Темный Нижний [Матвей Геннадьевич Курилкин] (fb2) читать онлайн

Тёмный Нижний

Глава 1 В которой много трупов, настоящих и не очень

Сирена за окном визжала так противно, что зубы сводило. Видимо, дело было в том, по чью душу она так надрывалась — одно дело, когда куда-то едет скорая, и совсем другое, когда ты находишься в доме, полном трупов, а звучит сирена полицейских машин.

— Кто это так противно воет? — спокойно поинтересовался Демьян, ему раньше такого слышать не доводилось.

— Этот зверь нам не по зубам пока, — ответил Андрей Иванович, который тоже подошёл к окну. — ВОшники. Причём обычные люди, не те низшие, которые нас захватили. Какие у нас идеи? Боюсь, если нас найдут в такой неоднозначной обстановке, объясняться с полицией придётся долго.

Андрей Иванович говорил вроде бы спокойно, а вот Валерка откровенно паниковал. Полиция до сих пор пугала его гораздо сильнее, чем всевозможная нечисть, потому что с нечистью можно как-то справиться, а с полицией — никак. Ну, в данном случае не полиция, а вневедомственная охрана, но для Птицына это было всё равно. Представители власти, одним словом. Как всякий законопослушный в обычной жизни гражданин, Валерка с представителями власти общаться не умел, побаивался, и вообще старался не отсвечивать. Но это в обычной жизни, а в такой ситуации избежать встречи с охраной было решительно невозможно, и что с этим делать — непонятно. А решать нужно было вот прямо сейчас.

— Демьян! Это местная полиция. И они нас сейчас будут вязать.

— Полиция из людей состоит, как я понял? — уточнил упырь.

— Да, но драться с ними не вариант. С одной стороны, они, скорее всего, ни при чём, и просто выполняют свою работу, а с другой — не отмашемся. Мы ж не собираемся войну со всем миром устраивать?

— Вообще звучит привлекательно, но, пожалуй, действительно пока не стоит, — клыкасто улыбнулся Демьян. — Тогда нам следует поторопиться с идеями. Они уже дверь собираются открывать. Я слишком устал, чтобы отводить глаза от всех здесь присутствующих, а мои младшие коллеги этого пока вовсе не умеют.

— У меня есть идея! — предложил Андрей Иванович, — Мишка однажды так сделал. Можно трупами притвориться. Сердцебиение медленное, не засекут, температура тела как у воздуха. Среди этой обстановки, думаю, мы будем смотреться очень органично. А потом уж из морга просто уйдём. Демьян, двоих спрятать вы сможете?

— Пожалуй, смогу, если ненадолго. Но давайте уже изображать.

«А нам-то что делать⁈» — хотел спросить Птицын, но не успел, потому что Алиса сильно сжала его руку. В следующее мгновение он и сам услышал тяжелый топот, а потом и мат. Довольно изобретательный. В коридор заскочил здоровяк в хаки, оглядел обстановку, скользнул взглядом по Птицыну с Алисой, но даже на секунду не задержался. Всё его внимание было поглощено «натюрмортом» из тел самой разной степени испорченности. Самые древние вампиры рассыпались в прах, другие выглядели как очень несвежие мумии, ну и упыри, которые изображали вполне свежие трупы.

— Мать твою бога душу через колено! — сказал боец и набожно перекрестился. — Что тут за нахрен происходит? Чёрная месса пополам с бойней⁈

— Саня, всё, заканчивай. Пусть с этим менты разбираются, давай, в оцепление, не трогай тут ничо, — донеслось с улицы, и зелёный человечек, чертыхнувшись напоследок, покинул комнату.

Демьян, только что талантливо изображавший мёртвое тело, махнул рукой, Птицыну:

— Князь, вы сейчас лучше уходите вместе с ними, но как из дома выйдете, постарайтесь сразу скрыться. Меня надолго не хватит, — прошептал упырь.

Валерка тупить не стал, шустро двинулся прочь, подхватив Алису на руки. Дверь наружу была ещё не закрыта, так что они выбежали вместе с последними приехавшими и тут же юркнули в сторону, за какой-то каменный одноэтажный сарайчик. Уже оттуда перебежали за заснеженные кусты, а потом за пятиэтажку. Ну а дальше ещё несколько минут бега и опасность обнаружения можно было считать несущественной. Существенной можно было считать другую опасность — замёрзнуть к чертям, потому что больничные тапочки и камуфляжные штаны — это не самая лучшая одежда для зимних променадов по городу.

— Блин, это я как-то не подумал на адреналине, — пробормотал Птицын. Парень сам себе здорово удивлялся — рука, ещё недавно явно сломанная, сейчас хоть и болела нещадно, но действовала вполне уверенно. — Алиса, а ты чего не перекидываешься? Демьян говорил, ты так быстрее в себя придёшь, да и теплее будет.

— Я боюсь, — честно призналась девчонка. — Что не получится. Вдруг у меня насовсем эту способность отбили дорогие родственники?

— Знаешь, ты, наверное, лучше всё-таки попытайся. Так-то ты очень тёплая и совсем нетяжёлая, но вдвоём в городе мы будем смотреться ещё более странно. Я ведь правильно понимаю, что нам на ту сторону здесь лучше не переходить?

Девушка почему-то смутилась, спрыгнула с рук у Птицына, и, зажмурившись, перекинулась. Осознав, что у неё получилось, Алиса начала прыгать от восторга и повизгивать — смотреть на это было донельзя забавно, но Валерка думал о другом. «О, пледик освободился!» — парень подхватил кусок материи с земли, и старательно замотался.

— Так, теперь бы ещё определиться, где мы? Хотя и так понятно. — Трудно заблудиться, когда смотришь с высоченного откоса на Стрелку. — Набережная Федоровского. Ну, это ещё жить можно. До дома доберёмся… точнее, до логова Андрея Ивановича, до своего-то нам отсюда никак не дойти без денег, одежды и телефона.

Всё ещё настороженно оглядываясь, парень стремглав перенёсся по мосту через овраг, добежал Похвалинского съезда. На ту сторону перешёл тоже поверху, по мосту. Разумнее было бы спуститься на Благовещенскую по лесенке, но он всё ещё старался избегать открытых пространств, тем более с Алисой в лисьем виде бегущей рядом. Лучше так, между домами, а потом можно спуститься к реке какими-нибудь менее популярными туристическими маршрутами. А то мало ли, увидит кто, свяжет ещё с происшествием в палатах Олисова, и привет. Пусть и ночь, но ведь по откосам, бывает, и ночью полно прогуливающихся.

«Блин! — расстроился парень. — Там же пальчиков моих как грязи! Хорошо, что, вроде, видеонаблюдения там нет. Блин! А если есть⁈ И пальцы у меня откатали совсем недавно!»

Валерка даже пошёл медленнее, обдумывая эту мысль. Тем более, и так уже запыхался — мало того, что драка с кровососами прошла не просто, так ещё и после того побегать пришлось — устал, в общем. Адреналин схлынул, и силы как-то мгновенно улетучились, зато пришёл холод. Ночной морозец злобно кусал голые пятки, подмораживал потные уши, заставлял слезиться глаза.

Тропинка, по которой он начал спускаться в овраг, как-то неожиданно закончилась забором из сетки-рабицы. Летом, Валерка помнил, здесь было разветвление — основная часть тропинки шла вдоль домов, а потом поворачивала обратно в цивилизованную часть города, а другая, хотя и тоже асфальтовая, но облупившаяся и почти заросшая, старая-старая, вела вниз, к реке. Летом он тут гулял, а сейчас тропку перекрывал заборчик, перелезть через который особых проблем не составляло, вот только никакой тропки за этим заборчиком, конечно же, не было. И, что обидно, эта самая тропинка, которой теперь нет, выводила практически прямо к заброшенной водокачке. Метров триста, если по прямой, максимум пятьсот. А обходить… ну, это нужно возвращаться обратно к Похвалинскому съезду и идти по нему. Между тем, где-то за спиной всё чаще слышен шум машин. Зимой светает поздно, и вроде бы ещё совсем ночь, но раз начали ездить — значит, уже часов пять утра, а то и шесть. Сейчас парень в тапочках и пледе будет уже довольно заметен. «Между прочим, плед на мне как раз такой же, как в других комнатах того особняка, — вспомнил Птицын. — Полиция сейчас, наверное, на ушах стоит… вряд ли свяжут, а вдруг». Валерка со вздохом полез через забор. Решил — лучше замёрзнуть окончательно, чем попасться кому-то на глаза. Сейчас лучше вообще не отсвечивать.

Как только начал перебираться, взбесилась Алиса. Нет, у неё не потекла пена изо рта и она не начала бросаться — вместо этого лисица принялась скакать вокруг и жестикулировать лапами. Птицын даже замер ненадолго, пытаясь сообразить, что это такое происходит.

— Алис, ты чего? Тебе плохо?

Лисица ткнулась мордой в снег, потом забежала к нему за спину. Он, сидя верхом на заборе, попытался развернуться, но не успел.

— Не поворачивайся! — взвизгнула девушка. — Что же ты какой глупый, Валера? Я тебе объясняю, что здесь уже не территория Берендеев. Ты можешь перевести нас на ту сторону, и спокойно добраться, куда нужно! На той стороне здесь сугробов столько нет, потому что тут домиков полно! Тропинок! Непристойно появляться в таком виде среди приличных господ, но здесь живут всякие бесклановые, они и не такое видели!

— О! — обрадовался Птицын. — Это правда, тупанул! А почему не поворачиваться?

— Потому что я голая, глупый ты князь! — стуча зубами ответила девушка и перекинулась обратно в лису.

— Да чего я тем не видел⁈ — возмутился Валерка, который уже при желании мог сто раз всё рассмотреть. И, если честно, рассмотрел во всех подробностях. Только о том, что последнюю мысль нужно удержать за зубами парень подумал уже после того, как её высказал. Алиса, уже в образе лисицы, подпрыгнула, пытаясь ухватить его за многострадальную, покусанную морозом пятку, он рефлекторно дёрнул ногой, потерял тапок и свалился на другую сторону, прямо в сугроб.

— Да чего ты возмущаешься⁈ — крикнул Птицын, с трудом приняв вертикальное положение. Плед, конечно, в падении слетел, и теперь пушистый снег таял на спине и груди. Впечатления… специфические.

— Да, я видел тебя голую! — стуча зубами продолжил парень. — Несколько раз! Очень красиво! Я что, виноват, что ли⁈ Я ж не специально подглядывал! И как-то странно после такого стесняться!

Лисица, которая за забор пробралась через какую-то щель, выплюнула возле него потерянный тапок, и опять забежала ему за спину:

— Вместо того, чтобы ругаться, переходи скорее на ту сторону! Нам нужно найти тебе одежду, ты уже весь синий! И случайно — не считается! Я — приличная девушка!

«То есть это я ругаюсь, а не меня попытались укусить, и скинули голым в снег», — подумал Птицын, но в этот раз благоразумно не стал озвучивать свои размышления вслух. Время для болтовни действительно не самое подходящее — вроде весело, а вроде ног он вообще больше не чувствует.

На той стороне в самом деле оказалось гораздо проще. До самой водокачки удалось добраться без приключений, благо возле реки на этой стороне никаких деревьев нет, и ветрено настолько что верхняя часть сугробов превратилась в плотный наст. По нему Валерка и дошёл до здания водокачки.

— Как же хорошо! — пробормотал Птицын, ввалившись в здание. Внутри тоже было холодно, но хотя бы без ветра. Да и холод — ненадолго. Тряпья у вурдалаков с собой было более чем достаточно, он это точно помнил. Валерка по-хозяйски забрался в кладовую и навертел на себя всё, что нашёл. И — валенки! Вот уж была радость, когда он нашёл слегка потрёпанные и будто поеденные мышами валенки!

— Блин, надеюсь, Андрей Иваныч не станет возмущаться, что я так бесцеремонно с его запасами. Алиса, ты перекидывайся и одевайся тоже! Нужно поесть и решить, что дальше будем делать.

Лисица кивнула и очень красноречиво указала глазами на дверь кладовой. Птицын послушно вышел. Как назло, как раз напротив двери в каморку было приставлено большое прямоугольное зеркало от трюмо. Зачем уж вурдалаки его с собой прихватили — Птицын терялся в догадках. Почему стоит возле стены — тоже не знал, но догадывался, что куда-то его собирались пристроить, да не успели, скорее всего, это он своим появлением сбил ребят с толку. И вот теперь в этом самом зеркале отражался Валерка. В ватных штанах поверх камуфляжных, в валенках, в пиджаке Андрея Ивановича — том самом, в котором он его впервые встретил, а поверх этого пиджака был ещё и пуховик. Когда-то очень давно — белый. Ну и как вишенка на торте треух на голове.

— Блин, я с тех пор, как стал проводником, чем дальше — тем хуже выгляжу, — едва сдерживая смех пробормотал парень. — Меня не то что в приличное общество, меня в ночлежку для бездомных в таком не пустят!

Из каморки с хламом вышла Алиса. Валерка замолчал, и терпел секунд десять, пока его всё-таки не прорвало. Кто бы удержался? Вдвоём в зеркале они смотрелись как парочка из анекдота. Облегающая шапочка, через которую вылезло одно ушко, вязаная кофта на четыре размера больше, чем необходимо поверх ещё одной, и штаны, явно оставшиеся от металлиста — судя по толстой цепи на боку. Оттенялось это великолепие шикарными чувяками в стиле «прощай молодость». Нет, эту девчонку даже таким было не испортить, но смотрелась парочка колоритно.

— Мы с тобой сегодня определённо произведём фурор! — честно рассказал обиженной Алисе Птицын. — Не переживай. Нам только до дома добраться, а там одежды закажем. Но сначала — есть. Не помнишь, где у них припасы? Есть хочется так, что в глазах темнеет!

— Помню, — кивнула Алиса, дёрнув не прижатым шапкой ухом. — У них там, вроде бы ветчина была… — и убежала, а Птицын поковылял вслед за ней. Когда дошёл до кухоньки, бутерброды уже были готовы, а, главное, дюшес в стеклянных бутылках. Неизвестно, почему, но ребята Андрея Ивановича этот напиток обожали, причём непременно городецкого производства, так что даже с собой на новое место жительства небольшой запас взяли.

— В общем, думаю, щас доедим и будем перебираться на нашу сторону, — поделился планами Валерка, — Дождёмся наших, переведём их сюда, а потом домой пойдём. Нам с тобой определённо нужен отдых, да и ребята думаю от нас устали уже… Вопрос, по какой стороне лучше идти? Здесь можно на лыжах, но сначала всё равно придётся по городу. Как думаешь, где лучше опозориться, здесь, или у нас?

— Я думаю, лучше нигде не позориться. Валерий, у нас полно денег. Я добычу взяла со своих бывших родственников… — девушка вдруг помрачнела. — Если, конечно, её не забрали вампиры, когда нас захватили. Если нет — нужно как-нибудь добраться до лавки готовой одежды, и уже потом появляться на людях. Не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел в таком виде! И ещё нужно проверить, как там Полкан!

Птицын даже поперхнулся от возмущения. На себя — как он мог забыть про раненого пса⁈ Нет, понятно, что недобровольный визит в вампирское гнездо вышел суетным, это если очень мягко сказать. Но верная псина там одна! И хорошо, если там — а то ведь может статься, его прибили эти, в камуфляже!

— Забыл про него, представляешь! Пойдём, скорее, нужно сначала его проведать! Вот как я мог, а? Планы тогда потом обсудим, и доедим — тоже.

— Я тоже только сейчас вспомнила, — повинилась Алиса, пытаясь ухватить сразу и бутылки с газировкой, и бутерброды. Валерка ей помог, и они двинулись на выход — Птицыну по-прежнему, чисто психологически, было удобнее переходить с одной стороны на другую на улице. Как-то проще казалось. Ну и, конечно, просто так спокойно перейти не вышло, потому что игнорировать утробный вой, переходящий в визг и обратно, решительно невозможно. Этот душераздирающий звук разнёсся по округе сразу, как они вышли из здания. Если уж совсем честно, первой реакцией Птицына было убраться как можно дальше и как можно быстрее. Он даже дёрнулся, чтобы убежать, но пересилил себя и остановился — вой доносился со стороны Большого Брата.

— Это чего⁈ — прокричал он так же замершей в ступоре Алисе.

Девушка помотала головой, зажав уши. На лице у неё было настоящее страдание. Валерка схватил её за руку, впихнул обратно в здание водокачки.

— Ты побудь тут, а я пойду проверю, кто так вопит. Или что.

Выбежал обратно на улицу и сам содрогнулся. У него, конечно, не такие чувствительные уши, как у Алисы, но приятного всё равно мало. Добежать до Башни совсем недалеко, уже через минуту она показалась. И как только он появился, звук исчез, а к нему развернулся страшноватый круглоглазый лик.

— Привет-привет! Я уж думал, никто не явится! Пришлось даже сигнал включить! — прогудел Большой Брат. — Куда это мои соседи пропали⁈

— Ты поэтому так орал? — Птицын хотел выразиться гораздо крепче, но побоялся. Характер у Башни не слишком уживчивый, портить с ним отношения не хотелось.

— Я ору в двух случаях, — скривил обиженную физиономию Большой Брат. — Когда мне скучно, и когда мне что-то нужно. Сейчас — третий случай.

Глава 2 В которой Птицын получает приглашение на прием

— И что же произошло сейчас? — спросил Валерка, не дождавшись продолжения.

— Сейчас это нужно либо тебе, либо гостям, важно ответил Большой Брат. Я ещё не решил. Точнее, не знаю.

Валерка принялся оглядываться по сторонам в поисках загадочных гостей. На первый взгляд никого, кроме них с Башней поблизости не было. Всё тот же пустынный берег реки, снег и хмурое небо над головой. Да вон, прячутся, указал бровями куда-то в сторону Башня. — Думают, я не увижу. Я бы их, может, сожрал, давненько мне рыбьего мяса не доставалось, да твой упырь просил сообщать, если кто явится, но не нападёт.

Птицын ещё раз внимательно присмотрелся к берегу, и заметил, как из-за уреза каменной пристани выглядывает чьё-то бледное лицо в тёплой белой меховой шапке. Поняв, что её заметили, гостья встала, степенно отряхнулась, и вышла на пристань, да не одна, а в сопровождении ещё нескольких гостий. Валерка разглядывал дам, и удивлялся, как тепло они одеты. Огромные, очень пушистые шапки, тяжёлые тулупы, валенки на пару размеров побольше, чем у него самого. Явно надеты на очень толстые, вязаные носки. Собственно, о том, что посетить его решили дамы, догадаться можно было только по ярко украшенным драгоценной вышивкой нарядам. Всё, что не скрыто мехом было украшено очень красивыми, абстрактными узорами. Рассмотреть «содержимое» десятков одёжек не представлялось возможным — дамы были закутаны до глаз. «А я вот совсем не при параде, печально вздохнул Птицын. Засада. Явно какие-то переговоры намечаются, а я такое впечатление произвожу!»

— Здравствуй, пришелец. Уж который день поселились рядом с нами новые жители, а ни слуху, ни духу от них. Ну да мы не гордые, и сами познакомиться зашли.

Приём простенький и знакомый. «Сразу, значит, решили повернуть разговор так, чтобы я себя виноватым почувствовал! — мысленно покивал Валерка, — Значит, точно от меня чего-то надо. Только отчего они так подрагивают? Как будто опасаются чего-то?».

— Что ж, мы гостям всегда рады, улыбнулся Птицын. Пройдёмте в дом, не на ветру же беседовать.

— Так что, нельзя мне их сожрать-то? — уточнил Большой Брат. Валерка прямо-таки обрадовался этому вопросу — хоть страхом компенсировать первое неудачное впечатление.

— Нет, Башня. Ты же знаешь — пока гости остаются гостями, есть их нельзя, строго сказал парень, и подмигнул Башне. Он надеялся, что дух правильно поймёт знак — благодарность и обещание позже отдариться за вовремя оказанную поддержку. — А вас прошу следовать за мной, — кивнул он гостьям, — Ветрено сегодня, лучше беседовать в помещении.

Визитёры следовали за ним. Не прямо за спиной, но немного в стороне, так что парень мог наблюдать краем глаза, как они одновременно стараются не поворачиваться спиной к Большому Брату, и при этом избегают терять из вида его самого. Валерке казалось, что его хотят о чём-то спросить, однако стоило оглянуться, и гостьи замолкали, испуганно отскакивали назад, как от опасного животного. Наконец, одна из них, — не та, с которой он вёл разговор изначально, — не выдержала.

— Скажи, пришелец, спросила она глубоким грудным голосом, — почему от тебя так веет нежитью? При твоём приближении нам показалось, что сама мара явилась!

«Ах, вот оно в чём дело!» — сообразил парень. Он опять ухитрился позабыть о маленьком, переливающемся разными оттенками черноты шарике у себя в кармане.

— О! — улыбнулся Валерка, — Вы, наверное, вот об этой маре, — он продемонстрировал гостьям шарик, эффектно подбросив его на ладони. Гостьи стеклянными глазами проследили за взлётом и падением обратно в ладонь опасного предмета.

— Не беспокойтесь, она спит. Сейчас совершенно безопасна.

— Откуда у тебя эта вещь? — опасливо спросила первая гостья.

— Да вот, досталась по случаю, — хмыкнул Птицын. — Один знакомый дал. Вы не переживайте, я просто никак до дома не доберусь, чтобы её выложить. То одно, знаете ли, то другое.

Говорить о том, что с навьей он вроде как достиг соглашения, парень благоразумно не стал, помня реакцию Демьяна. Если ещё и эти гости распознают в нём кого-то не того, будет совсем нерадостно. Тем более, что Валерка ещё сам не знает, кого там в нём распознали. «Однако, надо бы поосторожнее с таким хвастовством, — думал Птицын, глядя на поражённые лица дамочек, — как бы не переборщить. С настроя я их сбил, и достаточно».

Они зашли в здание водокачки, Птицын снял шапку и гостеприимно указал на стулья, расставленные вокруг стола. Мог бы и не указывать — в огромном пустом помещении других предметов мебели и не было. Алиса куда-то исчезла, хотя он успел заметить её рыжий хвост, когда входил — девчонка стремительно скрылась во внутренних помещениях.

— Итак, чем обязан визиту? — спросил Валерка, дождавшись, когда гостьи рассядутся. — Да, наверное, я должен извиниться за не слишком радушный приём — дело в том, что мои ребята начали здесь обживаться всего несколько дней назад, и ещё не успели привести это место в порядок.

— О, ничего страшного, — слегка торопливо ответила главная гостья. Ну, Птицыну показалось, что она главная — остальные три, скорее всего, походили на охрану. — Это я должна извиниться, что не удержала любопытства и поторопилась первой нанести визит, даже без приглашения. В нашем городе не часто появляются новые люди, тем более, из таких краёв, поэтому сдержаться было решительно невозможно. И, конечно, я не ожидала, что нас встретит сам проводник. Я ведь не ошиблась? Этот предмет у вас в кармане здорово забивает чувствительность, но сейчас я чувствую не только это.

— Не ошиблись, — улыбнулся Валерка. — Разрешите представиться, Валерий Птицын, проводник и руководитель общины существ, которые здесь обосновались. На вашей стороне это, кажется, называется, «князь».

— Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Инга Силова, дочь Марины, урождённая русалка. Я представляю общину нижегородских русалок. Так что мы с вами действительно соседи. Буду откровенна, не ожидала, что у нас в обозримом будущем появятся соседи с этой стороны. Не откроете секрет, как вам удалось договориться с этим страшным духом? Буду честна, до сих пор он считался безумным. И тем удивительнее было для нас узнать, что он не только не спит, но и выполняет роль привратника в ваших владениях!

— Что вы, никакого секрета, — пожал плечами Птицын. — Мы с ним просто поговорили. К тому же мои друзья, которые, собственно, здесь и обосновались, долгое время жили именно в этом здании, хоть и на другой стороне. За это время Башня успел неплохо их изучить и понять, что сможет ужиться с ребятами.

— Да, я слышала, что здесь новая община вурдалаков. Говорили, что они все обращённые, даже их поводырь, это правда?

— Удивительная осведомлённость о тех, кто всего несколько дней как здесь объявился! — Валерка в самом деле был удивлён, правда, уже в следующий момент его удивление, так сказать, сменило вектор. Появилась Алиса, и это был настоящий фурор. Куда только делся замызганный пуховик и дырявая шапочка? Алиса щеголяла в коротком платье, подпоясанном изящным витым пояском, а на ногах у девушки обнаружились симпатичные босоножки. Вид одновременно домашний и элегантный. В руках Алиса несла деревянный поднос, на котором стояли стаканы с газировкой и бутерброды с ветчиной и сыром.

— Простите за скудное угощение, почтенные гостьи. Мы ещё не до конца обжились в этих местах. Обещаю, в следующий раз угощение будет достойно столь родовитых гостей! — звонким голосом отчеканила девушка.

— Позвольте представить, это Алиса — мой первый товарищ и главный консультант по вашей стороне.

— А я о вас слышала! — улыбнулась Инга девчонке. Рада, что вы нашли достойное место и покровителя.

Пауза в разговоре явно оказалась кстати. Инга ожидала от встречи совсем другого и теперь судорожно пыталась выстроить новую линию поведения. Возможность прерваться на то, чтобы отведать угощения появилась как раз вовремя — можно было собраться с мыслями. Русалка интересом уставилась на жидкость в стакане.

— Это какое-то игристое вино? — спросила Инга.

— Ну что вы, разве мы могли позволить себе предлагать алкоголь в столь ранний час. Этот напиток называется «Дюшес», его делают из грушевого сиропа. Попробуйте, он довольно популярен на нашей стороне. Или, может быть, предпочитаете чай в это время суток? — спросил Валерка, а сам скрестил пальцы на ногах в надежде, что она откажется. Он совершенно не умел обращаться с генератором, Алиса — тем более. А простой печки у вурдалаков он не видел.

Инга, тем временем, осторожно пригубила газировку, её глаза удивлённо расширились.

— Надо же! Здесь действительно нет алкоголя, при этом пузырьки такие же, как в игристом вине или сидре. Удивительный напиток, и очень вкусный.

— Я непременно дам вам с собой несколько бутылок, — пообещал Птицын, довольный, что мудрить с чаем не придётся.

— Буду очень благодарна. Думаю, в наших краях такая диковинка станет пользоваться успехом. Многие будут готовы изрядно заплатить, чтобы получить столь интересный напиток.

— Полагаю, у нас будет возможность предложить ещё много непривычных в этих местах диковин, — кивнул Птицын, — однако я пока не определился, какую часть моего времени будет занимать торговля. Есть ощущение, что в основном я сосредоточусь на других занятиях. А без меня, как вы понимаете, торговля невозможна.

— Да, я понимаю, — задумчиво покивала Инга. — А что ваши друзья — вурдалаки? Откровенно говоря, я планировала встретить здесь именно их, но вовсе не вас.

— Они немного задержались на той стороне, — ответил Валерка. — У нас обнаружилось вампирское гнездо, и мне пришлось отвлечь их от обустройства, чтобы справиться с этой проблемой. Так вышло, что после этого дела нам пришлось ненадолго разделиться. Конспирация, сами понимаете — люди верхнего мира не должны заметить странностей. Думаю, уже вечером они будут здесь. Полагаю, тогда вы сможете обратиться к ним с тем делом, которое привело вас сюда. Уверен, они не станут отказывать столь прекрасным дамам. Пока же могу лишь предложить дождаться их здесь. Я планирую скоро за ними отлучиться.

— Что ж, князь, должна вам признаться — я не рассчитывала сегодня на долгий визит. К тому же условия нынче не сильно подходящие — зима. Я знаю, что в верхнем мире о нас уже почти забыли, и поэтому вы, наверное, не знаете, что по природе русалки должны впадать на зиму в спячку. Мы уже давно не следуем природным циклам, однако для этого, там, где мы обитаем, приходится поддерживать летнее тепло. Находиться на воздухе мы можем, лишь укутавшись в тёплые одежды, и то, недолго. Да и вас я здесь встретить не рассчитывала. Однако дел к вашим подчинённым у меня тоже пока нет. Я лишь хотела передать приглашение к нам в гости — что ж, я рада, что удалось это сделать лично. Пожалуйста, приходите на наш приём, который состоится через неделю,

В субботу. Полагаю, там соберётся довольно интересное общество — все давно жаждут познакомиться с легендарным проводником. Приходите, князь, я и моя госпожа будем очень рады вашему визиту. А сейчас с сожалением вынуждена откланяться — увы, нам уже пора возвращаться в тепло.

Валерка проводил гостий до реки, уже там передал им пакет, которым звенел всю дорогу. Полдюжины бутылок Буратино. Если вспомнить, с какой осторожностью одна из подчинённых Инги его принимала, напиток действительно понравился. До Оки их Валерка довёл, с одной стороны, чтобы не возникло проблем с Башней — с того сталось бы ещё попугать гостий. А то и не только попугать! Кроме того, очень уж интересно было посмотреть, как они будут уходить. Последнее не удалось — русалки просто исчезли в полынье, мгновенно и без всплеска, как будто и не было их. Полынья, к слову, заледенела сразу же.

Вернувшись к дому, Птицын обнаружил там ужасно замёрзшую Алису.

— В-в-в-валера! Ты в следующий раз предупреждай как-нибудь, что у нас гости! — стуча зубами от холода попросила девушка. — Я тогда хотя бы заранее подготовлюсь!

— Да у тебя зуб на зуб не попадает! — возмутился Птицын. — Ты почему обратно не переоделась до сих пор⁈

— А в-вдруг ты ещё кого-нибудь приведёшь? — простучала зубами Алиса, и унеслась, наконец, в кладовку, облачаться обратно в тёплое, но некрасивое. Сейчас Птицын успел рассмотреть, во что это она так нарядилась — оказалось, босоножки были сделаны из подошвы от какой-то старой обуви и бельевой верёвки, пояс — тоже, а платьем послужила мужская рубашка. Валерка только головой покачал. Если не знать, наряд выглядел просто прекрасно, хоть и не по погоде.

Алиса вернулась через пять минут, одетая и довольная, что тепло.

— Давай уже на ту сторону, — махнул рукой Птицын, и сосредоточился. Перешли они быстро и без сложностей. Втайне парень надеялся, что в верхнем мире их уже встретят вурдалаки и упыри, но тех пока не было. Впрочем, беспокоиться вроде бы было ещё рано, а вот дел, наоборот, полно. Есть, чем отвлечься от переживаний.

— Алис, у тебя есть, что сказать по поводу этого визита? — спросил Птицын, взявшись за лопату. Место, где закопали Полкана они нашли быстро, так что теперь оставалось только его вытащить и убедиться, что он не помер окончательно. Копать приходилось очень осторожно и медленно, поэтому Валерка решил отвлечься от переживаний.

— Что же тут непонятного? — удивилась девчонка, снова дёрнув неприжатым шапкой ухом. — Русалки пришли, чтобы попытаться прогнуть под себя Андрея Иваныча и ребят — вурдалаков. Инга же не знала, что у них уже есть князь. И ещё она не знала, что Большой Брат не спит и помогает нам. А когда к ним вышел ты, да ещё и с навьей, они просто напугались и растерялись. Ты не обольщайся, Инга могла бы с марой справиться. С трудом, конечно, и пострадала бы, но навью она бы убила. Это же Инга дочь Марины! Про неё такие слухи ходят, что просто жуть! Но всё равно они растерялись. Башня, навья, и то, что ты эту навью не только не боишься, но и вообще не опасаешься… Нет, ты не подумай, они Андрея Иваныча не стали бы убивать. Они хотели его подмять и подавить, поставить себе на службу, чтобы уже с его помощью легче было с тобой договориться. А тут вдруг ты встретился, воплоти. И напугать тебя никак бы не получилось. Вот она и растерялась. А здорово я с бутербродами придумала?

— Это точно! — согласился Валерка, отложив лопату, и принявшись разгребать землю руками. — Я вот затупил. И так-то, конечно, не слишком гостеприимно получилось, но с угощением — ещё куда не шло.

— Да я не о том! Мы их могли вообще не пускать в дом, они ведь пришли без приглашения. А теперь русалки приняли угощение, и уже не должны на нас нападать. Это же традиция! Она сейчас так строго не соблюдается, и если им будет сильно выгодно на нас напасть, то всё равно нападут, но репутация у них в обществе пострадает. Так что без веской причины они предпочтут с нами договориться.

— Сложно как у вас всё, — удивился Валерка. Он, наконец, нащупал чешуйчатый бок пса, и теперь осторожно прокапывался к голове. — Алис, это нормально, что он не двигается?

— Конечно, он же в спячке! Сейчас достанем и разбудим.

Птицын облегчённо выдохнул — к собаке он успел привязаться, а тут такое. Пока это выглядело так, будто он раскапывает свежую собачью могилку. Откровенно жутковато.

— Но они ведь и сами меня на приём пригласили. Это что, получается, все, кто ходят на приёмы, между собой не воюют?

— Да ну, что ты! — возмутилась Алиса. — Приём — это же совсем другое. Ты их принял, когда они к тебе пришли без приглашения, можно сказать, оказал большое доверие. А потом ещё и накормил. А на приём все, кто угодно может ходить, даже открытые враги. Тогда просто на приёме друг на друга не нападают, общаются, как ни в чём не бывало. А потом, после приёма, могут снова начать воевать.

— Сложно у вас всё! — повторил Птицын, доставая пса. Полкан выглядел бездыханным. Правда, относительно целым — ни ран, ни царапин не осталось, переломов, вроде бы, тоже.

— Мне ему крови нужно дать?

— Да, только немного, — кивнула Алиса. — Хочешь, я дам? А то ты в последнее время много крови потерял.

— Ой! — вспомнил Птицын. — То есть не ой… Слушай, я спросить хотел. Когда мы с твоими бывшими родственниками дрались, кто-то из них меня укусил. И, представляешь, кажется, моя кровь ему совсем не понравилась. Как будто кислоты хлебнул, или яда. Я-то, дурак, на это внимания не обратил, забыл даже. Но в тот момент думал, что у меня кровь почему-то ядовитая. А потом я Андрей Иваныча ей поил, и Демьяна, да и других ребят — и ничего. Не знаешь, почему так?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, осторожно выдавливая из надреза на пальце красную каплю в приоткрытую пасть Полкана. — В смысле, не знаю, почему у тебя кровь стала ядовитой. Почему потом опять неядовитая была — это просто, ты ведь её добровольно давал. Даже у обычных людей добровольно отданная кровь гораздо полезнее, чем если её насильно забрать, так что ничего удивительного. А как оно у таких, как ты, я не знаю, это у Демьяна нужно спрашивать. Я про таких, как ты, и не знаю почти ничего, только то, что вас уничтожили всех, под корень. Ещё до разделения.

— Таких, как я — это ве… — договорить Птицын не успел, потому что Алиса зажала ему рот.

— Тихо! Лучше вслух не говори, мало ли, кто может услышать! Валера, ты к этому очень серьёзно отнесись, ладно? Это — настоящая тайна, о ней лучше вообще никому и никогда не говорить, а то убьют. Все вместе соберутся и убьют, обо всякой междоусобной вражде забудут!

— Алиса права! — раздалось за спиной. — И у стен есть уши, княже. Вот ты ведь не знал, что мы здесь?

Птицын резко оглянулся и уткнулся носом почти в грудь Демьяну. Упырь был одет с иголочки, и, кажется, даже надушен.

— Демьян! Рад, что ты выбрался. А где остальные?

— С остальными тоже всё в порядке, уже подходят, — объяснил упырь. — Одежду добывали, вот и задержались. Вам бы с Алисой тоже приодеться, а то выглядите, как последние бродяги, ей-ей! Мне прямо стыдно, что у меня такой замызганный князь!

Глава 3 В которой Валерка разбирается с трофеями

Стыдить своего князя упырь перестал, потому что как раз в этот момент очнулся Полкан, и принялся выражать по этому поводу совершенно щенячью радость. То бишь поцеловал сразу во всё лицо сначала Алису, а потом и самого Валерку. Хотел ещё рядом стоявшего Демьяна, но тот ловко уклонился. Пса по загривку, правда, потрепал.

— Я даже не знаю, за что схватиться в первую очередь, — пожаловался Птицын, поднявшись на ноги после проявления чувств Полкана. — Нужно выяснить, что со мной всё-таки не так, почему мне надо ото всех скрывать свою природу, что это, чёрт возьми, за природа. Ещё нужно позвонить знакомому полицейскому и узнать, не смогут ли меня найти и вычислить по пальчикам. А для этого нужно где-то найти телефон и, самое главное, номер телефона! Старый-то почил в бозе, скорей всего. Нужно, как ты совершенно верно заметил, найти нормальную одежду. А ещё нужно добраться уже до дома, помыться, и хоть немного поспать. Причём нормально поспать, а не вырубившись от потери крови или удара по башке! Я уже не говорю о том, что мне просто необходимо получить от вас с Алисой урок хороших манер, потому что меньше, чем через неделю я должен явиться на какую-то светскую тусовку у русалок. Это только первоочередные задачи, а ведь у нас ещё полностью отсутствует план на развитие этого нашего княжества. Делать-то что будем? Мы же, вроде как не просто так объединились?

— Ты ещё забыл добавить, князь, работу по зачистке верхнего города от вампиров, преимущественно низших, я полагаю, а так же необходимость тебе овладеть своими, я уверен, выдающимися силами. Ну и да, нужно куда-то-то определить навью, а то от тебя, князь, так разит смертью, что рядом совершенно невозможно находиться. Впрочем, я, кажется, видел у тебя в доме вполне приличную колдовскую лабораторию, полагаю, там найдётся какой-нибудь защищённый сейф, в котором её можно оставить. Ох, до сих пор передёргивает, как вспомню, какую она мощь набрала! В былые времена такие и в тёмные богини могли выбиться. Как, князь, не хочешь вскормить тёмную богиню?

Валерка схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Когда⁈ Когда я всё это успею⁈

— Так, князь! Возьми себя в руки! Негоже так стонать при подчинённых! — сурово нахмурился Демьян. — Это во-первых. А во-вторых — мы тебе для чего? Мы ж только что клятву давали. Проблемы клана — это проблемы князя. Проблемы князя — это проблемы клана. Я сейчас раздобуду тебе одежду, а Алиса расскажет, что знает, о твоей природе. Я потом дополню, что она не знает. Телефон твой никуда не делся — его вампиры где-то здесь оставили, когда нас захватывали. Полкан, вон, сейчас найдёт. Однако рекомендую твоему стражнику не сейчас звонить, а после того, как отдохнёшь — серьёзные разговоры разговаривать лучше на свежую голову. А пока меня ждёте, разберите трофеи! Страсть, как любопытно узнать, что мы из сейфа яломиште умыкнули… Сомнительно мне, что чего-то ценное, ты уж прости, Алиса, но папаша твой не лучшее место в клане занимает. А всё одно любопытно!

— Он мне больше не папаша! И никогда не был. Так что не извиняйся, — ответила Алиса.

— Эй-эй! — всполошился Птицын. — А как ты собираешься мне одежду добывать? И как добывал? — парень сразу напредставлял себе всяких ужасов, как Демьян с Андреем Ивановичем грабят прохожих, и ужаснулся.

— Просто купили. Нет, сначала пришлось соседей немножко ограбить, да ведь им уже всё равно. А потом не трудно совсем. Деньги у нас были, так что добрались до ближайшего торгового центра, (ну и махина, должен заметить! Богато живёт народ на вашей стороне!), а дальше мы с Андреем купили всё, что нужно. Про тебя, Валерий, прости, не подумали.

— Стоп! — Валерка ничего не понял, — каких соседей вы ограбили? И откуда у вас деньги⁈

— Деньги у вампиров забрали. Там так смешно, князь, получилось, не поверишь. Эти стражники, которые за нами приехали, даже в дом заходить толком не стали. Только заглянули, увидели нас, и тут же убежали. Но недалеко — остались ждать других стражников. Вот пока они ждали, мы по дому ещё раз пробежались, нашли там большую кучу денег. Всяких разных, Андрей в этом лучше разбирается. Какие-то, говорит, более ценные, но иностранные, но там и рублей было достаточно. Ну а потом за нами приехали, долго осматривали и описывали, фотографировали по-всякому. Должен заметить, розыскное дело у вас очень тщательно поставлено! Это нужно учитывать в следующий раз! Даже, не поверишь, отпечатки пальцев снимать стали! Удивительное дело! Мы уж и устали даже мертвецов изображать! Потом нас забрали в морг. Ну а дальше всё просто — в морге-то ведь не только мы есть, но и другие трупы. Вот мы парочку ограбили. Ничего, им уже не нужно.

— А деньги вы как в морг провезли?

— Ну уж отвести глаза от бумажек у меня сил хватило, — хмыкнул Демьян. — Это не разумных существ укрывать! Всё, вон уже и Андрей с ребятишками идёт. Пойду я, вам с Алисой одежду раздобуду. Не грусти, княже, всё хорошо будет. Это на тебя от усталости хандра напала, да навья, небось, потихоньку жизнь тянет, вот ты и раскапризничался. Пройдёт!

— Раскапризничался, — проворчал Валерка в спину удаляющемуся Демьяну. — Как будто ребёнка отчитал!

— Мы для него и есть дети, — резонно заметила Алиса. — Он старше всех нас, вместе взятых. Я имею ввиду и вурдалаков тоже. Конечно, он будет видеть в нас малышей неразумных!

Разговор пришлось прервать, потому что пришли вурдалаки с Андреем Ивановичем, который всё ворчал, что Демьян нетерпелив и тороплив, как ласка! Едва успели за ним, а он уже умчался куда-то! Дальше, под рассказ Алисы о ведунах, принялись приводить в порядок разорённое гнездо. В первую очередь, конечно, нашли всю технику и сложили туда, где её не повредит снег. Потом смотрели трофеи из лисьей деревни. Они действительно оказались не слишком богатыми. Так, немного золота и драгоценностей, какие-то «диковинки из дальних краёв», в которых Птицын опознал всякую мелочь из верхнего мира, да какие-то бумаги, в которых Алиса обещала разобраться позже. По сравнению с трофеями из вампирского гнезда всё это не впечатляло. Денег там было много и разных, доллары, евро, и рубли, конечно же. Валерка, только недавно едва оправившийся от той суммы, которую вручил ему при переходе Андрей Иванович, снова впал в ступор.

— Это уже прямо неприлично! — пожаловался парень, разглядывая пакеты из супермаркета, набитые ворохом купюр. В таком виде это богатство казалось тем, чем оно и было на самом деле — кучей резаной бумаги. — Вот что мы будем со всем этим делать?

— Думаю, без дела это богатство не останется, — пожал плечами Андрей Иванович. — У нас теперь клан, Валерий. Любая организация требует денежных вливаний для своего существования, тем более, такая, как наша. Да и врагов у нас много, как бы воевать не пришлось, а война — это ведь тоже деньги.

Птицын печально вздохнул — упырь был прав. Парня именно поэтому и пугала такая куча денег — в его глазах она символизировала ответственность, от которой он всю жизнь бегал, как от огня. «Ты мог отказаться от всего этого в любой момент, — напомнил себе Валерка. — И сейчас можешь отказаться. Но что-то не бежишь всем заявлять, что не справишься. Вот и нечего тогда ныть, правильно Демьян тебя отчитал!» История от Алисы, которую девушка попутно рассказала, ни его, ни вурдалаков, старательно гревших уши,не впечатлила. Был такой народ — ведуны. Вроде бы люди, но не совсем. Отличались большой, даже огромной силой, судя по всяким сказкам. Однако в чём эта сила заключалась, Алиса не рассказала — не знала. Незадолго до разделения всех ведунов повывели — на них тогда охотились вообще все.

— Говорят, их сила была так велика, что никому из жителей мира не было покоя, когда рядом с ними ходили такие ужасные существа, — декламировала какой-то текст девушка, — и тогда против ведунов объединились все. Вражду забыли полностью, лишь бы только изничтожить, стереть с лица земли эту великую опасность. И ведунов не осталось, потому что как бы ни был ты силён, ты не сможешь воевать против всего мира.

— Ага… а чего на них нападали-то? Чего они этой своей силой такое делали, что все на них так ополчились? — недоумевал Птицын.

— Знаете, Валерий, думаю им и не нужно было что-то делать, — объяснил Андрей Иванович. — Достаточно было угрозы. Вот представьте, что рядом с вами живут какие-то существа, которые в любой момент могут вас раздавить. Полагаю, это обязательно будет нервировать, особенно тех, кто стремится к главенствующему положению. Этого достаточно для ненависти, вот что я думаю.

Валерка прикинул, что вокруг него просто уйма существ, которые могут его раздавить в любой момент. И раньше, до того, как он познакомился с другой стороной, было точно так же. Но его это не мотивировало убивать всех, кто сильнее.

В общем, информация была интересная, но пока совершенно бесполезная — слишком мало Алиса знала. Птицын понадеялся, что Демьян потом расскажет поподробнее. Но — потом. Первым делом необходимо было перевести вурдалаков и упырей на ту сторону, и добраться, наконец, до дома. Усталость уже прямо-таки давила на плечи, всё вокруг казалось серым и безрадостным, а, главное, тело казалось липким от грязи и омерзительным. Птицын терпел, терпел, думал, что это просто усталость, а потом вдруг заметил, что окружающие от него почти шарахаются. Даже Алиса и Полкан стараются держаться подальше, причём, похоже, сами не замечают, как обходят его по широкой дуге.

Парень достал шарик с навью и устало на него уставился.

— Это же ты делаешь? Пожалуйста, не надо.

Шарик вдруг исчез, и перед ним появилась навья. Наверное, впервые Птицын мог рассмотреть её в более-менее спокойной обстановке. Страх… было очень страшно. Тень этого страха можно почувствовать, когда ночью идёшь в туалет после просмотра по-настоящему жуткого ужастика.

Птицын почувствовал, как холодеют руки, как по спине стекают струйки холодного пота. «Наверное, я сейчас мог бы победить на конкурсе самых жабистых жаб по количеству мурашек», — мелькнула дикая, совершенно неуместная мысль. Страх никуда не делся, но будто отошёл на второй план. Как будто стало два Валерки — один замер в смертном ступоре, а второй наблюдал за этим первым, и за всем происходящим.

— Мы же договорились, — сказал Птицын. — Ты спишь, а я кормлю тебя время от времени. Или ты думаешь, время от времени — это каждые полдня?

«Голод всегда. Голод. Голод. Утоли его».

— Твой голод не утолить. Ты ведь на самом деле не голодна. Ты просто хочешь стать снова живой. Но это невозможно. Ты — по ту сторону, но осталась здесь, в мире живых. Поэтому тебе так плохо. Чем больше ты получишь, тем сильнее будет голод.

Откуда у него брались эти слова, Валерка не знал, однако что-то глубоко внутри было уверено, что он говорит истину. Навья стояла, глядя на него, и что-то решала. Краем глаза Птицын видел упырей в боевой форме, ощетинившихся когтями и клыками, они пытались подойти к замершей возле стены полуразрушенной водокачки парочки, но не могли. Пробирались вперёд будто против сильного ветра.

«Проводник. Проводи меня домой. Туда, где не будет голода» — возникла в голове ледяная мысль. Птицын хотел сказать, что понятия не имеет, как это сделать, но тут же сообразил — не нужно. Навья знает его возможности, и готова ждать. Недолго. А ещё Валерке показалось, что он понял несколько больше, чем хотела сказать ему навья. Она готова терпеть, но голод силён. Однажды она может не выдержать.

Он с опаской подобрал подкатившийся по снегу к ногам бликующий всеми оттенками черноты шарик. Давящее ощущение смерти снова почти исчезло. Теперь его опять почти нельзя было почувствовать. Почти.

— Да, князь. Вот поэтому таких, как ты и называли ведунами. Вы знаете то, чего не знают другие, и поэтому можете то, чего не могут другие. Например, мило беседовать с навью — абсолютно безумной тварью. А я вот тебе одежды принёс.

— Она не безумная, — Птицын ещё не до конца отошёл от «милой беседы», — она просто заблудилась. И теперь хочет вернуться, но не знает, как. И она уверена, что я ей в этом могу помочь.

— Ну, раз она уверена — значит, можешь, кивнул Демьян. — И я бы на твоём месте поторопился. Мне о такой мощной маре даже слышать не доводилось. После того, как она побывала на границе… она может сожрать весь этот город. Знаешь, я даже не уверен, что для нашего несчастного городишки лучше — мара такой чудовищной силы, или гнездо древних вампиров. Те хоть немного социализированы. Надеюсь, меня не будет рядом, когда она сорвётся с поводка.

— Ты случайно не знаешь, как мне отвести её домой? — уточнил без особой надежды Валерка. — И где у неё дом?

— Дом — известно, где. Там, куда уходят все мёртвые, за речкой Смородиной. Где ж ещё находиться навьей, если не в нави? А вот как отвести, прости, не знаю. Это ведь ты ведун и проводник, а не я, князь. Эту загадку тебе придётся разгадать самому.

Птицын даже спрашивать не стал, что за речка такая, и причём здесь ягоды. Догадался, что на карте эту речку не найти. «Надо бы, что ли, мифологию почитать, — подумал Птицын. — А то все вон кивают, даже вурдалаки — значит, знают, о чём речь. Один я, как дурак!» Он бы не постеснялся продемонстрировать свою необразованность друзьям, но отвлёкся, потому что Демьян начал показывать одежду, которую он купил для Валерки и Алисы. Валерке досталась очень брутальная чёрная моточерепаха, шикарные джинсы, высокие ботинки на шнуровке, и перчатки с защитой. Всё — очень красивое, и явно дорогое, но ходить в таком по улице зимой, да ещё пешком…

— Эмм… Демьян, это чего? — не понял Птицын.

— Хорошие вещи, да? — довольно улыбнулся упырь. — Нашёл тут неподалёку магазин, в котором продаётся вполне приличный доспех. Материал очень странный, но прочный, защищает при падениях, да и от укусов и порезов, думаю, будет очень хорош. Вы, люди, слишком непрочные — ты за время нашего знакомства уже сколько раз ломался! А такую защиту даже упырю будет непросто сломать. Ну, случайно. Хорошие вещи, нужно только серебром и железом их отделать, да амулетов защитных добавить, и тогда, княже, будет мне за тебя поспокойнее!

Упырь был очень доволен покупкой. И ведь с размером как угадал — Валерка на пробу примерил куртку — села, как влитая.

— Там ещё продавались шлемы, но я не стал покупать. Вроде удобные, но очень уж большие, и шею плохо защищают. Надо тебе, князь, это дело тоже подыскать.

Расстраивать древнего упыря не хотелось. Да Птицыну и самому обновки понравились, даже очень. Но ходить в таком по городу… только народ смешить. Ладно бы у него был мотоцикл… впрочем, зимой это в любом случае не вариант. Зимой-то мотоциклы не ездят.

— Демьян, это отличная броня, — кивнул Птицын. — Обязательно нужно и серебра добавить, и железа — тоже. Только ты вот мне скажи — у вас, на той стороне, что, принято всё время в доспехе ходить? — осторожно уточнил Птицын.

Демьян почесал в затылке.

— Что-то увлёкся я, князь. В доспехах у нас не ходят, если только на войну собираются. У вас, должно быть, тоже так. То-то на меня та милая барышня так странно косилась, когда я её расспрашивал!

Птицын представил себе эти расспросы, и пожалел, что не присутствовал. Должно быть, это было забавно. Демьян рвался тут же бежать покупать ещё одежду, но Валерка его остановил.

— Подожди. Вместе пойдём, как отдохнём, ладно? Надо уже перевести Андрея Ивановича с ребятами, — попросил Валерка.

Алиса своей одеждой была довольна полностью, потому что для неё Демьян выбрал то, что девчонке и самой нравилось. Тот же милитари стиль, только не такой мешковатый, как выбрала в прошлый раз сама яломиште. Валерка не мог не отметить, что теперь девушка стала ещё краше.

— Может, у нас останешься, Валера? — предложил Андрей Иванович. — Видно же, что устал, а тебе ещё до дома добираться.

Валерка отказался. Он не сомневался, что у вурдалаков можно вполне прилично поспать, если придумать, как согреть какое-нибудь помещение, но хотелось именно домой. Почему-то старый домик колдуна, в котором он толком ещё и не был ни разу, теперь стал ощущаться именно как родной дом. Туда хотелось возвращаться.

Глава 4 В которой героям приходится слушать пошлости

Улицы тёмной стороны Нижнего встретили Валерку повышенным вниманием. Все, кому довелось видеть его шикарный наряд, надолго останавливали взгляд на парне, напрочь игнорируя его спутников. Это немного примиряло Птицына с тем фактом, что в мотоциклетной броне было, вообще-то, холодно. «Пожалуй, если бы я решил двигаться по верхнему городу, фурор был бы меньше», — подумал Валерка, разглядывая очередную почтенную матрону, некрасиво раскрывшую рот и провожающую взглядом экипаж — на Благовещенской они опять наняли извозчика.

— Блин, даже жаль, что мы не поискали закрытую карету, — подытожил парень.

— Закрытую карету должны везти по меньшей мере две лошади, княже, — тихонько ответил Демьян. Упырь сохранял своё инкогнито, замотав лицо широким шарфом, отчего голос звучал немного приглушённо. — Таких извозчиков в нижнем почти нет, если только в верхних кварталах найдётся. Да и то, там они никому не нужны, потому что наверху у нас живут персоны состоятельные, у них и свой каретный парк имеется. Не переживай, князь. У нас любят эпатаж. Пусть привыкают к тебе. Известности тебе всё равно не избежать — очень скоро твоя личность станет главным предметом обсуждения во всех салонах города. Привыкай.

— Чего это она им станет? — не понял Птицын, и тут же поморщился. — Ах да, приём!

Демьян, да и остальные члены необычного клана были уже в курсе предстоявшего выхода в свет — Алиса рассказала, пока князь страдал от смертного голода, распространяемого марой. Древний упырь подтвердил выводы яломиште, и в целом был доволен развитием событий. Сказал, что персоне проводника уже пора появляться на свет — кое-какую силу их маленький клан набрал, даже набег совершил, успешный, хоть и не слишком выгодный финансово. Есть, чем похвастаться, если спросят. На вопрос Валерки, стоит ли о таком рассказывать, Алиса вместе с Демьяном хором махнули на князя руками — «Что ты, Валера, все уже давно в курсе. Слухи, наверное, ходят — один страшнее другого!»

В верхний город Демьян отправился с князем — сказал, что Валерий может найти приключения в любом месте, и будет совсем неплохо, если кроме Алисы его станет защищать ещё кто-то, более опытный. Алиса такое решение горячо одобрила, Птицын — не возражал, благо места в доме хватит. Хотя парень был уверен, что помимо его защиты есть ещё одна, не менее важная причина — Демьяну просто ужасно любопытно посмотреть, как живут люди в верхнем городе.

Извозчик высадил их у поворота в деревню Ляхово. На тёмной стороне она давно мертва и покинута, как раз из-за долгого соседства с той самой марой. Валерка перевёл всех через границу в верхний город, где деревня вполне живая, хоть и пустоватая по зимнему времени. Можно было бы добраться прямо до дома по тёмной стороне, не рискуя кого-то удивить своим странным видом, но тащиться по сугробам Птицыну было лень, да и устал он уже страшно, так что последнюю часть пути решили прогуляться по почищенным улицам верхнего города. Тем более, деревня Ляхово всё-таки не самое оживлённое место — даже Полкан, окончательно оправившийся от ран, носился как оглашенный туда-сюда в своём истинном виде, ничуть не рискуя попасться кому-то на глаза.

Мысль о том, что сразу по возвращении домой можно будет вымыться и выспаться, оказалась преждевременной и ошибочной. Минут пятнадцать всем троим пришлось успокаивать форменную истерику, которую устроил домовой. Оказывается, хранитель дома успел представить себе ужасов, случившихся с новым хозяином, уверил себя, что наследник колдуна пропал вместе с товарищами, и теперь дом постепенно развалится и рассыплется, а сам домовой превратится в дикую тварь. Дошло до того, что бесцеремонная нечисть потребовала от хозяина немедленно заняться производством наследника.

— А что? Смотри, какая девка? — ничуть не смущаясь наличием этой самой девки тут же, рядом, вещал домовой. — Всё при ней! Я, когда она в прошлый раз в душе мылась, наблюдал — очень неплохо сложена! Сиськи налитые, сосцы крупные, розовые. Так и просят младенческих губ. Зад, опять же, широкий. Рожать будет легко, и выкормит нормально, не сомневайся! А уж я подмогну, чтоб не один получился! Что, думаешь, только овинник домашней скотине плодовитость может увеличить⁈ Устрою двойню, а то и на тройню сразу расстараюсь! И никакого урона чести — она девка, это я тоже рассмотрел. Аль тебя смущают ухи да хвост? Так даже не сумлевайся, у детишек того не будет. Твоя кровь сильнее, перебьёт эту японческую нечисть!

— Да не смущают меня ухи и хвост! — не выдержал Валерка. — Но детей мне ещё рано! Отстань от меня, сводня!

И тут, наконец, отмерла пребывавшая до этого в ужасном шоке Алиса.

— Сиссссськи у меня налитые… Зад у меня шшширокий… — Валерка глянул на подругу и ему стало по-настоящему страшно — куда там навьей! — Плодовитость он мне увеличит⁈ Изгоню, тварь! Ах ты тварь негодная! Изгоню!

Девчонка рванула куда-то в подвал — видимо, за ингредиентами, но Птицын её перехватил за пояс и прижал к себе.

— Алиса! Ну успокойся! Он же не специально, он не насмехается. Для них, наверное, мы, люди, примерно такие же и есть, как какая-нибудь скотина. Ну что он понимает? Дурачок ведь, да и прожил всю жизнь с одиноким колдуном. Не понимает он, что можно говорить в приличном обществе, а чего лучше не стоит! Да не обращай ты на него внимания! А ты — нечего ржать! — это он уже Демьяну, который сценкой искренне наслаждался.

— Это я — не понимаю! Да прежний хозяин тут такие оргии устраивал, бывалче, что куда там современной молодёжи! Тьфу. Не понимаю! Я столько девок перевидал, да в таких позах, что вам и не снилось всем, вместе взятым! Я ещё вам советов дам, как и чего лучше делать!

— Изгоню! — выла яломиште, тянясь руками в сторону спуска в лабораторию.

Парень покрепче прижал девчонку к себе.

— Алиса! Я ему запрещу за тобой подглядывать! И научу, как себя вести! Обещаю! Он полезный, а то, что грубиян — это ж не со зла! А ты, нечисть, не завирайся! Откуда ты можешь знать, какие оргии тут прежний хозяин устраивал⁈ Тебя тут при нём и в помине не было!

— Как откуда⁈ — возмутился домовой, — Я всё помню, что дом помнит. От самого его сотворения! А ты, девка, чего кобенишься? Чего нос воротишь? Целый князь! Состоятельный! Единственное — постарше бы был, чтоб, значит, твёрдости с тобой побольше, чтоб воспитал. Или ты насчёт другой твёрдости сомневаешься? Так не сомневайся, она как раз вполне выдающаяся, и размеры довольно внушительные! Как в этих ваших интернетах говорят — визжать будешь, как сучка!

— Слышь, я ведь её сейчас отпущу! — психанул Валерка, слушая, как снова закатывается от хохота Демьян. — И помогу! Нет, ну правда, сволочь какая! — собственные аргументы в защиту домового уже не казались ему такими убедительными.

— Да что не так-то⁈ — домовой либо действительно не понимал, либо искусно изображал удивление. — Наследники ж нужны, необходимы просто! Иначе останусь я один в пустом доме! Такое невместно, невозможно такое! Я повторения прежнего не желаю! Не хочу опять один остаться! Работа у тебя, проводник, опасная — такие, как ты долго не живут. Тебе непременно надо этим вопросом в первую очередь озаботиться, непонятно разве⁈

— Да хватит уже! — Птицын, вообще-то знал, если он твёрдо прикажет заткнуться, домовой не сможет противиться. Но парню, несмотря на всё возмущение и смущение тоже даже сейчас претило отдавать такой приказ. Валерка всю жизнь ненавидел принуждение, и переломить себя не мог. — Хватит, домовой! Ты вот сейчас появлению наследников ну совершенно не способствуешь, уж поверь мне! Но чтобы тебя успокоить, я обязательно напишу завещание. Устроит тебя такое? Если помру — без хозяина не останешься.

— Ну и дурак! — обиженно пробурчал вредный дух. — Кого ты в завещании укажешь? Девку неразумную? Упыря энтого старого? Так я тебе скажу, что будет. Если ты помрёшь, девка вместе с тобой за грань уйдёт, ей судьба такая. Да и этот чешуйчатый надолго не задержится. Вы тут все — одно, все — связаны. Ты как воронка, которая втягивает в себя тех, кто к тебе приблизится, ты меняешь их судьбу одним своим существованием. Даже вон навья мёртвая и та этого не избежит.

Алиса вдруг резко перестала вырываться, и успокоилась.

— А ведь он врать не станет, — повернув к Валерке краснющщую от смущения щёчку, сказала девушка.

— В смысле… да я нормально у меня там всё, ничего выдающегося!

— Валера! Я про судьбу! Домовые такие вещи чуют. Значит, он видит, что наши жизни тесно связаны.

— Ну и чего ты напугалась? — Демьян тоже прекратил смеяться. — Мы же клан. Конечно, мы связаны. И то, что помрём все без князя, и так совершенно очевидно. Мы — новый клан. Мы неизбежно будем мешать кому-то, даже просто тем, что всколыхнём болотце на той стороне. Всем ведь плевать, к добру будут изменения или к худу. Многие захотят, чтобы этих изменений не было.

— Нет, я понимаю, — кивнула яломиште. — Просто никогда раньше не слышала, чтобы домовые пророчили. Они ведь вообще стараются в дела судьбы не вмешиваться.

Обсуждение высоких материй как-то само собой прекратилось, домовой тоже прекратил активное сводничество, и все занялись тем, ради чего вернулись домой. Валерка некоторое время раздумывал, не потребовать ли от домового баню, но решил, что не дождётся, и ограничился душем. После Алисы, конечно, которая выбежала оттуда ещё более красная, чем заходила. Птицын, зашедший туда сразу после неё, тут же понял в чём дело — оказывается, домовой словами не ограничился. Когда уж в помещении появилось огромное зеркало в полный рост — неизвестно, но оно там было. Видимо предполагалось, что налюбовавшись на свои «стати», как выразился домовой, обитатели дома не смогут сдержать возбуждения, и побегут срочно строгать наследников. Судя по следам, Алиса не удержалась — протёрла стекло, когда оно запотело. Птицыну очень живо представилось, как девушка медленно и тщательно водит покрытой пеной мочалкой по мокрой коже, любуясь на себя в это зеркало, и тоже ужасно покраснел.

— Вот ведь сводня! — пробормотал парень, выходя из душа. Хотел приказать вернуть зеркало на место, но не смог себя заставить. Да и глупо было отрицать, что Алиса ему нравится, даже очень. Мелькнула мысль, что теряться действительно не следует, но остановило то, что девчонка, как ни крути, находится в подчинённом положении. «Она ведь, если что, может посчитать, что я имею право, — думал Птицын. — И не откажет именно поэтому. Мне такого точно не нужно! Да она ещё и девчонка совсем — семнадцать лет!» Сны, несмотря на усталость, парню снились совсем неприличные. И наличие поблизости шарика всех оттенков черноты, распространяющего вокруг себя лёгкий, гипнотический флёр тоски и голода парню ничуть не мешало — уже привык, наверное.

