Карманная Вселенная (СИ) [Лана Алвин] (fb2) читать онлайн

Карманная Вселенная — Лана Алвин

Глава 1

Лена осторожно, постаравшись делать как можно меньше движений, спустила ноги с кровати. Поставила их на холодный пол, из-за чего в кожу словно стали впиваться крошечные иголочки. Она оглянулась. Тот, кто называет себя её мужем, главой семьи и хозяином дома, по-прежнему спит, посапывая.

Девушка посмотрела на залитое бледным синеватым светом, льющимся из полуприкрытого окна, лицо. Нелюбимое лицо. Неприятное, хотя привычное. Они вместе уже пять лет. Недавно был юбилей. Муж не вспомнил. Лена хотела ему сказать, но заставила себя этого не делать. Потребует подарок или близость. Причем так, чтобы всё удовольствие только ему. «Я же глава нашей семьи», — скажет.

Промолчала. И теперь, стараясь не дышать лишний раз, ступая на носочках, пошла прочь из супружеской спальни. Она знала, что так, как делает она, поступать нельзя. Слишком опасно. Можно попасться, и тогда страшно представит, как повернутся события. Вариантов много, хорошего — ни одного. Страшно, холодно. По полу гуляет ледяной ветерок. Сколько просила починить батарею в комнате! Бесполезно. Отговорки, ворчанье.

Они пять лет вместе. Детей нет, будущее смутное. Если бы не открытие, которое Лена сделала несколько дней назад. После него её жизнь перевернулась. Все помыслы были теперь только об этом месте. Её тянуло туда. Манило. Влекло и звало тихим настойчивым голосом. Как теперь, когда она посреди ночи осторожно шла по дому, погруженному в гробовую черную тишину.

Это случилось… когда же? Да, точно. Ровно неделю назад. Ночь с субботы на воскресенье. Муж выполнил супружеский долг, привычно уложившись в несколько минут. Получил свою порцию наслаждения (Лене ни капельки не досталось), отвернулся и уснул. Она лежала, измученная физически и морально, а потом захотела пить. Встала и пошла на кухню.

Путь её пролегал мимо ответвления — маленького закутка, где находится лестница на мансарду. Муж давно грозился сделать там второй жилой этаж. Говорил, когда дети появятся, у каждого — ему хотелось обязательно двух сыновей — будет своя комната. Но всё, на что его хватило, — это простенькая деревянная лестница и люк на двух петлях.

В тот час, проходя мимо, Лена бросила в сторону люка взгляд и замерла от страха. Оттуда сквозь тонкие щели проливался свет. Да не простой, а разноцветный. Он переливался всеми цветами радуги, словно кто-то там, наверху, играл и манил к себе. Девушка замерла от страха. Её тело похолодело резко, она не знала, как быть: то ли самой посмотреть, что за чудо такое, то ли позвать мужа — сам пусть разбирается.

Но чем дольше смотрела на чудесный свет, тем больше хотелось самой пойти и поглядеть, что же там такое. Так и сделала. В шортах и футболке, ступая осторожно по перекладинам, чтобы не занозить ступни, поднялась. Свет всё играл, мерцал, словно заигрывая. Лена попробовала посмотреть через щелочку, но ничего не разглядела. Тогда она, перекрестившись, потихоньку открыла люк и стала подниматься наверх.

Странно. Внутри ничего не было, и радужные огоньки пропали, стоило лишь ступить на скрипучие доски. Лена прошлась по пустой и холодной мансарде, выглянула в окно на двор, залитый лунным светом. Никого и ничего. «Показалось, наверное», — подумала. Подошла к раскрытому люку, спустилась чуть ниже. Но стоило ей опустить его, как вдруг изнутри опять замерцало, заиграло, стало переливаться. Даже, кажется, сильнее прежнего!

«Что за глупости. Чьи-то дурацкие шутки, что ли?» — подумала Лена. Решительно раскрыла люк, поднялась наверх, решив окончательно разобраться. Страх в её душе прошел, его место заняло желание решить проблему. Поругать кого-то, если потребуется. Она закрыла за собой люк, и в то же мгновение…

Вокруг было поле. Над головой — бескрайнее синее небо без единого облачка. Ярко светит солнце. Лена обнаружила себя стоящей босиком в траве, которая приятно щекотала её босые ноги. Она посмотрела вниз и ахнула: на ней — чудесное летнее платье с разноцветным вышитым узором. Работа очень искусная, тончайшая. А ещё кружева, на груди — золотая цепь с медальоном. Девушка посмотрела: барельеф какой-то очень красивой молодой женщины.

Лена растерянно посмотрела вокруг. Голову кружили ароматы разнотравья, дышалось легко и привольно, тело обдувал легкий теплый ветерок. Где-то высоко в небе летали птицы, их пение доносилось оттуда приятной музыкой. Шуршали стебли растений внизу, колыхался подол платья, и всё вокруг было таким чудесным, приятным, нежным и свободным, что хотелось петь, побежать куда-нибудь по этому полю, а потом найти маленькую речку — «она тут обязательно должна быть!» — и приникнуть к её прохладной, чистой и вкусной воде.

«Мне всё это снится, конечно же, — подумала Лена. — Наверное, я просто уснула там, в мансарде, и теперь лежу прямо на досках». Тут же добавилась мысль о том, что хорошо бы остаться здесь подольше. «Да, но где я? Если это сон, то почему такой необыкновенно реалистичный?» — задумалась Лена.

Тут послышался топот лошадиных копыт. Девушка много раз слышала его в фильмах, потому признала. Она повернула голову. Издалека, от самого горизонта, в её сторону мчался галопом белый конь. Его пышная грива развевалась, а сверху был всадник, доспехи которого ослепительно сверкали на солнце.

Сначала Лена захотела убежать и спрятаться. Вдруг этот человек скачет, чтобы сделать ей больно? Но потом не стала этого делать: «Я же во сне, тут ничего со мной не случится». И вскоре убедилась в этом, когда к ней подлетел на грациозном скакуне рыцарь в доспехах, богато украшенных золотыми чеканными узорами. На голове его сверкал шлем, увенчанный яркими алыми перьями.

Остановившись возле Лены, рыцарь пришпорил коня, легким движением спустился на землю. Мягко ступая, звеня доспехами и придерживая длинный меч, подошел к девушке. Снял шлем и, опустившись на одно колено, сказал:

— Миледи Беатрис, вас просят прибыть в замок. Все уже собрались, ожидают только вас.

Лена широко улыбнулась. «Надо же, Беатрис! А почему он меня так называет? Да ещё миледи». Но спрашивать было как-то неудобно. К тому же стало безумно интересно узнать, что же будет дальше. Девушка подошла к рыцарю, протянула ему руку и сказала:

— Помогите забраться в седло…

— Слушаюсь, миледи, — покорно склонил голову прибывший и лёгким уверенным движением поднял Лену. Впервые в жизни оказавшись на лошади, она немного растерялась. Но рыцарь опередил: подал ей уздечку. Конь спокойно стоял, не двигаясь с места.

— Ой, а как же вы? — спросила девушка.

— Не беспокойтесь, миледи, я поведу коня на поводу, — ответил рыцарь.

Лена только теперь заметила, как он красив. Высок, около 190 см примерно. Длинные, до плеч вьющиеся волосы на прямой пробор. Мужественное лицо с загорелой кожей, голубые глаза, густые брови, высокий открытый. Ещё девушка заметила чувственные губы, прямой узкий нос и даже ямочку на правой щеке, а на левой — крошечный, тянущийся сверху вниз. Лена невольно залюбовалась рыцарем. Её так и подмывало спрясть, как его зовут, познакомиться. Постеснялась. Да и выглядеть будет глупо: он-то знает, как её величать, и она, по идее, должна тоже.

Мужчина взял коня под уздцы и повел в ту сторону, откуда прискакал. Пока ехали, молчали. Лена с интересом рассматривала окрестности. Постепенно поле плавно перетекло в пригорок, на который они поднялись. Оттуда раскрылся великолепный вид на реку, перекинутый через неё каменный мост, а дальше виднелся высокий холм и на нем выложенный из белых валунов красивый замок. На башнях развевались флаги, а дальше вырастала огромная гора с заснеженной вершиной.

«Боже, как тут красиво!» — подумала Лена.

Вскоре им по пути стали попадаться люди. Мужчины и женщины разных возрастов, с ними дети. Они, завидев девушку на коне, останавливались, кланялись и говорили:

— Здравствуйте, Ваше королевское высочество!

Девушка пребывала в легком шоке. Всё, на что её хватило, — это кивать им в ответ.

«Я — высочество?! — пораженно думала Лена. — Это значит — дочь короля? Вот это сон! Когда проснусь, обязательно расскажу…» Но не мужу, конечно. Стоило о нем вспомнить, как настроение чуть подпортилось. Всё, что он скажет — «ну и ерунда». Потому услышать эту волшебную историю смогут лишь подруги. «Только сначала проснуться надо», — решила Лена.

Они добрались до ворот замка, которые со скрипом раскрылись, стоило их маленькой процессии к ним приблизиться. Где-то зазвучала труба, и девушке показалось, что так, наверное, здесь встречают членов королевской фамилии. Когда ворота раскрылись, и конь сделал шаг внутрь замка, Лена… неожиданно оказалась дома.

Всё та же холодная мансарда, мертвенный свет Луны, проливающийся через окно. Девушка обнаружила себя стоящей у закрытого люка, — в той же самой позе, в которой пребывала, когда совершила неожиданное путешествие… Но куда? И почему, если она спала, то когда очнулась, то оказалась стоящей на ногах? Разве такое возможно?

Пребывая под впечатлением от увиденного, Лена улыбнулась. «Привидится же такое», — подумала и, глубоко вздохнув, спустилась на первый этаж и вернулась в спальню. Муж по-прежнему лежал, широко раскинувшись, и девушке пришлось ютиться на краю супружеского ложа. Когда она снова уснула, то больше с ней ничего не происходило.

Проснулась утром, стала собираться на работу. Бросила взгляд на закрытый люк. Вздохнула печально. «Жаль, не повторяется такое никогда», — подумала и вышла из дома. Муж сегодня был непривычно добр и обещал довезти прямо до работы.

Глава 2

Весь день, пока была на работе, Лена не могла забыть тот чудесный сон. «Конечно, это всё мне приснилось! — думала она, занимаясь привычной бухгалтерской рутиной в тишине большого кабинета, где, помимо неё, сидели ещё шесть женщин разного возраста. — Разве может быть иначе? Я же с ума не сошла». Ей даже стало смешно немного: Лена Круглова — принцесса Беатрис!

Помотала головой, и волнистые волосы привычно погладили лицо, немного его пощекотав. Так она прогнала от себя наваждение. «Вот она, реальная жизнь», — подумала девушка, глядя вокруг себя. Её взгляду предстали шесть бухгалтеров, каждый из которых возился с документами. Одни с электронными, другие — с большими папками, где были написаны названия подразделений.

Лица уставшие, бледные, замученные даже какие-то. «Я, наверное, также выгляжу каждый день, — подумала Лена с грустью. — Поэтому у нас с мужем не всё так гладко…» А ведь как хорошо всё начиналось три года назад! Они познакомились на вечеринке у общих знакомых. Стали общаться, потом вместе съездили на море, ходили в кино и театр, обошли, кажется, всё рестораны и кафе города. В одном из них Игорь сделал ей предложение. Как полагается: встал на одно колено, протянул колечко.

Вспоминая, Лена не заметила, как несколько раз вздохнула. Что не осталось незамеченным её коллегой, Аней, чей стол был напротив. Высунув пухлое лицо, густо усеянное веснушками, и тряхнув огненно-рыжей головой, та поинтересовалась:

— Лена Батьковна, ты чего сегодня сама не своя?

— Да так… сон приснился.

— Плохой или хороший?

— Сама не пойму.

— Как так? — любопытная Аня даже клавиатуру от себя отодвинула. Но прежде бросила взгляд в сторону места начальницы. Главбух у них строгая, болтовни в кабинете не любит. Теперь её не было, значит можно и поговорить.

— Да понимаешь… — и Лена рассказала, как ночью поднялась на мансарду, а там…

Выслушав, Аня сказала, покачав головой:

— Это знаешь почему тебе такое снится?

— Почему?

— Ребенка тебе надо.

— Что значит «надо»?

— Да вот так, — и Аня улыбнулась. — Знаешь, как жизнь меняется после родов? Сразу все глупости из головы вылетают. Просто некогда ими заниматься!

«Тебе хорошо говорить», — подумала Лена. Да, Ане в этом смысле повезло. Замуж выходила беременная, родила через пять месяцев. Года не прошло с той поры, а она опять мужу — раз! — и две полоски показала. Пошли они за вторым. И вот теперь лишь меньше трех месяцев, как вышла она из декретного отпуска. Теперь у неё двое, мальчик и девочка. «Программу выполнила!» — говорит Аня с гордостью. Они получили материнский капитал, взяли коттедж в ипотеку.

У Лены всё не так гладко. В смысле детей, конечно. Игорь не торопится. После свадьбы сказал, что им обоим сначала нужно построить карьеру. «Там видно будет», — добавил. Только забыл сказать, когда случится тот самый день, когда они решатся стать родителями. Он хорошо зарабатывает, трудясь в газовой компании. «Ну почему такой упрямый?» — промелькнула у Лены мысль.

Так и просидела до конца рабочего дня. Вернулась домой на маршрутке, поскольку Игорь сообщил, что задержится. «У них там частенько бывают всякие авралы», — вспомнила Лена. Другая на её месте, может, стала бы ревновать. Но делать этого молодой жене совсем не хотелось. Знала: чувство собственничества портит отношения. Начинаешь видеть то, чего нет. И тут снова мозг подсказал: «Прямо как в том сне…»

Дома, не став дожидаться мужа, Лена поужинала в одиночестве. Затем улеглась в гостиной на диванчик, включила телевизор, покликала телеканалы, нашла какой-то любовный сериал и сама не заметила, как задремала. Когда проснулась и посмотрела на часы, те показывали половину девятого. «Странно, а где Игорь?» — подумала и собралась было ему написать, но услышала, как поворачивается ключ в замке.

Муж вернулся усталый, хмурый. Что-то у них там не заладилось с подрядчиком, — так пояснил. «Значит, снова закроется у себя в кабинете и будет до глубокой ночи возиться с документами», — подумала Лена и оказалась, как всегда, права. Помыла после ужина посуду, вернулась в столовую и снова принялась смотреть телевизор, попутно гладя бельё.

Так прошел час, затем второй, и вот уже вроде бы время спать ложиться. Но кто задремал перед ужином? И вроде длилось недолго, а сна ни в одном глазу. Лена умылась, переоделась в ночную одежду — мягкие пижамные шортики и футболку — и стала читать какой-то любовный роман о приключениях молодой журналистки. Ей поручили взять интервью у миллиардера, а тот неожиданно предложил стать его фиктивной женой.

Но сколько не читала Лена, а сна так и не было. Даже Игорь вернулся из кабинета, привычно чмокнул жену в щёчку, повернулся на бок к ней спиной и тут же засопел. Она же возилась, ходила попить воды, потом даже приняла четыре таблетки валерьянки. Ничего не помогало!

«Зря дремала», — подумала Лена. Закрыла глаза, попыталась посчитать барашков, прыгающих через зеленую ограду… Дошла до второй сотни. Стала смотреть в потолок… «Вот сколько говорила ему: выключай настольную лампу, когда уходишь спать», — подумала, заметив тонкую полоску света под дверью. Встала и, шурша пушистыми домашами, пошла в кабинет.

По пути повернула голову, глянула на лестницу… И замерла с широко раскрытыми глазами. Даже потёрла их. Из щели между потолком и люком снова мерцали разноцветные лучики. Тоненькие, едва заметные. Но это их Лена приняла за не выключенную лампу! Она стояла и глаз не могла отвести. Так загадочно манил к себе этот свет, буквально притягивал. Лена не удивилась, если бы послышался голос, зовущий туда, на мансардный этаж. Но не было в ночной тишине ни звука.

Девушка развернулась и хотела было вернуться в спальню. «Если это мне снится, то скоро само пройдет», — подумала. Мозг шепнул в ответ хитренько: «А если это по-настоящему?» «Тогда я сошла с ума», — был себе ответ. Сделала несколько шагов в обратную сторону. Остановилась.

— Нет! Я должна все-таки разобраться, что такое там происходит! — уверенно прошептала и, дойдя до лестницы, поднялась по ней. Открыла люк, забралась в мансарду, закрыла за собой, встала во весь рост и спросила. — Кто здесь?

— Здесь только я, Ваше королевское высочество, — в ту же секунду отозвался женский голос.

Лена раскрыла глаза — они оказались сильно зажмуренными почему-то, и тут же закрыла их ладонями — вокруг был ослепительно яркий свет.

— Ой… — вырвалось у девушки.

— Простите, Ваше высочество, — тут же отозвался женский голос. — Но вы же сами приказали раздвигать портьеры и не обращать внимания, если вы станете противиться. Ещё раз покорно прошу прощения.

Лена потихоньку раскрыла глаза. Сначала сделала маленькие щёлочки, а когда привыкла к свету, стала пораженно смотреть вокруг. Боже, да такое может присниться разве что в самом невероятном сне! Она обнаружила себя лежащей в кружевной ночной рубашке из нежнейшего шёлка, на огромной квадратной постели с высокой деревянной спинкой, на которой был вырезан герб какой-то страны. Сверху над ложем висел большой балдахин с длинными кистями с трёх сторон и тонкой полупрозрачной тканью.

У подножия кровати стояла в почтенном полупоклоне девушка — ровесница Лены, одетая довольно просто, но вполне приятно. У неё было длинное, до пола платье с неглубоким декольте, из мятного цвета ткани, украшенной белыми узорами. Волосы забраны на затылке в пучок и закреплены заколкой с цветком. Руки девушка сложила перед собой на животе, глаза опустила вниз и ждала приказаний.

— Доброе утро, — проговорила растерянно Лена.

— Доброе утро, Ваше высочество. Как почивали?

— Хорошо. А где я?

По лицу служанки мелькнула тень. Но она тут же снова опустила глаза.

— В вашем родовом замке, Ваше высочество. Поместье Байтон.

— Ах, ну да, — сказала Лена, кисло улыбнувшись.

Она поднялась, опустила ноги с постели, служанка проворно обула их в мягкие туфли. Лена от неожиданности чуть не дёрнулась. Девушке XXI века непривычно, чтобы её одевали. Но самое главное, что её интересовало теперь: когда она проснётся? «Лишь бы на работу не проспать», — подумала и вспомнила про главбуха, которая запросто может лишить премии за пятиминутную задержку.

— Простите, — сказала Лена, сильно смутившись. — Как вас зовут?

Лицо служанки выразило крайнюю степень удивления.

— Амелия, миледи, — и поклонилась, сделав небольшой реверанс. Причем тон её был вполне понятный: мол, как же так? Вы меня столько лет знаете, а теперь спрашиваете.

— Ах, ну да, конечно, — улыбнулась Лена. — Вы меня простите, я спала плохо.

— Это пройдет, миледи, — ответила служанка. — Какой чай велите подать к завтраку?

— «Эрл Грей», — сказала «Её высочество».

Амелия расширила глаза. Лена поняла, что ляпнула не то.

— Ну… черный, с молоком.

— Как прикажете, миледи.

— Вы, это… пойдите, распорядитесь там, — сказала Лена. — А я пока тут…

Служанка сделала понимающее лицо. Она решила, что госпоже нужно посетить уборную, потому вышла. Оставшись же одна, новоявленная Её высочество стала бродить по спальне, трогая вещи и ожидая каждую секунду возвращения в свою привычную реальность.

Глава 3

«Как тут красиво!» — думала Лена, обходя спальню. Она не только смотрела, но и трогала вещи. Статуэтки и подсвечники из бронзы и серебра. Картины. Мебель, обитую дорогими тканями. Втянула воздух и ощутила аромат лаванды и сосновой смолы, ромашки и ещё каких-то трав. Чем больше она здесь находилась, тем шире по душе растекалось, словно масло, ощущение умиротворения и покоя.

Внезапно послышался странный звук. Лена оглянулась вокруг. Откуда это? Она вспомнила, что напомнил: так цокают коготки маленьких собачек по деревянному полу. У её бабушки была болонка по кличке Бимка, крошечный и очень забавный пёсик. Выглядел, прямо как в том фильме — белый Бим, черное ухо. Так вот когда он прибегал, звук был…

— А-а-а-а! — заорала Лена, увидев источник звука. Она словно на реактивном самолёте рванула к постели, взлетела на неё. Ухватилась за один из столбов, на котором держался балдахин, и прижалась к нему. Осторожно выглянула. Посмотрела вниз и спряталась снова.

«Отче наш, иже еси на небеси…» — начала бормотать, пребывая в полнейшем ужасе. То, что она увидела, показалось ей самым страшным, самым ужасным, самым зверским, что только может привидеться! Но вся беда в том, что ОНО, кажется, было настоящим! Потому и цокало. А теперь уже нет? Лена дошла до «хлеб наш насущный…», а потом не выдержала и снова выглянула, чтобы узнать, почему звук пропал.

— Ваше высочество! — произнесло ЭТО, и Лена в жутком стране рухнула на постель, забралась под покрывало. От ужаса её мелко всю трясло, как в лихорадке. Она нырнула под подушку. Попыталась выговорить нечто вроде «Изыди, нечистая сила», а получился сплошной набор звуков — у неё от ужаса зуб на зуб не попадал. Потому что ОНО не только цокало по полу, а ещё и разговаривало!!!

— Да эпическая ж сила, ертыть туда твоё коромысло! — скрипучим тоненьким голоском произнесло ОНО.

— Этого не может быть, — тряслась Лена, сжавшись в комочек. — Мне снится страшный сон. Я скоро проснусь, и всё будет хорошо. Всё будет…

— Копать-колотить! — продолжило ворчать ЭТО.

Девушке снова послышалось цоканье. Оно приблизилось и остановилось.

— Ваше Высочество! Не заставляйте меня забираться на ваше ложе! У меня когти с утра не чищены после прогулки!

— М-м-м-амочка-а-а-а, — проскулила Лена в подушку, зажмурив глаза.

— Я предупреждал! — произнесло ОНО, и девушка вдруг ощутила, как что-то прошуршало и оказалось рядом с ней. Послышалось царапанье, а затем покрывало вдруг резко слетело с Лены, и она едва не упала в обморок: прямо перед ней на постели, склонив голову набок, то ли сидел, то ли стоял… крошечный, с полметра в высоту, дракончик лазурного цвета с большущими зелёными глазами. Девушка захлопала глазами часто-часто, стараясь сморгнуть видение. Оно, однако, пропадать не желало. Наоборот, посмотрело на Лену, как ей показалось, с интересом и сказало:

— Ваше Высочество, вы на меня так смотрите, словно впервые видите.

— К-к-кто… в-в-в-ы т-т-такой? — проговорила Лена, стараясь не слишком сильно стучать зубами.

— Ну здравствуйте, приехали! Бултыхать-елозить! — дракончик расстроенно развел лапки в стороны, а крылья за его спиной наполовину раскрылись и сложились обратно. — Вы что, совсем меня позабыли?

Лена ничего не смогла сказать — у неё в горле пересохло. Кивнула.

— Лавровый лист мне в нос! — проворчал дракончик. — Ну хорошо. Тогда позвольте представиться! — он слетел на пол, отвел в сторону нижнюю лапку, церемонно поклонился и расшаркался. — Ваше королевское Высочество! Ваш покорнейший слуга, граф Генрих Юлий Кристиан Отто Фридрих Франц Антон фон Гюнтер!

Сказал и замолчал в почтительном поклоне.

— А я…Л…л… ена, — выговорила «Её высочество».

— Как, простите? — удивился дракончик.

— Ле… лена…

— Елена? Шутить изволите? — хмыкнул обладатель безумно длинного имени. При этом, когда хмыкал, у него из ноздрей вырвались два крошечных язычка пламени и тут же погасли. Он мгновенно прикрыл лапкой нос и проворчал. — Великодушно простите, вырвалось.

— Почему шутить? — спросила Лена, немного придя в себя. — Меня мама так назвала в честь бабушки.

— Да, но вы же принцесса Беатрис Елизавета Александра Мария Байтонская! Причем тут Елена? Среди ваших предков Елен не было, — заметил дракончик.

— Нет, были! — упрямо заявила девушка. Она подумала, что это существо и всё вокруг ей снится. Ну, а раз так, то во сне можно и вести себя иначе. Поспорить с дракончиком, например. Почему нет? Лене это даже показалось забавным.

— Нет, не было! — ответил дракончик, помотав головой.

— Были!

— Не было!

— Были!

— Нет! — разозлилась Лена, схватила подушку и швырнула в спорщика. Раздался «Пух!», потом царапанье коготков по деревянному полу, и всё стихло под столом.

Вскрикнув, девушка слезла с кровати, кинулась на пол и посмотрела, что сделала. Ей стало очень стыдно. Может, ОНО и снится, но…

— Зачем же так сразу, кошки-ермошки! — пробормотал дракончик, выбираясь из-под подушки и отплевываясь: ткань разошлась, и он теперь был весь усыпан лебяжьим пухом.

Глядя на это существо, которое ей теперь казалось не таким уж страшным, а милым и забавным, Лена засмеялась.

— Ха-ха-ха, — вреднючим голоском спародировал её дракончик.

— Простите, — проговорила девушка, прекращая смех. — У меня вырвалось.

Дракончик тяжело вздохнул. Его мордочка выражала одну эмоцию: «Ох, как же непросто служить этим высокородным аристократам!» Он вылез из-под стола, взлетел на пару метров, а затем принялся хлопать крыльями. Во все стороны полетели перья. Выглядело, будто курицу ощипывают. Лена опять хмыкнула. Но сдержалась.

Раздался стук в дверь.

— Твою ж налево через реку! — воскликнул дракончик и метнулся под кровать.

— Ваше Высочество, разрешите войти? — послышался голос Амелии.

— Да, — ответила Лена, усаживаясь на стул.

Служанка вошла, увидела бардак с перьями и рваную подушку под столом, ахнула и всплеснула руками:

— Что тут случилось?!

— Э… ну…

— Опять он напакостил? — строго спросила Амелия.

— Кто он? — сделав лицо «ничего не знаю, моя хата с краю», спросила Лена.

— Да этот невыносимый фон Гюнтер!

— Какой ещё?..

Служанка посмотрела на Её высочество с укоризной. Та опустила глаза.

— Значит, прилетел уже. Вот непоседа! — проговорила служанка. — А подушку зачем порвал?

— Это я сделала, случайно, — ответила Лена.

Амелия посмотрела на неё удивленно, но ничего не сказала. В конце концов, тут главная не она, а принцесса, так что… Придётся устроить уборку, и всё.

— Прошу вас пожаловать на завтрак, Ваше высочество, — сказала служанка.

Лена встала и направилась к двери.

— А вы не желаете переодеться? — спросила Амелия.

— Ой, точно, — ответила Лена.

— Прошу вас, — сказала служанка и повела в другую сторону спальни, туда, где виднелась ещё одна дверь.

За ней оказалась ещё одна комната, причем раза в два больше спальни. «Гардеробная», — поняла Лена, едва ступила внутрь. У неё возникло ощущение, что она попала в костюмерную какого-то театра или киностудии, где хранят одежду со всех исторических спектаклей или фильмов. Чего тут только не было! Глаза разбегались! Несколько тысяч платьев, шляпок, туфель, поясов, сумочек, шубок, сарафанов, душегреек, сапожек, и много ещё такого, чему Лена даже не знала названий.

В отдельном шкафу, за стеклянными полками, на бархатных ложементах переливались разноцветными огоньками драгоценности. Это произвело на девушку наибольшее впечатление. Она приоткрыв рот смотрела на безумной красоты вещи и понимала, что они самые настоящие, не бижутерия. Пока Амелия зажигала внутри свечи одну за другой, Лена стояла у этого шкафа и не могла насмотреться. Бриллианты, сапфиры, изумруды, рубины, аквамарины, топазы… Чего тут только не было! Девушка узнавала их один за другим, поскольку в детстве ей однажды попалась книжка о драгоценностях. Она обожала её читать, а главное — рассматривать фотографии с кулонами, брошками, цепочками, кольцами, подвесками…

— Боже мой… — вырвалось у Лены, когда она повернула голову влево и увидела рядом ещё один шкаф, в котором была всего одна-единственная полочка, а на ней сверкала множеством драгоценных камней настоящая корона.

Амелия, закончив со свечами, молча ждала, пока Её высочество насладится видами. Только не могла понять, отчего вдруг у её госпожи проснулся такой восторг при виде гардеробной. Она же была тут много раз. «Наверное, настроение такое», — подумала служанка. Она предложила принцессе наряд, подходящий к выходу на завтрак. Помогла ей облачиться, уложить волосы.

Глядя на себя в зеркало, Лена изумилась: какая же стала безупречно красивая! Глаз не оторвать! «Неужели это я?» — подумала она и не поверила. «Жаль, что это лишь сон», — решила и пошла за Амелией. Та остановилась в спальне, пропуская вперед Её высочество. Лена дошла до двери, остановилась, оглянулась на служанку. Та улыбнулась в ответ.

Принцесса протянула руку к двери, чтобы её открыть, но створки вдруг распахнулись сами. Снаружи ударил в глаза ослепительный свет, и… Лена пришла в себя. Она стояла по-прежнему на мансарде своего дома, с фонариком в руках. Батарейки внутри него сели, светила лампочка слабо, а снаружи сильно посветлело. Девушка поняла, что близится рассвет. В полной прострации от пережитого она спустилась вниз, легла рядом с мужем.

Спать не хотелось совершенно. До момента, пока зазвенел будильник, Лена смотрела в потолок и вспоминала то, что с ней произошло. Теперь мозг окончательно запутался, пытаясь понять, сновидение у неё случилось или это началось то, что забывают сумасшествием.

Глава 4

Окровавленный, покрытый зазубринами меч рассек воздух в миллиметре от головы Роберта. Он успел наклониться и сделать ответный выпад. Буквально швырнул свой клинок вперед. Сталь со скрежетом скользнула по панцирю. Скользнула влево, высекая искры. Упёрлась в кольчугу. На мгновение застряла в ней. Но удар был слишком силён. Металл разорвал кольца. Пробился дальше. Противник утробно охнул. Меч вошёл ему под рёбра. Глубже, ещё и ещё. Уткнулся в позвоночник.

Роберт резко вытащил оружие. Некогда было думать, что станет дальше с раненым. Умрёт в страшных муках или выживет. Битва продолжалась. Рыцарь окинул взглядом пространство. Вокруг кричали и сражались несколько тысяч человек. Это длилось больше часа. Потери Байтонской королевской гвардии были огромны. Роберт понял: гибель близка. Передний полк почти разбит. Он бьётся в окружении. Левый и правый фланги прогнулись. Им долго не продержаться.

Оглянувшись назад, Роберт увидел, что королевский шатёр падает, словно подрубленное дерево. Стало тревожно. Монарха убили? Пленили? Что там происходит? В эту секунду послышался грубый рык. Рыцарь мгновенно отскочил в сторону, ещё не видя врага. Огромный пехотинец пробежал мимо, тяжело топая. Он был ужасен. Огромная борода. Лохматые слипшиеся от крови волосы. Вытаращенные бешеные глаза. Кривые зубы. Бурая кожаная броня.

Пехотинец тяжело развернулся. В руках матово поблёскивала палица. С шипов капала горячая кровь. Враг был упоён убийством. Он бросился в атаку. Коротко замахнулся, сделал выпад вперед. Опустил палицу на голову Роберта с звериным рыком. Она пролетела мимо: рыцарь успел отскочить. В ответ нанес удар мечом. Пехотинец отразил его небольшим щитом. Бум-м-м-м! — задрожал клинок, вибрируя.

Враг не останавливался. Силы у него, казалось, не кончались. Похожий на кровожадное чудище, он снова набросился, размахивая палицей из стороны в сторону. Роберт отступал, прикрываясь мечом. Его щит давно развалился на куски. Их попирали ногами, втаптывая глубже в бурую от крови землю. Шаг назад, ещё… Ещё… Свист палицы всё ближе. Звериные глаза пехотинца смотрят в упор.

Рыцарь развернулся. Расталкивая сражающихся, побежал. Враг ринулся за ним, тяжело топая и отпихивая всех на своём пути. Его тяжелое дыхание становилось всё ближе. Роберт ощущал его спиной… Ещё немного… Ещё… Неожиданно для пехотинца он резко развернулся. В полете упал на колени. Меч сверкнул, словно молния. Вжух!..

Пехотинец замер в полушаге от рыцаря. Медленно опустил палицу. В глазах недоумение, неверие. Что такое? Как?! Он посмотрел вниз на себя. Живот рассечён чуть ниже груди. Оттуда, словно водопад, льётся кровь. Сначала проступила. Затем капли стали крупнее. И вот уже потекли ручьи. Закатывая глаза, враг повалился навзничь. Тяжело бухнулся на землю. Замер. Роберт вскочил на ноги. Тяжело дыша, утер рукой пот с лица.

Скорость сражения стремительно падала. «Скоро всё будет кончено», — подумал рыцарь. В эту секунду раздался трубный глас. Он командовал отступление. «Ах, как не вовремя!» — недовольно подумал Роберт. Он был прав. Байтонское войско, едва услышав новый приказ, стало разворачиваться и, бросая оружие, покидать поле боя. Вскоре это превратилось в повальное бегство. Скрепя кожей и гремя сталью доспехов, мужчины неслись с поля. Старались выжить. Удрать отсюда поскорее.

Противник, воодушевленный отступлением, кинулся преследовать. Бегущих рубили по спинам и затылкам. Сбивали с ног, швыряя в след копья, мечи и даже щиты. Пускали редкие стрелы. Отступление превратилось в бойню. Почти. Королевская гвардия не удирала. Она отступала с боем. Окруженная с трёх сторон, не сдавалась. Гордо гибла один за другим. Роберт кинулся к ней, чтобы поддержать. Он пронесся несколько десятков метров, перепрыгивая трупы и раненых, и врезался в небольшую группу врагов, напиравших на плотный ряд гвардейцев. Стал рубить направо и налево, слыша вопли, скрежет металла, видя искры и кровь. Её было много, — так, будто изнутри бил фонтан, орошая красным всё вокруг.

Роберту удалось пробиться к своим. Они отходили ещё почти час. Вскоре силы стали слишком неравны. Левый и правый фланги бежали. Центр почти опустел. Только гвардейцы, которых осталось не больше пяти десятков из почти тысячи, отчаянно бились. «Кажется, это конец, — печально подумал Роберт. — Останусь на этом поле».

Вдруг снова заиграли бронзовые трубы. Не одна, несколько. Противник стал постепенно прекращать давить и напирать. Его воины, отбиваясь, начали отходить. Но это не было бегство. Роберт догадался: прозвучал сигнал остановить бой. Прошло ещё минут пять, и стороны прекратили битву. Враги стояли друг напротив друга. Воспаленные глаза хмуро смотрели. Тяжело поднимались груди. Ветер шевелил волосы. Капала кровь. Слышалось тяжелое дыхание и стоны.

Из-за спин врагов появился некто не вороном жеребце, покрытом богато расшитой попоной. На его голове сверкал шлем, увенчанный большим алым пером. Он остановился в десятке метров за двумя рядами своих воинов. Пришпорил коня, снял головной убор. Мотнул белокурой головой.

— Байтонская гвардия! — крикнул зычным голосом, обводя врагов. — Вы храбро сражались! Его Величество, король Гальфрид Первый, дарует вам жизнь и свободу! Можете возвращаться домой! — помолчал, рассматривая хмурые лица, крайне довольный собой и произведенным впечатлением. — Всё равно скоро ваше королевство падёт!

Надел шлем, развернул коня и поскакал в тыл своим войскам. «Не пожелал представиться», — скривился Роберт. Он, оглядевшись вокруг, не заметил ни одного рыцаря из своих.

— Кто главный? — крикнул он.

Никто не ответил.

— Гвардейцы, слушайте мой приказ! Я — рыцарь Роберт Рандольф фон Эревард! Приказываю следовать за мной! — и первым развернулся, демонстративно показывая врагам спину, и пошёл к холму, на котором прежде стоял королевский шатёр. Оставшиеся в живых поплелись за ним. Противник оказался благородным. В спину не стреляли из луков, не бросали ничего. Даже грубых слов не было слышно. Потому оставшиеся в живых благополучно покинули поле. То самое, которое теперь войдет в историю, как место, где была разгромлена Байтонская армия.

По пути Роберту нашли лошадь. Он взобрался в седло, командовал отступлением. Они разбили лагерь с другой стороны холма. Хорошо, обозные не удрали. Потому раненым оказали помощь. Всех накормили и напоили, помогли разоблачиться. Смыть кровь и пот, привести себя в порядок. Ближе к ночи несколько десятков крестьян пошли на поле. До утра искали выживших. Собирали убитых. Когда взошло солнце, длинный караван потянулся обратно, к столице.

Роберт, когда дошли до стен Теобальда, оставил войско и направился в королевский дворец. Там его уже ожидали верховные советники монарха. Приведя себя в порядок с помощью слуг, рыцарь отправился в зал заседаний.

Сам король Элиас Третий не вышел из своих покоев. Сказали — «сильно расстроен, не желает никого видеть». Рыцарь понял: да, такой удар по самолюбию юноши! Ему всего 17, а уже почти потерять наследие предков! Скоро и без короны останется.

Военный совет был недолгим. Роберт сообщил, сколько привел с собой воинов. Затем попросил отпустить его в родовое поместье. «Нужно спасать людей», — коротко пояснил. Советники закивали. Да, нашествие не за горами. Через несколько дней всё будет охвачено его пламенем. Королевство падёт, это вопрос пары недель. Может, месяца. Защищаться почти нечем. Войско разбито. Гвардия уничтожена.

Рыцарь вышел из дворца, сел на коня и ускакал в своё поместье. Его родовой замок, Орлиное гнездо, располагался высоко в горах на краю живописной долины, разделённой полноводной рекой. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь перевал, который зимой становился непроходимым. До весны их долина оставалась отрезанной от остального королевства. Но сейчас было лето, стояла жара. Снега растаяли. Путь был открыт. «Если сюда нагрянут враги, — думал Роберт, — их будет не сдержать».

Он скакал в это время через покрытое цветущими травами большое поле. Вдруг заметил какой-то яркий цветок вдалеке. Присмотрелся: то было платье, но чьё? Роберту, человеку молодому и с горячим сердцем, стало интересно. Кому взбрело в голову в такое опасное время гулять? Да так далеко от столицы? Он повернул коня и пришпорил его. Вскоре оказался рядом с девушкой. Сразу её узнал: это же принцесса Беатрис! Сводная сестра короля Элиаса!

Роберт не был с ней лично знаком. Но наслышан: умна, тактична, начитана, музыкальна. Но не глупышка из аристократок. Не выскочка, а девушка хорошо воспитанная и дальновидная. «Вот бы кому сесть на трон, — говорили о ней при дворе. — Жаль, закон о престолонаследии не позволяет». Рыцарь оглянулся: где придворные? Почему она здесь одна? Да ещё пешком?! Всё это показалось ему очень странным.

Он остановился рядом с Беатрис. Спешился. Подошел, придерживая меч. Поклонился учтиво. Потом сказал первое, что пришло в голову:

— Миледи Беатрис, вас просят прибыть в замок. Все уже собрались, ожидают только вас.

Она согласилась, хотя лицо выглядело растерянным. «Потерялась, что ли?» — подумал рыцарь. Если такое вообще возможно. В истории не бывало, чтобы пропадали члены королевской семьи. Они же всегда на виду. «Но мало ли? — решил рыцарь. — Времена странные настали».

Роберту пришлось почти бежать, придерживая коня за уздцы. Пока он провожал принцессу до ворот замка, думал о том, какой же он всё-таки недотёпа. Назвать её «миледи»! Надо же было «Ваше королевское высочество»! Но извиняться показалось нелепым. Он даже поспрошаться не успел. Стражники заметили принцессу. Открыли ворота. Она заехала внутрь замка и растворилась в городском шуме.

Глава 5

Гальфрид Первый щедро наградил своего рыцаря, барона Леонарда фон Стюарта, за победу над Байтонской гвардией. Прямо на поле брани, не выходя из шатра, пожаловал ему во владение триста душ крестьян вместе с землями. Всё это прилегало к родовому поместью барона, центром которого вот уже более четырёхсот лет является замок Алькасар.

Леонард принял награду. Но остался недоволен. Не количеством крестьян и площадью земель. С этим-то всё было более чем хорошо. Король умел благодарить за верность. Рыцарь не считал, что совершил подвиг, как стали говорить при дворе. Да, он обратился к байтонцам с призывом прекратить сражение. Да, они послушались. Но не его. Вняли голосу разума. Отступили в свои земли. Догонять их, то есть подло обманывать, ударять в спину Леонард запретил под страхом смертной казни. Он считал себя человеком чести и долга.

Но эта награда… Теперь рыцарь, возвращаясь в родовое поместье, терзался муками совести. Получил ни за что. Байтонская гвардия отступила, поскольку там поняли: ещё несколько минут, и в живых никого не останется. Сопротивление бесполезно. Они окружены. Будет бойня. Зачем? Вот и ушли. «Я ничего не сделал, — горестно думал рыцарь. — Но королю не скажешь. Не поймет. Обидится».

Леонард вернулся в свой замок. Но прежде чем переехал глубокий ров, заполненный водой, с ним случилось одно странное происшествие.

Это было часа три назад, когда он ехал в сопровождении свиты. Небольшой, как всегда. Два оруженосца, пять вассалов и десяток слуг. Больше брать с собой в походы Леонард не любил. Считал: отвлекают. Когда сопровождающих мало, легче маневрировать. Вот и теперь он ехал по лесной дороге, наслаждаясь пением птиц. Сквозь ветви светило солнце. Жужжали насекомые. Дул лёгкий ветерок.

Когда за поворотом показалось небольшое озеро, Леонард вдруг ощутил странное. На груди словно стало нагреваться. Он расстегнул ворот туники (латы снял после битвы, отправив в обоз). Просунул ладонь. Вдруг вытащил её обратно. Удивлённо подул на пальцы. Почти обжёгся! Но обо что? Пришпорил коня. Поднял руку. Знак означал — «все остановиться!» Колонна позади встала. Леонард снова потрогал вещицу на груди. То был старинный медальон. Достался ему от отца, тому — от его отца.

«Это наша семейная реликвия, — сказал отец перед тем, как уйти в вечность. — Храни её. Передашь своему сыну». Леонард спросил, в чем смысл. Было поздно. Ему предстояло самому отгадать. Но за 25 лет жизни не представилось ни единого повода. Все, к кому обращался, ничего не знали. Ни где сделана искусная вещь. Ни кем. Ни когда. Одно знали: металл — золото. Работа — очень тонкая, филигранная. Один колдун, подержав, сказал: «Магический медальон». Но что такого особенного? Не знал.

Теперь, ощупывая медальон, Леонард вдруг ощутил, как сильно тот нагрелся. «Странно, — подумал рыцарь. — Такого не бывало прежде». Он вытащил его наружу, оставил поверх туники. Слишком печёт. Так поехал дальше. Свита тронулась следом.

По возвращении в замок барон отдал распоряжения насчет сопровождающих. Чтобы накормили, напоили. Повелел устроить пир в честь победителей. Каждому выдать награду — по сотне золотых. Вассалам — тем особая честь. По три сотни. Плюс половина военной добычи: оружие, сбруя, одежда, броня, деньги, припасы.

Сам Леонард вернулся в свои покои. Осторожно снял медальон. Тот, как ни странно, оставался горячим. Для интереса рыцарь окунул его в холодную воду. Ледяная почти, из родника. Подержал немного. Вытащил. Потрогал. Удивительно! Вода в кувшине нагрелась, медальон не стал холоднее! «Магия какая-то», — покачал головой Леонард.

Ему не нравилось то, что нельзя понять. Он был человек простой. Видишь врага? Бей. Голоден? Ешь. Хочешь женщину? Бери. Но… с последним была сложность. В свои 25 лет барон Леонард фон Стюарт не был женат. Почему? Многие ему нравились. С кем-то флиртовал сам. Иные — на королевских балах — ему строили глазки. Но ни одного предложения руки и сердца он не сделал.

Сначала отец пытался его женить. Впервые в 18 лет. Организовал помолвку. Леонард всё испортил. Сознательно. Не понравилась невеста. Слишком амбициозна, хотя красива. Но ещё глупа, напыщенна. Молодой барон удрал от сватовствана охоту. Когда вернулся, получил от отца. Тот угрожал наследства лишить. Но простил. Посчитал: глупый ещё, рано ему жениться.

Обручить сына отец не успел. Умер во время эпидемии черной оспы. Тогда многие расстались с жизнью. Леонард сам едва выкарабкался. Потом пришлось принимать дела семейные. Стало не до женитьбы. Год назад понял: всё, он полновластный хозяин своих земель. Умеет управлять, знает, что да как. Но тут началась война с Байтонским королевством.

Снова пришлось отложить бракосочетание на неопределенный срок. Да и на ком жениться? Леонард никого не любил. А без этого, считал, не стоит обзаводиться семьей. Или будешь мучиться всю жизнь. Не разводиться же! Такой позор! Он вспомнил об этом, пока принимал ванную. Смыл пот и запахи кровавой битвы. Оделся в чистое. Стал надевать медальон… он вдруг оказался холодным.

«Опять странность!» — подумал Леонард. Вышел в гостиную. Призвал к себе оруженосца — расторопного сообразительного парня по имени Иден. Велел ему седлать коня.

— Куда отправляемся, мессир? — поинтересовался любопытный юноша. У него, как понял барон, два недостатка: болтливость и любопытство. Но в бою он был смел, отчаян даже. Этим всё перекрывалось. Плюс природный ум.

— К Кольриджу Дубогриву, — ответил Леонард.

Оруженосец удивился.

— Зачем вам понадобился маг, мессир?

— Узнаешь, — ответил рыцарь.

Поездка была долгой. Единственный на всю округу Кольридж Дубогрив, прозванный так за то, что в его лохматой, густой и не видавшей гребня бороде и волосах вечно торчали дубовые листья, жил далеко. Чтобы добраться, пришлось переплыть две реки вброд, потом миновать огромное поле, погрузиться в лес, подняться на подножие горы, найти узкий вход в пещеру. В её глубине и жил волшебник.

Был он, как и другие его сородичи, отшельником. Сам никуда не ездил. Но гостей принимал с интересом. Особенно любил подарки. Зная об этом, Леонард велел захватить с собой оленью ногу — добыча от недавней охоты. Пока ехали, барон думал о медальоне. Ответит ли маг на вопросы? Когда, много лет назад, молодой барон спрашивал, тот ничего толком не сказал. Может, теперь узнал больше?

Дубогрив встретил гостей у входа в пещеру. «Почуял нас, наверное», — решил барон. Они спешились, привязали коней к дереву. Прошли внутрь. Маг шел впереди с факелом, освещая путь. Вскоре они оказались в его подземелье. Здесь было довольно темно. Горели ещё два факела, небольшой костёр посередине.

— Что привело ко мне? — спросил Дубогрив, усаживаясь на охапку соломы.

Рыцарь рассказал о превращениях медальона. Сегодня, впервые за все годы владения, он вдруг стал очень горячим. Ледяная вода его не остудила. Но потом вдруг остыл сам. Волшебник слушал внимательно, не перебивая. Вопросов не задавал больше. Только кивал лохматой головой. Почесал бороду дважды. Хмыкнул. Кашлянул. Смотрел куда-то в костер. Нельзя было понять, о чем думает.

— Так и знал, — когда Леонард закончил, сказал маг.

— Что? — спросил барон.

