыр, багет и шоколад. Она не была уверена, что такая закуска подходит для виски, но другой не было. Не супом же закусывать? Потом она непременно заставит Тимофея суп поесть, но это будет после.

Тимофей налил почти по половине в оба стакана, и они со Светой сделали по большому глотку.

— Рассказывай, — отдышавшись, приказала Света.

— Я должен был остаться на семейный ужин у Вороновых после приёма, когда гости разъедутся, — задумчиво сказал Тимофей и перевёл взгляд с окна на лицо Светы. — А я сбежал к тебе. Почему тебя не было так долго? Где тебя носило? Ты же давно уехала с приёма, целая вечность прошла с тех пор.

Глава пятая

— Я немного прогулялась.

— Немного? Одна? В такой поздний час?

Света молчала. Ей не хотелось подставлять Розу. Продолжая пристально смотреть на Свету, Тимофей грустно усмехнулся.

— Почему не со мной?

— Потому что ты был занят. Как ты себе представляешь это? Подхожу к тебе в тот момент, когда ты общаешься с генеральным, и говорю: "Давай сбежим отсюда!"… Так, да?

— А классно было бы, — рассмеялся Тимофей. — Я же всё равно сбежал, сразу следом за тобой.

— Зачем, Тима?

— Сказать? — Тимофей добавил виски в оба стакана.

Света, опустив глаза, сделала глоток, закрыла рот ладошкой и отставила стакан, в котором ещё было достаточно виски.

— Я не буду больше, — прохрипела она. — Крепко слишком для меня.

Тимофей подвинул Светин стакан к себе.

— Я тебя потом заставлю суп есть, Тима. Не думай, что ты так спать ляжешь.

— А ты что, не прогонишь меня?

— Из твоей квартиры? Ну ты спросил!

— А если бы квартира была не моя, а служебная? Или твоя? Выгнала бы?

— Разве друзья так поступают? Куда я тебя такого… красивого и загадочного отпущу? Наоборот, сейчас двери на все замки запру и ключи спрячу. Кто тебя знает? Я тебя пьяным никогда не видела. Может, ты буйный, когда пьяный. Или путешественник. Знаешь, бывают такие: каквыпьет, так надо куда-то идти, неважно, куда, просто ноги сами идут.

— Нет, я не буйный, когда пьяный. И не путешественник. И даже не философ. Напьюсь, поем и спать лягу. Одно из кресел, тёмное, раскладывается.

— Вот и договорились. А где твой пиджак, Тима?

Тимофей был в брюках и тёмно-синей рубашке с расстёгнутым воротом.

— Валяется где-то. А плащ на вешалке у двери.

Света слезла с подоконника, нашла пиджак на спинке кресла, того самого, раскладного, повесила на плечики, расправила. Сама она так и оставалась в чёрном платье и с причёской.

— Красивое платье, Света, — сказал Тимофей, словно в ответ на её мысли. — Очень женственное, и подчёркивает твою изящную фигуру.

— Спасибо, Тима, — Света забралась обратно на подоконник. — Ты меня сегодня весь вечер удивляешь.

— Почему?

— Не думала, что ты замечаешь подобные мелочи.

— Это для меня не мелочи, и ты это прекрасно знаешь, Света. Не лукавь.

Они помолчали некоторое время. Света, сказав себе, что теперь-то ей никто не помешает, решила, наконец, поговорить о главном.

— А помнишь, как ты меня борщом кормил в последний день зимних каникул? — улыбнулась она. — А Белянкину не дал борща.

— Я просто хотел, чтобы он свалил быстрее и оставил нас одних. Всё равно его бабушка дома накормила.

— Я так и подумала тогда. А потом, помнишь, как подобрал меня в университетском саду, и я у тебя жила два дня?

— Помню, конечно! То, как ты у меня жила, — одно из самых моих любимых воспоминаний.

— Я всё знаю, Тима.

— О чём? — насторожился Тимофей.

— О том, из-за чего тебе пришлось уйти из нашего университета.

— Откуда? — сглотнув, Тимофей отвернулся к окну. — Я никому не говорил. Даже Максу.

