Призрачные существа
От переводчика:
Рассказ представлен в свободно-ознакомительном любительском переводе, в качестве практики словесности, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения! Любительские переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своих ресурсах. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ уважайте чужой труд... с уважением, Genady Kurtovz!Обсудить, покритиковать, узнать о новинках — на телеграмм-канале: https://t.me/gen_kurtovz
© The Ghasts Lavie Tidhar, 2023 © перевод с англ., by Genady Kurtovz, октябрь 2023
1.
Малышка, с белыми волосами и голубыми глазами, стояла на ступеньках дома и отстраненно смотрела на Мару.
— Он живет в шкафу, — произнесла малышка. — Клара… — обратился к ней отец, затем сконфуженно посмотрел на Мару и спросил: — Вы заходите?
Мара зашла за ними в дом, который находился на окраине города. Дом сбивал с толку, как и другие вокруг, своими причудливыми цветами, фантастически громоздящимися друг на друга. Район новостроек, жилье государственное. Внутри дома ощущалось тепло, на полу лежал толстый ковер. Около окна подвешен ловец снов.[1]
— Он там живет, — повторила снова девочка. У Мары проскользнула мысль: «Какие же у нее поразительно голубые глаза».
— Нам о вас рассказала, миссис Карлсон — промолвил отец, кажется ему было не по себе, его жена молча переминалась рядом. — Она говорила, что вы помогли ее маленькой девочке.
— Я сделаю все, что в моих силах, — заверила Мара.
— А что… что именно и как вы это сделаете? — спросила мама, это были ее первые произнесенные слова.
Мара пожав плечами, ответила:
— Вы сами знаете.
Конечно это не являлось ответом, хотя на самом деле родители и не желали ответов. Они просто отчаянно нуждались в чем угодно, лишь бы прекратились крики.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил ее отец.
— Ну… спальный мешок я захватила, и мне необходимо провести ночь, в комнате Клары, — пояснила она.
— Да-да, разумеется, — произнес папа девочки, — нас миссис Карлсон проинформировала об этом.
Мара кивнула и добавила:
— Я только возьму бутерброд и стакан молока.
* * *
Наступила ночь. Малышка находилась в кровати, а Мара лежала на полу, поверх спального мешка. Рядом свежее молоко и бутерброд из камбалы и ржаного хлеба. Обычно Мара ела немного, к тому же большую часть времени она вообще забывала поесть. — У него есть имя? — спросила она. — У кого? — Ну, у того существа в шкафу, — пояснила она. Клара, немного поразмыслив, ответила: — Неа, он просто там живет. — И он разговаривает с тобой? Малышка на этот раз подумала чуточку больше: — Нет, только издает страшные звуки. — Понятно, — сказала Мара, — теперь давай спать. — Мне страшно, — неожиданно захныкала маленькая девочка, — я боюсь идти спать. — Согласна, — подтвердила Мара, — раньше мне тоже было страшно. Она лежала на спине и смотрела в потолок, девочка молчала… наконец ее дыхание выровнялось.Одним за другим, в комнате стихли звуки. Шум отдаленного уличного движения замедлился, а затем и вовсе прекратился. Шуршащий ветер, закончил свое бормотание. Замерло тиканье часов, а наверху замер скрип половиц, когда уже сами родители отправились спать. В трубах больше не булькала вода, а за стенами не горланил телевизор. Наступила ночь, и темнота черной тяжестью давила на окна.
И вот в этой тишине, скрипнула дверца стенного шкафа. Мара не спала, но лежала неподвижно, вглядываясь в темноту. Дверца снова скрипнула — малышка в кровати вздрогнула. Мара отчетливо помнила насколько это страшно, настолько, что не могла пошевелиться, зная — рядом с тобой чудовище. И некуда бежать, и никто тебе не поверит. Наконец дребезжа, дверь отворилась полностью. Затем стало тихо.
Там стояло мерзкое существо.
