Сказки рыжего медведя [Сергей Редбер] (fb2) читать онлайн

Сергей Редбер Сказки рыжего медведя

Длинноух

В корнях старого трухлявого дерева в сырой норе жил кролик, которого все звали Длинноух. Ведь его уши были чуть длиннее, чем у жителей Большой норы. А белые пятна, украшающие его черный мех, сильно выделялись на фоне остальных кроликов.

Все кроличье поселение жило в глубокой обустроенной норе под холмом. Нора была разделена на небольшие норки: детские, взрослые, для уставших от жизни кролей и для семьи старейшины. Пожилого кроля и крольчихи.

Внутри Большой норы было тепло и светло, постоянно слышался смех, разговоры и песни.

Нора закрывалась маленькой деревянной дверью с крохотным окошком.

В ненастную погоду из пней, стоявших на холме, валил дым и вылетали искры. Пни были покрыты внутри камнями и глиной, чтобы огонь их не поджог. Сверху их закрывали маленькие берестяные крыши.

Длинноух часто подходил к Большой норе, чтобы поиграть или поболтать, посмотреть, как живут остальные. Но над ним всегда смеялись. Малышня издевалась и дразнила, взрослые кусали словами и зубами. Не было дня, чтобы он не залечивал раны.

Порой кусали так больно, что он не мог выйти из своей сырой норы. Лежа на листьях, он смотрел, как из пней идет дым. И хотел оказаться там, внутри у камина.

Однажды возле Большой норы появилась стая волков. Они пришли по следам. Кролики хоть и хитрые существа, но так и не смогли сбить хищников со следа.

Длинноух видел стаю серых волков и понимал, что еще чуть-чуть и они обнаружат вход.

«Я трясущийся крольчонок? Или взрослая особь?» — простой вопрос.

«Не крольчонок!» — ответ, меняющий жизнь.

Длинноух выскочил из норы, оказавшись позади стаи, и хрустнул ветками, чтобы привлечь внимание к себе.

Волки обернулись, и он показал им язык. Затем бросился наутек в темный лес, уводя стаю в самую чащу.

Длинноух бежал что было сил.

Он знал каждую ямку, каждое поваленное дерево, каждую кроличью тропу, ведь долгие годы он бродил здесь один.

Стая неотрывно следовала за ним, но вот один из волков упал в глубокую яму, другой застрял между поваленными деревьями, решив, что пролезет там, где проскочил кролик.

Они бежали долго, и Длинноух начинал уставать.

«Болото. Совсем рядом болото», — он свернул, уводя волчью стаю в зыбкую топь. Кочки удерживали вес кролика, но проваливались под волками. Спустя время за кроликом гнался только вожак стаи.

Прыгнув на очередную кочку, Длинноух почувствовал, что она уходит под воду и в последнее мгновение прыгнул на бревно, плавающее неподалеку. Черная вода издала всплеск, затем еще один. Озлобленный вожак прыгнул за Длинноухом с соседней кочки.

Волк с ненавистью смотрел на трясущегося от страха кролика.

Потеряв стаю, вожак хотел лишь одного — сожрать виновного. Он раскрыл пасть, обнажая огромные клыки.

Длинноух сжался, присел на задние лапы и с ужасом посмотрел по сторонам.

«До ближайших кочек далеко. Сам не допрыгну, — подумал он. — А что если…»

Вожак прыгнул вперед, норовя схватить кролика.

Длинноух прыгнул навстречу, прямо на оскаленную морду. Когда его лапки коснулись волка, вожак попытался его цапнуть, но лишь придал кролику ускорение. Оттолкнувшись от морды, как от трамплина, пушистик смог добраться до спасительной кочки. А волк остался на бревне посреди черной жижи.

Дрожа от напряжения, кролик побежал обходными путями к Большой норе. Изорванные уши болели. Подранная ветками шерсть нещадно зудела.

Наконец, он добрался до поселения. Деревянная дверца открылась. Из норы вышли взрослые кролики.

Длинноух хотел сказать, что опасность миновала. Что он победил волков! Но не смог. Воспоминания об укусах были еще сильны. Несмотря на победу над волками, сейчас кролик не мог вымолвить ни слова. Его ушки стояли торчком, двигаясь вперед и назад. Он готов был убежать в любой момент.

«Нужно успокоиться», — думал он, но не мог.