— Встретила Арсения Золотарёва на юбилее матери Макса. Арсений был уже навеселе, его обуяла ностальгия, ему хотелось общаться и вспоминать прошлое. Вот он и рассказал мне о том, как ты ему… вынес предупреждение. А они с его отцом потом поставили ультиматум руководству университета, и тебе сказали, что всё равно не дадут учиться в нашем городе, угрожали судом.

— И я сбежал, как последний трус, оставив тебя там одну. Наверно, потому ты и заблокировала меня потом, не захотела общаться. Всё правильно сделала.

— Не говори ерунды! Я же сказала: знаю всё. Потому что, после встречи с Арсением, нашла Виталия Степановича и прижала его к тёплой стенке. Он рассказал обо всём. О том, что помог тебе с переводом в Питер. О том, что ты запретил рассказывать мне правду. И о том, как они с деканом и отцом Арсения договорились, чтобы этот г. нюк Арсений не смел ко мне приближаться. Потому ты не бросал меня одну на произвол судьбы!

— Я не хотел уезжать.

— И что ты должен был делать? Лезть на рожон? Они бы обязательно подали в суд на тебя, и чем бы всё закончилось — неизвестно. Зато в Питере ты смог проявить свои способности, попал в программу по обмену. Ты получил здесь всё то, чего по-настоящему достоин.

— Всё, кроме счастья.

— Это тебе так кажется, Тима!

— Мне лучше знать, Света, хотя, конечно, на судьбу жаловаться грех. Значит, ты не считала меня трусом?

— Нет, конечно! — горячо воскликнула Света. — Никогда! Я думала, что ты просто перевёлся в лучший вуз. А теперь я знаю, что ты самый настоящий рыцарь. Ты единственный, кто отстоял мою честь.

— Почему тогда ты прекратила общение со мной?

— Из-за собственного малодушия, — Света провела ладонью по лбу, тоже посмотрела в окно. — Знаешь, я ведь мечтала сделать тебе сюрприз. Взялась за учёбу, надеясь, что тоже смогу перевестись сюда, в Питер. Думала: приеду, вот Тима удивится! Я тебе ничего об этом не писала тогда, держала в тайне свои намерения.

— Ты хотела приехать ко мне?

Кажется, Свете удалось по-настоящему удивить Тимофея. Обычно непроницаемые глаза его сейчас буквально сияли.

— Да. Но зимой мама подала на развод, оставила отца, ушла к другому. И Ксюха, моя сестра, не осталась с папой, хотя он очень просил её остаться с ним. Я не могла бросить его, понимаешь? Мы продали дом и переехали в краевой центр. Три года назад папа начал встречаться с другой женщиной, Ритой, переехал к ней, они расписались. А тогда, после второго курса, я была настолько раздавлена всеми этими проблемами, что не хотела общаться вообще ни с кем. Даже с тобой. Ты тогда уехал на учёбу за границу, и мне не хотелось портить тебе настроение своими проблемами. А делать вид, что у меня всё в шоколаде, я тоже не могла. Прости меня, Тима!

— Я ничего не знал. Не знал, что твои родители давно развелись. Очень жаль, что ты не рассказала мне о своих бедах. Я надеялся, что ты мне больше доверяешь.

— Я доверяю тебе, Тима! Ты мне доверяешь, но тоже ведь не рассказал о том, как избил Арсения. Щадил меня.

— Да уж, наворотили мы дел, — вздохнул Тимофей. — Сами придумали, сами обиделись.

— Я никогда не обижалась на тебя. Ты был и остаёшься для меня самым лучшим другом.

— Только другом? — Тимофей сделал очередной глоток из стакана.

— Теперь ещё и моим начальником стал.

— А я не хочу быть только другом и начальником для тебя, неужели не понятно? Потому, как только оказался в руководстве компании, сразу занялся твоим переводом в Питер.

— Ты мне тоже очень нравишься, Тима. Даже больше, чем нравишься, — честно сказала Света. — И я тоже хочу быть для тебя не только другом и заместителем. Но мне многое не ясно…

Света не договорила, однако Тимофей кивнул и опустил глаза.