Мара пока не двигалась. Клара по-прежнему лежала в кровати и не шевелилась. Девочка была слишком напугана. Мара перекатилась, присела на корточки и уставилась на ночного пришельца.
Он стоял в проеме. Ночной кошмар был наяву — разодранный кусок черного одеяния, из которого проглядывались жуткие белые глаза. Они смотрели на Мару. В ответ она улыбнулась.
— Бу, — сказала она. Существо вздрогнуло, по его морщинистой коже пробежали мурашки, и Мара подметила — они похожи на крошечные иголки, как колючки у ежа, только явно острее. Малышка захныкала. — Не бойся, — сказала ей Мара. Она стояла между девочкой и ужасным существом, тем самым блокируя того. Оно уставилось на Мару… своими белыми, похожими на грибы глазами. Вид призрачного монстра, источал неопределенность, он колыхался. Казалось — он высасывает из комнаты, весь свет и звук. Дыхание Мары было ровным, она медленно-медленно полезла в свой рюкзак и достала старую потрепанную книгу. — Позволь мне почитать тебе, — произнесла она.
Отвратительное существо продолжало смотреть на Мару, и она открыла книгу. Книга была детской, мама подарила ей, когда она была маленькой. Ничего особенного в этой книжке не было. Называлась она: «Детская книга о монстрах». Книга была из тех, которые родители должны были почитать перед сном, дабы успокоить боявшихся малышей и помочь им быстрей заснуть. Маре — это чтение не помогало справиться с ночными кошмарами. У нее тогда в гардеробной, был собственный монстр. Итак, она открыла первую страницу.
— Давным-давно, — приступила она к чтению… а затем рванулась к чудовищу. Оно завизжало от боли и ярости. Угрожающе выперли наружу мурашки, в виде острых иголок. Выпучились глаза. Завизжала и малышка, лежащая в кровати. Крики разорвали ночную тишину. Иголки причиняли Маре боль, царапая ее кожу. Она схватила ночное мерзкое существо за кожистую шею. Оно билось, извивалось, меняло форму, пыталось удрать. Это было какое-то старое пальто черного цвета, покрытое перьями, какое-то необъяснимое чернильное пятно, в котором словно отражения — сияли два белых деформированных глаза. Но Мара крепко держала эту мерзость, и вытащив окончательно ее из шкафа, расположила поверх открытой книги. А затем вдавливая, буквально размазала существо по страницам. Визги внезапно прекратились. Стенной шкаф опустел. В книге, на черно-белой иллюстрации, несколькими ловкими штрихами было изображено чудовище. Мара захлопнула книгу.
С грохотом, распахнулась дверь в спальню. На фоне света — стоял отец.
Они всегда приходили, несмотря на то, что Мара всегда просила их этого не делать.
— Тише, — прошептала она, — малышка спит. Отец вошел, в светлом прямоугольнике позади него, маячила мать. Вошла и она. Крошка спала, дышала она ровно. Мара сунула книгу обратно в рюкзак, свернула спальный мешок, встала. — Если вам без разницы, то оплатить можете сразу.
2.
Мара и не пыталась поймать такси. Она совсем была не против прогуляться. Было далеко за полночь, и только в доме родителей Клары горел свет, затем и он погас, когда они отправились спать. Теперь все дома вокруг нее, были темными и спящими. Хоть и уличные фонари горели, но они только усиливали мрак. Было холодно. Поезда уже не ходили. Несколько машин пронеслись мимо по дороге, их фары устрашающе светились в тумане. В изобилии росли деревья и кусты, слышалось журчание воды. Она направилась по железнодорожным путям в город. Над головой кричали чайки, ощущался свежий и чистый запах океана. На руках остались царапины от порезов ночного монстра. Но чем дальше она уходила… царапины исчезали — исчезали как дурной сон.
Раньше она пыталась хоть как-то удержаться на работе, аж целую неделю обслуживала столики, а потом надоело и не пришла. Некоторое время убиралась в молодежном общежитии. Потом занялась какой-то офисной работой, затем уйдя в обеденный перерыв, больше не вернулась. За квартиру она обычно не платила.