Правда, проснувшись, он о шарике вспомнил, как вспомнил и о том, что в лаборатории должен быть какой-то экранирующий сейф. Остальные ещё спали, — даже двужильному Демьяну требовался отдых после вампирского гнезда, — так что Валерка спустился в подвал. И даже сейф нашёл без помощи домового. Выглядел он вполне по-современному, если не считать позднейших дополнений, внесённых самим колдуном. Вся поверхность металлической коробки была густо исчерчена какими-то символами, которые, кажется, ещё и светились слегка в темноте. «Надеюсь, не радиоактивные», — подумал Птицын, и осторожно приоткрыл дверцу, благо пароль нашёлся тут же, на стикере, прикреплённом прямо на дверь. Изнутри, вопреки опасениям, ничего не выскочило, не выплеснулось и не вылетело. Внутреннее пространство сейфа было разделено на множество ячеек, и некоторые из них не были пусты. Какие-то пузырьки, рубиновое ожерелье, кроваво рдеющее в темноте, перочинный ножик самого обычного вида, советский ещё, но когда Валерка не подумав, протянул к нему руку, от ножика потянуло таким кровожадным восторгом и злобной радостью, что парень поспешно отскочил.

— Понял, не дурак! — пробормотал Птицын. — Без инструкции лучше не соваться.

Он достал из кармана чёрный шарик, пару секунд поглядел на него, и уже потянулся, чтобы положить на свободную ячейку… От шарика потянуло такой концентрированной тоской и разочарованием, что Валерке плохо стало.

— Эй! Я ж не навсегда. Просто чтоб тебе не приходилось всё время сдерживаться.

Валерка ожидал, что шарик превратиться в навью, но ничего так и не произошло, вот только тоска ничуть не уменьшилась.

— Ладно. Чёрт с тобой. Не хочешь — не надо. Но имей ввиду — если не сдержишься, я в тебе разочаруюсь!

Шарик «замолк», снова превратившись в странную безделушку, а Валерка, тщательно заперев дверцу сейфа, уселся за компьютером — гуглить, что такое речка Смородина. Информации, на удивление, оказалось много. Правда, только сказки и мифы, ну так и ждать чего-то другого было бы странно. Ожидаемо, река Смородина оказалась аналогом греческого Стикса — Валерка даже не удивился. Почитал несколько былин про богатырей, про берег из костей и Калинов мост.

— Короче, всё равно нифига непонятно. Где этот Калинов мост? Да ладно, пофиг, но хотя бы река-то где? Вряд ли же имеется ввиду что-то, что у нас по земле течёт. Змеи ещё какие-то, Горыныч. Совсем сказки, или не совсем? Так, три заставы на пути в Навь. Чёрные леса, чёрные грязи, а там и Пучай-река с Калиновым мостом. Так. Минуточку. Чёрные леса, да? И змей. Как это знакомо. Там, конечно, не чёрный лес был, а вполне зелёный, но если подумать, чёрный, это ведь синоним тёмного? Тёмный такой лес, даже мрачный, если вдуматься. И Змей, да.

Порыв тут же бежать на границу к знакомому Змею Валерка задавил в корне. Мысль о том, что не всё так просто с этой Смородиной остановила. Судя по сказкам, место непростое, и остаться там навсегда, особенно, если через неё всё-таки перейдёшь, проще простого. Что-то Валерке подсказывало, что прежде, чем туда соваться, лучше закончить все дела.

— И завещание написать, да, — покивал себе парень. — На кого только? Ни у Алисы, ни у Демьяна документов нет. И не сейчас. Если я сейчас начну, так сказать, «завершать дела», меня остальные не поймут. Не хочу их пугать. Но завещание я напишу, что бы там домовой ни говорил. Нет судьбы, как говорил терминатор. Он вон какой здоровый, так что ему я верю больше. Однако придётся ещё немного подождать, — парень достал шарик и внимательно в него всмотрелся, пытаясь почувствовать отклик, — Даже с завещанием дело не быстрое. Да и хорошо бы к самому пути подготовиться, да ведь? Дорога, сама понимаешь, непростая. Сдаётся мне, даже очень непростая. Там вон богатыри некоторые даже жён своих в жертву на куски рубили, чтобы перейти, а у меня и жены нет, да и если будет, я с ней так поступать не собираюсь, прости. Жён на куски у нас в другом городе рубить принято, а я, вроде как, нижегородец. У нас тут обычно по-простому, насколько я знаю. Задушить там, или зарезать… тьфу, вот ведь.

Сценки убийства всплыли в воображении и оказались слишком яркими и даже где-то притягательными.

— Не шали! — строго нахмурился Птицын на шарик, и на всякий случай добавил: — Чур меня!

Вроде отпустило, воображение улеглось, да и сладострастное удовольствие от воображения медленно гаснущих женских глаз куда-то испарилось.

— И не смей делать из меня маньяка! — обиженно добавил Птицын. — Давай уже как-то поуважительнее друг с другом. Я вот о твоих чувствах забочусь, не запираю тебя в сейфе. И рисковать, опять-таки собираюсь!

«Всё, теперь точно отпустило», — окончательно успокоился Валерка, опасливо поглаживая карман, в который спрятал навью. Чем дальше, тем сильнее он опасался это существо. Настоящая жуть, что уж там говорить! Одно дело, когда тебя могут просто убить, и совсем другое, если она может влиять на человека таким противоестественным образом. Птицын вспомнил, с каким восторгом ещё несколько секунд смаковал картины удушения, и его чуть не вывернуло.

— Если я прав, получается, что Навь от яви отделена тремя границами. И когда мир разделили надвое, одну его часть как бы спустили через первую из трёх. Звучит, в принципе, вполне стройно, лишь бы на самом деле так и оказалось, а то мало ли, сколько всего я за уши притянул!

— Между прочим, когда человек разговаривает сам с собой, это признак душевного расстройства! — раздался за спиной голос домового. Интонации звучали так назидательно, что Валерка на секунду почувствовал себя на лекции в универе.

— А от любого душевного расстройства может помочь тёплая бабёшка под боком! — тут же разрушил образ домовой. — Тем более, вон она, всего этажом выше лежит под одеялом, вся в неге и ожидании!

— Да что б тебя! — возмутился Птицын. — Прекращай, правда! Не буду я к ней приставать, она ещё маленькая! Я её на девять лет старше! Подрастёт — посмотрим. И детей делать буду только когда буду уверен, что не оставлю их одних младенцами, ясно тебе? Какой тебе толк, если их в детдом заберут? А будешь напирать, вот ей-ей, дам обет безбрачия! На крови поклянусь!

Глава 5 В которой Валерка спасает представителя власти

Совершенно случайно, в сердцах, Птицын нащупал способ оградить себя от матримониальных планов домового. Угроза дать обет безбрачия подействовала на нечисть лучше, чем прямой запрет. Он даже предложил убрать из душа зеркало, чтобы хозяин уж точно не совершил такую чудовищную ошибку, но тут Птицын, смущаясь, велел оставить всё, как есть. Трудно противиться воображению, а образ Алисы перед зеркалом прямо-таки запечатался в голове.

Проснулся Валерка очень рано, — всё же накануне вырубился ещё до вечера, — но общение с навьей и домовым, да изучение сказок про речку Смородину заняло достаточно много времени. Когда парень вернулся на этаж, остальные домочадцы уже тоже были бодры и готовы к свершениям. Алиса металась по кухне, что-то готовя — Валерка осознал, что не отказался бы заморить червячка. Мягко говоря. Пара бутербродов да бутылка Буратино явно не тянула на полноценный дневной рацион. Получается, накануне он почти ничего не ел — по возвращении домой мысли о еде даже не возникло. И теперь, почувствовав запах чего-то мясного и жарящегося, Валерка едва удержался от того, чтобы умыкнуть сковородку прямо с плиты.

— Доброе утро, Валерий, — поприветствовал его Демьян, тоже с явным нетерпением посматривающий на Алисины старания. — Поделишься планами? Будем готовиться к приёму?

— Можно, в принципе, — пожал плечами парень. — Но до приёма ещё четыре дня, успеется. Для начала лучше бы с Лёхой пообщаться. Тянет меня за душу та бойня в вампирском доме, боюсь, как бы не нашли нас.

— Это по отпечаткам пальцев, да? — заинтересовался упырь. — А что, у всех граждан города их берут? И потом сверяют? Это как вообще возможно, такую уйму народа проверить? Хотя… компьютер, да?

— Вообще, наверное, да, — кивнул Птицын. — Только пальчики у всех жителей города не снимают, конечно же. Только у преступников. Вот только у меня их откатали, совсем недавно.

— Мне трудно поверить, княже, что ты специально совершил какое-то злодеяние. Уж больно ты добрый человек! — удивился Демьян.

Пришлось рассказывать историю с недотыкомками — Демьян очень веселился. Правда, только пока слушал:

— Ты, князь, сильно не расслабляйся. Недотыкомки — твари презираемые, всерьёз их никто не воспринимает, в обществе не принимает. Между тем, эти твари — существа зловредные и злопамятные. Прямо на нас нападать они не решатся, но пакостить будут, тут к гадалке не ходи. Порой в тяжелый момент сделанная гадость может и хребет переломить, как последняя капля. Будем стеречься, да и устрашить ещё пару раз, если случай представится, не помешает — чтобы эффект закрепить.

Валерка только вздохнул. Он уже и так понял, что любить на той стороне его никто просто так не собирается, так что недотыкомкой больше, недотыкомкой меньше — не всё ли равно?

Телефон вчерашние приключения, как ни удивительно, пережил. Даже экран не треснул. Правда, успел высадиться в ноль, так что пришлось подождать, пока подзарядится. Зато, как только засветился экран и подгрузилась система, уведомления посыпались одно за другим. О пропущенных звонках, конечно же. И адресат знакомый.

— Ну, на ловца и зверь бежит, — пробормотал Птицын, и ткнул в имя звонившего.

— Вот прям сейчас я занят, — без приветствия ответил Лёха, — но через десять минут освобожусь. Не вздумай за это время опять исчезнуть, хорошо? Очень тебя прошу!

— Да не исчезну, жду, — ответил Валерка и принялся ждать в тревоге и недобрых предчувствиях. Очень он опасался, что полицейский искал его по какому-то неприятному поводу. Например, объявить о том, что он, Валерка, теперь в розыске.

Телефон завибрировал даже раньше, чем через десять минут, и новости оказались действительно неприятными, хотя и не такими, как боялся Птицын.

— Слушай, проводник хренов, — без обиняков начал Лёха, — до твоего появления на улицах не находили обескровленные трупы, а тут за ночь сразу два. Можешь даже не пытаться говорить мне, что ты здесь ни при чём! Знаешь, я прямо-таки требую объяснений. Только не по телефону. Ты где сейчас?

— Дома я, в Ляхово, — ответил удивлённый Валерка. Первый порыв у него действительно был откреститься от этих самых обескровленных трупов. Демьяну он верил, Андрею Ивановичу — тем более, если уж вурдалаки за столько лет не устроили таких проблем городу, то сейчас тем более не станут гадить. «Лучше действительно его подождать и нормально объясниться», — решил парень. И посоветоваться не с кем — Демьян, ещё после первого звонка вдруг хлопнул себя по лбу, и, спешно извинившись, куда-то усвистал из дома, прихватив с собой Полкана и пообещав непременно вернуться буквально через полчасика, а у Алисы никаких предположений по поводу загадочных смертей не было.

Долго ждать не пришлось, Алексей примчался на такси, и ввалился в дом с таким яростно — возмущённым лицом, что Валерка невольно почувствовал себя виноватым.

— Колись, сука, кто из твоих психов прохожих выжрал⁈ — потребовал полицейский, ухватив Валерку за грудки. Учитывая, что ростом он был на полголовы ниже Птицына, смотрелось немного комично, но «подозреваемому» было не до смеха. Сначала он заметил ощетинившуюся когтями и принявшую боевую форму Алису, а потом… за спиной у лейтенанта выросла страшная мёртвая девушка. Валерка почувствовал, как похолодели и закаменели пальцы, вцепившиеся ему в рубашку.

— Стоять всем! — взвыл Птицын. — Не надо его трогать, он не хотел. Лёша, только не оглядывайся, пожалуйста, очень тебя прошу. Смотри вон на Алису, она, — он хотел сказать «не такая страшная», но даже в такой стрессовой ситуации понял, что не стоит, — красивая.

Парень взглянул в расширенные от ужаса глаза лейтенанта. Зрачки у Лёхи занимали, казалось бы, всю радужку. По виску стекала капля пота. Валерка заметил несколько седых волосков. «Интересно, они были, или сейчас появились?»

— Оно у меня за спиной, да? — осипшим голосом прохрипел полицейский.

— Да. Но сейчас исчезнет, потому что ты — мой друг, и ничем мне не угрожаешь, так ведь?

— Конечно! — тяжело сглотнул лейтенант. — Я и не думал. Просто неприятности у нас, вот и сорвался. А так… милые бранятся — только тешатся!

— Не-не, Лёш, ты извини, я больше по девочкам, — облегчённо выдохнул Птицын, глядя, как к ногам подкатывается переливающийся чёрный шарик. Аккуратно отцепив от ворота футболки скрюченные пальцы «милого», Валерка наклонился за шариком.

— Это… — Лёха снова тяжело сглотнул, — Это вот оно, да? То самое? Ты же говорил, что уберёшь… Ну, что решишь эту проблему.

— Пока не получилось, — вздохнул Птицын. — Пока она со мной. Пока я не придумаю, как проводить её домой. Ты в следующий раз поаккуратнее, ладно, со своими ментовскими замашками? Уж поверь, если что и случилось по моей вине, то совершенно точно я этого не хотел. Лучше расскажи, что произошло.

— Да я уже говорил. Прошу прощения, что психанул, но ты сам должен понимать, как это всё выглядит. И ты, Алис, прости. Можешь это, обратно…

Яломиште нехотя приняла полностью человеческую форму, и строго кивнула гостю. Ещё и губы поджав. Кажется, девчонка очень не одобряла несдержанного поведения полицейского.

— В общем, сегодня ночью дичь какая-то творилась. Во-первых, коллеги мои нашли гнездо каких-то кровавых сатанистов чуть не в центре города, но там вряд ли ты как-то связан, это очевидно, психи какие-то. Набрали бутафорской крови, трупов откуда-то с кладбища накопали. Ещё и наркоты, видно, пережрали, после чего благополучно сдохли, то ли от передоза, то ли перестреляли друг друга, я толком не понял, тем более, через третьи руки историю слушал. А утром в сводках пришло, что нашли два трупа со следами отверстий на шеях, оба на пролетарке. Вскрытия, понятно, ещё не проводили, но я фотки видел — там явно крови изрядно не хватает. Не знаешь, откуда взялись трупы?

— Трупы, надеюсь, сожгли? Добрый день, простите, что прервал вашу беседу, господа. Не мог не заметить всплеск смертного холода в нашем доме, вот и поспешил узнать, что произошло, — Демьян появился, как всегда, совершенно бесшумно, отчего Саня вздрогнул, и, развернувшись, схватился за пистолет.

— Привет, Демьян, познакомься, это Алексей, мой друг, а это Демьян, тоже мой друг, — скороговоркой пробормотал Птицын. — Демьян, ты что-то знаешь? Почему их надо сжечь?

— Да тут особо и задумываться не о чем, — улыбнулся, сверкнув клыками упырь. — Кто-то из низших постарался. Быстро они почуяли, что контроль ослаб.

Валерке дальше объяснять было не нужно, а вот Лёхе явно требовались пояснения. Птицын тяжко вздохнул и принялся каяться. Причём на полном серьёзе — парень резонно решил, что, если бы не его конфликт с вампирами, те двое, которых убили сегодня ночью, были бы живы.

— Ну и вот, а потом мы с Алисой под отводом глаз убежали, а вурдалаки и Андрей Иваныч с Демьяном сбежали уже из морга, — закончил рассказ Птицын. — Так что это действительно из-за меня всё произошло. Если б не я, этих низших бы никто не отпустил резвиться.

— Мля, — Ошарашено подытожил услышанное Лёха. — Если не врёшь, ты здесь ни при чём. Ну, то есть при чём, но тебя и не обвинишь ни в чём, какие бы там ни были у нас законы, а право на самооборону всё-таки присутствует. Тем более в таком случае, что уж. Верёвки с серебряной нитью, да? А в сводке ничего такого не упоминалось. Не посчитали правильным, что ли?

— Там не только верёвки были! Там и кандалы были, как у меня, только серебряные. Видимо на кого-то сильного, для кого оно — яд. Или, может, своих учить и наказывать. Я их спрятал просто, а сегодня вот вспомнил, — смущённо опустил голову Демьян. — Мы с Полканом на прогулку сходили, и, заодно прихватили имущество. Это трофей! — поспешно добавил упырь. — Что с боя взято, то свято!

— В смысле вы прошвырнулись? Там всё опечатано же! И как вы успели за полчаса⁈ — вытаращил глаза Птицын.

— Ну, пробежались туда-обратно. Полкан посторожил, пока я по дому шарился. А «опечатано» — это такая бумажка на дверь приклеенная, да? Я её случайно порвал, когда дверь открывал. Не нужно было, да?

Лёха тоже схватился за голову.

— Блин, эх и подгадили вы ребятам из того отделения. Сначала трупы исчезли, потом ещё печать нарушена… Блин, тут походу не выговор с занесением, тут и до несоответствия дойти может! Сука, да о чём я думаю⁈ Выговор, блин, с занесением! У нас по городу бродят клыкастые твари, которые собираются жрать людей каждую ночь, вот о чём думать надо!

— Даже не думай, уважаемый Алексей. Клан должен поддерживать порядок на землях, которые занимает, а наш князь очень ответственно относится к своим обязанностям! Нынче же ночью непременно решим мы эту проблему. Нужно только место, подходящее для привады выбрать.

Теперь объяснения потребовались и Валерке тоже. Да и Алиса не так чтобы очень хорошо разбиралась в охоте на вампиров, так что слушала с интересом:

— Понимаете, проблема с низшими не в их силе, и даже не в их количестве, — менторским тоном объяснял Демьян, — Проблема с низшими вампирами в том, что их трудно найти. Низший вампир — это ведь молодой вампир. По запаху найти не получится — они поначалу пахнут ну совсем как свежие покойники, а мало ли в таком огромном городе свежих покойников? Иным способом находить тварей тоже тяжело. Вроде бы есть в арсенале колдунов какие-то приёмы, но это всё их, колдунье дело. Нам же вылавливать низших поодиночке не только нет необходимости, но даже и бессмысленно. Гораздо проще призвать их самих, и спокойно перебить, чтобы не плодились. Запомните, молодые люди: если в городе завёлся один низший, то плодиться они будут просто в геометрической прогрессии. Каждую ночь количество увеличивается вдвое. Это повезло ещё, что этой ночью только две твари с поводка сорвались. Хотя, может их и больше сорвалось, вы просто ещё не все тела нашли. Так вот, простите, отвлёкся, — виновато улыбнулся Демьян. — Нам проще всего будет их заманить всей кучей. Для этого существует специальный рецепт, противиться которому ни один низший не в состоянии. Чисто теоретически, как я слышал, высшие тоже будут чувствовать зов, однако у нас высших не осталось. Гнездо мы упокоили надёжно, а двум гнёздам в одном городе не бывать, это железное правило. Подытожу: приваду я подготовлю, благо прежний владелец дома был на диво запаслив, и почти все необходимые ингредиенты в лаборатории имеются. Полагаю, часа четыре у меня займёт приготовление, и можем нынче же ночью отправляться на охоту. Если у тебя, князь, нет других планов, но я бы не рекомендовал затягивать. Низшие плодятся хуже клопов, чем дольше тянешь, тем труднее потом придётся. А то ещё, не дайте боги высшие пойдут! Нужно только выбрать какое-нибудь место удобное, чтобы от досужих взглядов подальше. Вряд ли уважаемый страж порядка обрадуется новым слухам. Можно ещё позвать Андрея с ребятишками, но собирать столько народа против каких-то низших… тут не знаю, тебе, князь, решать. Я, в принципе, и один справлюсь без труда.

— Я с вами иду, — решительно сказал Лёха. — Практика показывает, что мне лучше быть в курсе.

— Ох, не знаю, — засомневался Демьян. — Мне представляется, что князь ценит общение с вами, господин стражник. Мне кажется, он будет расстроен в случае вашей преждевременной кончины или, тем более, обращения.

— То есть его вы не боитесь на эту охоту брать, а меня непременно ждёт преждевременная кончина? — тут же что-то заподозрил лейтенант. — Валера даже не служил, в отличие от меня, между прочим!

— Ммм, видите ли, Алексей, Валерия нынче нельзя назвать обычным человеком. Особенности его организма подразумевают, что он не боится случайного обращения. Если уж высший не смог с этим ничего сделать, то яда низших князь и не заметит. Кроме того, князь подготовит для себя подходящую экипировку, благо серебра у нас достаточно. Насчёт вас я сомневаюсь.

Лейтенант угрюмо нахмурился:

— Практика показала, что если уж оказался в курсе всех этих дел, лучше держать руку на пульсе. Пример моего напарника тому живое подтверждения. Так что, я очень надеюсь, ваш князь одолжит мне немного серебра для защиты, и всё-таки рискну настоять на своём участии.

Всем присутствующим стало очевидно, что исключить из предстоящего дела полицейского не выйдет. Если слишком настаивать, он точно что-нибудь плохое заподозрит. Птицын решил, что знакомство полезное, да и нравился ему лейтенант, несмотря на неудачную первую встречу и общую недоверчивость и подозрительность приятеля. Чего обижаться? Профессия такая, накладывает отпечаток.

Валерка позвал полицейского в лабораторию — заниматься защитой. Раз уж всё равно придётся делать, пусть помогает, чем без дела сидеть. К тому же от будущего охотника на вампиров не укрылась оговорка Демьяна про «почти все ингредиенты для привады». Ключевое слово — почти, и Птицын даже не сомневался, чего именно Демьяну не хватает. Крови девственниц, тут и думать нечего. Вот пусть и добывает, тем более что в честности упыря можно не сомневаться. Убивать «доноров» он точно не станет. Лёха же, наверняка таким доверием не проникнется, и если ему дать время, успеет проанализировать разговор. Опять, небось, начнёт возмущаться и скандалить.

— Лёш, пока мы тут с Алисой всё подготовим, ты подумай, пожалуйста, где лучше это мероприятие проводить? — попросил Птицын. — Ну, чтобы без лишних свидетелей.

— Так, может, прямо на льду? На Гребневых песках, например. С одной стороны — центр города, с другой, место — безлюднее некуда, — предложил полицейский. — Добираться туда, конечно, неудобно, по снегу-то…

— Не подходит, — вмешалась Алиса, возившаяся как раз с тиглем. — Вампиры — почти нежить. Они не любят текущую воду. Остров — самое безопасное место, чтобы от них спрятаться. Я не знаю, о какой приваде говорит Демьян, но не думаю, что они решатся перейти реку по льду даже ради неё.

— Блин, как непросто-то всё, — ругнулся лейтенант. — А если просто на берегу? На пустыре за заводом Балтики? Там сейчас и днём-то никого, а ночью даже случайных бухариков не будет. И от центра, опять же, недалеко. Если географически смотреть.

Валерка на всякий случай глянул на карте и решил, что место подходящее. Былон в этих местах, летом — действительно, очень глухие. Должно подойти.

Глава 6 В которой герои собираются на охоту

Работа по усовершенствованию доспеха на удивление увлекла. Тут, конечно, сыграл свою роль тот факт, что для себя делали, для своей собственной безопасности, и от результатов зависит целостность собственной тушки, но и вообще было довольно интересно. Правда, без помощи Алисы Валерка бы точно не справился. Серебро — это не свинец, металл достаточно тугоплавкий и в обработке сложный. Оружие ближнего боя для себя у Птицына уже было — два кастета, железный и серебряный. Пистолет, к слову, тоже был в наличии, даже какой-никакой запас патронов, в пули только нужно было добавить серебра. Лейтенант крайне неодобрительно отнёсся к наличию у гражданского незарегистрированного боевого оружия, да ещё и явно криминального. Валерка прямо чувствовал, как Лёха пыхтит от возмущения, однако необходимость такого оружия полицейский, скрепя сердце, признавал.

— Я только надеюсь, что ты не станешь применять его против обычных людей, — не выдержал всё-таки Алексей. — И вообще не будешь его применять в обычной жизни. Это не игрушка. Ох, посадят меня, как пить дать посадят, когда тебя заметут.

— Блин, Лёш, вот я сплю и вижу напиться пьяным и в центре города салют устроить из боевого оружия. У тебя чего, профессиональная деформация? Все, кто в полиции не служат, по умолчанию идиоты? Да сто лет мне эта стрелялка не нужна! И кастеты, к слову, тоже. Но вот никак без них не получается, хоть убей. Знаешь, сколько раз меня за последние дни ломали? Руки там, рёбра? Я уже и сам со счёта сбился!

— Что-то по тебе не заметно, что у тебя много переломов.

— Да понимаю, звучит неправдоподобно, — вздохнул Валерка. — Но вон, видел, как я себе серебром на ладонь капнул двадцать минут назад?

— Ну, видел. Говорю же, обработать надо!

— Вот на, смотри. Чего тут обрабатывать? — Птицын протянул ему ладонь. Совершенно чистую, и без всяких ожогов, только по пятнышку светлой кожи можно было определить, куда капнуло серебро.

Лёха не поверил, схватил другую руку, заставил раскрыть ладонь.

— Тут вообще ничего нет, — ошарашено констатировал лейтенант. — Это чего, ты тоже монстром заделался?

— Да сам не знаю, — вздохнул Птицын. — Меня же в вампира обратить пытались, собственно, пистолет этот я тогда и добыл. Ну и вот. Пытались, но не обратили. Но видно, какая-то часть способностей передалась — по крайней мере, заживаю я теперь быстро. Ещё бы так часто это не проверять — вообще хорошо бы было.

— Охренеть! — удивился лейтенант. — Регенерация, как у Росомахи, получается. Да ты прямо супермен! Хотя… точно на кровушку не тянет? — Лёха слегка отстранился. — Ну ка посмотри на меня. Как, вкусным не кажусь? Не тянет на кровавый поцелуй? Жилку на шее видишь, бьётся? Соблазнительно?

— Отстань, гомосек! — возмутился Валерка. — Не тянет меня на кровь, не тянет!

— Блин, я тоже так хочу!

Валерка вспомнил, как себя чувствовал, когда ему в горло лилась вампирья кровь, какие дикие были после этого видения, как душу, казалось, просто разрывает на части.

— Нахрен такие приключения, — передёрнуло парня. — Даже вспоминать не хочу. Ты лучше скажи — меня не найдут по пальчикам? Ну, в том вампирском гнезде я много где наследил. Да и крови, наверное, полно моей… Но кровь ладно, а пальцы ты у меня сам лично откатал совсем недавно.

— Не знаю, — помрачнел Алексей. — Вообще не должны. Но могут и найти. И если найдут — я тебя не прикрою, не смогу просто.

— Замечательно, — вздохнул Валерка. — А так, если чисто теоретически, эти мои пальцы, которые в палатах Олисова остались, они где хранятся?

Лёха сокрушённо покачал головой.

— Ох, пойду я с тобой по этапу. Я даже представить боюсь, какой сейчас переполох творится у тех ребят, которые этим делом занимались. Или будет твориться, когда они обнаружат, что половина трупов исчезла из морга. Это не просто скандал, это прямо скажем, — он покосился на Алису, — факап это, короче. Если ещё и вещдоки начнут исчезать, там вообще всё плохо будет. Подставили вы парней, хуже некуда. Они ведь за вещдоки ответственность несут! Блин, чувствую себя крысой, своих топлю. Скажу я, где всё хранится.

— Я подумаю, как сделать так, чтобы их не подставить, — помрачнел Птицын. — Когда трупов хватятся?

— Их уже описали, сразу, как привезли. Вскрытие, всего скорее, через пару дней делать будут. Тогда и обнаружат.

— Значит, день у нас есть. Завтра будем думать тогда.

— Там странно, на самом деле, — признался полицейский, — дело-то громкое должно быть. Куча трупов в доме, кровавые ритуалы, наркоманы, всё такое. Должно было и в прессу просочиться уже, и вообще… ну, ты отстранённо взгляни на ситуацию. Я понимаю, для тебя такое уже стало обычным, но вообще-то в городе таких массовых убийств и не было никогда. По идее, тут уже все должны на ушах стоять, а ничего не происходит. Как будто обычная бытовуха, типа как двое алкашей друг друга порезали. Да ведь у нас даже когда такое происходит, всё равно в каком-нибудь «Кстати» упомянут, а здесь вообще молчок.

Птицын криминальную хронику раньше не отслеживал, да и не до того ему было, поэтому на странности до слов лейтенанта внимания не обращал. «А ведь действительно, необычно как-то, — задумался парень. — Хотя пока мне это на руки. Надо, в общем, разобраться, но лучше после охоты».

Так, за разговорами, закончили Валеркин доспех и занялись защитой Лёхи. Птицын своей обновлённой мотоциклетной курткой был очень доволен. По улицам теперь в таком точно не походишь, если только на какой-нибудь фестиваль, ведьмака косплеить, зато надёжность буквально чувствовалась. По воротнику шла серебряная насечка, все кнопки и молнии заменили на пуговицы — серебряные, конечно. На плечах и локтях появились тонкие пластинки наплечников, по рукавам тоже шла серебряная насечка. И ещё пара железных цепей крест-накрест, через грудь и спину — это уже не против вампиров, понятно, а против тех, кто боится железа. Второй раз работа шла проще, тем более, пуховик у лейтенанта был не такой плотный, как мотоциклетная куртка Птицына. Правда, и видок получался дивно эклектичный — металлические заклёпки и прочие «украшения» нормально смотрятся на кожаной куртке, но очень, очень странно на обычном серо-синем пуховике.

— Короче, не носить мне больше эту хрень, — подытожил Алексей, разглядывая изрядно прибавивший в весе пуховик. — Зараза, и зарплата только через две недели. И вот ведь удивительно — эта тужурка стала фиг знает во сколько раз дороже, чем была, но никто не оценит!

— Я компенсирую, — предложил Птицын. — Купим тебе новую куртку.

— Взятку мне предлагаешь⁈ — голос у лейтенанта даже похолодел. — Знаешь, я и раньше-то так не делал. Не смотри так, не ангел, но одно дело мелкие махинации, и другое — садиться к кому-то на дополнительную зарплату. А уж после этих твоих недотыкомок… ты говоришь, что если бы мы не были внутренне готовы нарушать закон и поступать подло, они бы не смогли к нам прицепиться. Так вот, я решил, что я больше не готов. Внутренне.

— И как же ты собираешься дальше жить? — спросила Алиса. Девчонка до этого всё больше слушала, в разговоре почти не участвовала, но тут не выдержала. — Ты ведь знаешь теперь такое, что считается невозможным. Сам понимаешь, что не раз ещё столкнёшься с той стороной. И с нечистью всякой. Даже если Валерий больше не станет к тебе обращаться, не станет тебе звонить и отвечать на твои звонки, ты всё равно будешь замечать то, на что раньше просто не обращал внимания. Ты сам, даже если захочешь, не сможешь больше жить как прежде. Это почти как с Валерой было.

Лёха замолчал надолго — задумался.

— И что ж теперь делать? Из полиции увольняться?

— Ты можешь заключить ряд с Валерой. Дать ему клятву, временную или постоянную. Такую, чтобы не вступала в противоречие с той клятвой, которую ты давал, становясь стражником, — сказала девушка. — И тогда сможешь спокойно получать от него помощь, и ему помогать, по мере сил и так, чтобы не нарушать никаких клятв, конечно. Тогда твоя совесть будет чиста, а честь незапятнанна. У нас это вполне распространенная практика — разумный может быть членом клана и верно ему служить, и при этом так же верно служить государству в целом. В таком случае просто семья и клан следит, чтобы ему не пришлось вступать в конфликт с совестью и честью, — и, немного подумав, честно добавила, — ну, это в идеале так. На самом деле, бывает, что и нарушают слово, обычно в пользу клана. Но это на совести отдельных личностей, и на совести князя этого клана. Валера не такой, он не станет просить что-то, что нанесёт урон чести!

Лейтенант задумался вполне серьёзно, и пообещал принять решение позже. На этом обсуждения, не сговариваясь, решили прекратить, и дальше болтали обо всякой ерунде, доделывая всякую мелочёвку — например, кастеты для лейтенанта, и для него же патроны.

— А Алисе броню делать не будем? — удивился лейтенант, когда Птицын сообщил, что хватит с них на сегодня портняжно-ювелирно-кузнечного дела.

— Алисе серебро трогать нельзя, — объяснил Валерка. — Ты разве не знал?

Лейтенант, похоже, действительно не знал, судя по удивлённой физиономии.

Демьян уже давно вернулся и, в свою очередь, занял лабораторию. Кажется, Лёха даже не заметил его отсутствия. Птицын сначала смотрел на работу упыря с интересом, потом, когда пришлось надеть защитные очки и респиратор — с опаской. Но общий результат оказался, вроде бы, без запаха. Чуть мерцающая тёмно-красная жидкость, объёмом всего несколько миллилитров. Упырь несколько минут полюбовался результатом своих трудов и сообщил, что он полностью готов. На улице к тому времени давно стемнело, так что вызвали такси и поехали. Наряд у двоих из четырёх пассажиров, конечно, был необычным, но в темноте таксист особенно ничего не заметил. А может и заметил, да внимания не обратил — в конце концов, кому какое дело до странной компашки? Между собой почти не общаются, девчонка молодая, но едет явно по своей воле. Пусть одеваются, как хотят, лишь бы платили.

До пустыря пришлось топать по глубокому снегу. Демьяну с Алисой на это плевать, они существа магические, и при желании в снег не проваливаются. А вот Валерке с Лёхой пришлось ногами поработать. Впрочем, Птицын заметил, что в последнее время и устаёт как-то меньше.

Остановились, когда Демьян объявил, что дальше идти не нужно — место достаточно глухое, и вполне подходящее для охоты. Упырь достал из рюкзака несколько светодиодных фонарей и расставил в центре площадки и вокруг.

— Это не для того, чтобы нам было лучше видно, тем более, в темноте все, кроме уважаемого Алексея и Валерия видят. Это для того, чтобы немного испортить настроение вампирам. Низшие, в отличие от высших, солнечного света боятся, а обычный их слегка раздражает. Незачем пренебрегать даже мелким преимуществом.

Валерке место тоже понравилось — рощица неподалёку порадовала.

— Вот туда ты и спрячешься, — предложил он полицейскому. На дерево заберёшься, и будешь контролировать. И видно всё, и не так опасно. Демьян, они ведь на него не отвлекутся, я правильно понимаю?

— Чёрта с два! — возмутился лейтенант. — Девчонка мелкая будет воевать, а я на дереве отсиживаться?

— Алексей, — упырь говорил усталым и разочарованным голосом. Таким голосом обычно говорят с каким-нибудь безнадёжным идиотом. Когда в третий раз приходится объяснять очевидную вещь, — Эта мелкая девчонка без труда убьёт при желании не только вас, но и Валерия. Хотя с ним не точно, он, в последнее время, изрядно изменился. В любом случае, Алиса на данный момент значительно быстрее и сильнее вас, особенно, когда перейдёт в боевую форму. И, самое главное, её не грозит заражение этой гадостью, а вам — очень даже. Причём в самой отвратительной форме. Укушенный низшим вампиром сам таким не становится — это просто ходячий труп, одержимый жаждой крови. Поначалу у таких ещё сохраняются какие-то воспоминания, прижизненные навыки и личностные качества, но всё это покрыто жаждой крови и необходимостью служить своему поработителю. Представьте, как это ужасно — стать жалкой марионеткой, чувствовать, как медленно, но неотвратимо растворяются твои воспоминания и сами мысли?

Валерка понятия не имел, применял ли Демьян какие-то способности, но его проняло. Даже его — очень уж проникновенный был голос у Демьяна. Воображение такой будил мощно.

— Чёрт с вами, супермены дурацкие. Я себя теперь ущербным чувствую!

— Ну и напрасно, — пожал плечами Демьян. — У людей есть много других преимуществ. Никто не лучше и не хуже других, у всех свои плюсы и минусы. Сравнивать глупо.

Лёха выбрал какое-то раскидистое дерево, проверил, сможет ли он туда забраться, и вернулся к троице охотников. Те как раз к этому моменту закончили вытаптывать в снегу плотную полянку диаметром метров тридцать. Для Валерки, Демьян с Алисой, могли бы и так обойтись.

— И что? Дальше колдовать будете?

— Колдовать никто из нас не умеет, — ответил Демьян, — но небольшой наговор прочитать придётся. Кстати, заодно убедимся окончательно, нет ли чего общего у способностей Валерия с вампирскими. Если почувствуешь тягу, князь — непременно говори. Дело такое, может ведь, со временем превращение продолжится, так лучше заранее об этом знать. Больше времени будет, чтобы подготовиться.

— Ну спасибо, порадовал. До этого я боялся, что что-то пойдёт не так с низшими, а теперь буду боятся, что со мной что-то не так. Спасибо тебе огромное, Демьян, ты настоящий друг!

Упырь только плечами пожал и принялся что-то бормотать, разбрызгивая по снегу мерцающую багровым жидкость. Лёха поспешно отправился на свой наблюдательный пост.

Заговор, который читал упырь, Валерку совсем не впечатлил. Бубнит себе под нос что-то не особенно ритмичное, и всё тут. Никакой зрелищности. Зато результат у заговора был вполне ощутимый, правда, совсем не тот, которого боялся Птицын. Запах сперва был совсем незаметный, лёгкий такой запашок. Однако по мере того, как Демьян продолжал декламировать:

—…тебя земля не примет, покоя не даст, а кровь манит, манит кровь, силу даёт, силу даёт, голод уймёт, добрая кровь, сильная кровь, жажду будит, жажду унимает, с ума сводит, тепло в жилы возвращает…

С каждым словом запах становился всё сильнее, и назвать его приятным Валерка не смог бы даже приблизительно. Птицын никогда не бывал на бойне, но догадывался, что примерно так там и пахнет. Кровь, мясо, немного дерьма. До тошноты резкий запах, от которого хочется зажать нос, а ещё лучше — убраться отсюда подальше.

«Ну, по крайней мере, я точно не вампир — уже хорошо, подумал Птицын, — Интересно, как в таком амбре чувствует себя Алиса?»

Алиса, на удивление, не демонстрировала никакой неприязни. С лёгким любопытством наблюдала за Демьяном, да периодически по сторонам осматривалась. Упырь читал свой нудно-повторяющийся заговор еще минут пятнадцать — за это время больше ничего не происходило.

— Всё! Теперь должно на весь город хватить, — мужчина бросил в снег опустевший пузырёк с привадой. — Ну что, князь, как себя чувствуешь? Нет желания кровушки хлебнуть?

— Нет. Есть желание свалить отсюда подальше? Как вы вообще можете так спокойно находиться в этом смраде? Воняет кровью и внутренностями, аж глаза режет! Блин, никогда не думал, что это скажу, но в деревенском сортире и то приятнее пахнет!

— Ого, как интересно! — удивился Демьян. — То есть привада на тебя действует, но совершенно противоположным образом? Дело в том, князь, что ни я, ни Алиса, ни, уверен, Алексей, никаких запахов не чувствуем. Эта привада действует только на вампиров. Они действительно чувствуют сильнейший запах крови, но он их манит, в отличие от тебя. Вампиром ты определённо не являешься, но что-то от них у тебя всё же есть. Крайне любопытно, что бы это значило!

— Мне вот нихрена не любопытно, — проворчал Валерка, зажимая руками нос. — Демьян, ты случайно не прихватил с собой респиратор? Дышать же невозможно.

— Прости, княже, респиратор тебе не поможет. Ты этот запах не носом чувствуешь, а головой. Так что можешь даже не зажимать, никуда ты от него не денешься, пока заговор не истощится.

— Ну отлично, — Валерка отпустил многострадальный нос и попытался отстраниться мысленно от ужасающего амбре. — Долго нам их ждать-то? Когда придут?

— Зависит от того, насколько далеко отсюда они находятся. Стоять нам тут долго, княже, так что придётся запастись терпением.

Птицын тяжко вздохнул, и приготовился сильно мёрзнуть — уже и так ноги в мотоциклетных сапогах подмерзать начали.

Глава 7 В которой участников охоты оказывается больше, чем нужно

«На кой чёрт я эти сапоги надел, дурак? Знал же, куда иду, — корил себя Птицын. — Набойки тебе понравились серебряные? Ну блин и грейся теперь об эти набойки! Лучше б валенки надел!»

Целый час они простояли в ожидании, Валерка уже и думать забыл о неприятном запахе — других проблем хватало. Лёха тоже вернулся со своего тополя — посидев на ветке минут пятнадцать, тоже начал замерзать, и решил пока потусоваться с товарищами. Там хотя бы можно притопывать замёрзшими ногами, да и вообще двигаться, разгоняя кровь.

— Ага, вот и гости! — наконец, встрепенулся Демьян. Следом за ним ушки насторожила и Алиса.

— Пока только двое, правильно? — уточнила девушка у упыря. Тот кивнул. Валерка печально покачал головой — он никого не видел и не слышал. Глаза привыкли к свету, так что маленький, освещённый пятачок снега казался единственной твердью в холодном, тёмном мире.

— Я пока тут побуду, ладно? — спросил Лёха. Он тоже, конечно, ничего не видел. — А то вдруг навстречу пойду!

— Пока можно, кивнул Демьян. Трое меня не задержат. А вот если будет больше, то могу и не уследить, дорогой блюститель порядка. Так что сейчас этих уберём, да я провожу вас на дерево. Не беспокойтесь, Алексей, сегодня низшие всего города ни на что, кроме этой полянки отвлекаться не станут.

В этот момент Валерка их увидел. Две сутулых, тщедушных тени на фоне темноты. Они были ещё далеко, Птицын видел их явно ненормальным зрением — как будто чуть более светлый, но совершенно плоский силуэт. Расстояние определялось легко, но увидеть, что находится рядом с этими тенями было невозможно. Тени двигались достаточно быстро, со скоростью бегущего человека, и уже через минуту появились в кругу света. Поражённо ахнул Лёха, а Демьян как-то вальяжно прыгнул к нападающим, крутанулся расставив руки, и оба тела тут же упали в снег. Отдельно от голов.

— Это те, которых прошлой ночью убили. — Лёхе явно стало немного дурно, и непонятно, то ли от вида отрубленных голов с вываленными языками и удлинёнными клыками, то ли оттого, что он не ожидал увидеть тех, чьи фото наблюдал накануне.

— Да, совсем свежие низшие, — кивнул Демьян, — Почти не отличаются от полной нежити. Мозгов ещё толком нет, они даже переродились не до конца. Если бы не привада, они поднялись бы только через две ночи. Вы их, возможно, даже похоронить успели бы. — Пойдёмте, Алексей.

— Подождите, Демьян! — удивился лейтенант. — Вы же говорили, от низших получается только эта самая полная нежить. А теперь говорите, что они были низшими.

— Возможно, я не точно выразился, кивнул Демьян. Случайно от низших может получиться только нежить. Если же они напоят кровью и проделают специальный ритуал, то получится низший, который подчиняется другому низшему. Тому, что проводил ритуал. Они явно готовились увеличивать свою численность, для этого рабы крови не подходят. Нужны именно вампиры.

Лёха недоумённо покачал головой, и послушно отправился к осточертевшему дереву. Вновь потянулось ожидание, правда, в этот раз не такое долгое — новая «партия» вампиров появилась минут через двадцать. В этот раз, как и ожидал Демьян, их было гораздо больше. Валерка насчитал целых пятнадцать силуэтов. Вроде бы тоже немного — Валерка почти расслабился. Он видел, как может двигаться Демьян, и насколько сильно возможности древнего упыря превосходят низших. «Опять нам с Алисой делать будет нечего!» — успел подумать Валерка прежде, чем разглядел одну очень неприятную штуку. Эти низшие были гораздо представительнее, чем предыдущие. Массивные мужики в камуфляже, двигались они профессионально, будто прикрывая друг друга. И у них было оружие. Да не какие-нибудь макаровы — все низшие оказались вооружены автоматами. Какие-то Валерке незнакомые, с короткими толстыми стволами. И стреляют тихо.

— Ложись! — рявкнул Птицын, и первым упал в снег, накрыв собой Алису. Очень вовремя, потому что сразу после того, как он упал, застучали очереди.

Демьян падать не стал — наоборот, ускорился и побежал навстречу низшим. В этот раз Валерка почти сразу смог настроиться, и потому видел не только взметнувшийся фонтаном снег, но и фигуру Демьяна, с дикой скоростью приближающуюся к группе вампиров. Вот очереди начали смещаться в сторону размытого силуэта упыря — слишком медленно. Птицын не сразу сообразил, что видит не только вспышки выстрелов, но каким-то образом различает даже пули!

Рука будто сама собой метнулась в карман. Передёрнув затвор, Валерка прицелился и выстрелил. Вообще — далековато для ПМа, метров сорок. Тем более, с такими кустарно модифицированными пулями. Первым выстрелом он промазал, но невероятно обострившееся зрение позволило скорректировать прицел, и когда парень спустил курок снова, один из вампиров перестал стрелять и повалился в снег. Воодушевлённый, Валерка выстрелил ещё несколько раз — три низших повалились в снег, хотя до этого активно перебегали и пытались укрываться за деревьями. Отличный результат, вот только патроны закончились. Птицын судорожно зашарил в кармане, пытаясь нащупать запасной магазин, но потом сообразил — уже не нужно. Пока он расстреливал этих пятерых, Демьян довольно легко и непринуждённо расправился с остальной десяткой, и теперь медленно брёл обратно, к освещённому пятачку.

Алиса, недовольно ворча, начала ворочаться, и Валерка откатился в сторону.

— Вот ведь! Никогда нельзя недооценивать противника! — пожаловался упырь, и только теперь Птицын заметил, что тот держится за живот и мучительно кривится. — Они, похоже, пули железные сделали, твари!

Птицын подпрыгнул, как на пружинах, и, внутренне холодея, рванул к упырю.

— Ранен⁈ Что делать, быстро? Перевязка поможет? Или крови дать?

— Нет, князь, перевязка тут не поможет. И лучше бы побыстрее вырезать эту гадость, пока она по всему телу не расползлась, — кривясь, проговорил Демьян, и повалился сначала на колени, а потом на бок. — Давно мне так больно не было! Вот ведь хитрые сволочи!

Птицын растерянно поднял взгляд на Алису.

— Режь, князь! Я посторожу!

«Вот чёрт! — мысленно ругнулся Птицын. — А я прям хирург от бога, да?»

— Ничего-ничего! — говорил парень совсем не то, что думал. — Сейчас мы тебя быстренько полечим, Демьян! Ты только не помри, ладно? Давай, перекладывайся вот на спину, и руки, руки убирай.

— Князь, ты не переживай так сильно. И не жалей. Лучше лишнего вырезать, я потом восполню, чем если какая-то часть останется в ране.

— Хорошо-хорошо, — кивнул Валерка. — Вырежу так, что кулак пролезет!

Парень убрал руку упыря, которую тот сам всё никак не мог убрать от раны, задрал куртку и рубашку. Рана выглядела прескверно. Дыра в животе покраснела и воспалилась, как будто рана оставалась без лечения сутки. Валерка сунул руку за пазуху, достал нож. «А я ещё думал — брать, не брать?» — мелькнула дурацкая мысль. Он поднёс нож к коже. Рука слегка подрагивала — парень велел себе прекратить панику.

— Режь поскорее, князь, — попросил Демьян. — И нам бы Алису позвать. Меня держать надо будет. Я ведь не бесчувственный.

В этот момент снова раздались выстрелы. Одиночные. Валерка глянул в ту сторону, и увидел, что Алиса уже дерётся с кем-то. А стреляет Лёха. Поддерживает сверху.

— А ты не дёргайся, — ответил Птицын. — И вообще, сам подержу.

Он сел верхом на упыря, прижав руки коленями. «Больно, наверное, но потерпишь!» — подумал Птицын, и решительно вдавил лезвие в живот пациента.

Нож у него был хороший. Стальной, так что дополнительного вреда он упырю не нанесёт. Крепкая кожа поддавалась очень неохотно. «Как будто не человека режешь, а манекен резиновый», — подумал Птицын. Ему, наконец, удалось достаточно погрузить лезвие, и теперь он повёл его в бок. Видимо, в какой-то момент он задел что-то важное, потому что Демьян дёрнул руками. Так дёрнул, что парень чуть не взлетел.

— Хрен ты меня сбросишь, — пропыхтел Птицын, покрепче обхватив коленями тело упыря. — Я как тот клещ, раз вцепился — не сковырнёшь!

Валерка подковырнул и вытянул вверх кожу вместе с куском мяса, отрезал. Думать о том, что режет по живому, не хотелось.

— Глубже, князь, — прорычал Демьян. — И быстрее. Больно.

— Терпи, — не менее злобно прорычал Птицын. — А будешь клыки распускать — выбью, понял?

Он сунул руку в рану, нащупал пальцем раневой канал, протолкнул дальше. Палец нащупал что-то твёрдое. Упырь взвыл и дёрнулся, на полном серьёзе попытавшись сбросить Птицына, но парень был готов и даже не шелохнулся.

— Вот она, гадина. Ну всё, потерпи. Недолго осталось.

Не вынимая левую руку из раны, правой вдавил нож вглубь, подвёл лезвие под пулю.

— Хорошо, что в мягкие ткани попала, — бормотал Птицын, то ли пытаясь отвлечь брыкающегося упыря, то ли самого себя. — А то бы об кость ударилась и разлетелась. Мы бы её вытащили по частям, но задолбались бы гораздо сильнее. Да не брыкайся ты! — Упырь снова дёрнулся, попытался выкрутиться из-под Валерки, но тот только крепче сжал колени.

Ещё движение ножом, и ещё. Операция явно изуверская, Валерка разделывает упыря как тот мясник. Да ещё наживую. Упырь уже не может говорить, только воет и пытается вырваться.

— Вот и всё! — Птицыну, наконец, удалось ухватить комок мяса вместе с застрявшей в нём пулей. Последние движение ножом, и парень отбрасывает гадость подальше. А потом и сам скатывается с обмякшего Демьяна.

Оглянувшись, Валерка заметил, что, во-первых, за время операции они с упырём здорово сместились. Во-вторых, Алиса с Лёхой уже почти закончили — как раз в тот момент, когда он поднял голову, девчонка повалила последнего из нападавших. Получилось так, что упали они буквально у его ног — видимо этот самый нападавший рвался именно к ним с Демьяном. Несколько движений когтей и девушка отделила голову низшего. Птицын несколько раз воткнул нож в снег, чтобы очистить, и решительно взрезал ладонь. Разжал тем же ножом зубы Демьяну, в рот страждущего потекла струйка крови.

— Алиса, всё нормально? — спросил парень, глядя, как Демьян судорожно делает глотки. Уродливая рваная рана на животе начала понемногу затягиваться.

— Да. Это, наверное, их подруги. Если бы они тоже стреляли, я бы не справилась.

Только теперь Птицын заметил, что низшая, которую последнюю убила Алиса, оказалась, скажем, женского пола.

— По-моему, больше не должно быть, — добавила яломиште. — Все здесь.

— Браво! Это была прекрасная охота, я получил истинное наслаждение! — А вот этот голос Птицыну был незнаком.Парень мгновенно развернулся, и едва сдержал разочарованный стон. Неподалёку, на краю освещённого пространства, стоял незнакомый парень. Примерно ровесник Валерки на вид, одет легко и дорого. Явно вампир. Явно — не низший. Самое паршивое — этот гость одной рукой держит за шею Лёху, запрокинув тому голову. Ладонь левой руки сжата в кулак и поднята над лицом полицейского. Птицын сначала не понял, в чём дело, а потом догадался — угрожает так. На левой ладони рана — чуть разожмёт, и в Лёха непременно наглотается гадости, тем более, рот закрыть он явно не может.

— Знаю, смотрится очень угрожающе, но если мы спокойно поговорим, никто не пострадает. Это всего лишь гарантия, что вы не станете нападать, стрелять серебром, и заниматься прочими глупостями, — пояснил вампир. — Если я правильно понял, этот человек их вашей команды, и вам будет неприятно его потерять.

— И чего тебе надо, — спросил Птицын. Рядом приподнялся на локте Демьян — хоть одна хорошая новость. Хотя бы упырь пока жив. Правда, явно не в форме — иначе уже стоял бы на ногах.

— От вас — ничего. Я просто пришёл сказать, чтобы вы за мной не охотились. Я знаю, смертные не любят высших существ. И даже готов признать, что у вас есть на это основания. Но я — не такой, как все. Я — вегетарианец. Кровь животных меня не интересует. Я не пложу низших — мне не нужно много слуг, достаточно троих, и я ими очень дорожу. Из-за вас мне пришлось их сегодня запереть. И, пожалуйста, не нужно звать то существо, которое побывало в доме Олисова. Насколько я понял, это какая-то разновидность навьей. Уверяю, эта встреча не станет для меня проблемой. В нашей сторонке обычно недооценивают ритуалы восточных соседей, а напрасно. Скорее всего, у меня не хватит сил, чтобы убить это существо, но я легко смогу его перенаправить. Они обычно очень сильно подвержены инстинктам, на этом довольно просто сыграть, если знать, как.

— Тогда зачем пришёл? — уточнил Птицын, вытаскивая руку из кармана. Вампиру он поверил сразу, особенно после объяснений про инстинкты. В конце концов, только что они сами воспользовались этими самыми инстинктами низших.

— Ох, ну пища не может отличаться сообразительностью. Тем более, стресс, гормоны. У него сейчас интеллект, как у табуретки, — сам себе сказал вампир. — Я не охочусь на пищу. Не пью кровь. Дело не в моральных соображениях. Люди, что бы вы о себе ни думали, это низшая ступень эволюции. Моя мораль к вам неприменима. Просто однажды я поставил себе цель обходиться без крови. Мои неразумные собратья даже дали мне кличку Гематоген, представляете? Вы тоже можете ко мне так обращаться, к слову. Так вот, я не охочусь на пищу. Но если пища нападает на меня, я считаю себя вправе защищаться. Ферштейн? Это предупреждение. Не нужно доставлять мне проблем, и нам не нужно будет воевать. Я, конечно, одержу победу, но зачем вообще воевать, если можно обойтись без этого? К тому же мне может понадобиться какая-нибудь услуга. Другая сторона меня пока не интересует, но сам факт появления проводника не может не радовать. Жизнь — длинная, возможно, мне когда-нибудь захочется посмотреть, что там интересного есть на тёмной стороне.

— А по поводу ваших собратьев? Мстить не собираетесь?

— Эти идиоты сами виноваты, — хмыкнул Гематоген. — Слишком расслабились, слишком привыкли, быть вершиной пищевой цепочки. Я не участвовал в их играх, мне не интересны их устремления. У меня с ними был нейтралитет. Надеюсь, с тобой у меня тоже будет нейтралитет. Ну же, соглашайся, мальчик. Альтернатива у тебя очень плохая. Сейчас твой защитник не сможет мне противостоять. Я могу убить вас всех, а этого превращу в низшего. Ещё одного слугу я, так уж и быть, смогу содержать.

В общем, Валерка согласился — а что ещё оставалось? Демьян драться не мог, он и встать-то пока был не в состоянии. Хорошо хоть, пришёл в себя достаточно, чтобы проконтролировать обмен клятвами. Оказывается, вампиры этой форме договора тоже доверяют, так что пришлось Гематогену с Демьяном наскоро составить устраивающий обе стороны текст, который в конечном итоге сводился к простой формуле: не вредить друг другу и не наглеть. Никакой взаимопомощи, понятно, и, в случае, если одна сторона заденет интересы другой, прежде, чем начинать боевые действия, следует сначала обсудить их причины. Может ведь так случиться, что интересы затронуты не специально, а по незнанию. В этом случае тоже проще договориться.

— И да, я не собираюсь требовать оплаты за оказанную вам услугу, — уже после принесения взаимных клятв вдруг сказал Гематоген. Он давно отпустил Лёху. Парень, кажется, до сих пор пребывал в прострации, а может, заполучил фобию — он держался так, чтобы между ним и вампиром обязательно кто-нибудь был.

— Какую услугу? — уточнил Валерка. Очень ему не хотелось быть обязанным вампиру.

— Ну как же. Ты разве не заметил, что тебя до сих пор не нашли коллеги вот этого мальчика? — он кивнул на Лёху, — Я замну это дело. Мне тоже не нужна широкая огласка. Что бы там не произошло, пусть это останется тайной. Дело будет закрыто в ближайшие дни.

Глава 8 В которой Смородина ближе не становится

Прощанием, как и приветствием до этого, Гематоген себя утруждать не стал. Развернулся и ушёл не оглядываясь. Валерка ощутил острое, непреодолимое желание достать пистолет и расстрелять нежить в спину. И плевать на клятвы, главное нашпиговать мерзкую гадость серебром так, чтобы смерть, своим белыми бельмами накрыла его глаза, а красивое, молодое тело усохло и рассыпалось в прах. Удержался парень только от удивления. Вроде только что нормально относительно общались. Особой приязни к Гематогену он не испытывал, но и такой лютой холодной ненависти — тоже. Откуда вдруг взялась? Через секунду сообразил — не его это ненависть. Это навья поделилась. Очень ей не понравилось, что кто-то захотел ей управлять против воли.

Вампир вдруг остановился, оглянулся:

— С тобой приятно иметь дело, проводник. Оказывается, иногда, даже представители низшей ступени эволюции умеют сдерживать свои порывы.

— Ну, ты побольше всех низшей ступенью эволюции обзывай, и обязательно убедишься, что таких сдержанных вообще нет. Ещё я от всяких паразитов нотации не выслушивал!

Вот теперь сдерживаться пришлось вампиру. Валерка даже перепугался слегка — лицо заострилось, губы чуть задрались, показывая игольчатые клыки. Сдержался. Кивнул, будто даже понимающе, и ушёл уже окончательно.

— Видимо хорошо, что я всё-таки не стал стрелять, — прокомментировал Птицын, дождавшись, когда кровосос окончательно скроется из виду. — Но некоторые прямо нарываются! Скорее бы уже отправить тебя домой. Подведёшь ты меня под монастырь однажды!

— Ты это кому, Валера? — не поняла Алиса.

— Да навьей. Наслала на меня такую злость, что я чуть обо всех клятвах не позабыл и не начал этому Гематогену в спину стрелять.

— Может, и стоило бы, — добавил Демьян. — Правильно ты его паразитом назвал — лучше и не придумаешь. Живут за счёт людей, а строят из себя чуть ли не богов. Дерьмо кровососное. Но как я подставился! От низшего такую рану получить! Позор на мои седины!

— Ты встать-то сможешь? — уточнил Валерка. — Я чот замёрз, как собака, домой хочется.

Демьян осторожно перевернулся на живот, подтянул под себя колени, Валерка с Алисой встали по сторонам, помогли выпрямиться.

— Выходит, могу, — прокомментировал Демьян. — Ох, мне срочно нужно восполнить гардероб! Это была рубашка из настоящего шёлка! На той стороне такая стоила бы не меньше золотого рубля, а тут всего несколько рыжих фантиков!

— Это сколько рыжих фантиков? — заинтересовался Птицын.

— Не считал, восемь, кажется.

— Сорок тысяч, — подсчитал Валерка. «Нет, ну понятно, что это по факту трофей Демьяна, имеет право!» — подумал парень. Но жаба всё равно душила. Сорок штук за какую-то тряпку!

— Лёх, ты как? — спросил он. — Чего-то молчаливый какой?

— Дак не каждый день мне угрожают превращением в вампира. Этот урод держал меня одной рукой, за затылок, а я даже пошевелиться не мог. И никакие серебряные приблуды не помогли! Это… унизительно.

— Брось, всегда найдётся кто-нибудь сильнее. Обошлось же.

— Наш патрон сегодня всем нам жизнь спас, — умудрено поднял палец Демьян. — Даже Алисе. Потому как, если бы этот кровосос его не испугался, быть нам сегодня мёртвыми. Он ведь именно убивать нас пришёл. Эти твари договариваются только с сильными. У них природа такая, они по-другому не могут. А я в тот момент был слаб, сами видели.

— Чего он во мне сильного-то разглядел? — недоумённо уставился на упыря Птицын. — Я ж даже не делал ничего.

— Ты, князь, когда меня лечил, ничего не заметил? — усмехнулся Демьян. — Ты упыря, потерявшего от боли разум усмирил. Силой. Я пошевелиться толком не мог, так ты меня сдавил. В тебе, князь, иногда просыпается странное, и все окружающие, кроме тебя, это видят. Вот и Гематоген увидел.

Валерка действительно никаких за собой особых сверхсил не замечал, но очень воодушевился. Даже попытался повторить, обхватив Алису, и попросив её вырваться. Но девчонка раз за разом легко выворачивалась из объятий, даже не принимая боевую форму.

— Чертовщина какая-то, — подытожил парень, и решил пока с экспериментами закончить. И так не самое подходящее время и место выбрали. — Нельзя на эти мои хрен знает какие способности рассчитывать. Нестабильные они. Так соберешься с кем-нибудь драться, а оно подведёт в самый нужный момент. Ну его в задницу такое веселье!

— Ладно, пойдёмте уже отсюда, — предложил Лёха, тряхнув головой. Похоже, решил не зацикливаться на бессмысленных переживаниях.

— Угу, — кивнул Валерка. — Сейчас пойдём. Только вот с этим всем решим, что делать, — парень обвёл рукой поле боя.

— Трофеи, князь, собери! — тут же включился Демьян, так до сих пор не решающийся двигаться. — Я пока как раз немного в себя приду. Очень хорошие винтовки у этих низших! Я-то и не знал даже, что такие скорострельные и тихие существуют! Чудо, а не оружие! Нам такое очень пригодится в ближайшее время!

— Мммаааать… — простонал лейтенант. Кажется, в самом деле забыл о том, что такая куча трупов его коллег не порадует. Да и разбираться с ней с большой вероятностью придётся именно ему. Это хорошо ещё, что стреляли эти винтовки тихо. Место безлюдное, вряд ли кто услышал звуки боя.

— На ту сторону перетаскивать придётся, — вздохнул Валерка. — Здесь чья территория на тёмной стороне, не знаете?

— Можно перейти здесь, только быстро, — тут же сориентировалась Алиса. — В смысле, мы их перетащим, ты, Валера, посторожишь, а я по льду до Андрея Ивановича добегу, чтобы они нам помогли. На нашей стороне это место принадлежит русалкам, но зимой они за ним не сильно следят.

Валерка молча принялся стаскивать трупы низших в одну кучу. Пока это были мужики — ещё ничего, а вот когда пошли женщины, стало совсем тошно. Лейтенант, взявшийся было добросовестно помогать, тоже явно чувствовал себя последним дерьмом.

— Они давно мертвы, — попыталась успокоить расстроившихся людей Алиса. Девчонка особой вины от вида мёртвых вампиров не чувствовала. — Это были только пустые оболочки, одержимые голодом и злобой ко всему живому. У вас их ещё и расплодилось вон сколько! Не смотрите, что они кажутся людьми.

Валерка всё это понимал, но всё равно было тошно. Наконец, вся куча была собрана. Сорок тел, пятнадцать боевиков с автоматами отдельно. Птицын здорово боялся, что перетаскивать придётся по одному телу за раз. Решил, для начала попробовать так — просто держать в голове мысль о том, что необходимо перейти не только самому с товарищами, но ещё и захватить с собой «трофеи». Помог ли такой аутотренинг парень узнал не скоро, потому что при переходе снова оказался на границе, в том самом лесу.

«Так. Время у меня есть — здесь оно, вроде, не течёт никак. Вот и займусь пока делом!»

Он оглянулся по сторонам, надеясь увидеть местного собеседника. Змея. Тщетно — лес казался пустым, никого рядом не было.

— Эй, Змей! Ты где? — почему-то самому, первым, заговорить в этом месте казалось странным и неправильным. Как будто это нарушит заповедную тишину, которая царит в лесу. Валерка с трудом себя заставил — но ничего не произошло. И Змей не ответил.

— Слушай, ну хорош прятаться. Мне проконсультироваться нужно. Выйди, а? Мне только спросить!

