Книжный сыщик [Дженнифер Чемблисс Бёртман] (fb2) читать онлайн

Дженнифер Чемблисс Бёртман Книжный сыщик

Моим родителям за то, что заложили фундамент, моему брату – за неиссякаемое вдохновение, моему мужу – за неизменную веру, моему маленькому другу – за все на свете

Text copyright © 2015 by Jennifer Chambliss Bertman

Illustrations copyright © 2015 by Sarah Watts © 2018, «Карьера Пресс», перевод и издание на русском языке

Published by arrangement with Henry Holt and Company, LLC.

All rights reserved.

Приветствую тебя, сыщик!

Меня зовут ГАРРИСОН ГРИЗВОЛЬД, и я приглашаю тебя в удивительный мир «Книжных сыщиков». Мы любим книги, загадки и охоту за сокровищами. Ты тоже? Тогда нам по пути!

Вот правила игры:

Спрячь книгу

1. Выбери книгу, которая отправится в путешествие.

2. Спрячь книгу в подходящем общественном месте, например в местном парке, в кафе, в библиотеке или на автобусной остановке. (Только, пожалуйста, не нарушай правила места, где будешь прятать книгу, и соблюдай закон.) Чтобы спрятать книгу, купи в нашем магазине книгуфляж и книжкостюм, а хочешь – сделай их сам. Или вообще спрячь как есть, ведь в конце концов, иногда самая лучшая маскировка – та, которой нет.

3. Придумай и загрузи подсказку. Намекни другим сыщикам, где искать книгу. Например: «На самой нижней ветке самого высокого дерева». Чтобы было труднее (и интереснее!), многие пользователи зашифровывают подсказку или придумывают загадку, ответ на которую и является подсказкой. На нашем сайте есть «автоматический генератор», который сам зашифрует твою подсказку. А можно зайти на страницу «Путеводитель по головоломкам» и придумать шифр самостоятельно.

4. Зарегистрируй книгу, которую собираешься прятать. Каждая книга получает уникальный трекинговый номер. Приклей бумажку с номером на внутреннюю сторону передней обложки. Загрузи из своего профиля собственный номер и распечатай его. (Можно печатать на клейкой бумаге или просто приклеить бумажку скотчем.)

5. Спрячь книгу! Во вкладке «Спрятанные книги» у себя в профиле ты сможешь проследить за ее дальнейшей судьбой. Книгу найдут сыщики, зарегистрируют находку, перепрячут – и ты будешь об этом знать.

Найди книгу

1. Выбери книгу. Посмотри, какие книги спрятаны у тебя в округе. Можешь задать поиск по названию или месту или положиться на случайный выбор – решать тебе! Можно набрать и конкретное название. Если книги под таким названием уже кем-то были спрятаны, на экране появится список.

2. Скачай подсказку. Если до скачивания подсказки ты пометишь книгу галочкой, а потом найдешь ее первым, то получишь вдвое больше очков. «Галочка» – это как бы заявление о том, что ты будешь искать эту книгу. Дополнительную информацию можно найти в разделе «Начисление очков».

3. Расшифруй подсказку.

4. Вперед, на поиски!

Начисление очков

Ты получаешь по одному очку за каждую книгу, которую спрячешь или найдешь, и еще очко всякий раз, когда спрятанную тобой книгу находит кто-то другой. Чем больше у тебя очков, тем выше твой уровень в игре. Чем выше уровень, тем больше возможностей – например, ты сможешь открывать секретные страницы, играть в онлайн-игры и головоломки. А можно пойти в магазин «Книжный сыщик» и расплатиться бонусами за разные нужные для поисков вещи – и, конечно, за новые книги!

Чтобы получить больше очков и добавить элемент соревновательности, можно застолбить выбранную книгу. Для этого перед тем, как загрузить подсказку, нужно выбрать опцию «Пометить книгу». Нельзя столбить книги, которые спрятал ты сам или твой френд по сайту «Книжных сыщиков». Очки за помеченную книгу удваиваются. Но будь осторожен! Книги, которые ты застолбил, видны всем пользователям, и наши детективы-любители тут же увидят, что за какую-то книгу можно получить больше очков. Тут-то и начинается самое интересное! Кто первый найдет книгу, ты или пират? Пиратами называются игроки, которые специально высматривают помеченные книги и стараются найти их раньше тебя.

Уровни игроков

Энциклопедия Браун, 0—25 очков. Юная, но очень сообразительная Энциклопедия Браун занималась расследованиями неподалеку от дома и предлагала свои услуги всем желающим за двадцать пять центов в день плюс накладные расходы. На этот уровень попадают все начинающие игроки.

Нэнси Дрю, 26–50 очков. Твое любопытство и умение подмечать улики не раз поможет тебе в жизни! Нэнси Дрю – умная и смелая девочка, которая увлекается расследованиями. Первое свое загадочное дело она провела в 1930-е годы, да так с тех пор и продолжает.

Сэм Спейд, 51—100 очков. О, ты искушенный сыщик! Сэм Спейд – частный детектив, придуманный уроженцем Сан-Франциско Дэшиллом Хэмметом, герой романа «Мальтийский сокол» и трех рассказов.

Мисс Марпл, 101–150 очков. Знаменитая героиня Агаты Кристи, которая видит то, чего не замечают окружающие. Ты серьезный сыщик, и тебя не следует недооценивать.

Месье С. Огюст Дюпен, 151–200 очков. Ты опытный игрок, да что там – практически профессионал. Дюпена нередко называют первым детективом. Считается, что его создатель Эдгар Аллан По стал прародителем детективного жанра и в 1841 году написал первый детектив.

Шерлок Холмс, 201 и более очков. Высший уровень для Книжного сыщика. Ты – мастер загадок, логики и дедукции.

И наконец, самое главное и самое интересное: обязательно ПРОЧТИ найденную книгу! Сайт «Книжный сыщик» – это не только охота за книжными сокровищами, но и замечательное онлайн-сообщество для книголюбов всех возрастов. Выкладывай у себя на страничке обзоры, обсуждай книги на форумах и наслаждайся приятным обществом таких же любителей чтения.

Вот и все правила. Вперед, друзья сыщики! И не забывайте наш девиз: «Жизнь – игра, а книги – фишки».

Ваш товарищ по чтению и игре,

Гаррисон Гризвольд

Создатель сайта «Книжные сыщики» и глава издательства «Бэйсайд-пресс»

Глава 1

Легкомысленно насвистывая, Гаррисон Гризвольд шагал по Маркет-стрит. Серебристая прядь колыхалась на ветру голубиным крылом. Неразлучная трость Гризвольда, полосатая, в цветах «Бэйсайд-пресс», постукивала в такт мелодии. Водитель такси замедлил ход, посигналил, наклонился к пассажирскому окну и закричал:

– Мистер Гризвольд? Вас подвезти? Бесплатно, по дружбе!

– Благодарю вас, это очень любезно, однако не стоит, спасибо, – ответил мистер Гризвольд и отсалютовал водителю шляпой. Гризвольд предпочитал трамваи и электропоезда – кровеносную систему города, который он так любил.

Подбежала женщина с сотовым телефоном в руках.

– Мой сын обожает «Книжных сыщиков»! Вы не возражаете, если я с вами сфотографируюсь?

Мистер Гризвольд бросил взгляд на часы. Путь его лежал в главную городскую библиотеку, где ему предстояло сделать важное заявление, однако времени оставалось еще предостаточно. Он обнял женщину за плечи, а она вытянула перед собой телефон и сделала снимок.

– Скажите, – спросила она, – это правда, что вы готовите новую игру?

Вместо ответа мистер Гризвольд провел по губам пальцами, сложенными в щепоть, словно застегивая воображаемую молнию, и подмигнул. И пошел себе дальше, сквозь толпу пешеходов, посвистывая, стуча тростью по брусчатке и совершенно не замечая двоих мужчин, которые шли за ним следом.

Один из этих мужчин был высокий, зловещего вида, с черными кустистыми бровями, которые торчали из-под надетой задом наперед кепки. Его спутник больше всего походил на бульдога, а двигался так, словно его несли вперед не ноги, а встроенный в грудь моторчик. Руки он держал в карманах спортивной кофты с капюшоном, а сам не отрывал взгляда от цели.

Мистер Гризвольд спустился на станцию электропоезда. У турникета он полез в кошелек за проездным и замешкался. Кто-то окликнул его по имени. Мистер Гризвольд обернулся и увидел своих преследователей. Улыбка исчезла с его лица. В этот послеполуденный час людей вокруг было мало, и поток пассажиров практически иссяк. Собственно говоря, у турникетов вообще никого не было.

Мистер Гризвольд поправил очки без оправы и посмотрел высокому прямо в глаза.

– Джентльмены, я опаздываю на встречу.

При этих словах мистер Гризвольд непроизвольно коснулся усов, в которых уже пробивалась седина. Коротышка хрустнул пальцами и одарил его взглядом, который иначе как презрительным назвать было невозможно. Мистер Гризвольд насторожился.

– У нас с вами есть общий друг, – сказал высокий.

– Точно. Друг, – хрипло рассмеялся коротышка.

– Ах, вот оно что, – с этими словами мистер Гризвольд повернулся к турникетам, однако высокий встал у него на пути.

– Я действительно тороплюсь, – произнес мистер Гризвольд. – Будьте любезны, приходите ко мне в офис, и я обязательно с вами побеседую, но сегодня никак не могу.

Мистер Гризвольд выставил вперед трость, просунул ее между собеседниками и попытался расчистить себе путь, однако высокий крепко взял его за плечо.

– Отдай книгу, – сказал он.

Мистер Гризвольд хотел было покрепче прижать к себе кожаный портфель, однако сдержался. В портфеле лежало особое издание «Золотого жука» Эдгара Аллана По, которое мистер Гризвольд подготовил собственноручно с помощью печатного станка «Гутенберг 2004 ЭКС-ПРО» и переплетной машины. Все это имелось у него дома. Он планировал отпечатать еще сорок девять экземпляров, однако на данный момент лежавшая у него в портфеле книга была единственной в своем роде. Он нес ее, чтобы продемонстрировать всем, когда наступит момент объявить о начале новой головоломной игры. Маленькая подсказка, намек на то, что ждет участников впереди, – вот что такое эта книга. Но едва ли повстречавшиеся мистеру Гризвольду люди имели в виду именно ее. О ней вообще никто не знал – ни в издательстве «Бэйсайд-пресс», ни среди друзей и знакомых.

Рукавом пиджака мистер Гризвольд стер со лба капельку пота.

– Джентльмены, я – владелец издательского дома.

У нас в работе сотни книг. Даже тысячи. Боюсь, вам придется уточнить свои требования.

– Ты сам знаешь, какая книга нам нужна, – сказал тот, что был пониже и пополнее, придвинулся поближе и привстал на цыпочки, словно желая разглядеть нос мистера Гризвольда. Потом обернулся и посмотрел на напарника: – Он ведь знает, да, Барри?

Высокий топнул ногой.

– Мы же договорились не называть настоящих имен, забыл?

– Да ну, – отмахнулся напарник. – Это ж старик. Он наверняка глуховат.

Воспользовавшись их внезапной перепалкой, мистер Гризвольд замахнулся тростью, хлестко ударил Барри по щеке, оттолкнул и бросился бежать ко входу на нижний уровень.

– Помогите!

Эхо его крика заметалось по станции как по пещере. Раздался негромкий треск, похожий на далекий удар грома. Мистер Гризвольд почувствовал укол в спине. Он споткнулся, упал, ударился головой о каменный пол. Неужели в него стреляли? Дышать было мучительно тяжело. От спины вниз расползалась слабость и онемение; в голове, там, куда пришелся удар об пол, стучала кровь.

Барри выругался и бросился вперед, к Гризвольду. Он положил ладонь на лоб мистера Гризвольда, словно желая убедиться, что у того нет жара.

– Что ты сделал, Клайд?

– Ну вот, а говорил, что нельзя называть настоящих имен, – возмутился Клайд.

– Ты что наделал! – закричал Барри. – У тебя что, пистолет? Ты его подстрелил? Мы так не планировали!

Клайд пожал плечами:

– А я импровизировал.

– А если у него нет с собой книги?

– Есть, есть, куда ж она денется. – Клайд изучал дыру в кармане куртки – том самом, где прятал пистолет. – Он ее несет на эту, как ее, пресс-конференцию.

С нижнего уровня – туда прибывали автобусы и поезда – донеслось какое-то автоматическое объявление. Барри взял мистера Гризвольда под мышки и оттащил на пустую скамью.

Мистер Гризвольд безвольно откинулся на гладкую гранитную стену и негромко простонал. Не в силах сидеть ровно, он стал сползать вбок, оставляя на стене кровавую полосу. Он попытался упасть на собственный портфель, чтобы спрятать его от врагов, но Клайд вырвал портфель у него из рук.

Из портфеля Клайд достал книгу.

– «Золотой жук», написал Эдгар Аллан По.

С этими словами он перебросил ее напарнику.

– Вроде эта.

Взгляд мистера Гризвольда подернулся пеленой. Раненый уже почти не видел своих врагов. Он хотел что-то сказать, как-то остановить их, однако мог лишь стонать.

Едва взглянув на книгу, Барри швырнул ее в угол. Книга отскочила от стены и плюхнулась за мусорный бак.

– Это же новая книга!

– Ну и что? Книга и книга, – заметил Клайд.

– У него свое издательство! Конечно, он таскает с собой книги! А нам было сказано искать старую книгу. Очень старую!

Уровнем ниже послышался гул прибывающего электропоезда. Пассажиры повалили вверх по лестнице, и гул толпы становился все ближе.

– Надо уходить, – сказал Барри.

Подельники побежали к выходу.

Эскалатор поднял наверх шумную группу людей в черных с оранжевым свитерах. Один из них заметил осевшего на скамье мистера Гризвольда и побежал к нему. Какой-то мужчина набрал номер девять-один-один. Какая-то женщина склонилась над раненым и стала приговаривать:

– Держитесь, держитесь. Все будет в порядке.

Сознание едва теплилось, но мысли Гаррисона Гризвольда занимала отнюдь не помощь, которая уже к нему спешила. Он мог думать лишь об одном – о небольшой книге, о «Золотом жуке», который упал в щель между мусорным баком и стеной. Сколько работы, сколько планов… И ведь все уже готово, но без «Золотого жука» игра ни за что не начнется. Практически бесценное сокровище так и не будет найдено. Оставалась лишь одна отчаянная надежда: пусть книгу найдет тот, кто все поймет. Тот, кто не пожалеет времени, чтобы понять и разгадать сокрытые в ней тайны.

Глава 2

Эмили была уверена – подсказка зашифрована простым подстановочным способом. Догадаться было несложно. А вот разгадать шифр – гораздо сложнее. В очередной раз подставив другие буквы, девочка получила:

мнщмга нуюсга рю охннщ

Нет, что-то не сходится. Какая такая «мнщмга», да еще «нуюсга»? И при чем тут «рю»? Это же вроде «улица» по-французски? Эх, не добраться ей, Эмили, до уровня «Огюст Дюпен», ну вот просто никак.

Тяжело вздохнув, Эмили вырвала из блокнота очередной листок, скомкала и бросила на пол машины, где уже валялись другие свидетельства ее безуспешных попыток. Наверху чистой страницы она еще раз записала шифр, который выдал ей сайт «Книжных сыщиков» несколько дней назад.

– Эй, Шерлок Холмс, – вмешался папа, – погляди-ка в окно. Красота какая! Помнишь, кто когда-то жил в Сан-Франциско, ну?

– И кто бы это мог быть, – проворчала Эмили, не поднимая глаз, и снова принялась черкать в блокноте. Потому что папа уже, наверное, сто миллионов раз успел напомнить детям, что они переезжают в город, где некогда жил его любимый писатель.

– «Идти нам было некуда, разве только куда угодно», – написал Джек Керуак в своей книге…

– «На дороге». Да знаю я, пап.

Эмили вздохнула. Ее раздражал неподдающийся шифр, раздражал папа, который мешал сосредоточиться. Она сунула карандаш в стянутые резинкой волосы, чтобы не потерять. Машина ехала через долину; повсюду, куда ни глянь, стояли, толкаясь боками, дома, и ряды их обвивали гору словно ленты серпантина. Эмили подумалось, что во всем Нью-Мексико, где она до недавнего времени жила, домов было меньше, чем в одном этом уголке Калифорнии.

В зеркале заднего вида маячил семейный минивэн, который пылил следом за их машиной. Минивэн носил прозвище Сэл, опять-таки в память о великом и могучем Джеке Керуаке. За рулем Сэла сидела мама. Когда она вела машину, то всегда наклонялась вперед, как будто ей страшно хотелось поскорее увидеть место, куда она едет, будь то продуктовый магазин или штат Калифорния. Мэтью, старший брат Эмили, сидел, запустив пальцы в свой изрядно скособоченный ирокез, и слушал музыку. Наверняка свою любимую группу «Смывайся», Эмили готова была поставить на это ящик книг.

– Нет ничего лучше, чем начать все сначала, а? – воскликнул отец Эмили.

Эмили кивнула, хотя вовсе не была в этом уверена. Ее родители очень гордились своим образом жизни, однако она не разделяла их энтузиазм по поводу новых начал. Ей казалось, что она все время открывает новую книгу, но вечно не успевает дочитать до конца.

Калифорния будет девятым штатом, что повидала Эмили за двенадцать лет и девять месяцев жизни, потому что родители поставили себе цель пожить в каждом из пятидесяти штатов. Да-да, в каждом. По крайней мере, так было проще всего объяснить, когда кто-нибудь спрашивал Эмили, почему они так часто переезжают.

– У тебя родители военные?

– Ты в программе защиты свидетелей?

– Вы скрываетесь от властей?

– Вы что, все время переезжаете просто так?

Колесить по стране родители начали еще до рождения Эмили. «Едем, куда позовет зарплата», – говорили они. Когда Эмили было пять лет, семья жила в Нью-Йорке, но потом папу уволили из издательства. Он стал брать частные заказы на редактуру. Мама работала программистом, и так совпало, что ей как раз позволили работать удаленно, то есть где угодно, лишь бы там был компьютер. Сообразив, что отныне работа не держит их на одном месте, родители решили воплотить в жизнь давнюю мечту и пожить в каждом из пятидесяти штатов страны. Они создали блог «50 штатов – 50 домов» и писали в нем о своих приключениях. Сначала это было хобби, способ сохранить воспоминания обо всех тех местах, где они жили, но постепенно блог превратился в настоящий бизнес, разные компании стали размещать в нем рекламу, а туристические сайты и журналы начали заказывать статьи. И семейство Крейн принялось менять место жительства примерно раз в год.

Поначалу Эмили это даже нравилось. Это было настоящее приключение. Новые места, неизвестность – что ждет их завтра? Да и родители всегда старались сделать так, чтобы детям было хорошо. Например, затевали разгадочный вечер – устраивали ужин с подсказками, разгадав которые можно было узнать, куда семья двинется дальше. Три недели назад Эмили вернулась после школы в дом, который они снимали, вся в мыслях о том, какую бы достопримечательность Нью-Мексико вставить в школьный проект-диораму, и обнаружила на кухонном столе круглые хлеба с вырезанными серединками. В хлеба были насыпаны шоколадные монетки в золотистой фольге. Это разгадочный ужин, поняла Эмили, и застыла на месте. Значит, они снова переезжают. Вы, должно быть, подумаете, что она давно привыкла к таким сюрпризам, но штука в том, что привыкнуть к ним было невозможно.

Первым делом она подумала о том, что не успеет сделать задуманную диораму Карлсбадской пещеры, для которой уже заготовила сталактиты. Потом заметила новые подсказки, указывающие на следующее место назначения: футболку для Мэтью с надписью «Психиатрическое отделение тюрьмы Алькатрас», книгу «Мальтийский сокол» для Эмили, оранжево-черную кепку с эмблемой команды «Гиганты» у мамы на голове; папин битниковский прикид, состоявший из черного свитера с высоким горлом, берета и очков в черной оправе.

Можно было ожидать, что, разгадав загадку и узнав о переезде в Сан-Франциско, Эмили схватит полные горсти шоколадных монет и устроит торжественный салют. Ведь в Сан-Франциско жил не только любимый писатель отца Джек Керуак, но и человек, которого мечтала повидать Эмили: сам Гаррисон Гризвольд, владелец издательства «Бэйсайд-пресс» и создатель «Книжных сыщиков» – самой крутой (и единственной) в мире игры, посвященной поиску книг. У игры имелось собственное онлайн-сообщество для таких книголюбов и любителей разных игр и загадок, как Эмили, и оно было с нею повсюду, куда бы семья ни переезжала.

И все-таки никакой радости она не ощутила, и лишь изобразила улыбку, чтобы порадовать родителей. Семейство Крейн переезжало из штата в штат уже много лет, и все эти приключения с какого-то момента стали… Эмили не могла точно подобрать слово. Но несколько недель назад она сидела на своем привычном месте – на каменном ограждении вокруг векового дуба, что рос у средней школы в Альбукерке, – читала книгу и ела завтрак. Неподалеку устроились на травке девочки, которых она почти не знала. Эмили слушала, как они жаловались на предстоящие скучные выходные – опять придется идти в городской бассейн! – а потом заговорили о школе танцев, в которую ходили все вместе. Две девочки вскочили на ноги и закружились по траве, вспоминая па, которым их выучили много лет назад.

Эмили делала вид, что читает и ничего не замечает, однако ей было грустно и чуточку завидно. Нет, ей вовсе не хотелось ходить в школу танцев, или сидеть на траве вместе с девочками, или ходить в городской бассейн так часто, что это успевает наскучить. Наблюдая исподтишка за девочками, она поняла, что ее гнетет: чувство, что никогда у нее не будет таких друзей. Из-за постоянных переездов она так ни с кем и не сможет сдружиться. Да, она могла бы записаться в школу танцев и в городской бассейн, но ведь скоро все равно придется уезжать, не успев обзавестись ни друзьями, ни тем более воспоминаниями, которые можно было бы разделить с ними много лет спустя.

Автомобиль свернул с автострады и под рычание мотора миновал бейсбольный стадион. Эмили постаралась думать о хорошем: «Книжные сыщики»! Сан-Франциско!

Впереди показался изогнутый мост. В лучах солнца он горел серебром. Нет, не Золотые Ворота – Эмили знала, что мост Золотые Ворота не серебристый, а красный. По одну сторону автомобиля была сонная вода и доки, по другую – целая куча небоскребов. Чем-то эта картина напомнила те времена, когда они жили в Чикаго и ездили на озеро Мичиган: посмотришь налево – город, направо – водная гладь. Правда, по сравнению с озером Мичиган залив Сан-Франциско казался не больше городского бассейна, зато до насыпи на дальнем его краю, пожалуй, вполне можно было добраться вплавь.

Залив остался позади. Автомобиль покатил по шумной улице. Очень скоро вокруг замелькали офисные здания, такие высокие, что оттуда, где сидела Эмили, даже крыш было не разглядеть. Девочка проверила настройки радио – 104,5, точно как в записной книжке. На форумах «книжных сыщиков» она прочла, что на этой волне мистер Гризвольд объявит сегодня о новой игре. Объявление должно было прозвучать с минуты на минуту. Дело в том, что Гаррисон Гризвольд не только управлял издательством, но и устраивал самые причудливые мероприятия, например ежегодный турнир по квиддичу в парке «Золотые Ворота» или литературное лото – игроки заняли целый стадион, и лото попало в Книгу рекордов Гиннесса. За это Гризвольд снискал прозвище «книжный Вилли Вонка». Люди ехали в Сан-Франциско специально, чтобы поучаствовать в его играх, а Эмили будет здесь жить. Ну, хотя бы какое-то время. Она бы охотно пришла на выступление мистера Гризвольда, чтобы услышать объявление от него самого, но к тому времени, как стало известно о переезде в Сан-Франциско, все билеты были уже распроданы.

– Пробка, – вздохнул папа.

Машина притормозила и встала в длинный хвост таких же автомобилей. Между минивэном по имени Сэл, в котором ехали мама с братом, и машиной, в которой ехали Эмили с папой, втиснулась еще одна машина. Посередине улицы прогрохотал зеленый трамвай. Машина продвигалась вперед по сантиметру. Сверкнула полицейская мигалка, проехали пожарные и «скорая помощь». Вокруг уходящих куда-то под землю ступеней была натянута ярко-желтая лента.

Полицейский жестом велел им объехать «скорую помощь» и пожарный автомобиль. Эмили вытянула шею, чтобы лучше видеть.

– Это что, метро? – спросила она.

– Здесь оно называется электропоездом, – ответил папа. – Интересно, что там такое случилось.

Эмили попыталась высмотреть хоть что-то, что позволило бы ответить на этот вопрос, но увидела лишь мигалки да машины спасательных служб. Она покачала головой (стянутые в хвост волосы легли на плечо) и снова принялась за шифр.

Глава 3

Фургон с вещами вскарабкался на холм. Центральные районы Сан-Франциско остались позади. Вдоль тротуаров росли деревья; вместо ставней на окнах красовались ящики для цветов. Улочка, на которую свернул папа, так круто уходила вниз, что Эмили поразилась – казалось, будто все, что есть вокруг, вот-вот накренится, упадет, покатится, минуя перекресток за перекрестком, и рухнет бесформенной массой у подножия холма.

Фургон замедлил ход и остановился у здания, которое Эмили уже видела на сайте фирмы, сдающей жилье. Новый дом семейства Крейн был не столько широк, сколько высок, словно выдохнул весь воздух, чтобы только втиснуться между соседними домами.

– Без стояночного тормоза на такой улице никак, – заметил папа и надавил ногой на тормозную педаль. – Готова?

Эмили поглядела на часы. До объявления мистера Гризвольда осталась минута. Папа легонько постучал себя пальцем по лбу, давая понять: «Я знаю, о чем ты думаешь».

– Давай не будем выключать радио. Я знаю, что ты ждешь объявление, – сказал он.

Распахнув скрипнувшую дверь, папа спрыгнул с подножки и встал на тротуаре рядом с женой и сыном. Мама рылась в сумочке. Подол ее лоскутного сарафана играл на ветерке и обвивался вокруг щиколоток. Мэтью не спеша прошелся вокруг, заслоняя ладонью глаза от солнца, оглядел новое жилье и окрестности. Из-за съехавшего набок ирокеза сторонний наблюдатель мог решить, что Мэтью наклонил голову к плечу, но это была лишь видимость. Брату было все равно – переезд там, не переезд. Он не придавал значения таким мелочам. Мэтью привлекал к себе друзей, как радуга – лепреконов. И расставался с ними без сожалений. Он считал, что когда-нибудь станет всемирно известной рок-звездой, а пока просто обзаводится фанатами.

По радио сказали что-то про Гризвольда, и Эмили прислушалась. Ведущий говорил:

– С мероприятия сообщают, что Гризвольд не пришел.

– Как не пришел? – спросила Эмили у радио.

– Вы в эфире, говорите, – произнес ведущий.

Ему ответил женский голос:

– Я нахожусь здесь, в библиотеке, но Гризвольд так и не появился. Посетители начинают сердиться – вот, рядом со мной человек бранится, что зря потратил время.

Ох, не знаю. Мне как-то не по себе. Понимаете, Гаррисон Гризвольд совсем не легкомысленный человек.

И тут Эмили вдруг точно поняла, почему мистер Гризвольд не пришел на встречу. Это – начало новой игры! Он подстроил свое исчезновение, и теперь игроки должны будут найти его самого, как в той онлайн-игре про убийство, которую он устроил два года назад на Хеллоуин. Вот это здорово!

В стекло постучала мама.

– Коробки плачут и просят, чтобы ты помогла их носить, – послышался ее приглушенный голос.

Эмили вышла из машины. Ее встретил свежий соленый ветер, который принес с собой мешанину из каких-то далеких трубных звуков и лая. Наверное, это морские львы с Тридцать девятого пирса, подумала Эмили. С вершины холма был виден весь город и кусочек залива за домами. Правда, морских львов с такого расстояния было, конечно, не разглядеть – одинокая яхта, вышедшая на воду, казалась не больше ногтя, а львы, наверное, выглядели бы отсюда с маковое зернышко.

Эмили помогала родителям разгружать вещи, а сама тем временем думала о том, как именно вписывается в игру исчезновение мистера Гризвольда. Может быть, игроки должны найти что-то в библиотеке, где он собирался сделать объявление? А может, на сайте Книжных сыщиков появилось тайное послание?

Заскрипела рама. На третьем этаже распахнулось окно. Новый дом выглядел вполне обычным трехэтажным зданием, однако Эмили внимательно читала сайт найма помещений и помнила, что каждый этаж представляет собой отдельную квартиру. Из открытого окна высунулась желтокожая женщина старше родителей Эмили.

– Вы перекрыли подъездную дорожку! – закричала она.

– Добрый день! – Папа Эмили сдернул бейсболку, вытер со лба пот и помахал женщине. – Вы миссис Ли?

Мы Крейны, ваши новые жильцы. Сейчас разгрузимся, поставим фургон на стоянку, и больше мешать не будем.

– Сейчас же уберите ваш фургон, иначе я позвоню в полицию! – потребовала домовладелица и захлопнула окно.

– Хозяйке на заметку: подъездную дорожку не занимать, – подытожил Мэтью. Он стоял, широко расставив ноги, при этом одна находилась в гараже, а другая упиралась в самый край ливневой канавы. – Хотя какая же это подъездная дорожка, а?

– Ее и проходной-то не назовешь, – согласилась Эмили.

Мэтью сел прямо на землю и скрестил ноги.

– Я понял, она подсидная.

Эмили улыбнулась. Она и забыла, каким смешным бывает брат, если, конечно, не выбирает ее мишенью для своих острот.

На веранду выходили три двери, по одной на квартиру. Пока мама ковырялась в замке, Эмили заметила, что дверь справа широко открыта. За дверью уходила вверх, на третий этаж, квартирная лестница. На середине лестницы сидел мальчик, ровесник Эмили, наверное, внук миссис Ли. Мальчик что-то сосредоточенно писал в журнале «Кроссворды и головоломки».

Мама толкнула дверь, и та открылась, явив квартирную лестницу. Родители с братом стали подниматься, а Эмили задержалась. Черные волосы мальчика смешно торчали на затылке хохолком, как будто он примял их во сне. Мальчик посмотрел на Эмили.

– Вы новые жильцы? – спросил он.

Эмили чуть вздрогнула и залилась краской. Неужели она так долго его рассматривала?

Девочка подняла пластиковую коробку с одеждой.

– Нет, я привезла пиццу.

Мальчик дважды моргнул. Эмили пыталась пошутить, но, похоже, вышла грубость. Девочка повернулась к собственной лестнице, но успела заметить, что угол рта мальчика дрогнул в улыбке.

Поднявшись в квартиру, папа поставил свой ящик в передней, раскинул руки и закружился на месте.

– Ну что, похоже на «дом, милый дом» или не очень?

– Похоже на квартиру почти без мебели, – сказала Эмили и плюхнула свой ящик рядом с папиным.

– Чур, эта комната моя! – крикнул из коридора Мэтью.

– Так нечестно! – закричала Эмили и побежала посмотреть, какая же спальня досталась ей. Оставшаяся комната была такой же узкой, как и весь дом. Один угол был срезан дверцей стенного шкафа, и, заглянув внутрь, Эмили изумилась, поняв, что изнутри шкаф представляет собой треугольник. Никогда еще у нее не было треугольного шкафа! Имелось в комнате и окно, выходившее на стену соседнего дома. Эмили подняла раму и вытянула руку. Кончики пальцев замерли в миллиметре от стены.

Прямо над ней со стуком открылось окно. Эмили отшатнулась, испугавшись, что сейчас высунется миссис Ли и закричит, что трогать руками соседские дома запрещается. Но сверху слышалось только какое-то поскрипывание.

Эмили так внимательно рассматривала дом по соседству, что совсем не заметила веревку, которая была натянута у окна. Возле рамы снаружи был закреплен ролик, и веревка шла от него вверх, ко второму ролику у окна прямо над первым. По веревке ползло ржавое игрушечное ведерко. Когда оно оказалось рядом с Эмили, окно наверху захлопнулось.

Заинтригованная Эмили заглянула в ведро и извлекла из него обрывок бумаги. На обрывке была начерчена решетка три на три квадрата и стояла подпись: «Перед ямой ты не ахай. Два целых абрикоса тащи. Ь!»

Эмили прочитала эти слова еще раз. Все равно непонятно. Она высунулась в окно и посмотрела вверх, но там никого не было.

Наверное, это прислал ей мальчик с лестницы. Какая еще яма, какие абрикосы, куда их тащить? А решетка зачем? Допустим, она годится для игры в крестики-нолики, но где тогда первый ход?

Эмили извлекла из волос карандаш и уселась на пол, чтобы еще раз хорошенько изучить послание. Шифр? Не похоже, ведь слова самые обычные, а вовсе не мешанина из букв. Может быть, анаграмма? Эмили попробовала переставить буквы так и сяк.

В дверях показалась мама.

– Послушай, Эм, в детектива можно поиграть и попозже.

– Это не для «Книжных сыщиков», – проворчала Эмили. Впрочем, она знала, что порой полезно бывает прерваться, чтобы посмотреть на загадку под новым углом, а потому сунула карандаш в волосы и пошла вниз.

Мальчик все так же сидел на лестнице, уткнувшись в «Кроссворды и головоломки». Как будто это не он только что прислал Эмили шифровку в детском ведерке. Но теперь у мальчика на шее красовался толстый шарф пурпурного цвета – странно, если учесть, что на улице стояла жара и сама Эмили была одета в майку.

Оказавшись у фургона, Эмили задумалась: стоит ли задать мальчику вопрос про ведро и про записку? Но что она скажет? «Это ты мне прислал?» Чушь. Кто же еще? Миссис Ли? «Что мне с этим делать?» Но это все равно что сказать «я сдаюсь», а Эмили не привыкла сдаваться.

– Что ты там изображаешь? – спросил из-за спины Мэтью.

Эмили покраснела – оказывается, она сопровождала воображаемый разговор жестами. Она схватила то, что первым подвернулось под руку, – собственный чемодан с книгами.

– Вот, искала, – сказала она и поставила чемодан на землю.

– А-а.

Книг в чемодане было столько, что Эмили тащила его к веранде буквально по шажку за раз.

– А еще медленнее можешь? – поинтересовался Мэтью.

– Знаешь, как тяжело! – возмутилась Эмили, заглядывая во входную дверь. Теперь нужно было преодолеть бесконечно длинную лестницу. – Если так торопишься, иди вперед.

Мэтью обошел сестру и потопал наверх. Он нес свой скейтборд и рюкзак. Эмили присела на чемодан, чтобы отдышаться. Она заглянула в дверь миссис Ли. Теперь на мальчике был не только шарф, но и очки для плавания. От удивления Эмили ахнула и тут же зажала рот рукой. Словно не замечая ее присутствия, мальчик невозмутимо черкал что-то в журнале.

Подъем чемодана с книгами длился, наверное, целый час. За это время все остальные члены семьи успели пробежать мимо кто вниз, кто вверх, но помощи никто не предложил. Если не считать помощью мамино замечание: «Говорила я тебе, не клади все книги в один чемодан».

Карабкаясь по лестнице, Эмили напряженно размышляла над загадкой и листала воображаемый каталог головоломок, которые ей довелось разгадать за время игры в «книжных сыщиков». Решетка – это, конечно же, ключ ко всему. Иначе зачем она там? Решетки бывают в логических задачках, однако пока непонятно, что за загадка скрыта в этом листке бумаги.

Эмили затащила чемодан в угол комнаты и снова достала бумагу и карандаш. Прочитала записку задом наперед – получилась ерунда. А что, если взять первую букву каждого слова…

– Пятнадцать, – прочла она вслух.

Первые буквы слов на листке складывались в слово «пятнадцать». Совпадение? Не может быть! Но – пятнадцать чего? Это ответ? Допустим, но что он означает? И все-таки, при чем тут решетка?

– Это же волшебный квадрат! – И Эмили торжествующе подбросила карандаш.

Волшебный квадрат – это решетка, в которой надо расположить идущие подряд цифры так, чтобы по горизонтали, вертикали и диагонали в сумме всегда получалось одно и то же число. Если взять решетку три на три квадрата и цифры от одного до девяти, то в сумме всегда будет пятнадцать. Эмили познакомилась с волшебными квадратами в Колорадо, когда охотилась за книгой «Секрет Шекспира». В качестве подсказки ей достался не до конца заполненный волшебный квадрат. Книга была спрятана в ящике с кодовым замком, а цифры, которые осталось вставить в квадрат, как раз и давали код.

Когда Эмили заполнила волшебный квадрат цифрами, у нее получилось вот что:

Девочка сунула записку обратно в ведро и потянула за веревку, чтобы оно поднялось к окну комнаты мальчика.

Потом она бросилась вниз по лестнице и перепрыгнула последние несколько ступеней. На сей раз мальчик добавил к своему костюму оленьи рога. Эмили хихикнула.

– Вот и Хеллоуин наступил, – негромко заметил отец, проходя мимо.

На лестнице загремел голос миссис Ли.

– Джеймс! – закричала она. – Поднимись помоги мне, уж будь добр!

Так и не посмотрев на Эмили, Джеймс вскочил на ноги и побежал вверх по лестнице. Приделанные к рогам колокольчики позвякивали на каждой ступеньке.

– И в ведро загляни! – крикнула ему вслед Эмили, хотя так и не поняла, услышал он или нет.

Глава 4

Позже в тот же день Эмили спустилась к машине за блокнотом, в который заносила все об охоте за книгами, однако, не найдя его там, вспомнила, что унесла его наверх вместе с книгами и бумагами. Эмили поискала у себя в комнате, но блокнота не было. Она обыскала всю квартиру, но блокнота так и не нашла. В душе у нее поднялась паника.

Это ведь был не простой блокнот, а Том Номер Девять, девятый блокнот из тех, в которых она писала обо всем, что касалось «Книжных сыщиков». Она набрасывала в них заметки о прочитанных книгах, которые потом публиковала на сайте. Делала записи о самых запоминающихся охотах за книгами. Эти блокноты изобиловали ее личными кодами, шифрами и идеями насчет того, где прятать книги, а также были свидетелями ее многочисленных попыток разгадать очередную загадку в охоте за новой книгой. Добавить к ним профиль на сайте – и вот она, вся жизнь Эмили, как на ладони.

Эмили выскочила на улицу и еще раз распахнула дверь фургона. Под сиденьем нашлась обертка от батончика мюсли и старая ручка, но блокнота там не было. Паника закипала во всю мощь, захлестывала Эмили с головой, и тут чей-то голос у нее за спиной произнес:

– Ты установила новый рекорд.

Эмили резко обернулась. На веранде стоял тот мальчик. Шарф и очки он снял, а оленьи рога оставил.

– Отис бы никогда не решил эту загадку так же быстро, как ты. Правда, Отис всегда говорил, что не переваривает цифры.

– Ты что, говорящий олень? – спросила Эмили. Мальчик нес какую-то бессмыслицу, а ей не терпелось вновь броситься на поиски блокнота.

– Отис – это который жил в вашей квартире до вас. Он больше любил головоломки со словами, а не с цифрами. Он переехал на Восточное побережье, чтобы быть поближе к внукам. Нет, Отис был классный, правда, но я все равно рад, что рядом появились ровесники. Ну, то есть я думаю, что ровесники, – ты же тоже в седьмом классе, да? Кстати, меня зовут Джеймс.

Джеймс переступил с ноги на ногу, и тут Эмили заметила одну важную деталь, которая ускользнула от ее глаз раньше: в руках он держал ее блокнот.

– Где ты это взял? – Эмили взлетела по ступеням, вырвала блокнот из рук мальчика и прижала к груди.

Колокольчики на рогах звякнули – Джеймс отступил на шаг и, словно оправдываясь, объяснил:

– Это валялось на полу у вашей двери. Я постучался, но никто не открыл. Я хотел отправить блокнот вниз в ведре, но выглянул в окно – а ты что-то ищешь, ну и…

Эмили не знала, что и думать. Этот мальчишка носил оленьи рога и присылал шифровки в ржавом жестяном ведерке для песка. Кажется, подозрение в краже блокнота его задело, но все-таки он держался по-приятельски. Даже вихор у него на затылке был похож на крылышко, которое дружелюбно машет прохожим.

– Нравится моя прическа? – спросил Джеймс.

Эмили почувствовала, как кровь прилила к щекам, но Джеймс лишь отмахнулся:

– Ага, крутой вихор. Ему нравится, когда его замечают.

– Кому – ему?

– Стиву. Его зовут Стив.

– Ты что, назвал свой вихор Стивом?

– Вообще-то я собирался назвать его Джеронимо, но это уже выпендреж, – сообщил Джеймс.

Эмили рассмеялась, и от прежней настороженности не осталось и следа.

– Да уж, если бы ты назвал свой вихор Джеронимо, люди решили бы, что ты очень странный.

– Вот именно, – просиял Джеймс. И добавил: – Слушай, ты такую интересную головоломку решала! А моя тебе понравилась?

– Ты про волшебный квадрат? Я сначала ничего не поняла, яма какая-то, абрикосы, что за… – И тут Эмили осеклась, потому что в голове у нее вспыхнула мысль: – Стоп, а ты откуда знаешь про мою головоломку?

Под пальцами пружинила спираль блокнота. Эмили распахнула блокнот и с раздражением принялась листать, с каждой страницей злясь все больше. Под зашифрованным сообщением, начинавшимся с «МНЩМГА НУЮСГА», незнакомым почерком печатными буквами было подписано: ТРЕТЬЯ СКАМЬЯ НА ПИРСЕ.

Эмили ахнула:

– Ты решил!

– Ты сама решила. Только в одной букве ошиблась.

Не могла она пропустить букву! Эмили внимательно изучила шифр и свой результат. И резко втянула воздух, потому что почти сразу поняла: Джеймс прав.

Она пропустила букву. В расшифрованном тексте были буквы Р и С, а она поставила им обеим в пару Н. Так мог ошибиться разве что сущий новичок!

Джеймс успокаивающе произнес:

– Такую мелочь упустить нетрудно. Вот почему два глаза лучше одного. Надеюсь, циклопы не обидятся.

Щеки Эмили гневно вспыхнули.

– Все у меня в порядке с глазами! Просто я два дня подряд ехала в машине!

Перед глазами у нее насмешливо плясали небрежно написанные Джеймсом буквы разгадки: «Третья скамья на пирсе»! Ну зачем он вмешался? Зачем полез решать чужую головоломку! Если бы Эмили нужна была помощь, она сама сунула бы блокнот в ведерко и отправила наверх. Нет, ну обязательно надо выпендриться! А ведь с самого начала было ясно, что его дружелюбие сплошь напускное, наигранное.

– Ты кто такой? – требовательно спросила Эмили. – Пират? Значит, хочешь теперь перехватить у меня книжку, да?

Прищуренные в улыбке глаза Джеймса превратились в плошки.

– Ты о чем? Кто пират? Зачем перехватывать книгу? Понимаешь, – добавил он извиняющимся тоном, – блокнот был открыт на этой загадке, прямо просил: реши, ну реши…

Оленьи рога словно бы обвисли. Даже Стив и тот обвис.

– «Пират» и «перехватить книгу» – так говорят в сообществе «книжных сыщиков». Я думала, в Сан-Франциско все играют.

Джеймс покачал головой:

– Я вроде что-то слышал, но сам не играл.

Эмили воззрилась на него с удивлением. Жить в Сан-Франциско и не играть в «книжных сыщиков» – это все равно что жить на шоколадной фабрике и не есть конфет.

– Ты же любишь головоломки, – испытующе посмотрела Эмили на Джеймса. – А читать любишь?

– А то! – ответил Джеймс.

– Значит, тебе туда самая дорога. «Книжные сыщики» – это для тех, кто любит книги, игры и головоломки. Приключения всякие, новые места исследовать…

– А что надо делать?

– Берешь книгу, которую прочел, и прячешь ее где-нибудь так, чтобы кто угодно мог достать. В парке, например. А потом выкладываешь на сайте шифр или подсказку, чтобы книгу нашли. За каждую спрятанную или найденную книгу – очко, и еще очко – когда кто-то найдет то, что ты спрятал.

– А зачем нужны очки?

– Чтобы перейти на новый уровень. В самом начале у тебя уровень «Энциклопедия Браун», а потом идут «Нэнси Дрю», «Сэм Спейд», «Мисс Марпл», «Огюст Дюпен» и «Шерлок Холмс». Чемвыше у тебя уровень, тем больше всего можно открыть на сайте – разные закрытые материалы по книгам, секретные головоломки, игры… А можно расплачиваться очками в магазине «Бэйсайд-пресс».

– Так, значит, под «третьей скамьей на пирсе» спрятана книга? Но где это?

– На сайте видно местонахождение книги. Вот эта спрятана в Ферри-билдинг. Там, наверное, есть пирс со скамейками, ну и… – На мгновение Эмили заколебалась и поглядела на Джеймса. Он склонил голову к плечу, глаза горели энтузиазмом, и даже Стив как будто бы наклонился вперед, желая услышать все до последнего слова. И тогда неожиданно для себя Эмили сказала:

– Если хочешь, я тебе покажу. Хочешь, выйдем на охоту в эти выходные?

Слово было сказано. В ожидании ответа Эмили затаила дыхание. Джеймс улыбнулся:

– Хочу!

Эмили показалось, что она залпом проглотила стакан газировки – настроение сразу прыгает вверх, но все-таки становится немного не по себе. А как же старания не обзаводиться друзьями, которых все равно придется покинуть? Но Джеймс доказал, что отлично умеет решать головоломки. Это было здорово. Может, не так уж и плохо охотиться вдвоем, хоть и недолго.

– А ты слышала о Гаррисоне Гризвольде? – спросил Джеймс.

– Думаешь, можно играть в «книжных сыщиков» и ничего о нем не знать? – поинтересовалась Эмили.

– Ну да, его все знают. Я его сам видел. Прошлой весной, на книжном карнавале.

– Ты его видел? – спросила Эмили. – А какой он? А что за карнавал?

С тех самых пор, как она услышала о знаменитом книжном карнавале Гризвольда в Сан-Франциско, девочке до смерти хотелось побывать на карнавале самой. Хоть бы родители решили остаться здесь до весны!

– Он расхаживал в таком винно-красном костюме в голубую полосочку, в цилиндре и с тростью. И дал мне билеты на игры. А еще любой ребенок мог бесплатно набрать целую сумку книг.

– Не зря говорят, что он книжный Вилли Вонка, – с благоговением произнесла Эмили.

– Жалко, что с ним так случилось, правда?

Эмили легкомысленно махнула рукой.

– Ты про то, что он не пришел на встречу? Подумаешь! По-моему, он специально исчез, и это начало новой большой игры.

Джеймс наклонил голову, колокольчики на оленьих рогах звякнули.

– Ты что, не слышала? Только что по радио сказали. Гаррисон Гризвольд не пропал. Он попал в больницу.

Глава 5

– Ты говорил, что надо будет просто отнести книжку, – шипел Барри в телефон, морщась всякий раз, когда трубка касалась залепленной пластырем щеки. – Я ни на что больше не подписывался!

Примерно час назад Барри и Клайд бросили Гризвольда на станции подземки, прыгнули в такси и помчались на Тридцать девятый пирс, надеясь затеряться в толпе. Они устроились на деревянном тротуаре, проходившем за магазинами и ресторанами. Ветерок доносил до них гомон туристов и надтреснутую мелодию карусели. В конце пирса какие-то люди любовались морскими львами, которые грелись на солнышке, разлегшись по плавучим платформам, и перекрикивались низкими голосами, словно заядлые дебоширы на скачках. Клайд уселся в метре от Барри (чтобы ничего не слышать) и невозмутимо, как удав, заглатывал пончик за пончиком.

– Ты кого мне вообще навязал?

Из трубки послышался отрывистый голос. Барри пригнул голову, как нашкодившая собака.

– Да об этом по всем каналам кричат, – стал оправдываться он. – Я и струхнул. Этого Гаррисона Гри… ну, ты понял – его каждая собака знает!

Слушая, Барри сжал свободную руку в кулак и прижал к глазам.

– Да, да, избавились. Клайд сказал, что стер все отпечатки и бросил в залив.

Невозмутимый Клайд разглядывал чайку, которая уселась на перила прямо перед ним. Он бросил чайке кусок пончика. Чайка взлетела, захлопав крыльями, нырнула вниз и ухватила добычу.

– Слушай, – говорил в телефон Барри, – заплати мне, сколько договаривались, и все. Найди себе другого. Или пусть Клайд дальше сам.

Он еще послушал, а потом шлепнул себя ладонью по ляжке.

– Я же не виноват! У него ее с собой не было! Может, я бы из него что-нибудь вытряс, но этот твой чингачгук его подстрелил.

– Мы везде смотрели! – защищался Барри. – У него с собой была только одна книга, и та новенькая.

– Но ты же сказал, что она должна быть очень старая. Ты же ясно сказал!

– Понятия не имею. Автор – По. Золотое что-то там…

– Я же не знал! Ты сказал – старая книга. Если бы сказал брать любую…

– Нет, она не у Гризвольда. Я выбросил ее в мусорку.

– Ну ладно, ладно, прости. Сейчас вернемся и поищем. Тогда ты мне заплатишь, и я исчезну. Договорились?

– Ладно. Но прямо сейчас туда нельзя. Там куча полицейских. На выходных сходим. Завтра. Все равно больше я ничего не могу сделать. Не хочешь – как хочешь.

Глава 6

Проснувшись в субботу утром, Эмили просмотрела форумы «книжных сыщиков», но никаких новых сведений о мистере Гризвольде там не было: ограбление на станции электропоезда, больница Святой Марии, находится в критическом состоянии. Все надежды на новую игру отодвигались куда-то в отдаленное будущее. К тому же Эмили очень тревожили слова о «критическом состоянии».

– Это значит, что он серьезно ранен, но сказать что-то точно пока нельзя, – объяснила мама. – Но люди в критическом состоянии часто потом выздоравливают.

К тревоге за мистера Гризвольда добавлялось сожаление о несостоявшейся игре. Как было бы здорово – приехать в Сан-Франциско и тотчас угодить на игру. Впрочем, обрадовалась Эмили, после обеда они с Джеймсом договорились поохотиться за книгой. Надо ведь как-то отвлечься, а не сидеть за компьютером, постоянно обновляя форумы в поисках новых слухов или сведений о состоянии мистера Гризвольда.

Однако для того, чтобы пойти в Ферри-билдинг, следовало отпроситься у родителей. Они как раз вешали фамильный девиз, который папа много лет назад написал на дощечке: «Жизнь, путешествия, приключения, радость и никаких сожалений». Тоже, конечно, из Керуака, а как же.

– Ну пожалуйста! – снова взмолилась Эмили.

– В другой раз, Эм, – ответила мама, стараясь не выронить зажатый в зубах гвоздь и вколачивая второй такой же в стену.

– Сначала надо понять, что тут и как, а уж потом будешь ходить одна, – сказал папа. И, заранее зная, какие доводы приведет дочь, добавил: – Да, да, Джеймс ходит в Ферри-билдинг один, а тебе нельзя. А мы с мамой будем до вечера распаковывать и расставлять вещи. Нет, конечно, у тебя всегда есть еще один вариант… – И папа кивком указал на дверь комнаты Мэтью.

Эмили вздохнула. Этого варианта она очень надеялась избежать. Смешно – всего несколько лет назад именно Мэтью таскал ее по разным интересным местам. Когда-то они были неразлучны и увлекались геокэшингом – популярной игрой, в которой нужно с помощью GPS искать клады с разными вещичками, а когда появились «Книжные сыщики», то поначалу играли в них вместе. Но потом Мэтью перешел в шестой класс, одноклассник предложил ему создать ансамбль, и брат взялся за гитару. А потом открыл для себя «Смывайся» и пропал – только музыка да музыка без конца. Поиски кладов теперь были ниже его достоинства. Прощай, лучший друг и товарищ по проделкам; здравствуй, вредный и ехидный старший брат.

Эмили сделала глубокий вдох и постучалась в дверь брата. Пол под ее подошвами вибрировал от тяжелых басов: брат опять слушал «Смывайся». Гитара издала один фальшивый аккорд, потом второй. Для тренировки Мэтью играл одновременно с записью. Эмили постучалась еще раз. Песня оборвалась, но потом зазвучала с самого начала.

Эмили толкнула дверь и, стараясь переорать музыку, окликнула его, но если Мэтью ее и услышал, то виду не подал и не обернулся. Эмили постучала его по плечу, и Мэтью резко обернулся, причем, видимо, по случайности выдал гармоничный аккорд. На брате была любимая футболка с унитазом и надписью «Смывайся» над ним.

– Чего тебе? – закричал он, перекрывая музыку.

– Хочешь со мной в Ферри-билдинг? – закричала в ответ Эмили.

– Не-е. – Мэтью отвернулся и взялся за гриф гитары.

– Ну Мэтью! – Динамик стоял рядом на полу, и Эмили пальцем ноги ткнула в кнопку. Наступила тишина.

– Ну что? – спросил он. – Ты спрашиваешь – хочешь в Ферри-билдинг? Я говорю – нет, не хочу. Вот если бы ты спросила, не хочу ли я пять баксов…

– Но мама меня без тебя не отпустит. Джеймс сказал, что туда можно доехать на фуникулере. Ты же никогда не катался на канатном трамвае. Неужели не хочется поисследовать Сан-Франциско?

Мэтью подергал гитарную струну и задумался.

– Ладно, – сказал он наконец.

Они вышли на веранду, где уже ждал Джеймс, и втроем полезли в гору. Мэтью держал на вытянутой руке смартфон и на ходу снимал видео. Он снял выцветший полосатый диванчик с табличкой «Заберите даром» и развевающийся на чьем-то балконе флаг местной бейсбольной команды. Когда до вершины холма оставалось не больше квартала, путешественники услышали гудение, словно где-то рядом поселился исполинский пчелиный рой, заглушающий своим шумом далекие звуки дорожного движения.

– Что это? – спросила Эмили.

Джеймс не успел ответить. Дети достигли вершины холма, и Эмили увидела все своими глазами. По поперечной улице были проложены рельсы, а над рельсами – тросы. Канатного трамвая видно не было, но тросы дрожали и гудели.

– Пойдем на остановку, – сказал Джеймс. – Вот-вот придет канатный трамвай.

За рельсами улица, по которой они шли, резко уходила вниз. Откуда-то появилась группа туристов на электрических самокатах. Мэтью снял на видео цепочку сегвейщиков, которые ехали по одному друг за другом.

– Это они едут посмотреть Ломбард-стрит, – объяснил Джеймс. – Это самая извилистая улица в мире. Она вон там, наверху.

– А Фриско^[1] ничего так, – заметил Мэтью.

– Не говори «Фриско», – покачал головой Джеймс. – Местные это слово терпеть не могут.

– Принято. – И Мэтью взял крупный план старомодного неонового знака над кафе-мороженым дальше по улице. – Может, пригодится для моих видео со «Смывайся», – пояснил он.

– «Смывайся»? – поднял брови Джеймс.

Эмили закатила глаза.

– Он снимает фанатские ролики. Мой брат почему-то решил, что ребята из «Смывайся» знают о его существовании и с какой-то радости интересуются его видюшками.

