Испытания Зала [Алексей Владимирович Герасько] (fb2) читать онлайн

Алексей Герасько Испытания Зала

Глава 1. Рутина и Страх

Машины зачастую жили в больших городах. Находились и те, кто предпочитал жить в отдалённых поселениях, но туда всегда было сложно доставлять материалы и топливо. В больших населённых пунктах хватало и ресурсов, и бензина, в общем, жизнь у всех шла отлично. Здесь не было обычных автомобилей: все они, скорее всего, давно уже ржавеют на свалках. Жители решили, что не хотят быть похожими на стандартные автомобили. Среди них были гоночные автомобили, грузовики, большие монстр-траки, мотоциклы и другие нестандартные типы транспорта. Нельзя сказать, что все они жили мирно: они часто любили побороться друг с другом на аренах ради развлечения, что иногда заканчивалось плачевно.

Весь мир вокруг тогда представлял собой выжженную безжизненную пустыню, которая была постоянно затянута облаками дыма. Иногда проглядывались лучи света, но машины не видели в них того, ради чего им стоило бы жить: практически все они были втянуты в атмосферу бездорожья, пустоты, тьмы и рутины — в ту атмосферу, из которой, казалось бы, редко выходят великие.

С другой стороны, не всем нравилось жить в такой атмосфере — атмосфере вечных гонок и состязаний. Такие обычно селились на краю города, где все соревнования обходили их стороной. Так и шло существование — именно существование, а не жизнь — у многих машин в этих местах, и мало кто пытался чего-то достичь.

Нельзя сказать, было ли у этой истории начало, нельзя сказать, был ли конец, но одно можно сказать точно — она есть ради того, чтобы были мы, никак иначе.

Мир никогда не стоит на месте, даже тогда, когда, казалось бы, всё давно уже предопределено и ничего неожиданного происходить не должно. Время шло, смыслы менялись, и настал самый конец эпохи старых автомобилей. Постепенно появлялись новые машины, без колёс, которые двигались при помощи воздушных подушек или реактивных двигателей. Машин на бензиновых моторах становилось всё меньше и меньше.

Связано это было с тем, что атмосфера бездорожья и соревнований многим не нравилась. Машины, одна за другой, устраивали протесты, позже превратившиеся в бунты. Правительство всегда прислушивалось к просьбам своих автомобилей, и арен для сражений становилось всё меньше и меньше. Дороги из пыльных и неровных постепенно начали превращаться в асфальтированные и гладкие, несмотря на то, что у власти не было достаточно денег на такую перестройку.

Смысл в таких глобальных изменениях был, ведь даже многим гаражам было по 50–60 лет, и их давно пора было менять.

Но среди всего населения встречались и такие, которые придерживались старых порядков, и всё новое было им не особо ясно и приятно. Они выросли в родной атмосфере, а её изменение только ухудшало им жизнь.

Поэтому правительством было решено, что они оставят для таких машин окраину города невредимой, и там они будут спокойно и уютно себя чувствовать. Гаражи около центра заменили на более новые, а приверженцев старых традиций расселили по краям.

Среди таких машин и жил Зал. Он представлял собой большой красный монстр-трак пикап с высокой подвеской и четырьмя одинаковыми колёсами среднего размера. Ему было непросто передвигаться внутри гаража, имея четырёхметровый рост, и поэтому он много времени проводил на улице. Зал постоянно соревновался со своими соседями в гонках по бездорожью, но это не доставляло ему никакого удовольствия: в таких соревнованиях он всегда выигрывал. Таким образом он потерял множество товарищей.

— В мире много эгоистов, — говорил себе он. — Это не изменить.

Никому не было ясно, ради чего он существует в этом городе: он не приносит никакой пользы, кроме его бензоколонки ему ничего не нужно, и он постоянно только и делает, что ездит по району и напрасно жжёт топливо.

Казалось бы, сам Зал не может думать о себе так же, как о нём думают другие, но так и было. Он просто не мог найти себе места в этом мире, и его часто посещала идея что-то кардинально изменить в своей жизни. Но менять было страшно. Зал не имел как таковой работы и только немного помогал ремонтировать разные гаражи — это не было его талантом, но всегда удавалось просто. Коллеги не уважали Зала, что и было причиной постоянной смены его работы. В центр своего большого города он никогда не ездил, поэтому о нём знала только пара десятков машин из его района, и ни одна из них никогда не приходила к нему в гости.

И вот, наступил самый обычный день в его жизни. Зала как всегда разбудили его громкие соседи, которые постоянно выезжали на улицу с рассветом и начинали громко разговаривать. Он снова увидел свой гараж и снова глубоко вздохнул. Ему надоело каждое утро просыпаться в этой реальности.

Когда Зал открыл дверь гаража, ему в лицо ударили яркие лучи солнца — такое здесь случается редко. Отряхнувшись, чтобы взбодриться, он выехал на улицу и запер за собой свой дом.

— Эх, пора мне на работу… — сказал он с тяжестью на душе. — Снова то же самое…

Выехав из своего двора на общую каменную дорогу, Зал отправился в сторону района с зелёными ржавыми гаражами — он находился от его дома в паре километрах, и именно туда Зал недавно устроился на новую работу. Сейчас там ремонтировали старые гаражи, и его задачей было просто следить за сохранностью ремонтного оборудования и иногда подавать рабочим необходимые инструменты.

И вот, впереди показался тот самый район. Миновав серый шлагбаум, он подъехал к работникам, которые постепенно стягивались на место ремонта. Пока Зал ехал на работу, солнце успело зайти за тучи и небо сменилось на мрачное и пасмурное.

Когда Зал прибыл на работу, никто с ним не поздоровался. Лишь только пара машин кинули на него быстрый взгляд и продолжили как ни в чём не бывало разговаривать между собой.

Спустя несколько минут машины приступили к работе. Были поставлены строительные леса и железные подъёмники, автомобили прикрепили к себе специальные инструменты для удаления ржавчины и полировки металла. В тот день половина гаражей уже была отремонтирована, и во время ремонта других их параллельно красили в синий цвет, в то время как на стенках старых гаражей ещё обваливалась сильно выцветшая зелёная краска.

Зал был самым большим и тяжёлым на стройке, и поэтому его постоянно заставляли делать такую работу, для которой требовалось много усилий — например, он раз за разом двигал строительные леса, на которых, снимая слой ржавчины, работал старый синий квадроцикл и то и дело неуважительным тоном командовал Залом.

— Куда ты двигаешь?! Давай ближе! Как я должен, по-твоему, чистить стену?! С вытянутыми колёсами?!

Монстр-трак покорно слушался работников. Иногда к нему подходил бригадир и вымещал на нём свою ненависть. У машин здесь не было стимула для раздумий над чем-нибудь святым.

В один момент Зала вызвали на склад, который находился от стройки в четырёх километрах, чтобы тот привёз на место тонну краски. Правительство решило не выделять отдельные грузовики для таких мелких работ, как ремонт гаража, поэтому Залу пришлось тащить телегу с краской исключительно на себе. Никто ему не помог — все считали, что он такой большой, что помощь ему и не понадобится. Зал кое как доставил краску до места назначения и больше не хотел сегодня работать.

— Босс, можете сегодня отпустить меня пораньше? Я вёз краску четыре километра и очень, очень устал!

— Какой ещё «Отпустить пораньше»? Ничего не знаю — работай до конца своей смены.

Когда солнце начало садиться, работников распустили по домам. Зал, весь потерявшийся и слившийся с безысходностью, медленно поплёлся к себе домой.

Со всех сторон его окружала пустота с редко встречающимися низкими домиками — закатное небо светилось тёмно-бежевым, а металлические крыши гаражей, отражая лучи проглядывающегося сквозь мрачные тучи солнца, блестели ярко-алым — единственным цветом, который любил Зал. Лишь этот цвет давал ему слабую и далёкую надежду на изменения.

Неожиданно мысли Зала прервал чей-то голос слева.

— Возьми себе это, друг! — сказал неизвестный ему старый грузовичок. Он протягивал монстр-траку какой-то небольшой кусочек железа.

— Что это? — спросил уставший и удивившийся Зал.

— Это — амулет, друг. Когда достигнешь ты того, чего искренне хочешь, засияет он и проявится на нём надпись великая.

Грузовичок оставил ему амулет и уехал в неизвестном направлении.

— Постой! — крикнул ему Зал. — А какая надпись?

Машина скрылась из виду.

«Какая надпись?»

Монстр-трак поднял с асфальта крохотный металлический кусочек. Он давно заржавел и имел тёмно-серый цвет. Никакой надписи не было и в помине.

«Оставлю себе», — решил он и поехал дальше.

Зал буквально дополз до своего гаража и вырубился как мёртвый. На следующий день он уволился с работы.

Однажды Зал сидел у себя в гараже после очередного расслабленного дня — точнее, для него он был расслабленный. Он в очередной раз завершил соревнование со своими соседями, которым надоело постоянно проигрывать ему. Да и сам Зал был не в восторге от того, что почти каждый день у него в жизни не было ничего особенно сложного. Он не понимал, как так вообще можно жить.

«Какой смысл в твоей жизни, когда тебе не встречаются трудности?» — подумал он.

После этой мысли он выехал из гаража. Стояла ночь, и только пара старых покосившихся фонарей освещали пустынную улицу. Все машины собирались ложиться спать.

«Я всегда жил в этом месте и никогда не выезжал осмотреться, — подумал Зал. — Почему же? Может, я боюсь трудностей?»

Проехав какое-то время по старой каменной дороге, он свернул на неосвещаемое пустынное бездорожье. Зал знал, что где-то в той стороне находится центр его города.

Спустя семь минут его путь пересекла новая асфальтированная трасса, которая была ярко освещена мощными прожекторами. По ней ездило множество современных автомобилей, которые заменили свои загрязняющие природу моторы на экологически чистые реактивные двигатели.

— Эй, чувак, ты бы держался отсюда подальше! — сказал один автомобиль причудливой формы. — Здесь таким не рады!

— Хорошо, извините меня… — ответил Зал.

После этих слов он быстро развернулся и помчался в обратном направлении. Доехав до гаража, Зал быстро заехал внутрь и выключил свет.

— Фух, хорошо, что я дома…

Зал уснул.

Под утро он, как всегда, поехал подзаправиться на свою старую бензоколонку, которой пользовался уже порядка 20 лет, и залил себе бензина. Зал уже было собрался как обычно поехать к соседям и посоревноваться с ними, как вдруг заметил плакат, установленный совсем недавно:

СОРЕВНОВАНИЕ ГОДА

Лучшие монстр-траки города собираются вместе завтра в 3 часа дня, чтобы решить, кто из них наиболее способный! Приходите и не пропустите такое зрелище!

Трасса № 23, арена № 7

«Может, мне попробовать? — подумал Зал. — Вдруг я смогу хоть чего-то добиться?»

И он сразу же помчался на место проведения мероприятия, чтобы узнать, сможет ли участвовать в таких соревнованиях.

По приезде Зал был удивлён: арена уже подготавливалась к состязаниям. Почему-то он ожидал никого там не застать.

— Здравствуйте, а могу ли я как-нибудь поучаствовать в соревновании? — спросил Зал у одного грузовика. Было очевидно, что эта идея захлестнула его очень неожиданно и резко.

— Добрый день! — ответил тот. — Подойди к Эймесу. Вот он, стоит в стороне.

Грузовик указал на чёрную гоночную машину, которая спокойно стояла около ограды и смотрела на всё происходящее.

— Здравствуйте, — сказал Зал, подъехав к ней, — мне сказали, что вы можете рассказать мне, как поучаствовать в соревнованиях.

— Привет. Если ты хочешь поучаствовать в наших соревнованиях, то мне, разумеется, нужно посмотреть, что ты умеешь, иначе ты просто не будешь к ним допущен.

— Но как мне показать свои навыки и когда?

— Поехали сейчас. У тебя достаточно времени?

— Как раз-таки я тороплюсь попасть на соревнования. Вдруг у меня что-нибудь выйдет…

— Хорошо. Сейчас мы поедем к полосе препятствий. Посмотрим, на что ты способен, и тогда я решу, брать ли тебя к нам.

Эймес отвёл Зала на дорогу, и по ней они добрались до ржавого чёрного шлагбаума, надпись на котором гласила: «Главная Полоса Препятствий». Двое машин свернули к нему, после чего тот автоматически, хоть и со скрипом, открылся. Они проехали несколько километров по песчаной дороге, прежде чем достигли начала самой большой полосы препятствий в их городе.

— Ну что, покажи, умеешь ли ты делать переворот.

Зал подъехал к трамплину, который каждый сантиметр уходил вверх под всё большим и большим углом и в конце достигал 89 градусов. Сразу за ним находился такой же для приземления.

«Я готов», — произнёс Зал про себя.

Он резко стартовал, и его колёса сразу же сцепились с почвой. Скорость Зала за считанные секунды достигла высокого значения, и он, разогнавшись на трамплине, подлетел вверх на целых шесть метров. Передав весь вес в задние колёса, он перевернулся в воздухе и чётко приземлился на трамплин с другой стороны, после чего быстро с него скатился и затормозил.

— Я уже вижу, что ты достаточно хорош, чтобы участвовать в соревнованиях, — прокомментировал Эймес спустя несколько секунд раздумий. — Но продемонстрируй что-нибудь ещё, по типу прыжка в длину.

Зал так увлёкся, что выполнял различные трюки на протяжении нескольких часов, после чего Эймес сказал:

— Достаточно. Ты теперь участник соревнований. Надеюсь, что лишний кубок у тебя в гараже не помешает тебе спать. Как, говоришь, тебя зовут?

— Зал.

— Редкое имя! — ответил Эймес. — Сейчас всех принято называть более длинными. Ладно, встретимся завтра на арене!

— Постой, я хотел кое-что сказать.

Эймес развернулся.

— Я хотел сказать, что сегодня мой типичный день сильно изменился… Я наконец почувствовал что-то, помимо скуки и лени… Впервые за долгое время…

Зал хотел было добавить, что почувствовал он это впервые за всю жизнь, но застеснялся и промолчал.

— Это хорошо! — радостно ответил Эймес. — Завтра, я уверен, твоё настроение сильно поднимется!

Он и Зал уже собрались разъезжаться, как Эймес сказал:

— Я немного удивлён. Такие талантливые, как ты, встречаются крайне редко. Хорошо, что ты попал к нам. А то сидел бы сейчас и дальше ржавел в своём гараже.

Они разъехались.

Зал вернулся домой, обрадованный фактом того, что скоро ему предстоит сражаться по-настоящему.

«Это всё, конечно, отлично, но я всё ещё помню вчерашний день, когда я струсил зайти на трассу… — размышлял Зал. — Может, мне не стоит идти на соревнования? Может, все эти тренировки были напрасными, и после состязаний я так и продолжу ржаветь в своём гараже, как сказал Эймес? Ладно, уже поздно. Решение уже принято. В любом случае, это хоть как-то сможет разнообразить мою жизнь…»

Половину оставшегося дня Зал провёл в тишине и покое, как и всегда, а затем лёг спать.

Его жизнь была настолько скучна, что многие его соседи не понимали, почему Зал до сих пор не нашёл себе друзей и как он вообще умудряется так жить. Да и сам Зал плохо это понимал. Он всегда старался держаться в стороне от всего.

И вот, наступил следующий день, а значит, и новые события. Зал, как только проснулся, сразу вспомнил о том, что день у него сегодня совершенно необычный. Поэтому он решил не откладывать дело в долгий ящик и сразу начать подготовку к соревнованиям на местной полосе препятствий.

С ней у него не возникло никаких проблем, за исключением того, что на протяжении всего времени его немного трясло от предвкушения и страха. До этого у него никогда не было таких серьёзных соревнований.

И вот, наконец, момент настал: ровно в два Зал выехал из дома и направился к арене № 7. На месте уже собралось бесчисленное количество машин — такое, что найти Эймеса среди всей этой толпы было практически невозможно.

— О, привет, Зал, ты всё же явился на соревнования! — радостно сказал Эймес, когда Зал его нашёл. — Я боялся, что у тебя не хватит смелости…

— Надеюсь, что у меня всё получится… — ответил тот. — Так где мне ждать начала? Какие правила?

— Иди к двум серым грузовикам, они отведут тебя туда, куда надо. А во время начала испытаний я расскажу всем правила. Давай, не тяни. Только хуже будет.

Зала провели в комнату ожидания, и, попав внутрь, он начал просто стоять в предвкушении чего-то действительно важного в его жизни.

«Это всё так странно и интересно одновременно… — подумал Зал. — С одной стороны — это удивительно, но в то же время мне нужно будет делать практически то же самое, что я делал каждый день. Это не должно стоить такого внимания… Я явно придумал себе множество проблем, хотя их, в принципе, и нет».

— Выходим на арену! Сражение начинается!

Зал услышал знакомый голос Эймеса и понял, что сейчас ему придётся выезжать на публику. К счастью, он уже давно смирился с этим и чувствовал себя вполне спокойно. Но всё же какое-то чувство тревожило его изнутри — чувство неуверенности в себе и собственной недостойности.

Он выехал на большую круглую сцену, на которой находилась длинная полоса препятствий. Впереди виднелось множество трамплинов, которые необходимо было преодолеть и добраться до финиша самым первым — это было указание Эймеса, которое услышали Зал и ещё четырнадцать похожих на него монстр-траков. Они выглядели намного лучше, чем он и, казалось, были намного опытнее.

«Наверняка они уже мысленно меня презирают!» — подумал Зал и ещё больше занервничал.

Но тем не менее он не сдавался и приготовился мчаться вперёд, встав на линию старта вместе с другими участниками.

— Боишься, да? — обратился к нему один монстр-трак. — Не советую — это снизит твой моральный дух.

— Спасибо, — отблагодарил его Зал.

В тот момент он понял, что в этом мире всё же остались те, кто готов хотя бы частично его понять. Он почувствовал от кого-то добро к себе. Впервые за всю жизнь.

— 3… 2… 1…

— Вперёд!

Участники как один мигом набрали скорость и подлетели на трамплине высоко вверх. Все, кроме Зала.

Тот резко рванул вперёд и, когда подъём начался, резко затормозил. Что-то удерживало его.

Он остановился в самом начале и просто смотрел на высокую стену трамплина прямо перед собой.

— Что происходит? — начали перешёптываться зрители. — Почему он просто стоит на месте?

Зал хотел ехать, но ему не удавалось. И не из-за физических факторов.

«Почему я так боюсь сделать что-то серьёзное? С чем это связано?»

Все затихли. Монстр-траки впереди тоже остановились и смотрели на Зала.

— Зал, что с тобой? — Тревожно спросил Эймес.

Но он молчал.

«Разве мне обязательно нужно ехать? — подумал он. — Во-первых, всё может пойти не так, и я могу повредить себе что-либо. А во-вторых — мне просто страшно… Я боюсь неизвестности. Боюсь осуждения. Боюсь этого города. Боюсь изменений. Боюсь Мира. Я боюсь… себя».

Зал ещё минуту смотрел на стену перед собой, после чего резко развернулся и помчался прочь.

Он мчался, не оглядываясь назад; ему не хотелось знать, что с ним случится, если он вернётся. Зал просто хотел спрятаться от чьих-либо взглядов и осуждений.

«Как поменять в своей жизни что-то, если боишься этого? Как?»

Он быстро домчался до гаража, закрыл дверь и выключил свет.

Глава 2. Изгнание

Зал находился в глубоких раздумьях и совершенно не знал, что ему делать. Но время по-прежнему шло, и святость не появлялась — машины всё так же продолжали жить под таким же серым небом в вечной невозможности даже дотянуться до крыльца храма. Казалось бы — теперь Залу весь мир кажется тёмным и страшным, но что в нём изменилось? Всё шло так же, как и раньше.

Шло бы, если бы не некоторые проблемы.

— Мы требуем вернуть нам наши гаражи! Почему вы пускаете в город машины с экологичными двигателями, а старые, на бензине — нет? Это несправедливо!

Такие фразы можно было услышать перед зданием правительства — автомобили старого типа пытались отстоять свои права на жизнь, которые у них неожиданно забрали.

Как раз в то время прекратили производство старых типов машин: они используют вредный бензин, в отличие от экологически чистых причудливых конструкций на воздушных подушках (их трудно было назвать автомобилями). В дополнение к этому старые начали заменять себе некоторые элементы двигателей и становиться более мощными. Очень многие так делали, ведь не все хотели, чтобы в воздухе вечно кружились облака выхлопных газов.

Безусловно, те, кто решил противостоять этой системе, тоже нашлись, и их было не мало: на последнем митинге собралась целая тысяча протестующих. Их пытались разогнать, но безуспешно: они попортили фасады зданий и поломали множество парковых оград. Правительство было в замешательстве: что же делать в таком случае? Ведь даже сам правитель поменял свой корпус на современный и заставил всех своих коллег сделать то же самое.

С изобретением намного более мощных и экологичных двигателей машины стали активнее бороться с загрязнением в городе. Старые машины противились этому, и им запретили приезжать в центр города — пускай сидят по краям и не загрязняют воздух центра.

Это ни капельки их не останавливало: многие так и продолжали митинговать, и тюрьмы совсем скоро стали забиты до потолка. Но выхлопные газы от автомобилей старого типа всё-таки умудрялись долетать до города, и многим это не нравилось.

В этой ситуации многим трудно будет сказать, кто был прав, а кто нет. Цель одних — это борьба за чистое небо, модернизацию и индустриализацию общества автомобилей. Цель других — вернуть свои права на мирную и спокойную жизнь в городе, при этом не изменяя свои корпуса, ведь они появились на свет именно такими и не будут строить из себя кого-то другого. Но время всегда указывает истину — часто такую, которую не хочет видеть большинство, и обязательно однажды её укрепит. Но случится это тогда, когда мы с вами поймём, зачем.

Зал не был вовлечён во все эти движения. Он лишь продолжал ежедневно выезжать на улицу и заправляться на старой, одинокой и ржавой бензоколонке, которая держалась на последних винтах — насколько Зал помнил, она вместе с гаражом досталась ему от какого-то грузовика, который от старости развалился на части. После пополнения запасов топлива он ехал на пустырь, чтобы просто поплакать. Зал был сильно утомлён и давно устал от того факта, что он по-прежнему существует здесь, в этом ужасном и мрачном месте, из которого нет спасения. Он не видел перед собой иного будущего, кроме как медленно ржаветь в этом гараже, после чего развалиться полностью и попасть на свалку в виде ржавой металлической пыли, на которую никто никогда не посмотрит. Ему в голову даже приходили мысли о том, чтобы одной ночью приехать на высокую скалу и сброситься с неё, но ландшафт города представлял собой абсолютно ровный пустырь без единой возвышенности. Даже растения не могли вырасти в таких условиях. Ни единой травинки, даже сухой. Всё здесь медленно умирало и поглощалось мраком, как бы показывая своим видом, что однажды оно окончательно подойдёт к концу.

Таковы были его мысли, ведь он считал себя слабым для этого мира. Считал, потому что не видел истинного себя.

Зал решил, что в этом мире нет ничего позитивного. Типичная ежедневная рутина окончательно его загубила. В какой-то момент он практически перестал выходить из гаража. Он плакал, много плакал. Звал маму, чтобы она ему помогла. Но у него не было матери. И не было отца. Они оба давным-давно пропали без вести.

— Зачем я сижу здесь? Неужели я не могу справиться с собой?.. Помогите, кто-нибудь, прошу… Я не хочу страдать… Мама… Папа… Кто-нибудь… Никто не придёт… Нет… Не бросайте меня…

— Правитель, что вы будете делать с машинами, которые до сих пор ездят на вредном для экологии топливе? — спросил помощник. — Их слишком много, и нельзя оставлять всё так, как есть! Они загубят наш план по спасению окружающей среды!

— Я предлагаю… увезти их отсюда.

— В другой город?

— Нет. Не туда. Увезти их…

— Нет, только не говорите, что вы хотите…

— …увезти их в Мёртвые Земли.

— Правитель, разве это не слишком жестоко?

— Нет, это естественный отбор. Выживают те, кто полезен для нас… В смысле, для улучшения жизни граждан.

— Вы уверены, что действительно хотите этого? Подумайте — как они там выживут?

— Мне плевать на них, ведь они пытаются убрать меня с поста правителя… И они, очевидно, будут жить там лучше, чем у нас здесь. Да, пускай уходят. И не мешают мне… не мешают жизни граждан.

После этих слов он поехал прямиком в гаражи специализированной техники, где нашёл множество кранов-манипуляторов, а также большие грузовики на гусеницах, способные проехать где угодно.

— Здравствуйте, чем мы можем служить нашему правителю? — хором сказали они.

— Отловите все старые машины и увезите их на Мёртвые Земли.

— Каким бы трудным ни было задание, мы всегда готовы выполнить указ повелителя! Принимаемся за работу прямо сейчас!

Он никого не предупредил об отлове и последующем изгнании. Правитель решил, что там, вдалеке, старые машины и не будут никому мешать, и самим им будет хорошо.

Дождавшись очередных протестов, он с удовольствием наблюдал, как одну за другой машину хватает большой кран и помещает её в кузов большому грузовику.