И опять ничего не произошло. Валерка чувствовал — стоит приложить небольшое усилие, сделать несколько шагов, и он окажется по ту сторону. Пространство вокруг само будто подталкивало к этому решению. Будто шептало — не место тебе здесь, уходи! В другое время Валерка послушался бы — он сам прекрасно понимал, что чужой на границе. Однако после боя, после напряжённых переговоров с вампиром, после того, как он чуть не потерял Демьяна, тормоза у парня слегка отказывали.

— Ну ладно… — пробормотал парень. — Эй, ты, чудище поганое! А ну выходи, биться будем! — заорал он во всё горло.

Вот теперь реакция последовала, и ещё какая.

— Ты! Ты чего это, совсем с ума спятил⁈ — раздался за спиной истеричный вопль. — Я думал, опять он!

— Нет, ну не хочешь, не будем биться, — пожал плечами Птицын, разворачиваясь. — Чего ты раньше-то не появлялся? Я зову-зову, а тебя нету!

— Мир свой восстанавливал, — буркнул Змей. — По твоей же вине порушенный, между прочим. Чего тебе надо, проводник? Ещё хочешь меня позлить, да расстроить?

— Не, я хотел спросить — ты не знаешь, как добраться до речки Смородины и Калинового моста?

Змей пару секунд недоумённо молчал, а потом гулко расхохотался.

— Ну ты и шутник! Смородину ему! — потом помолчал ещё немного, и уточнил: — Подожди, проводник, ты что, всерьёз? Серьёзно захотел через речку сходить⁈ Нет! Даже не спрашивай! Не скажу.

— Да почему? — не понял Валерка.

— Потому что я тут веками один сижу. Потому что ты донельзя противный, мерзкий и ужасно раздражающий человечишко, но даже так лучше, чем дальше одному здесь куковать. Если ты сгинешь за Смородиной, тебе на смену никто не придёт! Совсем там останешься, и проход опять запечатается. Мне такого не надо, мне тут скучно. Да я с твоим появлением свой лес гораздо лучше делаю, потому что у меня вдохновение появилось! Потому что есть кто-то, кроме меня, кто иногда им любуется! Любое творение бессмысленно, если его некому показать, ясно тебе?

— Да не собираюсь я там гибнуть, — растерянно ответил Птицын. — Мне только туда — обратно. Подругу проводить.

— И не проси. Там людишки нечета тебе пропадали. То место для мёртвых, не для живых. Живых оно не любит. Забудь, ты слишком слаб, чтобы выдержать Смородину. Не пустит она тебя. Всё! Уходи, расстроил ты меня. Не стану с тобой больше разговаривать. Уходи,не доводи до греха. Или сделаю так, что вообще больше границу не увидишь! Ну!

Валерка счёл за лучшее не спорить. Слишком люто выглядел змей.

— А если сильнее стану? — всё-таки уточнил парень.

— Вот когда станешь, тогда и поговорим. А пока прочь отсюда! И не думай даже сам ту речку искать!

Картинка сменилась, и Птицын оказался на знакомом уже берегу Оки. На тёмной стороне, понятное дело. Спутники, как и в прошлый раз, паузы не заметили. Алиса обернулась лисицей, и, выскользнув из одёжек, ускакала через реку. Двигалась девчонка быстро, так что Птицын решил, что ждать долго не придётся.

— Это, выходит, другая сторона? — спросил Лёха, с интересом оглядываясь по сторонам. Пейзаж здесь действительно здорово отличался — было на что посмотреть, даже ночью. Впрочем, на тёмной стороне сегодня было ясно, луна светила ярко, как фонарь, воздух чист и прозрачен, так что смотреть вокруг можно было почти как днём. — Красиво. И необычно.

Оставив лейтенанта любоваться видами, Валерка принялся снимать с покойников оружие. Не то, чтобы ему так сильно хотелось срочно получить во владение автомат. Просто было как-то неловко — он тут стоять будет, и поглядывать, как подчинённые стараются. Высокомерием попахивает.

Впрочем, когда появились вурдалаки и Андрей Иванович, Валерку от сбора трофеев всё равно аккуратно оттеснили. Демьяна подхватили под руки и понесли по льду. Птицын с Лёхой побрели следом — даже с грузом вурдалаки двигались значительно быстрее, чем люди.

Валерке это постоянное хождение туда-сюда уже изрядно надоело, и он твёрдо решил, что пора обзаводиться транспортом. Причём одной машиной тут точно не ограничишься — её вряд ли будет удобно туда-сюда таскать через границу, тем более, что на этой стороне дороги как-то не предполагают использования автомобилей. По крайней мере, не везде. Значит, нужны какие-нибудь снегоходы и квадроциклы, да не один. «Надо уже подсчитать, сколько у нас денег. А то трофеев всяких набрали, а я даже не знаю, на что мы можем рассчитывать!»

В здании водокачки, вот уж совсем удивительно, было тепло. Оказалось, упыри решили озаботиться комфортом для всех членов клана.

— Пока буржуйки расставили в комнатах, — объяснил Андрей Иванович. — Вчера наварили несколько штук. Топлива здесь полно, и стоит оно недорого — каменный уголь откуда-то дивьи возят. Я купил на рынке по случаю. Но вообще — это временно всё. Нужно будет нормальное отопление провести. Котёл здесь слишком огромный, нам такой пока не нужен, а так можно было бы приспособить. Паровое отопление сделаем. Как ни крути, в клане у нас разные разумные живут, поэтому будем топить. И потом, гости могут появиться — нужно соответствовать.

В общем, с появлением тепла, здание окончательно приняло обжитой вид. Валерка, Алиса и Демьян, отправились отсыпаться, оставив любопытного Лёху бродить по зданию и расспрашивать Андрея Ивановича о местной жизни.

Отоспаться не дали — Демьян разбудил часов в десять утра, и потребовал, чтобы князь, раз уж они опять на этой стороне, отправлялся с ним к портному. Приём у русалок неумолимо приближается — князь должен выглядеть на нём с иголочки.

— Я, княже, долго размышлял, как тебе лучше одеться, — рассказывал бодрый упырь вялому с недосыпа Валерке. — Думал даже, не лучше ли подчеркнуть твою принадлежность верхнему миру и одеться там. Но, пожалуй, лучше пока обойтись без такого эпатажа. Кто-то поймёт правильно, но другие, напротив, решат, что ты противопоставляешь себя местному обществу, а нам этого не нужно. Так что отправляемся наряжаться. К тому же мне тоже срочно требуется новый костюм. Я чувствую себя последним бродягой в этих лохмотьях! Отвратительно! Алису тоже берём с собой — она будет с тобой на приёме. Мне-то в приличном обществе лучше не показываться, не то случится конфуз, а одному идти некомильфо. Мало того, что оженить могут, так ведь и тебе советник не помешает из тех, кто хоть немного в местных обычаях разбирается!

Спорить с такими аргументами было решительно невозможно, хотя Птицын здорово подозревал: главная причина, почему Демьяну так срочно потребовалось в лавку портного — это собственный непрезентабельный вид. Франтоватому упырю было физически неприятно ходить пугалом, и он не собирался терпеть эти страдания ни минуты лишней. Тем более, ужасающая рана на животе у него уже полностью зажила, и упырь снова был бодр и энергичен, как всегда.

Помня, чем закончился прошлый выход «в свет», Валерка поначалу изрядно нервничал. Дёргался каждый раз, как к ним кто-то приближался на рынке, зыркал по сторонам — в общем, вёл себя, как на вражеской территории. Даже Лёха, который, конечно, напросился с ними, заметил, и начал допытываться, с чего приятель так психует. Валерка рассказал, и Лёха тоже подобрался. Перестал крутить головой с полуоткрытым от удивления ртом, и начал делать то же самое с плотно сжатыми губами.

— Валерий, перестань выдумывать ужасы и вводить нашего гостя в заблуждение! — не выдержал Демьян. — Если ты будешь так себя вести, непременно кто-нибудь прицепится! Вы сейчас прямо-таки возбуждаете все охотничьи инстинкты!

Валерка постарался расслабиться, но получилось не очень. Впрочем, только до того момента, как они добрались таки до лавки портного. Здесь уже стало не до опасений. Портной выглядел совершенно, как человек, но явно обладал какими-то способностями. Посетителям он очень обрадовался, а уж когда Демьян объяснил, что им нужно, так и вовсе пришёл в полный восторг. И вот теперь мужчина скакал вокруг клиентов как бешеная белка. Портняжный метр гибкой лентой мелькал вокруг — Птицын понять не мог, что можно успеть замерить с такой-то скоростью.

— Ну, что я могу сказать, молодые люди, — с видом врача у одра смертельно больного начал работник иглы и ножниц. — Работы предстоит очень много. Вы прискорбно затянули время — сделать что-то приличное для выхода в свет за три дня практически невозможно. Мне придётся отвлечь помощника от менее срочных заказов, и то я не уверен, что получится всё сделать в срок. Благодарение богам, у меня есть все необходимые материалы! Господа, скажу честно. Кому-то другому я бы отказал. Более того, любой портной в городе отказал бы, ведь репутация дороже. Что будет, если я не успею в срок, или, торопясь, сделаю что-нибудь неидеально? Люди станут говорить, что Андрей Белый делает свою работу спустя рукава! Определённо, я бы и отказал, будь вы хоть князем берендеев. Но вам не откажу. И всё из-за любопытства — оно не раз подводило меня, и однажды может навлечь серьёзную беду, но я не могу ничего с собой поделать. Господа! Вы должны рассказать мне, откуда у вас такие ткани, где вы нашли портного, который шьёт одежду по таким лекалам, и, самое главное, вы должны разрешить мне сделать так же! Это будет плата за срочность работы, и это моё последнее слово!

Валерка, приготовившийся услышать какую-нибудь непомерную цену, чуть не сплюнул — а нагнетал-то как!

— Да шейте хоть полные копии, мне не жалко, — хмыкнул парень. — Что касается ткани… я тут подумал, что могу предложить вам разных материалов. В большом количестве. У других портных города такой ткани нет. О цене, я думаю, мы договоримся. А взамен вы со скидкой пошьёте одежду для моих ребят. Приличную. Князьями они, может, и не являются, но тем не менее, господа очень достойные. Думаю, им не помешают выходные костюмы — не будут же они всю дорогу сидеть дома?

Последнее он сказал, обратившись к Демьяну, на случай, если предлагает что-то не то. Но упырь согласился, что идея замечательная. Члены клана должны выглядеть отлично, а вурдалаки пока одеты не слишком презентабельно. Привыкли скрываться от общества, а когда ты не показываешься никому на глаза, то и одеваться красиво незачем.

Портной был совершенно счастлив и тут же ухватился за предложение. Костюмы для троицы, на радостях, пообещал построить даже раньше срока, через день — видимо, рассчитывал к этому времени получить «эксклюзив». Валерка его разочаровывать не стал, так что высокие договаривающиеся стороны расстались довольные друг другом.

А на выходе из лавки их уже ждали.

Глава 9 В которой Валерке опять приходится идти в Вороний Насест

Городовой подошёл, как только они вышли из мастерской. Видно, что специально ждал. Валерка поначалу даже не подумал, что это к ним — отвлёкся на колоритный вид высокого усатого дядьки. До этого местных представителей власти парню видеть не доводилось, а тут такая экзотика — длинная шинель из тёмно-зелёного сукна, блестящие, яловые сапоги, высокая шапка со сверкающей бляхой, а на бляхе — герб Нижегородской губернии. На поясе — сабля в отделанных медью ножнах. Красота, ничего не скажешь. Невольно отвлечёшься, разглядывая представительного стража порядка. Вот и Птицын любовался и глазел, но до последнего не подумал, что это по его душу. Да и спутников городового тоже не заметил.

— Соблаговолите ли ответить на несколько вопросов, господа? — строго спросил городовой.

— Что вам угодно? — Валерка мысленно выругался. Вместо того чтобы любоваться мужиками в форме как какая-то институтка, лучше бы подумал, как отвечать правильно.

— Прежде всего, попрошу представиться.

— Князь Валерий Птицын, — назвался Валерка, чувствуя себя в этот момент крайне неловко. Нет, по местным законам он, вроде бы, действительно князь. На этой стороне титул князя не только наследный — любой становится таковым, если ему принесут клятву верности.

— Простите за беспокойство, ваше благородие, — на словах «ваше благородие» глаза городового блеснули лёгкой насмешкой. — Тут вот на вас жалоба поступила. Говорят, вы удерживаете у себя несовершеннолетнюю яломиште, представительницу клана Лисовых, что возмутительным образом противоречит праву и закону. Сию яломиште я вижу здесь же, так что подозрения выглядят оправдано. Изволите ли дать объяснения?

— Нет ничего проще, — хмыкнул Валерка, чувствуя, как Алиса сзади вцепилась в куртку. — Во-первых, представительница клана яломиште совершеннолетняя. Ей уже более семнадцати лет, и она прошла обряд посвящения. Кроме того, она дала мне клятву верности, и таким образом является моей подчинённой, за которую отвечаю я, но не её прежний клан.

— Он лжёт, — Птицын перевёл взгляд на хищную физиономию какого-то господинчика, что держался чуть позади городового, — Никакого обряда эта девка не проходила, и потому не может считаться совершеннолетней, несмотря на возраст. Таким образом, все клятвы, заключённые несовершеннолетним не имеют силы. Хорошо, что мои люди увидели её здесь! Мы уже и не знали, где искать. Технически этот проходимец её похитил! Я требую вернуть собственность клану и виру за оскорбление!

«Интересно, — подумал Валерка. — Когда в прошлый раз я хотел обратиться в местную полицию по поводу той же Алисы, мне сказали, то это урон чести и вообще фу-фу-фу. Получается, врали? Или этим не урон?»

Городовой, тем временем, выжидательно уставился на Валерку — что тот ответит на обвинения?

— Вот что, товарищ городовой, — ляпнул Птицын. Он, просто, понятия не имел, как правильно обращаться к представителю власти, а говорить что-то было нужно. — Я эту неприятную персону вижу впервые. И отчитываться перед ним не собираюсь. Эта девушка — моя подруга, и она дала мне клятву. А я дал клятву ей. И мне совершенно наплевать на слова какого-то мажора. Если у вас есть, что сказать по этому поводу, я готов выслушать, а если нет, то прошу не задерживать. У меня ещё дела, мы к приёму готовимся.

Полицейский явно растерялся. Видимо, Птицын должен был отреагировать как-то по-другому, а он нарушил процедуру. Валерка подавил в себе дикое желание спросить у Демьяна, что он не так сказал. Нельзя сейчас демонстрировать неуверенность. Насколько парень успел изучить местные порядки, они крайне близки к формуле «кто сильный, тот и прав». Соответственно, лучше вести себя неправильно, но уверенно.

— Это оскорбление! — в отличие от городового жалобщик не растерялся. — Он назвал меня мажором, это, несомненно, оскорбление. Господин городовой, я требую засвидетельствовать этот факт. Я, Игнат Лисов, вызываю этого голодранца на дуэль здесь же. По результатам дуэли требую вернуть мне невесту, а так же поступить ко мне в услужение на срок тридцать лет. Только такая вира компенсирует моё беспокойство! Тут вон и лобное место недалеко — там и проведём поединок.

— Согласны ли вы на такие условия, князь?

— С чего бы? — фыркнул Птицын. — Ни правил дуэли не озвучено, ни моей награды в случае победы.

Городовой удивлённо глянул на князя, и принялся разъяснять.

— Правила дуэли стандартные. Бой идёт до получения ранений, не позволяющих продолжать сопротивление. Убивать соперника нельзя, это карается законом. Условия обоюдные — в случае, если вы победите, то уже ваш соперник приносит вам клятву служения. Кроме того, ваша победа будет означать, что боги к вам благосклонны, а, значит, слова своего вы не нарушали, и, значит, предмет спора остаётся с вами.

— А оружие-то какое? — не понял Валерка.

— Оружие — то, что дала природа, — ещё более удивлённо вытаращился на парня представитель власти.

— Это чего, голышом, что ли, драться? — продолжил недоумевать Птицын.

— Голышом необязательно. Главное — не использовать оружие и доспех, который отторгается организмом противника, как то: серебро для оборотня, или же хладное железо в бою с упырями или дивьими.

Ну, то, что драться придётся, Валерка даже не сомневался. И то, что условия для него будут не самые выгодные, догадывался. Даже не захотелось уточнять у Демьяна, есть ли какой-то способ отказаться от драки. Вокруг и так уже народ собирается — явно готовятся посмотреть на бесплатное и неожиданное шоу. Если он сейчас при всех откажется от дуэли, на репутации можно ставить крест. Причём на репутации всего клана. И парень даже не сильно переживал по поводу предстоящей драки — как отрезало почему-то. Наоборот, какое-то спокойствие снизошло, уверенность какая-то непонятная. Валерка сам этой уверенности удивлялся. Гораздо больше его сейчас интересовал другой вопрос.

— Алиса, позволь уточнить. Это любой идиот может подойти ко мне на улице и вызвать на дуэль, да ещё в услужение взять? — Вообще-то хотел сначала Демьяна спросить, но вспомнил, что упыря лучше по имени не называть. Тот и так рискует спалиться со своим шарфом.

— Нет, князь, любой идиот не может, — Алиса явно старалась говорить чётко и уверенно, но голос подрагивал. — Только такой, у которого есть право. Конкретно этот действительно когда-то считался моим женихом, и поэтому городовой не может отказать ему бросить вызов.

— Ясненько, — вздохнул Валерка. — Ну, будет у нас, значит, новая прислуга.

Где-то в глубине души парень сам себя ругал. Ну вот с чего такая уверенность? Видел же, насколько оборотень сильнее человека. И рассчитывать на свои внезапно проснувшиеся силы глупо — они явно проявляются только при каких-то условиях, которые ещё угадать надо. Может, конечно, дело в стрессе, но что-то уверенности нет. В прошлые разы он тоже оказывался в крайне неприятных ситуациях, а сверхсил при этом не появлялось. И тем не менее, сейчас Валерка был полностью уверен, что не подведёт товарищей. «В конце концов, они ведь про природные силы говорили. Будет нужно — я его просто на ту сторону перетащу и всего делов. А назад возвращать не стану. Вот пусть и засчитывают техническую победу за отсутствием соперника!»

Вся компания не спеша двигалась к площади Горького. Ну, в верхнем мире это была площадь Горького, а местное название Валерка забыл, хотя ему называли. Путь их лежал к помосту перед эшафотом, через рынок. Слухи о предстоящей дуэли уже разошлись. Некоторые из продавцов даже бросали свои лотки, чтобы насладиться зрелищем, покупатели — тем более. Разносчики всякой снеди уже потирали руки в ожидании прибыли — естественно, у зрителей проснётся аппетит, наверняка многие захотят перекусить, глядя на представление.

«Ну, судя по тому, как все радуются, это здесь не самое частое зрелище, — решил Птицын. — Уже хорошо».

Наконец, добрались до площадки. Тут толпа была гуще, городовому даже пришлось пару раз прикрикнуть на зевак, чтобы дали дорогу.

Доспех Валерке пришлось снимать. Он без особых сожалений расстался с курткой, а вот сапоги с серебряными набойками снимал с неохотой. Обуви на смену нет, придётся драться в одних носках — так себе удовольствие. «О чём ты, блин думаешь? — сам себе попенял Птицын. — Тебя сейчас располосуют донельзя, а потом ещё и в рабство на тридцать лет заберут, а тебя сапоги волнуют!» Неестественное спокойствие куда-то исчезло, и теперь парень ощутимо подрагивал в ожидании. Городовой беглым взглядом осмотрел князя, и кивнул. Обыскивать Валерку не стали, видимо, не принято здесь поступать во время дуэли нечестно.

— Каких предметов не должно быть у вашего соперника? — осведомился полицейский.

— Вы же сами сказали, — пожал плечами Валерка. — Оружия…

— Я имею ввиду, является ли для вас губительным какой-нибудь металл или иные материалы? Осина, чеснок, может быть, верблюжья шерсть или болотный плакун?

— А, да нет, ничего такого, — рассеянно пожал плечами Валерка, — Лишь бы миндаля не было.

Ну, надо же было что-нибудь сказать, а на миндаль у Птицына была аллергия. Городовой повернулся к сопернику, тот только отрицательно покачал головой. Миндаля у него не было.

— Тогда вы можете пройти на помост, — важно сказал городовой. — Благоволите начать по моему сигналу, ваши благородия.

Валерка двинулся к эшафоту, ободряюще улыбнувшись бледной Алисе.

— Князь! — позвал Демьян, — Сделай это быстро. У нас ещё дел много, мы же торопимся.

— Ага, — кивнул Валерка.

Упырь прямо нужные слова нашёл. Вся неуверенность куда-то исчезла, будто и не было. То ледяное спокойствие тоже не появилось, к сожалению, зато появилась веселая злость — самое то перед дракой. В самом деле, этот лисомордый их здорово задерживает! Тем более, пальцы на ногах уже начали мёрзнуть — так и простыть недолго.

Они с соперником встали друг напротив друга в ожидании сигнала.

— Вот ты и попался, проводник. Будешь теперь мне тапочки переносить с одной стороны, на другую. Не надо было брать моё — может, тогда ещё какое-то время свободным бы походил, человечишко! Как ты посмел лезть в князья, простой человечек? — тихонько прошипел Игнат сквозь зубы. Улыбка на его пакостной физиономии смотрелась гаже некуда — или это Валерке так казалось? Отвечать он не стал, и улыбаться в ответ — тоже. Почему-то был уверен, что на его физиономии улыбка смотрится глуповато, и уж никак не угрожающе, вот и не стал зря трудиться. Так и смотрел на противника, пока городовой не выкрикнул:

— Начинайте, ваши благородия.

Яломиште принимают боевую форму очень быстро. Буквально пару секунд — Валерка уже не раз видел, как это происходит у Алисы, успел изучить. Ещё он успел заметить, что непосредственно во время изменения оборотни стараются не двигаться. Или не могут двигаться — парень пока не определился. Сами яломиште явно знают об этой своей слабости. По крайней мере, Игнат не стал меняться сразу — решил, сначала оценить скорость противника. Валерка поднял руки, прикрывая челюсть и шею, и шагнул к противнику. Тот резко рванул навстречу и ударил в челюсть. Очень быстро, гораздо быстрее, чем может обычный человек. Да, яломиште и в человеческой форме гораздо быстрее человека. Полноценно уклониться Валерка не смог, только чуть отвёл голову, так что удар прошёл вскользь. Ответный цели не достиг, противник тоже уклонился. Правда, и Валерка бил не в полную силу.

Улыбка на губах у оборотня расползлась ещё шире, отчего стала только более пакостной, а в глазах зажглось торжество. Видимо, он всё-таки опасался, что Птицын что-то скрывает, зато теперь полностью убедился, что перед ним слабак, не способный оказать никакого сопротивления. Оборотень начал наносить удары один за другим — Птицын почти сразу перестал считать пропущенные. Далеко не все удалось пустить даже вскользь. Пару раз ему довольно чувствительно прилетело по рукам, в живот, и один раз лис попал по зубам — Валерка едва успел чуть опустить голову, чтобы не попало в подбородок. Не хватало ещё вырубиться при всём честном народе! В остальном же удары, хоть и болезненные, сокрушительными было не назвать. Яломиште в человеческой форме не хватало массы и скорости. То есть, если бы Птицын не умел драться, хватило бы и этого, но занятия боксом научили держать удар. Парень старался маневрировать, уходить в сторону, и следил только за тем, чтобы не прилетело в висок, в подбородок, по печени или между ног — остальное вполне можно было терпеть.

Следить за зрителями времени не было, но, судя по одобрительному гулу каждый раз, когда яломиште его доставал, симпатии постепенно переходили на сторону Игната. Ещё бы — вон какой шустрый, а этот увалень только стоит на полусогнутых, да мотается от ударов.

Яломиште окончательно расслабился, перестал следить за защитой, и Валерка этим воспользовался — двойка в грудь и в скулу прошла полностью. К сожалению, не в солнышко, но оборотню всё равно не понравилось. Он отскочил и выругался. А потом начал меняться — видно, решил, что дуэль и так слишком затянулась, да и опасаться больше нечего.

Валерка ждал этого с самого начала боя. Боялся, что будет слишком избит к тому моменту, как яломиште решится, или, что оборотню этого и не понадобится. Боялся, что упустит момент.

Не упустил. Резкий подшаг вперёд, движение от бёдер и удар, прямо в удлинившуюся уже морду. Вот теперь Птицын действительно двигался с максимальной скоростью. Удар в челюсть, в почки, ещё раз в челюсть, и в колено голенью. Не по правилам бокса, конечно, зато как эффективно. Всего четыре удара и противник лежит. И пусть у него уже длинные когти и зубы, больше ему это не поможет. Валерка не дал ему подняться — оседлал, как накануне ночью упыря, и принялся месить страшную морду, удар за ударом. Так часто, как только может. Оборотни быстро восстанавливаются, но Птицын ломал ему физиономию быстрее. Не давал прийти в себя, не давал даже сообразить, что происходит. Момент, когда тело под ним окончательно обмякло он почувствовал очень чётко, и замер с занесённым для удара кулаком.

Нет, не уловка. Яломиште даже дышит с трудом — не так просто проталкивать воздух через сломанную морду.

— Какие-то у вас дурацкие правила дуэлей, — сказал Птицын, поднимаясь. — Как в кабацкой драке. Нет бы нормально, как положено. На пистолетах там, или хоть на шпагах.

Оборотень так и остался лежать на помосте, из-под затылка вытекла струйка крови. «Черт! — ужаснулся Валерка. — Неужели убил?» Он снова наклонился к противнику, перевернул, вздохнул радостно — голова целая, только кожу ссадило об вылезший не вовремя из помоста гвоздь. Да и дышит, вон, пузыри кровавые на носу надуваются.

— Ну, и что дальше? — он повернулся к городовому.

— Победителем объявляется князь Валерий Птицын, — опомнился полицейский. Похоже, тоже не ожидал такого результата. — Ваше благородие, прошу дождаться, когда проигравший придёт в себя, чтобы принять клятву служения.

Птицын тяжко вздохнул. Без такого слуги он бы точно обошёлся. Даже если не учитывать моральный аспект, вряд ли от помощника будет много толка. Однако и отпускать уродца будет непедагогично для его соплеменников. Воспримут как слабость. Придётся всё-таки обзаводиться рабом.

— Алис, как ты думаешь, куда его пристроить? — спросил Валерка у девчонки.

Лисица вместо ответа шагнула к нему и обняла крепко-крепко, спрятав лицо на груди.

— Мой князь! Мой князь. Мой!

— Чего ты там бормочешь?

— Я пока не знаю, куда его пристроить, Валерий, — девчонка быстро взяла себя в руки, отстранилась, и постаралась принять как можно более независимый вид. Похоже, вспомнила, что вокруг куча народа, а она тут позволяет себе такие проявления чувств.

— Пойдём вон в тот кабак, княже, — предложил Демьян. — Там и обсудим. А господин полицейский пока проследит, чтобы проигравший не вздумал бежать, когда очнётся.

Глава 10 В которой герою приходится вершить чужую судьбу

В прошлый раз из Вороньего Насеста пришлось уходить в спешке. Тем более и повод был неприятный, так что Валерка был совершенно уверен, что больше сюда — ни ногой. И вот, всего спустя пару дней они снова пришли в заведение — очень уж удобно оно оказалось расположено. Впрочем, к самому кабаку у Птицына претензий не было, просто неприятные воспоминания. Перепугался он тогда знатно. Не за себя, понятное дело — боялся, что Алису забрали насовсем, и больше он её не увидит. В этот раз он был победителем, и местные об этом уже знали. Вроде бы ведут себя так же, но чуть глубже и уважительнее поклоны, чуть расторопнее половой — мелочи, но общее впечатление от обслуживания меняется кардинально.

— Блин, вот не люблю, когда заискивают, — вздохнул Валерка после того, как они сделали заказ. — Тем более по такому поводу. Ну, избил я какого-то придурка. Великое дело.

— Ты, князь, сил своих не использовал. И даже не важно, потому что не мог или не захотел. Тут все, кто видел бой, это понимают. Это вызывает уважение, когда человек мастерски пользуется малым. Вот тебе его и выказывают это уважение. Ну и потом, вся площадь уже знает причину дуэли. Нашлись видоки, которые помнят прошлый конфликт, рассказали. Люди ведь сразу поняли — Алису у тебя забрали, а сейчас она снова с тобой. И опять забрать попытались, а ты опять в прибытке. Ещё и закупа получил. Своё не отдаёшь, а от чужого не отказываешься, если само в руки идет. Силу у нас уважают, сам знаешь, а ты её ярко показал. Выпукло, так сказать. Хорошо вышло, нам сейчас такая слава очень нужна и полезна.

— Да ещё и закуп этот, — поморщился Птицын. — Что теперь с ним делать? Куда его девать-то? Нормального члена клана из такого точно не получится. Ещё пакостить начнёт!

— Валера, можно тебя попросить? — вмешалась Алиса. — Пожалуйста, пусть он будет далеко? Не нужно делать его нашим другом и товарищем! Я знаю, ты не любишь принуждение, но я очень, очень прошу — пусть он не станет нашим другом.

— Его ценность не в том, чтобы он был нам товарищем и другом, Валерий, — рассеянно подтвердил Демьян, глядя, как половой расставляет перед ними тарелки, — Он ценен другим. Это ведь заложник. Теперь мы на тридцать лет практически защищены от мести клана Лисовых. Яломиште не будут на нас нападать, не попытаются убить тебя или кого-то из наших. По крайней мере, в открытую. Нет, это, определённо, очень ценное приобретение.

— Ну вы даёте! — не выдержал Лёха. Парень всю дорогу вёл себя очень тихо, больше наблюдал, и Птицын как-то даже подзабыл о его существовании. Точнее, не так. Валерка просто подзабыл, что для Лёхи, который впервые на тёмной стороне, всё очень странно и удивительно. На его месте проводник давно не выдержал бы, и начал задавать вопросы или делиться своими впечатлениями с окружающими, а тут такая сдержанность! — Заложники… рабство, считай! Дуэль эта ещё! Я бы на твоём месте его отпустил, сам говоришь, не нужен.

— Сто лет не нужен. Но отпускать нельзя. Я так понимаю, за слабость воспримут.

— Жесткое местечко эта версия Нижнего, как я посмотрю. Удивлён, Валер, что ты так спокоен.

— Да я в шоке просто, — махнул рукой Птицын. — В непрерывном, непрекращающемся шоке с самого начала. И потом, должен же я делать вид, что весь такой крутой и невозмутимый — сам ведь видишь, тут культ силы. Проявишь слабость — запишут в лохи, и будут ноги вытирать.

— Это да. Трудно тебе, дружище, будет жить на две стороны, вот, что я скажу, — вдруг задумчиво протянул Лёха. — Две разных модели поведения, кардинально разных! У нас так вот, с наскока не всё решишь.

Валерка только покивал. После драки проснулся дикий голод — должно быть, организм-таки начал заращивать повреждения ускоренными темпами, и теперь требовалось срочно восполнить трату энергии и материала. Птицын слился в страстном бою с наваристой рыжей солянкой, собранной из каких-то умопомрачительных копчёностей, солёных огурчиков, оливок, маслин, каперсов и грибочков. С жёлтой долькой лимончика в центре, и ложечкой густой сметаны. Парень пытался слушать окружающих, но совладать с собой не получалось — большая часть внимания была сосредоточена на наваристом кулинарном чуде.

Алиса с Демьяном отлично понимали состояние патрона, и явно старались отвлечь Лёху, которому непременно хотелось обсудить происшедшее.

— Князь правильно говорит, — объясняла яломиште лейтенанту. — Если Валера сейчас отпустит Игнатушку, — имя она произнесла с такой язвительной интонацией, что было очевидно — никакой нежностью тут и не пахнет, несмотря на уменьшительно-ласкательную форму, — никто не поймёт и не поверит, что это потому, что ему не нужны закупы, и не потому, что Валера вообще не любит несвободу. Все подумают, что он испугался пойти поперёк Лисовых, и мечтает к ним подольститься. И сами Лисовы так подумают прежде всего. Игнат — молодой, вспыльчивый. Формально он с этой дуэлью всё правильно сделал. Даже урона чести клану нет за обращение к полиции. Он же не наказать Валеру потребовал, а только дуэль устроить. Но всё равно, это он явно по своей инициативе делал. Никто б ему так рисковать не разрешил.

— Но ведь, если не отдаст, они всё равно будут козни строить, если я правильно понимаю? Твои родственники, в смысле.

— Бывшие родственники, — поправила Алиса. — Я теперь официально Алиса Птицына и никакого отношения к Лисовым не имею. Надо только документы подтверждающие оформить. Ну, это потом, после того, как Валера сподобится рассказать, какой у нас герб. А козни в любом случае стали бы делать. Ещё бы! Они себя посмешищем выставили, пусть и невольно. Если бы не Игнат, ещё можно было бы замять дело, обойтись только слухами неприятными. А теперь — всё, весь город будет знать и обсуждать. Все подробности вызнают, а что не вызнают, то придумают, — Алиса мечтательно зажмурилась. — Я даже боюсь представить, в какой ярости и отчаянии будет мой драгоценный предок! Весь клан его теперь ненавидеть станет, во главе с князем Лисовым. Ну как же! Не смог девку приблудную удержать! Сначала воспитал так, что она из дома сбежала, а потом мало что вернуть не смог, так ещё жениха в закупы отправил, подговорив на глупость. Ох, как я рада! Вот бы его ещё из клана исключили! Вряд ли, конечно — не так велико прегрешение, но всё равно, ничего хорошего теперь ни его не ждёт, ни братиков моих сводных.

— Я смотрю, ты их не очень любишь, — удивился Лёха.

Алиса начала рассказывать некоторые случаи из своей жизни, чтобы доказать, что любить кровных родственников ей совершенно не за что. Полицейский, в отличие от Птицына в своё время, не сильно и удивился. Он по роду деятельности довольно часто сталкивался с не самыми приглядными проявлениями человеческой натуры, и как некоторые относятся к детям, даже полностью родным, а не подброшенным, видел не раз.

Валерка с Демьяном в разговоре не участвовали — они поглощали заказанное будто наперегонки. Птицын уже справился солянкой и теперь смачно подметал наколотым на вилку кусочком хлеба остатки подливки со дна горшочка из-под жаркого. И уже с интересом поглядывал на здоровенного осетра на грибной подушке и под сливочным соусом. Половой очень настаивал именно на этом блюде, уж так рекламировал, вот Валерка и заказал, хотя был уверен, что не справится — и так много всего. Однако теперь уверенность изрядно пошатнулась… Демьян же как начал со стейка, так до сих пор с ним и воевал. Но что это был за стейк! По меньшей мере, полтора килограмма сочной телятины на здоровенном блюде, по краям которого разложены вперемежку листочки поджаренного бекона и маленькие, но очень острые маринованные перчики. Упырь ради такой вкусняшки даже слегка поступился маскировкой — шарф с нижней части лица перекочевал на голову, как капюшон. Если немного склониться над блюдом, лица всё равно не видно.

Еды было так много, и такой вкусной, что Птицын снова увлёкся и ухитрился пропустить появление очередного гостя. А ведь убеждал себя не расслабляться! Парень так сосредоточился на выскребании последних капель подливы, что в реальность вернулся, только услышав, как между тарелками на столе что-то звонко брякнулось. Валерка поднял глаза и встретился взглядом с седоватым старичком в песцовой шубе.

— Плата за Игната, — объяснил старик. — Я его забираю.

— Не продаётся, — буркнул парень, и продолжил своё занятие, даже не покосившись на мешочек. С трудом, причём — очень уж любопытно было, во сколько оценил яломиште свободу родственника.

— Что значит, не продаётся⁈ — старик явно начал закипать. — Я тебя что, спрашиваю, продаётся мой сын или нет? Забирай виру, и чтоб больше никаких претензий ко мне, что неясно⁈

— Повторяю для тупых — не продаётся. Моя собственность, хочу — продаю, хочу — не продаю. И морду попроще сделай, а то так и просит кирпича. Припёрся тут, аппетит портить.

— Ты понимаешь, с кем разговариваешь? Быдло!

— Мог бы и не называться, я и так понял, с кем разговариваю, — хмыкнул Валерка. — Будь любезен, свали куда-нибудь. Мешаешь!

«Всё-таки как приятно, когда закон на твоей стороне, — подумал Птицын. — В прошлый раз Алису просто схватили и забрали. И, вроде как, были в своём праве. А теперь всё — договариваться приходится. Хотя всё равно хреново выходит!»

Старик всё же не выдержал. Лапа, — а это была именно лапа, он перешёл в боевую форму гораздо быстрее сыночка, — метнулась к лицу Валерки… и замерла, обхваченная когтями Демьяна.

— Ведите себя прилично, уважаемый. Вы в общественном месте, — вежливо попросил упырь.

— Хорошо! — проскрипел, как несмазанными петлями старик. — Сколько ты хочешь?

— Реально тупой. Или ты глухой, дедушка? Что в словах «не продаётся» навело тебя на мысль, что я торгуюсь? Демьян, не в службу, а в дружбу. Помоги дедушке выйти, он дорогу забыл.

Упырь демонстративно вздохнул, дескать, чем только не приходится заниматься ради князя, ловко перетёк из положения «сижу за стулом и придерживаю неуклюжего старичка» в положение «стою рядом со столом, приобняв неуклюжего старичка». Окончательно унижаться попытками бороться с упырём Лисов не стал. Дёрнул плечами, сбросив руку Демьяна, и, выпрямившись, вышел из трактира.

Аппетит у Валерки пропал. Да, этот престарелый поганец вёл себя откровенно по-хамски, вот только что он сейчас чувствует? Сынок-то ухитрился погубить себе будущее — за двадцать лет о нём все забудут, достойного положения в клане ему теперь точно не занять. Да и неизвестно, что ещё с ним будет. В общем, понять старика можно. И если бы яломиште говорил с ним нормально, Валерка бы вряд ли смог бы сохранять твёрдость.

— Жестко ты, — подтвердил Лёха его мысли. — Понимаю, этот мужик себя отвратно вёл, но ведь сын!

— Если бы я был один, вернул бы этого Игната. Денег бы не стал брать, велел забирать и убираться. Но за мной люди. Демьян, Алиса, Андрей Иваныч с ребятами. Если я сейчас позволил бы так с собой разговаривать, на людях, каждый из них попал бы в опасность. Знал бы ты, Лёша, как мне от этого тошно! Но они мне доверились, и я не могу их подвести. Если потребуется — буду полным дерьмом, лишь бы у них всё в порядке было. Я, собственно, поэтому до последнего от клана и отбрыкивался.

— Валера, не слушай его! Он просто не понимает. Я сама не узнаю Лисовых — обычно они ведут себя гораздо осмотрительнее! Они как будто изо всех сил игнорируют реальность! Делают вид, что ты ненастоящий князь, и клана никакого у тебя нет. Я не люблю свою семью, и весь клан тоже недолюбливаю, но то, что они сейчас делают — это неестественно. Как будто поглупели! Лисовы всегда считались хитрецами, а тут…

— Вот и хорошо, что они так глупо себя ведут, нам же легче, — это Демьян вернулся, да не один, а в компании с закупом. Парень уже достаточно пришёл в себя, и теперь зыркал злобно на присутствующих. Прямо-таки молнии глазами метал, но, хотя бы, молчал, что Валерку откровенно порадовало.

— На вот, тебе тут передали, — Птицын передал парню мешочек, так и забытый его отцом. Судя по тяжести, внутри было золото, и довольно много. — Его папаша не скажет, что мы украли? — он мотнул головой на мешок.

— Я уже и не знаю, что думать, — пожал плечами Демьян. — Но если он на такое решится, я окончательно пойму, что на Лисовых пало какое-то проклятье. Ещё более глупый поступок мне будет трудно вообразить. Весь ресторан наблюдал разговор. Даже если они попытаются купить всех свидетелей… нет, не выйдет. Тебя, князь, уже оценили. Побоятся лжесвидетельствовать.

— Ладно. Давайте тогда уходить отсюда. Блин, осетра жалко, такой соблазнительный, но аппетит у меня что-то пропал. — Птицын с сожалением покосился на рыбину на блюде. — Нет, давайте всё-таки доедим. Я не из жадности! Просто вкусно же, и силы надо восполнять. С нашей жизнью когда ещё удастся нормально поесть! Эй, жертва Лады, ты есть хочешь?

Пленник сначала не понял, что обращаются к нему, а когда сообразил, только гордо вздёрнул нос. Так и встал памятником возле стола, даже садиться не хотел, когда Демьян ему предложил.

— Ну и дурак, — объяснил ему Валерка. — Сам же себя в подчинённое положение ставишь. Нравится слугу изображать, так хоть о родных позаботился бы. И так сегодня опозорились.

Подействовало, Игнат рухнул на стул, как будто его кто под колени ударил, что Птицыну и нужно было — всё-таки неприятно, когда во время еды кто-то стоит над душой.

«Блин, что ж с ним делать? — мучительно думал Птицын. — И отпустить нельзя, и сам он мне совершенно не нужен. Даже наоборот — заботиться надо, кормить, следить, чтобы не навредил себе или, тем более, нашим. На Андрея Иваныча не скинешь — тому и так есть, чем заняться. Нянчиться с великовозрастным балбесом точно не ко времени. Дома на той стороне тоже не оставишь, это, получится, как в тюрьме. Там же ни документов никаких, ничего. Да и Алиса просила, чтобы его рядом не было. Засада! И надо ж было его папаше гонор аристократический демонстрировать. Вот прям нельзя было по-хорошему поговорить, вот прям надо было нахамить человеку!»

— Знаешь, Валер, я, наверное, соглашусь, — вдруг прервал его мысли Лёха. — В смысле, вступить в твой клан. Если обещаешь, что не будешь берега терять, ну, как Демьян говорил, про обоюдные клятвы.

— Вот неожиданно! — Птицын с трудом проглотил вставший колом кусок рыбы. Вот не дадут ему сегодня ей насладиться! — А чего так?

— Да я и так уже замазался со всех сторон, во всей этой мистической ерунде, — пояснил Лёха. — Назад в любом случае дороги не будет. Так и так мы с тобой постоянно общаться будем, прежде всего, потому что я сам не удержусь. Я, чтоб ты знал, человек приземлённый, ни в какую мистическую чушь раньше никогда не верил, но ведь интересно же! А если я всё равно в этом участвую, то лучше, так сказать, в хорошей компании. С хорошей крышей, если хочешь. Это ведь только начало — раз проход появился, им будут пользоваться. Проблемы будут неизбежно, потому что тут всё очень разное. Один ты, извини, не справишься. Потому что ты один на два мира, тебе и там и тут за всем следить придётся. А так я хоть помогу, да и буду знать, если что, когда та сторона ни при чём, а когда дело именно в ней, понимаешь? И к слову, насчёт помощи — как думаешь, если этого товарища на нашей стороне поселить? Документы ему оформить, устроить в какое-нибудь ПТУ, потом на работу. Ну, чтоб не держать постоянно в плену. Может, заодно хоть немного мозгов добавится, пообтёшется…

«Вот оно что! — сообразил Валерка. — Лёха его тоже пожалел. Решил защитить, как может, иначе бы долго ещё насчёт вступления в клан раздумывал. Ну и хорошо — очень было бы удобно этот балласт с плеч скинуть!»

— А как ты хочешь документы-то оформить? — спросил Валерка. — Его же в нашем мире никогда не было. Нельзя ведь пойти, скажем, в УФМС и там сказать, дескать, потерял документы, восстановите, пожалуйста.

— Мы его в психушку положим, — гордый своей идеей воздел Лёха вилку с куском осетра. — Изобразит потерю памяти, определим его в психушку, пару недель полежит, а потом «вспомнит», как его зовут. Знаешь, сколько у нас без вести пропавших? И сколько из них никто не ищет, потому что родственников нет? Выпустится такой из детдома, помыкается пару месяцев, и исчезает. Не вписался в общество, все дела. Добавим ему пару лет, и в такие потеряшки запишем. Мало ли, получил по башке, да забыл, как зовут, а тут полежал в тёплой больничке и вспомнил. Так и доки восстановим, ну а дальше понятно — снимем ему хату, учиться отправим. Как смотришь?

— Идеально! — Обрадовался Валерка. — Честное слово, лучше не придумаешь. А ты думаешь, он согласится? — парень покосился на угрюмого Игната, который делал вид, что его вовсе не интересует тема разговора.

— Да куда он денется-то? Если не совсем дурак, руками и ногами за возможность ухватится. Всё лучше, чем взаперти тридцать лет просидеть в подвале, в котором из соседей только вонючая параша, да тараканы!

Судя по тому, как вздрогнул Игнат, мрачную картинку он оценил. «Молодец, Лёха, красиво расписал, Значит, с этой стороны особого сопротивления не предвидится. Хотя проблем теперь будет…» — Валерка тяжко вздохнул, и положил в рот последний кусочек рыбы.

Глава 11 В которой Птицыну приходится восстанавливать навыки вождения

Андрей Иванович закончил слушать последние новости, и флегматично покивал. В зале водокачки сейчас расселся весь клан, за исключением Полкана, который остался сторожить дом на той стороне, но зато с участием Игната, который технически членом клана не являлся. Даже мест сидячих на всех не хватило — впрочем, Валерку это не остановило — он уселся на подоконнике, прислонившись спиной к приятно-холодному стеклу. Вурдалаки, не слишком чувствительные к высоким и низким температурам, слегка перестарались, и натопили так, что в помещении было откровенно жарко. Не как в бане, но что-то около того.

— Знаете, Валера, я уже даже не удивляюсь. Понимал, что жизнь наша с переходом на эту сторону станет гораздо насыщеннее. Хотя, конечно, не думал, что настолько. Вы хотя бы костюмы-то заказать успели?

— А, да. Костюмы успели, — Птицын уже и думать забыл о каких-то тряпках, все мысли были заняты прошедшей дуэлью и будущими делами.

Выходило так, что нужно срочно возвращаться на ту сторону, и, начинать куда-то пристраивать Игната — не вечно же его с собой таскать. Кроме того, мысль о транспорте так и не покинула парня. «Надо обязательно проконсультироваться с Лёхой, как это лучше провернуть, — подумал Птицын. — Я-то вообще в этом не разбираюсь, как бы фуфло какое-нибудь не впарили». Покупать новую машину в автосалоне Птицын даже не думал. Понимал, что продавцам, в общем, совершенно наплевать, где и как он получил деньги, и никто не побежит его тут же сдавать в налоговую, но всё равно было немного стрёмно.

— Слушай, Лёш, а у тебя проблем не будет, если мы на тебя машину оформим? Или две. Одну тебе, одну — нам.

— Фига ты размахнулся! — поперхнулся лейтенант. — Нет, одну ещё можно, если что-нибудь скромное, а вот насчёт двух уже вопросы могут возникнуть. А ты чего, решил транспортом обзавестись?

— Именно, — кивнул Птицын. — Нам нужна машина. Даже две. И это только на той стороне, а ещё здесь нужны средства передвижения. Я пока думаю о квадриках и снегоходах. Хотя бы по три штуки для начала — Андрею Ивановичу, Демьяну, ну и нам, когда здесь находимся.

— Ну, точно деньги в голову ударили, — вздохнул лейтенант. — Ты себе как это представляешь? Идёшь в магазин и покупаешь две машины и шесть квадроциклов? Может, ещё Боинг для комплекта? Нет, если ты тачку подержанную купишь, на тебя никто внимания не обратит, а вот такой комплект уже обязательно кто-нибудь захочет проверить. Так что забудь. Ну, или оформляйся как ипешник, осуществляй какую-нибудь фиктивную сделку, чтобы бабки отмыть, плати налоги, и тогда что хочешь покупай, с «честных» доходов-то. Только тут я тебе не советчик, я экономическими преступлениями никогда не занимался, и как их проворачивать, соответственно, не знаю. Это тебе в ОБЭПе советоваться нужно.

— Ну да, ну да, — покивал Птицын. Он представил себе, как приходит в этот самый ОБЭП, и на голубом глазу начинает советоваться, как ему лучше отмыть деньги, чтобы не спалили. «Нет, всё же на тёмной стороне намного проще. Здесь никто не спрашивает, откуда у тебя деньги».

— С местным транспортом можете не торопиться, молодой человек, — предложил Андрей Иваныч. — Тут лучше мне с вами сходить на ту сторону и пробежаться по магазинам. Кое-какие запчасти придётся купить, а дальше мы уже сами. Получится и дешевле, и аутентичнее, да и рекламу нашим будущим изделиям начнём делать… хотя, знаете, вот тут у меня возникают обоснованные сомнения в выбранном роде деятельности, — вздохнул Андрей Иванович.

— Это почему? — удивился Птицын.

— Понимаете, Валерий, расчёт на маленькую мастерскую был хорош, когда мы думали, что связи с той стороной у нас практически не будет. Я-то был уверен, что у нас будет маленькая группка, которая если и войдёт в какой-то клан, то небольшой. И вот, чтобы сохранить, так сказать, собственную идентичность, и при этом как-то зарабатывать, маленькая автомастерская, в которой мы делали бы пять-шесть автомобилей в год, была бы идеальна. До того, как мы бы потеряли возможность делать эксклюзив, думаю, уже удалось бы наработать какой-то авторитет, и мы бы смогли оставить за собой часть покупателей. Конкуренцию тем же дивьим нам не составить, получив доступ на ту сторону, уверен, они плотно усядутся на эту нишу. Дивьи любят машины, да… Сейчас же обстоятельства изменились. Мы теперь маленький, но очень амбициозный клан. Если мы не хотим, чтобы нас поглотили, нам придётся развиваться очень быстро. Я даже больше скажу, — упырь назидательно поднял указательный палец вверх, — нам непременно необходимо в чём-то быть первыми. Это будет очень непросто. А с другой стороны, у нас и стартовые условия теперь намного более выгодные. Благодаря вам, у нас есть практически постоянный доступ на ту сторону. И в связи с этим мы с ребятами подумываем о том, чтобы сменить вектор будущего развития с механики на информационные технологии. То есть, фактически, вернуться к тому, чем мы занимались на той стороне.

— Это как? — не понял Валерка. — Я как-то слабо представляю, что в ближайшие полсотни лет здесь может кому-то может понадобиться команда программистов — фрилансеров.

— И очень напрасно, — улыбнулся Андрей Иванович. — Что нам мешает сделать здесь собственный интернет, Валерий? Мы можем закупить оборудование, и всё настроить. Здесь нам даже проще будет, эта область гораздо ближе к предыдущей сфере деятельности. Безусловно, начальные вложения потребуются очень внушительные — это вам не пару квадроциклов купить. Зато если всё получится… конкуренты на этой стороне нас не смогут обойти никогда. Думаю, вся местная аристократия с большим удовольствием обзаведётся смартфонами и персональными компьютерами. И если эти смартфоны и компьютеры будут объединены в локалку, они и вовсе станут обязательным атрибутом любого приличного человека. Ну, как в верхнем мире. А ведь я ещё не исключаю возможность, что нам удастся прокинуть оптику прямо через границу. Тогда местные жители получат доступ напрямую к той стороне, представляете, что это будет значить?

Валерка представил, и ему стало страшно. По-настоящему. Сесть на такой поток информации — это ужасно. Это дико страшно. Потому что за такое его не только местные постараются уничтожить. За такое за ним приедут из столицы, и церемониться не станут.

«А с другой стороны… почему нет? Тут же, вроде бы, есть какой-то император, — лихорадочно размышлял Валерка. — Ну, то есть великий князь или царь, не суть. Уж всяко лучше ходить под самым главным, чем ложиться под кого-то из местных князьков. Тут главное, продержаться до тех пор, пока на меня внимание обратят, потому что самому соваться… ну, вот когда разберусь, к кому соваться, тогда и можно будет попытаться. Но они разберутся раньше, как пить дать. Тут слухи распространяются ещё быстрее, чем у нас, с интернетом. Если просто проводника скорее всего, проигнорировали бы, то такого, какого хочет сделать из меня Андрей Иваныч… Нет, тут либо всех свергать и самому королём становиться, либо присягать ему непосредственно. Иначе так и буду чьим-то мальчиком на побегушках». Птицын сам не заметил, что идея, которую он изначально твёрдо намеревался зарубить на корню, всё больше и больше его захватывает. Очень соблазнительно. Сто лет ему, конечно, не нужна такая власть, но если попытаться пройти краешком, то можно взамен остаться свободным. Относительно. Ух!

— Согласен, — наконец, выдал Валерка. — Это будет офигеть, как сложно, но попробовать стоит. И я сейчас не про оптику, Андрей Иваныч, а вообще. Если всё получится так, как вы говорите, нас будут пытаться сожрать в десять раз интенсивнее, но и куш будет побольше. Только, сдаётся мне, чисто на дипломатии выскользнуть не получится. Придётся ещё и армию усиливать местную… да и на той стороне со временем народ придётся набирать. Блин, вот вам вообще с руководителем не повезло, ребят, я ж в этом вообще ни в зуб ногой. Мой потолок — по поводу реализации куриных крылышек в пятёрочке договариваться!

Дальше последовали уверения, что не боги горшки обжигают, что все будут стараться, что гуртом и батьку бить сподручней. В основном от бывших жителей той стороны — вурдалакам очень понравилась идея создать свой интернет с преферансом и профурсетками, прямо глаза горели в прямом и переносном смысле слова. Местные же, Демьян и Алиса, пока не до конца оценили все преимущества информационных технологий, да и слов для них незнакомых было слишком много. Валерка заметил, как они переглядывались, когда Андрей Иваныч рассуждал про «прокидывание оптики», «сеть» и «локалку». Однако общим воодушевлением прониклись и яломиште и упырь.

На уверения, что вместе у них всё получится, Птицын только рукой махнул. Получится или нет — бабушка надвое сказала, но попытаться ему тоже захотелось, так что дело решённое.

— Но машины мне и Лёхе надо прям обязательно. Особенно, если Лёха не собирается со службы увольняться. Ты ведь не собираешься?

— Нет, конечно! Я тебе зачем тогда нужен-то буду? — пожал плечами лейтенант.

— Знаешь, я вот не по полезности сейчас себе людей выбираю, — даже обиделся немного Птицын. Ещё хотел добавить, что Лёха сам в клан напросился, но не стал обострять, — проехали. Это получается, у тебя будет, считай, дополнительная работа, а, значит, времени на дорогу уходить будет больше. Так что этот вопрос надо решать, чем и предлагаю сегодня заняться. Пока время ещё есть. Тебе же завтра на дежурство заступать?

— Угу. И так пришлось на сегодня отгул брать, если ещё и завтра отпрашиваться стану — возьмут на карандаш. Решат, что запил — у нас алкоголизм болезнь распространённая, профессиональная, можно сказать, — вздохнул лейтенант.

Валерка только покивал. Денёк, как и все последние, вышел до невозможности насыщенным. Столько событий, а времени ещё и трёх пополудни нет. Вполне можно успеть на авторынок съездить, или по объявлениям позвонить. В зависимости от того, что быстрее.

В результате по совету того же Лёхи никакого авторынка с объявлениями так и не случилось. Они дружно доехали до автосалона и купили себе по ниве, совершенно одинаковые, пятидверные. Не слишком престижно, зато довольно надёжно, и Валерка догадывался, что чинить их, если что, вурдалаки смогут на коленке и почти без инструментов.

Процедура покупки заняла больше трёх часов — Птицын вообще не ожидал, что это будет так долго. Впрочем, эти три часа оказались самой лёгкой частью дня, он даже задремал на диванчике, придавив своей тяжёлой башкой плечо Алисе. А вот получив машину, пришлось снова напрячься, и преизрядно. Последний раз Валерка сидел за рулём, когда сдавал на права несколько лет назад. И это была обычная легковая машина, а не внедорожник. Так что впечатления у новоиспечённого водителя были очень яркие.

— Валерий, она точно должна так дёргаться, — недоумённо поинтересовался Демьян, — Может быть, этот автомобиль сломан?

— А мне нравится! — довольно повернулась с переднего сиденья к упырю Алиса. — Как будто на горке катаешься по ухабам! — девушка была ужасно довольна, что они, наконец, расстались с Игнатом, присутствие которого отравляло её существование последние часы. И опять-таки — это не был каприз. Девушка успела порассказать, как с ней обращался будущий жених, так что удивительно, скорее, насколько Алиса сдержанная. Валерка непременно постарался бы прибить этакую сволочь.

— Это не автомобиль сломан! — Валерка, наконец, смог тронуться, разобравшись со слишком резким сцеплением. — Это водитель сломан! Нечего надо мной насмехаться, я сто лет за рулём не сидел!

— Да я вовсе не издевался, — похоже, Демьян действительно не язвил, а вполне серьёзно решил, что это с машиной что-то не так. — Привыкайте, Валера, не будем вас отвлекать.

«Хорошо, что хоть Лёха этого не видит», — подумал Птицын с завистью. Лейтенант на своей обновке лихо стартанул сразу, как сел за руль, помахав на прощание друзьям из открытого окошка. Вместе с ним уехал всю дорогу не закрывавший рот Игнат, ответственность за которого как-то сама собой перешла к Лёхе.

До дома добрались благополучно, если не считать потрёпанные нервы самого Валерки и многочисленных водителей, которые не стесняясь терзали клаксоны, пытаясь объяснить новичку, как сильно он ошибся, решив, что достоин ехать с ними по одной дороге. Особенно унизительно было услышать от Алисы наивное:

— Валера, это они так поздравляют тебя с дорогим приобретением, да? А откуда они узнали?

Птицын тогда пробормотал сквозь зубы что-то невнятное, едва удержавшись, чтобы не выругаться.

Зато дома было хорошо. Сначала ужин — домовой расстарался, получилось ничуть не хуже, чем в ресторане. Потом вдумчивое и спокойное изучение инструкции к покупке — очень Валерку смущало наличие двух дополнительных ручек рядом с коробкой переключения передач. После его позвали к телевизору — в качестве консультанта. Демьян с Алисой набрели, переключая каналы, на какой-то низкопробный ужастик, и теперь пытались добиться от патрона, что это за странные существа и где такие водятся.

— Да это ж зубастики! — обрадовался Птицын, разглядев, что там мелькает на тёмном экране. Мама ему как-то показывала это кино, и утверждала, что в юности его жутко пугалась. — Они выдуманные, не переживайте.

— А выглядят очень правдоподобно! — Демьяна даже передёрнуло на кадрах, где огромный шар прокатился по человеку, оставив чистый скелет. — Жуткие существа! От таких и не убежишь! Интересно, этот яд на иглах на упырей действует?

Птицын только головой покачал и с удовольствием присоединился к просмотру — ностальгия!

Утро началось с экспериментов — Валерке было очень интересно, сможет ли он перейти на ту сторону в машине. Оказалось, вполне сможет, и на радостях парень прямо по тёмной стороне доехал до резиденции вурдалаков. Фурор вышел просто феерический — когда они ехали по городу, вокруг собралась такая толпа, что пришлось воспользоваться помощью очередного городового, иначе проехать было решительно невозможно. Пришлось Алисе пересаживаться назад, а городовому садиться на переднем сиденье и работать сиреной. Впрочем, страж порядка был искренне уверен, что севший голос — это совсем небольшая плата за возможность прокатиться на столь чудесном экипаже.

Андрей Иванович покупку одобрил, и поделился с патроном планами по визиту на ту сторону.

— Думаю, нужно начинать изучать предложение по оборудованию, — объяснил он Валерке. — Незачем затягивать. Было бы здорово вместе с теми же смартфонами сразу предложить клиентам сеть, но, боюсь, не успеем. После сегдняшнего представления вас уже на приёме начнут осаждать с предложениями продать что-нибудь с той стороны, и это я не говорю о просьбах на неё перейти. Запас тех же смартфонов, Валерий, вы сами видели, у нас очень приличный. Думаю, первичный спрос мы удовлетворим. Но в ближайшее же время нужно решать с сетью, так что придётся мне у вас немного погостить.

Птицын кисло улыбнулся. Не потому, что не хотел пускать в гости Андрея Ивановича, а потому что вспомнил про приём, и настроение испортилось. «Точно, завтра же костюмы забирать! А ещё ведь тканей обещали накупить портному! А я хотел ещё на учёт сегодня встать — тоже то ещё приключение!»

Впрочем, ожидаемых проблем не случилось — всё оказалось очень цивилизованно и даже быстро, Валерка очень удивился. Прежде посещение присутственных заведений ему так легко не давалось. С тканью помогла Алиса — девушка в этом разбиралась неплохо, и прекрасно знала, какой материал понравится портному, а какой не заинтересует. В общем, день получился удивительно спокойный. Птицын этому очень радовался, а ещё — здорово переживал: обычно такое затишье бывает перед какой-нибудь бурей.

Глава 12 В которой герой изображает массовика-затейника

Багажник новенькой нивы был плотно забит свёртками с тканью. Алиса в очередной раз удивила своим выбором — ткани, в основном, были яркие, разных цветов, с рисунками. Прозрачные полотна с искрой, кружевные… ну, то есть для Валерки они были «прозрачными» и «кружевными», на деле-то названия у каждого вида ткани были свои, сложные для запоминания и для понимания. Вроде «крепдешина» и «гипюра». Парень здорово удивился такому выбору — Алиса, в жизни предпочитающая практичную охотничью одежду цвета хаки, и вдруг такое яркое разнообразие. На осторожные расспросы девушка даже оскорбилась немного:

— Валера, я охотник. Конечно, я в первую очередь стараюсь одеваться, как охотник. Но это не значит, что меня не учили всяким женским премудростям! Наоборот, дорогая мачеха вечно пыталась засадить меня за вышивание, заставляла заучивать все известные виды ткани и для чего они применяются, и нещадно била линейкой по пальцам, если я где-то ошибусь! Конечно, я всё это знаю и умею, как всякая приличная девица! Более того, за эту науку я мачехе очень благодарна.

Птицын под таким напором даже руки поднял, и стал поспешно заверять спутницу, что ничуть не сомневался в её способностях и умениях.

Водить в этот раз было не так страшно и напряжённо, как накануне, Валерка даже какое-то удовольствие начал получать от процесса. Но, конечно, наибольшее — после перехода на тёмную сторону. Там-то нет сотен машин на дороге, и никто не станет бибикать, если ты едешь с разрешённой скоростью в шестьдесят километров в час, когда все летят под восемьдесят, которые не штрафуются.

— Какой всё-таки суетный город! — похоже, даже Демьяну слегка надоел верхний Нижний. Или, может, просто передалось Валеркино настроение, — То ли дело у нас! Всё тихо, камерно, чинно. Совсем другое дело.

— Ага, — покивал Птицын. — Зато каждый раз, как из дома выходишь — то дуэль, то ещё какая-нибудь оказия. В верхнем городе со мной такого ещё ни разу не случалось!

— Ну, конечно, — фыркнул упырь. Он, к слову, тоже обзавёлся обновкой — шикарной шёлковой маской с рисунком ворона. Специальные лямки удобно надеваются на уши, так что нет необходимости следить, чтобы маска не сползла. Это Валерка случайно нашёл в чемодане рудимент ковидных времён. Под тёплой шерстяной шляпой — цилиндром и в сочетании с щегольским двубортным пальто смотрелось странно, но упырь был доволен. И на вопрос Птицына, не будет ли такой наряд привлекать ещё больше внимания, только отмахнулся:

— Главное — одежда приличная и богатая. А то, что достойный господин по какой-то причине скрывает свою личность, так имеет полное право. У нас свободное государство, никому не запрещают одеваться так, как нравится, лишь бы прилично. Вот увидишь, этот предмет гардероба ещё и в моду войдёт, смотри, как стильно!

Нива медленно поднималась по узенькому на тёмной стороне Похвалинскому съезду — не дай бог на кого-нибудь наедешь! Наконец, выбрались на новоторговую и повернули к мастерской портного. Как и в прошлый раз, появление необычного экипажа произвело настоящий фурор — особенно старались мальчишки, сопровождавшие чудную машину всю дорогу.