— У меня ничего с ней нет, — глухо сказал он. — Но Евгения очень хочет, чтобы было. И самое главное — Валерий Валентинович… Он видит во мне преемника, правую руку. У него есть два сына-подростка, однако Воронов не раз мне говорил, что единственный человек, которому он полностью доверяет в профессиональной сфере, — это я. А недавно он прозрачно намекнул мне на то, что подустал, пора дать дорогу молодым, и вот если бы мы породнились, а дело стало семейным…

— У тебя блестящие перспективы, Тима! Я рада, что Воронов оценил тебя по достоинству.

— Мы с ним начали сотрудничать, ещё когда я учился за рубежом. Я занимался одним проектом, выставил его на нужном сайте, и Воронов сам на меня вышел. Конечно, я очень благодарен ему и многим обязан.

— Понятно. Это здо́рово, когда есть такая поддержка. Но ты нужен Воронову ничуть не меньше, чем он тебе. Твоя ясная голова, аналитические способности, твой интеллект, твоя порядочность.

— Спасибо, — Тимофей опять вздохнул.

Он совсем сник, и Света забрала у него бутылку, в которой уже мало, что осталось.

— Допивай то, что в стакане, а я пойду разогревать суп. Поешь и ляжешь спать, Тима. Утро вечера мудренее. Всё будет хорошо.

Тимофей, который как-то разом выдохся, был покладистым и послушным. Поел, умылся и быстро уснул. Света немного посидела рядом с ним. Потом погладила его по взлохмаченной голове и тихо сказала:

— Решение можешь принять только ты, Тима. Больше никто. Всё зависит от тебя.

Затем Света выстирала рубашку Тимофея, развесила её на плечиках ближе к батарее. Почистила костюм, достала отпариватель и прошлась им.

Утром Света встала раньше; успела принять душ и приготовить завтрак к тому времени, когда проснулся Тимофей. Было около десяти часов утра, и Тимофей собирался заехать в офис, в котором, несмотря на субботу, работали некоторые сотрудники.

Света отправила его в душ, потом заставила как следует поесть и выпить кофе. Окончательно проснувшись, Тимофей совсем не был похож на человека, осушившего накануне больше двух третей бутылки виски.

Света провожала Тимофея у двери. Тимофей уже взялся за плащ, но потом остановился. Повернулся к Свете и попросил:

— Света, ты можешь поцеловать меня? Раз уж провожаешь на работу. Совсем как жена провожает мужа.

— Ну давай, попробую, — улыбнулась Света.

Она шагнула к Тимофею, обхватила ладонями его покрывшиеся за ночь щетиной щёки и коснулась губами его губ. Тимофей тут же перехватил инициативу, прижал к себе Свету, и через несколько секунд она уже резкими движениями торопливо стаскивала с него пиджак, который так заботливо отпаривала и чистила ночью, а потом начала расстёгивать пуговицы на рубашке…

…Уехал Тимофей только через сутки, в воскресенье утром. Накануне вечером Света вновь привела в порядок всю его одежду — пока они находились вдвоём в квартире, одежда ему была не нужна.

Они даже обед и ужин не готовили; сначала доели суп, а потом заказали много пиццы. Зато успели наверстать очень многое, в том числе, как следует поговорить. Правда, пока рассказали друг другу о своей жизни в течение прошедших пяти лет лишь в общих чертах.

— Подробности и частности позже, — улыбался Тимофей. — У нас уйма времени будет для этого.

— Ты уверен?

— Конечно. Иначе для чего, по-твоему, я проделал такую трудоёмкую и энергозатратную работу по перемещению тебя в Санкт-Петербург?

— То есть, ты всё решил?

— Решил, — коротко ответил Тимофей.

Он лежал на спине, заложив руки за голову и глядя в потолок, а Света свернулась клубочком около его тёплого бока. Сейчас она чувствовала свою полную зависимость от этого человека и абсолютную невозможность жить дальше без него, его уверенности и его поддержки.

Казалось бы, она совсем не слабенькая и не впечатлительная дама, но как же ей не хватало Тимофея в течение прошедших пяти лет! Только рядом с ним она испытывала чувство уверенности и гармонии. Ощущение того, что всё в жизни происходит правильно и всё будет хорошо.

— Тима, но ты ведь всё понимаешь? Я уверена, что ты всё понимаешь. А работа в компании — огромная часть твоей жизни. Ты вложил в развитие компании время, душу, силы. Думаешь, это будет учтено Вороновым при вынесении решения?

