Кукушкин остров [Елизавета Шендрик] (fb2) читать онлайн

Шендрик Елизавета Кукушкин остров

Пролог

Порканниеми, 1964 год

Ранта Валттери ждал, когда в комнате, отведённой для собраний, повиснет тишина.

Его жена София с восьмилетним сыном Вальтером встречали гостей и провожали их в ту комнату. Взрослые усаживались на деревянные стулья, напоминающие из-за высоких спинок и подлокотников, форму тронов, их дети садились в полукруг на ковёр из шерсти.

Комнатой для собраний является кирпичная пристройка к дому Ранты. В ней отсутствуют окна, проведено тусклое освещение, старинное убранство, один вход и выход — металлическая арочная дверь, соединённая с кладовым помещением. После того, как все соберутся, Ранта Валттери закрывает её на ключ.

Так и сегодня, закрыв за собой дверь, он поприветствовал семьи кивком головы, прошёл к мраморному камину с колонами и встал к нему спиной. Жена Ранты раздала взрослым свечи в железных подсвечниках и погасила свет. Дети затаили дыхание.

В темноте Валттери поднял ладони над головой, и беззвучно двигая губами, заставил дрова в камине и фитиль свеч воспламениться. В глазах присутствующих заиграли желто-красные огоньки.

Он жестом велел Софии занять стул рядом с камином, и, подмигнув Вальтеру, сидящему на ковре рядом с белокурой девочкой, направился к стеклянному шкафу. Оттянув ворот рубашки, Валттери вытянул наверх, обвивающий шею, шнурок. На нем висел ключ полумесяц, вставив его в замочную скважину, он достал дневник в кожаном переплёте и запер шкаф обратно.

Валттери передвинул свой стул с центра к камину, сел и, надев висящие на груди круглые очки с прозрачными линзами, аккуратно расстегнул на дневнике ремешки и раскрыл его.

— Кто расскажет на чём мы в прошлый раз остановились? — спросил он детей учительским тоном, смотря с прищуром.

Дети, переглянувшись между собой, поочередно заговорили: от старших к младшим. Но как только очередь дошла до Лауры, сидящей рядом с Вальтером, внезапно повисла пауза. Ребята не брали её в свой сговор. Дружить с несговорчивой девочкой хотел лишь Вальтер. Он решился сказать вместо неё, зная — отцу это не понравится, ведь уже отвечал и не должен отнимать у других возможность проявить себя. Отцу важно понимать, как усваиваются заложенные прародителями ценности и уклад жизни. Они — будущее Порканниеми, и когда-нибудь будут сидеть на тех же местах, что сейчас занимают родители, а их дети подле них.

— Илматар, дочь Матери Природы и Дева воздуха, одиноко жила в своей воздушной пустыне, кругом камень и песок, ни дерева, ни травинки, не было рыб в воде и птицы не летали в небе. Таким было начальное творение мира Верховным Богом Илисом.

Однажды, спустилась Илматар на прозрачный хребет моря, но едва коснулась дремлющих вод, всколыхнулось неподвижное море, и зачала она от ветра и воды. Так Илматар заключила священный брак и стала Матерью воды. Она поняла, что у неё будет сын и потратила много лет на поиски клочка земли, чтобы создать для него новый мир. Плыла Илматар вдоль берегов, где взмахнёт рукой — выступали в море мысы, где наклонит голову — врезались в берега бухты, где проведёт по камню ладонью — расстилались отмели. А там, где ногой задевала она дно, остались глубокие рыбьи ямы и лососьи тони. Илматар набросала пёстрые горы, а в скалах прорезала ущелья, но не найдя желанного места, попросила Илиса, держателя мира, прийти на помощь и погрузилась в море. И появилась над морем чудо-утица, искала она где свить гнездо. И выставила Илматар из воды колено своё для неё. Приняла птица колено за клочок земли и свила на нём гнездо. Отложила утка 7 яиц: одно было золотым, а остальные железные. Она высиживала их три дня, а на четвёртый Илматар попыталась разогнуть ногу и яйца упали в море. Они не утонули, а раскололись и превратились во Вселенную. Так появился наш мир: земля образовалась из нижней части яиц, небо из верхней, желтки превратились в Солнце, белки в Луну. Звезды образовались из пёстрой части яиц, а тучи из темной. Мать воды родила первого человека и назвала его Вяйнемейнен. Он владел певческим искусством заклинателя, создавал магические песни…

— Достаточно, — оборвал Вальтера отец. — Кто-нибудь желает добавить?

— Вянейменен играл на кантеле, — произнёс шестилетний мальчишка.

— Вяйнемейнен, — неожиданно для всех поправила его Лаура.

— Я так и сказал.

— Довольно, — резко сказал Валттери и устремил взгляд в дневник. — Что ж теперь продолжу я. Как вы помните, я рассказывал вам и о светлых Богах, населяющих страну Калева, о злых людоедах, великанах и об опасных зверях, живущих в Похьёле, хозяйка там старуха — колдунья Лоухи, о подземной стране — Манала, в ней тёмный Бог Туони — владыка Царства мёртвых, и населяют ту страну не только души, покинувшие мир, но и Божества страданий. Есть духи природные, умерших и живых, и демоны болезней. Страны, что существовали до сотворения нашего мира, идолы, которым поклонялись наши предки и поклоняемся мы, увековечены в народном эпосе, напечатаны в книгах, транслируются как мифы и легенды, но вы обязаны знать, что всё это взаправду было и есть! — Валттери щелчком пальцев погасил весь огонь в комнате. Дрова в камине зашипели, кое-кто из детей, схватил за руку сидящего рядом, шестилетний мальчик пискнул от испуга. — История наших предков и божественная сила, дарованная нам Илисом тому подтверждение! — Используя магическое заклинание, он вновь зажёг огонь в камине и фитиль свечей. — Вы особенные дети, тяжёлое бремя, что несём мы, ваши родители, со временем переляжет на ваши плечи. Чем раньше вы это поймёте, тем лучше для вас. Есть мир, не упоминаемый мной прежде, и не описанный ни в одном литературно — художественном издании, но раскрытый нашими прародителями…Об этом и поговорим сегодня…

Наши прародители не хотели менять языческое верование на католиков и православие. Желая верить в своих Богов, они бежали в лес, в поисках места, где смогли бы воздвигнуть свою крепость и укрыться от врагов. Неизвестно как долго пришлось бы им бродить, не явись старейшине племени во сне Илис. Он велел изготовить лодку и плыть на ней вниз по Вуоле до тех пор, пока не услышат крика кукушки. Там и должны они будут поселиться. Исполнил шаман волю Бога и пустилось племя в последний путь. Услышали они крик кукушки, проплывая рядом с островом, отделяемым проливом от других берегов. И остановилось племя на том острове, прозвав его «Кукушкин остров».

Возвели они для защиты от неприятелей деревянные крепостные стены и земляные валы. Мужчины ходили на охоту, занимались рыбной ловлей и земледелием, учили этому своих сыновей, а женщины ввели домашнее хозяйство, обучали дочерей прядению и ткачеству. В рощах племя во главе со старейшиной (шаманом) совершали обряды: задабривали подношениями лесных Духов и Богов, чтоб был улов, плодовита земля, богат урожай, просили защиты от смертельных болезней и колдовских чар, молились деревьям, камням, звёздам и луне. Кукушка, что была божьим знамением, оказалась Духом по имени Вира, проводницей между людским миром и Богов. Птица подсказывала шаману какую жертву принести, обучала его древним магическим заклинаниям, помогала варить целебные отвары. Они-то и придумали как защитить земли от недругов. Сшили женщины из шкур животных накидки, с голов оленей и лосей сняли кожу и очистили от внутренностей. Шаман нанёс на них рунические магические знаки. Мужчины облачались в маски животных и накидки, становясь воплощением лесных Духов, доплывали на лодке до другого берега и наводили там на заблудших путников ужас, не вступая в бой. Но спокойная жизнь не могла длиться вечно…

Всё изменилось, когда в ночь красной луны у ворот крепости появился чужак. И неясно было откуда прибыл и как. Чужак оказался женщиной, представившейся Туонетар. Она просила привести к ней старейшину, либо же сопроводить к нему. Шаман не спал, и слышал, как открылись ворота, как неспокойно стало вокруг: доносился плач младенцев и рёв скота. И не было рядом Виры, по ночам она облетала окрестности, следя за тем, не затаились ли в лесах враги.

Шаман вышел на площадь, где в окружении, вырезанных из дерева идолов, дожидалась его Туонетар. Лицо необычайно высокой женщины скрывала вуаль, чёрное одеяние на ней закрывало полностью руки, шею и ноги. Чувствовал шаман, что от неё исходит тёмная сила. И те, кто проснулись и явились узнать, кто прибыл, держались осторожно в тени. Бархатным голосом она вновь представилась и сообщила шаману, что прибыла из Нижнего мира, что зовётся — Мана. — Валттери прервался, перевёл дыхание и махнул Софии, чтобы подала стакан с водой, смочив горло, он продолжил. — Дети, имя Туонетар вам о чём-нибудь говорит? — Лаура подняла руку. — Говори.

— Вы не рассказывали, но я вычитала сама, Туонетар супруга Туони в загробном мире Манала. Считается, что она выглядит как старуха с крючковатыми пальцами, а её супруг как старик с тремя железными пальцами на каждой руке. Вместе они олицетворение тьмы. Туонетар — Дева Смерти, мать монстров и демонов, болезней и эпидемий, Богиня подземного мира.

— Богиня своего подземного мира Мана, — добавил Валттери, почёсывая каштановую бороду. — Видите ли, дети, Туонетар и правда была супругой Туони, пока не принесла во чреве чужое дитя, но обо всём по порядку. Лаура, твоя начитанность — это хорошо, но она не приближает тебя к истине. София, подкинь дров, вечер обещает быть долгим.

Туонетар утверждала, что норны — Богини Судьбы из её мира предвидели надвигающиеся войны, падение их крепости и захват острова вражескими войсками. Она предлагала им отречься от своих Богов и признать её единственным Божеством в обмен на покровительство. Желала, чтобы они поклонялись ей и приносили в жертву живых людей. Тогда она защитит их остров от вражеских нападок…Шаман не принял её предложения. Туонетар пообещала, что он об этом сильно пожалеет, и как только скрылась в водах Вуолы, в крепости разгорелся пожар…пылала в огне и река…И это не было предупреждением, то было начало конца…

— Она прокляла племя? — шёпотом спросил шестилетний мальчик.

Большинство детей смерило его неодобрительным взглядом, как и некоторые из взрослых.

— Верно, Димитрий. Впоследствии Туонетар использовала дочь Ловитар, рождённую от союза с Илисом против племени. Ловитар славится тем, что является матерью девяти болезней: чахотка, колики, подагра, рахит, язва, рак, чума, парша и зависть. Вижу ваши удивлённые взгляды. Нет, вы не ослышались, Ловитар дочь Илиса и Туонетар. Я ведь уже говорил, что она принесла во чреве чужого… дитя. Илис дал ей укрытие под водами Вуолы, после того как Туони изгнал её с позором из подземного мира. Предполагается, что она хотела вернуть себе прежнюю власть, потому показалась на суше. — Валттери закрыл дневник и положил его на колено, сняв очки, он потёр переносицу и тяжело вздохнул. — Нетерпеливые вы мои, спать уже хотите? — мягко произнёс он.

— Нет, — ответил за всех его сын, — мы хотим знать, чем всё закончилось.

— Ничего не закончилось, Вальтер, — строго произнёс отец. — Племя несло потери, сначала пожар, затем насылаемые Ловитар болезни. Строительство каменной крепости шло с трудом, сил шамана и Виры было недостаточно, чтобы победить смерть. Вскоре племя разделилось на два лагеря: на тех, кто был верен нашим Богам, и тех, кто от отчаяния решился признать Туонетар. И те потащили первыми в реку стариков, Вуола поглотила их, оставив на поверхности лишь водяные пузыри, словно не рекой была, а котлом. Туонетар приняла жертву, и вновь явилась на остров, дабы показать, что держит данное слово. Исцелив отступников, она заявила, что может вернуть к жизни родных, навести проклятье на недоброжелателя, приворожить безответную любовь…

— Она правда умеет воскрешать? — перебил рассказчика Димитрий.

Валттери кивнул отцу мальчика и тот залепил сыну подзатыльник. Димитрий, не издав ни звука, прижал ноги к себе, и спрятал голову в коленях.

— Без души тело человека всего лишь оболочка. Туонетар оживляла мертвецов, погружая в них нечисть. Постепенно остров превратился в обитель зла. Шаман, вместе с уцелевшими и не лишившимся здравого рассудка, покинул его. Высадились они на берегу, где сейчас песчаный пляж. Завела их Вира в густой лес, и проведя через заросли и болота, привела к одинокому дому. Хозяйкой же дома оказалась нойда по имени Улла. Здешние духи предупредили её, что придут путники из другого племени, знала она и то, что творится на острове и кто учинил такой хаос. Но что более важно, поселившись у неё, шаману вновь приснился дивный сон. Илис пришёл в образе моей прародительницы и сказал, что спасение их лежит в мальчике, что у неё родится и… — Валттери недоговорил, и взяв дневник в руки, резко встал, приложив указательный палец к губам.

Все в комнате прислушались, от камина помимо звука трескающихся дров шёл и скребущийся, словно через дымоход к ним что-то приближалось. Белая кукушка, сидевшая неподвижно на шкафу, открыла глаза и, встрепенувшись, перелетела на плечо к Валттери, коснулась клювом его уха. Он спрятал блокнот за пазуху и схватил кочергу.

— Расставьте свечи и загородитесь стульями! — приказал он, притянув к себе за руку жену. — Защищай Вальтера, — прошептал ей.

Дети сбились в кучу, мужчины с грохотом роняли стулья, выстраивая из них подобие защитной стены, женщины ставили возле них подсвечники.

Из дымохода сквозь огонь ринулись существа, наполнившие комнату сдавленными криками. Не имея носа и глаз, они улавливали шорохи и немедля бросались на свою жертву…

Глава 1

Санкт-Петербург, 2023 год

Последние два года Майя проучилась в гимназии, где программа обучения значительно отличается от школьной, а сверстники высокомернее и злее. Если бы только не семейная ссора, из-за которой Майю и перевели, она так и продолжила учиться в старой школе рядом с единственной лучшей подругой.

Майя не спеша шла домой, гремя в портфеле коробкой новых туфлей, заколками и бижутерией. Лучшая подруга Яна пригласила вместе отметить выпуск из старшей школы. По случаю торжества её парень забронировал столик в одном из популярных ресторанов на берегу Финского залива и также пригласил своих друзей. Девушкам ни за что платить не нужно, только получать удовольствие и веселиться.

Всю дорогу до дома Майя тщательно продумывала свою легенду, которую собиралась подсунуть маме с папой. Скажет, что родители Яны устраивают банкет на финском заливе, и её тоже пригласили разделить радость прощания со школьной скамьёй, развеяться и расслабить зубы после того, как грызли одиннадцать лет гранит науки. Яну они знают, как и её успешных богатых родителей. Но отец Майи их недолюбливают, считая, что дочь должна дружить с ровней.

Майя зашла в квартиру в приподнятом настроении, лелея надежду, что её непременно отпустят. «Ложь во благо никому же не навредит», — твердила она себе. Но тут сладкий вкус предвкушения превратился в горечь при одном взгляде на отца, который должен был быть в это время на работе. Он стоял в коридоре со сложенными руками на груди, нахмурив брови, над его седой головой возвышался нимб от настенного календаря на шкафу.

— Что-то случилось? — испуганно спросила Майя.

— Случилось, — подтвердил отец, — проходи в гостиную. — Он снял с плеча дочери рюкзак и понёс с собой. Она внутренне напряглась, послушно следуя за ним в комнату.

— Проблемы на работе? — предположила Майя, потирая вспотевшими ладонями джинсы. Остановившись посреди комнаты, она уставилась глазами на ковёр под ногами.

— Сейчас не об этом. — Отец положил рюкзак на кресло, просунул руку за диван, достал белый пакет и вытащил из него красное платье. — Твоё?

Майя кивнула головой в знак согласия.

— Что в рюкзаке? — продолжил он допрос, бросив платье ей в ноги. Майя растерянно смотрела на него, не понимая, где допустила ошибку. Выпускной наряд она купила пару дней назад и спрятала в своей комнате, пока дома никого не было.

Больше всего отец ненавидит в людях ложь, но дочь он невзлюбил ещё до того, как первые лживые слова слетели с её губ. Майя с детства врёт. Врала, что в садике никто не обижает. Врала отцу, что не боится спать в темноте, потому что несовершенств он не терпит. Врала, откуда у неё синяки на теле, когда мама качала головой и ахала, пока Майя в примерочной мерила очередную школьную форму. Врала про свою зарплату с подработок, потому что не хотела вкладывать всё заработанное в семейный бюджет. Врала, куда идёт гулять. Врала.

— Ничего, — ответила Майя очередной ложью.

— Докажи, — командным голосом произнёс отец, взяв рюкзак в руки.

Майя нервно сглотнула слюну, переступила через платье и послушно подошла к нему. Дрожащими руками расстегнула рюкзак и широко раскрыла его, как бы приглашая заглянуть внутрь. Отец бросил взгляд на содержимое, прищурился и хмыкнул.

— Вытряхивай, — сказал он, отдав ей рюкзак.

Майя разложила содержимое на диване: коробка из-под обуви, невидимки со шпильками, крупные серьги и массивное ожерелье.

— И куда ты в этом собралась?

— Янины родители устраивают завтра банкет по случаю выпуска из школы. Я хотела вам сегодня рассказать, что меня тоже пригласили.

— Откуда деньги на прихорашивание?

— Я… — Майя запнулась, но быстро спохватилась, — нашла их в ветровке, когда перебирала летние вещи.

— Интересно получается. Как же они там оказались?

Майя, застигнутая врасплох и совсем не готовая к такому развитию событий, молчала. Мозг усиленно старался придумать, что можно выдать за правду, но лампочка над головой цокала и никак не загоралась. Идей нет.

— Майя, твоя очередная ложь задела меня не так сильно, как то, что ты хотела вырядиться, как блудница! — выругался отец, показав то самое, истинное лицо, которое старшая дочь знает лучше всех.

— Это всего лишь платье! — запротестовала Майя, повысив тон голоса. — Вы ходили без меня на «Алые паруса»! А кто достал на них билеты? Я! Вы даже не стали разбираться куда пропал мой билет, а ведь это был мой праздник! Почему нельзя было отдать билет Лукреции мне? Пусть я даже не получила медаль за особые успехи, как ты того хотел, но и Лукреция не достигла заявленного тобой уровня, учась в обычной школе. Неудивительно, что её не приняли в гимназию!

— Следи за своим поганым языком! — рявкнул отец, схватив дочь за шею, будто она бестолково лающая шавка, а его долг усмирить её. — Ты выросла такой неблагодарной и эгоистичной! Мне следует наказать тебя, но это не исправит твоего скверного характера. Я запрещаю тебе идти на банкет!

— Как ты можешь решать за меня?! — возразила она, чувствуя удушение в горле, подступающие к глазам слёзы и привычный, но ненавистный страх за свою жизнь.

— Сейчас я — глава семьи! После замужества будешь слушаться своего мужа, и то, в том случае, если я благословлю ваш брак! До тех пор, пока ты живёшь в этом доме, твою судьбу решаю я!

— Это нечестно! Я не выбирала жить с вами! — выпалила Майя и, не сдержав впервые в жизни свой пыл, ударила отца ладонью по щеке. Он отшатнулся от неё, дотронулся пальцами до покрасневшей щеки и смерил взглядом.

Майя выбежала из комнаты с подрагивающими плечами и сразу же наткнулась на Лукрецию, которая всё это время подслушивала, стоя в проходе между комнат. Выпрямившись, Майя протерла ладонями глаза и, сделав шаг, нависла над Лукрецией, как грозовая туча.

— Давно хотела тебе сказать, ты — маленькая дрянь, — прошептала она, глядя в ей в глаза. — Довольна бесплатным представлением? — Майя наклонилась к её уху и добавила, — Еще раз без спроса зайдёшь в мою комнату — вырву все твои белокурые волосёнки, сестрёнка.

— Тогда тебе стоит посмотреть, что осталось от твоей, так называемой комнаты, — язвительно ответила Лукреция, тряхнув чёлкой.

Майя закатила покрасневшие глаза, не восприняв угрозу всерьёз, и направилась в свою комнату. Младшей сестре с детства известно, что Майя приёмная дочь её мамы, Пак Амалии Робертовны. Та удочерила сироту, когда не состояла в браке и переживала трудные времена, борясь со страхом одиночества. Приёмная мать дала девочке другое имя, свою фамилию и отчество. В новом свидетельстве записали — Пак Майя Робертовна.

Отец Лукреции, Роберт Любич, был одним из соседей Амалии в коммунальной квартире. Он не нравился проживающим по соседству мужикам своей отчуждённостью и немногословностью, то ошибочно принималось ими за высокомерие и потому на общей кухне они не раз пытались поставить его на место. На кухне стояла душевая кабина, одна на всех газовая плита, стиральная машина, умывальник и холодильник. В дни перевоспитания Роберта там становилось особенно тесно: рвались бельевые верёвки, летали сковородки, проламывали душевую дверцу и на следующий день снова скидывались на новую. Лишь Амалия беспрестанно защищала Роберта перед соседями, пока сама не стала объектом обсуждения и сплетен.

Из комнаты Амалии днями и ночами раздавался плач Майи. Соседи жаловались на беспокойное дитя, но вместо руки помощи протягивали горсть язвительных замечаний. Лишь Роберт, тот самый презираемый ими Роберт, проявил к ней понимание и как в притче «О добром самаритянине», не прошёл мимо того, кто нуждается в помощи. Вскоре они притёрлись друг к другу, спустя полгода отношений расписались, и Роберт взял фамилию жены — Пак. Когда они въехали в новую квартиру, Амалия была на пятом месяце беременности. Любовь и заботу, что предназначалась сироте, забрала долгожданная, вместе с тем родная, дочь Лукреция. Она унаследовала болотного цвета глаза, светлые волосы, выпуклые глаза, придающие невинное выражение лица, маленький аккуратный носик — мамины черты лица и папин характер.

В девять лет Майя узнала, что она приёмная. В один из дней, семилетняя Лукреция принесла ей детские ножницы и попросила постричь чёлку. Майя обрадовалась просьбе, ведь очень хотела с ней подружиться. Младенцем Лукреция часто болела, и девочке не разрешалось подходить к её кроватке. Но в дни, когда отец задерживался на работе, мама под своим чутким присмотром давала Майе подержать сестрёнку на руках. Такой у них был от него секрет.

Отец застал девочек вместе, но то, чем они занимались, не показалось ему игрой: Лукреция сидела с опущенной вниз головой, а Майя цепляла ножницами её волосы. Одному Богу известно, о чём он подумал в тот момент. Майя лепетала, что ни в чём не виновата, но отец не слушал, грубо схватив за руку, поставил в угол. Отчитал её, после чего досталось и маме. Роберт вынудил жену рассказать девочке всю правду. Так Майя узнала, что её удочерили, биологическая мама умерла при родах, кровных родственников нет, об отце ничего неизвестно. Прежний мир, в котором она жила, рухнул. До этого ей казалось, что сестрёнке уделяют больше внимания, потому что та родилась слабой и болезненной, могла заразить, от того и родители держали дистанцию, но вскоре девочка осознала, что дело далеко не в этом…

Лукреция не соврала. Майя встала в ступор, увидев, что осталось от комнаты: дверь снята с петель, дверцы шкафа открыты, на компьютерном столе бардак, аккуратно заправленная утром кровать смята, коробки, что хранились под кроватью, выложены на ковёр. Среди них не видно подарочной, обклеенной наклейками. Её обыскали как какую-то преступницу, а она всего лишь посмела мечтать о том, как будет блистать на Финском заливе, вызывая шёпот и восхищение. Ей так хотелось произвести фурор, сыграть свой финальный аккорд, быть громом среди ясного неба. Хотя бы на один день выйти из образа серой мыши и пожить другой ослепительно яркой жизнью. Сердце Майи колотилось от обиды и злобы на отца с сестрой. Она не сомневалась, что всё это провернула Лукреция, а Роберт как сообщник, поддержал. Сестра постоянно сует нос не в свои дела, для неё подслушать, подглядеть, проследить — плёвое дело.

«Мусорная крыса», — вертелось у Майи на языке. — «Ненавижу! Ненавижу всей душой!» Она попыталась прибраться, но быстро сдалась, не в силах сдержать боль, отдающуюся жжением в груди. Разрыдавшись, Майя уперлась лбом в пол и прикрыла рот рукой. Нельзя, чтобы её услышали. Нельзя давать им повод позлорадствовать. Майе теперь плевать, как будет вести себя Роберт после того, как она рискнула его ударить. Она всё для себя решила: с семейкой Пак пора разойтись по разные берега и вычеркнуть ту часть жизни, что они отравили фальшивой любовью.

Глава 2

После происшествия с отцом Майя не выходила из комнаты. Не пришла ужинать на кухню, чему Лукреция была только рада. Но ещё более счастливой её сделало бы полное исчезновение Майи из их семьи. Лукреции невдомёк, почему приёмыша до сих пор не сдали обратно в детдом, где неуравновешенной и безрассудной самое место. Неужели маме с папой мало её одной? Два года назад из-за Майи родители Лукреции чуть не развелись.

Летом, тогда Майя закончила девятый класс, а Лукреция седьмой, у мамы произошёл нервный срыв. Амалия стала часто ругаться с Робертом, угнетённая и уставшая от того, во что муж превратил её жизнь. Постоянные скандалы между детьми, не обходящиеся без его участия, непрошенные нравоучения и советы, тотальный контроль над каждым шагом так осточертели, что она стала видеть в нём свою деспотичную и надменную мать, от которой по молодости сбежала. Ей вновь захотелось ринуться в побег, подальше от него. Она собрала вещи, но смогла увести с собой только Майю — Лукреция осталась на стороне отца.

Амалия с дочерью ушли жить к тёте Регине, её младшей сестре, что на дух не переносила рассказы о Роберте. До свадьбы они сразу невзлюбили друг друга. Регине не понравилось, что он старше сестры на десять лет, мелочный зануда с большим самомнением. Ему, в свою очередь, то, что она незамужняя, своенравная и независимая женщина. Роберт время от времени запрещал Амалии с ней видеться. Она слушалась, потому что любовь умеет творить злодеяния под благими намерениями. Но несмотря на семейную вражду, женщины смогли сберечь сестринскую связь. Но Лукрецию с Майей объединить Амалия не смогла. Они словно одноимённые магнитные полюса — всегда будут отталкиваться друг от друга.

Беглянки прожили в квартире Регины недолго, занимая самую уютную комнату с балконом. Раньше в ней были виниловые обои с цветочными узорами, громоздкая советская стенка, прячущая за своими дверцами старинные вещи, скрипучий диван с деревянными подлокотниками, кресло-качалка в стиле мистера Холмса и турецкий ковёр с гипнотическим рисунком. При жизни мать Амалии и Регины любила эту комнату, называя её своим храмом. Теперь в ней мебель из «ИКЕА», белые стены, диван-кровать, на полу паркет, лишь кресло-качалка выжила в битве за значимость, переехав на балкон.

Амалия сгоряча перевела Майю в гимназию рядом с домом сестры. Общение с Лукрецией ограничивалось телефонными звонками, в которых она пыталась склонить дочь на свою сторону, но та оставалась непреклонной. Вскоре Роберт вновь впал в милость жены, превратившись из властолюбивого мужчины в подъездного романтика. Она сдалась, полагая, что строить новый замок из песка поздно, когда можно починить старый. Амалия вернулась домой.

Старшей дочери разрешили пожить у тёти, пока примирившееся родители улетели на отдых в санаторий Евпатории. Майя в прошлом году вовсе не понравилось там «отдыхать». Роберт со своими занятиями по английскому и немецкому языкам, и дополнительными заданиями не давал девочкам расслабиться, как и все предыдущие летние каникулы. Учил, как учит книга Притчей Соломоновых: «Много работающий будет иметь много хлеба, но теряющий время на мечты будет всегда беден».

Лукреции везло в жизни больше, чем Майе. Роберт доставал младшей дочери путевки в лагеря на моря, а Майю всеми силами пытался направить на праведный путь дома, чтобы как в притче Христа о «Волках» и «Овцах» принадлежала она человеческому сообществу «овцы», а те люди трудолюбивые, совестливые, беззлобные, не навредят другому. Так что, помня опыт предыдущих летних каникул, Майя воспротивилась возвращаться домой после их приезда. Она упрашивала остаться пожить у тёти ещё на месяц, прикрываясь подработкой раскладчиком в продуктовом и до работы от неё ближе. Ей разрешили, и праздник жизни Майи продолжился: гуляла с Яной, всюду таскавшей за собой парня Дениса, с которым познакомилась на просторах интернета. Яну не смутила разница в возрасте и прельщало то, что он студент в престижной академии.

Денис приводил с собой друзей из института, и вместе они до позднего времени стаптывали летние кроссовки на Думской улице и Рубинштейна. Майя чувствовала себя с ними неуютно. В компании Яниного парня принято веселиться, а шумные вечеринки в незнакомых квартирах Майе не нравились, как и посещение мест, где алкогольные напитки подавали, не спрашивая возраст. Но она не могла оставить Яну одну и всегда шла за ней…

Амалия молча выслушала рассказ мужа о произошедшем сегодня днём непростительном поступке приёмной дочери. Кусок в горло не лез, она, не сказав ни слова, вышла из-за стола и направилась в гостиную. Амалия нашла пустой рюкзак и, вернувшись с ним на кухню, спросила:

— Где платье, туфли и остальное?

Роберт отодвинул тарелку, Лукреция последовала его примеру.

— Спрашиваю ещё раз, где вещи?

— Я попросил Лукрецию позаботиться о них, — произнёс Роберт, посмотрев жене в глаза.

— Я выбросила их. Грешно присваивать себе чужие вещи. Разве я поступила неправильно, мама? — без тени раскаяния в голосе ответила на вопрос Лукреция.

— Тогда одевайся, пойдёшь доставать обратно, — серьёзно сказала Амалия, не выпуская из рук рюкзак.

— Я твоя родная дочь! Я ни в чём не виновата и не пойду копаться в грязи. Папа, скажи ей!

— Сбавь тон, Лукреция. Ты ведь знаешь, мы с мамой тебя очень любим. Ты поступила правильно, избавившись от непристойного наряда и прилагающихся к нему аксессуаров.

— Я не позволю… — сквозь зубы процедила Амалия.

— Что, дорогая?

— Я не позволю издеваться над Майей. Она такая же мне родная дочь, как и Лукреция!

— Тише, тише, — спокойным голосом продолжил говорить муж. — Тебе нужно присесть, успокоиться, в конце концов поесть.

— Мне не нужно было возвращаться к тебе. Это ты во всём виноват!

Амалия быстрым шагом вышла в коридор, оставив рюкзак на кухне. Лукреция вскочила с места, опрокинула за собой стул и пошла за ней. Отец поднял его, тяжело вздохнул и бросил тарелку Майи в раковину. Из коридора донеслись крики.

Лукреция с матерью сцепились руками, как в греко-римской борьбе, стоя друг против друга. Амалия упёрлась голыми ногами в коврик прихожей, в то время как ноги Лукреции в носках заскользили по полу. Она потянула дочь на себя, та с грохотом упала на колени и зарыдала. Вбежавший в коридор Роберт поднял Лукрецию на ноги и грозно посмотрел на жену. За последние года их отношения превратились в повесть-притчу «Кролики и удавы». Кролик снова выходит из-под гипноза удава. Амалия съёжилась под его взглядом, будто желая уменьшиться и спрятаться в скважину, куда обычному человеку не влезть. Выбросив обувь в парадную, она поспешно выбежала и громко захлопнула за собой дверь.

Майя проснулась от воплей Лукреции, спросонья не понимая, что у них там происходит. Она услышала голос мамы, умоляющий отпустить и после хлопка входной двери наступила внезапная тишина. Лукреция нарушила молчание первой.

— Я задушу эту подброшенную змею!

— Лукреция, остановись сейчас же, — потребовал отец, идя за ней следом.

— Гадюке не место в нашем доме! — Она ворвалась в комнату Майи и бросилась на неё, вцепившись в волосы.

Майя не успела дать сдачи, Роберт оттащил Лукрецию, захватив руками её талию в кольцо.

— Верни мать, — скомандовал он старшей дочери, забившейся на кровати в угол. — Верни домой.

Майя вскочила и оббежала их. В коридоре она чуть не спотыкнулась об разбросанную обувь. Надев тапочки, она бегло спустилась по лестничной площадке и на выходе из парадной громко вздохнула. Она не знает, куда пошла мама, но осмотревшись вокруг, быстро замечает в конце дома знакомую фигуру. Амалия рылась в мусорных баках, но будь на ней потрёпанная одежда, сошла бы и за бездомную. Майя подошла к ней, не представляя с чего начать разговор. Вслух проклиная этот день, мама что-то усиленно искала, не брезгуя по локоть опускать руки в контейнер для мусора. Дочь начала догадываться, что произошло, пока она спала.

— Мама, перестань, — обратилась к ней Майя, легонько дотронувшись до плеча. — Пойдём домой.

— Я это так не оставлю! — Амалия перешла к следующему баку. — Он говорит, что всё должно быть по-честному, а сам этому не следует! Я отпускаю тебя на банкет к Яне. И пусть попробует мне слово против сказать!

— Мама, пожалуйста, остановись, — жалобно попросила Майя, не в силах смотреть на отчаявшеюся Амалию. Волосы спадают ей на глаза, и она грязными руками убирает их за уши.

— К чёрту! — Амалия пнула контейнер. — Сколько времени? — Она посмотрела на наручные часы. — Пол восьмого. Магазины работают. Мы прямо сейчас пойдём и купим всё, что тебе понравится. Абсолютно всё!

— Нам не нужно куда-то идти. — Майя осторожно притянула её к себе, чтобы заключить в объятия. — Мне ничего не нужно. Давай просто вернёмся домой.

— Я виновата перед тобой. Виновата. Я должна была лучше стараться и защитить тебя от него. Прости меня, милая, прости.

Амалия положила голову на плечо дочери, и, крепко обняв, расплакалась. Майя столько раз слышала от неё эти слова, что больше они её не цепляли. Пусть та и сожалела об упущенном, вновь и вновь вспоминая, как убаюкивала и кормила маленькую Майю, учила ходить и говорить, как отдалялась и приближалась, чтобы снова отдалиться. Амалия не была похожа в воспитании на свою мать, но это не делает её хорошей матерью для собственных детей.

Вернувшись домой, Амалия перебрала свой гардероб, пока Роберт сидел в комнате Лукреции, читая ей душные нотации. Она принесла Майе в комнату несколько старых платьев. Но дочь не проявила к ним интереса, чётко понимая, в каком виде не может появиться в компании друзей Дениса. Опозориться подросток сумеет и без чужой помощи.

После ухода мамы, Майя повесила на дверной проём плед, чтоб хоть немного чувствовать себя защищённой от чужих глаз. Ночью она переписывалась с Яной и обдумывала план, как сбежать из дома, прихватив всё самое нужное. Не давала покоя и мысль о пропавшей подарочной коробке, в которой она прятала памятные вещи, всё то хорошее, что так редко, но случалось в её жизни.

К утру мысли Майи выстроились в стройный ряд, даже снятый кем-то плед не испортил боевой настрой. «Пора тварить», — приободрила она себя, поднимаясь с кровати.

Глава 3

Яна ждала Майю возле торгово-развлекательного центра «Галерея» на площади Восстания. Подруга подлетела к ней, закрыв ладонями глаза, когда она рассматривала античную статую над входом, ностальгически вспоминая, как во время коронавируса на ней висела защитная маска.

— Угадай кто? — попыталась произнести не своим голосом Майя.

— Даже не знаю, — сдерживая смех, подыграла Яна, — может чертёнок, восставший против приёмной семьи?

— Угадала. — Майя опустила руки, и они обнялись.

— Как ты?

— Могло быть и хуже, но я держусь.

— Тогда приступим к делу. ТЦ уже открылся. Народу немного, что нам на руку. Пошли сначала в туалет, я кое-что тебе принесла.

— Это то, о чём я думаю? — настороженно спросила Майя.

— Смотря, о чём ты думаешь, — загадочным голосом ответила подруга.

Зайдя в уборную, Яна достала из сумки две небольшие коробочки с надписью «Bad girl» и «Neon shock». На упаковке была нарисована девушка с розовыми волосами. От удивления у Майи брови поползли вверх.

— Золушка, твоё преображение начнётся сегодня, — радостно произнесла Яна, захлопав в ладоши.

— Ты серьёзно? Мы будем красить меня прямо здесь?

— Если бы мы могли пойти ко мне, думаешь, я бы привела тебя сюда?

— Твоя мама всё ещё считает меня низкосортной? — поинтересовалась Майя обиженным тоном.

— Она должна улететь ночью в командировку и вернуться дня через три, поэтому пару ночей сможешь перекантоваться у меня.

— Спасибо. Ты лучшая!

— И неважно что думает моя мама. С тобой дружу я, а не она.

Яна потрепала Майю за щёчку, разложила возле раковины кисти, ванночку, расчёску. Она знает, в семье Пак под запретом стричь коротко волосы и портить натуральный цвет волос. Яна думала, что подругу-тихоню придётся уговаривать на перемены, но реакция превзошла все ожидания. Нацепив перчатки и включив на телефоне их любимую песню, она приступила к окрашиваю. Майя взвизгнула, почувствовав на голове жжение и покалывание.

— Всё в порядке, — сказала Яна. — Так и должно быть. Это же твой первый раз, — двусмысленно пошутила она.

— Яна!

— Да, моя куколка.

— Давай всё смоем. Щиплет!

— Уже поздно, малышка, терпи. Красота требует жертв!

Когда все пряди были окрашены, Майя попыталась почесать голову, за что получила от подруги шлепок по рукам.

— Держи 30 минут, потом тщательно смоешь. Полотенце я тебе тоже принесла, держи. — Яна протянула махровое полотенце размером с кухонное.

— Ты что Гермиона Грейнджер с заколдованной сумкой?

— Очень смешно. Ха-ха.

— А что делать с испачканной футболкой?

— Не думай пока об этом. Я собираюсь сбегать тебе за одеждой. Платье 46 размера смотреть?

— Да, но у меня с собой не очень много денег.

— Я не про деньги тебя спрашиваю, дурёха. Ну-ка напомни, нога 36 или 37 размера?

— Лучше 36,5, если такие будут.