Волшебник отвечать не спешил. Медленно поднялся. Подошел к кадке. Зачерпнул ковшом воду. Выпил. Всё это в гробовой тишине. Леонард, кажется, стал слышать стук собственного сердца. Даже в недавней битве не волновался так сильно! Два дубовых листа выпали из бороды мага. Покружились, упали на пол пещеры. Барон невольно оглянулся. Да тут всюду они лежат! Почти ровным слоем. Вот откуда берутся? Магия, что скажешь.

Дубогрив вернулся на своё место. Тяжело вздохнул.

— Я знал. Рано или поздно ты узнаешь. Пришло время. Этот медальон выковали эльфы много тысяч лет назад. Всего их три. Два в нашем мире, один в ином. Но каков он, я не скажу. Не знаю. Старинное пророчество гласит: «Когда три медальона сольются вместе, три сердца обретут счастье. Настанет эпоха любви и покоя».

— А почему он горячим стал? — спросил Леонард.

Волшебник помолчал. Зачем-то потянул воздух мясистым носом.

— Она здесь. Была. Ушла в иную Вселенную.

— Кто она? Куда ушла? — ничего не понял рыцарь.

— Владелица третьего медальона. Первый зовётся ветер. Второй — он у тебя — огонь. Третий — вода, — задумчиво произнес Дубогрив. Снова помолчал. Наконец, вымолвил устало. — Теперь иди.

— И что мне делать-то? — удивился Леонард.

— Найди её. Она — твоя судьба, — сказал волшебник.

— А третий кто? Или второй? Я запутался!

— Не знаю, — ответил Дубогрив. — Судьба сведет вас вместе. Может быть.

— «Может быть»? — возмутился барон. — Слышишь, маг, а ты часом не выдумал это все?

Ответа не последовало. Волшебник медленно стал клониться вниз, опустился на солому и вдруг захрапел.

— Он спит, мессир, — сказал оруженосец. — Нам пора возвращаться, темнеет. Успеть бы до ночи вернуться. Времена нынче сами знаете какие.

— Хорошо, — недовольным голосом ответил Леонард. Вся эта болтовня Дубогрива о пророчестве, медальонах и прочем его только разозлила. Слишком много непонятного! Он, Леонард фон Стюарт, привык к вещам простым и ясным! А тут напустил старик тумана.

Они покинули пещеру. Сели на коней. Двинулись в обратный путь. Всю дорогу барон старался отбросить мысли о словах старика. Не получалось. Виной было упоминание загадочной дамы. Что значит — появилась и пропала? И что, черт возьми, означает «три сердца обретут счастье»? «Получается, два мужчины и одна женщина станут жить вместе, что ли?» — подумал Леонард и очень удивился.

Он слышал, что при королевском дворе есть некоторые дворяне, позволяющие себе… Скажем, не ценить традиции. Женаты, но имеют любовниц. Даже почти официальных! Король смотрит на это сквозь пальцы. Сам не святой. Женат, четверо дочерей. Но за пределами монарших покоев детей у монарха побольше будет. Любвеобилен Гальфрид Первый. С юных лет ни одной юбки не пропустил. Даже после женитьбы на принцессе из соседнего королевства не смог образумиться.

Глядя на своего суверена, многие так же себя ведут. Но он, барон Леонард, всегда мечтал об истинной любви. Такой, чтобы прожигала сердце. Но не губила. Только согревала… «Как мой медальон», — подумал вдруг. Это навело на интересное предположение. Может быть, та дама, о которой сказал волшебник, и есть любовь всей его жизни? «Но как же соперник?» — задался барон коварным вопросом. И тут же решил: убить. Устроить турнир и уничтожить. Завладеть сердцем той дамы, и точка. «Но кто она?!» — спросил себя рыцарь. Только стук копыт и крик ночной совы были ему ответом.

Глава 6

Лена после той ночи была встревожена. Ей показалось, что она сходит с ума. Бывало раньше, когда снились похожие сны. Но так, чтобы второй продолжал предыдущий, как часть сериала?! Никогда. Ничего не сказав мужу и даже Ане, записалась в частную клинику в психологу. Повезло: врач принимал завтра в 18 часов. «Наверное, все считают себя нормальными, боятся ходить, — подумала девушка. — Потому и расписание такое свободное».

Ей и самой было боязно. Вдруг её сразу из кабинета отправят в психушку? Приедут два дюжих санитара, завернут в смирительную рубашку. Но куда страшнее было то, что она видела во снах. «Если это лечится, надо начинать немедленно», — решилась Лена, заходя внутрь. О том, что будет, если вылечить такое нельзя, она подумать не захотела.

Врач оказался симпатичным дядечкой лет около пятидесяти. Худощавый интеллигент с бородкой и усами. «Напоминает мушкетёра Атоса», — подумала Лена. Отчего-то при виде этого мужчины, который смотрел на неё добрыми глазами, стало чуточку спокойнее. Он поинтересовался, что её беспокоит. Девушка сбивчиво рассказала. Потом посмотрела на доктора:

— Скажите, я сошла с ума?

— Ну, что вы, — очаровательно улыбнулся доктор. — Не похоже. Скорее всего, у вас стрессовое состояние.

Он попросил рассказать, как обстоят дела семейные, как складываются отношения с родственниками, с коллегами. Лена говорила без утайки. Всё хорошо. Выслушав её, врач прищурился.

— А вот обманывать не надо, — сказал вдруг.

Лена покраснела. Как он догадался? Опыт, наверное. И рассказала, что у них с мужем уже больше года… Не складывается. Стали жить, как… соседи. Даже не брат с сестрой. В этом случае даже было бы больше нежности. А у них… словно выполняют уговор. Брачный контракт. Там предписано жить вместе. Вот и живут. Даже интимная близость стала редкостью. И та, что бывает, удовольствия больше не приносит.

Доктор стал расспрашивать, по чьей инициативе это прекратилось. Лена не смогла вспомнить, когда последний раз был. Давно, а почему и кто первым отказался… Они проговорили час, а потом врач вдруг потянулся и сказал, посмотрев на часы.

— Ну-с, Елена Александровна, давайте закругляться.

Девушку эти слова неприятно резанули. Она душу выложила, а ей прямым текстом, что время вышло. Стало обидно. Она сжала губы. Опустила глаза.

— Не обижайтесь, Елена Александровна, — заметив её реакцию, сказал доктор. — Во-первых, обижаться — это обижать самого себя. Во-вторых, у меня кончился рабочий день. Наконец, мы сможем увидеться уже послезавтра. В это же время. Приходите. Я проконсультируюсь с коллегами. У вас интересный случай. Сны, как сериал. Хм… интересно!

У Лены немного полегчало на душе. Но осадочек остался. Она вернулась домой, приготовила ужин. Игорь вернулся поздно. Поел, ушёл к себе. Они толком не поговорили даже. Да и о чём? «Живем, как чужие люди, — разочарованно подумала девушка. — Неужели он ничего не замечает?»

Она помыла посуду, навела на кухне порядок. Потом вышла во двор. Хорошо все-таки, что они живут в частном доме. В квартире пространства очень мало. А тут можно выйти, подышать. Лена подошла к грядке с клубникой. Сорвала парочку ягод. Положила в рот. Раздавила, наслаждаясь вкусом. Потом полакомилась черешней. Села на табурет.

В этот момент подул ветерок. Лена встряхнула головой. Волосы привычно прошелестели по плечам и спине. Ах, как же хорошо, свежо и прохладно! Она подняла голову к небу, закрыла глаза. Сидела так минуты две, потом вдруг ощутила странное. По животу пробежала капля воды. Сначала Лена не обратила на неё внимание. Несмотря на поздний вечер, было довольно жарко. Решила — это капелька пота.

Через несколько секунд за первой прокатилась вторая. Потом третья, четвертая. Лена подняла футболку. Спереди на резинке шорт, в которых вышла, образовалось влажное пятно. Сунула руку под ткань. Пощупала. Очень странно: от того места, где в ложбинке между грудями привычно покоился медальон, вниз тянулась влажная дорожка. «Разве бывает, что потеет в одном месте?» — задумалась Лена. Решила: показалось.

Прошлась по двору, провела рукой по белым колокольчикам юкки. Та привычно вытянулась вверх высоким, больше полутора метров, стрелами, усыпанными бело-желтыми цветами. Очень красиво. Лена наклонилась понюхать. Такие очаровательные цветы! Когда разогнулась, увидела на животе мокрое пятно. Оно разрасталось буквально на глазах. Сердце заколотилось. В висках застучало.

«Я схожу с ума?» — подумала Лена с нарастающим страхом. Она сунула руку под футболку и резко выдернула её: из-под медальона текло. Не капало, а именно текло, обильно орошая шорты и намочив всё вокруг. Девушка протянула руку с губам. Попробовала капли на язык, а потом стала нервно тереть пальцы об себя. Влага оказалась пресной! «Но ведь пот солёный», — вспомнила Лена, холодея от страха.

Она, повинуясь непонятному желанию, сняла с себя медальон. Вытянула перед собой на цепочке и ахнула, увидев, что происходит: вещица сочилась водой. Из-под неё часто-часто, как из-под плохо закрытого крана, капала вода.

— Мамочка! — вскрикнула Лена, швырнула драгоценность и забежала в дом. Там сняла одежду, бросила в стиральную машинку. Включила первый попавшийся режим. Сбегала в спальню. Переоделась. Пошла на кухню. Вытащила пластиковый бокс с лекарствами. Достала корвалол. Налила в рюмку тридцать капель. Добавила воды. Выпила. Поморщилась. Села и постаралась успокоиться, взять себя в руки.

— Мне просто показалось, — стала уговаривать себя. — Так не бывает. Просто показалось. Галлюцинация. Всё хорошо. Вот скоро пойду к доктору. Он выпишет лекарства. Всё будет хорошо…

— Что с тобой? — раздался рядом голос мужа.

Лена от неожиданности вскрикнула, дёрнулась и упала с табурета. Больно ударилась головой об стол. Муж недовольно покачал головой. Нехотя наклонился. Помог подняться.

— Ты пила? — спросил.

— Нет.

— А чего шарахаешься? Я не привидение.

Развернулся. Сделал себе кофе. Ушёл в кабинет.

«Мне надо успокоиться», — твёрдо решила Лена.

Дальнейший вечер прошел без приключений. Перед сном, собираясь умыться, девушка открыла кран. Тот ответил почему-то шипением. Словно внутри был воздух. Закрыла, открыла опять. Ни капли. Подошла к крану в ванной. Та же история. Повторилось это и на кухне.

Решила умыться водой из чайника. Взяла стакан, наклонила. Вместо струи воды — ничего. Лена похлопала глазами. Судя по весу, полный. Сняла крышку, заглянула: вот же! Но стоило опрокинуть, как опять ничего. Вода упорно не хотела литься. «Наверное, носик засорился», — решила девушка.

Подошла к стеклянному графину. Попробовала налить из него. И замерла с широко раскрытыми глазами: вода отказывалась повиноваться гравитации! Она колыхалась внутри сосуда, но наружу не вытекала! «Мне опять мерещится», — подумала Лена, ставя графин обратно. Несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Сердце начало привычный нервный разбег. Его надо было притормозить.

Лена протянула к графину руку. Сунула туда палец и тут же вытянула обратно… Кожа была совершенно сухой. Вода словно не пожелала соединяться с её кожей.

— Как… это… может… — растерянно проговорила девушка.

Она села и стала бессмысленно переводить взгляд с источников воды, которые словно взбунтовались. И тут вдруг словно потайной голос подсказал: «Нужно вернуть медальон». Повинуясь ему, Лена вышла во двор. Отыскать вещицу оказалось не так просто. Она не помнила, куда её швырнула. Да и стемнело уже. Пришлось лазить по газону на коленях, подсвечивая телефоном. Наконец, медальон блеснул среди стеблей.

Девушка вытащила его, отряхнула от травинок. Посмотрела: не капает ли? Сухой. Надела осторожно. Вернулась домой. Зашла в ванную. Вдохнула. Открыла кран. Вода привычно полилась тугой струёй. Остановив её, Лена снова сняла медальон. Отнесла его во двор, оставила в беседке, а потом повторила свои действия. И — вот чудо! — вода снова не полилась! Даже в графине зависла, как прежде!

«Неужели это всё из-за медальона?» — подумала Лена, возвращаясь за ним. Надела, прошла на кухню. Взяла графин и перевернула. Вода с шумом вылетела вниз, обрызгав девушку и широко разлетевшись сверкающими брызгами.

— Ай! — воскликнула Лена от неожиданности.

— Ты чего творишь? — опять послышался строгий голос мужа. — Зачем графин опрокинула?

— Прости, я подумала, он пустой.

— Ты сегодня с ума весь вечер сходишь, — пробормотал Игорь. Достал мороженое и снова ушёл.

Лена, убирая лужу, была в легком шоке. Теперь ей хотелось разобраться, что за странный такой у неё медальон. Она вернулась в комнату. Сфотографировала драгоценность. Загрузила снимок в интернет. Стала искать, но увы. Было много похожих, но ни одного такого же. «Значит, он ручной работы, штучный», — подумала девушка. Стала вспоминать, откуда он у неё взялся.

Вспомнила: его подарила бабушка на 16-летие. В алой бархатной коробочке. А откуда он у неё? Жаль, не спросить. Её больше нет на этом свете. Тогда Лена позвонила маме. Та не сразу ответила — дочь позабыла, что на часах первый час ночи.

— Лена, что-то случилось? — спросила мама.

— Прости, что так поздно, — ответила та. — Всё хорошо. Мам, скажи, а откуда у бабушки взялся медальон? Помнишь, она на 16-летие его подарила.

— Ну и вопросы у тебя за полночь, — проворчала мама. — Она рассказывала, что ей его подарила её бабушка. И тоже на 16 лет. Семейная традиция. А той — её бабушка и так далее.

— А кто его сделал? И где?

— Прости, дочь, я не знаю. Ну ладно, пока. Мне на работу рано вставать.

Они попрощались. Лена твёрдо решила разобраться, откуда взялся медальон. Но надо было спать. Вскоре пришел Игорь. Улёгся привычно рядом. Повернулся на бок, уткнулся в телефон. Эта ночь прошла для обоих без происшествий. Но если бы молодая жена знала, к чему приведут её поиски, то… Кто знает? Может, отказалась бы от них. Или, наоборот, кинулась, как в омут с головой.

Глава 7

Проводив принцессу, Роберт отправился в обратный путь. Всю дорогу он думал о ней. Девушка заполнила всю его голову. Словно вешняя вода затопила разум. Куда ни посмотри — всюду только о ней мысли.

— Беатрис Елизавета Александра Мария Байтонская, — повторил рыцарь вслух несколько раз, вспоминая длинное имя. Говорил, и каждая буква звучала, словно нота в красивой мелодии.

«Почему я раньше не замечал, как она красива?» — задался вопросом. Не смог найти ответа. Да и не слишком старался. Зачем? Роберт часто ловил себя на мысли, что в голове у него играет какая-нибудь песенка. Смысла в этом особого не видел. Это раньше, а теперь вдруг… Странно!

Он считался одним из самых перспективных женихов не только их королевства, но и всех близлежащих. Умён, обаятелен, с хорошими манерами. Бесстрашен в бою, обласкан королевской властью.

А главное — очень богат. Его родители владели серебряными рудниками. Но, в отличие от многих аристократов, не сорили деньгами на балы и приёмы. Не покупали охапками дорогие платья и сундуками драгоценные украшения. Были экономны. Зато сыну после того, как их унесла эпидемия черной оспы, досталось настоящее сокровище — подвал, набитый сундуками с серебром и даже золотом.

Но Роберт не спешил жениться. Хотя ему предлагали разные варианты. Даже принцессу из далекого королевства. Она была единственной дочерью своего отца. После его смерти стала бы сама королевой, а Роберт — фактическим властителем иноземной территории. Он отказался. Не то чтобы девушка не понравилась. Симпатичная вполне.

Увы, но была одна вещь, которую Роберт Рандольф фон Эревард скрывал ото всех. Если бы о ней узнали, могли и на смех поднять. Сказали бы: «В наши-то времена, и такое? Да он что, рехнулся?!» Потому рыцарь никому не говорил. Даже близким друзьям, которых у него было немного. Когда спрашивали «Роберт, почему ты не женишься?», шутливо отвечал: «Ищу самую богатую».

На самом деле не нужны были ему чужие сокровища. Ни внешняя красота, ни родословная. Ни близость к королевской власти, что гарантировало бы после женитьбы влияние при дворе. Роберт ещё в юности твёрдо решил: он женится только по большой любви. Неважно, кто она будет. Простая крестьянка или дочь короля. «Вот полюблю, тогда и сделаю всё, чтобы отвести её под венец», — решил Роберт.

Сегодня в его сердце неожиданно что-то шевельнулось. Тайное, скрытое. Будто дремавшее очень глубоко. Теперь оно пробудилось и стало тянуться наверх. К свету. Как это делает пшеничное семя, прорастая, чтобы стать колосом. Причиной была она, принцесса Беатрис. В этом Роберт был уверен. Ни одна девушка прежде не производила на него такого сильного впечатления.

Он не мог понять почему. Они даже не говорили почти! А самое странное — Роберт раньше её не видел. То есть знал: у короля есть сводная сестра. Она старше. На трон не претендует. «Почему я раньше не обращал на неё внимания?!» — удивился себе рыцарь. На этот вопрос ответа он так и не нашел за всё время, пока ехал домой.

Орлиное гнездо встретило господина звонким трубным гласом. Простенькая мелодия прозвучала со стены замка, оповещая всех: сэр Роберт дома. Эту традицию завели ещё его родители. Однажды вернулись в неурочный час, а в замке бедлам. С ярмарки вернулись крестьяне. Привезли несколько бочек пива. На радостях, что господ нет, все и перепились. Включая стражников у ворот.

После этого отец Роберта установил: во-первых, на сторожевой башне будет круглосуточное дежурство. Во-вторых, когда возвращается хозяин, играет труба. Сын назвал это правило шутливо «Кто не спрятался, я не виноват». Но оно оказалось удобным: приезжаешь, а всё уже готово: камин затоплен, ванна горячая, еда с пылу, с жару. Встречают, улыбаются. Дома так хорошо!

Так было и на сей раз. Роберта встретили, помогли снять пыльную верхнюю одежду и пропотевшее исподнее. Затем он принял ванную, переоделся, а после вышел в столовую ужинать. Но насладиться вкусностями толком не успел. За дверью послышались шаркающие шаги. Рыцарь, положив вилку с ножом, вздохнул. «Опять поесть нормально не получится», — подумал. Тут дверь открылась, в гостиную ввалился тот, кто мог испортить аппетит любому.

Звали его Вентри Перидотшовелер. Он был единственный на всё королевство гном. Был он поперек себя шире — квадратный, по сути. Метра полтора ростом. С короткой бородой и усами. Густыми бровями, ёжиком волос на голове. Всё — белого цвета, словно снегом посыпанное. Одет Вентри был, как и всегда, в кольчугу. Она Роберту напоминала платье: длинные рукава, «юбка» почти до щиколоток. Но кто бы посмел это платьем назвать! Гном бы разрубил его своим внушительных размеров топором с короткой ручкой!

Он громко топал, когда шел — на ногах были сапоги из толстой воловьей кожи с металлическими подковами. Правда, Вентри утверждал, что они из шкуры дракона. Ему никто не верил. Последнего дракона убили лет триста назад. Больше не видел никто. Но спорить с гномом было бесполезно.

Вентри жил в Орлином гнезде очень давно. Его, раненым, полумертвым, нашел в лесу отец Роберта во время охоты. Забрал к себе. Знахари выходили гнома. Так он стал лучшим другом семейства фон Эревардов. Когда выздоровел, представился пафосно: мол, сын подземного короля. Была битва с чудовищем, которое выбралось из глубин земли. Они что-то там копали, пробудили древнее зло. Оно всех убило, Вентри единственный, кто сумел спастись. Выход завалило.

Сначала гном присматривался к жителям замка. Потом осмелел, начал права качать. Мол, я сын короля, имею права! Отец Роберта ему просто объяснил: будешь наглеть — выгоним. Иди на все четыре стороны, ищи, где тебя приютят. Вентри одумался. Зауважал хозяина Орлиного гнезда. Ему предоставили собственные покои. Через некоторое время выяснилось, что гном, несмотря на малый рост, очень силён. Это когда была чёрная оспа. Сам не болел, других выхаживал. Мертвых хоронил. Днями и ночами без устали копал могилы. Носил воду и рубил дрова.

Однажды выяснилось, что Вентри — отменный воин. На Роберта, когда он возвращался из гостей, напали разбойники. Гном кинулся на них. Троих зарубил своим топором, остальные разбежались. Так он стал приближенным человеком рыцаря. Теперь на ужин к хозяину пожаловал командир обороны. Протопал к столу, забрался на стул.

— Здорово! — сказал, бесцеремонно беря кувшин и наливая себе вина.

Роберт давно привык, что с манерами у Вентри плохо.

— Здравствуй, — ответил ему. — С чем пожаловал?

Не спеша с ответом, гном выпил бокал. Крякнул, рыгнул. Вытер густые усы рукавом. Почмокал губами. Потом взял яблоко. Откусил, громко захрустел. Всё это время Роберт ждал.

— Как битва?

— Мы проиграли.

— Так и думал! — сказал гном и бахнул кулаком по столу, аж посуда подпрыгнула. Тут же глянул на Роберта. — Извини. Но с таким королём, как наш…

Монарха, Элиаса Третьего, гном терпеть не мог. Считал — не место мальчишке на троне. Лучшим претендентом на это место называл Роберта. Знал прекрасно — у того нет шансов, он не королевской крови. На это Вентри было плевать. Он вообще земные законы не особо уважал. Говорил, что лучшие — у них, гномов. Жаль, ни одной книги не прихватил с собой. Иначе бы научил местных, как правильно жить.

— Что дальше будет? — спросил гном.

— Вторжение. Готовь замок к длительной осаде.

— Уверен?

— Да.

Вентри вздохнул. Хоть и был очень воинственен, последние годы предпочитал жить мирно. Тренировал стражников, часто пропадал на охоте. Даже невесту себе завел из местных — дочь кузнеца. Девушка была его выше на голову, пышна телом. Гнома это не смущало. Наоборот, нравилось очень. Жениться собирался. А тут война, как некстати!

— Ты знаешь, я сегодня встретил принцессу, — улыбнувшись, признался Роберт.

— Правда? Настоящую?

— Нет, деревянную! — поёрничал рыцарь. Вентри кашлянул. — Конечно, настоящую. Беатрис. Слышал?

— А! Точно! — гном шлепнул себя ладонью по лбу. — Сестрица короля.

— Точно. Она, — сказал Роберт. Получилось мечтательно.

— Ого, — хмыкнул Вентри в белые усы. — Да ты, кажется, втюрился?

— Есть немного.

— Так в чем дело? Засылаем сватов! — воскликнул гном.

— Обожди. Какие сваты? Нашествие скоро.

— А, ну да, — вспомнил Вентри и длинно выругался на своём родном языке. Позволял себе такое, поскольку точно знал: перевести никто не сможет. — И как ты теперь с ней?

— Никак, — ответил Роберт. — Придётся ждать, пока война закончится.

— Давай её украдём? — предложил вдруг гном. — Привезем сюда, пусть тут живет. Столицу-то наверняка штурмовать будут. А у нас безопасно. До Орлиного гнезда добраться непросто. Что скажешь?

Мысль показалась рыцарю интересной. Он обещал её обдумать. Отпустил Вентри, продолжил трапезу. «Это будет замечательно! — подумал. — Только что я скажу королю? Разрешите вашу сестру себе забрать? Да, тут есть над чем подумать».

Глава 8

Лена никак не могла найти, кто и когда сделал её медальон. Она после работы заглянула в несколько ювелирных магазинов. Показала там. Но молоденькие девушки — менеджеры модельной внешности только отрицательно мотали аккуратно причесанными головами. Не видели. Не знаем.

Лишь в одном месте Лене немного повезло. Попалась опытная. Сказала, что ей надо обратиться к ювелирам. Те имеют дело с разными драгоценностями. Даже посоветовала одного. Идти к нему оказалось недалеко. Зиновий Эммануилович оказался человеком преклонного возраста. Судя по осанке и взгляду, был он дворянских кровей. Он принял Лену в крошечном ювелирном магазинчике.

Не успела девушка ничего спросить, сразу предупредил: «Заказы на изготовление не принимаются». Пояснил, что руки и глаза не те. Но экспертизу сделать, купить-продать — это пожалуйста. Лена пояснила, ей нужна информация. Достала медальон. Показала старичку. Тот нацепил наглазник с толстой линзой. Включил яркую лампу. Надел белые перчатки. Стал рассматривать вещицу. Крутил, вертел, изучал. Потом подошел к книжной полке. Снял толстый фолиант в кожаном переплете. Раскрыл его. Стал сравнивать.

— Вы не желаете мне это продать? — спросил вдруг. — Хорошо заплачу. Скажем, 50 000 евро вас устроит?

Лена заморгала глазами. Вот это сумма! Целое состояние! Да они когда коттедж с мужем покупали, дешевле вышло. Но почему?

— Простите, не могу. Семейная реликвия.

Зиновий Эммануилович кратко вздохнул.

— Что ж, в таком случае… Он снял наглазник. Надел очки в толстой золотой оправе. Посмотрел изучающе на Лену. — Могу вас поздравить… э… простите, как вас величать?

— Елена Александровна Светлова.

— Так вот, Елена Александровна. Вы — обладатель очень древней вещи. Вот тут, — он похлопал по фолианту, — сказано, что изготовлен медальон был ещё в Древней Месопотамии. На нем изображена Нинхурсаг — богиня-мать. Древнейшее женское божество шумеро-аккадской мифологии.

— Простите, но вы не ошибаетесь? Я искала в интернете…

— Уважаемая, — строго блеснул очками ювелир. — Этот ваш интернет — помойка. Истинные знания хранятся в древних книгах. Одну из них я вам и цитирую. Читал её давно. Память, слава Богу, не подводит. Так вот, Нинхурсаг — это бесспорно.

Лена растерялась.

— А вы не подскажете, что ещё известно об этой богине?

— За этим обращайтесь в библиотеку. Да, и вот ещё… — Зиновий Эммануилович помолчал и сказал. — 100 000 евро. Цена окончательная. Продадите?

— Извините. Спасибо, — ответила Лена и ушла.

На улице посмотрела на часы. Половина седьмого. Библиотека уже закрылась. Пришлось вернуться домой. «Завтра суббота, — печально подумала Лена. — Вряд ли работать будет». Но, посмотрев расписание в «помойке», как её назвал ювелир, убедилась: выходной там пятница. С трудом девушка дождалась завтрашнего утра. Проснулась в семь часов, не разбудив мужа. Собралась и уехала.

В библиотеке набрала книжек по истории древней Месопотамии. Обложилась ими и погрузилась в чтение. Около одиннадцати телефон завибрировал. Муж интересовался, куда подевалась законная жена. Ответила «поехала делать ногти». Фраза была безопасной. Игорь не замечал изменений во вещности Лены. Прически, наряды, маникюр, педикюр, — ничего не видел. Она могла сделать татуировку или пирсинг — их бы тоже не рассмотрел.

Читальный зал и книги открыли для Лены очень интересную вещь. Оказывается, в шумерской мифологии Нинхурсаг была женой Ану — верховного бога неба. От их союза родился Энлиль, повелитель подчинялись ветра, воздуха, земли и бурь. Отсюда имя: «эн» («господин») плюс «лиль» («ветер»). «Почти как Святая Троица, — подумала Лена. — Только у шумерских богов детей было больше. Ещё Ануннаки и Утукку».

Возвращаясь домой, Лена поняла следующее. Кто-то очень давно, несколько тысяч лет назад, создал её медальон в честь богини Нинхурсаг. Но поскольку она тесно связана с другими, значит, наверняка есть ещё два таких же. Они посвящены Ану и Энлилю. «Если у меня стихия — вода, то другие два — это ветер и огонь, — думала девушка. — Ну, или земля».

Когда подходила к коттеджу, вдруг расстроилась. Собранная информация ей ровным счетом ничего не давала. Тем более не объясняла магическое свойство медальона останавливать воду, никак не вносила ясность в её странные сны. Вздохнув, Лена зашла домой. Муж, что было привычно для субботы, играл на компьютере. На возвращение жены даже внимания не обратил. «Опять со своими танчиками возится», — догадалась она.

Пообедала в одиночестве. Потом приготовила ужин. К шести часам поехала в частную клинику, на вторую встречу с психологом. Тот, услышав об отсутствии новых снов, было немного обрадовался. Но, узнав о медальоне, недовольно покачал головой.

— Что, всё так плохо? — спросила Лена.

— Ну что вы, — на силу улыбнулся психолог. — Мы вам обязательно поможем. Стал расспрашивать про детство, юность. Отношения с родителями, одноклассниками. Пытался выяснить, не было ли в юные годы психологических травм. Случаев насилия. Сексуального домогательства. Издевательств или чего-то ещё. На всё получил «нет». Жизнь у Лены была счастливая. Любящая семья, хорошие оценки, «Золотая медаль» в школе и диплом с отличием в университете. Хорошие подружки, почти удачный брак.

Психолог помечал что-то в блокноте. Кивал, задавал вопросы. Час пролетел быстро. Снова пришлось расставаться. Лена ни на шаг не приблизилась к разгадке своих тайн. Она вдруг осознала: психологу это лишь на руку. Выгодно клинике и ему, конечно. Пациентка попросила выписать ей каких-нибудь лекарств. Услышала в ответ: «Рано». Мол, сначала надо сдать анализы, потом видно будет. Пока — глицин и валерьянка. На ночь по 30 капель корвалола.

— У меня сердце не болит, — сказала Лена.

— Там основное действующее вещество — фенобарбитал, успокоительное.

Возвращаясь домой, Лена зашла в аптеку. Купила нужное по списку. Когда вошла во двор своего дома, решила вдруг проверить кое-что. Под навесом, где машина, у них была большая, 80-литровая пластиковая бочка. Девушка открыла кран. Вода хлынула бурно. Тогда Лена поднесла медальон. Поток тут же прекратился. Убрала вещицу — опять струя. Поднесла — ничего. Поигравшись так, задумалась: что, если опустить медальон в бочку? Открыла крышку.

— Ты чего здесь делаешь? — раздался голос мужа.

Лена закрыла бочку.

— Да я просто… Слышала, воду на районе отключат. Профилактика водопровода. Хотела узнать, есть ли у нас про запас.

Игорь посмотрел на неё подозрительно.

— Ты последнее время странно себя ведешь.

— Разве?

— Да. Ходишь куда-то, меня обманываешь.

— Я не…

— Ты зачем утром в библиотеке была? Мне сказала, что на маникюр пошла.

— Как ты узнал? — удивилась Лена.

Игорь вынул из кармана библиотечный талончик.

— Вот, нашел на полу.

— Прости, — сказала Лена. — Мне нужно было одну книгу найти.

— Интернет есть.

— В нем нет. Она редкая, я в детстве её читала.

— Как называется?

Девушка смутилась. Стала лихорадочно соображать, но придумать не смогла.

— Лена, скажи честно: у тебя кто-то есть? — спросил хмуро Игорь.

— Нет, с чего ты взял?

— Ну-ну, — прозвучало недоверчивое в ответ. Муж подошел к бочке. Подключил шланг, стал поливать машину, смывая с неё пыль.

Лена вернулась домой. Настроение после разговора было испорчено. Она достала таблетки. Пробежала глазами длинную инструкцию. Положила на ладонь несколько и выпила в надежде крепко уснуть и не видеть ночью никаких снов. Только сначала надо было её дождаться. Оставалось несколько часов. Она поужинала в одиночестве. Игорь демонстративно наложил еды на тарелку и ушёл в кабинет. «Обиделся», — поняла Лена.

Она до полуночи смотрела мини-сериал о любви, снятый по роману «Фиктивная жена для миллиардера». Не могла оторваться, но таблетки все-таки подействовали. Девушка убрала планшет, закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

Ей показалось, что прошло всего минут пять. Лена открыла глаза. В доме стояла тишина, Игорь оказался лежащим рядом. Как всегда, спиной к ней. Девушка встала, прошла на кухню. Допила оставшийся от ужина чай с клубникой. Пошла обратно, стараясь на смотреть на лестницу. Но не выдержала. Подняла взгляд. Там ничего не было. Никакого света и огоньков.

«Вот и хорошо», — подумала Лена и сделала шаг в сторону спальни.

— Кр-р-р-р… — раздался слабый скрип. Он шёл откуда-то сверху. Потом вдруг: «топ-топ-топ…» Словно чьи-то маленькие ножки бегали по мансардному этажу.

У Лены всё похолодело внутри. Она вспомнила, как однажды наверху поселился майский жук. Как туда попал неизвестно. Но жужжал, стучал и шуршал, пока Игорь не поднялся и не выбросил его из окна на газон.

Лена нервно сглотнула. Взяла зонтик и, преодолевая страх, полезла наверх. Приоткрыла люк. Заглянула. В лунном свете никого не оказалось. Но стоило закрыть и начать спускаться, как вдруг: «топ-топ-топ-топ…» Набравшись смелости, Лена приоткрыла люк. Затем забралась наверх. Поёжилась: тут было очень прохладно.

— Кто здесь? — спросила, сама не зная почему. «Словно жуки говорить могут!» — подумала. Обошла мансарду. Никого и ничего. Остался только один уголок — там лежала стопка базальтовых плит. Когда-то Игорь собирался сделать тут жилые комнаты. Лена осторожно подошла к ним. Постучала зонтиком. В ответ тишина.

Развернулась, сделала шаг, споткнулась об неровную доску. Выбросила вперед руки, падая… Когда раскрыла глаза, очутилась в тёплой ванной. Вокруг оказалась ярко освещенная множеством свечей небольшая комната.

— Госпожа, вы задремали, — послышался знакомый голос.

Глава 9

Вторжение в Байтонское королевство приближалось. По приказу короля Гальфрида Первого в столицу созвали всех вассалов вместе со своими дружинами. Исключений не сделали даже для тех, кто сам не мог в силу возраста или малолетства сесть на коня. Монарх обязал каждого участвовать в подготовке.

Его советники подсказали: байтонцы не так просты, как кажутся. Их поражение в решающей битве ещё не означает нашей победы в войне. Придётся напрячь все силы, чтобы окончательно сокрушить врага. Тем более впереди осада Теобальда. У города высокие и толстые стены. Большое войско внутри, готовое биться до последнего. Запасы продовольствия на несколько лет, да ещё колодцы. Осада ничего не даст — только силы зря потратим. Нужен мощный штурм.

Об этом говорилось на государственном совете, который собрал король. Барон Леонард фон Стюарт был вызван туда. Не хотелось ехать. Но что поделаешь, если сам монарх желает тебя видеть. Тем более рыцарь считался героем последней битвы. Многие считали, что победа досталась благодаря ему мужеству. Шутка ли! В одиночку выйти к вражеской гвардии и уговорить отойти! А могла и стрела в грудь прилететь.

Леонард чувствовал себя на совете лишним. Он не был политиком или стратегом. Ему нравилось сражаться. Чувствовать ярость атаки. Когда страх и ненависть бушуют в крови. Бешеная скачка на коне. Тяжелые взмахи мечом. Крики врагов. Свист стрел, топот тысяч ног и гул битвы. Вот что он любил. Болтовню о планах — нет. Потому на совете скучал. Ждал, когда всё закончится. Мечтал вернуться в имение и отправиться на охоту.

После того, как советники наговорились, и король их распустил, Леонард поднялся, поклонился и хотел было уйти.

— Барон, задержитесь, — послышался голос монарха.

Все ушли. Они остались вдвоем.

— Я видел, как ты скучаешь, — усмехнулся Гальфрид Первый.

— Что вы, Ваше королевское…

— Да кончай! — усмехнулся король, махнув рукой. — Знаю, какой ты лихой воин. Тебе бы в сражение, а не штаны просиживать на советах. Ладно. Послушай, у меня к тебе есть одно секретное поручение.

Леонард обратился весь во внимание. Монарх поманил его пальцем. Когда рыцарь подошел и почтительно склонился, заговорил голосом заговорщика.

— Ты слышал что-нибудь о принцессе Беатрис Елизавете Александре Марии Байтонской?

— Нет, Ваше величество.

— Хм. Странно. Я думал, ты всех красавиц у нас и в округе знаешь. Ты ведь не женат, верно?

— Всё верно.

— Короче. Эта Беатрис — сводная сестра байтонского короля, этого мальчишки Элиаса Третьего. Если он умрёт, то она наследует их престол. Своих детей у сопляка нет. Дальние родственники становиться монархами не имеют права, — рассказал король. — Я это всё к чему. Мы, конечно, на них нападём. Но я не уверен, что сможем победить. Быстро, по крайней мере. Так вот. Если принцесса Беатрис окажется у нас, то мы убьем сразу двух зайцев. Во-первых, заставим Элиаса сдаться под страхом смерти его сестры. Во-вторых, когда она будет здесь, принудим её выйти замуж за нашего человека. Деваться ей будет некуда. Если жить захочет, конечно. Значит, Байтонское королевство окончательно станет моим. И больше никто никогда не сможет претендовать на его престол. Я его просто уничтожу, и точка. Как тебе мой план?

Король посмотрел на рыцаря испытующе.

— Очень тонко придумано, — ответил Леонард. — Простите, Ваше величество. Но какая роль в этом отводится мне?

— Целых две роли. Ты украдёшь Беатрис и женишься на ней, — сказал Гальфрид Первый. Его взгляд стал насмешливым. Он смотрел, как изменилось лицо барона.

— Женюсь? — спросил Леонард. — Но… Ваше величество…

— Надеюсь, ты не собираешься пойти против моей воли? — строго спросил король.

— Никак нет, — ответил рыцарь, опуская покорно голову.

Ох, как же тяжко далось ему это повиновение! Он с трудом сдерживался, чтобы не наговорить королю дерзостей. Это же надо было такое придумать! Его, барона фон Стюарта, одного из самых родовитых людей в королевстве, заставить насильно жениться! Пусть и на принцессе. Но, по сути, бывшей. Ведь если Байтонское королевство перестанет существовать, Беатрис превратится в обычную аристократку.

— Вот и хорошо, — сказал король. Подумал чуть и смилостивился. — Не беспокойся. Если она тебе не понравится, разрешу развестись. Её сошлем в монастырь. Снова станешь свободным.

— Благодарю за доверие, Ваше величество, — сказал барон, приложив правую руку к сердцу и кланяясь. — Когда приступать?

— Немедленно, — ответил король.

Леонард покинул дворец с горечью в душе и хмурым лицом. Его мечта счастливо и по любви жениться, один раз и навсегда, была растоптана. На неё наступил тяжелый королевский сапог и раздавил. Но рыцарь нашел и хорошее. Он с задания может не вернуться. Это же очень сложно: выкрасть сестру чужого короля. Пусть сводную. Но её наверняка очень хорошо охраняют. Тем более теперь, когда война.

Вернувшись в свой замок, Леонард призвал ближайших соратников. Одни прошли с ним через многие битвы. Другие занимались его обширными владениями. Рассказал о поручении короля и спросил, кто что знает про Беатрис Байтонскую. Оказалось, что живет она не в столице, Теобальде, а в поместье Байтон, расположенном на некотором удалении. Не замужем и не была. Детей не имеет. Ведет жизнь затворницы. Даже на королевских балах бывает редко.

— Но через три дня состоится бал Летнего солнцестояния, — сообщил один из советников. — Эта традиция для Байтонского королевства священна. Она не прерывалась уже несколько веков. В Теобальд съедутся представители всех аристократических родов. Обязательно будет и принцесса Беатрис. Этот бал она не пропускала никогда. Даже в самые тяжелые годы.

— Откуда известно? — спросил Леонард.

— Простите, мессир, — поклонился советник. — Я был там однажды в качестве приглашенного гостя. Это было пять лет назад. Тогда мы ещё дружили с байтонцами.

— Уверен, что Беатрис туда поедет?

— Совершенно, мессир.

Леонард отпустил советников. «Бал Летнего солнцестояния, значит, — думал он, прохаживаясь по кабинету. — Что ж, хороший повод. Нужно будет перехватить Беатрис, когда она будет возвращаться». Барон решил всё сделать в одиночку. Взять с собой только оруженосца, Идена. Они нападут на кортеж принцессы возле её поместья, а потом отвезут её в замок Алькасар. Преследовать их если и станут, то лишь до границ королевства. Дальше побоятся.

Рыцарь позвонил в колокольчик. Пришел слуга.

— Идена позови, — сказал Леонард.

Оруженосец примчался, — его топот было слышно издалека, — влетел в кабинет и едва не сшиб подставку со статуй дракона. Выполненная из розового мрамора, она была подарком родителям Леонарда и очень им ценилась. Если бы Иден её разбил, то… страшно представить то наказание, которому бы его подверг барон. Во всем Алькасаре не было больше ни одной вещи, более ценимой его хозяином. Ну, разве что ещё медальон. Тот самый, странный. Он больше не нагревался.

— Простите, мессир! — выпалил Иден, дожевывая что-то.

Леонард бросил на него суровый взгляд. Оруженосец перестал жевать, вытянулся.

— Его Величество дал мне очень важное поручение.

Лицо Идена стало серьезным, он нахмурился и стоял неподвижно.

— Нам предстоит привезти сюда одну очень важную особу. Это будет через два дня. Ты поедешь со мной. Если не выполним приказкороля, нас сурово накажут. Если сможем, я тебя награжу. Знай: ошибки быть не может. Время теперь военное, трудное. Всё ясно? Иди, готовься.

У Идена внутри образовался целый клубок вопросов. Но задавать их господину он не осмелился. Тот не любил ни долгих обсуждений, ни нерешительности. Сказано — делай. Не хочешь — получи плетей на конюшне. Сделаешь хорошо — получишь награду. Третьего не дано. Потому оруженосец покинул кабинет мессира. Отправился готовить свою и его амуницию.

Барон продолжил ходить по кабинету. Поёжился. К ночи стало прохладно. Притворил окно. Подошел к камину, положил дров. Взял огниво. Высек искру. Вскоре пламя жадно лизала сухое дерево, выгоняя дым через трубу. Внутри неё загудело, по комнате стало распространяться приятное тепло. Всё это Леонард мог бы приказать сделать слугам. Но ему нравилось разводить огонь. С детства ещё, когда ездил на охоту.

Чтобы ещё согреться, он достал кувшин вина и чашу. Налил, сел возле камина. Отпил немного. Ароматная жидкость теплой волной прокатилась внутри. Барон протянул руку, чтобы взять яблоко. Послышался тихий звон, и медальон выкатился наружу из-под рубашки. В то же Леонард оказался в полной темноте. Так, словно камин исчез из кабинета. Просто испарился в мгновение ока.

Единственным источником света осталась свеча на столе. Когда глаза привыкли к густым сумеркам, рыцарь взял подсвечник. Подошел к камину. Странно. Дрова были на месте. Сухие. Леонард протянул руку: от них шло тепло. Тогда почему пропало пламя? «Может, это магия какая-то?» — подумал барон. Увидел, что медальон болтается поверх рубашки. Заложил его обратно. Ему не нравилось, когда украшение оказывалось на виду.

Снова взял огниво. Высек искру, и дрова опять загорелись. Пламя разрослось быстро. Стало таким же, как прежде. Но что на него так подействовало? Леонард пожал плечами. Продолжил пить вино. Когда кувшин опустел, барон пошёл в опочивальню. Камин продолжал источать жар.

Глава 10

Лена осмотрелась вокруг. Ей стало понятно: она вновь в том самом замке, где уже побывала. Теперь неожиданное, как всегда, возвращение застало её во время омовения. Так, кажется, в старину это называли. Но здесь не просто древность, напоминающая Средневековье. Тут иная реальность, иначе… А вот как это всё понимать, Лена не знала.

Служанка между тем продолжала ждать ответа принцессы, покорно склонив голову.

— Я, кажется, задремала, — проговорила Лена неуверенно.

— Да, Ваше высочество, — кивнула девушка.

«Как же её зовут? — постаралась вспомнить неявленная принцесса. — Ах, точно! Амелия. Боже, как мне трудно здесь будет, если я останусь надолго. Ни электричества, ни бытовой техники, ни косметики приличной…» Но почему ей показалось, что она здесь задержится, Лена тоже не знала.

— Дай мне полотенце, пожалуйста, и выйди. Мне нужно одеться, — сказала она служанке.

У той брови приподнялись.

— Госпожа хочет одеваться сама? — спросила удивленно.

— А что? — ответила Лена и вдруг поняла, что здесь так не принято. Хочешь или нет, а надо следовать местным правилам. Они же, насколько она помнила из книг о Средневековье, гласят: аристократам не подобает самим ухаживать за собой, на это есть слуги. Но как это возможно? Чтобы показаться обнажённой перед почти незнакомым человеком? Пусть она тоже женщина, но все-таки. Лену прежде в таком виде наблюдали исключительно доктора и муж. Ну, родители ещё, когда была совсем крошечной, но это не считается.

Служанка молчала. Видимо, не понимала, о чем спрашивает принцесса.

— Ну… ладно, — сказала Лена, стесняясь. Поднялась в ванной, которая оказалась очень красивой. Отлитой из бронзы, по краям украшенной искусно выкованными цветочными барельефами. Но сейчас девушку волновало другое: что с ней станут делать. И ещё она жутко стеснялась служанку. Прикрыла руками грудь и лобок, опустила глаза и ощутила, как стала заливаться краской.

Амелия не обратила на смущение принцессы никакого внимания. Подошла к ней, раскинув руки и проворно обернула в большое полотенце. Размерами оно напоминало скорее покрывало. Стеснение Лены пошло на спад. Служанка подала ей руку, помогла спуститься на ковёр по небольшой приставной лесенке. Затем принялась вытирать, проводя ладонями по телу. Её прикосновения были такими ловкими и быстрыми, что Лена не успела даже заметить, как оказалась почти сухой.

Затем пришлось снова постесняться. Амелия сняла с госпожи полотенце. Принесла ночную сорочку и помогла одеться. Лена удивилась тому, насколько удобной оказалась эта одежда. Ткань бархатистая, очень мягкая, приятно ласкала тело. Смущало одно: полное отсутствие нижнего белья. Даже ложась с мужем в постель, девушка надевала трусики и футболку. Зимой, если было прохладно, пижаму.

Но чтобы в одной ночнушке… Такого себе не позволяла. Нет, то есть первый год после женитьбы они с Игорем вообще спали обнаженными. Занимались любовью, как ненормальные, и нижнее белье только мешало. Сначала сними его, потом ищи, куда улетело. Но постепенно секс становился всё реже. Они стали всё чаще одеваться. Муж говорил, ему без трусов неудобно. Лена спорить не стала. Так их нудистский период сошёл на нет.

Лена хотела было спросить служанку про нижнее белье, но снова постеснялась. Амелия проводила её в уже знакомую комнату — ту самую спальню, в которой она уже просыпалась однажды. Поставила рядом толстую свечу в бронзовом подсвечнике, пожелала спокойной ночи, поклонилась и вышла.

«И что мне, просто лечь спать?» — подумала Лена. Этого совсем не хотелось. Но как быть? Пойти ночью гулять по замку? Её размышления прервал тихий вкрадчивый стук. Девушка прислушалась. Стук повторился. Он шел от входной двери.

— Кто там? Зайдите, — сказала Лена, натянув одеяло до подбородка. Стало немного страшно.

— Эт я! — послышался знакомый грубоватый голос с хамскими нотками. — Доброй ночи, вашество! — и по паркету затопали маленькие лапки. При этом они постукивали по полированному дереву коготками.

Лена вздрогнула, когда на тумбочку рядом с кроватью вспорхнул тот самый чудной дракончик. Его имя — Гюнтер — вспомнилось сразу. То есть это была фамилия, а вот имя… Девушка вспомнить не смогла. Да и не успела бы. Ночной гость сразу принялся болтать.

— С легким паром, вашество! — заявил, усаживаясь поудобнее.