— Я верю в здравый смысл, — это прежде всего. Что до работы — я ещё в том возрасте, когда начать сначала совсем не поздно. Можно даже не один раз начать. Это не главное.

— А что главное?

— Главное то, что мы с тобой, наконец, нашли друг друга, — Тимофей перевернулся на бок, глядя в лицо Светы. — И то, что ты любишь меня.

— А ты?

— Я тебя всегда любил.

— И я тебя всегда любила. Я замечала, как ты на меня смотришь, а ты всё не подходил. Потом уже решила, что учёба для тебя — самое главное. "Ну а девушки? А девушки потом".

— А как же безумие? — улыбнулся Тимофей. — Страсть?

— То есть, ты наконец-то готов признать их существование в реальности, а не только в книгах?

— Всегда признавал.

— Ты же говорил, что всё происходит логично и последовательно! — рассмеялась Света.

— Скажи ещё: поступательно. Ты полностью переврала сказанное мной.

— Ничего подобного!

— Придётся проверить.

— Что ты делаешь? Куда меня тащишь, Тима?

— Надо же разобраться, чем логическое продолжение отличается от безумия и страсти. А другого способа придумать не могу. Разница лишь в положении в пространстве.

— Ничего, что ты сейчас в некотором роде подо мной?

— Ничего, Света, всё нормально! Зато никто потом не скажет, что я угнетаю свою женщину.

* * * * * * * *

Утром в воскресенье Света, во избежание эксцессов, провожая Тимофея, поцеловала его только в ещё более заросшую щетиной щёку. Тимофей предупредил, что дел у него сегодня очень много, потому звонить он не будет, но вечером обязательно приедет.

Как только он ушёл, Света начала тосковать и, в конце концов, довела сама себя до слёз. С одной стороны, она прекрасно понимала то, что Тимофей — очень умный и серьёзный мужчина, и он всё всегда решает сам. А с другой стороны, она очень боялась того, что, сделав выбор в пользу их любви, он когда-нибудь об этом выборе пожалеет.

Кто знает, как далеко способен зайти Воронов, если дело коснётся его дочери? Как будет воспринят отказ Тимофея от столь лестного предложения и перспективы стать генеральным директором?

В какой-то момент Света едва не заказала авиабилет на сегодня. Она хотела сбежать, чтобы не давить своим присутствием на Тимофея. Ведь если Воронов встанет на дыбы, то ни ей, ни Тимофею места в компании уже не будет. Ни в головном офисе, ни в филиале. Так что её бегство ничего не решит. В то, что Валерий Валентинович оставит их в компании, как-то не верилось.

А если… Тут, на этом месте, Света опять начинала плакать. Если Тимофей передумает и выберет должность генерального, то ей, Свете, тем более не место в компании.

Конечно, она не заказала билет и никуда не побежала. Она не может так оскорбить Тимофея и так подвести его. Она дождётся результата, каким бы он ни был.

К счастью, впервые за прошедшую неделю позвонил Макс и вывел Свету из состояния беспросветной тоски и мучительных сомнений.

— Ой, ну наконец-то! — язвительно заговорила Света, быстро вытерев рукавом слёзы и надеясь, что говорит не слишком "в нос". — Господин Белянкин! А я уж думала, вы никогда мне не соизволите перезвонить. Я-то тщетно пыталась вам дозвониться ещё три дня назад.

— Прости, Светка, закрутился совсем.

— Как волчок?

— Да, я такой! Хищный, серый и обожаю хватать за бочок.

— Нет, Белянкин, я говорила про тот волчок, который маленький, круглый и крутится, как оголтелый.

— Так, своей едкой язвительности ты не растеряла, значит, всё хорошо.

— Нормально. Ты же в курсе. Ты всё знал и молчал.

— Ну и как вы там со Старцевым? Сработались?

— Сработались, конечно.

— И только?

— Остальное спрашивай, как обычно, у своего друга Старцева.

— И спрошу.

— А у вас как дела? Девочки в отделе справляются?

— Более чем, — туманно ответил Макс. А потом добавил каким-то странным голосом: — Светка, я тут это… Кажется, женюсь.

Повисла пауза.

— Ауууу, Покатаева! Ты где там? — неуверенно спросил Макс. — Почему молчишь?