— Ладно, возьму тогда с застёжкой. Я на связи, как вернусь, по-человечески позавтракаем. — Яна вручила подруге батончик-мюсли и термос с кофе. — Перекуси, иначе весь торговый центр сбежится на урчание твоего живота или киты, подумают, что ты отбилась от стаи.

— Ян, ты не обязана всё это делать, — серьёзным тоном сказала Майя.

— Ещё как обязана! Я твоя подруга и в беде не брошу. Никуда не уходи без меня, дорогуша.

Несмотря на неудобства и, как выяснилось, отсутствие горячей воды, покраска волос в одном из популярных торговых центров показалась Майе забавным событием. Если бы не дружба с Яной, она так и жила бы, не зная, какие радостные, большие и маленькие мелочи есть в жизни. Когда Майя училась в обычной школе, в седьмом классе к ним перешла новенькая девочка — большие изумрудные глаза, курносый нос, форма губ сердечком, длинные чёрные волосы, одетая с иголочки в модный сарафан, словно куколка, которую только что достали из упаковочной коробки. Если бы Майе тогда кто-нибудь сказал, что в будущем они станут лучшими подругами, она бы ни за что не поверила. Но порой несбыточное вопреки всему становится явью.

Перекусив, Майя ещё раз промыла волосы под холодной водой, но кожа головы по-прежнему неприятно зудела и пятна, оставшиеся от краски на лице, совсем не смывались. После она отправила Амалии смс, что переночует у Яны. Входящие в туалет посетители бросали на неё косые взгляды, некоторые из них цокали языками и бурчали под нос. Девушка всячески старалась не подавать вида, что замечает это. Только маленькая девочка, вошедшая с мамой, воскликнула радостным голосом при виде неё: «Мама, смотри! Эта же Принцесса Бубульгум! Хочу волосы как у Бубульгум!!!» Майя смущённо улыбнулась. Привыкшая быть чей-то тенью, но став центром внимания, не понимала, как должна себя вести и что чувствовать.

В зеркале на Майю смотрела незнакомка: серо-голубоглазая девушка с крошечными веснушками на носу и ярко розовыми мокрыми волосами. Перемены навеивали на мысль, что сегодня в её жизни точно начнётся новая глава. Ей не терпелось увидеть результат полного преображения. Новый цвет хорошо подчеркнул раскрывшийся в ней дух бунтарства. Она любовалась собой, как никогда прежде.

Яна вернулась с пакетами в обеих руках и уронила их при виде Майи.

— Что за красотка! — подруга присвистнула. — Вы только посмотрите!

— Ой, да ладно тебе. — Майя покраснела, довольно улыбаясь. — У меня кожа тоже немного покрасилась. Это же можно как-то смыть?

— Косметикой замажешь, кисунь. Давай сейчас попробуем высушить твои волосы через сушилку для рук.

— Ты с ума сошла?

— Конечно! Знаешь, почему тигра нельзя посадить в клетку? Потому что он в полоску!

Майя рассмеялась беззаботно и заразительно, как смеются дети. Яна посадила её на корточки возле сушилки. Выглядели они комично. Когда одна из посетительниц возмущённо потребовала освободить место, Яна учинила скандал, из-за чего Майе, с не до конца высушенными волосами, пришлось увести подругу за руку. Но вернуться в уборную все-таки пришлось, они забыли пакеты из бутиков, термос и мокрое полотенце.

Девушки сытно позавтракали на фуд-корте и Яна, вынужденная отлучиться раньше, оставила Майю одну со всеми подарками. Она не представляла, как протянет до вечера, а наряжаться в туалете не хотелось. Майя решила испытать удачу и набрала номер тёти. К её счастью, Регина была дома, готовая принять с распростёртыми объятиями.

Тётя сразу же обратила внимание на брендовые бумажные пакеты и волосы цвета жвачки, как только племянница переступила порог квартиры. На лице её остались не оттёртые следы краски, видимо красилась сама, либо же кто-то неумелый.

— Новый имидж?

— Типа того.

— Мне нравится. — Регина подмигнула ей. — В свои семнадцать я тоже начала красить волосы. А что насчёт этого? — Она ткнула пальцем на пакеты. — Богатый ухажёр?

— Девушка, если быть точнее.

— Майя, ты… — тётя постаралась тщательно подобрать слова, — ты можешь не бояться мне о ней рассказать.

— Это Яна купила! Я что, похожа на человека, у которого кто-то может быть?

— Не хмурь лоб, а то будешь как мама ходить с полоской негодования. — Она погладила племянницу по голове и вытерла пальцем уголки глаз. — Чего раскисла?

— Вроде день хорошо начался, но всё равно так паршиво.

Регина усадила племянницу в гостиную, принесла на журнальный стол кружки с чаем, не озвучив, что добавила туда чайную ложечку ликера. Майя, вдоволь выговорившись и выругавшись на обидчиков, почувствовала небольшой жар в теле.

— Какой крепкий и горький чай, прям жарко стало. — Майя вытерла проступившие на лбу капли пота.

— Тебе нужно хорошенько поспать. Тебе нужны силы, родная.

Регина поцеловала её в макушку и пообещала разбудить через час. Майя, расслабившись, задремала на диване. Тётя ушла к себе в спальню, раздираемая сомнениями и желанием помочь. Она смотрела на белый конверт, подписанный именем племянницы, осознавая, что в случае раскрытия правды, ей грозит уголовное наказание, но Регина и раньше переступала черту закона, не страшась последствий.

Глава 4

— Какаядевочка-конфетка! — восторженно произнесла Регина. — Теперь ты можешь посмотреть в зеркало. — Она встала ей за спину.

— Вау! — воскликнула Майя, не веря своим глазам. — Это правда я?

Чёрные стрелки с бронзовыми тенями придали взгляду хитрости и загадочности, сияющий блеск подчеркнул форму губ, от природы как у А. Джоли, густые брови аккуратно уложены гелем. В одиночку Майя не осилила бы такую технику макияжа. Косметикой девушка начала пользоваться после 9-го класса, и то тушью и чёрным карандашом для глаз. А началось всё с того, что Яна не могла оставаться равнодушной к бровям «Брежнева» на лице подруги и придала им форму, наиболее подходящую к овальному лицу.

— Покружись для меня, — ласково попросила Регина.

Восхищённая перевоплощением, Майя уверенно встала и покружилась: локоны на длинных волосах, кружевное платье из тюля с рукавами-фонариками, с блестящими звёздами серебряного цвета, с круглым вырезом и длиной мини сделали её похожей на девушку из глянцевого журнала, закрытые туфли на устойчивом каблуке жемчужного цвета и модной декоративной цепочкой дополнили образ и визуально вытянули рост.

— Малышка на миллион, ты будешь самой красивой на этом вечере! Видели бы тебя сейчас твои родители…

— Смотря о каких вы говорите, — перебила её Майя с грустной улыбкой на лице.

— Ну, не будем о плохом. У меня для тебя тоже есть подарок. — Тётя принесла из спальни конверт. — Открой его, когда посчитаешь нужным.

— Что вы, не стоило. — Майя смутилась, подумав, что там деньги, но конверт приняла. — Спасибо. Спасибо за всё, что вы для меня сделали.

— Ты так говоришь, как будто прощаешься со мной.

— Я хочу, чтобы вы знали, как я признательна и благодарна за доброту!

— Ты моя любимая племянница, и я всегда буду на твоей стороне.

Слова тёти сильно тронули Майю. Ей пришлось сдерживать слёзы, чтобы не испортить макияж. Она написала Яне, что выезжает и ждёт с нетерпением встречи. Регина дала Майе деньги на такси, карманные расходы и запасные ключи от квартиры. Возражения не принимались, только поцелуйчик в щёку. Порой племяннице думалось, что лучше бы её удочерила тётя, а не мечущаяся из стороны в сторону, Амалия.

В глубине Крестовского острова, в ресторане «Panorama of my Silence Heart», создающего атмосферу загородного отдыха, Майя пила игристое шампанское, громко смеялась и краснела от комплиментов, сыплющихся от друзей Дениса. Молодые люди расположились на террасе с панорамным видом на Финский залив, заняв самый дальний столик.

— Нам нужно выложить совместную фотку. Весь мир должен увидеть, какая ты шикарная! — Яна включила на телефоне камеру и сделала пару селфи с подругой. — Давайте общую. Майя, кошечка моя, иди в середину к парням.

Девушка ожидала, что Эдик уступит ей место, но он притянул её к себе и усадил на колени. Прежняя Майя вскочила бы, сгорая от стыда, заторопилась и покинула бы вечеринку. Новая же Майя не растерялась, развернулась полубоком и обняла его за плечи, вслед за этим остальные три друга, будто мальчишки из хора, затянули протяжно гласную «о». Посчитав себя лишними, они отодвинулись. Яна нащёлкала парочку вдвоём и показала палец вверх.

Эдик пригласил Майю на медленный танец под песню «Careless Whisper». Она раньше не испытывала пьянящих романтических чувств, лишь читала об этом в книжках и видела в кино. Отодвинув реальность на задний план, девушка вообразила себя героиней любовного фильма, двигая в такт сексуальной медленной музыке, позволив партнёру опустить руки чуть ниже талии — между ними и насекомому не пролететь, настолько близко они были друг к другу. Режиссёр в голове командует: «Поцелуй!» Эдик не может его слышать, но целует, ненавязчиво и без языка. Насмотревшись романтических комедий, Майя всегда хотела поднять ножку при первом поцелуе. Яна, завидев как парни сдерживают смех, глядя на её подругу, поднявшую ногу, пригрозила им кулаком.

— На нашем проекте образовалась новая пара! — объявил Денис, нарисовавшийся возле них с бутылкой шампанского. Откупорив её под собственный свист, он облил Майю с Эдиком пенными брызгами. Сладко пахнущие и липкие они сели за стол рядом друг с другом.

В приятной и весёлой обстановке, Майя быстро потеряла счёт бокалов. Кто-то из парней постоянно кричал: «Закусывать надо!» К их столику подходили незнакомцы, тоже гости ресторана, спрашивали, что празднуют, некоторые доливали в их пустующие бокалы свои напитки. Желающих выпить с ними оказалось так много, что вскоре у молодёжи начали заплетаться языки. Майя перестала понимать о чём они говорят, когда перестают подпевать песням. Рука Эдика с коленки поднималась к бедру, будто у него проложен свой маршрут, конечная точка которого может привести её к разочарованию. Девушка резко скинула с себя его руку, твёрдо давая понять, что он перегибает и заглянула в сумочку за телефоном, чтобы посмотреть время. Но вместо этого увидела 9 пропущенных звонков от Роберта. Майю обдало холодным потом, она отвела Яну в сторону, чётко сформулировав предложение в голове, озвучила вслух:

— Ты что, выложила фотки?

— Ха-ха, ну да. А чё такого, пупсик? — пошатываясь, наступая на подол своего золотистого платья, ответила Яна.

— Куда ты их выложила?

— На своей страничке Вконтакте. Это же не преступление. — Глупая улыбка не сходила с лица подруги. — Ну и по секрету, ещё в запрещённой сети, но ты меня никому не сдавай. — Она подмигнула, высунув язык.

— Ты указала геолокацию? — Майя от волнения прокручивала кольцо на пальце.

— Да, а в чём проблема? Буп! — Яна ткнула её в нос и рассмеялась. — Ну ты чё такая серьёзная?

— Яна! — Майя насупилась. — У меня плохое предчувствие.

— Тебя тошнит? Что ты пила кроме шампанского и вина?

— Мне…мне звонил Роберт!

— Нельзя произносить вслух имя тёмного лорда — Робертдеморт! — крикнула Яна. — Смотри, он здесь! — Она развернула подругу в его сторону. Грозный Роберт спускался на террасу, внимательно оглядывая столики.

Майя застыла в полнейшем замешательстве. Её знобит от холода или от его появления? Толком понять она не могла. Девушка сглупила, вообразив себя героиней любовного фильма, ведь наиболее подходящей жанр для её жизни — это ужасы. «Прикрой меня», — испуганно попросился Майя подругу, и пригнувшись, слегка покачиваясь из стороны сторону, пошла обходить соседние столики. Ветер игрался с её платьем, норовя поднять его выше, но жизнь не кинофильм, а она — не Мерлин Монро.

«Позориться, так с песней», — утешала себя Майя.

Роберт по фотографиям из поста Яны пытался понять к какому из столиков идти. Пока он был занят разглядыванием, Майя спряталась за высокие кусты возле лестницы.

Не издавая ни звука, наблюдала, как отец, подойдя к их столику, разводит руками, словно он Винсент Вега из «Криминального чтива». А лица компании тем временем становились всё мрачнее и мрачнее. Проходящий мимо официант захотел поинтересоваться, всё ли у неё в порядке. Но она прогнала его, размахивая руками, будто он был назойливой осой. Через некоторое время Роберт сдался, и ушёл, не поверив словам нетрезвой молодёжи. Подождать Майю он может и снаружи.

— Ты офигела, подруга? — с претензией предъявила Яна, как только Майя вернулась к ним. — Почему мой парень с друзьями должны за тебя отдуваться и выслушивать от твоего батька какие мы все тут разгильдяи? Услугу резкого протрезвления никто из нас не заказывал!

— Прости, я испугалась, — промямлила Майя, пребывая в лёгком шоке от того, что сказала её лучшая подруга.

— Ты после моего аттракциона щедрости решила на шею ко мне сесть?

— Остынь, — вмешался Денис.

— А ты не лезь! Не защищай её! — прикрикнула на него Яна и обратилась вновь к Майе. — Я на тебя никаких средств не жалела. Из нищенки принцессу сделала. Вы думаете она сама подобрала такой смелый наряд? Это всё я! Я постаралась и какую же благодарность получила в ответ? Может твой батёк прав, что ты держишься за меня только из-за моих денег?

— Ты не заработала их сама. — Майя дрожащей рукой потянулась за своей сумочкой, не собираясь дальше выслушивать унижения в свой адрес. — Верить моему отцу, всё равно что верить сколько раз кукушка скажет «ку-ку», столько лет и жить осталось. Я думала, мы подруги, а ты такая же, как Лукреция!

— Не сравнивай меня с этой малолеткой! Чтоб ты знала, это я подговорила Эдика пофлиртовать с тобой. Ни один нормальный парень в жизни не обратит на такую как ты внимание. Чучелом родилась, чучелом и останешься, — зло выплюнула Яна.

Сказанное ранило Майю до глубины души. Она почувствовала себя грязной фальшивкой. Вспомнив про конверт от тёти, Майя полезла за ним, в надежде расплатиться за всё выпитое и съеденное, хотя меню она даже в глаза не видела. Денег в конверте не оказалось, вместо них лежала копия свидетельства о рождении. Дата в нём совпадала с её днём рождения. Майя начала задыхаться, как от приступа астмы, тряся бумажку в руке. Платье сдавило её, будто уменьшилось в размерах, перед глазами всё поплыло. Пот ручьём потёк по спине девушки, музыка смешалась с возгласами ребят, внезапно наступила тишина и непроглядная тьма.

Глава 5

Запах аммиака ударил Майе в нос, открыв потяжелевшие веки, она увидела над собой размытое светящееся лицо. Она не осознавала, где находится. Женский голос спросил её: «В больницу едем?» Майя отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Денис донёс на руках обмякшее тело девушки до такси, усаживая в салон, случайно ударил головой об крышу машины. Она помычала, но не проснулась.

В такси Майя очнулась от того, что её укачало. Водитель остановился недалеко от остановки, предложил сделать «бе» в мусорку. «Санкт-Петербург — культурная столица, давайте не гадить там, где живём», — говорил он, мечтательно смотря вперёд. Денис пулей вылетел из машины, чтобы придержать дверцу. Майя не успела и шагу ступить, как её тут же вырвало между машиной и дверцей на асфальт. Денис пересел к своей девушке, Майя что-то бормотала до конца дороги, просила прощения у всех: у города, друзей, водителя и машины. К дому Яны её несли под ручки.

Проснулась Майя на удобной мягкой кровати. Из-за белых ночей в комнате светло, но даже малый свет доставлял глазам боль. Поначалу ей было сложно сфокусировать взгляд на чём-либо, глаза слипались под слоем макияжа, но зрение понемногу возвращалось. Она стала узнавать интерьер комнаты: плакат во всю стену в стиле поп-арт, рабочий стол с неоновой подсветкой, над ним золотая решётка в полароидных фотокарточках, напольное зеркало и угловой туалетный столик с замысловатом стулом.

«Я у Яны», — определила Майя.

Каждое движение давалось ей с трудом: ноги ныли, во рту ощущалась сухость, голова шла кругом. Она всё в том же платье заляпанным брызгами, но благоухала не тётиными духами, а помоями, будто провела ночь на свалке. Последнее, что Майя помнила, как убрала с себя руку Эдика, а остальное затянуто пеленой густого тумана, через который пока не пробиться. Девушка пощупала на себе платье.

«Вроде целое», — показалось ей.

Майя попыталась разглядеть, нет ли на теле синяков, но поводов написать заявление в полицию и записаться на прием к гинекологу не было. Пересилив боль во всём теле, она поднялась и поплелась за стаканом воды, но услышав голос Яниной мамы, не решилась войти на кухню.

— Почему эта девка сейчас у нас дома? — возмущалась Янина мама, Любовь Григорьевна. Ночной рейс перенесли на утро, и она не сочла нужным предупредить об этом дочь — не думала, что та вернётся после гуляния домой. Обычно она остаётся у парня и возвращается через несколько дней.

— У неё проблемы, мам. Я не могла её бросить, — мучаясь чувством вины, искренне призналась Яна.

— Я просила тебя держаться подальше от их семьи не просто так. — Любовь Григорьевна достала из выдвижного ящика второй бокал. Разлила остатки элитного французского вина из семейного погреба, что распивала до прихода Яны. — Присядь. — Она поставила бокал перед дочерью и села за круглый стол напротив неё. — Тебе не понравится, что я расскажу, но это нужно принять.

— Брат возвращается? — Яна провела пальцем вокруг основания бокала.

— Нет. Он также за границей и после учёбы, вероятно, останется там же. Конечно, он не такой брат, о котором ты могла мечтать. Много обижал тебя, не уделял внимания должным образом. Я понимаю.

— Козёл одним словом?

— Яна, не надо так. Он всё-таки твой брат.

— К чему же ты ведёшь?

— Как бы мягко тебе об этом сказать… — Любовь Григорьевна сделала глоток вина для храбрости. Рано или поздно ей всё равно бы пришлось раскрыть дочери одну из семейных тайн.

— Ну не тяни, скажи прямо. — Яна тоже отпила из своего бокала.

— Роберт, отец Майи — мой бывший муж. Я вышла за него замуж, потому что забеременела. Времена тогда были непростые. Неспокойные. Было лучше отсидеться в браке, чем пытаться самой поднять ребенка на ноги. Он хорошо зарабатывал. Ему выдали квартиру, и мы смогли съехать от моих родителей. Жили ни в чём себе не отказывая, но я знала, что он далеко не хороший человек. Просто чувствовала нутром. Его окружали мутные типы, и мне очень не нравилось, когда он собирал всю эту свору у нас дома. Коротко говоря, я его не любила, мне нравилось жить в роскоши, но цена за это была слишком высока.

— Господи, мама! Ты пытаешься мне сказать, что Артур его сын? — догадалась Яна, после того как залпом осушила весь бокал. То, чем мама поделилась, явилось для неё полным откровением. Майя не особо посвящала её в жизнь приёмных родителей, но и Яна не глупа, чтобы не заметить непохожесть Артура на отца семейства, а то, как Роберт смотрел на неё с нескрываемой неприязнью на лице, о многом говорило.

— Верно, но твоего отца я встретила, находясь ещё в браке. Отношения на стороне я не скрывала. Роберт смирился с позором — гуляющей женой, но мне нужен был развод. В конце концов я его получила. Вышла замуж по любви за Марка и родила тебя.

— Артуру было где-то пять лет, когда вы развелись?

— Плюс минус да. Немного погодя мы сменили ему фамилию и отчество на Зейдлица Артура Марковича. Кстати, возвращаясь к благородному Роберту. Он оставил сыну свою квартиру и ушёл снимать комнату в коммуналке, где видимо и встретил Амалию. Но после развода, к моему огромному удивлению, Артура он не навещал, на алименты я не подавала, а своё согласие на смену ФИО сыну дал вовсе не колеблясь. Возможно, Роберт посчитал, раз я изменила ему, то и ребенка могла нагулять. Но это всё уже не важно, кроме того, что тебе стоит держаться от их семьи подальше.

— А Амалия знает, что ты его бывшая?

— Понятия не имею, не так уж часто я с ней пересекалась, — безразлично ответила Любовь Григорьевна.

— Мама, Майя приёмная дочь Амалии. Роберт не удочерял её. Почему же ты так плохо настроена именно к ней?

— Она всё равно часть их семьи. Я всего лишь хочу уберечь тебя от них. — Любовь Григорьевна нежно взяла дочь за руку.

— Хватит говорить мне, что я должна и не должна делать! — Яна скинула с себя её руку. — Мне нужно переварить услышанное. Я иду спать.

Вернувшись в комнату, Яна заметила, что Майя не спит. Дышала та как-то по-другому. Яна открыла окно, чтобы проветрить комнату от «букета запахов», достала пижаму и положила рядом с ней.

— Иди в душ, — посоветовала она уставшим голосом.

— А как же твоя мама? — вяло спросила Майя.

— Я провожу тебя.

— Чтобы я без тебя делала.

Яна проводила её до ванной комнаты и вернулась к себе. Оставив дверь приоткрытой, она села за туалетный столик. Её тошнило от собственного отражения в зеркале. Она от злости брызнула мицеллярной водой на стекло. Слёзы щипали ей глаза, по щекам текли чёрные капли. Яна закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Если Майя всё же слышала, о чём она говорила с мамой, то почему не подаёт вида? Ведёт себя так, словно не помнит ссоры. Подумав, что так и есть, Яна немного приободрилась. Даже если Майя что-нибудь вспомнит, она скажет была на эмоциях и всё сказанное — неправда. Подруга точно ей поверит, ведь так было всегда. На душе у Яны отлегло.

За домом семьи Зейдлиц из-за деревьев следил Роберт, намеривавшийся вернуться домой с непутёвой приёмной дочерью. Вначале он дожидался её у выхода из ресторана. Отвлёкся на звонок, в то время как Яна с молодым человеком и Майей на руках спешили к такси. Едва их не упустил, успел поймать попутную машину. В пути он был обеспокоен тем, что бестолковой дочери могли что-то подмешать или чем-то накачать. Роберт нервничал на каждом повороте, улицы сменялись на незнакомые. Судьба сыграла с ним ещё одну злую шутку, приведя к дому бывшей жены.

В пять утра Любовь Григорьевна покинула дом. Роберт тут же подбежал к воротам и нажал на звонок. Ему ответил охранник, предупреждая, если он сейчас же не уйдёт, у него будут серьёзные проблемы. Взволнованный отец настаивал, чтобы его впустили и позволили забрать дочь. Он даже попытался пригрозить полицией, но тщетно.

Второму охраннику пришлось выйти и проследить лично за тем, как непрошенный гость покинет территорию. Роберт отважился отвесить громиле кулаком по лицу, тот заблокировал удар и ответил ему пинком в живот. Мужчина согнулся от пульсирующей боли и упал на колени. Тогда охранник толкнул его и смачно отхаркнулся рядом с лицом лежавшего. Всасывая громко воздух, ощущая под собой холодную землю, Роберт проклинал семью Зейдлиц.

Глава 6

Майя ворочалась и стонала во сне. Ей снился ресторан, в котором они праздновали прощание со школой, и Яна в том же золотисто-блестящем платье до пола. Но вела она себя враждебно, сидя во главе стола отпускала саркастические шутки и злобно подшучивала над Майей.

— Чучело! — воскликнула Яна.

— Чучело! — вторил ей Денис в один голос с друзьями.

— Уродина!

— Уродина! — повторили они.

Денис подал Яне руку, она встала с места, и, вложив свою ладонь в его руку, поднялась на стол. Отбрасывая ногами тарелки с едой и бокалы, девушка устремилась к сидящей в углу Майе. С каждым шагом внешность подруги менялась, теряя человеческие признаки. Всё в ней стало уродливо: вместо френча на ногтях появились длинные безобразные чёрные когти, кожа вокруг глаз почернела и обвисла, из головы выросли козлиные рога. Яна обнажила острые длинные зубы, как у хищника, показала змеиный язык и дьявольски улыбнулась. Майя, лишённая способности двигаться, не могла оторвать от неё взгляда. На лице застыла гримаса, выражающая отвращение.

Внушающая страх Яна села перед Майей на колени и вцепилась своими когтями в напряжённые плечи девушки. Лицо её застыло в немом крике от жуткой боли.

— Скажи кукушка, сколько Майе жить осталось? — прошипела Яна, впиваясь в кожу до самых костей.

— Ку-ку, — хором проговорили парни. — Ку — ку.

— Ку-ку, Майя, жить тебе осталось недолго. — Она схватила девушку за шею и сдавила всей силой. — Бай-бай, крошка.

Майя проснулась от собственного крика. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась отдышаться от перенесённого кошмара. Ощущения от удушения не проходили. Она растирала шею ладонями, когда Яна вошла в комнату.

— Ты кричала? У меня там музыка играет, я не очень поняла.

— Просто дурацкий сон, — осипшим голосом ответила Майя.

— Завтрак будет готов с минуты на минуту. Ты же присоединишься?

— Не откажусь, а у тебя есть что-нибудь от горла и головы?

— У меня даже есть чем похмелиться, — задорно произнесла Яна. — Жду тебя на кухне.

«Кухня», — всплыло у Майи в голове, вспомнился подслушанный разговор о том, что Роберт бывший муж Любови Григорьевны. Она решила не сдавать себя, чтобы не выглядеть в глазах подруги той, кому следует оторвать нос. Подумала, хорошо бы сделать для Яны что-нибудь в знак благодарности, а услышанное придержать до следующего противостояния с Робертом. Но мысли об отце навели на смутное ощущение, будто она видела его прошлым вечером в ресторане. Майя нашла сумку на подоконнике и посмотрела всплывшие уведомления на экране.

«Пятнадцать пропущенных звонков. Чё ему опять надо?» — Майя, размышляя о Роберте, зашла в ванную комнату умыться, но тут же взвизгнула при виде своего отражения в зеркале. — «Как я могла забыть, что покрасилась? Выгляжу как потрёпанная кукла Братц. Ну и дела…» — Она похлопала себя по щекам. — «Что же я вчера учудила? Придётся набрать Амалию». Вернувшись в комнату, девушка снова полезла в сумку и нашла вскрытый белый конверт. «Потом посмотрю», — решила она и набрала Амалию, но та не ответила на звонок.

— Как будто ходила на ФГС, а потом каталась на адской карусели. — Майя прокашлялась, села на стул и запила водой приготовленную таблетку. Вытерла тыльной стороной ладони оставшиеся капли воды на подбородке. — В груди тяжесть и горло дерёт. Я ни с кем не дралась?

— Могла бы, но нет. Не буду скрывать, мы все вчера напились в зюзю. — Яна поставила на стол тарелки с яичницей-глазуньей и беконом. — Не ты одна бекала, но я знаю, как тебя вылечить. — Подруга достала из шкафа шоколадный ликёр и налила в кофе.

— Ты смерти моей хочешь? Я же таблетку только что выпила.

— Нет же, крошка. — Майю передёрнуло. — Холодно? Я закрою окна, чтобы тебя не продуло окончательно. — Яна ушла в гостиную. По возвращению поставила чашки на стол и села. — Что ты помнишь?

— Своё имя, — отшутилась подруга. Яна нахмурилась, вилкой размазала желток по тарелке и разделила бекон на несколько частей.

— Расскажи мне, что помнишь, а я помогу тебе восполнить пробелы. Разве тебе не интересно узнать, как классно мы вчера потусили?

— Конечно интересно, но неужели это не может подождать? — негодовала Майя.

— Подождать? — раздражённо произнесла Яна. — Давай подождём, когда твой батёк вызовет наряд полиции. — Погорячившись, она отбросила вилку в сторону, откинулась на спинку стула, скрестив руки на уровне груди. — Он ошивается здесь с раннего утра. Лёха вдарил ему разочек, но Р-р-робертдеморт не уйдёт, пока ему не отдадут Гарри Поттера!

Майя отодвинула тарелку, виновато опустив голову. Ей стыдно перед подругой, и она не в силах поднять на неё взгляд.

— Прости, я сейчас же уйду.

— Куда ты пойдёшь?

— Домой, как того хотела бы твоя мама, и как хочет Роберт.

— Майя! — Яна вскочила с места, переживая, что подруга с похмелья не может трезво оценить ситуацию. К тому же, она не готова отпустить её, не очистив полностью свой статус лучшей подруги. Но та прошла мимо, не сказав ни слова.

В это время Роберт обзванивал знакомых адвокатов, наводил справки о бывшей жене и её нынешнем муже. Он заберёт дочь силой, если того потребует ситуация. Согреваясь содержимым из фляги, Роберт не чувствовал усталости. Его разум был ясен, как наступающий день. Пусть дочь и отсиживается у противников, они не на Соломоновом суде, чтобы рубить её. Он сохранит её здоровой и живой. «За таким родительским поведением стоит безусловная любовь», — убеждал себя Роберт, подкрепляя правильность своих поступков.

Калитка отворилась. Майя вышла за пределы территории в своём мятом платье, слегка покачиваясь на каблуках. Яне не удалось уговорить её ни остаться, ни переодеться, ни позавтракать. Подруги разошлись на повышенных тонах.

Роберт побежал к дочери сломя голову, как несётся охотничья собака за добычей. Майя замерла, дыша через раз. Амбре, исходящее от неё, смешалось с запахом алкоголя от отца. Он обнюхал её волосы, проверил вены через прозрачную ткань платья. Роберт отчаянно искал зацепку, чтобы засудить Зейдлиц. Он внезапно присел и стал щупать колени дочери. Майя еле сдержалась, чтоб не пнуть его ногой. Она ударила отца по рукам сумкой и сделала шаг назад.

— Ты рехнулся? Что тебе здесь нужно? — Майя, боясь того, что он может сделать с ней дома, передумала возвращаться. Если она хочет порвать все связи с Пак, то должна перейти к решительным действиям прямо здесь и сейчас.

— Я пришёл тебя спасти! Признайся, они нарядили тебя как распутную девку и силой привезли в ресторан? Вчера я был там и всё видел. Но теперь ты в безопасности — папа рядом, — лепетал Роберт.

— У вас всё в порядке? — Из-за калитки показался Лёха, посланный Яной, следившей за ними через камеры наблюдения.

— Я не знаю этого мужчину, — уверенно произнесла Майя.

— Ты что такое говоришь? — изумился Роберт. — Я её отец! — Он ударил себя в грудь. — Единственный отец!

— Ты мне никто.

Роберт схватил приёмную дочь за локти, безумно глядя на неё, как одержимый.

— Отстань от меня! — закричала Майя, уперев руки ему в грудь.

Охранник оттащил Роберта, рывком загнул ему руки за спину и встал к нему боком. Сдерживая мужчину в захвате, он выиграл для Майи время вернуться обратно в дом. Но девушка не собиралась и дальше прятаться за Яниной спиной. Она вызвала такси на адрес тёти. Пока ждала, вдоволь наслушалась бреда Роберта. Видите ли дочь под властью Дьявола, потому ей срочно нужно креститься и молить Бога о прощении за грехи.

«За что он сиротой меня оставил?»

«На всё воля Божья», — ответил голос Роберта в голове Майи.

— Ты пожалеешь, черта девка, пожалеешь! — выкрикивал приёмный отец, пока она садилась в такси.

Майя ехала собирать не первый, но и не последний сложнейший пазл в своей жизни. Перебирая содержимое сумочки, наткнувшись снова на конверт, она повертела его в руке.

«Начну с тебя».

Глава 7

В прихожей Майя обнаружила записку от тёти: «Уехала к подруге на море. Скоро вернусь». Под запиской лежали шоколадка и деньги. Девушка грустно улыбнулась, подумав: «Счастливая».

Переодевшись в домашнюю одежду, Майя попила на кухне чай в прикуску с шоколадкой, после чего уселась с конвертом в комнате, где раньше жила с Амалией. Она медлила открывать конверт. Тиканье настенных часов раздражало, как и визги детворы на улице. Было тяжело собраться с мыслями, особенно из-за провалов в памяти. Майя закрыла глаза и попыталась прислушаться к собственным чувствам. Образ безобразной подруги возник, как вспышка, и исчез. Майя открыла глаза, тяжело дыша. Поднимающиеся тревожность со страхом выползи из дальних уголков души и обвили её как змеи.

Майя развернула бумажку из конверта и ахнула. В полушёпоте зачитав написанное, она выронила копию свидетельства на пол. В нём было сказано, что Майю зовут Реглин Мартта, родилась 24 декабря 2005 года, место рождения г. Порканниеми, Ленинградская область. В графе отец — прочерк, мать — Реглин Каролина. Нижняя часть копии оказалась обрезана — дата выдачи осталась неизвестной. Бумага лежала на полу обратной стороной, Майя заметила синие чернила, подняла и прочитала: «Адрес улица Лесная 13б». Мысли вихрем закружились у неё в голове. Может ли она на что-то надеется? Амалия говорила, что её мать умерла при родах, а если это не правда? От размышлений её отвлёк звонок. «Помяни чёрта, и он тут как тут», — Майя поднесла телефон к уху.

— Хватит слоняться по чужим квартирам, немедленно возвращайся домой! — выпалила Амалия на одном дыхании.

— Я не вернусь, — спокойным голосом ответила Майя.

— Продолжишь так себя вести и возвращаться будет некуда. Ты это понимаешь?

— Сказала же, я к вам не вернусь!

— У отца из-за тебя подскочило давление, — обвинительным тоном произнесла Амалия. — Хочешь довести его до гроба и меня туда же?

— А ты в курсе, что он снова запил? Зачем вы так переживаете, я же не родная, переживайте лучше за Лукрецию, за свою любимую дочь. Бесит, что вы пытаетесь строить из себя моих родителей. Я всё знаю, Амалия. Мой настоящий дом в Порканниеми.

— Как ты узнала? — растерянно спросила Амалия.

— Так значит…это правда.

— Майя, откуда ты знаешь про Порканниеми? Кто тебе рассказал?

— Неважно.

Майя сбросила звонок, добавила контакты семьи Пак в чёрный список. Позвонила Яне и попросила её приехать как можно скорее с ноутбуком. Заказав доставку пиццы с роллами, она решила скоротать время за поиском в интернете всех сведений о городе Порканниеми. Располагается он на карельском перешейке между рекой Вуола и озером Лаола, похож на дачный посёлок. Майя бегло пробежалась по истории основания: первые жители обнаружили на реке Вуола остров и построили крепость, дав название месту «Кукушкин остров». В ходе исторических событий деревянную крепость сменила каменная. Она подвергалась нападкам шведов, когда принадлежала Новгородцам. Была передана князю Московскому, но шведы по-прежнему упорно боролись за владение кукушкиного острова и прилегающих к нему земель. Им удалось захватить крепость благодаря превосходству в артиллерии. Шведы укрепили её, на примыкающих землях отстроили город, назвав его Питео, привлекали туда поселенцев из финских земель.

Разгорались многочисленные войны, параллельно русские войска вели борьбу за г. Питео. При Александре I город с крепостью перешёл в собственность Российской Империи. Крепость использовалась в качестве политической тюрьмы. После же падении Империи Питео перешёл во владения Финляндии, был переименован в Порканниеми и в результате зимней войны отошёл Советскому Союзу. По окончанию Великой Отечественной Войны по неизвестным до конца причинам остров, на котором находилась крепость, ушёл под воду. Порканниеми, как и многие другие города России, нуждался в восстановлении.

На пике подъёма город славился целлюлозно-бумажной фабрикой «Фёльклинг» и деревообрабатывающим предприятием. Привлекал внимание сохранившейся кирхой, выполненной в стиле финского национального романтизма, отстроенной на новом месте, по сохранившимся планам, крепостью, Булонским лесом (тёзка Парижского парка), неповторимой церковью Всех Святых, образец эклектики и лучшее из строительного наследия разных народов. Жизнь там процветала, пока не случились ужасающие события, впоследствии которых многие жители покинули свои дома. Майя начиталась, что задолго до того, как она родилась, в городе произошли вопиющие события. Якобы женщины и девушки рожали, не имеющих ничего общего с человеческим обличием, чудовищных выродков. Те умирали, не прожив и дня, а родильницы становились бесплодными. Администрация города обвинила директора фабрики «Фёльклинг» в выбросе токсичного дыма, запретила использовать трубы для котельных. Число рабочих резко сократилось. Фабрика проработала меньше месяца и закрылась.

О былой жизни жители Порканниеми могли только мечтать. Когда стали рождаться здоровые малыши без видимых отклонений, город захватила волна таинственных похищений детей в возрасте до года. В одной из статей девушка вычитала, абсурдные детали, подобно Деве Марии, беременели и девственницы. Одна из таких дала интервью, утверждая, что её дитя было благословением Божьим, а она сама сосудом и в ночь рождения сына, Бог приходил к ней, и она отдала ему в руки дитя, прося позаботиться о нём в Царстве Небесном.

Город покрылся дурной славой, едва не потерял свой статус и не превратился в сельское поселение. По последней переписи на территории города проживает 996 человек.

Популярный видеоблогер Тима Блинников писал в своём блоге 12 августа 2022 г., что видел в лесу существо, покрытое шерстью и вместо головы был череп оленя с птичьим клювом. Остальное разглядеть не успел, как и заснять, техника барахлила. Подписчица Ника написала в комментарии, что выросла в Порканниеми и у них есть колыбельная, автор которой до сих пор неизвестен:

«Кукует кукушка, качаясь на ветке,

В лес забрели маленькие детки.

Кукушка кукует — предостерегает,

А детки этого даже не знают.

Вырастают из тени силуэты с рогами.

Кукушка замолкает — улетает.

Детки не смеются, плачут и кричат.

По земле их волочат как на забой поросят.

Чудовища из мрака пропали с детьми.

На следующий день кукушат мёртвых нашли».

От звонка в дверь Майя вздрогнула, но быстро опомнилась. Поглядев в глазок, Майя разочаровалась, увидев Яну с Денисом, держащего в руках пакеты от доставки. «Могла бы спросить, не против ли я компании Дениса», — с досадой подумала про себя девушка. Когда-то она завидовала Яне. У той есть всё, о чём Майя лишь мечтает.

Открыв дверь, она натянуто улыбнулась и быстро произнесла:

— Привет, входите. — Денис передал ей пакеты. — Вы же не привезли это с собой?