Книга в рюкзаке — ощущалась тяжелой.
Дома поредели, она пересекла проточную воду и снова оказалась на мощеной камнем дороге — перед ней вырос город. Маре он нравился. Она шла по тихим улицам, и лишь случайные пьяницы, уборщицы или полицейские, проходили мимо нее, словно призраки в ночи. Она шла, пока не нашла заведение Гуннара. Заведение пряталось в боковом переулке, за рядом закрытых магазинов. Она толкнула тяжелую черную дверь и вошла, захлопнув ее за собой. Тусклое освещение, несколько выпивох валялись по углам. Забегаловка Гуннара, являлось местом для людей, кому хотелось выпить в одиночестве. Она подошла к стойке бара и села. Хозяин стоял за стойкой — взглянул на Мару. — Скверная ночь? — спросил он. — Ночи все скверные, — ответила она. — Но не здесь, — возразил Гуннар, и она почти улыбнулась. Он принес рюмку аквавита,[2] и она выпила. Это согрело ее, затем она спросила: — Гуннар, тебе когда-нибудь снились кошмары? — Никогда, — он покрутил головой. — Даже в детстве? — Мое детство было очень счастливым, — ответил он и налил ей еще.
Мара вспомнила квартиру, в которой выросла, у нее была кошка, потом кошка умерла. Вспомнились ей родители, они тихо спорили в темноте, вспомнила спальню и окно, выходившее на проезжую часть. По ночам она слышала, как мимо со свистом проносятся машины. Этот свист ее успокаивал. Все началось, когда умерла кошка, возможно и дело-то было в этом. Она слышала, как она бродит по квартире, даже когда ее там уже и не было. Однажды ночью погас уличный фонарь, и никто не пришел его починить — стало темно.
Именно тогда впервые — в кладовой с одеждой, появился монстр.
Она допила, по телу медленно растекалось тепло, в таком состоянии легче заснуть. Огляделась вокруг, лица одиноко пьющих людей, были скрыты тенями. На низких столиках мерцали одинокие свечи.
А может быть тот монстр всегда был там, просто он выжидал свое время. Неторопливо выплывал из темноты глубочайших тайников ее одежного шкафа, может это какая-нибудь нестареющая вещь, старше всех, какие ей были известны. Вещь медленно сгущалась, становилась сильнее, готовилась к своему выходу.
— Пожалуй еще одну. Заведение Гуннара всегда было открыто. Ведь должно же быть место, куда могли бы пойти те, кому не спится по ночам, те — кому являлись злобные существа во время сна. Гуннар с готовностью налил.
По крутой узкой лестнице, она поднялась в квартиру. Там было темно, Мара пошатываясь вошла, и ногой захлопнула дверь. Поначалу мерзкий призрак мучил ее, появляясь бесшумно каждую ночь. Она просыпалась, учащенно бухало сердце, ужас переполнял ее. Слышен был скрип открывающейся дверцы гардеробной, и если бы она осмелилась открыть глаза, то увидела бы тень, стоявшую в темных глубинах стенного шкафа. Так она и лежала в постели, застыв от страха. И с каждым таким ночным приходом, монстр становился более массивным и монолитным. Более чем… в тех темных глубинах.
Думать об этом не хотелось. Она никого не боялась ни под кроватью, ни в кладовой. Мара заснула. Ее старый шкаф находился в углу. Когда она засыпала, она услышала какой-то скрип, скорее всего показалось… вероятно это был всего лишь ветер.
3.