— Я на балкон выходила, чтобы проверить, не несётся ли на город торнадо или цунами.

— Ржёшь надо мной?

— Конечно, Белянкин! Неужели всё-таки где-то совершил промах, и теперь скоро станешь папой?

— Нет, влюбился, — серьёзно ответил Макс.

И тут Света поняла, что с шуточками пора притормозить.

— Прости, Макс! Я пошутила. Очень рада за тебя. Кто она? Скажешь?

— Да я не обижаюсь на тебя, Светка! Тебе можно шутить столько, сколько хочешь. Это Дина.

— Дина Санникова?!

— Да.

— Макс, можно я посмеюсь? Не обижайся только.

— Я же сказал, что можно. Сам в шоке.

— Белянкин, я не прощу тебя, если ты не пригласишь меня на свадьбу!

— Считай, что уже пригласил. Естественно, жду ответного приглашения.

— Это не ко мне, Макс.

— Знаю-знаю, это к моему другу Старцеву.

Они поговорили ещё несколько минут, и настроение у Светы значительно улучшилось. Какую женщину не порадует известие о том, что такой ловелас и казанова со стажем, как Макс Белянкин, настолько влюбился в серьёзную и критичную Дину Санникову, — даже со свободой решил завязать? Ну у Дины он точно не забалует! И раз уж Дина согласилась выйти за Макса, значит, будущее у их отношений точно есть.

Сообразив, что Тимофей обещал приехать вечером, Света начала собираться в магазин. В холодильнике шаром покати, они всё подъели, пока выясняли, чем логическое продолжение отличается от страсти и безумия.

Вернувшись и разложив продукты в холодильнике, Света вспомнила, что не вынесла мусор. Хорошо, что переодеться в домашнюю одежду не успела.

Света шла к контейнерам для сбора мусора, когда услышала свист, а потом знакомый голос.

— Светик! Подожди!

Неожиданно рядом возникла Роза. Обернувшись, Света увидела и знакомую машину.

— Прости, что засвистела. Привычка, — улыбнулась Роза, забирая у Светы пакет с мусором.

— Я ничего не понимаю, — Света остановилась. — Ты откуда здесь?

— Я за тобой приехала. Сейчас мусор выбросим, и повезу тебя к себе на дачу. У нас барбекю.

— Но…

— Прости, дорогая. Никаких "но". Распоряжение Тимофея Борисовича.

— Он распорядился везти меня на барбекю?

— Нет, он распорядился, чтобы я за тобой присмотрела. Видимо, у него есть для этого причины, — подмигнула Роза и зашвырнула пакет в контейнер едва ли не с десяти метров. — А у нас как раз барбекю. Севка — мастер шашлык делать, пальчики оближешь. Так что спорить смысла нет.

— Мне, наверно, надо переодеться?

— Зачем? Шикарно выглядишь.

Покорившись судьбе и решению хитрого Тимофея, который знал мысли Светы наперёд, Света послушно пошла к машине.

А пока Роза везла Свету к себе на дачу, сам Тимофей ехал домой к Вороновым.

Тимофей заранее позвонил Валерию Валентиновичу, потому знал, что и Воронов-старший, и Евгения сейчас дома. Супруга Валерия Валентиновича уехала навещать сыновей, у которых начался учебный год, и это было очень кстати, потому что Тимофей рассчитывал на максимально откровенный разговор.

Странно было бы предположить, что известной и процветающей компанией управляет человек недалёкий и наивный, потому и то, как Тимофей поспешно покинул приём в пятницу (хотя был приглашён на семейный ужин), и появление у Старцева нового заместителя не осталось незамеченным. Таким образом, к разговору Воронов был готов.

Вороновы жили за городом, в огромном особняке, потому, видимо, Евгения и не стремилась пока обзавестись собственным гнёздышком — её всё устраивало.

Тимофей сразу предупредил, что хочет поговорить и с отцом, и с дочерью. Его приняли в гостиной.

— Выпьешь? — спросил Валерий Валентинович у Тимофея.

— Нет, спасибо. Я же за рулём. Да и просто не хочется.

— Нужна ясная голова? — улыбнулся несостоявшийся тесть Тимофея.

— Что-то вроде того.

— А я выпью.

Валерий Валентинович достал из бара тяжёлую бутылку тёмного стекла и большой пузатый бокал.