— Спасибо, — сказала Лена с опаской. Общение с этим существом не входило в её планы. И вообще, казалось каким-то… странным явлением. Вроде ты в бреду, и вот, явилось это чудо в чешуйках.

— Я, пилить-колотить, чего пришёл. Тут такое дело. Война у нас. Слыхали, верно?

— Ну… да, — неуверенно ответила Лена. Ни о какой войне она понятия не имела. Но если дракончик так говорит, значит, так и есть.

— Угу. Вот-вот, — кивнул Гюнтер. — Я чего пришел-то? Валить нам надо.

— В каком смысле валить? Кого? За что? — удивилась Лена.

— Деревья в лесу, колотить мою черешню! — возмутился дракончик. — Ей-богу, вашество! Вы словно с ёлки слезли.

— Не хами, — одёрнула гостя девушка. Она вдруг почувствовала, что если на самом деле принцесса, то никто с ней так говорить права не имеет.

— Простите, вашество, — поклонился дракончик. — Нервы виноваты. Я ж тут, как белка в колесе. Туда, сюда, потом обратно. И со всех сторон: враги наступают, ключевая битва проиграна, нам кирдык-карачун, в общем.

— Ты меня окончательно запутал, — сказала Лена. — Давай всё по порядку.

Дракончик воззрился на неё удивлённо.

— Так вы разве… ничего не знаете?

— Знаю. Но хочу, чтобы ты мне по пунктам разложил. Когда всё началось. Что случилось. Чего ожидать. Давай, докладывай. И не тараторь, пожалуйста.

Гюнтер сделал, как приказано было. Оказалось, причиной войны стал… заяц. Самый обыкновенный. Серый, ушастый, с длинными мускулистыми задними лапами. Байтонский король Элиас Третий выехал на охоту с малой свитой. Увидели зайца, стали его гнать. Монарх, поскольку конь у него самый лучший, вырвался далеко вперед. Сопровождающие отстали. А когда нагнали, увидели картину: король стоит рядом с человеком. Тот лежит на земле. Рядом их кони.

Выяснилось следующее. Когда Элиас Третий почти догнал зайца, зверюга неожиданно рванул в сторону. И угодил прямо под ноги коню. Его седоком оказался сам король Гальфрид Первый. Оказывается, он тоже выбрался на охоту. Конь испугался и скинул монарха. Тот рухнул на траву, сильно ударившись спиной. В эту секунду к нему подлетел Элиас. Гальфрид испугался, что он хочет его убить, закрылся руками. Но сосед замер в испуге, не зная, что делать.

Потом подоспели две свиты. Помогли своим монархам вернуться в седло. Элиас сказал, что просит прощения за этот неудачный момент. «Неудачный?! — вскричал Гальфрид. — Ты нарочно, гадкий мальчишка, натравил на меня зайца! Ты хотел меня убить!» «Что вы, ваше величество! — постарался сгладить конфликт Элиас. — В мыслях такого не было!» «Ты, оказывается, ещё и дерзкий лгун!» — воскликнул Гальфрид. Ну, тут у нашего всё закипело внутри.

— В общем, поссорились короли. Наговорили друг другу гадостей. Да таких, что не пристало слушать нежным ушкам Вашего высочества, — закончил Гюнтер.

— Хочешь сказать, что из-за какого-то зайца два королевства начали войну? — спросила Лена, не скрывая иронии.

— Нет, конечно, — вздохнул дракончик. — Это был лишь повод. На самом деле Гальфрид Первый давно зарится на наши земли. Он после того, как нашим монархом стал Элиас Третий, у себя во дворе прилюдно заявил: «Этот сопливый мальчишка не достоин править!» Ну, а заяц стал лишь поводом.

— Так, это понятно. Дальше что было?

— Как обычно, — сказал Гюнтер. — Сначала они напали на наши поселения. Мы ответили. Затем стычки участились. Три дня назад была решающая битва. Мы её проиграли. Теперь ждём вторжения и осаду Теобальда. Потом станет ясно, кто победитель. Боюсь, кончится всё это плохо для нас.

— Почему? У нас маленькая армия?

— После той битвы стала меньше, это да, — тяжело вздохнул дракончик. — Но дело в другом…

Он замялся. Сделал вид, что у него что-то застряло в когтистой лапе. Опершись на одну, другую запихнул себе в рот, откусил и выплюнул на пол. Лена посмотрела укоризненно.

— Мать моя дракониха! — воскликнул Гюнтер, опомнившись. Спланировал на пол, подобрал кусочек, засунул в пасть и проглотил.

— Фу, — сказала Лена, сморщившись.

— Свой фекалий ближе к шкуре, — глубокомысленно заметил дракончик.

— Боже… — проговорила принцесса.

— Простите, вашество. Нервы, — извинился Гюнтер. Вернулся на тумбочку.

— Так почему мы проиграем? — снова спросила Лена.

— Потому что наш король ещё совсем ребёнок, — почему-то шёпотом ответил дракончик. — Его не уважают не только в соседнем королевстве. Но и у нас.

— Не боишься говорить это мне, его сестре, пусть и сводной? — прищурилась Лена.

— Так это… — глаза Гюнтера округлились. Он икнул, из носа вырвались два язычка пламени.

— Ладно, я пошутила, — сказала девушка.

Дракончик выдохнул с облегчением. А Лена в этот момент подумала, что ей даже нравится быть принцессой. Почему нет? Раз уж она здесь оказалась, то можно попробовать воспользоваться служебным положением.

— Простите, вашество, — поклонился Гюнтер. — Мне пора. Вам завтра предстоит поездка на королевский бал.

— Куда?! — Лена даже подскочила на кровати. Уселась и уставилась на дракончика изумлённо. — А ну, повтори?

— Ежегодный бал Летнего солнцестояния, неужели вы забыли?

— Нет-нет, я вспомнила. Ну конечно, — ответила Лена. Сердце колотилось неугомонно. Вот это да! Она побывает на самом настоящем балу! Чудеса, да и только! Какая девочка не мечтает стать принцессой, а уж попасть на такое красочное событие — это вообще…

— Спокойной ночи, вашество, — сказал Гюнтер. Услышав то же в ответ, полетел к двери. Открыл её лапой, выпорхнул в коридор и закрыл за собой.

Лена осталась одна. Разволновалась очень и не знала, сможет ли уснуть до утра. Всё думала, думала. Так много рассказал Гюнтер! И эта война, и бал… «Подождите-ка, — задумалась девушка. — Как это может быть? У нас война, а мы балы устраиваем? Кажется, наш король и правда не слишком умён».

Несколько раз потом Лена вставала, пила воду из стеклянного кувшина. После легла спать в надежде, что завтра совершится это невероятное событие. Она побывает на королевском балу, где станет сверкать! И может быть, — кто знает? — приглянется какому-нибудь красавцу. «Как тому, который проводил меня сюда», — подумала, засыпая.

Глава 11

Роберт прибыл на ежегодный бал Летнего солнцестояния с тревожным чувством. Близится нашествие врага, а король решил сделать вид, будто ничего серьёзного не происходит. Такое поведение казалось рыцарю верхом безрассудства. «Но что мы хотим от глупого мальчишки, — горестно думал Роберт, въезжая через главные ворота столицы. — У него же ветер в голове, одни охоты и развлечения на уме».

От искушенного в битвах взгляда рыцаря не ускользнула та беспечность, с которой впускали в Теобальд всех желающих. То были крестьяне, ремесленники, торговцы, и, конечно же, знатные гости со всех поместий. Они въезжали в столицу целыми семьями. Порой это были одна или две кареты. Некоторые, чтобы пустить всем пыль в глаза и доказать свою состоятельность, прибывали целыми кортежами. С охраной, как полагается.

Когда Роберт оказался у ворот, ему пришлось пришпорить коня и подождать, пока одна такая колоннада с пафосом въедет в город. Присмотревшись, рыцарь узнал своего дальнего соседа. Человек тот был преклонного возраста, очень богатый. А главное — ему страстно хотелось выдать замуж своих четырех дочерей. Девицы были одна сочнее другой, пышнотелые и улыбчивые. Роберту тоже прямо намекали несколько раз, что надо бы обратить на них внимание. Он вежливо делал вид, что не понимает.

Не то чтобы ему совсем не нравились полные девушки, с дородными формами. Тут дело было в другом. Роберт предпочитал начитанных, умных. Не зазнаек и заумных домоседок, конечно. Но как раз особым интеллектом все четыре дочери того знатного соседа не отличались. Были они добрые хохотушки, но глупые притом. Да теперь что говорить о них! Сердце Роберта отныне было прочно занято… страшно даже подумать! Сестрой короля!

Рыцарь въехал в город. Напоследок обратил внимание: стража у ворот полностью расслаблена. Некоторые бойцы даже, по случаю бала, видимо, вина выпили. Стоят, лица красные, улыбаются, байки травят. Пропускают всех без разбора. «Они не заметят, если в Теобальд под видом крестьян зайдет целый вражеский полк!» — разочарованно подумал Роберт. Но делать было нечего: следовало прибыть на бал.

Королевский замок, стоящий на самом высоком холме столицы, светился в вечерних сумерках, словно новогодняя ёлка. Он был украшен множеством факелов, которые горели, превращая резиденцию в волшебный дворец. А ещё трепетали на ветру флаги и флажки, разноцветные фонарики из навощённой ткани, длинные ленты, цветочные гирлянды. К главному входу то и дело подъезжали кареты одна за другой. Из них выходили нарядные аристократы. Они медленно, с чувством собственного достоинства, поднимались по высокой мраморной лестнице.

Роберт спешился, отдал уздечку слуге, а потом отправился наверх, попутно здороваясь с теми, кого узнавал. Он лишь растягивал рот в улыбке и кивал головой. Глаза рыцаря были печальны. Всё это слишком напоминало ему пир во время чумы. Вокруг черт знает что творится, королевская гвардия — самая боеспособная часть армии! — разбита, а тут вовсю жизни радуются.

Чем выше поднимался рыцарь, тем слышнее становились звуки симфонического оркестра. Он играл какую-то бравурную, под стать событию, музыку. Войдя в главный зал, Роберт поневоле проникся атмосферой всеобщего веселья. Грустные мысли покинули его, он увлёкся тем, что стал искать глазами принцессу Беатрис. Но на глаза попадались постоянно жёны, дочери, племянницы главных аристократических родов королевства. Все, кроме той, кого так хотел увидеть молодой рыцарь.

Это случилось немного позже. Оркестр грянул марш, и все гости расступились, освобождая место посередине сверкающего зала, освещенного сотнями свечей. Вперед вышел церемониймейстер и объявил выход Его королевского Величества короля Элиаса Третьего. Снова заиграла музыка, и в зал медленно вступил монарх. Он был одет в свою парадную форму, со множеством сверкающих бриллиантами наград, доставшихся ему явно не по заслугам, а в наследство.

На щеках юноши играл румянец, глаза задорно сверкали, и Роберту показалось, что король или выпил вина для храбрости, или вообще плохо понимает, в каком положении оказалось его государство. Но тут же взгляд рыцаря упал на процессу Беатрис, которая шла чуть позади короля. И тут же Роберт позабыл обо всём на свете. Он теперь, рассматривая девушку с маленькой, усыпанной драгоценными каменьями короной на голове, глаз от неё отвести не мог. Как же она была прекрасна!

Это платье с искусной золотой вышивкой, подчеркивающее стройность фигуры. Эти открытые плечи с матово бледной кожей. Эти ключицы, соблазнительная для мужского взгляда ложбинка между грудей, едва прикрытая колье. Беатрис показалась Роберту волшебной птицей, спустившейся с небес. Или даже ангелом, прибывшим сюда, чтобы спасти несчастное королевство. Она шла, стараясь не отставать от брата, и взгляд её выдавал огромное волнение.

Церемониймейстер представил Беатрис, потом он что-то говорил о начале ежегодного бала, но Роберт уже не вслушивался. Он продолжал любоваться принцессой. И чем дольше, тем сильнее крепла в нем уверенность в правоте слов, сказанных гномом Вентри: единственный способ спасти Беатрис от захвата вражескими войсками, — это украсть её. Прямо сегодня, во время бала!

Но сделать это лишь казалось очень просто. Роберту предстояло сначала решить, как действовать. Нельзя подойти просто так к члену королевской семьи и заговорить. Беседа возможна, если монарх сам призовёт. В противном случае нужно ждать аудиенции. Ее может и не быть. Зависит от настроения короля. Рыцарь знал: Элиас тот ещё ветреник. Порой даже министры не могут к нему попасть на приём. Видеть не желает, и точка!

Бал начался. Заиграл вальс, и гости принялись кружиться по залу, сверкая драгоценными украшениями и изысканными нарядами. Роберт стоял в стороне, неподалеку от трона, и украдкой посматривал на Беатрис. Она с большим интересом рассматривала танцующих. Рыцарю даже показалось это немного странным. Выглядело, будто принцесса впервые всё это видит. Но ведь она тут выросла, и такие балы длятся всю её жизнь. По-хорошему, должны были ей надоесть.

Но Беатрис смотрела, улыбалась. Роберт даже заметил, как она в такт музыке постукивает атласной туфелькой, показавшейся из-под подола платья. Рыцаря принцесса совершенно не замечала. Всё её внимание было приковано к парам.

— Что же вы не танцуете, граф? — спросил Роберта тот самый сосед, паша четырех дочерей на выданье. Те стояли рядом и с интересом разглядывали молодого рыцаря. В их глазах читался неподдельный интерес: папенька поможет расшевелить этого недотёпу или нет?

— Простите, настроения нет, — честно ответил Роберт.

— Отчего ж? — растянул рот сосед. — Смотрите, какая красота вокруг! Столько миленьких юных девушек. Не находите?

Рыцарь сразу догадался, на кого намекает сосед. Он с трудом сдержался, чтобы ему не надерзить в ответ. Какого чёрта! Бал, когда королевство в опасности! Тут стены нужно укреплять, вооружать стражу, набирать новые войска, а вместо этого — праздник!

— Прошу прощения, мне нужно отойти, — вежливо поклонился Роберт. Он протиснулся мимо гостей, вышел на балкон. Стал глубоко вдыхать прохладный ночной воздух. Столица погружалась в сон, давно зажглись огни в окнах и фонари вокруг дворца и вдоль главных улиц. Рыцарь стоял и смотрел, думая о том, как всё-таки глупо ведет себя король. Такая красота досталась ему в наследство! Столько прекрасных земель, а ещё города, деревни, плодородные пашни, а люди? Самые добрые, трудолюбивые и хорошие где? Только в Байтонском королевстве. Это же всем вокруг известно! Но… увы.

— Скоро всему придёт конец, — прошептал Роберт.

— Почему? — послышался неподалеку женский голос. Рыцарь обернулся и замер: у перил балкона стояла принцесса Беатрис и смотрела куда-то вдаль.

— Ваше королевское высочество, — сказал рыцарь, сделав полупоклон. — Простите, мысли вслух.

— Какие-то грустные они у вас, — сказала Беатрис. Повернула голову и прищурила глаза.

— Скажите, мы с вами раньше не встречались?

— Несколько дней назад, ваше высочество, — ответил Роберт. — Я помог вам проехать до главных ворот.

— Ах, ну конечно же! Это были вы! — сказала Беатрис, ослепительно улыбнувшись. — Я забыла тогда поблагодарить вас. Большое спасибо.

— Не стоит благодарности, ваше высочество. Каждый почёл бы за честь помочь вам.

— Но это сделали вы, а я добро не забываю, — сказала принцесса.

— Так что вас так огорчает?

— Судьба нашего королевства, — ответил рыцарь.

Лицо Беатрис стало серьезным.

— А что с ней не так? Нам кто-то угрожает?

Брови Роберта приподнялись. «Как? — подумал он. — Она ничего не знает о войне? О недавней битве? Как такое может быть? Словно из дальнего странствия вернулась. Или она лишь так играет со мной? Но уж слишком тема для развлечения печальная». И рыцарь, решившись, поведал принцессе о том, в каком трагическом положении оказалось королевство.

Беатрис слушала, сжав губы. Она побледнела даже.

— Я ничего этого не знала, — тихо ответила и поёжилась.

Роберт увидел, как её кожа на шее и плечах покрылась пупырышками. Принцессе явно стало зябко.

— Разрешите, ваше высочество? — спросил рыцарь, снимая накидку с плеча.

— Да, — ответила Беатрис.

Роберт подошел и аккуратно, стараясь не прикоснуться к монаршему телу, укрыл плечи Беатрис. Вернулся на своё место.

— Что же нам теперь делать? — спросила принцесса. — То есть, вы хотите сказать, враг скоро нападёт?

— Совершенно верно.

— Но как же король? Он разве не знает?

— Знает, но увы…

— Что? Ничего не делает?

— Простите, ваше высочество, я не имею права оценивать действия монарха, — сказал Роберт.

— Хм… Тогда я оценю. Пойду прямо сейчас к нему и потребую прекратить бал, — твердо сказала принцесса.

— Этого нельзя делать, ваше высочество, — поспешил отговорить её рыцарь.

— Почему? — удивилась Беатрис.

— Потому что наш король, уж простите за откровенность, слушает только самого себя. Это всем давно известно, — сказал Роберт.

Принцесса поджала губы. Сложила руки на груди.

— Это… сюр какой-то!

— Что, простите? — не понял рыцарь.

— Ну… бред сивой кобылы, так понятнее?

— Вполне, — ответил Роберт и удивился. Надо же. Принцесса, оказывается, и простонародные выражения знает. Откуда бы, интересно? Ведь сама не могла услышать, кто-то научил, видимо.

— Ну, а вы что предлагаете? Ой… — растерянно вдруг произнесла Беатрис.

Роберт вопросительно посмотрел на неё.

— Я же совсем забыла спросить, как вас зовут. Простите, пожалуйста.

«Принцесса передо мной извиняется, — подумал рыцарь. — В какой летописи это запишут?!» Вслух же произнес:

— Это вы простите, ваше высочество. Я должен был назваться. Граф Роберт Рандольф фон Эревард, к вашим услугам, миледи, — он склонился перед принцессой.

— Вот и познакомились, — ответила Беатрис. — Очень приятно. Так что же нам теперь делать, граф? Пойти все-таки к королю или… как?

— У меня есть один вариант, ваше величество, — набравшись смелости, сказал Роберт. — Только он, мягко говоря, не совсем уместен для особы королевских кровей.

— Да? Очень интересно, — ответила принцесса. — Ну, говорите же, прошу вас!

— Вам следует немедленно поехать со мной, — сказал Роберт.

Беатрис подняла брови и усмехнулась.

— Вот это поворот! — сказала, качая головой.

Рыцарь решил, что всё пропало. Сейчас принцесса позовёт охрану и обвинит его в оскорблении члена королевской фамилии. Но на самом деле молодой граф даже не представлял, что случится дальше.

Глава 12

Беатрис вдруг посмотрела на рыцаря. В глазах её сверкали задорные огоньки. Она прищурилась, пристально глядя на Роберта, и вдруг сказала тихо. Даже слишком тихо, словно боялась, что их кто-то здесь услышит:

— Поехали.

— Простите, что вы сказали, Ваше Высочество? — не веря ушам своим, спросил рыцарь.

Принцесса не стала повторять. Только досадливо прикусила нижнюю губу. В эту секунду Роберт понял, что совершил глупость. Нельзя было задавать этот дурацкий вопрос, а сразу соглашаться! У него оставались считанные секунды, чтобы всё исправить. На этот раз ошибки он не допустил. Склонив почтительно голову, протянул Беатрис руку и произнёс:

— Прошу следовать за мной, Ваше Высочество.

— Я сама пойду, — сказала принцесса.

Они вернулись в зал, где продолжала греметь бравурная музыка и кружились в вальсе сотни пар. Бал был в самом разгаре. Никто не заметил, как два человека вдоль стены прокрались к выходу и вышли наружу. Они проследовали мимо стражников, которые их, конечно же, заметили, но ни посмели и слова сказать. Выбирались из замка, стали спускаться по длинной лестнице.

В этот момент Роберт поспешил вперед, чтобы ему поскорее привели коня. «Вот я дурак! — подумал он, спешно шагая вниз. — Не догадался взять второго коня! Как она поедет? Принцесса все-таки, не простолюдинка! А лучше было привести с собой карету. Ну и глупец!» Ситуация разрешилась, впрочем, сама собой. Когда слуга привел вороного коня, на котором сюда прибыл рыцарь, Беатрис уже спустилась и стояла в ожидании.

— Простите, Ваше Высочество, — сказал Роберт. — Нам придётся ехать… на этом.

— Всё в порядке, — улыбнулась принцесса. — В тесноте, да не в обиде.

Рыцарь впервые услышал эту поговорку. Из уст представителя королевской семьи она прозвучала донельзя странно. Будто была почерпнута из фольклора. Но откуда Беатрис знать, как разговаривает простой народ? Она же никогда с людьми, как говорят аристократы, «подлого сословия», не общалась. Роберт не нашел ответа. Он помог принцессе забраться в седло. Сам разместился позади, но уздечку взял, не доверив управление принцессе.

— Ваше королевское Высочество, — спросил один из слуг. — Если Его Величество спросит, куда вы отправились, что ему сообщить?

— Скажите, на прогулку. Скоро вернусь, — весело ответила принцесса. На самом деле за неё говорила теперь, конечно же, Лена. Ей жутко захотелось узнать, что на самом деле задумал красивый молодой человек, представившийся рыцарем. Да-да, она его вспомнила. Тот самый, что помог добраться до города, когда она впервые оказалась в этих краях. Или времени? Или измерении? Вселенной? Да какая разница!

Лене здесь было интересно буквально всё. Предложение Роберта бежать с ним из столицы застало её врасплох, конечно. В нём она пребывала первые несколько минут. Потом решилась на побег. Это же так интересно! «В конце концов, ну что может со мной случиться, если я во сне? — спросила себя девушка. — Но если буду сидеть в замке, то ничего интересного не узнаю». Это и был тот аргумент, позволивший ей решиться на странный, с точки зрения сестры короля, поступок.

Они скакали по ночной дороге, освещаемой лишь светом звезд и Луны. Лена ощущала на своем затылке дыхание рыцаря, и это вызывало у неё мурашки по всей шее и спине. Они прокатывались волнами, а спереди в лицо бил упругий прохладный ветер. Ощущения были невероятными. Девушка никогда не ездила на лошади ночью. Тот раз, когда Роберт помог ей приехать в столицу, был первым. Теперь же всё казалось волшебным, безумно интересным!

— Мы не потеряемся? — спросила Лена, когда Луна вдруг скрылась за облаками, и стало совсем темно. Путь едва угадывался впереди.

— Нисколько, Ваше Высочество, — ответил Роберт. — Мой конь прекрасно помнит дорогу домой.

Но в следующую секунду вороной едва не встал на дыбы, резко сбавив темп, а потом остановившись. Конь фыркнул несколько раз, мотая головой.

— Что с ним? — испуганно спросила Лена. Она боялась, что животное может сделать «свечку». Видела такое в кино. Тогда они оба полетят на землю. Больно будет.

— Странно, — сказал рыцарь, натягивая поводья. Он спрыгнул на землю. Подошел к голове коня. Провел несколько раз по морде. — Ну, чего ты? Чего испугался? Всё же в порядке. Едем домой.

Лена услышала над головой шуршание. Посмотрела наверх и увидела, как прямо у неё над головой метрах в трех, почти скрытый темнотой, завис дракончик. Да, это был никто иной, как Гюнтер. Он усердно махал крыльями, стараясь держаться на одном месте. Заметив, что принцесса обратила на него внимание, шепотом произнес:

— Ну, пилить-копать, и куда вы собрались, принцесса?

Лена нахмурилась. Этого только не хватало! Откуда он тут взялся? Словно прочитав её мысли, дракончик ответил:

— Как увидел, что вы бежите из дворца, полетел следом. Фух! Чуть жизни не лишился! Силы на исходе! Ох ты ж, етить моё коромысло!

Гюнтер, бешено замахав крыльями, взмыл вверх. Мимо него со свистом пролетела стрела. Лена вздрогнула, посмотрела вниз. Там стоял Роберт и целился из арбалета в черное небо.

— Что вы делаете?! — закричала принцесса.

— Там чудовище, Ваше Высочество! — нервно ответил рыцарь. Он стал опять прицеливаться.

— Прекратите немедленно! Это мой друг! — потребовала Лена.

Роберт опустил арбалет и удивленно уставился на принцессу.

— Ваш… друг? Но как такое может быть? Он же чудовище?

— Сам ты чудовище, жупел погремушечный!

— Как ты сказал?! — воскликнул рыцарь и опять поднял оружие. — Да я тебя за такие слова…

— Прекратите! — буквально заорала Лена.

Дракончик и Роберт замерли. Первый продолжал яростно махать крыльями, второй опустил арбалет.

— Слушать меня внимательно. Мы едем дальше. Никаких ссор и разговор! Всем замолчать! Станете снова препираться, я вас обоих… — тут Лена задумалась: «А что я им смогу сделать? Казнить? Глупо и жестоко. Уволить? Тоже бессмысленно. Они же не наёмные работники, как слуги, например». Но тут пришло на ум следующее. — Я вас обоих отлучу от себя!

Как на странно, но угроза очень хорошо подействовала. Оставшуюся часть пути проделали молча. Когда же добрались до замка Орлиное гнездо, Роберт, спешившись у ворот, поклонился и сказал:

— Добро пожаловать в моё родовое поместье, Ваше Высочество.

Была глубокая ночь, ближе к рассвету, когда принцесса оказалась в самом замке. Ей отвели покои, где когда-то жила матушка Роберта. Слугам пришлось очень поторопиться, чтобы навести там порядок, пока Беатрис ужинала в главном зале. Рыцарь усадил её во главе стола, сам скромно расположился справа. По левую руку от принцессы разместился дракончик. Он смотрел на хозяина поместья с плохо скрываемым презрением. Роберт отвечал ему тем же.

Что поделаешь: люди и драконы в этом мире имели слишком драматичную общую историю, чтобы теперь доверять друг другу. Об этом знал рыцарь, помнил Гюнтер. Но из уважения к Её Высочеству и страху быть отвергнутыми ей оба молчали. После ужина Роберт проводил Беатрис до дверей её новых покоев, откланялся, пожелав спокойной ночи.

Принцесса с дракончиком остались на некоторое время вдвоем. Лена, зайдя в помещение, осмотрелась. Оно было, конечно, попроще, чем в королевском замке. Но чувствовалось: здесь жила дама, причем с хорошим вкусом. Иначе не почувствовала бы гостья себя тут так уютно. Этому помогла и молодая девушка, которую вскоре прислал Роберт. Служанка помогла принцессе переодеться в ночное платье, потом ушла.

После этого дракончик, забравшись на платяной шкаф, спросил укоризненно:

— Не стыдно, Ваше Высочество? Удрали из королевского замка прямо посреди бала!

— Нисколько, — мотнула Лена головой. — Ты хотя бы знаешь, что нам грозит?

— Наслышан, драть не зашить, — печально ответил Гюнтер. — Якобы на нас нападут в самое ближайшее время, и тогда всем… — он провел ребром крыла поперек горла. — Но это не повод убегать!

— Вот же ты упрямый, — сказала принцесса. — Что же мне было делать? Ждать, пока придёт враг и захватит в плен? Или, может, убьёт?

— Наша армия самая сильная в мире! — патриотично и пафосно заявил дракончик.

— Размечтался, как же, — ответила Лена. — Ты хоть знаешь, какая недавно битва была?

Гюнтер отрицательно мотнул головой.

— Королевская гвардия была наголову разбита, понимаешь? — печально сообщила принцесса. — Мне рыцарь Роберт сказал. Знаешь, что это означает? Что нас некому больше защищать.

Девушка тяжело вздохнула. Дракончик опечаленно молчал. Он думал о том, как несправедливо с ним распорядилась судьба. Его предки были величественны, огромны, могли сжигать целые города. А он уродился таким вот, крохой. Почему? Кто знает. Может, магия какая или болезнь. Ничего ему не оставалось, как преданно служить своей принцессе. Потому, в общем, и рванул за ней посреди ночи.

Глава 13

Леонард очень спешил, чтобы перехватить принцессу Беатрис, когда она будет возвращаться с бала в свой родовой замок — поместье Байтон. Вместе с ним отправился выполнять секретный приказ короля оруженосец Иден. Они тайком, избегая широких дорог, лесными тропами пробрались на земли враждебного королевства. Устроили засаду в хорошем месте: здесь дорога делает поворот и сразу спускается в неглубокую ложбину, окруженную густым лесом.

Экипаж принцессы появился, когда небо стало стремительно светлеть. Это означало скорый рассвет. Услышав топот копыт, Иден разбудил господина, который дежурил первую половину ночи. Леонард достал арбалет, вставил стрелу и натянул тетиву. К нападению всё было готово. Они договорились с оруженосцем: сначала рыцарь делает первый выстрел, сбивая возницу. Затем они бегут вниз, останавливают карету.

О том, что Беатрис может сопровождать охрана, никто не подумал. Насколько Леонард знал от шпионов, принцесса не была любимицей байтонского монарха, хоть и приходилась ему сестрой. Да и сам Элиас Третий по-прежнему пребывал в глупой эйфории. Считал, что нападать на его королевство никто не станет. Да, была битва, но дальше всё устроится само собой.

Потому план не учитывал охрану. Итак, после выстрела, когда карета остановлена, Леонард садится вместе с Беатрис, чтобы та не выкинула какую-нибудь глупость. Иден привязывает позади их лошадей, потом управляет каретой. Они возвращаются в замок Алькасар, на следующий день отвозят байтонскую принцессу королю, получают награду, и готово. Им — честь и хвала, а что там дальше станет с Беатрис, Леонарду было неинтересно. Пусть к ней монарх разбирается.

План был продуман, казалось, до мелочей. Он бы сработал, если бы не одно «но». Когда Леонард и Иден спустились к карете, внутри неё… никого не оказалось. Возница принцессы, получается, погиб просто так. Оруженосцу даже стало его жаль: молодой парень, жить бы ему ещё. Так нет. Сидит, завалившись на бок, со стрелой в боку. Рыцарь стрелок отменный, бьет без промаха.

Когда Иден хотел снять возницу, чтобы похоронить (не бросать же его тут на съедение диким зверям), тот неожиданно застонал. Оруженосец бережно спустил раненного на землю. Расстегнув кафтан, заметил: стрела арбалета неглубоко застряла под кожей. Можно вытащить. Что и сделал, из-за чего возница вскрикнул и потерял ненадолго сознание.

— Что ты с ним возишься? — нервничая, спросил рыцарь. — Прибей, и всё. Мы не можем тут стоять. Нас могут заметить!

— Простите, мессир, — ответил Иден. — Но вдруг он знает, куда подевалась принцесса?

— Хм… Ты прав, — сказал Леонард.

Через несколько минут возница, которому Иден полил на лицо водой из фляги, пришел в себя. Посмотрел на оруженосца мутными глазами.

— Кто вы… такие? — спросил шепотом.

— Жить хочешь? — вместо ответа сказал Иден.

Возница медленно моргнул.

— Тогда скажи, куда подевалась принцесса Беатрис.

— Она уехала… с рыцарем… его зовут… граф Роберт Рандольф фон Эревард, — ответил раненный.

— Куда уехала? — вступил в беседу Леонард.

— В его… замок. Орлиное гнездо, — сказал возница.

Рыцарь нахмурился и пошёл в сторону, где они оставили лошадей.

— Прости, — сказал раненному Иден. — Вот, я оставлю тебе флягу с водой. Держись! — и он поспешил за господином.

Оруженосец думал, что они вернутся в свой замок. Но Леонард был настроен решительно. Он уверенно повёл коня в другую сторону.

— Куда мы, мессир? — спросил Иден.

— В Орлиное гнездо.

— Но нас туда не пустят, — попробовал поспорить оруженосец.

— Посмотрим, — угрожающе-загадочно ответил Леонард.

Они скакали ещё долго. Наступил рассвет, когда остановились на краю леса. За ним начиналось большое пшеничное поле. На его противоположном краю начинались горы. Сначала небольшие, но дальше всё выше и выше. Между ними виднелся перевал. Леонард остановил коня. Стал задумчиво рассматривать окрестности.

— Видишь перевал? — спросил Идена.

— Да, мессир.

— Нам нужно его пересечь. За ним — долина. В ней — замок Орлиное гнездо.

— Но как мы туда попадём, мессир? — удивился оруженосец.

— Придётся превратиться на время в странников и пойти пешком. Другого варианта добраться я не вижу, — ответил Леонард.

Он спешился. Иден помог ему снять рыцарское облачение. Всё это вместе с оружием с конской упряжью они сложили на попону и закопали под развесистым дубом. Правда, богатая одежда могла выдать рыцаря. Но он придумал, как придать ей простецкий вид. В паре мест дёрнул как следует, чтобы порвалась. Кое-где оруженосец измазал одеяние господина землёй. То же сделал для себя.

Осмотрели друг друга, улыбнулись.

— Бродяги с большой дороги, — сказал Леонард.

Коней пришлось отпустить. Вскоре по дороге к горному перевалу шли двое. По виду — настоящие странники. На плечах палки с узелками, одежда в дорожной пыли. Никто бы не узнал в них рыцаря и его оруженосца. Единственное, от чего не смог Леонард отказаться, так это от кинжала. Он был спрятан у него под одеждой. На случай нападения. «Хоть будет чем отбиваться», — подумал посланец короля.

Их путешествие до перевала заняло целый день. Там они переночевали на обочине дороге. Поутру, когда солнце едва поднялось над вершинами гор, двинулись дальше. Замок Орлиное гнездо показался на горизонте к концу второго дня путешествия. Леонард приободрился. Иден, глядя на то, как прибавилось у господина жизненных сил, тоже прибавил шаг.

Но перед тем, как попасть в замок, им пришлось остановиться. Решение принял Леонард. Он свернул с дороги в лес. Они расположились на небольшой поляне, развели костёр. Иден вопросительно смотрел на господина, пытаясь понять причину остановки. Но спрашивать побоялся. Его мессир всегда отличался крутым нравом. Мог озолотить при желании. Мог сурово наказать, если ему не угодишь.

Леонард сидел и хмуро смотрел на костёр. Пламя весело бежало по сухим веткам, плавя воздух над собой. В вечернее небо вился ароматный дымок. Чтобы не тратить время попусту, Иден достал из котомки хлеб, разрезал его, насадил на палочку, поднес к огню и стал крутить. Вскоре хлеб поджарился. Тогда оруженосец взял кусок сыра, порезал на ломтики, положил сверху. Сыр начал таять и растекаться. Леонард молча взял нехитрое угощение, захрустел, стал жевать. Вид у него оставался задумчивый.

Расчет Идена был прост: голодный господин — злой. Его накормить нужно, тогда подобреет. Будет можно спрашивать. Так и сделал.

— Мессир, почему мы остановились?

— Чтобы украсть принцессу, нужен план, — ответил Леонард. — Вот представь: мы зашли в замок. Что дальше?

— Найдем дворец, где живет тот самый граф Роберт. Войдем и заберем Беатрис, — ответил оруженосец.

— Глупый ты, — беззлобно заметил рыцарь. — А вдруг там целый полк охраны? Не успеем до принцессы добраться, нас порубят в мелкую окрошку. Нет, так не годится. Нужна какая-то хитрость.

Леонард снова погрузился в тяжелые думы. Иден молчал. Ему ничего в голову не приходило. Рыцарь наклонился, чтобы подбросить веток в костёр. Из-под рубахи выскользнул и повис над огнем медальон. Пламя неожиданно потухло, словно его залили водой. Оруженосец удивленно уставился: что за чудо чудное?! Для Леонарда это событие не было таким уж поразительным. Он видел подобное раньше. Но лишь теперь, кажется, стал понимать причину. Дело в медальоне!

Рыцарь отошел на несколько шагов. Приказал Идену разжечь костёр. Тот взял огниво, высек искру. Через пару минут пламя снова загорелось, охватив ветки. Тогда Леонард вернулся, снял с себя медальон. Вытянул его перед собой, качающийся на цепочке. Наклонился над костром. Огонь мгновенно потух, словно медальон втянул его в себя без остатка.

— Мессир, это чудо, — прошептал пораженный оруженосец.

— Кажется, я знаю, как нам захватить Беатрис, — проговорил Леонард.

Он повесил медальон на шею. Потом они ещё немного посидели у костра, поели и засобирались в дорогу. До темноты нужно было пройти через ворота замка. На ночь их, как и все подобные, запирают — до утра не войти.

Глава 14

Лена раскрыла глаза, посмотрела вокруг и… из её груди вырвался стон разочарования. Она снова оказалась в своём доме. Звук разбудил Игоря. Он повернулся к жене, спросил настороженно:

— Что с тобой? Плохой сон приснился?

— Да, — машинально ответила Лена. «Не буду же я говорить, что пропадаю в иной Вселенной, и там наконец познакомилась с очаровательным молодым рыцарем!» — подумала она и постаралась улыбнуться. Не нужно мужу знать, что на самом деле творится у неё в душе. Он всё равно не поймет. Последствия будут драматичными: отправит к психологу, а там… «Может, ещё в психушку упекут, этого мне только не хватало!» — встревожилась девушка.

Игорь приблизился. Положил жене руку на живот, затем стал опускаться всё ниже. Первым желанием Лены было перехватить его ладонь, когда она легла на лобок постаралась пробраться дальше. Беда в том, что молодая жена никогда не отказывала супругу в интимной близости. Последнее время их секс стал редким только по инициативе Игоря.

Сама же Лена в таких щекотливых вопросах напрашиваться не хотела. Ей казалось это неправильным. Ведь как девушек воспитывают? Нужно давать супругу то, чего он хочет.Интимные отношения укрепляют брак и всё такое. Лена слабо в это верила. Она считала, что скрепляют семейные узы не половые упражнения, а любовь и взаимное уважение. Ну, ещё совместные дела.

Игорь продолжал двигать рукой, настырно раздвигая ноги Лены. Она не стала сопротивляться, хотя и не хотела грядущего. Муж, не встречая сопротивления, задрал подол ночной рубашки. Его жесткая ладонь преодолела легкое сопротивление резинки трусиков, и вот уже он, нащупав клитор, принялся его теребить, словно тумблер, двигая указательным пальцем туда-сюда.

Жена, закусив губу, не смогла сдержать стон. Ей было неприятно, даже больно. Такое очень чувствительное место, и Игорь обращался с ним, как с механической деталью! Он даже не подумал о том, что Лена не возбудилась, и у неё по этой причине там всё сухо. Услышав стон, муж принялся действовать ещё активнее, наивно полагая, что супруга довольна происходящим. Не выдержав, Лена прошептала:

— Мне больно.

Игорь, вытащив руку, послюнявил указательный палец и задвинул его по привычному маршруту. Ещё немного подёргав клитор, он продвинул пальцы ниже, раздвигая лоно. После всё так же решительно погрузил во влагалище указательный и безымянный палец. Лена вздрогнула. Неприятные ощущения только усилились. Смазки ещё не было, да и откуда бы ей взяться? Она не хотела секса, но… Отказать тоже не осмеливалась.

Поводив пальцами внутрь и наружу, Игорь наконец вытащил руку. Стянул с себя трусы, улёгся сверху на Лену, взял в правую руку член и попытался протолкнуть его в жену. Сухое лоно оказало сопротивление. Девушка снова застонала.

— У меня там… не готово, — сказала тихо.

Игорь вновь ничего не ответил. Отпустил пенис, лизнул себе ладонь, потом поводил по нему и повторил попытку. С трудом, но ему удалось забраться внутрь. Лена закрыла глаза и начала слабо стонать. Вовсе не потому, что ей было приятно. Скорее наоборот, она мечтала, чтобы это поскорее всё закончилось. Голосом молодая жена давала понять мужу: ей нравится, он всё делает правильно.

Это была часть игры под названием «семейная близость». Игры древней, как мир, когда она, хочет или нет, исполняет то, что называется супружеским долгом. Он, нравится ему или нет, должен выполнять свои «мужские обязанности». Только теперь Игорь хотел по-настоящему, а Лена всё никак не могла отойти от путешествия в иную реальность. Она по-прежнему ощущала себя принцессой Беатрис, слышала стук копыт, запахи и голос рыцаря, скачущего рядом по ночной дороге.

Соитие, к счастью, продолжалось недолго. Игорь, вытащив быстро член, кончил Лене на живот, затем повалился устало рядом. Закинул руки за голову и сказал мечтательно:

— Надо бы лубрикант купить.

— Зачем? — наивно спросила жена.

— Хочу расширить наши горизонты, — ответил муж. — А то мы с тобой, как два старичка. В миссионерской позе. Скучно.

— Тебе не нравится заниматься со мной любовью?

— Мне поза не нравится. Да и вообще. Надо разнообразить наш секс.

— Если ты хочешь в другой позе, так скажи.

— Анал.

— Что, прости?

— Я хочу попробовать анал.

Лена захлопала глазами. Нет, ханжой она не была и знала, что этот вид секса тоже бывает приятным. Некоторые женщины от него даже кончают. Про себя такого сказать не могла, поскольку не пробовала ни разу. Игорь раньше не предлагал подобного. Но девушка испугалась. Зная, каким грубым бывает её муж — вот как сегодня — можно представить, как всё пойдет, когда он попробует войти в неё с заднего входа.

— Ну… когда-нибудь, — дипломатично сказала Лена и встала с постели, натягивая трусики и поправляя ночную рубашку.

Сегодня была суббота, выходной. Но она решила не оставаться дома. Выучила за годы совместной жизни повадки Игоря: если он утром захотел, то и в последующем попробует повторить. Обычно всё ограничивалось двумя-тремя разами. Только теперь Лене казалось, что будет больше. Они все-таки давно уже не занимались сексом. Значит, энергии в супруге накопилось много, и он попробует её потратить.

Потому Лена постаралась поскорее покинуть дом. Сказала, что договорилась со знакомой пройтись по магазинам.

— Надолго? — недовольно проворчал Игорь.

— Не знаю. Она ищет платье на свадьбу подруги. Ну, потом мы хотели посидеть в кафе. Ты же не против? — Лена подошла к мужу, по-прежнему лежащему на постели. Наклонилась и ласково провела рукой по лицу. Это была её маленькая женская хитрость. От ласки Игорь становился сговорчивым. Так получилось и теперь.

— Ладно, что уж с вами поделаешь, болтушки, — сказал он. — Иди, я ещё поваляюсь.

Лена быстро собралась и ушла. Она прогулялась по тихой улочке коттеджного посёлка, в котором они жили. На самом деле никакой встречи с подругой она не планировала. Просто хотела побыть одна, разобраться в своих чувствах. Увы, но на этом свете не было человека, который бы смог её понять. Если рассказать Ане, та покрутит пальцем у виска. Пойти к психологу? Тот выпишет гору таблеток. Лене очень хотелось поговорить по душам. Такой возможности не было, и она чувствовала себя очень одинокой.

Прошла по Садовой улице, свернула на Весёлую. Дошла до Холмистой, удивляясь тому, как все-таки странно придумывают названия. На Садовой не было больших плодовых деревьев. Одни кустарники и цветы. Здесь дома стояли новые, только саженцы торчали за заборами. Весёлая вообще такой не казалась. Здесь даже асфальта не было, и во время дождя она превращалась в грязевую реку. Холмистая разве оправдывала своё название. Тут тоже до асфальта дело не дошло, потому приходилось обходить ямы и рытвины.

Лена, пройдя километра три, устала. Остановилась возле дерева, чтобы постоять в тени. Сняла со спины маленький рюкзак, который всегда брала с собой в пешие прогулки. Когда расстегнула самый большой отсек, чтобы достать воду, как вскрикнула и отпрянула, уронив вещь: изнутри высунулась голова дракончика. Это был тот самый Гюнтер, из другой Вселенной.

Он успел выпорхнуть, пока рюкзак падал. Взлетел на ветку и сказал, утирая мордочку когтистой лапкой:

— Фух! Ну, Ваше Высочество, вы даёте! Это ж… ёкарный бабай! Я думал, задохнусь!

Лена смотрела на Гюнтера широко распахнутыми глазами и не знала, что сказать. Ей вдруг показалось, что она окончательно сошла с ума. Ладно там, во сне. Но в реальности, в XXI столетии увидеть живого дракона… Тут поневоле задумаешься, всё ли у тебя с головой в порядке.

Глава 15

От вида дракона Лену начало трясти так, словно на неё упал высоковольтный провод. Электричество имеет свойство притягивать, такой эффект теперь и ощущала девушка всем телом. Только вместо провода был её взгляд, обращённый на дракончика. Тот, глядя на свою хозяйку, недовольно покачал шипастой головой.

— Ваше Высочество, вас так лихорадит, словно вы меня не узнали. Даже обидно, драть мой веник…

— Т… т… ты… — проговорила Лена белыми губами. Её зрачки стали огромными, словно у кошки, пытающейся в полной темноте выследить мышь. — К… как т… ты… т… тут оказался?!

— Я почём знаю? — удивился Гюнтер. — Вы легли спать в опочивальне. Я пристроился рядом на комоде. А потом — бац! — и очутился на каком-то пыльном чердаке. Думал, меня за провинность какую туда определили. Полетал, посмотрел. Место незнакомое. Кое-как окно открыл, вниз спустился. Ну, а там вы лежите. Я обрадовался, но только…

Тут дракончик замолчал, когтем почесав макушку.

— Как бы это… ёшь мою в грош! Вы там с мужчиной каким-то. Он ваш… это… тайный поклонник?

— Какой ещё поклонник! — возмутилась Лена, приходя в себя. — Это мой муж!

— Муж?! — теперь пришла пора дракончика делать глаза размером с два маленьких блюдца. — Кхе! Кхе! — он даже закашлялся, из пасти вырвались два языка пламени, из ноздрей повалил дым.

Лена хотела было подойти к нему и по спинке постучать. Поперхнулся же. Но как это сделать, когда перед тобой дракон? Пусть и маленький, но с крыльями. Где там у него спина? Хлопнешь, так и прибить недалеко. «Господи, о чем я только думаю! — девушка даже помотала головой. — Мне всё это снится!» Закрыла глаза. Открыла. Нет, Гюнтер по-прежнему на ветке, словно птица.

— Ты хоть понимаешь, что мы оказались в другой Вселенной? — спросила Лена.

— В смысле, нас заколдовали? — удивился Гюнтер. Стал осматриваться. Увидел проезжающий мимо автомобиль и заморгал глазами. — Ну ничего себе! Железная повозка! Защеми моё копыто! А как же она ездит? Лошади внутри, что ли? Такие же маленькие, как я? Ног не видать… Да-а-а… Магия сильная.

— Мы в XXI веке, Гюнтер, — сказала Лена. — Здесь всё совершенно другое. Здесь я никакая не принцесса, а самая обычная девушка…

После этих слов дракончик неожиданно расхохотался. Лена сначала немного испугалась. Прислушавшись, даже улыбнулась: звук был такой, словно комнатная собачка кашляла. Разве что опять из пасти повалил дым, показались и тут же потухли язычки пламени.

— Что тебя так развеселило? — спросила девушка.

— Вы, да не принцесса! — хихикнул Гюнтер. — Так я и поверил, коромысло мне в мосол!

Лена нахмурилась. Мало того, что пробрался следом за ней, так ещё хамить принялся. Надо было это дело пресечь в корне. В ней вдруг взыграло достоинство особы королевских кровей.

— Ладно, нам пора, — сказала Лена строгим голосом. — Полезай обратно в рюкзак. Там тесно, но ничего, потерпишь. Нас тут могут заметить. Надо поговорить.

— Как прикажете, Ваше Высочество, — со вздохом ответил дракончик, уловив перемену в настроении Лены, и залетел в рюкзак. Он долго там возился, кряхтел, укладываясь.