– Скажешь, нет? Они знают меня под именем Пятерка Пик. – Мэтью коснулся экрана, телефон звякнул, и запись прекратилась. – Тревор, это их барабанщик, – пояснил он для Джеймса, – один раз оставил комментарий к моему видео на сайте «Слив». А потом расшарил его в своем блоге. Это была мультяшка из «Лего», ничего так, неплохая, хотя, конечно, не мне говорить.

– Ну и что? Все равно ты не знаком ни с Тревором, ни с другими из «Смывайся». А говоришь так, как будто они твои лучшие друзья.

Джеймс, который стоял между Эмили и Мэтью, только и успевал вертеть головой туда-сюда, следя за ходом перепалки. Но не успел Мэтью придумать ответную колкость, как Джеймс ляпнул:

– Стиву нравится твоя прическа.

Вспомнив о присутствии Джеймса, Мэтью опустил подбородок.

– Правда? – Брат поправил свой кривобокий ирокез. Этим утром к нему добавились три выбритые полоски над левым ухом. – А кто это – Стив?

Джеймс показал на торчащий на затылке непокорный хохолок.

Мэтью изучил хохолок и кивнул.

– У Стива хороший вкус, – сказал он.

Задребежал колокольчик. На вершину холма выполз красный с бежевым вагончик, еще раз звякнул и остановился на перекрестке. Эмили не знала, как полагается в него садиться и кому платить, но Джеймс взял дело в свои руки: поднялся на платформу и показал кондуктору проездной. Путешественники сели на деревянную скамью, которая шла снаружи вдоль борта фуникулера, и оказались лицом к тротуару. Мэтью хотел снять видео поездки, поэтому садиться не стал и встал рядом, держась одной рукой за столбик крыши.

Когда вагончик дернулся и пополз вперед, Эмили покрепче вцепилась в скамью. Не было ни ремня, чтобы пристегнуться, ничего. Впрочем, она почти сразу расслабилась и поняла, что падение ей не грозит.

Джеймс то и дело тыкал пальцем вокруг, и все, на что он показывал, сопровождалось какой-нибудь историей. Вот химчистка, ее держит Джеймсов дядюшка, он знает фокус – умеет чихать монетами. Вот огромный собор с лабиринтом, да не с обычным, парковым, из подстриженных кустов. Вот рынок, где бабушка покупает устриц на китайский Новый год.

– Ты давно здесь живешь? – спросила Эмили.

– Всю жизнь.

– И больше нигде не жил?

– Нет, всю жизнь в одном и том же доме. Моя семья живет в нем с незапамятных времен. Кажется, дедушка его купил в шестидесятые. Когда мама была маленькой, она спала в комнате, которая теперь моя. А еще до дома в городе жили мои прадедушка с прабабушкой, которые приехали из Китая.

Эмили попыталась вообразить, каково это – год за годом жить в одном и том же доме, ступать по одним и тем же улицам, ходить в одну и ту же школу и знать, что поколения твоих предков делали то же самое. Выходила какая-то мешанина из разрозненных кусочков всех тех мест, где ей довелось жить: залитая солнцем плитка на полу кухни в Нью-Мексико, камин в Колорадо, который можно было зажечь выключателем, выложенный сланцем коридор в Коннектикуте, крытая ковром лестница в Южной Дакоте – по этой лестнице они с Мэтью скатывались на пятой точке.

– Я жила на одном месте самое большее три года, – сказала Эмили. – И даже ничего про это не помню. Я тогда еще только родилась.

– Серьезно? – В голосе Джеймса не было ни капли насмешки, но Эмили все равно ощетинилась. Она совсем забыла, что окружающим ее семья кажется странной. Мэтью прислушивался к разговору, небрежно обхватив рукой столбик, так, словно ждал автобуса на остановке, а не несся вниз по крутому холму. Впрочем, вагончик не то чтобы несся, скорее полз, побрякивая, по уходящим под гору рельсам.

Брат вмешался в разговор – ему не терпелось вывалить на Джеймса всю их семейную историю. Мэтью любил такие рассказы, и в его исполнении повесть об их безумной семейке звучала почти хвастливо.

– Я родился в Аризоне, а Эмилия-Унылия – в Вашингтоне. Потом мы переехали в Массачусетс. А когда поселились в Нью-Йорке, родители поняли, что – если считать все штаты, где они успели пожить еще до нашего рождения, – они побывали в одной пятой части всей Америки. Тогда они подумали – попробуем-ка пожить в каждом из пятидесяти штатов! После Нью-Йорка была Южная Дакота, Иллинойс, Коннектикут, Колорадо, Нью-Мексико, и вот теперь мы поживем здесь. У вас тут потрясная энергетика. – Мэтью потряс кулаком с отставленным большим пальцем и мизинцем. – Шака-бра, бра!

– Это по-гавайски, балбес, – проворчала Эмили.

– Родители – фрилансеры, им все равно, где работать, – добавил Мэтью. – Они на этой идее с переездами прямо свихнулись.

Эмили ждала, что Джеймс согнется пополам от смеха или скажет, что их семья похожа на бродячий цирк, но он просто пожал плечами и сказал:

– Круто. Мой папа тоже много ездит.

– Разве, по-твоему, это не странно? – не удержалась Эмили.

– Если учесть, что мой папа все время ездит по делам и живет в гостиницах, а я в это время сижу дома с мамой и бабушкой, которые только и думают что о своей кейтеринговой компании, – то нет, не странно. У нас даже на диване вечно гора китайских пельменей.

– А ты часто видишь папу? – спросила Эмили.

– Пару раз в месяц или около того. Когда как. – Джеймс отвернулся и стал смотреть туда, откуда они приехали.

Эмили и вообразить не могла, чтобы родители решили путешествовать сами по себе, без нее и без Мэтью. Они любили говорить, что их семья – это швейцарские робинзоны, только без кораблекрушения, или семейство Партридж, только без музыки.

Дети сошли с трамвая. Джеймс провел Эмили и Мэтью через полупустой пассаж под открытым небом на большую рыночную площадь, окруженную пальмами. Здание Ферри-билдинг высилось на другой стороне оживленной улицы. Оно стояло у самой воды и выглядело просто, но солидно – двухэтажное, длинное, с огромной часовой башней по центру. От здания шла дорожка, а вдоль нее выстроились белые палатки фермерского рынка, и длинный их ряд загибался за угол.

Перейдя площадь до середины, Мэтью остановился перед человеком, который расставлял вокруг себя полукругом ведра – некоторые перевернутые, с горшком наверху, некоторые – нет, но в каждом – пустая перевернутая бутылка для воды. Достав из кармана куртки палочки, человек отбил дробь, прислушался и принялся подстраивать некоторые ведра.

– Пойдем, Мэтью, – сказала Эмили. – Ферри-билдинг уже совсем рядом.

Но Мэтью уходить отказался, поэтому Эмили и Джеймс сказали, что сходят поищут книгу, а потом вернутся к музыканту с ведрами. Они пересекли запруженную машинами улицу, прошли вдоль ряда белых палаток и завернули за угол здания к пирсу. Теперь перед ними простирался целый палаточный лабиринт.

Пробираясь сквозь толпу, Эмили ощутила нарастающее предвкушение. Эту часть книжной охоты она любила больше всего. Загадки и головоломки – это, конечно, здорово, да и книги читать тоже интересно, но играть в эту игру снова и снова ее заставляла радость поиска. Книгу можно взять в библиотеке, а журнал с головоломками – купить в магазине. Но когда к этому всему добавлялась охота, жизнь становилась похожа на настольную игру в реальности, и призом в этой игре была книга.

– Что дальше? – спросил Джеймс, когда они оказались у третьей скамьи на пирсе. По ту сторону перил негромко плескались серо-зеленые волны.

– Мы ищем книгу. Она спрятана где-то здесь. Называется «Том Сойер».

Эмили подошла к скамье и опустилась на четвереньки. Стянутые в хвост волосы касались земли. К нижней стороне скамьи была приклеена карточка.

– Ну вот! – Эмили с досадой хлопнула по земле.

– Что там? – спросил Джеймс.

Эмили отклеила карточку и встала. На одной стороне карточки был логотип «Книжных сыщиков», а на другой – надпись:

– Ах ты, крыса, пират паршивый! – разозлилась Эмили. – Украл нашу книгу! Знал, что я за ней охочусь, и заграбастал первым.

И не только книгу, но и два очка, подумала девочка мрачно.

– Кто такой Бэббидж?

– Я его не знаю, это никнейм. Кто-то из «книжных сыщиков». Это может быть кто угодно, хоть он, хоть она.

Из маленького кармашка на рюкзаке Эмили извлекла еще одну карточку.

Вот, смотри, это моя. Я ее оставляю там, где спрятала или нашла книгу, чтобы все знали, что я там была.

Карточка у нее была почти такая же, только вместо «Бэббидж» на ней было написано «Упрямый Вомбат».

– Это ты – Упрямый Вомбат? Но почему?

– Это старая шутка, ее придумал брат. Когда мы жили в Коннектикуте, то один раз охотились на книгу «Голливопперы играют», и в подсказке прочли, что надо пройти по тропинке через густой лес. Я испугалась, уже не помню почему, и не хотела идти. А Мэтью сказал: «Да не будь ты таким упрямым вомбатом!» – и ушел по тропинке. От неожиданности я расхохоталась как сумасшедшая. Понимаешь, вомбаты – они же такие хорошенькие, пушистые, и как представишь, что у вомбата прорезался характер, упрямство… – Воспоминание заставило Эмили улыбнуться. – В общем, от смеха я перестала бояться, пошла за братом, и мы нашли книгу. В тот же день я залогинилась на сайте «Книжных сыщиков», а потом зачем-то отошла, а Мэтью взял и поменял мой ник на Упрямого Вомбата. Раньше у меня было что-то такое обычное, люблюкниги123 или что-то вроде. И я не стала менять обратно.

– Упрямый Вомбат. Мне нравится.

Джеймс еще раз внимательно рассмотрел обе карточки и отдал их Эмили.

– А откуда этот Бэббидж узнал, что ты охотишься за «Томом Сойером»?

– Перед тем как загрузить подсказку, я застолбила книгу. За это дают не одно, а два очка. Но зато все на сайте видят, что книгу застолбили, и знают, что очки получит тот, кто успеет первым. Но я застолбила книгу всего пару дней назад, и таких там было много, поэтому я решила, что вряд ли кто-то разгадает шифр и заберет книгу первым. Ошиблась!

Они пошли обратно к Мэтью, но по дороге несколько раз останавливались, потому что мама с бабушкой велели Джеймсу купить кое-что на рынке. Потом пришлось высматривать Мэтью в толпе, окружившей музыканта с ведрами, который знай наяривал на своих импровизированных барабанах. Вытащив Мэтью из толпы, дети пошли к трамваю, но другим путем, не тем, каким пришли. По обе стороны от них высились, словно стены коридора, серые офисные здания, мимо которых Эмили еще накануне ехала в фургоне с отцом. В выходной день эта часть города была пуста – лишь несколько случайных машин проехали мимо. Внимание Эмили привлек яркий букет цветов на тротуаре. Девочка остановилась. Еще букет, еще… Целая цепочка букетов, будто сказочная дорожка из крошек, вела к железной ограде, за которой уходила вниз какая-то лестница.

– А зачем цветы? – спросил Мэтью.

За ограду все еще цеплялся кусок желтой ленты; когда лента разворачивалась на ветерке, становилась видна надпись «прохода нет». Эмили ахнула – да ведь этой лентой был вчера огорожен вход в подземку!

– Это же станция электропоезда, – сказала она, понизив голос, словно перед ней была не обычная остановка, а по меньшей мере кладбище. – Мы проезжали здесь вчера. Здесь была «скорая», и полиция, и пожарные.

Здесь стреляли в Гаррисона Гризвольда. День был жаркий, но по спине у Эмили пробежал холодок.

Глава 7

Если бы не книги, свечи и игрушки, принесенные поклонниками мистера Гризвольда, случайный человек миновал бы этот угол, даже не заподозрив, что здесь произошла трагедия. К перилам прислонен был щит с плакатом: «Выздоравливайте, мистер Гризвольд! Вы нужны своему городу!» У подножия щита стояли и лежали цветы, свечи, мягкие игрушки и открытки, но больше всего было книг. Книги, книги, будто все без исключения горожане принесли мистеру Гризвольду самые любимые свои произведения.

– Надо и нам что-нибудь оставить, – сказала Эмили.

Джеймс заглянул в нейлоновую сумку, в которой нес купленные для бабушки овощи, и извлек лохматый пучок зелени:

– Салат подойдет?

Эмили опустилась на колено и открыла рюкзак. Вырвав листок из блокнота, она сложила его вдвое, и получилась открытка. Отойдя в сторонку, Эмили и Джеймс прямо на тротуаре написали добрые пожелания и подписались. Джеймс поставил еще одну подпись: «Стив» с тремя черточками, торчащими из буквы «в», словно вихор. Эмили сунула открытку Мэтью.

– Чего?

– Ты тоже подпиши.

– Да я этого вашего типа вообще не знаю.

– Подпиши!

Мэтью со стоном потянулся за фломастером. Получив обратно свою открытку, Эмили прочла написанное братом: «Моя сестра совсем очумела из-за вас и заставила меня это подписать. Выздоравливайте, мистер Шоколадник!»

– Мэтью! Нельзя так писать! И я тебе говорила, что прозвище Вилли Вонки тут ни при чем. Гризвольд издает книги.

– Ладно, давай переправлю.

Мэтью забрал у сестры открытку, зачеркнул «мистера Шоколадника» и написал над ним «Старый Книгоед».

– Так еще хуже!

Эмили вырвала у Мэтью открытку и смяла.

– А где это вообще произошло, а? – спросил Мэтью. – Что он, прямо на этом месте стоял, что ли?

Эмили вздрогнула.

– Ужас какой! Не хочу об этом даже думать.

– Наверное, все-таки на станции внизу, – заметил Джеймс.

– А ну, пошли, выясним. – И не успели Эмили с Джеймсом сказать и слова, как Мэтью уже одолел половину лестницы, ведущей вниз.

– Мэтью! Вернись! – закричала ему вслед Эмили.

– А тут не закрыто, – закричал в ответ Мэтью. – И вообще, здесь можно снять классное музыкальное видео.

Эмили и Джеймс пошли вниз следом за Мэтью. С каждым шагом они спускались все ниже. Воздух становился теплым и затхлым, и вот они уже стоят рядом с Мэтью, который опять вытащил смартфон и принялся снимать все вокруг на видео. Станция представляла собой огромную пещеру с гладкими стенами и мигающими лампами под потолком. Откуда-то издалека доносились звуки кларнета, но самого музыканта видно не было, и Эмили подумала, что станция, наверное, тянется очень далеко. По стенам и колоннам висели плакаты с рекламой товаров для пляжного отдыха, театра «Цин-Цанни» и прочих достопримечательностей Сан-Франциско. Поезда прибывали на нижний уровень, куда вели эскалаторы и лестницы, однако от них ребят отделяли захватанные стеклянные стены и электронные турникеты.

За спиной у ребят спустилась по лестнице какая-то женщина. Привычно, как ни в чем не бывало, она проследовала к турникетам. У дальнего входа показалась целая группа людей, которые спустились, развернулись и пошли к дальнему концу станции. Знали ли эти люди, где они находятся, понимали ли, какие страшные события произошли на этом самом месте не далее как вчера? После вопроса, который задал Мэтью, Эмили и сама не могла не гадать, где именно стоял мистер Гризвольд, когда в него выстрелили. Вышел из поезда и поднялся наверх? Или спустился и стоял внизу, собираясь уезжать? Думать об этом Эмили совсем не нравилось, но от этого она, конечно, думала только больше.

– Давайте уйдем, – сказала Эмили. Она повернулась к выходу, по дороге бросив в мусорный бак смятую неудавшуюся открытку, но бумажка почти на метр не долетела до цели. Наклонившись, чтобы ее подобрать, Эмили заметила между баком и стеной торчащий багровый край книжки.

– Не может быть! – воскликнула девочка, сунула руку за бак и вытащила книжку. – Ее здесь спрятали!

– Это тоже «книжные сыщики»? – спросил Джеймс.

– «Золотой жук», – прочла название Эмили. Если этого «Золотого жука» действительно спрятали «книжные сыщики», находка сполна вознаградит Эмили за похищенную Бэббиджем книгу. Девочка открыла книгу и глянула на форзац. – Кода нет. Когда регистрируешь книгу у «Книжных сыщиков», ей присваивают уникальный код, – пояснила Эмили для Джеймса. – Его надо распечатать и приклеить на форзац. Но иногда игроки об этом забывают, или им все равно, кто найдет книгу, поэтому номер не приклеивают. Но ведь эту книгу специально спрятали, правда? Смотри, она совсем новенькая. Разве такие выбрасывают?

Эмили еще раз оценивающе оглядела книгу. Вытисненный на обложке жук сиял золотом.

– Оставлю на всякий случай свою карточку.

И Эмили нагнулась, чтобы залезть за бак, но карточку положить не успела, потому что Джеймс легонько толкнул ее в бок:

– Смотри, что твой брат делает…

Эмили подняла голову и увидела, как Мэтью приклеивает наклейку с логотипом группы «Смывайся» прямо на переднюю панель автомата, продающего билеты.

– Мэтью, что ты делаешь! Ты что, все время таскаешь с собой это безобразие?

– Настоящий смывальщик всегда имеет при себе символику группы «Смывайся». Это правило номер один. Правило номер два: логотип «Смывайся» делает мир лучше. И вообще, подумаешь, наклейка.

– А объявление ты видел?

Прямо над ними висело объявление, гласившее: «Порча общественного имущества запрещается. Нарушители будут преследоваться по закону».

Мэтью легкомысленно отмахнулся.

– Это вроде таблички «Осторожно, злая собака!». Заведут чихуахуа, и сразу вешают. И кто нас увидит? Здесь же ни души.

– Ну, не совсем ни души… – Переминаясь с ноги на ногу, Джеймс следил взглядом за двумя мужчинами, которые вошли на станцию с другого конца и теперь приближались к ним.

– Сними, слышишь? – повторила Эмили. Она спешно запихнула карточку за урну и пристроила так, чтобы снаружи ее видно не было, но тот, кто станет искать специально, увидел бы сразу же. Выпрямившись, девочка кивнула в сторону мужчин: – Они на нас смотрят.

Один мужчина был плотный и невысокий, другой – длинный и тощий, как фонарный столб. Как ни неприятно это было сознавать, но эта парочка не отрывала взгляда от детей. Даже если и могли быть в том какие-нибудь сомнения, они развеялись, когда коротышка дернул спутника за руку и ткнул пальцем в детей.

Высокий приложил руку ко рту и закричал:

– Эй, ребята! А ну стой!

– Мэтью, ты придурок, – простонала Эмили.

– Охрана в штатском! Бежим! – закричал Мэтью.

Они бросились к лестнице. Эмили прижимала к груди новую книгу. Когда они выскочили наружу, Джеймс чуть оттеснил Мэтью и побежал вперед.

– Держитесь за Стивом! – закричал он. На бегу его хохолок прыгал вверх-вниз как безумный.

Джеймс бежал обратно к Ферри-билдинг. Перепрыгивая через цветы и мягкие игрушки, топоча по выложенному плиткой тротуару, они добежали до остановки, где стояла очередь желающих сесть на автобус.

– Извините! – закричал Джеймс и протолкался сквозь очередь. Потом он завернул за угол, туда, где музыкант – любитель ведер все еще колотил в экстазе по своим импровизированным барабанам. Под ободряющее журчание огромного бетонного фонтана дети пробежали по пустому пассажу под открытым небом. Эмили оглянулась через плечо. Преследователи не отставали. Они только что миновали музыканта.

– Не останавливайтесь! – крикнула она Джеймсу и Мэтью.

Завернув за угол булочной, Джеймс заскочил в торговый центр. Мимо замелькали, сливаясь, витрины магазинов, крутой поворот – и Джеймс взлетел вверх по лестнице. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь эхом их топочущих ног. Но вот наконец беглецы остановились в углу у туалетов.

– По-моему, мы оторвались, – тяжело дыша, сказал Мэтью.

– Тсс! – Джеймс приложил палец к губам.

Беглецы прижались к стене у двери туалета, чтобы их не было видно с лестницы, и замерли. Громко топая, по этажу ниже пробежали; затем топот утих. Мужской голос произнес ругательство, которое эхом разнеслось по пустому торговому центру. Другой голос заметил:

– Я же говорил, что они сделали круг и вернулись в парк. Пошли!

Досчитав про себя до ста и убедившись в том, что преследователи ушли, Эмили повернулась к брату. Щеки у нее раскраснелись от бега, но от злости стали еще ярче.

– Мэтью! – И девочка хлопнула брата по голове багровой книгой, которую по-прежнему сжимала в руках. – Как ты мог!

– Да ладно тебе, остынь. – Мэтью краем футболки вытер пот со лба. – Кто ж знал, что эти охранники так распсихуются из-за какой-то наклейки?

Глава 8

Эмили хотелось проверить найденную книгу на сайте «Книжных сыщиков», но, поскольку в семействе Крейн компьютер почти всегда был занят, а у Джеймса имелся собственный, Эмили с Джеймсом расстались с Мэтью на крыльце и поднялись к миссис Ли. На лестнице, усиливаясь с каждым шагом, витал запах специй и жареного мяса. Как давно Эмили не ходила в гости к друзьям! Впрочем, вспомнив бабушку Джеймса и ее сварливый голос, девочка в страхе подумала, что может сказать или сделать что-нибудь не то. И все-таки она вслед за Джеймсом вошла в дверь, следуя его примеру, сняла кроссовки и поставила их в длинный ряд обуви у стены.

Из гостиной доносилась китайская речь. Заглянув туда, Эмили увидела, что звук исходит из плоского телевизора, водруженного на застекленный шкафчик. В телевизор смотрела не отрываясь пожилая китаянка, казавшаяся еще меньше из-за огромного кресла, в котором она сидела. Время от времени она всплескивала руками и что-то тихо приговаривала, но расслышать ее за звуком телевизора было невозможно. Эмили показалось, что китаянка словно бы ведет беседу с кем-то незримым и неслышимым.

– Привет, Тай По. – Джеймс пересек комнату и обнял китаянку сбоку. – Это моя прабабушка, – объяснил он Эмили. – Она живет с моей тетушкой на побережье, но по субботам приходит к нам, потому что у тетиных дочерей по выходным всякие соревнования и так далее. Ну, ты же знаешь эти штуки.

Джеймс сказал это совершенно небрежно, явно не замечая, что от этих вроде бы простых слов голова у Эмили пошла кругом. Какие такие соревнования? Наверное, спортивные, или, может, по шахматам, но представить их Эмили была не в состоянии. Ее семья переезжала так часто, что Эмили никогда не ходила в спортивные секции или в школьные клубы. В свободное время она ездила по красивым местам вместе с родителями, читала, решала головоломки и играла в «книжных сыщиков».

Да еще все эти люди, о которых упомянул Джеймс, – прабабушка, тетушка, двоюродные сестры… Неужели все они живут здесь, рядом? И он их часто видит? Бабушка Эмили жила в Вермонте, и девочка видела ее не чаще одного раза в год, а вторая бабушка и оба дедушки давно умерли. Был еще дядя в Европе, или нет, а впрочем, кажется, да, все-таки в Европе. Но они с отцом не особенно дружили. У мамы тоже была сестра, и мама часто говорила с ней по телефону, но виделись они много лет назад.

Из кухни на другом конце квартиры раздавался стук и перезвон посуды. Эмили повернулась, посмотрела в другой конец коридора и увидела, как в комнату заглянула какая-то женщина.

– Вернулся! – сказала она.

– Привет, мам. – Джеймс вышел в коридор и принес сумки с купленными на рынке овощами.

– Вы обедали, ребята? На кухне сейчас бог знает что творится, так что вы туда не суйтесь, но я могу вам что-нибудь сообразить. Мы сегодня готовим для юбилея, и работы еще невпроворот.

У мамы Джеймса были длинные блестящие черные волосы, в ушах – кольца сережек. Когда она говорила, сережки раскачивались, как качели.

– Мы не голодные, – сказал Джеймс и поглядел на Эмили, дожидаясь подтверждения. – Эмили покажет мне сайт «Книжных сыщиков».

– Ах, Эмили! Прости, я не представилась. Я мама Джеймса. Надо бы пожать тебе руку, но… – Она повертела испачканными в муке ладонями. – Тебе понравился Сан-Франциско?

– Здесь красиво. – Эмили пришлось говорить громче, потому что в кухне как раз взревела вытяжка. Зашипело масло на сковороде – что-то на нее положили. Перекрывая шум вытяжки и масла, из кухни раздался громкий голос бабушки Джеймса.

Мама Джеймса развела руками и пожала плечами, словно бы говоря: «Что тут поделаешь», – и нырнула обратно в кухню.

Поразительно, насколько квартира Джеймса отличалась от той, где жила Эмили. Комнаты были расположены одинаково, но на этом все сходство заканчивалось. Съемное жилье Крейнов всегда имело лишь самую необходимую обстановку и не более того. Скромненько и чистенько. А вот квартира Джеймса была полна вещей, запахов, звуков. Там были ковры, кушетки и нарядные подушки. Столики со свисающими до пола скатертями, а на столиках – безделушки и рамки с фотографиями. Живые цветы, за которыми надо ухаживать. Стены, лишенные стандартной для съемных квартир белой краски, были выкрашены в сочные цвета и украшены картинами, фотографиями и коллекцией бумажных вееров. Одни вещи, например телевизор с плоским экраном, выглядели новенькими, с иголочки, другие могли украсить собой музей. Джеймс говорил, что его семья живет в этом доме не первое поколение, и одного взгляда на квартиру было достаточно, чтобы в это поверить.

Комната Джеймса была такой же, как и все прочие. Ни одного пустого уголка. Голубые стены увешаны плакатами с супергероями и персонажами комиксов, с потолка свисает и медленно кружится модель Солнечной системы, в ногах кровати растянулся плюшевый удав. Множество книжных полок, и не только с книгами, но и с коллекциями. Аккуратно выстроенные в ряд модели из лего, игрушечные монстры, стопка коробок с настольными играми, морские ежи… Эмили и Мэтью разрешалось возить с собой один чемодан «ненужного» и еще один – с книгами. Сколько понадобилось бы чемоданов для того, чтобы упаковать имущество Джеймса, Эмили боялась даже вообразить.

Джеймс отдернул занавеску. За ней оказался стенной шкаф, в котором стоял стол, а на столе – компьютеры.

– Скажи, что ты шутишь, – попросила Эмили.

– Я никогда не шучу про компьютеры. – И Джеймс потрепал каждый по корпусу, словно послушного щенка. – Один мне нужен для домашних заданий и всяких таких дел, второй – для игр, а третий… я его просто так собрал.

– Ты сам собрал компьютер?!

– Да это совсем не сложно, – пожал плечами Джеймс. – Ну и как мы узнаем, оставляли эти твои «книжные сыщики» «Золотого жука» или нет?

Они открыли сайт «Книжных сыщиков». Эмили щелкнула на локацию «Станция Эмбаркадеро». В разделе «Спрятано» книг не было. Девочка поискала по названию книги, но и этот поиск не дал результатов.

– Может, кто-то ее просто выбросил, но промахнулся мимо мусорника? – предположил Джеймс.

– Зачем же выбрасывать такую книгу? – возразила Эмили.

Книга и впрямь выглядела очень солидно: твердый переплет, обложка обтянута тканью багрового цвета, вытисненный на лицевой стороне золотой жук, который сверкал и переливался, стоило взять книгу в руки. Открывалась она туго, как будто в первый раз. Нет, такую книгу никто бы не выбросил.

Эмили отыскала страницу с копирайтом. Однако там она нашла всего лишь небольшой рисунок: черная птица перед мостом, океанские волны и короткая цепочка цифр. Смутная мысль зашевелилась в голове у девочки – будто бы когда-то во сне она уже находила эту книгу или видела подобный значок.

Может, человек спрятал ее совсем недавно и просто не успел зарегистрировать? Или вовсе позабыл? Эмили вышла на форум и оставила там сообщение.

Сообщение гласило: «Я нашла книгу Эдгара Аллана По на станции электропоездов в Сан-Франциско. Кажется, книгу забыли зарегистрировать. Кто ее оставил? Пожалуйста-пожалуйста, напишите, потому что мне очень нужно заработать очко». На самом деле особой нужды в этом у Эмили не было, но от перехода с уровня «Мисс Марпл» на уровень «Огюст Дюпен» ее отделяли всего пятнадцать очков, и она очень рассчитывала на два очка, которые должна была получить сегодня за «Тома Сойера».

Когда сообщение было отправлено, Эмили устроила Джеймсу экскурсию по сайту «Книжных сыщиков» и обновила собственный профиль, указав, что живет в Сан-Франциско. В графе «место работы/учебы» она написала «Средняя школа Букер».

– Слушай, а та карточка еще у тебя? – спросил Джеймс. – Та, из Ферри-билдинг? Как ты там назвала этого типа. Пират, да? Можно что-нибудь про него узнать?

Эмили достала из рюкзака карточку и напечатала «Бэббидж» в поиске по пользователям. Кликнув на открывшемся профиле, она с удивлением обнаружила, что Бэббидж имел уровень «Шерлок Холмс» – самый высокий из всех возможных.

– Вот крыса! Ему эти очки даже не нужны! Эгоист паршивый! – пробормотала Эмили.

– Разве на самом старшем уровне очки совсем не нужны? – спросил Джеймс.

– Нет, почему, ими можно расплачиваться в магазине «Книжных сыщиков» и «Бэйсайд-пресс». А некоторым просто нравится соревноваться с другими игроками. Или хочется посмотреть, сколько очков они сумеют набрать.

Самой Эмили до уровня «Шерлок Холмс» было еще далеко, но она догадывалась, что и там ей тоже будет хотеться с кем-нибудь потягаться.

– Посмотри, у Бэббиджа есть помеченные книги? – попросил Джеймс. – Тогда мы сами у него что-нибудь уведем из-под носа.

Эмили щелкнула на профиль Бэббиджа, чтобы посмотреть помеченные книги, но ее отвлекло другое открытие.

– Средняя школа Букер! – прочел Джеймс. – Он что, учится в нашей школе?

– Или она, – заметила Эмили. При мысли о том, что Бэббидж – такой же школьник, как и она сама, ей стало еще неприятнее вспоминать, как он увел у нее «Тома Сойера».

– А фотография есть?

– Здесь нет.

У Бэббиджа на аватаре был стандартный человечек, совсем как у самой Эмили.

Она просмотрела списки книг Бэббиджа. Этот пользователь не помечал книги, но совсем недавно спрятал несколько штук. Когда игрок прятал книгу и загружал подсказку, он должен был выбрать уровень сложности, чтобы остальные могли оценить, насколько тяжело будет найти книгу. Все подсказки Бэббиджа были помечены уровнем «Шерлок», а это почти наверняка означало, что для их расшифровки у Эмили не хватит детективных навыков.

Компьютер звякнул, и на экране всплыло окошко с сообщением.

ВОРОН: Чем я могу быть вам полезен?

– Это еще кто? – удивился Джеймс. – Говорит как дворецкий.

Эмили пожала плечами:

– Понятия не имею.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Полезен в чем?

ВОРОН: Вы оставили вопрос про «Золотого жука».

– О! – Эмили села прямо. – Быстро он. Ворон знает о книге! Видишь? Я так и знала, что ее оставили сыщики.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Это вы ее спрятали на станции электропоезда?

ВОРОН: Я не могу раскрыть местонахождение книги.

– Как будто мы его уже не раскрыли. Вот странный тип, – заметила Эмили. – Иначе откуда бы я узнала о книге?

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Местонахождение мне и без того известно. Я нашла «Золотого жука» на станции электропоезда. Я хочу получить за него очко.

ВОРОН: «Золотой жук» – это рассказ Эдгара Аллана По. Впервые опубликован в 1843 году. По выиграл конкурс рассказов, и «Золотой жук» был опубликован в местной газете. Рассказ обрел популярность и пробудил интерес к криптограммам и шифрованным сообщениям.

– Ну и к чему этот урок истории? – поинтересовался Джеймс.

Эмили вздохнула.

– По-моему, этот Ворон ничего не знает о книге. Просто очередной всезнайка, которому дай только похвастаться, какой он умный. Ну, молодец, много знаешь про Эдгара Аллана По.

И с этими словами Эмили решительно щелкнула мышкой и закрыла окно с сообщением.

– Давай посмотрим, нет ли новостей о состоянии мистера Гризвольда, – сказала Эмили.

На форумах обновлений не было, но в теме «Гаррисон Гризвольд» нашлась ветка комментариев, озаглавленная «Что, если…». Пользователь из Южной Каролины писал: «Не хочу показаться паникером, но мне пришла в голову одна печальная мысль. Что будет с «Книжными сыщиками», если мистер Г. не поправится?»

Эмили резко вдохнула. Она тревожилась о мистере Гризвольде, о том, что его по-прежнему держат в отделении интенсивной терапии, однако ей никогда не приходило в голову, что случившееся с ним может затронуть и «Книжных сыщиков». Она мельком просмотрела ответы, очень разные, на любой вкус. Большинство участников были уверены, что и с мистером Гризвольдом, и с «Книжными сыщиками» все будет хорошо. Но один ответ выделялся на общем фоне и бросался в глаза так, словно его набрали жирным шрифтом: «Друг моего друга работает в «Бэйсайд-пресс» и говорит, что проект «Книжные сыщики» поддерживают не ради $. Это было еще до истории с Большим Г. Мне тоже хочется надеяться и смело смотреть в будущее, но я подозреваю, что нам осталось только порезвиться напоследок, и все. Надеюсь, я ошибаюсь».

Мир без «Книжных сыщиков»… Да как такое возможно? Правда, шесть лет назад Эмили о них и не слыхивала, но сейчас эта игра составляла важную часть ее жизни. Без «Книжных сыщиков» Эмили не сможет проследить за путем, которыйпройдет книга, не узнает, кто ее нашел и кому она досталась потом, не сможет читать путевые журналы, которые публиковали другие «сыщики», и обмениваться мнениями после того, как книга будет прочитана.

Без «Книжных сыщиков» чтение станет очень одиноким делом. Без «Книжных сыщиков» она не сможет выносить бесконечные переезды.

– Кажется, про мистера Гризвольда новостей нет, – нарушил ее мысли голос Джеймса. – Кстати, мы собирались придумать секретный язык. Хочешь, прямо сейчас придумаем?

Эмили несколько раз моргнула, словно не в силах сфокусировать взгляд.

– Давай, – сказала она наконец. – Все равно никаких новостей.

И, в последний раз взглянув на сообщение на форуме, Эмили закрыла окно браузера.

Глава 9

Той ночью, ложась спать, Эмили постаралась отвлечься от тревоги за мистера Гризвольда и будущее «Книжных сыщиков» и для этого взялась читать найденную книгу. Из разговора с Вороном она уже знала, что эту книгу написал Эдгар Аллан По сто пятьдесят лет назад. Сначала это было странно – такой старый рассказ в такой новенькой книжке, но папа напомнил, что классику часто переиздают, и нередко в новой обложке, чтобы, как он выразился, «сделать книгу доступнее для современного читателя».

Эмили прижала «Золотого жука» к лицу и глубоко втянула воздух. О, этот запах новой книги и легчайшая нотка лимона. Страницы приятно похрустывали. Эмили пролистала книгу к началу и принялась читать. Язык был архаичный, и почти сразу Эмили нашла опечатку, а потом, через несколько предложений – еще одну. Это отвлекало и мешало читать.

Она быстро пролистала книгу, и по выхваченным там и сям фразам поняла, что в рассказе идет речь о секретном шифре и о поисках сокровищ. Заманчивая перспектива – и Эмили с головой ушла в чтение, вот только ошибки по-прежнему раздражали. Вооружившись фиолетовым карандашом, которым папа обычно пользовался для редактуры, девочка стала подчеркивать неправильные буквы и вписывать над ними правильные. Конечно, мысль о том, чтобы писать в книгах, кому-то могла показаться странной или даже возмутительной, но Эмили приобрела эту привычку в семь лет, когда папа работал, а она играла «в редактора» рядом. Правда, в те годы она чаще писала какую-нибудь бессмыслицу или просто рисовала котиков, зато теперь ее заметки складывались в некое подобие читательского дневника.

Эмили тяжело вздохнула и поправила уже, кажется, двадцатую ошибку.

С потолка послышался удар, потом три частых удара подряд и еще один. Это был сигнал, о котором они с Джеймсом условились немногим раньше, когда придумывали собственный секретный язык. Сигнал означал, что сейчас придет ведерко с сообщением. Эмили подошла к окну и подняла раму.

Для секретного языка они решили использовать шифр-замену. На уроках машинописи Джеймс узнал, что во фразе «Съешь же ещё этих мягких французских булок да выпей чаю» есть все буквы алфавита. Эти слова и легли в основу их шифра. Чтобы получилось ровно тридцать три буквы, все повторы пришлось выбросить, и секретный шифр стал выглядеть так:

Правда, буквы «ы» и «р» так и остались сами собой, но они решили, что это не важно. А если выучить новую азбуку наизусть, то можно читать записки и вовсе без ключа.

Сверху опустилось ведерко, и Эмили вытащила из него записку Джеймса. Она гласила: «ЛНК ЬЖМСЖОП?» Другой бы ничего не понял, но Эмили-то знала, что нужно делать. Она извлекла из волос карандаш и быстро расшифровала послание: «Что делаешь?»

Девочка написала в ответ:

ЛТНСЧ ЭЁ. ГСОМС 20 КФЖЛСНКХ. С НЫ?

(Читаю ЗЖ. Нашла 20 опечаток. А ты?)

Найденной на кухне шваброй она постучала в потолок условленным стуком и отправила ведерко вверх. Ответ Джеймса не заставил себя ждать.

ЬКЯСОГЖЖ ЭСЬСГТЖ. ЬСИ ФКАЯКНРЖНП ЭЁ.

(Домашнее задание. Дай посмотреть ЗЖ.)

Эмили положила книгу в ведро. Дожидаясь, пока Джеймс ее вернет, девочка задумалась о том, как странно, когда в такой красивой нарядной книге находишь кучу опечаток. Есть ведь редакторы и корректоры, вот как ее папа, но человек, издавший книгу, явно к ним не обращался. Тут сверху постучали, и ведро с книгой снова опустилось к ее окну.

НЫ ФТОЖОП Е ХГТШСЗ? ХКОЯСР! ДЯКНРТ, ДНК Ю ГСОЩМ – ЗСЗС!

(Ты пишешь в книгах? Кошмар!

Смотри, что я нашел – хаха!)

Эмили открыла книгу и увидела, что Джеймс обвел идущие подряд исправления так, что правильные буквы сложились в слова АД, ЧУДО и ТЕСТО. Ну кто бы еще додумался поискать в скучных опечатках случайные слова? Эмили отправила Джеймсу записку:

ГЦ НЫ Т ЕЫЬЦЯОТХ! (:))

(Ну ты и выдумщик! (:)))

Воскресным утром Эмили проснулась оттого, что кто-то играл в боулинг под дверью ее комнаты. Девочка лениво повернулась на другой бок… стоп! Какой еще боулинг? Отбросив одеяло, она вскочила с кровати, распахнула дверь и увидела несущегося на скейтборде Мэтью.

– Завтрак! – завопил он, пролетая мимо, и залепил сестре в лоб кексом в пластиковой обертке. У двери собственной комнаты он красиво затормозил. Эмили подобрала с пола упавший кекс. Он был с черникой.

– Ну ты и придурок, – сказала она.

– Тем хуже для тебя, – пожал плечами Мэтью. – Гены-то у нас общие.

Эмили поплелась на кухню. Это было узкое помещение, в дальнем конце которого притулился небольшой столик.

– А где мама? – спросила она отца, который сидел за столом, обложившись газетами.

– Пошла делать фотографии для блога.

– Что, прямо сразу? – ведь они и двух дней не прожили еще в Сан-Франциско.

– Блог сам собой не напишется, – пробормотал себе под нос папа.

В поисках стакана для сока Эмили стала шарить по многочисленным коробкам и сумкам, которые все еще стояли неразобранными на полу и на кухонном столе, но думала она при этом о «Золотом жуке». Накануне вечером она дочитала рассказ до конца. Всякий раз, находя опечатку, она зачеркивала неправильную букву и вписывала над ней другую. На последней странице исправления сложились в слово «СКАЗАТЬ». И хоть сама Эмили посмеивалась над Джеймсом, который во всем был готов найти загадку, ей стало не по себе, потому что книга как будто бы пыталась с ней заговорить. Впрочем, это, конечно, ерунда.

– Папа, скажи, когда ты делаешь корректуру, у тебя исправления складываются в слова? – Тут Эмили нашла стакан и села за стол рядом с отцом.

– Как это? – Папа развернул газетный лист, а потом снова сложил вчетверо, чтобы прочесть другую часть.

Эмили налила себе соку.

– Ну вот ты зачеркиваешь ошибку и пишешь правильную букву, так? А вот эти правильные буквы когда-нибудь складываются в нормальные слова?

Не поднимая глаз, папа ответил:

– Но они ведь уже входят в слово.

– Нет, я про другое. Чтобы из исправлений сложилось совсем другое, новое слово. Только из тех букв, которые ты вписал. Так бывает?

– То есть чтобы правки случайно сложились в новое слово? – Папа недоуменно посмотрел на Эмили, а потом усмехнулся, словно бы эта мысль его позабавила. – Ну, это очень маловероятно. Какие-нибудь короткие слова еще могут получиться – «ты», «он», – но вообще вряд ли. – Он еще немного подумал, а потом решительно покачал головой: – Нет, случайно такое невозможно.

Эмили уже хотела было сказать ему о том, что в книге, которую она читает, именно так и есть, и даже не раз, но тут папа сказал:

– Подожди, тут для тебя есть интересное. – Покопавшись в стопке газет, он извлек сложенный пополам лист: – Это о состоянии Гаррисона Гризвольда на сегодняшний день, и еще немного о «Книжных сыщиках».

– Дай! Дай посмотреть! – Эмили умоляюще сложила руки, как малыш, который клянчит игрушку.

Папа улыбнулся, встал и вручил газету Эмили.

– Я рад, что ты так любишь книги и печатное слово. И кстати о печатном слове – мне пора браться за работу.

– Сегодня же воскресенье, – удивилась Эмили.

– Я два дня вел машину и не работал. Чтобы успеть вовремя, придется нагонять график. Как говорится, нечестивым же нет мира. Не расстраивайся, вечером у нас будет небольшое семейное приключение.

– «Приключение» – это что-то необычное и увлекательное, так ведь? – заметила Эмили. В ответ папа наморщил нос и наклонил голову, непонимающе глядя на дочь. – А раз мы все время бываем в новых местах и осматриваем достопримечательности, значит, для нашей семьи это уже норма, и слово «приключение» здесь совсем не подходит.

– Интересная теория, – хмыкнул папа и вышел.

Эмили развернула газету. Статья начиналась с портрета Гаррисона Гризвольда. Он стоял перед зданием своего издательства. Одет он был в тот самый темно-красный костюм с серебряным и голубым, который описывал Джеймс, когда рассказывал о книжном карнавале. Цилиндр, костюм, трость – все было в цветах издательства «Бэйсайд-пресс». Гризвольд был очень высокого роста – по фотографии выходило, что, если он захочет войти в издательство, не снимая шляпы, ему придется пригнуться. Еще у него были очки без оправы, небрежно отброшенные назад серебристые волосы и тронутые сединой усы, которые немного походили на приделанную под носом щетку для пола.

Эмили пробежала глазами статью.

Гризвольд переехал в окрестности Сан-Франциско в 1952 году, двенадцати лет от роду. В восемнадцать лет, пойдя по стопам писателей-битников, оставил отцовский дом и переехал в город. Вдохновившись примером Лоуренса Ферлингетти и его независимого книжного магазина и издательства «Огни большого города», Гризвольд стал издавать собственную еженедельную газету «Бэйсайд уикли», и постепенно превратил свою компанию в одно из самых известных издательств Сан-Франциско.

Гризвольд известен своей любовью к играм и розыгрышам – не зря его называют «книжный Вилли Вонка». В 2004 году он запустил игру «Книжные сыщики», которая приобрела невероятную популярность и объединила более 500 000 игроков в шестнадцати различных странах. Игра основана на обмене книгами, и в среднем каждый день оказывается спрятано до 100 000 книг. Помимо «Книжных сыщиков» Гризвольд организовал несколько игр поменьше. Как правило, они проводились в Сан-Франциско, а несколько раз – и в других местах.

Неужели мистеру Гризвольду тоже было двенадцать лет, когда он поселился близ Сан-Франциско? Эмили об этом не знала. Она решила вырезать биографию и фото Гризвольда, но не нашла ножниц. Перерыв кучу сумок и коробок, проверив все кухонные шкафы и ящики, Эмили подняла глаза вверх, туда, где находилась квартира Джеймса, и вздохнула. Вот у Ли наверняка есть специальное место для ножниц. И у всех детей, которые живут нормально, а не по-цыгански, в доме тоже есть ящик с ножницами. Эмили положила газету на край стола и загнула лист вниз, чтобы ровно оторвать статью, но случайно оборвала кусочек фотографии, на которой был Гризвольд.

Она уже хотела было бросить оторвавшийся уголок в мусорное ведро, которое висело на дверце шкафа, но тут ее взгляд упал на логотип «Бэйсайд-пресс», которым было украшено здание. Логотип представлял собой круг с парящей над водой чайкой на фоне моста. Линия разрыва прошла как раз посередине. Эмили видела этот логотип тысячу раз, но теперь ей показалось, что она заметила его впервые.

Девочка пробежала по коридору и влетела в комнату, где уже сидел за компьютером папа.

– Папа, – сказала она задыхаясь, будто пробежала по меньшей мере милю, – насчет тех опечаток. А специально такое можно сделать? Можно издать книгу, в которой опечатки сделаны нарочно?

Папа поправил очки и задумался.

– В принципе, можно, – медленно сказал он, – но зачем – ума не приложу. Мне платят как раз за то, чтобы в книгах не было опечаток. Кто же станет делать их специально?

А правда, кто? Ничего не объяснив папе, которого, кажется, немало удивил такой внезапный интерес дочери к издательскому делу, Эмили побежала к себе. Она схватила «Золотого жука», который лежал на самом верху книжной стопки, и раскрыла книгу на странице с заголовком. В голове у нее эхом отдавалось слово СКАЗАТЬ.

Логотип под названием почти полностью совпадал с символом издательства «Бэйсайд-пресс», вот только вместо чайки над волнами парила какая-то черная птица.

– Не может быть, – прошептала Эмили. Эта книга принадлежала мистеру Гризвольду. Иначе и быть не могло. Должно быть, он спрятал ее на станции незадолго до того, как на него напали. И Эмили точно знала, почему мистер Гризвольд спрятал книгу, не зарегистрировав ее на сайте «Книжных сыщиков».

Он собирался начать новую игру.

Глава 10

Нужно было посоветоваться с Джеймсом. Эмили поглядела туда, где за окном болталось жестяное ведерко, но дело было слишком срочное. Девочка схватила «Золотого жука», блокнот, вырезку из газеты и бросилась к двери.

– Я сейчас вернусь! – крикнула она папе и бросилась вниз по лестнице.

Не успел Джеймс открыть дверь, как Эмили сунула ему под нос статью. На улице стоял туман, было сыро и прохладно, девочка поджимала то одну, то другую босую ногу, да вдобавок вспомнила, что так и осталась в пижаме, но это было не важно.

– Ты не поверишь! Помнишь, ты нашел в «Золотом жуке» слова? – быстро, захлебываясь заговорила Эмили. – Я вчера нашла еще одно. А утром, когда говорила с папой, мне попалось вот это.

Джеймс смотрел осоловелым взглядом, словно не успел до конца проснуться; впрочем, возможно, Эмили это показалось из-за того, что на нем тоже была пижама, да и Стив торчал вбок. Джеймс наклонился и внимательно изучил статью.

– Это мистер Гризвольд?

– Мы нашли его следующую игру! – воскликнула Эмили.

Выражение лица Джеймса стало точь-в-точь как у главного героя «Золотого жука», когда тот решил, что его друг лишился рассудка.

– Знаешь, ты лучше входи, – сказал Джеймс и открыл дверь пошире.

Поднявшись к нему в комнату, Эмили заговорила:

– Смотри, видишь, на стене за спиной у Гризвольда логотип? А теперь смотри сюда. – И она открыла ту страницу «Золотого жука», где находился заголовок.

Джеймс перевел взгляд с одной эмблемы на другую.

– Они почти совсем одинаковые.

– Да, только птицы разные. Эта книга – из новой игры мистера Гризвольда. Ну наверняка!

Джеймс еще внимательнее рассмотрел эмблемы и задумался, взвешивая идею Эмили.

– Значит, спрятанные в книге слова – часть подсказки? – сказал он.

Эмили кивнула. Стянутые в хвостик волосы мотнулись вверх-вниз. Открыв блокнот, девочка продемонстрировала Джеймсу все слова, которые нашла: АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ, КОТ и СКАЗАТЬ.

– Думаешь, это загадка? – уточнил Джеймс. – Может, надо поменять местами слова? Чудо-порт, коту сказать… Тесто ада чудом кот…

Они наклонились над блокнотом и задумались. Джеймс запустил пятерню в Стива.

– Почему Гризвольд выбрал книгу Эдгара По? – спросил Джеймс. – Почему решил начать игру именно с нее?

– Может, он просто любит По?

Джеймс кивнул на статью, которую Эмили до сих пор держала в руках:

– А в биографии что-нибудь есть? Про его любимых писателей что-нибудь сказано?

Эмили покачала головой.

– Можно посмотреть в интернете. Введем в поиск «По» и «Гризвольд» и посмотрим.

Они сели за компьютер Джеймса. Мальчик напечатал в строке поиска: «Гризвольд и По».

К удивлению Эмили, выпало больше пятидесяти тысяч результатов.

– Да, они наверняка как-то связаны.

Самая первая строка результата была озаглавлена: «По и Гризвольд: вечные соперники».

– Они что, знакомы? – удивился Джеймс. – А я думал, Эдгар По уже, ну, умер. Давно.

– По-моему, тоже. – Эмили щелкнула по сылке.

Дети наклонились к экрану и стали читать.

– А, так это какой-то Руфус Гризвольд. Просто фамилия совпадает.

Если верить статье, Руфус Гризвольд и Эдгар Аллан По в середине XIX века жили на Восточном побережье и были знакомы, однако друг с другом не ладили. Руфус Гризвольд после смерти Эдгара Аллана По опубликовал весьма желчный некролог, начинавшийся со слов: «Умер Эдгар Аллан По. Это произошло позавчера в Балтиморе. Известие о его смерти ошеломит многих, но опечалит лишь некоторых». А затем, ко всеобщему удивлению, Руфус Гризвольд стал литературным душеприказчиком Эдгара По, а значит, получил доступ ко всем его бумагам. Позже он опубликовал биографию писателя, обильно сдобрив ее лживыми домыслами и нападками.

– Он, наверное, родственник Гаррисона Гризвольда, – заметил Джеймс. – Вряд ли же у них просто фамилии одинаковые.

– Да, наверное, – согласилась Эмили. – Но я все равно не понимаю, к чему это. Почему Гризвольд спрятал для игры книгу По, если его предок терпеть не мог этого писателя?

– Может, мистеру Гризвольду стыдно за своего предка, – предположил Джеймс. – Может, он решил так извиниться перед По.

– А что, возможно. – Эмили промотала страницу вниз. – Или ему просто нравится По, и плевать, что там думал о нем Руфус. Вот только это никак не поможет нам разобраться с правилами игры.

С этими словами Эмили уставилась на лежащую на коленях книгу так, словно ждала, что золотой жук с обложки заговорит человеческим голосом и даст ей подсказку.

– Ну-у… – протянул Джеймс, раскачиваясь туда-сюда в компьютерном кресле. – А может, надо задуматься, почему Гризвольд выбрал «Золотого жука»? Вот мы в школе на Хеллоуин в прошлом году читали «Сердце-обличитель». А про «Золотого жука» я вчера услышал в первый раз в жизни. Вот почему нельзя было взять более известный рассказ? Или вообще любой другой? Должна быть какая-то причина, почему Гризвольд выбрал именно «Золотого жука».

Эмили еще раз пролистала книгу и постаралась припомнить все, что она знала о мистере Гризвольде и его играх, а также то немногое, что знала об Эдгаре По.

– Это рассказ про то, как искали клад. Один человек нашел золотого жука и обрывок пергамента, а потом обнаружил, что, если пергамент нагреть, на нем появляется шифрованное сообщение. Он разгадал шифр, узнал, где спрятан клад, и вместе с двумя друзьями отправился на поиски. Получается… мистер Гризвольд задумал поиски клада?

У Джеймса округлились глаза.

– А слова, которые мы нашли, – часть послания, в котором говорится, где искать. Да?

Эмили улыбнулась краешком рта.

– После того как прошлой зимой мистер Гризвольд провел в Крисси-Филд турнир по «Властелину разума» в реальности, его все время спрашивали, какая будет следующая игра. Он отвечал, что как раз над этим работает и что это будет нечто грандиозное. Зашифрованное послание, которое указывает, где искать клад, – куда уж грандиознее!

Эмили вернулась домой вся в мыслях о своем великом открытии. Она не могла поверить в то, что ей в руки попала следующая игра мистера Гризвольда. Она много лет играла в «Книжных сыщиков», она читала на форумах многочисленные рассказы о том, какие игры устраивались в Сан-Франциско, она даже надеялась, что когда-нибудь сможет поучаствовать в одной из них лично. И вот, пожалуйста – мало того что она случайно угодила в игру, так есть еще и немалая вероятность того, что кроме них с Джеймсом об игре не знает никто.

Впрочем, несмотря на всю радость от находки, несмотря на подозрение, что впереди их ждут поиски клада, как в «Золотом жуке», Эмили по-прежнему не знала, что делать с найденными словами. Размышляя обо всем, что удалось узнать, Эмили добрела до кухни и обнаружила там маму по колено в сумках с покупками и картонных коробках.

– Не знаешь, где моя волшебная палочка? – спросила мама. – Вот бы взмахнуть один раз, и чтобы все само разлетелось по местам. А если бы чашки с тарелками при этом еще и спели – вообще замечательно.

Эмили по опыту знала, что родители проявляют ответственность и разбирают коробки только в первые день или два. Потом их что-нибудь отвлекает – работа, какой-нибудь местный праздник, который не хочется пропускать, потому что на следующий год их здесь уже не будет, или необходимость срочно выяснить, как называется необычная птичка, которая случайно попалась им на улице. Вещи станут постепенно выбираться из коробок и разбредаться по местам – одежду сначала наденут, потом сунут в стирку, а уж потом отправят в шкаф, ну и так далее. Иногда Эмили подозревала, что родители втайне соревнуются, кто дольше сможет не обращать внимания на ящики и коробки. В тот год, что они жили в Колорадо, один ящик так и не открыли. Перед тем как отправляться в Нью-Мексико, родители, даже не заглядывая внутрь, отправили ящик в благотворительную организацию. Они решили, что раз содержимое ящика ни разу за весь год никому не понадобилось, значит, без него можно обойтись, ну а поскольку они постоянно стремились обходиться малым, то избавились от ящика без сожалений. Тогда их решение показалось Эмили вполне логичным. Однако сейчас ей захотелось узнать, что же все-таки лежало в том ящике. Она вспомнила квартиру Джеймса, где повсюду были фотографии и безделушки. Что, если в том ящике лежали старые семейные фотографии или памятные вещи – из тех, которые достаешь не каждый год, и все-таки дорожишь ими?