Евгения сидела молча, не глядя ни на кого. Тимофей понимал, что она обижена из-за его бегства с празднования дня её рождения. Однако он никогда ничего не обещал ей, не делал намёков и не позволял себе никаких вольностей. Хотя, надо признать, сама Евгения пыталась откровенно завлекать его, не понять это мог только последний тупица.

Но откровенного разговора у Тимофея и Евгении не было ни разу. Их общение, в основном, состояло из того, что она расставляла ловушки, а он их виртуозно и ловко обходил. Иногда собственные предосторожности казались Тимофею почти параноидальными, однако слишком многое и важное для Тимофея было поставлено на карту.

А вот с Вороновым разговор был, и шеф прямым текстом сказал Тимофею о том, что видит его в кресле генерального и мечтает породниться. Тогда же Валерий Валентинович рассказал, почему у него нет другой кандидатуры на должность генерального директора.

Дело в том, что компанию Валерий Валентинович создал лично, с нуля, ещё в девяностые. Времена тогда были не самые простые, и в какой-то момент младший брат Валерия оказался не помощником, а скорее, врагом. Дошло до того, что младший брат "заказал" старшего.

К счастью, Валерий уже тогда не жалел денег на развитие службы безопасности, потому и остался жив. Брат Валерия вскоре оказался за решёткой, но спокойно ему не жилось и там, потому вскоре он был смертельно ранен одним из сокамерников.

Других близких родственников, помимо жены и детей, у Валерия не было. Супруга от деловой сферы была очень и очень далека, как и дочь, которую Валерий еле-еле вытянул, практически за уши, на юридическом факультете. Евгения пошла в мать, имела большую склонность к богемной жизни и к людям искусства.

Юрист из неё был никакой, она нехотя выполняла элементарные обязанности. Однако Тимофей ей очень приглянулся, а идея стать женой генерального директора и жить за каменной стеной, занимаясь тем, чем хочется, понравилась ещё больше.

Сыновьям Воронова было ещё по пятнадцать лет. Если кто-то из них и окажется вдруг неплохим, грамотным управленцем, то это всё равно случится, самое раннее, лет через десять. А то, что не купишь за деньги, — в случае Воронова, здоровье, — подводит уже сейчас.

Именно поэтому Валерию Валентиновичу и хотелось передать компанию в надёжные руки, а самому остаться только владельцем и держателем контрольного пакета акций.

— Валерий Валентинович, я хочу вернуться к нашему с вами разговору по поводу должности генерального директора, — заговорил Тимофей. — Помните? Я сказал, что не готов, но вы настоятельно рекомендовали мне подумать ещё раз. Я подумал. Я отказываюсь от должности генерального, а также готов сложить с себя все полномочия. Акции продам тому, на кого вы укажете, из совета директоров выйду.

— Да я уж понял, ещё в пятницу, — кивнул Воронов, и в лице его не дрогнул ни один мускул.

Евгения вспыхнула и опустила глаза.

— Прости, Женя, — Тимофей всё же не выдержал.

Ему было очень жаль девушку, хоть он ни в чём и не провинился перед ней.

— Я никогда не лгал тебе.

— Знаю, — тихо ответила Женя. — Но всё равно не очень-то приятно.

— А в чём причина отказа, Тимофей? — спросил Воронов.

— В том, что я свою дальнейшую жизнь вижу по-другому, не так, как её видите вы. И прожить собираюсь так, как хочу я.

— В смысле? В твоей жизни нет места высоким должностям?

— Почему же? Есть. Но я хочу делать карьеру сам, без помощи извне, без сделок с собственной совестью. Возможно, это звучит немного напыщенно, но это так.

— А кто тебе сказал, Тимофей, что я предложил тебе должность не из-за твоих способностей и личных качеств?

— Но ведь главное условие не это, Валерий Валентинович, правда? Поймите меня правильно. Мне очень дорога моя работа, я вложил в компанию часть души, отдал несколько лет жизни. Однако даже при этом я не готов стать частью вашей семьи. У меня собственные планы на семейную жизнь.

— Тим, ну она же никакая! Почему она? — Евгения, кажется, была искренне удивлена.

— Женя! — предостерегающе сказал дочери Воронов.

