Архимед Вовки Грушина [Юрий Вячеславович Сотник] (pdf) читать онлайн

^
С2-6?

СЭРСЗЙ ѲѲтаХЭИ

I

срюе^соксо

РоѲальва

*ь-

а^о

Государственное Издательство Детской Литературы
Министерства Просвещения РСФСР
Москва

1947

Ленинград

■^іу

СОДЕРЖАНИЕ

«Архимед» Вовки Грушина
Белая крыса
Везем картошку
................
В темном парадном

............

.................

•

..............

«Калуга*

—

«Марс»

.

............

.

321
36
55
68

К ЧИТАТЕЛЯМ
Издательство

просит
присылать
по
М. Черкасский пер., д.
книге

отзывы

об

этой

адресу:

Москва,
1, Детгиз.

детская биб;

Для

младшего

и

ср-еднего

возраста

редактор С. Костромнна.
Художественный редактор
Б. Дехтерсв.
Технические
редакторы
Румянцева и В. Артамонов. Корректоры А. Врзныч и Е. Трушковская. Подписано к печати 26/ГѴ 1947 г.
О. л. (4,5 уч. -изд. •!■)•
30 784 зн. в п. л.
Тираж 30 000 экз.
Л06002.
Заказ № 3341.
Цена 4 руб.

Ответственный
И.

5*4

Фабрика детской

книги

Детгнза.

Москва,

Сущевский

вал,

49.

«АРХИМЕД» ВОВКИ ГРУШИНА
Я решил

записать

эту

станет знаменитым, она

историю потому,

что

когда

будет представлять большую

Вовка

ценность

для всего человечества.

Я

сам

лично

принимал участие

в

испытании одного

из

Вовкиных изобретений. Мне за это здорово нагорело от матери
и пионервожатых.
Началось все это так.
Андрюшка, его соседка Галка и я готовились к экзамену по
географии. Мы сидели в комнате у Андрюшки. Нам очень
не хотелось заниматься. За окном было лето, выходной день,
а у подоконника на карнизе прыгал воробей, чирикал и точно
говорил нам: «Не поймать, не поймать вам мен,і!».Но мы даже
не обращали внимания на воробья и опрашивали друг у друга
названия союзных и автономных
з

республик.

Вдруг раздался звонок. Через несколько секунд с треском
распахнулась дверь комнаты. Пошатнулась этажерка, полетел
на пол стул. Воробей
в испуге слетел с подоконника. Это
пришел Вовка Грушин. Он прищурил свои близорукие глаза
и громко спросил:
Готовитесь?
—

Вовка, маленький, востроносый, со стриженной
номер головой, сам походил на воробья, который
Галка сердито уставилась

заниматься.

на

него

и

под

первый

мешал нам

очень

строго

ответила:
—

Да,
А

готовимся.

готовиться,
сказал Вовка.
провалишься,
буркнул Андрюшка.
А мне некуда больше проваливаться. Я
провалился по двум предметам.
Галка так и заерзала на своем стуле.
—

—

мне некогда

Ну

и

—

—

—

—

И

он

еще

так

и

уже

радуется!

Вовка вздернул острый, успевший облупиться от загара нос.
А ты почем знаешь? Может, мне стоит потерять
—

один год.

Галка уставилась на Вовку:
Это ради чего же стоит?
Ну, хотя бы ради одного
—

—

—

изобретения.

Какого?

Вовкино лицо стало непроницаемым.
Это тайна.
У Вовки что ни изобретение, то роковая тайна.
Мы знали это и не стали расспрашивать. Он
быстро,
огромными шагами начал ходить по комнате.
Як вам
на
минутку.
Андрюшка,, дай мне твои
—

—

плоскогубцы,

мои

сломались.

Это,

дела.

средств нехватает! Я три месяца
средства. Вот увидите, все газеты
лампочки для

штуке

можно

изобре-

понимаешь, такое

изобретение!.. Огромное
Я сегодня еду на дачу... буду

тение, такое

в

значение
там

для

военного

работать. Досада,

кино не ходил:

все копил

будут кричать. Где

достать

карманного фонаря? Не знаете? Жаль! На этой
будет хоть вокруг света объехать...
4

—

Самолет?

—

Андрюшка,

спросил

Вовке

передавая

плоскогубцы.
—

Самолет! Индюк

ты...

Получше будет... Я

за

это

лето

построю...
_

Тут

он

спросила

вспомнил,

его с

что

тайна,

это

и

прикусил

язык.

Галка

надеждой:

тебе, наверное, здо-орово попало за то, что ты
второй год?
Попало, конечно. Эдисону тоже кое за что попадало.
Главное, не надо никакого топлива. Ну, пока, товарищи! Масса
дел.
В лагерь едете? А я не поеду. Родные посылали,
—

А

остаешься на
—

а я

наотрез
—

—

А

отказался.

за это

Ну

попало?
спросила Галка.
ж!
отвечал Вовка.
Я все равно
—

и что

—

—

отбрыкался.

В лагере мне нельзя работать.
А в техкружке?
Чепуха! В техкружке всякие модельки строят, а у
меня
мировое дело. Ну, пока! Пошел. Да!.. Чуть не забыл!
Мы сняли дачу в двух километрах от лагеря. Буду заходить.
Только не болтайте никому. Это такое дело, такое дело!..
Размахивая руками, Вовка пятился к двери, пока снова не
ткнулся в этажерку, на этот раз так сильно, что с нее упал
гипсовый бюстик Архимеда. Вовка подхватил его на лету.
Это кто?
спросил он.
—

—

—

—

—

—

—

Архимед,
ответил Андрюшка.
Гм! Архимед... Архимед... Это,
—

какой-нибудь

наверное,

знаменитый человек...
Вовка помолчал, разглядывая бюст.
У него симпатичное лицо, у этого Архимеда. О!.. Вот увидите,
—

—

это имя

благодаря

мне станет дважды знаменитым.

Не какой-нибудь знаменитый...
Вовка скрылся.
Галина постукала себя карандашом
—

но

—

начал

по

было

лбу

и

Андрюшка,
посмотрела

на нас.

Как

только

прожили

наступили каникулы,

там десять

одиннадцатый день

дней,
мы

а

мы

Вовка

встретились

обстоятельствах.
5

не

с

переехали

в

появлялся.
ним

при

лагерь. Мы
Только на
загадочных

На

речке
возле
лагеря у нас имелись две
Наши техкружковцы переоборудовали
их в крейсеры «Аврора»
и «Марат». С боков у лодок были
сделаны гребные колеса, которые
приводились в движение
руками. На носу у каждого крейсера возвышалась броневая
башня из фанеры. Там мог поместиться человек, если сидеть на
корточках.
Иногда мы устраивали морские сражения. Происходило это
маленькой

лодки.

плоскодонные

так.

Человек

восемь

«Авроре»

занимали места на

и десяток

—

«Марате». Все
артиллерия); кроме

вооружались жестяными кружками (легкая
того, на обоих крейсерах имелось по одному
тяжелому орудию
ведру.
Река возле лагеря была неглубокая, не больше метра
глубиной. Суда маневрировали друг возле друга, ребята черпали
кружками воду и выплескивали ее в противника. Дым стоял
коромыслом! Каждую секунду восемнадцать кружек воды
выплескивалось в
лодки; на обоих берегах орали ребята,
разделившиеся на «красных» и «синих». Кончалось тем, что
одна из лодок шла ко дну. Экипаж ее, фыркая, выбирался на
берег. Тогда деревянный крейсер всплывал, и его уводили
на

—

победители.
В тот день

я

был

на

«Авроре». «Марат»

подошел вплотную

абордаж. После ожесточенной схватки шестеро
из нас оказались за бортом. В «живых» остались только Галина
и я. Мы бросились удирать. Голосящий «Марат» следовал за
нами метрах в пяти. Я вертел колеса так, что от меня пар шел.
и взял

нас на

Толстая Галка

пыхтела

на

корме

плескалась

и

из

кружки,

«Марата».
Вдруг капитан «Марата» взял длинную веревку, сделал из
•нее петлю и накинул ее на Галку. Та заверещала. Не разобрав,
в чем дело, я завертел еще быстрее. Галина, конечно, выбыла
целясь в лицо капитану

из

строя. Только брызги полетели.
Я перестал вертеть колеса. «Марат»

Капитан

его

берет нас
аркане Галину

заявил, что

матросы подтянули на
Все
в
порядке,
—

буксир!

—

сказал

в

подошел

плен.

и втащили ее к

мне

вплотную.

Неприятельские

капитан.

—■

себе.

Принимай

Но тут
у

мы услышали, что кто-то
оглянулся. Это был Вовка
стороны и тихонько ругался.
Вовка! Ты откуда?

борта. Я

все

продолжает

Грушин. Он

плескаться

плевался на

—

Из воды,
ответил он.
Вы меня сбили с моего плота.
Во-он мой плот. Догоните его!
По речке медленно плыли два плохо связанных бревна.
«Марат» подошел к лагерю. За ним на буксире тащились
«Аврора» и Вовкии плот.
Капитан «Марата» рапортовал начальнику штаба «синих»:
Крейсером «Марат» под моей командой захвачено
неприятельское судно «Аврора» вместе с остатками экипажа.
Кроме того, арестована подозрительная личность, разъезжавшая
вдоль побережья на двух бревнах будто бы с целью исследо—

—

—

—

фарватера.
Старший вожатый Леля поманила Вовку к себе:
Ну-ка, подозрительная личность, подойди сюдаі

вания

—

Вовка подошел. Их окружили ребята.
Скажите мне, подозрительная личность,
—

живете недалеко от
—

лагеря?

Два километра.
7

вы,

кажется,

А можно узнать, почему вы забыли о своем отряде?
Я не забыл. Я просто очень занят.
Чем, позвольте спросить?
Я работаю над большим изобретением. Я, Леля...
Я, понимаешь... Нет, ты ничего не понимаешь!
Да, я не понимаю,
серьезно сказала Леля.
Я не
—

—

—

—

—

—

понимаю, почему

надо

—

становиться

отшельником,

когда

что-

нибудь изобретаешь, почему не работать в техкружке над своим
изобретением, почему надо отделяться от своих ребят,
с которыми столько лет проучился. Ну, скажи мне, что это за
изобретение?
резинку промокших оранжевых трусов
себя по животу:
Это тайна.
Ребята тихонько засмеялись.
Леля хотела удержать его, но он ушел, пообещав притти

Вовка
и

щелкнул

оттянул
ею

—

на-днях.
*

Прошло уже
на

костре о

коллектива,

две недели, а

нем поставили

говорили,

*

*

Вовка

вопрос.

что

фантастическими проектами,

он

и

не

появлялся.

Говорили,
увлекается

Однажды

что он отошел от
всевозможными

еще многое говорили и наконец

снарядить экспедицию для
розысков
Вовки,
которая должна его доставить в лагерь для разговора. Экспедицию составили из Галки и меня, потому что мы самые близпостановили

приятели.
На другой день утром
мы
запаслись
бутербродами
и тронулись в путь. В двух километрах от лагеря было три
поселка. Мы не знали, в каком из нрх живет Вовка. Но нам
повезло: в первом же поселке, в саду, мы увидели развешанные
на ветке березы оранжевые Вовкины трусы и тут же услышали
кие его

мамы.'
Она издали закричала нам:
Наконец-то пожаловали! Владимир у них целыми днями
пропадает, а они даже носа не покажут!
Мы переглянулись с глупым видом. Я начал было:

голос его

—

8

Как... а разве...
Но Галка ткнула меня в бок. Ничего не понимая, я замолчал.
Что же он у вас там делает?
спросила Вовкина мама.
Галина, размахивая руками, понесла какую-то чепуху:
Да-а... вообще... Вы же знаете... У нас там очень
интересно... Игренные выгры... То есть, я говорю, военные игры
и все такое вообще.
Бовина мама как-то странно на нас посмотрела. Она хотела
угостить нас земляникой. Но мы поблагодарили ее и ушли.
По дороге в лагерь мы долго шли молча. Наконец Галина
—

—

—

—

сказала:

Факт! Вовка говорит родным,

—

что

он

уходит

в

лагерь,,

изобретением. Интересно...
Она не договорила. В конце просеки, по которой мы шли,
показался
Андрюшка. Он быстро семенил нам навстречу,,
оттопырив толстые губы и широко открыв большие глаза.
У него всегда такой вид, когда он чем-нибудь озабочен. Он
а сам идет

работать

где-то над своим

подошел к нам и сказал отрывисто:
—

Я

Вышел к вам навстречу. Получил письмо от Грушина.
у Андрюшки помятый конверт, вынул письмо и стал
вслух:

взял

читать
—

«Андрюшка!

Я пишу тебе, Сережке и Галке, как своим близким друзьям.
Сегодня в полночь решается моя судьба. Я испытываю свое
изобретение, на которое истратил все свое состояние и ради
которого, может, останусь на второй год. Мне нужна ваша помощь, и если вы мне друзья, вы мне не откажете. Возьмите свои
и ровно в полночь приезжайте на то место, где мы
столкнулись. Пароль
«Архимед». Бели вы мне друзья,
вы это сделаете. Если вы кому-нибудь
сболтнете, это будет
подлость с вашей стороны.

броненосцы
с вами

Прочтя

'

письмо,

—

мы

долго

молчали.

Потом

Груишн»
Андрюшка

проговорил:
А вдруг опять ракетный двигатель?
Это Андрюшка вспомнил историю с моделью
автомобиля. Когда мы навещали после аварии Вовку
—

9

ракетного
в

больнице,

он

в

объяснил,

нам

что

взрыв

произошел

из-за

ошибки

конструкции, и обещал переделать автомобиль.

Долго

мы сидели под ветками сосны

у

придорожной канавы,
зубах травинками

шевелили, как тараканы усами, зажатыми в
и

думали,-

как

быть.

можно вылететь

Удрать

лагеря

из

отряда. Выдать

из

большой подлостью. Мы вспомнили,

ночью

—

за

такое

дело

Вовкину тайну
как

было бы
Вовка говорил, что его

изобретение имеет оборонное значение. Значит, может
произойти несчастный случай, и Вовку нельзя оставить одного.
За лесом заиграл горн. Это в лагере звали к обеду. Мы
поднялись с земли.

Так как же?
спросил Андрюшка.
Галка стряхнула соринки, приставшие к юбке. Вдруг она
локраснела и ни с того ни с сего разозлилась:
Вот дурак!.. Ну какой же он дурак!..
Андрюшка задумчиво проговорил:
Почем ты знаешь? Всех изобретателей считали дураками,
—

—

—

—

а потом оказывалось, что они гении.

И Андрюшка посмотрел на Галку своими телячьими глазами.
Видно было, что ему очень хотелось помогать Вовке. Я тоже
был непрочь. Я занимался в литературном кружке, и наш
руководитель говорил, что если хочешь быть писателем, то
нужно все видеть и все испытать.
Ну?
спросил я Галку.
Галка набросилась на меня:
Ну! Ну! Вот если попадемся сегодня ночью, так уж...
так уж я не виновата!
Вообще у Галки странная психология: когда мы затеваем
какое-нибудь мероприятие, она сначала ругает нас, а потом
—

—

—

сама же идет с нами.
*

Мы

с

*

*

большим нетерпением дождались десяти

часов

вечера,

когда лагерь укладывается спать. Потом ждали еще полчаса,
лежа в

кроватях,

выбрались

досок стоял наш

лагерь уснет. Наконец мы осторожно
встретились у реки, где у причала из двух

пока

из дома и

флот.
10

Галина и Андрей сели на «Марата», я занял «Аврору».
Метров сто мы шли на шестах (боялись, что колеса наделают
много шума), потом пустили в ход машину.
Медленно, осторожно пробирались наши суда по темной
извилистой речке. Над берегами нависли ивы, и по их верхушосторожно ползла следом за нами луна. Плыли мы
Я уже думал было, что мы в потемках проехали
встречи, как вдруг чей-то голос в кустах на берегу
произнес:
кам

очень

долго.

место

Архимед!

—

не

тихо

Мы застопорили
видно. Темно.

машины и стали

смотреть

на

берег. Ничего

Архимед,
тихо повторил Вовка.
Мы стали причаливать. О борта лодок зашуршали листья
кувшинок.
Кусты зашевелились. Появился Вовка. Мы высадились на
берег и привязали лодки к большой коряге.
На Вовке была надета бумазейная куртка, такие же штаны,
заправленные в чулки, и большая теплая кепка.
Спасибо, что пришли,
сказал он.
Пойдемте!
Вовка! Чего ты еще выдумал?
зашипела Галка.
Пойдемте,
повторил Вовка.
Он повел нас по темному дну оврага узкой тропинкой между
огромных зарослей каких-то растений. Скоро мы поняли, что это
крапива: Галка так взвизгнула, что в деревне за рекой собаки
—

—

—

—

■—

—

—

—

—

залаяли.

Спотыкаясь,
дошли

до

подымая руки, чтобы не задеть за крапиву, мы

какого-то

заброшенного

сарая.

Тут

Грушин

остановился.

Чего ты еще выдумал, Вовка?
снова зашипела Галина
боязливо оглянулась.
Вовка помолчал немного, потом ответил:
Подводную лодку нового типа.
Мы
сразу
повеселели:
испытывать
модель
подводной
—

и

—

—

лодки
—

—

—

это

Вы

Ку...

вам

не

ракетный двигатель!

нужны для того, чтобы завинтить меня
куда завинтить?
хрипло спросила Галина.

мне

—

іі

в

люк.

В люк,
спокойно ответил Вовка.
Галка тяжело дышала. Я чувствовал, что сейчас выйдет
неприятность. К Галине подошел Андрюшка. Он тихонько
проговорил:
Назвалась груздем
полезай в кузов.
Галка ничего не ответила.
Отчаянно заскрипела большая дверь, и мы вошли в сарай.
В темноте пахло масляной краской.
Вовка зажег свечу.
Помещение было завалено всяким барахлом. Валялись
в куче инструменты и старые журналы: «Всемирный следопыт»,
«Мир приключений», «Вокруг света». В углу стоял примус без
ножек,
около
него
паяльник.
Два здоровенных паука
торопливо подтягивались к потолку.
У стены почти во всю ее длину на особых подставках стояла
подводная лодка Вовки Грушина. Она напоминала байдарку.
В носовой части возвышалась труба метра в три вышиной
и сантиметров четырех в диаметре. Вся лодка была выкрашена
в зеленый цвет, а на борту красными буквами было написано:
—

—

—

—

—

«Архимед».
Вовка объяснил нам ее устройство:
Судно погружается на глубину в два метра. Двигается
с помощью винта. Винт двигается с
помощью... ногами (там
особые педали есть). Находясь в погруженном состоянии, судно
может прицепиться к подводной части любого парохода (будет
устроено специальное приспособление). Пароход идет, а подводная лодка
за
ним. Так можно из Москвы
попасть через
Беломорканал в Белое море, а оттуда
хоть в океан.
Галина спросила:
А как же на ней сидеть?
Сидеть? Сидеть и не нужно. Можно лежать.
—

—

—

—

—

—

—

А

как

же

Перископ

И Вовка указал

дышать?
ведь торчит из воды, через него и дышать.