– С работой покончено! – объявил папа из гостиной. В коридоре послышались его шаги. Папа громко постучал в дверь комнаты Мэтью и вышел на кухню. – Предлагаю поразвлечься! – сказал он.

– Поразвлечься? – переспросила мама. – Не дома? Ах, какая жалость, опять эти коробки останутся неразобранными!

Она бросила кухонную лопатку, которую взяла было в руки, отвернулась от груды сумок и коробок и схватила с кухонного стола сумочку.

Послышалась музыка группы «Сливайся». Она становилась все громче, и вот на кухню вышел Мэтью.

– Поехали в Норт-Бич, – предложил папа. – Страшно хочу своими глазами увидеть «Огни большого города».

– Тот самый книжный магазин? – оживилась Эмили. Она помнила это название из статьи про мистера Гризвольда.

– Тот самый, единственный и неповторимый, – сказал папа. – Точнее, единственные и неповторимые «Огни большого города». В Сан-Франциско книжных магазинов наверняка хватает, но этот – в моем личном топ-списке мест, связанных с Керуаком и битниками.

– Я с тобой! – сказала Эмили.

– И я! – добавила мама.

– А обед будет? – спросил Мэтью.

Они сели на автобус и спустились с холма вниз, в соседний район, который назывался Норт-Бич. Эмили не совсем поняла, почему это место называется «бич», то есть «пляж», – нигде не было ни песчинки. Они вышли из автобуса у площади Вашингтон-сквер, которая представляла собой ровный зеленый газон со старой церковью за ним. В тот день должен был состояться парад в честь истории Италии, и потому площадь и улицы были запружены людьми. Вокруг площади маршировал оркестр, за которым ехали на колесиках корабли Христофора Колумба. Остальной город как раз праздновал Неделю флота, поэтому над толпой то и дело проносились пилотажные группы, которые выделывали в воздухе всевозможные трюки.

Чтобы добраться до «Огней большого города», Крейнам то и дело приходилось петлять среди выставленных на тротуары столиков кафе. В небе зарычало, загрохотало – шесть реактивных истребителей, выстроившись в клин, пролетели высоко над двойным белым шпилем церкви Петра и Павла. Эмили с родителями зажали уши, а Мэтью шел как ни в чем не бывало. Должно быть, музыка в наушниках отчасти перебивала даже этот рев.

Папа шел впереди, чтобы показывать дорогу, но то и дело поворачивался к жене и детям и шагал задом наперед.

– Только в Сан-Франциско! – восклицал он. Родители так часто говорили эти слова о каждом месте, где им доводилось жить, что они превратились в своего рода семейную шутку. Всякий раз, когда родители говорили, как хороша сегодня погода или как дешевы помидоры, Эмили и Мэтью сразу же подхватывали: «Только в…» (и дальше шло название места, где они в тот момент жили). Маму это обычно нервировало, и она отвечала, как бы защищаясь: «Что поделаешь, идеала не бывает».

Они прошли под отчеканенными из металла раскрытыми книгами, которые покачивались над тротуаром, словно летящие птицы, и оказались прямо перед «Огнями большого города». Папа захотел сфотографироваться на фоне витрины, на которой было написано название магазина; потом еще раз, но уже вместе с Мэтью и Эмили; а потом попросил какого-то прохожего сделать снимок всей семьи. Папа был в восторге, как ребенок, попавший в Диснейленд.

Они вошли в двери и оказались в небольшой комнате, по форме напоминавшей кусок пиццы.

– Представляете, когда-то в этой комнате помещался весь магазин. Не верится, правда?

И действительно, поверить в это было трудно, потому что в комнате могло поместиться самое большее с десяток покупателей, да и тем пришлось бы встать потеснее. Но теперь магазин состоял из множества залов, занимавших в общей сложности чуть ли не целый квартал.

– Остальные компании мало-помалу переехали, – пояснил папа, – и магазин занял все здание целиком.

Они вошли в обширное помещение, залитое солнечным светом, струившимся из высоких окон. Мэтью чуть не столкнулся с парнем лет шестнадцати, который уставился на его футболку. На футболке был изображен какой-то тип в маске, удиравший от полицейского.

– «Смывайся»! – воскликнул парень.

– Точняк, – согласился Мэтью.

– Слышал уже про их концерт? В Филлморе будет.

– Да ну? – Мэтью вцепился в свой ирокез, надеясь, видимо, что будет выглядеть круто, но Эмили заметила, что он постукивает ногой о пол, и поняла, что новость его огорошила. – Я в курсе, что они дают серию концертов для своих, только не знал, что прямо тут.

– Ну дык, – ответил парень. – Билет покупаешь на «Делай ноги», но «смывальщики» там тоже будут.

Дождавшись, пока парень выйдет из магазина, Мэтью бросился к отцу:

– Пап, ты слышал?

Папа стоял перед доской с надписью «Какую книгу вы всегда советуете прочесть?» и изучал приклеенные на ней листочки с чужими ответами.

– Ну пап! «Смывайся» будет выступать в Филлморе! Для меня это как для тебя Джек Керуак и «Огни»! Я просто обязан пойти на этот концерт! Такой шанс выпадает раз в жизни!

Звучало это все очень драматично, но тем не менее брат был прав. К тому времени, как группа «Смывайся» снова приедет в Сан-Франциско, семейство Крейн давно уже будет жить в каком-нибудь Огайо, или Миссисипи, или куда там занесет их родительская прихоть.

– Мы обязательно это обсудим.

– Но это же «Смывайся»!

– Ты стоишь на проходе, Мэтью, – заметила мама. – Папа же не сказал «нет». Просто нам нужно сначала обо всем разузнать. Поговорим об этом потом.

Мэтью сунул в уши наушники и вышел в арку, которая вела в следующий зал с книгами. Остальное семейство разбрелось по всему магазину, дабы исследовать его самостоятельно.

Эмили шла из комнаты в комнату, то поднимаясь, то спускаясь, и побывала на всех трех этажах магазина. Она подметила, что пол во всех помещениях был из разных материалов; повсюду висели вручную написанные плакатики с изречениями вроде «Это почти библиотека, только книги можно купить»; в одном из помещений на стене висело зеркало, увенчанное львиной головой; повсюду красовались картины, фотографии в рамках, реликвии поэтов эпохи битников. Эмили вела пальцем по разномастным корешкам книг и думала о том, как молодой Гаррисон Гризвольд впервые приехал в Сан-Франциско и как его вдохновил этот магазин и его владелец.

Быть может, подумала она, здесь удастся разобраться в тех загадочных словах, что они с Джеймсом нашли в книге мистера Гризвольда. АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ, КОТ, СКАЗАТЬ, повторяла она про себя, бредя между полками. Но вдохновение все не приходило, и волшебный магазин не спешил послать ей озарение, на которое она так надеялась, – а впрочем, идти вот так между полками было славно. Она миновала Мэтью, который сидел на табуретке и листал альбом с черно-белыми фотографиями музыкантов. Мама улыбалась над открытым томиком стихов. Папа рассматривал групповую фотографию своих любимых битников, и простоял перед ней так долго, что Эмили стала гадать, о чем же он так задумался.

Если бы не происшествие с мистером Гризвольдом, эти два дня стали бы замечательным первым уик-эндом на новом месте. Новый друг и охота за книгой на пирсе, неожиданная находка, длинный неспешный поход в культовый книжный магазин… Если бы только не невидимые часы, отсчитывавшие минуты до того момента, когда семейство Крейн вновь пустится в дорогу!

Глава 11

ТУК. ТУК-ТУК-ТУК. ТУК!

Наступило утро понедельника, третьего дня жизни в Сан-Франциско. Был Колумбов день, а значит, выходной. Знакомство с новой школой откладывалось еще на сутки.

Эмили открыла окно и услышала поскрипывание роликов: сверху ползло ведерко. Окно Джеймса тоже было открыто, однако по какой-то молчаливой договоренности заговорщики не переговаривались, когда отправляли друг другу записки в ведре. Шифроваться так шифроваться.

Эми развернула бумажку и прочла:

ЗКЛЖОП АФРЮНСНП ХГТШЦ? ЖАНП

ЗКРКОЖЖ ЯЖАНК.

Расшифровка не заняла у нее много времени: «Хочешь спрятать книгу? Есть хорошее место».

Как все-таки повезло, что Эмили поселилась в одном доме с Джеймсом!

Двадцать минут спустя они уже поднялись на вершину холма, спустились с другой стороны и оказались на улице с бесконечными магазинами и ресторанами. Эмили взяла с собой рюкзак, в котором лежал блокнот с заметками о поисках книг и книга, которую они собирались спрятать («Чернильное сердце» в мягкой обложке – Эмили нашла эту книгу в зоопарке Альбукерке, но у нее была своя такая же). В последний момент Эмили сунула в рюкзак «Золотого жука». Никогда не знаешь, где выпадет минутка сесть и поискать в книге еще какие-нибудь опечатки.

– Если бы мы шли в школу, здесь надо было бы свернуть, – сказал Джеймс, указывая на уходящую вниз улицу. В дальнем ее конце дома расступались, и между ними был виден залив с черной точкой – островом Алькатрас.

Эмили замерла.

– Как в кино, – выдохнула она.

– Что «как в кино»? – Джеймс недоуменно оглядел паркоматы, винный магазин через дорогу и автобусную остановку.

– Я про вид, – показала Эмили.

– А… – Джеймс рассеянно запустил пальцы в Стива и тоже посмотрел на бухту. – Ну да, красиво. Но в солнечный день еще красивее, вот увидишь.

С этими словами Джеймс развернулся и пошел дальше.

– Вон там книжный магазин Холлистера, видишь?

Дело в том, что Джеймс придумал спрятать книгу в книжном магазине.

– Это как прятать лист в лесу, – сказал он. И предложил совершенно конкретный книжный магазин, тот, в который сам часто заходил после школы. – Когда Холлистер узнал, что я люблю журналы с головоломками, он все время их привозит.

Когда до магазина оставалось совсем немного, дверь его открылась с легким звоном, и из нее вышел чернокожий мужчина с побитыми сединой волосами, которые были закручены в дреды и небрежно связаны в хвост на затылке. Оценивающе, словно это было произведение искусства, мужчина осмотрел витрину и снова ушел внутрь. На ходу его туловище раскачивалось как маятник, и хвост дредов ездил по спине туда-сюда.

– Это и есть Холлистер. Владелец магазина, – пояснил Джеймс.

Дойдя до витрины, дети поняли, что рассматривал Холлистер. Вся витрина сверху донизу была заложена стопками книг, подобранных по цветам и уложенных словно кубики «Лего». Книги складывались в логотип издательства «Бэйсайд-пресс».

Джеймс длинно негромко присвистнул.

– Как он это сделал? – спросила Эмили.

– Наверное, целую вечность возился, – сказал Джеймс.

Они открыли дверь и вошли.

– Какая классная витрина, Холлистер, – сказал Джеймс.

Владелец магазина хлопнул себя по бокам и воскликнул:

– Привет, Джеймс! Неужели ты дочитал последний «Путеводитель по головоломкам»? Смотри, до следующего номера еще месяц ждать!

Холлистер кивнул в сторону Эмили:

– А кто эта юная особа?

Вблизи было заметно, что Холлистер косил, и один глаз у него смотрел куда-то вбок. Интересно, задумалась Эмили, не мешает ли это ему читать, а если мешает, то как, наверное, тяжело жить в окружении книг.

– Это Эмили. Она недавно сюда приехала.

– Привет, Эмили-Которая-Недавно-Сюда-Приехала.

– У вас в самом деле замечательная витрина, – сказала Эмили. – Я даже вообразить не могла, что из книжных корешков можно сложить такую картину, прямо как в музее.

– Эх, – сказал Холлистер и потер шею, – это просто небольшая дань уважения одному хорошему человеку. Самое меньшее, что я могу сделать для старого друга.

– Старого друга? – переспросила Эмили и вопросительно посмотрела на Джеймса.

Тот пожал плечами.

– Вы дружите с мистером Гризвольдом?

– Я не зря сказал – старого друга. Мы с ним говорили о чем-то толковом лет, наверное, тридцать назад, не меньше. Но у меня есть постоянный покупатель, который работает на Гризвольда. Собирает редкие книги для его библиотеки. Выходит, какое-то отношение я к нему все-таки имею. Или к его книгам, но это ведь самое главное и есть, верно? – Холлистер усмехнулся. Эмили показалось, что он хочет что-то добавить, но тут Холлистер опустился на колено и принялся копаться в лежавшей перед ним стопке книг. На лицо его наползла туча, но Эмили, конечно, не могла сказать, всегда ли он так мрачен или же причиной тому происшествие с мистером Гризвольдом. – Эх, да что я могу? Разве что поддержать его своей витриной.

Эмили подумала, что если Холлистер был некогда знаком с мистером Гризвольдом, то, возможно, сможет помочь разгадать тайное послание из книги. Однако тон, которым он говорил о мистере Гризвольде, заставил девочку заподозрить, что тема эта может оказаться очень скользкой. Да и самой Эмили, честно говоря, не очень-то хотелось делиться тайной. Сейчас о «Золотом жуке» и о найденных в нем словах знали только они с Джеймсом. Поделиться с кем-то еще означало бы разрушить эту хрупкую тайну. Нет, пожалуй, лучше вспомнить, зачем они пришли в эту лавку. Эмили откашлялась.

– Скажите, пожалуйста, можно спрятать у вас в магазине книгу? – спросила она. – Это для «Книжных сыщиков». У нее внутри наклейка, поэтому никто ее не перепутает с теми, которые на продажу.

Холлистер кивнул:

– Конечно, конечно. Валяйте, прячьте.

Книжная лавка представляла собой узкое помещение, которое высокие книжные шкафы превратили в лабиринт с массой углов и поворотов. Возле одного шкафа стояла лестница – доставать самые верхние книги. В укромных уголках непременно имелось кресло, или стопка книг, или и то и другое. В задней половине магазина обнаружилась антресоль и ведущая на нее винтовая лестница. Эмили и Джеймс принялись бродить по магазину, выискивая самое лучшее место, где можно было бы спрятать книгу.

– Надо, чтобы было не слишком сложно, – заметила Эмили. – Пусть ее обязательно найдут. За это мне дадут очко, да и потом, какой интерес следить за книгой, которая так и останется на одном месте?

– Может, здесь? – с этими словами Джеймс указал на книжный шкаф на коротких толстых ножках. В шкафу стояли книги об искусстве и ремеслах. Джеймс взял у Эмили из рук «Чернильное сердце» и сунул под шкаф задом наперед, так, чтобы виден был обрез, а не корешок. – Дай блокнот и карандаш, – попросил он.

Эмили извлекла из волос карандаш, достала из рюкзака блокнот и протянула все это Джеймсу. Ей было любопытно посмотреть, что он придумает.

– А подсказку можно сделать такую…

– Все понятно, – улыбнулась Эмили. – Под стеллажом «Ремесла», корешком вовнутрь. Отличная подсказка. Когда вернемся домой, сфотографируем ее и загрузим на сайт.

Эмили сунула блокнот обратно в рюкзак, и тут под руку ей попался «Золотой жук». Девочка посмотрела в сторону выхода, туда, где стоял Холлистер. Может, об игре ему рассказывать не стоит, и расспрашивать о Гризвольде – тоже, но что, если он может подсказать, где искать полезную информацию?

– Давай спросим Холлистера, вдруг у него есть книги Эдгара По или что-нибудь про самого По, – шепнула Эмили Джеймсу.

Холлистер повел их к украшенному для Хеллоуина круглому столу. На столе красовался гигантский паук, ведьминский котел и паутина из ниток.

– Почти всего По у меня раскупили. В это время года он пользуется большим спросом, – пояснил Холлистер.

Эмили задумчиво изучила выставленные книги. Может быть, все просто, и мистер Гризвольд выбрал По просто потому, что перед Хеллоуином этот автор пользуется популярностью? Может быть, дело вовсе не в кладе… но почему тогда выбран именно «Золотой жук», если у Эдгара По есть вещи и пострашнее, куда более подходящие для Хеллоуина?

На столе красовалось несколько сборников Эдгара По, а с ними и целая куча прочей мистики и ужасов. Эмили бросилась в глаза стопка книг знакомого темно-красного цвета. Девочка поспешно вытащила из рюкзака «Золотого жука» и подошла к стопке. Ее книга отличалась от других. Эмили выдохнула, и только тут поняла, что, присматриваясь, затаила дыхание. Обложка у ее книги была почти такого же цвета, что и у магазинных, но на ней был вытиснен блестящий золотой жук, а на книгах Холлистера красовался овальный портрет Эдгара По. Эмили взяла из стопки книгу и открыла. В сборнике было около десятка рассказов, в ее собственной книге – только один.

– Это вам в школе такие книги выдают, Эмили-Которая-Недавно-Сюда-Приехала? Красивая, – сказал Холлистер. От неожиданности Эмили подпрыгнула. Она слишком увлеклась сравнением двух книг и забыла обо всем на свете. Ей захотелось спрятать «Золотого жука» подальше, сунуть в рюкзак, но Холлистер уже успел разглядеть книгу.

– Да если бы наши учебники были хоть вполовину такие новые и красивые! – ответил Джеймс. Если он и занервничал, заподозрив, что Холлистер захочет присоединиться к игре мистера Гризвольда, то ничем себя не выдал. – У нас такое старье, что в учебнике по естествознанию до сих пор девять планет. А в другом я как-то раз нашел подпись своей мамы, она тоже училась в этой школе.

– Ах, вот как, – кивнул Холлистер. – Должно быть, эти древности высечены в камне. Иероглифами, да?

– Это просто рассказ Эдгара Аллана По про золотого жука, – сказала Эмили как можно спокойнее и равнодушнее. – Я читала для себя. Забавный рассказ. Я подумала, что у вас тут такие же книги, а оказалось, что другие.

Холлистер присвистнул.

– Да уж, забавней некуда. У По вообще было странное чувство юмора, ты не находишь? То у него кого-то хоронят заживо, то кто-то сходит с ума… Говоришь, в твоей книге всего один рассказ? Странно, я такой до сих пор не видел. Не позволишь ли взглянуть?

– Конечно, пожалуйста, – ответила Эмили, и голос ее чуть заметно дрогнул.

– Книга прекрасная. – Холлистер перевернул первые страницы так осторожно, словно от быстрого движения они могли порваться. Когда он дошел до страницы с подправленным логотипом «Бэйсайд-пресс», Эмили затаила дыхание. Она была уверена, что человек, которого они застали во время строительства гигантской копии оригинального логотипа «Бэйсайд-пресс», тотчас заметит, что логотип изменен, и догадается, что это сделал Гризвольд, однако Холлистер не стал останавливаться на этой странице и принялся листать дальше.

– И как тебе, нравится? Далеко дочитала?

– Вчера вечером закончила, – сказала Эмили, немного успокоившись. – Он довольно трудный, написан старинным языком, ну и все такое. Вот самое первое предложение: «Много лет тому назад мне довелось близко сойтись с неким Вильямом Леграном». Почему не сказать просто «я познакомился»?

– Да, по сегодняшним меркам это как-то слишком высокопарно, – согласился Холлистер, закрыл книгу и вернул ее Эмили. – Но ведь эта книга написана тогда, когда и жили иначе.

– По-моему, близко сходятся не люди, а какие-нибудь там корабли в море, – заметил Джеймс.

Эмили засмеялась.

– Может, «Мистер Вильям Легран» – это не человек, а корабль?

– О, их тут много плавает! Может, я даже его видел, только сам не знал.

– А я никогда на корабле не плавала, – призналась Эмили.

– Бедный мистер Легран, – поцокал языком Холлистер. – Плывешь, вокруг вода да вода, и поболтать-то не с кем.

С этими словами Холлистер взял со стола сборник рассказов По и протянул его Эмили:

– Бесплатно. Приветственный подарок в связи с появлением в нашем городе начинающего поклонника Эдгара По.

– Но… я не могу… – сказала Эмили, хотя ей ужасно не хотелось отказываться от новой книги.

Холлистер решительно положил книгу на «Золотого жука».

– Все-таки возьми. Чем больше рассказов По ты прочтешь, тем проще будет освоить этот язык.

– Ну… спасибо. – Эмили пролистала книгу. В ней был «Золотой жук» и еще несколько рассказов – «Сердце-обличитель», «Черный кот» и другие. Имелось и несколько стихотворений, в том числе «Ворон». Рядом с этим стихотворением была напечатана картинка с черной птицей, точь-в-точь похожей на ту, что заменила собой чайку на логотипе издательства. Раньше Эмили не задумывалась о том, почему вместо чайки мистер Гризвольд поместил на логотип черную птицу, но тут ей пришло в голову, что, возможно, это была отсылка к стихотворению.

– Ворон, – сказала Эмили, и только тогда заметила, что произнесла это вслух.

– Одно из самых знаменитых стихотворений Эдгара По, – сказал Холлистер и вновь пошаркал к своей витрине.

– Ворон? – переспросил Джеймс, понизив голос. – Помнишь, так звали того книжного сыщика, который слал нам все эти сообщения насчет «Золотого жука»?

– Это не совпадение! – шепотом откликнулась Эмили.

Джеймс поднял брови.

– Об игре знает кто-то еще.

– И не просто знает, – сказала Эмили. Она вспомнила первые слова Ворона, о том, как чопорно он спросил, чем он может быть полезен, а Джеймс пошутил, будто этот тип говорит как дворецкий. А потом этот комментарий насчет того, что местонахождение книги открыть нельзя, хотя сама книга уже была у них. – Ворон пытался нам помочь.

Спешно распрощавшись, Эмили и Джеймс выскочили из лавки Холлистера и побежали домой, к компьютеру Джеймса (хотя, конечно, не так-то легко бежать, если вас от цели отделяет холм, крутизной соперничающий с американскими горками). Небо затянуло облаками, но, когда Эмили добралась до дому, лицо у нее было красное, а со лба градом катил пот.

Обмахиваясь блокнотом, Эмили плюхнулась в кресло перед компьютером Джеймса. Девочка вошла в свой аккаунт на сайте «Книжных сыщиков» и вбила в строку поиска пользователей слово «Ворон».

– Есть! Он сейчас на форуме! – воскликнула Эмили.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Можно задать вамвопрос про «Золотого жука»?

Ответ Ворона выскочил на экран почти сразу.

ВОРОН: «Золотой жук» – это рассказ Эдгара Аллана По. Впервые опубликован в 1843 году. По выиграл конкурс рассказов, и «Золотой жук» был опубликован в местной газете. Рассказ обрел популярность и пробудил интерес к криптограммам и шифрованным сообщениям.

– Ну спасибо, – застонала Эмили. – Как будто мы сами не знаем. Ты нам это уже говорил.

Она повернулась к Джеймсу:

– Как ты думаешь, может, сказать все как есть? Может, он нам поможет?

Джеймс пожал плечами:

– Давай попробуем.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Я знаю про игру.

ВОРОН: К сожалению, тут я не могу вам помочь.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Почему?

ВОРОН: Я не располагаю необходимой вам информацией.

Эмили сердито хлопнула рукой по столу.

– Ничего не понимаю! А в прошлый раз так хотел помочь!

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Но вы предлагали помочь нам с книгой «Золотой жук», разве нет?

ВОРОН: «Золотой жук» – это рассказ Эдгара Аллана По. Впервые опубликован в 1843 году. По выиграл конкурс рассказов, и «Золотой жук» был опубликован в местной газете. Рассказ обрел популярность и пробудил интерес к криптограммам и шифрованным сообщениям.

Эмили застонала, но Джеймс вдруг сел прямо.

– Он играет с нами, – сказал он.

– Как же!

– Да нет, правда. Он не просто так выдает ответы. Смотри: каждый раз, когда ты упоминаешь «Золотого жука», Ворон выдает один и тот же ответ. Дай я попробую. – И Джеймс подтянул к себе клавиатуру.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Ты любишь газировку?

ВОРОН: Я не располагаю необходимой вам информацией.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: В клетчатых штанах ты отпадно выглядишь.

ВОРОН: К сожалению, тут я не могу вам помочь.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Кто спрятал «Золотого жука»?

ВОРОН: «Золотой жук» – это рассказ Эдгара Аллана По. Впервые опубликован в 1843 году. По выиграл конкурс рассказов, и «Золотой жук» был опубликован в местной газете. Рассказ обрел популярность и пробудил интерес к криптограммам и шифрованным сообщениям.

– А ведь правда! – ахнула Эмили.

Джеймс промотал беседу назад.

– Смотри, когда мы задаем вопрос, он отвечает: «Я не располагаю необходимой вам информацией». А если бы располагал – ответил бы? Получается, что так. Если мы пишем не вопрос, а утверждение, он отвечает: «К сожалению, тут я не могу вам помочь». А когда спршиваем про «Золотого жука», ответ всегда один и тот же.

– Подожди, дай я попробую, – сказала Эмили. Она подтянула к себе клавиатуру и напечатала: «Что значат слова АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ, КОТ и СКАЗАТЬ?»

ВОРОН: Ваш запрос неполон.

И не успели Эмили с Джеймсом придумать другой вопрос, как в чате выскочило еще одно сообщение.

ВОРОН: Сегодня я больше ничего не могу для вас сделать.

– Что?! – хором воскликнули Джеймс и Эмили.

– Наверное, у него есть ограничение по количеству вопросов в день, – сказал Джеймс.

– Ну, хоть что-то мы узнали. Он сказал, что запрос неполон – не «неверен», а «неполон».

– Тогда, может быть, надо поставить слова в другом порядке? – предположил Джеймс.

– Или, – вслух подумала Эмили, – надо найти еще какие-то слова.

Глава 12

Прошло уже два дня с тех пор, как те дети уволокли книжку, а Барри с Клайдом все слонялись по площади близ Ферри-билдинг. Они кружили по окрестностям с субботы, надеясь, что дети появятся снова, но их надежды были тщетны. Барри уселся на ступени, которые вели к самому, казалось, уродливому фонтану во всем Сан-Франциско. Больше всего фонтан походил на окруженную водой башню из игры «Дженга».

– Они больше не придут, – сказал Клайд, вертя в пальцах карточку, которую они нашли за мусорником на станции. Карточка то исчезала в его ладони, то появлялась снова. Казалось, что Клайд разучивает фокус.

– Все равно других зацепок нет. – Барри ковырял палочкой в щели между бетонными плитами.

– А карточка? – напомнил Клайд.

Барри фыркнул. Как ни хотелось ему поскорей разделаться с этой ерундой, просто встать и уйти он не мог.

Ему обязательно нужно было подзаработать – да не по мелочи, как на черной работе, – и букмекера он боялся еще больше, чем Клайда.

– Много ж нам толку от этой карточки. Ни адреса, ни имени, ни номера – ничего! Глобус какой-то и «Кто не успел, тот опоздал! Эту книгу нашел: Упрямый Вомбат». Чушь какая-то!

– Говорю тебе, ее туда сунула девчонка, я сам видел. Вытащила нашу книжку, а взамен сунула карточку, – сказал Клайд.

– Никакая это не наша книжка, – проворчал Барри.

– Какая разница? Подумаешь, семь фантиков.

– Что? – Барри захотелось треснуть Клайда палкой, но он, конечно, не посмел. Этот человек… Три дня назад он выстрелил в Гаррисона Гризвольда, но ни разу не проявил никаких эмоций по этому поводу. Не сказал ни слова, совершенно не переживал о случившемся. Как будто забыл, и все. Как человек, который прихлопнул муху – если через несколько дней спросить его, что с ней стало, он будет долго думать, прежде чем вспомнит об этой мелочи.

– Я сказал: Подумаешь. Семь. Фан. Ти. Ков, – сказал Клайд. В его исполнении слоги лились тягуче, как патока.

– Семь фантиков? Где здесь фантики? Почему семь? Да что за фантики, черт возьми?

– Ты о чем? – Клайд посмотрел на Барри как на умалишенного.

– Нет, это ты о чем? Заморочил мне голову своими фантиками, – огрызнулся Барри.

– «Наша книга, не наша книга»… Это просто слова, понимаешь?

– Ф-фух, – сказал Барри. – Так ты про семантику, балбес. Знаешь, книги можно не только красть, их еще полезно читать.

Клайд пожал плечами:

– А мне больше нравится «семь фантиков». Лучше звучит.

Барри вздохнул и протянул руку:

– Дай мне карточку.

Клайд передал карточку, и Барри в миллионный раз ее изучил.

– Говорю тебе, – прервал его размышления голос Клайда, – давай поищем в сети.

– Что поищем? Тут вообще ничего полезного нет. Будешь искать «упрямого вомбата»? Или картинку? – На картинке был изображен земной шар, переходящий в карту клада.

Клайд пожал плечами:

– А почему нет?

– Ладно, все лучше чем ничего. У тебя есть телефон с интернетом?

– А у тебя есть «мерседес-бенц»?

– Есть, только он пока в магазине, приколист, – с этими словами Барри решительно встал. – Пошли. Я знаю, кто нам поможет.

Знакомец Барри работал посыльным при гостинице в деловом квартале. Подельникам повезло – друг был на работе и провел Барри и Клайда в комнату с компьютерами, предназначенными для постояльцев.

– Хорошо, что никого нет, – сказал Клайд, включая компьютер.

Барри нервно оглянулся и порадовался, что от лобби комната отделена только прозрачной стеклянной стеной. Пусть он превосходил Клайда ростом, но ни за что на свете не хотел бы оказаться с ним один на один в темном переулке – или в компьютерной комнате.

Они вбили в строку поиска слова «упрямый вомбат», но нашли только кучу всякой чепухи о вомбатах.

Барри постучал пальцем по логотипу.

– Это какая-то организация или что-то вроде. Но как, интересно, узнать ее название, если тут не написано?

Но чем больше Барри смотрел на карту, тем сильнее сливались точки, составлявшие глобус и карту. И вдруг словно лампочка зажглась, и Барри увидел спрятанные в рисунке буквы.

– Смотри, эти точки – это буквы, видишь? – Он обвел пальцем «К» на одной половине рисунка и «С» – на другой. Это было как прятки, только с буквами. Барри был страшно горд своей находкой. – Не бог весть что, но если вбить в поиск «КС» и добавить все слова, которые можно придумать к этой карточке…

Барри напечатал «КС», «логотип» и «книга».

Клайд постучал пальцем по экрану:

– Напиши «спрятать книгу».

– Мы ее не прятали. Она случайно не попала в мусорник, – возразил Барри, хотя сам не мог бы сказать, счастливая это была случайность или наоборот.

– Когда девчонка достала книгу, она закричала: «Ее здесь спрятали!» Я точно слышал. Она решила, что книгу спрятали специально. Потому и оставила карточку. Это как бы послание, мол, она нашла книгу первой.

Барри смерил Клайда хмурым взглядом:

– Что ж ты раньше молчал?

Клайд пожал плечами:

– Думал, это не важно.

Барри стер слово «книга», написал взамен «спрятать книгу» и заодно добавил «игра». Он нажал на «ввод», и перед ним развернулся длинный список результатов поиска. Что-то про игру «Лживые кости», еще про какого-то «Жулика», про компьютерную игру, а дальше до самого конца страницы шли ответы, в которых встречались одни и те же слова: «Книжный сыщик». Барри кликнул на заголовок, и на экране возникла главная страница сайта «Книжый сыщик». В самом центре страницы красовался тот самый логотип с карточки.

Глава 13

Наступило утро вторника, и с ним – второй первый школьный день в этом году для Эмили. В Альбукерке она пошла в школу одновременно со всеми, в августе, а после переезда в Сан-Франциско снова должна была начинать учебу, но на сей раз – почти на два месяца позже остальных.

В какой-то момент Эмили решила, что уже ко всему привыкла и нервничать не станет, но на этот раз переживала даже больше обычного. Она боялась, что Джеймс разочаруется в ней, боялась сделать что-нибудь не то, после чего он не захочет больше иметь с ней дела. Эмили не могла припомнить, чтобы когда-либо шла в школу, уже имея там друга. Да и начинать все заново в очередной школе было тяжело. Другие дети давно знали друг друга – встречались на занятиях, вместе ходили на тренировки по футболу, в воскресную школу, на собрания скаутов или вовсе выросли на одной улице. Даже те, кто не слишком ладил между собой, охотнее общались друг с другом, чем с какой-то незнакомой девчонкой. И хотя Эмили понимала, что вскоре она вновь уедет, и потому может не беспокоиться о том, что о ней подумают, в первый день в новой школе ей всегда бывало не по себе.

Когда она открыла дверь, Джеймс уже ждал ее на крыльце. Они должны были идти в школу вместе. Эмили думала, что перед занятиями Джеймс пригладит вихор и причешется, но Стив торчал как ни в чем не бывало.

– У вас в школе носят кеды? – ляпнула Эмили неожиданно для себя самой. Вообще-то ей было совершенно все равно, что на ней надето. Да и потом, она все равно не могла похвастать обширным гардеробом, так что, даже если бы джинсы и кофта с капюшоном оказались не к месту, выбор у нее был бы невелик.

Джеймс прижал к губам указательный палец и оглядел Эмили с макушки до пяток.

– Жди тут, – велел он и побежал наверх.

Если до этого у Эмили просто посасывало в животе, то теперь там началось такое, будто она выпила целую бутылку газировки «Маунтин дью» и слопала пять пачек «Скитлз» в один присест. Раз уж Джеймс отнесся к вопросу так серьезно, значит, в средней школе Сан-Франциско и впрямь крайне строго следят за тем, во что одеты ученики.

Послышалось легкое позвякивание. Эмили не сразу поняла, что это, но тут на веранду выскочил Джеймс.

В руках у него были те самые оленьи рога с бубенчиками.

– Я это не надену! – Неужели в этой школе все ходят в маскарадных костюмах? Не может быть! Или может? Ведь были же в Колорадо девочки, которые носили вязаные шапки с кошачьими ушками.

Джеймс потряс рога, и они отозвались нежным звоном. Видно было, что протест Эмили его забавляет. Тут девочка наконец поняла, что он просто дразнит ее, и тоже рассмеялась.

– Бери-бери, – велел Джеймс. – Сунь в рюкзак, будет грустно – посмотришь и улыбнешься. Или поменяешься с кем-нибудь.

Дверь квартиры Эмили открылась опять. Выбежала мама, размахивая рукой, в которой был зажат фотоаппарат.

– Ах, вы еще не ушли! А я уж думала, не успею!

Эмили издала стон. Мама уже сфотографировала их с Мэтью вместе перед тем, как тот уехал в свою школу. И вообще, в Нью-Мексико они уже фотографировались в первый школьный день. Зачем, спрашивается, столько раз фотографироваться, если ты уже в седьмом классе?

– Ну ма-ам…

Джеймс выхватил у Эмили рога, водрузил их себе на голову и быстро обнял Эмили за плечи.

– Сы-ыр! – сказал он. – Или что там олени говорят? Му-у!

– Да нет же, – рассмеялась Эмили, – совсем не так.

Она нацепила рога и издала звук, напоминающий лошадиное ржание. Потом они с Джеймсом наклонили другу к другу головы и попытались изобразить двухголового оленя, нацепив ободок от рогов на обоих сразу. Мама фотографировала без устали и тоже смеялась, и с каждым щелчком фотоаппарата мучившая Эмили тревога становилась слабее.

Средняя школа Букер оказалась исполинским кирпичным зданием, которое одно занимало целый квартал. Эмили оно напомнило публичную библиотеку Ньюбери в Коннектикуте – это была одна из самых любимых ее библиотек, а за годы переездов девочка повидала их немало. Оба здания были устрашающих размеров, имели древний вид и были сложены из кирпича, но возле библиотеки Ньюбери с одной стороны росли густые деревья, а с другой был небольшой торговый центр, а средняя школа Букер была окружена бесчисленными троллейбусными проводами и приземистыми многоквартирными домами.

В преддверии Хеллоуина потолок в холле был исчерчен черными и оранжевыми ленточками серпантина. На кирпичной стене развесили рисунки с паутинами – явно работы самих школьников. Пробираясь сквозь толпу перед уроками, Эмили чувствовала себя почти невидимкой, за исключением, конечно, тех случаев, когда с кем-нибудь случайно сталкивалась. Что хорошо в такой большой школе – на новичков никто не обращает внимания.

Чтобы успокоиться, она прибегла к испытанному средству: попробовала определить, кто из школьников тоже играет в «Книжных сыщиков». Это было непросто, потому что в коридорах было тесно и шумно – хлопали дверцы шкафчиков, то и дело раздавался смех, звучали голоса, кричавшие что-то на разных языках. Эмили старательно всматривалась в тех, кто попадался ей на пути. Вообще-то вычислить «книжного сыщика» бывало непросто даже в самых маленьких и спокойных школах, разве что случайно заметишь человека в футболке или кепке с фирменным логотипом. Гораздо чаще встречались значки – свой Эмили тоже прицепила к кофте. Но значок маленький, его не так-то просто заметить. И хотя Эмили все же выделила из толпы нескольких «сыщиков», девочке не хватило духу подойти и заговорить с ними. Она только поправила кофту, чтобы был виден значок, и встала там, где ее было хорошо видно, чтобы тот, кто захочет, подошел к ней сам. К сожалению, эта тактика пока не принесла плодов.

Эмили знала, что в этой школе есть еще как минимум один «книжный сыщик». Где-то рядом рыщет Бэббидж. Может быть, он даже будеть сидеть с ней на одних и тех же уроках. Да, в «Книжных сыщиках» пиратство считалось совершенно нормальным делом, некоторые даже утверждали, что так только веселее, но Эмили пиратов не любила. Она считала, что ими руководит не столько желание победить, сколько вредность. Если ты знаешь, что человек хочет найти какую-то конкретную книжку, зачем ему мешать, зачем рушить надежду? Просто из вредности!

Эмили сложила книги в шкафчик и задержалась дольше необходимого, слыша, как за спиной нарастает шум, топот и крики. «АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ». Поиски разгадки, как всегда, помогли ей отвлечься от незнакомых лиц вокруг. Девочка закрыла дверцу шкафа и вдруг обнаружила, что рядом стоит Джеймс. Эмили подпрыгнула:

– Ой, ты меня напугал! – но улыбнулась.

– Кеды – лучшая обувь для шпиона, – заметил Джеймс и повертел ногой. – Сейчас у нас обществознание. Пошли!

Обществознание было единственным их общим предметом за весь день. Зазвенел звонок, и Джеймс с Эмили побежали в класс.

– Придумала что-нибудь? – спросил Джеймс.

Они говорили об игре мистера Гризвольда по дороге в школу, а во время завтрака устроились за школой, уселись прямо на дорожку, привалились к школьной стене и положили между собой открытого «Золотого жука», чтобы поискать еще ошибки. Близнецы Кевин и Девин, с которыми обычно завтракал Джеймс, сидели неподалеку, но были слишком увлечены спором о том, как лучше побеждать боссов в компьютерной игре «Ракетокот», и позабыли обо всем на свете.

Вместо ответа Эмили покачала головой.

– Я тоже, – признался Джеймс.

Они повернули за угол и остановились перед комнатой номер 40 – классом обществознания, – где уже ждали учителя другие школьники.

– Покажи мне еще раз «Золотого жука», – попросил Джеймс.

Эмили передала ему книгу, но когда подняла голову, то поймала мрачный взгляд какой-то девочки. Девочка была такая высокая, что могла бы сойти за старшеклассницу. Коротко стриженные волосы торчали во все стороны, отчего голова напоминала шляпку гриба. Джеймс в миллионный раз просматривал «Золотого жука» и не замечал девочку с грибной прической. Эмили попыталась было заняться книгой вместе с ним, но не могла отделаться от ощущения, что за ней следят. И действительно, когда она подняла голову, девочка с прической-грибом сверлила ее таким пристальным взглядом, что Эмили даже обернулась, подумав, что, должно быть, девочка смотрит на кого-то за ее спиной. Но позади были только шкафчики.

Эмили стала рассматривать пол, потолок, что угодно, лишь бы не смотреть на девочку. «АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ». Ее взгляд упал на Вивиан – девочку с идеально прямыми черными волосами, такими длинными, что они касались задних карманов на брюках. Эмили уже познакомилась с Вивиан на одном из предыдущих занятий, и сейчас приятно было видеть рядом еще одно знакомое лицо. После второго общего занятия Вивиан решительно подошла к Эмили, протянула руку и сказала:

– Меня зовут Вивиан Чу, я президент седьмого класса. Я должна знать всех в нашем классе. Добро пожаловать в среднюю школу Букер. Если я как президент чем-то могу тебе помочь, дай знать.

Эмили пожала крепкую руку Вивиан, но ничего не сказала. Сейчас, дожидаясь перед классом учителя, Эмили подняла руку и помахала пальцами, изобразив ненавязчивое приветствие, а Вивиан напряженно улыбнулась в ответ. Эмили с удивлением поняла, что, когда начинаешь первый школьный день не одна, а с другом, все совсем по-другому. Раньше, очутившись в новой школе, она весь день ходила носом в книжку, а вот теперь, пожалуйста, машет почти незнакомым людям.

Девочка с прической-грибом уставилась в пол и принялась грызть ноготь большого пальца. Может, она вовсе не хотела так грозно смотреть на Эмили. Может, это ее обычное выражение лица.

В толпе школьников появился какой-то мужчина, в руке у него позвякивали ключи. Школьники расступались перед ним. Мужчина громко объявил:

– Все в класс! Пора обсудить наших покойничков!

Учитель – его звали мистер Квислинг – встал перед классом, расставив ноги и скрестив руки на груди. Короткие рукава красной футболки не скрывали внушительных мышц. Отливающие серебром седые волосы были очень коротко острижены, а взгляд льдисто-голубых глаз провожал каждого, кто входил в класс и занимал свое место. Когда вошла Эмили, учитель поднял руку, словно регулировщик на дороге, и остановил девочку.

– Новенькая, – рявкнул он.

Эмили не знала, что на это ответить, поэтому стояла молча.

– Ты Эмили Крейн?

– Да, – промямлила она.

– Иди к стеллажу, возьми там учебник. Надеюсь, ты изучала Римскую империю, а если нет, придется много догонять.

Эмили вытащила с указанной полки учебник и поскорей уселась на место, которое занял для нее Джеймс.

– Так, Эмили Крейн, – начал мистер Квислинг, – откуда ты?

Этот простой вопрос всегда озадачивал ее. Ниоткуда, и все. Да и как отвечать – называть место, где она родилась? Или место, откуда приехала на этот раз? А ответишь неопределенным «отовсюду», и учитель вроде мистера Квислинга, чего доброго, решит, что ты дерзишь. Все остальные учителя просто говорили: «Добро пожаловать в новую школу» – и начинали урок.

– Я…

За спиной послышалось хихиканье. Эмили обернулась и увидела девочку с прической-грибом. Девочка прикрыла рот рукой, но глаза ее смотрели зло и насмешливо. Зря Эмили думала, что она ничего такого не имела в виду.

– Я не собираюсь ставить вам оценку за этот ответ, мисс Крейн, – заметил мистер Квислинг.

– Я приехала из Нью-Мексико, – ответила наконец Эмили. Прозвенел запоздалый звонок на урок.

Мистер Квислинг дважды хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание.

– Отлично. Пять с плюсом. Шучу, шучу. – Он потер руки. – Итак, за работу. Откройте учебники на восьмой главе.

Эмили занесла ручку над тетрадным листом и приготовилась записывать. Она списывала все, что писал на доске мистер Квислинг, но мысли ее бродили вокруг игры мистера Гризвольда. «АД, ЧУДО, ТЕСТО, ПОРТ»…

– Пс-ст!

На краю парты Джеймса лежала книга «Золотой жук», а между страниц выглядывала сложенная из бумаги лягушка. Дождавшись, чтобы мистер Квислинг отвернулся к доске, Джеймс передал книгу Эмили.

Девочка схватила книгу и извлекла из нее записку в форме лягушки. Положив лягушку на колени, она стала разгибать складки, каждый раз дожидаясь, пока мистер Квислинг заговорит, чтобы не было слышно шуршания. Записка представляла собой мешанину из букв, но Эмили тотчас поняла, что это их с Джеймсом секретный код.

Когда мистер Квислинг опустил глаза к учебнику, намереваясь прочесть что-то вслух, Эмили потихоньку извлекла записку из-под парты. В этот же миг что-то с громким хлопком упало на пол.

Мистер Квислинг резко поднял голову. Эмили поспешно сунула записку в «Золотого жука».

– Что случилось? – строго спросил мистер Квислинг. – Мэдди, в чем дело?

Оказывается, девочку с прической-грибом звали Мэдди.

– Простите, мистер Квислинг, – ответила Мэдди. – Я случайно уронила с парты книжку.

Мистер Квислинг пошел по проходу. Эмили как можно незаметнее засунула «Золотого жука» в тетрадь. Мистер Квислинг поднял учебник Мэдди и положил его на парту. Сердце Эмили стучало так громко, что девочка была уверена: учитель непременно его услышит.

Вместо того чтобы снова встать перед классом, мистер Квислинг встал над Эмили. Указательным пальцем он перевернул несколько тетрадных страниц и добрался до «Золотого жука».

– Я это читать не задавал, – заметил мистер Квислинг. – Вы что же, мисс Крейн, решили сделать у меня на уроке домашнее задание по другому предмету?

Эмили так лихорадочно затрясла головой, что из волос у нее со стуком выпал карандаш и покатился по полу. Мистер Квислинг взял в руки «Золотого жука», пролистал и вытащил расправленную записку. Эмили изо всех сил старалась не смотреть на Джеймса. Мистер Квислинг какое-то время изучал записку, а затем произнес:

– Интересная у вас переписка. Это тебя в прежней школе научили?

Он положил «Золотого жука» обратно на парту и, не говоря больше ни слова, вернулся к учительскому столу. Эмили уже было перевела дух, но тут сообразила, что учитель забрал записку Джеймса. Тем временем мистер Квислинг вновь встал перед классом.

– Любишь Эдгара По и пишешь зашифрованные записки?

Кто-то подсунул упавший карандаш ей на парту, но Эмили настолько оцепенела от страха, что не могла ни пошевелиться, ни поблагодарить. Мистер Квислинг махнул рукой в сторону своего конспекта по Римской империи и спросил:

– А знаешь ли ты, что общего между Эдгаром Алла-ном По и Юлием Цезарем?

Эмили понятия не имела – разве что оба уже умерли, и очень давно.

– Кто-нибудь может ответить на вопрос?

Скрипнул стул, кто-то закашлялся, воцарилась тишина.

– Что такое шифр? – спросил мистер Квислинг. Эмили даже показалось, что он не насмехается над ней, а в самом деле заинтересовался подвернувшейся темой. Учитель повернулся к доске и написал: «шифр». – Шифр, – он подчеркнул слово, – это азбука для секретного письма, построенная на замене букв другими буквами, цифрами или символами.

– Вроде кода, – подсказал кто-то.

– Код – это тоже способ тайнописи. Но код может быть сложнее и обширнее, и позволяет заменять не отдельные буквы, а целые слова или фразы.

Кто-то из школьников смущенно заерзал, должно быть, сердясь на Эмили; прочие стали списывать с доски в тетради.

– А это будет у нас в тестах? – спросил сутулый мальчик на задней парте у стены.

Мистер Квислинг медленно, по-ящеричьи моргнул.

– Все, о чем мы беседуем в этом классе, может быть вынесено на экзамен, Хосе.

А затем, к величайшему ужасу Эмили, мистер Квислинг принялся переписывать на доску записку Джеймса.

Глава 14

– Итак, вот что есть общего между Эдгаром Алланом По и Юлием Цезарем: оба они любили монобуквенный шифр подстановки.

Глядя, как мистер Квислинг переписывает записку, Эмили отчаянно надеялась, что вот сейчас зазвенит звонок или кто-нибудь включит пожарную тревогу. Она не могла заставить себя посмотреть в сторону Джеймса.

– Один из первых шифров подстановки был изобретен Юлием Цезарем, – рассказывал мистер Квислинг. – Сегодня мы так и называем его – «шифр Цезаря». Эдгар Аллан По не только писал книги, но и увлекался шифрованием. Так увлекался, что в бытность свою редактором литературного журнала даже устраивал шифровальный конкурс. Он утверждал, что может решить любой шифр, какой ему только пришлют.

Несмотря ни на что, Эмили стало интересно. В самом деле, ведь в рассказе «Золотой жук» тоже есть зашифрованное сообщение. Но тут мистер Квислинг дописал на доске текст послания Джеймса, и девочке опять стало страшно.

ФКАЯКНРТ ГС АМКЕК ФКРН. С ЖАМТ КГК

ЭЬЖАП ШМСЕГКЖ? С Ц ШКРКЬС ТЗ БЖМЫЗ

НРТ!

Мистер Квислинг постучал по доске.

– Итак, перед нами криптограмма, или шифрованный текст. В таких случаях, как этот, расшифровку удобнее всего начинать с буквенного частотного анализа.

На левой стороне доски мистер Квислинг написал алфавит. Он так любовно выводил крупные квадратные буквы, что Эмили поняла: да ему же это нравится! Ему нравится над ней насмехаться! Джеймс вертел в пальцах карандаш и сосредоточенно его рассматривал.

– Шифры играют интереснейшую роль в нашей истории. Бывало, что из-за шифров проигрывали или выигрывали целые сражения. Порой перехваченный и разгаданный шифр помогал предотвратить убийство, а отсутствие разгадки могло означать смерть. Нередко история меняла свое течение именно благодаря тайным посланиям и тому, удавалось ли им остаться тайными.

Руку поднял Хосе:

– А нам точно это нужно? Ну, разгадывать этот шифр.

Эмили мельком улыбнулась Хосе в знак признательности, но мистера Квислинга его вмешательство отнюдь не смутило.

– В уставе ясно сказано, что обмен записками или любая другая неучебная деятельность на уроке – только на ваш страх и риск, – с этими словами мистер Квислинг махнул рукой, указывая на доску: – Вот чем вы рискуете. Допустим, мисс Крейн задумала убийство. Давайте же посмотрим, сможем ли мы предотвратить его и направить историю в иное русло.

Под каждой из букв алфавита мистер Квислинг поставил цифру, означавшую, сколько раз эта буква встречалась в записке Джеймса.

– На письме чаще всего встречаются буквы «о», «е» и «а». Смотрим, сколько раз встречается каждый символ в нашей шифровке, и видим, что «Ж» используется четыре раза, «К» – девять раз, а «С» – еще пять. Весьма вероятно, что эти буквы соответствуют буквам «о», «е» или «а». Но какая – какой?

Точно так же разгадывал шифр герой рассказа Эдгара По.

– Возьмем трехбуквенное слово «КГК» и заметим, что буква «С» стоит или сама по себе, или входит в короткое слово «ГС». – Мистер Квислинг отступил от доски и потер подбородок. – Буква «е» никогда не стоит сама по себе. Значит, «С» – это либо «о», либо «а». Кроме того, в последнем предложении мы видим две подряд одиночные буквы, «С» и «Ц». Мне трудно представить себе предложение, в котором после предлога «О» идет второй однобуквенный предлог, поэтому предположим, что «С» – это «а». Таким образом, для «Ж» и «К» остаются буквы «е» или «о». Можем ли мы предположить, что слово «КГК» означает «ещё»? Версия выглядит неплохо, но у нас есть и слово «ГС», которое в этом случае должно начинаться на «щ», а такие слова, да еще из двух букв – большая редкость. Значит, «КГК» – это не «еще», а «К» – не «е». Остается только один вариант: «К» – это «о», а «Ж» – «е». Попробуем подставить эти буквы в текст и посмотрим, что у нас получится.

И, словно играя в «виселицу», мистер Квислинг принялся подписывать под шифровкой новые буквы. Школьники наперебой предлагали свои варианты. Не успела Эмили и глазом моргнуть, как мистер Квислинг и школьники совместными усилиями разгадали, что написал Джеймс:

ПОСМОТРИ НА СЛОВО ПОРТ. А ЕСЛИ ОНО

ЗДЕСЬ ГЛАВНОЕ? А У ГОРОДА ИХ ЦЕЛЫХ ТРИ!

– Убийство предотвращено! – воскликнул мистер Квислинг.

Щеки у Эмили горели так, что ей подумалось: если вдруг глаза сработают как увеличительные стекла на солнце, то тетрадь просто вспыхнет. Хорошо хоть, Джеймс не написал в записке про мистера Гризвольда и его игру.

– Это же бессмыслица! – крикнул кто-то.

Другой добавил:

– Может, надо было читать не «порт», а «попа»!

Все расхохотались. Мистер Квислинг хлопнул в ладоши и закричал:

– Хватит!

Смех стал стихать, но тут какой-то мальчик произнес театральным шепотом:

– Три попы нашего города – сбоку, спереди и сзади!

Хохот грянул снова, и на сей раз Джеймс к нему присоединился, хотя кончики ушей у него были такие красные, словно обгорели на солнце.

Мистер Квислинг прошелся между парт, и смех превратился в сдавленное хихиканье, а затем – в неловкую тишину. Школьники заерзали на стульях. Эмили водила пальцем по вырезанному на парте ромбику, не осмеливалась поднять глаза и лишь надеялась, что больше ее высмеивать не станут.

Мистер Квислинг хлопнул по парте какой-то девочки. Девочка подпрыгнула от неожиданности.

– Предлагаю устроить состязания! – объявил мистер Квислинг. – Шифровальный конкурс имени Эдгара Аллана По. Правила такие: принесите в класс текст, зашифрованный подстановочным методом. Каждому можно приносить по шифру раз в неделю. Первые можете приносить завтра, в среду, если хотите. Начиная со следующей недели шифровки принимаются по понедельникам. Затем вам дается неделя на то, чтобы расколоть шифровки. Тот, чей шифр не будет разгадан к концу недели, получает право не выполнять одно домашнее задание в семестре. Максимальный выигрыш – три разрешения не делать домашнюю работу.

Класс взволнованно загудел.

– Только смотрите, не жульничайте! – возвысив голос над шумом, посоветовал мистер Квислинг. – Если вашу шифровку не разгадают, вам придется рассказать, как вы ее зашифровали, чтобы доказать, что все было сделано правильно.

Прозвенел звонок. Перебивая грохот отодвигающихся стульев и взвизги молний на рюкзаках, мистер Квислинг крикнул:

– И приносите столько копий, чтоб хватило всем!

Школьники стали выходить из класса. Мистер Квислинг аккуратно выравнивал стопку бумаг у себя на столе. Не поднимая головы, он произнес:

– Ты плохо начала, Эмили Крейн. Постарайся завтра справиться лучше.

Эмили послушно кивнула, хотя мистер Квислинг на нее не смотрел.

– Ты на меня злишься, да? – спросила она у Джеймса в коридоре.