— Вы не имеете права! — кричали митингующие, но всё было напрасно: всех их увозили далеко-далеко за город.

Прошёл месяц, и почти все старые автомобили увезли в Мёртвые Земли. Зал не интересовался тем, что происходит в его родном городе. Он каждый день был на грани поломки его психики, но держался. Пусть даже никак и не пытался выбраться из той депрессии, что у него была, но очень долго и упорно держался.

Одной ночью Залу приснился сон, будто он уехал далеко-далеко за город — туда, где всё не так, где нет того ужасного скрипа двери, после которого тебе вновь открываются до боли знакомые ржавые покосившиеся столбы на фоне светло-бежевого пасмурного неба, где тебе в глаза бросаются лучи солнца, а не бесконечно длинные засохшие пустыри — ему приснилось, что там он нашёл своё единственное счастье…

Обычно судьба даёт каждому достаточно времени, сил и возможностей, чтобы реализовать себя, но бывают и случаи, когда мы не учимся на своих ошибках и продолжаем дальше ржаветь в своих гаражах как ни в чём не бывало. И тогда, если она видит в тебе потенциал, она начинает действовать.

Неожиданно Зала разбудил громкий звук выбивания железной двери из петель. К нему в дом кто-то вломился.

Он забился в угол, но было бесполезно: большая металлическая клешня залезла вглубь его гаража и, поймав его, вытащила наружу.

— Вы кто такие?.. — выдавил из себя Зал. Он был страшно напуган.

— Я — кран Грекко, а мой друг — грузовик, — объяснил большой манипулятор, который его держал. — Мы увезём тебя далеко-далеко отсюда.

Уж больно спокойным и монотонным был его голос — будто он не делал ничего плохого и просто пришёл в гости.

— А, точно, совсем забыл, собирай свои вещи, если тебе нужно.

— У меня… Нет… Ничего…

— Отлично. Тогда полезай в грузовик. Знакомься, его зовут Равлай. С ним ты не заскучаешь!

Манипулятор поднял Зала в воздух, после чего на удивление осторожно поставил его в кузов Равлая. Тот, распрощавшись с Грекко, тронулся с места и поехал.

«Что это такое? — паниковал Зал. — Что происходит? Почему так быстро? Куда меня везут? Меня хотят убить? Зачем?»

Зал ничего не понимал.

— Как тебя зовут? — спросил Равлай. — Чем увлекаешься?

— Что? Отстаньте!

— Как звать?

— Зал… Отстань!

— Ты любишь разговаривать?

— Куда ты меня везёшь? Ты убьёшь меня?

— Нет, я просто отвезу тебя в пустоши далеко отсюда. В общем, у меня приказ от правительства.

— Что? Правитель сказал, чтобы меня увезли отсюда? Он знает обо мне?

В этот момент у Зала смешались противоположные эмоции: он был страшно напуган, ведь кто-то вторгся в его дом посреди ночи, но, с другой стороны, где-то в глубине души понял, что кому-то он, наконец, понадобился.

— Указ правительства был таков, что нам необходимо увезти за пределы города все старые автомобили. Зачем — нам не ясно.

— Неужели он пошёл на такое?

— Так какие у тебя увлечения?

— Это настолько важно прямо сейчас?!

— Просто я хочу с кем-то разговаривать. Мне будет скучно ехать одному.

— У меня нет никаких.

— Как это так? Например, моё — коллекционировать растения. Это очень сложно, но мне нравится!

— Как такое возможно…

— Что-то не так? А, ну да, точно. Я для тебя злодей, который портит тебе жизнь. Ладно, извини.

— Нет, ты даёшь мне надежду…

— Как это? Надежду на что?

— Я мечтаю, чтобы со мной что-то произошло. Я подавлен бездельем и страхом. Я хочу, чтобы моя жизнь поменялась…

— Поздравляю, ты приехал по адресу! Сейчас твоя жизнь катастрофически изменится. Если честно, я не знаю, каково тебе будет там, но надеюсь, что ты выживешь.

— Но я всё равно боюсь тех мест… Я не хочу…

— Вот, значит, как? Ты хочешь изменений, но при этом их боишься? Такое случается. Мои знакомые часто сталкивались с такой проблемой.

— И как они её решали?

— Они не смогли.

— Они все, они умерли? Да?

— Да. Задавили себя под прессом, не справившись с разногласием в своей голове. Вот и всё.

— Неужели они тоже не могут…

Грузовик подъехал к пропускному пункту. Позади сторожевой будки находился покосившийся ржавый сеточный забор и ворота при нём. Он был тускло освещён, а за ним простиралась кромешная тьма. Ничего не было видно.

— Я — Равлай, грузовик-перевозчик, хочу увезти машину старого типа за город.

Он показал документы, и ему открыли хлюпкие, держащиеся на одной петле ворота, сквозь которые он проехал, а затем начал спуск с очень пологой горы, так как город находился на небольшом возвышении с огромной площадью.

Белые фары тускло осветили песчаное бездорожье, по которому тихо катил грузовик. Были слышны лишь звуки вращения старых гусениц и слабое дуновение ветра.

— Насколько далеко ты собираешься меня отвезти? — спросил Зал, осознав, что он уже не вернётся назад.

— Ой, дружок, далеко. Приблизительно за тысячу километров отсюда.

Зал пытался делать вид, что всё хорошо, но в реальности он хотел поскорее покончить со всем этим. Какими судьбами его сюда занесло? Почему нельзя было никак по-другому? Будет там лучше или хуже? Неужели он умрёт совсем скоро?

— Равлай, ты что-нибудь слышал о тех местах, куда меня везёшь? — подавляя безумную тоску, решился спросить Зал.

— Я считаю, что там не сплошная пустыня, а всё же что-то да есть. Как ты будешь искать себе топливо — я не знаю, но я специально припас парочку канистр с бензином для той машины, которую я увезу. Всё-таки, если всё будет совсем уж плохо, тебе желательно протянуть подольше, чтобы шансы на спасение увеличились.

— Спасибо, что кто-то обо мне заботится… Но я боюсь, что напрасно. Мне, скорее всего, осталось совсем немного…

Зал держался, но слёзы уже наворачивались. Он не мог сдерживать эмоции.

— Если тебе надо, поплачь, — сказал Равлай. — Я тебя понимаю. Не каждый такое выдержит.

Равлай замолчал.

«Эта машина страдала всю свою жизнь… и до сих пор держится, — понял он. — Зал невероятно силён духом».

Спустя три дня поездки по абсолютно безжизненным голым пустошам, во время которой ничего не происходило, они наконец добрались до того места, куда правитель послал Равлая. И он, и Зал были удивлены тем, что в этом месте кое-где пробиваются травинки. Но больше всего их удивило огромное количество груд металла, которые были разбросаны повсюду. Казалось, это железное море не имеет границ. Какие-то завалы были не больше трёх метров в высоту, а некоторые достигали и двадцати. Между этими горами можно было ездить часами, если не днями, и всё равно не получится посетить каждую, ведь они простирались на три стороны света до самого горизонта, и, скорее всего, ещё дальше.

— Вот здесь я тебя и высажу, — сказал Равлай с тяжестью на душе.

Он открыл свой кузов, и Зал выполз из него. Равлай отдал ему канистры с бензином, а сам уехал туда, откуда приехал. Когда груды металла полностью пропали из его поля зрения, грузовик остановился. Он задумался о том, через что, возможно, прошёл это красный монстр-трак и ждёт ли его впереди хотя бы ещё что-то, кроме смерти. Равлай даже чуть было не развернулся, чтобы забрать Зала назад, привезти его обратно в город и вместе укрыться у кого-то дома, но эта мысль вылетела из его головы так же, как и залетела. Он посмотрел вперёд, в пустоши, за которыми находился город, полный мрачного и ужасного. Затем посмотрел назад, в ту сторону, в которой оставил Зала. Он колебался около часа, после чего наконец принял окончательное и единственно верное решение.

Зал же остался один посреди леса из металла, совершенно не знающий, что ему теперь делать.

Глава 3. Смена образа жизни

Коричнево-серые свалки пахли ржавчиной так, будто им уже не одна сотня лет. Но, несмотря на всё это, Зал увидел над собой чистое небо. Абсолютно чистое. Раньше он не мог себе такого даже представить.

Автомобиль решил проехать вперёд, вглубь куч металлолома, но тут увидел в них то, чего боялся больше всего.

— Аааааа!

Прямо перед ним лежал корпус старой и очень ржавой легковой машины. Многие её детали отвалились, а в некоторых участках на капоте рос лишайник. На месте фар у неё были пустые отверстия, будто кто-то их намеренно вытащил, а все стёкла для обзора отсутствовали. Она лежала совершенно неподвижно среди огромных груд металлолома, возможно, давно уже потеряв свою надежду на нахождение смысла. Но кто знает — может быть, она его и нашла, подобравшись к смерти на расстояние осознания её неизбежности.

Тогда Зал осознал, что попал на кладбище. Присмотревшись, он понял, что вокруг него везде валяются обломки различных автомобилей: где-то валялись отдельные болты, где-то старые колёса.

— Нет…

Зал забился в отчаянии. Он развернулся и на всей скорости помчался назад с криками: «Равлай! Вернись!!!», но всё было тщетно. Грузовик давно умчался за горизонт, и даже если бы он его услышал, вряд ли поехал бы назад.

— Что делать?! Куда деться?!

Зал понимал, что до города на двух канистрах ему не доехать, а по дороге никто ему не поможет. Было бесполезно возвращаться туда, откуда его привезли. Теперь, пока он не найдёт бензин, он не будет ездить на дальние расстояния.

Большой мощный автомобиль очень сильно паниковал и носился туда-сюда между горами трупов, так, что в конце концов застрял между тремя железными балками и никак не мог оттуда выбраться.

— Спасите!!! — прокричал Зал из последних сил. Мир перед ним стал казаться ему тёмным, несправедливым и ужасным, и Зал решил, что в нём нет ничего хорошего. Он отчаянно пытался выбраться, но знал, что никто ему не поможет.

— Помогите… — выдавил он из себя.

В этот момент мир перед ним начал медленно тускнеть, а сам он постепенно сходил с ума. Все воспоминания о его прошлой жизни перемешались с мыслями о настоящем и Зал не видел ничего, кроме коричневых размытых силуэтов. Ему показалось, что его окружило множество чёрных теней, и все они громко над ним смеялись — он не мог даже пошевелиться. Сквозь мрачные тени Зал увидел силуэты других машин, над которыми чёрные облака склонились точно так же. Давление всё усиливалось и усиливалось, и были слышны чьи-то громкие, ослабевающие и заглушаемые во тьме крики.

Но вдруг в один момент что-то ослепительно яркое озарило всё вокруг. Оно было белым, как снег, и раскидало в сторону все чёрные тени, нависшие над Залом. Ему показалось, будто он упал в какую-то серую яму.

— Это ты?

Он медленно начал открывать глаза. Перед ним снова возникли груды металлолома, а сзади кто-то его окликнул.

— Тебе нужна помощь? — послышался голос. Он был очень спокойным и добродушным, а для Зала прозвучал как голос ангела, спустившегося на землю.

— Да! Да! Помоги, прошу, кто бы ты ни был!

Зал почувствовал удар сзади, после которого его отбросило вперёд, и он вылез из ловушки. Обернувшись, он увидел мотоцикл, который по размерам был почти таким же, как и он сам. Диаметр его колёс составлял половину роста Зала, а высота его руля была с монстр-траком на одном уровне. Корпус мотоцикла спускался от самого руля прямиком к центру заднего колеса под углом 30 градусов, почти касаясь земли. Заднее крыло у него отсутствовало, и, по-видимому, его никогда и не было. Ближе к рулю мотоцикл был оранжевого цвета, а вся задняя часть была чёрной.

— Ты откуда тут такой взялся? — спросил он. — Тебя тоже привезли сюда на грузовике, не так ли? Когда я услышал шум твоего грузовика, я сначала спрятался, а потом заметил тебя и решил подъехать познакомиться.

— Спасибо, что спас меня, — отблагодарил его Зал. — Да, меня привезли буквально пять минут назад.

— Тогда тебе, хочешь ты этого или нет, придётся выживать в этих условиях. Согласен, не самые лучшие, но что дают — то и бери, так сказать.

— А ты кто? Если бы не ты, я бы здесь умер…

— Меня зовут Ронал. Я жил в городе автомобилей, в самом центре, пока не началась перестройка и меня не отселили на самый край. После такой ужасной несправедливости мы с моими знакомыми собрались идти на митинг против действующей власти. Этот митинг был одним из первых, и в назначенный день наша компания помчалась в центр, но как только мы с другом преодолели черту, за которую нельзя было заезжать старым автомобилям, нас сразу же остановили два больших крана. Они спросили: «Чего вам здесь надо?», а мы не нашли, что им ответить. «Вы тоже поехали на митинг, да?» — со злостной ухмылкой добавили они и тут же схватили нас. После подъехали два грузовика, в которые нас погрузили, после чего нас увезли в разные стороны. Я потерял своего знакомого, а сам попал сюда, на эту свалку. Я живу, а точнее, пытаюсь выжить тут уже месяц и хочу сразу же дать тебе несколько советов.

— И каких же?

— Первое — не стоит ездить далеко вглубь свалки: там водятся недружелюбные грузовики. Они легко могут превратить тебя в такую же кучку металлолома, как и те, что находятся рядом с тобой.

— Так это всё сделали они?

— Нет.

Ронал задумался. Спустя пару секунд он продолжил:

— А второй совет — не трать бензин впустую, тут очень тяжело его найти. Если порыться в обломках машин, то найти можно, но его там будет совсем немного.

— Подожди, ты сказал: «Порыться в обломках машин»?..

— Да, но если не хочешь заглохнуть посреди этого местечка на всю оставшуюся жизнь, то тебе придётся. Я сам кое-как себя пересилил.

— Это же значит, что мы будем расчленять трупы себе подобных…

Зал ужаснулся от своей мысли. Ему захотелось просто закопаться под землю и спрятаться от всего, что его окружало в тот момент.

— Они все давно мертвы, и это в любом случае никто не увидит, — ответил ему Ронал.

— Но…

— Я понимаю.

Наступила минута молчания.

После неё Ронал спросил:

— А как звать тебя?

— Зал.

— Интересно. И главное, что просто.

— У меня с собой есть две полных канистры бензина, — решил рассказать Зал. — Мне их дал грузовик, который привёз меня сюда. Так что я, пожалуй, подожду с поиском бензина здесь.

— Отлично! А со мной поделишься? Я же всё-таки вытащил тебя из этих балок…

— Да, поделюсь. Но ты за это найдёшь мне дом… хотя бы какой-нибудь.

— Мой контейнер достаточно большой, и в нём найдётся место и для тебя, — ответил Ронал. — Я обнаружил его случайно три недели назад, пытаясь найти себе запасные детали среди большой горы металла. Поехали, покажу, где я живу. Это совсем близко.

— Хорошо, поехали…

Зал удивлялся невероятной выдержке Ронала — как он, будучи привезённым сюда, умудрился не только выжить целый месяц, но ещё и найти себе дом и разговаривать не дрожащим голосом?

Монстр-трак и мотоцикл тронулись с места и поехали вглубь высоких гор металла. Здесь практически каждая из них достигала 5–10 метров в высоту, а некоторые экземпляры устремлялись ввысь и на 20 метров.

— Тебе вообще крупно повезло, что ты наткнулся на меня, — сказал Ронал во время того, как они двигались к его дому. — Здесь в радиусе трёх километров никого нет.

Зал спросил:

— А что ты делаешь днём?

— Ну… Ищу ещё не пустые баки с бензином, стою, мечтаю… Если честно, мне очень надоело. Сначала пытался разведывать территорию, но, уехав за пять километров, понял, что трачу большое количество бензина и кое-как нашёл дорогу обратно. С тех пор из своего контейнера я почти никуда не выезжаю.

Подъехав к большой горе высотой девятнадцать метров, Ронал показал Залу замаскированный проход внутрь под большой металлической пластиной. Проехав внутрь метров пятнадцать под низким потолком, машины уткнулись прямиком в старый мёртвый легковой автомобиль, стоявший вертикально.

Ронал отодвинул его в сторону, и за ним оказалась дыра в большой контейнер, явно пробитая чем-то с силой. Как он оказался со всех сторон завален огромной кучей металла — неизвестно, но его размеры могли шокировать: одна только высота достигала почти пяти метров.

— Ты правда используешь… машину в качестве… двери?

— Да, потому что ничего более подходящего я не нашёл, — со вздохом ответил Ронал. — Заранее прости. Тебе, наверное, некомфортно спать в доме, где труп играет роль двери…

— Ладно, я как-нибудь устроюсь…

Ронал и Зал устроились в контейнере, который, на удивление, стоял на земле очень ровно. Один пытался справиться со скукой, а второй пытался понять, что же ему теперь делать.

— Ну, расскажи, как ты вообще жил до этого, — попросил Ронал.

— Я жил… Я… В моей жизни не было ничего особенного…

— Да ладно!

— Ну, недавно я пришёл поучаствовать в соревнованиях монстр-траков, но после объявления их начала не смог прыгнуть даже на первом трамплине…

— Почему же ты не поехал?

— Я боюсь. Боюсь чего-то большего, чем простая скука, но в то же время очень этого хочу.

— Тебе просто нужно найти что-то, что будет тебе интересно, — ответил Ронал. — Вот я, например, люблю коллекционировать интересные вещи, которые здесь нахожу. Они хранятся у меня с другой стороны, с которой нет входа.

— Покажи! — попросил Зал. — Я вряд ли увижу здесь что-то, кроме металла, ещё раз…

— Тогда поезжай за мной, — ответил Ронал и выехал из контейнера. Зал последовал за ним.

Объехав гору металлолома, мотоцикл приподнял несколько очень ржавых труб, под которыми оказались четыре разные вещи.

— Это — обрывок флага одного объединения, довольно-таки старого, — рассказал Ронал, достав небольшой красныйкусочек полотна размеров несколько десятков сантиметров. — Когда-то давным-давно была война… Я нашёл этот обрывок в одном из бензобаков ржавой машины. Видимо, кто-то насильно запихнул ей туда этот флаг…

Он положил кусок полотна на место и достал следующую вещь — какую-то сухую палку.

— Её я нашёл в багажнике одной машины. Эта палка сделана не из железа, но вот из чего — я понять не могу. Это какой-то удивительный материал, не похожий ни на пластик, ни на резину.

Достав третий предмет, Ронал начал рассказывать и про него:

— Это — настоящая пуля, которыми прокалывали колёса машинам. Она не несёт никакой опасности без подходящего оружия.

Наконец, он положил пулю на место, после чего достал последний, четвёртый предмет.

— А это — то, что я ценю больше всего среди всех этих вещей. Это — настоящее семя, но семя не травы, а, насколько я помню, чего-то большого. Однажды, когда я ещё жил в центре города, я был в музее, где видел точно такое же семечко, и надпись под ним гласила: «Из этого может вырасти нечто большее, чем трава». Уточнения, что именно, не было.

Машины вернулись в контейнер.

Приближалась ночь, и Зал с Роналом понемногу засыпали. В особенности сильно хотел заснуть Зал, чтобы побыстрее уйти из тяжёлой реальности в красивый и добрый мир снов. Солнце ещё не успело зайти, а он уже крепко спал.

Ему снилось, что он едет по какой-то странной местности: под его колёсами растёт трава, а вокруг него находится множество больших коричневых палок, воткнутых в землю, на которых очень толстым слоем растёт какая-то другая трава, непохожая на ту, что растёт на земле. Впереди ярко светило солнце, а он всё мчался и мчался вглубь этой странной зоны…

Но в один момент он неожиданно выехал на кладбище машин. Вокруг него валялось множество сломанных автомобилей, и каждый пугал его своим видом. Зал постепенно начал пятиться назад, но неожиданно все машины вокруг него ожили. Они, издавая ужасающий металлический визг, леденящий душу, начали медленно приближаться к Залу. Ему некуда было деваться, а страшные монстры подбирались всё ближе и ближе. Он не видел ничего позади себя, ведь смотрел только на них. Ржавые, поломанные автомобили с покосившимся радиатором, что двигались в сторону Зала, медленно переваливаясь с боку на бок, являлись прямым воплощением всех его страхов. В этот момент он не мог даже сдвинуться с места — будто полностью онемел. Перед ним начала проноситься вся его жизнь, и он отчаянно пытался вспомнить те моменты, когда он был счастлив.

Неожиданно в его памяти, как отдельные куски фотографий, пролетели разные воспоминания: Зал мчался по пустырю на всей скорости, не оглядываясь назад. Потом он сидел в странном тёмном подвале, дверь в который была распахнута. Зал увидел, как какая-то машина громко разговаривает с какими-то страшными и ржавыми грузовиками. Далее последовал кадр, где он плакал, а эта же машина его успокаивала. Мгновение — и он уже заезжает в свой до боли знакомый гараж, и всё та же самая машина прощается с ним, уезжая в никуда.

Спустя ещё мгновение он мысленно переместился к самому своему появлению. Зал увидел странный серый гараж, внутри которого он находился, и распахнутую дверь прямо перед ним.

«Мама, папа, зачем вы сделали это?»

Эта фраза пронеслась в его мыслях. Он очнулся.

— Что не так? — спросил Ронал. — Приснился кошмар? Здесь это частое явление.

На улице уже светило солнце, а силуэты надвигающихся трупов и обрывки воспоминаний о жизни пропали из разума Зала. Он старался думать о том, что происходит с ним в настоящий момент и что ему предстоит делать.

— Поехали! Я научу тебя, как нужно добывать бензин!

— Зачем?

— Тебе в любом случае, рано или поздно, предстоит это делать, так что давай смелее.

— Ну хорошо…

Выехав на улицу, Зал почувствовал запах чужих выхлопных газов.

— Здесь кто-то ездил, причём буквально сегодня ночью…

— Поэтому я и сплю в укромном месте. Первую неделю я прятался от них под обломками ржавых экскаваторов. Автомобили, что живут, судя по всему, довольно далеко, почти каждую ночь наведываются сюда, причём неизвестно зачем — такое ощущение, что они пытаются меня поймать. Но днём они достаточно далеко отсюда, и бояться нечего.

Проехав пару десятков метров, Ронал указал Залу прямо на ржавую машину и сказал:

— Доставай из неё бензобак, да смотри не пролей ничего.

Зал посмотрел на труп. Раньше, возможно, эта машина жила очень хорошей жизнью, возможно, даже лучше, чем у него, но сейчас… Что сейчас? Она, давно умершая и давно заржавевшая, лежит среди огромного множества таких же, как она, и ему нужно доставать из неё бензобак. Каждая из этих машин когда-то жила, и неважно, счастливо или нет, иногда осознаёшь, что всему рано или поздно приходит конец. Даже такая вещь, как жизнь — казалось бы, самое ценное, что есть в мире — и что мы видим? Груда металлолома, которая никому не нужна? Может, однажды и сам Зал будет валяться среди таких же, как он, и кто-нибудь другой будет наливать его бензин себе в бак, нуждаясь в нём только для того, чтобы продлить своё мучительное существование хоть и на ужасный, но ещё один день…

Зал осторожно раскопал завалы железных осколков и нашёл у машины бензобак. Он нажал на его крышку, и тот отвалился. Ронал подставил свою канистру, и бензин был успешно набран.

— Ну что, как тебе первый опыт? Знаю, не очень…

— Я только что забрал маленькую частичку её насыщенной и долгой жизни… Частичку, которая ей не пригодилась.

Побродив по окрестностям ещё пару часов, Ронал и Зал набрали четыре канистры, что очень много для одного дня и, уставшие, вернулись назад.

Глава 4. Переезд

Зал с Роналом так и продолжали жить на свалке. Каждый день они простаивали на улице в недопонимании. Оба понимали, что давно знакомый костёр старой жизни потух, и все его последние угли давно стали холодными, а теперь занялся новый, совершенно для них неизвестный. Загорится он новым, ярким будущим, или же потухнет, и покинут они эти земли? Надеяться на то, что кто-то когда-то заберёт их в мир, где они будут чувствовать себя спокойно и беззаботно, было бесполезно. На свалке не было ничего, что могло как-нибудь развлечь или занять Зала с Роналом.

Зал, конечно, пытался привыкнуть к новой жизни, но процесс этот шёл очень медленно, и он по-прежнему находился в постоянном стрессе.

— Когда-нибудь я возьму и уеду отсюда. Уеду туда, где никто не сможет меня потревожить. Уеду в то место, где буду чувствовать себя комфортно…

— Ты можешь мечтать, тебе никто не запретит, — ответил ему Ронал. — Но, с другой стороны, подумай — разве там, там ты станешь счастлив, оставаясь тем, кто ты есть сейчас?

— Думаю, что родители меня бы поняли… А, да, у меня их нет.

— Я вот тоже давно потерял своих родителей, — вздохнув, сказал Ронал. — Они, вроде бы, у меня были, судя по рассказам друзей, но кто они такие — я не имею ни малейшего понятия.

— Интересно, а какая у тебя была жизнь?