Проснулась она в полдень, лучи серого солнца проникали в комнату сквозь иней на окне. Мара почистила зубы, пересчитала деньги. Их было достаточно, чтобы оплатить квартиру. Одеваясь, она заметила, что дверца шкафа слегка приоткрыта. Или похоже она заметила это с самого начала, как только открыла глаза, но старательно делала вид, что не замечает этого, продолжая заниматься своими повседневными делами. Все как будто не потревожено, все как обычно. Мара подошла к шкафу, и одним резким и яростным движением, распахнула дверцу. Ну конечно внутри ничего и никого не было, только одежда, да разное барахло. Да не особо-то она и ожидала, что там что-то будет. Взглянув на пол, она увидела грязновато-белый конверт, раздраженно вздохнула. Почту она получала редко, и уж этого письма она не помнила. Подняла его, повертела, осмотрев обе стороны. На письме был обезличенный, необлагаемый налогом, почтовый знак банка. В этом банке у нее был счет. В городе, офисы банка занимали новое здание в 50-ть этажей. Оно было видно издалека, из-за большой светящейся вывески на крыше с надписью: «Северный банк». Мара открыла конверт. В обезличенном письме сообщалось, что она задолжала банку деньги.
«А сумма-то приличная».
Она знала, что задолжала, но не настолько же. Банка она опасалась. И ей очень хотелось бы выбросить это письмо в мусор, но она знала — сделать этого она не сможет.
* * *
Очередь медленно продвигалась вперед. Серый свет падал на стекло от пола до потолка. Голова Мары раскалывалась от вчерашнего дурного сна и аквавита. Наконец-то подошла и ее очередь. — Ну да, — произнесла банковская служащая, женщина с идеально ухоженными волосами. Она по-деловому застучала по клавиатуре и затем добавила: — Здесь сказано, что вы должны банку две с половиной тысячи. — Должно быть это какая-то ошибка, — отчаянно промолвила Мара. — Ну здесь так написано, — констатировала служащая. — Но этого не может быть.
Однако Мара знала, что может. Просто ей очень не хотелось в это верить.
— Вы вправе обратиться в отдел займов и кредитов, — сообщила деловитая женщина. — И как мне это сделать? — Вам необходимо записаться на прием, — пояснила она. — И как мне записаться на прием? — продолжала спрашивать Мара. Банковская служащая нахмурилась. Она стучала по клавишам, выясняя информацию, затем сказала: — Ваш счет помечен. — Помечен? — вопросила Мара. — Так и есть. Головная боль усилилась. Свет представлялся иллюзорным. Люди за ней, терпеливо ожидающие своей очереди, казались призрачно-бледными. — Я могу еще с кем-нибудь поговорить? — Вы уже говорите сейчас, — сообщила деловитая женщина. — С кем-нибудь еще, пожалуйста, — попросила Мара. — В настоящее время, все наши служащие заняты, — проинформировала кассирша. — Я могу прийти попозже, — произнесла Мара и переспросила, — и как это понять, помечен? Кассирша отмахнулась и добавила: — Это спросите там, наверху. — Но у меня нет двух с половиной тысяч, — промолвила Мара. — Тогда вы должны договориться о подходящем способе погашения долга. — И как я могу это сделать? — Вам придется поговорить об этом с кем-нибудь наверху. — А с кем я могу поговорить об этом там наверху? — в который раз вопрошала Мара. — В настоящее время, все приемы — забронированы. — Да к черту все это, — бросила Мара. Деловитая служащая неодобрительно посмотрела вслед ушедшей Маре.
* * *
Голубоглазый малыш, с белыми волосами, готовый вот-вот расплакаться. Он обнимал плюшевого мишку. — Он живет под кроватью, — произнес мальчуган. За его спиной стояла мать. — Пожалуйста, заходите, — пригласила она Мару. Мара вошла. Квартира была хороша, находилась в престижном районе города. На стене висели дорогие картины. На полу лежал толстый ковер. Да… эта квартира относилась к тем местам, где должна быть горничная, которая чистила ковры и протирала пыль с картин на стенах. — Он живет под кроватью, — повторил испуганный мальчик и заплакал. — О вас мне рассказала миссис Эриксон, — сдержанно сообщила мать. — Она поведала нам, что вы сотворили чудеса с ее малышкой. — Я проведу ночь в… — Мара запнулась, вспоминая имя мальчика, — в комнате Лукаса, спальный мешок я захватила. Мама малыша кивнула.— Он живет под… — начал говорить ребенок. — Я знаю где он живет, Лукас, — прервала его Мара. Она взяла сумку и вошла в спальню Лукаса. На кровати лежал плюшевый слон. — Мне достаточно бутерброда, — крикнула она через открытую дверь. Потом расстелила на полу спальный мешок и поудобней в нем устроилась.