– Я – на тебя? – удивился Джеймс. – Ты сама на меня должна злиться. Это же я передал тебе записку. Но шифровальный конкурс – это все равно здорово.

– Не очень-то радуйся, – заступила им дорогу Мэдди, которая поджидала друзей, стоя у шкафчиков. – Твою дурацкую шифровку раскололи в пять секунд. – Девочка щелкнула пальцами. – Не видать тебе разрешений для домашки.

– А тебе видать? – поинтересовался Джеймс.

Мэдди самодовольно ухмыльнулась:

– Хочешь, поспорим? Кто получит больше разрешений или первым выиграет трижды, тот и победил.

Джеймс закатил глаза:

– Вечно тебе надо где-то победить. А если приз не дадут, то и делать ничего не будешь.

На мгновение Мэдди опешила, однако почти сразу встряхнула своей невозможной прической и заявила:

– По-моему, ты очень боишься проиграть.

– Я-то не боюсь. А ты боишься, Стив? – И Джеймс наклонил голову набок, словно прислушиваясь к ответу, который должен был дать вихор.

– А какой выигрыш? – вмешалась Эмили.

В холодной и расчетливой улыбке Мэдди мелькнуло коварство:

– А у нас будет не выигрыш. Пусть проигравший расплачивается.

– То есть? – не поняла Эмили.

Мэдди поднесла руку к шевелюре Джеймса и сделала пальцами «ножницы».

– Если проиграешь, срежешь этот свой дурацкий вихор и перестанешь изображать, будто он твой приятель. До корня срежешь, чтобы кожу было видно.

Эмили возмущенно втянула воздух. «Не трожь Стива!» – подумала она. Она уже привыкла к этому задиристому молодцу. Но Джеймс, казалось, совершенно не был обеспокоен.

– А если ты проиграешь? – спросил он. – Побреешься налысо?

Судя по выражению лица Мэдди, оборотную сторону своего предложения она обдумать не успела.

– Если проиграешь, покрасишь волосы, – выпалила Эмили. – В красный с белыми горошками. Как мухомор.

Джеймс закусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Ну щас! – ответила Мэдди.

– Это все-таки лучше, чем совсем остаться без волос, – заметил Джеймс.

– Гораздо лучше, – подтвердила Эмили. – Придешь немного, если учесть, что я так и не продвинулась с секретным посланием мистера Гризвольда.

– А ты пробовала еще раз поговорить с Вороном?

– Да. До вчерашнего дня он не отвечал, а потом все время твердил: «Я не располагаю необходимой вам информацией». Прямо хоть иди в «Бэйсайд-пресс» и ищи там информацию об игре.

Джеймс застыл как вкопанный и отсутствующим взглядом уставился на мойщика окон, который болтался в своей люльке на стене многоквартирного дома.

– Слушай, а правда! Давай так и сделаем.

Ничего не понимая, Эмили перевела взгляд с мойщика на Джеймса.

– Давай сходим в «Бэйсайд-пресс», – сказал Джеймс. – Попытка – не пытка!

Глава 15

Эмили и Джеймс забежали домой, выложили из рюкзаков учебники, схватили по бутерброду, отпросились у родителей и сели в автобус, который шел в деловой район города. От остановки они дошли пешком. С их тихим райончиком здешние улицы было не сравнить – повсюду грохотали трамваи, сигналили автомобили, перекрикивались спешащие куда-то люди. Когда дети свернули в узкий дворик перед главным входом в «Бэйсайд-пресс», шум стал чуть глуше. Эмили схватила Джеймса за руку и заставила остановиться.

– Это же, ну, как бы священное для книжных сыщиков место. Дай я минутку постою и проникнусь.

Она жадно рассматривала сияющую офисную башню, в зеркальных боках которой отражалось небо. По сравнению с ней дома вокруг были такие скучные и серые!

– Ну, я готова, – сказала наконец Эмили. Они потянули за ручку стеклянной двери и вошли в издательство «Бэйсайд-пресс».

Холл издательства представлял собой большое помещение с серыми стенами, каменными полами и одетым в форменную куртку охранником за стойкой.

– Здравствуйте, – сказала ему Эмили, подходя ближе. – Нам нужно поговорить с сотрудником «Бэйсайд-пресс».

– Разумеется, – сказал охранник. – И кто вам нужен?

– Ну-у… – Эмили и Джеймс переглянулись.

– Нам нужен… Джо, – собравшись с духом, выдал Джеймс.

Охранник посмотрел на него поверх очков.

– Значит, Джо, – повторил он.

Джеймс кивнул с уверенным видом. Эмили не знала, кто такой Джо, но скорость, с которой Джеймс сориентировался в ситуации, ее восхитила.

Охранник открыл большую папку на кольцах и стал просматривать список.

– Джо Битсон, Джо Виджил, Джо Винс, Джо Котари, Джо Мейсон, Джо Филд, Джо Фу, Джо Шах, Джо Янг… Так которого вы ищете?

Джеймс сглотнул.

– Ну… последнего. Джо Янга.

Охранник захлопнул папку.

– Этого я выдумал. Я сразу понял, что вы просто выдумали этого Джо. Извините, ребята, но у нас тут серьезная фирма, кого попало не пускаем.

Эмили вцепилась в лямки рюкзака. Она проделала этот путь, подошла так близко, вот оно издательство «Бэйсайд-пресс» – нет, она не уйдет так просто. Да, ей не удалось разгадать загадку мистера Гризвольда в «Золотом жуке», но желание хоть одним глазком увидеть место, где были созданы «Книжные сыщики», перевешивало все.

Девочка стряхнула рюкзак с плеча, открыла молнию и вытащила «Золотого жука».

– Послушайте, мы нашли следующую игру мистера Гризвольда. Нам очень нужно с кем-нибудь о ней поговорить!

Джеймс онемел от изумления. Они не договаривались открывать секрет посторонним. Эмили показалось, что даже Стива слегка перекосило, хотя это, конечно, была всего лишь игра воображения.

Охранник скользнул взглядом по книге.

– Я ничуть не сомневаюсь в том, что вы действительно нашли новую игру, – произнес он таким тоном, что сразу было ясно: сомневается, да еще как, – но не могу пропустить вас, если вам не назначено.

– Прошу прощения, – сказал кто-то у них из-за спины. Эмили и Джеймс обернулись и увидели мужчину, ровесника родителей Эмили, в темно-красном с голубым вязаном жилете в ромбик. – Я нечаянно подслушал ваш разговор.

– Привет, Джек, – поздоровался охранник. – Я говорю, что нужно записаться на прием. Говорят, нашли новую игру Гризвольда – ну, сам знаешь. Как обычно.

Как обычно? Эмили только сейчас поняла, что ее книга может быть не единственной. Неужели мистер Гризвольд спрятал еще несколько экземпляров «Золотого жука»?

– Я разберусь, – сказал Джек охраннику, а потом повернулся к Эмили и Джеймсу: – Так вы поклонники мистера Гризвольда?

– И «Книжных сыщиков», – добавила Эмили.

– Она здорово играет, – похвастался Джеймс. – Уже почти совсем добралась до «Огюста Дюпена».

Джек уважительно присвистнул и кивнул.

– Это серьезно, – сказал он.

Эмили скромно опустила глаза, но про себя улыбнулась. До уровня «Огюст Дюпен» ей оставалось еще четырнадцать очков, поэтому сама она ни за что не сказала бы, что «почти» его достигла. И все-таки приятно, когда тебя хвалят.

– А это у вас что? – спросил Джек, указывая на «Золотого жука», которого Эмили держала под мышкой.

Несмотря на возраст, лицо у Джека было круглое, мальчишеское, и оттого он казался добрым и вызывал доверие. Однако Эмили знала только одно: он работает в «Бэйсайд-пресс». А вдруг эта книга чем-то ценна для «Бэйсайд-пресс», и он ее сейчас заберет? Может, не стоило вообще вытаскивать ее из рюкзака.

– Это… это мы нашли, когда играли в «Книжных сыщиков».

– И решили, что эта книга имеет какое-то отношение к следующей игре мистера Гризвольда? – сказал Джек без тени насмешки или снисходительности. Просто как будто хотел подвести их к какой-то мысли. – Давайте-ка я вам кое-что покажу. Пойдемте.

Он повел детей к лифту. Уже войдя внутрь, Джек спохватился:

– Ах да, я же не представился. Меня зовут Джек. Я помощник мистера Гризвольда.

– Самого мистера Гризвольда? Правда? – восхитился Джеймс.

– И вы прямо каждый день его видите? – добавила Эмили. – А как он себя сейчас чувствует?

– Эх… – Джек помолчал, глядя себе под ноги. – Боюсь, что не слишком хорошо. – Он поднял голову, и глаза у него заблестели. – Но добрые пожелания и добрые мысли ему наверняка помогут.

«Боюсь, что не слишком хорошо», – эхом отозвалось в ушах у Эмили. Она вспомнила, как на прошлой неделе, сразу после случившегося с мистером Гризвольдом, читала форум, и один пользователь написал, что «Книжным сыщикам» недолго осталось существовать. Девочка прижала к груди «Золотого жука».

В тот момент, когда лифт тронулся, из динамиков раздалось инструментальное исполнение «Чудовищной мешанины», которая терзала их уши вплоть до седьмого этажа. Но вот двери лифта открылись, и дети увидели прихожую в цветах издательства «Бэйсайд-пресс».

– Ух ты! – выдохнула Эмили. – Тут еще круче, чем я думала.

Она медленно поворачивалась вокруг, вбирая взглядом серебряный с голубым ковер и стены в темно-красную, серебряную и голубую полоску. Над стойкой ресепшен висело всего одно украшение – огромный металлический овал с эмблемой издательства.

Взмахом руки поздоровавшись с человеком за стойкой, Джек поманил Эмили и Джеймса. Они миновали какую-то дверь и вышли в холл.

– Боюсь, что экскурсия у нас получится не такая веселая, как вы, наверное, думали, раз вы поклонники мистера Гризвольда, – заметил на ходу Джек. Они входили в какие-то двери, видели тут и там взрослых, которые сидели за компьютерами или говорили по телефону, а вокруг высились горы бумаг. – Понимаете, его привыкли считать вторым Вилли Вонкой, и поэтому все думают, что офис у него похож на луна-парк. Но у нас здесь нет ни шоколадных рек, ни умпа-лумпов. Правда, кое-какие эксцентричные штуки все-таки имеются. – И Джек показал на стену очередного холла, где висели в ряд портреты знаменитых писателей из Сан-Франциско. Портреты были настоящие, а знаменитости на них смотрели строго, но сами при этом были наряжены в карнавальные костюмы. Дэниел Хэндлер стал зайчиком, Эми Тан – фермершей, Аллен Гинзберг – клоуном.

Джек остановился у конференц-зала со стеклянными стенами. Здесь стоял стол, заваленный мягкими игрушками, цветами, шариками и книгами. Что-то похожее Эмили и Джеймс с Мэтью видели в субботу, на станции электропоезда.

– Что это? – спросила Эмили.

– Это – то, что оставляют люди у здания в честь мистера Гризвольда. Мы передадим эти игрушки в детское отделение больницы, где он сейчас лежит. Но это еще не все. У нас есть еще одна гора. Пойдемте.

Они вошли в конференц-зал и подошли к горе поменьше. Она состояла в основном из записок и писем, порой замысловато сложенных, как записка, с которой Эми и Джеймса поймал на уроке мистер Квислинг. Одни тексты были распечатаны на принтере, другие – нацарапаны на вырванных из блокнота листках. Имелись там и книги всех видов и размеров, и разные необычные штуковины вроде приклеенных к доске фигур из разрезных квадратов или ламинированной карты Сан-Франциско, на которую тут и там были налеплены стикеры с буквами и цифрами.

– Это – «игры», которые находят и присылают нам разные люди. И этого добра у нас по горло, сами видите.

– А это, – Джеймс поднял пакет, в котором лежали восемь мячиков-попрыгунчиков, и на каждом была написана буква, – это все и в самом деле игры, которые придумал мистер Гризвольд?

Джеймс повертел пакет в руках, и буквы на мячиках сложились в слово «муравьед».

– Сомневаюсь, – ответилДжек. – Точно, конечно, сказать не могу, потому что точно знает только мистер Гризвольд, а он… ну, он сейчас на вопросы не отвечает. Но все игры мистера Гризвольда построены по одним и тем же принципам. Во-первых, они никогда не бывают простыми. Слышали про «Всемирный турнир лото», который он устроил на бейсбольном стадионе? Это был самый настоящий кошмар организатора. Просто кошмар, – с этими словами Джек вцепился в курчавую прядь волос, которая все время падала ему на лоб. Видно, даже вспоминать о турнире ему было страшно. – А во-вторых, мистер Гризвольд абсолютно все держит в тайне. Пока он может справиться сам – никому и ни за что не расскажет о своих планах. И даже тогда его помощники часто не знают, что и зачем они делают. Что касается его последней игры, про которую так много говорят, то тут вообще никто не знал, что он задумал. Я каждый день работал с ним вместе, но даже я не имею ни малейшего представления о том, что это за игра.

Они внимательно рассматривали записки и безделушки. Джеймс поднял потрепанную книгу в бумажной обложке, которая лежала названием вниз.

– «Мальтийский сокол», автор Дэшилл Хэммет, – прочел он вслух.

– Ой, мне родители подарили такую же, – сказала Эмили.

Джек кивнул.

– Это один из самых известных авторов, которые жили в Сан-Франциско.

– А зачем это все шлют вам? – спросила Эмили.

Перед тем как ответить, Джек немного подумал.

– Когда люди присылают книгу или игру, они чувствуют, что стали как бы ближе к мистеру Гризвольду. Что он им больше не чужой. Они хотят, чтобы его игра существовала, и находят свидетельство этого в самых невероятных местах. Все это, – Джек указал на груду присланного, – показывает, что мистер Гризвольд сумел научить людей одному: видеть что-то там, где ничего нет, видеть загадку в том, что для всех остальных – мелочь, не стоящая внимания.

Джек вытащил из груды спичечный коробок.

– Конечно, бывает, что пишут не вполне здоровые люди, а иногда кто-то пытается обманом получить награду. Но чаще мы получаем письма от тех, кто и в самом деле верит, что нашел нечто необычное. Вот как этот «Мальтийский сокол», например. – Джек указал на книгу, которую Джеймс уже положил обратно на стол. – Человек, который ее нашел, ничего не просил взамен. Он нашел книгу, когда играл в «книжных сыщиков», и подумал, что она входит в новую игру мистера Гризвольда. Этот человек решил, что мы должны обо всем узнать. Он и думать не хотел о том, что обещание останется невыполненным и игра так и не начнется.

Все еще прижимая к груди «Золотого жука», Эмили внимательно изучала лежащие на столе предметы и думала о том, к какой категории относится она сама, однако поняла, что она – не такая, как все. Она и в самом деле нашла игру мистера Гризвольда. Она не просто надеялась, она знала. И как тот человек, о котором рассказал Джек, она не могла пройти мимо загадки «Золотого жука». Загадку надо было разгадать.

– И вы не поверили человеку, который прислал вам «Мальтийского сокола»? А вдруг это и правда книга из игры? – спросила Эмили.

Джек печально улыбнулся.

– Нет, не поверил. Но даже если бы и поверил – что я могу поделать? К сожалению, планы мистера Гризвольда сейчас не главное. Все и так было очень сложно, а уж после того, что произошло…

Груда того, что могло быть играми, громоздилась на столе живым напоминанием о том, сколько людей охотно поменялось бы местами с Эмили. И девочка порадовалась, что Джек не поверил ей, когда она рассказала про «Золотого жука».

– Знаете, я рад, что мы с вами поговорили, – произнес Джек. – Хорошо, что я встретил вас внизу. Вы именно те читатели, до которых так мечтал достучаться мистер Гризвольд, – юные, исполненные энтузиазма, преданные. Я думаю… А, да ладно! – резко сказал вдруг он, словно возражая невидимому собеседнику. – Я вам еще кое-что покажу. Если бы мистер Гризвольд был здесь, он наверняка показал бы.

Глава 16

Следом за Джеком Эмили и Джеймс вышли из конференц-зала. Коридор привел их в большое помещение, поделенное на стеклянные кабинки, где гудели компьютеры, шуршали бумаги, негромко переговаривались люди. За одним столом сидела какая-то женщина, перед ней лежали две стопки бумаг. Эмили поняла, чем она занята, потому что много раз видела своего отца за работой. Женщина делала корректуру книги. В одной стопке у нее были листы вычитанной рукописи – обычная компьютерная распечатка, исчерканная цветным карандашом и испещренная пометками. Другая стопка состояла из длинных прямоугольных листов. Папа называл их «гранки». На них страницы книги были точно такими, какими они будут в настоящей книге, по странице с каждой стороны листа. Корректор вела пальцем по редакторским правкам, а затем всматривалась в гранки, проверяя, все ли исправления были внесены в почти уже совсем готовую книгу. Эмили много раз видела, как то же самое делает папа, но только здесь, в мире Гризвольда, ее осенило. В сборнике По, который ей подарил Холлистер, тоже был рассказ «Золотой жук». Так почему бы не сравнить этот рассказ с тем, что напечатан в книге Гризвольда? Может быть, при сверке найдутся и другие опечатки, или еще что-нибудь, что поможет отыскать ответ на загадку.

От воодушевления Эмили даже слегка подпрыгнула, и Джеймс вопросительно улыбнулся:

– Ты что, знаешь, куда нас ведут? – шепотом спросил он.

– Нет. Я просто рада, что мы сюда попали.

Миновав целый лабиринт стеклянных кабинок, Джек показал на одну из них:

– Это мой кабинет.

За монитор были засунуты фотографии собак, а рядом со смешными фигурками, у которых качались головы, Эмили увидела те самые справочники редактора, которые не раз замечала на отцовских полках. Но больше всего ее поразила табличка с именем, которая стояла на столе.

– Вы – Джек Керуак? Да вы же любимый писатель моего папы! Мы даже наш минивэн назвали Сэл в честь героини вашей книжки!

Правда, Эмили не могла и представить, что Джек Керуак был так молод, да и по папиным рассказам он не походил на человека, который станет носить жилетку в ромбик.

Джек покраснел:

– На самом деле…

Надо взять у него автограф!

– У вас есть ручка?

От изумления Эмили позабыла о собственном рюкзаке. Она открыла его, сунула внутрь книгу и зашарила в поисках ручки.

– Я не тот Джек Керуак, – объяснил Джек. – «На дороге» написал другой Джек Керуак. Он умер много лет назад. Просто моя мама очень любила поэтов эпохи битников и дала мне имя и фамилию в честь Джека Керуака, как память об отце, который тоже был битником. Ну, он, правда, не знал, что я родился, – отец, я имею в виду. Впрочем, настоящий Джек Керуак тоже, конечно, не знал.

Джек повертел кончик воротника.

– Получается, что мама дала вам не только имя, но и фамилию? – спросил Джеймс. – А разве так можно?

– Так ведь это было в шестидесятых, – ответил Джек, словно это все объясняло. – Но имя с фамилией мне пригодились. Мистеру Гризвольду они понравились. Я думаю, что отчасти он меня нанял именно для того, чтобы говорить людям, что у него работает сам Джек Керуак. Пойдемте, здесь уже близко.

Они остановились у запертой двери. Джек повернул ключ в замочной скважине и распахнул дверь, за которой оказалась огромная комната в темно-красных и голубых тонах, в точности как возле лифта. Это был кабинет мистера Гризвольда. Эмили узнала его с первого взгляда. Вся дальняя стена была одним большим окном, за которым открывался вид на Ферри-билдинг и на бухту. Вдоль стен выстроились стеллажи, а на них – не только книги, но и игры, головоломки, игрушки: миниатюрное колесо обозрения, шахматная доска с неоконченной партией, большой деревянный слон, собранный из отдельных кусочков. Услышав жужжание и неритмичное постукивание, Эмили присмотрелась и обнаружила, что звук исходит от стеклянного ящика, внутри которого находился сложный механизм: шарики поднимались в ведерках, катились вниз по желобам и проворачивались на специальном зубчатом колесе. И Эмили будто воочию увидела, как мистер Гризвольд подходит к полке, листает книги и берет в руки игрушки.

Заметив краем глаза какое-то движение, Эмили обернулась и увидела, что возле входа стоит какой-то человек и внимательно рассматривает книги на полках. На один чудесный миг, пока Эмили не успела присмотреться повнимательней, ей показалось, что это мистер Гризвольд. Но тут Джек резко спросил:

– А вы что здесь делаете?

Человек, словно защищаясь, выставил перед собой потрепанный портфель. Потную лысину незнакомца пересекали длинные рыжие пряди, костюм был измят. Незнакомец почти прыгнул вперед и протянул руку.

– Меня зовут Леон Ремора. Ах, я напугал вас, простите. Я работаю у мистера Гризвольда, но не здесь, в издательстве, а у него дома. У меня его ключи, видите?

Мистер Ремора поднял повыше колечко и позвенел висящими на нем ключами.

– Я собиратель редких книг. Я выполняю задания мистера Гризвольда – впрочем, я это уже, кажется, говорил? Ну так вот, я ищу его пропавшую книгу, и когда мы в последний раз с ним говорили, это еще перед тем, как, ах… – мистер Ремора повертел пальцами в воздухе, словно не находя слов, – ну, вы понимаете… Перед тем, как случилось то, что случилось… – Собиратель книг вытянул из кармана платок и вытер лицо. – Мистер Гризвольд сказал, что оставил ее у себя в кабинете. Ну, книгу, которую я искал. А поскольку я пользуюсь его ключами – с разрешения мистера Гризвольда, разумеется, – я пришел сюда, чтобы ее найти.

Джек скрестил руки на груди и рассматривал мистера Ремору, словно какую-то непонятную картину художника-абстракциониста.

– А дверь вы за собой зачем заперли?

– А я запер? Ох, и не припомню. Может, там замок сам закрылся?

– Здешние замки сами не закрываются.

– Ну, значит, просто по привычке. Я такой рассеянный, такой рассеянный! – с этими словами мистер Ремора постучал указательным пальцем по черепу.

– Вы нашли книгу, которую искали? – спросил Джек.

– Нет, но если бы у меня было больше времени…

– К сожалению, его у вас нет, – сказал Джек. – Мы никого сюда не пускаем.

По-щенячьи жалобные глаза Реморы потемнели.

– А детей почему пустили? – спросил он.

– Хватит, мистер Ремора. – И Джек резко хлопнул в ладоши. – Посмотрели книги – и будет. Если вам нужно искать дольше, договоритесь о встрече, и вам назначат помощника.

– Но я же работаю на мистера Гризвольда! Мне требуется свободный доступ ко всем книгам в этом кабинете!

– Мистер Ремора, даже если вы собираете редкие книги лично для мистера Гризвольда, в его кабинете вам не место. Пожалуйста, не заставляйте меня вызывать охрану.

Джек сделал шаг назад, и Эмили с Джеймсом последовали за ним. Мистер Ремора прошагал мимо них, утирая шею платком и не глядя на троицу.

Джек проводил его взглядом, дождался, пока спина собирателя книг скроется из виду, и повернулся к Эмили и Джеймсу:

– Извините, ребята. Этот тип испортил весь сюрприз, да?

И, простерев руку, Джек объявил:

– Ибо перед вами – святая святых мистера Гризвольда!

Перед огромным окном стоял бюст, который Эмили сразу узнала, потому что он очень походил на маленький рисунок с обложки сборника, подаренного Холлистером.

– Это Эдгар Аллан По? – спросила она.

– Вот это эрудиция! – воскликнул Джек. – Да, вы правы. Мистер Гризвольд считает себя духовным родственником По.

– Уж мы-то знаем, – согласился Джеймс.

Джек озадаченно посмотрел на Джеймса, но тут заговорила Эмили:

– Значит, мистер Гризвольд – поклонник Эдгара По?

– И еще какой, – ответил Джек.

Что ж, подумала Эмили, по крайней мере, хотя бы одна загадка решена. А они-то с Джеймсом гадали, почему Гризвольд выбрал для игры именно книгу По.

– А почему у Эдгара По на шее украшение? – спросил Джеймс. И в самом деле, на шее у статуэтки висела золотая подвеска в форме кролика. Туловище кролика было украшено завитушками, а с лап свисали колокольчики.

– О, этим украшением мистер Гризвольд особенно дорожит, – сказал Джек. – Вы слыхали про охоту на золотого зайца?

Эмили и Джеймс ответили непонимающим взглядом.

– Ну разумеется, не слышали. Зря я спросил. Это ваши родители были тогда как вы сейчас.

– А что за охота? – спросил Джеймс. – За безбилетником, что ли? Зачем?

Джек рассмеялся.

– Да не за безбилетником, – ответил он и изобразил пальцами нечто прыгучее, а потом показал на подвеску. – За зайцем, ну, за кроликом. Это было в семидесятых. Один эксцентричный художник вместе с издателем придумал книгу, которую назвали «Маскарад». Это была книжка с картинками, но в картинках они спрятали подсказки. Подсказки вели к зарытому кладу, точнее – к подвеске, которую вы сейчас видите перед собой. Нет, клад нашел не мистер Гризвольд. Он купил подвеску на аукционе несколько лет спустя.

Подсказки в книге? Клад? Это было так похоже на сюжет рассказа «Золотой жук» и совершенно совпадало с их догадками относительно будущей игры. Так вот что задумал мистер Гризвольд! Чтобы скрыть охвативший ее восторг, Эмили осторожно коснулась пальцем золотого зайца, но в душе она готова была прыгать и скакать.

– Искать клад бросились многие, и известие о нем распространялось как лихорадка, – продолжал Джек, – но затея провалилась, потому что подсказки оказались слишком сложными. На поиски ушло три года, и все равно потом выяснилось, что тот, кто нашел информацию, действовал нечестными методами. Однако этот случай породил новую разновидность игр, которую прозвали кабинетной охотой за кладами.

Мистер Гризвольд очень любил эту историю, тем более что в ней присутствовала книга. Для него заяц стал доказательством того, как одна-единственная идея – будь то книга, игра или что-либо еще – может завладеть воображением многих и породить целое сообщество там, где прежде и не было ничего.

– Вот как «Книжные сыщики», – сказала Эмили.

Джек помолчал, склонив голову, а потом задумчиво кивнул:

– Да. Именно. Мистер Гризвольд был бы очень рад это слышать.

Эмили застенчиво улыбнулась золотому зайцу. Она тоже была очень рада об этом знать.

Глава 17

В пятницу Эмили и Джеймс просидели весь обед в школьной библиотеке. Джеймс готовился к конкурсу шифров мистера Квислинга и хотел поработать с материалами, чтобы придумать что-нибудь по-настоящему сложное. Похоже, что та же самая идея пришла всем тем, кто посещал на шестом уроке обществознание, потому что почти все столы в библиотеке были заняты. Библиотекарь, узнав о соревновании, собрал все книги о шифрах и кодах на отдельную тележку и временно запретил брать их домой, чтобы пользоваться ими могли все.

Эмили заявила, что поможет Джеймсу искать информацию о шифрах, но прежде решила закончить свою работу: она сравнивала два издания «Золотого жука». Начала она еще накануне вечером, после того, как вернулась из «Бэйсайд-пресс», а сейчас был уже конец обеденного перерыва, но работы еще оставалось немало. Оказалось, что сравнивать каждое слово в двух текстах – не такое уж и простое занятие.

– Неужели еще что-то нашла? – сказал Джеймс, поднимая глаза от «Тайных посланий».

– Только за этот перерыв – семь штук, – сообщила Эмили.

Справа от нее лежил «Золотой жук», который принадлежал Гаррисону Гризвольду, а слева – открытый на том же самом рассказе сборник По, который подарил ей Холлистер. Эмили вела карандашом по слову в сборнике, потом переходила к книге Гризвольда и вела карандашом по тому же самому слову. Вот и еще одна опечатка у Гризвольда: «пятъдесят» – опечатка, которую она до сих пор не замечала, хоть и просматривала книгу несколько раз. Эмили вычеркнула «ъ» и написала сверху «ь».

– Осталось немного, так что я хочу закончить. Ужасно утомительно.

Девочка сравнила последние несколько абзацев, но других опечаток не нашла.

– Ну, что дальше? – пробормотала она себе под нос, как бы говоря сама с собой.

– А ты не пробовала выписать все буквы на отдельный листок в том порядке, в каком они встречаются в книге? – спросил Джеймс. – Если они все будут написаны рядом, будет легче подбирать слова.

Идея была хороша. Эмили принялась переписывать буквы в блокнот. После шестой буквы Джеймс остановил ее:

– Смотри, у нас тут был АД, но за ним идет Е, а сначала – Н и Е. НЕ-НАДЕ…? Ну, вроде как «не надейся на успех»?

Когда Эмили закончила, перед ней оказалась вот такая цепочка букв:

Яненадеюсьинепритязаюнаточтоктонибудьповеритсамойчудовищнойивместестемсамойобыденнойисториикоторуюясобираюсьрассказать

Джеймс сразу попробовал прочесть вслух:

– «Яне надо»… нет, «Я не надеюсь и непри… не притязаю на то что кто-нибудь поверит самой чудовищной и в месте… вместе с тем самой обеденной истории которую я собираюсь рассказать»… Бессмыслица какая-то, – подытожил он.

– Ты перепутал буквы, – сказала Эмили. – Вот тут, видишь? Не «обеденной», а «обыденной».

– С ума сойти, – сказал Джеймс, рассеянно листая «Золотого жука». – Нет, наверное, я должен сказать «я не притязаю на понимание». В жизни ничего подобного не видел!

– По смыслу получается, что это еще не все и рассказ должен продолжаться, – заметила Эмили. – Ну, это все равно что сказать: «А вот сейчас я вам такое расскажу, просто жуть». Но дальше ничего нет!

– И слова смешные, – заметил Джеймс. – Старинные какие-то. Ну кто сейчас говорит «не притязаю»?

– Может, это мистер Гризвольд так говорит? – Однако Эмили тут же вспомнила, что видела в интернете ролики с его выступлениями, и он никогда не говорил так вычурно.

Джеймс покачал головой:

– Нет. Я слышал его приветственную речь на книжном карнавале. Он говорит как все взрослые. Ну, может, немножко веселей и выразительней, но уж точно не строит из себя путешественника во времени и не притворяется, что родился сто лет назад.

– Как это сообщение должно вывести нас на игру? – задумалась вслух Эмили.

– Жаль, некого попросить помочь, – вздохнул Джеймс.

– Вот! – воскликнула Эмили и ткнула пальцем в Джеймса. Тот огляделся, пытаясь понять, на что она показывает.

– Я? – удивленно спросил он.

– Мы можем попросить помощи! – сказала Эмили. – Кто нам всегда готов помочь? Ворон!

– Точно!

Они побежали в глубину библиотеки, где стояли компьютерные столы. Джеймс плюхнулся в кресло и задергал мышкой, чтобы включить экран. Они вышли на сайт «Книжных сыщиков», Эмили залогинилась и обнаружила, что Ворон, к счастью, находится онлайн.

– Так, – она придвинула блокнот к клавиатуре, – напечатай это предложение. Посмотрим, что скажет Ворон.

Эмили прочла предложение вслух, а Джеймс набрал его на клавиатуре.

ВОРОН: К сожалению, тут я не могу вам помочь.

– Тьфу ты, – пробормотал Джеймс. – Я забыл, что ему надо писать вопросы.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Правда ли, что «Я не надеюсь и не притязаю на то, что кто-нибудь поверит самой чудовищной и вместе с тем самой обыденной истории, которую я собираюсь рассказать» – это подсказка к игре мистера Гризвольда?

ВОРОН: Поздравляю вас! Вы нашли первую подсказку к новой книжной игре Гаррисона Гризвольда, которая началась 10 ноября. Если вы знаете первую фразу, значит, вы нашли один из пятидесяти экземпляров рассказа «Золотой жук», которые спрятаны по всему городу. Кроме того, вы сумели выйти на Ворона, моего помощника в этой игре. Если вы станете задавать правильные вопросы, Ворон окажет вам некоторую помощь в поисках.

Эмили заморгала. Она столько раз мечтала о том, как переедет в Сан-Франциско, как примет участие в игре мистера Гризвольда… И вот это случилось. Она нашла его следующую игру. Эмили вновь перечитала ответ Ворона.

– Значит, всего должно быть пятьдесят экземпляров «Жука», – сказал Джеймс. – Как ты думаешь, сколько он еще успел спрятать?

– Сейчас еще только середина октября. Он собирался официально объявить о начале игры только через три недели. Может быть, другие книги так и не были спрятаны.

По крайней мере, Эмили на это надеялась. Ей приятно было думать, что «Золотой жук» – это ниточка, которая связывает ее с Гаррисоном Гризвольдом.

– До звонка пять минут, а мы так и не знаем, что делать с этим предложением. Давай быстрее, – поторопил Джеймс, – спроси Ворона.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Что делать с первой подсказкой?

ВОРОН: Там, где есть один стоящий рассказ, должен быть и другой.

– Там, где есть один стоящий рассказ, должен быть и другой, – повторил Джеймс. – О чем это он?

Но не успела Эмили ему ответить, как на экране открылось еще одно сообщение.

ГОСТЬ: По-моему, вы нашли мою книгу.

Эмили почесала нос.

– Здрасте пожалуйста! Это еще кто?

– И зачем прятать книгу для «Книжных сыщиков», если ты даже на сайте не зарегистрирован? – добавил Джеймс.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Какую книгу?

ГОСТЬ: Вы писали, что нашли на станции электропоезда книгу По. Это моя книга. Она мне нужна.

Эмили с Джеймсом переглянулись. Значит, у книги По был хозяин? Не может быть! На ней был логотип издательства с вороном вместо чайки, и они только что нашли в книге секретное послание. Ворон подтвердил, что это – часть игры. Эмили была абсолютно уверена, что книга принадлежала мистеру Гризвольду. А значит, либо с ними говорит мистер Гризвольд, который каким-то загадочным образом сумел выйти в интернет из больницы, хотя еще вчера Джек говорил, что он находится в очень плохом состоянии, либо незнакомый пользователь ошибается. Или – об этом было страшно даже подумать – кто-то узнал об игре и потому решил забрать книгу себе.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Я часто нахожу книги. Какую имеете в виду вы?

ГОСТЬ: Книгу По.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Как называется?

Курсор долго мигал впустую, но наконец на экране появилось сообщение.

ГОСТЬ: «Золотой жук».

У Эмили засосало в животе.

Джеймс толкнул ее локтем:

– Холлистер сказал, что обычно рассказы По не издаются по одному. Может быть, это какой-нибудь сборник так называется? Может, это совпадение?

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Сколько в ней рассказов?

Ответа пришлось ждать долго. Эмили затаила дыхание.

ГОСТЬ: Три.

Эмили выдохнула.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: К сожалению, вашей книги у меня нет.

Глава 18

Барри грохнул кулаком по столу так, что сидевший за столом библиотекарь поднял голову и посмотрел на него.

– Извините, – пробормотал Барри и сжался.

– Зря ты написал про три, – заметил Клайд. Он сидел в кресле рядом с Барри и раскачивался вправо-влево.

– Это ты сказал, что там три рассказа, – прошипел Барри сквозь сжатые зубы.

Клайд пожал плечами.

– А мне откуда знать, по-твоему?

Они нашли сайт «Книжных сыщиков» в понедельник, бросили патрулировать окрестности станции и весь остаток недели отслеживали сайт. В меру своих возможностей, конечно, так как Барри компьютера не имел и вдобавок работал по вечерам в винном магазине, а Клайд… Барри понятия не имел, где бывает и чем занимается в свободное время Клайд.

Так или иначе, они целых пять дней подряд торчали перед компьютером то в отеле, где работал друг Барри, то в главной городской библиотеке, где у него друзей не было.

Зеленый огонек возле ника Упрямого Вомбата посерел, а надпись «онлайн» сменилась на «не в сети».

– Ну вот, – проворчал Барри. – Мы ее спугнули.

Барри уронил голову на руки. Как же ему не везло с этим делом! Мало того что он выбросил в мусорник ту самую книгу. Вдобавок Барри ничего не сказал боссу о тех детях. Он убедил босса, что ситуация под контролем и книга вот-вот будет у них в руках, но солгал. Впрочем, босс уже грозился взять дело в свои руки, если подельники не поторопятся, так что, наверное, зря Барри так его убеждал, что все под контролем.

Барри щелкнул на ник «Упрямый Вомбат», и на экране открылся профиль с данными той самой девчонки. То есть Барри думал, что это девчонка, ведь они с Клайдом видели, что это она оставила карточку. В профиле не было ни фотографии, ни хоть каких-нибудь ценных данных. Но на этот раз Барри заставил себя внимательно просмотреть все строчки, а не только первые две-три. И в самом низу страницы обнаружилась важная деталь, которой Барри прежде не замечал.

Он наклонился к экрану и заморгал, чтобы убедиться, что ему не почудилось.

– Вот куда мы пойдем, – ткнул он пальцем в экран. – Средняя школа Букер. Туда и отправимся.

– Устроим вылазку, – согласился Клайд.

Глава 19

Неизвестный пользователь описал книгу неправильно, но Эмили все равно было не по себе.

– Ты что? – спросил Джеймс.

– Ничего, просто…

Тот человек сказал, что ищет книгу с тремя рассказами, а в книге мистера Гризвольда был всего один. И все-таки Эмили было тревожно оттого, что на «Золотого жука» кто-то попытался заявить свои права.

– Просто странно как-то, – сказала наконец она.

Джеймс кивнул в знак согласия.

– Но мы все-таки нашли первую подсказку.

– Нашли! – радостно согласилась Эмили. – «Там, где есть один стоящий рассказ, должен быть и другой», – повторила она. – Что бы это значило?

Зазвенел звонок. Джеймс пошел к тележке, чтобы положить обратно книгу о шифрах, но до последнего мгновения читал на ходу. Эмили хотела забрать со стола тетрадь, «Золотого жука» и сборник По, которые оставила, когда пошла к компьютеру поговорить с Вороном. На самом верху этой аккуратной стопки лежал сборник рассказов Эдгара По.

Рассказ. Там, где есть один стоящий рассказ – «Золотой жук», – должен быть и другой… рассказ?

Эмили вновь открыла книгу и начала быстро ее листать.

– Пойдем? – предложил Джеймс, забрасывая на плечо рюкзак.

Эмили листала страницы, останавливаясь примерно через каждые три. На середине книги ей попался рассказ «Черный кот».

– Джеймс! – позвала она и положила книгу на стол, придерживая, чтобы не закрылась. Джеймс наклонился и прочел:

– «Я не надеюсь и не притязаю на то, что кто-нибудь поверит самой чудовищной и вместе с тем самой обыденной истории»…

Разинув рот, Джеймс посмотрел на Эмили.

– «Там, где есть один стоящий рассказ, должен быть и другой», – сама себе не веря, рассмеялась Эмили. – Наша подсказка – строка из другого рассказа Эдгара По!

В выходные Эмили буквально парила в облаках. Правда, она пока не знала, что делать со следующей подсказкой, но была довольна тем, что ей удалось добиться столь многого. Пока что.

В понедельник после уроков Джеймс тоже был на седьмом небе. Первая неделя объявленного мистером Квислингом соревнования не принесла ни единой победы: все представленные шифры были разгаданы. Поняв, что придумать не поддающийся взлому шифр не так-то просто, примерно половина ребят потеряла интерес к соревнованию. Эмили не подала ни единого шифра. Она была слишком занята: делала домашнюю работу, читала «Черного кота», надеясь найти подсказку для следующего шага, да и семья заскучать ей не давала. А вот Джеймс и Мэдди боролись так же отчаянно, как и за неделю до того. Оба они придумали по шифру, и Джеймс считал, что на этой неделе ему обязательно повезет.

– Что-то ее грибное величество не в ударе! – вещал Джеймс, идя домой после школы. Перед собой он держал листок с шифром Мэдди и изучал его прямо на ходу.

– Это я расколю в два счета, – пообещал Джеймс.

Шагая мимо деревьев, дети то и дело окунались в прохладную тень, укрывавшую их от лучей жаркого октябрьского солнца, стоявшего высоко в небе. Утренний туман давно рассеялся, кофта была не нужна, и Эмили повязала ее себе на пояс. Она подумала, что в Альбукерке или в Дэнвере этот октябрьский день уже нес бы в себе холодное дыхание осени.

– А знаешь, – сообщил Джеймс, посторонившись, чтобы пропустить выходящую из подъезда женщину с детской коляской, – в старину, если правитель хотел послать секретное сообщение, он вызывал слугу, брил ему голову, писал на голове послание, ждал, пока волосы отрастут, а потом отправлял куда было надо. Там гонцу снова брили голову и читали, что на ней написано.

– Если срежешь Стива, можешь попробовать, – заметила Эмили.

Джеймс сжал хохолок между ладоней, словно зажимая Стиву уши.

– Я не собираюсь проигрывать! Могла бы хоть немного в меня верить.

Эмили потрепала Стива по торчащим вихрам.

– Приношу свои глубочайшие извинения, Стив! Ты, конечно, победишь.

– Представляешь, эти гонцы, наверное, всю жизнь бегали туда-сюда с исписанными головами, как живые блокноты. – Джеймс вернулся к прежней теме.

Впереди показался магазин Холлистера. В витрине все еще красовался сложенный из книг логотип «Бэйсайд-пресс». Эмили остановилась и заглянула в щелку между двух корешков.

– Холлистер там, с кем-то разговаривает. Послушай, а вдруг он поможет нам разобраться с подсказкой про «Черного кота»?

– Давай спросим. Что мы теряем? В прошлый раз он нам столько всего рассказал про Эдгара По.

Они толкнули дверь, вошли и тотчас услышали:

– Ты говорил, что отложил для меня книгу Уэлти! Я специально ехал через весь город!

Редкие тонкие пряди рыжего цвета лежали на лысине сердитого покупателя, словно когтистая лапа. Джеймс замер на месте, Эмили – рядом с ним. Это был тот самый человек, которого они видели на прошлой неделе в кабинете мистера Гризвольда.

– Что он здесь делает? – шепотом спросил Джеймс у Эмили.

– Нет-нет, погоди, – отвечал Холлистер. – Я сказал, что нашел книгу Уэлти, о которой мы говорили. И мне жаль, что ты не успел первым, Леон. Не знаю, что еще тебе сказать.

Тут взгляд Холлистера упал на Эмили и Джеймса, которые так и стояли у входной двери. Высоко поднятые плечи хозяина лавки вернулись на место, по лицу расплылась улыбка.

– О, да это же Джеймс и Эмили-Которая-Недавно-Сюда-Приехала. Погодите, я сейчас закончу с мистером Реморой, это мой друг. Собственно, я вам о нем рассказывал. Он специалист по редким книгам и работает у мистера Гризвольда, – с этими словами Холлистер повернулся к Реморе: – А эти ребята – фанаты Гарри и «Книжных сыщиков».

«Гарри»? Странно было слышать, как мистера Гризвольда называют просто «Гарри».

Мистер Ремора даже не посмотрел на ребят. Если он и узнал Эмили и Джеймса, то ничем себя не выдал.

– Это возмутительно! – вновь заявил он и постучал указательным пальцем по стойке, как молотком. – Я пообещал своей клиентке, что привезу ей книгу на этой неделе!

– Послушай, я постараюсь как можно скорее понять, как обстоят дела. И знаешь, Леон, я лично привезу тебе книгу, чтобы тебе не пришлось ехать ко мне лишний раз.

Одна прядь волос все время падала мистеру Реморе на глаза. Он сдувал ее, она падала обратно. В конце концов он рукой отбросил прядь на место.

– Ладно.

Эмили и Джеймс стояли у стойки, ожидая своей очереди поговорить с Холлистером. Рядом с ними оказался ящик с книгами стихов, которые так и притягивали глаз, а чуть дальше – вертушка с закладками. От нечего делать Эмили и Джеймс складывали отдельные буквы в слова. «Свирепо». «Рыба». «Глазница». Эмили вспомнила, как они нашли в книге мистера Гризвольда самые первые слова.

Холлистер взял из стаканчика на стойке ручку.

– Какой у тебя нынче адрес?

– Филлмор-стрит 1717…

– Ого, совсем рядом с Филлмор-холл! Здорово, – заметил Холлистер, быстро записывая.

– Да уж, здорово. Вечно шум, дорога рядом. Страшно повезло.

Холлистер умолк и с удвоенным вниманием принялся записывать адрес, выразив свои чувства лишь долгим вдохом через нос. Закончив, он сунул листок с адресом на полку под стойкой и обратился к Эмили и Джеймсу:

– Ну, что вас привело сегодня? Опять ищете свои книжки?

– Ну, э-э… – Эмили покосилась на мистера Ремору. Тот перебирал стопку лежащих на стойке книг. – Мы хотели спросить вас про «Черного кота».

– «Черный кот»! – воскликнул Холлистер. – Сто лет не слышал этого названия. А ведь там я познакомился с Ферлингетти.

– Нет, – вмешался Джеймс, – это не место. Это…

Но тут они с Эмили переглянулись, и Джеймс замолк. Значит, в Сан-Франциско есть какое-то место под названием «Черный кот»? Может, подсказка означала, что они должны туда пойти? Пойти в «Черный кот»?

Мистер Ремора похлопал ладонью по стойке.

– Холлистер, я еще не закончил. Заверни мне вот эти. – Он показал на несколько книг, которые отобрал из стопки. – И кстати, что ты там говорил месяц назад про книгу Карвера? Она еще не ушла?

– Кажется, нет. Сейчас проверим. – Холлистер виновато улыбнулся друзьям. – Я быстро, оглянуться не успеете.

Эмили пихнула Джеймса локтем в бок.

– Мы можем сами поискать в интернете, – шепнула она.

Джеймс крикнул в спину Холлистеру:

– Ничего, Холлистер! Мы погуглим!

Глава 20

До ресторана черный кот Эмили и Джеймс доехали на длинном городском автобусе, удобно устроившись в похожей на гармошку перемычке между секциями. По одну сторону «гармошки» сидела женщина с ящиком на колесиках, который был плотно заполнен магазинными пластиковыми пакетами, а по другую – мужчина, с ног до головы выкрашенный в серебристый цвет. Мужчина читал газету. Всякий раз, когда он переворачивал страницу, это движение сопровождалось механическим жужжанием. Эмили старалась не глазеть открыто, но готова была поклясться, что губы мужчины не шевелятся, а значит, звук исходит откуда-то еще.

Джеймс не заинтересовался ни серебристым мужчиной, ни женщиной с ящиком пакетов. Правда, Эмили так и не поняла – то ли это потому, что он всю жизнь прожил в Сан-Франциско и давно привык к такого рода зрелищам, то ли он просто слишком углубился в шифр, составленный Мэдди. Как он вообще может думать о чем-то, кроме игры Гризвольда, недоумевала Эмили! Сама она была так взволнована, что едва могла усидеть на месте и издали высматривала названия улиц в надежде, что сейчас будет нужная остановка.

Но вот наконец автобус пересек улицу, на которой стоял ресторан «Черный кот», Джеймс встал и потянул за шнур звонка. Открылась задняя дверь, дети спрыгнули на тротуар, и автобус поехал прочь.

– Это дальше на углу, – сказал Джеймс.

Они пересекли широкую улицу в четыре полосы и вскоре оказались перед неоновым знаком, который нависал над тротуаром.

Когда они открыли дверь, изнутри грянул джаз. Глаза быстро привыкли к полумраку. При входе никого не было, поэтому Эмили заглянула туда, где был бар. Кряжистый человек с голым блестящим черепом протирал стол.

– До пяти не обслуживаем, – прогудел низким голосом человек, даже не подняв глаз.

– Мы не за этим, – ответила Эмили. По сравнению с этим баритоном ее голос напоминал мышиный писк.

– А зачем, малышня? – довольно дружелюбно спросил человек. Тряпка в его руках шустро скользила по столу.

– Мы тут кое-что забыли, – сказал Джеймс.

– Вчера вечером, – добавила Эмили. – Вот, хотим забрать.

– Вы здесь были вчера вечером? – спросил человек.

– Да, с родителями, – подхватил Джеймс. – У нас была большая компания.

– Ну, не очень большая, – добавила Эмили на случай, если очень больших компаний вчера не было. – Но не маленькая.

– Не большая, но не маленькая? Ну-ну, – скептически отозвался человек. – Ладно, допустим. И что вы забыли?

– Э-э, книгу, – сказала Эмили.

Джеймс пихнул ее в спину. Он был прав – выдумка об оставленной в ресторане книге звучала не лучшим образом. Но ведь они не знали, как именно должна пойти дальше игра. Знает ли о ней этот человек? Может быть, у него наготове очередная подсказка? Или ее надо найти самим? Вдруг, если сказать, что пропала книга, он спросит какая, и если ответить: «Золотой жук» – то человек выдаст следующую подсказку.

Но он не стал задавать вопросов. Даже если ему и показалось странным то, что в ресторане забывают книги, показывать этого он не стал. Он подошел к стойке хостесс и порылся среди оставленных там вещей.

– Здесь только сотовый телефон, солнечные очки и зонтик. Книги нет.

– А можно мы ее поищем? Мы быстро, – сказал Джеймс.

– И осторожно, – добавила Эмили.

– Ладно, ладно. – И человек взмахом указал на дверь, ведущую в обеденный зал.

– Так что мы ищем-то? – шепотом спросил Джеймс.

Эмили подняла скатерть и заглянула под стол.

– Понятия не имею, – сказала она. – Надеюсь, что поймем, когда увидим. Высматривай все, что кажется не к месту. Может, к столу где-нибудь приклеена записка, ну, в таком духе.

Они обыскали весь обеденный зал: поднимали скатерти, заглядывали под стулья, внимательно рассматривали картины на стенах, залезали в букетики гвоздик на столах.

Когда они повстречались в центре зала, Джеймс спросил:

– А ты прочла «Черного кота»? Вдруг там есть какая-нибудь подсказка, ну, что искать.

– Прочла. Это про одного типа, который очень много пил, спьяну убил кота, а потом решил, что кот ожил и вернулся. Тогда этот псих совсем сошел с ума, убил жену и похоронил ее в подвале, но случайно упрятал вместе с трупом ожившего кота и попался. Так что, по-моему, про то, что нам нужно искать, там ничего нет. Лично я не хочу выкапывать трупы или кошек-зомби.

– С ума сойти. А Холлистер был прав: этот По и в самом деле был слегка того.

Эмили подбоченилась и обвела взглядом ресторан. Они обыскали все до последнего сантиметра, но – безуспешно.

– А может, надо сказать менеджеру про игру? Вдруг это он должен дать нам следующую подсказку?

Ничего лучше придумать все равно не удалось, поэтому друзья вернулись в бар. Менеджер сидел за компьютером и шуршал бумагами.

– Нашли свою книжку? – спросил он, не поднимая головы.

– Э-э, нет, – сказала Эмили. Она не знала, что говорить дальше, но зря волновалась, потому что инициативу перехватил Джеймс.

– Вы знаете такой рассказ – «Черный кот»? – спросил Джеймс, влезая на высокий стул у бара. Эмили нерешительно уселась на соседний. – Это в честь его назван ваш ресторан?

Человек положил стопку бумаг и перевел взгляд на Джеймса.

– Нет, – сказал он.

– Нет – не знаете про рассказ с таким названием или нет – не в его честь назвали?

Менеджер не ответил.

– А вы его читали? – не отставал Джеймс. – Его написал Эдгар Аллан По. Это про одного человека, который…

– Так вы нашли свою книжку? – снова спросил человек.

– Мы как раз искали книжку Эдгара Аллана По. Вы слышали, – Джеймс доверительно наклонился вперед, – слышали про рассказ «Золотой жук»?

Менеджер встал, обошел стойку, сграбастал Джеймса и Эмили за рюкзаки и стащил детей со стульев.

– Никаких книг вы здесь не оставляли, я правильно понял? – Он развернул детей к двери. – Так зачем вы полезли в зал? Отпили спиртного? Спрятали бомбу-вонючку?

– Нет, нет, нет! – торопливо ответил Джеймс.

– Мы нашли в книге секретное послание, – выпалила Эмили. – У вас есть следующая подсказка?

Менеджер отпустил их рюкзаки.

– Что? – переспросил он и покачал головой. – Нет у меня никакой подсказки. Идите играйте в другом месте, ладно? У меня дел по горло.

Эмили и Джеймс сели в автобус и поехали домой в тягостном молчании. А ведь Эмили была уверена, что следующая подсказка связана с «Черным котом»!

Наконец девочка сказала:

– Что ж, по крайней мере, «Черного кота» из списка вычеркиваем.

Автобус покачивался из стороны в сторону. Джеймс снова открыл тетрадку, в которой лежал шифр Мэдди. Эмили смотрела в окно на проплывающий мимо город. Серые дома, винные магазины. На углу, прямо на крыше гаража был разбит парк. У входа была табличка: «Портсмут-сквер». Над столами для пикника раскинулись ярко-красные навесы, формой напоминающие пагоды. В наступающих сумерках загорелись фонари на столбах. Какой-то человек сошел с тротуара, поднялся по лестнице и вошел в парк. На ходу он раскачивался из стороны в сторону, и спадающие на спину черные дреды подпрыгивали в такт. В руках у человека была большая сумка.

– Джеймс, – толкнула друга локтем Эмили, – посмотри, это не Холлистер?

Джеймс поднял голову.

– Ну да. Интересно, что он здесь делает?

Парк остался позади, а они все смотрели в окно. Джеймс задумчиво подергал Стива.

– Послушай, Эмили, – сказал он, – а что, если мистер Гризвольд не закончил свою игру? Что, если на «Черном коте» все обрывается? Ворон ведь говорил, что до начала игры еще несколько недель.

– Нет, – твердо ответила Эмили и покачала головой. – Мистер Гризвольд закончил игру.

Доказательств у нее, конечно же, не было, но Эмили была уверена в своей правоте. По-другому просто не могло быть.

– Давай тогда для разнообразия займемся шифровальным соревнованием мистера Квислинга. Ну правда – здорово будет в один прекрасный день увидеть ее грибное величество с настоящим грибом на голове? И потом… – Джеймс выбросил вверх кулак и прокричал: – Защитим честь Стива!

В автобусе кроме них было всего двое пассажиров, но оба уставились на детей. Джеймс виновато улыбнулся:

– Извините!

– Стиву нечего бояться, – заверила его Эмили. – Мы об этом позаботимся.

Джеймс улыбнулся, не разжимая губ, и вновь принялся черкать на листке с шифром Мэдди.

Глава 21

Явившись на следующий день на урок мистера Квислинга, Эмили вопросительно посмотрела на Джеймса, который плюхнулся на парту по соседству. Джеймс был сердит: шифровка Мэдди никак не поддавалась.

– Еще только вторник, – утешила его Эмили. – У тебя впереди целая неделя.

Но когда оказалось, что один из двух разгаданных шифров принадлежит Джеймсу, мальчик совсем приуныл. После занятия Мэдди встала у него за спиной и обвела Стива по кругу пальцем.

– Когда сострижешь эту свою торчалку, нарисуй на плеши восьмерку. Будешь точь-в-точь как гадальный шар, – заметила она.

Джеймс оттолкнул ее руку.

– А где же дерзкий ответ? – удивилась Мэдди.

Джеймс резко дернул молнию, закрывая рюкзак.

– Не бесись, она специально тебя достает, – сказала Эмили, когда они отошли подальше от ухмыляющейся Мэдди. – У тебя полно времени. Ты точно расколешь ее шифр.

– Тебе легко говорить, – сказал Джеймс. – На ко-ну-то мои волосы, а не твои.

Однако уже в четверг Джеймс добился своею, расшифровал записку Мэдди и вновь обрел хорошее настроение.

– Она не сама это придумала, – сообщил за завтраком Джеймс. Они с Эмили устроились напривычном уже месте в библиотеке. – На самом деле это грузинский алфавит, из Грузии. Я его нашел, когда копался в интернете. Вот, смотри, я распечатал. – И Джеймс протянул Эмили лист бумаги, испещренный красивыми завитушками. – Она его просто скопировала. Кто знает грузинский, тот прочтет. Но мною ты знаешь людей, которые пишут по-грузински?

Эмили внимательно посмотрела на листок с грузинским алфавитом. Он немногим отличался от их с Джеймсом шифров, однако изящные завитушки вместо привычных букв смотрелись очень необычно и загадочно.

Джеймс продолжал:

– Но одну хитрую штуку Мэдди все-таки придумала: взяла слова, которые плохо поддаются частотному анализу. Тут написано: «Зомби завтракает зонтиком». «З» – редкая буква, поэтому с частотным анализом не разгуляешься. Ты-то думаешь, что значок, который встречается так часто, – это «о», «е», «а» или еще что-нибудь распространенное, но никак не «з»!

И в тот же день на уроке мистера Квислига Джеймс с удовлетворенной улыбкой наблюдал, как имя Мэдди вычеркивают из списка на доске.

– Счет ноль-ноль, Фернандес, – сообщил он ей после урока.

Мэдди изобразила притворный ужас, небрежно помахала и отправилась восвояси.

– Мисс Крейн, – позвал мистер Квислинг, – у меня к вам разговор. Останьтесь, пожалуйста.

Какой такой разговор? От неожиданности у Эмили пересохли губы. Она не забывала делать домашнюю работу. После того случая с запиской она больше не давала мистеру Квислингу ни одного повода для недовольства. По крайней мере, она не могла припомнить ничего такого. В глазах Джеймса был вопрос. Эмили пожала плечами и тайком помахала другу рукой. Джеймс ушел на следующий урок. В класс уже просачивалась новая группа школьников. Эмили подошла к столу мистера Квислинга.

– Эмили, – сказал мистер Квислинг, – ты играешь в «Книжных сыщиков»?

– Я… э-э… – Девочка ожидала чего угодно, но не этого. Конечно, она не знала, о чем хочет поговорить мистер Квислинг, но чтобы о «Книжных сыщиках»?

– На днях на педсовете директор Монтойя сообщил, что в школу позвонил некий человек, который потерял ценную книгу и полагает, что ее по ошибке нашел некий пользователь «Книжных сыщиков», в профиле которого указана школа Букер. Он утверждает, что этот человек опубликовал на форуме «сыщиков» объявление о том, что нашел книгу «Золотой жук» Эдгара Аллана По. Я вспомнил, что на прошлой неделе у тебя на парте лежала довольно необычная книга По.

Мистер Квислинг облокотился на ручку кресла и внимательно поглядел на Эмили. Она крутила значок «Книжных сыщиков», который так и остался висеть на кофте. Девочка не знала, что сказать. Все было очень странно – и разговор с мистером Квислингом, и звонок в школу насчет «Золотого жука», и то, что некто объявил эту книгу своей. И ведь уже не в первый раз – Эмили вспомнила неизвестного гостя форума, который требовал вернуть книгу.

– Ты понимаешь, о какой книге идет речь? – спросил мистер Квислинг.

– Да, – ответила Эмили.

– Она все еще у тебя?

– Ну… вообще-то нет. – Ложь сорвалась с языка сама собой, против ее воли. – Я ее снова спрятала для других «книжных сыщиков».

– Правда? – поднял брови мистер Квислинг.

Эмили еще раз вспомнила разговор с гостем на форуме «сыщиков», вспомнила, как он (или она) не смог назвать точное количество рассказов в книге, и спросила:

– А почему этот человек думает, что я нашла именно его книгу? Может, он ошибается.

Учитель нахмурился.

– Эмили, если человек взял на себя труд просмотреть твой профиль и позвонить в школу, я готов поверить, что он не ошибается. Кроме того, хоть это ничего и не меняет, звонивший является специалистом по поиску редких книг. Это не «книжный сыщик», он не пытается тебя перехитрить. Этот человек полагает, что книга принадлежит одному из его клиентов, причем она очень ценная. Не в смысле реальной ценности для тебя или для кого-то еще, а исключительно как предмет, который дорог его клиенту лично. А кроме того, человек этот утверждает, что если не найдет и не вернет книгу, то лишится работы.

– Так вам позвонил собиратель редких книг? – спросила Эмили. Книги собирал мистер Ремора. И в «Бэйсайд-пресс» он искал именно книгу, принадлежавшую мистеру Гризвольду. Вряд ли в Сан-Франциско так уж много других собирателей книг.

– Да, – подтвердил мистер Квислинг и продолжал, явно не понимая всю важность сказанного: – Послушай, если ты утверждаешь, что спрятала книгу, я тебе верю. Но если на кону стоит работа другого человека, может быть, ты попробуешь вернуть книгу, чтобы он хотя бы взглянул? Если это не та книга, ты просто вернешь ее в тайник, и пусть она дальше путешествует от «сыщика» к «сыщику».

Неужели мистер Ремора знает об игре, которую устроил мистер Гризвольд? Но он никак не походил на человека, которого могло бы заинтересовать подобное занятие. Да и Ворон говорил, что всего в городе спрятано пятьдесят экземпляров «Золотого жука», так что, если мистер Ремора хочет сыграть, пусть найдет себе другую книгу. А может быть, он не понял, что мистер Гризвольд спрятал книгу специально и что она пропала с полки не просто так?

– Земля вызывает Эмили, – щелкнул пальцами мистер Квислинг. – Ничего страшного не случилось. Все просто. Ты нашла чужую книгу. Достань ее и верни хозяину.

Эмили кивнула:

– Ладно. Я верну.

Она и в самом деле вернет книгу мистеру Реморе. Вот только она уже изрядно продвинулась в игре мистера Гризвольда, так что сначала, пожалуй, стоит доиграть. Так что мистер Ремора в конце концов получит свою книгу, а она, Эмили, будет довольствоваться тем, что решит всю головоломку мистера Гризвольда. И волки сыты, и овцы целы.

– Что было нужно мистеру Квислингу? – спросил Джеймс, когда они шли из школы домой.

Из лавочки на углу вышел продавец и принялся поливать водой тротуар перед прилавком. Когда дети подошли ближе, он прикрутил воду, а пропустив их, снова принялся за дело.

– Ни за что не угадаешь!

– Тебя отправляют в космос? Он учится играть на пианино в четыре руки, и ты будешь ему помогать?

Эмили рассмеялась.

– Помнишь мистера Ремору? Ну, того человека, который ищет книги для мистера Гризвольда?

– Это тот, которого мы видели в «Бэйсайд-пресс» и в магазине у Холлистера? Помню, конечно.

– Ну вот, он, кажется, ищет «Золотого жука». Наверное, затем и явился к мистеру Гризвольду в кабинет. Он увидел на форуме «Книжных сыщиков» мое сообщение, увидел в профиле школу Букер и позвонил директору. Директор сказал учителям, а мистер Квислинг видел «Золотого жука» у меня на парте, ну и…

– А, в тот день, когда начался шифровальный конкурс! Который я выиграю!

Эмили ухмыльнулась.

– Выиграешь, выиграешь. Вот из-за всего этого мистер Квислинг и вспомнил мою книгу.

– Твою? – удивился Джеймс. – А я думал, она мистера Гризвольда.

– Ну, в общем, ты понял.

– А зачем мистеру Реморе «Золотой жук»? Он что, знает об игре?

– Я тоже сначала так подумала, но это вряд ли. Ворон сказал, что книга не одна, так почему ему нужна именно эта? Мистер Квислинг сказал, что книга дорога по личным причинам, и если мистер Ремора не вернет ее в личную коллекцию мистера Гризвольда, то останется без работы.

– И ты отдала? – спросил Джеймс.

– Нет, конечно! – ответила Эмили. – Как мы тогда закончим игру?

Джеймс остановился.

– Послушай, Эм, но, если мистеру Реморе эта книга нужна для работы… может быть, это важнее?

Джеймс попал в точку, и отрицать это Эмили не могла.

– Но мы ведь уже отыскали подсказки к игре! А помнишь, как он грубо разговаривал с Холлистером?

– Помню. Но это же не значит, что мы можем забрать его книгу.

– Да верну я ее, верну, – сказала Эмили, словно защищаясь. – Только сначала доиграем.

– Так и сделаем, – согласился Джеймс, и они пошли дальше.

Глава 22

Перезвон колокольчиков над дверью оповестил мистера Холлистера о приходе Эмили и Джеймса. Переступая порог, Эмили чувствовала, что в животе у нее противно посасывает, хоть она и понимала, что из профиля на сайте «Книжных сыщиков» мистер Ремора знает только ник Упрямый Вомбат, и нипочем не опознает за ним девочку, с которой уже когда-то встречался. Правда, если они встретятся снова, Эмили трудно будет вести себя естественно – она ведь знает, что мистер Ремора ищет именно ее. Но магазин Холлистера был пуст, по крайней мере, так казалось от входа.

– Холлистер! – позвал Джеймс.

В ответ раздался свист. Дети свернули в проход между стеллажами, на которых плотно стояли книги, и по дороге заглянули в раздел искусств и ремесел. Эмили нагнулась и проверила «Чернильное сердце».

– Пока лежит, – сообщила она. Девочка регулярно проверяла статус книги на сайте, но ведь тот, кто нашел книгу, мог забыть зарегистрировать свою находку.

Они нашли Холлистера в центре помещения. Хозяин магазина разбирал коробку с книгами в мягких обложках. Он как раз поднес к глазам очередную книгу, а потом потряс ею в воздухе, как выигрышным лотерейным билетом.

– «Полет над гнездом кукушки»! Читаная, но целая. Отличное приобретение!

Холлистер еще раз поглядел на гостей, словно в первый раз не до конца их заметил.

– А, привет! Пришли порыться в моей прекрасной подборке?

– Вообще-то я ищу книги по шифрованию и составлению кодов, – сообщил Джеймс.

Холлистер задумчиво потеребил кончик носа, потом развернулся и своей дерганой походкой зашагал в лабиринт книжных шкафов. Друзья пошли за ним. Тут и там с потолка свисали пыльные лампочки, под которыми лежали озерца тусклого света, указывавшие путь.

На ходу Эмили сказала:

– А мы были в том ресторане, про который вы нам говорили. «Черный кот», помните?

– Не могли вы там быть, – ответил Холлистер. Под ногами поскрипывали доски пола.

– Как не могли, когда были, – возразил Джеймс.

Холлистер остановился, повернулся к книжному шкафу и повел пальцем по корешкам, читая названия. Извлек книгу «Разгадать шифр майя», передал ее Джеймсу и поманил детей за собой обратно к выходу.

– «Черный кот» давно закрылся, – сказал Холлистер. – Еще в шестидесятые.

Джеймс и Эмили переглянулись, не понимая, дразнит их Холлистер или говорит серьезно.

– Наверное, теперь он заново открылся, мы же там были, – сказала Эмили.

– На Бродвее, – добавил Джеймс.

– Ах, вот оно что. Тот ресторан, о котором речь, находился не на Бродвее, а на улице Монтгомери. Возле здания «Трансамерика», знаете, такая старая пирамида из железобетона.

Эмили резко остановилась, и Джеймс врезался ей в спину.

– И он закрыт? – спросила Эмили.

– Да, закрыли в 1963 году. В тот же год, когда убили президента Кеннеди.

Холлистер вытащил с полки том под названием «Взламываем шифры» и вручил Джеймсу.

Джеймс заплатил за книги. Едва они вышли на улицу, как Эмили схватила его за руку и стала трясти так, словно звонила в исполинский колокол.

– Мы попали не туда! Я же говорила тебе, что это правильная подсказка!

Ладно, ладно, – рассмеялся Джеймс, высвободился и поднял обе руки в знак поражения. – Ты победила. Но чтобы выяснить точно, надо проверить самим.

В тени сужающегося кверху небоскреба приютился старый кирпичный домишко, выкрашенный в белый цвет, с зелеными ставнями на окнах. Поверху, под круглыми чердачными окошками шла надпись «Типография Канесса». Такая же надпись была и над входом.

– Типография? – сказал Джеймс. – А что, имеет смысл, ведь мистер Гризвольд печатает книги.

– Адрес не тот, – заметила Эмили. – «Черный кот» находился в том же здании, но номер дома у него был 710. А это – 708.

Джеймс заглянул в идущие от самого тротуара окна номера 710. За окном сидели четверо и изучали меню.

– Опять ресторан? – разочарованно протянул он.

Эмили подтянула лямки рюкзака и испытующе осмотрела здание. Ничто в нем не указывало на то, что некогда здесь находился «Черный кот», но адрес совпадал с тем, что они нашли в интернете, а значит, они на месте. Надо только понять, что искать.

За годы игры в «книжных сыщиков» Эмили привыкла высматривать все необычное. Загадки и подсказки помогают только до определенного предела – вот как в тот раз, когда подсказка привела их с Джеймсом на пирс у Ферри-билдинг. А уж потом надо начинать искать по-серьезному – высмотреть укромные местечки, где может быть припрятана книга, не пропустить кучу свежей земли, отметить, если что-нибудь оказывается не на месте.

Эмили изучила горшки с цветами, два металлических столика у стены кафе, тротуар, испещренный потемневшими блямбами старых жвачек, рекламное объявление на дереве перед домом, парковочный автомат в оранжевую с черным полоску. Девочка задумалась, а не притвориться ли опять, будто она позабыла что-то в ресторане, или же пойти и прямо сказать, что она ищет подсказку, но тут легкий ветерок пошевелил приклеенную к дереву рекламку. Новехонькую рекламку с фотографией… кота? Эмили подошла ближе и пригляделась. С фотографии на нее смотрел черный кот.

– Джеймс, смотри!

Под фотографией черным маркером большими буквами было написано:

ИЩЕШЬ ЧЕРНОГО КОТА? ПОЗВОНИ СЭМЮЭЛУ

Нижняя часть листка была нарезана бахромой, и на каждом кусочке красовался номер:

(978) 067-9722 Х649

– Это подсказка! – воскликнула Эмили. Реклама была совсем новая, все бумажки с телефоном еще на месте. Эмили оторвала одну, и дети со всех ног бросились домой.

Они взбежали по лестнице в квартиру Джеймса, нетерпеливо стряхнули обувь. Джеймс схватил беспроводной телефон, стоявший на столике у дивана.

– Говори номер.

Телефон отзывался коротким звуком на каждую нажатую кнопку. Не успев прочитать и половины цифр, Эмили услышала механический голос.

– Что там? – спросила она.

Джеймс нахмурился. Голос повторил сказанное.

– Говорит, мы ввели слишком короткий номер. Надо попробовать еще раз, – сказал он.

Эмили стала повторять цифры, но на середине ее опять прервал механический голос.

– Это, наверное, из-за нуля. Никогда не видела, чтобы номер телефона начинался с нуля, – сказала она.

– Может, это не номер телефона, а что-нибудь другое? Уравнение или шифр?

Эмили потянулась за рюкзаком, в котором лежал блокнот, но тут ее взгляд упал на часы дедушки Ли, и девочка издала стон.

– Ну вот, мне надо домой. Давай завтра в перерыве подумаем.

– Ты что, забыла? Мы собирались придумать шифр для мистера Квислинга!

В голосе Джеймса проскользнула обида, и Эмили ощутила укол стыда: она и впрямь забыла.

– Я все помню, – выкрутилась она, – просто сначала сделаем одно, а потом другое.

Глава 23

В пятницу и в выходные Эмили непрестанно ломала голову над загадкой телефонного номера. Наступило утро воскресенья, но все ее попытки понять загадку так ни к чему и не привели. Кроме того, девочка нет-нет да и вспоминала слова Джеймса: а была ли закончена игра к тому моменту, как на мистера Гризвольда напали? Ведь подсказка «Черного кота» привела их к новой подсказке, но вдруг та, новая вела в никуда?

Удручало и то, что на форуме «книжных сыщиков», куда она заглянула, только и было разговоров о том, что у мистера Гризвольда дела идут неважно. Один пользователь под ником КапитанНаштанник, утверждавший, что работает в той самой больнице, где лежит мистер Гризвольд, сообщал, что издатель до сих пор находится в коме и умирает, в связи с чем был тайно перевезен в хоспис. Но потом кто-то спросил, может ли Капитан-Наштанник привести доказательства, тот ответил – нет, и тут уж его всей толпой заклевали за распространение слухов. Читать все это было очень тяжело. Эмили вышла с форума и решила, что отсутствие новостей означает одно: новостей нет – и что она не станет переживать из-за слухов, а подождет достоверной информации.

Впрочем, сказать было легче, чем сделать. Девочка никак не могла избавиться от мысли о том, что мистер Гризвольд может и не поправиться, и тогда она потеряет не только его, но и «Книжных сыщиков».

В тот день семейство Крейн собиралось на уличный концерт в парке «Золотые Ворота» – отличная возможность развеяться и перестать думать о мистере Гризвольде и его игре, решила Эмили. Кроме того, это была отличная возможность спрятать очередную книгу для «книжных сыщиков». В эти выходные отец Джеймса был дома, поэтому Эмили предстояло прятать книгу самостоятельно. Странно, что всего две недели назад она сама охотно выбрала бы одиночество.

Чтобы найти место для книги, Эмили поискала в сети фотографии места, где должен был проходить концерт, и обнаружила, что в парке есть фонтан. Как-то раз она нашла книгу «Побег из библиотеки мистера Лимончелло» в аквариуме, который стоял в приемной у врача, и с тех самых пор ей тоже хотелось спрятать книгу под водой. А тут и возможность подвернулась. Надо было только достать книгу да спрятать ее в водонепроницаемую обертку. Эмили сберегла пакет, в котором когда-то достала книгу из аквариума. Точно такие же пакеты продавались на сайте «Сыщиков», а этот вдобавок был раскрашен так, чтобы слиться с дном аквариума, – сине-зеленый, с нарисованными на нем обломками кораллов. (Сама Эмили выбрала бы пакет, раскрашенный под пиратский сундучок.) Конечно, аквариумный камуфляж будет смотреться в фонтане немного странно, но ничего, сойдет.

Оставалось решить, какую книгу прятать.

Эмили всегда было трудно выбрать книгу, с которой придется расстаться. На полях самых любимых ее книг тут и там красовались сердечки, восклицательные знаки и всевозможные пометки, поэтому расстаться с этими книгами Эмили не могла. Поэтому она специально собирала вторые экземпляры любимых книг и отдавала их в игру. Девочка перебрала стопку книг, которые предназначались для «сыщиков», и выбрала «Игру Вестинга».

Когда семейство Крейн вышло из дому, небо было затянуто белесой дымкой. Низкие облака скрывали вид на залив. Крейны миновали улицу, на которой стояла школа Эмили, остановились в маленьком продуктовом магазинчике и купили бутербродов, а потом пошли дальше, туда, где отец накануне нашел парковку для Сэл.

– А что, нельзя дойти до парка пешком? – поинтересовался Мэтью, влезая на заднее сиденье. – Отсюда вообще рукой подать.

– Только в Сан-Франциско! – ответил папа.

Эмили села на среднее сиденье и открыла «Игру Вестинга». Она как раз перечитывала тот кусок, когда наступает ночь Хеллоуина и в особняк проникает Черепаха, как Мэтью вдруг завопил:

– Смотрите! Смотритесмотритесмотритесмотрите-смотрите!

С каждым новым «смотрите» он тыкал пальцем в стекло.

От крика Эмили вздрогнула и чуть не уронила книгу. Пытаясь понять, что так взбудоражило брата, она оглядела улицу. Неподалеку возвышалось скучное кирпичное здание, с виду – типичный банк, но, как заметила вдруг Эмили, с подсвеченной вывеской, которая гласила: «Филлмор».

– Увидимся через неделю! – сказал Мэтью зданию, когда оно проплыло мимо окна машины. Брат уже обзавелся в школе друзьями, которые тоже собирались пойти на концерт «Смывайся», поэтому родители разрешили ему купить билет. Завести сразу десяток друзей, чтобы пойти с ними на концерт, – о, это было бы немыслимо для кого угодно, но только не для Мэтью.

– Если бы мы жили здесь, я бы работал в Филлморе, – сказал Мэтью.

– Если бы мы жили здесь, я бы каждый день каталась на канатном трамвае, – подхватила мама. Это была их излюбленная игра – строить самые невероятные картины жизни на одном месте.

– Если бы мы жили здесь, то из-за хожденья по всем этим холмам у меня мышцы на ногах стали бы как арбузы, – заметил папа.

Эмили смотрела на проносящиеся мимо серые здания. В затянувшем город молочно-белом тумане явственно проступали, скрещиваясь, провода, похожие на детскую игру в колыбель для кошки.

– Твоя очередь, Эмили, – сказал папа.

– Если бы мы жили здесь, я поселилась бы над книжным магазином, – сказала девочка, вспомнив жилой дом, в котором держал магазин Холлистер.

– О да, – сказала мама. – Если бы только мы жили здесь.

Почему «если бы только», задумалась Эмили. «Если бы только мы жили здесь» – но мысль о том, чтобы назвать Сан-Франциско домом, уже не казалась ей настолько безумной.

Когда они добрались до места, концерт уже гремел в полную силу. Родители не сообразили, что он посвящен Хеллоуину, а между тем первые ряды были забиты зомби, ведьмами и феями. Казалось, что даже сцену украсили особым образом, придав ей какой-то древнеримский вид – купол с резными фигурками, колонны по бокам, – но Эмили видела фотографии и знала, что сцена всегда так выглядела. За скамейками, под кудрявыми деревьями стояли столы и тенты от солнца. Листья деревьев были подсвечены оранжевыми фонариками. Семья миновала большой фонтан со статуей, где Эмили собиралась спрятать книгу, и двинулась на лужайку. Под бодрый ритмичный барабанный бой они цепочкой пробирались между складных стульев, брошенных на траву одеял, мимо наряженного обезьянкой малыша, который танцевал на лужайке. Папа положил маме руки на талию и сделал вид, что пляшет зажигательную конгу, которая на самом деле сводилась к потряхиванию плечами да изредка энергичному взмаху ногой. Наконец, к облегчению Эмили, они отыскали свободный пятачок и постелили свое одеяло.

– Кто голодный? – спросила мама, ставя на землю бумажный пакет с бутербродами.

– Я пойду спрячу книжку, – сказала Эмили.

– Сходи с ней, Мэтью, ладно?

Эмили сделала вид, что целиком поглощена процессом упаковки книги в водонепроницаемый пакет. Времена, когда они с Мэтью прятали книги вместе, давно прошли. Когда-то брат очень любил это занятие, даже, наверное, больше, чем Эмили поначалу. В те дни они вечно ссорились, потому что Мэтью намерен был прятать книги так, чтобы их было очень трудно найти, а Эмили хотела, чтобы другие игроки находили книги, прятали и снова находили, а она могла читать об их приключениях. Мэтью сунул руку в бумажный пакет и вытащил бутерброд с ветчиной. Даже не просмотрев на Эмили, не улыбнувшись в знак извинения, он бросил:

– Не-а. Лучше пойду посмотрю, как играет гитарист.

Щеки у Эмили вспыхнули. Она чувствовала их жар. Как глупо было на что-то надеяться. Она же знала, что брат с ней не пойдет. Да и потом, ей-то всего лишь надо было отнести книгу к фонтану да бросить в воду – что она, одна не справится? И все-таки еще несколько лет назад Мэтью сделал бы из этого незамысловатого предприятия целую секретную шпионскую миссию.

– Сходи с сестрой, Мэтью, – велела мама. – А потом можешь идти к сцене.

– Да ладно, – быстро сказала Эмили. – Я же недалеко, только туда и обратно. Сама справлюсь.

И, не дожидаясь ответа, Эмили побежала к фонтану. Она сунула в пакет камень, чтобы книга не всплыла. Дождавшись, пока на нее никто не будет смотреть, девочка бросила книгу в воду. Та издала всплеск и пошла на дно. Вечером Эмили выйдет на сайт «Сыщиков» и оставит там подсказку. Подсказка уже придумана, и хорошая: «Там, где рыбы обитают меж искусства и наук». Чтобы было труднее, Эмили зашифрует ее с помощью их с Джеймсом секретного кода. «Искусство и науки» – это музей де Янга и Академия наук, потому что место, где проводится фестиваль, находится прямо между ними.

Эмили с минуту посидела на краю фонтана. На расстеленном одеяле Дороти играла в шашки с Трусливым Львом. Маленькие пираты с визгом бегали друг за другом, размахивая руками, пока наконец не повалились наземь. Эмили нашла взглядом одеяло, которое расстелила их семья. Родители босиком отплясывали на траве буйную сальсу. Мэтью видно не было – наверняка пробрался как можно ближе к сцене, да там и остался. Эмили посмотрела на «Игру Вестинга», которая смутно виднелась на дне фонтана. Жаль, что не удалось пойти на концерт вместе с Джеймсом. Ему бы понравилась мысль о спрятанной под водой книге. Как странно – много лет быть одиноким «книжным сыщиком», а теперь вот скучать в одиночестве и чувствовать, как не хватает присутствия друга.

Глава 24

В понедельник началась третья неделя шифровального соревнования мистера Квислинга. К этому времени почти все участники уже выбыли, решив, что сделать домашнее задание проще, чем придумывать свои и разгадывать чужие шифры. Джеймс и Мэдди по-прежнему участвовали, но Эмили понимала, что они борются не за право не делать домашние задания, а за победу в пари. Счет был ноль-ноль, но в обеденный перерыв Джеймс уверенно заявил, что вскоре добьется перевеса.

Они сидели в библиотеке на своем обычном месте, и Джеймс объяснял Эмили идею шифра, который он придумал на выходных и был совершенно им захвачен. При этом мальчик не забывал поглядывать туда, где сидела Мэдди.

– Я нашел статью про шифр Бэкона, – шепотом объяснял Джеймс. Эмили нагнулась к нему, чтобы лучше слышать.

– Бекона? Ветчины, что ли?!

– Вот-вот. Вкуснотища, этот шифр хоть на бутерброд клади, – ухмыльнулся Джеймс. – Да нет, Бэкон – это фамилия человека, который его придумал. В шифре Бэкона каждая буква закодирована сочетанием букв А и Б. Я как раз думал, что компьютерное программирование – это тоже в своем роде шифр. Не зря же говорят, что программисты «пишут код». И тут мне попался Бэкон со своим изобретением, ну и я придумал, как его объединить с бинарным кодом.

– Каким-каким кодом?

Вместо объяснения Джеймс вытащил из тетради вложенный в нее лист бумаги и подтолкнул к Эмили. На листе было напечатано: «Боевая мартышка страшный враг – закидает бананами только так!»

– Обычный текст, – сказала Эмили.

– Эмили! – тяжело вздохнул Джеймс. – Уж ты-то должна знать, что в обычном тексте может скрываться секретное послание!

– А-а. Понятно. И как это получается?

Джеймс достал из тетради еще один листок – видимо, ключ к шифру. Рядом с каждой буквой алфавита стояла цепочка из нулей и единиц.

– Вот эти нули и единицы – бинарный код. В моем шифре у каждой буквы есть свое обозначение в единичках и нулях. Для нескольких букв обозначения одинаковые, потому что эти буквы похожи или редко используются, и к тому же так сложнее, – объяснил Джеймс. – Теперь смотри: я беру секретное послание «Я люблю суп» и перевожу его в бинарный код. «Я» – это 11100, «л» – 01010 и так далее. В итоге получается вот что.

Джеймс показал на строку единиц и нулей под шифром: 11100 01010 11011 00001 01010 11011 10000 10010 01110.

– Потом я составил предложение, в котором не меньше букв, чем цифр в моей шифровке. «Боевая мартышка страшный враг – закидает бананами только так!» Буквы, которые обозначают нули, набраны курсивом, поэтому если человек знает, что я сделал, то сможет расшифровать послание. По-моему, довольно сложный шифр.

– С ума сойти, гениальная штука! – сказала Эмили, но, пожалуй, слишком громко.

Мэдди бросила на них взгляд с другого конца комнаты.

– Извини, – шепнула Эмили Джеймсу. Но ведь тут было отчего разволноваться. Сама она не расшифровала бы послание Джеймса даже за миллион лет.

Джеймс бросил ручку и откинулся на спинку стула.

– Да ладно, не извиняйся. Пусть помучается перед смертью. А что у тебя с тем телефонным номером? Есть прогресс?

– Если считать все отрицательные результаты – то да, еще какой! Это точно не номер автомобиля, потому что цифр слишком много, и не адрес в Сан-Франциско, какой-нибудь там дом номер 97806797226 по Сорок девятой улице. Можно сделать из номера уравнение, ну, знаешь, как в заданиях «вставьте знаки арифметических действий, чтобы получился пример», но что с того? Получается еще одна бессмысленная цифра, и все.

– Бумажка у тебя с собой? Давай я гляну, и…

И тут на стол опустилась чья-то рука и сгребла лежавшую между ними «Книгу шифров».

– Дай сюда, – сказала Мэдди. – Знаешь правила? В библиотеке книги общие.

Джеймс быстро накрыл странички с шифром тетрадью и вцепился в книгу, намереваясь ее отобрать.

– Это не библиотечная книга! Это моя! – сказал он.

– Ври больше!

Джеймс и Мэдди перетягивали книгу прямо перед носом у Эмили, и тут взгляд девочки упал на ее заднюю обложку. Вместе с обложкой ездил туда-сюда бар-код, похожий на маленький черно-белый флажок.

Эмили вскочила со стула и крикнула:

– Стойте!

Джеймс и Мэдди замерли. Все посетители библиотеки повернули к ним головы. Из-за стеллажа возникла тетушка-библиотекарь и строго спросила:

– Что-то случилось?

Мэдди сжала губы в узелок, перевела взгляд с Эмили на Джеймса и процедила:

– Ничего.

И снова села.

Джеймс с опаской проследил взглядом за удаляющейся прической в форме гриба.

– Слушай, она видела мой шифр, как ты думаешь?

Но Эмили была слишком захвачена своим открытием и ничего не слышала. Она тыкала пальцем в бар-код на книге Джеймса:

– Смотри! Смотри!

Над кодом шли буквы «ISBN», а дальше – целая вереница цифр, начинавшаяся с девятки, семерки и восьмерки, точно как тот самый телефонный номер. Эмили повела по цифрам пальцем, считая про себя.

– Тринадцать цифр – столько же, сколько в номере с объявления!

Джеймс быстро перевернул другую книгу. Ее номер ISBN тоже начинался с 978 и состоял из тринадцати цифр. У сборника По, который носила с собой Эмили, тоже нашелся номер на тринадцать цифр. У каждой книги был собственный уникальный номер ISBN. Не нашлось номера только на издании «Золотого жука», но это, наверное, потому, что мистер Гризвольд изготовил его специально для своей игры.

– Подсказка мистера Гризвольда ведет к другой книге! – воскликнула Эмили.

Они бросились к компьютеру с картотекой. В поисковом окошке можно было ввести номер ISBN/ISSN. Эмили выбрала этот вариант и ввела тринадцать цифр с объявления, найденного возле «Черного кота». Затаив дыхание, девочка щелкнула красной стрелкой мышки и впилась взглядом в экран. Компьютер поразмыслил и медленно загрузил новую страницу. «Мальтийский сокол», автор – Дэшилл Хэммет.

– Не может быть! – сказала Эмили.

– Это подсказка! – сказал Джеймс. – Но почему в объявлении было сказано «позвони Сэмюэлу»? Нам все равно надо ему позвонить? Или это просто так написано, чтобы было похоже на настоящее объявление?

Эмили щелкнула на ссылке, ведущей в раздел «Об авторе».

– Вот откуда взялся Сэмюэл! – Она постучала пальцем по экрану. – Настоящее имя Дэшилла Хэммета – Сэмюэл. Наверное, если бы было написано «позвони Дэшиллу», было бы слишком просто.

Было очень приятно сознавать, что очередная загадка мистера Гризвольда решена, а значит, финал стал ближе еще на один шаг, однако, глядя на обложку «Мальтийского сокола», Эмили поняла, что начинать опять придется с нуля. Что теперь делать с этой подсказкой? Охватившее ее победное чувство враз куда-то подевалось.

– Откуда-то я эту книгу знаю, – протянул Джеймс. – Но раньше я о ней точно не слышал…

– Ее действие происходит в Сан-Франциско. Может, поэтому ты все-таки о ней слышал? – предположила Эмили.

– А ты откуда знаешь, что в Сан-Франциско?

– Мне подарили ее родители перед переездом – такой, понимаешь, тематический подарок. Наверное, у меня ты ее и видел.

– Да, наверное, – задумчиво сказал Джеймс. Зазвенел звонок, отмечая конец большой перемены. – Ладно, не важно. А вот что важно – так это то, что скоро ее грибное величество повстречается с роковым для нее шифром. Чудесный денек, а?

К концу урока, который вел мистер Квислинг, мысли Эмили улетели от Римской империи и вернулись к «Мальтийскому соколу» и подсказке, которую он скрывал. Девочка записала в блокноте: «Дэшилл Хэммет» и обвела надпись кружком. Вокруг этого имени она написала: «Родился здесь? Писал здесь книги? Учился?» Подсказка про «Черного кота» привела их в некую точку на карте Сан-Франциско, так может быть, книга-подсказка тоже указывает на какое-то место в городе? Надо будет перечитать «Мальтийского сокола», может быть, тогда в голову придет что-то еще.

– Мистер Квислинг! – поднял руку Джеймс, который сидел через проход от Эмили. – Урок сейчас закончится. Вы будете сегодня собирать шифры?

Учитель посмотрел на часы и закрыл маркер, которым писал на доске.

– Ах, вот оно что. У вас, по всей видимости, есть шифровка, мистер Ли?

– Да, – ответил Джеймс и стал рыться в тетради.

И тут встала Мэдди.

– Я тоже принесла шифровку. – Она вышла вперед и вручила мистеру Квислингу стопку листков, а потом вернулась на место за спиной у Джеймса, который выгребал из рюкзака на парту карандаши, мятые бумажки и учебники.

– Подевалась куда-то, – пробормотал он.

– Молодец, Мэдди. – Мистер Квислинг развернул листок так, чтобы класс мог разглядеть текст. В верхней части листа было напечатано короткое предложение.

У Эмили что-то повернулось внутри, словно змея заворочалась в животе в поисках выхода наружу. Перед глазами у девочки стояла картинка: вот они с Джеймсом разгадали новую подсказку мистера Гризвольда и бегут к компьютеру, чтобы ее проверить, а тем временем их вещи остаются лежать без присмотра. Наклонившись к Джеймсу через проход, Эмили шепнула:

– Это же…

– Интересно, – заметил мистер Квислинг. – У тебя здесь в самом деле про боевых мартышек, или это просто для прикрытия?

– Это мой шифр! – крикнул Джеймс.

– Ничего подобного! – отрезала Мэдди и великолепно изобразила гнев и возмущение. – Это мой шифр! Я его только что сдала!

Джеймс так и подскочил на стуле.

– Да я его все выходные составлял!

Мэдди сдвинула брови и нахмурилась:

– Ах, скажите, пожалуйста! Это я его все выходные составляла!

Она была так убедительна, что даже Эмили поверила бы ей, если бы сама лично не сидела с Джеймсом на большой перемене и не слушала, как он рассказывает про новый шифр и про то, как он устроен.

Мистер Квислинг повернул листок к себе и внимательно изучил.

– Здесь стоит имя Мэдди, – сообщил он.

– Значит, она все перепечатала! Но это мой шифр, она его украла!

– Ничего я не крала!

– Хватит! – сказал мистер Квислинг, и тут зазвенел звонок. Остальные ученики заерзали на местах и стали складывать учебники в рюкзаки.

– Мистер Квислинг! – крикнула Эмили, перекрывая визг сдвигаемых парт и гомон, который наполнил коридор за дверью. – Это шифр Джеймса. Он мне его показывал за обедом.

Мэдди изо всех сил заморгала, как будто боролась со слезами:

– Ну конечно, вечно ты его защищаешь!

– Я сказал, хватит! Здесь явно что-то нечисто, но у меня нет времени разбираться. Вы знаете, как я отношусь к обманщикам.

С этими словами мистер Квислинг разорвал лист надвое. Потом он взял стопку, которую сдала минуту назад Мэдди, и сунул листы и обрывки прямиком в мусорник.

– Этот шифр в соревновании не участвует. – И учитель погрозил пальцем Джеймсу и Мэдди. – На этой неделе в порядке исключения я позволю вам подать еще один шифр. Но если у меня возникнет хотя бы малейшее подозрение, обманщик будет снят с конкурса раз и навсегда.

Эмили сочувственно смотрела, как Джеймс сгреб свое добро в рюкзак. Друзья молча вышли из класса. Не проронив ни слова, миновали коридор, где хлопали шкафчики и смеялись школьники.

– Как вообще Мэдди ухитрилась напечатать свое имя на твоем листе? – спросила наконец Эмили.

Джеймс пожал плечами:

– Текст ведь совсем короткий. Наверное, просто перепечатала и сделала два десятка экземпляров.

– Но зачем? – недоверчиво спросила Эмили.

– Мэдди не любит проигрывать, – мрачно объяснил Джеймс.

– Но она же должна понимать, что с твоим шифром ей освобождение от домашки не выиграть.

– А ей не нужно освобождение от домашки. Ей нужно, чтобы не выиграл я. Ну, и нервы мне помотать, – проворчал Джеймс.

– Значит, она тебя боится, – заметила Эмили, изо всех сил стараясь найти в случившемся хоть что-то хорошее. – И не зря. Ты можешь снова использовать свой шифр с беконом – подай завтра другую шифровку, да и все.

Эмили надеялась, что «шифр с беконом» заставит Джеймса улыбнуться, однако мальчик не поднял глаз.

– Мэдди и ключ к шифру тоже стащила. А если знаешь, как шифр работает, его легко расколоть.

Джеймс резко остановился на пересечении коридоров. Держа руки в карманах куртки и все так же глядя в пол, он пробормотал:

– Я там это, забыл, – развернулся и исчез в толпе.

Глава 25

– Торчим здесь уже неделю, и все впустую, – заметил Барри.

Вот уже второй выходной подряд они с Клайдом сидели в автомобиле, припаркованном напротив средней школы Букер, там, где обычно парковались родители, встречавшие школьников. Подельники думали, что найти детей будет нетрудно, однако день шел за днем, и в конце концов все дети стали казаться Барри и Клайду на одно лицо. Их было так много, этих детей, что после уроков они валили из дверей толпой, да и выходов у здания было больше одного.

– Ничего у нас не выйдет, – сказал Барри.

– Мы их найдем, – пообещал Клайд.

Клайд сунул руки в карманы толстовки, отчего Барри вздрогнул. На тротуар вывалилась шумная толпа детей. Мальчишки и девчонки мчались во весь дух, прыгали со ступеней, сбивались в группки. Может, если бы выстроить их в ряд и заставить минуту постоять смирно, было бы проще – а может, и нет, потому что отличить их друг от друга Барри был не в состоянии.

– Что-то ты какой-то нервный, мужик, – заметил Клайд.

Барри откусил заусенец у ногтя.

– Думаешь, смешно? А мне вот не…

– Фиолетовый рюкзак, – сказал Клайд и ткнул пальцем.

Барри без особого энтузиазма посмотрел туда, куда показывал подельник. Фиолетовые рюкзаки им уже попадались. И чем дольше длились поиски, тем сильнее Барри одолевали сомнения – может, рюкзак был черным или зеленым?

Девочка с фиолетовым рюкзаком кого-то ждала. Барри заметил мальчика, который присел на корточки и завязывал шнурок. На голове торчком стоял хохолок – тот самый хохолок, который мотался туда-сюда перед глазами у Барри, когда его владелец уносил ноги.

– Что думаешь? – спросил Барри.

Клайд смотрел на детей взглядом кота, почуявшего мышь.

– Попались, – сказал он.

– Попались, – согласился Барри.

Глава 26

По дороге домой Джеймс был непривычно молчалив. Эмили понимала, что после того, как Мэдди погубила все его труды, тему соревнования лучше в разговоре не затрагивать, и потому постаралась отвлечь друга, рассуждая о последней подсказке мистера Гризвольда.

– Так ты ничего не знаешь о Дэшилле Хэммете? – спросила она. – Может, в честь его назвали какой-нибудь парк или еще что-нибудь – нет, ничего?

Джеймс упорно смотрел на каких-то черных птиц, рассевшихся по проводам, и молчал.

Эмили заговорила снова:

– Каждая подсказка вела нас к следующей книге или истории, и эта, наверное, тоже приведет. Или вот тебе другая идея: может, игра построена на упоминании животных – золотой жук, черный кот, мальтийский сокол.

Джеймс фыркнул и остановился.

– Знаешь, – начал он, но тут его внимание привлекло нечто на противоположной стороне улицы. – Слушай, а ты их знаешь?

– Кого?

Эмили оглядела людей, которые входили в магазины и рестораны или выходили из них, посмотрела на припаркованные у тротуара машины, движущийся по улице автобус.

– Вон там, в машине, – сказал Джеймс. – Они прямо на нас смотрят.

У тротуара стоял длинный коричневый автомобиль. В ветровом стекле отражалось солнце, и смотреть сквозь него было трудно, однако две фигуры внутри были вполне различимы. Фигуры явственно поворачивались вслед за детьми.

– Может, ждут кого-то из химчистки, – предположила Эмили, однако порадовалась про себя тому, что от автомобиля их отделяет проезжая часть.

– А, ладно, они уезжают, – заметил Джеймс.

Он снова пошел вперед, однако Эмили не могла избавиться от чувства, что за ней следят. Вновь оглянувшись, она увидела, как машина развернулась на перекрестке. Теперь она ехала прямо к детям.

– Джеймс, – сказала Эмили, – они едут обратно.

– Ну и… – начал недоуменно Джеймс, но уже мгновение спустя стал серьезен. – Пойдем тогда в эту сторону.

Джеймс развернулся и пошел в сторону школы – прямо навстречу приближающейся машине.

– Ты что? Не надо с ними разговаривать! Они точно задумали какую-то гадость.

– Я не собираюсь с ними разговаривать, – сказал Джеймс, не замедляя шага. – Если они намерены за нами следить, тогда им придется нас пропустить, а потом опять развернуться.

Он был прав; вдоль улицы, у парковочных счетчиков плотно стояли машины. Автомобиль преследователей не мог бы даже встать вторым рядом, поскольку тут же застопорилось бы все движение.

– Эй, надо поговорить! – крикнул в окно человек с пассажирского сиденья, когда дети оказались рядом.

Эмили и Джеймс ускорили шаг.

– Мы вам ничего не сделаем, – добавил человек.

– Да-да, так я им и поверила, – буркнула Эмили.

– Пошли, я знаю, где от них можно оторваться.

Они побежали. Люди, сидевшие за столиками перед кафе, смотрели им вслед. У входа в модный магазин затявкала собачонка.

– Сюда!

Достигнув следующего угла, Джеймс перебежал улицу и помчался вверх по холму, такому крутому, что дальше одного квартала вперед ничего было не разглядеть.

– Нам точно сюда? Я не могу быстро в гору!

– Точно, – выдохнул Джеймс. – У нас хорошая фора. Беги, здесь уже близко.

Эмили не поняла, что именно близко. Вцепившись в лямки рюкзака и пригнув голову, она неслась, наклоняясь вперед. В какой-то момент она наклонилась так сильно, что рюкзак оказался почти параллельно земле.

Эмили чувствовала себя черепахой, да и передвигалась не быстрей черепахи. Икры ног горели. Волосы липли к покрытому потом лицу. Девочка упорно смотрела в землю, стараясь не думать о том, сколько еще нужно пройти или кто те люди, которые за ними гонятся. Она прерывисто дышала. Она боялась, что не выдержит и упадет, но, взглянув вперед, вдруг поняла, что она уже на вершине холма. Еще несколько шагов, и под ногами вновь ровная земля. Эмили захотелось привалиться к стене ближайшего дома, передохнуть в тени деревьев и выровнять дыхание, однако достаточно было одного взгляда вниз, чтобы понять, что коричневая машина уже свернула следом за ними.

– Беги! – пронзительно закричал Джеймс. К счастью, улица, на которую он свернул, была совершенно ровной, без холмов. Ноги простучали по тротуару, на который падала тень деревьев. Под подошвами кроссовок хрустели листья.

– Почти пришли! – крикнул Джеймс.

Впереди чуть сдвинулась и снова замерла на месте вереница машин – пробка. Добежав до угла, за которыйповорачивали машины, Джеймс остановился и подождал Эмили.

– Спустимся по ступенькам.

– По каким еще сту…

Улица резко уходила вниз, двигаясь зигзагом, будто след гремучей змеи. Внизу она снова переходила в нормальную прямую дорогу, которая шла через весь город, одним своим концом упираясь в залив, а другой – в здание Койт-Тауэр.

– Добро пожаловать на самую извилистую улицу в Америке. Это Ломбард-стрит! – крикнул Джеймс. – Жаль, нет времени сделать фотографию.

Быстро, маленькими шажками они спустились по склону и достигли лестницы, а уж там пришлось вертеться и уворачиваться, чтобы на бегу не столкнуться с туристами и пешеходами.

Позади загудел автомобильный гудок. Ему вторили другие – настоящая какофония, словно гуси перессорились. Преодолев больше половины лестницы, Эмили и Джеймс остановились и оглянулись. За отделявшей лестницу от дороги живой изгородью с гортензиями они увидели коричневую машину, которая встала в пробке вместе с остальными и продвигалась вперед по миллиметру. Дверь пассажирского сиденья распахнулась, из нее выскочил человек и понесся к лестнице. Водитель тоже выскочил из машины, натянул капюшон и что-то закричал.

И тут Эмили узнала своих преследователей.

Глава 27

Эмили вцепилась в перила. Джеймс заорал: – Беги, беги! – но она словно окаменела.

Выскочивший из автомобиля человек налетел на треногу с установленным на ней фотоаппаратом. Владелец фотоаппарата, дородный мужчина вдвое выше и шире их преследователя, одной рукой подхватил фотоаппарат, а другой схватил бегуна. Мужчины начали кричать друг на друга.

Джеймс взлетел вверх по лестнице и потряс Эмили за руку:

– Бежим!

Девочка развернулась и побежала так быстро, как только могла. В самом низу лестницы они сделали резкий поворот, чуть не врезались в художницу за мольбертом и побежали дальше, пока не очутились на тихой жилой улочке. Позади приглушенно сигналили автомобили, свидетельствуя о том, что преследователи по-прежнему стоят в пробке.

– Почему ты была такая странная? Тебя что, заморозило холодильным лучом?

Сердце Эмили стучало как паровой молот.

– Ты что, не узнал? Ну, тех людей?

– А ты узнала?

– Помнишь, на станции электропоезда? Это были они. Охранники, которые за нами гонялись пару недель назад.

– Не может быть. Можно подумать, у них нет другого дела, только слоняться по станции да гоняться за всяким, кто приклеит одну паршивую наклейку. Они сейчас должны искать грабителей, которые напали на мистера Гризвольда.

Джеймс был прав – выходила бессмыслица. Но Эмили была уверена, что это люди со станции. Но как они нашли ее и Джеймса? Она заново прокрутила в голове тот субботний день: как она нашла книгу мистера Гризвольда, как брат Эмили приклеил наклейку на автомат по продаже билетов, как охранники кричали им «стоять»…

– Не-ет! – севшим голосом произнесла Эмили.

– Что такое? – испытующе посмотрел Джеймс.

– Они нашли мою карточку «книжного сыщика». На ней мой ник. Я сунула ее за мусорку, когда нашла книгу мистера Гризвольда, помнишь? А они полезли на сайт, нашли Упрямого Вомбата и увидели в профиле название школы. Неужели они ехали за нами от самого Букера?

– Они нашли твою карточку там, где ты нашла книгу мистера Гризвольда? – переспросил Джеймс.

На перекрестке впереди мелькнула машина, и дети подпрыгнули, но это оказалось всего лишь такси. Джеймс взял Эмили за руку и повел дальше по улице, туда, где за стеной из деревьев и пышно разросшихся кустов скрывался втиснутый между двух зданий маленький парк. Эмили с удивлением подумала, что Джеймс отлично знает окрестности. Сама она наверняка прошла бы мимо, не разглядев за зеленой стеной ни качелей, ни горки для малышей, ни игрушечного вигвама. У входа в вигвам Джеймс опустился на четвереньки и заполз внутрь.

– С каких это пор наклеенная наклейка считается серьезным преступлением? – спросила Эмили. Она заползла в вигвам следом за Джеймсом, и теперь на руках у нее играли солнечные пятна и тени. – Зачем столько шума?

– Ау! – Джеймс шутливо постучал ее по голове и сбросил наземь рюкзак. – Ты что, не поняла? Зачем они, по-твоему, полезли за мусорник?

– Увидели, как я положила туда карточку.

– Они увидели, как ты взяла оттуда книгу! Им нужен «Золотой жук».

Джеймс подергал туда-сюда молнию на рюкзаке и сказал:

– В общем, надо избавиться от этой книги.

Вид у мальчика был серьезный и немного испуганный.

– А вдруг им нужна не книга? Мы же не знаем точно, – возразила Эмили.

Глядя на рюкзак, а не на девочку, Джеймс проговорил:

– Я знаю, ты хочешь доиграть эту игру, но она становится слишком рискованной, а мы даже не знаем наверняка, доделали ее или нет.

Эмили вздохнула. Ну вот, опять.

– Ее доделали, Джеймс. Я в этом уверена. Подсказка про «Черного кота» вывела нас куда надо, забыл? А если бы мистер Гризвольд не закончил игру, то ничего бы не получилось.

Джеймс не поднимал глаз от рюкзака, поэтому Эмили избрала другую тактику.

– Если эти люди нашли нашу школу через мой аккаунт в «Книжных сыщиках», значит, больше они ничего о нас не знают. Только школу, и все. Они не знают, как меня зовут, не знают ни адреса, ничего. Я напишу на форум, что книги у меня больше нет. Мы будем ходить домой разными дорогами, а из школы будем выходить через разные выходы. Больше они нас не найдут.

Стараясь убедить Джеймса, она говорила все быстрее и быстрее. Только бы он не сдался!

– Они не одни тебя нашли, Эмили. Помнишь того незарегистрированного пользователя на форуме? Он еще просил у тебя книгу. А потом она понадобилась мистеру Реморе. И вот теперь этим. Как будто весь мир говорит, что книга нам не принадлежит.

– Но им-то она тоже не принадлежит! – воскликнула Эмили, ткнув пальцем туда, откуда они пришли. – Если эта книга так им нужна, значит, тот, кто победит в игре мистера Гризвольда, должен получить огромный приз. Он бы его этим людям не отдал.

– Отдай книгу мистеру Реморе, а? – попросил Джеймс. – Она принадлежит ему. Нам же будет спокойнее.

Это было как пощечина.

– Это не его книга!

– Он же сказал, что потеряет работу…

– Это книга мистера Гризвольда, и игру тоже придумал мистер Гризвольд. Он не затем напечатал «Золотого жука», чтобы тот стоял в пыли на полке. Мистер Гризвольд хотел бы, чтобы мы прошли игру до конца.

– Да что ты все одно и то же! – Глаза Джеймса сузились, словно от боли. – Скажи прямо: ты сама хочешь доиграть до конца. С тех пор как мы нашли твою дурацкую книжку, тебя больше ничего не волнует. Я тебе все время помогаю решать эти головоломки, а ты твердишь, что поможешь мне с шифровальным соревнованием мистера Квислинга, а на самом деле ничего не делаешь.

Злость, которая бурлила в Эмили после предложения вернуть книгу, сменилась ужасом и потрясением: Джеймс был прав. Она ни разу не помогла ему с шифровальным конкурсом. В вигваме повисла тишина, нарушаемая лишь чириканьем птиц да далеким шумом автомобилей.

– Но тебе же не нужна моя помощь. – Ее голос звучал словно издалека. – На прошлой неделе ты сам разгадал шифр Мэдди, а сегодня вообще придумал совершенно потрясную штуку…

– И все пошло прахом в две секунды. Знаешь, сколько я времени потратил на этот бэконовский шифр? И все впустую. Просто потому, что эта дурацкая Мэдди стянула мои материалы, когда мы отошли к компьютеру.

Он не стал договаривать: «чтобы проверить номер ISBN». Опять игра мистера Гризвольда.

Джеймса несло:

– Ну да, идея классная, но у меня все равно ни одной победы, так что я запросто могу проиграть. Да какая разница, справлюсь я без твоей помощи или нет. Я хотел, чтобы ты мне помогла. И ты сама предложила.

– Это же просто глупое пари.

– Ах так? Тогда твоя игра тоже глупая. И что, она тебе от этого меньше нравится?

– Я не…

– Слушай, Эмили, это уже не игра.

Для Эмили это тоже перестало быть игрой. Преследователи напугали ее, но на кону стояло нечто ценное. Нечто очень важное для мистера Гризвольда. И девочка твердо намеревалась добыть это первой.

– Это важно, – сказала Эмили.

– Нет. Не важно. – С каждым словом Джеймс говорил все громче. – Не могу поверить, что играть в глупую игру тебе важнее, чем быть хорошим другом.

Джеймс схватил рюкзак и выполз из вигвама. По земляной дорожке прошуршали его шаги, и мальчик ушел.

Глава 28

Эмили долго еще сидела в вигваме, а потом вылезла и пошла домой. Джеймс был прав: она ничем не помогла ему в шифровальном соревновании. Но ведь и Джеймс тоже ее обидел. Для Эмили участвовать в игре мистера Гризвольда было все равно что для спортсмена – поехать на соревнования. Если бы только Джеймс думал так же!

Эмили медленно поднялась в квартиру, бросила рюкзак на пол у себя в комнате и рухнула в кровать. На подоконнике лежали оленьи рога, которые Джеймс подарил ей в первый день учебы. Рядом, на стене висела фотография – Джеймс и Эмили стоят голова к голове, натянув один обруч с рогами на двоих. Рядом красовалась вырезка из газеты, посвященная мистеру Гризвольду.

– Все равно он на меня будет злиться, хоть так, хоть эдак, – сказала Эмили фотографии мистера Гризвольда на стене. Девочка заставила себя встать, порылась в чемодане с книгами и вытащила «Мальтийского сокола». Шелест страниц принес с собой воспоминание. Воспоминание о том, как они с Джеймсом ходили в «Бэйсайд-пресс» и листали там совсем другой экземпляр «Мальтийского сокола». Книга лежала в куче якобы-игр, которые показал им Джек. Джек не воспринял книгу всерьез, но вдруг тот, кто прислал в издательство «Мальтийского сокола», был прав? Джек сказал, что человек нашел его, когда играл в «Книжных сыщиков», и решил, что с этой книгой связана следующая игра мистера Гризвольда. А может, не вся игра, а только кусочек? Тот самый кусочек, над которым сейчас билась Эмили.