— Ваше благородие! — звонко заверещал какой-то мелкий упырёныщ, как только они вышли из машины. — Дозволь прокатиться на агрегате!

Валерка до сих пор не мог привыкнуть к тому факту, что те же упыри и русалки бывают урождённые и обращённые. С теми же оборотнями всевозможных видов или, скажем, дивьими диссонанса не возникало, а вот упыри в прежних представлениях Птицына всегда были исключительно обращёнными. Оказалось, ничего подобного. Все магически изменённые расы размножаются. Правда, плодовитость у них намного, намного меньше, чем у людей, так что население тёмной стороны растёт не слишком быстрыми темпами, и, тем не менее, дети разных рас на тёмной стороне чем-то необычным не являются. Порой, как и этот мелкий, даже бегают без присмотра среди бесклановых.

— Сейчас дела завершим, и прокачу всех желающих вокруг площади. Только по очереди! — неожиданно для себя расщедрился Валерка. Очень уж восторженный взгляд был у мелких. Да ещё парень представил себя на их месте — эта невзрачная нива для них как для него в детстве какой-нибудь летающий ДеЛориан из фильма «Назад в будущее». Сам себя бы не простил, если бы лишил мелких такого праздника.

Портной вышел их встречать прямо на улицу, тоже, видно, заметив чудной экипаж. К слову, после знакомства Алиса пояснила, что беловолосый шустрый мужчина является представителем расы векшадлаков, если по-современному — белок-оборотней. Причём белая масть говорит о принадлежности к клану королевских белок — у них и в звериной форме масть такая же. В Нижнем Новгороде нет территорий, принадлежащих этому народу — они предпочитают жить в лесах севернее, и не слишком стремятся к людным местам. Портной же либо такой оригинал, либо вовсе изгой, однако вести себя с ним всё равно следует вежливо: королевские векшадлаки — народ старомодный, жить предпочитают древними традициями, и поэтому изгнать члена клана могут за сущую ерунду, которая по нынешним временам и преступлением не считается. Птицын тогда спорить не стал, хотя удивился — вроде бы он и так с любым встречным старается себя вежливо вести, зачем отдельно предупреждать?

Между тем, физиономия векшадлака сегодня была совсем не такая восторженная и довольная, как когда они расставались:

— Здравствуйте, ваше благородие, — бледно улыбнулся мужчина. — Прошу, проходите в мастерскую, ваши наряды готовы.

— Сейчас, нужно только прихватить ткань, — кивнул Птицын в сторону багажника, — у вас нет какого-нибудь помощника, а то там много.

— Нет необходимости, ваше благородие, — улыбка у векшадлака совсем померкла. — Я предпочту отказаться от столь дорогого товара. Конечно, договорённость о костюмах для ваших подчинённых остаётся в силе, а ткани я прошу оставить у себя.

— Что случилось⁈ — Птицын бросил взгляд на спутников — они тоже были удивлены. Значит, не в их действиях дело.

— Кхм, давайте пройдём в мастерскую, — предложил мужчина. Дождавшись, когда посетители пройдут, мастер тщательно прикрыл за собой дверь, и только тогда продолжил говорить.

— Видите ли, ваше благородие, о вашем визите в мою мастерскую многим стало известно. Откровенно говоря, я радовался ему — думал, это станет хорошей рекламой для моего дела. Так оно и случилось, вот только делом моим заинтересовались не одни лишь покупатели. Я стал объектом внимания представителей одного из кланов. Они очень интересовались нашими с вами договорённостями и предлагали сделку, условия которой меня не устроили. Я очень надеюсь, что от меня отстанут, когда поймут, что вы лишь мой клиент, но если я стану предлагать покупателям новую, необычную одежду, этого точно не произойдёт. Поэтому с сожалением вынужден отказаться от столь дорогого товара.

Птицыну стало неловко и противно. Неловко — потому что у портного из-за него неприятности, а противно — потому что рекетиры никому не нравятся.

— Что за предложение, уважаемый? — уточнил Демьян. — И поделитесь, что за клан ведёт себя столь агрессивно?

— Это не совсем клан, скорее, небольшая община албасты из Кстово, — объяснил векшадлак, — а предложение вполне обычное. Албасты готовы выкупать у меня все новинки, предложенные князем. Взамен обещают отсутствие проблем, как то: наводнений, резкого обветшания мастерской, а так же болезней у меня и моих близких.

«Зашибись, — подумал Птицын, — обо мне уже и в Кстово знают. Что интересно за албасты такие?»

А вот Демьян удивился гораздо сильнее:

— Боги милостивые, а эти-то куда полезли⁈ — удивлённо покачал головой упырь, — Или просто решили подсуетиться, пока другие внимания не обратили? Князь, ты как хочешь, а я бы не стал спускать. Нехорошо, когда твоих торговых партнёров задирает всякая шваль! Нет, ну это надо же — албасты! Я бы ещё понял кстовских шурале, организация малочисленная, но довольно серьёзная, этих у нас уважают. Но албасты-то куда?

«Угу. Каким только образом „не спускать?“, интересно?» — подумал Птицын, но расспрашивать товарищей при постороннем посчитал неправильным. Пришлось импровизировать.

— Спускать не будем, — уверенно ответил Валерка. — Простите, уважаемый, я в прошлый раз так и не узнал, как вас зовут.

— Никодим, сын Беляя, — поклонился векшадлак.

— Так вот, Никодим Беляевич, ты всё же принимай, будь добр, товар, как договорились. А по поводу албастов этих не беспокойся, мы как-нибудь этот вопрос решим. — И, заметив недоверие в глазах векшадлака, добавил: — А если какие-то проблемы случатся — я компенсирую. Слово. Договорились?

Настроение у Никодима слегка исправилось, хотя полной уверенности в собственной безопасности мужчина явно не чувствовал. Тем не менее, ткани он всё-таки принял. Обошлись без помощника — векшадлак заплатил мелкую монетку тому же упырёнышу, что всё ещё тёрся возле машины. Под руководством мелкого, детишки быстро опустошили багажник, после чего несколько особо ответственных отправились на рынок за пирожками на всю компанию. Самые настойчивые караулить машину. Видимо опасались пропустить момент, когда странный князь закончит дела и уедет. Ну а Никодим принялся демонстрировать костюмы.

Мужской Птицына вполне устроил, даже понравился. Чёрно-серый камзол, обильно украшенный серебряной вышивкой — ничего общего с настоящим серебром — какой-то другой материал, потому что на повседневной одежде, как объяснил Демьян, этот металл неуместен. Штаны тоже серого цвета и вполне привычного покроя. Разве что материал немного непривычный — очень тонкая шерсть. Ну и как финал — шляпа на голове. Котелок, конечно же — сейчас они в моде, как и цилиндры. Элегантно, удобно, и тепло — что ещё нужно? В качестве бонуса Никодим сшил ещё и чехол на ножны под цвет костюма. Оружие принято носить с собой даже когда выходишь в свет, так что Демьян ещё на верхней стороне помог выбрать подходящий нож.

А вот Алиса его удивила. Выглядеть элегантно девушке было ещё рано, так что она представляла собой квинтэссенцию прелести. Платье оказалось довольно современное, по представлениям Птицына — длинное, до пола, но без десятка дополнительных юбок, сшитое из зелёного шелка, с длинным рукавом и каким-то ненавязчивым рисунком, будто выдавленном по ткани. Валерка с трудом сохранил невозмутимость. Девчонка была так хороша, как-то даже неловко, что сопровождать её будет такой неотёсанный болван, каким представлялся себе Птицын.

— С ума сойти, красотища какая! — протянул парень.

— Да уж. Блестяще. Полагаю, Алису обязательно ждёт успех. Наши дамы от зависти удавятся! Впрочем, как и кавалеры, только завидовать они будут тебе, князь. Прекрасно. И вдвоём смотритесь чудо как хорошо. Я своей обновкой тоже доволен, — он ещё раз бросил на себя взгляд в зеркало, и удовлетворённо кивнул, — Однако для Алисы стоит добавить кое-каких украшений. Да и тебе, князь не помешает. Полагаю, что лучше в верхнем мире.

— Добавим. В верхнем, так в верхнем, — Валерка ещё не вполне пришёл в себя после сокрушительного удара Алисиной красоты, поэтому соображал пока слабо, и не особо прислушивался, о чём там говорит Демьян.

— Значит, вы довольны моей работой, господа? — улыбнулся Никодим, — В таком случае дайте мне буквально несколько минут, чтобы привести костюмы к идеалу, и мы сможем, наконец, перейти к вашим материалам. Мне тоже не терпится узнать, что вы мне приготовили!

Что именно необходимо было «приводить к идеалу», Валерка не понял, но спорить не стал. Быстро переоделся за ширмочкой, после чего владелец мастерской усадил их в кресла, сунул в руки по чашечке с кофием, и исчез где-то во внутренних помещениях, только для того, чтобы появиться обратно уже через пять минут — они даже распробовать толком угощение не успели.

Впрочем, от Валерки ничего не требовалось, так что он мог продолжать наслаждаться напитком, пока Алиса что-то растолковывала портному, а потом и отвечала на его вопросы.

— Княже, не хочу тебя отчитывать, однако, замечу, что с защитой этой мастерской ты дал маху. Нам следует наведаться в гости к Албасты и решить всё на месте, а вот ждать нового хода от них может оказаться слишком дорого. И ещё, княже, ты неосторожно пообещал ему защиту вообще, а не только от албасты. Придётся отряжать на охрану кого-то из ребятишек Андрея, а у него и так всё по минутам расписано!

— Знаешь, насчёт визита к этим самым албастам я не против, — покивал Птицын. Как только свободная минутка выдастся, так и съездим. Надеюсь, обойдётся без членовредительства. Только ты мне предварительно расскажешь, кто это такие, а то я, откровенно говоря, понятия не имею. А вот насчёт охраны… есть у меня одна идейка, так что вурдалаков пока подождём отвлекать. Может, и так обойдётся.

Упырь удивлённо глянул на князя, но уточнять не стал, тем более, Алиса уже закончила договариваться с портным. Векшадлак своими обновками был тоже полностью доволен, и обещал вскоре удивить город новыми прекрасными костюмами, так что на этом они пока распрощались.

Вездесущая ребятня, когда Валерка спросил, кто первый отправится кататься, вдруг неожиданно оробела — детишки разных возрастов отхлынули от машины, которую только что чуть ли не облепляли. Вперёд, ожидаемо, вышел упырёныш предводитель. Один.

— Я пойду, ваше благородие. И вот друзья ещё мои, — он так сверкнул глазами на кого-то из приятелей, что ещё трое тут же вышли из толпы, чуть ли не печатая шаг.

«Суровый какой детёныш», — мысленно хмыкнул Птицын, и гостеприимно распахнул задние двери. Они уже договорились, что Демьян и Алиса подождут в какой-то кафешке поблизости, пока он развлекает детвору.

Самые смелые в машину усаживались, как будто их не кататься звали, а на эшафот. Даже упырёныш слегка побледнел, хотя куда уж ещё, с их-то бледно-голубыми физиономиями! Дождавшись, когда все усядутся, Валерка показал, как пристёгиваться и объяснил предназначение ремней безопасности, а потом уселся за руль и лихо стартовал, почти мгновенно развив бешеную скорость в сорок километров в час. Ужас на физиономиях пацанят быстро сменился восторгом, и салон наполнили радостные вопли. Парень объехал площадь, двинул дальше по Большой Печёрской, или как она называется на Тёмной стороне, ещё чуть-чуть притопив педаль газа.

— Вот это техника, вашбродь! — восторженно делился впечатлениями упырёныш, сидевший на переднем сиденье. — Видал я как-то моторизованную карету берендейского князя — ни в какое сравнение не идёт! Эта-то колесница, пожалуй, и лошадь обгонит, а та и осла не обойдёт! Ух, дома старшие обзавидуются, когда узнают! Уж я в подробностях расскажу, ничего не скрою!

— Звать-то тебя как, рассказчик? — усмехнулся Птицын, лихо разворачиваясь прямо на дороге, — надо бы и назад ехать, а то как бы вас родные не потеряли. Ещё обвинят меня, что я вас похитил.

— Не обвинят, — махнул рукой упырёныш. — Зовут меня Третьяк, вашбродь. Сами понимаете, им меня девать некуда, так что пропаду — не сильно расстроятся. Ну, маманя погорюет, канеш, да и батя тож, но и облегчение семья ощутит, ибо где это видано — третий сын в упыриной семье! Тут и второго-то девать некуда, прокормить, обучить да пристроить, а ещё и третий! Тут маманя, канеш, маху дала, сама себе проблему родила.

— Самокритичненько, — аж крякнул Валерка. — Надеюсь, ты слегка преувеличиваешь.

— Да куда там! Батя и так весь извертелся, пытаясь меня в клане пристроить. Оно ведь как, если не в клане — значит, учить надо в университете каком, или, там в училище ещё можно, а это дорого. Не потянут, как ни старайся. Так шта, получается, на кого приличного они меня не выучат, и буду я, значит, мелким чиновником каким, а то и вовсе вечным приживалой. Судьба…

Позже Демьян пояснил, что основная статья расходов для упыриных родителей — это не обучение даже, а кровь для молодого, растущего организма. Можно, конечно, и мясом человечьим вскармливать, но от этого детёныш может и поглупеть в буквальном смысле, да и характер от такого портится. Даже оскорбление такое есть среди упырей — «Да ты на мясе вскормленный». А вот кровь, особенно человечья, напиток на тёмной стороне дорогой, и потому для семей среднего достатка лишний ребёнок — это серьёзный удар по бюджету. Благо, обычно редко у кого рождается больше одного детёныша, это Третьяковы родители оказались чересчур плодовиты.

— Слушай, а ты подзаработать не хочешь? — поинтересовался Птицын. — Ну там, чтобы слегка облегчить семейный бюджет. Сдаётся мне, ты тут на Новоторговой с тем прицелом и крутишься целыми днями.

«А ещё что-то мне подсказывает, что ты не просто так у местной шпаны в лидеры выбился. На клятву надеешься». Но это Валерка вслух говорить не стал — мало ли, остальные не догадываются о коварных планах своего предводителя, всю игру ему поломает.

— Подзаработать — это мы всегда с удовольствием, — у Третьяка даже глаза блеснули азартом. — И на площади всеми днями околачиваюсь, тут ты прав, вашбродь.

— Значит, и за лавкой Никодима Беляевича присмотреть сможешь? Если кто придёт его прессовать — сможешь сам или кого из приятелей к моим парням отправить?

— Прессовать — это что за слово? — не понял Третьяк.

— Ну, вот тут недавно албасты к нему приходили…

— Всё, вашбродь, не объясняй, понял. Хорошее слово! А присмотреть — это с удовольствием. Ну, если за денежное воспомоществование, — последнее слово, явно где-то услышанное, упырёныш произнёс слегка неуверенно, и ещё так настороженно покосился на Валерку — заметил ли?

— За него, за воспомоществование, — кивнул Птицын. — А доложить надо моим ребятам, которые живут на старой водокачке на берегу Оки, знаешь такую?

— Ух ты!

Оказывается, новость о том, что здание больше не пустует, до юных обитателей Новоторговой ещё дойти не успела, так что пришлось ещё объяснять, что страшный Большой Брат гонца не сожрёт, и вообще, ничего с ним плохого не случится.

— Договорились тогда, вашбродь, — кивнул Третьяк, когда они обсудили цену на услуги ребятни, — Приглядывать будем и днём, и ночью, дело не сложное. Ну, мне-то на ночь домой возвращаться, но дежурных выставим, то не сложно — многие там и живут недалеко, а кто и… не важно, в общем.

— Добро, — кивнул Птицын, а сам подумал, что неплохо бы гонцов ещё и транспортом каким обеспечить. Велосипед, что ли им притащить, чтобы побыстрее? С другой стороны, тот же Третьяк может и быстрее велосипеда перемещаться в случае чего — всё же упырь, тварь, определённо, быстрая.

Глава 13 В которой прием начинается

Количество детворы, ожидавшей своей очереди на покатушки, ничуть не уменьшилось за то время, пока Валерка развлекал первую партию. Пришлось сделать ещё два рейса. Птицыну уже малость поднадоело, но слово есть слово, нарушать нельзя. Хорошо хоть, новых желающих, уже вполне взрослого возраста, можно было без вреда для собственной репутации отправить восвояси. Кому обещал — тех прокатил, остальные в этот раз не успели. Ночевать направились к вурдалакам. Нужно же предупредить о возможных гонцах, да и присмотреть, как они тут без направляющей руки Андрея Ивановича, который нынче гостит в верхнем городе и занят поиском необходимой техники. Очень уж упырь переживал по этому поводу — обычно надолго со своей командой он не расставался. И напрасно — всё у вурдалаков было по плану, никаких неприятных происшествий не намечалось, а сидеть, сложа руки, никому и в голову не пришло.

Оказалось, вурдалаки меньше, чем за сутки успели сконструировать из собственных запасов и подручных материалов вполне приличный квадроцикл, и теперь занимались исключительно дизайном — украшали аппарат на свой вкус, обтягивали сиденье кожей, в общем, наводили красоту.

— Нормальная получилась машинка, мы уже проверили, — рассказывал Андрей, ответственный за производство. — Думаю, завтра-послезавтра ещё один сделаем, и всё на этом пока что — запчасти закончатся, нужно будет новые искать. Машинка, конечно, не самая резвая, но лёгкая, надёжная и неприхотливая. Для тёмной стороны, думается мне, будет в самый раз. Мы ещё и возможность передние колёса на лыжи менять предусмотрели, так что и по сугробам, если что, можно будет нормально передвигаться.

— Классно! Теперь хоть груз какой можно будет нормально перевезти! — обрадовался Валерка.

— Вот, кстати, Валер, а чего нам с прошлыми-то трофеями делать? Или мы того, сами ими вооружимся? Вал так-то машинка хорошая, да ещё и тихая. Мне, когда человеком был, такую щупать приходилось — чудо просто. Жалко, патронов мало. Я уж не знаю, как здесь, но там, наверху, такие легально не купить.

— Значит, будем использовать, как стратегический резерв, — вздохнул Птицын. — Ну или оружие устрашения, на самый крайний случай. Но вообще хотелось бы без стрельбы обходиться — мы ж цивилизованные люди, надо уметь договариваться!

— Это да, князь, оно и видно, какие цивилизованные, — хмыкнул Андрей, — только и делаем в последнее время, что трофеи пристраиваем.

Ответить было нечего — действительно, с переговорами у свежесозданного клана дела пока шли туго. Вот и к загадочным албасты собрались. И вроде Валерка всерьёз рассчитывает обойтись беседой, но мысленную пометочку не забыть прихватить те самые автоматы себе оставил. Просто на всякий случай, мало ли что случится.

С самого утра парень начал подрагивать перед предстоящим «сабантуйчиком». Он и в прежней-то, обычной, жизни даже на тимбилдинги корпоративные толком не ходил, а тут — целый приём. Да с кучей незнакомцев, которые припрутся туда, чтобы посмотреть на нового проводника. Вряд ли у всех этот интерес будет доброжелательным. Нет, прямых конфликтов парень почему-то не слишком боялся. Больше не хотел ударить в грязь лицом и выставить себя неотёсанным лопухом, или, того хуже, настроить против себя всё местное общество. Сам-то он не видел, но, судя по кино и книгам, высшее общество — это тот ещё серпентарий, в котором принято изъясняться намёками разной степени прозрачности.

— Не переживай так сильно, князь, — увещевал его Демьян, — Ты, во-первых, пока чужак, а к чужаку отношение во многом снисходительное. Никто не будет ждать от тебя досконального знания местных порядков и правил, и требовать соблюдения негласных традиций — тоже. И потом, с чего ты взял, что там именно высшее общество? Бывал я в своё время на таких приёмах, и не раз. Ты даже представить себе не можешь, насколько часто такие камерные мероприятия скатываются в банальную пьянку. Ничуть не хуже, чем в каком-нибудь дешёвом кабаке. Это при всякой черни аристократия старается держать лицо, а уж между своими можно и расслабиться. Так что успокойся и веди себя естественно.

Хорошо сказать — успокойся. Валерка искренне старался, но чем больше прилагал усилий, тем сильнее нервничал. Зато, когда пришло время отправляться, по башке как будто пыльным мешком двинули. Все эмоции как отрезало, и Птицын вдруг понял, что ему совершенно плевать, кто там что о нём подумает. Перегорел, должно быть. При этом обычного для таких ситуаций опустошения не возникло — голова осталась ясной, мысли текли чётко и стройно. Даже Алису принялся успокаивать, которая тоже была бледна и тревожна.

На приём положено прибывать в карете. Ну, на крайний случай — в санях. Пришлось посылать кого-то из парней за извозчиком, хотя Валерка сначала хотел добежать пешком — далеко ли тут до Гребневых песков добраться? От водокачки остров виден без бинокля, по льду дойти минут двадцать максимум. Потом, когда ему объяснили, что невместно, думал выпросить у вурдалаков квадроцикл. Здесь воспротивилась Алиса, резонно заметив, что князь-то, может, и останется красивым и с иголочки, а вот она своё прекрасное платье непременно помнёт. Птицын сам себя выругал за несообразительность и согласился, так что они с яломиште, выслушав пожелания удачи от всего коллектива вурдалаков и Демьяна, уселись на сани. Извозчик лихо свистнул, и экипаж покатил к спуску на лёд.

Гребневые пески — это остров посреди Оки, практически под Канавинским мостом. На той стороне, привычной Птицину, место это безлюдное и заброшенное, поросшее высокими кустами и деревьями. Валерка знал, что в советские времена там был оборудован шикарный городской пляж, с левого берега на остров можно было попасть по мостику. Но то было давно и неправда — сейчас островок — место дикое, посещают его только редкие рыбаки.

Совсем не так было на тёмной стороне. Вообще-то у проводника до сих пор не было времени разглядывать островок. Далековато, да и скрыт он всё время каким-то маревом, детали не рассмотришь. Видно только что зелено там — зима над этим местом не властна. Теперь вот довелось рассмотреть в подробностях — стоило саням съехать со льда на песок по специальным сходням, как дымка будто развеялась, и остров открылся во всей красе. Без всяких шуток — оказалось, что весь островок покрыт невысокими, но симпатичными домиками, а в центре располагается даже нечто похожее на замок. Стало так же понятно, почему Демьян отсоветовал им с Алисой тепло одеваться и попросил потерпеть дорогу, закутавшись в предоставленные извозчиком тулупы. Здесь, на острове, было тепло, как летом. Нет, Птицын и раньше видел, что Гребневые пески какие-то слишком зелёные на тёмной стороне, но трудно было представить, что температура здесь настолько отличается от окружающей. Ещё и денёк выдался ясным, так что если не поднимать глаз, можно поверить, что вокруг тёплый летний вечер. Иллюзия разрушалась, стоило осмотреться вокруг — лёд на реке, высокий заледенелый правый берег Оки, и заснеженная нижегородская ярмарка. Чудо! Самое настоящее.

— Рады приветствовать вас, уважаемые гости! Позвольте вас проводить, — пока Валерка с Алисой осматривались, к ним подошли две русалки, одетые крайне фривольно: очень прозрачные, практически невесомые белые рубахи, подпоясанные витыми кожаными поясками. Нижнего белья на барышнях не было — ткань рубах была не в состоянии это скрыть. Обуви — тоже, обе были босые. Птицын старательно отводя глаза, ответил:

— Да, мы тоже очень рады. Проводите, будьте любезны!

Русалки двинулись вперёд, соблазнительно покачивая бёдрами. Алиса насупилась и что-то прошипела под нос, проследив за Валеркиным взглядом. Птицын снова заставил себя поднять глаза вверх, а то, в самом деле, неприлично. Как будто он такого раньше не видел!

— Бесстыдницы проклятые, — едва слышно бормотала себе под нос Алиса. — Все давно прилично одеваются, а у этих — национальные костюмы, видите ли! Ни стыда, ни совести!

Валерка дипломатично промолчал — не объяснять же прилюдно девушке, что она всё равно краше их всех, вместе взятых.

Впрочем, как оказалось, так «просто» одеваются только обычные члены клана русалок. Те же дамы, что встретили их в центральном доме острова, приличиямине пренебрегали. Вроде бы. По крайней мере, их платья прозрачными не были, вот только всё равно толком ничего не скрывали. Птицын даже поблагодарил мысленно встречавших их с Алисой девчонок — за своеобразную прививку. Будучи готовым к чему-то такому, конфуза парень избежал. Смотрел собеседницам в глаза, а не куда пониже, с мысли не сбивался. Если вдуматься, Алиса-то действительно намного красивее, это он просто от неожиданности растерялся.

— Здравствуйте, Валерий! Милая Алиса! — приветствовала его Инга. — Как я рада, что вы сегодня нас посетили! Госпожа Тихомира, позволь я представлю тебе легендарного проводника между мирами, князя Валерия Птицына и его первую по ряду Алису Птицыну, урождённую яломиште. А это, как вы уже догадались, моя дорогая госпожа Тихомира, дочь Румяны, глава нашего клана.

— Какой милый юноша! — ласково улыбнулась Тихомира, протягивая Птицыну руку для поцелуя. Валерка, наклонившись, чуть приложился губами к белой коже, выпрямился и поднял глаза. Странно было слышать обращение «юноша» от столь молодой и прекрасной девушки. Глаза совершенно чётко утверждали — этой смешливой прелестнице едва ли исполнилось восемнадцать, так она была молода и свежа. В чёрных глазах можно было утонуть — они обещали счастье, негу и прохладу. Так хотелось раствориться в этих глазах, погрузиться в эти омуты! Птицын моргнул и отвёл взгляд, снова чуть поклонившись. Показалось, что на секунду в этих прекрасных очах мелькнула лёгкая досада.

— Для меня честь быть представленным столь прекрасной даме, — проговорил Валерка одно из заученных приветствий.

— Проходите, располагайтесь, угощайтесь закусками, — всё так же ласково улыбнулась Тихомира, — Сейчас все гости соберутся, и я вас им представлю. Обещаю, вы получите море удовольствия!

Здание, в которое они вошли, как и ожидалось, изнутри было больше, чем снаружи. Если смотреть с острова — очень симпатичный, но маленький домик, даже, скорее, беседка. Большие, красочные витражи, резной камень с орнаментом, изображающим речных обитателей — очень детально, но немного гротескно. Внутри — целый зал, как в каком-нибудь доме культуры. Воздух слегка дрожит и скрадывает очертания дальних стен, как будто они находятся под водой, на полу и стенах прекрасная мозаика. Яркая, будто живая — кажется, что вон те водоросли начинают плавно изгибаться, стоит только отвести от них прямой взгляд.

— Красота какая! — восторженно прошептал Птицын.

— Конечно, красота! — снова начала ворчать Алиса. — Никакого представления о приличиях! Все прелести наружу, ещё и ворожат по-своему! Ууу, селёдки речные!

— А? — парень даже не сразу понял, о чём речь. — Да не, я про мозаику. Посмотри, мне кажется, или вправду те рыбы плавниками машут, когда глаз отводишь?

Алиса подозрительно уставилась на спутника, видимо, пытаясь сообразить — он в самом деле восхищается мозаикой, или просто делает вид, чтобы отвлечь её от собственного бесстыдного восхищения прелестями русалок.

— Это иллюзия, Валера, — девушка убедилась, что князь действительно очарован именно красотой обстановки, и радостно улыбнулась. — То есть мозаика настоящая, и очень красивая, но живой её делает магия русалок. Вот попробуй скосить глаза, и сразу поймёшь. Птицын послушался. Действительно, всякое движение и игра света и тени на морском дне исчезли, но красота никуда не делась. Эти картины выкладывал по-настоящему, без всякой магии талантливый художник.

— Так, ну и что делаем? — тихонько спросил Птицын. Только теперь обратил внимание, что по залу фланируют группки разумных, кое-где слышится смех, где-то тихий разговор. Здесь, в отличие от Средного рынка, было несколько меньше тех, кого можно спутать с людьми. Вокруг столов с закусками бродили самые разные существа, и большинство из них Валерка видел в первый раз. — Расскажешь мне, кто здесь есть?

— Расскажу! — улыбнулась Алиса. — Только давай не будем стоять возле входа. Подумают ещё, что мы стесняемся. И я проголодалась!

Закусок на столах было много. Как и положено русалкам — с речным уклоном, и немного морским. Изобилие настоящее, глаза разбегаются. Рыба, самая разная, приготовленная всеми возможными способами. Даже маленькие пиалки с ухой стоят, да не один вид, а несколько разных. Горы красных, ароматных раков, икра чуть не десятка видов, какие-то тонкие, ужасно воздушные зеленоватые лепёшки — Алиса тихонько пояснила, что из корней рогоза с добавлением каких-то водорослей. Это не было похоже на хлеб, но очень, очень вкусно, особенно если положить сверху ложечку икры.

— Так, — остановил себя Птицын. — Мне надо отвлечься. А то буду жрать, пока не осоловею. Очень уж тут всё аппетит возбуждает!

— Давай расскажу про гостей, — начала Алиса, поспешно проглотив кусочек какой-то прозрачной рыбки. — Видишь вон тех бородачей? Ты уже такого видел, это дивий. Ну, те, кто под землёй живёт. С ними бы Андрея Ивановича познакомить, наверняка найдутся общие темы для разговора. Дивьи любят всякую механику. На самом деле, все технические новинки — это их изобретение. Ну, чаще всего. Что-то они подсматривают в верхнем мире, что-то придумывают сами. Если бы хотели, наверное, могли бы и в городе своё главенство установить — очень сильный клан. Но они немного не от мира сего, им дела поверхности не слишком интересны. Если, конечно, они не связаны с какими-нибудь изобретениями.

Валерка краем глаза рассматривал степенных бородачей, чуть ниже среднего роста. И чуть шире, понятное дело. Те, к слову, тоже его рассматривали, лишь краем глаза скользнув по Алисе. Вроде бы вполне благожелательно.

— Говорят, они в родстве с северными гномами и дварфами, но сами дивьи это отрицают. Если сравнишь, не обидятся. Они отходчивые, долго обижаться не умеют, но какую-нибудь мелкую пакость устроят. Не сильно вредную, просто, чтобы досадить. Такой у них характер, это все знают.

— Ну, упырей ты знаешь, — продолжала тем временем Алиса. — Андрей Иванович, к слову, уже знаком с каким-то из трёх кланов. Нужно было у него уточнить, с каким. Сегодня здесь те, кто живёт на левом берегу Волги. Не самый сильный клан, но, вроде бы, достаточно мирный. Впрочем, тут никогда нельзя сказать наверняка, упыри обычно не очень стремятся дружить с кем-то.

Чуть надавив спутнику на локоть, Алиса направила его к другому столу. На этом были сладости. Из чего это было сделано, Валерка не понял, но должное отдал — вкусно, даже несмотря на то, что он не сладкоежка.

— Вон там, видишь, высокий? Это тролль. Из Швеции. Никто не знает, как их семью сюда занесло, но живут они здесь уже несколько веков. Вместе с русалками мост построили через Оку, и вместе с ними же собирают плату за проход. Ещё у них есть несколько мостов через всякие овраги. Тролли любят мосты, и любят собирать плату за проход по ним, но вообще они очень ленивые. Если их не трогать, то могут спать веками, лишь приглядывая, чтобы им плату не забывали бросать. Очень удивительно, что один из них заявился на приём — обычно им не слишком интересны такие праздники. Они ведь даже людьми не являются, в отличие от большинства прочих. Они из изначальных, тех, кто пришёл в этот мир задолго до того, как появились мы. Им трудно понять интересы и чаяния людей, а люди и те, кто от них произошёл, редко могут понять троллей. Смотри, как ему скучно!

Тролль действительно ничуть не смущаясь окружающих широко распахнул пасть с зубищами, напоминающими сталактиты и сталагмиты, и с шумом выдохнул, а потом, так и не потрудившись закрыть рот, залил туда изрядную порцию тёмного напитка из двухлитровой глиняной кружки. Валерка заметил, что тролль не отходит от замшелого бочонка — видно, принёс пиво с собой.

— Они совсем не понимают человеческих приличий, все давно привыкли, — объяснила Алиса. — Ты тоже не обращай внимания. Зато у них очень вкусный эль. Я сама не пробовала, это так говорят. Сами тролли его пьют вволю, но никогда не продают, могут только угостить, если им чем-то понравится собеседник.

Алиса хотела рассказать ещё что-то, но их прервали. Похоже, дождались уже всех гостей, и теперь пришло время официальной части.

Глава 14 В которой Валерка знакомится с троллем

Сначала было общее объявление. Тихомира с большим апломбом объявила то, что всем уже и так было известно: впервые за долгое время в городе появился переход в верхний мир. И теперь русалка просто счастлива познакомить почтенное общество с тем, кто этот переход открыл и является единственным и уникальным проводником. Валерка чувствовал себя, как детсадовец, впервые попавший в группу. Не хватало только на стульчик встать и представиться — слава богу, обошлось. Тихомира объявила, что сегодняшний праздник посвящён этому радостному и удивительному событию, предложила гостям развлекаться и веселиться, а сама начала водить их с Алисой от одной группке гостей, к другой.

Птицын вежливо раскланивался с другими гостями, случайным образом выбирая одну из заученных фраз о том, как сильно ему приятно это новое знакомство, а сам всё гадал — по какому принципу Тихомира выбирает, кого ему представить? Персонажи были совершенно разные, почему с одними его знакомят, а других обходят стороной Валерка не понимал. Косился на Алису, но лицо у девушки в моменты, когда на них не смотрели, тоже было слегка недоумённое. Явно не понимает и задаётся теми же вопросами.

Запомнить всех, с кем он общался было невозможно. Пусть не все были похожи на людей, но вели себя совершенно одинаково. Только формальные приветствия, вежливые, отстранённые улыбки, добрые слова, не несущие никакого смысла — как тут запомнишь? Через час ему уже все казались одинаковыми, как близнецы. При этом с теми, кто действительно заинтересовал парня, пообщаться так и не удалось. Попытался было повернуть к дивьим, да русалка, будто заметив, что парень слегка смещается не туда, куда она планировала, взмахнула рукой, и начала подзывать какую-то кикимору — в буквальном смысле, та с удовольствием поддержала подругу, и вот, новое знакомство, и дивий прошёл мимо, и снова найти его взглядом никак не получалось. Впрочем, кикимора была интересная. Кожа зелёная, волосы длинные и распущенные, голос резкий, как у болотной птицы. О чём уж она говорила, Птицын не запомнил — как и все остальные, какую-то ерунду о погоде этой зимой, да о том, что очень удивительно познакомиться с настоящим проводником. Несмотря на то, что кикимора была весьма похожа на человека, и нос вполне нормальный, а не длинный, как порой рисуют на иллюстрациях к русским сказкам, веяло от этой болотной дамочки чем-то очень чуждым. Не ужасным, не страшным, а именно чуждым. Забавное ощущение.

Целый час прошёл в бессмысленных приветствиях и знакомствах. Очнулся Валерка только когда почувствовал, как напряглись пальцы Алисы у него на локте. Бросил взгляд на девушку, проследил, куда она смотрит. Обычный, вроде, мужик, что она так распереживалась? Потом сообразил — знакомый. И, судя по рыжине в волосах, кто-то из яломиште. И этот кто-то явно направлялся в его сторону. Птицын подумал, что сейчас его тоже уведут — вид у очередного Лисова был недобрый. Однако русалка как раз отвлеклась на беседу с кем-то поблизости, и будто не видела надвигающихся неприятностей. Или в самом деле не видела?

— Здравствуйте, Тихомира! — громко поприветствовал русалку лисий оборотень.

— Ох, Юрий, как ты неожиданно подошёл! — удивилась Тихомира. — Как тебе сегодняшнее веселье?

— Вызывает восторг и восхищение хозяйками, как всегда, — поклонился Юрий. — Вот только общество сегодня удивительное. Если мягко говорить.

— Что же удивительного ты находишь в обществе? — заинтересовалась Тихомира.

— Удивляет, почему ты приглашаешь смутьянов, разбойников и негодяев! — спокойно сказал Юрий. — С каких пор это стало нормальным? Как по мне, кто-то мог бы и оскорбиться, что ест с одной тарелки с ворами и похитителями.

У Валерки прямо руки зачесались двинуть уроду по роже, но что-то сказать или сделать он не успел — русалка продолжала разговор, как ни в чём не бывало:

— Юрий, что ты такое говоришь! Как я могла пригласить на приём кого-то столь недостойного!

— Думаю, лишь по незнанию, княгиня Мирослава, лишь по незнанию. Ты называешь князем этого человечишку, представляешь его гостям. Однако я утверждаю, что титула князя он недостоин. Он набрал себе под клятву всякий сброд, такой же, каковым и сам является. Это не делает его ни князем, ни ровней нам. Такие, как этот разбойник достойны только клятвы служения, которые они должны дать тому, кто сможет показать этому ничтожеству, что такое честь.

Тишина в зале стояла мёртвая — если до этого уши раздражал непрерывный гул негромких бесед, то теперь молчали все. Птицын чётко понял — добром сегодняшний «сабантуйчик» не кончится. Плевать ему на оскорбления этого уродца, но ведь сейчас драться заставят. Причём выглядит так, что всю сценку срежесировали заранее, и хозяйка вечера в представлении участвует с готовностью. Даже не слишком старается, чтобы выглядело естественно.

— Вы меня расстраиваете, господин Лисов! — скривила печальную физиономию Тихомира. — Отчего же вы решили, что господин Птицын недостоин зваться князем?

— О, любезная Тихомира, дело в том, что я знаком с этой личностью несколько лучше, чем вы, — расстроено покачал головой Юрий. — И его поступки говорят сами за себя. Я не стану здесь, в присутствии стольких достойных господ распространяться об этих низостях, но поверьте, если бы вы знали, что себе позволяет этот человек, вы бы ни за что не стали возвышать его до своего уровня. Самое отвратительное, что делает это он не по праву силы, а из одной лишь наглости. Уверяю, даже те клятвы, которые ему принесли, нельзя признавать, ведь они фиктивны по своей сути. Ну подумайте, кто станет приносить клятву простому человеку, слабаку, который не сможет защитить своих людей? Слабый князь — это оксюморон! И я легко могу это доказать! Если вы готовы потратить совсем немного времени и усилий, чтобы устроить небольшой поединок, вы и гости во всём убедитесь лично. Вы знаете мои силы, вы знаете так же, что я не являюсь князем. Разве справедливо будет называть князем это существо, если оно проиграет мне?

Алисины пальцы вцепились в локоть Птицына с такой силой, что наверняка останутся синяки. Если б не довольно плотный материал рукава — пожалуй, и до крови бы продавила, без всяких когтей. Валерке, впрочем, было не до боли в локте. Судя по тому, в каком ужасе девчонка, этот Юрий — неприятный противник, и лисица очень, очень боится этой драки.

— Ммм, господин Юрий, я понимаю ваше возмущение, — покивала Мирослава. Глаза яломиште загорелись предвкушением, как только он это услышал, но тут же погасли, когда русалка продолжила. — Однако мне кажется, вы и сами забыли об одной мелочи. У нас ведь цивилизованное общество. Все мы уважаем силу, однако что с нами будет, если мы забудем о законе? Закон, между тем, утверждает, что вы не можете бросить вызов кому бы то ни было только оттого, что он вам не нравится. И вы сами отказались называть причину вашей неприязни к господину Птицыну.

«Князем меня, тем не менее, больше не называют, — мысленно поморщился Валерка. — Представление явно не закончилось, только яломиште тут, очевидно, не режиссёр, а только один из главных актёров. О чём теперь этот идиот начинает догадываться».

— Что ж, я могу всё-таки рассказать о тех крайне неприглядных поступках…

— Не стоит, господин Юрий, — мягко улыбнулась Тихомира, — если это действительно нечто настолько неприглядное, нужно ли портить гостям настроение? Однако обвинения брошены, и не доверять вашим словам у нас также нет оснований. Что же нам делать? — оглядела гостей этак вопросительно, будто ожидая помощи.

— Ритуал утверждения власти, Тихомира, — громко напомнила кикимора. — Вы, люди, любите называть разные вещи древними, а потом забывать о них, даже если они хорошо работают. Между тем, ритуал утверждения власти как раз для того и придуман, чтобы легко избавляться от сомнений.

Вот теперь тишина оказалась нарушена — ещё как! Присутствующие с таким энтузиазмом принялись обсуждать слова кикиморы, гул разговоров заглушил даже испуганный Алисин крик. Похоже, этот ритуал штука хорошо известная, пусть и редко используемая. Птицын даже поймал несколько по-настоящему сочувственных взглядов из толпы, отчего стало совсем кисло. Видно, не всё с этим ритуалом просто.

— А ведь это действительно отличная мысль, дорогая Лима! — обрадовалась тем временем Тихомира. — В самом деле, как мы могли забыть? Господин Птицын, как вы смотрите на то, чтобы развеять сомнения общества? Это было бы идеальным вариантом!

«Мне совершенно плевать на сомнения общества!», — хотел крикнуть Птицын. За него тут, похоже, всё решили. Начнёт сопротивляться, придумают, как заставить. Вежливо, конечно же.

— Что за ритуал? — только спросил парень. Надо было сказать что-нибудь вроде «Что же это за загадочный ритуал, милая Тихомира», но Валерке сейчас было не до приторной вежливости. Обойдутся как-нибудь.

— Испытание утверждения власти, — повторила русалка. — Нынче для того, чтобы стать князем, достаточно получить клятву верности хотя бы от одного разумного существа. Это довольно простой способ, и он имеет веские основания — если кто-то готов доверить тебе свою жизнь и судьбу, значит, ты действительно достоин зваться князем. В прежние времена, в смутные времена, во времена войн, катаклизмов, и богатырей, нельзя было полагаться на свои чувства. Князь должен был доказать, что может защитить подчинённых. Тогда было принято проводить ритуал, который подтверждал княжеское достоинство. Будущий князь должен был делом доказать, что он возвышается над обычными людьми. Поединок для этого не подходит. Порой, победить может даже слабый — благодаря везению, или помощи высших сущностей может одержать победу. Иной раз противник мог оказаться просто не готов к бою. Поединок — ненадёжный способ. Испытание утверждения власти проверяет, насколько сильна воля претендента. Может ли он диктовать её не только обычным разумным, но и силам природы. Слепым и равнодушным силам, которым плевать на любые хитрости и уловки.

— Суть ритуала какая? — прервал Валерка эту философию.

— Как вы нетерпеливы, господин Птицын! Всё очень просто. Видите этот перстень у меня на пальце? Это перстень княжеского достоинства, у вас такого пока нет. Обычно его просто заказывают ювелиру. Однако в древности будущий князь должен был этот перстень добыть. Вот и вам это предстоит. Поскольку мы, русалки, существа водные, то и испытание будет связано с водой. Ну что, готовы ли вы его пройти?

— Всегда готов, — ответил Птицын, но сарказма никто не понял. Пионеров тут не знают.

— Думаю, мы всё подготовим в течение пятнадцати минут. Инга, займись, будь любезна! — попросила русалка, и продолжила, как ни в чём не бывало общаться с гостями. Всё, инцидент исчерпан, очень скоро всё выяснится, а пока и говорить не о чем, лучше продолжать веселье. На Птицына окончательно перестали обращать внимание, как будто и нет его. Валерка даже думал отойти куда-нибудь в уголок и пообщаться с Алисой, чтобы получить хоть какие-то пояснения о сути предстоящего развлечения, но Тихомира тщательно следила, чтобы герой вечера оставался в центре внимания. Лично с ним никто не общался, но как только Валерка пытался отойти, русалка тут же задавала ему какой-нибудь вопрос, и ждала подробного и тщательного ответа. Птицын уже понял, что его обложили так, что не дёрнешься. Смирился, и только пытался подготовить себя к испытанию, так что хлопок по плечу сзади оказался совершенно неожиданным — парень даже вздрогнул.

— Здоров, мужик, — это оказался тролль. В огромной лапище здоровяк держал сразу две кружки, и одну из них он протянул Валерке. — Пошли, бахнем.

— О! Уважаемый Орм, вы, наверное, не обратили внимания, но господину Птицыну с минуты на минуту предстоит пройти ритуал принятия… — засуетилась Тихомира, но тролль её прервал:

— И чо, на пустой желудок ритуалиться? Мы выпьем и мы поедим. А потом ритуал.

И увлёк Валерку чуть в сторону, причём устремившаяся было за ними Тихомира была остановлена одним взглядом. Как и Алиса, к слову.

— Пиво любишь? — спросил Орм, когда они остались одни.

— Вообще люблю, — кивнул Валерка. — Но такого ещё не пробовал.

— Так пробуй. Вкусное.

Валерка отхлебнул, внутренне готовясь к чему-то, имеющему очень отдалённое сходство с привычным ему напитком, но ошибся. Это действительно был эль, причём такого чудесного на вкус ему ещё пробовать не доводилось. Лёгкая горчинка бодрила, фруктовый аромат кружил голову, а древесные, напористые нотки выносили из мыслей суету и растерянность. Отрываться от кружки не хотелось — Птицын сам не заметил, как проглотил почти половину.

— Божественно! — восхищение вырвалось само собой. — Как будто не жидкость пьёшь, а настроение!

— Вот! Нормально понимаешь, — покивал Орм. — Ты это — будешь свободен, так приходи в гости. Люблю сказки слушать. И рассказывать люблю. Обменяемся.

Орм вдруг будто потерял к собеседнику интерес, и принялся сметать со стола закуски с дикой скоростью. Валерка сообразил, что отставать не хочет, и взялся за противоположную сторону — эль пробудил ужасный аппетит. Парень всё ждал, что тролль скажет ещё что-нибудь, но тому, казалось, больше не было дела до нового знакомца. Правда, когда эль закончился и Валерка протянул руку, чтобы вернуть кружку, тролль качнул головой:

— Оставь. Твоя. Не дело, когда своей посуды для эля нет. С чужой кружки пить — доверять врагам. Молодые коварны, любят обманывать. Могут и травануть.

— Кто молодые? — удивился Птицын.

— Те, что после нас пришли, — поднял брови Орм, как будто сказал что-то очевидное.

Валерке было очень интересно. И вообще, тролль ему ужасно понравился — веяло от него какой-то надёжностью и одновременно расслабленностью. «Какой приятный мужик, не то, что эти все! — вздохнул Валерка, — и пивом угостил! К слову его здесь, похоже, уважают!» — на них с Ормом косились с интересом. С большим интересом, чем на одного Валерку — видно, тролль редко с кем-то общается. Однако подойти никто не решился. Прямо видно было по некоторым: и хочется, и колется. Но не решаются. Впрочем, когда в зал вернулась Инга, тролль, кивнув проводнику, подхватил свой бочонок, зашагал прочь. Очевидно, на приём он приходил только чтобы поболтать с Птицыным и теперь, посчитав миссию выполненной, двинул домой — оставшаяся часть приёма его совсем не интересовала.

— Скажите, господин Птицын, о чём вы говорили с Ормом? — заинтересованно спросила Тихомира. Русалка подскочила к парню чуть ли не быстрее Алисы, сразу, как только Валерка остался без «защиты».

— Просто выпили и поели, — пожал плечами Птицын. Он всё думал, куда пристроить кружку. Невзрачная, здоровенная, но какая-то очень уютная. Не хотелось её потерять. Наконец, парень просто сунул подарок Алисе, которая ужасно удивилась. «Да ведь её никто у меня не видел! — сообразил Птицын. — Во дела! Непростая кружечка!» Сам он посудину в руках у Алисы видел прекрасно.

— Просто выпили и поели, значит? — Похоже, княгиня русалок ни на секунду не поверила гостю. Однако дополнительно расспрашивать не стала.

Вереница гостей потянулась из зала на улицу. Валерка, неизменно сопровождаемый цепкой Тихомирой и, конечно, Алисой, шёл в первых рядах.

— Со стороны может показаться, господин Птицын, что испытание слишком простое, — разъясняла русалка. — Однако если княжеского титула вы недостойны, перстень просто не позволит себя найти. Если же вы достойны, то он сам придёт к вам в руки.

— И не жалко вам такой волшебный перстень? — уточнил Птицын. — Если он ко мне в руки придёт.

— Ну что вы, я не собираюсь рисковать своим. Мы подготовим другой — непосредственно перед испытанием. Так все гости смогут засвидетельствовать, что обмана не было.

Галечная дорожка закончилась, и вся толпа по сходням перешла на лёд. Резко стало холодно, и легко одетые гости стали ёжиться. Некоторые особенно благородные господа принялись отдавать свои кафтаны дамам. Сами русалки, как существа теплолюбивые и хладнокровные такой мелочью обходиться не стали. Тихомире и Инге подчинённые перед выходом на лёд с поклоном передали тёплые шубы и здоровенные валенки, в которые дамы шустро облачились.

— Видите, Валерий, какие неудобства приходится терпеть? — пожаловалась Тихомира. — Как всё-таки жаль, что в наших краях нет вечного лета!

Глава 15 В которой много водных процедур

Полынья на фоне белого льда казалась окном в чёрную ледяную бездну. Уже минут пятнадцать Птицын стоял на краю в ожидании, когда заговорят перстень — наконец-то его оставили в покое. Рядом была только Алиса. Девчонка молчала — что она могла сказать своему князю? Оставалось только стоять рядом, вцепившись в руку.

— Не переживай, — Валерка неловко клюнул девчонку в макушку. — Тут делов-то, нырнуть да вынырнуть. Я только не понимаю, зачем они всё это вообще устроили.

— Это Юрий подстроил! Он — самый опытный боевик клана, его специально сегодня послали на приём. Если бы Тихомира разрешила дуэль, нас бы задавили. Хорошо, что она не пошла у него на поводу!

Валерка покивал глубокомысленно, хотя с Алисой был не согласен. Юрием воспользовались для своих целей. Зачем-то Тихомире нужно было это испытание, и она блестяще разыграла представление — так, чтобы всё выглядело легитимно и естественно. Ну, относительно естественно — Птицын был уверен, что не только он заметил, что участвует в спектакле. Испытание откровенно дурацкое, как в сказках каких-нибудь. Ничего удивительного, что его давно не вспоминают. Вот только мысль, на кой чёрт это всё устраивать, не приходила. Утопить хотят? Так это можно было устроить гораздо проще, и без такого скопления народа. Глупость какая-то.

Ситуация бесила, в прорубь лезть не хотелось — Валерка никогда не был фанатом экстремального закаливания. Даже когда друзья подначивали на крещение искупаться в проруби, всегда отказывался. Ну нафиг такие развлечения — почки дороже! Да и костюм жалко. Новый ведь, и хорош. В последнее время с одеждой просто беда — не успеешь надеть, уже портится. Так-то Валерка планировал перед погружением раздеться, и плевать на приличия. Всё лучше, чем если одежда будет тащить ко дну. Однако русалка Инга, скороговоркой проговорив, что ему предстоит, особо отметила, что раздеваться ненужно. Это неприлично, люди же смотрят. «Определённо, эти уроды решили устроить мне воспаление лёгких. Интересно, а там, подо льдом, сильное течение?»

Краем глаза Валерка посматривал, как Тихомира возится с перстнем. Обычная золотая полоска с маленькими голубыми камешками по кругу — даже вполне симпатичная. Носить такой Валерка точно не станет — он терпеть не может, когда пальцам что-то мешает. Впрочем, это, вроде, и не обязательно. Только на каких-нибудь торжественных мероприятиях, даже не таких, как сегодняшнее, а классом повыше.

Тихомира всё шепчет что-то над колечком, зажав его в ладони. Другие гости окружили княгиню плотно, следят за происходящим внимательно — контролируют, чтобы всё было правильно, без обмана. Предполагалось, что Птицын будет стоять там и следить, чтобы его не обманули. Однако Валерка считал это бессмысленным. Во-первых, и так обманули, сто процентов. Во-вторых, в этих наговорах он всё равно ничего не понимает — русалка может нести любую чушь, он всё равно разницы не почувствует.

Наконец, Тихомира закончила шептать, трижды пронесла перстень над огнём свечи, воздела руку с кольцом вверх, демонстрируя собравшимся результат. На взгляд Птицына в кольце ничего не изменилось, но все остальные одобрительно загудели. Русалка подошла к проруби и швырнула туда результат своих трудов. Кольцо, блеснув напоследок, почти без всплеска скрылось в тёмной воде.

— Идите, господин Птицын. Докажите, что вы настоящий князь.

Валерка пожал плечами, и нырнул в прорубь. Вода поглотила тело, сжавшееся в ожидании жуткого холода… и парень чуть не выпустил запасённый воздух от удивления. Было тепло. Как будто на улице лето, градусов тридцать, а вода лишь дарит приятную прохладу. Русалки подсуживают? Или, может, троллье пиво оказалось непростым зельем? Очень интересная загадка, но разбираться в ней некогда — подводного дыхания ему явно не дали. Валерка открыл глаза, пытаясь разглядеть злосчастное кольцо. Ничего, конечно же, не увидел. Так, показалось, что блеснуло где-то глубоко внизу — туда и направился, широко загребая руками и пытаясь игнорировать облепившую тело, тяжёлую одежду.

Дно оказалось не так уж глубоко — метров пять. Хорошее дно, песчаное, с редкими, плавно покачивающимися водорослями. И одежда оказалась кстати — не нужно всё время грести, чтобы не всплывать. Правда, темно, но это почти не мешает — его зрение удивительным образом изменилось, как тогда, при охоте на низших вампиров. Кольцо он пока не видел, но был уверен, что найдёт.

Ладони коснулись песка, Валерка, стараясь не поднимать мути, начал осматриваться. Сделал пару гребков в одну сторону, в другую. Хотел развернуться, но вдруг почувствовал — что-то мешает. Оглянулся, и мысленно чертыхнулся — это оказалась плеть какой-то водоросли. Обвилась вокруг ноги, будто специально. Потянулся, чтобы сорвать растение — не вышло. Обнаружилось, что и рука завязла. Птицын дёрнулся, пытаясь вырваться — ничего не получилось. Времени под водой прошло меньше минуты, может, секунд сорок, но паника — плохой помощник. Валерка сразу начал чувствовать нехватку воздуха. Дёрнулся ещё раз, сильнее, но водоросли только надёжнее затянулись на руках и ногах. Попытался взять себя в руки, успокоился. Потянулся к ножу на поясе, и не нащупал. Нож выпал из казалось бы надёжных ножен, и лежал теперь на дне, всего метр в сторону. Только руку протяни, да вот, не получается. Парень вцепился в оказавшуюся неожиданно прочной плеть, попытался размотать — безуспешно. А воздуха всё меньше. Грудь начинает гореть, мучительно требуя вдохнуть воду. Тело не понимает, что будет только хуже. Тело хочет жить.

Перед глазами, среди тёмных и светлых кругов, появляется прекрасное женское лицо. Губы изогнуты в нежной улыбке, глаза лучатся любовью. Светлые, распущенные волосы окружили голову ярким облачком, будто нимбом.

— Бедный! — говорит девушка. — Ты же сейчас утонешь. Умрёшь! Так нельзя. Давай я тебе помогу. Прими мой поцелуй, милый, и тебе больше не нужно будет дышать. Ты сможешь плавать под водой столько, сколько захочешь. Давай, милый мальчик!

Она тянется к нему губами, всем телом. Губы — яркие, чувственные, так и манят к ним прикоснуться — Валерка уже не видит ничего, кроме этих губ. Зажмурившись изо всех сил, парень на последних крохах сознания рвётся в сторону, вверх. Воздух! Грудь просто горит от нехватки воздуха, Валерка проталкивает его в себя, и кажется, что нет ничего слаще. Но всё равно — мало. С минуту Птицын приходил в себя, а когда перед глазами прояснилось, и он смог хоть немного соображать, обнаружил, что находится в лесу.

— Всё-таки получилось, — кивнул сам себе Птицын. — Нет, ну какие сволочи! А я-то какой идиот! Это ж надо было поверить, что они будут играть честно!

Злость так и кипела, хотелось скорее вернуться и… что? Что он может сделать, находясь под водой?

— Нет, придётся выбираться так, — сам себя убеждал парень. — Возвращаться туда — нельзя. Нет, ну какие твари! Обратить решили. А что — у русалок матриархат, мужики вообще ничего не значат. У них даже не отчества, а матчества. Вот и получил бы клан русалок проводника, в полное и безраздельное владение. Хрен вам, селёдки мёрзлые!

Покричав ещё немного от злости, Валерка сделал несколько шагов, чтобы перейти всё же границу и выбраться в верхний мир. Идти почему-то было тяжело. Птицын уже очень чётко представлял себе, куда ему нужно, но его будто тянуло в другую сторону. Не назад даже, совсем в другую. Это было странно, но Валерка не позволил себе заинтересоваться, продавил-таки себя в верхний мир. Тело снова сдавила вода, только в этот раз ледяная. Тело мгновенно перестало что-то чувствовать, но самое отвратное — ощущение, что он только что вволю надышался опять исчезло. Пропало, будто не глотал только что кислород кусками. Снова жжёт в груди, снова перед глазами мутные пятна. Валерка не позволил себе потерять сознание. Рванул вверх, оттолкнувшись ногами от дна, всплыл… и упёрся в толстую корку льда. «Дурак!» — мелькнула мысль. Снова на границу — даже пытаться не стал пробиться вверх. Середина реки — там этого льда метр, не меньше. Граница приняла как родного, парень снова оказался на воздухе. Снова можно дышать…

— Но это, я так понимаю, иллюзия, — пробормотал парень. Тело остаётся в том состоянии, в каком было до перехода. Хорошо хоть здесь можно отдохнуть…

В этот раз Птицын не пытался отпыхиваться. Нет смысла. Сейчас он перейдёт обратно, и никакие водоросли его больше держать не будут. Он ведь снова перешёл через границу будучи под самым льдом. Главное, найти эту клятую прорубь, пока русалки его обратно не утянули. А потом… плевать, что подумают остальные аристократы. Ну, не нашёл он этот перстень. Плевать, пусть думают, что хотят.

Вот только выйти на тёмную сторону всё никак не получалось. Что-то тянуло, тянуло куда-то совсем в иные пределы. Выйти с границы не получалось. Зато получилось перейти куда-то ещё. Местность вокруг изменилась. Лес как-то очень быстро поредел, зато ноги стали вязнуть в грязи. Чёрной, жирной, и очень, очень жадной.

— За тёмными лесами, за чёрными грязями есть чёрная речка грозна Смородина, — вспомнил Птицын цитату из прочитанной недавно сказки. — Ну вот, подруга, а ты переживала. Я-то думал, долго искать дорогу придётся, а тут она сама меня нашла.

Спутница будто всю дорогу шла рядом с ним. Не было момента появления, просто Валерка заметил, что страшная мара бредёт рядом, поглядывая по сторонам. Впрочем, не такая уж страшная. В этом месте облик навьей неуловимым образом изменился. Или это сам Птицын изменился, и мара просто больше не кажется ему такой ужасной. Мёртвая девушка повернула бледное лицо и улыбнулась. «А, нет, всё ещё страшно», — решил Птицын. Улыбка коснулась только губ, а вот в глазах по-прежнему был только голод.

— Потерпи немного, — попросил Птицын. — Мимо, похоже, не пройдём.

Однако они шли, шли и шли, но ничего не происходило. Ноги по-прежнему вязли в чёрной, будто поглощающей свет и тепло грязи, вокруг, насколько хватало глаз, было болото — огромное, бесконечное. Живое болото — где-то вдалеке виднелись островки с зеленью, чахлые, изогнутые берёзки, иногда рядом блестели бочажки с почти чистой водой. Время на границе воспринимается странно, будто его и нет вовсе. Тем не менее, Валерка чётко понимал — они идут уже очень долго. И конца-края этому болоту не предвидится.

Птицын решил брать ориентиры и идти к ним. Не просто куда-то туда, а куда-то конкретно. Речку отсюда не видно, но рано или поздно он её найдёт, надо только именно искать, а не брести из ниоткуда в никуда, глядя себе под ноги.

— Как тебя зовут-то? — спросил Птицын у мары. До этого как-то в голову не приходило вести с жуткой нежитью светские беседы, а сейчас… что уж, всё равно больше не с кем.

— Нет имени. Было, давно. Смерть забрала.

— Что-то мне говорит, что идти нам долго, — поделился Валерка своими опасениями. — Молчать не хочется. Давай мы тебя как-нибудь назовём? А то как-то неудобно без имени обращаться. Как ты на это смотришь?

Валерка покосился на мару. Та продолжала идти рядом, только смотрела теперь не вперёд, а на Птицына. Пристально смотрела.

— Кхм, ну, не хочешь, не будем тебе имя придумывать.

— Дай. Имя, — наконец, разродилась нежить.

— Вот и отличненько. Я варианты буду предлагать, а ты говори, нравится, или нет.

Мара опять не ответила, а Валерка вдруг сообразил, что идей-то у него и нет. Вот какое имя может подойти существу, которое ненавидит всё живое и не помнит себя? В голову лез только всякий бред вроде каких-нибудь никнеймов из онлайн игр. Ну там, Убивашка, или Нер’зул какой-нибудь. Не Нер’зул — это мужское имя, а мара, вроде бы, женского пола. А Убивашка как-то несолидно.

— Так, ну Леной какой-нибудь тебя называть странно. Слишком просто получается, а ты, уж извини, на обычную девчонку не тянешь. О! Хочешь быть Мартишей? Это в Семейке Аддамс такая была… хотя ты, наверное, не в курсе, кто это такие. Или, может, Эмили? У Тима Бёртона такая была. Хороший персонаж!

— Да.

— Что да? Мартиша? Эмили?

— Да. Да.

Валерка покосился на спутницу. Девушка так и шла, не глядя ни вперёд, ни под ноги. На бесстрастном обычно лице можно было разглядеть заинтересованность. Ну, если у смотрящего хорошая фантазия. Для мары даже такое было очень необычно.

— Всё равно, что ли?

— Да.

— Ну ладно. Пусть тогда будет Эмили? Всё-таки ближе, так сказать, к теме. Мартиша-то живая была. Или нет! Эльвира! Хочешь быть Эльвирой?

— Да. — Ответила нежить, и на лице у неё проступило какое-то нездоровое нетерпение. Мурашки где-то на затылке и ниже прямо подсказывали Птицыну, что лучше не затягивать, не то имя из него начнут выбивать силой. И ему это не понравится.

— Ладно. Будешь Эльвира, в честь Эльвиры повелительницы тьмы. Я сам-то кино не смотрел, старое уже, но имя известное.

Мара остановилась и замерла. Валерка по инерции сделал ещё несколько шагов, выдёргивая ноги, и только потом заметил, что спутница отстала.

— Эй! Ты чего? — спросил парень. Спутница не двигалась, и даже глаза закрыла. Птицын подождал минуту, в надежде, что она сама отомрёт. Не дождался. — Эй, Эльвира! Нам, как бы идти пора.

Мара открыла глаза. Мара посмотрела на Валерку. «Пустоты во взгляде стало меньше, — сообразил парень, — Раньше она и пугала. Там только пустота и ненависть были, а сейчас… Как будто что-то ещё. Блин, и чего я с этим именем полез? Скучно стало, дебил?»

Парень, откровенно говоря, здорово перепугался — мало ли, что там изменилось в мозгах Эльвиры с обретением имени! Вдруг она сейчас того, постарается его прикончить?

Эльвира моргнула, и зашагала вперёд. «Кажется, обошлось», — порадовался Валерка, и решил, что с разговорами надо бы завязывать. Лучше уж поскучать, а то мало ли до чего удастся договориться? Идею с ориентирами Валерка не забросил. Выбирал где-то впереди что-нибудь приметное — хоть клюквенную полянку, если более выдающегося ничего на примете нет. И постепенно ландшафт начал меняться. Это по-прежнему оставалось болото, вот только деревьев стало больше — кривых, не сильно здоровых, но живых, покрытых листьями и мхом. Вместе с тем, стало сложнее выбирать дорогу. Приходилось искать хоть небольшие возвышенности, иногда нужно было скакать с кочки на кочку. Валерка почему-то был уверен, что у Эльвиры-то проблем с передвижением не возникнет, но мара так же вязла в трясине, если куда-то не туда наступит. Правда, в отличие от Птицына, оставалась чистой. Сам-то Валерка уже уделался грязью чуть не по шею.

