Найджара. Многоликая судьба Заардина [Ляля Любимая] (fb2) читать онлайн

Ляля Любимая Найджара. Многоликая судьба Заардина

Пролог.

Над Морем Жизни поднимался рассвет. Именно в это время из его вод вылетали лааризы, искры жизни, приносящие счастье. В этот раз птиц вылетело особенно много, но удивительно было не это. Впервые в истории Лааринии из Вечного Моря вылетела очень большая, сильная птица. Видимо, Творящие не просто так подарили её миру. Искру жизни ожидал долгий путь и особенное предназначение.

На пустыню опускались сумерки. По песку от большого цветущего оазиса и расположившегося в нём городка вглубь пустыни шла девушка. Она была молода и удивительно красива, но в её глазах и душе поселилась пустота. Она всё дальше уходила в пустыню. Перед её внутренним взором раз за разом проносился её последний разговор с сыном хозяина. Она любила его с детства, боготворила, жила от одного его взгляда до другого. Он был потрясающе красив, силён, обаятелен и знал это. В городке, где они жили, не было ни одного женского или девичьего сердца, не дрогнувшего при виде Сааджа. Лиитани жила вместе с бабушкой и другими работниками (людьми и драконами) на территории имения отца Сааджа. Бабушка была экономкой и ключницей, хозяин относился к ней с уважением. Пожалуй, она одна могла безнаказанно назвать в лицо сына хозяина шалопаем и повесой. Но два дня назад бабушка умерла. Саадж впервые пришёл к ней, заговорил. Девушка не верила глазам и ушам ровно до того момента, пока он неожиданно не приблизился к ней вплотную и не прижал к себе. Незнакомое ощущение прошило молнией и заставило затаить дыхание. Лиита знала, что служанки постарше не раз удостаивались внимания молодого красавца, и, краснея, часто перешёптывались между собой, обсуждая проведённые с ним ночи. И уж не сказки они друг другу рассказывали… Сквозь жаркий шёпот мужчины до сознания с трудом пробилось, что он ей говорил. А оказалось, что бабушка, как могла, берегла её от неудержимого внимания Сааджа, это она заставила его при отце дать обещание не прикасаться к Лиитани. Теперь же бабушки не стало, и сдерживать темперамент мужчина не собирался. Не скрывая возбуждения, хозяйский сынок в красках рассказывал, что будет с ней делать и как всё это нравилось другим. Саадж умел любить только телом, не душой. Иллюзия идеального мужчины разбилась на осколки, больно изранив совсем ещё юное сердце. Как вырвалась, Лиитани не помнила. Она бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась за городскими воротами. Родителей она не знала, единственный человек, кто её искренне любил, бабушка, умерла, а первая любовь оказалась пустынным миражом… Пусть он будет счастлив без неё… А она… уйдёт…

Ночи в пустыне холодны, но Лиита ничего не замечала, она шла вперёд, механически передвигая ноги. Наступил рассвет, за ним день. Солнце безжалостно палило, он выжигало всё под собой. Шаги девушки стали совсем короткими, она едва держалась на ногах. Из глубины души поднималось сожаление, что настоящая любовь, искренняя и чистая, не достанется никому и не оставит после себя ничего. Она уже не увидела, летящую к ней лааризу. В этот миг предназначение обеих исполнилось. Последний вздох Лиитани, получив всю силу искры жизни, воплотился в ребёнка, маленькую девочку, точную копию Лииты, но переполненную магией и с другой судьбой. Что же уготовили ей Творящие? Что может ждать младенца посреди пустыни?

Вдалеке показался караван…

Семнадцать лет спустя…

Гаайдани металась по гостиной своих покоев. Отца взяли под стражу, на рассвете его казнят вместе с верховным магом материка Северного ветра. Папочка заигрался во власть… Нет, она совсем не была против выйти замуж за принца, родить от него наследника и после остаться вдовой у власти, но отец держал её в стороне от своих планов и прогорел! Он был слишком самоуверен и считал её безмозглой куклой! Он всех считал такими! А теперь ему и его планам конец, а она останется ни с чем. Нет, всё имущество семьи останется при ней, но это не спасёт её от участи персоны нон грата. Ни одна приличная семья не захочет породниться с ней, выйти замуж она не сможет… Гаррах подери! Гаайдани схватила попавшуюся под руки вазу и швырнула её со всего маху в стену.

Тяжело и совсем не грациозно девушка опустилась в кресло. Она устала. Злость отнимала слишком много сил, а злилась она на многих: на отца, с его самомнением и провальными планами, на принца с его бродяжкой, о которых «споткнулся» папенька, на Заардина, личного стража принца, которого она только что проводила. Это он пол часа назад принёс ей чудовищную весть. Пришлось разыгрывать перед ним наивную, ничего не знающую, не понимающую и запуганную тряпку! Как же она их всех сейчас ненавидела! Одно хорошо: этот недоумок ей поверил. Ещё не хватало быть казнённой вместе с отцом.

Гайди вскочила и снова взметалась по комнате. Надо было срочно что-то делать. Её жизнь летит под откос, но сдаваться на милость обстоятельств она не намерена. Девушка снова села, нацепила на лицо выражение спокойствия и надменности (никто не должен видеть её слабой) и приказала служанке вызвать поверенного семьи. Ещё через два часа она обсудила с ним все детали по управлению семейным имуществом, переоделась в дорожный костюм, собрала небольшую сумочку для ручной клади и вышла из дома одна. Никто в столице её больше не видел…

Прошло ещё два года.

Заардин наблюдал, как его лучший друг принц Лаардар играет в траве с годовалой дочкой, а рядом с вязанием в руках сидит его жена. Его друзья уже ждали второго ребёнка. Мудрая сказала, что это будет мальчик, их наследник. Зар искренне радовался за них: они прошли через многое на пути к своему счастью, но временами замечая, как остро реагирует друг на настроение жены, стоит той задуматься или расстроиться, как его холодным потом прошибало. Не дай Творящие так зависеть от женщины и до такой степени растворяться в ней! Он прекрасно понимал, что однажды женится, ему тоже будет нужен наследник, но зависеть от жены — НЕТ! НЕТ! И НЕТ! Кто бы мог подумать, что один из сильнейших драконов южного материка, личный страж, а теперь и глава безопасности королевства Южного ветра, прошедший через битвы с лучшими наёмниками и жестокими убийцами во время покушений на принца, больше всего на свете боялся полюбить… А между тем родители, имея возможность видеть счастье его друзей, уже не намекали, а настойчиво требовали, чтобы Зар занялся личной жизнью и нашёл, наконец, свою единственную. У него язык не поворачивался сказать родителям, что с личной жизнью у него, как раз, полный порядок, его всё устраивает (и череда красоток, и их темперамент, и отсутствие привязанности). Нет, он ещё погуляет. Потом, все обязательства по продолжению рода потом… Как можно позже!