Девочка побежала по коридору в гостиную, собираясь поискать «Мальтийского сокола» на сайте «Книжных сыщиков», но увидела, что за общим компьютером сидит Мэтью, и остановилась. Брат редактировал видео для очередного глупого фанатского ролика.

– Мэтью, – сказала Эмили, – мне нужно за компьютер.

Мэтью не обратил на нее внимания. На голове у него был капюшон; Эмили подошла и сдернула его. Под капюшоном обнаружились наушники. Мэтью повернулся и вынул из уха один наушник.

– Ты чего?

– Мне нужно за компьютер.

– Ну извини. Занято.

– А на телефоне ты это делать не можешь?

– Это – нет.

– Ну Мэтью, я быстро!

– Жди свою очередь.

– Ну ладно, – с этими словами Эмили плюхнулась на стоящий рядом диван. Отсюда ей было видно, что Мэтью монтирует очередной рисованный ролик. На экране все время был какой-то блокнот с рисунками, и бумага то сминалась, то разворачивалась снова и снова. Казалось, этому не будет конца. Эмили вскочила с дивана.

– Слушай, мне надо быстренько посмотреть одну вещь, – сказала она. – Пять секунд!

– Попроси Джеймса. У него куча компьютеров, уж найдет что-нибудь для твоих игрушек.

Слово «игрушки» звучало как «соски» или «погремушки».

– У него не куча компьютеров, – фыркнула Эмили. – И вообще, этот компьютер общий. На нем все могут работать.

– А я работаю на нем прямо сейчас.

Эмили чувствовала себя бутылкой с газировкой, которую как следует встряхнули.

– Почему ты такой вредный? – закричала она. – Раньше с тобой было весело! Я думала, ты крутой!

Мэтью посмотрел на нее краем глаза, потом снова бросил взгляд на экран.

– Передохну, пожалуй, – сказал брат, сохраняя файл. – И вообще, я голодный.

С этими словами Мэтью встал из-за стола и пошел на кухню.

От собственной несдержанности Эмили стало только хуже. Теперь к списку причин, по которым Мэтью не желает иметь дела с Эмили, добавится то, что она «скандалистка» и «ведет себя по-детски». Эмили отмахнулась от мыслей о брате и вошла на сайт «Книжных сыщиков». Выбрала «Сан-Франциско» и включила поиск по названию «Мальтийский сокол».

– Ух ты!

Девочка села прямо. Только в Сан-Франциско было спрятано пятьдесят две книги с этим названием. Она никогда не видела, чтобы в одном и том же городе было спрятано столько одинаковых книг. Но Сан-Франциско ведь большой город. Для сравнения она поискала «Гарри Поттера и философский камень», потому что эта книга была популярна. Но «Гарри Поттеров» оказалось всего девять. «Мальтийский сокол» явно был на особом счету.

Эмили вернулась к результатам поиска и стала проверять графу «Пользователь», в которой отображалось имя человека, спрятавшего книгу. Тут Эмили поджидал еще один сюрприз. Три «Сокола» были спрятаны разными людьми, зато остальные сорок девять – одним и те же человеком. Причем не каким-нибудь никому не известным «сыщиком», а игроком под ником Ворон.

Эмили нажала на иконку чата и в окошке адресата поставила: «Ворон».

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Вы кто?

ВОРОН: Я не располагаю необходимой вам информацией.

– Это мы уже проходили, – пробормотала Эмили.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Вы ведете игру мистера Гризвольда?

ВОРОН: Я не располагаю необходимой вам информацией.

– Да ну тебя. Зануда, – проворчала Эмили и вернулась к списку спрятанных экземпляров «Мальтийского сокола». Ворон разложил их по тайникам за неделю до того, как Эмили приехала в Сан-Франциско. Из разговора, состоявшегося в «Бэйсайд-пресс», следовало, что в книге спрятано какое-то послание – ведь именно поэтому книгу прислали в издательство, приняв за часть игры мистера Гризвольда. Значит, теперь надо найти одну из этих книг. Эмили нашла на сайте карту Сан-Франциско и сузила выбор, чтобы видеть только те книги, которые спрятал Ворон. А он спрятал только сорок девять «Мальтийских соколов», и ничего больше.

Каждая спрятанная книга была помечена на карте звездочкой. Самая ближняя к дому Эмили звездочка находилась в районе, который назывался Ноб-Хилл. Эмили по привычке хотела застолбить книгу, чтобы получить за нее два очка вместо одного, но вовремя вспомнила, как Бэббидж перехватил у нее книгу, и убрала палец с клавиши мышки, не нажав. Да, если кто-то уведет книгу у нее из-под носа, всегда останется еще сорок восемь экземпляров, но Эмили не хотела привлекать к «Соколу» лишнего внимания. И уж тем более оповещать кого-то о том, что она заинтересовалась книгой, подумала девочка, вспомнив тех типов, которые знают ее ник.

Так и не застолбив книгу, она открыла подсказку и прочла: «Там, где он это дописал».

– Та-ак, – пробормотала Эмили себе под нос и открыла новое окно браузера. Поиск по словам «Дэшилл Хэммет» и «Мальтийский сокол» дал почти двести тысяч результатов. Первые ссылки вели в основном на статьи о фильме, который был снят по сюжету книги. Эмили уже хотела было искать по другим словам, но вдруг увидела ссылку на карту мест, упомянутых в книге, а также мест, где жил Дэшилл Хэммет. Эмили кликнула мышкой. В районе Ноб-Хилл таких мест было всего два. Она навела курсор на одно из них, и на экране появилось окошко с надписью: «Ливенворт-стрит, 1155. Здесь жил Дэшилл Хэммет, когда закончил работу над финальной версией «Мальтийского сокола».

Есть! Вот куда она отправится! Эмили радостно крутанулась в кресле.

Надо рассказать Джеймсу. Он, конечно, сердится, но ему интересно будет знать, что указание на «Мальтийского сокола» было не зря и что Ворон тоже участвует в игре. Может, Джеймс даже пойдет вместе с Эмили.

Эмили вырвала из блокнота чистый листок и зашифровала сообщение: «Ворон спрятал в Сан-Франциско сорок девять экземпляров «Мальтийского сокола». Один спрятан на Ливенворт, 1155. Это следующая подсказка!» Девочка побежала к себе, открыла окно, сунула бумажку в ведерко и потянула за веревку, поднимая его вверх. Встав на стул, она постучала в потолок условленным стуком из точек-тире. И стала ждать. Но не услышала ни шагов наверху, ни звука открывающегося окна. Эмили постучала снова.

Наверное, он вышел из комнаты. Эмили спустила ведерко, вытащила записку, сбежала по лестнице вниз на веранду и забарабанила в дверь Ли. За дверью стояла абсолютная тишина, поэтому через несколько секунд Эмили заколотила в дверь снова, а потом вдобавок позвонила в звонок. Щелкнули два замка, лязгнула задвижка, открылась дверь, и показалась старая миссис Ли. Бабушка Джеймса была ростом не больше Эмили, да и одета была в старую футболку внука, на которой красовались «Злые птички», но при всем при том вид ее наводил робость на окружающих.

– У вас в квартире пожар? – спросила она.

– Э-э, нет, просто…

– Тогда не стучи так громко, раз пожара нет. Я пока еще не глухая.

– Да, мэм, – покорно сказала Эмили.

Бабушка Джеймса переложила деревянную поварешку в другую руку, сжала губы и выжидательно посмотрела на Эмили. Девочка не сразу вспомнила, зачем она пришла.

– Я… понимаете, я делаю исследование… по книгам, и нашла одну интересную вещь, которая, наверное, Джеймсу тоже понравится. Он дома?

– Минутку, – сказала миссис Ли и крикнула наверх: – Джеймс! К тебе пришла Эмили!

Эмили ждала, что Джеймс выйдет, но вместо этого услышала только его голос, который что-то сказал по-китайски.

Миссис Ли снова повернулась к Эмили и улыбнулась мягкой извиняющейся улыбкой:

– Он делает школьный проект, и ему нельзя мешать. Может быть, зайдешь позже? А хочешь, я отнесу ему твое исследование.

И миссис Ли протянула свободную руку (без ложки).

– Нет-нет, не надо, – попятилась Эмили. Она знала, что Джеймс на нее сердит, но чтобы он даже поговорить отказался?

Ее собственная дверь так и осталась нараспашку. Эмили вошла и тихо прикрыла ее за собой. Поднявшись к двери квартиры, она увидела брата, который без дела торчал в прихожей, и подумала, что он, наверное, слышал весь разговор с миссис Ли. Эмили молча прошла мимо брата и уже шагнула к двери своей комнаты, но тут Мэтью сказал:

– Унылия… в смысле, Эмили.

– Ну что? – Она даже не обернулась.

– У меня на этой неделе есть немного свободного времени. Если хочешь, могу сходить с тобой на охоту за книгами.

Эмили немного выждала, ожидая, что брат добавит какую-нибудь колкость или рассмеется и откажется от своих слов. Ничего такого не услышав, она обернулась к нему. Мэтью почесывал выбритые на голове дорожки и упорно таращился в пол. Он всего раз поднял глаза – должно быть, хотел убедиться, что сестра не ушла.

– Ладно, – сказала Эмили. – Спасибо.

Глава 29

На следующий день после ссоры с Джеймсом Эмили впервые с момента поступления в новую школу чувствовала себя потерянной. Не в том смысле, что потерялась и не могла отыскать свой класс, а просто не знала, куда себя деть. Всякий раз, идя в новую школу, она с самого начала надевала какой-то образ, и он служил ей, пока не приходила пора уезжать. В Нью-Мексико и Колорадо она была «нелюдимая девчонка-нос-в-книжку», а до того – «младшая сестра Мэтью». Не то чтобы Эмили очень беспокоилась о том, какой ее видят остальные, но ей было удобно иметь образ и знать, какую роль следует играть. В школе Букер она с первого же дня заняла роль «друг Джеймса». Какую роль играть теперь – она не знала.

На большой перемене она не решилась сидеть в библиотеке без Джеймса и пошла в столовую. Шум там стоял такой, будто оркестр взялся репетировать в ванной. Эмили увидела Вивиан – девочку, с которой была в одном классе по английскому и обществознанию и которая первой подошла знакомиться и сказала, что она президент класса. Но Вивиан о чем-то говорила с сидевшими рядом девочками и на Эмили даже не посмотрела. И Эмили вышла на улицу.

При школе имелась огромная площадка, где занимались физкультурой, бегали на переменах и завтракали. Эмили нашла пустое местечко у самого здания (расталкивать других она никогда не умела), оперлась спиной о стену и достала из рюкзака «Мальтийского сокола» и пакет с завтраком. «Привет, нелюдимая девчонка-нос-в-книжку. Давно не виделись», – подумала она.

На уроке у мистера Квислинга Джеймс и Эмили не смотрели друг на друга. Мэдди взглянула на них и фыркнула:

– Раскол в рядах, скажите пожалуйста! – Она устроилась на своем месте позади Джеймса. – Что, кто-то выдал врагам все пароли и явки?

– Заткнись, Мэдди, – проворчал Джеймс. Он механически заполнял клеточки в очередной головоломке и даже не поднял головы. Эмили сделала вид, что всецело поглощена рисованием лабиринта на полях тетради, и тоже не стала смотреть в сторону Мэдди.

Когда начался урок, Джеймс полез в рюкзак и достал горсть длинных бумажных полосок.

– Я принес шифр вместо вчерашнего, – сообщил он мистеру Квислингу.

Эмили тайком бросила взгляд на Мэдди и с удовольствием увидела, что та потрясена. Впрочем, заметив, что на нее смотрят, Мэдди тотчас захлопнула рот. Глаза у нее стали круглые, она заморгала, и до Эмили дошло, что Мэдди, пожалуй, действительно боится проиграть.

– В самом деле? – Мистер Квислинг принял у Джеймса пучок бумажек, расправил одну и стал изучать написанное. – Интересно, мистер Ли.

Одобряюще кивнув, мистер Квислинг раздал бумажки с шифром всему классу.

Эмили поглядела на свою полоску. Она ничуть не походила ни на один из тех шифров, что появлялись на конкурсе до сих пор. Кажется, они с Джеймсом даже не упоминали ничего подобного, когда говорили о шифрах. На полоске бумаги стояли буквы:

Почему буквы расположены вертикально, а не горизонтально, задумалась Эмили. И почему здесь шесть групп по две буквы с равными расстояниями между каждой парой, а в конце – два раза по одной букве? Неужели в сообщении шесть разных двухбуквенных слов и два однобуквенных? Разве можно набрать столько двухбуквенных слов, чтобы хватило на целое сообщение? Эмили не знала, как подступиться к шифру, – не то чтобы ей хотелось его решить, да и сдавать учителю найденное решение она не собиралась. Нет, хоть Джеймс с ней больше не разговаривает, она все равно болеет за него в его споре с Мэдди.

После школы Эмили не пошла обычным маршрутом, как накануне, и вернулась домой другим путем, чтобы избежать встречи со вчерашними преследователями. А может, не только из-за них, но и из-за Джеймса, чтобы не налететь на него ненароком. Правда, Эмили не думала, что они вернутся, потому что успела сделать очень ловкий ход, которым немало гордилась. Она зашла на сайт «Книжных сыщиков» и указала, что спрятала «Золотого жука» в районе Аутер-Сансет, который выбрала за то, что он находился на противоположном от школы конце юрода, на самом его краю. Подсказку она зашифровала буквами странного языка, который использовала для конкурса Мэдди, – грузинскою, да, точно, – и сделала так, чтобы подсказка указывала на воображаемую скамью в парке. Если тем людям нужен был «Золотой жук», как подозревал Джеймс, и если они следят за ее деятельностью на «Книжных сыщиках», это их отвлечет – пусть побегают, поищут ветра в поле. Как жаль, что Джеймс ни в какую не желает разговаривать с Эмили – вот бы рассказать ему, что больше беспокоиться не о чем.

Войдя в гостиную, Эмили с удивлением обнаружила там Мэтью, который валялся на диване и дожидался сестру. Он, конечно, обещал после уроков отправиться вместе с Эмили на поиски книги, но сестра крепко подозревала, что он улизнет.

Мэтью вскочил с дивана:

– Ну, пошли. Я нашел адрес на карте: Ливенворт, 1155, правильно?

На всякий случай он показал Эмили телефон с картой на экране.

– Так ты запомнил? – сказала Эмили.

Мэтью шагнул к лестнице и мимоходом потянул сестру за хвостик.

– Ну ясное дело, Унылия, – сказал он.

– Веди, Меломан, – ответила Эмили, но не смогла сдержать улыбки, и вышла следом за братом.

Сидя в автобусе, который вез их на Ливенворт-стрит, Эмили гадала, чем занимается Джеймс. Наверное, сидит над уроками у себя в комнате, а может, возится с книгами о шифрах или с логическими задачками, а Стив торчит у него на затылке, словно трамплин, насмехаясь над земным притяжением. Словно подслушав ее мысли, Мэтью вытащил из ушей наушники и спросил:

– А что у вас с Джеймсом случилось? Почему он с тобой не поехал?

Эмили пожала плечами. Брат с сестрой прошли мимо женщины, которая выгружала покупки из багажника машины, припаркованной на тротуаре.

Мэтью еще немного помолчал, потом сказал:

– Ничего, он скоро перестанет злиться. Не волнуйся.

– Тебе легко говорить, – буркнула Эмили, глядя в окно. – Куда мы ни приедем, у тебя сразу появляется миллион друзей. Тебе-то нравится переезжать.

Мэтью фыркнул.

– Ничего мне не нравится. Если бы кто-нибудь спросил меня несколько лет назад, я бы лучше снова выбелил волосы и сжег себе брови.

При воспоминании об этом Эмили захотелось рассмеяться, и она зажала себе рот, чтобы не хихикнуть. Девочка вспомнила, как брат, с полотенцем на лице, вывалился из ванной с крикой: «Жжет! Жжет!» Тогда было не смешно, зато теперь, когда уже знаешь, что все кончилось хорошо, – немножко все-таки смешно. И невозможно было поверить, что Мэтью согласился бы во второй раз пройти через все это, лишь бы только не переезжать.

– Смейся-смейся, – проворчал Мэтью, но тоже не смог сдержать улыбки. – Жизнь так устроена, что поделаешь. Все равно в ней много классного, скажешь, нет? – Мэтью взмахнул рукой, охватив этим жестом весь автобус, одинокого пассажира, который вез куда-то кислородный баллон, и исписанные маркером кресла – видимо, это все относилось к категории «классное». – Но раньше я ненавидел переезды.

– Правда ненавидел?

– Это было до того, как мы уехали из Коннектикута. Помнишь?

Эмили помнила Коннектикут, но не могла припомнить, чтобы Мэтью был как-то особенно расстроен перспективой переезда.

– Мы с Олли и с его братом тогда только-только сколотили собственную группу. Я не хотел уезжать и все начинать заново неизвестно где. Я даже сбежал. Дико разозлился.

– Правда сбежал?

– Ну, не совсем. Пошел к Олли в гости и сказал, что родители разрешили мне остаться с ночевкой. А они не разрешили. Папа с мамой все узнали, конечно.

– Они на тебя рассердились?

– Они – нет. А ты рассердилась.

– Я? – Как ни пыталась Эмили вспомнить тот случай, у нее ничего не получалось.

– Ты тогда любила переезжать. Помнишь, ты заставила нас сделать семейную карту?

Это она, конечно, помнила. С тех самых пор они неизменно вешали карту на кухне. Поверху у карты шла надпись «Крейны колонизируют Америку», сделанная неровным почерком восьмилетней Эмили, со смешными рожицами в буквах «е» и «о». Города, в которых семье довелось пожить, были обозначены блестящими звездочками.

– Когда мы переезжали в Колорадо, ты вбила себе в голову, что мы заведем домашнего лося.

– Я собиралась назвать его Монти, – вспомнила Эмили. Она тогда только и делала, что рисовала себя, Монти и приключения, которые ждали их в Колорадо.

– Я думал, что заставил маму с папой всерьез подумать, стоит ли переезжать, а ты обиделась, что я порчу все веселье. Тогда папа с мамой купили мне телефон, чтобы я мог перезваниваться с друзьями. А потом оказалось, что в Колорадо жить здорово, хотя, может, тебе и не очень понравилось, потому что лося мы так и не завели. Со всеми этими переездами я понял одну штуку: уедешь ты или останешься – все равно о чем-нибудь пожалеешь. Так что я решил жить как живется. Принять мир как есть.

Это была цитата из Керуака, которую часто повторял папа, когда семья строила планы на выходные.

– «Что ждало меня на той дороге, которую я не избрал?» – докончила вслух Эмили.

– Вот именно, – сказал Мэтью и снова воткнул в уши наушники.

Если бы Крейны остались в Нью-Мексико, в Колорадо, в Коннектикуте, в любом другом штате, Эмили никогда не познакомилась бы с Джеймсом, не покаталась бы на канатном трамвае, не нашла бы книгу мистера Гризвольда. Пусть она прожила в Калифорнии совсем не долго, а Джеймс не хотел с ней разговаривать, Эмили не променяла бы последние недели ни на что другое. Мэтью прав – так ли, эдак ли, а о чем-нибудь все равно пожалеешь. Или что-нибудь приобретешь, а зависит все только от точки зрения.

Глава 30

Эмили и Мэтью остановились под портиком дома номер 1155 по Ливенворт-стрит. Дом стоял на углу. Белая арка входа была обрамлена черными фонарями. Первый этаж был сложен из бежевого кирпича, а второй и третий этажи выкрашены желтым. В тот же цвет были покрашены и пожарные выходы.

– Нам надо внутрь? – спросил Мэтью.

– Не знаю, – сказала Эмили. – В подсказке было сказано: «Там, где он это дописал». Сейчас в квартире наверняка живут другие люди, и им, наверное, не понравится, если мы постучимся и попросим, чтобы нам там все показали.

– Если только это не они сами спрятали книгу для «сыщиков».

– Ну да.

Хоть со вчерашнего дня брат был вполне мил, Эмили все-таки не рассказала ему про игру мистера Гризвольда. Ей казалось, что если она расскажет, то как бы заменит Джеймса на Мэтью, а этого ей не хотелось. Если бы это зависело от нее, Джеймс был бы сейчас здесь, с ними.

Мэтью подергал дверь парадного входа, но она была заперта. Рядом висел домофон, через который нужно было звонить в квартиры, чтобы тебя пустили.

– Он не стал бы прятать ее внутри, – пробормотала Эмили и вышла на крыльцо оглядеться. – Давай обойдем дом.

Обойти дом не удалось, потому что он смыкался боками с соседними домами. Однако дети прошлись туда-сюда сначала по одной, потом по другой стороне улицы и изучили все неприметные уголки и тайники, где можно было бы спрятать книгу. Сантиметрах в тридцати над тротуаром начинались окна первого этажа, а на уровне головы шел следующий ряд, однако Эмили не понимала, как там можно спрятать книгу. Не было ни ящиков с цветами, ни уличных скамеек, а ниша перед входом была совершенно пуста – ничего похожего на книгу. Эмили внимательно посмотрела на лестницу пожарного выхода.

– Хочешь, я туда залезу? – предложил Мэтью.

– Ты не дотянешься, – возразила Эмили. Нижняя ступенька пожарной лестницы была по меньшей мере на полметра выше арки у парадного входа.

– Да ладно, – с этими словами Мэтью запрыгал на месте. До пожарной лестницы он не дотягивался даже близко, но все равно прыгал снова и снова.

Эмили отвернулась и посмотрела на два дерева, растущие перед зданием. Какое-то темное пятно в листве привлекло ее взгляд. Это была большая черная птица, и она смотрела прямо на девочку.

– Ой! Мэтью, там птица. Она на нас смотрит.

Перестав прыгать, Мэтью посмотрел на дерево. С минуту они с птицей словно бы соревновались в том, кто кого переглядит, но наконец Мэтью сказал:

– Она не шевелится. Птицы разве умеют спать с открытыми глазами? Эй, ты, птичка!

– Мэтью! – рассмеялась Эмили, но это только подзадорило брата.

– Я тебе говорю, мистер Птичка! Слышишь, нет?

Птица не реагировала.

– Жутко как-то, – сказала Эмили.

– Ты вообще что за птица, Птица? – крикнул Мэтью. – Ворона, что ли? Или…

– Ворон! – осенило Эмили. – Это оно! Это та самая книга, которую я ищу!

– Эй, птичка, гони книжку! – завопил Мэтью. – Давай-давай, быстро!

– Хочешь полазать? – Эмили показала на дерево, одетое листвой. – Не желаешь залезть во-он на то дерево?

У дерева было целых четыре ствола, которые расходились веером, и каждый ствол был толще, чем обе ноги Эмили вместе взятые. Мэтью протиснулся между похожих на пальцы стволов, подтянулся и вскарабкался на ветку, где сидел ненастоящий ворон. Потом слез пониже, спрыгнул на тротуар и протянул птицу сестре. Ворон оказался деревянным ящичком замысловатой формы. Эмили откинула крышку. Внутри как раз хватало места на одну книгу: «Мальтийский сокол» в бумажной обложке.

– Вот это да! – воскликнула Эмили. Она закрыла крышку и повертела ворона, чтобы лучше его разглядеть.

– Ага, охота в натуре. Это точно какой-то мистер Толстосум прятал, коробка-то дорогущая.

Эмили ласково потрепала ворона по спинке.

– Ага.

В автобусе по дороге домой Эмили пролистала «Мальтийского сокола». Книжка как книжка, ничего особенного. Никаких надписей. Никаких спрятанных сообщений. Выходные данные и номер ISBN были на месте, а значит, книга была настоящая, не самодельная, как «Золотой жук» мистера Гризвольда.

Эмили отогнула заднюю обложку и заглянула под нее, туда, где был приклеен обычный листок с номером, как у всех книг «сыщиков». В первый раз она лишь мазнула по ней взглядом, решив, что это самый обычный регистрационный номер. Оказалось – нет. Вместо регистрационного номера на наклейке красовались восемь символов:

Эмили достала из рюкзака блокнот, вытащила из волос карандаш и скопировала символы. Она стала прикидывать пути решения – переставляла значки, соединяла их, как детали пазла. Символов восемь – значит, это слово из восьми букв? Или каждый символ представляет собой отдельное слово, и тогда это предложение из восьми слов? Тут она заметила, что Мэтью смотрит, что она делает. Эмили ответила ему взглядом, и брат вытащил из уха наушник.

– Хотел сказать: я не считаю, что охота за книгами – глупость.

Эмили закатила глаза.

– Правда! – настойчиво повторил Мэтью. – Это ничуть не глупей, чем мои ролики про «Сливайся». Когда мы охотились за книгами вместе, это было здорово. И сегодня было здорово. Просто мне сейчас больше нравятся другие вещи, так что, когда есть выбор, я выбираю другое.

– Я и не думала, что ты должен выбирать «Книжных сыщиков» или что-то со мной делать, – тихо сказала Эмили. – Просто не надо все время так на меня злиться.

Эмили вспомнились слова, сказанные Джеймсом во время ссоры. Она, Эмили, сказала, что соревнование, затеянное мистером Квислингом, дурацкое, а он в ответ назвал дурацкой ее игру, а потом спросил, приятно ли ей это слышать. Но когда брат заговорил о том, что свои дела ему интереснее, чем дела Эмили, это ничем не отличалось от той ситуации, когда игра мистера Гризвольда была девочке интересней, чем шифровальное соревнование. И при мысли о том, что Джеймса, своего нового друга, которому она так хотела понравиться, она оттолкнула так же, как брат отталкивал ее, – при мысли об этом Эмили стало нехорошо.

– Мэтью, – позвала она. Брат уже совсем было воткнул наушники обратно в уши, но остановился. – По-моему, «Сливайся» совсем не глупые.

– Ну разумеется! – Мэтью шутливо ущипнул ее за руку. – Они великие музыканты! И мои друганы.

– Знаю, знаю. Уж поверь.

Глава 31

После того как Эмили с Мэтью вернулись домой, девочка больше часа билась над расшифровкой странных символов с наклейки, но не преуспела. Частотный анализ для одного-единственного слова был бесполезен. Повторялся только символ, но он мог означать любую букву. Даже если бы Эмили заменила его какой-нибудь распространенной буквой, то неизвестно еще, та ли это была бы буква, да и подставить остальные буквы, чтобы получилось слово, было неимоверно трудно. К примеру, если вместо повторяющегося знака подставить «о»:

_ _О_О_ _ _

Столовая?

Вдогонку?

И то и другое слово подходят, но какое из них верное? А вдруг неверны оба?

Или если взять А:

_ _ А _ А _ _ _

Плакание? (есть такое слово?)

Красавец?

Сказание?

Или если Е:

_ _ Е _ Е _ _ _

Крещендо?

Чтобы проверить написание этого слова, Эмили пришлось лезть в словарь.

Клевесин? Этежерка?

Эти слова были даже похожи на настоящие, но писались по-другому.

Эмили скомкала лист и швырнула через всю комнату. Бумажный комок угодил в оленьи рога, которые теперь лежали рядом с коробкой в форме ворона.

– Да, с ним мне было бы легче! – рассерженно заявила Эмили рогам.

И как она ухитрялась прекрасно чувствовать себя в роли одинокого охотника за книгами? В одиноких поисках всегда не хватает… не хватает шума и смеха.

Некоторое время назад в комнате Джеймса заскрипели половицы, и Эмили поняла, что он дома, но попросить его о помощи не могла никак. Она попыталась выведать что-нибудь у Ворона на сайте «Книжных сыщиков», но тот не отвечал. (Это было особенно обидно, если учесть, что у его ника горел значок «находится в сети». Получалось, что Ворон просто не хочет отвечать.) Из всех, кого Эмили знала, в шифрах кроме Джеймса разбирался только мистер Квислинг, но и его она не могла попросить о помощи. «Интересный способ делать записи вы придумали, мисс Крейн». Наверняка прогонит, да еще прочтет мораль о том, что надо больше учиться и меньше заниматься ерундой.

– Ой! – на Эмили снизошло озарение. Она бросилась за рюкзаком, аккуратно выложила из него блокнот и «Золотого жука» и стала перебирать накопившиеся бумажки. Наконец на пол упала карточка того пирата, который несколько недель назад увел у нее из-под носа книгу у Ферри-билдинг.

Бэббидж. Его звали Бэббидж. Эмили вспомнила, что и у него в профиле стояла школа Букер, а значит, они как минимум учатся в одном и том же месте. Правда, в такой большой школе это еще ничего не значило. С котом, которого она по дороге домой видела на чужом подоконнике, у Эмили и то было больше общего, чем с большинством учеников школы Букер. Надо послать Бэббиджу сообщение и предложить встретиться в школе и поговорить о шифрах. Может быть, даже удастся показать ему эту новую загадку. Человек, который любит загадки и задачки, нипочем не устоит против чего-нибудь новенького, а то и попытается расколоть шифр сам. Оставалось лишь скрестить пальцы на удачу и ждать, чтобы Бэббидж ответил на сообщение.

В среду Эмили изо всех сил избегала Джеймса. Впрочем, он ей не был нужен – она быстро обзавелась новой свитой из чаек, которые кружили над девочкой всю большую перемену. Эмили бросила кусок хлеба чайке, которую назвала Да-да за манеру кивать головой вверх- вниз, глядя Эмили в рот.

– Знаешь, Да-да, завтра Хеллоуин, – сказала она.

Да-да повертел головой и клюнул кусок хлеба.

– Интересно, здесь принято наряжаться в разные костюмы, Да-да?

Да-да кивнул.

– Даже не знаю, можно ли тебе верить, Да-да. У меня такое впечатление, что за еду ты с чем угодно согласишься. – Эмили бросила чайке кусок хлебной корки.

Накануне Бэббидж так и не ответил, поэтому, вернувшись домой, Эмили первым делом бросилась к компьютеру проверить сообщения. За компьютером сидела мама и выкладывала в блог «50 штатов – 50 домов» фотографии, сделанные в парке «Золотые Ворота». Эмили встала у мамы за плечом.

– Можно я проверю сообщения? Мне пять секунд, и все, – сказала она.

– Пять секунд – нельзя, так что проверяй сколько нужно, – ответила мама. – Смотри, какая замечательная фотография.

Фотография, которую она как раз подгоняла по размеру, изображала Эмили, которая сидела на краю фонтана, положив руки на колени. Вокруг толпились люди. Эмили повернула голову к музею де Янга, поэтому зрителю были видны только длинные, забранные в хвост волосы. В листве играло рыжее закатное солнце. Силуэты в толпе были размытыми и яркими – вот балетная пачка и крылья бабочки, вот человек с головой единорога, Бенджамин Франклин, целая группа с яркими неоновыми крыльями. Зритель словно заглядывал в кроличью нору, где посреди пестрой суматохи устроилась Алиса в джинсах и кофте с капюшоном.

Мама сохранила фотографию и встала, мимоходом погладив Эмили по щеке.

– Я все, – сказала она.

Эмили вошла на сайт «Книжных сыщиков», и на экран выскочил значок нового сообщения. Бэббидж ответил! В сообщении говорилось: «Я предпочту встретиться с вами завтра утром перед занятиями. Первый урок у меня в аудитории номер 40. Там можно будет поговорить».

Получив это сообщение, Эмили воспряла духом и решила снова попытать счастья с Вороном, который, конечно же, был в сети. Эмили заподозрила, что под ником Ворона скрывается взрослый, который работает за компьютером, иначе как бы он все время был на месте.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Привет, Ворон. Я нашла еще одну подсказку.

ВОРОН: К сожалению, тут я не могу вам помочь.

Эмили вздохнула. Ворон твердо придерживался правила «отвечать только на вопросы», и это уже начинало надоедать.

УПРЯМЫЙ ВОМБАТ: Можешь дать подсказку, как разгадать шифр из «Мальтийского сокола»?

ВОРОН: Чарли, Салли, Люси.

– Тоже мне, подсказка, – проворчала Эмили. Впрочем, выбирать не приходилось. Она поискала на сайте «Сыщиков» игроков с такими именами, но результатов выпало несколько сотен. Придется еще поломать голову над разгадкой.

Вечером, нетерпеливо дожидаясь встречи с Бэббиджем, Эмили сто раз заглянула в рюкзак, проверяя, не забыла ли она «Мальтийского сокола». Какое-то время назад она взяла за привычку носить с собой также «Золотого жука» и сборник По, но рюкзак стал таким большим и тяжелым, что она уже почти решила их выложить. Но книги По были совсем тонкими и легкими, так что она их все же оставила. А вдруг Бэббидж захочет разгадывать шифры вместе? Может быть, Эмили расскажет ему об игре Гризвольда, или, по крайней мере, покажет самое первое спрятанное сообщение и расскажет, куда оно привело. Когда не знаешь, чего ждать, лучше подготовиться ко всему.

Кроме того, Эмили придумала себе костюм на Хеллоуин, если, конечно, это можно было назвать костюмом. Ей хотелось что-нибудь незамысловатое, чтобы не выделяться, если вдруг окажется, что костюмы в школе не приняты, но и не выглядеть слишком уныло, если все переоденутся. Она взяла белые наклейки, вырезала точки и тире, как в морзянке, и наклеила их на черную футболку, вот так:

– ….-

Впервые со времени ссоры с Джеймсом Эмили захотелось поскорее попасть в школу.

Наступил Хеллоуин. В четверг утром Эмили явилась в школу раньше всех. В холле почти никою не было. Эмили прошла мимо двух незнакомых учителей, которые беседовали между собой. Один из них, в красной полосатой рубашке, такой же вязаной шапке и круглых черных очках, приветственно помахал рукой, а женщина, одетая безумным ученым, добавила:

– Доброе утро!

Эмили завернула за угол, миновала выстроившиеся вдоль библиотечных окон ведьминские шляпы из папье-маше – творчество учеников шестого класса. Гадая, где же здесь Бэббидж, она всматривалась в каждого встречного школьника. Мальчик в шляпе с головой панды и в свитере с логотипом бейсбольной команды «Гиганты», две девочки с обручами, украшенными кошачьими ушками, и подрисованными на щеках усиками…

В аудитории номер 40 они с Джеймсом бывали, когда ходили на обществознание к мистеру Квислингу, поэтому едва ли стоилоудивляться, что он уже сидел на месте и перебирал бумаги. И все-таки Эмили удивилась.

– Ой! – сказала она и попятилась. – А я договорилась встретиться тут с одним школьником.

Мистер Квислинг положил ручку. Он не стал переодеваться в честь праздника.

– Упрямый Вомбат?

На мгновение Эмили показалось, что он спрашивает ник школьника, с которым она договорилась встретиться. Однако в конце концов она поняла, что он спрашивает о ее собственном нике.

– Так вы… Бэббидж?

Она знала, что в «Книжных сыщиков» играют и взрослые, но чтобы и учителя тоже!

– К вашим услугам. – Он поглядел на ее футболку и снова поднял взгляд. На лице появилась улыбка. – И тебе тоже «бу».

Эмили слегка покраснела.

– Я не знала, принято ли здесь переодеваться на Хеллоуин…

Мистер Квислинг кивнул:

– Умно. Тонкий ход. Мне нравится. Так у тебя вопрос насчет шифра? – Он прищурился. – Надеюсь, это шифр не с нашего соревнования?

– Нет-нет-нет, – замотала головой Эмили. – Это не для школы. Это просто… ну, я в свободное время так играю.

Похоже, мистера Квислинга это удовлетворило.

– Ну, показывай.

Эмили поставила рюкзак на парту, открыла и полезла за блокнотом. Но не успела она сунуть руку внутрь, как мистер Квислинг откашлялся.

– Надеюсь, это не та книга, о которой я подумал.

Почему, ну почему она не подумала сразу? «Золотой жук» лежал прямо поверх блокнота, и книгу было прекрасно видно. Она и позабыла, что сказала мистеру Квислингу, что спрятала книгу для игры и постарается снова ее найти. Как можно более небрежно Эмили толкнула книгу поглубже и достала блокнот.

– Не прячь, я уже видел, – сказал мистер Квислинг. – И не лги, так только хуже. Можешь мне поверить.

Эмили неохотно сказала:

– Это… это та самая книга По. Я ее отдам. Совсем скоро.

Мистер Квислинг сжал губы в тонкую линию и подвигал челюстью так, словно у него что-то застряло между зубов. Потом он заговорил очень медленно:

– Ты знаешь, что от этой книги зависит работа человека? Что человека уволят, если он не найдет книгу?

– Да, – сказала Эмили. Она не могла заставить себя посмотреть в глаза мистеру Квислингу. С самого первого дня она показывала себя с дурной стороны. Должно быть, он считает ее совсем не такой, какая она на самом деле.

– Ладно, спрошу прямо. Ты согласна, чтобы человек потерял работу, лишь бы ты могла оставить книгу себе?

С каждым его словом Эмили сжималась все сильнее.

– Я не собиралась оставлять…

Мистер Квислинг жестом остановил ее, а потом протянул руку ладонью вверх.

– Отдай мне книгу.

Эмили попыталась объяснить.

– Мистер Квислинг, вы неправильно все поняли, – заторопилась она, пока он не остановил. – Это новая игра мистера Гризвольда. Я могу доказать!

Глава 32

Мистер Квислинг опустил руку, но ничего не сказал. Эмили не могла понять, удивлен он или нет. Мимика мистера Квислинга напоминала шкаф с отглаженными серыми костюмами – все по линеечке, респектабельно, профессионально. Только вот никогда не знаешь, тот же костюм на нем сегодня или другой.

Эмили открыла «Золотого жука» на странице с логотипом, где вместо чайки красовался ворон.

– Это была моя первая подсказка, – сказала она. – А потом я нашла секретное послание в самой книге. Мистер Гризвольд специально сделал в ней множество опечаток. Если их все найти и записать подряд исправления, получается первое предложение из другого рассказа Эдгара Аллана По.

Мистер Квислинг взял книгу в руки и стал листать. Тем временем Эмили рассказывала, как шла по следу дальше.

– И вот сейчас я застряла на подсказке из «Мальтийского сокола». Это с ней мне нужна была помощь.

Девочка полезла в рюкзак за книгой, но мистер Квислинг вытянул руку:

– Я не хочу ее видеть, Эмили.

– Но вдруг вы сможете ее решить? Мы можем играть вместе, а когда доиграем, отдадим книгу. Я все равно собиралась ее отдать.

– Видишь ли, если я посмотрю на шифровку, которую ты нашла, я обязательно захочу ее решить. Вот поэтому я не хочу ее видеть. – Мистер Квислинг вздохнул. – Я ведь знаком с ним. С мистером Гризвольдом. – И он погладил обложку «Золотого жука».

– Тогда вы тем более должны меня понять! – взмолилась Эмили. – Говорят, что он может… – Эмили уставилась в стол, не в силах произнести следующее слово. Она давно уже перестала читать новости о состоянии мистера Гризвольда, потому что боялась самого худшего. – Он хотел бы, чтобы игра была сыграна. Он хотел бы, чтобы я дошла до конца.

Эмили не поднимала взгляда. Джеймс ее не понял, и она боялась, что мистер Квислинг не поймет тоже.

– Наверное, ты права, Эмили, – сказал мистер Квислинг. – Это, конечно, замечательно – узнать о новой игре и продвинуться так далеко, как продвинулась ты. Я рад, что ты мне все рассказала, однако это не отменяет того факта, что книгу следует вернуть.

Онемев от возмущения, Эмили уставилась на мистера Квислинга. Вернуть книгу – и это после всего, что она ему рассказала? Неужели ему не хочется знать, что ждет выигравшего в конце игры? Девочка почувствовала себя так, словно ее обвели вокруг пальца.

– Но почему? – выдавила наконец она. – Я же знаю, кто эту книгу ищет – мистер Ремора. Я с ним знакома.

Мистер Квислинг поднял бровь – вероятно, для него это равнялось проявлению сильнейшего удивления.

– Мы с Джеймсом ходили в «Бэйсайд-пресс», – объяснила Эмили. Мистер Квислинг поднял обе брови. – Нас водили в кабинет мистера Гризвольда. И там был мистер Ремора, а ему там быть не положено. Потом мы слышали, как он торгуется в магазине Холлистера. Он вел себя очень грубо.

– Возможно, в тот день у него было плохое настроение, – заметил мистер Квислинг. – Ты ступаешь на опасную территорию, Эмили: нельзя судить человека, которого так мало знаешь.

У Эмили не укладывалось в голове – как мог мистер Квислинг поверить человеку, которого никогда не видел, и не поверить ей?

– Мистер Ремора говорит, что книга нужна ему по работе, но мистер Гризвольд спрятал ее для своей игры. Эта книга совсем не должна быть в частной коллекции мистера Гризвольда, а мистер Ремора говорит, что должна. Зачем он врет?

– А ты точно знала, что книга не должна быть в коллекции, когда нашла ее? У тебя есть подтверждение? Или ты только предполагаешь?

– Доказательств у меня нет, но…

– Мистер Ремора солгал, и мистер Гризвольд не является его клиентом?

Эмили подергала язычок молнии на рюкзаке.

– Является.

– Он лгал, когда говорил, что «Золотой жук» принадлежит его клиенту?

– Нет.

– Значит, на лжи ты его не поймала. По всему выходит, что ты просто ищешь причину, чтобы оставить книгу у себя, пусть и на время. Мне жаль, Эмили, в самом деле жаль. Я понимаю, почему ты так поступила, но есть вещи поважнее игр. Если эта книга необходима человеку, чтобы сохранить работу, всякая игра, пусть даже самая захватывающая, должна отступить на второй план. Это понятно, или мне надо поговорить с твоими родителями?

Эмили сглотнула.

– Понятно.

Мистер Квислинг положил «Золотого жука» в верхний ящик стола и вернулся к бумагам. Беседа была окончена, но с шифром из «Мальтийского сокола» он Эмили так и не помог. Изо всех сил пытаясь сдержать слезы, Эмили выскочила из комнаты.

В коридоре гудела толпа наряженных в самые разные костюмы детей. До первого звонка оставалось совсем немного времени. Эмили врезалась в рюкзак, который нес скелет.

– Извини, – пробормотала она. Свернула, еще свернула и оказалась у своего шкафчика. Набрав код, она распахнула дверку и сунула голову внутрь, делая вид, будто перекладывает что-то из рюкзака в шкаф и обратно. Вытерла нос и уставилась в темную пустоту на том месте, где еще недавно лежал «Золотой жук».

В тот же день, явившись на урок обществознания, Эмили отводила глаза и не смотрела на мистера Квислинга. Он, как обычно, стоял перед партами, сложив руки на груди, и изредка кивал школьникам.

– Добрый день, Эмили, – поздоровался он, когда девочка прошла мимо. Эмили не подняла головы, но вежливую улыбку все-таки изобразила.

Она села на свое место через проход от Джеймса, стараясь не смотреть и на мальчика тоже. Доставая тетрадь из рюкзака, она заметила, что Джеймс сам на нее посмотрел. Должно быть, воображение сыграло с ней злую шутку, а может, все дело было в кофте с портретом Коржика, которую Джеймс надел на Хеллоуин, но Эмили показалось, что он бросил на нее обеспокоенный взгляд. Потом Джеймс отвернулся и вновь занялся кроссвордом.

С того самого дня, как те двое погнались за Эмили и Джеймсом, девочка выходила из школы через заднюю дверь, однако сегодня для этого пришлось бы преодолеть целую толпу школьников, желающих попасть в дом с привидениями (он же столовая). У Эмили не было настроения развлекаться, да и преследователей она уже четыре дня не видела. Возможно, они больше ее не ищут, особенно после тою, как она сообщила на «Книжных сыщиках», что книги у нее больше нет. По иронии судьбы, ложь стала правдой. Ну и какая теперь разница?

В страстном желании увидеть знакомое лицо она решила немного отклониться от обычного маршрута и заглянуть к Холлистеру. Прежде чем выйти из школы, Эмили постояла у главных дверей, разглядывая скучающие вдоль улицы машины. Старого коричневого автомобиля среди них не было.

День выдался жаркий, солнце припекало вовсю. Эмили вышла на улицу. Она приставила руку ко лбу козырьком, но безжалостные лучи каким-то образом ухитрялись огибать преграду и слепили девочку. Чем ближе Эмили подходила к магазину Холлистера, тем громче слышалось металлическое жужжание и вой. Девочка переступила лежащий поперек тротуара толстый шланг, который тянулся от припаркованного у края дороги грузовика внутрь здания по соседству с магазином. По всей видимости, там шланг соединялся с инструментом, который издавал эти странные звуки.

Дверь магазина Холлистера была открыта нараспашку.

– Эмили-Которая-Недавно-Сюда-Приехала! – воскликнул, перекрывая жужжание, Холлистер, когда она вошла. Он стоял за стойкой. На нем была фиолетовая мантия и остроконечный колпак, который владелец магазина водрузил поверх дредов.

Холлистер шагнул к двери и закрыл ее – стало не то чтобы совсем тихо, но все-таки терпимо.

– У меня сегодня игра «Между молотом и наковальней», – пояснил Холлистер. – Или оглохнуть от этого шума, или задохнуться от жары. В такие жаркие дни от вентилятора никакого проку. – Холлистер показал на вертящийся в углу вентилятор и снова взялся за книгу, которую оборачивал в коричневую бумагу. – А где же твой приятель?

– У Джеймса сегодня другие планы, – ответила Эмили, запустила руку в стоящую на прилавке коробку с магнитными буквами для стихосложения и составила «разрыв» и «облако».

– Ах, вот оно что. А у тебя как дела? По-прежнему любишь По?

И тут говорят про По. Наверное, мистер Квислинг уже позвонил мистеру Реморе и в эту самую секунду говорит, что Эмили вернула «Золотого жука».

Она ответила Холлистеру:

– Ту книгу, которую вы подарили, я все время ношу с собой.

Холлистер отмотал от закрепленной на стойке катушки кусок шпагата, а Эмили составила еще несколько слов из магнитных букв. «Бремя». «Дурак». «Магия». Придерживая коричневую бумагу одной рукой, а бечевку – другой, Холлистер перевел взгляд с пары ножниц неподалеку на катушку, а потом на Эмили.

– Не поможешь? – попросил он, кивнув на катушку.

– А? Да, конечно. – Эмили взяла ножницы и перегнулась через стойку, чтобы отрезать бечевку. Холлистер обмотал бечевку вокруг книги и завязал аккуратный узелок.

– Всегда важно создать правильное впечатление, правда? – Он показал книгу Эмили и повертел, чтобы продемонстрировать ее со всех сторон.

– Здорово у вас получается, – сказала Эмили, вспомнив сложенную из книг эмблему издательства «Бэйсайд-пресс», которую хозяин магазина убрал из витрины всего неделю назад, чтобы заменить ее чем-то подходящим для Хеллоуина.

Холлистер взял с полки под прилавком блокнот и стал листать, пока не нашел нужную страницу. Посмотрев на написанное с расстояния вытянутой руки, он сказал:

– Сам свой почерк прочесть не могу.

Эмили наклонилась вперед.

– Что-то вроде «Октопус, 2634», – прочла она.

– Наверное, Октавия-стрит. – Холлистер переписал адрес на липкую этикетку и наклеил ее на оберточную бумагу.

– Это для мистера Реморы? – спросила Эмили, припомнив, что, когда тот приходил в магазин в прошлый раз, Холлистер пообещал лично доставить заказанную книгу. Однако, задав вопрос, Эмили сообразила, что сама знает ответ. Мистер Ремора жаловался Холлистеру, что живет на Филлмор-стрит близ Филлмора (эта информация застряла в памяти Эмили благодаря брату). Девочка даже почти смогла припомнить номер дома – число с кучей семерок, не то 1717, не то 7171, а может, 7711.

Какое-то мгновение Холлистер изучал ее, полуприкрыв один глаз веком, как обычно.

– Откуда ты знаешь мистера Ремору?

Эмили напомнила ему про тот день.

– Вы сами сказали, что он специалист по редким книгам и что мистер Гризвольд – его клиент.

– Ах да, припоминаю. Действительно, сказал. Но эта книга не для него.

Тут Эмили пришла в голову одна идея. Не то чтобы продуманная, даже, наверное, не очень-то и хорошая идея, и все же Эмили спросила:

– А вам не надо помочь доставить все эти книги? Я могу отнести эту, а если у вас готова книга для мистера Реморы, я и ее тоже отнесу…

Может быть, когда она доставит книгу мистеру Реморе, то сможет с ним поговорить и объяснить, что она – та самая школьница, которая нашла «Золотого жука». И она попросит позволения еще ненадолго взять «Жука».

Холлистер поправил свою колдовскую шляпу.

– Спасибо, куколка, очень мило с твоей стороны. Только, боюсь, я не могу тебе это поручить. Ты еще слишком маленькая. Да и потом, мне было бы неловко отправлять тебя одну развозить книги по всему городу. Может, если бы вы с Джеймсом делали это вдвоем, да и то… – Холлистер покачал головой, и по фиолетовой мантии скользнули туда-сюда дреды.

Эмили составила из магнитных букв еще несколько слов. Холлистер смотрел. «Соль». «Сердце». «Волна».

– Знаешь, – сказал Холлистер, – мне нравятся люди, которые приходят ко мне за книгами. В основном они очень славные, ну, неплохие ребята. Но не все книголюбы – хорошие люди. Если у тебя с кем-то общие интересы, это еще не значит, что вы придерживаетесь одних и тех же принципов в жизни. – Он постучал по своей остроконечной шляпе: – Это я тебе как волшебник говорю.

Холлистер отошел от стойки и принялся возиться с книгами на ближайшей полке – одни ставил ровно, другие вытаскивал и переставлял полкой ниже. Услышанное заставило Эмили задуматься о том, что некогда Холлистер дружил с мистером Гризвольдом. Оба они были книголюбы. Оба вроде бы хорошие люди. И хоть они раздружились тридцать лет назад, Холлистер ничего не забыл и, когда пришла беда, украсил витрину в честь мистера Гризвольда, чтобы его поддержать.

– Холлистер, а вы говорили с мистером Гризвольдом после того, как он попал в больницу?

Если вопрос и удивил Холлистера, то он никак этого не выдал.

– Мне кажется, он сейчас не в состоянии вести беседы, – только и ответил он, однако морщины на его лице стали глубже.

– На сайте «Книжных сыщиков» все только о нем и говорят, – сказала Эмили. – Говорят, что после того случая ему не выжить.

Эмили не знала, можно ли так говорить, однако подспудная эта тревога давно грызла ее изнутри, но стоило ей поделиться с тем, кто знал Гаррисона Гризвольда, и ей сразу стало легче.

– Мне не нравится об этом думать, – сказала она.

Холлистер вздохнул.

– Что толку закрывать глаза на происходящее?

– А каким был мистер Гризвольд, когда вы с ним дружили? – спросила Эмили.

Холлистер перестал ворчать и стал озираться, словно в поисках еще какого-нибудь занятия. Эмили показалось, что он не услышал ее вопрос, а может, решил не отвечать, потому что не желал говорить о мистере Гризвольде. Но потом он сказал:

– Гарри был молодым. Очень изобретательным. Амбициозным. Мы с ним буквально молились на битников. – Он посмотрел на девочку, и на плечо ему упали дреды. – Знаешь битников?

– Мой папа очень любит Джека Керуака.

– У твоего папы хороший вкус, – кивнул Холлистер, и остроконечная шляпа сползла набок. – А мы с Гаррисоном изо всех сил подражали Лоуренсу Ферлингетти. Когда мы открыли этот книжный магазин, то воображали себя Лоуренсом Ферлингетти и Питером Мартином с их «Огнями большого города».

– «Мы»? Так этот магазин раньше тоже принадлежал мистеру Гризвольду?

Эмили представила себе, как мистер Гризвольд выходит из задней комнаты с коробкой книг, расставляет их на полках, приветствует покупателей, которые входят под звон дверных колокольчиков. Интересно, можно ли тосковать по тому, чего никогда не видела?

– Это, конечно, было еще до того, как он открыл «Бэйсайд-пресс». Мы были совсем молодыми – слишком молодыми, чтобы пойти в битники, но уже достаточно взрослыми, чтобы нахвататься от них всякого. Однако партнерство наше в конце концов не выдержало – в точности как у Лоуренса Ферлингетти с Питером Мартином. Только, боюсь, мы расстались гораздо менее дружелюбно.

– Но почему?

– Интересы у нас были одни, а приоритеты разные. Как ни глупо это звучит, порой люди любят одно и то же, но все равно находят повод для несогласия.

– И совсем не глупо, – заметила Эмили, вспомнив свою ссору с Джеймсом.

– У Гарри всегда была куча планов, как расширить дело. А я хотел, чтобы магазин остался маленьким, вроде клуба для тех, кто живет рядом. Гарри со своей энергией и любовью к слову мечтал охватить всех, кого только сможет. Мне тогда показалось, что щедрость натуры в нем переродилась в жадность, и мы разругались. И только много лет спустя я понял, что он вовсе не стремился ни к деньгам, ни к успеху, хоть и получил в конце концов и то и другое. Деньги могут изменить человека снаружи, но внутри он останется все тем же. Злопамятный человек и с деньгами останется злопамятным. А добрый – добрым.

– Мы с Джеймсом поругались. – Эмили тщательно выставляла магнитные буквы в ряд, чтобы не видеть, как Холлистер примет ее признание.

– Это бывает. Все иногда ссорятся с друзьями.

– Понимаете, я… – За стеной приглушенно взвыла дрель. Эмили набрала побольше воздуха: – Я не умею дружить по-настоящему.

Холлистер пренебрежительно фыркнул:

– Ерунда. Тут не надо ничего уметь. Просто будь другом. Поступай как поступают друзья. Вот и все. Именно так делал Гарри. Много лет спустя он нашел меня снова, хотя поначалу мне это и не понравилось. Может быть, и Джеймсу тоже сначала не захочется мириться. Но если твои намерения чисты, а дружба настоящая, никуда он от тебя не денется.

Механический вой внезапно прервался, и тишина стала почти осязаемой. Раздумывая над услышанным, Эмили запустила руку в плошку и вытащила новые буквы. «Птица». «Шепот». «Тень».

Глава 33

Эмили вышла из магазина Холлистера. За спиной снова взвыла дрель, и Эмили зашагала ей в такт. Обливаясь потом, она шла вверх по улице с магазинами, свернула на другую, где стояли жилые дома. Девочка поглядела на кота, который удобно устроился в окне эркера, как вдруг сзади чей-то голос произнес:

– Привет, Упрямый Вомбат.

Эмили резко обернулась и увидела тех двоих, которых уже встречала на станции электропоезда и позже – на Ломбард-стрит. Эмили сделала шаг назад, но горка была такой крутой, что шаг вышел совсем маленький.

– Мы не хотим тебя пугать, – сказал высокий, поднимая руки.

Коротышка шагнул к ней, и Эмили инстинктивно отступила еще на шажок.

– Нам нужна книга, – заявил коротышка.

– Клайд! – резко сказал высокий. Фальшивая улыбка исчезла с лица коротышки. На верхней губе проступили капли пота, словно это он нервничал больше всех.

Эмили стиснула лямки рюкзака. На этой улице все дома были одинаковые – на первом этаже гараж, выше – жилые комнаты. К парадному входу вела длинная лестница. Наверняка кто-нибудь окажется у окна, посмотрит вниз и увидит, что происходит. Где-то рядом загудел пылесос, и гудение поползло вниз, перекрывая собой визг далекой уже дрели.

– Мы не хотим тебя обижать, – сказал высокий.

«Не хотим» еще не значит «не обидим», пронеслось в голове у Эмили.

Позади хлопнула дверь автомобиля. Эмили резко обернулась. Загорелись красные стоп-сигналы, и машина, стоявшая далеко отсюда, у самой вершины холма, отъехала от тротуара и двинулась прочь.

– Отдай нам книгу, и все. Мы же знаем, что она у тебя.

Коротышка – тот, высокий, назвал его Клайд – снова надвинулся на Эмили, но приятель вытянул руку и преградил ему путь.

– Не спеши, – сказал он.

– О какой… – Голос у Эмили сорвался, и она попробовала заговорить во второй раз: – О какой книге вы говорите?

– О той, со станции, – сказал высокий. – Не морочь голову, а? Ты умно придумала, когда написала, что спрятала книгу в Аутер-Сансет. Мы весь парк перерыли, убили кучу времени, но там книги нет. Мы точно знаем.

Клайд махнул рукой:

– Да что мы время теряем! Отберем рюкзак, и вся недолга.

– Нет! – резко ответил Барри. – Нет, – повторил он уже спокойнее. Мы не воры, понял?

Он обернулся к Эмили:

– Отдай книгу, и мы отстанем. Больше никогда нас не увидишь.

Надо было что-то придумать, и быстро. Эта парочка могла в три секунды схватить ее и скрутить – им и двух шагов не придется сделать. А Клайд был похож на пса, который готов броситься в драку. Вот только книги у Эмили не было.

Она могла сказать это честно, но разве они поверят ей, тем более после того, как по ее наводке объездили весь город? И что тогда? Убежать от них не получится. Значит, надо их перехитрить. Ей пришла в голову рискованная идея. Сработает, но только в том случае, если эти ребята почти ничего не знают о книге мистера Гризвольда.

– Вы про Эдгара По? – спросила она.

– Сама знаешь, – ответил высокий.

– В темно-красной обложке?

Эмили сбросила рюкзак с плеча, нервно сглотнула, прижала подбородок к груди, чтобы это скрыть, и расстегнула молнию. Еще шажок назад… Чем больше места будет между ними, тем лучше.

– Мне она очень понравилась, но раз уж она вам так нужна…

И Эмили вытащила из рюкзака сборник рассказов По, который подарил ей Холлистер.

Высокий взял книгу и, держа ее на вытянутой руке, стал рассматривать обложку. Клайд выхватил книгу, открыл и перелистал. Эмили еще раз сглотнула и шагнула назад в полной уверенности, что обман вот-вот будет раскрыт.

Клайд открыл книгу на рассказе «Золотой жук», в котором Эмили делала пометки, когда сравнивала его с книгой Гризвольда и искала опечатки. Девочка изо всех сил постаралась изобразить равнодушие и скуку.

– Ты пишешь в книгах! – Клайд потряс своей добычей.

– Ну… да, – ответила Эмили.

– В книгах писать нельзя!

– Да какая разница. – Напарник потянул Клайда назад за капюшон кофты. – Книга и книга, подумаешь.

Подельники развернулись, пошли прочь, завернули за угол и пропали из виду. Эмили проводила их взглядом. Она подождала еще несколько минут, но грабители не вернулись, и тогда она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Потерять две книги в один день – настоящая трагедия для «книжного сыщика»!

Эмили стояла на веранде своего дома и смотрела на дверь квартиры Джеймса. Прошло три недели с тех пор, как незнакомый мальчик сначала рассмешил ее, а потом, стоило ей отвернуться, разгадал ее шифр. А потом – бац! И вот у нее впервые в жизни есть лучший друг. Оказалось, что подружиться проще, чем решить загадку «Энциклопедии Браун» – самого младшего уровня «книжных сыщиков». Эмили хотелось рассказать Джеймсу о встрече с грабителями. О том, как она лишилась «Золотого жука». О том, что когда-то мистер Гризвольд владел книжным магазином вместе с Холлистером. И о том, кем оказался загадочный Бэббидж. Девочке не хватало Джеймса. Слова Холлистера – «просто будь другом, поступай как поступают друзья» прокатывались у нее в голове, словно волны по песку. Если бы Холлистер был здесь, он велел бы ей постучаться и посмотреть, что будет. Но Эмили не хотела рисковать. Что, если вместо Джеймса дверь откроет миссис Ли? Что, если Эмили снова попросит позвать Джеймса, а тот снова скажет, что занят?

Эмили открыла собственную дверь и поплелась вверх по лестнице. Бросила рюкзак на кровать и собралась было заняться уроками, чтобы отвлечься от мыслей о том, что занимало ее мозг в последние несколько дней. Но когда она открыла набитый рюкзак, оттуда выпал «Мальтийский сокол». После незадавшегося разговора с Бэббиджем / мистером Квислингом Эмили совсем позабыла, что после утраты «Золотого жука» у нее остался «Мальтийский сокол» со скрытой в нем подсказкой. Может быть, еще не все потеряно. Возможно, разгадав новую подсказку, она все-таки сможет играть дальше, с «Золотым жуком» или без него, с Джеймсом или без Джеймса.

Чайка по имени Да-да стала слишком уж нахально требовать подачки, поэтому в пятницу на большой перемене Эмили опять сидела в библиотеке. Среди книг ей было уютно, хотя сидела она на этот раз одна.

Джеймс тоже был в библиотеке, сидел за соседним столом с близнецами Кевином и Девином. Эмили постаралась ничем себя не выдавать, но все-таки то и дело поглядывала в сторону Джеймса. Ей снова вспомнился Холлистер и разговор с ним. Должно быть, Холлистер хотел сказать, что в дружбе не надо бояться сделать что- то не так. Пока ты стараешься быть хорошим другом, ты все будешь делать как надо. Однако здесь, в библиотеке, где из кабинета библиотекаря слышалась приглушенная музыка регги, а вокруг носились шепотки, изредка сменяясь взрывами смеха, Эмили чувствовала, что может сделать неправильно абсолютно все, что бы там ни думал Холлистер.

Один раз, бросив взгляд на Джеймса, Эмили заметила, что он тоже на нее смотрит. Правда, он тут же молниеносно повернулся к братьям, которые спорили насчет какой-то карточной игры, и Стив даже на мгновение прижался к голове, но тут же принял прежний вид. Вскоре после этого Джеймс положил карты, отодвинул стул и встал. Эмили с крайне деловым видом согнулась над расшифровкой сообщения из «Мальтийского сокола». К ее разочарованию, Джеймс не остановился рядом. Он ушел в туалет.

После этого девочка постаралась всерьез погрузиться в работу и потому не слышала, как Джеймс вернулся.

– Пигпен, – сказал его голос у нее за спиной.

Она обернулась:

– Что?

Он рассматривал через ее плечо исписанный лист.

– Пигпен. Проверь.

И, не сказав ничего больше, он ушел.

Эмили снова вернулась к работе. На самом верху листа у нее были написаны исходные восемь символов.

Остальной лист был исписан в попытках разгадать секрет шифра. Больше всего получившиеся рисунки напоминали неоконченную игру в «виселицу», только без человечка. Кроме того, Эмили записала там же подсказку Ворона: «Чарли, Салли, Люси».

– Пигпен, – шепотом повторила Эмили, и тут поняла, что заметил Джеймс. Все эти имена были взяты из комиксов «Мелочь пузатая» – Чарли Браун, Салли и Люси. А еще одного персонажа звали Пигпен, но какое отношение он имеет к шифрам? Или это расшифровка слова? Нет, не может быть, ведь в слове «Пигпен» всего шесть букв. Не пойдет.

И все-таки это что-то значило. Эмили пошла к компьютеру. На первой странице все результаты поиска вели к описаниям книжных персонажей. Эмили промотала результаты и увидела надпись: «Вместе с Пигпен часто ищут», а в списке под надписью ее внимание привлекло слово «шифр». Пигпен – это название шифра!

Она распечатала ключ к шифру:

Расшифровка подсказки из «Мальтийского сокола» не заняла и десяти секунд.

СКАРАБЕЙ.

Глава 34

СКАРАБЕЙ.

Скарабея упоминал герой «Золотого жука». Это слово означает «жук», как тот, вытисненный золотом на обложке книги. И как такой же, но черный на титульном листе.

Но если «скарабей» – это следующая подсказка, то, как подумала с растущим отчаянием Эмили, ведет она понятно куда. Снова к «Золотому жуку». К книге, которой у нее больше нет.

Эмили уперлась локтями в стол и обхватила руками голову. Вот и все. Конец игре мистера Гризвольда. Это было все равно что складывать сложный пазл, не имея перед глазами картинки-образца: только кусочки начнут занимать свои места, только проступит какой-то рисунок, как приходит некто и смахивает все на пол. А потом для верности еще и проходится пылесосом. Если бы Эмили сама решила прекратить игру, это было бы одно. Но ей не дали права выбора, и оттого она чувствовала себя ужасно маленькой и несчастной.

Она подняла голову и встретила внимательный взгляд Джеймса. Оба тотчас отвернулись, словно боялись обжечься. Прозвенел звонок, Эмили начала укладывать вещи. Когда она застегивала рюкзак, рядом повился Джеймс:

– Ты поняла? Про пигпен?

– А. – Эмили на миг опустила глаза. – Поняла. Спасибо, что подсказал.

Даже если бы Джеймс понял, что она расстроена, даже если спросил бы почему, Эмили, пожалуй, не стала бы объяснять. Джеймс хотел, чтобы она прекратила игру, и теперь Эмили не желала слышать о том, что игра прервана к лучшему. Джеймс сказал только:

– Я видел эти значки в одной книге про шифры. Я рад, что тебе помог. Два глаза лучше, чем один.

– Бедные циклопы, – не успев подумать, пошутила Эмили. Они обменялись мимолетными улыбками, и Джеймс пошел прочь.

На уроке обществознания мистер Квислинг спросил, сумел ли кто-нибудь разгадать шифр Джеймса. Длинная полоска с буквами оказалась единственным поданным на этой неделе шифром. Эмили задержала дыхание и огляделась, но руку никто не поднял.

Подождав несколько секунд, мистер Квислинг объявил:

– Мистер Ли, за неделю ваш шифр не смог разгадать никто. Поздравляю. Вы получаете право один раз уклониться от выполнения домашнего задания.

Эмили не удержалась и бросила взгляд назад, на Мэдди, которая хмуро рисовала на полях какой-то узор.

Выбросив вверх сжатые кулаки, запрокинув голову, Джеймс закричал в потолок:

– СТИВ БУДЕТ ЖИТЬ!

В классе засмеялись. Даже мистер Квислинг выглядел несколько ошеломленным.

– В таком случае не могли бы вы – или Стив – просветить нас относительно того, как устроен ваш шифр?

Джеймс вышел вперед, встал перед классом и поднял перед собой узкую полоску бумаги с написанными на ней буквами.

– Этот шифр называется «скитала». Берете длинную полоску бумаги и оборачиваете ее вокруг какого-нибудь цилиндрического предмета. – Джеймс показал карандаш, обернул полоску вокруг него, и буквы выстроились в два горизонтальных ряда. – Для того чтобы расшифровать мое сообщение, нужно обернуть полоску вокруг предмета того же диаметра, какой использовал автор послания. Только тогда буквы встанут в правильном порядке. Я использовал карандаш.

Вивиан подняла руку и заговорила, не дожидаясь разрешения:

– Все равно это бессмыслица. Нельзя шифровать несуществующие слова и заставлять нас их разгадывать, правда, мистер Квислинг?

Но мистер Квислинг не успел ответить. Заговорила Эмили.

– Это самые обычные слова, – сказала она, потому что уже поняла, что одна из всего класса может прочесть написанное. Шифровка заставила ее улыбнуться. – Джеймс использовал шифр подстановки и дополнительно зашифровал сообщение на случай, если кто-то догадается про скиталу. Правильно? – повернулась она к Джеймсу.

Улыбнувшись и кивнув, Джеймс достал листок бумаги с их с Эмили тайным кодом.

– Вот ключ к моему шифру. В сообщении два слова: «Королева грибов».

Джеймс сел, и мистер Квислинг захлопал в ладоши. Эмили зааплодировала вместе с ним, но тут же опустила руки, испугавшись такой демонстрации энтузиазма, однако Джеймс мельком ей улыбнулся, а Стив помахал, словно говоря: «Классно!» От этих почти незаметных знаков у Эмили на душе стало в миллион раз легче.

Прозвенел звонок, и школьники принялись собирать тетради и учебники. Джеймс не спеша прошел между парт и вышел из класса, так ни разу и не взглянув на Эмили. Девочка, сама того не замечая, смотрела ему вслед, пока ее мысли не прервала вставшая рядом Мэдди:

– Все потеряно? Ах, какая жалость!

И взбила прическу в форме гриба. Эмили понимала, что Мэдди хочет задеть ее побольнее. И ее слова принесли результат – только немного не такой, которого добивалась Мэдди. Услышав, как кто-то открыто говорит, что дружбе с Джеймсом конец, и это хорошо, Эмили вдруг поняла, как глупо это звучит. Ничего еще не потеряно! Эмили сразу догадалась, как исправить ситуацию, и кто же помог ей во всем разобраться? Мэдди!

Вернувшись домой, Эмили написала записку. Записка гласила:

ФРКАНТ

(Прости)

Девочка сунула записку в детское ведерко. Взяла оленьи рога и скотчем приклеила к ним бумажное полотенце, похожее на белый флаг перемирия. Рога она тоже сунула в ведро, позаботившись, чтобы флаг стал виден сразу, как только Джеймс взглянет в окно. Подняв ведро наверх, она закрепила веревку, чтобы ведро оставалось на месте до прихода мальчика.

Вскоре наверху заскрипели шаги. Окно комнаты Джеймса находилось прямо напротив двери, и Эмили знала, что он увидит флаг, как только войдет в комнату. Но захочет ли выяснять, в чем дело, вот вопрос…

Шаги затихли, потом возобновились. Стукнуло открытое окно. Джеймс фыркнул, рассмеялся, и через открытое окно до Эмили донесся звон колокольчика.

В ответной записке говорилось:

Т НЫ ЯЖГЮ ФРКАНТ

(И ты меня прости)

Эмили послала еще одну:

ФКШКЕКРТЯ?

(Поговорим?)

Джеймс спустился вниз, и они наговорились за всю прошедшую неделю.

– И ты отправила этих типов куда-то на Сансет? А Бэббидж оказался мистером Квислингом? – Джеймс недоверчиво покачал головой. – Вот так перестанешь тобой говорить буквально на два дня, а тут столько всего! А я только поужинал с папой в «Микеланджело», и все.

– Ну конечно, а победа в шифровальном конкурсе – это так, мелочи. Ты обогнал Мэдди на одно очко. А она боится, как бы не пришлось сделать из прически мухомор. Кстати, вспомнила: у меня есть план, тебе понравится. Предлагаю провести операцию «Ее грибное величество».

Наступило утро понедельника. Прошло три дня с тех пор, как Эмили расшифровала подсказку про скарабея. Девочке до сих пор больно было думать о том, что «Золотой жук» стоит теперь на какой-то пыльной полке, а игре мистера Гризвольда конец. Как ни странно, утешение ей принесли слова брата. Лучше сыграть в игру мистера Гризвольда не до конца, чем вовсе не играть. Да и с Джеймсом они снова были не разлей вода, так что нельзя сказать, чтобы все пропало.

По дороге в школу они отрепетировали план операции «Ее грибное величество». Шан требовал, чтобы Эмили и Джеймс притворились, будто по-прежнему находятся в ссоре, поэтому неподалеку от школы они разошлись в разные стороны.

За обедом Джеймс устроился за столом по соседству с тем, где сидела Мэдди, и выложил перед собой самый новый свой шифр. Эмили подошла ближе. Джеймс картинно заметался в попытке закрыть бумаги.

– Чего тебе? – спросил он так зло и грубо, что Эмили на секунду позабыла об их игре в притворство.

– Я… – пробормотала она.

Мэдди пихнула локтем сидящую рядом девочку и мотнула головой в сторону Эмили. Именно этого и нужно было Эмили, чтобы идти дальше по плану.

– Что это у тебя? – спросила она.

Джеймс не удостоил ее даже взглядом.

Эмили села рядом с ним, спиной к Мэдди.

– Джеймс, ну хватит. Ты что, все сердишься? Ты же выиграл освобождение от одного домашнего задания.

Джеймс собрал бумаги и постучал стопкой по столу.

– Между прочим, ты мне совсем не помогла. И вообще, Мэдди еще может тоже выиграть, так что я подам новый шифр. По сравнению с ним все предыдущие – просто детская загадка. Но тебе я ничего не покажу, а то еще украдешь или скопируешь.

– Все равно шифр Бэкона кто-нибудь разгадал бы, – сказала Эмили, пока Джеймс прятал стопку бумаги в широко открытый рюкзак. – Ну, тот, двоичный. Ты что, еще не понял? Все же знают, что ты компьютерный гик.

– Что? – Джеймс уронил бумаги. По плану они должны были упасть не в рюкзак, а на пол, но для правдоподобия нельзя было посмотреть, чтобы убедиться.

– И вообще, я это уже видела в одной книге, – гнула свою линию Эмили.

– Покажи.

Джеймс не глядя схватил рюкзак и следом за Эмили пошел через всю библиотеку, за стеллажи. Когда от столов их не было видно, Эмили шепотом спросила:

– Клюнула?

Джеймс наклонился, сдвинул несколько книг на нижней полке и проделал окошко. Встав на четвереньки, он выглянул между корешков, немного постоял так и выбросил вверх большой палец.

– Я ей этот шифр прямо под ноги шлепнул, – сказал он. – Конечно, она не удержалась.

– Ну, будем надеяться, что она им воспользуется. Дальше вся надежда на мистера Квислинга. Надеюсь, он его узнает.

На уроке обществознания Джеймс долго и шумно искал потерянные бумаги, а мистер Квислинг тем временем собирал шифры у остальных. Эмили и Джеймс совсем не удивились, когда Мэдди подала учителю «свою» шифровку. Мистер Квислинг принял ее и просмотрел. Брови у нею поползли вверх, а глаза уставились на лицо Мэдди, словно два лазера.

– Это что, шутка, мисс Фернандес?

Мэдди не знала, что шифр не принадлежал Джеймсу. Составителем шифра был Бэббидж, а Джеймс просто сделал копию. Решить его друзья не смогли, потому что это был высший уровень, «Шерлок Холмс», поэтому в стопку «потерянных» бумаг Джеймс подсунул фальшивую расшифровку. Замысел был таков: либо мистер Квислинг узнает собственный шифр, либо потом, когда его никто не сможет решить, Мэдди вынуждена будет огласить решение перед всем классом и с позором провалится, потому что ключ – полная бессмыслица.

Когда план сработал, Эмили так обрадовалась, что едва не пропустила момент, когда взгляд мистера Квислинга уперся в нее. Но все-таки не пропустила. И тут же поняла, что позабыла одну важную деталь. Мистер Квислинг знал, что она знает: Бэббидж с сайта «Книжных сыщиков» – это он и есть. Шифр взят с того самого сайта, и, чтобы связать этот факт с присутствием Эмили, особых усилий не потребуется. Эмили уставилась на вырезанный на парте ромбик. Но мистер Квислинг обратился не к ней, а к Мэдди:

– Я знаю этот шифр, мисс Фернандес. Его придумали не вы.

– Но я…

– Я не потерплю обмана в моем классе. На прошлой неделе я уже предупреждал вас о том, что будет, если вы попытаетесь сдать не свой шифр. Вы дисквалифицированы и больше в соревновании не участвуете.

Джеймс что-то нацарапал в блокноте и поднял так, чтобы Эмили увидела написанное: «ЬС!», то есть «ДА!» на их языке. Они отплатили Мэдди той же монетой. Дисквалификация стала приятным бонусом.

– Почему? – закричала Мэдди. – Так нечестно!

– Дискуссия окончена, приговор обжалованию не подлежит, – отрезал мистер Квислинг. – Мы и так потратили много времени впустую.

После урока Мэдди налетела на Эмили и Джеймса.

– Вы меня подставили! – завопила она так громко, что идущие мимо школьники остановились поглядеть.

– Слышишь, слышишь? – воскликнул Джеймс, приставляя ладонь к уху. – Слышишь, как Стив радуется победе? Ничего-ничего, красные волосы тебе пойдут.

Мэгги вспыхнула:

– Думаешь, ты победил? Я не проиграла! Меня сняли с соревнований!

– Что-то я не помню, чтобы мы как-то специально договаривались на этот счет. А ты помнишь, чтобы мы об этом договаривались, Эмили?

– Нет.

– Мы решили, что выигрывает тот, кто получит больше разрешений или первым заработает три. Про дисквалификацию не было речи, – сообщил Джеймс. – Я выиграл один пропуск, а ты… дай-ка подсчитаю… ноль!

– Ну и что? Дурацкий спор! Я бы тебя не заставила брить голову.

– Ага, – фыркнул Джеймс.

Мэдди развернулась на каблуках и зашагала прочь.

– Не расстраивайся! После тебя прическа-мухомор войдет в моду! – крикнул ей вслед Джеймс. – Прими свою судьбу! От злого рока не скроешься!

– Думаешь, она правда покрасится?

– Да нет, конечно, – ответил Джеймс. – Ну и ладно. Зато как она корчилась! Это зрелище покруче мухоморной прически. Хотя, конечно, она могла создать новую моду. Или, по крайней мере, на нее все обращали бы внимание.

Глава 35

Эмили и Джеймс шли домой после школы. Со стороны Тридцать девятого пирса доносились крики морских львов. Эти звуки заставили Эмили вспомнить, как почти месяц назад она впервые приехала в Сан-Франциско. Тогда трубные звуки и лай в центре города показались ей неуместными, неожиданными, но теперь они ее успокаивали. Она слышала их не каждый день и привыкла радоваться, когда слышит. Она знала город так хорошо, что могла в своем воображении проложить маршрут, ведущий вниз с вершины холма, по лабиринту улочек до самого Тридцать девятого пирса.

Они поднялись на веранду дома, который когда-то показался Эмили слишком узким и холодным. Теперь дом приветствовал ее как добрый друг, и верхние окна в темной обводке были словно поднятые в удивлении брови.

Эмили пригласила Джеймса зайти. Еще на лестнице они услышали доносящийся из квартиры грохот скейтборда и громкий голос Мэтью, который распевал хиты группы «Смывайся».

– Извини, – сказала Эмили. – Мэтью вечером идет на концерт, ну и…

Ее прервали радостные крики, заглушившие собой даже пение Мэтью.

Родители выбежали из кухни и бросились к вошедшим в квартиру детям. Папа потрясал над головой пакетом апельсинового сока, а мама вопила что-то нечленораздельное.

Эмили и Джеймс прижались к стене, пропуская бегущих.

– Что случилось? – крикнула Эмили.

– Празднуем! – ответил папа. – Правда, у нас из напитков только апельсиновый сок. Ну и ладно! Это будет самый праздничный сок на свете!

Мэтью выкатился из комнаты и наподдал по задней части скейтборда, заставив тот прыгнуть прямо к нему в руки. Череп брата был украшен свежевыбритыми спиралями.

– Празднуете сегодняшний концерт «Смывайся»? Ой, ну это не обязательно…

– Купили! – Мама захлопала в ладоши. – Купили нашу книгу «50 штатов – 50 домов»! Нам только что звонил агент и все рассказал!

– Купили? – повторила Эмили.

Родители принялись раздавать детямпластиковые стаканчики с соком, но Эмили будто окаменела. Все вокруг радостно скакали, проливали сок на пол и кричали вслед за родителями: «Книгу купили! Книгу купили!» Даже Стив заразился всеобщим настроением и скакал вверх-вниз. Папа подергал Эмили за хвост из волос и сделал вид, будто дирижирует оркестром:

– Ты что, не рада? Отличный день, отличная новость!

Но Эмили не желала прыгать от счастья. Внутри у нее росло предчувствие угрозы.

Она выдернула волосы из папиной руки и пошла к себе. Крики радости у нее за спиной затихли. Родители и Джеймс с Мэтью молча смотрели, как она уходит. Зачем она всем все портит? Она понимала, что испортила родителям праздник. Неужели трудно было попрыгать, выпить сока и сделать вид, что она радуется не меньше всех остальных?

Какая же она дура. Не снимая рюкзака, Эмили села на кровать. Она ослабила оборону и позволила себе привязаться к людям и к месту, хотя знала, что скоро отсюда уедет. Родители должны издать книгу о своей жизни в пятидесяти штатах. Должны – и все тут.

Дверь приоткрылась, показалась голова Джеймса.

– Что с тобой? – спросил он.

За окном посигналил автомобиль, и брат Эмили закричал:

– Мне пора!

Конечно, ему-то что. Он любил приключения и перемены. А Эмили больше не могла утешаться даже цитатами из Керуака. В них говорилось, что надо предвкушать все, что ждет вас в будущем, однако не было ничего про то, что нельзя наслаждаться настоящим. Но Эмили не было дела до того, что встретит ее за следующим поворотом. Потому что там ее совершенно точно не будет ждать чокнутый любитель шифров и загадок со своим приятелем – хохолком на макушке.

Джеймс переминался с ноги на ногу:

– Если хочешь, я пойду…

Эмили схватила рюкзак и встала.

– Нет, пойдем вместе. Пошли!

Родители стояли там же, где она их оставила, и о чем-то разговаривали.

– Эмили, – сказала мама.

– Мы видим, что тебя не обрадовала эта новость, – сказал папа.

Эмили вихрем пронеслась мимо них и скатилась по лестнице. За ней несся Джеймс. Хлопнула входная дверь. Микроавтобус, набитый друзьями Мэтью, как раз выезжал на улицу. Эмили замахала ему, требуя остановиться.

Она рванула заднюю дверь.

– Подвинься, – велела девочка брату.

– Ты чего? – удивился Мэтью. – У вас даже билетов нет!

– Сказано – подвинься! – повторила Эмили.

Должно быть, в ее голосе прозвучало нечто большее, чем простая просьба, потому что Мэтью пихнул локтем приятеля и подвинулся. Эмили плюхнулась на колени к брату, а Джеймс втиснулся на край сиденья.

– Куда мы едем? – шепотом спросил Джеймс.

– К мистеру Реморе. Я должна закончить игру мистера Гризвольда. Или хотя бы попытаться.

– Ты знаешь, где он живет?

– Он говорил Холлистеру, что живет рядом с Филлмором, – ответила Эмили и кивнула в сторону брата. – Вот все они туда едут.

– Но… – Джеймс подергал Стива. – Вокруг Филлмора очень много жилых домов, – осторожно заметил мальчик.

– Я помню адрес.

Джеймс поднял брови.

– Ну, большую часть помню. Там одни семерки и единицы, не то 1177, не то 7171.

– А-а. Ну ладно.

Эмили видела, что ее план внушает Джеймсу некоторые сомнения, однако она твердо намеревалась разыскать мистера Ремору и попросить назад «Золотого жука», даже если для этого ей придется обойти все дома, в номерах которых имеются единица и семерка.

Автомобиль стал кружить вокруг концертной площадки в поисках парковки. Эмили глядела в окно и подмечала номера на домах. Она знала, что мистер Ремора живет совсем недалеко от площадки, потому что он жаловался на шум. Ближе всего к этому месту оказался дом номер 1717. Хоть бы это был правильный адрес!

Наконец парковочное место нашлось, и пассажиры выскочили из автомобиля. Эмили забросила за спину рюкзак и побежала впереди Мэтью и его друзей. Джеймс бежал прямо за ней. Оказавшись на перекрестке у Филлмора, Эмили и Джеймс свернули на другую улицу, которая вела прочь от концертной площадки, и перебежали дорогу, когда светофор уже мигал.

– Эй, вы куда? – крикнул Мэтью.

Эмили пошла быстрее. Она была твердо намерена исполнить свой план и не хотела задерживаться и что-то кому-то объяснять.

Мэтью бросил своих друзей, догнал Эмили и Джеймса и, с трудом переводя дух, спросил:

– Вы куда?

– Эмили хочет найти книгу, – объяснил Джеймс.

– И это все ты затеяла из-за какой-то книги? Она что, не может подождать?

Эмили развернулась к брату:

– Нет, Мэтью, не может. Представь, что у тебя есть билет на «Смывайся», и у тебя его вдруг отбирают. И больше ты никогда в жизни не попадешь на концерт «Смывайся». Что бы ты сделал? Порадовался бы? Сказал бы «ну и ладно, подумаешь»? Или хотя бы попытался вернуть билет?

Мэтью встал, скрестил руки, сосредоточенно прищурился, словно и в самом деле представил себе эту сцену.

– Я бы точно попытался вернуть.

– А для меня эта книга – как для тебя билет. Не меньше.

Эмили пошла прочь, ступая так решительно, что рюкзак подпрыгивал на каждом шаге. Она думала, что брат вернется к друзьям. Но вместо этого он крикнул:

– Ребята, я подойду через минуту!

Затем Мэтью догнал Эмили и Джеймса и хлопнул в ладоши, как тренер на футбольном матче.

– Так, быстро, быстро! Надо выручать эту вашу книгу.

Глава 36

Эмили смотрела на дом номер 1717 по Филлмор-стрит, и душу ее терзали сомнения. Она думала, что здание будет пыльно-коричневым, как портфель мистера Реморы, но перед ней был аккуратный особняк в викторианском стиле. На первом этаже располагался магазин, ко входу на второй вела зеленая лестница с серовато-белыми перилами.

– Здесь живет твой книжный вор? – спросил Мэтью, встав рядом с друзьями у подножия лестницы. – Так, что надо делать? Влезть на дерево? Разбить окно?

– Он не вор, Мэтью, – с этими словами Эмили сжала лямки рюкзака и посмотрела на входную дверь. – Он специалист по редким книгам.

И девочка стала подниматься по лестнице.

– Что ты делаешь? Что она делает? – спросил Мэтью у Джеймса.

– Кажется, звонит в дверь.

– Это у вас такой план, что ли? – спросил Мэтью Джеймса, поднимаясь вместе с ним наверх. – Вы хотели позвонить в дверь и попросить, чтобы вам вернули книгу?

Не успел он высказать еще какое-нибудь предположение, как дверь открылась. За ней стоял мистер Ремора.

– Я не ем печенье, – сказал он и хотел закрыть дверь, но Мэтью просунул ногу в щель и помешал ему.

– Подождите. Мы не торгуем печеньем. У сестры к вам разговор.

– Мистер Ремора, это я написала на сайте «Книжных сыщиков» про «Золотого жука». Я знаю, что мистер Квислинг вернул вам книгу, но хотела попросить еще разок на нее посмотреть.

– Понятия не имею, что за книга, – сказал мистер Ремора.

– Вы нас помните? – влез Джеймс. – Мы видели вас в кабинете мистера Гризвольда и у Холлистера в магазине.

Эмили добавила:

– Мы знаем, что вы собираете редкие книги, и знаем, что мистер Гризвольд – тоже ваш клиент.

– Молодцы. Ну и что? – фыркнул мистер Ремора. – Все равно я не знаю, о какой книге вы говорите. Идите к своему учителю и с ним разговаривайте.

– Разве мистер Квислинг вам не звонил?

– Я же сказал, что не знаю, о чем вы говорите. Какое слово вы не поняли?

Джеймс и Мэтью повернулись к Эмили, ожидая ее решения, но она словно окаменела. Ведь мистер Квислинг настаивал на том, чтобы Эмили вернула книгу мистеру Реморе как можно скорее.

– Эмили! – позвал Джеймс. – Что с тобой?

Ей в голову пришла ужасная мысль. Она рассказала мистеру Квислингу об игре. Он сказал, что не хочет даже смотреть на шифр, потому что сразу захочет его разгадать.

– Мне надо сесть, – хрипло сказала девочка.

Мистер Квислинг не видел шифр из «Мальтийского сокола», но запросто мог открыть «Золотого жука», найти помеченные опечатки и собственноручно сложить головоломку.

Мэтью обнял Эмили за плечи, чтобы она могла на него опереться, и свободной рукой толкнул дверь мистера Реморы. Мистер Ремора налег на дверь.

– Что вы себе позволяете? – возмутился он.

– Можно войти на минутку? – попросил Мэтью. – Моей сестре плохо.

– Нет, не…

Тут Мэтью толкнул дверь посильнее, победил мистера Ремору и вместе с Эмили ввалился в квартиру.

– Я в порядке, – выдавила Эмили, хотя перед глазами у нее все кружилось. Сесть было негде, потому что повсюду лежали книги, так что девочка опустилась на пол, не снимая рюкзака, и зажала голову между коленей.

– Эмили! – Джеймс присел рядом.

Ворон спрятал по всему городу еще сорок девять экземпляров «Мальтийского сокола». Мистер Квислинг без труда найдет книгу и быстро решит шифр пигпен.

Пройти всю игру и добыть главный приз для него лишь вопрос времени.

– Ну и дура же я! – простонала она. Поверить мистеру Квислингу! Не кому-нибудь, а мистеру Квислингу. Бэббиджу! Он же пират, пират во всем!

Девочка подняла голову и постаралась зацепиться за что-нибудь взглядом. Комната, в которой она находилась, представляла собой помесь гостиной и кухни. Повсюду высились стопки и груды книг. Сквозь задернутые занавески почти не проникало солнце, и в комнате царил полумрак. Вглубь дома уходил темный коридор.

– Можно ей стакан воды? – попросил Джеймс.

Мистер Ремора достал телефон.

– Иди сюда, – сказал он в трубку. – Быстро.

Мэтью пересек кухню и стал открывать ящики над раковиной. Наконец он нашел стакан. Мистер Ремора потряс руками в воздухе:

– Конечно, конечно! Будьте как дома, а как же!

– Простите, что мы вам помешали, – сказала Эмили. – Это моя ошибка.

Где-то на другом конце коридора скрипнула дверь. Мистер Ремора закрыл входную дверь на задвижку. Шаги раздавались все ближе, и вот наконец в комнату вошел тощий долговязый тип.

– Что случилось, дядя Леон?

Это был тот самый человек со станции электропоезда. Барри, вспомнила Эмили, она слышала его имя, когда обманом всучила им с товарищем полученный от Холлистера сборник По. Барри посмотрел на Мэтью, который наливал воду, перевел взгляд на сидящую на полу Эмили и на застывшего рядом Джеймса, а потом вновь посмотрел на мистера Ремору.

– Что он здесь делает? – спросила Эмили, и одновременно с этим прозвучал голос Барри:

– Что они здесь делают?

Эмили встала. На другом конце комнаты, на стоящем отдельно кухонном столе, в круге света от подвесной лампы лежал «Золотой жук».

– Так книга у вас! – воскликнула она. Позабыв обо всем, Эмили бросилась вперед и схватила книгу. Вытисненный на обложке золотой жук приветственно переливался в розоватом свете. Значит, мистер Квислинг ее не обманул. Но тогда… – Почему вы врали? – повернулась она к мистеру Реморе. Джеймс и Мэтью встали по бокам от девочки. Барри бесцельно бродил по комнате, но, похоже, был насторожен не меньше Эмили.

Мистер Ремора по-прежнему стоял у входной двери. Руки у него были скрещены на груди, выражение лица недовольное.

– Вас это не касается. И вообще, зачем вам так нужна эта книга? Разве современные дети так уж любят Эдгара По?

Зазвенел дверной звонок. Мистер Ремора отодвинул засов и открыл дверь.

– Почему так долго, Клайд! – сердито сказал он.

Вошел толстяк-коротышка, который был на станции вместе с Барри.

– А они что здесь делают? – спросил Клайд, ткнув в детей большим пальцем. – А этот, с паутиной на голове, кто такой?

– Это не паутина, а завихрения, – обиделся Мэтью.

Барри сделал шаг вперед.

– Ты же сказал, что дети вылетают из игры.

– Ошибся, что поделаешь, – нетерпеливо ответил мистер Ремора. – Сам видишь, они пришли нам помочь.

Мистер Ремора был невысок ростом, тощ и лыс, и неискушенному взгляду мог показаться скорее смешным, чем страшным. Однако взгляд, с которым он шагнул к детям, заставил Эмили попятиться.

– Хватит играть в загадки. Эта книга интересна нам по той же причине, что и вам: из-за дурацкой игры мистера Гризвольда.

– Так вы знаете об игре?

– Конечно, знаю. В общих чертах. Но он столько лет талдычил про квесты для любителей чтения, столько раз просил меня достать то одно, то другое, что у него собралась полная библиотека на эту тему.

Барри откашлялся:

– Давай их отпустим, а? Договоримся как-нибудь. Ты сделаешь с книгой что там тебе надо, а они обо всем забудут, и готово.

– Зачем же я буду тратить время и биться над игрой Гаррисона, если уверен, что эта девчонка уже все разгадала? Или, по крайней мере, почти дошла до конца. – Он повернулся к Эмили: – Тебе ведь за этим так нужна книга, правда? Ну так давай работать вместе. Хочешь – получишь потом «Золотого жука» на память. А приз тебе все равно не нужен. Там ничего интересного для ребенка – ни игрушек, ни конфет.

– А вы знаете, что за приз? – спросила Эмили.

– Зачем бы я, по-твоему, полез в эту дурацкую игру? Для развлечения, что ли? – Мистера Ремору передернуло. – Ненавижу игры. Ну, что скажешь? Поделишься секретом?

Если бы мистер Ремора не стоял у двери, Эмили могла бы добежать до нее. Кухня находилась в самом дальнем углу комнаты. Надо заманить туда всех врагов – тогда, возможно, появится шанс сбежать.

– Ну, в общем, да. Мы почти все разгадали, – заявила она дрогнувшим голосом. – Только на последней головоломке застряли. Это шифр.

Джеймс посмотрел на нее, приоткрыв рот. Он знал, что Эмили лжет. Они ведь раскололи последнюю шифровку. Эмили покрепче вцепилась в «Золотого жука».

– И что это за подсказка? – При слове «подсказка» мистер Ремора содрогнулся так, словно речь шла о змеях, а не о безобидной игре.

– У вас есть карандаш и бумага?

Конечно, у Эмили был собственный карандаш в волосах, но она надеялась, что мистеру Реморе придется отойти от двери и поискать. Так и вышло.

Как и надеялась Эмили, мистер Ремора вошел на кухню. Эмили заметила, что, впустив Клайда, он не запер дверь. Вот и хорошо. Если удастся отвлечь врагов, можно будет попробовать добежать до двери раньше их. Барри и Клайд сдвинули лежащие на диване груды книг и журналов и сели. Клайд грыз заусенец; Барри смотрел на мистера Ремору. Они сидели довольно близко к двери, но тут уж выбирать не приходилось.

Эмили обратилась к Джеймсу:

– Ты же помнишь последнюю шифровку, да? Помоги, а то вдруг я что-нибудь забуду.

Джеймс медленно кивнул, подыгрывая Эмили, но, кажется, не понимал, что она задумала.

Пока мистер Ремора рылся в набитых всяким хламом ящиках комода, Эмили одними губами сказала брату: «Дверь». Тот едва заметно кивнул и сделал крошечный шажок в сторону двери.

– А вы все эти книги прочли, да? – спросила Эмили у мистера Реморы. Книги были даже на кухонных столах и на холодильнике. Вопрос Эмили был продиктован наполовину расчетом, а наполовину – искренним любопытством. Даже если бы ей не нужно было ограничиваться одним чемоданом книг, на то, чтобы собрать, а уж тем более прочесть такое количество, у нее ушли бы многие годы.

– Хватит болтать, – с этими словами мистер Ремора порылся под стопкой романов про Американскую революцию и извлек оттуда блокнот и карандаш.

Эмили начала писать и тут же притворно закашлялась.

– Можно мне мой стакан с водой?

Мистер Ремора вздохнул, взял стакан с водой, оставленный Мэтью у раковины, и протянул Эмили. Она отпила из него и улыбнулась:

– Спасибо.

Мистер Ремора нетерпеливо махнул рукой – не тяни, мол.

Пользуясь их с Джеймсом секретным шифром, Эмили написала на листе весь план, время от времени делая вид, что старательно припоминает, что писать дальше. Джеймс подключился к игре и иногда вмешивался, говоря что-то вроде «по-моему, здесь было Т-А, а не Т-Х».

Эмили написала: «Разбросай книги. Беги».

План был не бог весть какой сложный, но ничего лучше она придумать не сумела.

Барри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Клайд листал журнал такими резкими движениями, что страницы держались только чудом. Мэтью еще на дюйм продвинулся к двери.

– Я думал, ты запомнила подсказку, – сказал мистер Ремора, но в голосе его звучало не столько подозрение, сколько разочарование.

– Ты забыла еще вот это, – сказал Джеймс и бросил взгляд на Мэтью, чтобы убедиться, что тот на них смотрит. На секретном языке Джеймс написал: «Давай!» – и тут разом случилось все. Эмили швырнула стаканом в мистера Ремору, причем какая-то часть воды досталась книгам про Американскую революцию. Мистер Ремора пронзительно закричал:

– Нет!

Джеймс рушил стопки книг одну за другой. Мэтью прыгнул ко входной двери и распахнул ее, а потом обернулся и подтолкнул стопку книг так, что она рухнула прямо на Барри и Клайда.

– Что за… – выговорил Барри, пробуждаясь от сладкого сна. Клайд почему-то стал швырять через всю комнату журналы, словно бумеранги.

В квартире мистера Реморы царил хаос, летали книги, падали вещи. Мэтью, Джеймс и Эмили бросились к двери. Эмили сжимала в руках «Золотого жука». Мистер Ремора бросался то в одну сторону, то в другую, словно не зная, куда бежать. Увернувшись от брошенного Клайдом журнала, он завопил:

– Прекратите! Прекратите! Прекратите!

Троица друзей вылетела в чернильную темноту и пересекла опустевшую улицу. Они неслись к концертной площадке Филлмора, и их кроссовки поблескивали в свете фонарей. Эмили старалась думать только о топоте их ног, о тяжелом рюкзаке, который бил по спине, словно подгоняя: быстрей, быстрей, быстрей! В руках она сжимала «Золотого жука», который в этот миг казался ей эстафетной палочкой в гонке, которую она отчаянно хотела выиграть.

– Воры! – закричал за спиной мистер Ремора.

Эмили не думала, что можно бежать быстрее, однако его крик подстегнул ее. Вскоре впереди показалась толпа, ждущая концерта. Беглецы побежали сквозь нее, уворачиваясь от стоящих.

– Где пожар, Крейн? – крикнул один из друзей Мэтью.

– Остановите этих стариканов! – крикнул в ответ Мэтью, показывая большим пальцем себе за плечо.

Они миновали главный вход в концертный зал. Позади слышались гневные голоса. Эмили рискнула оглянуться. На тротуаре плотно стояла небольшая группа людей. Слышен был гнусавый голос мистера Реморы, который повторял:

– Пропустите меня! Пропустите!

Над толпой возвышалась голова Барри. Эмили заметила, что он следил за ними взглядом до тех пор, пока они не повернули за угол. У тротуара был припаркован черный с золотом автобус с открытыми передними дверями. Водитель стоял у бампера и не спеша затягивался сигаретой.

– Сюда! – крикнул Джеймс.

Троица взбежала по ступеням и юркнула в автобус.

Внутри это больше походило не на автобус, а на дом на колесах – два стола со скамейками по обе стороны прохода, мини-кухня. Задняя часть автобуса была скрыта занавеской. Эмили, Джеймс и Мэтью приникли к тонированному окну, высматривая, нет ли за ними погони.

– Вы что здесь вообще делаете?

Глава 37

Это был тот самый человек, который курил у автобуса. Где-то позади раздался шум спускаемой в унитазе воды, и чей-то голос за спиной у детей произнес:

– Слушай, Мики, сказано тебе – не пускай фанатов в автобус. Что, так сложно?

– Прости, Тревор, – бросил Мики. – Они из-за угла выскочили. Я и оглянуться не успел.

Тут Мэтью издал какое-то хомячье попискивание. Краска сошла с его лица. Разинув рот, он смотрел на Тревора.

– Тревор? Как в… господи! – Эмили зажала рот обеими руками. Все мысли о преследующем их безумном книголюбе разом исчезли у нее из головы. Перед ней стоял Тревор, барабанщик группы «Смывайся».

– Извините, что мы к вам вломились, – сказал Джеймс. – Мы не фанаты… в смысле… – Он посмотрел на Эмили и Мэтью. – Ну, я, по крайней мере, не фанат.

Вы не обижайтесь, у вас наверняка классная музыка и все такое, просто у меня бабушка очень строгая, она следит, что я слушаю, и…

Джеймс сделал шаг назад и рухнул на диванчик.

– Извините, – сказал он. – Вечер был насыщенный.

И со вздохом уронил голову на спинку, обтянутую красной кожей.

Тревор пожевал губу с воткнутым в нее шариком и внимательно изучал вбежавших.

– А эти двое немые? – спросил он Джеймса.

Эмили опустила руки, которыми все еще зажимала рот.

– Простите, – смиренно сказала она. – Понимаете, я никогда еще не видела живых знаменитостей.

Мэтью снова издал хомячье попискивание.

– Мой брат ваш фанат, просто с ума сходит. Обычно он не такой.

Мэтью выдавил из себя:

– Пятерка… ПятеркаПик. Я – ПятеркаПик.

Тревор поднял брови:

– Да ты что? Ты – ПятеркаПик? Я думал, ты старше! Без обид, мужик, но твоя видюха «Лего будет править миром» – это что-то с чем-то. Я думал, ты студент или в таком роде.

И, растеряв всю свою настороженность, Тревор потряс Мэтью руку и вдобавок хлопнул его по спине.

– Вот это поворот! – сказал Тревор и крикнул за занавеску: – Зак! Лайам, Нейл! Посмотрите, кто пришел!

Из-за бархатной занавески вышел босой парень в одних джинсах, без рубашки. Борода у него торчала во все стороны, темные волосы были взлохмачены.

– Зак! – ахнул Мэтью.

– Чё?

Тревор схватил его за руку.

– Зак, знаешь, кто это?

Зак оглядел Мэтью с ног до головы.

– Двоюродный брат Лайама?

– Не, мужик. Это ПятеркаПик. Веришь?

– «Лего будет править миром»? – Зак кивнул. – Круто.

Судя по тому, что Мэтью до сих пор не сказал «Я же тебе говорил!» и не ткнул Эмили носом в факт, что музыканты из «Смывайся» и впрямь знают о его существовании, он был потрясен не меньше сестры. Эмили уронила рюкзак на пол и опустилась на диванчик рядом с Джеймсом. Веселая дружелюбная болтовня Тревора помогла ей успокоиться после столкновения с мистером Реморой.

Джеймс смотрел в окно.

– Есть там кто-нибудь? – спросила Эмили.

Он покачал головой:

– Они не появлялись. Мы от них оторвались.

Ушли. Эмили надула щеки и медленно выдохнула. Теперь они были в безопасности, и где – в гастрольном автобусе группы «Смывайся»!

К этому моменту все музыканты успели перебраться в переднюю часть автобуса и приветствовали ее брата – ПятеркуПик. Нейл открыл маленький холодильник и оделил всех газировкой. Лайам подпрыгнул, уселся на стол и принялся играть с зажигалкой «Зиппо» – открывал ее, закручивал в пальцах, и крышечка закрывалась сама собой. Тревор спросил:

– Так у тебя, значит, база во Фриско, а, ПятеркаПик?

Мэтью кивнул:

– Пока да. Только не говори «Фриско». Местные этого не любят.

Эмили заметила, что по-прежнему сжимает изо всех сил «Золотого жука», и пошевелила пальцами, ослабив хватку. Она сжимала книгу так сильно и так долго, что на ткани, которой была обтянута обложка, остался след ее ладони.

Девочка медленно провела пальцами по обложке. Наклонила книгу в одну сторону, в другую, посмотрела, как переливается в лучах света золотой жук. Последняя подсказка гласила «скарабей», но пока ничего особенного в этом жуке она не видела.

– Что там? – шепотом спросил Джеймс.

Эмили покачала головой:

– Ничего.

Она открыла книгу и внимательно осмотрела жука на первой странице – такого же, как на обложке, только чуть поменьше и нарисованного черными чернилами. Ни вокруг жуков, ни на самих рисунках цифр или букв найти не удалось. Может быть, она ошибалась. Может быть, подсказка «скарабей» не имеет никакого отношения к «Золотому жуку». При мысли об этом Эмили стало дурно. Пройти через все это впустую… А если бы Мэтью или Джеймс пострадали, причем ради книги, в которой не было нужного ответа? Что сделал бы с их троицей мистер Ремора, если бы им не удалось бежать?

Снова и снова прокручивая в голове эти мысли, Эмили бездумно смотрела, как Лайам открывает зажигалку, зажигает огонек, а потом ловким движением захлопывает крышечку. Огонь зажигалки напомнил ей, как в рассказе о золотом жуке на нагретом пергаменте проступило секретное сообщение. Эмили еще раз поглядела на черного жука, затем снова на Лайама.

– Можно мне зажигалку на минутку?

– Ты что, куришь? Ты же еще маленькая! – возмутился Лайам.

Эмили покраснела.

– Нет-нет, это для эксперимента.

Лайам неохотно протянул девочке зажигалку. Она попыталась скопировать его движение и повернуть большим пальцем колесико, вызвав пламя, но у нее ничего не вышло.

– Пожалуйста, зажги зажигалку, а потом поводи над страницей.

Мэтью все еще болтал с другими музыкантами. Первый шок прошел, брат стал самим собой и теперь в красках расписывал мультфильм, над которым работал сейчас.

Лайам помахал зажигалкой над белой страницей с изображенным на ней черным жуком.

– Так? – спросил он.

– Можно поближе? – попросила Эмили, потому что страница ничуть не изменилась.

– Ты что! – завопил Тревор, заметив, чем занят Лайам. Лайам вздрогнул и отдернул руку. Автобус содрогнулся от дружного смеха.

– Извини, – ухмыльнулся Лайам.

– Да ладно, – сказала Эмили. – Все равно идея была дурац…

– Смотри! – Джеймс ткнул пальцем в страницу. Вокруг черного жука начали проступать линии цвета жидкого чая.

– Я была права! – Эмили поманила Лайама ближе. – Давай еще! На этой странице, наверное, невидимые чернила. А огонь их проявляет.

Музыканты столпились вокруг книги и смотрели, как медленно, линия за линией проступает карта Сан-Франциско. Жук оказался в точке, помеченной как «Портсмут-сквер, РЛС».

– Вот! Нам надо туда! – сказала Эмили.

– Что, прямо сейчас? – спросил Мэтью.

– Ну, не знаю, Эм… – протянул Джеймс.

Эмили тихо, умоляюще ответила ему:

– Это же конец игры. Наверняка уже конец. У нас есть карта сокровищ, на ней помечено место. Мы оторвались от мистера Реморы. У него нет «Золотого жука», он не знает о карте и понятия не имеет, куда мы направляемся. Если мы сделаем все сегодня, то выиграем игру мистера Гризвольда. А завтра позвоним Джеку из «Бэйсайд-пресс» и расскажем ему про мистера Ремору.

Джеймс задумчиво потеребил Стива.

– Ты что, не хочешь узнать, что же за сокровище спрятал мистер Гризвольд?

Наконец Джеймс кивнул.

Эмили встала с диванчика.

– Мы пошли, – сказала она.

– Вам обязательно сегодня? – спросил Мэтью. На лице его отразилась боль, как у ребенка, которому запретили заводить собаку.

– Тебе идти не обязательно, – сказала Эмили. – У тебя же билет.

Мэтью пожевал нижнюю губу, посмотрел на карту. И покачал головой.

– Ребята, классно было с вами познакомиться, реально классно, – сказал он музыкантам и повернулся к Эмили: – Но я не отпущу вас одних. Это же не последний концерт, в конце концов. Хотите вы, не хотите – я иду искать клад вместе с вами.

Тревор хлопнул Мэтью по спине:

– Ты суперский братан, братан. Слышь, нам через минуту уже на сцену, так что хотите – берите Мики, пусть вас отвезет. Только, чур, домой потом добираетесь сами. И ты, ПятеркаПик, будь спок, – обратился он к Мэтью, – мы на тебя еще выйдем.

Глава 38

Эмили, Джеймс и Мэтью стояли в безлюдном темном Портсмут-сквере. Сквер освещали лишь тусклые оранжевые фонари да свет, падающий из окон домов вокруг. В этой части города был туман. Он окутывал деревья и тек сквозь ограду детской площадки.

– Ты знаешь что-нибудь об этом месте? – спросила Эмили Джеймса.

– Его называют сердцем Чайнатауна. Днем здесь много пожилых людей. Мой дядя ходит сюда играть в карты. – Джеймс показал на беседку в виде пагоды, в которой стояли столы для пикника. На одной из скамеек свернулся человек в спальном мешке – темная ткань отчетливо проступала на фоне белого тумана. – Наверное, бездомные здесь часто спят.

В общем, это было не то место, где стоит гулять ночью. Но делать было нечего.

– Так что мы ищем? – спросил Мэтью. Он был в новой мешковатой кофте с надписью «Смывайся» и в шляпе, а в руках держал свернутый плакат, на котором расписались все члены группы. Кроме того, ему были обещаны ВИП-билеты на любой концерт по его выбору.

На краю парка проступил из тумана миниатюрный силуэт корабля.

– Пиратский корабль? – спросила Эмили.

Чавкая кроссовками по мокрой траве, она пересекла парк и подошла к статуе, воображая себе сундук с сокровищами. Темнота скрывала надпись на памятнике, и Эмили могла лишь провести пальцами по вырезанным в камне буквам.

– На, держи. – Мэтью вытащил сотовый телефон. Включившийся экран осветил надпись.

Эмили прочла вслух:

– В память о Роберте Льюисе Стивенсоне… – Она ахнула и схватила брата за руку.

– Осторожно! Плакат! – воскликнул Мэтью и сбросил ее ладонь.

– На карте было написано «РЛС» – Роберт Льюис Стивенсон! Он написал «Остров сокровищ»! Точно! Чем бы наше сокровище ни было, оно спрятано где-то здесь.

Эмили побежала вокруг памятника, рассматривая его со всех сторон, а Мэтью остался дочитывать надпись. Джеймс методично осматривал стоящие рядом с памятником скамейки.

– «В память о Роберте Льюисе Стивенсоне: хранить честность и доброту – стяжать малое, а тратить и того меньше – дарить своим присутствием счастье близким – отступать, когда в том есть нужда, и не сожалеть о содеянном – дарить свою дружбу немногим, но быть неотступно им верным…» Как это – неотступно? – заинтересовался Мэтью.

– Наверное, имеется в виду, что он был хорошим другом и ничего не просил взамен, – сказал Джеймс, шаря палкой под мусорником.

Эмили ползала вокруг дерева. Колени ее джинсов промокли, ей было холодно, но при воспоминании о ссоре ее укололо чувство вины.

Мэтью дочитал посвящение:

– «…и в самые черные дни жить в мире с собою. Вот образец стойкости духа и тонкости чувства для всякого человека».

Мэтью выключил экран.

– Ф-фух. Серьезный дядька.

Эмили ударилась коленом о что-то твердое и вскрикнула. Провела руками по траве, и пальцы коснулись чего-то прохладного и гладкого. Девочке показалось, что это просто камень, однако, когда она попыталась его качнуть, он не сдвинулся с места.

– Мэтью, посвети.

– У меня батарейка садится, – проворчал брат, но подошел.

Камень имел форму жука. Он был не слишком высок и без труда скрывался в траве, однако выпуклой спинки было вполне достаточно, чтобы незадачливый пешеход ушиб ногу.

– Все как в рассказе, – сказала Эмили. – В «Золотом жуке» место, где спрятано сокровище, было отмечено жуком.

Эмили была уверена: этот камень положил здесь мистер Гризвольд. Наступил миг, которого она ждала с того самого дня, как нашла книгу. Она думала, что будет прыгать от счастья, но вместо этого ощутила робость, как человек, который ступил на тонкий лед и за миг до падения понимает, что сейчас произойдет.

Джеймс попытался поднять жука, но не смог.

– Давайте вместе!

Мэтью повернул телефон экраном вниз, освещая землю. В другой руке он предусмотрительно держал драгоценный плакат. Эмили и Джеймс выдернули несколько пучков травы и подкапывали камень до тех пор, пока им не удалось подцепить его снизу. От камня уходила вниз, в землю какая-то палка. Они стали раскачивать ее туда-сюда, и наконец вытащили. Палка расширялась книзу и представляла собой небольшую лопату.

– Надо копать! – сказал Джеймс. – Лопата здесь не зря.

Они стали работать лопатой и просто руками. Вскоре друзья наткнулись на что-то твердое. На дне ямы показался металлический сундучок. Они вытащили сундучок наружу. Эмили открыла защелку и откинула крышку, под которой оказалась стопка желтоватой бумаги в плотно закрытом прозрачном пластиковом пакете. Сверху к пакету было приклеено написанное от руки письмо.

Здравствуй, Сыщик!

Поздравляю тебя! Ты успешно прошел мой литературный квест и показал себя прекрасным знатоком загадок, шифров и хитроумных задач, а также доказал, что знаешь Сан-Франциско и его богатую литературную историю. Должно быть, сейчас ты гадаешь, что же попало к тебе в руки. Позволь мне поведать тебе небольшую историю.

В 1841 году мой прапрапрадед Руфус Гризвольд свел знакомство с мистером Эдгаром Алла-ном По. Руфус Гризвольд был успешным издателем, поэтом и критиком. Кое-кто из современников считал, что он даже превосходил По. Ты решил, что из общих интересов между моим прапрапрадедом и По родилась дружба? Увы, ты ошибся. В лучшем случае они относились друг к другу холодно, в худшем между ними царило жгучее соперничество на литературной почве.

Однако в 1849 году, когда По неожиданно умер, его литературным душеприказчиком, к удивлению многих, оказался Руфус Гризвольд. Кое-кто утверждал, будто Гризвольд добился этого самыми бесчестными способами и что По не называл его своим душеприказчиком, однако факт остается фактом: именно Руфус Гризвольд получил доступ ко всем работам По и опубликовал посмертное собрание его сочинений.

Несколько лет назад я просматривал бумаги своих предков и обнаружил в них рукопись, которую сначала счел романом за авторством своего прапрапрадеда. Однако, начав читать, я понял, что стиль хорошо мне знаком и напоминает кого-то другого. Я держал свою находку в секрете, однако все же показал документ специалисту, чтобы установить подлинное авторство. Счастлив сообщить тебе, что сокровище, которое ты держишь в руках, неизвестная рукопись Эдгара Аллана По.

Издательство «Бэйсайд-пресс» опубликует этот роман, а данное письмо гарантирует, что ты, Сыщик, получишь 10 процентов отчислений от продажи книги при условии, что вернешь рукопись под мое попечение, после чего она будет должным образом храниться и демонстрироваться в коллекции публичной библиотеки.

Придумывая эту игру с поиском сокровищ, я надеялся, что тот, кто достигнет финала, будет способен осознать истинную цену моего дара, он же найденный клад, и отнесется к этой рукописи со всем уважением, какого она заслуживает.

Твой в чтении и игре,

Гаррисон Гризвольд

Они молча смотрели на письмо до тех пор, пока экран телефона Мэтью не погас.

– Батарейка сдохла, – сказал брат.

Эмили достала из ящика пакет с бумагами и встала. Она понимала, что держит в руках редчайшее сокровище литературы и должна ощутить благоговение или восторг, но чувствовала только разочарование. Она порадовалась, что телефон выключился и Джеймс с Мэтью не видят ее лица. Они столько всего сделали, через такое прошли – почему же она не чувствует радости от победы?

– Наверное, эта рукопись стоит кучу денег? – предположил Джеймс.

– Понятия не имею, – тихо ответила Эмили.

– Зато я имею, – произнес голос у нее за спиной.

Глава 39

Под фонарем стояли три фигуры в плащах из тумана.

– Дай сюда, – приказал мистер Ремора, протянув руку. За спиной у него встали Барри и Клайд.

Мэтью застонал:

– Опять вы?

Эмили прижала к груди пакет с рукописью.

– Как вы нас нашли? – спросил Джеймс.

– А ты думал, что обманул нас, да? Спрятался в гастрольном автобусе, и тебя не найдут? Я понимал, что вы добрались почти до самого конца игры, потому что иначе вы бы не явились ко мне за «Золотым жуком». Вы так или иначе вывели бы меня к рукописи – надо было только подождать. – И он сделал движение ладонью, требуя рукопись.

– Откуда вы вообще про нее узнали? – спросила Эмили, озираясь в поисках путей бегства. Увы, сквер был огорожен металлическим забором. Правда, неподалеку имелся выход, но удастся ли во второй раз обогнать мистера Ремору и его громил? – В письме мистера Гризвольда говорится, что о ней никто не знал.

– А кто, по-вашему, тот эксперт, которому он показал рукопись? – поинтересовался мистер Ремора. Он сунул руки глубоко в карманы и запахнул куртку. Из-за тумана на улице было зябко. – Я много лет работал на этого человека. В первый же год нашего сотрудничества я понял, что он – потомок Руфуса Гризвольда. И это не он нашел пропавшую рукопись По. Это я ее нашел. Но об этом в вашем письмеце нет ни слова, правда? Ну еще бы. Мы должны были стать партнерами и поделить доход пополам. Да если бы не я, он так и не узнал бы, какая драгоценность хранилась у него под самым носом!

Мистер Ремора сделал шаг вперед, оставив позади Барри и Клайда, вытащил из карманов руки и стал размахивать ими, подчеркивая сказанное.

– Потом Гаррисон задумал эту свою бессмысленную игру, а со мной даже не посоветовался. Знаете, что он сказал, когда я пришел к нему с этим вопросом? – Мистер Ремора ткнул пальцем в Мэтью, словно ожидал от него ответа. Мэтью отрицательно покачал головой и отступил на шаг назад. – Он сказал: «Ну конечно, Леон, мы можем стать партнерами! Выиграй игру, и дело в шляпе!» И засмеялся.

Эмили нахмурилась. Мистер Гризвольд не стал бы издеваться над Реморой.

– Когда он изложил мне свой идиотский план о том, чтобы сделать из рукописи приз – как будто это окорок в меду или пластиковый кубок! – я пришел в ужас. Эта рукопись должна находиться в музее! А не лежать в земле, как кость, которую того и гляди выкопает бродячая собака!

– Мистер Гризвольд с вами согласен. В письме так и сказано, – возразила Эмили.

– Ха! – рявкнул мистер Ремора. – Если бы он был со мной согласен, рукопись не попала бы в ваши грязные руки. Вы ее уже, наверное, извозили в арахисовом масле!

– Она же в пакете, – сказал Мэтью.

– И руки у меня чистые, – нервно добавила Эмили.

– Значит, ты нарежешь из рукописи бумажных кукол! – Мистер Ремора потряс воздетыми руками, и прикрывающие лысину пряди заметались туда-сюда.

– Не надо, дядя Леон, – сказал Барри.

Мистер Ремора резко повернулся и наставил на него палец:

– А ты вообще молчи. Зря я на тебя положился. Дети и те оказались умнее, чем ты, Барри. От тебя никакого толку. Ты просаживаешь чужие деньги на скачках, я только и делаю, что плачу букмекерам, а потом я прошу тебя сделать одну маленькую работу – и что же? Ты и ее провалил!

Пронзительный голос мистера Реморы звенел гневом.

Взгляд Эмили метался между мистером Реморой и тонущим в тумане сквером – неужели никто не явится посмотреть, отчего такой шум? Барри переминался с ноги на ногу под взглядом мистера Реморы. Клайд зевнул.

– Гаррисон Гризвольд был мошенником! Делал вид, что ужасно любит и уважает литературу, а сам знаете, что сделал однажды с первым изданием Дэшилла Хэммета? Поставил на него стакан!

Эмили сделала шаг назад, споткнулась о металлический сундучок и чуть не угодила в яму, которую сама же помогала рыть. Девочка плюхнулась наземь, но по-прежнему прижимала к груди рукопись. Ее внезапное падение встревожило мистера Ремору, и тот закричал:

– Не шевелиться!

Не успела Эмили опомниться, как Клайд выхватил из кармана пистолет и направил на детей.

– Слышь, ты, – сказал Мэтью.

– Ты же сказал, что выбросил его! – закричал Барри.

– Просто чтоб ты от меня отвязался, – презрительно ухмыльнулся Клайд. – Не хочу, знаешь ли, чтоб его вынесло на берег, и кто-то догадался, что это я стрелял в Гризвольда.

Все еще сидя на земле, Эмили воскликнула:

– Это ты стрелял в мистера Гризвольда?

Все это время она ничуть не сомневалась, что мистер Гризвольд пал жертвой случайной попытки ограбления на станции. Она вспомнила, сколько раз обновляла страницу форума «Книжных сыщиков» в поисках новостей о состоянии мистера Гризвольда, как боялась, что он может не прийти в себя. Бессмысленная жестокость случившегося больно ранила не только ее – это доказывали горы цветов, книг и мягких игрушек на месте трагедии. Вид пистолета должен был ее напугать, однако ее захлестнула волна горечи – ведь мистер Гризвольд до сих пор находился между жизнью и смертью, – захлестнула и пробудила яростное цунами.

– Ты стрелял в него из-за книги? Да как ты мог! Он никому ничего плохого не сделал! Только хорошее! А вдруг он умрет? Ты просто злобный дурак!

Вспыхнувшая в груди ярость подняла Эмили с земли и бросила вперед. С каждым ее шагом, с каждым словом троица грабителей отступала назад, хотя пистолет Клайд так и не опустил.

– Все должно было быть совсем не так! – крикнула Эмили в ночное небо, но ничего не изменилось. Игра мистера Гризвольда окончена. Сам он по-прежнему находится в критическом состоянии. Да какая разница, что лежит в сундуке, ценная рукопись за миллион долларов или плюшевый мишка. Мистер Гризвольд может умереть, и «Книжные сыщики» умрут вместе с ним. И ничем этого не изменить.

Джеймс и Мэтью встали у Эмили за спиной, Джеймс положил руку ей на плечо. Эмили посмотрела на стоящих напротив нее грабителей:

– Жалкие вы людишки.

– Это он стрелял, он, а не я. – Мистер Ремора показал на Клайда. – А впрочем, без этого было не обойтись. Если бы Гризвольд остался жив, я все равно не смог бы опубликовать рукопись По. А раз о ней, как выяснилось, никто не знает… Тогда ее найду я. Хм… – Мистер Ремора взъерошил себе волосы, и в голосе его прорезалось напряжение. – Не знает никто, кроме вас троих.

– Четверых! – раздался низкий голос из темноты за спиной у Клайда. Раздался звонкий удар, и Клайд упал на колени. Пистолет вылетел из его руки и заскользил по бетону. Мистер Ремора упал на четвереньки, прикрыл голову руками и принялся озираться вокруг.

– Вон он! – Мэтью указал плакатом на пистолет, и Джеймс бросился поднимать. К сожалению, Барри тоже прыгнул вперед и добрался до пистолета первым.

Человек, который ударил Клайда, шагнул в круг света от фонаря и наклонился над Клайдом, проверяя, не пришел ли тот в себя. Эти дреды дети узнали бы где угодно.

– Холлистер? – недоверчиво сказала Эмили.

– Я так и думал, что найду вас здесь, но не при таких обстоятельствах, – заметил Холлистер.

Появление Холлистера породило у Эмили массу вопросов, но времени на них не было. Барри водил пистолетом туда-сюда.

– Не стой столбом, дурень. Сделай что-нибудь! – прошипел мистер Ремора.

– А что делать-то? – крикнул Барри.

– Ты должен любым способом добыть мне рукопись, – пояснил мистер Ремора и ткнул пальцем в Эмили, подчеркивая каждое слово: – Добудь. Мне. Рукопись.

Холлистер по-прежнему сидел на корточках возле лежащего без сознания Клайда. Одной рукой он сжимал запястья своей жертвы, а другую сунул в собственный карман.

– Возьми себя в руки, Леон, – сказал он Реморе.

– А ты не лезь! – отрезал мистер Ремора, даже не поглядев в его сторону. – Дай сюда пистолет, Барри.

– Они же еще маленькие, – сказал Барри.

– Не позволяй ему так с тобой разговаривать, – влез Мэтью. Барри направил на него пистолет.

Эмили еще крепче прижала рукопись к груди.

– Он же тебя использует, чувак, – сказал Мэтью. – Ему на тебя плевать. Ему нужна только какая-то старая драная рукопись.

– Тебе нужна только рукопись, а не я. – Барри наставил пистолет на мистера Ремору.

– Барри, – произнес тот ровным, спокойным голосом, – это неправда. Ты – моя плоть и кровь. Отдай пистолет, и я заплачу тебе в два раза больше.

– Сколько он тебе платит? –спросил Джеймс.

– Пятьсот долларов, – неохотно признался Барри.

– Всего-то? – поразился Мэтью. – Ты что, не понимаешь, что на этих древних бумажках, которые держит моя сестра, он собирается заработать в тысячу раз больше? Думаешь, он полез бы в это дело, если бы собирался заработать жалких пару тысяч?

– Не слушай его, – сказал мистер Ремора. – Он еще маленький.

Но слова Мэтью упали на благодатную почву.

– Тебе на меня плевать, – сказал Барри. – Тебе нужны только книги.

Вдали послышался вой полицейских сирен.

– Я позвонил в полицию, – сообщил Холлистер, вынимая из кармана руку с зажатым в ней телефоном. Экран телефона светился. – Они будут здесь с минуты на минуту.

– Ну и хорошо, – проворчал Барри, все еще целясь в мистера Ремору. – Достала меня эта беготня.

Глава 40

Эмили, Джеймс и Мэтью вместе с Холлистером сидели в беседке. Они дали показания полицейским, а теперь ждали, пока те управятся с Барри, Клайдом и мистером Реморой.

В данный момент мистер Ремора бухнулся на колени и захныкал:

– Я ничего не мог поделать! Гризвольд совсем не уважает сокровища литературы. Он варвар! Он зарыл рукопись в землю! И даже пакет наверняка взял обычный, а нужен специальный, не содержащий кислоты!

Дожидаясь полицейского, который должен был отвезти их домой, Эмили наконец улучила минутку и спросила, как Холлистер оказался в парке.

Холлистер сидел нахохлившись, лицо полускрыто висящими дредами.

– Я проснулся, только когда вы раскричались…

Это его они видели в беседке, когда только пришли в парк. Холлистер был в спальном мешке, и дети приняли его за бомжа. Сейчас он, казалось, был потрясен случившимся больше, чем Эмили, Джеймс и Мэтью вместе взятые.

– Мне так жаль. Я пришел слишком поздно. А ведь все могло бы быть гораздо хуже.

– Да ну что вы, Холлистер. – Джеймс похлопал его по спине. – Мы живы, все хорошо.

– А вы всегда здесь ночуете? – спросила Эмили.

– Не всегда, но часто. Особенно с тех пор, как вы принесли ко мне в магазин ту самую книгу.

– «Золотого жука»? – недоверчиво спросила Эмили. – Вы знали об игре? Знали, что она заканчивается здесь?

– И да, и нет, – ответил Холлистер. – Видите ли, как я уже вам рассказывал, мы с Гарри давние знакомцы. Несколько десятилетий назад по всему миру шла охота за сокровищем, тайна местонахождения которого была спрятана в детской книжке под названием «Маскарад». Эта история будоражила умы, и Гарри решил создать нечто подобное. Это было лет сорок назад, но он уже тогда решил начать игру с «Золотого жука», а закончить здесь, отдав таким образом дань уважения Роберту Льюису Стивенсону. Больше о его планах я ничего не знал. Увидев у вас «Золотого жука», я сразу узнал руку Гарри. Я понял, что он решил запустить игру. О рукописи я ничего не знал, да и он сам, похоже, узнал о ней совсем недавно. Однако это меня не удивляет. Я знал, что победитель получит нечто очень ценное, что-то такое, о чем будут говорить все. Я решил присматривать за этим местом. Честно говоря, я и сам попытался понять, где он спрятал сокровище, – хотел убедиться, что оно не попадет в нечистые руки.

В качестве иллюстрации Холлистер кивком указал на мистера Ремору, Барри и Клайда, живые образчики нечистых рук.

– Я должен извиниться перед вами, ребята, – сказал Холлистер. – Я думал, это будет самая обычная игра, и не знал, что в нее влезет мистер Ремора или кто-то еще. Не то чтобы я не мог ожидать от Леона чего-то подобного – он скользкий тип, – но я ни за что не предполагал, что у него настолько гнилая душонка. Если бы я знал, что вас ждут неприятности, то не сидел бы сложа руки. Зато Гарри будет счастлив, когда узнает, что игру выиграли именно вы. Вы поняли его замысел. Вы уловили дух игры и по-настоящему любите книги. А Гарри – он и сам такой.

На следующее утро, собираясь в школу, Эмили вышла на кухню и увидела там родителей. С их лиц наконец-то сошел тот ужас, с которым они, побледнев, смотрели, как в дверь входят полицейские и ведут Эмили и Мэтью. Эмили было стыдно за свое вчерашнее бегство. Она знала, что родители подумают: что она делает много шума из ничего. Она уже знала, что они скажут: «Мы ведь не завтра уезжаем из Сан-Франциско». И все-таки «не завтра» – это так мало. Ну, шесть месяцев, ну, девять, или даже год. Все равно мало, потому что все это время ты знаешь, что рано или поздно придет пора прощаться. А как можно радостно здороваться, если уже готовишься к прощанию?

Мама с папой сидели за кухонным столом. На столе были разложены семейные фотоальбомы. Родители рассматривали фотографии из парка Эстес в Колорадо – в этом парке семья когда-то провела целый день.

– Помнишь это место, Эм? – спросил папа.

В тот день целое стадо лосей спустилось по горной дороге, вышло на главную улицу города и принялось неспешно бродить среди магазинов, словно выбирая сувениры.

– Столько хороших воспоминаний, – сказала мама.

– Только в Колорадо, – сказал папа.

Эмили знала, к чему они клонят. Сейчас станут вспоминать прошлое, говорить о том, какие приключения они пережили тут и там, скажут, как ей, Эмили, повезло. Напомнят, что другие дети учат столицы штатов глядя на карту, а она побывала везде лично, скажут, что, пока другие только читали про гору Рашмор, она обошла ее своими ногами, или вспомнят, как она читала Геттисбергскую речь на том самом солдатском кладбище, где когда-то произнес эту речь президент Линкольн.

Папа откашлялся.

– Мы вчера не договорили.

– Я же извинилась, – сказала Эмили.

Мама перевернула страницу альбома.

– Знаешь, мы тоже должны извиниться.

– За что?

– За ту жизнь, которую мы с твоей мамой построили для семьи. Я понимаю, так обычно не живут. Потому-то нам такая жизнь и нравится. А кроме того, мы считаем, что вы с братом получаете такое образование, какого не сыщешь ни в одной школе, если ходить в нее изо дня в день, ничего никогда не меняя.

– Я знаю, – сказала Эмили. Пока что это не очень походило на извинения.

– Но мы поняли, что были несколько эгоистичны, – сказала мама. – Вы с Мэтью растете. У вас появляются собственные мечты и стремления, и они далеко не всегда совпадают с нашими. Прошлой ночью мы поняли, что переехать снова захотим не раньше, чем к этому будет готова вся семья. Мы любим неожиданности, ты же знаешь, но нам никогда и в голову не приходило, что для вас это такой стресс – не знать, где вы окажетесь в следующий раз. Так что мы остаемся в Сан-Франциско и переедем все вместе, только когда все без исключения будем к этому готовы, хоть через год, хоть через пять лет.

– Правда? Но как же книга, ведь у вас ее уже купили?

– Ну и что? – не поняла мама.

– Вы должны написать, как жили во всех пятидесяти штатах. Но до пятидесяти нам еще далеко. И если мы сейчас остановимся, вы ведь ее не допишете.

– Да нет же, мы должны написать о том, как решились пожить во всех пятидесяти штатах. А материала у нас и сейчас предостаточно.

– Так мы не будем уезжать?

Папа встал из-за стола и положил руку на плечи Эмили.

– Мы все обсудим на семейном совете, но пока Сан-Франциско будет нашим домом – до того дня, когда вы с Мэтью решите иначе. А когда пойдете в колледж, мы с мамой снова заживем как кочевники.

Одной рукой Эмили обхватила за пояс папу, другой – маму, которая все еще сидела за столом, и они все вместе обнялись.

– Мама, папа, вы у меня самые лучшие!

Глава 41

Неделю спустя Эмили и Джеймс (а с ними и Мэтью) снова вошли в здание издательства «Бэйсайд-пресс». Им предстояло поговорить с Джеком, помощником мистера Гризвольда, и обсудить приз, который полагался им за победу в игре. Рукопись По осталась у полицейских, которые арестовали мистера Ремору в Портсмут-сквере, и Эмили понятия не имела, чего ждать дальше. Она знала, что должна волноваться – она ведь так мечтала сыграть в игру мистера Гризвольда, а теперь вдобавок ее еще и выиграла, – но вмешательство мистера Реморы все испортило, и девочка не ощущала никакой радости. Двери лифта открылись, и дети вошли в винно-красный с серебром холл.

– Здесь что, кого-то стошнило сладкой ватой? – поинтересовался Мэтью.

Джек дожидался их у стола ресепшен. Как и в прошлую их встречу, он надел вязаный жилет в ромбик.

Здороваясь, он обнял Эмили и Джеймса, а Мэтью пожал руку.

– Идемте, – сказал Джек и поманил друзей за собой. – Он очень хочет с вами поговорить.

– Кто – он? – спросила Эмили.

Джек остановился у двустворчатой двери. На ней не было таблички, но, когда Джек распахнул ее, стало ясно, что это кабинет мистера Гризвольда, потому что там их встретил сам мистер Гризвольд. Он сидел в инвалидной коляске, отделанной цветами издательства, и задумчиво рассматривал золотую подвеску в виде зайца, которая все еще украшала собой бюст По. Неужели это все по правде?

– Не может быть, – сказал Джеймс.

– Старый Книгоед! – воскликнул Мэтью.

Эмили пихнула брата в спину и затеребила карандаш у себя в волосах. Ладони у нее вспотели, и она вытерла их о джинсы.

Мистер Гризвольд подъехал ближе и улыбнулся; кончики пышных усов приподнялись. Он выглядел точь-в-точь как на фотографии из газеты, только не такой серый.

– Вы, должно быть, Эмили, Джеймс и Мэтью. Рад знакомству! Как я понял, ты, Эмили, вот уже много лет остаешься преданным «книжным сыщиком»?

– А вы разве не в коме? – брякнула Эмили и тут же мысленно отвесила себе оплеуху. Она так мечтала об этой встрече с кумиром – и вот, пожалуйста, первым делом сморозила какую-то глупость!

Мистер Гризвольд рассмеялся.

– Входите же, входите! – Он отъехал назад и жестом указал на диван, по обе стороны которого возвышались книжные шкафы. – Нам многое надо обсудить, верно?

Пока Эмили, Джеймс и Мэтью усаживались, робея перед офисом самого мистера Гризвольда, Джек преспокойно устроился на подлокотнике и пустился в объяснения.

– Полиция с самого начала подозревала, что покушение на станции электропоезда было подготовлено заранее, – сказал он. – Главные подозрения вызвал тот факт, что у мистера Гризвольда не взяли ничего из личных вещей.

– Кроме одной, и очень важной, – добавил мистер Гризвольд, подмигнув.

Пока мистер Гризвольд лежал в коме, охрана больницы допустила промашку, поэтому было решено, что жизнь пациента по-прежнему под угрозой, и его тайно перевели в другую больницу. Сотрудники заметили, что пациента нет на месте, и пошли слухи о том, что он умер. Команда Гризвольда решила не опровергать эти сведения до тех пор, пока его состояние не стабилизируется. Услышав об этом, Эмили поняла, что пользователь под ником КапитанНаштанник, тот самый, который утверждал, будто работает в больнице, ничего не выдумывал, когда говорил о слухах на сей счет.

– Последнее, что я помню, – разговор с теми двумя типами на станции, а потом вдруг месяц спустя просыпаюсь в каком-то странном месте, у меня страшно болит голова, и вдобавок я понятия не имею, как сюда попал или сколько времени здесь пробыл. Джек держал меня в курсе событий, а событий, видит бог, было предостаточно.

Лучащиеся добротой глаза мистера Гризвольда остановились на Эмили.

– Я сообщу о своем возвращении, э-э, в мир живых сегодня во второй половине дня, однако решил, что после всего, что вы сделали, вы должны услышать новости из первых рук.

Эмили разинула рот и, кажется, так и не закрыла, и вообще не дышала, пока мистер Гризвольд и Джек рассказывали всю историю. Она наконец поверила, что мистер Гризвольд жив, что он сидит прямо напротив нее, и от этого осознания в душу ей хлынуло облегчение и радость. Это было как во сне.

– Надеюсь, что, несмотря на все козни мистера Реморы, литературная охота за сокровищами все же пришлась вам по душе.

– Да, конечно, – сказала Эмили голосом почти неотличимым от шепота, сглотнула и повторила погромче.

Мистер Гризвольд сложил руки на коленях и продолжал, глядя на бюст По:

– С того самого дня, как я узнал о своем родстве с Руфусом Гризвольдом и о том, какую роль он сыграл в жизни Эдгара По, я стыдился того, как мой предок обошелся с наследием писателя. Понимаете, Руфус воспользовался всеми теми преимуществами, которые давало ему положение литературного душеприказчика По. Он подправил некоторые письма и работы Эдгара По, а затем составил из них посмертную биографию, призванную выставить писателя в самом неприглядном виде.

– Но зачем? – спросил Джеймс.

Мистер Гризвольд покачал головой:

– Не знаю, и никто, вероятно, не знает. О лжи и махинациях Руфуса стало известно лишь много лет спустя после его смерти, поэтому сам он никому ничего не объяснил. Одно можно сказать точно: между ним и Эдгаром По существовало давнее соперничество. До самой смерти По оба они дружили с одной женщиной, и в связи с этим некоторые поговаривали о любовном треугольнике. – Мистер Гризвольд снова покачал головой. – Не знаю, почему все так вышло, но пуститься во все тяжкие и оболгать человека после его смерти… должно быть, мой прапрапрадед был глубоко несчастным и озлобленным человеком, раз решился на такое.

Мистер Гризвольд провел пальцем по подвескам, которые свисали с ожерелья.

– Когда я обнаружил рукопись Эдгара По, в голову мне пришла идея. Я давно люблю рассказ «Золотой жук», и не раз думал, как забавно было бы устроить настоящую охоту за сокровищами. Найдя рукопись, я понял, что теперь у меня не просто есть идеальный клад – я могу отдать должное памяти самого Эдгара По.

– А как же… мистер Ремора? – вырвалось у Эмили, которой эта мысль всю неделю не давала покоя.

Мистер Гризвольд печально вздохнул.

– Да, мистер Ремора… Мне очень жаль, что Леон оказался… таким. Я даже вообразить не мог, что он способен совершить нечто настолько ужасное. – Его лицо исказилось болью, вокруг усов собрались морщины. – Он великолепно знает книги и историю литературы, а я… я вечно забываю, что человек, который любит книги, не обязательно хороший человек.

Эмили удивленно наклонила голову. Почти то же самое ей несколько недель назад говорил Холлистер.

Мистер Гризвольд продолжал:

– Сейчас я думаю, что должен был заметить тревожные признаки, обо всем догадаться, но когда я придумываю игру, то…

– Ничего вокруг не видите? – предположил Джек.

Мистер Гризвольд улыбнулся:

– Я хотел сказать, «ухожу в нее с головой». Я продумываю план во всех подробностях, стараюсь сохранить его в секрете и за всем за этим совершенно забываю о том, что происходит вокруг меня.

– Это как в варенье тонуть, – заметил Мэтью.

– Точно. – И мистер Гризвольд стукнул пальцем по подлокотнику, чтобы подчеркнуть сказанное.

Однако Эмили этого было мало.

– Мистер Ремора говорил, что это он нашел рукопись Эдгара По. Он сказал, что вы должны были стать партнерами и поделить прибыль пополам.

Мистер Гризвольд усмехнулся.

– С технической точки зрения, рукопись и в самом деле нашел он. Тут он не солгал. Он помогал мне составить книжную коллекцию, и вдобавок к этому я заплатил ему, чтобы он разобрал семейные архивы и бумаги. Конечно, я не думал, что там окажется рукопись Эдгара По, однако знал, что в архивах могут найтись весьма ценные с финансовой или исторической точки зрения артефакты. Я даже дал мистеру Реморе подписать специальное заявление, согласно которому он не мог разглашать полученную информацию и не имел права претендовать на какие-либо принадлежащие мне находки. Кроме того, я заплатил ему за работу, и заплатил хорошо. Впрочем, думаю, ему важны были не деньги. Он хотел прославиться как человек, который нашел неизвестную рукопись По. И мы с тобой можем его понять, правда, Эмили? Мы-то знаем, что такое азарт и ликование охотника за сокровищами. Ведь именно ради этого люди и приходят на сайт «Книжных сыщиков».

– Не только ради этого, – возразила Эмили. – Они находят там других таких же людей, которые любят книги. И делят книги и приключения со своими друзьями. – Она бросила мимолетный взгляд на Джеймса и смутилась, однако тот лишь улыбнулся.

– И с братьями, – подсказал Мэтью, толкнув ее локтем в бок.

– Думаю, мистер Ремора понимал, что, пока все зависит от меня, ему достанется максимум примечание мелким шрифтом, – продолжал мистер Гризвольд. – А без меня он мог бы придумать целую историю о том, как будет «найдена» рукопись, и сделать так, чтобы вся слава и известность достались ему одному.

Всю прошлую неделю Эмили пыталась убедить себя, что не верит в обвинения мистера Реморы, однако лишь теперь, выслушав рассказ самого мистера Гризвольда, поняла, что тяжкий груз подозрений спал с ее плеч.

– Я только одного не понял, – сказал Джеймс. – Если вы лежали без сознания, то кто писал за Ворона? Джек?

Джек ткнул пальцем себе в грудь:

– Я? Я даже не слышал ни о каком Вороне.

Мистер Гризвольд усмехнулся:

– Ворон живет здесь.

Он подъехал к книжному шкафу, и тот сдвинулся в сторону, открыв небольшую комнатку, всю уставленную компьютерным оборудованием.

– Это и есть Ворон. Мой виртуальный помощник. Программа, которая написана специально, чтобы помогать игрокам в их охоте за кладом.

– А я догадался! – Джеймс торжествующе выбросил вверх кулак. – Я знал, что с ним что-то не так. Но зачем вы включили эту программу, ведь до начала игры было еще далеко, разве не так?

– Ответ прост: я хотел, чтобы это дело было в списке выполненных. Глупо, правда? – Мистер Гризвольд поправил очки. – Ворон запрограммирован так, чтобы отвечать пользователю только после упоминания кодовой фразы «Золотой жук». После того как вы установили контакт, Ворон станет отвечать и на другие вопросы, но в самый первый раз необходимо упомянуть «Золотого жука». Вот поэтому, а еще и потому, что за всю историю «Книжных сыщиков» ни один человек ни разу не писал о «Золотом жуке», я и включил Ворона. Я и подумать не мог, что он примется за работу, поскольку планировал прятать экземпляры «Золотого жука» перед самым началом игры, не раньше.

– Значит, все, что говорил Ворон, было запрограммировано заранее?

– Да, – ответил мистер Гризвольд. – Если задать ему правильный вопрос, он давал подсказку или рассказывал что-нибудь полезное.

– Так вот почему всякий раз, когда мы писали «Золотой жук», Ворон отвечал одно и то же, – сообразил Джеймс.

– А почему он иногда не хотел отвечать? – спросила Эмили, вспомнив, сколько раз огонек у ника Ворона горел зеленым, но сам Ворон на связь не выходил.

– Я велел Ворону отвечать на восемь вопросов от одного человека, не больше. После восьми Ворон разрывал контакт на сорок восемь часов. Просто мне показалось, что так будет сложнее.

Мистер Гризвольд откашлялся.

– Ну, давайте перейдем к приятной части нашей беседы. Что касается вашего приза…

Мистер Гризвольд объяснил, что оригинал рукописи Эдгара По будет временно передан в университетскую коллекцию, где его выставят на всеобщее обозрение и подвергнут тщательному изучению. Однако издательство «Бэйсайд-пресс» опубликует это произведение как найденное после смерти автора. Эмили, Джеймс и Мэтью получат в общей сложности десять процентов отчислений от продаж; эти деньги поступят в фонд, из которого будет оплачиваться их обучение в колледже. Кроме того, каждый получит по ноутбуку и войдет в число членов-основателей подросткового совета «Книжных сыщиков».

– Я хочу выразить вам свою признательность еще одним способом, однако пока предпочту сохранить его в секрете, – добавил мистер Гризвольд.

– Знаете, на самом деле нам помогал один человек, – немного нерешительно начала Эмили. Она не знала, как отреагирует на это известие мистер Гризвольд, однако твердо намеревалась идти до конца. – По-моему, вы с ним были когда-то знакомы. Вы помните Холлистера?

Уголок рта мистера Гризвольда дрогнул, и по лицу его пробежала тень какого-то непонятного чувства.

– Ах, Холлистера, – негромко сказал мистер Гризвольд. – Боюсь, что мы с ним не виделись целую вечность.

– Так ведь никогда не поздно встретиться заново. Это он мне так сказал.

Мистер Гризвольд улыбнулся.

– Правда? Неплохой совет. Очень, очень неплохой.

Глава 42

Эмили валялась в кровати и дочитывала книгу, которую дал ей Джеймс. Книга называлась «Тот, кто подчеркивал стихи». Они собирались спрятать ее на Тридцать девятом пирсе вечером, когда вместе с ее семьей пойдут смотреть парад лодок и кораблей, убранных разноцветными лампочками.

Раздался стук в дверь. Это был папа, и вместе с ним в комнату хлынули звуки праздничного альбома «Смывайся», который Мэтью, а с ним поневоле и вся семья не переставая слушали с самого Дня благодарения.

– Тебе посылка, – сказал папа, показывая среднего размера картонную коробку, который он нес на одной руке, как фокусник.

Эмили вскочила и схватила коробку. На коробке красовался логотип издательства «Бэйсайд-пресс».

– Книги приехали! – радостно закричала она. Мистер Гризвольд обещал прислать ей несколько сигнальных экземпляров новой книги По и говорил, что в этих книгах Эмили, Джеймс и Мэтью найдут свой последний приз.

– Надо сказать Джеймсу!

Эмили поставила коробку на пол и бросилась к окну. Вокруг стекла бежала по стене гирлянда разноцветных лампочек, в которых отражались капли дождя. Прежде чем открыть окно, Эмили убрала с подоконника оленьи рога, «Золотого жука» и коробочку в виде ворона, чтобы не промокли, а потом потянула за скользкую от дождя веревку.

Папа усмехнулся и вышел, прикрыв дверь. Ведро опустилось вниз; Эмили схватила блокнот и нацарапала сообщение.

ХГТШТ ФРТЖЗСМТ! ФРТЗКЬТ!

(Книги приехали! Приходи!)

Следующие пятнадцать минут она ждала Джеймса, и это были самые долгие четверть часа в ее жизни. Эмили дочитала «Того, кто подчеркивал стихи» и принялась ходить по комнате туда-сюда. Наконец дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Джеймс.

– Ну наконец-то! – захлопала в ладоши Эмили.

Джеймс держал в руках пакет из тонкой бумаги с картинкой, изображавшей буханку хлеба.

– Я придумал отличную маскировку для книги, – сказал он. – А в подсказке напишем что-нибудь про потерянный хлеб или про книгу, которая хочет, чтоб ее съели. – Тут ему что-то пришло в голову, и он щелкнул пальцами. – Придумал! Сделаем подсказку в виде стихотворения с книжной страницы, как герой «Того, кто подчеркивал стихи»!

Эмили улыбнулась:

– Хорошо, хорошо. Просто прекрасно! Но сначала – смотри!

Она с силой провела шариковой ручкой по скотчу, которым была заклеена присланная из «Бэйсайд-пресс» коробка. Картонные клапаны открылись, и друзья увидели стопку книг в мягких обложках, на которых было написано: «Эдгар Аллан По. Убийства в соборе. Посмертное издание». Это были еще не окончательные экземпляры, которые попадут в магазины, но Джек сказал, что это вроде генеральной репетиции перед официальной премьерой.

Эмили взяла одну книгу и сжала ее в руках, вдыхая бумажный запах. Девочка пролистала страницы, гадая, не вставил ли мистер Гризвольд в книгу какую-нибудь очередную шифровку в качестве последнего приза. Но нет – призом стали слова, которые она прочла в предисловии:

Солнечным осенним днем Эмили Крейн и Джеймс Ли, двое школьников из Сан-Франциско, нашли брошенную кем-то на станции электропоездов книгу Эдгара Аллана По. В тот миг они не подозревали, что эта книга, в которой был один-единственный рассказ под названием «Золотой жук», поведет их на поиски сокровищ. Они обойдут весь Сан-Франциско и в конце концов найдут рукопись того самого романа, который вы держите в руках.

В предисловии говорилось о том, как мистер Гризвольд придумал свою игру, и рассказывалось, как Эмили и Джеймс отыскали и расшифровали все подсказки.

– Поверить не могу! Про нас написали в книге! – воскликнула Эмили.

– Мы теперь знаменитые «книжные сыщики»! – подхватил Джеймс.

Наступила тишина. Следующие несколько минут друзья просматривали новый роман По. Тут в дверь сунул голову Мэтью. Его кривобокий ирокез исчез, оставив лишь колючий ежик, на висках переходивший в две длинные пряди.

– Папа сказал, что книги приехали.

Эмили протянула ему книгу.

– Посмотри на пятой странице, – сказала она.

Просмотрев предисловие, Мэтью заметил:

– А почему здесь ничего не сказано о том, как я вспомнил кунг-фу и отбил атаку мистера Реморы?

– Наверное, потому, что ты все это выдумал, – ответила Эмили.

– А, ну да. – Мэтью убрал упавшие на глаза пряди и улыбнулся.

– Зато тебя упомянули там, где говорится про подсказку с «Мальтийским соколом» и, конечно, про Портсмут-сквер.

Мэтью ткнул пальцем в лежащий на полу пакет для хлеба.

– А хлеб зачем? – спросил он.

Джеймс сунул в пакет «Того, кто подчеркивал стихи».

– Это книжкостюм.

Мэтью скривился и замотал головой:

– Не-не-не, раз уж суете книжку в хлебный пакет, сделайте так, чтоб было похоже на хлеб. Подождите-ка.

Мэтью выскочил из комнаты, а Джеймс повертел книгу в бумажном пакете и признал:

– Действительно, больше всего похоже на книжку в пакете, и все.

Мэтью вернулся с рулоном туалетной бумаги и парой газет в руках. Одной рукой он стал комкать газету, а другой показал на книгу:

– Суньте сверху мятую бумагу, чтоб получился бугор, – будет больше похоже на батон. А потом, – он кивнул на рулон туалетной бумаги, – обмотайте все вместе, чтоб не рассыпалось.

Мэтью держал книгу и придерживал лежащие на ней комки газет, а Джеймс наматывал туалетную бумагу. Эмили открыла пакет, чтобы удостовериться, что «буханка» в него влезет.

– Сплюсните немного, а то не поместится, – велела она.

При виде того, как брат с Джеймсом сосредоточенно склонились над работой, Эмили улыбнулась. Когда дело было сделано, Эмили взяла пакет с неузнаваемой теперь книгой и повертела его так и сяк, чтобы рассмотреть со всех сторон.

– Вот это настоящий книжкостюм, – сказал Мэтью.

Из коридора донесся голос мамы Эмили:

– Ребятки, нам пора!

– Вот сейчас и спрячем, – сказал Джеймс. – Ты готова, Эм?

– Готова!

И это была чистая правда. Она и впрямь была готова к новым приключениям.

От автора

Вся эта повесть – чистой воды выдумка, однако кое-какие реальные факты я в нее все же вставила. Вот, например, такие.

РУФУС ГРИЗВОЛЬД

Руфус Уилмот Гризвольд существовал на самом деле и был современником Эдгара Аллана По. Помимо этого он известен как издатель антологии «Поэты и поэзия Америки», которая вышла в 1842 году. Неприязненные отношения между По и Гризвольдом могли объясняться тем, что По написал обзор этой антологии, раскритиковав подбор поэтов (хотя собственные стихи По тоже в нее вошли). Дополнительно осложнял ситуацию тот факт, что Гризвольд сам заказал По этот обзор и даже заплатил за работу, ожидая, видимо, что По будет расхваливать вышедшую книгу. Ситуация достигла максимального накала после неожиданной (и загадочной) смерти По в 1849 году. Гризвольд действительно выпустил отвратительный некролог, который цитировали Эмили и Джеймс: «Умер Эдгар Аллан По. Это произошло позавчера в Балтиморе. Известие о его смерти ошеломит’ многих, но опечалит лишь некоторых». Вероятно, опасаясь реакции публики, Гризвольд не воспользовался собственным именем и подписал некролог просто «Людвиг», однако вскоре был выведен на чистую воду.

Может показаться невероятным, что человек, написавший такой вра. ждебный некролог, мог одновременно оказаться литературным душеприказчиком По, однако именно так все и получилось. Некоторые источники сообщают, что По сам назначил его своим душеприказчиком, однако другие утверждают, что Гризвольд добился этого уже после смерти По, договорившись с его тещей. После этого Гризвольд опубликовал сборник произведений По, включив в него исполненную клеветы и домыслов биографию писателя. Гризвольд отредактировал письма и произведения По, создав образ эгоиста, психически нестабильного алкоголика и наркомана, завистника Друзья и сторонники По были глубоко возмущены этой биографией, однако на протяжении следующих двадцати пяти лет она оставалась главным источником сведений о писателе. Описание По таким, каким его изобразил Гризвольд, можно встретить и по сей день, несмотря даже на то, что биографы – например, Артур Хобсон Квинн, в 1941 году издавший книгу «Эдгар Алла. н По: критическая биография», – приводит документальные доказательства мошеннических действий Гризвольда.

На момент смерти По работал над так и не оконченным рассказом о смотрителе маяка, однако, насколько мне известно, неопубликованных рукописей романа после него не осталось. Такого рода находка была бы тем более удивительна, что По известен в первую очередь своими рассказами и стихами, а роман опубликовал только один. Если бы сегодня был найден неизвестный роман По, он стоил бы весьма, больших денег. Первое издание первой опубликованной работы Эдгара По «Тамерлан и другие стихотворения», которое существует всего в двенадцати экземплярах и считается самой редкой книгой американской литературы, – недавно было продано более чем за 600 000 долларов.

Золотой жук

Ворон говорил чистую правду: рассказ «Золотой жук» был опубликован в 1843 году, быстро стал популярен и вызвал волну интереса к шифровкам и тайнописи. Сегодня эта работа По не относится к числу наиболее известных, вероятно, потому, что имя По ассоциируется скорее с готикой и ужасами. Герой «Золотого жука» находит шифрованное послание и пытается прочесть его, поскольку полагает, что с его помощью можно найти клад.

Считается, что По стал родоначальником детективного жанра, поскольку придумал С. Огюста Дюпена, который появляется в трех рассказах: «Убийство на улице Морг»·, «Тайпа Мари Роже»· и «Похищенное письмо». Некоторые полагают, что «Золотого жука» тоже следует отнести к числу детективов Эдгара По, поскольку и рассказчик, и герой расследуют тайну золотого жука и расшифровывают секретное послание. Однако в настоящем детективе читатель долж'ен быть ознакомлен со всеми уликами, чтобы иметь возможность самому строить догадки, а в «Золотом жуке» все самое важное становится известно в конце.

ШИФРОВАЛЬНЫЙ КОНКУРС

Эдгар По был большим любителем шифров и криптограмм. Он не только вставил шифр в рассказ «Золотой жук», но и написал несколько эссе о шифровании. Работая в газете «Ежедневник Александра», он предложил читателям присылать ему шифрованные сообщения, которые он попытается расшифровать. Он получил множество шифров и утверждал, что решил их лично. Именно этот эпизод лег в основу шифровального конкурса, организованного мистером Квислингом в «Книжных сыщиках».

Маскарад

«Маскарад» – это книжка с картинками, которую написал и проиллюстрировал английский художник Кит Уильямс. Совместно с издателем он решил устроить охоту за сокровищем, для чего в иллюстрациях к книге были спрятаны подсказки о том, где его искать. «Маскарад» был опубликован в 1979 году и заставил миллионы людей пуститься на поиски клада – собственноручно изготовленной Уильямсом золотой подвески в виде зайца. В 1982 году клад был найден. «Маскарад» породил целый жанр под названием «кабинетная охота за кладами». О том, что произошло до и после выхода «Маскарада», блестяще рассказано в книге Бамбера Гаскойна «Охота за золотым зайцем».

ИГРА КНИЖНЫЕ СЫЩИКИ

Игру для охотников за книгами я придумала сама, однако идея эта, как и многие другие, родилась из нескольких источников. Первым таким источником стал сайт буккроссинга (bookcrossing.com). Этот сайт дает читателям отличную возможность поделиться прочитанными книгами и отпустить их «в свободное плаванье». Книгу можно пометить специальной этикеткой и следить за ее путешествием через интернет. Мне очень нравится сама мысль о том, чтобы отпустить любимую книгу, отправить ее к новым приключениям и к новым читателям. Впервые я услышала о буккроссинге в 2003 году, примерно тогда же, когда сама увлекалась другими двумя популярными затеями: геокешингом и леттербоксингом. Геокешинг – это поиск кладов, которые спрятаны по всему миру в маленьких коробочках, а найти их можно с помощью GPS. В каждой коробке обычно лежит журнал и какие-нибудь мелкие сувениры. Леттербоксинг очень похож на геокешинг, только в каждой коробке лежит уникальный штамп. Участник должен иметь при себе блокнот, штемпельную подушечку и собственный штамп. Найдя коробку, участник отпечатывает у себя в блокноте лежащий в ней штамп, а в журнале, который находится в коробке, ставит свой личный оттиск.

Идея «Книжных сыщиков» зародилась в тот день, когда я вообразила, как какие-то дети находят на станции электропоезда книгу с заключенной в ней тайной. Что это за книга? Что за тайна? Я воображала себе историю в духе любимых фильмов и книг моего детства: «Балбесы», «Этот безумный, безумный, безумный мир», «Игра Вестинга» Эллен Раскин, «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире» Э.Л. Конигсбург и «Египетской игры» Зильфы Китли Снайдер.

Я очень люблю загадки и шифры, и потому решила, что в загадочной книге со станции непременно будет что-нибудь зашифровано. Чтобы понять, каким должно быть это сообщение или что оно может означать, я обратилась к книгам, среди которых хочу отметить «Тайные послания»· Гари Блэквуда, «Взламываем шифры»· Стивена Пинкока и «Книгу шифров: введение в мир тайных посланий» под редакцией Пола Лунде. (Возможно, вы вспомните, что именно этими книгами пользовался Джеймс во время шифровального конкурса.) Читая об истории шифров, я обнаружила, что большим их поклонником был Эдгар Аллан По. Так начала рождаться моя книга.

Реальными были не только исторические события, на которые я ссылаюсь. Почти все места в Сан-Франциско, а также его знаменитые обитатели и их след в истории вполне реальны. Ферри-билдинг, Тридцать девятый пирс, магазин «Огни большого города», старое кафе «Черный кот», Ломбард-стрит, музыкальный концерт в парке «Золотые Ворота», дом Дэшилла Хэммета, Филлмор, Портсмут-сквер – все эти места существуют на самом деле. Ресторан «Черный кот», куда Эмили с Джеймсом пошли сначала, тоже существовал, но закрылся, пока я писала эту книгу. Даже невидимый постороннему глазу парк, где прятались Эмили с Джеймсом, и тот существует – я проходила мимо него, когда шла на работу или возвращалась домой, хотя когда я уехала из Сан-Франциско, то отыскать его потом не могла, как ни старалась. Может быть, такова магия этого города: он открывает свои тайны лишь тем, кого приютил.

Есть в книге и другие мелочи, которые отсылают читателя к чему-то, что находится за пределом этой истории. Я изрядно повеселилась, когда вставляла их в текст, – возможно, вам будет интересно поискать их и подумать, что они могут означать.

Благодарности

Написав «Книжных сыщиков», я исполнила мечту, которая появилась у меня еще в детстве, и сегодня преисполнена благодарности ко многим людям. Вот те, без кого эта книга никогда бы не появилась на свет.

Мой агент Эмми Джоан Пакетт. Благодарю вас за ваши озарения, неувядающий энтузиазм и дружбу.

Кристи Оттавиано, я очень рада, что вы стали моим редактором. Спасибо вам за то, что вы поверили в меня и дали моей работе шанс. Вы замечательный профессионал.

Спасибо всем сотрудникам издательства Henry Holt за то, как они бережно, но упорно помогали книге появиться на свет. Особенно я хочу поблагодарить литературного редактора Кристин Ma, а также Сару Уоттс – за замечательные иллюстрации.

Я благодарна за помощь и советы писателям, которые читали и критиковали «Книжных сыщиков» и в начале, и в конце, и на всех этапах работы. Спасибо Ванессе Эпплби, Мишель Бигли, Энн Брейден, Марианне Фанталис, Майку Хасселлу, Меган Келли, Одри Лаферлита, Шери Мейзер, Джинни Мобли, Лоре Пердью, Рейчел Родригес, Кэтрин Ротшильд, Дженнифер Симмс, Кирстин Стивенсон и Элейн Викерс.

Спасибо Шерил Кляйн: без вашей поддержки на самых ранних этапах я давно уже бросила бы это дело.

Хочу поблагодарить всех учителей и школьных работников, которые не жалели времени, чтобы поделиться со мной своим опытом: Дэвида Грин-Лейбовица, Эйприл Холланд и Эмили Пик. Спасибо также Габриэль Дин, куратору редких книг и рукописей в библиотеках Джона Хопкинса (Шеридан), которая терпеливо отвечала на мои расспросы о По и о редких рукописях. Спасибо Кимберли Нг, Рейчел Родригес, Кэтрин Ротшильд и Лоре Янг-Сеннамо за то, что поделились со мной знанием Сан-Франциско в те времена, когда я не могла бывать там сама.

Я благодарна друзьям и родственникам, которые читали первые черновики этой книги: Джастину Бертману, Кейду Чемблиссу, Диане Чемблисс, Джеффу Чемблиссу, Кайле Чемблисс, Лоре Чемблисс и Сэмми Пенгу. Ваша вера и поддержка толкали меня вперед и не позволяли сдаться.

Было бы немыслимо не упомянуть учителей, которые словом и делом сделали меня тем, кто я есть, человеком и писателем. Это миссис Петерсен, миссис Бакли и мисс Адамс – учителя, у которых я училась в первом, втором и третьем-четвертом классах и которые привили мне любовь к чтению и письму; Эндрю Альтшул, который преподал мне первые уроки творческого письма в Калифорнийском университете (Ирвайн), – благодаря вашим урокам я поняла, как я люблю писать и сочинять разные истории; Мишель Латиоле, к которой я готова была ходить на все курсы без разбора, – вы помогли мне поверить в то, что я вполне могу надеяться когда-нибудь увидеть свое имя на обложке книги или под рассказом; Лу Берни и Джон Флеминг – мои наставники в Сен-Мэри – спасибо вам за ту деликатность, с которой вы проникли под маску моей стеснительности и выпустили на свет начинающего писателя.

Работать над книгой мне очень помогали конференции, семинары и ресурсы таких организаций, как Конференция детских писателей и иллюстраторов, Общество детских писателей и иллюстраторов, семинар Marin для писателей и писательский семинар Lighthouse в Денвере.

Человек, который пишет книгу, большую часть времени проводит в одиночестве. Я писала и переписывала эту повесть больше десяти лет и совсем рехнулась бы, если бы не общалась с другими детскими писателями. Спасибо Обществу детских писателей и иллюстраторов, Верле Кей и членам группы «Блюбордс», Эрин Мерфи и поддерживаемому ею сообществу «Бесстрашные пятнадцать», а также «Дебютам» университета Восточного Мичигана за то, что они дают писателям возможность встречаться, поддерживать, ободрять друг друга, горевать, исцеляться и расти.

Кроме того, не могу не упомянуть об отдельной категории людей, которые помогли мне сохранить рассудок: о моих друзьях, которые были рядом и в горе, и в радости, – Мишель Комсток, Лизе Эванс, Валери Ковакович, Мишель Мейсон, Сэмми Пенге, Дженнифер Ку- онг, Кэтрин Ротшильд и Лоре Янг-Сеннамо.

И наконец, я хочу выразить свою бесконечную благодарность моим родными и близким. Моим родителям Тому и Диане Чемблисс, которые стали мне друзьями, образцами для подражания и группой поддержки. Спасибо вам за всю ту поддержку и помощь, на которую вы не скупились все эти годы. Джефф и Лора, вы самые лучшие брат и сводная сестра, о которых только можно мечтать. Ваша поддержка и помощь никогда не заставляли себя ждать. Кейд и Кайла, я счастлива и горда тем, что вы мои племянники. Вы вдохновили меня на создание моих нерсона. жей, и, надеюсь, эта книга станет поводом для гордости. Моим свекрам Роджеру и Джулии Бертман – спасибо вам за вашу щедрость и внимательность. Моему сыну Нильсу – ты изо дня в день вдохновляешь меня и заставляешь становиться лучше и лучше писать. С тобой мир стал прекрасней. И наконец, спасибо моему мужу и лучшему другу Джастину. Ты неизменно поддерживал меня в моих мечтах. Не будь тебя, и моя жизнь не была бы такой полной. Люблю вас всех.

Примечания

1

Пренебрежительное название Сан-Франциско. – Прим. ред.

(обратно)

Оглавление

Приветствую тебя, сыщик!

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

От автора

Благодарности

*** Примечания ***