Девушка медленно пошла по улице. Произошедшее по-прежнему плохо укладывалось в цепь логических рассуждений. «Хотя откуда тут вообще логика? — подумала она. — То я оказываюсь в другой реальности. То вдруг сюда проникает этот… фольклорный персонаж. Удивительно, как я только ещё не рехнулась совсем».

Шагая по улице, девушка решила зайти в какой-нибудь парк. По пути был один, очень старый. Это оказалось кстати. Лена прогулялась по аллее, забралась в самую чащу. Сюда, судя по заброшенным скамейкам с облупившейся краской, давно никто не захаживал. Она отряхнула пыль и листья с одной, и хотя сиденье по-прежнему оставалось грязноватым, делать было нечего. Уселась, расстегнула «молнию». Гюнтер тут же высунул голову и стал жадно хватать пастью воздух.

— Раскатись моя черешня! Чуть не задохнулся опять!

— Послушай меня, и послушай очень внимательно, — сказала Лена. — Ты должен понимать. Мы с тобой оказались теперь в моей реальности. Здесь я — простая девушка, у которой есть работа и муж.

— А кем вы работаете? — живо поинтересовался дракончик.

— Чужие деньги считаю, если кратко.

— Ха! А говорили, что не принцесса! — ощерился Гюнтер. Получалось это у него забавно: рот растягивался в стороны, обнажая два ряда белых острых зубов. Если не знать, что улыбается, можно было подумать — готовится укусить. Лена не сразу к такому привыкла.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — сдалась она. — Я тут… скажем, на меня наложили страшное заклятье. Потому я оказалась в этой Вселенной, у меня муж, дом, работа. И только по ночам, во снах, я могу возвращаться обратно, к себе домой, и становиться принцессой Беатрис. Так понятнее?

— Угу, — кивнул дракончик.

— Из этого следует вывод.

— Какой?

— Нам нужно вернуться обратно, — сказав это, Лена вдруг поняла. Она готова навсегда покинуть этот мир, чтобы остаться в том, другом. Замолчала, уставившись в пространство перед собой. «А что меня тут держит? Только мама. Но мы с ней никогда не были особенно близки. Она занимается своей жизнью, моя её практически не интересует. Муж? — девушка вспомнила недавнее соитие и поморщилась. — Получается, я тут никому особенно и не нужна». А там кому? На вопрос подсознание сразу дало ответ: «Там мои подданные, моё королевство, там Роберт…»

— Ваше Высочество? — подал голос дракончик. — Вы уже несколько минут молчите.

— Да, задумалась. Так вот. Нам нужно вернуться домой. Но… я не знаю, как это сделать.

— Чего проще? Находим самого сильного мага, просим помочь, ну или платим ему золотом, а дальше…

— Каким ещё золотом?

— Так сами же сказали, что чужие деньги считаете.

— Да, но здесь золото разве только в Госбанке есть. Я же считаю деньги виртуальные. Понимаешь?

— Нет.

— Ну как тебе объяснить… Они существуют только в расчетах.

Гюнтер смотрел непонимающе.

— Ладно, будь по-твоему, — сдалась Лена. — Короче, денег нет. А золото, как я уже сказала, только в хранилище.

— Значит, его надо оттуда взять, чтобы расплатиться с магом! — заявил дракончик. — Чесать-шебуршить, чего проще! Ещё скажите, тут маги не водятся. Вот они пусть нам и помогут. Вы же принцесса!

— Нет ни одного мага. Никто не поможет. Есть только экстрасенсы. Но это шарлатаны.

— Немудрено, — хмыкнул Гюнтер. — Порядочные люди таким словом не называются. И что же делать? Может, надо прийти к ростовщику и занять? А, ну да. Магов-то нет… Что-то я не хочу тут оставаться. При всём уважении, Ваше Высочество, — и низко поклонился. — Место здесь дурное. Ни волшебства, ни золота. Повозки какие-то странные, без лошадей.

— Давай сделаем так. Вернёмся домой. Там что-нибудь придумаем.

— А тот мужчина на вашем ложе?

— Муж. Он не должен тебя увидеть. Иначе… Проблемы будут.

— Пусть попробует, — горделиво вскинул дракончик шипастую голову. — Посмотрим, у кого проблемы будут!

— Да не у тебя. У него. С головой. Решит, что рехнулся.

— Ничего не знаю.

— Ты будешь меня слушаться или нет! — Лена так резко повысила голос, что Гюнтер испуганно нырнул вглубь рюкзака, закрыв голову крыльями.

— Простите, Ваше Высочество! — прозвучало глухо.

— То-то же! — властно заявила Лена. Закрыла «молнию», оставив небольшой промежуток, чтобы дракончику было чем дышать, и отправилась домой.

Когда вернулась, Игорь продолжал спать. В выходные он всегда так. Накануне ложился очень поздно. Почти на рассвете, наигравшись на компьютере. Потом спал до обеда. Вставал, слонялся по дому, а после или шел с друзьями пить пиво, или продолжал очередную виртуальную битву. Дела домашние целиком лежали на Лене. Ей даже пришлось научиться пользоваться шуруповёртом. По-другому полку на кухне прикрутить не удавалось. Игорь отнекивался.

Лена потихоньку поднялась по лестнице, выпустила на чердак Гюнтера. Затем спустилась вниз, взяла из холодильника большой кусок колбасы, налила в глубокую чашку воды и отнесла наверх. Она не знала, едят ли это драконы, и чем они вообще питаются. Но когда показала фольклорному гостю, тот радостно потёр лапками.

— Я думала принести тебе кусок сырого мяса, — сказала Лена.

— Да вы что, Вашество! — осмелел дракончик. — Я дикий, что ли, сырое мясо жрать?! Ну вы иногда скажете тоже. Аж обидно, махать мне в ухо.

— Ешь давай, — улыбнулась девушка. — И смотри, сиди тихо! Иначе поднимется муж, решит, что ты летучая мышь. Будет за тобой с палкой по всему чердаку гоняться. Однажды такое уже было. Ох, я страху натерпелась!

Гюнтер согласно кивнул. Едва Лена закрыла люк, сверху послышалось жадное чавканье. Колбаса из другой Вселенной явно пришлась дракончику по вкусу. Ну, а его хозяйке ничего не оставалось, как заняться домашними делами. Она решила дождаться ночи. Вдруг получится во сне вернуться в другую Вселенную? «И хорошо бы остаться там навсегда», — с надеждой подумала Лена.

Глава 16

Леонард вместе с оруженосцем Иденом благополучно миновали ворота замка «Орлиное гнездо». Местная стража оказалась далеко не так профессиональна, как ожидал рыцарь. Больше того: местные вояки пребывали в настолько расслабленном (это несмотря на войну и недавнее поражение королевской армии в битве!) состоянии, что даже не стали ничего расспрашивать. Поинтересовались только, зачем им в замок. Леонард ответил «дела торговые», и их пропустили.

Может, сыграла свою роль простецкая одежда, в которую они облачились по пути сюда. Или помогли их запыленные и покрытые щетиной уставшие физиономии. Если бы стражники были поумнее и потребовали у «торговцев» показать товар лицом, в таком случае проблемы последовали незамедлительно. На свою беду, охрана замка не стала ничем таким интересоваться. «Привыкли жить в мире и покое», — подумал про себя Леонард. Он решил, что по возвращении попробует как-нибудь проникнуть таким же способом в свой замок — Алькасар. «Ну, если у меня дела обстоят так же, полетят головы с плеч!» — злился рыцарь.

Истинной причиной его раздражения были, конечно, не местные воины. Они-то, напротив, могли настроение только улучшить — ведь проникнуть в Орлиное гнездо оказалось слишком просто. Не пришлось давать взятку или вступать в бой. В этом случае силы были бы неравны, и Леонарду с Иденом пришлось несладко. Миссию наверняка бы провалили. Нет. Злился Леонард потому, что весь его план, казавшийся прежде почти идеальным, пришлось срочно менять. Они напали на карету принцессы, а её внутри не оказалось. Прибыли сюда, но где гарантии, что удастся её найти?

По узким улочкам городка, выросшего за несколько столетий вокруг графского замка, и лишь недавно обнесенного высокой каменной стеной, Леонард в сопровождении Идена прошли в центр поселения. На главной площади возвещался высокий дуб, около входа в главное здание прохаживались два стражника. Вид у них был заспанный, но рыцарь знал: эти, в отличие от стоящих у ворот, намного опытнее. Их на мякине не проведешь. Да и что делать двум торговцам в покоях хозяина?

Пришлось искать место для ночлега. Оно оказалось неподалеку, в сотне метров. Это был постоялый двор. Леонарду впервые в жизни пришлось ночевать в одном помещении с прислугой, каковым он считал Идена. Может, у кого иного оруженосец — друг, приближенное лицо. Фон Стюарт в таковых не нуждался. Он всегда был сам по себе, ценил в жизни только власть и деньги, да ещё искал славы в бою. Потому и не обзавёлся семьёй до сих пор. Зачем? «Полюбить, так королеву», — шутил он иногда в узком кругу. Опять же, не друзей. Знакомых аристократов.

После нехитрого ужина, — нескольких кусков холодной телятины и пары кружек тёмного эля, — Леонард с Иденом вышли на улицу. Вроде как прогуляться. Добрались до центральной площади, но к замку приближаться не стали. Слишком опасно — стража может почуять неладное. Зато теперь настрой рыцаря был более оптимистичен. Хозяйка постоялого двора сообщила: сегодня в замок хозяин, граф Роберт Рандольф фон Эревард, примчался не один. Вместе с ним была некая дама, которую он, накрыв своим плащом, провёл внутрь.

— Кто ж такая? — как бы от нечего делать поинтересовался Леонард.

— Бог её знает, — пожала пухлыми плечами хозяйка. — Но пошли слухи, что дама очень красивая, богато одетая. Наверно, жена или дочь какого-нибудь вельможи. Может, даже из королевского двора!

— Надо же, — сделал рыцарь вид, что удивлён такой новостью. — А чего же, ваш граф-то неженатый?

— Нет, — ответила хозяйка постоялого двора. — Как-то не везёт ему с этим делом. Уж мы всё ждем, ждем…

— Зачем?

— Ну, как же… Порядок такой. Одинокому мужчине обязательно женщина нужна, — посмотрела пристально на Леонарда, из-за чего тот даже почувствовал себя неловко. — А то ты не знаешь, зачем баба мужику! — и громко расхохоталась.

Рыцарю с его спутником пришлось поддержать хозяйку. Они похохотали над «весёлым намёком», а потом сказали, что пойдут прогуляться перед сном.

Теперь, изучая обстановку, Леонард был хмур и сосредоточен. План, возникший у него несколькими часами ранее, включал подготовку. Нужно было дерево. Много. Желательно с сеном. Рыцарь задумал устроить большой пожар, и желательно как можно ближе к графскому замку. Они с Иденом прошлись по прилегающим улочкам. Решение было найдено случайно: позади замка, почти вплотную к нему, обнаружилась большая конюшня. Её охранял один стражник, который отчаянно зевал. Бродил медленно туда-сюда вдоль ворот, едва волоча ноги.

Увидев эту картину, Леонард обрадовался. Вот что нужно! Они зашли за угол дома. Встали, делая вид, что пьют эль. Но только прикладывали глиняные бутылки ко ртам, не глотая густую жидкость. Изредка перебрасывались фразами, чтобы редкие прохожие думали: вот стоят два приятеля, пьянствуют, болтают ни о чем. Так продолжалось довольно долго. До тех пор, пока улочка совсем не опустела.

«Пора!» — решил Леонард. Вместе с Иденом черными тенями, стараясь не попадать в лунный свет и редкие отблески уличных фонарей, они метнулись к конюшне. Убрать стражника оказалось делом пары секунд. Оруженосец набросился на него сзади, выгадав подходящий момент, когда воин окажется рядом с углом деревянного приземистого здания. Закрыл ему рот рукой, в следующий миг вышел Леонард и ударил стражника кинжалом прямо в сердце. Воин широко распахнул глаза, которые у него больше не закрылись.

Рыцарь взял убитого за ноги, Иден подхватил под мышки, и они унесли тело за угол, уложив возле поленницы. Забрали ключи. Потом кое-как закидали дровами, только чтобы тело не сразу заметили, и вернулись к воротам. Ещё немного, и две черные тени оказались внутри конюшни. Почуяв чужих, лошади стали просыпаться и встревоженно фыркать. Не зря: Леонард быстро прошел в самый дальний угол, туда, где располагалось хранилище сена. Достал огниво, высек огонь и поднес его к сушеным травам. Те мгновенно вспыхнули.

— Мессир, как же лошади? — спросил Иден. — Они же погибнут.

В его голосе Леонард уловил жалость.

— Черт с ними, — ответил жестко. — Они вражеское имущество. Сгорят — нам будет проще победить в войне.

Они направились к выходу, чтобы успеть до того момента, как в городе заметят разгорающийся пожар. Оказавшись у ворот, выглянули: никого. Быстро прошли на то место, откуда наблюдали за стражником и стали смотреть. Огонь сначала не было видно. Затем над крышей конюшни показался дым, в воздухе запахло гарью. Изнутри послышалось громкое лошадиное ржание. Иден стоял и переминался с ноги на ногу. Он неотрывно смотрел на ворота, словно ждал, что животные начнут спасать себя сами.

«Жалостливый какой, — подумал недовольно про него Леонард. — Интересно, с врагами на поле боя он такой же будет? Надо бы проверить». Но и самого уколола совесть. Что он там говорил о вражеском имуществе? Сам представил, каково это, когда твою плоть лижут языки пламени. Поёжился.

— Беги. Открой загоны и сразу обратно, — приказал оруженосцу.

Тот словно ждал приказа. Рванул к конюшне, распахнул ворота и забежал внутрь. Вскоре оттуда стали вылетать перепуганные лошади. Леонард видел их огромные черные глаза, в которых будто сверкали языки пламени. С громким ржанием, поднимая переполох в городке, животные понеслись по узким улочкам.

Вскоре захлопали ставни, люди стали выглядывать из окон. Кто-то вышел на улицу, но тут же шарахнулся обратно: мимо пронесли перепуганные лошади. Стали раздаваться крики. Раскрылась боковая дверь замка, оттуда начали выбегать стражники, спешно надевающие латы. Кто-то завопил: «Нападение!» Где-то сполошно ударил колокол. «Кажется, это башня, она где-то рядом», — подумал Леонард.

Вскоре вернулся перемазанный углем и задыхающийся Иден.

— Ваш… приказ выполнен… мессир, — проговорил он.

— Выпей воды, — сказал Леонард. — Приведи себя в порядок.

Оруженосец послушно отошел чуть в сторону, плеснул на ладони из фляжки, обтёр лицо. Выпил воды. Вернулся.

— Теперь наша задача — пробраться в замок и найти принцессу! Вперёд! — резко бросил Леонард и первым побежал к главному зданию в городе. Иден послушно помчался за ним, на ходу доставая из-за спины меч.

Глава 17

Оруженосец мчался следом за мессиром, но совершенно не понимал, что тот задумал. До тех пор, пока Леонард не столкнулся нос к носу с каким-то служителем замка — тщедушным человечком. Он в своих исподних штанах и рубахе был похож на привидение. Выскочил откуда-то с факелом в руке и помчался, ничего не соображая. Когда наткнулся на латы рыцаря, грохнулся об них и отскочил в сторону, уткнувшись спиной в стену. Глаза его стали огромными, в них трепетало пламя.

Леонард среагировал моментально: вскинул меч и уткнул в грудь незнакомца.

— Кто такой?! — строго спросил его.

— Я… я… помощник повара, — ответил слуга, заикаясь и бледня так сильно, что кожа на его лице стала цвета рубахи.

— Не похож ты на повара, — сказал Леонард. — Тощий слишком!

— Я… я… правда помощник повара, — принялся убеждать человечек. — У меня… порода такая. Все в роду тощие.

— Знаешь, кого сюда привезли сегодня вечером? — спросил рыцарь, чуть надавив кончиком клинка. Служитель тихонько ойкнул.

— Да… кажется, какую-то важную даму. На кухне говорили, что это будто бы сама принцесса Беатрис Байтонская! — выговорил он.

— Куда её поселили?

— Она… в покоях графа… наверное, — пролепетал помощник повара.

— Веди! — потребовал Леонард.

— Но господин граф запретил слугам…

В ответ рыцарь лишь чуть сильнее надавил мечом. Ткань на груди человечка расползлась в сторону, под металлом показалась алая капля.

— Да-да… конечно, пойдемте! — внезапно согласился служитель и повел их по темным коридорам, лишь кое-где освещенным факелами.

Иден был в глубоком изумлении от происходящего. Они шли по вражескому замку, слыша, как снаружи доносятся крики и колокольный набат, возвестивший о пожаре. Мимо них несколько раз пробежали служители замка, но никто даже внимания не обратил. Все были насколько поражены происходящим в графской конюшне. Оруженосцу казалось, местные сошли с ума. В сердце их владений они с рыцарем ведут пленного, и никому дела нет!

— А где сам местный граф? Как его зовут, напомни? — спросил Леонард у служителя.

— Роберт Рандольф фон Эревард, мессир, — вежливо ответил помощник повара. Идену показалось, что человечек очень сильно замёрз. Его трясло. Или это от страха? Наверное, из-за него тоже. Но больше — из-за одежды и босых ног, которыми он шлёпал по каменным плитам. — Он был здесь вечером, я видел его за ужином, а дальше, простите великодушно, не знаю.

Они поднялись по узкой лестнице на верхний этаж. Служитель остановился у высокой двустворчатой двери, сказал тихо:

— Это здесь. Опочивальня господина графа.

— Свободен, — кратко бросил ему Леонард. — Слово кому пикнешь — найду и убью. Всех, включая родственников.

Перепуганный служитель рванул в обратную сторону, только грязные пятки засверкали.

— Он предаст нас, мессир, — заметил оруженосец, посмотрев ему в след.

— Пусть. Это уже неважно, — сосредоточенно ответил Леонард. Он уже позабыл об их провожатом. Его теперь интересовало лишь то, что внутри, в этой комнате. Рыцарь взялся за ручку двери, опустил её. Она послушно пошла вниз. Створка подалась вперед без скрипа. Леонард, держа в левой руке факел, в правой меч, зашел внутрь.

Служитель не обманул. Это действительно были покои. Большая комната с окнами, плотно закрытыми тяжелыми шторами. Слева огонь высветил большую постель без привычного для аристократов балдахина. Осторожно ступая по деревянному полу, который на удивление не издал ни звука, Леонард приблизился к ложу. Иден остался у двери — караулить, если вдруг пожалуют нежданные гости.

Рыцарь посветил и вполголоса выругался. На постели никого не было. Принцесса или убежала, услышав набат, или служитель наврал. Тогда придётся вернуться и отомстить ему так, чтобы неповадно было. «Не успеем, — подумал Леонард. — Местные скоро станут искать тех, кто устроил пожар. Им скажут — видели двоих с оружием, шли по замку. Дьявол! Что же делать?!» Он прислушался.

Снаружи по-прежнему звучали крики. Но это были уже не истеричные вопли, а команды. Кто-то грамотно отдавал приказы. Леонард подошел к окну, отодвинул штору и выглянул. Конечно же, так и есть. Пожар с другой стороны, а здесь внизу только большой сад, утопающий в темноте. Он чернел, словно небольшое озеро, и дальний его край упирался в высокие скалы.

«Если попробовать бежать в эту сторону, то упрешься в них, и всё на этом», — подумал Леонард. Что ж, придётся пробиваться обратно. Он подошел к Идену, чтобы посвятить в свой план. Идея была безумная. Если сюда они добрались на фоне общей паники, то теперь, чтобы покинуть Орлиное гнездо, придётся прорубаться через врагов. Конечно, Леонард высоко ценил свои боевые способности. Верил в силу Идена, недаром же взял его с собой. Но одно дело — на поле боя, когда рядом сражаются твои люди. И другое — биться вдвоем с целой толпой.

— Мы уходим, — злобно прошептал Леонард. Бросил взгляд на Идена и… поднял удивленно брови.

Оруженосец смотрел куда-то за спину рыцаря, и глаза его становились всё больше с каждым мгновением. Он словно увидел призрака, и это напугало Идена почти до полусмерти. Губы задрожали, побледнел, прямо как помощник повара, и, моргая, поднял трясущуюся руку и показал пальцем:

— Т… там…

Леонард, нахмурившись, — он терпеть не мог любые проявления трусости! — резко развернулся и… сам застыл в изумлении. На графской постели, вся в мягком голубоватом сиянии, лежала девушка. Вот минуту назад её тут не было, а теперь появилась из ниоткуда. Рыцарь сразу догадался: это самая настоящая магия. Но поскольку в волшебных снадобьях и прочем не разбился, к тому же человеком был смелым, быстро пришел в себя.

Он подошел к постели и заглянул в лицо девушки. Та лежала на спине, вытянув руки вдоль тела. Её волосы мягкой волной рассыпались по ткани. Она медленно и глубоко дышала, пребывая во сне. «Какая она красивая», — не выдержал и прошептал Леонард, а в следующее мгновение вдруг осознал: так это и есть та самая принцесса Беатрис Байтонская! Но откуда она взялась? Что за волшебство её перенесло сюда и откуда?!

Рыцарь помотал головой. Лишние мысли. С этим можно разобраться потом. Теперь важно увезти принцессу отсюда, пока не ворвались стражники. Он подозвал Идена. Вместе они спеленали спящую красавицу в покрывало. Опасались, что та придет в себя и поднимет крик. Но нет, даже глазом не моргнула. Оруженосец взял легкую ношу на руки.

— Уходим! Быстро! — потребовал Леонард, и они пошли к двери. Но вдруг та распахнулась, и на пороге оказался, — рыцарь узнал его по дорогой одежде и мечу искусной работы, — хозяин Орлиного гнезда.

Ни слова не говоря, он бросился на Леонарда, сделав выпад. Барон ловко отбил удар, сталь лязгнула, брызнув искрами. Началась схватка, во время которой Иден стоял у постели с принцессой в руках и не знал, как ему быть. То ли положить девушку обратно и постараться помочь мессиру, то ли оставаться, как есть и ждать. Ему очень хотелось поучаствовать в схватке, но останавливало и другое: негоже низкородному лезть, когда бьются два господина. Хотя руки очень чесались.

Противники не уступали один другому. Они, благо опочивальня оказалась довольно большой, с упоением наносили друг другу мощные удары. При этом не разговаривали, что оруженосца сильно удивляло. Он привык к тому, что даже благородные порой бросают друг другу в лицо страшные проклятия и оскорбления, дабы взбесить противника посильнее. Цель была проста: чем больше злишься, тем грубее ошибки допускаешь. Это ослабляет оборону, делая более уязвимым.

Те, кто сейчас высекал искры в комнате, знали это и не устраивали глупых провокаций. Но Идену стало понятно: так долго продолжаться не может. Рано или поздно кто-то из этих двоих совершит ошибку. Внезапно Леонард, сделав резкий выпад, умудрился достать графа. Кончик клинка прочертил по его плечу, ничем не защищенному. У барона тоже не было с собой тяжелой брони. Всё, что они смогли пронести в замок, дабы не попасться, — это кольчуги, да ещё у себя на спине Иден, кроме меча мессира, протащил нагрудную пластину, которую позже и отдал господину.

Владелец замка бился в одной рубахе, расстегнутой на груди почти до живота. Она явно была спальной, и у оруженосца закрался вопрос: если граф привез сюда принцессу, и та легла спать одна, то почему здесь появилась с помощью магии? Куда-то пропадала? Но как? Неожиданная рана, полученная врагом, вернула Идена в реальность.

Леонард, видя, как граф отскочил назад, сморщившись от боли, уловил секунду отдыха и бросил оруженосцу:

— Брось факел на постель!

— Но… мы же сгорим, мессир?!

— Бросай! — резко приказал Леонард, и оруженосец послушно швырнул факел. Ткань сначала почернела вокруг пламени, затем загорелась. Огонь начал быстро расползаться в стороны, поднимая к потолку густой дым. Идену стало страшно: уж не сошел ли мессир с ума, устраивать пожар в комнате, где идет бой?!

Глава 18

Едва факел полетел на ложе, как огонь сразу перекинулся на шелковую простынь и стал быстро расползаться в стороны, жадно облизывая и пробуя на вкус всё, что попадётся ему на пути. Несколько секунд Иден завороженно смотрел на это зрелище. Оно показалось ему прекрасным и ужасным одновременно, и он даже не мог сначала оторваться от созерцания. Но вдруг дёрнулся и отступил к окну: пламя перекинулось ближе к двери, — туда, где продолжали сражаться рыцари.

Они были оба очень сильны. Наносили мощные удары, от которых летели искры и стоял звон такой сильный, что отдавался эхом в ушах. Леонард стоял стеной на своём месте, не пытаясь выдворить хозяина замка за пределы опочивальни, но и не уступая ему ни метра пространства. Что больше всего поразило оруженосца — аристократы только тяжело дышали, но ничего не говорили друг другу.

Пламя между тем продолжало своё страшное путешествие по комнате. Вот уже заполыхал объятый пламенем комод, затем загорелся стоящий слева от двери стол. Огонь стал подбираться к хозяину замка, но тот словно не замечал его. Продолжал рубиться с Леонардом. «Наверное, эта девушка его возлюбленная», — подумал Иден, отступив к окну. В комнате стало невыносимо жарко. Одной рукой придерживая принцессу, другой он раскрыл створки, и сразу понял, что сделал это зря: получив приток свежего воздуха, огонь стал буквально разбрасываться в разные стороны.

Иден выглянул наружу. Если сбросить вниз верёвку, то можно спуститься, не очень высоко. Но как это сделать с принцессой на руках? Решение пришло само: оруженосец стянул с плеча моток верёвки, прихваченной в конюшне, которую они подожгли. Один конец привязал к крюку, за который был привязан большой подсвечник. Другим прикрепил к себе принцессу, для чего её пришлось крепко обнять и прижать к себе. В любой другой ситуации это стоило бы Идену жизни, — такое кощунство совершил с сестрой короля, пусть и вражеского! Но теперь было не до того, — хотелось поскорее спастись.

Обвязавшись, оруженосец замер: а кто будет придерживать их, пока они спускаются? Он в растерянности посмотрел вокруг. Решения не было! И тут внезапно комод, полыхавший уже с минуту, взорвался. Неизвестно, что там оказалось внутри. Но поток пламени рванулся в сторону и разделил рыцарей. Они отпрянули, чтобы не оказаться на пути огня, и замерли. Теперь их разделяла огненная стена, и она с каждым мгновением становилась всё выше.

Леонард думал, что хозяин замка постарается прыгнуть сквозь пламя и продолжить бой. Этого не случилось. Он отступил и громко хлопнул дверью. «Будет поджидать нас снаружи», — подумал рыцарь. Оглянувшись, увидел растерянного Идена, стоящего с прижатой принцессой.

— Что ты собрался делать?

— Спускаться по верёвке, мессир. Если вы подержите, я бы смог…

— Нет! Мы туда не идем! — бросил Леонард, снимая кольчугу и расстегивая ворот рубахи. Он не справился с завязками и разорвал их.

Оруженосец с удивлением смотрел на господина, ничего не понимая. Мелькнула мысль, что мессир сошел с ума и решил погибнуть здесь в огне. Но Леонард сделал то, чего Иден совершенно не ожидал. Он снял медальон и протянул руку с ним прямо в огонь. Оруженосец зажмурился: ему уже почти почудился крик боли. Ведь так сильно горит, господин сейчас получит жуткий ожог! Но вдруг послышалось:

— За мной!

Иден раскрыл глаза и ахнул: Леонард стоял посреди пожара, медальон поблескивал в его руке, мотаясь на цепочке. А главное — языки пламени не прикасались к мессиру, они огибали его! Оруженосец, помянув силы небесные, чтобы помогли выжить, поскорее разрезал верёвку, бросив её на пол, подхватил принцессу на руки и пошёл за господином.

— Будь ко мне как можно ближе! — потребовал Леонард.

Он шел к двери, которая уже горела вовсю. Протянул руку, и огонь снова не причинил ему ни малейшего вреда. Раскрыл преграду, и они вышли в коридор. Леонард побежал вперед, готовый убить всякого, кто встанет у них на пути. Иден спешил с принцессой за ним, и ноша его не казалась тяжелой. Напротив, Беатрис весила, казалось, словно пушинка. Оруженосец несколько раз глубоко вдохнул исходящий от неё аромат. «Как же вкусно она пахнет! Вот что значит настоящая принцесса!» — подумал он с завистью.

Но дольше рассуждать было некогда. Они промчались до выхода из замка. Никто им не встретился. Все убежали тушить пожар, а хозяин, граф Роберт, видимо поджидал, пока они станут спускаться из окна. Деваться им, по его прикидкам, было всё равно некуда: когда он покидал опочивальню, огонь почти перекинулся на дверь.

У самого выхода Леонард остановился. Осторожно выглянул из двери. Снаружи доносились крики, цокот копыт по мостовой, плеск воды, треск и щелчки горящей древесины. Сильно пахло дымом, но к этому им теперь было не привыкать. Надышались в опочивальне, впору бы прокашляться как следует, чтобы вытолкнуть из груди горечь. Но некогда.

Убедившись, что на их пути никого нет, Леонард и Иден с принцессой на руках быстро вышли из замка и тут же свернули в какой-то узенький проулок. Они прошли до постоялого двора. Пока Иден оставался снаружи, Леонард прошел к хозяйке и спросил у неё, где поблизости можно купить лошадей.

— Что-то негостеприимный тут у вас городок оказался, — сказал рыцарь. — Думали тут торговать, а вон как, пожар сильный.

— Да, — круглыми от страха глазами сказала женщина. — У нас давно такого не случалось. И уж вообще, где видано, чтобы графская конюшня горела? Не иначе подожгли!

— Или сторож пьяный упал, да и свечу обронил на солому, — подсказал Леонард.

— Может и такое быть, — пожала плечами хозяйка.

Рыцарь протянул ей золотую монету. Увидев её блеск, женщина улыбнулась, тут же спрятала желтый кружок в своё объемное декольте и рассказала, куда идти, чтобы купить лошадей.

— И вот ещё что, — улыбаясь, хотя глаза его при этом были очень серьезными, тихо сказал Леонард. — Вот вам ещё два золотых. Если будут спрашивать, кто мы и откуда, вы ничего не видели и не знаете, договорились? Иначе придётся вернуться… — это прозвучало как явная угроза.

Хозяйка постоялого двора нервно сглотнула и вытерла руки о передник. Но все-таки цапнула короткими пальцами ещё две монеты и спрятала там же.

— Я поняла, — сказала она.

— Умница, — криво усмехнулся Леонард и вышел.

Ещё через полчаса они уже выезжали из Орлиного гнезда. Рыцарь снова заметил, насколько глупая тут стража. В городе пожар, а эти остолопы даже ворота не закрыли! И выпускают всех, кто пожелает. Но главное — теперь принцесса Беатрис была в его власти. Леонард усадил её перед собой и бережно придерживал, чтобы та не свалилась. Правда, ехать так было неудобно. «Это всё ерунда. Она теперь моя!» — думал рыцарь.

Они покинули Орлиное гнездо. Скакали довольно быстро. Впереди был перевал, который следовало преодолеть как можно скорее. «Если его перекроют, — думал рыцарь, — нам придётся идти через горы. Едва ли получится». Но и на этот раз никто их не остановил. Застава, стоящая на перевале, молча пропустила двух всадников с какой-то дамой, закутанной по самые глаза. «Мало ли, кто это может быть?» — равнодушно подумали стражники.

Леонард внутренне ликовал. Он сделал то, что казалось совершенно невозможным! Украл саму принцессу Беатрис! Теперь король Гальфрид Первый наградит его так, что все остальные лопнут от зависти! «Что же такого пожелать? — думал рыцарь, продолжая мчаться по дороге и удерживать свою драгоценную ношу. — Может, ещё один замок с обширными угодьями? Так и его собственное поместье велико. Попросить, чтобы сделал главнокомандующим войсками, которые станут штурмовать Теобальд, — столицу Байтонского королевства? Да, идея отличная. Его имя впишут в золотые скрижали, оно навсегда останется в истории. Хотя… да зачем? А вдруг штурм не удастся? Тогда он покроет себя позором. Нет, лучше так не рисковать.

— Где… я… что происходит? — вдруг послышался слабый женский голос.

Леонард понял: Беатрис очнулась. Нужно срочно остановиться. Дать ей отдохнуть. Да и самим бы привал не помешал. Рыцарь осмотрелся. Слева, за большим полем, виднелась берёзовая роща. Он свернул туда, Иден послушно поехал следом. Вскоре они были под сенью огромных деревьев. Остановились, спешились.

Рыцарь бережно снял принцессу с лошади, уложил на расстеленный плащ. Девушка была слаба, то открывала глаза, то снова смыкала их. Леонард достал из походной сумы флягу с водой. Уселся рядом, помог Беатрис сесть, и, придерживая её, протянул посудину. Вода прикоснулась к сухим губам, принцесса пошевелила ими, затем начала жадно пить. Лишь утолив жажду, она открыла глаза и, щурясь от яркого солнца, пробивающегося сквозь ветви, спросила:

— Вы кто такой?

— Позвольте представиться, Ваше королевское Высочество! — церемонно сказал рыцарь, встав в полный рост. — Барон Леонард фон Стюарт к вашим услугам, миледи! — щелкнул каблуками сапоги кивнул, встав по стойке «смирно». — Это, — он указал на Идена, — мой оруженосец.

Беатрис смотрела на него снизу вверх. Помотала головой.

— Ничего не понимаю. А где Роберт?

— Простите, миледи, но он остался в своём замке, Орлиное гнездо.

— Как это остался? Подождите-ка, — принцесса осмотрелась вокруг. — Вы что, меня похитили?!

Леонард нахмурился. Ему предстояло самое трудное. Объяснить принцессе, кому и зачем это понадобилось. Но, глянув на неё сверху вниз, он случайно скользнул взглядом по декольте. Увидел на груди Беатрис знакомую вещицу. «Медальон! — вспыхнуло в мозгу рыцаря. — Такой же, как у меня!» И ему страшно, до дрожи захотелось увидеть его.

Глава 19

Лена с огромным нетерпением ждала того момента, когда из-под люка, закрывающего ход на мансарду, снова появится необыкновенное, магическое свечение. Несколько раз за ночь вставала, чтобы проверить.Однажды забралась на лестницу, прислушалась. Но ни волшебные лучи не проникали сверху, не было слышно и дракончика. Девушка с трудом удержалась от того, чтобы его не позвать. Вдруг ему там плохо, в темноте, в незнакомой обстановке?

Но не стала ничего говорить, боясь разбудить мужа. Тот вернулся в супружескую постель поздно, вдоволь наигравшись на компьютере. От него сильно пахло пивом и чипсами. «Наверное, опять в турнире каком-нибудь участвовал», — подумала Лена. Хотя выходила она замуж за мужчину, как ей показалось, солидного и взрослого, в душе тот оказался подростком. Потому и тратил многие часы на онлайн-игры. «Прокачивал» своих персонажей, делал там какие-то апгрейды и прочее.

Лена уже полгода просила поправить калитку, которая застревала в проёме, и её приходилось толкать ногой, чтобы закрыть или открыть. Но Игорю больше были интересны его виртуальные друзья и соперники. Жена однажды, когда у мужа было хорошее настроение, заглянула в нему в кабинет посмотреть, что за игра такая. Тот рассказал, но Лена ничего в сюжете не поняла. Лишь удалось выяснить: там её Игорь — рыцарь в сияющих доспехах, на белой лошади, такой величественный и красивый.

Это было уже после того, как Лена впервые оказалась в Байтонском королевстве. Её здорово позабавило: получается, в иной вселенной её окружают рыцари, а собственный муж — такой же в виртуальном игровом пространстве. Но сегодня ночью девушка волновалась, и на ум приходили одни только грустные мысли. Вдруг портал больше никогда не откроется? Что, если ей придётся навсегда остаться здесь?

Ближе к трём часам ночи, повернув Игоря на бок, чтобы не храпел, Лена наконец смогла задремать. Ещё через час встала, чтобы попить воды, и едва не вскрикнула от радости, заметив таинственное свечение. Она буквально метнулась к лестнице. Пробежала босыми ступнями по доскам, не обращая внимания на то, как они, грубо обтёсанные, сильно колют кожу. Распахнула люк и… несколько мгновений спустя вдруг очутилась в той же самой опочивальне, куда её привез Роберт фон Эревард после того, как она согласилась покинуть королевский бал.

Только, открыв глаза, Лена сильно испугалась: внутри были какие-то чужие люди. Незнакомый мужчина, высокий, с темными вьющимися волосами, и молодой парень. Первый был явно благородного происхождения, второй, судя по его простой одежде, наверняка слуга. Впечатление оказалось таким сильным, что поразило Лену до глубины души, и она от избытка чувств потеряла сознание.

Когда очнулась в следующий раз, то оказалась в лесу. Осмотрелась ничего не понимающими глазами.

— Ничего не понимаю. А где Роберт? — спросила у высокого, который смотрел на неё с большим и явно мужским интересом.

— Простите, миледи, но он остался в своём замке, Орлиное гнездо, — ответил он.

— Как это остался? Подождите-ка, — Лена осмотрелась вокруг. — Вы что, меня похитили?!

Рыцарь, — а судя по одеянию и внушительных размеров мечу, этот человек принадлежал именно к такому сословию, — нахмурился. Его слуга в это время, услышав их разговор, отошел подальше, чтобы не узнать то, что его не касается. Лена уставилась на мужчину, попутно заметив про себя, что он красив. Чем-то его лицо напомнило актёра Антонио Бандераса, только в молодости. Какой же он был жгучий мачо! Лена обожала фильм «Отчаянный» с ним в главной роли. Тёмные глаза смотрели очень серьёзно, губы были плотно сжаты. Он словно хотел что-то сказать, но не решался.

— Миледи, разрешите представиться, — наконец вымолвил брюнет. — Меня зовут барон Леонард фон Стюарт. Я подданный короля Гальфрида Первого. И да, миледи. Прошу меня простить, но я вас похитил из замка Орлиное гнездо, чтобы привезти в Макотерру — столицу нашего королевства.

Всё это Леонард произнёс с большим пафосом, вытянувшись перед Леной во весь свой внушительный, — около двух метров, как ей показалось, — рост и распрямив широкие плечи. Она смотрела на него снизу вверх и только глазами хлопала. Ну и приключения выпали ей на долю! В какой-то момент мелькнула мысль, что лучше бы оставалась дома.

Тут она вдруг вспомнила о дракончике. Оглянулась, присматриваясь к ветвям деревьев. Может, сидит где-нибудь, выжидает? Он как вообще, вернулся в эту Вселенную? Вдруг остался там, в российской реальности 2022 года?! «Вот будет ужас-то, если это случилось», — подумала Лена.

— Миледи, вы кого-то ищете? — спросил Леонард.

— Нет, просто… — она попыталась встать сама, рыцарь галантно подал ей руку. Опершись об неё, Лена вдруг снова почувствовала себя принцессой Беатрис. Отряхнула платье. По сути, это была ночная сорочка, и в таком виде её никто, кроме приближенных слуг, видеть не имеет права.

— Дайте мне покрывало, что ли! — потребовала Беатрис.

Леонард тут же поднял с земли плащ, на котором она лежала, отряхнул его и аккуратно положил на плечи. Принцесса завернулась в него и бросила на брюнета гневный взгляд.

— Скажите, рыцарь, для какой цели вы меня похитили? Вам мало того, что между нашими королевствами идет война? Вы решили победить таким подлым способом? Взять меня в заложницы и принудить моего брата-короля к позорному миру?

— Миледи, я лишь выполняю волю моего монарха, — ответил Леонард. — Эти вопросы вы вольны задать ему, поскольку в свои планы Его Величество меня не посвящает.

Конечно, рыцарь лукавил. Он же помнил тот разговор с королем, когда получил это рискованное задание. Но признаться в этом принцессе не смог. Почему-то, глядя в её глаза, на её очаровательное лицо, Леонард вдруг испытал жгучий стыд. Он лишь теперь смог рассмотреть, какая она красивая.

Каштановые вьющиеся волосы, приятно пахнущие каким-то экзотическим растением. Удивительной расцветки глаза: вокруг зрачка они были карие, потом вдруг становились зелёными. Вишнёвые, чуть полноватые сочные губы, которые непременно захотелось поцеловать. Маленький ровный носик с чуть приподнятым кончиком. Четкий овал лица, длинная тонкая шея с белой кожей. Когда принцесса говорила, она чуточку прищуривала глаза, и это придавало её облику дополнительный шарм.

Леонард вдруг поймал себя на мысли, что беззастенчиво рассматривает Беатрис. Нет, он самым натуральным образом ею любовался, чего раньше за собой не замечал. Женщин видел разных, но впервые так надолго задержался взглядом. В какой-то момент принцессе надоело, что её так нагло разглядывают, и она вспылила:

— Барон! Прекратите! Это возмутительно!

— Простите, Ваше Высочество, — ответил Леонард, вздрогнув и отведя глаза.

— Что вы будете делать дальше? — спросила принцесса.

— Отвезу вас к нашему королю.

— А если я против?

— Прошу меня покорнейше простить, Ваше Высочество, но…

— Ладно, я поняла. Связывать будете? — Беатрис сложила руки и протянула их перед собой. Снова прищурилась, сжала губы.

— Это излишне, — ответил рыцарь. — Прошу, нам нужно ехать.

Он помог принцессе забраться в седло. Сам уселся позади, взял стремена, ударил животное по бокам, и они поскакали дальше. Иден, который всё это время находился поодаль, последовал за ними.

Леонард, пока они возвращались в своё королевство, вдруг поймал себя на одной мысли, которая ему очень не понравилась. Ему вдруг захотелось сделать, чтобы Беатрис не попала к его монарху. Он прекрасно помнил, какой человек Гальфрид Первый. Несмотря на внешнее семейное благополучие, демонстрируемое подданным, он — гнилой изнутри. Не счесть женских сердец, которые разбил король. Был он страшный бабник, переспал со множеством дворянок, не взирая на их происхождение.

То были жены, дочери, внучки, племянницы, кузины самых родовитых и не слишком родов их королевства. Гальфрид Первый дошел до такой наглости, что мог прямо посреди бала подойти к любой и подмигнуть. При дворе знали: это на языке монарха означает «увидимся в на моей половине». Редкая дама могла ему отказать. Король ведь действовал кнутом и пряником. Одним, если ему нравилась близость с их женой или родственницей, раздавал поместья и щедро одаривал золотом. Других мог и казнить, обвинив в государственной измене.

Теперь Гальфриду Первому захотелось попробовать сестру Байтонского короля. Когда Леонард получал это задание, он не думал, что Беатрис окажется такой красавицей. Что так сильно западёт ему в сердце. Всю дорогу до столицы, вдыхая тайком аромат её волос, он всё больше укреплялся в двух вещах. Во-первых, ему не хочется отдавать её в лапы развратного короля. Во-вторых, он стал мечтать, чтобы принцесса оказалась в его родовом поместье. Сначала в качестве почетной гостьи, а там как пойдет.

Леонард даже не догадывался о том, что есть ещё одна, магическая причина его интереса к Беатрис — медальоны. Их хозяев притягивало друг к другу.

Глава 20

Поездка с рыцарем за спиной показалась Лене крайне утомительной. Она не привыкла так долго ездить верхом, потому внутренняя часть бёдер и попа уже через несколько часов пути болели немилосердно. Однако девушка терпела, хотя порой даже прикусывала нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть. Рассудила просто: она ведь принцесса Беатрис. Значит, привыкла с детства ездить на лошади.

В противном случае рыцарь может заподозрить недужное. Вдруг Леонард узнает о том, что перед ним сидит вовсе никакая не Беатрис Байтонская, а самая обыкновенная девушка Лена Светлова? Которая, между прочим, лошадок видела только в детстве, когда ходила с родителями в цирк. Да и то издалека. У неё прошлый раз, когда её привез в столицу тот, другой рыцарь, Роберт, был верховой дебют. С той поры времени прошло чуть, и где уж тут научиться хорошо ездить?

Только поэтому Леонард может понять: никакая она не принцесса. И что сделает? Бросит на дороге? Зарубит своим длинным мечом? От таких мыслей Лена поёжилась. Это движение не ускользнуло от рыцаря.

— Вам холодно, миледи? — вежливо спросил он.

— Немного, — ответила его спутница. Она приосанилась, снова войдя в роль Беатрис. По-другому нельзя. В том числе удивляться местным обычаям. Иначе сразу поймут: не принцесса она. Если бы эта мысль пришла в голову ей раньше, она бы вела себя иначе. Например, не пошла на тот Бал летнего солнцестояния. Преспокойно оставалась бы в своих покоях. Или бы смотрела с балкона, как другие танцуют. Так нет же, позабыла обо всём и помчалась, как романтичная дурочка!

Лена теперь ругала себя за это. Но в глубине души понимала: по-другому всё равно не сумела бы. Какая нормальная девушка откажется пойти на королевский бал? Тем более в статусе сестры короля, принцессы?! Из воспоминаний её выдернул Леонард. Остановил коня, спешился. Достал из седельной сумки покрывало, бережно набросил на плечи Беатрис, затем снова забрался позади.

«Представляю, как ему тяжко там приходится, на одной попоне», — подумала Лена. Она уже успела запомнить некоторые названия деталей конской упряжи. Да и вообще, поняла вдруг, что довольно быстро привыкает к местным условиям. Вернее, привыкала. Теперь её судьба стала снова непонятной. Одно дело — бежать от войны вместе с красавцем-рыцарем, готовым защищать её до последнего вздоха, и совсем другое — оказаться в плену у чужого короля.

Стоило подумать об этом, как Лена нахмурилась. Где был граф Роберт, когда её похищали? Почему не кинулся защищать свою гостью с оружием в руках? Но тут же Лена вспомнила, что пришла в себя лишь на несколько мгновений, а потом снова провалилась в небытие.

— Скажите, барон, — заговорила она. — Тот граф, владелец замка, откуда вы меня похитили, он… погиб?

— Нет, Ваше Высочество, — ответил Леонард. — Он пытался вас спасти. У нас была жаркая схватка, но мне удалось одержать в ней победу.

— Как это? Вы же сказали, что он жив.

— Да, потому что граф… — Леонарду пришла на ум занятная идея. — Удрал.

— Что значит «удрал»?

— Очень просто. Бежал с поля боя, испугавшись, что я его убью, — невозмутимым тоном сказал Леонард.

— Вы не обманываете? — строго спросила принцесса.

— Я бы не посмел вас обманывать, миледи, — ответил барон.

Лена удручённо замолчала. «Вот значит, как. Если этот рыцарь не врёт, то Роберт оказался трусом. Боже… Ну почему мне так не везёт с мужчинами?» — подумала она и машинально потёрла ложбинку между грудей. Там был медальон. Сунув руку под одежду (постаралась сделать это незаметно для Леонарда), Беатрис нащупала украшение. Стоило её пальцам к нему прикоснуться, как одёрнула их. «Ох, какой горячий! Ожог на коже оставит, наверное», — и вытащила медальон наружу.

На груди стало легче. Но, опустив глаза, Беатрис очень удивилась: цепочка с медальоном не лежала на одежде, под действием силы земного притяжения. Напротив! Она, нарушая законы физики, парила в воздухе. Причем тянулась куда-то назад, в сторону Леонарда.

— Что это? — удивлённо спросила принцесса и тут же осеклась: эти слова произнесла вслух.

— В чем дело, миледи? — поинтересовался Леонард и заглянул ей через плечо, благо с высоты его роста, — он возвещался над девушкой на голову, — сделать это было легко. Увидев, как медальон тянется в его сторону, сказал задумчиво. — Ого…

— Барон! — одёрнула его Беатрис. — Прекратите пялиться на мою грудь!

Рыцарь отпрянул назад и пробормотал:

— Простите великодушно, Ваше Высочество.

