Паф [Марина Сергеевна Айрапетова] (fb2) читать постранично

Марина Айрапетова Паф

Глава 1. Паф

Его звали Павел Фёдорович Паф. Был он средним по всем параметрам, то есть и рост, и внешность, и вес, и возраст были средними. И, как ни странно, так сохранялось уже очень продолжительное время. У него была женщина, вернее сказать, она была сама у себя. Она при знакомстве назвалась Лёсей. Так он ее и называл, лишних вопросов она не любила. Вернее всего сказать, что она была его соседкой по комнате. Почему ПаФ? Это имя ему дала Лёся, в одном имени были сразу все его инициалы. Лёся просто решила, что она будет звать его по фамилии, коротко и смешно. Но Павел Фёдорович сказал, что в таком имени зашифровано его полное имя, и шифр этот ещё и звучит как его фамилия. Он ещё добавил, что и писать это новое имя надо будет с «ф» заглавной. Всю эту длинную тираду Лёся прослушала молча, молча пожала плечами, мол, как хочешь, и пошла в ванную. Но новоиспеченный ПаФ был удовлетворён своей аргументацией. С тех пор так и повелось. Оба решили, что это удобно.

ПаФ работал всегда на одном месте, хотя это место периодически перемещалось территориально, из рук одних хозяев к другим, меняя время от времени своё название. Должность его была мелкой и малозаметной, он был промежуточным редактором небольшого издательства. Почему промежуточным? Да потому, что он делал самую черновую редакцию, подготавливая материал для выпускающих. На работе он проводил время тихо и незаметно для окружающих, так как никаких особых привычек не имел. Он просто работал свою работу. Вечера он любил проводить дома. Как правило они проходили в одиночестве. Лёся работала в каком-то исследовательском институте в отделе внешних сношений. По вечерам Лёся часто забегала домой буквально на несколько минут, совала что-нибудь в рот, иногда хватая прямо из его тарелки, чмокала его в седеющую лысину, вытерев рот рукой. Потом быстро, разбрасывая вещи по комнате, переодевалась и, пробурчав что-то неопределенное, вылетала из квартиры. ПаФ относился к этому с пониманием. Видно, начатые днём на работе эти внешние сношения приходилось продолжать и по вечерам. Когда она возвращалась, он уже мирно спал, набираясь сил перед работой. Так проносились Лёсины дни, и медленно текли дни и ночи ПаФа.

Если бы ПаФа попросили бы рассказать про Лёсю, то он скорее всего не смог бы это сделать. Ему даже не удавалось восстановить ее в памяти, когда ее не было рядом. А когда она бывала рядом, то так бурно и широко занимала собой все пространство, что ему не удавалось охватить её взглядом, чтобы рассмотреть.

В тот день он, как всегда, пришёл в редакцию вовремя, то есть раньше всех. День начался с мокрого снега и слякоти. ПаФ аккуратно разложил мокрый зонт и портфель , чтобы они скорее просохли. Переносную вешалку для верхней одежды передвинул ближе к слабо прогретой батарее. Педантизм и любовь к порядку в нем прекрасно себя чувствовали. Потом он уселся за свой стол, затертый в угол всякими коробками и ящиками с рукописями.

Понемногу редакция заполнялась шумом, суетой и бумагами. Входящие в комнату и рассаживающиеся по своим местам часто его даже не замечали. Как впрочем не замечали, и уходя с работы. Он, уходя последним, не забывал закрывать фрамугу и дверь.

Но при всех привычных составляющих, этот день был каким-то не таким. Ненастье царившее на улице, он ощущал почему-то и внутри себя.

После чайной привычной паузы в 11:00 в их комнату влетел главный редактор и швырнул очередную рукопись на стол Пафа, что означало, что она принята к работе. Внимание Пафа никоим образом не встрепенулось. На ней не было грифа «срочно», а он любил порядок во всем. Почти до конца дня он доделывал предыдущее задание. И только к вечеру, сдав обработанный экземпляр, взял в руки новую рукопись. Так называемая рукопись составляла 25 листов печатного текста. От бумаги шёл приятный незнакомый аромат духов или чего-то сугубо женского. ПаФ прочитал название: «Он». ПаФ, перебирая и шурша листами, поискал имя ЕГО. Нет, не нашёл. Странно… . На одном из листов промелькнула ОНА и тоже без имени. Ему захотелось начать работать с этой рукописью. Но! Взглянув на часы, он заметил, что пришло время окончания рабочего дня. Сегодня, как назло, ему никак нельзя было задержаться. На днях Лёся сдала своё пальто в чистку и строго его попросила именно сегодня его забрать. Собрав свои пожитки и себя в единую кучку, он покинул в этот вечер здание редакции в общем топающем табуне сотрудников. Мокрый снег медленно превращался в гладкое зеркальное покрытие тротуаров и дорог. От этого на улице было «оживленно-весело». Походка всех напоминала движения полотеров прошлых времён. Все усердно натирали ногами тротуары. Замученный и измочаленный он наконец дошуршал до дома. Подъем пешком по лестнице на третий этаж после проделанного пути показался упоительным.

Он открыл дверь, и квартира вздохнула ему в лицо своим привычным дыханием. Вечер прошёл сонливо, наверное из-за погоды, даже несмотря на то, что в этот вечер суетливая и вечно спешащая Лёся