— Дурашка, нет, конечно. Мы встретили внизу твоего курьера и расплатились с ним, — ответила Яна. — Так что ты никому ничего не должна.

Майя кивнула, спорить с Яной всё равно бесполезно. Они вместе прошли в комнату, где она сидела до их прихода. Денис достал из портфеля несколько бутылок пива.

— Будешь? — спросил он, усевшись на диван и приобняв Яну за плечи.

— Нет, спасибо, я лучше чаю. Вы привезли ноутбук как я просила?

— А что я получу взамен за предоставленную услугу?

— Денис, не будь жадиной-говядиной, отдай ей ноутбук!

— Как мы заговорили-то.

Майя ушла на кухню и, поставив чайник кипятиться, вернулась к ним. Отложив себе в тарелку, что хочется попробовать, она неспешно рассказала, что помнит из вчерашнего дня: Яна делала фотки вначале празднования, как целовалась с Эдиком во время медленного танца, подпевала песням и танцевала, потом Эдик показался чрезмерно навязчивым своим вниманием, пришлось обозначить границы дозволенного. Со слов Роберта он подстерегал её в ресторане и в результате проследил до Яниного дома, где и прождал до утра.

— Твой маньяковатый батёк реально нас нашёл и испортил всем вечер, — добавил Денис и получил от Яны локтем по рёбрам.

— А я разговаривала с ним? — насторожившись, уточнила Майя.

— Мы тебя прикрыли, пока ты пряталась за какими-то кустами, — заговорила Яна, переживая, как бы Денис не ляпнул лишнего, хотя она просила его держать язык за зубами.

— Простите, что вам пришлось терпеть его общество.

— Он только по субботам читает нотации? — спросил шутливо Денис.

— Это ты ещё не был на его воскресных библейских уроках.

— В церкви что ли преподаёт?

— Если бы, он их дома проводит для нас. Как-то раз даже поставил домашний спектакль, мне было восемь и я играла Деву Марию, а Лукреция новорождённого Иисуса Христа.

— Воу, не знаю, что и сказать.

— Тогда я скажу! Хватит напоминать Майе, что её приёмный папаша тот ещё козёл. — Яна отвесила Денису предупредительный подзатыльник.

— Не ругайся на него.

— А ты не лезь! — всполошилась Яна.

Майя дёрнулась, как от удара тока. Слова прозвучали знакомо. Где-то она определённо их слышала. Но где? Она чувствовала, как что-то ускользает от неё, но не знала, как ухватить и притянуть к себе.

— Прости, я сорвалась, давайте не будем ругаться. Кстати говоря, Эдик переживал за тебя не меньше нашего. Как насчёт того, чтобы позвать его сюда?

— Н-н-нет, — протянула Майя, скорчив кислую мину. — Он, конечно, симпатичный, но не мой краш. Ты говорила, я перебрала и упала в обморок. А что я делала, когда вылезла из кустов?

— Пила, кэп, — с сарказмом ответила Яна.

— И всё?

— Ещё хотела расплатиться с Денисом. Но как я поняла, в белом конверте вовсе не деньги лежали.

Майе не хотелось показывать свидетельство Денису, как и посвящать его в подробности. Но делать то, что не хочется, вошло уже в привычку. Она достала из кармана копию и дала им посмотреть. Реакция не заставила себя ждать.

— Какая-то филькина грамота. Тебе так не кажется? — Яна небрежно бросила копию на стол. Майя завидев, как на бумаге появилось небольшое круглое пятно, взяла её в руки.

— Мартта — звучит очень красиво, — сделал комплимент Денис.

— Может и мне имя сменить? Буду Янин-ной вместо Яны.

— А давай. Я стану Ден-нисом.

— Очень смешно, — обиженно бросила Майя и, поднявшись на ноги, убрала копию свидетельства в карман. Чайник засвистел как раз вовремя. Придя на кухню, и выключив его, она ополоснула лицо в раковине холодной водой. Заварив чай, Майя неохотно вернулась в комнату с кружкой. И выставить их нельзя, и самой не уйти.

— Это не всё. На обратной стороне написан адрес. У меня есть основания полагать, что меня силой выкрали из семьи. А вы тут смеётесь над моим настоящим именем, — с серьёзным видом объявила Майя.

— Заюш, ну что ты придумываешь. Кто мог тебя украсть? Цыганский табор с медведем, играющим на балалайке? А, так поэтому у тебя слух, как будто медведь на ухо наступил? Теперь то всё сошлось! — Яна несерьёзно отнеслась к сказанному подругой. Она отхлебнула пива и поморщилась из-за газов, вышедших через нос.

— Яна, может мне опять уйти на кухню, чтоб не мешать вам угорать надо мной?

— Сорри, крошка, эта копия свидетельства и твоё заявление о похищении сильно меня впечатлили. Как ты могла поверить клочку бумаги? Это даже не оригинал. Ещё скажи, что собираешься ехать по адресу.

— И поеду! Конверт подарила Регина. Я ей верю! Амалия удочерила меня, когда мне и года не было. Как органы опеки отдали девушке из коммуналки ребёнка? Не находите странным?

— А это квартира чья? — включился обратно в разговор Денис.

— Амалии и Регины. Я, как и они, прописана здесь.

— Не думаешь ли, что Амалия для органов опеки показывала эту квартиру?

— Возможно. Я никогда не расспрашивала её как происходил процесс удочерения. Росла, зная только, что приёмная и никто за мной не придёт. Теперь у меня два свидетельства о рождении и одна зацепка.

— Ты не думала вернуться в семью Пак и обо всём расспросить Амалию?

— Ни за что!

— Спокойнее, крошка. — Яна развела руками. — Не забывай, Денис учится на юриста и рассматривает всевозможные варианты. Ты вообще думала, что ты будешь делать, если приедешь по адресу, а там никого? К тому же ехать одной в незнакомый город небезопасно, особенно сейчас, когда не знаешь откуда прилетит…Ну вы поняли что.

— Я должна попробовать. Там есть гостиница «Гранат». Остановлюсь в ней. Поспрашиваю местных.

— Попробуй поискать информацию о родственниках в органах ЗАГСа, предъявив копию свидетельства, — подсказал Денис. — Но из-за того, что она никем не заверена, могут возникнуть трудности.

— Ты меня плохо расслышал? Небезопасно ехать туда молодой девушке! — воспротивилась Яна. — И мы всё ещё не знаем, не подделка ли эта копия.

— Будь ты на месте Майи, ты бы тоже не задумываясь, кинулась бы на поиски родни. Ты смотрела как добраться до Порканниеми? — обратился Денис к Майе. — Название-то какое мудрёное. Первый раз слышу.

— Могу я наконец-то воспользоваться ноутбуком?

— Конечно бери.

Вместе они выяснили, что в Порканниеми ходят с Финляндского вокзала два раза в день электрички и один автобус в несколько рейсов со ст. метро «Парнас». Майя вкратце поведала друзьям, что разузнала о Порканниеми, показала статью с чёрно-белыми фотографиями родившихся уродцев. Яна сказала, что коллекции Петра I в Кунсткамере на их фоне не более, чем цветочки. Майя акцентировала внимание на похищенных детях, продолжая развивать мысль, что её могли силой вытянуть из семьи. Ни один выкраденный ребенок не был найден и возвращён родителям. Денис предположил, что их могли красть на органы и ради экспериментов. Девушки нехотя признали, что его жестокий вариант имеет право на существование.

От разговоров о ужасах, творившихся в Порканниеми всем стало не по себе. Захмелевшие Яна с Денисом вышли на балкон выкурить по сигаретке. Майя прибиралась со стола и раздумывала предложить им остаться переночевать. К её облегчению, они заговорили об этом сами, как и о том, что им стоит втроём разведать обстановку. Денис обязался взять машину в каршеринге, его пока в ремонте.

Несмотря на поддержку и энтузиазм друзей, у Майи оставалась неразрешённая проблема с личными вещами, оставшимися в доме Пак. Она решила, что всё же наведается к ним завтра перед отъездом, постарается забрать свои документы, кое-что из одежды и подарочную коробку с памятными вещами. Манипуляции и шантаж — это всё про Лукрецию, поэтому поиски коробки стоит начать с её комнаты, но если родители будут дома — об этом можно забыть.

Яна с Денисом легли спать в той же комнате, Майя ушла в спальню Регины. Сон не шёл. Гнетущие мысли и болезненные воспоминания кружили над ней, как стервятники над падалью. Она попробовала дозвониться до тёти, но та была недоступна. Тогда Майя зашла в VK, от Роберта висели непрочитанные сообщения. Она удалила их и добавила профили Пак в чёрный список. Висело сообщение и от Эдика. Непринуждённая переписка с парнем отвлекла её и подарила на время ощущение беззаботности. Питая девичье смущение от того, что он хочет покатать её на своей машине, сводить в ресторан, кино, кальянную, Майя широко улыбалась, представляя свидания у себя в голове. Эдику, как и Денису 21 год. Они однокурсники и лучшие друзья. Могли бы устроить двойное свидание, но жизнь Майи сложна и непредсказуема, чтобы впускать в неё кого-то нового. Она написала ему, что пока слишком занята и не может с ним встретиться.

К утру Майя ненадолго задремала, но раздавшееся в десять утра мелодия будильника вытянула из грёз и вернула в суровую реальность.

Глава 8

Входная дверь не поддавалась. Ключ входил в замочную скважину и прокручивался. «Замок что ли сменили?» — негодовала Майя. Вытащив ключ, она нажала на звонок. Послышался топот, дверь открылась и на пороге показалась Лукреция.

— Батюшки, кого к нам занесло? — Она загородила собой проход, рассматривая её новый цвет волос. — Зоопарк на Горьковской. Тебе туда.

— Мне некогда слушать твои дурацкие шутки. Дома из родителей кто-то есть? — Майя заглянула ей за спину. — Я пришла забрать вещи.

— Они поехали к Регине искать тебя, — раздражённо произнесла Лукреция, пропуская войти внутрь. — Забирай свои шмотки и проваливай наконец-то из нашего дома.

Первым делом Майя направилась в свою комнату, Лукреция следом, примеряя в голове розовый цвет на свои волосы. Как и пару дней назад, увиденное Майю не потрясло: постельное убрано, на кровати лишь голый матрас, школьные тетрадки, художественная и учебная литература сложены в корзинки из-под фруктов и овощей, одежда доверху запихнута в строительные мешки, рядом лежат коробки из-под обуви. Майя посмотрела внутрь одной из таких и убедилась, обувь тоже сложили.

— Папа поменял замок на входной двери. Верни ключ от домофона.

— Забирай. — Майя без колебаний отдала связку ключей.

— Папа хочет раздать твои вещи детским приютам.

— Амалия не против?

— Нет.

— Тогда не вижу в этом проблемы.

— Куда ты пойдёшь?

— Не отвлекай меня пустой болтовнёй, — грубо попросила Майя и перевернула несколько мешков с одеждой на пол.

— Эй, а бардак кто будет убирать?

— Ты, если не хочешь получить от отца по шее за то, что впустила меня.

— Я не буду!

— Мне плевать, Лукреция. Глубоко плевать на твои «буду и не буду».

Лукреция насупившись и громко топая, ушла к себе. Майя накидала вчемодан, размером под ручную кладь, вещи первой необходимости, переоделась в леггинсы цвета хаки и серый лонгслив оверсайз в стиле «харадзюку», обула любимые чёрные кроссовки. Откатив чемодан в коридор, заполнила портфель и зашла в комнату к сестре, уперев руки в бока.

— Где подарочная розовая коробка?

— Не знаю, — сидя на кровати, прощебетала Лукреция и спрятала лицо за ноутбуком.

— Сознавайся. — Майя выхватила из её рук ноутбук. — А не сознаешься, сломаю твою игрушку и глазом не моргнув. — Она отошла от неё, занеся ноутбук над головой. — Где коробка?

— Я ничего тебе не скажу! — твёрдо произнесла Лукреция.

— Тогда я заставлю тебя об этом пожалеть, — холодно ответила Майя и швырнула со всей силой ноутбук на пол. Отомстив таким образом за причинную боль и накопившееся обиды, она испытала праздный вкус мести, сделавший её в собственных глазах победителем.

— Чокнутая сука! — завопила Лукреция, кинувшись к шкафу. Достав оттуда подарочную коробку, кинула её в Майю. Та поймала её, усмехнувшись.

— Это ведь не всё? Я вижу у тебя внизу из белого пакета торчит моё платье вообще-то.

Лукреция вытащила пакет и бросила его к ногам сестры. Майя презрительно фыркнула.

В тот день, когда Лукреция соврала родителям, что отправила купленные сестрой наряд, туфли и бижутерию на мусорку, она выходила из дома лишь для вида. Отец тогда был занят приготовлением ужина и не следил за ней. Про платье младшая сестра узнала случайно. Её занесло с подружками в тот же магазин одежды, что и Майю. Она тайком наблюдала как та расплатилась на кассе наличкой и ушла оттуда с небольшим пакетом. Подробностями о покупке Майя не поделилась. Из чего Лукреция сделала вывод, что обязана вывести её на чистую воду, как делала это и раньше.

Лукреция пользовалась тем, что отец обходился с Майей строже, чем с ней. Она несказанно обрадовалась тому, что он пришёл с работы раньше и выдала ему всё, что видела, но он предложил дождаться сестру и обо всём сначала расспросить. Лукреция не любит ждать, и чтобы подтвердить свою правоту, сама обыскала комнату Майи. Красное платье для отца послужило сигналом тревоги. Лукреция, как матадор размахивала платье перед ним, провоцируя и побуждая. Это она надоумила отца проучить, сбившуюся с правильного пути, Майю. Для неё приёмная дочь — была, есть и остаётся виновницей всех бед, разрушительная раковая опухоль их семьи, отравляющая токсинами.

— Лучше бы Амалии не знать, что из-за лживой дочери ей пришлось шариться по помойкам.

— Туфли я тебе не отдам и украшения тоже!

— Да хоть подавись ими, мне всё равно.

Майя убрала коробку в портфель, положила пакет к чемодану, бросила сверху ветровку, сходила в комнату родителей, но рыться в поисках ключа от сейфа нет времени. Она и раньше искала его, но приоткрыть завесу семейных тайн не получалось. Майя забрала из тумбочки Амалии своё свидетельство о рождении, где она вписана её матерью и в графе отец «прочерк».

В коридоре Майя, нагруженная вещами, задумала ещё раз отыграться над Лукрецией и рассказала, что бывшая жена её отца — это Янина мама. От того брака остался сын Артур, являющийся ей старшим братом. Лукреция послала её, отказываясь верить в услышанное. Она единственная и любимая дочь, другого быть не может. Майя посоветовала ей расспросить об этом отца и, показав средний палец, ответно послала и покинула квартиру Пак полностью умиротворённой.

Внизу девушку ждали подоспевшие на машине Денис с Яной. Денис вышел к ней на встречу помочь погрузить вещи в багажник. Позади них остановилась другая машина. Из неё выскочили Амалия с Робертом.

— Поехали, — скомандовала Майя, садясь на заднее пассажирское сиденье.

— Не будешь прощаться? — поинтересовалась Яна, положив ноги на приборную панель.

— Пусть идут к чёрту!

— И правда, к чёрту!

Денис завёл двигатель, машина взревела и тронулась с места, оставляя растерянных Пак наедине со своими доводами. Дома Лукреция пинала и собирала вещи Майи обратно в мешок, бубня себе под нос, пока резко не одумалась и не напомнила себе, что та наконец-то съехала. Она перевернула мешки обратно, задумав, рассказать родителям, что придурошная Майя долбилась в дверь, соседка пригрозила вызвать полицию, поэтому пришлось впустить. Ну а дальше они сами всё увидят.

Услышав, как открылась входная дверь, Лукреция немедленно побежала в коридор. Сгорая от нетерпения рассказать свою «истинную» правду, она не придала значения бледному лицу мамы и то, что отец держит её под руку. Он велел Лукреции принести корвалол и воду. Напоив жену, Роберт сопроводил её в их спальню, уложил на кровать и оставил отдыхать. Лукреция ждала его на кухне, грызя от волнения ногти.

— Сколько раз говорил не делать так! — взбушевался Роберт и хлопнул её по рукам. Лукреция лязгнула зубами и спрятала руки за спину. — Почему ты её не задержала?

— Она сломала мой ноутбук и перевернула вещи в своей комнате вверх дном, — жаловалась дочь. — Такой шум здесь подняла. Соседка хотела полицию вызывать.

— Надо было вызвать. Я просил тебя, если Майя заявится к нам, удержать любой ценой. Ты выяснила куда она направляется?

— Я пыталась, — оправдывалась Лукреция, — но она рассказала кое-что другое.

— Что же?

— У меня правда есть старший брат?

— Ах вот, как она далеко зашла, — поразился Роберт, ударив по столу кулаком. — Ты поверила ей?

— Конечно нет.

— До встречи с твоей мамой я и правда состоял в браке с другой женщиной. Но это тебя не касается, как и её родившийся в нашем браке сын. Я не знаю, где она его нагуляла, но своим я его никогда не признаю. Брата у тебя нет. После развода они оба для меня всё равно, что умерли.

— Твоя бывшая — мама Яны?

— Даже если и так, повторяю, тебя это не касается. Не приближайся к семье Зейдлиц. Посмотри, что их дурное влияние сотворило с твоей сестрой. Майя обезумила, позабыв, сколько добра мы для неё сделали. Мы спасли ей жизнь, и вот чем она отплатила — укусила, кормящую её руку, — с горечью в голосе произнёс он.

— Я прилягу. Голова разболелась, — вымолвила Лукреция и оставила отца одного, не понимая, от чего те цепляются за Майю и страдают, когда она рядом и вдали от них?

В своей комнате Лукреция засела в телефон: нашла страницу Яны «Вконтакте», а у неё в друзьях Зейдлиц Артура. На аватарке брюнет со стрижкой полубокс, с оголённым спортивным торсом, стоит на носу яхты с бутылкой «Джек Дэниэлс». Лукреция лайкнула фотку, посмотрела другие и обнаружила схожесть с папиным лицом. Открыла в айфоне галерею, отыскала сохранённую фотографию в анфас отца в молодости. Скинула Артуру в личные сообщения со словами: «Привет. Ты очень похож на моего папу. Не странно ли это?»

До Порканниеми молодые люди добирались два с половиной часа по Сортавальскому шоссе. Прежде чем ехать по адресу, они проехали к центру города в кафе «Капитан Морган». На городской площади возвышалась впечатляющих размеров лютеранская кирха, облицованная цельным камнем. Майя предложила припарковаться напротив неё. Кирха являлась своего рода доминантой этого района: вокруг неё советские постройки и сохранившиеся финские, а она не просто выделяется, а поражает великолепием архитектуры, напоминая старинную крепость.

— Как-то не особо людно, — заметила Яна, оглядываясь по сторонам, кроме детей, неподалёку выгуливающих овчарку без поводка и мелькающих вдали очертания человеческих фигур, никого больше не увидела. Кирха, крыша которой тянется в небо, слегка её напугала устрашающим видом. Три выходящих окна, привиделись пустыми глазницами, устремлёнными прямо на них.

— Может немного осмотримся и прогуляемся? — Майя всю дорогу изучала через приложение в телефоне местность Порканниеми, желая знать всё о месте, где, возможно, родилась.

— Зайка, мы сюда не тусоваться приехали. — Яна взяла Дениса за руку, чувствуя затылком и спиной, что из-под невидимой завесы, за ними отовсюду будто наблюдают. — Давайте зайдём внутрь. Умираю с голода.

На входе в кафе молодых людей никто не встретил. Глаза сразу же разбежались от броского интерьера зала. «Капитан Морган», выполненный в морской тематике, переполнен множеством разновидностей корабельных моделей, выставленных вдоль стен и встроенных под арку полках, ракушками, звёздами, фигурками пиратов, деревянными бочками, кружками и картинами, поддерживающими созданную атмосферу. По центру кафе камин, рядом с сундуком восседает восковая фигура капитана: у него треуголка на голове, кудрявые волосы, на плече попугай и в левой руке револьвер, хитрый взгляд и насмешка на губах, изодранная одежда и выпачканные, словно в земле, голые ноги. Денис пошутил, что лицом он похож на В. Леонтьева и предложил сесть около пустого, загрязнённого аквариума, подальше от чучела морского котика, вставленного на стене в раму с изображением моря позади, что создавало впечатление, будто он находится в нем.

Майя помогла Яне протереть влажными салфетками пыльный стол. Денис подошёл к барной стойке поискать настольный звонок, но засмотревшись на висевшее двуствольное ружьём Уайта Эрпа, удивился, что выглядит как настоящее. Он иногда выбирается с отцом на охоту и в ружьях кое-что понимает. Денис перевалился за стойку, чтобы разглядеть получше, заметив меню, отсчитал три и вернулся к девушкам с задумчивым лицом.

— Мне здесь не нравится, — выразила недовольство Яна. — Где это меню валялось? Посмотри, на нём засохшие пятна. Фу. Не хочу даже трогать его.

— Как же угодить нашей принцессе? — листая меню, ехидничал Денис. — Тут есть твой любимый цезарь. Будешь?

— Ты видишь здесь кого-то, кто нас обслужит?

— Может у них обед или срочное совещание. Давай я тебя с капитаном сфоткаю на память. Скажешь потом родакам, что ездила в Порканниеми на концерт Леонтьева.

— Обхохочешься, Денис.

— А можешь меня сфотографировать? — вызвалась Майя, смущённо заправив за ухо непослушную прядь.

— Пошли.

Денис поставил стулья на стол, отодвинул его, освобождая себе место и встал в трёх шагах от фигуры. Камин с капитаном были отгорожены столбиками с цепью. Майя встала боком.

— Скажи Порканниеми.

— Пооррркааанниеми, — прокричал попугай.

— Твою мать! — выругалась Майя, отскочив в сторону.

— Ты живой что ли? — Опешил Денис, переводя телефон в режим видеосъёмки. — Привет, малыш.

— Прриивет, — ответил попугай.

— Дурдом, чтоб я ещё раз с вами куда-то выехала — да ни за что, — немного сварливо сказала Яна.

— Кеша, не пугай гостей, — неожиданно раздался незнакомый женский голос рядом с барной стойкой.

Все перевели взгляд туда, где прозвучал голос. На них смотрела пожилая женщина с короткими седыми волосами с чёрной повязкой на правом глазу, одетая в бежевый кардиган с воротником-шалькой, широкие подвёрнутые штаны, стояла в тапках с задниками, не имея ничего общего с принятым внешним видом официанта и администратора.

— Заказ сделать готовы? — со скучающим видом спросила она.

— Ах, да. — Денис подбежал к столику и взял меню в руки. — Два салата «Цезарь», картошку фри со шницелем, тоже два, и два классических чизкейка. А из напитков капучино и латте. Майя, ты выбрала?

— Мне тоже самое и капучино.

— Через десять минут принесу салаты.

Женщина скрылась за дверью рядом с барной стойкой и, вернувшись оттуда, встала у кофемашины. Кеша кружил по залу и, садившись, повторял «Прриивет» и «Поррканниеми». Яна за столом продолжила жаловаться на сервис и некомпетентное обслуживание. Денис с Майей не поддерживали её, и она злилась, что ввязалась в незапланированную поездку, отодвинув из-за подруги свои планы. Не нравилось Яне и то, как Денис с Майей любезничает, когда должен думать о сессии и её комфорте.

К заказанным блюдам Яна так и не притронулась, сравнив порции с неаппетитной едой в школьной столовой. Поковырявшись в чизкейке и выпив дешёвое подобие латте, она пришла в ярость от заявления женщины: «По правилам кафе принято оставлять чаевые в размере 10 % от заказа».

— Я натравлю на вас санитарно-эпидемиологическую службу, и от вашего клоповника останется лишь название с вывеской «закрыто»!

Левый глаз женщины задёргался как при нервном тике. Она ухмыльнулась, прошла за барную стойку, достала на видное место коробку с патронами, сняла со стены ружьё, что Денис недавно рассматривал, зарядила его и направила на них.

Девушки взвизгнули. Денис закрыл собой Яну, вытянув перед собой руки. Майя боялась пошевелиться и замерла, как оловянный солдатик. Напряжение витало в воздухе. Включённые лампочки над головой трещали и мерцали ему в такт.

— Не знаю, что вы, сукины дети, делаете в этом Богом забытом месте. Но как хозяйка кафе, не советую действовать мне на нервы.

— Мы просим прощения, — дрожащим голосом заговорил Денис, покрываясь с ног до головы мурашками. — Нам жаль, что возникло недоразумение. Можем ли мы его уладить?

— Пусть твоя деваха попросит прощения на коленях. Живо!

Яна захлебывалась нескончаемым потоком слёз. Денис прошептал ей: «Делай, что она говорит». Взял под локоть и вывел вперёд себя. Попугай закричал голосом той женщины: «Живо!». Содрогаясь всем телом, Яна опустилась на колени, сложила руки в молитвенном жесте, склонила голову, стараясь не упереться лбом в грязный пол.

— Про-о-с-ти-те, — жалобно всхлипывая произнесла она.

— Ещё раз здесь увижу — вышибу мозги. — Женщина опустила ружьё. — Валите на хрен из моего кафе!

Денис рывком поднял Яну на ноги, окликнул оцепеневшую Майю. Вместе они добежали до машины и отъехали подальше от злосчастного кафе «Капитан Морган».

— Как думаешь, они поставят пять звёзд в отзывах? — обратилась женщина к попугаю, убирая ружьё на место.

— Пяяять звёёзд, — мужским голосом ответила птичка.

Дверь возле барной стойки приоткрылась и оттуда показался мужчина узбекской внешности в белом поварском кителе.

— Марина, им понравилась наша стряпня?

— Разумеется, Анвар.

— А чаевые оставили?

Сбежавшая молодёжь не расплатилась за блюда. Марина достала из кармана несколько купюр и показала Анвару. Он довольно улыбнулся и вернулся на кухню. «Дура! Сначала деньги, потом ружьё», — талдычила себе Марина, стуча кулаком по голове. — «Будь проклят старческий маразм».

Глава 9

Денис доехал до перекрёстка: одна из дорог вела на улицу Лесную через частный сектор, куда нужно Майе, другая — на выезд из Порканниеми, что предпочла бы Яна. Он припарковался на заправке. Заглушив машину, Денис осторожно потянулся рукой к Яне. Она вздрогнула, подняв голову, устало спросила:

— Почему мы остановились?

— Я пойду за водой, тебе нужно что-нибудь?

— Оставь сигареты.

— Они в бардачке. Скоро вернусь.

Яна открыла дверь машины, впустив в салон прохладный ветер. Достала из бардачка пачку с зажигалкой и закурила. Майя не осмелилась заговорить с ней, боясь нарваться на неприятности. Чувствуя себя виноватой в случившемся, она сжала кулаки до побелевших костяшек, впившись ногтями в ладони. Яна нарушила тишину первой:

— Хорошо, что ты росла не здесь.

Майя немного расслабилась.

— Эта городская сумасшедшая никак не выходит у меня из головы. — Яна низко наклонилась, потушила бычок об асфальт и выбросила в банку из-под кофе, взятую из дома. — Не блефовала ли она случаем? Я читала отзывы на кафе, перед тем как идти туда. Знаешь, что о нём пишут? Раньше это было популярное заведение и кормили вкусно, но со временем превратилось в помойку. Ничего необычного, понимаешь?

— Да, — промолвила Майя.

— Не исключаю, что кафе могло перейти к ней недавно. Но у неё точно не все дома… и лютая неприязнь к туристам.

— Хочешь сказать ружьё могло быть не настоящим?

— Как и всё в том кафе, не более, чем подделка.

— Морской котик выглядел как живой.

— Бедный малыш. Надо было вынести его. Но я устрою той больной веселые денечки, вернувшись в Питер.

— Денис идёт.

— О, да ещё с двумя пакетами. Давай тоже выходи, мышцы будем разминать.

Подруга снова стала той версией себя, которую Майя не боится. Яне хотелось прогнать не унимающую дрожь в ногах и руках. Она не раз натыкалась на статьи, что спорт снимает стресс и напряжение, а это нужно было сейчас каждому из них. Пережитое потрясение рассасывалось под командным тоном Яны, Майя запыхалась, но чувствовала себя лучше, Денис улыбался и шутил как ни в чём не бывало.

На заправке они пробыли около часа. У Дениса с Майей неожиданно скрутило животы. Они увлечённо спорили, что послужило этому причиной: некачественные продукты в блюдах, пережитый стресс или излишняя нагрузка от упражнений. Яна вмешалась с таблетками «но-шпа», притворившись, что испытывает те же симптомы, переключая внимание Дениса обратно на себя.

Взяв курс относительно юго-восточного направления от города, они выдвинулись на машине к дому 13б по улице Лесная. После поворота частный сектор исчез из вида, уступая место лесному массиву. Окружённые с двух сторон густыми взрослыми деревьями, друзья приметили одинокий участок возле развилки. Навигатор показывал, что они прибыли на место назначения. Денис оставил машину на противоположной стороне, рядом с хозяйственным корпусом, загороженным бетонным забором с колючей проволокой.

Майя медлила и заметно нервничала: лицо напряженно, нижняя губа покусана, глаза беспокойно бегают по сторонам. Яна приобняла её за плечи и перевела через дорогу. Часть дома, смотрящая на шоссе, была ограждена профнастилом, другая оборудована металлическим забором в сетку. Они пошли к тому сетчатому забору и увидели, что на участке два дома: одноэтажный деревянный и двухэтажный, обшитый сайдингом.

— Не выглядит заброшенным, — отметил Денис. — Здесь кто-нибудь есть? — крикнул он громко.

— Ой, ты у нас в Тиму Блинникова заделался? — подколола его Яна, чтобы разрядить обстановку.

— Не надо вот, он по заброшкам ходит, а мы не такие.

— Зря я это затеяла, — заговорила Майя на взводе. — На что я только надеялась? Ворвавшийся в мысли голос Амалии усилил её волнение: «Мама умерла при родах, кровных родственников нет, об отце ничего неизвестно».

— Моя хорошая, ты приехала сюда узнать правду, — напомнила Яна, разглядывая у старого дома автобусное сиденье, заросшее мхом, такой же утопающий в растении стоял колодезный домик. — Смотри. — Она показала на цветник возле дома поновее. — Здесь точно кто-то живёт.

Будто бы в подтверждение Яниных слов ветер усилился, качнув громоздкие сосны. Со стороны леса послышался шелест и незнакомое для городских жителей щебетание, живущих в нём птиц. На грядке звенела и кружилась жестяная банка, насаженная на кончик палки. Небо затягивало тучами.

— Дождь что ли собирается? — Денис посмотрел наверх. — Так дело не пойдёт. — Он потянул, приметившую зелёную проволоку, проведённую между сеткой распашных ворот, на себя и вперёд. Одна створка открылась. — Постойте тут. Я проверю дом.

— Я бы не додумалась, — поделилась Яна с Майей. Но та смолчала в ответ, обдумывая, могла ли Регина состоять с Пак в сговоре. Может, они все хотят убедить её, что в живых у Реглин Мартты и правда никого нет, а у Пак Майи есть семья. Майе противно так плохо думать о тёте, но она старалась реально смотреть на вещи, при всей её невезучести в жизни, надеяться на хэппи-энд сложно.

Дверь в двухэтажный дом была заперта. Денис попробовал поискать запасной ключ и не прогадал. Он лежал в подвесном, треснутом горшке, под накиданной горстью земли. Зайдя внутрь, Денис вновь спросил: «Здесь кто-нибудь есть?» Ответа не последовало. Вход на второй этаж был перекрыт доской. Денис открыл ближайшую дверь и попал в просторную комнату, совмещавшую кухню и зал, как в квартире-студии. С одной стороны печь, тахта, телевизор, широкое окно, выходящее на сетчатый забор, где стояли подруги, под ним кухонный гарнитур, в углу холодильник, с другой стороны под окном, с видом на старый дом и баню из сруба, стол с тремя стульями, раковина и плита. Он прошёл к центральному окну, помахал девушкам рукой, зазывая войти внутрь. После чего проверил, куда ведёт вторая дверь, но та оказалась заперта, на этом Денис закончил совать нос не в свои дела.

Когда подруги зашли в дом, с неба упали первые капли дождя. В то время как Денис пошёл к машине за вещами, а Яна искала место, где лучше ловит сеть интернета, Майя рассматривала на стене картину И. Айвазовского «Девятый вал». Не имея взгляда оценщика, способного определить подделку от подлинника, но питая, привитую Санкт-Петербургом, любовь к искусству, Майя чувствовала давление волн, вздымающийся почти до небес и отчаяние выживших моряков. Никто не знает, удастся ли им противостоять водной стихии, не знает и Майя, сможет ли пройти испытание веры. Сбежала из так называемого дома, слепо поверила копии свидетельства о рождении, последовала в незнакомый город, потащив за собой друзей. Они едва не словили пулю и проникли в чужой дом. Делая то, на что раньше не решился, рано или поздно, начнёшь терзаться сомнениями. Майю насторожило, как далеко могут зайти Яна с Денисом, и она под их влиянием.

Дождь полил стеной, но Денис успел перенести в дом пакеты с заправки, бутылку виски из багажника, травматический пистолет из бардачка и пачку сигарет. Изучил участок: возле беседки нашёл склад с дровами, топор на всякий случай занёс в дом, расстроил девушек, что туалет лишь уличный. Проверил, есть ли свет в доме и освещение во дворе. Всё работало, оставалось только дождаться хозяев владений. Денис растопил печь и вскоре стало не просто тепло, а по-домашнему уютно.

— Где ты научился всем лайфхакам? — спросила Майя, стараясь избавиться от тревожных мыслей. Что случится, когда владельцы вернутся и застанут их, распивающими алкоголь и беспардонно пользующимися благами дома? Что она скажет хозяевам? Напишут ли в местной газете о приезжей золотой молодёжи, нагло ворвавшейся на участок попить виски? Какой дают срок за проникновение на чужую территорию? Денис заканчивает третий курс юрфака, но бесстрашными действиями вызывает у Майи подозрения — то ли хорошо знает уголовный кодекс, то ли прикидывается.

— Часто бывал у бабушки в деревне. — Денис отпил виски из бутылки и запил баночкой колы, передал бутылку Яне. — А у вас есть дача?

Яна поперхнулась, оставив глупый вопрос парня без комментариев. Иногда из его уст вылетают настолько нелепые вещи, что одним испанским стыдом не обойтись.

— Мы уже на ней, — сострила Майя и рассмеялась, принимая из рук подруги бутылку.

— Подкол засчитан.

— Как долго будем здесь сидеть? — Майя не могла перестать прислушиваться, и украдкой поглядывала на участок через размытые дождём окна.

— Ну, смотри. — Денис посмотрел на настенные часы. — Сейчас пять часов, посидим до девяти. Если никто не придёт, приберёмся, заселимся в гостиницу, она же рядом тут?

— Не прям тут, но недалеко. Город маленький. Если дождя не будет, может мы могли бы сходить на пляж, посмотреть закат. Он через дорогу.

— Началось… — Яна закатила глаза. — Ничего личного, но мы не тусоваться приехали.

— Ты уже это говорила.

— До тебя как до жирафа доходит? — Яна выхватила из рук Майи бутылку и сделала большой глоток. Напиток обжёг горло, и она поспешила запить виски газировкой.

— Я не просила со мной ехать.

— Многое ли ты можешь без нас сделать? — высокомерно произнесла Яна, вставая на ноги, и смотря на Майю сверху вниз.

— Это была наша инициатива помочь Майе, — вмешался Денис, не желая слушать девичьи перепалки, от которых кровь может пойти из ушей. — Давайте жить дружно и пить.

— Я пошла курить.

Яна передала бутылку Денису, едва не пролив виски ему на штаны. Выйдя на крыльцо, она поняла, что не взяла зажигалку. Денис вышел следом, неся огонёк. Он прикурил от её сигареты и обнял за талию, прижавшись грудью к спине. Дождь тарабанил по крыше и действовал Яне на нервы.

— Хочешь поругаться с ней как в прошлый раз?

— Я хочу домой.

— Завтра поедем.

— Меня бесит, что ты строишь из себя перед ней. Она тебе нравится?

— Я тебя люблю, — произнёс ласково Денис и поцеловал её в щёчку.

— Но она тебе нравится?

— Уф, ну что ты заладила. Майя твоя подруга, а ты моя девушка. Что непонятного?

— Значит нравится.

— Не нравится. Я помогаю ей из-за тебя.

Они вместе докурили и ненадолго задержались на крыльце.

Дверь прихожей осталась открытой. Майя стояла в коридоре и слышала, о чём говорила парочка. «Поругаться с ней как в прошлый раз?» — не укладывалось в голове, создавая ощущение, что она не знает намного больше, чем думала. Одно девушка поняла предельно ясно, между ней и Денисом следует провести дистанцию и пресечь дальнейшие недопонимания. Но Майе также прельстило, что Яна видит в ней соперницу. Самооценка подруги, по мнению Майи, соразмерна небоскрёбу «Бурдж-Халифа», в то время как её не более, чем Шепелёвский маяк.

По возвращению парочки, Майя с тахты пересела на стул. По опухшим губам не сложно было догадаться почему они задержались. Яна вышла из режима «мегеры» и предложила поиграть в «Я никогда не…». Играли и в города, и в слова, так до девяти вечера, но выпивка закончилась раньше. Никто не пришёл. Дождь не заканчивался. Ослабив бдительность и расслабившись, они завалились втроём на тахту, полежать на дорожку. Клонило в сон, друзья позакрывали глаза, Майе вспомнилась колыбельная, прочитанная в блоге Тимы Блинникова.

— Хотите напою, ну или расскажу колыбельную? После неё вы точно не заснёте.

— «Тили— тили— бом»? — спросила Яна.

— Нет. Местную.

— Как же ты прониклась местной культурой.

— Слушайте.

Майя заговорила в пол голоса. Плавно и не спеша:

«Кукует кукушка, качаясь на ветке,

В лес забрели маленькие детки.

Кукушка кукует — предостерегает,

А детки этого даже не знают.

Вырастают из тени силуэты с рогами.

Кукушка замолкает — улетает.

Детки не смеются, плачут и кричат.

По земле их волочат как на забой поросят.

Чудовища из мрака пропали с детьми.

На следующий день кукушат мёртвых нашли».

— Неплохо, — сухо ответила Яна. — Что за звук?

— Какой?

— Как будто в окно постукивают.

— Может град начался.