— Ничего особенного. Каждый день я разъезжал по пустырям. Мне нравилось ездить. Конечно, это требовало большого количества бензина, и мои знакомые часто пытались отчитывать меня за это. Но они все были грузовиками и вряд ли понимали меня.

— То есть, ты ненамного счастливей меня…

— Многие жители нашего города страдают от безделья. По их внешнему виду так не скажешь, но внутри они совершенно другие. Работы требуется очень много, но процветает безработица. Всё предпочитает делать правительство, эксплуатируя для этого специальные машины.

На свалке стояла гробовая тишина. Ничто не издавало ни единого звука. Погода на улице была ясная, а ветра не было совсем. Ржавые куски проволоки, колёс и корпусов машин валялись на сухой земле так, что было понятно, что их сюда не складывали, а сваливали как попало. Какие-то части заржавели ещё не до конца, какие-то — настолько сильно, что рассыпались от любого прикосновения. Это были воспоминания, яркие моменты из жизни, переживания и покой, страдания и счастье, бездушно стёртые из памяти мира, скиданные сюда как бесполезный хлам. Скиданные теми, кто тоже способен радоваться и страдать.

Зал решил повнимательнее рассмотреть небольшие клочки травы, встречающиеся раз в несколько метров.

— Ронал, это ведь трава, да? То, о чём всем нам рассказывали?

— Да, редкое зрелище. В городе таких одна, да и только. Стоит в музее как драгоценность.

— Она красивая. Зелёного цвета. Это совершенно непривычно для таких, как мы.

Зал снова начал прислушиваться. Ни единого звука. Только Ронал елозил колёсами туда-сюда. Море машин, море металла — и ни единого шороха. Многометровые горы лома лежали абсолютно неподвижно. Всё здесь давно умерло.

— Как это ужасающе удивительно, — заметил Зал. — Почему же никто мне не рассказывал об этих местах?

— Я слышал страшные легенды об этом месте, — ответил Ронал. — Мне рассказывали, что здесь обитают живые трупы машин, которые могут убить тебя.

Зал вздрогнул до глубины сердца и окоченел. Он вспомнил свой сон.

«Но что же это было такое — коричневые палки с травой наверху?» — подумал он.

— Я вытащил наружу твои старые воспоминания? — забеспокоился Ронал.

— Нет, всё хорошо. Всё… хорошо…

Он посмотрел на металлолом. «Трупы машин убьют тебя», — пронеслось у него в голове.

Неожиданно в этот самый момент Зал увидел движение железного корпуса автомобиля. Он решил, что это — оживший труп машины, который пришёл убить его и Ронала. Зал очень сильно испугался и от страха так громко вскричал, что эхо, отражаясь от металла, улетело далеко вглубь Мёртвых Земель.

— Чего это ты? — удивился Ронал. — Ты только что испугался упавшего куска металла.

И действительно: это движение было ничем иным, как только что отколовшейся и упавшей частью ржавой машины.

— И это ты сделал зря, — добавил он. — Скорей домой! Они нас наверняка услышали!

Зал с Роналом поехали в сторону заваленного металлоломом контейнера. Через несколько минут они неожиданно услышали рёв двух моторов и резко увеличили скорость.

В один момент их путь проходил через узкую дорожку между двумя протяжёнными высокими горами. Ронал почти уже доехал до конца, как вдруг его дорогу преградил большой грузовик, у которого вместо кузова была плоская откидывающаяся платформа для машин.

— Хотите ли вы пройти полосу препятствий?

— Беги! — крикнул Ронал Залу.

Пока Зал отчаянно мчался в другую сторону, грузовик подцепил Ронала на крюк и затащил к себе на платформу.

— Зал, скорее наверх!

С другой стороны узкой дороги тоже появился грузовик. Зал понял, что они в ловушке, и начал отчаянно пытаться забраться на груду металлолома.

— Тебя мне упускать нельзя! — сказал второй грузовик.

Зал почувствовал, что его ухватили за багажник и тянут вниз. Сопротивляться было бесполезно.

— Куда вы собрались везти нас?! — в отчаянии закричал Ронал, пытаясь высвободиться.

— Я думаю, что вам понравится проходить различные препятствия!

— Что?

— Ничего! Сиди тихо.

Зал пытался вырваться, но железный крюк держал его очень крепко. Он глянул по сторонам, и вдруг ему на секунду показалось, что кто-то наблюдает за ним из-за дальней горы.

«Наверное, это просто обломки…»

Грузовики повезли путников куда-то вглубь Мёртвых Земель.

Прошло полчаса, а может, и больше. Зал устал ждать, пока они приедут и давно потерял счёт времени. Который сейчас час, какая дата? Этого он не знал. Он был в отчаянии.

«Почему? За что мне всё это? Ради какой цели, ради какой цели ты отправил меня сюда?»

Грузовики проехали достаточно большое расстояние — около десяти километров. Наконец они завернули за угол, и перед Залом с Роналом предстало огромное бетонное здание в виде монолитной коробки. Оно было очень длинным и очень широким, но не сильно высоким — максимум в пять этажей.

— Что это… за место? — с опаской спросил Ронал.

— Это наше поле испытаний, — объяснил грузовик. — Тут вы наравне с другими автомобилями будете регулярно проходить полосы препятствий. Это для тех, кому скучно в этих землях.

— То есть, вы не будете нас убивать?

— Убить вас здесь может только полоса, и только в том случае, если вам сильно не повезёт.

— Но зачем нам проходить эти испытания?

— Вам станет скучно без занятия. Поверьте, мы хотим вам помочь.

Зал с Роналом отказывались в это верить. Они всё равно приготовились к тому, что сейчас их будут пытаться убить: всё произошло слишком неожиданно и быстро.

Зал удивился тому, что в таком месте, как свалка автомобилей, кто-то есть, да ещё и построил целое, по их словам, «Поле Испытаний».

Грузовики заехали в здание через большую железную дверь. Там их уже встречало множество других машин, среди которых были и автомобили на воздушных подушках.

«Что? Как они сюда попали?» — удивился Зал. В его голове перемешались все мысли, и он ничего не мог понять.

«Интересное местечко! — подумал Ронал. — Вроде бы никто не собирается нас убивать…»

Зала отцепили от крюка и уже показали на дверь, в которую нужно было пройти, но тот резко рванулся наружу. Он пробивался между машинами, и никто не мог его удержать. Монстр-трак уже был почти у выхода, как вдруг сзади на него наступило большое колесо.

— Недалеко ты смог уехать, — сказал кто-то суровым голосом. — Я вижу, ты хорошо борешься. Только вот за что?

Зал увидел позади него такой же, как он монстр-трак. Но он был синего цвета, и его диски были оранжевыми, в отличие от светло-серых дисков Зала.

— Меня зовут Нол, — сказал он. — Рад познакомиться.

— Отпусти… Меня…

Нол двумя колёсами кинул Зала внутрь гаража, где того перехватил грузовик.

— Видимо, тебя придётся запереть покрепче, — холодно сказал он. — Скажи имя.

— Зал…

— Зал, если ты попытаешься ещё раз сбежать, я посажу тебя за решётку, — объяснил Нол. — А так ты просто временно побудешь под охраной, чтобы не удрал. Тут и некуда.

— А Ронал?

— Этот мотоцикл? Он не сопротивлялся, и он пока что поживёт в обычном гараже.

Зала отвели в комнату, рядом с которой поставили одного небольшого грузовика. Он сразу же решил, что нужно попытаться выбраться из этой западни: мало ли — никто не знает, кто такие эти машины и что они замышляют, а на свободе он выживет: Ронал научил его добывать топливо.

— Эй, грузовичок! Выпусти меня, не будь дурачком…

— Сам ты дурак, — послышался голос Нола. — Уходи, Маулор, теперь я буду его охранником.

Грузовичок в страхе уехал.

— Кто вы такой? — спросил Зал у Нола.

— Я главный командир этого корпуса. Больше ничего сказать не могу.

— Объясните, зачем вы держите нас с Роналом здесь?

— А куда вас деть? Отпустить? Долго ли вы там продержитесь, скажите мне честно?

— Я точно выживу, — ответил Зал. — Отпустите нас!

Нол подумал пару секунд, после чего усмехнулся и отъехал от дверного проёма.

— Давай, езжай! Езжай на свободу!

— Спасибо! — ответил ему Зал и на всей скорости помчался в открытую дверь. В несколько секунд преодолев коридор, он вновь поехал по пустынной дороге.

— Да! Я сбегу! Сбегу туда, где никто меня не найдёт! — громко кричал Зал.

Неожиданно его двигатель заглох. Он остановился.

«Почему я… не могу ехать дальше?»

— Вот видишь, Зал, — ответил ему Нол, который, оказывается, всё это время ехал за ним, — твой бензин закончился. Где ты его возьмёшь сейчас?

Монстр-трак осмотрелся. Ближайший более-менее целый корпус автомобиля находился от него как минимум в пятидесяти метрах. У него не было шансов уехать далеко.

— В нашем центре как раз есть бензоколонки, — по-доброму ухмыльнувшись, сказал Залу Нол. — Езжай к нам и не выпендривайся.

Залу пришлось вернуться назад в свою комнату — конечно, не без помощи эвакуатора.

Тем временем Ронала отвели в общий гараж, где сидели все машины, что регулярно проходили полосу препятствий. Он был просторным и красиво оформленным: стены были окрашены в серые, зелёные и жёлтые цвета в минималистичном стиле, а пол был сине-голубым, как вода в море.

— О, как тебя зовут? — спросил один грузовик, первым увидавший мотоцикл.

— Меня — Ронал. Я по счастливой случайности попал в это место. А вас?

— Красивое имя! А меня зовут Равлай. Приятно познакомиться!

Глава 5. Полоса препятствий

«Всю свою жизнь я боялся мира, не мог понять смысл своего существования и единственным моим желанием было очутиться в том месте, где меня хоть кто-нибудь поймёт и я наконец перестану колебаться в надежде найти своё место, — думал Зал ночью в тишине. — Я и сейчас его боюсь. И не знаю смысла своей жизни».

Он снова прислушался к звукам. В его довольно большой комнате стены были окрашены в бледно-голубой, а за дверью простирался длинный бетонный коридор. В нём были лампы, но ночью их обычно выключали, поэтому сейчас они не горели. Конечно, кто-то елозил колёсами в соседних комнатах, но каких-то достаточно громких звуков ничто не издавало. Лишь слышались слабые завывания ветра, попадающего внутрь коридора из открытых дверей, которые Зал с его ракурса увидеть не мог.

«Удивительно. Такое большое здание, и построено посреди кладбища в мёртвой пустыне. Откуда у создателей взялись ресурсы на всё это? А главное — с какой целью оно здесь возведено?»

Он снова уснул и так проспал до утра.

— Всем вставать! Едем на полосу препятствий! Клянусь, сегодня её сделали очень интересной! Не пропустите!

Это был голос Нола, который будил всех в первом корпусе. Всего корпусов было три.

— Нол, а эти испытания обязательно проходить? — спросил Зал, проснувшись.

— Вроде бы да. Иначе зачем ты вообще был привезён сюда?

Нол заправил Зала бензином, и тот с неохотой поехал за ним. Рядом с собой он увидел множество автомобилей, среди которых был и Ронал. Все они выехали из нескольких общих комнат и бурно разговаривали между собой. Зал же был единственным, кого запирали на замок этой ночью.

— Привет, Зал, — сказал подъехавший Ронал (он еле нашёл своего приятеля среди толпы). — Чего ты такой усталый?

— Я почти не спал, — ответил он. — Слушай, нам нужно сваливать отсюда, и как можно скорее.

— Подожди, посмотрим, что будет.

Зал с Роналом, следуя за толпой, выехали из корпуса и поехали в другое здание. На улице толпа увеличилась ещё в три раза, так как к ним присоединились машины из других корпусов. Наконец, заехав в другую бетонную коробку, автомобили попали на широкое пространство, которое было огорожено по бокам высокими бетонными стенами. Длина огороженной территории составляла порядка пятисот метров в длину и двухсот в ширину, и вся она была заставлена различными сооружениями. Потолка здесь не было вовсе.

Каждое сооружение дублировалось в количестве тридцати штук в ряд, и, идя друг за другом, они образовывали 30 одинаковых полос препятствий. Очевидно, что всё это строилось какой-то очень сплочённой и трудолюбивой командой.

— Дальше вами командует Ениса, — сказал Нол. — Я тоже буду проходить испытания!

Он слился с толпой.

«Почему они все так яро хотят этого? — задумался Зал. — Разве это может доставлять им удовольствие, когда вокруг них лежат горы останков машин? Столько труда — ради чего?»

— Занимаем позиции! — послышался голос где-то издалека. Это был голос машины, которая, по словам Нола, будет руководить ими дальше — как он сказал, её звали Ениса.

— Все заняли свои позиции? Я не буду ждать! Три, два, один, вперёд!

Зал еле успел найти себе свободную полосу, и машины, одна за одной, помчались вперёд.

И вот: та же ситуация, хоть и совсем другие обстоятельства. Зал просто не поехал. Он молча стоял на месте.

— Зачем я здесь? — спросил он самого себя. — Я не хочу всего этого. Я просто хочу куда-нибудь, где не будет всего этого ужаса…

Перед Залом снова пронеслись силуэты ржавых и потерянных в глуши мира мёртвых машин. Беспросветная тьма окутала его вновь, и ему казалось, что в этом мире нет ничего, кроме него и полосы препятствий впереди. Мрачная, бежевая дорога простиралась перед ним куда-то вдаль, в неизведанную пустоту. Он посмотрел по сторонам — и не увидел ничего, кроме коричневато-серой однотонной бездны. Не увидел мира.

Резко иллюзия спала. Зал неожиданно услышал голос сзади.

— Просто жалуясь на жизнь и на других, не прикладывая усилий для изменения себя, ты никогда не добьёшься желаемого.

— Что?

— Я говорю — вперёд, почему ты стоишь?

Зал обернулся. Позади него стоял багги, окрашенный в салатово-зелёный и чёрный цвета, который по габаритам был ненамного меньше него. Где-то он уже видел эту машину — только вот забыл, где именно. Этот образ всплыл из его подсознания, но никакая информация вместе с ним не вспомнилась.

— Меня зовут Плизен. Давай дружить?

— Что? Дружить?

— Да, давай! А почему нет? Неужели ты думаешь, что ты долго протянешь здесь без общения?

— Ну хорошо…

— Теперь вперёд, почему же ты стоишь на месте? Неужели ты боишься принять изменения?

— Хорошо, я поеду, так уж и быть…

Его мотор взревел, и Зал быстро помчался вперёд. Первым испытанием была мёртвая петля, которую он с лёгкостью преодолел.

— Отлично идёшь! — сказал Плизен. — Вижу, что ты на многое способен!

Он шёл с той же скоростью, что и Зал. Они преодолевали различные трамплины и повороты.

— Скажи же, как здорово! — крикнул ему Плизен.

— Нет… Я не хочу всего этого…

— Почему же так? Неужто твои страхи пересиливают интерес и желание двигаться вперёд?

— Что? Откуда ты…

— Я вижу это по тебе, Зал.

— Откуда… ты знаешь моё имя?

— Мне… рассказали. У нас каждый новенький очень важен.

— Расскажи, а что тут вообще происходит? Зачем всё это нужно?

— Машины приезжают сюда, когда им нечего делать. Они все хотят перемен. Хотят чего-то разнообразного. Согласись, что просто так сидеть и ничего не делать очень скучно.

— Но зачем же меня завели сюда силой?..

— Вот этого я не знаю. Уж так получилось, с этим ничего не поделать. Можно, конечно, попытаться сбежать, но какой в этом смысл? У меня был один знакомый, которого тоже привезли сюда насильно. Сначала он пытался сбежать, но сейчас спокойно живёт и работает в этом месте.

А тем временем Зал с Плизеном уже подъехали к следующему препятствию. Оно отличалось от обычных трамплинов — это было что-то особенное.

— Это разве можно назвать испытанием? — удивился Зал. — Это больше смахивает на какую-то головоломку…

— Видимо, их проектировала машина с развитым воображением, — предположил Плизен. Он разговаривал с монстр-траком, даже не поворачиваясь в его сторону.

Перед Залом находилась дверь, состоящая из прозрачного материала, на которой висел большой замок. Открытый замок. Но, если присмотреться, он был таким ржавым, что трогать его Зал побоялся. С другой стороны, за дверью нарисовалась красивая картина…

— А туда точно нужно въезжать? — спросил Зал у Плизена, надеясь, что тот знает хоть что-нибудь.

— Если ты видишь перед собой преграду, то, я предполагаю, тебе стоит её пересечь… Ну да, говорю банальные вещи.

Плизен дотронулся до замка, после чего тот рассыпался в мелкую крошку, а внутри оказалось достаточно большое количество чего-то очень неприятного.

— Фу, что это? — с отвращением спросил Зал.

— Я предполагаю, что это… Какие-то маленькие и движущиеся белые резинки… Ладно, удачи!

После этого, миновав комок неприятных фигурок, Плизен заехал внутрь комнаты, а Зал остался совсем один.

Он поглядел на свой замок. Он ничем не отличался от замка Плизена — только лишь Зал не был уверен, есть ли маленькие движущиеся резинки внутри него.

«Какой противный… И всё здесь такое противное…

Неужели… я не могу просто ударить по этому замку? Но почему? Я такой слабый и ни на что не способный? Откуда это всё взялось?»

Зал, закрыв глаза и пересилив себя, ударил по замку и сразу же отъехал назад приблизительно на пятнадцать метров. В замке ничего не было.

— Не верю… Так легко? И на этом всё? Стоило только… сделать?

Зал неспешно въехал в комнату. В ней он резко почувствовал какой-то прилив сил. Будто что-то громким голосом сказало ему: «Ты действительно существуешь».

— Что это за место? И почему же всё такое зелёное? К такому цвету я не привык…

Комната являлась маленькой теплицей, внутри которой находился искусственно выращенный газон.

Зал огляделся по сторонам. Он ездил по этому месту в полной блаженной растерянности. Блуждал из угла в угол, рассматривая каждую травинку.

— Как же это прекрасно…

Он впервые в жизни почувствовал себя счастливым. Но длился этот момент недолго. Спустя какое-то время он решил выехать наружу через дверь на другой стороне теплицы.

Перед ним сразу же вновь нарисовался мрачный мир, полный серо-коричневых оттенков и жестоких вещей. Всё вокруг было ржавым и серым. Лишь машины, которые яростно мчались через испытания, выделялись на фоне всего остального.

«Мне кажется, что я не видел такого никогда в жизни. Всё же эти оттенки светлее вчерашних… Да ладно, бред…»

Зал посмотрел вперёд, на ту полосу, по которой ехал. Далее виднелась пара каких-то ям, а затем — большое закрытое помещение.

«Надеюсь, это будет несложно…»

И, проехав вперёд ещё метров сто, Зал увидел прямо перед собой большую, бездонную яму, которая чернела, уходя куда-то в самые недра мира. Она отпугивала его, излучая энергию безысходности и вечного вселенского страдания.

— Но мне говорили, что здесь вероятность умереть очень маленькая… Я просто не могу так дальше!

— Поверь, твои страдания — лишь результат твоих собственных мыслей и действий.

Это был голос Плизена, который, как оказалось, стоял рядом.

— Но почему ты не едешь вперёд? — поинтересовался Зал.

— Так будет слишком скучно.

— То есть, по-твоему, перепрыгивать через яму, которая может тебя убить — это скучно?!

— Ага. Но ты пока тренируйся.

— Что за чушь ты несёшь?

— Всё, давай прыгай. У тебя выйдет, если ты в себя поверишь.

— Как это «Прыгай»? Ты понимаешь, что в теории это легко, но на практике всё куда сложнее?!

— Если ты хорошенько успокоишься и взглянешь на ситуацию под другим углом — то всё у тебя получится, я уверен.

— Что значит «Взглянешь на ситуацию под другим углом»? — возмутился Зал. Его речь уже почти перешла на крик. — Я же вижу, что эта яма очень глубокая! Я не готов пойти на такой шаг!

— Просто успокойся и представь, будто ты прыгаешь на пустыре через песок — то есть, не усложняй себе ситуацию своими мыслями. Это ведь очень легко, если абстрагироваться от ситуации!

После этих слов Плизен спокойно отъехал назад, прибавил газу и перепрыгнул это расстояние, попутно ухватив длину в два раза больше.

— Вот видишь?

— А зачем мне прыгать? Зачем мне мучать себя напрасно, если есть возможность этого избежать?

— Сбежать, спрятаться, укрыться, забыться… значит сдаться. Не принять. Погибнуть.

— Но я ведь просто могу уехать назад, и мне не придётся мучаться!

— Зачем же?

Но Плизен опоздал: Зал уже на всех парах мчался по своей полосе в обратном направлении. Он проходил повороты и виражи с такой скоростью и уверенностью, что толком не обращал внимания на эти мелочи.

«Да, осталось совсем чуть-чуть, и я выйду с этих проклятых полос препятствий!»

— Куда же ты собрался?

Зал в последний момент заметил перед собой сине-оранжевое пятно, и ему пришлось резко тормозить. Он слегка задел Нола капотом.

— Ой, извиняюсь…

— Почему ты хочешь уехать отсюда? — поинтересовался Нол. По неизвестной причине он решил не участвовать в соревнованиях.

— Не спрашивай. Просто дай мне уехать! Прошу!

— Нет уж. Иди и сражайся с собой.

— По-твоему прыжок через бездонную пропасть — это сражение с собой? Нет, это просто прыжок, который вы непонятно зачем хотите заставить меня совершить!

— Она не бездонная. Чтобы ты понимал, её глубина четыре метра.

— Не верю! Я отчётливо вижу, как она уходит глубоко вниз!

— Ладно, раскрою тебе карты. Это сделано специально, чтобы больше боялись.

— Сейчас проверю…

Зал также решительно и уверенно вернулся назад, к трамплину, где его по-прежнему терпеливо и беззаботно ожидал Плизен.

— Ну что, я вижу, когда ты рвался назад, тебе было легко проходить все эти трамплины и виражи? Хе-хе…

— Конечно, когда стремишься к свободе — тебе становится легче…

— А что же ты делал пять минут назад? Разве не то же самое?

— Естественно нет! Меня принуждают!

— А разве это не ты сам себя сюда завёл? Подумай хорошенько.

— Конечно же нет! За меня всё сделали другие!

— Их действия — лишь результат твоих же собственных мыслей, я уверен.

— Что за чушь ты несёшь…

— Возможно, ты когда-нибудь поймёшь, к чему я клоню… Ну и ладно. Теперь-то ты сможешь прыгнуть?

— Попробую…

Зал отъехал назад достаточно далеко, после чего рванул вперёд настолько резко, что его чуть не занесло. Колёса Зала в конце концов вернулись в ровное положение, и он уже въезжал на трамплин. Последний рывок — и вдруг его колесо не совладало с трением об бетон — Зала перевернуло набок. Его корпус ударился о край дальнего трамплина, на который необходимо было приземляться; его отбросило назад, после чего тот полетел вниз, в глубокую яму. Судя по всему, Нол солгал ему — она действительно оказалась очень глубокой.

«Видимо, так и кончится моя жизнь… И кто же я такой? Никому не нужный кусок металла, который прошёл через очень многое, и теперь, из-за кого-то, кто привёл меня сюда — в этот центр — я умираю. Вот-вот моё тело соприкоснётся с дном ямы и произойдёт громкий и сильный удар. Маловероятно, что что-то от меня останется… Вряд ли кто-то будет обо мне вспоминать… Меня выкинут на эту свалку точно так же, как это сделали с миллионами легковых автомобилей, и среди этих завалов никто и никогда меня не откопает… Это точно конец. Конец всего».

Мама, Папа, зачем? Зачем? Зачем?! ЗАЧЕМ???!!!

Удар. Металлический грохот. Темнота.

Глава 6. Такие же, как и он

И снова — свет, звук, силуэты.

— Ты действительно думаешь, что он очнётся после такого? — раздался глухой голос как будто где-то вдали.

— Я никогда не видел, чтобы машины снова обретали сознание после того, как разлетятся на восемнадцать частей, но я надеюсь, — ответил кто-то другой.

Зал очнулся. Он стоял на платформе, вокруг которой расположилось множество роботизированных клешней. По-видимому, он разбился, и автомобили, что жили в центре, его починили.

— Он выжил! Смотрите! Я же говорила! — закричала стоящая рядом Ениса.

— Не может быть! Он буквально восстал из мёртвых! — послышался голос Нола. — А ведь это я виноват… Наврал ему про глубину ямы… Вот дурак…

— Если бы ты не сказал это, он бы и дальше страдал таким же образом, как это делал до этого, — ответил Плизен. — Но его колесо показало ему, как работает ответ мира.

— Я… живой? Но как…

— Зал, — начал Плизен, — мы приносим огромные извинения за предоставленные неудобства. Из-за нас ты мог погибнуть… Больше мы не будем таскать тебя на полосу препятствий, если ты сам этого не захочешь. Но сейчас тебе нужно реабилитироваться. Придётся побыть тут.

— Зачем вы делаете это со мной!? — закричал Зал. — Почему вы заставили меня проходить эти чёртовы испытания?! Зачем вообще я живу?! В моей жизни не было ничего хорошего, и вряд ли когда-то будет! Мне нужно уходить от всех вас как можно скорее! Уходить туда, где не будет вечных страданий, где все друг друга понимают и поддерживают, где не существует слова «Смерть»! Я должен покинуть эти земли, уйти от всех этих забот, страхов, испытаний, суда, должен уйти в зелёные просторы, туда, где нет места мукам! Вы все — идиоты, которые насильно заставляют машины мучиться без их согласия! А тот, кто придумал всё это — сумасшедший психопат!

Плизен спокойным тоном ответил ему:

— Бессмертие наступает лишь после того, как мы умерли бесчисленное и мучительно огромное количество раз. Тебя перестают лишать только тогда, когда ты сам откажешься от дорогого… Попробуй уйти.

Зал попытался проехать вперёд, но всё напрасно: его двигатель был сломан.

— Куда же ты собрался ехать с таким мотором? — задал вопрос Плизен. — Сомневаюсь, что ты очень далеко уедешь… Тебе придётся ждать, пока твой двигатель отремонтируют.

— Уйдите и дайте мне побыть в тишине! — агрессивно сказал Зал.

Все разъехались. В комнате не осталось никого. Никого, кроме чёрной машины, которая явно была похожа на автомобиль нового поколения. По сравнению с Залом она была очень маленькой.

— Знаешь, а я ведь тоже прошла через такое… — тихо сказала она.

— Кто же ты? — спросил Зал. Его тон сменился на более спокойный. Он был явно заинтересован.

— Меня зовут Ениса, я наблюдательница за процессом прохождения полосы препятствий. Смотрю, чтобы всё было по правилам.

— Но через что же ты прошла?

— Я тоже когда-то жила в городе. В том, что где-то далеко отсюда. Я думаю, ты тоже проживал там, пока тебя не привезли сюда, на эти земли.

— Но ты же машина нового поколения! Тебя не могли просто так увезти оттуда!

— Я только выгляжу, как новая. Приглядись ко мне получше.

Зал посмотрел на неё, и вдруг заметил маленькие колёса, которых было практически не видно. Их маркировка указывала на то, что машина ездила на бензине — для автомобилей нового поколения изобрели другие, новые шины, а у Енисы были шины старого образца.

— Теперь ты понимаешь? Я такая же, как ты.

— Но разве это не мелочи?

— Я работала в главном здании, в том, где работает правитель. Выполняла некоторые работы при государстве. Они были мелкие, и я мало чего решала. В один день наш главнокомандующий Слоуд передал мне новость о том, что все машины старого образца будут отвезены на свалку. Это известие меня напугало, и нужно было уезжать оттуда как можно скорее. Моя смена ещё не кончилась, и я попыталась незаметно улизнуть из здания. Но, к сожалению, охранники меня остановили. Они спросили меня: «Почему ты собралась домой сразу после оглашения последней новости?». Автомобили оказались не из простых. Меня быстро обыскали и обнаружили на мне эти колёса. Потом проверили, на каком двигателе я езжу… Я говорила им, что это им никак не навредит, но меня тут же посадили в грузовик и отвезли в это тогда ещё проклятое для меня место, тем самым мгновенно лишив меня всей моей семьи и всей той жизни, что я имела в городе. Я блуждала в поисках чего-либо и в тот момент думала лишь о смерти, как вдруг наткнулась прямиком на большой эвакуатор, который, разумеется, сначала меня напугал. Он вежливым тоном спросил: «Чего ты такая опечаленная? Может, попробуешь нашу полосу препятствий? Она как раз для таких, как ты». Я от отчаяния согласилась, ведь надеялась, что там я найду себе хотя бы что-нибудь для поддержания моей жизни: мне уже нечего было терять. Меня привезли в этот центр. Я проходила различные полосы препятствий одну за другой, и в какой-то момент из мучения это неожиданно превратилось в радость. Мне нравилось гонять по ним. В один день ко мне подошёл бывший смотритель за игрой, предложив занять его место. Куда он ушёл сам — мне неизвестно. Конечно, я давно потеряла своих родителей и друзей, которыми в своё время я, к несчастью, не дорожила, но я точно знаю, что несмотря на всё, через что мне пришлось пройти, я счастлива и останусь такой до конца жизни. Теперь, поимев новых товарищей, новый дом и новое дело, я маловероятно вновь заблужусь в жизни.

Зал обдумал её слова.

— Хорошо, но почему же меня заставляют это проходить, хоть я этого не хочу?

— Может быть, ты сам себя заставляешь?

— Нет уж, этого точно не может быть! Меня насильно привезли сюда и держат тут, даже не выпуская на волю!

— Может быть, это из-за того, что ты чересчур уж вспыльчивый? Попробуй успокоиться и расслабить своё сознание, как часто говорят — реально работает.

— Ладно, история интересная и чем-то даже напоминает мою…

В этот момент в комнату въехал Ронал, а вслед за ним грузовик Равлай — тот, что привёз Зала в Мёртвые Земли.

— Привет, Зал! Твой приятель Ронал рассказал мне, что ты находишься здесь, и я решил тебя проведать.

— Равлай?! — поразился Зал. — Что ты здесь забыл? Ты должен был уехать назад, в город!

— Я больше не хочу работать с нашим правителем, — ответил он. — Слишком уж он жестокий… Вот я и приехал сюда расслабиться. Я устал от своей работы…

— Но как ты сюда попал?

— После того, как я выбросил тебя в Мёртвых Землях, я отправился назад, но, проехав пару километров, глубоко задумался о том, каково же будет тебе. Выживешь ли ты здесь, или же погибнешь и растворишься в этом металлоломе?

Я долго размышлял, возвращаться ли мне за тобой или нет, и в конце концов решил поехать в сторону свалки. Поскольку я не помнил, в каком именно месте тебя высадил, я ехал наугад — следов от моих колёс на земле не осталось из-за поднявшегося тогда сильного ветра. В итоге я попал в совершенно другую часть этих завалов и понял, что вряд ли смогу тебя найти. Но у меня оставалась одна надежда: я знал, что где-то там точно что-то есть — не важно, что именно, но есть.

Проехав много километров вглубь, я случайно наткнулся на этот центр. Познакомившись с его жителями, я остался здесь на ночь, а через несколько дней узнал, что ты тоже сюда попал. Но меня по сей день терзает одна мысль — я знаю, что прямо туда, далеко-далеко, когда-то и ушли легковые машины…

— Какие ещё легковые машины? — удивлённо спросил Зал.

— Тебе не рассказывали? — удивился в ответ Ронал. — Когда-то все машины жили в одном большом городе, пока не стало появляться всё больше и больше нестандартных машин. Все рабочие силы стали держаться на них, а о легковых машинах будто позабыли. Кому-то казалось правильно — слабых нужно держать в стороне, а сильные будут работать. Что же им оставалось делать? Верно, они начали поднимать восстания. Только вот какова была их цель? Чтобы они заменили большие машины на работах и производимых ресурсов стало меньше? Нет уж, так делать неправильно. Восстания преобразовались в нападения, нападения — в убийства, убийства — в войну. Я считаю, что в этой войне никто не был прав. Легковые машины хотели значимости — но это было бесполезно, ведь это только ухудшило бы ситуацию, так как ресурсов на тот момент было и без того катастрофически мало. Что же насчёт больших автомобилей? Правильно, надо было попытаться остановить зарождающуюся войну, но они не смогли этого сделать. У более крупных машин было превосходство в силе — легковые машины были почти уничтожены, и только малому проценту из миллионов автомобилей удалось сбежать. Никто не знает, где они сейчас, а куда убрали многочисленные трупы — мало кому известно.

— Что!? Никогда такого не слышал! — удивился Зал.

— Я знаю, куда делись все эти трупы, — перебил Равлай. — Я думаю, это и дураку понятно.

— И куда же? — спросил Зал.

— Они вокруг нашего центра. Все эти горы металлолома — лишь останки миллионов погибших легковых автомобилей. Это буквально кладбище.

— Но как же они переместились так далеко от города? — поинтересовался Зал.

— Правитель решил вернуть эти трупы тем, от кого они пришли. Он приказал сконструировать множество грузовиков и манипуляторов, которые соберут и увезут с места сражения все трупы куда-нибудь очень далеко. Тогда мне было уже 30 лет, но меня всё равно привлекли ко всему этому. Меня заставили работать практически беспрерывно. Я помню, как эти тогда ещё не ржавые машины мы увозили далеко-далеко… Думаете, это приятно — носить на себе останки автомобилей? К сожалению, тогда я был ещё слишком глуп. Я выполнил всю работу, думая, что то, чем я занимаюсь, поможет нам жить припеваючи. Меня поселили в гараж с другими грузовиками, после чего мы все начали регулярно выполнять какую-нибудь тяжёлую работу. Я ждал двадцать лет, прежде чем случилось то, что заставило меня попасть сюда. Я очень благодарен своей судьбе за то, что теперь могу жить спокойно.

«Вот как… — задумался Зал. — Мы живём прямо посреди кладбища… Теперь уж точно нужно проваливать отсюда. Куда — не знаю, но уверен, что где-то там, далеко, есть место, о котором я мечтаю…»

— Что здесь за разговоры?

В помещение въехал Нол — слегка напуганный.

— Я ведь лично видел, как все машины уехали! Быстро разошлись, дайте пострадавшему отдохнуть!

— Хорошо…

Равлай, Ениса и Ронал уехали из комнаты. В ней остались только Зал и Нол — два абсолютно одинаковых монстр-трака, единственным отличием которых являлся цвет корпуса и колёс.

— Прости, что так неожиданно выгнал твоих друзей… Ты, наверное, не успел закончить разговор.

— Нол, а ты тоже знал о том, что это кладбище является местом хранения всех трупов убитых легковых машин, появившемся после войны?

— Да, мне рассказывали об этом. Если честно, Зал, я многое хотел тебе рассказать. Хорошо, что ты жив…

— Ну-ка…

— Во-первых, это удивительно, что мы с тобой так похожи. Такое чувство, как будто кого-то из нас сделали по прототипу другого. Я заметил это сразу, но говорить не стал.

— Да, это действительно очень странно… Слушай, объясни мне, зачем ты держишь меня здесь насильно?

— В тот день ты был слишком взбешён тем фактом, что тебя буквально вытащили со свалки и дали крышу над головой. Но ты стремился вырваться на волю… Видимо, посчитал, что посреди всего этого ты будешь чувствовать себя свободным и спокойным… Я думаю, ты ошибаешься.

— Но зачем вы вытащили меня из низов и привезли в это странное и непонятное место?

— Это сделал не я. Я не знаю, кто здесь главный.

— Слушай, а вы тут все знакомы друг с другом? Можешь объяснить, что тут вообще творится?

— Я думаю, объяснения не нужны, ведь ты и так всё видишь сам. Это — центр, куда приезжают машины для того, чтобы найти себе дело, вот и всё. По крайней мере, мне так сказали, когда я попал сюда. А поверь, это стоило многих усилий…

— Все вы? Все вы здесь добивались того, чтобы попасть сюда, в то время как я пытаюсь отсюда уехать? Что за абсурд…

— Я очнулся в этом мире во время войны, в каком-то сером гараже, и меня сразу же отправили на задание. Я должен был проследовать туда, куда сбежала часть легковых машин. Правительство по какой-то непонятной причине было сильно одержимо ими, и из-за них оно никак не могло успокоиться. Пришлось отправляться в путь. Я ехал по их следам среди абсолютно голых и выжженных песчаных пустошей, которые простирались дальше горизонта во все стороны света. Не было ничего.

Спустя какое-то время я обнаружил, что кое-где в некоторых местах начали пробиваться из-под песка маленькие, редкие, зелёные травинки. Это было поистинеудивительно. Я никогда не видел такого ранее, и поэтому до сих пор вспоминаю этот момент как что-то особо прекрасное в моей прошедшей жизни. К сожалению, топливо начало постепенно кончаться, и мне так или иначе пришлось возвращаться назад, так и не найдя беженцев.

Вернувшись назад, я ожидал, что оправдаюсь, но эти глупые и совсем ничего не знающие о жалости машины приказали отправить меня на принудительные работы на год-два. Я работал много и очень сильно уставал, из-за чего в один день у меня просто не хватило сил, и я упал на землю. Ко мне подъехал большой фиолетовый эвакуатор, после чего попросил своего начальника разобрать меня на металлолом, ведь, судя по его словам, я «не был способен работать дальше, а потому был бесполезен и не нужен обществу». Я был опустошён внутри, ведь понимал, что моя жизнь для них ничего не стоит. Я только что появился на свет — и через год меня уже должны были отправить обратно, во тьму. Я пытался придумать, что же мне сделать, но придумывать было уже поздно. Меня поместили под пресс, и он начал медленно и верно опускаться вниз. Я помню каждую секунду того момента. Помню всё до мелочей. То, как ужасно и противно стонал этот металлический ржавый механизм, то, как с каждым мигом он приближался к моему верху все быстрее и быстрее, то, как я отчётливо понимал, что такое смерть на самом деле, и что она не такая, какую мы все с вами ждём…

То, что произошло дальше, я не смог понять. По какой-то неизвестной причине эту машину заклинило. Пресс просто завис в нескольких сантиметрах от моей крыши и не двигался дальше. В тот момент я почувствовал неопределённость. Будто время вокруг меня замерло. Всё замерло. Должно было что-то произойти, но не происходило. Я ожидал того, что сейчас он придёт в себя и продолжит опускаться, но этого не произошло. Будто ты находишься в логове у убийцы, и тут вдруг с тебя спадают цепи. Ты осознаёшь, что теперь свободен, но, с другой стороны, ты всё ещё находишься у него в помещении. Физика исчезла, а вот дух никуда не пропал.

В тот момент обо мне все забыли, и я смог выбраться оттуда. Как же мне тогда было тяжело… Будто весь мир тебя предал, но лишь один Господь дал тебе его победить. После побега я мечтал лишь о том, чтобы найти то самое место, где я буду счастлив.

И поэтому, недолго думая, я отправился в их кладовую и нашёл там верёвку и большое количество канистр с бензином. Повязав их на себя, я, собравшись с духом, резко рванул в пустоши. Да, как раз туда, куда ушли наши потенциальные враги.

Но, преодолев приличное расстояние, я с удивлением обнаружил, что в те места теперь свозят трупы легковых машин.

Надежда пропала, но я не отчаялся. Аккуратно проехав между горами металлолома, я скрылся среди них. Больше никто не мог меня увидеть. И тогда, после многонедельных блужданий среди ржавого металла, я наткнулся на это место. На это, где мы сейчас находимся. Я понял, что здесь действительно можно найти себе друзей, занятие, работу. Я невероятно сильно благодарен той машине, которая построила этот центр. Не представляю, что бы со мной случилось, если бы не это великолепное место…

— Странно, что все вы чуть ли не боготворите этот центр… — задумавшись, спросил Зал. — Почему? Что в нём такого хорошего?

— Ладно, до завтра, — сказал уставший Нол. — Удачи тебе в твоей жизни. Помни: всё, что творится вокруг тебя — лишь твоё отражение.

— Чего?

— Эх… Неважно. Спокойной ночи.

— Спокойной… ночи…

Глава 7. Свобода

Зал простоял на том месте ещё несколько дней, пока его мотор пытались починить. Его куда-то унесли и сказали, что через время вернут. Но Зал и не надеялся, что когда-нибудь снова сможет поездить по миру.

«И это всё? — думал он. — Всё, зачем я существую? Как мне понять это? И как мне понять ту фразу: «Мама, папа, зачем вы сделали это»? Что это может значить? Я уверен, что это как-то связано с моей и без того неприятной и мрачной жизнью… Уверен, что там, когда-нибудь, может быть, спустя много лет, я попаду в то место… В то место, о котором мечтаю. Я не знаю, что это за место, но я хочу туда… Прошу… Кто-нибудь, заберите меня туда…»

Вопреки всему, что он думал, двигатель Зала всё-таки был отремонтирован. Его принесли хозяину спустя три дня, дополняя извинениями за столь большую задержку.

Как только ему закрепили мотор, он сразу же помчался в комнату, в которой сидел Ронал.

«Нужно согласовать наш побег отсюда… — подумал Зал. — Я уже давно решил это. Мы уезжаем прямо сейчас. Бензином нас заправили недавно, добывать его мы умеем. Никто за мной не погонится: никому это не нужно, про меня забудут на следующий же день… Ну и пусть. Осталось только лишь узнать, согласен ли Ронал… Думаю, он не против уехать отсюда вместе со мной».

— Привет, Зал! Вижу, ты поправился! Ну как, можешь ездить?

Он был весел и равнодушен, и Зал сразу понял это.

«Всё равно попробую…»

— Зал, ты чего? Что-то не так? Ты выглядишь слишком напряжённым и опечаленным.

— Собирай всех в этом центре и зови ко мне. Мы обязательно сбежим отсюда!

— Зал? Что с тобой? Зачем отсюда сбегать? Тут пополняют запасы бензина, здесь хорошие автомобили, с которыми можно пообщаться…

— Нет! Мы обязательно должны уехать отсюда! Вот увидишь… Мы найдём то место, где все будем жить припеваючи! Где нас не будут заставлять работать и мучиться напрасно, просто так! Именно там мы успокоимся, расслабимся и отдохнём и в нашей жизни наконец наступит гармония…

— Если хочешь, сбегай, — удивлённо ответил Ронал. — Я не знаю, что тебе тут не нравится, но ладно, прощай…

— Нет, Ронал! — чуть ли не закричал Зал. — Мы должны уехать из этого ужасного места!

— Позволь мне спросить, почему же ты считаешь это место ужасным?

— Нас привезли сюда насильно и держат тут тоже насильно! Я не могу это терпеть!

— Ладно, уходи, я провожу тебя до ворот… Не в моей власти удерживать тебя здесь.

Зал резко развернулся и рванул в сторону выхода. Он проверял каждый поворот — так, будто сбегал из какой-то тюрьмы. Серые стены здания, в котором он находился, казались ему старыми, затёртыми, душными и подавляющими свободу Души. Они давили на него изнутри, будто бы не давая ему возможности реализовать себя и плыть иным течением.

Наконец, прямо перед ним возникли открытые железные ворота — такие же, как и у гаражей. Последний луч солнца ушёл за горизонт уже как два часа назад, и было совершенно тихо. Лишь ветер глухо свистел где-то впереди, пролетая между сложными формами различных частей ржавых автомобилей.

Зал ещё раз оглянулся назад. Затем посмотрел вперёд. Позади него был хоть и не самый качественно сделанный бетонный коридор, но он был достаточно хорошо освещён, и душа Зала чувствовала, что в нём было весьма уютно. Впереди — мрачная свалка десятков миллионов ржавых автомобилей, среди которых можно легко заблудиться, после чего раствориться в этом металлоломе навсегда — так, что никто не увидит твоих пороков и всех ошибок, допущенных тобой же в твоей собственной жизни, что станет полна лишь одних страданий, лишений, неосознанных решений, нерешённых вопросов, брошенных в пустоту идей и отложенных в никуда целей. Не увидит никто, кроме одного-единственного наблюдателя — тебя.

— Ну, Ронал, ты точно не хочешь уезжать?

— Нет, спасибо, Зал. Я, пожалуй, останусь тут… Судя по всему, прощай.

— Прощай, Ронал…

Колёса Зала вновь коснулись этого мёртвого, абсолютно однотонного песка, который мягко и плавно разлетался из-под колёс в разные стороны. Снова горы металла. Снова горы трупов. Снова несчастье. Снова тоска.

Он не был до конца уверен в правильности своих действий. Понимал, что кому-то в этом центре и будет хорошо, но, наверное, не ему. Видимо, он призван жить в этой грязи, ржавчине, пустоте.

Проехав вперёд ещё несколько десятков метров, Зал обернулся назад. Бетонная стена. Внизу неё маленькое отверстие, из которого идёт свет. Ронал уехал внутрь него несколько секунд назад. Абсолютная тишина. Слабый ветер. Ржавчина.

«Всё так же… Абсолютно то же самое… Ничего не изменилось с того дня, как я попал на эти земли… Куда же я направлюсь теперь?»

Он подъехал к одной из гор металлолома. К одной из гор, которая целиком и полностью состояла из трупов. Зал приблизился вплотную и посмотрел прямо в бездонные чёрные фары одной из ржавых развалившихся машин.

— Десятки, если не сотни миллионов жизней… А, может, и больше. Почему? За что?.. Неужели мы действительно так жестоки, что готовы убивать своих же сородичей лишь ради поддержания стабильной экономики… Неужели обладающие сердцем способны безжалостно расправиться с другим таким же обладающим сердцем без последующих угрызений совести… Почему всё устроено именно так…

Зал больше не боялся, глядя на свалку. Если раньше, только лишь взглянув на труп, он съёживался от страха, то теперь это всё вызывало у него лишь жалость.

«Правильно ли я поступаю?..» — подумал он.

Тишина.

Лишь тишина. Слабые отголоски ветра вдалеке. Чистое небо.

Трупы. Смерть. Мертвецы. Давно забытое всеми место. Абсолютно тихо и безжизненно.

«Что это такое впереди?» — удивился Зал. Краем глаза он заметил что-то наподобие обрыва.

Монстр-трак подъехал поближе.

— Овраг? Что здесь делает овраг? Кто его выкопал…

— Аааааа!

На его дне Зал увидел несколько мёртвых машин. Но не ржавых. Они ещё совсем не потеряли цвет.

— Откуда… они здесь взялись? Я ведь сразу понял, что это проклятое место!

Овраг излучал какую-то неведомую энергию. Было странно и одновременно страшно на всё это смотреть. Эти совсем свежие останки нескольких машин вынудили Зала вспомнить, что он не реализовал ничего в своей жизни за те все 20 лет, что уже прожил. На протяжении всего своего существования Зал лишь сидел в гараже в вечной невозможности что-то изменить — а ведь он мог сделать это в любой момент. Каждая секунда, которая он провёл, уставившись в дверь собственного гаража, могла поменять многое — но она не поменяла. Он и сейчас стоит напротив тёмного оврага и не делает совершенно ничего. Его 20 лет были потеряны так же, как и безжалостно разбиты на мелкие кусочки эти когда-то живущие, может быть, не яркой, но хоть какой-то жизнью автомобили.

«Куда мне деться теперь? Нужно уезжать отсюда, скорее…»

Зал во всю мощь помчался прочь от бетонной конструкции. Где-то там, внутри, его знакомые сейчас наверняка мирно и спокойно общались между собой на какую-нибудь совершенно обычную тему при тускловатом свете лампы и были совершенно расслаблены. Один только Зал никак не мог усидеть на месте.

— Нужно срочно… отсюда… уезжать…

Ронал, Нол, Равлай и Ениса хорошо сдружились, и в то же время, когда Зал метался из стороны в сторону посреди свалки, строили теории на счёт того, какую полосу препятствий сделают следующей. Да и таить тут нечего: все машины центра дружно общались между собой.

— Куда же мне поехать…

Рывок вперёд — остановка — оглядывание назад. И снова, и снова. Всё же глубоко внутри он понимал, что деваться отсюда ему попросту некуда.

— Больше я никогда не вернусь в это страшное и ужасное место… Никогда…

— Не советую тебе делать поспешных выводов лишь по тому, что ты видел, Зал.

— Чего?

Чуть выше монстр-трака на груде машин стоял Плизен. Зал всегда поражался его способности появляться неожиданно.

— Ты, наверное, хотел бы знать, зачем же я сюда приехал…

— Плизен, уезжай отсюда и не мешай мне!

— И куда же ты направишься, позволь мне спросить?

— Я хочу побыстрее покинуть этот центр. И вообще покинуть все эти горы трупов… Это так страшно и ужасно…

— Мы сами ничуть не красивее тех ужасов, которых мы боимся, — ответил Плизен. — Когда мы боимся других, изменений, боимся труда и суда — мы забиваемся в угол, спасаемся от мира. Пока ты находишь своё утешение в избегании, ты никогда не сможешь вылезти из норы — будешь заперт в ложных чувствах гармонии. Но гармония эта ограничена умом твоим. Стоит лишить тебя чего-либо — ты её утратишь, ведь мы никогда не возвысимся, сидя в клетке. Распахни же свою дверь, посмотри, что ты можешь больше.

— Не могу… Я боюсь.

— Вот! Дело в тебе. Ты виноват во всех своих бедах.

— Кто — Я?! Этого не может быть! Жизнь никогда не бывает справедлива и постоянно ломает тебе все планы! Ты стремишься вверх, стремишься просто найти покой, но никто тебя не понимает. Это и есть проблема всех нас, и этого не изменить. Пока мы все глупые — мир будет стоять на месте! Ты это понимаешь?

— Пока мы сами глупые и раздражённые, бесполезно ждать от жизни, что она даст тебе все блага. Мы не имеем права судить иное за те проблемы, которые не победили внутри самих себя.