Из норы выбежали крольчата. Они скакали вокруг его, но больше не издевались.

Под конец вышел старейшина с супругой. Они подошли к Длинноуху и поклонились.

— Спасибо, что спас нас.

— Пожалуйста.

— Пойдем. Для тебя есть отдельная норка, — старейшина махнул мордочкой и царственно пошел вперед, но оглянувшись увидел, что Длинноух не пошел за ним.

Он вернулся к нему и полизал его носик.

— Пойдем. Тебя больше никто не будет кусать.

Они пошли внутрь, и длинные ушки медленно опустились.

Здесь и Сейчас

Пришла как-то Здесь в гости к Сейчас. И постучала в дверь.

— Открывай, я здесь, — сказала Здесь.

— Сейчас, — прокричала через дверь Сейчас. Раздалось щелканье замков, Сейчас открыла дверь и впустила Здесь в гостиную.

— Ты будешь пить чай здесь?

— Здесь? Нет. Лучше там, — сказала Здесь и прошла в комнату. —

С удовольствием выпью его сейчас.

— Сейчас и здесь? — уточнила Сейчас.

— Да, здесь и сейчас, — кивнула Здесь.

— Я сейчас, — сказала Сейчас и пошла наливать чай в фарфоровую кружку.

Сейчас суетилась, ведь пришла лучшая подруга. Руки дрожали, и она пролила чай из кружки.

Здесь увидела, что подруга нервничает и сказала:

— Сейчас помогу.

Она взяла чашку у Сейчас. Руки Здесь не дрожали, однако она споткнулась и упала. Ведь она была здесь, а не сейчас.

Сейчас бросилась к подруге и помогла ей подняться. Они решили, что все будут делать вместе, одна несла кружки, а другая чайник.

Они сидели за столиком и с удовольствием пили травяной чай, слушая тикание настенных часов.

— Может пригласим Завтра? — сказала Здесь.

— Да ну, — отхлебнув из кружки, произнесла Сейчас. — Завтра всегда говорит завтра, завтра. А мы ждём. Все ждём и ждём. А она не приходит.

— Тогда может дождемся Вчера?

— Да чего его ждать. Вчера опять не придёт, он как завтра, только вчера.

— Что опять будем пить чай вдвоём? — спросила Сейчас.

— Опять… — протянула Здесь.

— Тогда печеньки?

Сейчас достала из шкафа металлическую коробку, до краев наполненную печеньем и поставила на стол.

— Конечно! — воскликнула Здесь и вытащила из сумки пирожные.

Они пили чай в тишине и улыбались своим мыслям и друг другу.

— Знаешь, а мне больше никто не нужен, — наконец сказала Здесь.

— И мне, — тихо произнесла Сейчас.

Они, причмокивая от удовольствия, пили чай.

— Ну их, этих Завтра и Вчера, только обещать могут, но никогда не приходят.

— Согласна, — улыбаясь сказала Сейчас.

С тех пор Здесь и Сейчас пьют чай только вдвоем.

Клетка

Марина сидела в темной непроницаемой клетке. Прутья настолько близко прилегали друг к другу, что свет не мог проникнуть сквозь щели.

Ночная сорочка плохо сохраняла тепло, и девушка мёрзла. Она сидела на металлических прутьях, уткнувшись в колени, и дрожала.

— Как же я оказалась здесь? — думала она.

Девушка помнила, что когда-то было хорошо и спокойно. Мир был цветным, звуки громкими, а чувства яркими.

Но сейчас, когда она сидела на холодном полу, всё вокруг было серым. Краски ушли, оставив один цвет. Серый.

Чувства притупились, звуки доносились глухо и издалека, словно кто-то тихо говорил в пустую бочку.

Поначалу, оказавшись в клетке, девушка кричала, звала на помощь, но никто не пришёл. Затем она стучала кулаками по металлическим прутьям. Пока не разбила кулаки в кровь. Прутья лишь глухо звенели.

Затем Марина рыдала от отчаяния, до тех пор пока не уснула.

Очередной день походил на предыдущий, постепенно превращался в бесконечную серую череду однообразия. Бесплодные попытки докричаться до кого-нибудь темным днем сменялись холодной тревожной ночью.