Майя первая открыла глаза и пронзительно закричала, подняв остальных. В центральном окне стояло нечто: длинный череп, вместо глаз чёрные впадины, рогами бьёт по стеклу. Тима Блинников не соврал. Поистине, чудовищное существо. Яна замерла в немом крике, вытаращив глаза, Денис, лежавший ближе всех к окну, вытащил из-за пояса травматический пистолет, лицо его перекосило от ужаса. Они заметались по комнате, и впервые с момента нахождения здесь, она показалось маленькой и душной.

Друзья выбежали из дома и, скользя по размытой земле, юркнули через коричневые ворота из профнастила, выходящие на дорогу. Тяжело дыша и запыхаясь, они промокшие и до смерти перепуганные, запрыгнули в машину. Денис бросил пистолет на сиденье. Стартер крутился, но машина не заводилась. Майя на секунду допустила мысль, что вызвала колыбельной то существо. Оно показалась из-за ворот и стремительно зашагало к ним. Денис повторял как мантру: «Давай, давай, давай!» Яна, севшая на заднее сиденье с подругой, крепко сжала её руку. Мотор завёлся, и Денис дал газу, проехав мимо чудовища.

Он мчал, не пристёгнутый, как и девушки, в полнейшей панике с хмельной головой на плечах. Капли дождя барабанили по стеклу и крыше машины. Денис не видел куда едет, дворники не работали, будто их намеренно кто-то сломал. Он попытался прислушаться, показалось, что передняя подвеска машины беспорядочно постукивает. Как только Денис ощутил толчки рулевого колеса, сразу же понял к чему всё идет. Шина переднего колеса лопнула. Яна завизжала, сжав руку Майи ещё сильнее. Денис попытался затормозить, но из-за мокрого асфальта машина сильно вильнула в бок, и он потерял управление.

Глава 10

Майя стонала от пронзительной боли в шее, упираясь головой в подголовник переднего сиденья. С трудом открыв глаза, она пошевелила пальцами ног, медленно протянула руку на место, где должна сидеть Яна, но нащупала лишь пустоту. Взяв себя за волосы, Майя оттянула голову назад, помогая себе ровно сесть. Дениса тоже куда-то пропал, как и ключ зажигания от машины. Она открыла дверь и вывалилась из машины, придерживаясь за дверную ручку салона.

Ливень стих. На хвойный лес опустился сумрак. Пахло мокрой землёй и травой, елью и древесиной. Запах неприятно щекотал Майе нос, был слишком насыщенным, как нафталин, и мучаясь от головной боли, она почувствовала рвотный позыв и ухватилась за дверцу машины, низко наклонив голову. Её вырвало, и во рту остался горько-сладкий привкус. Майя натянула ворот свитшота на нос, и обошла машину, неуклюже передвигая ногами, словно только что родившийся телёнок. Она помнила чудовище, последовавшего за ними и удар, отправивший в забытье. Мягко говоря, им повезло, но лишь отчасти: машина влетела в старое дерево, пустившее свои корни поверх земли. Майя проклинала себя за спетую колыбельную и ненавидела за то, что не отговорила Яну с Денисом ехать в Порканниеми.

Вернувшись к пассажирскому сиденью, Майя ринулась искать телефон и пришла в полное отчаяние, осознав, что оставила его в том доме на столе. Вокруг не было ни души и помощи ждать неоткуда. Майя набрала в лёгкие побольше воздуха и стала выкрикивать имена друзей. Со стороны леса донёсся шорох и треск веток. К счастью для Майи, оттуда показалась Яна, а не очередное чудище. Она набросилась на подругу, заключив в крепкие объятия. Яна похлопала её по спине, и холодно отстранилась.

Она смотрела на Майю безумными глазами, кривя губами, часть лба с левой стороны была ушиблена — назревала шишка, чёрные пряди волос прилипли к вспотевшему лицу. Майе стало не по себе.

— Всего бы этого не случилось, не позови ты нас к Регине, — обвиняющее заговорила Яна. — А теперь мы застряли в чёртовой дыре, где буквально все пытаются нас убить.

— Где Денис? — осторожно спросила Майя.

— Я бы тоже хотела знать, где мой парень! — сорвалась на крик Яна.

— Нам надо успокоиться.

— Успокоиться? Ты в своём уме? Мой мужик пропал без вести по твоей вине! Как будешь расхлёбывать кашу, дорогая подруга?

— Мой телефон остался в том доме. Давай вернёмся туда и позвоним в экстренную службу, — умоляющим тоном произнесла Майя.

— У тебя случайно мозг не повредился? Я не вернусь в логово той Твари! НИ-ЗА-ЧТО! — проскандировала Яна, размахивая указательным пальцем в воздухе, будто дирижёр.

— Я могу войти в дом одна. Просто постой на стрёме.

— Знаешь что, дорогуша? Мне не нужна твоя помощь. От тебя сплошные проблемы. — Яна достала из заднего кармана джинсов треснувший на две части мобильник и бросила его к ногам подруги. — С тебя ещё новый телефон.

— Ты серьёзно? — Майя не могла поверить своим ушам.

— Чучелом родилась, чучелом и останешься, — пылко произнесла Яна,

— Повтори! — Майю пронзило чувство дежавю, всплыло «воспоминание», которое не удавалось связать с конкретным моментом из прошлого.

— Глухая? Тогда наскреби себе на слуховой аппарат.

— Ты ведь уже называла меня чучелом, не так ли?

— Ах, меня раскрыли! — Яна притворно положила ладонь на грудь, выпучив глаза. — Мы повздорили с тобой в ресторане, сразу же после того, как твой батёк ушёл. Если бы зайка сама разобралась с чокнутым отцом, вечер бы не был испорчен.

— Почему ты сразу не рассказала?

— По-дружески не стала расстраивать ещё больше, ведь на тебя столько всего навалилось. Только вот ты никогда не задумываешься о чувствах других.

— Ты несправедлива.

— А ты чёртова эгоистка!

Яна резко развернулась, и, шаркая ногами, пошла в сторону проклятого дома, утирая выступившие слёзы. Майя поспешно достала из багажника свой портфель и помчалась за подругой, не смея обижаться и злиться, ведь так сильно перед ней провинилась. Если они доживут до следующего дня и отыщут Дениса, то она точно вернётся с ними в Санкт-Петербург, похоронив далеко и надолго Реглин Мартту из Порканниеми. Майя не готова платить за правду жизнями друзей, не говоря уже собственной.

Девушки вместе дошли до развилки, не проронив ни слова. Каждая думала о своём. Ворота, через которые они бежали, остались открытыми. Из дымохода дома валили клубы дыма — догорали оставленные в печи поленья. Выходящее на них окно было чем-то заставлено. «Запертая комната», — сообразила Майя и сразу же помрачнела, вдруг Тварь похитила Дениса и теперь держит его там. Живого или мёртвого?

Яна остановилась, скрестив руки на груди. Она едва держится на ногах, тело ослабло, головная боль усилилась и давит на лоб.

— Дай мне денег, — грубо произнесла она.

— Я и так собиралась это сделать. — Майя полезла в портфель, достала кошелёк и отсчитала полторы тысячи. — Хватит?

— Это ты мне скажи, хватит ли этой мелочи на ночь в «Гранате».

— Да. На двоих более чем.

— Ты видно не до конца меня поняла. Если я останусь с тобой, то к утру точно буду трупом, — серьёзно сказала Яна, смотря на Майю с опаской и неприязнью. — Дай знать, как найдёшь Дениса.

Майя закусила нижнюю губу, стараясь не разреветься на месте. До сегодняшнего дня она и не подозревала, насколько у Яны был острый язык.

— Тебя проводить? — с надеждой в голосе спросила Майя.

— Объясни, как дойти и на этом разойдёмся, как в Питере мосты.

— Иди прямо до деревянного моста. Как только пройдёшь по нему и мимо фабрики, поворачивай направо, там и будет гостиница.

Яна кивнула головой и, не попрощавшись, зашагала прочь, бормоча вслух маршрут. В нынешнем состоянии она должна помочь сначала себе: обработать раны и восстановить силы. Из гостиницы попробует дозвониться до сотового Дениса. В душе Яна надеялась, что он отделался небольшими ушибами, поймал, например, попутку и поехал в город за помощью. Денис, во что бы то ни стало, найдёт её и заберёт домой. Девушка ускорила шаг, в ушах шумело, падающие от фонарных столбов тени плясали в глазах.

Она дошла до деревянного моста. От одного вида на реку её мутило. Длина у моста была внушительная, около двухсот метров, но переходить его Яна не спешила. Другой берег освещался теми же безвкусными фонарными столбами, согнувшимися дугой. Яна разглядела пришвартованное у моста судно, а от него вдоль тянулись на вид заброшенные, поржавевшие речные корабли. Над ними возвышалось мрачное пятиэтажное здание. Яна узнала в нём злосчастную фабрику «Фёльклинг». Две его высокие дымовые трубы, напоминали рога. Сердце девушки содрогнулось.

Не закрыв до конца ворота, Майя на полусогнутых ногах обходила дом, два раза навернулась, упав на четвереньки, как кошка, что всегда приземляется на лапы. Неприятнейшей разговор с подругой отнял последние силы, голова раскалывалась, как после ресторана, а при повороте головы шею тянуло так, что девушке хотелось выть от боли. Осторожно заглядывая в окна прихожей и комнаты, где они не так давно сидели, признаки какой-либо жизни Майя не обнаружила.

Она вернулась к крыльцу, прихватила, лежавшую у двери, мотыгу и потянула ручку двери вниз. Дверь со скрипом отворилась, Майя поморщилась, но вошла внутрь, тихонько захлопнув за собой. На первый взгляд, будто ничего и не изменилось: телефон лежит на столе, собранный пакет с их мусором стоит у печи, дверь в другую комнату под замком, дом не остыл. «Слишком тихо», — обратила внимание Майя и подняла взгляд на настенные часы. Стрелки встали, показывая ровно девять. Она посмотрела на экран телефона — пол одиннадцатого.

Вверху экрана телефона над пошагово поднимающимися палочками, от малого к большему, навис крестик, означающий отсутствие мобильной сети. Майя горько усмехнулась, такой же крест можно ставить на её дружбе с Яной, либо же на их жизнях, ведь неизвестно кто из них протянет до утра. Она вдруг подумала о Роберте. Он точно бы обрадовался, узнав, как сильно подруги разругались.

Ком в горле не проходил, Майя откашлялась, потёрла пальцами переносицу, смахнула блокировку и набрала экстренный вызов. Спустя два гудка ответила женщина.

— Экстренная служба, что у вас случилось?

— Мы попали в аварию, врезались в дерево. С нами был парень, и он пропал, — взволнованно произнесла Майя.

— Как я могу к вам обращаться?

— Меня зовут Майя.

— Майя, в каком городе вы находитесь?

— Порканниеми, Ленинградская область.

— Где произошла авария?

— У поворота на улицу Лесную, здесь кругом лес.

— Майя, вы ранены?

— Нет.

— Майя, вы можете назвать номер и марку машины?

— Я не помню, — расстроенно ответила девушка, садясь на тахту.

— А цвет?

— Белая.

— Майя, где вы сейчас и с кем?

— Моя подруга в гостинице. Я осталась в доме.

— Вы в частном доме или в квартире?

— Дом, улица Лесная 13б.

— Майя, он ваш или арендован?

— Не совсем… — Майя запнулась, пожалев, что назвала точный адрес.

— Майя, прошу, оставайтесь на линии, я отправила к вам помощь. Вы одна в доме? — сохраняя нейтральный тон, продолжила расспрашивать сотрудница.

— Да.

— Майя, для чего вы приехали в Порканниеми?

— Просто так, — раздражённо промолвила девушка. У неё складывалось впечатление, что она общается с дознавателем, а не с сотрудником экстренной службы.

— Ваши друзья с вами одного возраста?

— Почему вы спрашиваете это?

— Я должна убедиться, что вашей жизни ничего не угрожает. Парень старше вас с подругой?

— Да, но…

— Майя, при нём было холодное оружие?

— Нет!

— Он привёз вас в Порканниеми силой?

— Денис хороший человек!

— Майя, почему ваша подруга находится в гостинице, а вы в доме?

— Мы поругались, — сболтнула она, не подумав.

— После аварии вы пришли в себя первой?

— Подруга очнулась первой и рассказала мне, что Денис пропал.

— Майя, ваша подруга ругалась с Денисом до или во время поездки?

— Он её парень. Могли кусаться, но чтоб прям разругаться в пух и прах, нет.

— Под кусаться имеете в виду физическое или психологическое насилие?

— Вовсе нет!

— Майя, Денис унижал вашу подругу у вас на глазах?

— Оставьте Дениса в покое!

— Майя, вы пытались самостоятельно отыскать Дениса?

— Нет. Я набрала вас, чтобы вы помогли. Это же ваша работа?

— Майя, помощь в пути, пожалуйста, оставайтесь на связи. Вы сказали, что на месте, где произошла авария кругом лес. Ваша подруга была в лесу или с вами, когда вы очнулись?

— Кажется, в лесу.

— Вы поругались с подругой из-за парня?

— Мы поругались, потому что своим существованием я приношу людям несчастье! — выкрикнула Майя, вскочив с места. — Надеюсь, вы и правда отправили к нам помощь.

Майя скинула звонок, тяжело дыша и беспокоясь, не наговорила ли сотруднице лишнего. Ей казалось, что этим звонком она сделала всем только хуже. Майя была удивлена, что ей задали так много вопросов, но во время разговора она слышала звук, похожий на постукивание по клавиатуре. Сотрудница, вероятно, передавала всю информацию оперативным службам. Объясняться перед ними в чужом доме, девушка не намеревалась, как и быть застигнутой врасплох владельцем участка, или, что хуже, Тварью. Сотовый телефон Майя убрала в портфель, мотыгу, положенную на стол, туда же. Прихватив мусор и погасив свет, она решительно вышла в прихожую, дёрнула ручку двери и застыла в недоумении. Дверь не открывалась, Майя крутила замок туда обратно, гадая, как она ухитрилась себя запереть. Она навалилась плечом на дверь, опустив ручку вниз, но ничего не вышло.

От безысходности Майя кинулась к окну в прихожей, проверила два других в комнате, но все они были без ручки, отворяющей створки. Майя выругалась, — «Жёванный крот!» — и полезла в шкафчики отыскать что-нибудь полезное, но попадались лишь покрытые пылью аптечные склянки с сомнительным содержимым и жестяные банки, от которых пахло изобилием трав и лекарств. При виде бутылки с множеством маленьких змей, черепах и насекомых, застывших в жидкости, Майя взвизгнула, отползла и закрыла ногой дверцу шкафа.

У неё резко закружилась голова, в глазах задвоилось. В миг тело стало невыносимо тяжёлым. Она попыталась ухватиться за ножку стола, но схватила рукой воздух. Упав на спину, Майя не почувствовала боли в шее и не смогла пошевелиться, руки с ногами будто онемели. Закатив глаза, девушка потеряла сознание.

Глава 11

Яна попятилась от моста. Ей не хватило духа перебежать его, пока был шанс. По спуску к побережью, поднималась тень размером с человеческую фигуру. Яна мгновенно отбросила мысль бежать обратно к проклятому дому. На глаза попалась корявая толстая ветка, она подняла её и выставила перед собой, держа двумя руками, как боевой меч. Денис учил её некоторым приёмам и хитростям для самообороны, но повода применить их на деле до сегодняшнего дня не выпадало.

— Не подходи! — крикнула девушка в панике.

— Куколка, — прохрипел знакомый мужской голос, — это я.

— Денис!

Он вышел на свет, бледный и насквозь мокрый, наклонился вперёд, уперев руки в колени, отхаркнулся. Груз вины тяготил его, тянул к земле, будто на спину взвалили якорь. Денис стыдился поднять на Яну глаза. Она, отбросив ветку, повисла на нём, обхватив ногами спину. Тело Дениса адски ломило, как будто на костях отплясывали линди-хоп. «Только не целуй», — думал он про себя, осторожно обнимая её. От него исходил запах грязной реки, камышей и водорослей.

Никогда ещё в жизни Яне не было так радостно и горестно одновременно. Облегчение затмевала тревога. В пределах Порканниеми им по-прежнему грозила неведомая опасность. Но теперь ей не страшно, как прежде. Яна и думать забыла о своём плохом самочувствии. Всё её внимание приковано к Денису: он дороже, чем дружба с Майей. Яна прозрела и уяснила предостережение мамы: от семьи Пак следует держаться подальше.

— Где ты пропадал? — Яна опустилась на землю и взяла лицо парня в ладони.

— Когда оклемался, увидел в боковом зеркале ту Тварь. Она шла к нам, как грёбаный терминатор. — Он убрал от лица её руки, ударил себя кулаком в грудь и откашлялся. — Я выбежал из машины, попытался выстрелить из травмата, но спусковой крючок заел. Побежал в лес, хотел увести её от вас. Вылетел на пляж, о котором говорила Майя. Тварь шла за мной. Может я её и уделал бы в рукопашке, но я ни хрена не помню. Видимо она что-то со мной сделала. Чудо, что я выжил.

— Чудо, — согласилась Яна, проведя рукой по небольшой царапине на его щеке.

— Болит? — Он дотронулся, сморщенными от воды, пальцами до зреющей на её лбу шишки.

— Немного.

— А где Майя? — Денис смахнул осыпавшеюся тушь под её глазами.

— Она теперь сама по себе, — сурово произнесла Яна, меняясь в лице. — Но если эта курица и правда позвонила в экстренную службу,то есть смысл вернуться к машине и дождаться помощи.

— Вы вместе столько пережили, ты реально собираешься её кинуть? — с неодобрением в голосе спросил Денис. — Я думал, вы лучшие подруги.

— Я тоже так думала!

— Ладно. Не злись только. Куда ты вообще шла?

— В гостиницу.

— Хорошо, обработаем сначала твою рану и вернёмся к машине. Мне тоже нужна небольшая передышка. У нас есть деньги? Я не знаю, где мой телефон и карта. В карманах остались только ключи от машины.

— Спонсор сегодняшнего ада, Майя, — язвительно сообщила Яна, достав две купюры и повертев ими перед глазами парня.

Майе снилось, что она стоит в мрачном лесу, окутанный густым туманом, под ногами мёрзлая земля. Стрекочут сверчки и доносится уханье какой-то птицы. Дрожа от холода, Майя оглядела себя — на ней крестильная рубаха, вымазанная в красных пятнах, руки перепачканы тем же. Девушка поднесла их к лицу и принюхалась: пахло металлическим и слегка сладковатым запахом. «Кровь?» — изумилась Майя, думая, что произнесла это вслух, но на деле лишь выпустила пар изо рта. Она ощупала себя, но на теле не было кровоточащих ран.

Внезапно туман начал рассеиваться, выглянувшая луна озарила светом открывшуюся взору каменную круглую конструкцию. «Колодец», — догадалась Майя и в тот же миг неведомая сила с невероятной скоростью притянула её к нему. Девушка нависла над ним, уперев руки в каменные края. Воняло водосточной канавой. С глубокого дна доносились слабые всплески воды. Помимо их Майе слышался едва уловимый и неразборчивый шёпот. Шёпот нарастал и перешёл на возглас. Кто-то со дна, имитируя её голос, повторял имя Мартта.

По спине Майи пробежали мурашки. Глазами полного ужаса она глядела в непроглядное дно колодца, не в силах отпрянуть от него. Руки словно насмерть приклеились к краям. Голос умолк, послышался громкий всплеск и хлюпанье. Майя чувствовала нутром — на неё надвигается что-то в разы ужаснее Твари. Лунный свет, как прожектор, озарил стенку колодца. Ползком по каменой кладке, подобно пауку, поднималось нечто, облачённое в человеческое обличье. Оно подняло голову.

Денис провёл Яну через мост, накинув на голову капюшон и посоветовав закрыть глаза. Он держал её за плечи и вёл вперед. Яна слушала его голос и успокаивалась, как ребёнок от материнских прикосновений. К облегчению возлюбленных гостиница работала. На ресепшене сидела девушка. Яна определила её ровесницей Лукреции. Она неотрывно смотрела в телефон, с наушниками в ушах, чавкала до неприличия жвачкой во рту. Учитывая обстоятельства, Яна не возмущалась. Денис пощёлкал перед девушкой пальцами. Она, сняв наушники и, завидев уставших и помятых путников, сказала: «Сча, позову маму». Прибежавшая мама приняла их за бездомных попрошаек, которых в городе было и так немерено. Указывая на выход, она руганью прогоняла их вон.

Яна взмолилась в мыслях: «Только не доставай ружьё». Денис уладил ситуацию, попросив девушку показать деньги. Женщина переменилась в лице, толкнула приветственную и извинительную речь, отскакивающую от зубов, как заученные скороговорки. Парень попросил аптечку. Владелица, представившаяся Ниной Петровной, услужливо принесла и аптечку, и различные вещи, рассказывая молодым людям, что она к тому же предприниматель — продаёт через интернет товары из Финляндии.

Торговался с ней Денис. Давил на жалость как мог, наплёл, что он привёз сюда девушку, чтобы сделать предложение на закате с видом на озеро, что цветом похоже на море, но на них напала какая-то банда мужиков, обручальное кольцо пришлось отдать, как и все вещи, что были при них. Нина Петровна поверила, выглядели голубки изнеможденными, а одежда ни них потрёпанной, на парне так вообще насквозь вымокшая. Сама додумала, что беда приключилась с ними никак не иначе в Булонском лесу, что неподалёку отсюда. Местные стараются не ходить через него. Там постоянно собираются пьянчуги, наркоманы и представительницы древнейшей профессии, а заброшенный дворец культуры излюбленное место сатанистов и беспризорных детей. В лесу и речка проходит и мостик над ней есть, она сочла, что Дениса окунули как-раз туда.

Нина Петровна сжалилась, тысячи пятьсот хватило на одежду и пару тарелок еды. Ради них она открыла кухню и на скорую руку сварила пельмени. Разрешила позвонить с её телефона. Денис улаживал вопрос по поводу машины из каршеринга. Яна отвлекала владелицу рассказами о достопримечательностях Санкт-Петербурга, чтобы та не подслушивала. За её дочь девушка не волновалась, наушники работали на полную громкость. Закончив разговор, Денис набрал Эдика, упросил его приехать в Порканниеми и забрать с заправки, где они сегодня останавливались, после чего стёр на мобильнике номера, по которым звонил. Быстро расправившись с пельменями, они обменялись с Ниной Петровной любезностями, и поспешили вернуться к месту аварии через ту же дорогу, по которой дошли до гостиницы.

Майя закричала, всё также про себя. Злобная сущность выглядела, как её двойник, только цвет лица был трупным, волосы тёмными, спутавшимися и длинными, глаза бешенные, как у дикого зверя. Почти полностью выбравшись из колодца, двойник схватил мертвенно-бледными руками Майю за запястья и потянул на себя. Девушка, сопротивляясь из-за всех сил, упиралась ногами в основание колодца. Тогда двойник выпрыгнул из него и повалил Майю на землю, сомкнув её запястья над головой. На злой сущности была такая же рубаха в кровавых разводах, как и на ней. От стекающих с двойника и капающих на Майю капель воды исходил запах мокрой гнили.

Двойник наклонился ниже и, вонзившись зубами в шею Майи, выгрыз кусок кожи. С неприкрытым наслаждением жевал его во рту у девушки на глазах. Кровь брызгала и стекала по его подбородку. Майя вопила, корчась от нестерпимой боли, била ногами по земле. Дожевав, двойник снова наклонился к её шее. Ощущая влажную лужу крови под головой, Майя закрыла глаза, наблюдать как злобная сущность будет снова пожирать её плоть, невыносимо.

Денис не смог, как Яна, равнодушно пройти мимо участка, где им пришлось пережить столкновение с необъяснимым. Такова его натура: он верит в карму и принцип бумеранга. Парень заметил, что уличное освещение не включено, обошёл коричные ворота из профнастила, не дойдя до сетчатых, присел на корточки и пошёл гусиным шагом, будто в школе на физкультуре упражнению учили как раз для таких случаев. В старом доме на первом этаже жёлтые занавески озарены тусклым цветом, в окнах нового — мрак. Денис собирался возвращаться обратно, когда у окна вырос силуэт с рогами. Сердце его учащённо забилось, дыхание перехватило, на лбу выступил холодный пот. Он рванул с места, что есть мочи, оставляя на влажной земле следы от подошвы. Добежав до Яны, взял её под локоть, подталкивая бежать вместе с ним, тараторя, что нет времени объяснять. Возле арендованной машины стояла скорая и служебная машина ДТП. Яна с Денисом неслись к ним, как на свет маяка.

Внезапно мучительная боль в шее исчезла. Майя открыла глаза в полном замешательстве. Она каким-то образом переместила в двойника, и теперь сидела на своём обмякшем теле, чувствуя во рту вкус крови. Майя вскочила, ошарашенно смотря на то, как то, что было ею, начало рассыпаться на множество червей и опарышей. Шевелящиеся насекомые ползли к ней, слепившись в один ком. Девушка пыталась давить их ногами, скинуть руками, но они облепили её, как рой пчёл, залезая в уши, глаза и рот…

Глава 12

Вскрикнув, Майя поднялась в сидячее положение, водя руками по телу, как заведённая. Мерзкие склизкие ощущения от насекомых свежи в памяти настолько, что она закрывает рукой рот, издавая рвотные позывы. Как на зло, воспоминания о сне мелькают в голове, как картинки в диапроекторе, возвращая её к самому началу: проклятый колодец и кровожадный двойник. Хрипло дыша, она ощущает себя канатоходцем, лавирующим между истерикой и здравомыслием. Кто-то откашлялся, девушка вздрогнула, боясь повернуть голову, но переведя взгляд с пола на столешницы и окно, не сразу поняла где находится.

— С возвращением в реальность, — прозвучал женский голос с ноткой недовольства. — Хорошо поспала?

— Простите, где я? — рассеяно спросила Майя, сидя на полу к ней спиной.

— В безопасности. Может приличия ради развернёшься?

Майя встала на ноги и развернулась. За столом сидела женщина пожилого возраста в зелёном спортивном костюме. Её лицо и руки усыпаны веснушками. Седые волосы аккуратно заплетены в косу. Голубые глаза пристально следят. Майю озарило, и воспоминания вчерашнего дня нахлынули одно за другим, сбивая с ног. Она схватилась за край стола, перед ней скорее всего хозяйка дома. Майя не знала, как объясниться перед ней, знала только то, что снова оплошала, и её друзья могли быть сейчас в беде. Ей нужно выбираться отсюда как можно скорее.

— Выпей, — старушка придвинула к ней кружку. Ударивший в нос запах трав, заставил Майю сомневаться в её великодушии. Она и так ночью надышалась ароматами из шкафчиков до отключки. А проверять не отправит ли её эти травы в сонливое путешествие совсем не хотелось.

— Это Иван-чай с мятой и душицей, — будто ощущая опасения девушки, добавила старушка.

— Спасибо, — промолвила Майя, и чтобы ненароком не обидеть её, взяла кружку в руку и немного отхлебнула.

— У меня к тебе много вопросов, думаю, ты и сама понимаешь почему. Не сочти за дерзость, но я проверила документы в твоём портфеле и вернула себе мотыгу. За всю свою долгую жизнь я впервые застала чужака в собственном доме, так что попробуй понять меня. Мне известно, что ты Пак Майя Робертовна из Санкт-Петербурга, но непонятно, что привело в Порканниеми. Смею предположить по содержимому пакета, либо у тебя проблемы с выпивкой, либо ты явилась сюда не одна.

— Почему вы сразу меня не разбудили, чтобы обо всём расспросить? — удивлённо спросила Майя.

— Знаешь, что спящих собак и кошек нельзя будить? С людьми также. Ты брыкалась и учащённо дышала, видимо, тебе снились кошмары. Сомневаюсь, что после резкого пробуждения нам бы удалось спокойно побеседовать, как сейчас.

— Я смогу всё объяснить после того, как помогу друзьям. — Майя потёрла шею, боль не беспокоила, как ни странно, сон на полу пошёл на пользу. Она поставила кружку на стол и скрестила руки на груди. — Вы слышали про аварию недалеко отсюда?

— Ты не в том положении, чтобы ставить свои условия и задавать вопросы. Моё гостеприимство имеет границы, — строго отрезала хозяйка.

— Можете вызвать полицию. С ними мне тоже есть о чём поговорить.

— Я не пользуюсь сотовым, — без тени смущения заявила она. — Давай попробуем поговорить по-другому. Так как я знаю твоё имя, мне следует тоже представиться. Зовут меня Лаура, местные называют бабка Лара. Я не разозлюсь, если ты решишь звать меня даже бабой Ларой.

— Баба Лара, а давайте так, я оставлю в залог паспорт, решу свои проблемы и вернусь к вам. Честно отвечу на все ваши вопросы и в качестве компенсации морального ущерба выполню любую порученную работу.

— Что ж, ума ты не совсем лишена, но над навыками переговоров стоит поработать. Майя, ты не заложник, но и не гость, вором нарекать поспешно, так кто же ты?

— Я и сама хотела бы это знать.

— Оставляй паспорт.

Внутри себя Майя ликовала по случаю успешной сделки. Второпях, она вытащила из портфеля паспорт, не заметив, как под стол, улетела, в четыре раза сложенная пополам копия свидетельства. Вручила Лауре паспорт с видом, будто вручает студенту, не понимающему, что с ним теперь делать, аттестат. В прихожей передумала брать с собой портфель, захватила телефон и вышла, по-хозяйски, через коричневые ворота, а ведь не так давно она с друзьями бежала через них, спасаясь от Твари. Стоило ей перейти дорогу, и сеть интернета стала доступной. Майя обозначила это добрым знаком.

Она нашла номер гостиницы и незамедлительно набрала его, в темпе шагая к месту аварии. На том конце провода вяло ответила девушка. Майя кое-как выведала, что вчера её подруга пришла не одна, а с парнем. Номер не снимали. Подросток вздохнула с огромным облегчением, на глаза навернулись слёзы радости от одной мысли, что Денис нашёлся.

Майя едва не пропустила поворот, утирая слёзы. Машины не было. Телефон зазвонил, проигрывая песню «Paint it, Black». При других обстоятельствах она вряд ли бы ответила на звонок от незнакомого номера. Прислонив мобильник к уху, не успела Майя и слова сказать, как звонящий абонент покрыл её бранными словами, среди которых она отчётливо услышала вопрос про Яну. Майю бросило в дрожь, голос принадлежал её маме. Запинаясь, девушка попыталась соврать, что ничего не знает, но Любовь Григорьевна не слушала.

— Откуда у вас вообще мой номер телефона?

— Не твоего ума дела, вшивая овца! Во что ты втянула моего ребёнка? Если у тебя нет родителей, то у неё, знаешь ли, есть!

— Вы переходите все границы.

Майя убрала телефон от уха, Любовь Григорьевна кричала, как потерпевшая. Она вновь подумала о Роберте и Яне: на этой неадекватной женщине он был женат, гонор у подруги явно в маму. Майя скинула звонок и пополнила чёрный список новым номером. Слова Любови Григорьевны взволновали, но не из-за оскорблений, а от неизвестности куда запропастились Яна с Денисом.

Рассматривая дерево с проросшими наружу корнями, где по идее должна была быть машина, Майя заметила за ним выглядывающий чемодан с пакетом. Её бирюзовый чемодан, в белом пакете из-под платья торчала ветровка. Она перешагнула корни, положила чемодан на землю и открыла его. Внутри лежал неровно выдернутый тетрадный лист. Почерк Майя узнала. Он принадлежал Яне. Девушка разглядела засохшие на листке пятна, круглой и овальной формы, некоторые буквы в синих разводах. Майя зачитала вслух оставленное послание:

«Денис со мной. Мы решим вопрос с арендованной машиной. Новый телефон мне от тебя не нужен. Мы возвращаемся в Питер. Кошмарную поездку сохраним в секрете. Тысячу пятьсот могу вернуть через Эдика, если будешь проездом в СПб.

Не обижайся, я больше не хочу рисковать своей жизнью и парня, поэтому везде тебя заблокирую. Не смей писать Денису! Не ищи со мной связи и встреч. У моей матери есть твой номер, я давно давала, не бери трубку +7 952 352 22 92.

Желаю тебе не умереть в этом Богом забытом месте».

Дочитав дрожащим голосом, Майя навзрыд разрыдалась, прижав к сердцу прощальную записку. Друзья не клянутся быть рядом и в горе, и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит. Часть Майи понимала, что после злополучных событий, Яна безвозвратно отвернётся, откажется дружить с такой бедовой ею, но другая уповала, что общие переживания их сблизят, укрепят дружбу. Майя доверяла ей больше, чем себе и много в чём на неё полагалась, считая опытнее и умнее.

Она осталась одна, как и должно было быть в самом начале её жизненного пути. Догнавшее чувство одиночества село ей на шею, свесив ножки, принеся душераздирающую боль, от которой ей захотелось вырвать себе сердце, лишь бы ничего не чувствовать. Безутешно рыдая, Майя не заметила, как неподалёку притаился незнакомец, наблюдающий за ней, чёрными, как смола, глазами.

Глава 13

Лаура не находила себе места, меряя шагами комнату. Многих привлекает одиноко стоящий участок на опушке леса, но немногие приезжие знают, что через дорогу от дома есть тропа, ведущая к пляжу Вуолы. Однако, невыносимые туристы никогда раньше не осмеивались войти в дом. Могли фотографировать, расспрашивать про местную легенду о кукушке, наречь колдуньей, ведьмой, Бабой Ягой. Лаура терпеливо относилась к прилипалам: рубила перед ними дрова, ловко управляясь с топором, курила трубку, выдыхая в лицо неприятелей, выбивала ковёр хлопушкой, приговаривая выдуманные заклинания.

Придя домой ранним утром и застав молоденькую девушку на своём полу, Лаура приняла её из-за необычного цвета волос за наркоманку, изгнанную из Булонского леса. В первую очередь она убедилась, что та дышит, после чего медленно закатала рукава верхней одежды и проверила вены на каждой руке. Следов от игл не нашлось. Она вернулась в прихожую и полезла в портфель незнакомки, дивясь находке, в виде мотыги как у неё. Лаура полистала страницы паспорта, хмыкнула, просмотрев имя и дату рождения, полезла в белый пакет, но и в нём из подозрительного была лишь бутылка палённого виски.

Лаура походила по дому, заглядывая в ящики и полки, но всё лежало на своих местах. Она собиралась разбудить девушку и всё у неё выяснить, закончив игру в сыщика, но передумала, заметив, как у той изменился ритм дыхания. На лице появилась мучительная гримаса, и незнакомка завертела головой.

Лаура вышла на улицу проветрить голову, взбудораженную потоками мыслей. Вдогонку к «доброму» утру присоединилась пасмурная погода, предвещающая очередные ливни. Тяжело вздохнув, и, потерев переносицу, она заметила, что мотыга, лежавшая у входной двери, пропала. Зачем молодой девушке красть садовый предмет, Лаура не понимала, и сходив за дом, чтобы нарвать мяты, душицу, не заметила, как увлеклась, а когда пришла в себя в руке уже был собранный букет лаванды. Вернувшись в дом, она достала из портфеля девушки мотыгу от греха подальше, но расспросить её о чём-либо так и не получилось.

Майя не торопилась возвращаться. Будь здесь турнирная таблица, Лаура отдала бы ей один бал за хитрость, а себе жирный ноль. Лаура остановилась на середине комнаты, заметила под столом бумажку, подняла её и развернула. В глаза бросилась фамилия Реглин и руки непроизвольно затряслись. Она расстегнула молнию на куртке, ощущая нехватку воздуха, в висках застучало, щёки покраснели. Бросив бумажку на стол, Лаура выбежала на улицу к бочке с водой и ополоснула лицо, спрашивая себя: «Да кто эта Майя такая? Что её связывает с Реглин Марттой?»

Рядом от дуновения ветра зазвенела жестяная банка из-под кваса, служившая хитрой конструкцией для отпугивания кротов. Лаура посмотрела в сторону леса, и вздрогнула, услышав птичье «ку-ку». Её звали, и она не имеет права не явиться. Выйдя за пределы участка, Лаура прошла по тропинке в глубь леса и остановилась. Пять фигур, скрывающих тело, под плащами с меховой накидкой, с головами в виде черепов животных, вышли из-за деревьев и окружили её. Лаура склонила перед ними голову.

— Пока ты невесть где была, одному из нас пришлось вытуривать из твоего дома заблудших туристов. Юноша выжил и вернулся из Вуолы без стигмы, у его девушки гидрофобия. Она, скорее всего, умерла бы в реке ещё до того, как открылись бы врата Маны, поэтому мы были к ней снисходительны, но к тебе это не относится. Раз ты вынудила нас поработать на себя, тебе следует отплатить за это, — сурово объявил Хранитель в черепе оленя с птичьим клювом.

— Чего вы хотите?

— Ты должна проверить, задержавшеюся в твоём доме, девицу. Придай её Вуоле.

«Предай», — послышалось Лауре.

— Если Мана не примет её — отпустишь, как отпустили мы юношу и его девушку.

— А если примет? — спросила она, поднимая голову.

— Убей.

Лаура оцепенела.

— Тебе больше нечего нам предложить. Не забывайся, Лаура.

Майя волочила чемодан с пакетом к дому бабы Лары, ощущая себя полностью опустошённой. Лаура встретила её на крыльце, оглядела обеспокоенным взглядом и проводила в дом. Второй раз за день пожалела её и уложила поспать на тахту. Майя не спорила. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий сон. «Не возвращалась бы обратно, дурёха, паспорт же можно восстановить», — ворчала Лаура, подоткнув ей одеяло. — «Хоть бы ты оказалась простым ребёнком, иначе дела наши станут плохи. Вдруг ты ключ к Мартте, а мне придётся убить тебя раньше, чем ты заговоришь».

Проснулась Майя из-за урчащего живота. Запах еды, окутавший комнату, раздразнил желудок. За окном заметно стемнело, часы снова отбивали глухой стук, показывая семь вечера. Лаура стояла у газовой плиты, жарила картошку с грибами, чувствуя себя паршиво, ведь она собиралась отправить девушку на растерзание Вуоле, как какого-то поросёнка на забой.

— Я могу у вас помыться?

— В бане мылась когда-нибудь?

— Один раз.

— Я её растопила. Сходи, там будет зелёное полотенце, можешь взять, а я накрою пока на стол.

— Спасибо вам.

«Будешь ли ты мне также благодарна после того, что я сделаю?» — про себя подумала Лаура и ткнула картошку лопаткой.

За ужином Лаура ни о чём её не расспрашивала, видя, как та жадно уплетает гарнир и нарезанные овощи. Майя набивала желудок, словно живёт последний день. При виде печенья со сливочным маслом к чаю она испытала ностальгический прилив о детстве, уносящий к семье Пак. Печенье хрустнуло напополам во рту Майи. Из глаз покатились жгучие слёзы, а она то полагала, что всё уже выплакала. Лаура инстинктивно потянулась к ней и приобняла за плечи, вновь жалея.