Принцессе понравилась его реакция. Будь он беззастенчивый хам и наглец, не стал бы так говорить. Продолжил смотреть, и точка. «Что происходит? — думала девушка. — Отчего медальон так тянется к Леонарду?»

— Вечереет, — вдруг сказал рыцарь, прервав её размышления. — Мы уже на территории нашего королевства, миледи. Можем спокойно сделать привал.

— Вот здесь? Прямо в лесу? — удивилась Беатрис.

— Это надежнее всего, — сказал Леонард тоном, который оспаривать было бесполезно.

Принцесса раскрыла было рот, чтобы начать спорить, но глянула в глаза рыцарю и… промолчала. Она не понимала, как это случилось. Но ей вдруг жутко, до боли в губах захотелось его поцеловать. Подойти и впиться в его рот длинным жарким поцелуем. Так, чтобы у обоих зашлось дыхание, а сердца принялись отчаянно барабанить. Беатрис, отведя взгляд, помотала головой: «Да что такое со мной?! Сначала медальон этот, теперь вот…»

Но самое удивительное было в другом. Когда она смотрела на Леонарда, прочитала в его взгляде ответное желание. И он тоже постарался отвести глаза в сторону, чтобы совладать с порывом. А если б не смог, то лежать сейчас Беатрис на траве, испытывая, как барон жадно терзает её губы, проводит языком по матовой атласной шее, проводит руками всюду, где только захочет.

«Безумие какое-то!» — подумал Леонард. Чтобы отвлечься, приказал Идену, который всю дорогу ехал сзади и усердно молчал, нарубить еловых веток для шалаша. К вечеру похолодало, а это значит, ночью может пойти дождь. Нельзя, чтобы принцесса промокла до нитки и простыла. Королю она нужна живой и невредимой. «А зачем она ему?» — задался вопросом Леонард, пока собирал ветки для костра, оставив принцессу сидеть на накидке в ожидании.

Предположений у рыцаря было несколько. Он не верил словам монарха. Что он там говорил? «Если принцесса Беатрис окажется у нас, то мы убьем сразу двух зайцев. Во-первых, заставим Элиаса сдаться под страхом смерти его сестры. Во-вторых, когда она будет здесь, принудим её выйти замуж за нашего человека. Деваться ей будет некуда», — вот были его аргументы, Леонард их прекрасно запомнил слово в слово.

Но почему-то внутри, чем ближе они становились к столице, нарастала тревожность. Он ведь прекрасно знает, каков Гальфрид Первый. В отношении женского пола — первейший подлец во всем королевстве. Леонард посмотрел украдкой на Беатрис. «Боже, как она красива!» — подумал, и вдруг в его голове сверкнула, словно ночная молния, отчетливая мысль: король захочет сделать её своей любовницей!!!

От этой мысли рыцарь машинально потянулся к мечу. Остановился, когда наполовину вытащил его из ножен.

— Барон, что вы делаете? — испуганно спросила Беатрис, сжимаясь на покрывале.

— Что? Ах, это… — Леонард аккуратно вложил клинок обратно. — Простите, Ваше Высочество. Думал ветку срубить. Но понял: лучше всё-таки топором, — и постарался улыбнуться как можно дружелюбнее.

«Вот я дурак! — подумал он, отходя подальше в лес. — Испугал принцессу!» Но мысль о том, что король опорочит честь Беатрис, теперь засела в мозгу острой занозой с зазубренными краями. Конечно, прежде принцессы Гальфриду не доставались. Тем жарче он распалится, когда увидит, как прекрасна сестра его врага.

Леонард собирал ветки, а сам думал о том, как ему теперь быть. Если исполнит приказ короля, то обречёт себя на позор. Ведь получится, что принцессу отдал на поругание. Если… а что в таком случае делать? Вернуть обратно домой? Тогда живым не выбраться. Бросить здесь? Она не выживет в лесу одна. «А что, если привезти её в свой замок?» — вдруг подумал Леонард и… испугался. Человек, который много раз рубился посреди битв, где кровь лилась рекой и звучали страшные крики умирающих, неожиданно испытал страх.

Глава 21

Но хочешь не хочешь, а если ты давал клятву верности своему сюзерену, то обязан следовать ей несмотря ни на что. Так думал Леонард по пути в столицу. Минувшую ночь они провели в лесу, и рыцарь дважды менялся с оруженосцем, чтобы подкидывать ветки в костёр. Тепло было необходимо принцессе. Для неё был построен небольшой шалаш, который двое мужчин также тщательно охраняли. Мало ли, какому зверю взбредет в лохматую голову посмотреть, чем это так вкусно пахнет.

Ночь прошла без происшествий. Утром, глядя на Беатрис, рыцарь удивился тому, как она хорошо выглядит. Он повидал разных женщин. Обычно вид у них был затрапезный. Помятые лица, темные круги под глазами, лишние морщинки. Но Байтонская принцесса… Она явила пример редкой красоты. Свежая, словно и не спала на траве, которую для неё усердно собирал Иден. Вышла, потянулась, улыбнулась солнечным лучам, пробивающимся через ветви. Сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Потом увидела Леонарда и сказала:

— Доброе утро, барон! Как ночевали? Я, например, превосходно выспалась. Словно на пикнике побывала.

— Где побывали? — спросил рыцарь, услышав незнакомое слово.

— Эм… ну… Неважно, — отчего-то смутилась принцесса. — Когда у нас завтрак? — спросила, постаравшись перевести разговор на другую тему. Себя же мысленно отругала за неосторожность. «Блин, Лена! — подумала. — Надо тщательнее следить за своим языком. Иначе подумают ещё, что колдунья — говорю какие-то странные, пугающие их слова».

Иден, вежливо приветствовав принцессу, быстро соорудил завтрак. Кушанье было простое: вяленое мясо, сухари, смородиновый чай. Макая сухие кусочки в горячую воду, Беатрис довольно улыбалась. Еда пришлась ей по вкусу.

— А рафинада у вас, случайно, нет? — спросила она.

— Рафинада? — удивился Иден.

— Ой… Ну… Это такие кусочки мёда, — выкрутилась принцесса.

— Ах, это! Простите, Ваше Высочество, чего нет, того нет, — ответил за оруженосца Леонард.

Беатрис вздохнула и продолжила трапезничать. Потом они затушили костёр, уселись на коней и продолжили свой путь. Через три часа вдали на холме показался внушительный размеров белый замок со множеством башен.

— Ого, какой он огромный! — восхитилась принцесса.

Ей впервые довелось видеть такие красоты. Чем-то отдалённо крепостные сооружения Макотерры напоминали Казанский кремль. Лена ездила туда в детстве, когда их возили всем классом на экскурсию. Только здешнее сооружение было выше и выглядело куда солиднее. Построенное из дикого камня, окрашенного в белый цвет. Над угловыми башнями реяли знамёна с монаршей символикой.

Вокруг Макотерры оказалось очень оживленно. Крепость явно стала когда-то тесной для местных жителей. Они принялись строить свои дома рядом с ней. Постепенно улочки начали тянуться в разные стороны от столицы. По ним и проехали двое всадников. Прохожие поглядывали на них, пытаясь угадать, кого это везут под капюшоном. Это Леонард накинул на Беатрис свой плащ, чтобы её никто не смог увидеть. Известие о том, что он захватил Байтонскую принцессу, не должно было распространиться прежде, чем об этом узнает король. А дальше… пусть сам решает.

Они проехали через предместье, остановились возле высоких ворот. Стражники внимательно осмотрели ездоков. Офицер узнал рыцаря, поклонился ему, и их пропустили внутрь. Когда ехали по столице, Беатрис обратила внимание, какие широкие здесь улицы. В Теобальде намного уже — два всадника с трудом разминуться могут. А здесь спокойно могла ехать рядом телега, груженая мешками, и рядом они проехали, даже её не задев.

И внешний вид горожан — сытые, хорошо одетые, улыбчивые, и красивые крепкие дома, и оживленная торговля, множество людей на улицах, — всё это говорило о том, что Макотеррское королевство, куда они прибыли, пребывает на пике своего расцвета. К тому же улицы оказались мощёными, по краям сделаны тротуары. И никаких сточных канав, вони и прочего, что Беатрис заметила в Теобальде.

Ей здесь даже стало нравиться. Если не помнить, что сюда её привезли в качестве пленницы. Или заложницы. Зависит от того, чего хочет от неё король. К нему-то принцессу, кстати, и отвезли, не мешкая. Провели длинными коридорами дворца прямо в кабинет. Иден остался стоять у дверей, — низкородным сюда путь заказан. Беатрис осталась вместе с Леонардом. Они пошли в большое помещение, где каждая деталь подчеркивала высокий статус хозяина.

Остановились на середине. Принцесса с интересом осматривалась, рыцарь стоял отчего-то хмурый. Вскоре послышались шаги. Раскрылись обе двери в дальнем конце кабинета, и герольд возвестил:

— Его Величество король Гальфрид Первый!

Леонард приосанился, вытянулся. Беатрис сначала последовала его примеру, затем тряхнула гордо головой. «Чего это я? — подумала она. — Он для них король, а для меня — преступник! Зачем меня похитили? Ну, сейчас я ему задам!» На какое-то мгновение в принцессе заговорила Лена Светлова. Да не та замужняя дама, а озорная девчонка 16 лет, какой она была в старшей школе.

Тогда ей с подружками пришлось отбиваться от назойливого внимания Васьки Сырова — местного хулигана. Лоботрясу было уже 18. Его однажды оставили на второй год, и скоро должны были уже призвать в армию, но повестки почему-то не было. Мамаша его кому-то сунула взятку и устроила так, что парня зачислили в 10 класс. С превеликим трудом тот проучился год, а в 11 классе вообще забил на учёбу. Его интересовали теперь только «тёлки» и «бухло», как он сам выражался.

Немало пришлось претерпеть из-за этого Васьки! Он хамил, обзывался как хотел, порой не стесняясь в выражениях. Однажды попытался Лену затащить в гараж. Его остановило лишь одно: девушка, сначала напугавшись, а потом взяв себя в руки, бросила ему в лицо: «Хочешь? Давай, пошли. За изнасилование несовершеннолетней знаешь, что тебе будет?» В ту секунду Сыров усмехался, но пленницу отпустил. Правда, потом продолжил издеваться.

Теперь Лена стояла посреди большого зала в ожидании короля. Ей вдруг показалось, что местный монарх — это и есть Васька Сыров. Только облачённый неограниченной властью. Когда Гальфрид Первый вошел, девушка едва сдержала смех. Надо же! А ведь и правда! Король действительно напомнил школьного хулигана — высокий, под метр восемьдесят. Рыжий, с пышными усами и гладко зализанными назад длинными волосами. «Да, как Васька, — подумала Лена. — Только растолстевший».

Король, увидев Беатрис, растянул рот в довольной улыбке.

— Принцессе! Как же я рад вас видеть! Добро пожаловать в мои владения! — приторным голосом заговорил он, подходя ближе. Остановился за пару метров, но Лена ощутила запах перегара. Монарх явно был навеселе. То ли сегодня успел с утра побаловаться, то ли вчера перебрал. Под глазами у него девушка заметила темные круги. Лицо было помятым, в уголках глаз расползались морщины. Нос оказался красноват, в мелких крапинках.

«Очень неприятный тип», — подумала Лена. Вслух же произнесла. Причем сделала это нарочито равнодушным, даже немного брезгливым тоном.

— И вам здравствуйте, Ваше Величество.

— Очень, очень рад, принцесса! — продолжил егозить Гальфрид Первый, ухмыляясь. Его физиономия была похожа на кошачью: так эти животные выглядят, когда заметили на столе без присмотра котлету. Знают, что чужое и нельзя. Но слишком аппетитно пахнет! — Надеюсь, мой храбрый рыцарь Леонард фон Стюарт не слишком потревожил ваш покой?

— Ну, если не считать, что он меня выдернул из постели, усадил на коня и заставил ехать много часов и спать в лесу под открытым небом, — сказала Беатрис, — то да, я в полном порядке. И хотела бы знать, на каком основании меня сюда привезли.

— О, Ваше Высочество! — продолжил играть король, как кошка с мышкой, — ну зачем же так строго! Я всего лишь попросил своего рыцаря привезти вас ко мне в гости. Ах, милая Беатрис… Порой так скучно бывает в этом огромном замке! Даже поговорить по душам не с кем. А вы! Такая молодая, юная и прекрасная!..

— Оставьте себе свои комплименты, Ваше Величество, — прервала Беатрис словоблудие короля. — Вы захватили меня в плен, чтобы выиграть войну.

— Нет-нет, вы неправы, милая принцесса! — неестественно улыбнулся монарх. — Я считаю вас своей гостьей! Прошу, — он показал рукой на два кресла, стоящие у окна. Сам прошел первым и уселся, Беатрис расположилась напротив. Леонард остался стоять на прежнем месте, только развернулся в их сторону.

— Вы всех гостей так к себе приглашаете? — усмехнулась Беатрис.

— Нет, конечно! Вы — особенная. Сами бы не приехали, если б и позвал, верно?

— Учитывая войну между нашими королевствами…

— Ах, опять эта война! — скуксился Гальфрид. — Далась она вам, честное слово! Я по-соседски, по-дружески захотел с вами пообщаться, а вы только всё портите! — он вдруг наклонился и проговорил тихо. — А давайте забудем о войнах и разногласиях. Вы — моя гостья, я — радушный хозяин. Договорились?

Физиономия у короля в этот момент излучала мнимую доброту. Но в глубине глаз Беатрис увидела тщательно скрываемую похоть. Монарх ненароком скользнул по телу девушки, оценивая его. Задержал взгляд на декольте, потом скользнул вниз, осмотрел ноги. Уголок его рта потянулся в сторону, из чего принцесса сделала вывод: понравилось. «Теперь предложит выпить с ним», — подумала она.

— Предлагаю Вашему Высочеству обед в моем обществе, — сказал король. — Надеюсь, не откажете?

Беатрис кивнула. Куда ж деваться? Хотя бы накормят, а там видно будет.

— Я согласна. Но с условием. Рыцарь Леонард будет обедать с нами.

— Ну что ж, если вы так желаете, — нехотя согласился король. Он встал и направился к дальней двери. — Прошу следовать за мной.

Принцесса пошла за ним. Процессию замыкал барон. Лицо у него было задумчивое. Уж он-то знал, что последует дальше. Монарх попробует напоить пленницу, потом предложит прогулку по дворцу, а дальше попробует затащить в постель. Этот сценарий он отыграл уже много раз, и все об этом знали. В том числе Леонард. Только теперь он думал о том, как не допустить, чтобы монарх опозорил пленницу.

Глава 22

Ужин поначалу не предвещал ничего особенного. Король был предупредительно-вежлив с гостьей. Скабрезных шуточек не отпускал и вообще вёл себя, как и подобает монарху. То есть с чувством собственного достоинства, уважая своих гостей. Но Леонарда, который сидел по левую руку от Гальфрида, не отпускало ощущение: добром это всё не кончится. Он с большой опаской наблюдал, как король пьет вино. Не понемногу, смакуя ароматный напиток, а делая большие глотки. Слуги только и успевали, что наполнять его золотой кубок, богато украшенный драгоценными камнями.

Постепенно монарх стал рассказывать истории из своей богатой на приключения жизни. То как он в одиночку ходил на медведя и поборол его с одним ножом в руке. То как провалился в болото, и его спасла лесная фея, которую он очаровал своими стихами. То как на его кортеж в лесу напали разбойники, вся охрана погибла в неравном бою. Тогда король вышел на поединок с предводителем головорезов и сразил его точным ударом меча.

Леонард слушал эти байки уже много раз, они ему порядком надоели. Но при дворе так было принято: слушать короля разинув рот и верить той чепухе, которую он рассказывает. Причем даже не сам придумал все истории, — это была работа парочки безвестных менестрелей. Их поймали, когда те распевали похабные шуточки, оскорбляя королевскую честь. На самом деле, конечно, бедолаги лишь в шутливой форме рассказывали народу о похабных забавах короля. Но угодили в руки стражников, и потом Гальфрид Третий решил, что молодцов надобно по-умному использовать: заставил сочинять истории. Сам же потом рассказывал их, а самые сальные приберегал для будуара.

Через пару часов, когда уже многое было съедено и выпито, а придворные музыканты устали играть, король предложил Беатрис провести экскурсию по своему замку. «Так я и думал», — подумал Леонард. Он поднялся и хотел было сопровождать монарха с принцессой, но суверен махнул рукой и сказал:

— Благородный Леонард, ты можешь возвращаться в свой замок. Дальше мы уж сами как-нибудь, — и ухмыльнулся, удаляясь рядом с Беатрис. Та повернула голову. В её взгляде рыцарь увидел лишь одно: «Спаси меня!» Но не посмел двинуться с места. Что ему было делать? Кинуться на короля? В этом случае он бы себя обрёк на верную смерть — такое монархи не прощают.

Леонард развернулся и стремительно вышел из гостиной, нарочито громко вбивая пятки сапог в паркет. Он вышел из замка, остановился на мраморной лестнице, глубоко дыша. В эту минуту он проклинал свою глупость, слабость. Чувствовал себя сопливым мальчишкой, у которого грубый сосед отнял милую сердцу игрушку. Только теперь не детство. Не плакать хотелось, а крови. Рыцарь поймал себя на мысли, что вцепился в рукоять меча и готов выхватить его. Благо оружие ему вернули при выходе.

«Ворваться во дворец, перебить охранников — пустяк! — думал Леонард. — Но что дальше? Убить короля? Ничего другого не останется, если отнять у него Беатрис. Чёрт возьми!» Ярость клокотала внутри, но рыцарь ничего не мог придумать. В такой дурацкой ситуации он оказался впервые. И ведь ладно, будь принцесса его невестой. Она же ему нет никто! Но почему же сжимается сладко сердце об одном упоминании об этой девушке?!

Над головой Леонарда раздался шорох. Словно большая птица взмахнула крыльями. Он посмотрел вверх. Ничего. «Показалось», — подумал и стал спускаться по лестнице. Но вдруг услышал за спиной:

— Эй, ты, воитель, чесать мой хвост!

Рыцарь остановился. Кто смеет так дерзко с ним разговаривать?! Он резко развернулся. И вдруг сверху, из-за капители колонны, показалась голова. Леонард даже сначала не поверил своим глазам. То был дракон! Только… почему-то маленький, размером со среднюю собаку. «Что за диво?!» — подумал Леонард. Даже протёр глаза. О драконах он только в сказках читал, а тут вдруг такое… «Наверное, король мне подсыпал что-то в вино, вот и мерещится», — решил барон и помотал головой, прогоняя наваждение.

— Чего башкой мотаешь, как конь? — снова произнес дракончик.

«Оно ещё и разговаривает!» — поразился Леонард.

— Ой, чесать-колотить! Ну чего уставился? — спросила неведомая животина. — Ладно. Хорош пялиться, а то меня заметят. Разрешите представиться, рыцарь! Я — граф Генрих Юлий Кристиан Отто Фридрих Франц Антон фон Гюнтер! — с гордостью сказало непонятное существо и кивнуло чешуйчатой головой. — И да, я самый настоящий, тебе не привиделся. Короче, где Беатрис?!

Леонард, быстро придя в себя от упоминания имени принцессы, сказал:

— Осталась с королём.

— Жарить мою колбасу! — воскликнул дракончик. — Да как ты довёл до такого, а? Все же знают, какой ваш король похабный тип!

— А ты не боишься, что я тебе за такие слова… — нахмурился Леонард, хватаясь за рукоять меча. Он всё ещё чувствовал себя верным слугой своего монарха, которого никому не позволено поносить последними словами.

— Слышь, рыцарь. Не ерунди. Я сейчас на тебя чихну, и ты покроешься нежной жареной корочкой, — тихо пригрозил дракончик и кашлянул. Из пасти вырвался язык пламени, из ноздрей выкатились два клуба дыма. — И вообще. Я здесь для того, чтобы спасти свою принцессу. Задержался в пути, понимаешь ли. Когда узнал, куда она подевалась… В общем, давай думать, что делать будем?

— Я не знаю, — хмуро ответил Леонард. Угроза дракончика его не испугала. А вот то, что может прямо сейчас происходить с Беатрис, тревожило не на шутку.

— Короче. Веди в покои короля. Скажешь охране, что он давал тебе важное поручение. Ты выполнил, вернулся с докладом, — придумал Гюнтер.

— Давай попробуем, — неожиданно для самого себя согласился Леонард. Вид настоящего дракона, пусть и маленького, его лишил на время способности здраво оценивать обстановку.

Он вошел во дворец. У поста охраны оставил свои меч и кинжал. Решил, что при необходимости добудет их где-нибудь внутри. Дракончик бесшумно парил в высоте, стараясь не попасться на глаза. Ему это удавалось преотлично: ни один стражник даже головы не поднял. Он следовал за Леонардом, а тот бодрым шагом — через залы и коридоры дворца.

Вскоре они оказались перед высокой массивной дверью. Перед ней стояли два дюжих стражника. Дракончику, чтобы не попасться им на глаза, пришлось остаться в предыдущем зале, поскольку здесь было негде спрятаться. Это была небольшая проходная комната, ведущая в неофициальную опочивальню короля. Официальная находилась в другом крыле дворца, но там Гальфрид Первый появлялся редко. Последние годы отношения с женой у него были, мягко говоря, напряженные. Королева знала о любовницах супруга, потому не баловала его своим вниманием.

— Мне нужно срочно увидеть короля! — сказал Леонард, когда стражники скрестили перед ним копья.

— Простите, сэр рыцарь, но Его Величество велел к нему не пускать.

— Он один?

— Нет, у него гостья.

— В таком случае, пожалуй, я пойду, — сказал Леонард. Развернулся, но через мгновение сделал полный оборот и врезал кулаком в лицо стражника, крикнув при этом. — Гюнтер!

Следующий удар пришёлся в живот — ниже уровня металлической кирасы, прикрывавшей только грудь. Рыцарь знал, что стражники короля не носят кольчуг, — в них слишком жарко нести службу. Потому его крепкий кулак влепился в мягкое тело воина. Тот, роняя кровь из разбитых губ, утробно охнул и повалился на пол.

Второй сначала растерялся. Он знал, кто такой барон Леонард фон Стюарт, каким доверием тот пользуется у короля. Потому глазам своим не поверил, когда аристократ напал на его товарища. Этих секунд хватило, чтобы, пока рыцарь вышибал дух из первого воина, ко второму подлетел Гюнтер. Недолго думая, он ухватился когтистыми лапами за его шлем и, приподняв стражника, буквально влепил его в стену. Тот не успел ничего понять, как потерял сознание.

— Ого, а ты силён! — воскликнул Леонард, глядя на дракончика. Тот висел в воздухе, высунув язык и тяжело дыша.

— Меня… надолго… не хватит, — сказал он, переводя дыхание.

— Заходим! — сказал рыцарь и резко набросился на дверь.

То, что они с Гюнтером увидели в королевской спальне, поразило обоих до исступления.

Глава 23

Стоило королю Гальфриду Первому оказаться один на один с иностранной принцессой, как с него тут же слетели весь лоск и блеск, которые он надевал, словно мантию и корону. Из величественного монарха он превратился в обычного похотливого и к тому же сильно подвыпившего мужлана, начисто лишенного понимания того, что есть честь и достоинство. Глаза Гальфрида вспыхнули похотью.

Он рванул со своей шеи кружевной воротник, отбросив его в сторону. Затем туда же отправилась богато украшенная золотой вышивкой перевязь вместе с парочкой бриллиантовых звёзд — наград, которыми король пожаловал сам себя за одному ему известные заслуги. После затрещали и посыпались на пол горохом золотые пуговицы, украшенные янтарными вставками — это от грубых движений монарха пострадал камзол.

Едва услышав треск ткани, Беатрис мгновенно обернулась. Увидев, как исказилось лицо монарха, покраснело, а его глаза из наглых и нетрезвых стали бешеными и переполненными желанием, она попятилась назад. «Ведь знала, что так будет!» — подумала растерянно. Свои силы девушка оценивала достаточно хорошо, но теперь вдруг поняла: ей от этого крупного толстого мужика не отбиться.

Но надо было что-то делать, чтобы не угодить в его толстые мясистые пальцы, унизанные перстнями. Принцесса попятилась назад, пока не упёрлась спиной в простенок между двумя высокими стрельчатыми окнами. Беда в том, что были они чрезвычайно узки — не более тридцати сантиметров и служили не источниками дневного света, а скорее декорацией. Выбраться через них не представлялось ни малейшей возможности.

Беатрис осмотрелась вокруг и неожиданно увидела слева от себя камин. Стала пятиться к нему, заметив прикрепленную рядом кочергу. Монарх между тем продолжал срывать с себя одежду. Он расправился с шёлковой рубашкой, изодрав её в клочья. Это действо, насколько смогла понять принцесса, его очень возбуждало: бросив случайный взгляд ниже, она заметила ниже паха напряженный бугор.

И все-таки вёл себя Гальфрид Первый очень странно. Он ничего не говорил, не требовал подчиниться. Только тяжело дышал и смотрел на Беатрис налившимися кровью глазами. Его полное лицо покрылось каплями пота, и он стекал по лоснящейся коже, падая на пол. Глядя, как его будущая жертва отступает, монарх испытал новый приступ желания. Наконец, он справился с шёлком, и теперь стоял перед несчастной девушкой, красный и потный.

Принцесса сморщилась: тело у монарха было некрасивым. Он оказался весь покрыт густыми черными волосами. Толстый живот выпирал полушарием, а грудь была так жирна, что напоминала женскую, притом размера второго примерно. Заметив, как Беатрис его рассматривает, Гальфрид Первый даже внимания не обратил на её брезгливое выражение лица. Наоборот: решил, принцесса проявляет к нему повышенный интерес. Он же заметил, как она бросила взгляд на его причинное место.

Пока король стоял и наслаждался произведённым впечатлением, Беатрис наконец добралась до камина. Она закрыла собой кочергу, нащупала её отведенными назад руками и крепко сжала в пальцах, постаравшись снять с крючка так, чтобы та не звякнула. В таком положении и замерла, ожидая, что будет делать дальше распалившийся монарх. Она уже решила, как поступит, если он на неё набросится.

Понимала: если сделать так, её шансы выбраться отсюда будут просто мизерны. Но и отдаваться этому грубому мужлану, который под воздействием вина потерял человеческий облик, превратившись в похотливого самца, не собиралась. По крайней мере, без боя. Девушка смогла бы себе признаться, что иногда в постели хочет, чтобы мужчина вёл себя с ней пожёстче, даже немного грубо. Но — в пределах разумного. А здесь и сейчас ничего, кроме изнасилования, ей не светило.

Гальфрид Первый тем временем продолжил раздеваться. Он расстегнул кожаный ремень с золотыми и серебряными вставками и так же, как и всё предыдущее, швырнул куда попало. Затем снял с себя штаны, пошитые с камзолом в едином стиле. Для этого ему пришлось сбросить мягкие кожаные туфли с красивыми круглыми пряжками. Теперь он стоял босой, в одних подштанниках, и бугор между его толстых коротких ног казался ещё внушительнее.

Усмехнувшись, король взялся на края подштанников и одним движением стянул их с себя. Потом откинул прочь и распрямился. Взгляд Беатрис невольно упал в то же место, куда она уже имела неосторожность глянуть прежде. Член у Гальфрида Первого оказался небольшой длины. Толстый, с крупной головкой, закрытой крайней плотью. Но поскольку орган был напряжен, головка немного выглядывала наружу.

Беатрис снова сморщилась: всё пространство вокруг члена было покрыто густой и длинной черной шерстью. Девушка терпеть не могла, когда мужчины не следят за этим. Игоря, например, она с самого начала семейной жизни приучила стричь заросли. Не полностью, иначе обоим во время секса будет колоться — волосы у всех там очень жёсткие. Но делать короткий «ёжик», — и эстетично, и приятно прикоснуться, и гигиену легко соблюдать.

Снова увидев, как принцесса смотрит на его член, монарх окончательно убедился: Беатрис если и станет брыкаться и кричать, то это лишь женское кокетство. На самом деле ей очень понравился его «маленький король», как он гордо именовал свой пенис. А почему нет? Он им в некотором роде даже монархией управлял: наказывал, радовал, награждал, поощрял. Естественно, кого хотел. А как же иначе? Он же самый главный! Выше него только небо.

— Только попробуйте ко мне притронуться, — тихо, но решительно сказала Беатрис. Кочерга в её руке стала теплой.

— О, ваше высочество желает брыкаться? — усмехнулся король. — Эта игра мне очень нравится. Обожаю, когда охота идёт по плану.

«О чем это он?! Какому ещё плану?» — подумала Беатрис. Но тут же поняла: монарх хочет, чтобы она яростно сопротивлялась, кричала, рыдала и звала на помощь. «Обломится тебе это всё, похотливый козёл», — твёрдо решила девушка.

Постояв ещё несколько секунд, Гальфрид Первый раскинул руки, словно готовясь обнять принцессу, и бросился на неё в атаку. В следующее мгновение Беатрис резко вытащила из-за спины кочергу. Короткий взмах, и тяжелый чугун влепляется прямо в голову монарха. В эту же секунду раскрывается дверь, и внутрь забегает Леонард. За ним влетает Гюнтер. Но принцесса не обратила на них внимания.

Она лишь увидела, как король, получив удар по голове, неожиданно рухнул на пол в полуметре от неё. Упал очень неудачно, не выставив ладони перед собой. Плашмя, лицом. Раздался неприятный хруст, а потом всё стихло. Из-под головы Гальфрида, повернутой влево, стала растекаться по полу алая жидкость. Беатрис не сразу поняла, что это кровь. Её было много. Слишком, катастрофически много.

Леонард и Гюнтер, влетев в секретную опочивальню, замерли на месте. Они видели момент удара, и теперь не могли понять, что же случилось все-таки. Первым отмер дракончик. Он подлетел к королю, завис над ним, оценивая обстановку. Следом подошёл рыцарь. Беатрис перевела на них свои полные ужаса глаза.

Рыцарь встал перед королём на одно колено. Приложил пальцы к его толстой шее. Потом поднял голову и, удивлённо посмотрев на принцессу, сказал тихо:

— Он мёртв.

Кочерга выпалаиз рук принцессы, с грохотом ударилась об пол и откатилась в сторону.

— К… к… как умер? — спросила Беатрис побелевшими губами.

— Вы его убили. Наповал, — сказал рыцарь, поднимаясь.

— Боже мой… — проговорила принцесса. В глазах у неё потемнело, и она стала медленно оседать. Леонард успел подхватить девушку, чтобы она не рухнула рядом с королём в лужу его крови.

— Солить мою капусту, — пробормотал Гюнтер. — Надо срочно делать отсюда крылья.

— Согласен, — сказал Леонард.

Они оба были в крайнем замешательстве. Помогая принцессе, убившей короля, рыцарь автоматически становился предателем и врагом своей страны, за что полагается только смертная казнь. Дракончик осознал вдруг: если их поймают, его до конца дней будут держать в клетке на цепи, показывать публике за деньги. Ещё бы! Последний живой дракон, пусть и маленький! Ну, а что сделают с Беатрис, было и так понятно.

Леонард прижал принцессу и собрался было выбежать с ней из опочивальни, но дракончик неожиданно завис перед ним в воздухе.

— Куда собрался? А король? Так здесь и останется?

— Ну да, — ответил рыцарь. — Есть предложение?

— Да, — сказал Гюнтер. Прищурился и добавил жёстко. — Сжечь тут всё к такой-то прабабушке.

Леонард растерянно обернулся, посмотрел на обнаженного монарха. Голый, толстый, в луже крови, он теперь казался жалким. Такая нелепая смерть! «Что заслужил», — вдруг решил рыцарь. Он вспомнил, что его медальон может справиться с бушующим пламенем. В голове барона возникла интересная идея, как им выбраться отсюда и не встретить никого на своём пути.

Глава 24

Рыцарь остановился и крикнул Гюнтеру, который было отдалился, чтобы вовремя сообщить, нет ли кого впереди:

— Дракон! Вернись!

Гюнтер, польщённый тем, что к нему обратились, как к полноценному зверю, сделал вираж и деловито замахал крыльями обратно. Подлетел, опустился на каменный пол.

— Послушай, Гюнтер, — сказал Леонард. — У меня есть магический медальон, способный раздвигать пламя. Я не знаю, откуда он у меня взялся и как точно работает. Но испытан в деле. С ним можно пройти невредимым через самый сильный пожар. У меня к тебе просьба. Лети вперед и поджигай всё, что увидишь. Когда огонь раскинется на большое пространство, мы побежим за тобой.

Дракончик молча и очень внимательно выслушал рыцаря. Даже прищурил глаза. Сперва показалось, что у барона не всё в порядке с головой. Но потом решил: не станет же он после того, как они убили короля, сжигать себя с принцессой заживо! Если так, то куда проще сдаться страже, а уж потом… Но Гюнтеру не хотелось думать, что с ними сделают, если схватят в плен. Он за свою долгую жизнь разное повидал. Прекрасно помнит запах горящей человеческой плоти. Очень неприятный.

— Надеюсь, рыцарь, ты ведаешь, что творишь, — ответил дракончик и, поднявшись над полом, полетел вперед. Метров через двадцать он заметил окно с большой бархатной шторой и плюнул на неё огнём. Пламя тут же охватило тяжелую ткань и начало быстро распространяться в стороны. Повалил густой дым. Это раззадорило дракончика. Дальше он полетел, плюясь куда попало. Оглянувшись, заметил, что всё пространство за его хвостом охвачено огнём.

Когда Гюнтер покинул замок, резко взмыв вверх и в сторону, чтобы не быть замеченным, из парадного входа выбегали в ужасе слуги и стражники. За ними стали вырываться клубы темного сизого дыма, потом где-то лопнуло со звоном стекло, ещё одно и ещё. Над замком показались в нескольких местах языки пламени. Зависнув в воздухе около башни, и скрытый от чужих глаз, дракончик ждал, когда покажутся Леонард с Беатрис.

Гюнтеру стало не по себе. Показалось на какое-то мгновение, что он совершил большую дурость, поверив незнакомому рыцарю. Он даже собирался полететь обратно, наплевав на свою безопасность, лишь бы поскорее вытащить принцессу из горящего замка. Но вдруг увидел, как из огня быстро вышел Леонард. Пламя и дым вились вокруг него, не задевая, а сам рыцарь и Беатрис на его руках были словно заточены в невидимый воздушный кокон, внутрь которого ничто не проникало.

Дракончик в этот момент одновременно обрадовался и досадливо щёлкнул языком. Ему очень хотелось полететь туда, к спасенным, подхватить их и унести далеко за пределы города. Но был он слишком мал для этого. Даже большую собаку не сумел бы высоко поднять, непременно уронил. Но делать было нечего. Гюнтеру оставалось лишь ждать, пока Леонард не добежит до конюшни. Там он с помощью молодого человека («Его оруженосец», — догадался дракончик) забрался на коня. Беатрис положил перед собой.

Через несколько мгновений все они поехали прочь от замка, вокруг которого суетились люди. Одни пытались выносить оттуда мебель и другие вещи, другие забегали внутрь с вёдрами. Третьи наполняли их в колодце. Суета, крик, шум, бестолковые приказы. В этой суматохе никто даже не обратил на Леонарда и тех, кто ехал вместе с ним, никакого внимания. Потому им удалось спокойно добраться до ворот. Стражники, узнав рыцаря, выпустили всех, не задавая вопросов.

Леонард выехал на дорогу, ведущую к его родовому поместью. Теперь он был совершенно спокоен. Никто не преследовал их, а это значит, что тело короля пока не обнаружили. «Если они вообще смогут это сделать, — подумал рыцарь. — А потом ещё понять, как он умер». Единственное, что тревожило барона, — это присутствие дракончика.

Такого существа он прежде никогда не видел, было непонятно, что можно от него ожидать. Если верить древним преданиям, то драконы — звери очень опасные. Прежде всего своим коварством. Могут прикидываться дружелюбными, а потом нанесут удар в спину. Потому Леонард во время пути посматривал на Гюнтера с недоверием. Когда же дракончик отлетел подальше, проверить дорогу, рыцарь приблизил оруженосца и повелел тому внимательно присматривать за летающим монстром и опасаться его.

Иден согласился, поскольку привык не перечить господину. Однако в тот момент, когда увидел неведомое существо, изрядно перепугался. Даже решил сначала, что это видение. Ведь драконов уже несколько столетий никто не видел! Да и были ли они на белом свете? Предания, мифы и легенды могут врать. Там столько напридумано!

Но оказалось, что дракончик самый настоящий. Леонард даже его назвал Гюнтером. Он вёл себя спокойно, кружил в небе крупной птицей, а когда навстречу попадались путники, прятался в кронах деревьев. Не хотел, чтобы его видели чужие. «Да он сам всего боится, — подумал Иден. — Но раз мессир сказал, что надо его опасаться, значит, буду». Правда, оруженосец не знал, как в случае опасности себя вести. Если Гюнтер настоящий дракон, он может огнём плеваться. От него щитом не закроешься. «Вот и думай тут, что хочешь», — пришел оруженосец к неутешительному выводу. Но потом решил просто: мессиру виднее.

К замку Алькасар они прибыли поздно вечером. Хозяина тут ждали: Иден некоторое время назад по приказу рыцаря поскакал вперед предупредить слуг. Леонард отнес Беатрис в покои, приготовленные специально для неё. Служанкам Иден передал, что у барона будет «особенная гостья — молодая девушка благородного происхождения». Те и расстарались: затопили камин, нагрели воды для бронзовой ванны, положили полотенца и исподнее белье. Всё это было куплено давно и много времени пролежало в шкафах без дела. Вещи регулярно доставали, стирали, сушили и гладили, а потом снова укладывали. Всё это на тот случай, если господин барон пожелает обзавестись дамой сердца. Слуги решили, что этот момент настал.

Беатрис пришла в себя ближе к ночи. Служанка, сидевшая рядом, тут же позвала Леонарда. Тот прибыл вместе с Гюнтером. Они рассказали принцессе, что случилось, а когда она побледнела от страха, успокоили: она теперь в полной безопасности, может ни о чём не волноваться. Придя в себя, Беатрис попросила рыцаря оставить её с дракончиком вдвоём. Барон нехотя повиновался. Ему не хотелось казаться невежливым. И уж тем более, чтобы его гостья ощутила себя в его владениях пленницей.

«И что мне дальше с ней делать?» — спросил себя Леонард, прогуливаясь по широкой террасе первого этажа замка. С одной стороны, нужно немедленно посадить в карету и отвезти обратно, а на границе передать воинам Байтонского короля. Но как это сделать? Сначала выкрал, а потом привёз обратно? К тому же Беатрис расскажет, как было дело, и тогда о бароне Леонарде фон Стюарте распространится по всему миру отвратительная слава похитителя и насильника. То же станут говорить о почившем короле. Только ему уже всё равно, а вот честь его, Леонарда, будет запятнана.

С другой стороны, рыцаря за время пути стало невыносимо тянуть к девушке. Пока он её вёз из Орлиного гнезда, а потом нёс на руках, и опять вёз, то… Ощущал, как внутри растёт возбуждение. Хотелось остановиться, снять с неё одежды, а потом… Леонарду даже было странно думать такое. У него были женщины, разные и много. Но принцесса — человек особенный. К тому же, помимо обычной и легко узнаваемой похоти, его обуревало какое-то странное чувство. Может, любовь, а может, страсть. Но такая сильная, что голова начинала кружиться.

Леонард ходил туда-сюда, заложив руки за спину, и с тревогой думал о содержании беседы Беатрис с Гюнтером. Они прямо сейчас могли плести против него паутину заговора, а он даже не знает, что они там придумывают. «Может, ворваться внутрь и приказать молчать?» — подумал Леонард. Но счёл такое поведение недостойным баронского титула. Приходилось ждать и терпеть. То есть заниматься тем, что рыцарь ненавидел с малых лет.

Глава 25

Леонард совершенно напрасно волновался о том, о чем говорили Беатрис с Гюнтером. Никакого заговора против него, естественно, они плести даже не собирались. Первое, что сделала принцесса, когда они остались вдвоем, подошла к дракончику и неожиданно для него чмокнута в чешуйчатую голову. Хоть и обладал Гюнтер ершистым характером, но от такого неожиданно смутился. Длилось это пару секунд, потом он встрепенулся, прогоняя романтическое настроение. Не привык. Дракон все-таки, пусть и небольшой.

— Я ужасно рада тебя видеть! — сказала Беатрис Гюнтеру. Вернее, теперь она снова чувствовала себя Леной, попавшей в волшебную Вселенную. Роль принцессы решила исполнять, только если рядом посторонние. Как этот храбрый рыцарь Леонард, например. Или другой, Роберт, из замка которого её так внезапно похитили.

— Благодарю, — дракончик шаркнул крылом по полу, на котором расположился, склонив голову в полупоклоне.

— Рассказывай, как тебе удалось вернуться сюда! И как там мой… — Лена попыталась подобрать слово. Раньше это было просто: Игорь или просто муж. Но теперь она вдруг почувствовала, что отношение к этому человеку стало слишком другим. Отвлеченным, что ли. Потому прежние названия не подходили. А вот и нужное слово! — Как там мой супруг?

Дракончик расположился поудобнее. Но тут в дверь постучали. Пришлось открыть. Это была служанка с подносом. Вино, овощи и горячее жареное мясо с хлебом. Лена с дракончиком принялись ужинать. Гюнтер старался сильно не чавкать, но получалось у него так себе. А ещё помогал себе когтями, чтобы отделять кусочки мяса. Глядя, как он мучается — жаркое постоянно пыталось улететь с тарелки на пол — девушка нарезала мясо, и дракончик посмотрел на неё с благодарностью.

После трапезы рассказал, как вернулся в этот мир. Не обошлось без приключений. В ту ночь, когда Елена прошла через портал, Гюнтер последовал за ней. Вернее, пытался. Отчаянно махал крыльями, пытаясь угодить в луч ослепительно яркого света, который забрал его спутницу. Но отчего-то не сработало. Обессилев, дракончик плюхнулся на пол и громко выругался. Это была его первая ошибка. Посидев немного, он захотел выбраться с чердака. Но оказалось — Лена закрыла за собой крышку, когда они поднялись, и осилить её в одиночку у Гюнтера не вышло.

Окончательно выйдя из себя, он принялся ковырять её когтями, пытаясь поднять. Удалось на толщину человеческой ладони. Но деревяшка выскользнула и громко бухнула. Это была вторая ошибка. Ну, а третья заключалась в попытке дракончика разбить окно. Чего уж проще? Так ему показалось. Разлетелся и бабахнулся в стекло со всего маху. Он же не знал, что в XXI веке давно используют стеклопакеты! Закаленное стекло выдержало, и Гюнтер, сильно ударившись и взвыв от боли, полетел кувырком на пол, проклиная того волшебника, который заколдовал окно.

На весь этот шум и выкрики пожаловал хозяин дома. Да не с пустыми руками. «У него в руках была какая-то длинная штука. Он согнул её пополам, что-то вставил внутрь, затем выпрямил, а после раздался «Плюх!» Лена, слушая всё это, то улыбалась, то пугалась за дракончика. Но когда дошло до возвращения мужа, тихонько вскрикнула. «Боже, это он с пневматической винтовкой на тебя охотиться пришёл, — сказала она. — Прости, какая же я глупая! Надо было тебя предупредить».

— Вы не виноваты, Ваше Высочество, — с достоинством ответил Гюнтер. — Всего не предусмотришь.

Игорь не стал включать свет на чердаке, да к тому же был нетрезв. Это спасло дракончика от позора. Хотя одна пуля все-таки в него попала. Он упомянул об этом вскользь. Когда же Лена попросила показать то место, смутился и ответил, мол, ничего страшного, уже всё зажило. При этом его крыло машинально двинулось в сторону хвоста. Той его части, которая граничит с нежными местами. Девушка, зажав рот рукой, фыркнула. Догадалась, куда дракончику прилетело. Но Гюнтер, как истинный аристократ, сделал вид, что его честь не была задета.

Игорь сделал несколько выстрелов наугад. Он что-то кричал про летучую мышь, которая забралась на чердак и за это поплатится.

— Представляете, принцесса, он назвал меня, графа Генриха Юлия Кристиана Отто Фридриха Франца Антона фон Гюнтера летучей мышью! Мышью! — воскликнул в порыве гнева дракончик. Он даже взлетел и уселся на шкаф. — Возмутительно! Да как я только не порвал его на мелкие кусочки! Сам поражаюсь своей выдержке!

«Ну да, как люк открыть, так силы кончились. А как крупного мужчину на кусочки, так это пожалуйста», — иронично подумала Лена. Но вслух ничего не сказала, конечно. Знает уже, какой Гюнтер обидчивый. Тот продолжал возмущаться. Пришлось вернуть его к рассказу. Он продолжил, и оказалось, что Игорь, когда у него кончились заряды, взял палку и стал ей размахивать. Потом догадался: надо открыть окно. Так и сделал, и дракончик тут же шмыгнул туда, оказавшись на свободе.

Утомлённый и все ещё нетрезвый, хозяин дома вскоре ушёл. Ни окно, ни люк не закрыл, хотя на улице было свежо. «Он любит спать, когда прохладно, — объяснила Лена. — Особенно если выпьет, ему жарко». Дракончик деликатно промолчал. В его понимании кто такой муж принцессы? Принц. То есть человек королевских кровей. Осуждать таких ему, аристократу, недостойно. Хотя чуть раньше он его и помянул крепким словом, но это всё эмоции.

Весь следующий день Гюнтер провёл в ожидании грядущей ночи. Улетел в ближайшую рощу. Поняв, как сильно голоден, решил поохотиться. Но пойманная ворона по вкусу не пришлась. «Слишком жёсткая», — пояснил дракончик. Другие мелкие птицы его не заинтересовали. Тогда он решил вернуться в коттеджный посёлок. Увидев толстого рыжего кота, решил им позавтракать. Кинулся, но увы. Зверь оказался проворным. Зашипев, ударил дракончика лапой по физиономии, а потом поспешно удрал.

«Я хотел догнать наглеца и отомстить, но передумал», — сказал Гюнтер так, словно он каждый день имеет дело с наглыми котами и уже привык к их недостойному поведению. Дальше была собака. Но она стала лаять так громко, что дракончику пришлось улететь. «К тому же она оказалась привязанной на цепь, а я рабами не питаюсь», — гордо заметил дракончик. Лена снова постаралась не рассмеяться. Такой он был забавный, этот Гюнтер! Во всех бедах винил кого угодно, только не себя, и любую ситуацию старался подать так, словно он вышел из неё победителем. Хотя всё было наоборот.

— Где же ты в итоге еду нашел? — спросила Лена.

— Какая-то крестьянка вынесла ведро, в котором была ячневая каша с хлебом. Наверное, она хотела покормить своего доброго коня. Ну, или корову, может быть. Я же граф, а не сельчанин, откуда мне знать?

— И ты полакомился тем блюдом? — спросила Лена, едва сдерживая смех. Она уже догадалась, что это было такое: в соседнем доме живет одинокая женщина и держит во дворе здоровенного сенбернара. Тот как раз и питается кашей с хлебом. На утро, а вечером получает такую же, но с мясом.

— Да, — ответил дракончик. — На вкус было так себе, но питательно.

«Интересно, почему сенбернар не вышел проверить, кто у него еду украл?» — подумала Лена, но дракончик тут же объяснил:

— Да, правда доесть мне не дало чудовище. Лохматое, огромное, с большой слюнявой пастью и длинными лопоухими ушами. Оно выбралось из загона и хотело меня сожрать. Но я дал ему достойный отпор!

Лена отвернулась и тихонько хихикнула. Чтобы сенбернар по кличке Мотя, добрейшее существо, мог пытаться сожрать? Да он рычать-то не умеет, а гавкать тем более. Но ничего не сказала Гюнтеру. Ужасно обидчивый! К тому же не хочется оскорблять недоверием своего единственного верного подданного.

Промаявшись весь день, ближе к ночи, когда стемнело, Гюнтер вернулся на чердак через незапертое окно и постарался сидеть там тихо. «Но принцесса, я хотел вам сообщить дурную весть», — неожиданно погрустнел дракончик. Лена нахмурилась.

— Что такое? Говори? Что-то случилось с Игорем?

— В некотором роде.

— Не томи уже!

— Простите, Ваше Высочество, и не сочтите за оскорбление…

— Быстро!

— Он в ту ночь вернулся домой в обществе двух дам низкого происхождения, — печально сообщил Гюнтер.

Далее оказалось, что Игорь, потеряв Елену, не слишком сильно пытался её найти. Когда же не сумел, позвал двух девушек в гости. Судя по тому, что рассказал дракончик, те «дамы» оказались не только «низкого происхождения», но и «оказывающими определенного рода услуги». Гюнтер всё кружил вокруг да около, пока Лена не произнесла вслух:

— Так и скажи, он привел домой двух шл…

— …куртизанок, — мгновенно подсказал дракончик. — Не к лицу Вашему Высочеству произносить простонародные слова.

— Хрен редьки не слаще, — вздохнула Лена. «Так вот, значит, как он развлекается в отсутствие жены. Что ж, хорошо, дорогой муж. Если ты себе позволяешь подобное, то и я не буду больше стесняться». Но в душе разлилась горечь. Поступок Игоря ставил жирный крест на их отношениях. Девушка вдруг поняла очень отчетливо: даже если она вернётся, то жить с супругом уже не станет и подаст на развод.

Глава 26

Лена очень плохо спала этой ночью. Рассказ дракончика о похождениях мужа расстроил её до глубины души. Она не хотела возвращаться к прошлой жизни. Но все-таки таилась где-то глубоко в сердце мысль: все-таки магия сотворит чудо, и всё вернется на круги своя. Дом, семейная жизнь, работа в маленькой бухгалтерии. «Не может ведь так быть, — рассуждала девушка, — чтобы я насовсем застряла в этой Вселенной. Если и раньше случались обратные перемещения, то и теперь такое возможно».

Ей бы очень хотелось найти здесь кого-нибудь, кто бы всё объяснил. Как возможно, чтобы человек с чердака коттеджа в XXI веке оказывался в параллельном мире? Здесь очень всё похоже на Средневековье. Только ни одного из имён монархов, правивших в земном прошлом, никто не знает. Она интересовалась у Гюнтера, тот покачал шипастой головой: не знаю таких. Только Лена лукавила немного. У самой-то в школе по истории четверка была. Она не смогла бы рассказать, как и почему началась Столетняя война, к примеру. И было это Средневековье? Может, нет?

Утром следующего дня она с помощью незнакомых служанок — их было целых три, все молчаливые и крупные девушки с натруженными руками — привела себя в порядок. Ей принесли зелёное платье с красивой вышивкой. Оно оказалось Лене чуть великовато, но положение спас корсет, в который её затянули. Хотя и не слишком старались — незачем. У «госпожи», как её почтительно величали служанки, талия и так была тонкая. Не стягивать же её настолько, чтобы дышать пришлось с трудом.

Потом Лену пригласили на завтрак. Она вышла в сопровождении Гюнтера. Служанки, когда он летел рядом с принцессой, пугливо жались к стенам, со страхом глядя на дракончика. А тот, видимо из хулиганских побуждений, устроил им маленькое представление. Когда летел мимо торчащего из стены подсвечника, погашенного, когда открыли шторы, кашлянул. Точнее, сделал вид. На самом деле плюнул огнём, и три свечи тут же вспыхнули, да так сильно, что размякли и бесформенными кучками шлёпнулись на пол.

Служанки взвизгнули тихонько и вжались в стенки. Гюнтер, донельзя довольный произведённым эффектом, задрал гордо голову и дальше полетел. Лена всё видела. Когда дракончик приблизился, погрозила ему кулаком:

— Чего девушек пугаешь! Сексист, да?

— Кто, Ваше Высочество? — удивился Гюнтер.

— Человек с предрассудками в отношении противоположного пола! — она задумалась на секунду и потребовала. — Продолжи поговорку, только быстро! Все бабы…

— Стервы! — выдохнул Гюнтер, но тут же икнул, дёрнулся и замер в воздухе. Глаза его стали большими, зрачки из привычно узких щёлочек — круглыми. — Ва… Ва… Ваша Светлость…

— Как ты меня назвал? — сурово спросила Лена, возвращаясь к роли принцессы Беатрис. Пошла на Гюнтера. Он пятился, пока не ткнулся хвостом в каменную стену. Поджал его между задних лап и стал похож на испуганную собачонку. Даже затрясся немного.

— Ва… Вашество… — пробормотал он.

Лена подошла к нему так близко, что даже поморщилась: от дракончика воняло горелым.

— Я тебе покажу сейчас и «Вашество», и «Вашу Светлость»! Не смей больше обижать женщин! Ни при мне, ни вообще. Понял?!

— Понял, — мордаха дракончика выражала испуг. То ли в самом деле он чувствовал его, то ли притворялся, Лена не знала.

— То-то же, смотри у меня! И чтобы знал: Ваша Светлость — так обращаются к младшим детям правнуков императора и их мужским потомкам, а также к светлейшим князьям по пожалованию. Или ты забыл, что я принцесса?!

Гюнтер молчал. Вдалеке, на почтительном расстоянии, стояли и с большим интересом наблюдали за разборкой три служанки. Лена глянула в их сторону и подмигнула. Девушки улыбнулись. Инцидент был исчерпан. Все вместе они прошли в большой зал, где вышколенные слуги уже накрыли стол. Гостью усадили с одной стороны стола, и Лена подумала, что завтракать они будут вдвоем с местным рыцарем. Она всё пыталась вспомнить, как его зовут, но на ум приходило только имя Роберта.

— Гюнтер, — позвала Лена шёпотом. — Как звать здешнего хозяина?

Дракончик подлетел, собирался ответить, но вдруг высокая двустворчатая дверь распахнулась, вошёл герольд и торжественно объявил:

— Барон Леонард фон Стюарт со свитой!

«Свитой? — удивилась Лена. — Им-то здесь что понадобилось?»

Вместо ответа пожаловала целая делегация. Сначала в зале показались человек двадцать наряженных господ. Все они, насколько поняла гостья замка, были представители местной знати. В парче, шелках, атласе, золоте и сверкающие драгоценными каменьями. «С чего это они так вырядились, как на праздник?» — удивилась девушка. Даже неудобно стало. Сама-то одета, конечно, прилично. «Как подобает лицу моего положения», — подумала и едва не хихикнула. «Привыкаю к роли принцессы», — пронеслось в голове. Но эти-то зачем нарядились?

Но главное удивление ожидало Лену позже. Когда все вельможи и сопровождающие их дамы, тоже разодетые в пух и перья, зашли в зал, образовав разноцветный сверкающий коридор, у двери снова оказался герольд:

— Господин барон Леонард фон Стюарт!

Дальше… О, каким же красивым он был, этот рыцарь! В тёмно-синем, с отливом одеянии, белоснежным кружевным воротником, начищенных хрустящих сапогах, широким, отделанным серебряными вставками поясом и мечом в богато инкрустированных ножнах. Высокий, статный, полный чувства собственного достоинства. Лена невольно залюбовалась мужчиной. Он прошел к столу уверенной походкой знающего себе цену человека. Приблизился к Лене. Встал перед ней, а затем сотворил такое, отчего у девушки часто-часто забилось сердце. Леонард опустился на одно колено и, глядя девушке прямо в глаза, сказал отчетливо и громко, так чтобы все в зале, — и тишина настала такая, словно все даже дышать перестали! — слышали каждое слово:

— Ваше королевское Высочество, Беатрис Елизавета Александра Мария Байтонская! Я, барон Леонард фон Стюарт, предлагаю вам стать моей женой! Если вы примете моё приглашение, то клянусь, что буду и хранить вам верность, никогда не причинять вреда и относиться с почтением, добросовестно и без обмана. Если я нарушу свою клятву, то пусть небеса покарают меня!

Рыцарь замолчал, ожидая ответа. Тишина была такой звонкой, что Лена услышала, как колотится её сердце. Оно будто пыталось вырваться из груди, несмотря на плотный корсет. Мысли спутались в голове. Как быть?! Что сказать?!

— Ваше Высочество, — вдруг прозвучал позади шёпот дракончика. — Простите, что вмешиваюсь в такой ответственный момент, но… — он вздохнул и выдал. — Вам надо соглашаться!

Лена обернулась и гневно посмотрела в глаза Гюнтера.

— Надо?! — прошептала в ответ.

— Именно, — ответил дракончик. — Помните, что случилось с Гальфридом Первым?

У Лены кровь отхлынула от лица. Она сильно побледнела. Во рту сразу пересохло. «Господи, как же я могла такое забыть?!» — подумала и повернулась к рыцарю. Тот по-прежнему ждал её ответа, не обращая внимания на переговоры с дракончиком. Девушка набрала побольше воздуха и сказала громко:

— Барон Леонард фон Стюарт! Я принимаю ваше предложение руки и сердца!

Зал взорвался аплодисментами и радостными криками. Леонард широко улыбнулся, медленно поднялся с колена. Протянул руку Лене. Она подала свою, и рыцарь медленно и торжественно поцеловал её ладонь. Тут же откуда-то грянул оркестр. Он заиграл веселую композицию, и пусть музыканты были явно самодеятельные, получалось у них громко и более-менее слаженно.

— Да здравствует Её королевское Высочество Беатрис Елизавета Александра Мария Байтонская! Ура! — закричал герольд.

— Ура-а-а-а-а-а! — заорали счастливые вельможи.

Лена стояла, смущенная и мелко дрожала от охватившего её волнения. Впервые в жизни она стала участницей такого события. Первое, когда Игорь просил её руки, было тривиальным. Простенькое кафе, в котором парень встал на одно колено, протянул колечко. Теперь же всё выглядело совершенно иначе. Мало того, что в другой Вселенной, так ещё ей предстояло теперь стать супругой настоящего рыцаря!

— Я так счастлив за вас, Ваше Высочество, — проговорил дракончик. Шмыгнул носом и украдкой вытер кожистым крылом случайную слезу. — Зато теперь никто вас не посмеет и пальцем тронуть!

Пока он это говорил, в боковую дверь проник невысокий человечек в неприметной серой хламиде. Быстренько подошел к рыцарю сзади и позвал. Леонард обернулся недовольно:

— Что ещё?

— Мессир, война. Войско Байтонского королевства выдвинулось к нашей столице.

Лена вздрогнула. Дракончик пробормотал нечто вроде «Молотить мою пшеницу!».

Глава 27

Леонард нахмурился. Поманил вестника пальцем к себе. Когда тот, полусогнувшись, оказался рядом, рыцарь злобно и тихо проговорил: «Пошёл вон отсюда!» Мужчина, побледнев, начал пятиться назад и скрылся за маленькой дверью. Тогда барон снова посмотрел на свою избранницу и улыбнулся, хотя эмоция получилась вымученной:

— Ничто не сможет разлучить нас, Ваше Высочество, в этот прекрасный день!

Лена улыбнулась. Тоже кисленько вышло. Отчего-то вспомнилась поговорка «кому война, а кому мать родна». «Надеюсь, Леонард не такой, — подумала она. — Одного не пойму. Зачем я согласилась за него замуж выйти?» Лицо у неё стало таким растерянным, что рядом тут же оказался дракончик. Уселся на высокую спинку стула и поинтересовался:

— Ваше Высочество, что такое? Вы бледны.

— Скажи, Гюнтер, зачем мне надо замуж за барона? Я окончательно запуталась. У нас же с ними война.

— Всё верно, принцесса, — кивнул дракончик. Прикрыл морду крылом и заговорил, как истинный заговорщик. — Это политическая необходимость, понимаете? Наверняка сейчас в королевском дворце творится страшный переполох. Ищут убийц короля. Так вот наступление наших войск на Макотерру нам очень выгодно сейчас. Они переключатся на войну, им станет не до убийц. Ну, а дальше, если мы победим, то уже это будет неважно. Если проиграем… в общем, то же. Они найдут, кого на трон посадить. Вы к этому времени станете законной супругой барона, и никто не посмеет даже пальцем вас тронуть.

— А его? — спросила Лена.

— Точить мой карандаш, — выговорил Гюнтер. — Простите, Ваше Высочество, вырвалось. Да, об этом я как-то не подумал. Ну, может, нас и не видел никто? Мы же быстренько туда-сюда, и готово дело. А? — дракончик лукаво посмотрел на принцессу. Но та не разделяла его игривого настроения. Тогда Гюнтер нахмурился и отлетел в сторонку.

Между тем, сразу после объявления помолвки началось пиршество. В него превратился скромный завтрак, который ожидала Лена. Сама же она вновь стала принцессой Беатрис, забывая постепенно прежнюю жизнь. Леонарду принесли стул, больше напоминающий кресло, установили рядом с его избранницей. Теперь они оба оказались во главе праздничного стола. Его расторопные слуги стали заполнять всевозможными блюдами. Они приносили стулья, расставляли их, и вельможи сразу занимали места согласно статусу. Те, кто одет богаче и а пышнее, — ближе к барону. Остальные дальше, до главного входа. Там, в самом конце, оказались третьестепенные вассалы.

Беатрис чувствовала себя, как на свадьбе. Но на самом деле понимала: это всего лишь, пусть и очень пышная, но все-таки помолвка. Оркестр выбрался откуда-то из дальнего угла и расположился в середине зала у стены. Теперь он играл не слишком громкие, но очень романтичные мелодии, создавая участникам торжества приятное настроение. Этому же помогали различные напитки, коих с каждой минутой становилось всё больше. Принцесса рассмотрела пенное пиво, красные и белые вина, а вот более крепких не увидела. «Наверное, здесь их совсем не производят», — подумала и ощутила, насколько это правильно. Незачем людям напиваться с самого утра. То есть сделать это, как показывал семейный опыт, можно и одним только пивом. Так порой поступал Игорь. Но Лене-Беатрис хотелось, чтобы теперь всё было иначе.

Слуги разлили им с Леонардом алое и густое вино, и принцесса лишь немного отпивала его, буквально смачивала губы. Очень боялась опьянеть, чтобы не потеряться в этой шумной суете. Ведь когда все гости расселись, в центр зала выступил какой-то молодой мужчина и начал провозглашать тосты. «Вот и тамада», — улыбнулась принцесса. Она уже боялась, что так и придётся: есть, пить и музыку слушать.

Тамада оказался опытным. Не мучил присутствующих слишком длинными речами, да и сами они, когда им давали слово, старались быть краткими. Вставали по одному (дамы в процессе не учувствовали, только кивали) и произносили здравицы в честь своего сюзерена и его прекрасной избранницы. Всё это ну очень напоминало Беатрис настоящую свадьбу. Разница была в том, что гости не дарили подарков. То есть не подходили к молодым, не лезли обнимать и целовать, не совали в руки конверты с деньгами и цветы. Они говорили, поднимали чаши, выпивали и садились обратно.

«Вот и хорошо, что не свадьба, — думала Беатрис. — Выглядело бы очень глупо. Только вчера приехала, а сегодня здрасте вам, новая хозяйка замка». Подумав так, принцесса вдруг ощутила, как ей стало одиноко. Столько людей вокруг, но ведь все незнакомые. Ей бы очень хотелось, чтобы рядом оказалась её закадычная подруга Аня. Но ей сюда нельзя. Муж и двое детей все-таки. «Пусть бы хоть Амелия», — вздохнула Беатрис. Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Довольно дерзкая.

— Барон, — обратилась она к сидящему рядом. — Вы не могли бы мне помочь?

— Готов сделать для вас что угодно, Ваше Высочество, — любезно отозвался рыцарь, склонив голову на грудь.

— Понимаете… Мне тут не по себе. Я никого не знаю.

— Это не сложно, — улыбнулся Леонард. — Я сейчас вам расскажу. Вот этот толстый господин, что слева от меня…

— Нет, вы меня не совсем правильно поняли, — прервала Беатрис. — Мне хочется, чтобы здесь, в вашем замке…

— Нашем замке, миледи, — перебил её барон.

— Да-да, — улыбнулась принцесса. — Чтобы в нашем замке у меня было доверенное лицо. Женского пола. Гюнтер всем хорош, но он… не женщина, даже не человек.

Леонард вопросительно смотрел на Беатрис и не мог понять, к чему она клонит. Та и сама поняла, что запутала его длинным вступлением.

— Короче. Привезите сюда мою служанку Амелию.

Сказала и замолчала, глядя в лицо рыцаря. Он тоже молчал, растерявшись. Очень трудно было вызвать в бароне такую эмоцию. Всегда славился своей решительностью, умением мгновенно реагировать на любые обстоятельства. Особенно эти качества выделяли его в бою. Но теперь…

— Как прикажете, миледи, — поклонился Леонард. — Я выполню вашу волю.

— Что потребуется взамен? — спросила Беатрис и напряглась. «Зря это сказала. Ещё подумает, что готова для него на… разные интимные вещи. То есть придётся, знаю. Но… не сегодня бы», — подумала она.

— Ничего, миледи. Ваше слово для меня — закон, — ответил Леонард.

В это время ведущий предоставил ему слово. Рыцарь встал, взяв бокал вина, и сказал:

— Ваше королевское Высочество, принцесса Байтонская Беатрис, уважаемые гости! Сегодня для меня необычайно важное событие — день нашей помолвки. Всё получилось немного спонтанно, но все вы знаете, — он обвёл рукой присутствующих, — как давно я мечтал найти ту единственную даму сердца, которая скрасит мою жизнь. Я хочу сказать несколько слов в этот торжественный миг. В первую очередь мне бы хотелось сказать слова благодарности судьбе, которая подарила мне волшебную встречу с принцессой Беатрис.

Рыцарь повернулся к ней и снова сделал полупоклон.

— Я уверен, что впереди нас ожидают только счастье и любовь. Хочу выразить глубочайшую, идущую от всего сердца признательность своей избраннице, которая согласилась стать моей супругой. Я благодарен вам, моим вассалам, поддержавшим моё решение. Сегодня вы здесь и разделяете нашу радость, это очень ценно. Я клянусь сделать всё, чтобы Его королевское Высочество принцесса Беатрис стала самой счастливой новобрачной на земле. Давайте поднимем бокалы и выпьем за это! Слава Беатрис Байтонской!

Слушая слова рыцаря, Беатрис сама не заметила, как по её лицу прокатились слёзы. Это был такой чувственный, прекрасный момент! Она поднялась с бокалом, чокнулась с бароном, и гости хором закричали «Ура-а-а-а!» и «Слава Беатрис!» Даже Гюнтер, который по-прежнему сидел поодаль, радостно хлопал маленькими передними лапками. Он, пожалуй, был единственным, кто понимал, что грядущей свадьбы может и не случиться. Всё-таки если Байтонское королевство решило нанести ответный удар после поражения в недавней битве, значит, у монарха Элиаса Третьего что-то изменилось.

«Поддержку он получил, что ли?» — размышлял дракончик. Попутно решил, что сегодня же вечером полетит обратно, на разведку.

Глава 28

Роберт пребывал в ярости, когда узнал, что похитителям удалось скрыться, увезя с собой Беатрис. Более всего он злился на самого себя, поскольку не сумел защитить принцессу. Ожидал гнева короля, но главное было в другом. Рыцарь чувствовал, как сильно полюбил красивую девушку с непривычным взглядом на окружающий мир. Она была сестрой короля, вне всякого сомнения. Но порой смотрела вокруг так, будто её эльфы привезли из-за моря и оставили жить здесь, привыкая к незнакомой обстановке.

С каждым днём чувство к Беатрис в суровом сердце воина становилось всё сильнее, и он даже начал думать, что возможно между ними вспыхнет взаимная искра. И тут вдруг такое коварство! Своего противника Роберт узнал сразу. Он прежде был много наслышан о бароне Леонарде фон Стюарта. Видел, как храбро тот сражается и почитал достойным противником. Даже мечтал когда-нибудь сразиться с ним один на один. Проверить, кто лучший воин.

Неожиданно мечта сбылась. Вернее, почти. Роберт хотел бы сойтись с Леонардом на ратном поле, а вместо этого они дрались в опочивальне. Больше того: барон использовал магию, чтобы уйти от возмездия! Пока граф спасался от жаркого пламени, чтобы не сгореть заживо, барон вместе со своим оруженосцем сумели бежать. Пущенная за ними погоня не успела их отыскать — сумели перейти границу королевства и скрылись. Когда отправленные вдогонку воины вернулись ни с чем, Роберт хотел приказать их казнить. Но передумал. Понял, что это было бы слишком несправедливо. Они старались, просто враг оказался хитрее. Такое случается на войне, графу тоже приходилось оказываться в подобной ситуации. Да вот теперь, собственно, она и есть.

Когда стало понятно, что Беатрис похитили, Роберт сел на коня и поехал в столицу — он решил лично сообщить обо всём королю, не подставляя под удар чужую голову. Рыцарская честь не позволяла подобного. Знал прекрасно: плохому вестнику первая плеть, а возможно даже топор на шею. Подумал: «Будь, что будет!» и уехал. Слуги провожали его с печальными лицами. Понимали: за такой проступок король спросит очень сурово. Возможно, у них в Орлином гнезде вскоре появится новый господин.

Роберт въехал в королевский замок, сцепив зубы и мысленно приготовившись умереть. Прежде их монарх, конечно, никого за плохие новости не казнил. Вот его отец — да, было дело. Однажды прибыл гонец и рассказал, что большой макотеррский отряд опустошил несколько деревень. Всё было сожжено или ограблено, жителей увели в плен. Не сдержавшись, король велел казнить вестника. Его отволокли на задний двор и обезглавили. Монарх опомнился спустя полчаса, но было поздно.

Входя в королевские покои, Роберт не думал, что нынешний король Элиас Третий его выслушает и сразу простит. Слишком тяжелый проступок совершил граф. К тому же себя винил больше всего и считал заслуживающим смерти. Ведь обещал, что Беатрис будет в полной безопасности! И так просчитался!.. Он вошёл в тронный зал, опустился на одно колено. Монарх взирал на него с удивлением. Когда услышал рассказ графа, нахмурился и сжал тонкие губы.

Роберт закончил, в зале воцарилась гробовая тишина. Вельможи старались дышать как можно тише, предвидя страшный гнев короля. Тот был молод и очень горяч, порой принимал поспешные решения и этим напоминал отца. Вот и теперь, когда узнали о краже Беатрис, решили: «Всё. Конец графу. Его казнят». Некоторые даже стали думать, как бы прибрать к рукам Орлиное гнездо. Очень лакомый кусочек во всем королевстве!

— Роберт Рандольф фон Эревард, встаньте! — тишину прервал молодой голос монарха. Он был хмур, смотрел на рыцаря исподлобья. — Вы совершили страшное преступление перед нашим государством и заслуживаете смерти…

По тронному залу прокатилось приглушенное «ах…» Пока оно звучало, король сделал длинную паузу. Словно оценивал, какое впечатление произвели его слова и обдумывал новые. Так и было.

— … Но, учитывая ваши заслуги перед монархией, я даю вам шанс всё исправить. Вы вернёте мою сестру, а дальнейшую вашу судьбу пусть решает она сама. Если не сможете этого сделать, то надеюсь, как человек чести, вы совершите сами над собой акт справедливого возмездия!

Роберт поклонился королю. Он понял, какой у него выбор. Или спасти Беатрис, или покончить с собой. Третьего не дано. Рыцарь хотел было сказать традиционные для такого момента слова «Я клянусь возвратить принцессу», но осознал — это никому не нужно. Приказ получен, надо исполнять, если дорожишь своей честью. Граф знал, что это такое. Он звонко щёлкнул каблуками, развернулся по-военному и зашагал прочь.

Покинув дворец, хотел было вскочить в седло и помчаться на поиски Беатрис, но неожиданно прямо на его пути возникла старуха. Древняя, в лохмотьях, с длинными спутанными седыми волосами, которые закрывали её лицо. Конь испуганно фыркнул и попятился, не слушая понукания седока.

— Уйди с дороги! — крикнул граф.

Старуха внезапно сделала шаг навстречу, протянула тощую руку. Из-под рукава показалась худая рука, напоминающая длань мертвеца — кости, обтянутые тонкой, словно из пергамента, кожей. Пальцы с грязными ногтями вцепились в поводья, и конь вместо того, чтобы взбрыкнуть от страха, внезапно замер и успокоился.

— Граф, — сказала старуха дребезжащим голосом. — Прежде чем ты поедешь искать Беатрис, навести Дубогрива. Он ждёт тебя, — отпустила поводья и засеменила прочь, ничего больше не говоря.

Роберт нахмурился. Какая-то старая кошёлка смеет ему приказывать, этого только не хватало! Но вдруг ощутил, как на груди стало теплее. Потом ещё и ещё. Он сунул руку за отворот рубахи и вытащил медальон. Тот оказался горячим, будто его накалили на огне. Рыцарь хотел было сдёрнуть его, чтобы не обжечься. Ухватился за цепочку и дёрнул что есть силы. Тонкий металл не поддался. Роберт дёрнул снова. Тот же результат. Он сжал губы. «Что ж, придётся навестить старого волшебника», — подумал и направился к воротам.

Поездка до Дубогрива была долгой. Графу пришлось нелегко, и дорога заняла два дня. Трижды рыцарь пожалел за это время, что не обзавёлся оруженосцем, а лучше двумя. Но всякий раз вспоминал, как не любит путешествовать с кем-то ещё. «Только с Беатрис», — подумал однажды и вздохнул, вспомнив, как потерял её. Эти мысли черным облаком постоянно висели над его головой.

Приближаясь к горе, внутри которой обитал единственный на несколько государств волшебник Кольридж Дубогрив, Роберт задумался, отчего так вышло: к магу ездят все, кто знает дорогу. Неважно, из Байтонского ли королевства, или Макотеррского, или каких-либо других. Для мага принадлежность гостя к тому или иному королевству была безразлична. Он общался со всеми, помогал или отказывал, оставаясь вне политики и связанных с ними войн или вооруженных конфликтов.

«Наверное, это выбор самого Дубогрива, — решил граф. — Он может позволить себе такое поведение. Остальные с этим соглашаются». Вспомнил, как волшебнику предлагали встать на чью-либо сторону. Очень большие деньги сулили. Он лишь смеялся в ответ. Не брал ни единой монеты, даже самой дорогой, ни единого драгоценного камня. Совершенно ничего. Оставалсясамим собой: одиноким отшельником в пещере со своей знаменитой лохматой, густой и не видавшей гребня бороде и волосами, в которых вечно торчали дубовые литься. Притом разные: сухие опавшие и свежие зеленые. Выглядело так, словно внутри волшебника растёт дуб и пробивается наружу.

Роберт спешился, привязал лошадь к дереву, соорудил факел, зажёг его и шагнул в узкую расщелину — вход в пещеру волшебника. Внутри было довольно холодно, рыцарь поёжился — кожу стали колоть крошечные иголочки мороза. «Как он тут живет?» — подумал граф. Он осторожно шёл, стараясь не задевать острые края узкого хода. Любой из торчащих камней мог распороть не только одежду, но и кожу. Пораниться не хотелось.

Через несколько шагов пламя факела внезапно дёрнулось, метнулась чёрная тень. Граф молниеносно схватился за рукоять меча, но вытащить клинок не успел. Существо оказалось обычной летучей мышью. Она уселась на выступ, и рыцарь был готов об заклад биться — она внимательно рассматривала гостя! Потом так же легко вспорхнула и исчезла в темноте.

Вскоре впереди показался свет. Роберт прошел дальше и оказался в большой пещере. Здесь было довольно темно: пространство освещали два факела и небольшой костёр посередине. Возле него, вытянув руки к пламени, сидел волшебник.

Глава 29

Дубогрив нисколько не удивился нежданному гостю. У Роберта возникло ощущение, что волшебник его ждал. Выглядело, словно они договорились встретиться некоторое время назад. Причем не «после дождика в четверг», а в конкретный день и даже час. И вот рыцарь на месте, и Дубогрив открыл глаза, протянул руки к костру, и несколько дубовых листьев плавно опустились рядом с ним, выпав из пушистой бороды.

— Приветствую тебя, волшебник Дубогрив, — почтительно сказал рыцарь, остановившись в десяти шагах от мага. Приближаться к нему он почему-то не решился. Возникло внутри другое ощущение: скрытой опасности. Неявное, но достаточное, чтобы не встать рядом, то есть на расстоянии вытянутого меча. Роберт подумал, что ведёт себя глупо: если Дубогрив действительно так могуч, как о нем рассказывают, то броня и клинок будут бесполезны.

— И тебе здравствуй, граф, — сказал волшебник, притом даже не повернув головы в сторону гостя.

— Как ты меня узнал? — удивился Роберт. — Я же не успел представиться.

Старик усмехнулся в бороду, дубовые листья в ней пошевелились.

— Твой медальон всё за тебя рассказал, — ответил он.

— Медальон? — удивился рыцарь.

— Разве ты не из-за него пришёл? — настала очередь удивляться волшебника. Тут Роберт понял, что разговор будет непростым. Потому кивнул головой, обошёл костёр и остановился напротив Дубогрива.

— Присаживайся, в ногах правды нет, — сказал волшебник, указав рукой на большой валун.

Роберт оглянулся: до камня шагов шесть-семь, зачем ему располагаться так далеко? Не слышно ведь будет и плохо видно — костёр горит несильный, освещает слабо. Но стоило рыцарю так подумать, как Дубогрив поднял с земли лежащий рядом с собой посох — крючковатую длинную палку. Коротко взмахнул ей, и камень неожиданно с шорохом скользнул к костру, под самые ноги гостя. Тот, чтобы не упасть, был вынужден сесть.

— Волшебник, — начал было Роберт, но Дубогрив прервал его:

— Сначала я скажу. Чтобы ты понимал, что с тобой происходит. Не перебивай. А то забуду, о чём говорил. Всё-таки не молод уже. Итак, твой медальон. Тот, кто изображён на нём, зовётся Энлиль. Много веков тому назад жили люди. Называли себя шумерами. Их верховные маги, или ещё их величали жрецами, однажды открыли великую тайну перемещения между мирами. Ты ведь знаешь о том, что наш мир не единственный, существующий во Вселенной?

Рыцарь неопределенно мотнул головой. Он всегда был далёк от науки, считал себя человеком приземлённым. Его воспитывали, как сильного воина, аристократа тела и духа, способного рачительно и умно распоряжаться своими владениями. Но магия, волшебство, потусторонние силы, — всё это интересовало Роберта лишь в виде сказок, которые ему рассказывали няньки. Да и то до определенного возраста.

Когда мальчику исполнилось семь, он впервые сел на коня и с тех пор стал интересоваться только практическими делами. Как управлять конём, как правильно сидеть в седле, как держать щит и меч. Ему стало не до женских былин, и хотя по-прежнему няньки рассказывали их маленькому графу перед сном, он уже на запоминал, — уставал за день так, что тут же засыпал. Потому теперь, став взрослым сильным мужчиной, уже не помнил почти ничего из детства.

Дальше были частные учителя, но отвлеченные науки, такие как философия, логика, древние языки, — всё это Роберта не интересовало. Потому он вырос человеком практического склада ума, который привык действовать, а не рассуждать. Уж тем более не фантазировать, глядя по ночам в усыпанное звёздами небо.

— Вижу, ничего ты в этом не смыслишь, — вздохнул Дубогрив. — Ну хорошо. Просто чтобы ты понимал. Наш мир — не единственный. Есть и другие, а сколько их, никто не знает. Может, десятки, а может, миллионы. Что там происходит? Древние шумеры видели только некоторые. Каждый из миров, в который им удавалось проникнуть, они называли Карманной Вселенной — потому, что видели только их крошечную часть. Ну, много ли увидишь, если приехал в чужую страну на несколько дней? Вот ты бывал в Макотеррском королевстве?

Роберт кивнул. Бывал, конечно. Даже много раз. Его потянуло рассказать об этом, но волшебник явно не собирался слушать. Он продолжил говорить, задумчиво глядя в костёр, и пламя отражалось в его глазах. Блики бегали по огромной бороде, и потому все дубовые листья на ней казались то жёлтыми, то оранжевыми, то алыми. Так, словно туда пришла осень.

— Для шумеров проникнуть через время и пространство оказалось делом сложным, но они сумели. Стали создавать описания Карманных Вселенных, куда смогли проникнуть. Но главное в другом. Путешествия стали возможны благодаря трём медальонам в честь трёх богов. Огня — имя его Ану. Был он первоначально неотъемлемо связан с богиней земли Ки, от которой породил бога воздуха, отделившего небо от земли. Воды — зовут его Нинхурсаг. Ветра, которого прозвали Энлиль. Ты спросишь, откуда взялись эти медальоны? Три огненных шара спустились незадолго до этого на Землю. Они упали в землях, которые заселяли шумеры. Там, где случилось это, стали происходить разные чудеса. В одном взявший в руки осколок шара смог пройти через огонь, и остался невредим. В другом человек с обломком сумел преодолеть реку, поскольку вода огибала его, не замочив. Но был и третий шар. Тот, кто побывал на месте его падения и взял с собой кусочек, мог больше не бояться дыма, урагана, тумана, — всего, что связано с воздухом. Он уснул в доме, где случился пожар. Все вокруг задохнулись, а этот вышел из горького дыма, совершенно ничего не почувствовал.

— У меня такой медальон? — спросил Роберт, когда волшебник сделал небольшую паузу.

— Да, — ответил он.

— Но я совсем не помню, откуда он взялся.

— Империя шумеров однажды ослабла и рухнула под ударами врагов. Трое жрецов, взяв медальоны, попытались проникнуть в иные миры, чтобы никто больше не смог сделать этого, а значит, использовать проходы в Карманные Вселенные для своих завоеваний. Двое верховных жрецов попали в наш мир, а один исчез, и до недавнего времени не было никаких известий и третьем медальоне. Но совсем недавно ко мне приходил человек. Звали его… — волшебник нахмурил лохматые седые брови, напрягая память. — Барон Леонард фон Стюарт.

Услышав это имя, Роберт вздрогнул едва заметно и нахмурился.

— Вижу, тебе он знаком, — заметил Дубогрив.

— Встречались, — уклонился Роберт от прямого ответа.

— Так вот. Леонард фон Стюарт спрашивал то же, о медальонах. Я рассказал ему кое-что. Но не всё, — волшебник неожиданно рассмеялся. Его голос при этом звучал, словно филин ухает глухой ночью в лесу. Так же внезапно замолчал. — В общем, у барона есть медальон. Есть он и у тебя, а третий — у принцессы Беатрис Байтонской.

Услышав эту новость, Роберт резко поднялся. Постоял, испытывая сильное желание двинуться в путь и поскорее найти принцессу. Но, под пристальным взглядом волшебника, сел обратно.

— Скажи, волшебник, а что такого ты не сказал Леонарду?

Дубогрив прищурился, глядя на собеседника так, словно раздумывал: можно ли ему доверять? Неизвестно, сколько бы он так думал, если бы вдруг из темноты не показалась летучая мышь. Крошечная, она темной тенью опустилась на макушку волшебника, расправив кожистые крылья.

— Уверена? — послышался шёпот волшебника. Роберт прислушался: с кем он говорит? С летучей мышью? Серьёзно? Это казалось каким-то… безумием. — Ну хорошо. Да-да, я ему расскажу. Мне кажется, он… — старик перешёл на совсем тихий тон, и рыцарь уже не расслышал остального.

Вскоре мышь взлетела и скрылась во мраке пещеры.

— Каждый медальон даёт власть над одной их стихий, — сказал Дубогрив. Замолчал. Поднял посох и стал шевелить им в костре, переворачивая головёшки. Потом выдернул из бороды дубовый листочек и бросил в огонь. Оказавшись в пламени, лист неожиданно стал расти и спустя несколько мгновений превратился… в полено. Пламя быстро охватило его, и костёр, который вот-вот был готов погаснуть, вспыхнул с новой силой. От него пошли тепло и свет.

— Но самое интересное в другом, — сказал загадочно волшебник. — Древние рукописи шумеров гласят, что их обладателей будет постоянно тянуть друг к другу, пока они не окажутся… Единым целым, а в центре его будет медальон воды в честь богини Нинхурсаг. Знаешь почему, рыцарь? — старик поднял голову и посмотрел в глаза Роберта.

— Нет.

— Я так и думал, — усмехнулся старик. — Потому что вода — основа всего живущего. В нашем ли мире, в другом, да в каком угодно! И вот когда все три обладателя медальонов окажутся вместе, тогда у них родится ребёнок, который… Но нет. Тебе рано пока это знать.

Дубогрив замолчал. Потом встрепенулся.

— Ах, да! Ты что хотел узнать? Где принцесса Беатрис? В замке графа Леонарда. Готовится стать его законной женой.

Роберт ухватился за рукоять меча.

— До свидания, волшебник, — сказал он, вставая. — Спасибо за поучительную историю.

— Я знаю, что ты не поверил ни единому моему слову, — произнёс со вздохом Дубогрив. — Что ж, судьба всё расставит по своим местам. Удачи тебе, храбрый воин!

Рыцарь поклонился волшебнику и, развернувшись на одном месте так, что камни под ногами захрустели, спешно направился к выходу.

Глава 30

Только на следующий день Леонард вспомнил, какое обещание дал невесте — привезти её служанку, Амелию. Вспомнил и крепко задумался: как это сделать?! Ведь с Байтонским королевством они находятся в состоянии войны. В собственной столице переполох и кризис власти: король убит. Стали распространяться слухи, что сделали это шпионы Элиаса Третьего. Раз так, то никакой пощады байтонцам не будет! Это уже дело чести каждого жителя Макотерры — отомстить врагу за подлый удар в самое, можно сказать, сердце его монархии.

Пока Леонард мучительно думал, как поскорее выполнить просьбу невесты, пожаловал гонец из королевского дворца. Он сообщил, что королева Боудика, жена предательски убитого Гальфрида Первого, призывает всех вассалов своего почтившего супруга на заседание Государственного Совета. Пришлось барону оставить Беатрис на попечение своих слуг и вместе с Иденом отправиться в столицу.

По прибытии граф ощутил, как в городе изменилась обстановка. Количество стражей на стенах выросло в несколько раз. Улицы патрулировали конные разъезды. Если им на пути попадался кто-то подозрительный, тут же проверяли дорожные грамоты и обыскивали. «Ищут байтонских шпионов», — догадался Леонард и ощутил, как по спине холодок пробежал. Сам-то он прекрасно помнил, кто погубил развратного короля, и опасался выдать себя.

Рыцарь не знал, как это может случиться. Неверно сказанное слово, жест ли, — да что угодно! Потому старался быть максимально сдержанным и почти всю дорогу молчал, приказав Идену быть таким же. «Если кто станет задавать вопросы, говори, что мессир велел ничего без его ведома не говорить», — приказал оруженосцу. Тот согласился, поскольку сам был встревожен куда больше своего сюзерена.

Он-то прекрасно понимал: если узнают участников убийства короля, то графу, скорее всего, грозит простая смертная казнь. Выведут на главную площадь, заставят положить голову на огромный пень, а потом отсекут топором голову. «А вот меня, — думал в страхе Иден, — прежде станут пытать калёным железом, чтобы выяснить, кто состоял в заговоре». От таких мыслей ему стало холодно, и он, несмотря на теплую летнюю погоду, кутался в накидку. Граф, увидев это, недовольно покачал головой. Он не любил слабых и трусов.

Сам Леонард не слишком боялся возможной печальной участи. К смерти он был давно готов. Иначе не смог бы участвовать в сражениях и побеждать. Тот, кто опасается за свою жизнь, быстро погибает на поле брани. Страх сковывает его движения, сужает кругозор, и пожалуйста. Получи мечом или палицей. А вот если ты настроен решительно, да ещё опытен, — выстоишь. Так и теперь: граф ожидал, что, возможно, вызов его в столицу неслучаен. Вероятно, это засада, в которую его заманивают. Но отказываться не мог, будучи человеком смелым и гордым.

Они проехали до королевского замка. Иден увёл лошадей, а Леонард отправился в зал, где при Гальфриде Первом стал собираться Государственный Совет. В него входили двадцать наиболее приближённых к монарху вассалов — самые влиятельные люди в Макотеррском королевстве. Леонард был включен в их число недавно, после начала войны с байтонцами. А именно после битвы, во время которой враг был наголову разбит, и всем в столице стало казаться, что победа близка. Но теперь всё оказалось иначе.

Трон был пуст. Рядом с ним, в золочёном кресле, принесенном сюда впервые (прежде королева в заседаниях не участвовала — Гальфрид Первый был против участия женщин в делах государства), сидела его вдова Боудика. В траурном одеянии, с потухшим взглядом. Она приветствовала Леонарда едва заметным кивком головы. Граф понял, что чувствует эта несчастная женщина.

Всю жизнь она была под пятой мужа. Тот являл пример похотливого мужлана, который издевался над супругой и ни во что её не ставил. Всё, что ей разрешалось, — это заниматься детьми. В заграничные поездки король её не брал, на торжественных приемах гостям представлял редко. Он вообще считал свою вторую половину полной дурой, недостойной его высочайшего внимания. Все во дворце это знали и втайне жалели Боудику, которая была женщиной незлобивой, порой даже помогала тем, кого обидел король. В силу своих более чем скромных возможностей, конечно. Через фрейлин передавала деньги, хлопотала об осуждённых монархом или оскорблённых. Насколько могла, конечно.

И вот теперь она стала королевой, но все понимали — это временно, пока не выберут другого короля. Согласно законам Макотерры, монархом быть мог только человек мужского пола. Такие законы в самом начале своего правления учредил Гальфрид Первый. Теперь, когда государство находилось в состоянии войны, менять их было некогда. Равно как искать претендента на королевский престол. Никто не собирался заниматься этой проблемой, пока существовала угроза нашествия байтонцев.

Леонард вошёл в зал, приветствовал членов Совета. Вскоре они собрались все. Боудика приветствовала их и, сильно волнуясь и путая слова, сообщила о смерти своего мужа. Она сказала, что его гибель произошла в результате коварного убийства. Слуги видели несколько человек, которые «вне всякого сомнения, были байтонцами», — добавила королева. Расследование ведёт Тайный кабинет, и он обязательно найдёт виновных. Но теперь важно другое — отразить нападение байтонской армии.

Боудика предложила членам Совета высказываться. Вельможи кинулись выражать королеве свои соболезнования. Она молча выслушала их, и выражение её лица при этом было таким, словно заболели все зубы сразу. Потом не выдержала, прервала одного из выступающих и попросила говорить по существу. Все сразу сникли. Никто не захотел брать на себя ответственность за судьбу королевства.

— Ваше королевское величество, — подал голос граф Олиба де Каркассон, командующий королевской гвардией. В прошлой битве, где отличился Леонард, военачальник также был на высоте. Он так спланировал ход сражения, что байтонцы оказались отрезанными от своих резервов, понесли большие потери и бежали с поля боя. — Нам нужно срочно укреплять оборону столицы. Предлагаю стянуть к ней все наши войска, набрать как можно больше запасов и приготовиться к осаде.

— А как же наши земли, граничащие с байтонцами? — спросила Боудика. — Вы что же, граф, предлагаете их отдать на попрание врагу?

— Мы не сможем ничего другого сделать, Ваше Величество, — ответил де Каркассон. — Враг приближается, и в пограничных сражениях мы понесли ощутимые потери.

— Странно, — подал голос начальник Тайного кабинета, сухощавый князь Иоахим фон Кобург. Леонард много лет знал его, но до сих пор не понимал, сколько тому лет. Уж слишком невыразительным, будто на него маску натянули, было лицо главного королевского сыщика. Тот не был особо одарён, но все знали: если попасть в застенок к князю, заговорит даже глухонемой.

— Что странного, князь? — спросил де Каркассон, сверкнув глазами. Как всякий отважный воин, он терпеть не мог таких, как фон Кобург. То есть действующих тайком, скрытно, исподтишка.

— Как же так получилось, что совсем недавно наша славная армия наступала на Теобальд, а теперь вдруг мы, как вы изволили выразиться, понесли большие потери, и возникла угроза нашей столице? Уж не заговор ли это?

Де Каркассон раскрыл рот, чтобы гневливо ответить начальнику Тайного кабинета, но королева подняла руку.

— Господа, не время спорить, — тихо сказала она. — Решайте, как будем защищаться.

— Ваше Величество, разрешите? — сказал Леонард. Ему в голову пришла одна идея.

— Слушаю вас, граф, — разрешила королева.

— Дозвольте мне взять два батальона кавалерии и произвести разведку боем в тылу байтонцев? Они совершенно не ожидают подобного, и я уверен, это приведёт их в полное смятение. У нашей столицы появится время подготовиться к осаде. К тому же мы сможем узнать, где байтонцы взяли подкрепление. Если оно у них есть, конечно, — сказал Леонард.

Он не был уверен, что его идею примут. Да и двигало им вовсе не желание сложить голову в бою. Мысль придумал иную: пока порученные ему войска двигаются в тылу байтонцев, он сумеет выкрасть служанку Беатрис Амелию и переправить в своё поместье. Ни на минуту рыцаря не покидало желание поскорее обручиться с иностранной принцессой. Он был готов уже поклясться, что полюбил её всем сердцем. К тому же надеялся, очень глубоко в душе, что этот брак позволит ему претендовать на престол сразу в обоих государствах.

Боудика посмотрела вопросительно на командующего гвардией. Тот пожал плечами и сказал густым раскатистым басом:

— По мне, так может получиться.

— Хорошо, граф Леонард фон Стюарт, — сказала королева. — Повелеваю вам совершить этот поход! А вам, граф Олиба де Каркассон — обеспечить рыцаря всем необходимым.

Заседание Государственного Совета продолжилось. Но Леонард уже толком не слушал. Он был счастлив от предоставленной ему возможности выполнить просьбу невесты. Ничего важнее для него сейчас на свете не было.

Глава 31

Граф Генрих Юлий Кристиан Отто Фридрих Франц Антон фон Гюнтер, он же дракончик Гюнтер, как ласково его называла принцесса Беатрис, отправляясь в далёкое путешествие, а именно в столицу — славный город Теобальд, во время полёта задумался: как же всё-таки получилось, что из почти поверженной монархии, стоящей на грани уничтожения, Байтонское королевство вдруг превратилось в мощную силу, способную наброситься на сильного противника? Возможно, будь он полководцем, то проанализировал обстановку и привёл какие-то аргументы. Но Гюнтер воином себя не считал, и потому мысль у него на сей счёт была одна-единственная — причина резкого укрепления королевства заключается в магии.

Это дракончику и было интересно более всего. Кто, какой волшебник, с помощью чего помог Байтонскому королевству вновь воспрять духом? Не патриотические помыслы владели Гюнтером в этот момент, отнюдь. Судьба монархии ему была, мягко говоря, безразлична. Он уже знал, что драконы живут слишком долго, чтобы беспокоиться по таким мелочам. Короли приходят и уходят, государства создаются и распадаются, а такие, как он, Гюнтер, живут себе и бед не знают. «Если не вляпываются в какие-нибудь опасные приключения», — подумал дракончик.

Нет-нет, никакого патриотизма, он драконам не свойственен. Они же существа волшебные, созданные посредством мощной магии. Вот тут и скрывался истинный интерес Гюнтера. Если есть маг, способный переломить ситуацию на войне, то не сможет ли он воплотить главную мечту всей его жизни? Если бы хоть кто-нибудь (пожалуй, за исключением принцессы Беатрис, которой он был беззаветно предан) спросил его о таком, дракончик бы кинулся в драку. Пусть бы его даже убили, но честь дороже! И мечта.

Она была проста: ни о чём на свете Гюнтер так не мечтал, как стать большим драконом. Огромным, мощным, как его далёкие предки. Те самые, которые, стоило им показаться вдалеке, порождали смертельный ужас в сердцах людей. Они не боялись никого на свете, ну разве что за исключением редких и очень могущественных волшебников. Им были подвластны огромные пространства, а яростный пламень из пасти мог превратить небольшой город в пылающие головёшки.

И только он, Гюнтер, появился на свет, подобный насмешке над драконьей природой. Потому и скрывался ото всех. Оттого и не смел показываться, чтобы не гоготали простолюдины и дворяне. Не вздумали бросаться камнями и швыряться стрелами в него: ха-ха, это же так забавно — поиметь чучело дракончика над камином! От одной мысли, что такое возможно в принципе, Гюнтер из аристократичного существа превращался в зверя и готов был испепелить противника. Но никто так не пытался с ним общаться, конечно. Не покушался на его честь, поскольку дракончик ото всех тщательно скрывался.

Вот и теперь, стараясь не попадаться никому на глаза, он летел высоко-высоко, мечтая лишь об одном: понять, какая магическая сила помогла возродиться так быстро Байтонскому королевству. Возможно, она бы сделала из Гюнтера настоящего дракона, и тогда… Он не пытался даже заглянуть в это светлое будущее. Там было слишком страшно. Да-да, дракончик тоже испытывал это противное чувство. И это его бесило ещё больше. Он рассуждал так: «Будь я настоящим драконом, так не боялся бы вообще никого и ничего!»

Гюнтер довольно быстро добрался до Теобальда. Он удивился, обнаружив город в полнейшем спокойствии. Стража на стенах не была увеличена, как это случалось прежде при угрозе нападения. Народ никуда не спешил. Притом ни внутри городских стен, ни в посаде. Всё выглядело так, будто и нет никакой войны, а происходящее далеко от столицы местных не касается.

Дракончик замер высоко над городом, оглядываясь, и ничего понять не мог. Что происходит, откуда эти спокойствие и безмятежность? Он подумал, есть лишь один способ узнать. Это найти служанку принцессы Беатрис, Амелию. На всём белом свете было два человека, которым Гюнтер мог доверять, и от которых не скрывался. Их как раз и звали — Беатрис и Амелия.

Правда, недавно с принцессой случилась странная метаморфоза. Её недавно будто бы подменили. Или это случилось на самом деле? Но дракончику не хотелось разбираться. Все потому, что прежняя Беатрис не жаловала его особенным вниманием и была, мягко говоря, скучна. Новая радовала неожиданными поступками и ярким характером. Потому к ней Гюнтер привык очень быстро и возвращения той, что раньше была, не хотел.

А уж когда оказался в её мире, куда он провалился совершенно случайно, то и вовсе решил: ни за что на свете не нужна ему предыдущая Беатрис. С ней он не испытал бы и крошечной толики того, что довелось пережить с новой принцессой. Еленой, да-да, Гюнтер помнил её странное имя. И стоило напрячь память и погрузиться в то время, когда он пребывал в её мире, так аж мурашки по коже! Ничего подобного видеть не доводилось! Чудеса на каждом шагу, аж жуть! «Хорошо, что мне удалось вернуться обратно», — подумал дракончик.

Он пролетел пару раз над королевским замком. Рассчитывал, поскольку война идёт, увидеть стражников на башнях, зорко высматривающих противника. Но никого не нашёл. Здесь, как и на вешних стенах, царили покой и безмятежность. Потому Гюнтер спокойно пролетел к покоям принцессы Беатрис и приземлился на широкий оконный выступ. Тронул раму лапой, проверяя, открыта ли. Ему повезло. Дерево заскрипело и поддалось.

Дракончик зашёл внутрь покоев принцессы. Здесь было тихо и темно, свечей никто не зажигал. Он пролетел дальше, оглядываясь. Всё, как тогда, перед началом Бала Летнего солнцестояния, когда Беатрис, надев свой самый красивый наряд, отправилась удивлять гостей праздника. Гюнтеру стало вдруг грустно. Он сидел теперь на комоде и тоскливо смотрел на обстановку комнаты, в которой ему было так уютно и тепло. При новой Беатрис, конечно же. Прежняя его сюда не допускала так часто, как хотелось бы.

Да и вообще! Гюнтер нервно встрепенулся. Та Беатрис, что раньше была, считала его чем-то вроде домашнего питомца. Собачки или кошки, а может птички. Ему, конечно же, подобное отношение не нравилось. Да какое там не нравилось, мягко сказано! Он порой хотел испепелить принцессу, благо огня внутри было предостаточно. Сдерживался. Все-таки быть приближенным особы такого уровня — это гарантированная защита, к тому же статус, а это Гюнтер уважал более всего. Нет, ну а как иначе? К кому примкнуть крошечному монстру, как не к родной сестре короля?

— Амелия! — позвал дракончик, когда ему надоело ждать.

Тишина в ответ. Гюнтер тяжко вздохнул. Ох, как же не хотелось ему рыскать в покоях принцессы! Ведь он может попасться на глаза кому-то из прислуги. Те сообщат начальству, так дойдёт и до короля. «Этого мне только не хватало!» — проворчал дракончик. Но вдруг услышал шаги. Легкие, почти бесшумные. Он сразу догадался — Амелия! Кто же тут ещё может ходить так свободно?!

Она вошла в покое процессы, увидела дракончика и улыбнулась ему, словно тот не монстром был, а её родственником.

— Гюнтер!!!

Умей дракончик плакать, так прослезился бы. Вместо этого распахнул крылья, и Амелия нежно обняла его.

— Боже, как же я рада тебя видеть! Что с Беатрис?! Где она?! Жива?! — засыпала служанка вопросами.

— Успокойся, с ней всё хорошо, — ответил дракончик. — Она в плену…

Амелия коротко вскрикнула и зажала рот ладонями.

— … Но у благородного рыцаря, который собирается на ней жениться! Чтобы не опорочить её честь, разумеется, — добавил Гюнтер. Амелия всё это время смотрела на него огромными глазами.

— Скажи мне лучше, Амелия, — вкрадчиво сказал дракончик. — Как получилось, что Байтонское королевство не пало под ударами врага, а наоборот, наносит ему ощутимые потери?

Служанка стояла ни жива, ни мертва. Бледная, она смотрела на Гюнтера, словно на призрака, и не могла начать свой рассказ.

Глава 32

Пришлось Гюнтеру, поскольку Амелия продолжала смотреть на него заворожёнными глазами, пойти на маленькую подлость. Он уселся на комод и «случайно» уронил на пол вазу с цветами. Когда красивая хрустальная вещь ударилась об полированные доски и с хрустом и звоном разлетелась на осколки, служанка, повинуясь инстинкту человека, призванного хранить красоту в покоях принцессы, ахнула и кинулась наводить порядок.

Попутно она перестала воспринимать дракончика словно нежить из мрачного болота. Даже собиралась обругать его, но вовремя вспомнила: во-первых, он аристократического происхождения, и за оскорбление её, простолюдинку, может испепелить. Во-вторых, Гюнтер — лучший друг принцессы Беатрис, и как тогда Амелия узнает, куда подевалась её госпожа? Потому, сдержав порыв, принесла веник с совок, всё тщательно убрала. Затем вернулась и, почтительно склонив голову, сказала:

— Простите, граф. И здравствуйте. Скажите, где моя госпожа? С ней всё хорошо?

— Проснулась, солнышко! — ухмыльнулся Гюнтер. — Наконец-то! Я уж думал, придётся тебя к Дубогриву тащить, чтобы расколдовал. Жива наша принцесса. Правда… — он понизил голов до интимного шёпота. — Она в плену!

Амелия тихо вскрикнула, сделав огромные глаза и зажала рот руками.

— Тс-с-с! — прошипел Гюнтер, фыркнув предостерегающе, и из его ноздрей вырвались две тонкие струйки дыма. — Мы можем тут говорить? Никто не подслушивает?

Служанка помотала отрицательно головой.

— Хорошо. В общем, дело было так, — и дракончик кратко рассказал, чем закончился для принцессы Беатрис приятный вечер на балу в честь дня Летнего Солнцестояния. Амелия слушала, и на её лице менялись чувства: страх, волнение, тревога, радость. Когда узнала, что её госпожа собирается замуж, испытала нечто среднее между ужасом и счастьем. Вроде бы замужество — чудесная вещь, и она, Амелия, давно сама бы хотела ощутить себя в таком статусе. Но ведь жених принцессы — один из самых могущественных воинов вражеского королевства!

— Да-да, вот так, — философски заметил Гюнтер. Рассказ о том, как они втроем участвовали в устранении короля Гальфрида Первого, он предусмотрительно опустил. Не потому, что не доверял Амелии. Решил, что это не его тайна, а госпожи Беатрис и её избранника. Или похитителя? Дракончик до сих пор не мог окончательно разобраться в этом вопросе. Но решил оставить это занятие на потом. Может, Беатрис захочет с ним как-нибудь посекретничать? Тогда всё и прояснится.

— Ты лучше мне вот что расскажи, Амелия, — сказал Гюнтер. — Как вышло, что наше королевство, стоя на грани уничтожения, вдруг восстановило и приумножило свои силы?

Глаза служанки снова стали огромными, и она вдруг расплакалась, закрыв лицо ладонями. Дракончик был в полной растерянности. Как всякий представитель сильного пола, женских слёз он не переносил и, видя их, чувствовал себя не в своей тарелке, желания прекратить поскорее солёный водопад. Но как это сделать? Снова какую-нибудь вазу уронить? Мысль такая промелькнула в его голове. Только вряд ли сработает снова, да и зачем же портить имущество принцессы? За такое может от неё крепко прилететь. «Если она сюда вернётся когда-нибудь», — подумал Гюнтер.

— Амелия… — вкрадчиво сказал он.

Девушка продолжала плакать.

— Амелия, — чуть громче произнёс Гюнтер.

С тем же результатом.

— Амелия! — заорал дракончик, расправив крылья и рыкнув. Из его пасти вырвалось пламя, хрустальные подвески на люстре мелко задрожали, зазвенев. Служанка от неожиданности громко икнула и прекратила рыдать. Поспешно утёрла лицо:

— Простите, сэр Гюнтер…

— Говори уже, чесать тебя за ногу! — вырвалось у него.

Амелия дрожащим голосом поведала такое, отчего у дракончик чешуйки встали дыбом. Дело было так. Когда закончился бал, король Элиас Третий решил перед сном прогуляться. Несмотря на юные годы, он давно вкусил прелести хмельных напитков. Хотя большим поклонником, к счастью для подданных, не стал, но по праздникам позволял себе чрезмерно порадоваться жизни. На балу ему поднесли несколько раз по большому золотому кубку вина, и теперь король желал освежиться.

Когда он в сопровождении охраны шёл по саду, на них напали. Нет, сопровождающих короля никто не убил. Черные фигуры, бросившиеся на них, действовали не мечом и кинжалом. Они распахнули свои одеяния, и неожиданно всё вокруг них утонуло в густом тёмно-фиолетовом, казавшемся при свете факелов почти чёрном, дыму. Король со свитой, угодив в это облако, которое их окутало в мгновение ока, тут же попадали на землю. Когда же пришли в себя, оказалось страшное: Элиас Третий был похищен.

Во дворце поднялась тревога. Полк королевской стражи был поднят и окружил дворец, ворота Теобальда закрыты, и никого ни впускали, ни выпускали. Все бросились искать монарха, но сколько ни рыскали, заглядывая в каждый дом, подвал или сарай, обнаружить его не могли. Рассказывая это, Амелия была бледна, и кожа её лица напоминала цветом простыню. Она, обессилев, села на стул, нервно теребя подол платья дрожащими пальцами.

Гюнтер решил, если так дальше дело поедет, Амелию, несмотря на молодость, чего доброго, удар хватит. Потому он сказал, чтобы служанка налила ему воды. Девушка выполнила просьбу, и хотя дракончик не испытывал особой жажды, но зато Амелия отвлеклась. Заодно выпила воды сама и немного успокоилась. После дракончик попросил продолжать.

Короля нашли на следующий день. Да не где-нибудь в парке: он проснулся в собственной постели, но выглядел так, словно его всю ночь колотила лихоманка. Бледный, с темными кругами под глазами, обветренными губами и, самое главное, — его глаза. В них застыл ужас, который немного растворился при свете дня, но продолжал крепко держать душу и разум монарха. Когда его спросили, что случилось, куда он пропал, Элиас Третий отказался отвечать. Причем сделал это очень грубо, чего прежде себе никогда не позволял.

— А что случилось со свитой? — спросил Гюнтер.

— Они тоже утром пришли в себя, только не помнили ничего с момента, как их накрыл фиолетовый туман.

— Так-так, — задумчиво сказал дракончик. — И что, всё на этом? Погоди. Но все-таки королевство воспряло духом. Как?

Амелия продолжила рассказ. В тот же день, когда король пришёл в себя после странного исчезновения, прибыл гонец из Макидарского королевства.

— Что за место такое? — удивился Гюнтер. — Не слышали о таком.

— Никто не слышал, — проговорила в страхе Амелия. Снова отпила воды. — То был человек худой и высокий, облачённый во всё черное. Он прошёл к королю, а потом тот созвал своих советников и объявил: Макидарский монарх в знак дружбы отправляет нам на помощью большую армию. Вчера она прибыла в окрестности Теобальда и встала в лесу, но к ней никого не подпускают. Только сам Элиас Третий съездил, чтобы посмотреть. Совершенно один: свита осталась на опушке.

Дракончик покачал удивлённо головой. Прозвучало всё это чрезвычайно странно.

— Постой. А откуда ты это всё знаешь? Описываешь, словно сама побывала в покоях короля и вообще…

— У меня есть близкие подруги при дворе, — растянула Амелия рот в улыбке. — Вы, господа, нас, слуг, не замечаете. А мы всегда рядом.

— Это да, — ответил дракончик. — Сама-то что думаешь? Кто такой этот Макидарский король? Имя у него есть?

— Я слышала слово Онокрим, но имя ли это их короля или чье-то ещё, не знаю.

Гюнтер крепко задумался. Новости его нисколько не обрадовали. Он понял, что без помощи Кольриджа Дубогрива здесь никак не обойтись, поскольку, — было у дракончика такое очень сильное ощущение, — здесь не обошлось без чёрной магии. Как бы ни удивительно это звучало. Уже несколько веков никто не слышал о тёмных волшебниках. Давным-давно их всех истребили, когда люди из нескольких королевств объединились и нанесли их ордену сокрушительный удар. Замок, оплот тёмных, сровняли с землёй, их книги и всё, что было внутри, сожгли, а пепел отвезли в глубокую пещеру и обрушили туда вход.

«Неужели теперь кто-то из них вернулся?» — подумал дракончик. От ощущения опасности у него чешуйки на спине поднялись дыбом. Он огляделся. Так, словно здесь, в покоях Беатрис, что-то таилось по тёмным углам. Сказав Амелии, что ему нужно отлучиться по делам, и чтобы она оставалась здесь, Гюнтер покинул королевский дворец и направился к горе, внутри которой обитает волшебник Дубогрив.

Глава 33

Волшебника Дубогрива в пещере не оказалось. Гюнтер даже проникнуть в неё не смог: оказалось, что маг, покидая своё секретное жилище, закрывает вход в него с помощью заклинания. В результате проход «обрастает» огромными камнями, которые никому не под силу сдвинуть, как ни старайся, поскольку они под властью волшебства. Покружив над ними, дракончик собирался было вернуться в столицу, но неожиданно услышал тяжелые шаги.

Он спрятался в ветвях высокой ели, замерев там, стал прислушиваться. Кто-то уверенно шагал по тропе, ведущей к пещере волшебника. Но делал это довольно шумно, словно был в эти опасные времена совершенно уверен в собственной неуязвимости. Присмотревшись, Гюнтер вдруг увидел гнома Вентри Перидотшовелера. Не узнать его было трудно: поперек себя шире — квадратный, полтора метра ростом, с короткой бородой и усами, с густыми бровями и ёжиком белых волос. Одетый в кольчугу, под которой виднелась рубаха, и кожаные штаны. Он громко топал, когда шел — на ногах были сапоги из толстой воловьей кожи с металлическими подковами.

— Вентри! — позвал дракончик, когда гном в растерянности остановился напротив закрытой пещеры.

— Кто здесь?! — воскликнул Вентри, обхватив обеими руками ручку своего топора. Вид у него стал очень воинственный, и Гюнтер даже улыбнулся: от горшка два вершка, а какой суровый воин! Дракончик выбрался из зарослей, уселся на крупный камень неподалеку от входа в пещеру.

— Приветствую тебя, Вентри Перидотшовелер! — сказал Гюнтер со всем почтением, памятую о том, какие гномы обидчивые.

— А, граф! — улыбнулся Вентри, убирая топор за спину. — Здравствуй! Какими судьбами?

Гюнтер ощутил благодарность. Гном был одним из немногих, кто считал дракончика не крошечным существом, ошибкой природы, а полноценным аристократом, который гордился своим очень древним происхождением.

— Прилетел пообщаться с Дубогривом. Но, как видишь, не повезло. Ты не знаешь, куда он подевался? — спросил дракончик.

Гном пожал широкими плечами.

— Сам хотел с ним побеседовать. В Байтонском королевстве чёрт-те что творится, а наш маг исчез, — Вентри недовольно покачал белой головой. — Ты слышал о том, как принцессу Беатрис похитили? Я в то время как раз был в отъезде. Возвращаюсь, и что слышу? Сестру короля умыкнул рыцарь из вражеского королевства! Да не откуда-нибудь, а из Орлиного гнезда — замка моего лучшего друга, Роберта Рандольф фон Эреварда!

— И как сэр Роберт отреагировал на это? — спросил дракончик.

— Как, как… Плохо! — ответил гном. — Это же какое оскорбление для него! Ужасное! Тем более что он… — Вентри вдруг замялся, словно едва не проболтался о чём-то важном.

— Что он?

— Да так… — попытался увильнуть от ответа Вентри, но дракончика было уже не остановить.

— Говори, мы же знаем друг друга давно. К чему эти глупые секреты?

— Ладно. Скажу. Роберт влюблён в принцессу Беатрис. Собирался на ней жениться. Если король дал бы согласие на этот брак, конечно. А теперь все планы коню под хвост, — гном удручённо покачал головой. — Да ещё этот волшебник словно сквозь землю провалился!

— Что ты слышал о тёмном маге по имени Онокрим? — спросил Гюнтер.

— Ничего, — ответил Вентри. — А кто это?

Дракончик взмахнул крыльями. Мол, да так, ничего особенного. Он решил, что если гном не знает, то пока ему говорить рано. Тем более у самого сведений об Онокриме было слишком мало. Чего болтать попусту? Жаль, что Дубогрив не сможет прояснить ситуацию.

— Куда ты теперь? — спросил Гюнтер.

— В Орлиное гнездо, — ответил гном. — Роберт собирается с дружиной напасть на похитителя Беатрис, вернуть её и жениться.

— А как же война между королевствами?

— Для него, он сам мне это сказал, война — только досадная помеха. Роберт настроен чрезвычайно решительно, — сказал Вентри. — И я пойду с ним и буду сражаться бок о бок! Больше ничего не пропущу! И так до сих пор стыдно, что меня не было рядом, когда похищали Беатрис.

Гюнтер вдруг понял, что не знает, как ему поступить. Вроде бы нужно пойти с Вентри и Робертом, поскольку их дело правое. Беатрис ведь в самом деле стала жертвой похищения, и её собираются выдать замуж за вражеского рыцаря. С другой стороны, она вместе с бароном Леонардом фон Стюартом участвовала в убийстве Гальфрида Первого. То есть помогла Байтонскому королевству избавиться от главного противника. Это подвиг, а не преступление, и брат принцессы должен её наградить, а никак уж не наказывать.

«Но мне-то как быть? — думал дракончик, покачивая головой влево-вправо, что означало у него глубокий мыслительный процесс. — Спасать Беатрис или нет? И если да, то от кого?» Пораздумав, он решил вернуться к Амелии, предоставив гному Вентри и графу Роберту действовать самим. «Что у них получится, так пусть и будет», — вывел для себя дракончик.

— Ну что ж, — сказал он. — Мне пора возвращаться в королевский дворец. Поговорю со служанкой принцессы, а там видно будет. Прощай!

Дракончик взмахнул крыльями и полетел обратно. Но когда вернулся, вдруг обнаружил, что Амелия исчезла. В покоях принцессы и прилегающих комнатах её не было. Гюнтер облетел из все, открывая двери или заглядывая в окна. Служанка словно сквозь землю провалилась. «Да что же такое! — возмутился дракончик. — Сначала Дубогрив пропал, теперь Амелия». Около двух часов он кружил над королевским замком, стараясь никому не попадаться на глаза, но так и не смог понять, куда запропастилась Амелия.

Стало тревожно. «Уж не чары ли это темного мага?» — подумал дракончик, но мысль эту от себя постарался прогнать. «Амелия не такая уж важная фигура, чтобы ей заинтересовался повелитель тьмы», — рассудил Гюнтер. Ещё раз облетев замок, он поднялся повыше и направился в поместье барона Леонарда фон Стюарта, чтобы рассказать Беатрис, какие интересные новости узнал в Байтонском королевстве.

Глава 34

Гном Вентри Перидотшовелер солгал дракончику Гюнтеру. К магу Кольриджу Дубогриву он приходил вовсе не затем, чтобы узнать, что творится в Байтонском королевстве, а лишь с одной целью — убить волшебника. Нет, личной неприязни к нему гном не испытывал. Ну, разве что попросил однажды узнать его прошлое, но Дубогрив отказал. Пояснил так: проникать сквозь времена — это удел тёмных магов, а я светлый, мне такое неподвластно.

Тогда Вентри ушёл ни с чем, но обида в сердце поселилась. Он страстно хотел знать, почему в своё время его нашли израненным. Кто на него напал и зачем? Где остальные гномы? Эти вопросы мучили Вентри много лет, и никто не знал на них ответа. Так было до недавнего времени. Пока он однажды не отправился на охоту в окрестностяхОрлиного гнезда. Этот замок стал для него вторым родным домом, но что там делать гному? Когда была оспа, он хоронил людей.

Потом работал плотником и каменщиком в своё удовольствие, строил дома. Дальше освоил ремесло кузнеца и оружейника. И хотя стал одним из выдающихся на всё Байтонское королевство мастеров, повторить свой топор, который нашли вместе с ним, так и не сумел. Был он выкован из какой-то особенно прочной стали, секрет которой, как и вся предыдущая жизнь гнома, остался в прошлом.

В тот день, уходя на охоту (скакать на лошадях Вентри хотя и умел, но предпочитал ходить пешком — считал, что в седле смотрится нелепо и был недалек от правды), гном взял с собой припасов на три дня. Собирался вернуться, чтобы потом продолжить своё новое творение. Он решил соорудить лодку с парусами. Неподалеку, в паре дней пути было большое озеро, и Вентри задумал стать ещё и корабелом. Так, от безделья, в общем. Жены у него не было, а чем ещё заниматься дома?

Да, некоторые женщины смотрели на него с интересом. Пару раз ему даже предлагали жениться. Он отказывался. Смутные воспоминания из далёкого прошлого навевали ему ласку материнских рук и старинную колыбельную, из которой он помнил лишь мотив и несколько слов. Вентри жил надеждой когда-нибудь отыскать своих сородичей — гномов. И там уж, он свято верил в это, найдет себе пару по сердцу.

Охота не задалась с первого же дня. Огромный олень, учуяв гномий запах, широко раздувая ноздри убежал в чащу, с хрустом ломая ветви. Всё, что удалось добыть Вентри, это небольшой заяц, который оказался к тому же слишком старым. Долго жарил его гном, но мясо так и осталось жёстким. Пришлось есть свои припасы. Да, не на такое он рассчитывал. Утром же следующего дня удача улыбнулась охотнику.

Вентри, преследуя того огромного оленя, вышел к большому болоту. Массивное животное легко перемахнуло заболоченную речушку, что тянулась вдоль топи, — гном увидел в мокрой земле глубокие следы от копыт. Олень теперь оказался далеко, — на островке среди огромной, покрытой темными гнилыми водами и редкими моховыми кочками территории. Он величаво повернул голову, посмотрел на Вентри и, словно убедившись, что охотник его не достанет здесь, стал пощипывать листочки с невысокой берёзы.

Нахальство оленя разозлило гнома. Он пожалел, что в его арсенале только топор, и нет лука и стрел. Иначе бы животное уже лежало с пронзенным сердцем. Но гномы не используют мечи, секиры, кинжалы и прочее. Вентри не был абсолютно уверен в этом, поскольку не знал историю своего рода, потеряв память. Но верил и не хотел меняться. Потому решил, что достанет оленя и с топором. Срубил неподалеку тоненькую сосенку, смахнул с неё ветви. Получился шест.

Взяв его обеими руками, Вентри принялся искать тропу, ведущую к островку. «Не может быть, чтобы её не было!» — думал он, тыкая шестом в черную воду. Постепенно ему удалось найти более-менее твердое место. Затем ещё одно и ещё. Вступив в болото, гном осторожно стал продвигаться к желанной цели. Олень совсем перестал смотреть на своего преследователя. Он увлечённо жевал что-то вкусное, даже не поворачивая головы в сторону опасности. «Ну погоди! — думал Вентри, продолжая шагать. — Доберусь до тебя, рога на стену повешу!»

Идти было трудно. Воняло очень сильно, и болото иногда испускало ужасно неприятный запах, словно где-то рядом сдохло крупное животное. Вентри морщился, задерживал дыхание иногда, но упорно продвигался вперёд. Иногда черная жижа доходила ему почти до бороды, порой до пояса. Но гном был невероятно упрям, все в Орлином гнезде это знали. Если брался за что-то, не останавливался, пока не сделает или… окончательно всё не загубит. Но даже после этого он начинал снова и снова, чтобы в итоге добиться результата. Сколько железа и дерева он перепортил! Не сосчитать! Однако итог превзошёл все ожидания. Вот и сейчас Вентри знал: вчера не вышло добыть оленя, получится сегодня.

В какой-то момент, бросив взгляд на остров, гном обомлел: оленя на островке больше не было! Вентри остановился, утирая пот с лица и моргая глазами. Что за чудо такое? Куда он мог подеваться? Неужели оттолкнулся мощными ногами и перепрыгнул топь, оказавшись на другой стороне, где был остров побольше? Да, но почему не было слышно? Гном стоял и раздумывал, не замечая, как трясина стала его захватывать в свой мрачный смертельный плен.

Поняв это, Вентри попытался вытащить ногу, но не вышло. Сапоги из толстой драконьей кожи с металлическими подковами напрочь застряли и не давали возможности выбраться. Гном стал дёргаться, но чем больше старался, тем глубже проваливался. Он пыхтел, напрягал все силы своего очень мощного тела, а болото всё же было сильнее. Тело Вентри уходило в бездонную трясину, и гном вдруг понял: вот и пришёл конец его одинокой жизни. Не будет больше охоты, ремёсел, весёлых пиров с его лучшим другом — графом Робертом. И тот проклятый олень не потеряет свою голову от удара гномьего топора, лишившись роскошных рогов.

Когда черная мерзкая жижа достигла его подбородка, Вентри услышал вдруг над могильной болотной тишиной какой-то странный звук. Будто птица взмахнула крыльями. Он покрутил головой, насколько позволяла трясина, и вдруг прямо перед ним буквально в воздухе соткалась черная фигура. Очертаниями напоминала она человеческую, только не было у неё рук и ног — всё покрывала матовая ткань. Она не отражала свет, и только там, где голова, под капюшоном светились два алых угля.

Вентри испытал неприятное чувство. Он не ведал страха, но в такие моменты, как этот, ему становилось не по себе. Внутри рождалось желание кинуться в бой, защитить себя. Теперь это было невозможно: гном знал, что если он попробует выхватить висящий на спине топор, трясина тут же сглотнёт его, как птица — ягоду.

— Хочешь жить? — то был не голос даже, а тихий, но отчётливо слышимый шелест.

— Да, — кивнул Вентри.

— Готов ли ты расплатиться самым важным, что есть в твоей судьбе?

Гном задумался. Что у него самое важное? Семьи нет, особенных ценностей нет, живет в чужом замке. Разве что топор. Но можно когда-нибудь и новый выковать.

— Да! — ответил Вентри.

— Запомни. Если не выполнишь условие сделки — умрёшь.

Гном кивнул. Он не понимал, что перед ним за существо. Не боялся его совершенно и думал лишь о том, как вырваться из трясины. А дальше видно будет. Может, если чёрная невидаль попробует напасть, он её разрубит топором, и всё, никакой сделки. Через несколько мгновений чёрная фигура со звуком летящей птицы переместилась на островок, и невидимая сила вытянула Вентри из вонючей жижи, подняла над болотом и пронесла, а потом опустила на землю. С хлюпаньем в сапогах и чавканьем мокрой одежды гном повалился и стал тяжело дышать. Нелегко ему далось купание в мрачной бездне!

Глава 35

Пока Вентри приходил в себя, что произошло довольно быстро, поскольку он всегда славился огромной силой и выносливостью, существо продолжало безмолвно висеть в воздухе. Когда же гном поднялся на ноги, оно приблизилось и замерло на расстоянии вытянутой руки, словно испытывая выдержку своего собеседника на прочность.

— Что ты такое? — безо всякого страха спросил Вентри.

— Меня зовут Онокрим, я Макидарский король и тёмный маг.

— Король? Что-то не слышал о таком королевстве, — не слишком почтительно заметил гном. Он вежливостью никогда не отличался. В Орлином гнезде все к этому привыкли, даже граф Роберт. Но на всякий случай он никогда не брал Вентри с собой в королевский замок, чтобы тот случайно не наговорил такого, за что бывает лишь одно наказание — смерть.

— Ты много чего не слышал в своей жизни, гном, — ответил тот, кто назвался Онокримом. Голос его по-прежнему не звучал, как человеческий, а будто шелестел, и не был понятен источник. Словно ветер носил звуки с разных сторон, меня их совершенно случайным порядком.

— Зачем ты спас меня?

— Кольридж Дубогрив, знаешь его? — спросил Онокрим вместо ответа.

— Да.

— Ты должен его убить.

Вентри поначалу решил, что король, маг или кто он там на самом деле, просто неудачно пошутил. Убить волшебника! Что за чушь?! Разве такое возможно? Они живут многие сотни лет, а их заклинания способны превратить камень в воду или наоборот. Да, гном недолюбливал Дубогрива за тот отказ ему помочь прояснить собственное прошлое. Но ведь это не повод бросаться на него с топором.

— Вижу, ты не поверил, что я серьёзно? — спросил Онокрим.

— Да уж, — хмыкнул в бороду Вентри. — Я более дикой шутки не слышал. Может, ещё что-нибудь скажешь эдакое? Посмеёмся вместе.

— Я не умею шутить, — прошелестело в ответ.

— Да я, в общем, тоже, — сказал гном угрожающим тоном. Он медленно завёл руку за спину и извлёк оттуда топор. Взял его поудобнее. — Ступай себе с миром, маг, король или как там тебя на самом деле. Не хочу больше слушать твои шутки. За спасение благодарю, и наш уговор в силе. Но слушать дальше не собираюсь.

— А иначе что? — спросил Онокрим.

Гном молча указал взглядом на топор.

— Понимаю, — прошелестело вокруг. — Собираешься меня убить?

— Если придётся, — злобно сказал Вентри. Он посильнее сжал древко топора, но совершенно неожиданно дерево вдруг хрустнуло под пальцами, потом ещё раз. И вдруг древко рассыпалось с треском, превратившись в мелкие опилки. Они обвалились вниз, и топорище тяжело ударилось в землю.

Вентри поднял на Онокрима глаза. В глазах сверкало бешенство. Его любимый! Его гномий топор! Он резко опустил правую руку и выхватил небольшой нож, который не считал оружием, но на охоте такой просто необходим. Вытянув его перед собой, гном бросился на существо. Не успел он и двух шагов сделать, как неожиданно рухнул на спину. Нож вылетел из пальцев и завис над горлом гнома так близко, что даже стал щекотать кончиком кожу. Ещё миг, и острая, как бритва, сталь вонзится в мягкую плоть.

— Не сходи с ума, гном, — прошелестело над Вентри. — Мне ничего не стоит убить тебя. Как того оленя, за которым ты погнался. Помнишь его?

Вентри моргнул. Даже кивнуть не мог — нож, того и гляди, мог его порезать.

— Смотри! — сказал Онокрим. Он даже не пошевелился, а совсем рядом с островом из болотной грязи медленно поднялось тело животного. Ещё не стекла с него чёрная жижа, а гному уже стало понятно: несчастного оленя словно через молотилку пропустили. Он был весь исковерканный, переломанный, и даже шикарные рога выглядели, будто несколько крупных мужчин весь день старательно их корёжили. Повисев в воздухе несколько секунд, туша так же медленно опустилась и сгинула в болоте.

— А теперь возвращайся в Орлиное гнездо. Даю тебе два дня, чтобы убить Дубогрива.

— Чем? — возмутился гном. — Ты же…

— С твоим топором всё в порядке.

— Как мне найти тебя?

— Найду сам, — прошелестел Онокрим и растворился в небе.

Нож безвольно отскочил от гнома и упал на землю. Вентри поднялся, потирая едва не порезанную кожу, и увидел вдруг, что его топор цел и невредим. Топорище на месте, и оно не новое, а то же самое! Он даже схватил оружие, потряс, попробовал погнуть ручку. Не вышло, как и всегда — старое дерево, очень прочное.

Гном поднялся. Срубил ещё одно деревце (прошлый шест он выронил, когда тонул) и медленно пошёл обратно. Всю дорогу он думал о том, что впервые в жизни кому-то удалось его, Вентри, напугать. Ну, не то чтобы напугать, поскольку в этом он даже себе бы не признался никогда из чувства собственного достоинства и гордости. Скажем так, сильно озадачить. Сначала древо топора в труху превратил, потом ножом управлял одной силой мысли, после олень-бедолага… Гному очень бы хотелось спросить Онокрима, отчего тот выбрал именно его. Но, поскольку Вентри был самолюбив, он придумал ответ сам: «Оттого, что лучше него никто с задачей — убить волшебника — не справится». Вентри отчего-то даже не сомневался, что у него получится.

Когда он вернулся в Орлиное гнездо, услышал дурные вести. Оказывается, за время его отсутствия граф Роберт привёз в замок принцессу Беатрис, опасаясь за её жизнь. Ведь столице угрожало нападение врага — войска короля Гальфрида Первого. В том числе, — и этот слух разнёсся уже давно, — там будет королевская гвардия под командованием графа Олибы де Каркассона, за которым закрепилась слава не знающего поражений.

Но защитить Беатрис не удалось! Её украли, притом устроив сильный пожар, который едва не погубил весь замок. Граф Роберт готовился броситься в погоню, и ему было не до Вентри. Потому гном решил — самое время, пока на него никто не обращает внимания, отправиться к Дубогриву и выполнить просьбу (приказом он её не желал считать) тёмного мага и короля Онокрима.

Увы, но волшебник, словно почувствовав угрозу, куда-то ушёл. Гном обшарил окрестности, но даже следа Дубогрива не обнаружил. А потом наткнулся на дракончика Гюнтера. Пришлось ему наврать. Мол, здесь я просто чтобы узнать, что за дела творятся в Байтонском королевстве. Ведь волшебник, это все знают, самый осведомлённый человек в нашем государстве.

Потом они расстались, и Вентри сделал вид, что отправился обратно в Орлиное гнездо. На самом деле он, пройдя по лесу с пару миль, сделав крюк, вернулся и стал ждать возвращения Дубогрива. У него оставался лишь один день, чтобы выполнить задание, а иначе… Гном не слишком задумывался, что его ожидает. В возможность погибнуть от сил тёмного мага не верилось. Мало ли, какие слова он произнёс. Захотел бы, убил прямо там, на болоте, ему достаточно было направить нож резко вниз, и всё, нет больше Вентри.

«Если не сделал этого тогда, то и теперь не посмеет», — подумал гном, разжигая костёр возле входа в пещеру волшебника. Наступала ночь, становилось холодно. Вентри достал из вещевого кожаного мешка кусок сала и хлеб, отрезал два ломтя, соединил и откусил, прожевывая. Он смотрел в костёр и думал о том, как бы так убить Дубогрива, чтобы тот не успел произнести ни единого заклинания.

Глава 36

Барон Леонард фон Стюарт всю ночь после того, как вернулся с совещания у королевы Боудики, глаз сомкнуть не смог. Ходил туда-сюда по своей опочивальне, заложив руки за спину и думал, думал. Задача, которую ему предстояло выполнить, чем больше он рассуждал, тем явственнее казалась невыполнимой. Шутка ли — вторгнуться на территорию Байтонского королевства, проникнуть в его столицу и захватить не кого-нибудь, а служанку самой сестры тамошнего короля!

Да, ему дадут два батальона кавалерии, графу Олибе де Каркассону королевой приказано обеспечить барона всем необходимым. Но что такое триста всадников по сравнению с целым гарнизоном Теобальда! Теперь Леонарду казалось, будто он совершил самую большую глупость в своей жизни, когда сказал про разведку боем. «Не надо было так говорить, — злился он на себя. — Сидел бы молча, слушал других и в конце поддержал самого опытного. Того же де Каркассона, например».

Но барон сознавал в то же время, что не поступил так по ряду причин. Главная была его независимом и упрямом характере. Леонард не привык отступать. К тому же считался одним из главных храбрецов во всём королевстве. А кроме того, он чувствовал, что не может обмануть ожидания Беатрис. Раз дал ей обещание привезти служанку, значит, это следует выполнить, несмотря ни на какие обстоятельства. Леонард подумал даже, что этот поход, возможно, станет последним в его жизни. «Ну к чёрту! — воскликнул он. — Зато погибну с честью», — решил рыцарь. Опустошил бокал вина и лёг спать, хотя уже скоро предстояло выступать в поход.

Рано утром его разбудил оруженосец. Иден уже был в курсе того, о чем говорили в королевском дворце. На обратной дороге Леонард рассказал ему обо всем. Вкратце, естественно. Только чтобы самый приближённый к нему человек знал, что ожидает его господина.

— Мессир, просыпайтесь, — сказал он, осторожно прикоснувшись к плечу Леонарда. — Прибыл гонец от господина де Каркассона.

— Что ему надо? — хмуро спросонья ответил рыцарь.

— Он говорит, что у господина командующего королевской гвардией для вас есть новости.

— Какие?

— Простите, мессир, он не сказал.

— Ладно. Зови его в гостиную. Скажи, сейчас приду.

Леонард самостоятельно умылся и оделся. Он хотя и мог сделать так, чтобы всё это делали за него слуги. Но с детства приучил себя к самостоятельности. Вскоре вышел в гостиную, где его уже ждал гонец от графа де Каркассона. Увидев рыцаря, он поклонился.

— Господин барон, командующий просит вас немедленно прибыть в Теобальд и взять под командование свой отряд.

— Хорошо. Поедем вместе.

Через час Леонард скакал на коне, сопровождаемый верным оруженосцем Иденом. По правде, рыцарь собирался оставить его в замке, чтобы тот охранял Беатрис. Но Иден проявил настойчивость. Сказал, что он жизнью обязан своему мессиру и будет с ним до конца, даже несмотря на запрет. По-хорошему, за такую наглость оруженосца следовало бы выпороть на конюшне. Чего придумал: перечить господину! Но Леонард не стал этого делать. Он решил, что предстоящий поход — не увеселительная прогулка, и Иден, по сути, напросился вместе с ним на верную смерть. Так что простительно его поведение.

С Беатрис прощание было коротким. Леонард увиделся с ней в каминном зале, где им подали завтрак. Они поздоровались, и рыцарь как бы между делом сообщил, что ему нужно отлучиться на несколько дней. «Еду за вашей Амелией», — как бы в шутку сказал он. Принцесса посмотрела на него вопросительно-удивлённо.

— Вот так запросто? — спросила она.

— Ну, а что сложного? — нарочито весело, словно ему предстояло легко проехаться туда и обратно, сказал Леонард. — Амелия в королевском замке, наверняка ожидает вашего возвращения и будет рада присоединиться к своей госпоже. Не так ли?

Беатрис кивнула, хотя и поняла: рыцарь сознательно смещает акценты в разговоре. Она ему намекнула на возможные опасности, а он ушёл в сторону.

— Берегите себя, Леонард, — сказала принцесса и вздохнула. Она вдруг ощутила, что рыцарь его явно не договаривает самого главного. Но кого же спросить? Дракончик Гюнтер улетел, мельком сообщив, что собирается «разведать обстановку дома». А больше Беатрис здесь и поговорить-то по душам было не с кем. Не со служанками же, которыми Леонард её окружил. Те были готовы выполнить любой приказ новой госпожи, но ничего не знали о его истинных планах.

Принцесса хотела разговорить оруженосца барона, Идена. Но и тот собрался и уехал вместе с господином. Беатрис осталась одна в огромном замке и заскучала. Всё-таки она по-прежнему больше чувствовала себя Еленой Александровной Светловой, оказавшейся здесь совершенно случайно. Девушкой из XXI столетия с высшим экономическим образованием, привыкшей к современным технологиям. А здесь ничего нет, и ведь чем тогда заниматься?

Первый день после отъезда всех, кто был к ней приближен, Беатрис сильно злилась. Несколько раз помянула Гюнтера добрым словом. Потом перекинулась на Леонарда, который мало того, что выкрал её, так ещё и заточил здесь, как пленницу. Да, он спас её от похотливого короля, который бы наверняка её изнасиловал. «Но почему с собой не взял?! — возмущалась принцесса, гуляя по большому саду. — Мне тут что делать? Сидеть и в окошко смотреть?»

Да, она понимала, что ей из замка Алькасар, родового поместья барона фон Стюарта, уезжать нельзя. Слишком опасно, она всё-таки участвовала, пусть и косвенно, в убийстве здешнего монарха. Но сидеть сложа руки просто невыносимо! И тогда Беатрис решила, что бездельничать не станет. «Буду готовиться к свадебной церемонии», — твёрдо решила она и спросила служанок, кто здесь, в замке, заведует хозяйственно-организационной частью.

Девушки уставились на неё удивлённо.

— Кто тут главный по хозяйству? — перефразировала Беатрис.

Снова хлопанье глазами.

— Короче, когда барон уезжает, кто за главного?

Служанки переглянулись, одна из них ответила, что тот сейчас же прибудет. Ждать пришлось недолго. Когда в дверь вошёл молодой мужчина, притом довольно симпатичный, Беатрис его узнала — это был тот самый «тамада», как она его прозвала про себя, который вёл церемонию их с Леонардом помолвки.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — почтительно поклонился незнакомец. — Позвольте представиться. Томас Тайтус, управляющий поместьем Алькасар.

— Простите, сколько вам лет? — удивилась принцесса. — Вы не слишком молоды для управляющего?

— Мне сорок два года, миледи, — ответил Томас.

— Сколько?!

— Сорок два, миледи.

— Не может быть, — ошарашенно ответила Беатрис. — Вам от силы можно дать двадцать — двадцать пять, не больше.

— Благодарю за добрые слова, миледи, — скромно улыбнулся управляющий. — Дело в магии.

— Да? — заинтересовалась принцесса.

— В детстве матушка однажды отнесла меня к волшебнику Кольриджу Дубогриву. Вероятно, вы слышали о таком?

Беатрис кивнула.

— Присаживайтесь, Томас, — сказала она, указывая на стул. — Интересно будет вас послушать. Вас там что, молодильными яблочками накормили? — в голосе принцессы прозвучала ирония.

— Не совсем, — загадочно ответил управляющий, садясь напротив за стол.

Глава 37

Вид у Томаса стал чрезвычайно таинственный, он показался Беатрис таким наигранным, что принцесса хихикнула в кулачок, но тут же постаралась сделать очень серьезное лицо.

— Так что же с вами сделал волшебник?

— Он провёл надо мной, — управляющий замолчал и осмотрелся вокруг, словно выискивая, не подслушивает ли кто. — Магический ритуал при помощи одного таинственного медальона. Дубогрив сказал, что эта вещь посвящена древней богине Нинхурсаг, и в сочетании с особенными приправами даёт возможность замедлить старение человека.

Услышав знакомое имя, Беатрис вздрогнула. Ей сразу вспомнились книги по древней Месопотамии, в одной из которых она прочитала о тамошнем пантеоне богов, среди которых была и Нинхурсаг, повелительница воды. Она неосознанно положила ладонь себе на грудь. Туда, где под платьем скрывался медальон с изображением этой богини. Ощутив его пальцами, принцесса заинтересованно спросила:

— Томас, скажите, а чем именно вы заслужили такую честь? Насколько я понимаю, вы не дворянин, а Кольридж Дубогрив, мне кажется, обслуживает, так скажем, исключительно аристократов. Разве нет?

Управляющий улыбнулся половинкой тонкого рта.

— Дело в том, Ваше Высочество, что моя бабушка и Дубогрив однажды закрутили роман. Это было очень давно, тогда волшебник только познавал вершины магического искусства. И хотя ему надлежало на долгие годы уйти в лесную чащу, чтобы ничто не мешало постигать древние заклинания, он на некоторое время задержался в замке Алькасар. Причиной была моя бабушка, которая считалась красавицей. Да, она родилась в простой семье, все мои предки были слугами семьи фон Стюартов. И вот они встретились с Дубогривом, которого в ту пору звали просто Кольридж, а уж Дубогривом он стал намного позже, когда превратился в волшебника. Они повстречались, между ними вспыхнула искра любви, и эти двое поддались яркому чувству.

«Какой он, однако, романтик в душе, вот бы не подумала», — глядя на Томаса, рассудила Беатрис.

— Но их роман, увы, длился недолго. Кольридж вскоре продолжил свой путь. Прошло с той поры много лет. Появился на свет ваш покорный слуга, — управляющий поклонился, — и, когда мне было около полутора лет, я сильно заболел. Ни один лекарь или знахарь не мог мне помочь, и тогда бабушка, которая в ту пору была ещё жива, забрала меня у родителей и повезла к Дубогриву. Конечно, даже много лет спустя он узнал ту самую красавицу, которая давным-давно покорила его сердце. Увидев меня, обещал помочь и провёл тот самый ритуал. Я выздоровел, мы с бабушкой вернулись в Алькасар, и вскоре после этого она ушла в мир иной. Ну, а я остался здесь и, как видите, Ваше Высочество, — с достоинством сказал Томас, — преуспел. Ещё никто из моего рода не становился управляющим величественного поместья фон Стюартов.

— А что было после с тем медальоном? — спросила Беатрис.

— Простите, Ваше Высочество, но это знает лишь Дубогрив.

— И он ничего не сказал после ритуала? Что у него будет такой, как бы его назвать? Побочный эффект?

— Не знаю, что такой побочный эффект, Ваше Высочество, — опять поклонился Томас. — Но полагаю, вы имели в виду моё долголетие?

Беатрис кивнула.

— Что ж, это очень приятная вещь, скажу вам, — улыбнулся управляющий. — Простите великодушно, но не хотели бы вы обсудить детали предстоящей брачной церемонии?

— Да-да, конечно, — они вернулись к главной теме беседы, а Беатрис сделала пометку в памяти: когда предвидится такая возможность, встретиться с волшебником Дубогривом и пообщаться с ним на тему медальона богини Нинхурсаг. «Заодно обязательно узнаю, как добиться такого омолаживающего эффекта, — подумала принцесса. — И никакие пластические операции не нужны! Вот бы иметь такие возможности у себя дома. Да я бы озолотилась!»

Но тут же пришло осознание: вернуться домой едва ли возможно. Портал с тех пор больше ни разу не открывался, да и самой Беатрис-Лене не слишком хотелось возвращаться. Что её там ожидало? Утомительный развод с мужем, поскольку тот наверняка затеет судебное разбирательство с дележом недвижимого и прочего имущества. А может, наоборот, станет уговаривать её вернуть всё, как было. «Не хочу!» — твердо решила Беатрис.

Она сразу переключилась на свадебную тему. Томас достал перо и бумагу, стал набрасывать список приглашенных гостей. Он называл фамилии и титулы, говоря о том, кто эти люди. Принцесса не вмешивалась. Слушала и молча кивала, поскольку никого не знает в Макотеррском королевстве. Когда документ был вчерне написан, управляющий его убрал в бархатную папку и достал ещё бумагу. Теперь настал черёд расписывать блюда, которыми станут угощать гостей. В этом Беатрис также не понимала ничего, и потому полностью отдалась воле Томаса. Он же, видя, как принцесса внимает его словам, был счастлив от свалившегося на его голову доверия монаршей особы.

Беатрис остановила управляющего, лишь когда он собрался описать наряд, в который будет одета принцесса.

— Подождите, Томас, — сказала она. — Вы мужчина, в женских одеждах не разбираетесь. На этот счёт у меня есть своя советница. Это моя фрейлина, Амелия. Вот когда барон фон Стюарт привезёт её сюда, тогда мы с ней вдвоем и обсудим, как я буду одета. Безусловно, при вашем участии.

Управляющий с полуулыбкой кивнул. Он вообще оказался человеком очень скупым на мимику и эмоции. Сдержанным и даже немного чопорным, чем напомнил принцессе слуг из британских фильмов, где они только такими изображаются.

— Тогда я могу предложить Вашему Высочеству обсудить план свадебной церемонии?

— Нет, хватит пока. Я устала, — сказала Беатрис. Ей стало скучно обсуждать всё это с почти незнакомым мужчиной. Хотелось видеть рядом знакомое лицо. Пусть даже Амелию, которую принцесса уже воспринимала, как свою близкую подругу. Она даже скучала теперь по ней, но понимала, что здесь совершенно иные условия. Дома они с Аней могли созвониться и увидеться через полчаса, а тут всё тянется днями, если не неделями.

Но Беатрис зря рассчитывала, что ей придётся слишком долго скучать. Поздно ночью, когда за окнами замка бушевала гроза, гремел гром и сверкали молнии, в балконную дверь постучали. Принцесса осторожно подошла к ней, держа свечу. Отодвинула штору и отпрянула в страхе: снаружи она увидела жуткое чудовище с черными крыльями.

— Миледи, откройте! — послышался знакомый, но почему-то хриплый голос. — Это я, Гюнтер!

Беатрис, тихо вскрикнув, открыла дверь. В комнату, мокрый и страшно уставший, ввалился дракончик. Он едва мог махать крыльями, и вместе с ним внутрь проник запах горелого мяса. Принцесса поморщилась. Она поспешила зажечь ещё несколько масляных светильников, и когда в спальне стало светлее, увидела, что у Гюнтера одно крыло обожжено. Стало понятно, отчего он так неудачно забрался внутрь.

— Боже мой! — воскликнула Беатрис. — Что с тобой случилось?! Тебе же срочно нужен лекарь!

С этими словами принцесса схватила серебряный колокольчик и затрезвонила им так, что дракончик зажмурился. Спустя несколько секунд в дверь вошла служанка и поклонилась. К этому времени Гюнтер успел скрыться за шторой.

— Лекаря сюда! Быстро!

Служанка выбежала, Беатрис отодвинула плотную ткань и сморщилась. Запах от Гюнтера исходил самый что ни на есть отвратительный. Но они даже парой слов обмолвиться не успели. В дверь постучали, вошёл лекарь — низенький старичок с аккуратно подстриженной бородкой. Увидев его, принцесса подумала: «Вот и местный Айболит пожаловал».

— Доброй ночи, Ваше Высочество, — почтительно поклонился лекарь и замер в ожидании.

Только теперь принцесса сообразила, что она не может показывать Гюнтера кому попало. К тому же какой доктор ему нужен? Человеческий или ветеринар? Она подумала и попросила дать что-нибудь от ожога. Сказала, что прикоснулась пальцем к огню случайно, когда зажигала светильник.

— Дозвольте осмотреть рану, Ваше Высочество.

— Нет, я сама, — ответила Беатрис. — Оставьте всё необходимое и уходите. Спасибо.

— Как прикажет Ваше Высочество, — снова поклонился лекарь. Раскрыл саквояж, достал оттуда склянку с каким-то снадобьем, рулон белой ткани, и молча удалился. Принцесса заперла за ним дверь и сказала Гюнтеру, чтобы тот выбирался их укрытия.

Дракончик с тяжелым вздохом отодвинул штору и подковылял к Беатрис.

— Бедный, кто же это тебя так? — спросила она.

Гюнтер горько усмехнулся:

— Молния.

Глава 38

Принцесса кое-как перевязала раны дракончика. Потом вызвала служанку и приказала ей приготовить ещё одну комнату. Та удивлённо вскликнула бровь, но спрашивать не посмела. Да и Беатрис не собиралась ей объяснять, что её раненому другу нужны отдых и полный покой. Правда, Гюнтер ещё шепнул, что проголодался за время пути, и ему не помешал бы хороший ужин. Принцесса распорядилась, и вскоре дракончик, припадая на одно крыло, улетел в покои, расположенные в самом конце широкого коридора. Их ещё вчера приготовили для Амелии, которая пока не прибыла.

Беатрис велела служанке в ту комнату без стука не входить. Произнесла это очень строго, чтобы юная особа не любопытничала. Та поклонилась и хотела было уйти, но принцесса её остановила.

— Да, и приготовь мне ванную, — сказала она.

— Сию минуту, Ваше Высочество, — сказала служанка.

Вскоре Беатрис, скинув одежду, обнажённая ступила в теплую воду, которой была наполнена большая бронзовая ванная. Она ароматно пахла розовым маслом, а по всей комнате горели свечи. «Только романтичной музыки не хватает», — подумала принцесса, но стоило ей сделать шаг, как вода внезапно расступилась, и нога коснулась сухого металла. Девушка удивлённо посмотрела вниз. Поставила вторую ногу, и жидкость поступила так же — раздалась во все стороны, образовав вокруг ноги пустое пространство.

Беатрис сначала испугалась немного, а потом ощутила вдруг, как медальон на её груди стал тёплым. Она вспомнила о его магических особенностях и поспешно сняла, положив рядом на подставку. Вода тут же обволокла её тело, и принцесса блаженно закрыла глаза, ощущая, как её тело словно растворяется в мягком и теплом пространстве. Внизу всё стало очень горячим, и девушка невольно протянула туда руку, положив на лобок. Затем пальцы скользнули чуть ниже, и Беатрис коротко и глубоко вздохнула.

Как же давно не было этого в её жизни! Она уже и забыла, когда последний раз занималась любовью. Очень давно. Те моменты, когда бывший муж грубо трахал её, не считаются. Он и прежде не отличался особой романтикой. Всегда думал только о себе, стараясь побыстрее пристроить член и первым получить удовольствие, а жена… Ну, а что жена? Если не успела кончить, её проблемы. И Лене в первое время такое положение вещей даже казалось нормальным, пока она однажды не открыла для себя, что такое настоящий оргазм. Это получилось случайно, когда, принимая ванную, она сильно несколько раз сжала бёдра. Кончила так сильно, что потом лежала минут двадцать, не в силах подняться.

Сейчас принцесса решила повторить тот приятный опыт. Закрыла глаза, нащупала кончиком указательного пальца пуговку клитора, прикоснулась к ней, ощущая, как по телу стали разбегаться крошечные электрические разряды. Девушка закрыла глаза, и в то же мгновение кто-то взял её руку за запястье и отодвинул в сторону, а вместо её пальцев к ней прикоснулись другие, мужские. Их прикосновения были не такими мягкими, но более решительными и потому чувственными. Мужчина раздвинул пошире ноги Беатрис, одну ладонь положил ей на грудь и стал ласкать сосок, чуточку сжимая его и отпуская, а другой начал гладить клитор и лепестки половых губ. Он скользил по ним, заставляя девушку постанывать, и когда вдруг его пальцы оказались у неё во влагалище, принцесса вскрикнула от удовольствия, задрожав всем телом.

Но тут же ей пришлось удивиться снова: её голова оказалась между ладоней, а рот закрыли чьи-то жёсткие губы… «Второй мужчина!» — в сладком ужасе подумала Беатрис. Её первым желанием было раскрыть глаза и закричать, позвать на помощь, но… тот, кто теперь целовал её, оказался очень умелым любовником. Он властно раздвинул губы девушки и проник в её языком, и принцесса вдруг ощутила, как страх растворяется в воде, и она отдаётся полностью во власть этим двум незнакомцам, которые теперь полностью взяли её под свой контроль.

Несколько минут спустя, и Беатрис по-прежнему не открывала глаз, чтобы не напугаться или не разочароваться, четыре руки подняли её над водой и понесли в опочивальню, где уложили, мокрую и горячую, на шелковую простыню. Тот, кто был сверху, продолжил её целовать, ласкать шею и грудь, плечи и руки, живот, а другой, что внизу, расположился между ног и принялся вылизывать её щёлочку, которая теперь раскрылась, словно розовый бутон, в ожидании невероятного.

Язык мужчины то блуждал по клитору, вызывая короткие затмения в разуме, то погружался в огненную пещерку, заставляя принцессу дрожать от возбуждения. А то вдруг скользнул вниз, и тогда Беатрис впервые в жизни ощутила, каково это, когда в тебя проникают там, с другой стороны. Это показалось ей настолько приятным, что девушка вскрикнула от удовольствия и неожиданности, и сразу за этим последовал сильный оргазм. Он, словно землетрясение, родился там, между ног, а потом заставил всё её тело испытать несколько сильных волн мышечных сокращений, которые прокатились от эпицентра в стороны.

Но мужчины даже после этого не остановились. Тот, что наверху, перестал целовать губы Беатрис, и она ощутила вдруг, как к ним мягко прикоснулось что-то бархатистое и твёрдое, словно приглашая продолжить игру, но в другом ключе. «Это член», — догадалась принцесса, приоткрыла рот и пустила мужской орган в себя, начав его облизывать и сосать. Она смущалась немного и чувствовала себя неумехой, поскольку бывший муж никогда не радовался тому, как Лена делает минет. «Не умеешь — не берись, а лучше научись», — вздыхал он, отталкивая её тогда от себя и никогда не говоря, где ей учиться.

Но тот, что был теперь, оказался другим. Он глубоко дышал наверху, пока Беатрис увлечённо облизывала его пенис, ставший очень твердым и большим, так что его головка заполняла половину её рта. Мужчина явно получал от процесса большое удовольствие, поскольку его пальцы нежно скользили по груди девушки, поигрывая с сосками.

И не успела она приноровиться к темпу оральной ласки, как ощутила, как там, внизу, другой её незнакомый любовник прикоснулся к её влагалищу таким же твёрдым предметом, а после он нежно скользнул внутрь девушки, и она окончательно потерялась во времени и пространстве.

Мужчины самозабвенно любили принцессу Беатрис. Они несколько раз менялись местами, прежде чем обильно изверглись на неё горячими струями семени. Девушка за это время успела испытать несколько ярких, приятно пронзающих насквозь, подобно крепким мужским членам, оргазмов, и когда ощутила, как её любовники стали кончать, лежала расслабленной и утомлённой, а ещё — абсолютно счастливой. Она ощущала, как сперма стекает по её разгоряченной коже, протянула руку и провела пальцем по влажному месту, а затем поднесла пахучую жидкость ко рту и слизнула. Сперма была терпкой, чуть солоноватой на вкус, и Беатрис повторила своё движение.

Потом ей нестерпимо захотелось понять, кто же всё-таки эти двое мужчин, с которыми она была только что? Кто эти двое удивительных, восхитительных нежных любовников, заставивших её впервые в жизни ощутить себя самой желанной женщиной на свете? Беатрис раскрыла глаза… вокруг неё никого не было. Только ванная комната, которую освещали свечи. Принцесса по-прежнему лежала в бронзовой чаше, но стоило ей закрыть глаза, как вдруг четко и ясно, словно прошептал кто-то, стало понятно: те двое, кто сотворил с ней сексуальную сказку, были её преданные рыцари — Роберт и Леонард.

Принцесса удивилась собственному открытию. Разве такое возможно в жизни? Они двое из разных королевств, находящихся в состоянии войны. Они — непримиримые враги, которые, если встретятся, то устроят поединок, и один обязательно убьёт другого. Но Беатрис неожиданно улыбнулась, представив, как будет смотреть, как эти двое красавцев яростно сверкают мечами в схватке. Потому что ради неё.

«Я хочу их обоих», — прошептала Беатрис.

Глава 39

Командующий королевской гвардией граф Олиба де Каркассон встретил Леонарда не в столице, как того ожидал рыцарь, а в тренировочном лагере, расположенном в двух километрах от города. Это место когда-то он выбрал сам, чтобы здесь, вдали от сановников, обожающих вмешиваться в дела военных в любое время, готовить своих преданных воинов. Он занимался этим и теперь, проходя площадки и глядя, как новобранцы обучаются фехтованию, верховой езде и прочим премудростям.

Когда Леонард в сопровождении Итана подъехал, де Каркассон приветствовал рыцаря крепким рукопожатием и пригласил в свою палатку. Несмотря на то, что лагерь существовал здесь уже несколько лет, командующий не приказывал построить себе дом, где мог бы спокойно жить на время выездов. Он, суровый воин, предпочитал походную жизнь. Тяжелые каменные стены его тяготили.

— Ваш отряд готов выступить, — сообщил Олиба де Каркассон. — Но есть одно уточнение.

— Какое? — нахмурился Леонард. Что-то ему подсказывало, задача окажется труднее, чем предполагалось. Как в воду глядел.

— Мы посовещались с королевой. Вы получите войска. Но не два батальона, и даже не один, — сказал командующий. — В вашем распоряжении будут пять человек.

— Что?! — возмущенно воскликнул Леонард, не сдержав эмоций.

Де Каркассон поднял руку, призывая к тишине, и рыцарь тут же подавил свой гнев.

— Послушайте, Леонард, — собеседник перешёл на доверительный тон. — Я прекрасно вас понимаю. Отправиться в тыл врага не с двумя батальонами кавалерии, а всего с пятью воинами, это, мягко говоря, огромный риск…

Рыцарь вскинул голову и раскрыл рот, де Каркассон снова показал ему раскрытую ладонь.

— … Разведка сообщила, что войско Байтонского королевства начало движение в нашу сторону. Со слов лазутчиков, оно в несколько раз превышает все наши силы, включая те, что предоставлены союзниками.

Командующий замолчал на мгновение, желваки заиграли на его скулах.

— Ох уж мне эти союзники, — проворчал он недовольно. — Они там у себя думают, что пока байтонцы перемалывают наши силы, им удастся укрепиться как следует. Когда ослабленный враг до них доберётся, они смогут ему противостоять. Но вся беда в том, Леонард, что войско у нашего противника… Как бы это помягче сказать… Словом, поговаривают, там замешана тёмная магия.

— В каком смысле? — удивился Леонард.

— Во многих, — загадочно ответил де Каркассон. — Было несколько стычек на границе. Байтонские воины выдерживают такие раны, от которых обычный человек корчится от боли или умирает. А эти продолжают сражаться ещё какое-то время, словно не чувствуют ничего.

— Может быть, следует спросить Кольриджа Дубогрива, в чём причина? Он ведь когда-то поклялся помогать нам, — напомнил Леонард.

— Посылали к нему. Не нашли. Пропал, — развёл руками командующий. — Ладно! Короче, Леонард. Я отправляю вас на разведку со своими лучшими людьми. Это опытнейшие воины, прошедшие огонь и воду. В королевской гвардии они — элита, и некоторые вам хорошо знакомы. Лучшие лазутчики. Ваша задача остаётся прежней — добраться до главных сил байтонцев и понять, что за магия ими управляет. Для этого, вы сами должны понять, большой отряд не нужен, он лишь привлечёт внимание.

Олиба де Каркассон подошёл к рыцарю, крепко пожал ему руку, похлопал покровительственно по плечу.

— Удачи вам, Леонард.

— Благодарю вас, граф, — кивнул рыцарь и вышел.

Через полчаса он уже скакал в сторону Байтонского королевства в сопровождении Итана и пяти воинов, одетых легко. Они не гремели стальными доспехами, и вся их защита была в кожаных плащах и кольчугах под ними. Лишь глянув на этих людей с суровыми обветренными лицами, некоторые из которых были покрыты старыми шрамами, Леонард вдруг понял, что командующий был прав. Не нужно даже пытаться проводить разведку большим отрядом. И как он сразу этого не понял?

Но зато теперь Леонард чувствовал себя свободным от присмотра королевы и прочих вельмож. Воинам он сказал, что прежде они посетят Теобальд, а лишь затем направятся к основным байтонским силам. Никто не стал спрашивать рыцаря, что ему понадобилось во вражеской столице. Лучшие лазутчики не привыкли задавать вопросов, и они полностью доверяли фон Стюарту, поскольку знали, насколько он умён и храбр.

***

Узнав от волшебника Дубогрива, что самая большая любовь его жизни, принцесса Беатрис, захвачена бароном фон Стюартом и помимо её воли готовится стать его женой, граф Роберт Рандольф фон Эревард быстро вернулся в Орлиное гнездо и приказал троим лучшим своим воинам готовиться к немедленному выступлению.

На следующее утро, едва прокричали первые петухи, маленький отряд из четырех человек покинул родовой замок фон Эревардов и направился в сторону Макотеррского королевства. Накануне вечером приезжал гонец от короля с призывом всем вассалам со своими дружинами немедленно прибыть в Теобальд, чтобы влиться в главное войско.Роберт проигнорировал этот приказ. Он догадывался, что будет с ним после возвращения. Но лишь в том случае, если его миссия провалится.

«Если же я спасу Беатрис и привезу её обратно, королю ничего не останется, как простить меня», — уверенно подумал рыцарь. Он гнал и гнал вперед свою лошадь, и его воины едва поспевали за ним. «Хорошо, что я Вентри с собой не взял, — вспомнил Роберт о верном друге гноме. — Иначе бы пришлось тащиться. Не слишком-то он хорошо держится в седле».

На самом деле граф не смог достучаться до Вентри. Тот как ушёл на охоту несколько дней назад, так до сих пор и не возвращался, а ждать его не было времени. Конечно, его огромная сила пригодилась бы в сражении. Гном был также искусным воином, и несмотря на малый рост, обладал завидной для обычных людей ловкостью. Роберт сам видел, как однажды во время нападения разбойников — они тогда ездили в гости к давнему родственнику в соседнее королевство — Вентри, высоко подпрыгнув, срубил главарю голову, после чего боевой настрой у бандитов резко упал, и их быстро уничтожили.

Но что проку теперь было вспоминать о Вентри? Роберт недовольно мотнул головой. Жаль, что гном занят своими делами. С другой стороны, графу он не вассал, а друг, потому приказов ему никто отдавать не смеет. Даже король, поскольку гномы — существа особенные, у них собственные владыки имеются. «Наверное, где-то всё-таки они есть», — предположил Роберт.

***

К вечеру второго дня отряд Леонарда остановился на привал около небольшого озера. Разожгли костёр, стали готовить пищу. Рыцарь позволил воинам искупаться, сам тоже смыл с себя пыль и усталость долгой дороги. Потом, в ожидании ужина, он принялся ходить вдоль берега, вспоминая Беатрис.

Он сильно скучал по принцессе. Очень хотелось снова посмотреть в её лучистые глаза, ощутить аромат волос, бархатистую мягкость кожи. В своих мечтах о девушке Леонард дальше поцелуев не заходил, хотя давно познал прелести женских ласк и мог бы представить, как они с Беатрис станут любить друг друга в его покоях. Но такого себе барон не позволял. Он твёрдо решил: сначала будет бракосочетание, после всё остальное. К н и г о е д . н е т

Прохаживаясь, Леонард вдруг увидел, как на противоположном берегу озера что-то зашевелилось. Раздался треск веток, и к воде выехали четверо всадников. В первом из них барон сразу узнал Роберта фон Эреварда и застыл, глядя на него. Тот также замер, удерживая лошадь. Некоторое время рыцари молча смотрели друг на друга. Их разделяло только водное пространство.

— Приветствую тебя, барон Леонард фон Стюарт! — первым отмер байтонец, спрыгнув с лошади и подходя ближе к воде.

— И тебе доброго здравия желаю, граф Роберт фон Эревард! — ответил Леонард, коротко кивнув сопернику.

— Какими судьбами тебя занесло в приграничный край? — спросил Роберт. — Слышал я, ты собираешься жениться на сестре нашего короля, принцессе Беатрис? Так что же ты не рядом с ней в это смутное время? Неужели сбежал из-под венца? — графу страшно захотелось разозлить противника, и он принялся колоть его словами. Пока словами.

Леонард весь напрягся. За такое оскорбление полагалось бросать перчатку в лицо обидчику, вызывая на поединок. Но между ними озеро, и как быть?

— Может быть, нам стоит встретиться поближе и побеседовать вдвоём? — предложил фон Стюарт. Была надежда, что граф откажется. Но тот неожиданно ответил:

— Отличная идея, барон! Предлагаю вон тот холм. Завтра утром, с восходом солнца.

— Договорились!

Противники, учтиво поклонившись, разошлись. Леонард вернулся к своим воинам, которые ждали его, обнажив клинки, и приказал обустраиваться на ночлег, выставив дозорных. То же сделал и Роберт.

Глава 40

На следующее утро, едва рассветные лучи позолотили поверхность озера, на холме встретились два рыцаря. Слева на коне восседал граф Роберт фон Эревард, справа — барон Леонард фон Стюарт. Оба по случаю поединка были закованы в тяжёлую броню и не собирались давать сопернику ни единого шанса на выживание. У каждого были причины ненавидеть противника.

Роберт полагал, что Леонард — подлец, нарушивший законы рыцарской чести, который выкрал Беатрис и хочет силой заставить её стать его женой. Леонард думал, что Роберт поступил точно также, когда привёз принцессу после бала Летнего солнцестояния. Только насчёт женитьбы не был уверен. Ему казалось, что барон мерзавец и намерен сделать сестру короля своей заложницей, чтобы потом требовать у монарха деньги для выкупа. Ну, или что-то вроде того, особенно рассуждать на эту тему Леонард не собирался.

Их воины расположились чуть поодаль и были готовы броситься в схватку, чтобы поддержать своего командира. Пришедшие с Робертом понимали, что в случае его поражения они погибнут. Врагов пятеро, плюс их предводитель. Сражение будет коротким и смертельным. Но убегать никто не собирался. Всё равно настигнут, а умирать от удара мечом по спине — позор. Потому решили биться до конца.

У лазутчиков, прибывших с Леонардом, мнение было несколько иное. Они считали, что их главная задача — провести разведку в тылу врага, а уж что не поделил их командир с вражеским рыцарем, дело третье. Потому между собой воины сговорились так: если Леонард погибнет, они сядут на лошадей и как можно скорее уберутся отсюда, чтобы продолжить выполнение мисси. Ну, а командующему королевской гвардии скажут, что Леонард фон Стюарт предпочёл заниматься личными делами и погиб.

Рыцари сидели на лошадях, и те нетерпеливо били копытами об землю. Наконец, один из воинов Леонарда взмахнул рукой, и противники бросились друг на друга, выхватив мечи. Будь это настоящий рыцарский турнир, они предпочли бы копья. Но в поход с собой их не взяли, поскольку неудобны для тайной миссии. Лошади бешено скакали, унося седоков к возможной смерти, и расстояние между ними стремительно сокращалось.

Но когда рыцари были в пяти шагах друг от друга, внезапно в то место, где они должны были встретиться, ударила молния. Разряд был такой силы, что трава мгновенно вспыхнула и почернела. Лошади, испугавшись, встали на дыбы и сбросили седоков. Те рухнули на землю с тяжелым металлическим грохотом, да и замерли там, едва не потеряв сознание от сильной боли. Каждый почувствовал, словно его тело встретилось с каменной стеной.

Воины, стоявшие по обе стороны, изумленно загалдели. Они хотели броситься на помощь своим командирам, но внезапно из леса с высоко поднятым над головой посохом вышел волшебник Кольридж Дубогрив. Навершие посоха искрилось, вокруг него трепетали маленькие молнии, и воины замерли в изумлении.

— Всем оставаться, где стоите! — громогласно прокричал Дубогрив. Его послушались. Они сразу догадались, кто перед ними. Ведь в обоих королевствах и далеко за их пределами матери, убаюкивая детей, читают им сказки про белого волшебника. И хоть зла он не творит, но лучше все-таки его не вынуждать, поскольку в гневе Кольридж бывает страшен. Вот и теперь даже самые опытные воины, повидавшие многое на своём веку, замерли, опустив мечи.

Дубогрив, опустив посох, прошагал с ним к рыцарям. Те едва шевелились, пытаясь прийти в себя и подняться на ноги. Но не получалось — слишком тяжела броня. Они напоминали теперь жуков, перевернувшихся на спину и не могущих встать на лапки. Волшебник, оказавшись рядом, что-то пробормотал, и неведомая сила тут же поставила рыцарей на ноги. Они подняли забрала шлемов и уставились на Дубогрива.

— Что, не ожидали меня здесь увидеть? — усмехнулся он в густую бороду. Кажется, волшебник не был лишён лицедейства. Его эффектное появление самому очень понравилось. Далеко нечасто удавалось таким образом предстать перед людьми, тем более что Дубогрив считался затворником и порой несколько лет не покидал своего убежища под горой.

Робер и Леонард выжидающе смотрели на мага, ничего не говоря. Да и что тут скажешь? Будь он обыкновенный человек, то, по правилам поединка, который он так нагло разрушил, его следовало казнить. Но не на плахе или виселице, а прямо здесь и сейчас, напасть и наказать смертью. Но в том и дело, что Дубогрив был волшебником, и потому оставалось лишь понять, для чего он оказался в этом месте в нужное время.

— Подойдите оба ко мне. Ближе! — потребовал маг, и рыцари, не убирая мечи в ножны, приблизились.

Теперь они втроем стояли на расстоянии одного шага друг от друга, образовав треугольник.

— Байтонское королевство захвачено чёрным магом. Его зовут Онокрим, и он поставил себе цель захватить весь мир. Для этого ему нужна сила трёх медальонов, которые есть у вас обоих и принцессы Беатрис, — сказал Дубогрив. Рыцари, продолжая оставаться в удивлении, стянули шлемы, встряхнули головами и вопросительно посмотрели на волшебника.

— Да-да, ваших медальонов, — повторил маг. — Но они же, соединенные вместе, способны уничтожить любого, только надо знать особое, очень древнее заклинание. И ещё. Старинное пророчество гласит: «Когда три медальона сольются вместе, три сердца обретут счастье. Настанет эпоха любви и покоя».

— Я не понимаю, — нахмурился Роберт. — Это и есть причина, по которой ты не позволил нам сразиться?

— Не только, — сказал Дубогрив. — Обладателям медальонов нельзя убивать друг друга. Если это случится, то медальон погибшего станет добычей тёмных сил. Он будет лежать на земле до тех пор, пока не придёт Онокрим и не заберёт его. И никакая сила в мире не сможет его оторвать. Вот почему я вас остановил. Вам… нельзя сражаться!

Рыцари удивлённо переглянулись.

— Да ты хотя бы знаешь, старик, из-за чего мы здесь хотели устроить поединок? — гневно спросил Леонард.

— Конечно, знаю! — резко ответил Дубогрив. — Вы бьётесь из-за Беатрис. А это значит, что вы оба, — он показал на каждого костлявым пальцем, — дурни беспросветные!

Рыцари, услышав такое оскорбление, едва сдержались, чтобы не превратить волшебника в нашинкованную капусту. Скрипнули зубами и промолчали. Маг всё-таки.

— Вы решили, что принцесса Беатрис, владелица третьего медальона, законная добыча каждого из вас. Вот же дурни! — воскликнул Дубогрив. — Древнее пророчество! Я же вам говорил: «Когда три медальона сольются вместе, три сердца обретут счастье». Чего непонятного? Вы втроём будете любить друг друга! Это понятно?

Рыцари молча взирали на волшебника. Каждому он казался, мягко говоря, выжившим из ума стариком, который несёт какую-то дикую чушь. Но не убивать же его за это, в конце концов. К Роберту возможность мыслить рационально вернулась первому.

— Что нам делать, Дубогрив? — спросил он.

— Для начала — убрать мечи.

Рыцари лязгнули остро заточенными клинками, убирая их в ножны.

— Теперь нам нужно отправиться в Орлиное гнездо и убить Вентри.

— Кого?! — воскликнул Роберт.

— Да, твоего верного друга — гнома, — невозмутимо ответил Дубогрив.

— Но за что?

— Он продал душу Онокриму и стал его верным слугой, — сообщил Дубогрив. — Но сейчас не время для длинных историй. Садитесь, поехали. По дороге всё расскажу.

Леонард подал знак, и его воины приблизились.

— Уберите оружие, — приказал он. — Подведите волшебнику коня.

Лазутчики не привыкли спрашивать. Они приучены были повиноваться. Все вопросы — потом, когда будет возможность. Потому вскоре два отряда объединились и поскакали в сторону Байтонского королевства.

Глава 41

Во время пути рыцари узнали, что Онокрим — это тёмный маг. Посредством своих особых талантов он постепенно завладел целым государством — Макидарским королевством и стал его единоличным властелином. Но когда собрался расширить границы своих владений, неожиданно столкнулся с трудностями: его магических способностей оказалось явно недостаточно для того, чтобы создать огромную мощное войско. Поэтому он обратился к древним книгам, чтобы найти там заклинание, способное ему помочь.

Эти поиски продолжались много лет, пока Онокрим не обнаружил старинную шумерскую легенду «О трёх медальонах», которые, если их соединить вместе и наложить особое заклятие, способны превратиться в магическую вещь огромный разрушительной силы. Но это только если она окажется в очень плохих руках. Если же ей станет обладать хороший человек, а особенно если это будут влюблённые люди, то тогда получится очень сильный амулет, благодаря которому можно совершить много благих дел.

— Зачем же нам в этом случае убивать несчастного гнома? — спросил Роберт. — Возьмем его в плен, пусть сидит в темнице до конца войны.

— Понимаю твоё дружеское к нему расположение, — ответил Дубогрив. — Но ты не знаешь того, чего знаю я. Вентри, овеянный магический чарами, с каждым днём становится очень силён. Он один уже способен справиться с небольшим войском, только пока этого ещё не знает.

— Может быть, — спросил Леонард. — Есть какая-то возможность его расколдовать?

— Может быть такая возможность есть, — недовольно пробурчал волшебник. — Но пока мы будем разбираться, Вентри приобретёт слишком большую силу. Настолько, что даже мне потом придётся очень трудно с ним.

— Что же мы вдвоём можем с ним сделать, — спросил Роберт, — если он даже сейчас уже достаточно силён, как ты говоришь?

— Нам нужно заманить его в магическую ловушку, — ответил Дубогрив.

— В какую такую ловушку? — спросил Леонард. Он был недоволен тем, что ему, благородному рыцарю, приходится заниматься какими-то подлыми вещами. — Может быть, нам стоит просто вызвать его на поединок и всё решить в честном бою? — спросил он.

— Тебе когда-нибудь доводилось сражаться с боевым гномом? — поинтересовался волшебник.

— Нет, — ответил барон.

— Так я и подумал. В противном случае ты бы понимал, что у тебя почти нет шансов против него.

— С какой это радости? — ухмыльнулся Леонард. — Я повидал много сильных врагов. И большинство из них пали от моей руки! — сказал он самодовольно.

— Ты Вентри никогда не видел, — с полуулыбкой, чтобы не обидеть ненароком графа, заметил Роберт.

— Что в нем такого особенного? Он огромен, как скала и силён, как бык?

— Насчёт первого не сказал бы, — столь же иронично добавил граф. — Насчёт второго, пожалуй, ты прав. Однажды он в одиночку поменял старое мельничное колесо на новое.

— А что в этом такого особенного? — спросил Леонард. — Насколько я понимаю, с этим справится любой мастер.

— Ты, наверное, имел в виду, не сам мастер, а вместе со своими подмастерьями? — спросил барон.

— Ну да, именно это я имел в виду, — недовольно ответил Леонард.

— Так вот, хочу внести важное уточнение, — заметил Роберт. — Дело в том что Вентри силён настолько, что способен мельничное колесо принести из мастерской до мельницы в одиночку, а затем точно так же водрузить на нужное место. А теперь можешь представить, сколько человек понадобилось бы, чтобы всё это сделать.

Леонард задумался поневоле. Да, кажется, его соперник (а другого статуса Роберту он пока давать и не собирался) действительно прав, и этот гном не лыком шит. Просто так его не одолеть. Конечно, фон Стюарт повидал за годы боёв и походов много могучих воинов. Некоторые могли поднять лошадь, другие убить быка одним ударом кулака в лоб. Но поднять мельничное колесо и перенести… Что-то невероятное. Будь Роберт один, Леонард ему бы не поверил. Только рядом был волшебник, а его во лжи никто никогда не подозревал.

— Так вот, — подождав, когда рыцари перестанут спорить, сказал Дубогрив. — Мы заманим гнома в ловушку. Но для этого нам понадобится… Хм… Скажи, Роберт, есть у Вентри слабость? Ну, что он любит больше всего на свете?

Граф задумался. Стал перечислять. Деньги? Но Вентри считал себя наследником гномьего короля, пусть и пропавшего вместе со своим государством, потому не видел смысла в стяжательстве. Женщины? Но обычные его не интересовали, а гномьих не наблюдалось. Вино? Пожалуй, только Вентри мог пить, а мог и забросить это занятие на пару лет. Вспомнил!

— Есть одна вещь, которую гном просто обожает, — сказал рыцарь. — Свой боевой топор.

— Тоже мне новость, — буркнул волшебник. — Я думал, ты что поинтереснее скажешь.

— Вот зря ты так, — заметил Роберт. — Для Вентри его топор — непростая вещь, а средоточие его силы, символ королевской власти. Если его отнять, тогда… Не знаю, что будет.

— А вот теперь понятно, на чём мы его подловим, — вдруг сказал Дубогрив.

Рыцари, ехавшие по обе стороны от волшебника, разом повернули к нему головы.

— Мы скажем ему, что нашлось гномье королевство!

Повисла пауза, после которой оба рыцаря одновременно громко расхохотались, распугав мелких птиц в окружающем дорогу лесу.

— Не понимаю, что такого смешного я сказал? — спросил волшебник недовольным голосом.

— Ну как же! — ответил Роберт. — А разве это действительно не смешно? Мы приезжаем к Вентри, говорим ему о том, что обнаружилось гномье королевство. Он естественно требует с нас доказательств, которых у нас нет.

— В самом деле, звучит совершенно глупо, согласился с соперником Леонард.

— Ну, глупо, не глупо, а другой идеи у нас всё равно нет, — подвёл итог волшебник.

Он нахмурил кустистые брови и глубоко задумался. Потом вдруг тряхнул густой бородой, и из неё во все стороны брызнули зелёные дубовые листья.

— Придумал! — воскликнул с улыбкой Дубогрив.

Рыцари снова повернули к нему головы, ожидая интересного рассказа.

— Что вы на меня так уставились? — недовольно пробурчал маг. — Сами ничего придумать не можете, всё лишь бы Дубогрив им помогал. А вот не буду ничего говорить! — он даже бросил поводья и скрестил руки на груди, сделав обиженное лицо. При этом лошадь под ним продолжала идти сама по себе, даже скорости не снизила.

— Просим прощения за нашу невоспитанность, — примирительно сказал Леонард.

— Ладно! Так и быть, — тут же согласился Дубогрив. — Идея проста, как мир. Чтобы убедить Вентри, я вот тебя, — волшебник ткнул барону в грудь пальцем, — превращу в гнома.

Фон Стюарт взметнул ко лбу брови и расширил глаза.

— Меня? В гнома?!

— Ну-ну, спокойно, — поспешил утихомирить его волшебник. — Это всего лишь на несколько часов, а потом станешь собой.

— Уверены, что не на дольше? — недоверчиво спросил Леонард.

— Да, — кивнул Дубогрив, и борода ответила ещё парой листочков.

— Ну хорошо, — нахмурился Леонард. — И что дальше?

Волшебник понизил голос. Если до этого оруженосец Итан, ехавший чуть поодаль, всё слышал, то теперь перестал и разочарованно придержал коня, чтобы ехать дальше.

Глава 42

Дубогрив знал, о чем говорил. Не было другой такой вещи в целом мире, которую бы он не желал столь страстно, как снова оказаться среди своих. Но не людей, живущих в замке Орлиное гнездо, хотя тут к нему все относились с большим почтением, буквально как к брату графа Роберта фон Эреварда. Да и сам владелец поместья постоянно подчеркивал, что уникальный гром для него не просто гость, случайно оказавшийся в его владениях. За годы, проведенные рядом, они стали больше, чем просто друзьями.

Гном Вентри страстно мечтал когда-нибудь оказаться среди таких же гномов, как и он сам. К тому же не давала покоя уверенность, что он — наследник престола. Только вот как его найти? Он за годы жизни прочитал и услышал много людских легенд и знал: входы в гномьи владения никому не открыть без особых заклинаний. Но Кольридж Дубогрив помочь с этим не мог, а другого мага, который бы ещё жил на белом свете, Вентри не встречал.

До недавнего времени. До встречи с тем призраком, который назвался Онокримом, Макидарским королём и тёмным магом. А уж после гном ничего не думал, он только хотел исполнить данное спасителю обещание — убить Дубогрива. Но, просидев около входа в его пещеру трое суток, почти не смыкая глаз, гном был вынужден вернуться в Орлиное гнездо, поскольку исхудал от голода, к тому же купание в холодном болоте дало о себе знать — Вентри чувствовал сильное недомогание.

Оказавшись дома, он первый день только и делал, что постоянно жевал что-нибудь, стараясь утолить чувство голода. Затем, ближе к ночи, скинул с себя одежду и пошёл в баню, где провел несколько часов, отогреваясь. После этого вернулся домой и провалился в глубокий сон, в котором провёл ещё двое суток. Лишь тогда его организм, наконец, почти полностью восстановился. Переодетый в чистое, Вентри призвал слугу и спросил, не слышно ли чего-нибудь о волшебнике Дубогриве.

Так он узнал, что светлый маг отправился в сторону Макотеррского королевства. На вопрос, что там понадобилось Дубогриву, слуга лишь пожал плечами. Вентри отпустил его и стал собираться в дорогу. Он решил во что бы то ни стало отыскать волшебника и выполнить приказ своего тёмного властелина. Это было странно, думать так о том чёрном маге. Но стоило вспомнить его, как гном почему-то воспринимал его только в качестве своего повелителя. Хотя прежде подобного с ним не случалось. Он считал себя абсолютно независимым, и никто не посмел бы сказать, что Вентри чей-то вассал.

Но, подумав об Онокриме, гном не испытал угрызений совести. Ему было невдомёк, что темный маг наложил на него заклятье, чтобы Вентри всегда был ему послушен. А чтобы контролировать поведение нового тайного вассала, когда восстанавливал рукоять его боевого топора, вложил внутрь особый кристалл, позволяющий влиять на сознание гнома. Так что теперь он был постоянно под действием этой магической вещи, сам того не зная.

Вентри вышел в поход рано утром, и уже к вечеру следующего дня произошла его неожиданная встреча с самим Кольриджем Дубогривом. Волшебник ехал на лошади в сопровождении двух рыцарей и небольшого отряда вооруженных людей. Гном, увидев своего главного врага, остановился от неожиданности, вытащил боевой топор, взял его обеими руками и крикнул:

— Ну здравствуй, Дубогрив! Это я, гном Вентри! Тот самый гном, которого ты жестоко предал, отказавшись помогать!

Процессия остановилась в паре десятков шагов.

— Вентри, здравствуй! — крикнул Роберт с улыбкой. — Ты не узнал меня? Я твой друг, граф фон Эревард! Со мной мои воины, а ещё позволь представить тебе — барон Леонард фон Стюарт и его люди.

— Тебя я узнал, Роберт, — хмуро ответил гном. — До остальных мне дела нет. А вот ты, волшебник, сейчас умрёшь. Я не намерен тебе прощать обиду!

— Вентри! — воскликнул вдруг Дубогрив громовым голосом, так что птицы и звери вокруг с шумом и криками разбежались куда подальше. — Мы едем к тебе с благой вестью!

— Какой это ещё? — сильнее нахмурился гном, из-за чего его блестящие от злости глаза стали едва видны из-под козырьков бровей.

— Мы узнали, где находится гномье королевство, наследником которого ты являешься!

Вентри поднял брови в удивлении. Но тут же нахмурился и сильнее сжал топорище.

— Ты лжёшь, паршивый маг! Ты специально это выдумал, чтобы ослабить моё желание поквитаться с тобой. Зря стараешься! Я никогда не прощу тебе нанесенной обиды! И будь ты умнее, то постарался бы прямо сейчас сбежать отсюда подальше. Ну, а если не хочешь, принимай бой! — и гном твердо зашагал к волшебникам и окружавшим его рыцарям.

Роберт и Леонард посмотрели на Дубогрива.

— Сделаешь что-нибудь? — спросил граф.

Волшебник прошептал заклинание, навершие его посоха засветилось. Он добавил несколько магических слов и направил посох на гнома. От навершия отделился светящийся шар и резко полетел в сторону наступающего Вентри. Но когда до столкновения оставалось полшага, гном упёрся ногами в землю и взмахнул топором. Шар разлетелся на яркие осколки, которые сразу же испарились.

— Ха! — воскликнул он. — Это всё, на что ты способен, Дубогрив? — воскликнул Вентри и пошёл дальше.

— Что, больше ничего? — пораженный, спросил Роберт.

— На нём могущественное заклятие, нам его не одолеть, — вдруг прошептал побледневший Дубогрив. — Отступаем!

Он первым развернул лошадь, рыцари сделали то же самое. Но проехать далеко не удалось: над головами затрещали ветки, и вниз из кроны деревьев опустился дракончик Гюнтер.

— Куда собрались, храбрецы? — насмешливо спросил он. Все трое изумлённо уставились на него. — Что, гнома испугались?

Первым пришёл в себя Дубогрив.

— Не суйся туда, на нём заклятие! Он под чарами тёмного властелина по имени Онокрим!

— Дайте попробовать хотя бы, а то, неровен час, догонит и всех порешит, — ответил он и полетел в сторону Вентри. Так, словно бы новость о чёрных чарах на него вообще не произвела впечатления. Да, в общем, так и было. Гюнтеру прежде не доводилось испытывать на себе их действие.

Волшебник и рыцари отъехали ещё на тридцать шагов и снова развернулись.

— Приветствую, гном! — крикнул Гюнтер, зависнув над дорогой на пути Вентри. — Говорят, ты с тёмным властелином теперь дружбу водишь?

— А, и ты здесь, драконишко, — невежливо ответил гном. — Тоже решил защитить своего друга Дубогрива? Интересно, зачем? Он ведь не смог тебя сделать большим и сильным, как ты того хотел. Или я не прав?

— Прав, конечно. Я хотел. И до сих пор мечтаю. Но не такой ценой.

— Ты о чём?

— Ну, как же! Ведь ты — сильный, независимый, единственный в своём роде, пока другие не нашлись, конечно. А ещё говорят, наследник гномьего короля. И вот теперь, получается, продался какому-то тёмному магу? Стал его верным псом?

Вентри скрипнул зубами.

— Не тебе об этом судить, недомерок!

— Вот как раз мне и судить, — гордо выкрикнул дракончик. — Во всём этом мире только два существа, не принадлежащих к роду людскому: ты да я. Так что имею право. И вот что скажу: противно смотреть, как ты пресмыкаешься!

— Он мне жизнь спас! — выкрикнул с обидой Вентри, чувствуя, как ярость закипела внутри.

— Да лучше смерть, чем быть комнатной собачкой!

— На себя посмотри! — выкрикнул гном и, перестав сдерживать себя, коротко размахнулся и швырнул в дракончика топор.

Огромный, он полетел прямо в голову Гюнтера. Все, кто наблюдал за этим, ощутили: всё. Сейчас дракончику смерть придёт. Разрубит его напополам острый, как бритва, топор. Ведь Гюнтер даже не попытался улететь в сторону! Вместо этого он набрал воздуха побольше и что было сил выдохнул в сторону топора. Тот мгновенно превратился в огненный шар, продолжавший свой полёт.

Но когда до дракончика осталось буквально руку протянуть, топор неожиданно изменил траекторию и упал на землю, охваченный пламенем. Оно сразу стало гаснуть, и всё, что осталось от оружия, — это раскалённое докрасна лезвие и какой-то небольшой черный камень, лежащий рядом.

Вентри смотрел на случившееся широко распахнутыми глазами. Второй раз за всю жизнь он видел, как его боевой топор превратился в ничто. Только на этот раз подобное сотворил с ним не могущественный волшебник, а дракон-недомерок. Гюнтер, убедившись, что всё получилось (он не надеялся даже) тайком перевёл дыхание. Самому показалось, что ещё чуть-чуть, и всё, раздвоится он не по доброй воле.

— Может быть, теперь поговорим по-хорошему? — спросил Гюнтер гнома.

Вентри всё ещё стоял изумлённый, но теперь вдруг почувствовал, как его сознание просветляется. Словно чёрная повязка стала понемногу опускаться с глаз. Он уже не ощущал внутри себя бешеной ярости, которая вела его прежде в путь.

— Давай попробуем, — неожиданно для самого себя ответил гном.

Гюнтер сделал остальным, кто наблюдал за происходящим, знак крылом, чтобы оставались на своих местах, и приблизился к Вентри. Завис над ним, но так, чтобы гном не сумел до него допрыгнуть, и заговорил.

— Вентри, дружище, я тебя давно знаю. И хотя мы никогда прежде не общались, ты обо мне наслышан, верно? Так вот. Я некоторое время назад был в нашей столице. Узнавал последние новости. Этот Онокрим, как мне рассказали, редкий подлец и мерзавец. Если ты думаешь, что он жизнь тебе спас, то это лишь потому, что сам тебя столкнул в болото.

— Как это? — недоверчиво спросил гном. — Кто тебе сказал?

— Я никому прежде не говорил этого, ты будешь первым. Готов сохранить мою тайну?

Вентри кивнул.

— Я понимаю язык птиц. Не знаю, как это получается. Но могу с ними общаться. Так вот, одна сойка напела мне, что видела случившееся на том болоте. Волшебник спихнул тебя в трясину, чтобы завладеть твоим разумом и твоими руками устранить Дубогрива — единственного, кто может ему противостоять.

— Почему он выбрал меня?

— Потому что ты гном, и никто из людей не способен с тобой справиться. А чтобы ты послушен был, вон, смотри. Видишь тот черный кристалл? Он был в рукояти твоего топора. Той самой, которую Онокрим сотворил специально. Эта вещь воздействовала на твой разум, превращая в послушного исполнителя чужой воли. Теперь понимаешь?

— Понимаю. Но волшебника всё равно убью, — упрямо повторил гном.

— Вот те раз, сушить мои вёсла! — воскликнул дракончик. — Теперь-то за что?

— Он пытался меня обмануть. Сказал, что они нашли с рыцарями гномье королевство. Ведь солгали же!

— Ну прости ты их, — взмолился Гюнтер. — Они не знали, как тебя одолеть…

— Убить то есть?

— Скажи, а если бы я не подоспел, что бы ты сделал?

— Убил бы всех.

— Вот видишь! Ну, и чем ты лучше?

Вентри задумался.

— Дальше что делать?

— Нам нужно собраться всем и обсудить, как противостоять Онокриму. Он уже очаровал нашего байтонского короля, и огромное войско движется на Макотерру. К тому же Дубогрив может избавить тебя от остатков заклятия.

— Ладно, — пробурчал гном. — Согласен.

Гюнтер быстро полетел к волшебнику и рыцарям, всё им пересказал. Вскоре они соединились с Вентри и двинулись к Орлиному гнезду.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42