— Я не собираюсь обсуждать свою будущую жену, я приехал сюда не за этим.

— То есть, Тимофей, решение тобой принято и обжалованию не подлежит? — спросил Воронов.

— Абсолютно верно, всё так, — Тимофей поднялся. — С вашего позволения. Меня ждут. Надеюсь, что завтра утром вы обозначите для меня схему моих дальнейших действий, Валерий Валентинович.

— Хорошо, давай! — устало кивнул Воронов. — До завтра. Спасибо тебе за честность.

Тимофей, попрощавшись со всеми, вышел, а отец и дочь ещё долго сидели молча.

— И что он нашёл в этой провинциальной курице? — беззлобно заговорила Евгения. — Надо же. Никогда ещё меня так не динамили.

— Не вздумай ничего предпринять по этому поводу, — предостерёг Воронов. — Не дай Бог, узнаю.

— Да ладно, — Евгения махнула рукой.

— Я тебя предупредил, Женя! Узнаю, что ты сделала какую-то пакость Тимофею или Светлане Юрьевне… Ты меня знаешь, Женя, не гневи лучше!

— А ты что, не собираешься их увольнять? Этих двоих голубков, Ромео и Джульетту?

— Нет, конечно. Я что, похож на сумасшедшего? Пока я найду новых специалистов на их места, пока воспитаю, обучу? А вопрос доверия? Я Тимофею доверяю, как себе. Он как сын мне. Я и хотел, чтобы он стал мне сыном. Даже его сегодняшний поступок говорит сам за себя. Да и девочка очень хорошая, умная, честная. Если по совести, они прекрасная пара. И настоящий тандем.

— Ну так усынови его, — хмыкнула Евгения. — Раз он тебе так дорог.

— Он единственный, кто не развалит к чёрту дело всей моей жизни! А это и твоё благосостояние, между прочим!

— Вижу, ты всё уже решил. А на меня плевать, значит? На то, что от меня официально отказались, променяв на провинциальную курицу?

Валерий Валентинович задумался.

— Ты всё ещё мечтаешь о тех курсах дизайна? В Италии? — спросил он через некоторое время.

Глаза Евгении вспыхнули. Лина, её подруга, уехала в Европу год назад, а отец Евгении, патриот и поборник традиций, был против отъезда дочери. Без его поддержки она, конечно, не потянула бы такое. Женя привыкла жить на широкую ногу, а кто там, в Европе, станет о ней заботиться, если отец перекроет поток средств? Лечь под какого-нибудь пузатенького старичка, как это сделала Линка, стать игрушкой, Женя была всё же не готова. Да спонсора ещё и найти надо.

— Ты же знаешь, что да, папа!

— Если я дам добро, это станет достаточной компенсацией для тебя?

— Более чем, — Евгения ликовала. — Папусик, милый, ты только не передумай, умоляю!

— Не передумаю. Можешь прямо сейчас приступать к оформлению документов.

— Папка, ты лучший! — Евгения кинулась на шею отцу.

Как только окрылённая Евгения выпорхнула из гостиной, Валерий Валентинович взялся за телефон.

— Тимофей? — энергично заговорил он. — Далеко уехал? И всё же придётся повернуть. Вернись. Продолжим разговор с глазу на глаз.

* * * * * * * * *

Была уже глубокая ночь, когда в замочной скважине повернулся ключ. Открылась одна дверь, потом вторая.

Он приехал, как и обещал.

Свете не спалось. Она переживала, но не звонила Тимофею, потому что тоже обещала не отвлекать его. Роза привезла Свету домой уже в одиннадцатом часу вечера. Готовить сил не было. Быстро приняв душ, Света устроилась в кровати, но сон всё не шёл.

Зато мыслей и воспоминаний была полная голова — тревожных, радостных, счастливых, мечтательных…

Делая вид, что спит, Света прислушивалась и пыталась определить, что делает Тимофей в тот или иной момент. Сначала он мыл руки, потом что-то искал в "кухне", набирал куда-то воду, и Света поняла, что Тимофей привёз цветы, а куда их поставить — не знает.

Потом разделся и пошёл в душ. Вскоре устроился в кровати, обнял Свету и прижался к её спине, уткнувшись лицом в её затылок.