Девушка устала и отчаялась выбраться. Но однажды, подойдя к прутьям своей темницы, она стала их ощупывать. Руки скользили по гладкому металлу, пока не наткнулись на…

— Что это? — Марина наклонилась. Пришлось сильно сощуриться, но она увидела маленькую надпись на стене.

«Ты не сможешь!» — гласила надпись. Девушка вспомнила, что так всегда говорили родители.

Она провела рукой по соседнему пруту и нащупала еще одну надпись.

«У тебя ничего не получится!»

С замиранием сердца она подходила к прутьям и на каждом была выгравирована своя надпись.

«Ты не добьёшься!»

«Ты не нужна!»

«Ты не талантлива!»

Бесконечная клетка из «Не».

Но ведь она была когда-то счастлива! И вдруг Марина вспомнила: первый прут возник после слов отца, второй из-за учителей, друзей, окружающих. И вот теперь она одна в пронизывающей серой клетке, которую невозможно сломать силой.

Девушка задумалась.

«А я разве не смогла? Смогла! Я добилась чего хотела», — в груди появилась теплота. — «Разве у меня ничего не получилось? Получилось! И ещё как».

Теплота превратилась в маленький сияющий свет. Марина поднесла руки к груди, и свет перетёк на руку.

«Какой он красивый и тёплый», — подумала она, глядя на свет. Слова, написанные на прутьях, задрожали.

Сердце девушки затрепетало от радости.

«Неужели я могу что-то сделать с клеткой?» — она не сразу поверила, что может что-то изменить, затем поднесла руку к фразе и стёрла «Не».

Получилось:

«Я могу!» — металлический прут замерцал и исчез! В комнату ворвался яркий свет. Она повернулась к следующему пруту.

«У тебя не получится!» — Девушка с предвкушающей улыбкой медленно стёрла очередное «Не». Прут также замерцал и исчез.

Марина шла вдоль клетки и стирала все «Не». Прутья исчезали один за другим.

В какой-то момент, когда исчезли все прутья, она оказалась в большой комнате их квартиры.

По телевизору шла программа новостей. Отец сидел на диване, а мать вязала. Как и прежде красный ковёр висел на стене.

Марина потрясла головой.

«Я вернулась!».

Отец повернулся к ней и в очередной раз сказал:

«У тебя ничего не получится! Брось!».

Мать, не отрываясь от плетения, добавила:

«Ты ничего не добьёшься!».

Марина увидела, как прутья клетки снова появлялись вокруг неё, но немного померцав, исчезали.

Она посмотрела на отца и поняла, что он не видел её. Его глаза были устремлены куда-то вглубь. Приглядевшись, девушка заметила призрачные очертания клетки вокруг него и мамы.

Он говорил не ей… отец читал надписи внутри своей клетки. И его слова не имели к Марине никакого отношения. Мама тоже не видела ее.

Марина обняла их и сказала:

— Я люблю вас, мои родные! Но я буду ждать вас снаружи…

Маленькие желания

Люблю гулять в хвойном лесу в канун Нового года перед семейными сборами. Лес, тишина и покой. Морозный воздух отдаёт нотками хвои. Снег скрипит под ногами.

Я шёл по тропинке, которая вела по любимым местам, где мы часто отдыхали с семьёй. Гулять в тишине иногда огромное удовольствие.

Чтобы успеть вернуться вовремя, я поставил будильник в телефоне.

Мерцание звёзд, скрип снега и тишина.

Вдруг поляна рядом с тропинкой, по которой я шел, озарилась мягким серебряным светом. Деревья сияли морозными искрами.

Я отправился к полянке и чем ближе я подходил, тем больше удивлялся. На деревьях висели ёлочные игрушки: серебряные шишки, покрытые снегом маленькие домики, часы и золотые птицы, перелетавшие с ветки на ветку.

То тут, то там сновали белочки, утаскивая обычные шишки к себе в дупла. Синицы перелетали между ёлок и щебетали. Где-то из глубины леса доносилось воронье карканье.

Посреди поляны на пеньке сидел старик в длинной синей шубе, с вышитыми на ней серебряными снежинками. Его длинная белая борода почти касалась пня. Снег, долетая до синей шапки, отделанной белым мехом, исчезал. Старик что-то чертил на земле белым посохом.

— Присаживайся, — произнёс он сильным густым голосом.

Около него возник ещё один пенёк. Я подошел и сел, во все глаза глядя на старика.