— Я просто не могу пересилить себя, когда это мне не нужно! Что же произойдёт, если я себя пересилю? Я буду страдать, я буду несчастным! Все вы говорите, что, надавив на себя, можно достигнуть желаемого, но это невозможно!

— Кажется невозможным, пока ты не попробуешь. Раз за разом преодолевая себя, мы совершенствуемся всё больше и больше. Разочаровавшийся в жизни не увидит результата, подумает, что мы отчаянно бьёмся об бетонную стену, пытаясь её сломать. Стремящийся к истине увидит результат в момент действия, и для него по мере движения вверх эта преграда будет смягчаться и смягчаться.

— Это правда, что эта стена бетонная. Бессмысленно биться об неё, если ты не видишь перед собой результата. К сожалению, этот мир слишком жесток, чтобы в полуживом состоянии, наконец сломав эту стену, увидеть перед собой точно такую же. Может быть, нам не стоит жить? Может быть, умерев, мы найдём спасение?

— Умерев, ты не лишишься страданий. Жизнь будет учить тебя всегда, и какое бы бесчисленное количество раз ты ни пытался сбежать — она будет возвращать тебя назад, в то же страдание, через которое ты не смог пройти, до тех пор, пока ты не пересилишь себя и не сможешь. Когда же сломаешь первую стену без привязанности к результату, остальные окажутся более хрупкими, но важно снова не утонуть в желаниях и пороках — от них твои силы лишь слабеют.

— Я не раз задумывался о том великом, о котором вы говорите. Всё сказанное и написанное слишком странно и абсурдно, и я не могу до конца поверить, что отказ от каких-либо привычных действий может привести нас к счастью — это всё настолько тяжело, сложно, психически больно, что хочется просто уйти от всех философских идей и продолжить жить так же, как жил до этого, ведь все эти идеи бессмысленны и доставляют лишь одни страдания. Лучше уж остаться здесь, в настоящем мире, стремиться к счастью материальными путями. Пока мы отвлечены куда-то наверх, в сторону от реальности, мы никогда не станем теми, кем хотим.

— Ты стал?

— Нет…

— Не критикуй поверхность тропы, по которой не двигался — смотри дальше самого себя. А если я и отвлечён куда-то наверх, объясни мне, почему я нахожу себя счастливым в этом центре? С чего ты взял, что материальный мир чужд мне? Я отлично его понимаю только благодаря тому, что анализировал его как кто-то, кто не погряз в нём. Пока наш взгляд направлен только на материю, включающую в себя страсти, глупые желания, грехи и бессмысленные стремления к получению якобы прекрасного и бесконечного удовольствия, пока отвергаем мы вселенную как что-то большее, чем набор кварков и фотонов, пока отделяем мы самого себя от неё — мы никогда не добьёмся истинного счастья.

Зал замолчал. Они оба молчали на протяжении минуты — Зал смотрел на ржавые корпуса, Плизен — на небо.

— Объясни мне, Плизен, зачем ты живёшь в этом центре?

— Потому что это действительно хорошее место. Я люблю эти стены. Я слышал, что Ениса, Нол и Равлай рассказали тебе свою историю и рассказали, что жизни в этом месте они добивались тяжёлыми испытаниями.

— Но что же означает этот овраг? Это же машины, которые покинули этот мир по своей воле! И наверняка они сделали это именно из-за этой полосы препятствий, которую их заставили проходить…

— Да, ты абсолютно прав, Зал, это машины, которые не смогли отвести взгляд от призмы, искажающей всё в тёмную сторону. Она встроена во всех нас, и наша задача — искоренить её.

— Тебя так сложно понять… Ну ладно, прощай, Плизен, я уезжаю…

— Я повторюсь — чего ты ищешь? Понимаешь, что пытаешься сбежать, укрыться, пытаешься самостоятельно залезть на вершину горы в полном мраке во время дождя, предварительно не зная, будет ли там эта самая вершина? Ты уверен, что действительно знаешь, что именно там тебя ждут? Вдруг там, куда ты так стараешься убежать, нет ничего, кроме голой пустыни и абсолютного чувства безысходности? Тогда все твои надежды мигом разрушатся. В погоне за своими неискренними желаниями ничего, кроме бед, не жди. Жизнь любого из нас — это наше личное испытание, где печаль — это путь боящегося, который не может победить себя, слепая простодушная радость — путь беззаботного, который думает, что он будет прощён Господом, и лишь знание, действие, вера и честность составляют путь счастливого, который по-настоящему любит этот мир.

— В каком-то смысле ты, может, и прав, — ответил ему Зал. — Но я пытаюсь найти себя, реализовать себя самостоятельно, и никто не должен мешать мне в этом деле. Я стремлюсь к свободе, я хочу, чтобы меня больше не терзали нападения этого мира… Я хочу уйти от всех этих ужасов. Я просто хочу… свободу.

— Но что есть свобода?

— Свобода? Это то чувство, когда ты понимаешь, что тебе не о чем беспокоиться, то чувство, когда можно расслабиться и просто наслаждаться жизнью под ярким и тёплым солнцем… Ты никому ничего не должен и ни от кого не зависишь. Это — свобода.

— То есть лень и нежелание быть больше простого себя, что мы называем свободой. Настоящая, священная свобода — это независимость от своих собственных пороков, и только она может сделать мир.

Многие думают, что мы найдём свободу тогда, когда получим все необходимые удобства. В раю не обретёт счастье тот, кто желания с привязанностями имеет. Посмотри на тех, кто, запершись у себя дома, плачет и жалуется на то, что ему нужна свобода — у них в дальнем углу комнаты даже не наведён порядок. Посмотри на тех, кто добровольно пошёл сражаться за свою родину в тяжёлые времена. Они видят в своей жизни смысл и не боятся того пути, на который их занесла судьба — они свободны. Свобода не есть получение всего необходимого в любой момент — это способность в любой момент в нём не нуждаться.

Зал замолчал. Он посмотрел на старый корпус от автомобиля, который был перекошен каким-то снарядом.

— В этой войне машины сражались против друг друга, и это было абсолютно бесполезно, — сказал он, продолжая глядеть на ржавую машину. — Мне жалко тех, кто был на другой стороне, ведь они, наверное, были правы, а мы их всех поубивали. Значит, мы и есть злодеи, и нам нести на себе эту ношу до скончания веков… А они правы. Они лишь хотели оставить мир в гармонии.

— А что же насчёт нас? Разве наши машины не хотели революции? Разве она не помогла развиться лучше нашим технологиям, благодаря которым позже было спасено больше жизней, чем отдано в этой войне? Хотелось бы над всем этим посмеяться, но судить не нам. Под давлением собственной жажды неосвещённой власти и чужих обещаний мы забываем значение существования, и, пока одни борются за господство своего политического режима, мудрые пытаются помирить их и заставить просто посмотреть на небо, ведь оно не красное, не зелёное и не синее — оно просто бесцветное небо, за установление цвета которого мы так безжалостно проливаем кровь.

Зал снова на минуту задумался.

— Плизен, пойми меня. Я не могу оставаться здесь. Все эти машины были жестоко убиты подобными мне, и я не хочу повторять их деяния. Я хочу уехать туда, где никто меня не достанет, и где я смогу жить спокойной, простой, мирной и беззаботной жизнью… И мне не придётся пробивать бетонную стену ради достижения счастья… Скажи мне, есть ли другой путь?

— Когда нас, неподготовленных, настигают страдания, лишения и несчастья, сначала мы страшимся их, под гнётом их забываем все светлые мысли, когда-либо раньше нас посещавшие. Но если задумывался ты когда-нибудь о великом, молился когда-нибудь Богу и анализировал те события, что ранее с тобой происходили — то не поддашься ты на искушения. Победишь ты самого себя, и тогда истинно возрадуешься жизни. Постепенно становись всё выше и выше, но при этом обязательно давая себе отдых: одним резким шагом ты себя не преодолеешь, ведь есть это чистый эгоизм. Будь самому себе страшным судом и любимым товарищем.

— Плизен, я хочу лишь исполнить то единственное желание, сидящее глубоко в моей душе ещё с самого моего появления на свет: найти место, где я почувствую себя счастливым…

— Твои желания непременно сбудутся, — ответил Плизен. — Но, возжелав их исполнения сейчас, ты допускаешь ошибку. Желания не сбываются сами по себе: они воплощаются самим тобою, зачастую таким образом, что ты добиваешься их совсем не теми способами, на которые рассчитывал. Пытаясь быстро залезть на скалу к храму блаженства и успокоения, ты не замечаешь большие, высокие ступени перед собой и, спотыкаясь, кубарем катишься с них ещё ниже, чем был до этого — в подземелье, в сумрак, созданный тобой. Почему я хочу, чтобы ты остался? Мы не добьёмся исполнения своих желаний, если будем использовать только простые и удобные для нас способы. Такие великие мечты, как попасть в место, где можно почувствовать себя счастливым, не сбудутся, пока ты не осознаешь, что бесполезно стремиться куда-то вдаль, к иному, нежели тебя окружает, пока не поменяешь ты себя и своё отношение к этому окружению. Не обязательно жаловаться, что ворота к счастью закрыты, если ты не знаешь, что оно из себя представляет. К тому моменту, когда ты всё поймёшь, счастье уже само тебя найдёт и будет следовать за тобой по пятам, а ты будешь лишь блаженно посмеиваться. Его не нужно пытаться разглядеть в отдалённых краях, счастье — внутри тебя и вокруг тебя. Многие страдают от тоски и безысходности, думают, что у них только один выход — умереть и сдаться. Я не хочу сказать, что они плохие. Они лишь смотрят на мир другими глазами — глазами сумрака. Опечаленные, унылые существа, лишь мечтая о великом счастье, никогда его не достигнут: его достигает лишь тот, кто прожил всю свою жизнь ради Бога, и только он понимает, что достигать ему уже нечего.

Слабый ветер тихо свистел в железных завалах. Плизен и Зал стояли неподвижно.

Через какое-то время Плизен продолжил:

— Когда мы слышим фразу «Бог есть» от кого-нибудь, многие из нас начинают возмущаться, пытаясь доказать ему нерациональность и нелогичность его мышления — но стоит только сделать вид, что ты хочешь наслать на них проклятье, они сразу начнут отходить от сказавшего подальше. Начнут отходить, потому что боятся. И боятся в первую очередь не Бога, а истинного себя — себя, который страшнее всех внешних врагов, и которого они не победили.

Направь же взор вглубь своей души и подумай, насколько правильный поступок ты пытаешься совершить. Многие в этом центре — обыкновенные, поддающиеся эмоциям, и им будет грустно, если ты уйдёшь. Они имеют мало сил из-за тяжести их судьбы, но сильнее обыкновенного городского автомобиля, ведь найти себя им было очень трудно. В этом центре мы все самосовершенствуемся, хоть и довольно странным путём. Занявшись делом, мы оставляем позади страдания и несчастья, над которыми так долго размышляли много месяцев. Работа по совести заставит многих полюбить этот мир, как родной. И, когда ты увидишь свет внутри себя, он подскажет тебе, что делать дальше.

В воспоминаниях Зала пронеслись те моменты, когда он просто так сидел в гараже и, ничего не умея, страдал по пустякам. Тогда ему было совершенно нечем заняться. Но его забрал Равлай. Забрал и увёз в новую жизнь. Туда, где он наконец может найти себя. Туда, где он найдёт занятие, найдёт друзей, найдёт этот мир, найдёт счастье, и, может даже, всё наконец наладится… Наверное, ему всё же стоит остаться здесь. Задуматься о том, кто он есть на самом деле и отбросить все предрассудки о несправедливой и бессмысленной жизни. Если он займётся каким-нибудь делом, то непременно увидит хоть какой-то смысл в своём существовании. Просто решив двигаться вперёд, а не сидеть и мучаться от придуманных им же самим ужасов, он обязательно достигнет блаженства. Всё-таки Плизен говорит правду — нельзя просто утонуть в своих глупых желаниях и попытках просто и легко обрести вечное счастье.

— Да! Плизен, спасибо… Всё-таки я вернусь. Послушаюсь твоих советов. Если я хочу чего-то достичь, хочу чем-то заниматься, то куда-то отсюда уезжать — совершенно не вариант. Здесь я буду уверен, что буду заниматься делами, а там… Что там? Будет ли от меня там какая-то польза? А самое главное, полюблю ли я там себя… Я постараюсь сделать всё, что в моих силах — поехали назад.

Зал резко развернулся и рванул назад, к бетонной стене. Теперь она казалась ему невероятно родной: будто это был какой-то священный храм.

«Я всегда знал, что ты на многое способен, Зал, — смотря на него, думал Плизен с улыбкой. — Твой потенциал лишь нужно было раскрыть… Ты молодец. Только смотри не застесняйся своей правильности! А то я знаю, как это бывает, хе-хе!»

«Неужели всё так просто? — удивлялся Зал. — Надо было просто задуматься и проанализировать самого себя вместо того, чтобы пытаться найти проблему в окружающем меня мире!»

Конечно же, это сказала его совесть: вслух такое он сказать бы не решился.

Зал заехал внутрь и принялся искать своих друзей. Нол, Ениса, Ронал, Равлай — они все такие же, как он, и поэтому станут для него стимулом. Они — те, кто помог ему и будет мотивировать его своим примером. Те, кто поставил его на правильный путь. Ну и, конечно, нельзя забывать и про Плизена: он тоже внёс большой вклад.

Зал ворвался в комнату, где спокойно и беззаботно сидели его знакомые. Те, с которыми он бы хотел провести свою жизнь.

— О, ты всё-таки вернулся! — обрадовался Нол. — Видимо, ты всё же смог посмотреть в зеркало.

Глава 8. Резкий луч света

— Расскажи, почему ты решил уехать отсюда? — поинтересовался Равлай. — Неужели это место не вызывало у тебя достаточного доверия? Какова же была твоя жизненная цель, раз ты попробовал сбежать куда-то к иному?

— Я… Не смогу верно ответить тебе на этот вопрос. Когда мы стремимся к цели слепо, у нас мало что выходит — мы лишь страдаем и лишаемся, не прикладывая никаких усилий для размышлений о том, какими средствами можем её достичь и нужно ли вообще к такой стремиться. Мы забываемся в собственных мрачных мыслях, после чего выходим на улицу, и нам начинает казаться, что весь мир вокруг нас ужасен и несправедлив. Пытаемся найти виновных, хотя виновный здесь лишь один — мы сами. Ну, раз уж всё сложилось именно так, расскажите, чем здесь можно заняться? У меня нет никого, кто ждал бы меня где-то далеко, так что мне ничего не остаётся делать, как просто продолжать наслаждаться жизнью в этом достаточно нестандартном месте. Не умру же я тут со скуки.

— Каждую неделю здесь проходят новые соревнования, Зал, — ответила Ениса. — Клянусь тебе, в этом местечке тебе не заскучать! А твоя борьба с тем, что всё якобы так плохо — лишь попытка изменить ту жизнь, которая тебе была дана. От судьбы не сбежишь и не победишь её, какие бы технологии мы ни придумали.

— Да уж… Чем я вообще занимался?

— Забудь об этом, — вмешался Нол. — Это точно не та тема, которую необходимо обсуждать прямо сейчас. Лучше бы вам с Роналом начать задумываться о том, кем вам здесь работать: как ты знаешь, бездействие приведёт тебя к одним лишь несчастьям.

— Эх, тяжело мне… — со вздохом пробормотал Зал, глядя на тёплый свет лампы, освещающей комнату. — Ладно, попробуем что-нибудь. А кто тут главный?

— Конкретно в твоём корпусе — я, — ответил Нол. — Кто создал это место — мне плохо известно.

— Ладно, тогда скажи, какие есть свободные места для работников? Вижу, за этим огромным комплексом требуются постоянные уход и слежка.

— Готов занять моё место?

— Что? Твоё? Предлагаешь мне командовать всем этим огромным корпусом?

— Да, я думаю, у тебя получится, — спокойным тоном ответил Нол. Тут нет ничего сложного: следишь, чтобы все вели себя прилично, водишь группы на заправку и на полосу препятствий, назначаешь каждой машине корпуса работу, которую придумаешь… Также тебе нужно разузнать про этот корпус всё самое главное: все комнаты и как до них добираться. В том числе необходимо следить и за тем, чтобы каждый выполнял свою работу и не отлынивал. Я всё тебе расскажу и покажу.

— Хорошо, так уж и быть, — согласился Зал. — Будет, чем заняться… Я ведь всю жизнь только и делал, что просиживал в своём гараже днями.

— Ты правда ничем не занимался? — удивился Ронал. — То есть, даже не участвовал в соревнованиях?

— Участвовал, но редко, и только в местных. Я постоянно всех побеждал, за что меня никто не любил. В моей старой ржавой бензоколонке было достаточно бензина, а гараж у меня был изначально, так что работал я только на благо общества. Если честно, я не знаю, почему и зачем имею всё это. Не знаю также, кто мои родители, и совершенно не в курсе, когда появился и откуда взялся.

— Жаль тебя, — ответила Ениса. — У меня ведь тоже были родители. Они, наверное, остались там, в городе, если их ещё не забрали… Но если их привезли, то они вряд ли выживут… на этой… свалке…

Она выехала из комнаты на улицу.

— Зачем вы вспоминайте то, что уже было? — поинтересовался только сейчас вернувшийся с улицы Плизен. — Прошлое — оно на то и прошлое, что изменить его уже никак нельзя. Что случилось — уже случилось. Давайте задумаемся о настоящем, посмотрим, какие мы сейчас, вместо того чтобы вспоминать лучшие времена и тосковать по ним… Лучшее время — это то, в котором ты находишься сейчас. Только настоящее. Никакое будущее или прошлое не сравнится с тем, о чём мы думаем и что ощущаем в данный конкретный момент. А всё потому, что оно существует, а прошлого с будущим не бывает… Это лишь наши воспоминания и наше воображение.

На следующий день Нол провёл Зала по всему корпусу и показал каждую комнату. Среди них оказались спальни, которые были красиво оформлены в минималистичном стиле с использованием синего и белого оттенков, огромная заправка, где жители корпуса регулярно потребляли бензин и вдобавок спорили, какой лучше — некачественный и медленно кончающийся — или же качественный, но быстро заканчивающийся, кабинеты, оформленные для тех автомобилей, что работали в этом месте с какими-нибудь расписаниями, но самым интересным здесь оказались не комнаты, а местечко, которое Нол показал Залу, когда они выехали осмотреть территорию.

— Смотри, это — месторождение нефти. Именно из-за него данный центр построен конкретно в этом месте.

Большой насос, качающий нефть, был уже совсем ржавый, но, судя по словам работников, мог при этом спокойно работать во вполне хорошем темпе.

— Вот это да! — удивился Зал. — Сколько ресурсов было потрачено на постройку такого большого завода… Сколько же времени и сил было в это вложено!

Недалеко от этого места находилась небольшая фабрика по переработке нефти — высокая, металлическая, закрытая сверху труба возвышалась над множеством тонких сетей совсем маленьких, что соединялись между собой. В этом месте чёрная жидкость превращалась в бензин.

— А куда деваются все отходы? Разве тут не должна находиться труба, которая бы выбрасывала в атмосферу огромное количество газов?

— Все отходы, насколько мне известно, очень тщательно фильтруются. Машины, которые лично знакомы с главнокомандующим этого предприятия, рассказывали мне, что он очень не любит загрязнять окружающую среду.

— А ты, случайно, не знаешь, где эти машины живут?

— Плохо помню… Насколько я знаю, где-то во втором корпусе. А всего их здесь три, в каждом проживает по десять-двадцать машин.

— Я бы хотел узнать, кто же управляет всем этим… Всё-таки интересно, кому в голову пришла данная идея.

— Да, мне тоже очень интересно, — ответил Нол. — Но, по правде говоря, меня это мало волнует… Знаешь, я и так много работал свои двадцать с чем-то лет жизни, и мне, как ни странно, некогда было заниматься этим вопросом. Я просто развиваю данный проект и поддерживаю его. А сейчас он как никогда пригодится, учитывая ситуацию, произошедшую в главном городе. Теперь посетителей будет больше!

— А откуда здесь вообще появлялись машины до этого момента?

— По правде говоря, многие любопытные автомобили после войны ехали в эту сторону в попытке найти сбежавших легковых машин. Но находили лишь эту гору трупов… И, совершенно потеряв надежду, случайно натыкались на наших разведывательных грузовиков, которые отвозили их на этот райский островок посреди пустыни смерти. С тех пор они живут здесь, забытые толпой и победившие себя.

Зал задумался: так много машин, и все они сейчас живут здесь, в этом центре! Для них это — единственный оплот жизни среди этого жестокого мира. Знают ли они, что мир любит их? Разумеется, знают. Иначе почему всё ещё держатся?

«И всё-таки, куда уехали после войны оставшиеся легковые машины? — размышлял Зал. — Вдруг все они погибли здесь, среди трупов своих сородичей? А может быть, они всё же куда-то попали… Куда-то, где царит вечная гармония, и по ночам не снятся кошмары… В те места, где вокруг тебя не валяются миллионы ржавых корпусов автомобилей. В те места, где они смогли бы жить… Но суждено ли нам когда-нибудь там оказаться? Заслужили ли мы своими деяниями ту беззаботную жизнь?»

В его памяти вновь пронеслись те странные коричневые палки с травой на них, которые он видел во сне. И снова эта фраза:

«Мама, папа, зачем вы сделали это?»

— Зал, ты в порядке? — прервал его мысль Нол. — О чём-то задумался?

— Да, Нол, задумался… Эта фраза… Что она может значить? Узнаю ли я когда-нибудь хоть какую-то информацию о своей прошлой жизни?

— Я не буду вмешиваться в твои рассуждения. Если хочешь, подумай. Здесь всегда есть время на это.

— Это место… Здесь живут такие хорошие машины, но где оно расположено? Среди металла, ржавого металла… Неужели весь мир такой мрачный? Такой же серый и однотонный, как и всё здесь?..

— Честно говоря, я задумываюсь об этом каждый день, — ответил ему Нол. — Когда работаю, когда заправляюсь, когда ложусь спать — эта мысль не даёт мне покоя. Я провёл здесь основную часть своей жизни, но до сих пор не смог ответить себе на вопрос, мучающий меня ещё с самого моего рождения.

— И что же это за вопрос?

— Создал ли Бог в нашем мире такое место, где можно иметь всё, что захочешь, не прикладывая никаких усилий, где рождаются те, кому суждено вечно жить в безделье и блаженстве? Где на пути тебе не встречаются испытания? А если и создал, то чего ради?

— Я думаю, что ради тех, кто преодолеет себя, — ответил Зал. — Чтобы, когда мы наконец сможем познать истинное счастье, мы обрели покой.

— Прозревшие не ищут времени и места, на них здесь и сейчас не накладывают лень.

— Может, ты и прав… Расскажи лучше, какой работой машины тут обычно занимаются?

— Тут её очень много… Одни следят за нефтезаводом, другие часами сидят в кабинете и разрабатывают полосы препятствий, третьи эти полосы препятствий строят, четвёртые заготавливают оборудование для строительства… Ради одного большого соревнования около шестидесяти машин непрерывно трудятся на протяжении недели. Времени на скуку наш центр не выделяет — хочешь, скучай от безделия ночью. Но маловероятно, что после тяжёлого рабочего дня ты не заснёшь, как убитый.

— Это всё, конечно, хорошо, но откуда берутся эти многочисленные материалы? Неужели…

— К сожалению, нам приходится переплавлять много ржавых автомобилей, — ответил ему Нол. — Мы стараемся узнавать их имена всеми возможными способами и отдельно поминать каждого. Поехали за мной, я покажу тебе кое-что.

Нол повёл Зала куда-то вдаль, за завод и за десятиметровые груды ржавых машин. Светило яркое солнце, и эти горы металлолома ослепительно на нём блестели.

Завернув за угол вслед за синим монстр-траком, Зал увидел огромный камень с множеством надписей. Он составлял порядка пятидесяти метров в длину и в ширину и около пяти в высоту. Этот большой непонятный объект из какого-то твёрдого вещества был сделан жителями центра искусственно.

Подъехав поближе, Зал прочёл большую надпись посередине:

ВАШИ СМЕЛОСТЬ И СИЛА ЦВЕТУТ БЛАГИМИ ДЕЯНИЯМИ В НАСТОЯЩЕМ МИРЕ

Это была единственная крупная надпись. Остальная поверхность большого камня была изрезана именами: «Эйтэн, Фрайд, Нэран, Бисталк, Рэнат» … Надписей были тысячи. Зал читал их с ужасом. Иногда он замечал чересчур знакомые имена: вот — имя погибшего отца его городского соседа, вот — пропавшая без вести мать его последнего начальника… Все они погибли.

— Ради чего?

— Чтобы мы задумались и исправились. Чтобы наконец поняли, что делаем не так. Они сражались за тот мир, который мы обязаны вернуть, а потому мы просто не имеем права забыть то, ради чего они умерли и какой ужас пытались предотвратить. К сожалению, у них это не получилось. Значит, должно получиться у нас.

Зал с Нолом медленно развернулись и, вернувшись в центр, принялись за ремонт третьего корпуса.