* * *
В комнате стемнело, наступила тишина, малыш не спал. — Как у вас получается видеть их? — спросил он. — Откуда тебе известно, что у меня это получается? — изумленно спросила Мара. — Я знаю Клару, я от нее это узнал, — пояснил он. — Клару? — От Клары Эриксон. — А, вот от кого. — Она рассказала, что вы положили монстра в книгу. — Ну… — протянула Мара, — ну а где еще место ему? Конечно в книге, разве не так? — Но как вы это?.. — Лукас, тебе надо идти спать. — Но я не хочу. Мара вздохнула, она устала и было уже поздно. — Пожалуйста, отправляйся спать. — Но тогда он придет, — захныкал малыш. — Я знаю, что придет. — Я даже сейчас его слышу, — сообщил он. Мара прислушалась, но было тихо. — Выпекай, выпекай, пирожок выпекай, — пропела она. Лукас удивленно рассмеялся и зевнул. Мара продолжала петь. Постепенно дыхание малыша выровнялось. Она закрыла глаза. Ночь давила на нее. Мара заснула.
4.
Что-то зашаркало. Что-то задвигалось. Что-то тяжелое, медленно-медленно выползало из глубокого колодца подкроватных теней. Мара лежала парализованная. Страх охватил ее, поселившись у нее на груди. Страх как зверь, лишил ее дыхания. Она металась и сопротивлялась, но встать не получалось, не получалось и открыть глаза и увидеть это что-то. Зато хорошо получалось услышать, как это что-то скользит, вытягиваясь наружу. Это что-то знало — она там. Коготь царапнул по полу. Звук когтя был легким, как перышко. А еще был звук мокрой пасти, пускающей слюни.
Усилием воли, она приказывала себе: «Просыпайся Мара! Просыпайся!»
Лукас лежал на кровати, такой же парализованный, как и она. Это был его монстр, его страх, который выползал из темноты. А еще этот страх — был и ее. Если бы только она могла дотянуться до книги, если бы только она могла двигаться. А книга была так близка — в рюкзаке и готовая к бою. Она была полна злобных существ и монстров, схваченных и заколотых, словно насекомые, и с годами поблекших и исчезнувших.
Что-то под кроватью произнесло: «Мара…» Она узнала в этом что-то, узнала собственный застарелый страх. И она закричала.
— Да что же это такое! — воскликнула мама Лукаса. Мара даже не могла вспомнить ее имя, то ли Свенссон, то ли Йохансон. — Да вы кричите пострашнее моего сына, — промолвила мать. Мальчуган сидел на кровати, свесив ноги в темное пространство под кроватью. Он баюкал своего плюшевого слоника. Свет был включен. Призрачное существо исчезло. Мара кивнула, взяла рюкзак. — Прости Лукас, — уходя, произнесла она. — Думаешь он вернется? — спросил малыш. Мара оглянулась и ответила: — Полагаю, что он никуда и не уходил.