Мы молчали. Он с упоением чертил.

— Может чаю? — наконец предложил я.

Жена собрала меня в дорогу: дала горячий термос и завернула половину шарлотки.

— Можно.

Я достал стаканчики и разлил чай. Затем развернул шарлотку. Воздух наполнился ароматом теста, корицы и яблока.

Мы ели пирог и запивали его горячим напитком.

— А чего ты не дома?

— Люблю побыть один перед семейным праздником, — произнёс я, отхлёбывая из чашки.

— Очень вкусный пирог. Сам готовил?

— Нет конечно. Вместе с семьёй.

— Да-а-а, — протянул он, — с семьёй всё вкуснее. А чего ты не с ней в праздник?

— Ещё успею дойти до дома, будильник поставил, — сказал я.

— Что ж, спасибо, порадовал старика. У тебя есть желание?

— Нет. Чего хотел, добился сам. Чего захочу, тоже добьюсь.

Старик прищурился.

— Что, даже самого маленького желания нет?

— Нет, — я пожал плечами.

— Что ж, — он встал и расправил плечи. — А скажи, мόлодец, сколько времени?

Я достал телефон… и он оказался разряжен! Чёрт! Будильник не сработал. Я не успею к семье в праздник!

Старик улыбнулся и с хитрым прищуром сказал:

— А говорил, что нет желаний.

Он ударил посохом о землю, и я очнулся дома у камина, одежда висела на вешалке, а в руках остался подозрительно лёгкий рюкзак.

— Ты вовремя, — сказала жена. — Тебя все ждут.

— Уже иду.

Я открыл рюкзак. Пирог и термос с чаем исчезли.

Что ж, оказывается, маленькие желания есть не только у меня.

Парнишка

Мальчишка рыбак сидел на берегу небольшой речки, текущей вдоль золотого леса. Золотые деревья стояли статично, их ветви и листья не шевелились под порывами ветра. Мальчик то и дело смотрел на желтый металл, который теперь казался ему мёртвым.

На узкой тропинке вдоль реки он нашёл единственное место, где смог удобно устроиться.

Золотой песок забился в сандалии, и мальчик скривился, вытряхивая его в очередной раз. Он старался не потерять поплавок из вида, с замиранием сердца ожидая поклевки.

Вокруг царила полная тишина, и лишь журчание воды нарушало ее.

Внезапно поплавок ушёл под воду, и мальчик бросился к удочке. Он резко подсёк и, преодолев сопротивление, вывел рыбу на поверхность воды.

Лес заскрежетал. Металлический звук на мгновение оглушил паренька.

Подведя рыбу к берегу, он увидел, что она обвила своим хвостом леску вокруг крючка.

— Наконец-то! — закричал мальчик и убрал со лба рыжие волосы. — Я поймал тебя!

— Правда? — рыбка дёрнула хвостом за крючок. — Может, наоборот? А сможешь ли ты меня вытащить?

— Конечно! — улыбнулся парень.

Веснушки, обильно усеявшие его лицо, начали падать. Всё сильнее и сильнее. С каждой упавшей веснушкой лицо мальчика покрывалось морщинами. Он старел.

Золотые листья стали чернеть и опадать. Деревья темнели и осыпались темной пылью.

Трясущимися руками он потянул удочку, но не смог вытащить рыбу на берег.

Через несколько мгновений на огромной чёрной поляне у реки сидел старик и плакал от бессилия.

— Ничего, — рыбка отпустила крючок и сама подплыла к берегу. — Ты понял?

— Да, — тихо проговорил старик.

Рыбка ласково улыбнулась.

— У тебя осталось одно желание. Чего ты хочешь на самом деле?

— Хочу прожить свою жизнь ещё раз.

— А счастье?

— Оно там… где все живы.

Рыбка ударила хвостом по воде, и у реки вновь сидел парнишка с растрёпанными рыжими волосами. Деревья раскачивались под порывами ветра, зеленая листва радостно шумела. А мальчика вновь ждали дома.

Покер со смертью

Ребенок перестал сопеть во сне. Его отец не спал. Он подошел к люльке и посмотрел на сына. Малыш посинел. И перестал дышать.

— Нет, только не это. Скорая!

Он бросился к телефону.

В середине комнаты темнота приняла форму женщины в черном балахоне.

