Зарево [Флориан Новицкий] (fb2) читать постранично

Annotation

В книгу включены повесть и рассказы современных польских писателей. В повести Ф. Новицкого «Кратчайший путь» рассказывается о судьбе молодого поляка, прошедшего по дорогам войны от Варшавы до Эльбы. В рассказах В. Розбицкого, опубликованных в его книге «Где только орлы…», показаны боевые будни солдат и офицеров современного Войска Польского.

Книга заинтересует широкий круг читателей.

Зарево

Флориан Новицкий

«ИМПЕРАТОРСКИЙ ТРАКТ»

В СТРАНУ, ГДЕ ЦВЕТЕТ ЛЮПИН…

В ЛЮБЛИНЕ

НА ФРОНТ ПОЙДЕТ НАША РАТЬ

ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЙСТВИЕ

Веслав Розбицкий

ГДЕ ТОЛЬКО ОРЛЫ…

СОЛДАТЫ ГОР

27 МИНУТ НА ИСТРЕБИТЕЛЕ

ЧЕТЫРЕ ВАХТЫ НА ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ «ОРЕЛ»

ГОЛУБЫЕ, КАК МОРЕ, БЕРЕТЫ

ЗВЕНО БОЛЬШИХ УЧЕНИЙ

ШКОЛА ОГНЕВОЙ ПОДГОТОВКИ

notes

1

2

3

4

5

6

Зарево

Флориан Новицкий

КРАТЧАЙШИЙ ПУТЬ

Повесть

«ИМПЕРАТОРСКИЙ ТРАКТ»

Прежде чем меня начали называть «сынок», а затем уже серьезнее — «поручник-сынок», я был обыкновенным мальчиком, немного болезненным и бледным. Но так как я довольно неплохо играл на скрипке, сверстники терпеливо относились к моей внешности. Я всегда охотно и неутомимо исполнял довоенные вальсы, танго и польки, от которых веяло чистотой и свежестью юности, омраченной фашистской оккупацией.

Однажды утром в воскресенье взоры односельчан были устремлены к «тракту», который хотя и не проходил через нашу деревню под Тарнополем, но если взобраться на высокую липу, то можно было увидеть клубы белой пыли, поднимающиеся над дорогой.

Многие кричали:

— Едут, едут!

Потирали руки, сыпали шутками, давая бурный выход чувствам, накопленным за время господства фашистов. А по «императорскому тракту», грохоча гусеницами, проходили стальные колоссы с красными звездами. Глухо стонала земля, пыль ложилась на зелень.

Еще не так давно по этому «тракту» проносились на восток спесивые гитлеровские мотоциклисты, громыхали гусеницами «тигры» с высунувшимися из люков откормленными эсэсовцами. Сейчас красноармейцы возвращаются, овеянные славой, ожидаемые везде и всеми.

Расположившись на старом валуне, в глубине двора, который, вероятно, был свидетелем жизни всех поколений моего рода, я с радостью играл. Играл все, что умел: «Катюшу», «Яблочко», «Все, что наше», «Еще Польска не сгинела», и, наверное, импровизировал бы так без конца, если бы не внезапное появление у дома трех красноармейцев. Я боялся поднять голову, а услышав чужую речь, вскочил и побежал в дом.

— Стой, стой, пацан! Куда? Куда ты? Сыграй нам «Вставай, страна огромная».

Я испуганно покачал головой, вглядываясь в их приветливые, улыбающиеся лица.

— А ну-ка покажи мне свою скрипку, — сказал один из них.

Без протеста я отдал ему скрипку. Он сразу же проверил правильность настройки и тут же взял первые аккорды:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой…

В этой музыке было что-то волнующее, хватающее за душу. Когда я успокоился и улыбнулся, красноармеец растрепал мою шевелюру и спросил:

— Костюшко знаешь?

— Учил о нем в школе, — ответил я.

— Значит, все в порядке…

Бойцы тут же отошли. А я стоял в раздумье: действительно ли я знаю Костюшко? А может быть, меня спросили не о том, о котором мы проходили в школе?

— Но ему еще нет восемнадцати! — упорствовал отец, не особенно, правда, веря в успех своей аргументации. — Председатель, что вы делаете? Ведь он ребенок!

— Ребенок для вас, — бесстрастным голосом отвечал председатель сельской рады народовой, продолжая машинально штемпелевать документы. — Для вас ребенок, а для нас солдат! Солдат! — повторял он между очередными ударами печати.

Отец посмотрел на меня укоризненным взглядом: почему не прошу за себя сам, не заплачу, наконец… Я молчал с озабоченным видом. А председатель, наш близкий сосед, испытанный друг дома, не уступал. Не предал меня.

Я знал, что родители никогда не