Феномен СССР: Слово Пацана [Тимур Сытников] (fb2) читать онлайн

Феномен СССР: Слово Пацана

Пролог

Спасибо коммунистам за наше счастливое детство…

Выстрелы уже давно стихли, но в воздухе все еще висели пороховые газы небольшими облаками. Ветра не было и в холодном зимнем воздухе, они нехотя растворялись, наполняя воздух запахом жженой серы. Меня это слабо волновало, а вот то, что часть пуль ушло в сторону, разбив вывеску кафе, из которого я выходил, когда началась стрельба, даже радовало. Теперь, из названия «Восторг», осталось только «торг», остальные буквы рассыпались осколками на плохо почищенный асфальт. Так же пули раскололи стекла на витрине кафе, где праздничной новогодней мишурой были сложены цифры 1996.

Среди этих осколков лежал я, истекая кровью и жадно хватая воздух, наплевав на обилие пороховых газов и и запах жженной серы. Была еще боль, но она меня не так страшила, как тот холод, который стремительно окутывал мое тело, проникая внутрь. Одет я был легко, не по сезону, поскольку не думал, что сегодня задержусь на улице. План на вечер был прост, доехать на машине до кафе, провести небольшую беседу, а затем вернуться домой, где меня уже ждали, чтобы встречать новый год.

Вот на выходе из кафе и возник стрелок, который выпустил весь магазин в меня. Стрелок из него был плохой, да и сам он похоже настолько был перепуган происходящим, что даже и не понял, что большая часть его выстрелов уходит во все стороны, кроме моей. Тем не менее, как минимум три пули достигли своей цели. Одна в ногу, а две в грудь. Может и больше, но в моем полуобморочном состоянии, было сложно провести более подробный осмотр. Пусть теперь с этим разбираются врачи в больнице, ну или в морге патологоанатом, а еще следователь, оперативники, суд…

Сейчас для меня это было не важно. Все что там будет дальше, было не важно. Жить мне, конечно хотелось, умирать я бы не спешил, тем более на грязных и холодных ступеньках кафе «торг». Больше страшил этот холод. Всегда ненавидел холод. С самого детства. Всегда мечтал уехать в теплые страны, туда, где самым холодным днем будет считаться наш обычный летний день. Пытаясь отвлечься от холода, я подумал о том, что будет дальше со стрелком.

А судьба у него не завидная, это точно. Скорее всего, он так же, как и я, не переживет сегодняшний вечер. Даже не так, он точно не переживет сегодняшний вечер. Ведь вокруг меня уже бегали люди, кто-то из них зажимал мои раны, не давая крови убегать из моего тела. А вот стрелка вряд-ли кто-то будет спасать. Ему еще повезет, если просто выстрелят в голову и на этом все для него закончится. Но может случится так, что пулю пожалеют, ведь тогда придется выбрасывать и «грязный ствол», все таки, лишние траты. Да и огнестрельная рана, это всегда кровь и прочие следы, от которых тоже придется избавляться. Тут проще удар по голове, а потом веревка на шею, пока «клиент» не уснет вечным сном.

В последнее время, так часто начали делать. Нет, стрелять не перестали, да и не собираются, я тому отличный пример. Но если есть такая возможность, то предпочитают веревку. Каждую весну, из под снега, всплывают такие «подснежники», наполняя собой окрестные леса и пугая любителей погулять по лесам. Родственникам таких «подснежников» еще везет, поскольку они имеют возможность хотя бы похоронить своих близких. А сколько тех, кто так и числится пропавшим без вести, я даже и не могу сказать. Много их, гораздо больше, чем тех, кого все таки нашли.

Найдут ли моего стрелка? Будет забавно, если мы встретимся с ним на одном кладбище. Хотя, скорее для многих это будет не так забавно, как мне. Мне еще со школы говорили, что у меня черное чувство юмора. Особенно часто говорила мне это моя классная руководительница. Я вспомнил ее, высокая и тощая тетка, в очках с нелепой оправой, с визгливым голосом. Ее вечно заносило в истерики, похоже она считала, что это единственный способ хоть как-то на нас повлиять. Два раза в неделю, она собирала весь наш класс и в течении часа орала, под конец у многих закладывало уши и многие были готовы на все, что она требует, лишь бы она уже заткнулась.

С классной руководительницы мои мысли перетекли на моих одноклассников. Я вспоминал их лица, имена. С кем-то я дружил, с кем-то нет, а кто-то и вовсе был серым пятном, про которое я ничего и не смог бы сказать, если бы меня спросили. Мои мысли утекали все дальше, теперь я вспомнил и саму школу. Странно, но единственное, что я сейчас мог вспомнить, было то, что там всегда было тепло.

Но не так тепло, как было тепло в моей комнате, в той квартире в новостройке, которую получили мои родители много лет назад. И ради которой, наша семья переехала в этот город, в котором и прошла большая часть моей жизни, которая сейчас медленно заканчивалась на ступеньках популярного в городе кафе… 

Глава 1

— Дима, вставай, опоздаешь в школу!

Это из кухни кричала мама, которая спешно готовила завтрак, одновременно пытаясь уследить за моим младшим братом, который уже проснулся. Это я определил по его крикам, которые доносились с кухни. Я не спешно потянулся в кровати, зевнул и на секунду прикрыл глаза, надеясь, что за эту секунду сумею догнать тот самый сон, которого мне не хватило. Но этого не случилось, кроме того, с кухни прилетел еще один мамин окрик.

— Дима, вставай! Проследи за братом, мне нужно на работу собираться! Олег, разбуди Диму!

Из ванной донесся папин голос.

— Димчик, вставай!

Для меня это было последним сигналом, поскольку мама всегда последним доводом ставила обращение к отцу. Стянув с себя одеяло, я присел на кровати, нащупал ногами тапки, после чего поднялся. Пройдя на кухню, я подошел к брату, который дергал за халат маму, что-то от нее требуя. Завидев меня, он оставил маму и переключил свое внимание. Мама уже накрывала на стол, но первым в нашей семье всегда завтракал папа, поскольку он уходил на работу раньше всех.

Мы же в это время умывались, одевались и занимались прочими делами. Так было и раньше, когда мы жили в другом городе, так сложилось и после нашего переезда. Родители, как и я, были довольны переездом, поскольку на новом месте, мы получили новую квартиру, в которой было три отдельных комнаты, кухня, туалет, а так же отдельная ванная комната. По сравнению с коммуналкой, в которой мы жили раньше, мы словно попали в сказку. Я в первые жизни понял, что такое иметь свою отдельную комнату.

Даже то, что пришлось переехать в более северный, а значит более холодный регион, не омрачало той радости, которое приносило отдельное жилье. Наш переезд состоялся всего неделю назад, мы едва успели поселиться. Отец, который приехал чуть раньше нас, смог найти минимальную мебель, чтобы хоть как-то приготовить квартиру к нашему приезду. Из разговора родителей, я понял, что с мебелью помог завод, на который устроился работать мой папа, да и квартира была от этого самого завода.

Отец мой был инженером, причем не рядовым, а ведущим, но в то время, я весьма слабо понимал, что это значит и чем он занимается. Лишь видел его бумаги, на которых были какие-то рисунки, но к ним мне всегда строго запрещали даже приближаться, не говоря о том, чтобы трогать их. Мама тоже устроилась на работу, на тот же завод, где работал и отец. Должность у нее была тоже ответственная, она заведовала каким-то складом, но зарплата у нее была на порядок меньше, чем у отца.

Взяв брата за руки, я повел его из кухни, чтобы он не мешал отцу. Мы прошли в мою комнату, практически пустую, где кроме кровати с металлической сеткой, стоял только небольшой стол и стул. Предполагалось, что я буду использовать его для работы над домашними заданиями, которые буду получать в школе. В самой школе, я был всего один раз, в субботу, куда меня отвела мама, чтобы показать дорогу и мою классную руководительницу.

Была уже середина сентября и я, пропустил первые две недели школы, поскольку как раз в это время состоялся наш переезд. Классная руководительница, высокая и визгливая тетка, мне не понравилась сразу. Она долго возмущалась тем, что в ее первый класс, приводят нового ученика, с таким опозданием. Мама пыталась объяснить, что так сложились обстоятельства, но та ничего не желала слушать. Лишь вмешательство другой женщины, директора школы, заставило Лидию Степановну, так звали классную руководительницу, принять меня в ее класс.

Визгливым тоном, она потребовала, чтобы в понедельник, я был в школе без опозданий. И вот, этот понедельник настал и сегодня я должен был первый раз пойти в школу. Накануне вечером, мама уточнила, помню ли я дорогу, поскольку не она, не отец, не могли проводить меня туда. Отец к этому времени уже будет на работе, а маме нужно будет успеть отвести брата в детский сад.

Мы подошли к окну, я подсадил брата на подоконник, после чего уселся рядом. На улице уже было светло и мы могли наблюдать за тем, что происходило на улице. Собственно, это было наше основное занятие с тех пор, как мы переехали. Выходить на улицу, нам запретила мама, поскольку опасалась, что на новом, незнакомом нам месте, мы сможем потеряться. А следить за нами, у нее, как и у отца, не было времени. Кроме того, двор, возле нашего дома, был наполнен мусором, который остался после строителей и который еще не успели убрать. Лишь пару раз удалось прогуляться по этому, новому для нас городу, когда мама показывала мне, где находиться школа и детский сад, продуктовый магазин и тому подобное.

Жили мы на пятом этаже в девятиэтажном здании. Кроме нашего подъезда, в доме было еще пять таких же. При этом, все жильцы, как и мы, были новоселами. К дому регулярно подъезжали грузовые машины, какие-то люди разгружали вещи и мебель, которую потом тащили в свои квартиры. Сам дом постепенно наполнялся звуками, откуда-то доносилась музыка или разговоры из телевизора, крики и смех.

Я тогда еще не понимал, где расположен наш дом и мне казалось, что мы живем где-то на окраине, хотя это было не так. Город в то время активно отстраивался, новые микрорайоны появлялись словно грибы. Уже через несколько лет, наш район будет считаться чуть ли не центром города, но тогда, могло и впрямь казаться, что мы живем где-то на отшибе. Мама, которая всю свою жизнь прожила в городе, который уже давно был отстроен и имел все удобства, вечерами жаловалась отцу.

— Ты представляешь, в нашем районе, нет ни детского сада, ни школы. Зато в восьмом микрорайоне отгрохали сразу три. Там никто не живет, зато три детских сада. А у нас, столько людей, и нет не одного. А школы? Две ближайшие забиты полностью, только в Кузьминках нашлась более менее свободная. Я в горком звонила, спрашиваю, куда мне детей отправить, мне там говорят, мол, в 1982 году у нас построят школу. Я у них спрашиваю, это хорошо, а сейчас куда идти? Говорят, идите в в восьмерку, прихожу, говорят, уже и так выше нормы, звоню еще раз, говорят, идите в сорок седьмую. Я им говорю, была, мест нет. А они мне, мол, ну попробуйте еще походить. Представляешь?

— Кать, ну построят, сама видишь, город отстраивается, все будет позже. Сейчас другие задачи просто, заводы, чтобы люди работать могли, жилье, остальное позже, ну не могут же они сразу все.

Такие разговоры я потом буду слышать часто. Город и правда очень долго прирастал различной необходимой инфраструктурой. Что до меня, мне в то время было на это все равно. На старом месте жительства, я был еще слишком мал, чтобы обращать на подобное внимание. А на новом, отдельная комната перекрывала все городские неудобства, которые я еще и не понимал.

Основной причиной, по которой мне казалось, что наш дом стоит на окраине, было то, что из всех многоэтажек, которые стояли в нашем микрорайоне, наш дом был самым крайним. За ним, начинались частные дома, пара бараков, которые упирались в лес. Частных домов было много, из своего окна, я смог насчитать около трех десятков. Все они были бревенчатыми и на вид довольно старыми. Бараки тоже имели жуткий вид. Тогда мне и в голову не могло придти, что такие дома могут быть и в городе.

А вот с другой стороны нашего дома, стояла еще одна девятиэтажка. Она имела форму буквы П и вместе с нашим домом, внутри получался практически закрытый двор. Когда мы проходили мимо, я видел там ребят, играющих в футбол. Они громко кричали, полностью увлеченные игрой. Они были разного возраста и среди бегающих по полю, были ребята и моего возраста. Хотелось присоединиться к ним, но поскольку я там никого не знал, то даже не стал просить маму отпустить меня, чтобы поиграть.

Тем более, меня испугали те взгляды, которыми наградили меня те ребята, которые не участвовали в игре, а стояли рядом с полем. Их взгляды были тяжелыми, осмотрев меня с головы до ног, они принялись обмениваться какими-то фразами. Один из них, выбрав момент, когда мама не видела, опустил руку и помахал ей в районе паха. Смысла его жеста я не понял, но судя по смеху остальных, жест был явно каким-то обидным. Мальчишка был взрослее меня, выше и шире в плечах. Случись мне с ним подраться, то вряд ли бы я смог его победить.

К первому мальчишке, присоединились другие. Громко смеясь, они заулюлюкали и громко смеясь, принялись что-то выкрикивать.

— Килька! Килька!

Я сначала отвернулся, делая вид, что не замечаю насмешек, но услышав их выкрики, обернулся. Мне было совершенно непонятно, причем тут килька. Где килька? Или это они меня называют килькой? Но почему? Я обернулся к маме, надеясь получить у нее объяснения, но она сама с удивлением смотрела на этих ребят. В этот момент на поле забили гол и ребята отвернулись от нас, тут же забыв. Мы же вернулись домой, где я все таки попытался получить ответ от мамы, но она лишь пожала плечами.

— Хулиганы какие-то, не обращай внимания.

Вечером, я попытался найти объяснения у папы. Он был занят со своими чертежами и тоже не смог дать мне внятного ответа, лишь отмахнулся.

— Это химики, не обращай внимания. Просто не общайся с ними.

Это окончательно вогнало меня в ступор, поскольку я не понял, кто таки химики. Но постепенно это событие вылетело у меня из головы. Больше меня волновало то, что мне предстояло идти в школу. Что там меня ждет, я примерно знал. На старом месте жительства, нас водили из детского сада водили в школу, где показывали как проходят уроки и так далее. Больше меня смущало то, что на новом месте я никого не знал. Это на старом месте, предполагалось, что в школу я попаду с теми, кого знал еще с детского сада.

Тут же меня ждала полная неизвестность. Было немного страшно, а в голове всплывали те ребята с футбольного поля. От мысли, что я могу столкнуться с ними в школе или по дороге, вызывало беспокойство. Все таки, они были старше меня, сильнее. Что мне тогда делать? Не обращать внимания, как советовали родители? Я тяжело вздохнул и снял брата с подоконника. Была пора начинать собираться, тем более, мама уже звала нас с кухни идти завтракать.

Далее был быстрый завтрак, пшеничная каша на молоке. Молоко мама покупала в тех частных домах, которые были видны из нашего окна. Жившие там люди, держали коров, а так же прочую живность. Из окна я часто видел, как утром, из каждого двора выгоняют коров, которых затем собирают в стадо, которое потом гонят куда-то в сторону леса. В жизни, они были совершенно другими, чем те, которые мне доводилось на картинках. Большие животы били облеплены навозом, хвосты же скорее напоминали дубинки, поскольку были облеплены колючками чертополоха. Открыв форточку, я мог слышать их мычание, которое разносилось по всей округе. К мычанию добавлялись крики и других животных, вроде свиней, которые бодро возвещали о том, что хотят есть.

Позавтракав, я принялся собирать грязную посуду. Ее мытье, было моей обязанностью, поскольку мама в это время, всегда начинала заниматься братом, умывая его и одевая его в садик. Помыв посуду, я отправился в ванную, которая к этому времени освободилась. Умывшись и почистив зубы, я отправился в свою комнату. Моя школьная форма была аккуратно сложена на стуле. Одевшись, я взял свой портфель, который накануне спешно покупала мама. В портфеле уже были сложены прописи, тетради, карандаши и прочая школьная мелочевка, наличие которой, потребовали о меня в школе.

Собравшись, я отправился к выходу, где принялся ждать маму, которая собирала брата. Он капризничал и не хотел одеваться. Пришлось идти маме на помощь. Брат со мной всегда успокаивался, даже на отца он реагировал хуже, порой совершенно его игнорируя. Зато со мной он всегда успокаивался и начинал послушно себя вести. Вот и сейчас, он успокоился, после чего мы смогли быстро собраться.

Выйдя из дома, мы еще некоторое время шли вместе. По дороге, вдоль многоэтажных домов, затем дорога упиралась в перекресток, с которого выходило еще две дороги, одна вела к заводу, а другая уходила вглубь города. Детский сад находился ближе к заводу, а вот моя школа была в другой стороне. Выслушав от мамы наставления о том, чтобы я вел себя хорошо, я попрощался и с хорошим настроением направился в школу.

Глава 2

По дороге мне попадались многочисленные прохожие, которые спешили к автобусным остановкам или просто куда-то вглубь дворов. Было много таких же школьников, как и я. Все они точно так же спешили, как и все вокруг. На меня никто не обращал внимания, а потому я спокойно шагал по асфальтированной дорожке. В один момент, я решил сократить дорогу через дворы. Еще когда мы шли в школу в первый раз, я заметил, что дорогу можно сократить, но мама, которая была в туфлях на каблуках, не захотела идти по дворам, в которых не было асфальта.

Сейчас я был один, а потому не задумываясь повернул во дворы. Эти дворы были между старыми, двухэтажными зданиями, сложенные из кирпича. Во дворах росли какие-то кустарники, стояли столы, лавочки. Я шагал мимо всего этого, с любопытством оглядываясь. В домах было как правило два подъезда, я как раз проходил мимо такого, как неожиданно из него вышло двое школьников, старше меня на пару лет. Они с изумлением уставились на меня, я же, просто прошел мимо, не особо обратив на них внимания.

— Эй! Пацан! Ты хера тут делаешь?

Я с удивлением обернулся и увидел, как двое этих ребят, чуть ли не бегут ко мне. Остановившись, я ткнул рукой в сторону школы.

— В школу иду.

— Да похер, куда ты идешь! Какого хуя, ты у нас во дворе делаешь?

Ребята добежали до меня, один, который был чуть поменьше, стал сбоку, а более высокий, толкнул меня в грудь. От неожиданности я отшатнулся, взмахнул руками, отчего мой портфель поднялся вверх. Стоявший сбоку мальчишка, тут же пнул его ногой, отчего тот вылетел у меня из рук и залетел в кусты. Тем временем, толкнувший меня мальчик, схватил меня за пиджак и резко потащил на себя. В этот же момент, я почувствовал, как второй вновь пнул меня, только в этот раз его удар пришелся в мое колено.

Я не удержался на ногах и упал на колени, при этом, я совершенно не мог встать, поскольку державший меня за пиджак мальчик, постоянно дергал меня. Я попытался схватить его за руки, но он ловко убрал одну из них. Теперь я мог держаться за его руку, чтобы окончательно не упасть на землю, но и он мог спокойно бить меня. При этом, я совершенно потерял из вида второго мальчишку, который по всей видимости зашел за мою спину.

— Ты хули тут лазиешь? С какого ты дома?

От волнения, я совершенно забыл номер дома, хотя мама первым делом заставила меня выучить наш точный адрес. Я попытался высвободиться, но взамен получил удар в ухо, а так же подлый удар ногой в спину. Весь мир поплыл у меня перед глазами, я почувствовал, как в глазах наворачиваются слезы. Совершенно не понимая, почему эти мальчики меня бьют и что им от меня нужно, я вновь попытался вырваться, но державший меня был намного сильнее. Раздался новый крик от державшего меня, слов я не разобрал, а следом я получил еще один удар в ухо.

В этот момент, я услышал свист, а потом громкий женский голос. Я не мог видеть эту женщину, но почему-то понял, что она молодая. Избивавшие меня тоже ее услышали, после чего тут же отпустили меня.

— А ну-ка брысь! Вы чего деретесь? Агафонов! Башкатов! Что вы тут устроили? Отпустите ребенка! Немедленно! А еще пионеры! Я сегодня же сообщу о вашем поведении вашей руководительнице!

Я поднялся на ноги и оглянулся по сторонам. Напавшие на меня мальчишки стояли чуть в стороне, а к нам шагала молодая женщина. На ней были черные туфли, широкие штаны и белая широкая кофта. Она мне тогда показалась высокой, волосы у нее были длинные и сведенные резинкой в одну косу. И хотя вид у нее был серьезным, по глазам можно было догадаться, что вся эта злость для нее лишь временная.

Женщина подошла ближе, встала между мной и моими обидчиками и принялась их отчитывать. На мальчишек она явно имела какое-то влияние, поскольку те как-то поникли, лишь изредка пытались оправдаться тем, что просто пошутили и не хотели меня обидеть. Я же молча отряхнул с себя пыль, с печалью заметив, что стрелки на брюках потеряли свою форму, а что хуже всего, на одной из коленок появилась небольшая потертость. Очевидно я коленом уперся в какой-то острый камешек, который и повредил прочную, казалось бы, ткань.

Отряхнувшись, я полез в кусты за своим портфелем. Улетел он недалеко, поэтому искать его пришлось недолго. Тем временем, женщина продолжала отчитывать ребят, которые уже явно не знали, как им побыстрее смыться. Наконец один из них не выдержал и дождавшись, когда женщина замолчит, попытался вставить свою реплику.

— Наталья Ивановна, да мы просто пошутили. Слышь, пацан, скажи, что мы шутили?

Наталья и ребята повернулись ко мне, я же закончив отряхиваться, поправлял одежду. Взглянув на них и поняв, что от меня ждут ответа, я кивнул головой, а затем вслух сказал, что мы просто шутили. Жаловаться мне не хотелось, да и смысла я не видел, не будет же она их бить, в самом деле, чтобы отомстить за меня. А в этих разговорах, я не видел толку. Наталья развернулась к ребятам, подняла палец вверх и строго сказала.

— Пионер — товарищ и друг октябрят! Да и вообще всех малышей! Вы не должны их обижать, а наоборот, защищать и своим примером показывать, как нужно себя вести! Ладно, идите в школу, скоро уроки. Я позже еще с вами поговорю.

Ребята с радостным видом устремились прочь со двора, оставив нас наедине с Натальей. Она помогла поправить мне пиджак, а затем улыбнулась, ласково потрепала за щеку.

— Ну что, получил? Как тебя зовут?

— Дима. Дима Ярцев.

— Ты в какой школе учишься, Дима?

— В сорок седьмой. В первом классе. В первом «А» классе.

— Серьезно? А почему я тебя там не видела?

— Ну я сегодня первый день.

— Новенький? Хм, ну ладно. Пойдем, провожу тебя, я как раз туда иду.

Наталья подхватила мою руку и повела меня со двора обратно на асфальтированную дорожку. Ее туфли так же, как и моей мамы тонули в песке, который покрывал двор, а потому она стремилась быстрее попасть на твердую поверхность, чтобы не спотыкаться через каждый шаг. Я же не сопротивлялся, все таки схватка выбила меня из душевного равновесия и сейчас мне было все равно, что я выгляжу как маленький ребенок, которого нужно водить за ручку.

Ухо, куда пришлись удары, болело. Я украдкой пощупал его, ухо немного распухло. Наталья заметила это, но ничего не сказала, лишь неодобрительно покачала головой. Насколько я понял, это неодобрение относилось не ко мне, а к моим обидчикам. Чтобы не молчать, Наталья принялась задавать мне вопросы. Сперва она спросила, кто мои родители. Я ответил, после чего принялся рассказывать ей о том, где мы жили раньше и о том, как переехали. Сам того не понимая, я выложил ей все про себя, даже про увлечение в разведении рыбок в аквариуме.

— А ты знаешь, у нас в нашем районе, в доме культуры, стоят шикарные аквариумы. Приходи туда, после школы. У меня там кружок, я для девочек веду, но и для мальчиков там много занятий найдется. Так вот, найдешь меня, я поговорю с директором и быть может, если ты себя зарекомендуешь, то он разрешит тебе заведовать одним из аквариумов. Ой, там такие забавные есть, золотистые! Им пальчиком по стеклу стучишь, а они кружиться начинают. Ну вот и пришли. Сейчас отведу тебя к твоей классной руководительнице.

Я поднял голову и с удивлением обнаружил, что мы стоим перед большим трехэтажным зданием, с широким крыльцом и большими, двустворчатыми дверями. Со всех сторон в школу спешили ученики, разных возрастов. Некоторые из них, казались мне настолько взрослыми, что я сомневался, что они и школьники вовсе. Наталья завела меня внутрь школы, а затем подвела к одному из кабинетов на первом этаже. Табличка на двери оповещала о том, что это учительская комната. Наталья заглянула внутрь, а затем позвала находившуюся внутри мою классную руководительницу.

— Лидия Степановна, тут вроде ваш ученик потерялся.

Лидия тут же возникла на пороге и с суровым выражением лица уставилась на меня. Сквозь линзы ее очков казалось, будто ее глаза слегка косоватые. Осмотрев меня, она тут же уткнулась взглядом в мои брюки, стрелка на которых была безжалостно уничтожена. Так же, на них еще была пыль, которую мне не удалось счистить. Закончив осмотр, Лидия тут же сорвалась в нотации, голос при этом, становился все громче и громче.

— Ярцев! Неужели так сложно было погладить свои брюки? Ты первый день в школе, а уже заявился как чучело. Как ты сейчас предлагаешь мне представить тебя классу? Смотрите, к нам приехало чучело и теперь будет с нами учиться? Что скажешь?

Я покосился на свои брюки, сказать по этому поводу мне было нечего. Мне стало неловко, что я и впрямь выгляжу, будто я неряха. Поэтому, я сделал предложение, которое показалось мне вполне логичным.

— Ну давайте я пойду домой, а классу вы представите меня завтра, ну то есть на второй день?

Наверное, я сказал что-то наглое, хотя так и не понял, что было в моей фразе такого вызывающего. Но Лидии этого хватило, она громко втянула воздух, как я узнал позднее, так она делала всегда, когда готовилась сорваться на крик. Но ее прервала Наталья, которая вклинилась в наш диалог.

— Ой, Лидия Степеновна, мальчик совершенно не виноват. На него напало двое хулиганов. Он, бедняга, был вынужден защищаться. Ему повезло, что я проходила мимо и помогла ему. А так, он был чистым и нарядным, уверяю вас.

Лидия с явным раздражением выпустила воздух и с недовольством покосилась на Наталью, которая явно помешала воспитательному процессу, как его понимала Лидия. Но тем не менее, она промолчала. Сама же Наталья, подмигнула мне, а затем с улыбкой направилась в учительскую. Мы остались одни с Лидией, она еще раз осмотрела меня, поморщилась, а затем повела в один из кабинетов, который находился на втором этаже. На двери висела табличка с надписью «1-а класс».

Лидия толкнула двери и вошла внутрь. Занятия еще не начались, в кабинете было шумно, дети бегали вокруг парт, что-то кричали, кто-то сидел за партами и о чем-то разговаривали, хотя, как мне показалось, сделать это в таком шуме, было нереальной задачей. Впрочем, при появлении Лидии, уровень шума моментально понизился, а после того, как она начала раздавать указания ученикам сесть и успокоиться, в классе воцарилась тишина.

— Дети! Сегодня к нам в класс, пришел новый ученик. Его зовут Дима. Дима Ярцев. Он приехал к нам из другого города, мало кого тут знает. Помогите ему освоиться на новом месте…

Я стоял рядом с Лидией, она продолжала болтать. Часть учеников, откровенно игнорировали ее, занятые своими делами. Но большая часть смотрела на меня, тщательно осматривая с ног до головы. Мне стало неуютно, хотелось уже быстрее закончить это представление. Но Лидия не смолкала, она уже давно забыла про меня, продолжая что-то рассказывать на совсем отвлеченную тему. Я попытался вслушаться, но речь шла о какой-то ответственности перед страной, партией и народом. Я не понял, какое отношение это имеет к моему приходу в класс, а потому бросил вслушиваться. Практически все остальные дети, к этому моменту, тоже потеряли интерес ко мне, Лидии и всему, что она там вещала. Ну кроме нескольких девочек, которые сидели на передних партах. Так продолжалось, пока в класс не вошла еще одна женщина, уже пожилая, полная, с короткой стрижкой.

Она прошла к учительской парте и заняла свое место. Лидия к этому моменту закончила свою речь, а затем подвела меня к парте, за которой сидел один мальчик. Парта располагалась в конце класса. Лидия указала мне на стул за партой, а затем сообщила, что сидеть я буду тут. Раздался звонок и Лидия поспешно покинула класс.

Пришедшая учительница попросила нас достать прописи и ручки. Нам предстояло изучать буквы алфавита, точнее, прописывать их в прописи. Читать я умел уже давно, научился еще тогда, когда родился мой брат. Маме стало некогда читать мне сказки, а потому она быстро научила меня алфавиту, а затем как правильно складывать из него слова. Читать мне книги нравилось, а потому я очень быстро освоил чтение.

Хуже было с чистописанием. Отец, у которого нашлась свободная минута, чтобы заняться моей подготовкой к школе, усадил меня над прописью. Буквы у меня выходили кривые, он раз за разом заставлял переписывать одну и ту же букву. От его настойчивости и обязательности этого занятия, у меня выходило все хуже. Отец от этого злился и вновь заставлял переписывать. В конце концов, я не выдержал и порвал пропись. За это я получил пару ударов ремнем и должен был весь вечер простоял в углу.

Наверное, это должно было научить меня чему-то, но я так и не понял чему. Стоять было не скучно, меня вовсю веселил мой брат, который не понимая, почему его брат прилип к углу и пытался вытащить меня за руку оттуда. В конце концов, отец простил меня, но с тех пор, больше участия в мое подготовке к школе не принимал. А у меня же, выработалась отвращение к любой письменной работе. Почерк так же остался ужасным,за что я всегда получал от учителей и всех, кто был вынужден читать мной написанные вручную тексты.

У сидевшего рядом мальчика, тоже были проблемы с почерком. А потому когда учительница, которая обходила класс и просматривала результаты, сделала нам замечания, мы лишь с переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу. Урок показался мне невероятно долгим по времени. При этом, он был невероятно скучным. Все эти буквы я уже знал, мог их написать, даже составить из них слово. Но учительница раз за разом, заставляла нас писать одни и те же буквы.

Скучая, я оглядывал ребят, которые были со мной в классе. Пересчитав своих одноклассников, я узнал что в классе нас тридцать шесть учеников, из которых пятнадцать были девочки. Все сидели, старательно склонившись над прописями. Даже мои сосед, старательно выводил буквы, в итоге, лишь я один бездельничал. Поняв, что выделяюсь на общем фоне, я поспешил склониться над прописью. Тем более, я уже успел поймать на себе пару неодобрительных взглядов учительницы.

Наконец-то раздался звонок, дети радостно зашевелились, побросав ручки, но учительница строго прервала наши поползновения покинуть свои места. Она продолжала обход ученикив, проверяя прописи. Подойдя к моей парте, она заглянула в наши работы и неодобрительно поцокала языком. Тем не менее, она ничего не сказала и прошла дальше.

— Свезло, обычно дольше проверяет. А тебя как зовут?- сидевший рядом мальчик повернулся ко мне и с улыбкой смотрел на меня.

— Дима. А тебя?

— Ринат. А ты где живешь?

— На улице Полтавской. Недавно переехали.

Улыбка мальчика слегка померкла, а потом исчезла вовсе. Я не понял, в чем причина, но значения в тот момент этому не придал. Я оглянулся на учительницу, она наконец-то закончила обход и собиралась уходить. Повернувшись к Ринату, я спросил уже его, хотя и понимал, что слабо знаю город, чтобы понять, где живет он. Но мне хотелось познакомится с ним, а для этого, нужно было хоть как-то завязать разговор.

— А где живешь ты?

Ринат пожал плечами, после чего ответил.

— Я живу на Химках.

— А это где?

Ринат с удивлением уставился на меня, после чего с недоверием спросил.

— Ты живешь на Полтавской и не знаешь, где находятся Химки? Мы же рядом совсем.

Он хотел сказать еще что-то, но его взгляд сместился и стал испуганным. Я это уловил, после чего покосился по сторонам. Учительница уже ушла и все дети радостно занялись своими делами. Кто-то перекладывал тетрадки, кто-то болтал, кто-то просто без цели болтался по классу. Но то, что испугало Рината, находилось у меня за спиной.

Я повернулся и увидел, что возле нашей парты стоят пятеро мальчиков. Причем стоят около моего стула и смотрят на меня. Впереди всех стоял самый высокий из них, при этом, он был и самым толстым. Его полнота сразу бросалась в глаза, она была какой-то нездоровой. У него были длинноватые волосы, которые скручивались в кудряшки, отчего казалось, что у него на голове натуральная шапка из овечей шерсти. При этом, волосы у него были какого-то неприятного сероватого цвета, отчего казались грязными. Мальчик смотрел на меня, с какой-то мерзкой ухмылкой. Он несильно пнул по моему стулу, отчего тот слегка дернулся, после чего открыл рот, показывая редкие и мелкие зубы, спросил.

— Ты откуда, пацан?

Глава 3

Я сразу понял, что речь сейчас идет не о том, откуда я переехал. Похоже тут всех больше интересовало то, где я живу сейчас. Толстый пацан нависал надо мною и мне это не понравилось. Я начал подниматься и тут толстый толкнул меня животом в грудь. От неожиданности я не удержался на ногах и плюхнулся обратно на стул. Все те ребята, которые сопровождали толстого, а так же те, кто с любопытством наблюдали за нами, а сейчас это был практически весь класс, дружно засмеялись.

Я покосился на Рината, он сидел не улыбаясь, поджав губы. Вид у него был недовольный, но при этом, в его глазах читался страх. Он явно боялся этого толстого и его приятелей. Поведение толстого и этот страх Рината, меня возмутил. Внутри меня вспыхнуло недовольство, но я не знал, как себя вести. Еще больше меня раздражал этот смех, который не утихал. Толстый же наслаждался моментом, с победным видом оглядываясь по сторонам и мерзко скалясь. Тут я заметил одну маленькую деталь в поведении смеющихся. Под взглядом толстого, они они опускали глаза и отводили взгляд.

Было понятно, что все остальные ученики его боятся. Что же до меня, толстого я не боялся, но мне совершенно не хотелось с кем либо конфликтовать. Тем временем, толстый навис надо мною еще сильнее, после чего пнул мой стул еще сильнее, отчего тот покачнулся вместе со мной. Чтобы не упасть, я невольно ухватился рукой за парту, это вызвало у толстого еще одну усмешку.

— Ты глухой, что ли? Я тебя спрашиваю, ты откуда?

Голос толстого теперь звучал более грозно, а я внезапно вспомнил сегодняшнее утро и то, что после подобного вопроса меня начали бить. В голове сложился простой вывод, что начать бить меня могут и сейчас. А значит, в этот момент мне лучше стоять на ногах, чем сидеть на стуле. Упершись рукой в парту, я вновь начал вставать на ноги. Толстый хмыкнул и навалился на меня своим животом.

Несмотря на это, мне удалось подняться, хотя теперь я вынужден был немного отгибаться назад, не в силах сдвинуть толстого с места. Чтобы встать хоть чуточку прямо, я ногой оттолкнул стул назад, в сторону Рината. Теперь я мог стоять ровно, хотя сзади, мои ноги подпирал стул, а спереди продолжал давить толстый. Все это меня разозлило, я сжал зубы, после чего уставился прямо на толстого, смотря ему прямо в глаза. Наши взгляды встретились, на лице толстого висела ухмылка, а глаза его лучились наглостью.

— Я с Полтавской.

— Ой, еще один! Не, вы видали?

Толстый повернулся к своим сопровождающим и кивнул головой в мою сторону. Затем он вновь повернулся ко мне. Теперь, его ухмылка стала еще более кривой и мерзкой.

— А че вы к нам все идете? У вас там че, нет своей школы? У вас же там Восьмерка, че вы там не учитесь, а к нам лезете? Из-за вас вся школа забита, в буфет не пройдешь.

Толстый оглянулся по сторонам, многие ребята согласно закивали головами или отозвались одобрительным гулом. Многие, но не все. Девочек я в расчет не брал, а вот мальчиков, которые которые не отозвались на претензию толстого, а скорее наоборот, отвели взгляд, было трое. Я запомнил их, после чего перевел взгляд на толстого.

— В Восьмерке нет места, все занято. Вот нас сюда и отправили.

— Ну и что? Это ваши проблемы. Мы вот к вам не лезем, а вы чего к нам лезете? Просите, чтобы вам еще одну школу построили. Как квартиры новые, так вам, а как школу, то к нам!

От слов толстого, у меня в голове все перемешалось. Я пытался понять, какая разница, кто где живет и где учится. Ко всему этому, примешивалась странная реакция Рината, а так же утренняя драка. Все это было нелогичным и не хотело хоть как-то выстроиться в понятную картину. Я вспомнил свой старый город, свой детский сад. Там я спокойно гулял в своем дворе, а иногда, с разрешения мамы, ходил к своим друзьям, которые жили на одной улице со мной или даже на соседней. И никогда никто не спрашивал меня, где я живу и уж тем более, не нападал на меня за это.

Из-за этого, я совершенно не понимал, что мне ответить толстому и как мне вообще себя вести. Толстый тем времен отступил на шаг, все так же мерзко ухмыляясь. Видя это, его приятели замерли, ожидая продолжения. Я тоже напрягся, не понимая, что будет дальше. Мысленно я уже приготовился к тому, что сейчас начнется драка. Мне было немного страшно, хотя я совершенно не боялся толстого, страшно было по той причине, что я понимал, едва начнется драка, то приятели толстого не останутся в стороне. И тут совершенно неожиданно для меня, толстый протянул мне руку.

— Ладно. Как говорит Лидия Степановна, все мы живем в СССР, а значит все мы должны быть друзьями. Друзья?

— Друзья.

Я протянул свою руку к толстому, собираясь обменяться рукопожатием. Толстый, все так же ухмыляясь, обхватил мою кисть своей ладонью и резко сжал. Я скривился от боли и попытался вырвать свою руку, но толстый потянул вниз, все так же с силой сжимая мою кисть. От боли, я был вынужден склониться вниз, как того и хотел толстый. Последовал новый взрыв смеха, после чего толстый отпустил мою руку. Кисть болела и не желала слушаться, я принялся разминать ее второй рукой, а толстый с дружками отошли от моей парты, громко обсуждая, как скривилось мое лицо.

Мне сильно хотелось догнать толстого и ударить его, но кисть по-прежнему болела, отказываясь работать нормально, даже сжимать ее было больно. А драться одной рукой, против нескольких ребят…было глупо? Поэтому я сел на свой стул, и принялся разминать свою руку. Я повернулся к Ринату, тот с каким-то виноватым видом отвел взгляд. Я отодвинул от него стул, уселся поудобнее, после чего окинул класс взглядом. Мои однаклассники уже практически не смотрели на меня. Лишь изредка, кто-то кидал в мою сторону насмешливый взгляд. Я перевел взгляд на толстого.

Он сидел за второй партой, в окружении своих друзей. У них царило веселье, и судя по тем взглядам, которые летели в мою сторону, основное настроение им создал я. Я почувствовал, как к горлу подкатил комок обиды, глаза стали чуть влажными. Я сжал кисть, боль уходила, но еще появлялась, когда я сжимал ее слишком сильно. От этого, я почувствовал, как мои зубы сжались, после чего скулы сами по себе начали двигаться.

— Он всегда так делает. Я хотел, но не успел тебя предупредить. Всегда подходит к тем, кто не с Кузьминок. Он и его дружки. Не связывайся с ними, они посмеются и отстанут.

Это был Ринат, говорил он шепотом, чтобы его не было слышно. Честно говоря, его и впрямь было плохо слышно в том шуме, что царил в классе. Я повернулся к нему. Ринат сидел съежившись, с грустным видом смотрел на меня, иногда переводя взгляд в сторону. Переспросить Рината о чем он говорит, я не успел. Дверь открылась и в класс вошла Наталья. У нее на лице была веселая улыбка и она с самого порога, едва только переступила его, громким и звонким голосом поздоровалась.

— Здравствуйте, дети!

Весь класс тут же поднялся, после чего все хором прокричали в ответ. Я тоже поднялся и даже успел присоединиться к приветствию.

— Здра…ству…йте…На…талья…Ива…но…в…на…

— Садитесь! Так, что у нас тут. Ага, новенький. Ярцев. Дима, подойди ко мне.

Наталья к этому времени подошла к столу, и теперь копошилась в тех бумажках, которые лежали на учительском столе. Не понимая, зачем я ей понадобился, я направился к ней. Весь класс притих, наблюдая за мной. Я же шагал по проходу, косясь по сторонам. Быть в центре внимания, было для меня непривычно и несколько неприятно. Наталья же нашла нужные ей бумаги, отложила в сторону, после перевела взгляд на меня и улыбнулась своей красивой улыбкой.

Я невольно засмотрелся на нее, сделал пару шагов вперед, затем еще один и внезапно понял, что падаю. Взмахнув руками, я попытался ухватиться за парту, но только лишь смел рукой тетрадку на пол. Тем временем, пол стремительно приближался. Сначала я рухнул на коленки, а потом и вовсе свалился плашмя. Дыханье у меня перехватило, я жадно втянул в себя воздух, повернул голову и увидел, как один из дружков толстого, убирает из прохода ногу. Судя по тому смеху, который поднялся среди них, подножку он мне поставил специально.

— Дима, ты не ушибся? Чего вы смеетесь? Ваш товарищ упал, а вы смеетесь. Вы должны помогать друг другу! Вот как вас в октябрята принимать при таком отношении друг к другу? Стыдно должно быть, ребята!

Наталья оказалась возле меня и помогла мне подняться. Ее улыбка из лучезарной стала заботливой, но не менее красивой. Оглядев меня, Наталья помогла отряхнуться и поправить пиджак. Затем она нежно потрепала меня за щеку и участливо спросила.

— Неудачный сегодня у тебя день, да, Дима? Ну ничего, все наладиться.

Я улыбнулся в ответ. В этот момент мне показалось, что и впрямь все скоро наладиться и будет хорошо. Но видимо, у мироздания на этот счет были другие планы, поскольку рядом раздался плач девочки, тетрадку которой, я случайно столкнул со стола.

— Наталья Ивановна, он мне тетрадку порвал!

Обернувшись, я увидел девочку, которая натурально плакала, держа в руках тетрадку. Ее обложка была надорвана, не сильно, но при этом, место надрыва сразу бросалось в глаза. Я поджал губы, не зная что сказать, но мне на помощь пришла Наталья.

— Маша, не плачь! Дима отдаст тебе свою тетрадку. Принесет новую и отдаст. Правда, Дима?

— Да, конечно! У меня дома есть тетрадки, мама купила. Завтра принесу и отдам.

Я поспешил согласиться, только бы уже поскорее вернуться на свое место и оказаться вне общего внимания. Тем более, тетрадки у меня и впрямь были. Девочка вроде затихла и села на свое место. Решив, что с девочкой дело закончено, Наталья подвела меня к своему столу. В этот момент, раздался звонок, возвестив о начале нового урока. Дети потихоньку затихли. Наталья же, протянула мне листок бумаги, на котором было что-то написано красивым почерком.

— Дима, у нас в октябре планируется прием в октябрята. Нужно, чтобы ты выучилвот этот стишок, а так же слова, которые нужно будет сказать при вступлении. Передай его родителям, пусть помогут тебе. Это очень важно, как для тебя, так и для всех остальных, в том числе и для меня. Ты же меня не подведешь, я могу надеяться на тебя?

Я закивал головой, показывая, что Наталья и впрямь может положиться на меня, за что получил еще одну красивую улыбку. Сложив листок, я спрятал его в карман и отправился на свое место. Настроение у меня несколько улучшилось, на душе стало несколько спокойнее. Подножек мне больше никто не ставил, как и не пытался хоть как-то навредить. Лишь та девочка, чью тетрадку я порвал, показала мне язык, чем вызвала мою улыбку.

Урок выдался интересным, мы проходили счет. Мне и впрямь понравилось складывать и вычитать числа. Мне показалось это настолько простым занятием, что искренне не понимал, почему некоторые ребята не могут сходу решить простую, на мой взгляд, задачу. Наталья умела делать изучение предмета интересным, под конец урока все настолько увлеклись, что прозвучавший звонок вызвал общее разочарование.

Со счетом у Ринатом, было не все хорошо, он часто ошибался. При этом, он стеснялся обратиться к Наталье, чтобы она пояснила ему, как это делали другие. Вместо этого, он, видя, что у меня хорошо получается, обратился ко мне. Я был не против помочь, но поскольку засиделся на одном месте, поднялся и обойдя парты, подошел к Ринату и склонившись, принялся ему объяснять. Увлеченный процессом, я не уловил момент, когда в классе повисла тишина. Поэтому, когда рядом раздался девчачий голосок, который возвестил «это он», я даже не придал этому значения. Тем не менее, следом последовал легкий тычок в мое плечо.

Я обернулся и увидел ту самую девочку, чью тетрадку я порвал. Рядом с ней стоял мальчишка, примерно одного возраста со мной, разве что он был слегка повыше меня. Именно он толкнул меня в плечо. Я огляделся и увидел, что весь класс замер, наблюдая за нами. Мальчишка указал рукой на девочку, а затем на меня.

— Ты порвал мой сестре тетрадку?,-говорил он странно растягивая слова, словно хотел показаться кем-то важным. Девочка, видимо не поняла, что вопрос адресован мне, а потому закивала головой, а затем с какой-то странной радостью закричала. — Он! Он! Порвал!

— Да, я. Я же сказал, завтра принесу. — Но видимо мои ответ не устроил моего собеседника.

— Нет, ты отдашь сегодня! У тебя что, тетрадок нет?,-мальчик ткнул пальцем на парту.

— Есть, но они подписаны, — я пожал плечами. Все мои тетради и впрямь были подписаны.

— Тогда давай подписанные, а как принесешь новую, тогда получишь свои обратно.

Этот вариант меня не устраивал. Что-то подсказывало мне, что потом своих тетрадок я не увижу. Да и вообще, отдавать свои вещи, я не собирался. Возместить девочке порванную тетрадь да, но не более. Мальчика этот вариант не устроил, а потому он толкнул меня рукой в грудь. Я отшатнулся, мальчишка толкнул меня еще раз, после чего я увидел, как он замахивается второй рукой, собираясь меня ударить.

Отшатнувшись в сторону, я собирался оттолкнуть от себя нападавшего, но в какой-то момент меня охватила злость. Вместо того, чтобы просто толкнуть мальчишку в ответ, я выбросил перед собой руку, сжав кулак. Я даже не метился, удар получился случайным, но тем не менее, я попал четко в нос своего противника. Тот вскрикнул, схватился руками за свое лицо. Пару секунд он стоял неподвижно, а потом из-под его пальцев хлынула кровь.

Все находившиеся в классе, дружно ахнули. Девочка, которая и привела пострадавшего мальчика внезапно заревела, а сам мальчик, зажимая нос руками, пошел к выходу. Кровь стекала по его лицу, а затем щедрыми каплями падала на пол. Все, кто оказывался с ним рядом, испуганно жались по сторонам, старательно избегая как его самого, так и тех пятен крови, которые он оставлял.

Я же опустил руки, а затем оглянулся по сторонам. Ринат, который все так же сидел за партой, смотрел на меня с восхищенными глазами, а на лице его была широкая улыбка. Он поджал к груди руки, сжал кулаки, а потом поднял большие пальцы вверх. Я провел взглядом по классу, кто-то улыбался, обсуждая с соседом драку, кто-то смотрел на меня с испугом. А затем я почувствовал некий холодок, интуитивно я повернул голову и столкнулся взглядом с толстым. На его лице была злая ухмылка и он смотрел на меня с таким же злым взглядом.

Рука после удара слегка зудела, я почесал ее и почувствовал, что на моей ладони что-то липкое. Опустил взгляд, я увидел, что на моем кулаке, как и на ладони размазалась кровь. Я потер руки, надеясь стереть ее, но не вышло. Решив, что кровь нужно смыть, я отправился к выходу, рассчитывая найти умывальник. Мальчик с разбитым носом, еще не успел далеко уйти. Он как раз подходил к выходу, косясь в мою сторону. Увидев, что я иду в его сторону, он постарался ускориться, чтобы выскочить из класса раньше меня.

Но тут дверь открылась и в класс вошла Лидия Степановна. Мальчик ткнулся в нее, так обхватила его руками, мягко отстранила от себя, после чего посмотрела на него. В тишине, которая охватила весь класс, словно выстрел прозвучал возглас Лидии, когда она увидела, кровь на лице мальчика. Все так же придерживая его руками, он принялась голосить, допытываясь, что произошло. Мальчишка отмалчивался, что злило Лидию, от этого, ее голос становился все громче и громче.

Я спрятал свои руки за спину, а затем стараясь сохранить невозмутимый вид, направился к своему стулу. Вины за случившиеся я не чувствовал, все таки этот мальчик сам полез в драку. Но вот получать наказание за разбитый нос мне не хотелось, поскольку это было бы несправедливо, на мой взгляд. Мальчик молчал, Лидия уже кричала, я садился на свой стул, все было хорошо, как мне казалось. И именно в этот момент, та самая девочка, которая до этого тихо ревела в углу, подбежала к Лидии и тыча пальцем в мою сторону, громко закричала.

— Новенький! На него напал новенький!

Глава 4

— Ты первый день в школе, а от тебя уже неприятности! Зачем ты Семенова побил? Он такой хороший мальчик, учится так хорошо! А ты? Не успел появиться, как уже драку устроил.

Лидия тащила меня по коридору в сторону директорского кабинета. При этом, она уже завелась и потому голосила на всю школу. Благо был урок и никто не видел, как Лидия схватив меня за воротник, буквально волокла. Она была высокая, ноги длинные, шагала она быстро, поэтому, я буквально не успевал за ней, порой провисая в воздухе. Шли мы от медицинского кабинета, где медсестра осмотрев Семенова, сообщила, что все с ним в порядке, просто разбит нос, пообещав, что не будет даже синяка.

Это не успокоило Лидию, ей почему-то хотелось, чтобы о случившемся обязательно узнали все, в первую очередь директор. Позже, я понял, что ей было на самом деле плевать на нас всех. Главное, что ее волновало, чтобы ей не пришлось оказаться крайней, по принципу: Знала, но не сообщила. Поэтому, она была постоянным посетителем у директора, которому сообщала обо всем, что ей попадалось на глаза.

Подтащив меня к дверям кабинета, Лидия постучала, услышала голос директора, после чего открыла дверь и затащила меня внутрь. Тут она наконец-то отпустила меня и я смог нормально встать на ноги. Я принялся поправлять одежду, а Лидия пустилась в рассказ о том, что я натворил. Директриса, уже довольно пожилая женщина, с усталым видом слушала Лидию. Которая, впрочем уже не орала, а говорила довольно тихо. Я не понял такой метаморфозы и с удивлением посмотрел на нее. Это совпало с какой-то ее тирадой, мой удивленный взгляд она восприняла неадекватно, и ее тут же понесло, правда без криков.

— Вот, смотрит на меня, вы посмотрите! Скажешь не так было? За что ты побил Семенова? А тетрадку зачем порвал его сестре? Вот чуяло мое сердце, не хотела тебя брать в класс!

— Лидия Степановна, оставьте мальчика, идите, у вас урок, я тут разберусь.

У директора был усталый голос, при этом, как мне показалось, голос у нее был добрый. Словно у моей бабушки, это моментально расположило меня к ней. Лидия не стала спорить, окинула меня еще одним гневным взглядом, после чего покинула кабинет. Дождавшись, когда Лидия выйдет, директриса указала мне на стул перед своим столом.

— Садись. Как тебя зовут? Помню, ты приходил со своей мамой. Просто вас много, не всегда успеваю запомнить, прости.

— Дима Ярцев.

— Хорошо, Дима, расскажи, что у вас случилось? Ты кого-то побил? А тетрадку зачем порвал?

— Я не рвал. Просто…случайно так вышло, Наталья Ивановна все видела. Вы у нее спросите.

— Хорошо, я тебе верю. Раз Наталья Ивановна видела, значит все так и было, как ты говоришь. Случайно. А мальчика, ты тоже случайно побил? При Наталье Ивановне?

— Нет, ее не было. Да я не бил его, точнее не хотел его бить. Как-то случайно вышло.

— Хорошо. Ведь драться не хорошо, тем более с одноклассниками. Вы дружить должны, вам же столько еще учиться. Как думаешь, что будет, если вы все эти годы будете драться?

Я хотел сказать, что побитый был вовсе не из моего класса, но потом подумал о том, что раз меня не особо ругают, то и не стоит ворошить этот конфликт. Поэтому, я согласно кивнул в ответ и сделал грустное лицо, что дескать да, я согласен с тем, что драться не хорошо и так далее. Директриса мягко улыбнулась, а потом неожиданно открыла дверцу своего стола и достав оттуда печенье, протянула мне. Воздух моментально наполнился вкусным запахом, отчего у меня моментально наполнился слюной рот. Взяв печеньку, я тут же принялся ее жевать.