Шли дни. Зал теперь являлся главным управляющим первого корпуса — задача это была не из лёгких. Каждый день нужно было осматривать окрестности и следить за тем, чтобы каждый автомобиль, живущий в этой части центра, выполнял свою работу. Ему постоянно приходилось придумывать новые препятствия для главного развлечения этого центра, и иногда он участвовал непосредственно в самой их постройке.

Всего в центре проживало 65 машин: среди них были Зал, Ронал, Плизен, Нол, Ениса и Равлай. Среди же остальных были большие эвакуаторы, которые бродили по окрестностям, ища заблудших путников, и какие-то странные старые грузовики, что приехали сюда по неизвестным никому причинам. Но в этом месте также жило несколько новых мотоциклов, пара багги с монстр-траками, порядка десяти гоночных машин и даже два современных автомобиля на воздушных подушках.

Так и тянулось время: беззаботное и счастливое. Но всё же чего-то не хватало: здесь все куда-то торопились, бежали, прыгали, гоняли. Всё было в напряжении, и из-за этого спокойно расслабиться получалось редко. Лишь по вечерам шестеро друзей собирались вместе в небольшой уютной комнате и общались между собой на различные темы под тусклым тёплым светом старой лампы. Только вот тем для обсуждения было мало.

— Честно говоря, я уже устал от такой жизни, — как-то раз на одной из встреч друзей сказал Нол. — Я живу тут почти двадцать лет, и, если честно, становится скучно. Я многое внёс в этот центр, сильно изменил его — надеюсь, в лучшую сторону. Помогал всем, кто здесь жил и живёт до сих пор… и не могу больше работать тем, кем работаю сейчас: я устал. Я хочу передать Залу своё место. Он будет совершенствовать этот центр вместо меня.

— Куда ты собрался? — забеспокоился Ронал. — Тебе ещё рано уходить в отставку! Стоит ещё поработать, пока ты молод!

— В любом случае, я никуда не тороплюсь, — ответил Нол. — Если Зал займёт моё место, я наконец смогу спокойно отдохнуть и позаниматься какими-нибудь другими делами. Если же нет — останусь ещё на какое-то время.

— Нол действительно очень сильно помог многим машинам в этом центре, — согласился Плизен.

Наступил новый день, а значит, новые возможности самосовершенствоваться. Зал проснулся и медленно выехал из комнаты. Он всегда встаёт раньше всех, даже раньше солнца, и идёт на улицу размышлять. Он смотрит на звёзды, медленно тускнеющие в небесной глади, и встречает рассвет. Зал думает о том, сможет ли он найти утешение внутри себя, сможет ли когда-нибудь узнать, кем были его родители и откуда вообще он взялся. Как только Зал слышит, что первые машины понемногу начинают выезжать из комнат, он либо начинает выполнять ту работу, которая была поручена ему вчера, либо едет спрашивать об этом Нола. Тот, как правило, отвечает что-то наподобие: «Я только проснулся, иди пока перетащи мешки с цементом поближе к стройке». После выслушивания указаний Зал сразу же идёт их выполнять. Теперь работа приносит ему удовольствие: он знает, ради какой цели он всё это делает и как это положительно влияет конкретно на него самого. Когда-то давно Зал жил в городе — во время работы он мучался, постоянно только и думая о том, как бы побыстрее оказаться дома, в своём прекрасном гараже. Когда же наконец заканчивался долгий и ужасный, по его мнению, день, Зал приезжал домой и понимал, что даже здесь он не имеет счастья. Но что теперь?

Теперь он свободен.

Переместимся же плавно из общей характеристики проводимых Залом в этом центре дней в какой-то конкретный. Постепенно машин на рабочих местах становилось всё больше и больше, и в один момент, когда проснулся последний автомобиль, можно было с уверенностью заявить, что рабочий день для этого центра начался.

Зал погрузил на себя мешки с цементом и повёз их на то место, где в самом разгаре шла стройка полосы препятствий: согласно плану, сегодня они должны были построить огромный трамплин — это была идея Енисы. Проехав через пару коридоров и поздоровавшись с Плизеном и Роналом, которые оживлённо о чём-то разговаривали, он наконец выехал на открытый воздух. На месте будущего трамплина уже находилось пять автомобилей: два небольших старых эвакуатора сваривали железные балки, а ещё три замешивали какой-то строительный раствор. Зал подъехал к ним поближе и взглянул на обстановку.

«Счастлив ли я теперь? Безусловно да. Но моя ли судьба заниматься строительством центра развлечений, когда нужно искать истину?»

— Тебе никто не мешает постичь смысл своей жизни здесь, в этом центре, — будто прочитав мысли Зала, ответил неожиданно подъехавший сзади Плизен. — Вопрос лишь в том, сможешь ли ты найти в себе силы для такого подвига.

— Привет, Плизен, — поприветствовал его Зал. — Думаю, ты прав, но справлюсь ли я?

— Я, как и твои друзья, в тебя верю, — ответил он. — И поэтому ты не сдашься.

Зал подъехал к группе строителей и выгрузил мешки с цементом на землю.

— Ну что, в вашем корпусе произошло что-нибудь новое? — поинтересовался он у двух старых эвакуаторов.

— Вчера я наконец-то смог прыгнуть на 25 метров с разгона на трамплине! — похвастался один из них. — Это моё маленькое достижение!

— Молодцы вы, ребята! Давайте уже за дело.

Много дней и даже недель тянулась жизнь Зала таким образом, много отложенных ещё с города дел он смог реализовать. Он начал увлекаться творчеством и даже написал свой рассказ — тот повествовал об одной гоночной машине, которая ездила очень медленно. Еёлживые друзья смеялись над ней и унижали её, пока однажды она не встретила старый, но очень мудрый автомобиль. Вдохновившись его высказываниями, машина на протяжении многих лет готовила себя к соревнованиям, и в конечном итоге однажды, попав на всемирную гонку, смогла обогнать всех своих соперников и прийти на финиш первой. Её бывшие друзья сильно удивились, и им стало стыдно за то, как они поступили с ней в прошлом, но, подъехав к ним после соревнования, та машина лишь искренне поблагодарила их, ведь именно благодаря им она сумела перебороть свои страхи.

И вот, наконец, долгая работа была завершена, и наступил долгожданный день проведения главного соревнования на полосе препятствий в этом месяце.

— Как ты думаешь, насколько сложной получилась полоса? — спросил Ронал у Енисы.

— Мне кажется, что она довольно простая, — предположила та. — Я думаю, что её быстро пройдут.

— Легко тебе говорить при условии, что сама ты проходить её не будешь! — посмеялся Ронал. — Сама-то ты быстро преодолеешь все препятствия?

— Сегодня под утро, пока вы все спали, я её прошла, так что да — быстро преодолею!

Автомобили один за другим проследовали на улицу, к полосе. В этот раз её сделали прямо посреди большого пустыря, в отличие от самой первой, на которую попал Зал несколько недель назад — та была ограждена бетонными стенами.

«Вот это да! — удивился Зал. — Ещё месяц назад всё казалось мне каким-то ужасным и страшным, но теперь… Мне уже не терпится поскорее испытать себя!»

— Становимся на свои позиции! — объявила Ениса в громкоговоритель. — На счёт три стартуем — раз, два, три!

Зал резко тронулся с места, так, что поначалу его колёса пару секунд проскальзывали по мёртвому песку, а затем его скорость резко увеличилась. В этот раз он стартовал легко и сразу же помчался вперёд — не остался стоять на месте, как было в первые два раза в его жизни.

Сначала на пути Зала возникали различные виражи, которые монстр-траку было выполнить не так уж и просто: но он был хорош в этом деле. Это был его единственный талант.

— А я всё равно быстрее тебя! — крикнул Ронал с соседней полосы и умчался вперёд.

— Это мы ещё посмотрим! — ответил Зал, после чего на следующем же повороте наклонился корпусом вперёд и, оттолкнувшись колёсами, перелетел целый участок извилистой дороги, по которой должен был проехать, попутно совершив полный переворот в воздухе.

Плизен тоже участвовал в этом заезде, но сейчас все его мысли были сфокусированы не на трассе, которую он проходил, а на том, как сильно изменился Зал за всё то время, что пребывает в центре соревнований. Каким он был до этого — и каким стал сейчас… Раньше огромный монстр-трак был закрытым, боялся всего подряд, не видел нигде ничего светлого — и какой он теперь? Открытый, радостный и, может быть, даже счастливый.

— Спорим, ты не сможешь совершить эту мёртвую петлю! — крикнул какой-то эвакуатор Равлаю с соседней полосы. — Только посмотри на себя! Как такая туша может набрать достаточно мощи? Не смеши меня!

Равлай не был рад таким словам в его сторону, и поэтому, немного сдав назад и собравшись с силами, резко дал газу и спокойно преодолел петлю. Эвакуатору только и оставалось, что просто молча наблюдать за этим зрелищем. Вскоре после этих соревнований он перестал приставать к большим грузовикам.

И вот, наконец, миновав все препятствия, для которых не нужно было прикладывать особых умственных усилий, Зал попал в большую комнату. По всей её площади было разбросано множество железных труб, и отовсюду торчала арматура.

— Приветствую тебя! — неожиданно зазвучал голос Енисы через динамик в углу. — Сейчас тебе предстоит пройти испытание на интеллект! Вокруг тебя расставлено множество ловушек, и твоя цель — найти их все и обойти. Предупреждаю — задача это не из лёгких, так что думай, прежде чем ехать!

«Вот, значит, как! — удивился Зал. — Это очень оригинально… Ну что ж, попробую».

Подъехав к двум ближайшим балкам, Зал осмотрел их и заметил, что между ними натянута почти невидимая нить, а одна из балок слегка покачивается.

«Тут я их раскусил! — решил Зал. — Такую простую ловушку легко опознать!»

Зал аккуратно снял нить с арматуры и проехал далее. Но вдруг он заметил прямо у себя под колёсами маленькую железную пластину, которая слегка наклонилась и куда-то упала.

«О нет…»

Было слышно, как кусок металла упал, вызвав нажатие какой-то кнопки, после чего прямо перед колёсами Зала в полу мгновенно открылся до этого совершенно незаметный люк. Под ним находилась небольшая яма.

«Ух, чуть не попался… Хорошо, что всё обошлось».

Объезжая люк, Зал вновь чуть было не задел железную арматуру, торчащую из потолка. От неё шёл незаметный сигнал, который бы повлёк за собой падение большой клетки прямо сверху на него.

И вот он уже почти добрался до выхода, и перед ним оставалось лишь сто квадратных метров чистого песка.

«Тут явно есть какой-нибудь подвох…» — решил Зал.

И он действительно там оказался: создатели полосы препятствий всё очень хорошо продумали. Среди песка было зарыто множество маленьких кнопок, нажатие на которые повлекло бы за собой открытие люка прямо под участником. Зал оказался внимательным и сообразительным, благодаря чему смог заметить и объехать их все. Трудностей при прохождении полосы у него почти не возникло.

Проследовав в дверь с надписью «выход», он достиг конца полосы препятствий. Никто ещё не добрался до финиша, и он был первым.

— Поздравляю тебя, Зал! — сказал какой-то эвакуатор, стоящий там, после чего вручил ему небольшой ржавый кубок.

«Этот маленький кубок… — подумал Зал, — он такой крохотный, и уже совсем старый… Но что же он для меня значит? Он значит, что я, наконец, смог преодолеть то самое, то труднейшее препятствие на своём пути… Мне следует хранить его до конца своей жизни как символ в первую очередь моей внутренней победы».

Зал посмотрел налево и увидел, что Плизен тоже пришёл к финишу. Тот, в свою очередь, тоже его заметил и приятно удивился.

— Вот это да, Зал! Ты превзошёл сам себя! Знаешь, настало время тебе кое-что рассказать…

— Что? Плизен, ты чего?

— Я — основатель этого центра.

Глава 9. Война

— Так это был ты… Честно говоря, я догадывался: ты действительно похож на него по характеру. Но как ты построил всё это? А главное, зачем?

— Тебе поведать мою историю? — предложил Плизен.

— С удовольствием послушаю.

— Я появился на свет примерно 40 лет назад в том же городе, в котором был рождён и ты. Мои родители были двумя легковыми автомобилями, и для разнообразия своей жизни они сконструировали меня, зелёного багги, что на тот момент стало набирать популярность: нестандартные типы транспорта казались всем чем-то необыкновенным. Город постепенно начали заполонять необычные машины типа грузовиков и мотоциклов. Нельзя ответить, хорошо ли я думал об этом тогда: ведь никто в те времена даже и не предполагал, чем всё обернётся через двадцать лет.

Мои мама и папа были замечательными и мудрыми родителями, которые поддерживали меня во всех моих начинаниях и очень много времени уделяли именно моему развитию: читали мне мудрые книжки тысячелетней давности и рассказывали, как нужно правильно жить, чтобы обрести счастье. Именно благодаря им я оказался хорошо развит в духовно-нравственном плане, что в дальнейшем сыграло в моей судьбе немалую роль. Сорок лет назад никто и подумать не мог о вражде между легковыми и нестандартными автомобилями: я имел множество друзей не моего типа, и мы прекрасно друг с другом ладили. Я отчётливо помню всех их по именам, помню, как в нашем общем, беззаботном и мирном детстве мы играли в разные игры и соревновались друг с другом — поэтому я много времени проводил на улице и возвращался домой уже после захода солнца. Конечно, кто-то в этом городе и страдал, но не я. Я знал, что всё, что происходит вокруг меня, полностью зависит лишь от направления моих мыслей. На неделе бывали дни, когда тучи над городом рассеивались, и тогда мы вместе с родителями ехали в центр гулять по красивым местам: там мы любили посмотреть на прекрасные инженерные шедевры и старые архитектурные сооружения. Особенно я любил блиставший на солнце позолоченный памятник машине. Она была не простой: родители рассказывали мне, что это — именно тот, кто когда-то давно сделал наше настоящее таким, какое оно есть — мирным и двигающимся только вперёд. Я не смогу вспомнить имя этого автомобиля сейчас, но точно помню, что он стоял на высоком бетонном постаменте на главной площади города, с надеждой глядя в синее небо и подняв к нему своё правое колесо. Тому памятнику было уже 300 лет, и та машина, разумеется, давно покинула эту жизнь.

Так я и вырос до 19 лет, попутно получив достаточно хорошее образование. И в один момент прямо на моих глазах начал зарождаться большой конфликт. Нашими мыслями войны развязываются, а мысли хуже танков и гранат.

Началось всё с того, что в один день прямо на моих глазах три больших мотоцикла избили маленькую и беззащитную легковую машину в моём учебном заведении. Я повысил на них голос, а они начали оправдывать себя, после чего на наш громкий спор сбежались все учителя. Хулиганов быстро наказали, и через время я решил поинтересоваться у того самого автомобиля, почему же его избили, на что тот ответил мне: «Они сказали, что мы приносим нашей экономической системе только убытки». В тот день я глубоко задумался: «Был ли этот случай единственным, или же подобное будет происходить и дальше?».

Спустя месяц правительство объявило, что экономическая ситуация в нашей стране начала становиться всё хуже и хуже: не хватало ресурсов банально на постройку нового жилого комплекса. Причину же этой проблемы оно оглашать не стало. Со временем я начал замечать всё большую и большую разруху в городе, а количество машин, не имеющих никакой работы, увеличивалось. И та фраза, которую пересказал мне легковой автомобиль, избиение которого мне довелось наблюдать, не давала мне покоя: неужели дело действительно в легковых машинах? Но почему?

Спустя ещё пару месяцев всё стало совсем плохо. Мои родители рассказывали мне, что совсем ничего не могут сделать на своей работе.

В то же время близились очередные выборы правителя. В кандидатах оказался так называемый Слоуд — к удивлению многих, он победил на выборах, сместив много раз переизбиравшегося ранее предыдущего правителя. Мои родители сказали мне, что это не к добру и что нужно что-то менять, но в итоге никто так и не смог помешать этому автомобилю занять своё место. Уже через пару дней он произнёс свою речь, которая ознаменовала переход внутреннего конфликта на более серьёзный уровень. Он сказал, что экономическая проблема в нашей стране заключается в том, что на заводах находится большое количество легковых автомобилей, которые просто не способны выполнять никакую работу: из-за развития технологий способы производства стали более сложными, и выполнять её могут лишь большие автомобили. Он предложил такой способ решения этой проблемы, какой мало кому понравился: издал указ о массовом увольнении легковых машин с рабочих мест и призыве на работу как можно большего числа автомобилей нового типа.

С тех пор начался ужас. В один из дней я пришёл домой и мои родители сказали мне, что их уволили с работы. Я был в полном шоке: ничего подобного в моей жизни прежде не случалось. Конечно, мы имели запасы бензина на один год — но только лишь на один. Что будет дальше, мы не представляли.

Ответа легковых машин на массовые увольнения долго ждать не пришлось: уже через неделю начались первые митинги, но результата они не принесли. Власть никак не отреагировала на это и продолжила вести свою политику и дальше. Тем временем экономика в стране действительно начала становиться лучше и стабильнее.

Мои родители до последнего надеялись, что всё это со временем закончится и они получат новую работу, но увы: с того дня, как их уволили, ничто не изменилось в лучшую сторону. Одним утром я проснулся и услышал, что мои мама и папа собираются пойти на митинг. Я сильно испугался и не хотел их отпускать в первую очередь ради их собственной безопасности, но они сказали мне сидеть дома и не высовываться, пока они не вернутся. Я всегда верил своим родителям, но весь день сидел и лишь дрожал от страха.

Когда солнце уже давно село за горизонт и я потерял всякие надежды увидеть их вновь, они вернулись — все искалеченные и помятые. Родители рассказали мне, что митинг разгоняли большими экскаваторами, и им так же досталось от одного из таких немало. Я молил их, чтобы больше они туда не ходили, на что получил временно успокоивший меня ответ: «Нет, ни в коем случае больше не пойдём». Тогда я всё ещё надеялся, что правительство проведёт какие-либо реформы и легковым машинам вернут работу. Но надеялся, видимо, зря.

Прошла ещё неделя. Митинги не утихали, но по-прежнему были абсолютно бесполезны: всё больше и больше я видел искалеченных легковых машин на улице. Одним вечером мама и папа пожелали мне спокойной ночи и я уснул. Уснул перед одним из самых страшных и ужасных дней в моей жизни.

Проснулся я от громкого стука в дверь. Родители приказали мне запереться у себя в комнате и никому не открывать, что я и сделал. В нашу квартиру въехала легковая машина с автоматом и сказала, что собирает повстанческую армию для свержения действующего правительства и они не имеют права отказаться вступать в их ряды, ведь сегодня ночью правителем якобы был издан указ об немедленном истреблении всех легковых машин. Не знаю, правильно ли поступили мои родители, но они решили не говорить этой машине о том, что в их квартире живёт автомобиль нового типа: ведь через несколько секунд та рассказала, что её повстанческая армия будет уничтожать таких, как я, поскольку по их мнению мы все были виноваты в дискриминации легковых машин.

Они простояли так несколько минут, но после угрозы этого автомобиля всё же вышли за ним и куда-то поехали. Спустя пару минут моя мама примчалась ко мне назад и сказала: «Я тебя люблю и буду любить. Мы обязательно встретимся, лишь помни нас». Я успел только посмотреть на неё, всю опечаленную и душевно раненую, прежде, чем она развернулась и умчалась в неизвестном мне направлении.

Я оставался в том же положении до полудня. Мой разум напрочь отказывался осознавать то, что происходило в тот момент. Волна удручающего, невыносимого ужаса и безысходности ударила в меня словно шипованная металлическая балка. Я просто не мог понять, что делать дальше.

Когда солнце было в зените, в наш дом приехала армия машин нового типа. Им пришлось выбить дверь в мою комнату и силой выволочить меня наружу. Среди них я узнал многих из моих друзей, которые рассказали мне о своей группировке.

Они пояснили, что их цель — не уничтожить все легковые машины, а лишь переубедить их в том, что сейчас они лишь мешают производству и что они собираются дать им все необходимые ресурсы для выживания. Они лишь хотели подавить бессмысленное, по их мнению, сопротивление.

Я не мог поверить их рассказам полностью, но всё же отправился за ними в военный лагерь: мне просто не оставили выбора. Уже на месте один мой приятель сказал мне, что в трёх километрах от нас находится повстанческая армия легковых автомобилей и что она уже завтра собирается попытаться взять под свой контроль главное здание правительства и убить Слоуда. Приятель объяснил, что они намереваются помешать им это сделать. «А что ты думаешь насчёт этих легковых автомобилей?» — спросил он у меня. Я долго молчал, но с болью на душе всё-таки выдавил из себя фразу: «Там мои родители. Их… забрала армия легковых машин». «Твои родители — легковые машины?» — с удивлением спросил он. Я ничего ему не ответил. Потом он ещё несколько раз подходил ко мне и тщательно допрашивал, как они выглядят: он собирался сделать так, чтобы наша армия их не тронула.

В ту ночь я совсем не спал. Я желал лишь одного: во время сражения в суматохе перебежать на сторону легковых машин и увидеть своих родителей во что бы то ни стало. «Пусть даже я погибну там, но погибну рядом с ними» — такими были мои мысли в тот момент.

Под утро я с трудом отправился в бой. По мере приближения к центру города я волновался всё сильнее и сильнее.

И вот, линия фронта. Я с автоматом на главной площади.

В какой-то момент начались громкие выстрелы, после — взрывы. Я, с трудом от всех них увернувшись, смог спрятаться в укромном месте и принялся ждать подходящего момента. Звуки войны становились всё громче и громче. В какой-то момент нашу оборону прорвали и легковые машины оказались прямо на площади.

Я выехал из укромного места и увидел многочисленные трупы как одной, так и другой стороны. Красный мотоцикл с пулемётом на крыше, которого я наблюдал живого и разозлённого всего минуту назад, уже валялся на земле в виде груды обломков. И тогда я понял, что такое война. Понял, что войны в нашем мире не прекратятся, пока мы не прекратим войну у себя в головах. Никто из нас не хочет войны, все перекладывают вину на политиков. Перекладывают, не задумываясь, кто есть они сами: единственные её виновники. Пока мы глупые, зависимые от своих привычек, желающие страстей и наслаждений — войны продолжаются.

И тогда я помчался вперёд. Помчался сквозь дым и огонь, которые окружали меня со всех сторон, помчался сквозь свистящие прямо рядом со мной и чудом меня не задевающие пули. Я не видел, где свои, а где чужие: лишь искал среди них всех две машины — только две машины! Мне было бы этого достаточно.

Спустя пару минут у меня получилось забраться на небольшое относительно безопасное возвышение и увидеть сражение сверху. Автомобили убивали друг друга, совершенно не жалея других; вот — одна умерла, секунда — умер ещё один, вот — машина нового типа подстрелила легковую, десять, ровно десять секунд — и прямо в неё прилетает ракета… Я не мог поверить в наблюдаемое, никак не мог.

Неожиданно — громкий взрыв, намного громче, чем были до этого. Здание правительства начало падать наземь. Я заметил, как Слоуд в ужасе выскочил из него, после чего того быстро унесла подальше от места сражения армия машин нового типа.

Я начал медленно пробираться в тыл к легковым автомобилям. Я не считал никого из них моими союзниками или врагами. Мне было абсолютно плевать, кто из них прав, а кто нет: я хотел увидеть своих родителей хотя бы ещё раз в жизни, пускай он и был бы последним…

К ночи я наконец подобрался к лагерю легковых машин. Сражение завершилось победой автомобилей нового типа, а легковые отступили назад. Я невероятно боялся, что среди погибших легковых машин окажутся и мои родители.

Я заснул в незаметном месте рядом с лагерем; как мне тогда удалось это сделать, остаётся для меня загадкой.

Посреди ночи я проснулся по неизвестной мне причине. Медленно подкравшись к лагерю легковых машин, я начал всматриваться в каждую из них. Многие из них так или иначе были изрядно измяты и покалечены, и лишь несколько выглядели совсем как новые. Сражение серьёзно их потрепало.

Но всё же суждено было мне увидеть моих родителей. Они мирно спали — именно спали, а не лежали мёртвые! Как я был этому рад… В тот момент мне было плевать абсолютно на всё. Я хотел лишь услышать голос своего отца или матери.

Я очень осторожно перелез через высокий забор и бесшумно поехал по мёртвой земле — с охраной у них были явные проблемы. Уже через пару минут мне удалось подобраться к своим родителям. Я посмотрел на них и лёг рядом, через несколько минут блаженно заснув под тёплыми родительскими крыльями. Это была единственная за всю войну ночь, которой я хорошо выспался.

Мне невероятно свезло проснуться первым в этом лагере: если хоть кто-нибудь проснулся бы раньше, он бы сразу же сдал меня. Наполняясь душевной болью из-за того, что покидаю своих родителей, я всё же ушёл из лагеря и поехал к лагерю машин моего типа, напоследок посмотрев на спящих маму и папу.