— Ты не успеешь.

— Кто ты?

— Смерть, — зловеще пронеслось по комнате.

— Я не дам забрать его.

— И как же ты меня остановишь?

Предлагаю бросить кости.

Свеча задергалась. В комнате повеяло холодом.

— Если я выиграю? — прошелестела черная незнакомка.

— Заберешь нас обоих.

— А если проиграю?

— Ты уйдешь.

— Нет. Я пришла за жизнью и я должна ее забрать.

— Тогда забери меня. Отдай мои годы жизни ему.

Часы тикали. Тик-так, тик-так, тик-так.

— Ты уверен? Тебе еще жить и жить. Еще будут дети.

— Уверен! — отец был непреклонен.

Он дал ей кубики от покера своего отца, которого никогда не знал.

Смерть усмехнулась.

— Знакомые.

И бросила их на стол. Три пятерки.

Сердце отца сжалось.

Трясущейся рукой он бросил кубики. И долго не мог поверить… Три шестерки. Он выдохнул и посмотрел на малыша.

Ребенок заплакал. Синева прошла.

— Тебе нужно время, чтобы попрощаться?

— Да.

Он подошел к люльке, где лежал ребенок. Нагнулся и поцеловал его.

— Я ни о чем не жалею.

Сказка с душком)

— Навоз. Навоз. Опять навоз! — ворчал жук.

Он тащил ком в нору в жаркий день. Комок сильно пах и аромат только ухудшал настроение жука.

— Как же пахнет, — продолжал бухтеть жук.

Он полз мимо своей старой знакомой, Земляники. Обычно она никогда не разговаривала с ним. Даже после того, как он ей помог.

И вообще, он не слышал, чтобы она говорила хоть с кем-нибудь.

— Какой смысл в моей жизни? — он с отвращением смотрел на ком.

Лапки устали и очень захотелось передохнуть.

Он оставил пахучий ком, размял конечности и сел в тени земляники.

Подлетела пчела и начала собирать пыльцу.

— Вот везёт ей, — думал он. — Она собирает сладкий нектар. А я?

Запах от комка добрался до места передышки. Жук поморщился.

Пчела улетела, собрав нектар, а жук продолжил говорить сам с собой.

— День за днём я собираю навоз и тащу его в нору. Ем с ним, сплю с ним, — он злился всё сильнее.

— Мои дети будут собирать его! Вся моя жизнь — сплошной навоз! Ненавижу её! — последние слова он прокричал.

Внезапно над ним склонилась Земляника.

— Как смеешь ты так говорить о себе? — почти шипела она.

Жук застыл поражённый.

— Ты говоришь?

— Да!

— Со мной? — недоверчиво произнёс он.

— С тобой!

Земляника склонилась ещё сильнее, оказавшись напротив головы жука.

— Как ты смеешь себя так принижать? Ты ешь навоз? И что? Я тоже его ем. И даю прекрасные плоды! Ты считаешь, что ничего не можешь? Твоя жизнь один сплошной навоз? Посмотри на свой путь, по которому ты каждый день идёшь. Разве трава там не зеленее и выше?

Жук посмотрел, и правда, травинки оказались ярче и выше остальных.

— А пчела? — продолжила Земляника, — Смогла бы она собирать с меня пыльцу? Я помню, что чуть не погибла. Мне не хватало пищи. А ты закапывал свои комочки рядом со мной. И искал себе новые. Я выжила, благодаря тебе.

— Ты хочешь быть пчелой? — сказала она в гневе. — Но скажи, смог бы выжить их улей зимой, если бы не собрал достаточно мёда? Ты помог им, хоть и не знал об этом.

Усики жука задёргались.

Земляника сказала чуть тише.

— Да, жизнь устроена так: чтобы кто-то ел мёд, кто-то должен собирать навоз. Но не говори мне, что хочешь променять спасение тысяч пчелиных жизней на сладкое.

Она чуть зарделась и смущённо произнесла:

— Прости, что не разговаривала с тобой. Мы землянички очень гордые. И не всегда благодарим за помощь. Но когда ты ругал себя, я не выдержала.

Жук посмотрел на комок, затем на земляничку.

— Спасибо, мне нужен был этот разговор.

Он подошел к комку и принюхался.

— Знаешь, после твоих слов, он не так уж и пахнет.