Заардин пробыл с друзьями еще с полчаса и вернулся в свой рабочий кабинет во дворце. Дел было по горло, как выражалась Лаари, жена Дара. Ему пришлось выслушать отчёты помощников, отправить распоряжения на счёт обучения новых воинов в Военной Академии, подготовить распоряжения по стражникам, собиравшимся выйти в отставку (достойная служба — достойные проводы, верность и честь нужно уважать). Кроме того, около полугода назад на окраине пустыни со стороны Моря Забвения появилась банда разбойников, нападавших на караваны. Нечто подобное происходило и раньше, банды были всегда, но караванщики нанимали охрану и магов, вызывали отряды королевской стражи и рано или поздно отлавливали их. Но в этот раз что-то изменилось. Банда появлялась всегда ночью, внезапно и молниеносно, уничтожала всех, забирала грузы и исчезала в неизвестном направлении. К утру следы заносило песком, а места, где они могли бы скрываться, обнаружить не удалось. Это превращалось в головную боль и сильно раздражало Заардина. Нужно было срочно решать проблему, а идей, как это сделать не было. Зар всё чаще думал о том, чтобы отправиться туда самому. Закончив с делами, мужчина отправился домой. Он устал, нужно было отоспаться, глядишь — на свежую голову и придумал бы, что делать с неуловимой бандой. Непонятный внутренний дискомфорт нашёптывал не ходить, переночевав в казармах стражников… Странно…

Пересилив внутреннее сопротивление, Заардин отправился в родовой замок. И лучше бы не пошёл: если до своих покоев мужчина добрался без приключений, то, спустившись к ужину, обнаружил, что матушка пригласила половину столицы с дочками на выданье… Скрип зубов Зара расслышал бы и глухой на окраине города. Матушка светилась радушием, отец внимательно отслеживал реакцию, и только Зари, младшая и нежно любимая сестрёнка, смотрела с сочувствием. Даже Мудрая была за столом (неужто мама собралась окрутить его прямо здесь и сейчас?). С непроницаемым выражением лица без единого слова Зар развернулся и вышел. Отловив по дороге до покоев одного из слуг, велел принести ужин в его комнаты. Это был перебор! Захлопнув дверь, Заардин сел в кресло у камина и задумался. Нужно было принимать непростое решение, матушка на пути к желанным внукам полностью перестала его слышать. Если он уедет в пустыню, то и от матушкиного энтузиазма сбежит, и скорее разберётся с бандой. А с его настроением… банде придётся плохо… Вошёл слуга и принёс ужин, быстро накрыл столик так, чтобы молодой хозяин мог поужинать, не вставая из кресла, и вышел. В кресле на против, словно из воздуха, возникла Оракул. Мудрая лукаво улыбалась.

— Мальчик, убегая от судьбы, ты рискуешь прибежать прямо в её руки! Но отговаривать я тебя не буду. Тебя ждёт веселье, развлекайся!

И она растаяла, словно и не было её. Так себе предсказание, но менять решение он не будет. Зар быстро поужинал и лёг спать. Утром он отправился на службу раньше, чем по дому начали сновать слуги. Оставив в кабинете на столе помощника послания для повелителя, принца и отца, Заардин активировал кристалл пространственного перехода и вышел из него уже в городе, расположенном в самом большом оазисе пустыни.

А в это время…

Найджара радовалась возможности отдохнуть после долгого перехода. Она отмокала в купели. Всё, о чём она мечтала — сон. Заказ выполнен, и Аллайон объявил, что до нового каравана у них есть три дня отдыха. Когда вода совсем остыла, она вышла из купели, завернулась в мягкую простыню, и прямо так вышла в спальню. Там её уже ждала еда. Плотно поужинав, девушка выставила поднос за дверь, заперлась на магический замок и завалилась спать аж на двое суток. Все в доме Аллайона знали, что Найю будить бесполезно: сон восстанавливает её силы даже лучше, чем еда, и пока она не выспится, разбудить её не сможет никто.

Во время переходов последние три года нормально спать ночами у неё не получалось: воины, нанимаемые охранять караван, часто засматривались на молодую девушку и норовили пробраться в её шатёр. Сколько ни ругался главный караванщик, но остановить их не мог… Однажды дядюшка даже прогнал одного из воинов, слух об этом разлетелся по всей пустыне, но удержаться при виде ведающей пустынными тропами, мужчины не могли. Она была стройна, красива и добра, никогда никого не поощряла, даже не разговаривала, но всегда лечила, если кто-то заболевал или поранился в пути. Девятнадцать лет назад караванщик Ал нашёл её младенцем возле мёртвой матери и рискнул взять к себе, на волю Творящих, дал ей имя, крышу над головой и работу. Кроха с золотистым знаком лаариз сзади на левом плече с тех пор всегда была с ним и, как все считали, неизменно приносила ему удачу и лёгкую дорогу. Она всегда шла впереди каравана, шла пешком, не оставляя следов на песке… Видимо за это её имя и сократили до Найи, пустынной змейки, которая также не оставляла следов.

Это знали все. Но то, о чём не знал никто кроме самой девушки, было куда как интереснее: с тех пор, как в четырнадцать лет Найджара из девочки стала девушкой, она стала видеть странные сны, из которых узнала о своей матери и её жизни, о своём появлении, и о неожиданных способностях становиться любым животным, сохраняя разум и память. Как-то раз, во время одного из переходов, уже семнадцатилетняя Найя, обойдя десятой тропинкой воина, всю дорогу не сводившего с неё горячего взгляда, спряталась в своём шатре. Узнав о судьбе матери, девушка перестала разговаривать с мужчинами кроме Аллайона, словно немая. Она сторонилась их, но желать её меньше не стали. Вот и этот воин оказался настойчив, он ворвался в её шатёр и… никого не нашёл… По счастливой случайности, Найджара в этот момент оказалась за занавесью. От испуга она впервые обернулась крохотной ящеркой, размером не больше детской ладони. Ошарашенный взгляд воина, который её не заметил, дорогого стоил, и с тех пор Найя только этим и спасалась. Она тихонько уходила в свой шатёр, перекидывалась в ящерку, змейку или пустынную мышь. Сколько её не выслеживали, а поймать так и не смогли. Даже на распросы Аллайона девушка молча пожимала плечами. Выспаться ей, конечно не удавалось, но хоть убегать и отбиваться от назойливого внимания не приходилось.

Прошло два дня.

Найджара открыла глаза, словно её разбудили. Внутреннее чувство времени у девушки оказалось очень точным. Нужно было вставать, приводить себя в порядок, поесть и собираться в дорогу: завтра они с дядей Алом снова поведут караван с торговцами и путешественниками. Найя знала, что, пока она отсыпается, её шатёр выбьют и почистят, вещи постирают, высушат и уложат в дорожный мешок. В доме Аллайона о ней заботились, хотя положение её было странным: с одной стороны — она не вошла в семью, с другой стороны — служанкой она тоже не была, скорее воспитанницей. А раз бытовыми делами можно было не заниматься, то после уборной, купальни и плотного обеда она собиралась перекинуться кем-нибудь маленьким и незаметным и осмотреться: кто вошёл в караван, кого дядюшка нанял в охрану, какие грузы повезут и сколько ахров (вьючных животных) потребуется в этот раз. Да и последние новости в городе стоит послушать.