Я ехал по мёртвому песку достаточно долго, и по мере того, как я продвигался вперёд, небо становилось всё светлее и светлее. Спустя некоторое количество времени я добрался туда, где ещё вчера шла война. Всё здесь умерло: и осколки погибших машин, и рухнувшее здание правительства. Теперь в стране не осталось руководителя: конечно, согласно бумагам, им был Слоуд, но все эти бумаги благополучно сгорели в огне. Как выяснилось потом, в момент, когда я проезжал мимо, на этой позиции всё-таки находились какие-то машины из лагеря, к которому я ехал, и контролировали фронт.

Добрался я до лагеря машин нового типа тогда, когда уже совсем стало светло. Заметив, что все здесь давно проснулись, я аккуратно пробрался внутрь и далее делал вид, будто никуда не уезжал. Меня заправили, и я отправился посмотреть на других солдат.

И я увидел их — потерянных и смотрящих в пустоту, куда-то туда, где, казалось, нет больше мира и жизни. Солдаты были измяты и покалечены не менее, чем бойцы повстанческой армии, и это заставило меня посмотреть на себя по-другому: далеко не один я был до смерти напуган сложившимися обстоятельствами.

Встретив своего знакомого, я спросил у него, как он, на что он сначала ничего мне не ответил. Прошло около пяти минут, прежде, чем он тихо, как бы через усилие сказал: «Там и мои родители… тоже».

Около полудня Слоуд издал приказ об обстреле и полном взятии под контроль нескольких лагерей повстанческой армии, среди которых был и тот, в котором находились мои родители. Я испугался, но ничего сказать не мог: меня сразу сочли бы предателем. Мне никогда не нравился Слоуд, но в тот день я застал его копающим окоп: было видно, что делает он это исключительно по своей воле.

Было выпущено множество самонаводящихся ракет по местам хранения оружия армии легковых машин, и те просто остались без вооружения. Машины нового типа, в числе которых оказался и я, практически беспрепятственно проникли в эти лагеря и взяли в плен своих врагов. В ходе этой операции было взято под контроль семь лагерей и никто не погиб.

Я уже было подумал, что машины нового типа действительно действуют верно и что следует быть на их стороне, но неожиданно в этих самых захваченных лагерях начали казнить практически всех подряд. Узнав эту новость, я в ужасе помчался туда, где должны были быть мои родители, в надежде застать их живыми, но меня не пустили посмотреть на пленных — вместо этого заставили работать палачом под угрозой убийства.

В тот же день мне на казнь привезли небольшой легковой автомобиль, который весь трясся от страха. Я видел, что он точно не желает такой участи, и видел, что он невиновен и ничего не делал. Только из-за того, что этот автомобиль был легковым, мне приказали убить его, а именно, раздавить под прессом.

«Как ты попал сюда?» — спросил его я. Он не хотел отвечать. Он боялся меня. Боялся машину, которой было страшно ничуть не меньше, чем ему самому.

«Меня забрали из дома насильно… и заставили… заставили воевать против вас… — ответил он. — Умоляю, отпустите меня, я не… не желаю вам зла…»

Я спросил у военных, можно ли его отпустить, но они твёрдо и холодно ответили нет. По их мнению, он очень серьёзно нарушил закон и заслуживал смерти. Но я так не считал.

«Прости меня…» — тихо прошептал ему я. Большие грузовики, что мной командовали, были слишком большими и суровыми, чтобы им перечить.

И, почти полностью раздавленный психически, я раздавил этот автомобиль под прессом… Это было ужасно, это было страшно, это было психически больно, и мне казалось, что я, раздавливая его, раздавливаю с ним свои моральные ценности. Я впервые в жизни убил. И больше не убивал, как оказалось.

У меня не было надежды на то, что я когда-то буду жить счастливо. Той ночью я заснул лишь под утро, когда постепенно начало рассветать.

Настал следующий день. Я проснулся от новости моего приятеля, от которой потерял всякие надежды. Я не хотел смотреть на этот мир больше. Не хотел слышать ничьи голоса. Не хотел больше жить.

«Твоих родителей убили, — сказал мне он. — Я пытался их остановить, клянусь, но было бесполезно».

От ярости я ударил его так, что он, будучи в два раза меня тяжелее, перевернулся набок. Я не верил в это и помчался узнать правду. Пробив насквозь выход во двор, я нашёл гору трупов легковых машин. Мои родители лежали там. Я не верил. Просто не верил и не собирался.

Спустя несколько секунд беспрерывного взгляда в их безжизненные тела я начал трясти их и молить очнуться. Но они не были живы. Душа давно покинула их тело.

Я смотрел на их мёртвые тела, и на моих глазах наворачивались слёзы. Через минуту я уже рыдал, зажмурившись. Не уходил оттуда ещё минут десять. Смотрел на них — захлёбывался в слезах, снова поднимал взгляд — и снова падал наземь, уходя взором во мрак.

Тогда я устал от мира и, как мне тогда показалось, решил «вернуться назад».

Я не смирился с судьбой. Покинув лагерь, совершенно забыв про угрозу убийства в случае отказа от выполнения работы, я нашёл высокое здание весьма странной формы, но из-за того, что оно было разрушено, не смог сразу понять, что это. Забравшись на самый верх, я посмотрел вниз, на землю. Этой высоты было достаточно, чтобы разбиться насмерть. Я собрался прыгать.

Когда мои мысли перемешались в моей голове и жизнь пронеслась у меня перед глазами, мой взгляд случайно зацепился за какую-то статуэтку. Я присмотрелся получше — это был Бог. И тут я вспомнил о Боге. Вспомнил, спустя так много времени после начала войны.

Эта маленькая статуэтка не была задета разрушением, несмотря на то, что вокруг неё валялись одни обломки. Глаза Бога смотрели внутрь меня через неё.

Я отошёл от обрыва. Осмотревшись, понял, что нахожусь на крыше храма. Начал молиться Господу в надежде, что он спустится с небес.

Никто не спустился ко мне материально. Зато я задумался: «Неужели я недостаточно силён, чтобы справиться с потерей родителей — моей опорой в жизни до недавних пор — и продолжить жить ради того, чтобы стать таким же, как и они — дать кому-то жизнь, опору? Ведь с теми знаниями, что я получил от них, я способен преодолеть свои страхи даже во время войны и сам стать для кого-то оплотом. Найдя того, ради кого мне стоило бы жить, я больше не хотел бы покинуть этот мир, осознавая, что тогда он сломается, утеряв опору, как и я минуту назад. Тогда зачем я стою здесь, собираясь прыгать вниз, когда нужно продолжать жить дальше? Когда нужно изменить себя и своё мышление, вместо того, чтобы пытаться сбежать от окружающего меня мира и от самого себя?»

Я медленно спустился вниз и выехал из храма. Мной было принято решение что-то со всем этим делать.

Так мне и помог Бог. Да, он не спустился ко мне с облаков и не явился перед моим взором, но своим усилием заставил меня задуматься о том, что спасёт мне жизнь. Именно так нам помогает Бог: а именно, мы сами помогаем себе. Мы сами, ведь мы есть часть Бога.

Я поехал в произвольном направлении и наткнулся на недавно взятый под контроль машинами нового типа большой центр с серыми гаражами. Двери одного такого гаража были распахнуты настежь, и из них прямо мне навстречу мчался красный монстр-трак. Это был ты, Зал.

— Я? — удивившись, перебил Зал. — Ты меня видел?

— Не просто видел. Слушай дальше.

Я остановил тебя. Ты не мог сказать и слова: ведь ты только что появился на свет. Тогда я забрал тебя с собой и мы вместе поехали подальше в тыл. Я решил, что ты — именно тот, кому я собираюсь дать опору. Я нашёл цель своей жизни, которую должен был достичь, и с тех пор двигался только вперёд.

По дороге мне попадалось множество разрушенных домов; я выбрал самый подходящий, и мы вместе с тобой поселились там достаточно надолго. При нём осталась бензоколонка от бывших хозяев, поэтому топливо мы имели.

Моей главной целью было обеспечить тебе такую жизнь, чтобы ты не знал в ней войны. Постепенно наши с тобой дела начали налаживаться. Я научил тебя всему, что необходимо: этикету, морали, речи и всему подобному. Ты всё ещё не видел войну и её последствия, так как жили мы очень далеко в тылу — до сюда даже новости добирались с трудом.

Слава Богу, через четыре месяца война, наконец, закончилась. Она завершилась полной победой машин нового типа, а все машины старого были безжалостно истреблены. Ходили слухи, что некоторым удалось сбежать, но насколько этому можно было верить, никто не знал. Здание правительства было вновь отстроено, и Слоуд вернулся к своему посту. Военное объединение машин нового типа вновь стало страной, а экономическая ситуация начала постепенно налаживаться. Для населения строились новые гаражи. В один день я смог достать тебе один из старых отремонтированных гаражей с бензоколонкой и поселить тебя в нём: заселиться в новый мы просто не могли из-за нашего невысокого статуса.

Как же я ошибался, думая, что смогу быть для тебя опорой ещё много лет! Однажды я узнал, что правительство начало проводить чистку страны от «предателей», в числе которых оказался и я. Я понимал, почему именно оказался в этом списке, ведь правительство, под властью которого я жил, меня не устраивало, и я, сбежав тогда из захваченного лагеря, вообще нарушил указание военного: перестал казнить легковые машины. Я желал возвращения старых порядков, но ничем, кроме второй войны, этого добиться было нельзя. Я не желал второй — поэтому принял окончательное и единственно верное на мой взгляд тогда решение.

Я распрощался с тобой, понимая, что ты стал достаточно самостоятельным для поддержания своей жизни, а сам набрал побольше бензина, собрался с силами и уехал в ту сторону, куда, как говорили, отступили оставшиеся легковые машины после окончания всех сражений.

Попав на Мёртвые Земли, я был ошеломлён, увидев все ужасы последствий войны. Увидел все эти трупы машин, как будто смотрящих тебе прямо в душу и молящих о спасении — увидел, но не развернулся.

Не знаю, сошёл ли я тогда с ума, но мне в голову взбрела идея построить посреди этих земель центр соревнований, в котором другие машины, сбежавшие из города после войны в поисках чего-то, находили бы это. Мне посчастливилось встретить там одну живую машину, которая так же, как и я, попала сюда путём побега ради поиска своей свободы. И так мы вместе принялись за дело.

Сначала у нас ничего не получалось: непонятно, как, имея только горы металла и мёртвый песок, построить центр соревнований. Но после долгих размышлений мы расположились в определённом месте и стали создавать трамплины из твёрдых кусков земли: откалывали их с помощью острых железных инструментов, сооружённых самостоятельно. Удивительно, но к нам собиралось всё больше и больше таких же, как и мы машин: они умудрялись находить нас благодаря высокому железному столбу, который мы установили, чтобы привлекать заблудших автомобилей. Сплотившись, наша компания нашла залежи нефти и водяную скважину — это означало, что у нас появилась возможность делать бензин и бетон. После этого мы быстро построили это местечко, собрав вместе все наши идеи. Оно должно было быть тем местом, где подавленные и никому не нужные сбежавшие из города машины могли бы найти своё место в этом мире, почувствовать успокоение и свободу. Ему уже двадцать лет. И я до сих пор наслаждаюсь своим творением… Именно здесь я стал счастлив. А стал я счастлив благодаря всем тем, кто был в моей жизни, а также благодаря себе и своему упорству, ведь не сдаваться до конца — скучное на слух, но важное в действительности качество.

У Плизена навернулась слеза счастья. Зал тоже был в хорошем настроении.

— Это история, способная много чего сказать о нашем мире, да? — спросил Зал.

— В каком-то смысле ты даже прав. Но не устраивает она меня. Остался у меня один нерешённый вопрос. Вопрос, на который, я, возможно, так и не получу ответа…

— Постой, что это за рёв мотора? Кто-то должен был к нам приехать?

За соседней горой металлолома послышался звук едущих колёс. Все участники соревнований вместе с другими машинами занервничали и остановились.

Из-за угла показалась легковая машина. Но она была живой и могла ездить.

— Здравствуйте, — мирно поприветствовал её Плизен. — Чего-то желаете?

— Это они. Те, кто не дал нам спокойно жить! Те, кто устроил геноцид нашего вида! Те, кто сломал старые порядки с целью уничтожения наших традиций! Уничтожьте их всех!

— Но мы не желаем вам ничего плохого! — попытался сказать Плизен. — Мы не поддерживаем эту революцию и выступаем против нынешнего правительства страны!

— Нас это не волнует!

Из-за кучи металлолома показалось несколько десятков машин с гранатомётами. Все они выглядели невероятно агрессивными и уже не могли устоять на месте.

— Это вы! — закричала легковая машина на Плизена. — Те, кто выгнал нас из города! Вы во всём виноваты! Друзья мои, убейте их всех! Превратим их в такую же кучу металлолома, как и эта свалка, чтобы они поняли, что натворили!

Бомбы, одна за другой, полетели прямиком в полосу препятствий, попутно задевая и автомобили. Все начали разбегаться в ужасе.

— Зал, скорее убегай отсюда! — крикнул Плизен. Сам он помчался прямо на врагов.

— Нет! Куда ты едешь?! Стой! — закричал Зал, но его сбила с колёс какая-то легковая машина.

— Умри, глупый автомобиль! — злобно рявкнула она. — На этом твоя жизнь окончится!

Снаряд полетел прямиком в мотор Зала, но в последний момент монстр-трак успел откатиться в сторону. Его корпус немного пострадал.

Тем временем Ениса, которая находилась на небольшой вышке, неожиданно почувствовала, что падает вниз. Нападающие подожгли столб, на котором располагалась платформа для наблюдения за соревнованиями. Ениса начала падать, но в последний момент успела резко подать вперёд и совершить ровное приземление, отчего не пострадала.

— Что тут происходит?! — заорал от ужаса Ронал. — Зачем вы пришли? Я не хочу умирать здесь!

После этих слов он быстро рванул прочь от толпы сражающихся машин и помчался прямиком к соседним корпусам. В них осталось несколько автомобилей, которых Ронал решил позвать на помощь.

Зал со всей силы прижал машину, которая на него напала, к земле при помощи своего огромного колеса. Ту начало постепенно сдавливать.

— Зачем ты напала на нас? — спросил у неё Зал. — Ты знала, что тебя могут убить… Прежде чем кому-нибудь мстить, сначала убедись, что это именно тот, кто сделал тебе плохо… Прости меня. Я даже не знаю твоего имени. Да хранит тебя Господь.

— Бога нет!.. — успела выдавить она, а затем умерла.

Колесо Зала полностью опустилось вниз. Легковая машина превратилась в обычный металлический лист.

— Но он всё равно тебя простит, — ответил Зал уже мёртвому автомобилю.

«Я… Убил? — задумался Зал, попутно уворачиваясь от гранат, летящих в него. — Имел ли я право совершить такое, будучи порядочным и добрым? И при каких обстоятельствах убийство — не грех?»

— Не тормози, Зал! Спасайся! — закричал ему Нол с другого конца полосы препятствий. — Тебе ещё рано умирать!

Началось настоящее сражение: одна сторона стреляла из своих гранатомётов, стараясь попасть в противников, а другая, маневрируя между снарядами, шаг за шагом подбиралась к своим врагам и уничтожала их своим весом. Большие машины постепенно одерживали победу.

Ронал вместе с оставшимися в корпусах жителями центра быстро подоспел на помощь, и дело пошло куда быстрее.

Ениса была слишком маленькой для того, чтобы суметь раздавить легковую машину, поэтому она придумала другой план: быстро помчалась к хранилищу бензина, взяла там сразу несколько канистр, связала их между собой, дополнительно прикрепив что-то вроде фитиля, а затем вернулась на поле боя, подожгла верёвочку от горящей мёртвой легковой машины и бросила прямиком в толпу врагов.

Прогремел мощный взрыв: металлические осколки разлетелись в разные стороны. Оставалось всего несколько машин.

«Мы почти победили! — понял Зал. — Осталось совсем немного…»

Бабах!

Оглушительный взрыв, совершенно не сравнимый по громкости с другими, случавшимися каждые пять секунд, раздался позади него. Это прозвучало ужасающе громко. Дым затмил ему взор.

«Что… это было?» — испугался Зал.

Пыль рассеялась, и он оглянулся назад. На его лице был написан ужас — такой, какой он не испытывал уже очень давно.

Кто-то подложил бомбу в нефтезавод, и он очень громко взорвался. От первого корпуса не осталось ничего. И от других — тоже. В остальных взорвались хранилища с бензином. Центра больше не осталось: лишь жалкие бетонные руины, на реконструкцию которых ушло бы не меньше года.

Зал, подавленный и изнурённый, просто стоял и смотрел в одну точку. Смотрел на центр, который буквально спас ему жизнь и дал новую. Смотрел на здания, которые он успел полюбить и в которых нашёл своё пристанище. Их не было: ни их общей комнаты, в которой Зал вместе с друзьями общались тёмными вечерами, ни множества красиво оформленных кабинетов, по которым тот часто любил поездить — всё было безжалостно взорвано какой-то легковой машиной. Зал осознал всю важность для него этого места, но осознал слишком поздно. Теперь его больше не было.

Зал заметил яркую вспышку слева от него. Прямо в него летела бомба.

«Видимо, так я и умру… но что же мне? Я и так счастлив», — пронеслось у него где-то в подсознании за долю секунды.

— Зал!!!

Его резко отбросило в сторону. Взрыв пришёлся на кого-то, кто его оттолкнул. Во все стороны полетели синие и оранжевые детали.

— Нол?! Нееееееет!!!

Глава 10. Место, о котором он мечтал

Зал медленно пришёл в себя. Вокруг были слышны приглушённые голоса автомобилей. Видимо, сражение кончилось.

«Нол… Он умер…»

Зал был страшно опечален и подавлен. Одного из его лучших друзей только что отправила на тот свет граната. И центра больше не было.

— Ты жив! — обрадовался Ронал, который оказался рядом.

— Нол погиб! — удручённо, как бы моля Ронала о чём-то, произнёс Зал.

— Да, мне тоже тяжело… Он разлетелся на слишком мелкие части. У нас не выйдет собрать его назад так же, как мы тогда сделали с тобой. Да и то, тебе просто очень сильно повезло.

— И наш центр… Что же теперь делать? Мне надо найти Плизена и решить с ним, что делать дальше.

— А почему именно он?

— Он, оказывается, его основатель. Долгая история, потом расскажу.

— Ого! Ну ладно…

Зал поехал искать Плизена, но среди толпы автомобилей его не обнаружил.

— Никто не видел Плизена? — спрашивал он у всех, но никто не знал, куда тот делся. С каждой секундой его волнение всё возрастало.

«Главное, чтобы он не погиб…»

Проезжая по полю боя, Зал вдруг заметил какой-то кусок металла, который отличался от всех по цвету: он был зелёным.

— Плизен! Нет!

Подъехав ближе, он увидел валяющееся на мёртвой земле слегка потрескавшееся крыло автомобиля. Такое было у его друга. У автомобиля, который основал центр, где Зал наконец почти стал счастливым.

Зал не хотел и не собирался верить, что Плизен погиб. Он метался по полю туда-сюда в надежде больше не обнаружить его частей — и не обнаружил. Ни одной зелёной детали, кроме этого поломанного крыла.

— Нет! Я отказываюсь верить в то, что он умер!

Зал объездил все окрестности в его поисках, но ничего там не нашёл.

«Что же случилось с Плизеном?»

— Он куда-то пропал! — дрожащим голосом сказал Зал, когда вернулся к Роналу. — Я нашёл лишь его сломанное крыло…

— Видимо, он тоже погиб, также, как и Нол. Разлетелся на маленькие части.

— Но почему же тогда крыло такое целое?!

— Не знаю… Я не думаю, что он жив.

— Но я верю и буду продолжать верить…

Неожиданно Зал услышал чей-то голос. Это был голос легковой машины, которая осталась в живых.

— План удался! Я передам начальнику то, что я взорвала их базу, и он отблагодарит меня!

— Там ещё одна живая! — предупредительно крикнул Зал всем автомобилям.

Все сразу засуетились, но было уже поздно: машина скрылась где-то среди обломков.

«Она не должна нас никому раскрыть!» — решил Зал и, схватив вражеский гранатомёт, выстрелил в её направлении. К удивлению, он попал точно в цель, и легковая машина разлетелась на мелкие детали.

«Правильно ли я поступил теперь?» — задумался красный монстр-трак. Он стоял, глядя в одну точку, ещё пять минут, после чего отправился помогать пострадавшим.

Ениса вместе с несколькими эвакуаторами сгребала остатки легковых машин в кучу, которую потом они собирались сжечь. Выжившие пытались что-то предпринять, но всё было тщетно: центра больше не было, а значит, и ресурсов для жизни тоже.

«Что же делать теперь? — рассуждал Зал. — Моя жизнь… Неужели она действительно была, есть и будет плохой? И разгадаю ли я когда-нибудь загадку о том, кто я такой и зачем был рождён?»

«Мама, папа, зачем вы сделали это?»

— Не удивительно, что центр так на тебя влияет, — осторожно сказал Ронал, заметив, что тот очень странно и задумчиво себя ведёт. — лично я привык к изменениям в моей жизни.

— Как ты думаешь, почему Нол умер? — не ответив на его фразу и даже как будто вовсе его не услышав, спросил Зал.

— Потому что уже выполнил своё предназначение… Он ведь сам об этом говорил. Теперь ты занимаешь его место.

— Только вот кем мне командовать?

— Нами. Решай, что же нам всем теперь делать.

Воцарилась тишина, и все взгляды упали на Зала.

— А причём тут я?

— Давай, Зал, — сказал Ронал. — Ведь ты живёшь не просто так, верно?

Зал вспомнил, что понял Плизен, стоя на вершине разрушенного храма. «Неужели я недостаточно силён, чтобы справиться с потерей родителей — моей опорой в жизни до недавних пор — и продолжить жить ради того, чтобы стать таким же, как и они — дать кому-то жизнь? Опору?» — рассказывал ему тот.

И Зал задумался: неужели он не может пересилить себя? Перешагнуть через преграду, сломать бетонную стену? Пройти сквозь испытания и не сдаться, опустив руки? Ведь пока он не справится с самим собой — он никогда не изменит ни свою, ни чужую жизни. Ничего не случится, пока он не справится с собой — только с собой, никем иным, ведь мир есть не что иное, как отражение нашего внутреннего «Я», и если оно несчастное, угрюмое и печальное, то и вселенная вокруг будет оставаться для него такой же. Если же мы изменим внутреннее «Я», мир станет для нас светлым и доброжелательным, и именно в тот момент, когда уже ничто не будет нас заботить и напрягать, мы сольёмся с ним — полностью освободимся. Спасать ли тех, кто остался в неведении и день за днём из-за своей же внутренней тьмы постоянно жалуется на жизнь? Вот в чём вопрос.

— Хорошо, — решительно ответил он. — Мы поедем ещё дальше. Туда, где, может быть, что-то и найдём. Я искренне верю, что где-то там есть место, о котором мечтаю я, и вы, скореевсего, тоже. Где-то далеко, далеко от города. Именно эта мысль единственная не позволяет мне думать о том, что моё существование бесполезно.

— Что именно ты хочешь найти? — поинтересовался Ронал. — Место, где не будет всех этих страданий и мучений? Такое ты не найдёшь никогда.

— Мы пойдём в его сторону. Но найдём в нём счастье лишь в том случае, если по дороге заметим его глубоко внутри своей души. После этого нам ничего уже не будет нужно…

— Но где нам взять топливо? — заволновались автомобили.

— Мы будем брать его из баков погибших машин с этой свалки.

— Фу! Противно! — начали сопротивляться все.

— Это моя идея, — рассказал им Ронал. — В любом случае, если мы будем просто так стоять на одном месте и ничего не делать, то в конечном счёте доведём себя до ещё более плачевного состояния и никогда не достигнем мира и покоя.

— У меня, кстати, припасено несколько канистр на чёрный день! — включившись в разговор, сказал Равлай. — Если каждый из нас переборет свои страхи, то вместе мы добьёмся наилучшего из возможных исходов. Ронал говорит правду: если будем бездействовать, то дела пойдут плохо!

— Мы согласны! — ответили остальные машины.

Через пару часов, когда все собрали свои вещи, большая группа двинулась вперёд, на поиски чего-то иного, чем свалка.

Зал на протяжении всего пути пытался понять, куда же делся Плизен и выжил ли он вообще.

«Что же с ним случилось? Он куда-то сбежал? Может, его утащили насильно?»

Прошло бессчётное количество времени: солнце давно уже зашло за горизонт, а колонна машин по-прежнему продолжала своё движение в неизвестность. Никто не знал, окажется ли за свалкой что-то, ради чего им стоило бы туда стремиться, но каждый автомобиль в это верил, и лишь благодаря этому они уверенно шли вперёд.

Наконец, оставив много часов позади, группа остановилась на ночлег около небольшой горы металлолома. Было заметно, как с каждым километром кучи железа постепенно становились меньше и уже не были такими большими, как те, что находились ближе к городу.

Равлай с Енисой и другими машинами разожгли костёр, а Зал просто встал рядом и смотрел в темноту — в ту сторону, куда они ехали.

Спустя какое-то время к нему подъехал Ронал.