Притворяться спящей расхотелось. Света повернулась и обняла Тимофея. Он лежал, закрыв глаза и улыбаясь.

— Устал? — Света тоже улыбнулась, провела ладонью по щеке Тимофея.

— Не то слово.

— Тогда спи, завтра поговорим.

— Ещё чего. Сейчас, немного приду в себя, и не только поговорим.

— Завтра понедельник, вставать рано. Так что лучше спи.

— У нас с тобой завтра отгулы, я договорился. Так что не забудь выключить будильник.

— Супер! Прямо сейчас выключу, — Света потянулась за телефоном. — Куда цветы поставил? Просто интересно.

— В кастрюлю.

— "Н" — находчивость. Помнишь, ты рассказывал, как кто-то из парней в общаге варил пельмени в чайнике?

— Да, было такое. А ещё суп с картошкой, пельменями и макаронами.

— Ты, наверно, голодный.

— Смотря о чём ты.

— Интересненько, — Света сузила глаза. — Кто тебя накормил? Вот меня накормили Роза, Сева и их сын Илья, а тебя кто?

— Босс. Валерий Валентинович. Мы с ним проговорили до позднего вечера, заодно и поужинали. Надеюсь, ты не рассердилась за то, что я попросил Розу караулить тебя?

— Обязал, ты хотел сказать. Распорядился.

— Ну это всего лишь разнообразие формулировок, смысл не меняется. Я очень волновался. Не хотел, чтобы у тебя появились сомнения.

— У меня не было сомнений, — Света сочла, что в данном случае ложь во спасение — наиболее приемлемый вариант ответа.

— Вот и отлично. Я рад, что ты полностью доверяешь мне.

— Я всегда полностью доверяла и доверяю тебе, Тима! — а этот ответ был чистой правдой.

— Спасибо, — Тимофей быстро поцеловал Свету.

— Мне Белянкин звонил днём, вскоре после того, как ты уехал.

— И мне звонил.

— Что сказал?

— Сказал, что женится. Пригласил на свадьбу и потребовал приглашение от меня.

— А ты? — сердце Светы замерло.

— Долг платежом красен. Я тоже его пригласил на нашу с тобой свадьбу. Надеюсь, ты не против?

— Тима… — Света перестала улыбаться.

— Всё хорошо, — успокоил её Тимофей.

— А что по поводу работы?

— Воронов — мировой руководитель и очень порядочный человек. Мы остаёмся в компании, пока на своих должностях. Удалось уговорить шефа повременить с моим новым назначением, и он дал мне целых полгода на подготовку к вступлению в должность генерального директора. Будет готовить меня сам лично.

— А Евгения Валерьевна?

— Куда-то улетает. В Европу, вроде. Будет получать образование.

— Даже не верится, что всё настолько хорошо.

— А мне так кажется, что в самый раз, Света. Не такой уж короткий и лёгкий путь мы с тобой проделали, а впереди ещё очень много всего, и не всегда это будут розы. Иногда и шипы.

— Я уверена, Тима, что пока ты рядом, никакие шипы мне не страшны.

…Света и Тимофей поженились в ноябре. В конце марта Тимофей приступил к работе на новой должности. Воронов остался председателем совета директоров, держателем контрольного пакета акций и владельцем компании.

Света временно отказалась от всех высоких должностей, поскольку уже собиралась в декретный отпуск, — летом у Старцевых появился на свет первенец.

Макс Белянкин женился на Дине Санниковой. Вскоре он возглавил сеть филиалов компании в своём регионе.

Родители Тимофея не захотели уезжать из Норильска, привыкли к жизни на Севере.

Юрий Петрович, отец Светы, и его жена Маргарита тоже не решились на переезд и смену климата. Правда, внуков бабушки и дедушки с обеих сторон навещают достаточно часто.

С матерью и сестрой Света поддерживает общение, скорее, номинально.

Бывшая лучшая подруга Светы, Эля, сделала карьеру в родном городе — возглавила отдел культуры при администрации города. Замуж пока не вышла, однако тесно общается с местным мэром.

Арсений Золотарёв развёлся с женой и поссорился с родителями. Пытается начать собственный бизнес. Возможно, что-то путное из этого и вышло бы, если бы сам Арсений не был слишком подвержен вредным привычкам.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая