Танцующая в пламени. Темная богиня в трансформации сознания [Мэрион Вудман] (pdf) читать постранично, страница - 109

такая Богиня? Каковы ее качества? Кто она как Мать, Девственница,

Танцующая в пламени. Темная богиня в трансформации сознания

211

Старуха? Как она относится к Мужскому полу? Если мы бросимся в пламя и
станцуем в очищающем огне, как изменится наша повседневная жизнь? Если мы
действительно верим, что она держит весь мир в своей любви, как мы проживаем
эту сакраментальную истину в нашем центре?
Если мы сосредоточимся на картине Эдварда Мунка «Мадонна», мы можем
найти в себе новые вопросы, новые ответы. Этот образ одновременно возбуждает
и тревожит. Это заставляет нас задуматься над тайной современной Девственницы.
Мунк запечатлел мимолетное мгновение. Ее тело вибрирует от сексуальной
страсти, и не только сексуальной, но и от скрытой Мудрости, которая высвобождается в ритуалах занятий любовью. Мунк написал об этом моменте:
Пауза, когда весь мир останавливается на своем пути. Лунный свет скользит
по твоему лицу, наполненному всей красотой и болью земли. . . . Таким образом,
новая жизнь протягивает свою руку смерти. Выкована цепь, которая связывает
тысячи умерших поколений с тысячами грядущих поколений
Рисунок 23. Эдвард Мунк. Мадонна
Она вошла в Мудрость и находится
в состоянии полной самореализации и
полного самоограничения, прежде чем
вернуться в жизнь. София сияет сквозь
прозрачное тело, непрочное, поскольку
оно поддерживает равновесие с духом и
материей. Тонкое тело наблюдателя резонирует — душа к душе.
Ее тело покоится в водоворотах жизни
вокруг него. Алый ореол, венчающий ее
распущенные темные волосы, и кусочки
алого цвета вокруг нее наводят на мысль
о пламени страсти, в котором она все еще
горит. Вот реальность материи, реальность тела, реальность ритмов природы
и мерцающего света. Вот Мария Магдалина, очищенная от своих прежних излишеств, прошедшая через пламя похоти и очищенная в этом пламени. И вот Дева
Мария, в чьем чреве заключена священная сила превращать семя в плод. Это
момент рождения, смерти, физического и духовного экстаза. Вот душа в теле—
женское существо в своей обнаженной уязвимости.
И вот в чем заключается страдание феминности. Ее прикрытые веки наводят
на мысль о внутренних воспоминаниях и внутренних фантазиях, как и ее округ-

212

Мэрион Вудман / Элинор Диксон

лившийся живот.
Чувствует ли она себя в этот момент преображенной—навсегда преображенной, преображенной новым сознанием, которое сформируется внутри нее и
проявится в полноте времени? Сможет ли она принести плоды?
У этой Мадонны есть видение своего ребенка или самой себя в глубоком
левом углу картины-крошечный ребенок—скелет, похожий на того, кто появляется во сне в мусорном баке, в который он бросается. Когда сновидец спрашивает: «Почему ты там?» Ребенок отвечает: «Потому что ты убил бы меня». И
большинство из нас может точно указать, когда наш ребенок скрылся, и какие это
тяжелые времена в нашей жизни, когда мы оставили беспризорника умирать. Это
дитя души, которое жаждет соединиться с нами в наших сновидениях.
Не меньшее беспокойство вызывает сперма, плавающая на своем эктоплазматическом пути по ее периферии. Какая - то сила не в фаллосе. Какой-то конфликт
с мужским началом остается неразрешенным. Какой - то ужас наполняет эмбрионального ребенка. Противоположности еще не соединены без противостояния.
Достигнет ли плод зрелости? Родится ли новое сознание? Будет ли творческий
фаллос внутри нее достаточно силен, чтобы выпустить ребенка в жизнь?
И если мы перевернем картину вверх ногами, глаза посмотрят в наши с невыразимой мудростью, невыразимой красотой, невыразимым ужасом.
Мы чувствуем, что приподняли завесу, к которой не должны были прикасаться, и поворачиваем картину правой стороной вверх. Но бесконечность все
еще проходит через нас, потому что истина, которая находится в наших клетках,
находится в ее клетках. Они звучат правдиво, слишком правдиво.
Это парадоксальная Мадонна, гораздо более выражающая душу, потому что
она так глубоко заземлена. Это тело несет в себе энергию Черной Мадонны. Это
не конкретизированная материя, тело без чувств.
В ней живет метафора, трансформируется энергия. Душа в каждой клеточке,
красота в ее обнаженной сущности.
Каким-то образом эта картина запечатлевает Женское во времени, Настоящее
в вечности. Угол ее тела и запрокинутая голова, обнаженные очертания поднятых
рук наводят на мысль о фигуре на кресте, внутреннем кресте.
Наполненная восторгом своей любви, ее тело все еще вибрирует в экстазе, она
в этот момент может быть наполнена новой жизнью - моментом капитуляции,
который открывает для нее неизвестное будущее. В ней есть что - то от Венеры
Боттичелли, поднимающейся из моря, что-то от Святой Терезы Бернини, трансцендентной в религиозном экстазе, что-то от Мадонны да Винчи, скрытой в
своих женских глубинах. Каждая из этих икон запечатлевает момент, когда Божественное