Она шла по тихим городским улицам. Вывеска «Северный банк», зловеще светилась в небе над городом. Мара вспомнила своего монстра. В то время ее родители все еще ссорились. Она вспомнила, когда снаружи погас свет, когда сгустилась темнота, когда она впервые услышала скрип открывающейся дверцы гардеробной… Она ненавидела его. Она боялась его. Но как-то однажды, посреди ночи — она проснулась. Монстр стоял там, глядя на нее. Он стал толстым и массивным, напитавшись ее страхом за все предыдущие ночи. Его белые незрячие глаза сияли, как лунный свет на темном небе. Его жующая пасть открывалась и закрывалась. Он урчал. — Ты не страшный, — сказала ему Мара. Она сделала маленький шажок, потом еще один. Монстр так и стоял там. Мара схватила первое, что попалось под руку — «Детская книга о монстрах». Книга тогда была еще в новинку, мама купила ее в книжном магазине, что рядом с дворцом. Мара двинула книгой по монстру. Он удивился. Похоже за все то время обитания здесь злобных существ, ни одному ребенку не пришло в голову ударить их книгой. А может они и били их, только все без толку. Но Мара обрушилась на него со всей злостью накопившегося ужаса и гнева, состоявших из злобы на своих родителей, которые шипели друг на друга, раздражением на погасший снаружи фонарь, ненавистью на девочек, обзывавших ее в школе.
В любом случае, призрачный ублюдок это почувствовал, и Мара это поняла. Он отступил от нее, попытался забиться поглубже в гардеробный отсек. Но Мара не позволила ему. Когда она ухватила его, он показался ей каким-то гладким, как тюленья шкура, и нематериальным, как паутина, поэтому и поймала она его с трудом. Монстр забился у нее в руках, попытался сопротивляться, но Мара держала его крепко. А затем он попробовал сбежать. И это застало ее врасплох. Он выскользнул из ее рук, покинул безопасное место стенного шкафа и оказался в середине комнаты. Выглядел он меньше и даже каким-то потерянным. Она рванулась к нему, и когда дотянулась и почти схватила его, книга упала на пол. Мгновение, и монстр был в ее руках, она поймала его и осознала свою власть над ним, осознала возможность изгнать его обратно.
Потом она споткнулась об игрушечного писклявого единорога и упала, призрачный выродок выскользнул и сполз на подоконник. Окно было немного приоткрыто. Монстр оглянулся на нее своими белыми пуговичными глазами, а затем тихо выскользнул в окно как тень, растворившись далеко в ночи. Мара стояла в безмолвной спальне, тяжело дышала и смотрела в ночь. Потом взяла книгу и закрыла окно. И больше в ее одежном шкафу, никогда не было ни одного злобного призрака.
* * *
Однако было это много лет назад, подумалось ей. С тех пор она всегда заманивала монстров в ловушку и заточала их в тюрьму, каковой являлась ее детская книга. Вот только ее единственный зловещий призрак все еще обитал где-то там. Он пропал без вести в этом бодрствующем мире.Подходя к заведению Гуннара, она подметила, что ночь была не такой уж и одинокой, как обычно бывало в это время. На этот раз обитателей было поболее. Мимо прошла сотрудница полиции, а за ней появились две шаркающие тени: одна мохнатая и небольшая, другая напоминала сороконожку с перьями. Сотрудница явно их не видела, но Мара — видела. Пока она шла, ей встречались они чаще и чаще. Вот под навесом, что-то похожее на бесформенного плюшевого мишку, было плотно обернуто вокруг спящего бездомного пацана. На заправочной станции, позади мужчины стоял тролль… оба смотрели телевизор. Группа крошечных гномов, стояла кольцом вокруг пьяной девушки, что шла из ночного клуба, ее тошнило в переулке между зданиями.
Мара задумалась: «Они что, всегда здесь были? Прятались в тени, за спинами своих спящих? И что, все это время, когда она ходила по своим делам, она никогда их не замечала и никогда не задавалась такими вопросами?»
Она зашла в заведение, села за стойку бара, Гуннар сразу налил ей, не дожидаясь от нее заказа. Мара огляделась вокруг, на одиноких и молчаливых пьянчуг, лица которых были скрыты в тени. Теперь она их видела. Похоже все это время ей было известно об этом. Они прильнули к свету свечей и стало видно их лица, словно из ночных кошмаров, желтые глаза, сияющие в отблесках света. Сосланные сюда. Мара выпила и Гуннар налил еще. И теперь она посмотрела на него: лицо цвета расплавленного воска, глаза, словно белая плесень. И тут она вспомнила, как Гуннар несколько ночей назад говорил: «У меня никогда не бывает ночных кошмаров».
«И что ж тут удивляться-то? Так ты всегда был таким!»
— Скверная ночь? — как обычно спросил он. — Разве ночи не всегда такие? — ответила Мара. Они наблюдали за ней, монстры, злые существа, наблюдали алчно и взахлеб. Заблудшие и потерянные выродки. — Мне нужно идти.
5.
Она мчалась навстречу восходу солнца. Рассвет озарил мощенные улицы и отразился от каналов. Он стер ночные кошмары, начисто их уничтожив, как мел с классной доски. Когда она, поднявшись по лестнице, открыла дверь квартиры, то увидела на полу письма, подняла, рассмотрела: официальное уведомление, требование платежа, неоплаченный счет, не оставлять без внимания!
Мара рухнула на кровать, но заснуть не получалось.
Истекшее уведомление, сообщалось в последнем конверте. Она порвала его. Затем попробовала дозвониться в банк. Задумалась: «А что она могла им сказать?» Наконец трубку взяла женщина, вероятно та, с кем она общалась в последний раз. — Нехорошо, что вы игнорируете наши уведомления, — произнесла в трубку сотрудница банка. — Мне просто необходимо немного времени, — заверила Мара, — и я оплачу счета. — Точно оплатите? — в голосе женщины проскользнула воинственная тональность. — Наверно нет, — призналась Мара. — Вы должны записаться на прием и обсудить вашу сложившуюся ситуацию, — проинформировала служащая банка, — и договориться о возможности плана выплат. — А вы сами не сможете решить мой вопрос? — Нет, это все обсуждается на верху, — пояснила она. Мара слышала, как щелкают клавиши на клавиатуре. Наконец женщина назвала время. — А почему так поздно? — Так в вашей анкете указано, что вы работаете по ночам. — А, ну да, так и есть, — подтвердила Мара, — но…
Банки открыты только в рабочее время, разве не так? Спорить было бесполезно. Она поблагодарила и положила трубку. Утро прошло в сборе документов. Квитанции, счета, регистрационные журналы — все, что удалось обнаружить. Родители, после смерти, оставили ей небольшую сумму денег, но денег хватило ненадолго.
Спала она урывками, во сне постоянно вздрагивала. Ночью встала, сварила кофе, потом снова провалилась в темноту. Неоновая вывеска «Северный банк», сияла над городом. Мара шла и видела, как тени оживают маленькими кошмарами, сгущаясь в темных проходах и под скамейками на автобусных остановках, в кольце темноты за уличным фонарем, в дверных проемах закрытых магазинов. Она шла, а призрачные существа смотрели ей вслед, и ничего не говорили. Подошла к банку. Фасад был темным, но стрелка светилась белым и указывала ей на боковой вход и ряд лифтов, гудящих и мрачных, как ночные холодильники. Зашла в лифт, нажала кнопку этажа, створки закрылись. Ощутила себя погребенной внутри кабины, освещенной ярким светом. От музыки с трубящими тональностями, волосы на руках встали дыбом. Стояла, кусая губы и полость рта, пока не заболели зубы.
Лифт засвистел. Открываясь, заскользили створки. Мара вышла в неосвещенный длинный коридор.
* * *
Ей так хотелось открыть глаза, но глаза были открыты. Коридор тянулся перед ней в темноту, она задрожала. И вдруг свет над головой зажегся, яркий флуоресцентный свет, который разом стер все тени. Она сделал шаг, и впереди зажегся еще один огонек. Мара пошла по коридору, он удлинялся, уходя в темноту. Но огни четко следовали за ее шагами. Она ничего не слышала, вообще ничего.«Просыпайся, Мара», — говорила она себе, — просыпайся!»