А новости были плохими: караванщик Даантур не вернулся. Это был опытный дракон, он всегда выбирал самые надёжные тропы, не экономил на сопровождающих магах и воинах, брал только крепких здоровых ахров, о которых хорошо заботились в пути… Аллайон был воистину шокирован новостью. Нет, они не были ни друзьями, ни врагами, скорее добрыми соперниками. При встречах они беззлобно подшучивали друг над другом, но клиентов не уводили и пакостей не делали, относясь с уважением к опыту и осторожности друг друга и соблюдая свой неписаный кодекс чести. Оба они ходили по пустыне уже более двадцати лет и считались лучшими в своём деле. В то, что Дан заблудился или попал в зыбучие пески, никто, знавший его, не поверил. Так что версия оставалась только одна: разбойники. Банда, нападавшая на караваны со стороны Моря Забвения, наводил ужас на жителей пустыни одним упоминанием о ней. Всё это Найя выяснила, обернувшись акийей, крохотной оазисной птичкой, перелетая за Аллайоном по всему городу. На базаре к Алу подошёл высокий, крепкий воин и заговорил тихо, чуть наклонившись к караванщику. Тот хотел возразить, но незнакомец что-то осторожно показал ему. Аллайон сменился в лице, он словно собирался склониться перед этим мужчиной, но его собеседник подал знак сделать вид, что ничего необычного тот не узнал и не услышал. Караванщик кивнул и достаточно громким, но спокойным голосом сказал:

— Хорошо, я нанимаю тебя в охрану моего каравана. Опытный воин лишним не будет. Выходим завтра перед рассветом. Буду ждать тебя у главных городских ворот, — после чего они разошлись, и дядюшка Ал отправился домой, а за ним и Найджара. Девушка была заинтригована этой встречей и поведением Аллайона. Что ж, завтра перед рассветом она посмотрит на этого дракона поближе, чем это он так примечателен. Хотя, надо признать, что он высок, широкоплеч и от него так и веет силой, опытный и умелый воин, и да, впервые у Найджары при виде мужчины внутри что-то дрогнуло. Наверное, стоит держаться от него подальше, намного дальше, чем от постоянных дядюшкиных наёмников. Но посмотреть на него хочется, чуть-чуть, одним глазком, самую капельку…

А в это время

Заардин впервые за два дня, что он провёл в пустынном городе, был доволен собой и ситуацией. Увы, ещё один караван пропал. Сомнений в причастности к этому той самой банды не было. Но он успел купить вещи, чтобы не отличаться от пустынников, разузнал о ближайших караванах, ведущих их караванщиках, идущих с ними торговцах, магах и воинах. С пропажей Даантура торговцы стали нервничать ещё сильнее. Теперь все старались попасть к караванщику Аллайону. Мало того, что он остался самым старым и опытным, на базаре поговаривали, что его караваны бережёт сама Судьба, а впереди всех идёт ведающая тропами воспитанница Аллайона. Интересная байка, но вряд ли правдивая. Пустынники по-своему суеверны. Сегодня же ему удалось набиться воином в охрану этого караванщика. Дракон оказался умным и осторожным, не хотел нанимать незнакомого воина, чужака. Так что пришлось показать ему перстень с меткой главы безопасности королевства Южного ветра, иначе бы тот ни за что не согласился. Теперь же всё было решено, с рассветом они выйдут из главных ворот города, и Зар выйдет на охоту, ибо он будет сопровождать самый лакомый кусок добычи. Банда просто обязана напасть на этот караван. Заардин вернулся на постоялый двор, сложил походный мешок, ещё раз всё перепроверил и отправил вестник своему заместителю, чтобы три отряда стражей всё время были наготове. Раз, два, три, четыре, пять — наёмник Дин идёт искать!

На рассвете.

Перед рассветом все путники из каравана Аллайона собрались и были тщательно выстроены, определены места для троих (!) магов и двадцати воинов. Караванщик собрал в дорогу лучших.

Найджара смотрела на все эти приготовления, ощущая смутную тревогу. Дядюшка Ал никогда ещё не брал с собой больше двух магов и десятка воинов… Он готовился, словно к войне…

Вчерашний воин тоже был здесь, его определили в начало каравана, ему также было разрешено в течении пути свободно перемещаться и уходить вперёд, хотя все воины всегда занимали только определённые им места. Оглядывая попутчиков, девушка невольно возвращалась взглядом к тому, кого дядюшка представил всем как наёмного воина Дина. Он неуловимо отличался от других воинов, хотя среди них были и более высокие, массивные, с большим количеством оружия… Найя спряталась до времени за ахром Аллайона и вышла только, когда тронулись в путь.

Она привычно шла впереди, уводя караван из города в пустыню, часа через два солнце полностью покажется из-за горизонта, но к тому времени они уже повернут по тропе так, что оно будет светить им в спину. А потом зной, словно по неведомой команде, набросится на пустыню, и всех, кто живёт в ней или, как они, будет путешествовать от оазиса к оазису, торопясь к близким или доставляя товары. Найджара спиной ощущала взгляды воинов, привычные, причиняющие дискомфорт, но один взгляд отличался почти физически. У девушки почему-то не было сомнений: это взгляд того самого воина, Дина. Найя не чувствовала в нём похоти, скорее интерес. Ладно, пусть смотрит, она за это денег не берёт. Лишь бы не приближался. Слишком силён, это заставляло чувствовать себя беззащитной.

Заардин ехал на крепком, могучем ашене в середине каравана, периодически заходя то ближе к голове, то отставая в конец каравана. Впереди всех действительно шла девушка, шла пешком. Хрупкая фигурка невольно притягивала взгляд. Она шла, словно не касаясь песка, и оторваться от этого зрелища было непросто. Зар даже начал злиться на себя, он предпочитал горячих женщин в теле, не требующих ничего кроме отлично проведённой ночи, а теперь его как магнитом притягивало к сущей девчонке, к которой и прикоснуться — то было страшно — сломаешь… Гаррах знает что!

В пути.

День пути прошёл без происшествий, к вечеру караван достиг первого оазиса с небольшим поселением внутри, где можно было переночевать с относительным удобством на постоялом дворе, разместить животных и грузы за вполне приемлемую плату.

Заардин вызвался охранять животных. В поселении, кроме них, остановилось на ночлег ещё два каравана. Небольших, и не внушающих доверия. Животных могли подменить. Зар всем нутром чувствовал подвох, хотя вряд ли это будет банда, ради которой он прибыл.

Все путники благополучно разместились, но Найджара металась по комнате. Её гнало наружу, хотелось посмотреть, с чего бы это новый воин так напрашивался приглядеть за животными. Открыв маленькое окошко, Найя обернулась акийей и вылетела наружу. В загоне с животными горел приглушённый свет от небольших кристаллов, настоящим огнём здесь не пользовались, опасаясь пожаров. Вся живность была рассёдлана, вытерта, вычесана и накормлена. Воина нигде не было видно. Найджара сидела на балке с краю навеса. При мысли, что воин специально напросился сюда, чтобы тихо уйти развлечься, неожиданно стало больно. Дядюшка всегда раз или два за ночь проверяет караульных, зря воин ушёл! Злорадство было совершенно несвойственно девушке, но сейчас она именно так себя и чувствовала.

Уже собираясь улетать, Найя услышала шорох. К их животным приближалось трое мужчин, в которых Найджара узнала людей из чужого каравана. Воры! Нужно срочно позвать дядюшку и воинов! Но тут из дальнего денника вышел Дин. Незваные гости словно на стену налетели от неожиданности. Хотя, охранник только один… Что он может противопоставить троим? Мужчины схватились за мечи одновременно. Облегчение, что воин оказался добросовестным, сменилось тревогой. Трое против одного… Что же делать?.. А в это время схватка уже кипела во всю. Нападавшие ловко сменяли друг друга, и, если бы не ограниченное пространство, Дину пришлось бы туго. Мысль позвать помощь сгинула на донышке сознания. Найджара, пользуясь сумраком обернулась гирайей, огромной дикой кошкой, и прыгнула на вора, который был ближе к ней. Вцепившись пастью в руку с мечом, нежданная помощница упёрлась передними лапами в спину мужчины и сильно дёрнула. Раздавшийся крик дал понять, что этот гад выпал из схватки. Дин держал её в поле зрения, не зная, что от неё ждать. Найя же нацелилась на ещё одного из нападавших. Тугой хвост кошки кнутом ходил из стороны в сторону, она припала на передние лапы, карауля момент для броска. Прищуренный взгляд жёлто-зелёных глаз не обещал незадачливым воришкам ничего хорошего. Ну давай же, давай, повернись немного! Прыжок! И новый вскрик прорезал ночную тишину. В загон ворвались воины из их каравана. Слава Творящим! Найджара отпустила плечо своей второй жертвы и отступила на шаг. Ооо, если бы она могла, то сплюнула бы! Бррр, какие же они потные и пыльные! Хоть беги к ручью и лапами мой пасть! Гадость какая! Эй, а что это вы на меня так все смотрите?! Я своя, хорошая, я помогала! Воришек оперативно связали и поволокли в здание, где дежурила местная стража. Но часть воинов осталась, и мечи они убирать не торопились. Её боялись! Найя сделала ещё шаг назад, и тут на её холку опустилась рука. Девушка даже дёрнуться не успела.

— Спокойно! Она не тронет! Умница, девочка! — рука медленно гладила кошку по голове. Мммм, как приятно! Неожиданно даже для Найджары, из горла вырвалось урчание. Ох, как хорошо. По коже бежали мурашки… — Вот видите, какая молодчина! Чья она? В караване её не было.

— Не было, и здесь её раньше мы не видели, хотя всегда останавливались в этом месте. Да и не приручают этих кошек, бесполезно. Даже не верится, что до сих пор не набросилась.

— Набросилась, но на воров! Ну что, малышка, останешься со мной охранять?

— Малышка?! — воины хохотнули… — Да эта малышка в холке в половину твоего ашена! — и они всё-таки ушли.

— Ну так останешься? — Воин смотрел прямо на кошку. Ох, останусь, останусь, только гладь, и за ушком почеши, и шейку, даааа… Ведь ничего же не случится, если я задержусь на несколько минут? Я же сейчас гирайя… Полежу немножко на сене, меня погладят, чуть-чуть почешут, и я уйду… Вот ещё немножечко. Урчание разносилось по всему загону, животные даже немного занервничали. Воин тихонько посмеивался. Он сел на тюки с сеном, потом и вовсе завалился на спину. Гирайя примостилась рядом, а потом и вовсе забралась сверху. Горячие руки дракона оглаживали огромную кошку. Видимо, происходящее нравилось обоим, потому что и воин, и кошка закрыли глаза. Найджара млела. До чего же хорошо оказалось чувствовать горячие сильные руки… Может, это влияние кошачьей формы? На обратном пути нужно будет здесь снова найти его и погладиться.

Заардин получал массу удовольствия, наглаживая дикую кошку. Странно, конечно, что абсолютно не приручаемое животное, вело себя, словно домашнее. Но сейчас его это не беспокоило. По сути, находясь на посту, сейчас он совершал серьёзный проступок: он почти задремал… В какой-то момент ему даже начало казаться, что на его груди пригрелась женщина, молодая и привлекательная. Тело отреагировало отдельно от сознания и совершенно однозначно! Кошка на груди мужчины напряглась и перестала урчать… Она приподнялась, заглянула в лицо воина, перевела взгляд ниже… Зар сквозь приоткрытые веки наблюдал за ней. На кошачьей морде отражался если не ужас, то неподдельный шок! Она попятилась, не сводя с него взгляда… Медленно, словно это не она могла его загрызть, а он её, кошка двигалась к выходу. В какой-то момент она уткнулась задом в стену загона, закрыла лапой глаза, извернулась и выскочила во двор… Заардин хохотал… Он в жизни никогда так не смеялся… Лёгкие горели, внутри всё болело, из глаз текли слёзы… Стоп! Шутки в сторону! Он среагировал на кошку, огромную дикую кошку! Гаррах! Что это вообще такое?! Никто нигде и никогда не имел отношений с животными! Заардин больше не смеялся. Если это происки судьбы, то шутка вышла жестокая. Не зря Мудрая смотрела с таким ехидством… Но тут перед его внутренним взором возникла кошка, закрывшая лапой глаза, и Зара снова согнуло… Чрезмерный хохот вреден для здоровья!

Найджара выскочила во двор, перекинулась в акийю, и через несколько мгновений уже влетела в свою комнату. Приземлилась на лежанку она уже девушкой, и тут же прикрыла ладонями горящие огнём щёки. Да что щёки? она полыхала смущением вся! Творящие, завтра она не сможет поднять на него взгляда! И на обратном пути она к нему не придёт! Но какой же он большой… Она видела возбуждённых воинов, пожелавших её, и об отношениях женщины и мужчины в теории знала, но никто из них не был таким… Ох! Внутри всё ныло, и это смущало ещё больше. Найя не врала себе, она впервые желала мужчину. И ой как это оказалось непросто. Теперь она начала понимать воинов, от которых она пряталась, перекидываясь в животных. Для неё эта ночь оказалась бессонной, и впервые за последние годы не потому, что нужно было избежать мужского внимания.

К рассвету караван был готов отправиться в путь. Найджара, как всегда, стояла за ахром Аллайона. Все разговоры крутились вокруг ночного происшествия. Дядюшка спросил, не слышала ли она чего-нибудь необычного, но девушка только пожала плечами и качнула головой. Предрассветные сумерки надёжно скрыли румянец смущения, когда своё место в караване занял Дин.

Впереди были три дня без единого оазиса, это будет сложное время для путников и их животных. Теперь останавливались на четыре часа днём, в полдень, натягивали тенты из плотной грубой холстины, давая отдых воинам, животным и Найе, у остальных было больше возможностей экономить силы. Девушка по-прежнему шла впереди каравана, ощущая усиливающееся желание мужчин, но сильнее всего да неё действовал взгляд всего одного воина, и от него у Найджары перехватывало дыхание, по телу проходила дрожь, а низ живота сладко сводило. Всё чаще она ловила себя на желании оглянуться, а во время стоянок наблюдала за ним из-под ресниц. Найя ругала себя за такое несвойственное ей поведение, но удержаться было выше её сил. Аллайон тоже чувствовал, что выдержка воинов на пределе, и решил задержаться в следующем оазисном поселении. Там был не только постоялый двор, но и дом удовольствий. Мужчинам нужно было сбросить напряжение.

Заардин зорко следил за передвижением каравана, до самого опасного участка, находящегося ближе всего к Морю Забвения, было ещё далеко, но бдительности терять было нельзя. Всё чаще он ловил себя на том, что не может отвести взгляда от хрупкой девичьей фигурки во главе каравана. А ещё его дико раздражали воины, как и он не сводившие с неё глаз. Хотелось схватить их за шиворот и отшвырнуть подальше. В отношении женщин Зар никогда не был собственником, легко отпуская партнёрш на поиски личного счастья. Так что у молодого мужчины был лишний повод для морального дискомфорта. Даже себе он не готов был признаться ни в том, что заинтересовался девчонкой, ни в том, что он её ревновал. На вторую ночную остановку заметил, что один из воинов практически потерял контроль над собой и стремительно ворвался в шатёр ведающей тропами. Он и сам не понял, как ворвался следом, но девушки в шатре не оказалось… Крепко ухватив воина за предплечье, Заардин вытолкнул его вон. Осмотрелся, и вдруг увидел возле одной из подушек маленькую пустынную мышку…

— А ты что здесь делаешь, кроха? Ну ка, иди сюда, выпущу тебя на свободу. — Зар протянул руку и осторожно подхватил зверька, который оказался меньше его мизинца. Выйдя из шатра, он тут же склонился и выпустил зверушку. Выпрямился, развернул плечи шире… Все участники каравана не отрываясь смотрели на него. — Девчонка целыми днями идёт пешком, ей нужно отдыхать. Вы все прекрасно знаете, что второй такой ведающей нет. Больше никто не войдёт в её шатёр! Меня все поняли?

Удивительно, но поняли и прониклись все. Было в Дине что-то такое, что невольно заставляло считаться с ним. Все молча стали расходиться по своим местам: кто отдыхать в шатре, кто ухаживать за животными, а кто на караул. Зар же перенёс поближе к шатру Найи скрученную подстилку и сел так, чтобы мимо него никто не мог туда незаметно войти. С одной стороны, он был рад, что девушка не пострадала, с другой — он своими глазами видел, как она входила туда, и незамеченной выйти не могла. Куда девчонка пропала- непростой вопрос, ещё одна загадка, которую он обязательно разгадает. А в это время Найя из-за угла шатра наблюдала за удивительным воином. Даже дядюшка Ал не мог так приструнить охранников каравана. Внутри тихонько прорастало приятное ощущение, что о ней позаботились. Прошмыгнув в шатёр, Найя решила на всякий случай не оборачиваться, забилась под подушки в дальнем углу и задремала. Перед рассветом они, как обычно, тронулись в путь. Может быть, ей показалось, но взгляды воинов стали меньше сверлить спину… Заардин же ждал бунта, но всё было тихо, возможно потому, что и сам он не приближался к девчонке.

Когда караван приблизился к долгожданному оазису, все вздохнули с облегчением. Путники разместились на постоялом дворе, для животных тоже нашлось место в специальном загоне. Теперь можно было нормально помыться, вполне прилично поесть, после чего все мужчины, не попавшие в караул, дружно направились в сторону дома удовольствий. Решение Аллайона задержаться в этом поселении было верным: двое суток воины не выбирались из дома удовольствий иначе, как на смену караула.

Единственный, кто там не задержался, оказался Заардин. Впервые женщины не вызвали у него никакой реакции… Гаррахова задница! Они не привлекали его совсем! Из головы не выходила малявка, ведающая пустынными тропами. А уж про случай с пустынной кошкой вообще вспоминать не хотелось! И тем не менее Зар исподволь икал взглядом девушку, оказавшуюся полной загадок. За время, что они отдыхали в поселении, одна из женщин дома удовольствий несколько раз приходила к нему сама, и каждый раз он вежливо выпроваживал её. Во взгляде красавицы стало мелькать раздражение, её самолюбие было задето. В последнюю ночь отдыха она пришла к нему с предложением хотя бы просто поухаживать за ним: сыграть для него, станцевать, подавать ему ужин. И Заардин решил, что это вполне возможно, чтоб уж совсем не унижать женщину. Она была потрясающе красива, ухожена, весела и ласкова. Он и не заметил, как в напиток было подлито зелье.

Найджара все дни наблюдала за Дином. Она ничего не могла с собой поделать. Сменяя одну личину на другую, девушка тенью следовала за воином. Её удивило, что он не остался в доме удовольствий, отказал самой красивой из женщин… Но с другой стороны, это её радовало. И вот, сидя акийей на отрытом окне комнаты Дина, Найя видела, как ему подмешали зелье, но не успела придумать как помешать коварной красавице. Воин выпил из опасного бокала и выронил его. Действие было почти мгновенным. Его воли хватило только, чтобы вытолкнуть женщину за дверь и закрыться. А дальше он рухнул на подушки и застонал. Эта мерзавка подлила ему зелье, пробуждающее желание. Иногда, вопреки закону, такое добавляли по каплям в домах удовольствий. Достаточно было двух- трёх капель на большой кувшин. В этот раз зелье плеснули не глядя… Коварство зелья было в том, что со временем его действие не притуплялось, пока мужчина не получал естественную разрядку с женщиной. Найя слышала о таком, летая над базарами, слушая через полог шатра разговоры охраны. И теперь она не знала, что же делать. Воина было жалко, его выламывало. Он начал кататься по подушкам, и девушка всерьёз испугалась, что он в таком состоянии может покалечиться. Он продолжал метаться, и, когда едва не ударился головой о низкий столик, где был накрыт ужин, Найджара огромной змеёй бросилась к нему. Она осторожно обвивала его собой, словно связывая и не давая совершать неосторожных движений. Дин был горячим, как печка. Дракон полыхал внутренним жаром, уже полностью захваченный желанием. Найя же продолжала закручиваться живой пружиной, точно обнимая его. Захваченная процессом, не думая ни о чём, кроме как не дать ему причинить самому себе вред, она не заметила, как случайно коснулась его восставшей плоти. Воин дёрнулся и застонал, ощущения для него были невообразимо острые, не смотря даже на плотную ткань одежды. Девушка замерла, боясь пошевелиться. Удивительно, но в этот раз она не испытывала смущения, как тогда, кошкой. Теперь по её телу разливался совсем другой жар, новый, и такой захватывающий. Может потому, что у мужчины были закрыты глаза, и он был под действием зелья, уже не замечая ничего вокруг. Словно пробуя новые ощущения, Найджара кольцами своего змеиного облика осторожно потёрлась о так смущавшую её часть мужского тела. Ответный стон удовольствия прошил молнией. Мужчина подался чуть вперёд и рвано выдохнул. Теперь они двигались вместе, испытывая острое чувство уносящего разум желания. Осмелев, девушка кончиком хвоста слегка коснулась самого верха мужского естества, Дин выгнулся, протяжно застонал, а обласканная плоть запульсировала, изливаясь. Даже в змеином облике, Найю накрыло удовольствие, его или своё, уже было не важно. Слишком хорошо её было сейчас. Утратив над собой контроль, она стала самой собой, лежащей на воине. Поддавшись неожиданному желанию, девушка чуть коснулась своими губами его губ. Крепкие мужские руки обхватили её, не собираясь отпускать. И тут её словно встряхнуло. Дин мог очнуться в любой момент, нужно срочно выбираться. Найджара попыталась выскользнуть, но произошло нечто совершенно неожиданное: за спиной воина распахнулись крылья и укрыли её, словно кокон.

— Тише, милая, всё только начинается… — прошептал, не открывая глаз, мужчина.

Всё, если она сейчас не исчезнет, ей конец! Найя перекинулась в мышку и побежала по плечу мужчины, выскочила на подушки, затерялась среди них и, наконец, исчезла в крохотной щели в полу, чтобы через десять — пятнадцать минут уже оказаться в своей комнате.

Зелье накрыло Заардина мгновенно. Единственное, что он успел на остатках замутнённого сознания, это вытолкнуть подлую девку из комнаты и закрыться. Злость на собственную неосторожность больше не спасала, желание выбило из головы всё, оно ломало его, жгло изнутри калёным железом, и спасения от него не было. Но тут Зар почувствовал прижатое к нему женское тело, такое знакомое, тоненькое и нежное. Под действием зелья ощущения и воспалённое сознание слились в смутные видения, где женское тело бесстыдно прижималось к нему, обвивая собой, принимая его. Удовольствие становилось всё острее, и он словно взорвался в ней. Лёгкий поцелуй в губы принёс чувство крыльев за спиной и вернул сознание. Эта крошка теперь его, он не отпустит её. Прошептав на ушко обещание, Зар открыл глаза. Он действительно обрёл крылья, по его плечу, чуть царапая кожу, метнулась пустынная мышь! Ахрова задница! У него обретение крыльев! От мыши! То он возбуждается от кошки, теперь получает разрядку от мышки…! И как ему быть дальше? Перед глазами вновь появилась ехидная усмешка Оракула. О-о-о, Мудрая, будь она тут, вволю бы посмеялась за его счёт… Мужчина поднялся и пошёл приводить себя в порядок.

А в это время Найджара металась по своей комнате. Она — единственная для Дина. Об этом явлении Найя знала. Теперь ей никуда от него не деться, он почувствует её. А если он узнает, что она многоликая? Как он отнесётся к ней? Как теперь сложатся их жизни? Как она сможет посмотреть ему в глаза, помня о том, что они сегодня делали? Как оторвать от него взгляд, когда уже сейчас больше всего хочется вернуться к нему?..

А за два часа до рассвета караван отправился дальше. Час назад Заардин связался со своим заместителем и вызвал отряд стражников. Им предстояло разобраться с домом удовольствий и откуда у их женщин запрещённое зелье. Та, что его опоила, скорее всего, до конца жизни попадёт на каторгу. Её могли и казнить, но Зар не привык губить женщин. Признаться, его голову занимали совсем другие мысли: как найти единственную, ту, что подарила ему крылья. Кто она? Ну не может это быть ни кошка, ни мышка… Даже мысли о поимке банды отступили на задворки сознания. А взгляд мужчины упорно возвращался к единственной женщине в караване. Что, если это она? Сколько загадок хранит эта девочка? И как их разгадать?

Найджара, прометавшись всю ночь по комнате, с трудом заставила себя выйти и встать во главе каравана. Взгляд Дина прожигал спину, заставлял сердце колотиться так, словно оно готово вырваться из груди, а ноги подкашиваться. Мысли девушки путались, и на вопросы Аллайона она отвечала невпопад. Караванщик заметил состояние воспитанницы, но допытаться до причин не смог. Теперь их путь приближался к самому опасному участку, в одном дне пути от берега Моря Забвения. Именно здесь нападение банды становилось почти неизбежным. Путники были напряжены, разговоров стало меньше, и даже животные будто притихли. У Найджары тоже было тяжело на душе, предчувствие беды тяжёлым мечом повисло над девушкой. А Зар впервые готов был плюнуть на долг и развернуть караван, пользуясь своей властью. Да, он лишил бы себя возможности схватить мерзавцев, но за то ему бы не пришлось рисковать этой странной девчонкой, за которой взгляд невольно следил почти каждое мгновение. Заардин разозлился: эта малявка не в его вкусе, они не перекинулись и одним словом, а он ведёт себя, как сопливый юнец!.. День пути прошёл, как и все предыдущие: караван шёл, солнце палило, пустынный ветер не приносил облегчения, высушивая всё на своём пути ещё сильнее. Люди, драконы и животные быстро уставали, дневной перерыв пришлось увеличить. Близость моря не давала облегчения. В его водах не было жизни, как и на скалистых островах вблизи берега. Через это море уходили души, обретая кто покой, кто перерождение. Здесь даже хилых колючих кустарников не было, хотя до берега довольно далеко, его не видно. Всё это подавляло и отнимало силы, но бдительность терять было нельзя, слишком дорого это могло обойтись. Однако, высокая вероятность ночного нападения всё равно не лишило путников серьёзного облегчения от приближающихся сумерек и долгожданной ночной прохлады. Дин заставлял большинство воинов поспать днём, потому что ночью им придётся только прикидываться спящими. Он был готов поставить своё право наследника главы рода на кон, что нападение произойдёт именно этой ночью. С виду спокойный и расслабленный, Заардин чувствовал себя натянутой тетивой. Он потихоньку перемещался по лагерю, перекидываясь тихими фразами с другими воинами, распределял посты, давал подсказки, как себя вести, готовил дополнительные укрытия, схроны с мечами и кинжалами, раскладывал портальные кристаллы для отрядов из столицы. В деле засады и самообороны мелочей не бывает, это Зар знал, как не многие. И за беспечность могла быть только одна цена — жизнь, а он не был готов потерять тех, с кем его свела Судьба в этом караване. Наконец всё было готово, и путники заняли отведённые места, начиная отыгрывать свои роли…

Часа через три, после того, как весь лагерь якобы уснул, а многих действительно клонило в сон, на краю горизонта со стороны Моря Забвения блеснули чуть заметные вспышки. Воины внутренне напряглись. Да помогут им Творящие!..

По песку на небывалой скорости к лагерю неслись странные тени. В ночи их почти невозможно было разглядеть. Особенно удивительно было то, что они перемещались практически бесшумно. Почти домчавшись до лагеря тени резко уменьшились, словно прижались к песку, замедлились и остановились. Это оказались низкие широкие лодки с приделанными к ним широкими колёсами. Пусть хорошенько их сейчас было не рассмотреть, но было понятно, что двигались они с помощью парусов и погодных кристаллов, вызывающих ветер (недешёвая вещичка, кстати). Им не нужны были животные, они не оставляли глубоких следов, а те что оставались, к утру заносились песком уже благодаря природному ветру. Из лодок выскочили бандиты и бросились на лагерь путников. Началось.

Чутьё не подвело Заардина. Банда напала тогда, когда сон особенно крепок при тяжёлом переходе, тихо и стремительно. Если бы он расставил воинов как обычно, шансов у них бы не было. Теперь же он не должен был оставить ни единого шанса противникам. Битва завязалась жаркая, разбойники не ожидали такого ожесточённого отпора, но отступать не собирались. Дрались они отчаянно, так, что даже все хитрости Зара давали слишком малое преимущество. От ударов мечей воздух светился искрами. Без помощи столичных отрядов не обойтись. Заардин смерчем носился в самой гуще побоища. Врагов от него словно раскидывало. Но ему ещё было необходимо добраться до кристаллов и активировать их. Они с Аллайоном не сговариваясь ограждали укрытие, где спрятали Найджару. Бой затягивался, с обеих сторон появились первые раненые. Тянуть дальше было нельзя, но и оставить девушку не было возможности: противники шли напролом, словно чувствуя главную ценность каравана.

Найя сидела в укрытии, которое соорудили специально для неё. В щёлку между частями шатров. От ужаса девушке хотелось закрыть глаза, спрятаться оказалось мало, но отвести взгляда от битвы не получалось. Дин оказался прозорлив: нападение произошлоименно в эту ночь, время он тоже угадал и лагерь подготовил самым лучшим образом. В битве её воин тоже оказался великолепен. Пожалуй, ему здесь не было равных. Но он собирался вызвать помощь и так этого и не сделал. А враги всё прибывали. Найджара видела, как, то один, то другой воин из охраны получали ранения (пока не сильные, и они продолжали сражаться), но кровотечение отнимает силы, а значит скоро им придётся туго. Дальнейшее произошло в считанные мгновенья: трое бандитов сумели вклиниться в битву так, что оттеснили Ала от Дина и остальных. Караванщик был крепок и опытен, но враги были моложе и злее, добыча не желала легко им доставаться, от чего они зверели ещё больше. Одному из них удалось выбить меч из рук Аллайона, и девушка не задумываясь обернулась гирайей и выскочила из укрытия в сторону того, кто её вырастил и был, пожалуй, единственным, кого можно было назвать семьёй. Такого поворота событий не ожидали ни враги, ни друзья. Огромная кошка чёрной тенью метнулась к дядюшке Алу. Она молниеносно преодолела разделявшее их расстояние, вцепилась зубами в руку ближайшего бандита и с силой сжала челюсти, едва не откусывая её, перехватила за шею, снова дёрнула. Раздался хруст и разбойник осел. Двое его товарищей отвлеклись на неё, и этого хватило Аллайону, чтобы добраться до меча. Тут к нему подоспели ещё двое воинов из каравана, и Найя, обернувшись ашеной, бросилась к Дину. Наварное, Судьба не зря предначертала их друг другу, потому что он совершенно правильно её понял, вскочил ей на спину, и она изо всех сил понеслась к приготовленным кристаллам от одного к другому. Заардин активировал их, возникало свечение пространственного перехода, а когда из него появлялись стражники, Найя с Дином уже были у следующего кристалла. Помощь, слава Творящим, пришла вовремя. Одного за другим, бандитов связывали магические путы, не позволявшие ничего, кроме дыхания. Когда из третьего (и последнего) пространственного перехода появились все их помощники, бой уже сходил на нет. Только в самом центр лагеря две фигуры спина к спине продолжали отчаянно сопротивляться аресту. Дин соскочил на песок со спины ашены, и Найджара обернулась собой. Девушке было страшно поднять взгляд на мужчину, а он впервые за всё время ощутил покой: всё встало на свои места, банда поймана, единственная найдена. Только что-то смутно знакомое в одной из фигур цепляло за край сознания. Зар присмотрелся: Гаррах! это же Гаайдани, дочка бывшего начальника дворцовой стражи! Поистине, Судьба щедра на сюрпризы.

— Гайди, остановись! — и фигура замерла, посмотрела на Заардина, и в её глазах полыхнула такая ненависть, что у бывалого воина внутри всё дрогнуло. Одно резкое, едва различимое глазом, движение, и в них летят парные кинжалы. Крылья Зара развернулись мгновенно, отбивая несущуюся сталь, а потом коконом укрыли Найджару. Всё произошло очень быстро, но эта заминка на взгляд и с бросок кинжалов стоила тем двоим жизни: королевская стража не щадила убийц.

Дальше всё пошло по привычному распорядку: схваченных и убитых бандитов командиры отрядов переправили в столицу, из столицы этими же пространственными переходами пришли целители: раненых было не много, ещё меньше было серьёзных травм, но от помощи отказываться было глупо. А пока работа кипела, Заардин продолжал укрывать Найю крыльями. Только когда общая суета чуть стихла, он свернул крылья и обнял девушку уже руками. Она всё ещё дрожала и почему-то прятала взгляд. Зар обнял чуть сильнее одной рукой, а второй легонько коснулся подбородка, приподнимая её лицо. Взгляд малышки был испуганным, и это раздирало душу мужчины в клочья. Нужно было как-то выяснить, чего она так боится и успокоить, но идей, как это сделать, не напугав ещё больше, не было. Пришлось поступить проще, как не раз делал отец, когда на матушку нападал приступ паники: осторожный, тёплый и ласковый поцелуй коснулся губ Найджары, — Всё будет хорошо. Верь мне, я обо всё позабочусь. — Твёрдый и одновременно ласковый взгляд утонул в тёмно-карих глазах. Дрожь стала чуть меньше- его услышали. Хорошо.

За их спинами замерцал ещё один пространственный переход. Заардин напрягся, девушка в его руках замерла — никого не ждали… Из перехода вышли мужчина и женщина, в предрассветных сумерках трудно было их разглядеть, но Зар узнал прибывших: принца Лаардара и его жену Лааризу. Что ж, этой встрече Зар был рад.

Оставшееся до рассвета время пролетело незаметно. Его высочество Лаардар принял решение за помощь в поимке банды за счёт казны королевства перебросить до нужных мест всех участников каравана. Облегчение, связанное с миновавшей смертельной угрозой и поимкой банды, вызывало у всех приподнятое настроение, хотя усталость брала своё. Только Аллайон был сосредоточен и сдержанно мрачен: его беспокоила дальнейшая судьба Найи. То, что он останется без ведающей тропами, было ясно, как день, но он и до её появления водил караваны. Метания караванщика Заардин понял правильно и подошёл к мужчине с разговором, что понимает свою ответственность за Найджару и готов на всё, чтобы девушка была счастлива. Он женится на ней сразу по возвращении в столицу в главном Храме Судьбы. За всё это время он не выпускал руки своей единственной, чем очень её смущал. Пожалуй, впервые рассвет застал врасплох бывалых путешественников. Все отправились по нужным городам и поселениям, а Лаардар, Лаариза, Заардин и Найджара перенеслись во дворец правителя. Некоторое время потребовалось, чтобы привести себя в порядок и поесть, а потом все собрались в кабинете Дара. Друзьям не терпелось услышать всю историю с самого начала и с подробностями. Поначалу Найя смущалась, но Дин так задорно рассказывал об их приключениях, частенько иронизируя над собой и тонко замалчивая пикантные подробности, что через некоторое время она, незаметно для себя, начала добавлять к рассказу Зара свои наблюдения и мысли. Дар и Лаари оказались благодарными слушателями, а их давняя дружба с Заардином позволила прочитать и историю между строк, и на протяжении всего рассказа кабинет постоянно оглашали взрывы хохота. Лаари насмеялась до слёз. Узнав, что девушке не нравится её сокращенное имя- Найя, предложила подумать о варианте Джерри. Те, кто смотрел мультик о противостоянии кота и мышки, поймут тонкую аналогию. Найджаре имя понравилось.

Словно почувствовав, что разговор заканчивается, в кабинете появилась Оракул, едва не до обморока напугав Джерри. Хотя, в глубине души, мужчины сами себе неохотно признались, что внутренне вздрогнули. Однако Мудрая ласково улыбалась Найджаре и пояснила всем, что она пришла забрать их в Храм Судьбы, чтобы провести свадебную церемонию. Зная родителей Заардина, пришлось признать, что в храм действительно лучше попасть до того, как они доберутся до молодых. Повинуясь магии рода, в руках жениха появился помолвочный браслет. Осторожно, не зная, готова ли девушка принять его, мужчина приблизился к наречённой. Джерри не противилась, но душу мужчины рвал на куски беззащитный взгляд тёмно-карих глаз. Она подала ему руку, браслет защелкнулся и Заардин облегчённо выдохнул. Согласна! Короткий ласковый поцелуй обжёг губы. Как жаль, что большего пока нельзя…

Зар подспудно ожидал ехидства, со стороны Оракула, но оказалось зря. Улучив мгновение, когда они находились совсем рядом, женщина тихонько шепнула:

— Я рада за тебя, мальчик. У тебя чудесная единственная. И я точно знаю, что ты никогда не пожалеешь, что встретил её.

— Не пожалею, — уверенно прозвучал тихий ответ.

Коротко о главном.

В Храме Судьбы было светло и тихо. Вдоль стен стояли вазы с белыми цветами. Сквозь окна в верхнем ярусе крыши лучи солнца проливались сверкающим потоком на алтарь. Молодые вошли в стены храма лишь вдвоём.

Дар и Лаари остались во дворце готовить всё для тихого семейного торжества и подготовить покои для молодых: Зар был намерен беречь свою единственную от всего белого света, и в первую очередь от родителей. Он искренне любил их, но при этом чётко осознавал, что матушкин энтузиазм запросто может сломать его нежную и чуткую девочку. Им нужно было время, пусть даже и такой ценой.

— Здесь и сейчас две судьбы сольются в одну, объединятся две жизни, чтобы никогда не расстаться. Предначертанные друг другу. Сейчас это такое редкое счастье. Вы долго шли друг к другу, преодолели сомнения и смертельную опасность. Берегите друг друга, цените счастье, подаренное судьбой. На Вас Творящими возложена особая роль. И я знаю, что вы с честью выполните её. Да будет так!

Алтарь засветился, окутал молодых своим свечением, заполнил им весь храм и растворился. На руках Зара и Джерри появилась золотистая брачная вязь. Оракул подошла и обняла Найджару, она счастливо улыбалась:

— Я почту за честь первой обнять Мать всех многоликих Лааринии. Будьте счастливы, дети.

Из храма молодожёны пространственным переходом вернулись во дворец повелителя. Вместе с ними перенеслась и Мудрая. Скромным обед во дворце не смог бы назвать даже закоренелый циник, скорее семейным, в узком кругу. Помимо правящей четы, семьи Лаардара, Оракула, присутствовал Аллайон и родители Заардина. Они были обижены на сына (сбежал, женился в тайне от них, отказался возвращаться в родовой замок, а как же они будут видеть внуков?!), но вели себя сдержанно и достойно. Сердце же караванщика успокоилось, его маленькая воспитанница стала не просто единственной, но и законной женой, она, судя по растерянно-счастливому блеску глаз, всё-таки любит и любима. Что ещё нужно старому Алу!

А потом были подготовленные для них покои, и поцелуи. Сначала короткие, осторожные, ласковые, но потом горячие, пьянящие… Руки любимого, сильные, нетерпеливые, но такие бережные. Заардин с трудом заставлял себя не торопиться, не потерять контроль от близости любимой и такой желанной девочки. А Найджара плавилась в руках своего мужчины. Растворялась в нём, дышала им… Ночь пролетела незаметно…

Прошла неделя…

Заардин сидел в своём кабинете. Сегодня закончилось расследование по делу о неуловимой банде. Колоссальная работа была проделана в кротчайшие сроки. Во многом этого удалось добиться благодаря помощи принца Лаардара. Пойманные бандиты были допрошены, их слова проверены, место, где они скрывались, обнаружено, обыскано, а всё найденное тщательно изучено. А оказалось всё весьма неожиданно.

Гайди, дочь бывшего начальника стражи, казнённого за предательство, исчезнув из дома и столицы, отправилась в пустыни. Прихваченных с собой семейных сокровищ хватило, чтобы начать собирать банду. Хорошо, что она вела записи, в которых излагала свои мысли, чувства и планы. Так было проще всего выяснить самые главные подробности. По-своему умная девушка, она понимала, что слушаться её бандиты не станут, поэтому выбрала для них лидера и встала с ним плечом к плечу. Он же стал её мужчиной. Он не был ни осторожным, ни бережным, но ей этого и не хотелось. Между ними была страсть, пламя, сносившее всё на своём пути, обжигающая и опустошающая жажда обладания друг другом. Это она предложила использовать для убежища прибрежные скалы в Вечном Море. И это была её задумка с пустынными лодками. Они нападали на караваны по ночам, убивая всех и захватывая грузы. Простым бандитам доставалась основная часть грузов и монет, Гайди интересовали только артефакты, магические кристаллы. Она хотела из бандитов сколотить небольшой, но максимально оснащённый отряд, вернуться в столицу и уничтожить всех, кого ненавидела. Вот такая женская месть…

Заардин потёр рукой подбородок и в очередной раз подивился запутанным дорогам судьбы. Теперь, когда дело банды завершено, он оставит дела на заместителя и отправится с Джерри в небольшое путешествие по стране, пусть малышка развлечётся. Хоть они и подружились с Лааризой и проводили вместе почти всё время, она скучала по нему, а он по ней. Слишком мало ещё у них было времени. Хотя Зар был уверен, что сколько бы времени ни прошло, ему всегда будет мало его Найджары. Кстати, пора уже ему вернуться к ней. Заардин миновал казармы охраны, дворцовый парк, хитросплетения коридоров дворца и вбежал в их покои. Джерри пила чай в гостиной. Она ответила на поцелуй, приникая к мужу. В голову ударило желание. Но что-то не давало ему окончательно потеряться в страсти. Какая-то его малышка сегодня тихая. Взгляд в глаза, и её ладошка осторожно накрывает животик… В глазах потемнело, Зар шумно выдохнул и подхватил жену на руки. Родная, хорошая, единственная… Поцелуй, ещё один, и остановиться они уже не смогли, хотя мужчина очень старался быть бережным и не навредить жене и ребёнку у неё под сердцем.

Вместо эпилога. Прошло полтора года…

Двое друзей с семьями расположились на расстеленных коврах в тихом уголке королевского сада. Лиинари играла мягкими кубиками, сшитыми собственноручно матерью и набитыми мягким пухом, Найрад, восьмимесячный сын Лаардара и Лааризы, сосредоточенно полз к малышке Алийшене, дочери Заардина и Найджары. Кроха весело улыбалась родителям. И вот Найрад до неё добрался. Четверо взрослых увлечённо наблюдали, что же будет дальше. Мылыш замер, девочка протянула крохотную ладошку и погладила его по щеке, а у мальчика за спиной распахнулись крылья…