на

Андрюшка потер лоб:
Гм! Ну, а как же
—

—

—

трубу.
ты

будешь

Специальный резервуар,

как
12

спускаться
в, наст... ну,

и

подыматься?

как

в

обыкно-

венной подводной лодке: чтобы опуститься, в
воду; чтобы подняться, накачивают туда воздух

него

пускают

и выдавливают

обратно.

воду

Вовка открыл крышку маленького люка и показал, как
устроен «Архимед» внутри:
Вот резервуар для воды и воздушный компрессор.
Мы увидели бидон от керосина и приделанный к нему
—

велосипедный
Вон

—

Вовка
А это
—

—

тебе

насос.

педали

там

показал на

для

вделанную

карманный фонарик

винта,
в

а

это

носу пару

—

иллюминаторы.

очковых

стекол.

—

—

для освещения.

Вовка, тут повернуться негде!
Во всякой подводной лодке тесновато. Это, голубчик,

спортплощадка.
а в перископ хорошо видно?
Он еще не совсем готов. Только труба, чтобы дышать.
Вовка умолк. Мы тоже молчали и осматривали судно. Это
не

—

Ну,

—

было

очень

интересно.

Пора,
Чудак

Вовка.

Ну-ка, ребята,

взяли!
проговорила Галина.
Все четверо подняли лодку и чуть не уронили ее
такая
она была тяжелая. Кое-как мы вытащили судно наружу. Несли
мы его медленно, с передышками, по темному заросшему оврагу.
Вовка всю дорогу причитал:
Ой, ребята, милые, поосторожней! Ой, ребята, не уро—

—

—

сказал

ты

все-таки,

—

Вовка,

—

—

—

ните!

Когда

«Марата»

мы

пришли к реке, Андрюшка слазил
оттуда штатив, фотоаппарат

и достал

в
и

бродебашню
чашечку для

магния.

И вот состоялся торжественный спуск «Архимеда» на воду.
Мы спустили сначала нос, потом налегли на корму и столкнули
судно на воду. В ту же секунду чихнул Андрюшкии магний.
«Архимед» сполз с берега и, слегка покачиваясь, стал рядом
с «Авророй». Я тихо спросил:
—

—

—

Вова, а здесь глубоко?
Два с половиной метра. Я мерил.
Может быть, где помельче?
13

Грушин презрительно посмотрел на меня и ничего не
Андрей с фотоаппаратом, засучив штаны, бродил по
воде и, фыркая магнием, снимал «Архимеда» и Вовку на скамье
«Марата».
ответил.

Вовка

пожал нам по

очереди руки

и сказал:

Пора.

—

Он старался быть совершенно спокойным,
у

него на

но я-то

знал, что

душе.

Вов,

Галка,

давай-ка мы обвяжем твоего
случае чего, вытащим.
Вовка даже не посмотрел на нее. Он подошел к люку
«Архимеда» и стал влезать в него. Но как только он сунул туда
голову, «Архимед» качнулся, и Вовка чуть не искупался. Тогда
он велел нам привязать подводную лодку между броненосцами
и, когда он влезет в люк, обрезать веревки. Так и сделали. Когда
«Архимеда» привязали, Вовка нагнулся, всунул голову в отверстие люка и вполз туда, громко кряхтя. Там он перевернулся^ на
спину и закрыл люк изнутри какой-то доской с дыркой в—

—

сказала

—

«Архимеда» веревкой. В

середине.

Тут
с

і

Закройте крышку

—

только

мы

люка

так, чтобы винт попал в дырку.

заметили,

винтовой нарезкой.
Мы исполнили приказание.
Придержите крышку, пока
—

как из

что

я

на

не

крышке

завинчу

торчит болт

гайку,

—

глухо ,

бочки, пробубнил Вовка.

Мы придержали. Стало совсем тихо. У Андрюшки в руках
прыгал фотоаппарат (к сожалению; карточки не вышли,,
потому что все снимки он сделал на одну пластинку). Сердца
наши так бились, что ребрам было больно.
В иллюминаторе вспыхнул свет.
Пускайте!
прогудело внутри «Архимеда».
Мы развязали веревки. «Архимед» очень быстро ушел под
воду. Мы оглянуться не успели, как из воды остался торчать

так и

—

—

перископа.
Было совсем тихо. Мы сидели на своих
смотрели, как маленькие пузырьки появляются

лишь кончик

и

где

погрузился

«Архимед». Где-то
14

очень

броненосцах
в

том

глубоко,

месте,

как

нам

дрожало светлое пятнышко. Это
был
свет
из
иллюминатора. Прошло
минут пять. Андрей припал губами
к концу перископа:
Вовк, ну как?
Нас мороз подрал по коже, когда мы услышали Вовкин
голос из трубы,
такой он был замогильный:

казалось,

—

—

—

■—

Я достиг предельной глубины.
Жив, значит,
вздохнула Галка.
—

Снова поползли длинные минуты, и снова вопрос:
Вовк! Жив?
И замогильный ответ:
Выкачиваю воду из резервуара.
Подождали еще. Начало светать.
Уж два часа...
проговорил Андрюшка.
Галина перебила его:
Смотрите на перископ! Он сейчас полезет вверх!
Но перископ не лез вверх. Я наклонился к нему:
Вова, ну как?
Молчание.
Вова-а! Слышишь? Как?
Я уже все выкачал.
Ну, и что же?
Она не подымается.
—

—

—

—

—

—

—

—

,

—

—

—

—

Мы
к

Почему?
Не

знаю.

взволнованно

переглянулись. Потом

все

трое потянулись

трубе.
Как

же теперь, Вовка?
Не знаю.
Вот говорила,
говорила!
захныкала
Галка.
Надо
было его за веревку привязать, а теперь... как вот теперь?!
И вдруг Вовка озабоченным тоном сказал из трубы:
На меня чего-то капает.
Откуда капает?
Из люка.
Мы вскочили, ошалело оглядываясь. Что делать? Я крикнул
—

—

—

—

—

—

—

было:
16

—

Перископ!
и схватился руками за трубу.
Но оттуда раздался испуганный Вовкин голос:
Не смейте за перископ! Оторвется.
Говорила, говорила!
хныкала Галка.
Вова посоветовал:

—

—

і

—

—

—

Подденьте

—

меня

веревкой.

Мы взяли оба наших причала, связали их, привязали
к середине камень, опустили его на дно и за оба конца стали
водить веревку вдоль бортов лодок. Но «Архимед» слишком
глубоко врылся в ил, и его нельзя было поддеть.
Капает, Вовка?
Капает! У меня уже здоровая лужа! Поскорей!
кричал
Вовка из глубины.
Надо достать какую-нибудь узенькую баночку. Мы
будем опускать ее в перископ и вытягивать с водой,
сказал
—

—

—

—

—

Андрюшка.
Это он неплохо придумал. Я помчался через крапиву к сараю.
В Вовкиной мастерской не оказалось ни одной подходящей
банки, зато я нашел там резиновую кишку сантиметра в полтора
толщиной. Я измерил ее длину и решил, что хватит. Вернулся
и сообщил свой план ребятам.
Вовка, держи кишку! Выкачивать будем. Держи так,
чтобы конец был все время в воде!
Мы просунули кишку в трубу.
Галка, выкачивай!
Галина взяла в рот верхний конец и стала сосать из кишки.
У нее глаза на лоб вылезли, но вода не выкачивалась, потому
что трубка сжималась, когда Галина втягивала в себя воздух.
Пока она работала, мы с Андреем старались подковырнуть
«Архимеда» шестами. Но шесты оказались слишком короткими.
К тому же их было очень трудно удержать под водой.
—

—

и

Скоро Галка сказала, что у нее ничего не выходит с насосом.
Мы решили плюнуть на кишку. Уже почти совсем рассвело.
Вовка изредка справлялся о ходе спасательных работ
говорил, что вода у него хоть и прибывает, но очень мед-

Ш9&

ленно.

Я
-2

сказал:

«Лрхиыедв

17

детсі

отека

Хватит, ничего
ребятами в лагерь.

мы

—

Все
Вовке

так

не

сделаем.

Надо

ехать

за

мной. Галина осталась на месте, чтобы
было страшно, а мы с Андреем взяли «Аврору»
и, подняв два огромных столба брызг и накручивая изо всех сил
согласились со

не

колеса, помчались по

Я

не

от пота.

оранжевой

солнца реке.

от восходящего

помню, как мы доехали. Только мы были все мокрые
на берег. Я зазвонил в колокол, Андрюшка

Выскочили

бросился

крича. Из дверей, изо всех окон
полуодетые, испуганные ребята и вожатые.
Леля выбежала с одеялом на плечах. Я закричал:
Скорее! Вовка Грушин тонет! Возьмите веревки! Возьдом,

в

отчаянно

стали выскакивать

—

багры!
Прошло

мите

ровно
две
минуты. Битком набитая «Аврора»
реке. Каждый толкался и греб чем мог, помогая
колесам. За нами через заросли вдоль
берега, ломая ветки,
продирался весь лагерь.

неслась по

По дороге

я и

Андрюшка

сбивчиво рассказали,

в чем

дело,

но никто нас толком не понял.

Наконец прибыли!
Попрежнему над водой торчал конец перископа. На борту
«Марата» сидела Галина, посасывала кишку и горько плакала.
Где Вовка?
спросила Леля.
—

—

Андрюшка под воду.
Сколько времени?
Да часа три уже.
Леля побледнела.
Вовка, ты жив?
спросил я.
Жив,
со дна речного ответил Вовка
—

Тут...

—

указал

—

—

—

—

—

—

и

добавил:

—

Холодно!
Ребята
перископ.

столпились

у

берега
*

и, разинув
*

рты, уставились

на

*

И тут началась эпроновская работа.
Пятеро лучших пловцов ныряли, стараясь подвести веревки
под «Архимеда». Остальные тыкали в
воду баграми, засучив
ій

штаны,

бродили

в

воде

и

подавали

тысячи

советов.

Стоял

галдеж, как на птичьем дворе. Наконец нашим водолазам
удалось подцепить веревками корму и нос «Архимеда». Они

выбрались

на берег, продрогшие, измученные, но очень гордые.
Ребята посильнее принялись тянуть веревки вверх. Смолкли
крики.
Наступила полная тишина. Человек
восемьдесят
смотрели, как подымается из воды труба перископа. И когда
наконец появился зеленый верх «Архимеда», такое раздалось
«ура», что, казалось, солнце подпрыгнуло.
Потом снова наступила тишина. Крышка люка на подводной
лодке шевельнулась и открылась. Из
отверстия высунулась
сначала одна нога, потом другая, затем торжественно и медленно появилась Вовкина спина, затем плечи и голова. Изобретатель был бледен и ляскал зубами от холода, но важности у
него хватило бы на двадцать капитанов Немо.
Вовка срочно был доставлен в лагерь. Там его переодели
и стали согревать чаем. Мы в это время чувствовали себя очень
скверно. Леля, проходя мимо, так на нас посматривала, что мы
поняли: будет крупный разговор.
Огромная толпа ребят окружала Вовку, пока он пил чай,
глазела на него и засыпала вопросами:
Сколько времени ты его строил?
А как ты рассчитывал?
Никак. Построил, да и все.
Ты, значит, ошибся в расчете, и потому она затонула. Да?
Ну конечно, не рассчитал!
сказал кто-то
из
старших
ребят.
Не рассчитал соотношения между весом лодки и ее
объемом.
К Вовке протиснулся маленький Буся Кацман и прижался
носом к краю стола.
А что «Архимед»
это рыба такая?
Вовка презрительно взглянул на него, отхлебнул из кружки
чай, прожевал кусок хлеба и только тогда ответил:
Рыба! Индюк ты! Это полководец!
Леля услышала Вовкин ответ и подошла к нему:
Во-первых, уважаемый товарищ изобретатель, Архимед
не полководец, а древнегреческий ученый. Во-вторых, если бы
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

2*

19

вы знали

физический

правильно

закон,

рассчитать

вытаскивать со дна на

открытый Архимедом,

лодку
веревках.
свою

и

вас

не

вы бы смогли
пришлось бы

я могу
рассказать об
«Архимеде» Вовки
Вовка работает над созданием нового типа
парашюта и, кажется, скоро будет испытывать его с четвертого

Вот все,

что

Грушина. Сейчас
этажа.

;

БЕЛАЯ КРЫСА

Боря трубил
Вава и Дима,
Закатова.

в

а

горн. Леня бил в барабан. За ними шагали
впереди всех выступала звеньевая Таня

был перевязан бинтом (она недавно упала с дерева).
торчала темная метелочка волос. Эта метелочка
резко дергалась, когда Таня оглядывалась на звено.
Вава! Почгму не в ногу? Димка! Отстаешь!
Дело было очень серьезное: Таня Закатова несла пакет
с «дипломатической нотой». В этой ноте сообщалось, что «страна карбидов», то есть пионерлагерь завода «Карбид», объявляет
войну
«стране
трикотажей»
пионерлагерю
трикотажной
фабрики № 2.
Неторопливо, торжественно шагало звено через маленький
лес, разделявший оба лагеря. Трещал барабан, ревел горн,

Лоб

На

ее

затылке

—

—

21

и

с

заходящим

освещенных

солнцем

деревьев

и

то

дело

грачей.
Дорога вышла из леса на большую поляну. В конце ее стоял
белый дом с башенками и остроконечной крышей. Ребята
видели, как трикотажи сбегаются на линейку.
Ждут! Знают, в чем дело!
сказала Таня.
Вавка,
опять не в ногу! Димка, поправь галстук! Раз-два-три-четыре!
Раз-два-три-четыре!
шарахались

в

небо испуганные

стаи

—

Они
рядов
датель

перед

вошли

калитку

в

трикотажей. Возле
совета

лагеря,

и

замаршировали

мачты с

Миша

флагом
Бурлак.

мимо

неподвижных

предсе-

их поджидал

Таня

остановилась

ним.

Смолкли горн
тель,

—

—

толстый,

барабанам. Стало

с

солидный,

совсем

исподлобья

тихо.

Председа-

поглядывал

на

представительницу карбидов, а она, тонконогая, худенькая,
настороженно смотрела на председателя.
Что-то странное было в поведении председателя. Он
старался стоять смирно и сохранять обычную солидность, но
время от времени делал какие-то ^непонятные движения: то
поводил плечами, то вдруг выпячивал живот, то совсем убирал
его. Таня передала ему пакет,- заклеенный смолой. Бурлак взял
его и почему-то поднял правую ногу, согнув ее в колене.
На линейке зашушукались.
Председатель вскрыл пакет. Он опустил ногу, согнулся,
точно у него болел живот, и стал торопливо читать дрожащим
голосом, то и дело сбиваясь:
«Председателю совета
пионерлагеря
Трикотажной
фабрики № 2.
—

Нота

Многоуважаемый

і

председатель совета лагеря!
Вот уже три дня, как среди трикотажей распространяются
ложные слухи о том,
что
карбиды живут в своем лагере,
«как растения мимозы в ботаническом саду»: не умеют бегать,
не знают, что такое военная игра, и купаются только в таких
местах, где глубина не больше тридцати сантиметров. Отважные
карбиды возмущены подобной клеветой и посему считают себя
22

с

1940 года,

в состоянии

страной трикотажей. Условия войны Вам

известны...»

завтрашнего дня, с

со

пятого июня

войны

Миша читал, но никто не слушал его. -Вытаращив глаза, все
смотрели на левую ногу председателя: из короткой штанины
его трусов медленно выползала... белая крыса.
«Благоволите... благоволите принять, уважаемый председатель, мои заверения в глубочайшем к Вам...»
—

Крыса плюхнулась

животом на землю, расставив короткие
ту же секунду отчаянный визг раздался над линейкой.
Два трикотажа, сбитые с ног, покатились на землю. Чья-то
фигура мелькнула над забором и скрылась за ним. Начался
переполох. Полторы сотни галдящих ребят окружили предселапы.

И

в

дателя совета.

Пустите-ка! В чем тут дело? Бурлак, что произошло?
Расталкивая ребят, к Бурлаку подошел старший вожатый.
Ни в чем не дело!
бормотал председатель.
Я ее
просто сунул за пазуху, а она
в трусы и на землю... А эта
—

—

—

—

—

испугалась.
Таня!
позвал вожатый.
Над забором показалась забинтованная Танина голова на
тонкой шее. Она угрюмо уставилась на вожатого.'
Чудачка! Чего испугалась? Иди сюда!
Не пойду,
ответила Таня.
Босоногие трикотажи запрыгали и захихикали:
Трусиха! Крысы боится! От крысы удрала!
Да, боюсь,
ответила Таня.
Петр Первый храбрым
человеком был, а тараканов боялся.
Вожатый поднял крысу и показал ее Тане:
Ну, Петр Первый, я ее уношу. Иди сюда!
С кислыми лицами пустились карбиды в обратный путь. До і
калитки их провожали веселые трикотажи:
С самим Петром Первым завтра воюем!
Пусть крыса нас сторожит! Ни один карбид не тронет!
До лесу за ними бежал какой-то маленький мальчишка!
чего-то
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Приплясывая, он пищал:
Петр Первый, а Петр Первый! Петр Первый
Первый!
—

23

ч

а

Пето
г

В лесу Леня стукнул мальчишку барабаном по
удовлетворенный, побежал домой.
Оскандалились,
проворчал барабанщик.
звеньевая! Крыс боится!
—

—

голове, и тот,

—

Тоже

еще,

Что-о?
Таня сразу остановилась и повернулась к неЧто ты сказал?
Крепкий, коренастый Леня молча попятился.
А ну-ка перепрыгни!
Дорогу пересекала глубокая канава, через которую был
переброшен мостик. Леня пробормотал:
Охота была ноги ломать!
Таня сошла с дорожки, разбежалась и, перелетев через
канаву, упала на противоположной стороне.
Больше никто не роптал на звеньевую. Шли молча и быстро.
—

му.

—

—

—

—

Впереди

было еще одно

очень важное дело.

*

Настала

ночь.

*

*

Заснули трикотажи

в

своей

даче с

остроконеч-

башнями, погасли огни в деревенской школе, где жили
карбиды. Яркая кособокая луна поползла по мерцающему небу,
ными

и

верхушки деревьев

в маленьком

лесу

засветились

голубоватым

светом.

Внизу
в

под

молчании

деревьями

пробиралась

было

темно

заросли

сквозь

и

тихо.

пятерка

Осторожно,
разведчиков.

держа
подмышкой
фанерный ящик
телеграфным аппаратом. Вава несла рюкзак
с провизией, а ее брат Дима, такой же маленький и курчавый,
как она, крепко прижимал к себе четвертную бутыль с кипяченой водой. Сзади всех двигались Боря и Леня. Согнувшись
и сдержанно кряхтя, они тащили большую катушку с проводом.
Катушка медленно вертелась, чуть поскрипывая в ночной
тишине, и черный саперный провод ложился на мокрую от росы

Таня
с

шла

впереди,

самодельным

траву.
Шли

очень медленно.

невидимые коряги
хлестали

по

Трудно

хватали

головам.

было

итти.

Ветки цеплялись,
прутья больно

ноги, какие-то

за

Крохотный
24

лесок, такой

уютный

днем,

теперь топорщился, глухо ворчал сухим валежником под ногами
и не хотел пропускать.
Ободранные, исцарапанные, они вышли из леса на край
маленького оврага, на дне которого журчал ручей. Сразу же за
оврагом возвышался холм. На вершине его, четко выделяясь на
мерцающем небе, чернели три столба от сгоревшей сторожки
и двускатная крыша заброшенного погреба.
Таня спустилась в овражек и перешла по камням ручей. За
ней пошел Дима. Он стал на камень посредине ручья, выбирая,
куда бы шагнуть дальше, но вдруг зашатался, согнулся и быстро
выпрямился. Раздался звон. Дима, опустив руки, застыл на
камушке.
Разбил!
тихонько вскрикнула Таня.
—

—

—

—

Упала,

Шляпа!

Карбиды
что

—

ответил

шопотом стали

нужно сходить
—

Ну

Дима.

<

да

еще!

в

бранить Диму. Потом Боря

сказал,,

лагерь и принести другую бутыль.
рассердилась Таня.
Будем всю

—

—

ночь-

взад-вперед бегать! Пошли!
Они переправились через ручей, взобрались на освещенную
луной вершину холма и остановились там, молчаливые; настороженные. У мальчиков были низко надвинуты на лбы кепки
и у всех подняты воротники пальто.
За холмом тянулась поляна, голубая от лунного света.
В дальней стороне ее, окруженный с трех сторон темными
соснами, белел дом трикотажей. Боря зачем-то снял кепку. На
его макушке, как острое перо индейца, торчал одинокий прямой
зихор.

Спят и не знают, что мы им готовим,
прошептал он..
Все молча кивнули головами и продолжали смотреть на
белый дом.
Завтра начнется война. Завтра отряды карбидов и трикотажей с красными и синими повязками на руках станут ползать
в лесу, стараясь пробраться к лагерю противника и
похитить
флажок, спрятанный в условном месте. И все это время пятеро
отважных разведчиков будут сидеть на холме под самым носом
у неприятеля. Они будут следить за каждым движением
—

—

25

противника и сообщать обо всем по телеграфу в свой штаб. Это
придумала Таня. Разведчики выждут удобный момент, и по их
•сигналу толпы карбидов врасплох нападут на трикотажей
и спустят с высокой мачты флаг.
—

Пошли!

—

тихо

скомандовала

провод!
Карбиды в молчании направились

Таня.

—

Борис, Ленька,

тяните

низенькую дверь между

к

погребу. Один

за

другим

крыши. Таня

включила

карманный электрический фонарь.
Наземная часть погреба была пуста. В середине
пола чернел открытый люк. Ребята, стоя вокруг него

дощатого

вошли в

скатами

на четве-

реньках, заглянули вниз.
В глубокую яму вела приставная лестница. На дне ямы при
слабом свете Таниного фонарика ребята увидели пустые
деревянные кадки.
Капусту квасили,
прошептала Вава.
Леня поправил кепку, съехавшую
на
нос, и тихонько
—

—

засмеялся:

Танька! А вдруг здесь крысы есть!
Не испугаешь. Они бы здесь с голоду подохли. Чем
языком болтать, устанавливай аппарат.
Вскоре телеграфный аппарат с электромагнитом от звонка,
роликом от пишущей машинки и с бумажной лентой, нарезанной из газетных полей, стоял в углу под скатом крыши. Сидя
возле него на корточках, ребята смотрели, как Леня делал
—

—

пробу.

Передай,
сказала Таня:
«Погреб заняли, невзирая
трудности. Сообщите, как принимаете. Начпункта Закатова».
Леня снял кепку, склонил стриженую лопоухую голову над
аппаратом и стал нажимать на ключ, тихо приговаривая:
Точка, тире, тире, точка... Тире, тире, тире...
Леня передавал эту депешу минут пять и весь взмок от
напряжения. Подконец сообщил, что переходит на
прием,
и повернул какой-то рычажок. Теперь все смотрели на
якорь
магнита с карандашным графитиком. Вот он слегка дернулся.
Леня взял пальцами кончик бумажной ленты и стал тянуть ее
—

—

—

на

—

к

себе.
26

Где-то за лесом, в комнате у вожатого карбидов дежурный
телеграфист лагеря Сеня Жуков стучал ключом, а здесь на
бумажной ленте появились слабые черточки и точки. С трудом
разбирая их при свете фонаря, Леня читал:
«Примаем хшо. Же-ла-ем у-пе-ха. Дежурный связе-е-ет
Жуков».
—

Вава тихонько засмеялась и осторожно захлопала в ладоши.
Работает!
в
восторге шептали карбиды.
Работает!
После испытания аппарата они разместились по разным
углам, и Таня потушила фонарь.
Стало совсем темно. Только щели в крыше светились
слабым, ночным светом. Ребята притихли, каждый в своем углу.
-Было слышно, как журчит ручей под холмом и пищит одинокий
комар, залетевший в погреб. Так прошло полчаса.
Товарищи! Вы не спите?
зашептал вдруг Боря.
Карбиды возмущенно заворчали в темноте:
Мы и не думали засыпать!
Знаете что? Вот все ребята спят сейчас в тылу в теплых
постелях, а мы тут бодрствуем на передовых позициях, под
самым носом у врага... А, товарищи?
—

—

—

—

—

—

—

Угу!

—

—

отозвался

кто-то.

'

Таня заворочалась где-то возле двери:
Слушайте-ка! А что бы нам такое совершить?
Совершить?.. Что совершить?
А вот: нас с нашим лагерем соединяет только провод.
И вот бы по этому проводу послать депешу:сегодня, положим,
в ноль часов пятьдесят минут разведчики такие-то совершили
го-то и то-то. Что-нибудь особенное, подвиг, понимаете?
Эта мысль всем понравилась. Тараща глаза впотьмах,
карбиды стали придумывать, какой бы совершить подвиг.
Во!
сказал Леня.
Такую депешу послать: «Сегодня
ючью разведчики такие-то пробрались...
в
это...
как
его...
і
месторасположение неприятеля и... сделали чего-нибудь
—

.

—

—

—

—

—

такое».
—

—

—

А

что

именно

сделали?

—

спросил Боря.

Ну, какой-нибудь диверсионный
Ой,

девочки!

—

пропищала
27

акт.

Вава.

—

У

них

там

две

овчарки и ночной сторож. Они такой «диверсионный акт» покажут, что просто ужас!
И вообще нельзя: сейчас еще мир,
сказала Таня.
—

Долго

—

ломали головы

карбиды.

Постепенно щели в крыше посветлели. На полу стало
черное пятно люка, а по углам
смутные фигуры ребят.
Они сидели кто на корточках, кто просто на полу и поеживались
заметно

от

—

утреннего холода.

Закусим?
предложил Боря.
Вава развязала мешок. Она вынула оттуда буханку хлеба
и несколько вареных картофелин. Затем, хитро посмотрев на
ребят, иввлекла одну за другой пять сушеных вобл.
Сама достала в сельпо,
сказала она важно, раздавая
ребятам порции на салфетках из газеты.
Разведчики принялись громко чавкать, обсасывая косточки
воблы, и продолжали вслух мечтать о подвиге.
Хоть бы гроза какая-нибудь!
говорила Таня, держа
двумя пальцами рыбий хвост.
«В районе наблюдательного
пункта разразилась гроза. Погреб затоплен. Продолжаем наблюдение за неприятелем по колено в воде».
А по-моему, лучше так,
предложил Боря:
«В районе
наблюдательного пункта бушует гроза. Огромное дерево упало
рядом с погребом. Продолжаем неустанные наблюдения».
Не! Не так! Во как!
Леня даже приподнялся:
«В районе наблюдательного пункта бушует гроза. Молния
ударила в погреб. Часть разведчиков оглушена. Продолжаем
наблюдения среди дымящихся развалин».
Ой,
девочки!
пропищала
Вава.
Бели
все
это
случится, вожатые прогонят нас отсюда и прекратят войну.
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

*

Прошло

—

*

Щели

*

в крыше стали золотистыми, и от
лучи, в которых плавали блестящие
пылинки. Мрачную картину осветили они!
Осовелые ребята сидели на своих местах, вытянув шеи,
поминутно делая судорожные глотательные движения. Клочки
них

часа

протянулись

три.

сизые

28

газеты,

обглоданные рыбьи
полу.

кости

и

картофельная

шелуха

валялись на

Прижавшись затылком

к стене и перекатывая голову с одного
другое, Леня громко, с надрывом шептал:
Ну прямо все кишки выжгло!.. Прямо, наверно, какоенибудь воспаление теперь начинается!
И, уставившись на
Таню злыми глазами, сказал:
Ну, чего тебе сделается, если
плеча на
—

—

—

ручью сбегаю?
Не пущу. Трикотажи увидят,
в десятый раз повторила
Таня.
Увидят! Они еще спят преспокойно, а ты здесь мучайся!
Таня, бледная, решительная, стояла на коленях, загораживая
собою дверь:
Все хотят пить. И я не меньше тебя.
Не меньше! Две кружки чаю за ужином выпила, а я...
Не пущу! Понятно?
Боря молча слушал этот разговор. Длинная физиономия его
еще больше вытянулась. Вава коротко всхлипывала, точно
икала, а ее брат сидел неподвижно, страдальчески подняв
маленький нос и большие темные глаза.
я к

—■

—

—

*

—

—

—

Вдруг Боря поднялся:
Товарищи! Зачем ссориться? Если каждый станет бегать
ручью и обратно, то нас могут заметить. Но кто-нибудь может
—

к

взять
—

—

щала
—

рюкзак и принести воду для всех.
Во! Правильно! Он брезентовый и
И очень хорошо! И великолепно!

не
—

протекает.

одобрительно

запи-

Вава.
Не пущу!

Но тут терпение у карбидов лопнуло. Леня, согнувшись,
подошел к звеньевой. Вава вскочила на ноги. Злое лицо ее
выглядывало из-за Лениной спины. Шагнул вперед и Боря
с торчащим вихром.
Что ж, нам здесь помирать?
мрачно спросил Леня.
Не пущу!
Кричала, кричала о подвиге, а как до дела дошло, одного
человека боишься выпустить!
—

—

—

—

—

Де пущу!!
го

Ой, девочки, какая
боится, трикотажей боится

странная у нас звеньевая!
всего боится!
Леня бил себя кулаком в грудь:
Ну, меня, меня пусти! Я так проползу, что...
Уж ты проползешь! Знаем тебя!
—

Крыс

и

—

—

Ну,

сама иди!
И сама не пойду.
Леня подошел к ней поближе. Неожиданно мягким,
вым голоском он спросил:
—

—

—

Струсила?
Струсила?

ласко-

пискнула Вава.
Таня вскочила и треснулась головой о крышу. Держась
макушку, отчеканила:
Давайте мешок!
Вот и прекрасно! Вот и прекрасно! И ничего такого
случится,
миролюбиво
заговорила
Вава, вытряхивая
рюкзака остатки провизии.
Таня сняла пальто и взяла мешок.
—

—

за

—

—

—

—

не
из

Струсила, говоришь?

Она открыла дверь, согнулась, чтобы не стукнуться снова
о притолоку, сделала шаг вперед, остановилась на секунду....
и вдруг, резко дернувшись назад, закрыла дверь.
Чего ты?
удивились ребята.
Стоят!
чуть слышно ответила Таня.
Все бросились к стене и приникли к щелям в досках. Даже
Дима перестал «умирать». Повертев удивленно головой, он
поднялся и подбежал к двери.
На крыльце дома трикотажей стояли двое мальчишек
с полотенцами через плечо. Один маленький, другой большой,,
толстый. Маленький, протянув руку, показывал на погреб.
Карбиды бросились прочь от стены.
—

—

—

—

—

С

—

Идут!
Ой, девочки,

прямо сюда

минуту

метались

они

идут!
погребу,

по

стукаясь

головами

крыши...
В люк! В бочки!
скомандовала Таня.
Все убрать!
Пальто, катушка из-под провода, рюкзак, очистки картошки,.

о скаты
—

—

—

30

рыбьи

головы и хвосты полетели

вниз,

в

отцепил аппарат от провода и съехал

глубину погреба. Леня

на

животе

По

шаткой

приставной лестнице вниз. За ним скатились остальные. Кряхтя,
толкаясь, карбиды убрали лестницу и спрятали ее за бочки,
лежавшие

и остатки

двумя рядами у
провизии. Затем

затихли.

стен.

Бросили

туда

каждый забрался

же

в

свои

бочку,

вещи
и

все

»

Прошла минута, может быть две. Вот наверху скрипнула
дверь. Послышались два приглушенных голоса. Один, солидна голос
Бурлака, сердито спросил:
Ну, где твои карбиды?
Другой, пискливый, насморочный, ответил негромко, но

ный, басистый, похожий
—

горячо':
Честное пионерское, видел: эта, ихняя... Петр Первый.
По ковбойке узнал. Открыла дверь, а потом сразу как
захлопнет... А за ней еще какие-то... Сам видел.
Сколько?
спросил председатель.
Десять... Нет, Мишка, человек двадцать! Так и высматри—

—

—

—

высматривают!
Врешь,
лениво сказал Бурлак.

вают, так и
—

—

31

Ну вот тебе честное-распречестноеслово! Знаю, где они!
Внизу сидят.
Притихшие в бочках карбиды услышали, как два трикотажа
подобрались к люку.
—

Эй!
басом крикнул маленький мальчишка.
Ленина бочка лежала против Таниной. Он взглянул на
звеньевую. Таня сидела согнувшись, поджав под себя колени,
прикусив кончик языка. Один глаз ее был закрыт прядью волос,
другой неподвижно смотрел куда-то вверх.
Эй, Петр Первый! Все равно знаем: в бочках сидите.
Ребята даже дышать перестали. Затекли ноги, болели
спины, а шевельнуться было нельзя: при малейшем движении
бочки качались.
В бочках сидят! Честное пионерское, в бочках! Бежим
подымем тревогу! Это разведчики ихние!
Чудак ты, право, человек! Подымем тревогу, а здесь
—

—

—

—

—

никого не окажется.
—

—

Смешно, прямо!

Давай спрыгнем, посмотрим.
И

поломаем шеи.

Ну, давай

я один спрыгну, собой пожертвую. Хочешь?
Собой жертвовать нетрудно. А ты попробуй без жертв
захватить. Это другое дело.
А как... без жертв?
Два трикотажа стали шептаться так тихо, что карбиды ничего не могли услышать. Потом маленький хихикнул, и спросил:
На веревке?
—

—

—

—

—

Ну

Они
—

да,

—

ответил

Бурлак.

опять зашептались.

Ладно, сторожи. Я
погреба.

сейчас!

—

громко

сказал

Бурлак

и вышел из

Некоторое

время

стояла полная тишина.

Было слышно,

над люком дышит и смыгает носом маленький трикотаж.

как

Вдруг

поворочался наверху и довольным тоном объявил:
А Мишка за белой крысой пошел!
Карбиды почуяли недоброе. Леня снова взглянул на Таню.
Она еще больше сжалась в своей бочке и спрятала язык,
продолжая смотреть одним глазом исподлобья вверх.
он

—

32

—

Эй, Петр Первый,

выходи

лучше!

—

угрожающе крикнул

трикотаж.

Карбиды молчали. Сердца их отчаянно
глубоко вздохнуть, а мальчишка над

шумно,
притих.

Прошло

минут десять.

Наверху

бились. Хотелось
люком, как назло,

раздались

шаги, и

снова

послышался шопот:

Зачем за ногу? За хвост! Осторожней, дурак, уронишь!..
Потихоньку! Потихоньку!
Между бочками Лени и Тани появилась в воздухе белая
крыса. Вертясь и покачиваясь, суча розовыми лапками, она
—

медленно опускалась, привязанная на шпагате за хвост. Вот она

заскребла передними лапками земляной пол и села, поводя
острой мордой с подвижными усиками.
Эй, Петр Первый, выходи! Хуже будет!
Таня, бледная, закусив губу, пристально смотрела на крысу.
—

Сжатые кулаки ее с острыми косточками слегка дрожали.
Шпагат натянулся и дернул крысу за хвост. Она поползла
в сторону Лени, волоча за собой веревку. Леля знал, что белые
крысы не боятся людей. Так оно и оказалось. Крыса вошла
в бочку и, наступив лапой на Ленин мизинец, стала его обнюхивать. Леня приподнял было другую руку, чтобы схватить крысу
и не пустить ее к Тане, но вспомнил, что трикотажи могут
дернуть за веревку, и раздумал.
Шпагат снова натянулся и вытащил крысу в проход между
бочками.
—

Так

ребята

все

шопот

обследовать!

бочки

Понимаешь?

—

услышали

Бурлака.

Бсть все бочки обследовать!
Белая крыса бесшумно ползала
—

заползала в
земляном

полу,

трикотажей,
Вот

и

из

бочек,

пять

пар

то

Веревка

погреба. Она

дну

появлялась

внимательных

глаз,

то

черном
скрытых от
на

очутилась между Леней
Лене...
натянулась. Крыса остановилась,

и

Таней

и

снова

к

Тане.
«Архимед*

по

снова

следили за каждым ее движением.

она снова

направилась
к

одну

зз

а потом

повернула

Бочка, в которой сидела Вава, качнулась. На счастье,
трикотажи не заметили этого.
Таня крепко
зажмурила глаза. Все .сильней и сильней
дрожали ее сжатые кулаки и худенькие плеч». Крыса часто
останавливалась, сворачивала в сторону, но все же приближалась к ней. Вот она вошла в бочку, обнюхала дрожащий
кулак и, неожиданно вскочив на Танину руку, стала карабкаться
на плечо. Не разжимая глаз, Таня широко открыла рот, и Леня
понял, что сейчас раздастся тот истошный, пронзительный
визг, который раздался вчера вечером на линейке трикотажей.
Но визга он не услышал. Таня сжала зубы и больше не делала
ни одного движения. А крыса забралась на ее плечо и подползла
к шее. Ее белые усики шевелились возле самого Таниного уха.
Снова дрогнула бочка, в которой сидела Вава. Леня не
боялся крыс, но по спине его бегали мурашки, когда он смотрел
на звеньевую.
Где-то далеко прозвучал горн. В ту же секунду крыса
вылетела из
бочки. Дрыгая лапами, она взвилась вверх и
исчезла.

Хватит дурака валять!
проворчал над люком Бурлак.
честное пионерское, мне показалось...
уже совсем
неуверенно сказал его товарищ.
Мало чего тебе показалось! Сначала проверь, потом
подымай панику. Идем!
И трикотажи ушли из погреба.
Один за другим вылезли из бочек измученные, грязные
карбиды. Они собрали свои вещи и приставили лестницу. Никто
—

—

—

Да

—

—

из них не сказал ни слова.

Молчали

они и
наверху. Леня стал привязывать концы
аппарату, остальные сели по своим местам и приникли к щелям между досками.
От
пережитого волнения
жажда
усилилась. Каждому
казалось, что вот-вот потрескается кожа на языке. Но все
молчали и время от времени поглядывали на Таню. Она стояла
на коленях перед дверью и не отрывалась от щели.
Аппарат готов,
тихо сказал Леня.
Звеньевая молчала, попрежнему глядя в щель. Перед белым

проводов

—

к

—

34

выстроились
четырехугольником
трикотажи.
Опять
горн.
Послышалась
дробь барабана,
и
красный,
горящий на солнце флаг рывками поднялся вверх.
Передай,
не
оборачиваясь,
сказала
Таня:
«Флаг

домом

заиграл

—

—

—

у противника поднят».

Ленька облизнул пересохшие губы и прислушался к слабому
журчанию ручья под холмом. Он знал теперь, что он и его
товарищи будут слушать это журчание три часа, пять, может
быть восемь и никто из них не скажет ни слова о том, что
хочется

пить.

Склонив лопоухую
нажимать

на ключ,

голову

шепча

к

аппарату,

Точка, точка, тире, точка...' точка,
«Флаг у противника поднят!»
—

Леня

стал

медленно

про себя:

тире, точка,

точка...

ВЕЗЕМ КАРТОШКУ
Невеселый был вид у

нашего

узкой

обоза,

когда мы, сильно отстав

среди высокой ржи.
мухи. Облезлая наша лошаденка
тянула скрипучую телегу, кивая при каждом шаге головой. На
телеге лежала груда всякого отрядного добра, накрытого брезентом, и сверху сидели наши поварихи: Ирина и Зюлейка.
Я не очень унывал в обозе. Не всякому мальчишке поручают
такое ответственное дело, как управление лошадью! Я сделал
себе из газеты огромную шапку, которая хорошо защищала от
солнца, и работал не покладая рук: тянул лошадь под уздцы,
кормил ее на ходу пучками травы, отгонял от нее хворостиной
мух, осматривал колеса телеги, которые страшно вихлялись.
Словом
не скучал. Зато поварихи совсем скисли.
Ирина злыми глазами смотрела на лошадиные уши, Зушка
покусывала кончик косы... И обе молчали.
Целую неделю они готовились к походу. Зубрили флажковую сигнализацию, учились ползать по-пластунски, обращаться

от

колонны, тащились

Пекло

солнце.

по

Жужжали

—

с компасом и

картой.
36

дороге

и

Вечером накануне похода лагерь выстроился на линейке,
старший вожатый Сергей прочел приказ: такие-то назначались

в

разведку,

такие-то связистами, такие-то

санитарами.

С командой идет обоз в составе одной
назначается Митя Чижов, старшим поваром
помощницей
Зюлейка Ибрагимова.
На линейке тихонько засмеялись.
—

подводы.

—

Возницей

Ира Аникина,

ее

—

Стряпухи!
крикнул кто-то.
Ира подняла руку и попросила слова:
Почему именно меня назначают в обоз?
Сергей сказал, что он мог бы не отвечать на подобные
вопросы, потому что приказ командира обсуждать не полагается,
—

—

—

но что он, так и

В обоз

быть,

ответит:

троих как самых боевых и растоуспех похода. Не будет во-время
готов обед, ужин, завтрак
не сможем мы и продолжать поход.
На линейке перестали смеяться. Даже выступил Леша Лавочкин и спросил, почему его, в таком случае, не назначили
в обоз. Поварихи одумались и в один голос закричали, что они
—

ропных

назначили вас

ребят. От

вас зависит
—

согласны.

Весь вечер они принимали от
продукты, кухонную утварь и очень

завхоза

лагеря

заважничали

всякие

оттого, что

легли спать позже всех.

Утром

после завтрака пионеры, все в белых рубашках и
трусах, под барабанную дробь выступили в поход, а за
ними поплелась наша телега, которая визжала и ныла, словно
была живая и у нее что-то болело.
Настроение у поварих быстро начало портиться. Лошадь
наша плелась, как
черепаха. Ира и Зушка то шли рядом
синих

с

телегой,

то

забирались

на

нее

и

ехали,

стоя

на

коленях,

стараясь разглядеть, что делается впереди. А там то и дело
случались всякие интересные события.
Проходя по перелеску, мы заметили, что пионеры вдруг
разбежались в стороны от дороги и пошли двумя цепочками под
деревьями. Мы поняли, что они прячутся от «вражеского
самолета». Нам тоже захотелось спрятаться, но вдоль дороги
тянулись глубокие канавы, и свернуть было некуда.
37

Потом,

когда мы выехали на большой луг, пионеры неожи-

исчезли, словно

данно

послышалось
ли

сквозь

землю

провалились.

Впереди

тарахтенье деревянных трещоток, которые служи-

пулеметами. Обе поварихи вытянули шеи.
Залегли!
сказала Ира.
Они атаку кавалерии отбивают!
сказала Зушка.
Тут обе напустились на меня:
Хватит тебе цацкаться с лошадью! Погоняй!
Лошадь не автомобиль, чтобы гнать да гнать! Запрягай-

у

нас

—

—

—

—

—

—

тесь сами и скачите хоть

Было два привала,

галопом.

которых мы присоединялись
лучше бы обошлось без этого.
Мне прямо жалко было поварих, когда ребята подшучивали над
«кашеварами» или рассказывали им о своих подвигах. Ирина
и Зушка несколько раз просили вожатого Сергея позволить им
хотя бы на марше итти с колонной, но он сказал:
Телега отстает. При телеге все время должны находиться
люди. Неровен час, что-нибудь с ней случится, и Митя не
к остальным

во

время

ребятам. Да

только

—

справится один.
*

Вскоре

после

*

*

второго привала

мы

так отстали от

колонны,

Поварихи

больше не торопили меня
и сидели на возу притихшие, унылые. Я тоже умаялся.
Все
молчали. Только
и
было слышно, как стрекочут кузнечики,
скрипит телега да ступает лошаденка по дорожной пыли.
Но вот дорога свернула к лесу, в котором мы должны были
обедать. И тут между поварихами начался разговор. Они
говорили очень тихо, но я все-таки расслышал кое-что и сильно
что

совсем

не видели ее.

встревожился.
Начала разговор старшая повариха:
Небось, Таська Лапина совсем бегать
—

связистом

Зушка не ответила.
Завтра большая

—

рыть,

а

ты

получше

не

умеет,

а

ее

назначили.

возись

нас с

с

тобой

военная

игра. Настоящие окопы будут
Таська Лапина

кастрюльками! Небось,
готовит.
38

Зушка

вздохнула, подняла глаза и задумчиво сказала:
Если мы испортим кашу, нас прогонят из поваров.
Ирка быстро повернулась и уставилась на Зюлейку:
Как это
испортим кашу?
Зюлейка продолжала разглядывать облака.
Я не знаю, сколько нужно класть крупы на ведро воды.
Может быть, один килограмм, а может быть, и пять.
Прекрасно знаешь: три литра на кило. Ну, дальше? ;
И если не мешать кашу, то она подгорит.
—

—

—

—

—

—

Ну?

—

Зюлейка вздохнула:
И если в кашу положить

—

Ира

слишком много соли...

серые глазищи и, наверное, не меньше
минуты молчала. Потом она вдруг спрыгнула с телеги и заговорила громко, отрывисто:
Ты брось эти штучки! Слышишь? Зушка, ты это брось!
У меня отлегло от сердца.
Мы вошли в лес. Справа от дороги на большой поляне
расположились пионеры. Уже горел большой костер. Одни
ребята болтали, лежа на траве, другие перебрасывались
волейбольным мячом, но все, увидев нас, сбежались к телеге
и окружили ее, словно мы собирались давать представление.
Я распряг клячу, пустил ее пастись. Старшие ребята помогли
Ирине и Зушке установить над огнем котел, натаскали воды
из ручья. Поварихи засыпали пшенную крупу и положили соли.
Я с тревогой следил за тем, как они это делают. Уж больно
злое было у Ирки лицо. Но они все сделали по правилам.
Прошло минут двадцать. Поварихи сидели у костра, я лежал
рядом с ними, а немного в стороне расположились кружком
скосила на нее

—

несколько

говорили

ребят и вожатых. Как назло, они
завтрашней военной игре. Ира

о

помешивала

Зюлейка

все

палкой

костре

с

и, казалось, не

время поглядывала

Ира... давай

—

в

только и

посолим еще

знали, что

угрюмым
слушала

ребят.
кашу?
предложила

лицом

их, но

на

—

она

ти-

хонько.
—

•

риха.

Брось... Брось

—

Я тебе

эти

штучки!

гово...
39

—

зашипела

старшая

пова-

Она не закончила, потому что в это время к нам подбежала
Таська Лапина, девчонка с круглым лицом без бровей. Она села
перед Ирой на корточки и быстро вполголоса заговорила:
,
Ира! Ир!.. Послушай-ка, Ира, где у тебя та бумажка
с флажковой сигнализацией? Хоть убей, ничего не помню. Ира,
а? Я Сергею сказала, что хорошо знаю, а он возьми и назначь
меня начальником связи «синих». Вот я попалась! Ирка, давай
скорее ту бумажку. Знаешь, как он браниться будет...
Нет у меня бумажки,
отрезала Ирина.
А Зушка, глядя в сторону, добавила:
Очень странно, что таких назначают связистами.
Таська надулась, буркнула что-то насчет товарищества
и убежала, а поварихи продолжали сидеть и молчать. И чем
дольше они сидели, тем угрюмее становилось у Ирки лицо
и тем больше у нее оттопыривались губы.
—

—

—

—

Вода

в котле закипела.

Каша

начала хлюпать.

Зушка взяла в руки половник.
Ира, пора помешать?
Ира не ответила.
Ира, пора?
Старшая повариха процедила сквозь зубы:
—

—

—

Не пора.

Я почуял недоброе. Я подождал немного, потом сказал:
Ирка! А ведь каша-то подгорит. Может, помешать?
—

Не помешать,
отрезала Ирина.
Что мне было делать? Выдать Ирку было бы как-то не
по-товарищески по отношению к ней. А не выдавать
было бы
не по-товарищески по отношению к остальным ребятам. Долго
я думал, думал и в конце концов решил не выдавать. Уж очень
мне казалось несправедливым, что такого человека, как Ирка,
посадили в обоз.
Лицо у Ирки стало еще злее. Она сорвала длинную былинку, откусила от нее кусочек, выплюнула его, снова откусила и
кусала так до самого корешка. Вдруг она вскочила, подбежала
к котлу и принялась торопливо мешать кашу. Но я сразу понял,
что Ирка опоздала. Когда она подняла крышку, из котла понесло горелым.
—

—

—

40

Настало время обеда. Ребята выстроились в очередь с тарелками в руках. Ира раскладывала кашу, ни на кого не глядя,
никому не говоря ни слова.

Поварихи

разложили

ребятам. Взял себе тарелку

кашу
и. я.

по

тарелкам

В другой раз

и

меня

роздали ее
бы стошнило

от этого
кушанья, так оно пропахло гарью, но я слишком
проголодался и поэтому ел. Ели кашу и другие ребята. Только
ложки стучали по тарелкам.

Ира

стояла, прислонившись к телеге,

Зушка

сидела возле

нее.

Я был уверен, что сейчас придет Сергей
«В повара не годитесь. Сдавайте дела».

Сергей

и скажет поварихам:

пришел. Зато пришел маленький курносый
него был в каше. Он остановился, поглядел
на Ирину, дожевал кашу и, протянув пустую тарелку, выпалил:
Ира, добавки можно?
Ира удивленно взглянула на мальчишку, взяла у него тарелку и положила столько каши, что хватило бы на четверых.
После этого она не то чтобы повеселела, но стала заметно

Но

мальчишка.

не

Нос у

—

добрее.
*

Под вечер
так отстал от

Мы
почти

мы

снова

*

*

пустились

в

путь,

и

снова

наш

обоз

колонны, что мы совсем не видели ее.

шли по

широкой лесной просеке. Быстро темнело,

солнце

зашло, а на небо наползала огромная сине-черная туча.

Мне это очень не нравилось. Дороги мы не знали и шли по
стрелкам, которые чертили разведчики палкой на земле.
В потемках не очень разглядишь эти знаки, а без них недолго

заблудиться.
Я стал понукать клячу, даже несколько раз ударил ее хворостиной. Но она не прибавляла шагу.
Поварихи не обращали внимания ни на тучу, ни на меня. Они
и

с лошадью и дулись. Ирине было стыдно после того,
произошло
с
кашей, и она дулась на помощницу,
Зюлейка дулась на старшую повариху за то, что та дуется.

шли

рядом

что

а

42

Громыхнул
рила,

гром. Начали падать капли.
кому не обращаясь, будто сама
Вообще очень странно и глупо так

ни к

—

что мы такого

будет...

это

сделали? Преступление? Ну

мне

кажется, там коровы

преступлением. А
значают в

если

это

это

Гм!

—

злиться.

способности,

И вообще,

пожалуйста, пусть
идут... пусть это будет
и

Лапиной,

на-

судомойки...
пожалуйста, будьте

людей

коровы... то скажите,
можно назвать? Вожатые

выявить, какие у кого

загово-

собой:

некоторых, вроде Таськи

связисты, а смелых, ловких

определенно,
любезны: как

Тут Зушка
с

а тогда...

—

в

должны

сначала

Ира,

коровы!

там

Правда! Коровы... Тпр-р-у!

Лошадь

остановилась. Обе поварихи, вытянув шеи, смотрели
вперед. По просеке навстречу нам и в самом деле шло большое
стадо коров.
Вот ведь! И свернуть никуда нельзя!
проговорила Ира.
Я и сам непрочь был свернуть. Не то чтобы я боялся коров,
а просто я их не люблю. Но свернуть было некуда, потому что
деревья справа и слева стояли очень тесно.
Ну вот еще!
сказал я.
Зачем? Идем прямо, да и все.
Прямо-то прямо, а все-таки...
Одна корова подошла уже совсем близко. Она была черная,
с белыми пятнами вокруг глаз, вроде очков. Корова остановилась, посмотрела на нас и заревела хрипло, будто простуженная.
—

—

—

—

—

—

Ира...

—

я...

я не знаю,

—

забормотала Зушка.

доверили телегу и лошадь, то
вать...
Ира, потому что телега

нам

собственность, и мы...
Снова громыхнул

гром.

Тут

мы не

и

же

имеем

лошадь

сразу

—

—

Ира,

права

если

риско-

общественная

хлынул

тяжелый

дождь, и весь лес наполнился его шумом.

Больше поварихи не разговаривали. Ира схватила клячу под
уздцы, повернула ее и повела назад по просеке.
Ира, куда вы?
крикнул я, еле поспевая за ними.
—

—

Ира

не ответила.

Если бы мы были одни,
сказала Зюлейка и
обернутогда другое дело, но ведь с нами... Ой! Ира!
Она так посмотрела на коров, что я невольно тоже
оглянулся. Тут и мне .стало не по себе. Черная очкастая корова
—

лась,

—

—

43

уже

бежала,

шла, а

не

как

видно, испугавшись грома, и за

ней,

мыча, мотая хвостами, бежало все стадо.

Мы недолго раздумывали.
еерьезное. Весь

Даже

кляча

смекнула,

было сил.
Ира! Вот! Поворачивай!
крикнула Зюлейка.
Влево от просеки мы увидели дорогу. Ира свернула
обоз

наш

понесся

—

бегу

и

—

что

дело

что

—

потянула за собой лошадь.
Эй!.. Эй, ты! Осторожней!..

—

завопил

на всем

я.

Но было поздно. Телегу занесло, она качнулась, подпрыгнула раза два боком; с одной стороны колеса поднялись, и
она
завалилась
со
всеми
корзинами, мешками, ведрами и

посудой.
Мы сразу

близко,
друга,

под дождем,

рассыпанный

то на

Вслед

стадом,

за

мальчишек,

груз.

волоча

бичи, пробежали

длинные

Не останавливаясь,

пастухи.

нам и захохотали.

коров. Они бежали мимо совсем
разинув рты, глядя то друг на

про

забыли

а мы стояли

Тут

только мы опомнились.

двое

что-то

крикнули

Прежде

всего мы

они

накрыли брезентом буханки хлеба да
мешки с крупой и солью, чтобы
спасти
их от дождя, потом
поправили хомут и дугу на лошади; измучились, пока подымали
телегу и втаскивали на нее тяжеленный куль с картошкой.
Хорошо, что посуда алюминиевая, а то бы одни черепки
сложили

под

деревом

и

остались.

Когда

все наконец

было уложено

темень, что я собственных

и

связано, наступила такая

ног не видел.

Медленно, осторожно побрели мы по просеке. Воз то и дело
выбоины, то на бугры. Дождь не

попадал колесами то в колеи и

переставал, а наоборот, лил
теперь
еще сильнее. Все мы
промокли до нитки, устали. Я был зол, но зато у поварих
настроение исправилось.
Вот!
кричала в потемках Зушка.
Что бы Таська
Лапина сделала, если бы попала в такое приключение?
Спятила бы,
отвечала Ирина откуда-то из-за телеги.
Ира, все теперь нас ждут и волнуются. Правда?
Ага. Небось, голодные, как волки.
И никто не знает, какое мы приключение переживаем!
—

—

—

—

—

—

—

—

и

Если мы сегодня не приедем, без ужина спать лягут.
А сегодня на ужин печеная картошка с маслом.
Ира, теперь у нас боевая задача: несмотря ни на какие
трудности, привезти... Ой!
Что-то шлепнулось рядом со мной.
Зушка! Ты где?
—

—■

—

Здесь,

—

яма...

—

вперед

и

откуда-то сзади.
какие трудности,
картошку и...

ответила та

И вот, несмотря
вперед

и

—

ни на

везем

Лошадь неожиданно стала.
Но!
сказал я.
Кляча не двинулась. Ира зашлепала
—

узнать,
—

—

—

—

—

Тут
мы

какая-то

идем

все

—

по

лужам вперед, чтобы

в чем дело.

Митя!

Ну?
Тут

деревья.

Где деревья?

Прямо

перед

нами

деревья.

Хорошо еще, что время
времени сверкала молния. Она помогла нам разглядеть, что
просека окончилась и уперлась в узкую лесную дорогу, которая
Долго

мы не

понимали, в чем дело.

от

шла в
—

—

обе стороны

от нее.

Куда же теперь? Направо? Налево?
спросил
Ира, заблудились! Да?
проговорила Зушка.
—

я.

—

Мне показалось, что она довольна этим.
Ничего не заблудились!
сказала Ира.
Здесь должен
быть дорожный знак. Давайте спички.
Спички у меня были, да только они совсем размокли.
Станьте в разных местах и смотрите на дорогу,
сказала Ирина:
молния сверкнет
может быть, увидим...
Мы нагнулись и стали ждать молнию. Как назло, ее очень
долго не было. Дождь, и тот начал ослабевать. У меня заболела
спина. Вдруг все осветилось кругом, и над нашими головами
так треснуло, что я подпрыгнул. Ничего мы не увидели. Только
лужи, покрытые пупырышками.
Хватит дурака валять!
сказал я.
Давайте сделаем
бутерброды, закусим и подождем, когда станет светлее.
—

—

—

—

—

—

—

—

—

45

—

Но поварихи в один голос закричали, что мы не имеем права
закусывать, когда нас ждут шестьдесят голодных ребят.
Мы наугад свернули
вправо. Дождь
совсем
перестал,
сделалось светлее, но

грязи.
Вдруг Зюлейка

мы

тащились,

еле

потому

что

телега

в

вязла

Слышите?

остановилась.

спросила она тихо.
Мы прислушались. Кто-то быстро шлепал впереди, хныкал
и что-то
причитал тоненьким голоском. Потом мы увидели
маленького мальчишку. Он бежал рысцой нам навстречу и был
такой же мокрый, как мы. Поровнявшись с нами, он перестал
хныкать
и
осторожно, боком, обошел телегу. Потом снова
пустился бежать.
Эй!
крикнула Ира.
Где Пустая сторожка? (Так назы—

—

—

—

валось

—

место, где

Мальчишка не
Слышишь?
—

—

вил:

должны были

ночевать.)

ответил.

Пустая сторожка где?
крикнул мальчишка и скороговоркой добаДойдете до коряжки, так влево свернете и орешником,
мочажину перейдете, так сбоку у вас будет луг, из просеПрямо!

—

—

а как
ки

мы

выйдете
Ничего

—

—

и

через,

брод.

понимаю! До какой

не

коряжки? Эй,

проводи до

Пустой сторожки!
—

:

Не!

Ирина

буркнула себе под нос и побежала вслед за
мальчишкой. Скоро мы услышали крики:
Пусти! Чего лезешь! Ну! Пусти, говорю!
Ира вернулась к нам, волоча за собой мальчишку, который
что-то

—

упирался, лягался ногами и ревел на весь лес.
Пока не доведешь до Пустой сторожки,
—

дома, как своих
—

Там

ушей,

—

сказала

шестьдесят человек

тобой церемониться,

—

не видать

тебе

Ирина.

голодные сидят, а

мы

будем

с

добавила Зюлейка.

Но мальчишка еще громче закричал и укусил повариху за
руку. Та взвизгнула. Я бросился к Ирине на помощь, но тут
где-то совсем близко чей-то грубый голос спросил:
Эй, кто тут есть? Что за драка?
—

46

1

Лошадь

убежал,

Ирина

остановилась.

выпустила

мальчишку,

и

ов

переставая реветь.
Что за драка, спрашиваю? Ну!
повторил тот же голос
Мы увидели, что перед нами, загораживая дорогу, стоят
не

—

—

высоченный и широкоплечий, друголову выше каждого из нас.
Кого вы тут бьете? За что вы его?
спросил высокий.
Он чиркнул спичкой' и прикурил папиросу. На голове его
был вязаный берет, а из-под берета на левую бровь свисал
длинный мокрый чуб. Голова другого парня была закрыта от

двое

гой

каких-то

хоть

и

парней:

поменьше,

один

но все же на

—

дождя

—

пиджаком.

Мы... мы вовсе его не бьем,
сказала Ирина.
Мы даже совсем его не бьем,
повторила Зюлейка.
Мы только просили его показать нам дорогу до Пустой сторож—

—

—

—

—

ки, а он не хочет.

Парень
—

с пиджаком

откуда?
Ирина

сказала,

на голове

просили!

Видно, хорошо

обоз

что мы

недоверчиво хмыкнул.
На весь лес орал. Сами-т»

пионерской

колонны.

А везете чего?
спросил длинный.
Мне такой вопрос не очень-то понравился. Мы с
промолчали. Но Зушка сдуру выболтала все:
Везем? Ну, всякое продовольствие:
картошку,
—

—

Ириной

—

сахар, консервы...
Высокий пыхнул

папиросой,

товарищу

черным

большим

и я

увидел,

что он

масло,,

подмигивает

глазом.-

Во, Коза! Это закуска! Не то что у тебя...
Да, Филька, это в самый бы раз!
Парни замолчали, словно в раздумье. Я понял,

—

—

дей-

что надо

ствовать.

Но! Но, пошла!
Я ударил клячу хворостиной. Та двинулась вперед. Мне

—

казалось, что Фнлька сейчас остановит

рону, уступая

Наверное,
ваясь

назад.

сказала:

дорогу.
минуту мы

ее, но он шагнул

в

посто-

нам
с

Никто

нас

шли

не

молча, прислушиваясь и огляды-

догонял.

\
47

Наконец

Зюлейка

тихо*

бы ограбить.
болтать!
проворчала Ирина.
-«Чего везете?»
«Ах, пожалуйста, и сахар, и масло, и...»
Эй, обоз!
закричал Филька.
Скрывать не буду: я со страху чуть не попал под колесо

А что? И прекрасно

—

Нужно

—

было

могли

тебе

—

—

—

—

—

■телеги.

Погоняй,

—

Митя,

погоняй,

—

начальница

зашептала

обоза.

Я

и так

чуть-чуть

уже

нахлестывал

Эй, обоз, погоди!

—

клячу

сил, но она только

изо всех

прибавила шагу.
—

снова

закричал

Филька,

и мы

услы-

шали, как он тяжело шлепает по лужам, догоняя нас.

мной, споткнулась, упала и молрук хворостину.
Да что вы, маленькие, в самом деле?
сердито сказал
-Филька, поровнявшись с нами.
Тррр!
Лошадь опять остановилась. В этом месте дорога пересекала
небольшую поляну. Здесь было светлее. Я опять разглядел
'Филькин чуб и два больших черных глаза с блестящими белками. Он смотрел прямо на меня.
Вы куда идете-то?
В Пустую... сторожку идем,
еле выдавил я.
Зюлейка,

шедшая рядом со

ча поднялась.

Я выронил

из

—

.

—

—

—

—

—

Заворачивай назад!
Ира отошла в дальний
—

По... почему

■—

это

Потому! Пустая

—

конец полянки и оттуда сказала:

назад?
сторожка

—

той

в

стороне.

Заворачи-

вайте!

Я

вспомнил, как мальчишка крикнул

Филька врет.
Ничего подобного,
стороне.

нам:

«Прямо!» Мне

ста-

ло ясно, что
—

—

Да

—

что, я с вами цацкаться

Действуй!
Коза, который
и стал

Мы
яз-за

Зушкой

Ирина.

—

здесь, что

тоже подошел к нам, взял

поворачивать
с

сказала

Вовсе
ли,

не

в

той

буду! Коза!

клячу под уздцы

ее.

стояли не шевелясь.

кустов:
48

Ирина

сказала

откуда-то

Вы не имеете права... Вы знаете, что вам
Я тебе дам. «будет»!
протянул Филька.

■

—

будет!..
Поговори у

за это
—

меня!

Чудной народ!

—

одолжение,

так

Не надо

—

—

сказал

Коза,

возясь

лошадью.

с

—

Им

сказать, делают, а они...
нам никакого

одолжения! Мы

сами

знаем, куда

итти.

Коза что-то шепнул Фильке. Оба засмеялись. Потом Филька
громко проговорил:
Ну и пускай!.. Эй, обоз! Вы теперь не очень-то разоряй—

тесь.

Вы теперь вроде

Парни,

как в

плен

попали.

рассмеялись и пошли по дороге
в
обратную
сторону, ведя за собой лошадь. Что нам осталось делать? Мы
поплелись
за телегой,
держась, на всякий случай, подальше
опять

от нее.

Мы

растерялись, так были взволнованы, что долго не
слова. Было
попрежнему темно, мы то и дело
спотыкались о корни деревьев или оступались, попадая ногами
в размокшие глубокие колеи дороги.
Скоро мы вышли на просеку, пересекли то место, где полчаса назад искали дорожный знак. Затем дорога опять углубитак

говорили

ни

лась в лес.
—

—

—

Грабители? Да?

—

Нет. Феи добрые,
А может быть, и

Зушка.
Ирина.

тихо сказала
—

ответила

никакие

не

грабители,

■—

сказал

я.

—

Если бы они хотели нас ограбить, могли бы и там это сделать.
Зачем им таскаться с нами по всему лесу?
Очень понятно: хотят в глухое место завести.
Я ничего не мог возразить. Мне показалось, что Зушка
права. Дорога, по которой мы теперь шли, походила на тоннель,
узкий и темный. Если раньше сквозь ветки хоть изредка виднелось мутное небо, то сейчас над нашими головами было черным—

черно.

Ирина
—

мут

А

быть, просто хулиганы. Поводят-поводят,
консервов и отпустят.
впереди о чем-то разговаривали, иногда чему-то

возь-

немного

Парни
4

сказала:
может

«Архимед»

49

смея-

Мы ускорили шаги, догнали обоз

лись.

и

слушать

стали

их

разговор.

Ну, а дальше что?
спросил Филька.
Дальше, стало быть, так: Нюрка ревмя ревет: «Жалко,
говорит, он такой молоденький да такой хорошенький, пожалей
ты его». У меня и у самого на сердце кошки скребут, да что
делать? Денег ни гроша. Хочешь
не
хочешь, а решайся.
—

—

—

—

Отослал Нюрку к соседям, а сам хожу по двору и трясусь. Ни
разу в жизни такими делами не занимался. Потом все-таки
набрался духу и пошел к нему. Вхожу
топор за спиной
прячу... А он встал и на меня смотрит, будто догадался! Сжал я
зубы, да ка-ак трахну его... и бежать! Сегодня весь день он мне
мерещится...
Чудак!
засмеялся Филька.
Позвал бы меня. Я б его
—

—

—

—

быстро!
слушали. С нас было довольно. Мы останоуйти с телегой метров на двадцать вперед
только после этого двинулись дальше, еле передвигая ноги.
А... а нас они почему-то не трогают,
прошептала Зуш-

Мы больше

не

вились, дали парням
и

—

ка.

—

—

—

И даже
На что

не следят.
мы

им

нужны! Им продукты нужны,

—

ответила

Ирина.
Черный

тоннель, по которому мы шли, неожиданно кончился.
Мы увидели перед собой узкую спокойную речку, над ней
небо с рваными тучами и звездами между ними. Дорога свернула вправо и пошла вдоль берега. Здесь было намного светлей,
и мы смогли еще больше отстать от телеги, не теряя ее из виду.
Уж лучше бы они нам чего-нибудь сделали!
вздохнула
Зюлейка.
Это почему же лучше?
Потому что если бы кто-нибудь из нас пострадал от них,
так у нас было бы хоть оправдание, а теперь нас спросят: «Где
телега? Где лошадь? Где продукты?»
«Какие-то дяди забрали».
«Как так «забрали»?»
«Взяли лошадь под уздцы и увели».
«А вы что делали в это время?»
«А мы смотрели».
После этого мы долго шли, не говоря ни слова. В одном
месте река
делала петлю. Обогнув ее, мы увидели далеко
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

и

впереди на противоположном берегу высокий черный холм,
поросший не то кустарником, не то лесом. На вершине его мерцал красноватый огонек. Я заметил, что Ирина как-то странно
поглядывает то на этот огонек, то на нас с

Зюлейкой,

то

телегу, которая темным
повариха остановилась

впереди.
за
рукав,

Вдруг

пятном

и,

колыхалась

тронув

меня

на

про-

шептала:
—

—

Митя! Ты хорошо плаваешь?
Плохо. А что?
Я хорошо плаваю,
шепнула

Зушка.
Речку переплывешь?
Переплыву. А зачем?
Прыгай в воду и плыви. Видишь впереди огонь?Значит,
там люди. Проберись к ним и позови на помощь.
А вы?
тихо опросила Зушка.
А мы пойдем дальше. Будем следить.
Зушка больше не задавала вопросов. Она даже тапочки не
сняла. Она сошла с дороги, села на край берега, поросший
травой, и, как была, в короткой юбке, белой кофточке и пионер—

—

—

—

—

—

—

—

галстуке, соскользнула в темную воду.
Ни всплеска, ни шума... Только блестящие

ском

по

полоски пошли

воде.

Мы с Ириной продолжали свой путь. Мы шли и все
время оглядывались. Нам хорошо были видны Зушкина белая
кофточка и черная голова. Вот помощница повара подплыла к
кустам, росшим на том берегу. Вот она ухватилась за ветки и
стала вылезать из воды. Речка была такая узкая, что мы ясно
слышали, как стекает вода с одежды помповара. Вот Зушка
скрылась в кустах. По слабому шуму мы догадались, что она
идет очень быстро, обгоняя нас.
Эй, обоз!
Мы с Ириной остановились как вкопанные. Шум в кустах на
том берегу утих. Заглядевшись на Зюлейку, мы не заметили, что
телега остановилась, и подошли к ней так близко, что чуть не
наткнулись на нее.
Где вы там? Обоз!
Филька оставил лошадь и неторопливыми шагами направился к нам.
—

—

4*

—

51

Я

пропало, что нам теперь не удрать. Как
старшая повариха. Она закусила губу и
сложила руки на груди. Можно было
подумать, что она уже
приготовилась к смерти и спокойно ждет ее. Я тоже постарался
сделать решительное и
бесстрастное лицо, выставил вперед
одну ногу, но она у меня начала так дрожать, что пришлось
понял,

что

все

видно,

поняла это и

убрать

ее

Филька
—

обратно.
остановился в

двух шагах

от нас.

А где подружка-то ваша, которая

с

вами

была?

—

спро-

сил он.

Ирина

помолчала, поболтала зачем-то

наконец ответила каким-то
—

хриплым,

опущенной рукой

не своим

и

голосом:

Там где-то...

Там, говоришь? Ну-ну! Так

вот слушайте, ребята. Видите
Пустая сторожка. Видать, это
ваши пионеры костер жгут. Вы только чуток вперед пройдите,
там брод будет
через речку перейти. Ну, а _нам сюда. Сча—

бугор

берегу? Это

на том

и есть

—

стливо!
И наши «грабители» стали удаляться по тропинке, которая
вела вправо от дороги.
Несколько секунд мы стояли, как истуканы. Потом Ирка
опомнилась и закричала:
Спасибо!
Спасибо!
крикнул и я.
Не за что!
отозвался Коза.
Эй, погоди! Соль! Про
соль забыл!
Он повернулся и побежал обратно к нам.
Ребята! Сольцы щепотку не одолжите? Такое, понимаешь,
дело... Теленка сегодня зарезал. Дружка на ужин пригласил,
а соли нет. Забыл купить.
■—

—

—

—

—

—

—

—

Ирина забралась на воз, подняла брезент
целую пригоршню соли. Когда парень ушел,

и

насыпала

она

громко

Козе
по-

звала:
—

—

—

•—

—

Зушка-а!
Ау!
откликнулись
—

Ты слышала?
Все слышала,

—

с того

ответила

Плыви назад!
52

берега.
помповара грустным

голосом.

Зушка

переплыла реку,

что

—

А

если

телегу

бы
и

они

бандиты...

настоящие

не

равно

мы все

кого-то

спасли

бы

лошадь.

Больше приключений у
брода. Дорога обрывалась
шался

они

настоящими,

оказались

и, словно

вылезла из воды

утешая, проговорила:
Что ж! Мы не знали,

пригорок,

на

было. Скоро мы добрались до
у самой воды. За рекой возвыгорели
костры
и
бегали
наши

нас не

нем

пионеры.

Пришли!

вздохнула Зюлейка.
клячу в воду.
На середине реки, когда вода мне
—

Я

—

повел

.по

стала

пояс,

кляча

остановилась.

Но!
сказал я негромко.
Но лошадь не двигалась. Ира и Зушка навалились
сзади. И это не помогло. Кляча повертывала голову,
—

—

на нас и не сходила

с места.

Устала,
сказал
Мы забрались на воз
—

—

—

И

все-таки

мы

я.

—

Подождем

сама

—

—

—

—

—

кто-то

в

кустах

на

—

ляская

берегу.

—

В речке сидят!

Как

так в

речке?

Ая почем знаю!
Мы услышали радостные крики
Обоз нашелся!
—

на

пригорке:

—

—

Живем! Картошка приехала!

Ребята
—

—

с

шумом сбегали

Ирина!

—

позвал

на

Сергей.

берег.
Иринка!
—

Я!

Два часа вас ищем! Что случилось?
Лош'адь устала и не хочет итти.
Ребята, тащите их!
приказал Сергей.
С десяток мальчишек бросились в воду.
—

—

—

—

53

пойдет.

продрогшие.

и

свой долг!

выполнили

Зушка.
Сережа!
крикнул
Здесь они, тут!
Где
тут?

немного,

там, мокрые

и сели

проговорила
—■

телегу
смотрела

на

зубами,

*

*

*

V

Так

путешествие.
старших ребят пошли за вожатыми,
которых послали на поиски обоза. Нас усадили сушиться на
лучшее место у самого жаркого костра. Вокруг собрался чуть
ли не весь лагерь. Мальчики и девочки, старшие и мдлыши,
стояли, сидели и лежали на траве, и все не отрываясь смотрели
на нас, слушали рассказ Зюлейки.
Когда Зюлейка рассказывала о том, как двое парней подошли к нам и стали расспрашивать, -что лежит на возу, Ирка
вдруг вскочила и уставилась туда, где стояла телега.
Эй, что вы там делаете?
закричала она.
Что вам
окончилось

Сергей

и

наше

несколько

—

—

—

нужно?
Ира, мы картошку берем,
отвечал девчачий
Сергей велел нам сегодня ужин варить, а вам
—

голос.

—

потому

устали.
сорвалась с

что вы

Ира

человек и
—

места,

Положи

обратно!

и не лезь.

Положи картошку.

Зушка,

где-то в
не

темноте.

докончив

—

Не тебя

несколько

Слышишь?

назначили в

—

обоз,

Зушка, сюда!
рассказа,

поварихе.

Этого

через

картошку!

Положи

она

к

перепрыгнула

исчезла.

закричала

И

—

отдыхать,

—

я никак от них не ожидал.

помчалась

на

помощь

В ТЕМНОМ

ПАРАДНОМ

Это случилось ноябрьской ночью '1941 года.
было и тоскливо старичку-жильцу, дежурившему
в воротах дома № 8 по Узкому переулку.
Москва, огромная, -настороженная, притихла. В темных
улицах, где топорщились на перекрестках противотанковые ежи
и сложенные из мешков с песком баррикады, было пусто: Шел
дождь вперемежку со снегом. Глухо стучала вода
по железу

Жутко

водосточных

труб.
табурете

под
аркой ворот, старик ежился от
сырости, прислушивался и, точно курок револьвера, нащупывал
в кармане кнопку электрического
фонарика.
Кто-то шлепал по лужам возле самого дома. Неуверенные
шаги
то
приближались, то удалялись. Сквозь шум дождя

Сидя

на

послышался

негромкий

голос:
55

Лева, ворота! Давай сюда!
Что-то, постукивая и дребезжа,
—

стало

надвигаться

из

Он вскочил:
Стой! Кто таков?.. Погоди!..

темноты на деда.
—

Вспыхнул

свет фонарика. Перед дежурным стояла ручная
двухколесная тележка, а за ней
мальчишка лет тринадцати.
Небольшого роста, скуластый и коротконосый, он хмуро
поглядывал на деда из-под козырька кепки, с которого капала
—

вода.
—

надо? Кто

Чего

таков?

—

почти

крикнул

всполошен-

ный дед.
—

—

Ничего. Мы бутылки пустые собираем.

Какие

такие

бутылки? Нету

здесь никаких

бутылок!

Мальчишка обернулся и устало сказал через плечо:
Левка, объясни ему.
Из темноты появилась плетеная детская колясочка, а за ней
еще один мальчик, худенький, стройный, одетый в ладное серое
пальто.
Он вежливо поклонился и заговорил спокойным,
—

тоненьким, как у девочки, голоском:

Здравствуйте, товарищ дежурный! Понимаете, мы
собираем пустые бутылки. Все ребята нашего двора собирают
пустые бутылки для зажигательной смеси, чтобы уничтожать
—

немецкие танки.
—

Чай,

не

Понимаете?

маленький,

понимаю.

А

зачем

ночью?

—

ворчал

дед.

Какая же ночь? Сейчас вечер, десять часов, не больше.
Мальчик вздохнул и снова принялся терпеливо объяснять:
А это вот почему, товарищ дежурный. У нас норма
двадцать штук на человека, а мы взяли обязательство
вдвоем
сто двадцать. Для этого, конечно, нужен транспорт. Но пока мы
его доставали, прошел весь день. А
завтра утром последний
срок сдавать на склад. Вот мы и ходим.
Сами откуда? Где живете?
На Владимирской, двадцать два.
Ишь в какую даль зашли!
А это потому, товарищ дежурный, что другие ребята
—

—

—

—

—

—

—

—

в нашем

районе

все

бутылки собрали
56

и нам ничего не осталось.

—

с

Три

Промокли,

часа ходим.

как

мыши,

—

вставил мальчик

тележкой.

Погоди, Михаил. Понимаете, мы ходили-ходили и собрали
тридцать одну бутылку. А нужно сто двадцать. Вот мы
решили
итти
подальше, где
еще не все собрано. Пони—

только
и

маете?

Дед успокоился и
Нельзя, время

важно сказал:

позднее.

—

—

совсем
—

—

Мы, конечно, и сами понимаем, что
удобно. Только ведь мы на минутку...
Никаких «на минутку»! Не полагается.
Что ж!

—

Мишка.

сказал

—

Устали,

это,

как

конечно,

собаки,

не

про-

возвращаться? Бюрократизм просто!
Я те дам бюрократизм!
вскипел дед.
Какое имеешь
оскорблять!

мокли, а теперь так и
—

право

—

—

Мальчики увидели, что дела не поправишь.
коляску и тележку и поплелись из-под
темноту.

повернули
в

Старик

постоял

—

Эй,

шестнадцатая,

кому-то.

Дед

не

—

Передай

в

заметил, как

вышел

ворот

в

переулок

свет! Эй, шестнадцатая!
шестнадцатую!
юркнули

в

ворота

две

—

закричал

тени,

и

не

дребезжанья пустых бутылок.

услышал слабого

Через

месте, потом

на

молча

свой дом.

и оглядел

он

немного

Они
арки

несколько

одного из внутренних

минут приятели

стояли

в

темном

парадном

корпусов.

удовлетворенно сказал Миша.
Здесь уж, наверребят не бывал!
...ребят не бывал!
гулко прокатилось вдруг откуда-то
сверху по всему парадному.
Ребята вздрогнули и на секунду притихли.
Эхо тут,
догадался Лева.
...эхо тут,
подтвердило парадное.
Лева долго чиркал спичками о намокший коробок. Наконец
одна из них вспыхнула. Мальчики огляделись.
Это было просторное парадное огромного дома. Этажей на
девять подымалась широкая лестница. На каждую площадку
—

Во!

—

—

ное, никто из
—

—

—

—

—

—

57

выходили двери

четырех

квартир. Много

стекол

в

высоких

разбито.
Фугаска брякнула недалеко,
отметил Миша.
Спичка погасла. Шаркая ногами по кафельному полу, ребята
добрались до одной из дверей. Лева долго нащупывал кнопку
звонка. Нащупав, осторожно ткнул в нее пальцем. Никто
не
окнах

было

—

—

отпирать. Миша проворчал:
Звонишь ты как-то по-чудному.

выходил

Пусти!
Громкий, продолжительный звонок задребезжал за дверью.
Ребята услышали быстрые шаги и встревоженный, хрипловатый
—

■

спросонок
—

голос:

Кто? Что случилось?.. Кто?

открылась. Яркий
свет
вырвался
на
площадку.
высокий человек с седыми волосами и очками
носу, без пиджака.
Миша отважно спросил:
У вас пустые бутылки есть?
Человек поправил очки, посмотрел на ребят и вдруг громко

Дверь

У порога
на

стоял

—

выпалил:

Безобразие! Хулиганы!
Дверь с треском захлопнулась.
—

Постояв

немного

в

нерешительности,

мальчики

подошли

другой двери и снова нащупали кнопку.
Дверь, заложенная на цепочку, тихо приоткрылась. Какая-то
женщина негромко, очевидно боясь кого-то разбудить, спросила:
Кто тут?
У вас пустых бутылок не найдется?
Господи! Каких еще бутылок?
Левка, скажи ей,
буркнул Миша.
Здравствуйте,
начал Лева.
Понимаете, мы собираем
пустые бутылки для горючей смеси против танков. У вас не
найдется несколько пустых бутылок?
к

—

—

—

—

—

—

—

—

Женщина выслушала

его и сказала

тихо, но с сердцем:

Неужели нельзя дать людям хотя бы минуту покоя?
Первый раз за три ночи нет налета. Неужели обязательно нужно
будить людей по ночам?
Дверь плавно, без шума закрылась.
—

58

Прошло

около

подымались на

Тридцать
отзывался

этаж.

две звонковые

в темноте, и все
на

Друзья,

часу.

девятый

У

кнопки

безрезультатно!

печальные

и

утомленные,

было ни одной бутылки.
нащупали они за это время
Во многих квартирах никто не

них не

звонки, в других невыспавшиеся, потревоженные

бросали

в ответ несколько слов и захлопывали двери.
Уже на пятом этаже ребята стали понимать, что их дело
провалилось. Но они продолжали забираться все выше, нажимать
все новые кнопки почти без надежды на успех, просто так, для

люди

очистки совести.

Это была

последняя

площадка.

даже не вышел на звонки, в

В

третьей

там?»,

но дверь не открыли. Стоя
говорил про бутылки, а за дверью

на

квартирах

двух

никто

спросили: «Кто
темной площадке, Лева

хоть

и

какая-то девочка

несколько

раз повторила:

Никого нету дома. Никого нету дома.
Осталась последняя квартира. Здесь
очень
долго
не
отпирали. Миша, который с каждой неудачей становился
упрямее и злее, позвонил раз пять. Наконец дверь распахнулась.
Вышел здоровенный усатый человек. Он молча уставился на
ребят, что-то жуя и шевеля усами.
Лева быстро, с каким-то отчаянием заговорил:
Здравствуйте, товарищ! Вы простите, что мы вас
беспокоим... У вас не найдется пустых бутылок? Мы собираем
—

—

пус...
Человек повернулся и ушел в комнату, громко зевая.
минуту он молча поставил у Левиных ног бутылку и, не
ни

Через
сказав

слова, захлопнул дверь.

Вот тебе и все!
сказал Лева.
Мальчики стали медленно спускаться, держась руками за
перила. Только теперь они почувствовали, как сильно устали,
как промокли, как хотят есть.
Спать бы теперь!
сказал Миша.
Они вышли во двор, где у подъезда оставили Тележку
и
коляску. Было попрежнему очень темно, однако дождь
перестал. Была полная тишина.
Вдруг издалека мягкими раскатами донесся звон кремлев—

—

■—

—

60

курантов. Колокола

ских

пробили

одну

четверть, другую...

третью... четвертую...

Лева!.. Вдруг двенадцать?!
испуганно
Вдалеке ударил большой одинокий колокол,

—

—

Миша.
низкий

сказал

и

его

темной Москвой.
Раз!
начал считать Лева.
Больше колокол не ударил. Только слышно было, как
надают в лужи капли.
Час!
прошептал Миша.
Лева растерянно забормотал:
Ужасно- глупо как... Что же теперь делать? Дома с ума
■сойдут. Придется
пробраться
как-нибудь...
переулками.
звук

поплыл над
—

—

—

—

—

Проберемся?
Как нарочно, в этот момент с улицы донеслось мерное
постукивание сапог, подбитых железными подковами. Миша
повернулся и пошел обратно к парадному:
—

Лучше

Наверно, патруль! Слышишь? Какое
ночевать будем здесь. Вот и все!

Он уже
—

их с

вошел в

там

«проберемся»...

парадное, когда Лева окликнул
сложим все бутылки в коляску

Погоди. Давай

его:

и возьмем

собой.
А что, они здесь размокнут, что ли?
Не размокнут, но мало ли что может случиться!

—

—

кто-нибудь

и

Придет

заберет.

Миша вернулся. Они перегрузили бутылки, втащили коляску
парадное и сели на нижних ступеньках лестницы.
Москва после трех тревожных ночей спала. В окнах высоких
домов не отражались ни голубые лучи прожекторов, ни красноватые вспышки зениток. И окон не было видно. Одни сплошные
черные стены подымались к черному небу.
Спали москвичи. Спали жильцы большого дома по Узкому
переулку. Спали чутко, не выключив на ночь радиорепродукторов.
Клевали носами в темном парадном двое продрогших,
усталых ребят.
Часа в три ночи Лева поднялся и затеял в потемках какую-то
в

возню.
бі

Что ты?

—

—

—

но

спросил Миша.
делаю.

Ну, так пошли наверх. Там, небось,
Хорошо. Берем коляску!

—

—

—

Холодно. Зарядку

—

теплее.

Да зачем нам ее туда тащить?
Как «зачем»? Нельзя рисковать. Коляска

пускай себе,

бутылки...
—

Беспокойный

ты

какой-то, Левка!

—

проворчал Миша,

но

коляску.
Долго мальчики тащили ее наверх, осторожно нащупывая,
ногами ступеньки. Они сразу согрелись. Никогда они не думали,.
что тридцать одна пустая бутылка весит так много.
В
каждой лестнице здесь тринадцать ступенек,
задыхаясь, проговорил
Лева.
Ты считай и иди. Смотри:
девять, десять, одиннадцать, двенадцать, три...
Тринадцатой ступеньки не оказалось. Оба сразу оступились.
Коляска вырвалась из рук, покачнулась, и в ту же секунду
звенящий грохот трех десятков разбитых бутылок наполнил
гулкое, резонирующее парадное.
Ребята сели на корточки и перестали дышать. Долго гудело
парадное, как рояль с нажатой педалью... Открылись двери.
Мальчики услышали звонкий девичий голос:
Мама, без паники! Без паники!
Открылась вторая дверь... Открылась третья дверь...
все же встал и взялся

за

—

—

—

—

Открылись
Десятки

четвертая, пятая,

шестая...

голосов, низких и высоких, звонких и приглушен-

ных, спокойных

и

плаксивых, зазвучали

на

площадках

всех

темной лестницы.
—

Почему

радио

молчит?

—

раздался

заспанный

сверху.
—

—

—

—

—

—

—

Гога,

Ну

ты

здесь? Гога!

—

неслось со

второго

этажа.

да, я же слышала, как стекла посыпались.

Так меня, милые,

на

кровати

и

подбросило!

Где подбросило?
Чего?
Где бросил, говорю?
Должно быть, в Малом Колокольном.
62

голос

—

—

Граждане! А может, это и не фугаска?
Как же! «Не фугаска»! Всю ночь зенитка

хлопала.

Нет. Это не зенитки. Это дверями кто-то хлопал.
: Кто хлопал?
А кто их знает! Кто-то все хлопал.
Голоса продолжали перекликаться, но оцепеневшие на;
ступеньках ребята
больше не разбирали ни слова. Кто-то
совсем неподалеку чиркал над их головами спичкой. Чиркнул
раз
спичка не загорелась... Чиркнул снова
и снова без
результата. Чиркнул третий раз.
Слабый красноватый свет заиграл на рассыпанных по
лестнице бутылочных осколках. В
ту же секунду ребята
—

—

—

-

—

—

услышали
—

Это

Двумя
в

сером

голос:

такое?
ступеньками

что

выше

платке.
63

стояла

немолодая

женщина-.

—

Кто

вы

лась она к
—

такие, товарищи, и как сюда попали?

—

обрати-

ребятам.

Мы...

бутые... собираем,

пустылки

мы

еле

—

выговорил

Миша.
—

Ничего

Граждане,

не

понимаю!

—

крикнула:

сказала женщина и

—

тише!

на лестнице стали звучать приглушенно:
Что? Не понимаю.
Нашли чего-то?
Позвольте пройти!
Кого нашли?
Спичка погасла. В наступившей темноте кто-то прокричал:

Голоса
—

—

—

—

—

—

же вы

Мария Михайловна,

что же все-таки

Голоса
вздохнул,

лестнице

на

кашлянул

Граждане,

наделали
а

просто
—

тут
мы

вы

шум.

выясним.

Наступила

смолкли.

раз

несколько

особенным, хрипловато-пискливым
—

случилось?

Успокойтесь, граждане. Сейчас мы все
сюда попали и что вы тут делаете?
и

Так

тишина.

заговорил

как

Лева

каким-то

голоском:

нас

простите,

Мы

никакие

пожалуйста! Извините,
воры

не

и

не

что

хулиганы,

собираем...

Господи!

бутылки!

Опять

—

простонала

женщина

на

нижней площадке.

Для горючей

заторопился Лева.
Мы ходилиуже поздно. И пришлось ночевать.
Мы просто уронили коляску, и бутылки разбились. Извините,
—

ходили

—

смеси,

—

—

и не заметили, что

пожалуйста. Мы подберем

все и

уйдем.

Лева опять закашлялся и смолк.
В милицию надо,
убежденно проворчал чей-то бас.
И лестница заволновалась, зашумела:
Я четырнадцать часов работал!
Безобразие! Такой шум поднять!
—

—

—

—

—

Тише,

граждане!

—

сказала

Мария

Михайловна.

—

Нельзя же, в самом деле, так волноваться! Ну, чего вы хотите?
Чтобы я отвела их в милицию?
Только теперь Миша понял, какую они допустили глупость.
Ведь на лестнице было темно! Ведь ничего не стоило тихонько
64

выйти во двор и отсидеться там
нащупал ногой нижнюю ступеньку и
Лева... Лева... удерем!

где-нибудь

уголке.

в

»

—

Поздно! Рука Марии Михайловны крепко взяла его
Ноги у Миши задрожали, ему захотелось плакать.
Но
Мария Михайловна неожиданно разжала
и

провела
Гм!
—

Он

зашептал:

рукой по спине мальчика.
Граждане, куда же я их поведу? Они

все

за плечо.

пальцы

мокрые.

Люди в парадном притихли.
Как?
не понял кто-то»
Я говорю: они мокрые насквозь.
—

—

—

На лестнице
голоса.

раздались,

снова

Одни спрашивали,

мальчишки

мокрые,

уже тише, недоумевающие

мокрый, другие

кто

третьи

отвечали,

спрашивали, какие
те, которых в милицию

что

мальчишки,

четвертые отвечали, что
хотят отвести...
Прошло минуты две, пока жильцы на всех этажах
уяснили, в чем дело. Тогда громкий мужской голос спросил
наверху:

Где же это их... угораздило?
Ребята молчали.
Слышите? Где это вы намокли?
повторила вопрос
Мария Михайловна.
Где? Под дождем, конечно. Три часа ходили.
И все за бутылками?
спросил голос сверху.
За бутылками.
Вам что, платят за это?
Странно просто!
обиделся Лева.
Конечно, ничего не
платят!
Общественники, значит?
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Конечно!

Голос хмыкнул, помолчал и сказал медленно:
Слышите, граждане: работают, со временем не считаются.
Да объясните же мне наконец, на что им эти бутылки!
опять простонала женщина на самой нижней площадке.
А это очень просто,
ответила Мария Михайловна.
Это бутылки для горючей смеси. Смесь поджигают и бросают
—

—

—

в
б

—

—

—

неприятельский танк.
«Архимед*

65

Нет,

—

не поджигают.

Она

воздухом.
Всякие бывают смеси:
от воздуха.

сама воспламеняется от

сопри-

косновения с
—

4

которые

и

от

спички

и

которые

Некоторое время в потемках горячо спорили о боевых
свойствах зажигательных смесей. Миша и Лева с тоской
слушали все эти разговоры, гадая, что с ними будут делать
дальше. Но вот кто-то сердито сказал:
Взбаламутил Гитлер весь народ!
Всю Европу, проклятый, искорежил!

—

—

—

бы не только бутылки... я бы
сгорел, проклятый!
Чего там мебель! Вы бутылки -то отдайте.
И отдам! Нюрка, пойди на кухню, там в углу,

Да

бы... да

я

отдала, только бы
—

—

три

:

я

всю

мебель

он

за

бидоном,

бутылки.

Лева тихонько ударил Мишу кулаком в бок. Тот слегка
дернул его за рукав.
Мария Михайловна устало проговорила:
Ну, граждане, у кого там есть еще бутылки? Сдавайте
скорее
и спать.
Сейчас. У меня есть,
совсем
не
сердито сказал
—

—

—.

—

мужской голос, предлагавший отвести ребят в милицию.
Прошло минут пятнадцать. Мария Михайловна стояла
с ребятами на самой нижней площадке и кричала:
Граждане! Граждане! Будем организованными. Нельзя же
—

мальчишкам

всем

по

этажам

По всей огромной
мигали

свечей, и
темные
фигуры.

огоньки

двигались

площадку, где
Маленькие
пива и от

стояли двое

соуса

и

бегать. Несите

лестнице

большие

в

их

Все

ребят.
бутылки

«кабуль» слабо

слабом,

несли

от

сюда!

сами

вспыхивали

и

дрожащем

бутылки

вина

спички,

гасли

и

от

на

свете

нижнюю

лимонада, от

цокали донышками о

кафельный

пол, и число их росло и росло.

Миша и Лева, изумленные, молчаливые, стояли и глядели на
притекавшее из тридцати шести квартир богатство. Они стояли
совершенно неподвижно, и только Миша шевелил губами,
считая новые бутылки благоговейным шопотом:
66

Сто тридцать одна... Сто сорок...
удивились, когда открылась дверь
первой квартиры и из нее вышла длинная фигура в накинутом
на плечи черном пальто. Это был
седой гражданин в очках,
обозвавший их хулиганами. Он подошел к ребятам, держа
в одной руке бутылку, а в другой зажженную свечу, посмотрел
на них, склонил голову набок и спросил:
Позвольте...- Молодые люди, а где вы будете ночевать?
—

Но

Сто двадцать
они

еще

восемь...

больше

—

—

У

меня

можно,

—

сказал

один

из

жильцов.

Гм... У вас? А то, знаете, пожалуй, ко мне... У
дивана... электрический чайник...
И, медленно нагнувшись, гражданин поставил
—

бутылку

с надписью

«Боржом».

меня два

на

пол

«КАЛУГА»

—

«МАРС»

В эту дождливую ночь совсем близко от городка ухали
орудия. Немцы были в двенадцати километрах.
С маленькой станции только что ушел последний эшелон,
увозивший в тыл женщин, стариков и детей. Коротко постукивая, прошли теплушки, в которых плакали младенцы, проползли
длинные
пассажирские вагоны
с
чуть
заметным
светом
в
замаскированных окнах, процокала открытая платформа
с
зенитным
пулеметом и
красноармейцами. Эшелон исчез
в темноте. Шум его колес постепенно затих. На
опустевшей
станции
осталось
только
несколько
железнодорожников,
часовые на перроне и среди путей да двое мальчишек лет по
одиннадцати, притаившиеся под башней водокачки.
08

Один
с

из них

другой
и в черной
—

Они
к

черноглазый, круглощекий,

—

в длинном

пальто

воротником, обмотанным шарфом, в меховой шапке,
худенький, юркий, в коротком черном бушлатике

поднятым

шагам

—

—

возле мокрой стены, прислушиваясь
перроне и к гулким выстрелам орудий.
прошептал, чуть шевеля пухлыми губами:

стояли молча

часового

на

черноглазый

Потом
—

кепке.

долго

Слава! Слава!

Ну?
Слава,

ты

куда записку

сунул?

К маме в укладку с постелью.
К моей маме?
Нет, к моей. Стой тихо. Услышат!
Они помолчали. Через минуту опять послышался
Слава! А, Слава!
Чего тебе?
—

—

—-

шопот:

—

—

Слава, что ты написал в записке?
«Что, что»! Написал: «Дорогие мама, бабушка и Вера
Дмитриевна! Мы убежали с поезда. Мы хотим грудью защищать
город от фрицев. Пожалуйста, не волнуйтесь и не беспокойтесь». Ну, и все. Стой тихо и ничего не говори! Понял?
—

—

—

Понял.

В молчании прошло несколько минут. Шаги удалявшегося
по перрону часового слышались все слабей. Когда они затихли,
Слава отошел от стены и осмотрелся, придерживая за лямки
рюкзак.

Мишка! Пошли!
Его приятель подошел к нему с большим, туго набитым
портфелем. Оба крадучись прошли через калитку в деревянной
ограде
станции,
секунду
помедлили
и
бросились
бежать
в дождь, в темноту.
На
привокзальной площади они никого не встретили
и дальше
пошли шагом, держась поближе к заборам и стенам
домов. Одна из калош у Славы то и дело соскакивала. Тяжелый
портфель бил Мишу
по
ногам.
Оба промокли
от
дождя и вспотели, но шли не
останавливаясь, отчаянно торо—

пились.
6

«Архимед»

69

Городок, такой знакомый днем, казался теперь чужим
страшным. Ни одного человека не было на улице. Ни одно
окно
не
пропускало света. Даже собаки, обычно лаявшие
в каждом дворе, теперь молчали. Только
изредка в темных
парадных домов покрупней или под арками, ворот краснели
огоньки папиросок. Это дежурные жильцы
стояли
на
своих
постах. Заметив их, ребята или пускались бегом,, или же шли
и

крадучись, чуть дыша.

Так они добрались до центра городка. Впереди, пересекая
улицу, прогромыхали не то танки, не то тягачи и свернули
в темный переулок. Потом
торопливо, почти бегом, навстречу
ребятам прошел взвод красноармейцев. Мальчики спрятались
от них в щель
между киосками, где когда-то шла торговля
морсом и табаком. Они задержались там, чтобы немного отдох-

нуть.

Слава!
Что?

—

—

Слава,

—

быть,

—

а

тихо позвал

ты

Миша.
записке, что

написал в

погибнем?
Слава рассердился:
Ты... ты, Мишка,

мы

теперь,

может

совсем

—

голова

прямо

болит

вопросами! Ну зачем
страху? Да?

от

я им

совсем

как

заботы,

а

буду

это

он

У

человека

они

дурацкими
поумирали

маленький!
со

своими

писать? Чтоб

со

Миша не ответил. Он опустился на корточки и некоторое
время молчал, смыгая носом. Затем опять зашептал, еще тише:
—

—

Слава!
Опять!

Слава, честное слово, это последний вопрос... Слава, от
какой заботы у тебя болит голова?
От какой? А вот от какой: нам надо пробраться на
передовую так, чтоб не попасться патрулю. Как найти эту
самую передовую? Куда нам пойти? Ты об этом подумал?
Я не думал об этом, но, по-моему, Слава, где пушки
стреляют, там и передовая.
Мальчики отправились дальше. Еще несколько раз они
прятались, услышав, как шлепают по лужам тяжелые сапо—

—

—

'

70

ги

патрульных,

только

и

через

час

выбрались

на

окраину

городка.

Здесь было особенно пустынно

и неприютно.
раздавался намного сильней. Слава остановился на перекрестке немощеных улиц и спросил:
Где ж теперь стреляют? Куда итти?
Мальчики топтались на месте, растерянно поворачиваясь во
все стороны. Грохот, тяжелое буханье
слышались
теперь не
только спереди, но и справа, и слева, и позади.
Слава! Чего это? Слышишь?
Какой-то странный шипящий свист, то нарастая, то затихая,
шел сверху, с мигающего неба. Слава подставил левое ухо под
дождь, чтобы прислушаться, но тут вдруг раздался не свист,
а вой, в темных окнах домов блеснул
свет, и через секунду
земля дрогнула от мощного удара.
Слава! Знаешь чего?
прокричал Миша.
Слава, это,
наверное, немцы ив дальнобойных стреляют. Слава!..
Ну... Ну и что же, что стреляют? Ты только... ты только
не трусь, пожалуйста... Ничего тут такого нет, что стреляют.
Слава, я не трушу... только знаешь чего, Слава... Зачем
мы здесь стоим? Уж итти, так итти. А, Слава?
Оба торопливо зашагали, с трудом удерживаясь, чтобы не

Грохот орудий
—

—

—

—

—

—

—

бежать.
—

Обстрел

—

как

обстрел. Обыкновенное дело!

—

говорил

Слава.
Ага! Обыкновенное дело,
соглашался
другой,
подпрыгивая при каждом новом ударе.
Вдруг Слава заметил, что его товарищ исчез.
Мишка! Ты где? Ты чего?..
Слава! Знаешь... странная вещь!
донеслось из
ты.
Уронил портфель и не могу найти.
—

—

слегка

—

—

—

темно-

—

Слава
—

остановился.

Ну! Нашел?

Нет. Слава... Странная вещь!
Нашел?
послышалось через секунду.
Не!.. Вот ведь! Странная вещь!.. Слава,
Наконец Миша нашел портфель в большой

—

—

—

—

71

.

ты

здесь? Слава!
и присо-

луже

к товарищу. Но тут у
Славы соскочила калоша. Он
нагнулся, чтобы надеть ее. Вдруг яркий столб света поднялся
из-за ближайшего дома, и раздался такой грохот, что у Миши
сердце чуть не выскочило. Зазвенели стекла. Где-то громко
закричала женщина. Через секунду приятели уже мчались по
лужам: один с портфелем, другой с калошей в руке.
Они не заметили, как выбежали
за
город,
как попали
в Большую рощу. Бежали долго, очень долго. Разрывы позади
уже
прекратились,
а
ребята продолжали бежать, тяжело

единился

и

хрипло дыша.
Стой! Кто идет?
—

—

раздался вдруг

отрывистый окрик.

Мальчики стали как вкопанные.
Попались! Патруль!
прошептал Слава.
Кто идет?
прозвучало в темноте громче
Это... мы...
нерешительно сказал Миша.
Кто
мы?
Советские граждане,
пояснил Слава!
Какие такие советские? Ложись!
—

—

—■

—

и

тревожнее.

—

—

—

—

—

—

—

Щелкнул затвор винтовки. Мальчики, не издав ни звука,
плюхнулись на землю. В этот момент чей-то бас произнес:
В чем дело, Симаков?
Ходит там кто-то, товарищ
караульный начальник.
—

—

Я

положил

его.

Эй! Кто

там есть? Отвечай!
громко спросил бас.
Советские
граждане.
Школьники,
повторил
Слава,
чуть приподняв голову.
Ну-ка, Жиров... За мной!
Послышались шаги. На секунду вспыхнул свет карманного
фонаря и ослепил ребят. Фонарь тут же погас. Мальчики
увидели перед собой двух красноармейцев.
Кто такие? Как сюда попали?
спросил один из них
—

—

—

—

—

—

—

басом.

Мальчики встали. Миша
совсем
растерялся и
А Слава поправил кепку и заявил решительным тоном:
Мы... Нам к командиру нужно.
К какому такому командиру?
По какому вопросу?
—

—

—

72

молчал.

Добровольцами хотим поступить.
Жиров, слышишь?
сказал
бас
обратился к ребятам:
Та-ак! А родители
Уехали. Эвакуировались они.
—

—

—

—

товарищу.
ваши

Затем

где?

—

—■

—■

А
А

вы

как

же?

мы остались.

Утекли?
Вовсе
не
утекли,
отпустили
и все.
Воевать отпустили?
—

—■

—

соврал

Слава.

—

Просто

нас

—

—■

Ну да.
Красноармейцы захохотали. Насмеявшись, они долго молча
разглядывали ребят.
Во, Жиров, дело-то! Как же теперь быть?
Дежурному нужно доложить, товарищ сержант.
Дежурному? Гм! Верно! Пошли к дежурному. Пусть
разбирается. Ну, вояки, идем!
-г--

*

—

—

—

Они

повели мальчиков

фонариком путь,

и

вскоре

лесом, изредка на секунду освещая
остановились

щели в земле.
—

Обождите

здесь.
73

около

узкой темной

Сержант спустился в щель по деревянным ступенькам.
Через несколько минут его голос послышался откуда-то слева:
Жиров! Давай их прямо' к лейтенанту.
Ребята с помощью Жирова спустились в щель и пошли по
—

ней,

задевая плечами глиняные стенки.

Слава!

—

Правда,

совсем

как

в

настоящих окопах?

Да?

—

прошептал Миша.
земляной бугор. Стало совсем
какую-то дверцу, и все трое
в светлой землянке, обшитой досками. Ее освещала
электрическая лампочка.

Щель

Но
очутились

темно.

вела

вот

под невысокий

Жиров

открыл

командирской
сумкой, стоял,
прислонившись к стене. Другой, смуглый, курчавый, с черными
усиками, с папиросой в зубах, сидел за маленьким столиком.
На петлицах у обоих военных ребята заметили по два
В

землянке находилось двое военных.

шинели, с противогазом

и

полевой

Один,

в

кожаной

квадратика.

Военный с усиками поднялся.
Это и есть ваши герои?
спросил он Жирова.
Так точно, товарищ лейтенант.
Лейтенант посмотрел на ребят и слегка улыбнулся.
Большая черная кепка Славы так низко съехала на лицо,
что из-под нее виднелись только нос да подбородок. С рукавов
его бушлата и с Мишиного пальто стекала вода. Чулки, штаны
и
ботинки ребят
были
перепачканы глиной. Оба
стояли
притихшие, неподвижные.
Воевать, говорите, собрались? Да?
—

—

—

—

—

Воевать,

—

донеслось из-под кепки.

Лейтенант повернулся к военному у стены:
Что ж, дежурный, снаряжай с ними связного
да
в город.
Ребята огорченно переглянулись.
Тот, кого лейтенант назвал дежурным, задумчиво постукивал
папиросой по портсигару.
В
город-то,
в
город,
сказал
он
медленно,
ну,
а дальше
что? Родители их выехали. Детские учреждения
эвакуированы. Куда связной с ними денется?
—

—

—

—

74

—

Лейтенант прошелся по землянке, заложив руки за спину.
Гм! Это, положим, неизвестно, уехали или не уехали.
Возможно, что герои удрали из дому, а их теперь ищут по
—

улицам.
перед Славой и поднял козырек его кепки.
друзья, выкладывайте правду: удрали?
Вовсе мы...
начал было Слава.
Но лейтенант перебил его:
Стоп! Погоди! Вы пришли в армии служить. Так? И вот
с первой же встречи врете командиру. Зачем нам такие бойцы,
которые обманывают командиров? Нет! Вы уж лучше говорите
начистоту: из дому удрал»?
С поезда,
чуть слышно ответил Слава.
Мы с поезда удрали,
повторил Миша.
Ну вот! Это другой коленкор!
Лейтенант снова прошелся и стал перед дежурным.
Ну и денек! Что ни час, то новая морока!
Он помол•

Он

—

остановился

Ну-ка,

—

—

.

—

—

—

—

—

—

—

и
■и

—

Что ж, .оставить их пока на свою ответственность, да
доложить майору? Или попадет? Чорт его знает! Может,
попадет. Но куда их девать? По городу уже два часа жарят,

чал.

—

а здесь пока тихо.

Лейтенант задумался.

Ребята

стояли

не

двигаясь, только

изредка переглядывались.
—

Ладно. «Жиров!

Я

—

вас

слушаю, товарищ лейтенант!

их к телефонистам. У них место есть.
старшине сказать, чтоб зачислили их на довольствие.
Пробираясь ощупью по темному ходу, ребята в
щипали и 'толкали друг друга. Слава громко шептал:

Отведите

—

—

Понимаешь,

что

значит «зачислить

их на

Придется
восторге

довольствие»?

Это значит
приняли. Значит
все, гОтово!
Они попали в другую землянку, освещенную лампочкой
потусклей. Здесь вдоль стены шли нары, на которых, завернув—

шись в

—

шинели, спало человек восемь

землянки

стояла

железная

печь.

красноармейцев. Посреди
Было

тепло

и

душно.

Жиров указал

на

свободный
75

топчан

справа

от

двери:

немного

Давайте ложитесь здесь. Сейчас ужинать вам добудем.
И чтоб тихо было! Люди спят.
Он хотел уйти, но тут один из красноармейцев проснулся,
—

руками, и уставился на ребят, подняв,
брови на розовом лице.
О-о? Що це таке?
Пополнение вам. Теперь, Очередько, пропал Гитлер.
Жиров ушел, тихонько прикрыв дверь. Очередько был так
удивлен, что растолкал своих ближайших соседей. Через минуту
вся землянка проснулась. Со всех сторон на ребят смотрели
удивленные улыбающиеся лица, со
всех
сторон сыпались
сел, обхватив колени
светлые
—

—

вопросы и восклицания:
—

—

—

Как

Видя,
рады

их

что никто здесь

ѵ.

них

не

смотрит строго,

ободрились. Они

одежду и теперь
Они рассказали о том,

верхнюю

безумолку.

болтали

на

ребята

появлению,

промокшую
и

добрались?

сюда

же это вы

Убежали? Вот шельмецы!
Мамки-то ваши где?

сидели
как

что все

себя
нарах
задумали побег
сняли

с

на

неделю тому назад, но потом отложили его до отъезда, чтобы

родные
удалось

не

в

застряли

последний

из-за

них

в

городе.

Рассказали,

момент незаметно выскочить из

как

им

вагона, как

пробирались

они по городу, небрежно упомянули о снарядах,
которые рвались «совсем-совсем рядом».
Миша при этом заметил, что у него, наверно, осколком
выбило из рук портфель.
Красноармейцы, слушая их, веселились так, словно не было
войны, не было немцев, не было гула канонады, который
временами приглушенно доносился сюда.
Неожиданно открылась дверь. В землянку вошел статный
военный, держа в руках по котелку, а подмышкой
большой
кусок хлеба.
—

—

—

Где тут наши добровольцы? Получайте!
О це важные у нас вояки,
заметил Очередько.

старшина
с

—

им

вечерю

—

Сам

нэсэ.

Ребята поблагодарили
гречневой кашей.

и

принялись

76

за

щи,

смешанные-

—

Далеко

отсюда

до

передовой?

—

осведомился

Слава,

пережевывая хлеб.
Та це ж она и есть передовая! Метров тридцать чи сорок
пройдешь
от тебе и немец.
По дружному смеху бойцов ребята поняли, что Очередько
шутит, что до передовой еще очень далеко. Они замолчали,
обиженные на такое несерьезное к ним отношение. Устав
смеяться, приумолкли и красноармейцы. И тогда в землянке
заговорил негромкий голос, которого мальчики до сих порне
—

—

слышали:
—

Так-так!

Ну,

вот

что, молодые

люди.

Разрешите

мне

задать вам один вопрос.

На

топчане по

другую

сторону

двери

лежал

Приподнявшись
близорукие глаза

человек с очень длинным носом.

щурил

на

ребят,

как

видно,

.худощавый

на

и

локте,

он

улыбался

бесцветными губами.
Какой вопрос?
спросил Слава,

тонкими

не переставая жевать,
Вот вы желаете воевать с немцами, защищать родину.
Что ж! Стремление похвальное. Но представьте себе, что все
лица вашего возраста побросают школы и отправятся на фронт.
Представьте себе, что война продлится года три-четыре.
Сколько разведется тогда в стране безграмотных недорослей,
из которых нельзя будет сделать ни инженеров, ни ученых, ни
хороших командиров! Вы подумали об этом?
Ого! Вот заковыка, так заковыка!
сказал Очередько.
Зараз побачим, шо они кажут.
Бойцы опять засмеялись и уселись поудобней на нарах,
поглядывая на ребят.
Те молчали, озадаченные, поставив
котелки на колени, устремив глаза в пространство.
Ну! Валяйте, начинайте диспут,
сказал кто-то.
Очень просто!
вдруг ответил Миша.
Этого вовсе
не может быть.
То есть чего не может быть?
Чтоб все ребята ушли на фронт.
Почему же? Все ребята ненавидят немцев. Вы вот
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

убежали.
—

Мы убежали,

а

все

не
77

убегут. У

одних

ребят такой

характер,
хотим
—

что они хотят

учиться,

а

у

нас

такой характер,

что мы

воевать.

Значит, по-вашему, у

кого

какой

характер,

кто

чего

.хочет, так и делает?
—

Ну

да.

Их собеседник повернулся

и

лег

головой

на

противогаз,

подложив под затылок ладони.

Странно!