Однако она не спала. Дверь. Она увидела ее издалека, и вот дверь просто оказалась перед ней. Обычная дверь, ведущая в обычный офис. Она постучала. — Входите. На пороге Мара помедлила, затем повернула ручку и вошла.
* * *
— Ну здравствуй, Мара! Ее призрачный монстр сидел за большим дубовым столом. За ним, далеко внизу, сияли огни большого города. Призрак изменился, с тех пор, как она его видела в последний раз. Он был облачен в костюм банкира, солидный галстук. Однако под костюмом по-прежнему угадывалась тюленья гладкость. Его лицо замерцало, и он любезным тоном произнес: — А ты отлично выглядишь. — Ого, теперь ты умеешь говорить. — Ну, у меня было время научиться, — ответил призрак, — научиться здесь, будучи запертым в мире взрослых. Мара уловила в его тоне отвращение и тоску. — Когда-то я тебя так боялась, — произнесла она. — Это хорошо, ты и должна была бояться! И тут он резко вырос и превратился в сгусток тени, что растянулась и исказила его черты. Он злился. — Я был твоим детским кошмаром, — заверещал он, — но ты не оставила меня в покое, теперь вот смотри на меня! Он завизжал, это было похоже на ужасный скрежет. — Смотри, смотри на меня! И она посмотрела. Призрачный ублюдок был всем, что ее страшило. Неплатежами арендной платы. Долгами и письмами из банка. По сути всеми теми ужасными обстоятельствами, с которыми приходится сталкиваться только взрослым. Все то, с чем она никогда не могла справиться — справиться с ужасными взрослыми обстоятельствами.— Ты — мой ночной кошмар, — прошипела Мара. — Да, да! Я всегда им был. Она медленно подошла к нему, встала перед дубовым столом и произнесла: — Ну извини, если что. — Да что толку-то извиняться теперь! — завопил ее призрачный ночной ужас.
У нее не было с собой книги, да и какая польза от той детской книжки, если монстр сейчас в банке? Она потянулась через стол и схватила его. Монстр запульсировал, костюм и галстук поглотились его бурлящей плотью. Он весь был соткан из теней и паутины. Мара крепко держала его. Это напоминало на кошку в ее руках, которая царапалась, мяукала и пыталась вырваться. Но она держала его так, как ребенок держит ту самую кошку, желая обнять ее так крепко, что можно запросто задушить ее до смерти.
— Я оплачу все свои счета, — произнесла Мара, — найду нормальную работу, буду мыть посуду и не буду задерживаться допоздна. — Я буду… — она поперхнулась словами. Призрачный ублюдок тщетно сопротивлялся в ее захвате. — Я стану взрослой, — проговорила шепотом Мара.
Монстр перестал дергаться и обмяк. От его костюма и галстука ничего не осталось, как и от самого офиса, разве что только напоминание, что это был он. А массивный дубовый рабочий стол, как-то выцвел, до едва заметных очертаний. Мара вышла, прошла по коридору, который теперь превратился в обычный короткий проход, спустилась в лифте, с его консервированной трубной музыкой, и направилась домой. К Гуннару не заходила. Она шла и видела людей, что спешили мимо нее по своим делам, видела их собственные детские кошмары, безмолвно следующие за ними, видела их призраков, от которых никогда нельзя было избавиться, и неважно насколько сильно хотел бы забыть их человек. Поднялась по узкой лестнице в свою квартиру и отнесла монстра в спальню далекого детства. Призрачный кошмар задрожал.
— Тихо, не дергайся, — сказала она и осторожно поместила его в свой старый детский гардероб. Он юркнул в уютный мрак. Мара легла спать, резко накатила сильная усталость. Но это была хорошая усталость. Закрыла глаза. Дверца одежного шкафа скрипнула. Она улыбнулась и произнесла: — Спокойной ночи! А потом, наконец заснула.
Последние комментарии
13 часов 36 секунд назад
15 часов 17 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 15 часов назад