— Мы движемся в одном направлении уже столько часов! — устало произнёс он. — Мы вообще уверены, что когда-нибудь эта свалка закончится? Я предлагаю забраться на один из завалов и посмотреть вперёд, в ту сторону, куда мы едем.

— Хорошо, давай… Вдруг что увидим.

Пришлось заезжать прямо по трупам машин, которые были значительно ржавее и старее, чем те, что располагались ближе к городу. Некоторые корпуса автомобилей даже поросли лишайником. Сверху Залу с Роналом открылся интересный вид.

— Смотри! — обрадовавшись, воскликнул Зал. — Мёртвые Земли скоро кончатся, и начнётся пустошь!

— А что дальше? Вдруг мы никогда не доберёмся до чего-либо другого? Вдруг дальше лишь одна пустыня?

— Подожди-ка…

Зал пригляделся повнимательнее. На самом горизонте, где-то очень далеко, он заметил какую-то тёмную и тонкую неровную полосу.

— Там что-то есть? — удивившись и почувствовав что-то подобное тому, как мы радуемся, когда в конце трудного пути наконец добиваемся желанного, тихо произнёс Зал. Он был счастлив, что его догадки всё же оправдались.

— Это похоже на какую-то неровную поверхность с резкими подъёмами… — ответил Ронал, приглядевшись к горизонту. — Но уж слишком они резкие, учитывая то, с какого расстояния мы на них смотрим.

«Эх, как же тут тихо и спокойно… — задумался монстр-трак. — Автомобили снизу о чём-то разговаривают, и, судя по всему, о чём-то хорошем. Мне тоже хочется верить, что та борозда на горизонте — не мираж, и там действительно есть что-то новое, то, что нам неизвестно… Что-то светлое, ради чего мы так долго и упорно сражались с собой и со своими страхами… Мне хочется верить, что Плизен жив, и что мы спасёмся…

Хотя в чьё спасение я верю? Ведь я сам повёл эти машины сюда, и сам же являюсь их командиром. На кого, как не на меня надеются все они? И что будет с ними, если я перестану бороться? На мне лежит ответственность, и именно я должен их спасти, приведя к миру. Так что же я страдаю, когда впереди неезженая дорога?»

— Ладно, я пошёл спать, — сказал Ронал. — завтра мы тронемся в путь с новыми силами. Заодно я научу нашу группу заливать себе бензин из топливных баков мёртвых машин.

В группе было порядка шестидесяти автомобилей, и каждая из них была удивлена такому повороту событий: многие среди них прожили в этом центре достаточно много лет, и теперь в их жизни произошли резкие и совершенно неожиданные перемены. Никто не знал, доведёт это до хорошей жизни или же до плохой, и машинам не оставалось ничего, кроме как просто ждать и, надеясь на лучший исход, двигаться дальше.

Зал остался один на навале из металла и просто смотрел вперёд, на ту загадочную и удивительную борозду впереди. Она была еле видна в ночной темноте, которую тускло освещали далёкие и яркие звёзды. Сам факт того, что он в конце концов чего-то достигнет, уже радовал его душу. Он спустился вниз и лёг спать.

— Подъём! Все выдвигаемся в путь!

Солнце вновь выглянуло из-за горизонта, и группа, быстро собрав свои вещи, тронулась в путь дальше.

— У меня кончается бензин!

— И у меня тоже!

Возглас за возгласом прозвучали среди колонны машин, и Ронал решил показать им, как нужно добывать себе топливо.

— Вытаскиваем бак из какого-нибудь автомобиля и заливаем бензин из него в свой бак, — спокойным тоном промолвил он.

— Фу! Я не буду это делать! Это же копошение в трупах! — начали возмущаться многие.

Зал узнал в этих автомобилях себя. Когда-то он был таким же, как они — казалось, будто это было так давно… Плизен и жители центра испытаний смогли изменить его жизнь и его самого — буквально заставили вознестись выше себя.

— Они в любом случае уже мертвы, — ответил Зал автомобилям. — Спасти их, к сожалению, вы уже не сможете. Но после своей смерти они оставили от себя свою маленькую часть, которая им не пригодилась — несколько литров бензина. Так пускай же эти литры пригодятся вам!

Пополнив, хоть и неохотно, все баки и канистры, машины отправились дальше. Постепенно завалы корпусов автомобилей стали редеть, и в конце концов путники выехали на открытое поле. Казалось бы бесконечная свалка кончилась, несмотря на всё то, что теперь уже осталось позади.

— Как здесь много растительности! — удивились многие. И действительно: поле, простирающееся на много десятков километров вдаль, всё сплошь было усеяно высокой травой и больше походило на сказку, нежели на реальность. Никто не верил, что ужас кончился.

Но Зал смотрел дальше, к горизонту. Там находились те самые борозды, которые он видел вчера, когда солнце уже зашло. Они оказались невероятно высокими каменными глыбами, подъём на которые, по всей видимости, был бы тяжёлым. На их вершинах находилось очень много чего-то белого — никто в группе не знал, что это такое.

— Ронал, это действительно то, о чём я мечтал? — спросил Зал. Он плакал от счастья.

— Неужели!.. — поразился тот. — Это что-то невероятное…

Вдруг на горизонте показались две движущиеся точки: одна сразу скрылась из виду, а другая явно направлялась в сторону путников.

— Смотрите, тут кто-то есть! — поразились все. — Значит, Зал надеялся не зря: что-то удивительное в этом мире и вправду существует…

— Помните, что мы здесь лишь благодаря тому, что смирились с окружающей реальностью и смогли победить своё стремление получать всё больше и больше! — ответил тот автомобилям. — Освободившись внутри, мы обрели свободу и снаружи.

Некоторые автомобили поехали навстречу неизвестной машине: были слишком любопытными. По правде говоря, Зал тоже был бы не против этого.

Подъехав ближе, у неизвестного странника можно было различить черты легкового автомобиля.

— Здравствуйте, друзья! — поприветствовал он их. — Вас нужно проводить в отличное местечко — я думаю, вам там точно понравится! Следуйте за мной.

Все путники, в том числе и Зал, быстро помчались за ним; никто из них давно не чувствовал такой свободы, как на этом поле. Они ехали в сторону высоких каменных глыб; по ощущениям, до них было километров тридцать.

— Нет, ты, красный монстр-трак, пожалуйста, следуй налево, — сказала Залу легковая машина. — Там тебя ждёт кое-кто.

— Я не с ними? — удивился Зал. — Ну ладно…

Теперь он помчался по полю в одиночестве, и сильный ветер обдувал его. Золотое палящее солнце ослепительно ярко отражалось от жёлто-зелёных травинок, которые под воздействием мощных потоков ветра склонялись почти до самой земли.

Вскоре впереди показалась зелёная точка. Она появилась из-за какого-то камня.

«Плизен?!» — подумал Зал.

И действительно: подъехав ближе, Зал понял, что перед ним стоит Плизен. Его левое крыло было обломано.

— Ты жив! Ура!!! — искренне обрадовался Зал и чуть было не запрыгал на месте от счастья. — Всё же мои надежды не были напрасными! Спасибо тебе…

— Всегда пожалуйста, Зал, и здравствуй. Я просто хотел показать тебе кое-что. Следуй за мной.

Друзья поехали немного под другим углом, нежели остальные путники, но в ту же сторону — к огромным каменным глыбам.

— Это, Зал, настоящая гора, — сказал Плизен, показывая на одну из них. — В нашем мире такие есть. И они очень красивые…

— Да, соглашусь с тобой. Они действительно прекрасны…

Когда до гор оставалась буквально пара километров, Зал посмотрел на зелёную полосу под ними. Это были те самые коричневые палки с травой сверху. Они действительно существовали, и его давний сон сбылся наяву.

— Плизен, а как называются эти большие зелёные штуки впереди?

— Это называется дерево. Большая, высокая трава, которая растёт по намного более сложным алгоритмам, нежели трава под колёсами. И ствол у деревьев твёрдый.

— Можно я прокачусь между ними?

— Запросто!

Подъехав к деревьям, Зал понёсся по лесу с бешеной скоростью. Его сон — это действительность. И реальность действительно бывает светлая, и состоит не только из железа и мёртвого песка. Он плакал от счастья.

«Это так прекрасно!»

Вдруг мимо него быстро пронеслось что-то коричневое.

— Ааа! Что это было?!

— Это, Зал, животное. Живое существо. Чем-то похожее на нас, но по строению куда более сложное.

— Удивительно. Откуда ты всё это знаешь? Когда успел сюда съездить? Почему не говорил нам?

— Я узнал о существовании этого места ещё пять лет назад, но всё никак не мог найти хорошее топливо, которое бы не загрязняло этот прекрасный мир. Не мог найти, пока несколько дней назад мне не хватило смелости приехать прямо в горы и спросить, на чём ездят легковые автомобили, живущие в этих краях. И тогда я решил повезти всех вас именно сюда. Но шпионы из вражеской страны легковых автомобилей, что находится далеко на севере отсюда, проследили за мной и напали на наш уже не существующий центр. В любом случае, мы поймём, как жить дальше.

— А почему ты уехал сразу, как только началось сражение? — спросил Зал. — Ты струсил? И откуда эта машина, что поехала нам навстречу в поле, знала о том, что мы едем сюда?

Плизен ответил лишь хитрой, но доброй улыбкой. Посмотрев на неё, нельзя было назвать его предателем или лжецом.

— Интересно всё это… Тут есть другие машины?

— Да, некоторые из легковых после войны сбежали сюда — лишь дружелюбные и не желающие зла нам, нестандартному транспорту. Они построили небольшой город в этих краях и с тех пор живут здесь.

Из леса Зал с Плизеном выехали на большую поляну прямо перед горами, которая была сплошь усеяна абсолютно зелёной травой. Такого её количества Зал ещё ни разу не видел.

У подножья горы находилась река — друзья тоже поговорили на эту тему, и Зал узнал, что это такое. Около неё стоял небольшой деревянный домик, из которого тонкой струйкой шёл дым. На фоне ледниковых гор и золотого сияющего солнца он выглядел так, будто его никогда не сломают изменения.

— Кто тут живёт? — поинтересовался Зал. — И зачем ты привёл меня сюда?

— Сейчас сам всё увидишь.

Плизен постучал в дверь, и ему открыли две легковые машины. Они увидели Зала.

В его памяти сразу пронеслись слабые воспоминания самых первых мгновений после его появления на свет. Эти машины он уже видел один раз в жизни. В первые секунды его жизни. Их силуэты закрепились в его памяти очень крепко, и теперь неожиданно всплыли наружу.

— Зал!!!

— Мама?! Папа?!

— Ты жив! Боже мой! Как ты попал сюда?

— О господи… Вы действительно мои родители?

— Да…

Зал бросился к ним, и они все заплакали от радости. Плизен смотрел на них и тоже был счастлив. Несмотря на то, что он потерял свою опору, он стал опорой для Зала.

— Скажите, почему вы не остались со мной? — спросил у них Зал. — Почему бросили меня?

— Видишь ли, во время войны нас взяли в плен, но мы очень хотели оставить хотя бы какой-нибудь след после себя перед смертью. Наш план побега уже был готов, но мы решили, что там, куда мы отступим, нас будут мучать вечная нехватка бензина и страх. И поэтому мы проникли в хранилище запчастей, после чего соорудили красный монстр-трак. Мы назвали его Залом. И первыми его словами были: «Мама, папа, зачем вы сделали это?» Видимо, ты не понимал, зачем родился… Но мы верили, что в господствующем государстве ты будешь чувствовать себя лучше… И отправили тебя на волю. После этого мы сбежали из города сюда, в это место, заранее даже не предполагая, что здесь вообще окажутся такие великолепные горы и луга.

— Кстати говоря, Нол — это собранный армией машин нового типа в том же гараже монстр-трак из синих деталей, потому что изначально подготовленные для его сборки красные детали забрали твои родители, чтобы создать тебя, — добавил Плизен. — Те автомобили, увидев пропажу подготовленных красных деталей, где-то достали другие, синие детали и собрали Нола там же, где и твои родители собрали тебя. То есть, если Нол рассказывал тебе свою историю, ты знаешь, что изначально ты должен был получить его судьбу. И получил бы, если бы не твои мама с папой.

Зал молчал, пребывая в полном шоке. Теперь он знал, как родился, и понял, зачем всё-таки живёт. Он живёт ради того, чтобы победить себя, и он почти что это сделал.

— Боже… мой… Почему же вы не собрали меня здесь, в этих краях?

— Боялись, что мы умрём здесь от нехватки бензина, а тебя собрать не успеем… Да и неясно было, окажутся или нет тут необходимые для этого материалы…

— А ещё чтобы ты прошёл все эти испытания, прежде чем попасть в это место, — прибавил Плизен. — вся эта тьма, все эти многочисленные горы металлического ужаса — лишь отражение всех слабостей в твоей жизни. Ты боролся. Боролся, и наконец стал счастливым. И теперь мир вокруг поменялся вместе с тобой самим. В этом и заключается смысл жизни, это и есть освобождение. Освобождение от простого себя, блуждающего в поисках истины, но никакими средствами его не добивающегося, и приход к истинному «Я» — к Богу. К Богу, которому безразличны лишения и услаждения.

— Спасибо, что помог мне найти себя, Плизен! Спасибо всем, кто был рядом со мной в трудные моменты, спасибо тем, кто поддерживал меня, спасибо… мне самому.

— Это вы вырастили нашего сына? — обратился отец Зала к Плизену. — Спасибо вам огромное! Только благодаря вам наш сын не погиб во время войны и вырос замечательным и прекрасным!

Плизен по-доброму улыбнулся и посмотрел на Зала — на красного монстр-трака, который, казалось, впервые так искренне радовался.

«Ты молодец, Зал, большой молодец, — подумал он. — Теперь ты сам поймёшь, что делать дальше».

Через несколько минут, стоя на берегу реки вместе с Плизеном и родителями, Зал вспомнил про какую-то железку, старую и ржавую, которую дал ему однажды в городе неизвестный грузовичок. Сказал тогда он, что проявится надпись на ней, как Зал достигнет того, чего искренне хочет.

«Проявилась ли та надпись?» — подумал тот и достал её из своего багажника.

Он хотел было взглянуть на неё, но та выскользнула у него из колёс и упала в реку.

— Нет! Стой!

Зал помчался вдоль течения реки и всё же успел догнать и достать из воды попытавшуюся уплыть железку. Он посмотрел на неё. Грязь смылась, и на ней проявилась надпись:

Бог тебя любит. Ты себя любишь.

С тех пор прошло несколько лет. Друзья встретились и совместными усилиями прямо в городе легковых автомобилей построили новый центр, где каждую неделю проходили соревнования. Зал стал главным в этом деле, ведь Плизен передал ему всё руководство, увидев в нём потенциал.

Ронал и Ениса всегда поддерживали Зала, и они вместе с ним усердно работали над новым центром. Жизнь наконец-то стала спокойная, мирная и интересная. Это действительно было прекрасно.

И если когда-то кто-нибудь спросит у Зала, за что красному монстр-траку такая судьба и как он смог добиться всего того, о чём мечтает практически каждый в нашем мире, тот ответит ему, что свобода — это независимость от своих собственных порочных желаний, деяний и постоянного стремления получать всё больше и больше, и только она может сделать мир.

Эпилог

Одним ранним утром, когда солнце только показалось из-за склона высоких ледниковых гор и отразилось ярким блеском от полупрозрачной голубой реки, в маленьком деревянном домике приоткрылась дверь, и оттуда выехал большой красный монстр-трак. Он посмотрел на небо и, благостно вздохнув, отправился через свой сад вниз, к воде. В его саду росло большое количество разнообразных деревьев — все их перечислить будет весьма трудно. Можно лишь сказать, что были они различных зелёных и жёлтых оттенков — тех оттенков, которыми верят в светлое будущее мира.

Спустившись вниз, он зашёл в воду колёсами и слегка промочил их перед новым днём. Его ждали прекрасные события — сегодня должны были пройти ежемесячные соревнования, на которых он выступал в качестве комментатора. Зал собрался отправиться на них, но сначала вернулся в дом, чтобы взять с собой необходимые вещи.

— Куда это ты так рано? — спросил зелёный мотоцикл, живший с ним в одной избушке. Он приходился Залу сыном. Его звали Нол — в честь хорошего друга его отца.

— Да вот, собираюсь на соревнования… — ответил Зал. — Хочешь, поедем со мной? Мама там ещё со вчерашнего дня — готовит всё для успешного проведения этого мероприятия.

— С удовольствием!

По дороге на арену соревнований Зал и Нол повстречали Енису с Роналом, которые двигались в том же направлении.

— Отличная сегодня погода! — заметила Ениса. — Так и хочется забраться на какую-нибудь поляну и любоваться окружающей природой.

— Обязательно все с вами сегодня полюбуемся! — ответил Зал. — А заодно обсудим дальнейшие планы.

Через несколько минут компания приехала на большую арену. На трибунах уже собралась толпа машин, которая с нетерпением ждала начала соревнований.

— А вот и вы! — поприветствовал прибывших Плизен, находившийся там ещё с вечера позапрошлого дня. — Скоро всё начнётся! Зал, поторопись на свою вышку! Мы с твоей женой отреставрировали её только вчера вечером: после прошлых соревнований, когда один взрыв салюта пошёл не по плану, от неё отвалился значительный кусок стены.

Состязания прошли успешно: в них победил маленький, но очень ловкий красный грузовичок, и лично сам Зал вручил ему приз за первое место. Ениса же пришла третьей, что достаточно солидно, учитывая тот факт, что в соревновании участвовало порядка ста автомобилей.

После этих событий они с Роналом, Енисой, Нолом, Плизеном и Равлаем ещё долго разговаривали о жизни, сидя на небольшой поляне, находившейся на склоне маленькой и пологой горы. Разошлись по домам они ближе к вечеру.

— Как приеду домой, сразу лягу спать! — сказал Нол Залу. — Сегодня я очень сильно устал.

Когда они вдвоём вернулись домой, сын отправился спать, а отец ещё долго сидел около окна, глядя на солнце, медленно приближающееся к горизонту. До заката было ещё далеко — и поэтому Зал решил написать что-нибудь.

Немного подумав, он достал листы и начал писать.

«Когда-то давно я жил в суровом мире, где никто не знал пощады и настоящего счастья. Понятия высокодуховных ценностей и моральных качеств были мало кому знакомы. Надеяться на то, что когда-нибудь жители этого мира окажутся в прекрасном мире, было бессмысленно — пока все мы не изменим своё мышление, мы никогда не добьёмся мирного неба над головой и чего-то светлого за пределами нашего ума. Но я верил, верил, что где-то там есть такое место, в котором все мы обретём успокоение, место, где кончатся вечные наши мучения и страдания. Куда бы я ни шёл, кого бы ни встречал, все спрашивали у неба одно и то же: «Наша жизнь — это страдания, наш мир — несправедливый, и если Бог и есть, то зачем он посылает нам лишь одни мучения?..»

Я тоже задавался этим вопросом. Я хотел изменений в своей скучной и бессмысленной жизни, боялся, что когда-то стану никому не нужной кучкой металлолома, которая в конце концов заржавеет, рассыпется и быстро будет всеми забыта. Хотел, но ничего для этого не делал. И в один момент, когда я оказался на самом дне бесконечной рутины и страха, Господь протянул ко мне руку помощи. Равлай — так зовут того грузовика, который буквально заставил меня начать переосмысливать свою жизнь, увезя меня из города куда-то в неизвестность. Так я попал на Мёртвые Земли.

Именно на них я познакомился с такими машинами, как Ронал, Ениса, Нол и Плизен. Все они заставили меня обратить взор в другую сторону — не на мир, который меня окружал, а на себя, имеющего множество предрассудков, страхов и глупых привычек. Имеющего, как и большинство живущих в этом мире. Но мало кто из этих живущих пытается бороться со своими глупостями: практически все они из кожи вон лезут, лишь бы найти проблему в окружающем их мире, но не в себе самом.

Как только я смог обратить свой взгляд внутрь и измениться, я, как и другие мои знакомые с Мёртвых Земель, нашёл прекрасные горы. Здесь росло и до сих пор растёт так много травы и деревьев, сколько мы никогда бы не увидели в городе.

Мы-то спаслись, но ведь остались всё ещё те заблуждающиеся, по-прежнему живущие в ужасе машины, которые, просто существуя среди засохшей пустыни, не могли найти счастье. И поэтому нашей компанией было решено — нужно их спасать.

Половина нашего дружного горного поселения, собравшись вместе и набрав с собой побольше запасов топлива, отправилась прямиком в большой город. Мы собрались вернуть нашей общей родине то былое величие, которое много лет назад было безжалостно уничтожено автомобилями современного типа, сломавшими старые порядки и установившими новые, искажённые и разрушительные.

Мы решили освободить нашу родину. Долго длился этот процесс, много усилий нам пришлось приложить: сначала наша компания собрала единомышленников из города, после чего мы все стали выходить на митинги, тем самым завлекая в нашу группу всё больше и больше жителей страны. Спустя два года дело было сделано: прошли выборы, на которых старое правительство проиграло, а на его место пришло новое — восстановившее старые традиции и позволившее легковым машинам вновь вернуться в свои края. За всё время нашей освободительной операции ни одна машина не погибла.

Постепенно в городе началось восстановление той былой жизни, которая когда-то там была. Оно продолжается и сейчас — появляются искусственные парки, ввозятся семена деревьев и кустов… Я рад за них, но всё же я остался жить здесь, среди гор, в одинокой избушке вдали от цивилизации, где я могу спокойно заниматься самосовершенствованием. Я счастлив, что теперь моя жизнь именно такая.

Конечно, в городе никто не знает о том, как сложилась моя судьба, но я благодарю всех и каждого за то, что они помогли лично мне. Спасибо всем: спасибо моим родителям за то, что я прошёл через это, спасибо мне, спасибо всем моим друзьям — Плизену, Роналу, Енисе, Нолу, Равлаю… Пускай их дальнейшая судьба сложится хорошо. Моя же уже сложилась — я благодарен за это Господу. Каково же единственное моё желание? Пусть мы все освободимся — пускай и не в этой жизни, но хоть когда-нибудь. Впрочем, я даже не сомневаюсь, что так и будет — многим это лишь предстоит узнать. Большой Бог — великая жизнь».

Зал

Он посмотрел в окно. Огненное солнце уже почти зашло за горизонт, и большие медленные облака лениво текли в неизвестную алую даль. Прямо рядом с домом в саду Зала росло маленькое светло-зелёное дерево — его посадил Ронал. Оно выросло из крохотной, почти уже засохшей семечки, которую тот нашёл когда-то давно в Мёртвых Землях.

«Мы все имеем жизнь, — задумался Зал, глядя в окно. — С каждым рассветом видим будущее сегодняшнего дня, с каждым закатом — будущее завтрашнего. Вспоминаем старые рассветы и закаты, вспоминаем старых знакомых, старый дом и старое небо — вспоминаем так же, как и мечтаем о незабываемых красотах далёких от нас земель, в которые нам, как мы думаем, не суждено попасть… Многие в итоге попадают, а через время снова мечтают о чём-то другом — ровно так же, как вспоминают былую жизнь. Все мы разные, но все мы к чему-то стремимся — к неизвестной цели, которая нам не ясна. Верим, что попав на зелёные просторы бескрайних полей, нам ничего не будет нужно, но, попадая, снова нуждаемся, ведь не отходим от себя — единственного вершителя своей судьбы, единственного виновника существования своих желаний. Куда бежит наш мир, куда он торопится, зачем он вечно пытается что-то догнать, поменять, исказить? Мало кому знакомо понятие настоящего — все ждут светлого будущего или вспоминают былые времена. Почему же и зачем мы не живём сейчас? Мы боимся вылезти из течения. Боимся свернуть с тропы, по которой идёт толпа, на гору, чтобы найти там маленький заброшенный храм и забрать его с собой в душу. Держать его перед собой каждую секунду нашей жизни и вспоминать о том, ради чего это продолжается. Нет более цели, кроме Бога, и лишь одна дорога к нему ведёт — самая некрасивая и трудная на первый взгляд, та, на которую мы редко посматриваем из-за её первоначально кажущейся серости. Но мало кто знает, какое великое счастье кроется за внешней иллюзией. Так в путь же!»

Последний луч солнца коснулся окна Зала, и он ушёл спать: ведь завтра наступит новый день, а новый день — наилучшее, что только может произойти с этим миром. И пока мы ещё существуем, нам следует радоваться каждой секунде этого великого и бесконечно громадного бытия.

Он прошёл через многое, и наконец добрался до той точки, из которой можно идти во всех направлениях. Поменял своё мировоззрение, из-за чего потом смог замотивировать близкие ему автомобили двигаться дальше. Поменял многое, ну и конечно же, поменял и победил себя. Его зовут Зал. О нём не знает мир, но о нём знаете вы.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1. Рутина и Страх

Глава 2. Изгнание

Глава 3. Смена образа жизни

Глава 4. Переезд

Глава 5. Полоса препятствий

Глава 6. Такие же, как и он

Глава 7. Свобода

Глава 8. Резкий луч света

Глава 9. Война

Глава 10. Место, о котором он мечтал

Эпилог