— Ты скучаешь по дому? — Лаура перешла в наступление с вопросами, Майя хлюпала носом, перестав плакать. — Я могу дать тебе денег, если не хватает. Утром на электричке поедешь.

— Я не могу вернуться, — уныло ответила Майя. — Там ад.

— Здесь тоже.

— Вы не переживайте, я утром переберусь в гостиницу и больше не буду доставлять вам хлопот.

— Если ты поругалась с родителями и просто боишься вернуться, то подумай, как они сейчас переживают и места себе не находят.

— Нет у меня родителей. Я сирота.

— А в Порканниеми для чего приехала?

— Я здесь родилась.

— А где друзья, которых срочно нужно было выручать? — Лаура заёрзала на стуле.

— Я обещала вам объяснить, как попала в ваш дом и что здесь ищу… — пораздумав, Майя продолжила. — У меня есть зацепка о семье. Именно она и привела меня сюда. Парень моей подруги каким-то образом открыл дверь в дом, и мы ждали появление хозяев, получается, что вас, до девяти вечера. Подумали вернуться утром, и решили заселиться в гостиницу, но попали в аварию, а телефон я забыла на вашем столе. Вот и вернулась, позвонила в экстренную службу, а выйти из дома не смогла, как-то заперла себя здесь. Наверно, у меня было сотрясение, поэтому я вырубилась. А друзьям я так и не помогла. Они сами справились, вроде-как уехали, и дали понять, что на этом наше общение, как и дружба, подошли к концу.

— Больше ничего с вами не приключилось? — Лаура вопросительно подняла брови, возвращаясь в своих мыслях к той самой найденной зацепке. Но ключ от дома по возвращению из леса, она уже перепрятала. Будет уроком на будущее.

— Ничего, — соврала Майя, опустив глаза.

— Перейдём к выплате моральной компенсации? — хмуро спросила Лаура.

— Ну, хорошо.

— Пойдёшь прямо через лесочек от дороги и выйдешь на песчаный пляж Воулы. Зайдёшь по пояс и поищешь на дне камни. — Лаура встала, вышла в коридор и принесла Майе хозяйственную авоську. — Наберёшь сколько получится.

— У меня нет купальника.

— Я дам тебе длинную рубаху.

Майя опустила шторы на окнах, переоделась в выданную Лаурой белую рубаху и остановилась в коридоре у зеркала. На рукавах были вышиты красными нитками геометрические ромбы, круги и звёзды. «Почти как из сна», — подметила Майя и в отражении, на мгновение, увидела другую себя: цвет волос изменился на светло-русый. По телу Майи пробежала дрожь, словно смотрела на себя из прошлого, но губы девушки в отражении расплылись в зловещей улыбке. Она узнала её — двойник из сна. Майя набросила на зеркало полотенце, крикнула бабе Лауре, что ушла и не закрыла за собой дверь.

Лаура вышла на крыльцо, села с трубкой на ступеньки. Зажгла её с помощью спичек, сделала затяжку, и, наполнив рот дымом, погрузилась в раздумья. Майя с непоколебимой уверенностью заявила, что родилась здесь. Но она не помнила, были ли другие родильницы в тот день, когда её дочь умерла после родов. Мог ли скелет вывалиться из шкафа в неподходящее время и неправильном месте? Лауру терзали призраки прошлого и порученное Хранителями задание.

Девушка торопливо следовала по заданному маршруту, крутя головой, как любопытная сова, туда-сюда. Задание бабы Лауры показалось Майе странным, но она всего лишь незваный гость, пользующийся расположением, прав у неё не больше, чем у котёнка: будь покладистой, знай своё место и не гадь. Майя вышла к песчаному спуску, сняла кроссовки, спустилась боком вниз. Оттянула рубаху, прилипшую к взмокшей от духоты спине. Невысохшие волосы липли к лицу, мокли от катящегося со лба вдоль шеи пота. Майя перебросила авоську на другое плечо, собрала волосы в хвост, кинула кроссовки у берега, и вошла в прохладную воду, прислушиваясь к каждому шороху. Лес тянулся дугой до противоположного берега. На том берегу заброшенные здания с дымовой котельной трубой. «Ещё один закрытый завод», — подумала она.

Стоя по пояс в воде, Майя щурилась и пыхтела, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь камни в мягкой глине. Кое-что ей удалось отыскать: гладкий чёрный камень. «Оставлю себе на память», — решила Майя, зажав его в кулаке. Но продолжить поиски не вышло, ноги увязли в глине, словно в коварных зыбучих песках. Майя поддалась панике, била руками по воде, пытаясь выплыть, но её неминуемо засасывало вглубь.

— Какого? — завопила она, прежде чем глотнула речной воды, погрузившись в Вуолу с головой, не чувствуя собственного тела. Девушка открыла глаза, но в мутной воде ничего не смогла разглядеть. Находясь, будто в коконе, она быстро выдохлась. Сдерживать воздух в лёгких превратилось в невыполнимую задачу. Желание открыть рот стало нестерпимым. «Мне суждено здесь умереть», — Майя впустила в себя речную воду, отдавшись во власть стихии.

Майя открыла глаза, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Место, в которое она попала, не имело ничего общего с тем, что рассказывал Роберт о Царстве Божьем. Майя твёрдо стояла на ногах по грудь в воде, не ощущая скованности и боли. «Неужто это дорога в ад?» — рассуждала она. — «Почему же меня никто не встречает или здесь так не принято?» Потоки реки были необычайно тёплые. Вокруг глубокая тишина, высоко в небе светит огромная полная луна, рассекающая мрак, как уличный фонарь. Вдалеке виднеется остров, с возвышающимися каменными стенами и круглой башней. На его берегу полыхают факелы, вставленные в землю. Остров с крепостью кажутся знакомыми. Над ним кружит чёрный дым, но Майя не видит причину возгорания, как и пламени.

Мелкое волнение на поверхности реки отвлекло девушку от крепости. Она обернулась, но ничего странного не заметила, кроме того, что берега совсем не видать. Повернувшись обратно, Майя замерла в изумлении. В трёх шагах от неё стояла невероятной красоты светловолосая девушка: голубые глаза с белыми зрачками, греческий нос, бледные губы, белоснежная кожа без изъянов, оголённую грудь прикрывают шелковистые длинные волосы до пояса. Майя приняла её за Сирену из мифов, но что столь прекрасное существо забыло в таком месте? Та дружелюбно улыбалась, хлопая глазами. Майя помахала рукой в качестве приветствия. Она склонила голову на бок, не раскрывая рта, сладкоголосо произнесла:

— Ты знаешь куда попала?

— В ад?

— Нет же, дочь Маны, ты вернулась домой. Представляешь, как только ты заявилась на наши земли, норны наткнулись на твою нить судьбы. Теперь никто не сможет тебя спрятать от нас. Мы больше тебя никуда не отпустим.

— Кто мы? — настороженно спросила Майя.

Из-за спины русалки вытянулось девять омерзительных существ: застывший в немом крике череп с паучьим туловищем, голова кракена, гнойная мужская голова с пришитой рукой вместо правого глаза, голова женщины с зашитыми глазами и вываливающимися личинками изо рта, пять червей, отличающиеся друг от друга формой и острыми, как иглы, зубами. В воздухе их держало подобие чёрных щупальцев.

Истошный крик Майи разлетелся по всей округе. Она бултыхалась, дно исчезло из-под ног. Её засасывало по спирали вниз, как при водовороте. Прежде чем полностью уйти под воду, держа лицо на поверхности, Майя снова услышала в голове отчётливый голос Сирены: «Скоро свидимся, сестра».

Глава 14

Девушка почувствовала, как в неё вдохнули воздух и перевернули лицом вниз. Она извергла остатки воды, и её перевернули обратно на спину, придерживая за голову, напоили водой. С трудом разлепив потяжелевшие веки, Майя старалась сфокусировать взгляд на своём спасителе. Цветные пятна постепенно исчезли. У спасителя были чёрные, как крыло ворона, волосы и благородные черты лица: высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Тёмно-карие глаза пытливо смотрели на неё в ответ.

— Как ты? — спросил парень, приятным бархатным голосом.

— Я наконец-то умерла? — прохрипела Майя, не веря, что такой красавчик, будто бы срисованный герой из игры «Клуб романтики», взаправду спас её.

— Ты не можешь умереть, — ласково произнёс он.

— Могу, — не согласилась она, посчитав в уме, сколько раз, приехав в Порканниеми, подверглась смертельным опасностям. — Я была в Аду. Теперь попала в Рай. А ты ангел, который проводит меня к его воротам, — договорив, Майя закашляла. В горле запершило, словно тело требовало платы за осиленные предложения в таком состоянии. Парень приставил горлышко бутылки к её рту, она положила свою руку поверх его, но возникло недопонимание. Парень не уловил намёка — не отдал бутылку, Майе пришлось пить как есть.

— Душа после смерти попадает в загробное Царство, — поучительным тоном произнёс парень, убрав бутылку. — Мы сейчас на пляже Вуолы. Я нашёл тебя лежащей в реке головой вниз. — Он потянулся большим пальцем руки к её лицу, вытер намокшие от воды уголки губ. Майя от неожиданности икнула. — Неужели родители не научили, что так плавать нельзя?

— У меня их нет, — обречённо сказала она. — Значит, загробный мир выглядит как мир живых?

— Да, но мы не в нём. — Парень поднял Майю на руки и развернулся к реке лицом. Она взвизгнула, обхватила его за шею, заливаясь румянцем. — Я не ангел, но не против, если ты будешь так думать обо мне, и ты не умерла. Расскажешь, как оказалась без сознания в воде?

— Я искала камни, а потом…не знаю, поймала, наверное, солнечный удар. — Майя, с бьющимся от волнения сердцем, отвела взгляд. — Верни меня, пожалуйста, на землю.

— Куда — то торопишься?

— На тот свет, если только, — иронично ответила она.

— Сама дойдёшь или проводить? — Он поставил Майю на ноги, снял с себя клетчатую рубашку и набросил ей на плечи.

— Спасибо, тут недалеко. — Она закуталась в рубашку, застегнувшись на все пуговицы. — Как тебя зовут?

— Макситали, можно просто Максим. Давай помогу. — Он сел перед девушкой на колени и поставил кроссовки у её ног.

— Я сама! — Майя опёрлась рукой на плечо Макситали, обулась, совсем раскрасневшись, ведь его голова была на уровне её груди.

— Мне называть тебя аксолотль?

— Кто это?

— Водяное чудовище с бледным телом и ярко розовыми жабрами.

— Я не чудовище, — буркнула Майя, распустила мокрые волосы и закрутила их в пучок.

— Ты не представилась.

— Я Мартта, — сорвалось с её губ прежде, чем она осознала, что жизнь поделилась на «до» и «после».

— Приятно познакомиться. — Макситали взял её за руку, поцеловал ладонь и поднялся, глядя на неё сверху вниз.

— Мне тоже.

Мартта обошла его, вжав голову в плечи, прижимая воротник к щекам. С таким красным лицом она прямиком могла бы отправиться на «Comic Con» выступать с косплеем на Синьора Помидора. Макситали изучал её с неприкрытым любопытством, не давал отстраниться, шагал с ней нога в ногу, задевал плечом, касался пальцев её руки, словно заигрывал. Мартта трепетала внутри себя, озадаченная его поведением, просьбой бабы Лары и привидевшимся необычным местом с безобразной Сиреной. Сны, выходящие за грани разумного, снились ей и раньше, но про воронки в воде она слышала лишь от Яны. Та заработала гидрофобию после того, как отец чудом спас её из водяной ловушки в детстве.

Коричные ворота распахнулись. Лаура подорвалась с места, но девушка прошла мимо неё, ничего не говоря, в дом.

— Чего тебе здесь надо? — со злостью в голосе, накинулась она на Макситали.

— Ты ещё спрашиваешь, — бесстрастно ответил он. — Мартта, объявилась спустя много лет, живой и невредимой. Объяснишься?

— Что за чёртова шутка? Мои внучки мертвы, как и их мать, — раздражённо отозвалась Лаура, предположив, что Майя наплела ему что-то о Мартте, иначе с чего он внезапно заговорил о ней сейчас.

— Тебе не обмануть нас. Не в этот раз, — предостерегающе заговорил парень, его тёмно — карие глаза на мгновение сделались чёрными.

— Ту девушку зовут Майя. Она из Санкт-Петербурга, припёрлась сюда восполнять знания о своей родословной. Если Майя как-то и связана с Маной, то ко мне это не имеет никакого отношения! Я приютила бедняжку, потому что её бросили друзья и ей некуда было податься.

— Старость замылила тебе глаза. Забыла, как выглядит Каролина? Разуй глаза и присмотрись к Мартте. Больше ты её рядом с собой не увидишь.

— Не смей говорить о Каролине в моём присутствии! Туонетар обманула её и свела в могилу вместе с детьми! А ты всего лишь отпрыск, живущий в тени матери, — сквозь зубы прошептала Лаура. Инстинкт самосохранения кричит: «Не дури!» Сознание с ним не согласно и командует «Не молчи». Пусть он и Божество, ей терять нечего и смерть не страшна. Она схватила Макситали за грудки и крикнула в лицо, — Сам разуй глаза! Что ты о ней знаешь?

— Мартта уже побыла в Мане и вернулась без стигмы. А всё потому, что она принадлежит Нижнему миру и по условиям сделки мне. Запомни это, — мрачно заявил Макситали, скинув с себя её руки.

Рот Лауры искривился в горькой усмешке. На лице Макситали проскочила самодовольная улыбка. Он появился на пляже не случайно. Макситали наблюдал за Марттой со дня появления в Порканниеми и то, что она не назвалась тем именем, каким звали друзья, не делает её лгуньей. Норны подтвердили — Мартта, обещанная матерью, его невеста.

В доме Мартта переоделась в свою одежду, сунула в растопленную печь выпускной наряд, туда же отправила памятные вещицы из подарочной коробки. Произошедшее в Вуоле она приняла для себя как гибель неудачницы Майи и возрождение нового человека. С этого дня она будет жить как Мартта, словно восставшая из пепла птица Феникс. Она — дочь Реглин Каролины, рождённая в Порканниеми, с таинственным прошлым и неведомым будущем.

Мартта выскочила из дома с портфелем на спине и чемоданом в руке. Лаура, перенеся гнев с Макситали на неё, выхватила чемодан и бросила его на землю, вцепилась Майе в руку и силой затащила в прихожую дома, бросив на парня злобный взгляд. Он остался на месте, подобрал чемодан и стал дожидаться девушку.

— Какого лешего ты выдаёшь себя за Мартту?

— Отпустите меня!

— Я поверила тебе по доброте душевной, а ты оказалась волком в овечьей шкуре. — Лаура взяла Майю за шею и упёрлась лбом в её. — В глаза мне смотри! Можешь дурить тому демону голову сколько влезет, но меня ты не проведёшь. Откуда ты знаешь о Реглин Мартте?

— Я и есть Реглин Мартта! — выкрикнула она, кое-как освободившись от сильных рук бабы Лары. — Вы ненормальная! И зачем только отправили собирать дурацкие камни? Если бы не Максим, я бы умерла!

— Дура, он не тот, за кого себя выдаёт!

— С ним я разберусь как-нибудь сама. Оставьте меня в покое, и я обещаю, больше вы меня на своей территории не увидите.

— Майя, ты совершаешь огромную ошибку, выдавая себя за другого человека. Правда выйдет наружу и последствия будут непоправимыми. Ты пожалеешь, что не послушала меня и не уехала!

— Это мне решать, а не вам. Не стойте у меня на пути.

Лаура отошла в сторону, оглушённая ударами сердца, раздающегося в ушах и висках. Мартта пробежала мимо неё и выскочила на улицу, где с задумчивым видом стоял Макситали, словно принц из девичьих сказок, но в современном мире, без коня и доспехов.

Лаура опёрлась спиной на косяк и съехала по нему вниз. Спектр её эмоций сменялся подобно симметричным узорам в калейдоскопе: жалость и сожаление, злость и ненависть. До того, как Майя ушла, Лаура и правда разглядела в ней болезненно узнаваемые черты Каролины, своей дочери. Она посчитала, что Макситали наслал на неё бесовское наваждение и потому ей так дурно, что мерещится всякое. Мартта не могла вернуться.

Глава 15

Лаура не смогла сомкнуть ночью глаз. Пересматривала уцелевшие фотографии, на которых навсегда запечатлелись её молодые родители, муж и дочка, пережившие трагическую судьбу, отчасти по её вине. Они спят вечным сном в земле, а она вынуждена продолжать жить и гнить, расплачиваясь за свои и предков грехи.

На рассвете Лаура вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Холодный ветер приятно обдувал лицо и остужал внутренний пыл. Закрыв глаза, она слушала звуки пробуждающего леса и гогот чаек, пролетающих мимо дома. Они действовали на неё как своеобразная медитация, приводящая мысли в порядок. Почувствовала она и то, что на участке находится не одна.

— Чем обязана такой чести? — тяжело вздохнув, Лаура открыла глаза и села на ступеньки.

Из-за дома показался Хранитель, что отчитывал её сегодня перед своими. Он, тяжело ступая, прошёл к ней и сел рядом. Сняв маску, старик провёл рукой по лысой, покрытой шрамами, голове, развязал шнурок накидки и набросил на спину Лауры, оставшись в кольчуге с кожаной кирасой в металлических накладках.

— Ты знаешь, почему я пришёл, — усталым голосом произнёс Вальтер, сложив руки в замок.

— Не боишься, что другие застукают нас вместе? — с неприязнью в голосе задала вопрос Лаура, сбросила с себя накидку и кинула её к ногам Вальтера.

— Дурная ты баба, Лаура, — горестно провозгласил он, и подняв накидку, скомкал её и положил возле себя. — Всё могло быть по-другому, не стань ты отступницей.

— Моё тяжкое бремя тебя не касается. Вам, Хранителям, не дано понять, ради чего я поступила так, как поступила.

— Как скажешь, — смиренно ответил Вальтер. — Нам известно, что девица вернулась из Вуолы. Да к тому же не одна. Ты проверяла её шею?

— У неё нет стигмы, но она была в Мане. Макситали не стал бы о таком врать.

— Тогда ты понимаешь, чего мы от тебя ждём.

— А если она особенная, как тот турист из Карелии, за которым вы не присмотрели как следует, и он достался Туонетар.

— Лаура, мы договорились, если Мана примет девицу, ты обязана будешь от неё избавиться. Ситуация с туристом не должна повториться.

— Почему бы не склонить её на свою сторону и не направить против Туонетар? Как долго продержится ваша игра с переодеванием? Предки заставили её думать, якобы Хранители лесные Духи и защитники людей. А мы, то есть вы, до сих пор этим пользуетесь. Я не думаю, что Туонетар боится вас. Вы ей угодны и только потому живы.

— Лаура! — громко произнёс Вальтер, стукнув себя кулаком по колену. — Не переходи черту!

— Вальтер, вдумайся, вас осталось пять семей! — продолжила говорить Лаура пренебрежительным тоном, невзирая на предупреждение. — Вы слабы, как никогда. Наделали детей, как кролики, а толку-то: меньше половины наделены даром, — она перевела дыхание. — Давно пора понять, божий дар Верховного Бога Илиса не благословение, а инструмент для исправления его ошибки! Он прокололся, спутался с Девой Смерти, родившей от него чудовище с ангельским личиком. Туони прогнал её из Маналы вместе с выродком. Что сделал Илис? Поселил её под водами Вуолы в тёмном и холодном месте, а она сложа руки не сидела, создала собственное Царство! Илис был тем, кто указал нашим прародителям дорогу к безопасному в кавычках острову. Он столкнул народ с Туонетар! Так почему за ошибку Бога расплачиваются смертные?

— Значит таково наше предназначение! — строгим голосом осадил её Вальтер. — Кто ты такая, чтоб судить поступки Божества? Ты зазналась, Лаура, позабыла предания, сложенные нашим народом. Не человек вдохнул жизнь в мёртвую землю! И нравоучения свои оставь при себе!

— Всё сказал?

— До чего же невыносимой бабой ты родилась, — Вальтер тяжело вздохнул.

— С твоего позволения, вернёмся к сути разговора. Ту девочку зовут Майя, но она представилась Макситали именем одной из моих внучек. Меня это беспокоит. Может не стоит её убивать?

— В мире существует множество девочек с такими же именами, как у твоих внучек. Я понимаю, тебе не о ком заботиться, поэтому ты так рьяно цепляешься за Майю. Но тебе не спасти её, даже выдав за свою внучку. Ты убьёшь девицу и это не обсуждается. Знай, она заселилась в гостиницу «Гранат». Действуй осторожно. Щенок Туонетар не спускает с неё глаз.

Лаура презрительно фыркнула, подошла к хозяйственной постройке напротив дома, достала оттуда штыковую лопату. Когда-то, скорбящая мать и бабушка в одном лице, той самой лопатой второпях помогала своему мужу выкапывать могилы. На городском кладбище без гробов они захоронили дочь и её детей-близнецов. Некоторое время, вместо гранитных надгробий, в землю были воткнуты деревянные таблички с выцарапанными инициалами. Вскоре рядом с ними Лаура похоронила мужа, но его уже в гробу. Рассказать Вальтеру о копии свидетельства Реглин Мартты найденное у Майи, означало бы поставить под удар тайну, за которую её муж поплатился жизнью.

— Признайся, вы специально следили за моим домом, чтоб был повод поймать меня за ляжку и заставить поплатиться. Не хмурься, я дурная, но не глупая. Я убью Майю, но только при одном условии, — не колеблясь, заявила Лаура. — Слушай внимательно. Я позволила вам помыкать мной, чтоб вы не изгнали меня из города, раз уж убить не получилось. — Вальтер встрепенулся, она положила ему на плечо руку, усаживая обратно и продолжила спокойным тоном. — Знаю, ты не при делах. Рано или поздно, вы умрёте, уступив место своим детям, а они внукам, как было из поколения в поколение. Они тоже будут совершать ошибки, нарушая равновесие добра и зла в Порканниеми. Но Вальтер, если ты отдашь мне свой почётный пост, я передам молодому поколению бесценный опыт, помогу развить дар, научу противостоять искушениям, прослежу за порядком. Старуха с косой не придёт за мной, ибо так пожелала Туонетар. Жду вашего решения до обеда. — Лаура воткнула лопату в землю промеж ног Вальтера.

— Хранители считают тебя предательницей и тёмной лошадкой Туонетар. Когда был шанс завоевать их доверие, ты повела себя как упрямая ослица, отказавшись рассказать, как связалась с Девой Смерти и обрушила на себя её гнев! Твоё условие едва ли выполнимо. Что же случится, если мы не поддержим его?

— Я сдам вас Туонетар.

— Ты с ума сошла!? — Вальтер вскочил с места, и вцепился рукой в лопату.

Он знает Лауру большую часть своей жизни. В детстве она выделялась среди девочек высоким ростом, печальным лицом, чарующей голубизной глаз и пепельно-пшеничным цветом волос. Словно пришла к ним из другого мира. Лаура держалась обособленно: любила тишину, играм предпочитала книги. Вальтер придумал ей прозвище«Снежная Королева», всячески подразнивал и подначивал на это других детей, но Лаура не одаривала ни вниманием, ни взглядом, как будто дразня в ответ.

По воскресеньям в доме Вальтера собирались семьи Хранителей с детьми, в другие же дни взрослые проводили собрания без них. Отец зачитывал уцелевшие дневники их потомков. Вальтер садился рядом с Лаурой, чтобы соприкоснуться коленкой или плечом, притворялся дурачком, прося её пересказать зачитанное отцом. Лаура с видной неохотой, как учительница, разжевывала историю, он внимательно слушал, и всё больше очаровывался ею.

В школе Лаура делала вид, что не знакома с детьми Хранителей. По-прежнему вела себя отстранённо, зарываясь с головой в учебную литературу. Когда им было по тринадцать, Вальтер заподозрил неладное, не увидев её с родителями на очередном собрании. Взрослые вели себя как обычно, но интуиция подсказывала мальчику — они что-то скрывают.

По окончании собрания, Вальтер тайком от родителей направился в дом Лауры, но то, что он увидел запечатлелось в памяти на всю жизнь. Дом Лауры горел ярким оранжевым пламенем. Вальтер спас её из горящего дома, отделавшись ожогами, навсегда изуродовавших его голову. Тогда-то он раньше других узнал, что сила дара Лауры подобна щиту, как в детской загадке про лёд: в огне не горит, в воде не тонет. Тогда-то первый и последний раз, «Снежная Королева» обняла своего «Кая», благодаря за спасение.

Мать Лауры бесследно пропала, отец, как оказалось, повесился в том доме, до того, как начался пожар. На похоронах Вальтер с перебинтованной головой держал Лауру за руку, наивно полагая, что её сердце открылось ему. Семья Вальтера предложила девочке переехать на время восстановления дома к ним, но она отказалась, поселившись в старый дом на своём участке. Вальтер провожал её до школы и обратно, приносил угощения, книги из домашней библиотеки, оставался у неё до вечера, болтая без умолка. Несговорчивость Лауры не тревожила его, как и то, что она не смотрела ему в лицо.

По достижению четырнадцати лет дети Хранителей проходили инициацию раскрытия божественного дара. Вальтер не прошёл её. Он знал, исключено, чтобы даром обладали все приемники. Старшее поколение принимало решение, каким образом расставить наследников в пары, означало это и то, что с выбранным человеком свяжешь жизнь клятвой и брачными узами в восемнадцать лет. Так жили предки, создавшие кодекс Хранителей, так живут и они, и будут жить последующие поколения. Вальтер заполучил в пару Лауру, нарушавшую в будущем все предписанные правила.

— Думал только вы можете выдвигать условия? Как бы не так. — Лаура бесстрашно посмотрела Вальтеру в глаза.

— Жаль, что ты не сгорела вместе с трупом своего отца, — грубо произнёс он, толкнув лопату на неё. Она вытянула подбородок, и взяла её в руки. Вальтер накинул на себя плащ, забрал маску и торопливо удалился прочь.

Лаура вернулась в свою комнату и достала из серванта покрытую толстым слоем пыли книгу «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Когда-то давно Вальтер оставил у неё эту книгу, а она не только не прочитала её, но и не вернула. Полистав страницы, Лаура обнаружила в конце книги не виданную ранее фотографию. На ней двое детей улыбаются, прижимаясь друг к другу лбами. На обратной стороне раздельными корявыми буквами подписано: «Вальтер 6 лет и Лаура 5 лет». Она печально улыбнулась, убрала фотографию на то же место, вернула книгу на полку.

Время протекало как на зло медленно. Лаура не находила себе места, пыталась отвлечься чтением газет и просмотром телепрограмм. Но мысли сами по себе приводили её к тому, что нестерпимо претит: возможное будущее вновь зависит от Вальтера. Она не смогла стать ему преданной избранницей, даже надёжным другом. Сколько бы Лаура не отталкивала Вальтера от себя, он упрямо тянется к ней, как Икар, позабывший наставления отца, рискует подлететь слишком близко к Солнцу и встретить свою смерть.

После обеда к Лауре на участок прилетела кукушка Вира. Записки с собой птичка не принесла, но дала понять — за ней следует идти. Кукушка взяла курс на север, после километра пути вдоль дороги повернула направо. Вывела на чёрную дорогу, усыпанную гранитным отсевом, напоминающей изгиб змеиного тела. Птица присела на груду камней, приволоченных с линии Маннергейма дачными жителями, дождаться Лауру, идущей по пятам неспешным шагом. Лаура говорила дать ответ до обеда, но Хранители заставили её ждать и ответ будет равноценным. Минуя дома, Вира провела Лауру через лес к старому финскому колодцу. Хранители вышли из-за деревьев в полном составе. Десять человек в устрашающем обличии обступили её полукругом. Лаура не опустила покорно голову, напротив, гордо подняла её, распрямившись.

— Мы приняли решение, — ледяным голосом объявил Вальтер, вытащив из-за мантии маску Лауры — медвежий череп. — Но прежде, чем я оглашу его, ответь нам на несколько вопросов.

— Каких же?

— Сможешь ли ты принести себя в жертву, как твоя мать, во имя спасения жителей города и Хранителей? — спросила вызывающим тоном женщина в маске лисы, подавшись вперёд.

— Моя мать пропала, — твёрдо ответила Лаура.

— Так тебе сказали, но правда в том, что она пожертвовала собой, заключив перемирие с Туонетар на несколько лет. Спрошу ещё раз. Сможешь ли ты принести себя в жертву?

— Это правда? — Лаура, оторопев, перевела взгляд на Вальтера. Он кивнул головой в знак согласия, и тут она почувствовала, как ноги перестали ощущать твёрдую землю, в ушах зазвенело на грани ультразвука, в глазах стало щипать, а в горле образовался ком, будто проглотила камень. Лаура присела на край колодца, вернувшись к воспоминанию о вспыхнувшем в их доме пожаре. Перед тем, как языки пламени заполонили комнату, она застала отца, просовывающим голову в петлю. Последние сказанные им слова звучали как заклинание: «Повелеваю тебе жизнь мою не спасать, на путь мести не вступать, жить за отца и мать, Хранителям свою судьбу не вверять. Будь ты, мой приговор, крепче алмаза и стали. Прошу тебя дочка, на меня с мамой зла не держать». Отец, затянув петлю на шее, задел ногой зажжённую керосиновую лампу…Он не обладал божественной силой, но его последние слова глубоко потрясли её, и Лаура помнила их по сей день.

— Отвечай! — рявкнула Хранительница.

— Борьба со злом, превратила вас самих в настоящее зло. Теперь я ясно это вижу. Вам мало моих жертв? Мой род и род мужа навсегда оборваны. Вы и с его младшей сестрой поступили, как с моей матерью? — сердито произнесла Лаура.

— Довольно! — Хранительница махнула рукой. — Пора бы перестать строить из себя великомученицу. Каждый из нас чего-то лишился, вступив в борьбу против Маны. Но ты не только нарушила традиции Хранителей, но и спуталась с Девой Смерти, заполучив бессмертие! Как мы можем быть уверенны, что ты не погубишь наши семьи, занимая место Вальтера? Каким Богам ты поклоняешься?

— Какой вздор! — Лаура поднялась на ноги. — Давайте заодно обсудим и то, что вы пытались убить меня, ведь я неугодная, как и все те, кто может стать живым орудием Туонетар! В конце концов, вы здесь собрались, чтоб критиковать меня или сообщить решение? — Она скрестила руки на груди, закипая внутри себя от злости. Лаура ни за что не посвятит их в семейные тайны. Хранители представляют не меньшую угрозу, чем Дева Смерти с детьми и войском.

— Ты не ответила ни на один из вопросов. Быть может, на последнем хватит ума не подвести себя. Потрудись объяснить, как ты связана с Туонетар?

— Я с ней не связана. — Лаура с невозмутимым видом развела руки. — Не верите? Так спросите её сами.

Хранители начали бурно перешёптываться между собой.

— Всем молчать! — скомандовал Вальтер, сжав поднятую руку в кулак. — Твой настрой нам ясен. — Он приблизился к Лауре, торопливо взял за руку и вручил медвежий череп. Она вздрогнула, вглядываясь в пустые глазницы маски. Отсутствие торжественного вручения её ничуть не смутило. — Твоё упрямство и преданность убеждениям заслуживают восхищения. Но всем будет лучше, если ты какое-то время посидишь на скамейке запасных, таково наше решение.

— Как это?

— Прости меня, — прошептал Вальтер, толкнув Лауру со всей силы в колодец.

Вопль Лауры звенел в его ушах и после того, как колодец накрыли круглой крышкой из бетона.

Глава 16

В снятом номере гостиницы Мартта сидела за столом, делая важные пометки в блокноте:

«Лесная 13б адрес дома, в котором живёт баба Лаура — Что о ней знаю? — С виду добрая, одинокая старушка, похожа глазами на белого ходока, но на деле вспыльчивая притворщица, зачем-то послала за камнями в Вуолу, где я чуть НЕ ПОМЕРЛА! Какая дурацкая просьба! Что старуха может скрывать?

Первое появление Твари случилось возле её дома. Бабка = Тварь?

Бабка обвинила меня, что я выдаю себя за Мартту!

КАК Б.ЛАРА СВЯЗАНА СО МНОЙ?

Вар. 1 Она с сообщниками убила семью Реглин и заняла их дом, НО ТОГДА КТО СПАС МЕНЯ? На самом ли деле она живёт одна?

Вар. 2 Дружила с Реглин и защищает их секреты?

Вар.3 Моя бабушка???»

Бросив ручку в сторону, Мартта схватилась руками за голову, перечитала написанное. «Я ничего о ней не знаю», — заключила она, чувствуя, что зашла в тупик.

Стук в дверь отвлёк её от раздумий. Мартта закрыла блокнот, распустила волосы и крикнула: «Входите». Развернувшись на стуле лицом ко входу, она увидела на пороге незнакомца в капюшоне, а не Макситали, обещавшего зайти вечером.

— Вы кто? — разочарованно спросила Мартта.

— Я друг Лауры. Меня зовут Вальтер, — представился он, подняв голову. Девушка оглядела его: худое лицо в старческих морщинах, от левой брови до лба тянется белый шрам, похожий формой на корень дерева, одежда подчеркивает крепкое и спортивное телосложение. «Может он её сообщник?» — тут же прикинула Мартта.

— Сегодня днём она уехала по делам в другой город. Но перед отъездом попросила меня приглядеть за тобой, говорит, ты часто попадаешь в неприятности.

— М-м-м, что ещё вам известно обо мне?

— Немного, Майя.

— Что ж, — хмуро произнесла Мартта, борясь с внутренним протестом из-за имени, — когда она вернётся?

— Точно не знаю.

— В таком случае, придётся вам выполнить обещание бабы Лары, — двусмысленно для Вальтера сказала Мартта, от чего он напрягся и нахмурился. — Отведите меня туда, где похоронены Реглин.

— Она обещала сводить тебя на фамильное кладбище? — уточнил он, не поверив в услышанное.

— Да, — уверенно ответила Мартта. Глаза её загорелись от предвкушения. Старик, сам того не ведая, приблизил девушку к третьему варианту догадки, записанного в блокноте.

— Хм. — Вальтер сопоставил в уме слова Лауры о том, что девица представилась именем одной из внучек, а в последнюю встречу вытащила лопату, так что та вполне могла дать такое обещание, чтобы заманить Майю в ловушку. — Мне нужно кое-что прихватить с собой. Я скоро вернусь за тобой.

— Поторопитесь.

Вальтер поспешил к дому Лауры забрать лопату, думая, как удачно всё сложилось. Так думала и Мартта, не ощущая дыхание смерти на своём затылке.

На ресепшене Нина Петровна, владелица гостиницы, отказалась принять у Мартты записку для Макситали, объясняя тем, что она не консьержка, не прислуга и не гонец. Досталось от владелицы и Вальтеру — не пустила его с лопатой на порог гостиницы. Мартта в очередной раз уяснила для себя — в Порканниеми живёт эксцентричный народ. Записку она оставила на подоконнике первого этажа своего номера. Старику соврала, что проверяла, выключила ли настольную лампу. На её вопрос, для чего лопата, ответил лишь: «Надо».

Вальтер повёл Мартту по дороге параллельно зданию целлюлозно-бумажной фабрики, рассказывая, что раньше двухэтажное каменное здание гостиницы «Гранат» являлось клубом «Фёльклинга». Мартта остановилась присмотреться к дымовым трубам и виднеющейся части сооружений безжизненной фабрики.

— Жуть, — озвучила она вслух мысль. — «Фёльклинг» правда выпускал токсичные газы?

— Тебе-то откуда это известно.

— Из интернета, конечно же. Интернет глобальная система…

— Перестань, — перебил её Вальтер. — Я, по-твоему, похож на пещерного человека? — уныло произнёс он.

— Нет. Но можно я не буду говорить, на кого вы похожи.

— Не говори.

— Я читала, что в Порканниеми рождались уродливые дети, беременели девственницы, похищали детей. Страшно представить, каково пришлось жителям. Вальтер, что-то из сказанного мной является ложью?

— Как же ты напоминаешь Лауру, — буркнул он и осёкся.

— Так было или нет?

— Нелёгкие времена переживают все города, но не всем суждено выжить. В Новокузнецке добывают металлургию и уголь, а состав химических элементов, гуляющий в воздухе, вымывает из организма кальций. В Липецке люди дышат сероводородом, выбрасываемым в атмосферу металлургическим комбинатом. В Магнитогорске тоже металлургический комбинат, с рождаемостью туго, по статистике на 28 месте по количеству абортов. Норильск признан самым грязным городом, люди испытывают затруднения с дыханием, живя там. Иркутск славится высоким уровнем преступности, между тем в нём немало тюрем. Жители Читы страдают летом от пыли, а зимой от вредных химикатов. Чита на первом месте по числу полученных взяток и изнасилований. Все те города, что я перечислил, имеют не только проблемы с экологией, но и криминальную развивающеюся обстановку. Кто-то бежит из таких городов, кто-то остаётся. Выводы делай сама, — подытожил Вальтер свой длинный монолог, чувствуя во рту сухость.

Мартта, вместо голоса Вальтера, слышала у себя в голове надменный тон Роберта. Её так сильно захлестнули эмоции, что хотелось кричать, вернуться обратно в гостиницу, повернуть время вспять, чтобы не дать себе задать тот вопрос. Вальтер, по раскрасневшимся глазам Майи понял, что перегнул и внезапно для самого себя проникся к ней сочувствием.

«Спеши медленно», — вспомнилось ему отцовское наставление, и Вальтер сбавил шаг. Они поравнялись, пошли вдоль старых домов. Он, не задумываясь о том, будет ли молодой девушке интересно слушать, прервал удушающую тишину новым экскурсионным рассказом: «Улица, по которой мы идём, называется Инженерная. Здесь строились одноэтажные деревянные дома для рабочих фабрики. Дома, возведённые на каменном фундаменте, являют собой бараки на финских основаниях. Как видишь, дома стоят в опустении…» Мартта внимательно слушала его, отпустив обиду, но унылый, отпугивающий вид жилищ, на фоне сгущающегося вечера, угнетал.

Храм Всех Святых Мартта узнала по зелёным куполам и кладке из красного кирпича. «Слияние модерна и русского стиля», — шепнул ей Вальтер, направляясь к фиалу попить воды. Мартта заволновалась, ведь истина, к которой она так стремилась, откроется через несколько минут. Вальтер, утолив жажду, едва не оставил лопату у фиала. Он слишком увлёкся игрой в гида, позабыв на мгновение, ради чего затеивался поход в место, где мёртвые безмолвно следят за живыми.

Мартта следовала за Вальтером следом. Он увёл её вглубь кладбища, свернул в правый ряд и остановился у чёрной оградки со скамьёй. Подходя ближе, девушка насчитала четыре надгробия, но то, что она прочитала на них, сильно потрясло её. Переступая ограждение, Мартта зацепилась ногой и упала лицом вниз, всхлипнула, не смогла подняться. Села на колени перед теми, с кем должна покоиться в земле. Только вот она живая, но надгробная плита «Реглин Мартта 21.12.2005-21.12.2005» говорила об обратном. Рядом плита с такими же датами «Реглин Маррика». Следующие «Реглин Каролина» и «Реглин Димитрий», рядом с ним был выделен пустой участок под следующее захоронение. Ни у кого из них нет фотографии над именем. Вальтер растерянно наблюдал за происходящим, пока девушка не выхватила у него лопату и не начала вскапывать могилу, соседствующую с Маррикой.

— Что ты делаешь? — Вальтер опешил. — Остановись, Майя! — Он бросился к ней, отнимая лопату, не рассчитал силы. Она упала на спину, но как неваляшка, быстро поднялась обратно, схватилась за черенок лопаты и потянула на себя.

— Отдайте!

— Лаура не спустит такое тебе с рук! — Вальтер попытался вразумить её, не понимая толком с чего она взбесилась. — Эти люди её семья. Своим поступком ты сделаешь Лауре очень больно!

— Я её семья! — закричала во весь голос Мартта. — Я Реглин Мартта!

Земля под ногами на миг задрожала. По округе разлетелось карканье ворон. Поднялся сильный ветер. Вальтер перевёл взгляд с земли на небо: чёрные тучи заволокли небосвод. «Неужели Илматар вступилась за неё?» — удивился он.

Мартта свирепо смотрела на него, не замечая, как обстановка вокруг изменилась. Её трясло от шока и злости, ладони вспотели, но она продолжала крепко держаться за черенок, как утопающий за спасательный круг.

— Отдайте лопату. Я докажу вам, что не вру.

— Я помогу, — серьёзно ответил Вальтер. — Если ты взаправду внучка Лауры, то бояться тебе нечего, если нет, считай обманом ты вырыла себе могилу.

— Собираетесь меня убить?

Вальтер вздрогнул.

— Придётся встать в очередь.

Мартта отпустила черенок лопаты, вытерла руки об джинсы, села на скамейку, чувствуя в ногах слабость. Вальтер приступил к раскопке могилы, подавляя угрызения совести. Он подло поступил с любовью всей своей жизни, взял на себя смелость нарушить покой её семьи. Не появись Майя в Порканниеми, ему бы не пришлось защищать Лауру от других Хранителей неблаговидным способом. Разуверился Вальтер и в том, что дочь Воздуха, Илматар, встала бы на защиту девушки, принадлежащей Мане. Сохраняя традиции предков, Хранители придерживаются одной из самых древних религий — язычества, поклоняются многочисленным Богам, наделённым могуществом и бессмертием. Но в людские дела Божества вмешивались лишь раз.

Время от времени Вальтер поглядывал на Майю, та пристально следила за процессом, нервно отбивая ногой по земле. Он копал не в полную силу, раздумывая, как Лаура планировала избавиться от неё на кладбище. Но чем глубже становилась яма, тем сильнее росли его сомнения. Наткнувшись-таки лопатой на что-то твёрдое, Вальтер ухмыльнулся, подозвал Майю к себе. Она спрыгнула в яму, завязала рубашку на талии и включила на телефоне фонарик. Вальтер ногой показал, куда светить, встал за её спиной, занеся лопату над головой.

— Мартта, где ты? — послышался неподалеку весёлый голос Макситали.

— Я здесь! — ответила она, подняв телефон верх.

Вальтер обомлел, держа лопату в том же положении. «Щенок Туонетар приставил за ней слежку или всё гораздо прозаичнее: и нюх как у собаки, и глаз, как у орла», — занервничал он. В одиночку Макситали ему не одолеть.

Мартта обернулась, уставилась с ужасом на лопату, оказавшеюся возле её лица. Но волну ужаса мгновенно сменил гнев, выражение лица кричало: «Какого черта?» Вальтер, ведущий за собой несколько лет Хранителей, отважно защищающий их и жителей, стушевался. Серо-голубые глаза девушки сияли в полутьме, словно она и есть Божество, спустившееся покарать его за грехи.

— Что ты тут забыла? — озадаченно спросил Макситали, смотря на них сверху вниз. Он узнал в старике продавца рыбы с заправки. Помнится, у него было трое детей и внуки уже подрастают.

— Я всё объясню, но сначала помоги связать его.

Вальтер сам вылез из ямы, решив не сопротивляться. Они связали ему руки и ноги шнурками от кроссовок. Макситали втайне от Мартты, наложил на них заклинание. Вальтер ощущал себя узником, заключённым в кандалы. Опершись спиной на скамью, он жалел, что не прикончил Майю, когда была возможность.

Макситали забавляла сложившееся ситуация. Прикрывая ладонью рот, он сдерживал злорадную улыбку. Ему не терпится сблизиться с тёмной стороной Мартты, после чего слиться в едином порыве страсти. Притворятся обходительным и милым парнем было крайне утомительно.

Вскоре Мартта выяснила, что на дне её могилы, кроме камня, размером с пол руки, ничего другого нет. Взбудораженная открытием, она испытала приятное облегчение, стремительно поменявшееся на душевное смятение.

— Моя сестра, — взволнованно произнесла Мартта, ощущая на душе небывалое тепло. — Может быть, тоже жива.

Макситали воткнул лопату в могилу Маррики, преследуя собственные интересы. Лаура всего-то человек, но смогла провести не только его мать, но и всех живущих в Порканниеми. Он её изрядно недооценил.

— Исключено, — резко заговорил Вальтер. — Не нужно копать могилу девочки.

— Вы не поверили, что я Реглин, — возмутилась Мартта. — С чего бы мне верить вам?

— Виноват, признаю, — как можно искреннее ответил он. — Лаура очень скрытная, мне пришлось самому покопаться в секретах вашей семьи и то, что я нашёл, тебя не обрадует.

— К чему вы ведёте?

— Ты лишила Маррику жизни в утробе матери. Ты близнец-паразит.

— НЕТ! — Мартта отрицательно закачала головой. — Вы хотели меня убить, а теперь специально врёте!

— Убить? — вмешался в разговор Макситали, смерив Вальтера свирепым взглядом.

— Мартта, ты всё неправильно поняла. Я на твоей стороне!

— Только скажи и я вырву ему сердце, — всерьёз сказал Макситали, выжидающе смотря на неё.

— И ты туда же! — выкрикнула Мартта, обозлившись. — Мне не нужна ни ваша, — она показала пальцем на Вальтера, — ни твоя помощь! — и ткнула парня в грудь. — Сама всё выясню.

Вальтер усмехнулся, исподлобья смотря на Макситали: хозяйка отругала несносного щенка.

— Я разберусь с тобой без лишних глаз, — пригрозил он, сверкнув чёрными глазами.

Мартта схватила лопату и, воткнув её в землю, замерла в нерешительности. Вдруг баба Лара спрашивала о внучке, потому что не желает возвращения убийцы домой? Макситали забрал лопату из трясущихся рук девушки, притянул к себе, обвил руками вокруг талии. Она обхватила его за шею, чувствуя себя защищённой, словно он укрыл её невидимым крылом.

— Мне проверить могилу? — шёпотом спросил Макситали, уткнувшись носом в её ухо.

— Пожалуйста, — промолвила Мартта, покрываясь мурашками от его холодного дыхания.

Макситали вскопал могилу, как она того хотела. На дне ямы зияла пустота, поселившая в сердце Реглин слабый огонёк надежды.

Глава 17

Чёрный джип остановился возле финского колодца. Водитель заглушил мотор, оставив фары дальнего света включёнными. Прошло меньше часа с тех пор, как Мартта великодушно отпустила его, оставшись с щенком Туонетар закапывать могилы обратно. Но он, несомненно, явится по душу Вальтера. Макситали из тех, кто держит слово, как и Туонетар.

Вальтер достал из багажника трос. Закрепил в вворачивающуюся проушину на бампере, другой конец бросил у колодца. Взявшись двумя руками за бетонную крышку, он принялся двигать её в сторону, пыхтя, как вьючный мул. Вены на шее Вальтера вздулись от напряжения. Пот градом стекал по лбу к носу, от затылка к спине. Сдвинув крышку наполовину, Вальтер взревел: «Давай же!» Лаура подняла голову, узнав голос.

— Совесть замучила? — съехидничала она со дна колодца. Кромешная тьма не умерила её пыла, а нахождение в воде помогло без обмороков пережить кошмарную боль от регенерации переломов. В заточении Лаура потеряла лишь чувство времени. Когда крышка полностью исчезла из поля зрения, она решила, что наверху глубокая ночь. В дневное время Вальтер не рискнул бы провернуть спасательную операцию.

— Я пришёл вызволить тебя, — подтвердил он догадку Лауры. — Сможешь крепко держаться за буксировочный трос?

— Смогу!

Вальтер сбросил в колодец трос, убедился, что длины хватает. Лаура обмотала его вокруг одной руки, второй вцепилась намертво. Старик сел за руль, включил зажигание, дал газу, сдав назад. Дыхание Лауры сбилось от резкого подъёма, достигнув края колодца, она ухватилась за каменную кладку и перевалилась через неё. Лежа на спине, она дышала через рот, чувствуя смертельную усталость. Вальтер освободил её руку от троса. Не подымая головы, она схватила его за ворот толстовки и наклонила к себе.

— Кто придумал скинуть меня в колодец?

— Я, — горестно признался Вальтер. — Мы провели голосование. Часть Хранителей жаждала закрыть тебя в гробу и похоронить за аэродромом.

— Стоило их поддержать, — добродушно произнесла Лаура, отпустив его. Вальтер помог ей встать на ноги, придерживая за предплечья рук.

— Нам всем грозит опасность. Та девушка на самом деле твоя внучка. Сказала мне, что ты дала ей обещание сводить на кладбище к своей семье. Я поверил, подумал, что её убийство по твоей логике должно произойти там. У могилы Мартты она странно себя повела и вынудила меня раскопать её. Но это не всё… — Вальтер не договорил. Лаура ударила его по щеке, так, что в ушах зазвенело. — Мне нет прощения, но дослушай же меня! — голос его дрогнул. — Жить мне осталось недолго. Макситали придёт за мной со дня на день. Он знает, что я хотел сделать.

Лаура ахнула. Губы шевелились, но звуки не складывались в слова.

— Я должен успеть передать тебе своё место.

— Мы оба трупы! — прокричала Лаура, схватив Вальтера грубо за грудки. — Макситали не остановится на тебе. Он вырежет весь твой род, после чего явиться за мной. Отрежет голову и насадит на пик в Мане рядом с твоей. Ты понимаешь это?

— Мартта не даст ему избавиться от тебя. — Он обхватил её руками за плечи.

— Идиот! — голос Лауры дрожал, из глаз непроизвольно текли слёзы. Вальтер последний раз видел её плачущей на похоронах Димитрия. — Мы не настолько близки, погорюет, да перестанет.

— Ты обязана бороться за неё! Она твоя кровь, твоё наследие.

— Лучше бы я сгорела в тот день, — отчаянно произнесла Лаура.

— Я сказал тогда не подумав, — с сожалением ответил Вальтер, заключив её в объятия. — И спас бы снова, не задумываясь. Жаль только в твоём сердце не нашлось места для моих чувств.

— Умоляю, не вороши прошлое. — Лаура приложила пальцы к его губам. Он, поцеловав их, прижал её руку к своей щеке. Перед ней стоял не грозный старик, не праведный лидер, а кроткий мальчишка из времени, в котором они юные и наивные, жили без оглядки, не страшась завтрашнего дня.

— Сил моих больше нет молчать об этом. Я любил тебя, когда был ребёнком, юнцом, взрослым мужиком, и люблю до сих пор! И буду любить после смерти. — Он наклонился к ней и осторожно прикоснулся к её губам.

С уходом Вальтера, Мартта перестала чувствовать себя в опасности, сосредоточившись над надгробными плитами Реглин Димитрия и Каролины. Макситали стоял позади неё, размышляя над тем, что Лаура не показывала его матери мёртвые тела дочери и внучек. Но труп Димитрия они видели воочию.

— Бинго! — крикнула Мартта, ударив кулаком по ладони. — Димитрий либо муж, либо брат Лауры.

— Ты собираешься с ней помириться? — озабоченно спросил Макситали.

— Конечно, у меня к ней столько вопросов! Вальтер сказал, что она сейчас в отъезде и не знает, когда её ждать обратно. Но я думаю дойти до неё, после того как закончим здесь, мало ли.

— Мартта, а обо мне ты думала? — обиженным тоном произнёс он, сделав грустное лицо.

— Думала. — От смущения щёки её покрылись румянцем. — Своим появлением ты спас меня во второй раз. Может, ты мой ангел-хранитель?

— Может и так, но мне бы не хотелось, чтобы ты разгуливала одна по темноте. Я живу недалеко от Лауры. Останься со мной, а утром вместе сходим к её дому. К тому же ты сказала, что всё мне объяснишь, или я не прав?

— Прав, — согласилась Мартта, ощущая неловкость. — Значит, предлагаешь переночевать у тебя.

— Боишься? — Максим склонил голову набок.

— По-твоему я похожа на трусиху? — с ноткой недовольства спросила она, вглядываясь вдаль.

— Нет, Мартта — расхитительница могил в Порканниеми, — насмешливо сказал Макситали, но девушка сосредоточенно смотрела в сторону. — Что там?

— Сюда кто-то идёт, — встревоженно сообщила Мартта, глядя на луч света, двигающийся к ним. — Если это Вальтер, я сама с ним поговорю.

— Это не он, — уверенно ответил парень.

— Откуда знаешь?

— Предчувствие.

К молодым людям подошёл незнакомый мужчина в чёрной форме со светоотражающей надписью: «Охрана». Его фонарик внезапно потух, он потряс им, как бармен шейкером и убрал в карман, пробормотав: «Хреновые батарейки». Макситали с Марттой переглянулись. Разъяснять охраннику, что она Реглин и у них допущена ошибка, означало бы вытрясти из шкафа Лауры очередной скелет, не предназначенный для лишних глаз. А жизнь Реглинов, как она поняла, полна тайн и секретов. Но Мартта уже втянула в их семейные разборки Макситали и Вальтера. Вряд ли Лаура обрадуется такому раскладу, но поверь она ей с самого начала, не пришлось бы марать как свои, так и чужие руки.

Глава 18

Макситали вёл девушку за руку по тому же пути, что и Вальтер. На его лице, как и всегда, сияла самодовольная улыбка. В последний момент всё сложилась, как нельзя кстати, в его пользу. Мартта разыграла перед сторожем кладбища целый спектакль, выдав себя за жертву обстоятельств. Вела себя настолько убедительно, что Макситали поймал себя на мысли, не будь они знакомы, то он бы мог повестись на её уловку. Видимо, Реглин с рождения наделены талантом красноречиво врать. Сторож безоговорочно поверил, пообещал привести могилы в надлежащий вид, найти вандалов и призвать их к ответственности.

Напоследок, Макситали отвёл его в сторону, по-приятельски держа за плечо. Подчинить волю сторожа, но так, чтобы Мартта вновь не заметила, не составило труда. Парень приказал ему дождаться их ухода, вскопать могилу Реглин Каролины, замести следы и тихо дожидаться его прихода в своей будке.

Мартта не слышала, о чём он перешёптывался со сторожем. Должно быть, решил удостовериться, что работник сдержит данное слово. Ведь после разговора с ним он выглядел настолько довольным, словно выиграл в лотерее.

По дороге Мартта пытала его расспросами, где он живет, ведь она отчётливо помнила, что рядом с Лаурой нет соседних домов. Парень отвечал уклончиво, чем вынудил её додумать все самой. Но то, что она озвучила, вызвало у него такой приступ смеха, что им пришлось остановиться.

— Ты забавная, — сказал Макситали, успокоившись.

— Это комплимент или подкол? — поинтересовалась Мартта с серьёзным видом. Она всего-то предположила, что он может жить в доме на дереве или в палатке, поэтому стесняется признаться. Или же он тайком обитает во втором доме Лауры, как енот воришка.

— А какой вариант устроит тебя?

— Что за манера отвечать вопросом на вопрос, — фыркнула девушка, надув губы.

— Не злись, — ласково произнёс Макситали, притянув её к себе за вторую руку, — я просто хочу угодить тебе. — Он сгрёб Мартту в охапку, перебросил через плечо и понёс. — Мы почти пришли.

— Я тяжёлая, отпусти меня! — воскликнула девушка, закрыв лицо руками. Нечестно, что он, вытворяя такие вещи, остаётся невозмутимым, когда внутри неё всё трепещет.

— Не волнуйся, по весу ты как котёнок. — Макситали похлопал её по бедру, находя это сравнение остроумным. Безобидный котёнок, после пробуждения сил, явится миру опасной кошкой, как африканская черноногая — крохотная, но в семействе кошачьих самая смертоносная.

— Не отпустишь?

— Не хочу.

Не доходя до деревянного моста, Макситали остановился и, поставив её на ноги, весело объявил: «Добро пожаловать!». Рукой он показывал на плавучую базу, пришвартованную к берегу за его спиной. Глаза девушки расширились от удивления. Вчера, когда Макситали провожал её до гостиницы, они проходили по мосту мимо этого судна, и он даже словом не обмолвился.

— Да ты шутишь!?

— Не веришь мне?

— Макс!

— Ты назвала «Аделью» гигантским домашним тараканом из-за длины и кранов на кормовой части. Тельце и усы, хи-хи, — процитировал девушку Макситали, озорно глядя.

— Беру свои слова обратно, — примирительным тоном ответила она.

Они вместе поднялись по закруглённому склону на пирс, представляющий собой конструкцию из выложенных бетонных плит, держащихся на бетонных блоках, уходящих под воду. Перед деревянными перилами была поржавевшая, покрытая мхом часть судна, похожая на наружную обшивку борта. Надпись на ней гласила:

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ

ПОСТРОЕНА-БРЕМЕНХАФЕН, ГЕРМАНИЯ — 1938 г.

АДМИРАЛТЕЙСКАЯ ВЕРФЬ ГЛАВМАСТЕРСКАЯ «ТВЕРЬ» — 1945 г.

ПЛАВУЧАЯ БАЗА ОТДЫХА «АДЕЛЬЯ» — 2007 г.

ОБЩАЯ ПЛОЩАДЬ — 500 КВ.М.

— Ты меня разводишь, — разочарованно сказала Мартта. Двухпалубная плавучая база выглядела заброшенным отголоском какой-то истории, возможно, интересной и захватывающей, но она не настроена её слушать. — Признавайся, база — бывший музей? Если хотел меня впечатлить, то знай, у тебя получилось.

Мартта поморщилась при виде прогнившего и обшарпанного трапа, ведущего на палубу. Часть судовой лестницы, выдвинутая на блок, образовывала с другими квадрат, внутри которого была пропасть. Не хватило ли плит или их растаскали, девушка не жаждала в это вникать.

Макситали взял небольшой разбег, ловко перепрыгнул через пропасть, приземлившись на трап. Мартта дёрнула плечами от раздавшегося скрежета. Он упёрся руками на перила, скрестил ноги и поднял на неё взгляд полного негодования.

— Я задавал тебе вопросы, когда вскапывал могилы?

— Нет.

— Вот именно — нет. А знаешь почему? Потому что доверяю. Я никого сюда не водил, но для тебя сделал исключение. Я пытаюсь помочь, ведь знаю, как тяжело проходить испытания, подкидываемые жизнью, одному. Не Лаура спасла тебя из Вуолы, а я! Не кажется ли тебе, что я заслужил хотя бы каплю доверия? — немного раздражённо произнёс он.

— Максим, я…

— Я устал и иду отдыхать. Захочешь присоединиться, знаешь, где меня искать.

Макситали развернулся, убрал руки в карманы и зашагал по трапу, широко улыбаясь, как Чеширский кот. Не успел он скрыться в каюте, как Мартта окликнула его, взойдя на борт. Она боялась потерять его расположение, внизу её живота приятно тянуло, словно внутри кружили, порхая крыльями, сотен бабочек. Макситали определенно ей нравился: надёжный, сильный, а длинным густым ресницам можно обзавидоваться. Мартте думалось, что он заинтересован в ней не меньше.

Глава 19

Макситали оставил Мартту в трюмном отделении с двумя залами, ведущими в бар и бильярдную, а сам ушёл принимать душ. Но прежде предпринял попытку обольстить её, сочтя себя искусным манипулятором после победы в маленьком сражении за близость. Он предложил ей составить компанию, говоря, что в душевой две кабины. Мартта отказалась, понадеявшись, что финский антиперспирант, купленный у Нины Петровны, будет 48 часов честно защищать её от неприятностей. Не в таких они пока отношениях, чтобы тереть друг другу спинки и мылить голову шампунем, но и дружбой-то, что между ними, не назвать.

После изучения фрагментов корабельных устройств, сохранившихся с 1939 года и выставленных в конце бильярдного зала, Мартта притомилась и задремала на мягком диване. Ей снилось, что она снова в доме Лауры смотрится в то зеркало, где тогда на мгновение увидела двойника. Отражение расплылось, словно являло собой портал. По нему, как по воде, пробежала лёгкая рябь. Мартта коснулась стекла рукой, рябь исчезла, в отражении появилась Она, в той же окровавленной рубахе. Двойник выглядит хуже, чем в первую встречу: волосы тусклые, лицо белое, словно мел, кости выпирают, будто иссохла.

— Кто ты? — осмелилась спросить Мартта.

Двойник нарисовал пальцем круг на животе, другим указал на неё.

— Не понимаю.

Девушка сложила руки крестом.

— Ты призрак?

Та пожала плечами, но заметно оживилась.

— Мой покойный родственник?

Мартта прочитала по губам её ответ «да».

— Маррика?

Глаза сестры заблестели, она повторила прежний ответ.

— Я убила тебя? — Мартта старалась не расплакаться, глядя в глаза близнецу. Сердцебиение замедлилось, будто сердце вот-вот остановится, как только она подтвердит опасение.

Маррика подышала на стекло и написала «янем алрепаз ыт».

— Я не понимаю, — дрожащим голосом произнесла Мартта. — Что это за язык?

Маррика ударила кулаками по стеклу. Мартта, испугавшись, отступила на шаг.

— Хочешь возмездия?

Та отрицательно покачала головой.

— Тогда перестань пугать меня!

Маррика изменилась на глазах: волосы опали, глазные яблоки выпали, нос отпал, кожа скукожилась, высохла и рассыпалась на шелуху. Мартта с трудом сдержала рвоту от жуткого зрелища. Близнец превратился в разложившийся труп: жёлтые кости с чёрными пятнами, пустые глазницы, нос, клацающие зубы. Не в силах выдержать очередную пытку от сестры, она закрыла глаза, взмолившись про себя: «Проснись!»

Макситали тряс девушку за плечо, ощущая неладное. Она не реагировала, сидя неподвижно на диване с запрокинутой головой. Парень проверил пульс на запястье, сердце билось слабо, потрогал лоб — холодный.

— Что же тебе снится или, вернее, кто? — Он поднял взгляд на пыльное зеркало над её головой. Провёл ладонью по стеклу, заметив мелькание рядом с собой. Точная копия Мартты разгневанно смотрела в ответ, соседствуя с его истинным обликом в отражении. — Какая встреча, Маррика! Я был бы рад потрепать языками, но есть проблемка, ты мертва. Возвращайся туда, откуда пришла и не суйся к нам. Мартта моя.

Зеркало задрожало: отражение отделилось от Макситали, схватило Маррику за шею и подняло перед собой на расстоянии вытянутой руки. Тело её сотрясали конвульсии. Внезапно, она лопнула, как мыльный пузырь, оставив после себя брызги на стекле в виде чёрных густых капель. Он ухмыльнулся, воссоединившись с отражением, и накинул на зеркало банный халат, оставшись в футболке с шортами.

Мартта приподнялась, широко открыв глаза. Труп Маррики застрял в голове отчётливой картинкой. Тошнотворное чувство блуждало от живота к горлу. Мартта приложила к губам руку, пытаясь заставить всполошенное воображение представить лимоны.

— Плохой сон? — Притворившись обеспокоенным, Макситали сел перед ней на корточки.

— Чертовщина какая-то. — Мартта убрала руку ото рта.

— Поговорим об этом? — Парень положил ладони на её коленки, выжидающе смотря в глаза.

— Всё в порядке, — соврала она, вымученно улыбнувшись.

— Да? А мне так не показалось. — Он перебрался на диван и прижался к ней плечом.

— О, ты принёс покушать. — Мартта отстранилась от него и придвинулась к столу рассмотреть блюда: картофельные дольки с кетчупом, луковые кольца, начос, запечённые мидии, обжаренные в сухарях шарики, треугольники, напоминающие кесадилью. — Сам готовил?

— Старался специально для тебя.

— Приятно. А пить что будем?

— У меня есть предложение, от которого ты точно не откажешься.

— Заинтриговал, говори.

— Сыграем в бильярд. Проигравший пьёт кружку медового пива залпом и честно отвечает на заданный вопрос. Тебе же есть восемнадцать?

— Исполнится в декабре.

— Заменить на сок?

— Нет. Давай играть.

Макситали изучил людской мир достаточно хорошо, чтобы уметь пользоваться причудливым изобретением под названием смартфон. Доставка еды по клику явилось для него занимательным открытием. Принятыми в людском мире деньгами он не пользовался, используя охотно врождённые способности. Внешность Макситали не являлась настоящей. Он принимал облик тех, кого беспощадно поглотил. Конкуренцию собранных лиц ему вполне мог бы составить зал ликов из «Игры Престолов». Для Мартты у него была заготовлена слезливая история о семье, слепленная из просмотренных сериалов и фильмов. Ничего же страшного не случится, если он немного поиграет с ней.

Мартта играла в бильярд несколько раз, когда семья Пак гостила у двоюродного брата Роберта на даче. Не думала, что ей когда-либо пригодятся полученные навыки. Поглощённая собственными заботами, Мартта не прилагала усилий узнать его получше, за что чувствовала угрызение совести и собиралась наверстать упущенное. Она прикинулась полным нулем. Макситали рассказал правила игры, натёр бильярдные кии мелом, показал, как держать и бить по шару. Первая партия игры завершилась её победой, выражавшейся в том, что новичкам везёт. Мартта попросила рассказать о себе. Другого Макситали от неё и не ждал.

Он принёс цветную вырезку из тонкой бумаги, где маленький мальчик, стоя между взрослыми, держит за хвост речного окуня. Макситали выдал картинку из журнала за семейную фотографию. В красках рассказал, что их плавучая база пользовалась широкой известностью, предоставляла гостям комфортабельный отдых вдали от городской суеты. «Аделья» вмещала себя до 25 отдыхающих. Его семья организовывала круизы, выездные пикники, рыбалку. Жил он на плавучей базе с первого дня рождения — река Вуола и озеро Лаола, роднее твёрдой земли. Удочку научился держать раньше, чем ходить. Морскому делу родители обучали по мере взросления. Друзьями считал тех, кто часто возвращался на борт их судна в поисках новых приключений. Общение с ровесниками не задалось, в школе все завидовали его жилищу, а учителя вели себя благосклоннее, когда отец давал в конверте билеты на недельное проживание в «Аделье».

— Родители подарили мне катер на восемнадцатилетие, — грустно произнёс Макситали.

— Ого! — не сдержала Мартта удивления. — Ты так сказал об этом, как будто тебе до сих пор не разрешают на нём гонять.

— Я был бы счастлив, будь оно так. Родители вышли протестировать его в Лаолу и не вернулись. Катера, как и их тела, не нашли. Искали два месяца. — поникнув, закончил Макситали блистательно правдоподобный рассказ. «Аделья» не была связана с парнем, чью внешность он использует, и до вчерашней ночи принадлежала отшельнику. Он скормил его плоть детям Ловитар, душой полакомимся сам.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с болью утраты так рано, — сочувственно произнесла Мартта. — Не знаю, что страшнее, когда дети хоронят родителей или родители детей.

— Живых, когда хоронят живых, — серьёзно сказал Макситали, многозначительно посмотрев на неё.

Она промолчала, но по отразившейся печали на её лице, он понял, что задел за живое. Словесная битва с ней приводила его в сильное возбуждение. Завладеть Реглин силой слишком просто и неинтересно. Мартта марионетка, лишённая эмоций, может наскучить. Мартта, поддающаяся укрощению, сама выберет его и отдаст сердце. Макситали прилёг на бок, положив голову ей на коленки.

— Наверное, мама с отцом хотели бы, чтобы я продолжил семейное дело. Но без них всё теряет смысл. Для кого мне стараться?

— Для меня, — робко произнесла она, погладив Макситали по плечу.

— Лаура не позволит драгоценной внучке водиться с таким парнем, как я.

— Бабушку я беру на себя, — с удовольствием произнесла Мартта. — Но в последнюю встречу с ней, мне показалось, что она не очень к тебе расположена. Может, ячего-то не знаю?

— Может и так, — в своей манере ответил он. — Сможешь спросить об этом лишь обыграв в следующей партии, — бросил Макситали вызов и, поцеловав её в ладонь, поднялся на ноги.

— Я тебя уделаю. — Мартта встала, взяла мел и натёрла умело кончик кия. — Вот увидишь.

— Ты точно до этого ни разу не играла в бильярд? — с подозрением спросил Макситали.

— Сейчас не твоя очередь задавать вопрос, — колко ответила девушка. — У тебя зеркало вместо вешалки? — Она посмотрела на висящий банный халат.

— Увы, но спрашивает только тот, кто выиграл.

— Так вставай и бери свой кий в руки!

— Мартта, я ведь могу неправильно понять твой посыл, если продолжишь говорить со мной требовательным тоном, — сострил Макситали, играя бровями.

— На что намекаешь?

— Придётся выиграть, чтобы я ответил.

Мартта проиграла три партии подряд. Медовое пиво ударило ей в голову, развязало язык, оставило во рту вкус пряности с кислинкой. Покрасневшие, перед второй партией, уши теперь горели, будто кто-то на расстоянии начал обсуждать нелестными словами, а в народные приметы Мартта верила.

Макситали на правах победителя задал три вопроса, она прозвала его неправильным Джином, но, придерживаясь условий игры, честно выложила как жила до приезда в Порканниеми и выяснила про биологическую мать (парень не упустил возможности напомнить об обещании на кладбище), рассказала в какие неприятности влипла с бывшими друзьями, приехав сюда. Но Тварь в рассказе приукрасила, выдав за заблудшего лося. Слова лились из неё, словно потоки бурной реки, вырвавшиеся за пределы дамбы. Выболтанного Марттой хватило бы с лихвой на толстенный том биографии.

— Давай на днях ещё раз сыграем, только поддайся пару раз, я тоже хочу о тебе всё знать, — заигрывающее произнесла она.

— Я привил тебе игровую зависимость? — Макситали подвинулся к ней, положил локоть на изголовье спинки дивана. Она сидела боком, подперев рукой голову.

— Тебе следует взять ответственность и позаботиться обо мне.

Макситали воспринял буквально: резко повалил девушку на диван и, нависнув сверху, сильно сжал запястья рук. Мартта испугалась, ощутив неприятную пульсацию в области шеи, что напомнило об одном из неприятнейших сновидений. Макситали почувствовал, как она напряглась, переплёл их пальцы рук, стараясь держать себя в руках. Мартта лежала с широко открытыми глазами, приоткрыв губы.

— Наклонись ко мне, — хрипло сказала она, смотря в потолок трюма.

Макситали наклонился к её лицу.

— Привет, ублюдок! — выкрикнула Мартта не своим голосом. Она подалась вперёд, клацнув зубами. Макситали завалил её на спину, сжимая руками горло.

— Таки нашла способ и время потрепать со мной языком. — Глаза его пылали яростью. — Как забралась в её тело, Маррика?

— Не знаю, — расплывшись в улыбке, ответила она.

— Не шути со мной.

Маррика до конца не верила, что получится пробиться через сознание сестры наружу. До недавнего времени её собственное сознание пребывало в забвение. А когда пробудилась, узнала, что заперта в теле близнеца. Получив воспоминания прожитых ею дней, она наткнулась на посторонние, но связанные с ними до их рождения. Существовать внутри Мартты непросто, но есть способ, что должен помочь обеим.

Маррика, дыша через раз, толкнула парня коленками в спину.

— Всё, что ты можешь? — мотнув головой, презрительно фыркнул он. Но она уже успела схватить со стола вилку и вернуться в прежнее положение, забросив руки за голову.

— Прощай, урод! — выкрикнула девушка, резко воткнув вилку себе между шеей и подбородком. Тело сестры затрясло, глаза закатились до белков, Макситали вынул вилку, зажал рану рукой. Вопреки его ожиданиям Мартта не самоисцелялась. Он помрачнел: её грудь перестала вздыматься, удары сердца были едва слышны. Мартта умирала.

Глава 20

Ловитар перехватила брата у входа в восьмиугольную башню. Вымазанный в крови, с безумном видом, он держал на руках охладевающее тело своей спутницы. Брат пах, как после бойни, и она решила, что тот серьёзно ранен. В башню «Сердце Маны», созданной их матерью, приходят как раз для того, чтобы залечить смертельные раны. И только Туонетар может использовать её не по назначению.

— Я должен спасти её, — напряжённо произнёс Макситали. — Не путайся у меня под ногами! — Он толкнул дверь ногой. На барельефе, изображающем переломный момент Маны, остался след от его ноги. Дверь с грохотом отворилась, он внёс девушку внутрь и уставился на чашу гигантского размера, выполненную из камня вулканической породы «габбро-диабаз». Стрельчатые окна над ней, напоминали языки пламени и выходили на сторону, где светит луна. Творение матери служило символом того, что они Божества, для которых нет ничего невозможного.

— Так ты не один? А я совсем её не почувствовала, — беззлобно сказала Ловитар, последовав за ним. — Братец, без меня ты не сможешь вдохнуть в Мартту жизнь. Опустить умирающего в чашу, наполненную кровью павших воинов и обладателей дара, недостаточно для полного исцеления. — Она преградила ему путь и вытянула перед собой руки. — Она мне как сестра, я не наврежу. Ты же мне веришь?

Макситали неохотно отдал Мартту ей. В башне он был впервые. Ловитар поднялась с ней по винтажной лестнице, обвивающую чашу, подобно змее. Погрузив девушку в «Сердце Маны», она села на выступ лестницы, опустила внутрь руку и заговорила на языке мёртвых: кровь забурлила и поглотила тело Мартты, скрыв с поверхности. В бледном лунном освещении Ловитар больше походила на изящную скульптуру, чем на Божество, управляющее девятью человеческими муками.

— «Сердце Маны» приняло своё дитя, — обратилась она к Макситали, стоящему в тени. — Думаю, из-за человеческого тела она проспит несколько дней. Но после пробуждения силы её воспрянут. Она начнёт меняться и примет наконец-то свой истинный облик. Как долго ты собираешься пробыть с ней в Верхнем мире?

— Сколько понадобится. Мартта может вывести меня на Хранителей, и тогда, разворошив их гнездо, я положу конец всем глупым сделкам с ними. Порканниеми вновь станет нашим кормильцем на безвозмездной основе, — непринуждённо сообщил Макситали.

— С чего ты взял, что она сможет вывести на Хранителей?

— Тапио и Миеллики, Дух и Богиня леса, могут быть сообщниками Хранителей, но часть из них скорее люди с божественным даром, нежели лесные создания. Иначе откуда они находят их для нас? Зачем мать идёт у них на поводу столько лет? — Макситали внезапно ударил кулаком в стену, оставив новый след своего присутствия, башня дрогнула, окна зазвенели. Ловитар шикнула на него.

— Забыл, где мы находимся? Мать знает, что делает. Или ты сомневаешься в ней?

— Сделки с ними невыгодны для нас.

— Мать всегда начеку. Тебе ли об этом не знать?

— Моего подозреваемого зовут Вальтер, продавец рыбы с заправки и, якобы, друг старшей Реглин, — продолжил Макситали как ни в чём не бывало. — Он сказал Мартте, что Лаура уехала из города по каким-то делам. Но стоит бабке переступить границу Порканниеми, и от тела останется лишь горстка пепла. Потом проверю осталось ли от неё что-нибудь. Между тем, Вальтер привёл Мартту на кладбище, чтобы убить, но по итогу вырыл могилу себе. А веду я к тому, что моя невеста — нажива для голодных рыб.

— Они сделали это с ней? — обеспокоенно спросила Ловитар. — Хранителям известно, что человек, владеющий даром, после прыжка в Ману получает на шее стигму — знак божественной силы. Наша Мартта особенная. По стигме её не отследить.

— Нет, не Хранители, — со злостью произнёс он. — Распорядись, чтобы «падальщики» прочесали леса Порканниеми, но так, чтобы мать не прознала. Есть душа, не нашедшая загробного пристанища, и имя ей — Маррика.

— Почему же так знакомо звучит? — Сестра облокотилась локтями на чашу, сложила руки в замок и, соединив указательные пальцы, оперлась на них подбородком. — Маррика… — задумчиво повторила она.

— Стоило мне отлучиться, как заблудшая душёнка завладела Марттой и ранила её, — приукрасил Макситали. — Я не отойду от своей невесты больше ни на шаг и без голов Хранителей домой не вернусь.

— Не вздумай появляться перед матерью в человеческом обличии, — строго произнесла Ловитар.

Макситали издал рычание, вышел из тени в своём настоящем облике, высокомерно улыбнулся, стряхивая с плеч невидимую пыль. Ловитар родилась слепой, но с обострёнными органами чувств. Кривляние брата не осталось для неё незамеченным.

В наружную дверь поскреблись, он изменился в лице и показал Ловитар жестом стоять на месте. Сестра спокойно поднялась на ноги и нырнула в чашу. Макситали цокнул, подошёл ко входу и распахнул двери: Кайя, подняв голову к вверху, смерила брата безразличным взглядом и прошла под его рукой в башню.

— Меня не интересует каким ветром тебя занесло сюда. Где сестра?

— Смотря, какая именно тебя интересует, — замысловато ответил Макситали, захлопнув двери.

Ловитар вынырнула из чаши с Марттой на руках, приземлившись на выступ лестницы, она развернулась к ним лицом. Кайя пискнула, восторженно хлопнула в ладоши, напоминая со спины маленького ребёнка. Появление Мартты в их мире она пропустила, находясь по поручению матери в Похьёле.

— Что с её волосами? — поинтересовался Макситали с недовольным видом. Розовый цвет сменил холодный белый.

— Дочь Маны переродилась! — торжественно сообщила сестра, будто держит на руках не молодую девушку, а неврождённого младенца. Переведя взгляд на Кайю, она мягко добавила, — Поднимайся. Посмотришь на неё вблизи.

Кайя облизнулась, растянулась на полу и поползла к чаше на своих скрюченных конечностях, взобралась по ней, как насекомое по стенке. Нависнув над лицом Мартты, разочарованно призналась:

— Она совсем не такая, какой я себе представляла.

— С твоей красотой не сравнится: лицо уголь, глаза рубины, руки крюки. А сколько воздыхателей померло от неё, — подразнил младшею сестру Макситали.

— Заткнись! А то подохнешь, как они! — прошипела Кайя в ответ.

— Ха, наслать на меня неизлечимую болезнь не выйдет, другие козыри есть?

Кайя приставила острый коготь к шее Мартты.

— Даже не думай, — вмешалась Ловитар, выпустив из себя детей: Рупи, с паучьим туловищем, вцепился Кайе в спину и поднял в воздух, словно кран-машина в игровом автомате, вытянувшая игрушку.

Макситали перестал подпирать спиной стену, ухмылка стёрлась с лица. Он преодолел расстояние между ними в теневом состоянии, сократив шаги. Через пару секунд, Макситали предстал под выступом лестницы, вытянув руки перед собой. Ловитар сладкоголосо шепнула Мартте на ухо: «Возвращайся к нам». Поцеловала в лоб и выпустила из рук. Макситали поймал девушку, прижал к себе так, чтобы её голова упала ему на плечо и кивнул Ловитар. Под вопли и ссыпающиеся проклятия младшей сестры он покинул с Реглин «Сердце Маны».

Глава 21

Лаура сидела на кровати: сгорбившись и по-мужски раскинув широко ноги. Медленно потягивая трубку, выдыхала в пол кольца дыма. Прошло четыре дня с тех пор, как она вернулась домой. Вальтер уговорил её не высовываться, взял обещание, чтобы без его ведома она ничего не предпринимала. Занятый днём переговорами с Хранителями и семьёй, ночью, под предлогом защиты, он возвращался к ней вымотанным и грустным. Жизнь не плёнка — обратно не отмотать, Вальтер понимает, упущенного с первой любовью ему не нагнать, как и не вымолить прощения у жены. Его сердце обливалось кровью, пропитанной сожалениями и недосказанностью. Вальтеру горько, что годы жизни отняли не только молодость, но и возможность всё исправить.

— Лара! — позвал он её из коридора.

Она торопливо погасила недокуренную трубку, убрала её в ящик и открыла нараспашку окно. Влетевший ветер поднял занавески, пробившиеся лучи солнца осветили поднявшуюся в воздух пыль. Вальтер вошёл в её комнату и принюхался.

— Курила что ль?

— Ты ушёл два часа назад, — сухо ответила она, стоя к нему спиной. — Я не ждала тебя обратно так рано.

— Не серчай, я лишь спросил, и не думал тебя отчитывать. Появились новости. — Он прошёл к окну, и, закрыв его, открыл форточку. Лаура села обратно на кровать. — Во-первых, рогатые скоты из Маны перестали ошиваться в лесу.

— Они же не бросаются на живых и незаметны для тех, кто не обладает даром.

— И что? Не следить теперь за ними?

— Что насчёт Мартты? — не поднимая головы, спросила она.

— А вот, во-вторых, минувшей ночью Вира видела Макситали на борту «Адельи».

— И?

— По дороге я заглянул к Нине Петровне. Вещи по-прежнему нетронуты, ну и сама она в гостиницу не возвращалась. Мои люди расставлены по всему городу. Незамеченной из Порканниеми ей не уйти. Подлетать близко к «Аделье» Вире я запретил, но у меня созрел план, как выманить щенка оттуда. Для нас же лучше, если твоя внучка у него, а не у Туонетар в Мане.

— Используй меня в качестве приманки! — Лаура оживилась, взгляд прояснился, перестав быть рассеянным. — Если Мартта и правда у него в плену…Кому как не мне исправлять эту ошибку?

— Лара. — Вальтер сел перед ней на одно колено, накрыл ладонью её руку. — Я тоже повинен в надвигающейся на нас беде.

— Безумие какое-то. — Лаура убрала с себя руку Вальтера.

— Безумие, что твоя внучка жива! — Вальтер поднялся на ноги, вытаращив на неё глаза. — А Каролина? Димитрий? Не смотри на меня так! Ты больше не можешь отмалчиваться, как раньше. Я должен знать правду!

— Я расскажу, но взамен поклянись, что ни одна живая душа не будет знать об этом.

— Клянусь! Твой секрет умрёт вместе со мной.

— У нас не так много времени, потому буду кратка, — сказала Лаура с тоскливым видом. — Мы с мужем ловили тревожные звоночки, наблюдая за Каролиной. С каждым годом искра в её глазах угасала, из задорной и жизнерадостной девчушки она выросла скрытной, одинокой и озлобленной на мир девушкой. В день, когда сестра Димитрия не явилась на тайное место, Каролина нашла на чердаке наши с ним дневники. Те самые, что мы вели как Хранители, пока не решили окончательно разорвать с вами связь. Пока Димитрий искал сестру, я ругалась с Каролиной, выслушивала обвинения, какие плохие мы… — Лаура резко замолчала, тяжело выдохнула, положив дрожащую ладонь на грудь. Вальтер встревожился, принёс ей из кухни стакан воды. Лаура приняла его, но не смогла поднять. Вода плескалась об гранённые стенки стакана. Она вновь утопала в пережитом горе, стыдясь собственного бессилия.

— Лара, не бойся быть слабой. Не отнимай у меня шанса стать каменной стеной, за которую ты спрячешься, — ласково произнёс Вальтер и сел рядом с ней. Он придерживал стакан за основание, пока Лаура пила, подняв его двумя руками, как маленький ребёнок. Вальтер поставил опустевший стакан к себе в ноги, приобнял Лауру за плечо и поцеловал в висок.

— Я погорячилась, сказала, что лучше бы она никогда не рождалась. Каролина сбежала из дома и вернулась лишь через пару дней. Спустя месяцы мы заметили, что её живот заметно вырос. Когда беременность стало невозможно скрывать, она созналась. Увы, то не было следствием случайной ночи с незнакомцем. Каролина рассказала, как повстречала на берегу Вуолы женщину в чёрном. Она говорила, что её голосу невозможно было не подчиниться. Женщина не представилась, лишь напрямую спросила, чего она больше всего желает. Каролина ответила, что хочет свою семью. Женщина предложила ей сделку, мол я помогу тебе зачать близнецов, но одного из них отдашь нам. Звучит как ахинея, но Каролина согласилась! Она не помнила, как оказалась по грудь в реке, но запомнила ощущения, будто бы под воду её засосал пылесос. Чего ты усмехаешься? Каролина так сказала, не я это придумала.

— Значит той женщиной была Туонетар в человечьем обличии, — задумчиво произнёс Вальтер, поглаживая её по плечу.

— Именно! По обрывочным воспоминаниям Каролины получается, что в Мане она побывала два раза. Первый прыжок послужил проверкой Туонетар, без дара человеку не пройти в Нижний мир. Второй же, чтобы как следует обработать Каролину. Однако, стигма на шее у неё не проявилась. Инициацию раскрытия её дара мы не проводили. Туонетар получила неогранённый алмаз из-за моего поганого языка! — Лаура вскочила на ноги и начала мерить комнату шагами. Дрожь в руках не утихала. Она сжала руки в кулаки. — Туонетар держала дочь в месте, похожем на камеру заключения в крепости и купала её в какой-то гигантской чаше. И ещё вливала ей в рот чёрную жидкость. В результате Каролина действительно забеременела близнецами. Почему не разнополыми? Точно не знаю, но получив предупреждение от выродка Туонетар, уже догадываюсь…

— Выигрышная партия для сына? — предположил Вальтер, поймав Лауру за сжатый кулак. — Присядь, пожалуйста.

— Как ты это понял? — удивилась Лаура, вскинув брови.

— Не думал, что когда-нибудь произнесу подобное, но Туонетар такой же родитель, как мы с тобой. Она защищает и защищается. Объявленная ею охота за божественным даром, как поиск идеального оружия, но только вот…против кого?

— Туонетар играет по-крупному и не по правилам. — Лаура выдернула руку, скрестила их на уровне груди. — Сделка с ней, всё равно, что с Дьяволом, не сулит никаких гарантий. Вы хотите, чтобы она ела по расписанию и раз в сколько-то лет приносите кого-то с даром в жертву. В обмен на что? Она уже столько раз нарушала временное перемирие… Голод Туонетар неутолим. Вы не знаете её истинной цели!

— Хранители не цель! — всполошился Вальтер, вскочив на ноги и нависнув над ней. — Мы, разве что, помеха! Забыла, что мой отец рассказывал нам на общих собраниях? Заполучив первого человека с даром, Туонетар создала божественную армию и вступила в бой против кого? Против Туонина, правителя мира мёртвых.

— Договаривай до конца! — повысила голос Лаура и толкнула его со всей силы ладонью в грудь. Вальтер плюхнулся на кровать с недовольным видом. — Ничего я не забыла. Говоря на языке простых смертных, он её бывший муж и только потом владыка подземного Царства. Женщина, из чего бы она не появилась, в гневе страшна, а обиженная — вдвойне.

— Не ёрничай! — Снова встав, Вальтер случайно задел ногой стакан. Он звонко ударился об пол, будто предзнаменуя, что разговор может плохо кончиться для обоих. — Мы знаем об их битве благодаря Вире, послужившей глазами последующим поколениям, в том числе и мне. Туонетар не одержала победу. Но заключённая с ней первая сделка, пускай и в виде политического брака, всё же продлила нашим предкам жизнь, предотвратила войну с Маной, позволила укрепить позиции.

— Предлагаешь воспользоваться Марттой? — возмутилась Лаура, дрожь медленно уходила из её тела, оставляя неприятную слабость. — Обыграть, что девушка не обещанное дитя? Не выйдет, Вальтер! Туонетар использовала Каролину, как сосуд. Это злая насмешка не только над естественной природой, но и над моей дочерью! Близнец поглотил другого не на ранней стадии зарождения, а на восьмом месяце беременности. Но ты и без меня знаешь это. Думал не узнаю?

— Прости, — потупив взгляд, промолвив он. — Но Лара, не переворачивай мои слова. Я против союза Мартты и выродка Туонетар. Мне больно слышать о том, как она жестоко обошлась с Каролиной.

— Ваши, Хранителей, дети издевались над моей девочкой. Твоя жена, в те года, директор школы, определённо приложила руку к тому, чтобы до меня с мужем не доходили слухи о творящихся беспорядках! Но когда я всё-таки узнала об этом, было уже поздно. — Лаура вытерла уголки глаз, шмыгнув носом. — По твоим глазам вижу, ты знал, как и в случае с моей матерью, сестрой Димитрия. Знал и молчал. Знаешь, до того, как ты вытащил меня из колодца, я желала тебе смерти. Теперь очень сильно жалею. Предкам стоило найти в себе смелость и прервать весь род, как это сделала я. Не пришлось бы столько страдать и жертвовать.

— О чём ты? — настороженно спросил Вальтер.

— Я объясню, если ты немного помолчишь.

Вальтер изобразил жестом, что закрыл рот на замок и сел обратно на кровать. Лаура села рядом, взялась за голову и собравшись с мыслями, заговорила в пол голоса:

— Каролина любила то, что было внутри неё, и потеря одного из них стало для неё ударом. Полные отчаяния мы пошли на крайние меры и разработали безумный план. Подкупили врачей, сотрудников ЗАГСа, похоронное бюро. В день родов пустили слух, что сердце Каролины не выдержало, а близнецы родились мёртвыми. Мы решили не раскрывать, что один съел другого. Для правдоподобности наспех похоронили их. Вернувшись домой с кладбища, я вколола Димитрию смертельную дозу препарата. Не спрашивай, какого и откуда достали. Я должна была последовать за ним, но ворвавшиеся Туонетар с Макситали спутали наши карты. Она прокляла меня, чтобы я жила с тем, что натворила.

— Лара, ты чего-то недоговариваешь, — показалось Вальтеру, внимающему каждому её слову. Он заглянул в её лицо и увидел, что по щекам катятся слёзы.

— Мы заранее подготовили в роддоме документы, в которых Каролина подписала отказ от Мартты. — Лаура подняла голову, поставила локти на колени и накрыла горящие щёки ладонями, голос её звучал глухо. — Сразу возник риск, что младенец попадёт в детдом Порканниеми, а этого мы допустить не могли. История с подкупами и фальшивыми документами длинная, вплоть до Санкт-Петербурга. А если бы кто-то решил покопаться в бумажках, след мог вывести на меня с мужем, поэтому никто из Реглин не должен был числиться живым. В общей базе и я считаюсь мёртвой. Не пережила смерть близких. Смотрю, ты не сильно удивлён. — Она протёрла, влажные от слёз, глаза и повернулась к нему.

— Я в шоке, Лара, — пробормотал Вальтер, почёсывая затылок.

— Мартта не должна была вернуться сюда, но кто-то подбросил ей копию достоверного свидетельства о рождении, добавив от руки мой адрес. Поймать бы эту крысу и придушить.

— По-хорошему сначала бы допросить, а потом уже душить, — серьёзно добавил Вальтер.

— В любом случае сосредоточиться мы должны сейчас на другом. Ты говорил, Илматар вступилась за Мартту на кладбище, но давай будем честны, хотя бы сегодня, Богам нет дела до наших проблем. То, что ты видел, ни что иное, как проявление сил Мартты. В этом я уверена. Мартта наполовину состоит из божественного дара и тёмных сил Маны. Я должна найти её и спасти.

Вальтера внезапно осенило. Мартта и есть то самое идеальное оружие, которым одержима Туонетар. Пусть Лаура и считает, что Боги оставили их, Вальтер же видит все иначе. Илис знал, что делает. Подаренный им дар, сделал поколения мало уязвимыми, вера и долг объединили их и привели к созданию Хранителей. Перенимаемый опыт научил выживать. Порканниеми, подвергающийся нападкам Туонетар, никогда не оставался без защиты.

Шаман видел сон, в котором Илис, в облике женщины из племени сообщил, что спасение их лежит в мальчике, что у неё родится. Обещанный сын родился у той самой женщины, какой представился Бог. Младенца назвали Алексантери, что в переводе означает «защитник человечества». Шаман с Вирой напитали мальчика умениями и знаниями, какими обладали сами. К восемнадцати годам Алексантери научился складывать из слов могучие песни-заклинания. Не видел шаман прежде, чтоб колдовство имело такую силу. Верил он, а вместе с ним и народ, верховный Бог послал им спасителя с особенным даром. Гораздо позже его прозовут божественным. Илис не говорил, что рождённое дитя победит Туонетар. Так передавала историю Вира сменяющимся вождям Хранителей. «Мартта здесь не спроста. Илис всё продумал и предвидел», — решил про себя Вальтер. — «Но как убедить в этом Лауру?»

— Кое-что я так и не понял, — заговорил вслух Вальтер. — Раз ты отважилась быть со мной откровенной, чему я, конечно, безмерно рад, ответь мне честно, Каролина не умерла во время родов?

По телу Лауры пробежали мурашки. Она открыла рот, чтобы возразить, но подъехавшая к забору незнакомая иномарка перетянула на себя всё внимание. Вальтер подлетел к окну рассмотреть номер региона.

— Карелы? — дрожащим голосом спросила Лаура.

— 178 регион, по-моему, Санкт-Петербург. — Вальтер прикрыл ладонью рот и опёрся локтем на подоконник, стараясь закрыть собой сидящую Лауру.

— Опять туристы?

— Да бог их знает, не похоже, что они собираются разворачиваться. Не паникуй и не подходи к окну. Я выйду к ним и всё разузнаю. Кто владелец твоего участка?

— О нём тебе знать не нужно. Он давно покинул наши края и вряд ли вернётся.

— Покрываешь любовничка? — с неприязнью в голосе поинтересовался Вальтер.

— Будь оно так, я жила бы не хуже примадонны с ним за границей!

— Переборщил, прости. Они выходят.

Из машины вышли две женщины бальзаковского возраста. Хорошо одетые и внешне друг на друга похожие. Женщина с русыми волосами собранными в неаккуратный хвост и в летнем пальто, помахала Вальтеру рукой и крикнула «Здравствуйте!». Другая же, немного ниже ростом, брюнетка с каре и в джинсовой куртке, озиралась по сторонам.

— У тебя осталось ружьё Димитрия?

— Храню в укромном месте. А что?

— Держи наготове.

— А повязку мне на глаз не нацепить? Хочешь, чтобы я как Марина наводила его на тех, кто мне не нравится?

— У Марины есть лицензия.

— На убийство что ль?

Вальтер, рассмеявшись, наклонил голову вниз.

— Иди уже, чем быстрее избавимся от них, тем скорее вернёмся к поиску Мартты.

— Тебе не помешало бы сменить тюлевые занавески на плотные. — Вальтер отошёл от подоконника и, подойдя к Лауре, набросил капюшон на голову. — Я рассчитываю получить ответ на свой вопрос, после того как закончу с ними. Не высовывайся, ладно?

— Да поняла я! — шикнула она.

Лаура спустилась с кровати и села на корточки. Дождавшись хлопка входной двери, она проползла, как солдат на полосе препятствий, до прохода в прихожую. Суставы хрустели, напоминая, что бессмертие не прибавляет здоровья. Она достала из половиц двуствольное охотничье ружьё с вертикально расположенными стволами и двумя курковыми спусками на отдельном основании. Сняла с него паутину, сдула пыль, убедилась, что внутри есть патроны и поставила его на дверной косяк. Доползла до кухни, чтобы прихватить табурет, но отползая обратно в свою комнату, задела ногой ружьё — оно внезапно выстрелило, упав на пол.

«Твою мать!» — выругалась Лаура, замерев в позе «стола» из йоги. Димитрий ей как-то говорил, что у ружья есть техническая неисправность, но какая именно, она не помнила.

Представившиеся Пак Амалия и Регина, услышав выстрел, инстинктивно пригнулись. Вальтер обернулся на дом, причмокнул губами, напоминая себе, что Лаура неубиваемая, и облегчённо вздохнул.

— Боевик смотрел до того, как вы приехали. Телек забыл выключить. Старый, как никак, — во весь голос сказал Вальтер. — Я чутка глуховат на одно ухо. Так чем могу помочь?

— Мы ищем подростка, — громко сообщила Амалия, — зовут Майя. Посмотрите на фото. — Она показала на свой телефон и протянула его через забор. Вальтер убрал руки за спину, посмотрел на экран и снова на неё. У той был усталый вид и мешки под глазами.

— Ваша дочь?

— Да. Правда выглядит немного иначе, чем на фото: волосы розовые.

— Не припоминаю такую. Город у нас маленький. Нездешних мы замечаем сразу. Вряд ли она здесь.

— Посмотрите ещё раз, вдруг вспомните! Рост 160, не худощавая, но и не толстая! — просила Амалия, прижавшись телом к забору, и тыча телефоном Вальтеру в лицо.

— Сказал же не видел! Не видел я её! — раздражённо отозвался он, сделав шаг назад.

— Амалия, возьми себя в руки! — вмешалась Регина, обнимая её за плечи. — Простите, моя сестра вне себя от горя. Неделю назад Майя сбежала из дома. Мы знаем только, что она зачем-то направилась в Порканниеми. Её подруга подтвердила — они были здесь в прошлый понедельник вместе с её парнем, но Майя отказалась возвращаться обратно. На звонки она не отвечает. Можем ли мы пройти в ваш дом и спокойно всё обсудить? Амалия едва стоит на ногах, а у вас наверняка есть аптечка. Помогите нам, прошу.

— Присядьте в свою машину, я принесу воды и валерьянки, — твёрдо ответил Вальтер, окинув их равнодушным взглядом.

— Постойте-ка! — закричала Амалия, скинув с себя руки Регины. — Так не пойдёт! Введите нас в дом. Я должна убедиться, что вы не прячете её у себя!

Лаура сидела в углу комнаты с ружьём между ног и всё слышала: Вальтер оставил форточку открытой, вынудив женщин разговаривать с ним на повышенных тонах, словно он Гордон Коул из «Твин Пикс». Навредить близким Мартты, она не может, как и полностью довериться, ведь внучка говорила, что не может вернуться домой — там ад.

Ружьё Лаура спрятала под кровать, после чего проползла в зал и включила телевизор на полную громкость. Лаура готовилась принимать гостей, надеясь, что второй дом они оставят без внимания. Он использовался под ритуальные жертвоприношения, пропах трупами животных, для чужака это будет выглядеть местом обитания сатанистов.

Когда Мартта появилась в Порканниеми, кто-то проник в старый дом, и, заметая следы, допустил ошибку. Лаура нашла на полу длинный чёрный волос, что здесь искали и что хотели сделать, осталось для неё неразгаданной загадкой, как и то, принадлежал ли волос жителю Маны или одному из Хранителей.

Глава 22

Майя не понимала, где проснулась: маленькая комната с серыми стенами походила на камеру заключения из Шлиссельбургской крепости, которую она посещала с классом в прошлом году. Только для полноты картины не хватало умывальника и сортира. Слабый свет пробивался через круглое окно, но не проливал ясности. На ней чужая футболка, не дотягивающая длиной до бёдер, но приятно пахнущая розмарином и грейпфрутом. Майя, осмотрела руки и ноги, простынь и одеяло. Отбросив переживания о том, что могла натворить глупостей, переключилась на светлые кончики своих волос.

«Сколько же я выпила?» — Она отчётливо помнила, как Яна покрасила её в торговом центре перед поездкой в ресторан, но не в блондинку, а в розовый. Регина помогла накраситься, дала денег, вручила подарок. В ресторане отрывалась, флиртовала с Эдиком, но никак не вспомнить, что же случилось после того, как отвела Яну в сторону. — «Почему голова не болит? Может я сплю?»

Майя ущипнула себя за локоть: «Ауч! Так всё реально?» За стеной послышались быстрые шаги. Она накрыла голые ноги одеялом, оставшись в сидячем положении. Гуляния с Яной иногда заканчивались ночёвками вне дома. Майя не спешила впадать в панику и держала её на коротком поводке. Скрипнули дверные петли, свежее дуновение проникло в комнату вместе с молодым парнем. Он блаженно улыбался, и во взгляде читалась нежность. Майя решила, что парень её с кем-то перепутал, и поспешила прояснить ситуацию.

— Привет. Я Майя, подруга Яны. Ты друг Дениса?

Тёплое выражение лица сменилось на кислое, словно он объелся лимонов. Майя не расстроилась. Она уверена, между ней и дьявольски обворожительным парней ничего не могло случиться. Он замер на месте.

— Приём! — Майя щёлкнула пальцами. — Я бы рада уйти отсюда, но не знаю, где мои вещи и Яна.

— Как ты сказала тебя зовут? — озлобленно спросил он.

— М-майя. А тебя?

— Макситали. Тебе это о чём-нибудь говорит?

Майя закрыла глаза, перебирая в голове знакомых парней, но лицо Макситали среди них не было. Не всплывало в памяти и то, как из ресторана они перебрались в это странное место. Она спустила панику с поводка, — «Почему меня никто не ищет? Кто он такой?»

— Н-не говорит. Так ты друг Дениса? — неуверенно переспросила Майя.

— Мартта, тебя зовут Реглин Мартта, — с надеждой в голосе заговорил он. — Ты внучка Лауры, дочь Каролины. Мы находимся в Порканниеми. Ты здесь родилась. Я твой парень. На днях спас тебя из Вуолы, от Вальтера, впустил к себе и снова спас от смерти.

Она изумлённо округлила глаза, отрицательно качнув головой. В Макситали поселилось незнакомое чувство: направленный на неё гнев, воспламенял жалость к себе. Кровожадный сын Туонетар ощутил себя преданным и оставленным.

— Я не Мартта, — в слезах объяснялась Майя. — Ничего о ней не слышала и никогда не видела. Я просто хочу домой. Отпусти меня, пожалуйста. Я никому не расскажу.

Майя подтянула ноги к себе и положила голову на колени. Её поникшие плечи подрагивали от тихого рыдания. Она не услышала, как Макситали подошёл, но почувствовала прикосновение его ладони к затылку. Майя приподняла голову и увидела, что его карие глаза стали чёрными, а губы расплылись в злобной усмешке. Она открыла рот, чтобы закричать, но Макситали грубо накрыл его рукой. Он пытался подчинить её волю себе, как с охранником на кладбище, но только с ней придётся повозиться. Ему надоели игры в человека. Макситали теперь был согласен на Мартту-марионетку.

Майя не двигалась, учащённо дышала, бессознательно сопротивляясь вмешательству. «Не отделаешься», — подумал Макситали, как вдруг она подняла на него отчуждённый взгляд. Глаза Майи из серо-голубых налились белым. Волосы поднялись над её головой. Яркое сияние, исходящее от тела девушки, слепило. Макситали недовольно рыкнул, зажмурив глаза. Он почти добрался до «ядра» сознания — это как открывать ракушку с жемчугом без ножа, очень важно не повредить оболочку.

«Попалась!» — обрадовался Макситали, соприкоснувшись с потоком её сознания, — «Как же внутри тебя хорошо. Здесь нет твоего ослепительного света». Он вдохнул полной грудью запах хвои и мха, в лицо ему подул холодный ветер. Шумели макушки деревьев, утопая в нависшей черноте, словно лес накрыли одеялом. Макситали с любопытством посмотрел на старинное зеркало-трюмо посреди лесного поля. Притягательная энергия Маны окутывала его подобно паутине, но он ощущал присутствие и другой незримой силы. В отражении зеркала беспросветная тьма, он подошёл поближе и провёл рукой по деревянной резьбе. Макситали для подчинения нужно было вступить с Марттой в контакт, но она, как будто на зло ему, не торопилась появляться.

Макситали поводил пальцами по зеркалу и нащупал с краю отверстие, обвёл указательным пальцем его контур. «Замочная скважина», — заключил он, горько усмехнувшись, — «Хитро придумала, но я всё равно тебя найду». Макситали принялся искать ключ, поочерёдно дёргая за ручки ящиков трюмо. Он и не рассчитывал, что они легко откроются. Стоило ему отступить, как один из них бесшумно выдвинулся сам. «Весело тебе?» — спросил он вслух, глядя во внутрь. Ящик до краёв наполнен ключами: крестовые, цилиндровые, английские, финские. Макситали со злостью выдернул его и швырнул в зеркало. Ящик с ключами исчез в нём, оставив после себя круги, какие оставляет камень, брошенный в воду.

Вдали послышался женский смех. Макситали, озирающийся по сторонам, ожидал, что Мартта выйдет со стороны леса, а зеркало на поляне не больше, чем шутка над ним. Смех нарастал, приближался, приводил его в раздражение. Внезапно Макситали начал терять контроль над обликом: человеческий сменялся на истинный за доли секунды, словно его тело — белый шум. Смех звучал уже будто бы у него в голове. «Треклятые Реглин!» — взревел он, закрыв уши ладонями. Звук неожиданно смолк.

— Оставайся, Макситали, с нами, будешь нашим королём, — насмешливо произнёс незнакомый голос. — Так могла бы сказать моя драгоценная сестрёнка, но увы и ах, я не она!

Он в замешательстве уставился на зеркало. Оттуда на него смотрела голова, с разделённой на две половины лицом: слева уродливый череп с невидимым глазом, расплывшимся носом и пожелтевшими зубами, а справа то, что осталось от Мартты. У неё на щеке лёгкий румянец, волосы заправлены за ухо, глаз закрыт, казалось, будто она спит, и слегка улыбается краешком губ. Макситали догадался кому принадлежал мерзкий смех.

— Маррика, — ледяным тоном обратился он к ней, вернув силой свой человеческий облик. — Вынуждаешь меня помочь тебе упокоиться. Ты жалкая душёнка, что никогда не воссоединится с предками. Твой печальный конец близок.

— Глупый, глупый Макситали, я — то, с чем тебе не доводилось сталкиваться. И ты уже достаточно мне помог. Не понимаешь, о чём я? А ты не из догадливых я смотрю. Ох, у тебя на шее вены вздулись, извилинами шевелишь?

Макситали, уловив шум листвы, переключился с Маррики на лес. Громадные деревья валились друг за другом, словно фишки домино. «Время на исходе», — с досадой подумал он. — «Я должен успеть!» Макситали подался вперёд, протянул руку к стеклу, ткнул пальцем и убедился, что может проникнуть во внутрь. Клацающий зубами череп, являющий собой часть Маррики, обрушал на него скудный запас ругани, передавшийся от сестры.

— Заткнись! — рыкнул на неё Макситали, дотронувшись до щеки Мартты. — Мы наконец-то будем вместе.

Неожиданно Мартта открыла глаз. Зрачок её дрожал, край губ дёргался. Макситали заторопился, но не успел полностью произнести заклинание. Его отбросило от зеркало волной, как от мощного взрыва. Он пришёл в себя, оказавшись с головой в Вуоле. Вынырнув, Макситали протёр глаза, не обращая внимания на заживающие порезы и ушибы на теле, уставился на пробоину в плавучей базе. Его охватили сомнения, не похоже, чтобы Мартта была одержима духом сестры, но той всё же как-то удаётся перехватывать контроль над телом.

Мартта, не верящая глазам, смотрела через дыру «Адельи» на плавающего в реке Макситали. В отличии от неё он не выглядел ни напуганным, ни удивлённым, скорее разозлённым. С осознанием к Мартте пришёл и другой ужас — грань между сном и реальностью стёрлась окончательно. Внутри неё сидел недоступный зрению обозреватель. Теперь она ощущала его всем телом, кожа стала как будто натянутой, словно нацепила на себя одежду не по размеру. В голове пульсировала боль, прямо как в тот день, когда она попала с Яной и Денисом в аварию.

Мартта запомнила приснившеюся пустую комнату без окон и дверей. На одну из стен, словно из невидимого проектора транслировались прожитые дни в роли Пак Майи. Долгий фильм заканчивался на дне, когда она попала в водяную воронку, затем заново возобновлялся. Тяжёлые воспоминания вновь ранили и заставили чувствовать себя несчастной. В какой-то момент комната наполнилась женским смехом. Мартта в изнеможении крикнула: «Помогите!». В глазах потемнело. Один сущий кошмар сменился на другой. Она стала слышать незнакомый голос, отвечающий Макситали, но звучащий будто бы из неё. Его присутствие ощущалось как вторжение в личное пространство, а из-за соседствующего существа Мартта чувствовала нестерпимый зуд, распространявшийся по всему телу. Когда ей всё-таки удалось открыть глаза, всё о чём она могла думать — лишь бы это все скорее закончилось.

«Не бойся, дискомфорт пройдёт, как только привыкнешь ко мне».

Мартта испуганно обвела комнату взглядом.

«Тебе не показалось, но не волнуйся, другие не могут меня услышать. Попробуй ответить не вслух, а про себя».

— Маррика, если это всё-таки ты, прекрати меня мучить, умоляю, — прошептала Мартта, закрыв глаза. — Мне страшно.

«Мартта, ты не спишь, и я не плод твоего воображения! У меня нет плоти, потому что ты заперла меня внутри себя, но я не дух».

— Так я не убила тебя? — изумлённо спросила Мартта.

«Как видишь — нет. Надеюсь, ты не расстроена этим фактом».

— Я сошла с ума, — забормотала Мартта. — Я точно сошла с ума. Это всё не по-настоящему…неправда…

«Я настоящая, как и та дыра, и докажу тебе это!»

Мартта того не желая, вскочила с кровати на ноги. Тело не слушалось её, будто сменило хозяина. Дошагав неуклюже до выхода из комнаты, Мартта попыталась вцепиться в проём, но руки тоже не слушались. Ноги вели тело к пробоине, оказавшись рядом с ней, она не почувствовала в волосах и на лице дуновения, хоть и отчетливо слышала свист ветра.

«Что ты со мной сделала?» — обратилась Мартта к ней про себя.

«Ненадолго заняла твоё тело».

«Это всё нереально. Ты проворачивала со мной фокусы и раньше. Я не куплюсь».

«Тебе придётся поверить мне».

Маррика в теле сестры собиралась осуществить прыжок веры — через пробоину нырнуть в Вуолу. Раскачавшись на ногах, она уверенно прыгнула вперёд, но сильные руки, крепко обвившие её талию, не дали осуществить задуманное. Маррика чувствовала спиной прижавшийся к ней твёрдый живот.

— Поплавать захотелось? — голос Макситали раздался над макушкой её головы. — Не советую. Вода ледяная.

«Слабовато ты его швырнула», — возмутилась про себя Маррика, обращаясь к сестре.

«Я не делала такого».

«Ты плохо себя знаешь».

Макситали поставил девушку на пол и развернул к себе, продолжив обнимать за талию.

— Как себя чувствуешь?

— Немного странно, — выговаривала она голосом сестры, потупив взгляд, и робко положив руки ему на плечи. — Запуталась, где начинается реальность и заканчивается сон.

— Вот как. — Макситали наклонил голову, потянувшись к ней губами. Она непроизвольно отвела лицо в сторону. — Так и знал, ты не Мартта.

— И что же меня выдало? — своим низким голосом спокойно произнесла Маррика.

— А ты догадайся, — с издёвкой ответил он.

— Как изобретательно! Бить врага его же оружием.

— Нам не обязательно враждовать. — Макситали сомкнул пальцы в замок на её талии. — Давай заключим сделку. Я дам тебе желанное тело.

— В обмен на что?

— На Мартту, конечно же. Вы, Реглин, мне задолжали. Решишь остаться в её теле, тогда я возьму плату с тебя, — надменно произнёс он.

— Да пошёл ты! — Маррика сбросила с себя его руки и, насторожившись, что он не воспротивился, попятилась осторожно назад.

— Вещи Мартты лежат в каюте, где бильярдная и бар, найдёшь сама?

— Так легко нас отпустишь? — недоверчиво спросила она.

— Я достаточно насладился видом Мартты нагишом, или хочешь, чтобы я проник в вас по-другому?

— Ну ты и скотина, — выругалась Маррика и, натянув футболку на бёдра, зашагала в сторону трюмной каюты. В отличии от близнеца, она не тронулась умом, не потерялась во времени и пространстве, хотя могла бы, учитывая всё то, что пришлось пройти и пережить. В такое не только непросто поверить, даже вслух не знаешь как озвучить.

— Передайте Лауре, я иду за её головой, и дружка вашей семьи это тоже касается.

— Что ты сказал? — Ошеломлённая услышанным, она остановилась и развернулась к нему.

— Передавай Мартте привет. Я соскучился. — Макситали помахал рукой.

Маррика перешла с шага на бег. Залетев в нужную каюту, она поёжилась при виде накрытого зеркала, попыталась достучаться до Мартты, но та молчала, как будто вновь куда-то исчезла. Маррику пугала потерянная с ней связь. Она не желала занимать её место. Накинув рюкзак на плечи, она натянула на ноги джинсы, обула кроссовки, как тапочки, наступив на задники. Выбежала из каюты и вверх по лестнице на палубу, постоянно оборачиваясь и проверяя, не несётся ли Макситали за ней следом.

На мосту Маррика начала задыхаться, ей тоженужно привыкнуть к телу Мартты. Макситали остался на нижней палубе, облокотившись на поручни, и заметив, что она смотрит на него, помахал вновь рукой. «Я же тебя предупреждал — ты никогда не воссоединишься с семьёй», — злорадствовал он, глядя в её сторону. — «Беги, беги и не заметишь, как прибежишь ко мне обратно». Маррика показала ему средний палец, торопливо зашагала и, пройдя мост, пустилась в бег, дыша то ртом, то носом.

У дома Лауры стояла синяя машина и чёрный джип. Маррика перебежала дорогу и рухнула на колени. До неё долетели до боли знакомые голоса.

«МАМА!» — взбудоражилась Мартта. — «Регина тоже здесь!»

«Мартта, послушай, наша бабушка в опасности! Где тебя носило?»

«Я никуда не уходила».

«Какого фига ты тогда молчала? Я звала тебя!»

«Я подумала, не так уж и плохо быть на твоём месте».

«Ты не понимаешь, что несёшь! И тот факт, что Макситали нам враг, тебя смотрю никак не смутил? Я вообще-то пытаюсь спасти задницы всех Реглин!»

Маррика поднялась на ноги и, разгневавшись на близнеца, ударила себя несколько раз ладонями по лицу.

«Живо возвращайся в своё тело!» — рявкнула она вслух.

«Я пыталась жить по-другому, но ничего хорошего не вышло. Может ты сможешь прожить иначе. Прости».

«Мартта! Ты не имеешь права так поступать со мной! Мартта!»

Вальтер не шёл на уступки, крепко держал проволоку, за которую, как в сказке, если потянешь — дверь откроется. Он и кричащие на него женщины, не заметили вставшую неподалёку девушку, но тайно следившая за всеми Лаура, в изумлении смотрела на неё. Она выглядит как Мартта, но вместо привычных розовых волос — холодный белый. Ведёт себя подозрительно. Лаура не раз сталкивалась с одержимыми людьми, попавшими под чары Туонетар и сейчас её внучка выглядела как они, будто находится под чьим-то влиянием. В голове Лауры промелькнула тревожная мысль: «Мы опоздали».

Глава 23

Амалия, бросив случайный взгляд на окно, тихо ахнула. Ей померещилось лицо старушки. С момента, как они въехали в Порканниеми, её не покидает ощущение, что за ними отовсюду наблюдают. Всё здесь будто живое: и здания, и камни, и деревья. Беспокоило Амалию и то, что никто не пытается помочь им найти Майю. Они заезжали на заправку с магазином, где, со слов Яны, те делали остановку. Но работники не узнавали их на фотографиях. Не дали посмотреть записи с камер, не позволили оставить наспех сделанные листовки. Амалия с Региной всё равно расклеили парочку на столбах, но уезжая, видели, как сотрудник с неприязненной миной на лице сорвав листовку, порвал её на мелкие кусочки и пустил по ветру, как бы им в след. Встретив сопротивление и со стороны Вальтера, Амалия на мгновение подумала, не является ли всё это знаком свыше, быть может, стоит оставить Майю в покое. Но рвущаяся за племянницу в бой Регина на дала ей сдаться. Плечом к плечу они бились за то, чтобы попасть в дом сомнительного старика и убедиться — Майи там нет. Её жизни он не угрожает.