Сколько они шли по этому редкому то ли лесу, то ли болоту, парень даже приблизительно сказать не мог. Усталости по-прежнему не было, как не было и смены дня и ночи, отслеживать время стало окончательно невозможно. Избушку он увидел раньше, чем понял, что видит. Заметил где-то впереди покрытую мхом крышу, тёмные от времени морёные брёвна, решил, что это хороший ориентир, и двинулся вперёд. И только через десяток шагов сообразил, что именно он выбрал ориентиром. Жильё! Там кто-то есть! От нетерпения парень перешёл на бег. Добежал до избушки всего за несколько секунд, и остановился. Озадаченно уставился на широкие, как древесные корни лапы, глубоко погрузившиеся в топкую болотную почву.

— Эээ… Это чего, Эльвира, избушка на курьих ножках? Серьёзно, что ли?

Ответа не последовало. Мара ничего странного в избушке не видела. Ну, избушка. Ну, стоит.

— Эээ… это, ну. Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом, — продекламировал Птицын, чувствуя себя донельзя глупо. Ну серьёзно, какая избушка на курьих ножках? Ладно, упыри, вурдалаки и русалки. Но избушка? Баба Яга, костяная нога? Да ну бред же бредовый!

Тем временем домик бесшумно приподнялся и развернулся к Птицыну. Медленно приоткрылась дверь, на кожаных петлях.

Глава 16 В которой много философских рассуждений, и ничего непонятно

Мрачную, зловещую тишину развеял весёлый женский голос:

— Так так так! И откудова это к нам такого красивого дяденьку занесло?

Валерка озадаченно моргнул. Фраза показалась странно знакомой, как будто из раннего детства. Штука в том, что с окружением слова совершенно не совпадали. Гораздо логичнее было бы услышать что-нибудь вроде «Чу! Русским духом потянуло!»

— Эээ кхм. Добрый день! — громко поздоровался Валерка. Обитательницу избушки видно не было, за приоткрытой дверью была только непроглядная тьма. Соваться туда было страшновато. — Мы тут случайно заблудились. Не подскажете, как пройти к реке Смородине?

Дверь распахнулась шире, и на крыльцо вышла женщина. Вернее, не вышла. Выползла, ведь ног у неё не было, зато был шикарный змеиный хвост. В остальном дама походила на Солоху из старого фильма по Гоголю. Красивая русоволосая женщина средних лет с глубокими карими глазами. С искоркой лёгкой чертовщинки, не без того — зрачок в глазах оказался вертикальным.

— Эээм. А где костяная нога? — ляпнул Птицын прежде, чем успел подумать.

— Что? — удивилась женщина. — Какая костяная нога? Отвечай!

— Ну, вы ведь, простите, Баба Яга? У нас считается, что у вас нога костяная, потому что вы одной ногой стоите в мире мёртвых, а другой — в мире живых.

Женщина озадаченно моргнула глазами с вертикальным зрачком, а потом захохотала.

— Вот это потомки дают! Костяная нога! Ну надо ж как переврать, а? Ладно, объясню, раз правда интересно, — успокоилась женщина. — Узнал ты меня правильно. Таким именем меня, в своё время, тоже называли. Но костяной ноги у меня нет. Никакой ноги. А придумали мне её, надо полагать потому, чтозмеи у вас, людишек, всегда со смертью ассоциировались. Змеиная нога — мёртвая нога — костяная нога. Так вот оно и трансформировалось в народной памяти. Это сколько ж там, в Яви, времени прошло, что так всё изменилось?

— Не знаю, — пожал плечами Птицын. — Я не очень представляю, с какого времени отсчитывать. Но, наверно, больше тысячи лет.

— Изрядно, — кивнула Яга. — Но, значит, живы ещё потомки тех, кого мы когда-то учили. Это не может не радовать. Или почти вымерли? Время здесь не течёт, а стоит болотом, но ко мне уже очень давно никто не приходил. И на прежних богатырей ты, парень, не тянешь, уж прости. Да и смерть с собой никто из них прежде не таскал. Зовут-то тебя как? Скажи, раз моё имя знаешь.

— А, да, простите. Меня Валера зовут, а мою спутницу — Эльвира.

— Ну, проходи Валера. И подругу свою бери. Давненько у меня гостей не было, тем более, таких.

Яга заползла в дом, Птицын поднялся по небольшому пандусу, машинально протянул руку Эльвире, чтобы помочь. Внутри, уже даже удивляться не пришлось, места было гораздо больше, чем ожидалось. Пахло древностью и уютом — немного похоже на его собственный дом, доставшийся от колдуна, только без современных элементов. Никакой эклектики, всё очень аутентично и строго.

— Ну что ж, садись на лавку, Валера. Отдыхай. Я на стол соберу, а ты пока рассказывай. Или хочешь по правилам? Накормить тебя, напоить, а потом в баньке попарить?

Валерка оглядел свою угвазданную в грязи одёжку, и понял, что банька бы не помешала.

— Я сейчас расскажу. Но от баньки, если честно, не откажусь. А то весь в грязи. Я это, пока до вас добрался, слегка испачкался. Болота всё…

— Будет тебе банька, — хмыкнула женщина.

Птицын принялся рассказывать. С самого начала — как в первый раз перешёл на тёмную сторону и даже не заметил, как спас Алису, и все остальные свои приключения. Яга слушала, не перебивая, но с интересом. Даже посудой старалась не стучать лишний раз, чтобы слова лишнего не упустить.

— Забыли, выходит, потомки о нас. Простой путь выбрали. Даже Явь надвое поделили, лишь бы ничего о нас не напоминало. Ну то их выбор, их право… — задумчиво протянула Яга. — Теперь как бы не пожалели о своей забывчивости. Или уважить решение? — Женщина остро глянула на Птицына, как будто что-то решала.

Валерке стало не по себе. Показалось, что сейчас решают его судьбу. И выбор там не сказать, чтобы хороший.

— Не стану. Те мне потомки дальние, а в тебе, Валера, и моя кровь течёт. Мало совсем, да негоже свою кровь губить. Живи дальше, Валера. Не стану тебя убивать.

— Это да, спасибо большое. Умирать как-то совсем не хочется.

— Не хотел бы умирать, держался бы подальше от Смородины, — хмыкнула Яга. — Убивать я тебя не стану, и даже советов дам. А вот справишься ли, то я знать не знаю. Смородина не для таких, как ты. Слаб ещё. Молод слишком.

Стол Яга уже накрыла. Птицыну пришлось сбегать во двор, чтобы помыть руки и лицо из бочки. Он даже не удивился, когда выйдя из избы не увидел осточертевшего болота. Обычный деревенский двор с деревянной, окованной железными полосами пожарной бочкой, и забором вокруг. На заборе, правда, черепа глазницами наружу, но кого сейчас таким удивишь?

Чисто технически Валерка ел совсем недавно. Время, проведённое на границе, ведь в зачёт не идёт. Тело не устаёт и не чувствует голода. Однако, как только сел за стол, аппетит проснулся. И ещё как! Вроде простая каша, из какой-то незнакомой крупы, а как вкусно! Навьей тоже досталось. Яга что-то швырнула ей, так и стоявшей посреди комнаты.

— На вот, полакомись, девка. Авось на пользу пойдёт.

Что это такое было, Валерка не разглядел — Эльвира хищным, ловким движением перехватила предмет и спрятала в ладонях. Так, держа руки лодочкой, поднесла их к губам и будто бы выпила. Было очень любопытно, что ей такое дали, но спрашивать Птицын не стал, и не потому, что был занят едой — просто, Яга вызывала у него опасение не меньшее, а даже большее, чем сама Эльвира. Даже не опасение, скорее, то же чувство, которое испытываешь, находясь на берегу океана или у подножия гор. Просто перед тобой нечто настолько огромное и величественное, что поневоле будешь стараться вести себя тихо и понижать голос. Чтобы не дай бог не разозлить.

После еды слегка осоловел. Даже как-то неловко стало — разговор только предстоит, да серьёзный, наверное, а ему бы только поспать. Обошлось, впрочем. Яга отправила его в баню, а потом уложила спать.

— Утром поговорим, — буркнула женщина. — Сейчас не отвлекай, думать стану.

Проснулся Птицын как будто заново родившимся. Вроде и так на здоровье не жаловался, но такой бодрости и сосредоточенности давно не было.

— Да, внучок, наворотили потомки делов. А тебе теперь с этим разбираться, вот что я скажу. Можно было бы тебя сгубить так, чтобы проход закрылся. В этих пределах смерть не простая. Умрёшь если — целиком здесь останешься, вместе с даром твоим. И всё вернётся на круги своя. Миры друг от друга непроницаемой завесой отделены, друг о друге не знают, друг друга не видят. Губить я тебя не буду, не бойся. Если только сам сгинешь, но то не моя вина, если что. А раз так — на тебе задача тяжелая.

Валерка, откровенно говоря, ничего не понял. Ну, кроме того, что Яга считает, что переходу между слоями Яви лучше было бы не открываться.

— Вижу, что не соображаешь ничего, — кивнула Яга своим мыслям. — Это-то и плохо, это-то и опасно. Вот слушай. Представь, что на реке плотину поставили. Перекрыли течение, да почти намертво, и только малюсенький ручеёк оставили. Представил? А теперь представь, как живут те, что ниже по течению поселились. Испокон веков живут. Точней, думают, что испокон веков, но нам то не важно. Ручеёк этот им не мешает, да и не знают о нём. Возделывают поля, дома строят. Место, может, и не очень плодородное, без воды-то, но привыкли и так обходиться. И тут раз, и заслонка на той плотине поворачивается. Пока-то она совсем немного повернулась, а только напор изнутри давит такой, что вот-вот эти заслонки сорвёт напрочь. Представил? Так вот, оба варианта Яви сейчас в положении того посёлка, что под плотиной устроился. И ведь польза им какая, если водички побольше будет, представляешь? Поля-то как родить сразу начнут! Только о том, что их смоет, они не догадываются. Готовы даже подковырнуть эта заслонка, чтобы быстрее вода пришла, да побольше, побольше её. Догадываешься, кто ты в этой сказке? — спросила Яга.

— Заслонка, наверное.

— Вот-вот, заслонка. Если тебя закрыть, — Яга изобразила движение, как будто курице шею сворачивает, — всё на круги вернётся. Как испокон веков было. Про плотину забудут все, продолжат потихоньку свои поля возделывать. Одно плохо — рано или поздно заслонку кто-то снова откроет. Точнее, сама откроется. Против природы не попрёшь. Всё, что руками смертных ли, богов сделано, рано или поздно обветшает и сгинет. И скорее рано, чем поздно. Трещинка-то уже всё одно появилась, никуда не денешься. И тут, мил друг, только от тебя зависит, смоет этим потоком посёлочки, или расцветут пуще прежнего. На то тебе твои силы и дадены. Большие силы — ты ведь кровь наша, кровь прежних. Как ты там себя назвал? Ведун? Ну, можно и так сказать. Ведаем мы поболе нынешних. Тебе это равновесие соблюдать, раз твоей виной древний порядок нарушился.

— Все говорят, что сил у меня много, только я этого что-то не ощущаю, — буркнул Валерка. — Меня и сюда-то закинуло, я так понимаю, потому что почти помер уже. Утонул. Русалки утопили.

— Это да, русалки те ещё шутницы, — задумчиво протянула Яга. Явно мысли её были где-то далеки от русалок. — Силы ты освоишь, если не помрёшь. Только об одном тебя предупреждаю, внучек. Не торопись могуществом обрастать. Не знаю, остались ли у вас сказки о том, так что словами скажу. Большая сила — она до добра не доводит. Чем дальше ты от человека, тем тяжелей тебя Земле носить. Нам вот пришлось уйти. Давно то было, задолго до разделения Яви. Забыть о ней. Оно ведь как, внучек. Прогуляться-то можно. Заглянуть одним глазком, поглазеть, что происходит. Помочь, может, кому-нибудь, а кого-нибудь и того. Придавить, пока маленький. То мать Земля выдержит, не поломается. Только увлечься страшно. Увлечёшься, заиграешься — и всё, сам не заметишь, как всё вокруг рассыпается, разваливается, и наступает очередной Рагнарёк с Фимбульветтером вкупе… И всё. Дуб или мочало, начинаем всё сначала. Нет места для нас в Яви, не держит она таких. Вот и приходится здесь развлекаться, на границе, потому как в Навь возвращаться тоже не хочется. Так что не ищи большой силы, внучек. Старайся обходиться малым. Старайся жить с тем, что есть. И не увлекайся властью, внучек. Поверь, это дело крайне скучное.

Валерка, неожиданно для себя, проникся этим наставлением ну очень сильно. Он представил себе вечное существование в каком-то абстрактном «нигде», в котором никогда ничего не происходит. Страшно!

— А как мне со Смородиной быть? — Птицын о наставлении Яги решил подумать позже. Когда-нибудь, когда самую главную на данный момент проблему решит, то бишь выживет. — Или в самом деле соваться туда нельзя?

— К Смородине никогда не поздно. И никогда не рано. Смородина — она всегда вовремя, — философски покивала головой женщина. — И не пойти туда ты сейчас не сможешь, если только с моей помощью. Но я тебе помогать делом не стану. К тому ж обещания свои надо выполнять. Слово твоё должно быть твёрже стали и тяжелее горы. Тогда и уважать станут, и бояться. Иди, внучок. Исполняй своё слово. А страх твой и не страх вовсе. Если со Смородиной справишься, то уж обычная речка в Яви ничего тебе не сделает, не сумлевайся даже. Всё, уходи. Устала. Давно гостей не было.

«Да что у них у всех за привычка, отсылать меня куда подальше! Вот вроде бы только что вполне нормально общались, рассказывали интересное, и вдруг — всё. Устала. Интровертка хренова!» — недовольно подумал Птицын, и послушно вымелся из избы. Эльвира, безмолвной тенью, следовала за ним. Искомую речку он сначала услышал — низкий, тяжёлый рёв пробирал до костей, заставлял дрожать поджилки. Этот звук даже сравнить было не с чем. Порой казалось, впереди огромная, разъярённая толпа, но уже в следующий момент всякое сходство с чем-то, что могут издавать живые существа, исчезало и гул становился совсем неопределимым.

Наконец, река показалась. Редкие деревья расступились сами собой, и Валерка со спутницей вышли на берег — из костей, конечно же. То есть сначала, не разглядев, Птицын принял их за крупную гальку, но потом понял свою ошибку. Особенно впечатляли черепа, пялящиеся на него своими глазницами. Впрочем, сама река впечатляла гораздо сильнее. Чёрное жидкое ничто — так, наверное, можно было эти воды назвать. И это ничто было совсем недобрым. Даже мыслей о том, чтобы подойти поближе не возникало — берег периодически грызли протуберанцы речной воды, накрывали собой погрызенные прежними волнами остатки костей и растворяли их в себе полностью.

Валерка покосился на спутницу.

— Эльвира, ты как? Я так понимаю, тебе эта штука особо вреда не нанесёт? Может, сама? — спросил Валерка. Ну да, струсил. Очень уж агрессивной, жестокой, и ненавидящей казалась эта река. Вроде и удивляться нечего — это ведь сама смерть течёт в берегах из черепов. Сущность, которая ненавидит всё живое. Сущность, которая стремится уничтожить всё вокруг, превратить в часть себя, предать забвению. Мёртвый ужас.

— Я не вижу тот берег, — ответила мара. — Она не отпустит.

Валерка берег видел. Рассмотреть, что на нём находится не мог, точнее, забывал, стоило отвести глаза, но видеть — видел. Только толку с того? Даже близко подойти к воде он боялся.

— Тогда будем искать мост, — вздохнул Птицын. — Тут вроде должен быть где-то.

Двинулись вниз по течению. Была у Валерки мысль, что нужно идти вверх, там же, вроде как, река должна быть уже, но оказалось, что категории реального мира к Смородине не применимы. Стоило двинуться в сторону, противоположную течению, и оно сменило направление. Вот так просто, моргнул — и, оказывается, что река течёт в ту же сторону, куда он идёт. Птицын на это только плечами пожал — какая разница, в конце концов? Пусть течёт, куда хочет. Зачем её вообще течь? Потом сообразил — она движется туда, куда движется время. Вернуться в прошлое невозможно, поэтому и Валерка может идти только вниз по течению.

И опять — сколько бы они ни шли, и моста не было. В какой-то момент Птицыну показалось, что он идёт уже много лет. «Сколько там, в сказках, нужно было сапог стоптать железных, чтобы куда-то дойти?» — подумал Птицын. Он уже что только не придумывал. И ориентиры искал, и к реке обращался — вспомнил, что Смородина покоряется вежливым молодцам, а невежливых топит. Вот, пытался с рекой договориться. Но чёрные бурлящие воды оставались к его словам равнодушны.

Человек, как известно, привыкает ко всему. Вот и Валерка в какой-то момент понял, что его уже не пугает Пучай-река. Это ведь просто смерть. Да, она отбирает жизнь, но ведь она для этого и нужна. Смерть — это вообще самое лучшее изобретение природы. Без смерти нет развития. Родители умирают для того, чтобы их потомство могло развиваться. И изменяться. Это ведь не к людям относится. Не только к людям… да и не было бы людей, если бы не было смерти. Те, давным-давно появившиеся простейшие животные, набор из нескольких молекул делились и умирали, а на их телах взрастали другие животные. И так сотни, тысячи, миллионы раз. И каждый раз очередное поколение чуть-чуть изменялось, пока не появились люди, пока не появился он, Валерка. Когда-нибудь и ему придётся умереть, чтобы освободить место для следующих поколений, которые, конечно, тоже будет совсем другими.

Птицын так глубоко задумался, что чуть не рухнул в костяное крошево, споткнувшись об металлический трос.

«А откуда здесь трос?» — вяло подумал парень. — «А! Этот трос держит опору моста!»

Да, они дошли до него. Калинов мост выглядел совершенно непрезентабельно. Как будто самоделка какая-то. Так в некоторых деревнях предприимчивые жители делают пешеходные мостики через ручей — набросают ржавых металлических листов, прихватят кое-где сваркой. Если нужна особенная надёжность, можно центр моста придержать тросами, натянутыми на какой-нибудь столб на берегу. Ну и ещё партия тросов, как противовес, в противоположную сторону, чтобы этот столб вместе с мостом не смыло.

— Вот он, мост, — кивнул Птицын. — Пойдёшь?

— Я не вижу, — сказала Эльвира.

«Ну, следовало ожидать», — подумал Валерка. Он уже и так догадывался, что по мосту придётся переходить самому, не отвертишься. И в целом он был даже не против. Река уже не казалась такой страшной.

Глава 17 В которой Валерка со всеми ссорится

Мост слегка покачивался под ногами, и ещё — поскрипывал. В другое время и в другом месте у Валерки бы поджилки тряслись — не дай бог ржавое железо провалится под ногами, и полетишь ты вниз, ещё попутно пропорешь себе всё, что можно, ржавыми краями. Но сейчас парень не переживал. Он уже понял, что всё здесь — и река Смородина, и Калинов мост, выглядит так, как он это представляет. Получше бы фантазия работала — было бы какое-нибудь шикарное произведение искусства с коваными перилами дивной красоты и прочие изыски.

«Так что какая разница? Эльвира вон вообще не видит никакого моста. Подозреваю, оттого, что просто не помнит, что такое мост, — объяснил сам себе Птицын. — Так что мост достаточно надёжный, никуда не денется. А вот истории про охрану, которую ещё и побеждать надо, наводят на неприятные подозрения». Очень не хотелось сейчас с кем-то драться и кого-то одолевать. Хотелось достичь уже цели, добраться до того берега. И, вот удивительно, путь прошёл без происшествий. Они шли по ржавым листам, вокруг был туман, а где-то глубоко внизу, гораздо глубже, чем представлялось, когда они вступали на мост, умиротворяюще гудела Пучай-река. Левую руку Птицыну цепко сжимали ледяные пальцы Эльвира. Нежить так и не смогла ступить на мост, пока Валерка не взял её за руку. Она и теперь не видела, по чему ступает, он уточнял.

Наконец, мост закончился, и они оказались на той стороне. Откуда-то Птицын чётко знал, что достиг, наконец, цели. Даже не так. Он достиг всех целей вообще. Он там, где и должен закончиться любой путь. Каждый когда-то окажется в этом месте, и совсем не важно, каким способом. Вряд ли многим в последнее время доводится перейти по Калиновому мосту. Это совсем неважно. Смерти можно достичь множеством способов, а вот избежать пока ни у кого не получалось.

— Ну вот и пришли, — тихо сказал Валерка, разглядывая пейзаж. Пальцы у него в руке вдруг потеплели, как будто он в самом деле сжимает руку живого человека.

— Здесь покойно, — сказала Эльвира. Впервые она заговорила сама, первая.

— Да…

Пейзаж не отличался выдающейся красотой. Поле, раскинувшееся перед ними, может быть и играло когда-то яркими красками. Весной, когда всё цветёт и буйно лезет в рост. Когда всякое живое существо изо всех сил стремится есть, убивать и размножаться, чтобы успеть оставить потомство и продолжить себя в вечности. Нет, это поле было осенним. Пожухшая, пахнущая влагой и немного прелью трава, узкая колея грунтовой дороги, уходящая куда-то вдаль, да чуть сероватое небо над головой. Это всё равно было красиво — глядя на этот пейзаж глаз отдыхал. Вообще всё здесь говорило об отдыхе.

Валерка оглянулся, и совсем не удивился, что моста за спиной нет, а река Смородина продолжает нести свои едкие воды по руслу времени.

— Я пойду, — улыбнулся он маре. Та ничуть не изменилась, но смотреть на неё стало проще. Спокойнее. — А то ещё немного, и я решу остаться здесь, очень уж тут хорошо. Вон уже и мост пропал, что как бы намекает.

Эльвира вдруг подалась к Птицыну и поцеловала. Странный это был поцелуй. Валерка почувствовал всё — и холод смерти, и боль умирания, и ненависть ко всему живому… и одновременно любовь к этим странным существам, каждое из которых рано или поздно всё равно сольётся с тобой.

— Спасибо, что дал мне имя. Если тебе будет плохо, позови меня, и я помогу. Только не слишком часто. Здесь… покойно.

Открыть глаза после поцелуя получилось не сразу, а когда всё-таки удалось, мары уже не было. Валерка твёрдо знал, что она отправилась дальше по этой просёлочной дороге. Если он решит последовать за ней, то непременно догонит.

— В любом случае догоню, — вслух сказал парень. — Рано или поздно. Но не сейчас. Если все будут умирать, жизни ведь тоже не будет.

Когда он повернулся к реке, мост был на месте, и там его снова никто не встретил. Ступив на костяной берег, Валерка, не оглядываясь, зашагал вперёд.

— Я не хочу долго возвращаться, — вслух сказал парень. — Устал, а ещё дел полно. Но нужно зайти к Яге, а то непонятно.

Он почему-то был уверен, что сейчас может управлять своим здесь нахождением. Действительно, избушка на курьих ножках появилась почти сразу, стоило немного отойти от берега. Яга ждала его на крыльце. В дом приглашать, очевидно, не собиралась.

— Вот что мне нравится в моих потомках — это любознательность, — улыбнулась женщина. — Тебе ведь сейчас не терпится поскорее разобраться со своими невероятно важными проблемами, и всё равно пришёл.

— Непонятно просто, — начал оправдываться Валерка, — И ты, и Змей мне говорили, что на Смородину соваться рано, что я там, скорее всего, не выживу и помру. А оно как-то просто всё вышло. Даже слишком просто. Я что-то сделал не так?

— Конечно, не так, — широко улыбнулась Яга. — Ты не стал бороться со смертью, ты её принял. Кто бы мог подумать, что ребёнок может совершить над собой такое насилие?

Нельзя сказать, что Валерка понял это объяснение, но решил, что обойдётся и без понимания пока. Вопреки словам Яги ему было не очень любопытно, он просто хотел убедиться, что ничего сильно плохого не сделал. А то мало ли, как за это придётся потом платить?

Возвращение на тёмную сторону прошло легко и беззаботно. Только что ему в спину ещё смотрела слегка удивлённым взглядом Яга, и вот он снова под водой, а над головой лёд. «Странное ощущение. Дышать, вроде и хочется, а вроде и потерпеть можно», — подумал Птицын. Он нырнул обратно ко дну, где к нему снова рванули ленты водорослей, но сейчас с этим не было никаких проблем. Там, где водяная трава касалась кожи, она мгновенно отмирала, так что путы рвались сами собой, и ничуть не мешали искать злосчастное колечко.

Русалка, не разобравшись в ситуации, начала было снова свою шарманку:

— Вот видишь! Тебе некуда деваться. Ты проводник, но на той стороне тоже вода. Неужели ты предпочтёшь смерть моему поцелую? Здесь, под водой так хорошо, так прохладно! Мы будем о тебе заботиться. Ты ни в чём не будешь знать отказа. Я тебе не нравлюсь? У тебя каждый день будет новая девушка. Быть может, сама княгиня снизойдёт до тебя! Лучшие яства, какие только можно выдумать! Подумай скорее, ты ведь умираешь! Ещё чуть-чуть и будет поздно!

«Во, нашёл!» — обрадовался Валерка, нащупав, наконец, колечко. Он его сразу увидел, только то запуталось в обрывках водорослей, и достать никак не получалось. Находку сразу нацепил на средний палец левой руки, чтобы не потерять. О том, что он умирает, парень знал прекрасно. Он теперь гораздо лучше чувствовал и понимал смерть, и потому мог ею немного управлять. Сейчас её ледяной холод медленно поднимался вверх от самых ног, но голову и сердце пока не затрагивал. Валерка смутно представлял себе, что на самом деле он не «договаривается со смертью», а просто перераспределяет остатки кислорода в тканях. Наверняка ноги будут очень болеть, когда начнётся регенерация. «Но это ничего, потерплю», — подумал Птицын и рванул вверх, к слабо подсвеченной фонарями проруби.

Русалка, которая должна была его обратить, удивлённо вскрикнула и попыталась остановить. Валерка не хотел её убивать. Но и мешать себе позволять не собирался. Девушка вскрикнула от боли, кожа на руке, которой она схватила его, почернела и потрескалась. Парень пробил головой поверхность воды, и осторожно вдохнул. Какой же это восторг!

Возвращения князя уже, по всей видимости, никто не ждал. И, похоже, в связи с этим у Алисы начались проблемы — вырывающуюся изо всех сил девчонку, куда-то вели русалки в сопровождении Юрия, остальные гости уже тоже потянулись обратно на остров, так что появление «утопленника» осталось незамеченным.

Валерка выбрался на лёд, встал. Ноги, ожидаемо, начали болеть, но сейчас было не до того.

— Госпожа Тихомира! Потрудитесь объяснить, куда уводят мою подругу?

Эффект получился забавный — на пару секунд замерли абсолютно все. Валерка за это время как раз догнал гостей.

— Господин Птицын! — торопливо начала Тихомира. Вот теперь у неё глаза забегали. Остальные просто удивились, а вот княгиня была поражена. — Вы слишком долго провели под водой. Я собиралась отправить подчинённых, чтобы вас нашли и помогли…

— Мне неинтересно. Алису вы куда повели? — грубо прервал женщину Птицын.

— Поскольку вы не смогли подтвердить своё княжеское достоинство, она больше не является вашей подчинённой…

И опять Валерка не дал договорить. Вытянул левую руку со сжатым кулаком и оттопыренным средним пальцем.

— Моё княжеское достоинство всегда со мной, и не зависит от каких-то побрякушек. Но если они так важны для вас, то вот, полюбуйтесь. А теперь отпустите мою подчинённую. Или я объявлю войну вашему клану. Поверьте, вам не понравится со мной воевать.

Откуда в голосе появились эти нотки, Валерка и сам не понял, но был рад. Слушателей пробрало. Даже Алиса, которая вырываться перестала и, увидев князя пребывала в счастливой прострации, побледнела и задрожала.

— Да! Простите, князь, за эту ошибку! — улыбка на лице Тихомиры получилась ужасно натянутая и неестественная. По её жесту Алису отпустили, и яломиште, всё ещё подрагивающая от переживаний, но с гордо поднятой головой, подошла к своему князю. — Юрий, вы сами видите, что ваши претензии не имеют под собой оснований. Эта девушка служит князю Птицыну по праву. Рекомендую больше не сомневаться в его достоинстве, общество это не поддержит. Вас же князь, прошу простить за эту небольшую проверку. Зато теперь любой из присутствующих знает, что не унизит себя общением с недостойным. — Валерка бы позлорадствовал тому, как русалка торопится заговорить гостей, пока он не начал скандалить, но было не до того. Ноги болели всё сильнее, и ещё очень хотелось есть.

— Но такой уверенности теперь нет у меня, — сказал парень. — Вы попытались меня утопить и обратить. Понимаю, это было бы красиво. Но не прощаю.

— Что⁈ — глаза Тихомиры полыхнули гневом. — Вы меня обвиняете⁈ Вы бросаете мне вызов⁈

— Обойдёмся без вызовов, — мотнул головой Птицын. — Но верхний мир для вас закрыт.

— Не получится, князь! Мой клан не последний в Нижнем Новгороде. По моему слову всё высшее общество откажется иметь с вами дело.

— Обойдусь без высшего общества, — пожал плечами парень. — Алиса, где там наш извозчик? Что-то меня тошнит уже от этого веселья.

Вообще-то он собирался сдержаться. Прямо уверен был, что сдержится, и даже продолжит мило общаться с гостями. Но не вышло — что называется, понесло. Противопоставлять себя вообще всем значимым жителям города было совершенно неправильно. Только какая разница, если они спят и видят, как его подмять или подставить? «Так, пожалуй, даже лучше, — решил Валерка. — Действительно они мне нафиг не сдались. Вурдалаков и так как-нибудь прокормим, а всё остальное мне не интересно».

Как только они уселись в сани, Алиса крепко прижалась лицом к его мокрому плечу и расплакалась.

— Ты был под водой пятнадцать минут, Валера! Я думала, ты уже утонул!

По возвращении оказалось, что и дома всё неладно. Оказывается, Демьян что-то почувствовал, и попытался прорваться на остров, но русалки и это предусмотрели — упыря встретили прямо на Оке, сразу за границей, контролируемой Башней. Отрядили, целый отряд, и упыря вежливо, но неуклонно просили оставить князя в покое — он, дескать, занят на приёме. Демьяна бы это не остановило, знай он, что именно происходит, но ничего конкретного он не знал, поэтому решил подождать, когда русалкам придётся смениться. Холод никуда не делся, а тёплая одежда не даёт защиты надолго, так что рано или поздно дамочкам пришлось бы уйти.

— А я ещё хотел им термобельё с той стороны провести, и одежду с электроподогревом, — пожаловался Птицын. Настроение было ни к чёрту, потому что лодыжки ныли хуже, чем зуб после стоматолога.

— Рассказывай, князь, — Демьян подсел на сани, потеснив Валерку с Алисой. Птицын не возражал — так теплее. Одежда мокрая, ветерок к вечеру поднялся чудо какой свежий, и тулуп, выданный извозчиком не особо спасал.

— С русалками мы поссорились, — вздохнул Птицын. — И вообще, похоже, со всеми, кто был на приёме. Князь у вас, Демьян, никуда не годный. Сдержаться надо было, а я…

— Ты, Валерий, сначала расскажи, а потом уж самобичеванием занимайся, — попросил упырь. — И не кори себя — главное, жив и свободен, остальное можно исправить. А то я по лицу Алисы вижу, что в передрягу вы там знатную попали.

— Да подставили нас… меня, точнее. Обвели вокруг пальца, а я и повёлся, как дурак. Купился на вежливые слова да ласковые взгляды, значимым себя почувствовал.

Рассказ о попытке его обратить много времени не занял, дольше пришлось пересказывать потусторонние приключения. Зато Алиса добавила несколько деталей, благодаря которым и сам Валерка лучше понял картину.

— Я с самого начала подумала, что что-то неладно, — начала объяснять девушка. — Мы ещё на остров сойти не успели, а эти твари попытались Валеру зачаровать. Он этого и не заметил, но всё равно, пытались же! А потом оказалось, что на приёме Юрий. Я думала, он договорился с русалками, потому что обвинения, которые он предъявил князю, никакой силы не имели. Он даже не потрудился что-то придумать, просто сказал, что знает про князя неприглядные вещи, обвинил его в воровстве и во всяком. Я уже потом поняла, что Тихомира сказала ему, что поддержит, поэтому он и вёл себя так уверенно. Только он думал, что она организует дуэль, а русалка устроила испытание. Демьян, его не было пятнадцать минут!

— Да уж, Тихомира здорово потратилась, — хмыкнул Демьян. — Представьте, сколько воды им нужно было нагреть, чтобы получить возможность его обратить? Ты, князь, даже не представляешь, в какие расходы ввёл клан русалок! Эту магию они закупают в столице, а туда её привозят из далёких краёв.

— Плевать, что потратилась, — расстроился Валерка. — Я теперь опасаюсь, что придётся со всем городом воевать открыто.

— Не придётся, — отмахнулся Демьян. — Обвинения ты не предъявил, войну не объявлял. А то, что ответил на угрозы Тихомиры — так имел право. Особенно после того, как прилюдно подтвердил княжеское достоинство. Опять-таки, если и будут у гостей претензии, то не к тебе, а к Тихомире. Полагаю, немногим понравится, что она попыталась на тебя давить через них, да без спроса. Будет теперь с каждым расплачиваться, а претензий предъявить никто не постесняется.

— Вот и пусть между собой разбираются, — облегчённо вздохнул Валерка. — Но дел с этим кублом я иметь не хочу. И теперь имею право. Лучше вон, на Новоторговой будем потихоньку народ окучивать. У нас с ними, получается, уже два вполне налаженных контакта — портной, и ещё кто-то, Алиса в прошлый раз кому-то бельё загнала, думаю, не откажется от новой партии… Хотя смешно, конечно — перейти в другой мир, чтобы трусселями торговать. В моём стиле. Кстати, а почему там все такие бесконтрольные? Ну, в смысле, никаких клановых, вроде бы нет, если только покупатели.

— Так там вокруг в основном бесклановые и живут, — пожал плечами Демьян. — Это только албасты закон не писан. Впрочем, и они тоже вряд ли стали бы серьёз вредить нашему портному. Так, попугали бы, да, может, лавку сожгли, не больше. Бесклановых не принято трогать, потому что таких защищает государство. Кланы стараются туда не лезть, ведь если кто-то один начнёт, то и остальные захотят, придётся ссориться между собой. Больше проблем, и не дай боги ещё кого-то убить случайно — тогда и по шапке можно получить.

— А почему они бесклановые-то?

— Так полукровки разнообразные, — поднял брови Демьян, удивлённый, что приходится объяснять очевидные вещи. — Кто же в клан полукровку возьмёт?

Глава 18 Которая понравится фетишистам

Следующий день Валерка провёл в резиденции вурдалаков. Только утром сгонял в Ляхово, домой, за Андреем Ивановичем, и сразу назад. Занимались в основном обустройством жилища. Привести в порядок такое огромное здание задача непростая, но не когда ей занимается столько народа. Причём рукастого и понимающего. Сам-то Птицын строитель не слишком опытный. Нет, деревенское детство не позволило остаться совсем уж безруким. Простейшими инструментами парень пользовался вполне умело. Но вот тот же сварочный аппарат оставался для Птицына неизвестной шайтан-машиной, подходить к которой страшно — ещё испортишь что-нибудь. Так что в основном князь исполнял обязанности подсобного рабочего. И планировал заниматься тем же самым ещё с недельку. Не то чтобы у клана не было дел, просто Валерка опасался каких-нибудь инцидентов, последствий вчерашнего приёма. Решил, что лучше всем находиться в одном месте, на случай нападения.

Алиса готовила на всех — задача нетривиальная, но раньше Птицын не стал бы сомневаться, что она справится. Вот только сейчас все мысли у неё были вовсе не о готовке. Любой, кто зашёл бы на кухню, мог стать свидетелем невнятного бурчания девушкb, которое спустя некоторое время перерастало во вполне осмысленные фразы.

— Как они могли! — потрясала Алиса половником, грозя злокозненным «им». — Это бесчестно! Негодяйки! И остальные — они все, все видели, что эта негодяйка делает! И молчали! Высшее общество! Да чтоб им всем пусто было! Ну ничего, ничего… Поплачут ещё! «Господин Птицын не смог подтвердить своё княжеское достоинство!» Это ты не смогла, старая развратница! Не зря про тебя такие слухи ходят! А этот Юрий! Махнул этак небрежно, — в этот момент девушка корчила невероятно противную рожицу, и начинала говорить гнусавым голосом: — «Княгиня Тихомира, не могли бы вы помочь доставить эту паршивку, этот позор своего рода в моё поместье! Мне одному будет несподручно». Мерзкий и двуличный жулик! Его даже эта старая развратница вокруг пальца обвела, а он всё корчит рожу. Аристократ! Да они все там — позорные, бесчестные негодяи! Да они пальца Валеры не стоит! Он в тысячу раз благороднее их всех вместе взятых, хотя и не умеет куртуазно выражаться! Говнюки!

Выкрикнув последнюю фразу, девушка ужасно краснела, оглядывалась по сторонам — не слышит ли кто, и на время замолкала, но потом всё начиналось по новой. Валерка случайно стал свидетелем одной такой вспышки, и постарался, чтобы его не заметили. Пусть наругается вдоволь. Да и в целом он с мнением яломиште был согласен — по крайней мере, в отношении «высшего общества».

Демьян опасения князя о скором нападении не разделял. Он утверждал, что господа из кланов, какими бы идиотами они ни казались Валерке, таковыми не являются. Если и будут готовить какую-нибудь пакость, то дождутся, когда противник расслабится. И добавил ещё, что само по себе решение он очень поддерживает. Князю просто необходимо хоть немного отдохнуть и расслабиться — слишком высокий темп взял, уже и подчинённые начинают уставать.

Птицын и сам понимал, что начинает загоняться. Событий за последние несколько дней хватило бы на год очень насыщенной жизни. Монотонный, спокойный труд в хорошей компании был как бальзам на душу. И работа спорилась. У вурдалаков, за много лет привыкших к жизни в руинах, в выкопанном чуть не голыми руками подвале с земляным полом, сформировались довольно странные представления о комфорте. Было бы электричество, да стул со столом, чтобы ноутбук поставить, а остальное не важно. Так и после перехода продолжалось. За несколько дней, что они живут на тёмной стороне, из помещений заброшенной водокачки исчез мусор, да появились самодельные буржуйки. Вот, пожалуй, и все изменения. Здание, по факту, по-прежнему оставалось нежилым. Зато за день активной работы оно начало принимать гораздо более обжитый вид. Правда, и поработать пришлось изрядно — достаточно сказать, что даже перепланировку небольшую устроили. Один большой зал оставили, в качестве приёмной, а остальное всё разбили на квартирки. Вполне приличные даже по меркам местных жителей, привыкших к просторным жилищам. Валерка и вовсе обзавёлся собственными апартаментами — приёмная, кабинет, и спальня. Всё это ещё предстояло обставить, но уже после того, как закончат с коммуникациями и отделкой стен.

Удивительно, но никаких происшествий за день не случилось. И следующий тоже прошёл спокойно и плодотворно. Валерка поверить не мог, как так быстро всё у вурдалаков получается! Правда, им не обязательно было прерываться на ночь — вурдалаки вполне могут не спать несколько дней. Особенно здесь, на тёмной стороне, в верхнем мире с этим было сложнее. Засыпать Валерке и Алисе приходилось под шум работ, но это того стоило. Приятно, когда ночью засыпаешь на лежанке, сложенной из всякого тряпья, а ранним утром тебя будит вежливый Андрей Иванович с просьбой перелечь на кровать, которую изготовили за ночь. И очень даже приличную, не хуже, чем в какой-нибудь Икее, только из настоящего дерева.

Идиллия закончилась в середине третьего дня, когда сначала завопил Большой Брат, предупреждая о гостях, а потом кто-то из парней, отправленных Андреем Ивановичем разобраться, в чём дело, привёл знакомого упырёныша, с любопытством разглядывавшего обстановку. Особенно мелкого заинтересовала куча электроники, сваленная пока в углу — это Андрей Иванович приволок с той стороны, но ещё никуда не пристроил. Оттаскивать упырёныша пришлось силой, так ему было интересно.

— Здрасьте, вашбродь, — протараторил Третьяк, — Я доложить пришёл, что Никодима прессовать пришли! Как раз сейчас и прессуют.

Дослушивать Валерка не стал, а тут же отправился собираться на разборки. Состав «боевой группы» пока оставался прежним — Демьян, Алиса, Андрей Иванович, да сам Валерка. Упырь обещал, что большего и не нужно. Албасты, — а это были они, — чрезмерной боевой мощью не обладают, основная их сила в управлении водой, так что хватить должно одного Демьяна. Валерка, помня случай с низшими вампирами, когда тоже должно было хватить одного Демьяна, прихватил автомат. Пули там, конечно, с железом, а у албасты к нему отвращения нет, но лучше иметь какой-то аргумент на всякий случай. «Плохо только, что я и стрелять из него толком не умею, — с сожалением подумал парень. — Надо было хоть немного потренироваться, а я как всегда!»

Автомат, слава богам, не понадобился. Увидев компанию, лихо подкатившую к входу в лавку, стоявшие снаружи «охранники» откровенно растерялись, замялись, а потом и вовсе попытались слинять к большущей карете, по виду напоминающей самовар на колёсиках. Даже дым из трубы курился. Скрыться охранникам Демьян не дал.

— А ну стоять! — рявкнул упырь. — Вы кто такие?

— Ааааа ты… вы кто такие? — не слишком уверенно протянуло существо тонким, писклявым голосом.

«Да ведь они — барышни!» — сообразил Валерка. Действительно, возле входа в мастерскую ошивались две невысоких женщины. Судя по наличию жабр — тоже какие-то водные существа, вот только в отличие от русалок, албасты красотой не отличались. Низенькие, с бочкообразными фигурками, с большими, жёлтыми плошками глаз, с мелкими острыми зубками, прячущимися за тонкими, бледными губами, эти водоплавающие могли вызвать испуг или даже смех, но не восторг и восхищение, как их более привлекательные соседи по среде обитания.

— Князь Валерий Птицын с помощниками, — Демьян не стал требовать от них ответа первыми, но улыбнулся так хищно, что албасты плечи в головы втянули, окончательно сравнявшись формой с бочонками.

— Аааа… это, я щас старшую позову! — обрадовалась удачной идее охранница, и юркнула в мастерскую.

Отсутствовала она, наверное, с минуту, после чего из дверей мастерской показалась другая албасты. Очень быстро показалась — такое ощущение, что её пинком оттуда выпихнули. Восстановив равновесие, нечисть выпрямилась и улыбнулась, кокетливо поправив бледно-рыжие космы, выбившиеся из-под тёплой шапки.

— Слушай-здравствуй, большой-красивый князь! А чего ты на пороге стоишь? Ты в мастерскую? Так там это, свободно уже! Слушай-мы как раз уходить собирались! — и албасты очень печально вздохнула.

Собственно, на этом инцидент можно было бы считать исчерпанным — странной нечисти конфликт совершенно точно был не нужен, и если бы Птицын сейчас рявкнул что-нибудь угрожающее и потребовал больше не лезть к портному, скорее всего, действительно не полезли бы.

— А давайте внутрь зайдём? — предложил Валерка, аккуратно подхватил несуразную нечисть под локоть, и потащил обратно в мастерскую. Не на улице же общаться, тем более, собеседнице здесь явно холодно. Вон у них и карета с отоплением –чтобы можно было нормально пробираться по поверхности. Птицын постарался не встречаться с недоумёнными взглядами друзей. Он и сам понимал, что купился на умилительно-печальную физиономию албасты. У него в детстве была игрушка, изображавшая похожего монстрика, он её очень любил, а у албасты была такая печальная и расстроенная физиономия, что ещё больше портить ей настроение казалось кощунством.

— Итак, объясните, пожалуйста, для чего вы пристаёте к моему партнёру? — спросил парень. — Он на вас жаловался, что вы хотите выкупить за бесценок ткани, которые я ему привожу на реализацию. Разве так ведут себя приличные существа?

— Слушай-большой-красивый князь, мы просто не поняли! Мы не думали, что эта белка — твой партнёр. Мы так, немножко ему угрожали, но плохого ничего не сделали! Так, совсем-совсем немного его попугали! Слушай-не надо нас убивать, ладно?

— А вы, простите, мальчик или девочка? — решил уточнить Валерка. Его начали одолевать сомнения, потому что как-то не по-женски говорило существо. — И это, меня Валерий зовут. А вас как?

— Слушай-деевочки мы, — скромно потупило плошки очей существо. — Адибя моё имя, потому что я мудрая очень и учёная, — албасты даже книксен сделала. В исполнении бочкообразного существа, лицом похожего на жабку, смотрелось очень забавно, но Валерка смеяться не стал.

— Ага… ну тогда поражён вашей красотой, — решил слегка подбодрить албасты Птицын и тоже поклонился. — Обещаю, что убивать вас не стану. Не могли бы вы объяснить, зачем угрожали уважаемому Никодиму?

— Слушай-большой-красивый князь, я не угрожала ему, я защиту предлагала, потому что думала, защиты нет у него! Слушай-думала, один он совсем, а раз совсем один, всё равно лучше защиту иметь, чем защиту не иметь! Пусть лучше от нас защита будет, мы дорого брать не будем, а то другие дороже брать будут!

— Кхм, да, я понял, — покивал Птицын. — Никодим, может, вы объясните?

— Понятия не имею, — вздохнул мужчина. — Однако должен отметить, с вами они гораздо вежливее, чем со мной! И я решительно не понимаю, что им от меня нужно! Они сегодня опять пришли требовать, и я хотел уже отдать то, что вы привезли. Уж простите, князь, я хотел отдать — не знал, что вы так быстро появитесь, а она обещала довольно страшные вещи! Но её не устроило! Ей, оказывается, ткани не нужны! Я уже думал, сегодня мне предстоят серьёзные неприятности!

— Слушай-дурак совсем! — возмутилась албасты. — Конечно, мы с ним вежливые! Его смерть целовала! Не видишь разве⁈

— Простите, девушка, а не могли бы вы всё-таки более подробно объяснить? — всё же решил Валерка добиться ответа. — Если вам ткани не нужны, то зачем вообще вы пристаёте к моему партнёру?

— Слушай-ткани не надо! Ткани у нас есть, хорошие, красивые. Слушай-мы шьём хорошо! Красиво шьём! Нам нужно… ну… — албасты неожиданно засмущалась, и как-то даже заметалась, не зная, что делать, потом взглядеё остановился на Алисе, и она метнулась к девчонке, заставила ту наклониться и что-то зашептала на ухо.

Лицо яломиште сначала вытянулось от изумления, потом — от сдерживаемого смеха.

— Князь, они просто перепутали, — объяснила девушка. — Их интересовал другой товар, который мы привозили.

Пару секунд Валерка соображал, о чём речь, потом догадался — нижнее бельё. И тоже чуть не рассмеялся.

— Слушай-очень другой товар, да! Мы такой сделать не можем! Он такой приятный! Такой гладкий! Такой красивый товар! Нам очень надо! Много! Но дёшево! Денег нет!

Птицын всё равно толком ничего не понял, но решил потом, позже уточнить у Алисы, чтобы никого не смущать. А пока нужно было договариваться.

— Я привезу вам ещё такого товара, а вы больше не станете ни к кому из моих людей приставать, хорошо?

— Слушай-нет, — расстроилась албасты. — У большого-красивого князя отобрать нельзя, задёшево купить нельзя. Денег нет у нас, мало денег. Всё, что продаём — на дрова уходит! Совсем-совсем! Холодно зимой, надо печи топить, или спать будем. Пока будем спать — всё у нас заберут, торговлю заберут, ничего не останется! Нельзя спать зимой.

— Это да, — согласился Валерка. — Пока ты спишь — враг качается.

Ему было ужасно любопытно, чем же таким торгуют албасты? Чем зарабатывают на жизнь? Оказалось, что икрой. Рыбы на тёмной стороне много, тем более, албасты её дополнительно разводят. Заработать на этом много не получится, по этой же причине — дефицита нет, большим деликатесом здесь икра не является. Собственно, эту область деятельности нечисть выбрала не потому, что у них к этому большой талант — просто нет других желающих и, соответственно, конкурентов. Правда, албасты не только её добывают, но и готовят разными способами — можно сказать, полный цикл производства. А между тем, с большой долей вероятности Валерка на приёме наслаждался чёрной икрой именно их производства. И был при этом уверен, что икра — большой деликатес, который достаётся только русалкам.

— Будем, короче, меняться на икру. Я вам — бельё, вы мне — икру. У вас же есть запасы? — подытожил Птицын.

— Слушай-будем! Удивилась и обрадовалась собеседница. — Обязательно будем! Хочешь — привезём тебе. Хочешь — в гости приезжай! Угощать тебя будем большой-красивый князь, что больше понравится — заберёшь.

Так и договорились. Валерка решил сгонять в гости — засиделся за два дня. Да и любопытно было посмотреть, как живут эти существа. Да и вообще — Демьяна он расспросить так и не успел, вот теперь нужно навёрстывать. Тем более, Албасты ему понравились. Понятно, что они не нападают только потому, что боятся. Эта бесхитростная дама сама сказала — если бы могла отобрать, непременно бы попробовала. Однако она, по крайней мере, открыто о своих намерениях говорит, что после общения с русалками очень подкупает.

Сразу и отправились, хотя Андрей Иванович даже забеспокоился — не стоит ли взять с собой побольше сопровождения. Ну хотя бы ещё четверых вурдалаков. Демьян только отмахнулся на это предложение — древний упырь, не особо стесняясь присутствия обсуждаемой персоны, поинтересовался у более молодого соплеменника:

— Андрей, вот ты как себе вообще представляешь коварное нападение от этих бандиток мелких? Морок их ни на кого из нас не подействует, утопить нас они тоже не смогут — реки нынче подо льдом, силы их ограничены. В общем, зимой самое время у албасты гостить.

— Слушай-правильно древний — страшный говорит! — старательно закивала Адибя. — Мы зимой никуда не нападаем. Зимой мы мирные, — а потом, немного подумав, добавила: — Мы и летом мирные, потому что слабые.

Валерка в Кстово до сих пор ни разу не бывал. Как-то так сложилось, что необходимости не было. Соответственно, он понятия не имел, как сильно отличается тёмная сторона города от светлой, однако догадывался, что значительно. Так или иначе, верхний Кстово — город достаточно большой, а вот на тёмной стороне он представлял собой крохотную деревушку в несколько десятков дворов. Даже как-то обидно стало, что вообще сюда столько времени ехали — дорога к посёлку времени заняла прилично, потому что самой по себе дороги, в общем-то и не было. Так, едва заметная среди сугробов колея, узкая и кое-где занесённая снегом. А вокруг сплошной лес, дремучий и древний. Увидеть такое в ближайших окрестностях Нижнего было странно — ладно бы ещё на севере, за Волгой. «Самовар» албасты передвигался ну очень медленно. Поначалу Валерка тащился за ними, но терпения надолго не хватило. Может, десять километров в час и хорошая скорость для местных, а вот Валерка такое перенести долго не мог. Даже не выехав толком из Нижнего, экипаж новых знакомых остановили, Адибю пересадили в ниву, с некоторым трудом впихнув её на заднее сиденье между Андреем Ивановичем и Демьяном, и дальше уже двинулись не дожидаясь спутников албасты.

— Слушай, чудесная какая карета, — печально вздохнула Адибя, когда Валерка разогнался до тридцати километров в час. — И едет сама, и печку не надо, и так тепло! Вот бы и нам такую!

Городок, или даже посёлочек, представлял собой небольшую площадь и три расходящиеся в разные стороны улицы. Одна шла вдоль речки Кудьмы и принадлежала албасты, две другие — какой-то другой нечисти, тоже Валерке незнакомой. Против ожидания владения новых знакомых оказались вполне аккуратными, даже где-то красивыми. Лубочной красоты с резными наличниками не наблюдалось, но в целом всё было аккуратно, порядок на своей территории албасты точно поддерживали. Правда, пустовато здесь было — никого на улицах нет, только какая-то ленивая собака осторожно брешет на проезжающую машину.

— Слушай, попрятались все, — удовлетворённо вздохнула Адибя, — Правильно сделали. Мало ли, нападёт кто!

Адибе пришлось долго выкликивать соплеменников, чтобы их всё-таки встретили как положено, зато потом встреча высоких договаривающихся сторон прошла как по маслу. Валерка, наконец, понял, зачем албасты так срочно потребовалось бельё. Грудь у этих барышень оказалась просто гигантской. Птицын как-то даже опешил, когда их провели в гостевой дом, и там их встретили несколько дам с крайне выдающимися верхними девяносто. Хотя какой там девяносто! Самое меньшее — сто пятьдесят! «Во где любителям — фетишистам раздолье-то!» — подумал Валерка. Мордашки у албасты были хоть и не человеческие, но вполне симпатичные. Старшим представительницам народа, правда, приходилось довольно тяжело — у них всё богатство оттягивалось чуть ли не до колен. При условии, что в тёплом помещении албасты предпочитали ходить топлесс, смотрелось, скажем так, впечатляюще.

Встречали гостей вполне радушно, особенно, когда Адибя объяснила, кто именно приехал и с какой целью. Угощение появилось на столах мгновенно. Валерка, который к икре питал слабость, понял, что объестся. Глаза разбегались.

— Слушай, — тихонько спросил парень Алису. Вопрос был деликатный, но не задать его Валерка не мог. — А как им, извините, помогут бюстгальтеры? Я так понимаю, таких огромных размеров у нас всё равно не продаётся. Блин, да тут у некоторых можно узлы вокруг шеи завязывать!

Яломиште до этого успела пообщаться и с самой Адибей, и с другими албасты, их пожелания уже учла и даже записала в смартфон.

— Всё хорошо, Валера, они сами разобрались. Изначально они хотели помочь своим самым старшим родственницам — если, кхм, свернуть, то всё вполне помещается. Им нужны были спортивные модели, которые хорошо тянутся. У нас таких тканей нет, вот они и обрадовались. Но я, зная ассортимент верхней стороны, уверена, что мы и лучшие решения предложить сможем! И не только старшим! И не придётся им больше голыми ходить, а то вон, бесстыдницы какие! Ты лучше расскажи, зачем тебе икра?

— Да я бы, если честно, им и бесплатно всё отдал, лишь бы от Никодима отстали, — шепотом объяснил Птицын, накладывая на кусочек лепёшки горку чёрной икры, — Но раз тут это так дёшево, можно будет на ту сторону перенести и там продать. Нам же всё равно рано или поздно придётся как-то пополнять бюджет, потому что я надеюсь, трофеи перестанут появляться так часто за отсутствием нападений, так можно хоть так попробовать. Тоже, конечно, сложности будут, но всё-таки проще, чем с золотом. В крайнем случае, на рынке можно место арендовать, и там торгануть. Вот за такое количество чёрной икры, — он продемонстрировал Алисе бутерброд, — наверху можно смартфон купить. Такой же, как у тебя.

Алиса впечатлилась.

Глава 19 В которой Птицын знакомится с библиотекарем

Переговоры прошли очень успешно. Албасты свою предводительницу превозносили — такой удачи как договор о дружбе с целым проводником никто от неё не ждал. Собственно, самого Валерку вместе со спутниками тоже пытались ублажить изо всех сил. Во всех отношениях ублажить. Птицын, правда, отказался бы, даже если бы рядом не было ужасно возмущённой Алисы — он никогда не восторгался гипертрофированными формами. А вот Демьян с Андреем Ивановичем отказываться не стали. Причём рейтинг последнего после ночи среди албасты явно подскочил — он как раз оказался любителем, и уважил чуть ли не половину населения албастовской общины.

— Слушай-хорошо как! — радовалась наутро Адибя. — Зимой мужчин редко найти удаётся! К весне как раз молодняк народится! За лето окрепнет, подрастёт. Племя больше будет, племя станет сильнее!

Тут Валерке тоже потребовались пояснения. Оказалось, своих мужчин у албасты нет, для того чтобы размножаться, им требуются представители иных народов. Как у амазонок. Только рождаются всегда девочки и всегда — албасты. Поэтому проблем с вырождением и уменьшением численности у них не возникает. С другой стороны, найти отцов для увеличения популяции тоже бывает сложно — гостей у них бывает мало, да и не стремятся жители тёмной стороны наносить визиты барышням.

Возвращались сытые, довольные, а некоторые ещё и счастливые, как мартовские коты. Андрей Иванович был здорово смущён, когда выяснилось, что албасты и не подумали скрывать его подвиги. Даже оправдываться принялся о том, что с тех пор, как обратился в упыря, никакой интимной жизни у него не было, вот и дорвался на радостях.

— Надо будет ребят к ним тоже отправить, — в конце концов задумчиво протянул мужчина. — А то у нас пока клан слегка неполноценный в этом плане. На пару дюжин мужиков — одна девушка. Вы бы, Валерий, подумали, как этот перекос исправить. Я-то, грешным делом, был уверен, что нам это не требуется, а оказывается, очень даже! Как-то даже жизнь заиграла новыми красками!

— Я и сам об этом уже думал, — вздохнул Птицын. — У нас пока не клан получается, а рабочая артель. Может, албасты к нам зазвать, раз уж они вам так понравились?

— Албасты не надо, — тут же попросил Демьян. — Хотя они и сами откажутся. Они странные твари. Им трудно ужиться с другими разумными, слишком разные нравы. Раньше-то они и вовсе были одиночками — жили по одной, зимой спали. Это уж потом пришлось им кооперироваться, только они больше тридцати особей всё равно не выдерживают. Что уж говорить про близкое соседство с другими расами!

Валерка пытался выяснить, почему именно не уживаются, но так и не понял. То ли сны тяжёлые возле них снятся, то ли ещё что… хотя сам Птицын прекрасно выспался, никаких проблем со снами у него не было. Зато Алиса была хмурая и всю дорогу в Нижний клевала носом.

По возвращении Валерка вдруг с удивлением осознал, что делать ему нечего. Все вокруг суетятся. Вурдалаки под руководством Андрея Ивановича продолжают обустраивать новое жильё, и совсем скоро оно обещает стать по-настоящему комфортным. Демьян занят обустройством лаборатории — оказывается, он увлекается алхимией. После того, как он подсмотрел некоторые инструменты и решения в бывшем жилище колдуна, в Ляхово, упырь загорелся сделать такую же, только уже полностью принадлежащую ему, и теперь с энтузиазмом принялся воплощать идею в жизнь. Валерка сунулся было к упырю, чтобы узнать побольше о загадочных ведунах, к числу которых он, вроде как, принадлежит, но куда там. Демьян вроде и не стал отказывать, но разговаривать с ним, когда он чем-то занят, оказалось совершенно невозможно — отвечает невпопад, да и далеко не всегда. Птицын даже Алису ухитрился потерять — девчонка, оказывается, давно хотела разведать всю прилегающую к старой водокачке территорию. Разведывать нужно было в лисьем виде, так что ни найти, ни догнать её было совершенно невозможно.

— Да не дёргай её, княже, она ж яломиште, оборотень, — объяснил ему пробегавший мимо Демьян, — Им нужно иногда проводить время во втором облике, для душевного равновесия и всё такое. Поохотится и придёт, благо тут на склонах полно всякой живности водится.

Какое-то время Птицын слонялся как неприкаянный, пытаясь предложить свою помощь вурдалакам, но подсобный рабочий им был больше не нужен, а более квалифицированную работу не мог выполнять уже сам Валерка. Он и раньше-то не особо помогал, если уж откровенно, а тут стал совсем мешаться.

«Нет, так дело не пойдёт», — решил проводник. — «Я так от безделья рехнусь. Нужна тоже какая-нибудь работа, а то уважать себя перестану!»

Вот только работа всё никак не придумывалась. Внезапно выяснилось, что ничего полезного князь не умеет. Валерка даже рефлектировать начал по этому поводу — тунеядец и бездельник, только и может, что лицом торговать!

— Демьян, а в городе есть какая-нибудь общественная библиотека? — спросил он у упыря. Тот с первого раза не услышал, пришлось переспрашивать. Наконец старейший член клана соизволил поднять голову от крохотного стеклянного литого шарика, на котором он только что что-то гравировал, и рассеянно ответил: — Есть, конечно, даже две. Одна как раз недалеко от Новоторговой, государственная. Там, на Звездинке. Только на территорию берендеев не забреди случайно, они это не любят…

Валерка поблагодарил (упырь этого, скорее всего, не услышал), и направился опять на Новоторговую. Без машины даже — захотелось прогуляться. Не так уж далеко идти. Сначала чего-то опасался, мало ли что случится? Однако разгулялся, успокоился, почувствовал себя туристом, и напрочь забыл о каких-то гипотетических опасностях. Так и шёл, глазея по сторонам, и пытаясь отделить знакомое от незнакомого.

Неприятности в этот раз обходили парня стороной. Может, оттого, что он и не ждал их, может, просто повезло, но до библиотеки Валерка добрался без всяких сложностей. Большая вывеска с надписью: «Государственная общедоступная библиотека. Доступ открыт всем слоям населения». Общедоступная-то она общедоступная, да только заплатить за пользование пришлось изрядно — хорошо Птицын догадался взять из казны несколько золотых на всякий случай.

— Что угодно, твоё благородие? — поинтересовался чёрный кот, скосив взгляд на княжеский перстень, который парень так и забыл снять.

Валерка, находясь на тёмной стороне, старался ничему не удивляться. Однако, когда библиотекарем оказывается толстый, пушистый чёрный кот с зелеными глазищами, удержаться невозможно.

— Прошу прощения за вопрос, — начал Птицын. — Заранее прошу прощения, если спрашиваю что-то неприличное — дело в том, что я не местный, и ещё не совсем разобрался в правилах приличия, принятых в этом городе. Однако всё-таки рискну поинтересоваться — к какому виду вы принадлежите?

— Столько подготовки, и такой простой вопрос? — удивился кот. — Я принадлежу к племени баюнов. И добавлю, что интересоваться племенем собеседника в нашей местности не возбраняется. В будущем можешь так не извиняться, твоё благородие.

— Благодарю за ответ, — покивал Птицын. Ему всё ещё было неспокойно — не каждый день ты разговариваешь с котом. Про баюнов, как ни плохо Валерка разбирался в фольклоре, он слышал. Правда, не только хорошее. — А правда, что вы можете усыпить ничего не подозревающего путника, а потом его съесть?

— Могу, — слегка махнул хвостом баюн, — но смысла в этом не вижу. Мне здесь платят достаточно, чтобы я мог купить себе мясо на рынке. Вы, двуногие прямоходящие слишком много о себе думаете. Пьёте алкоголь, курите табак, изнуряете себя вредной едой с большим количеством соли и сахара, и при этом считаете, что кто-то предпочтёт ваше мясо, скажем, стейку из благородной говядины! Нет уж. Человечина — только в крайнем случае. Если уж совсем голодно. И не стоит так пугливо пучить глаза. Полагаю, ты, твоё благородие, тоже не откажешься от кошатины, если не ел, скажем, пару недель!

— Не знаю, я так долго не есть не пробовал, — дипломатично ответил Валерка. На самом деле он не испуганно пучил глаза, кот неправильно интерпретировал его выражение лица. Парню просто на миг стало стыдно, что он принадлежит к числу существ, которые так халатно относятся к своему телу, и этим лишают других нормальной пищи. Вот он и удивился дурацким мыслям.

— Ну так что, будем и дальше беседовать об особенностях культуры народа баюнов, или всё-таки расскажешь, что именно тебе потребовалось от библиотеки, твоё благородие?

— Уважаемый баюн, я вот сейчас даже не знаю, что выбрать, — честно признался Валерка. — Мне и почитать хочется, но в то же время, ваше общество мне так же очень интересно.

— Польщён, — сощурил глаза баюн. — Хотя и удивлён. Мы — звери довольно редкие, но не настолько, чтобы смотреть на меня, будто я соблазнительная самочка. Подожди, ты что…

— Нет-нет! Я нормальный, самочки мне нравятся человеческие. Просто я из тех краёв, в которых вовсе нет баюнов, — честно признался Птицын. — Да и любых других разумных котов.

— Ты с островов Полинезии, что ли? — удивился баюн, и добавил. — Твоё благородие. Ладно. Мне такое внимание льстит, да и скучно, признаться. Так что если хочешь — можем поболтать, после того, как рабочий день закончится. Не бесплатно, конечно. Я вот про стейк начал рассказывать, и что-то так захотелось…

— Нет проблем! Приглашаю в какое-нибудь приличное заведение, я угощаю! — тут же сориентировался Валерка.

Кот согласился — морда у него при этом была очень довольная. А Валерка пока выпросил себе несколько книг по истории и географии, и принялся их тщательно изучать. Нужно же, в конце концов, начинать познавать мир, в котором находишься, по меньшей мере, половину времени! Надоело всё время изображать из себя неуча.

Книги были написаны хорошо, и Птицын неожиданно увлёкся. Читать начал методично, с глубокой древности. Здешняя история государства Российского начиналась значительно раньше, чем учил Валерка в школе — у жителей тёмной стороны память оказалась длиннее. Автор книги рассказывал о многочисленных славянских племенах, населявших данную местность до появления Рюрика, об их взаимоотношениях, и конфликтах. Племён было несколько больше, чем смутно помнил Валерка ещё со времён школы. Не только привычные Поляне, Древляне, и Дреговичи какие-нибудь, но и множество других. Отдельно указывалось принадлежность к той или иной нечисти. Зачастую так и писали: в шестисотом году от Р. Х. Племя Дреговичей, что жило в согласии с общинами упырей этой местности, под руководством князя Пепяты напало на соседей, в результате оба племени объединились под рукой князя Пепяты.

Читать всё это было интересно, Валерка, изначально собиравшийся пролистать столь древнюю историю по-быстрому, увлёкся и до интересующего парня временного периода так и не дошёл.

— Слушай, твоё благородие, — услышав голос баюна, парень даже вздрогнул от неожиданности — так погрузился в чтение, — если ты ещё не передумал насчёт того, чтобы меня угостить — самое время начать. Библиотека закрывается!

Валерка мысленно чертыхнулся — больше полдня потратил, считай, на развлечение. Сильно лучше разбираться в том, что ныне происходит на тёмной стороне он от этого не стал. Правда, заметил, что в основном история совпадает с той, которую он учил в верхнем мире. Начиная с появления Рюрика (и местные, к слову, тоже толком не помнят, откуда появился этот князь), события, в основном, были те же, что учил Валерка в школе. Разве что изложены гораздо подробнее, и немного под другим углом. Например, крещение Руси. Птицыну в школе рассказывали, что князь Владимир крестил Русь, чтобы было легче её объединить. Местный историк объяснял крещение уходом прежних богов. «Жить без высшего покровительства опасно. Пришёл новый бог на эти земли, и прежние боги приняли его главенство, а после вовсе ушли, ибо земля больше не в силах была выдержать их мощь. Потому и мы, люди и нелюди, приняли христианскую веру», — писал автор.

— Эй! Я к тебе обращаюсь, твоё благородие!

— А! Да, прости! Задумался просто! Конечно, пойдём! — очнулся, наконец, Птицын.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так увлечённо читал скучный учебник! — фыркнул баюн. — Давай уже познакомимся, что ли, твоё благородие. Вроде как вместе в трактир собрались, а ты до сих пор не знаешь, как меня зовут. Люди называют меня Борис. Поясню для тех, кто баюнов раньше не видел — это не моё настоящее имя, скорее, кличка. Настоящее ты услышать не сможешь. У людей слишком неразвитые органы слуха. Произнести, соответственно, тоже не получится — голосовые связки у вас тоже не приспособлены для таких звуков. Поэтому пользуйся кличкой.

— Очень приятно, — кивнул Валерка. — Моё имя ты знаешь. Куда пойдём? Я пока только Вороний насест знаю.

— Только не туда, — левая губа у баюна презрительно приподнялась, обнажая острый белый клык, — Кухня там довольно приятная, а вот публика собирается не в моём вкусе. Пошли, знаю я одно местечко, где вкусно кормят. Придётся немного покружить, чтобы на территорию берендеев не заходить — вы, люди, совершенно не приспособлены для того, чтобы оставаться незаметными.

Валерка уже понял, что люди в представлении баюна не приспособлены вообще ни к чему, и послушно направился к выходу из библиотеки. На плечо вдруг плюхнулось что-то тяжёлое. Испугаться Валерка не успел — увидел возле лица усатую морду.

— Ты ж не против? Сапоги баюны носят только в сказках, а на улице снег, да ещё и растоптанный в кашу. В одиночестве до дома я предпочитаю добираться крышами, но сейчас это невозможно. К тому же говорить так гораздо удобнее — тебе не нужно будет наклоняться, чтобы меня услышать. И честь твою это не умалит, хоть ты и будешь по факту являться ездовым животным для меня.

— Я смотрю поговорить ты любишь, — ухмыльнулся Птицын. — Не беспокойся. Могу и ездовым животным побыть, я не гордый.

Инерция мышления — мощная штука. Валерка всё никак не мог воспринимать баюна без снисходительности. В общем, относился больше как к домашнему питомцу. «А ведь по факту — сел товарищ на шею, и ножки свесил, — подумал Птицын, — наверное, кто-то из местных действительно мог бы обидеться».

— Итак, ты раньше ни разу не видел представителей моего вида, — начал рассуждать Борис, — Давай сначала на Новоторговую, потом дальше покажу, куда идти.

— Да, вот как-то не доводилось, — хмыкнул Валерка.

— Тогда я теряюсь в догадках, откуда ты вообще взялся. Наш ареал обитания очень широк, к тому же баюны имеют тягу к перемене мест. Даже представить не могу места, где про нас бы не знали!

— На той стороне, — хмыкнул Валерка. — Там про вас действительно только слышали, но считают сказкой.

Баюн надолго замолчал, а потом вдруг подскочил, больно толкнув лапами Валерку.

— Проводник! — возопил кот. — Как я сразу не догадался! Ты — новый проводник! — Борис чуть наклонил физиономию к лицу Валерки, принялся его внимательно обнюхивать.

— Всегда знал, что я невероятно везуч! Только решил, что пора бы выяснить, вокруг кого это такая шумиха, и вот, пожалуйста. Проводник собственной персоной. Сам пришёл! Ладно, так и быть! Ужин пополам, потому что мне тоже интересно!

В результате Птицын даже пожалел, что раскрыл своё происхождение. Расспросить кота было почти невозможно, потому что всю дорогу приходилось самому отвечать на вопросы. Бориса не слишком интересовали подробности человечьей жизни в верхнем мире. И технические достижения кота он тоже не очень интересовали. Больше всего коту было любопытно, что в верхнем мире помнят о разумных кошках. Валерка рассказал, что знал. Совсем немного, если откровенно. Учёный кот у Пушкина, который ходит по цепи кругом, да японские баканэко. Борис не сдавался, выспрашивал подробности.

— Ещё у нас ролики про котиков популярны, — не знал уже, что рассказать Птицын. — Как они в коробки любят садиться, и вообще, какие они милые. Если честно, у нас вообще какой-то культ кошек. Ты извини, Борис, я всех животных люблю, но собак как-то больше, поэтому я не очень понимаю, почему все так по котам с ума сходят.

— Ничего страшного. Я вот тоже обезьян не слишком уважаю, а люди ничего, с некоторыми даже можно взаимодействовать, — не стал обижаться кот. — Ладно, я уже понял, что ни черта ты не знаешь, про наше племя, и у вас про нас никто ничего не помнит. Кроме, может, ниппонцев, но это как раз нормально — у них же там тоже переход открыт, на каком-то из островов. Не удивительно, что им иногда кто-то из наших попадается. Уверяю, в нашей части верхнего мира тоже скоро пойдут такие истории! Мы, к слову, уже почти пришли. Через овраг переберёмся, и вон она, таверна «У моста». Только за проход по мосту не забудь заплатить, а то неприятностей не оберёмся.

«Точно, мост же! — сообразил Птицын. — Как же тут, кхм, платить?»

Под мостом, прямо возле перил, что-то заворочалось, и из сугроба воздвигся тролль.

— О! Добрый вечер, Орм! — обрадовался Валерка, помахав рукой.

Глава 20 В которой все скатывается в пьянку

Троллья туша медленно воздвиглась над мостом, осмотрела Валерку с котом на плече. Птицын, задрав голову, рассматривал гиганта, пытаясь справиться с удивлением и, что уж там говорить, со страхом. На русалочьем приёме Орм был высоким, но в целом человеческих габаритов не нарушал. Ростом с Николая Валуева, да и лицом чем-то напоминает этого политического деятеля. Лицо осталось таким же, разве что размерами побольше. Как и всё тело. Сейчас тролль возвышался над Валеркой метра на четыре — это при том, что он и стоял ниже на пару метров, в овраге.

— Ты что, в ссоре с троллями? — спросил Борис очень, очень напряжённым голосом.

— Да не, мы, вроде, даже подружились, — так же напряжённо ответил Валерка.

Орм поднял гигантскую ногу и начал её опускать, казалось бы, прямо на проводника с баюном. Сделать тут ничего было нельзя, всё, что смог Валерка — это не зажмуриться. Чтобы, значит, посмотреть в лицо смерти. Точнее, в ступню. За свою храбрость парень был вознаграждён удивительным зрелищем — нога стремительно уменьшалась в полёте, и к тому моменту, как опустилась на землю, приняла уже вполне нормальные габариты. Размера так сорок восьмого — тоже, конечно, здоровая, но раздавить такой не получится даже кота. Собственно, уменьшилась не только нога — перед Валеркой стоял тот же Орм, вполне человеческих размеров.

— Свободный. Смерть в Хелль вернул, но в себе частичку оставил. Хорошо прогулялся. Эля хочешь?

— Хочу, — кивнул Валерка. — Только я это, не один.

— Я вижу. Кошки тоже эль любят.

В результате в кабак они зашли, только, чтобы заказать еды на вынос, а потом направились под мост, в троллье логово. Валерка уже не удивился, обнаружив под мостом вход в уютное, просторное логово. Даже, скорее, земляную пещеру — просторную, с земляными полами и потолком, но уютную и тёплую. Корни растений с поверхности образовывали на потолке дивный по красоте узор, ещё и светились едва заметно. Мебели в пещере не было, так что троица собутыльников устроилась на огромной троллевой лежанке — явно под размер существа в его естественном виде.

— Выпьем, — предложил тролль, набирая в свою кружку янтарную жидкость.

— Эх, а я твою кружку забыл, — вздохнул Валерка.

— Так позови, — пожал плечами Орм. — Кружка всегда с тобой.

Как можно позвать кружку Птицын понятия не имел, а тролль не мог или не хотел объяснить. Он вообще, кажется, не понимал, в чём проблема. Валерка попытался самостоятельно — сначала просто с ужасно глупым видом её подзывал, как собаку:

— Кружка-кружка-кружка! Иди сюда!

Борису понравилось. Смотреть, как заливается от хохота кот, было забавно и ничуть не обидно.

— Ты ей ещё цыпа-цыпа скажи! — стонал Борис, не выдерживая такого веселья.

Тогда, вспомнив прочитанную фантастику, Валерка принялся представлять себе кружку. Сработало — видно, есть какие-то зёрна истины не только в старых сказках, но и в современных. Рука дёрнулась вниз от тяжести, открыв глаза, парень обнаружил знакомую глиняную посудину. Тролль тут же нацедил туда эля. Для Бориса налил в блюдце — тот благодарно кивнул и принялся лакать. Валерка тоже тянуть не стал — сделал несколько глотков, второй уже раз поражаясь, какой восхитительный напиток готовят тролли.

— Расскажу историю. — Сказал тролль. — Тебе будет интересно. Давным-давно, когда в этих местах ещё не было города, люди были другими. Да и не люди то были, а другие существа. Жили они долго, сила у них была великая, и не только по природе, но ещё и от знаний. Знали они многое такое, что сейчас даже в сказках не осталось, только в преданиях самых старых народов. Могли летать к звёздам, но не так, как нынешние люди, а по-настоящему. Далеко-далеко. Могли и не к звёздам, могли переходить по радужному мосту в другие ветви великого древа. То был мудрый народ, и в чём-то даже великий, поэтому они не стремились к войне. Но то был старый народ. Они знали многое, но перестали любить жизнь. Отдельные из них хотели жить, хотели знать ещё больше, но в основном те люди хотели умереть. Когда человек не хочет жить, он умирает, это нормально и естественно. Те прежние не хотели, чтобы их народ умер. Раз народ не должен умереть, он должен измениться. Они сделали много других народов. Людей, похожих на тебя. Нас, троллей. Таких, как четвероногий привели из иных пределов — кто знает, со звёзд ли, с других ветвей Великого древа?

Орм прервался для того, чтобы опустошить кружку, и снова принялся её наполнять.

— Многие народы сотворили древние. Разные народы получились — и каждый из них нёс частичку крови своих создателей. Даже в твоей крови, четвероногий, есть капля их крови. Многое они могли, даже дать своё семя тем, кто совсем не такие, как они. Интересно, как это у них получалось? — Тролль отвлёкся на секунду, видно, пытался представить. — Короче, они были сильные колдуны, и великие учёные, но трахали, походу, всё, что движется. Из тех, древних, не так много сейчас осталось. Есть тилвит тэг, есть эльфы, есть спригганы, мы, тролли. Фоморы исчезли. В этой местности были змеи и ещё кто-то, мы, тролли, не знаем. Не все дети своих предков унаследовали их миролюбие — некоторые не хотели, жить среди других, и старались их убить. Как альвы, как фоморы. Осталось ли где их семя? Нет знаний у меня. Змеи тоже были сильны. Змеи были самыми сильными. Они стали сильнее создателей, сильнее всех. Создатели, те, кто ещё был жив, радовались, на них глядя — ещё бы, удачное потомство — то, к чему они и стремились. Создатели ушли, чтобы не мешать своему детищу, и потому не видели, что змеи стали слишком сильны для этого мира. Дурная сила, мощная. Ткань реальности больше не могла их держать. И тогда самые сильные из них ушли в неведомые пределы — мы не знаем об их судьбе. А самые слабые остались. Они поступили так же, как создатели — передали своё семя разным существам. Так появились лешие, кикиморы, и ещё разные иные, которых уже нет. В этих пределах. В других пределах тоже появились ещё народы. Так появились старые люди — такие, как ты. Тогда они не были старыми, тогда они были просто люди. Те показались змеям самыми удачными, и они сделали разные варианты. Стали упыри, стали русалки, стали оборотни. Змеи ушли. Даже самых слабых больше не держала земля. Остались люди разных подвидов. Вы хорошо плодитесь, вы, как и наши предки, не любите сидеть на месте. Вы тоже любите интересные истории, но не только слушать — вы любите их создавать. Это хорошо. Есть и плохое. Вы не любите друг друга. Старые расы, те, кто сейчас стали древними, всегда смеялись — если есть три человека, значит, два из них дружат против третьего. Впрочем, так любите не только вы. Те же тилвит тэг с эльфами… Старые люди были хороши. Ведали многое. Но они были слишком добры, а остальные им завидовали. И старых людей не стало. Все думали, что их не стало — изменённые уничтожали их очень тщательно, со всем старанием. Вам завидовали, вас не любили, вас боялись. Мы не вмешивались — то внутренние дела людей. Мы думали, люди остановятся, но люди любят делать хорошо. До конца. Старых людей не стало — так все думали. Нарушилось ли равновесие? Кто знает? Мир меняется, это хорошо. Когда-то придёт время любого — человека, народа ли. Но разные расы оказались неполноценными. Их кровь оказалась хуже, чем у старых людей. Сохранить её трудно. Может, они знали об этом, и поэтому убили старых людей? Так им казалось легче сохранить свою кровь? Спустя время появились новые люди — сначала немного, а потом всё больше и больше. Если кто мешает свою кровь с другой расой — получается человек. Только не старый человек — он отличается. И таких стало много, потому что новые люди хорошо рождают детей. Часто и много. С ними дети змеев справиться не смогли, и решили отделить себя от них. Теперь они боятся и ненавидят новых людей. А ещё они им завидуют. Страстно завидуют. И тут на тёмной стороне появился ты — старый человек. Ведающий человек. Один из тех, первых, самых удачных детей наших братьев — змеев. Это интересная история. Тебе она понравилась.

Валерка задумчиво покивал под поражённый шёпот баюна: «Охренеть! Он ещё и ведун! Жизнь в нашем болоте становится всё интереснее!»

— Кхм… ты это, Борис… ну, сведения о моём происхождении, я так понимаю…

— Да понял, не трудись, — махнул лапой кот. Он уже слегка осоловел от выпитого и съеденного. Причём неизвестно, от чего больше — стейк, который ухомячил котяра был немногим меньше того, который недавно уничтожил Демьян в Вороньем насесте. — Как правильно заметил наш гостеприимный хозяин, это людские дела, и нам в них лезть не следует. Ты мне интересен, верхний мир мне интересен. А тайны хранить мы, баюны, умеем.

— Он не скажет, — кивнул тролль. — Ему интересно. Тебе история понравилась. Теперь ты расскажи историю.

Валерка только вздохнул — хотелось немного помолчать и осмыслить сказанное. Однако нужно расплачиваться — вот он и решил рассказать о себе. Тем более, Орму это и было интересно, скорей всего. Сначала парень старался говорить коротко, лаконично, но, по мере того, как количество пива в бочонке уменьшалось, всё больше увлекался, тем более, слушатели были благодарные — ни Орм, ни Борис не перебивали, слушали внимательно. Тролль вовремя пополнял кружку, следя за тем, чтобы она не оставалась пустой. В общем, рассказ растянулся на час.

— Делааа… — протянул кот, когда Валерка, наконец, закончил. — Представляю, что сам попал бы в такой переплёт, и шерсть дыбом встаёт! Всё вокруг незнакомое, всем что-то от меня надо. Справился бы без труда, и ошибок бы всяких глупых не делал, но всё равно, было бы не по себе!

— Валерий такой же, как его предки, — добавил Орм. — Слишком добрый, слишком великодушный. Люди такого не любят. История будет продолжаться, и она будет интересной. Теперь твоя очередь рассказывать, баюн.

Баюн явно не горел желанием делиться тем, что он считал личным, однако спорить с троллем возможным не посчитал, так что тоже начал рассказывать. И действительно, его история тоже оказалась необычной. Баюны, как и их неразумные родственники, предпочитают бродить сами по себе, но обычно всё же держатся поближе к своим. Изначально Борис был москвичом, столичным жителем. Там есть небольшой кошачий прайд — баюны живут по одному, отдельного района для себя не выбирают, но друг друга из вида не теряют. Тем более, с людьми жить удобнее — у них есть тёплые дома, они готовят мясо, да и вообще — с людьми комфортнее. Борис жил, как все баюны. Охотился, иногда, кода бродить по лесам наскучивало, устраивался на какую-нибудь людскую работу. Будучи подростком отправился в путешествие — на мир посмотреть. Благо для баюнов границ не существует. Нет, можно, конечно, путешествовать и традиционными, людскими методами, у Бориса даже паспорт есть. Но так неинтересно, гораздо увлекательнее дикарём. Кошачьих нигде особо и не пытались контролировать — все государства предпочитают их игнорировать, зная, что всё равно ничего не сделаешь, да и большого вреда кошки не принесут. Баюны — существа мирные, если их не трогать, а вот врагов своих в покое не оставляют.

Попутешествовав по миру, баюн вернулся в родные пенаты. Так бы и продолжалась его спокойная, размеренная жизнь, вот только он ухитрился перейти дорогу главе прайда. Обрюхатил одну из его кошечек, причём с полного на то согласия последней. Естественно, глава воспринял это происшествие как покушение на собственное главенство в прайде. Узнав об измене, он устроил за Борисом настоящую охоту.

— А я и не собирался покушаться на его главенство! — объяснял Борис. — Мне просто трахаться хотелось! Да и вообще, кто мог знать, что ему доложат! Эта девочка была чудо как хороша, можно было рискнуть. Ну и я пытался с ним поговорить, объяснить, что меня его главенство в прайде полностью устраивает, да куда там! Закусил удила, как какая-нибудь лошадь, чтоб его! Пришлось из Москвы линять. Сначала-то подался за границу, так прикиньте, он и там меня начал доставать! Заказы, понимаешь, рассылал по всяким убийцам. Где ни остановишься — обязательно через время находился идиот, который меня непременно захочет прикончить за награду. Ну и вы ж понимаете, одного убьёшь, другого, третьего… сколько можно? Никакой жизни! И решил я тогда возвращаться на родину. Только не в Москву уже, чтобы глаза этому спесивому идиоту не мозолить, а вот, для начала, в Нижний. Здесь у нас дураков тоже хватает, так что ещё и на государственную службу пришлось устраиваться. Библиотекарем! Я — потомственный охотник и воин, сижу теперь в библиотеке, и подчиняюсь этому тупому ничтожеству, которое тут всем заправляет! Но приходится терпеть — лучше так, чем вечно бегать от убийц.

На этом «официальная» часть закончилась, но заканчивать посиделки никто не захотел. Эль продолжил литься, как и неспешный застольный разговор. Тролль сначала всё больше молчал, слушая, как переговариваются Птицын с Борисом, потом затянул какую-то свою троллиную песню, чем-то напомнившую Валерке песни шаманов. Тогда он спел «У шамана три руки». Баюну человеческие песни не очень нравились, и казались немелодичными, а вот Орм слушал с удовольствием, и даже попросил ещё. Валерка отказывать не стал, и довольно скоро спел все песни, которые знал. Наибольший успех имела старая-старая песня «По диким степям Забайкалья» — тут уже даже Борис расчувствовался. И троллю тоже понравилось, он пытался подпевать.

Спустя какое-то время душа двоих из трёх собутыльников потребовала развлечений. Инициатором был баюн, которого потянуло на приключения. Валерка с готовностью подхватил. Орму и так было хорошо, но энтузиазм приятелей захватил и его, так что вся троица отправилась на прогулку, сопровождая свои гуляния громкими, немелодичными завываниями. Пели, порой, разные песни одновременно, но это никого не смущало. Иногда Валерке приходило в голову, что идея так налопаться в чужом, и, в общем-то, враждебном городе — не самая лучшая, так недалеко и до неприятностей. Но потом мысль гасла под алкогольными парами, как и сознание. Вообще прогулка не отложилась целиком в памяти.

Вот они с троллем и Борисом дружно опорожняют мочевые пузыри в Оку, хихикая над тем, что так этим русалкам и надо. Вот тролль, подначиваемый с Валеркой, стоя на мосту через Похвалинский съезд, во всё горло орёт «Тагииил!». В его исполнении получается громко. Так, что даже доски под ногами слегка вибрируют. Вот Валерка с Ормом обвязывают липу добытой неизвестно где цепью, а потом по этой цепи пытается ходить Борис. Получается не очень, но всем ужасно весело, только баюн ворчит, что нихрена не получается, видно потому, что цепь должна быть златая, а липа — дубом. Следующая картинка — тролль, в своём истинном, гигантском виде, огромной своей лапищей, как ковшом экскаватора вынимает землю из-под моста. Мост — тот самый, пешеходный, над оврагом, что на Федоровского. Орм ужасно недоумевает, куда делась его пещера, а Валерка и Борис ржут, потому что они-то помнят, что это верхний город, и здесь никакой пещеры нет. Вот Птицын с баюном куда-то несутся от разъярённого тролля, а тот пытается их растоптать, но то ли не попадает, то ли и не хочет попасть. Спустя какое-то время очередной проблеск сознания застаёт всю троицу в парке Швейцария. Как они там оказались, Птицын не помнит. Они кормят белочек из специальных автоматов. Засунешь в него десятирублёвик, прокрутишь ручку, и на ладонь падает ровно два лесных орешка. Только у Валерки мелочи из верхнего мира нет, так что приходится расплачиваться золотыми рублями с тёмной стороны — они как раз по размеру совпадают.

Тролль в этом не участвует — он рассматривает ночные огни парка, лёжа на спине. Троллю явно хорошо, а вот у Валерки с Борисом почему-то ничего не получается. Наверное, потому что зима и ночь, а белки спят, но Валерка об этом не думает. Борис громко сокрушается, что давненько не ел бельчатины, и видно, пока и не придётся.

Окончательно приходит в себя Валерка на кладбище в Марьиной роще. Они сидят возле памятника погибшим в Великой Отечественной, а он, Валерка, обводя широким жестом могилы вокруг со слезами на глазах рассказывает о подвиге советских солдат. Возле памятника лежат свежие гвоздики, Валерка точно помнит, что принесли их они, но откуда взяли ночью, зимой, вспомнить не может совершенно.

— У нас тогда тоже было плохо, — рассказывает Орм. — Стороны нельзя разделить до конца. Мы всё ещё один мир. Всё отражается и повторяется. Тоже было много мёртвых… Но не столько, как здесь.

— Слушайте… — осипшим внезапно голосом спрашиваетВалерка, — а почему мы в верхнем мире⁈

Глава 21 В которой Валерка мучается от похмелья и чувства вины

Первым делом Птицын перевёл всех обратно на тёмную сторону. Здесь кладбища не было, как и самого города — Нижний на тёмной стороне всё-таки гораздо меньше. Они оказались в зимнем лесу по колено в снегу. Проводник представил, каково им будет добираться до ближайшей тропинки, и ему стало кисло, но, как оказалось, зря переживал. Орм перешёл к своим истинным размерам, посадил Валерку на плечо, Борис вскарабкался уже на плечо Валерке. Так и направились в город — не слишком быстро, зато с комфортом.

— Интересно посмотрели, — прогудел тролль. — Верхний мир суетный и грязный. Но огоньки красивые.

А Валерка пытался подсчитать, в объектив скольких камер они попали, пока слонялись по верхнему миру. Получалось хреново, потому что не до конца протрезвевший мозг отказывался восстанавливать полный маршрут. Уточнять у тролля не было смысла, а у Бориса и вовсе невозможно — тот уже вовсю дрых, каким-то чудом удерживаясь у Птицына на плече даже во сне. И храпел при этом так, что левое ухо глохло.

— Блин, вот сколько раз тебе судьба говорила: алкоголь — это не твоё! — выговаривал себе Валерка. — Как набухаюсь — обязательно какая-нибудь хрень. Что вот делать теперь?

— Не бойся, — Орм, оказывается, прекрасно слышал бормотание пассажира. — Нас никто не видел. Я следил.

— Да люди-то, может, и не видели, — кисло ответил Птицын. — А вот камеры… это такие технические средства, они записывают изображение того, что происходит. Как фотоаппарат, только движущееся. Их в городе — полно. Если кто просмотрит записи, непременно нас увидит.

— Я в большой форме был под мостом, что в овраге, — напомнил тролль. — Там тоже камеры?

Валерка задумался. В самом деле, в овраге никаких камер вроде бы нет, а в остальных местах Орм был нормальных, человеческих размеров. Ничего особенного, ну, слоняются какие-то пьяницы, песни поют. Может, пронесёт?

До города добрались меньше, чем за час, потом Орм уменьшился, и дальше пришлось уже идти ножками. Впрочем, недолго — Валерка вскоре нанял извозчика, который и развёз подгулявшую компанию по домам. А дома Птицына ждал настоящий семейный скандал, причём в исполнении чуть ли не всех членов клана. Парень как-то не подумал, что его потеряли, и теперь ему было одновременно стыдно, и ещё голова начала болеть то ли с недосыпа, то ли с похмелья. Друзья же делать скидку на похмельное состояние несчастного князя делать не собирались. Валерку сердито отчитывал Демьян на пару с Андреем Ивановичем, а Алиса ещё хуже — плакала от пережитого ужаса и облегчения оттого, что блудный князь нашёлся. Одновременно.

— Мы же думали, тебя похитили! Или, что тебя убили! Валера! Разве так можно делать? Никого не предупредил! Ушёл! Слонялся всю ночь неизвестно где! Мы с Демьяном даже на территорию берендеев пробрались, когда тебя искали! Нас там самих могли поймать и посадить в холодную!

— Не подумал, — оправдывался Валерка. — Извините меня, ладно? Я как-то не подумал, что вы будете волноваться. Мы просто с Борисом решили посидеть в кабаке, а потом встретились со знакомым троллем, и он начал нас угощать элем, а потом уже понесло. У него ещё эль такой коварный — вроде сначала пили, и всё было нормально, а потом бац — и мы уже пьяные в дым. Ну, по крайней мере, мы с Борисом, Орм-то, кажется, не сильно набрался.

— Ещё бы он набрался, — фыркнул Демьян. — С его-то многовековым опытом. Споить тролля — это задачка не для начинающих. Тем более, тролльим же элем. Для него и сотня литров за ночь — не предел. Но Валерий, это в самом деле было ужасно безответственно. Я понимаю, что иногда любому существу нужно расслабиться. Но можно же было хотя бы предупредить! Или, ещё лучше, взять кого-нибудь для охраны! А то сбежал и исчез, оставив на произвол судьбы целый клан!

— Да как тут предупредишь, спонтанно же получилось, — почесал в затылке Птицын. — Пошёл в библиотеку, а вернулся через сутки и пьяный. Блин, как в анекдоте.

— Как тебя в библиотеку-то занесло, княже? — удивился Демьян. — И как ты вообще её нашёл?

— Так ты ж сам мне сказал! — удивился Валерка.

Собственно, на этом нотации для Птицына закончились — все присутствующие переключились на Демьяна. Оказалось, упырь напрочь забыл тот момент, когда Валерка расспрашивал его о библиотеке. И о том, что князь, в общем-то, предупредил, куда идёт. Слишком увлечён был очередным опытом. Теперь уже Демьяна песочили изо всех сил, а тот пытался оправдываться. Хотя куда там! Бедный упырь не мог предложить даже таких жалких оправданий, как Валерка, в результате самым виноватым именно он и оказался.

— Вместо того, чтобы заниматься какими-то дурацкими опытами, лучше бы сам просветил князя! — вопила Алиса, ничуть не стесняясь, что Демьян, вообще-то, намного старше и сильнее. — Отправил его одного в библиотеку, и забыл! А если бы с ним что-то случилось из-за тебя⁈

Валерка пытался объяснять, что он так-то не маленький ребёнок, и, если бы что-то случилось, был бы сам виноват, но ни Алиса, ни Андрей Иванович во внимание его оправдания не приняли, и весь их праведный гнев обрушился на не знавшего, куда деваться от осуждения Демьяна.

— Так! — не выдержал Птицын. — Хватит друг на друга орать! Княжеским произволом объявляю главного виновника происшедшего — это я сам. Остальные здесь ни причём, и обсуждать больше нечего. Свою вину осознаю. Меру, степень, глубину. Обязуюсь больше так не поступать, если только случайно. На тёмной стороне теперь непременно буду брать сопровождающих.

— И наверху — тоже! — тут же добавил Демьян, — Там опасностей хватает, княже, не обольщайся. Тот же вампир со странной кличкой — мало ли, что ему в голову взбредёт! У меня нет уверенности, что он за тобой не следит — вампиры хороши в слежке, тем более, он и технические средства вашего мира знает превосходно. К тому же сопровождающим будет интересно.

На этом, формально, ссора была закончена, но на деле все продолжали недовольно пыхтеть. Валерка понял, что все так и будут дуться, поэтому предложил:

— Давайте я, что ли, опять в библиотеку пойду? А то тут я всем только мешаюсь. Ну, с кем-нибудь пойду, не один.

— Лучше давай, князь, ещё погуляем по верхнему миру, — предложила Алиса. — И интересно, и купим что-нибудь, что здесь продать можно. Деньги ведь нужны, а местных у нас не так уж много. Это там у нас трофейные, а здесь мы пока не очень богатые. А у Демьяна запасы не бесконечные.

Валерке стало жутко неловко. Он этот момент как-то совсем упустил. Пускай основные траты у клана, состоящего преимущественно из кроволюбов, идут собственно на неё, на кровь. Крови у них пока достаточно, и любые потребности могут покрыть Валерка, да и Алиса тоже. «Только всякие рестораны, красивые дорогие костюмы, и прочие развлечения — это, между прочим, именно твои траты, — напомнил себе Птицын. — И потом, помимо крови вурдалакам и упырям тоже нужно что-то кушать и одеваться. А ты сегодня ночью орешки для белочек покупал за золото, дебил! Совсем зажрался».

Мотивированный по самое «не хочу», Валерка рванул к машине, потом затормозил и повинился:

— Вообще-то я малость не уверен, что у меня уже всё выветрилось.

— Вот и замечательно! — тут же вставил Андрей Иванович. — А я тогда, если не возражаете, молодой человек, на вашей машине ребят к албасты отправлю. И на квадроциклах. Основные работы мы уже закончили, хочу поощрить парней. Там дамы приглашали заходить, и вроде бы очень рады были, что у них появилась, кхм, такая возможность.

Андрей Иванович явно не знал, куда деваться от смущения. Очевидно, и сам планировал поехать — очень уж масляно блестели красноватые глаза.

— Точно! — вспомнил Валерка. — Бюстгальтеры же ещё… Езжайте, Андрей Иваныч. Жаль, конечно, что мы сначала им белья не купили, а то бы и обменялись сразу, но уж как получится.

— Сейчас пока рано ещё, — поспешил заверить князя упырь, — У нас пока место для хранения икры не оборудовано. Мы лучше потом ещё раз съездим.

На самом деле Птицын хотел сказать, что раз не выветрилось, они поедут домой по тёмной стороне, и через границу перейдут только в последний момент, но бывший бомж так пылал энтузиазмом, что обламывать его не хотелось — пусть, правда, повеселится сам, да и ребят поощрит.

В верхнем городе Валерка теперь чувствовал себя слегка неуютно. Очень опасался, что найдутся свидетели их ночных гуляний. Как только пересёк границу, тут же принялся изучать интернет, а когда ничего не нашёл, позвонил Лёхе — уточнить, нет ли каких-нибудь сводок.

— А ну колись, что натворил! — сразу потребовал полицейский, а когда Валерка объяснил, долго хохотал.

— Ну ты даёшь! Тролль и кот баюн? Блин, вот чего тебе стоило ещё меня позвать! Я, может, тоже хочу с говорящим котом познакомиться, и тролльего пива попробовать!

Валерка обещал непременно познакомить и угостить, и на этом с лейтенантом распрощался — тот как раз был занят пристройством их подопечного, и, вообще-то, был занят. Сначала отправились досыпать. Ночь весёлой была не только у Птицына, но и у Алисы с Демьяном — искали пропажу.

Такси привычно (и символично!) высадило компанию возле психбольницы, но пешком дойти было совсем недолго. Однако уже при подходе к дому Птицын насторожился. Что-то было не так.

— А где Полкан? — настороженно спросил парень, сообразив, что его так царапает. — Он же нас раньше ещё на подходе встречает!

Алиса с Демьяном переглянулись, насторожились. Приготовились к неприятностям. Однако Полкан быстро нашёлся — пёс-вурдалак лежал во дворе на снегу. Когда компания ворвалась во двор, пёс поднял голову, оглядел вошедших, и положил морду обратно на лапы.

— Эй, дружище, ты чего? Ты заболел? — Валерка подскочил к собаке, принялся тормошить, но тот на ласки не реагировал, и даже не смотрел на хозяев.

— Обиделся он! — проскрипел из-за двери домовой. — Пропали надолго, забыли про собаченьку. И я тоже обиделся! Я, между прочим, не железный! Тоже переживаю! А ну как вы меня тут тоже бросили? Я-то ещё понимаю, что у вас там дела какие-то, а псина неразумная откуда?

Валерке опять стало стыдно. Сегодня он перед всеми провинился, и даже Полкан, вполне справедливо, на него злится. Впрочем, собаки — святые существа! — не могут долго обижаться на хозяев, даже если те обиду заслужили. Через минуту уговоров Полкан сначала неуверенно мотнул хвостом туда-сюда, а потом принялся вылизывать физиономию Валерке, Алисе, а потом и Демьяну. Упырь, видно, тоже не хотел портить настроения питомцу, потому что не уклонялся.

— Слушайте, может, мы подумаем, что ещё можно было бы продавать на рынке? — спросил Валерка на следующее утро, когда все проснулись. Ночь прошла спокойно, как и вечер до этого — этакий семейный ужин с просмотром очередного ужастика под вкуснейшую стряпню домового. — Мне как-то не улыбается, если про меня станут говорить, что я такой весь из себя суровый князь, торгующий трусами. Нет, обязательства выполним, просто хочется, чтобы ещё что-нибудь там продавалось.

Стали думать, но, поскольку Валерка до сих пор толком не знал, что нужно на тёмной стороне, а Алиса с Демьяном — доступный ассортимент, обсуждение временно застопорилось. Определиться решили на месте — в торговых центрах и на рынке. И началась процедура, для Валерки крайне печальная и тяжёлая. Он и так-то не любил по магазинам слоняться, а тут ещё приходилось объяснять, для чего предназначен тот или иной предмет. Впрочем, Птицыну вообще сложившаяся ситуация не очень нравилась — парень чувствовал себя челноком из девяностых. Не хватает только большой клетчатой сумки для полного сходства. И вот ради этого нужно было становиться проводником, который, единственный, может переходить из привычного мира в волшебный? Причём сам же виноват. Планы-то у его подчинённых были большие. И собственное производство автомобилей, и интернет каждому упырю, и ещё что-то интересное Андрей Иванович предлагал. А он, Валерка, всё это зарубил на корню, поссорившись с русалками и прочей аристократией. Их маленький и гордый клан вот-вот превратится в банальных и скучных челноков — что может быть печальнее?

«Вот интересно, что бы на это сказала Яга? — размышлял Валерка, вяло отвечая на вопросы Демьяна в сельскохозяйственном магазине, — Уж наверное, не стала бы сравнивать меня с заслонкой на плотине! Сказала бы, что я опошлил саму идею перехода между мирами!»

В результате, на продажу были куплены всевозможные хозяйственные инструменты — в человеческой части тёмной стороны они должны пользоваться неплохим спросом. Крестьянский труд тяжёл, занимаются им как раз в основном люди. Собственно, ту же рожь, пшеницу и прочие зерновые, а также овощи, выращивают именно люди. Вот среди них такой товар и будет пользоваться спросом — не из-за качества, конечно, а из-за удобства. Всё-таки прогресс на тёмной стороне немного замедлен, так что всякие простейшие ручные сеялки, тяпки, культиваторы, и прочие плоскорезы могут иметь успех. Особенно, если сказать, что вещи с той стороны. Каждый тип инструмента брали в единственном экземпляре, резонно рассудив, что если потребуется, кто-нибудь из ребят Андрея Ивановича может и мелкое производство организовать, на месте. Так будет дешевле, проще, и ещё — качественнее.

Нагрузились, в результате, всё равно под завязку — даже Демьян недовольно покряхтывал, таская здоровенный неудобный свёрток, обмотанный скотчем. Скотча, к слову, тоже прикупили пару десятков рулонов — так, на всякий случай.

— Ну что ты так тяжко вздыхаешь, княже? — не выдержал Демьян, когда они, выгрузив из такси тяжести, направились на новый заход — теперь в магазины женского белья. — Думаешь, мне всё это так уж нравится? Нет, ну, если честно, очень нравится. У нас даже на ярмарке и сотой части всего этого изобилия и разнообразия нет, и посмотреть интересно — страсть, и пощупать. Но всё равно, мне, древнему упырю, самой разыскиваемой персоне города Нижний Новгород, и одному из самых разыскиваемых преступников страны тоже невместно заниматься подлой торговлей. На что не пойдёшь, чтобы обеспечить свой клан⁈ Такова наша доля. Или, может, предпочтёшь заняться грабежами? Мы бы, пожалуй, могли неплохо подзаработать, особенно, с твоими способностями. Обчистить тех же яломиште, или недотыкомок, раз уж всё равно враждуем.

Птицын сначала всерьёз задумался, и только потом спохватился.

— Нет! — с возмущением ответил парень, досадуя на себя за то, что вообще стал рассматривать такую возможность, — это вообще на крайний случай! Если только совсем прижмёт, и нам зачем-то потребуются деньги срочно и сразу!

— Ну, я почему-то так и подумал, — хмыкнул Демьян. — Поэтому взбодрись, князь, и не изображай из себя наследницу клана, которую заставили убирать за свиньями. Твой выбор, вот и незачем так переживать.

— Просто я как-то не думал, что всё будет так банально, — признался Валерка. — Для меня вся эта тёмная сторона — чудо. Настоящее чудо. Вы с Алисой, всякие тролли, русалки. Сказка! А я в эту сказку с трусами на продажу. Обидно. Но и грабить никого не хочу… хотя недотыкомки и родственники Алисы мне не нравятся ужасно, и я, если честно, ничего не имею против того, чтобы за их счёт поживиться. Но это неправильно, и мы так делать не будем. А то начнёшь с тех, кто нам не нравится, а закончишь как какой-нибудь урка на большой дороге, остановиться не сможешь.

— Согласен, грабёж — это пошло, — покивал Демьян. — Я только не понимаю, почему тебе в принципе это занятие кажется более романтичным, чем торговля.

Валерка вспомнил прочитанные в детстве истории про Робин Гуда и других благородных разбойников вроде Арсена Люпена, но Демьяну рассказывать не стал. Упырь был прав — грабежи занятие ничуть не более благородное, чем торговля. «Но не такое банальное», — мелькнула всё-таки подленькая мыслишка.

Эту мысль он тоже высказывать не стал, тем более, Алиса закончила раздавать указания домовому, и можно было снова ехать в магазин. На этот раз они начали с охотничьих магазинов, и здесь Птицыну было гораздо интереснее, чем в садовом центре, но любование очередным блочным арбалетом пришлось прервать — зазвонил телефон. На определителе высветился Лёха, и у Валерки сразу заныло под ложечкой. Просто так лейтенант звонить бы не стал.

Глава 22 В которой Демьян изображает народного целителя

Вопреки опасениям, очередных убийств не случилось, однако Лёха всё равно здорово озадачил. Узнав, где находится Птицын, полицейский велел никуда не уходить, и подъехал буквально минут через двадцать. Алиса как раз закончила обчищать охотничий магазин, и теперь подумывала о том, куда бы направиться дальше — заняться-таки подбором нижнего белья для албасты, или для начала оценить ассортимент эзотерической лавки.

— Сразу скажу, я в этот раз без претензий, — как всегда, Лёха себя вербальными приветствиями не утруждал, только сунул быстро Демьяну и Валерке руку для пожатия, да кивнул Алисе. — Наоборот, за консультацией.

Лёха выглядел как-то странно. Обычная уверенность слегка улетучилась, будто он сам не знал, стоит ли вообще рассказывать, и ещё какое-то смущение появилось, чего уж точно за ним раньше не водилось.

— У меня тут с утра новости плохие, в семье. Мамке брательник её позвонил, дядя мой. Сказал, что его сына, ну, получается, брательника моего двоюродного, дочка заболела. Какая-то там онкология. Ну, сам понимаешь, пока толком ничего и неясно. Врачи говорят, надо анализы всякие сдавать дополнительно, потом там какое-то лечение, короче, вот эта вот вся стандартная процедура. Так-то и паниковать ещё, в целом, рано — онкология разная бывает, какая-то вполне лечится. Но я сразу подумал — вдруг там на вашей стороне есть какие-нибудь колдуны или ведьмы, или ещё какая хрень волшебная, которая эту дрянь лечит? Ну, это в крайнем случае, если окажется, что всё паршиво?

— Я не знаю, что такое онкология! — это Демьян ответил, поймав вопросительный взгляд Валерки. — А по поводу лечения — всякое бывает. Тут надо на месте смотреть.

— Это когда клетки человека начинают расти и размножаться бесконтрольно, нарушая работу организма, — сориентировался Валерка, но, похоже, не слишком помог.

— А ты разбираешься? — с надеждой спросил Лёха.

— Я — не лекарь, и не колдун, о которых вы вспоминали, — объяснил Демьян. — Профессия эта на тёмной стороне вообще встречается нечасто. Видите ли, у каждой разновидности разумных свои болезни и свои методы лечения. Мы, упыри, вовсе мало подвержены заразе, у нас очень медленный метаболизм. В основном этим страдают, как ни странно, люди — они и двигают вперёд искусство врачевания.

— То есть глухо всё, — поник лейтенант, — Можно даже не пытаться.

— Ну почему же. Жизнь долгая — за это время чему только не научишься! Тем более, я по природе неплохо разбираюсь не только в оттенках вкуса, но и других параметрах крови. Некоторые человеческие заболевания могу определить, так сказать, органолептическим методом. В общем, если хотите, можем попробовать. Только я ничего не обещаю. Однако если и у меня не получится, мы можем поискать настоящего лекаря на тёмной стороне. Я так понимаю, это достаточно серьёзная болезнь, и вы опасаетесь, что медицина верхнего мира может оказаться бессильной?

— К этой болезни у нас привыкли относиться как к приговору, — мрачно объяснил Лёха. — Излечения случаются, и достаточно часто, но даже само лечение очень долгое и мучительное. И часто оно в результате не помогает.

— Тогда и говорить не о чем. Вы обязаны испробовать все возможности, раз уж это ваша родственница. А мы обязаны вам помочь, поскольку вы состоите с нами в одном клане, — пожал плечами Демьян.

Покупки на время были забыты, троица погрузилась в машину к Лёхе, и тот направился куда-то на автозавод, на ходу набирая номер брата.

— Мих, привет, у тебя твои дома сейчас? Ага, я тогда заеду, ладно? Да понимаешь, есть у меня знакомый, который может посмотреть девчонку. Ничего не обещает, но в целом специалист довольно квалифицированный, может, подскажет что. Ага, лады, предупреди там, чтобы не уходили, мы через пятнадцать минут будем.

Гостей встречала невысокая худенькая блондинка с припухшими от слёз глазами и бледным лицом. На странных персонажей девушка посмотрела с некоторой оторопью — муж предупредил, что Лёха заедет с каким-то «специалистом», но не говорил, что в дом завалится целая компания. Правда, выглядели все трое вполне прилично, без изысков тёмной стороны. Только Алисе опять пришлось не снимать шапку, скрывающую ушки. Лёха, кажется, подумывал о том, чтобы попросить Валерку и Алису остаться, но не решился. А сам Валерка решил — лучше, если он будет рядом с Демьяном. Упырь, конечно, очень опытный товарищ, но может на чём-нибудь проколоться, просто из-за незнания всяких нюансов. Птицын решил на всякий случай проконтролировать, и, если что, сгладить углы.

— Здравствуй, Лёша, — тихим голосом поздоровалась блондинка, — Миша говорил, ты с одним специалистом приедешь…

— Здравствуйте, сударыня, — галантно склонил голову Демьян, сняв шляпу. — Это мои помощники. Позволите пройти?

— А! Да-да, конечно! Вот, вешайте ваши пальто… Я сейчас чай… или кофе… Меня Лена зовут, если что…

Женщина засуетилась, не зная, то ли взять у гостей верхнюю одежду, то ли открыть шкаф в коридорчике. Валерка догадывался, что она сейчас чувствует. С одной стороны, нужно пытаться выглядеть достойно, нужно быть вежливой, а с другой — на всех ей сейчас совершенно наплевать, все мысли только о дочери. Вот только эти странные люди могут чем-то помочь, и, значит, нужно держать лицо. А ещё это могут оказаться какие-нибудь шарлатаны — вдруг только навредят! Птицын остро позавидовал Демьяну — он бы себя так хорошо и профессионально вести не смог. Упырь галантно придержал пытавшуюся сделать сразу несколько дел растерянную женщину за локоток и, мягко улыбнувшись, сказал:

— Не нужно чая и кофе, сударыня! Мы же не в гости пришли, а по делу. Проводите нас к дочери. И не беспокойтесь. Обещаю, мы только осмотрим её. Хуже от этого вашей девочке не будет! Меня зовут Демьян — знаю, имя необычное, но так меня назвали родители. Это Алиса и Валерий, мои младшие коллеги.

Улыбка у упыря была по-настоящему успокаивающая. Или, может быть, он применил какую-то магию — Валерка не понял. Просто заметил, что женщина чуть расслабилась, даже улыбнулась немного, и позволила компании пройти в спальню.

Девочка спала, но, когда в комнату вошли, проснулась и удивлённо уставилась на вошедших.

— Оля, эти дяди и тётенька — врачи, они сейчас тебя посмотрят. Больно не будет!

Ребёнок посмотрел серьёзным взглядом на вошедших.

— А вторая тётенька? Которая вон за тем дяденькой. Она страшно улыбается!

— Что? Оля, ты что говоришь? — женщина подбежала к ребёнку, начала щупать лоб, смотреть в глаза. — Тут только я, дядя Лёша и врачи!

— И ещё та тётенька! — Оля показала пальцем куда-то за плечо Валерке. — Страшная!

— Галлюцинации начались! — севшим голосом прошептала женщина. — Так не должно быть, мне говорили, что ещё рано… надо вызвать скорую! Я сейчас…

— Не стоит, сударыня, — Демьян придержал Елену за локоть. — Это нормально, такое бывает. Ну-ну, стоит ли так пугаться! У вашей дочери просто отличная фантазия! Сделайте глубокий вдох, вот так, теперь выдыхайте, всё будет хорошо. Не нужно бояться.

Вот теперь он точно использовал какую-то магию. Состояние Елены на глазах перешло из «паника, катастрофа», в спокойствие. У неё даже лицо немного порозовело.

— Вот и замечательно. Мы с Олей поговорим, хорошо? А вы пока не могли бы принести грамоты, что вам выдали местные лекари?

— Грамоты? А, документы! Да-да! Конечно, сейчас. Спасибо, доктор! — Елена, исчезла из спальни, а Демьян повернулся к девочке.

— Ну и зачем ты маму пугаешь? — строго нахмурился упырь. — Ты же понимаешь, что эту девушку она не видит!

— Но я же вижу!

— Молодец, что видишь! Бояться её не нужно, она тебе ничего не сделает. И лучше не говори больше про неё маме. Ты ведь не хочешь, чтобы она расстраивалась? А эта девушка уйдёт вместе с нами, здесь не останется.

Валерка решительным образом ничего не понимал. Что за женщина? Демьян уверен, что это не галлюцинации, раз так серьёзно говорит с девчонкой. Но ведь нет никого!

— Алексей, вы помогите Елене, хорошо? — глянул на лейтенанта Демьян. — Мне нужно пятнадцать минут.

Лёха сразу сообразил, что под «помогите» имеется ввиду «задержи», кивнул, и тоже вышел.

— Какой-то вы странный доктор, дяденька! — рассудительно заметила девочка, проследив за Лёхой, — я сейчас маму позову!

— Да уж будь любезна, юная барышня, пока не звать свою маму! Я — необычный доктор, она в таких не верит.

— Волшебник?

— Ну, можно и так сказать.

— Я в волшебников не верю! Вы обманываете!

— А в лисодевочек веришь? — сориентировалась Алиса, которая до этого вела себя тише воды.

— И в лисодевочек не верю! Это всё сказки!

— А если вот так? — уточнила Алиса, снимая шапочку, и наклоняясь к Ольге.

Девчонка недоверчиво потрогала пальцем ушко, пришла в восторг и принялась ощупывать их полностью.

— Какие пушистые и мягонькие! А тебе шапка не мешает? А хвост есть?

— Я тебе всё расскажу, и даже покажу, а Демьян пока тебя осмотрит, хорошо? — уточнила Алиса. — Ему нужно будет немного крови, он только пальчик кольнёт, и всё.

На это девочка только царственно махнула рукой. Кровь у неё в последнее время брали часто, уже привыкла. Осмотр надолго не затянулся. Демьян уговорил девочку подставить пальчик под укол ножа (Валерка мысленно чертыхнулся — нужно было хоть шприц какой в аптеке по дороге купить, чтобы иголкой воспользоваться). Упырь слизнул выступившую каплю крови.

— Точно странный доктор! Вы — вампир, я поняла! — воскликнула девушка.

— Вот уж спасибо тебе за комплимент, Оля! Сравнила, так сравнила! — хмыкнул Демьян. — Запомни, девочка: вампиры — это мерзкие, пустые твари, примерно как клопы или клещи. Я — не вампир!

— А кто тогда? — настороженно нахмурилась девочка.

— Я упырь, — просто ответил Демьян.

— Ага, — кивнула девочка, и добавила: — Мне папа говорил, что русские мультики лучше, чем заграничные. А вы — русский вампир?

— Нет. Вампиры любые плохие — и русские, и нерусские, — тяжко вздохнул Демьян. — Нам недавно целую кучу пришлось прибить.

— А упыри тоже всякие бывают?

— Ну, в целом да. Но я — хороший, — улыбнулся Демьян.

— И что, как вам моя кровь? — Валерка прямо удивился, какой взрослый ребёнок. Так, на взгляд, лет шесть, скорее всего, ещё в школу не ходит. Но говорит как взрослая, почти.

— Плохая кровь, — покачал головой Демьян. — Больная. Но ты не переживай. Мы с князем, — он кивнул в сторону Валерки, — придумаем, как тебе помочь.

Ольга серьёзно кивнула. Валерка засобирался уходить, но девочка остановила всех вопросом:

— Это князь? А кто эта страшная рядом с ним?

— Это смерть, Оля, — печально улыбнулся Демьян. — Ты её видишь, потому что болеешь плохо. А с князем она, потому что он ей помог. Нам пора идти, а ты смотри, не говори маме, что мы тут такие необычные. Всё равно не поверит, только расстроится.

Лёха, когда они вышли из комнаты, взглянул с осуждением — он уже все аргументы исчерпал, чтобы Елена не заходила внутрь, и чувствовал себя полным идиотом. Хоть силой держи.

— Ох, вы уже всё?

— Да, сударыня. Девочку осмотрели, кровь на анализ взяли. Непременно сообщим результаты. Но, главное, ничего непоправимого нет. Поверьте, вашу дочь вылечат. Так или иначе.

Пришлось последовательно отказаться от предложения денег, кофе и чая. Распрощавшись с Еленой, выбрались, наконец, из дома.

— Ну что? — спросил Валерка, как только они оказались на улице. Лёха тоже смотрел тревожно и вопросительно.

— Я знаю эту болезнь, — сказал Демьян. — Костный мозг работает неправильно, и разносит по организму дурную, бесполезную кровь. Она медленно умирает. У вас не лечат такие болезни?

— Лечат как-то, — поморщился Демьян, — Насколько мне известно, пересаживают костный мозг. Только найти подходящего донора трудно.

Демьян задумчиво покивал, и предложил уйти из-под окон, потому что на них смотрит Елена. И удивляется. Компания погрузилась в машину, Лёха, махнув рукой невестке, выехал со двора.

— Не знал, что такое возможно. Я так понимаю, донорский мозг помещают внутрь костей, — упырь удивлённо покачал головой. — Сложно. Думаю, пережить такое могут не все. У нас лечение проще. Но дорого. Впрочем, дело не в деньгах. Гораздо хуже другое — нельзя купить лекарство, и дать его девочке. Её нужно будет переправить на тёмную сторону, перенести к лекарю, провести процедуру. И таких процедур будет несколько, в зависимости от того, как будет проходить лечение. Сложно будет провернуть всё так, чтобы сохранить тайну.

— Но лечение поможет? — напряжённо уточнил Лёха.

— Поможет. Сам ребёнок не справится, но грамотный лекарь поможет ей уйти от смерти. Время у нас ещё есть, я думаю, мы сможем придумать, как всё провернуть.

Некоторое время ехали в молчании — каждый думал о своём. Лёха начал было рассуждать о том, что можно как-нибудь перевезти на ту сторону семейство, чтобы полечить там ребёнка, и потом вернуть. Не говорить, куда отвезли…

— Угу, ты ещё глаза им завяжи, — буркнул Валерка. — Чтобы уж совсем театрально было и таинственно.

— Ну что теперь, из-за этих тайн её не вылечишь? — раздражённо спросил Лёха.

— Валера, а давай мы её просто похитим, — подскочила на заднем сиденье Алиса, — С лекарем можно договориться, чтобы процедуры проводил ночью. Выкрасть девочку совсем несложно, а наутро можно будет её вернуть домой, так что родители ничего и не заметят.

Валерка сначала тоже хотел раскритиковать план, но потом, неожиданно даже для себя, задумался. По всему выходит, что Алиса предложила вполне рабочий вариант, как бы бредово он ни выглядел. В способности товарищей выкрасть девочку незаметно для родителей Птицын ничуть не сомневался, а остальное выглядит и вовсе несложно.

Валер, ты серьёзно⁈ — удивился Лёха, когда понял, что Птицын всерьёз обдумывает такую возможность. — Похитить⁈

— Даже не один раз, а сколько там надо для излечения, — кивнул Валерка. — А как ещё?

— Да просто рассказать! Ну, не поверят, сразу, так есть, чем доказать. Я тоже месяц назад посчитал бы, что бред!

— Лёш, вот убедить твоих родных и раскрыть им правду — вообще не проблема! — начал заводиться Птицын. — Проблема в другом. Ты можешь себе представить, что будет, когда твоя невестка начнёт рассказывать знакомым, как вылечила дочь? Нет, я уверен, что она не станет говорить: «я отдала их упырям и вурдалакам». Она скажет, что у неё есть хороший знакомый доктор, чудотворец, или ещё кто-нибудь в таком духе. Хоть бабка. И она ведь рассказывать станет не тем, кто просто хмыкнет и отвернётся. Это будут тоже больные. Под большим секретом станет говорить. А потом она придёт к тебе и попросит помочь. Мы просто потонем. Нет, я не против помочь кому-то из своих. Ты извини, это, наверное, очень жестоко звучит, но всем не поможешь, а я не святой. При случае — помогу, но класть на это всю жизнь не буду. Тем более… это всё не так уж важно, на самом деле. Смерть ждёт всех нас.

Лёха посмотрел на него как-то дико, даже отстранился. Тогда только Валерка сообразил, что голос его на последних словах звучал неестественно. Жутковато прозвучал, как будто это не он говорил, а нечто другое.

— Знаешь, вот сейчас было по-настоящему страшно, — признался Лёха. — Это чего такое было?

— Не обращай внимания, у меня тут недавно случился вояж в одно не самое приятное место, и без последствий это дело не прошло. Я пока сам не очень понял, так что ничего пока не скажу.

— Если бы ты сейчас сказал, что твоими устами говорила сама смерть — я бы поверил, — признался лейтенант.

— Я бы и сам поверил, — хмыкнул Птицын, и на этом тему решили замять.

Лёха с планом в целом согласился, даже заикался что-то о том, что он компенсирует затраты, но Валерка только отмахнулся — будет он ещё с этой ерундой приставать. Демьян прав, Лёха — член клана. Своим нужно помогать. Уже когда лейтенант высадил их на Черниговской, немного не доезжая до вурдалачьего логова, Демьян назвал сумму, которую потребует врач, и Валерка слегка поругал себя за великодушие. Тысяча золотых. Очень, очень серьёзная сумма. Опять придётся разорять личные накопления Демьяна — клановая казна пока таких трат позволить не может.

— Это не жадность лекаря, — объяснял Демьян. — Всё дело в стоимости ингредиентов для лечения. Насколько мне известно, они довольно редки, поэтому и цена их высока.

— Короче… компенсируем. Сейчас договоримся с лекарем, и поедем дальше докупать всё, что только можно. Хоть трусы, если они хорошо здесь расходятся. Демьян, тебе с нами одно разорение!

— Князь, вот не обижай меня, а? — попросил упырь. — Я впервые за два века имею надежду обосноваться в настоящей семье. Как думаешь, это стоит каких-то жалких жёлтых кругляшков?

Лекарь — спокойный, флегматичный мужчина, внешним видом дико смахивающий на Дуремара из старого фильма, Валерке понравился. Описание Демьяна выслушал внимательно, уточняющие вопросы задал.

— Я могу это вылечить, но вы знаете цену. Потребуется два или три сеанса. Соответственно это будет стоить тысячу или полторы тысячи золотых рублей. Если вы согласны, я попрошу внести задаток в размере четырёхсот рублей — это цена на ингредиенты за один сеанс лечения.

Демьян молча выдал припасённый мешочек, лекарь, не пересчитывая, бросил его на стол.

— С вами приятно иметь дело, господа.

На этом с лекарем распрощались. Он, к слову, был не просто лекарь, а госслужащий, специально выделенный государством для помощи жителям, не принадлежащим кланам. Кабинет его располагался тут же, недалеко от площади Горького или Новоторговой, если на тёмной стороне. Машину у Андрея Ивановича Валерка забрал — упырь с подчинёнными вернулся ещё утром, и к появлению Валерки с Демьяном остальные члены клана уже вовсю трудились. Коротко пересказав последние новости, Птицын прыгнул в машину, и, дождавшись, когда усядутся Алиса с Демьяном, двинулся обратно через границу.

Глава 23 В которой компания занимается киднеппингом

Очередной поход по магазинам не казался Валерке ни скучным, ни тоскливым. Сравнения с челноками тоже как-то ушли на второй план — Птицыну теперь было совершенно наплевать, каким способом они заработают золото. Чтобы что-то продать, нужно сначала это купить. Багажник заполнялся множеством вещей — несколько десятков комплектов белья, ещё партия ткани для Никодима, десяток красивых и довольно мощных арбалетов. Возможно, найдутся охотники, которым такие понравятся, особенно, если ребята Андрея Ивановича заменят плечи и тетивы на более мощные. Багажник машины заполнился стремительно, потом пришёл черёд заднего сиденья — места почти не осталось, зато теперь появилась надежда, что какой-никакой заработок пойдёт. Что-то из закупленного, возможно, не будет пользоваться спросом, но это не смертельно. Просто больше не станут привозить. И всё равно больше всего места занимал ворох всевозможного белья. Причём Валерка начал подозревать, что Алиса закупает всякую кружевную красоту потому, что ей самой ужасно нравится — с таким восторгом и смущением девчонка рассматривала очередной интересный комплект. «Но если будет пользоваться спросом, лучше где-нибудь заказывать, а не в магазинах брать, — рассудительно подумал Птицын, — так будет дешевле».

После шопинга съездили ещё раз на Черниговскую. Пристраивать товар на рынок было уже поздно — время клонилось к вечеру, так что уехали обратно в верхний мир — готовиться к похищению ребёнка. Хотя Демьян утверждал, что особой подготовки и не требуется, выкрасть девочку он берётся сам, и даже готов гарантировать, что родители до возвращения не проснутся. Лёха, которому детали рассказали, чувствовал себя неуютно, но спорить не стал — спорить с методами, которые выбрали те, кто собирается спасти племянницу — глупо. Только напросился тоже участвовать в похищении — чтобы всё проконтролировать.

Часов в одиннадцать вечера Валерка подъехал к знакомому дому, и встал под окнами, но так, чтобы не попасть в поле зрения камеры, что висела на подъезде. Окна квартиры не светятся — значит, семейство спит и можно идти «на дело». Впрочем, на дело шёл только Демьян — упырь вышел из машины и двинулся прямо к стене. Потом Птицын признавался себе — картинка здорово напоминала фильм ужасов. По вертикальной стене кирпичного дома со скоростью неторопливого пешехода поднимался упырь. На человека в этот момент Демьян не было похож совершенно — слишком неестественно выворачивались его конечности. На тварь из ночных кошмаров похож, а вот на человека — вообще нет.

Упырь ненадолго замер возле окна. Наверное, позвал девочку, потому что спустя полминуты в окне мелькнула детская рука, и створка распахнулась. Ночная тварь скользнула внутрь, прикрыла за собой створку.

— Куда он исчез? — забеспокоился Лёха.

— Ушёл усыплять родителей, — ответила Алиса. — Не беспокойся Алексей, это безопасно. Они просто будут крепко спать до самого утра. Олю он тоже заморочил.

— Да ясно, что заморочил. Если б я в детстве такое в окно увидел, у меня бы энурез появился и заикание, но открывать створку я бы точно не стал! Блин! А как он обратно-то с ней пойдёт!

Долго гадать не пришлось. Окно открылось, на подоконнике появился упырь, нежно удерживающий спящую девочку. Он шагнул вперёд и под испуганный вскрик Лёхи и Валерки мягко приземлился на снег.

— Ну вот и всё, а вы переживали, — клыкасто улыбнулся Демьян. — Сейчас вернусь, прикрою окно, и можно ехать. Девочка спит, но во время процедуры ей придётся проснуться.

Валерка даже немного удивился, как всё просто и тихо прошло. Дальше тоже было не сложно. Доехали до Черниговской, перебрались на тёмныю сторону, поднялись по Похвалинскому съезду и остановились возле кабинета лекаря.

— Оля, просыпайся, — прошептал Демьян. — Нужно пройти процедуры!

— Ой! — по всей видимости девочка должна была находиться в полном сознании, так что сейчас на её лице была нарисована широкая гамма ощущений.

— Оля, привет! — Лёха тут же наклонился к девчонке. — Не пугайся. Это мы тебя лечить приехали.

— А мама где⁈

— Маме мы не сказали, — вздохнул Валерка, заметив, что Лёха явно растерялся, — Вряд ли она отпустила бы тебя куда-то с упырями, лисами оборотнями, и прочей нечистью.

— Да она бы и не поверила! — слабо улыбнулась девочка. — А мне точно помогут? А то опять всё болит. И тошнит ещё. Надоело.

«Какой всё-таки хороший ребёнок! — подумал Валерка. — Я бы на её месте устроил истерику!» Парень с детьми раньше дела не имел, и потому не догадывался, что на истерику у Ольги просто нет сил — всё болезнь отбирает. К доктору ребёнка отнесли на руках — босиком ведь. Хорошо, Демьян догадался её в одеяло замотать.

Доктор был совсем не против провести сеанс лечения на глазах у заинтересованных лиц, что здорово порадовало. Не из любопытства — просто Валерка здорово опасался, что Лёха запаникует. Тот и так всю дорогу как на иголках, и явно сам не уверен, что правильно поступил с дочкой брата.

Девочке дали выпить какой-то отвар. Та не капризничала — послушно проглотила мерцающую жидкость, и ещё поблагодарила «дядю Дуремара». Валерка здорово удивился — не знал, что, такие маленькие дети смотрят такое старое кино. Доктор, удивившись странному прозвищу, уложил девочку на кушетку, раздел, и принялся за странные манипуляции. Что-то непонятное — то ли массаж, то ли иглоукалывание — по крайней мере, лекарь в нескольких местах нанёс девочке небольшие ранки, на каждую из которых капнул из отдельной, заранее приготовленной пипетке. Ольга процедуру терпела стойко — даже не пискнула, когда её царапали, только поглядывала на Лёхе — всё ли, мол, правильно делают?

А Валерка подумал, что доктору тоже могут пригодиться какие-то достижения технической цивилизации. Нужно предложить… и не за деньги. Зарабатывать на здоровье Птицын не хотел. Нет, можно было по себестоимости, это ему бы совесть позволила, но как её рассчитаешь, эту себестоимость? Курс золотого рубля к родному, деревянному, пока определить трудно.

Процедура лечения затянулась аж на два часа. Лекарь что-то шептал под нос — то ли заклинания, то ли просто повторял порядок действий, чтобы не сбиться. Заскучала даже Ольга, что уж говорить о зрителях. Валерка начал клевать носом, причём сам не заметил, что дремлет. Глаза были закрыты, а картинка перед глазами была всё та же, только с дополнениями. С поверхности тела девочки испарялась какая-то чёрно-серая дымка, полупрозрачный туман. Сначала она просто висела вокруг, довольно плотным и оформленным облачком зависнув над Олей, потом потянулась куда-то в сторону. Прямо к нему, Птицыну. Испугаться парень не успел — испарения пронеслись через тело и исчезли, вроде бы не оставив следа. В следующий момент Птицын очнулся от довольного восклицания девочки:

— Ой! Злая тётенька пропала!

Доктор тоже закончил. Несколько раз встряхнул руками, сбрасывая напряжение, повернулся к зрителям:

— Что ж, могу вас обрадовать, господа. Повторных сеансов не потребуется. Девочка оказалась очень восприимчива к лечению, я был уверен, что обойдёмся двумя сеансами, но в последний момент кто-то из вас мне помог. Должен заметить, о таких вещах желательно предупреждать заранее!

— Да я сам не знал, — ляпнул Птицын, и только потом сообразил, что надо было промолчать. Доктор внимательно вгляделся в князя, одобрительно кивнул.

— Я понял, вы не можете это контролировать, князь. Смерть вам покровительствует, и не против усилиться за счёт своих эманаций. Очень… удачная способность. Не беспокойтесь, врачебная этика не позволяет мне делиться сведениями о своихклиентах. От меня эта информация не уйдёт.

Птицын не слишком переживал по поводу информации, но был благодарен, что доктор хоть какие-то объяснения происшедшему дал, а то он уже собирался в верхнем мире бежать сдавать анализы — так, на всякий случай. Мало ли каким образом эта дымка на него повлияет.

На этом ночное приключение закончилось. Ольга всю обратную дорогу сыпала вопросами. Теперь-то стало понятно, как сильно на неё давила болезнь — куда только делся спокойный и рассудительный ребёнок!

— Слушай, откуда в тебе столько энергии? — не выдержал Валерка. — Время — три часа ночи. Спать же пора!

— Спать хочется, да! — весело покивала девчонка. — Но это ерунда! Когда болела, даже когда спать не хотела, было плохо, а сейчас ничего страшного! Алиса, а можно у тебя хвостик потрогать? Ты обещала утром, но так и не показала!

Валерка вздохнул довольный, что внимание у девочки переключилось. До сих пор она доставала в основном его, но теперь вспомнила о яломиште, и даже перебралась к ней на колени — этакая очень шустрая гусеница в коконе из одеяла. Наверх, в квартиру, Демьян затащил её тем же манером, что и прежде. Девочка ничуть не испугалась. Упырю приходилось только просить пищать от восторга потише, чтобы соседей не разбудить.

Лёха долго благодарил соклановцев. Как уж это воспринимали Демьян и Алиса — неизвестно, а Валерка едва выдержал до момента, когда они подъехали к дому приятеля и высадили, наконец. Вообще Птицын понимал, что дело сделали хорошо. Ничуть не сомневался, что следующие анализы покажут, что девочка здорова. Теоретически благодарить действительно есть за что, но Валерка всё равно это дело не любил и чувствовал ужасно неловко. Ему было бы достаточно простого «Спасибо, дружище». В общем, когда Лёха отправился домой, спать, парень только вздохнул облегчённо, и покатил в Ляхово, домой.

— Ну что, княже, перестал переживать по поводу слишком мелочных дел, которыми приходится заниматься? — спросил Демьян. — В себя пришёл, да? — повернулся Демьян к Алисе.

— Именно! А то с этой торговлей сам не свой ходил! Даже вон с троллем пьянствовать начал! — горячо поддержала упыря девушка

— Эй! Я, вообще-то, здесь! — возмутился Птицын.

— А мы ничего плохого и не говорим, — фыркнула Алиса. — Наоборот, радуемся, что ты пришёл в себя.

— С троллем я бухать пошёл не потому, что мы в торговлю ударились, — пробурчал Валерка. — Просто, действительно, как-то не по себе было.

— Ты, княже, не совсем понимаешь, во что ввязался, — улыбнулся Валерке в зеркало заднего вида Демьян. — Одной торговлей, как ты выражаешься, трусами, мы всё равно не обойдёмся. Ты забываешь, что проводник — это не достижение. Это твоя обязанность. Спокойной жизни ни тебе, ни тем, кто пошёл за тобой, не светит в любом случае — мироздание не позволит. Так что я бы на твоём месте радовался редким спокойным, будничным моментам.

Да ну вас, ужасы говорите! — буркнул Валерка, останавливая машину возле дома. — Сейчас же нормально всё! Спать только хочется. Алиса, пойдём, с Полканом погуляем.

— Пойдём! — девчонка широко зевнула, забыв прикрыть рот ладошкой, отчего Валерке тут же захотелось за ней повторить. Но прогулку с Полканом действительно лучше не откладывать — бедный пёс и так засиделся в одиночестве, решил, что его бросили. Накануне и так едва удалось его успокоить.

Прогулка, несмотря на усталость, получилась хорошая. Алиса швыряла псу куски снега, тот их на лету ловил пастью, и носился кругами от восторга, взрывая лапищами снег. Фонари в Ляхово по-прежнему не работали, но это теперь не мешало даже Валерке. Тем более к утру развиднелось, в морозном небе появились необычайно крупные и яркие звёзды. Птицын искоса любовался Алисиным профилем, и ни о чём не думал — приятное состояние.

Спалось после такой прогулки, да после хорошо сделанного дела, прекрасно. Вот только разбудили рано — Валерка твёрдо рассчитывал продрыхнуть по меньшей мере до полудня, — лёг-то почти в пять утра, — но уже в десять затрезвонил мобильник. Звонил Лёшка, полный восторгов. Родители Ольги уже успели заметить изменения в самочувствии дочери. Конечно, опасались, что это временное улучшение, но всё равно были очень благодарны «врачевателю Демьяну», с визитом которого они связывали неожиданную бодрость дочки. Тем более Ольга и не подумала скрывать, кто послужил причинной. Рассказала всё, как было. Хитрющая мелкая не сомневалась, что ей никто не поверит — так и случилось, брат пересказывал поведанную Ольгой историю со смехом, дескать, приснится же такое! Однако какой-то червячок сомнения у бедных родителей явно завёлся. По крайней мере, Лёху просили передать благодарности.

Позднее, через несколько дней, когда пришла пора в очередной раз сдавать анализы, уверенность Михаила и Елены в причастности упыря к выздоровлению дочки только окрепла. Анализы показали, что Ольга полностью здорова. И для верности повторённые в другой клинике — тоже. Так что Михаил очень просил Лёху устроить ему ещё одну встречу с врачевателем, чтобы передать тому деньги и лично поблагодарить. Полицейский, заранее проинструктированный на такой случай, сказал, что врачеватель уже уехал из города, и когда появится — неизвестно. Собственно, почти не соврал, потому что Валерка действительно долго не появлялся в верхнем городе. Отоспавшись, и ещё раз закупившись в очередном торговом центре, троица надолго перебралась на тёмную сторону. Даже Полкана с собой забрали, чтобы не скучал. Там, возле башни, за псом приходилось тщательнейшим образом следить, чтобы не осквернил в очередной раз Башню, которого такое раздражало неимоверно, но лучше уж так, чем потом терпеть полный скорбного осуждения взгляд пса.

Валерка же вовсю ударился в коммерцию. Визит на рынок показал — товар пользуется спросом. Никодим, к которому они заехали в первую очередь, уже успел не только пошить, но и распродать одежду из чудесных заграничных тканей. Векшадлак с горящими глазами утащил доставленные ткани, и сразу расплатился за предыдущие. Причём когда Птицын напомнил об их договоре, что за прошлую партию платить нужно было не деньгами, а скидкой на пошив одежды для вурдалаков, заверил, что уже всё учёл, и деньги, которые он передаёт — остаток от скидки. Себя Беляев сын тоже не обидел.

— Ко мне даже из берендеевых кварталов приезжали! — восторженно рассказывал мужчина. — Последнее платье выкупили, и просили как только появится новая партия, послать сообщение. Хотят пошить по меркам, для кого-то из клановой верхушки! Так-то, твоё благородие!

Судя по сумме, которая досталась Валерке, — а это пятьдесят процентов от прибыли, — цену на свою «эксклюзивную продукцию» Никодим ломил очень приличную.

Тот торговец, которому Алиса как-то загнала нижнее бельё, тоже был очень доволен, увидев девчонку на пороге. Яломиште встречали, как госпожу — торговец увивался вокруг девчонки так, что Валерка едва сдержался, чтобы не двинуть ему по лицу. Не потому что приревновал, просто слишком угодливая рожа — Птицын таких не любил. Тем не менее, договориться с продавцом готовой одежды удалось. Нет, сначала он наотрез отказался брать товар «на реализацию». Утверждал, что готов купить любое количество диковинок за наличные, прямо сейчас, но никаких договоров о разделении прибыли заключать не собирался. Однако когда увидел здоровенный баул, который Алиса притащила из машины, своё мнение торговцу пришлось поменять. Сам неосторожно пообещал купить всё по той же цене, что и в прошлый раз, но не рассчитал. На такой опт у него денег не нашлось, и хитрецу пришлось соглашаться на условиях Алисы. Впрочем, сильно недовольным он не выглядел — в любом случае останется в плюсе. Прямого обмана Валерка не боялся. Когда он высказал свои сомнения, — очень уж прохиндеистая рожа была у «партнёра», такому сам бог велел утаить часть доходов, — Алиса и Демьян посмотрели на парня с одинаково удивлёнными лицами.

— Валера, он же поклялся! — напомнила девушка. — Кто же станет нарушать клятву⁈ А вдруг какой-нибудь бог обратит внимание, и покарает? Нет, так никто не рискует.

Дальнейшие дела на рынке пока решили отложить. Валерка всерьёз рассчитывал, что они успеют пристроить весь товар, но Алиса заартачилась напрочь. Сначала — исполнение старых договоров, потом — заключение новых.

— Сначала мы должны съездить к Албасты. Они ведь там ждут, бедные, надеются! — горячо говорила девушка.

— Ну да, ну да, — вздохнул Птицын. — «Мой милый, хороший, пришли мне калоши, и мне, и жене, и Тотоше». Только у нас не калоши а лифчики. Поехали тогда.

Глава 24 В которой клан торгует контрафактом

Албасты действительно были очень рады приобретению. Валерку, Демьяна и Алису встречали как самых дорогих родственников. Особенно, конечно, Алису — это ведь она привезла столь замечательные и необходимые предметы гардероба. А уж как обрадовались представительницы семейства, когда она продемонстрировала им «парашюты» с рынка! Вот уж где был настоящий восторг и обожание! Особенно радовались самые юные представительницы семейства. Между прочим, некоторые из последних уже ходили беременными, причём очень даже заметно. Валерка офигел до крайности — сколько там дней прошло, три, или четыре? Оказывается, беременность у Албасты проходит довольно быстро. Правда, после рождения «икринки», она ещё пару месяцев должна пролежать на дне реки, дозревая, зато потом из неё вылупляется уже вполне самостоятельная особь. Не взрослая, конечно же, на человеческий возраст как пятилетний ребёнок, с некоторыми особенностями, разве что. И ухаживать за ним необходимо ещё довольно долго, и кормить. Но всё равно это гораздо удобнее, чем сначала заботиться о грудничке, потом учить ходить, говорить, есть и прочее. Валерке понравилось — он даже позавидовал немного, как у них всё рационально устроено.

В Кстово пришлось опять переночевать — Демьян объяснил, что иначе они из разряда «друзей» перейдут в разряд «торговцев». Разница, с одной стороны, небольшая, но мало ли, как жизнь повернётся в дальнейшем? Друзьям принято помогать, если что, а вот с торговцами отношения чисто деловые. Так что Алиса опять всю ночь несла вахту у двери в их комнату, чтобы «ни одна из этих развратниц даже не думала трогать моего князя!» Отдуваться за всех, соответственно, пришлось Демьяну, но упырь расстроенным не выглядел.

— А ты не будешь переживать, как потом твои дети? — поинтересовался Валерка. — Пусть они по крови будут Албасты, но всё равно же — твои.

— Вот ещё! — фыркнул упырь. — Княже, мне очень много лет. Я даже и не помню, сколько точно. Неужели ты думаешь, что за это время я не научился управлять собственным организмом в таких мелочах? Детей у меня не будет, пока я сам того не захочу. Так что мы с албасты просто приятно провели время.

— А они об этом знают? — почему-то возмутилась Алиса. — Или ты их обманул?

— Почему обманул? — не понял Демьян, — Они сами приходят, я им ничего не должен. А уж на что они там рассчитывают, это и вовсе не моё дело.

— Развратник и обманщик! — припечатала Алиса и гордо вздёрнула носик, показывая, как её возмущает необходимость ехать в одной машине с такой бессовестной личностью.

В машине повисла тишина, потому что Демьяну было всё равно — он дремал, а Валерка пытался разобраться в логике Алисы. То есть она только что всю ночь фыркала на развратниц — албасты, и вот уже они бедные несчастные, а плохой теперь Демьян, который просто не хочет плодить лишних наследников.

Ехать было неудобно — и так-то не опытный водитель, Валерка здорово опасался опрокинуть тележку с бочками, которую пришлось прицепить сзади к машине. В бочках была икра — плата от албасты за нижнее бельё. Впрочем, добрались без приключений, и груз остался, вопреки опасениям, целым. Бочки выгрузили в резиденции вурдалаков, и двинули на рынок — распродавать оставшийся груз, притащенный из верхнего мира.

Рынок, когда они до него добрались, взбурлил, как молоко на плите. Слухи о том, что князь Птицын оставляет на реализацию диковинные предметы из верхнего мира уже разлетелся, как бы старательно счастливчики, получившие эксклюзив первыми, не пытались скрыть источник. За руки Валерку и Алису не хватали, всё-таки фамильярность по отношению к клановым — дело опасное, но взглядами провожали внимательными. Те счастливчики, которых выбирала Алиса, сияли от счастья и купались в зависти соседей. Окружающие видели прекрасно — после недолгих переговоров к везунчикам в палатки и лотки что-то несут. Как тут не завидовать? Не обошли своим вниманием и оружейный магазин — сдали туда несколько арбалетов. Опять-таки, просто посмотреть, будет ли спрос. Всё-таки оружие хоть из верхнего мира, но для охоты может оказаться слишком слабым.

Дела на тёмной стороне Валерка посчитал законченными, и предложил перебраться в верхний мир. Демьян с Алисой были не против, Андрей Иванович, когда его спросили, предпочёл тоже сгонять наверх — он всё ещё не оставил идею с интернетом на тёмной стороне.

— Что с того, что кланы с нами не будут иметь дела? — пожал плечами упырь, — Я уверен, нам найдётся, кому её предложить. Сами понимаете, Валера, рынок скоро станет популярен. Я даже думал, не открыть ли там лавку?

— Не стоит! — вмешался Демьян. — Пока официально мы на рынке не присутствуем, но, если будет своя лавка, придётся иметь дело с властями. Я не очень представляю, как это всё работает, потому что никогда этим не интересовался, но полагаю, будут свои сложности. Особенно, если учесть, что у нас клан. Лучше пока подождать.

Валерка, в кои-то веки, был с Демьяном не совсем согласен — он считал, что лучше не ждать неизвестно чего, а самим разобраться. Однако спорить не стал, решил этот вопрос ненадолго отложить, тем более, наверху у него тоже были дела.

Торопиться необходимости не было, так что сначала Валерка погулял с Полканом, и только потом взялся звонить Лёхе. Полицейский ответил не сразу, скинув смску, что пока занят, но перезвонил буквально через полчаса.

— Чо хотел? — как всегда, без приветствия, спросил полицейский.

— Слушай, у меня тут образовалось несколько бочек икры. Ну, там, чёрная разных видов. Как ты можешь догадаться, экологически чистая, и очень вкусная. Есть идеи, как её продать?

— Ну ты спросил! — озадачился Лёха. — Знаешь, я попробую выяснить, что нужно для официальной продажи, но здорово подозреваю, что с этим ничего не получится. Особенно с чёрной. Там скорее всего полюбому какие-нибудь ветеринарные сертификаты нужны будут, а это нереально. Вот ты мне скажи, ты почему сначала эту икру добыл, и только потом думаешь, как продавать станешь?

Валерка только тяжко вздохнул. Он и сам понимал, что облажался. Собирался ведь сначала почву прощупать, но тут тот же Лёха его отвлёк на помощь родственникам, и он просто забыл спросить. А потом было поздно. Так он Лёхе и объяснил.

— Так что, никак? Пропадёт, значит? Жалко, у меня её две сотни килограмм!

— Всего две сотни? — обрадовался полицейский. — Ну, это ещё ладно. Знаешь, я думаю, мы её так распродадим, в чёрную. Хе-хе, каламбурчик! Если поставишь цену минус пятьдесят от рыночной, у меня коллеги и разберут.

— Ничёсе! — возмутился Валерка. — Это ж того, контрафактная! Куда её твоим коллегам предлагать!

— Валер, вот давай без нотаций. Тоже мне, нашёл ангелов. Короче, я щас клич кину, думаю, разойдётся. Блин, это ж получается её ещё фасовать нужно будет, задолбаемся в край! — Лёха немного помолчал, потом попросил: — Слушай, дай мне пару дней. Есть у меня одна идея. Там качество точно нормальное?

— Ну ты спрашиваешь! — хмыкнул Птицын. — По пятьдесят килограмм каждого вида: стерляжья, осетринная, севрюжья и из белуги.

— Охренеть! — поразился Лёха. — Ладно, икорный магнат, задачу понял, идея воплощения есть, так что завтра — послезавтра я тебе наберу.

— Так чего ты с ней сделать-то хочешь? — стало любопытно Птицыну.

— Да рестораторам загоним. Есть у меня знакомый коллега, который с ними какие-то дела имеет.

— А они купят без сертификатов-то? — спросил Валерка.

— Купят с сертификатом. Килограмм. А дальше сам можешь догадаться. Короче, думаю, пристроим. Тем более новый год скоро, по идее должны с руками оторвать.

«Точно! Новый год!» — Валерка только сейчас вспомнил, что до праздников остаётся буквально полторы недели. «Интересно, а на Тёмной стороне его празднуют?»

Лёха позвонил уже буквально на следующий день. Икру действительно удалось пристроить без труда. Даже доставлять не понадобилось. Покупатели забрали сами, прямо с Черниговской. Валерка почему-то ждал, что сделка будет проходить втайне, под покровом ночи, но на самом деле всё, что потребовалось — это перегрузить бочки с приметной телеги в купленный дополнительно прицеп — так, с прицепа, всё и разобрали. Покупатели немного удивились архаичному виду бочек, но были даже довольны. Птицын в результате сделки стал богаче на семьдесят пять миллионов. При общих затратах триста пятьдесят тысяч, из которых триста — бельё для албасты, и пятьдесят — автомобильный прицеп. Это уже с учётом комиссии Лёхиного знакомого, которого Валерка так и не увидел.

Уже дома, глядя на аккуратные, перетянутые резинками пачки, Валерка ничего, кроме некоторого смущения не испытывал. Деньги — это хорошо, Птицын деньги любил, но в таких количествах они уже не вызывали каких-то особых восторгов. «Вот нахрен они мне нужны? Зачем вообще нужны большие деньги? Ходить, как какой-нибудь вампир в шмотках за пару лямов? Так мне даже не нравится, как они выглядят! Брюликов накупить? Запонки бриллиантовые, ага. На свитер свой прицеплю, то-то будет весело! Тачку купить дорогую? Так на той стороне она ездить не сможет. Там нива-то не везде пройдёт, а здесь на ней кататься…» — в общем, Птицын вдруг понял, что деньги сами по себе ему не сильно-то нужны. Нет, если бы, скажем, он встроился в высшее общество на той стороне, там бы пришлось соответствовать. Но с высшим обществом у него как-то не задалось. «Так что тебе даже понты демонстрировать не перед кем, — подытожил парень, — Ну и ладно. Пусть тогда здесь и лежат, под охраной домового. Как там у Семёновой? Не умела собачья нога на блюде лежать. Это же инструмент, вот и относись к ним, как к инструменту. Хорошо, что они есть. Понадобится — будет, откуда взять. Интересно, Лёхе нужно что-нибудь?»

Лёха от своей комиссии отказался.

— Это ж деньги клана, а значит, и мои тоже, — пожал плечами лейтенант. — Так-то мне ничего особо не надо пока, а понадобится — скажу. Хотя ладно, давай сотню. В общак скину — на бензин там, или на неотложные нужды отделения. Анонимно, а то, не дай бог, подумают, что рехнулся.

— Знаешь, раньше ты мне не казался таким альтруистом, — осторожно спросил Птицын.

— Так я раньше один был. А теперь знаешь, какая-то уверенность появилась. Ты, конечно, тот ещё раздолбай, княже, но видно, что тех, кого своими считаешь, не бросишь. И ты знаешь, приятно до невозможности, когда они есть, свои. Алиса, вот, явно меня не сильно любит, раздражаю я её. И всё равно, есть какая-то уверенность, что девчонка за меня, если что, горло порвёт. Это подкупает. Я вот думаю — может, я просто слабак, что мне так захорошело оттого, что у меня теперь есть свои? Кто там, Ницше, вроде, говорил — сильному человеку друзья не нужны.

— В задницу Ницше! — улыбнулся Валерка. — Мне тоже, как ты говоришь, захорошело. Хотя и сложновато, конечно. Я как-то никогда ни за кого ответственность не держал, а теперь куча народа.

— И будет ещё больше, — хлопнул его по плечу Лёха. — Вот увидишь, люди к тебе потянутся. Ты, к слову, подумай о нашей, так сказать, демографической ситуации, а? Одна девчонка на весь клан, и так по уши втрескалась в князя. Перекос наблюдается, не находишь⁈

— Чего это она втрескалась⁈ — возмутился Валерка. — Ай, ладно. Не хочу это обсуждать. Даже если и втрескалась — ей семнадцать лет! Я, так-то не педофил!

— Угу, угу, — серьёзно покивал Алексей. — Даже у нас тут семнадцать — это возраст согласия. На той стороне, сдаётся мне, всё ещё проще. И ты сам-то свою рожу видишь, когда на неё смотришь?

— Всё, отстань от меня. У неё ещё ветер в голове, девчонка совсем. Сто раз передумает.

— Ну-ну, взрослый, состоявшийся мужчина. Тут уж тебе решать. А я вот думаю — надо мне тоже подругу найти, только не знаю, на той стороне, или на этой. А то жених я теперь вполне завидный, со связями, какие многим и не снились… Только времени на всякое такое нихрена нет. Это ж знакомиться надо, ухаживать!

— Ой, всё, отстань. Сам разбирайся. И насчёт демографической ситуации — я пока не знаю, как это исправить. Ты мне не первый говоришь… Но пока острота проблемы немного снята — вурдалаки подружились с албасты, и, если что, будут к ним в гости ездить, пар спускать. А там видно будет.

У вурдалаков острота проблемы действительно была снята, а вот у самого Валерки с этим было сложно. Алиса ему нравилась, и чем дальше, тем сильнее он к ней привязывался. Однако Лёхе он сказал чистую правду. Парень был твёрдо уверен: в семнадцать лет у человека любого пола ветер в голове. Любовь в этом возрасте кажется вечной, вот только проходит слишком быстро. Да и не только в семнадцать. С последней своей пассией парень расстался всего полгода назад, тихо и мирно. Как раз по этой причине — ушла любовь, причём не у Валерки — он-то как раз до самого расставания жил в полной уверенности, что всё хорошо и даже подумывал делать предложение. «Так что, получается, просто боишься?» Отвечать самому себе Птицын не стал. Решил — ну его к чертям, пусть пока всё идёт как идёт. В конце концов, они знакомы всего несколько дней. «Да и вообще, может, это я надумал, что тоже ей нравлюсь». Последняя мысль показалась Валерке такой дурацкой, что стыдно стало. Надеяться, что не нравишься девушке, потому что боишься отношений — ну что может быть более жалким?

— Короче, хватит дебильных самокопаний, — вслух сказал Валерка. Лёха уже куда-то сбежал, пока Птицын предавался размышлениям, так что он решил посмотреть, чем заняты остальные. Алиса обнаружилась за ноутбуком. Девчонка что-то очень старательно искала в интернете. Валерка даже заглядывать не стал — должно же у человека быть личное пространство. Однако судя по крайне сосредоточенному виду, девчонке сейчас не до прогулок. Демьян тоже был занят. Интернет он уже освоил, и теперь что-то делал в лаборатории, в подвале. Некоторое время назад даже доставку заказывал — Птицын очень удивился, когда упырь притащил пару десятков коробок, обклеенных скотчем с названием известного интернет-магазина. Андрей Иванович тоже сидел за компьютером, сосредоточенно что-то читая. Иногда он начинал щёлкать по клавишам с такой скоростью, что Валерке становилось страшно за клавиатуру.

— Вот ведь команда хакеров! — пробормотал Валерка озадаченно.

«Ну, а раз все занимаются личными делами, надо тоже ими заняться, — подумал парень. — Новый год же на носу. Вот и займись подарками для своих!»

Легко сказать, да сложно сделать. Что можно подарить друзьям, парень представлял слабо, но решил, что на месте разберётся. Можно было сначала прошерстить интернет, но Птицыну было лень — и так дома засиделся, поэтому для начала решил пройтись. Начал, естественно, с Алисы. Почему-то упорно тянуло в магазин нижнего белья, тем более, девушка и сама явно любит все эти кружевные штучки. Но тут, во-первых, легко не угадать с размерами, во-вторых — просто постеснялся, так что решительно свернул в магазин платьев. На витрине как раз попалось что-то очень красивое. Решил купить. А потом подумал, и добавил к покупкам шлейку на собаку средних размеров. Такая брутальная, со стальными кнопочками повсюду. Птицын уже знал, на что эти кнопки заменит — сделает железные шипы. А если кривизна рук позволит, то ещё и серебра добавит, только так, чтобы оно не касалось самой лисицы. Будет для неё хоть какая-то защита в лисьей форме. «Только надо будет ещё придумать какую-нибудь застёжку, которую легко будет открывать лисьими лапками», — напомнил себе парень, а потом махнул рукой, и докупил ещё шипастый кожаный ошейник. Дарить или нет, Валерка решил подумать позже, после того, как посоветуется с Демьяном. Просто ему показалось, что защитить шею, — самое уязвимое место, — будет правильно. Вот только как бы Алиса не обиделась на такой подарок. Посчитает ещё оскорблением! «Тогда Полкану подарю, — решил Валерка, — вместе с десятью килограммами мотолыг!» Ну а главный подарок — мощный профессиональный лук, и выбирать не требовалось. Птицын прекрасно видел, как Алиса кружила вокруг него в прошлый визит в оружейный магазин.

С вурдалаками всё просто — для них Валерка накупил каких-то дорогущих компьютерных кресел со всеми возможными прибамбасами. Всё-таки планируется, что за компьютерами они буду проводить достаточно много времени, а сами себе они такие точно не станут делать — он же видел, на каких стульях они сидели ещё когда в верхнем мире жили. Явно о собственном комфорте не задумываются. «Не очень хорошо, конечно, одинаковые подарки дарить, — думал Валерка, указывая адрес доставки, — но я их ещё недостаточно хорошо знаю».

Из хорошо знакомых оставались Демьян, Лёха и Андрей Иванович. Последний как-то упоминал, что как будет время, хотел бы построить баню. Птицын был уверен, что затею свою упырь обязательно осуществит, так что для него он накупил всяких банных принадлежностей типа термометров, обливных вёдер и каких-то странных соляных кирпичей. Можно было и саму баню купить, благо, их продают прямо в сборе, но судя по тому, что рассказывал Андрей Иваныч, у него было какое-то очень чёткое представление о том, какая она, баня, должна быть. Вряд ли покупная будет соответствовать, так что Валерка решил не лезть в чужую мечту. Демьяну достался набор серебряной посуды разных форм и размеров — упырь как-то упоминал, что ему такая нужна для каких-то экспериментов. Лёхе достанется всяких вкусняшек с той стороны, а так же принадлежности для машины, и мотоциклетный доспех, как у самого Птицына. Видно же было, что завидует. Ну а дальше оставались только знакомцы: албасты Адиля, тролль Орм и баюн Борис.

— Интересно, они вообще новый год справляют? — бормотал Валерка, пытаясь придумать, чем можно порадовать означенных товарищей. Проще всего было с котом — для него Валерка купил навороченный домик. Просто видел, где ютится кот — он, оказывается, занял библиотечный чердак. Соорудил себе там лежанку, или, даже, скорее гнездо из каких-то тряпок. Наверное, удобно, но домик в любом случае будет лучше. С Албасты тоже раздумывать не нужно было — он видел, какого размера детали одежды Алиса ей передавала, так что просто купил ещё несколько таких же — на смену. И ещё — куртки и прочую одежду с электроподогревом на аккумуляторах. Давно хотел выяснить, подойдёт ли холоднокровным такая одежда взамен их здоровенных тулупов.

Хуже всего было с троллем. Что подарить этому существу? Пиво он любит то, которое сам сделал, и другое потреблять отказывается. Мебели и каких-то других принадлежностей в логове тролля Валерка не заметил, одежду тот тоже носит какую-то странную. Птицын с час бродил по магазинам, но так и не мог ничего придумать. А потом вспомнил, как Орм любовался светящейся имитацией фонтана в парке, и купил шикарную разноцветную гирлянду на аккумуляторах, ещё и с музыкой.

— Всё! — подытожил поход Валерка. — Надеюсь, ему понравится. Кто бы знал, какое это сложное дело, оказывается!

Глава 25 В которой весь бизнес рушится

Валерка, в последнее время стал замечать, что не может подолгу находиться на одной стороне. Вот вроде бы всё нормально, никаких проблем, но тянет перейти через границу. Причём совсем не важно, на какой стороне находишься, это работает в обе стороны. Такое лёгкое чувство тоски, как будто ностальгия, или просто сплин. Если чем-то занят, оно не наступает дольше, но в том-то и штука, что в данный момент Птицын не был чем-то занят.

— Как думаешь, Алис, там торговцы уже распродали то, что мы им привезли? — задумчиво протянул парень.

— Три дня прошло? — задумчиво протянула девушка. Яломиште, как раз, была вполне занята, так что Валеркиных сложностей ещё не испытывала. — Думаю, распродали. А что, хочешь отвезти ещё партию?

— Ну да, — пожал плечами Птицын, и признался: — Я что-то засиделся.

— Граница тянет, — со знанием дела покивала Алиса. — Это нормально, Валера, не переживай. Привыкай.

— Да не в этом дело, — слегка поморщился Птицын. — То есть, она, может, и тянет, тут я ничего не говорю. Просто я какой-то неприкаянный. Вы с Демьяном чем-то заняты, а я себе занятия найти не могу. Скучно.

— Ну, вообще, мы могли бы заняться очисткой города, — неожиданно высказалась девушка. — У вас тут довольно мусорно, это даже я чувствую. Но для начала давай всё-таки побываем на тёмной стороне. Думаю, у наших торговцев как раз закончился товар, и они будут не против получить новую партию.

— А можно поподробнее про «мусорно»? — озадачился Птицын. — А то есть у меня ощущение, что ты не про бутылки и конфетные фантики говоришь.

— Нет, я про всяких мелких духов, — объяснила девушка, как будто это было что-то очевидное. — Ты разве сам не чувствуешь? Расплодилась всякая дрянь, иногда даже я замечаю всякое, а ведь у меня, как у любого оборотня чувствительность пониженная. Помнишь, как когда мы искали для нас жилище? — уточнила девушка.

Валерка что-то такое вспомнил. Алиса тогда отказалась даже смотреть предложенный под съём дом на том основании, что место нехорошее. Чем именно оно нехорошее, девушка так и не объяснила, а Валерка завертелся, и думать об этом забыл.

— Ну и вот, — рассказывала яломиште, — если даже я почувствовала, то это очень мусорное место. Но это не только там, скорее всего. У нас-то следят, чтобы такого не было, а у вас даже не знают. Здесь, вокруг, особенно после того, как мара ушла, стало совсем тихо и спокойно — тот колдун, который отдал тебе дом, следил за округой, а вот дальше — всё хуже и хуже. Мне иногда ветер такие запахи с дальнего берега Волги доносит, что даже страшно становится! А ведь на вашей стороне там тоже люди живут!

В общем, Валерка опять получил пищу для размышлений, но никакой конкретики. На вопрос о том, как именно чистить город от «мусора», Алиса ответила, что она в этом не специалист, но знает, что всякий раз по-разному, простого рецепта на все случаи жизни не существует.

Тем не менее, решили для начала всё-таки сгонять на тёмную сторону — как ни крути, а Валерка чувствовал — тянет. Даже казалось, что дурное предчувствие — как будто что-то плохое случилось или должно случиться. В общем, на тёмную сторону переходил с опаской. Ждал, что случились или вот-вот случатся какие-то неприятности. Однако предчувствия вроде бы не сработали. Вурдалаки встречали гостей с некоторым удивлением — при расставании условились, что компания явится через неделю, а тут такой ранний визит.

— Что-то случилось, Валер? — настороженно спросил вурдалак Александр, поглаживая довольного Полкана. Пса Птицын в этот раз решил прихватить с собой, чтобы не скучал. Александра Андрей Иванович оставил за старшего, когда уходил в верхний мир.

— А? Да нет. А у вас всё нормально? — спросил Птицын.

— Вроде бы всё хорошо. Мы с ребятами вчера ездили на рынок, там всё нормально было. Деньги за проданный товар получили — вышло почти сто пятьдесят золотых. Ещё две-три партии товара, и Демьянову кубышку восстановим, — уточнил вурдалак. — И знаешь, Валерий, я, всё же с Андреем Ивановичем согласен. Лучше бы мы собственное производство организовали, где это возможно. Сельхозинструмент мы можем делать сами. Андрей Иванович ведь инструмент и кое-какие станки я уже заказал в Китае, когда гостил в верхнем мире, у вас в Ляхово. Думаю, в конце января можно будет получать. Хотя пока, конечно, раз уж дело так хорошо идёт, лучше не прерываться и закупать готовые товары.

— А я нашла кучу выкроек в интернете, — похвасталась Алиса. — Никодиму точно понравится! Я ему обещала изображения всяких разных моделей одежды верхнего мира показать в следующую встречу, но оказалось, что в интернете есть ещё и выкройки! Даже жаль, что я сама не увлекаюсь шитьём. Столько всего интересного! Нет, я, конечно, умею… но только когда заставляют.

— Это, к слову, тоже хорошо, — задумчиво протянул Птицын. Он размышлял о том, что Никодим им бы в клане не помешал, и было бы неплохо как-то деликатно ему намекнуть на такой вариант. После того, как посоветуется с остальными соклановцами — всё-таки решение серьёзное. — И насчёт готовых товаров, Саш, тоже пока всё нормально. У нас полный прицеп всякого с собой. Завтра с утра развезём.

Развозить ничего не пришлось — ночью всех разбудил истошный вой Башни. С трудом очухавшийся ото сна Валерка не сразу понял, о чём рассказывает шкет в куртке не по размеру.

— Там это, горит! — рассказывал парень. — Всё горит! Лотки, мастерская тож!

— Стоп, не части, — попросил Демьян. Упырь как будто и не спал — был вполне бодр и даже одет с иголочки. — По порядку говори.

Пару раз глубоко вздохнув, паренёк начал рассказывать.

— Мы за мастерской Никодима присматриваем, как вы просили. За денюжку. Мы из ватаги Третьяка. Ночью там загорелось. У Никодима не сильно, да и мы помогли, там сразу затушили, как увидели. Мы это, приснули малость, так что не видели, кто поджёг. Только там не только у Никодима горело. У остальных, кто с вами работал, тож.

Последние слова Валерка дослушивал уже на ходу — ринулся заводить машину. Приехали они быстро — куда там местной пожарной охране! Рынок гудел громче, чем днём. Люди метались вокруг горящих лавок, передавали вёдра из колодца в переулке неподалёку. Кто-то поливал соседние строения, чтобы огонь не перекинулся, другие пытались потушить то, что уже догорало. Птицын вышел из машины, пытаясь сообразить, кому помогать и как. У него на глазах обвалилась крыша лавки сельских товаров, кого-то придавила. Искры взвились ярким фонтаном чуть не до неба, Валерка вылетел из машины, бросился оттаскивать кровлю, не обращая внимания на жар и огонь, одним броском отбросил тяжёлые доски, выдернул за шиворот вяло шевелящееся тело, сорвал куртку и погасил занявшуюся одежду. Торговец, — а это был он, — вроде бы особо не пострадал, спасла толстая шуба. Убедившись, что тут помощи больше не требуется, Птицын рванул к следующему очагу, но там всё было уже кончено — риска распространения пожара больше не было, помогли Демьян с Алисой, просто разбив горящий остов, превратили его из горящего здания в большой костёр. В самой лавке спасать было нечего.

Ещё час тушили остатки пожара, и, как насмешка, к этому времени громко звеня колоколом подъехала пожарная охрана. Тройка лошадей тащила здоровенную такую бочку с помпой на телеге. Впрочем, делать доблестным пожарным здесь делать было нечего, и они, оценив ситуацию, развернули повозку. Народ тоже начал расходиться. Валерка пытался углядеть знакомых, нашёл взглядом сидевшего у пепелища лавки торговца, которого спас от огня.

— Кто это сделал, знаешь? — спросил парень. Он чувствовал, как в груди поднимается ярость, но старался задавить.

— Не знаю, ваше благородие, — устало ответил мужчина.

— Ладно, главное, все живы, — вздохнул Птицын. — А тех, кто это сделал, я найду и разберусь. И тебе помогу. В конце концов, это просто лавка, даже не дом. Отстроим всем пострадавшим новые, таких ни на одном рынке нет. И товара нового привезу…

— Спасибо, ваше благородие, но не надо. Помогать не надо, и товара тоже. И другие тоже откажутся. Уж простите, но лучше мы как раньше, потихоньку, помаленьку.

Валерка хотел было настоять, возмутиться, начать уговаривать. Сдержался. Торговец явно что-то знает, но говорить не хочет. Парню было мучительно стыдно, но он заставил себя подойти к каждому из погорельцев. Все отказались разговаривать. Каждый благодарил, утверждал, что к князю никаких претензий не имеет, но торговать дальше будет своими привычными вещами. Когда отстроится. Даже векшадлак повторил всё тоже, что и остальные. Никодим отводил глаза, как будто ему стыдно, но был твёрд, а Валерка не стал больше настаивать.

Только усевшись в машину, парень понял, что здорово обжёгся. Кожа на руках почернела, из трещин сочилась кровь. Руки выглядели страшно, но удивляло не это.

— И почему я боли не чувствую? — пробормотал парень. Алиса поражённо ахнула, разглядев Валеркины ладони. Птицын только отмахнулся — пытался разобраться в своих чувствах. Выходило так, что помогли недавно обретённые способности. Он каким-то образом отключил нервы на руках. Однако стоило только обратить на повреждения внимание и разобраться, как же так получилось, боль появилась. Да так резко, что Валерка не сдержал стон. Снова отключить боль никак не выходило. Пришлось лезть в автомобильную аптечку, благо он её ещё дополнительно пополнил обезболивающим. Как знал! Алиса помогла перемотать руки бинтами, две таблетки анальгина чуть приглушили боль. Возможно, сработали как плацебо — слабо верилось, что при таких повреждениях может помочь обычная таблетка от головной боли.

До резиденции вурдалаков добрались с большим трудом — кроме Валерки водителей нет, так что пришлось ему рулить самому. Хорошо, что дороги на тёмной стороне по ночам совсем пустые, да и светофоров нет. Рулить можно не торопясь. К концу поездки боль уже точно утихла — ещё не до конца, но стала вполне терпимой, так что Птицын смог соображать. Когда они выгрузились у старой водокачки, парень уже практически пришёл в себя. Конечно, никто уже не спал, так что совет решили провести не откладывая.

— У кого какие мысли? Как будем искать, кто это сделал?

— Искать долго не понадобится, — мрачно ответил Демьян. — Я догадываюсь, кто это сделал. Ждал, когда онза деньгами придут, а оно вон как получилось!

— Ну так рассказывай! Кто там должен был прийти за деньгами?

— Управляющий из Москвы. Тот, кто заправляет делами бесклановых в Нижнем, — вздохнул упырь.

— И с чего он должен был прийти за деньгами?

— С того, что он тут главный. Без него в этой части города никакие вопросы не решаются, это все знают.

— Я не знаю! — рявкнул Валерка. — Почему раньше не сказал⁈

— Прости, князь, — покачал головой Демьян. — Всё время забываю, что тебе нужно объяснять даже самые очевидные для местных вещи. Да, впрочем, если бы мы не поссорились с высшим обществом, ничего такого бы и не было. Это их происки.

Птицын хотел снова заорать, но сдержался. Толка не будет, да и некрасиво — Демьян его намного старше, а он ведёт себя, как истеричная барышня.

— Демьян, расскажи, пожалуйста, все свои догадки по порядку и с пояснениями. Так, как если бы рассказывал кому-то очень тупому.

— Не обязательно как очень тупому. Я вот, например, тоже не знала никаких управляющих бесклановыми, — обиженно пробурчала Алиса. — Ой, то есть я не то имела ввиду! Валера, ты не тупой!

Птицын только отмахнулся. В другое время было бы смешно, как Алиса этак невзначай его припечатала, даже не сообразив, что говорит, но сейчас было не до веселья.

— Да тут и рассказывать нечего, — неохотно начал Демьян. — У бесклановых есть управляющий. Чиновник из Москвы, подчиняется непосредственно столице. Для основного населения кланов он ничего не значит — так, мелкая сошка. Это для клановых, а те, кто не имеет клана, подчиняются управляющему. Для них он царь и бог. Извини, князь, я не знаю, кто сейчас занимает эту должность — никогда прежде не интересовался такими делами. Прошлого тоже не знал, а вот позапрошлого видел как-то… не в этом дело. Я держал в голове, что с ним придётся договариваться, но не слишком переживал по этому поводу. Дали бы ему небольшую мзду, обязались бы платить регулярно, он бы и отстал.

— И почему же получилось по-другому?

— Ты уже и сам догадался. Похоже, месть русалок, или ещё кого-то из высшего общества. Кого именно — мы не узнаем, им и делать ничего не нужно было. Скорее всего, просто намекнули, что ты — изгой и пария, и что тебя общество не защищает, вот он и решил покуражиться.

— Ну, значит, докуражился, — скрипучим голосом сказал Валерка. — Найдём тварь. И выясним, кто именно его на такой сволочизм подбил. Если понадобится — я его к речке Смородине свожу. А будет сопротивляться — там и оставлю. Хотя не потребуется — так всю дурь выбьем. Там так-то люди пострадали. Кто-то и сгореть мог! Ненавижу рекетиров!

— Не вздумай, князь! — в один голос воскликнули Алиса и Демьян. Переглянулись понимающе, и продолжил один упырь: — Мы не можем трогать государственного управляющего. Его никто не может трогать из кланов — только договариваться. Нам придётся его задобрить, другого способа продолжить зарабатывать на этом рынке я не вижу. Если его убьют, или он напишет жалобу наверх, в город прибудет комиссия. Эти долго разбираться не будут, князь. И они сто процентов будут на стороне управляющего. Воевать с ними… нет, нам это не нужно. Не переживём, князь, если только уходить на ту сторону всем кланом, а об этих местах забыть на несколько лет. Здесь нам даже ненадолго появляться будет очень опасно. Государство терпит кланы, они во многом полезны, но они никогда не позволят задеть кого-то из своих чиновников. На этом оно и держится, государство.

Алиса кивала на каждое слово с очень серьёзным видом, и ещё так тревожно поглядывала на Валерку — точно ли понимает всю серьёзность ситуации? Птицын понимал, и был невыносимо зол — на себя, прежде всего. Молодец. Силу почувствовал. Собрался кланам противостоять. Со своим-то опытом всяких интриг. Ну дурачок же, хуже того Иванушки из сказки. «Даже сейчас — вместо того, чтобы древнюю историю читать, да с троллем бухать, надо было того же Демьяна хорошенько расспросить. Поленился? Скучно тебе было? Не хотел во всякие местные тёрки влезать, потому что противно? Ну вот теперь иди на поклон к управляющему. Может, согласится, если заплатишь хорошо».

Мысль о том, чтобы надавить силой, Птицын отбросил. Давилка не выросла. Силу после возвращенияс Пучай-реки почувствовал, голову вскружила. А по факту, со всем миром воевать в любом случае не выйдет. Хоть ты суперменом будь, один чёрт задавят, толпой-то.

От необходимости унижаться, просто тошнило, но парень старался даже не позволять себе об этом думать. Психовать и показывать гонор он не может, потому что за ним люди. И он за них отвечает. Демьян ещё ладно, да и Алису он, похоже, от ещё более ужасной участи спас, но вот тому же Андрею Ивановичу с вурдалаками он уже жизнь изрядно попортил. Давно бы присоединились к какому-нибудь клану упырей, да делали бы сейчас те же квадроциклы потихоньку. Катались бы, как сыр в масле. И пожаловаться некому, даже извиняться перед своими нельзя. Смысла нет извиняться, и ничего уже не изменишь, только настроение парням испортишь.

— Ну и где его искать? — мрачно спросил Птицын.

— Не знаю, князь, это нужно в городе поспрашивать. И не факт, что расскажут — нас теперь на рынке не любят. Присутственного места у управляющего нет, а где он живёт — то его личное дело. Кому надо — все знают, но вывесок там никаких нет. Только что не в клановых кварталах.

Валерка кивнул. К обитателям рынка он обращаться и не собирался. Понял уже, что кредит доверия у бесклановых исчерпан, и дел с ним никто из них иметь не захочет. Этого самого управляющего боятся больше, и вполне заслуженно. Да и не хотел Птицын, чтобы его боялись — по крайней мере, не те, кто ему ничего плохого не сделал.

Глава 26 В которой Валерка унижается

Утром, всё ещё злой и невыспавшийся, отправился в город. Не хотел даже Алису с Демьяном брать, тем более, ненадолго едет, но те дружно возмутились:

— Ты либо дров наломаешь, княже, либо нападёт на тебя кто. Что у тебя настроение плохое — нормально, но уж будь добр и нас рядом потерпеть.

— Самим же меня придётся терпеть, — буркнул Валерка, — а я ненадолго совсем. Мне только спросить.

Весь остаток ночи Птицын пытался сообразить, нужно ли ему вообще договариваться с этим управляющим. Нежелание унижаться, да и лень, что уж там, прямо говорили — не стоит. Зачем? Прокормить упырей и Вурдалаков будет несложно и из верхнего мира. Ну да, тут у них «бизнес» заглох, но у него там куча денег под бдительным оком домового в Ляхово лежит. И можно будет ещё заработать — община албасты в ближайших окрестностях не одна, наверняка слухи о появлении чудных предметов одежды разойдутся быстро. Икру Лёха, если что, пристроит. Кроме того, на албасты свет клином не сошёлся. Вокруг тёмного Нижнего полно всяких поселений. В том же Кстово ещё целых два маленьких клана живёт — наверняка им тоже что-нибудь нужно из верхнего мира. Так, потихоньку, и можно будет заработать, пусть и медленно.

Аргументы, которые сам себе придумывал проводник, казались достаточно убедительными, но Валерка чётко сознавал — это всё ерунда. Если он сейчас сдастся, спрячется в норку, то и дальше справляться не сможет. Это ведь так просто, после первых же сложностей объявить: «Ну, не получается. Так сложилось!» А потом с чистой совестью сложить лапки. «Вот только так можно сдавать одну позицию за другой, и в результате потом останешься в глубокой заднице», — честно сказал сам себе Птицын.

Так и спорил сам с собой до утра. Ещё и боль в заживающих ладонях успокоиться не давала, так что утро было ну вот совсем недобрым. Будь он в верхнем мире, даже за руль бы не сел. Просто побоялся бы попасть в аварию, но здесь, на тёмной стороне, попасть в аварию не так просто.

Парень молча дождался, когда машина прогреется, и поехал опять к Похвалинскому съезду. Новоторговая сегодня была не нужна — нива затормозила возле знакомой вывески общественной библиотеки.

— Ого! Какие люди! — встретил Валерку голос баюна. — Да не один сегодня! Я уж думал, ты, твоё благородие, больше не тянешься к знаниям, и разумные коты тебе тоже больше не интересны.

— Интересны, Борис, ещё как интересны. Просто не здесь был, вот и не заходил, — объяснил Птицын. — Да и сейчас толком времени нет.

— Тогда что же тебя привело в эту обитель неспешных знаний? Да ещё в такой представительной компании? Самочка, насколько я могу судить, очень симпатичная по вашим, человеческим, меркам!

Проводник представил Демьяна и Алису, а потом всё-таки перешёл к делу. Коту явно хотелось поболтать ещё, но Птицину было не до болтовни:

— Слушай, это ведь государственная библиотека, — начал Валерка, — а ты, получается, государственный служащий. Значит, точно знаешь местного управляющего. Можешь подсказать, где его найти? Ну и как его зовут тоже было бы неплохо узнать.

— Зачем тебе эта жирная жаба⁈ — кот вдруг резко увеличился в размерах, превратившись в пушистый шарик. Ещё и вскочил на все четыре лапы, чтобы больше казаться, как все кошки делают, когда злятся. Смотрелось, опять-таки, довольно забавно. — Поверь, с этим уродом лучше дел не иметь. Более мерзкого и паршивого чиновника я ещё в жизни не видал, а ведь мне довелось встречаться с многими из этой братии! Знаешь, мы, баюны, без пиетета относимся к людям. Среди вас, безусловно, тоже встречаются приличные существа, вот хотя бы тебя взять, но этот — точно не из таких. Спесивое, жадное ничтожество, уверенное в собственной безнаказанности — вот, кто этот управляющий.

— Дела с ним я уже, похоже, имею, — вздохнул Валерка, и коротко пересказал свои проблемы.

— Да уж, — кот немного сдулся, и уселся обратно на стойку. — Как говорится, везёт, как утопленнику. Не завидую я тебе, князь. Этого поганца действительно нельзя трогать — государство его защищает. Но договориться будет сложно — как я уже сказал, он труслив и жаден. Не завидую тебе. А найти его совсем несложно — он вечно сидит в Вороньем насесте, и жрёт. Если быть откровенным, мне кажется, он вообще жрать не перестаёт. Как только владелец до сих пор не разорился — ума не приложу, потому что платить этот урод даже и не думает. Как ты можешь догадаться, именно поэтому я три дня назад и отказался идти в Вороний насест, когда ты предложил. Сам понимаешь, мне такое соседство за ужином никакого удовольствия бы не доставило. Налим обязательно бы прицепился.

— Налим — это кличка?

— Да чёрт его знает. Вроде бы имя. Он из водяных, там непонятно с именами — есть они, или нет. В общем, если тебе нужно о чём-то с ним договариваться — сразу готовь деньги. Без денег он даже разговаривать не станет. Рублей двести золотыми — именно столько эта тварь стребовала с меня за то, чтобы разрешить устроиться библиотекарем!

Как же Птицына бесила эта ситуация! Продажные чиновники — это как раз тот вид нечисти, который Валерка ненавидел ещё до того, как узнал о существовании тёмной стороны. Всегда избегал с ними общения, даже когда предлагали заплатить не слишком большую сумму, чтобы сдать экзамен на вождение с первого раза — отказался. Сдал, в результате, с третьего, когда принимающий сменился. Теперь вот придётся-таки запачкаться.

Распрощались с котом — тот, к слову, обещал забежать как-нибудь в гости, посмотреть, как живут пришельцы. В другое время Валерка был бы рад, а сейчас всё отравляла необходимость «договариваться». Как бы ни хотелось, но оттягивать неприятное дело не стал. Съездили за деньгами — так всё наторгованное и пришлось забрать. С учётом того, что большая часть была в ассигнациях, сумма казалась внушительной — не кошелёк, а целый мешок сине-зелёных бумажек с профилем какого-то императора. Наверное, нынешнего. «Надо бы хоть узнать, кто сейчас правит», — мелькнула опять несвоевременная мысль, но Валерка усилием воли заставил себя не отвлекаться. Направились снова на Новоторговую. Машину в этот раз провожали уже не такими дружелюбными взглядами — весь рынок знает, кто виноват в случившемся. Когда остановились, подошёл Третьяк — Валерка уже ждал, что мальчишка тоже сообщит, что их «сотрудничество заканчивается».

— Вашбродь, я спросить хотел. Понимаю, что больше присматривать за Никодимом не надо, но может, вам ещё какие услуги понадобятся?

— Понадобятся, — покивал Валерка, протягивая парню золотой рубль. — Только не знаю теперь, когда. А ты-то почему не перестал со мной общаться? Торговцы вон отказались.

— Так им есть, что терять, вашбродь. — Пожал плечами упырёныш. — А я чего, на этот вот золотой с полмесяца все, кто один живёт, без родаков кормиться будут. И им хорошо, и меня уважают, потому как это я с вами договорился.

— Ну и хорошо, — покивал Птицын, мысленно отмечая, что, оказывается, в ватаге Третьяка ещё и совсем беспризорников полно. Нет, определённо, их бы к себе пристроить — вот чувствовал парень, что пользы от этих шкетов будет много. Эти в суд подавать на опекунов за то, что посуду помыть заставили, не станут, как наверху принято. Только вот пока непонятно, на что самим жить. — Будь готов, в общем. Если проблему решу, будет у меня для вас работа. Если не решу, впрочем, тоже.

— Вы, вашбродь, конечно, сами лучше знаете, но попомните моё слово, не договоритесь вы с Налимом, — вдруг сказал парнишка. — Он сейчас слишком в себя поверил. Царь и бог на четверть Нижнего.

— Посмотрим, — скрипнул зубами Валерка и, кивнув упырёнышу, двинул к Вороньему насесту.

Налим, как и говорил баюн, оказался на месте. Раньше Валерка не глядя проходил мимо небольшого кабинета, отделённого от общего зала — думал, это какое-то техническое помещение. Оказалось — нет, не техническое. Специально выделенное личное место для местного «папы». Здесь он и посетителей принимал — когда Валерка сообщил половому, к кому пришёл, тот поклонился, ненадолго скрылся в кабинете, и пригласил Птицына.

Описание, которое дал Борис, оказалось очень точным. Действительно, жирная жаба. Не в прямом смысле, хотя Валерка не удивился бы и такому, но сходство поразительное. Жирная, обрюзгшая морда с широким безгубым ртом. Лицо покрыто бородавками, глаза полуприкрыты внутренним веком. Ушей не видно, волосы тоже отсутствуют — но тут непонятно, то ли водяной облысел, то ли изначально таким и был. Туша не уступает роже — такая же оплывшая и бесформенная. Правда, затянута в очень дорогой шёлковый костюм, из которого пытается вырваться, как тесто из кастрюли.

Стол перед управляющим уставлен тарелками с всевозможными яствами. Валерка не тратил много времени на разглядывание, но показалось, что Налим жрёт со всех одновременно, не сильно разбираясь, десерт это, горячее, или какая-нибудь закуска. В тот момент, когда зашёл Птицын, существо как раз запихивало в пасть сразу несколько раков одной рукой, а второй заливало туда же ремулад из соусницы. Появление Валерки его ничуть не смутило, он закончил загружать продукты, и принялся их жевать, ещё сильнее прикрыв внутренним веком глазки. От удовольствия, должно быть.

Налим, наконец, закончил жевать, оглушительно рыгнул, и покосился на посетителя.

— Приветствую, — буркнул Валерка. — У нас тут, кажется, возникло недоразумение.

— Какое недоразумение? Где недоразумение? — ужасно удивился Налим. Губы его растянулись в неприятной улыбке. — Ты что-то перепутал, мальчик. У меня никаких недоразумений не бывает, ты что! Я — серьёзный водяной. У меня всегда всё ровно и плавно, как течение воды в реке, — проквакал чиновник. Именно проквакал — голос очень походил на жабий, только те весной даже мелодично звучат, а этот ничего, кроме омерзения не вызывал. — Единственное недоразумение — это вот какой-то дерзкий и глупый мальчишка отвлекает от еды. Ты для чего пришёл? Для чего отрываешь меня от государственных дел?

— Договориться. Не трогай моих торговцев. Пожалуйста, — и положил на стол между тарелками мешок с ассигнациями.

Налим удивлённо выпучил глаза.

— У тебя есть твои торговцы? Это откуда у тебя твои торговцы? На моём-то рынке, на моей-то земле — и вдруг твои торговцы? Ты, мальчик, что-то перепутал. Этот город принадлежит разным людям. И всё, что в этом городе есть, поделено. Я вот вчера был на балу — и там были разные. Значимые персоны, которым что-то принадлежит. Тебя я там почему-то не видел. Значит, ты точно что-то перепутал. Нет в этом городе ничего твоего. Ну, кроме фантазий. Ты фантазёр, мальчик?

Валерка постарался не скрипнуть зубами слишком явственно.

— Я договорился с несколькими торговцами на рынке. Предложил им выгодное дело. Для обоих сторон выгодное, — пояснил Птицын. — Но сегодня ночью их лавки сгорели. Говорят, это твоих рук дело?

— Ой! Договорился? С торговцами? Мальчик, ты слишком широко шагаешь. Ты так штаны порвёшь! — в притворном испуге поднял пальцы-сосиски водяной. — Какие страшные вещи ты говоришь! Я — и сжёг лавки? Тебя кто-то страшно обманул, мальчик. Или ты сам сумасшедший, придумал такое. Я таким не занимаюсь. Я только управляю людишками. Слежу, чтобы они соблюдали правила всякие. Чтобы всё было хорошо слежу. Если кто-то правила не соблюдает — он пострадать может, это все знают. А что касаемо договоров — ты опять что-то перепутал, мальчик. Никто из этих полукровок-людишек не может ни с кем договориться. Тем более с каким-то странным блаженным.

Водяной опустил руки на стол, пошевелил пальчиком мешок с деньгами, столкнул локтем вилку, которая звонко заскакала по полу.

— Ой! Упала. Подай, что зря тут стоишь⁈

Валерка, чувствуя, как рожа наливается от крови, всё-таки поднял вилку, протянул его Налиму. Тот уставился на столовый прибор ужасно удивлённым взглядом, перевёл глаза на Птицына.

— Ты что, мальчик? Ты мне зачем с пола поднял⁈ Эй, кто там! Подь сюды.

Половой появился почти в тот же момент, склонился в угодливом поклоне.

— Слышь, половой. Ты глянь — я вилку уронил, а этот блаженный мне её с пола подаёт. Вот чудак!

Половой подобострастно захихикал, пропел:

— Сию секунду всё исправим, ваше сиятельство! — и исчез, чтобы появиться буквально через пару секунд с подносом, на котором были не только новые приборы, но и дополнительная партия блюд.

Водяной скосил взгляд на подношение, хмыкнул, взял пальцами кусок торта, и, засунув его в пасть, принялся тщательно пережёвывать, потом заполировал горшочком с жарким — его он вытряхнул целиком, не утруждая себя использованием столовых приборов. Пальцы, испачканные в торте, он вытер об фартук так и стоявшего в полусогнутом состоянии полового.

— Вот! Даже такая шваль понимает, как себя вести положено, а ты совсем глупенький. Даже не ясно, о чём с тобой разговаривать — я юродивых плохо понимаю.

— Что нужно сделать? — вытолкнул вопрос Птицын. — Если мало денег, я могу принести ещё.

Водяной вдруг сосредоточил взгляд прямо на лице Валерки. Внутреннее веко спряталось, и теперь на парня смотрели будто два ледяных острия.