— Хорошо, Дима. Лидия Степановна сказала, что мальчик не пострадал сильно. Поэтому, вызывать родителей в школу я не буду. Но учти, в следующий раз, мне придется это сделать. Пойми, в нашей школе, принято так, чтобы дети дружили между собой, помогали друг другу. Скоро вы вступите в октябрята, это большая ответственность. По сути, это первый шаг в вашей жизни на пути строительства не только своей жизни, но и жизни нашей страны.

Я жевал печеньку и слушал директрису. От ее речи веяло скукой, причем было непонятно, верит ли она сам в то, что говорит. Во всяком случае, мне было очевидно, что зла она мне и впрямь не желает. Хотелось ответить ей, что я и впрямь не виноват, но что-то удержало меня. Какое-то чувство, что не нужно жаловаться, все равно, это ничего не решит. Директриса тем временем закончила говорить, а потом улыбнувшись, отправила меня обратно в класс, напоследок взяв с меня обещание, что я буду вести себя хорошо.

Я вышел из кабинета, прошел по коридору, а потом вспомнил, что так и не смыл кровь с рук. Пройдя по коридору, я нашел умывальник и зашел внутрь. И там наткнулся на того самого Семенова, который смывал кровь с лица. Мы замерли, глядя друг на друга. Поняв, что он не собирается бросаться в драку, я подошел к раковине и принялся мыть руки. Семенов же продолжал наблюдать за мной, а затем повернувшись к раковине, продолжил смывать кровь.

— Тебе повезло, просто. Ударил исподтишка. Еще раз тронешь сестренку, то получишь по полной, понял? И тетрадку верни, я проверю!

Все это он говорил, не поворачиваясь ко мне лицом. И тут мне стало понятно, что на самом деле, он боится меня, а все эти слова он произносит только для того, чтобы спрятать свой страх. Захотелось сказать ему что-то дерзкое, но я тут же одернул себя. Все таки, в какой-то степени, этот мальчишка был прав, ведь за своего брата, я бы точно так же вступился. И мне было бы все равно, победил бы я в драке или нет.

Поэтому, я молча домыл руки, закрыл воду и вышел в коридор. Подойдя к кабинету, я остановился. Изнутри до меня доносился голос Лидии, она что-то объясняла классу. И тут я понял, что совершенно не хочу входить внутрь. Хотелось вернуться домой, сесть в своей комнате и заняться чем-то более интересным и спокойным. Например порисовать или почитать книгу. Желание было настолько сильным, что я уже развернулся и хотел идти, но тут я вспомнил, что в классе у меня остался портфель.

Уходить без портфеля мне не хотелось, а потому я решил вернуться в класс. Потянув дверь на себя, я открыл ее. И тут же на меня упал взгляд Лидии. Судя по выражению ее лица, я опять что-то сделал не так. Лидия же не заставила себя долго ждать, моментально обрушив свое негодование на меня.

— Ярцев! Прежде чем войти в класс, необходимо постучать в дверь. После этого только ее открывать. А когда откроешь, то необходимо спросить у учителя разрешение войти. Тебе понятно?

Я кивнул головой, прикрыл дверь и постучав, вновь открыл ее и заглянул в класс.

— Лидия Степановна, можно мне войти?

— Входи и иди на свое место.

Дойдя до своего места, я сел за парту. Ринат тихонько прошептал: «Ну что там?», но ответить я не успел, поскольку раздался возглас Лидии, который требовал тишины. Поэтому я только улыбнулся и показал большой палец, показывая, что все хорошо. Но на самом деле, на душе у меня было гадко. Все эти события за один день, прошлись по мне тяжелым катком. Единственное, что мне сейчас хотелось, чтобы этот день поскорее закончился.

Поэтому, я старался сидеть тихо, даже в перемену, я не стал вставать из-за стола, сделав вид, что увлечен просмотром своих тетрадок. Тем не менее, спокойно отсидеться мне не дал Ринат, который начал расспрашивать о том, что было в кабинете у директрисы. Пришлось пересказывать все события, упустив только момент угощением печеньем. Неожиданно,мой рассказ заинтересовал многих и вокруг меня столпилась толпа. Всем было интересно, и я, вопреки своему желанию, вновь оказался в центре внимания. Мой рассказ привлек и толстого, который вновь был в окружении своих друзей. Они держались несколько в стороне, но внимательно прислушивались к тому, что я рассказывал. Под конец рассказа, толстый громко фыркнул и взмахнул рукой.

— Ой, да ерунда полная. Даже родителей не позвали в школу. Был это я то точно бы без родителей не обошлось. Пойдем, пацаны, чего тут слушать.

Толстый развернулся и пошел к своему месту. Следом за ним постепенно разошлись и остальные слушатели, чему я был только рад. Больше на меня никто внимания не обращал, остававшиеся уроки прошли без происшествий. Наконец-то раздался последний на сегодня звонок и все из нашего класса дружно бросились к выходу, спеша домой. Я же не спешил, спокойно собрал свои вещи, закинул портфель за спину и вышел на улицу. Там, у крыльца, меня ждал Ринат. Он подошел ко мне и кивком головы указал в сторону угла школы.

— Тебя там ждут. Ну этот, брат Семеновой, он не один.

Я обернулся и увидел, что на углу школы и впрямь стоит Семенов, а с ним еще трое мальчишек. Они что-то говорили Семенову, а тот лишь отрицательно качал головой. В какой-то момент, он увидел меня, но тут же отвернулся. Я пожал плечами и отправился домой. Ринат зашагал рядом.

— Ха ха, испугался этот Семенов, хорошо ты ему врезал. Он из второго класса, и ребята с ним, его одноклассники. Они точно хотели, чтобы он с тобой после школы подрался, а он видимо отказался.

— Пусть приходит, подеремся. Подумаешь, важная птица.

Я попытался придать себе грозный вид, хотя на самом деле, внутри меня все оцепенело. Мысль о том, что мне придется драться еще раз из-за такого пустяка, мне не понравилась, как и то, что кто-то специально раздувает этот конфликт. Промелькнула мысль, что теперь пусть не сам Семенов, а кто-то другой, может придти драться за него, тоже меня не радовала. Шедший рядом Ринат пожал плечами.

— Да струсил он. Впрочем, он не из Кузьминок, так что за него вряд-ли кто-то полезет.

Я повернулся к Ринату и с удивлением посмотрел на него.

— А какая разница, откуда он? Мы же в одной школе учимся. Что-то я не понимаю.

Теперь с удивлением на меня смотрел Ринат. Он зажевал губами, словно что-то хотел сказать, но не мог подобрать слова. Видя, что я жду его ответа, он все таки заговорил, при этом, в его интонации слышалось удивление, что я не знаю таких очевидных вещей.

— Ну школа находится в Кузьминках. Улица Кузьмина, вон, дома идут и район так называется. Все местные считают, что это их район и нас, с других районов не любят. Вот ты с Полтавской, а я с Химок, мы тут чужие. Кстати, Химки и Полтавская тоже не дружат.

— А зачем ты тогда со мной идешь? И вообще разговариваешь, если не дружат?

Ринат промолчал, отвел взгляд, по нему было видно, что он даже не знает, что сказать мне в ответ. Не дождавшись ответа, я зашагал по улице, Ринат тут же меня догнал.

— Ну мы же сейчас не у себя на улице, в чужом районе, так что, все это не работает.

— Вроде должны быть вместе против Кузьминок? А дома будем врагами?

— Выходит так.

Ринат замолчал, молчал и я. Мы подошли к тем домам, возле которых состоялась утренняя драка. Проходя мимо, я заглянул во дворы. Моих обидчиков видно не было, зато за столами во дворе сидели мужики и играли в домино. Мы прошли мимо, после чего я вновь повернулся к Ринату.

— А где эти Химки находятся? Это тоже улица или что?

— Не, это так нас просто называют. У нас деревня раньше была, Малая называлась. Потом нас городом считать начали, построили у нас бараки, а в них начали селить заключенных. Про них говорили «на химию» отправили. Ну и начали нас называть «химиками», а деревню нашу Химками.

Тут я вспомнил, как дразнили меня ребята, которых папа назвал химиками.

— А ты не знаешь, что значит «килька»? Ну вот когда тебя так обзывают. «Килька-килька».

— Аа, так это детсадовец. «Килькадром» это детский сад, а килька значит дети в нем.

— Как в банке.

— Ага. А где ты раньше жил? Вы давно сюда переехали?

Остаток пути, мы с Ринатом болтали о том, где я жил раньше. Рината очень удивило, что там никто не делился по улицам и домам, а все жили дружно и гулять можно было где угодно. Мы подошли практически вплотную к моему дому, когда Ринат остановился.

— Нет, у нас не так. Ваши к нам не ходят, а мы к вам. Если словят, так могут и побить. Ладно, мне пора. Завтра в школе увидимся.

— А тебе куда дальше?

Я удивленно огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда собрался Ринат. Выходило так, что идти ему было некуда, из жилых домов, впереди был только наш дом, а за ним находилась та деревушка, которую я видел из окна. Именно про нее я подумал, что это и есть Химки. Так и оказалось, просто Ринат не хотел идти мимо моего дома, где его могли «заловить».

— Мы всегда в обход ходим, вон, по тропинке. Там нас не трогают, а мы ваших там не трогаем, когда вы к заводу ходим. Вроде ничейная земля. А тех, кто там будет драться, свои накажут.

Я кивнул головой, делая вид, что понял, после чего мы попрощались с Ринатом и разошлись. Дойдя до дома, я поднялся на свой этаж, открыл квартиру и зашел внутрь. Переодевшись в домашнюю одежду, я сложил вещи на стуле, после чего рухнул на свою кровать. Оказалось, что я не могу лежать на боку, пострадавшее ухо все еще болело, пришлось перевернуться на живот. В голове крутились события, которые произошли за сегодняшний день. Тут я понял, что очень сильно устал. Это было настолько непривычно для меня, всегда полного энергией, что едва я закрыл глаза, что не заметил, как уснул. Проснулся я от того, что услышал, как открывается дверь и в квартиру вошли мама с братом.

— Димка! Ты дома? Иди помоги брата раздеть! Уф, как я устала за сегоня, целый день на ногах. Димка! Ты дома?

— Да, иду.

Я вышел из комнаты и тут же поймал брата, который не разувшись, пытался пробежать в мою комнату. Мама с трудом его удерживала, стараясь стянуть с него куртку. Я помог его раздеть, после чего брат получил свободу, принявшись прыгать вокруг меня, что-то радостно выкрикивая. Мама разувшись, ушла переодеваться в свою комнату. До меня донесся ее голос.

— Ну как первый день в школе? Рассказывай, что там интересного было?

Вопрос вогнал меня в легкий ступор, я совершенно не знал, что мне рассказывать. Говорить о том, что практически весь мой день прошел в драках, мне не хотелось. Маме это вряд-ли понравиться, да и зачем ей это знать. Завтра я отдам тетрадку и все забудется. Поэтому, я рассказал лишь о том, что все было хорошо, а из уроков мне понравился тот, что вела Наталья Ивановна, которая даже похвалила меня за то, что я решаю задачи в уме, без помощи ручки и бумаги.

Мама порадовалась за меня, назвала молодцом, а затем отправилась готовить ужин. Скоро должен был прийти отец. По его приходу, мы всегда садились за стол, всей семьей. Мама и папа обычно болтали о своих делах, мне всегда было интересно их слушать. Брат еще не понимал, о чем идет речь, но всегда подражал мне, делая вид, что внимательно слушает. Остаток вечера до прихода папы, мы крутились возле кухни, в надежде получить что-то вкусное, но мама, раз за разом прогоняла нас, делая вид, что злится, хотя сама при этом постоянно прятала улыбку. Хлопнула входная дверь и мы бросились встречать отца. Он тоже был в хорошем настроении, принялся нас обнимать, после чего слегка подкидывал, а затем ловил руками в воздухе.

Все мое дурное настроение ушло, я совершенно забыл все, что было сегодня днем. Ужин был готов, и мы все втроем отправились мыть руки. В ванной было тесно, все мы там с трудом помешались, брат, который еще не доставал до раковины, тянул вверх руки, прося помыть их и ему. Отец набирал в ладонь воду, после чего шутливо брызгал в нас водой. В ответ мы смеялись, пытались перехватить брызги, а затем брызнуть в него. Все это веселье прервал строгий голос мамы, которая еще раз позвала нас ужинать. После этого, все веселье прервалось, мы быстро помыли руки и отправились за стол.

Мама стояла у плиты, разливая по тарелкам суп, после чего передавала полные тарелки мне. Я осторожно относил их и ставил на стол. Папа нарезал хлеб, лишь только брат сидел за столом. Не имея занятия, он скучал, отчего вертелся на стуле, но уже зная, что в этот момент мешаться под ногами нельзя, не вставал. Папа поставил на стол нарезанный хлеб, а затем обратился ко мне.

— Ну что, Димыч, как там в школе дела?

— Все хорошо, меня даже похвалила учительница.

— Вот как, отлично…

— Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Мы обернулись в сторону коридора, где на небольшой тумбочке у нас стоял телефон. Мама, которая уже закончила раскладывать еду, вытерла руки об полотенце, вышла в коридор и сняла трубку. Мы же расселись за столом, ожидая ее, чтобы начать ужинать. Звонили нам часто, это могла быть бабушка, которая постоянно звонила нам, узнавая, как мы на новом месте или еще часто звонили отцу, который давал какие-то советы по работе. Поэтому, я не особо обратил внимания, на звонок. Ровно до тех пор, пока не услышал как мама произнесла фразу, от которой у меня мгновенно похолодело внутри.

— Да, Лидия Степановна, это мама Димы Ярцева. Что? Какую тетрадку? Что? С кем подрался?

Глава 5

Вернувшись от телефона, мама пересказала все, что рассказала ей Лидия. Отец с изумлением уставился на меня, мне не оставалось ничего другого, кроме как рассказать то, что до этого я рассказывал директрисе. Мама начала что-то высказывать мне про плохое поведение, но в разговор вмешался отец.

— Ой, да перестань. Мальчики всегда дерутся. Ты же не специально порвал ту тетрадку?

Я отрицательно покрутил головой, после чего отец указал на меня рукой.

— Видишь, он не специально. Завтра отдаст эту тетрадь и все наладится.

Ужин закончился, я помыл посуду, после чего ушел в свою комнату. Приготовив портфель на завтрашний день, подошел к окну и выглянул на улицу. Уже темнело, но в частных домах вовсю кипела жизнь. Я немного понаблюдал из окна, а потом вернулся к столу. Открыв свой альбом для рисования, я принялся рисовать деревушку, которую видел за окном. В комнату заглянул отец, а потом подойдя ближе, заглянул в альбом. Рисовал я неплохо, но особо не любил, рисовал редко и только от скуки. Тем не менее, отцу понравилось.

— Ух ты, Димыч, классно выходит. Нужно тебя в художественную школу отдать. Научишься классно рисовать, художником будешь. Знаменитым на весь Союз.

Мысль о художественной школе у меня восторга не вызвала, поэтому, я начал думать, как мне отказаться. Напрямую это было делать нельзя, поскольку отец вполне мог пойти на принцип и отправить меня туда против моей воли. Я уже было открыл рот, чтобы ответить, как в комнату вошла мама. Она услышала наш разговор и поспешила вмешаться.

— Или в музыкальный кружок. А что, пусть на гармошке играет. Классно же.

В моей голове промелькнула картинка, где я сидя на стуле, буду вынужден сдвигать и раздвигать гармонь. На этом фоне, кружок рисования стремительно начал набирать очки. Отец начал спорить, на некоторое время они забыли обо мне, решая что лучше, рисование или музыка. Потом они вспомнили обо мне, после чего мне был задан конкретный вопрос, чего хочу я. Оба варианта мне не нравились, но отчего-то был уверен, что вопрос о каком либо кружке для меня уже решен. Поэтому, я выпалил первое, что пришло мне в голову.

— А можно я буду ходить в бассейн? Хочу научиться плавать. А то вон, Чапаев плавать не научился и утоп. Что-то мне так не хочется, как он.

Отец неожиданно захохотал, а мама недоуменно захлопала глазами, не понимая, как между рисованием и музыкой оказался Чапаев. Отец тем временем посмеялся, а потом вдруг кивнул головой. Он повернулся к маме, которая явно потеряла всякую логику.

— А что, хорошая мысль. У нас же открылся в центре бассейн. Нам на работе предлагали туда абонементы. Завтра спрошу, остались ли еще. Пусть ходит, плаванье для организма полезно.

На этом вечер и закончился. Спать я лег рано, оттого и проснулся я тоже рано. Поднявшись, я воспользовался тем, что все еще спали, сходил быстро в туалет, а затем в умывальник. Теперь, можно было спокойно ждать, пока проснется мама и мне вновь придется возится с братом. Скучая, я подошел к окну и принялся наблюдать за жизнью в частном секторе. Там тоже уже проснулись, некоторые уже выгоняли коров на пастбище. Среди них был один мальчик, в котором, я узнал Рината.

Он плелся следом за двумя коровами, которые совершенно не спешили на пастбище. Ринат явно из-за этого злился и подгонял их подобранной с земли палочкой. Я замахал ему рукой, но Ринат не смотрел наверх, а потому меня не заметил. Оставшееся время до школы пролетело быстро и вот я уже попрощавшись с мамой, шагал в школу. Неожиданно, я услышал позади себя топот, развернулся и увидел, как следом за мной бежит Ринат. Бежал он явно издалека, отчего весь запыхался. Добежав, он остановился, после чего наклонился, уперся руками в коленки, пытаясь отдышаться.

— А я смотрю…ты…идешь…дай думаю…догоню…

Ринат говорил, захлебываясь воздухом, при этом улыбаясь. Я улыбнулся в ответ, после чего мы не спеша зашагали в школу. Я рассказал ему, что видел его утром, отчего Ринат тут же принялся расспрашивать меня о том, где находиться окно моей квартиры. Выяснилось, что Ринат никогда не бывал в многоквартирных домах. Получая ответы на его расспросы о том, как там у нас все устроено, он лишь удивлялся. Больше всего его удивление вызвали туалет и ванная.

— Батя говорит, что такие дома, как у вас, это «скворечники». И плюется каждый раз, вроде как у вас туалет дома, а значит у вас там вонь постоянно стоит. Все равно, что в сарае жить.

— Не воняет у нас. Все же водой смывается в трубу. Да и вообще, там дверь закрывается и вентиляция есть. О, как в школе же. Такой же туалет. Там же не воняет постоянно.

Ринат пожал плечами, но тут же задал новый вопрос.

— А моетесь вы где? Вот у нас баня. Хорошо. Печь затопишь, жарко, воды натаскаешь, мойся.

— У нас ванная. Горячая и холодная вода из крана идет. Как в школе, в умывальнике. А вообще, приходи ко мне в гости, после школы, сам посмотришь.

От моих слов Ринат сразу скис и промолчал. Мне же потребовалось пара секунд, прежде чем я понял, что сказал. Я остановился и повернулся к Ринату, слегка разозленный.

— Или ты скажешь, что не сможешь прийти, потому что кто-то там запретил. Можешь хотя бы сказать, кто тебе запрещает, не пойму. Вот серьезно, я не пойму.

— Старшие ребята. Я же говорил тебе, вашим нельзя к нам, а нашим к вам. Ты просто еще не сталкивался. Если поймают, то так отлупят, что мама не горюй. Но не это хуже всего, а то, что тебя поймают, отлупят, а потом старшие узнают и спрашивают, зачем ходил? Тебе же говорили, что нельзя ходить? Говорили. Чего старших не слушаешь? И от них еще получишь.

Я замер, не зная, что ответить. Единственное, что я чувствовал сейчас, так это злость. Злость на всех этих неведомых старших и так далее, которые напридумывали каких-то дурацких правил. Не в силах себя сдержать, я развернулся и зашагал в сторону дворов, где вчера меня поймали двое старших школьников. Оглянувшись, я увидел, что Ринат с удивлением смотрит на меня. Отвернувшись, я продолжил шагать. В какой-то момент, Ринат видимо осознал, куда я иду, после чего он бросился за мной.

— Стой! Стой, туда нельзя! Это же дворы Кузьминских! Да стой ты!

Ринат ухватил меня за плечо, но я скинул его руку и продолжил идти. Ринат вновь бросился ко мне, желая ухватить и остановить, но я уклонился от него. До дворов оставалось пара метров и Ринат остановился, с жалобным видом смотря мне вслед. Видимо все надеясь меня переубедить, он закричал, отчего все прохожие, которые шли рядом, с удивление оглянулись на него.

— Димка! Ну стой ты! Не ходи туда! Вернись! Ну нельзя, как ты не поймешь?

Я уже не слушал его и шагал по двору, оглядываясь по сторонам. Стало немного страшно, но во мне все еще кипела злость, отчего я шагал решительно вперед. Через некоторое время, я был уже в глубине дворов. Местонахождение школы я знал, поэтому старался держаться нужного мне направления. Проблема была в том, что дворы петляли, на пути возникали заборы и мне приходилось разворачиваться и возвращаться назад, чтобы искать новый путь.

Постепенно моя решимость падала, где-то внутри меня проснулось и всплыло наверх липкое чувство страха. Я остановился, а потом оглянулся по сторонам. Я был в незнакомом мне дворе, который практически не отличался от тех, что я проходил раньше. Столы во дворах, скамейки, кусты. В памяти всплыло воспоминание, что в таком же дворе меня вчера и поймали. Захотелось закричать и бежать обратно, догнать Рината и извиниться перед ним.

Я уже сделал шаг, но потом вновь остановился. Какое-то чувство подсказало мне, что если я сейчас убегу, то до конца жизни я останусь трусом, который боится каждого шороха. Я решительно сжал кулаки и пошел вперед, в том направлении, где должна была быть школа. Дорога через дворы сворачивала в сторону, в надежде, что я там найду выход, я повернул. И столкнулся лицом к лицу с мальчишкой, который вчера напал на меня.

Это был тот, который пинался, узнал его я только по короткой стрижке и нелепому чубу. Он стоял возле стены, держа сигарету у рта. С ним был еще один мальчишка, тоже старше меня, но он стоял чуть в стороне и заметил меня чуть позже. Мой же обидчик, завидев меня, с удивлением открыл рот, явно собираясь что-то сказать. Не дожидаясь этого, я размахнулся и со всей силы ударил его по лицу.

Кулак больно обожгло, в воздух полетели искры, после чего мальчишка взвизгнул и ухватился за лицо. Получилось так, что я попал точно по сигарете, которую он держал во рту. Сигарета сломалась, а уголек обжег сначала мой кулак, а потом припечатался к губе моего противника. Взвизгивая, он принялся стряхивать уголек, одновременно уклоняясь от моего второго удара. Второй удар у меня получился хуже первого, попал я куда-то выше уха, прям по твердой части головы.

В этот момент, опомнился второй мальчишка, который подскочил и весьма ловко ударил меня в ухо. От удара у меня все заплясало перед глазами, после чего у тут же рухнул на землю. В глазах все плыло, я попытался подняться, но сделать это самостоятельно мне не дали, сначала схватив за воротник меня рывком поставили на колени, а потом обхватив рукой за шею прижали к земле. Державший меня с удивлением спросил у мальчишки с обоженной губой.

— Заяц, я не понял, это че щас было? Малек, ты ебанулся, что ли?

Второй вопрос предназначался мне, но отвечать я не собирался, а принялся вырываться. Державший меня лишь сильнее сжал мою шею, отчего я «поплыл» и перестал трепыхаться. Тем временем, Заяц подскочил ко мне, а потом с размаху ударил меняя по лицу. Мир потерял четкость и если бы меня не держали, то я бы точно упал.

— Эй, Заяц, тормози! Ты куда так лупишь, он же пиздюк совсем.

— Да похер! Ты глянь, че эта сука сделала, я из-за него всю губу обжег.

— Все равно тормози, глянь, у него теперь синяк на все лицо будет.

Весь этот разговор я слышал лежа на земле, куда меня опустил державший меня мальчишка. Теперь он отталкивал от меня Зайца, который стремился подскочить ко мне, видимо желая ударить меня еще раз. Судя по всему, он был сильнее Зайца, поскольку тот каждый раз отступал, когда мой защитник подходил к нему. В какой-то момент, все эти прыжки Зайца ему надоели и он с некоторой злостью прикрикнул на Зайца, после чего тот мгновенно успокоился.

Я воспользовался тем, что меня оставили одного, поднялся на ноги. Глаз, куда пришелся удар, стремительно заплывал. Я пощупал его рукой и нащупал огромную опухоль, которая болела и пылала огнем. Мой защитник повернулся ко мне и тут же расхохотался. Я попытался отвернуться, чтобы фингал не было видно, но меня тут же развернули лицом к себе.

Вся моя решимость исчезла, но показывать этого я не хотел, а потому с гордостью вскинул голову, правда смотреть теперь, я мог одним лишь только глазом. Защитивший меня мальчик продолжал смеяться, оглядывая мое лицо, после чего повернулся к Зайцу, который уже успокоился и тоже с усмешкой смотрел на меня.

— Заяц, иголка есть? Дай, пока кровь не запеклась.

Тот поморщился, явно не желая помогать, но тем не менее, вытащил из кармана небольшой пенал, в котором была небольшая катушка ниток и иголка. Иголка перекочевала из рук в руки, после чего, защитивший меня мальчишка сказал строгим голосом.

— Стой смирно, Малек. Не дергайся вообще, чтобы я случайно в глаз не попал, понял? Иначе будешь неделю с заплывшим глазом ходить.

Я кивнул головой, хотя не понимал, что со мной собираются делать. Мальчишка обхватил ладонью мое лицо, сжав место вокруг глаза, которое заплыло кровью, после чего быстро ткнул иголкой. Я почувствовал, как по лицу побежала кровь.

— Давай, Малек, сжимай синяк, сгоняй кровь.

Меня отпустили, после чего я уже самостоятельно принялся сжимать опухоль, чувствуя, как с каждым разом, из проколотой ранки, вытекает кровь. Опухоль ощутимо спала, но небольшая припухлость все равно осталась. Ко мне подошел Заяц, я с опаской покосился, ожидая, что он вновь ударит меня, но тот лишь покачал головой.

— Все, тормози, Малек, все что можно было, уже согнал. Клещ, верни иголку, а то затеряешь.

Клещ протянул иголку Зайцу, а потом посмотрел на меня.

— Слышь, Малек, ты нахера на Зайца то прыгнул? На солнце перегрелся, что ли? Или у тебя бешенство? Бля, я аж охирел, когда это увидел. Заяц, ты вообще в курсе, кто это?

— В курсе. Мы его вчера во дворах словили. Так, дали пару затрещин, а потом нас Наташка спалила. Целый день потом мозги выносила, заставила внеурочно остаться на уборку класса.

Клещ повернулся ко мне и с удивлением уставился на меня.

— Малек, так ты чего, мстить пришел, что ли? Хера ты боевая килька.

Клещ засмеялся, засмеялся и Заяц, а вслед за ними, рассмеялся и я. Вся моя злость, страх, обида и прочее исчезли, оставив лишь искреннее веселье. Даже то, что меня обзывали, меня совсем не огорчало. Наоборот, пришло какое-то понимание, что делается это не со зла, а просто потому, что так принято, что я сейчас и впрямь «боевая килька».

— Просто я решил, с чего вдруг мне нельзя ходить через дворы? Так ближе идти к школе.

Клещ отсмеялся, а потом взглянул на меня с серьезным видом.

— Ты откуда, Малек? Где живешь? Ты не из наших, это точно.

— Я с Полтавской.

— И что, тебе на Полтавской, твои пацаны не пояснили, где можно ходить, а где нет?

— Нет, я недавно переехал, не в курсе всего этого. У нас где угодно можно было ходить.

— Да херня это, Малек. У вас так было, а у нас так. Вот только, ты сейчас у нас, сечешь?

Я кивнул головой, показывая, что и впрямь «секу». Все таки, полученный фингал, многое для меня прояснил, куда лучше, чем все объяснения Рината.

— Клещ, глянь, да он тут не один. Это пиздец какой-то, кильки совсем охерели. Эй, иди сюда!

Я обернулся в сторону, куда показывал Заяц. Там, в начале двора, за кустами пытался прятаться Ринат. Но случилось так, что его было хорошо видно, между ветками, за которыми он прятался. Услышав, что его зовут и поняв, что попался на глаза, Ринат попятился, пытаясь выскочить из двора. В этот момент, мы увидели, что в руках у Рината палка, которую он поспешно отбросил в сторону. Видя, что Ринат собирается бежать, Клещ громко крикнул.

— Иди сюда, Малек! Если свалишь, пиздец твоему другу! А тебя потом все равно найдем!

Ринат вышел из-за кустов и направился к нам. По нему было видно, что он дико боится этих мальчишек. При чем, это было настолько заметно, что мне невольно стало за него стыдно. Но затем, в мою голову пришла мысль, после которой, стыдно стало уже мне. Все таки, Ринат отправился за мной следом, решив не бросать меня одного в этих дворах. И судя по тому, что он сидел в кустах с палкой в руках, он явно собирался вступить в драку, если бы дело пошло совсем худо.

А то, что он сейчас дрожал от страха, это ерунда. Подумаешь, страшно ему, а кому не было бы страшно, если его противники заведомо сильнее и старше. То, что я до этого не побоялся напасть на такого противника, я посчитал ерундой, поскольку был зол и эта злость просто затуманила мою голову. А вот, чтобы поступить как Ринат, нужно быть действительно смелым. Тем временем, Клещ и Заяц с удивлением рассматривали Рината, порой переглядываясь между собой и многозначительно кивая головой. Ринат подошел к нам ближе и остановился впаре метров. Клещ хмыкнул, сделал пару шагов вперед и подтащил Рината ко мне, а затем принялся разглядывать нас двоих. На его лице была ехидная ухмылка, а в глазах блестели непонятные огоньки.

— Слышь, Заяц? Да тут, блядь, целое нашествие кильки. Веришь, нет, но мне, страшно даже. Вдруг они тут не одни, а где-то рядом еще пара десятков не сидит, с палками наготове. Затопчут к херам, места мокрого не оставят. Слышь, малек, а ты откуда?

— С Химок.

— Охереть. Слыхал, Заяц?

— Угу, слыхал, сам охереваю. И чет тоже очкую, это они сейчас, а че через пару лет учудят?

— Верняк. Но то потом, че щас с ними делать станем?

— Да хер его знает. Че сам думаешь?

— Да вот думаю, думаю, а хотя, хера тут думать, сделаем так, как обычно с мальками поступаем.

Глава 6

Мы с Ринатом переглянулись, не понимая, что нас ожидаешь. Внезапно Клещ подскочил ко мне, а затем пнул меня ногой под зад. «Бежать», — закричал он, а затем отпустил легкую затрещину. Краем глаза я увидел, как точно такую же затрещину получил и Ринат. Повторять нам не пришлось и мы из-за всех сил бросились бежать. Сзади нас раздавались крики, свист и некоторое время даже топот. Затем наши преследователи отстали и до нас донесся их хохот. Ну или все это мне почудилось, в тот момент я мало что понимал, спеша быстрее убежать из этого опасного места.

Вскоре мы выскочили из дворов и оказались рядом со школой, буквально в двух шагах от ее заднего двора. Тут кучковались старшеклассники, некоторые из них курили, опасливо оглядываясь, не идет ли кто-то из учителей. На нас с Ринатом они практически не обратили внимания, а мы не став задерживаться, быстро проскочили к крыльцу школы. Тут, переведя дух, мы уже смогли спокойно разговаривать.

— Ты зачем на него напал? Я как увидел, у меня аж ноги затряслись, думал прибьют.

— Так надо было. Он на меня вчера напал, с другом своим. Вот я и решил отомстить.

— Ну если посмотреть на тебя, то вышло у тебя не очень. Завтра опять пойдешь?

Я отрицательно покачал головой, а потом ощупал свой глаз. Опухоль была на месте, отвисавшая неприятным комком возле глаза. Кровь растекшаяся по лицу и рукам уже застыла неприятной корочкой. Нужно было умыться, прежде чем идти в класс. На улице колонок поблизости не было, поэтому нужно было проскочить в умывальник, не попавшись на глаза учителям. Я уже хотел попросить Рината зайти в школу и посмотреть, нет ли там учителей на первом этаже, как дверь открылась и из школы вышла Наталья Ивановна. Увидев меня, она ахнула и тут же направилась ко мне.

— Дима! Что случилось? А ну, покажись! Дима! Что за ужас?

Наталья подхватила мое лицо за подбородок и повернула к себе, после чего недовольно цокнула языком. А затем подхватив за руку, потащила в здание школы.

— Рассказывай, что случилось? Опять подрался? С кем? И где?

— Да я просто ударился.

— Ударился? Как? А что с твоей формой?

— Хотел орехов достать с ветки, но неудачно на палку налетел, ну а потом упал.

Наталья остановилась и посмотрела на меня. Я же придав себе невозмутимый вид, развел руками. Наталья немного посмотрела на меня, поморгала своими огромными глазами, после чего вновь схватив меня за руку, потащила в сторону умывальника.

— Сейчас смоешь кровь, а потом сходим к медсестре, пусть осмотрит тебя.

— Да не нужно к медсестре, все хорошо. Я просто умоюсь и на уроки.

— Я сказала к медсестре, значит к медсестре!

В голосе Натальи послышался металл, от которого все внутри меня сжалось, лишив сил возражать и сопротивляться. Мы прошли в умывальник, где я принялся смывать кровь.

— А где ты орехи рвал? Тоже орехов хочу. Люблю их с детства. А на рынке не найти.

Вопрос вогнал меня в ступор, представить себе, что Наталья станет лазить по деревьям за орехами, я не мог. Более того, сказать, где в этом городе можно найти орехи, я тоже не мог. Наталья тем временем не сдавалась и вновь спросила про орехи. Нужно было что-то отвечать, поэтому я пожав плечами, пробормотал, что орехи я рвал на Химках. Наталья тут же смолкла, видимо орехи в Химках интереса у нее не вызывали.

Закончив смывать кровь, мы отправились к медсестре. Та быстро осмотрела глаз, спросила не кружится ли у меня голова и нет ли тошноты. Я ответил отрицательно, после чего был отправлен на уроки. Выйдя в коридор Наталья оставила нас, взяв обещание, что больше по деревьям я лазить не буду.

Мы же с Ринатом отправились в класс, но дороге я свернул в школьную раздевалку, где были установлены большие зеркала. Заглянув в зеркало, я ужаснулся. Вся моя школьная форма была перепачкана, дырочка на коленке, стала еще больше. Сквозь нее еще не было видно кожу, но потертость уже бросалась в глаза. Это означало, что скоро ее заметит мама и мне вновь придется объяснять, как я умудрился испортить новую вещь.

Но хуже всего дела обстояли с лицом. Под глазом оставалась припухлость, по краям которую окружали разноцветные полоски. Я поджал губы и покачал головой, все таки способ Клеща бороться с синяками не давал полного избавления. Но хотя бы так, все будет легче списать на то, что я просто ударился. Меня дернул за рукав Ринат.

— Пойдем, сейчас уже урок начнется. Там ЛидияСтепановна будет на первом уроке.

Я поспешно отряхнулся, стараясь сбить пыль, но толку было мало. Форму нужно было стирать, поэтому, ничего не оставалось, кроме как шагать в таком виде на урок. Перед нашим классом, мы наткнулись на нескольких одноклассников, которые тоже спешили попасть кабинет. Смешавшись с ними, я рассчитывал проскочить в класс незамеченным, но не вышло. Лидия, которая стояла возле учительской парты, моментально меня заметила, после чего тут же окликнула. Тяжело вздохнув, я направился к ней.

— Ярцев! Батюшки! Как ты выглядишь! Что с твоим лицом? Ты опять устроил драку?

— Я? Нет, просто напоролся на сук! На Химках, решил орехов нарвать, напоролся на сук. Медсестра сказала, что все в порядке. Вот, ну а форму постираю вечером.

Лидия сморщилась, после чего махнула рукой, мол, смолкни уже.

— Ты тетрадку принес? Отдай Семеновой и садись на свое место. Нужно опять с твоей мамой говорить. Это какой-то кошмар, никогда у меня таких детей в классе не было.

Лидия внимательно проследила за тем, как я отдавал тетрадку, а затем как я отправился на свое место. По пути, я ловил на себе взгляды одноклассников, неожиданно для меня, взгляды некоторых учеников были испуганными. Это было несколько неприятно, поскольку мне не хотелось, чтобы меня боялись. Мы с Ринатом уселись на свои места и принялись готовиться к уроку. Тут я вновь ощутил на себе взгляд, повернувшись, я столкнулся глазами с толстым. Про него я практически забыл, но вот таким способом он напомнил о себе.

На лице толстого была кривая ухмылка, иногда он что-то говорил своим дружкам, которые бросали быстрые взгляды в нашу сторону. Отведя взгляд в сторону, я вдруг понял, насколько мне мерзок этот толстый мальчишка. И дело даже не в том, что он при всех меня унизил и заставил испытать боль. Просто, одним своим видом, он вызывал у меня омерзение. Я сжал зубы, стараясь не думать о нем, но в голове прочно засели картинки, где толстый толкал меня своим животом, а после сжимал до боли кисть. Я повернулся к Ринату.

— А как зовут этого толстого пацана?

— Максим Бутенко, его Толстым дразнят, но он не любит. Говорит, чтобы его Слоном звали. Он с Кузьминок, у него брат в пятом классе учиться. Не связывайся с ним.

Вид у Рината вновь стал испуганным, но в его голосе я уловил некий задор. Видимо, сегодняшнее приключение как-то неуловимо повлияло на него. Что-то в нем изменилось, как изменилось и во мне. Я еще не мог понять что, но точно это чувствовал. Задумавшись, я настолько погрузился в свои мысли, что не услышал звонок. Только после легкого тычка в бок от Рината, я вернулся в реальность. Начался урок и вновь он длился ужасно долго. В какой-то момент я понял, что это из-за Лидии. Ее присутствие было для меня неприятным, оттого все время, что она была рядом, начинало казаться мне долгим. Поэтому, когда раздался звонок, я с облегчением вздохнул и отложил в сторону ручку.

— Ярцев! Звонок для учителя, а не для тебя! Я разве говорила закончить работу?

Я поджал губы и вновь взял ручку в руки. По классу пробежал легкий смешок, который тут же стих, поскольку Лидия тут же обрушилась на весь остальной класс с нотациями. Продержав нас еще минуту, Лидия наконец-то разрешила закончить, после чего вышла из класса. Я со злостью отложил ручку и откинулся на спинку стула, а затем услышал окрик.

— Ярцев, придурок, это из-за тебя все! Половину перемены потеряли, козел!

Резко повернув голову, я увидел Толстого. Он шел по проходу к двери, а выкрик он свой сделал даже не смотря в мою сторону. Меня тут же охватила злость, но отвечать я нечего не стал. Конфликта я не боялся, но в данный момент, он был мне не нужен. Мне сегодня и так придется объясняться с родителями по поводу формы. А если еще случиться так, что я вновь устрою драку в школе, то меня уже просто так не простят.

Поэтому, оставалось сидеть тихо, гася свою злость. В классе было шумно, поэтому я вновь не сразу услышал Рината, который имел привычку говорить тихо. Поняв, что он что-то говорит, я повернулся к нему и переспросил. Он вновь принялся говорить, так же тихо, что мне пришлось вслушиваться в его речь.

— Он всегда так, задирается на всех. Если кто-то отвечает ему, то он в драку лезет или после школы вызывает. Но всегда с братом приходит и с друзьями своими. Если сам победить не может, то тогда они толпой нападают. А так, если не отвечать ему, то и не трогает. Просто…

Я кивнул Ринату, давая понять, что понял его. Слушать дальше не было смысла, поскольку я уже знал, что будет советовать мне Ринат. Сидеть тихо, не ругаться с Толстым и так далее. И хотя все это было для меня неприятно, я собирался поступить именно так. Плевать на этого Толстого, плевать на его слова и так далее. Быть может, я разберусь с этим позже, но сейчас мне нужно просто некоторое время провести без конфликтов.

В класс вернулся Толстый, он вошел с торжественным видом, демонстративно держа в руке булочку. Она была круглой формы, плоская, сверху посыпана сахарной пудрой, а в центре, в небольшой выемке, было повидло. Такие булочки продавались в школьной столовой и были всегда нарасхват. Все последующие школьные годы, я буду любителем этих булочек, а после окончания школы, я буду скучать по ним, поскольку так и не найду места, где можно было бы купить подобные.

Тем временем, Толстый продолжал неспешно идти по классу, показывая всем, что ему удалось раздобыть такое лакомство. Это вызывало у всех зависть, поскольку не у всех были деньги, чтобы позволить себе дополнительные траты на сладости, а так же то, что Толстому удалось купить ее. Как я и говорил, булочки были нарасхват, а в очереди за ними, как правило занимали ребята постарше. Таких малышей, вроде меня, просто выгоняли в конец очереди, скупая все, без остатка.

Раздался звонок, все те, кто не сидел за партой или был в коридоре, бросились на свои места. Один мальчишка, который сидел за соседним рядом, побежал к своему месту. На его пути оказалась девочка, которая возилась со своим портфелем, обегая ее, мальчишка внезапно для себя, оказался перед Толстым. Остановиться мальчишка не успел и врезался в Толстого. Тот покачнулся, все таки с его массой, сбить его с ног было сложно, но вот булочка, которую он держал в руке, вылетела и упала на пол.

Толстый взревел и оттолкнул мальчишку от себя. Тот принялся извиняться, но бесполезно, его никто не слушал. Толстый подошел к булочке, поднял ее и осмотрел. Пудра частично рассыпалась, на повидло прилип мусор. Лицо его перекосила злая гримаса, после чего булочка полетела в мусорное ведро. Развернувшись, он начал идти в сторону мальчишки, но в этот момент в класс вошла Наталья Ивановна.

Она прошлась к учительскому столу, не обратив внимания на ту тишину, которая охватила весь класс. На ходу, она по своему обыкновению, поздоровалась со всем классом. Все оживились, поднялись со своих мест и поздоровались в ответ. Наталья, как всегда улыбчивая, с сияющими глазами, попросила нас сесть, а затем начала урок. Весь класс погрузился в учебу, полностью забыв обо всем, кроме предмета, которому обучала Наталья. Я тоже окунулся в эту атмосферу, забыв обо всех своих проблемах. Все сложные моменты, мне давались легко, Наталья это уловила и даже обращалась ко мне, когда видела, что весь класс попадает в ступор, не в силах решить очередную задачу.

Мне это нравилось, особенно, когда я начал ловить на себе завистливые взгляды. Все таки, эта зависть была заслуженной, я ведь не делал ничего плохого, а просто использовал свой ум. Решив очередную задачу, я с довольной улыбкой откинулся на стул и оглянулся по сторонам, ожидая, что сейчас на меня вновь обратят внимание. И тут я столкнулся взглядом с тем мальчишкой, который выбил булочку из рук Толстого.

Он сидел весь напряженный, взгляд его был перепуганный. Ручка, которую он держал в руках, слегка дрожала. Приглядевшись, я заметил, что мальчишка за весь урок, так и не сделал не одной записи в тетрадке. Мое хорошее настроение тут же исчезло, я обернулся в сторону Толстого. Тот сидел с важным видом, вальяжно раскинувшись на стуле.

Наталья отвернулась от класса и принялась стирать с доски, которую сама же и исписала. Сидевший рядом с Толстым мальчишка, воспользовался моментом и кинул бумажку. Она пролетела через весь класс и упала на парту мальчишке, который столкнулся с Толстым. Я же склонился к Ринату и спросил.

— Как зовут этого мальчика?

— Денис Климов. Его Клином дразнят…

— Ринат! Дима! Хватит болтать, словно дедушки на лавочке.

Наталья весело засмеялась, а следом за ней засмеялся весь класс, кроме Клина и меня. Поняв, что я выгляжу «белой вороной», я просто улыбнулся и сделал вид, будто занят очередной задачей. Но на самом деле, весь мой интерес к уроку пропал. Теперь внутри меня росло напряжение, которое я пытался унять, но выходило плохо. Я словно вновь вернулся в сегодняшнее утро, в тот момент, когда решил идти через дворы. Краем глаза, я продолжал следить за Клином. Он осторожно развернул записку и прочитал ее, а затем спрятал под тетрадку.

Его лицо, до момента просто напряженное и испуганное, стало совсем печальным, казалось, что он сейчас расплачется. Затем он, словно ища поддержку, принялся оглядываться по сторонам, но на него никто даже не смотрел, кроме меня. Наши взгляды пересеклись, задержались на пару секунд. И тут, даже без слов, я понял, что он просит меня о помощи. Я никак не отреагировал, поскольку к этому моменту, в мою голову вновь вернулись мысли о том, что я собирался не выделяться. Поэтому, я просто отвел взгляд в сторону доски, принявшись решать очередную задачу.

Прозвенел урок, Наталья попрощалась с нами, еще раз окинула всех нас взглядом, задержавшись на мне. Улыбнувшись, она погрозила мне пальцем, а затем вышла из класса. Класс зашумел, пришел в движение, но вся эта суета показалась мне какой-то искусственной. Мной овладела какая-то апатия, я безвольно откинулся на спинку и наблюдал за классом. Остальные дети, тоже не спешили покидать класс, это показалось мне странным, а потом я понял, все ждут. Ждут того, что будет дальше в случае с булочкой.

Вот уже Толстый встал со своего места, вместе со своими друзьями. Они быстро прошли к дверям. Я бросил взгляд в сторону Клина. Он уже сложил свой портфель, но из-за парты не вставал. Он так же, как и все остальные, наблюдал за тем, что будет делать Толстый дальше. А тот тем временем, подцепил рукой одного из мальчишек, а затем склонившись к его уху, что-то прошептал, указав рукой на дверь. Мальчишка бодро кивнул головой и выскочил из класса, прикрыв за собой дверь.

— На шухер пошел,- тихо прокомментировал Ринат, а затем видя, что я не понял, пояснил,-пошел смотреть, чтобы никто из учителей не шел.

Толстый тем временем подошел к урне, а затем громко прокричал, словно стараясь перекричать весь класс. Это было излишне, поскольку в классе было на удивление тихо.

— Клин! Иди сюда!

Глава 7

В классе повисла тишина. Я повернул голову в сторону Клина, он сидел сжавшись, словно надеялся на то, что крик ему показался и что все обойдется. Но Толстый и не думал прекращать. Выждав пару секунд, он вновь окликнул Клина. Тому не оставалось ничего иного, кроме как отреагировать, повернув голову и посмотрев в сторону Толстого.

— Клин, ты глухой? Иди сюда!

Клин поднялся со своего места и медленно пошел к Толстому. Это была не походка уверенного в себе человека, а наоборот, походка человека сломленного, готового сдаться. Я поймал себя на мысли, что сейчас мне одинаково противны оба, что Толстый с его показушной бравадой, что Клин с его трусостью, которую он и не пытался скрыть. Но не успел я погрузиться в эту мысль, как в мое голове уже родилась другая, в которой я уже презирал сам себя, поскольку накануне и сам столь стоял с таким же жалким видом.

Поэтому, осуждать Клина за то, что ему страшно выходить к Толстому и его дружкам, я точно не мог. Меня охватила злость, я попытался расслабиться. Откинувшись на спинку стула, я взял в руки карандаш и принялся что-то рисовать на полях тетрадки. Смотреть на то, что будет происходить возле урны, мне не хотелось, но взгляд все равно непроизвольно устремлялся туда, к урне, возле которой, ехидно скалясь, стоял Толстый и его дружки.

Я пересчитал их, вместе с Толстым выходило пять мальчишек. И напротив них, в паре шагов, остановился Клин. Он стоял слегка ссутулившись и осторожно озирался. Дружки Толстого обступили Клина, образовав кольцо, а сам Толстый стоял напротив и указывал рукой на урну.

— Из-за тебя, я уронил булочку. Она упала прямо в грязь, испортилась. Я за ней всю перемену стоял, хотел позавтракать. А ты ее у меня из рук ее выбил, голодным оставил. Понимаешь?

— Максим, я случайно, так вышло, просто побежал, хотел успеть. Просто не заметил тебя.

— Ты меня не заметил? Ты серьезно? Ребята, вы слыхали? Похоже у Клина со зрением проблемы, что он даже слонов не видит. Может тебе очки надеть? Как у бабки старой.

— Максим, я и в правду не хотел. Извини. Я случайно.

— За случайно, бьют отчаянно. Слыхал про такое? Ты меня без завтрака оставил. Что делать будем? Я кушать хочу, понимаешь? А денег у меня больше нет, последние потратил.

— Я куплю тебе булочку. На следующей перемене.

Толстый кивнул головой, после чего повернулся и пошел к своей парте. В этот момент, в класс заскочил мальчишка и сообщил, что идет учительница. Все принялись расходиться по своим местам. Я же успокоился, поскольку проблема была решена, причем, в принципе вполне справедливо. Вошла учительница, затем раздался звонок и начался урок. Прошел он быстро, настроение у меня было хорошее и даже то, что я опять получил замечание за плохой почерк, никак меня не смутило. Раздался звонок, учительница не стала нас задерживать, распустив практически сразу. Я поднялся из-за парты, собираясь выйти из класса.

— Ты куда?,- окликнул меня Ринат. Повернувшись к нему, я пожал плечами,- хочу в буфет сходить. Пойдешь со мной?

— У меня денег нет,-Ринат покачал головой. Я вновь пожал плечами, — у меня есть, пойдем.

Ринат поднялся из-за парты, было видно, что пойти он хочет, но видимо гордость не дает ему идти в буфет за чужой счет. Поэтому я еще раз повторил ему свое приглашение, при этом намекнув, что для друзей мне не жалко десяток копеек. Ринат расслабился и мы направились к выходу. Деньги у меня были. Их дала мне мама, чтобы я мог купить себе что-то перекусить в буфете, поскольку на полноценные обеды, которыми кормили в школе, деньги собирали в начале месяца.

Ну а поскольку я пришел в школу в середине месяца, на меня обеды не были рассчитаны. Для меня, в принципе, это было не так страшно. Утром я всегда хорошо завтракал, а так как уроков у нас всегда было мало, то основательно проголодаться я не успевал. Я и сейчас не был голоден, в буфет я направился только с одной целью, посмотреть, получиться ли у Клина купить булочку. Объяснить себе, почему мне это так важно, я не мог. Но уж точно в этом не было злорадства или какого-то праздного любопытства. Быть может, я просто переживал за этого мальчишку, желая, чтобы у него все обошлось без развития конфликта. На выходе, когда я уже перешагивал порог, я услышал окрик, который издал Толстый.

— Лучше бы буквы писать научились, криволапые, чем гулять!

Он не был обращен ко мне конкретно, но то, то он предназначался мне, я понял точно. Я хотел остановиться и вернуться в класс, но сзади меня подпер Ринат и мягко вытолкнул в коридор. Вид у него был невозмутимый, но было понятно, что сделал он это специально. Рядом шагали ребята, которые слышали этот окрик и теперь смотрели на мою реакцию. Я сделал невозмутимое лицо, решив, что будет лучше, что не расслышал выкрика.

Столовая, которая была совмещена с буфетом, находилась в полуподвале школы. Лестница, которая вела вниз, была узкой, в ней едва могли разминуться два человека. В столовой все классы кушали по очереди, поэтому, если кто-то хотел попасть в буфет, то ему приходилось дожидаться, пока пройдут те классы, которые шли на прием пищи на этой перемене. За этим, всегда строго следили учителя, которые заводили свои классы в столовую.

Поэтому, проскочить мимо, было сложно. Тем более, старшеклассники редко позволяли делать это, поскольку рассчитывали что-то купить в буфете сами. Подойдя, мы встали в очередь. Перед нами было два класса, а так же еще человек пять, которые были из других классов и шли именно в буфет. Сзади кто-то подбежал и остановился, тяжело дыша. Я обернулся и увидел Клина. Он проскочил мимо нас, а потом попытался вклинится в стоявшую толпу.

Иногда такое срабатывало, старшеклассники жалели мелких, вроде нас, но сегодня Клину не свезло. Его оттолкнули, а затем на него обрушилась учительница, которая следила за очередью. В этот момент, дверь в столовую открылась и классы начали заходить внутрь. Очередь двинулась вперед, Клин хотел пойти следом, но его задержала учительница, которая продолжала его отчитывать.

В столовой очередь разделилась, классы уходили в сторону раздачи, а мы шли прямо, попадая уже в отдельную очередь, которая строилась уже в буфете. Я быстро оглядел прилавок, на нем была еще парочка тех самых булочек. Не успел я подумать о том, что нужно купить одну для Клина, как все оставшиеся булочки забрал старшеклассник. Можно было попробовать договориться с ним, чтобы он продал одну, но и тут не получилось.

