Обжора [Джавид Алакбарли] (fb2) читать постранично

Джавид Алакбарли Обжора

Всё, что происходило в тот день, я помню так же отчётливо, как если бы это случилось вчера. Это было тринадцатое число. Тринадцатое же всегда является для меня самым непредсказуемым днём. Если говорить точнее, как правило, именно эта дата вмещает в себя массу не совсем приятных событий, неожиданных встреч и множество мерзких сюрпризов.

Моя мать в спорах со мной всегда утверждает, что все дни, в общем-то, одинаковы. Неодинаковыми их делают людские предрассудки и куча разных всяких стереотипов, прочно утвердившихся в нашем подсознании. Я же, видимо, под влиянием многих конкретных фактов просто-напросто убедил себя в том, что в подобный день ничего хорошего случиться не может. У меня, во всяком случае, почему-то всё и всегда складывалось именно так.

Как бы там ни было, надо честно признаться, что и этот день уже с самого утра начался достаточно паршиво. Я трижды заново заваривал чай. Причина была проста. Первые две заварки из-за моей рассеянности уже успели вскипеть. Пока я третий раз колдовал над заварным чайником, обнаружилось, что и яичница на плите превратилась в нечто весьма несъедобное. Хорошо, что у нас дома на столе всегда лежат орешки всех сортов и разные сухо фрукты. Я щедро насыпал горсть этого стратегического запаса к себе в карман и, выходя из дома, дал себе честное слово: что бы ни случилось со мной сегодня, не стану нервничать и портить себе наст роение.

В университете я хотел было вытащить мобильник и позвонить маме, но обнаружил, что в автобусе кто-то умудрился увести его. После лекций, на скоро перекусив в соседнем кафетерии, я отправился на дежурство в больницу «Скорой помощи». Вообще-то, эта лечебница лично для меня является тем уникальным местом, где происходят самые невероятные истории и раскрываются скрытые обычно от людских взоров тайны человеческих судеб.

Но это ещё то уникальное место, что дарит мне вдохновение и различные сюжеты для моих дурацких рассказов, над которыми подтрунивают все мои друзья. Поэтому и шёл я туда, ожидая, что в столь непростой день обязательно случится что-то не очень хорошее. Число-то ведь тринадцатое. Предчувствия меня не обманули. История приключилась здесь весьма незаурядная. Но в конечном счёте лично для меня она была весьма и весьма поучительной, продемонстрировав мне всю мерзость моего высокомерия.

С ней, в конце концов, оказалось связано немало моментов, которые ещё раз смогли выявить то, что моё безграничное самодовольство и фантастическая самонадеянность просто зашкаливают. Короче говоря, вся эта история просто ещё раз показала мне в деталях и подробностях, что никогда не надо спешить с вывода ми и навешивать ярлыки на людей. А именно этим я как законченный идиот и занимался всю свою жизнь.

Вся эта история дала мне хороший щелчок по носу и осталась в памяти, как наглядный урок того, что порой всё не так просто, как кажется.

Едва ступив в больничный двор, я стал свидетелем весьма неординарной ситуации. Меня тут же начал разбирать смех. По мере того, как я проникался пониманием увиденного, мой смех крепчал. В один миг забылось всё. И уведённый телефон, и перекипевшая заварка, и сгоревшая яичница, и невкусная еда в кафетерии уже казались такими мелкими пакостями, что на них, может быть, не стоило даже обращать внимания. Открывающаяся передо мной картина была настолько сюрреалистичной, что в неё трудно было поверить. Неужели это не сон и не галлюцинация?

Из какой-то машины весьма странного вида шестеро человек осторожно опускали на землю огромную нарядную кровать с балдахином. Дополняло весь этот немыслимый пейзаж абсолютно непонятное существо каких-то невероятных размеров, лежащее на этой кровати.

— Кто это?

Один из санитаров, что осторожно опускал кровать на землю, без тени улыбки ответил мне:

— Это женщина-гора.

Так они все называли хозяйку ресторана, находящегося неподалёку от больницы. Лично я никогда её не видел, но все уверяли, что наверняка, она весит не меньше двухсот килограммов. Даже наш медбрат, дядя Маис, почти всю жизнь проработавший в этой больнице и видевший много диковинных больных, утверждал, что никогда не видел женщину таких габаритов. Очевидно, что подобного пациента не могли привезти на обыкновенной машине «Скорой помощи». Наверное, именно поэтому больную поместили вместе с её роскошной кроватью в некое допотопное транспортное средство, напоминающее симбиоз грузовика с автобусом.

Всё ещё продолжая по инерции смеяться, я в конце концов понял, что ситуация настолько необычна, что надо бросить валять дурака и постараться помочь. Больная же всё время то ли стонала, то ли вопила, то ли кричала:

— Ой, умираю! Ой, мой живот! Помогите! Как же мне больно!

Пытаясь быстро включиться в рабочий процесс, я поневоле начал задавать себе чисто риторические вопросы.

— Ну, разве гора может вопить и кричать? Разве ей может быть больно?

В это время рядом с больной появился лучший хирург