За последней чертой [Джеймс Хэдли Чейз] (fb2) читать постранично

Джеймс Хедли Чейз ЗА ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТОЙ

Детективные рассказы

ЗА ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТОЙ^[1]

Бывает, случайно увидишь красивую женщину и потом долго не можешь забыть. Ты едешь куда-то на машине или идешь пешком и тут встречаешь ее. Наблюдая за тем, как она проходит мимо, ты не замечаешь ничего вокруг, и только мрачное лицо какого-нибудь прохожего возвращает тебя к реальности.

Фанкист была именно такой женщиной. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Умопомрачительная платиновая блондинка с формами, которые кого угодно могли бы свести с ума.

В первый раз я встретил ее у Рабенера, хозяина одного из модных клубов на Бродвее. Я знал этого парня несколько месяцев, хваткий был малый, возможно, даже чересчур хваткий. Мне он очень не нравился, это был неприятный, резкий и жадный человек. Я никак не мог взять в толк, каким образом ему удалось превратить свой клуб в процветающее заведение.

Фанкист была его секретаршей. Я уже сказал, что впервые увидел ее в клубе Рабенера, где, как ведущий светской хроники, провел немало ночей, наблюдая за богатыми балбесами, проматывающими свои состояния. Никогда не замечал, чтобы она путалась с кем-нибудь из посетителей. Время от времени она проходила по залу, и десятки мужских голов поворачивались ей вслед. Да, ребята, это была роскошная женщина.

Я крутился около Фанкист с надеждой познакомиться с ней поближе, догадываясь, конечно, что не одинок в своем стремлении. Заговорить с ней я никогда не пытался. Ну а после того, что случилось, думаю, что никогда и не заговорю.

В один прекрасный вечер она убила Рабенера. Долгое время этот парень искал какую-нибудь новую идею для своего шоу, и даже у меня спрашивал совета, но, поскольку в мои планы не входило помогать ему в набивании карманов зелеными банкнотами, я отмалчивался.

В конце концов он придумал кое-что новенькое. В тот вечер обычное шоу было прервано, и на сцене началось странное действо с холостой стрельбой, «смертельными» ранениями, «протыканиями» глаз и прочей дрянью, которая не могла не понравиться сборищу пресыщенных богатеев, завсегдатаев клуба Рабенера.

Это произошло ближе к утру, когда публика уже успела набраться под завязку. Рабенер прохаживался между столиками и перекидывался репликами с посетителями. Особой приветливостью этот тип никогда не отличался, но ему хотелось насладиться произведенным эффектом, и разочарован он не был — его шоу встретили на ура.

Я сидел неподалеку от лестницы, ведущей к кабинету Рабенера. Неожиданно наверху появилась Фанкист. Можете мне поверить, в этот вечер она была особенно хороша. Она начала спускаться по лестнице, и я увидел ее глаза — такие голубые, словно само небо отражалось в них. Когда Фанкист приблизилась к моему столику, я сразу заметил пистолет в ее руке. На какое-то мгновение мне пришло в голову, что она заберется на сцену и примет участие в общем веселье. Но выражение ее лица говорило о другом. Конечно, я мог бы вырвать у нее пистолет, но мне вдруг стало интересно, что же она будет делать дальше. Чутье подсказывало мне — назревает сенсация, достойная того, чтобы оказаться на первых полосах всех утренних газет. Я схватил телефон, который, по счастью, оказался неподалеку, и быстро набрал номер редактора ночной смены.

Рабенер что-то заподозрил, только когда Фанкист была уже шагах в двадцати от него. Он поднял глаза и встретил ее взгляд. Он смотрел на Фанкист так, словно к нему приближалась гремучая змея. Взгляды всех присутствующих были устремлены на них. Наверняка никто, кроме меня, и представить не мог, что эта сцена не была разыграна. Фанкист не сводила глаз со своей жертвы.

Дуло пистолета медленно поднялось и уставилось прямо в лицо Рабенеру. До того как она успела убить его, в зал ворвался мой редактор. В звенящей тишине раздался выстрел, и на затылке Рабенера появилось кровавое пятно. Он качнулся, выставив вперед руки, словно просил о пощаде, и упал лицом на пол. Фанкист развернулась и, не глядя ни на кого, быстро поднялась в кабинет.

Более хладнокровного убийства мне не приходилось видеть ни разу в жизни. Только после того, как она скрылась из вида, поднялась суматоха. Прямо на месте я выложил все, что видел, редактору. Уже через полчаса мы были на улице.

Фанкист не выходила из кабинета Рабенера до приезда копов. Поначалу они все толпились в зале, не решаясь даже надеть на нее наручники — боялись, что она может начать стрельбу. Потом один из них, видимо самый храбрый, все-таки нацепил их на Фанкист. Когда этот коп вошел в кабинет, она спокойно сидела на стуле и курила.

Я вернулся домой в странном возбуждении, даже порция двойного виски не способна была так взбудоражить меня. Я совершенно не мог понять, почему Фанкист сделала это. Во всяком случае, не похоже, чтобы она застрелила его из ревности. Вся сцена была заранее продумана.

Наутро газеты пестрели сообщениями об