Старшеклассник тут же надкусил одну, а вторую отдал стоявшему рядом приятелю, который тоже не стал церемонится. Это означало что для Клина, в плане вернуть булочку и загасить конфликт, все на сегодня потеряно. Подошла наша очередь и я не задумываясь, взял два пакетика кефира и две простые булочки. В буфет вошел Клин, который с тоской оглядел прилавок. Немного постояв, он что-то обдумал, а потом отправился к раздаче, где купил такую же простую булочку, как и у нас.

Оставаться в буфете мы не стали, отправившись обратно в класс. Столики в буфете, были слишком высокие для нас, кушать было сложно. Из-за этого, все наши одноклассники, если что-то покупали в буфете, кушать шли в класс. По пути Ринат разглядывал кефир в треугольном пакете, отпуская замечания, что дескать, этот кефир не кефир.

— Они там, на молокозаводах, воду добавляют. От этого, кефир не вкусный становиться. Вот то ли дело, кефир домашний. Мамка как наготовит, так нас не отгонишь. Пока все не выпьем, так и не отходим. А еще, она нас тряпкой гоняет, если раньше времени в бидон лезем.

— Нас? А кто еще у тебя там в бидон ныряет?

— Ну так нас пятеро, я, две сестры и брат. Он маленький совсем, но кефира больше всех пьет.

— Погоди, а кто пятый? Ты сказал пятеро, а в итоге про четверых рассказал.

— Ну так это старший брат, его сейчас нет дома. Он в армии служит. Уже год, скоро домой.

За этой болтовней, мы вошли обратно в класс. Времени, чтобы покушать уже не оставалось, поэтому, мы спрятали кефир и булочки в свои портфели. Теперь только на следующей перемене. От этого, тут же проснулось чувство голода, захотелось быстро отщипнуть кусочек булочки и тут же съесть, пока не раздался звонок. Я одернул себя, поскольку не хотел, чтобы потом в пирамидке остался «лишний» кефир, которым нечего будет запивать. А вот Ринат на этот счет не заморачивался и успел разок укусить булочку до звонка. Заметив мой насмешливый взгляд, он улыбнулся и развел руками.

— Что ты притащил? Ты что, не видел, какая у меня булочка была?

Мы обернулись и увидели, как Клин протягивает Толстому булочку. Тот сперва уставился на нее, закричал, а затем взмахнув рукой, выбил булочку из руки Клина. Она пролетела через класс и упала возле доски. Толстый еще что-то вскрикнул, а потом начал надвигаться на Клина, тот отступил на пару шагов, но уперся в одного из дружков Толстого. В этот момент прозвенел звонок и одновременно открылась дверь и в класс вошла Наталья.

Она как всегда улыбалась, окинула класс взглядом, а затем, сделав несколько шагов, наткнулась на булочку, которая лежала на полу. Улыбка ее моментально исчезла, взгляд стал холодным. Весь класс замер, поскольку никто не разу не видел ее такой злой. Наталья открыла рот и принялась говорить, при этом казалось, что в классе стало холоднее.

— Кто бросил хлеб на пол? Кто это сделал, пусть немедленно выйдет к доске!

Повисла тишина, в классе никто даже не дышал. Клин молча отошел от Толстого и прошел к доске. Наталья впилась в него глазами, одной рукой она указывала на булочку, а другой непроизвольно взмахивала в воздухе. Клин с опущенной головой и плечами, склонился и подобрал булочку, после чего спрятал ее в карман.

— Простите, Наталья Ивановна, я просто случайно уронил и не заметил. Я не хотел.

Лицо Натальи помягчело, на лице появилась тонкая тень улыбки. Было видно, что она еще сердита, но уже готова простить Клина. Так и вышло, она мягким тоном отправила Клина на место, а потом заговорила.

— Дети! Вы должны понимать, что такое хлеб! Я сейчас не про тебя, Климов, я говорю в общем. Хлеб, это очень важный продукт. Очень многие люди в мире голодают, для них, каждый кусочек хлеба, это шанс не умереть с голоду. Даже в нашей стране, где государство старается заботиться о каждом, далеко не все живут в достатке. Вся наша страна, каждый год вкладывает массу сил и средств, чтобы вырастить хлеб, чтобы собрать его и сохранить. Это все нужно для того, чтобы жители нашей страны не были голодными. В Великую Отечественную Войну, вся наша страна столкнулась голодом. В день выдавали по норме, которой едва хватало на то, чтобы прожить. В блокадном Ленинграде, на день давали всего лишь небольшой кусочек хлеба и кроме него, им было нечего есть…

Наталья говорила, говорила, совершенно забыв про то, что у нас идет урок. Дети в классе молчали, внимательно слушая ее. Внимательно слушал ее и я, при этом, я быстро понял, что Наталья говорила не просто дежурные фразы, которые можно было услышать от Лидии или кого-то из других учителей. Она и впрямь верила в то, что говорила, при этом, для нее это было что-то личным. Так, когда она начала говорить про блокадный Ленинград, на ее глазах, я заметил слезы.

Это были не те слезы, которые прям текут по лицу. Но уголки ее глаз стали влажными, а голос стал дрожать. Я оглянул класс, пытаясь понять, заметил ли только я это. Понять это было сложно, но вот то, что Ринату близко, о чем она говорит, я мог сказать на все сто процентов. Это я определил точно, поскольку и в его глазах навернулись слезы. Наталья, тем временем, закончила говорить, прошла к учительскому столу и села на стул.

Некоторое время, она молчала, молчали и мы. В классе висела тишина, было слышно, как кто-то идет по коридору. Внезапно шаги затихли, а потом стали приближаться, дверь открылась и в класс заглянула директриса. Она с удивлением оглядела класс, а потом Наталью.

— Ох, вы тут, Наталья Ивановна. А я уж было испугалась, иду мимо, слышу, тишина в классе. Уж у вас то, всегда на уроках шумно и весело, знаю, что вы тут должны быть, а тут тишина. Думаю, может случилось чего? Все в порядке?

— Все хорошо, Оксана Константиновна. Просто изучили тяжелую тему, дала детям возможность отдохнуть и собраться с мыслями. Сейчас продолжим урок.

Директриса кивнула головой и прикрыла дверь. А Наталья и впрямь начала урок, рассказывая что-то про цифры, но все шло как-то плохо. В итоге, когда прозвенел звонок, с облегчением вздохнули все, и мы, и сама Наталья. Она вышла из класса, даже не улыбнувшись напоследок. Это тоже придавило тяжелым грузом, а потому в классе было необычно тихо.

Постепенно начались разговоры, шевеление. Ко мне вернулось чуство голода, а потому я подтолкнув Рината в бок, потянулся в портфель за булочкой и кефиром. Ринат улыбнулся и достал свою порцию. Вскрыв кефир, мы принялись с наслаждение поедать булочки, запивая их кефиром. Я ожидал, что Ринат вновь даст комментарий по поводу кефира, но нет. Он пил и ел с явным наслаждением, как и я впрочем.

В голове все крутились слова Натальи о хлебе, голоде, войне. А так же рассказ Рината о том, как в его семье ждут, когда будет готов кефир. В этот момент, я вдруг понял, что и впрямь существуют голодные люди, и что эти люди, могут быть совсем рядом со мной и необязательно искать их в Африке или где-то еще. О том, что люди в мире голодают, я слышал и раньше, но только сейчас я ощутил и понял это в полной мере.

Погруженный в свои мысли, я и не заметил, как мимо нас прошел Толстый, а с ним и его дружки. Они подошли к парте, за которой сидел Клин и окружили его. Толстый, теперь нависал над Клином, как совсем недавно надо мною. Все это происходило словно на фоне, мне пришлось собраться, чтобы понять, о чем у них идет разговор.

— Где моя булочка, криволапый? Ты слышал, о чем говорила Наталья Степановна? О том, что люди голодают! Я вот из-за тебя голодаю, ты это понимаешь?

От этой фразы, я поперхнулся, а затем закашлялся. Ринат тут же подскочил и принялся хлопать меня по спине. При чем делал он это так рьяно, что я тут же замахал рукой, показывая, что у меня все хорошо и помощь мне не требуется. Довольный собой, Ринат сел на место. Толстый, который обернулся на мой кашель, осмотрел нас, а потом вновь повернулся к Климу.

— Вон, видишь, криволапые, такие же булочки едят, как ты принес. Но я такие не ем, понимаешь? Я ем только с сахарной пудрой и повидлом! У нас вся страна трудится, чтобы мы могли такие булочки есть. А из-за тебя, их выкидывать приходиться.

— Таких булочек не было, разобрали все. Давай, я тебе завтра куплю такую же?

— А что, я сегодня буду голодным ходить? Просто из-за того, что ты мою булочку угробил?

Я прокашлялся, а затем приложился к кефиру, чтобы протолкнуть кусочек булочки, который застрял в горле. Разговор Толстого и Клима, я больше не слушал. Все равно, там раз за разом, шли одни и те же придирки Толстого, на которые Клим пытался возражать. Толстый, на эти возражения не обращал внимания, лишь иногда, он выхватывал из них некоторые слова, которые тут же использовал в своих придирках.

Единственное, чего я не мог понять, так это что сейчас хочет Толстый от Клина. Казалось бы, тут и дураку должно быть понятно, что Клин нечего не сможет сделать. Булочки в буфете закончились, купить их больше негде. Но тем не менее, Толстый продолжал гнуть свою линию и с каждым разом, возражения Клина становились все более короткими. Извинения, а так же предложения, Толстый так же игнорировал.

— А чего ты тогда обещал, что купишь мне булочку? Ты получается врал?

— Я не врал, я думал, что куплю ее. Их не было, прости.

— Да что мне толку от твоего прощения? Я кушать хочу, понимаешь?

Постепенно, я перестал слышать их диалог, а затем понял, что вновь впадаю в то же состояние, которое охватило меня утром. Злость, которая сидела внутри меня, вдруг начала всплывать наружу, охватывая все мое сознание. В этой злости, смешалось все. Поведение Толстого, его обзывательства, его нападки. А затем меня охватила та энергия, которая утром отправила меня во дворы в поисках справедливости. Я понимал, что сейчас опять натворю глупостей, но как остановить себя, я не знал. Стараясь отвлечься, я закинул в рот остаток булочки, прожевав проглотил, а затем запил кефиром.

Кефира оставалось еще много, около половины пачки. Я поморщился, поскольку не любил, когда случалось подобное. Чистый вкус кефира, я не любил, а выкидывать мне всегда было жалко, приходилось допивать. Толстый тем временем, схватил Клина за воротник и потянул из-за парты.

— Я тебе уже сто раз сказал, я такие булки не ем! Ты тупой? Пойдем, я покажу тебе, какая булка мне нужна!

— Оставь его в покое!

Мой голос, спокойный и не особо громкий, словно выстрел заглушил остальные звуки в классе. Толстый отпустил Клина и повернулся ко мне.

— Ты что-то сказал?

— А ты глухой? Я сказал, отпусти его!

Толстый вдруг заулыбался, обнажив свои мерзкие мелкие зубы. Забыв про Клина, он сделал пару шагов ко мне.

— Повтори еще раз, тебя плохо слышно, криволапый.

Я поднялся, Ринат, который уже все понял, даже и не пытался меня остановить, лишь испуганно моргнул глазами. Толстый сделал еще шаг, а я размахнувшись, из-за всех сил кинул вперед пачку с кефиром. Кидать ее было неудобно, все таки треугольная форма не позволяла обхватить пачку как следует. Но то, что стояли мы близко, позволило мне не промахнуться.

Пачка угодила прямо в челюсть Толстого, разбив ему губы. Кефир струей вырвался из пачки, щедро окатив всех, кто был рядом. Толстый схватился за свое лицо ладонями, затем отвел их в сторону и посмотрел. На ладонях перемешались кровь и кефир. Пару секунд, Толстый смотрел на них, видимо пытаясь понять, что произошло. Затем он перевел взгляд на меня. Лицо его стало багровым, после чего он громко, на весь класс заревел.

Глава 8

Весь класс замер, в том числе и я. Толстый ревел, то обхватывая руками разбитые губы, то убирая руки от лица. Я ждал, что он сейчас кинется в драку, но этого не происходило. Прошло пару секунд, прежде чем я и все остальные поняли, что Толстый просто плачет. Он не бросался в драку и не убегал, просто стоял и размазывал по лицу текущие слезы, смешивая их с кровью и кефиром.

Мне это показалось настолько смешным, что я принялся тихонько смеяться. Еще минуту назад, казавшийся таким грозным, с вальяжной походкой и оскорблениями, теперь оглушал класс своими всхлипываниями. Дружки Толстого, которые до этого крутились вокруг него, внезапно отступили в сторону, никто из них не спешил на помощь своему другу.

— Что тут происходит! Максим, что с тобой? Так, что тут случилось, я спрашиваю!

Я обернулся и увидел, как по классу шагает Лидия. Она внимательно оглядела Толстого, после чего перевела свой взгляд на меня. Я все еще стоял и глупо улыбался, хотя все внутри меня, говорило, чтобы я спрятал свою улыбочку. Но вид плачущего Толстого, вновь и вновь возвращал улыбку на место. Взгляд Лидии заметался между мной и Толстым, картинка в ее голове похоже сложилась, но она еще не была уверена в своей правоте.

— Ярцев, что случилось? Рассказывай немедленно!

— Ну просто Толстый кефиром подавился. От жадности. Булочку запить хотел.

— Не «толстый», а Максим Бутенко! В нашей школе запрещено называть других ребят кличками! Клички бывают только у животных! Максим не животное, тебе понятно?

Я хотел открыть рот и возразить, что не вижу никакой разницы, между Толстым и животным, но предпочел промолчать, поскольку лицо Лидии уже перекосило от злости. Она ухватила Толстого за руку и повела к выходу. Толстый всхлипывал и прикрывал свободной рукой лицо. Они вышли из класса, а я подошел к валявшейся на полу пирамидке из под кефира и поднял ее.

Дружки Толстого расступились передо мною, позволив пройти мимо и выкинуть пирамидку в мусорное ведро. После чего, я вернулся на свое место за партой. В классе поднялся легкий гул, одноклассники принялись обсуждать происшедшее. Я взглянул на Рината, который все так же сидел с недопитым кефиром. Его глаза были слегка выпучены, а на лице читалось, что он так и не поверил в то, что увидел только что.

— Кефир допей, а то урок начнется, не успеешь.

Ринат кивнул и принялся быстро доедать, при этом, он успевал шептать мне все, что думает по поводу происшедшего. Выходило у него ловко, он практически даже не чавкал.

— Охренеть, слушай! Заныл, как маленький. Я даже не поверил. Думал, что сейчас драться полезет. А круто ты ему припечатал, губы ему разбило, кровища, видал?

Я кивнул, подтверждая, что видел, а потом бросил взгляд на Клина. Тот сидел с удивленным выражением лица, явно не веря, что кто-то пришел к нему на помощь. Что-то сказать друг другу мы не успели, поскольку в класс вернулась Лидия. Толстого с ней не было, видимо он остался у медсестры. О случившимся, Лидия более не говорила, а спокойно начала урок. Это меня удивило, но поскольку пока не было причин волноваться, я спокойно сидел весь урок.

Раздался звонок, Лидия подняла весь класс и повела в столовую. Я остался один в классе. Скучая, я принялся бродить между рядами, не зная, чем заняться. Внутри меня росла смутная тревога. Беспокоило меня отсутствие Толстого, все таки, ничего с ним особенного не случилось, чтобы он так надолго застрял у медсестры. Его портфель был на месте, это значило, что он скорее всего был где-то в школе, а не ушел домой.

Я вспомнил слова Рината о том, что у Толстого есть старший брат, который учится в этой же школе. Это вызвало некоторое опасение, поскольку мне хватало драк с более старшими ребятами и так. Мне надоело ходить и я сел на свое место. Дверь открылась, я обернулся, чтобы посмотреть на вошедшего. Это была девочка из нашего класса, которая уже успела покушать и вернуться в класс. Она с опаской посмотрела на меня, затем села на свое место.

Дверь вновь открылась и в класс вошел Толстый. Он прикрывал губу рукой, шел опустив взгляд в пол. Изредка он бросал косые взгляды в мою сторону, но делал это молча. Я поднялся и направился к нему. Толстый тут же заметил это и остановился, а после сделал пару шагов назад. Я понял, что если подойду к нему ближе, то он и вовсе может убежать из класса. Поэтому я тоже остановился, а затем окликнул его. Толстый стоял молча и не реагировал. Выждав, я вновь окликнул его, а затем задал вопрос.

— Толстый, ты что нибудь Лидии рассказал? Как объяснился за разбитую губу?

Толстый промолчал, после чего вновь пошел к своему месту. Я тоже сделал пару шагов вперед, повторяя свой вопрос. Толстый наконец-то посмотрел на меня, не пряча взгляд.

— Тебе конец, понял? Ходи пока, тебе не долго осталось? Позже поговорим, козел!

— Толстый, ты чего? Тебя же нормально спросили.

Я разозлился и принялся идти к Толстому, но неожиданно для меня, я увидел, как со своего места вскочила девочка. Она топнула ножкой и писклявым голосом заголосила на весь класс.

— Оставь его в покое. Хулиган!

Я остановился и с удивлением посмотрел на нее. Она была ниже меня ростом, но смотрела на меня смело, не капли не боясь. Усмехнувшись, я покачал головой и пошел на свое место.

— За Клина так бы заступилась лучше, коза мелкая.

На это брошенное мною замечание, девочка тут же надулась, отвернулась от меня и вновь села на свое место. Толстый тоже прошел на свое место и сел. Так мы сидели все втроем, молча и не смотря друг на друга. Дверь открылась и в класс заскочил Ринат, он быстро оглядел всех нас, потом так же быстро добрался до своего места и сел на стул. Наклонившись ко мне он зашептал.

— Там Лидия всех допрашивает. Отводит в сторону по очереди и спрашивает, что с этим случилось. Меня спросила, я сказал, что задремал и нечего не видел. Вот, угощайся.

Ринат вытащил из кармана печеньку, разломил пополам и протянул мне половинку. Я взял ее, закинул в рот и принялся жевать. Теперь сомнений в том, что Лидия все узнает, сомнений у меня не было. Кто-нибудь проболтается, это я усвоил еще со времен детского сада, когда воспитатели очень быстро выясняли, кто совершил какую-нибудь проказу.

Теперь то, что родителей вызовут в школу, я не сомневался. Оставалось придумать, как мне себя оправдать в их глазах. Как не крути, выглядело все так, будто я виноват в каждом из случаев. Сюда же прибавлялись и туманные угрозы Толстого. В том, что он постарается отомстить, у меня сомнений не было, слишком уж он был мерзким, на мой взгляд. Другое дело как и когда. Я тяжело вздохнул и постарался отбросить все эти мысли, но выходило плохо.

В класс начали заходить школьники, следом зашла и Лидия. Она тут же бросила в мою сторону злой взгляд, отчего я тут же понял, что она все уже знает. Тем не менее, она промолчала и начала урок. Я же пытался заниматься, не обращая внимания на чувство легкой тревоги. Урок прошел спокойно, Лидия ушла, ничего не сказав. На душе у меня полегчало, тревога ушла, к тому же, на последний урок пришла Наталья, которая своей улыбкой и добротой разогнала все плохое настроение. Не только у меня, но даже у Толстого и Клина.

Раздался звонок и мы начали собираться по домам. Мы с Ринатом складывали свои портфели и тут я увидел, как Толстый выскочил из класса. Обычно он ходил медленно, важно раскачиваясь, а тут прямо очень спешил оказаться вне класса раньше остальных. У меня тут же в голове заиграла тревога, я принялся прикидывать, что меня может ждать за дверьми.

Старший брат Толстого? И что он мне сделает? Будет драться со мной прямо в школе? Или куда-то постарается отвести в сторону? Что тогда делать? Идти за ним следом, зная, что скорее всего меня побьют?

На все эти вопросы у меня не было ответа. Поэтому, я закинул портфель за спину, решив, что буду действовать по обстоятельствам. Мы вышли в коридор и я тут же увидел Толстого, который стоял напротив выхода из класса. С ним был мальчишка, старше меня, при этом, очень похожий на Толстого, но при этом, он чуть более высоким, с такими серыми кучерявыми волосами и мелкими зубами, которые он показывал в мерзкой усмешке.

Толстый ткнул в мою сторону рукой, а затем они вдвоем двинулись в мою сторону. Я решил, что бегать от них будет бессмысленно, лучше сразу решить все вопросы на месте и будь что будет. Поэтому я сделал шаг вперед, на встречу, но тут из дальнего конца коридора услышал окрик. Я обернулся и увидел Лидию, которая спешила в мою сторону.

— Ярцев! Подойди ко мне!

Я обернулся к ожидавшим меня Толстому и его брату, но они уже уходили по коридору. Я пожал плечами и направился к Лидии. Она окинула меня взглядом, а потом со злостью, сквозь зубы сообщила мне о том, чтобы на завтрашнее утро я привел своих родителей в школу. Я молча кивнул головой и собрался уходить, но Лидия внезапно продолжила разговор.

— И приведи в порядок свою форму. Ты выглядишь так, будто ты оборванец. Твоя мама, такая милая женщина, а ты ведешь себя так, как…я не знаю. Скажи, зачем ты побил Бутенко?

— Я не бил его. Говорю же, он сам кефиром захлебнулся. Булочку он хотел запить.

— Перестань! Мне все рассказали! Ты напал на Бутенко, который совсем тебя не трогал! Ты видел, что ты сделал с его лицом? Что я завтра скажу его родителям? Что у нас школьный хулиган появился? Ярцев, до твоего появления, у нас был самый тихий класс в школе.

Лидия собиралась еще что-то сказать, но тут раздался звонок и она поспешила на урок. Коридор опустел и я остался совсем один, в практически полной тишине. Со стороны лестницы я услышал шаги и обернулся. Это был Ринат, который спешил в мою сторону.

— Толстый свалил домой, а его брат пошел на урок. Я за ними проследил. Похоже, они завтра будут тебя вылавливать. Чего Лидия Степановна от тебя хотела? Она знает?

— Знает, вызвала родителей в школу. Толстого родители тоже будут, вроде.

— Охренеть, засада. Хотя, если родители Толстого будут, возможно, его брат тебя не тронет.

Я пожал плечами, сказать мне было нечего. Во всяком случае, на сегодня все мои приключения похоже закончились и можно было идти домой, готовится в вечерней беседе с родителями. Это меня напрягало больше, чем возможность встречи с братом Толстого.

— Погнали домой, завтра все увидим. Кстати, пойдем ко мне, покажу тебе ванную.

— Шутишь? Я же говорил, мне нельзя к вам.

— Боишься что ли? Не верю, иначе бы не пошел со мной утром во дворы.

Я усмехнулся и пошел к выходу, Ринат чертыхнулся и пошел следом за мной.

— Я не боюсь, просто проблем не хочу. Зачем на ровном месте их разводить?

— Ну да, я вот тоже это понимаю, но что-то выходит у меня плохо. Толстый этот…

— Не, ему ты правильно врезал. Прям в зубы, бдыщь! Он давно нарывался на всех.

Так болтая, мы дошли до той самой тропинке, где Ринату нужно было поворачивать. Тут я еще раз предложил Ринату зайти в гости, он начал отнекиваться, на что я пожал плечами.

— Ну как хочешь, посидели бы на балконе, чаю попили.

— Балконе? У тебя есть балкон?

— Ну да. Со всех сторон стекла, сидишь там, как на улице, смотришь на все сверху.

Ринату стало интересно, после чего он махнул рукой, а потом с каким-то отчаянно лихим видом согласился. До дома мы дошли без приключений, не встретив никого, кроме бригады рабочих, которые расчищали строительный мусор.

— А тут раньше луг был, мы коров пасли. Хорошо было, выгонишь сюда, сразу со двора, никуда далеко идти не нужно. А сейчас к лесу гонять приходиться, далеко.

Я пожал плечами, для меня не было особой разницы, где будут питаться коровы, тут или возле леса. Главное, что голодными не ходят. Мы вошли в подъезд, Ринат направился к лестнице, но увидев, что я повернул в другую сторону повернулся ко мне. Я нажал кнопку лифта, который тут же отозвался и принялся спускаться.

— Ты чего? Пойдем же или кого ждем?

— Сейчас, лифт приедет и поедем.

— Лифт?

На лице Рината отпечаталось удивление. Мне стало ясно, что он никогда не ездил в лифте.

— Ну да, у нас же высотный дом, во всех высотных домах лифты есть. В нашем старом доме не было лифта, а тут есть. Щас покажу тебе, это прикольно.

Лифт доехал до первого этажа и громко лязгнул. Ринат вздрогнул и опасливо попятился. Я открыл двери и зашел внутрь. Под моим весом, лифт слегка просел, отчего Ринат отступил еще дальше. Я махнул ему рукой, приглашая войти внутрь. Ринат покачал головой.

— Ну ты чего? Заходи, поехали.

— Да ну его, я боюсь, упадет еще. Давай я пешком лучше, на какой этаж идти?

— Не чуди, нечего страшного тут нет, смотри.

Я слегка подпрыгнул, показывая Ринату, что лифт не собирается падать. Тот вновь замотал головой, я же выскочил из лифта, схватил его за руку и потащил внутрь.

— Да поехали уже, пока никто сверху не вызвал, ругаться будут, что двери открытыми держим.

Ринат не сопротивлялся, но шел неохотно. Внутри лифта, он тут же отступил к стенке и принялся рассматривать кабинку изнутри. Я же закрыл двери, попутно рассказывая, как пользоваться лифтом. Ринат смотрел на все это с удивленными глазами, наверняка тут же забывая, что я ему сказал. Я нажал кнопку, лифт мягко дернулся и поехал вверх, чем испугал Рината. Он прижался к стене, испуганно смотря на то, как в дверном окошке мелькает стена.

— Не бойся, уже приехали, — сказал я, а затем лифт и впрямь остановился. Я открыл двери и Ринат тут же выскочил в коридор.- Не, ну нафиг эти ваши лифты! Страховая тема.

Я засмеялся, вышел в коридор и закрыл двери лифта. Достав ключи, я открыл квартиру и завел Рината вовнутрь. Следующие полчаса прошли весело. Ринат смотрел на все удивленным взглядом, расспрашивая о каждой мелочи в квартире. Больше всего ему понравился балкон, откуда было видно его деревню. Он даже немножко замер, расматривая знакомые ему дома с другого ракурса, нежели он привык.

— Ладно, пойду чайник поставлю.

— Пойдем, помогу тебе.

— Чем?

— Ну печь растопить.

— Какую печь?

Мы стояли и смотрели друг на друга с удивленным видом. Первым очнулся Ринат.

— Ну чайник же ты хотел поставить. Печку же нужно разжигать.

— У нас нет печки. У нас газовая плита.

— Это как?

Процесс зажигания газа, испугал Рината еще больше, чем лифт. Мне оставалось лишь посмеиваться над ним, а он все с удивлением разводилруками.

— А я думаю, где у вас печка, где дрова. Ну отопление понятно, по трубам идет. Но вот как кушать вы готовите, вообще непонятно было. Круто! А нам, каждый раз печь топить приходиться. Зимой ладно, она и так постоянно горячая, а вот летом беда. И так жарко, еще и печку топить. Хорошо хоть в том году, батя достал плиту для печки и сделал во дворе.

Видя, что я тоже не понимаю, о чем идет речь, Ринат замахал руками.

— Ну придешь к нам в гости, сам все увидишь. Хотя, если наши поймают, то отгребешь по полной, но ты явно этого не испугаешься. Но лучше не нужно, а то меня мои накажут, что с городскими дружу. Потом, как нибудь, может помирятся наши с вашими.

Заварив чай и разлив его по кружкам, мы вышли на балкон. Ринат ткнул пальцем в деревню.

— Вон, видишь дом, с трубой из красного кирпича, который за тем белым сараем? Я там живу.

Допив чай, Ринат резко засобирался. С его слов, ему нужно было идти домой, заниматься домашними делами, которые поручали ему родители на каждый день. Я обулся, чтобы проводить его. Ринат попытался отнекиваться, но я понял, что он просто боится, что я затащу его в лифт и заставлю спускаться. Эта мысль меня позабавила и я решил поступить именно так.

Но на это раз, Ринат уже меньше боялся, даже рискнул самостоятельно нажать кнопку. Но тут же отшатнулся, когда лифт дернувшись начал спускаться. Мы посмеялись над этим и с хорошим настроением вышли на улицу. Я пошел к входной двери, открыл ее и обернулся к Ринату, который шел следом и что-то мне сказал. Я хотел переспросить, но увидев, как у него округлились глаза, резко обернулся и увидел троих подростков, старше нас лет на пять. Они стояли на крыльце и о чем-то говорили.

Обернувшись на звук открывшейся двери, они увидели нас и тут же замолчали. Замолчали и мы с Ринатом, с опаской смотря на ребят. Самый низкорослый из них, но при этом, более широкоплечий, ухватился за дверь, не давая мне ее закрыть, а потом спросил грубым голосом.

— Вы кто, блядь, такие?

Глава 9

— Живем мы тут,- сказал я, пытаясь вернуться в подъезд и заслонить собой Рината.

— Че, серьезно?,- широкоплечий ухватил меня за плечо и вытащил на крыльцо.

Он был значительно сильнее меня, спокойно держал одной рукой, несмотря на то, я попытался вырваться.

— Эй, сюда иди,- это фраза предназначалась Ринату, а следом последовала другая фраза, уже мне,-не дергайся, стой тихо.

Один из парней прошел в подъезд и вытащил на крыльцо Рината, тот не сопротивлялся, лишь с испугом смотрел то на парней, то на меня. Широкоплечий закрыл дверь, но руку с плеча не убрал. Еще раз оглядев нас, он повторил свой вопрос. Ринат молчал, а я вновь повторил, что мы живем в этом доме. Мой расчет был на то, что в доме много приехавших недавно, а значит парни просто могут не знать всех жильцов.

— Ясно, живете вы тут, верю,- широкоплечий усмехнулся, а потом ткнул пальцем в Рината,- а он наверное в школу собрался, да? В вечернюю ходит, да? Третья смена, хули.

Я покосился на Рината, у него за спиной был школьный портфель. Это на корню рушило мою версию, что он живет в этом подъезде, ведь зачем ему таскать с собой портфель, если он может оставить его дома. Мой нос зачесался и я вспомнил слова бабушки, что если нос чешется, то это такая примета, значит скоро по этому носу, владельцу и прилетит.

Перспектива проверить на себе народную примету, меня не радовала. Я покосился по сторонам, недалеко от нас, рабочие продолжали убирать строительный мусор. Можно было закричать и попросить у них помощи. Но эту мысль я откинул, поскольку рабочие тут не навсегда, а вот эти парни всегда могут вернуться. Проблему нужно решать сейчас, но как?

— А я этого пиздюка знаю,- один из парней ткнул пальцем в Рината,- это Лютого брательник младший. Я их видел вместе, на речке. А вот этого не знаю. Это с Химок пиздюки.

Широкоплечий перевел взгляд на Рината, а затем на меня, а затем усмехнулся.

— Ну вот и прояснилось. Че делать с ними будем, парни?,-широкоплечий повернулся к своим.

— Пойдем на поле, пусть Жгут решает, че с ними делать.

Широкоплечий перехватился рукой и теперь держал меня за воротник. Так же был схвачен и Ринат. А потом нас повели вдоль дома. Рабочие не обратили на нас внимания, кроме водителя грузовика, в который рабочие закидывали мусор. Он окинул нас взглядом, потом парней. Видимо ему было скучно, некоторое время он смотрел, как нас ведут, но поскольку со стороны казалось, что старшие ребята нас просто обнимают за шеи, а мы не сопротивлялись, то он просто равнодушно зевнул и отвернулся от нас.

Нас завели в подворотню, между домами, я уже решил, что тут нас и будут бить, но нас повели дальше, в тот самый внутренний дворик, окруженный домами. Там чуть с краю двора, находилась небольшая площадка, которую использовали как футбольное поле. Земля была вытоптана, ворота были сделаны из двух бревен, вкопанных в землю и прибитой сверху доской. Было шумно, на поле вовсю бегали мальчишки, игравшие в футбол.

Впрочем, играли не все, часть из них, сидели вокруг поля, наблюдая за игрой. Первое, что мне бросилось в глаза, так это то, что наблюдавшие кучковались отдельными группами. Возле края поля, по центру, стоял высокий парень, лет двадцати, как я подумал, он мне показался уже взрослым, что вызвало мое удивление, что ему тут делать, среди мальчишек? Рядом с ним, на бревне, сидело еще двое парней, но они были явно моложе, может года на два или три.

За игрой они наблюдали без особого интереса, скорее она служила им больше фоном. Щелкая семечки, они порой перекидывались короткими фразами. Поодаль от них, с правой стороны стояла другая группа, эти были моложе, лет примерно по шестнадцать. Их было больше, человек десять. У них было значительно оживленнее, часть из них с интересом наблюдали за игрой, другие болтали с друг другом.

С левой же стороны от стоявших по центру, кучковались ребята еще моложе, этим было примерно по четырнадцати. Всего таких групп я насчитал шесть, самые младшие, моего возраста, сидели на самом дальнем углу поля, впрочем, часть из них, бегала вокруг поля, подавая мячи, когда тот улетал за пределы поля.

Нас заметили практически сразу, едва мы только вышли из подворотни. Десятки глаз теперь смотрели в нашу сторону, даже те, кто играл на поле, останавливались, чтобы получше нас разглядеть. Мне стало страшно, ноги начали заплетаться, я попытался остановиться, но широкоплечий еще крепче ухватил меня за воротник и подтолкнул вперед. Я оглянулся на Рината, ожидая, что он тоже будет испуганным, как и я, но он внезапно для меня, шел смело, сжав губы и нахмурившись.

Видя, что даже мой друг, который обычно пугался всего и вся, держится смело, я тоже постарался придать себе уверенный вид. Гул голосов затих, хотя по мере того, как нас подводили ближе к старшему парню, он вновь начал нарастать. Парень и двое стоявших рядом с ним парней, теперь стояли, все так же щелкая семечки, но уже смотрели на нас. Широкоплечий подвел меня ближе, после чего толкнул вперед, рядом же поставили и Рината.

Теперь мы стояли внутри круга из шести человек, которые нас осматривали. Осмотрев нас, а затем выждав секунд пять, старший парень повернулся к широкоплечему. Лицо старшего было равнодушным, но я уловил, как его взгляд оживился, когда он нас осматривал, впрочем, длилось это недолго, всего несколько долей секунды, после чего он потерял к нам интерес.

— Витяня, ты кого притащил? Кто это такие?

— Поймали возле третьего подъезда, этот с ранцем, брат Лютого, а второй, хер его знает, говорит, что наш. Они из подъезда вышли. Мы решили к тебе, их, Жгут, отвести.

Жгут шмыгнул носом, после чего перевел взгляд на Рината. Осмотрел его, после чего кивнул головой. Достав из кармана новую порцию семечек, он принялся щелкать их, продолжая смотреть на Рината. Тот же выпрямился, но под взглядом Жгута опустил голову.

— Да, точно, помню его. Давно не видел. Че, малой, как Лютый? Еще не откинулся?

— Еще нет, год остался. УДО не дали, говорит, нарушений много.

— Ясно. А че, как к нам забрел? Брат не рассказал, чтобы к нам не ходил?

— Я к другу пришел, в гости. После школы зашли, чаю попить.

— Ясно, а друг твой кто? Этот что ли? Ты кто такой? Не видел тебя раньше.

Жгут повернулся ко мне, и еще раз без интереса оглядел меня.

— Меня Димой зовут. Я недавно переехал.

— Я его видел, Жгут. Он тут пару раз проходил, у тебя еще брат, совсем малой, да?

В разговор вмешался один из парней, который стоял рядом с Жгут. Я согласно кивнул головой в ответ. Жгут пожал плечами, равнодушно щелкая семечки.

— Ясно. А че гулять не выходишь, дома сидишь? Давай, выходи из дома, вон, с ребятами дружи, общайся. Они у нас дружные, в обиду не дадут. Так ведь, парни.

Парни закивали головами, после чего я успокоился. Мне стало ясно, что никто нас бить не собирается. Хотя, еще недоверие оставалось, все таки, Ринат смог нагнать на меня жути. И то, что все его рассказы были не на пустом месте, я понял уже по дальнейшему диалогу.

— А с этим химиком че делать будем, Жгут?

— Да пусть валит отсюда, нахер он кому нужен. С пиздюками еще не воевали.

В этот момент, мимо нас пролетел мячик, который слегка задел Витяню. Он повернулся в сторону поля и выругал «косоногого мудака», пожелав ему надеть очки и смотреть, куда он бьет. Это вызвало общий смех, что окончательно разрядило всю обстановку. Парни расступились и мы с Ринатом хотели уже уходить, как к нам подбежал один из тех мальчишек, которые бегали вокруг поля.

Он бежал за мячом, но пробегая мимо нас, бросил взгляд в нашу сторону. Мы мгновенно узнали друг друга, это был Клин, наш одноклассник. Он забыл про мяч и пошел в нашу сторону. На ходу он принялся говорить, совершенно не обращая внимания на старших парней, которые с удивлением на него уставились. Как я узнал позже, так просто врываться к старшим, когда они общаются, не было принято. Клин же вошел в нашу компанию, не обращая внимания на косые взгляды.

— Привет, ребята! А я вас сразу не узнал. Спасибо что выручил сегодня. Витянь, это мои одноклассники, а вот он, сегодня за меня вступился, когда Кузьмичи наехали.

Клин все это выпалил скороговоркой, после чего встал рядом с нами. Остальные парни вновь взяли нас в круг. Витяня, поморщился, после чего развел руками.

— Че ты несешь? Давай по порядку, малой. Кто на тебя наехал?

— В классе, одноклассники. Они с Кузьминок, там у них Толстый самый главный. Наехал на меня, я его случайно задел. Они на перемене начали на меня наезжать, а вот он, этому Толстому по роже заехал, губу ему расшиб. Он заныл и убежал.

— А мне ты чего не сказал, что у тебя там проблемы? Я тебе сколько раз говорил, проблемы будут, приходи ко мне и рассказывай. Братишка, ты чего чудишь?

— Да так не было нечего, они просто словами, не трогали меня. Мы даже подраться не успели.

— Пиздец ты малой, ладно, дома поговорим. Получишь еще, за то, что тихушничаешь.

Казалось, что разговор закончился, но тут вмешался Жгут.

— Погоди, а что Кузьмичи? Не приходили разбираться?

Клин пожал плечами и повернулся ко мне, как и все остальные. Я принялся соображать, что мне ответить, ведь ко мне никто не подходил. Да, Толстый и его брат ждали меня, но ведь неизвестно, чего они хотели. Но тут в разговор встрял Ринат.

— Его брат Толстого караулил после урока. Заловить хотел, но ему училка помешала. Брат здоровый, в пятом классе учится.

Жгут кивнул головой, после чего повернулся к Витяне.

— Витяня, сходи туда, посмотри, че там за брат, разберись. Вечером завтра расскажешь. Кузьмичи обещали, что в школе наших трогать не будут, а тут херня какая-то. Если проблемы будут, я сам пообщаюсь, чтобы пояснили своим пиздюкам.

— Хорошо, Жгут.

— Ладно, все, разбежались.

Жгут отвернулся от нас, как и двое его друзей, а мы направились в сторону дома. Витяня размахнулся и влепил Клину легкую затрещину. Тот ойкнул и отскочив уставился на обидчика. Витяня погрозил ему кулаком, а потом повернулся ко мне.

— Завтра в школу приду, покажешь мне этого Толстого и его брата. Если до моего прихода наедут, то забивайся с ними после школы, на заднем дворе. Скажи старший придет, с ним и разговаривайте. Понял?

Я кивнул, а Витяня вновь повернулся к Клину.

— А ты, вали домой, ща приду, поговорим.

Витяня остановился и принялся что-то обсуждать со своими друзьями, а мы, я, Ринат и Клин, продолжили идти к дому. Отойдя на расстояние, чтобы нас не могли слышать, Клин с облегчением выпустил воздух из груди.

— Вух, пронесло. А я смотрю, вас заловили, думаю ну все, щас вам по башке настучат. Думаю, выручать нужно. Свезло, что мой братан вас заловил, смог за вас слово сказать.

Клин довольно улыбнулся и радостно посмотрел на нас с Ринатом.

Говорил он искренне, без желания покрасоваться, поэтому я не стал говорить ему, что нас никто не собирался трогать. Все таки, он шел ради нас на риск, как он считал. Я протянул ему руку и сказал спасибо. Клин несколько удивился, и пожав мне руку, возразил.

— Это тебе спасибо, влез за меня сегодня.

— А чего ты брату не пожаловался?

— Да ну, не хотел. Меня же никто не тронул, что я ему скажу? Мол, на меня наезжают, ну он бы мне затрещину дал, что я не ответил, когда на меня наезжают. А с Толстым я мирно хотел все решить, но он не в какую. Так бы, конечно, пришлось с ним драться, но ты раньше его угомонил. Спасибо тебе еще раз. А на счет того, что тебе Витяня сказал, ты смотри, он завтра подойдет. Так что, если Толстого братец наедет, ты так и скажи, придет старший и тебе хана.

Я кивнул головой, соглашаясь с Клином. Тот еще раз пожал мою руку, а затем руку Ринату.

— Ладно, мне пора. Завтра в школе свидимся.

Клин развернулся и побежал в сторону подъезда. Мы же с Ринатом прошли до моего подъезда молча, а затем остановились и посмотрели друг на друга. Ринат протер свое лицо руками, которое покрылось потом, а затем ошалело улыбнулся.

— Охренеть, че щас было-то? Я думал, все, хана нам. А тут, даже оплеухи не дали. Даже обидно как-то.

— Если хочешь оплеуху, то я могу тебе ее дать, не сильно, конечно. Ну чтобы не чувствовал, что тебя обделили.

— Нет, спасибо.-Ринат засмеялся и замахал руками,- Блин, мне домой уже пора, меня мамка убьет, столько времени после школы шляюсь где попало. Побегу я, давай, до завтра.

— Давай, пока.

Ринат побежал в сторону деревеньки, а я пошел домой. Хотелось спать, но лечь у меня не получилось бы. Нужно было простирать школьную форму до прихода мамы. А так же придумать, как объяснять родителям, что их вызывают в школу. Прокрутив в голове все варианты, как можно будет объяснить причину моего поведения, я понял, что сделать это будет очень тяжело.

Придя домой, я переоделся в домашнюю одежду, после чего отправился в ванную. Набрав воды в тазик, я принял стирать форму. Стирать одежду было для меня вполне привычным занятием, поскольку мама постоянно поручала мне стирать вещи не только свои, но и брата. Выстирав форму и сполоснув ее, я аккуратно выжал ее, а потом вынес на балкон, чтобы она просохла.

И только тут я вспомнил, что не проверил карманы перед стиркой и тот листок с текстом, который поручила мне выучить Наталья Ивановна, остался в кармане. Я засунул руку в карман, надеясь, что листок не сильно пострадал, но надежды мои были тщетны. Листок развалился на мелкие части, превратившись в труху. Тяжело вздохнув, я вытряхнул мусор из кармана, повесил форму сушиться и пошел выкидывать мусор на кухню.

Тут я позволил себе сделать небольшой перерыв и попить чаю, а так же перекусить остатками утренней каши. Хотелось спать, но нужно было еще убраться в квартире, а так же помыть посуду. Все это входило в мои ежедневные обязанности, которые я вчера проигнорировал. И если вчера родители этого не заметили, то сегодня, это вполне может броситься в глаза, а это будет лишним к тому, что их вызывают в школу из-за меня.

Закончив все дела, я прошел в свою комнату и лег в кровать. До прихода родителей оставалась пара часов, а потому я решил быстро сходить в ванную, чтобы помыться. Мылся я просто, под душем, не набирая ванную водой. Настроив воду, я встал под струйки воды и принялся намыливать голову. Глаз побаливал, но постепенно, смывая с себя грязь, я почувствовал, как мне стало легче на душе.

Разговор с родителями уже не вызывал той тревоги, что раньше. Теперь в голове уже могли свободно роиться другие мысли. Я вспомнил разговор Жгута и Рината о его брате Лютом. Сразу возникло много вопросов о том, почему его брата не выпускают из армии и что такое УДО. Нужно будет спросить об этом Рината. С Рината мои мысли перепрыгнули на Витяню и его обещание придти в школу и разобраться с братом Толстого. Это меня сильно обрадовало, поскольку Витяня явно крепче, чем брат Толстого, насколько я мог судить по внешнему виду.

Казалось, что завтра все мои проблемы закончатся. Толстый от нас отстанет, я смогу спокойно учится. Да, родители придут в школу, да, меня накажут. Но потом то все будет хорошо. С такими радостными мыслями, я закрыл воду, вытерся полотенцем, оделся и вышел из душа. Неожиданно, в этот момент открылась дверь и в квартиру вошел папа. Он был явно в хорошем настроении, улыбался, а увидев меня, радостно, громким голосом заговорил.

— О, Димыч, ты дома! А я боялся, что ты гулять ушел. Одевайся, сейчас в город поедем.

— Куда? Зачем?

— Вот! Достал я абонементы! Два штуки, но мне еще обещали дать, для мамы и Олега. Сегодня мы с тобой съездим, а потом мама с Олегом или съезжу отдельно. А что, пусть тоже плавает, да? Полезно же. Собирайся, поехали.

Я стоял в тени, поэтому папа, у которого было плохое зрение, не мог видеть моего лица. Поэтому, я сделал пару шагов вперед, чтобы он мог лучше меня видеть, а именно следы от синяка под глазом. У отца было явно хорошее настроение, к тому же, дома не было мамы, которая бы начала разыгрывать большую трагедию, чем она была на самом деле. Поэтому, сообщить о вызове в школу, было лучше отдельно отцу, оставив его разбираться с мамой.

— Пап, тебя и маму, завтра в школу вызывают.

Отец удивленно заморгал, его улыбка померкла. Он достал из кармана очки, протер их, а затем надел. Внимательно оглядел меня, задержавшись взглядом на моем лице. Затем он подошел ближе и еще более внимательно осмотрел мое лицо.

— Ты опять подрался?

— Ну почти. Кинул в мальчика пачкой кефира и разбил ему губу.

— Ох, ну вот зачем, Дима?

— Он и его друзья обижали другого мальчика, я хотел заступится. В итоге получилось вот так.

— Ясно. Ладно, давай, собирайся. Возьми плавки и полотенце. А то опоздаем, по дороге поговорим.

Я удивленно посмотрел на отца, который похоже совсем не рассердился на меня. Расстроился, да, но не разозлился. Обычно, за плохое поведение, меня наказывали, а тут нет, меня даже поведут в бассейн. Не веря в происходящие, я пошел одеваться. Вскоре мы уже шли к автобусной остановке, чтобы ехать в бассейн. Отец молчал, я тоже молчал, не зная, что сказать. Только когда мы сели в автобус, отец вновь заговорил.

— А с глазом что случилось?

— Ударился. За орехами полез. Веткой ударило, а еще коленкой зацепил, теперь дырочка будет.

— Димыч, ну какие еще орехи, ох. Где ты их только нашел, ладно, мама посмотрит потом. Хорошо, хоть глаз не выбил.

Отец вздохнул, помолчал, а потом неожиданно спросил.

— Что, тяжело на новом месте? Достают тебя?

— Да нет, все нормально. Справлюсь. Только это, можно я еще на бокс пойду?

— Нужно будет с мамой поговорить. Учитывая то, что ты и так каждый день дерешься, она может и не одобрит. Да и маленький ты еще, для бокса.

Мы доехали до нужной нам остановки и вышли из автобуса. Здание городского бассейна, было большим и красивым и находилось практически рядом с остановкой. Мы прошли внутрь и попали в большой зал, украшенный колонами. Вокруг них ходило много народу, которые ожидали, когда подойдет их очередь на освободившуюся дорожку. Тут же продавались шапочки для плаванья,очки и еще какая-то мелочевка, отдельную часть занимал буфет.

Сперва мы сходили и уточнили, когда освободиться дорожка. Ждать предстояло около часа, поэтому мы спокойно успели купить шапочки, после чего отправились в буфет. Все столики в нем были заняты, поэтому, купив мороженое, мы вышли в общий зал и уселись на широком и низком подоконнике. Ожидая, когда мороженное немного подтает, я чтобы убить время, задал вопрос отцу.

— Пап, а что такое УДО? Почему его могут не дать, чтобы из армии раньше выпустили?

Папа чуть не выронил мороженное, но тут же постарался взять себя в руки.

— Что? Какое УДО? Кто тебе вообще это слово сказал?

— У нас мальчики с Химок учатся, один из них сказал, что у него брат в армии служит. Хотел по УДО вернуться, но ему не дали.

Отец замялся, видимо подбирая слова, чтобы объяснить мне. Я же с удивление смотрел на него, поскольку он всегда хорошо отзывался об армии и службе в ней. Почему он сейчас так взволновался, было совершенно непонятно.

— УДО, сынок, это условно-досрочное освобождение. Только не из армии, а из тюрьмы. Брат твоего знакомого, сидит в тюрьме. А дают УДО за хорошее поведение, значит не заслужил он освобождения, плохо себя вел.

Тут уже я посмотрел с удивлением на папу. Выходило так, что Ринат меня обманул, оставалось понять только зачем ему нужно было это.

— А что, много у вас с Химок ребят учится?

— Ну есть, я как-то не считал.

— А ты с ними дружишь?

— Ну так, общаемся иногда, на переменах. А что?

— Да ничего, просто…постарайся с ними не общаться. Там много уголовников на Химках живет, еще плохому тебя научат, сам потом в тюрьму попадешь. Обещаешь?

— Ну я же с ними в одной школе учусь, как я могу с ними не общаться?

— Ну тогда поменьше общайся и старайся близко не дружить. Хорошо?

— Хорошо.

Разговор с отцом вызвал у меня больше вопросов, чем ответов, но продолжать его я не хотел. Со слов отца, мне не следовало общаться с Ринатом, но смысла прерывать общение я не видел. Собственно, за все время, пока мы общались с Ринатом, во всякие дурные истории, втягивал его я. Так что, кто еще на кого плохо влияет, было большим вопросом. Тем не менее, я не удержался и задал еще один вопрос.

— Пап, а почему на Химках так много уголовников? Их специально там селят, что ли?

— Да. Вот те бараки, что из твоего окна видно, туда селят всех, кто совершил небольшое преступление. Небольшое, но все таки преступление. За такое, что в обычную тюрьму жалко отправлять, а наказать нужно. Их тогда вот на «химию» и отправляют. Днем они работают на заводах, а вечером сидят у себя в бараке. Некоторые потом освобождаются, но домой ехать не хотят. Вот и остаются тут жить и работать.

— А почему тогда их не любят, если они уже освободились? Наказание же закончилось.

— Потому, что многие из них потом опять преступления совершают. Не хотят жить честно. Сами себе всю жизнь ломают. Сидят годами, не видят мира и жизни. Вот смотри, мы с тобой мороженного поели, а сейчас купаться пойдем. А они никуда не пойдут, они сидят взаперти. И так долгие годы.

Продолжить разговор я не успел, поскольку раздался звонок, которые оповещал о том, что подошла очередь смены на дорожках.

Глава 10

— Димыч, прыгай! Не бойся, не утонешь. Я тебя поймаю. Ну чего ты замер? Прыгай уже.

Я стоял на краю бассейна и смотрел на отца, который был уже в воде. У нас была крайняя дорожка, возле самой стенки. Бассейн был глубокий, отец не доставал до дна, поэтому болтал ногами в воде, придерживаясь рукой за стенку бассейна. Эта глубина пугала меня, казалось, что стоит туда прыгнуть и я уже не смогу оттуда выбраться никогда. Даже уговоры отца, что непременно меня поддержит меня на плаву, не могли меня убедить прыгать в воду.

— Ладно, смотри, садись на край бассейна и опусти ноги в воду. Просто поболтай ими в воде.

Этот вариант меня не пугал, поэтому я спокойно сел и опустив ноги в воду, принялся ими болтать в воде. Она была теплой, хотя сильно пахла хлоркой. На других дорожках мимо нас проплывали другие люди. Кто-то явно старался на результат, кто-то просто не спеша наслаждался нахождением в теплой воде. Отец подплыл поближе, а затем указал мне на другой конец бассейна.

— Смотри, вон, видишь, девочка плавает. И не боится, одна плавает, без взрослых. А ты сидишь на краю, как трус, позоришься перед ней.

Я поднял голову и увидел, как и впрямь, среди взрослых, на одной из дорожек, плавает девочка. Правда, рядом с ней плыл взрослый мужчина, но все таки девочка плыла без его помощи. Мне и впрямь стало стыдно, захотелось уйти, но это было бы еще большим позором. Я попытался придумать себе оправдание,почему я не хочу лезть в воду, но нечего, кроме явного страха тут не было.

— Давай, опускайся и держись за край, будешь держаться руками, как я. Смотри, видишь, я же не тону.