— Ты ничего не понял, мальчик. Ты пришёл ко мне. В трактир, который принадлежит мне. Даже не так — этот трактир принадлежит каким-то людишкам-полукровкам, но эти людишки — мои. Вот это вот, — он схватил жирными пальцами полового за волосы, повернул голову официанта в Птицыну, — это моё. Этот рынок — мой. И все эти людишки–полукровки на рынке — мои. Не только на рынке, много где ещё. Дома, в которых они живут. Лавки, в которых они торгуют. Нужники, в которых они испражняются. Всё это — моё. Шесть улиц, две площади. Здесь ничего не происходит без моего дозволения. И вот приходишь ты. Молодой. Дерзкий. Глупый. Приходишь, и начинаешь договариваться с моей собственностью. Начинаешь использовать мою собственность так, будто она принадлежит тебе. Ты думаешь, наверное, что эти людишки — государственные, как в законах сказано. Что они принадлежат царю. Это не так. Законы — они для таких юродивых, как ты писаны. Не для тех, кто понимает. Что мне тот царь — тьфу! Царь о них и не знает. Царю наплевать на них. Это — лично моё. А ты пришёл, и начал использовать моё. Даже не спросил у меня дозволения. Даже не поинтересовался, можно ли. Ты очень расстроил меня, глупый. И теперь ты думаешь, что несколько металлических кругляшков и пара бумажек загладят мою печаль? Уходи. Деньги — это скучно. Подумай, чем ты можешь меня задобрить. И уйми свою гордость. Ты — князь, у тебя на пальце красивое колечко. Но ты не понимаешь — это ничего не значит. Это просто красивое колечко. Тебя никто не любит в городе. Тебя не принимает высшее общество. Ты пока что не существуешь. Подумай. Моё благоволение будет дорого стоить для тебя. Мне было очень неприятно услышать, что какое-то ничто о чём-то договаривается с моей собственностью. Если обида моя не пройдёт, я запрещу своей собственности даже продавать тебе что-то, не только брать от тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы твой клан жил в этом городе так, будто они здесь одни?

Валерка молча развернулся и вышел. Вряд ли такое грубое поведение уменьшит цену — Налим явно ждал, что парень поклонится и рассыплется в уверениях, что непременно придумает что-нибудь, чтобы умаслить владельца четверти Нижнего. Не смог. Всё, что удалось — это не начать прямо на месте уничтожать мерзкую жабу, так что Парень просто вышел, нажал несколько кнопок на телефоне, прошипел «Сссволочь», и выскочил из Вороньего гнезда, провожаемый сочувственными взглядами персонала и посетителей.

— Ну что? — Демьян и Алиса ждали в машине, возле входа.

— Требует, чтобы его ублажали, — коротко ответил Валерка. — Деньги ему не интересны, хотя то, что я принёс он забрал. Теперь желает, чтобы я его чем-нибудь более оригинальным задобрил.

— Хочет что-нибудь с той стороны, очевидно, — сказал Демьян. — Возможно, так даже лучше. Проще будет его удивить.

— Ладно, — вздохнул Птицын, усилием воли заставив себя успокоиться. — Купим ему что-нибудь удивительное. Даже много удивительного. Деньги есть.

— Может, нам и не нужно его благоволение? — осторожно уточнила Алиса.

— Он пообещал устроить полный бойкот, если мы не договоримся, — признался Валерка. — Мы, конечно, проживём и так, только как-то это невесело будет.

Демьян только молча кивнул — он, кажется, представлял себе, что это такое.

Валерка отправился на поиски подарков. Долго мудрить не стал — решил поразить Налима техническими новинками, для чего купил телевизор, недорогой генератор к нему, а дома записал флэшку с кучей разных фильмов. На случай, если управляющему зрелище не понравится, Валерка докупил ещё всякой мелочёвки. Фонарик, пневматический пистолет, музыкальную колонку.

— Надеюсь, этого ему хватит, — озабоченно протянул Валерка.

— Мне бы хватило, — сказала Алиса. Если бы я никогда не была в верхнем мире, посчитала бы это настоящим чудом.

— А мне — нет, — печально улыбнулся Демьян. — Это интересные игрушки, но не слишком впечатляющие. Меня впечатлил интернет, и то, как вы его используете. Такие, прямо скажем, безграничные возможности, но сколько же там при этом откровенной ерунды и глупости! Никогда бы не подумал, что такое возможно!

На следующий день Валерка снова припёрся в ресторан. Снова пришлось просить разрешения войти в кабинет, потом они с Демьяном затащили внутрь телевизор. Пока упырь подключал провода и заводил генератор, Валерка показывал «аперитив» — диковинки. Фонарь Налима не впечатлил, пневматический пистолет — разочаровал, музыкальная колонка заинтересовала, но быстро надоела.

Демьян, тем временем, уже всё настроил и вышел из кабинета, так что можно было приступать к главному блюду.

— А теперь главный подарок, — начал рекламу парень. — Это устройство позволяет смотреть всевозможные истории. Как в театре, только дома. Вот, позвольте продемонстрировать. В наших краях оно доступно только самым состоятельным гражданам — мало кто вообще видел такое чудо. Мне было невероятно трудно раздобыть это сокровище.

Ну да, решил слегка приукрасить. Гораздо приятнее получать подарок, который себе могут позволить немногие, а не банальную игрушку, доступную любому. Валерка включил какой-то космический боевик со стрельбой и полётами в космос. Теперь Налим явно впечатлился. Смотрел, раскрыв рот минут десять, и даже жрать перестал. Потом всё-таки опомнился.

— Интересная игрушка. И много ли в этой коробке разных историй?

— Много. Если потребуется, я ещё принесу.

— Занятно, занятно. Интересные безделицы, — Налим улыбнулся, откинул голову, будто задумавшись. — Симпатичные игрушки. Я тебя уже практически простил, дурачок. Но всё равно немного злюсь. А чтобы простить совсем… — он закрутил головой по сторонам, будто пытаясь сообразить, что бы такого выдумать. Взгляд его упал за окно и застыл. Валерка тоже посмотрел — там как раз возле машины прогуливалась Алиса. Девчонка что-то чертила носком сапога в снегу, хорошенькая, как на картинке. Щёки чуть раскраснелись от мороза, ушки на голове время от времени подёргиваются, когда лисичка прислушается к какому-то шуму.

— Вот, её хочу, — удовлетворённо кивнул сам себе Налим, — Красивенькая, хрупкая, как статуэтка. Приведи мне её в пятницу. Приодень её там покрасившее, да помой хорошенько. Люблю, чтобы чистое было. Где живу, знаешь?

— Знаю, — кивнул Птицын. Парень внезапно как-то даже успокоился. — Что ж, тогда на сегодня разрешите откланяться, уважаемый Налим⁈

Водяной этак брезгливо подёргал пальцами-сардельками — дескать, свободен.

Парень вышел из ресторана, беспечно посвистывая, и улыбаясь выглянувшему из-за туч солнышку. На душе было спокойно и радостно.

Глава 27 В которой Валерке приходится со всеми договариваться

Демьян удивлённо уставился на довольную Валеркину физиономию.

— Неужто получилось⁈

— Неа, — помотал головой Птицын. Он сел за руль, дождался, когда усядутся Демьян с Алисой. — Не договорились.

— Чему ж ты тогда так радуешься? — удивился Демьян.

— Радуюсь, что не нужно будет больше унижаться. Давайте всё обсудим с кланом, хорошо? Чтобы мне не повторяться лишний раз.

Спутники, недоумённо переглянувшись, согласились, тем более потерпеть осталось не так уж долго.

Валерка дождался, когда все соберутся в главном зале. День в самом разгаре, вурдалаки старательно что-то мастерят. Птицын обвёл взглядом зал — здесь стало по-настоящему красиво. Андрей Иванович с ребятами даже люстру на сотню свечей сохранил и переделал под электрическую. При этом каким-то образом ухитрился проводкой не испортить красивейшие барельефы на потолке. «Всё-таки странные люди здесь жили, — отстранённо думал Птицын, — это ведь не какой-нибудь дворец. Даже не вокзал — просто водокачка. Да, объект важный — отсюда питалась водой вся верхняя часть города. Сейчас вон больше половины вынуждена одними колодцами обходиться! Но всё равно — это просто водокачка. Что-то я не слышал, что бы у нас всё так украшали…»

Мысли парня были прерваны недоумённым покашливанием — оказывается, пока он разглядывал потолок, все собрались за столом, и ждали, получается, только Валерку.

— Нда. Друзья мои, у меня для вас новость. Всего одна, но, как водится, паршивая, — начал Птицын. — Договориться с управляющим, его светлостью Налимом, не вышло. Условия, которые он выставил, я принять не могу. В связи с этим, во-первых, приношу всем свои извинения. — Валерка даже встал и слегка поклонился. — Это целиком моя вина как человека, который взял на себя ответственность за клан. Однако здесь уже ничего не изменишь, поэтому жду ваши мысли по поводу того, что мы будем делать дальше.

Птицын слегка поёжился. Все смотрят на него молча — вурдалаки, по большей части, недоумевают. Явно не совсем понимают, что именно произошло, и как это вообще их коснётся. Алиса бледна. Чего-то боится. Интересно, чего именно? Андрей Иванович и Демьян серьёзны, правда, у последнего в глазах проглядывает что-то ироничное. Ирония не злая — он, скорее, заинтересован.

— Ладно, — выдержав паузу, продолжил Птицын. — Я попробую описать варианты, которые у нас есть. Ну, или мне кажется, что они у нас есть. Демьян, Алиса, поправьте, пожалуйста, если я где-то ошибусь?

Упырь с яломиште синхронно кивнули. Демьян добавил:

— Княже, ты, когда назвал Налима его светлостью, слегка ошибся. Его светлость — это либо дальний родственник царя, либо владетель крупных территорий, которые входят на правах автономий в состав государства. То бишь герцогства. Налим совершенно точно не является родственником царя, а потому и не может быть герцогом. Его светлостью его именовать неправильно. При посторонних старайся не называть его так, это может принести проблемы и тебе и ему. Но на Налима-то нам наплевать, а вот нам дополнительных проблем ещё и от центральной власти точно не нужно. Официально он вовсе не принадлежит аристократии, но, поскольку занимает должность управляющего, ты ничего не нарушишь, называя его князем или благородием.

— Принято, — задумчиво кивнул Валерка, переваривая новую информацию, — Учту. Но если нет других замечаний, я продолжу. Положение у нас следующее. С аристократией я поссорился. Соответственно, дел с нами они иметь не будут. Мы не сможем с ними торговать, обмениваться, ну и в гости ходить и всё такое, это вы в курсе уже. Это было неприятно, но раньше нас не слишком беспокоило, потому что я считал, что мы спокойно сможем обеспечить себя всем необходимым на местном рынке, у бесклановых жителей города. Вот только оказалось, что я не учёл одной детали, а именно — его благородие, господин Налим. Он вращается в высшем обществе, имеет в нём немалый вес, а уж на территории, которой управляет — и вовсе практически царь и бог. Демьян, я понимаю, что при посторонних так говорить не стоило, — прервал парень поднявшего было голову упыря. — И теперь, начиная с субботы, мы можем оказаться в полной изоляции — такой мне выдан срок для выполнения условий «дружбы», которые я выполнить не могу. Это, так сказать, предыстория. Теперь, собственно, варианты.

Валерка ещё на пару секунд замолчал, собираясь с мыслями.

— Первое. Мы остаёмся здесь. Снабжение — только из верхнего мира. Вы все знаете, что на той стороне у нас пока достаточно денег, прокормиться сможем. Здесь же мы будем сидеть как в осаде. Любые контакты только с неместными — ну, как, например, албасты. Если я не ошибаюсь, Кстово не входит в юрисдикцию господина управляющего. Второй вариант — мы можем бросить всё здесь, и переехать в Кстово. Или, скажем, на Бор. Начать всё сначала, только в городах поменьше, и не совершать тех ошибок, которых я наделал здесь. Сложностей, к слову, будет довольно много, и первая из них — здесь всё слишком близко. Боюсь, дойдут слухи. Третий вариант, он самый худший. Перебраться обратно в верхний мир. Нам всем он подходит плохо — мне нужно время от времени переходить границу, вам тоже комфортнее находиться на тёмной стороне, а наверху вы можете только гостить. Впрочем, мы можем основать собственное поселение тёмной стороне — например, в заброшенной деревне Ляхово. Там, конечно, какая-то нечисть поселилась, и довольно жуткая, но, думаю, мы её выведем. Тем более питалась эта нечисть от мары, а той больше нет.

Птицын снова замолчал, предоставляя спутникам оценить предложение.

— Это все предложения, княже? — уточнил Демьян.

— Нет, — покачал головой Валерка. — Есть ещё одно. И для меня оно самое привлекательное. Только не думаю, что оно разумное. Нет, убивать Налима нельзя, это я уже понял. Но и сдаваться без боя не хочу. Я хочу сделать так, чтобы его благородие, управляющий Налим, передумал. Пожалел о своём поведении и извинился. Нет, всё не так. Я хочу, чтобы он сломался. — Птицын сначала услышал, как затрещало дерево, и только потом опустил глаза. Оказывается, он слишком сильно сжал руку. На толстой деревянной столешнице остались глубокие вмятины от пальцев. Подняв глаза, парень ещё сильнее устыдился. Даже Демьян слегка отодвинулся. Вурдалаки, Алиса, и Андрей Иванович, уже не сидели за стульями, а стояли поодаль.

— Кхм, княже, — попросил Демьян. — Ты свою силушку-то поумерь. Мы-то тебе не враги. А то так и до конфуза недалеко, а у нас тут Алиса. Писаться при девушке — это совсем позор.

— Да я сама чуть не описалась, — призналась девушка.

— Да я, вроде, ничего… — озадаченно протянул Птицын.

— Это сейчас ты ничего, — объяснил Демьян. Упырь, кажется, немного расслабился, да и остальные вернулись за стулья. — А минуту назад тут сама смерть говорила.

— Ладно, не важно, тогда, — кивнул Валерка. — Что думаете? Какой вариант выбирать? Вы знаете, вы, наверное, обсудите между собой, ладно? А я пока выйду, чтобы вам не мешать.

Валерка тяжело поднялся из-за стола, вышел на природу. Ветерок с реки приятно холодил лицо. «Рожа-то сейчас, небось, красная, как помидор, — подумал Птицын. — Ещё бы, после такого-то. Алису ему, уроду. Сломать он меня решил. Нет уж. Что бы наши ни решили, а эту жабу я так не оставлю. Людишки у него в собственности!»

Остро захотелось курить. Вообще-то Валерка к этому делу старался не привыкать, но сейчас душа требовала. Он сходил в машину, порылся в сумке, нашёл помятую пачку. Затянулся, сдерживая кашель с непривычки.

— Что это ты делаешь, княже? — раздался удивлённый голос за спиной. Оказалось, пока он возился с машиной, подошёл Демьян.

— Курю, — пожал плечами Птицын.

— Не знал, что ты любишь табак, — удивился упырь. — Впрочем, ладно. Я хочу спросить — почему ты не рассматриваешь возможность договориться с Налимом?

— Потому что сегодня мне стало очевидно — он не договороспособен. Слишком уверен в собственной неприкосновенности и неуязвимости. Он чувствует себя хозяином положения, хозяином на этой части города, — Валерка махнул рукой в сторону холмов. — Знаешь, Демьян, как он называет бесклановых?

— И как же? — спросил упырь.

— Он называет их своей собственностью. — Птицын ещё раз затянулся.

— Княже, до сегодня ты был готов договариваться. То, как Налим называл бесклановых тебя не смущало.

— Не смущало? — прошипел Валерка. — Ещё как смущало, Демьян! Он меня с грязью мешал там, в Вороньем насесте. При официанте. Возил мордой по столу, и только что не потребовал ему ботинки вылизывать. Хотя уверен, если я продолжу прогибаться, он и это от меня потребует. Ему не нужен князь Валерий Птицын, проводник. Ему нужна послушная собачка — такая же, как те официанты. И он не будет удовлетворён, пока этого не получит.

— И всё-таки ты, княже, терпел. А сегодня вдруг перестал. Что он потребовал?

— Алису, — ответил Птицын. — Не навсегда, так, попользовался. Потребовал только, что б я её вымыл перед тем, как приводить.

Сзади раздался испуганный вскрик, Валерка резко развернулся и увидел яломиште. Девчонка, оказывается, тоже была неподалёку. Птицын мысленно выругался — вот не хотел же ей говорить, чтобы не травмировать!

— Валера, — лисица была бледна, как полотно. — Я не хочу, чтобы из-за меня весь клан… я же понимаю, что это ради необходимости. Ничего, переживу.

Валерка почувствовал, что сейчас начнёт опять говорить страшным голосом, так его разозлило «самопожертвование» Алисы.

— Лучше даже не говори ничего, девочка, — Демьян успел первым. — Не смей такого говорить. Ты прав, княже. На такое не соглашаются. Тут действительно нет никаких вариантов. Нет более жалкого зрелища, чем князь, который готов расплатиться своим человеком — если бы ты согласился, никто из нас не смог бы больше воспринимать клан так, как сейчас. Как семью. И ты прав, он бы не остановился. Я понял, что он делает — просто ищет твоё слабое место, князь. Не знаю, что было в прошлый визит, но тогда он не смог тебя зацепить. Я вижу, ты злишься, уверен, тебе было очень неприятно. Только в прошлый визит ему не удалось тебя по-настоящему зацепить. А вот сегодня у него получилось.

— Ну и толку, что получилось? — спросил Птицын. — Он об этом ещё не знает, но с меня он больше ничего не получит.

— Он привык работать с клановыми. Знаешь, как всё произошло бы в каком-нибудь из местных кланов? Князь, кипя от гнева, явился бы на совет. Выслушал бы старейшин, глав семей, прочих значимых персон. Они бы всё обсудили, а потом та же Алиса отправилась бы к Налиму. Если бы потребовалось — навсегда. В услужение.

— Он прав, — согласилась Алиса. — Так бы они и сделали.

— Вот только я бы не стал давать клятву такому клану. Слишком тяжело потом исправлять ошибку. Я пойду, князь, расскажу всё остальным. Считаю, что они должны знать.

Валерке было всё равно. Он спокойно докурил, потом прикурил ещё одну. Явно перебор, ещё, чего доброго, голова разболится. Но вот — хотелось. Алиса никуда не ушла, и как-то постепенно оказалась рядом, привалившись к его плечу. Девчонка смешно морщила носик от запаха табака, но ничего не говорила.

Докурив, Птицын отправился обратно к клану. Слово взял Андрей Иванович.

— Говорить, князь, буду я, потому как Демьяна позицию ты, наверное, знаешь — ему лишь бы повеселее. Остальные до последнего выбирали из первых трёх вариантов, но всё изменилось, когда новые подробности открылись. Вы, Валерий, напрасно нам всё не рассказали. Всё-таки мы команда, а вы так вот промолчали. Ребята, между прочим, подумали, что у вас, Валерий, ретивое взыграло. Теперь вот стыдно! В общем, не буду растекаться по древу — мы все согласились, что такое спускать нельзя. Если у вас, Валерий, есть мысли, как воевать с Налимом так, чтобы на нас не открыли охоту московские власти — мы за то, чтобы воевать. Унижений нам хватило в прошлой жизни. А Алиса была за то, чтобы воевать и до того. Так что решение единогласное, отказавшихся нет.

— Спасибо за это решение, мужики, — кивнул Птицын. — От себя скажу, что я бы эту тварь в любом случае в покое не оставил. Тогда мы никуда не уходим. А плана у меня нет, уж простите. Так только, намётки. И я очень надеюсь, что вы предложите мне свои идеи, как сделать жизнь Налима невыносимой.

Работа закипела. Для начала — работа мозга. Валерка решил не участвовать, и не потому, что берёг мозг, просто посчитал, что без разведки в любом случае не обойтись. Парень позвал Алису — девушка, как раз, очень даже готова была поучаствовать в мозговом штурме, но правило «не гуляй по городу без сопровождающих» Птицын в ближайшее время нарушать не собирался. Пришлось снова подняться на Новоторговую — как же она Валерку достала в последнее время! Глаза бы не смотрели на этих людей, на эти пепелища, до сих пор до конца не разобранные.

Подчинённых Третьяка долго искать не пришлось. Кто-то из пацанов как раз мелькнул неподалёку от подворотни, Валерка остановил машину и пошёл искать. В переулочке оказался собранный из досок и мха шалаш, в котором нашлись несколько пацанов. «Чёрт, да они тут и живут, походу!» — сообразил Птицын, заглянув внутрь. Там даже очаг небольшой был с костерком. Дым уходил в дырку в потолке.

— Чего изволите, ваше благородие? — пропищал тонким голосом ребёнок. Точнее, девчонка.

— Мне бы Третьяка, — попросил парень.

— Мигом найдём!

Девчонка мелькнула и исчезла, а спустя пару минут в переулке появился упырёныш.

— Ты был прав, — Валерка криво улыбнулся Третьяку. — Договориться не получилось. И в связи с этим я предлагаю тебе рискнуть.

— Это как же, вашбродь? Убивать эту тушу не будем! — Упырёныш немного смутился, и добавил: — Мы того, обворовать если только. На мокрое не тянем, руки не поднимутся.

— Убивать и не нужно. Только проследить. Я должен знать его маршрут, куда и как он ходит. Прямо поминутно. И желательно начать уже сегодня — мне это нужно как можно быстрее. Позже мне понадобится ещё помощь. Я пока не знаю, какая именно. Зависит от результатов вашей разведки.

— Дело серьёзное, князь, — упырёныш шмыгнул носом, будучи в раздумьях. — Тут эту жабу никто не любит, но и страшно ведь. Как бы чего не вышло потом.

— Если ничего не выйдет, мой клан переедет, — сказал Валерка. — В Кстово, или за Волгу, на Бор. Если захочешь, я могу забрать с собой вашу компанию. Или, если не хочешь ко мне под руку — заберу тех, у кого дома нет.

— А если получится? — живо заинтересовался Третьяк.

— То же предложение.

— По рукам, княже! — просиял упырёныш. — Правду говорили, у проводника голова по-другому устроена! Никто, дураки, не видит, что мы полезные, а ты сразу сообразил. Не прогадаешь, князь!

— Вот и ладно, — кивнул Валерка. — Давай уже действуй, а то у меня пока и плана нет.

Третьяк убежал с такой скоростью, как будто испарился — глаз в самом деле с трудом поспевал следить за упырёнышем. Валерка вернулся в машину и, не отвечая на вопросительные взгляды спутников, двинулся дальше. В сторону Кстово.

— Валера, а куда мы едем? — поинтересовалась Алиса.

— К албасты, — пожал плечами Птицын. — Насколько я помню, ты рассказывала, что они умеют хорошо накладывать иллюзии. Хочу заручиться их поддержкой.

— Валера, ты что, хочешь уговорить какую-то из них подменить меня⁈ — догадалась Алиса.

— Как один из вариантов, — кивнул Валерка — сам он пока о таком не думал, но решил, что это можно будет использовать. — Но вообще они много для чего могут пригодиться.

— Скорее всего, не сработает. То есть внешне-то они похожи будут, а на ощупь Налим сразу разницу почувствует! И вообще… нехорошо как-то, — потупила глаза яломиште.

— Да не собираюсь я под него албасты подкладывать! — возмутился Валерка. — Если только… впрочем, не важно. Короче, мне нужны албасты, и я очень надеюсь, что договориться получится.

Алиса что-то такое проворчала, что князь сам не знает, что делает, и что неплохо бы своими планами делиться с товарищами, но Валерка только улыбнулся. Он уже чувствовал себя на кураже, но пока боялся сбить настрой, так что рассказывать свои смутные, неоформленные планы не собирался.

До Кстово в этот раз добрались быстро, и переговоры прошли на удивление просто. Нет, сначала Адибя была решительно против того, чтобы кто-то из её подчинённых что-то сделал против государственного чиновника.

— Слушай-не проси, большой красивый князь! — сокрушённо качала головой княгиня албасты. — Жаборотый злой слишком, вредный. Узнает, что ему вредим — убьёт! А мы его — не убьём. Он не сильный, он плохой, но у него защита большая. В столице! Никак нельзя его трогать.

— А мы не будем ему рассказывать, что это албасты. Он будет точно знать, что это я за всё отвечаю — слово. И потом, я ведь не бесплатно прошу. Скажи, Адибя, что ты хочешь?

Глазки у албасты вдруг так характерно замаслились, что Валерка даже испугался. Как бы ни пришлось платить тем, что Налим требовал от Алисы, только уже самому Птицыну. Нет, отвращения к албасты он не испытывал, просто как-то это было… впрочем, уже в следующее мгновение Валерка сообразил, что слишком польстил своей мужской привлекательности.

— Слушай в верхний мир хочу, большой-красивый князь! Походить там везде, посмотреть! Слушай-сама хочу увидеть всё. И вот это вот вы где покупаете, красивое, тоже хочу посмотреть.

— Вообще без проблем! — улыбнулся Птицын. — Устрою тебе экскурсию, какую захочешь. Хоть неделю гости!

На этом переговоры закончились, и Адибя позвала какую-то совсем молоденькую, даже юную албасты.

— Слушай Захира! Большой-красивый князь хочет сделать плохо большому жаборотому водяному Налиму.

Адибя ещё не успела договорить, а глаза у Захиры загорелись жёлтым, шальным огнём.

— Что нужно сделать, чтобы помочь князю⁈ Всё отдам, госпожа!

— Ничего! — улыбнулась Адибя. — Иди с ним, и помогай, как он скажет!

Валерка потом выяснил, отчего так обрадовалась такому заданию Захира. Оказалось, она уже встречалась с Налимом — ещё только вылупившись из яйца. Изначально она не была с этим кланом албасты, мать свою не знала. Зато, когда вылупилась, сразу попала в руки Налиму. Спустя какое-то время девчонка от него сбежала, а потом и к клану Адиби прибилась, но подробности своего пребывания у водяного даже после расспросов Валерки вспоминать отказалась:

— Плохо делал, князь! Хочу тоже сделать ему плохо.

— Хорошо. Но убивать нельзя. Нужно сделать послушным.

— Пусть так, — невозмутимо кивнула албасты. — Пусть ты просто сломаешь его, князь. Даже лучше! Я тоже хочу сделать ему плохо.

Почти всё, что заранее придумал, Валерка уже сделал, но творческий зуд не давал сидеть сложа руки, и Валерка принялся кое-что мастерить, с помощью недоумевающего Андрея Ивановича. Демьян с Алисой некоторое время побродили вокруг, пытаясь разобраться, но знания техники верхнего мира у обоих пока были недостаточно хороши, чтобы разобраться.

— Ты вообще понимаешь, что он собирается делать? — озадаченно спросила яломиште.

— Даже не догадываюсь. Ясно, что он собрался с Налимом воевать, только как-то непонятно. Надеюсь только, князь не сорвётся — будет не слишком хорошо, если нам придётся бежать в верхний мир.

Валерка провозился с Андреем Ивановичем до самой ночи. Под конец, когда всё было готово, ещё долго расспрашивал что-то у упыря, уточнял, и даже записывал в блокнотик какие-то детали. Демьян уже и любопытствовать перестал — решил, что потом всё равно всё узнает. Алиса такой терпеливостью похвастаться не могла, тем более что найти себе занятия девушка не смогла — всё валилось из рук. Так что она просто ходила туда-сюда, стараясь держаться неподалёку. Вдруг зачем-то понадобится, а она тут как тут.

— Неплохо устроились, — раздался у неё за спиной смутно знакомый голос. Девушка подскочила от неожиданности, в полёте переходя в боевую форму и одновременно разворачиваясь. От неожиданности. Не каждый день к ней, грозной охотнице-яломиште, кто-то подбирается незаметно. Пусть она и в человечьей форме.

— Ого, какая грозная воительница! — фыркнул баюн.

Алиса поспешно вернулась в обычное состояние.

— Прошу прощения, не ожидала, — слегка поклонилась девушка. Она знала, что с баюнами нужно быть поосторожнее. Опытный баюн грозный противник не только для яломиште, но даже для берендея! И дело даже не в их усыпляющей магии — разумные коты очень быстрые, юркие, у них железные когти, на которые некоторые ещё и серебряную насечку наносят. Неудобный противник для любого. Более сильного или обманет, заговорит, и убьёт, или сам сбежит, если песня не подействует, а у слабого и убежать шансов нет.

Кот, пока она его разглядывала, прошёлся из стороны в сторону, и вдруг предложил:

— Лапы мёрзнут. Нельзя ли к вам на плечо?

Алиса знала точно — подпускать к себе баюнанельзя. Вбитые с детства правила чётко говорят — посадишь такого на руки, и шансов спастись, если он захочет убить, не будет. Это правило каждому ребёнку в голову вбивают с детства, потому что порой предсказать поведение разумных котов невозможно. Могут разозлиться внезапно, и по совсем непонятной причине.

— Позвольте я провожу вас в дом! — нашлась Алиса. — Князь уже, наверное, заканчивает свои дела. Он будет рад вас видеть.

Валерка действительно уже закончил дела, так что появлению Бориса был только рад. Баюн, как и положено коту, сначала прошёлся по всему помещению, внимательно разглядывая обстановку и к чему-то принюхиваясь.

— Неплохо устроились, — подытожил Борис. — Рассказывай, что у тебя с Налимом.

— Да ничего, — Птицын не знал, стоит ли рассказывать о намечающемся конфликте. Борис, конечно, классный кот, но вообще-то тоже государственный служащий. Личное отношение к нему, Валерке, это одно, и совсем другое — должностная инструкция. — Скажем так, по-хорошему мы с ним не договорились.

— Ага! — подпрыгнул кот, — значит, теперь будете договариваться по-плохому? Неужто хоть кто-то решил дать этой снулой жабе укорот?

Привлечь кота на свою сторону было очень соблазнительно, но Валерка боялся. Он знал за собой, что слишком доверчив, и обычно не переживал по этому поводу, но тут ставки были высоки, так что он попытался перевести тему. Познакомил баюна с соклановцами — вурдалаки были в полном восторге. Они-то, как и Валерка, были не в курсе, какие интересные персонажи разгуливают по тёмной стороне. Кто-то даже пытался машинально погладить баюна, но тот ловко уклонился, прокомментировав, что для такой фамильярности они ещё слишком мало знакомы. Забавно было наблюдать различия в отношении к коту от коренных жителей тёмной стороны и от пришельцев. Алиса и даже Демьян общались с баюном подчёркнуто вежливо, и даже, похоже, опасались его. «А ведь я про него ничего не знаю. Может, они опасные? У нас-то в сказках — точно опасные!» — думал Птицын, но переломить себя не мог. Решил, что поздно уже изображать опасливую настороженность.

— Мне у вас нравится, — подытожил Борис. — Забавные вы. Особенно те, кто с той стороне пришёл. Нас, баюнов, обычно побаиваются — а тут ни в одном глазу.

— Ну извини, дружище, — пожал плечами Валерка. — Это не из пренебрежения и не потому, что мы такие храбрые. Просто мы про вас, баюнов, особенно ничего не знаем. Догадываюсь, что ты не так прост, как кажешься — особенно если вспомнить реакцию Алисы на твоё появление. Так что если что не так — ты говори, а то, может, мы тут все правила приличия нарушили!

— Не нарушили, — фыркнул кот. — Мы так-то довольно опасные, особенно те, кто помоложе. Как половое созревание начинается, некоторые слегка разумом повреждаются, на время. Вот и стараются все прочие дистанцию держать, по привычке. Не обращай внимания. Мы, конечно, вершина эволюции, или, если верить нашему подмостовному приятелю, вершина научной мысли всяких древних, но свои особенности и недостатки, есть и у нас. Общайся, как удобно. Тем более тебе-то вообще опасаться нечего.

— Это почему? — удивился Валерка.

— С тобой, если драться будем, могу и не справиться, — коротко пояснил баюн. — Опасный слишком. Мы это чувствуем.

Развивать тему Валерка не стал — догадывался, что конкретных ответов всё равно не получит, раз «чувствуем», так что они ещё немного поболтали за ужином, потом Валерка засобирался спать, а баюн сообщил, что останется ночевать. И что устраивать ему отдельного места для сна не нужно, он прекрасно расположится сам. Демьян с Алисой были удивлены. Упырь даже пришёл потом в апартаменты Птицына, специально, чтобы сказать, как он поражён способностью князя договариваться со всякими опасными существами.

— После мары, безусловно, было бы странно удивляться, но всё равно поразительно, князь! С баюнами мало кто рискует общаться вот так, по-простому.

Утром баюн в своей обычной уверенной манере сказал, что воспользовался правом на отпуск, и собирается ближайшее время провести в компании новых знакомых.

— Ты, твоё благородие, явно что-то задумал, хоть и не хочешь говорить, — пояснил кот, — а я что-то в последнее время заскучал, да и не хватает какого-то веселья, радости в жизни. Так что я решил развеяться, и понаблюдать, что ты будешь делать. Не переживай, мешать не стану. Слово! Даже, наоборот, помогу, если покажется, что вы где-то напортачили, как обычно двуногие делают!

Валерка решил покориться неизбежному. Не драться же с ним? К тому же слово дал не мешать. На тёмной стороне обещания пока не утратили свою силу так сильно, как в верхнем мире. Честному слову пока можно доверять, так что Птицын со спокойной душой отправился спать.

Спокойно продрыхнуть всю ночь не получилось. Птицын проснулся от какого-то отдалённого грохота и низкого, утробного гула, который пробирал до самых печёнок. Как будто электричка метро вот-вот проедет прямо рядом с кроватью. Последние несколько дней научили Валерку не раскачиваться долго после неожиданного пробуждения, так что он рванул на звук, даже не успев одеться. Выскочил в общий зал, и обнаружил презабавную картину — Баюн висел где-то под потолком, уцепившись за декоративную лепнину, а на полу под ним, старательно размахивая хвостом из стороны в сторону, и вывалив язык, стоял Полкан, и время от времени пытался подпрыгнуть повыше.

— Чёрт! — сообразил Валерка, — Полкан, фу! Борис, извини, пожалуйста, я забыл предупредить…

В зал, почти одновременно с Валеркой, вбежали остальные соклановцы. Немая сцена длилась всего пару секунд — кот мягко спрыгнул к неожидавшему такого псу, прямо перед мордой. Полкан попятился.

— Вот же глупая скотина! — прокомментировал баюн. — Это я должен извиниться. Спросонья действовал на инстинктах. Пробудился оттого, что мне в бок пёсий нос тыкается, ну я и занял самую высокую точку, и только потом окончательно пришёл в себя.

— А что это так гудело? — недоумевающее спросил Валерка.

— Это я, кхм, рычал так, — смущённо пояснил Борис. Ему, кажется, вообще было ужасно неловко. — Эх, блохастый! Опозорил меня перед новыми знакомыми!

Полкан явно не слишком понимал, что это за странная кошка, почему она говорит, и, главное, почему так укоризненно. Пёс осторожно подошёл к баюну, понюхал его, и снова озадаченно фыркнул.

— Господа, у нас серьёзная конфронтация со всем городом. Завтра мы должны исполнить сложный и крайне ненадёжный план. А вы тут балаган устраиваете! — подытожила случившееся Алиса. — Должна отметить, у нас совершенно несерьёзный клан!

Птицын не выдержал и расхохотался. Больше ночью происшествий не было.

Глава 28 Которая про управляющего Налима

День у его сиятельства Налима начинался просто превосходно. Как и всегда. Он проснулся от мягкого массажа ступней, который ему делала одна человечка за то, что он позволял её мужу работать дворником. У этой человечки очень нежные руки — как раз для его ступней, это он сразу заметил. Собственно, именно поэтому и издал распоряжение, что инвалиды не имеют права осуществлять уборку улиц, дабы своим видом не нарушать покой честных граждан. Раньше-то тот мужик всё охотой пробавлялся, да в нижегородских лесах это опасное занятие. Не для полукровок слабых.

Дождавшись, когда сон окончательно покинет голову, Налим прогнал пяточницу, и вылез из просторного бассейна, в котором предпочитал спать. Он давно уже на суше, но как можно отказать себе в удовольствии поспать в тихой, тёплой водичке? Тем более, есть, кому подливать среди ночи кипяточка, чтобы не остывало. Хорошо, когда так много прислуги. Хорошо, когда такая жизнь — навсегда. Кому-то, может быть, она показалась бы скучной. Налим был искренне уверен — так может подумать только тот, кто завидует его счастью. «Они называют мои владения болотом, — подумал водяной. — А что плохого в болоте? Тепло. Влажно. В болоте плохо только лягушкам, а тем, кто их ест — очень даже хорошо. Тем более что у нас тоже, порой, случаются яркие события!» Налим даже зажмурился от удовольствия, вспоминая покрасневшую физиономию того глупца. Заявился в его кабинет, такой гордый, такой свирепый. Как забавно было его окорачивать. И вот он уже несёт дорогие безделицы. И вот он готов отдать свою самочку на потеху. Лишь бы он, Налим, позволил этому дурачку прислуживать себе. Водяной позволил прислуге надеть на себя костюм, и даже никого не ударил — у него уже который день было прекрасное настроение.

Как же всё-таки приятно! Целый проводник будет у него на посылках. Конечно, он ещё попытается взбрыкнуть, и не раз. Но так даже интереснее. Самое главное Налим уже сделал. А русалки всё-таки полные дуры, не зря он про них плохо думал. Пришли к нему на поклон, потому что сами не смогли окоротить какого-то лопуха — ну разве не смешно? Ему-то даже делать почти ничего не пришлось. Только поставить мальчика в безвыходное положение — и вот, он уже готов на всё. И теперь ему, Налиму, должны и русалки. Этак, возможно, получится и их поставить к себе на службу. А там и весь город будет готов упасть в его заботливые объятья. Берендеи, конечно, сильны, но когда-нибудь и они ошибутся, а его сила теперь станет гораздо больше. С помощью проводника он склонит сначала русалок, потом всех остальных, а когда берендеи останутся одни, у них просто не останется другого выхода. Налим представил, как сам величавый медведь униженно просит что-то у презираемого прежде управляющего. Жалкого водяного, потерявшего власть над рекой. Налима затрясло от удовольствия — так прекрасна была эта фантазия. Какой же всё-таки этот проводник дурачок. Для него действительно ценны эти игрушки. Та, которая показывает смешные истории, и та, у которой миленький пушистый хвостик. Для него это важно. Он никогда не поймёт — эти удовольствия лишь бледная, прозрачная тень по сравнению с наслаждением, которое даёт настоящая власть.

Налим не спеша вышел из дома. Завтракать он предпочитал в Вороньем насесте. Дома — только ужин. Коляска уже ждала — он слышал, что у извозчиков есть специальная очередь, и они точно знают, кто должен везти его сегодня. Слышал, что возможность пропустить свою очередь подвозить управляющего стоит довольно дорого среди них. Ничего удивительного. Если желаешь, чтобы твоя власть была незыблема, ты должен тщательно следить, чтобы тебя боялись и ненавидели. Ведь ненависть порождает бессилие. Цари там, в столице, стараются окружать себя сильными соратниками. В результате по пальцам можно посчитать, сколько из них умерло своей смертью за последние две тысячи лет. Нет. Власть — она не в силе. Власть — она в слабости.

Извозчик, увидев клиента, выскочил с облучка, оббежал сани, и поставил специальную скамеечку, чтобы водяному было удобнее взобраться в кресло. Самый трудный момент за день — взобраться в сани. Летом попроще, потому что летом на нём нет тяжёлой, тёплой шубы, нет очков, плотно закрывающих лицо, нет тяжёлой шапки и больших двойных валенок, в которых между слоями войлока вставлен стальной футляр с горячими углями. Да, природа неблагосклонна к хладнокровным существам. Природа сделала теплокровных существ, и теперь бедному водяному приходится под них подстраиваться. Налим не поленился, отвесил извозчику пинка, чтобы отогнать неприятную мысль. Извозчик, неуклюже повозившись на снегу, поспешно вскочил, начал кланяться и просить прощения. Подёрнувшееся, было, рябью неудовольствия настроение вновь стало безмятежно-счастливым. Ничего. Какой толк иметь возможность ходить зимой без шапки и в лёгком полушубке, если тебя всё равно попирает ногами тот, кто такой возможности не имеет?

Налим уселся в санях и дополнительно накрылся тёплым одеялом. Прошлую зиму он нанимал специальную, тёплую карету, а в эту решил отказаться. В закрытой карете его не видят жители, а это неправильно. Жители должны регулярно видеть хозяина. А хозяин должен регулярно оглядывать внимательным взглядом свои владения. Не завелась ли какая парша в возделываемом саду? Не случилось ли какой неприятности?

Извозчик уселся на облучок, свистнул лошади. Сани дёрнулись и заскользили по снегу. Ай-ай-ай, как нехорошо. Каждый знает, что сиятельный Налим не любит, когда его дёргают. Нужно придумать, как наказать этого извозчика. Дальше сани катились плавно, не нарушая спокойного течения мысли Налима. Извозчик сегодня ехал по Напольной — Замковой улице. Непривычный маршрут, зимой они чаще возят его через центр города, а не по окраинам. Налим, когда понял, что везут его по летней дороге, хотел возмутиться и потребовать, чтобы извозчик развернулся на привычный маршрут — зимой так быстрее. Летом, впрочем, тоже быстрее, но летом Налим не любил городских запахов и предпочитал проехать по окраинам. Однако сообразил слишком поздно, и теперь время в пути только увеличится, если они станут возвращаться, так что водяной промолчал. Отметку в памяти, правда, не забыл сделать, что наказание этому извозчику нужно устроить поунизительнее. Что-нибудь по-настоящему болезненное… наверное, лошадь должна сдохнуть. Будет знать, как нарушать привычный порядок.

Додумать мысль Налим не успел. Они как раз разъезжались с фурой, которая везла дюжину бочек с винного склада, когда у этой фуры отвалилось колесо. Бочки накренились и покатились прямо на него. На секунду Налим подумал, что сейчас его жизнь закончится. Он закрыл глаза от ужаса, но в следующий момент вместо удара почувствовал, что плывёт. В глазах защипало, Налим раскрыл их и понял, что его смыло волной вина из разбившееся бочки. Он катился по земле, в глазах мелькнули сани — лошадь, должно быть, понесла, но ему было не до того. Он ревел от пережитого ужаса и злости, барахтался в винно-снежной каше, пытаясь встать.

— Ктоооо⁈ Кто⁈ Всех уничтожу! Раздавлю! — голос сорвало. Налим ещё не успел встать, когда почувствовал, что начинает замерзать. Хладнокровное тело очень быстро расставалось с теплом, движения становились всё медленнее. Налим почувствовал, что мысли в голове становятся всё медленнее. Происходящее вокруг, наоборот, ускоряется, и он просто не успевает реагировать. Откуда-то появились десятки комоляв^[1] обоего пола, поднялась суета. Налима подняли и понесли к винным складам, изредка задевая головой водяного какие-то неровности. Комолявы — невысокий народ, даже вдесятером тащить его им тяжело. Водяной уже почти ничего не соображал, но в какой-то момент, ему показалось, что он увидел неподалёку от складов знакомое лицо. Узнавание, как всегда при охлаждении, шло очень медленно, но через какое-то время он всё-таки вспомнил. Тот мальчишка-дурачок, что нацепил себе на палец княжеский перстень. Только сегодня он был одет как подённый рабочий, а в руках у него был какой-то инструмент…

Сознание вернулось рывком, практически сразу, как его занесли в тепло. Пара комоляв суетилась вокруг, снимая с него мокрую одежду.

— Эк вас угораздило, благородие! Прямо не повезло! — весело хохоча, радовалась одна из комоляв. — Ну, зато винишка нашего отведали! Ай, не знаю, как и вспомнить-то такое! Аж поплыл, как корабль по волнам!

Налим готов был рвать и метать. Мрази! Смеют смеяться над ним! А ему приходится терпеть. Комолявы клан не сильный, а всё одно тронуть их он пока не может.

— За сменной одеждой мне пошлите! И кто это сделал? Я требую примерно наказать!

— Наёмный какой-то, — пожал плечами ещё один местный. — Убёг, как только произошло, даже повозку бросил. Да и не виноват он, что так получилось — колесо у любого может опрокинуться. Эх, три бочки в минус! И хорошее вино, жалость какая! Вкусное хоть, ваше благородие? — Комолявы и не думали унывать. Весёлый народ, никогда не переживает, даже если серьёзные неприятности случаются. «Ничего, — думал Налим. — Дайте только время. Подождём, потерпим — я ничего не забываю. Вы мне за этот смех дорого заплатите!»

Отыграться не вышло даже на извозчике, который его вёз — того уж и след простыл, вместе с лошадью. Налиму пришлось задержаться на складе: пока послали за слугами, пока те привезли новую одежду, время и прошло. Всё это время вокруг сновали комолявы, и ничуть не стесняясь, обсуждали происшествие. Сомнений нет — уже через час по всему городу разнесут, во всех подробностях. Ещё и от себя добавят — вон как хохочут. Заливаются.

Этот час Налим едва вынес. Настроение, такое прекрасное и благостное сутра, было безнадёжно испорчено. И даже избиение слуг и нового извозчика не помогло — злость так и продолжала кипеть. Только запыхался, да пальцы на ноге отбил. Водяной остро хотел вернуться домой, но нельзя. Он должен быть невозмутим и непоколебим. Слухи поползут, непременно, этим ничтожествам только повод дай. А там, где смех, там страха меньше. Пусть хотя бы видят его монументальную, непоколебимую фигуру на обычном месте. Хоть так уменьшить последствия.

В Вороньем насесте ещё ничего не знали, удивились, правда, что он нынче припозднился. Налим заставил полового слизывать с пола обнаруженную на нём грязь, и только тогда немного успокоился. Двойная порция салата из раковых шеек и рябчиков ещё немного притушила гнев. Нервы слегка успокоились, и Налим продолжил поглощать блюда уже не так торопливо, вдумчиво. Неладное он почувствовал только через полчаса. В необъятном животе вдруг забурчало, застонало, забулькало. Такое бывает, тем более, на нервной почве, вот только бурление всё не прекращалось, и лишь продолжало усиливаться. Налим ещё минут пять размышлял, не подождать ли, пока пройдёт, но потом понял — время может быть упущено. Водяной рванул во дворик с совсем нехарактерной для себя поспешностью, на ходу толстой тушей свернул столик других гостей заведения. Слушать возмущённые вопли довелось только половому — сам Налим уже вынесся к уборной. Он, в своё время, специально заставил поставить в ней отдельную печь. Думал даже, не устроить ли уборную прямо в ресторане, но отказался от этой идеи. Большинство клановых себе такое устраивает, но он против. Все эти технические новинки лишь облегчают жизнь быдлу, которое всё равно не сможет заниматься иной работой. Золотари тоже принадлежат ему, вот пусть и работают, а он потерпит неудобства, лишь бы видеть, как эти грязные полукровки готовы искупаться в дерьме, лишь бы заработать копеечку.

Водяной ворвался в нужник, одним движением вышвырнул оттуда какого-то неудачника и с размаху плюхнулся на сиденье. В следующий момент он услышал треск, ахнул от ощущения короткого полёта и оказался по уши в холодном и дурно пахнущем.

Рёв, раздавшийся из уборной во дворе ресторана «Вороний насест», заставил пернатых обитательниц виселицы на площади заполошно взвиться в воздух — настолько неожиданно и громко это прозвучало. Налим не мог кричать что-то осмысленное. Это была квинтэссенция дикой, первобытной ярости и гнева, выплеснутая в пространство. В этот раз водяной не успел начать засыпать, и потому в полной мере смог проследить за процессом своего спасения. Над головой посветлело, — потом он понял, что сортир просто разобрали для удобства, — и на фоне неба появились обеспокоенные физиономии нескольких половых. А ещё — зеваки. И обеспокоенность начала сменяться едва сдерживаемым смехом. Впрочем, держались только те, кто оставался над ямой и любовался его бедственным положением. Через несколько минут к нему на верёвках спустили золотаря, который обвязал тушу водяного. Несмотря на то, что золотарь был тут же, рядом, и находился фактически в таком же положении, он тоже смеялся. Налим видел, как блестят от смеха глаза этого ничтожества. Даже он наплевал на его, Налима, величие. Даже он теперь видит в нём себе ровню. Налим очень, до дрожи в руках захотел утопить тварь. Здесь же. Так, чтобы пузыри вылезли на поверхности вонючей жижи. Нельзя. Слишком много народа наблюдает сверху. Его вытащили на свет, сразу же поместили в спешно притащенную откуда-то бочку, которую оперативно наполнили водой, изрядно разбавив её кипятком с кухни. Зеваки, насладившись зрелищем, и активно делясь между собой подробностями, уже начали постепенно расходиться. Лицо одного из этих зевак показалось ужасно знакомым. Кажется, он даже подмигнул несчастному Налиму озорным глазом. Не может быть! Неужели опять этот князёк? Или ему мерещится⁈

Ни о каком ресторане, конечно же, больше и речи не было. Он потребовал найти себе извозчика, чтобы немедленно отправил его домой, вот только все извозчики оказались заняты. Он орал, требовал, он грозил всеми возможными карами местным работникам, но добился только того, что его покинули. Все ушли под предлогом поисков того самого извозчика. Он уже минут двадцать сидел в тёплой, вонючей воде, но никого вокруг не было. Да и вода постепенно начала остывать. Пока не критично. Воды много, температура на улице не настолько холодная, чтобы она превратилась в лёд, так что беспокоиться вроде бы не о чем — не весь же день они будут искать клятых извозчиков! Однако сидеть в бочке постепенно становилось совсем неприятно. Воняет. Вода всё холоднее. Время от времени во дворик заглядывали люди, но как только он начинал орать, поспешно исчезали — вот только он слышал, слышал взрывы хохота с улицы. Они все потешались над ним!

Прошло ещё десять минут. Расстроившийся желудок уже успокоился — кажется, он перестал даже дополнительно «удобрять» бочку. Краем глаза Налим увидел какой-то чёрный росчерк из-за спины, как будто что-то очень быстро пронеслось мимо. Разглядеть подробнее не успел — когда развернулся, двор уже был пуст. Вот только что это за запах? Знакомый такой запах. Дрожжи! Пузыри на поверхности жижи в бочке начали увеличиваться и превращаться в пену. И этой пены становилось всё больше и больше.

Налим тоскливо завыл. Злости больше не было — только ужас и непонимание. Только страх. Ему стало по-настоящему страшно, что он захлебнётся в этой пене. Водяной не может утонуть, и воздухом водяной дышит хорошо. Но пена начала забивать ноздри, рот и жабры. Налим попытался выбраться на воздух, выскользнуть из бочки. Пусть он замерзнёт и заснёт — ничего, потом отогреется. Проснётся. Было уже наплевать, что подумают эти ничтожества, наплевать, о чём в ближайшие недели, а может, и месяцы, станут перешёптываться в салонах и на приёмах. Лишь бы выжить. Бочка вдруг сотряслась от удара, и медленно повалилась на бок, выплёскивая своё вонючее содержимое. Налим полз, извиваясь, как огромный жирный червяк. Всхлипывал от пережитого ужаса. Смерть была совсем близко. Налим даже не видел, куда ползёт слёзы застилали глаза. Рыдания вырывались из груди будто сами собой, он ничего не мог с собой поделать. Перед затуманенным взором появились чьи-то ноги, кто-то что-то закричал, но Налим не мог никого разглядеть или что-то расслышать. В последний момент перед тем, как потерять сознание, он опять увидел знакомое лицо. На этот раз это точно был князь, в этой одежде он его видел в последний раз.

Очнулся водяной у себя дома. Тело ещё сотрясала дрожь. Запах дерьма никуда не делся, продолжал окружать его удушливым облаком. Но, по крайней мере, было тепло. И безопасно. Налим снова смог думать. Всё, что произошло сегодня — явно неслучайно. Это просто не может быть случайностью. Кто это сделал? Князь? Или, может быть, физиономия мальчишки ему только мерещится? Не мог же он быть везде, да ещё и в разных одеждах. Князья так не поступают. Страх никуда не делся. Сегодня он трижды чуть не умер. Его чуть не раздавила бочка. Он чуть не утоп в сортире. Он чуть не задохнулся в дерьмовой пене. Налим вдруг почувствовал, насколько он уязвим. У него есть личная армия. Несколько десятков лихих людишек, готовых выполнить любой приказ. Вот только чем они могли сегодня помочь?

Водяной метался по комнатам. Слуг заставил топить на полную, но при этом раскрыл все окна — всё казалось, что запах до сих пор его преследует, хотя отмывали его долго и тщательно, в нескольких водах. В доме было жарко и холодно одновременно — печи были раскалены, но воздух постоянно перемешивался. Налим попытался поесть, чтобы успокоиться, но понял, что не может смотреть на еду. Вдруг опять начнётся. А у него сортир тоже во дворе. Тёплый, отапливаемый. Надёжный. Или это только казалось, что он надёжен? Налим так и метался из одной комнаты в другую, не зная, чем себя занять, и чем приглушить страх, пока запуганный до крайности слуга, не сообщил о гостях.

— Ваше сиятельство! К вам какая-то девушка! — пролепетал мужчина, которого этот визит заставил лишний раз показаться на глаза господину. Он и в обычные-то дни страшный, а сегодня… Сегодня слуга вовсе не знал, что можно ожидать. — Она говорит, ей назначено.

Услышав доклад слуги, Налим сначала перепугался: «Кто это может быть⁈» Потом вспомнил — ну точно. Он же велел этому князьку прислать свою девку на потеху. Совсем забыл! Хотя так даже лучше — может быть, это позволит ему немного расслабиться. Хоть какое-то развлечение. А если ничего не получится, он её просто забьёт насмерть, и так вернёт себе уверенность в силах.

Девчонка была хороша. Немного испуганная, лисьи ушки на голове прижаты, хвостик висит не двигаясь. Редко можно встретить такие гибриды, чтобы в человечьей форме сохраняли звериные черты. Если только далеко на востоке, если не врут. «Хорошая девочка, — думал Налим. — Ладненькая, некрупненькая. И неиспорченная — вон как боится. Приятно будет поиграть. А я-то вчера досадовал — лень было ради этого князя тратить силы на такую ерунду. Вот как оно повернулось — теперь даже рад. А ещё это значит, что тот князёк ни при чём, и мне просто померещилось. Может, все сегодняшние злоключения вообще цепочка нелепых случайностей!»

Налим пару минут разглядывал девчонку, стоявшую посреди комнаты, потом велел раздеваться. Мелькнула было мысль самому раздеть, но он, конечно, её отбросил. Не настолько она хороша. Когда девка обнажилась, поманил пальцем к себе, потребовал, чтобы его тоже раздела. Та действовала довольно ловко, как будто уже есть опыт. Это было немного неприятно, будто он ошибся в своих первоначальных выводах. Впрочем, он всё равно ужасно возбудился, и решил наказать её за это разочарование потом, после. И за то, что она пару раз чувствительно царапнула его, когда снимала одежду. Когти, что ли? Налим приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть — ведь, вроде бы, руки у неё были вполне человечьи. И вдруг увидел вместо ладненькой человечьей девчонки с лисьими ушками и хвостом уродливую албасты, улыбавшуюся острыми, треугольными зубками в непосредственной близости от его естества.

— Тебе привет от князя Птицына, жаба! — прошипело существо, и тут Налим завизжал от дикой боли в ягодице. Он начал вертеться на месте, пытаясь понять, что причиняет такую боль, но уже много лет Налим не может достать руками до столь отдалённых мест своего организма. Когда прибежали слуги, никакой албасты уже не было. Исчезла. Из пострадавшего места слуги достали обычную вилку. Налим её узнал — это та, которую он уронил тогда при этом страшном Птицыне.

Дождавшись, когда слуги обработают рану, Налим забился в свою любимый бассейн с головой. Только так он чувствовал хоть какую-то безопасность. Через стенки он сначала слышал какую-то беготню, видно, слуги пытались найти пропавшую девку, потом всё затихло. Всё погрузилось в тишину. Налиму было страшно. Он боялся даже пошевелиться. Теперь ему казалось, что князь — везде. Князь, или те, кто ему служит. Мысли крутились по кругу. Он пытался понять, как обезопасить себя, и не мог. Только если спрятаться. Скрыться.

По борту бассейна кто-то вежливо постучал. Сердце у Налима упало в пятки — слуги так не делают. Слуги знают, что так делать нельзя, его это раздражает. Налим зажмурился, надеясь, что всё это ему показалось. Что сейчас всё исчезнет, уйдёт. Стук повторился. Налим медленно поднял голову из воды.

Он стоял прямо перед ним, опершись локтями на деревянный бортик. Смотрел на него с лёгкой улыбкой, а в глазах у него была смерть — так показалось Налиму. И когда он заговорил, сердце водяного сжалось от дикого ужаса. Как будто что-то другое, чуждое, огромное говорило его голосом.

— Я достал тебя по дороге в трактир. Я достал тебя в сортире. И в спальне достал. А представь, я тебя и на кухне достану? Есть такая напасть, корона называется. Я на тебя чихну и ты надолго вкус к жизни потеряешь. Самый распрекрасный стэйк тухлятиной покажется. И спасу от этого никакого нет. Ну что? Чихнуть?

Налим замотал головой. Не верить этому голосу было невозможно.

— Тогда давай дружить? Не нужно обижать моих торговцев. Поговори с ними, успокой. Извинись. Вот увидишь, все неприятности закончатся.

В этот момент Налим вдруг почувствовал, что он счастлив. Плевать на этих клятых торговцев. На всё плевать. Главное, этот страх закончится.

Эпилог

Алиса порхала по залу, блистая новым платьем. Налюбоваться нельзя! Девчонка была просто в восторге. Оказывается, новый год на тёмной стороне праздновать не принято. Некоторые справляют рождество — те, кто действительно почитает христианского бога. Но это тоже не слишком распространённый праздник. Когда Валерка рассказал о своих планах отпраздновать наступление нового года в большой компании, все были ужасно удивлены. Алиса с Демьяном — оттого что прежде в таком не участвовали, а Андрей Иванович и вурдалаки потому что забыли уже, как это — праздновать новый год. Но идея всех захватила и очень понравилась. Благо за оставшиеся до нового года дни ничего плохого не произошло. Наоборот — жаборотый Налим уже на следующий день велел восстановить всем пострадавшим торговцам лавки, да так, чтобы лучше прежнего. Торговцы сами пришли с просьбой возобновить сотрудничество. Ручеёк золота снова потёк в закрома клана.

Про то, на новый год положено делать подарки Валерка рассказывать не стал — решил сделать сюрприз. Было забавно изворачиваться, чтобы никто из клановых и гостей не увидел случайно его покупки. Да и вообще, было ужасно весело — давненько Валерка не праздновал по-настоящему. Просто не с кем было — у друзей семьи, родных уже нет. Так, забуривался в какой-нибудь кабак в новогоднюю ночь, чтобы одному не оставаться, но даже там обычно было одиноко. Ещё было трудно зазвать на праздник Адибю с Захирой и других албасты. Они не очень понимали, как это — праздновать с другим кланом. К слову, с подарками пришлось тяжело. Помимо тех, что он купил заранее, пришлось срочно докупать ещё. Для мелких, которых он всё-таки принял в клан — без этих пацанов те шуточки с Налимом точно не вышло бы устроить так чётко… да вообще не получилось бы. Они следили за водяным неотступно и рассказали просто массу подробностей его жизни, позволивших всё сделать идеально.

Алиса подбежала к нему, сияя глазами.

— Валера, ты обязательно должен со мной потанцевать! Я ещё ни разу не была на балу, а это у нас самый настоящий бал! Так замечательно мне ещё никогда не было.

Отказываться было нельзя, так что Валерка мужественно поплёлся плясать. Танцевать-то он как раз не научился, так что окружающие, надо полагать, получили море удовольствия, наблюдая за его неуклюжестью. Но Алиса была довольна, а это главное.

Хороший праздник получился. Даже Башня был доволен — когда в полночь небо расцветили фейерверки орал от восторга так же, как все остальные. И подарку был рад — Валерка два дня тайком перетаскивал с верхней стороны сотни килограмм цемента и прочих стройматериалов, а то за время простоя Большой Брат слегка обветшал.

Подарками, Валерка никого не разочаровал. Ну, по крайней мере, насколько он увидел. Алиса свой композитный лук из рук вообще не хотела выпускать, албасты бегали по морозу в лёгких, подогреваемых изнутри куртках и штанах, и, похоже, не могли поверить своему счастью. По сравнению с обычными зимними полускафандрами из десятка слоёв войлока и овчины, да футляров с горячими углями это были небо и земля. Представители «разведки» клана были одарены одеждой и пакетами со сладостями — да, подарок сугубо утилитарный, но эта ребятня от одежды и сладостей нос воротить не привыкла. Эти, в общем-то, мелкие только по возрасту, а вот жизненного опыта у них как бы ни побольше, чем у самого Птицына, как он успел уже убедиться.

Особенно поразились подаркам Борис и Орм. Тролль был в полном восторге от «верёвки с огоньками» — он, похоже, с трудом удержался от того, чтобы весь оставшийся вечер не любоваться ей, развешивая тем или иным способом. А Борис и вовсе, похоже, чуть не прослезился от умиления, несмотря на то, что коты не умеют плакать. Собственный маленький домик, предназначенный специально для кошек — такого для него ещё никто не делал!

Угомонились все только под утро, но выспаться не удалось. Валерку кто-то растолкал, бесцеремонно вторгшись в не совсем приличный сон с Алисой в главной роли, так что настроение было не очень.

— Ну чего? — буркнул Птицын, разлепив глаза, и уставившись на Андрея Ивановича.

— Там опять гости от аристократии, — печально вздохнул мужчина.

— Да гоните вы их в шею! — в сердцах рявкнул Валерка. — Нахрен они сдались тут, идиоты!

— Валерий, это, вообще-то, берендеи, а вы так орёте! — укоризненно покачал головой Андрей Иванович. — Я слышал, у них довольно чуткий слух.

Птицын чертыхнулся, поспешно оделся и вышел на улицу, но гостей уже не было. Кажется, они всё-таки услышали Валеркину отповедь.

— Ну, замечательно, — вздохнул парень. — С Новым Годом нас. С новым счастьем.

* * *

Письмо из далёких, заснеженных русских земель, пришло к нему утром первого дня нового года. Мистер Элвен Арчер новый год не праздновал, но посчитал это символичным. Начать новый год с путешествия — это довольно романтично. Да и повод интересный — нужно убить целого проводника. Не каждый день он получает такие задания. И оплата более чем достойная. Впрочем, народ в этих варварских заснеженных лесах всегда отличался щедростью. Ничего удивительного — меньшая мотивация никак не могла бы заставить его бросить привычные туманы родного острова и отправиться в такую даль. Впрочем, это будет любопытно. Он уже бывал пару раз в их столице, теперь можно будет посмотреть и глубинку. Правда, добираться придётся долго, но мистеру Элвену Арчеру не привыкать к дальним путешествиям.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/302548

Примечания

1

Комолява — это в мордовской мифологии божество хмеля. В этой истории комолявы — это целый народ. На тёмной стороне Нижнего они, естественно, занимаются всем, что связано с алкоголем

(обратно)

Оглавление

Глава 1 В которой много трупов, настоящих и не очень

Глава 2 В которой Птицын получает приглашение на прием

Глава 3 В которой Валерка разбирается с трофеями

Глава 4 В которой героям приходится слушать пошлости

Глава 5 В которой Валерка спасает представителя власти

Глава 6 В которой герои собираются на охоту

Глава 7 В которой участников охоты оказывается больше, чем нужно

Глава 8 В которой Смородина ближе не становится

Глава 9 В которой Валерке опять приходится идти в Вороний Насест

Глава 10 В которой герою приходится вершить чужую судьбу

Глава 11 В которой Птицыну приходится восстанавливать навыки вождения

Глава 12 В которой герой изображает массовика-затейника

Глава 13 В которой прием начинается

Глава 14 В которой Валерка знакомится с троллем

Глава 15 В которой много водных процедур

Глава 16 В которой много философских рассуждений, и ничего непонятно

Глава 17 В которой Валерка со всеми ссорится

Глава 18 Которая понравится фетишистам

Глава 19 В которой Птицын знакомится с библиотекарем

Глава 20 В которой все скатывается в пьянку

Глава 21 В которой Валерка мучается от похмелья и чувства вины

Глава 22 В которой Демьян изображает народного целителя

Глава 23 В которой компания занимается киднеппингом

Глава 24 В которой клан торгует контрафактом

Глава 25 В которой весь бизнес рушится

Глава 26 В которой Валерка унижается

Глава 27 В которой Валерке приходится со всеми договариваться

Глава 28 Которая про управляющего Налима

Эпилог

*** Примечания ***