сказал он задумчиво, глядя на потолок.
у меня, например, такой характер, что я совсем не
чувствую призвания к военной жизни. Что вы на это скажете?
Ребята молчали. Им стало как-то неловко за человека,
который сам про себя говорит такие вещи. Это было все равно,
как если б он сказал: «А я вот, братцы, трус».
Н-не знаю... Конечно, всякие бывают характеры,
уклончиво ответил Слава.
Да. Никакого призвания. Я с детства только и мечтал
о том, чтобы стать изобретателем. Перед войной работал на
заводе, учился в заочном институте, думал сделаться инженером.
Он вдруг повернулся к ребятам и снова приподнялся на
локте.
Вы
знаете,
чем
я
хотел
заниматься?
Слышали
что-нибудь о передаче энергии на расстояние?
Знаем. По радио,
сказал Слава.
Совершенно верно. И вот представьте себе: есть у вас
велосипед, а на нем
маленький приемник и электромоторчик.
Сели вы на велосипед, повернули рычажок и едете хоть до
самой Москвы без всякого горючего, без всяких проводов.
Неплохо? Да? Ну, а теперь пришла война, и я вот не изобретаю
таких велосипедов, а служу в армии, и неплохо, говорят, служу.
Что вы на это скажете?
Ребята не ответили. Они молча
рассматривали этого
странного человека. Его остриженная под машинку голова
с длинным носом и тонкой шеей, торчавшей из расстегнутого
ворота гимнастерки, походила на голову птицы. Совсем не шла
к нему военная форма.
Колы б мы не воювалы, немец от таким пацанам жизни
бы не дал,
заметил Очередько.
—

А

—

—

вот

—

—

—

—

—

—

—

—■

—

—

—

78

Изобретатель повернулся лицом
По-моему, ребята, если уж

стене и зевнул.
началась^, война,

к

—

если

на

родину нападают, ты уж должен делать не то, что тебе
хочется, а то, что нужно делать. Ну, кончим нашу дискуссию,
а то и поспать не удастся.
Красноармейцы улеглись и затихли. Легли и ребята, накрывшись чьей-то плащ-палаткой. Где-то продолжали раздаваться выстрелы. Откуда-то, вероятно
из соседней землянки,
то и дело доносился писк телефонного зуммера и монотонный

твою

голос:

слушает. Чего? Даю Луну. Алло! Марс! Алло,
говорит. Двести десятый у себя? Дайте его.
Слава! Слав!
прошептал Миша.

Калуга
Марс! Калуга
—

—

—

—

—

Что?

Слава,

вот

бы

нам

такой велосипедик!

Правда?

Ага. А еще лучше
лодку моторную.
Ребята, повернулись друг к другу спиной и больше не
говорили, но долго еще не могли заснуть. Впервые Славе ясно
представились его мама с бабушкой, растерянные, плачущие,
в переполненном темном вагоне, а Мише вспомнилась его мама,
одинокая, без папы, который уехал на фронт, и вот теперь без
—

Миши,
и

—

ее единственного сына.

Миша часто задышал, сдерживая
притворился, что спит.

слезы.

Слава услышал

это

і

*

*

*

Ребята проснулись потому, что кто-то расталкивал их
покрикивал:
(
Эй! Друзья! Подымайсь!
Над ними стоял красноармеец в шинели, с винтовкой.
Лейтенант приказал вам одеться и быть наготове. Никуда
без приказания не выходить. Вот. Завтракайте.
Он поставил на нары котелки, положил хлеб и вышел.
Мальчики сели, моргая заспанными глазами. Только через
некоторое время они проснулись окончательно и вспомнили, где
и

—

—

находятся.
79

Землянка была

почти

пуста. Лишь незнакомый боец, которого
спал, не сняв шинели, не расстегнув-

мальчики ночью не видели,

ремня
с
подсумком. Тяжелый, почти
непрерывный гул
шел, казалось,
откуда-то из-под земли. Доски на нарах
вздрагивали. Временами
за
дверью слышались торопливые
шаги, редкие, отрывистые голоса.
Мальчикам стало тревожно и вместе с тем весело. Натягивая
еще не просохший бушлатик, Слава проговорил:
Что-то там, наверху, делается особенное. Да, Мишка?
Знаешь чего делается, Слава? Наверное, бой идет.
Они оделись и сели рядом, один с мешочком за спиной,,
другой с портфелем в руках. Голоса и шаги в проходе затихли.
—

—

Только голос телефониста, быстрый,
продолжал доноситься в землянку:
—

Калуга
Марс!

напряженный, четкий,,

Марс! Марс! Алло, Марс! Дайте сто четырнадцать!
слушает! Есть, товарищ лейтенант. Марс! Алло,

Слава спрыгнул на пол, чуть приоткрыл дверь, прислушался
закрыл ее.
Никого нет,
сказал он.
Миша пристально посмотрел на него.
Слава... Как ты думаешь, зачем нам велели одеться
быть наготове?
Откуда я знаю, зачем!
Слава! А вдруг нам задание хотят дать?
Какое еще задание?
Ну... ну, донесение какое-нибудь отнести.
Держи карман! Так и дадут донесение незнакомому

и снова
—

—

—

и

—

—

—■

—

—

человеку!
Они
а за

замолчали.

ребятами

землянка

Томительно ползли минуты, десятки минут,
приходил. Гул снаружи усилился. Иногда

никто не

содрогалась так,

что

лампочка, висевшая под потолком,

Спавший красноармеец вдруг сел
вышел за дверь, даже не взглянув

начинала покачиваться.

на

нарах, прислушался

на

и

ребят.

Приподнятое

настроение у мальчиков прошло. Им стало
страшно. Что делается там, наверху? Поче-

тоскливо и немного

80

му

возбуждены? Почему никто не обращает на них
будто все забыли о них?
ребята заметили, что телефонист тревожно, громко

все так

внимания, как

И тут
уже

минут повторяет один

несколько

и тот же

призыв:

Марс! Алло, Марс! Марс! Марс!.. Марс!!. Алло!
Марс!..
Наступила пауза. Потом негромко прозвучали слова:
Марс не отвечает, товарищ лейтенант. Да... Похоже, что
—

—

перебита, товарищ лейтенант. Есть, товарищ лейтенант!
Слава! А, Слава!
сказал Миша.
—

—

—

—

—

—

Чего?

Слава, что такое «Марс»?
Планета, конечно.
Я не про то. Здесь что такое «Марс»?

Здесь?
Слава
подумал.
Название
-секретное. Может быть, штаб так называется.
И он теперь не отвечает?
Не отвечает.
Ребята придвинулись друг к другу поближе.
—

—

—

какое-нибудь

—

—

Слава,
пропало?
—

вдруг... вдруг оттого,

а

Слава угрюмо смотрел на носки
И очень даже может быть,
—

—

через

не

отвечает, все

своих калош.

—

—

что он

сказал он медленно.

И, может быть, немцы ворвутся сюда?
Может, и ворвутся. Может, нас и перебьют

здесь

всех

полчаса.

После

этого

они

сидели,

долго

почти

не

разговаривая,

телефофразах

неподвижные, настороженные, прислушиваясь к голосу
ниста, напрасно стараясь

уловить

в

его

отрывочных

что-нибудь утешительное.
Так прошло
неожиданность

часа

два,

обрушилась

а

может

на

быть,

три.

И тут

ребят. Электрическая

новая

лампочка,

горевшая все время не мигая, вдруг погасла, и в землянке
наступил кромешный мрак. В первую минуту приятели не
двинулись, не шелохнулись. Потом
Слава
прерывающимся
голосом позвал:
—

Мишка! Миша! Ты... здесь?
81

і

Слава, я здесь... Слава,
отсюда... А, Слава?

знаешь

—

Слава

чего?

Слава, пойдем

не ответил.

пойдем знаешь куда? Ну, хоть
пойдем. Скажем ему что-нибудь... Пусть он нам
—

Слава,

какое-нибудь

даст...

Слава, уж лучше

к

лейтенанту

хоть

задание

там, наверху, погибать,

чеіи здесь, как мыши. Уж если воевать, так воевать. Пойдем,
Слава!
По проходу кто-то пробежал. Слава дотронулся до Мишиной
руки:

Тихо! Слышишь? Может, за нами.
Оба затихли.
Открылась дверь. Взволнованный голос

—

крикнул

в

тем-

ноте:

Сержант Смирнов здесь? К лейтенанту!
Обескураженные приятели молчали.

—

Нет его, что ли?
Шаги удалились. Прошло минуты две. Что-то особеннотяжело грохнуло наверху. Слава спрыгнул с нар.
Пойдем!
Несколько секунд они пыхтели, застряв в узкой двери,,
в которую сунулись одновременно, и наконец выскочили в ход
сообщения. Здесь было почти так же темно. Лишь где-то
далеко слева пробивался слабый дневной свет. Ощупывая
руками глиняные стены, Слава пошел в ту сторону. Миша
двигался за ним, держась за его бушлатик.
Вскоре они заметил» дверь, открыли ее и очутились в землянке
лейтенанта. Там
горел
фонарь
«летучая
мышь».
Лейтенант стоя разговаривал с двумя незнакомыми командирами.
Все обернулись и посмотрели на ребят.
Ну! Что вам здесь нужно?— резко спросил лейтенант.
Приятели молчали и не двигались. Только Миша в растерян—

—

—

ности
—

покачивал

портфелем.

Кто

позволил

вам

выходить

из

землянки?

—

почти

крикнул лейтенант.
Почему шатаетесь без разрешения?
Слава открыл было рот, чтобы заговорить, но тут в дверь,
—

постучали.
82

Войдите!

сказал лейтенант.
высокий порог переступил тот самый изобретатель,
чудесного велосипедика, с которым познакомились этой ночью
ребята. Сейчас, стоя во весь рост, он казался таким нескладным
—

—

Через

в

широкой

шинели, с обмотками на тонких ногах и в больших

солдатских;, ботинках...
—

Сержант Смирнов

вашему распоряжению явился,
негромко, отдав честь.
не смотрел на мальчиков.
У нас прервана связь с Марсом. Возьмите

товарищ лейтенант,
Лейтенант больше

—

—

Так.

Хорошо.

по

сказал. он

с

собой двух человек и восстановите связь.
Вытянув руки по швам, изобретатель повторил:
Приказано взять двух человек и восстановить

с

Марсом.
Правильно. Вы

—

—

—

знаете, что

Горчаков

не

связь

дошел?

Знаю, товарищ лейтенант.

; Идите. Исполняйте.
Снова отдав честь, изобретатель четко повернулся и вышел,
слегка запнувшись на пороге.
Лейтенант опять обратился к ребятам:
Марш в землянку! И не шататься у меня! Ясно?
Ребята поспешно выбрались за дверь и вернулись в свою
землянку. Там было попрежнему темно, однако мальчики уже
успокоились.
По спокойным лицам военных в землянке у лейтенанта они
поняли, что сражение идет где-то далеко и нечего бояться, что
немцы вот-вот ворвутся в их подземное жилье.
Мальчики еще долго болтали, сидя в потемках, и наконец
почувствовали, что
очень
устали от пережитых волнений
и совсем не выспались за эту ночь. Они прилегли. Через некоторое время оба посапывали спокойно и ровно.
Слава проснулся через несколько ч"асов. В темной землянке
пахло махоркой.
Было душно. На разные голоса храпели
красноармейцы. Слава повернулся на другой бок. И уже сквозь
сон услышал голос телефониста:
Алло! Марс! Сколько у вас времени? Мои стоят.
—

—

—

6*

83

*

Мальчиков
Вояки!
—

*

*

разбудил окрик:
Завтрак проспите!

Под потолком горела «летучая мышь». Бойцы сидели на
нарах, гремя ложками в котелках. Все засмеялись, когда ребята
вскочили, удивленно оглядываясь. Слава как лег, так и проспал
всю ночь, не снимая бушлата
и мешка. Миша спрыгнул с нар
и тут же схватил свой портфель.
Что ж это вы! Проспали немцев. Теперь они километров
за двадцать
пять
отсюда.
Как теперь догоните?
шутили
—

—

красноармейцы.
Приятели набросились
почти

они

ничего

их,

шивали

не

завтрак. За

С

ними

мальчики

но

весь вчерашний день
пробовали шутить, расспра-

на

ели.

односложно,

отвечали

переживая вчерашний день.
Миша заметил, что противоположные

А...

—

Сразу

а
в

где

землянке

серьезными.
В отпуск
красноармеец.
В

стало

ушел,

—

—

который

тот,

бессрочный,

—

—

не

вот

нары пусты,

глядя

Лица
на

и

бойцов

ребят,

добавил другой. Лоб

его

еще

спросил:

изобретатель?

здесь лежал,

тихо.

все

сделались

сказал

один

был перевязан

бинтом.
Ребята почувствовали

свежим

и

недоброе
и
замолчали.
Молчали
красноармейцы. Один только Очередько пробормотал:
Добрые были хлопцы.
Мальчики поняли, что изобретатель погиб, и погиб, быть
—

может, исполняя

больше
еще

не

долго

две

лежали

приказ лейтенанта. Они

хотелось.

сидели

ложки. Есть
вскоре ушли, а они
на
пустые
пары,
где
и
забытая жестянка
с
отложили

Красноармейцы
молча,

потрепанные

глядя
книжки

табаком.
—

Вот тебе

и

изобрел велосипедик!

—

проговорил

наконец

Миша.

Погиб, а связь восстановил,
сказал Слава.
Когда-то в кино ребята видели черные столбы дыма
—

—

84

и земли

от

рвущихся снарядов. Недавно

они слышали

грохот разрывов

настоящих снарядов и авиабомб и видели развороченные

И сейчас

ками дома.

они

думали об

носом, с тонкими

смешным

спокойно ушел

странном

этом

в

ногами

фугас-

человеке со

обмотках, который

так

приказу командира куда-то туда, где
вздымаются эти черные столбы, взлетают на воздух раздробленные камни, валятся огромные деревья. Они вспоминали каждое
по

его слово, каждое движение.

Слава... А помнишь, как лейтенант сказал ему: «Горчаков
Имейте это в виду». Наверное, Горчакова этого тоже

—

не дошел.

убили.
—

—

Ага. И, значит,
Слава... и он

командир
—

—

знал, что, может

даже

глазом

быть,

сам

моргнул.

не

погибнет.

-Приказал

ушел.
у него призвания нет воевать.
немного. Вдруг Слава спрыгнул на пол:

он отдал честь и

Да. А

Ребята

он

еще говорил, что

помолчали

Мишка!
Миша подбежал к нему.
Мишка! Дай честное
—

—

слово:

что

бы

ни

слово...

случилось,

дай

страшное честное
войны с фронта не

самое

мы до конца

уйдем.
■—

будем

Слава,

даю честное

мстить немцам за

Давай! Пусть мы
уйдем.
Не уйдем. Слава,
—

не

—

знаешь

пошли опять

хочет задание.

нам даст какое

самый

слово! И

что, Слава?

изобретателя.
погибнем, пусть! Все равно

А

к

мы из

Давай
армии

лейтенанту. Пускай

он

пойдем дальше,

на

не даст

—

передний край.

Слава задумался.
—

Нет,

не

соблюдать. Он

надо,

—

он,
нужно
дисциплину
Что нас, даром, что ли, будут

сказал

сам нас вызовет.

—

кормить!
Когда в землянку пришли красноармейцы на обед, СлаЕа
спросил одного из них, не может ли он сходить к лейтенанту,
сказать, что им надоело сидеть без дела, что они хотят получить

какое-нибудь
—

Э-э!

—

задание.

протянул

тот.

—

Вы
85

насчет этого

не

опасайтесь,

ребята. Лейтенант про

вас не забудет. Он только еще не решил:
роту вам дать, то ли батальон.
Слава уныло отошел от него. Миша прошептал:
Ну ихі Лучше не говорить. Только и знают, что

то ли

—

насмехаются.

Очень

как

вскакивали,
а никто

их

сегодня.

думая,

что

При

это

Даже

время.

тянулось

долго

томились,

каждом

идут

за

вчера
шуме за

ними.

Но

они

не

так

дверью они
подошел
ужин,

не звал.

получили задания?
удивился Очередько,
в землянку.
Як же так! Лейтенант мне
качав, шо гадае вас в разведку назначить.
Ребята промолчали. Сердца их сжались. Правду
говорит
этот Очередько или опять шутки шутит?
Поужинали. Бойцы поиграли в шашки, поболтали и улеглись.
Легли и ребята, надеясь, что хоть завтра кончится их ожидание.
Они закрыли глаза и лежали совсем тихо, стараясь поскорее
заснуть.
Но тут скрипнула дверь, вошел бравый старшина и сказал

Шо? Еще

—

входя

громко
—

не

—

товарищами

с

и

—

весело:

Ну! Герои здесь? К лейтенанту. Живо!

Как подброшенные,

Лихорадочно

приятели.

вскочили

оправляя

рубашку, Слава спросил:

Зачем? Не знаете, зачем?
Не знаю. Видно, задание
Бойцы проснулись.
—

—

какое

боевое.

.

—

ните.
—

Скорей, скорей, ребята!
кричали они.
Пояса подтяЧтоб заправочка была!
Вы знаете чего? Вы, как войдете, так руку к головному
—

убору,

—

станьте в положение
«смирно» и скажите:
лейтенант! По вашему приказанию боец такой-то
Поняли? Во! Наш лейтенант дисциплину любит.
Ребята вышли за дверь.
Эй! Эй! Кепки-то забыли! К пустой голове

«Товарищ
прибыл».

руку

не

Мальчики вернулись, схватили кепку и шапку. Шагая
темному ходу за старшиной, Миша взволнованно прошептал:

по

—

прикладывают!

86

Слава! Давай

—

место,

где

вчера

знаешь

чего? Давай

изобретатель

стоял.

Они вошли в землянку. Там, кроме
один военный. Миша покосился и стал
сержант

то

самое

Розанов

лейтенанта,
на

был

место,

то

где

еще

вчера

Смирнов.

Товарищ... товарищ лейтенант...

—

■боец

на

Хорошо!

—

стоял

станем

Хорошо?

явился,

—

тонким,

приказанию
прогово-

вашему

по

дрожащим

голоском

рил Слава.

Боец Снегирев явился,

—

Лейтенант, сидевший
с

—

пролепетал

за

ним

улыбнулся

столом,

Миша.

переглянулся

и

товарищем.

Отправляешь?
негромко спросил
Отправляю.
Здорово нагорело?

—

—

—

—

тот.

Хватает.
Лейтенант просмотрел какую-то бумажку.
друзья. Мы навели справки. Ваши родители
сошли
станции Гремихино и разыскивают вас. Сегодня
туда идет
—

Так
на

за

—

—

вот,

наша

машина.

Оденьтесь,

соберите

вещи.

Шофер

за

вами

зайдет.

Приятели остолбенели.
Товарищ...
командир...

мы...

—

мы

служить,
еле выдавил Слава.
Мы на фронт...
начал было Миша.
Лейтенант вдруг поднялся.
Вы хотите в армии служить?
сказал
Да. Мы хотим, чтоб...
Вы меня называете командиром. Так?
Да. Мы...

хотим

в

армии

—

—

—

—

—

он

громко.

—

—

—

А знакома вам воинская дисциплина?
Мы... нам знакома.
А вам известно, что приказ командира
в армии закон?
Известно,
еле слышно сказал Слава.
В таком случае, смирно!
Лейтенант
выпрямился.
Ребята
вздрогнули
и
застыли,
вытянув руки по шзам. Пристально глядя на них, лейтенант
заговорил медленно и отчетливо:
—

—

—

—

—

—

—

87

—

Приказываю

ноль-ноль
—

—

и

ехать

Собрать
Вещи...

вам
к

собрать вещи к двадцати трем
Повторите приказание!

вещи... и
и

часам

мамам.

ехать

к

ехать

мамам,

Кру-гом!
Секунды три приятели

к мамам,
—

почти

—

тихо

Слава.
Миша.

сказал

прошептал

■—

стояли

месте, где стоял вчера сержант

судорожно,
и

оба

молча

посмотрели
зашагали

к

друг
двери.

неподвижно

Смирнов.
на

на

том

самом

Потом они вздохнули
друга,
повернулись
кругом

'/ОО^

*«