Отец схватившись за край бассейна поболтал ногами. Он и впрямь не тонул, а потому и я развернувшись, опустился по пояс в воду. Поболтав ногами, я почувствовал, как меня выталкивает из воды. Мне это понравилось и я опустился уже глубже, вновь поболтав ногами выскочил на поверхность. Последующие десять минут, я был занят только этим, причем увлекся настолько, что не заметив, как руки соскользнули с края, пошел ко дну. Заболтав ногами и пару раз руками, я вновь оказался на поверхности, после чего вновь взялся за край бассейна.

Отец плавал рядом, усмехаясь с того, как я барахтаюсь. Увидев, что я устав, остановился, он принялся показывать мне, как нужно грести руками. А потом предложил попробовать и доплыть до веревки с поплавками, что отгораживали дорожки. Отдышавшись, я оттолкнулся от стенки, а потом неумело принялся колотить по воде руками и ногами, пытаясь плыть. Выходило не очень хорошо, но по крайней мере я не тонул и даже двигался вперед.

Доплыв до веревки, я ухватился за нее. Под моим весом она прогнулась, я начал погружаться с головой. Чтобы удержаться на плаву, пришлось молотить ногами. Ко мне подплыл отец и ухватившись за веревку, слегка поднял ее вверх, давая возможность мне вновь оказаться на поверхности воды.

— Молодец, Димка! А теперь давай обратно, к краю бассейна.

Торчать рядом с веревкой, которая тонула, мне не понравилось, поэтому я с удовольствием поплыл обратно к стенке. Доплыв и поняв, что устал, я захотел выбраться из бассейна, но сил уже не хватало. На помощь опять пришел отец, который подтолкнул меня и помог выбраться. Затем он выбрался сам и повел меня в конец зала.

Там располагалась парилка, которой могли воспользоваться все посетители бассейна. В парилке я был впервые, горячий воздух неприятно колол нос, поэтому я принялся дышать через рот. Было очень жарко, вся влага с моего тела моментально высохла. Я помахал руками, пологая, что так смогу остыть, но горячий поток воздуха лишь больше нагрел мое тело. Видя, что мне не очень хорошо, отец вывел меня из парилки.

— Прыгай в воду, скорее!

Я и впрямь подбежал к нашей дорожке и заскочил в воду. Сначала вода показалась ледяной, я принялся карабкаться обратно, но затем меня окутало волной блаженства, отчего я перестал дергаться и лишь лениво перебирал ногами, чтобы не тонуть. В этот момент, над залом пронесся гудок, который возвещал о конце смены. Отец помог выбраться из бассейна и мы пошли в душевую комнату. Моя голова слегка кружилась, я сильно устал, но при этом, я был настолько доволен и счастлив, что забыл обо всем на свете.

В автобусе мы сели на заднее сидение и я продремал всю дорогу. Лишь перед самой нашей остановкой отец разбудил меня. По дороге домой мы еще болтали о том, как классно было в бассейне, и что будет классно ходить туда два раза в неделю. Но уже когда мы вошли в лифт, я вспомнил о своих проблемах. Предстоял разговор с мамой, которая уже наверняка дома, а так же ей уже точно успела позвонить Лидия.

Так и оказалось. Мама вышла нас встречать, вид у нее был недовольный. Но едва она только начала говорить, ее мягко оборвал отец.

— Я знаю, нас вызывают в школу. Дима мне уже все рассказал. Не волнуйся, я схожу и разберусь. Там нечего страшного, обычные дела у мальчишек, подрались и все. Помирятся.

Мама лишь развела руками, но спорить не стала, лишь позвала нас ужинать. Ужин прошел весело, я делился впечатлениями от бассейна, а отец с гордостью рассказывал, что я научился плавать буквально «за пять минут, взял и поплыл». Эта гордость передалась и маме, которая перестала дуться и растаяла. Брат, который еще не понимал, о чем идет речь, но чувствуя, что все кругом в хорошем настроении, тоже смеялся и что-то лепетал.

Так и закончился этот день. Мама погладила мою форму, я приготовил портфель, еще немного порисовал, а потом лег спать. Снился мне в ту ночь бассейн, во сне я плыл к стенке, но она никак не приближалась. Я старательно греб, все сильнее и сильнее, но стенка так и не приблизилась. Устав плыть, я набрал воздуха, чтобы совершить последний рывок, я внезапно проснулся.

Уже было утро. Я поднялся с кровати подошел к окну. Деревушка уже ожила и жила своей обыденной жизнью. Коровы все так же отправлялись на пастбище и я вновь увидел Рината. Он гнал двух своих коров, но в этот раз он задирал голову и смотрел на наш дом. Я помахал ему рукой, он заметил меня и радостно помахал в ответ. В комнату вошел отец, который уже проснулся.

— Димыч, собирайся в школу. С тобой я не пойду, нужно сперва на работу. Скажешь, что я приду позже, как освобожусь на работе.

Я кивнул и принялся собираться. Утро прошло как обычно, возня с братом, завтрак, сборы в школу. Мама вновь довела меняя до перекрестка. Тут она вновь попросила вести себя хорошо, после чего мы разошлись по сторонам. Но едва я прошел десяток шагов, как обнаружил ждущего меня Рината. Он сидел на лавочке и грыз яблоко. Завидев меня, он поднялся, вытащил из кармана еще одно и дал его мне.

— А я вот сижу, тебя жду. Боялся, что ты уже прошел раньше. Ух, вот сегодня денек будет.

— Это точно. Сегодня еще отец в школу придет.

— Сильно тебе досталось вчера?

— Нет, поговорили только. Пришлось отцу рассказать, что и как было. Он вроде понял.

— Свезло. У меня батя брата постоянно лупил, когда тот что-нибудь в школе устраивал.

Я покосился на Рината, но спрашивать нечего не стал. В данный момент, меня не столько волновал брат Рината, как брат Толстого. Тем более, насколько я мог видеть, он стоял возле школьной калитки, поджидая, по всей видимости меня. Рядом с ним стоял сам Толстый. Заметил их и Ринат.

— Может обойдем? Через задний двор?

Я покачал головой, смысла бегать не было, все равно, рано или поздно я приду в класс, где меня и найдут. Разговаривать нужно было здесь и сейчас. Поэтому, я продолжил шагать к школе. Толстый заметил нас, после чего сообщил брату. Тот повернулся в нашу сторону. Теперь они сморели в нашу сторону и я вдруг понял, что у них совершенно одинаковые мерзкие ухмылки. Подойти к калитке нам не дали, преградив дорогу.

— Стой, пацан,-брат Толстого потянул ко мне руку, но я отступил, после чего он сделал ко мне еще шаг, но ловить уже не пытался,- ты нахера моему брату губу разбил? Ты не охерел?

— Твой брат сам заслужил, вел бы себя нормально, никто бы его не трогал.

— В смысле нормально? Он что, кого-то трогал? Тебя тронул? Ты сам на него напал, не так?

Брат Толстого ухватил меня за пиджак, я схватил его руку двумя своими, а потом вырвавшись отскочил в сторону. Нужно было что-то делать, драться или бежать, но неожиданно для самого себя, я принялся говорить.

— Да ты сам не охерел, на младших наезжаешь? Сегодня наш старший подойдет, с ним так поговоришь, понял?

Брат Толстого замер, а потом опустил свои руки. Видимо слова о старшем слегка его напугали и не обрадовали. Он нахмурился, размышляя о том, не вру ли я ему.

— Что за старший еще? Че, кому-то нажаловались, что ли?

— Как придет, так и узнаешь. А че, твой брат не нажаловался? Ты чего пришел, а не он разбирается?

Брат Толстого нервно облизал губы и покосился на Толстого. Тот тоже явно был не рад, такому повороту. Видя, что сейчас наше положение стало лучше, я продолжал давить.

— Сегодня придет, так что жди. За школой свидимся, только приходи, не убегай, как твой брательник. Сам начудил, теперь прячется у тебя за спиной.

Толстый что-то хотел сказать, двинулся вперед, но брат его остановил. Он внимательно меня оглядел, а потом резко шагнул ко мне. Я ожидал, что он меня ударит, но нет, меня лишь слегка толкнули в грудь, отчего я отшатнулся назад.

— Да пусть приходит. Брату скажешь, он меня позовет. Только учти, если сегодня никто не придет, то тебе хана, понял? И лучше не убегай со школы, иначе тогда вообще больше не приходи сюда. Поймаю и пиздец тебе будет, понял?

Меня вновь толкнули в грудь, явно ожидая ответа. Поняв, что пока брат Толстого не отстанет, пока не получит ответ, я громко и неохотно пробурчал.

— Понял.

Толстые братья развернулись и пошли в школу, мы же слегка задержались, ожидая, пока они уйдут. Рядом с громким присвистом втянул в себя воздух Ринат. Вид у него был серьезный, покачав головой, он повернулся ко мне.

— Хрена себе, во дела! Блин, а че, брат Клина придет? Если не придет, туго нам будет.

— Нам?

— Ну да, нам. Мы же вместе.

Ринат отвернулся и посмотрел в сторону уходивших братьев, а я изумился тому, как он приписал и себя в мои проблемы. Было видно, что отступать он не намерен. Вновь вспомнилось, как он с палкой, собирался драться с избивавшими меня парнями, я проникся к нему уважением. Хотя, его решительность никак не вязалось с его вечно испуганным видом.

— Привет, ребята! А вы чего тут стоите?

Мы обернулись и увидели Клина, который подошел к школе. Ринат тут же обратился к нему с расспросами, на что Клин принялся пожимать плечами.

— Твой брат сегодня придет? На Диму, тут брат Толстого наехал. Ждал у калитки.

— Должен прийти, раз обещал. Тем более, ему Жгут сказал разобраться.

Рината это сразу успокоило, а я так и остался в недопонимании, почему слова Жгута так были важны и почему к этому относились с таким вниманием. Спрашивать это я не стал, оставив на потом, когда мы будем с Ринатом одни. Мы пошли в школу, поскольку уже скоро должен был начаться урок. Толстый уже был в классе, он стоял со своими дружками и что-то им рассказывал. Дружки его слушали, улыбались с его рассказа, но мне показалось, что делали они это скорее по привычке.

В их поведении чувствовалось, что авторитет Толстого среди них явно упал. Я не мог бы объяснить, почему я так решил, но у меня сложилось именно такое впечатление. Одним из поводов, так думать, стало то, что внезапно, эти ребята поздоровались со мною. Раньше они этого не делали, причем, поздоровались они исключительно со мной, проигнорировав Рината и Клина.

Я поздоровался в ответ, поскольку с ними у меня конфликта не было, а хоть какие-то отношения налаживать было нужно. Рината и Клина, похоже покоробило от этого, поскольку они прошли на свои места, не став дожидаться меня. Такая их реакция мне не понравилась, поскольку предполагала, что я должен непременно быть только на одной стороне. Меня это не устраивало, поскольку я вообще не хотел, чтобы вокруг меня была конфликтная атмосфера.

В класс вошла Лидия, до начала урока оставалось немного. Она окинула класс взглядом, нашла меня, а потом спросила, где мои родители. Я лишь пожал плечами и ответил, то отец обещал прийти. Лидия поморщилась, но говорить нечего не больше не стала. Раздался звонок, опять потянулось время. Лидия что-то рассказывала, рассказывала, в какой -то момент я понял, что совершенно не понимаю, что она говорит. Нет, я понимал слова, но смысл того, чему она учит, терялся от меня.

Я собрался, попытался вникнуть, выходило с трудом, но я смог понять о чем она рассказывала. Теперь постоянно приходилось концентрироваться, чтобы вновь не отставать. Задавать Лидии дополнительные вопросы было опасно, поскольку было совершенно невозможно предсказать, как она отреагирует. Она могла начать спокойно объяснять повторно, либо могла срываться в крик, обвиняя в том, что ты такой глупый, что не в состоянии понять простые вещи. Раздался звонок, после чего я услышал шепот Рината.

— Сейчас два урока с Наталией Ивановной, красота…

Я не успел ответить, как в дверь постучали и в класс заглянул отец. Он посмотрел на Лидию, а потом сообщил, что ищет меня, уточнив, что он мой отец. Лидия хищно улыбнулась, а потом позвала меня. Я встал и пошел к выходу, вместе с Лидией. Мы вышли в коридор и все втроем отошли в сторону. Там Лидия представилась, после чего принялась рассказывать отцу о моем поступке. Тот кивнул головой, после чего прервал ее.

— Да, мне сын рассказал, что заступился таким способом за другого мальчика.

— Заступился? Бутенко никому нечего плохого не делал. Он просто стоял и разговаривал.

— Не думаю, что мой сын врет. Он никогда не обижал других ребят, да и не дрался просто так.

— Но так говорят не только пострадавший мальчик, но и другие дети.

— Хорошо, мы можем поговорить с этими другими детьми, пусть они еще раз расскажут.

Лидия замолчала, глаза у нее заморгали. Тут я понял, что сейчас она совершено не может никого позвать, чтобы не выдать того, кто рассказал ей о происшедшем. Это моментально повесит ярлык ябеды на рассказавшего. Она могла позвать Толстого, что означало, что и я смогу позвать Клина, чтобы он рассказал всю историю. Его история могла частично оправдать мое поведение, но тогда возникал другой вопрос, почему Лидия прикрывает другого школьного хулигана, при этом навешивая этот ярлык на меня.

— Лидия Степановна, я работаю главным инженером на автозаводе. У меня настолько загруженный график, что вы не поверите, чего мне стоило отпроситься с работы. Давайте говорить по существу. Есть пострадавший мальчик, есть мой сын. Оба утверждают разные вещи почему случился конфликт. Мы можем проверить это только одним способом, спросив у других детей. Если вы не хотите этого делать, то предлагаю считать этот конфликт закрытым. Это мальчики, они сегодня дерутся, завтра лучшие друзья на всю жизнь.

Лидия захлопала глазами, поняв, что ее загнали в тупик, из которого ей совершенно невозможно выбраться. Я же попытался представить, чтобы было, если бы пришла мама в школу. Наверняка бы я вынужден был слушать несколько часов нотаций о хорошем поведении, причем с двух сторон. Тут же хватило всего пары минут разговора, который благополучно закончился.

Лидия еще попыталась рассказать о правилах поведения, но отец лишь развел руками, после чего вновь повторил, что драться для мальчиков вполне нормально, а вот задача учителей в школе состоит так же в том, чтобы пресекать такие конфликты, а не устраивать вселенские драмы. Это выбило почву у Лидии из-под ног, после чего она удалилась. Отец ухмыльнулся, потом посмотрел на часы и заспешил.

— Димыч, я побежал. Меня начальство убьет, отпустили на полчаса, мы новый проект запускаем. На вот, купишь себе покушать, а то мама жаловалась, что тебя в список питания не внесли. Все, я побежал.

Глава 11

— Ты и ты, сегодня после уроков, за школой. Не придете, хана вам!

Я обернулся и увидел Толстого, который тыкал пальцем в меня и Клина. Это произошло перед последним уроком, на перемене. Я, Ринат и Клин стояли возле парты и болтали о какой-то ерунде. Волнения не было, поскольку Клин, еще раз заверил меня, что если брат пообещал прийти, то обязательно придет. Я еще раз вспомнил слова Клина.

— Брат учился тут, пока его не перевели, всех в школе знает и его знают. Его тут все уважали.

Этой фразы хватило, чтобы успокоить меня и Рината, который переживал, даже больше меня. Толстый же к нам не подходил, да и вообще не особо высовывался, сидя в своем углу класса, болтая с приятелями. Невольно наблюдая за ними, я заметил, что не ошибся, когда подумал, что авторитет Толстого сильно упал. Теперь его дружки позволяли себе посмеиваться над ним, чего я раньше не замечал.

Толстый каждый раз нервничал, но конфликта не устраивал, видимо опасаясь, что может не победить и окончательно утратить авторитет. Как и не совался к нам, видимо из тех же соображений. Лишь сейчас, в конце учебного дня, он решился подойти, зная, что скоро прозвенит звонок, начнется урок, а потом он окажется под защитой своего брата.

Поэтому, он говорил громко, с уверенностью в голосе, так, чтобы слышали во всем классе, при этом, ухмыляясь. Он повернулся, чтобы уйти, а я ему вслед кинул пару предложений, от которых у него слегка дрогнули плечи.

— Толстый, кефиру не хочешь? У меня тут еще со вчерашнего дня осталось.

Толстый не ответил, лишь с гордым видом зашагал по классу. Я оглядел класс и заметил, что многие дети улыбнулись. Толстого уже меньше боялись, пока не явно, скрываясь, видимо не желая, попасть в конфликтную ситуацию, но тем не менее. Триумфа у Толстого не вышло, его друзья вообще слабо отреагировали на его возвращение, просто посмотрев на него и вернувшись к своей беседе. Мы тоже вернулись к беседе, правда Ринат решил сменить тему.

— Что будешь делать, если никто не придет.

— Мой брат придет, Ринат, ты задрал уже. Че ты волну гонишь?

— Тихо, тихо,-поспешил я унять ребят, после чего пожал плечами, — да пофиг, посмотрим, что там будет. Ты тоже говорил, что если тебя словят, тебе хана. В итоге, даже шелбана не дали.

Ринат пожал плечами, а раздавшийся звонок завершил беседу. Последний урок прошел на удивление быстро, я даже не успел понять, как время так пролетело. Раздался звонок, учительница попрощалась и вышла из класса. Толстый подскочил, на ходу хватая портфель, попутно крича на весь класс.

— Пацаны, следите, чтобы они не свалили!

После чего поспешил к дверям. Мы с удивлением посмотрели на него, поскольку никто из нас, убегать не собирался. Друзья Толстого тоже с удивлением посмотрели ему вслед, после чего, так же без излишней суеты, как и мы, вышли из класса. В коридоре нас уже ждал Толстый, все так же мерзко ухмыляющийся. Он ткнул пальцем в сторону лестницы.

— Сюда идем, ага. И не вздумайте сдернуть.

Я почувствовал, как внутри меня вновь появляется злость. Мне хотелось сбросить ранец и прямо тут врезать по роже Толстого. Но тот, видимо не желая вступать в конфликт прямо сейчас, двинулся к лестнице раньше нас. Причем шел он один, не дожидаясь своих друзей, которые, впрочем, за ним совершенно не спешили. Толстый иногда оглядывался, то на нас, то на друзей, но останавливаться совершенно не собирался.

Мы вышли на улицу и тут, на крыльце, мы увидели Витяню, который стоял в окружении пяти пацанов, примерно своего возраста. Они о чем-то болтали, но Витяня тут же прервал разговор, как только завидел Клина. Попрощавшись с ребятами, Витяня подошел к нам. С ним было еще двое ребят, тех, с кем он вчера поймал нас с Ринатом.

Толстый хотел что-то сказать, но завидев, что мы уже не одни, ускорился и исчез за углом. Витяня шмыгнул носом, оглядел нас, а потом обратился ко мне. Голос у него был расслабленный и настолько уверенный в себе, что еще раз удивился его хладнокровию и смелости. Да, Клин говорил, что Витяня учился тут раньшеи всех знал, но все равно, он пришел в чужое место, разбираться с обидчиками брата, которых может быть сколько угодно.

— Ну что, малой? Передал послание? За школой, после уроков?

— Да, передал. Этот Толстый уже побежал туда.

— Да похер, пошли глянем, что там за клоуны.

Неспешным шагом мы направились за школу. Я шел спокойно, внутри меня проснулась уверенность. Уверенность в том, что чтобы нас не ждало за школой, нас не бросят и мы будем не одни. Эта уверенность успокаивала, поэтому, я спокойно наблюдал за тем, что происходило вокруг. Друзья Толстого, увидев, что мы не одни, поменяли курс и теперь шли за школу по широкой дуге, не рискуя к нам приближаться.

Мы прошли за школу, миновали калитку и оказались за забором школы. Там было несколько групп школьников, в основном старшеклассников. Но эти группы были мелкие, два-три ученика, которые либо курили, либо просто болтались без дела. Поэтому, ожидавших нас, было видно сразу. Их было побольше, чем остальных, да и впереди стоял Толстый, который просто светился от радости, что его обидчиков сейчас накажут. Рядом с ним стоял его брат, который при нашем появлении изрядно поник.

Часть других парней, тоже оказались мне знакомы. Первым кого я узнал, это был Клещ, рядом с ним стоял Заяц, а в третьем, имени которого я не помнил, я опознал того, кто бил меня во дворах в первый раз. С ними было еще трое парней, которых я не знал и видел впервые. Они все уставились на нас.

У меня начали подкашиваться ноги, но тут я увидел, как смело шагнул вперед Витяня. Причем он сразу понял, какая группа нас ждет и двинулся прямо к ним. Ожидавшие тоже заметили нас и пошли к нам на встречу. Смелость Витяни еще раз передалась мне и я пошел следом. Оглянувшись на остальных, я отметил, как они реагируют на происходящее. Клин был угрюмым, он шел с несколько обреченным видом. А вот Ринат, он наоборот, он словно расцвел, вид у него был уверенным, мне даже показалось, что будь его воля, то он кинулся бы в драку сразу, даже не вступая в разговор. А разговор, тем временем, уже начался.

— Охереть, какие люди. Витяня, ты ли это? Здарова, дружище!

Это говорил Клещ, который выдвинулся вперед и шел впереди всех. Витяня улыбнулся.

— Привет, Клещ! Сто лет тебя не видел.

— Ну а хули, забыл ты старых друзей, не заходишь. Че, как там в восьмерке? Не борзеют?

— Нет, у нас не заборзеешь, рога тут же отшибут. А че тут, кто тут? Мне малой говорит, проблемы у него, типа местные наезжают. Я говорю, херня, нам местные друзья, он говорит нет, есть один, наезжает, прессует. Кто это?

— А кто твой малой? Этот что ли?-Клещ ткнул в меня пальцем, после чего захохотал. Отсмеявшись, он продолжил, — если этот, то я удивлюсь, что его прессуют. Бля, ты бы видел, как он Зайцу втащил! Мы до сих пор охереваем. Заяц говорит, ему так еще никто не пробивал. Да, Заяц?

— Было дело, не килька, а карась боевой. Здарова, малой! Че как?

Я показал Зайцу большой палец, показывая, что у меня все хорошо. Тот улыбнулся и кивнул головой, мол, ништяк все, так держать. Тем временем, Витяня с удивлением, и даже с некоторым уважением посмотрел на меня, явно недопонимая, что происходит, но улавливая, что пацаны хвалят меня не просто так. Но поскольку пришли мы за другим, он повернулся к Клину и ткнул пальцем в него.

— Нет, вот мой брат. Че, у кого к нему проблемы или претензии есть?

Клещ посмотрел на Клина, затем на Витяню и развел руки в стороны.

— Витяня, твоего брата вижу в первый раз. Короче, нахуй. Кабан, бля, иди сюда, рассказывай, че вас там за терки. Пиздец, стоим трем за мальков, будто делать не хер.

Вперед вышел брат Толстого. Как я отметил раньше, вид у него был напрочь неуверенный. И тут я понял, что он так растерян из-за того, что на встречу пришел именно Витяня. То, что они были знакомы, многое говорило. Раз уж другие мальчишки с таким уважением относились к Витяне, то он имел вес среди них. А вот этот Кабан, похоже не был таким авторитетным. И это тут же доказал Витяня. Он сделал шаг вперед, вытянул руку и ухватился за щеку Кабана.

Кабан всхлипнул, но побоялся даже дернуться. Витяня потащил его к себе и тот послушно прошел вперед. Витяня и Кабан, были примерно одного роста, при этом, на вид, вес у них был одинаковый. Но различались они кардинально. У Витяни, были просто невероятно широкие плечи, его грудная клетка походила на треугольник, в то время, как Кабан, был каким-то бесформенным, словно бочка, которая внезапно поплавилась.

— Это у тебя тут проблемы с моим братом, Кабан? Я тебе, сука, сейчас щеки вырву, нахуй? Ты ебанулся тут что ли? Вкус свободы почуял? Давно тебя по классу не гоняли?

— Витя, Витя! Бля, я вообще не в курсе за твоего брата! Да его не трогал никто!

— Витяня, тормози! Давай разберемся, потом Кабана прессовать будешь. Отпусти его, пусть пояснит, что да как. А то мне сказали, что тут чужаки придут с Химок, на наших бухтят.

Это был Клещ, который теперь смотрел недобрым взглядом на Кабана. Витяня отпустил Кабана, который тут же ухватился за щеку. Он оглядывался по сторонам с испуганным взглядом. Клещу пришлось еще раз гаркнуть на него, чтобы тот начал рассказывать.

— Короче, я вообще не знаю. Ко мне вчера пришел мой малой, говорит, на него в классе двое наехали. Один булочку из рук выбил, малой пошел разбираться, зачем это сделали, в этот момент в него кинули чем-то тяжелым, губу разбили. Ну я, естественно пошел поговорить, узнать, короче, че да как, но не успел. Хотел утром встретить, поговорить, мне говорят, придут старшие, с ними говорить будешь! Кто, что, хер его знает. У малого спросил, откуда, он говорит, что с Химок. Ну вот я и позвал вас, Клещ.

Клещ закатил глаза, тяжело вздохнул, но тем не менее повернулся к Толстому.

— Кто булочку выбил, а кто кидался?

Толстый, который уже не улыбался, а с некоторым ужасом в глазах смотрел на остальных, поспешно принялся тыкать пальцем в Клина и меня.

— Вот он, булочку выбил! А этот губу мне разбил, кинул чет-то исподтишка.

Клещ посмотрел на нас, а потом перевел взгляд на Рината.

— Бля, а это тогда еще кто?

Витяня тоже повернулся на Рината. Показалось, что он только его заметил, словно и не видел возле крыльца. Зате он пожал плечами и повернулся к Клещу.

— Да это вообще с Химок пацан, брательник Лютого. Я хер его знает, он как-то всюду замешан, но не при делах. Хер его знает, тусуется с нашими пацанами просто.

— Ясно. Ладно, давайте по сути, бля, мы урок прогуливаем уже, малой, ты нахера булочку выбил у толстого?

Клещ спрашивал у Клина, который тут же подобрался и принялся отвечать. Говорил он неспешно, спокойным тоном, тщательно подбирая слова. Было видно, что он старается говорить так, чтобы к его словам было сложно придраться. Чем-то он сейчас был похож на Витяню.

— Я сделал это не специально. Был звонок, урок должна была Лидия вести, она орет вечно, когда кто-то опаздывает. Поэтому я спешил, побежал и случайно наткнулся на Толстого. Его булочка упала, он начал говорить, что голодным остался. Я ему купил другую взамен, не такую, как была с белой пудрой, обычную. Он ее выкинул, сказал, что такие не ест. Я тогда сказал ему, что куплю завтра такую, какая была. Но он меня не слушал, требовал отдать сразу. Тут ему Дима и сказал, чтобы он от меня отстал. Толстый повернулся к нему и кинулся к нему с разборками.

Клещ повернулся к Толстому.

— Так было? Только не пизди, спрошу у одноклассников, если кто-то скажет, что пиздишь, зубы выбью.

— Та…так!,-Толстый уже окончательно перепугался, глаза его вылезли из орбит и теперь озирались по сторонам. Было ясно, что единственное его желание теперь оказаться отсюда как можно дальше. Это меня слегка насмешило, но внешне я не показал этого. Появилось понимание, что сейчас лучше не говорить ничего лишнего, как и не делать. Просто стоять с абсолютно непроницаемым лицом, которое было практически у всех старших ребят, которые не принимали участия в разговоре.

— А ты не охуел, малой? Ты что, пиндос какой-то? Или может барин из благородного семейства? С хера ли ты только булочки с пудрой жрешь, а обычными брезгуешь? Я вот ем, и друзьями мои едят. Тем более, если ты голодный был. Или ты не голодный был, а только изьебнуться решил и брата моего попрессовать?

Толстый с ужасом попятился от Витяни, который сделал шаг к Толстому. Клещ выставил вперед руку, загораживая Толстого, Витяня остановился. Но затем Клещ размахнулся и влепил Толстому крепкую затрещину. Раздал громкий шлепок, после чего Толстый ухватился за голову и упал на колени.

— Это тебе, пиздюк за выебоны твои. Я тоже, когда голоден, любую булочку заточить готов, пусть она хоть белая, хоть черная. Тут Витяня прав. Ты просто из-за выебонов своих решил наехать на пацана. И получил походу не зря. Слышь, малой, ты за что этого толстого прессанул?

Этот вопрос предназначался уже мне. Его я ждал, а потому готовился к нему. Оставалось лишь ответить так, чтобы не дать никому возможности уцепиться за слово.

— Я был в классе, видел, как бежал Денис. Там девочка стояла, он ее обежать хотел и случайно наткнулся на Толстого. Денис предложил возместить, купил булочку и хотел отдать. Толстый ее специально выбил из рук. А потом с друзьями своими, подошел к Денису и начал с него вымогать. Я вижу, что Денис один, что рядом с ним никого нет, а этих пятеро. Думаю, какие смелые, толпой. Ну и решил показать, что Денис не один. Сделал замечание Толстому, а он на меня драться кинулся. Я стою, думаю, сейчас толпой накинуться, вот и кинул кефиром, чтобы хоть как-то шансы сравнять в драке.

— Чем кинул? Кефиром? Ахаха

Внезапно все рассмеялись, кроме Толстого, который уже поднялся и стоял рядом с братом, который тоже не улыбался, а лишь понуро опустил голову.

— Короче, это пиздец, Витяня. Мальки тут килькадром устроили, а мы с тобой, словно воспитателями работаем. Олежа, скушай кашку, не дерись с Кирюшей, уступи место Наташеньке. Еще урок проебали, Лидка все мозги теперь проест. Короче, Витяня, че решать станем?

— Да хера решать тут? Пусть решают между собой, один на один, если претензии есть. Если нет, то нехер старших дергать или толпой гасить. Если повторится, то тогда говорить по другому станем. Короче, предлагаю разбег.

— Согласен, разбег.

Клещ протянул руку Витяне, тот свою. Они обменялись рукопожатием, после чего все остальные, тоже принялись жать друг другу руки. Руки жали даже нам, чем невероятно удивили Рината. В оконцовке, руки заставили пожать и нам с Толстым. Витяня, видя, что мы тормозим, грозно прикрикнул на нас.

— Жмем руки, шелупонь, все проблемы решили, все свое получили, теперь мир.

Никто из нас спорить не стал и мы по очереди пожали руки Толстому. После этого, мы принялись расходиться. Витяня и его друзья, проводили нас до перекрестка, им еще нужно было вернуться в свою школу. Мы же собирались идти домой. Лишь когда мы разошлись метров на десять, Витяня повернулся к нам и крикнул:

— Слышь, малой, как тебя, Димка? Ты вечером приходи в футбол играть. Хочу послушать, как ты Зайцу ебнул.

— Если мама отпустит.

— Так ты постарайся придти. Видишь, я же постарался, хотя мамка будет ругать, что школу прогулял. Сечешь?

— Секу, постараюсь. Витяня, а можно вопрос?

— Охереть, ты малой наглый. Давай, хули.

— А можно к нам Ринат ходить будет?

— А вот это, малой, хер его знает. Вечером порешаем.

После этого мы разошлись.

Глава 12

— Ты зачем про меня спросил у Витяни?

— Просто. Чтобы можно было тебе к нам ходить. Да и после школы не бегать вокруг домов.

Мы стояли с Ринатом возле тропинки, на которой мы обычно расходились. Ринат кивнул головой, а потом развел руками.

— Даже если ваши разрешат, то мои все равно запретят. У нас старшие не дружат.

— Что за старшие? Я не понимаю.

— Ну старшие. Ребята что старше, те, кто главные у себя в округе. У вас это Жгут сейчас.

— А у вас кто старший?

Ринат поджал губы, потом посмотрел в сторону. Пару секунд он размышлял, потом ответил.

— Раньше брат мой был, Лютый. Сейчас Язва стал, но он так, больше дядю Мишу слушает.

— А почему они решают, что и кому делать, они кто вообще такие? Я не понимаю.

— Нуу, они же старшие. Следят за порядком у себя, чтобы все себя вели нормально. Это как в школе, разные возраста, как классы. Старшие классы следят за младшими, а за старшими следят еще более старшие.

— Ну не знаю. Меня пока что старшие классы только били.

— В смысле? Сегодня же тебе старшие помогли, заступились за тебя.

Я поморщился, поскольку имел ввиду вовсе не Витяню, но Ринат не уловил мою мысль, которую я криво подал. Сейчас Ринат был полностью прав, спорить было сложно.

— А кто следит за самыми старшими? Ну кто-то же должен быть на самой верхушке?

— Не знаю, да и не наше это дело, кто там над старшими старший. Вот будем старшими, тогда и будем знать. А пока, не нашего ума дело, нужно просто делать, что старшие решили, иначе проблемы будут. Я вот, не послушал и тут же в беду попал. И ты вот, не знал, что во дворы ходить нельзя, потому, что тебе старшие не сказали, вот и получил два раза.

— А что будет, если я не буду слушать их? Что тогда будет?

— Плохо будет. Ты же во двор выйти не сможешь, да и в школе тебя все доставать будут. У нас так принято и ничего ты не сделаешь. Либо будешь как все, либо против всех.

Мы замолчали, размышляя о своем. Я прокручивал слова Рината в своей голове, выходило так, что он прав и его логику никак не оспорить. Разве что, спрятаться от всех, сидеть дома, после школы, ну и ходить только в школу, желательно с родителями. А ведь у меня есть брат, скоро и он пойдет в школу. Как я смогу защитить его, если к нему так же будут приставать? Выходило так, что нужно было вливаться в наш дворовой коллектив, принимать их правила.

— Ладно, мне пора. Мама мне и так нагоняй устроила, что я стал поздно со школы приходить.

Я кивнул и мы распрощались с Ринатом. К дому я шел не спеша, на меня навалилась сильная усталость. Радовало только то, что дома никого нет, можно будет придти и лечь спать. А завтра суббота, это значит, что в школу идти будет не нужно. Единственное, что придется сидеть с братом, если мама попросит, но то мелочь, к которой я уже привык.

Футбольное поле было пустым, во дворах тоже никого не было. Я уже подходил к дому, как вдруг услышал легкий треск из кустов, что находились недалеко от угла дома. В тот момент, я почему-то подумал, что туда залезла корова. Наверное потому, что пару раз видел из окна, как коровы пробегают сквозь кусты, взмахивая головой и хвостом. Как мне объяснила мама, что таким образом они пытаются избавиться от мух и комаров.

Правда, в этот раз корова почему-то не бежала, а лишь иногда хрустела ветками. Мне стало интересно посмотреть на корову, поскольку видел я их только издалека. Я развернулся и пошел к кустам. Было немного страшно, поскольку я не знал, какие повадки бывают у коров. Мама говорила, что они могут бодаться рогами и лягаться копытами, поэтому, с ними нужно быть осторожным. В тоже время, я видел, как Ринат спокойно гоняет их с тонкой хворостинкой в руках.

Решив, что все таки, нужно быть осторожным, чтобы не спровоцировать корову на нападение, я принялся тихонько пробираться сквозь кусты. Раздвигая ветки, и смотря под ноги, я пробрался на пару метров вглубь кустов. Коровы не было видно и слышно, я удивился, что такое большое существо может так незаметно скрыться. Подождав минуту, на случай, если корова обнаружит себя, я решил, что пора уходить, а лезть дальше в кусты, нет смысла.

Я уже разворачивался, как вдруг услышал новый треск. Повернувшись в сторону звука, я сделал пару шагов и вдруг увидел, что в кустах прячутся двое парней. Они меня не видели, поскольку сидели на корточках, спиной ко мне, наблюдая при этом за моим домом. Они были уже взрослые, лет по двадцать, не меньше. Мне тут же стало страшно, поскольку я совершенно не понимал, что они тут делают или кого тут ждут.

Осторожно развернувшись, я принялся красться обратно, чтобы меня никто не заметил. Выбравшись из кустов, я вернулся на дорожку. Затем оглядел кусты со стороны. Отсюда, было совершенно не видно, что там, в кустах, кто-то прячется. На кустах было еще много зеленой листвы, да и сами они были густыми. Решив, что не стоит тут долго торчать, я быстро пошел к своему подъезду.

На кусты, где прятались парни, я старался не оглядываться, при этом, наблюдая за ними краем глаза, на случай, если оттуда кто-то выскочит и мне придется убегать. Из кустов и впрямь было бы удобно напасть на того, кто бы пошел по тропинке. Но похоже, что парням в засаде, я был не интересен.

Я прошел к своему подъезду и хотел уже идти домой, но меня что-то кольнуло. Странное чувство охватило меня, смесь тревоги и волнения. Эти парни явно кого-то ждут, но кого? Этого я не знаю и уж тем более не знаю, что мне делать. Подойдя к подъезду, я скинул портфель, после чего принялся слоняться перед домом. Несколько раз обошел кучи с мусором, которые так и не убрали до конца, затем вернулся к подъездам.

Сидевшие в кустах никак себя не проявляли. Мне стало скучно, да и что было нужно сделать, я не понимал. Ну сидят какие-то парни в кустах, ну и пусть сидят. А у меня еще дома много дел, да и поспать хочется. Поэтому, я развернулся и пошел домой. Проходя мимо одного из подъездов, я наткнулся на выходившего из дома Жгута. Он остановился у порога, застегивая осеннюю куртку. Краем глаза он посмотрел на меня, наши взгляды встретились и я решил поздороваться.

— Привет,-сказал я, а затем кивнув головой указал в сторону кустов,-а там какие-то парни прячутся в кустах.

Жгут замер, а потом поманил меня рукой к себе.

— Зайди сюда. Где прячутся, покажи.

Я подошел к Жгуту, теперь от сидевших в кустах скрывала бетонная опора козырька подъезда. Я показал Жгуту направление, где сидели парни, а потом принялся объяснять, где именно в кустах и что они там делают. Жгут кивнул, после чего отступил обратно в подъезд.

— Все, понял. Давай, иди домой, не мелькай тут больше,-а затем, видя мою нерешительность, добавил.-съебись, малой, не до шуток сейчас.

Я вышел из подъезда и поспешил домой. Не понимая, что происходит, я осознавал, что случайно вмешался во что-то серьезное. Все таки, судя по реакции Жгута, сидящие парни в кустах, это явно не просто обыденное явление. Заскочив в лифт, я нажал кнопку подъема, мне хотелось как можно быстрее добраться домой. Казалось, что лифт поднимается целую вечность. Лифт замер, я выскочил, быстро открыл дверь, скинул обувь и побежал на балкон.

Отсюда я мог видеть двор, который был по-прежнему пуст. Несколько минут я стоял, ожидая, что вот вот, что-то случится, но нет. Было все так же тихо. Расстроенный, что обманулся, я пошел к себе в комнату, переоделся, но тут не удержался и вернулся к окну. Двор все так же был пуст. Я дошел до кухни, поставил чайник, но за стол садиться не стал, поскольку внутри меня засела странная мысль, что именно сейчас во дворе происходит что-то интересное.

Я вновь вышел на балкон, подождал до тех пор, пока на кухне не засвистел чайник. Бегом я добежал до кухни, налил себе чай, а потом, как можно быстрее вернулся с ним на балкон. Было все так же тихо и спокойно. Подождав еще немного и выпив чай, я посмеялся сам с себя. Сам придумал, что должно что-то случится, сам же в это поверил и теперь, как дурак сижу и жду, вместо того, чтобы поспать.

Я хотел уже уходить, но тут заметил, как со стороны деревни к нашим домам, прошли четверо парней. Они остановились чуть в стороне, спрятавшись за кучей мусора. Это было так же странно, как и прячущиеся в кустах парни. Но все это уже означало, что я не ошибся и во дворе вот вот начнется что-то интересное. Так и вышло.

Из подъезда вышел Жгут и направился в сторону кустов. Мне это показалось странным, зачем он туда идет, ведь я же говорил ему, что там кто-то сидит. Да и про тех парней, что прятались за строительным мусором, он тоже не знал. Я хотел открыть окно и крикнуть ему, но оно было закрыто на два шпингалета и до верхнего я не доставал. Промелькнула мысль сбегать за стулом, но было уже поздно.

Из кустов, на встречу Жгуту, выскочило трое парней. Не медля, они сразу кинулись на Жгута. Первый, самый резвый, размахнулся для удара, но Жгут опередил его. Подскочив вплотную, он перехватил руку нападавшего, после чего бросил его через себя на землю. Следом подлетел еще один, они сцепились со Жгутом и рухнули на землю, где принялись бороться, обмениваясь, по возможности ударами.

Подбежавший третий замешкался, поскольку не успевал прицелится, чтобы ударить, поскольку боровшиеся яростно крутились по земле. В этот момент, с земли поднялся первый нападавший. Я ойкнул, поскольку решил, что сейчас они легко забьют Жгута. И в этот момент, из-за кучи мусора, появились ожидавшие там парни. Они пришли на помощь Жгут, принявшись избивать стоявших на ногах парней.

Те не выдержали натиска и бросились бежать, оставив своего товарища, который по-прежнему боролся со Жгутом. Впрочем, теперь баланс сил был совершенно другой. Напавшего на Жгута схватили за руки, скрутили, после чего, принялись быстро бить. Он попытался вырваться, но очень быстро провис на руках, видимо потеряв сознание. Жгут что-то крикнул, махнул рукой, после чего парня бросили на землю, а потом все бросились бежать в разные стороны.

Теперь, во дворе оставался только избитый, который лежал на земле и не шевелился. Я испугался, поскольку решил, что его убили. И выходило так, что я стал невольным участником этого. Ведь это я сказал Жгуту, что кто-то сидит в кустах. А тот позвал своих друзей и в результате, один из участников драки валяется на земле и не двигается. Теперь приедет милиция, будет искать свидетелей и так далее.

Это меня так перепугало, что я тут же ушел с балкона, в голове крутились мысли о том, что делать дальше. Может позвонить в скорую помощь? Вдруг он еще живой? Я вернулся к окну и увидел, как избитый поднимается с земли. Я с облегчением выдохнул, все таки теперь меня нельзя будет в чем-то обвинить. Настроение улучшилось, я еще понаблюдал, как избитый парень уходит со двора, после чего занялся домашними делами.

Выполнив всю работу, я принялся слоняться по квартире, ожидая, когда придет мама. От скуки, я перебрал все учебники, после чего решил, что нужно будет обязательно записаться в местную библиотеку, чтобы не скучать дома. Про сон я уже и забыл, после всех этих переживаний из-за драки во дворе, вся сонливость ушла. И тут наконец-то открылась дверь и домой пришла мама. Я отправился встречать ее, помог переодеть брата, дождался пока мама сама переоденется, а уже потом попросился выйти погулять.

— Ой, возьми брата с собой! Пусть тоже погуляет.

— Мам, я иду в футбол играть, буду там бегать, мне некогда будет смотреть за ним. Давай я завтра с ним пойду, днем. Просто ребята по вечерам на поле собираются.

Мама немного подумала, а после согласно кивнула головой. Я же обрадованный тем, что мне не придется сейчас таскаться с братом, быстро выскочил из дома. Обойдя дом, я пошел к футбольному полю, там уже было полно мальчишек. Подойдя ближе, я чуть замедлил шаг, решая, к какой группе мне подойти. Но все решилось за меня. Ближайшая группа мальчишек, примерно моего возраста, заметив меня, тут же быстро направилась в мою сторону. Меня окружили, не давая пройти, разглядывая с грозным видом.

— Эй, расступитесь, это наш пацан!

Через мальчишек пробился Клин, который тут же протянул мне руку. Грозный вид мальчишек сменился любопытством и далее я был занят тем, что пожимал руки и называл всем свое имя. Ребята тоже говорили, как их зовут, но запомнил я всего от силы два-три. Но особо я не переживал, поскольку понимал, что всегда смогу сделать это позже. Дождавшись, пока все закончат знакомится со мною, Клин кивнул в сторону старших ребят.

— Ты вовремя пришел, Витяня спрашивал про тебя, пойдем.

Мы вышли из нашей группы и пошли в сторону старших. Остальные ребята проводили нас завистливыми взглядами, при этом, никто даже не подумал идти с нами. Мы подошли поближе к старшим, при этом, Клин постепенно замедлил шаг, ожидая, когда нас заметят. Старшие ребята болтали между собой, не обращая внимания на все, происходившее вокруг. Мы уже почти остановились, не доходя до них трех метров, как Витяня, который нас до этого словно не видел, повернулся к нам и поманил рукой.

— Оо, малой, ходи сюда. Пацаны, зырьте, этот малой, Зайцу втащил. Сегодня Клещ прикалывал. И говорит нормально втащил, Заяц прям запомнил.

Один из ребят повернулся к Витяне, с задумчивым лицом.

— Че за Заяц?

— А помнишь, вертлявый такой, вечно с Клещем рядом сидел в школе?

— Аа, понял. Ну этому грех не втащить, красава малой. Это он тебе глаз набил?

Я кивнул, а Витяня замахал рукой, требуя подробностей. Я принялся рассказывать события во дворах Кузьминок, а парни слушал меня, посмеиваясь и улыбаясь. В конце рассказа, Витяня рассмеялся, а потом покачав головой заговорил. В его голосе было легкое осуждение.

— Ты, малой, конечно герой, но так больше не делай. Нельзя лезть в чужие дворы, если там никого не знаешь, кто мог бы за тебя слово сказать. Тебя в первый день поймали и отлупили, вот вообще по справедливости. Ты конечно, красавчик, решил за себя постоять, но и во второй раз получил справедливо. Короче, не делай так больше. А вот этому жирному, правильно ебнул. Тут тебе чисто уважение, тем более, за нашего пацана вписался.

Витяня протянул мне руку и пожал мне мою, которую я протянул в ответ. После этого, остальные парни тоже пожали мне руку. Краем глаза, я увидел, что сейчас на мне смотрят все мои ровесники, причем смотрят с отвисшими челюстями от зависти. Я вдруг понял, что сейчас приобрел среди них авторитет, как не крути, но только что, все старшие, к которым они просто так подойти не могу, пожали мне руку в качестве подтверждения уважения.

Но на этом, поток славы не прекратился. К нам подошел Жгут, который появился на поле совсем недавно, когда я рассказывал свою историю про драку во дворах. Я краем глаза следил за ним, он немного поболтал с одним из парней, которые стояли по центру площадки, а потом, внезапно, направился к нам. Подойдя, он поздоровался в ребятами, пожал всем руки, в том числе мне и Клину. Среди наших сверстников, это вызвало и вовсе небывалый фурор, с нас теперь просто не спускали глаз.

— Эй, малой, тебя как звать?,-Жгут смотрел на меня, сверху вниз, я едва доставал ему до пояса ростом, отчего мне приходилось задирать голову вверх, чтобы пообщаться с ним.

— Дима!

— Дима, ты молодец. Сегодня выручил меня. Эти черти меня ждали, а ты спалил их.

Я пожал плечами, не зная, что сказать в ответ. Парни же тже молчали, лишь Витяня, который оглядел меня еще раз, спросил у Жгута о том, что случилось.

— Да черти с десятого района прознали, где я живу. Я там у одного из них, подругу увел. Решили возле дома заловить. Сегодня выхожу из дому, а меня этот малой встречает. Говорит, там какие-то парни в кустах сидят. А я стою и думаю, зачем нашим, по кустам прятаться? Выходит, чужие сидят. А в нашем доме, ловить некого, кроме меня. Зашел домой, пацанам отзвонился. Подошли к дому, я выхожу и иду к повороту, смотрю и впрямь бегут, я с одним сцепился, а там парни подбежали, помогли. Ну так, налуцкали по тихому чертям. Двое сразу слились, а третьему чутка почистили рыло. Слышим, кто-то про ментов кричит, ну и разбежались. Кстати, че там с Кузьмичами?

— Да чепуха полная, детский сад. Пришли, пообщались. Мальки подрались, один к брату побежал. В общем, чепуха, поговорили, пояснили, что пусть сами решают проблемы, взрослых не дергают.

— Хорошо, ладно, если че случится, ты в курсе, где меня искать.

— Да без проблем, Жгут. О, вспомнил, Жгут, вопрос есть.

— Давай.

— Тут этот брат Лютого, с нашим мальком общается. Они одноклассники. Да и с братом моим тоже. Спрашивали, можно брату Лютого, у нас во дворах бывать. Типа дружат.

Жгут задумался, видимо прикидывая, что ответить. Мне почему-то подумалось, что дело не только в решении самого Жгута, ведь ему, собственно, вообще должно быть без разницы, плевать на того Рината, который для него мелочь пузатая, не более. Но в это решение, вписывались некие уличные правила, которые я еще не понял. Не мог Жгут просто так взять и разрешить, тут явно была какая-то политика, что ли.

— Я поговорю с дядей Мишей. В принципе, как Лютого не стало, у нас с Химками все ровно. Можно порешать о дружбе, давно пора, да как-то не случалось повода поговорить.

Глава 13

За вечер мне удалось поиграть в футбол всего два раз. Матчи были короткими, по десять минут, побеждала та команда, которая первая забивала гол. Победившая команда могла остаться на поле и продолжить играть, а проигравшие менялись с новой командой. В случае же, если за десять минут, так никто и не смог забить, то обе команды удалялись с поля. Такие были местные правила и за этим четко следили, поскольку поиграть хотели практически все.

Команды формировались совершенно случайно, путем жребия, чтобы не было споров о том, что кто-то сколотил сильную команду игроков и потому не покидает поле. Нравы во время игры царили жестокие, пинали по ногам противника без жалости. Я, когда в первый раз вышел на поле, уже через минуту, когда умудрился завладеть мячом, получил сильный удар по ноге, отчего вынужден был уйти с поля, поскольку не мог бегать.

Уход с поля не считался чем-то зазорным, все знали, что такой удар по ногам, можно получить, получали и весело били в ответ. Единственное, что осуждалось, если соперник бил специально, а не «в мяч». За подобное, можно было получить и от следящих за игрой старших. Но поскольку, определить точно, как случись на самом деле, было сложно, на поле регулярно вспыхивали споры, которые могли перерасти и в драку.

Все это тоже решалось вмешательством старших ребят, у которых была масса средств для наведения порядка, начиная от банальных затрещин, заканчивая тем, что провинившихся выгоняли с поля. В общем, суета вокруг футбольного поля была постоянной, да и страсти кипели нешуточные. Выждав в очереди, я вновь вышел на поле, но поиграть вышло не долго, нам быстро забили гол и моя команда покинула поле.

Было уже поздно, поэтому я отправился домой, где уже готовился ужин. Поиграв с братом, поужинав, я лег спать. Проснулся я поздно, и то, меня разбудил брат, который уже проснулся и болтался без дела. Родители еще спали, поэтому я отвел брата на кухню, а после чего закинув на сковороду остатки ужина, принялся греть брату завтрак. Через минут пять, видимо услышав суету на кухне, пришла мама. Она была еще сонной, куталась в домашний халат, и прищуренными глазами смотрела на то, чем я занят.

— Димка, какой ты молодец. Слушай, а сходи за молоком, я вам кашку сварю. А это пусть отцу остается. Пойдем, покажу, куда идти.

Мама вывела меня на балкон, после чего указала на дом Рината. Оказалось, что мама покупала молоко именно у них. Я радостно согласился, мысль о том, как удивится Ринат, когда увидит меня у своего дома, развеселила меня. Быстро одевшись и обувшись, я получил от мамы пустую стеклянную банку, а так же деньги на молоко. Самым забавным мне показалось то, что отдельно мама положила в сумку кусочек хлеба, посыпанный солью.

— А это зачем?

— Не знаю, так принято тут, если молоко покупают на дому. Вроде как, благодарность коровке.

Пожав плечами, ну раз принято, так принято, всяко мне не жалко,я вышел из дома. Только оказавшись на улице, когда я обошел кучи с мусором, я вспомнил, что гулять по Химкам мне нельзя. Я остановился, присел, делая вид, что поправляю шнурки на ботинках и огляделся. Деревенская улица была пуста, разве что по ней бродили куры. Теперь мне было уже не так весело, но возвращаться назад, с пустыми руками не хотелось. Я совершенно не представлял, что мне тогда сказать маме. Не рассказывать же ей, что какие-то старшие мальчишки придумали правило, что ходить по чужим улицам нельзя. Сказать, мол, не было молока? А что, если она отправит меня в другое место? Тем более, мам могла вполне видеть меня из окна.

Поднявшись, я вздохнул, собираясь с духом и пошагал по улице. Идти я старался быстро, так, что как можно быстрее проскочить по улице и оказаться у дома Рината. Улица изгибалась, делая поворот и когда я вышел из-за угла, я столкнулся с двумя мальчишками, которые сидели на лавочке возле калитки. Рядом с ними стоял велосипед, к которому были привязаны удочки.

Один мальчишка, был моего возраста, а второй постарше меня лет на пять. Они были увлечены тем, что перебирали дождевых червей в банке. Я сделал невозмутимый вид и пошел по улице мимо них. Может быть, я бы так и прошел незамеченным, если бы за забором не залаял пес. Мальчишки обернулись и увидели меня. Младший уставился на меня с испуганным видом, а вот старший, тут же поднялся и направился ко мне.

Я же продолжал идти, делая вид, что меня вообще не волнует наличие ребят на улице. Старший окликнул меня, но голос у него был неуверенный, как мне показалось. Будто он делал то, что его заставляет кто-то делать, против его желания.

— Эй, пацан, стой! Ты кто такой, куда идешь?

— За молоком иду, а что?

Я остановился и обернулся к старшему мальчишке, который уже почти меня догнал. Он был выше меня ростом, но не особо. При этом, он был худым, словно его редко и плохо кормили. Мальчишка наконец-то догнал меня и преградил дорогу. Теперь я мог разглядеть его еще лучше, он был явно не уверен в себя, движения у него были какие-то заторможенные, он часто оглядывался, словно надеялся, что сейчас на улице появится кто-то другой, кто сможет поддержать его. Покосившись, я увидел, что младший мальчишка так и сидит на лавочке.

— К кому идешь? И это, ты откуда сам? Не слышал вопроса, что ли?

Последнюю фразу он вставил, чтобы придать себе уверенности, а не столь чтобы хоть как-то напугать меня. Я это буквально чувствовал, хотя объяснить, как я это понимал, я не мог. А так же понимал то, что сейчас я все могу решить простым разговором, что мальчишка просто решит отступить, если увидит, что его не боятся и готовы дать отпор. В памяти всплыла вчерашняя встреча за школой, я вспомнил, как вели себя старшие ребята.

Главное в их поведении была уверенность в себе, готовность идти до конца, не бояться никого и нечего. Я представил себя на месте Витяни, когда он шел впереди нас, ведя нас за забор школы. Там мог быть кто угодно, но он шел уверенным шагом и с таким же уверенным лицом. Мне вдруг захотелось схватить остановившего меня мальчишку за щеку и с таким же тоном спросить, не оторвать ли ему щеку, как это грозил сделать Витяня Кабану.

Тем не менее, все эти мысли вызвали у меня улыбку, которая почему-то напугала моего собеседника еще больше. Уже потом, вспоминая нашу встречу, я понял, что кого-то на улице, этот мальчишка остановил самостоятельно впервые. Наверняка, он участвовал в таких случаях раньше, но там всегда верховодили другие, а жертвы не улыбались.

— К Ринату иду, вон там живет. Молоко у него покупаю. А что, в чем проблема?

— А ты что, можешь эти проблемы создать?

Мальчишка эту фразу выпалил моментально, как заученный ответ на школьном уроке. Он даже как-то весь собрался, стараясь казаться грозным. Но от моей следующей фразы, он сразу сник, поскольку явно не ожидал, что я действительно могу указать на его возможные проблемы, которые я могу создать. Слово блеф, я тогда не знал, да и врать особо не умел. Пожалуй, подобное было в моей жизни впервые.

— Могу. Я же сказал тебе, иду за молоком к брату Лютого. И если я не дойду, то семья Лютого не получит денег, как и сам Лютый. И будет по твоей вине. Думаешь, Лютый тебя простит?

Мальчишка отшатнулся, будто я вылил на него ведро воды. Хлопая глазами, он принялся озираться, а затем стушевался и отступил в сторону.

— Да ладно тебе, ты чего? Я просто спросил. Лютого тут все знают и уважают. Пойдем, провожу. Там у них кабеля нет, не слышат, что кто-то пришел. Стучать сильно нужно.

Мальчишка развернулся и пошел впереди меня, я быстро пристроился за ним следом. Мне не верилось, что все так просто закончилось, да и рано было думать, что все обошлось, все таки, мне еще нужно будет идти домой, когда я уже отдам деньги, а значит, пригрозить местью Лютого не смогу.

Мы подошли к дому Рината. Раньше, я мог видеть только крышу и печную трубу дома. Теперь же, я видел сам дом. Он был деревянным, бревна были уже старые, почерневшие, все в каких-то мелких дырочках. Забор был сколочен из досок, таких же старых и казалось, что может рухнуть в любой момент. Приведший меня мальчишка застучал подобранной палкой по забору, а после громко закричал. Я отступил, ожидая, что забор рухнет, но он устоял.

— Тетя Аделя! Тетя Аделя! Ринат!

В окошке дома, которое было занавешено изнутри дома, сначала распахнулись шторки, а потом на подоконник забралась маленькая девочка, примерно одного возраста, что и мой брат. Она попеременно что-то кричала внутрь дома, а потом обернувшись к нам, стучала по стеклу. Девочка была в одних трусиках, хотя, она была еще маленькая, чтобы этого стесняться. Рядом с ней появился Ринат, который сначала снял девочку с окошка, на что она мгновенно отреагировала плачем, который услышали даже мы. Затем он выглянул еще раз и с удивлением уставился на меня.

Впрочем, удивлялся он недолго, мгновенно исчезнув, а следом я услышал, как дверь дома открылась. Раздались звуки шагов, калитка, скрипнув открылась и на улицу вышел Ринат.

— Спасибо, что проводил.

Я обернулся к мальчишке и поблагодарил его. Он что-то буркнул в ответ, развернулся и пошел обратно к себе. Ринат же схватил меня за руку и втащил во двор.

— Ты? Ты чего тут бродишь? С ума сошел?

— Я за молоком. Мама отправила. Есть молоко? Кушать хочу, не завтракал еще.

— Сейчас, погоди. У мамы спрошу, она еще не уходила на рынок. Мама…

После слова мама, Ринат перешел на совершенно незнакомый мне язык. Говорил он на нем громко, обращаясь к кому-то внутри дома. Из дома вышла женщина, уже пожилая, лицо ее покрывали морщины, но при этом, она была настолько улыбчивой, что все остальное уже не замечалось. Она посмотрела на меня, приветливо заговорила, но все на том же языке, что и Ринат. Я улыбнулся ей в ответ, а потом развел руками, показывая, что не понимаю.

— Мама, он не понимает татарский, аа, щас…

Ринат вновь принялся говорить на татарском, что-то объясняя маме. Та закивала головой, а потом погладив по голове, обняв за плечи повела в дом. Ринат заскочил туда еще раньше, теперь в доме раздавались его крики, адресованные сестрам. Меня завели в дом, я разулся, после чего меня провели на кухню и усадили за стол. Мама Рината вышла из дома, оставив нас с Ринатом одних.

— Ты извини, мама у меня плохо говорит на русском языке. Просто не обращай внимания, хорошо. Я переведу, если нужно будет. Сейчас, она за молоком пошла. А я пока хлеба отрежу.

— Аа, ну ладно. А что я не вовремя? У вас завтрак? Может мне позже зайти?

— Нет, ты чего? Вовремя, счас молока мама принесет, с хлебом поешь. Вкусно.

— Нет, я же купить пришел. Вот, банка, деньги. И даже хлеб для коровки.

— Хорошо, я понял. Но ты тут попей еще, ты же в гости пришел. Вот, попробуй!

Ринат невозмутимо нарезал хлеб, сложил его на тарелку, после чего поставил на стол передо мною. Вид хлеба меня удивил. Это был не тот хлеб, к которому я привык, который продавали в магазине, в виде кирпичиков. Я взял кусочек и откусил. Вкус был совершенно другой и он мне понравился гораздо больше магазинного.

— Нравится хлеб? Это мама печет, сама. Муку на рынке берет. А потом в печке выпекает.

Я закивал, показывая, что хлеб мне и впрямь понравился. Настолько, что я съел первый кусочек практически моментально. Ринат видя, что я стесняюсь брать еще кусочек, подвинул тарелку ко мне поближе. На кухню вошла мама Рината, а потом что-то сказала ему. Ринат поднялся, открыл небольшой шкафчик, откуда принялся доставать кружки и ставить их на стол. Тетя Аделя, тем временем, открыла банку с молоком и принялась разливать. Самую большую кружку, вручили мне, я хотел возразить, что столько не выпью, но потом понял, что мама Рината меня не поймет, а сам Ринат настолько преисполнен мыслью угостить меня, что даже не будет слушать.

Ринат поднялся, подошел к двери, которая вела внутрь дома и что-то спросил на татарском. Из комнаты донесся гул детских голосов, Ринат что-то строго прикрикнул и гул моментально утих. Затем, из комнаты начали выходить его сестры и брат, которые все оказались младше его возрастом. Они уже успели одеться и теперь рассаживались вокруг стола, с любопытством наблюдая за мною. Ринат вернулся за стол, подхватил кружку и улыбнулся.

— А я сначала не поверил, что тебя вижу. Подумал, что сплю еще. А потом думаю, ну это же ты, уж тебя то никакой запрет не испугает. А Саньчо тебе что сказал? Который привел тебя.

— Ну спросил, куда я иду, я ему и рассказал. Он предложил меня проводить. Делов то.

— Аа, ну ясно. Ну Саньчо у нас такой, тихоня. Его все пацаны вечно гоняют, достается ему. Ой, а че я сижу. Знакомься, это вот мой брат…

Ринат принялся представлять мне своих сестер и брата, те слыша свои имена, краснели и начинали прятаться. Ринат прикрикнул на них, чтобы они сидели смирно, на что те моментально отреагировали и перестали крутиться. Убедившись, что всем хватает молока и хлеба, он взял у меня банку и пошел к маме. Они вышли из кухни, оставив меня с остальными детьми. Дети по-прежнему разглядывали меня, а я принялся разглядывать кухню.

Возле одной стены, была сложена печка, про которую мне раньше рассказывал Ринат. На ней стояли какие-то котелки, чайник. Рядом лежали какие-то прихватки, кочерга, совок. Я перевел взгляд и осмотрел остальную кухню. И тут я удивился, поскольку вся мебель, была сделана из дерева и судя по всему, была самодельной. При чем, сделана очень умелыми руками. Все доски были гладкими, сколочены ровно и главное крепко.

В комнату вернулся Ринат, вместе с мамой, которая принесла еще одну полную банку. Ее погрузили в мою сумку, оставив дожидаться меня. Я вытащил деньги и протянул их ей. Я испугался, что она не возьмет их и мне придется убеждать их взять деньги за молоко, но с этим проблем не возникло. Ринат вновь сел за стол, некоторое время мы просто ели хлеб и пили молоко. Сам того не заметив, я выпил всю кружку, хотя раньше боялся, что не осилю. Ринат даже хотел налить мне еще, но я с трудом смог убедить его, что уже полностью сыт.

Тетя Аделя что-то сказала, с улыбкой смотря на меня, Ринат засмеялся и принялся что-то ей рассказывать, а она лишь удивленно слушала и качала головой, а потом что-то вновь проговорила. Я слушал их, стараясь понять, о чем идет речь, но без успешно, лишь изредка проскальзывали русские слова, которые вообще не поясняли сути. Ринат повернулся ко мне.

— Мама сказала, какой богатырь растет, такую кружку молока выпил. Не, ей не жалко, просто так хорошо кушаешь, по доброму сказала. А я ей рассказал, что ты никого не боишься и всегда заступаешься за слабых. Она сказала, что ты молодец.

Я почувствовал, что покраснел от смущения, чемвызвал общий смех. Впрочем, смех был добрым, поэтому улыбнулся и я. Была пора идти домой, я поднялся из-за стола. Ринат тоже поднялся и отправился провожать меня.

— Пойдем, вдруг там наши тебя встретят. Скажу, что ты ко мне за молоком ходишь. Тут это понимают, но мало ли. А вообще, лучше ты говори мне, когда вам молоко нужно, я буду приносить к концу улицы, а ты там забирать. Тогда проблем не будет.

— Да вроде скоро их вообще не будет. Пацаны вчера сказали про это Жгуту. Он пообещал решить этот вопрос.

— Это хорошо. Но не думаю, что получится. Язва не согласится, он всегда говорит, что городские обнаглели, на наши земли лезут. Все беды из-за них. С нашими девчатами гулять приходят, уводят у наших парней. Дерутся со всеми. Нет, Язва нет, не согласится.

Глава 14

Я закашлялся, получив порцию боли, которая уже казалось бы утихла. Эта боль вырвала меня из тех видений, что плыли перед глазами. Как там говорят, вся жизнь перед глазами проходит перед смертью, да? Ну моя жизнь относительно короткая, так что надолго воспоминаний не хватит. Что я там вспомнил? Дом Рината и то, как он старался встретить гостя. Маленький мальчик, который старался быть мужчиной и хозяином в доме. А жили они бедно, я тогда и не понял, насколько они бедно жили.

Я тогда мало что понимал, казалось, что все живут одинаково, хотя даже моей семьей и семьей Рината, разница была в разы. Да что там, за все время в школе, у Рината не разу не было денег, которые бы ему дали просто на то, чтобы купить булочку в буфете. Мы жили с ним в совершенно разных мирах, где мои родители могли себе позволить покупать мебель, а у Рината вся мебель была сделана руками его отца, который работал плотником на заводе.

Но это нас тогда не волновало. Волновало другое, решит ли Жгут с дядей Мишей вопрос о мире, между нашими районами. Чтобы просто можно было погулять вечером после школы, не опасаясь, что у нас могут быть проблемы. Жгут решит, да. Жгут решит, мы тогда в это верили и надеялись. Смешно на самом деле, сейчас все думают, что страной тогда правил…кто? Еще Брежнев? Или уже нет? Не помню, во всяком случае, это была другая страна, которая существовала где-то над нами.

А в реальности, мы жили в своей стране, где нами правил Жгут, Язва, Лютый, дядя Миша. Даже не так, мы с Ринатом жили в разных странах, где правили эти люди. Именно они определяли, как будут жить наши страны. Смешно, но этого мало кто понимал. Да и до сих некоторые не понимают. Да, иногда верховное государство вмешивалось в наши дела, но мало что решало.

— Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, сейчас скорая приедет! А я пока раны замотаю! Ты главное не отключайся, держись. Не спи, слышишь?

Я приоткрыл глаза и увидел, что рядом со мной, на коленях, стоит девушка. На ней была короткая юбка, поэтому, она сейчас гробила свои колготки об асфальт, пытаясь прижать мои раны. Поверх белой блузки, которая была на ней, была накинута легкая курточка. Видимо она тоже не собиралась сегодня задерживаться на улице долго. Блузка была перепачкана моей кровью, поскольку девушка в попытке остановить кровь, безжалостно отрывала от нее куски.

Дурочка, ведь мы даже не знакомы, а она вещи свои портит. Не жалко ей. Все равно, это меня не спасет, лишь лишняя суета. Я попытался ее остановить, сказать, чтобы не мерзла тут, вместе со мной, что все решится не так. Открыв рот, я принялся говорить, но получился лишь хрип, перемешанный со стоном. Слюна и кровь, которые скопились во рту, потекли по моей щеке и мне даже стало немного стыдно и мерзко, что я так жалко сейчас выгляжу. Наконец мне удалось заговорить членораздельно.

— Не парься, Жгут все решит.

— Что? У меня нет жгута! Да и не поможет тут жгут, у тебя в грудь ранение. Лежи спокойно!

— Тогда дядя Миша. Они решат.

— Что? Ты о чем? Блядь, бредишь, слышишь, очнись, блядь!

Я хотел ответить ей, что я не блядь и даже таким красивым девушкам, лучше следить за языком, но вновь стало холодно, и я принялся вспоминать старый дом дяди Миши. У него была удивительная печка, которую в его доме сложил один заключенных, которого прислали на «химию». Печка нагревалась очень быстро, а тепло потом держала несколько суток. Этой печке все удивлялись, хотели и себе такую.

* * *

Миша поставил чайник на плиту, которая была уже красной от огня внутри печи, настолько она раскалилась. Решив, что на сегодня хватит подкидывать дрова, Миша отошел к столу и присел на стул, ожидая, пока чайник закипит. Открыв пачку чая, которая стояла на столе, он ложкой отмерил нужное количество заварки, которую пересыпал в металлическую кружку.

Дожидаясь кипятка, мужчина задумался о каких-то своих делах. Он был высокий, до двух метров, ему не хватило каких-то пятнадцати сантиметров, широкий в плечах, с развитой мускулатурой. Даже годы не брали над ним своего, а ему было уже за тридцать, он оставался таким же подтянутым, как и в молодости. Впрочем, тут помогали регулярные занятия спортом, которым он занимался с самого детства. Вольная борьба, а затем бокс, причем бокс настолько хорошо ему давался, что он заработал звание мастера спорта без особых проблем.

Был в его жизни и институт физкультуры и спорта, законченный с отличием. Все дороги, как спортсмена, так и тренера, были открыты перед ним. Ровно до того момента, пока он случайно вечером не столкнулся в ресторане, куда он пришел с молодой гимнасткой первокурсницей, с каким-то заезжим грузином. Грузин был при деньгах, много пил и вел себя дерзко.

В какой-то момент, грузин решил, что девушка, которая пришла с Мишей, оказывает ему знаки внимания. Или просто решил, что она настолько обаятелен, что никакая девушка ему не откажет. При этом, он почему-то совершенно не обратил на то, что девушка была с мужчиной, хотя чтобы не заметить Мишу, нужно было очень много выпить. Далее, все было настолько банально, что даже на суде, судья откровенно зевал, когда слушал показания.

Грузин пригласил девушку на танец, ему отказали. Грузин не принял отказ, попытался схватить девушку за руку, за что получил от Миши легкий удар в печень. Удара хватило, чтобы грузин оказался на полу, где корчась от боли, он умудрился обмочиться. Это испортило вечер, Миша и девушка собирались уходить, когда пришедший в себя грузин, догнал их перед раздевалкой с ножом в руках.

Яростно размахивая ножом, он бросился на Мишу, а тот уловив момент, провел уже сильный удар в челюсть противника. Все бы ничего, но упавший на пол грузин, при падении ударился головой об угол ступеньки. А после, с проломленным черепом, умер по дороге в больницу. Казалось бы, самооборона, дело можно закрыть, тем более, за Мишу поручился комсомол, где он был на хорошем счету. Но тут оказалось, что у погибшего грузина, есть родственники, обладавшие хорошими связями. Родственники требовали, чтобы Мишу непременно наказали.

В итоге, судья оправдал Мишу за смерть грузина, но вот предшествующую драку за столиком раскрутили по полной и в итоге, Миша получил два года «химии». Так он оказался в этом городе, который на тот момент считался глубокой провинцией, но которому предстояло стать крупным индустриальным городом. Началось массовое строительство, строили все, заводы, дома для рабочих, инфраструктуру. Вокруг было столько народу, что Миша просто затерялся в этой людской массе.

Срок закончился, но Миша не стал уезжать. Для него теперь не было особого смысла, куда-то ехать. Судимость ставила крест на спорте и работе тренером, а тут, у Миши была хоть какая-то работа, но что самое главное, среди всего этого разномастного народа, Миша не был изгоем. Судимость? Ну и что? С кем не бывает, тут у многих судимости в прошлом, а сейчас это порядочные строители коммунизма!

Переработав на различных производствах, Миша осел на должности электрика в местном доме культуры. Работа приносила зарплату, которой вполне хватало на жизнь, при этом, не нужно было вкалывать сутками, ценой своего здоровья и личной жизни. Жил Миша на городской окраине, которая в народе называлась Химки. Среди местного населения, он пользовался авторитетом, поскольку умел производить впечатление человека справедливого, при этом, всегда готов был эту справедливость отстаивать.

Местные мужики зная эту его черту, постоянно обращались к нему, для разрешения тех или иных споров. Постепенно Миша занял такое положение, когда он уже сам следил за порядком в своем районе, наказывая тех, кто по его мнению, этот порядок нарушал. Теперь уже все местные жители, кто жил в Химках и округе, считали Мишу старшим. Поскольку Миша отрицательно относился ко многим уголовным понятиям, он никогда не использовал кличек в общении. Такого же отношения требовал и к себе, поэтому, близкие или более менее равные называли его Мишей, другие же, дядей Мишей.

Но Миша не был единственным авторитетным человеком на районе. Тем более, среди молодежи, из которой постоянно вырастали новые лидеры. В Химках на тот момент было двое таких молодых людей, пользующихся авторитетом среди молодежи. Первым, более авторитетным, был Лютый. Свое прозвище он полностью оправдывал, поскольку не скупился на физическую силу, расправляясь со всеми, кто смел ему перечить или хоть как-то вызвать неодобрение. Причем, одинаково он относился как к своим, так и к чужим. Друзей у него не было, дружбы он избегал, поскольку считал, что любой друг это потенциальный предатель.

Собственно, так и случилось, когда один из тех, кто входил в близкий круг общения, сдал Лютого милиции. Лютый в то время промышлял мелкими кражами, добытое сбывал сам и через своих подельников. Один из них попался на продаже краденного, и чтобы как-то соскочить от тюремного срока, сдал Лютого. В итоге, Лютый отправился на зону, после чего, в Химках остался второй молодежный авторитет по кличке Язва.

Язва отличался от Лютого, в первую очередь тем, что был физически слабее многих. Но он компенсировал это тем, что был более общительным, умел располагать к себе других людей. Вокруг него постоянно были люди, которые прислушивались к мнению Язвы и готовы были вступиться за него, если такая необходимость возникнет.

А вот что роднило этих двоих, так это нелюбовь к чужакам. Причины тут были просты. Химки, долгое время, были отдельным от города сначала деревней, а потом поселком. При этом, там селились в основном те люди, которые по каким-то причинам не нашли себе занятие в городе. Но город постепенно рос, а в последнее время и вовсе крайне стремительно. Химки, из далекой окраины, превращался в центр города, который, впрочем, по какой-то причине не спешили развивать.

По мере роста города, столкновения между поселковыми и городскими, становились все чаще. А с учетом того, что городских было больше, не всегда это заканчивалось победой поселковых. Миша, который изначально был городским, а потому городские жители, с их укладом жизни, были ему не чужды, пытался остановить эту вражду, которая, пользы не несла. И если более взрослые жители Химок это понимали, то вот с молодежью выходило хуже.

Лютый, а после него Язва, продолжали поддерживать политику изоляции, когда молодежи запрещали общаться с городскими, а самим городским появляться в Химках. Миша, который хоть и обладал авторитетом, изменить ситуацию не мог. Слишком уж сильна разница между городом и поселком. Но в последнее время, когда город приблизился к Химкам вплотную, ситуация стала меняться. Город нес свои блага, к которым поселковые желали приобщиться, менялся образ жизни. Стали появляться новые интересы, причем, были эти интересы и у самого Миши.

Именно поэтому, Миша пригласил сегодня к себе в гости Язву, с которым хотел переговорить о том, что положение в Химках нужно менять. Так же, сегодня вечером, должен был придти и Жгут, который был старшим среди самого ближнего городского района к Химкам. Но назвать Мишу альтруистом, который желал всеобщего мира на земле, было сложно. У Миши, были свои интересы, которые, были связаны и со Жгутом.

В дверь постучали и Миша пошел к дверям, чтобы запустить в дом гостя. Открыв дверь, он увидел Жгута, у которого с собой был большой рюкзак, причем, рюкзак был чем-то полностью набит. Миша улыбнулся и впустил в дом гостя. Пока тот разувался и снимал куртку, Миша вернулся к печке, снял закипевший чайник, а после залил кипятком приготовленную заварку. Чифир Миша не любил, поэтому, пил всегда разбавленный.

На кухню зашел Жгут с рюкзаком в руках. Он поставил его перед собой и с вопросительным видом посмотрел на Мишу.

— Дядя Миша, куда его?

— Поставь пока в уголок, позже разберемся. Давай пока чаю выпьем. Ты с сахаром же пьешь?

— Да, но могу и без, не проблема.

— Да есть сахар. Держу для гостей. Да и сам иногда, немного полезно. А ты, Славик, расскажи пока, как дела на районе? Тихо у вас?

— Ну так себе, в принципе тихо. Сегодня с десятки пацаны хотели подловить меня. Ну встретили их с пацанами, двое убежали, одного ебнули слегка. Но там из-за бабы у них обида на меня, увел у ихнего центрового.

Миша разливавший чай по кружкам поморщился. Матерную речь он не любил и тщательно ее избегал.

— Не ругайся, Славик. Не люблю я этого. Да и сам в привычку возьми, следи за речью, не известно, как какое слово откликнется. Помню, приехал я на химию, полгода пробыл, отправили нас на завод, строили мы трубу. А к нам накануне этап пришел, приехали двое, дерзкие такие. Ходили важные по стройке, блатных изображали. Тут к ним подешел Семеныч, старенький такой, интеллигентный. Прорабом был у нас. Ну и говорит им, чего не работаете, мужики? Ну а те в пену, какие мы тебе мужики? Иди дядя, пока кости целы. Семеныч глазами хлопнул, а потом и говорит, я мол, вижу, вы решили за слово уцепиться? А лучше бы вы за хуй уцепились. И как погнал им лекцию на фене читать, что те моментально в грунт ушли, поскольку куда им по фене и по понятиям с Семенычем спорить, который еще при Сталине пятнашку смотрящим на зоне отмотал. Такая вот история из жизни, Славик.

Жгут внимательно дослушал Мишу, после чего кивнул головой, показывая, что прекрасно понял его. Миша тем временем достал сахарницу и чайную ложку и положил ее перед Жгутом.

— Так значит погнали вы десятку. А те теперь придут еще и за побитого мстить. Не хорошо.

— Я завтра встречусь с ихним центровым. Скажу, что не по пацански это, за бабу не самому бегать, а подсылать шестерок. Если хочет разобраться, то пусть ко мне сам на сам выйдет.

— Правильно, поговори. Всегда с человеком сначала нужно поговорить. Бывает, что человек не понимает чего-то, ему все расскажешь, как есть, а он за голову хватается, мол, я так и подумать не мог. Что еще расскажешь?

— Больше ничего. Так, всякая ерунда. Из смешного, появился у нас пацаненок из другого города, правил местных не знает, залез во дворы к Кузьмичам. Его там встретили, так он на следующий день отправился мстить, нашел там своего обидчика, ну и успел пару раз припечатать, пока вновь не отоварили. Смех в том, что пацаненку семь лет, а Кузьмичам уже лет по двенадцать. Ну и в школе шороху навел. Пришлось отправить старшего, чтобы угомонил суету.

— Какой боевитый, молодец. Приглядись к нему, пусть ему объяснят, как тут жизнь устроена.

— Хорошо, дядя Миша. Кстати, этот пацаненок, с братом Лютого дружит. Одноклассники.

— О как! Интересно в жизни выходит порой, да, Славик? Ну да ладно, школота, они еще не соображают, что и как в жизни. У них весь мир сказочный, рыцари да русалки.

— Это да, согласен полностью.

— Ладно, давай там, с десяткой вопрос решай. Как вам бабу делить, сами разберетесь, она никому не жена из вас, так что соревнуйтесь. Давай лучше о делах.

Жгут моментально собрался, готовый слушать Мишу. Тот тем временем вытащил из кармана скрученные в рулон деньги, а затем передал их Жгуту. Тот хотел их спрятать, но Миша остановил его.

— Пересчитай, Славик, пересчитай. Деньги любят счет.

— Да как-то стремно, дядя Миша, я вам доверяю, тем более, вы никогда товар не проверяете, на слово верите.

— А вот на этом и ловят, Славик, на доверии. Ну а что до меня, ты не смотри. Я потом проверю. Только, если тебя кинут, это тебя кинут. Я тот, кто меня кинет, тот себя кинет.

Жгут вновь кивнул, развернул деньги и принялся считать деньги. Все оказалось в порядке, после чего он спрятал их в карман. Миша дождался, пока деньги не исчезнут в кармане, после чего вновь заговорил.

— Доволен?

— Конечно, все как всегда, на высшем уровне.

— Да какой же это высший уровень, Славик? Это так, сявки на вокзале, больше имеют. Сколько там той прибыли, с того рюкзака? Копейки, Славик, копейки. Ты своим раздашь, я своим. На пачку чая останется в итоге, а вот проблем будет, если поймают, больше, чем в том мешке. Расширятся нужно, расширяться. И самим в сторонку уходить, со стороны смотреть, понимаешь?

Жгут сначала хотел кивнуть, потом передумал и хотел отрицательно замотать головой, но в итоге понял, что выглядит убого, поэтому заговорил.

— Не совсем, дядя Миша. С тем, что расширяться нужно, согласен, с тем что копейки падают, согласен. Но как и что, не понимаю.

— А я тебе расскажу. Вот только дело тут такое, сам видишь, в нашей стране, если ты живешь честно, как мы с тобой, то мы живем на зарплату. Вот я как электрик получаю, хорошо выходит, на месяц хватает. Как всем. А я как все не хочу. У меня потребности больше, чем у остальных. А что делать? Как тут потребуешь больше? Все так живут, говорят, имейте пролетарскую сознательность. Вот у тебя она есть, сознательность?

— А то, я с этой сознательностью родился, я от нее и умру,- отшутился Клещ, а его лицо стало жестким. Он хорошо знал Мишу, когда тот начинал разговаривать таким манером, то это означало, что он что-то придумал и это что-то сулит хорошим доходом. Оставалось только слушать, внимать и аккуратно подыгрывать, в разговоре, пока Миша не перейдет к делу. Жгут понимал, почему Миша ведет такую игру, ему было необходимо знать, что собеседник действительно готов действовать, а не только играть словами.

— Умирать нам рано, Славик, пусть лучше они, а не мы. Так вот Славик, как мы можем расширится, коли у нас все против друга? Не дело это. Даже мы с тобой, вреде вместе дела ведем, а в тоже время, наши же ребята, друг друга врагами считают. Нужно нам вместе быть. Вместе мы завсегда сила. Тогда и десятка боятся будет к нам ходить, баб отбивать. Да и Кузьмичам неповадно будет, шелупонь во дворах гонять нашу. А потом, глядишь, и с ними подружимся. И тоже вместе будем. А там, уже и дальше посмотрим.

— Согласен, это хорошо, если так будет. А что делать станем?

— Разговаривать, Славик, разговаривать. Объяснять, чтобы люди понимали.

— А если не поймут?

— Тогда еще лучше объясним. Аргументы приведем. Не поймут, тогда еще больше приведем аргументов. Устроим научное исследование, а на его результатах, лекцию проведем. Ликбез.

— Звучит разумно.

— А разум, это главное оружие человека, Славик. Человек слабый, даже я, слабый. Любая лошадь, сильнее меня будет. А вот смотри, я на ней катаюсь, а не она на мне.

— Лошадь надрессировать много сил нужно, да и людей много потребуется.

— Вот и я к тому и говорю. А у нас все по отдельности, не хотят вместе быть. Нужно людей собирать, чтобы дружили. Чтобы вместе работали, понимаешь? Тогда и результат лучше будет. Место сбора нам нужно, для начала. Как думаешь, найдем такое место?

— Найдем. С этим проблем нынче нет.

— Ну и хорошо, как найдешь, так и решим, что и как делать станем.

Миша замолчал, а Жгут понял, что сегодня он больше ничего не узнает из того, что задумал дядя Миша. А весь этот разговор, а так же задание найти помещение, где могли бы собираться люди, это часть проверки его готовности. Жгут кивнул головой, выражая согласие. Он знал, что дядя Миша не станет заниматься ерундой, значит, впереди что-то серьезное и очень выгодное. И лучше будет, если он, Жгут, не будет тупить, чтобы дядя Миша не нашел другого, кто своего шанса не упустит.

Некоторое время, собеседники молча пили чай, после чего, Славик засобирался домой. Миша проводил его до порога, выпустил Жгута на улицу и закрыл дверь на засов. Затем, проверил еще раз, надежно ли задернуты шторы на окнах. И только потом подошел к рюкзаку и развязал его. Подняв рюкзак, Миша перевернул его и высыпал содержимое на пол.

Теперь на полу лежала небольшая горка носков, возле которой присел Миша и принялся пересчитывать их, попутно разделяя по отдельным кучкам. Завтра эти кучки будут переданы разным людям, которые будут их продавать. С небольшой наценкой. Ну сравнительно небольшой, с той, которую готов платить человек, чтобы ходить не в портянках или не в рваных носках. Дефицит, дело такое.

Глава 15

Я, как и обещал маме, в воскресение отправился гулять с братом. Во дворе уже вовсю играли в футбол, народу на площадке было много, причем не только детей. В дальнем от футбольного поля углу двора, несколько мужчин были заняты тем, что мастерили большой стол и лавочки возле него. За такими столами во дворах, любили собираться жители домов, коротая время за различными играми, вроде домино или шахмат, зачастую там попутно пили пиво, если его удавалось достать.

Брат, которому было все было любопытно, буквально разрывался между строительством и футбольным полем, ему все хотелось посмотреть, а по возможности и поучаствовать. За те три часа, пока я гулял с ним, он успел меня вымотать больше, чем он устал сам. Отведя его домой и пообедав, я наконец-то смог выйти из дома один и тут же отправился на футбольное поле. Мне хотелось поиграть, да и просто побыть с ребятами, пообщаться.

Придя на поле, я влился в группу моих сверстников. Встретили меня приветливо, я уже успел поучаствовать в жеребьевке в команду и принялся ждать нашей очереди играть, как на поле появился Жгут. Он подошел к центру поля, быстро переговорил со своими близкими, а потом громко закричал.

— Эй, пацаны! Айда все сюда! Общий сбор! Зовите всех!

Многие из тех, кто сидел со мной, бросились к Жгуту, кроме некоторых, которые побежали в сторону домов. В числе последних был и Клин. Я успел его перехватить и спросить, о том, что происходит. Клин развел руками и кивнув в сторону Жгута, быстро пояснил.

— Жгут общий сбор объявил, что-то важное случилось. В таких случаях, нужно всем собираться, побегу Витю позову, он дома телек смотрит. А ты иди туда пока.

Клин убежал, а я подошел ближе к толпе, которая уже окружила Жгута. Тут все так же чувствовалось возрастное деление, но уже не так строго. Просто если, кто-то из младших, вроде меня, умудрялся затесаться среди более взрослых, то вел себя крайне тихо. Как правило, та случалось, если у кого-то были старшие братья. Жгут стоял по центру, между нами была некая дистанция в три четыре метра, которую никто не нарушал. Со стороны домов, быстро подтягивались мальчишки, занимавшие место в толпе, Жгут невозмутимо наблюдал за нами, выжидая, когда по его мнению соберутся все.

На поле вернулся Клин, вместе с братом. Я осторожно присоединился к ним. Тем временем, Жгут решил, что все, кто мог придти уже пришел, после чего поднял руку, требуя внимания. Наступила тишина, не сразу, конечно, некоторые еще продолжали болтать, но и они смолкали, получив затрещину от старших или тычок от ровесников. Убедившись, что все слушают его, Жгут заговорил.

— Пацаны! Есть срочное дело и нужна ваша помощь! Нужно пробежаться по району и найти пустое помещение, нечем и никем не занятое. Такое, чтобы там могли собираться люди. Это может быть подвал, гараж, какое-то здание, где есть отопление. Может быть какое-то здание пустует большую часть дня или ночи. Старайтесь узнать, кто за это помещение отвечает, следит и так далее. Как что узнаете, сразу ко мне, я буду тут ждать.

Жгут замолчал, а вся толпа, выждав секунду, тут же заговорила. Некоторые тут же пошли к Жгуту, видимо зная про что-то, что могло помочь. Другие принялись расходиться со двора. Я поняв, что в футбол я сегодня не поиграю, решил примкнуть к Витяне и его брату. Благо, в таких «поисковых» группах, на возрасты не делили. Мне было интересно погулять по району и посмотреть, что у нас тут интересного есть.

По дороге, Витяня и Клин, рассказывали мне о нашем районе. Назывался он «Новострой» поскольку большая часть домов была новыми, построенными недавно. Но строился он не на пустом месте. Тут уже были различные старые здания, которые исполняли различные задачи, в том числе, были и старые дома, где-то еще стояли бараки, которые не успели снести. Так что просьба Жгута, не была абсурдной, пустых помещений хватало.

Первым делом, мы направились в старую котельную, которая уже не работала. Она примыкала к автобазе, где размещались грузовые автомобили, которые обслуживали различные стройки и тому подобное. Тут же эти грузовики ремонтировали, заправляли, ставили на хранение. Мы проскочили через ворота, воспользовавшись тем, что вахтер отвлекся на выезжающий автомобиль. Прошли до котельной, но там нас встретили местные рабочие, которые уже давно использовали бывшую котельную, как подсобное помещение. Они нас выгнали с территории автобазы через вторые ворота и мы оказались перед железной дорогой. Это была граница нашего района, далее начинался 10-й микрорайон, куда уходила железная дорога, поэтому, мы повернули и пошли вдоль нее обратно, вглубь своего.

— А какой район за железкой?-спросил я у Клина, тот пожал плечами,-Химки.

Мы шли по путям, поскольку возле насыпи, густо росли кусты. Идти было неудобно, постоянно приходилось подстраивать свой шаг под расстояние между шпалами. Между щебенкой, я заметил небольшой желтый камешек. Я поднял его, он оказался более легким, чем обычные. При этом, он крошился.

— Что это, ребята?,-просил я у остальных, Витяня взял у меня его, посмотрел, после чего откинул в сторону,-это сера, с составов сыпется постоянно.

— Сера? Как в спичках?

— Не, там другая сера, эта даже не горит толком, только воняет, потом руки хрен отмоешь.

— Ясно. А это что за будка?

Под «будкой» я имел ввиду одноэтажное здание, которое находилась через железную дорогу, на территории Химок. Вокруг него были высокие заросли травы и кустарника, было видно, что зданием давно никто не пользуется. Мы остановились и принялись его разглядывать. Здание было относительно небольшим, вытянутым в длину вдоль железной дороги, с большими высокими окнами, покрытыми пылью. Двери в здание были заколочены досками. От здания, шла узкая дорожка из бетона, которая подходила к небольшой платформе.

— Это старая станция,-ответил Витяня, внимательно осматривая здание. Я подпрыгнул от радости, что нам удалось найти именно такое здание, о котором говорил Жгут.

— Пойдем глянем, что там? -предложил я и подошел к платформе. Витяня поморщился, а затем оглядевшись по сторонам, задумчиво ответил,- это территория Химок. Клещ про наш район говорил. Хотя, похер, пойдем. Только по сторонам зырьте, чтобы химики не подловили.

Мы спрыгнули с платформы и побежали к зданию. Всем было интересно, что там внутри, поэтому, мы первым делом облепили окна, стараясь рассмотреть, что там внутри. Сквозь пыль, которая покрывала окна, было трудно понять, да и само здание было на высоком цоколе, поэтому, мы могли смотреть только через нижнюю часть, где было больше пыли.

— Че там, Витя? Ты видишь? Что там?,-Клину надоело тянуться, поэтому он обратился к брату, который был выше ростом и мог заглянуть внутрь, тот лишь пожал плечами,-лавки какие-то. Пойдем глянем, что там с другой стороны.

Мы принялись обходить здание, продираясь сквозь высокую траву. С обратной стороны здания окон не было, зато была дверь, которая тоже была заколочена досками. Мы вернулись обратно к лицевой стороне здания. Еще немного побродили, заглядывая в окна. Витяня попытался оторвать доску, которой была забита дверь, но без толку. Наконец ему надоело и мы отправились обратно. Перешли через железную дорогу, там Витяня остановился, а потом направился к нашим домам.

— Пойдем, расскажем Жгуту, пусть сам думает.

Жгут был на футбольном поле, в окружении других парней, на вид семнадцати. Они о чем-то весело болтали, но стоило нам подойти ближе, Жгут оборвал разговор и повернулся к Витяне. Тот подошел ближе и рассказал о заброшенной станции. Жгут выслушал, после чего поблагодарил и вернулся в свою компанию. Мы же отправились по домам, поскольку делать на площадке было нечего, а бродить по округе не было смысла, со всех сторон возвращались другие ребята, которые уже успели обежать округу.

Уже прощаясь, я вдруг вспомнил о своем желании записаться в библиотеку. На мой вопрос, где ее можно найти, Клин лишь пожал плечами, а Витяня подумав ответил, что видел библиотеку на десятом микрорайоне, но туда лучше не соваться.

— Я вот не шучу, малой. Там так отделают, что в больничку поедешь. Это тебе не Кузьминки, там реально отморозки сидят. В общем, героя не включай и не лезь туда один.

Я кивнул головой, после чего пообещал, что не полезу. Обещал я искренне, поскольку раз уж такой крутой пацан, как Витя, советует не соваться, то лучше так и сделать. Тем более, я помнил о том, что ребята с десятки, совсем недавно напали на Жгута. Поэтому, нужно было искать либо в другом месте, либо придумать что-то, чтобы я ходил туда не один, а в сопровождении взрослых.

Остаток дня провел дома, играя с братом, рисуя и слушая радио. Телевизора у нас пока не было, отец обещал его купить, но покупка постоянно откладывалась. Уже ложась спать, я вспомнил о событиях пятницы. Было немного страшно идти в школу, ведь не известно, что там меня ждет. Вдруг Толстый и его брат, за это время придумали какой-то план мести.

Как оказалось, об этом думал и Ринат, который как обычно встретил меня утром на перекрестке. Он принялся делиться со мной своими опасениями, а мне оставалось лишь пожимать плечами. Рината мое равнодушие слегка разозлило, на что я заметил, что если теперь всего бояться, то проще идти сразу домой и не выходить оттуда. Ринат осекся, возразить ему было на это нечего.

— Ты лучше расскажи, как ты умудряешься, каждый раз раньше меня тут оказаться?

— Так я сестренок в детский сад вожу. Мама брата в ясли, а я в детский сад. Там рано принимают, поэтому, я сначала туда, а после в школу рано еще. А домой идти смысла нет.

Мы направились в школу, обсуждая по дороге мое субботнее появление у Рината.

— А ко мне потом приходили пацаны. Спрашивали, мол, чего к тебе новостроевские ходят? Я говорю, за молоком. Ну они начали, типа так нельзя, а я им и говорю, а нам деньги нужны, сестренок кормить, отстали тогда. Сами потому что молоко продают на рынке. И не только.

— А что еще?

— Да все, что могут. Молоко, яйца, одежду, носки, обувь.

— А откуда у них носки?

Ринат лишь пожал плечами, мол не знаю. Но происхождение носков меня не волновало, поскольку мы уже подошли к школе. Клин уже был в классе, но на этот раз, он поменялся местом и теперь сидел перед нами. Толстого и его дружков еще не было. Мы спокойно расселись и принялись дожидаться начала уроков. Клина явно что-то разрывало изнутри, он так и рвался мне что-то рассказать, но все время косился на Рината. Потом он все таки не выдержал и шепнул мне.

— Короче, то что мы нашли, понравилось пацанам.

— А что вы нашли?,-с любопытством спросил Ринат, но Клин лишь пожал плечами и показывая мне, что не нужно это сообщать Ринату, ответил,- да так, мелочь одну.

Ринат повернулся ко мне, ожидая, что я что-то объясню, но я тоже лишь пожал плечами. Скрывать что-то не хотелось, но я вдруг понял, что тема со зданием это не тот случай, когда можно спокойно болтать об этом, пусть даже с весьма условным «врагом». Проще было промолчать, так я и поступил.

В класс вошел Толстый, вид у него был уверенный, словно в пятницу нечего и не случилось. Может он успел все подзабыть за выходные, а может просто делал вид. Тем не менее, нас он словно и не замечал, при этом, общался с другими ребятами. Как всегда в своем самоуверенном и нагловатом духе. Следом по одному, начали собираться его постоянные друзья. Вначале, они просто болтали, а потом, насколько я мог понять, Толстого начали подкалывать.

Особенно в этом выделялся один мальчишка, которого звали Сергеем. Фамилия у него была Грачев, ну и прозвище он получил Грач. Он был чуть повыше меня ростом, но более худощавее. Раньше, он всегда ближе всех держался с Толстым, но сейчас все изменилось. От Толстого он теперь держался на расстоянии, хотя они еще и находились в одной компании. И насколько я мог понять, именно он сейчас являлся главным среди тех, кто подкалывал Толстого.

Подробностей я слышать не мог, поскольку в классе было шумно, но судя по скисшему лицу Толстого, тот не мог отбиться от нападок. Меня это не радовало, поскольку было непонятно, как отреагирует Толстый на нападки. Если у него случится конфликт с самим Грачем, то ладно, пусть они хоть до посинения дерутся, мне плевать. Но если вдруг Толстый решит, что нужно продолжать конфликт со мной, чтобы отстоять свой авторитет, то это совершенно другое дело. Новые неприятности в школе мне были не нужны.

Раздался звонок и в класс вошла Наталья. Как всегда с улыбкой, она поздоровалась, а после открыв журнал, начала проверять, все ли на месте. Называя фамилию, она уточняла, выучил ли названный то, что она поручила выучить. И тут я вспомнил, что не только не выучил, но и вовсе остался без листка, на котором был записан текст. Оставалось только признаться в том, что листок я потерял, но при этом показаться этаким растеряшкой, а можно было соврать.

Решив, что врать будет только хуже, когда до меня дошла очередь, я честно признался, что потерял листок. Наталья строго, но весело сжала губы, а потом взяв листок, принялась на нем писать новый текст. При этом, она продолжала весело болтать.

— Ярцев, ну ты даешь! Тебе партия поручила первое задание, а ты уже подводишь. Вот кто из тебя вырастет?

— Дурачок!

Класс взорвался смехом, а я повернул голову в сторону того, кто прервал Наталью своим комментарием. Ожидаемо это оказался Толстый. Он вновь смотрел на меня с ухмылкой, при этом, победно косился на своих друзей. Те смеялись что есть сил, насмешливо поглядывая в мою сторону. Я понял, что Толстый делает это намеренно, и будет продолжать это и дальше. Теперь его единственный шанс удержать свой авторитет, это затравить меня, как он это делал с остальными.

— Заткнись, чмо жирное!

Класс смолк. Смолкла и Наталья, буквально на секунду, которая пыталась унять класс от смеха. Мой выкрик перекрыл всех. Теперь все смотрели на меня, с разинутыми ртами.

— Ярцев! Это что за разговоры! Нельзя так общаться с ребятами! Немедленно извинись! И ты Бутенко извинись! Немедленно извинитесь друг перед другом и пожмите руки!

Наталья разозлилась, даже отбросила от злости ручку и встала у доски.

— Идите сюда! Оба!

Я уже стоял, поскольку поднимался, когда отвечал про выученный текст. Поэтому я сразу направился к доске. Толстый же неохотно поднялся и так же неохотно пошел к доске. По дороге он принялся разводить руками, объясняя, что нечего не делал.

— Наталья Ивановна! Я же просто пошутил, я не обзывался. Что я сделал то?

— Тихо, Максим! Ты дразнил своего товарища, а значит должен извиниться. И ты, Дима, должен извинится. Надо же! Где ты только таких слов понабрался.

Я невольно усмехнулся, захотелось ответить, что я еще и не такое слышал от тех, кого она называет пионерами, но не стал. Чтобы Наталья не заметила моей ухмылки, я отвернулся в сторону. Наталья же неправильно поняла меня и решила, что мне стыдно.

— Вот, Ярцев! Это хорошо, что тебе стыдно! Говорить такие слова своим товарищам, это плохо! Может он и оскорбил тебя словом, но ты должен быть выше этого! Извинись перед ним.

— Пусть первый извинится, раз он первый начал,-повернулся я к Наталье и заявил с серьезным лицом. Это мне показалось правильным, раз уж она заявляла, что я должен извиниться за свое поведение, то пусть Толстый первый и извиняется, раз с него все это началось. Наталья повернулась к Толстому. Тот сделал невинное лицо и пролепетал.

— Извини, Дима.

— Молодец, Бутенко! Теперь ты, Ярцев!

— Извини…- я вдруг понял, что забыл, как зовут Толстого. На помощь пришла Наталья, которая подсказала имя.,-извини, Максим.

— А теперь, пожмите руки!,-Наталья с довольным видом улыбнулась, смотря на то, как мы протянув руки друг другу, обмениваемся рукопожатием. Она отвернулась и пошла к парте, а я резко подтянул Толстого к себе и тихо, практически на самое его ухо, шепнул ему.

— После уроков, за школой, один на один, урод!

Глава 16

Лицо Толстого исказилось гримасой, которую я не смог распознать, то ли он испугался, то ли разозлился. Тем не менее, его глаза скользнули в сторону Натальи, но та совершенно не услышала мой шепот. Толстый отступил от меня и нечего не ответил. Я тоже отступил, развернулся и пошел на свое место. Сидевшие вокруг ребята, смотрели на нас, со смешанными эмоциями, кто-то улыбался, кто-то был равнодушен.

Уже садясь за свою парту, я понял, что кроме Толстого, никто не знает, что я вызвал его подраться. Оставалось наблюдать, как он себя поведет. Прозвенел звонок, Наталья начала урок, постепенно я отвлекся от своих мыслей о том, что вновь втянулся в неприятности. Но понимание того, что по другому поступить было нельзя, успокоило меня. У Толстого был шанс закончить дело мирно и жить спокойно, без конфликтов между нами.

Но вместо этого, он сам выбрал путь,на котором конфликт становился неизбежным. Что им двигало, насмешки друзей или личное желание самоутвердиться, уже не важно. Важно было теперь не проиграть в драке, а еще не дать возможности избежать этой драки Толстому. Ведь тот вполне может, это сделать, просто не придя после уроков и никто не узнает, что он испугался.

Прозвенел звонок, Наталья ушла и тут оказалось, что я зря опасался, что Толстый сможет просто так проигнорировать мой вызов. Грач, едва Наталья вышла, тут же принялся громко, чтобы все слышали, обсуждать, как я назвал Толстого чмом. Делал он это нарочито показушно, словно играл роль в дешевой школьной театральной постановке.

— Макс, он тебя чмом назвал. При всех, а ты сидишь и молчишь? Ну не знаю, это нарыв, по любому. Ты зассал ответить, что ли?

— А че я сделаю? Мне старшие запретили его трогать. Он за них прячется, ты видел сам это.

Я на мгновение потерялся от изумления, насколько ловко вывернул ситуацию Толстый. Его дружки и впрямь наблюдали наш разговор за школой, но издалека, слов они не слышали, могли лишь видеть события. Тут в разговор вмешался Клин, который даже встал со своего места и сделал пару шагов к парте Толстого.

— Че ты гонишь? Старшаки вообще такого не говорили. Они лишь сказали, чтобы мы старших не таскали в свои разборки. Тебе уже за твой язык уже дали, еще хочешь?

Толстый повернулся к Клину, хотел что-то ответить, но сделать это ему не дал я. Поднявшись, я подошел и встав рядом с Клином, смотря в упор на Толстого, повторил ему свой вызов.

— Толстый, я тебе уже сказал, хочешь разобраться, то сегодня после школы, один на один.

— Ага, опять потом своих старшаков позовете. Как в прошлый раз.

— Это ты первым, пришел со своим братом в прошлый раз, че ты гонишь? После этого мы старших позвали. Они сказали, сами разбирайтесь, один на один.

— Да хорош гнать. Когда я с братом к кому-то из вас приходил, а? Кого тронул?

Мы с Клином переглянулись, выходило так, что Толстый отчасти прав, поскольку брат Толстого никого из нас не тронул, а вот мы своих старших привели. Теперь Толстый вполне сможет прикрываться тем, что якобы ему запретили драться старшие. А вот если я нападу на него просто так, то я буду виноват, поскольку напал первым, просто так. А выглядеть задирой в глазах у всех, мне не хотелось. Ответить было нечего, я уже хотел уходить, как в разговор вмешался Грач. Ему почему-то непременно хотелось утопить авторитет Толстого.

— Макс, ну и что? Ну ты же сам говоришь, запретили тебе трогать их. Но не запрещали же, отказываться драться, если на тебя наезжают? Он сам на тебя нарывается, ответь ему. А если пойдет жаловаться старшим, то и мы пойдем. Я с Клещем в одном доме живу, расскажу ему.

Повисла тишина, которую оборвал звонок и вошедшая в класс Лидия. Настроение у нее было плохое с самого утра, говорила она сердитым голосом, от этого, все в классе притихли, стараясь лишний раз не крутиться, чтобы не вызвать поток гнева. Внезапно, Лидию прервал Толстый, который подняв руку, привлек ее внимание. Он попросился выйти в туалет, после чего выскочил из класса.

Вернулся он уже под конец урока, за что получил выговор от Лидии. Он принялся оправдываться тем, что у него болит желудок. Лидия сменила тон и не дожидаясь звонка, повела его к медсестре. Стоило Лидии выйти, как тут же все загомонили, но дверь открылась и в класс вернулась Лидия.

— То, что учитель вышел из класса, не означает, что можно разговаривать! Тишина в классе!

Мы умолкли, после чего Лидия вновь вышла из класса. Выждав, пока она точно уйдет, все вновь принялись переговариваться. Сидевший рядом Ринат спросил у меня.

— Зачем ты его вызвал? Все же порешали между собой, а ты опять его цепляешь.

— Он сам рот свой открыл, ты разве не слышал? Или мне молчать нужно было?

— Ну и ты ему ответил, а он промолчал. А теперь ты его задираешь.

— Думаешь он бы успокоился? Он и ходил бы так постоянно, подкалывал, а мне это зачем?

Ринат не ответил, лишь кивнув головой в ответ, видимо соглашаясь со мой. К нам повернулся Клин. На его лице была веселая ухмылка.

— Похоже зассал Толстый драться, ща свалит со школы. Типа заболел.

— Пофиг, завтра придет,- я пожал плечами и откинулся на стуле. Драка с Толстым для меня стало неизбежным выходом из этого конфликта. Было понятно, что Толстый не успокоится, видимо характер у него такой, каждый раз, когда на него перестают давить, он сам начинает давить в ответ. Возможно, только через побои его удастся успокоить. Тем временем, слова Клина услышал Грач. Он усмехнулся, после чего громко ответил.

— Да ниче он зассал. Он сказал, что легко уделает любого из вас.

— Ну пусть приходит после уроков, не проблема. Приходит и выходит один на один.

Отозвался я, после чего в класс вернулась Лидия. Она была одна, без Толстого. Урок закончился, ребята загомонили, часть из них вышла из класса. Заметив, что дружки Толстого вышли из класса, я вышел следом. Мне было интересно, куда они собираются. Оказалось, что они дружно направились к кабинету медсестры. Толстый стоял у дверей и держался за живот. Его обступили друзья, что-то расспрашивая. Я подошел ближе, по пути обнаружив, что за мною увязался Ринат и Клин.

Грач, заметив меня, повернулся с улыбкой на лице. Он похлопал Толстого по плечу, а потом уверено произнес.

— Макс сказал, что не отказывается от драки. Просто сегодня не может, его домой медсестра отпустила.

— Ладно, тогда поговорим, когда вернется. Ну или пусть извинится, тогда замнем и забудем.

Лицо Толстого исказилось, он посмотрел насвоих друзей, после чего громко фыркнул.

— Это ты у меня извиняться будешь. Как только я в школу вернусь, понял?

Я не ответил, а просто развернувшись вернулся в класс. Остаток уроков прошел незаметно, уже на обратной дороге домой, Ринат спросил у меня.

— А что если он все таки брата позовет?

— Не позовет. Витяня рассказал про его брата. Они его всем классом щимили и сейчас щимят. Даже если Толстый и пожалуется, то брат его не придет, он Витяню, как огня боится. Витяне только за радость будет его щимануть.

Мы распрощались и я отправился домой. Управившись с домашними делами, я умчался на улицу, где весело провел остаток дня на футбольном поле. Уходить не хотелось, но мама должна была придти с работы, нужно было сидеть с братом. Маму я встретил возле подъезда, тут она предложила погулять с братом, на что я легко согласился. Вести на футбольную площадку брата мне не хотелось.

Он бы неизбежно захотел бы побегать на поле, это бы мешало играющим ребятам, а не пускать его, означало бы что он может начать плакать. Поэтому, я повел его в сторону железной дороги. Хотелось посмотреть еще раз на заброшенную станцию. Не спеша мы дошли до железной дороги, поднялись на платформу и тут я увидел, что доски, которыми были заколочены двери сорваны, а сама дверь открыта.

Возле крыльца стоял Жгут, с ним был огромный мужчина, а еще пара ребят с нашего двора. Напротив них стоял какой-то молодой парень, ровесник Жгута, за его спиной стояло пара парней помоложе. Меня они не видели, поскольку были увлечены беседой, которая проходила явно на повышенных тонах. Поняв, что я тут лишний, я поспешно повел брата домой. Какое странное чувство тревоги охватило меня, хотя я не понимал, чего я так испугался. Брат, который до этого тянул меня в разные стороны, видимо понял мое состояние, а потому не сопротивлялся, шагал строго домой.

Только возле дома, я успокоился, хотя до самого конца вечера думал, что меня так напугало, но понять не смог. Новый день как-то не задался, прямо с самого утра. Для начала я проснулся поздно, уже когда нужно было идти завтракать. Впопыхах я оделся, умылся, получил нагоняй от мамы, что так долго встаю, хотя меня вроде как будили. Быстро позавтракав, я принялся собираться в школу, но торопясь случайно выложил свои ручки и забыл их на столе.

Вспомнил об этом я уже по дороге в школу, когда возвращаться назад было поздно. Ринат уже встречал меня, на этот раз мы встретились на перекрестке, где я прощался с мамой. Ринат поздоровался с нами, а мама узнала его, а затем удивилась, что он учится со мной в одном классе. Пожелав нам хорошей учебы, мама ушла, а мы направились в школу.

— У тебя запасная ручка есть? Я свои дома забыл.

— Нет, у меня только одна, запасную вчера малые утащили и всю изрисовали, а я от мамы нагоняй получил, что не смотрю за своими вещами. Пиши пальцем, говорит.

Я сочуственно кивнул головой, поскольку и мне предстояло писать пальцем. У Клина, которого мы встретили у школы, запасной ручки так же не нашлось.

— Витяня отобрал вчера, он свои где-то потерял. Я ему говорю, это моя запасная ручка, а он мне, тебе и одной хватит. Я ему, а если я потеряю или сломаю, а он мне, ну следи за своими ручками. А ты, говорю, чего не следил? Дал мне затрещену и ручку отобрал, гад.

Последнее слово Клин произнес потише, чем все остальные, предварительно оглянувшись по сторонам. Я же лишь усмехнулся, поскольку мой брат тоже постоянно таскал мои карандаши, а мне потом доставалось за то, что я не уследил и теперь все стены разрисованы. Оставалась надежда, что получится найти ручку у кого-то из одноклассников. Мы вошли в школу и направились в класс.

В коридоре, я заметил весьма полную женщину, которая стояла у кабинета директора. Помимо огромного живота, из-за которого она казалась похожей на пивную бочку, у нее были мерзкие отвисающие щеки, мелкие, злые глаза. Она мне показалась смутно знакомой, и тут у меня проснулось чувство тревоги. Я зашел в класс, где уже была Лидия, она копошилась в своих бумагах на столе, оглянувшись, я увидел Толстого, который сидел на своем месте. Я попытался проскочить на свое место, но не успел.

— Ярцев! Стой, снимай портфель и пойдем к директору.

Я повернулся к Лидии, пытаясь понять, что я натворил на этот раз, но она ничего не стала объяснять. Молча скинув портфель, я пошел обратно к дверям. Лидия тоже направилась к дверям, по пути окликнув Толстого, позвав его с собой. Я изумленно повернулся к нему, а он, заметив мой взгляд, ехидно улыбнулся.

Мы подошли к дверям кабинета директора, где дожидалась толстая тетка. Завидев нас, она быстро пробежала по нам взглядом, затем остановилась на мне. А потом попыталась ухватить меня за воротник, моментально подняв крик на всю школу.

— Так это ты! Ты тут герой такой нашелся, моего Максимку обижаешь! Кто кто такой, что позволяешь себе распускать руки?

— Тамара Тарасовна, успокойтесь! Прекратите кричать, давайте пройдем в кабинет директора и там поговорим!

Лидия наверное не ожидала такой реакции от матери Толстого, а потому сначала растерялась, но быстро взяла себя в руки. Уж в чем она была специалист, так это в разговоре на повышенных тонах. Поэтому, она тоже повысила голос и тут же осадила толстую женщину. Та смолкла и смотрела на меня злым взглядом. Толстый спрятался за нее, а я стоял и поправлял воротник пиджака, за который меня пытались ухватить.

Проходившие мимо дети, с удивлением смотрели на нас. Лидия, понимая, какой это скандал, быстро завела нас в кабинет директрисы, которая все с тем же усталым видом уставилась на нас, в ее глазах была видна усталость. Я вдруг понял, что на самом деле, ей уже давно наплевать на всех, на меня, на Лидию, на эту толстую парочку мамы и сына. Единственное, чего ей хочется, та это того, чтобы быстрее отсюда уйти в конце рабочего дня. Но видимо, ее что-то держало, поэтому она закатив глаза спросила у Лидии.

— Лидия Степановна, что происходит? Вы по какому вопросу ко мне? Опять подрались?

— Это чудовище, не дает проходу моему сыну! Из-за него, мой сын вчера был вынужден уйти из школы! Это что же такое, мой ребенок не может спокойно учится!

Тамара принялась тыкать в меня пальцем, а я поспешно отступил в сторону. Директриса хотела что-то сказать, но ее опередила Лидия. Видимо заявление Тамары, ее возмутило.

— Тамара Игнатьевна, ваш сын вчера ушел домой, поскольку у него началась диарея. Его осмотрела медсестра, которая не обнаружила симптомов отравления или болезни. Обычное расстройство желудка. Мы отпустила мальчика домой, чтобы он не мучился на уроках.

— А дома, мне мой сын рассказал, что его достают в школе. Совсем недавно, ему разбили губу в классе, а вчера угрожали избить после уроков. Что за травля в вашей школе происходит?

— Успокойтесь! Лидия Степановна, объясните мне, что вообще происходит?

— Вчера Максиму стало плохо на уроке, я отвела его к медсестре, та сказала, что у него обычный понос. Мы отпустили его домой, а вечером мне позвонила Тамара Игнатьевна и сказала, что хочет поговорить о том случае с пачкой кефира, которую Ярцев кинул в Максима. Я пригласила ее придти в школу утром. Вот, собственно и все. Я не знала о угрзах.

— Так, понятно. Максим, тебе угрожали?

— Да! Вот он, обещал меня встретить после школы и побить. Из-за того, что я пошутил на уроке про него. Он в ответ обозвался и его Наталья Ивановна заставила извиниться.

— Максим, на уроках не нужно шутить, на уроках, нужно слушать учителей. Дима, а ты что скажешь?

Я стоял и с удивлением смотрел на Толстого, который смог все так ловко повернуть, что я даже не знал, что ответить. Самое смешное было то, что все практически так и было, за исключением некоторых деталей. Но при этом, я совершенно не мог признаться в этом. Оставалось только выкручиваться из ситуации, а для этого нужно было врать. Врать я не любил, родители строго меня наказывали за вранье, но сейчас ситуация того требовала.

— Максим врет. Мы с ним помирились на уроке, это все видели. Он просто решил прогулять уроки и придумал эту отмазку, что его обижают. Вы спросите у других ребят.

— Я спрошу у других ребят, обязательно,-вмешалась в разговор Лидия, но директриса ее прервала, — Тамара Игнатьевна, вы сами видите, что у мальчиков просто случилось недопонимание. Если ему кто-то угрожает, он всегда может подойти к нам и все рассказать. Мы ему обязательно поможем. А вот уходить с уроков, придумав про больной живот, не нужно.

— Мой сын мне никогда не врет!,- толстые щеки Тамары всколыхнулись, она приготовилась идти в атаку, но ее вновь прервала директриса,- Думаю, мы все уже обсудили. Ярцев, я делаю тебе замечание. Перестань преследовать других детей. А ты, Максим, перестань врать про больной живот. Если у тебя проблемы, то расскажи о них учителям, мы всегда поможем.

Директриса улыбнулась нам и развела руками, показывая, что разговор окончен. Мы принялись выходить из кабинета, уже в коридоре, мама Толстого попыталась вновь поймать меня за воротник, но я вновь увернулся и поспешил в класс. Вслед мне доносились ее угрозы, которые пыталась прервать Лидия.

— Если ты…успокойтесь…тронешь сына…прекратите кричать…я тебе…

Я взбежал по лестнице и крики затихли. Я зашел в класс, где все тут же уставились на меня, я прошел к своему месту, где меня уже встречал вопросом умирающий от любопытства Ринат.

— Ну что там? Чего тебя Лидия к директору водила?

— Толстый наябедничал родителям, что я его побить пообещал.

Сказал я это громко, чтобы все в классе услышали. По классу пронесся легкий гул, а Клин, повернувшись к Грачу, громко сказал ему.

— Вот это у вас друг. Не знаю, как у вас, на Кузьминках, но на Новострое, такое не любят.

Грач помрачнел, задумался, но чувствуя, что сейчас все смотрят на него попытался ответить.

— Это мы еще посмотрим, щас вернется Максим, у него и спросим.

Раздался звонок и в класс вошли Лидия и Толстый. Толстый довольно улыбался, но по мере того, как он смотрел на лица других ребят, улыбка его блекла. Лидия же прямо с порога начала рассказывать нам о том, что мы не должны драться и обижать друг друга. Я думал, что она уделит мне особое внимание в своей речи или вовсе заставит еще раз мириться с Толстым, но она ограничилась лишь небольшой речью, после чего перешла к уроку.

Тем временем, в классе повисло некое напряжение. Все косились в сторону Толстого, а тот уже явно нервничая, крутился на своем стуле. Это было настолько заметно, что это заметила даже Лидия, которая сделала ему замечание и потребовала сидеть ровно. Раздался звонок, Лидия пошла на выход, Толстый тоже хотел выйти, но ему дорогу преградил Грач.

— Макс, тут сказали, что ты родителей в школу привел и нажаловался о том, что тебя драться позвали. Это правда?

Толстый повернулся ко мне, я же, как и весь класс с интересом наблюдали, что он ответит.

— Да брехня это. Кто-то Лидии рассказал, что мы должны были встретиться после уроков, она вечером позвонила и вызвала маму в школу.

— А почему тогда моих родителей не вызвали, а только твоих?

Это мое замечание вогнало Толстого в ступор, он разводил руками, не зная, что ему ответить. Наконец, Грач не выдержал и задал ему прямой вопрос.

— Слушай, ты будешь драться или нет? Прям счас!

Толстый замялся, но тут я вмешался вновь.

— Я не буду с ним драться в школе, он опять настучит, он у вас стукач.

— Я не стукач!

— Ну тогда после уроков, свинья жирная!

Толстый не успел ответить, в класс вошла Наталья. Начался новый урок, конца которого, похоже, с нетерпением ждал весь класс. Пожалуй, это было в первый раз, когда урок, который вела Наталья, тянулся долго и нудно. Наконец раздался звонок, Наталья вышла из класса и тут же в движение пришел Грач. Он о чем-то быстро переговорил с Толстым, после чего пошел в нашу сторону.

— Пацаны, Толстый готов драться после школы. Если не передумали, то идем после уроков…

— А ваш Толстый опять не настучит учителям? Как ему верить можно?

Это был Клин, который поднялся со своего места и подошел к Грачу. Тут меня немного кольнуло, поскольку мне на мгновение показалось, что на месте Клина был Витяня. Грач поморщился, покосился на Толстого, видимо понимая, что поручится за него он не может. Тем временем, Клин продолжал гнуть свою линию, навязывая Грачу свое мнение.

— Давай так, мы с тобой договариваемся, после школы мы идем, но если Толстый не приходит или стучит взрослым, то ты за него отвечать будешь?

— Давай.

Грач с вызовом посмотрел на Клина, но уверенности в нем было мало. Далее, они все обсуждали между собой, не ставя в известность даже меня. Это меня позабавило, поскольку ребята уже даже не учитывали мое или Толстого желание драться и готовы были подраться сами, если мы не явимся на встречу. Поэтому, когда раздался последний звонок и мы вышли на улицу, я совершенно не знал, куда идти. Мы остановились на улице, недалеко от калитки и принялись ждать. Часть наших одноклассников, болтались рядом с нами, не желая уходить, но мы не обращали на них внимания. Клин тем временем пояснил нам.

— Мы с Грачем решили, чтобы лишних глаз не было. С нашей стороны идем мы втроем, а с их стороны Грач, Толстый и еще два пацана.

Одноклассники, видя, что ничего не происходит, принялись расходится. Мы же пошли вокруг школьного двора, затем развернулись и вернулись обратно к калитке. Остаток одноклассников, которые еще болтались за нами, окончательно разошлись. Клин вернулся в школу, а оттуда вернулся уже с Толстым и ребятами. Все вместе, мы отправились на задний двор школы.

Раздался звонок, остаток учеников, которые не успели вернуться на урок до звонка, быстро пробегал мимо нас, а уходившие с занятий тоже постепенно удалялись. В итоге, мы остались одни. Скрытые забором от окон школы, мы расположились на небольшом пятачке, разбившись на две группы, встав друг напротив друга. Я снял с плеч ранец, поставил его на небольшой островок травы, затем принялся снимать с себя пиджак, чтобы он не мешал. И когда я его уже расстегнул, то внезапно услышал крики ребят, топот ног, а затем меня сильно толкнули в бок.

Не удержавшись на ногах, я упал на землю, перекатился, морщась от боли, поскольку больно ударился об мелкие камешки, которые покрывали землю и принялся подниматься. Повернув голову, я увидел, как Толстый, который меня толкнул, уже находится рядом и тянет ко мне руки, я попытался его оттолкнуть, но он был куда массивнее меня, поэтому, он даже не заметил моей попытки.

Подскочив ко мне, он сначала ухватил меня за плечи, а потом подступив вплотную, обхватил мою шею одной рукой, зашел за спину, после чего второй рукой прижал свою руку, которой держал меня. Я схватился двумя руками за руку Толстого, которой он меня душил, но сил оторвать ее у меня не хватило, слишком сильным получился у Толстого захват.

Толстый из-за всех сил тащил меня на себя, словно желая оторвать мне голову, я же сжимал его руки, пытаясь разорвать захват, дышать было тяжело, в глазах темнело, я понимал, еще немного и Толстый меня просто придушит. Поняв, что разорвать руками захват не выйдет, я принялся бить ногами по ногам Толстого, ботинки у меня были крепкие, подошва твердая. Получив пару ударов по голени, Толстый взревел, после чего попытался прижать меня к земле, чтобы я не мог доставать до него ногами.

Это расслабило захват и теперь я мог дышать. Толстый немного сместился в сторону и выставил вперед ногу, за которую я тут же ухватился и потянул вперед, одновременно толкая спиной Толстого. Тот не удержался и мы рухнули на землю, упали мы на бок, где я, схватив руку Толстого, наконец-то смог вырваться из захвата. Я попытался встать, но Толстый накинулся на меня, обхватив руками за туловище, вновь повалил на землю. Но в этот раз, я смог ухватиться руками за его шею и теперь, лежа на спине, придавленный сверху Толстым, держал его голову в захвате.

Толстый принялся вырываться, делать ему это было легче, поскольку он мог упираться руками в землю, постепенно подтягивая под себя ноги. Я активно этому мешал, пиная его по ногам, а так же по возможности, прижимая его ноги своими. Понимая, что рано или поздно, Толстый сможет вырваться из захвата,я принялся переворачиваться на бок, чтобы тот не смог прижать меня к земле и сесть на меня.

Толстый мне не мешал, прикладывая все сил к тому, чтобы вырваться из захвата. В один момент, он рванулся из-за всех сил, я отпустил его и он отлетел в сторону, приземлившись на задницу. Я тоже откатился в сторону, после чего поднялся на ноги. На ноги тут же поднялся и Толстый, его лицо было красным, он тяжело дышал и смотрел в мою сторону, слегка сутулясь, словно готовился к броску.

Впрочем, я тоже не был в лучшей форме, я так же задыхался, жадно хватая воздух ртом. Предвидя атаку, я встал поудобнее, чтобы Толстому не удалось меня вновь свалить с первой же атаки. Толстый не заставил себя долго ждать, бросившись на меня, выставив перед собой руки, желая вновь поймать меня в захват. Я уклонился в сторону, оттолкнув его руки одной рукой, а второй даже успел ударить по голове Толстого.

Удар пришелся куда-то в ухо, отчего Толстый странно зарычал, а потом вновь бросился на меня, желая схватить меня руками за туловище. Уклониться я не успел, Толстый обхватил меня за туловище, после чего принялся валить меня на землю. В ответ, я двумя руками вцепился в его лицо и принялся давить пальцами в глаза. Толстый тут же отпустил меня, желая оттолкнуть от себя, но тут я уже не давал ему шанса отступить, принялся бить его по лицу кулаками.

Два удара в нос, затем правый глаз, в челюсть, затем в ухо и вновь в челюсть. Толстый зашатался, после чего обхватил руками лицо, желая остановить град ударов, который я обрушил на него. Он пытался отступить, споткнулся, упал на колени, все так же пряча лицо. Я хотел нанести еще пару ударов, но тут меня сзади схватили за руки и оттащили от Толстого.

— Хорош! Хорош! Хватит, Дима, хватит с него, он уже плачет и у него кровь…

Я вдруг понял, что меня в сторону оттаскивают Ринат и Клин, а Толстый и впрямь плачет, вытирая руками слезы, который смешивались с кровью, которая текла из разбитого носа.

— Ну хватит, так хватит,- сказал я опуская руки, после чего меня отпустили. Я сделал шаг к Толстому, Ринат хотел меня остановить, но я показал ему, что не собираюсь больше бить Толстого.

Тот с опаской смотрел, как я приближаюсь к нему, после чего прикрылся руками, но я протянул ему руку. Толстый опустил свои руки, посмотрел на меня, после чего протянул свою. Я быстро пожал ему руку и пошел к своему портфелю. Там меня уже встречал Клин, который протягивая мне портфель усмехнулся.

— Вот это бой был, красава!

От автора:

Поздравляю всех моих читателей с новым годом! Удачи и здоровья Вам не только в новом году, но и во всех следующих) До новых встреч)

Глава 17

Ринат всем телом навалился на рычаг колонки и из крана хлынула вода. Она была холодной и плохо смывала кровь с моих рук, к тому же, от холода сводило руки. Но я терпеливо отмывался, поскольку не хотел идти по городу перепачканный в крови. Клин стоял в стороне, держа наши портфели, чтобы они не промокли от летевших во все стороны брызги. Кое как отмыв руки, я быстро умыл и лицо, поскольку оно еще горело огнем.

Ринат с облегчением отпустил рычаг и уставился на свои руки, от рычага на них остались отпечатанные красные полоски. Я вздрогнул от холода, солнце хоть еще и светило, но уже слабо грело. Было понятно, что скоро наступят холода. Это меня совершенно не радовало, поскольку я ненавидел холод, зиму, все эти снежные забавы всегда проходили мимо меня.

Мы вернулись к Клину, забрали свои портфели и направились домой. Ребята вновь принялись обсуждать драку, смакуя каждый момент, а я от этого чувствовал себя немного неловко. Было слегка неприятно, что меня обсуждают так открыто, но нечего поделать не мог, сегодня я был героем дня. Постепенно, разговор перекинулся на Толстого и на его поведение.

Тут я уже позволил себе включится в беседу, и очень скоро, мы пришли к единому мнению, что Толстый повел себя как гнида, а значит получил по лицу вполне справедливо. Ринат, у которого была привычка, искать возможные плохие последствия любого события, принялся рассуждать, что теперь будет, если Толстый опять позовет родителей. Его оборвал Клин.

— Ой, да ничего не будет, ну сводят еще раз к директору. Делов то, вон, Витяню, по нескольку раз водили к директору, да и сейчас в новой школе постоянно водят. Так, поболтают и все, че они сделать то могут?

— В спецшколу отправить! Или в вечернюю перевести. У нас двое с поселка там учатся.

— Ну и че? В вечерку не отправят, просто можно сказать, что не пойду и все, и не отправят, а вот чтобы в спецшколу попасть, то это нужно, чтобы милиция туда направила.

Мне все эти разговоры о спецшколах не понравились, поскольку было понятно, что ничего хорошего в этих школах нет. Поэтому, когда мы дошли до тропинке, где Ринат должен был поворачивать, я с облегчением вздохнул. Но Клин, которому нравилось спорить с Ринатом, неожиданно позвал нас к себе в гости.

— Пойдемте ко мне, сейчас футбол по телевизору показывать будут. Посидим, посмотрим.

Ринат сразу погрустнел и закачал головой.

— Мне мама, много работы по дому дала, до вечера нужно успеть. В другой раз.

— Мне тоже нужно в доме убраться, давай позже зайду.

Клин кивнул, мы распрощались с Ринатом, который уходил с явным сожалением. Мы же дошли до домов, Клин объяснил, где находиться его квартира, после чего я поспешил домой. Там я быстро сделал уборку и засобирался к Клину. Посмотреть футбол по телевизору было интересно, до этого, я обычно слушал трансляции по радио, что было не так интересно. Я выскочил из дома, бегом добрался до квартиры Клина и постучал в дверь.

Дверь мне открыл Клин и замахал руками,-Быстрее заходи, начинается! Из квартиры доносились громкие звуки телевизора, знакомый голос комментатора озвучивал составы команд. Я быстро разулся и мы с Клином устремились к телевизору. В комнате на полу лежал большой ковер, на котором мы и уселись. В телевизоре мелькали картинки, на которых показывали то футбольное поле, то игроков, которые выходили на поле.

Голос комментатора озвучивал фамилии, а я с любопытством смотрел на игроков, которых видел впервые, хотя раньше часто слышал их фамилии по радио. Так совпало, что именно сегодня, играла моя любимая команда из Москвы, Спартак. Клин же, как оказалось, более именно за команду соперников, Динамо из Тбилиси. Мы тут же принялись спорить, какая команда сильнее, в итоге, все свелось к тому, что Клин начал показывать турнирное положение, которое было напечатано в газете, Динамо было выше Спартака, на что я парировал, что чемпионат еще не окончен и Спартак еще выйдет вперед.

Все наши споры, прервал свисток судьи и мы просто потерялись на весь тайм, забыв про время и весь остальной мир. Борьба шла равная, мы не сдерживая себя, громко реагировали на каждое событие на поле. Динамо нажимало, полностью блокировав Спартак на своей половине поля, удары по воротам сыпались один за другим, и каждый раз, у меня замирало сердце, а Клин подскакивал с преждевременным победным криком.

И вот, в какой-то момент, игроки Спартака, перехватили мяч, а затем устремились в атаку. Пасы, которые они передавали друг другу, были настолько быстрые, что я даже не всегда успевал понять, где находиться мяч. Не успевали и игроки Динамо, их оборона полностью посыпалась, а потом один из нападающих получил мяч, но вместо очередного паса, сильно ударил по мячу, после чего, я словно в тумане услышал крик комментатора.

— Гооооолллл!

— Ну, блин! Так несчитова! Вне игры было!

Это уже кричал Клин, который подскочив бегал по комнате, размахивая руками. Я же с жадностью наблюдал за повторами, наслаждаясь тем, как ловко был забит гол, вратарь даже не успел среагировать и теперь лишь разводил руками. Игра возобновилась, Клин немного успокоился и сев рядом, продолжил смотреть. Игра на поле тем временем выравнялась и теперь обе команды наносили стремительные атаки, но никто из соперников так и не смог забить.

Просвистел свисток, команды ушли на перерыв, а мы с Клином наконец-то смогли спокойно выдохнуть. Не теряя времени зря, Клин подскочил и бросился на кухню, принялся хлопать там шкафчиками и холодильником, ненадолго затих, а потом вернулся с тарелкой с бутербродами из хлеба и варенной колбасой. Мы с жадностью набросились на них, а игра тем временем возобновилась.

Начинали игру игроки Динамо, они лениво разыграли мяч, постепенно отступая на свою половину поля. Некоторое время, они пасовали мяч друг другу, дожидаясь, пока игроки Спартака не вытянутся со своей половины, а потом резко пошли в атаку. Один из игроков сильно ударил по мячу и тот полетел на спартаковскую половину поля, именно в то место, куда стремительно бежал один из игроков Динамо.

Он ловко подхватил мяч и не снижая скорости, помчался к воротам Спартака, обвел защитника, а затем вырвался вперед, оказавшись один на один с вратарем. Вратарь бросился на встречу, прыгнув под ноги нападающего, стремясь поймать мяч, но нападающий неожиданно отдал пас в сторону, где уже подбегал второй нападающий, который своим ударом и заколотил мяч в ворота.

— Гоооакхрх,-заорал Клин с набитым ртом и тут же подавился, я принялся хлопать ему по спине. Он закашлялся, продолжая при этом улыбаться с довольным видом. Затем он жестом показал мне, что с ним все нормально, проглотил бутерброд и забегал с довольным видом по комнате, тыкая в меня пальцем.

— Видал? Видал? Динамо самая крутая команда! Лучше всех!

— Это мы еще посмотрим, сейчас отыграются наши.

— Да вашим только коровам хвосты крутить коровам, а не в футбол играть.

В это момент, игроки Спартака пошли в атаку и мы забыли про нашу перепалку. Один из игроков Спартака сделал длинную передачу своему одноклубнику, тот принял мяч грудью, прижал ногой, а затем сделал пас. А буквально через секунду, игрок Динамо, в подкате въехал к нему в ноги и свалил его на землю. Раздался свисток и подбежавший судья, сперва показал желтую карточку, а затем назначил штрафной удар.

До ворот было совсем недалеко и мы замерли, ожидая того, как игрок пробьет штрафной удар. По телевизору комментатор гадал, как поступит игрок, отдаст пас или будет бить, Клин тут же начал твердить, что будет пас, а я был точно уверен, что игрок будет бить. Не знаю почему, но вывод такой я сделал по внешнему виду игрока. В нем чувствовалась уверенность в себе, в своих возможностях. Он точно знал, что с такого расстояния, он отправит мяч точно туда, куда запланировал.

Показали крупным планом, как игрок готовится к удару, его лицо и тут я понял, где я видел такую уверенность в своих силах. Взгляд игрока, его выражение лица, были такими же, как и Витяни, когда он шел за школьный двор. Мне даже показалось, что у них и походка была одинаковой. Игрок прошел пару метров, потом резко побежал вперед, ударил по мячу, тот взлетел в воздух, стенка из игроков подпрыгнула, но было уже поздно, мяч просвистел над ними раньше. Вратарь, в последний момент угадал, куда полетит мяч, прыгнул к нему, но поймал только воздух.

— Гоооолллл!!! Какой великолепный удар! Как любят говорить у нас любители футбола, прямо в «девяточку». Какое мастерство…

Клин скис и с разочарованием твердил о криворуком вратаре, а я упал на спину и смотрел в потолок. От волнения, у меня перед глазами все плыло и я с трудом поднялся, чтобы посмотреть повтор гола. Игра возобновилась, игроки двух команд отчаянно боролись, мы с Клином просто прилипли к экрану, боясь даже моргнуть, совершенно забыв про время. Поэтому, когда раздался свисток и матч завершился, мы даже не поняли этого.

— Да несчитово! Штрафной вообще просто так дали, судья подыграл!,- заявил Клин, а я расхохотался, вновь упав на спину. Клин лишь махнул рукой и пошел к телевизору, чтобы убавить звук. Едва он это сделал, как раздался звук открываемой входной двери. Затем раздались звуки шагов и в комнату вошел Витяня, он окинул взглядом, после чего обрадовано потер в ладоши.

— О, мальки, вы дома, а я боялся, что шаритесь где-то. Короче, пацаны, дело к вам есть, хорошим людям помочь нужно. Поможете, по-пацански?

Мы с Клином переглянулись, но понимая, чего от нас хотят. В принципе, причин говорить не было, но было непонятно, что нужно от нас.

— Там делов ненадолго, на пару часов. Да не боитесь, там все нормально, проблем не будет. Малек, у тебя дома ведро есть для мытья полов?

Я кивнул, показывая, что есть. Витяня одобрительно кивнул головой.

— Мчи домой, бери ведро и тряпку, чтобы полы можно было мыть, и чистую возьми, чтобы окна можно было помыть. А потом у подъезда жди, мы подойдем.

Я кивнул и пошел к двери, обулся и побежал домой, чтобы взять все необходимое. Во дворе я увидел толпу ребят, которые были с ведрами, тряпками, швабрами. Все они что-то обсуждали, но мне некогда было подходить к ним, я быстро добежал до дома, взял все необходимое и вышел обратно на улицу. Подойдя к ребятам, я влился в толпу.

Найдя более менее знакомых, я подошел к ним. Поздоровавшись, я поинтересовался, что происходит, но никто из собравшихся этого не знал. Некоторое время мы просто ждали, затем у подъезда появился Жгут, он с довольным видом оглядел. За ним следом появился и Витяня.

— Че, Витянь, все собрались?, спросил Жгут, щелкая по своей привычки семечки, в ответ Витяня пожал плечами,-Всех кого смог, тех собрал.

— Хорошо. Пацаны, нужна ваша помощь. У нас на районе, совершенно нет места, где мы могли бы собраться. Сейчас хорошо еще на улице, но скоро уже холодно будет. Поэтому, мы тут порешали и нашли подходящее место. Только там нужно порядок навести. Поэтому, всех желающих помочь, зову пойти со мной. Если кто не хочет, те могут домой идти, не заставляю.

Жгут оглядел собравшуюся толпу, никто не захотел отказаться. Тогда он довольно кивнул головой и махнул рукой, приглашая идти за ним. Мы бодро зашагали в ту сторону, куда я и предполагал, к заброшенной станции. Добрались мы быстро и весело, Жгут подошел к ожидавшему возле дверей станции мужчине. Я его видел раньше, когда приходил сюда с братом. Вблизи, он был еще больше ростом, чем я думал раньше. Не смотря на то, что на улице было прохладно, на нем был лишь кеды, спортивные штаны и майка без рукавов.

Глядя на него, я поразился, насколько у него были развитые мышцы, которыми он непроизвольно поигрывал. Жгут, который был крепким парнем, на его фоне выглядел неким задохликом. Я опустил свой взгляд и посмотрел на себя и мне тут же стало стыдно, что я такой маленький и слабый. После чего я принял решение, что буду теперь регулярно делать по утрам зарядку.

Жгут тем временем переговорил с дядей Мишей, так оказалось зовут этого гиганта, а затем начал разделять ребят на участки, которые нужно было убрать. Ребят постарше, отправили таскать воду, а нам, выпало отмывать всю грязь и пыль, которая скопилась на станции. Было шумно, все громко болтали, смеялись. Я оказался несколько в стороне от основной массы, отмывая кусочек стены, причем я настолько увлекся, что не сразу понял, что в зале стало тихо.

Я оглянулся и увидел, как в зал входят незнакомые ребята, так же разных возрастов, как и мы. Точнее, одного из них я узнал, это был тот самый мальчишка, который останавливал меня, когда я ходил за молоком к Ринату. Я попытался вспомнить его прозвище, но как назло, оно совершенно вылетело у меня из головы. Все пришедшие, как и мы, были с ведрами и тряпками. В зале повисла тишина, мы с недоверием смотрели на пришедших, пришедшие с таким же недоверием на нас. Тишину прервал голос дяди Миши.

— Ну чего встали, парни? Давайте, знакомьтесь, теперь Новострой и Химки друзья. Теперь мы все вместе и заодно.

Дядя Миша смолк, зато заговорили Жгут и неизвестный мне парень, под глазом которого, был огромный синяк. Я пригляделся к нему и вспомнил, что видел его, когда приходил к станции с братом, это он тогда общался с дядей Мишей и Жгутом. Тем временем, Жгут пояснял нашим ребятам о дружбе между нашими районами. Я довольно улыбнулся, поскольку теперь можно будет ходить в гости к Ринату, а он будет ходить играть к нам в футбол.

Напряжение постепенно спало, пришедшие постепенно подключались к работе, возвращались к ней и наши ребята. Я домыл свой кусочек стены, сходил и поменял ставшую грязной воду. Вернувшись, я выбрал новый участок и принялся его вымывать. Так повторилось раз пять, пока я возвращаясь, не прошел мимо мывших пол ребят. Плитка, которой был покрыт пол, была серого цвета, к тому же, она еще почернела от времени. Поэтому, понять, где помыты уже полы, а где нет, было сложно.

Я прошел мимо ребят, и меня тут же окликнул один из них. Он был с Химок, как и те, кто был рядом с ним. Мальчишка был постарше меня, года на два. Взгляд у него был вызывающим, на лице была жесткая гримаса.

— Ты чего по помытому полу ходишь? Ослеп, что ли?

— Да тут непонятно, где помыто, а где нет.

— Так ты глаза разуй, недоумок, и смотри, где помыли или нет. Ну че вылупился, хватай тряпку и мой пол теперь, чушпан!

Я пару раз моргнул и оглянулся, наш разговор привлек общее внимание, поскольку задиравший меня мальчишка говорил нарочито громко. Окружавшие его химкинские вовсю ухмылялись. Я же лихорадочно думал, как мне поступить. Помыть пол? И что дальше? Все подумают, что я испугался. Просто пройти мимо? Получить порцию оскорблений на глазах у всех и просто стерпеть? Я тяжело вздохнул, приняв решение, как бы там не было, я вновь влипал в неприятности.

Я поставил ведро с чистой водой на пол, после чего подошел к мывшим пол ребятам. Они несколько напряглись, но увидев, что я опустил свою тряпку в их ведро с грязной водой, расслабились. Я наклонился к ведру, а заговоривший со мной мальчишка, который теперь стоял рядом, громко прикрикнул.

— Ну ты че? Совсем тупой? Воду поменяй!

— Да, хорошо, сейчас, без проблем.

Я ухватился за ручку ведра, поднял его, а затем подхватив ведро за дно, сделал резкий шаг в сторону мальчишки и перевернув ведро, попытался надеть ему на голову. Мальчишка был повыше меня ростом, поэтому мне пришлось тянуться, к тому же, он успел понять, что я намерен сделать, пусть даже и с опозданием. Он выставил руки перед собой, отбил ведро в сторону, но это его не спасло от того, что вся грязная вода полилась на него.

— Ты че, сука!

Мальчишка бросился, на меня, замахиваясь, я же, чтобы он не смог меня ударить, обхватив его руками, попытался завалить на пол. В ответ он тоже охватил меня руками и мы не удержавшись на ногах, упали. Я оказался сверху и тут же попытался прижать его руку, чтобы он не мог меня ударить. Мне это удалось, мальчишка пытался вырваться, но оказалось, что ненамного сильнее меня, поэтому я спокойно продолжал его удерживать. Думая, что мне делать дальше.

Но думать не пришлось, поскольку один мальчишек, стоявших рядом, подскочил ко мне и с размаху ударил меня по голове. Я опустил лицо вниз, прячась от удара. Но мальчишка не думал останавливаться, и принялся бить вновь, к нему присоединился еще один. Теперь меня било двое, но продолжалось это недолго, я услышал свист и краем глаза увидел, как к нам бросились пацаны с нашего двора.

Я вначале подумал, что нас будут разнимать, но вместо этого, началась настоящая драка. Сверху на меня навалился мальчишка, которого то ли сбили с ног ударом, то ли он просто решил таким способом оказаться в стороне. Это было не важно, а вот то, что он своим весом прижал меня к лежавшему подо мною мальчишке, было неприятно. Рядом вовсю кипела драка, мелькали сцепившиеся между собой ребята, кто-то падал на пол или пытался пробиться к своим.

Тем временем, мальчишка, которого я держал, смог освободить одну руку и тут же ударил меня по носу. Ответить я не мог, поскольку мне приходилось опираться на освободившуюся руку. Но получать удары без отдачи мне не хотелось, поэтому я с размаха, ударил своей головой по лицу соперника. Метил я лбом в нос, так оно и вышло, соперник взвыл, а я почувствовал, как все мое лицо перепачкалось в крови.

Я хотел повторить удар, но не успел. Меня подхватили, а после откинули в сторону. Я отлетел на пару метров, и приземлился на зад. Раздались крики и я увидел, как в центре зала стоят дядя Миша, Жгут и парень с синяком на лице. Они разводили по сторонам дерущихся, кого криком, кого действием. Остановить драку им удалось быстро и теперь, в одной части зала стояли химкинские, а наши ребята в другой. Посреди зала стоял дядя Миша, он грозно оглядел всех, после чего громко спросил.

— Кто начал драку?

Глава 18

— Ну че затихли? Я спросил, кто начал драку? Кто не понял, когда я говорил, что теперь мир?

Дядя Миша стоял по центру зал и с грозным видом осматривал нас. Рядом с ним стояли Жгут и старший химкинских. Теперь я понял, что это наверное тот самый Язва, о котором слышал раньше. Ребята в зале переглядывались, о чем-то шептались. Я понимал, что рано или поздно кто-то укажет на меня, поэтому выступил вперед и громко ответил.

— Я начал!

Все в зале повернулись ко мне, а дядя Миша и старшие ребята, подошли ко мне поближе. Обступив меня, они оглядели меня. Реакция у всех была разной. Дядя Миша смотрел на меня с любопытством, Жгут весело улыбался, лишь только Язва, смотрел на меня со злым лицом. Дядя Миша наклонился ко мне, обхватил мое лицо рукой и несколько раз повернул его, осматривая полученные мной синяки. Я еще не видел свое лицо, но чувствовал, как под правым глазом наливается синяк. Дядю Мишу, видимо позабавил мой вид, он улыбнулся.

— Ты откуда, пацан? Ты меня не слышал, когда я про мир говорил?

— Я с Новостроек. Я слышал про то, как говорили про мир.

— Тогда зачем драку начал?

— Он хотел меня заставить полы мыть и чушпаном назвал. А я не чушпан.

— О, как. То есть он хотел тебя принизить, а ты ответил, понятно. А на счет чушпана…а кто же ты тогда?

Я задумался. Что означает это слово, я не до конца понимал, но судя по тому, как его использовали более старшие ребята, да и этот мальчишка в мой адрес, было ясно, что ничего это слово, для того, кого так называли, не несло. Да и вообще, кто он такой, чтобы меня так называть, этот мальчишка? Тем временем, нужно было что-то ответить, поскольку все ждали моего ответа и я понимал, просто так отмолчаться мне не дадут.

— Я кто угодно, мальчик, пацан, но не чушпан. И никто не имеет права, так меня называть!

— Ха! Вот это характер. А если я тебя так назову, что делать станешь?

Дядя Миша усмехнулся, я оглядел его могучую фигуру и понял, что если он так меня назовет, то мне и впрямь придется стерпеть подобное. Я ничего не ответил, лишь со злостью сжал гуды и посмотрел на дядю Мишу в упор. Но судя по улыбке дяди Миши, он остался довольным моим ответом. Он повернулся к остальным ребятам,- Кто с ним дрался, иди сюда!

Из толпы вышел мой обидчик, который держался за переносицу. Кожа на ней была рассечена, но нос не был сломан. Тем не менее, под его глазами теперь расплывались синяки. Шмыгая носом, поскольку кровь у него еще шла и закидывая голову назад, он подошел к нам. Вид у него теперь был не такой самоуверенный, скорее испуганным, говоря, он постоянно шмыгал носом. Дядя Миша оглядел его так же с улыбкой.

— Ну рассказывай, из-за чего подрались?

— Он…на меня воду…грязную вылил из…ведра…его не трогал…никто.

— А воду он просто так вылил?

— Ну он…по…чистому полу ходил…ему замечание сделали…а он в драку…

— Че ты врешь? Ты меня обозвал и хотел полы мыть заставить!

— Тихо!

Дядя Миша одернул меня, когда я выпалил свое замечание на явную ложь. Еще раз осмотрев нас, он махнул рукой, а затем заговорил, обращаясь ко всем в зале.

— Теперь все посмотрите на них и сделайте выводы для себя. Один захотел унизить другого, в ответ получил по роже, вполне справедливо получил. Он,- дядя Миша вывел меня вперед, показывая всем,-повел себя так, как должен вести себя настоящий уважающий себя человек. Не позволять другим унижать себя, не взирая на то, кто перед вами. Так должен вести себя мужчина, так должен вести себя тот, кто считает себя пацаном, а не чушпаном! Так же, каждый человек, который себя уважает и хочет уважения от других, должен понимать и готов к тому, что за каждое свое слово или действие, он может понести ответственность. Поэтому, те из вас, которые захотят, затронуть другого человека, должны быть готовы к ответственности. И быть готовы к тому, чтобы отстоять свою честь.

Дядя Миша закончил свою речь, оглядывая собравшихся. Все молчали, обдумывая услышанное. Выждав, он продолжил свою речь.

— Иногда, может сложиться так, что вы не понимаете, как поступить или как справиться с той или иной проблемой. Поэтому, вы должны помнить, что у вас всегда есть более старшие ребята, которые могут решить вашу проблему. Но если вы хотите, чтобы они вам помогали, то должны быть готовы и сами выполнять их требования. Определитесь для себя, как вы хотите жить. В мире, где где всем на вас плевать, но при этом вы живете сами по себе, либо в мире, где вас подержат, если вы и сами готовы поддерживать других и делать нужные вещи. Сегодня вам, ваши старшие сказали, что между Химками и Новостроем мир. В итоге, двое пиздюков устроили драку. Вы же, вместо того, чтобы прекратить драку и развести их, сами устроили замес. Поэтому, в сегодняшнем, виноваты не только эти двое, но и вы все. И спрашивать нужно со всех вас. С каждого лично. Но делать я этого не стану. Спросите сами с себя, как вы хотите жить и ответьте себе. И примите решение, а затем живите так, как решили. На сегодня все, расходимся, завтра в это же время, жду тут всех тех, кто примет решение, что он хочет быть со всеми, а не жить сам по себе. Расход.

Все ребята двинулись на выход, молча, не смея заговорить. Я тоже направился к выходу, стараясь держаться поближе к ребятам с нашего двора, чтобы вновь не столкнуться с кем-то из Химок и не создать очередную конфликтную ситуацию. Рядом со мной возник Клин, его губа была разбита, на подбородке засохла кровь, но он весело улыбался. Прижавшись ко мне, он весело зашептал.

— Крутая драка вышла. Я одному химику так знатно всек, что у него теперь фингал будет. А Витяня двух сразу уложил, которые меня повалили и пинать начали. А вообще, химикам знатно пробили, смотри, почти все разукрашенные.

Я оглянулся, рассматривая лица остальных ребят. Судя по лицам, химикам и впрямь досталось больше, чем нам. Мы вышли на улицу, где уже кучковались отдельно две группы, наши и химики. Тут уже никто не молчал, все весело переговаривались, создавалось впечатление, что дракой остались довольны все, даже химики. Тут нас догнал Витяня и закинув руки нам на плечи, повел в сторону нашей группы.

— Ну ты молодец, малек! Такой кипиш устроил. Ха, видел, как ты тому убытку ведро на голову надел, вот него рожа была. Че он, тебя чушпаном назвал? Ну и правильно всек, я бы вообще за такое, черепушку снес. И ты малой, красава. Прям как я учил врезал тому уебку, он сразу и осел. Всеэто херня, самое крутое будет, когда мы зал до ума доведем. Дядя Миша тогда всех драться научит. Он чемпионом СССР был по боксу, да и бороться умеет, всему научит. Тогда нас вся шушера издалека бояться будет.

Позицию Витяни разделяли и остальные ребята с нашего двора. Они то и дело кидали мне хвалебные приветствия, я даже успел немного возгордиться, но тут, мой триумф оборвал Жгут, который пришел следом. Впрочем, отчитал он не только меня, но и остальных.

— Так, парни, че за херня, я не понял? Вы че меня перед людьми подводите? Вам что, было не ясно сказано? Еще раз такая херня повториться, получите пиздюлей! Витяня, ты там был, чего не вмешался?

— Жгут, там все так быстро закрутилось. Химики сразу, без слов полезли в драку, только успевали отмахиваться. Вон, малому губу разбили, мне что, стоять смотреть и разговаривать с ними, что ли?

Жгут кивнул головой, поджал губы, немного подал и еще раз кивнул головой.

— Нет, то, что вы за своих вписались, это вы молодцы, правильно сделали. Но на будущее, уясните, с химиками мир. Кто будет воду мутить, накажу лично. Сперва разговариваем, если нужно, старших зовем, только потом деремся. У нас сейчас другие проблемы, чтобы еще и с химиками махаться. Все, погнали домой.

Толпа развернулась и и мы зашагали домой. Я старался шагать быстрее, чтобы успеть умыться до прихода мамы, чтобы она не видела кровь на моем лице. Но придя домой, узнал, что кровь на моем лице, это меньшая из проблем. Под глазом у меня красовался синяк, пусть небольшой, но вполне заметный. И его конечно же тут же заметила мама, которую я пошел встречать к порогу, когда она вернулась после работы. Охнув, она потребовала объяснений. Пришлось придумать историю о том, что я подрался после школы, с неизвестным мне мальчишкой.

Мама покачала головой, тяжело вздохнула, после чего разговор закончился. Но я рано этому обрадовался, поскольку он возобновился, когда домой вернулся папа. Мама, которая встречала его возле порога, тут же выложила все, а отец, тут же позвал меня к себе. Пришлось выходить из своей комнаты и демонстрировать синяк. Мама вновь принялась выговаривать, что я в последнее время стал слишком часто драться, хотя всегда был хорошим мальчиком, но отец остановил ее.

— Перестань, я же говорил, для мальчиков это нормально. Они всегда деруться и это хорошо, что Димка не боится дать сдачи. Все таки, нам нужно отдать его на бокс.

Мама эту идею не поддержала, после чего ушла на кухню. Отец же подмигнул мне, после чего тихонько спросил.

— Кто победил?,-я молча ткнул себя в грудь, после чего отец широко улыбнулся,- ну и чудно, собирайся в бассейн.

Я радостно бросился в свою комнату, собирать полотенце, плавки, шапочку и тапочки. Добрались мы быстро, как раз подоспев под пересменку дорожек. В этот раз, я уже не боялся и тут же бросился в воду. Отец плавал рядом, показывая различные способы плаванья. Устав, я выбрался и отправился в парилку, а после, разогревшись и отдохнув, вновь запрыгнул в воду. Мне нравилось ощущение, которое охватывало меня, когда разогретое тело, получало облегчение. Впрочем, уже к концу часа, я устал настолько, что присел на лавочке у стенки.

— Устал?,-спросил у меня отец, который вышел из парилки. Я кивнул головой, после чего отец повел меня в душевую. Пока я мылся в душе, он достал из шкафчика деньги, после чего отдал их мне.- Сходи пока в буфет, купи нам мороженного. А я еще попарюсь.

Я кивнул в ответ, взял деньги, быстро вытерся и оделся, а затем вышел в общий зал. Буфет был забит, стояла небольшая очередь, к которой я пристроился. Было скучно и я принялся разглядывать собравшихся людей. Все они были разных возрастов, так же было много детей. Некоторые из них с родителями, другие приходили самостоятельно. Тут мое внимание привлекли трое ребят, которые были тут явно без родителей, к тому же, пришли сюда явно не плавать.

Это было понятно по тому, что у них не было с собой сумок. Ребята были постарше меня, года на два или три. Они, казалось бы, бесцельно шатались по залу, но это было только на первый взгляд. Они раз за разом, подходили к тем ребятам, которые были без родителей. Тех, кто постарше, они избегали, а вот к тем, кто был их ровесник или младше, они тут же удостаивали своим вниманием.

Разговоры были либо короткие, либо ребята надолго задерживались возле выбранных ребят, каждый раз окружая и стремясь оттеснить попавшегося в сторону. После чего начинался непонятный со стороны разговор, вроде стоят четверо приятелей, о чем-то болтают, но иногда, одного из них, то толкают, то цепляются рукой за одежду или сумку. Зачастую, все заканчивалось тем, что жертва такой беседы что-то доставала из кармана и отдавала своими собеседникам. Поскольку, никаких драк не возникало, да и жертва не кричала, то находившиеся рядом взрослые не обращали внимания.

Пока я наблюдал за ними, подошла моя очередь. Я попросил у продавщицы два мороженных, отдал деньги. Продавщица отсчитала сдачу и протянула ее мне. Я закинул в карман пиджака, после чего взяв мороженное, отошел от раздачи. В кафе было многолюдно, стоять с мороженным в руках было неудобно, поскольку люди зачастую теснились. Поэтому, я вышел в общий зал, подошел к одному из подоконников. Раздался звонок, который возвещал о смене, народ засуетился, кто-то уходил, кто-то заходил в зал.

Среди всей этой суеты я выглядывал отца, но вместо него увидел, как ко мне идут те трое ребят. Я отступил к стене, чтобы они не смогли зайти сзади, попутно выглядывая отца в толпе. Ребята подошли ближе и обступили меня. Один из них, видимо главный среди них, стоял по центру, быстро оглядел меня, задержав взгляд на лице, на моем синяке. Я в ответ уставился на него, с неким вызовом в глазах. Ребята быстро переглянулись между собой, после чего, их старший все таки начал разговор, хотя и несколько неуверенно.

— Ты откуда, пацан?

— С Новостроя, а что?

— Ооо, а че тут у нас делаешь?

— Плаваю в бассейне, это же бассейн, вот я и плаваю.

— Ясно, а ты с кем тут? Зачем два мороженных купил? Не слипнется?

В тот момент, я не понял, что у меня должно слипнутся, поэтому я слегка задумался, а затем полностью пропустил эту фразу, посчитав, что собеседник просто несет чушь. Я хотел ответить, что я тут с отцом, чтобы от меня отстали, но видимо затянул с ответом.

— Ну чего завис? Слышь, поделись мороженным? Нафиг тебе два? Тебе много, горло простудишь. Тем более, после бассейна.

— Второе мороженное отцу.

— Так я у тебя отцовское мороженное и не прошу. Ты свое отдай, я с пацанами поделюсь, а папка твой с тобой поделится. Те че, жалко что ли?

— Неа, я и сам мороженное люблю. И папка мороженное любит. Ладно, пацаны, мне пора.

Я сделал шаг вперед, собираясь выйти навстречу отцу, который вышел из душевой.

Говоривший со мной мальчишка попытался остановить меня. Он протянул руку и уперся в мое плечо, которую я тут же скинул, а затем, остановившись, с еще большим вызовом уставился ему в глаза. Я уже прикидывал, куда и как мне лучше ударить, но неожиданно, мальчишка отступил в сторону, хотя и смотрел на меня со злостью в глазах. Я, стараясь не спешить, чтобы не показать свой испуг, прошел мимо них. Всю дорогу, я чувствовал, как мне в спину смотрят, а затем, когда подошел к отцу и обернулся, убедился, что не ошибся. Впрочем, ребята не долго смотрели на меня, а развернувшись, вновь отправились гулять по залу.

Домой я вернулся совершенно вымотанным, поэтому, когда прилег буквально на минутку, чтобы передохнуть, я моментально уснул, а проснулся уже утром, проспав ужин. Мама, которая разбудила меня утром, рассказала, что меня не смог разбудить даже младший брат. Ну а далее, началось обычное утро, завтрак, сборы в школу, дорога в школу. На перекрестке меня все так же встречал Ринат. Он с удивлением уставился на мое лицо.

— Где это ты так? Когда успел?

— Так вчера, с вашими, с Химок подрался, на станции заброшеной. Ты не в курсе?

— Нет, мне вчера не удалось из дома выйти, с сестрами сидел. А что случилось? Старшаки говорили, что мир теперь будет. Дядя Миша и Жгут переговорили с Язвой, тот начал выделываться,мол, не пойду на мир, ему слегка вломили, ну он и согласился.

По дороге, я пересказал события на станции, а Ринат только успевал цокать языком. Затем он начал приставать ко мне, прося описать дравшегося со мной мальчишку, желая понять, кто это был, но по моему описанию так и не понял. В итоге, Ринат пожал плечами.

— Тебе осторожнее теперь нужно быть. У нас не прощают такого. Будут задирать так, чтобы ты остался виноват в драке.

В ответ я пожал, плечами, поскольку слишком уж смутная угроза получалась. Мы пришли в школу и зашли в наш класс. Одноклассники косились на меня, но никто лишних вопросов не задавал. Клин, у которого была разбита губа, так же сидел в классе, но он в отличии от других не молчал, а принялся смаковать вчерашнюю драку. Все одноклассники, кто мог нас слышать, разинув рты, слушали рассказ Клина.

— Я смотрю, на Димку эти черти навалились. Ну и бегу к нему, а передо мной пацан с Химок стоит, я не ожидал, а он как даст мне. Губу разбил, ну тут я ему в ответ, в нос, в ухо. Тут на меня еще навалились. Я думал все, но тут Витяня подбежал, бам! Бам! Как домино посыпались!

Ринат слушал Клина нахмурившись, видимо ему не понравилось, как тот называл химкинских. Ринат хотел что-то сказать, но я не желая, чтобы возник конфликт, вмешался первым.

— Ну не гони, че сразу черти? Нормальные ребята, просто не поняли друг друга. Жгут сказал мир, значит мир. Поэтому, не нужно обзываться.

— А? Да я просто,блин…случайно ляпнул. Так да, ребята крутые, башутся круто!

— Здравствуйте, дети!

Мы повернулись, в класс вошла Наталья. Мы все хором поздоровались и принялись разбегаться по своим местам. Наталья улыбнулась, оглядела нас, а затем громко ахнула, увидев мое лицо. Она тут же направилась ко мне, подошла вплотную, слегка склонилась, а затем нежно обхватив мое лицо, повернула его к свету.

— Дима! Ну что опять случилось? Опять орехи рвал, где не нужно?

Наталья смотрела на меня с легкой улыбкой, в которой перемешивались веселье, забота и нежность. Я засмущался, лицо начало гореть лицом и я попытался отвернуться. Наталья отпустила меня, негромко засмеялась, а затем потрепала меня по волосам.

— Эх, мальчишки, беда с вами. Ладно, дети, садитесь, начнем урок.

Клин, который, видимо тоже хотел получить подобного внимания, принялся крутиться, выставляя разбитую губу, но Наталья не заметила его попыток, чем явно разочаровала его. Это меня рассмешило, но я не стал ничего говорить, чтобы меня самого не подняли на смех с того, что я покраснел.

Глава 19

— Дети! Скоро все вы вступите в ряды октябрят! Это очень важный шаг в вашей жизни, за которым последует множество других, которые приведут вас во взрослую жизнь и званию советского гражданина. Что такое советский гражданин? Это не просто наличие документа, нет. Советский гражданин, это человек, который думает о своей родине, Советском Союзе! И не просто думает, а делает! Думает и делает все, чтобы улучшить нашу с вами общую жизнь. Ведь вы живете в обществе, где все связаны друг с другом. И если все будут думать и делать то, что улучит жизнь других, то мы очень быстро придем к общему процветанию.

Наталья прошла по классу, оглядывая нас и улыбаясь. В своей речи она взяла паузу, а мы с жадностью ждали продолжения, ведь было понятно, что не просто так она заговорила с нами, о чем-то, кроме темы урока. Наталья выждала паузу, подошла к доске и продолжила.

— Обычно, мы, школьная пионерская организация, которую я возглавляю, не даем таких заданий. Но мы, совет пионерского отряда, приняли решение, что будет полезно дать задание тем, кто только готовится вступить в наши ряды. Чтобы посмотреть, насколько вы готовы к общему делу. Это будет своего рода проверкой и мне будет приятно, если вы сумеете справится с поставленной задачей.

По классу прокатился легкий гул, отчего Наталья была вынуждена поднять руку, чтобы успокоить нас, ведь все принялись доказывать, что готовы ко всему. А вот у меня, почему-то изначально возникло нехорошее предчувствие. Я сразу вспомнил, кто бил меня во дворах Кузьминок, это были как раз ребята в пионерских галстуках. Но комментировать я не стал, а лишь молча слушал, как Наталья дает задание принести в школу макулатуру. Старые книги, газеты, журнала, вот это все нужно было собрать до следующего понедельника.

Класс радостно гудел, а вот я несколько напрягся, поскольку сдавать мне было нечего, а где брать, я совершенно не представлял. Тем более, по словам Натальи, каждый должен был сдать по пять килограмм, а если кто-то сможет больше, то это будет просто здорово. Наказания за то, что ты ничего не принесешь, вроде не предполагалось, но, как я понимал, подобное и не приветствовалось.

Я покосился на Рината, в надежде, что он более сведущ в таких делах, но он тоже выглядел задумчивым. Прозвучал звонок, Наталья попрощалась и вышла из класса, а мы принялись обсуждать поставленную задача. Ринат, как я и предположил, совершенно не знал, где можно набрать столько бумаги.

— Мы вообще всю бумагу в печке сжигаем, когда печку растапливаем. Да и все в Химках так делают. Или на самокрутки пускают, или в туалет относят. Может у вас, в новостройках у кого-то можно набрать?

— Не знаю, у нас нету, мы с собой старые газеты или журналы не везли. А если кто-то из соседей вез, то наверняка не станет просто так отдавать. Денис, че думаешь?

— Так да, у нас почти все переезжие, даже без понятия. Можем по квартирам походить, поспрашивать. Сначала у нас, а потом по Химкам.

— Тогда что? После школы идем?

Ребята закивали головой, выражая согласие. Я сначала обрадовался тому, что из Новостроя и Химок, нас было мало в классе, все таки это означало, что у нас будет мало конкурентов. Но когда мы пришли после школы домой и вышли во двор, нас ждал неприятный сюрприз. Похоже, подобное задание получили все школьники в городе, поскольку по всем нашим домам, как и по Химкам, бегали группы ребят, которые собирали макулатуру. Во дворе нас поймал Витяня, который вручил нам кусочек мела.

— Так, малята, вот вам мел. Ходите по квартирам, спрашиваете, те квартиры, в которые заходили, помечайте мелом на двери. Чтобы по нескольку раз в одну и ту же квартиру не ломиться, видите на двери пометку, то стучать не нужно. А то, люди разозлятся и в следующий сбор ничего не дадут. Усекли?

Мы дружно кивнули головой. Витяня осмотрел нас и покачал головой.

— Видок у вас, конечно. Пусть он с людьми разговаривает, у него хоть рожа целая, а вы, свои хавальники прячьте, а то будто из плена вернулись. Да и в целом, он посимпатичнее вас.

Витяня кивнул головой на Рината, который и впрямь, был единственным из нас, у кого лицо не было со следами драки. Сам Витяня тоже собирался идти собирать макулатуру, но брать нас с собой отказался. Он шел куда-то в Кузьминки, а там мы будем только ему мешать, поскольку: «Хер их знает, кузьминковских, они на всю голову порой ебанутые».

Мы прошли к первому дому и собирались войти в подъезд, но в этот момент оттуда вышел мальчишка. Завидев нас, он покачал головой, показывая, что ничего раздобыть тут не удастся. Я его знал, он был старше меня на год, как его звали я не помнил, зато хорошо помнил его прозвище Жук. Он и впрямь походил на жука, ноги и руку его были тонкими, но само тело и голова крупными, при этом, у него постоянно бегали по сторонам глаза.

— Тут пусто, все либо на работе, либо нет ничего, кто-то успел пройти.

Мы разочаровано развернулись и пошли к следующему подъезду. Зайдя внутрь, мы принялись обходить квартиры, стуча в двери и если нам открывали, то спрашивали лишнюю бумагу. Пару раз нам отдали пару старых газет, но в основном, мы уходили с пустыми руками. После пятого подъезда, наше настроение упало,поскольку мы собрали даже меньше килограмма. Особенно разозлился Клин, который в итоге призвал нас плюнуть и идти домой.

— Зря только время тратим. А по телеку сейчас футбол будет. Пошли лучше ко мне, посмотрим.

Мы с Ринатом переглянулись, предложение Клина было заманчивым, но в итоге мы отказались. Все таки, не хотелось, чтобы из всего класса, именно мы оказались единственными, кто не сможет собрать нужное количество бумаги. Мы пошли к следующему дому, Клин сначала постоял, глядя нам вслед, а затем махнув рукой, поплелся вслед за нами.

В этом доме нам повезло намного больше, в одной квартире нам вручили два старых журнала, а на пятом этаже, одна пожилая женщина, узнав, что мы собираем макулатуру, обрадовалась, после чего сделала нам заманчивое предложение.

— Ой, бумагу старую? Да всю забирайте, только пыль собирает, лежит. А вы пионеры, да? Нет? Ну не важно, скоро будете. Я люблю пионеров, они всегда помогают пожилым людям. Молодцы, хорошие детки растут. А вы мне поможете, ребята? Тут вот, после строителей, мусор остался, нужно вынести во двор, на помойку. Погодите, я вам ведра дам.

В течении следующего часа, мы таскали с пятого этажа на улицу ведра, в которые сгребали строительный мусор, всякие обломки кирпичей, остатки раствора и тому подобное. Лифт не работал, а потому приходилось ходить пешком. Наконец мы полностью вынесли всю кучу мусора, тетка забрала у нас ведра, а затем оставила нас ждать в подъезде, пока она не вынесет макулатуру.

Мы уже предвкушали большой куш, поэтому, когда тетка вынесла нам две газеты «Правда», один журнал «Радиолюбитель» и небольшую брошюру о вреде табакокурения, мы с удивлением уставились на полученное. Тетка скрылась в квартире, оставив нас прикидывать полученный вес, который с добытым ранее, теперь вполне доходил до килограмма. Ринат, который во всем стремился находить не только плохое, но и хорошее, принялся разглядывать журнал, а Клин, который основательно вспотел, пока таскал мусор, подошел к двери и крупными буквами написал: «Сука». После чего поставил снизу надписи небольшой крестик.

Мы вышли на улицу, разочарованные и уставшие. Клин, который со злости пинал камешки, вновь принялся зудеть о том, что если мы сейчас вернемся домой, то успеем ко второму тайму. Я уже готов был принять его предложение, а Ринату, который погрузился в изучение журнала, было вообще плевать. Но тут нам вновь встретился Жук. Он тащил в руках большую пачку газет, причем было сразу видно, что в ней явно больше пяти килограмм. Увидев нас, он усмехнулся, а на вопрос, где он взял столько, он махнул рукой в сторону десятого района.

— Идите в старые дома. Там этой бумаги по самое горло. Мне вот один мужик отдал, говорит, после деда осталась, да и в других квартирах по две три газеты всегда давали.

Жук пошел домой, а мы переглянулись. Идти в Десятку, было боязно, но тут же мы видели пример Жука, который спокойно сходил и набрал газет. Клин поморщился, а затем провел пальцем в направлении десятого района.

— Ну если по ближайшим домам пройти и далеко не заходить, то можно и не попасться. В случае чего, всегда сможем убежать.

Немного помявшись, мы направились в сторону домов десятого микрорайона. Там, в отличии от нашего, все дома были старые, построенные достаточно давно. В народе эти дома называли «Сталинками», так же, было много бараков, которые не спешили сносить. Все эти дома, стояли вперемешку, а между ними, было какое-то невероятное скопление сараев. Причем, некоторые сараи были двухэтажными, что меня немного удивило.

Дворы многих домов, были ограждены заборами, поэтому, мы старались держаться поближе к друг другу, чтобы случайно не растеряться. Первый дом, куда мы попали, был трех этажным, по две квартиры на этаже. Там нам повезло и мы набрали хорошую пачку газет. Настроение тут же улучшилось, мы поспешили к следующему дому, радостные, что сейчас наберем нужное количество и уйдем домой. Но уже на подходе к дому, мы внезапно услышали громкий свист за своей спиной. В метрах ста от нас, стояли какие-то ребята, старше нас лет на пять. Их было человек семь, они стояли возле водяной колонки.

Завидев, что мы обернулись, ребята принялись махать руками, подзывая нас к себе. Идти к ним, мы, понятное дело, не собирались, а бежать сразу было бы подозрительно. Поэтому, я продолжил идти к дому, а Ринат и Клин шагали за мной. Свист усилился, до на долетели крики. Видимо ребята не поняли, что перед ними чужаки, принимая нас кого-то за своих. Только когда мы уже подошли к углу здания, свистевшие ребята поняли, что мы тут явно не местные.

Они бросились бежать за нами, а мы бросились от них. Они были взрослее нас, а потому наверняка быстро бы нас догнали, но нам повезло, что мы повернув за угол дома, исчезли с их глаз. Так у нас появилось немного времени, чтобы мы смогли спрятаться. Место нашел Ринат, который ловко проскочил под дверь сарая, мы тут же залезли следом. Сарай был забит какими-то ящиками и дровами, между которых мы и уселись. Теперь, с улицы, нас было не видно. Мы же, тоже не видели, что происходит на улице, зато прекрасно слышали. Сначала, это был топот ног, а затем разговоры.

— Куда они делись? Не могли далеко убежать!

— Да хер их знает, может через сараи сквозанули. Че это?

— Газеты, журналы. Походу ходили собирали по домам.

— А чьи это были?

— Хер их знает, я не разглядел. Пиздюки какие-то. Пойдем в саду глянем, может там хаваются.

Голоса то приближались, то удалялись, вокруг сарая слышались шаги. Мы сидели тхо, стараясь не дышать. Вскоре все стихло, но мы продолжали сидеть, боясь высунуться из сарая. Ринат, достал из-за пазухи журнал «Радиолюбитель» и продолжал читать, а вот мы с Клином, откровенно скучали. Я бы тоже сейчас что нибудь почитал, но Клин, который таскал собранную макулатуру, умудрился ее забыть на улице, когда пролазил под дверью.

Прошло около часа, в сарае стало темнее, к тому же, мы стали замерзать, поскольку сидели без движения. Осторожно поднявшись, я подошел к дверям, остановился и прислушался. На улице было тихо, лишь издалека доносились звуки автомобилей, а так же музыки, который играла у кого-то в квартире с открытым окном. Ко мне подошел Клин, который так же принялся прислушиваться. Ринат, заметив, что мы собираемся что-то предпринимать, спрятал журнал и поднялся на ноги.

— Как думаешь, они ушли?-прошептал мне Клин, в ответ я пожал плечами. Ушли или нет, но не сидеть тут и дальше, было бессмысленно. Скоро уже вернется с работы мама и тогда я получу нагоняй за то, что где-то брожу без разрешения. Оставался только один вариант, выбраться наружу и оглядеться. При этом, не обязательно было выбираться всем сразу. Об этом я и сообщил Клину и Ринату.

— Я сейчас вылезу, осмотрюсь. Если все тихо, вернусь и скажу. Ждите тут.

Ребята промолчали, смотря на меня с неким уважением, я же лег на пол и прополз сквозь щель. Поднявшись на ноги, я огляделся. Никого не было видно, да и меня никто не мог видеть со стороны. Собранных нами газет тоже не было видно. Сарай был отгорожен от двора забором, а так же скрыт самим зданием. Я прошел в другую сторону и заглянул за угол. Дальше шли такие же сараи, а в конце проулка, был высажен небольшой сад.

Вернувшись к дверям, я позвал ребят. Они быстро выбрались наружу и мы тут же принялись прикидывать, как нам возвращаться обратно. Оказалось, что Ринат хорошо знает местность.

— Если мы пройдем мимо сараев, а потом через сад, то выйдем к заброшенной станции. Я тут с отцом раньше коров пас. Айда.

Мы быстро пошли за Ринатом, порой срываясь с быстрого шага на легкий бег. Теперь, когда мы знали, что нас могут искать, было страшно. Мы уже миновали сараи, когда впереди послышались детские голоса. Я схватил Рината за плечо и потащил его в сторону сарая, Клин, который шел сзади, тут же метнулся за нами. Мы забились в щель между сараев, под какой-то навес, который был построен с совершенно непонятными целями.

Голоса приближались и теперь было понятно, что говоривших всего двое. И судя по тембрам голосов, эти двое были явно уставшими и запыхавшимися. Я осторожно выглянул и увидел, что по тропинке идут двое мальчишек, нашего возраста, а в руках у каждого из них, по большой стопке бумаги, это были старые газеты, обмотанные веревками. Свертки были настолько большими, что ребятишки их едва могли нести, постоянно останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Я повернулся к своим ребятам и тут увидел восторженные лица Клина и Рината. Чему они радуются и почему так бодро они подталкивают меня руками, я понял только тогда, когда они, не дождавшись от меня реакции, выскочили из под навеса и перегородили дорогу ребятам.

— Вот так да! Тяжело вам, пацаны? Помочь?-спросил Клин, радостно улыбаясь и выпячивая губу. Ребята остановились, с удивлением смотря на Клина. Ринат тем временем, подошел к одному из мальчишек и дернул рукой за веревочку, которой была обмотана стопка бумаги. Мальчишка попытался отдернуть руку, но не успел. Ринат крепко ухватился за веревку и не выпускал ее, как не пытался мальчишка освободить стопку. Я подошел ближе и ребята, заметив еще одного чужака, повернулись ко мне. Видимо, мой синяк под глазом, деморализовал их еще больше, чем появление Клина и Рината. Клин тем временем продолжал говорить.

— Где столько бумаги набрали, пацаны? Мы тут целый день бегаем, даже старой тетрадки не дали.

— А в пятом доме. Там бабка старая живет, у нее много. Сходите к ней, она вам тоже даст, ей не жалко.

— А че, много там бумаги?

— Ну немного взяли, всего четыре пачки. А у нее там, штук тридцать таких пачек.

— Что за дом? Что за бабка? Пошли покажешь?

— Да не, нам домой пора. Вон, видишь дом, с белой стеной? На втором этаже бабка живет, а бумага у нее в сарае. Вы к ней поднимитесь, она вам даст, ей не жалко.

Клин повернулся ко мне, а я, начавший понимать, что он задумал, несколько растерялся. Отбирать что-то у других, мне раньше не приходилось. Да и не хотелось. Но в тот же момент, я не мог остановить своих друзей, было понимание, что Клин и Ринат, просто не поймут того, что я заступился за незнакомых мне, чужих мальчишек, как раз после того, как такие же мальчишки, всего час назад хотели нас поймать и утащили всю собранную нами бумагу.

А в существование некой бабушки, у которой в сарае хранятся залежи бумаги, я не верил. Мальчишка явно врал, попутно вращая головой по сторонам, с явной надеждой, что кто-то появится, кого он сможет позвать на помощь. Второй мальчишка молчал, попутно пытаясь высвободить стопку бумаги из руки Рината.

Глава 20

— Че вам надо, ребята? Отстаньте от нас!

Молчавший ранее мальчишка заговорил плаксивым голосом, второй мальчишка покосился на него, поджав губы. Вид у них был испуганный, явно неуверенный в себе. Я сразу вспомнил тех ребят, которых видел в зале бассейна, к которым подходила троица местных вымогателей. У них был точно такой же вид, вид жертвы. У Клина и Рината же, наоборот, был задорный и веселый вид, их глаза горели. Случайно встретившись взглядом с Клином, я увидел, как он мне подмигнул и кивнул головой в сторону мальчишек.

Я тяжело вздохнул и перевел взгляд обратно на пойманных ребят. Так вышло, что я стоял ближе всего к ним. Клин преграждал им дорогу вперед, а Ринат не давал вернуться обратно. Я же стоял по центру и мне выпадала роль того, кто будет вести разговор. Что-то отбирать мне не хотелось, но понимание того, что мои же друзья не поймут меня, если я вдруг откажусь, постепенно глушило совесть.

В конце концов, не я начал эту бессмысленную вражду. Да и тем ребятам, которые загнали нас в сарай и забрали добытую нами бумагу, точно было без разницы, честный ли я мальчишка или нет. Единственное, что мне оставалось, так это по возможности обойтись без драки, причем сделать это все быстро, пока сюда не нагрянул еще кто-то и уже мы не оказались в меньшинстве. Я шагнул ближе к разговорчивому мальчишке.

— Говоришь, бабка там живет, у которой много бумаги?

— Да, вон в том доме, на втором этаже.

— Так сбегай к ней, принеси еще пачку. А мы тут подождем, с другом твоим.

— Так говорю, нам домой пора. Поздно уже.

— Или ты просто нам врешь? Может бабки и не нет, а ты просто сейчас нас обманываешь. Слушай, нам не нужно много бумаги, всего пачку, чтобы в школу сдать. Сбегай, принеси, а? Ты то уже эту бабку знаешь, а вдруг она нам не даст. Давай, по быстрому, мы тут подождем, а то еще ругаться начнет, что чужие ходят.

Мальчишка явно хотел продолжать отнекиваться, но видимо мое предложение сбегать куда-то одному, подтолкнуло его в нужную сторону. Наверняка он уже думал о том, что сейчас добежит до своего двора, соберет своих ребят и вернется не один. А тот факт, что мы не просто отнимаем бумагу и уходим, а вроде как собираемся ждать, успокоил его. Мальчишка улыбнулся и повернувшись, собрался уходить. Но я остановил его.

— Погоди, так ты бумагу оставь, как ты третью пачку потащишь? Клади сюда, на травку и беги. Давай, я посторожу.

Я подхватил у мальчика его бумагу, и потащил в сторону. Он сначала попытался удержать ее, но затем отпустил, молча наблюдая, как я уложил две пачки на траву, а потом и вовсе сел на них сверху. Похлопав глазами, мальчишка развернулся и быстро побежал в сторону домов. На ходу он оглядывался на нас, но я все так же невозмутимо сидел, хотя Ринат и Клин смотрели на меня, как на сумасшедшего. Дождавшись, когда мальчишка скроется за сараем, подскочил, схватил стопки бумаги в руки и кивнул головой в сторону оставшегося мальчишки.

— Ну че стоите, хватайте бумагу и валим, пока этот тип бабку с внуками не привел.

После чего быстро пошел в сторону сада, быстро насколько мог, поскольку пачки и впрямь были тяжелыми. Ринат тут же принялся вырывать пачку из рук мальчишки, тот попытался удержать ее, бросив при этом вторую пачку на землю. К нему подскочил Клим, который без всяких слов ударил мальчишку в живот кулаком.

Мальчишка, который уже в этот момент собирался закричать, от удара сложился пополам, с хрипом выпустил воздух из груди, а затем жадно принялся глотать этот воздух. Бросив пачку, он сжал руками живот, а затем рухнул на колени. Ринат подхватил пачку и бросился меня догонять, а Клин, которому одного удара показалось мало, размахнувшись, вновь ударил мальчишку по уху, отчего тот упал на землю окончательно. Клин подхватил оставшуюся пачку и побежал за нами.

Я к этому моменту уже вспотел, веревки впивались в кожу, но продолжал бежать. Догнавший меня Ринат, свободной рукой подхватил одну из пачек, помогая мне. Стало немного полегче, а когда нас догнал Клин, и так же подхватил вторую пачку, то и вовсе стало терпимо. Сзади, со стороны сараев, были слышны крики, видимо оставшийся мальчишка оправился от удара и теперь звал на помощь.

Мы пробежали через сад, остановились на пару секунд, чтобы перехватить пачки поудобнее. Я оглянулся в сторону сараев и увидел, как мальчишка, который оставался, следует за нами. Близко он не приближался, но при этом старался не терять нас с виду. При этом, он орал во всю глотку, зовя на помощь. Нам нечего не оставалось, кроме как бежать дальше.

— Ринат, куда бежать дальше? Далеко еще?

— Нет, вон, сарай, а за ним овраг и железка. Там направо и скоро станция будет.

Мы добежали до сарая, проскочили мимо него, скатились в овраг, а затем принялись взбираться по склону к железной дороге. Овраг был небольшим, но при этом, довольно крутым, приходилось упираться руками, чтобы не скатиться обратно. С трудом мы выбрались наверх, остановились, жадно глотая воздух и стирая с лиц пот, который катился градом. Но отдохнуть не вышло, поскольку через сад, в нашу сторону, уже бежала толпа мальчишек.

Считать их не было времени, да и особо разглядывать. Мы вновь бежали, в голове мелькали мысли о том, что нужно бросать бумагу, чтобы можно было убежать. Но руки, которые свело судорогой не слушались, а потому приходилось тащить и дальше эту злосчастную бумагу. Станция и впрямь была рядом, возле нее даже ходили какие-то люди. Сквозь пот, который залил мне глаза, я не мог разглядеть, кто там, но внутри меня жила надежда, что это кто-то из наших.

Сзади раздались крики, я оглянулся и увидел, как через овраг уже перебираются чужие ребята. Они требовали от нас остановиться, угрожая попутно набить нам наши лица. В моей голове промелькнула мысль о том, что их требования несколько абсурдны. Ведь зачем мне останавливаться, чтобы получить по лицу? Наоборот, мне нужно бежать еще быстрее, чтобы сохранить свое лицо целым.

Тем временем, крики и суета с нашей стороны, привлекли внимание тех, кто находился возле станции. Возле крыльца собралась небольшая толпа, которая наблюдала за тем, как мы из-за всех сил добегаем до здания. Идти нам на встречу, у них не было смысла, поскольку мы успевали добежать раньше, чем нас догонят. В толпе я увидел знакомые мне лица, там был дядя Миша, Жгут, Язва, Витяня. Наличие последнего меня обрадовало, поскольку тот в любом случае заступиться за Клина, ну и за меня попутно.

Мы добежали до собравшейся толпы, оглянувшись я увидел, как сзади, метрах в тридцати, собралась толпа не меньше нашей. Там были как и малыши, вроде меня или Рината, но и взрослые парни, вроде Жгута. Я попытался посчитать силы, выходило так, что десятских человек двадцать, а наших человек пятнадцать, включая нас. Я нервно сглотнул, поскольку вновь оказался виновником крупного события. Тем временем, рядом с нами стоял Витяня и громко смеялся.

— Бля, малой опять учудил чего-то. Малой, че стало? Рассказывай.

Обращался Витяня не ко мне, а к Клину, тот принялся негромко пересказывать события возле сарая. Витяня хохотнул, но тут к нам ближе подошли Жгут и Язва, которые потребовали рассказать еще раз. Клин уже несколько испуганно пересказал, но его рассказ неожиданно рассмешил уже и более взрослых ребят. Дослушав, Жгут повернулся к ребятам с десятого микрорайона, которые не думали уходить, наоборот, подошли ближе и уже стояли в метрах пяти от нас.

— Эй, че надо, парни? Чего пришли? Кто звал?

Жгут вышел вперед и встал между нами и десятскими. Затем он демонстративно закатал рукава на свитере и принялся, как бы невзначай, разминаться. Казалось, что он просто вышел на прогулку, после долгой работы за столом. Десятские молчали, но тем не менее, из их толпы, вперед вышло двое самых взрослых парней. Они были ровесниками Жгута, хотя были ниже его ростом, да и в целом, Жгут выглядел крепче любого из них. Жгут тем временем закончил разминаться и вновь повернулся к пришедшим. В этот раз, в его голосе не было смеха, наоборот, чувствовалась злость. От этой злости, мне стало еще не уютнее.

— Я че, с воздухом разговариваю? Или тихо сказал, что меня не услышали? Я спрашиваю, че приперлись к нам на район? Кто старший из вас, сюда иди, если смелости хватает, или валите отсюда, вам тут не рады.

Из толпы визитеров, к Жгуту подошли те самые взрослые парни. Один шел впереди, видимо наиболее авторитетный, за ним шел второй, который, впрочем, все же держался чуть в стороне. Жгут громко шмыгнул носом, а после впился взглядом в идущих к нему. Первого парня этот взгляд если и смутил, то вида он не показал, а вот второй, явно испугался, поскольку начал слегка волочить ногами и спотыкаться. Парни подошли к Жгуту и остановились буквально в полуметре.

— Кто такие? Чего наших малых гоняете? Че за дела, я не понял?

— Ваши малые, отобрали бумагу у моего брата и избили его друга.

— Кто именно отобрал? Кто бил? Каких малых? Где твой брат и его друг?

— Женя, иди сюда! Покажи, кто это был.

К Жгуту и парням подошел тот самый мальчишка, который должен был принести нам бумагу от некой бабки. Он осмотрел нашу толпу, высмотрел меня и Клина и принялся тыкать в нас пальцем. Ринат же, в этот момент спрятался за наблюдающим за всем дядей Мишей.

— Вот, эти двое, они там были. С ними еще один был, его не вижу.

Жгут повернулся к нам, оглядел меня и Клина, после чего повернулся обратно к парням с десятки.

— Эти пацаны со мной весь день были, сами бумагу собирали. Твой брат гонит.

— В смысле гонит? Он с другом от его бабки старые газеты несли, а ваши отобрали.

— Че? Какой бабки? Че ты тут гонишь? Я тебе сказал, малые со мной были весь день, бумагу у нас во дворе собирали. Ты че, мне не веришь или за пиздабола меня держишь?

— Да я…

Парень что-то хотел ответить, но закончить фразу не смог. Как только прозвучало слово «Да», Жгут моментально ударил ему левой рукой в челюсть. Парень дернул головой, а после рухнул на землю, словно мешок с картошкой. Жгут не остановился и тут же, уже правой рукой ударил второго парня в нос. В ответ парень взвыл, обхватил лицо ладонями, сквозь его пальцы хлынула кровь.

Жгут повернулся к лежащему на земле парню, схватил его за куртку, несколько встряхнул, что бы он пришел в себя. Тот открыл глаза, взгляд его был бессмысленным. Немного придя в себя, парень попытался встать, но Жгут еще раз ударил его по лицу, на этот раз ладонью. Раздался громкий шлепок, парень попытался прикрыть лицо рукой, но Жгут дернул парня в сторону, не позволяя закрыться.

— Ты кого пиздаболом назвал, животное?Совсем потерялся кто ты и что ты, чтобы такими обвинениями раскидываться? Напомнить тебе, кто ты?

— Все! Все, тормози! Я понял, понял!, — парень вновь поднял руку, чтобы прикрыться, если Жгут продолжит его бить. В этот раз Жгут ему не мешал, лишь громко спросил,- Что ты понял? Громче говори, что ты там мямлишь?

— Понял, что пацаны с тобой были. Попутали мы, ошиблись.

— Ну вот и разобрались. Валите отсюда и чтобы вас тут больше не видел.

Жгут отпустил парня, а потом повернувшись к нам, хищно улыбнулся. Парень с трудом поднялся. Его слегка покачивало, чтобы не упасть, он оперся на плечо обкраденного нами мальчишки. Мальчишка смотрел на нас со злостью, в какой-то момент, его взгляд уперся в меня. Даже на расстоянии, я почувствовал, как сейчас этот пацан ненавидит меня и всех остальных. В ответ я попытался наградить его таким же тяжелым взглядом, но получилось это у меня не очень.

Зато Клин, не стал себя сдерживать и показал неприятелю неприличный жест. Тот не ответил, просто развернулся и пошел вслед за всеми ребятами с Десятки. Наша же толпа проводила их криками и свистом. Я воздержался от проявления веселья, еще недопонимая, чем может все это закончится для нас. Тем более, Жгут шел как раз к нам с Клином. Подойдя ближе, он окинул нас взглядом, но ничего не сказал, лишь с усмешкой покачал головой. К нему подошел Язва, который ткнул пальцем в сторону Рината.

— О, и Лютого малой тут. Эй, малец, ты совсем как братан твой, по лихой дороге пошел.

Ринат ничего не ответил, лишь отвел взгляд. Следом подошел Витяня, который тут же уставился на добытую бумагу. Он взял валяющуюся на земле пачку и взвесил в руке.

— Оо, малые, бумагой поделитесь. А то мне тоже надо сдать.

— Это наша бумага, отстань!-тут же бросился к нему Клин, пытаясь отнять у Витяни пачку, тот его легко оттолкнул от себя, а потом и вовсе выставив руку, стал не подпускать к себе Клина, который стремился отнять пачку.

— Угомонись, блядь! Вам сколько сказали принести? Пять килограмм. Тут у вас на троих будет пятнадцать килограмм, вам хватит. Малой, сказал, отъебись, хватит вам. Вон, твои пацаны не против, а ты кипишуешь. Пошли, домой вас провожу, а то еще заловят вас.

Клин не сдавался, тогда Витяня подловил момент, когда Клин еще раз попытался прорваться к пачке, схватил его за воротник и дернув на себя, поставил подножку. Клин упал на колени и тут Витяня натянул ему на глаза шапку. Клин принялся поправлять шапку, а Витяня, тем временем, посмеиваясь пошел в сторону дома. Я подхватил свою пачку и пошел следом за Витяней, опасаясь, что кто-то из старших ребят тоже захочет поучаствовать в разделе нажитой нами бумаги.

Ринат, видимо тоже смекнул, что такой вариант вполне возможен, подхватив свою пачку, поспешил за нами. Только Клин, некоторое время поправлял на голове шапку и со злостью косился на смеющихся пацанов. К нему подошел дядя Миша, вручил ему оставшуюся пачку бумаги, после чего легонько хлопнул по плечу.

— Беги домой, пацан. Бог велел делиться, тем более, со своими. Давай, догоняй. А то и без этого останешься, если заловят.

Клин возражать не стал и пошел за нами следом, хотя от обиды и не подходил к нам близко. Мы же с Ринатом пересказывали Витяне о наших приключениях, отчего тот только цокал языком.

— Бля, мальки, ну я же говорил, не ходите на Десятку. Хер бы с этой бумагой, не сдали бы и не сдали, че вам сделают то в школе, да не фига. Зато вот по башке чуть не выхватили.

— Ну вот и отдай бумагу, если тебе не надо!,- подал сзади голос Клин, на что Витяня беззлобно ответил, — Заткнись, малой, а то и вовсе без бумаги останешься!

Я же в этот момент подумал о том, что Витяня, да и вообще остальные ребята, даже взрослые Жгут и дядя Миша, не осудили нас за то, что мы у кого-то что-то отняли. Да что там, даже Клин и Жгут, воспринимали эту ситуацию, как само собой разумеющиеся. Для меня, которого родители всегда учили, что забирать чужие вещи, это стало некоторым шоком.

— Витя, а это вообще нормально, что мы отобрали чужое?

Витяня остановился и с удивлением посмотрел на меня. С таким же удивлением на меня уставились и остальные. Я пожал плечами, уже жалея, что открыл рот. Оставалось только попытаться объясниться.

— Ну просто я тут подумал, мы напали на ребят, которых мы не знаем и отняли у них бумагу.

— Хочешь сходить вернуть?- с усмешкой уставился на меня Витяня, а потом видя, что я замялся, продолжил уже серьезно. — Да плевать на этих пацанов, малой. Они чужие для нас, они тебя словят, так же все отберут и плевать им будет. Сам же сказал, утащили ваш мешок с бумагой и даже записки не оставили. А так ты не только себе помог, но и друзьям своим помог, и мне помог. Сам видел, никто тебе ничего за это не сказал. Все нормально.

— А Жгут?

— Что Жгут?

— Ну Жгут того парня из-за нас получается побил.

— Ну да, из-за вас. Вы ведь, наши пацаны. Вот за вас и встали. И вы должны вставать за своих. А если не встанете, то вы чужие, понимаешь?

— Погоди, но ведь Жгут знал, что это мы сделали, и когда тот парень говорил про нас, он правду говорил. А Жгут ему в ответ соврал, а когда тот не поверил, то Жгут его избил. Я не понимаю почему?

Витяня тяжело вздохнул и закатил глаза, Клин же и Ринат внимательно слушали наш разговор. Витяня выпустил воздух из груди, вновь вздохнул и принялся говорить с уталостью в голосе, которая зачастую бывала у Лидии.

— Смотри, малой. Вообще похер, кто там что сказал. Вы наши ребята. Вы своим старшим сказали правду. Это правильный поступок, поскольку своим врать нельзя. А далее, за вами пришли чужие, которые хотели вас напрячь, тут уже не важно, правы вы или нет, за ваши поступки спросить могут только свои, понимаешь? Жгут решил, что ваш поступок это не повод, чтобы вас наказывать и решил вас прикрыть. И тут уже не важно, правы чужие или нет. Тот черт, свой рот гнилой открыл и получил по рогам, когда Жгута пиздаболом назвал. Короче, малой, не еби мозги. Бери свою бумагу и иди домой. Все нормально, не парься. Гопнули тех чужаков и хрен с ними. Но в следующий раз, если наДесятку пойдете, то все втроем у меня пиздюлей получите, в последний раз предупреждаю.

Витяня усмехнулся, а потом резким движением вырвал у Клина пачку бумаги и с громким смехом бросился бежать. На ходу он выкрикивал Клину, что теперь всю бумагу забирает себе. Клин же бежал следом и пытался отнять у Витяни хоть одну пачку. Мы же с Ринатом спокойно шли за ними следом, даже не пытаясь догнать.

— Он правильно сказал. Наши старшие тоже так всегда говорят. Есть наш двор, есть наша улица, есть наш край. А все остальные чужие. На чужих плевать, они враги. Всегда.

— А я? Ну я же тоже чужой был, это разве нам помешало дружить?

— Ну и что? Ты один такой нашелся, а вот все остальные, всегда на меня косо смотрели, потому что я один с Химок. Слушай старших, они всегда знают, что к чему.

Мы замолчали и остаток дороги прошли молча.

Глава 21

— Какие вы молодцы, ребята, больше всех собрали! Дети, берите пример с этих мальчиков!

Наталья с счастливой улыбкой смотрела на наших одноклассников, рассказывая о том, что мы сдали бумаги больше всех. Я, Ринат и Клин, с гордым видом стояли возле доски, ловя на себе завистливые взгляды. То, каким путем мы добыли бумагу, я старался не вспоминать, чтобы избегать уколы совести. Зато Клина и Рината, совесть совершенно не мучила.

Наталья отправила нас на свои места, я прошел к своей парте и сморщившись от боли, уселся на свое место. У меня болело все тело, точнее все мышцы, о существовании которых, я даже и не подозревал. Впрочем, все тело болело не только у меня, но и у Рината и Клина. Впрочем, мы не столько страдали от этой боли, а скорее гордились ею и при каждом удобном случае, рассказывали друг другу.

Виной болезненных ощущений, были две тренировки, которые мы провели под руководством дяди Миши. На первую тренировку, мы попали случайно, когда на следующий день, после того, как отобрали бумагу, пошли вновь на станцию. Пошли мы туда от скуки, поскольку на футбольном поле никого не было. На улице было холодно, а поэтому, все ребята теперь собирались на станции.

Там внутри во всю кипела работа по благоустройству помещения и мы поначалу помогали всем, чем могли. Помещения станции, постепенно превращались в кружки по интересам. Большую часть станции, занимала так называемая «качалка». Весь бывший зал ожидания, теперь был забит гантелями, гирями, штангами. Как я понял из разговоров старших ребят, все это изготовили на одном из местных заводов, по просьбе дяди Миши. В углу «качалки», висели две боксерские груши, а так же был сооружен небольшой ринг.

В качалке постоянно были старшие ребята, которые занимались различными упражнениями, а так же били по грушам или боксировали на ринге. Все это проходило под руководством дяди Миши, который постоянно помогал то советом, то показывал, как правильно выполнять упражнение, либо наносить удар. На ринг ребята выходили только с его разрешения. Порой на ринг выходил и сам дядя Миша. Но делал это только для тренировок ребят, с которыми отрабатывал технику боя от атаки до обороны.

В другом помещении, были установлены столы и лавки. На столах стояли шахматные доски, было тут и домино. Пару раз, ребята с Химок пытались приносить карты, но тут же получили запрет от дяди Миши. После профилактических бесед, все быстро поняли, что картам тут не рады и все попытки играть прекратились.

Другая комната, была полностью отведена под чаевню. Тут можно было посидеть, заварить и попить чаю, после тренировки. В конце помещения станции, часть помещений планировалось переделать под раздевалку и душевую. Оставалось еще пара помещений, но дядя Миша обозначил их предназначенными для руководства клуба, и поэтому вход туда был закрытым.

Клуб. Так теперь называли бывшую заброшенную станцию. И это место моментально стало популярным среди всего местного населения. Организовалось все так быстро, что я потом долго не мог понять, сколько там было усилий самого дяди Миши, а сколько всех остальных. Кто-то привез трубы из которых сварили паровое отопление, кто-то сделал котел для него котел. Откуда-то завезли дрова, которые теперь были сложены под быстро сколоченным навесом.

Теперь, вечерами, на станции собиралось так много народу, что порой было негде расположится. И с каждым днем, вечерняя жизнь на станции, становилась все веселее. Иногда туда приносили гармошку, под которую пели песни. Или устраивали соревнования по настольному теннису, если удавалось раздобыть шарик. На станцию, ходил даже мой отец, который с удовольствием играл в шахматы и считался одним из самых сильных игроков нашего района.

Порядок на станции, поддерживался самим дядей Мишей, а так же теми, кто постоянно находился возле него, это практически всегда был Жгут, Язва, а так же еще около семи-восьми парней, которым уже было за двадцать. В клубе под запретом было спиртное, причем настолько строго, что пришедшему пьяным или вздумавшим выпивать в клубе, могли отказать в праве посещения клуба. Ну а если кто-то начинал качать права, то такого человека быстро выводили из клуба, а там, за глухой стеной станции, быстро поясняли правила общественного поведения, благо недостатка крепких парней в клубе не было.

Так же под запретом было курение. Тем, кто курил, предлагали не только выйти на улицу, но и отойти от клуба до железной дороги и только там, на перроне, можно было покурить. Вообще, главным приоритетом клуба, был спорт и здоровый образ жизни. Дядя Миша, всегда это подчеркивал в разговорах, если случался к этому повод.

Вот и заметив нас болтающихся без дела, он предложил нам начать заниматься спортом под его руководством. Мы радостно согласились, поскольку и нам хотелось быть такими же сильными и крепкими, как сам дядя Миша или Жгут. С сомнением оглядев нас, дядя Миша предупредил, что он будет тренировать только по настоящему готовых, а если кто-то из нас нытик и слабак, то пусть лучше сразу идет домой. Таких не нашлось, после чего мы начали тренироваться.

Тренировки были простыми, на первый взгляд. Бег по кругу вокруг станции, отжимания, упражнения на пресс, приседания и тому подобное. Но с непривычки, к тому же, дядя Миша действительно не давал спуску, пока не будет выполнено заданное упражнение, все закончилось тем, что у нас теперь болели все мышцы. Но бросать тренировки не хотелось, наоборот, если кто-то из ребят, заикался о том, что бросит эти тренировки, его тут же поднимали на смех, как слабака.

Именно поэтому, я садился на стул придерживаясь за парту и морщась от боли в мышцах ног. А в голове тем временем всплывали мысли, что меня сегодня ждет еще и бассейн. Хотелось отказаться и остаться дома, отдохнуть, ведь завтра, после школы, мне предстояло вновь идти на тренировку к дяди Мише. Но я тут же отбросил эти мысли, поскольку даже перед самим собой, мне не хотелось быть слабаком и нытиком.

В классе тем временем, все было тихо и спокойно. Толстый затих, больше не пытался воображать о себе неведомо что, задирая других ребята. Даже наоборот, я стал замечать, как его задирают те, с кем он раньше, казалось бы дружил. От них он теперь тоже старался держаться подальше, как и от нас. Мы же, впрочем, на него не обращали внимания. Нейтральные отношения были у нас и с бывшими друзьями Толстого. Мы могли поздороваться утром или попрощаться по окончанию уроков, но не более. Остальные мальчишки в классе, тянулись либо к нам, либо к Грачу и его компании. Лично мне это все было безразлично, поскольку для общения в школе, мне хватало Рината и Клина.

С ними же я общался в основном и после школы. С другими ребятами, у меня складывались нейтральные отношения, мы могли гулять в одной компании, играть в футбол, но не более. Порой, мне даже казалось, что они несколько сторонятся меня. Я связывал это с тем, что вокруг меня сложился образ хулигана, а потому ребята лишний раз старались со мной не связываться. Меня же, это не особо беспокоило, даже наоборот, позволяло жить спокойно, без приключений и лишних конфликтов.

На перемене, я подошел к Наталье и попросил у нее текст, который нужно было выучить. Она недовольно сморщила губы и с осуждением посмотрела на меня. Мне вновь стало стыдно и я виновато опустил глаза. Впрочем, Наталья тут же улыбнулась.

— Дима! Я думала, что ты давно уже выучил.

— Так я потерял старый листок, а новый вы мне так и не дали в прошлый раз.

— Хорошо, вот, держи и больше не теряй.

Наталья взяла листок и быстро написала на нем текст, а затем отдала мне. Я пробежал по нему взглядом, читая написанное. В принципе, там не было чего-то сложного, что-то вроде «Я клянусь, я обещаю, я прошу принять меня в ряды». Я вернулся на свое место, где любопытный Ринат, тут же спросил, зачем я ходил к учительнице.

— Да взял текст, который нужно выучить для вступления в октябрята.

— Аа, а чего ходил? Взял бы у меня, он у всех одинаковый.

Я поморщился, поскольку оказалось, что моя проблема была вовсе не проблемой. Ринат тем временем махнул рукой, а затем понизив голос, тихонько прошептал.

— Да ерунда это, туда всех берут. Записывают, хочешь или нет. А толку никакого, только ходи на всякие сборы. У меня брат всегда эти сборы прогуливал, его за это ругали. Даже в пионеры не хотели брать за это, а потом все равно записали.

Услышав Рината, в разговор вмешался Клин.

— Точно. Витяню тоже записали, без его желания. А потом, когда в другую школу перевели, то там сперва записали, потом узнали как он себя вел, хотели исключить, но потом забыли. Теперь говорит, что лучше бы исключили, поскольку приходиться постоянно всякой ерундой заниматься, а если отказываешься, то потом на всякие собрания таскают и ругают.

Это меня вогнало меня в легкий ступор, поскольку родители, особенно отец, всегда с гордостью рассказывали, о пионерах и октябрятах и как это почетно быть в их рядах. А тут выходило так, что все это пустое и бессмысленное занятие. Немного подумав, я решил, что с выводами спешить не стоит, подожду пока примут и что там будет интересного.

Уроки закончились и мы отправились домой. По дороге мы обсудили, чем займемся дома и выяснилось, что сегодня никто не хочет гулять, поскольку у всех болели мышцы. Клин сладостно, морщась от предвкушения рассказал, как придет домой и будет валяться перед телевизором, поскольку сегодня дома никого нет. Это вызвало у нас легкую зависть, тем более у Рината, у которого, как и у меня, телевизора не было, но кроме того, Ринату предстояло еще чистить сарай, где жили коровы.

Придя домой, я быстро навел порядок и увалился на кровать. Сон не шел и постепенно мне стало скучно. Я поднялся, побродил по квартире. Выглянул в окно, осмотрел двор, там былоо пусто, вернулся в свою комнату и уже наверное в тысячный раз пересмотрел все свои книги. Захотелось что-нибудь почитать, но тут я вспомнил, что единственная известная мне библиотека находиться на Десятке.

В моей голове, тут же родился план сходить на Десятку. При чем меня не пугало, что меня там могут поймать. Я даже пошел одеваться, но постепенно успокоился, вспомнились предупреждения Витяни, да и прятки в сарае. А затем и вовсе я вспомнил, что без взрослых мне никаких книг не дадут. Разочаровано вздохнув, я все же переоделся в уличную одежду и вышел из дома. У подъезда я оглянулся по сторонам, решая, куда направится. Мелькнула мысль сходить к Клину и посмотреть у него телевизор, тем более он сам звал в гости. Но затем я вспомнил про Рината, который сейчас должен был работать и решил сходить к нему.

Может получится помочь ему, чтобы он освободился от работы и тогда он сможет выйти на улицу. А там, можно будет уболтать его сходить на речку, на которой я еще не был. С этой мыслью, я пошел на Химки. Дойдя до дома Рината, я постучал в калитку. Ждать долго не пришлось, калитка открылась и на улицу вышел Ринат. Он удивленно моргнул глазами, явно не ожидав меня увидеть.

— Ты чего? За молоком?

— Не, просто дома скучно стало. Решил вот к тебе зайти, думаю помогу тебе, потом на речку сходим.

Ринат усмехнулся и запустил меня во двор. После чего закрыл калитку и повел меня вглубь двора, к сараю, который стоял рядом с огромным сеновалом. По дороге он принялся болтать, по своему обыкновению, даже не утруждая себя тем, слушаю я его или нет.

— Спасибо что пришел, но помочь ты мне вряд-ли сможешь. Перепачкаешься только, потом не отстираешь. Я вот когда в коровник хожу, отдельную одежду надеваю, потом в сенях ее оставляю, чтобы в доме не пахло. Это еще что, у нас раньше свинья были, так они вообще ужас как воняли.

По мере приближения к сараю, я и впрямь почувствовал запах навоза, который висел в воздухе. Недалеко от сарая была большая куча навоза, возле которой стояла тележка, на которой это навоз возили. Мы подошли ближе к сараю и оттуда послышался мужской голос. Говоривший использовал татарский язык, поэтому я ничего не понял. Ринат быстро ответил, уже на русском.

— Папа, это ко мне друг пришел. Его Дима зовут. Он не понимает татарский.

Из сарая вышел мужчина, среднего роста, довольно пожилой, с седыми волосами, его лицо было покрыто морщинами, причем настолько сильно, что я даже и не встречал никогда до этого таких людей. Он оглядел меня, а я тем временем громко поздоровался и улыбнулся. Мужчина кивнул головой, слабо улыбнулся и поздоровался в ответ.

— Помогать пришел?

Я согласно кивнул головой, мужчина в ответ улыбнулся, только Ринат принялся бормотать.

— Пап, он сейчас перепачкается тут только.

— Пусть помогает, если хочет, его же никто не заставляет.

— И верно, Ринат, ты чего, меня же никто не заставляет. Что делать то нужно?

— А вот помогай Ринату тачку таскать и высыпать, я буду нагружать.

Ринат развел руки, показывая, что раз уж я решил поучаствовать в столь грязной работе, то он ничего поделать не может. Он сходил за тележкой и подкатил ее к дверям сарая. Его отец быстро накидал в нее навоз, после чего мы ухватившись за ручку, покатили ее к куче. Было несколько тяжело, даже не смотря на то, что земля была сухой и тележка легко катилась по ровной земле.

Тем не менее, дело шло быстро, даже не смотря на болевшие мышцы. Отец Рината, иногда делал перерыв, выходил из сарая и с довольным лицом курил сигаретку, смотря на нас, тоже довольных и усталых. В конце концов, он нагрузил последнюю тележку, которую мы оттащили на изрядно увеличившуюся в размере кучу. После этого, мы все вместе пошли в баню, которая уже стояла протопленная. Ринат сбегал в дом и принес для меня полотенце. Оно было стареньким, потрепанным, но чистым.

Я, уже знакомый с парилкой, которую посещал в бассейне, был удивлен, когда оказалось, что температура в этой бане была на порядок выше. Видимо дело было в том, что в общественной парилке, часто открывалась дверь и горячий воздух уходил, тут же дверь была постоянно закрыта, само помещение меньше, отчего воздух был нагрет до предела. Мы разделись и прошли в парилку. Вдоль стены шли три ряда полок, Ринат ткнул пальцем в среднюю.

— Ложись на среднюю, на верхней сгоришь, туда отец не всегда забирается.

Дал мне совет Ринат и сам улегся на среднюю полку. Я последовал его совету, горячая доска обжигала кожу, но постепенно я привык. В парилку зашел отец Рината, который принес ведро с замоченными в нем вениками. Затем он взял по венику в руку и принялся нас парить. Веник нагонял на кожу горячий поток воздуха, отчего я даже вздрагивал. Ринат, привычный к подобному, только смеялся надо мной. Почувствовав, что мне становиться тяжело дышать, я поднялся с полки и вышел в другую комнату, где стояли бочки с водой.

Набрав в тазик холодной воды, я смешал ее с горячей, которая была в огромном баке, который находился на печке. После чего принялся поливать себя водой, смывая грязь и пот. Следом за мной вышел Ринат, который так же бросился замешивать себе воду в тазике.

— Ну как тебе баня?-усмехнувшись спросил Ринат и косясь на меня взглядом.

— Фух, это жесть. Я думал, в бассейне парилка ненормально горячая, а тут просто бомба. Еще и веником воздух нагонять если…ууу, просто слов нет. Теперь даже не знаю, быду ли я ходить в бассейне в парилку. Вот бы туда вашу баню поставить…

— В бассейне? Ты в бассейн ходишь? А куда?

— Ну вот который как мимо Кузьминок едешь…

Я принялся объяснять Ринату, куда нужно ехать. Ринат знал это место, но как оказалось, никогда там не бывал. Просто либо проходил или проезжал мимо.

— И что там такого? Прям такой большой бассейн? Как на картинках?

— Ага, я там шагами пытался померить длину, сбился со счета. Хочешь, давай съездим.

— Не думаю, что получится. Там за деньги, а родители вряд-ли дадут на это денег, сам видел, у нас сколько народу в семье. Вся зарплата на нас уходит.

Ринат слабо улыбнулся, видимо пытаясь скрыть то, что ему грустно. Я молча кивнул в ответ, не став продолжать эту тему. Нужно было перевести разговор на что-то нейтральное и тут я вспомнил про речку, куда хотел сходить.

— Зато ты говорил, у вас тут речка рядом. Давай сходим?

Ринат вдруг хлопнул себя по лбу и принялся смывать с себя мыло. При этом, он активно замахал рукой, призывая меня тоже быстрее заканчивать мыться.

— Сегодня же речку спускают! Нужно быстрее бежать, смотреть!

— Чего делают? Куда спускают?

Я откровенно не понял Рината, но он тут же все объяснил. Оказалось, что местная река огорожена шлюзами. Каждый год, весной, шлюзы закрывали, отчего уровень воды в реке повышался, а вот осенью, шлюзы открывали, отчего вся лишняя вода уходила. В итоге, получалось так, что не вся рыба и раки успевали уходить с водой, часть из них оказывалась на образовавшийся суше. Местное население активно этим пользовалось и собирали эти дары природы. Мы закончили мыться, быстро оделись, после чего вышли на улицу.

— Беги домой, переобуйся в резиновые сапоги. А я пока мешки соберу. И отпросись до вечера.

Я побежал домой, мама как раз по времени должна была вернуться с работы. Ее я встретил на пороге, когда уже стоял переобутый в резиновые сапоги. Она с сомнением на лице выслушала, куда я собрался, после чего тяжело вздохнув, отпустила меня.

Я так же бегом вернулся к Ринату, который уже ждал меня возле калитки. Мы быстро прошли по улице, свернули на небольшую тропинку к лесу, немного попетляли и вышли к реке. От неожиданности, я разинул рот и ведь было отчего. Оказалось, что за лесом, который я видел из своего окна, была скрыта довольно широкая река. Берега были пологие, заросшие камышом, а вот вода уже довольно далеко отступила, оставив после себя илистое дно и множество луж. Именно эти лужи мы и отправились исследовать в первую очередь.

— Смотри, если видишь камень, то всегда его переворачивай,-сказал мне Ринат, после чего перевернул лежавший в иле камень. Под камнем обнаружился рак, который сидел в небольшой лужице. Ринат ловко поймал его и закинул в ведро. В ямке была еще небольшая норка, в которую Ринат тут же смело запустил свою руку и вытащил оттуда еще пару раков.

Они были просто огромными, их клешни опасно распахивались, казалось, что они способны отщелкнуть палец. Тем не менее, Ринат их вообще не боялся, а потом, заметив, что я стою с испуганным лицом, засмеялся и протянул одного из них мне.

— Берись за жопку. Не бойся, он не достанет. А если и цапнет, то не сильно, так, порежет слегка. Я их с пяти лет ловлю и нормально.

Я взял в руку рака, и посмотрел на него вблизи. У него были забавные глаза и усы, клешни двигались, он и впрямь хотел меня ухватить, но не доставал.

— Пойдем, вон там, в луже плещется кто-то. Может щука или толстолобик.

Пы направились к луже, по пути проверяя камни и собирая раков. В луже и впрямь плавали рыбины, я не понимал, что это за рыба, но она была большой. Поймать рыбу оказалось проблематично, она ловко металась по луже, ускользая у нас из рук. Но в итоге, мы все мокрые с головы до ног, смогли ее выловить. Были тут и раки. Вообще, наш улов стремительно увеличивался. Ведро с раками было уже практически полным, а мешок довольно прилично забит.

Но мы были не одни такие охотники собиратели, постепенно на берегу собирались и другие люди. Особенно много было ребят, иногда мы пересекались, так встретив очередную группу ребят, я неожиданно столкнулся с тем мальчишкой, с которым подрался в клубе. Он посмотрел на меня со злостью, но ничего не сказал, даже не поздоровался. Я так же не стал здороваться с ним и мы молча разошлись по сторонам. Ринат, который таскал мешок и уже конкретно начинал запыхаться от тяжести, все равно находил в себе силы, чтобы болтать.

— А зимой тут все замерзнет. Ребята почистят снег, а потом на коньках кататься будут и в хоккей играть. А еще, если туда дальше пройти, там озеро будет. Вот там все собираются, чтобы подраться. Но милиция всегда разгоняет, тех кто дерется, поэтому, там просто шашлыки жарят. Мы туда ходим, нас всегда мясом угощают. Вкусно!

Мы закончили вылавливать рыбу из очередной лужи, в итоге у нас вышло два полных ведра с раками и два мешка с рыбой. Таскать эту тяжесть уже было невыносимо, да и ноги у меня уже окоченели, поскольку мы были полностью мокрыми. Ринат тоскливо оглянулся по сторонам, было видно, что он хочет продолжать сборы, но физически мы это более не могли.

— Ладно, пойдем домой. Завтра еще придем, реку три дня спускают. Но там уже меньше будет. Эх, в этом году папа не успел каногонку принести, а так бы ночью еще походили. Раки ночью выползают на свет. Можно ведер десять собрать.

Мы поплелись домой, тут я вспомнил, что еще успеваю в бассейн. Поэтому, я оставил рыбу и раков у Рината, который вознамерился делить все поровну, хотя я был готов взять всего пару крупных рыбин и побежал домой. За своей долей я пообещал зайти после бассейна. Меня встретила мама, которая оценив мой внешний вид, полностью перепачканный грязью, рыбьей чешуей, погнала меня в ванну, велев скинуть вещи в стирку.

Я быстро помылся, переоделся в чистое и отправился к отцу, который уже пришел с работы и был у себя в комнате. Оказалось, что отец плохо себя чувствует и сегодня не сможет поехать со мной в бассейн. Тем не менее, он был готов отпустить меня одного.

— Димыч, поезжай один. Вот, возьми деньги на дорогу и мороженное. В большой бассейн не ныряй, а купайся в меленьком, там мелко, не утонешь.

Я раздосадовано взял деньги и абонементы. Ехать одному не хотелось, но и отказываться от бассейна тоже. И тут раздался стук в дверь. Отец поднялся с дивана и пошел открывать, я же пошел в свою комнату собираться.

— Димыч, тут к тебе пришли. Говорят, принесли рыбы. Иди встречай.

Я выглянул и увидел Рината, который притащил мою долю рыбы и раков. Его приход меня обрадовал, поскольку теперь можно было позвать его с собой в бассейн. Пока мама и папа с удивлением разглядывали наш улов, я предложил Ринату поехать со мной. Отец тут же поддержал мою идею. Лишь Ринат с сомнением покачал головой, не зная, отпустят ли его родители. В ответ я пожал плечами и предложил сходить спросить у его родителей.

Родители Рината, возражать не стали, и вскоре мы уже ехали в автобусе в сторону бассейна. Ринат, который, как оказалось, ездил на автобусах крайне редко, с удивлением смотрел на пробегающий за окном город. Меня, привычного к городской жизни, в свою очередь удивляло его удивление. Тогда я реально не понимал, что мы живем в совершенно разных мирах. Мы доехали до нужной нам остановки и весело побежали к зданию бассейна. До закрытия оставалась пара смен и мы надеялись успеть занять места. Нам повезло, мы попали как раз в пересменок и свободные места были, поэтому мы сразу прошли в часть с самим бассейном и парилкой. Внутри Рината впечатлил не размер бассейна и его глубина, а чистота воды, а так же то, что она была теплой.

— Это же сколько нужно дров спалить, чтобы столько воды нагреть. Офигеть! Смотри, она ще и через край льется, значит еще и новую подливают постоянно.

Ринат принялся тыкать пальцем в отверстие, куда и впрямь уходила вода, не позволяя выплескиваться через край. А вот парилка его не впечатлила, как я и предполагал. Забыв про наставление отца, мы тут же полезли в большой бассейн, но нас оттуда выгнал бдительный старичок, который заметил, что мы без взрослых. Пришлось идти в маленький бассейн и плескаться там, но нас это не особо расстроило.

Время пролетело незаметно, раздался гудок и мы пошли одеваться. Ринат тут же принялся комментировать свои ощущения и сравнивать с имеющимся опытом купания в речке.

— Конечно хорошо, вода чистая, но зато в «щучку» не поиграешь. А вот на речке классно, плыви куда хочешь, нырнул и тебя не видно.

Мы вышли в общий зал и я собрался идти за мороженным. Зная, что Ринат скромный и может заартачится, если узнает, что мороженное я куплю и ему, я решил сходить в буфет один и купив мороженное Ринату, поставить его в ситуацию, когда ему уже будет некуда деваться и придется брать у меня мороженное.

— Подожди меня у окна, я схожу гляну новые шапочки завезли или нет, а то у меня тесная.

Ринат, который не уловил подвоха, ведь в буфете шапочки не продавали, но поскольку он там не был и не знал этой мелочи, согласно кивнул. Он с интересом разглядывал огромные арочные окна, и я даже мог предугадать ход его мыслей: «Окна конечно красивые, света много, но зимой плохо будет, много тепла из избы уйдет». Усмехнувшись, я отправился за мороженным.

Встав в короткую очередь, я обернулся и не увидел Рината. Подумав,что он просто стоит за колонной, я вновь повернулся к витрине, выбирая мороженное. Дождавшись своей очереди, я с мороженными в руках, отправился обратно и тут понял, что Рината и впрямь нет в зале. Пройдя несколько раз вперед назад, я вышел на улицу и увидел, как Ринат стоит чуть в стороне от крыльца, а его окружают трое тех ребят, которых я видел чуть раньше.

Внутри меня проснулась тревога, я оглянулся по сторонам, надеясь, что кто-то из врослых сможет вмешаться, если случится драка, но рядом никого не было. Нет, по улице еще ходили люди, но все они были, как правило далеко и не спешили в бассейн, который отрабатывал свой последний час на сегодняшний день. Шмыгнув носом, я принялся мысленно готовится к тому, что сейчас будет драка. Драться мне не хотелось, но сама жизнь выстраивала все так, что моего мнения на этот счет никто и не спрашивал.

— Ты, чучело, ты откуда приехал? Че молчишь, как мумия?,-один из наседавших на Рината, закидывал его одними и теми же вопросами, но Ринат упорно молчал, постепенно пятясь в сторону, но ему не давали отойти, прижимая его к зданию.

— А тебе что за дело?,-спросил я, подходя ближе. Ребята развернулись и быстро осмотрели меня. Не знаю, вспомнили они меня или нет, но их взгляды быстро выхватили мороженное в моих руках, после чего они наверняка поняли, что первое, у меня есть деньги, а второе, что наверняка мы тут вдвоем, без взрослых. Я же понял то, что собственно теперь драки точно не избежать, поскольку денег у меня осталось ровно на обратную дорогу, а потому откупиться не выйдет. Да и не хотелось мне откупаться, где-то внутри меня было понимание, что стоит один раз откупиться, то все, придется делать это постоянно. А потом, по итогу все равно драться, либо вечно терпеть унижения. Как это было с Толстым, пока драка все не решила.

— О, а ты кто такой? Откуда приехал?-самый наглый повернулся ко мне и подошел ближе, двое других остались рядом с Ринатом, который косился на них злым взглядом.

— Я тебе уже говорил, забыл уже? Память короткая, что ли?

— Ты не охренел? Ты кто такой, чтобы так разговаривать в чужом районе? Деньги есть?

Мальчишка еще что-то говорил, а внутри меня вновь проснулась та злость, которая меня уже охватывала и от которой я терял над собой контроль. В этот раз я попытался сохранить свой рассудок и не дать злости вырваться наружу, но бесполезно. Моя рука стремительно дернулась вперед, впечатывая в лицо мальчишки мороженное, а следом мой кулак. Мальчишка даже не успел дернуться, как я запустив вторым мороженным в голову второго мальчишки, который стоял ближе, вновь ударил первого, на этот раз со всей силы, освободившийся рукой.

Третий мальчишка, хотел дернуться ко мне, но Ринат, который до этого стоял неподвижно, внезапно наклонился, подхватил его двумя руками за коленку, повалил на землю, сам упал на него сверху, после чего принялся колотить по голове двумя руками. Мальчишка взвыл и принялся пытаться отбиться, но было бесполезно, Ринат вцепился в него словно волк и не давал даже возможности вырваться.

А вот у меня дела обстояли хуже, поскольку на меня навалились двое ребят, которые принялись посыпать меня ударами и теснить в сторону. На крики своего друга они не обращали внимания, видимо считая, что нужно сперва победить меня, а потом мстить за своего друга. Я прикрыл лицо двумя руками и принялся отступать, не давая повалить себя на землю или загнать в угол. Отбиться от двоих сразу, я не мог, да и боялся хоть не секунду открыться, поскольку ребята явно умели драться.

Это я понял тогда, когда они видя, что их удары не доходят до цели, принялись меня хватать с целью заставить раскрыться или повалить на землю. Я принялся уворачиваться еще активнее, порой открываясь и пропуская в такие секунды пусть слабые, но удары. Возможно, они бы и выполнили задуманное, но тут совсем рядом раздался громкий крик, а следом такой же громкий свист. Избивавшие меня мальчишки тут же бросились бежать, побежал так же и Ринат и тот мальчишка, которого он до этого избивал.

Я же остался на месте, совершенно не понимая, зачем и куда мне бежать. Я обернулся и увидел, что на крыльце стоит высокий и крепкий мужчина. Глаза его были слегка раскосые, а широкое и круглое лицо украшали длинные усы. Вообще, меня всегда смешил вид усов, но мужчине они действительно шли. Мужчина подошел ко мне ближе и обхватив за плечи, повернул к свету.

— Опять эти хулиганы тут. Ух, как они достали, каждый вечер их гоняю, и все равно приходят.

У мужчины был странный говор, я сначала удивился тому, что где-то я его слышал, а потом вспомнил, что речь мужчины была похожа на речь матери Рината, случись той говорить на русском языке. Уже позже, я понял, что это был акцент, который свойственен татарам. Но в тот момент, я даже не понимал, что мужчина чет-то отличается от меня, какой-то там национальностью. Человек и человек, вообще без разницы, главное, что хороший.

То, что мужчина, который стоял передо мною, именно хороший, я понял сразу. От него исходило что-то что вызывало в нем доверие. Мужчина тем временем закончил меня осматривать. Он усмехнулся, отчего его усы колыхнулись.

— Нуу, свежих синяков нет, а старые на месте. С кем подрался, бандит?

— А пусть не лезут,-улыбнулся я в ответ,гордо вскидываю голову. Мужчина в ответ лишь хохотнул,-Понятно, бандит. Ты где живешь? Сюда в бассейн приехал?

— В Новострое. Да, в бассейн. Обычно с папой ездил, но он заболел и я с другом приехал.

— А друг твой где?

— Дак убежал вот, когда вы закричали. Испугался, наверное.

— А чего испугался, если на вас напали? Эх, ладно, пойдем искать его, а то уже скоро на новостройки автобусы закончатся, придется вас пешком домой вести.

Впрочем, Ринат обнаружился очень быстро, как оказалось, он отбежал до первой же преграды, в виде заборчика и теперь наблюдал за тем, что происходило со мной. Он испуганно косился на мужчину, но видя, что тот не пытается схватить или куда-то тащить, осмелел и вышел к нам.

— Это твой друг, бандит?,-я кивнул, а мужчина еще раз осмотрев нас, указал рукой в сторону остановки,-пойдем, провожу вас. А то еще кто нападет. Как вас звать, бандиты?

То, что мужчина называл нас бандитами, было слегка обидно, но что тут скажешь в ответ, если на моем лице, украшенным синяком, так и читалось это слово. Я ответил, Ринат, который все так же осторожничал, тоже ответил. Мужчина кивнул, а после засмеялся.

— Вот я и говорю, Димка бандит, а Ринат его пособник,-мужчина засмеялся, а мы лишь пожали плечами, не уловив смысл его шутки, тем временем, мужчина продолжил.,- А меня, Рамиль зовут. Знаете что, вы больше вечером не приезжайте. Лучше днем ходите. Часа в три дня. У нас как раз в это время, спортивные кружки работают и весь бассейн занимают. Будете заниматься, как настоящие спортсмены и тогда вам никакие хулиганы страшны не будут. Мы хулиганов к себе не берем. Там, кстати, ребята и с вашего района есть, они вас в обиду не дадут, до дома проводят, у нас все дружные ребята. Согласны?

Я тут же согласился, а вот Ринат замялся. На мой вопрос, чего он молчит, он пояснил, что ему нужно сперва решить вопрос с родителями.

— А чего решать? Скажи, что спортом заниматься хочешь. Спорт это полезно, тем более для растущего мальчика.

— Да это так, но вот на счет оплаты, не знаю, получится ли.

— Так у нас бесплатно. Это же для тех, кто приходит просто поплавать платно. А для спортсменов, которые в секции занимаются, все бесплатно, разве что шапочку купить нужно.

Ринат тут же воспрянул духом и уже в своей манере принялся болтать, расспрашивая подробности, как будут учить и тому подобное. Рамиль, который оказался тренером, отвечал на все его вопросы серьезно, подробно объясняя. Тем временем, мы подошли к остановке. Там стояла женщина, с корзинкой в руках. Рамиль спросил у нее, не в Новостройки ли она едет. Та подтвердила, после чего Рамиль попросил ее проследить, чтобы мы доехали до дома. Та приветливо согласилась.

— Ну все, бандиты. Держитесь за тетенькой, она вас до дома проводит. Ну а мы с вами, увидимся на тренировке. Завтра, в три часа дня. На проходной спросите Рамиля Эмиливича, вас проводят. До свидания.

Мы попрощались и Рамиль ушел. Вскоре подъехал наш автобус, и мы, как и сказал Рамиль, внутри автобуса встали рядом с тетенькой. Та с улыбкой оглядела нас, после чего принялась расспрашивать, чего мы так поздно гуляем. Узнав, что мы ходим заниматься в бассейн, она ласково улыбнулась, а после угостила нас яблочными сушками. Автобус довез нас до нашей остановки и мы, попрощавшись, вышли на улицу. Там мы некоторое время шли молча, косясь друг на друга с улыбками. Первым не выдержал Ринат.

— Вот гады, да? Чуть не подловили.

— Не чуть не подловили, а подловили. Ты как на улице оказался?

— Да я вышел, чтобы посмотреть, видно ли с улицы, что внутри происходит. Ну а тут эти…наехали, гады, а я стою и жду, думаю, ща нарвусь, то одного забьют, а убегать и тебя оставить, не с руки. А тут смотрю, ты идешь. Ну думаю, щас начнется. Эх, трое их было, так бы забили бы их. Тот, с которым я махался, совсем слабенький. Вроде и постарше, а так, слабак какой-то.

— Свезло. А на меня эти двое напрыгнули, бьют, а я ответить не могу. Только одному отвечу, так сразу от второго прилетает.

— Надо нашим сказать, съездить туда, подловить и ебнуть разок. Пусть знают, что Химки и Новострой трогать нельзя.

— Думаешь, что поедут? Скажут, как и с Десяткой, не суйтесь туда.

— Ну сказать нужно, а там посмотрим. У нас всегда говорят старшим о том, кто где кого подловил. Это еще дядя Миша за правило поставил, когда брат дома был и намного моложе. Меня тогда и не было еще. Брат рассказывал. Их подловят где-то, они к дяде Мише, так и так, там подловили. Он спрашивает, кто подловил, по имени знаете? Если знают, то дядя Миша кивнет, промолчит. А через пару месяцев соберет ребят и едут в город. Ну а там, уже подлавливают тех, кто наших тронул. Правило такое, понимаешь, типа, если наших тронули, то ответка должна быть, всегда. Пусть и позже.

Я промолчал, обдумывая слова Рината. Такое товарищество, когда за причиненную тебе обиду, все последует наказание обидчику, мне понравилось. Но с другой стороны, я вспомнил, что я и сам за столь короткое время, что прожил в этом, новом городе, уже успел заиметь врагов и не готовиться ли такая «ответка» для меня. Оставалось лишь пожать плечами, ведь сделанного не изменить, а жизнь продолжается и спрятаться дома не получится.

Мы распрощались с Ринатом и я поднялся на свой этаж. Уже выйдя из лифта, я почувствовал, как на площадке вкусно пахнет жаренной рыбой, от чего у меня моментально свело живот от голода. Я открыл дверь в квартиру, там запах рыбы был еще сильнее. Я быстро оделся и пошел мыть руки. С кухни доносились голоса родителей, крики младшего брата, а так же незнакомый мне голос. Я не мог разобрать, что он говорит, но сомнений в том, что на кухне есть еще кто-то, не возникало. С любопытством я заглянул на кухню и увидел, что там, в углу, на тумбочке, стоит телевизор. Шел какой-то фильм и голос, который я слышал, принадлежал артисту.

Отец, который стоял рядом с телевизором, ткнул в мою сторону рукой, показывая маме, мол, посмотри на него. Мама обернулась и улыбнулась. Видимо вид у меня и впрямь был изумленный. Отец тем временем, стоял довольный, ведь, он смог наконец-то выполнить свое обещание купить телевизор. Остаток вечера мы провели смотря какой-то фильм, поедая рыбу и варенных раков. Спать я ушел счастливым.

* * *

— Трактир на Пятницкой, тогда в первый раз посмотрел.

— Что? Ты о чем?

— Фильм, тогда смотрели этот. Папа телек купил, оторвал где-то по блату.

Я замолчал, поняв, что вновь лежу на холодном асфальте, а рядом со мной сидит все та же девушка, которая все так же пытается зажимать мои раны. Я несколько раз моргнул, пытаясь понять, рассказывал ли я ей свои детские воспоминания или мне это померещилось. Затем понял, что скорее всего, просто потерял сознание, а сейчас пришел в себя. Девушка это подтвердила, начав причитать. Ее голос, весьма красивый и нежный, сейчас стал слегка хриплым. Видимо она так и не смолкала, пытаясь удержать меня в сознаний, ну и замерзла уже наверное.

— Ты как? Держись, не теряй сознание. Скорую уже вызвали, едут уже. Терпи, миленький.

Я посмотрел на нее, уже не имея сил ответить, способный только медленно моргать. Девушку я раньше тут не видел, не из местных шлюх, это точно. Может новенькая? Может и так, среди местных шлюх, постоянная текучка кадров. Вот только «увольняются» по разному, хорошо еще, если живы и здоровы остаются. А вот с притоком новых, проблем нет. Кафе популярное, сюда все стекаются.

А само кафе на территории Десятки находится, с одной стороны, это даже забавно, учитывая, сколько я на этом районе крови пролил, не только своей и чужой. Кто-то живет по принципу «увидеть Париж и умереть», а мне видно так и суждено на Десятке сдохнуть. Впрочем, вроде жив пока, может еще и повезет, успеет скорая и увезет в Кузьминки, что в прочем, тоже далеко от Парижа.

Мысли вновь перетекли на девушку, которая приподняла мне голову, которая лежала на асфальте и подложила под нее свою руку. Стало немного легче, поскольку теперь я стал меньше захлебываться свой кровью, которая так и вылетала при каждом покашливании. Кто же ты такая? Спрашивать не хотелось. Ну разве мне легче станет от того, что я умираю на руках у шлюхи? Будем считать, что не шлюха, так вроде легче, нет? Без разницы в итоге.

Буду жив, позже узнаю, милиция всех тут перепишет, узнают даже тех, кто был тут, но убежал после стрельбы. Дело то конечно громкое будет, по всему городу. Диму Ярцева чуть не ебнули. Или ебнули. Резонанс гарантирован. А кто это сделал? Ну и тут все понятно. У Клина достаточно спросить. Что-то его, кстати не видно, зашкерился, сука! Или его тоже ебнули? Тогда другой расклад.

— Тебя как зовут?-неожиданно нашел я силы спросить у девушки, та от неожиданности захлопала глазами и кокетливо улыбнулась, от чего я чуть не засмеялся. Ох уж эти бабы!

— Настя.

* * *

Дядя Миша закрыл дверь бывшей железнодорожной станции, проводив последнего гостя, из тех, кто сегодня приходил в клуб. Теперь в здании остались только свои, из числа близких знакомых, тех, кто входил в круг приближенных. Пройдя через зал, Миша погасил свет, после чего по коридору прошел к небольшой комнате, которая была закрыта от основной массы посетителей. Там его уже ждали двое молодых парней Жгут и Язва, которые остались поговорить о делах. Миша немного замер в дверях, еще раз быстро перебрав в голове все, что хотел сегодня обсудить, а затем вошел в комнату и прикрыл дверь.

Окно было надежно задернуто шторкой, но Миша еще раз убедился в том, что не осталось никакой щели, через которую можно будет увидеть, что происходит в комнате. Жгут тем временем, подошел к небольшой электрической плитке, на которой стоял чайник, убедился, что тот закипел и отключил плитку. Вместе с чайником он вернулся к столу и принялся разливать кипяток по кружкам. Затем отнес чайник обратно на плитку, а потом вернулся к столу, за которым уже сидел Язва и дядя Миша.

— Ну что, ребята? Как дела на районе?- Миша поочередно осмотрел парней, которые в свою очередь быстро переглянулись, Язва пожал плечами, показывая, что ему особо нечего сообщать, поэтому первым заговорил Жгут.

— С Десяткой проблемы, как всегда. Вчера возле института меня ждали. Хорошо, парни знакомые предупредили, а так бы подловили. Уже совсем оборзели, ничего не бояться.

— Это все из-за бабы той? Или из-за той историй с мелюзгой?

— Да пес их знает, они в целом меня не любят, а в последнее время, как с цепи сорвались. Парни говорят, что подлавливать стали на районе, по одному не ходят, так, трое-четверо. Поймают, плюх накидают и обратно к себе.

— К нам тоже заходят, но больше, если на реке кто-то попадется. У нас попроще, вся округа маленькая, чужаков сразу видно.,- вставил Язва, осторожно дуя на чай в кружке, затем добавил,- если наших заловят, то бьют всегда. Мол, сидите в колхозе, к нам рыла не суйте.

— Может соберем наших парней, прогуляемся по десятке?- предложил Жгут, но дядя Миша покачал головой. Видя, что Жгут хочет что-то сказать, перебил его,-десятка осмелела, поскольку с Шалтайкой связались. Они давно их под себя хотели подмять, вот и договорились. Сейчас Шалтайка и к нам придет, через десятку. А мы ответить не сможем.

— Чем это плохо? Чего они там вообще хотят от нас? Живут они там на своей Шалтай горе, ну и пусть живут. А от нас то им чего нужно?- пожал плечами Жгут. Миша покачал головой.

— На Шалтайке сидит Айнур, с ним там Скребок и Антон. Они уже давно весь город под себя поджимают, куда приходят, со всех дань требуют. Везде свой нос суют, и если узнают, что им чего-то недодали, то наказывают. На Шалтайке, все под ними, цеховики, стеклотарщики, кафешки, таксисты. Ну вот все, что могли взять, взяли. Но им мало, понимаешь? Вот и к нам придут и наших цеховиков прижмут, а нас подвинут.

— Хорошо. Что тогда делать будем? У нас много ребят на районе, в Химках много парней. В принципе, им тоже будет не по нраву, что к ним какие-то Шалтайцы лезут, что скажешь, Язва?

— Это да, у нас парни не потерпят, чтобы ими кто-то командовал не свой. Но вот только, нас не так много. Да и интерес для нужен для парней, многие скажут, зачем мне идти за Новостройки? Пусть там сами отбиваются, а мы тут сами постоим.

За столом повисла тишина, парни смотрели на Мишу, который задумался на пару секунд, отхлебнул чай, а потом ткнул пальцем в Язву.

— Интерес у нас один, Витя, это те деньги, что мы с наших цеховиков имеем. И если Айнур сюда придет, то все отберет.

— Ну так я не могу сказать пацанам, что мол, нужно идти с десяткой драться, потому что они хотят мою долю с продажи левого товара цеховиков отжать.

— Витя, скажи мне, ты совсем дурак?

Дядя Миша посмотрел на Язву тяжелым взглядом, от которого тот занервничал.

— Витя, конечно же так говорить не нужно. А вот что тебе нужно говорить, так это то, что парни с Десятки совсем оборзели, что прессуют наших, что если мы не будем отвечать, то нас не будут уважать. Тех, кто пытается возражать, нужно упрекать в том, что они трусы и не способны защитить не только своих близких, но и себя. Смотри, есть район, мы тут живем и мы тут хозяева. Если мы за порядком следить не будем, то тут бардак начнется. Есть наш двор, есть наша улица, есть наш район. Мы тут живем, и все это наше. И только мы тут можем решать, что и как будет. А все эти чужаки, пусть у себя сидят. А надо будет, еще и к ним сходим. Понимаешь?

Язва закивал головой, показывая, что понял, но тут вмешался Жгут.

— Дядя Миша, все правильно ты говоришь, но все таки, нужно что-то и парням дать, кроме вот этого патриотизма.

— А мы и дадим им, Славик, дадим. Кому-то защиту, кому-то возможности. Главное, что бы все двигались в нужном направлений. А что до денег, то пусть пацаны крутятся, не сидят на месте. Кто будет с нами, голодным не останется. Видишь, у нас уже все налаживается, клуб у нас свои, люди приходят, общаются, пацаны вот, спортом занимаются, молодцы.

— Это конечно здорово, но я так и не понял, зачем тебе это, этот клуб?

— Ну как зачем, Славик. Общаться нужно с людьми. Вот смотри, приходит сюда вечером человек, в шахматы поиграть. Ну я сел с ним, играю. Спрашиваю, а ты чем, милый человек, занимаешься. А он оказывается, мастером работает в цеху, что одежду шьет. Я ему, какая у тебя работа хорошая, полезная. А он мне, толку от нее нет, получаю копейки. Дочка заболела, врачи говорят, нужно на юг отправить, холодный воздух не переносит. А деньги где на это взять? А я ему и говорю, так ты одежды больше шей, будут тебе деньги. Он рукой машет, говорит и так план перевыполняем. А я ему, так ты вне план шей. Он глазами моргает, это как, спрашивает. А я ему и объясняю. Он согласен, говорит, можно пошить, не проблема, только где ткани взять? Я ему, будет тебе ткань, не переживай. А вот другой приходит, в домино играет. Он эту самую ткань производит, при этом, женщин любит, тратиться на них, а где денег взять? Я ему и говорю, ты тканью поделись с нуждающимися. Вот так вот, Славик, шаг за шагом, мы тебе куртку на зиму и сошьем, понимаешь?

Жгут ничего не ответил и на некоторое время в комнате повисла тишина. В принципе, все что говорил дядя Миша, собравшимся было понятно. Уже несколько лет, по подобной схеме, на одном местном заводе, в одном из цехов, шили носки, которые потом расходились на черном рынке. Мише этого было уже мало, хотелось большего, но его собеседники, которые тоже принимали в этом участие, пока еще не были готовы к тому, чтобы расширять свои подпольные делишки. Но, как известно, аппетит приходит во время еды, так и его собеседники постепенно сходились к тому, что неплохо было бы и впрямь, найти новые схемы заработка.

Самому Мише, кроме увеличения заработка, хотелось отойти в сторону и не принимать непосредственного участия в процессах. Пусть молодые бегают, пусть их ловят, их же судят и сажаю. Кто им виноват, что они такие глупые, что не могут сами сделать так, чтобы стоять в стороне и получать прибыль. Мишу можно было бы осудить, за то, что он так цинично относится к своим подельникам, но сам Миша относился к этому спокойно. Ведь никто не тащит этих ребят в подобные дела насильно, сами согласны, ради того, чтобы иметь чуть больше того, что платят на заводах. А раз любишь кататься, люби и саночки возить.

— Понял тебя, дядя Миша. Так, а что будем делать с Айнуром? Нужно же как-то решать.

— Порешаем. Он завтра должен ко мне на работу подъехать. В дом культуры, что возле вокзала. Вроде как поговорить хочет. Знаешь, ты завтра собери ребят, ты, Витя тоже. Каждый человек по десять, больше не нужно, чтобы не понятно было, что мы его там ждем. После обеда, часам к шести, приезжайте. В шашки там поиграйте, в библиотеку сходите, в общем крутитесь там, делайте вид, что все как обычно у вас. Но будьте наготове, чую, не один придет Айнур и вовсе не говорить. В общем, посмотрим.

Парни понимающе закивали головами, а дядя Миша задумчиво покрутил кружку в руках, размышляя о завтрашнем разговоре. Беседа предстояла тяжелая и не известно, чем могла закончится.

Глава 22

— Дима! Ярцев! Подойди ко мне!

Я обернулся и увидел, что меня зовет Наталья. Мы были в школьном коридоре, где я слонялся без дела на обеденной переменке. Меня все еще не включили в списки, поэтому я все так же оставался без обеда. Наталья приветливо улыбнулась, а я поспешил к ней.

— Ты чего тут делаешь? Ваш класс на обеде, а ты почему не там?

— А меня еще в списки не включили.

— Ой, так ты голодный? Пойдем, я куплю тебе покушать.

— Спасибо, я уже купил себе булочку.

Наталья довольно кивнула головой. А затем отвела меня в сторону, чтобы нам было удобнее разговаривать. Я почему-то предположил, что меня станут ругать, но ошибся.

— Дима, а почему ты так и не приехал в наш центр? Чем ты после уроков обычно занимаешься?

— Ну, в футбол во дворе играю, в бассейн езжу. Гуляю, так, всяким.

— Оо, ты в бассейн ходишь? В спортивную секцию? А кто у тебя тренер там?

— Да, в спортивную секцию. А тренер…Рамиль…эээ, забыл отчество.

В принципе, я не особо врал, ведь поскольку я и впрямь ходил в бассейн, а то, что сегодня в первый раз пойду именно в спортивную секцию, счел небольшим допущением. В глазах Натальи, мне хотелось выглядеть лучше. Наталья в прочем, не заметила моей легкой заминки.

— А, знаю. У нас ребята занимаются у этого тренера, хвалят его. У него много воспитанников мастерами спорта стали. Это ты молодец. Но ведь у тебя не каждый день тренировки. Чем бы ты еще хотел заняться? Что ты еще любишь? Может рисовать? Или музыку любишь?

— Читать люблю. Только у нас на районе ее нет, а сходить на Десятку, никак не получается. Родители работают, не успевают меня записать.

— Ой, как здорово. У нас хорошая библиотека. Знаешь, приезжай сегодня, я тебя у нас запишу.

— Классно. А можно, я не один приеду? Сегодня, после тренировки могу.

— Конечно можно, у нас всем занятие найдется. Бери с собой друзей и приезжайте. Как раз, тебе после бассейна рядом будет.

Наталья принялась объяснять, как мне нужно будет добираться до дома культуры. Я же закивал головой, показывая, что понял. Ехать туда одному, мне не хотелось, тем более, после вчерашней стычки. Поэтому, я рассчитывал, что смогу позвать с собой Рината и Клина. Все таки, втроем, как-то увереннее, что не случиться неприятности.

Ребята на мое приглашение съездить согласились. Ринату было в принципе интересно, а вот Клин лишь равнодушно пожал плечами, поскольку ему вообще было без разницы, чем заниматься после уроков. Договорившись, что Клин нас встретит на остановке, после тренировки, мы после школы разбежались по домам. Я быстро навел порядок в доме, собрал необходимые вещи и вышел на улицу. Идти за Ринатом не пришлось, он как раз спешил из дома ко мне.

Мы доехали до бассейна, затем, с некоторой опаской дошли до здания, опасаясь, что нарвемся на вчерашних ребят. Я пожалел, что с нами нет Клина, чтобы силы были более менее равны, но Клин наотрез отказался ходить в бассейн, поскольку там, по его мнению, было скучно. Внутри мы подошли к вахтерше и сообщили, что пришли на тренировку. Та равнодушно пожала плечами и отправила нас в мужскую раздевалку.

Там уже были и другие ребята, который переодевались, мы так же быстро сняли одежду, ополоснулись в душе и прошли в общий зал. Там мы увидели группу ребят, среди которых стоял наш вчерашний знакомый. Он нас заметил и взмахнув рукой, пригласил подойти к себе. Как оказалось, Рамиль давал установки ребятам, что они сегодня должны отрабатывать. Сам Рамиль тоже был в плавках и я поразился тому, как развито его тело.

По форме его туловище походило на треугольник, но все мышцы были настолько развиты, что я вновь начал разглядывать себя и коситься Рината, который видимо тоже начал сравнивать себя и остальных. Тут я вспомнил дядю Мишу, тут не было таких физически крепких, даже Рмиль выглядел слегка блекло. Остальные ребята, а они были старше нас, тоже выглядели крепкими. Видимо поняв, что мы засмущались от того, что мы так жалко выглядим, Рамиль засмеялся.

— А вот это наши новенькие, знакомьтесь ребята. Такие хулиганы, я вам скажу. Ну что, бандиты? Видете, какие ребята крепкие? Вот так вот, будете заниматься, тоже будете крепкими, как и они.

А потом была наша первая тренировка, которую Рамиль полностью провел с нами, но при этом, он успевал отслеживать и других ребят, громко комментируя правильные или нет действия. Мы ждали, что нас отправят плавать с остальными, но я ошибся. Вместо этого, мы пошли в детский бассейн, где принялись учиться правильно прыгать в воду, делать взмахи руками и ногами. В отличии от дяди Миши, который на своих тренировках, доводил нас до изнеможения, требуя отдавать все силы, Рамиль использовал другой подход, лишь постепенно увеличивая нагрузку, давая отдохнуть, между упражнениями.

Поэтому, мы вышли из бассейна довольно бодрыми и полными сил. Клин к назначенному времени опоздал и нам пришлось его некоторое время ждать. Наконец подъехал автобус из которого вышел недовольный Клин, на вопрос, где он задержался, он лишь махнул рукой.

— Да Витяня свалил из дома, пришлось за него всю работу по дому делать. Всегда так, он гуляет, а мне за него все делай.

Остаток дороги, Клин ругался и жаловался на Витяню, ему вторил Ринат, который тоже вспоминал былые обиды от старшего брата. Лишь один я посмеивался, поскольку мне повезло быть старшим братом. С другой стороны, мне и возиться с братом приходиться, тут тоже свой минус.

Мы сели в нужный нам автобус и проехали пару остановок, затем вышли на нужной остановке. Городской дом культуры, он же дом творчества и так далее, являл собой огромное здание, которое было расположено посреди небольшого парка. Перед подъездом, был расположен фонтан, который уже отключили. От этого я немного расстроился, поскольку фонтаны мне всегда нравились, в своем старом городе, мы всегда с родителями ходили к фонтанам и мне даже разрешали там купаться.

Мы прошли к дому культуры, тут было много молодежи, были даже младше нас возрастом. Зайдя внутрь, мы остановились в фойе, не зная, куда нам идти дальше. Ринат опять принялся с удивлением разглядывать помещение, затем уткнулся в развешанные таблички и указатели, а вот Клин уставился на ребят, которые в дальнем углу играли в пинг-понг. Затем он задергал меня за рукав и указав в сторону столов, потащил за собой. Я сначала не понял, что он там увидел, лишь пару мгновений спустя я понял, что там за столами собрались ребята с нашего района.

Столов для настольного тенниса было три и один из них занимали Жгут и Витяня. Они яростно гоняли мячик, не желая уступать друг другу. Видимо у них был решающий рауд, поскольку когда Клим заговорил с Витяней и тот с удивлением обернулся, пропустив удар, то Витяня громко выругался, за что получил замечание от вахтерши, которая скучала за своим столиком. Витяня извинился, а потом отложив битку, повернулся к нам и заговорил уже тише.

— Блядь, малой, хера ты тут делаешь? Ты же дома должен быть!

— И ты тоже! Мама вообще-то нам двоим сказала порядок наводить! А в итоге, я один все делал!

— И че, бля? Надорвался, что ли? Я тебя спросил, вообще-то, хера ты тут делаешь?

— В библиотеку нахер пришел.

— Че? В задроты подался? Будешь теперь ботаником? Горшочки под рассаду приготовил?

— Сам ты ботаник!

— Клим ученный, на говне печенный! Слыхал такую поговорку? Про тебя.

— Нет, не слыхал…

— Че пиздишь? Я же тебе только что ее сказал. Балаболка малая, мало я тебя пиздил.

Клим тут не выдержал и бросился на Витяню с кулаками, отчего тот лишь посмеялся, ловко перехватил руку Клина, а после ловко заломил. Теперь Клин стоял согнувшись Витяня держал его за руку и периодически нажимал сильнее, либо ослабляя хватку. Клин же соответственно то морщился и стонал от боли, то принимался ругаться на Витяню, не желая сдаваться. Я же стоял в сторонке, понимая, что вмешиваться бесполезно, попутно радуясь, что тот факт, что в библиотеку позвал Клина именно я, остался в стороне. Получить прозвище «ботаник» или «задрот», мне не хотелось. Истязания Клина прервала все та же вахтерша, которая вновь вмешалась, но судя по ее голосу, скорее на автомате, для сохранения порядка, чем от реального желания помочь.

— А ну отпусти его, ирод! Нашел с кем драться! Иди вон, с дядей Мишей подерись! Подлец!

— Да все нормально, это брат мой!

— Брат! Да кто же так с братом обращается! Пусти говорю, иначе сейчас Мишу позову, он тебе всыпет, как следует! Сволочюга какая, настоящий фашистюга!

— Да ладно, ладно, чего сразу фашист то? Просто поучил, как со старшим братом разговаривать.

Тем не менее, нотация сыграла свою роль, Витяня брата отпустил, после чего тот принялся разминать плечо, морщась от боли. Вахтера еще немного посмотрела в нашу сторону, после чего отвернулась. Клин показал язык Витяне, за что, тут же получил пинок. К нам подошел Ринат.

— Ребята, там такие рыбки классные, пойдемте посмотрим?

В дальней стороне от теннисных столов, вдоль стены и впрямь стояли огромные аквариумы. Мы уже направились к ним, как я, краем уха услышал, как один из ребят, обращается к Жгуту.

— Слав, а че, долго нам еще тут быть? Мама сказала зайти в садик, сестру забрать домой.

— Ну сходи, забери, потом вернешься, мы тут до вечера будем.

Я сделал вид, будто не слышу разговора, поскольку не хотел показать, что лезу в чужие дела. Но в голове мелькнула мысль, что парни собрались тут не просто так. Ведь, такой же настольный теннис есть и у нас в клубе, зачем тащиться через половину города, чтобы поиграть тут. Спрашивать зачем им это, я не стал.

Мы подошли к аквариуму с рыбками и буквально прилипли к стеклам. Рыбки были разнообразные, разноцветные, крутились по своим огромным аквариумам согласно какой-то своей логике. Мне тут же захотелось такой же себе домой, что я и озвучил. Клин тут же подхватил мое желание и тут же заявил, что непременно попросит родителей, чтобы и ему купили такой же, но в два раза больше. Я повернулся к Ринату, чтобы узнать, хочет ли он себе рыбок и увидел, как он забыв про рыбок, идет к комнате, на двери которой была табличка с надписью «Кружок радиолюбителей».

— Ринат, ты куда?

— Да я вот, зайду спросить просто, догоню вас.

Подойдя к дверям, он постучал в дверь, после чего вошел внутрь. Я вспомнил, с каким интересом он читал журнал для радиолюбителей и усмехнулся, видимо кружок по интересам он себе нашел. Тут я вспомнил, что и сам приехал не просто так, нужно было бросать рыбок и идти искать Наталью. Я ткнул Клима и спросил, пойдет ли он со мной. Клим немного подумал, поморщился, глянул со злостью в сторону Витяни, а потом неожиданно согласился.

— А пойдем, пофиг. Наберу книжек и буду читать. Ему назло, пусть бесится, придурок.

Я не стал обострять тему и пошел в сторону вахтерши. Наши ребята, все так же кучковались возле столов, при этом, остальные ребята, которых тут было множество, держались от них в стороне. Я примерно понимал почему и не мог сказать, что мне такое не нравится. Было что-то в этом страхе, который испытывали остальные ребята, что-то привлекательное. Когда от одного твоего вида остальные понимают, что сюда лучше не лезть, не трогать, избегать любого конфликта, даже намека.

Впечатлившись этой картинкой, я оглянулся на других ребят, которые были в фойе. Они были другие. Какие-то все блеклые, непонятные, без внутреннего стержня. Я вдруг понял, что никого из них бы я не смог испугаться, случись у меня с кем-то из них конфликт. Это я понимал на каком-то подсознательном уровне, объяснить, как я это понял, я бы не смог.

И вот когда на пороге в здание возник паренек, лет пятнадцати, в широкой для него кожаной куртке нараспашку, в сапогах и замшевой кепке, я точно так же сходу определил, что он так же отличается от остальных, как и все пацаны с моего района. В нем тоже был тот внутренний стержень, тот же наглый и дерзкий взгляд, уверенная походка. Зайдя в центр, он сдвинул кепку и оглядел зал, уткнувшись в итоге в наших ребят, после чего усмехнулся и сплюнул на пол спичку, которую держал во рту. Затем он развернулся и вышел на улицу. Мне его поведение показалось странным, но я не стал придавать этому значения. Мало ли, может просто случайно забрел в зал дома культуры, всякое бывает. Не обратили на него внимания и наши ребята.

Я подошел к вахтерше, которая поняв, что я сейчас буду доставать ее вопросами, уже заранее тяжело вздохнула и приготовилась отвечать. Но спросить что-либо, я не успел. Сзади раздался грохот и громкий крик. Обернувшись, я увидел, как с улицы забегает толпа ребят, возраст у них у всех был разный, от четырнадцати и до двадцати лет. Рядом с выходом стояло двое ребят, лет по четырнадцать, их тут же сбили с ног, просто обрушив град ударов. Но на них дело не остановилось, ворвавшаяся толпа, а точнее ее основная масса, хлынула в тот угол, где были наши пацаны.

Рядом со мной пронзительно завизжала вахтерша, чем привлекла внимание двух напавших, которые оторвались от основной группы. Один из них подскочил ближе и в прыжке пнул стол, за которым сидела вахтерша. Стол перевернулся, вместе с вахтершей, которая растянувшись на полу, продолжила визжать. Второй парень подскочил к нам с Клином. Ему было лет четырнадцать на вид, лицо было перекошено от злости. Он схватил меня за пиджак, а затем резко развернув, отбросил к аквариумам.

Я упал на пол, больно ударившись коленкой, следом рядом упал Клин, который еще к тому же несколько раз перекувырнулся по полу. Я хотел вскочить, но боль в колене не позволила мне этого сделать. Переведя взгляд в сторону столов, я увидел, что наши ребята определенно проигрывают в драке, просто по той причине, что наших было чуть ли не в два раза меньше. Причем, доставалось не только нашим, но и всем, кто случайно оказался в зале.

Да, били без разбору всех, при этом, часть нападавших, переключилась с драки на обычный погром. Рядом со мною пролетел брошенный кем-то стул, который угодил в аквариум. Раздался глухой звук бьющегося стекла, а следом на меня хлынул поток воды, вперемешку со стеклом и рыбками. Я хотел встать и отбежать в сторону, но нападавшим видимо понравилось бить аквариумы, а потому над нами полетели стулья и я поспешно прижался к полу, после чего пополз в стороны колонны, рассчитывая спрятаться за нее. Аквариумы начали лопаться, заливая водой все вокруг себя, в том числе и нас с Клином, который полз рядом. Сверху на нас сыпались стекла, рыбки, какие-то камешки.

Из кабинетов, на шум, выбегали новые люди и тут же оказывались в драке, которая и не думала останавливаться. Мы же добрались до колонны и смогли поднять на ноги. Мысли о том, чтобы принять участие в драке и помочь нашим ребятам, у нас не было, поскольку все соперники были гораздо старше нас и любой из них легко бы справился и с нами тремя одновременно. Подумав про троих, я тут же вспомнил про Рината и обернулся в сторону кабинета, куда он зашел перед дракой.

Дверь оказалась заваленной стеллажом, на котором раньше стоял аквариум. Дверь лишь слегка приоткрывалась и я видел, как оттуда выглядывает Ринат и какой-то мужчина. Открыть дверь у них не получалось, поскольку уголок от стеллажа клинил дверь. Можно было попробовать отодвинуть стеллаж и спрятаться внутри, я уже даже сделал пару шагов, как перед нами выскочил один из нападавших. Видимо он счел нас равными соперниками, поскольку тут же кинулся в драку.

Я стоял к нему ближе, а потому первым получил удар в грудь. От удара я отлетел на пол, где морщась от боли, принялся глотать воздух. На моего обидчика тут же кинулся Клин, попытался обхватить его за туловище, чтобы сбить с ног, но безуспешно. Нападавший был намного сильнее, а потому легко оторвал от себя Клина, а затем ухватив за куртку, принялся бить его, не давая вырваться.

Понимая, что нужно хоть как-то помочь другу, я стиснув зубы от боли в груди поднялся, а затем мне на глаза попался кусок разбитого стекла. Он был треугольной формы, одна его часть была сглажена и не была острой, отчего кусок можно было взять в руку не боясь порезаться. Я быстро подхватил этот кусок и бросился на обидчика. Замахнувшись, я ударил не глядя, даже не задумываясь, куда могу попасть.

Нападавший парнишка успел среагировать, подставив под удар руку, отчего стекло рассекло ему кожу на руке. Парнишка взвыл от боли, отпустил Клина, а затем ухватился за свою руку. Крови было много, но разглядывать подробнее я не стал, быстро подхватив Клина за руку, я бросился в обратную от дверей сторону, рассчитывая пробежать к лестнице и подняться на второй этаж. Тут нас ждал сюрприз, как оказалось, наши ребята еще держались, сбившись в кучу, зажатые в угол, они еще отбивались от нападавших.

Впрочем, последние уже не особо налегали, поскольку впереди всех стояли дядя Миша и Жгут. Дядя Миша ловко валил всех, кто пытался к нему подступить, отчего противники принялись закидывать наших парней всем, что только попадалось под руку. Наши парни не терялись и тут же отправляли снаряды обратно. Сложилась патовая ситуация, которую прервал шум свистка с улицы.

— Сваливаем! Шухер! Менты!

После этого на улицу побежали все, как нападавшие, так и наши парни, в общем все, кто еще мог стоять на ногах и бежать. Через несколько секунд зал опустел, остались лишь те, кто либо был без сознания, либо те, кто прятался по углам, как мы с Клином. Остался еще и Жгут, который утешал неизвестно откуда взявшуюся Наталью, которая плакала навзрыд, наблюдая творившийся в фойе разгром. Дядя Миша, который помог подняться вахтерше, которую порядком потоптали во время сутолоки и которая теперь громко стонала, прижимая руки к голове, с которой лилась кровь.

Я же стоял посреди фойе и пытался понять, что произошло. Кто на нас напал, зачем и для чего, все это было непонятно. Оставалось лишь гадать и надеяться, что позже мне это расскажут старшие ребята. Но все это внезапно отошло на второй план, когда я вспомнил, как порезал руку тому парнишке. Мне стало страшно, что теперь с ним может что-то случиться. Но среди оставшихся в фойе его не было, отчего я решил, что с ним все хорошо, раз он смог убежать. Сзади меня раздался хруст, кто-то наступил на стекло на полу. Я обернулся и увидел, что ко мне подошел дядя Миша. Видимо он понял, что мне страшно, поэтому он похлопал меня по плечу, улыбнулся и бросил короткую фразу.

— Все будет хорошо, малыш. Все только начинается.

Конец первой книги.

27.01.2024

Белгород.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/316309

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21