Лаура вернулась в комнату, достала из-под кровати ружьё, проверила работает ли предохранитель, и приложившись к орудию лбом взмолилась про себя: «Илис, я никогда тебя ни о чём не просила, но сейчас умоляю, защити своих детей от зла, сотворённого с твоего попущения. Если моя смерть может продлить жизнь Мартте, да будет так ради всеобщего блага». Лаура решительно вышла во двор и, направив ружьё в небо, выстрелила. На соседней улице, где склады гражданской обороны, залаяла собака. Женщины вскрикнули и обратили на старушку испуганные взгляды. Вальтер скривил рот, отпустил проволоку и, вытянув ладонь в сторону Лауры, произнёс:

— Знакомьтесь, моя жена Марина. Непрошенных гостей не жалует, но не беспокойтесь, без команды огонь не пустит. Да, Марина?

Лаура опустила ружьё, посмотрев на Вальтера, дёрнула подбородком, чтобы он взглянул вперёд, но тот продолжал неотрывно смотреть на неё глазами полными непонимания.

— Вы ненормальные, — нервно сказала Амалия, тронув сестру за руку. — Надо вызывать полицию, — шепнула она ей. Регина отрицательно мотнула головой, шагнула вперёд, и закрыла сестру, словно живой щит. Не спуская глаз со старушки, она старалась придумать план отступления, но послышавшийся шелест травы, направил мысли в иное направление. Ей показалось, будто сзади к ним кто-то крадётся.

— Да вы не боитесь. Она по воробьям из пушки не стреляет. — Вальтер внимательно проследил за взглядом Лауры. — Вот оно что. Вы бы лучше обернулись.

Регина, опасаясь придуманного неприятеля, развернулась всем телом, оставив сестру позади себя, и замерла. Молодая девушка, передвигая еле ноги, резко упала перед ней на бок.

— Господи! — завопила Амалия и, оттолкнув Регину, припала на колени рядом с девушкой. Убрав волосы с её лица, она дрожащим голосом произнесла, — Боже мой! Принесите кто-нибудь воды!

Вальтер сдвинулся с места, но Лаура перехватила его, и положив руку на плечо, сурово произнесла: «Не вмешивайся». Регина побежала к машине, достав из салона пустую бутылку, выругалась себе под нос и швырнула её на заднее сиденье. Она и не рассчитывала, что пожилые «Бонни и Клайд» примутся их выручать, как и раньше, надеяться могла только на себя. Регина вылезла из салона и полезла в багажник, к счастью, в аптечке оказался нашатырь. Она села напротив сестры, откупорив пробку, поднесла нашатырь к носу девушки.

— Я совсем её не узнаю, — всхлипнув, призналась Амалия. — Моя ли это девочка?

— Не неси ерунды.

— Она похожа на Майю, но как будто не моя…не моя девочка!

— Прекрати городить чушь!

— Не кричи на меня! Ты не растила детей, а я двоих воспитала, я мать!

— Стоило Майе перекрасить волосы, так ты сразу же от неё открестилась. Вы с Робертом друг друга стоите. Как только вернёмся в город, Майя поедет ко мне, уж я-то позабочусь о ней, в отличии от вас.

Маррика тяжело застонала, веки её дрогнули, ресницы затрепетали. Регина убрала нашатырь в карман куртки.

— Ах ты стерва! — прошипела Амалия, грубо толкнув сестру в грудь. — Мужа моего прибрать к рукам не получилось, вздумала пытаться ребёнка отнять? Не трогай её! — Она подложила руку под голову девушки, и притянула её к себе на колени. — Просыпайся, моя сладкая, мама рядом.

— Ма-ма? — недоумённо спросила она.

— Да, моя ласточка. Я тебя никому не отдам.

— На кой чёрт мне сдался твой урод? — Регина растирала ладонью место удара.

— Не ругайся при ребёнке! Роберт мне всё рассказал, и не спрашивай меня больше ни о чём. Ты отвезёшь нас до дома и на этом пути наши разойдутся. Навсегда!

— С тобой говорить, всё равно что разговаривать с ним — без толку. Хорошо он тебя выдрессировал. Братья из цирка обзавидовались бы.

— Ты всегда мне завидовала, а это грех, знаешь ли.

— Мужу своему передай, что лгать тоже грешно. Садись за руль, твои допросы Майе сейчас ни к чему, я тоже сяду вперёд. После КАДа поменяемся.

Безумные старики перестали заботить сестёр Пак ровно в тот момент, как пропавшая внезапно объявилась. Регина не сомневалась, девушка, лежащая на руках Амалии, её горячо любимая племянница. Но чем пристальнее она всматривалась в неё, тем сильнее разрасталось внутри необъяснимая тревога. Даже злоба на сестру не смогла её затмить. Регине не терпелось убраться из Порканниеми, и она пошла к машине убрать нашатырь в аптечку.

Амалия помогла дочери подняться на ноги, и придерживая за талию, отвела к машине, посадила на заднее сиденье. Сев за руль с каменным лицом, она не сразу завела двигатель. Сложив руки в молитвенном жесте, произнесла себе под нос: «Благодарю тебя Всевышний за спасение моей дочери, если такова цена за её возвращение, пусть так, я благодарна! Прошу, дай нам добраться до дома в целости и сохранности. Спаси и сохрани». Амалия три раза поднесла ладонь к левому плечу, повторив с закрытыми глазами: «Господи помилуй». После чего завела двигатель машины.

Лаура продолжала держать Вальтера за плечо, остерегаясь, что тот может сорваться, как пёс с привязи. Но сорвалась Маррика, сидя в полуобороте, стучала кулаком по заднему стеклу, что-то неразборчиво крича. Как только машина выехала на дорогу, она переместилась к боковому окну, словно загнанное в клетку животное, что отчаянно рвётся наружу. Видя застывшие слёзы в глазах Лауры, и отражающуюся боль на её лице, Вальтер не понимал, от чего та не помогла внучке прийти в чувства, не понимал, зачем выскочила с ружьём, когда ситуация держалась под контролем.

— Ты добилась чего хотела?

— Я не уверена, что поступила правильно, но ты не видел того, что видела я. — Лаура отшатнулась от него, убрав руку. — Даже не знаю, Мартту они увезли с собой или кого-то другого.

— Чего? Они тебя своим неверием заразили? — возмутился Вальтер и нахмурил лоб. — Нашла с кем отпустить. По-твоему, две неуравновешенные бабы лучше, чем мы?

— Она била себя по щекам, как ненормальная! Цвет её волос тебя не смутил? В Мане салон красоты открылся, а нам сказать забыли?

— Меня смущает твоё безрассудство и ружьё Димитрия. Но, Лаура, а как бы ты себя вела, узнав, что бабка тебя уже похоронила, дедка с мамкой не дожили и то мама под вопросом, близнеца съела, ещё и в Нижний мир прыгнула. Щенок Туонетар чего стоит. Мы понятия не имеем, что он делал с ней все четыре дня! Да и у него ли она вообще была? А если она в животе уже везёт следующего поработителя мира? Ты ж об этом не подумала, а между прочим, в её возрасте девочки уже рожают себе деточек. Ты как хочешь, но я поеду вызволять её обратно и защищу, как обещал. И твоя пушка меня не остановит. — Вальтер махнул рукой, повернулся лицом к калитке, воспользовавшись машинным брелком, нажал на кнопку разблокировки дверей.

— Проверим? — Лаура навела на него ружьё, руки вновь предательски дрожали. Его слова заставили её колебаться. — Нам не сегодня, так завтра помирать. Бабы пусть с причудами, но не дадут ей сюда вернуться.

— Так ты признаёшь, что в той машине твоя внучка? — Вальтер развернулся к ней с поднятыми руками ладонями верх. — Не обманывайся. У тебя уже слёзы бегут по щекам. Я знаю каково это, когда зовут дедом. Позволь и себе узнать, каково быть бабушкой. Ты сама говорила, что в ней заключена огромная сила. Нам, может, и не придётся её защищать. Она, как и ты, бойкая, в обиду себя не даст, и я тому свидетель. — Вальтер, облизнув сухие губы, опустил руки. — Прости, но без участия Мартты Порканниеми не спасти, мирись с этим как хочешь.

— Поехали, — буркнула Лаура, стремительно нажав на курок. Раздавшийся над его головой выстрел, всполошил укрывавшихся в лесу птиц. Снова послышался лай собаки.

— Лара, ёшкин кот! — ругался Вальтер, жмуря глаза. — С такими приколами я сдохну раньше времени.

— Зато не достанешься Макситали. — Лаура опустила ружьё. — Давай, прокати меня ещё раз на своей тачке и верни мне внучку. — Она вытерла слёзы и довольно улыбнулась.

— В следующий раз выпускай пар на ком-нибудь другом. Ты с ружьём собралась ехать?

— Тебе не нравится, что мы будем втроём?

— Не умеешь ты шутить. Нет у тебя этого дара, а у меня есть.

— Не ворчи, как старый дед.

— Сказал же, шутки не твоё. Иди сюда. — Вальтер схватил её за руку и повёл за собой. — Шагает она весело с игрухою в руках, как маленькая девочка, видела бы тебя Мартта, засняла бы и выложила на ютьюб. — Он открыл калитку.

— Что это? — серьёзно спросила она, решив, что не будет закрывать калитку, ведь они мигом скатаются туда и обратно.

— Жалко мне тебя, Лара.

— Это что-то плохое?

— Очень жалко. — Вальтер открыл для неё переднюю дверцу джипа. — Садись, королевна.

— Не смешно.

— А я в твоей оценке и не нуждаюсь, — шутливо произнёс он, прыгнув на водительское сиденье. — Ну что, как говорится, в добрый путь. — Вальтер вставил ключ в скважину замка зажигания. — Надеюсь, управимся быстро.

— А я надеюсь, что почитаемый вами Илис не пропустит это шоу и наконец-то выйдет из зрительного зала на сцену. — Лаура поставила ружьё между ног.

— Ну и запросы у тебя. Хорошо, что я на тебе не женился.

Лаура, откинув голову на подголовник, рассмеялась.

— Ты поперхнулась?

— Я смеюсь, дуралей!

Он никогда раньше не слышал её дивный хохот, похожий на птичий гогот. Его «Снежная королева» смеялась искренне, да так, что слёзы брызнули из глаз. Вальтер дал себе слабину, пожелав, чтобы этот день превратился в вечность. Он бы морил её анекдотами, запечатлев прочно в памяти нечеловеческий смех. Если бы мог, записал бы на кассету или диктофон. Если бы только время можно было остановить.

Лихо выехав на проезжую часть, Вальтер разогнался до семидесяти километров. Двигатель набирал обороты, стрелка на приборной панели двигалась верх, скорость росла, как акции на бирже. Лаура втянула голову в плечи, ухватилась за дверной подлокотник. Пролетев мимо хвойного леса, залитого лучами солнца, дачного сектора, не доезжая до поворота, они нагнали синюю машину со знакомыми питерскими номерами.

— Не останавливайся, — вдруг неожиданно на заднем сиденье раздался голос Макситали.

Лаура развернулась в немом шоке, выпучив на него глаза. Лицо Вальтера мгновенно покраснело от напряжения. Сжав руль до побелевших костяшек, в отражении зеркала заднего вида он встретился с ехидным взглядом Макситали. Тот расслабленно сидел, закинув руку за подголовник.

— Прибавь-ка газу, дядя, — скомандовал он, подавшись вперёд, и коснувшись его плеча. — Пускай она видит, какая учесть постигает тех, кто идёт против меня.

Лаура замешкалась, попыталась навести на него ружьё и выстрелить. Палец остался на спусковом крючке, Макситали свободной рукой погнул дуло. У Вальтера на лбу выступила испарина, убрать ногу с педали не получалось, будто приклеилась. Совершив поворот, и опасно приблизившись к кузову синей машины, он нажал на гудок. Жёсткого столкновения удалось избежать — те заметно ускорились, но нога Вальтера по-прежнему давила на газ.

— Почему они преследуют нас? — вопила Амалия, трясясь от страха на водительском сиденье. — Я с вами тут чокнусь!

— Останови эту чёртову машину! — кричала в истерике Маррика, неотрывно смотря на джип, внутри которого беспомощные Вальтер и Лаура не имели и малейшего шанса отбиться от Макситали. — Он убьёт их! Убьёт!

— Амалия, съезжай! — рявкнула Регина, смотря в боковое зеркало. — Ты же видишь Майя рвёт и мечет!

— А я говорила тебе, что она какая-то не такая! Материнское чутьё не обманешь! Домой я её не повезу, поедем в больницу сдавать на наркотики. Майя, ты слышала меня?

— Сделай хоть раз в жизни, как она просит! Останови грёбанную машину, пока нас не прокатили по асфальту!

— Как вы меня обе уже достали!

Проехав знак с перечёркнутым названием города, Амалия резко съехала за него на обочину, но из-за слишком высокой скорости, машина угодила в неглубокий кювет, накренившись на бок. Старшая Пак безудержно кричала и колотила руль, Регина, уперев руки в бардачок, сидела с опущенной головой. Не пристёгнутая Маррика оказалась на ковролине, подпираемая с двух сторон автомобильными сиденьями. Толком не осознав, что произошло, но зная, что должна делать, она ухватилась рукой за дверцу, оттолкнувшись ногой, потянула ручку на себя, надавив ладонью на стекло. Дверь по-прежнему была заблокирована. Двигатель машины натужно кряхтел. Регина слышала копошащуюся сзади Майю, ударив сестру по щеке, она повернула ключ зажигания вниз. Раздался щелчок, Маррика широко распахнув дверь, выползла из машины на долгожданную свободу.

— Зачем ты ударила меня и выступила её!? — запротестовала Амалия дрожащим голосом. — А если у неё состряс? Ты вообще думаешь о здоровье моего ребёнка?

— Думаю, поэтому и выпустила.

— Мы влипли по самые помидоры, а ты позволяешь себе самовольничать, как будто понимаешь в воспитании больше меня!

— Не поверишь, но правда понимаю. Сейчас ты нам мешаешь, так что поспи немного. — Регина схватила сестру за волосы и глядя ей в глаза, произнесла заговорные слова, — Напахиваю на раба Божьего Амалию, на светлые очи её, да на лицо белое сон крепкий, сон дневной. Слова мои крепки, воля моя сильна, будет так, как сказала я. Скорее приди сон к рабу Божьему Амалии. Ключом золотым слова свои закрываю, да ключ тот на дно моря синего бросаю.

Амалия сладко зевнула, смотря на сестру полусонными глазами. Регина опустила её водительское кресло, но так, чтобы оно не помешало в дальнейшем вылезти из машины. Она по-детски сложила руки под голову, скрутившись на бок, и закрыв глаза, погрузилась в сон. Регина полезла на заднее сиденье, и выбралась из машины тем же путём, что и Майя. Та устало, падая и поднимаясь, плелась к другому месту аварии. По телу Регины пронеслась мелкая дрожь. Будь Майя просто племянницей, а в джипе сидели бы незнакомые люди, она бы не усыпила Амалию, вызвала, как полагается, карету скорой, аварийного комиссара. Но в той машине был хорошо знакомый Вальтер и пожилая женщина, напомнившая чертами лица ту, что добровольно покинула этот мир вместе с возлюбленным.

В ушах Маррики свистел тёплый ветер, пот градом катился по её лицу, капли, скатывающиеся на нос, проникали в ноздри и противно щекотали. Солнце нещадно пекло голову. Перед глазами мелькали цветные пятна, джип то пропадал из вида, то снова появлялся.

Маррика выплюнула, собравшиеся на губах частицы земли. Ноги не держали, Мартта молчала, словно произошедшее её не касается. Маррика успела возненавидеть слабое тело близнеца и начинала питать ненависть и к ней за то, что струсила и скрылась. Доволочившись до джипа, она ясно осознала — Макситали перешёл от угроз к действиям. Случайностей здесь быть не могло. Мартта может продолжать думать, что всё нереально, но запах бензина и гари, витающий в воздухе, настоящий, как и дерево, в которое машина впечаталось. А оно будто попилило капот напополам, от него наверх тянется дым.

Маррика, хрипло дыша, припала лбом к окну со стороны водителя: внутри салона пусто, ружьё с погнутым дулом лежит на заднем сиденье, а на месте, где сидела Лаура непонятная горстка чего-то серого. Сглотнув с трудом ком в горле, она слабо ударила по стеклу, затем ещё и ещё. Навернувшиеся слёзы обжигали глаза, машину Маррику всё-таки обошла и бросила все силы на то, чтобы открыть дверь. Широко распахнув её, она упала перед креслом на колени. Перебирая смесь трясущимися пальцами, Маррика не могла понять, почему та ничем не пахнет. Макситали определенно что-то сделал. Подоспевшая Регина, легонько тронула её за плечо, заглядывая в салон машины. Маррика вздрогнула, посмотрела на неё дикими заплаканными глазами и сипло спросила, показывая на смесь:

— Что это?

Регина всё поняла с первого взгляда. Удушливая тревога, поселившееся в ней, грозила разорвать грудную клетку. В ушах зазвенело, сердце колотилось как бешенное.

— Скажи мне что это!

— Пепел.

Сказанное Региной прозвучало как гром среди ясного неба. Маррика истошно закричала, попятившись от кресла, как ошпаренная. Регина почувствовала в горле ком. Вальтер не был другом, но та пожилая женщина, представленная Мариной, никак не шла у неё из головы. Почему же они жили в чужом доме, что их связывает?

Она попыталась приобнять и утешить Майю, но та вырывалась, вскакивала на ноги, отходила и кричала во всё горло до хрипоты. Когда силы иссякли, Маррика рухнула на землю с поникшей головой. Регина обняла её за плечи, поцеловала в темечко, побежавшие по щекам слёзы капали на холодно-белые волосы и терялись среди прядей. Маррика накрыла её руку ладонью.

Глава 24

Поздним вечером того же дня в доме Лауры загорелся свет.

Маррика наотрез отказалась возвращаться в Санкт-Петербург, чем полностью вывела из себя и без того взвинченную Амалию. Слегка дрожащим голосом та умоляла дочь понять и прислушаться, но стоило ей отвлечься на звонящий телефон, тут же менялась в лице и отвечала, как робот «Да, Роберт», «Нет, Роберт». Подмогу вызвали, как позже выяснилось, сотрудники заправки. С подоспевшими службами больше всех общалась Регина, как бы отдуваясь за тех, кто был жив и кто таинственным образом пропал. Маррика ни во что не вникала, слова приёмной матери не трогали сердце, и вся канитель вокруг была для неё не более, чем немой фильм. Врач, осмотревший её, сказал: «Жить будешь». Вердикт прозвучал для неё, как приговор.

Когда пришло время прощаться с Пак, эвакуатор уже забрал машины. Амалия перед тем, как сесть в заказанное такси, приобняла сестру и строго сказала ей на ухо «Чтоб обе вернулись! Ты поняла меня?» Регина кивнула головой и громко захлопнула за ней дверь, после чего повернувшись к племяннице, неожиданно произнесла: «Поехали домой». Маррика не села в машину, пока не услышала адрес назначения: Лесная 13б. Так они вместе очутились в доме Лауры.

Регина принялась растапливать печь. За жарким днём близилась холодная ночь. Маррика села на тахту и стала внимательно наблюдать, как Регина в чужом доме безошибочно нашла, где лежат дрова, включила газовую плиту, и, налив из жёлтого ведра кристально чистую воду, поставила чайник кипятиться.

— Ты была здесь раньше? — скрипучим голосом спросила Маррика. У неё болело горло, и гланды будто бы опухли.

— Нет, — резко ответила она, разглядывая чашки в раковине. — А что?

— Ничего.

Маррика сняла с плеч рюкзак и положила его на колени. До того, как приехала скорая и аварийный комиссар, она попросила Регину оставить её ненадолго одну. Принять, что Макситали убил Вальтера и Лауру, означало бы смириться с поражением, но Маррика не желала доставлять ему такое удовольствие, как и верить в их смерть. Сверля взглядом пепел, она мысленно взвывала к дару, представляя на сиденье Вальтера с Лаурой живыми. Дар не откликался, будто контролировать его может только Мартта. Но Маррика и не думала отступать, как и пытаться достучаться до сестры. В тот короткий миг тишины, когда она бросила попытки исправить положение даром, на неё снизошло озарение. Маррика заставит пожалеть близнеца за то, что спряталась, когда была так нужна. В том, что случилось есть и её вина.

Во внутреннем кармане рюкзака лежит перенесённый с сиденья пепел. Теперь, находясь так близко к Вуоле, ей оставалось ждать, когда Регина заснёт крепким сном. Маррика успела немного вздремнуть в такси, но тело по-прежнему ныло от усталости. Пак, заварив чай, пустилась ходить между комнат. Дом будто призрак, помнящий хозяев: всё осталось на своих местах, словно она и вовсе из него не уезжала. Дом пробудил в ней ностальгические чувства, уносящие так далеко, что она успела ненадолго позабыть для чего зашла в комнату.

Вскоре Регина вернулась в зал, держа в руках аккуратно сложенную пижаму. Маррика вдруг разозлилась, почему женщина, не имеющая отношения к семье Реглин, ведёт себя в их доме, как хозяйка.

— Не надо, — сердито буркнула Маррика, но опомнившись, что на ней то ли Макситали, то ли Мартты футболка, резко передумала и приняла пижаму, не выразив благодарности.

— Можешь переодеться в соседней комнате, я пока налью чаю. Ты же будешь?

— Кофе здесь есть?

— Ты уверена? Кофеин на ночь вреден, не то, чтобы я учу тебя, как жить, просто нам двоим не помешало бы выспаться. — Регина села на край тахты. — Завтра новый день и кто знает, что он принесёт, — загадочно произнесла она.

— Почему ты за мной увязалась?

— Ма… — Регина осеклась, отвела взгляд, и шумно выдохнула. — Майя, я ведь твоя тётя, а не абы кто. Я не знаю, через что тебе пришлось пройти, но я искренне хочу помочь. Быть может, сейчас ты не готова рассказать об этом, но я буду ждать. Ведь раньше ты всем со мной делилась, а теперь смотришь как на зверюшку в зоопарке, будто первый раз видишь.

— Ты дала ей копию, — обескураженно произнесла Маррика, вспомнив как Мартту занесло в Порканниеми. Не произойди этого, дар близнеца не пробудился бы, и она тоже. — Там был вписан от руки адрес. Ты хотела, чтобы Мартта приехала сюда…а теперь делаешь вид, что не причастна к этому…

— Стоп! Что? Ты как-то странно говоришь, я не понимаю.

Регина заметно занервничала: глаза забегали по комнате, губы сжались в тонкую линию, скулы напряглись. В глазах Маррики заиграл неподдельный интерес.

— Чего ты хотела этим добиться?

— Мартта, подожди, — слетело с её губ имя, вертевшееся томительно долго на языке.

— Вот ты и попалась! — Маррика поднялась на ноги, прижав к груди рюкзак с пижамой. — Кто ты такая, Регина-не-абы-кто?

— Я всё тебе расскажу, но постепенно и не здесь.

— Боишься, что нас подслушают?

— Всё гораздо хуже, — мрачно сказала Регина, вставая на ноги. Она прошла к выключателю и погасила свет. — Стой смирно. Я должна кое-что проверить.

Регина внимательно всмотрелась в окно позади девушки, затем в то, что над столом. Ей не показалось, деревья не могли двигаться, Порканниеми — не сказочный лес с волшебными тварями. Порканниеми, который она помнит, кишит чудовищами, и в тёмных водах Вуолы кроется мир, что не должен был существовать. И город этот совсем не изменился, и всё в нём осталось зловещим. Участок окружали тени человеческих размером, оставалось лишь понять, какие твари решились напасть первыми.

— Ты знаешь, где вокзал?

— У нас викторина? — съязвила Маррика, перебирая в голове все возможные варианты того, кем может быть Регина на самом деле.

— Мартта, — строго произнесла она, — сейчас не время так себя вести. К нам идут незваные гости и явно не на чай. Не верти головой, стой прямо!

— Не зови меня этим именем!

— Я понимаю, ты растерянна, но нужно взять себя в руки и запомнить, что я скажу.

— Да ни фига ты не понимаешь! Я не Майя и не Мартта, меня зовут Маррика и ты обо мне ничего не знаешь! Мы с тобой незнакомцы.

— К-как? — на лице Регины отразилось сильное удивление, ноги подкосились. Она опёрлась спиной на дверной косяк и глухо повторила, — Как?

— Что как?

— Как ты выжила?

— Ты и об этом знаешь? — поразилась Маррика. — Да кто же ты такая!? — В голове её родилось безумное предположение. — Близнец Каролины, о котором все забыли?

— М-маррика, послушай, — Регина, преодолев быстрыми шагами расстояние между ними, обхватила её лицо ладонями, — ты знаешь где вокзал?

— Я знаю, где гостиница. Там остались вещи.

— Хорошо, беги туда со всех ног через коричневые ворота и вызови до вокзала такси. Если я не появлюсь там до полуночи, вызывай машину до Питера. В коридоре висит моя джинсовая куртка, возьми её с собой, в кармане лежат деньги, должно хватить.

— Я не поеду в Питер.

— Не езжай, выбери любой другой город, но не задерживайся здесь.

— Ты прощаешься со мной? — хрипло и расстроенно проронила Маррика, успев представить, если Регина и правда, вычеркнутый из семейной истории близнец Каролины, то она должна понимать её чувства лучше, чем кто-либо.

— Ни в коем случае. — Регина спешно поцеловала её в лоб. — Тебе пора бежать.

Маррика кивнула головой, и потянувшись губами, поцеловала Регину ответно в лоб, решив, что именно так принято делать, когда разлучаешься с кем-то из семьи. Принято оставлять свой след. Регина слабо улыбнулась, хоть и была потрясена до глубины души. Маррика обошла её и широкими шагами направилась в коридор, прося мысленно прощение за то, что выполнит лишь вторую часть уговора. Прихватив джинсовую куртку, она прижала её к груди вместе с пижамой и рюкзаком, бесшумно закрыв входную дверь, выбежала через коричневые ворота, и пошла в сторону пляжа, перебежав через дорогу.

На деревья опускался сумрак, по земле стелился холодный туман. На тёмном небе, словно декорация, высоко висела полная луна. Она окрашивала горизонт реки желтоватым оттенком. Маррика следовала к нему, прислушиваясь к каждому шороху, замирала, когда под ногами хрустели ветки и шишки, вертела головой и останавливала взгляд на верхушках деревьев. Никого не было. Но Маррика чувствовала всем нутром, что находится в лесу не одна.

Регина вышла во двор дома, сжимая крепко в руке найденный под кроватью старинный охотничий нож с копытом вместо рукоятки. Ободряла себя тем, что на шерсти не останется отпечатков её пальцев. Не выходить же к гостям с голыми руками? Чудовища тянулись со всех сторон, ловко перепрыгивая через ограду. Они обступили её плотным кольцом. Она насчитала, что их девять и перебросила нож в левую руку.

Регина внимательно осмотрела, стоящего прямо напротив неё, чудища с черепом лисы на голове. Внезапно для них вокруг неё образовался кокон из сгустка белой энергии. Неприятели замерли в боевой позе, наставив на Регину свои орудия.

— СТОЯТЬ! — выкрикнула главная среди них, предостерегающее подняв ладонь.

Сгусток рассеялся, и Регина выронила от изумления свой нож: маска давила на голову, спину и грудь сковали металлические кольца, от мехового ворота несло до тошноты знакомым парфюмом. Она сорвала с себя накидку, стащила с головы череп лисы и швырнула его в ноги истинному владельцу. Тяжёлая кольчуга звенела от её движений. Регина распустила волосы и провела рукой по спавшим на плечи чёрным прядям. На перчатках остались выпавшие локоны. Стянув их, она увидела старческие руки.

— Закончила? — раздражённо спросила женщина, наблюдая за своим двойником.

— Я знаю тебя, — уверенно ответила Регина её голосом, — Ранта Анна-Леена. А вы, значит, местные рейнджеры. — Она бесстрашно посмотрела на выставленные против неё клинки. Хранитель в маске волка, стоящий сбоку от неё, поддался вперёд и приставил лезвие к её шее. — Что ж, неприятно с вами познакомиться.

Регина, подкинула охотничий нож, лежащий на земле, ногой, но не успела схватить его в воздухе. Хранители, слаженно сбили её с ног и выкрутили руки, будто собирались распять за дерзкую выходку. Один из них передал Анне-Леене нож Регины.

— В наших краях опасно знать слишком много. Проверьте, есть ли стигма на шее.

— Вам стоит посмотреть на это, — ответил мужской голос в маске лося, оттянувший ворот водолазки Регины.

— Так стигмы нет, — недовольно заключила Анна-Леена, проведя остриём лезвия по её шее. — Оставьте нас.

Хранители, все как один, выразили своё несогласие.

— Приказываю оставить нас! — Анна-Леена убрала нож под ремень на рукаве и проследила, чтобы никого на участке не осталось. — Покажи своё лицо, — она рывком подняла Регину за плечи и развернула к себе.

— Сначала ты.

Анна-Леена сняла маску и прижала её к боку, обхватив рукой.

— Твоя очередь.

— Годы тебя не пощадили, — чересчур радостно произнесла Регина, рассматривая её лицо: на лбу сеточки из морщин, запавшие щёки, дряблый подбородок. Зелёные глаза, словно кошачьи, холодно смотрели на неё. — Неудивительно, что Вальтер от тебя ушёл.

— Чушь! Он предан своей семье! — Лицо Анны-Леены исказилось злобой. — А, так ты воскресшая Мартта, внучка гнусной старухи? Я наслышана, что стигмы у тебя нет, но в Мане ты, однако, была. Человек ли ты или оживший труп?

— Погоди-ка, кого ты гнусной старухой назвала?

— Не строй из себя дуру. Лаура в доме или скрылась, как крыса? Отвечай!

— Лаура мертва.

— Не морочь мне голову, нам известно о её бессмертии!

— Похоронена на кладбище рядом с Димитрием.

— Дорогуша, мы держим город пол колпаком. Похорони ты её на кладбище, нам бы об этом уже донесли.

— Знала бы ты, как сильно заблуждаешься, но ничего, я тебе вправлю мозги и не зови меня дорогушей, старая карга.

Вокруг Регины снова появился кокон из белой энергии, когда он пропал, Анна-Леена, оцепенев от ужаса, широко раскрыла глаза и рот. Маска выскользнула из-под руки и глухо упала на землю.

Губы Маррики посинели от холода. Стуча зубами, она всё глубже заходила в ледяную воду Воулы, проклиная Макситали. Река дошла Маррике до груди, ухватившись за лямки рюкзака, как за парашют, она задержала дыхание и нырнула с головой. Посчитав до десяти, Маррика вынырнула, дрожа всем телом. Водоворот её не подхватил, как это было с Марттой, но что если у Маны есть и другой вход. Она решила проверить.

— Ту-ту-оне-тар! Я при-шла з-з-а сдел-кой! Ту-ту-оне-тар! — стуча зубами, произнесла Маррика. — Ту-ту-оне-тар!

«Что ты творишь!?»

Маррика машинально обернулась, но никого не застала.

«Я всё видела и слышала!» — обвинительным тоном прокричала Мартта.

«О, так ты проснулась!» — с досадой ответила про себя Маррика. Она не ожидала, что та покажется в самый ненужный час. — «Вали обратно в свою темницу печали, предательница!»

«Я прошу прощения за то, что кинула тебя. Но я всё хорошо обдумала и хочу помочь».

«Засунь свою помощь в одно место и не мешай мне!»

Маррика глубоко вдохнув, снова нырнула под воду.

«Да что ты делаешь?»

«Отвали!»

Маррика почувствовала макушкой головы студёный ветер, вода, облипающее тело, вдруг начала исчезать. Она плюхнулась в глину, замёрзшие ноги, как и руки, не двигались. Открыв глаза, Маррика обомлела. Над ней нависла стоячая волна размером с дом Лауры.

«Это ты сделала?»

«Теперь-то ты меня выслушаешь?»

«Поговорить хочешь? Тогда выходи! А, ты же не можешь. Ты настолько бесполезная, что твой дар — твоё проклятье! Где ты была, когда Макситали материализовался из воздуха в джипе? Почему ты его не остановила? Ненавижу тебя!»

«О чём ты говоришь? Когда это было?»

«Вылезай из меня. Пошла вон! Я не буду жить в одном теле с убийцей!»

Волна обрушилась на Маррику, хлестнув больно по лицу, и выбросила на берег. Этого хватило, чтобы начать снова чувствовать своё тело. Маррика лежала на боку с закрытыми глазами, из приоткрытого рта вперемешку со слюной стекала вода.

— Маррика, — жалобно простонала Мартта, лежа напротив. — Пожалуйста, открой глаза. Я вышла, слышишь, мы больше не заперты в одном теле.

Маррику словно ударило током. Она резко открыла глаза, и, подавившись скопившейся в горле жидкостью, перекатилась на четвереньки, пытаясь полностью её откашлять. Мозг воспринимал голос Мартты как внутренний, как следует прокашлявшись, Маррика проверила, на месте ли портфель.

— Я сделала это. Я не бесполезная. Выслушай меня, прошу.

Маррика медленно повернула голову в её сторону. Мартта лежала в позе эмбриона абсолютно голая и беззащитная. С таким невинным лицом, что близнец испытала секундную слабость и едва не кинулась прикрывать собой. Но груз на спине быстро напомнил, как они до такого докатились.

— Не молчи.

— Помнишь тот сон, в котором мы первый раз с тобой встретились?

— Было жутко.

— Сегодня я дойду до конца.

Всё случилось почти что как во сне: близнец завалила Мартту на спину, сомкнула её запястья над головой. От стекающий с Маррики и капающих на неё капель воды, в этот раз не несло запахом мокрой гнили. Мартта хорошо помнила, что будет дальше и выгнула шею, приготовившись ощутить нестерпимую боль. Маррика наклонилась к ней…

— Довольно! — командным тоном выкрикнула Анна-Леена, подняв две ладони, и сплюнув кровь. Та, кого давно считают мёртвой, стояла напротив, прерывисто дыша, с маской в руке, готовая нанести новый удар. Анна-Леена, поддавшись инстинктам, первая напала на неё, а та оказалась не из робкого десятка.

— Я задам тебе пару вопросов, советую отвечать быстро и без шуток, замнёшься, и я проломлю тебе череп этой маской. Я доходчиво объясняю?

— Мы могли бы объявить временное перемирие, — тяжело встав, Анна-Леена распрямилась во весь рост с бесстрастным лицом.

— Я уберусь с Марттой отсюда до рассвета. Не надо нас втягивать в ваши разборки с нечестью.

— Твои предки клялись защищать город от Маны ценою своей жизни. Лаура с Димитрием отступились. Где они теперь? Он в гробу, а она спуталась с Туонетар и получила бессмертие.

— Недоходчиво, я поняла. — Она замахнулась маской и замерла, как статуя. — Как ты остановила меня без заклинания?

— Я ничего не делала! — Анна-Леена попыталась сдвинуться с места, но оказалась пойманной в ту же ловушку.

— Это мы, — прозвучал позади них голос Маррики. — Вы блин кто ещё такие?

Она стояла со злым лицом, в промокшей одежде, придерживая за плечо, валяющуюся с ног близняшку в пижаме и джинсовой куртке.

На пляже Маррике стоило больших усилий не сорвать на сестре всё зло и не потерять рассудок. Хотелось разорвать её в клочья, но нельзя. Без Мартты Лауру ей не спасти. Маррика отступила и выслушала сестру, как та того и хотела. Она выглядела потрясённой, узнав про Лауру и Вальтера, уверяла, что правда глубоко ушла в себя и не ведала, что происходит извне. Сама не поняла, как ей удалось разделить их и создать идентичное тело. Маррика поверила ей, но лишь наполовину.

Светловолосая женщина, замершая с маской в руке, не верила своим глазам.

Не следовало им возвращаться в Порканниеми.

Эпилог

Вечером местный сторож кладбища отлучился в магазин, оставив овчарку Бобу, привязанным к будке. Вернувшись к своей рабочей коморке он застал место Бобы пустым. Ребятня иногда забирала пса поиграть, но сторож не давал им его за просто так и учил ответственности. Они оставляли ему в залог дорогие детскому сердцу вещи и если приводили позже оговоренного времени, то, обычно, не получали заложенные деньги обратно. Сторож пораздумав, решил, что кто-то из них решил с ним поквитаться, ведь у детей своё понятие справедливости, а он знал о них лишь то, что к Бобе они относятся хорошо и кличут его «Рекс». Боба — бродячий пёс, сторож приютил его к себе, чтоб было с кем поговорить, а то с мёртвыми особо не поболтаешь, до жути молчаливые собеседники.

В магазине от продавщиц сторож наслышался, что недалеко от заправки, стоящей почти на выезде из города, случилось две аварии — погибших нет. Эта новость принесла ему маленькую радость. Он один, а захоронений столько, что за порядком не уследить. Сторож так и не нашёл вандалов, раскопавших могилы семьи Реглин. Но тогда же с ним самим случилось кое-что странное, словно бес попутал, он зачем-то вскопал могилу Реглин Каролины, и запомнив, что внутри не было гроба, закопал обратно. По ночам его стали одолевать кошмары, с тех пор он просыпается в холодном поту и полусонном бреду, зная только, что конца этому не будет, пока не встретится с Ним.

Сторож вошёл в коморку и сразу заметил, что крутящийся стул тоже бесследно пропал. Так ему сначала показалось, пока он не вгляделся внутрь темного угла. Там что-то неподвижно сидело, сверля его взглядом. Он дрожащей рукой включил свет и оторопело уставился на Него. На стуле восседал тот самый, затуманивший его разум, молодой парень с кладбища. Лицо сторожа побледнело, и широко открытые глаза выражали страх. Он снял кепку и непроизвольно поклонился Ему.

— Вы пришли…Господин…я сделал то, что вы просили. Гроба внутри не было.

Парень поднялся со стула так резко, что тот откатился и ударился об стену. Сторож съёжился, согнул руки в локтях и прижал кепку к груди, не смея поднять на Него глаз. Рот парня и руки были вымазаны густо-красным цветом. Он прошёл к нему, похлопал по плечу и вышел из коморки.

Сторож посмотрел на своё плечо и увидел, что от прикосновения кровавой руки остались следы. Желудок скрутило и, выронив кепку, он выбежал на улицу и согнувшись пополам, прикрыл рот рукой — рвался наружу недавно съеденный беляш. Сторож не переносит вида крови, но появившийся из-за кустов Боба принёс во рту человеческую руку, забрызганную алым цветом. Мужчина расстался с содержимым своего желудка в тот же миг. Боба, рыча с добычей во рту, прошёл в свою будку.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог