Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы [Елена Инспирати] (fb2) читать онлайн

Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы Елена Инспирати (elena_inspirati)

Пролог

Red — «Nothing and Everything»

Враг, близкий друг,

Осквернённая правда, шепчущая ложь,

И это снова причиняет боль.

Чего я боюсь и что я пытаюсь сделать,

Слова, что я говорю, и то, что скрываю.

Все страдания, я хочу, чтобы они закончились,

И это настигает меня,

Внутренняя борьба струится по моим венам,

Свирепствует,

Внутренняя борьба ломает меня вновь.

Жуткий скрип нарушал покой в холодном, погружённом во мрак помещении. Как надоедливое тиканье часов, он продолжал раздражать чувствительный слух, заставлял мышцы сокращаться и пускал по шее волну мурашек. На фоне этих душераздирающих звуков где-то в углу звонко разбивались об бетонный пол капли воды.

Он сидел на стуле и с потерянным видом считал падающие капли, то и дело дёргая пальцами, когда скрип вновь раздавался в стенах тухлой тюрьмы для особо больных «тёмных».

— Он пришёл в себя? — заговорил кто-то в стороне.

— Не до конца.

— Сделайте что-нибудь. Нам срочно надо поговорить.

К ритмичным звукам прибавилось шарканье ногами. Мужчина в чёрном медицинском халате встал напротив тела Брайена и стал осматривать его: кожа обрела белоснежный оттенок, сквозь неё стали отчётливо видны тёмно-синие дорожки вен; капилляры в глазных яблоках лопнули в некоторых местах, слизистая оболочка покраснела от раздражения, тёмные круги украсили безжизненный взгляд. Он глубоко дышал ртом, ещё сильнее обветривая высушенные, потрескавшиеся губы. Его волосы немного отросли, что для него было бы непривычным, а щеки украсились крошечными царапинами из-за неумелых рук девчонки, которой приказали умыть его и побрить. За ним ухаживали, пока сильнейшие препараты парализовывали тело, вкалывали нужные микроэлементы, чтобы он не сдох от голода, а воду и пресную кашу давали раз в день, и то он предпочитал это всё швырять в лицо громиле. Приходилось вливать воду насильно.

Он им нужен, но и их терпение было на исходе.

— Он реагирует на раздражители, скоро должен опомниться, — вынес вердикт мужчина.

— Поторопите его.

— Если мы проведём ещё хоть одну процедуру, он может просто не выжить.

— Он сильный — справится.

— Да, но…

— Делайте, что вам говорят.

Мужчины закончили свой диалог, и «врачу» пришлось достать из кармана небольшой шприц, чтобы вернуть в сознание «тёмного».

— Если он не очнётся после этого, то это будет не моя вина.

«Врач» воткнул в мощную шею шприц и вогнал жидкость. Через секунду тело Брайена прогнулось от страшной боли. Появилось желание встать, но ремни не позволяли сделать этого, и позвоночник продолжал ныть и хрустеть, вынуждая дёргаться. Из груди вырвался рык, а глаза широко раскрылись. Ему казалось, что по сосудам движется лава, прожигая всё на своём пути. Его пальцы странно изогнулись, растопырились, он начал скрежетать зубами, терпя боль. После невыносимого жара, началась судорога. Конечности онемели, вся кровь застыла. Он часто дышал, чтобы только не потерять нить, которая держала его в сознании. Но всё обрывается, и он на несколько секунд застывает в одном положение, вытянув тело, и расслабленно падает на стул, опустив голову.

— Я же говорил, — мужчина коснулся мокрого лба. — Он весь холодной, но пот продолжает выделяться.

— Он не умер, — другой строгий мужчина пнул по ноге Брайена. — Он должен был очнуться.

— Он дышит, но я не уверен, что у него остались силы.

Брайен продолжал сидеть молча с закрытыми глазами, несмотря на то, что с каждой секундой голоса становились отчётливей. Из носа к губам стекала кровь, и когда солоноватый привкус достиг его сознания, он улыбнулся и посмотрел на свои сцепленные ноги.

— Какая по счёту процедура? Кажется, ваши лекарства не помогают, — Брайен откинулся на спинку и поднял голову, слизав кровь, которую моментально выплюнул в ноги «врача».

— Очнулся, какое счастье, — перед ним вырос статный мужчина в идеальном костюме и с белоснежной, пугающей улыбкой, которая выражало всё его «дружелюбие».

— А я так хотел сдохнуть. Но чёрт, оказывается, я живучий. Досадно.

— Язык у тебя всё такой же длинный, — задумчиво произнёс мужчина. — Ну так что, готов вернуться к прошлой жизни «тёмного»?

— Я разве не ясно выразился тогда? — Брайен слегка приподнял брови и исподлобья глянул на разозлившего собеседника. — Вы можете убить меня, если я вас так сильно раздражаю. Всё равно смысла больше нет.

— Если бы ты был каким-либо другим «тёмным», мы бы давно разорвали тебя на части сами. Но ты, — ледяные руки вцепились в горло Брайена, и тому пришлось жадно схватить порцию воздуха.

— Но я так хорош, что вы не можете меня убить, — хрипел обессиленный «тёмный», радуясь гневу мужчины.

— Как же я хочу тебя уничтожить, — мужчина толкнул Брайена, и он вместе со стулом повалился вниз, ударяясь затылком об пол.

— Просто сделайте это. Вам всё равно не вернуть меня.

— Мы ещё посмотрим.

Силуэт стал отдаляться, но Брайен повернул свою голову и стал спокойно с мольбой в голосе говорить:

— У вас всё равно больше не осталось идей. Вы провели самые страшные процедуры на мне, но всё безрезультатно. Просто позвольте мне умереть.

— С чего ты взял, что это конец? Есть ещё множество процедур, и одну мы проведём прямо сейчас.

— Нельзя. Подумайте о нём, это просто убьёт его, — вступился врач, что только рассмешило Брайена.

— Отлично, проведите её. Я как раз планирую в ближайшее время коньки отбросить, — продолжал настаивать Брайен.

— Что ж, придётся прибегнуть к кардинальным мерам. Как звали ту малышку «светлую»? — белоснежная улыбка сверкнула в темноте.

— Вы не сможете ей что-либо сделать.

— Ты в этом так уверен? — мужчина подошёл к Брайену и схватил его за впалые щеки, чтобы встретиться глазами с туманным взглядом. — Думаешь, почему вы оба до сих пор живы? Нам совсем не сложно расторгнуть сделку и убить вас обоих.

Гнев вспыхнул в блеклых глазах и расширил и без того огромные зрачки. Его лицо обретало красный оттенок, прогоняя безжизненную бледность.

— Спокойно, Брайен. Чтобы с ней всё было хорошо, тебе всего лишь надо восстановиться, стать прежним «тёмным», позабыть ту крошку и вспомнить о Ребекке. Она так же превосходна, как и ты. И ваши детки очень нужны нам.

— Вам генетического материала наделать, чтобы вы отвалили от меня? — рявкнул он в лицо мужчины.

— Нет, Брайен, нам нужен не только твой генетический материал. Нам нужен именно ты, весь ты. А чтобы никто не пострадал, ты постараешься выздороветь.

— Я не болен.

— Ты влюблён, это одно и то же.

Парень отвёл взгляд и попытался вырвать лицо из рук, но его схватили за волосы, как в детстве, что пустило по телу дрожь.

— Ты слишком упрям, поэтому твоё исцеление не идёт. Но рано или поздно ты устанешь. Тем более ты не хочешь, чтобы твоя «светлая» пострадала. Тебе лучше начать содействовать нам.

— Вы угрожаете мне, но я прекрасно понимаю, что если тронут её, то убьют и меня, а вам этого не надо.

— Зачем ты нам нужен в таком состоянии? Да, будет жалко, что ты помрёшь, но мы постараемся найти тебе замену.

Слов больше не было, Брайен перестал перечить. Его загнали в тупик, пришлось принять поражение, глядя в довольные чёрные глаза.

— Знал, что ты будешь разумнее. — Мужчина встал и направил свой взгляд на застывшего в стороне «врача». — Думаю, он готов к новой процедуре.

— Хватит издеваться надо мной. Все ваши промывки мозгов не помогают.

— Тогда придётся всё-таки привергнуть к самым жёстким методам. Приятного выздоровления, Брайен. До встречи.

За несколько секунд мужчина покинул помещение, впустив толпу угрожающих людей, которые подняли Брайена вместе со стулом и стали устанавливать аппаратуру. Незаинтересованный взгляд парня был направлен на продолжающую капать воду, пока его голову не запрокинули вверх и не начали в ноздри, уши, слёзный канал проталкивать трубочки. Дышать стало невозможно, и он широко открыл рот, чем и воспользовались «врачи», протолкнув ещё одну трубку прямо в глотку.

Он терпел боль, сдерживал крик и любой вопль. Он чувствовал трубочки и то, как они наполняются холодом. Каждое движение приносило лишь больший дискомфорт, приходилось заставлять самого себя застыть и не обращать внимания на судороги, на дрожь. Как только внутрь попало «лекарство» он словно покинул мир, провалившись в тьму. Становилось только хуже, и тело отказывалось терпеть эту боль: всё внутри разрывалось на части и будто снова сшивалось острой иглой, в ушах звенел чей-то крик, нос не мог обеспечить дыхание, из-за чего лёгкие ныли, на глаза словно давили ногтем, а горло горело, сглатывая новые приступы тошноты. Что-то проникло в его сознание, ему стали казаться чёрные руки с когтями, как у зверя.

Мучения прекратились, когда он перешёл грань и отпустил реальный мир. Часто и мучительно билось его сердце, и он слышал отголоски его ударов. Чёрные руки душили силуэт «светлой» девушки, напомнившей ему Аврору. Всё внутри сжалось, когда пальцы слишком сильно надавили на тонкую шею и сломали её.

Теперь он совсем ничего не видел и не чувствовал. А «врачи», вытащив трубки, наблюдали за тем, как текут слёзы с его лица и скалятся зубы.

— Всё прошло успешно, мы убили её в его сознании.

Глава 1

Ryan Star — «Losing your memory»

Я бы умер

Я бы любил тебя всю свою жизнь.

Но ты забываешь меня.

Я смотрела на свои белоснежные носки и играла большими пальцами, словно это было самым интересным занятием. Чувство усталости смыкало веки, а пустота внутри добивала и просила заснуть, ведь так легче переживать эти щекотания внутри.

Я чувствовала, что что-то не так, но понять не могла, что именно вырвали из моей груди.

— Аврора Хьюз, ты можешь идти домой.

В мою комнаты заглянула Бэйли, мой врач. Она казалась мне до безумия знакомой, поэтому я частенько с любопытством разглядывала её. Но идеи, где я могла её видеть, не приходили в мою пустующую голову.

— Да, конечно. А вы, — я осеклась, так как эта женщина просила обращаться на «ты». — А ты уже встретила мою маму?

— Она ждёт тебя внизу.

Я ответила на её доброжелательную улыбку и, надев новые кроссовки, поплелась следом за ней. Уход из этой скучной комнаты был для меня действительно счастливым событием.

На первом этаже всё казалось ещё более ослепительным: пустующий холл заливался светом из больших окон, пол отражал всё, что происходило. Это место совсем не похоже на простую больницу или оздоровительный лагерь, как его называла моя мама.

— Привет, солнышко.

Я быстро среагировала на знакомый голос. Мама сидела на диванчике, а рядом с ней покоилось небольшое количество моих вещей.

— Думаю, теперь мне правда пора, — я взглянула на Бэйли. — Спасибо, что была рядом.

— Не за что, — в её светлых глазах застыла печаль.

— Что-то не так?

— Просто буду скучать. — Я продолжала смотреть на неё, на её собранные волосы, подведённые аккуратные брови, небольшие морщинки около рта и всё такие же грустные глаза, словно вина захлестнула её.

Проморгавшись, я откинула все негативные мысли и просто обняла женщину.

Что-то мешало мне сказать ей добрые слова: сознание затыкало. Молчаливый уход казался мне приемлемым действием.

— Привет, мам, — она сразу встала около меня и загребла в крепкие объятия.

— Как же я рада, что ты вернулась, я так скучала.

— Ты чего? Я же никуда не уезжала, — слегка посмеялась я, отодвигая маму от себя. Она готова была разрыдаться прямо в этом холле, где каждый звук отдавался эхом.

— Ты просто представить не можешь…

— Тише-тише, — перебила её я. — Вы какие-то слишком эмоциональные. Меня это пугает.

— Пошли уже домой, папа с Алексом хотят тебя увидеть. — Она одной рукой взяла сумку, а другой мою замёрзшую ладонь.

Я со страхом смотрела на дверь, за которой был внешний мир, позабытый мной. Ноги путались, как и мысли. Всё что я могла, это цепляться за руку мамы. И когда мои пальцы сжали её предплечье, в глазах резко потемнело, а в груди что-то закололо. Мне было так приятно, несмотря на боль, будто я сделала что-то привычное, знакомое. Но мой сильнейший кашель выдернул меня из этого состояния, и все ощущения как рукой сняло.

— Всё в порядке, — успокоила я маму, которая готова была запаниковать. — Я просто неудачно сглотнула собственную слюну и подавилась.

Мама недоверчиво оглядела меня, но всё же вывела на улицу. Свежесть ветра взбодрила меня, хоть глаза и продолжали щуриться то ли из-за яркости солнца, то ли просто с непривычки и желания разглядеть всё в эту же секунду. Но я искренне улыбалась, как ребёнок, который только что научился ходить.

— Неужели я могу вернуться, — выдыхаю и отпускаю всю тяжесть, не желая оглядываться на этот странный лагерь.

Я не помню, как попала в него и что происходило в нём. Только последний день отлично засел в моей голове, как самое обычное времяпровождение за рисованием.

На пороге квартиры меня сразу встретил Алекс, набросившись на меня и снося с ног. Я смеялась, пока он без остановки тараторил что-то совершенно невнятное.

— Можешь говорить чуточку помедленнее? — я взлохматила его блондинистые волосы и захотела пальцем дотронуться до носа, но он отвернулся и слегка надул губы.

— Ты уехала, ничего не сказав. Словно пропала! И как это понимать? Тебя не было так долго! — возмущался он, хмуря брови.

— Если честно, я и сама не помню, как так вышло.

— Алекс, тебе же говорили, что Аврора немного приболела и ей пришлось пожить в оздоровительном лагере, — мама подошла к нему и исправила бардак, который я устроила на его голове.

— Да, но как-то странно, что нам нельзя было её навещать. Не лагерь, а тюрьма какая-то.

— Ну ты даёшь. У нас даже тюрем нет.

— Ну вот у «тёмных» же есть.

Лицо мамы вмиг побледнело, и она сжала плечо Алекса. Паника в её глазах напугала брата, и тот поспешил отскочить от неё.

В моей голове всё перевернулось. Совсем ненадолго я стала улавливать шум, словно от зернистой картинки телевизора. Виски подверглись сильной пульсации, что-то сдавливало мои мысли.

Кажется, я боролась с собственными воспоминаниями.

— Что же ты такое говоришь, — мама подставила палец к губам, попросив Алекса помолчать, а затем повернулась ко мне и начала вглядываться в заполняющиеся дымкой глаза.

— Дочка! — радостный мужской голос обратил на себя всё внимание, и я смогла выбраться из транса, угадив в его крепкие объятия. — Мы все очень скучали по тебе.

— Я тоже скучала.

Проведённое время в кругу семьи дало свои плоды: я более или менее привыкла к собственной комнате, смогла уверенней контактировать с людьми, которые разрывали мой телефон звонками. Друзья расспрашивали меня, по какой причине я так резко пропала. Но всё, что я могла им сказать, это глупое «не знаю».

Единственный человек, от которого я так и не дождалась звонка, это Дэйв. Странно, ведь ему явно сказали о том, что я вернулась домой. Сама я лишь несмело поглядывала на его имя в контактах, так и не решаясь сделать первый шаг. И меня разрывало от беспокойства, страха.

Плевать.

Я не понимала саму себя, не понимала своё состояние. Чувствовала, что чего-то не хватает. И в глубине души понимала, что речь идёт далеко не о Дэйве.

Но кого тогда мне может не хватать?

Как-то неосознанно взяла в руки свой блокнот, прижалась спиной к прохладной стене, накрыла ноги одеялом и, подточив карандаш, открыла первую страницу, чтобы освежить в памяти свои работы и найти новые ошибки. Но рисунки вскрыли не то, что я ожидала. Вместо ярких фрагментов жизни, я увидела исчёрканные зарисовки. У всех моих друзей были чёрные волосы, глаза. Они выглядели не так, как люди вокруг.

В трясущемся состоянии пальцы пролистывали страницы, водили по толстым линиям, которые продавливали белые листы. Как я могла нарисовать такое? Таких людей даже нет.

Совсем неожиданно в голову словно воткнули что-то идеально заточенное и стали ковыряться внутри, волшебным образом затрагивая глубины сознания и открывая коробку, которую кто-то хотел навсегда спрятать от меня.

Я продолжала разглядывать каждый тёмный штрих.

— «Тёмные», — сорвалось с моих губ, обжигая нежное нёбо.

С каждой секундой становилось только хуже, но моё любопытство заставляло меня продолжать смотреть и пытаться вспомнить, как бы тяжело ни было. Если не своих друзей, то кого я рисовала? Почему волосы чёрные? Такого же не бывает.

В голове какой-то механизм отдергивал мои руки, но я упорно возвращала их на место, не понимая толком, что со мной происходит. Мышцы всё больше истощались.

«Привет от Брайена»

На последней странице, в самом низу, выведена эта надпись. Имя эхом разносилось в голове, набирая громкость. Звуки смешивались и превращались в один сплошной гул, пока женский голос не разрезал всё выкрикнув со всей силы это имя.

«Ты всё равно его вспомнишь, ты всё вспомнишь. Я помогу»

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я закричала, чтобы унять этот настойчивый голос. Но девушка внутри меня была громче. Она, что есть мочи, звала его, не жалея связок. Я испытывала её боль на себе, погружалась вместе с ней в невыносимую тоску.

Я откинула в сторону блокнот и ещё больше завизжала, обретая хриплость.

Но голос девушки продолжал терзать меня.

«Они лишь заглушили, но не вырезали. Ты бы не смогла его забыть».

— Кого я не смогла забыть?! Зачем ты зовёшь его?! Что ты хочешь от меня?!

«Он должен тебя спасти».

— Кто он?! От кого меня надо спасти?!

«От них, от всех!»

— Уходи! Прошу! Хватит!

Меня ослепило. Я совершенно ничего не видела, как бы ни пыталась раскрыть свои глаза шире. Только силуэт девушки мерещился мне среди мрака. Я смотрела на неё, на сливающиеся с темнотой волосы, на треснувшие губы. Девушка лежала, тяжело дышала, цепляясь за жизнь.

Я погрязла в собственных галлюцинациях.

— Я не могу тебя спасти! — кричу ей.

Она обращает на меня внимание и кое-как шевеля губами шепчет:

— Ты же до сих пор его любишь.

В ту же секунду рвота подступила к саднившей глотке, звон в ушах нарушил ориентацию в пространстве, а невыносимая головная боль скинула моё тело с кровати. Женский голос становился всё тише, словно кто-то или что-то пыталось навести порядок в моей голове. Я боролась сама с собой.

Слушала её приглушённый шёпот, закрыв уставшие глаза, пока трясущиеся цепкие руки не стали поднимать меня с пола.

— Аврора, ты меня слышишь?

Папа положил меня на кровать, а мама попыталась вернуть в чувства.

— Аврора, ты должна принять это? — говорила она, настойчиво приподнимая моё тело.

— Что это? Зачем? — я попыталась раскрыть глаза, но мне так нравилось ничего не видеть.

— Лекарство, у тебя приступ. Оно поможет. Обещаю.

К моим губам прислонили капсулу, а затем стакан с водой. Пришлось принять необходимые медикаменты, чтобы маме стало спокойней.

— Мам, а ты знала, что в темноте тоже бывает хорошо? Мне хорошо, когда он рядом.

С моих уст стал слетать различный бред, пока меня накрывали одеялом. Я сама не осознавала, что говорю.

— Завтра утром всё будет хорошо, не думай об этом.

— Кто такой Брайен? Ты его знаешь? Я могу с ним встретиться? Кажется, я очень сильно по нему скучаю.

Глава 2

Холодный кафель, пожелтевшие полосы между белоснежными плитками. Как же мне надоела эта картина.

Я вновь опускаю свои ноги на пол, всей кожей ощущая, как ужасна атмосфера в этом убогом помещении. Дрожь охватывала побледневшие конечности.

— Кто тебе разрешил встать?

На пороге появился мужчина, скрывавший лицо под маской, и молодая девушка, по всей видимости, стажерка, которую поставили на должность медсестры. Их упрекающие взгляды пугали меня с каждым днём все больше.

Они ведь врачи?

— Я лишь на секунду хотела… Ноги… Пройтись… — шептала я, но никого это не интересовало. Они насильно уложили меня в кровать и укрыли толстым одеялом.

— Ты отказываешься есть, поэтому мы запрещаем тебе двигаться.

Вновь они сковывают моё тело тугими ремнями, чтобы я не посмела и шелохнуться. Но в этом не было необходимости: у меня не осталось сил даже просто покончить с собой. Я чувствовала, как истощается организм и как схожу с ума с каждым днём все сильнее.

— Я просила вас, отставить меня в покое. Я не хочу больше…

Слёзы катились по щекам и, миновав сухие губы, пропитывали подушку. Вновь тошно от окружения, вновь ненавижу саму себя за то, что пострадал он. Боль в груди уже стала частью моего обычного состояния.

— Хватит твердить одно и тоже.

Врач подошёл ближе, чтобы в шею вколоть очередную порцию их особенного лекарства.

— Вы же знаете, что это не помогает. Я непригодна для «светлого» мира.

— Что произошло с твоим дружком из-за того, что он стал непригодным для них? Верно, они его убили. Но мы не такие, мы не убиваем. Мы спасаем.

Вся шея была в гематомах из-за частых проколов острой иглой. Каким-то образом мужчина нашёл живое место на коже и вновь поставил этот несчастный укол.

Я перестала реагировать на боль. Проще спокойно принять это «лекарство», чем пытаться увернуться.

— Я не сумасшедшая. Я не больная.

— Ты говоришь сама с собой. Аврора, ты не здорова. Хватит упираться, позволь нам помочь тебе.

Картинки перед глазами медленно расплывались, белые стены сменялись на тёмный лес.

Галлюцинации.

Я вновь вижу эти чёртовы галлюцинации.

Ночь. Та самая ночь, когда я потеряла браслет. И я совсем одна. Нет никакого «тёмного».

Я забыла его имя. И как бы ни пыталась вспомнить, становилось только хуже. Казалось, что «лекарство» принимало особую форму, чтобы внутри меня блокировать малейшие мысли о «тёмной» стороне. Его стирали из моей памяти.

— Двойная доза должна ускорить процесс. Будет немного больно, но потом мы восстановим тебя.

Я почувствовала, как прохладное полотенце коснулось взмокшего лба.

— Я слышала, что у неё довольно редкий случай. Обычно после первой же процедуры всё проходило, — говорила молодая девушка, обращаясь со мной, как с чем-то уникальным, но одновременно пугающим и отвратительным. Она с любопытством смотрит на меня, я чувствую этот прожигающий взгляд даже сквозь контуженное состояние.

— У нас не получается в её сознании сделать из него её насильника, как это происходило с другими. Она не может его возненавидеть, как и всех «тёмных». Поэтому мы решили просто стереть его из памяти.

— А не проще ли провести суд?

— И показать всем, что «светлые» совершают ошибки, нарушают законы? Либо мы через суд убиваем его, либо он дохнет от рук правительства. Но только не она, нам нужна чистая репутация.

— Я не забуду его, — встряла я, кое-как пошевелив треснувшими губами. — Просто уже избавьтесь от меня, умоляю.

— Вколем ещё двойную дозу. Либо подействует, либо сдохнет от банальной передозировки. Надоело с ней возиться.

Мой собственный вопль прорезал тишину в залитой светом комнате. Тяжёлое дыхание вздымало прилипшую из-за пота к одежде грудь. С меня лились капли, словно окатили ведром воды.

Я быстро соскочила с кровати и босыми ногами помчалась в ванную, захлопнув дверь прямо перед носом брата.

— Что-то случилось? — его кулаки начали тарабанить в дверь.

— Просто ночной кошмар. Я приму душ и выйду.

Не дождавшись ответа Алекса, я включила воду и встала под неё, не сняв одежду. Только когда плечи перестали дрожать, а дыхание стало более менее стабильным, я стянула промокшую футболку и кинула ее в раковину. Сама же села в ванну.

Волосы под тяжестью воды выпрямлялись и прилипали к оголённой спине, повторяя сгорбившийся силуэт. Я поджала ноги к себе и удобно устроила голову на коленях.

Пот смывался, как и воспоминания о сне. Слишком стремительно меня покидали образы, которые ещё пару минут казались реальностью. Сейчас я даже сама себе не могу разъяснить то, что видела.

Почему я так резко проснулась?

— Ты не выглядишь отдохнувшей, здоровой, полной сил, — у выхода из ванной меня ждал Алекс, хмуро оглядывая моё лицо.

— Ты исхудала, и глаза у тебя тусклые. Кожа всегда была такой бледной? Где здоровый румянец?

— Не понимаю, о чём ты.

Я обошла его и устремилась на кухню, но он хвостиком последовал за мной и в итоге снова встал на пути.

— Что за кошмар?

— Не было никакого кошмара. Со мной всё хорошо.

— Но ты же сказала, что тебе приснился кошмар.

— Тебе показалось.

— Уверена? — он скрестил руки на груди и немного прищурил свои светлые глаза.

— Я кашляла? Нет. Значит, не вру. Я ничего не говорила.

— А что если у тебя провалы в памяти? Ты просто сама веришь в свою ложь, поэтому не кашляешь.

— Хочешь сказать, что можно так умело врать, что даже приступов не будет?

— Видимо, возможно.

— Смех да и только, — я помотала головой и всё же добралась до чайника. — Ты говоришь нелепые вещи. Люди никогда не смогут врать. Забыл? Вранье — это плохо. А нам это не свойственно.

— С тобой явно что-то не так. Ты мне не нравишься.

Оставив меня с приоткрытыми губами, не дав сказать и слова, он ушёл в свою комнату.

Что не так?!

Аппетит сразу пропал, и даже сладкое печенье не манило меня. Оперевшись об стол, я повернула голову к окну. Пейзаж казался совсем незнакомым и одновременно родным. Низкие кустарники, широкие деревья, а за ними тьма.

— Тебя мама, — перед глазами вырастает Алекс, держа в руках мобильный телефон.

Я пару секунд пыталась прийти в себя, выкинуть из головы желание прогуляться по одиноким зарослям рощи. Даже неожиданное, бесшумное появление брата не испугало меня.

— Ты меня слышишь? — он повертел рукой прямо перед глазами, словно размазывая деревья в моём сознании.

— Да-да, конечно, — торопливо хватаю телефон и отворачиваюсь от злополучного вида за кухонным окном. Брат вновь покосился на меня, всем своим видом демонстрируя сомнение в моей адекватности.

— Аврора, ты меня слышишь?

— Да, мам.

— Как ты себя чувствуешь? — голос мамы был слишком встревоженным. Я бросила взгляд на Алекса, который вмиг скрылся, пожав своими плечами.

— Нормально, а что-то не так?

— Все хорошо, раз ты так говоришь. Я хотела тебе сказать, что сегодня тебя навестит Дэйв. Он заглянет совсем ненадолго, а потом мы будем готовиться к вашей свадьбе.

— Заглянет? Сейчас? Подготовка?! Мама, я не успела вернуться…

— Нет времени. Свадьба будет со дня на день. Мы почти все сделали, теперь осталось доделать некоторые вещи уже с тобой.

— Кажется, я его совсем не знаю, а уже свадьба.

— Поторопись, он приедет к обеду.

— Но уже обед…

— Поторопись!

Звонок резко оборвался, и я, как заведенная, начала носиться по всей квартире. Первым делом раскидала постиранные вещи по ящикам, подняла с пола блокнот, который почему-то был небрежно оставлен мной на полу в тени кровати, и спрятала его в укромный уголок.

Через пару минут комната приняла довольно-таки опрятный вид. Теперь не стыдно и гостей привести.

Только я успела расчесать высушенный волосы, как звонок в дверь дёрнул меня с места. Алекс так же выскочил из своей комнаты, но тут же скрылся, когда я махнула рукой и прошептала, что пришёл Дэйв.

Спортивные штаны, белые носочки, объёмная футболка и рассыпанные по плечам волны волос. В таком виде я открыла дверь, набрав в лёгкие как можно больше воздуха. Воодушевление щекотало меня изнутри, волнение мурашками бегало по тонким рукам. Я замерла и просто уставилась в его светлые глаза.

— Привет, впустишь?

Он был очень привлекательным, с ненавязчивой улыбкой, которая постепенно сменялась ухмылкой. Его брови слегка нахмурились, пока уголок губ неумолимо полз вверх. Приветливое выражение лица стёрлось, но я продолжала глазеть на него, ожидая ощутить тот самый импульс, увидеть искры между нами.

— Ты видимо, меня не слышишь.

Что-то явно не так. Все волнение, которое пару мгновений назад пленило грудь, спало.

— Проходи. — Отступив на пару шагов, я позволила ему переступить порог квартиры. Его взгляд изучал меня со странным любопытством.

— Выглядишь неважно, — ляпнул он и побрёл в мою комнату. Мне оставалось только семенить за ним, словно это его территория, а не мой укромный уголок.

— Прости, я если честно после нахождения в лагере не совсем помню тебя. То есть, я хочу сказать, что, безусловно, знаю кто ты, но наши отношения…

— Ты не знаешь, на каком мы этапе?

— Верно.

Я выдохнула, так как безмерно благодарило то, что он понял мои слова. Его лицо оставалось безмятежным, пока взгляд бегал по комнате. И только когда его внимание привлекло окно, он тихо заговорил:

— Наши отношения развиваются совершенно не в том направлении, которое требуется.

— Прости, что?

— Я говорю, — он резко повернулся, — что мы больше друзья, чем влюблённые.

— Ах, вот оно как, — оставалось только стоять и чесать затылок, так как я вообще не понимала, каким образом мой будущий муж может быть просто другом. — А почему у нас только дружба?

— Ты мне не нравишься, как и я тебе. У тебя немного другие вкусы.

— Другие вкусы?

— Твои предпочтения противоположны мне.

— Откуда же мне знать свои предпочтения? Ты же единственный…

— Это прилагательное совсем не подходит к данной ситуации.

С каждым словом все только запутывалось. Я выбрала его. Он моя судьба. Значит, мы должны любить друг друга. И у нас скоро свадьба. Но вся цепочка обрывается видимо уже на первом этапе.

— Всё слишком нелепо.

Я помотала головой и села на кровать, направив взгляд на белый ковёр. Почему моё сердце не трепещет при виде своего будущего мужа? Почему его взгляд не наполнен любовью ко мне? В конце-то концов, со дня на день свадьба!

— Да, ты права. Всё нелепо. — Он поставил стул напротив меня и присел на него. — Но сейчас не важно, что происходит между нами. Свадьба будет, и мы станем семьёй.

— Ты можешь объяснить мне, почему ты не моя судьба?

— Это ты сама себе такие вопросы задавай.

— Почему нет любви?

— Как-то не сложилось у нас.

Его безмятежный взгляд бесил меня. Мы словно деловые партнёры, которые были готовы обсудить пункты нашего брачного договора. В моём сознании не укладывалось это всё. Меня с детства учили совсем другому.

— У меня скоро голова взорвётся, — я взлохматила собственные волосы. — Зачем ты рассказал мне это, если я все равно не помнила? Что сейчас предлагаешь делать?

— Я не могу врать, да и не хочу.

— Но сейчас…

— Сейчас ты знаешь правду, но не понимаешь, почему все так, — перебил он. — Ты бы предпочла жить во лжи и иллюзии, что между нами есть чувства? Любовь?

— Я только тебя увидела спустя большой промежуток времени и сразу услышала, что в моем браке не будет любви. Почему-то я верила в обратное. Ты когда-нибудь расскажешь мне правду? Кажется, я совсем ничего не помню, — опускаю голову, но вновь медленно поднимаю окутанный любопытством взгляд. Смотрю как напуганный ребёнок исподлобья, слышу его тяжёлый выдох.

— В этом нет необходимости, я уверен, что ты сама все вспомнишь. Они бы никогда не смогли стереть его из твоей жизни, — его силуэт возрастает около меня, и я тут же выпрямляюсь по струнке. — Прости меня, я на самом деле не хотел бы вгонять тебя в плохое состояние, оставлять в раздумьях. Но ты заслуживаешь правды. Я постараюсь сделать так, чтобы тебе не было плохо. Я хочу быть тебе лучшим другом.

Он протягивает свою руку и ждёт моего ответа.

Я ещё больше запуталась в происходящем. Больное любопытство совсем не давало покоя. Его странные добрые слова я всячески пыталась перефразировать, чтобы откопать в них любовь. Безуспешно. Я сама испытывала к этому человеку некое тепло и желание быть ближе, но совсем без романтических чувств.

Мне остаётся только довериться ему и протянуть свою руку.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — он одарил меня свой улыбкой и пошёл к выходу.

Я приросла к полу, словно меня околдовали. Что-то странное пробежало по коже. Я увидела в нём надежду. Словно он связывает меня с тем, что я забыла, несмотря на невообразимую важность. Хочу ухватить его и медленно узнавать о покрывшемся мраком воспоминании.

— Стой! Уже уходишь? — подлетаю с места прямо к нему.

— Да, думаю на сегодня хватит.

— А как же чай?

— Твоё любопытство съест меня заживо за кухонным столом и запьёт всё твоим любимым горячим шоколадом. Не надо цепляться за меня как за последнюю возможность вспомнить о нем. Ты сделаешь это без меня, а я просто окажусь рядом и все разъясню, если конечно смогу. Ну а кто если не я?

Он молниеносно накинул на себя верхнюю одежду и как-то неуклюже приобнял за плечи.

— Закрой за мной, — пара секунд и след простыл.

Я только успела закрыть дверь на ключ, как ко мне выбежал брат с не менее любопытными глазами.

— Ничего не спрашивай, я сама не понимаю, что происходит.

Он только разомкнул свои губы, но сразу же сжал их и нахмурил брови. Предпочитаю просто пройти мимо и закрыться в комнате.

Я чувствовала, как внутри кошки скребутся, пересчитывают мои ребра и играют с ними. Не знала куда девать все свои эмоции. Моё каменное лицо сдерживало каждый лишний звук, вдох, взгляд. Я не должна подать и вида, что увлечена чем-то, взволнована, иначе посыплется тысяча вопросов, которые будут лишним пунктом в хаосе моего сознания.

Кто он?

Кого я должна вспомнить?

О чём он вообще толковал?

Пытаюсь привести в порядок собственные мысли: я должна вспомнить парня, который многое значил для меня, но для этого надо вспомнить все что было до «оздоровительного лагеря» и в нём. Также я должна окончательно понять, в чем заключаются наши взаимоотношения с Дэйвом.

Самое ужасное, что я понимаю, что должна вспомнить, но просто не могу. Мне кажется, что я вновь и вновь забываю все, как бы ни пыталась восстановить в памяти прошлое.

— Аврора, как прошла встреча?

— Мама! — я подпрыгнула на месте из-за невероятного испуга. Я даже не заметила, как долгое время пробыла в каком-то трансе, постоянно прокручивая картинки со странным силуэтом парня.

— Прости, я не хотела тебя напугать, — она нежно погладила меня по спине. — Мне просто необходимо тебе сказать некоторые важные вещи.

— Конечно, я тебя слушаю.

— Свадьба состоится через два дня.

— Что?! — мои глаза расширились, а брови поползли вверх. Внутри словно что-то щёлкнуло и распространило страх.

— Я только вчера вернулась домой, а ты говоришь, чтобы я выходила замуж через два дня?! Ты же говорила, что мы только начнём готовиться!

— Нет времени. Ты слишком долго пробыла в больнице, около трёх месяцев.

— Я даже этого не помню. Почему так долго? Что со мной было, что мне понадобилось лечение, оздоровление? — попыталась выпытать хоть что-то у мамы.

— Это уже не важно.

— Нет, важно.

— Свадьба состоится и это не обсуждается. От тебя ничего не требуется. Мы с мамой Дэйва уже всё приготовили. Просто настраивайся морально.

— Но мам…

Она не стала меня слушать, а просто с холодным выражением лица покинула комнату, забрав с собой все мои силы.

Я села на кровать, почувствовав сильное головокружение. Что-то внутри давило на меня, ожидая слёз. Но я не видела толка в них, так как в любом случае должна буду выйти замуж совсем скоро.

«Ты меня слышишь? Слышишь ведь. Они будут вечно пытаться глушить твои попытки вспомнить хоть что-то. Постарайся больше не пить «лекарства»».

Шёпот девушки вонзился в голову, словно лезвие. Я стиснула зубы и схватилась за виски, чтобы попытаться послушать её и не выдать свои мучения звуком. Я просто обязана вцепиться за любую возможность вспомнить человека, которого так упорно выкидывают из моей жизни.

Но её голос был слишком слаб.

Глава 3

Ocean Jet — A Part Of You

Мне никогда не стать частью тебя.

Снова не сплю ночь,

Надеюсь, что продержусь ещё немного,

Господи, помоги мне это пережить.

Растворяясь в воспоминаниях,

Виню себя, что ты больше не со мной.

В разносящейся эхом боли,

Я по прежнему слышу голос твой.

Я стояла в полном мраке, ощущая давление темноты. Резкий ветер взлохматил мои волосы и принёс с собой запах свежей листвы. Каждый новый вдох бодрил и отгонял страх и боль.

Что-то странное и безумно приятное коснулось моего носа, я невольно начала принюхиваться. Словно что-то родное и любимое стоит совсем рядом и окутывает собой. Слегка подаюсь вперёд, и меня тут же зовут.

— Аврора, ты хорошо себя чувствуешь?

Голос заботой пронзает моё личное пространство. С удивлением гляжу по сторонам в надежде увидеть хоть что-то, но все безрезультатно. Один сплошной мрак и глухая неизвестность, что пугает и вынуждает закрыться от всего.

— Кто здесь? Покажитесь, — обнимаю себя за плечи и голосом выдаю всю дрожь, пленившую моё тело.

— Почему ты никогда не можешь ответить на чётко поставленный вопрос? — голос становится громче.

— А почему вы говорите со мной на «ты», словно мы с вами близкие люди? — позволяю себе вступить в диалог на собственный страх и риск, хотя лучше бы я стояла и молчала.

— Ты меня ни по запаху, ни по голосу не узнаешь?

— Я почувствовала приближение человека и усиление того потрясающего запаха.

— А разве должна? — отступаю назад, но кто-то продолжает упорно следовать за мной.

Один его уверенный шаг равен двум моим неловким передвижениям на косившихся ногах.

— Я лишь хотел узнать, всё ли с тобой хорошо. Пожалуйста, не бойся меня, — беспокойство в голосе собеседника наводило меня на странные мысли, но я продолжала пятиться назад, пока чуть не оступилась.

Ледяные руки обхватили меня и прижали к ещё более холодной груди. В застывшем состоянии я вынуждала свои лёгкие дышать, несмотря на оцепенение руками старалась отодвинуть незнакомца. Несколько секунд меня лихорадило, бросало то в жар, то в холод. И только когда этот парень, наплевав на все мои манипуляции, обнял меня крепче и щекой прислонился к прижатой к груди голове, я почувствовала покой.

Словно я обнимала не холодный, неизвестный мрак, а давно полюбившегося человека.

— Я так по тебе скучал, — прошептал он, одним своим дыханием вызывая приятный мороз по коже.

Но я все равно не могла понять кто это, хоть и чувствовала, что нахожусь в полной безопасности.

— Простите, но я…

— Ты меня не помнишь. Я не надеялся, что ты когда-нибудь вновь произнесёшь моё имя.

— Вы такой холодный. Почему? Неужели вам холодно?

— Я теперь всегда такой. Но поверь, что сейчас мне как никогда тепло. Если тебе холодно из-за меня, то я отпущу.

— Нет-нет, мне тепло, несмотря на то, что я чувствую, будто обнимаю лёд. Кто же вы? Почему я не боюсь вас? — продолжала донимать его вопросами.

Он был спрятан во мраке, в недоступном для меня пространстве. Полная противоположность мне, становившаяся одним целым со мной.

Я не могла избавиться от беспокойства, ведь я просто не знала, кто он.

— Ты будешь продолжать говорить со мной на «вы»?

— Если ты хочешь, чтобы я перестала…

— Очень хочу, — не даёт мне закончить. — Ты что-нибудь чувствуешь? — с опасением спрашивает, всем телом напрягаясь.

— Что именно? — поддаюсь его страху и непроизвольно ускоряю ритм взволнованного сердца.

— Например, запах. Он тебе нравится?

Он ждёт моего ответа, и его переживания вынуждают меня, как можно скорей искренне ответить на вопрос.

— Да, безумно.

— Замечательно, — он с облегчением выдыхает и позволяет себе расслабиться в моих руках.

Глажу его широкую спину, спрятанную под слоем ткани. Он одет и не касается меня кожей, но все равно обнажён передо мной и доверчив. Пытаюсь прислушаться к его сердцу, но не улавливаю ни единого звука. Оно не бьётся.

Мурашки импульсом проносятся по телу, и я сжимаю его в своих руках ещё сильней. Дурацкий ком, поступающий к горлу, мешает продолжить разговор.

Уверенность в том, что я обнимаю живого человека растворяется вместе с моим умиротворением в его руках.

Я боюсь осознать, что это мои иллюзии, что я вновь могу потерять его.

— Как тебя зовут? — нахожу в себе силы произнести этот вопрос, в надежде восстановить воспоминания о нём.

— Если будешь немного внимательней, узнаешь, — усмехнулся он.

— Почему-то эти слова кажутся мне очень знакомыми, словно я их уже где-то слышала.

— Всё может быть.

— Почему мы сейчас здесь?

— Потому что так должно быть.

— В полном мраке я обнимаю незнакомого мне парня, но чувствую себя прекрасно, словно я у себя дома обнимаю своего любимого. Ты это объяснишь?

Я ждала несколько секунд, но в ответ была лишь оглушительная тишина.

— Ты меня слышишь?

Тело исчезало, растворялось прямо в моих руках. В панике я ощупывала всё пространство вокруг себя, под оглушительный ритм сердца делала частые вдохи. На подсознательном уровне мне казалось, что вырвали из груди часть меня, украли бесценное.

— Ты же не ушёл… Ты не мог… Ты з-з-здесь!

Я начала идти вперёд вслепую, надеясь вновь уловить хотя бы его запах. Но становилось только хуже, а запах леса начинал тошнотворно сказываться на самочувствии. Духота и сильное головокружение.

— Вернись, прошу!

Слова эхом разносятся, так и не доходя до адресата.

Почему это происходит со мной?! Верните мне его!

Резкое пробуждение и полное опустошение. Голова сразу начинает работать, стараясь запомнить каждую деталь сна.

Я уверена, что были ещё сны, ситуации, которые бы помогли мне. Но кажется мамины препараты на какое-то время превращали меня в человека с кратковременной памятью. Главное, чтобы сейчас не было никакого действия на организм.

Так, Алекс вчера говорил мне, что я проснулась из-за какого-то кошмара, а мама обеспокоенно спрашивала о моём состоянии. Точно что-то было… И что если я действительно успешно вру, что все хорошо, просто потому что не помню ничего и сама верю в свою ложь?

Сжимаю одеяло и продолжаю терроризировать потолок, рисуя в голове свежий сон.

Я определённо помню все ощущения и парня, которого, вероятно, я и должна вспомнить.

Кажется все таким натуральным: я помню этот запах, холодные руки, к которым страшно было прикоснуться и пустующую грудь.

Словно я обнимала мёртвого.

Но с другой стороны он был живее всех живых. Я хотела остаться с ним, в том мраке, даже не зная, а точнее, не помня его.

— Да кто же он?! — скидываю одеяло и быстро встаю на ноги, но перед глазами в один миг все потемнело, поплыло, и я рухнула обратно.

— Отлично…

— Не стоит вставать так резко.

— Мама? Ты почему дома? — испугано вскрикнула я.

Мне наконец удалось сфокусировать свой взгляд на стоящей в двери маме. Она смотрела наменя слишком напряжённо, а в глазах её метались огни то ли от злости, то ли от безумного волнения.

— Ты плохо спала. Разговаривала во сне, и тебя невозможно было разбудить. Я принесла лекарства.

— Лекарства от чего? Я не буду ничего пить, — отсаживаюсь к стене и с опаской поглядываю на неё. Мне хватит того, что я забыла человека, который теперь приходит во сне. Не позволю больше управлять моим разумом. Я не должна принимать «лекарства».

Она не сотрёт мой разговор с Дэйвом и этот чудесный запах, застрявший внутри как самое приятное воспоминание.

— Что тебе снилось? Кто? — мама направляется в мою сторону, продолжая держать в воздухе раскрытую ладонь с таблетками

— Я не помню уже, — вскакиваю на ноги и прижимаюсь к стене.

Шли жалкие секунды, и я все больше забывала детали сна. Психовала и паниковала, из-за этого картинки напрочь улетали из головы.

— Ты же врёшь. Что за кошмар снился?

Меня знобило от страха. Эти лекарства горели красным цветом в моих глазах, предупреждая об опасности.

— Я говорю правду! Ничего кроме холода и запаха не помню! Я не кашляю!

Накрываю рот ладонями и с нескрываемым страхом смотрю на неё. Сама уже понимаю, что вновь ни черта не помню. А если из головы вылетит и запах, то совсем не будет зацепок.

Мама долго смотрит на меня, решая для себя, как ей поступить. Она хочет пойти наперекор моим протестам, я вижу раздражение в её расширенных глазах. Но она отступает. Её рука сжимает лекарство, и она обдаёт жалостью моё напуганное до мурашек тело.

— Прости меня, я просто уже не знаю, что мне делать, — тихо произносит она, опуская голову.

Я хочу протянуть к ней руку, но она срывается с места и покидает меня.

Скатываюсь по стене обратно на кровать. Дрожь постепенно спадала с тела, расслабляя мышцы. Мне нельзя больше так нервничать, иначе я окончательно превращусь в помешанную. Даже не знаю, как сейчас сконцентрироваться на чём-то, так как мыслей слишком много, и они все давят на меня. Не хочу это терпеть.

— Мне нужно срочно поговорить с Дэйвом, — шепчу сама себе и подрываюсь с места.

Второпях отправляю ему сообщение с просьбой о встрече и, не дождавшись ответа, бегу собираться. Мама с кухни видит, как ношусь я по квартире, часто забегая в ванную.

— Ты куда так спешишь? — кричит она мне.

— К Дэйву, — забегаю на кухню и встаю прямо перед ней. — Это ведь будет только на пользу перед свадьбой?

Она уставилась на меня так, словно я изменилась до неузнаваемости. Удивление на её лице росло в геометрической прогрессии.

— Кушать будешь? — промолвила она, несмело протягивая мне тарелку с едой, на которой я даже и не думала задерживать своё внимание.

«Не ешь ничего. Она могла подсыпать «лекарство» в еду».

— Нет, я не голодна, если что поем с Дэйвом.

Целую её в щеку и выбегаю с кухни, спиной ощущая сильнейшее негодование. Но я так торопилась рассказать о собственных зацепках Дэйву, что меня не волновали взгляды и короткие фразы возле моего суетливого тела.

Только когда я ощутила на своих глазах всю яркость отражающегося от совсем недавно выпавшего снега солнца, я осознала, что даже не убедилась в том, что Дэйв согласен на встречу со мной.

— Чудесная погода, правда?

— Господи! — завизжала я, чуть не выронив телефон из рук. — Кто так подкрадывается, Дэйв! — с возмущением оглядела его. Испуг от самого сердца растёкся по всему телу.

— Я даже не пытался скрыться от тебя, — смотрит, как на ума лишённую, пока я продолжаю глубоко дышать, прижимая руку к груди.

— Знаешь ли, ходишь ты весьма тихо, — делаю успокаивающий выдох и убираю телефон в карман.

— А ты будто не ждала меня увидеть. Так испугалась, словно я сюрприз устроил.

— Нет же, я просто даже не подумала о том, чтобы проверить ответ на моё предложение о встрече. Хотела как раз сделать это, а ты уже тут. Кстати, как так быстро?

— Дела были рядом с твоим домом. Как только всё закончил, пришёл к тебе. Отказать же не мог.

— Какие дела?

— Не скажу, даже не допытывай. — Он резко разворачивается и начинает своё движение прочь от моего дома. Я не задумываюсь нагоняю его и стараюсь придерживаться заданному темпу.

— А куда мы идём? — поинтересовалась я.

— Не знаю, это ты хотела поговорить, а я просто решил начать хоть какое-то передвижение по улице.

Я схватила его за кисть и потянула за собой во двор, разгребая свежий снег зимними ботинками. Он не противостоял мне, а наоборот послушно следовал по дороге, которую я сама нам сооружала. Остановившись в одиноком месте с качелями, я отпустила его, повернулась и, глядя в глаза, начала выплёскивать пусть и маленькую, но, как мне кажется, значительную информацию:

— Мне приснился холод и запах! Потрясающий запах!

Брови Дэйва резко нахмурились, и лицо передало все его внутренние насмешки надо мной.

— Ты серьёзно?

— Да, серьёзней некуда! Я боюсь потерять какое-либо воспоминание, поэтому делюсь с тобой, чтобы ты мог вернуть мне то, что я вдруг снова забуду, — смотрю на него, объятого солнцем, как на ангела. С восторгом и верой.

Он разглядывает мои воодушевлённые глаза, анализируя что-то внутри себя, делая выводы.

— Дэйв, что-то не так? — я наклонила свою голову сначала в одну сторону, затем в другую, желая проверить реакцию его следящих глаз. Но он был всё так же внимателен, что меня же вгоняло в тупик и непонимание.

Ещё пару секунд он молча смотрел на меня, прежде чем опустить свой взгляд вниз.

— Дай мне свою руку, — строго приказал он, при этом протянув свою, словно нуждался в рукопожатии.

— Зачем? — с опаской поглядываю то на его руку, то на серьёзный взгляд.

— Просто сделай это, — он продолжает о чём-то напряжённо думать, при этом успевая взглядом показывать на свою руку.

— Твои методы помочь мне восстановить память меня слегка напрягают.

Несмотря на свои опасения, я всё же протягиваю ему руку. Кому кроме него я могу доверять? Верно, сейчас только он моя опора и поддержка. Пусть делает всё, что угодно, главное, чтобы память вернулась.

Он хватает руку и переворачивает её ладонью вверх, проводит пальцем по неизвестному мне шраму.

— Ты помнишь, откуда он у тебя? — вновь строгий взгляд направлен прямо в мои растерянные глаза.

— Н-н-нет, — слегка заикаюсь

— Неужели совсем никаких мыслей?

— Никаких. Честно.

— А знаешь ли ты, что есть люди отличающиеся от нас?

— Кажется, что я слышала о таком. Но как только пытаюсь что-то вспомнить, понять, меня сразу будто кто-то отвлекает в голове. Я не могу сконцентрироваться.

— Что же с тобой делали в этом лагере? — тихо спрашивает он, отпуская мою руку. Его вопрос не требовал ответа: он сам уже начинал потихоньку рисовать картинку в своём сознании, которая отображалась в его наливающихся сочувствием глазах. Меня пронзила дрожь, сопутствующая страху.

Но я боялась не картинок. Весь мой страх был сконцентрирован на моём сознании, которое явно подменили и заставили вычеркнуть из списка важных событий происходившее в течение нескольких месяцев.

Я боялась саму себя.

— Больше ты ничего не помнишь? Может, хоть что-нибудь маленькое? Тебе ещё снились сны? — засыпает меня вопросами.

— Я чувствую, что недавно произошло что-то. Но если пытаюсь вспомнить, натыкаюсь на дыру в памяти. Также Алекс говорил мне, что я проснулась из-за кошмара, якобы я сама ему об этом сказала. Но я ничего не помню. После сегодняшней ночи я отчётливо помнила холод. Жуткий такой, словно обнимаешь лёд. И запах, безумно притягивающий и сводящий с ума. Он словно остался внутри меня, я его ни с чем не спутаю. Но описать даже примерно не могу. Не передать словами всю его прелесть. Это что-то родное, любимое, даже немного милое и забавное, но одновременно страстное и сексуальное, — слегка запинаюсь и делаю небольшую паузу. — И пугающее. Но именно этот страх я люблю. И я не объясню тебе, почему один запах вызывает такой спектр чувств.

— Его запах, — пробубнил Дэйв, но я всё равно услышала.

— Того, кого я забыла?

Мне хватило его слабого кивка.

— Ещё я хотела тебе сказать, — продолжила я, — что я слышу голос девушки. А если быть точнее, свой собственный голос только немного в другой интонации. Она велит мне не пить больше «лекарства», которые даёт мама, и не есть еду, так как туда могли что-то подсыпать.

— Аврора, а теперь послушай меня внимательно, — Дэйв ставит меня ровно, придерживая за плечи, сжимая в своих руках. Я застыла и уставилась в его светлые глаза с играющими бликами. — Не питайся дома. Мы сейчас сходим поесть куда-нибудь, завтра позови друзей, Амелию например, или, на худой конец, одна сходи. Записывай каждый свой сон или ведение, но делай это тайно. Слушай голос девушки внутри себя и следуй её указаниям. Следующая ночь будет последней перед свадьбой, тебе надо будет провести ее с близкими подругами. Попытайся до свадьбы максимально прятать свои переживания и никому не рассказывать ничего. Маме тем более. Делай вид, что всё хорошо и ты счастлива. После свадьбы мы с тобой будем жить вместе, ты это знаешь. Тогда я постараюсь рассказать тебе всё, что знаю. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь, но полагаться ты можешь только на саму себя. Ты меня поняла?

— Да, — поспешила ответить я, поражённая его напором.

— Отлично, — он отпускает меня, после чего трёт свой лоб и нервно хрустит шеей.

Стоим так в неотпускающем нас напряжении, пока я не отвлекаюсь на голос в своей голове.

«Какие-то твои правители непредусмотрительные, раз не взяли во внимание Дэйва. Он поможет тебе не сойти с ума из-за борьбы с самой собой. А пока что будь тише воды, ниже травы и не отпускай запах. Поверь, он важен, даже если тебе кажется это странным».

Глава 4

Taeyeon — «Rescue Me»

Вдох и выдох, задерживаю дыхание,

Сама не понимаю зачем, но делаю это вновь.

Сердце начинает биться медленно, я задыхаюсь,

Слёзы душат, я запуталась в себе, спаси меня.

Как же мне тебя не хватает, сейчас,

Я боюсь, что навсегда потеряла тебя.

Вдох и выдох, задерживаю дыхание,

Сердце начинает биться медленно, я задыхаюсь.

Помоги мне, услышь мой крик в тишине,

Я умираю, задыхаюсь, ты нужен мне.

Дрожу от холода или от страха, не пойму,

Помоги мне, услышь мой голос, спаси меня, прошу.

Запах больницы и лекарств раздражал нос, и я то и дело хмурилась. Принуждённо открываю глаза, несколько секунд наблюдая расплывающиеся картинки перед собой.

— О, вы наконец-то пришли. — Передо мной встаёт уже не молодой мужчина, с щетиной на щеках и приветливой улыбкой. Он протягивает мне руку, и я без промедлений отвечаю ему, не чувствуя собственного тела.

Или это совсем не моё тело?

Поднимаю руку и верчу ей перед собой, играясь с лучами солнца, проникающими в окно. Примечаю небольшие морщины, родинку и кольцо на безымянном пальце. Кисть прикрыта белым рукавом халата.

Я определённо нахожусь не в своём теле. Как после бессонной ночи я чувствую ноющую боль в голове и усталость в конечностях, не могу внятно соображать.

Я наблюдаю за собственными видениями от третьего незнакомого мне лица.

— Очень хорошо, что вы пришли, — продолжил тот мужчина, вставая справой стороны от меня. — Препараты, которые мы давали ей, только усиливали желание покончить жизнь самоубийством и не оказывали нужного эффекта. У нас не получалось изменить представление о «тёмном». Она истощалась с каждым днём всё больше и больше, что приводило её к естественной гибели организма. Мы понимали, что дальнейшее введение этих препаратов могло убить её раньше, чем она бы смогла набраться сил перерезать себе вены, что она, кстати, неоднократно пыталась сделать. Даже пришлось поставить в её палату охранников, ведь она, будучи ещё в состоянии двигаться, доставала капельницу из вены и резала ей запястья. Глупая, всё быстро зажило, даже следов не осталось, — он делает паузу, чтобы усмехнуться, издеваясь над обсуждаемой ими девушкой. — Переход на другое лекарство — разумный шаг. Несколько врачей пытались вернуть её к состоянию, чтобы она смогла сама выполнять хоть какие-то банальные человеческие функции. Эффект был, но не сильный. Хотя это уже радовало нас, ведь до этого она просто не могла ходить и говорить, постоянно падала с кровати, если мы её не привязывали. Действие нового лекарства должно было выбить из неё «тёмную» сторону, которая появилась после встреч с тем убийцей. Но она бы не была собой, если бы не пошла против системы. «Тёмная» часть не пожелала уходить. Вместо этого Аврора раскололась на три полноценные отдельно живущие личности: первая представляла собой чисто «тёмную» девушку, вторая — «светлую», а вот третья была чем-то промежуточным, смешанным. Именно эта промежуточная стадия была у неё изначально. Сейчас все три стороны находятся в конфликте. Аврора разговаривает сама с собой, делает странные вещи, живёт в галлюцинациях, переживает сильнейшие срывы, ночью не спит. Это наша ошибка, и мы все признаем, что довели девушку до сумасшествия. Но смею заметить, что благодаря этому мы разработали новую методику. Перед нами стоит задача уничтожить промежуточную личность, что будет не сложно. С «тёмной» личностью посложнее: нам придётся стереть любое представление о «тёмном» мире и вывести на первый план «светлый». Мы обещаем быть с ней поаккуратней, но при этом по максимуму использовать возможности новых препаратов. Что скажете?

Долгий рассказ подошёл к концу, и всё внимание было переключено на меня. Оказывается, всё это время за нами наблюдала ещё парочка врачей. Тело женщины, в которое я каким-то образом вселилась, не поддавалось моим командам и говорило само. Я словно сидела в клетке и смотрела на происходящее, не принимая какого-либо участия.

— Вы предлагаете сделать выводы исходя из вашего рассказа? Мне нужен подробный отчёт о каждом дне этой девушки и список всех препаратов, которые она принимала. А также я хочу сама убедиться во всём.

— Я всё понимаю, мы покажем вам все документы, — мужчина кивнул, принимая доминирующее положение женщины. Люди вокруг так же опустили головы, не рискуя смотреть на, по всей видимости, одну из главных персон в этой больнице. — Оглянитесь, и вы сами увидите всё.

Неподдатливое тело сделало так, как ему велели, переместив свой взгляд с толпы на сидящую перед зеркалом девушку. Её спина была слегка сгорблена, ломкие и потускневшие волосы разбросаны по острым плечам, а тело, ставшее скелетом, обтянутым кожей, скрылось под лёгкой ночной сорочкой, только напряжённые пальцы на ногах торчали из-под подола. Она с хрустом в тонкой шее крутила головой, заламывала пальцы и с ненавистью продолжала глядеть на собственное отражение в большом зеркале.

— Что с ней? — спросило тело у мужчины, который медленными шагами стал приближаться к девушке.

— Очередной приступ. Сейчас в зеркале она видит себя, но в «тёмном» обличие.

— А какая личность сейчас главная?

— Говорю же, нет главной. Все три личности истощают тело Авроры из-за войны между собой. Скажу короче и точнее: сейчас идёт конфликт «светлой» и «тёмной», а промежуточная стадия молчит и просто пытается избавиться от них, но она слишком слаба, чтобы противостоять кому-либо. Поэтом её проявления мы видим реже всего. Она, конечно, есть, но она измучена даже сильнее тела Авроры, так как она из всех трёх личностей одна принимала на себя весь удар лекарств. Когда она полностью исчезнет, мы сможем убрать и «тёмную».

Женщина подходила всё ближе к девушке. Остановившись в паре сантиметров от неё, она с любопытством заглянула в стеклянные глаза, позволив мне посмотреть вместе с ней.

Совсем бледная, с опухшим лицом, синяками, кровоточащими губами. Внешне измученная девушка в данный момент страдала и внутри себя, сама же принося своему телу боль: она чесала руки до крови, впивалась неподстриженными ногтями в кожу, хватала себя за волосы, затыкала уши и сжимала голову в тисках холодных ладоней. Но никто её не останавливал. В уголках её глаз собирались слёзы, дёргались веки, а зрачки то расширились, то вновь сужались. Она дышала через силу, делая редкие но глубокие вдохи. Несколько секунд её тело не шевелилось, не дрожало, а словно начинало кого-то внимательно слушать, не отводя глаз от собственного отражения в зеркале.

Пару мгновений я соображала, что смотрю на саму себя со стороны. Я захотела прикоснуться к своим исхудавшим щекам, но тело вновь не послушало мою команду.

— Вы уверены, что этот человек сможет восстановиться. На лицо запущенная стадия, но вы продолжаете бороться? — женщина слегка нахмурилась и бросила в сторону врача презрительный взгляд.

— Любопытство. Если нам попадётся подобный случай, мы уже будем знать, что делать.

— Готовьте документы о её смерти и новости о том, что «тёмный» нанёс увечья не сопоставимые с жизнью. Таким образом не пострадает наша репутация.

Сразу несколько пугливых людишек засеменили к выходу, выполнять приказ.

Всё бы ничего, но я просто понятия не имела о каких «тёмных» идёт речь. Что-то в подсознании подсказывало мне просто слушать внимательно и запоминать. Словно я сама себе помогала вспомнить всё самое необходимое, создавая эти странные сны и ведения.

— Рано приступать к таким кардинальным мерам, — поторопился возразить мужчина, но его смирили грозным взглядом.

— Посмотрите на неё: она больна душевно и физически. Сам её организм отвергает любое лечение. И ещё эта промежуточная личность. Вы не смогли выстроить в её голове иллюзии, думаете, что сможете избавиться от лишних личностей? Я боюсь, этой девочке ничего не поможет.

— «Серая» личность. Так мы назвали промежуточную стадию. Повторяю, что она невероятно слаба. Я бы, если честно, хотел бы изучить её. С научной точки зрения эта личность невероятна! Это что-то новое, совмещающее в себе и хорошее, и плохое.

— Чтобы я больше этого не слышала! — прикрикнула женщина, напугав всех, кроме сидящей на стуле меня. — Не смейте даже думать о том, чтобы сохранить эту «серую». личность!

Повышенный тон тела скрылся за мои звонким визгом.

— Началось, — прошептал мужчина.

— Ты сегодня как никогда плохо выглядишь, — язвила брюнетка, прячась в тени. Её лукавая улыбка раздражала обладательницу светлых волос, но та продолжала сидеть прямо на стуле, с достоинством держа плечи расправленными.

— Очень умно, «тёмная», если учитывать то, что мы выглядим с тобой одинаково.

— Тебе просто повезло. Но мы же всё равно все прекрасно понимаем, что чёрные волосы и тёмные глаза явно больше украшают это личико. Тем более у меня есть шарм, о котором ты можешь только мечтать, ангелочек.

— Я даже не удивлена, что ты думаешь только о внешности.

— А о чём ещё может идти речь, если внутри мы обе гнилые? — идеально подведённая бровь вопросительно приподнялась.

— Тьма никогда не увидит величия и превосходства света.

— Свет ослеплён своим самомнением, что даже не видит, как у него под носом прогрессирует тьма. Причём его собственная тьма.

Светлые глаза налились злостью и устремили свой взор на уповающую в этой агрессии «тёмную».

— Тебе своей дерзостью не перевести её на свою сторону, — заявила «светлая».

— В отличии от тебя я не хочу встать на её место. Мне просто нравится эта девчушка с твоими заскоками. Да и не стоит забывать о Брайене. Втюрился он явно не в стерву, не в ангела, — «тёмная» слегка наклоняется вперёд. — Ты ведь знаешь, что она превосходна будучи «серой», со своими плюсами и минусами. Он бы никогда не полюбил тебя или меня.

— Хватит говорить о нём! Он мёртв! — блондинка слегка срывается с места, но берёт себя в руки и садится обратно.

— Кто-нибудь из нас троих видел его труп? Не думаю. Он жив. Даже если его сердце бьётся слабо, даже если он не в состоянии дышать сам, он жив.

— Чепуха, — смех играл в светлых глазах. — Можете до последнего верить в это. Возможно, его труп разлагается где-нибудь в кустах или на свалке, где ему самое место.

— Я даже реагировать не буду на эту провокацию. Ты его недооцениваешь, — с безразличием помотала головой брюнетка.

— «Тёмные» слишком ничтожны.

— Поэтому вы дрожите от страха, стоит нам просто напомнить о себе?

«Светлая» замялась. Несколько секунд обдумывала ответ, прикусывая свои розовые губы.

— Можешь не придумывать оправданий своему страху. Это же нормально, бояться монстров и убийц. Только вот зря ты говоришь, что мы ничтожны. Меня ты до сих пор победить не можешь.

— Сложно изгнать зло из человека. Человечеству повезло, что есть «светлые», которые не подвержены…

Смех тёмноволосой не позволил закончить фразу.

— Кажется, Аврора тоже была чистокровной «светлой». Но она как-то видимо заразилась от Брайена его «тёмным превосходством».

— Это ненадолго. Скоро её вылечат.

— А она не больна. Девушка всего лишь пошла против ваших идиотских идеологий, которые строили какой-то там идеал.

— Хватит принижать систему «светлых».

— Ой, да как я посмела. Мне так стыдно, — с сарказмом говорила «тёмная», театрально хлопая своими ресницами. — Даже несмотря на всё твоё «превосходство», Аврора никогда не выберет тебя. Она выберет Брайена, свою вкуснопахнущую бессонницу.

— Мерзопакостная лгунья! Она уже выбрала меня!

Стулья двух соперниц падают, обе девушки подлетают к границе, которая держала их на своих половинах. Дыша друг другу в лицо, они продолжали бороться с собственными страхами переступить черту, покинуть привычную им среду и выйти уже на прямой поединок, который мог бы поставить жирную точку.

— Давай же, «светлая», окунись в мою тьму и докажи, что ты сильная и достойная девушка, — хитрость сверкнула в чёрных, как уголь, глазах, и идеально накрашенные губы слегка растянулись в загадочной улыбке.

— А ты перестань использовать козыри.

— Брайен не козырь. Он её шанс не захлебнуться в идеальности.

Тонкие пальцы с безупречным маникюром пробрались сквозь тьму и обхватили бледные сияющее на свету щеки. «Тёмная» кричала из-за адской боли, которая пронзала её кожу при соприкосновении с выдуманным идеалом, но продолжала тянуть лицо блондинки в свою тьму.

— Нам никогда не ужиться вместе, — шептала «светлая», всё больше приближаясь к мраку, который мог задушить её. — Ты всё равно проиграешь.

Рука брюнетки слабеет и отпускает довольно улыбающееся лицо.

— Если бы не эти «лекарства», мы бы обе проиграли. Победа бы заключалась в нашем совместном существовании. Когда вы, «светлые», поймёте, что ваших грёбанных идеалов нет?

Я не отрывно смотерла на то, как сама же разговариваю со своим отражением. Я меняла манеру поведения за считанные секунды: можно было чётко увидеть, что спор идёт между двумя разными людьми.

— Где же «серая» личность? — спросила женщина, не переставая наблюдать за бесспорно сумасшедшей мной.

Любой, кто увидел бы меня такой, сказал бы, что я сошла с ума.

— Она приходит под конец, — поторопился ответить мужчина. — У неё хоть и короткое, но очень яркое и даже агрессивное проявление. Именно в секунды, когда она появляется, мы вводим препарат, стирающий память. Таким образом она забывает «тёмного». Не знаю, как ему удалось, но он создал внутри неё первую в историю «серую» личность. Стерев создателя, мы сотрём и продукт. Нам повезло, что личность только зародилась и не успела подкрепиться чем-то ещё.

— Уникальный случай, — настрой женщины резко переменился, но она продолжала строить строгие гримасы, с высока поглядывая на «больную». — Совмещение двух противоположностей всё равно недопустимо. Делайте свою работу, а документы о её смерти пусть потихоньку готовятся на всякий случай.

— О её смерти? — тело резко оборачивается и показывает мне мою маму. — О чём вы говорите?

Она быстро подошла ко всем, а затем обратила внимание на агрессивно разговаривающую с самой собой меня. Её глаза налились паникой, а рот приоткрылся от шока. Мама явно не ожидала увидеть меня в таком запущенном виде.

Именно в этот момент я вновь вскрикнула, чем заставила всех подпрыгнуть и насторожиться. Но, чёрт возьми, никто не мог меня спасти!

— Роза, ты не должна здесь находиться, — с двух сторон от неё появились мужчины, скрытые за белыми масками. Они грубо схватили мою маму за плечи.

— Вы обещали её спасти! Но вы её убиваете! Оставьте мою дочь в покое! — кричала она, срываясь в мою сторону. Среди небрежных взглядов, молчаливых лиц она одна искренне переживала за меня, хотела спасти.

Но кажется, что её саму надо спасти.

— Тебе пора принимать витамины, Роза.

Её рот накрыли огромной ладонью и силком потащили прочь из палаты.

— Иногда даже безупречные «светлые» всё-таки доставляют хлопот, — ляпнул мужчина, когда мычания мамы растворились за дверью.

Даже в чужом теле я чувствовала, как сердце своим бешеным ритмом разгоняет тревогу. Я не могу помочь маме, себе. А все врачи смотрят на нас, как на отбросов.

Мошки, пачкающие их белое полотно.

— Готовьте препарат, — строго произнёс мужчина, закатывая свои рукава.

— Хватит с меня, я отказываюсь издеваться над ней вместе с вами! — из толпы появляется знакомая женщина, вытирая слёзы со своего лица.

— Бэйли, закрой свой рот и готовься воткнуть в неё этот чёртов шприц!

— Нет!

Я признала в ней, медсестру, которая была со мной в последний день нахождения в этом убогом месте. Бэйли прятала шприц за спиной и с жалостью и страхом смотрела на злобно пожирающую отражение меня.

В один миг я вскакиваю и набрасываюсь на зеркало, роняя его на белую плитку. Несколько секунд все в полном замешательстве смотрят на то, как мои колени упираются в зеркало, а кулаки продолжают наносить удары по отражающемуся лицу, разбивая всё на мелкие кусочки. Я кричала и просила кого-то заткнуться, нанося телу ещё большие увечья. Кровь стекала по костяшкам и осколкам, брызгала на белую сорочку и слипшиеся из-за слёз и слюней волос.

Я била саму себя в зеркале, не жалея сил. Боролась, оставляя кровь на отраженном лице. И я не могла остановиться.

Крики, смешанные с воплями, заполняли комнату, и даже звон разлетающихся осколков растворялся в звуках страха, ненависти.

Тело женщины ловко выхватило шприц у Бэйли и вонзило иглу в заднюю сторону шеи. Казалось, что теперь я не простой наблюдать: я сама впустила в собственное тело этот препарат.

Пару секунд измученные глаза смотрели на меня с нескрываемой мольбой. Напряжение на лице спадало, тело начинало мякнуть.

Я чувствовала себя убийцей. Я словно стояла перед человеком, который погиб из-за меня. Руки, дрожа, выкинули шприц прочь, а ноги отскочили от падающей в груду осколков меня.

— Аврора, спаси.

Слышала этот шёпот, но пятилась всё дальше.

— Аврора, спаси.

Моё бледное лицо переставало подавать признаки жизни, но я продолжала слышать этот настойчивый шёпот.

Набираюсь смелости и подхожу вновь к погибающему телу. Вина накрывает меня с головой, душит и давит. Почему только сейчас я стала контролировать это тело?! Почему я раньше не могла помочь себе?! Почему я так ничтожна, что могу только убивать саму себя?!

Окровавленные пальцы обхватили мою лодыжку и еле ощутимо сдавили.

— Спаси меня от них, пожалуйста. Спаси нас.

Открываю глаза и, не обращая внимание на уже привычный утренний пот после кошмара, оглядываю комнату и тянусь за первой попавшейся тетрадкой.

— Необходимо сделать запись, — шепчу себе, со всей силы сжимая ручку.

«Светлая»

«Тёмная»

«Серая»

«Промежуточная стадия»

«Препараты»

«Три личности»

«Совместное существование»

«Тёмный»

«Б…»

«Жив»

Глава 5

Within Temptation — «All I Need»

Не отвергай меня,

Ведь всё, что мне нужно, — это

Чтобы ты спас моё сердце,

Дал мне то, во что я поверю.

Мама целый день бегала в суете, созванивалась с кем-то, решала за меня судьбу завтрашнего торжества. Я же оставалась сама с собой, отстранённая от всех дел и погруженная в собственные мысли. Любое моё вмешательство пресекалось мамой.

Я попыталась связаться с Дэйвом, но его телефон, вероятно, весь день был без звука, а сам он погрузился в хлопоты.

Только я оставалась в стороне.

— Аврора, ты готова к приходу девочек? — в двери появилась мама, набирая что-то в телефоне. Она даже не поднимала свой взгляд на меня, а продолжала терроризировать яркий экран.

— Разве у меня есть выход? — грустно произношу я, опуская ноги на пол. Ночью со мной может произойти всё, что угодно из-за постоянных кошмаров. Не имею представления, как уберечь хотя бы сегодня себя от ведений. От собственных, наваливающихся на меня воспоминаний.

— Правильно. Я слышала, что Джой может не прийти.

— Но почему?

— Она замужняя девушка, у которой может быть уважительная причина пропустить ночь перед свадьбой подруги.

— Если я всё правильно помню, то Джой ни перед чем не остановится, если ей это надо. А ночёвки с лучшими подругами она любила всегда, — первый раз улыбнулась из-за воспоминаний о них. Очень давно не связывалась с девочками, что желание узнать, что у них нового, перекрыло всё волнение.

— И то верно. В общем, — мама наконец подняла свои глаза, — они совсем скоро будут здесь. Я бы на твоём месте готовилась к их приходу.

— Уже готова.

Мама окинула взглядом комнату, посмотрела на постель, которую я соорудила на полу из множества одеял и матрасов, мягких подушек. Потом вновь посмотрела на меня и одобрительно кивнула.

— Молодец, — сказала она и вышла из комнаты.

Примерно полчаса я возилась на кровати, думая о своём сне, пытаясь сопоставить всё то, что я помню. Множество гипотез посетило мою голову, но казалось, что ни одна не является верной. В одном я была уверена на все сто процентов: парень, которого я должна была вспомнить, являлся представителем «тёмных». Но я ничего не знала об этих людях, поэтому без помощи Дэйва развитие моих мыслей просто не имело смысла.

Наконец раздался звонок в дверь, который и поднял моё обленившееся тело с кровати. В слегка приподнятом настроении я открыла дверь и сразу наткнулась на две пары сияющих светлых глаз.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, сдерживая радостные вопли в груди.

— Я больше не могу молчать, — прошептала Джой и накинулась на меня, крепко обвивая всё тело. Я робко ответила на её жест, прижимаясь к её плечу. Вскоре к нам присоединилась Амелия. Получился своеобразный клубок крепких дружеских объятий.

В эти мгновения я почувствовала, как сильно скучала по ним и как не хватало мне даже их банального присутствия. Будто часть внутри меня снова расцвела и встала на своё место. Даже улыбаться стало легче, несмотря на отягощённые плечи и мешки под глазами из-за недосыпа.

Они отстраняются от меня и поднимают с пола пакеты с вредными вкусностями.

— Вы, кажется, готовились лучше меня к этой посиделке. — Стыдливо склонила голову, ведь сама даже не подумала о том, чтобы чем-то угощать гостей.

— Не переживай, мы всё понимаем, — приободрили они меня.

Девочки пообщались немного с моей семьёй, перед тем как завалиться в мою комнату. Они просто перевернули пакеты, и всё содержимое вывалилось на пол.

«Наконец-то в этом доме появилась еда, которую можно есть, не опасаясь «лекарств»».

Они переоделись в домашнюю одежду и легли на своеобразную кровать на полу. Я продолжала разглядывать их, изучать, словно видела первый раз. Манеры их поведения были так отличны друг от друга, что я засомневалась в возможности существования нашей дружбы: Амелия сдержанная и спокойная, кажется скромной, часто боится идти на контакт с новыми людьми, а вот Джой, наоборот, гиперактивна, общительна, позитивна. Всё это они выражали своими действиями, мимикой. Кажется, даже черты их лица передавали их характер.

— Ну-у-у-у, — протянула Джой, загадочно посмотрев на меня. Я сразу отвлеклась от разглядывания, от погружения в наши воспоминания из детства. — Рассказывай.

Девочки сели в позу лотоса и приготовились слушать меня. Но я молча бегала глазами с одной на другую.

— Что ты молчишь? Рассказывай, — осторожно сказала Амелия, в то время как Джой поспешила перебить её своим звонким голосом.

— Не томи!

— А что мне рассказывать? О чём вы?

— О твоих ощущениях! Что чувствуешь? Как с Дэйвом дела?

— Дэйв… Он… Он хороший, — неуверенно произнесла я. — Я немного волнуюсь и, если честно, не могу собраться.

— Хм, хороший. Кажется, о Гэйле я тоже ничего не знала перед свадьбой. Хотя нет, знала что он серьёзный парень и такая, как я, для него словно головная боль. Кстати, он так меня и называет, видите ли я порой бываю слишком шумной и активной. «Если дети будут похожи на тебя, я сойду с ума», — спародировала она своего мужа. — Да, порой я капаю на мозги, иногда слишком громко разговариваю, но что поделать. Я его ворчания принимаю! А знаете, он ведь может быть такой букой, таким серьёзным, как ты Амелия, — Джой слегка толкнула в плечо подругу.

Та сбалансировала и усмехнулась:

— Тогда я его прекрасно понимаю.

— Но тем не менее вам со мной хорошо, и вы меня любите, верно?

— Как тебя можно не любить? Рядом с занудой обязательно должен быть весельчак.

— Я ему об этом и говорю! А знаете, я ведь ещё беременна. Читала, что женщины в этот период, мягко говоря, слегка неадекватны. Так Гэйл сказал мне, что дело не в беременности, что я всегда такая. Но всё же он признал, что раньше я была спокойнее. Ему бесполезно со мной спорить. Мне его даже жаль, я ведь и правда иногда палку перегибаю. Но он молодец, держится. Даже беседует со мной и всё о себе рассказывает.

— Стой! — сказали мы вместе с Амелией. — Ты беременна?! — мы в шоке уставились на неё.

Джой поджала губы и слегка сожмурила глаза.

— Дура, вот не так я должна была это сказать, — прошептала она. — Да, девочки, я скоро стану мамой. Девятая неделя уже. Я хотела сказать это вам обеим сразу, поэтому ждала, когда Аврора вернётся из лагеря.

Мы больше не стали её слушать. Вместо этого накинулись ее поздравлять, задавая множество глупых вопросов. Я просто не могла поверить, что моя подруга уже скоро станет мамой. Кажется, мы недавно ещё в куклы играли, представляли, что пупсы — это наши дети. А сейчас всё это уже не игра, а настоящая жизнь. Втроём мы погрузились в обсуждение семейной жизни Джой. С каждым словом подруги я всё больше убеждалась в том, что она в надёжных руках и она по-настоящему счастлива. На душе стало спокойнее, а в груди всё приятно защекотало. В эти мгновения я разделяла её радость и восторг, гордилась ей и наслаждалась её ощущениями. Я даже говорить не могла, так как дыхание сбивалось, а лёгкие сжимались из-за беззвучного писка. Не описать этого счастья за подругу.

— Вообще-то мы должны обсуждать не меня, а тебя, Аврора.

Вновь внимание переключилось на меня, чего я очень сильно не хотела.

— Я на самом деле не хочу обсуждать наше с Дэйвом будущее, не хочу загадывать. Надеюсь, у нас всё будет хорошо. А пока что я должна морально подготовиться к свадьбе, мама этого за меня уж точно не сделает.

— Думаю, у вас всё сложится. Всё-таки, если верить законам, он твоя судьба. Всё будет хорошо, не переживай. Скажи ка, Амелия.

Обращение к подруге напугало её так, что я отчётливо увидела, как вздрогнуло её тело. Он сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, выдохнула и с печалью, которую пыталась скрыть улыбкой, произнесла:

— Да, у них всё будет хорошо.

Я захотела спросить у Амелии, что с ней, но передо мной возникло восторженное личико Джой. Вопрос пришлось проглотить, словно застрявший ком.

«Не сейчас, Аврора. Только не сейчас. Сделай вид, что всё хорошо», — твердила я сама себе.

— Слышала её? Всё будет хорошо. Знаю, что глупо говорить об этом, глупо успокаивать, глупо пытаться хоть в чём-то убедить. Но всё не так страшно, как ты можешь подумать. Вот увидишь, вам будет хорошо вместе, — она потёрла моё плечо, чем вызвала мою улыбку.

Я адресовала её слова не моему будущему с Дэйвом, а моему прошлому.

Прошлому, которая я должна вспомнить и сделать настоящим, будущим.

— Спасибо вам. Не знаю, как бы я смогла одна справиться со своими мыслями.

Я крепко обняла их обеих, чтобы ещё раз ощутить, как наполняется пустота внутри, белым дымом касаясь тёмной дыры, которая продолжала напоминать о себе болью между рёбер.

Открываю глаза, чтобы вновь почувствовать себя слепой. Уже начинаю соображать, что я в очередной галлюцинации. Язык больше не поворачивается называть эти ведения простым сном. Они слишком реальны и болезненны. Нельзя отрицать, что они часть меня.

Возможно, я вижу их, когда сплю, потому что максимально расслаблена в эти мгновения, и у моего подсознания появляется возможность раскрывать всё больше потайных коробок.

Глубоко вдыхаю и расплываюсь в улыбке, когда понимаю, что он рядом. Хочу встать со стула, на котором я очнулась, но крепкие руки, надавив на плечи, вернули меня на место. Я тихо шикнула, когда копчик ударился об грубую деревяшку, а стул протяжно проскрипел и пошатнулся.

Только осознание того, что запах, преследующий меня и в реальности, принадлежит именно ему, помогает сохранять самообладание.

— Привет, — осмеливаюсь произнести я, поднимая свои глаза вверх.

— Привет, — с усмешкой произносит он, и я начинаю слышать шаги вокруг еле стоящего стула.

Он шёл очень медленно, специально периодически шаркая ногой, чтобы я слышала, где он.

— Я хотела с тобой поговорить.

— Попробуй, — очередной смешок.

— Мы уже встречались с тобой, вот так, в ведении. И я запомнила твой запах. В другой галлюцинации я узнала, что ты «тёмный». Ты создал во мне какую-то новую личность, что помешало моему миру. Мы с тобой были связаны чем-то большим, чем просто знакомство и, кажется, были за это наказаны.

Я не стеснялась показывать ему свою взволнованность, поэтому позволяла голосу дрожать вместе с покрывшимися холодным потом ладонями.

— О чём ты говоришь, «светлая»?

— Как о чём? — я запаниковала. — Разве это не ты? Я не могла спутать запах. Определённо не могла, — верчу головой.

— Ты тот, кого я должна вспомнить. Кого я хочу вернуть в свою жизнь.

Прямо за спиной я начинаю ощущать холод, табун мурашек бежит по моему напряжённому телу, и я слегка вздрагиваю, когда его ледяные пальцы обхватывают мою шею, слегка проводя по выпирающим позвонкам. Он делает это нежно, но я только больше поддаюсь лихорадки, не прекращая вторить самой себе, что мне нечего бояться.

— Я тот, о ком ты и не должна была забывать, Аврора, — прошептал он, после чего резко и умело впился своими чёрствыми подушечками пальцев в точки на моей шее, вынуждая меня откинуть голову назад и поджать плечи. Я успела только пискнуть, как он уже приблизился к моим губам и начал ловить мои частые выдохи, шептать в приоткрытый рот, охлаждая своим дыханием вспыхнувшую кожу. — Как думаешь, почему я сейчас такой?

— Ты обижен на меня? Зол, что я забыла? — отвечаю ему, стараясь хоть как-то начать дышать носом, который был совсем близко от его шеи. Я одурманивалась его запахом.

— Нет, как я могу злиться на тебя из-за этого? Ты в этом не виновата. Просто ты помнишь меня и таким: грубым, злым, отвратительным, но всё равно…

— Желанным, — сглотнув, закончила я за него.

— Хоть сейчас ты признаешь, что в нашу первую встречу не была таким уж невинным ангелочком, каким хотела бы быть.

— Помоги мне вспомнить, прошу.

— Тебе никто не поможет кроме себя самой. Только ты можешь вернуть то, что было.

— Расскажи мне хотя бы, что с тобой сейчас.

— Я всего лишь твоё воспоминание, как я могу говорить о настоящем?

— Дай подсказку. Расскажи о себе.

— То, что ты постоянно возвращаешь меня в своих ведениях, говорит лишь о том, что будь я даже мёртвым, я буду жить в твоей памяти, как бы меня ни пытались стереть из неё. Я никуда не денусь, пока ты борешься за эти чёртовы воспоминания, пока твоё подсознание вновь и вновь сталкивает нас. Я бы рад помочь тебе, но не я управляю этим, а ты. Только ты, Аврора, — он отпускает меня, отстраняется, но не перестаёт окутывать своей аурой.

— Шрам на твоей руке — моих рук дело. Это я порезал тебя ножом. Не уверен, что ты жалеешь об этом. Просто постарайся вспомнить, зачем нужен был этот порез.

— Если бы я могла, — начинаю поддаваться панике, так как не могу себя заставить открыть ещё одну коробку с тайнами об этом человеке.

— Можешь, — грубо сказал он.

Его нога с силой надавила на мои колени, что мне пришлось раздвинуть ноги, дабы он опёрся подошвой на этот стул. Платье, в котором я сидела всё это время, задралось, открывая мою покрытую мурашками кожу. Я не могла сдвинуть ноги обратно, так как его обувь была между ними, а руки даже не осмеливались пошевелиться, чтобы поправить подол.

Он слегка отклоняет ногу в сторону, касаясь сырой подошвой моей обнажённой кожи. Я начинаю чувствовать, как по ляжкам стекает грязь.

Но мне не холодно. Мне не стыдно.

Я чувствую только жар.

— Они опять белые. Говорил же, что твоё белое бельё может похоронить нас. Скажи мне потом притащить тебе чёрное, вдруг я захочу поднять тебя, а ты в коротком платье. Не хорошо получится.

— Что-то мне подсказывает, что такая ситуация уже была и ты нашёл отличный выход из неё. И ты бы не задирал моё платье, тогда бы бельё сейчас не светилось.

— Имею на это полное право. Захочу — задеру, захочу — сниму. Вряд ли ты будешь возражать.

Возразить я действительно не смогла: он со всей силы пнул по стулу, что тот сразу полетел вниз вместе со мной. Несколько секунд я была в полной невесомости и слышала только стук сердца сквозь гул в ушах. Ни о чём не думала, ждала удара, пока не приземлилась на диван. В один миг он навис надо мной, скрепив мои руки над головой и удобно устроившись между ног. Опомнившись, я обвила его своими ногами, прогнулась в спине и грудью прижалась к нему.

Его свободная рука вела по бедру, задирая платье всё выше и выше, касалась кромки белья, пробегала по рёбрам. Ловко он избавляется от моего платья.

— Говорю же, имею право, — я ощущаю его дыхание на своих ключицах, напрягаюсь и вымаливаю всем тело прикосновение и поцелуй.

— Такое право может быть только взаимным. Захочу — сниму, — в туманном состоянии нащупываю край толстовки и начинаю тянуть вверх, вместе с футболкой. Он помогает мне, после чего вновь нависает, но уже не сковывает мои руки, позволяя мне трогать его тело.

— Пожалуй, соглашусь с тобой.

Он был всё таким же холодным, и мои ладони не могли его согреть. Я вела по широким плечам, по мощной шее, скулам и шраму. Он же совсем не двигался. Застыл, словно статуя, и даже дыхание его я перестала чувствовать.

Вновь исчезает, и я даже не могу удержать.

— Я всё равно вспомню тебя.

Провожу по его губам,пока вновь не оказываюсь одна в кромешной тьме.

Глава 6

Шпилька ритмично ударяла по чёрной плитке в длинном коридоре. Девушка выглядела слишком потрясающе, чтобы можно было считать её реальным человеком: идеальные пропорции и черты лица, шелковистые, тёмные локоны, стройные ноги, пышный бюст и обтянутые платьем округлые бёдра. Она смело открывала дверь, к которой часто даже боялись подойти.

— Ребекка, мой бриллиант! — восторженно сказал мужчина пятидесяти лет, поднимаясь с огромного кресла из чёрной кожи.

— Вы хотели меня видеть? — Ребекка смело продефилировала ближе к нему, без страха взмахнув длинными ресницами и посмотрев на правителя «тёмного» мира.

— Ты с каждым днём становишься всё краше. Я горд тем, что у моего любимчика будет такая спутница. Вы прекрасны.

Мужчина не мог перестать любоваться «продуктом» скрещиваний своих учёных. Гордился так, словно сам создал и вырастил цветок.

— Ваш любимчик никогда вас не слушался, разве не так?

— Подростковые шалости, — отмахнулся правитель.

— Брайен давно не подросток.

— Скоро он поймёт, как ценен и нужен мне. Нам. Всем «тёмным». Без него мы не достигнем великих целей.

— Теперь он точно никогда не будет помогать вам в достижении вашей цели.

— Поэтому я и пригласил тебя. Вносите!

Моментально большие двери распахнулись, и множество людей в чёрных халатах привели кое-как стоящего Брайена к ногам правителя и Ребекки. Он пошатнулся, когда его отпустили, простоял несколько секунд и рухнул на пол, как кукла, оставшаяся без кукловода. Сердце Ребекки сжалось, губы приоткрылись и лицо застыло в немом шоке и таком непривычном для неё страхе. Больно проглатывает противоестественные чувства и вновь надевает маску безразличия, становясь безупречным манекеном.

— Не видно, что он ваш любимчик, — отметила Ребекка, не отводя глаз от еле дышавшего парня.

— Он оступился и получил наказание.

— Это не просто наказание. Вы издевались над ним. Да так, что самый сильный «тёмный» стал жалким мешком.

— Он восстановится, — уверял самого себя мужчина.

— Да, я вижу. От него веет бодростью и здоровьем, — начинала срываться Ребекка.

Торн Престон — сексуальный рок-бог, имеющий репутацию плохого парня, тело которого, укры…

— Я пригласил тебя не для того, чтобы спорить. Не хочу с тобой ссориться.

— Я бы тоже не хотела устраивать конфликт, но вы вынуждаете. Хватит его мучить.

— Мы перестанем, если ты пообещаешь помочь нам. Тебе всего лишь надо уговорить Брайена вернуться к прошлой жизни и перестать тосковать по «светлой».

— Думаете, возможно переубедить его в чём-то?

— Думаю да, особенно сейчас, когда он знает, что девушку убило её же правительство за нарушение ряда законов, — мужчина повысил голос, чтобы его слова услышал даже почти бессознательный Брайен.

«Тёмный» стал медленно шевелить пальцами, пытаясь сжать руку в кулак, но у него ничего не вышло. Его ресницы задрожали, нижняя губа странно дёрнулась, а брови нахмурились. Сквозь зубы вылетело тихое шипение. Злился и ревел внутри себя, но не мог выплеснуть наружу.

— Хватит издеваться. Закройте свой рот, — тихо, но со всей злостью произнесла Ребекка. Она сделала шаг к правителю и просверлила его взглядом. — Ещё одно слово в его адрес из ваших уст или поганых ртов ваших подчинённых, и вы не увидите ни меня, ни его здесь.

— Смеешь мне угрожать?

— Я всего лишь предупредила вас.

Ребекка отвернулась от него и села на колени рядом с Брайеном. Её ладонь сжала его плечо и заботливо провела по спине. Дыхание парня начало выравниваться, хоть лицо и не переставало источать его боль, злость, ненависть.

— Пошли, я отведу тебя домой, — прошептала она, ощутив лихорадку по всему своему стройному телу. — Ты можешь встать?

Брайен попытался что-то промычать и перевернулся на живот. Собрав весь остаток сил в мышцы рук, он стал медленно отрываться от пола. Ребекка тут же попыталась подхватить его, но толка от неё было мало.

— Чёртовы туфли! — прорычала она, скидывая с себя шпильки. Она схватила подол обтягивающего платья и порвала его по шву, оголяя своё бедро. Теперь ничто не сковывало её движения.

«Тёмный» успел сесть на колени, когда Ребекка принялась вновь помогать ему встать на ноги.

— Я, конечно, тоже не лыком шитая, но силёнок поднять тебя не хватает. Помоги мне. Потрать последние силы, и всё закончится. Я обещаю, — обратилась уже отчаявшаяся девушка к Брайену.

Он услышал её и одним рывком помог себе и Ребекке поднять своё измученное тело. Взгляд девушки на мгновение упал на открытые руки парня, и она сразу приметила следы от игл, синяки и порезы.

— Молодец, — прошептала Ребекка, закинув руку Брайена на своё плечо. Под тяжестью она сгорбилась, но тут же постаралась выпрямиться. Не обращая внимание на хруст позвоночника и ноющую боль в ногах, она тащила его прочь из зала под взгляды толпы мужиков.

— Ты помнишь наши условия? Ты возвращаешь его к прежней жизни, и вы оба приходите сюда, чтобы помогать нам, — говорил ей вслед правитель. — Иначе мы вернёмся к своим методам.

Ребекка не стала отвечать, а продолжала медленно идти, делая каждый шаг через неимоверную боль.

— Возьми эти лекарства, — продолжил мужчина, когда в сторону парня с девушкой стал идти молодой врач. Он держал в руках пачки каких-то таблеток и жадно оглядывал тело Ребекки, терроризировал её открытую грудь и не отрывал глаз от бедра и кромки белья. — Он должен принимать их, чтобы восстановиться быстрее. Поверь, ему будет лучше. Тебе просто надо направлять его восстановление в нужную сторону, если хочешь, чтобы он мог дышать.

Она скрипела зубами, но вновь предпочитала не отвечать. Её вопросительный взгляд, упавший на упаковки, оживил врача и тот расплылся в хитрой улыбке.

— Можешь в рот взять, — произнёс он, чем вызвал гнев у «тёмной».

Ребекка улыбнулась, взяла лекарства в руку, которой до этого придерживала кисть Брайена и сексуально улыбнулась попавшемуся на крючок парню. Одно движение пальцем приманило врача к ней, а ловкий и гневный удар коленом в пах повалил его с ног на пол.

— Слюни вытри, конченный ублюдок, — кинула она в сторону разозлившегося парня, которому, к его сожалению, нельзя было даже пальцем тронуть драгоценную «тёмную».

— Ты просто великолепна, — одинокие аплодисменты разрезали устоявшуюся тишину. Ребекка и сама была в шоке от того, какой сильной она может быть. — Я так горд вами. Буду ждать вашего присоединения.

— Мы ещё посмотрим, как всё сложится, — заговорила Ребекка, продолжая свой путь.

— Вы оба мне дороги. Вы наша надежда на свершение правосудия. Я сделаю всё, чтобы не потерять своего преемника.

Тело Брайена начало содрогаться от кашля, и Ребекка сразу остановилась, чтобы дать ему отдышаться. Он долго глубоко дышал, чтобы наконец произнести:

— Никогда моя задница не будет сидеть на вашем чёртовом троне.

— Зря ты так говоришь. Ты скоро сам захочешь занять моё место, ведь желание мстить никогда не покинет тебя. Люди пойдут за тобой. Вы с Ребеккой будете началом нового, ещё более безупречного поколения. И тогда мы свергнем фальшивый идеал, выдвигая свой, выращенный годами. Вы вдвоём можете изменить этот мир, можете стать великими. Не дай трудам «тёмных» пропасть зря. Брайен, выполни своё предназначение, сделай то, что должен.

— Я не привык повторять дважды. Уходим, — прокряхтел он, но акустика донесла слова до каждого уха в этом помещении.

Ребекка кивнула и потащила дальше Брайена, теряя вместе с ним все силы.

Дверь за ними захлопнулась с грохотом, и теперь они передвигались по коридору, слыша лишь тяжёлое дыхание друг друга и шарканья отнимающихся ног.

— Спасибо, — прошептал Брайен, коснувшись пальцами костяшек девушки.

— Не за что.

— Если бы я мог двигаться нормально, я бы убил того кретина.

— Думаешь, первый раз на меня смотрят, как на плод всех возможных фантазий? Я всегда была объектом, который хотели трахнуть, смирилась как-то. У тебя же так же. Слышала я разговорчики дамочек. Мы с тобой два кусочка мяса, которые все хотят, а вот съесть не могут. Потому что мясо из бриллиантов, покрытых крупинками неприкосновенности. Им остаётся только восхищаться и слепо следовать за нами.

Брайен попытался что-то ответить, но его вновь охватил кашель.

— Не пытайся разговаривать. Нам нужны силы, чтобы выйти, там нас должны встретить Блэйк и Кайл. Я зашла к ним, перед тем как пойти сюда.

«Тёмный» кивнул, и они оба продолжили молча передвигаться к выходу из здания, которое вскоре могло стать «домом» для них.

Какое утро может быть самым ужасным? Для меня это утро, когда все в суете пытаются привести тебя в порядок перед свадьбой, а ты продолжаешь жить сном.

Ты просто сидишь на стуле, пока вокруг девушки, словно феи, порхают над тобой, наводя красоту на твоём лице, заплетая непослушные волосы. Я даже не отвечаю на их вопросы, не возражаю, не смею произнести и слова.

«Не хочу, оставьте меня», — вертится на моём языке.

Но я уже стою вся при параде. Осталось только снять шелковистый халат и втиснуть своё тело в тугой корсет и пышную юбку свадебного платья. Превосходное, но у меня вызывает приступы рвоты.

Я не помню, как выбирала его, но оно точно слишком дорогое, слишком красивое. Даже дышать в нём боюсь.

— Выглядишь потрясающе, — совсем тихо произнесла мама.

— Моя дочь самая красивая, — вторил ей папа.

— Ну, я не ожидал, что ты будешь так неплохо выглядеть, сестрёнка. — Все повернулись в сторону Алекса. — Шучу я, красивая она.

— Спасибо вам.

Одарив их улыбкой, я вновь посмотрела на себя в зеркало, но не увидела даже крупинки счастья в подкрашенных глазах. Только нарастающая боль и скапливающиеся слёзы, которые нельзя ронять.

Тяжело выходить замуж вот при таких обстоятельствах. Невыносимо осознавать, что я буду жить с мужем только из-за закона. Как бы я хотела всё изменить, перевернуть с ног на голову. Раз и навсегда поселиться в собственных видениях вместе с «тёмным».

Все мои самые нужные вещи были сложены в чемоданы и погружены в машину, ведь сразу после свадьбы я отправлюсь в новую квартиру, о которой опять же ничего не знаю.

Мама держит подол платья, а папа помогает как можно аккуратнее сесть в машину. Вот я уже еду на собственную свадьбу, до сих пор не осознавая этого.

«Пожалуйста, остановите эту машину, я сбегу», — про себя молила семью.

Сердце бьётся с бешеной скоростью, дыхание становится всё более прерывистым из-за нарастающей тревоги, но грудная клетка, сжатая корсетом, скрывает все попытки сделать хотя бы один нормальный вдох. Плечи открыты, но такое чувство, словно на мне шуба, которая давит на тело, без надобности греет его. Взмахи вспотевшими ладонями не помогают.

Ничто меня не успокаивает!

Наконец шумно выдыхаю, чем обращаю внимание на себя. Сразу начинают пытаться отвлечь меня, но я даже слушать их не могу. В ушах сохранился голос «тёмного», в носу — его запах, на губах — его морозное дыхание, на шее — прикосновение. Глотаю слюни, но даже они словно пропитанным им.

— Приехали.

«Уже?! Я не готова! Нет!» — запаниковала ещё сильнее, но всё же выполняла просьбы и приказы людей.

Шум. Слышу, как ветер ласкает листву. Я словно в ночном лесу. Но солнце заливает меня с ног до головы, отблёскивает от камней.

«Он не будет рад узнать, что ты вышла замуж. Но он постарается понять. Поэтому сделай это. Не надо давать поводов для возвращения в больницу».

Чувствую ковёр под ногами, папину руку обвивая своей ладонью. Иду вперёд под музыку.

Самую идиотскую музыку в моей жизни.

Ещё чуть-чуть и я зареву. Всем нутром чувствую, как неправильно это. Ни черта не помню, но продолжаю с каждым шагом убеждаться, что бежать надо прямо сейчас.

«Не смей! Ты только начала восстанавливаться, снова захотела в палату?!»

Вижу своих друзей, их тёплые и добродушные взгляды. Светлые глаза резко сменяются на чёрные пятна. Меня пробирает сильнейшая дрожь от макушки до кончиков поджимающихся пальчиков.

Заливающийся светом зал превращается в помещение без окон. Моё платье больше не сверкает в лучах солнце, а ковёр больше не кажется таким белоснежным.

Волосы и глаза всех присутствующих начинают темнеть. Их костюмы заливаются чёрной краской. Я словно проваливаюсь в иной мир, где вместо света одна сплошная тьма.

Чёрт возьми, галлюцинации прямо на церемонии!

Голова кружится и тошнит. Озноб кажется легким дополнением к моему нестабильному состоянию.

«Послушай меня! Да, это может казаться тебе неправильным, да, ты можешь хотеть сбежать, но нельзя! Ты паникуешь только потому что ничего не помнишь. Тебе надо перетерпеть это. Отбрось всё, и просто сделай это, как если бы не было в твоей жизни никакого «тёмного» никогда».

Да как я могу это сделать, если чувствую, что предаю человека, которому и так сделала больно, забыв его?! Как я могу идти против собственных чувств?!

Вижу Дэйва. Он остался единственным «светлым» пятном среди темноты. И я цепляюсь за него, чтобы не выпасть из реальности.

— Всё хорошо? — обеспокоенно шепчет он.

— Галлюцинации, — одно моё слово даёт ему полное представление о том, что происходит со мной. И я уверена, что он тоже считает, что я не во время своей паникой вызвала это.

Если бы я только была адекватной и способной удерживать свои эмоции, сейчас я бы не напрягала никого и не подвергала бы опасности себя и, возможно, его.

Закрываю глаза и делаю успокаивающие вдохи.

«Прости меня. Я вспомню тебя, найду. Но сейчас я должна сделать это».

— Аврора Хьюз, произнесите клятву, — обратилась ко мне женщина.

Я поворачиваюсь лицом к Дэйву и открываю белую папку с текстом клятвы. Сразу обращаю внимание на то, что вместо его имени стоит простая буква «Б». Веду по ней пальцем, но словно проскальзываю мимо.

«Возьми себя в руки».

Пару раз моргаю, чтобы реальная картинка вернулась. Но эта галлюцинация слишком сильна. Буква не растворяется.

— Я, Аврора Хьюз, клянусь вечно любить тебя, — делаю паузу из-за непреодолимого ощущения, что кто-то душит меня, — Дэйв Брукс. Всегда быть рядом: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Клянусь быть твоей верной женой, спутницей в жизни, пока солнце освещает наш путь, пока свет искрит в наших глазах. Буду идти за тобой, как за единственным светом. Оберегать от невзгод и неудач, заботиться и дарить тепло. Мои чувства будут так же сильны, как силен свет. Моя любовь будет жить, пока существует свет. Любви и света нашей семье.

Голос срывался, слезла стекала по моей щеке, и я так и не осмеливалась поднять бегающие по тексту глаза. Всё внутри рухнуло, погибло. Я дала клятву, которую никогда не смогу выполнить.

Клятву, о которой я вечно буду жалеть.

Глава 7

— Я, Дэйв Брукс, клянусь вечно любить тебя, Аврора Хьюз. Всегда быть рядом: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Клянусь быть твоим верным мужем, спутником в жизни, пока солнце освещает наш путь, пока свет искрит в наших глазах. Буду идти за тобой, как за единственным светом. Оберегать от невзгод и неудач, заботиться и дарить тепло. Мои чувства будут так же сильны, как силен свет. Моя любовь будет жить, пока существует свет. Любви и света нашей семье.

Его тяжёлые вдохи и частые сглатывания выдают с потрохами истинное состояние: он лжёт, но держится из последних сил, чтобы закончить эту идиотскую клятву. Почему я не страдала от приступов кашля? Озадаченно кидаю взгляд на его всё ещё дёргающийся кадык, пытаясь найти объяснения происходящему. Но прежде чем заботиться об этом, я должна хотя бы успокоить пробивающие меня слёзы.

Закончив клятву, Дэйв поднял свои глаза на меня, прожигая своей измученностью насквозь. Его губы нервно дёргаются, но он находит в себе силы сглотнуть и утихомирить першение.

Что, чёрт возьми, помогло мне, в отличие от Дэйва, не поддаться этому приступу?

Обречённость накрывает пеленой наши лица. Попытки скрыть опустошение тщетны. Лживой игрой не перекрыть то, что тревожит сердце.

В своих мыслях я продолжаю корить себя за каждое сказанное слово. Не знаю, как успокоиться и попытаться выйти из этой галлюцинации, чтобы достойно завершить церемонию. Бежать всё равно некуда, и к тому же подставлять Дэйва мне совсем не хочется.

— Можете обменяться кольцами.

Услышала обрывок фразы и тут же встрепенулась. Дэйв уже держал кольца, аккуратно положенные в белую, бархатную коробочку. Он скуп на эмоции, пуст и холоден. Словно робот, первый берёт аккуратно мою руку, но меня всё равно пробирает небрежность. Вижу, как хочет спрятать свою пустоту за этим строгим и серьёзным взглядом, расслабленными губами.

«Последуй его примеру. Думаешь, ему легко? В чём-то ему даже сложнее сейчас, чем тебе. А почему, он сам тебе потом расскажет».

Прикрываю глаза как раз, когда холодный драгоценный металл начинает плавно скользить по пальцу. Сквозь сомкнутые веки вижу ещё более странную иллюзию, которая вызывает дрожь, приятное и трепетное волнение. Руки, окутанные тенью, держат мою ладонь и надевают золотое кольцо на безымянный палец. От них я чувствую тепло, и жест сразу становится наполненным смыслом и искренностью. Но стоит частично вернуться в реальность и открыть глаза, как вновь каждое движение наших с Дэйвом рук становится формальностью.

Моя очередь. Держу его руку и с дрожью надеваю кольцо. Как назло кость мешает быстро провести этот «ритуал любви», и я ещё больше психую, сдавливая его пальцы и натирая кожу. В ушах гул, теперь даже своё сердце не слышу.

— Успокойся, — шепчет он, сам выдавая свою нервозность. Я с упрёком посмотрела на него и со всей силы надавила на кольцо, что позволило ему наконец занять предназначенное место.

Снова мы встречаемся взглядами, прекрасно понимая, какой шаг следует после обмена кольцами. Всё вокруг него окончательно погрузилось во мрак и затихло. Я со всей силы стараюсь больше не позволять ему становиться частью галлюцинаций, чтобы не сойти с ума у всех на виду.

Слабый кивок. Понимаю, что момент настал и всё, что от меня требуется, это выдержать пару секунд и не сорваться.

Дэйв направляет свой взгляд в сторону толпы, ищет кого-то, поджимая губы и образуя ими тонкую линию. Цепляется за чей-то силуэт и наполняется отчаянием. Его дыхание тяжелеет, но он выпрямляет спину и расправляет плечи, вновь смотрит на меня, надевая маску, скрывающую все его чувства.

Приближается слишком быстро, касается пальцами щеки, другую ладонь кладёт на талию и просто целует, не пытается установить хоть какой-то зрительный контакт. Мои глаза сами по себе закрываются, губы застывают в полуоткрытом положении, что позволяет Дэйву сымитировать взаимный поцелуй, словно я совсем не против. Мы считаем секунды, не желая пробовать вкус губ друг друга. Эти мгновения кажутся мне самыми мучительными, долгими, пустыми и бессмысленными. Даже боль, терзающая моё сердце, не вызывает никаких эмоций. Мне просто стыдно перед «тёмным».

Он резко отстраняется от меня и поворачивается в сторону зала, который разрывается из-за бурных аплодисментов. Слепые. Они даже не видят, как больно двум «влюблённым» становиться мужем и женой.

Дэйв смотрит на меня, затем на свою подставленную руку, чтобы я наконец повернулась в зал и охватила его локоть рукой. Я слушаюсь и встаю рядом с ним, несмело цепляясь за него. Каждый хлопок отдаётся звоном в моей голове, но я старательно пытаюсь наконец выйти из своих видений. Мрак постепенно начинает отступать, белые костюмы режут глаза, а яркие улыбки и светлые глаза вызывают приступ тошноты. Вылавливаю взглядом наших с Дэйвом родителей, которые кажутся чересчур счастливыми.

Пройтись по белому ковру со своим мужем я мечтала давно, но всегда вокруг этого желания было одно главное условие — взаимная любовь. Чего в нашем случае нет. Поэтому я иду рядом с ним без счастливой улыбки, думая лишь о том, как бы не свалиться на пол из-за высоты моих каблуков.

Галлюцинации полностью отступили, но я все равно не хотела смотреть на лица гостей. Особенно хотела избежать встречи с друзьями.

«Молодец».

Дэйв вёл меня прямиком к машине, не оглядываясь на восторженную толпу. Чем ближе мы были к цели, тем сильнее он ускорял шаг.

— Я не успеваю за тобой, — промямлила я, пытаясь поднять большой подол.

— Прости, — Дэйв постарался успокоиться и сбавить темп, но вышло у него это плохо.

Он помог мне забраться на заднее сиденье, запихивая белый подол платья вместе с прилипшей к нему пылью. Сам быстро устроился на водительском сиденье и завёл машину. Только когда панель с множеством кнопок загорелась, он выдохнул и со всей силы ударил по рулю, из-за чего я невольно вздрогнула. Пальцы сжали баранку, покраснели, вены выступили, а кольцо сверкнуло на солнце. Сразу обратила внимание на своё и поспешила спрятать руку.

— Красивое платье, — произнёс Дэйв, посмотрев на меня через зеркало заднего вида.

— Спасибо, — скромно ответила я.

— Ты не против, если мы уедем домой прямо сейчас? Думаю, ты, как и я, не хочешь принимать поздравления.

— Я буду только рада. Хочу, чтобы этот день поскорей закончился.

— Я всё устроил, — Дэйв начал выруливать с парковки. — Наши родители думают, что мы уехали кататься одни. Да, я каким-то образом соврал. Хотя, если так подумать, то я просто сказал, что мы хотим побыть вдвоём, поэтому уедем сразу после церемонии. Я скрыл часть правды. И в кармане сиденья лежат твои новые документы.

— Ты действительно основательно подошёл к делу.

Я достала большой конверт, в котором лежало новое удостоверение личности.

Авроры Брукс.

Ухмыляюсь, когда обнаруживаю новую фамилию.

— Моя фамилия настолько сильно тебе не нравится? — спросил Дэйв.

— Нет, — я слегка помотала головой. — Просто это выглядит таким неправильным. И смешно, и плакать хочется.

— Это всего лишь документ. Официально мы теперь супруги, но по факту, это лишь ограничивает нас в некоторых вещах, а тебя вынуждает использовать другую фамилию. Менять отношение друг к другу мы не должны.

— Если мы будем жить вместе, так и не заведя детей, возникнут вопросы.

— Скажем, что не получается.

— Это глупо.

— Тогда давай сделаем это! Заведём детей, как нормальная семья, будем спать вместе, в одной постели. Что скажешь? — Дэйв слегка повысил тон.

— Прости, я просто…

— Придумаем что-нибудь. Не обязательно решать всё в этот момент. Тем более нам надо помочь тебе вспомнить всё, а потом уже действовать дальше.

Я лишь одобрительно киваю, убирая документы в папку. Не стоит сейчас принимать скоропостижные решения, особенно когда мы оба так эмоционально нестабильны.

— Ещё раз загляни в карман.

Вновь сую руку и обнаруживаю пачку каких-то таблеток. Без названия и рецепта.

— Это таблетки для твоей памяти. Точнее от неё. Твоя мама передала мне их в надежде, что я буду тайно подкармливать тебя ими.

— Ты пообещал?

Дэйв ждал встречи с мамой своей будущей жены, прекрасно понимая, что за разговор состоится. Женщина без промедлений и лишних слов вручила пачку лекарств.

— Давай ей их каждое утро. Она до сих пор не поправилась, и ей надо пить эти таблетки обязательно, иначе всё лечение будет насмарку. Только делать это стоит тайно, так как она отказывается их принимать.

— Вы предлагаете мне тайно подмешивать эти лекарства в еду Авроры? Я должен буду обманывать свою жену?

— Это необходимые меры для вашего общего блага. Просто пообещай мне выполнить мою просьбу.

Парень долго рассматривал таблетки, вырабатывая в голове план, чтобы потом никто не увлёк его во лжи и не навредил ему и Авроре.

— Хорошо.

— Меня не устраивает простое «хорошо», — паника на лице матери была слишком очевидна. Она боялась, сомневалась, но выхода иного у неё не было.

— Обещаю, что буду давать Авроре эти лекарства.

Женщина опустила плечи и расслабилась, словно выполнила сложнейшую миссию.

— Как теперь ты будешь выполнять это обещание?

— Я обещал давать тебе лекарства, но ты ничего никому не обещала. Поэтому каждое утро я буду вручать тебе таблетку, а ты будешь благополучно выкидывать её.

— Превосходно, — я положила таблетки в конверт вместе с документами.

Оставшийся путь до моего нового дома мы ехали в полной тишине, думая о своём. С приближением к, как мне казалось, незнакомому месту я всё больше начинала узнавать пейзаж.

— Ты уверен, что мы едем не ко мне домой? — взволновано спросила я, когда очередной поворот приближал меня всё ближе к уже знакомой квартире.

— Не бойся, мы не к тебе. А к нам.

Я продолжала тревожно поглядывать по сторонам, пока наконец отворот в двор моего дома не остался позади. И когда мы всё же припарковались возле точной копии моего дома, но находящегося в стороне от него, я смогла расслабиться.

— Почему именно этот дом? — задала вопрос, как только Дэйв помог мне вылезти из машины.

— Дом на окраине города, квартира на первом этаже с окнами выходящими на границу. По-моему, идеальный вариант для тебя. Плюс ко всему не дорого.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Потому что лично я не соображаю, и тебе придётся всё мне рассказать.

— Не переживай. Всё для моей любимой жёнушки, — произнёс Дэйв, беря в руки два чемодана и закрывая багажник.

— Спасибо, любимый муж.

Почему-то это вызвало у нас улыбку и подъём настроения хотя бы на пару секунд.

Квартира была действительно очень милой и уютной. Две комнаты, большая кухня.

— Мы будем её снимать до поры, до времени. А дальше посмотрим, как жизнь сложится.

Дэйв поставил один чемодан в комнату, куда я последовала сразу после небольшой экскурсии. Почему-то здесь я чувствовала себя свободной, даже воодушевлённой.

— Мне здесь очень нравится. Спасибо, что нашёл именно это место.

— Не за что, — непринуждённо ответил он. — Ты, наверное, хочешь переодеться, поэтому я пойду.

— Подожди, — выпалила я. — Знаю, что эта просьба покажется тебе немного неуместной, но всё же, — я замялась и скрепила ладони. Всё внутри меня протестовало. — Не мог бы ты расстегнуть платье? Я не дотягиваюсь.

— Может, я в чём-нибудь другом помогу? — он ошарашено посмотрел на меня. — Если твой дружок узнает, что я не только тебя поцеловал, но и платье с тебя снял, я больше не вздохну.

— Ты видишь здесь ещё людей, которые могут мне помочь?

— Уж никогда даже представить не мог, что буду снимать с жены платье с таким сильным страхом, — он подошёл ко мне и начал ловко расшнуровывать корсет, держа дистанцию.

Я же вновь утопала в слезах, проклиная саму себя за всё происходящее.

Дэйв быстро расправился с корсетом и расстегнул молнию, после чего поспешил покинуть комнату. Когда за моей спиной раздался хлопок, я расслабила тело и позволила платью просто скатиться вниз. Солнце за окном уже садилось, заливая комнату тёплым светом. Стоя с обнажённой грудью, я распускала волосы, доставая одну шпильку за другой и наблюдала, как светится кольцо на моём пальце, а вместе с ним и упавшие на руки слёзы.

Я рыдала и обнимала себя за плечи, прикрывая наготу длинными волосами. Косметика стекала по моему опухающему лицу, тело начинало гореть. Наконец я смогла выплакать всё то, что терзало меня целый день.

Мои судорожные всхлипы слышал Дэйв. Он несколько раз стучался в дверь, но так и не решался войти без приглашения.

— Аврора, можно я войду? — наконец спросил он, но я лишь промолчала, потому что была не в силах сказать и слово. — Я сейчас всё равно зайду. Я переживаю.

Уловив скрип двери, я резко сжалась и прикрыла грудь руками. Дэйв увидел мою сгорбившуюся обнажённую спину и поторопился открыть чемодан, чтобы достать хоть какие-то вещи.

— Оденься, пожалуйста, — слышу его шаги за спины, а затем чувствую, как прохладная одежда касается моего плеча. Без лишних слов, под звуки собственного плача, я надеваю на себя футболку, а затем штаны. Дэйв помогает мне встать и усаживает на кровать. — Если ты продолжишь плакать, это ни к чему хорошему не приведёт. Слезами горю не поможешь, ты же знаешь.

— Я… Не… Могу… Перестать… Плакать, — говорила я, делая паузу перед каждым словом, чтобы взять в лёгкие воздух. Дэйв сел на пол напротив меня и положил руки на мои колени. Его пристальный взгляд в мои заплаканные глаза успокаивал меня и заставлял сосредоточиться.

— Послушай меня внимательно. Я понимаю твои чувства, и поверь, мне тоже паршиво. Ты этого не помнишь, но есть девушка, в которую я влюбился. Она была на свадьбе и видела всё.

— К-к-кто она? Её ты выглядывал в толпе?

— Это сейчас уже неважно. Надо перестать убиваться. Вместо литья слёз, лучше начать думать о том, как жить дальше и что нам вообще делать.

— Я не могу перестать винить себя. Я забыла человека, который был мне дорог. Я осознаю, какую ошибку сделала, но так и не могу вернуть его в своё сознание. А сейчас я вышла замуж за другого, словно выбросила его из своей жизни раз и навсегда. Но что сейчас с ним? А ты? Что с тобой будет? Тебе тоже паршиво! Я чувствую себя жалким ничтожеством, которое мало того, что не может вспомнить человека, так ещё и жизнью своей управлять не может! — срываюсь на крик, выплёскивая то, что бьёт по рёбрам.

— Я могу помочь тебе вспомнить его.

— Почему ты должен мне помогать?! Ты сам переживаешь не лучшие времена, сам в подобной ситуации, но пытаешься спасти меня?! Зачем тебе это?!

— Потому что друзья помогают друг другу. Да, сначала мы с тобой не ладили. Точнее сказать, я специально хотел быть тебе врагом, чтобы ты отказалась от свадьбы. Но сейчас всё иначе. Я хочу помочь тебе, спасти. Хочу быть другом, — он встаёт с пола и затем садится рядом со мной на кровать, приглашая в свои объятия.

— Но мне будет лучше, если я захлебнусь в собственных галлюцинациях. В видениях есть он, а я хочу к нему. Чёрт возьми, меня так сильно тянет к нему, что я готова умереть, лишь бы только обнимать хотя бы его тень! — Дэйв крепко обнимает меня и начинает водить рукой по волосам. Его плечо становится моей подушкой, которая поглощает каждую слезинку. — Мне не нужно спасение. Я хочу уйти, так как здесь не моё место!

— Думаешь, он обрадуется тому, что ты уйдёшь? Как тогда вы встретитесь?

— А как ты предлагаешь мне смотреть в его глаза, если я его не помню?!

— Что ты сейчас знаешь о нём, да и вообще о своём прошлом?

— Я узнала из видений, что во мне несколько личностей: «светлая», «тёмная», «серая». Причём «серая», вероятно, уже давно умерла. А он «тёмный». Понятия не имею, что это значит. Ещё мне кажется, что он жив, но во всех моих видениях он холодный, как труп. И этот шрам, — протягиваю свою ладонь. — Он оставил его. Но я не помню, как и зачем он это сделал! — вновь срываюсь, кричу в тело Дэйва и дрожу, пока он старается сохранять полное спокойствие. — Он сказал, что этот шрам поможет вспомнить многое, но я не могу!

— Я не уверен, что сам смогу помочь тебе вспомнить что-то об этом шраме. Он появился у тебя после первой ночи проведённой на улице. Это всё, что мне известно. Но сейчас же ты не принимаешь лекарства, значит, должна скоро сама всё вспомнить.

— Расскажи мне о «тёмных». Что ты знаешь о них?

— «Тёмные» живут как раз за теми деревьями и кустами, которые ты могла наблюдать из окна. У них тёмные глаза и волосы. В отличие от нас они видят в темноте, а вот свет переносить не могут. Их можно характеризовать как настоящих хищников: они быстры, сильны, выносливы, у них прекрасное зрение, обоняние и слух. Они превосходят нас по физическим данным во много раз, именно поэтому «светлые» их так боятся. С детства нас пугают ими, рассказывают о том, какой ужас они способны сотворить. Они нелюди. Но ты, Аврора, полюбила отброса общества. Несмотря на довольно-таки впечатлительную негативную характеристику, я думаю, он оказался неплохим парнем, раз он не причинил тебе вред. Я не могу расхваливать его, так как в моём представлении он убийца. С такими же понятиями, как у меня, жила и ты до встречи с ним.

Я успокаивалась и всё больше расслаблялась в руках Дэйва. Мне просто хотелось слушать его, не переставая.

— Пожалуйста, расскажи мне всё.

Дэйв потянул меня к подушке и уложил, укрыв одеялом. Я продолжала периодически вздрагивать, неровно дышать.

— Они ведут ночной образ жизни, поэтому ты встретилась с ним именно в это время суток. А оказалась на улице по нелепой случайности: ты пыталась найти браслет, из-за этого не успела вернуться домой. Это всё, что я знаю о твоей первой ночи. Все тогда были в шоке, что ты выжила, не наткнулась на «тёмного». Но я понимал, что просто так переждать ночь ты не могла, тебе явно кто-то помог. Я замечал в тебе изменения. Ты начала врать, перестала переносить яркий свет. Когда я остался ночевать у тебя, я встретился с ним. Успел пожалеть об этом, ибо пострадал не мало. Ты выходила к нему каждую ночь, и, кажется, в одну из ночей случилось то, что впоследствии разоблачило вас. Не знаю, как именно это произошло, но вы попались. И тогда твоя мама начала говорить всем, что ты заболела и тебе надо подлечиться в оздоровительном лагере. Вы нарушили закон — вы получили наказание.

— Какой именно закон мы нарушили?

— Связь между «светлыми» и «тёмными» строго запрещена. Любое нарушение этого правила карается казнью. Но ты жива. А что касается его… Возможно, ты видела то, что означало его гибель, поэтому он холодный в твоих видениях. Я боюсь делать какие-либо умозаключения, Аврора. Но то, что он до сих пор не появился, может говорить о том, что ему либо намного хуже, чем тебе, либо его уже просто нет.

Я закрыла свои глаза и вытерла слёзы с щёк.

— Я вспомню каждую ночь, проведённую с ним, вспомню о том, что делали со мной. И тогда мне будет не так стыдно встретиться с ним. Я верну его в свою жизнь, а если возвращать больше некого, то уйду вместе с ним. Мой дом рядом с ним, и неважно, где именно мы будем: среди живых или среди мёртвых.

Глава 8

Раскрываю глаза, а передо мной вновь темнота. Очередное видение больше не вызывает панику и страх, не настораживает. Я жду эти мгновения, чтобы восстановить память как можно скорее.

Аккуратно пальчиками провожу по своему телу, нащупываю кружево и множество камушек. Вывод напрашивается сам: я стою в свадебном платье. Мои медленные шаги отдаются шуршанием пышной юбки и касанием подола мягкого, ворсистого ковра. Я нахожусь в помещении, причём ковёр и даже атмосфера напоминает мне мою комнату.

— Симпатично, — раздалось за спиной, и я сразу повернула сжатый в тугой корсет корпус. — Я бы даже сказал, красиво. Очень красиво.

Запах.

Чёрт возьми, этот запах.

Клянусь, я по-новому влюбилась в этот запах каждой клеточкой своего тела и в видении, и наяву. Против воли улыбаюсь, как идиотка, усмехаюсь.

— Нравится? — лукаво посмотрела в темноту, выискивая свою цель. Кажется, что я поймала его на крючок, так как мой взгляд был прикован к одной точке.

— Конечно, жаль, что не для меня такая красивая невеста.

— Мне тоже жаль, что мой жених совсем не ты.

Моя юбка начала шуршать и прижиматься к моим ногам. Многослойное платье буквально прилипло ко мне, когда «тёмный» плотно подошёл со спины. Его ладони пробежались по талии, а после принялись медленно и ловко расшнуровывать корсет. Каждое его движение совсем не пыталось спасти меня из этого тесного, слегка удушающего плена, а наоборот только сильнее напрягало и сдавливало рёбра. Он прекрасно слышит, как моё дыхание тяжелеет и одаривает меня своей довольной усмешкой.

— Он может дать тебе свою фамилию, — начинает говорить он, после каждого слова рывком выдирая шнуровку. — Может надеть на палец кольцо, и даже украсть поцелуй. Но ему никогда не заменить меня. Как ни крути, ты всё равно принадлежишь мне.

Расстёгивает молнию, и платье падает вниз, рассыпаясь вокруг наших ног. Я не позволяю себе даже просто шелохнуться. Стою смирно, держу спину прямо, а лопатки сведёнными вместе. Одно его присутствие возбуждает меня.

— Как и ты мне, — выдавливаю я, сглотнув образовавшийся из-за сильнейшего волнения ком. Дышу глубоко и часто, приоткрыв рот, из-за чего сохнут губы.

— Верно, — соглашается он, прижимая меня к себе. Его пальцы ведут по изгибу талии, по рёбрам, которые стали немного выпирать после моего нахождения в «лагере», невесомо и аккуратно касаются обнажённой груди, ожидая моей реакции. — Ты позволила ему снять это платье. Он стоял на моём месте и видел твою обнажённую спину. Это совсем нехорошо, — его ладонь сжимает грудь, и я прогибаюсь в спине, ягодицами прижимаясь к нему. — Такого трения ты хотела тогда?

Я не понимала, о чём он говорит, поэтому просто молчала, сдерживая любой звук.

— Отвечай мне! — прикрикнул он, резко наклонив меня вперёд. Моя горящая щека прижалась к холодной столешнице, а ноги раздвинулись. Платье попросту исчезло. — Вспоминай всё, давай же.

— Расскажи мне сам! — повышаю голос в ответ. — Я не справлюсь без тебя.

Он наклоняется, впечатывает моё обнажённое тело в холодное дерево, шепчет на ушко, касаясь губами:

— Я лишь плод твоего воображения. Ты создала меня в своём сознании, ты управляешь мной. Только ты можешь помочь себе, понимаешь? Твоё сознание собрало меня по крупицам и пытается хоть как-то вывести из состояния, в которое загнали тебя препараты. Каждое моё движение — это лишь твои собственные попытки вспомнить всё.

Я в напряжении впитывала каждое его слово, кусала губы и держала себя в руках.

— Ты создал меня, а не наоборот. И сейчас я умираю, потому что тебя больше нет рядом.

— Стереть создателя — стереть продукт. К их огромному сожалению, создателя ты любишь, а продукт никуда деваться не хочет. Забавно, их лекарства мутировали твою «светлую» сторону, придавая ей сил, настраивая её захватить твой разум, но не смогли раз и навсегда вытеснить «тёмную». И к чему же всё это было? — он аккуратно проводит по моим растрепавшимся волосам, пытаясь навести хоть какой-то порядок. — И чего именно хочешь ты?

— Хочу вернуть тебя в свою жизнь, стать собой. Я не «светлая» и не «тёмная». Я «серая».

Тело «тёмного» перестало сдавливать меня своей тяжестью. Я попыталась встать, но его ладонь вынудила меня вновь прислониться к столешнице. Он провёл по лопаткам, стал спускаться от плеча к кисти, а затем обе руки завёл за спину и обхватил за запястья. Моя очередная попытка дёрнуться обвенчалась грандиозным провалом.

— Что ты делаешь? — тихо спросила я, продолжая шевелить руками.

— Ты вспомнила, откуда этот шрам на твоей руке? — не отвечая на мой вопрос, сразу без колебаний задал свой.

— Нет, — стыдливо утыкаюсь лбом в стол.

— Это разочаровывает, — он выдыхает. — А что было на этом столе? — барабанит пальцами по столешнице.

Мой ответ остаётся прежним.

— А это уже косвенное оскорбление, Аврора. Придётся начать сначала.

«Тёмный» поднимает меня и через мгновение садит на скрипучий стул.

— Мы это уже проходили, — промямлила я, обнимая себя за плечи и прикрывая грудь. Я не боялась, но меня трясло так, словно сижу в сугробе.

Я доверяла тому, кого не помню, больше чем самой себе.

— Но ты всё равно не смогла вернуть это в свою голову. Вспомнишь это, значит вспомнишь всё остальное. Жаль, что о значении шрама знаем только мы вдвоём.

Совсем неожиданно моего плеча касается острый и холодный предмет. Металл спускается ниже по руке, разрезая кожу, и оставляет кровавый след. Я глубоко дышу, иногда истерически заглатывая воздух ртом, но верю в то, что он всё делает правильно.

— Почему же ты молчишь? Совсем не страшно? — его беспечный голос удивил меня. Он говорил так, словно ведёт по моему телу пером, а не заточенным ножом.

И простое удивление неумолимо перерастало в страх, как бы я ни пыталась твердить себе, что со мной всё будет хорошо.

— Я не понимаю твоих действий.

Голос срывается, когда остриё начинает чертить кровавые полосы на другой руке, приближаться к шее.

— Зато твоя «светлая» сторона прекрасно понимает. Ведь я «тёмный», таким ты меня должна представлять.

Мои ноги сводит судорогой, а зубы начинают стучать.

— Если бы ты был таким, сомневаюсь, что сейчас я бы была жива.

— Но ведь ты боялась меня, ненавидела, называла монстром, за человека не считала.

— Потому что я не знала тебя!

Срываюсь, так как он переходит все возможные границы. Уже не до шуток, не до попыток вспомнить хоть что-то. Страх пленил меня, окутал всё моё тело.

— Хватит, прошу тебя, хватит! — кричу со всей силы, когда он словно вслепую начинает царапать ножом моё лицо. Хочу начать отбиваться, но тело не слушается, прилипшие к груди руки не могут сдвинуться с места. Лицо начинает саднить из-за слёз, попадающих на раны.

Не могу поверить в то, что он на такое способен.

— Не так ты себе представляла свою первую брачную ночь, да? — смеётся надо мной, не останавливается.

— Я не знаю, чего ты добиваешься! Прекрати! Это не помогает мне! Ты ведь совсем не такой

Громадная ладонь огрела меня по исцарапанному лицу, и я сразу издала протяжный визг.

— Именно таким ты меня помнишь, раз сама создаёшь видения! Поэтому заткнись и наслаждайся!

Снова удар по лицу, из-за которого я попросту падаю с деревянного стула на траву. Всё лицо начинает саднить, руки наконец отцепляются от тела, и я принимаюсь в полном непонимании, лихорадке вытирать слёзы, слюни, хлынувшие благодаря истерике, и кровь. Меня трясёт, кожа пульсирует и горит, словно под ней ползает миллион крошечных жуков, головокружение вызывает рвоту.

Кажется, мой рёв, раздражает «тёмного» и тот решает заткнуть меня, прижав лицо к земле.

— Заткнись и не издавай даже писка, — он наматывает мои волосы на кулак и резко дёргает голову. — Ты видела свою рожу? Думаешь, я бы когда-нибудь посмотрел в твою сторону? Влюбился бы? Я твой убийца и скажи спасибо, что тебя спасли от меня.

— Я не верю в это, — шепчу, языком слизав с губ слёзы.

— Не веришь? Тогда постарайся сделать так, чтобы твоя искусственная «светлая» перестала коверкать мой образ! Иначе у всех твоих видений будет один финал.

Он отбрасывает меня в сторону, где я уже обессиленная закрываю глаза и стараюсь успокоиться. Спустя пару секунд, когда тело перестаёт ныть, страх полностью отступает и мысли возвращаются, я начинаю видеть ночную улицу. Слегка привстаю, опираясь на руки, замечаю, что на мне оказывается чёрная толстовка, пропитанная любимым запахом. Стула рядом не обнаруживаю.

Локация вновь сменилась. Я широко раскрываю глаза из-за удивления, когда понимаю, что вижу ночью.

Шорохи в стороне пугают, поэтому я вновь прижимаюсь к земле и стараюсь дышать как можно тише. Кто-то идёт, и каждый шаг отдаётся ударом сердца в моей встревоженной груди. Любопытствопреодолевает всё, и я начинаю смотреть в направлении источника звука.

Высокий, довольно-таки крупный парень в чёрной одежде несёт на руках девушку. Я начинаю узнавать белое платье, а затем и кудрявые блондинистые волосы. Прикрываю рот ладонью от шока, когда наконец соображаю, что это я, а несёт меня, как предполагается тот самый «тёмный». На нём такая же толстовка, как сейчас на мне, и запах усилился с его приходом.

Замираю, чтобы не выдать своё присутствие, пусть это и глупо, ведь он всё равно меня не видит. Стараюсь как можно скорее поднять свой взгляд на его лицо, но как назло, он надел капюшон, который скрыл всё. Вижу лишь выглядывающие губы, которые и принимаюсь изучать. Их форма слишком идеальна, чтобы я могла перестать мечтать о прикосновении к ним.

«Тёмный» останавливается у куста и начинает аккуратно класть моё тело так, чтобы оно как можно лучше спряталось за листвой. Ладонь слегка блеснула, что и привлекло моё внимание. Тёмно-бордовая кровь была на том же месте, где сейчас красовался шрам.

Моё тело совсем не двигалось, за исключением груди, которая поднималась благодаря дыханию. Рядом с бессознательной мной «тёмный» садится на колени. Он долго не двигается, словно просто разглядывает моё безмятежное лицо, затем с неким отвращением поднимаем один белокурый локон, будто первый раз видит волосы. Психует, откидывает прядь и снимает с себя капюшон, чем окончательно обезоруживает своего наблюдателя.

Всё в груди замирает, когда его точёный профиль предстаёт передо мной в свете луны. Настолько идеальных внешне людей просто не может быть!

Каждая часть лица пропорциональна. Невысокий лоб переходит в чётко выраженные надбровные дуги, а затем в прямой нос. Губы он напрягает, и они создают тонкую линию. На челюсти обнаруживаю слегка заметный шрам.

«Тёмный» вытягивает рукав толстовки и начинает вытирать кровь с моей ладони. Небрежно, но очень тщательно. Он зол и раздражён, хрустит шеей, словно что-то внутри мучает его. Скалится, демонстрируя ряд белоснежных зубов.

С ним явно что-то не так. Хочется помочь, но я вынуждена прятаться и кусать губы в кровь, чтобы только не ляпнуть что-нибудь лишнее.

Когда на руке становится меньше крови, он берёт свою одежду за край, чтобы, вероятно, снять. Но что-то его останавливает и, издав рык, он накидывает капюшон и стремительно покидает это место. Его широкая спина становится всё дальше от меня.

Я до сих пор очарована им. Не могу успокоить трепещущие сердце. И как я сейчас должна сопоставить одного человека в разных образах? То, что я сейчас увидела, больше похоже на правду.

— Вам нужна помощь.

Меня подхватывают за подмышки и начинают тащить в непонятном направлении двое мужчин в длинных белых халатах. Я верчу головой по сторонам и замечаю, как улица сменяется белым коридором. Ноги больше не волокутся по траве, а скользят по плитке.

— Простите, но кто вы и что происходит?

Мой вопрос остаётся без ответа. Пытаюсь дёрнуть рукой, но не хватает сил, чтобы хоть как-то противостоять двум мужчинам.

Ставят посреди огромной комнаты и стаскивают толстовку. Я же рефлекторно обнимаю себя.

Толпа врачей окружает меня, начинает осматривать, говорить названия каких-то препаратов и готовить шприцы. И среди всей толпы я вижу себя: ухоженную, опрятную, здоровую и полную сил. Мы смотрим друг на друга пристально, не отрываясь.

— Не пытайся вспомнить его, тебе будет очень больно, — начала говорить она.

— Ты и есть моя «светлая» личность? Тебя они сделали такой своими лекарствами?

Врачи не обращали внимания на наш разговор, а продолжали бегать вокруг меня, создавая суматоху.

— Я это ты. Видишь, какая я бодрая и счастливая? Потому что в моей жизни не было его. В моей жизни не было убийцы. Я могу помочь тебе.

— Нет, ты врёшь, — я упорно вертела головой.

— Я не умею врать.

— Умеешь, и слушать тебя я не собираюсь.

— Он убийца. — Моё лицо резко зажгло, и я завопила от боли, хватая себя за щёки. — Посмотри, что он сделал с тобой. — Передо мной появилось зеркало, в котором отразилось моё кровавое лицо.

— Это сделал не он, а ты. Это всё ты! — начала кричать я, отбрасывая зеркало прочь.

— Ты же понимаешь, что он способен на это. Доверься мне, и я защищу тебя от него.

— Закрой свой рот, — шипела я со всей злостью.

— Твои амбиции не помогут тебе, ты проиграла. Я сведу тебя с ума, и тогда ты вновь окажешься в больнице. Но его ты никогда не вспомнишь.

Я захотела пойти в её сторону, но меня остановило тело, лежащее в её ногах. Я обратила на неё всё своё внимание. Её чёрные волосы полностью закрывали лицо.

— Я правильно понимаю, что это…

— Да. Это твоя «тёмная» личность. Она тебе всё равно не нужна, ведь ты «светлая».

— Ошибаешься, — слегка усмехаюсь, — я «серая».

Люди окружают меня, преграждая путь к «светлой». Они натягивают на меня халат и тащат к креслу. Яркий свет начинает светить прямо в глаза, руки привязывают к ручкам и начинают протирать спиртом. Из-за неприятного запаха сразу закружилась голова. Кругом одни белые маски и ни одного лица, которое могло бы спасти меня.

Нащупывают вену и начинают протыкать иглой кожу, специально медленно и неаккуратно, чтобы я прочувствовала всю боль. Со второй рукой делают то же самое. Изображение мутнеет, всё сливается в одно белое пятно. Они начинают трогать мою шею, пытаясь поставить укол и туда. А ноги привязывают и обматывают чем-то холодным и металлическим. Голова оказывается в каких-то тисках.

Слышу чей-то невнятный разговор, а затем ощущаю парализующую боль по всему телу.

На мой крик прибежал Дэйв. Я визжала так сильно, что у самой болело горло, но не могла успокоиться.

Дэйв сидел напротив и держал голову, смотрел в глаза и что-то говорил. Я видела лишь, как шевелятся его губы, и чувствовала, как пытается он отодрать мои мокрые волосы от вспотевшей шеи и зарёванного лица.

Мои пальцы чешут руки, пытаются выдернуть что-то из вен, затем проводят по ногам и так же отцепляют что-то невидимое для Дэйва. Он явно не понимает, что со мной происходит. Я отпихиваю своего «мужа» и взлохмачиваю волосы, царапаю кожу головы. Словно в тумане, вскакиваю с кровати, бегу, но падаю. Дэйв меня поднимает, а я же вновь пихаю его.

Забегаю в ванную комнату, в одежде сажусь в ванну и начинаю умывать лицо обильным количеством воды. Не обнаруживая крови на руках, наконец хотя бы перестаю шумно дышать.

Дэйв молча стоит рядом, контролируя каждое движение. Как только я выключаю воду, он пытается заговорить:

— Тебе приснился кошмар? Верно?

— Он резал моё лицо, — выталкиваю из себя. — И я боялась его, по-настоящему боялась.

Дэйв садится на пол и начинает внимательно слушать меня.

— Но это всё неправда. Я боюсь, что та «светлая», которую создали препаратами, может просто свести меня с ума, выставить его маньяком, — говорю, захлёбываясь в слезах, вздрагивая вместе с падающими каплями.

— Ты можешь рассказать подробнее?

— Мне срочно нужно всё записать, а потом мы поговорим.

Дэйв помогает мне вылезти из ванны и найти ежедневник, куда я записывала свои старые видения.

— Ты сможешь сегодня высидеть семейный ужин? — спрашивает он, пока я снимаю колпачок с ручки.

— Мама заподозрит что-то неладное, если мы перенесём, поэтому другого выхода нет.

— Тогда я пока схожу за продуктами, тебя можно оставить одну?

— Да, всё в порядке. Только пообещай, что мы поговорим. Мне есть что рассказать.

— Хорошо, — он кивнул и покинул комнату.

Только сейчас я обратила внимание на то, что уже утро и за окном светит солнце. Я успокоилась и привела мысли в порядок. Каждую важную деталь сна расписала по пунктам, сделала пояснения. Я помнила всё от начала и до конца.

Пугало лишь то, что «тёмный» способен вызвать у меня страх. Если «светлая» продолжит портить его образ, то я никогда не смогу вспомнить правду. А как бороться с этим всем я понятия не имею. Сегодняшнее видение вновь дало понять, насколько я уязвима и как сильно мне надо постараться, чтобы хотя бы не сойти с ума. Но отступать я не собираюсь, несмотря на то, что теперь даже мои видения с ним, которые я сама же создаю, могут стать оружием против меня.

Глава 9

Дэйв вернулся с полными пакетами еды, когда я уже всё записала и привела себя в порядок. Мы молча доставали продукты, вместе готовили еду.

Со стороны мы похожи на семейную пару, но между нами явно была пропасть в этом отношении. Как бы оба ни пытались расслабиться, ничего не выходило. Нам было слишком некомфортно в этом амплуа влюблённых.

По косым взглядом Дэйва я понимала, что он ждёт моего рассказа. Сам «муж» не решался начать разговор, боялся, что это сейчас совсем некстати.

— Не откладывай на потом то, что можно сделать сейчас, — тихо проговорил он, убирая с доски в тарелку нарезанные помидоры. Услышав мой выдох, он принялся вновь резать овощи, стуча ножом.

Даже после анализа видения, я чувствовала, что мысли перемешаны. Дэйву нужна конкретика, чего я дать в данный момент не могу. Вряд ли он желает выслушивать бред сумасшедшей девчонки.

— Если ты боишься, что я не хочу слушать тебя, то ты ошибаешься.

— Ты мои мысли читаешь? — повернулась к нему, вскинув брови.

— Значит, я был прав. Рассказывай, — он беспечно продолжал готовить салат, пока я теребила рукоятку ножа, вспоминая во всех «чёрных красках», как «тёмный» вёл лезвием по телу.

— Лучше тебе будет просто прочитать мои записи.

— Я хочу послушать тебя. В конце-то концов, мы не знаем, как сложится наша дальнейшая жизнь, и в данный момент мы можем положиться лишь друг на друга. Так почему бы не стать ближе? Я хочу быть тебе другом, — он отложил нож, опёрся на тумбу и принялся в упор смотреть на меня.

— Ты же говорил, что мы с тобой не ладили, что же изменилось сейчас?

— Я тебе уже всё объяснял: я хотел, чтобы именно ты отказалась от свадьбы. И тогда тебя бы наказали, а мне бы выбрали кого-нибудь другого. Но потом я понял, что это неправильно, ведь не ты придумала эти вытягивания бумажек. Постарался приглядеться к тебе, решил, что мы бы могли подружиться.

— Всё равно ты что-то не договариваешь. Не может желание помочь человеку взяться из воздуха.

Дэйв замялся, что лишь убедило меня в том, что есть ещё какие-то причины.

— Я сейчас кашлял? Нет. А врать я не умею. Такое можешь проворачивать только ты.

— Хорошо, — я с прищуром посмотрела в его серьёзный взгляд. — На самом деле я тоже не против стать ближе. Тем более сейчас я могу доверять лишь тебе.

Постаравшись разобраться в своих мыслях, я пришла к выводу, что глупо сейчас сомневаться в Дэйве и начинать отдаляться от него. Он в таком же положении, что и я, и он никогда не врал мне, а прямо всё рассказывал. Он успокаивает меня и поддерживает, он слушает и пытается помочь. Да, я хочу ему доверять, хочу ощущать его дружеское плечо рядом.

— Славно, — он улыбнулся. — Начинай свой рассказ.

— В том, что внутри меня несколько личностей, я убедилась на все сто процентов. Я видела их. И сейчас внутри меня доминирует «светлая» личность. Причём она словно мутировала, впитала в себя все лекарства и стала сильнее. Так скажем одолела «тёмную» личность. Что же касается «серой», то я думаю, что это не какая-то отдельная форма меня, а баланс между «светлой» и «тёмной».

— Ты была «серой» после встреч с ним?

— Врачи в моём видении продолжали называть его создателем «серой» личности. Но так же они говорили, что как такового её проявления они не наблюдали, что наталкивает меня на мысль, что я никогда не была «серой». Возможно, были какие-то задатки сливания «светлой» и «тёмной» в одно целое, но сейчас… Я стараюсь убеждать себя в том, что я «серая», но у меня не получается.

— Не спеши делать какие-либо выводы. Ты и половины правды не знаешь, а «серая» личность это вообще что-то чересчур таинственное. Лучше сконцентрируйся на том, в чём ты уверена.

— Я должна помочь своей «тёмной» личности. В этом нет никаких сомнений. Но как это сделать?

— Вспомнить его и весь «тёмный» мир.

— Ох, я запуталась! — всплеснула руками и резко вытолкнула из лёгких воздух. — Я должна разложить всё по полочкам, понять, что за личности, личности ли они вообще и как мне ими управлять. Если я этого не сделаю, то я никогда не вспомню!

— Успокойся, выход есть всегда.

— Какой выход может быть здесь?! — начинаю кричать на него, совсем не осознавая своих слов. — Ты только и говоришь, что решение есть, но ни черта сам не знаешь! Кто такая «серая»?! Что конкретно со мной сделали?! Стёрли память?! Не верю, что это всё! Кто сейчас я?! Как мне вернуть его, если я себя-то вернуть не могу?!

— А я должен знать всё?! — срывается в ответ, выпрямляется и возвышается надо мной. — Я пытаюсь помочь, как могу! Я тебе уколы ставил?! Я являюсь экспертом по расстройству множественной личности?! Я стараюсь присматривать за тобой, чтобы в нужный момент помочь. Извини, но я не могу влезть в твою голову или сгонять в «тёмный» мир, чтобы притащить твоего ненаглядного.

— Я просто действительно не знаю, что мне делать, — стыдливо отступаю от него. — Я думала, если буду внимательно относиться к своим видениям, то смогу по крупицам собрать в своей памяти прошлое, но дело в том, что «светлая» личность всё коверкает, а я с ней не справляюсь. Такое чувство, будто она блокирует доступ к какой-то потайной комнате. То, что должно было нести добро и свет, стало убийцей.

— Всё равно ты с ней справишься. В противном случае, ты бы не осознавала того, что она причина искажённых галлюцинаций.

Дэйв отворачивается от меня и вновь приступает к готовке, от овощей переходя к мясу.

— Он водил по мне ножом, и я действительно его боялась, — тихо говорю, не отводя взгляда от профиля Дэйва. Он словно пропускает это мимо ушей, не реагирует совсем на мои слова. — Я не хотела повышать на тебя голос, прости.

— Никто и не обижен. Просто не вижу смысла мусолить это всё. От первоначального плана отступать смысла нет, будешь продолжать копаться в своих видениях и черпать оттуда новую информацию. Другого способа разобраться во всём и вернуть память я не знаю, и ты тоже.

Стук ножа по деревянной доске наполнял кухню. Наш разговор оборвался, оставив после себя в воздухе напряжение.

Полностью с ним согласилась и решила пока что больше не поднимать данную тему.

— Ты расскажешь мне о ней? — аккуратно спросила я Дэйва, чем загнала его в тупик. — Я о той девушки, которая тебе нравится.

— Позже, — ответил он и поспешил скрыть своё состояние за установлением нужной температуры в духовке.

— Буду ждать, — я взглядом провожала его силуэт, покидающий кухню слишком стремительно, чтобы я могла уловить эмоции на его лице.

Я осталась одна с собственными мыслями и грязной посудой в раковине.

Выдержка из дневника Авроры.

«Кто есть я, Аврора Хьюз? Уже даже не Хьюз, а Брукс. Что осталось от меня прежней?

Я сосуд, в котором хранятся три разные девушки. Одна «тёмная» — она появилась внутри меня после встреч с таинственным парнем, она же наделила меня противоестественными для моего мира качествами. «Светлая» — выращенный на лекарствах образ. Это определённо не я. Она сейчас владеет мной, контролирует эмоции и воспоминания, держит в рамках «светлого» мира и подавляет «тёмную» девушку.

«Серая».

Кто она? Отдельная личность или результат сосуществования «светлой» и «тёмной»?

Она продукт, создателя которого напрочь стёрли из моей жизни. Точнее, его не стёрли, а спрятали где-то в глубинах моего сознания. Если верить мои предыдущим видениям, то мне достаточно вспомнить всё, что и поможет «серой» занять главенствующие позиции. Но была ли эта «серая» хоть когда-то в центре моей души?

Мне пора перестать грезить о существовании внутри меня «серой». Хотя… Что если мы все «серые», но «светлая» или «тёмная» личность в разных случаях подавляет всё? Раньше внутри меня была только «светлая». Но тогда она была здорова. Сейчас же она напичкана препаратами.

Я Аврора. «Серая». Но я утратила это.

Он может всё исправить. Пусть он и искусственным путём создал «серую» Аврору, я хочу, чтобы он это повторил. Он вернёт меня настоящую, со своими «минусами» и «плюсами».

Но кто он?

Он невероятной красоты «тёмный» с самым потрясающим запахом во всех возможных мирах. Он тот, кого я любила и продолжаю любить, несмотря на свою амнезию. Он тот, перед кем я хочу попросить прощения за свою ничтожность, тот, кого я любой ценой хочу вернуть в свою жалкую жизнь.

Он моё спасение. Но «светлая» хочет, чтобы я оставила попытки вспомнить его. Он угроза для неё.

Мои чувства к нему угроза для системы двух разных миров.

Она будет сводить меня с ума, делать так, чтобы истинные воспоминания, возвращающиеся ко мне, подменялись ложными.

Хотели таблетками блокировать всё, поддерживать меня в амёбном состоянии. Но я не губка, которая будет впитывать то, что ей скажут. «Врачи» подстраховались, мутировав «светлую», которая теперь ловко пытается внушить мне, что «тёмный» издевался надо мной. Моя задача — не поддаваться, бороться, до конца верить в него и пытаться вспомнить.

Так странно, когда тебе показывают человека, ты слышишь его голос, говоришь с ним, но всё равно не можешь осознать всё и принять. Ты знаешь, что должна его вспомнить, но у тебя не получается.

Идиотка.

Какая есть зацепка?

1) Шрам. Для чего он оставил его?

2) Буква «Б». С неё начинается его имя.

3) Часто появляющийся стул.

Кажется, мои рассуждения мне не помогают. Оставлю это на тот случай, если кто-то прервёт мои попытки с помощью видений выискивать информацию.

А теперь пишу это, чтобы если вдруг всё пойдёт не по моему плану и меня вновь затащат в больницу, был хотя бы один человек, способный помочь мне вступить в новую борьбу. Дэйв, ты всё равно прочитаешь это. Сохрани, пожалуйста, все записи, каждый листочек, даже если слова тебе будут казаться бредом. Спрячь от всех.

Спрячь от меня, если будет такая необходимости.

Я доверяю тебе, полностью полагаюсь. Прости, что на тебя лёг такой груз ответственности. И спасибо за то, что в моей жизни появился такой друг. Не знаю, что бы было со мной, если бы твоё место занимал другой человек.

Аврора Хьюз Брукс, девушка, которая потерялась среди своих Я».

За столом уже собралось наше семейство: мои родители с Алексом и родители Дэйва. Все ведут себя любезно, приветливо, даже слишком дружелюбно и сладко. Я пыталась веселее отвечать на вопросы, но пристальный взгляд моей мамы не давал даже ровно сидеть на стуле, еда то и дело застревала в горле. Но не я одна была под её прицелом: Дэйв получал не меньше внимания. Держался он лучше меня, ведь считал, что не обманывает мою маму. Даёт ли он мне препараты? Да, вот только я их не пью. А чтобы ещё лучше скрыть всё, я выплёвываю лекарства тайно.

— Как же вы всё-таки хорошо смотритесь, — восторженно заявила мама Дэйва, отвлекая меня от надзора.

— Не то слово, — протяжно произнёс Дэйв, слегка ухмыляясь.

— Я считаю, что нашим детям повезло друг с другом, — вступила моя мама.

Эти женщины сведут нас с Дэйвом с ума. Папы вообще старались не делать акцент на нашей «идеальной совместимости», Алекс, кажется, мечтал вернуться домой. Но вот наши мамы говорили больше всех и громче всех, постоянно восхищаясь нами.

— А какие у них хорошие детки будут, — мечтательно заявила миссис Брукс.

Дэйв как раз в этот момент решил выпить воды, что было очень некстати. Он подавился и привлёк к себе внимание пап, разговаривающих между собой, и озадаченного не разделывающейся курицей Алекса. Никто не ожидал такой реакции на высказывание о детях.

— Что-то не так? — задал вопрос мистер Брукс, окидывая взглядом своего сына.

— Всё в полном порядке. Просто мы с Авророй пока что не готовы к детям. Возможно, немного погодя, мы посмотрим на это с другой стороны, — поспешил оправдаться Дэйв и получил понимающий кивок отца.

— Вы не хотите детей? — озадачилась мама «мужа».

— Хотим, но немного погодя.

— Может, вам стоит пересмотреть свою позицию? — моя мама строго посмотрела на него. — Всё-таки дети это замечательно, вам бы поскорее порадовать нас внуками.

— Роза, нам самим тяжело дался этот шаг, не торопи их, — папа попытался утихомирить пыл мамы, но она его не слушала.

— Да, но у нас были на то причины.

Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, общались вот так без слов. Никто не мог понять их. Они хранили тайну, которую я захотела узнать прямо сейчас. Но было бы некорректно спрашивать об этом за столом перед всеми. К тому же я бы не хотела провоцировать маму на интимные беседы. Именно от неё мне стоит держаться подальше.

Лишь спустя некоторое время я вспомнила, что маму в ведении называли «безупречной светлой». Она явно как-то связана с тем мутным «лагерем» и, возможно, «тёмным» миром. Что-то из этого послужило причиной отложенной беременности.

Теперь новый вопрос: что за «безупречные светлые»?

Пока я погружалась в раздумья, дискуссия о детях подходила к своему завершению.

— Знаете ли, я тоже боялся заводить детей. Яблоко от яблони не далеко падает. И к тому же это огромная ответственность. Пусть заводят детей только тогда, когда будут готовы, — поставил жирную точку мистер Брукс. Все, кроме мамы, с ним согласились. И Дэйв продолжал сидеть в напряжении из-за своей тёщи.

Когда пришло время расходиться, мама позвала Дэйва на короткий и личный разговор. Вышли из комнаты оба каменные. Когда «муж» увидел моё обеспокоенное лицо, он подмигнул и приобнял меня, вызвав у своей мамы зашкаливающее умиление. Он определённо знает, чего хотят от него родители.

— Ну что, жёнушка, пошли убирать со стола? — Дэйв закрыл входную дверь и побрёл на кухню. Я поплелась следом, изнемогая от любопытства.

— О чём говорили? — мешала ему передвигаться, ждала, когда он даст ответ.

— Она спросила о таблетках. Я честно сказал, что давал тебе все необходимые лекарства.

— Это явно не всё.

— Она продолжала настаивать на детях. Я сказал, что ты ещё не готова, тебе надо восстановиться после «лагеря». В ответ услышал лишь то, что я знаю, что мне делать.

— И что же?

Дэйв нахмурил брови и с неким подозрением посмотрел на меня. Затем, не скрывая удивления, спросил:

— Ты точно этого не понимаешь?

Я отрицательно покачала головой.

— Да ты тугодумка. Твоя мама также сказала принять тебя такой. Она говорила загадками, словно я дурак, который ничего не понимает. Но я-то всё знаю.

— Что ты знаешь?

— Господи, ты серьёзно? — Дэйв положил тарелки в раковину и с ещё большим удивлением посмотрел на меня. — Раз ты тусила с «тёмным», и у вас была любовь, как думаешь, о чём может предупреждать твоя мама? Какой я должен тебя принять?

— О, нет, — кажется, моё сердце пропустило удар. — Я даже это забыла?!

— Да, Аврора, ты забыла, что спала со своим «тёмным». Я, конечно, подозревал, что это возможно, но после слов твоей мамы уверен на все сто процентов. До свадьбы запрещено вступать в половую связь, именно поэтому она попросила принять тебя не девственницей. Она боялась, что я уже обо всём догадался и решил настучать на тебя правительству, но я включил дурочка. И тем более у нас же ничего не было, так что всё в порядке. Я не врал ей.

Я даже не знала, как это комментировать.

— Она настояла на том, чтобы ты не использовал ничего, верно? Чтобы не слушал меня? И в конце…

— Да, именно так.

— И как у моей матери хватает смелости обсуждать с тобой такие вещи?

— Обычный разговор взрослых людей. И говорила она не прямым текстом.

Я продолжала качать головой, тяжело выдыхать и тереть свой лоб. Мыслей попросту не было, не знала даже, на чём бы мне сфокусироваться.

— Иди спать, я сам всё уберу. Тебе надо переварить полученную информацию. Пища свежая, может, и видения будут познавательными.

— Спасибо, и спокойной ночи.

— Спокойной, — он улыбнулся и принялся убирать со стола.

На ватных ногах я приползла к своей кровати, переоделась и легла под одеяло. Все эти эротические моменты в моих галлюцинациях, конечно, намекали мне на более тесный контакт с «тёмным», но когда тебе прямо говорят о том, что это было, всё равно становится не по себе.

Надеюсь, эта крупинка поможет скорее вспомнить всё.

Аврора шла по коридору квартиры в гостиную, освещая путь фонариком. Она уверенно приближалась к своему «мужу». Дэйв спокойно спал, пока не почувствовал, что на него падает яркий свет. Его ресницы задрожали, а лицо нахмурилось, перед тем, как он полностью открыл свои глаза.

— Что ты тут делаешь? — Дэйв слегка вздрогнул, когда увидел, как лицо Авроры застыло от него в нескольких сантиметрах. Её взгляд был туманным, пугающим, словно она была не в себе. Двигающаяся кукла с полным безразличием на лице.

— Мы должны выполнить просьбу мамы.

Аврора дотянулась до лампы и включила её, позволив тусклому свету залить комнату. Теперь они отчётливо видели друг друга. Воспользовавшись замешательством Дэйва, девушка села на него сверху и потянулась к краю своей футболки.

— Ты с ума сошла? — Дэйв поймал руки Авроры и остановил её движения.

— Сам снимешь? Хорошо.

— Да что с тобой?! — он грубо дёрнул её и скинул с себя на свободную половину дивана.

— Я хочу, чтобы мы были счастливы, — девушка говорила, как робот с заложенной программой. От неё не веяло живым человеком, эмоциями.

Дэйв недоумевающее смотрел на неё, медленно вставал из-под одеяла и прокручивал в голове все возможные варианты того, что могло с ней случиться. Его паника слишком быстро нарастала и не давала трезво оценивать ситуацию. Но одно он понял сразу, правда, как вывести Аврору из этого состояния он понятия не имел.

— Ты не Аврора, — прошептал он, когда девушка встала на четвереньки и вновь пожелала приблизиться к нему. — «Светлая», как ты это сделала?

— Всё будет хорошо, если ты дашь мне новую жизнь. Семья, дети. Я отпущу прошлое, и мы вместе построим светлое будущее. Ты же тоже этого хочешь, любимый, — она принялась медленно ползти в сторону Дэйва, который в свою очередь старался незаметно отдаляться.

— Светлое будущее она будет строить со своим «тёмным».

Слова явно пришлись девушке не по нраву. Она бойко вскочила с кровати вслед за Дэйвом и прилипла к нему всем телом.

— Не говори о нём. Он был так жесток со мной, — ластилась к нему, как кошка. — Он принёс столько боли в мою жизнь, что я не хочу даже вспоминать это всё. Спаси меня.

— Жестока сейчас только ты, «светлая». Оставь Аврору в покое.

Девушка заскрипела зубами и ещё яростней взглянула на парня.

— Милый, я сегодня ещё не принимала лекарства, пора это сделать.

— Нет, не пора.

— Милый, где мои лекарства?! — «светлая» начала замахиваться на Дейва, но тот легко схватил её, а затем скрутил руки.

— Не хотел делать тебе больно, но ты вынуждаешь.

— Ты же нарвёшься!

— Как думаешь, кого я боюсь больше: тебя или её ненаглядного? Так вот, он меня одной левой на лопатки уложит так, что я больше никогда в жизни не встану. Ответ напрашивается сам.

— Вот именно, что ты боишься его. Он чудовище! Все они монстры! Спаси её от этого кошмара! Она не знает, куда суёт своё нос! — девушка пыталась рыпаться, но Дэйв контролировал каждое её движение. Всё, что он придумал, это просто сдерживать «светлую» от вредящих Авроре действий.

— Нет же, он славный парень, просто я в список его фаворитов среди «светлых» точно не вхожу.

— Ты не знаешь, что делаешь! Ей будет только хуже! Я сама её спасу!

— Как? Овладевая ей? Стирая её память? Ты наоборот её убиваешь. Ты и куча препаратов, благодаря которым ты и появилась.

— У тебя последний шанс спасти её. Либо ты начинаешь давать ей лекарства, и вы живёте долго и счастливо, либо я окончательно добью её, что в больнице ей смогут помочь только убив её, чтобы она не мучилась.

— Не переживай за нас. Мы будем жить долго и счастливо.

Дэйв начал толкать «светлую» к дивану. Её неподатливое тело он сковал одеялом, а рот накрыл своей рукой. Девушка долгое время кусалась и рыпалась, но он терпеливо сидел на месте, не издавая ни звука. Лишь когда Аврора расслабилась, словно её выключили, Дэйв размотал её и удобно устроил на подушке. Сам он лёг рядом, взяв другое одеяло.

Через несколько спокойных минут комната вновь погрузилась в темноту, и Дэйв попытался уснуть, но девушка, лежащая рядом, заговорила.

— Классно ты с ней расправился. Не ожидала от тебя такого, честное слово. Хотя чую я, что у тебя есть свои помыслы.

Дэйв обречено выдохнул и лёг на спину. Он думал, что всё закончилось, но это оказалось лишь началом.

— «Тёмная», ты то зачем?

— А что я? Я только за то, чтобы помочь Авроре. И вообще-то я первый раз смогла выйти на передний план, поэтому давай не будем гнать на меня, хорошо, блондинистое чудо?

Дэйв решил не поддерживать беседу с непонятной для него личностью. Тем более он не мог перестать пытаться скрыть свой страх, что Аврора может окончательно сойти с ума и полностью потеряться среди своих «Я».

— Ох, чёрт, голова раскалывается, — пробубнила девушка.

Она на ощупь встала с постели, взяла оставленный под диваном фонарик и начала светить себе под ноги. Дэйв опёрся на локти и с измученным видом принялся следить за тем, как Аврора активно роется в его сумке с вещами.

— Что ты удумала? — раздражённо спросил он, теряя последние капли терпения.

— Совсем ничего.

Дэйв услышал шуршание упаковки лекарств. На долю секунды он замер, а затем подскочил с места и схватил девушку. Из её рук выпали злополучные таблетки. Она пинала воздух и рычала, пока Дэйв упорно нёс её в спальню.

— У меня болит голова, дай мне выпить таблетку.

Глаза девушки наливались кровью, зрачки расширялись. Она теряла контроль над своими действиями. Всё, что она могла, это рваться обратно в комнату к лекарству.

— «Светлая», ты превосходная актриса, — прокряхтел Дэйв, усаживая её на кровать. Его руки болели от острых ногтей, но он продолжала всеми силами сдерживать порывы «светлой».

— Хватит портить всё! Пусти меня к лекарству!

Страшно было смотреть на рвущуюся вперёд Аврору с растрёпанными волосами, покрасневшим лицом. Любой, кто увидел бы её, сразу позвонил бы в психушку. Казалось, что она готова была сломать себе все кости, лишь бы выбраться из хватки Дэйва. Ладони парня уже истекали кровью из-за непрекращающихся укусов, но он терпел боль, лишь бы только соседи не слышали этот страшный гул и ядовитый писк.

— Я убью её! — мычала «светлая» в руку. — Не будет у вас нормальной жизни!

Дэйва ждала бессонная ночь, так как девушка постоянно то вновь бежала к лекарству, то просто падала на пол без сил и дремала, чтобы восстановиться. Помочь ей никто не мог. Либо она должна была сама побороть это, либо ей просто надо было дать лекарство, чтобы она стала «светлой» окончательно и навсегда вычеркнула из жизни «тёмного».

Глава 10

Через силу открываю тяжёлые веки и поднимаю затёкшее туловище, встряхивая руку. Сижу, как в тумане, осматриваю комнату, затем потрёпанную постель. Почему я спала поперёк кровати?

— Проснулась?

По коже пронёсся заряд тока из-за неожиданного голоса. Я резко повернулась всем тело и обнаружила Дэйва, сидящего на полу возле кровати. Его внешний вид оставлял желать лучшего.

— Что ты делаешь здесь? Я вроде одна засыпала, — задумчиво произнесла я, расчёсывая пальцами запутанные волосы. Такое чувство, будто я несколько дней не пользовалась расчёской.

— Даже не помнит.

Он как-то рассерженно выдохнул и попытался встать, но его шатало из стороны в сторону, а рука вообще была вся красная. На моё предложение о помощи он отрицательно покачал головой.

— Что произошло? — взволнованно спрашиваю я, рассматривая его ладонь. — Откуда у тебя кровь на руке?

Вопреки его нежеланию получать поддержку, я начала аккуратно вести его в комнату, где был расправлен его диван. Он плашмя упал на прохладные простыни и моментально засопел. Неужели он не спал всю ночь? Но почему? Я вообще не помнила того, что было со мной ночью. Даже видений не было, что настораживает, ведь я не узнала ничего нового.

Пока он крепко спал, я решила обработать повреждённую руку. Достала из сумки небольшую аптечку, которую мне собрала мама, и принялась аккуратно стирать спиртом кровь. И, конечно, мои действия мешали Дэйву спать, но откладывать нельзя было. Мало ли какая грязь могла попасть.

— Это что? Следы зубов? — шёпотом спросила у самой себя, когда почти избавилась от присохшей крови. Вертела руку и внимательно разглядывала раны, всё больше недоумевая.

— Не узнаешь зубы? Твои между прочим. — Дэйв повернул голову в мою сторону, но продолжил спокойно лежать на животе с вытянутой ко мне рукой.

— Я кусала твою руку? — недоверчиво поднимаю глаза на него. — Я не могла. Это какое-то сумасшествие. Только настоящий псих будет прокусывать кожу.

Дэйв продолжал молча смотреть на меня. Словно ждал, когда я сама додумаюсь.

— Ты же не хочешь сказать, что я сошла с ума? — уже со страхом в глазах осматривала руку, изредка поглядывая на безмятежное лицо «мужа». — Ты только не молчи, а то у меня сейчас сердце из груди выпрыгнет.

— Ответь, пожалуйста, на один вопрос: как тебе спалось сегодня?

— Не было никаких видений и галлюцинаций. Засыпала я в своей кровати, проснулась в ней же, но поперёк. И меня немного напрягает, что это первая ночь после возвращения из «лагеря», когда мне ничего не снилось. Никакой новой информации.

— Поверь, эта ночь принесла очень много новой информации.

— Не говори загадками! — я заёрзала на месте. — Что ты имеешь в виду?

— «Светлая» решила принять лекарство и начать жизнь со мной с чистого листа, детей уже требовала.

— Приняла? Я приняла таблетки, поэтому не помню, что было ночью? — встаю с колен, шире раскрываю глаза. Сердце бешено колотится, каждый удар отдаётся в ушах.

— Нет, я держал тебя всю ночь. — Дэйв привстал, чтобы продемонстрировать свои исцарапанные руки. — И пытался затыкать тебя, чтобы не услышали соседи.

Я начали руками ощупывать его кожу. Он морщился, когда я нечаянно касалась до сих пор горящих следов от ногтей.

— Но как? Я думала, она будет лишь коверкать представление о «тёмном», и готовилась к этому.

— Она пошла иным путём. Аврора, ты была перекаченной чем только можно «светлой». Это уже не просто галлюцинации и видения, не просто абстрактное представление о разных личностях. Ты проигрываешь. Честно, не хотел этого говорить, но ты сошла с ума окончательно. Возможно, скоро вот такой тебя больше не будет.

Всё внутри меня рухнуло. Я села на пол, ощутив сильное отчаяние. Чувствовала, как слёзы жгут глаза, пыталась их сдерживать, но они катились по щекам, касались дрожащих губ.

Я ещё никогда не была такой жалкой внутри. Только и слышу собственный голос, вторящий «обречена». Не знаю, как унять ноющую боль в груди, как принять поражение. Или где взять силы, чтобы продолжить борьбу?

Трясущейся ладонью стёрла всё с лица и продолжила обрабатывать руку.

— Я не знаю, поможет ли это тебе, но я пересекался с твоим «тёмным» у тебя дома. Я не видел его, но силу его толчка ощутил сполна. Я хотел навредить ему, но он во много раз умнее и расчётливее меня, поэтому ловко защитил себя. Он не хотел навредить мне, это я начал. Я не могу толком ничего о нём рассказать.

— И не надо. Это уже не имеет смысла. Я психопатка.

— Не опускай руки раньше времени. Не ради этого ты как параноик записывала всё в дневник, постоянно жила этими галлюцинациями.

— Бесполезно. Бесполезно пытаться вспомнить то, что усердно блокируют. Они стёрли все воспоминания о нём, все представления о мире «тёмных» и уничтожили «серую», опять спрятали «тёмную». Начинать надо с личностей. Победить как-нибудь «светлую». Я бы даже сказала излечить. Вернуть «тёмную». И я всё вспомню.

Приклеила на обработанные раны пластырь и обмотала руку бинтом, чтобы, пока он спит, ничего не отклеилось.

— Как ты это сделаешь? Замкнутый круг какой-то. Ты должна вспомнить всё о «тёмном» мире, чтобы вернулась «тёмная» личность, но чтобы всё вспомнить, ты должна вернуть «тёмную» личность. «Серая» вообще не объявится, пока не объявится он. Я скоро вместе с тобой с ума сойду.

Я слегка ухмыльнулась и слизала слезу, застывшую на губе. Она была слишком солёной, что я даже немного поморщилась. Либо я просто стала чересчур чувствительной.

— Я просто не буду спать. Посмотрим, что будет со мной происходить. Может, мы решение сможем найти.

— Ты не справляешься сама с собой.

— Именно поэтому ты отведёшь меня обратно в «лагерь». Да, я сдаюсь. Я слабая и беспомощная, а отягощать чью-то жизнь своими срывами я не собираюсь. Разговор окончен.

Хотела уже развернуться и уйти, но Дэйв вновь обратился ко мне:

— Я отменил встречу с друзьями, не думаю, что сейчас подходящее время. Сказал им, что ты себя неважно чувствуешь. Не соврал, ведь это действительно так.

— Хорошо. А теперь спи, а то у тебя глаза слипаются. И прости за это, — я указала на его руку. — И за бессонную ночь.

Не имея сил слушать какие-либо слова поддержки, я стремительно покинула комнату и решила разложить все вещи. Воткнула наушники, включила громко музыку, чтобы заглушать собственные мысли. Именно так я хочу провести хотя бы пару часов, не терзая себя различными размышлениями, от которых уже тошно.

В итоге в течение всего дня я провозилась со своим барахлом, выдраила кухню и даже приготовил нам ужин. Дэйв после сна всё ещё казался вялым и утомлённым. Беседы у нас не клеились, оба были подавлены. По частым переглядыванием было понятно, что мы устали и хотим освободиться от груза, но помочь друг друга никак не можем. Тишина была нашим спутником и ночью.

Я отказывалась спать. Боялась уснуть, навредить, не могла даже пересилить себя ради шанса спасти собственный разум. Дэйв настаивал на том, чтобы я наконец поспала, сидел вместе со мной, не мог оставить одну, так как чувствовал опасность. Он отказывался от сна вместе со мной.

С восходом солнца мы оба оживились, принялись активно заниматься домашними делами и обсуждать обустройство скучной квартиры. Делали всё, чтобы только вновь не начать обсуждать тему, приводящую в тупик.

После обеда «муж» почему-то быстро собрался и пошёл куда-то на улицу, взяв с меня слов, что я не буду спать до его прихода. Но мне даже обещать не приходилось, сама не планировала приближаться к постели.

Да, я глупая девчонка, которая пошла самым простым путём, потеряв всю надежду на восстановление, веру в себя и последние силы.

Занять себя решила рисованием, но как бы ни пыталась найти блокнот с зарисовками, ничего не выходило. Обшарила все шкафы, куда вчера складывала вещи, затем вспомнила, что даже не доставала его из сумок и чемоданов. Но я же помню, что клала его с собой, неужели захватила только дневник? Спустя некоторое время обнаружила лишь пенал с карандашами. Разочаровавшись в собственной растерянности, вырвала какой-то листок из тетради и несколько минут водила карандашами по нему. Музыка из динамика моего телефона играла подстать настроению, но я упорно пролистывала всю эту лирику, останавливаясь на чём-то более энергичном. Когда превратила листок в жалкую бумажку с кучей полос, взяла новый и как-то неосознанно начала рисовать профиль «тёмного». Я так увлеклась процессом, что не заметила, как Дэйв вернулся обратно, переоделся и сел рядом. От него веяло таким холодом, словно он всё это время был на улице.

— Я и забыла, что уже зима скоро, — пробубнила себе под нос, продолжая штриховать лицо. — Как они относятся к зиме? Снег совсем белый, сверкающий. Солнце так красиво отражается от него. — Поменяла карандаш и начала рисовать тёмные волосы.

— Слышал, что ночью снег не такой уж и яркий. К тому же нам говорили, что они стараются не выходить из своих домов, так как действительно не любят зиму.

— А я всегда любила зиму, она прекрасна, — мои губы тронула улыбка. — Мы такие разные, между нами пропасть. Как нам удалось? И почему такие отличия приводят меня в восторг?

Продолжала улыбаться, как чокнутая, не ожидая, что Дэйв сможет что-то ответить. Это тепло в груди грело меня, пока голова резко не заболела. Рисунок стал расплываться, рука дрожать. Пыталась сфокусироваться, но всё покрывалось пеленой. Карандаш выпал из руки, скатился с кровати и несколько раз глухо ударился об пол.

— Эй, что с тобой? — Дэйв попытался посадить меня, но меня так сильно тошнило, что я валилась обратно на кровать. — Ты хотела не спать, не смей ложиться, — тянет обратно на себя, и я просто решаюсь устроиться на его плече. — На мне тоже не надо спать.

— Тошнит, — успела прошептать я, прежде чем всё тело свело судорогой. «Муж» поспешил притащить меня в туалет, где меня в впоследствии вырвало несколько раз.

Если бы не Дэйв, который держал моё неподатливое тело, я бы уже разбила голову об плитку пола или край унитаза.

— Что со мной? — мямлила себе под нос, делая глубокие вдохи.

— Кажется, кто-то против того, чтобы ты его рисовала.

Он понёс меня обратно в комнату, посадил на пол к окну и сходил за целым графином воды, чтобы я смогла попить и одновременно умыться.

— Спать.

Я валилась на пол, закрывала в глаза, но Дэйв продолжал бить меня по лицу и поднимать обратно.

— Тебе нельзя спать, потерпи ещё немножко. Уже ночь наступила.

— Я чёртов оборотень, — засмеялась и вновь начала падать.

— Слава Богу ты не в громадного волка превращаешься, — Дэйв ловко поймал меня, — Хотя по силе и остроте ногтей и зубов ты точно не уступаешь.

Как предусмотрительно было заранее включить лампу, благодаря которой мы сейчас можем видеть. Дэйв сел рядом со мной, позволил лечь на плечо, но продолжал говорить и аккуратно бить меня по щекам, периодически поливать водой. Делал всё, чтобы я только не засыпала.

Жаль, что мне ничего не помогало. Я теряла рассудок, постоянно закрывала глаза.

— Я всё равно усну.

— Терпи. Я уверен, что если ты потерпишь ещё немного, всё будет хорошо.

— Прости.

Я скатилась по его плечу вниз и окончательно оборвала связь с реальным миром. Больше ничего не чувствовала и не слышала. Видела лишь появляющийся среди тьмы свет.

— Ты очень плохо себя ведёшь, я обязана это исправить.

Ребекка сидела рядом с Брайеном, у которого вновь начинался очередной приступ ярости. Девушка была одна с ним, вновь именно ей приходилось принимать весь удар на себя.

— Брайен, ты должен понимать, что они не могли её убить. Она жива, — она попыталась приблизиться к нему, но её грубо толкнули прочь.

— Я видел собственными глазами, как её убили. Думаешь, я сам хочу в это верить?

— Но ты даже не знаешь кто именно это был, развене так? «Светлые»? «Тёмные»? Ты сам себе не можешь ответить на этот вопрос. Кому ты собрался мстить?

— Лучше не пытайся со мной говорить, ты знаешь, чем это может закончиться, — Брайен пытался отстраниться от девушки, но та не собиралась оставлять его одного с этим съедающим изнутри гневом. Она прекрасно понимала, что может сделать хуже своими беседами, но тогда она рассчитывала на то, что он выплеснет всё на ней и не наделает глупостей.

— Я не боюсь тебя. Знаю, что ты этого не хочешь. Ты не тот человек, который будет причинять боль другим, чтобы скрыть свою внутреннюю душевную тоску. Ты постоянно думаешь о ней и тебя злит тот факт, что они забрали её у тебя. Но то, что ты видел её смерть, это чистой воды манипуляция правительства. Они всегда хотели, чтобы ты был таким, готовым к войне, жаждущим мести. Но что делал ты? Ты отказывался от предложений быть лидером. Ты не хотел уничтожить «светлых». Что же случилось сейчас? Она жива, ты же сам знаешь, как могли промыть тебе мозги там.

— Заткнись! Закрой свой рот и проваливай из моей квартиры! Я сам разберусь с тем, что мне делать! — он встал с дивана и прикрикнул на Ребекку, одновременно швырнув в стену что-то металлическое. Девушка даже не моргнула, она уже готова к любым действием «тёмного».

— Ты знаешь, что я никуда не уйду. Хоть ударь меня. Снова. Не уйду. И не дам тебе начать то, о чём пожалеешь потом.

Девушка встала следом и без страха взглянула в разъярённые глаза Брайена. Его вены на руках и на шее всё больше набухали, кожа краснела, а кулаки наливались остатками прежней силы. Он не понимал себя в эти мгновения, отдавался во власть гнева и ярости, прятал свою слабость, свою боль за образом монстра, которого в нём так сильно хотел видеть правитель.

— Ребекка, лучше уходи, я не хочу делать тебе больно, — он из последнего сдерживался и пытался говорить спокойно. Но было видно, как сводит его челюсть и как дёргаются ноздри. Стоит только бросить зажжённую спичку, чтобы он вспыхнул.

— И не подумаю. Я могу быть упрямее тебя. И мне плевать на бред, который ты несёшь.

— Бл*ть, да почему ты такая назойливая?! — Брайен резко пинает стоящий рядом шкаф, дверцы которого просто на просто слетают с петель. — Я всё равно сделаю то, что хочу. И я отомщу им всем за неё.

— Ага, — Ребекка беспечно встала прямо перед Брайеном, загораживая ему проход. — Обязательно. После того, как ты встретишься с ней, мы вернёмся к этому разговору.

— Хватит! — он схватил её за горло, но она продолжала оставаться такой же спокойной. — Больше не смей говорить о ней!

— А ты убери свои руки от неё, пока я сам не придушил тебя!

В дверях появился разозлённый Блэйк. Он совсем недавно узнал о том, что Брайен несколько раз уже поднимал руку на Ребекку, поэтому решил прийти сегодня к ним раньше запланированного. Брайен оттолкнул от себя девушку и надменно посмотрел на «товарища», закатывающего свои рукава. В стороне лежала Ребекка, нарушая висевшую тишину кашлем. Она пыталась что-то сказать, но её горло слишком сильно болело.

— Мне плевать на то, что правительство охраняет твою задницу со всех сторон. Я убью тебя, если ты ещё раз пальцем тронешь Ребекку.

— Попробуй, — Брайен дерзил в ответ.

— Ты сейчас слишком истощён, у меня намного больше сил. Поэтому лучше не рыпайся.

— Просто оставьте меня все в покое.

— С радостью, — Блэйк отступил от двери, пропуская Брайена

Ребекка, заметив, как Брайен начинает идти, подскочила и схватила его за руку. Ладонь парня сжалась в кулак, и он резко замахнулся на неё, но Блэйк перехватил руку. Он нанёс удар Брайену, и тот, пошатнувшись, отступил.

В этот момент в квартиру зашли Кайл с Джессикой. Они ошарашенно посмотрели на противостоящих друг другу Брайена и Блэйка, и Кайл поспешил встать между ними, так как знал, что финал их побоища может закончиться смертью одного, а затем и «казнью» другого.

— Так, парни, не хватало ещё, чтобы мы были друг против друга. Брайен, успокаивайся и не чуди. Честное слово, не очень-то круто вас разминать.

Разозлённые друг на друга «тёмные» продолжали агрессивно смотреть в глаза и тяжело дышать. Но первый начал успокаиваться Брайен. Его гнев отступал, а желание мстить гасло. Он прекрасно всё осознавал, но не мог себя сдерживать. И сейчас он вновь чувствовал вину перед Ребеккой.

Когда его окончательно отпустило, он поспешил посмотреть на свою «партнёршу», но та уже покидала квартиру вместе с Блэйком: парень тащил её прочь, выплёскивая все свои эмоции матом. Всё, что успел сказать Брайен, это «прости». Но он сам понимал, что это никак не влияет на то, что он вновь причинил боль девушке, которая уже не раз спасала его. Ненависть к самому себе усугубляла его душевное состояние.

Он остался в квартире под присмотром Кайла и Джессики, но молчал и погружался в свои мысли.

Блэйк продолжал бурно высказываться о Брайене, не жалея бранных слов, приходящих к нему в голову.

— Да если бы кто-то другой был на его месте, его бы давно убили. Но нет же, он такой особенный, что они решили сделать из него машину для убийств. А начать он решил с тебя?

— Мы должны привести Аврору, — чётко сказала Ребекка, направляя свой взгляд на границу.

— Что? Девчонку, которая уже явно забыла о нём? Ангелочка с рожками?

— Неважно, любит она его или нет. Главное, показать ему, что она жива, чтобы он перестал думать о мести.

Ребекка сразу устремилась на территорию «светлых». Думать о другом она не могла. Следом за ней шёл Блэйк, не переставая поливать грязью всё то, что происходит.

— Ты собралась сейчас её найти?

— А у нас есть лишнее время? Брайен действительно не контролирует свой гнев. Он хочет войны, даже не для того, чтобы уничтожить «светлых». Он хочет разрушить весь мир.

Она даже не оглядывалась назад. Шла быстро и настойчиво, рассчитывая на то, что Блэйк в любом случае её прикроет.

— Как ты собралась до неё достучаться? А если комнату перепутаешь?

— Ты уже провожал её однажды, плюс ко всему я тоже могу в головы «светлых» влезть. Миллион раз говорила, что не один Брайен у нас со стопкой всех возможных способностей.

— Но ты не говорила, что умеешь именно это.

— Потому что всегда считала это бесполезным. Видимо, напрасно.

— И вот нахера я связался с такими особенными «тёмными»? — на выдохе произнёс Блэйк. — Одни проблемы от вас.

Ребекка слегка усмехнулась и вновь прибавила темп, не желая больше морозить себя на улице.

Они подошли к дому, где раньше жила Аврора, нашли то самое окно.

— Неужели, её действительно убили? — удивился Блэйк.

Ребекка не чувствовала присутствия человека в комнате и сама начинала паниковать. Скрывающаяся внутри её дрожь мешала ей лучше сфокусироваться.

— Быть такого не может. Я уверена, что «светлые» не убивают своих, — девушка продолжала рассматривать окно, прислушиваться.

— Пошли уже, нам лучше не торчать здесь так долго, — Блэйк осматривал территорию. Его не покидало чувство того, что за ними следят.

— Мы не можем уйти без неё.

— Нет, можем. Её здесь нет. Искать её больше негде. Если бы она была жива и действительно его любила, она бы оставила хоть какой-то след.

— А что если с ней тоже что-то случилось? Смею предположить, что «тёмные» и «светлые» действуют одинаково, пытаясь вернуть своих жителей к прежней жизни.

— Пытки?

— Возможно.

Ребекка продолжала оглядывать весь дом, анализировать окружающую обстановку, выискивая хоть какую-то зацепку.

— Нам всё равно нечего здесь делать. Мы не знаем, где её можно найти кроме этого дома.

— Или знаем…

В стене, между кирпичами, Ребекка обнаружила сложенную записку. Она аккуратно достала из щели бумагу и развернула её. Как только она прочитала содержание, сразу засияла всем своим прекрасным личиком.

«Я знаю, что тебя зовут Брайен, видел в книжке с её рисунками. Если ты это читаешь, то вероятно ищешь её. Теперь она живёт со мной в доме неподалёку. И ей нужна твоя помощь. Как пройти к дому я указал в нарисованной карте. Квартира на первом этаже, всё для вас. Окно шестое с краю дома (увидишь на карте). Я специально оставлю его приоткрытым. Если думаешь, что это ловушка, то вот тебе доказательство: ты толкнул меня ночью, и я стукнулся головой об стол. Об этом знаем только мы. Поторопись, может быть уже поздно».

— Даже карта прилагается, — Ребекка достала ещё один листок. — Её муж не так уж плох.

— Пошли уже, а то вдруг действительно будет поздно.

Глава 11

— Меня охватывают сомнения, что эта самодельная карта приведёт нас к нужному дому, — задумчиво произнёс Блэйк, вновь и вновь оглядывая местность.

— Боишься?

Блэйк удивлённо посмотрел в сторону Ребекки, а затем усмехнулся. Девушка и сама понимала, что сказала полный бред. Они же никогда не боятся.

Или им так кажется?

— Предчувствие у меня, что нам не рады будут в этой квартире.

Ребекка предпочитала игнорировать выказывания своего напарника, ведь сама с каждым шагом всё больше сомневалась в поддельности письма. Подвох чувствовался всем телом.

— Ненавижу зиму, — она списала своё раздражение на низкую температуру и противный, липкий, мокрый снег.

— Или ненавидишь то, что приходиться делать всё для двух идиотов?

— Даже не могу сказать, что бесит меня больше: мокрая одежда, белая фигня под ногами или неконтролируемый Брайен.

— Дай угадаю. Тебя больше бесит девчонка, которая сейчас со своим муженьком сидит дома и не может прийти к Брайену.

— Пока что я придерживаюсь варианта, что ей действительно самой нужна помощь.

Несколько минут долгое изучение любительской карты не прошли зря: они нашли то самое приоткрытое окно. Девушка, приложив палец к губам, попросила Блэйка не издавать лишних звуков, а сама постаралась сосредоточиться на находящихся в комнате людей.

— Их больше двух? — с удивлением прошептала она. Её недоумевающий взгляд направился на Блэйка.

— Чувствую только двух, — прошептал ей в ответ.

— Ничего не понимаю.

Ребекка вновь сосредоточилась на несчастном окне. Она пыталась разобраться в странных голосах. Определённо ощущала присутствие минимум трёх человек.

Секундный визг встрепенул «тёмных». Их озадаченные лица столкнулись, они молча спрашивали друг у друга, что им делать.

— Либо мы вламываемся туда, слепнем из-за возможного наличия света за шторами, и попадаем в ловушку. Смерть. Либо валим домой, Брайен ещё больше злится, так как узнает, что мы не смогли её найти, война. Смерть. Хочешь пожить пару деньков?

— Я попробую проникнуть в голову её мужа.

— Давай только быстрей. Не могли «светлые» оставить границу без защиты, ты же сама знаешь, что нам здесь не так уж безопасно находиться. Или тебе напомнить один случай? — протараторил Блэйк, не переставая выискивать западню.

— Он тоже знал, но приходил к ней.

— Он отмороженный придурок, который давно слал всё куда подальше.

Ребекка полностью согласилась с этим фактом и наконец собралась с мыслями, чтобы проникнуть в сознание «светлого».

«Удивлён? Да, это «тёмная», и я уверена, что ты прекрасно меня слышишь. Я нашла записку в стене. Брайен не смог прийти, он сейчас немного не в себе. Мы пришли за Авророй, но видимо, ей самой нужна помощь. Пустишь? Если да, то пошевели шторы».

Шторы не сдвинулись с места, сколько бы Ребекка ни терроризировала их.

«Ты боишься, не знаешь кто мы. Хорошо. Твоё право. Но если ты нас не впустишь, будет хуже всем. Понимаешь? Оба мира могут пострадать. Нам нужна Аврора».

— Ты сто пудово говоришь так, словно хочешь украсть её и принести в жертву.

В ответ на реплику Блэйка Ребекка лишь раздражённо шикнула.

«Мы очень хорошо знакомы с Брайеном, и Аврора сама нас знает. Мы поверили тебе, когда пошли по этой дурацкой карте, теперь поверь ты нам. Это всё похоже на абсурд, понимаю. Чёрт возьми, я прекрасно понимаю, как сейчас неестественно выглядит эта встреча, как напуган ты, что слышишь голос «тёмной», как ждал Брайена, а пришли в итоге другие люди. Но мы все должны сейчас поверить друг другу. На свой страх и риск».

Через пару мгновений по плотной шторе прошлась волна, и Ребекка довольно взглянула на Блэйка, гордясь своим успехом. Но тот не понимал, что такого произошло сейчас.

«Хорошо. Выключи весь свет и замри на месте. Обещаю, мы не причиним тебе вред. Мы залазим».

— Пошли, — Ребекка махнула рукой и первая приблизилась к окну.

— Ты хоть скажи, как поняла, что всё же можно туда пройти?

— Это мой дар вести переговоры.

— И давно ты обнаружила этот дар? — Блэйк подошёл ближе к Ребекке, чтобы подхватить её.

— Только что, — девушка ловко села на выступ у окна и улыбнулась, качающему головой Блэйку.

— Отсядь, я первый залезу.

Девушка послушалась, и Блэйк легко подтянулся и забрался в окно. Света в комнате не было, поэтому он смело встал на пол, пачкая его тающим снегом. Следом за ним с подоконника спрыгнула Ребекка. Прямо перед собой они увидели молодого парня с непривычной для них внешностью. Да, они уже видели «светлую» Аврору, но мужчину с блондинистыми волосами встретили впервые. Их изучающие взгляды столкнулись с потерянными глазами Дэйва. Парень сидел на полу и смотрел в пустоту, его тяжёлое дыхание выдавало страх и сильное напряжение, а руки, держащие выключенный фонарь, сигнализировали о его настрое защитить себя и Аврору.

— Не бойся, мы действительно не враги вам, — мягко сказала Ребекка, полностью понимая его реакцию на визит незнакомцев.

— Как ты смогла залезть в мою голову?

— Не думаю, что стоит сейчас тратить на это время.

— Включишь свет — сломаю тебе шею, — грубо предупредил Блэйк, из-за чего и получил удар под дых от Ребекки.

Тихую атмосферу в комнате нарушило тошнотворное мычание. «Тёмные» оба посмотрели в угол справа от себя и обнаружили зарёванную Аврору с завязанным ртом. Она сидела, поджав ноги, и пыталась что-то сказать, держала глаза зажмуренными.

— Она то видит картины того, что Брайен её чуть ли не убивает, то позволяет «светлой» личности захватить себя.

Ребекка подбежала к девушке и коснулась холодными ладонями её горячих щёк, частично спрятанных под тканью. Моментально адская боль охватила «тёмную», словно она начала гореть заживо. Сдержав крик за зубами, она несколько раз охладила руки в образовавшейся из-за обуви луже. В это время недоверчивый Блэйк убрал фонарик от «светлого» и привёл его ближе к ним, чтобы он всегда оставался в поле зрения.

— Что с ней сделали? — «тёмная» начала натягивать на свои ладони рукава.

— Стёрли память, точнее стёрли всё, что было после первой ночи на улице. Она не знает вас, Брайена пытается вспомнить, понимает, что любит его, но в голове будто стена стоит, и она не может почувствовать это. Вообще о «тёмном» мире мне приходилось рассказывать с нуля, хотя я сам толком ничего не знаю о вас, и о нём в частности. Ко всему прочему её раскололи на несколько личностей, и на данный момент в ней сидит напичканная препаратами «светлая». То есть «светлая», каковой она сама никогда не являлась. Аврора пыталась всё вспомнить через сны, видения, но «светлая» начала коверкать их, выставляя Брайена насильником и маньяком. Сейчас она пытается полностью завладеть Авророй, чтобы она никогда не вспомнила о встречах с «тёмным».

Ребекка внимательно слушала весь быстрый и скомканный рассказ Дэйва, не отводя своего пронзающего взгляда от трясущейся Авроры.

— Зачем ты завязал ей рот? — спросил Блэйк с каплей переживания.

— Чтобы соседи не слышали её криков.

— Я даже предположить не могла, что «светлые» могут издеваться над своим же народом. Думала, что страдает только Брайен, оказывается, это совсем не так.

— Он жив? Он же жив, верно? — поторопился спросить Дэйв.

— Да, но только он считает, что Аврору убили, — Блэйк дал ответ и приблизился к Ребекке, придумывающей план дальнейших действий. — Попробуешь влезть в её голову?

— Да, хочу попытаться изменить представление о Брайене, помочь вспомнить его настоящего. Заодно и разобраться с личностями.

Ребекка обхватила лицо Авроры, обезопасив себя рукавами, и удобно устроилась напротив неё. Блэйк сжал её плечо, сказал, что будет рядом, если что, и отсел ближе к Дэйву.

«Тёмная» ровно дышала, пыталась сконцентрироваться, чтобы как можно глубже проникнуть в сознание «светлой». Сегодня она впервые опробовала эту силу, а сейчас ей придётся не просто говорить с сознанием человека, а перестраивать его.

Она закрывает глаза и погружается в транс, завлекая с собой обессиленную Аврору.

— Аврора, чёрт возьми, это всё неправда! — закричала Ребекка, когда увидела, как она ползёт от держащего в руках окровавленный нож Брайена. На лице блондинки от страха не осталось и капли признака жизни. Она бледнела всё больше с каждым приближением «тёмного».

За спиной Брайена шла девушка в белых одеяниях и с высокомерным выражением лица. Казалось, что она управляет телом парня, заставляет его глумиться над Авророй.

— Брайен, не делай этого! — вновь вскрикнула «тёмная», но её никто не слышал. Она не имела ни малейшего понятия, что делать ей дальше, как действовать.

Силуэт «светлой» девушки повернулся к Ребекке и ослепил её, сбил с ног. «Тёмная» успела понять, что это та самая «светлая» Аврора, о которой кратко рассказал Дэйв. Ей пришлось склонить голову, дабы глаза не сгорели от яркости.

— Тебя здесь не должно быть, — начала беседу «светлая», приближаясь к Ребекке. — Зачем ты пришла к ней? Она не спасёт твоего дружка. Прежняя Аврора действительно мертва.

— Я вижу, как она борется.

— Борется то, что от неё осталось. Но скоро даже эти крупицы навсегда исчезнут.

— Она сильнее, чем ты думаешь. И какая-то перекаченная таблетками девчонка не одолеет её.

— Правда? Значит, её одолеет самый сильный «тёмный». Ты только посмотри, как она шугается из-за каждого его взмаха. Любовь? Думаешь, она его когда-нибудь любила? Нет же, вас, отбросов общества, не за что любить. Аврора никогда не испытывала ничего к Брайену, кроме страха, отвращения и ненависти. Она заживёт счастливо, как только я спасу её от навязчивого прошлого.

Ребекка почувствовала чьё-то присутствие и слегка повернула голову в сторону. Она слышала чужое сердцебиение, очень слабое и медленное, будто человек вот-вот попрощается с жизнью, ощущала энергетику, схожую со своей.

— Говоришь, никогда не любила? Тогда кто это? — девушка указала в сторону лежащего силуэта «тёмной» девушки.

— Побочный продукт, — раздражённо ответила «светлая».

— Не думала, что из-за страха и ненависти в вас может появиться «тёмная» сторона. Вы же всегда испытываете эти чувства в нашу сторону. Или вы все рождаетесь с этой «плохой половинкой»? Не состыковочка, «светлая».

Ребекка начала ползти в сторону «тёмной», игнорируя слова, звучащие за спиной. Приблизившись, первым делом перевернула Аврору на спину и убрала с лица чёрные пряди.

— Давай, очнись, — она активно трясла бессознательное тело. — Ты же не могла просто так погибнуть внутри неё.

Несколько секунд сидела в ступоре, не знала, как привести в чувства «тёмную» личность.

— Так, пошли за мной.

Ребекка ощутила всей спиной, как свет, исходящий от «светлой», начинает прожигать насквозь. Не было другого выхода, кроме как перетащить тело, которое могло пострадать ещё больше из-за привлечённого к нему внимания.

Тело оказалось лёгким, поэтому Ребекка без колебаний подхватила его и потащила прочь от «светлой».

— Что за идиотские догонялки, — прошептала она, ускоряясь.

Пришлось остановиться, так как на пути была нелицеприятная картина: Брайен был сверху Авроры, шептал ей гадости и запугивал.

— От одной Авроры были проблемы, а тут их целых три, — буркнула Ребекка. — Аврора, послушай меня, это не Брайен, а лишь иллюзия, созданная той сумасшедшей тварью.

Но её вновь никто не слышал. Любые её слова были бесполезны.

— Даже ты проигрываешь, хотя считаешься такой же превосходной, как он, — вновь за спиной оказался «преследователь», что окончательно выбесило Ребекку. Она аккуратно положила тело «тёмной» Авроры и, досчитав до трёх, повернулась лицом к свету. Её сразу ослепило и окатило жаром.

— Ты определённо заигралась, деточка, — зажмурившись, она смело двигалась в её сторону. «Светлую» начал пугать такой напор, и будучи несколько секунд назад угрожающей личностью, она начинала сдавать свои позиции и пятиться назад. — Я не знаю, как помочь ей, как унять тебя. Но я всё равно не оставлю эту идею.

Ребекка сама не понимала, почему она всё больше привыкала свету. Каждый шаг давался ей легче предыдущего. Словно совершенно новые силы разбегались по ней.

— По закону я не имею права притрагиваться к тебе, — Ребекка уже в плотную подошла к «светлой» и протянула к ней свою руку. — Мне будет адски больно. Но неужели это никак не повлияет на тебя?

«Тёмная» взглянула в напуганные светлые глаза и прикоснулась к бледной щеке. По коже начали бежать мурашки, кровь словно закипела внутри, но Ребекка стойко держалась, не показывала, что испытывает адскую боль. Её глаза утомлялись, рука слабела, но она верила, что может как-то ослабить действие вкаченных препаратов.

Постепенно свечение вокруг девушки начинало гаснуть. Она ослабла и упала на колени перед «тёмной». Ребекка с восторгом посмотрела на свою руку, затем резко обернулась и застала момент того, как Брайен, замахнувшись ножом на Аврору, застыл. Не теряя ни секунды, она подбежала к ним и начала без остановки твердить одно и то же:

— Аврора, это не он. Поверь мне, это не он. Он бы никогда не смог сделать тебе больно, ведь он любит тебя. Слышишь?

Напуганная до смерти девушка на её глазах пришла в себя и как ошалела подпрыгнула. Образ Брайена растворился в темноте. Она долго пыталась отдышаться, казалось, что пробежала марафон.

— Ты кто? — прямой вопрос последовал сразу после того, как её сердце перестало со всей силы прыгать в груди. Ребекка внимательно смотрела на неё и спустя несколько мгновений поняла, что девушка ничего не видит.

— Аврора, ты меня не помнишь, но…

— Ребекка? Это ты?! — она буквально закричала из-за взорвавшегося внутри неё счастья. — Твой голос, я узнаю его!

— Ох, — Ребекка выдохнула и почувствовала, как всё тело обмякло. — Ты помнишь, — шептала она, сдерживая вырывающуюся улыбку. — Ты помнишь меня.

— Можно? — Аврора скромно протянула свою руку.

Ребекка не ответила ей, а сама потянулась всем телом, чтобы заключить Аврору в объятия. Дрожащие ладошки «светлой», холодные, как лёд, коснулись шеи Ребекки, и та вновь почувствовала боль, словно горящую спичку поднесли к её коже. Но она терпела, улыбалась, не говорила ни слова.

За спиной Ребекки послышались шорохи, поэтому девушки отстранились друг от друга и замерли.

— Такое чувство, будто я вечность в спячке пролежала, — раздался тихий голос. Ребекка сразу направила свой взгляд в сторону звуков и увидела, как приходит в себя «тёмная» Аврора. Она держалась за голову, зевала и тёрла свои глаза. — Неужели я очнулась.

Ребекка начала вставать вместе с шатающейся «тёмной», чем сразу привлекла внимание. Два уставших тёмных глаза принялись активно её разглядывать.

— Ты её усмирила? — изящные пальчики указали на стоящую на коленях «светлую». Ребекка как-то непривычно для себя с робостью кивнула, сомневаясь в правильности своего вмешательства. — Я как и ты сомневаюсь в том, что этот поступок не принесёт ей вреда.

— Я не знала, как поступить иначе.

«Тёмные» девушки поглядывали на «светлых», прокручивали в голове все возможные варианты дальнейших событий. Ведь действительно, все действия Ребекки являются неким вмешательством. Сама Аврора не смогла бы разобраться с происходящим в её голове, а помощь могла оказать как положительный, так и отрицательный эффект.

— Сейчас проверим, что с ней стало.

«Тёмная» Аврора не спеша приблизилась к «слепому котёнку» и села на корточки. Ребекка тем временем словно засыпала, теряла с ними связь. Она поражалась тому, как совершенно разные Авроры существуют в одном теле, не переставала смотреть на них, замечать отличия в манере поведения. И всё это выматывало её, выкидывало из сознания Авроры.

— Я думаю, что она пойдёт на поправку, — начала «тёмная». — Раз она вспомнила тебя, то его рано или поздно тоже вспомнит. Спасибо, что помогла справиться с ней. Как видишь, я была не в силах. Тем более я всего лишь половина одного целого, вторая половина хотя бы сейчас не так воняет лекарствами, как раньше, — она иронично усмехнулась. — Она на самом деле славная девчушка, только вот до тошноты правильная.

Ребекка старалась сконцентрироваться на словах «тёмной», но головокружение и слабость отбивали всякое желание вникать в смысл сказанного.

— Ты, если говорить их языком, «запачкала» её своей тьмой, чем и ослабила действие препаратов.

Девушка уже шаталась, она из последних сил старалась держать себя на ногах. Зрение начинало подводить: всё происходящее перед глазами неумолимо расплывалось.

— Обрывай связь, ты сделала всё, что было в твоих силах. Дальше она сама должна. Спасибо, что спасла её.

Последняя нить порвалась, Ребекка полностью потеряла связь с сознанием Авроры.

Блэйк всё это время бдительно следил даже за каждым вздохом девушек. Пока Ребекка сохраняла самообладание, лишь иногда роняя свою голову на плечо, Аврора ревела и мямлила что-то в накрывающую её рот ткань. Дэйв постепенно привыкал к новым гостям, к их специфическому запаху. Блэйк всей своей аурой вселял страх в «светлого», но на подсознательном уровне Дэйв убеждал себя, что всё это глупые стереотипы и «тёмные» не причинят вред.

Неожиданно для Блэйка Ребекка начала падать на пол. Он с невероятной скоростью приблизился к ней и прижал к себе, чтобы она не покалечила себя, затем перевёл взгляд на задыхающуюся в слезах Аврору и сорвал с её лица промокшую тряпку. Всхлипы и глубокие вдохи заполнили комнату. «Светлая» не приходила в себя, не открывала глаза, а лишь вновь пыталась выдавить из себя какие-то слова. Блэйк разрывался между бледной Ребеккой и опухшей, красной Авророй, не понимая, кому именно сейчас нужна помощь.

Дэйв начал двигаться в сторону непрекращающегося плача, и тогда Блэйк полностью переключился на Ребекку. Он пытался говорить с ней, тряс её за плечи, но «тёмная» не подавала никаких признаков жизни.

— Если она не очнётся, я прикончу вас всех, — прошипел Блэйк.

— В соседней комнате есть аптечка, там лежит нашатырный спирт, возможно, он приведёт её в чувства, — ответил Дэйв на угрозу.

— Не нужен мне ваш спирт.

Ребекка пришла в себя и усталым голосом произнесла эти слова, чем буквально взорвала Блэйка, который и так всё это время словно на иголках сидел. Он действительно испугался, что может потерять её.

— Какого чёрта! Больше чтобы не смела влезать в чью-либо голову! — он повысил голос, но Ребекка тут же накрыла рукой его губы и попросила быть тише.

— У меня получилось, — довольно прошептала она, не переставая сквозь сонное состояние улыбаться.

— Она до сих пор ревёт так, словно её там режут. И что у тебя получилось?

— Тихо, — шикнул Дэйв в сторону «тёмных» и сам начал прислушиваться к шёпоту Авроры.

В комнате повисла гробовая тишина, слова Авроры становились разборчивее.

— Шрам. Сделка. Я должна была выходить к нему каждую ночь. Нельзя касаться. Ему больно. Поцелуй. Кровь. Ночь. Волосы темнеют. Я должна с ним всё закончить. Я его люблю. Он пропал. Холодный. Мёртв. Этого не может быть. Укол. Ещё, — Аврора продолжала произносить слова, отрывки, так и не приходя в себя. Запнулась она лишь на одной букве. — Б… Б…

— Брайен, — сказал Блэйк, пытаясь как-то донести до неё, но весь внешний мир был для неё беззвучен. Она слушала только саму себя.

Буква застряла на её языке, она понимала, что больше не может говорить. Вновь ругала себя, заставляла вспомнить имя, сказать его. Но из-за того, что мысли пришли в тупик, она словно проглотила язык. Её руки стали бить себя по лбу, она издавала лишь тихий протяжный вопль, иногда заменяющийся на писк.

— Хватит с неё, — с жалостью произнесла Ребекка, поднимаясь на ноги. Блэйк встал вместе с ней и направился в сторону «светлой», чтобы перенести её на кровать. Он как пушинку поднял её на руки, стараясь избегать контакта с кожей. Но даже будучи в кровати под одеялом девушка не могла перестать плакать и пытаться понять, что следует после «Б».

— Нам пора. — Блэйк первым подошёл к окну, за ним последовала Ребекка, которая вручила «светлому» фонарик. — Завтра я приду к вам. Если всё будет хорошо, то заберу её с собой.

— Я присмотрю за ней.

«Тёмные» покинули комнату, и тогда Дэйв смог включить себе свет. Он сел на край кровати Авроры, и так полностью опустошённый провёл остаток ночи. Уснул лишь под утро, когда всхлипы девушки стихли и она сама погрузилась в сон.

Глава 12

Rachel Taylor — «Light A Fire»

На улице холодно,

Я согрею тебя,

Спасу тебя от бури.

Я зажгу огонь, и яркие угли

Проведут тебя сквозь ночь.

Я сидела за письменным столом, который освещала одна лампа. Вокруг кромешная тьма, поэтому я от безысходности начинаю рисовать кружочки на толстом слое пыли.

— Вот, — неожиданно кто-то кидает на стол книгу, и облако пыли взлетает вверх. Я сначала подпрыгиваю на месте, а затем сильно чихаю и чуть не падаю со стула. Снова этот скрип, гнилое дерево, которое преследует меня каждую ночь.

— И о чём она? — прокашливаюсь и беру большую книгу в серой обложке, провожу по корешку. Странно, но на ней нет ни названия, ни имени автора.

— О тебе, о нём. В общем, о вас.

Поворачиваю голову в сторону «тёмной» и, не стесняясь своего шока, начинаю тараторить:

— Но как? Откуда она взялась? Это мне поможет?

— Просто кое-кто наконец-то начал приходить в себя и позволил мне взять эту спрятанную вещицу. Книга, серьёзно?

Руки, точные копии моих, потянулись к книге и захотели её забрать, но я сразу прижала её к груди. На противоположной стороне от «тёмной» вероятно стояла «светлая». Совершенно разные ауры давили на мои плечи.

— Читай, и побыстрее, — «тёмная» похлопала меня по плечу. — Пока она более менее адекватная.

— Что ж, — я дала себе ровно одну секунду, чтобы в один миг отпустить абсолютно всё. Открыла первую страницу и принялась читать «Главу 1».

«Пышное белоснежное платье, украшенное маленькими сверкающими жемчужинами, идеально сидело на моем теле, подчеркивая изгиб талии и превращая меня в принцессу. Я несмело перебирала симпатичные кружева на кромке пышной юбке, гладила атласный поясок. На ногах красовались такого же цвета туфли на высоком каблуке без каких-либо украшений. Светлые волосы лежат аккуратной волной на моем плече. Губы отливают персиковым оттенком, подкрученные ресницы придают выразительности светло-серым глазам. Делаю глубокий вдох, после которого сразу следует выдох, и смотрю на свое отражение. Внешне я полностью готова к одному из важнейших дней в моей жизни. Мне исполнилось двадцать лет, я стала совершеннолетней. Но это ещё не самое главное. Сегодня на торжественной церемонии мне выберут спутника жизни — моего будущего мужа».

— Хей, проснись, — слышала я сквозь сон голос своего «мужа». Открывать глаза совсем не хотелось, но я насильно размыкаю веки и пытаюсь сфокусировать взгляд на обеспокоенном лице. — Ты слишком долго спала, поэтому я решил, что стоит тебя разбудить.

Он сидел на кровати и ждал каких-либо действий с моей стороны, но я продолжала нежиться в постели.

— Сколько сейчас времени? — пробубнила я.

— Скоро снова стемнеет, тебе надо хоть что-то съесть, ты сутки спишь.

Дэйв покинул комнату, и на кухне начала брякать посуда. Я всё же попыталась встать, но голова слишком сильно раскалывалась, поэтому я плюхнулась обратно, предварительно выбрав для своего дальнейшего расслабления холодную подушку. Такое чувство, будто я всю ночь что-то учила и только сейчас смогла прилечь.

Примерно минут через пять Дэйв вернулся в комнату с едой. Он вынудил меня принять сидячее положение и съесть всё до последней крошки. Сам иногда брал ложку, чтобы впихнуть в меня еду.

— Спасибо, — скромно сказала я, когда наконец трапеза подошла к концу. Дэйв убрал всё и продолжил нервно сидеть на краю кровати, не решаясь спросить то, что его мучает. — Да, я вспомнила некоторые моменты, — с улыбкой произнесла я, проведя рукой по шраму. — Но его имя до сих пор остаётся загадкой. Это убивает меня.

Воспоминания резали мою голову на куски, молниеносно врывались внутрь. Я буду в один миг родилась заново, снова стала живой. И не было больницы, не было этих лекарств. Переродилась.

— Неужели помогло? — недоверчивый взгляд начинает терроризировать мои заспанные глаза. — То, что какая-то «тёмная» магическим образом влезла в твою голову, спасло тебя?

— Она не просто влезла. Она такая же сильная, как «тёмный», по своей энергетике, и ей удалось укротить перекаченную «светлую», очистить её от действия введённых ранее препаратов. Когда-то он тоже перевернул внутри меня многое, — я мягко улыбнулась. — Честно, не знаю, что бы я делала без неё.

Я бы точно пропала. Раз и навсегда затерялась внутри себя. Но именно она вытащила меня, избавила от мучений, спасла. Я чувствовала себя намного лучше, хотя и не верила, что всё закончилось.

— Ты теперь прежняя?

— Не уверена, что «светлая» половина меня полностью отошла. Но я больше не хочу с ней бороться. Она не враг мне, ей просто нужна помощь. Она должна принять противоположный мир и его в частности. Как сделала это раньше.

Дэйв несколько минут переваривал всё, что я сказала, перед тем как заявить:

— Сегодня ты отправишься к нему. За тобой зайдут. — Он встал с кровати. — Ты должна собраться, больше нет смысла откладывать. Ваша встреча должна состояться.

Моё сердце сжалось, всё замерло внутри, а дыхание прервалось. Я открыла рот и вылупила свои глаза из-за переизбытка эмоций. Не могла поверить в то, что уже сегодня ночью я увижу его.

— Ты серьёзно? — ляпнула я, держась за щёки, чтобы улыбка не была такой очевидной. — Он точно жив, и я встречусь с ним?!

— А с чего ты взяла, что он может быть мёртв? — Дэйв начал идти к выходу.

— Последний раз, когда я с ним виделась, его кто-то схватил, а мама сказала мне потом, что его убили. Поэтому в моих видениях он был таким холодным, я на подсознательном уровне боялась, что его действительно больше нет.

— Не переживай. Он жив.

— А придёт за мной Блэйк? Он вместе с Ребеккой приходил прошлой ночью?

— Вероятно, это были именно они.

— Раз пришёл не сам «тёмный», значит с ним что-то не так, — я начала судорожно перебирать пальцы. — Нельзя допустить того, чтобы с ним что-то случилось, — я подскочила с кровати и начала выискивать вещи, но резко остановилась, когда поняла, что мне нужна чёрная одежда.

— Они искали именно тебя, ты для чего-то нужна была. Ещё они ляпнули что-то про угрозы для обоих миров.

Дэйв уже скрылся за дверью, как я неожиданно для самой себя крикнула:

— Амелия!

Шаги в коридоре прекратились, он наверняка застыл на месте.

— Я знаю, что она та девушка, которая тебе нравится. На неё ты смотрел на нашей свадьбе.

Дэйв продолжал стоять за стеной, не решаясь вернуться и поговорить со мной об этом. Но я словно всем своим нутром чувствовала, как он взволнован сейчас.

— Я лишь хотела сказать, что мне жаль. Ты чувствуешь себя паршиво из-за того, что я могу встретиться с ним, а ты не можешь с ней. Прости меня за это. Я бы очень хотела, чтобы она вытянула твоё имя. Из нас двоих именно тебе трудно. Ты помогал мне, способствовал тому, чтобы я вновь была с ним, осознавая, что никто не сможет помочь тебе быть с ней. Но, — делаю паузу, — я клянусь тебе, что постараюсь придумать что-нибудь.

Прерываю себя из-за подступивших слёз. Мне так стыдно перед ним, что сердце болит, а тело ноет.

— И ты должен знать, — издаю всхлип. — Она тоже неравнодушна к тебе.

Дверь в его комнату захлопывается, и я тут же срываюсь на истерику. Господи, я просто не могу успокоить себя. Чувство того, насколько я ничтожна, убивает. Люди спасают меня, выручают, а что для них делаю я? Бесполезное слабое ничтожество.

Как же ноет всё, как же хочется кричать. Хочу забрать всю боль, которая мучает его, чтобы пережить это самой. Он не заслуживает всех этих душевных терзаний. Если бы я только могла как-то помочь им, если бы только знала…

Он действительно стал близким другом, и я хочу, чтобы он был счастлив.

Оставшееся время до наступления темноты я стороной обходила спальню Дэйва, пыталась его не беспокоить, приводила себя в порядок как можно тише. Даже воду в ванной включала не так сильно, чтобы было меньше шума.

С минуты на минуту мир погрузится во мрак, «светлые» закроют свои глаза, чтобы пережить ещё одну ночь во сне, а «тёмные» наконец смогут вдохнуть свежий воздух, покинув свои душные заколоченные квартиры. Я сидела на краю заправленной постели с фонариком в руках и считала мгновения. Дверь в соседнюю комнату отворилась, и я тут же встрепенулась и села прямо по струнке. Ладони вспотели, я так боялась увидеть Дэйва, что непроизвольно начала дрожать.

Он зашёл в комнату с блокнотом в руках, я тут же признала в нём свою книжку для зарисовок. Немного подвинулась в сторону, уступив ему место, и уставилась в пустые глаза.

— Всё время это было у меня. Я боялся, что «светлая» постарается уничтожить это, поэтому забрал. Почему-то мне кажется, что именно эта вещь может помочь тебе вспомнить его имя.

Я аккуратно беру в руки блокнот и бережно провожу по украшенной наклейками обложке. Словно держу что-то святое, награду за высшее достижение. Листаю страницы и с упованием разглядываю эти отредактированные «моим тёмным» рисунки, улыбаюсь из-за пробивающихся сквозь боль в сердце лучей радости.

— Гениально, — шептала я. — Он словно знал, что эта вещь поможет. Я всегда таскала этот блокнот с собой, и он вписал в него себя. Символично.

Стряхиваю с листов остатки грифеля карандаша, глажу каждый его штрих. В голове сразу всплывает образ того, как он старательно вырисовывает каждую линию и меня пробивает на лёгкий смешок.

Последняя страница. Выдохнув, я открываю её. Листок дрожит вместе с моей рукой, словно колеблется на ветру. Трудно сдерживать свои эмоции.

«Привет от Брайена».

За считанные секунды мы с Дэйвом погружаемся во мрак, и я включаю фонарик, чтобы вновь и вновь читать эту строчку.

— Брайен, — произношу вслух, дабы запечатлеть это имя на губах. — Брайен. — повторяю вновь, словно пробуя на вкус, вслушиваясь в каждый звук.

И я не плачу. Нет, даже не смею. Лишь наслаждаюсь этим щекотанием в груди.

— Теперь никто никакими таблетками не сотрёт его из моей головы.

Закрываю блокнот и кладу его в тумбочку рядом с кроватью. Руки в нетерпении начинают теребить край футболки. Что мне сказать? Что мне сделать? Я не перестаю повторять в мыслях его имя, прокручивать мгновения с ним. Скоро меня разорвёт от желания прикоснуться к нему, вдохнуть его запах. Слишком сильно скучаю.

Мы долго сидели с Дэйвом в полной тишине, ждали одного. И вот наконец стук в окно.

Я подошла к окну, светя при этом себе под ноги фонариком, и открыла его. Морозный ветер ударил по взволнованному лицу и растрепал блондинистые волосы. Я тут же почувствовала запах «тёмного».

— Блэйк?

— Ну а кто ещё?

В меня прилетела огромная сумка, и я пошатнулась, но поймала её, при этом обронив фонарик.

— Переодевайся, Брайен уже заждался.

При свете настольной лампы я быстро начала доставать приготовленные для меня вещи, которые вероятнее всего принадлежали Ребекке. Мою гипотезу подтверждал характерный для неё запах.

Я услышала, как Дэйв встал с кровати и подошёл ближе ко мне. Я тут же выпрямилась и крепко обняла его. Просто без лишних слов сжала его в своих тисках, благодаря за всё, что он сделал для меня. В ответ он похлопал меня по спине и даже слегка улыбнулся.

— Спасибо, — промолвила я, вся сияя от счастья и пряча вину за блеском в глазах.

— Будь осторожней, — он аккуратно сжимает моё плечо, после чего уходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

Сбрасываю с плеч груз, начинаю думать лишь о нём и в суете натягиваю на себя чёрные джинсы, тонкую кофту с длинными рукавами и открытым декольте, которое очевидно не подходит моим параметрам. Пришлось оттянуть её назад, чтобы скрыть свои скромные размеры. На ноги надеваю высокие чёрные сапоги. Сверху накидываю пальто, которое явно не было предназначено для такой погоды. Больше в сумке ничего не было.

Выключаю свет и при помощи фонарика спрыгиваю на землю, но его сразу же приходится убрать, чтобы не ослепить Блэйка. Под ногами хлюпнул мокрый снег, ветер подул прямо в открытую шею.

— Так не пойдёт, — послышалось за спиной, и на меня тут же начали надевать какую-то большую кофту.

— Зачем ты это делаешь? — рыпаюсь, как капризный ребёнок, пока он небрежно пытается просунуть мою голову в воротник.

— Я тебя прошу, убери свои руки, пока я спокоен, — отчеканил он, после чего накинул на мою голову капюшон, который вероятно закрыл мои волосы, да и всё моё лицо.

— Спасибо, не подумала, — я поправила волосы, чтобы они не щекотали моё лицо, а затем спрятала руки в длинные рукава. Эта толстовка налезла даже поверх пальто.

— Наслышан уже, что тебе это не свойственно.

Блэйк взял меня за запястье и начал тащить за собой, не обращая внимания на то, что я чуть ли не запинаюсь об собственные ноги и скольжу по этим дурацким лужам.

— Блэйк, — осторожно обращаюсь я, когда уже выдыхаюсь. Бежать, как он, я явно не могла.

— Что? — он останавливается, и я впечатываюсь в его плечо, а рукой упираюсь в спину.

— Ты в одной футболке?! — с долей возмущения произношу я. — Зачем ты отдал мне свою толстовку, если можешь замёрзнуть!

— Мы не мёрзнем так, как мёрзнете вы, — спокойно поставил перед фактом, но я всё равно не унималась.

— Это ничего не меняет. Надо что-то придумать, — я скрестила руки на груди.

— Если мы будем стоять и думать, я действительно замёрзну.

Притупляю взгляд и слышу усмешку в свою сторону. Я действительно выгляжу сейчас, как полная дура, хотя хотела проявить ответную заботу в его сторону.

— Так зачем ты меня позвала? — отвлекает меня от закапывания себя в собственном стыде.

— Я… Если честно не успеваю за тобой, — робко улыбаюсь.

Блэйк тяжело выдохнул, выпустив всё своё раздражение, затем как обычно молчаливо и ловко заставил меня сесть на его спину. Но а я как обычно случайно запачкала его мокрым сапогом. Чувствую, совсем скоро он скинет меня в какую-нибудь канаву.

В полной тишине мы продолжилидвижение, но я не смогла удержать язык за зубами.

— Можно кое-что спросить? — деликатно задаю вопрос, готовясь в любой момент спрятать голову, как черепашка.

— Да, конечно, я обожаю вести беседы, — вновь этот излюбленный «тёмными» сарказм. Всегда любила, как Брайен раскидывался подобными фразачками, словно жил ими.

— Ну да, ты всегда отличался разговорчивостью.

— Вчера ты ещё имени моего бы не вспомнила, а сегодня вдруг говоришь о моих особенностях.

— Я хотела поговорить не обо мне, а о нём.

— А я уж подумал, спросишь, какой у меня любимый цвет, — с наигранным разочарованием произносит он.

— Мы можем и о тебе поговорить.

— Не стоит. Лучше о нём. Так что тебя интересует?

— Что с ним произошло? — задаю свой вопрос и готовлюсь внимательно слушать Блэйка.

Он без колебаний начинает чётко и с минимальным количеством подробностей рассказывать мне о Брайене.

— Его забрали, чтобы вернуть в прежнюю в форму, но, конечно, у них ничего не получалось. В итоге пришлось сделать так, чтобы он думал, что ты мертва. Но и тогда он не показывал им своего зародившегося желания. А когда Ребекке отдали приказ позаботиться о нём, он начал проявлять приступы неконтролируемой агрессии. Грозился устроить войну и отомстить всем за тебя. И поверь, он бы её устроил. Уж слишком сильно он хотел, чтобы миры разрушились. Собственно именно поэтому мы пришли за тобой. Его с каждым днём сложнее сдерживать. Надо чтобы он поскорее понял, что ты жива.

Я впитывала каждое слово, внимательно слушала его и не смела перебивать. И комментировать как-либо данную ситуацию не хотелось. Теперь я тоже предпочитала молчать и переваривать то, что узнала.

— Спасибо, — промямлила я, перед тем как положить голову на спину Блэйка и отдаться потоку мыслей.

Если над Брайеном всё это время издевались, если пытались вернуть его в прошлое состояние, значит, методы «светлых» и «тёмных» не так сильно отличаются друг от друга. С ужасом окунаюсь в то, что видела в своих видениях о больнице и представляю, как издевались над Брайеном. Сердце моментально обливается кровью. Не уверена, что смогу принять всё то, что делали с ним, и перестать чувствовать свою вину.

Блэйк шёл в одном темпе, за всё это время ни разу не остановился, не перевёл дыхания. Выносливости «тёмных» можно было аплодировать стоя.

— С тобой всё хорошо? — спросил он, когда поставил меня на ноги возле стены.

— Да, конечно, — нервно ответила я. Со мной всё хорошо сейчас, но я безумно волнуюсь и переживаю.

Слышу, как отворяется дверь, и меня начинают заводить в квартиру. Блэйк помогает снять сапоги, большую толстовку и пальто. Я делаю шаг вперёд, и в нос ударяет этот самый родной в жизни запах. Сразу перехватывает дыхание, по всему телу разбегаются мурашки, а руки начинают тянуться к губам, чтобы перекрыть мой писк. Чувствую, как каждый вдох наполняет пустующее сердце.

Блэйк кладёт руку на мою спину и начинает вести вперёд, пока мои ладони не упираются в широкие плечи Брайена. Нас словно бьёт током, и мы оба вздрагиваем. Лишь на секунду убираю руки от него, но вновь как можно быстрее кладу их обратно. По всем конечностям начинает бежать закипающая кровь. Уже сводит шею от сильнейшей ломки.

— Это уже не смешно, — говорит он, а я как сумасшедшая стою за его спиной и глотаю воздух, чтобы не потерять сознание. Понимаю, что не в силах сдерживать слёзы счастья, и начинаю реветь, так тихо, без звука, не переставая гладить его плечи.

— Не дёргайся, иначе я оставлю на твоём лице свежий шрам, — сказала ему Ребекка, и я предположила, что она бреет его.

— Либо я псих, либо она стоит за моей спиной, — строго произносит он, напрягаясь всем своим телом.

Его голос ласкает слух. Я таяла даже из-за того, что он просто дышал, и его плечи сильнее прижимались к моим ладоням.

— Ты псих, но и второй вариант я не стану отрицать.

Слышу, как девушка направляется в мою сторону и кладёт в руку станок для бритья. Она приближается и тихо на ушко шепчет:

— Думаю, ты завершишь начатое.

Блэйк и Ребекка специально шумно покидают квартиру. Как только слышу хлопок двери, начинаю медленно обходить его вокруг, не убирая своих ладоней от его плеч и рук. Прекрасно чувствую, как он начинает дрожать вместе со мной, как не может контролировать своё тело, но пытается из последних сил сохранять самообладание. До сих пор сомневается в том, что я жива, что у него не галлюцинации.

Я глубоко дышу и крепче цепляюсь в его тело. Дрожащим голосом, больше похожим на писк, выдаю:

— Позволишь? — останавливаю свою руку на его запястье, где заканчивается одежда, сажусь на колени перед ним, вытягиваю спину, его ноги сразу сжимают мою талию. Он молча переворачивает руку, позволяя мне прикоснуться к его ладони.

И я нетерпеливо, но невесомо кончиками пальцев прикасаюсь к его коже. Меня тут же охватывает волна приятных ощущений, сносят голову нахлынувшие с новой силой воспоминания. И когда осознаю, что ему совсем не больно из-за моих прикосновений, начинаю уверенней водить по рисункам его ладони, а затем мягко касаюсь подушечек пальцев.

Сердце ускорилось до предела, температура явно подскочила слишком высоко. Ком в горле и такие приятные покалывания в груди. Как же сложно не позволять себе накинуться на него прямо сейчас с объятиями и поцелуями.

Я скромно поднимаю свой взгляд на него, сразу чувствую эту связь, словно меня затягивает в чёрную дыру, в которой я готова задохнуться, затеряться навсегда. Перебираю множество слов, перед тем как произнести совсем тихо:

— Привет, я скучала.

Глава 13

Eden Project feat. Leah Kelly — «Crazy In Love»

Из-за тебя я схожу с ума,

Твоя любовь довела меня до сумасшествия.

Из-за тебя я не в себе,

Одно твоё прикосновение доводит меня до изнеможения.

И я всё надеюсь, что ты сейчас же спасёшь меня,

Один твой поцелуй дарит мне надежду на спасение.

И я выгляжу до безумия влюблённой,

Из-за тебя я выгляжу по уши влюблённой.

И я выгляжу до безумия влюблённым,

Из-за тебя я выгляжу по уши влюблённым.

Не могу сомкнуть свои губы, дышу ртом, дабы успокоить себя, но всё тщетно. Любое моё движение сковывает вдруг возникший страх, что это всё очередной сон. И лишь его запах не позволяет мне запаниковать. Он пленяет не так, как во снах. Всё слишком реально. И эти тёплые слёзы на моих щеках подтверждают это.

— Я из последних сил сдерживаю себя, чтобы не наброситься на тебя, ведь боюсь, что как только обниму тебя, ты растворишься, и я больше никогда тебя не увижу, — обычно глубокий голос слегка ломался, словно он находился на пределе и сдерживал себя от искушения.

Я поддалась вперёд и стала ещё ближе к нему, блаженно вдохнула и наполнила свои лёгкие самым фантастическим запахом. Пьянею от счастья, от его близости. От того, что могу слышать его и чувствовать. Даже через эти жалкие сантиметры я ловлю каждый его вдох, такой же глубокий, как мой, каждый удар его сердца, такой же сильный и приносящий приятную боль. Это была не просто разлука или временное расставание. Мы не можем просто взять и обнять друг друга, ведь всё это время жили совершенно другой правдой. И то, что сейчас мы рядом, сносит крышу, ставит в тупик, но наполняет такими жизненными силами, что стоит одному сорваться, как будет уже не остановить.

— Я больше никогда не уйду от тебя, я не исчезну. Я пришла, чтобы остаться с тобой. Навсегда.

От каждого моего слова его мышцы наливаются кровью, он начинает дрожать и безумно нервничать. И я подстраиваюсь под него, становлюсь с ним одним целым, не желая оставлять его одного в этом разрывающем изнутри состоянии.

— Я должна закончить, — шепчу на последнем адекватном выдохе. Теперь понимаю, что дышу только им, и нет никакого кислорода.

Тяну станок к нему, рукой провожу по подбородку и, только когда обнаруживаю маленький остаток пены, начинаю со всей осторожностью ввести по коже, сбривая щетину. И он почему-то становится спокойнее, демонстрируя полное доверие.

— Я ничего не вижу, неужели, доверяешь? — пытаюсь разрядить напряжённую обстановку.

— Думаешь то, что неумелые руки бреют излюбленное «тёмным» миром личико, меня пугает? Твои руки, и неважно, сон ты или реальность. Можешь хоть всего изрезать, главное, что ты прикасаешься ко мне и мне совсем не больно.

Прикусила губы, чтобы лицо перестало дёргаться из-за вновь и вновь подступающих слёз и неконтролируемой улыбки.

— Этого не может быть. Я не могу поверить в то, что ты реальна. Кажется, что скорее всего именно я умер, — он говорит с такой осторожностью, словно боится даже одним своим вздохом спугнуть меня.

— Но это так. Мы оба реальны, оба живы. И я докажу тебе это.

Заканчиваю брить его лицо и подношу острый станок к своему пальцу. Без колебаний режу кожу, позволяя крови стечь по фалангам на вспотевшую от волнения ладонь.

— Видишь, я жива. Если бы я была плодом твоего воображения или призраком, бежала бы внутри меня кровь?

Не дожидаясь его реакции хватаю его руку и режу подушечку пальца. Он даже не вздрагивает, когда кровь начинает бежать по его коже.

— И ты жив. Мы оба живы. Мы реальны. Как никогда.

Меня начинает знобить, и я выкидываю станок в сторону. Спешу взять его за руку, чтобы прикоснуться к повреждённому пальцу своим. Я словно смешивала нашу кровь и всё больше очищалась внутри себя. Воспоминания вновь и вновь яркими вспышками возвращались, мои чувства многократно умножались, вместе с тоской. Я всё больше становилась собой.

— Ты не представляешь, как мне жаль, — начала я, не имея сил сдерживать себя. — Я такая жалкая и ничтожная. Я ничего не могла сделать сама. Даже сорваться к тебе не могла, я…

Правда застревала в горле. Я крепко сжала его ладонь, перед тем как отпустить и прильнуть к лицу. Утыкаюсь лбом, касаюсь носом, губами ловлю его дыхание, а руками обхватываю впалые щёки, провожу по скулам. Он, обычно такой стойкий и сдержанный, сам перестаёт нормально соображать и контролировать своё тело.

— Прости, прости меня, — слеза застревает на губе, и он из-за случайного движения касается меня, забирая её себе. — Только сейчас я до конца осознала, как же виновата перед тобой.

— Хватит. Молчи. — Его руки легли на мои.

— Ты знаешь, что меня не заткнуть.

— Ты часто меня не слушала. — Вынуждает убрать руки от его лица.

— И доставляла много хлопот. — Я начала гладить его плечи, иногда касаясь мощной шеи.

— Но я всё равно безумно люблю тебя.

— Как и я. Я люблю тебя, Брайен.

— И я тоже скучал по тебе, Аврора. До сумасшествия скучал.

Мы оба словно срываемся с цепи и впиваемся в губы друг друга, страстно изучая знакомый вкус. Сминали губы, кусали, сходили с ума, теряя рассудок из-за сбивающегося к чёрту дыхания. В груди всё загорелось, взорвалось окончательно. Не отрываясь от него, я встала на ноги, и он последовал за мной, возвысился и впечатал в стену. Я издала тихий и резкий стон, оторвавшись от него, и он тут же слегка оттянул мою нижнюю губу своим большим пальцем, приподнял лицо за подбородок.

— Сразу перехотелось плакать и извиняться, верно? — прошептал он в припухшие губы, на что получил моё беспрекословное согласие в виде томного выдоха.

Его пальцы начинают оттягивать кофту в районе глубокого декольте, а затем с треском рвут её прямо посередине.

— Ребекке это не понравится, — произнесла я, пока кофта скатывалась по моим рукам вниз.

— Думаю, она будет деликатна и всё поймёт.

Он вцепился в пуговку на джинсах и нетерпеливо расстегнул её, после чего расправился с молнией.

— Да неужели? А сам ты не очень деликатен.

Брайен начал медленно снимать с меня штаны, губами прокладывая по впалому животу дорожку поцелуев, переходящих в лёгкие и приятные покусывания бёдер и ватных из-за возбуждения ног. Когда его дыхание коснулось кожи вблизи кромки моего белья, я тут же сжала его плечи и вздрогнула всем своим телом.

— Я же говорил, что до сумасшествия скучал.

Из-за его хриплого голоса я почувствовала удар током и приятную ломку во всём теле. Он вновь начал целовать мои губы, по-хозяйски вторгаясь в рот. Чувствовать его власть над собой, быть поддатливой в руках до невозможности приятно. Он проводит рукой по талии и грубым рывком прижимает еще ближе к себе.

— Чувствую, — обрываю поцелуй и говорю со сбитым дыханием, — что ты действительно очень сильно скучал.

Против его воли отстраняюсь, чтобы снять с него одежду. Мои действия нетерпеливы, как и его. Он помогает расправиться с кофтой, открывая доступ к своему шикарному телу. Игриво веду пальчиками по выпирающим ключицам, грудным мышцам, напрягающимся из-за моих плавных движений ногтями, и точёному прессу. Спускаюсь всё ниже, сладко и искусно целую его в губы, растягивая удовольствие от такого мимолётного властвования над каждым его вдохом.

Усмехаюсь в его приоткрытый рот, слегка прикусываю губу, как всегда любила делать, и переключаюсь на пульсирующую от дикого возбуждения вену. Пока мои руки медленно расстёгивали пуговицу на его штанах, губами я исследовала шею, крепкие мышцы и неконтролируемо втягивала кожу, наверняка оставляя следы.

Пальцы расправились с молнией, и тогда я смогла в полной мере ощутить то, как сильно он хочет получить разрядку вместе со мной. Моя игра закончилась мгновенным срывом Брайена и его грудным рыком.

— Ты стала смелее, «светлая». Опасно играть с «тёмным». — Он подхватывает за ягодицы, и я откидываю голову на стену, ногами обвиваю его тело. Его бедра подаются вперёд, я тут же издаю протяжный стон из-за пронёсшегося импульса

— Если игры будут заканчиваться так, то я могу стать совсем бесстрашной.

— Интригуешь?

— Возможно.

Наше терпение иссякло, нервы натянулись до предела. Уже не хватало всех этих ласк и поцелуев, а игры и ненавязчивые прикосновения доводили до срыва. В неком забвении он кладёт меня поперёк дивана и снимает бюстгальтер. Целует открытую шею, повторяет ранее оставленный мной рисунок на его теле своими губами, копирует метки. Его язык ласкает грудь, подушечки пальцев разгоняют мурашки по взмокшей коже. Я прогибаюсь ему навстречу, руками впиваюсь в плечи, а ногами собираю мятую простынь из-за неконтролируемой дрожи. Извиваюсь всё сильнее, пока он так нагло и забвенно изучает тело, игнорируя мою мольбу позволить расслабиться вместе с ним. Движения его пальцев под тонкой тканью моего белья становятся всё грязнее и развратнее, но он специально не доводит меня до пика, прерывая себя.

— Чего ты ждёшь? — произнесла вместе с сорвавшимся громким стоном.

— Наслаждаюсь чувством предвкушения.

Наконец по моим бёдрам начинает скользить промокшее бельё, пальцы «тёмного» сняли с меня остаток одежды. Брайен широко раздвинул податливые ноги, устроился между ними и припал к моим искусанным губам, увлажняя их страстным поцелуем. Я чувствовала его плоть своим телом, сама тянулась бёдрами, покачивала ими. Изнемогая от пульсации и ломки, я укусила его и ногами прижала к себе. Брайен начал медленно входить в меня, растягивая изнутри и принося удовольствие. Мы оборвали поцелуй, и моё возбуждённое вскрикивание смешалось с его гортанным стоном. Приятные ощущения моментально накрыли нас, выбили остатки рассудка. Каждый новый дикий толчок набирал обороты и подводил нас к желаемой разрядке. Вновь и вновь ощущая, как тело охватывает сильнейшая судорога и приятная дрожь, я замирала в напряжении, а затем мякла в помятой постели, давая себе секунду отойти от пленившей волны. И пока моё тело упивалось сладостью ощущений, я чувствовала, как Брайен изливается в меня рыча, испытывая долгожданную разрядку.

Всю ночь мы не могли оторваться друг от друга, насытиться этой близостью. Поэтому попросту наплевали на подкрадывающийся рассвет, утопая в наслаждении. После глубокого сна я проснулась обнажённой в постели вместе с Брайеном. Аккуратно приподняла его руку, которая покоилась на моей талии и повернулась к нему лицом. Он всё ещё спал, лежал в полном расслаблении и с ровным дыханием. Первое совместное утро, только жаль, что я совершенно ничего не вижу, ведь «тёмные» заколачивают свои окна.

Я чувствовала себя прекрасно, хоть тело и ныло из-за усталости. Но даже это ощущение делало меня бодрой и счастливой. Протянула руку в его сторону, нежно провела по скулам, шраму, подбородку и прикоснулась к нижней губе. Не сдержав порыва, я трепетно поцеловала его в слегка приоткрытый рот, невесомо коснулась губ, не ожидая, что ответ последует почти мгновенно. Брайен углубил поцелуй, перевернул меня на спину и навис сверху.

— Доброе утро, — прошептала я, когда он отстранился.

— Первый раз слышу такие слова, — слегка ухмыляется. — И тебе доброе утро, Аврора.

Он сладко чмокнул меня в губы, после чего вновь лёг на свою половину, притянув к груди. Я сразу же удобно устроилась и начала вслушиваться в ритм его сердцебиения, подстраиваться под него. С губ не сходила улыбка, а чувство радости не переставало щекотать ребра и греть мои лёгкие и наполняющееся любовью сердце. Я не могла до конца поверить в то, что это всё реально, что он сейчас рядом со мной, обнимает меня и гладит мою спину прохладной ладонью. Как бы я хотела вычеркнуть тот период, когда мы не могли быть вместе, чтобы перестать бояться повтора этой истории. Я больше не хочу забывать его, не хочу, чтобы он думал, что я мертва.

— Неужели, ты действительно жива, — так тихо шепчет, словно говорит сам собой, и сжимает меня в своих руках, не боясь, что я растворюсь и оставлю после себя лишь пустоту.

— Что бы сейчас не происходило, что бы с нами не было дальше, я не жалею, что вновь пришла к тебе. Знай, что я никогда не пожалею о том, что выбрала тебя.

Я почувствовала, как мои слова тронули его, как подарили ему надежду, вернули силы. Его счастье распространялось и по мне.

— Всё будет хорошо, нам больше нечего бояться.

Он провёл рукой по моим волосам, пальцами бережно распутал локоны, но я отреагировала на это неподдельным испугом. Меня всю передёрнуло от воспоминаний последствий нашей первой ночи.

— Не волнуйся, они всё такие же светлые, — поспешил меня успокоить.

— А что насчёт тебя?

— Никакого ухудшения своих навыков и качеств «тёмного» я не обнаружил.

— Ты серьёзно? — отстранилась от него и привстала, из-за чего одеяло скатилось по моему телу. — Но как…

— Я не знаю. Сам ничего не понимаю. Но разве это имеет значение?

— Это удивительно и невероятно. Почему в прошлый раз были изменения, а сейчас ничего не произошло?

— Опять вопросы, снова ты капаешь на мозг, пытаясь испортить всё своими предположениями. Хватит уже думать о том, что было и что будет. Я всё это время думал, что потерял тебя навсегда, дай хотя бы сейчас не заполнять голову подобными мыслями.

— Ты расскажешь, что с тобой было? — я положила руку на его плечо и направила свой тревожный взгляд на него.

— Нет, никогда.

— Почему?

— Потому что это глупо, Аврора, ворошить не самый приятный период моей жизни.

— Тебе неинтересно, что происходило в моей жизни?

— Интересно.

— Так вот, а мне интересно, что происходило в твоей.

— Ты же и так всё знаешь, зачем тебе вновь слушать это? Тебе явно рассказали, какими идеями я жил после возвращения домой и что творил, как поднимал руку на Ребекку. Мне чертовски стыдно за это, и я не хочу выговариваться тебе. Единственное, что я должен сделать, это попросить прощения у всех и сказать «спасибо», ведь именно они привели тебя. А вот о твоей жизни мне ничего неизвестно. Ты просто возникла передо мной со слезами на глазах, как призрак. И с кольцом на безымянном пальце.

Его раздражённый голос вынудил усмирить свой пыл. Я сразу поникла и легла на подушку рядом с Брайеном.

— Со мной ничего не происходило, я просто не могла прийти к тебе, и ты сам понимаешь почему. И да, я теперь замужняя девушка, но это не имеет значения, как и всё то, что было после нашей последней ночи вместе.

Я не смогла сказать ему правду. Испугалась того, как он отреагирует на мою потерю памяти.

— Я живу в новой квартире, но всё так же на окраине. И это благодаря моему «мужу». Если бы не он, если бы не Ребекка и Блэйк, вряд ли бы я смогла прийти к тебе когда-нибудь. Да, я не сорвалась в первый же день к тебе, и не хочу оправдываться своей слепотой, но я хотела этого. Даже на подсознательном уровне тянулась к тебе. И я не жила припеваючи, не пыталась создать семью. Всё совсем не так, поверь. Никто бы не заменил тебя.

Брайен ничего не отвечал, а я не могла просто спокойно врать ему. Поэтому приняла сидячее положение и отвернулась от него, откидывая прочь одеяло. Меня всю трясло от собственного морального насилования: я корила себя за скрытую правду. Но приходилось стойко держаться.

— Мне плевать на кольцо, — он приблизился.

— Я в любой момент могу его снять.

— Не надо, вдруг потеряешь, возникнут вопросы. Это просто метка для твоего мира, без которой тебе бы жить спокойно не дали. Да, её оставил другой мужчина, но как-то не волнует это. Любишь ты всё равно меня.

— Давай называть это формальностью, а не меткой.

— Как угодно.

Я действительно с облегчением выдохнула, что Брайен принял мой новый статус и не придал этому никакое значение. Мне было важно понимать, что он не сомневается во мне и моих чувствах, что не думает о Дэйве, как о сопернике. Именно так я и хотела двигаться дальше: наплевав на свадьбу, не обращая внимания на наличие мужа, не сомневаясь в моей верности.

— Пошли, примем душ, — Брайен поцеловал меня в плечо и первый встал с кровати.

— Мы с тобой целый день проведём вдвоём, — я последовала за ним. — В твоей квартире.

Он привёл меня в ванную комнату, помог встать под душ. Вода стекала по коже, смывала лёгкую усталость и бодрила каждую клеточку тела.

— И мы найдём, чем заняться, прежде чем мне придётся отвести тебя домой.

— Не хотелось бы уходить.

— Не хотелось бы отпускать.

Глава 14

Я сижу на диване, наконец одетая, и слушаю, как Брайен ходит по квартире и что-то собирает. Но мне было так лень спрашивать что-либо, поэтому я продолжала разминать свою шею, спину, наслаждаясь этой пьянящей усталостью.

— Кажется, Ребекка пришла в гости. — После слов Брайена в дверь сразу постучали, и через несколько секунд я услышала знакомый голос и протяжное мяуканье. Мгновенно подскакиваю и встаю на свои ватные ноги.

— Думаю, она соскучилась по своему хозяину. И раз теперь ей ничего не грозит, она может вернуться домой, — слова Ребекки звучали всё отчётливее. — Привет, Аврора.

— Привет, — скромно произнесла я, затаив дыхание. Трепетание в груди начало растекаться по моим рукам, вынуждая их трястись не заметно для меня. Я слышала это тихое мурлыканье, и словно вновь и вновь проживала моменты из прошлого. Новое воспоминание стало не просто всплывшей картинкой, а фрагментом жизни, в котором я была, наполнилось смыслом и чувствами. — Можно мне её подержать?

Брайен приблизился ко мне и аккуратно передал уже подросшую кошечку. Она сразу начала ластиться, тереться головой о мои ладони.

— Даже не верится, что с ней всё хорошо.

— Приходилось присматривать за ней, пока Брайен был не в себе. И она очень капризная, — фыркнула Ребекка.

Кошка начала лапами отталкивать меня, и мне пришлось отпустить её.

— Правильно, лучше посидеть на руках хозяина, — произнёс рядом стоящий Брайен, и теперь кошка начала ещё громче мурлыкать в его руках.

— У всех Аврор такое необъяснимое влечение к Брайену? — задалась вопросом Ребекка, что заставило меня улыбнуться.

— Давно всем известный факт, — ответил ей Брайен, с присущей ему серьёзностью.

— А я смотрю, тебе стало намного лучше?

— Да, это так. И мне надо с тобой поговорить.

— Наедине?

— Нет, это необязательно. Я хотел попросить прощения и сказать спасибо за то, что привели её, — тон Брайена стал совсем мягким. Я услышала, как он положил кошку на диван, а сам приблизился к Ребекке. — Мне очень жаль, что я вёл себя так с тобой, хотя ты спасла меня. Дважды.

— Всё в порядке, правда. Я понимаю, что это был не настоящий ты.

— Всё, что со мной делали, не оправдывает моего поведения. Я не имел никакого права поднимать на тебя руку.

— Если тебе станет легче, то считай, что это моё спасибо за то, что ты помогал мне в детстве. Просто пришло моё время приходить на помощь.

— Иди сюда, — обратился к ней Брайен, и я предположила, что они обнялись. Тупая ревность кольнула где-то в сердце, хотя всё подсознание ликовало, что у него действительно есть близкий человек, который всегда ему поможет. Ведь я просто не могу делать этого.

Рука Брайена притянула меня к нему, и я сразу положила голову на его широкое плечо.

— Тебе небольно прикасаться к ней? Всё хорошо?

— Да, как видишь, — он сплёл наши руки, пальцами коснулся костяшек.

— И я правильно понимаю, что вы зря время не теряли, но всё равно не изменились? — не скрывая своего непонимания, спрашивала Ребекка.

— Да, всё верно.

— Но это невозможно. Не боитесь, что последствия могут проявиться позже?

Именно после этих слов я запаниковала. Кто тянул Ребекку за язык? Меня всю залихорадило. Брайен, явно почувствовав на себе моё состояние, сильнее сжал ладонь и поцеловал в лоб.

— Ничего не будет. Я в этом уверен.

Повисла напряжённая тишина. Меня успокаивали лишь нежные поглаживания моей тыльной стороны ладони. Но даже несмотря на это в голове творился настоящий хаос.

Что если мы не изменились, потому что оба были подвержены вмешательству со стороны правительства? И что делать, если «светлая» не излечилась даже после встречи с Брайеном?

— Хорошо, я просто хотела сказать, чтобы вы сохраняли осторожность, — неловко сказала она, жалея о своих словах. — Сглупила, не обращайте внимания.

Но я понимала, что это далеко не глупости. И всё происходящее должно нас насторожить.

— Я принесла вещи для Авроры: парик, линзы и новую одежду, самую тёплую и закрытую. Также прихватила косметику, так как надо будет максимально соответствовать образу «тёмной», если она хочет быть с тобой. Сидеть дома не вариант, и вам придётся выходить в люди. Жаль, что твою кожу надо прятать, а то я бы дала тебе потрясное платье на ближайшее мероприятие, — она тараторила, говорила быстро и бодро, пытаясь отвлечь нас от ненужных мыслей.

— Погоди, — я остановила её. — Что за мероприятие?

Вновь повисла тишина, но в этот раз я испытывала не давление, а раздирающее изнутри любопытство.

— Ты ей ещё не сказал?

— Что ты должен был мне сказать? — отстранилась от Брайена и направила строгий взгляд прямо на него. Но он словно избегал встречи глазами, поэтому я не могла почувствовать связь, которая возникает при моём удачном обращении в его сторону.

— Я сам забыл про это, как-то совсем не до мероприятий было, — злобно огрызнулся он. — И я не хочу туда идти.

— Ты должен, и это не обсуждается. Хватит создавать проблемы.

— Всё что я должен, я прощаю.

— Не веди себя как ребёнок. Твои капризы могут спровоцировать его, — теперь и Ребекка без страха повышала голос на Брайена.

— Мне плевать!

— Правда?! Раньше бы это прокатило, но сейчас ты сам должен понимать, что тебе необходимо хоть как-то повиноваться, иначе будут большие проблемы! Или тебе было мало?! Тогда они уже не остановятся на том, чтобы внушить тебе, что она мертва. Они её действительно убьют!

— Да что здесь происходит?! — вскрикнула я. — Если обсуждаете подобные вещи при мне, то хотя бы посвящайте в курс дела, перед тем как ругаться!

— Скоро состоится мероприятие, посвящённое избранным «тёмным», таким как я и Брайен. Что-то наподобие бала.

— Так вы не единственные супер крутые «тёмные»?

— Нет, но мы с ним лучшие из лучших. Именно поэтому наше присутствие даже не обсуждается. А Брайен до этого не посещал данное мероприятие, вопреки всем указаниям. Но сейчас он обязан сделать это, ведь всё неизбежно идёт к одному.

— К чему?

— А это он расскажет тебе сам. Я ухожу, — она демонстративно кидает вещи на пол. — И если ты, — подходит к Брайену и со злостью говорит, — учудишь хоть что-нибудь, я уже не смогу тебе помочь. Я тебя предупредила, многое поменялось. Поэтому будь добр приготовить костюмчик, — она похлопала его по плечу, после чего покинула квартиру, поставив точку громким хлопком входной двери.

Несколько секунд мы оба молчали, ощущая на себе оставшуюся в воздухе атмосферу.

— Пора отвести тебя домой, — совсем тихо произнёс Брайен, после чего начал вести меня прочь из квартиры, попутно натягивая на моё тело свою толстовку. Не давал сказать и слова, делал всё торопливо. И лишь на улице он сбавил темп и наконец перестал с силой сдавливать мою руку.

— Расскажешь?

Мой вопрос тёплым воздухом вырвался изо рта и смешался с морозом. Щёки чувствовали на себе колкость ветра, ноги мёрзли в мокром, навалившем за день снеге.

— Что именно? — без энтузиазма спрашивает, словно не понимает, к чему я клоню.

— Всё. Начать можешь с детства, закончить мероприятием.

— Я тебе говорил несколько раз, что о детстве рассказывать не собираюсь.

— По-моему, ты вообще не хочешь мне о себе рассказывать.

Брайен тяжело и раздражённо выдыхает. Да, он ненавидит беседы, особенно разговоры о себе, особенно в таком ключе. Но он должен рассказать о себе хоть что-то.

— Зачем рассказывать о столь радужном прошлом? — снова говорит с сарказмом.

— Затем, что я хочу знать о тебе всё. Мне интересно, как ты помогал Ребекке.

— Один случай я тебе уже рассказывал. Это был день нашего с ней знакомства. Шрам именно тогда появился.

— Так это она та девочка, которой ты отдал свою еду?

Сразу начинаю вспоминать историю, которую он выдавливал из своего сердца. В тот день я первый раз увидела его лицо, шрам и задалась вопросом, откуда он. Оказалось, что этот след на лице результат его доброго поступка.

— Она выделялась из толпы девочек, была особенной, другой. Самая тихая, замкнутая, напуганная. И самая худая. Я наблюдал за ней несколько дней. Все её сторонились, избегали любого контакта, словно им был отдан приказ, не приближаться к ней. Она была одна. Совсем одна. И я увидел в ней себя, стал замечать схожести, которые другие игнорировали. Нас с ней выделяли из всех. Два изгоя, — он усмехается, но этот звук отдаёт сильной горечью. — Только потом я понял, что всё это было подстроено. Правительство изначально знало, что мы с ней будем чем-то большим, чем просто избранные «тёмные», поэтому они применяли самые жёсткие меры воспитания. А весь социум старательно избегал нас, чтобы мы не смели заводить какие-либо связи, были отстранёнными, обозлёнными даже на «тёмных». Чтобы однажды мы могли с высока смотреть на тех, кто отсаживался от нас по очередному приказу. Среди детишек были Кайл, Джесс и Блэйк. Именно они потом рассказали, что постоянно были вынуждены выслушивать речи о том, какие мы особенные, и что они не имеют права приближаться к нам. В тот самый день я не выдержал подошёл к Ребекке. Её толком не кормили несколько дней, она вновь сидела одна с коркой хлеба и стаканом воды, бледным лицом и полузакрытыми зарёванными глазами. Кажется, ей уже было плевать на то, что никто никогда не подсядет к ней.

Я ковырялся в своей тарелке с кашей, бил ложкой по металлическому дну тарелки, больше похожей на миску для собак. Да, я чувствовал себя брошенным животным. Постоянно слушая унижения, получая побои, проходя через пытки, начинаешь полностью терять человечность. Я ждал того дня, когда смогу перегрызть всем глотки из-за бешенства.

Сижу в углу и смотрю на мрачных детей, в глазах которых тоже никогда не будет счастья. А что это вообще? Мы все обречены на одну гадкую и жалкую жизнь.

Но они хотя бы могут общаться друг с другом, хоть как-то контактировать. А я вынужден молчать. Постоянно молчать. Никто не будет меня слушать. Им нельзя приближаться ко мне и реагировать на мои просьбы. Чёрт, я пытался много раз заговорить, поделиться чем-то, послушать их, но они постоянно убегали. Я знаю, что их запугали. Но всё равно постоянно злюсь на этих жалких трусов.

Теперь я ненавижу все эти разговоры. Действительно, лучше ничего не говорить о себе. Никому не надо знать обо мне. Я ничтожен, жалок. Почему ко мне такое особое отношение, раз я «кусок дерьма, который должен сейчас сидеть на полу и глотать эти помои»? Почему именно я стал изгоем? Что со мной не так?!

Я забыл, я же самый главный отброс всего человечества.

Психую, хочу выкинуть тарелку к черту от себя, но замечаю сидящую через толпу девочку. Она отражение меня, такая же брошенная всеми. Её тело покрыто многочисленными синяками, кости ужасающе торчат, словно под кожей совсем нет мышц. Смотрю на свои руки, такие же грязные и исцарапанные, как у неё.

Раньше она постоянно плакала, из-за чего получала очередное наказание. Сейчас же её зарёванные глаза просто стали кукольными, безжизненными. Она больше не чувствует холода сквозь свой тонкий сарафан, не хватается за живот из-за сильного голода, из-за жажды не глотает постоянно собственные слюни.

Она мертва, только её хрупкие плечи иногда вздымаются вверх из-за болезненного вдоха.

Оглядев всю безразличную толпу, поднимаюсь на ноги и беру свою похлёбку с собой. Меня шатает, все расходятся передо мной. Она даже не реагирует на моё приближение, словно совсем не замечает.

Сажусь рядом, начинаю аккуратно трясти за плечи, на что она жмурится. Ей больно, поэтому я сразу прекращаю.

— Привет, меня зовут Брайен, — начинаю с оптимизмом и улыбкой. — А тебя Ребекка, верно?

Мои слова были полностью проигнорированы ей.

— Я подумал, что ты не наешься этим покусанным куском хлеба, поэтому решил поделиться с тобой своей едой. Я совсем не голоден, можешь всё съесть, — ставлю перед ней свою тарелку, забираю себе её. С отвращением взглянул на объедки в её миске и выкинул всё прочь. Как они могут давать ей только хлеб, да ещё и такой отвратный, что даже самое голодное животное не стало бы есть это? — Можно я глотну воды, в горле пересохло? Мой стакан они якобы случайно разбили и не стали давать другой.

— Туда плюнули, — прошептала она. — Они сказали, что это всё, чего я достойна.

Я поспешил взять в руки стакан и сразу заметил, как на поверхности плавает чей-то харчёк.

— Да уж, — протянул я, убирая стакан подальше от нас. — Ты кушай, не стесняйся.

— Тебе нельзя этого делать. Я знаю, что ты такой же, как я. И ты не должен, — она поднимает свои глаза на меня, наконец позволяя взглянуть на её лицо.

Она очень красива, несмотря на последствия воспитания, которые отразились на её теле. Её глаза оживились, стоило ей почувствовать, что кому-то не плевать на неё, что кто-то хочет помочь. Я чувствую, как она загорается надеждой, и сам вижу в ней спасение. Её губы дрожат, щёчки начинают краснеть, глаза сверкать. Она снова плачет, одновременно из-за боли и покалеченной души и счастья, что может с кем-то контактировать.

И я тоже наполнялся чем-то тёплым изнутри, не мог оторвать от неё глаз. В эти мгновения мы, кажется, нашли что-то родное друг в друге, и эта связь казалась нам святой и неразрушимой.

— Как же ты достал, с*чоныш! — раздался грубый мужской рык на всю столовую. Меня подняли на ноги, а тарелку с кашей пнули в стену, и вся еда разлетелась по сторонам, попала на Ребекку. — Когда же ты начнёшь соображать?! Что ещё надо сделать, чтобы ты стал паинькой?!

На глазах у всех меня ударили по голове, схватили за шкирку и не позволили упасть на пол из-за головокружения. Сквозь пелену я видел, как толпа детей напугано смотрела на нас. В их глазах промелькнула жалость, которая мне была совсем не нужна. Перед ними возник ещё один воспитатель, поэтому они вынужденно состроили безразличные гримасы.

Массовка трусов.

— А ты, милая, даже этих грязных объедков не достойна. Вырастешь и станешь очередной шлюхой, которая в итоге сдохнет на помойке. — Он пнул её по ноге, затем плюнул в лицо.

Она даже не пыталась вытереть щеки. Её слёзы застыли, все эмоции пропали с лица. Она снова потеряла эмоции, стала каменной.

Я попытался вырваться, но что я, худощавый ребёнок, мог сделать против этого амбала?

Меня тащили прочь от неё, чтобы вновь показать, кто я на самом деле.

— Как бы мы ни относились друг к другу, — продолжил Брайен, — как бы ни пытались казаться холодными, мы оба понимаем, что много значим друг для друга. Поэтому мне паршиво из-за своего поведения, я никогда не хотел ей навредить. Такое чувство, словно младшую сестру обидел. Да, она родила от меня ребёнка, но я всё равно считаю её своей сестрой.

Я не могла отойти от ужаса картины, которую описал мне Брайен. Теперь погода казалась не такой уж ужасной, внутри всё было намного хуже.

Постоянно требую от него рассказов о себе, не думая о том, что ему тяжело вновь и вновь проходить через всё это.

— Я эгоистка, — прошептала, — прости меня.

— И это мероприятие я действительно обязан посетить, чтобы не принести проблем Ребекке.

— Что-то изменилось, верно? Сейчас тебе надо подчиняться?

Брайен долго молчал, обдумывая, что сказать.

— Да, я должен подчиниться, иначе всё может усложниться. Я не хочу, чтобы ты знала об этом, думала и переживала. Это не должно тронуть наши с тобой отношения.

— Всё, что связанно с тобой, так или иначе влияет на наши отношения, но я не буду давить. Рано или поздно, ты всё расскажешь

— Мне даже не придётся рассказывать, ты сама всё узнаешь.

Брайен сначала привёл меня к моему старому дому, после чего начал следовать по карте, которую отдала ему Ребекка. Мы остановились под нужным окном, и Брайен повернул меня к себе лицом.

— Не думай, что то, что касается тебя, не имеет смысла, — я приблизилась к нему, обхватила лицо ладонями и привстала на носочки. — Ты не говоришь мне о том, что происходит сейчас, потому что переживаешь, не хочешь впутывать. Но мы принадлежим друг другу, а значит, мы являемся частью друг друга. Я хочу проживать все моменты с тобой, какими бы сложными они ни были, хочу участвовать в твоей жизни. Я хочу знать, что от моего любимого требует его правительство. Не скрывай это, — притягиваю его к себе и целую в губы. Он охотно отвечает мне, крепко обнимает.

— Позже, ты всё узнаешь немного позже, — прошептал он, после чего начал помогать забираться в окно.

— До завтра, — тихо произнесла я.

— Спокойной ночи, — ответил он, и я закрыла окно.

Неожиданно комната залилась светом, и я подпрыгнула на месте. Резко повернулась и обнаружила Дэйва, который сидел на кровати и строго смотрел на меня.

— Я, конечно, рад за тебя, но ты можешь возвращаться днём домой?

— Я… Мы просто, — не могла придумать оправдание, — прости.

— Твоя мама звонила целый день, хотела уже вломиться в квартиру, но я сказал, что ты болеешь. Да, мне удалось соврать, и я не знаю почему. И мне это не нравится.

Я попыталась что-то сказать, но Дэйв был зол на меня, поэтому перебивал. Я видела панику в его глазах, беспокойство и страх.

— Завтра у твоего брата день рождения, если ты не забыла, надо бы навестить. А сейчас ложись спать.

Он молниеносно покинул комнату, оставив меня с застывшими на губах словами. Ударив себя ладонью в лоб, я быстро переоделась и легла спать. Голова наполнилась мыслями, поэтому я битый час вертелась на одном месте.

Почему Дэйву удалось соврать? Что мне делать с мамой, которая попытается вынюхать абсолютно всё? Как узнать о прошлом Брайена, не ранив его? Почему он такой особенный? И что от него хочет правительство?

Излечилась ли моя «светлая» половина?

Глава 15

Я чувствовала сковывающее тело волнение, пока сидела в машине с Дэйвом и сжимала коробку с подарком для своего младшего брата. Ощущение того, что что-то пойдёт не так, рисовала в голове совсем не радужные картинки. И больше я переживала не за себя, а за Дэйва, который был на иголках, молчал и совсем не желал выходить в общество.

Пока я весь день была с Брайеном, он съездил купить подарок моему брату, выкрутился перед дотошной матерью. Он боится того, что происходит с ним, ведь не понимает причин. Дэйв не встречается с «тёмной», но всё равно терпит внутренние перестройки.

Теперь и я засомневалась в том, что наши с Брайеном прошлые изменения результат только нашего тесного взаимоотношения.

Сборище родственников, конечно, встретили молодожён как самых долгожданных гостей. И, кажется, Дэйву они были рады больше, чем мне. Для них он вроде пока что чужак, но его дружелюбная улыбка и светящийся взгляд подкупали каждого. И как ему удалось так быстро из хмурого и озлобленного парня стать ходячим позитивом, влюбляющегося в себя всё, что движется? Он ловит на себе мой удивлённый взгляд и вопросительно хмурит брови. Я заканчиваю эти переглядывания робкой улыбкой и спешу занять своё место. Но Дэйв ловко перехватывает мои руки, убирает их от стула, затем слегка наклоняется ко мне и шепчет:

— Я твой муж, и мы безумно влюблены друг в друга, не забывай.

Не отрывая от меня взгляда, он отодвигает стул, и кивком предлагает присесть.

— Какой джентльмен, — отвечаю ему и с тихим смешком отвожу взгляд от его наигранной маски. Каждый гость принял наше любвеобильное взаимодействие за чистую монету.

Мой псевдомуж сумел угодить неугомонному брату: в подарочной упаковке был диск с игрой для его приставки, который он так давно хотел. На радостях Алекс чуть не придушил меня. В очередной раз я чувствовала благодарность.

Всё проходило довольно-таки мило, и я уняла свои переживания. Но мама будет не мамой, если не поставит нас с Дэйвом в тупик перед самым уходом.

— Как ты себя чувствуешь, доченька?

— Уже хорошо, мам, — после вопроса я начала быстрее застёгивать свои сапоги. Как назло замок заело.

— Дэйв говорил, что тебе очень плохо, и ты бы хотела поспать. Как-то непохоже, что ещё вчера ты была прикована к постели. С тобой точно, всё хорошо?

— Да, мам, всё прекрасно! — на взводе отвечаю ей, выпрямляясь, и агрессивно смотрю в её удивлённые глаза. Пряди моих светлых волос упали на покрасневшее лицо, и я с ещё большим раздражением откинула их обратно.

В эти секунды я видела перед собой женщину, которая была за одно с правительством, которая причастна ко всем моим страданиям, страданиям Брайена, которая хотела его смерти. И моей, по всей видимости, тоже. Я была ослеплена злостью, желанием высказать ей всё. Чувствовала, что стою рядом с монстром.

В своей голове я давно выплёскивала все эмоции, но снаружи всем казалось, что я застыла на месте и просто потеряла связь с миром.

Я не заметила, как Дэйв в одно мгновение застегнул молнию на моих сапогах, а затем начал наматывать на мою шею длинный шарф.

— Кажется, ей снова нездоровится. Сегодня мы уже не успеем вбольницу, но я обещаю, что завтра отведу её.

Дэйв насильно повернул меня к себе лицом, и начал натягивать пальто на напряжённые руки. Я молчала и толком не двигалась, словно была не в себе, не могла здраво мыслить и действовать.

Он одной рукой сжал моё плечо, а второй поднял лицо за подбородок и вынудил посмотреть в его глаза.

— Попрощайся с родителями и братом, — строго произнёс он, словно отдал приказ непослушной кукле.

Ещё несколько секунд я как вкопанная перерабатывала его слова, а затем почувствовала, как злость отступила, пелена пала с глаз. Виновато поворачиваюсь к своей семье, которая напугано разглядывает меня с ног до головы. Как ни в чём не бывало быстро обнимаю их и целую, заостряя своё внимание лишь на Алексе.

— С днём рождения, — говорю ему с искренней улыбкой, но он не отвечает мне тем же.

Брат прижимает меня к себе и начинает шептать на ухо:

— Если что-то не так, ты всегда можешь поговорить со мной. Я твой брат и помогу тебе. Подумаешь, что мне тринадцать. Можешь положиться, как на старшего.

— Я знаю, спасибо, — крепко обняла его, отстранилась и чмокнула в щечку. Беспокойство в его глазах не испарилось, он не стал делать вид, что всё хорошо, что он всему рад.

По пути домой и Дэйв вновь стал собой, напуганным и забитым, но прячущим это за грубостью и злобой.

— Зачем мы брали машину, если могли пешком дойти?

— Потому что я знал, что наверняка что-то пойдёт не так. И ты не подвела, — огрызнулся он.

— Но я в состоянии дойти сама.

— Правда? Ещё минуту назад ты бы так не говорила.

Он вёл автомобиль неаккуратно, и притормозил у дома слишком резко.

— Выходи из машины, — приказывает мне, даже не поворачивая головы.

— Что происходит?! — убираю ремень безопасности и всем корпусом обращаюсь в его сторону.

— Я просто хочу покататься на машине, а тебе пора домой.

— Ты же знаешь, что темнеет раньше. Мы должны вернуться домой. Оба.

— Я сказал, выйди из машины, — старается быть макисмально серьёзным и жёстким, но я вижу перед собой лишь запутанного в себе человека.

— Плевать. Я тебя одного не оставлю, чтобы ты там в своей голове не решил.

Откидываюсь обратно на спинку сиденья, начинаю бессмысленно терроризировать происходящее за окном. Глаза суетливо бегают по слякотной улице, а уши пытаются не упустить ни один звук. И как только я слышу, что двигатель заглох, а Дэйв вытащил ключ из замка зажигания, медленно поворачиваюсь в его сторону.

Он чувствует, как я таращусь на него, боясь ляпнуть лишнего.

— Я спокоен, пошли домой.

Он одаривает меня мягкой улыбкой, впервые за этот день без наигранности, ждёт, пока я тоже выйду из машины.

— Прости, за выходку дома. Меня охватило такое зло, такая ненависть, что я даже перестала понимать, что это моя мама. Если бы не что-то тормозящее внутри и если бы не ты, клянусь, я бы сорвалась и выдала бы всё.

Я скорее не говорила, я тараторила прямо под ухом Дэйва, привлекала его внимание, так как не хотела получить холодное отвержение. Я всем сердцем боялась, что могу испортишь свои отношения с Дэйвом и потерять его.

— Я не думаю, что твоя мама способна сделать тебе плохо. С ней что-то не так. Когда я с ней общался, она казалась мне запрограммированной.

Дэйв открыл дверь в квартиру и впустил меня внутрь первой.

— Вспомни хотя бы свои видения. Там было что-то о маме, — продолжил он.

— Да, они называли её «безупречной светлой». Но я даже понятия не имею, что это значит и как выяснить, правда это или нет. Раз никто из «светлых» не знает о существовании «безупречных», значит, это тщательно скрывают.

— И значит, не стоит раньше времени превращать свою собственную маму в монстра.

— Но, — я наконец сняла с себя всю верхнюю одежду и посмотрела на «мужа»: он был таким задумчивым, но всё равно старался выслушать мои тараканы. Мне стало совсем не по себе.

— Чего замолчала?

— Мы опять говорим обо мне…

— Кстати, как ты себя чувствуешь? Память полностью вернулась? Никакие личности не беспокоят?

— Память возвращается яркими вспышками, а насчёт личностей ничего не знаю. Но я надеюсь, что всё закончилось.

— Я бы на твоём месте не спешил радоваться. Не могло это всё так быстро пройти за одну ночь.

Я говорю сама себе то же самое каждую минуту. Не верю в то, что всё закончилось, но пытаюсь внушить это остальным. Недавно я была сумасшедшей с несколькими личностями, а сейчас я «светлая», которая по сути своей не является таковой.

И пока я стояла в раздумьях, Дэйв успел сходить на кухню. Он вернулся обратно, но уже прошёл мимо меня, направившись в свою комнату.

— Подожди! — воскликнула я. — Давай поговорим о тебе. Я вижу, что ты чем-то обеспокоен.

Дэйв остановился и затем с издёвкой в глазах одарил меня усмешкой.

— Нужна ли мне помощь от человека, которому самому нужна помощь?

— Я серьёзно. Ты напуган?

— Я просто понимаю, что тоже не являюсь «светлым», и это напрягает. Я уже сделал достаточно из того, что делать никогда не должен был. И мне стыдно перед тобой.

Он не даёт мне сказать и слова, а просто захлопывает прямо перед носом дверь, оставляя в полном негодовании.

— Дэйв, чёрт, поговори со мной! — ударила по двери со всей силы, ладонь сразу зажгло.

Что он может скрывать? Почему ему стыдно?

— Дэйв, расскажи мне. Я чувствую себя виноватой. Мы можем вместе разобраться в том, что происходит с тобой. Тебе нужно только объяснить всё. Позволь теперь мне помочь тебе.

Он игнорирует мои попытки помочь ему. Приходится смириться с его упрямством и отступить.

Но что он мог сделать такого, что теперь ему стыдно передо мной? Единственное, что засело в моей голове, это Амелия. Могло ли произойти что-то между ними? Бред. Амелия не знает о том, что между нами с Дэйвом дружба, а у меня есть «тёмный» парень. Она бы не смогла. И тем более по закону нельзя.

Всё время до прихода Брайена я прокручивала в голове все возможные варианты. И не один из них не казался мне реальным и правдивым. Один сплошной бред, плоды моей больной фантазии.

Пребывая в раздумьях, я открыла окно, но, почувствовав морозный воздух, пропитанный запахом Брайена, мгновенно отпустила все нити. Он приближается ко мне, и я уже словно опьянённая припадаю к его губам, завлекая его в игривый поцелуй.

Брайен прижимает к себе за талию и медленно ведёт меня ближе к кровати, пока я не падаю на мягкий матрас. Тело слегка подпрыгивает, Брайен нависает сверху и впечатывает обратно. Пряди волос небрежно падают на моё лицо, и он медленно убирает их, поглаживая пальцами вспыхнувшие щеки и приоткрытые губы.

— Не лучшее время для столь страстных сцен, — прошептала я, сама непроизвольно пытаясь как можно быстрее прикоснуться к нему.

— Спящий за стенкой муж останавливает? — он касается уголка моих губ, ловит томный и горячий выдох, затем с особой осторожностью целует, растягивая каждое свое движение.

Стоит ему уловить мой неуверенный ответ, как он превращает мягкий поцелуй в страстный. Его губы начинают изучать мою шею, вызывая небольшие, молниеносные и приятные судороги по всему телу. Снова теряла рассудок, то и дело вдыхая его запах и сжимая плечи. Но последние нити вынудили оттолкнуть его и сесть сверху.

— Брайен, только не здесь.

— Когда ты была на столе в своей комнате, а мои руки в твоем нижнем белье, наличие родителей и брата в квартире тебя не смущало, — ехидничает он, поглаживая своими ладонями мои бёдра.

— Боже, — прошептала я, чмокнув его в губы и встав на ноги.

— И настал тот день, когда сама Аврора отказала Брайену из-за мужа, — разочарованно выдохнул после своего заявления, чем вызвал у меня улыбку и тихий смех.

— А ты без всякого приветствия сразу одурманил меня.

— Я? По-моему ты без лишних слов вовлекла меня в свой поцелуй, а потом включила неприступность.

— Мы будем перепираться? Или пойдём уже к тебе?

— Раз уж я здесь и заняться нам нечем, — он встал с кровати и приблизился ко мне, — я бы хотел познакомиться с твоим мужем.

Услышав это, я лишь помотала головой, явно не воспринимая его предложение, как нечто необходимое.

— Невежливо не давать двум твоим мужчинам познакомиться.

— Дэйв не мой мужчина.

— Официально твой.

— Зачем тебе это? — непонимающее поглядываю в его сторону, обнимая себя за плечи.

— Такое чувство, будто ты мне не доверяешь. Боишься, что я убью его.

Я правда чего-то боялась, но сама не понимала, что может пойти не так. Ведь я доверяю Брайену… Но, чёрт, все моё поведение, мои скрещённые на груди руки и нервные покусывания губ кричат ему совершенно о другом.

— Тебе есть, что скрывать? — задаёт этот вопрос, и я вздрагиваю всем телом, вспоминаю свою ложь, сокрытие важной информации.

Надо было сразу же рассказать ему подробности.

Он возвышается надо мной, разрушает мой замок из рук и сплетает пальцы.

— Нет, я просто волнуюсь, — нагло вру ему.

Как котёнок прижимаюсь к нему, обнимаю, пытаюсь убедить саму себя, что всё в полном порядке. И стыд в своих глазах проще скрыть, когда лицо прижато к его груди. Он обнимает меня в ответ, ласково целует в висок, но я всё равно улавливаю лёгкое напряжение в его мышцах. Я подорвала его доверие своей глупостью, ему не скрыть этого.

— Мне просто любопытно, Аврора. Я не собираюсь бить его, — говорит мягко и убедительно, хотя меня вроде и не надо убеждать.

— Я понимаю.

Он думает, что я боюсь его неверных поступков, его агрессии. Но я боюсь, что его отношение ко мне может раз и навсегда измениться, если он узнает, что было до воссоединения с ним.

— Пошли, — неуверенно произнесла я, не имея иного выхода из ситуации.

Брайен вероятнее всего воспринял моё согласие как одолжение, но всё же повёл за собой по тёмному коридору в комнату, где мирно спал Дэйв, не подозревая о встречи с «тёмным».

Меня поставили возле кровати, и я присела на корточки, чтобы разбудить своего «мужа».

— Дэйв, просыпайся, — я мягко потрясла его за плечи. Раздалось тихое и протяжное мычание человека, который явно не хотел просыпаться.

— Что происходит? — пробубнил он, привставая на локти. — Что за запах? — с испугом и отвращением продолжил он.

— Привет, муж Авроры. Я Брайен, её, — он делал небольшую паузу, словно подбирал нужный вариант представления себя, — любовник.

Повисла нелепая и жуткая пауза, из-за которой холодок бежал по коже. Я встала и сделала шаг от дивана, позволив Дэйву встать вместе со мной. Но тот, кажется, пребывал в неком оцепенении и не торопился покинут свою постель.

— Безмерно рад с тобой познакомиться. Я Дэйв, — несмело и с лёгким пренебрежением произнёс он. Всё-таки для него Брайен не «вкусно пахнущая бессонница», а самая настоящая угроза. Да и он прекрасно знает, как Брайен относится к нему.

— Наша первая встреча прошла, мягко говоря, без лишних любезностей и не совсем дружелюбно.

— Да, я тогда был немного груб.

— И я силы не рассчитал.

— А ты способен её рассчитывать? — кажется, Дэйв не боится, а так и хочет лишний раз вставить колкое слово.

— Нет, когда дело касается неуравновешенных «светлых».

— Знаете, ваш разговор и сейчас не клеится, — встряла я.

— Целовались на свадьбе? — вопрос в лоб от Брайена. Не то, чтобы неожиданно, но в ступор он ввёл. Я начала строить странные гримасы, жмурила глаза, но только потом поняла, что всего этого Дэйв не увидит.

— Мне начинать писать завещание?

— Брайен, если бы не Дэйв, мы бы с тобой никогда не увиделись, — постаралась разрядить обстановку.

— Мне теперь в ноги ему кланяться? — удивленный и раздражённый тон.

— Нет, но можно додуматься, что поцелуй ничего не значит, и тебе не стоит лишний раз нервничать, угрожать, — наконец Дэйв встал, но приближаться не стал. Всё-таки только Брайен мог владеть обстановкой.

— Я абсолютно спокоен.

— Но тем не менее ревнуешь.

— Я не ревную. Просто не надо было целовать мою девушку, — слово «мою» он подчеркнул.

— Это было необходимо. Ты должен это понять.

Брайен сделал шаг вперёд и всем телом уткнулся в меня. Спиной чувствовала каждый его тяжёлый вдох. Я была его преградой к Дэйву, его способом контролировать себя. По крайней мере я хотела в это верить.

— Брайен, ты говорил, что… — я повернулась к нему и положила руки на плечи, провела по шее и запустила пальцы в короткие волосы. Ладони мягко легли на его скулы.

Он лишь стиснул зубы.

— Я и не собирался убивать его, хотя мог легко сделать это. А ты вновь усомнилась во мне.

Я просто стояла как истукан, ощущая, как Брайен взглядом заставляет стынуть в жилах кровь, прикручивает меня к полу. Все мои подготовленные слова комом скатились по глотке вниз, вызвав тугую боль между рёбер.

— Брайен, ты можешь ненавидеть меня, хотеть убить. Но я никогда ничего не чувствовал к твоей девушке, она меня не привлекает. Я лишь ее друг. Нам надо делать вид, что мы любящая семья, чтобы её вновь не забрали в больницу.

— В больницу?

Именно этого я больше всего боялась. Дэйв не должен был скрывать моё нахождение в больнице, но я почему-то надеялась, что разговора об этом не зайдёт. Пока они оба были в замешательстве я успела миллион раз проклясть себя.

— Разве Аврора тебе ничего не говорила? — Дэйв был в явном шоке.

— Совсем ничего.

Я хотела просто провалиться. Исчезнуть. Я не знаю, испытывала ли когда-нибудь такой стыд, такую неловкость и горечь внутри из-за собственной лжи.

— Тогда ей стоит самой всё рассказать.

Эти слова Дэйв адресовал мне, но не как не Брайену. Мои руки сами сползли по телу Брайена и обессиленные упали вниз. Кажется, даже на расстоянии я слышала стук его разрывающегося сердца.

— Мы уходим. Рад был с тобой познакомиться, Дэйв, — Брайен грубо схватил меня за руку.

— Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Не сомневайся. Спасибо, что присматривал за ней, — какое-то доверие проскользнуло в его словах, даже некая благодарность.

— Не за что.

Между ними возможно на долю процента но был налажен контакт. Было очевидно, что в одну секунду Брайен поверил в каждое слово Дэйва и поменял своё отношение к нему, несмотря на мой контакт с ним.

Брайен молниеносно и молчаливо выводил меня из дома, без всякой деликатности хватал меня за руки, ослеплённый злостью и гневом, тащил меня по улице, не обращал внимания на жалкие всхлипы за своей спиной.

Я даже не смею жаловаться, так как заслуживаю каждую его грубость, его пренебрежительное отношение.

— Брайен, я всё объясню. Умоляю, не злись.

— Не злись? Не злись?! — кричал он, надевая на меня толстовку. — Даже сейчас ты думаешь, что я в ярости. И сколько я должен доказывать тебе, что я не монстр?!

— Ты не монстр. Я знаю это, — пыталась приблизиться к нему, обнять, но он убирал от себя руки.

— Я разочарован. Понимаешь? До такой степени разочарован, что не хочу слышать и чувствовать тебя. Ты усомнилась во мне, ты соврала и не рассказала, что было с тобой на самом деле. Но ты всегда требовала рассказывать всё тебе. Самое ужасное, что тебя выдал твой муж, который теперь увидел, как сильно ты не доверяешь мне. А ещё я должен принять твой поцелуй с ним, хотя не хочу этого делать. Поэтому будь добра помолчать хоть немного и не пытаться нелепо себя оправдать. Я достаточно увидел в твоих глазах.

Берёт меня за руку, но уже с той же лаской, которая была всегда, стыдя меня этим ещё больше. Несмотря на мои поступки и моё поведение, он вновь доказывает, что не может противостоять своим чувствам. А я же продолжаю неоправданно вести себя как эгоистка.

Лучше бы он унизил меня и заставил почувствовать себя ничтожеством, чем вновь позволял быть рядом.

Мы пришли в уже знакомый для меня подвал, где я спокойно сняла с себя капюшон. Снова этот запах сигарет, крепких напитков и «тёмных».

— Голубки пришли! — воскликнул Кайл. — Без вас как раз было скучно.

— Что-то они какие-то совсем не весёлые, — задумчиво произнесла Джессика.

— Что стряслось, влюблённые наши? Небось, повздорили? Порвались нити вашей бессмертной любви? Пал союз, созданный на небесах?

— Блэйк, — упрекнула его Джессика. — Не начинай.

— Жаль, я надавил на больное?

— У нас всё хорошо, — заявил Брайен, помогая мне устроиться на диване, затем он и сам сел рядом.

В прикосновениях Брайена не было лжи, он действительно делал то, что хотел. Обнимал меня, прижимал к себе всё с тем же теплом. Но разве я имею права расслабиться в его руках? Он должен оставить меня одну, как и положено обиженному человеку, но он делает всё наоборот.

— Ангелочек своими надутыми губками выдаёт всё.

— У меня для вас чудесные новости! — в подвал воодушевлённо зашла Ребекка, буквально порхая на своих каблуках. Но, вероятно, увидев меня, немного сбавила свой пыл. — Ой, какая паршивая атмосфера. Что-то случилось?

— У них тут семейные разборки, возможно, даже что-то интересное. Либо опять розовые сопли, — ответил ей Блэйк своим фирменным безразличным голосом.

— А мои новости были как раз для вас, но если у вас сейчас не тот настрой, то…

— Ребекка, мы слушаем, — сказал Брайен.

— Я, кажется, поняла, почему сейчас вы не изменяетесь.

Глава 16

Стоило Ребекке сказать эти слова, как наше с Брайеном внимание приковалось к ней одной. Мы синхронно выпрямили спины и нервно выдохнули, чтобы снять напряжение.

— Не томи, — промямлила я, от нетерпения заламывая собственные пальцы.

— Вы знаете, что у меня есть доступ ко всему во владениях правительства. Но я нашла одну единственную комнату, в которую меня не пустил охранник, — начала она с таким воодушевлением, что некоторые слова совсем нетипично для неё чуть ли не проглатывала. — Пришлось впустить в ход всё своё очарование и возбудить парнишку до предела, а потом со всей силы вырубить его.

Я услышала какой-то хлопок, а затем довольный голос Блэйка.

— Обожаю, когда она так радостно рассказывает, как вырубила очередного своего поклонника.

— Приятно, что спец по избиению людей хвалит мои навыки.

— Всегда к вашим услугам, — с притворной любезностью сказал Блэйк.

Я отметила довольно-таки милую беседу между этими двумя, беря на заметку желание узнать о том, что между ними происходит. А сейчас меня волновало только одно, поэтому я из-за нервов уже начала тихо стучать ногами по полу.

— В общем, зашла я в эту комнату, предчувствуя, что обязательно найду что-то стоящее. И я не прогадала. Помимо стеллажей с различными таинственными препаратами я нашла папку со старыми документами, где на одном единственном соглашении о мире стояло две подписи.

— Соглашение о мире между «тёмными» и «светлыми»? — поспешил предположить Брайен.

— Да, но больше похоже, что это старый вариант, поэтому он хранится не в кабинете правителя.

— Но разве не будет хитрее спрятать самые важные документы подальше от самого себя, чтобы их никто не мог найти? И приставить туда охрану, которая не пускает в комнату даже элиту «тёмных»? — к рассуждению подключилась Джессика.

— Настолько бестолковую охрану?

— По силе ты превосходишь большинство охранников во всей нашей части, сама же знаешь. Плюс перед твоим обаянием никто не устоит. Вероятно, тот парнишка просто был не опытен в общении с тебе подобными. Хотя, тебе подобных и нет.

— Да ты у нас на глазах своими тонкими ручками придушила обидчика Джессики. Мы с парнями только прибежали, а ты уже сидела сверху и высасывала последние капли жизни, — с восторгом говорил Кайл, вероятно позабыв о том, что среди них сижу я. «Светлая», которая негативно воспринимает подобные вещи. Раньше я бы возмутилась, заревела, впала в истерику, но сейчас меня лишь бросило в дрожь. Не от страха, а от холода и тишины, нависшей над компанией. И клянусь, я чувствовала каждый взгляд в свою сторону. Они ждали моей реакции, в этом не было сомнений.

Торн Престон — сексуальный рок-бог, имеющий репутацию плохого парня, тело которого, укры…

— Даже если Ребекка убила кого-то это не проблема, ведь так? То есть я хотела сказать, что это, безусловно, неправильно, но я уверена, что тот парень заслужил смерть, — дрожь отразилась на моём голосе, который хрипел и срывался. Я не боялась Ребекку, но непроизвольно испытывала негативные чувства в её сторону. — Вам не стоит ждать моей реакции, я больше не собираюсь осуждать ваши поступки…

— Ребекка не убила его, — перебил меня Брайен. — Да, он перестал дышать, и как только Ребекка поняла, что сделала, начала его спасать. Она не смогла убить.

Боже, он просто добивает меня. Тычет в мои же проступки, корит за то, что я сомневаюсь в «тёмных» до сих пор.

Но он ведь и не прав. Как я могу верить всем «тёмным»? И тем более они так описывали этот случай, словно он правда закончился гибелью того жалкого парнишки. Господи, что мне вообще делать и как бороться с собой, чтобы больше не попадать в такие нелепые ситуации?!

— Я не хотела обидеть тебя, Ребекка. Я очень сожалею.

Опускаю голову. И стыдно, и сил нет больше стараться держать спину прямо. На моих плечах слишком много обиды человека, которого я люблю.

— Ничего страшного. Ты можешь думать обо мне как тебе угодно. — Ребекка постаралась скрыть обиду в голосе, но я отчётливо заметила, как её настрой переменился. Но дело было не только во мне. Она занервничала, словно это было одно из самых неприятных воспоминаний в её жизни.

— Бекка, мы будем очень благодарны, если ты продолжишь свой рассказ, — сказал Брайен.

Первый раз я слышала, чтобы он назвал её сокращённым именем. Из его уст это звучало так по-доброму, даже ласково, что для меня стало уколом.

— Ты серьёзно? Думаешь, слова этой белобрысой могли меня хоть как-то задеть?

Теперь она источает стервозность и высокомерие, как было всегда.

— В общем, нам ясно одно: раз эти документы хранят вместе с рецептами к странным пузырькам с лекарствами, то они важны и имеют какую-то силу, тем более они прекрасно объясняют то, что происходит у вас. И вообще, налейте мне выпить, в горле пересохло.

Послышался звук плескающейся жидкости в бокале. Ребекка начала ходить вокруг нас, задавая своим стуком каблуков ритм моего сердца.

— В документе чётко было написано о неприкосновенности «светлых», о запрете любого контакта «светлого» и «тёмного» человека. И видимо, каким-то образом удалось создать индикатор, который мог точно указать на то, что закон был нарушен. Когда две противоположности сближались они словно смешивались друг с другом. Было сказано, что начнут проявляться признаки другой половины мира. Как раз то, что было у вас в ту самую ночь: волосы Авроры темнели, а глаза Брайена светлели. Тем более на протяжении всего своего общения вы замечали изменения, заимствование качеств друг друга. Вы попали под индикатор. Не любовь влияла на вас, а закон. Вы до последнего момента боялись правительства, видели друг в друге «светлую» и «тёмного».

Ребекка говорила чётко, раскладывая всё по полочкам, и никто не смел перебивать. Я впитывала каждое её слово, вместе с другими перерабатывала полученную информацию.

— Также все мы прекрасно знаем, что при прикосновении «тёмного» к «светлому» возникает боль, словно кожа начинает гореть. — Ребекка остановился возле меня. — Блэйк, не хочешь ли продемонстрировать нам?

— Нет, мне хватило прошлого раза. Это был самый горячий поцелуй в моей жизни, — вполне серьёзно ответил он, хоть как обычно не мог обойтись без шутки.

— Хорошо.

Ребекка сама приблизилась ко мне и пальцами прошлась по щеке. Вскоре я услышала её болезненное мычание, шипение.

— В общем, всё без изменений. Но если к ней прикасается Брайен, он не чувствует боли. А это против закона и против самой природы. Ведь не просто так всё подстроилось под свод строгих правил. И это произошло, потому что вы оба больше не думаете друг о друге как о «светлой» и «тёмном», вы не хотите, чтобы между вами была пропасть. Вы перестали бояться закона, для вас теперь нет двух миров. Считайте это силой любви или ещё чем-то, но вы нашли способ обойти закон. У меня всё.

Ребекка села к столу и снова налила себе выпить.

— А что насчёт «серого» человека? Про это ничего не было написано? — спросила я, чем, кажется, сбила с толку абсолютно всех.

— Первым раз слышу о таком. В тех бумагах ничего подобного не было.

— Откуда ты вообще это взяла? — ко мне обратился Брайен, развернул меня к себе, чтобы видеть эмоции на моём лице.

— В больнице сказали, что ты создал во мне «серую» личность — промежуточную стадию между «светлой» и «тёмной». Она включала в себя некоторые качества обеих сторон.

— Это похоже на то, что является индикатором для правительства, — подтвердила Ребекка. — Но если бы ты стала загадочной «серой», ты бы не причиняла боль всем нам при прикосновении.

— А что если Брайен тоже «серый»? — задался вопросом Кайл.

— Но я полностью стал «тёмным» после проведённых процедур.

— Не забывай, что любовь не свойственна «тёмным».

Ребекка говорила, что у неё для нас хорошие новости? Кажется, стало всё намного хуже. Чувствую себя озадаченной.

— Так, с одним мы разобрались. Как и сказано в той бумажке, мы менялись, так как срабатывал индикатор на нашу близость. Сейчас он не срабатывает, так как мы больше не боимся законов и не обращаем внимания на противоположности друг друга, верно? — начала рассуждать я, жестикулируя руками.

— Это моё предположение, но я не знаю, как иначе объяснить то, что теперь вы не меняетесь.

— А что тогда делать с теорией о «серой» личности?

— Это твоя теория, Аврора. Меня ты не посвящала в это, — произнёс совсем рядом мягким голосом Брайен. Мне пришлось заткнуться.

Снова упрекает.

Возможно, теория с «серой» личностью действительно лишь выдумка, которая не может быть подкреплена доказательствами? Ребекка привела очень веский аргумент — прописанный пункт в договоре, который нельзя оспорить. Тогда всё время, разгадывая саму себя, я бредила тем, что не существует?

— Ребекка, а было что-нибудь ещё?

— Да там много всего интересного, но я как-то не решилась задержаться ещё на парочку минут. Было уже опасно даже для меня. Но я постараюсь сходить туда ещё раз. Вдруг найду интригующую папку с надписью «серые».

Вряд ли она что-то найдёт. Ведь это просто врачи «светлого» мира решили назвать так мою личность. Но я все равно не хочу переставать верить в то, что мы породили что-то неизведанное внутри друг друга. Внешне остались прежними, но на самом деле не относимся не к одному из миров. Ведь я умею врать, что уже сигнализирует о том, что я не «светлая». И я уверена, что Брайен тоже не стал полностью «тёмным», просто он сам толком пока что не понимает, что с ним сделали.

А ещё Дэйв. Он меняется без всяких индикаторов. А значит, происходит то, о чем даже правительства обоих миров не знает.

— Завтра мероприятие. Брайен, ты ведь не забыл об этом? — строгим голосом спросила Ребекка, словно она говорила с маленьким непослушным ребёнком.

— Конечно, как я мог забыть? — пофигизм пронзил каждую буковку в его фразе.

— Тогда здесь всё нужное для Авроры. — Мне в руки дают бумажный пакет с аккуратно сложенными вещами, от которых до сих пор пахло новизной. — Завтра её встретит Блэйк, он и будет её сопровождающим.

— Для чего это всё? Неужели нельзя просто оставить её дома? — с возмущением спросил Блэйк, явно не пребывая в восторге от такого развития событий. — Я не хочу с ней нянчиться.

— Правительство будет манипулировать Брайеном, нам нужна уверенность в том, что Аврора рядом с тобой. Иначе он может поверить, что она, например, у них в заложниках. А так вы оба будете в поле зрения, и всё пройдёт спокойнее.

— Слушаюсь, капитан, — с презрением произнёс Блэйк. — Вот так незаметно власть переходит в руки Ребекки, а Брайен даже пикнуть в её сторону не может.

— Так, если ваши серьёзные беседы подошли к концу, то почему бы нам не пропустить по стаканчику чего-нибудь крепкого? — встрял Кайл.

— Кайл, ты не исправим. — Его заманчивое предложение было отвергнуто каждым присутствующим в комнате.

— Вы сидите такие тухлые. Про Аврору с Брайеном вообще молчу. Так всю жизнь и потратите на различные разборки, ссоры и так далее. А потом уже не будет времени на веселье. А если вы завтра умрёте? Пожалеете же, что свои последние дни сидели хмурые и не пили со мной.

— Блэйк, отведи Аврору домой, — Брайен проигнорировал Кайла, и тот недовольно выдохнул. Я же в полнейшем шоке и непонимании вцепилась в руку Брайена и интуитивно направила свой взгляд на него.

— Нет, — ответил Блэйк.

— Пожалуйста.

— Зачем ты это делаешь? — тихо спрашиваю я, всё сильнее сжимая его холодную ладонь. Но он игнорирует. — Отведи меня домой сам, мы поговорим.

— Это такое одолжение?

— Нет, я сама хочу тебе всё рассказать.

— В другой раз. Я лучше поговорю с Ребеккой.

Брайену даже не пришлось убирать мои цепкие руки от себя: я сама отпустила его, услышав последние слова. Видимо поняв, что всё запущенно, Блэйк всё же решил помочь. Я покидала подвал в полной тишине, не ощущая даже взгляда Брайена на своей спине. И я заревела, когда тишина начала слишком сильно резать слух, когда холод безлюдных улиц бессовестно ударил по лицу.

Сегодня я была без своей маски «тёмной», поэтому Блэйк постоянно контролировал мою голову, спрятанную под большим капюшоном. Благо, место было совсем рядом с границей.

В одной руке я держала пакет с вещами, а второй рукой сжимала плечо Блэйка. Шла, не переставая всхлипывать.

— Хватит ныть. Он же тебя не бросил, — начал говорить Блэйк, слегка толкая меня своим плечом.

— Он не даёт шанса мне объясниться и всё исправить. Ещё несколько раз за эту короткую встречу упрекнул и втоптал в грязь короткими, но ледяными фразами, — сквозь слёзы говорила я.

— Он остынет и сам прибежит к тебе. Ему просто нужно время, ведь он до сих пор борется с агрессией, которую в нём вырастили. Так просто последствия пребывания в плену у недоврачей не проходят. Уверен, ты понимаешь, о чём я.

— Я не хочу, чтобы он прибегал ко мне, чтобы сидел один и пытался всё осмыслить и утихомирить внутри. Я хочу, чтобы он выплеснул всю злость на мне, так как я заслужила. Но он не станет, верно?

— Верно.

— Всё равно я должна ему всё рассказать и добиться его расположения, доверия. Я просто не смогу нормально жить дальше, если он охладеет ко мне. Но если он продолжит отправлять меня домой, если начнёт избегать встреч, то я навсегда потеряю его, так как не смогу ничего сделать.

— Ты сама не доверяешь ему, но хочешь, чтобы он беспрекословно верил тебе, хотя, я погляжу, косячишь ты?

— Он сам постоянно скрывает всё от меня.

— Он открывается постепенно. Брайен всегда был самым молчаливым и замкнутым. А ты лезешь совершенно нетактично в его жизнь, когда для него это сложнейшее испытание. Не всегда ему одному прогибаться под тебя, уступи и ты. И к тому же я уверен, что ты опять устраивала допросы о его лечении, но насчёт себя предпочла соврать.

— Если он узнает обо всём, он больше просто не захочет быть со мной.

— Он поймёт.

Я вытерла своё лицо и неуверенно пожала плечами.

— Видишь, снова сомневаешься в нём. А вообще, я вам не семейный психолог, поэтому закрыли тему.

Я сразу же замолкла, решив обдумать всё, что было сегодня, но голова пошла кругом. Кажется, я последние силы выплакала. Разве есть смысл в том, чтобы принимать какое-то решение, если Брайена нет рядом? Мне просто срочно надо поговорить с ним.

Мы остановились, и Блэйк сразу же оповестил меня о приходе домой, но я хотела узнать кое-что у него, поэтому вновь, не преодолев своё любопытство, начала говорить:

— Расскажи мне о Ребекке.

— Зачем? Что именно? — он опешил от моей просьбы. — Чем она вдруг заинтересовала тебя?

— Она спасла меня, а я паршиво подумала о ней. Хочу знать, что действительно случилось в ту ночь, когда она чуть не убила парня.

— Мне кажется, она не любит вспоминать ту ночь, несмотря на то, что старается казаться холодной и безразличной. Это своего рода болезненное событие в её жизни. В тот день Ребекка, Джессика и Эйми ушли раньше из бара…

— Погоди, что за Эйми? — перебила его.

— Она умерла. И даже не смей спрашивать о ней у Брайена. Клянусь, лично придушу.

— Она как-то связана с ним? Что с ней случилось? — не унималась я.

— Мы говорили о Ребекке, разве нет?

Честное слово, я хотела задать миллион вопросов. И сейчас скрытность Брайена стала ещё более болезненной для меня. Как я должна перебороть это всё внутри? Собирался ли он рассказать мне о таинственной Эйми? Да, он не любит рассказывать о себе, ему нужно время, и по сути он не врёт, в отличие от меня, но… Почему я всё равно злюсь? Мне, чёрт возьми, обидно!

— Да, продолжай, — пробубнила я, явно уже потеряв нить истории Ребекки. Все мысли были о погибшей Эйми, имя которой так часто всплывало в истории.

Девушки навеселе покинули бар. Облачённые в короткие платья, они шли по узким улочкам, смеялись, шутили, болтали без умолку.

Безостановочный смех «тёмных» прервал сломавшийся каблук Джессики. Девушка ненадолго остановились, а её спутницы продолжили движение, сбавим темп. Джессика решила, что пойдёт босиком, поэтому сняла со своих ног обувь. Стоило её выпрямиться, как перед ней возник неизвестный тип. Она хмурым видом оглядела его, а затем попыталась рукой отодвинуть, явно недооценив угрожающий вид соперника.

Парень схватил девушку и потащил в небольшой промежуток между кирпичными домами. «Тёмная» только и успела пискнуть, чем и привлекла внимание пьяных подруг. Девушки обернулись и обнаружили оставленные на асфальте туфли. Обе вмиг протрезвели.

— Эйми, срочно зови парней, — прошептала Ребекка, серьёзно посмотрев на напуганную девчонку.

Та, услышав слова Ребекки, сразу помчалась обратно в бар скинув с ног обувь. Она вбежала в душное помещение и быстро нашла выпивающих парней.

Заприметив потрёпанный вид знакомой, Брайен отодвинул от себя спиртное и встал с места.

— Срочно нужна ваша помощь, — запыхавшись заявила Эйми. — Срочно! — уже закричала она. — Там Джессика пропала, а Ребекка пошла искать её.

Глаза парней округлились. Втроём они чуть не снесли стол и напуганную и уставшую Эйми.

В то время Ребекка с уверенностью ступила в закоулок, где были слышны шорохи. Она не боялась, что будет услышана, её беспокоило лишь то, что Джессика может пострадать, ведь она, в отличие от особенно обученной Ребекки, не могла противостоять мужчине.

В конце узкой дорожки «тёмная» увидела ожидаемую картину: парень зажимал Джессику и против её воли лапал её, нанося сильные удары, когда получал отказ. Услышав стук каблуков, он остановился и повернулся лицом к Ребекке. Джессика обессиленно рухнула в разорванном платье на землю.

— Сама превосходная Ребекка пришла ко мне. Я счастливчик, — мерзким голосом начал говорить «тёмный», приближаясь к ней.

— Да, тебе крупно повезло.

Ребекка сумела обхитрить противника и ловко нанесла удары по самым уязвимым местам. Ярость в её крови вспыхнула с новой силой, и она буквально вышла из себя, потеряла контроль. Её пальцы обхватили его шею и стали со всей силы сдавливать. Перед глазами пролетали картинки из детства, все издевательства и всё насилие. Она питала саму себя злом, которое преследовало её с рождения. Душила, пока парень не потерял сознание.

Трое парней вместе с Эйми подбежали к Ребекке. Все, кроме Брайена, застыли в шоке. Никогда до этого они не видели столько гнева и столько силы в изящном теле Ребекки. Для них она всегда была примером самоконтроля и роскоши.

Кайл нашёл глазами обездвиженное тело Джессики и поспешил к нему. Все его попытки привести девушку в чувства были безуспешными. Он снял с себя футболку и надел ее на Джессику, чтобы спрятать наготу, затем поднял её на руки и понёс прочь. За ним пошла Эйми, чтобы помочь оказать всю необходимую помощь.

Брайен сел рядом с Ребеккой, которая не переставала шептать:

— Он должен умереть.

«Тёмный» понимал, что Ребекка не сможет жить с кровью на руках, поэтому пытался всячески вывеси её из транса. И когда девушка пришла в себя, её вмиг охватила паника и ненависть к самой себе.

— Я его убила? Брайен, я его убила? — она не переставала смотреть в глаза самого близкого человека в её жизни, ища в них собственное искупление. — Я же не могла.

— Он заслужил.

— Нет, это не так. Я не могу отнимать жизнь. Я не монстр. Я не убийца. Я не он.

Взяв себя в руки, Ребекка начала делать искусственное дыхание и массаж сердца тому, кого сама чуть не убила. Она бы никогда не простила себя, если бы позволила бездыханному телу умереть окончательно.

— Я не убийца. Он жив, — говорила она, не прекращая оказывать помощь.

Когда парень вновь задышал, Ребекка как ошпаренная отскочила от него и впечаталась в стену. Она глубоко дышала, словно вот-вот поддастся приступу истерики. Но она превосходно владела собственными эмоциями, поэтому вмиг стала спокойной и безразличной.

— Уведи Ребекку, — строго произнёс Блэйк, приближаясь к валяющемуся парню. — Присмотри за ней.

Они оба переглянулись. Брайен прекрасно понимал, что хочет сделать Блэйк, поэтому лишь кивнул и поспешил отвести Ребекку.

— Брайен, брось, я в полном порядке, — смеялась «тёмная».

— Я знаю тебя, как облупленную. Если тебе тяжело и плохо, то со мной ты можешь показать свою слабость.

Ребекка мягко улыбнулась и даже слегка опустила плечи, позволяя своей спине не быть идеально ровной.

— Я бы хотела, чтобы мы никогда не были предназначены друг другу нашим правительством. Тогда, возможно, наша дружба не была бы такой нелепой.

— Когда нам скажут обеспечить правительство долгожданным ребёнком, выхода не будет. Но моё отношение к тебе не изменится.

Ребекка и Брайен скрылись из виду, и тогда Блэйк остался наедине с пришедшим в сознание маньяком. Он присел рядом с ним и с хладнокровием взглянул в испуганные глаза.

— От рук Ребекки ты не умрёшь. Но от моих вполне.

— Ты убил его?

— А это уже история умалчивает. Тебе пора.

— Но…

— Я и так рассказал достаточно, не думаешь?

Зачарованная историей я не могла связать и двух слов. Было жутко, страшно и, как обычно, любопытно. Но предел есть всему. Блэйк и так посвятил меня в частику своей жизни и всей этой компании, которая раньше была больше на одну, как мне показалось, самую младшую и пугливую особу.

— Спасибо за всё.

Оказавшись в комнате, я включила себе свет и достала из пакета вещи прямо на кровать. Шикарное чёрное платье в пол с длинными рукавами и открытыми плечами. Я села рядом с ним и начала гладить приятную бархатную ткань, прокручивая вновь и вновь то, что узнала за сегодня. Хочу встретиться с Брайеном, попросить за всё прощение и раз и навсегда решить, что мы будем откровенно рассказывать друг другу всю правду. Я обязательно пойду на уступки и дам ему возможность открываться мне постепенно. Но жить постоянно покрытым тайнами он точно не сможет.

Из пакета так же выпал конверт с запиской. Парадокс в том, что у «тёмных» бумага тоже белого цвета. Как странно презирать цвета друг друга и не замечать их в повседневной жизни.

Я поспешила открыть конверт и прочитать содержимое записки. Честно, ожидала чего угодно, но не этого.

Глава 17

Он даже не повернулся, чтобы взглядом проводить её расплывающийся силуэт. Он взял в руку бутылку пива, рассчитывая залпом опустошить всю, но он даже не почувствовал вкус хмеля, словно пил воду, причём из-под крана. Настолько всё казалось ему отвратительным. Взглядом он чуть не прожёг дыру в стене, рукой сжал стекло, которое через мгновение сразу треснуло. Все вздрогнули и с непередаваемым шоком уставились в его сторону, нахмурившись, смотрели на стекающую кровь.

— Я, конечно, знал, что ты превосходишь всех по силе, но чтобы настолько, — пробубнил Кайл, судорожно вливая в себя выпивку.

— Кажется, тебя прокачали, — сделала вывод Ребекка. — И в порыве злости ты становишься слишком сильным. Тебе надо контролировать свою ярость.

Брайен направил свои глаза, которые сейчас искрились тьмой, на Ребекку, прямо говоря ей всем своим видом, что он и сам об этом знает.

С безразличием он достал все осколки из руки и просто вытер её об собственную кофту. Обрабатывать раны он даже не думал.

— Это невозможно сдерживать, — процедил он.

— Я думал, что возвращение Авроры помогло избавиться от этого, — Кайл продолжал настороженно поглядывать на Брайена, непроизвольно прижимаясь сильнее к Джессике. Он был готов защитить её.

— Кажется, не совсем, — обеспокоено сказала Джессика.

У Брайена не было затуманено сознание. Он бы никогда не сделал то, что делал, пока Ребекка нянчилась с ним, как с диким зверем. Но он определённо чувствовал, что его кровь закипает от малейшего раздражения, что сила накрывает и выходит из-под контроля. Держать себя в руках было настоящей пыткой для него, но он не хотел больше причинять кому-либо боль.

— Всё будет хорошо, я лишь погорячился, — оправдался «тёмный», старательно натягивая очаровательную улыбку на своё действительно напуганное лицо.

Даже в детстве он не был так озадачен, как сейчас. И он ещё не чувствовал подобного страха. Вообще давно уже ничего не чувствовал. Но сейчас он готов был поклясться, что сам в себе видит угрозу для тех, с кем шёл плечом к плечу.

— Она скрыла? Абсолютно всё? — деликатно спросила Ребекка бархатным голосом, настраивая Брайена на спокойный и серьёзный разговор. И тот поддался на уловку лучшей подруги и расслабил мышцы в покалеченных руках.

— Сказала, что с ней всё было в полном порядке, что она не могла прийти из-за своей слепоты и незнания, куда ей стоит направляться. Я поверил в это и решил больше не ворошить. Чёрт, я поверил и не заметил очевидное.

Он прокручивал в голове тот разговор, восстанавливал её образ. Только сейчас он понял, как напугана она была в тот момент, как не могла поймать его взгляд. А он был слеп, пока сам находился на ладони девушки.

Хватит ли слова «обида», чтобы описать то, что он чувствует? Он по-прежнему хочет обнять её, поцеловать, уберечь от всего, но всё равно проникнуться полностью этими чувствами и желаниями не может. Он не способен оценить масштаб произошедшего, понять, как лучше ему поступить. Запутался в себе, и он ненавидел подобное состояние. Казался сам себе слабым и беспомощным ребёнком, который не может даже различать собственные мысли.

Брайен просто не хотел сейчас сомневаться, тем более в собственной девушке.

Его всё приводило в бешенство.

— Она всегда всё пытается узнать обо мне, но сама предпочитает врать и скрывать даже важные вещи от меня.

— Я как никто другой понимаю тебя. Знаю, как невыносимо говорить о себе, как сложноповерить, что кто-то хочет тебя слушать, особенно после того, как тебе соврали. Но я уверена на все сто процентов, что злых помыслов у неё не было. И ты сам должен максимально открыться перед ней, чтобы и она была открыта. Она любит тебя.

Из-за подобных «сопливых» разговоров Брайену да и всем присутствующим становилось неловко. По коже бежали мурашки, собирались стаями в шее и охватывали тонкие ответвления нервной и, возможно, уже расшатанной системы.

Первой не выдержала Джессика. Каждое слово Ребекки пробуждало в ней то, что она считала абсолютно ненужным и мешающим нормально дышать. Косо посмотрев на Кайла, она встала со своего места и в полной тишине ушла на свободу, прочь от тяжести в этом душном подвале.

Кайл медленно убрал от себя алкоголь и с твёрдым взглядом заставил Брайена посмотреть на него.

— Они были правы. За тобой хочется следовать, — тихо, словно рассказывая самое важное откровение, произнёс Кайл, после чего медленно встал и покинул помещение.

Всё рухнуло. В одночасье каждый понял, что подвал перестал быть их укрытием. Здесь теперь нельзя прятаться от самого себя.

Раньше они видели Аврору и Брайена вместе, но никогда не замечали их обнажённых душ. Каждый вдох самого скрытного и молчаливого мог передать всю его боль и все его чувства. Каждый жест, мелкая дрожь отражали страх блондинки всё потерять.

Первый раз в своей жизни они увидели откровение и совершенно неосознанно прониклись им, поняли. И они испугались, словно увидели самих себя. Но принять это были не готовы.

Ребекка подошла к Брайену и мягко сжала его плечо. Она не знала, что ещё сказать ему, ведь верных слов невозможно подобрать, когда сама боишься говорить о себе, своих поступках, когда на месте Брайена несмотря на сильные чувства, возможно, молчала бы, прощала всё, впитывала ложь и сама обрастала ею, лишь бы никого не оттолкнуть образом никчёмной девчонки, грязной и слабой.

— Расскажешь, что было с ней? Как ты ей помогла? — Брайен не поднимал взгляда на подругу и продолжал разглядывать собственную порезанную руку.

— Думаю, она должна сама тебе обо всём рассказать. Так будет правильнее.

Брайен кивнул в ответ и поспешил встать. Хруст под ногами напомнил ему, что стоит убрать за собой разбитую бутылку.

— И, Брайен, будь с ней помягче. Я бы на её месте тоже побоялась рассказывать об этом человеку, которого люблю.

На этой ноте и Ребекка пошла домой. Оказавшись на улице, она первым делом посмотрела в сторону «светлого» мира. Ноги сами повели её к границе. И подойдя к кустам, она заметила, как Блэйк торопливо идёт к ней, стараясь как можно быстрее покинуть опасную для него сторону.

Он поднял свою голову и столкнулся с нежным и тёплым выражением лица Ребекки.

— Что-то случилось? — спросил он, приближаясь к ней.

— Нет, но я хотела сказать, что сплю у тебя.

— Опять лень возвращаться в свои хоромы? — усмехнулся Блэйк, вызвав ответную улыбку у Ребекки.

— Что-то типа того.

— Но тебе же надо приводить себя в порядок перед завтрашним днём

— Тоже верно. Тогда мне лучше пойти домой.

— Ты разве сегодня не на машине?

— До неё ещё дойти надо. В этом районе лучше на машине не появляться.

— Я провожу.

Блэйк пробежался взглядом по своей подруге, не скрывая своего восторга и желания взять Ребекку в её же машине, как бывало однажды. И он был бы совершенно не против видеть её у себя, но завтра ответственное мероприятие, и она просто обязана быть дома, чтобы успеть вовремя.

Девушка поглотилась ответным желанием и почувствовала покалывание. В мыслях она давно вновь раздела своего друга и как-то дико забылась с ним, а потом они оба отшутились и сделали вид, словно простого секса с зарытыми в самой глубокой яме чувствами им хватало, а навязывать что-то более романтичное и трепетное, более откровенное и чувственное они считали неуместным. Да и зачем обсуждать это: им хорошо, ничего не тяготит, нет чувства вины, стыда.

Они сядут на заднее сиденье, страстно поцелуются, в нетерпении она расстегнёт молнию, приспустит штаны, быстро наденет на него завалявшийся специально для таких случаев в бардачке презерватив, сама поднимет своё платье, а он уже отодвинет кромку её кружевного белья, обязательно задержав совсем ненадолго свои пальцы. Без прелюдий, без ласк она сядет сверху на него, откинет голову от удовольствия, начнёт медленно двигаться, возбуждаясь сильнее из-за его ладоней на её бёдрах. В одежде им станет жарко, окна запотеют. Но раздеваться они не станут, так как замедлиться, отвлечься от фантазий друг о друге не могли. Вот так просто, без каких-либо прикосновений они будут сходить с ума от ощущений, эгоистично приближая себя к концу, не осознавая, что в забытьи будут всем телом, каждым стоном и страстным вдохом делать приятно партнёру и ставить его выше себя.

В конце она не приляжет на него, не обмякнет в его руках, он не поцелует её, не обнимет. Выйдут из машины, опустят шутку, посмеются, а затем она поедет домой, думая, как бы после этого не перепутать газ и тормоз.

Брайен и Ребекка сидели в шикарно украшенной комнате, в которую регулярно заглядывал обслуживающий персонал, контролируя наличие красного вина и фруктов на их столе. Девушка продолжала разглядывать себя в зеркале, поправляю струящуюся по её длинным стройным ногам шелковистую чёрную ткань. Взглянув на то, как соблазнительно выглядывала её ножка из глубоко выреза, она положила наманикюренные пальчики на тонкую талию, затянутую корсетом, и довольно улыбнулась. Она знала, что всё внимание будет на ней, а она это любила, хоть и часто лукавила, что это не в её интересах.

Повернувшись к своему партнёру, она сразу отметила безучастное лицо, скуку в глазах.

— Если не хочешь улыбаться, то тогда сделай надменный взгляд. Хотя, — Ребекка ненадолго задумалась, — публика примет тебя любого.

— Мы манекены, на которых пришли поглазеть? — с раздражением спросил он.

— Да, — честно ответила Ребекка, повернувшись к зеркалу. — Но это только повышает наш статус, нашу значимость.

— И уменьшает нашу свободу.

Ребекка не успела ответить, так как в комнату вновь зашла прислуга, но уже пожелавшая проводить их ко входу в зал. Брайен поправил свой идеально выглаженный чёрный костюм и предложил руку Ребекки, та с особой грациозностью, безусловно, обвила своей кистью его локоть.

— Где твой галстук? — прошептала «тёмная», когда они вышли из своей комнаты ожидания.

— Я решил, что должен сделать хоть что-то против правил.

— Боже, действительно. Разве могло быть иначе, — Ребекка закатила глаза, чем насмешила Брайена, который всеми силами пытался отвлечь себя от различных мыслей. В основном от мыслей об Авроре.

Встав в очередь за другими парами, Ребекка и Брайен начали болтать о всякой ерунде. Они единственные относились к этому цирку с полным призрением и пофигизмом, в то время как другие нервничали, постоянно оглядывались на самых превосходных. И Брайену начали надоедать эти любопытные глаза, эти восхищённые вдохи. Он первый раз здесь, поэтому вся женская половина не могла так быстро налюбоваться. Да и вряд ли это было возможно.

— Она там?

Брайен посмотрел на Ребекку и та, конечно, сразу поняла, о ком он спрашивает.

— Должна быть.

Его это не успокоило, он занервничал ещё сильнее.

Пришлось взять себя в руки и не податься тому, что так сильно жгло всю кожу. Пары начали выходить на большую сцену, где их приветствовал Правитель. Самые бурные аплодисменты достались Ребекке и Брайену, что ещё раз доказало их превосходство, роскошь, величие.

Правитель сам подошёл к ним и первым делом поцеловать руку Ребекки.

— Мой драгоценный камень, — сказал он в поклоне, — наконец ты не одна, а со своим спутником, партнёром.

Ребекке очень сильно хотелось свернуть ему шею, но она любезно улыбнулась.

— Для нас большая честь стоять здесь среди лучших, — Ребекка тоже слегка склонила голову.

— Не стоит. Это для нас честь, что такие великие люди удостоили нас своим присутствием и временем.

— Правильно, Реббекка, не стоит лгать. Мы бы с радостью провели эту ночь не здесь, но вы же нас потом в покое не оставите.

Правитель сразу обратил всё своё внимание на Брайена. Тот стоял и с отвращением глядел на всех вокруг, не скрывал того, что Правителя он ненавидит.

— Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, Брайен.

— Не взаимно.

Ребекка сразу впилась в руку Брайена ногтями, но это никак не повлияло на манеру общения «тёмного».

— Ты восстановился, это радует.

— И стал намного сильнее. Если не хотите, чтобы ваша грёбанная сектантская херня прикрылась после пролития крови всех этих милых парочек, вам лучше не дышать в нашу сторону.

Мужчину нисколько не пугали такие слова Брайена, не возмущали и не удивляли, а лишь забавляли.

— Надеюсь, сегодня вы поймёте, насколько вы великие и что мы вместе с вами можем сотворить.

После этих слов Правитель удалился, позволив публике ещё раз искупать в овациях каждую пару в отдельности. Каждый стоящий не был обделён вниманием, но было очевидно, что вся основная и сильнейшая любовь «тёмных» была направлена только в сторону Брайена и Ребекки. Все с замиранием сердца смотрели на них, изучали каждый миллиметр их идеальных лиц, каждый изгиб, рельеф их тел. Фантазии «зверинца» заходили слишком далеко, чтобы их можно было назвать приличными.

Казалось, что все стали зависимы от них. В каждом наблюдался фанатизм. Они могли просто повести рукой, и толпа бы двинулась за ними.

Это не вызывало восторга у них, зависти у их «товарищей по сцене». Это пугало. Да так, что Брайен повёл Ребекку прочь со сцены, так как даже девушка уже начинала сжиматься от похотливых взглядов в свою сторону.

— И долго мы должны будем это терпеть? — вспылил Брайен.

— Я не знаю, но это правда странно. Никогда ещё не было такого эффекта. Люди словно зомбировались.

К ним подбежали охранники. Они без слов начали выпихивать их обратно, но Брайен, разозлившись, ударил самого бойкого из них в лицо кулаком, что тот не удержался на ногах и, наконец, отцепился от Ребекки и упал на пол.

— Если ещё кто-то из вас хоть пальцем нас тронет, полетит следом, — он угрожающе оглядел всю охрану. — И вправьте бедолаге нос. Хотя у него больше его нет.

Взбудораженные они вновь вышли на сцену, но чтобы уже завершить основную часть.

Живая музыка начала заливать зал, кавалеры приглашали своих дам на танец. Брайена тошнило от этой аристократичности, но он бы не посмел оскорбить Ребекку, поэтому несмотря на всё своё нежелание танцевать в центре этого дурдома, он притянул за талию девушку и начал плавно двигаться вместе с ней.

— До сих пор они не попадались мне на глаза, — начал Брайен, когда Ребекка положила голову на его грудь.

— Присмотрись.

Брайен послушался и начал внимательнее вглядываться в толпу. Среди всех ему всё же удалось заметить Блэйка, к которому прижималась Аврора. Девушка всеми способами прятала своё лицо за длинными волосами своего парика, не поднимала головы. На сердце Брайена сразу стало спокойнее. Но теперь желание закончить это всё и поскорее поцеловать Аврору многократно усилилось.

Неожиданно для всех музыканты перестали играть, а на сцене у микрофона вновь возник Правитель.

— У меня для вас срочное объявление. Попрошу Брайена и Ребекку подняться на сцену.

Под аплодисменты они, переглядываясь, поднимались по ступенькам.

— Всё идёт по плану? — решил уточнить Брайен, но он сразу получил отрицательный ответ. Волнение замедлило ток крови у обоих.

Они встали возле Правителя, и тогда толпа замолкла в ожидании услышать какую-то грандиозную новость. Их глаза блестели, руки сжимались от любопытства. Но вот Ребекка и Брайен не могли разделить их эмоции.

— Все вы знаете, что я далеко уже не молод, а это значит, что мне нужен преемник. И я нашёл его.

— О чёрт, — прошептал Брайен.

— Брайен, ты же знал, что я не смогу выбрать кого-то другого?

Толпа тут же взорвалась от восторга и восхищения.

— А мы можем конфиденциально обсудить это?

— Вы слышали это? Брайен ещё и скромничает! Настоящий правитель «тёмных»!

Все начали аплодировать с новой силой, визжать, орать свистеть они не переставали. Это вывело Брайена окончательно. Он пнул по микрофонной стойке, чем напугал всех.

Микрофон ударился об пол и по залу пронёсся противный звук. Все замолкли. Повисла гробовая тишина.

Правитель медленно повернулся к Брайену, уже испытывая крошечное раздражение. Никто никогда бы не посмел выбить микрофон прямо во время речи самого главного человека «тёмного» мира.

— Я просил поговорить наедине, — Брайен спрятал Ребекку за свою спину и сам приблизился к Правителю.

— Тебя никто не спрашивает. Либо ты становишься правителем, либо твоя крошка больше не увидит свой «светлый» мирок.

Брайен нахмурил брови и сжал кулаки. Он также старался сделать непонимающий вид.

— Ты думаешь, я поверю в то, что ты до сих пор считаешь её мёртвой? Ты знаешь, что она жива. А вот теперь знай, что она у нас и тебе лучше быть любезным и податливым.

Брайен не выдержал. Страх за Аврору стал сильнее всего. Он сломал в нём последние остатки здравого смысла и пустил по телу разряд тока, приносящего силу. Ребекка попыталась остановить его, сказать, что это очередная провокация, но он не слышал её.

Среди оцепеневшей и вялой толпы он увидел, как Блэйк тащит девушку к выходу. Брайен сразу направился к ним, распихивая всех на своём пути. Он уже достаточно приблизился, поэтому схватил хрупкую кисть и повернул запуганный силуэт к себе.

— Джессика?

Брайен резко поднимает свой взгляд на Блэйка, а затем берёт его за ворот рубашки и принимается толкать к выходу, яро шипя лишь одно:

— Где она?! Ты должен был присматривать за ней!

Глава 18

«Можно я не буду использовать официальный стиль? В общем, Аврора, ты никуда не идёшь. Ты же сама понимаешь, что опасно выводить тебя в люди? Но Брайен не должен об этом знать.

У него до сих пор проблемы с самоконтролем. И как бы это печально не звучало, но отчасти в этом виновата ты, ведь именно твоя «смерть» стала пусковым механизмом. Нельзя, чтобы он знал, что ты дома, иначе он будет думать, что ты находишься не под защитой. А нервничать ему нельзя.

Поэтому я решила, что мы создадим иллюзию твоего присутствия для него. И как только всё закончится, скажем, что ты дома. Таким образом, мы сбережём вас обоих от неприятностей.

Как тебе мой план? Надеюсь, ты согласна со мной, что по-другому просто нельзя. А платье наденешь в другой раз. Я уверена, что оно тебе безумно понравилось. Не благодари.

Выспись ночью, а то «тёмный» мир явно сбивает весь твой режим».

Неужели она думала, что я действительно лягу спать? Я днём себе места не находила, сейчас уже ночь, а я вновь перебирала пальцами потасканную бумажку. Предчувствие того, что всё это какой-то абсурд, неслабо щекотало мои нервы. Я даже начала грызть ногти.

Чёрт.

Сбрасываю с себя одеяло, оглядываю комнату залитую светом лампы. И чем себя занять? Ничто не могло успокоить, отвлечь. Мне казалось, что кроме бешеного стука моего сердца меня вообще ничто не могло удержать в сознании.

Лучше схожу на кухню, выпью чашку чая, затем ещё одну, обязательно положу много сахара, хотя это зачастую напрочь перебивает весь расслабляющий вкус.

Пока я устраивала в своей кружке водовороты постоянным размешиванием уже растворившихся сладких кристалликов, Дэйв успел достать что-то из аптечки и налить себе стакан воды.

— Не спишь? Почему не с ним?

Услышав его, я сразу остановилась. Весь день я не обращала на него внимания и совсем забыла сказать, что эту ночь провожу дома

— Нет, — подняла свой взгляд на него и ужаснулась. Он выглядел таким замученным. — Что с тобой?

— Уснуть не могу. Сдался, решил выпить снотворного.

Изучив его потрёпанный вид, уставшие глаза, я посмотрела на лекарство, которое он крепко держал в руке.

— Сколько ты собрался выпить? — я попыталась вырвать у него из рук таблетки, но оказалась в проигрыше.

— Столько, чтобы проспать хотя бы сутки.

Несмотря на мои протесты, мой обеспокоенный взгляд, он проглатывает таблетки, запивает их водой и улыбается мне.

— Дурак, — прошептала я, ударив его в плечо.

— Так почему ты всё-таки не у него?

— У него сегодня важное мероприятие. И я должна сейчас нежиться в кровати и набираться сил, но у меня плохое предчувствие.

— Он у тебя сильный, даже очень. Что ему может грозить?

— Вот я и боюсь, что это и станет угрозой для него самого.

Делаю глоток горячего чая, довольно вдыхаю лёгкий пар. Зевок мужа отвлёк меня от секундного самозабвения, и я вновь оглядела его с ещё большей тревогой. Если бы я только могла разгадать все загадки и помочь ему. Главное, что у него не появляются физические изменения.

— Если я могу чем-то помочь, — я положила свою ладонь на его покоящуюся на столе руку. Но Дэйв воспринял это как-то слишком негативно: он грубо вырвал руку и встал со своего места, глаза его начали слипаться. Он старался не упасть прямо здесь, поэтому начал хвататься за стол, за тумбу.

— Твоя помощь мне не нужна. Я спать, — отчеканил он, после чего поплёлся в свою комнату, не убирая руку от стены.

Недолго думая, я пошла следом, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Со скрипом я открыла дверь в его комнату, но уже сопящий на кровати Дэйв не услышал даже малейшего шороха. Его, грубо говоря, вырубило, как только он прилёг на постель. Всё, что я могла, это укрыть его и оставить в покое.

Взяв с собой кружку с недопитым чаем, я закрылась в своей комнате и села на кровать, а взгляд направила на плотные шторы, которые качались из-за ветра. Да, я стала любить по ночам открывать окна. Так мне казалось, что я нахожусь на улице, дышу ночным воздухом и привыкаю к жизни Брайена. Но всё это я делала с включённым в своей комнате светом, что совсем не связывалось с «тёмным» миром. Хотела бы я научиться видеть в темноте…

Громкий стук в приоткрытое окно напугал меня до такой степени, что я выронила кружку и разлила чай. Я поспешила притаиться на полу, возле окна. Кто, чёрт возьми, это может быть?! Все «тёмные» сейчас на мероприятии.

Сердце глухо билось в груди, уши скручивались в трубочку от каждого нового удара. Казалось, что совсем скоро окно треснет под таким напором, и мне некуда будет деться. Я молилась, что свет спасёт меня и этот безумец уйдёт с пустыми руками.

Но мои молитвы не были услышаны. Окно слетело с петли и с ударом открылось нараспашку, несколько раз стукнулось об стену и осталось висеть на последнем оставшемся креплении. Я молниеносно вскочила на ноги и отлетела в центр комнаты, хватая в руки кружку, которая первая попалась мне под руки. Я наивно полагала, что смогу разбить её об голову обидчика и выйти победителем. Но страх вперемешку с сумасшедшей дозой адреналина туманил всё, кружил голову, снижал порог моей разумности. Я могла уловить лишь свои вдохи и ритм напуганного до предела сердца. Думала, что я контролирую собственные руки, но на самом деле они шли ходуном.

Хотели оставить меня в безопасности дома? Это оказалось самым идиотским решением из всех возможных.

Взлетевшие шторы размылись светлым пятном передо мной, дыхание замедлилось, сердце остановилось. Высокий силуэт, облачённый в черные брюки и рубашку, с расстёгнутыми вверху пуговицами и небрежно закатанными рукавами, во всей своей красе предстал передо мной. Его руки накрыли лицо, широкие и мощные плечи опустились, спина слегка скрючилась.

— Брайен, — совсем тихо произнесла я, расслабляясь всем телом из-за одного имени. Руки аккуратно поставили кружку на ближайший комод и потянулись к выключателю, но я замялась. Мне эгоистично хотелось насладиться эстетикой его тела, поймать себя на мысли, что эти руки ласкают меня, за этой спиной я могу чувствовать себя в полной безопасности. Я просто пожирала его глазами, разглядывала небрежные тёмные волосы, на которых уже начал таять снег. Капли стекали по его кистям, предплечьям, повторяя узоры проглядывающихся вен. Мокрая рубашка прилипла к его груди, повторила каждый рельеф спортивного тела. Делаю вдохи одновременно с ним, спускаясь взглядом ниже.

Обезумевшая.

Я хотела видеть его, иметь шанс наблюдать за каждым его движением. Но я могу только чувствовать. В этом прелесть и горечь наших отношений.

Нажимаю на выключать, сразу слепну и выдыхаю.

Секунда, две. Я делаю несмелый шаг вперёд и тут же оказываюсь в самых крепких объятиях. Он прижимает к себе с невероятной силой, вдыхает полной грудью и без остановки покрывает мою макушку, мой висок короткими поцелуями, затем находит раскрытые губы и впивается в них с несдерживаемой страстью, ловя мой ответ, который успокаивает его и стирает вкус страха. Его запах вместе с каплями воды начинает пропитывать мою тонкую футболку, окутывает тело, внедряется в поры разгорячённой кожи. Я привстала на носочки, чтобы запустить пальцы в мокрые волосы, но Брайен тут же отстранился от меня и обдал лицо своим тёплым дыханием. Он прижался ко мне лбом и заключил лицо между своими ладонями, которые первый раз так дрожали на моём теле. Я поняла, что что-то не так, поэтому сразу начала гладить его плечи, руки, пальцами проникая под рукава.

— Расскажи мне, что случилось, — шептала ему, не переставая успокаивать. Но Брайен молчал, продолжал дрожать и большим пальцем гладить щёки, спускаясь к припухшим губам.

Он был слаб. Его ноги подкосились, он просто упал передо мной на колени и обнял за талию. Футболка слегка задралась, его нос коснулся кожи и дыхание прошлось по животу. Я хотела сесть рядом с ним, но он не позволял.

— Я думал, что снова потерял тебя, — начал говорить он, сжимая талию всё сильнее. — Они сказали, что ты у них, и я обезумел. В голове сразу всплыли картины твоей смерти, которые я так часто видел раньше. Я не мог держать себя в руках и оставаться хладнокровным. Я так сильно испугался.

Мои руки без остановки блуждали по его плечам. Я проникла под ворот рубашки и начала гладить его спину, иногда возвращаясь к шее и голове.

— Со мной всё хорошо. Брайен, пожалуйста, встань с колен и поцелуй меня. Пожалуйста, ничего не бойся. Умоляю.

Я не могла больше выносить его страх, его ужас, который он не отпускал. Хочу просто дать ему ощущение полного покоя, чтобы он больше никогда не становился таким паникшим из-за меня. Не был настолько уязвимым.

Я хочу быть его силой, его опорой, но никак не слабостью.

Дурацкий план Ребекки вышел из-под контроля, как и наши с Брайеном руки.

— Я бежал, как мог, чтобы увидеть тебя, почувствовать твоё прикосновение и понять, что ты дышишь и ждёшь меня. Чёрт, я не мог думать о чём-то другом.

Он правда так сильно боялся потерять меня, что покинул мероприятие, выломал окно и забрался в комнату, несмотря на включённый свет.

— Я ждала тебя. Не могла уснуть, потому что этой ночью не вдыхала твой запах, не касалась твоих рук.

Меня до дрожи пробирали каждые его слова. С разных сторон красочные эмоции разноцветной палитры кололи сердце. И страх, и страсть, и переживание, и нежность. Я не была уверена в том, что мы оба могли объяснить друг другу, почему всё так произошло.

— Я так счастлив, что ты жива и с тобой всё хорошо. Я люблю тебя.

Брайен поцеловал низ живота, и внутри меня сразу завязался тугой узел, предвкушающий продолжение. Услышав всё, что он сказал, я ещё сильнее влюбилась в него, хотя думала, что это уже невозможно. Внутри запорхали бабочки, а на языке завертелись ответные слова, которые со стоном сорвались с моих уст:

— Я тоже тебя люблю.

Пальцы Брайена плавными движениями стали спускать с моих бёдер свободные шорты и белье, поглаживая кожу теряющих силу ног. Я чувствовала сильнейшее покалывание, уже возбудилась от его манипуляций до предела, что любые ласки становились пыткой. И он словно усмехается над тем, что его слова, его дыхание и «невинные» поцелуи превратили меня в кусающую губы, текущую девчонку, не сдерживающую свои стоны. Я могла только впиваться в его плечи своими ногтями, царапать кожу спины и суетливо искать пуговицы, чтобы расправиться с ненужной одеждой.

Сдаюсь. Стаскиваю с себя футболку и откидываю её в сторону вопреки желаниям Брайена сделать это самому, чтобы довести меня до конвульсий. Так же поступая с верхней частью своего комплекта.

Слегка отталкиваю его и наконец перешагиваю через шорты, отпинываю их. Понимаю, что мои движения вряд ли выглядят максимально эротичными и возбуждающими, так как давно уже телу нет дела до плавных и нежных действий. Я трясусь, дрожу, чувствую его взгляд на каждом миллиметре своего тела, и мой пыл лишь усиливается. Я полностью обнажена перед ним, а он стоит на коленях, не трогает. Но его тяжёлое дыхание выдаёт его возбуждение с потрохами.

— Может, встанешь с колен? — спрашиваю с отдышкой. — Мы можем поменяться местами.

— Думаю, не сейчас.

Он всё-таки встаёт возле меня и плавно проводит пальцами по щеке, оттягивает губу, затем спускается вниз по шее и ключицам, касается груди, так медленно поглаживает тело, и я отвечаю сладкими вдохами.

— Не сдерживай себя, — шепчу ему, а его рука спускается всё ниже. Нахожу в себе силы, чтобы поочерёдно оторвать каждую пуговку на его рубашке и снять её.

Его пальцы медленно проникают в меня, и он начинает плавно двигать ими, вынуждая мои бёдра ритмично отвечать ему. Закрываю глаза и предаюсь волне удовольствия, начинаю чувствовать каждым участком тела маленькие приятные разряды.

Стоны становятся громче.

— За стенкой твой муж, — шепчет Брайен на ушко, а я лишь мычу в ответ, игнорируя этот факт. — И не стыдно стонать при нём из-за пальцев любовника?

— Не желаешь заменить пальцы чем-нибудь другим? Обещаю, стану тише, если это останавливает тебя от того, чтобы снять свои штаны и войти в меня наконец.

— Говоришь, не сдерживать? — он достаёт свои пальцы из меня и направляет тело к столу, прижимает к нему щекой.

Его рука скользит по спине, надавливает на поясницу, и я тут же прогибаюсь, поднимаю голову, но не отрываю грудь от холодной столешницы. Послушно расставляю ноги, когда слышу шорохи его одежды и под тяжестью его ладони, упавшей на мои ягодицы, вскрикиваю и тут же кусаю себя за руку.

Вздрагиваю всем телом, когда чувствую, как он очень медленно начинает входить в меня, одной рукой двигая мои бёдра на себя. Я вся сжимаюсь и выгибаюсь сильнее, глубоко вдыхаю вместе со стоном и вслушиваюсь в хриплый и тихий рык Брайена. Его размеренные движения с каждым разом становятся всё чаще и сильнее, он входит всё глубже и энергичнее. Я стараюсь быть как можно тише, но получается это плохо, и я вновь и вновь срываюсь на громкий вскрик, что заставляет «моего тёмного» делать более грубые движения внутри меня, чтобы вновь услышать, как я стону. Его пальцы поднимаются вверх по моей взмокшей спине и собирают разбросанные по плечам спутавшиеся волосы, наматывают их на кулак, немного тянут на себя. Чувствовала, что я подхожу к грани, размывающейся в моём сознании. Под его властью, в его руках я забывалась и терялась, не могла ничего сказать и осознать. Внутри всё сжалось и сильнейшим импульсом разнеслось по телу. Я не слышала, как протяжно и громко застонала, не почувствовала, как Брайен начал замедляться и отпускать меня из своих крепких рук. Просто обессиленно рухнула на стол, дабы перевести дыхание и отойти от оргазма. Мои ноги так сильно дрожали, что казалось, я сползу на пол.

Брайен вышел из меня, и тогда я, погруженная в мысли лишь об одном, встала и повернулась к его телу лицом. Рука сама потянулась к нему и начала плавно водить по его плоти. Я испытывала сильнейшее волнение и новую порцию возбуждения. По венам мчалась вскипевшая кровь, по коже бежали мурашки. Боялась сделать что-то не так, но гортанные стоны Брайена придавали уверенности и усиливали жар и бесконтрольную дрожь внутри. Не останавливаясь, я прильнула к его губам, переняла полную инициативу на себя и смело проникла языком в его рот. Меня накрывало, отрывало от этого мира.

«Тёмный», заметив, как я вновь начинаю мякнуть, усадил меня на всё тот же стол, а я обвила его тело ногами и приблизила к себе, начала аккуратно двигать бёдрами вверх и вниз, ощущая, как сильнее начинает выделяться жидкость. Мои пальцы обхватили край столешницы из-за судороги.

— Я надеюсь, ты не опаздываешь домой? — промямлила я, стараясь держать себя в руках.

— Останусь у тебя, если ты не против. Не хочу торопиться к себе.

Он вновь вошёл в меня, начал двигаться и целовать мою шею и грудь, кусать кожу, оставлять багряные следы. Каждое его прикосновение дарило мне такую невероятную свободу, такое желание и бешеную страсть.

— Буду очень рада, — тяжело дышу, но пытаюсь говорить. — Да, очень. Заколочу все окна, только не останавливайся.

Проснувшись утром, я потянулась, из-за чего одеяло скатилось с моего удовлетворённого тела и открыло обнажённую грудь. Было просто невероятно ощущать это утреннее послевкусие, лёгкую истому. Я не хотела вставать с кровати, но, включив свою затуманенную голову, я сразу вспомнила о том, что надо спрятать Брайена от солнца.

Поворачиваю голову. Брайен уже проснулся и полностью спрятался под одеялом. Босыми ногами по холодному полу я помчалась к раскрытому окну, но слегка притормозила, когда заприметила стол. По оголённому телу пробежался табун мурашек от слишком горячих и развратных воспоминаний.

— Ты должен мне новое окно, — попыталась отвлечься я.

Из-под одеяла послышалось сонное бурчание:

— Избавь меня от солнца, и я всё починю.

— Не сомневаюсь. — Я стала бегать глазами по комнате в попытке придумать способ погрузить комнату в темноту. Но казалось, что любой предмет пропустит сквозь себя стол яркие солнечные лучи.

Неожиданно для меня раздался стук в дверь, и я слегка подпрыгнула на месте.

— Аврора, ты проснулась? — спросил Дэйв.

— Сейчас же оденься или залезь ко мне под одеяло, — злобно прорычал Брайен, чем вызвал у меня усмешку. Я, дабы избежать перевозбуждения, всё-таки предпочла накинуть на себя спрятанную в шкафу чёрную толстовку, полностью закрывавшую моё тело от ненужных взглядов. — Лучше бы ко мне легла.

— Не ворчи.

Я подошла к двери и открыла её, совсем не боясь реакции Дэйва. Но как только я увидела его шокированные глаза, мне сразу стало стыдно и неловко.

— Как хорошо, что я наглотался снотворного и ничего этого не слышал, — пробубнил он, морщась и хмурясь. — Тут всё им провоняло, у меня даже холод по коже пробежал.

— Я тоже рад тебя видеть, Дэйв! — крикнул Брайен с наигранным дружелюбием.

— А ты мог не ломать окно?

— Я нечаянно. Но стол мы не сломали, не переживай.

— Боже, — прошептала я, протирая свои заспанные глаза. — Дэйв, просто не слушай его.

— С радостью. Но как так всё получилось? Ты же говорила, что вы не встретитесь. — Дэйв прислонился к стене и скрестил руки на груди. Его глаза продолжали изучать разбросанный по полу вещи, сломанное окно и плотные шторы, в которых просто не было толку.

— Такое случается, когда два человека безумно любят друг друга, — начал за меня Брайен. — Даже окна не могут разделить их. Так сильно тянет, что все предрассудки, все переживания становятся пустым звуком. Но тебе этого не понять.

Злость кипятком окатила меня. Я захотела врезать Брайену за каждое слово, которое он сказал с целью унизить Дэйва. «Муж» ничего плохого не сделал ему, и мне паршиво от того, что Брайен не может оставить свои колкости где-то в стороне.

— Сколько лирики в твоих словах. Жаль, что кроме тайных встреч по ночам, эту любовь ничего не ждёт.

— Тебе даже это не светит.

— Брайен, просто заткнись! — вскрикнула я, швыряя в него собранную за секунду одежду. Мои вспыхнувшие злостью глаза направились на Дэйва, который всё ещё выглядел уставшим, несмотря на свой крепкий сон. Его безучастное выражение лица, словно шептало мне, что ему глубоко плевать на каждое слово Брайена. Но я слабо верила в это.

Понимаю, что от колкостей они оба никогда не избавятся, но я бы очень хотела, чтобы они знали меру.

— Завтракать будем? — спросил он, не отрывая своих светлых глаз от меня. — У нас сегодня важный гость, надо бы что-то сварганить.

— Я хотела попросить у тебя помощи, — я неловко опустила глаза и прочистила горло. — Надо сделать так, чтобы в комнате было темно.

— Просто закрой его в ванной.

— Неплохой вариант, — задумчиво произнесла я.

— Я всё ещё здесь, и у меня заканчивается кислород. Душно уже, — заявил Брайен, немного сбавив грубость в своём голосе.

— Только в ванной будет достаточно темно, другого варианта я не знаю, — Дэйв пожал плечами. — Пока вы решаете этот вопрос, я отлучусь.

Уголок губ Дэйва дрогнул в наигранной улыбке, и он скрылся за дверью комнаты.

Немедля я подошла к краю кровати и резко дёрнула на себя одеяло, шокировав Брайена. Он сразу сел и спрятал лицо в ладонях, громко выругался. Лучи солнца упали на его обнажённое тело, бликами заиграли на выпирающей мускулатуре. Засмотревшись, я не заметила, как в горле встал ком, а ноги сжались.

«Не смотри вниз», — шептала сама себе, собирая собственные слюни с раскрывшихся губ.

— Насмотрелась? А теперь верни одеяло, — прорычал он, так как солнце всё сильнее раздражало его.

— Нет, — ответила я, отводя свой взгляд. Моя шея покрылась испариной, я начала нервно оттягивать воротник толстовки, пальцами поглаживая собственные ключицы.

— Я слышу, как твой голос дрожит из-за возбуждения, как дыхание становится тяжелее и учащается сердцебиение. Ты кусаешь губы, сглатываешь, фантазируешь, из-за этого напряжение между твоих ног увеличивается. Но давай ты возьмёшь себя в руки, иначе я сейчас с ума сойду, что не вижу твоего туманного взгляда.

Он отсаживается на край кровати, его локти опираются на ноги, лицо продолжает скрываться в мощных ладонях.

— Прости, — шепчу я, отводя свой взгляд. Приходится глубоко вдохнуть полной грудью и тут же выдохнуть, ударить себя по щекам, чтобы привести в чувства. — Но одеяло я не верну.

Я не хотела больше мучить его светом, который, кажется, уже начал приносить боль его коже. Суетливо я начала мастерить плотные занавески из большого, но довольно-таки лёгкого одеяла. Сконцентрировалась на важном деле, отпустила пошлые мысли. Работа поглотила меня и позволила больше не думать о напряжённых мышцах на его широкой спине.

Или я просто старалась самой себе внушить, что вполне могу управлять собственными желаниями.

Комната частично погрузилась в темноту, и тогда Брайен смог более менее расслабиться и начать натягивать на себя одежду, не открывая глаз.

— Моя рубашка не в том состоянии, чтобы её носить.

Я пропускала его слова мимо ушей, хотя видела, как шевелятся его губы. С привычным для меня любопытством, я наблюдала за каждым движением его рук, разглядывала точёный профиль и слегка дрожащие веки. Какого цвета его глаза? Какие они в гневе? В радости?

— Аврора, мне нужна одежда.

Телефонный звонок выдернул меня из фантазий, и я поспешила поднять трубку.

— Аврора, привет! Соскучилась? — послышался радостный голос.

— Джой, привет. Конечно, — я вся наполнилась дружелюбием и ответной радостью.

Посмотрев в сторону Брайена, начала снимать с себя толстовку. Телефон положила на стол и включила громкую связь.

— Раз соскучилась, то давай встретимся?

Я передала толстовку Брайену и сама поспешила к шкафу, чтобы поскорее надеть что-нибудь тёплое. Только сейчас до меня дошло, насколько холодно в комнате.

— Боюсь, сегодня не получится.

— Вот ещё. Я приду к вам и точка. Хватит оттягивать. Жди.

Комнату заполнили короткие гудки. Моё сердце сжалось от страха.

— Кажется, мы попали, — сказал Брайен, накинув на себя капюшон.

Нервы внутри меня натянулись. Я всплеснула руками и раздражённо откинула телефон на кровать.

— Вовремя.

Глава 19

Надо срочно что-то предпринять.

Брайен сидел на краю кровати, опустив голову, и не двигался с места, ничего не говорил. Решение должна была принять я, так как сейчас он слеп. Но я глупо грызла ногти, прожигая глазами одну точку, которая уже расплывалась, рассеивалась.

— Только не говорите, что к нам гости. — В комнату вновь вернулся Дэйв. — Я слышал телефонный звонок.

Я на несколько секунд застыла, переваривая в голове навалившиеся на меня варианты развития событий, затем, как по щелчку пальцев, направила строгий взгляд на «мужа» и подняла палец к губам, делая задумчивый вид.

— Знаешь, ванная была отличной идеей, — произнесла я, указывая на Дэйва пальцем.

— И кто решил наведаться?

— А кто может, как вихрь, прийти в любой момент? Кто всегда везде хочет успеть? Кто не сидит на месте?

— Понял. Спрятать его от Джой будет сложно, — обречённо заявил Дэйв. — Но вполне возможно. Надо поторопиться.

Моя подруга была известна повышенным уровнем любопытства. Её вздёрнутый носик не мог пропустить ни одну интересную ситуацию. Это могло вызвать большие проблемы. Но если я просто не пущу её, будет намного хуже.

— В ванную, — строго сказала я, приближаясь к Брайену.

Руки обхватили его плечо и попытались потянуть на себя, но «тёмный» не спешил поддаваться моим манипуляциям.

— Что-то не так? — встала напротив, постаралась заглянуть под капюшон, но Брайен отворачивался и прятал своё лицо.

— Ненавижу, — раздражённо шептал он, — быть таким беспомощным.

Он резко встал, из-за чего я оступилась и начала неуклюже падать на пол. Видимо, он почувствовал это. Его ладони легли на мою поясницу и крепко прижали к себе. Даже не знаю, из-за чего я пропустила удар взволнованного сердца: из-за страха упасть или из-за объятий.

— Странно дрожишь. Как тогда, когда я первый раз тебя обнял, спасая твою задницу от падения со стула.

Окуналась в воспоминания. Тогда в моей голове он был убийце с потрясающим запахом.

Я немного приподняла свою голову и заметила хитрую улыбку, которая не скрылась под тенью капюшона. Внутри всё трепетало с такой силой, что ему приходилось придерживать моё тело от очередного падения.

— Я вижу твою улыбку. И мне слишком тепло от неё.

Он улыбается ещё шире, обнажая ряд ровных зубов. Пальцы сразу потянулись к его скулам, невесомо коснулись губ. Я стояла, навалившись на него, и продолжала улыбаться. Такое чувство, что я не видела его несколько лет. И сейчас тот момент, когда я наконец могу прикоснуться к нему.

Я буду ценить каждое мгновение, когда он позволяет мне видеть его.

Кашель в стороне оборвал магию, висевшую над нами.

— Вы меня, конечно, простите, но я всё ещё здесь. И Джой тоже торопится оказаться в этой квартире.

От мимолётного испуга мои пальцы замерли на губах Брайена и взгляд немного притупился. «Тёмный» легко и непринуждённо поцеловал подушечки и сразу вызвал бабочек в животе. С обретённой лёгкость, я сделала небольшой шаг от Брайена, и тот сразу же поймал мою руку и сплёл наши пальцы.

— Запри меня в ванной, это единственный вариант, — прошептал он и вновь одарил улыбкой.

Я была на седьмом небе от счастья. Никогда ещё ничья улыбка не вызывала во мне столько радости. Хотела бы я снять с него этот дурацкий капюшон и посмотреть в глаза.

— Надеюсь, это ненадолго. — Сжала его ладонь, чтобы успокоить и дать понять, что он может положиться на меня. Я должна спуститься со своего воображаемого облачка и наконец стать опорой. Но вот загвоздка: мой внутренний стержень окреп только благодаря его поддержке.

Проходя мимо Дэйва, я аккуратно вела Брайена в ванную комнату. «Тёмный» отлично справлялся, словно не первый раз передвигался вслепую. Я поставила его по центру ванной, зашла внутрь и закрыла дверь. Теперь я вновь ничего не вижу.

— Возможно, тебе что-нибудь нужно? — на выдохе спрашиваю у него.

— Мне нужна еда. Если можно. — Я кивнула в ответ.

— Прости, что так вышло. Думаю, ты не очень-то хотел…

Брайен перебивает меня, накрывая мои дрожащие губы своими. Нежно сминает их, заставляет на пару мгновений обо всём забыть. Его пальцы зарываются в мои спутанные волосы, гладят шею, вторая рука касается голой поясницы и притягивает ближе к себе. Обнимаю его и отвечаю на поцелуй с максимальной чувственностью, на которую была способна в данный момент. Совсем не хотелось обрывать всё, но время неумолимо тикало всё быстрее, подгоняя меня готовиться к приходу подруги. Отстранившись от моих губ, Брайен сладко чмокнул меня в лоб и прошептал:

— А теперь принеси мне поесть, пожалуйста. Я голоден.

— Уже бегу. — На радостях я привстала на носочки и в ответ тоже чмокнула его, но, правда, промахнулась и попала в уголок губ, что совсем не опечалило.

Выскакиваю из ванной и сразу спешу на кухню, где уже пахло разогретой курицей. Дэйв сидел за столом и что-то искал в телефоне с нахмуренным видом. И я, как обычно, не смогла сдержать себя от вопроса:

— Тебе стало лучше?

Дэйв не отреагировал на мой вопрос, словно совсем меня не слышал. Происходящее в его телефоне было намного занимательней вопросов псевдожены.

Я положила на тарелку спагетти и повторила свой вопрос, только уже повысив громкость голоса:

— Как ты?

«Муж» словно провалился в совершенно другую Вселенную.

— Эй, ты слышишь? — Только после того, как я пощёлкала пальцами прямо перед его носом, его взгляд, наконец, сфокусировался на мне. — Ну неужели. Ты в порядке? Вид у тебя какой-то серьёзный.

— Не каждый день в твоей ванной сидит любовник жены. — Он пожал плечами.

— Что-то мне подсказывает, что далеко не это смущает тебя. — От сильного приступа любопытства я уже хотела заглянуть в его телефон, но самоконтроль твердил мне заняться едой для любимого.

Дейв блокирует экран, кладёт телефон в сторону и прочищает свой голос, сглатывает.

— Джой придёт одна?

Ждала именно этого вопроса.

— Думаю, она придёт чисто проверить обстановку. Она всегда чувствовала, что где-то что-то не так и пыталась как-то разрулить это. Поэтому думаю, что она будет сегодня одна.

Взяв в руки тарелку и вилку, я пошла обратно в ванную. Дэйв больше ни слова не сказал, но я заметила, как он слегка расслабился.

Быстро прошмыгнув в тесную комнату, вручила Брайену блюдо.

— Дэйв нервничает?

— Как ты это понял? — удивилась я, но тут же сообразила. — Ты же «тёмный». Вы хорошо слышите, чувствуете «светлых» и их страх. Тем более ты.

— У него сердце билось слишком быстро. Но не так, как у тебя, когда я рядом, когда целуемся, не так, как у человека, который боится умереть. Он просто волнуется, причём это касается тебя.

— Меня? Уверен?

— Да, — уверенно ответил Брайен.

— Может, потому что, — совсем тихопродолжила я, — он влюблён в мою близкую подругу?

— Может, он просто что-то скрывает?

— Он не считает себя «светлым». По непонятным причинам он тоже меняется.

— Для него эти причины понятны.

Стук вилки по тарелке оборвал наш диалог и вынудил меня вновь задуматься о том, что Дэйв так тщательно скрывает, о чём боится рассказать.

— Ты готовила? — спросил Брайен, уплетая за обе щёки еду. И его вопрос вывел меня из транса.

— Дэйв готовил курицу. Я отварила спагетти, — настороженно ответила.

— Вкусная курица. И ты внесла огромный вклад в этот кулинарный шедевр. Никогда не видел таких слипшихся длинных макарон. Гениально, — с сарказмом заявил Брайен, из-за чего мои брови поползли вверх.

— Не надо думать, что я не умею готовить, — с полной серьёзностью произнесла я.

— Не надо лезть в мою голову! — послышался отдалённый крик за дверью.

— Говоришь людям спасибо, а они орут на тебя, — с неестественной обидой сказал Брайен.

— Попросил же! Аврора, забери у него еду! — вновь закричал Дэйв.

— Что ты ему говоришь? — смеясь, спросила я.

— Похвалил его кулинарные способности и попросил научить тебя класть немного масла в макаронные изделия, чтобы они не слипались. Не буду же я вечно есть стряпню Ребекки.

— А сам готовить себе не можешь? Надо обязательно свою подружку напрягать?

Меня так взбесило то, что Ребекка готовит для него, что желчь обтекла каждое слово.

— Умею. Но зачем утруждать себя, если тебе могут приготовить очень вкусную еду?

Брайен отдал мне уже пустую тарелку и включил воду, вероятно для того, чтобы помыть руки.

— Так она ещё и превосходно готовит? Макарошки у неё не слипаются?! — с грохотом поставила тарелку на стиральную машину.

— Будешь ревновать к Ребекке, я начну очень плохо относиться к Дэйву.

— Ещё раз он это сделает, и я включу свет! — Дэйв ударил кулаком по столу и, кажется, ушёл с кухни в свою комнату.

— Думает, что я его в комнате не достану?

— У тебя нет поводов ревновать меня к Дэйву. — Я скрестила руки на груди и сжала губы.

— Сделай своё милое личико попроще. Я, в отличие от тебя, не в статусе «занят» или «женат».

— А у меня нет детей.

— Ты с ним целовалась.

— Ты с ней спал!

— И не только с ней.

— Превосходно! — Я потянулась к дверной ручке, но Брайен схватил меня за запястье и повернул обратно к себе.

— Куда собралась? — он дёрнул меня на себя, и я всем телом уткнулась в его торс.

— Учиться класть масло в спагетти, чтобы радовать своего ненаглядного вкусной едой. Надо будет взять пару уроков у твоей бывшей, — огрызнулась я.

— Ты ещё не умылась.

Брайен усадил меня на край ванны и зажал ноги между своими. Я отвернулась в сторону и гордо подняла подбородок.

Да, чёрт возьми, ревную! И не хочу даже контролировать свои эмоции! Не собираюсь сдерживать свою злость!

Вновь слышу поток воды, звуки откручивающейся крышки. «Тёмный» повернул меня к себе лицом, взяв за подбородок.

— Приоткрой губы, — говорит мне, а я игнорирую. Опускаю глаза вниз, сжимаю губы крепче ему назло. Чувствую запах мяты. Против моей воли он начинает водить щёткой по губам, размазывая пасту. Вредина во мне потерпела триумфальное поражение.

— Ребекка не моя бывшая, не моя нынешняя и не моя будущая. Не буду скрывать, что люблю её. Но только как родную сестру. Она многое значит для меня. И тебе надо её принять, как я принял Дэйва.

С особой осторожностью он чистил мои зубы, аккуратно придерживая лицо. Свой стыдливый взгляд я так и не решалась поднять на него, а сказать что-либо не могла из-за пены во рту. Не знаю, как перестать видеть в Ребекке отличную партию для Брайена, как принять их тесную связь и перестать закатывать истерики?

— У нас будут утомляющие отношения, если мы будем ворошить мои прошлые связи и твои фиктивные. Либо принимаем это, либо расходимся.

Он отходит от меня и помогает встать напротив раковины, куда я и сплёвываю пену.

— Перед очень глупым выбором ты ставишь. — Набрав в ладони воды, я ополоснула рот. — Я вот как-то мгновенно всё приняла. — Наклоняюсь ближе в раковине, чтобы умыть лицо.

— Ты всегда так сексуально выгибаешь спину, когда умываешься?

Мои губы искривились в наглой ухмылке. Я положила руки на края раковины и позволила каплям воды упасть с лица на тонкую кофту. Самоуверенность заискрила внутри меня, и я как-то не торопилась убрать свои ягодицы подальше от него.

— Ты, может, перестанешь упираться в меня? — приподнимаю одну бровь с уверенностью, что он смотрит на меня через зеркало.

— Мне так комфортно. И вид отличный.

— Да неужели, — выпрямляюсь, беру в руки протянутое Брайеном полотенце. — Теперь твоя очередь. Можешь использовать мою щетку.

Поворачиваюсь к нему и кидаю в него полотенце, после чего пулей выбегаю из ванной комнаты и захлопываю за собой дверь. Прислоняюсь к стене и не сдерживаю короткий смешок. С ума схожу из-за него, не могу убрать с лица глупую улыбку и влюблённый взгляд. И дыхание почему-то сбито, и грудь как-то слишком высоко вздымается. Хочется завизжать как ребёнок, которому подарили подарок его мечты, но я кусаю губы, прислушиваюсь к шорохам за дверью, уже скучаю.

Возвращаюсь в свою комнату, переодеваю промокшую кофту, заправляю постель, убрав одеяло с окна. Стараюсь как можно скорее навести порядок. И как только последняя вещь оказывается убранной с виду, раздаётся звонок в дверь. Мы с Дэйвом оба выходим в коридор, кидаем тревожный взгляд в сторону ванной и всё-таки решаемся впустить гостью.

— Привет! — сносящее с ног солнце ворвалось в нашу квартиру. Джой навалилась на меня с объятиями, перед этим за секунду скинув с ног обувь. Подруга пришла одна, что сразу отразилось на лице Дэйва: он стал намного спокойнее.

— Мы очень рады тебя видеть, — сказала я, когда подруга начала обнимать Дэйва, отдав мне в руки пакет.

— Ой, не ври, — засмеялась она, наивно полагая, что я бы действительно не смогла соврать. — Спешу успокоить, что пришла ненадолго. Было бы невежливо без приглашения заваливаться на несколько часов. Но знаешь, ваше не гостеприимство не помешает мне осмотреть вашу квартиру и немного поболтать с подругой, по которой я очень сильно соскучилась, но которая даже не вспоминает обо мне.

— Это не так, я по вам всем очень скучаю, — поспешила оправдаться, но Джой лишь отмахнулась и обратилась к Дэйву.

— Можешь, пожалуйста, поставить воду кипятиться? Я купила тортик.

— Конечно, — Дэйв не сдержал улыбки. Обаяние Джой растопило даже «мужа», в итоге все тревоги покинули его, и он наконец показался мне вполне жизнерадостным.

— А Аврора пока покажет мне квартиру. — Подруга взяла меня под руку и приготовилась к моей экскурсии.

Мне казалось, что я скоро с ума сойду от такого энтузиазма в хрупком тельце. Только сейчас я поняла насколько сильно мне не хватало её бешеной энергетики, её сверкающих глаз и детской наивности. Почему мне так повезло с людьми, окружающими меня? Окрылённая счастьем, я начала гордо демонстрировать скромные апартаменты. Заметила, что Дэйв спрятал своё постельное бельё, чтобы у Джой не возникло вопросов. Свою комнату я представила как нашу общую спальню. Подруга ничего не говорила, даже про подпёртое стопкой книг окно ничего не сказала. Только когда мы направились в сторону кухни она вынесла вердикт:

— Прекрасная квартира. — Её щёки налились румянцем, глаза заискрились ещё сильнее. Готова поспорить, что она в душе умиляется тому, как мы с Дэйвом здесь живём. Не удивлюсь, если она уже придумала имена нашим несуществующим детям. — А ещё очень странно пахнет. Я имею ввиду очень вкусно и… Почему-то у меня мурашки по коже побежали.

Мои глаза тут же округлились. Джой чувствует присутствие Брайена. И как же хорошо, что она не понимает, что это запах самого сильного и опасного, по мнению «светлых», «тёмного».

— Это какие-то ароматические штуки купила Аврора. А мурашки, возможно, из-за холода. У нас в квартире сегодня как-то зябко, — среагировал Дэйв, пока я, как дура, стояла с приоткрытым ртом и подбирала слова. — Мне, кстати, этот запах не нравится. Но на что только не пойдёшь ради любимой жены? — он уже начал накрывать на стол. И я заметила, как Дэйв словно что-то внимательно послушал, после чего фыркнул.

Видимо, Брайену очень не понравился комментарий про его запах.

— Да уж, — Джой хихикнула. — Я пойду, руки помою.

О чёрт!

Она словно телепортировалась к ванной и уже начала открывать дверь.

— Нет, стой! — завопила я, напугав Джой. Она подпрыгнула на месте и захлопнула дверь обратно.

— Что не так? Ты меня напугала! — возмутилась она.

— Там бардак.

— Ты серьёзно? — Джой взглянула на меня, как на чокнутую. Я кивнула головой.

— Там один большой мусор, — чуть громче сказал Дэйв, но тут же схватился за виски. Я же кое-как сдержала вырывающийся смех.

Джой покосилась в нашу сторону.

— Вы странные ребята. — Джой проигнорировала мои слова и открыла ванную. Клянусь, моё сердце перестало биться. Вся жизнь пролетела перед глазами, я буквально каждым волоском почувствовала неминуемый конец.

Но он не наступил. Комната была пустой. Шторки полностью закрывали спрятавшегося в ванне Брайена. От сердца вмиг отлегло. Кровь наконец вновь прилила к мозгу, и я пришла в себя.

Джой уже хотела включить свет, но я накрыла ладонью включатель

— Лампа искрится, поэтому мой руки с открытой дверью, — я мягко улыбнулась Джой, на что получила взгляд, который называла «ты серьёзно?».

— Как скажешь.

Джой зашла в ванну, начала мыть руки. Её нос смешно дёргался, она активно принюхивалась, поглядывала в сторону шторки. А я то и дело считала секунды и удивлялась тому, что можно так долго мыть руки.

— Здесь запах сильнее. Очень странно. Никогда такого не испытывала, он невероятен, — обеспокоенно говорила она, вставая лицом к ванне. — Я очень сильно хочу её открыть, но мне страшно. Аврора, мне очень страшно. Я чувствую опасность.

Её пальцы очень медленно потянулись к краю ткани. Джой однозначно впала в транс. Не помню, чтобы видела её когда-нибудь такой напуганной. Появление Дэйва спасло ситуацию. Подруга отскочила от ванны после громкого вопроса:

— Чай с сахаром или без?

— С сахаром, — промямлила она. — У вас тут тарелка, — она показала на стиральную машину пальцем. — Видимо, кто-то очень любит кушать в ванной комнате.

Последний раз она оглядела злополучную штору и поспешила покинуть помещение, которое вызвало в ней столько противоречивых эмоций. Села за стол, постаралась взять себя в руки и вновь засиять. Но весь её оптимизм был подорван.

Она пыталась быть весёлой на протяжении всей нашей встречи, но я не могла не обращать внимания на то, как она ёрзает на стуле, сжимает кружку и очень медленно ест торт. Когда её телефон зазвонил, она сначала дёрнулась, но имя мужа будто послужило спасательным кругом. Она быстро приняла вызов и облегчённо выдохнула. Кажется, она хочет поскорее покинуть квартиру. Когда разговор закончился, она даже повеселела.

— Скоро Гэйл заберёт меня, — довольно произнесла она, отпив чай, — и я перестану нагло беспокоить вас. Но на самом деле, Аврора, я бы хотела позвать тебя к себе на ночь.

Я сразу отрицательно помотала головой.

— Но почему? Гэйл уезжает к родственникам помогать, сказал, что будет ночевать у них. А я не хочу одна спать. Амелия уже согласилась. Мы же так давно не виделись! Неужели тебя Дэйв не отпустит? — подруга посмотрела на моего «мужа». Тот же в свою очередь уставился на дверь в ванную.

— Я совсем не против. Аврора, проведи время с подругами.

Да что он такое говорит?!

— Ты в этом уверен, милый? — прожгла его взглядом и одними губами попросила передумать.

— Да. Почему бы и нет? — он улыбнулся мне и доел свой кусок торта.

Я его убью.

— Вот и отлично! Беги собираться. А я пока побуду на улице, встречу Гэйла и позвоню Амелии. Спасибо за чай, — Джой встала с места и пошла в коридор, держа дистанцию с пугающей её дверью.

Дэйв проводил её, они мило обнялись на прощание, и Джой ещё раз поторопила меня.

— Ты труп! — вскрикнула я, направляясь в сторону «мужа».

— Тихо-тихо. Тебе пора собираться. — Он выставил руки перед собой.

— Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?! — машу своими крошечными кулаками, даже не дотягиваясь до него.

— Я понял, ты очень опасна. А теперь собери вещи и загляни к своему «тёмному». И спроси у него сама, зачем он отправил тебя на ночь к подруге.

— Что?! — Встала, как вкопанная. — Брайен сам меня отправил?

— Да, — Дэйв кивнул.

Что ж… Я собрала нужные вещи в сумку, поставила её в коридоре, взяла с собой косметичку и зашла в ванную.

— Зачем? — сразу задаю вопрос.

— Мы бы всё равно не провели время вместе. Я должен разобраться с тем, что натворил. И думаю, мне очень сильно влетит. Мне будет спокойнее, если ты будешь не на первом этаже дома у границы.

— Точно. Да, думаю тебе надо уладить всё. Уже представляю, какую взбучку тебе устроит Ребекка, — я слегка улыбнулась. — Можешь положить в косметичку щётку?

Брайен выполнил мою просьбу и вернул вещь обратно.

— Этого я боюсь больше всего. — Он сжал мои плечи, притянул к себе и крепко обнял.

— Обещай вернуться завтра. Обещай, что всё будет хорошо.

Я боялась. Боялась, что он больше не сможет приходить за мной, проводить со мной время. Прижалась щекой к его груди, вслушиваясь в стук его сердца. Как всегда спокойный ритм. Но я была далека от подобного состояния.

— Обещаю, — прошептал он, поцеловав меня в макушку.

Я подняла голову и свободной рукой притянула его к себе, вовлекая в поцелуй.

— Тогда до завтра. — Последний раз коснулась его губ.

— До завтра. — Он погладил меня по спине и отпустил.

У выхода из квартиры меня ждал Дэйв. Когда я оделась, он вручил мне вещи.

— Всё будет хорошо? Вы не убьёте друг друга? — с натянутой улыбкой спросила я.

— Я напишу смс.

— Хорошо. У меня такое чувство, будто я прощаюсь.

— Не преувеличивай.

— Тогда я пошла, иначе Джой меня за шкирку вытащит.

Мы с Дэйвом обнялись, ия покинула квартиру в тревожном состоянии и с тяжестью на сердце.

Глава 20

Как только входная дверь закрылась за Авророй, Дэйв обратил всё своё внимание на ванную. Неторопливыми шагами он приблизился к ней и застыл на месте, не решаясь повернуть ручку.

— Я тебя слышу, — раздалось за дверью. — Твоё сердце слишком сильно бьётся для человека, которому абсолютно всё равно на данную ситуацию. Но это не страх. Ты совсем меня не боишься, а очень зря.

— Если ты меня прикончишь, какую реакцию получишь от Авроры? Она скажет тебе спасибо?

— Я бы был благодарен, — съязвил Брайен.

— Мы всегда будем перепираться? Или постараемся хоть как-то наладить контакт? — Набравшись смелости, Дэйв нараспашку открыл дверь ванной комнаты, но не сделал и шага вперёд.

В тёмном и тесном помещении стоял угрожающий силуэт, Брайен не поднимал своей головы, скрывался под капюшоном, руки держал в кармане. «Светлый» ощутил кожей исходящий от стоящего напротив парня холод и ужас, но принял это за психосоматику. И мысли, что Брайен совсем не тот, о ком ему рассказывали всю жизнь, притупляли эффект самовнушения. Становилось намного легче воспринимать «тёмного» не как чужака, угрожающего жизни.

— Не думаю, что мы подружимся.

Два абсолютно противоположных человека продолжали стоять на своих сторонах, не стараясь поймать дружеский настрой.

— Мне нужна твоя помощь, — заявил «светлый», чем вызвал смех со стороны «тёмного».

— Что ты скрываешь от Авроры? За что тебе стыдно?

— А ты на самом деле чувствуешь «светлых», — с обречением произнёс Дэйв. — Собственно, именно с этим мне и нужна помощь.

— Тебя так сильно загрызла совесть, что ты отчаялся и решил попросить помощи у своего ночного кошмара?

— Удивлён, что ты знаком со словом «совесть». И нет, мой ночной кошмар будет похуже человека с дерьмовым характером.

— И ты так уверен, что я соглашусь тебе помогать?

— Нет, но попытаться стоило. — Дэйв, не имея больше терпения вести эту беседу, просто закрыл дверь ванной и решил максимально отвлечься от съедающих беспокойств.

Но всё было бесполезно. Любое дело, за которое он брался, не могло перекрыть поток мыслей. Он починил окно, убрал всё на кухне.

Толку нет. Он продолжает видеть перед глазами конец. И не только свой.

Паранойя окутывала его всё сильнее, не давала нормально дышать. Он знал, что в нём тоже проснулась «тёмная» сторона. Только вот ни к какому балансу он прийти не мог. «Светлая» сторона корила его за проступок, издевалась над ним, порабощала разум, убивала. И ему бы хотелось получить чёртовы ответы.

Почему он меняется не так, как Аврора? Почему две его противоположности не могут сосуществовать? И как предотвратить последствия ошибки?

Дэйв вернулся в свою комнату и вновь достал спрятанное от Авроры лекарство.

— Что именно делают эти таблетки? — прошептал он, перебирая в руке крошечные белые капсулы.

Он внимательно разглядывал упаковку, не мог перестать строить свои догадки, выдвигать в голове теории. Это был уже не праздное любопытство. «Светлый» серьёзно задумывался о том, как могут подействовать на него эти препараты.

Постепенно его ладонь начинала погружаться в тень, а он сам слепнуть. Дэйв не успел убрать препараты в тайник и остался сидеть на нерасправленном диване, сжимая упаковку в руке.

— Что это?

Дэйв даже не вздрогнул, когда услышал уже легко узнаваемый голос.

— Не твоё дело. — «Светлый» поторопился засунуть лекарство в карман штанов.

— Ты чем-то болен?

— А разве тебя это волнует?

— Дэйв, я далеко не тот человек, который любит вести беседы. Я предпочитаю молчать, либо подбирать самые грубые слова для описания своих скупых эмоций и никчёмного мнения. И сейчас я очень хочу избежать любых разговоров с тобой. — Брайен плечом опёрся на дверной косяк и с полным безразличием попытался хоть как-то изучить Дэйва, понять его эмоции, хотя делать этого он совершенно не хотел. Особенно ему не хотелось тратить своё время на человека, запутавшегося в самом себе. Он считал это скучным и бесполезным занятием.

— На улице давно ночь. Ты можешь уйти, — Дэйв интуитивно указал рукой на окно.

— Могу. И тогда мы вечно будем, как дети, задевать друг друга колкими фразами. Я бы хотел ради Авроры, — Брайен сделал паузу, размял шею, которая резко заныла. Он сам не верил в то, что пытается обсудить взаимоотношения с кем-либо.

— Сказать не можешь?

— Я бы хотел дружить. Точнее мне надо с тобой дружить. И мне очень важно понять, что за помыслы у тебя в сторону моей девушки.

Дэйв лишь усмехнулся. Его забавляли попытки «тёмного» показать себя добродушным и порядочным человеком.

— Хочешь притворяться перед Авророй, что мы отлично ладим?

— Да. Ты всё-таки её муж, поэтому нам не избежать встреч. Надо что-то делать, иначе однажды я просто разобью твою голову об стену, если ты не успеешь поджечь мою кожу.

— Именно. Я её муж. Ты говоришь только об этом. Ты никогда не говорил, что я её друг. А стоило бы наконец понять, что ревновать ко мне смысла нет.

— Кто она? — «тёмный» задал прямой вопрос, после того, как раскусил «светлого».

— О чём ты? — Дэйв, испугавшись, искривился в улыбке и забегал глазами по сторонам, словно что-то ища.

— Что тебя связывает с лучшей подругой Авроры?

Брайен видел, как паника наполняет Дэйва и разрывает на куски, и получал огромное удовольствие от моральных страданий оппонента.

— Ничего, — ответил Дэйв и тут же стиснул зубы.

— Да брось, я знаю, что у тебя какие-то тайные мутки с непорочной «светленькой». И кажется, я понял, что ты так отчаянно пытаешься скрыть.

Руки «светлого» сжались в кулаки, кадык дёрнулся. Хитрая ухмылка украсила лицо Брайена, когда он ощутил вкус безоговорочной победы.

— Мне нужна твоя помощь.

— Неужели так сильно накосячил, что сам исправить не можешь?

— Я не шучу. Раз ты всё понял, то либо выслушай мою просьбу, либо катись к чёрту вместе со своими замашками грёбанного психолога.

— Не особо горю желанием решать твои проблемы.

Брайен выпрямился и захотел покинуть квартиру, но в этот момент на ноги встал Дэйв.

— Ты всего минуту назад говорил, что нам надо подружиться. По-моему, будет отличный тандем мужа и любовника, — сказал Дэйв.

«Тёмный» усмехнулся, но немного смягчился.

— Нет, это ужасный тандем. Мне больше нравится парень и друг.

— Как угодно, только помоги мне. Я был во многом не прав, но буду признателен, если ты выслушаешь и поможешь. Не уверен, что кто-то другой сможет сделать это.

Дэйв протянул свою ладонь для рукопожатия, надеясь на то, что Брайен всё-таки согласится прийти к перемирию. Сейчас для него только это имело значение.

— Только потому что ты помог нам с Авророй. Но от стычек с тобой я отказаться не могу, ты всё-таки целовал мою девушку. И давай без рукопожатий, думаю, кожа на пальцах мне ещё пригодится, друг.

— Как скажешь, друг.

— У тебя есть ровно пять минут, чтобы поведать мне свою увлекательную историю. Что стряслось?

Брайен вернулся на территорию «тёмных» и первым делом заглянул в подвал, но тот пустовал. Поняв, что скорее всего дело совсем худо, он направился в центр, угнав чью-то машину. Пару раз он попытался обдумать план своих действий, внушить самому себе, что стоит быть более почтительным к Правителю, дабы избежать кардинальных мер со стороны явных лидеров. Но в его голове были лишь картины того, как он медленно перерезает глотку старику.

Подъехав к самому роскошному зданию, Брайен немедля вошёл внутрь и направился в кабинет Правителя. Никто из охранников даже не пытался остановить его. Они прекрасно знали, что окажутся на полу в луже крови, если хотя бы просто позовут его по имени и посмеют отвлечь.

Брайен подошёл к высоким дверям и ногой со всей силы пнул по ним, что те с грохотом отворились и эхом разнесли по зданию удар.

— Скучали? — «Тёмный» нагло ворвался в кабинет и, наигранно поклонившись, стал приближаться к улыбающемуся Правителю.

— А ты как всегда не перестаёшь меня удивлять. — Мужчина поправил свой пиджак и удобнее устроился на огромном кожаном стуле, больше походившем на трон.

— Люблю эффектные появления.

Только когда «тёмный» встал у стола, он заметил сидящую в кресле девушку. Всё её лицо было опухшим от слёз, тушь осыпалась, помада смазалась, а волосы сильно запутались. На ней до сих пор было платье с того мероприятия, только вот появились огромные дыры, оголявшие её синеющие участки кожи.

— Ребекка? — прошептал он, пытаясь поймать взгляд «тёмной». Но та смотрела в одну точку и совсем не двигалась.

— Мы как раз ждали тебя, присаживайся.

Брайен сел на приготовленный для него стул, но так и не оторвал глаз от подруги. Её изящные руки были покрыты синяками и мелкими царапинами, кровь на которых уже запеклась.

— Что вы с ней сделали? — Брайен наконец смог отвлечься от подруги и посмотрел на самодовольного Правителя.

— Ты посмел оступиться. Ребекка приняла всё наказание за тебя, — с некой гордостью произнёс Правитель.

Злость ослепила Брайена. «Тёмный» подорвался с места и через стол вцепился в галстук Правителя и начал душить его.

— Вы посмели её наказать?! — закричал он, всё сильнее сдавливая галстук на шее мужчины.

Ещё минута, и Брайен прикончит Правителя. У него в буквальном смысле горели руки от желания отомстить за Ребекку, убить всех тех, кто посмел издеваться над ней. Он вновь увидел в ней сломленную маленькую девочку, в которую кидали объедки, в которую харкались. Над ней всегда издевались, её всегда использовали для самых разных грязных целей. И воспоминания об этом беспокоили Брайена куда больше, чем собственные пытки.

«Тёмный» с яростью смотрел на задыхающегося Правителя, на его краснеющее лицо. И снова никто не пытался даже приблизиться к нему. Лишь Ребекка среагировала и строгим голосом произнесла:

— Брайен, отпусти его и сядь на своё место.

Руки Брайена тут же разжались, и Правитель упал обратно на свой «трон». Он громко кашлял и тёр свою шею, но несмотря на это вновь улыбался, как псих.

«Тёмный» попытался взять себя в руки, обуздать ярость, которую в последнее время контролировать почти не мог. Он вспомнил об Авроре, представил её образ в голове. Только после этого он сумел хотя бы на мельчайшую каплю успокоиться и сесть на место. Сцены со «светлой» смогли убавить всепоглощающее чувство ненависти.

Брайен вновь посмотрел на Ребекку, но девушка всё так же молчала и не двигалась.

— Я очень рад, что она тебе настолько дорога, — сказал Правитель, после того, как восстановил ровное дыхание.

— Если вы ещё раз хоть пальцем её тронете, я расчленю вас и потроха скормлю вашим верным слугам, — Брайен со всей ненавистью смотрел в глаза мужчины, представляя, как эффектно будет убить его у всех на глазах.

Но Правитель, как обычно, не воспринимал эти слова всерьёз.

— Ты решил, что имеешь право мне угрожать?

— Вы решили, что имеете право издеваться над девушкой, когда вам это вздумается?

— Она опять прикрыла тебя. А я не потерплю такой наглой лжи тем более от моей любимицы. Я просто напомнил ей, где будет её место, если она начнёт противостоять мне.

Ребекка, услышав эти слова, судорожно вздохнула и снова застыла.

— Виноват я. Наказывайте меня.

— Я уже не вижу смысла наказывать тебя. Мне хватило того, что дала Ребекка.

Пальцы Брайена сжались, впились в стул, зубы заскрипели, глаза расширились. Он из последних сил держал себя в руках.

— Не злись ты так, — сказал мужчина. — На самом деле я хочу предложить тебе сделку.

— Я как-то не настроен ничего обсуждать. Мы уходим. — Брайен поднялся с места, так как понимал, что может снова сорваться. Он приблизился к Ребекке, аккуратно взял её запястье и попытался потянуть на себя, но девушка снова не отреагировала. — Пожалуйста, Ребекка, давай уйдём, — шептал он.

— Как тебе ночь с твоей «светлой»? — спросил Правитель, вновь с этой идиотской, тошнотворной улыбкой.

— Вы что-то путаете.

— Я позволю тебе видеться с ней, если ты будешь послушным преемником.

От неожиданного предложения Брайен отпустил руку Ребекки и, нахмурив брови, взглянул в хитрые глаза Правителя.

— Я не шучу. Если ты станешь моим преемником, мы не тронем твою блондиночку. Тебе всего лишь надо подчиниться.

— Подчиниться? — Брайен усмехнулся. — Я вам не верю.

— Брайен, ты очень важен, и я готов пойти на уступки. Если ты хочешь, чтобы «светлая» жила, встречала каждый новый день и новую ночь, тебе просто надо подчиниться мне. Разве это большая плата за жизнь любимой?

«Тёмный» пребывал в шоке от предложения, не мог довериться. Каждое слова Правителя казалось подозрительным. И для него подчинение — самое низкое наказание. Принять данное условие он просто никак не мог.

— Мы знаем, где она живёт твоя замужняя подружка.

Теперь глаза Брайена округлились, брови нахмурились.

— Не может быть… — В его груди кольнуло от испуга, он стал глубже и чаще дышать.

— Да, Брайен. Ты сам очень сильно сглупил, когда вчера помчался за ней. Главное, чтобы одна печальная история не повторилась. Вряд ли ты сможешь приходить и на её могилу.

По голове словно огрели чем-то тяжёлым. Брайен был повержен. «Тёмный» чувствовал лишь одну сплошную боль и страх, он был готов пойти на всё, что угодно, лишь бы только обезопасить Аврору.

Он ударил кулаком по столу и на мгновение прикрыл глаза. Полное отрицание условий внутри него гасло, он заставлял себя подчиниться. Иного выхода просто не было.

Было трудно, но он согласился на сделку. Открыл свои глаза и с ненавистью произнёс:

— Клянусь, однажды я придушу вас у всех на глазах. И вы уйдёте из этой жизни как самый жалкий и ничтожный «тёмный». Вы ещё пожалеете о том, что угрожали дорогими мне людьми.

— Я надеюсь, до этого момента ты будешь паинькой. Для тебе уже приготовили комнату. Расписание мероприятий я дал Ребекке. Также хотелось бы поговорить с вами уже при других обстоятельствах, — Правитель откинулся на спинку стула и самодовольно оглядел «избранных».

— Здесь жить я не буду.

— Свободны, — мужчина махнул рукой.

Как только Правитель сказал это, Ребекка ожила, встала и быстрым шагом пошла прочь из здания. Её ступни горели, ноги тряслись, но она бежала из последних сил. За ней последовал Брайен. Он шёл за девушкой до самого выхода, и лишь на улице поймал её за руку и развернул к себе лицо.

— Не трогай меня! — вскрикнула Ребекка, вырывая свою ладонь. Её тело прошибло болью из-за резких движений.

— Прости меня, прошу.

Брайен обеспокоенным взглядом осматривал подругу, его голос слегка дрожал от волнения.

— Прости?! Чёрт, где ты был?! Почему ты пришёл так поздно?! — на её глазах выступили слёзы. Брайен не видел Ребекку плачущей ещё с самого детства. Такое состояние девушки говорило лишь о том, что Правителю удалось сломать и унизить её так, что она просто не смогла остаться сильной.

— Я испугался, что Аврора была у них. Я не мог поступить иначе.

— Ты пытаешься оправдать себя? Я просила тебя быть более рассудительным. У меня был безупречный план, а ты всё испортил! И теперь они знают всё о ней.

— Но я ничего не знал об этом плане! Вам надо было просто сказать мне, что она дома!

— Чтобы ты переживал ещё больше?! Ты понимаешь, что мы попытались сделать всё, чтобы только тебе было хорошо! Я устала делать всё для тебя! Устала прикрывать тебя, постоянно оправдывать тебя перед всеми! Я больше не могу быть сильной Ребеккой, которая в любой момент придёт на помощь! Я хочу, чтобы и ко мне приходили на помощь! Но ты просто убежал к ней, подставил меня! И тебе было плевать! Ты не вернулся! Ты был с ней! Пока вы развлекались, я…

Ребекка замолчала, так как слёз стал слишком много. Она просто не могла больше дышать. Задыхалась от эмоций, от истерики. Всё, что она сейчас хотел, упасть без чувств и сил.

Перед её глазами мелькали все те люди, которые издевались над ней сутки. Она запомнила каждое лицо, каждое грязное прикосновение, каждый удар и каждое унижение. Всю трясло, тошнило.

— Что они с тобой сделали? — Брайен попытался обнять её, но его со всей силы ударили по рукам. — Пожалуйста, скажи мне.

— Зачем? Разве тебя это волнует?

— Ребекка, ты знаешь, как дорога мне. Я не дам тебя в обиду.

Он говорил искренне, хотя ненавидел выражать всё словами. Он понимал, что подвёл её, что виноват во всех её страданиях. И он бы хотел доказать, что ему действительно жаль, но именно сейчас он не знал, как поступить.

— Но ты уже оставил меня.

Она больше не хотела видеть его, слышать его жалкое «прости». Не верила его словам, не чувствовала больше никакой уверенности.

— Пожалуйста, прости меня.

— Ты всегда был так беспечен. Постоянно плевал на последствия, хотел показать всем, что можешь идти против правил. И я всегда была за тебя, так как любила тебя, как родного человека. Я правда как дура верила, что нас не просто так свели. Думала, ты мой человек, думала, ты будешь мне, как брат. Поэтому я до последнего покрывала тебя. Первый раз я попросила тебя поступить иначе, послушать меня и стать любезным. Но ты в очередной раз наплевал, снова не подумал о последствиях. И я заплатила за слепую любовь к тебе. Заплатила за каждое слово, которое говорила в твою защиту. А теперь плевать мне. Брайен, мне плевать на то, что ты будешь делать.

— Не говори так. Мы с детства опора друг для друга. Я не смогу без тебя.

Он смотрел в её заплаканные глаза, окунался в детство. Вспоминал подростковое время, выписку из этого дурацкого центра воспитания. Видел каждый свой проступок. И только сейчас он понял, что скорее всего Ребекка не первый раз расплачивается за него.

— Я не прощу тебя за это.

— Я никуда не уйду, не оставлю тебя. Ты не представляешь, как мне жаль, что тебе пришлось это всё пережить. Позволь это исправить.

— Хватит. У тебя был шанс поступить иначе, ты мог проверить её и вернуться. Но ты даже не подумал ни о ком из нас. Ты не подумал о том, что сделают со мной. Надеюсь, ночь с ней стоила того.

— Я люблю её, поэтому я рванул к ней. Но я должен был вернуться к тебе. Умоляю, прости. Если бы я только знал.

— Ты знал. Ты прекрасно знал все последствия. Не делай вид, что это не так. Ты теперь никто для меня. Ты подвёл меня, Брайен.

— Ребекка, ты не можешь…

— Могу! Черт возьми, могу! Я могу поступить так! Потому что сил моих больше нет!

Девушка сорвалась сместа к своей машине. Её глаза накрылись пеленой, но она всё равно села за руль, чтобы умчаться как можно дальше от воспоминаний. Всё её детские раны вскрылись, вся боль вырвалась наружу. Она чувствовала себя преданным ребёнком, брошенной девочкой. Теперь в её памяти не было того очаровательного мальчишки, в котором она видела смысл своей жизни, своё спасение, которым она восхищалась, в которого она верила. Она чувствовала лишь полную беззащитность. Прекрасно понимала, что Брайен не будет защищать её, что никто не спасёт её, когда Правителю в очередной раз захочется поглумиться над своей «любимицей».

Полное одиночество. Теперь она чувствовала себя ничтожеством.

Она мчалась по дорогам, кричала, стучала руками об руль. Не знала, как остановить истерику, как унять эту боль. Для неё был один путь. Не хотела даже обдумывать иные выходы.

В один момент стальной человек сломался, как тонкая, сухая ветка.

Глава 21

Возвращаясь домой после ночёвки с подругами, я заскочила в магазин прикупить продукты. На пороге квартиры меня встретил Дэйв в очень странном состоянии.

— Сегодня какой-то праздник? — задалась вопросом, когда он забрал у меня пакеты с непритворной улыбкой на лице и сияющими глазами.

— Для хорошего настроения нужен повод?

— Нет, но ты в последнее время был мрачным и подавленным.

Сняла с себя верхнюю одежду и прошла вместе с ним на кухню, чтобы помочь разобрать покупки. Я не могла оторвать от него взгляда, не могла поверить в то, что он искренен сейчас. Но как бы я ни пыталась найти хоть какой-то подвох, всё было тщетно. Дэйв действительно выглядел счастливым и необременённым.

— Мне надо сходить по некоторым делам. С тебя ужин. — Дэйв пальцем щёлкнул по моему носу, и я тут же пришла в себя, перестала пялиться на него.

— Хорошо.

Стоило только мне наконец улыбнуться ему в ответ, как след его простыл в квартире. Сомнения кошками скреблись в душе. Да простит меня Дэйв, но я должна понять, что случилось.

Воспользовавшись его отсутствием, я зашла в его комнату и начала бессовестно рыскать по шкафчикам, надеясь найти хоть какую-то зацепку внезапной перемены настроения. Было стыдно, страшно, я вздрагивала из-за собственного отражения в зеркале, из-за любых звуков. Адреналин пульсировал в висках. Странно, но я получала удовольствие от своих крошечных проделок.

И какого было моё разочарование, когда я не нашла абсолютно ничего. Может, я слишком критично отношусь к Дэйву? Почему я не могу поверить в то, что он сам справился со своими трудностями?

Я присела на его диван, моя рука совершенно случайно нырнула под холодную подушку и нащупала коробку. И это показалось мне отличной уликой.

Поторопилась достать из-под подушки подозрительную вещицу, пришла в ужас, когда рассмотрела её. Что под его подушкой делают мои таблетки?!

Входная дверь отворяется, по квартире разносится позитивный крик:

— Аврора, я ненадолго! Забыл кое-что взять! — В комнату врывается Дэйв. Он замечает в моих руках лекарство и тут же меняется в лице. — Что ты забыла в моей комнате?

Я медленно подняла свой взгляд с препарата на напуганное и озлобленное лицо мужа. Мои пальцы непроизвольно сжали таблетки сильнее, чтобы Дэйв не посмел выдернуть их и удрать. Он попался.

— Что мои таблетки делают под твоей подушкой? — Поднимаюсь на ноги, смело смотрю в его глаза. Прямо сейчас я хочу получить абсолютно все ответы. Брайен был прав, что Дэйв что-то старательно скрывает от меня.

— Тебе эти таблетки не нужны, значит, я могу их забрать. — Он, переполненный агрессией, начинает приближаться ко мне. Не глядя под ноги, я запрыгнула на диван и прижалась к стене. Руки дрожали, прятали таблетки за спиной. Я следила за каждым шагом Дэйва, за тем, как он уже по дивану идёт ко мне, возвышается. Почему-то хотелось закричать от страха.

— Сколько ты их принял? — спрашиваю, сглатывая.

— Лучше просто отдай их. — Его пальцы впиваются в плечо, медленно спускаются по напряжённой руке, достигают сжатой ладони. Я прекрасно понимаю, что он с лёгкостью вырвет у меня упоковку.

Я попыталась привлечь его внимание, заставить посмотреть на меня. Свободной рукой обхватила его челюсть, насильно повернула голову на себя. Его светлые убитые глаза окатили меня непробиваемым холодом. Он пуст внутри. Абсолютно пуст.

— Они не помогут тебе, не сделают лучше, — тараторила я, всё сильнее прижимаясь к стене. Моя рука продолжала заставлять его смотреть в глаза. — Они не спасут её. Ты и Амелия. Вы не больны. Вам не нужны лекарства.

Его пальцы перестали держать мою руку, он сделал шаг от меня. Шатаясь, Дэйв встал на пол и со всей силой ударил рукой о деревянный дверной косяк, что тот скрипнул и пустил небольшую трещину.

— Ты не знаешь. Ты не сможешь понять. — Он повышает голос, пытается запугать. Но я перестала бояться.

— Я проходила через это.

— У тебя всё иначе. И она толком ничего не знает о «тёмном» мире, ей тяжело со всем справляться. Она запуталась сильнее меня. Эти таблетки дают возможность забыться, ты перестаёшь чувствовать свою «тёмную» сторону. Ты считаешь себя хорошим человеком.

— Ты же видишь, что этот эффект не вечен. Зачем так рисковать? — Я бросила упаковку на постель и тоже слезла с дивана.

— Я не знаю, как ей ещё помочь.

Я прекрасно видела отчаяние в его глазах. Он так сильно во всём запутался, что начал делать полнейшую чушь. Сразу вспомнила то, что творилось со мной в период моего «восстановления». Не хочу, чтобы мои друзья проходили через подобное.

Я взяла ладонь Дэйва двумя руками, сжала её и с неприкрытой мольбой в голосе начала говорить:

— Просто расскажи мне. Амелия держалась от меня как можно дальше всю ночёвку, избегала взглядов, сторонилась, даже порой не влезала в обсуждения. Она никогда мне не расскажет. Но так надо. Возможно, я смогу как-нибудь помочь.

Дэйв, не моргая, впивался в меня своим тяжёлым взглядом. Я не знала, что ожидать от него, какой манёвр будет следующим. Просто мягко сжимала его руку, надеясь, что он решится мне всё рассказать.

Но срывается. Как дикий зверь с цепи.

— Прости меня, — говорит, уходя прочь из квартиры. — Мне очень жаль.

Ладонями накрываю лицо, падаю на диван. Не понимаю, зачем они оба молчат и пытаются спастись от изменений. Как объяснить им, что они должны поговорить со мной?

Я не узнаю их обоих. Они теряют себя в этой паутине. Помню прекрасно, каким был Дэйв в самом начале нашего знакомства: немного заносчивый парень, всем видом показывающий свою антипатию в мою сторону, любопытный и очень стойкий. А что сейчас?

Амелия всегда для многих была примером для подражания. Умная, воспитанная, до мурашек по коже интеллигентная. Она бы сошла за настоящую принцессу. Но сейчас от всего этого в ней осталась лишь аристократическая оболочка, которая была дана ей природой. Всю ночь я наблюдала за каждым её движением под непрекращающуюся болтовню Джой.

Мы сидели за столом на кухне и поглощали вредную пищу с превеликим удовольствием. Джой говорила, что ей положено есть много, так как теперь она кормит не только себя. Я в ответ на это усмехалась и просила её просто молча есть без этих нелепых оправданий.

— Тебе хорошо. Ты ешь много и никогда не набираешь вес, — ворчала она.

— Главное не…

— Да-да, главное не внешность, — закатила глаза Джой. — Но лишним не будет, знаешь ли.

Амелия отстранённо сидела в стороне и почти ничего не ела. Мы с Джой прекрасно видели перемены в поведении подруги. Только вот моя беременная подружка предпочитала не докапываться до проблем, а просто отвлекать от них и быть солнцем на пасмурном небе. Только вот у Амелии небо было беспросветное.

В итоге Джой перевела всё внимание на меня, не забывая подталкивать еду забитой Амелии.

— Аврора, ты вообще собиралась приглашать нас всех на новоселье? — она вопросительно вскинула брови. — Что-то мне подсказывает, что семейная жизнь поглотила тебя с такой силой, что друзья стали пустым местом.

— Это не так! — воскликнула я.

— Не можете отлипнуть друг от друга?

— Дело не в этом. — Кидаю косой взгляд в сторону Амелии. Она замечает это и опускает голову.

— Ты хоть помнишь о Нейле? Волкере? Мы же так давно не собирались вместе! С Волкером раньше ты могла целый день провести. Где же ваша нерушимая дружба? У него, между прочим, день рождения был, пока ты была, — Джой заткнулась, когда поняла, что ляпнула лишнего.

— Пока я была в оздоровительном лагере. Ничего страшного. Меня же там не пытали, — я усмехнулась.

— Прости, я просто боюсь, что мы отдалимся.

— Разве нам нужен повод, чтобы собраться? Впрочем, ты права. В ближайшие дни мы устроим праздник.

— И вашу свадьбу мы толком не отметили. Требую продолжение банкета! Согласна, Амелия? — подруга подняла стакан сока и попыталась расшевелить подругу.

— Да. Я на самом деле тоже уже соскучилась по нашим посиделкам.

Её губы тронула тёплая улыбка, и я не сдержалась от ответного жеста. Но стоило ей снова наладить с нами связь, стать ближе лично ко мне, как она замыкалась в себе ещё больше и стыдливо отводила взгляд.

— Хорошо, девочки. Обещаю в ближайшее время собрать нас всех вместе.

Если они так хотят своим поведением делать очевидным внутренние проблемы и не решать их, то пусть. Я переживаю, но что я сделаю, если со мной не идут на контакт? От меня сбегают, мне врут, скрывают тайны.

Беру с собой лекарство и прячу их у себя. Не дам им пытаться «излечиться». Только хуже будет.

Дэйв успел вернуться как раз перед наступлением ночь. Он молча прошёл в свою комнату, не посчитав нужным заглянуть ко мне. Хорошо, я оставлю их в полном покое, пока они сами не созреют избавить себя от лишних тайн.

Слишком долго я ждала прихода Брайена, но он всё никак не появлялся. Плохое предчувствие не давало мне сидеть на месте. Точно что-то случилось.

Вспоминаю дурацкое прощание в ванной. Ещё тогда меня окутывали самые ужасные чувства.

Нет, он придёт. Это я вторила себя на протяжении всей ночи. Не спала, сидела на кровати, поджимая колени к груди. Плакала. Сердце в плену отчаяния болезненно стучало по рёбрам. Хочтела выть. Представлялавсё самое худшее.

Самое страшное, что я не могу ничего сделать. Я вынуждена просто сидеть на месте и ждать. Это уничтожает ещё сильнее. Буквально съедает меня, как лакомый кусочек, и причмокивает.

За окном уже светает. Потеряла счёт времени. Паранойя начинает бить по вискам. Паника.

Пожалуйста, только бы было всё хорошо. Умоляю.

Уход Ребекки сломал огромную часть Брайена. Он смотрел на убегающий силуэт подруги и не мог пошевелить ногами, чтобы догнать и попытаться всё исправить. Понимал, что она никогда не простит его.

Подвёл.

Машина с визгом срывается с места и уносится прочь на бешеной скорости. Ладони Брайена превращаются в кулаки, он поворачивается лицом к роскошному зданию и кричит, что есть мочи:

— Какой я, чёрт возьми, правитель, если я подвёл её?! Что я за идеал, если делаю больно дорогим мне людям?!

Он чувствовал, что потерял её. И он не мог простить себя за это.

Он ведь обещал всегда оберегать её, клялся, что ему она может доверять. Прекрасно знал, что он для неё всё, что только его она совсем не боится и только на него рассчитывает. Он знает все её слабости, страхи. И он хотел уберечь её от всего, чего она так боялась.

— Ублюдок, — шептал про себя, направляясь в сторону дома.

Шёл интуитивно, смотря в пустоту. Его окрикивали, к нему подходили, совсем отчаянные девушки пытались составить компанию. А он только отпихивал любого смельчака, решившегося приблизиться.

Заплаканные глаза Ребекки напоминали ему Эйми. Пухлые аккуратные губы в воображении заливались кровью, бледные пальцы пытались её убрать.

Образ подруги стал идентичен последним мгновениям жизни Эйми. Но постепенно волосы девушки начинали светлеть вместе с прищуренными глазами. Картинка двоилась.

Брайен замер на месте, когда две абсолютно разные девушки упали на колени, хватаясь за живот и отхаркивая сгустки тёмной крови. Брюнетка и блондинка как под копирку напоминали о самых ужасных фрагментах жизни. И угрожали счастливому будущему.

— Этого больше не повторится, — говорил он себе под нос, минуя собственные видения. — Никто больше не погибнет из-за меня.

Отказываясь идти на поводу иллюзий, он взял себя в руки и решил кардинально изменить своё поведение. Больше не будет своевольничества, не будет эгоизма и желания пойти против правил. Он не переживёт, если с Ребеккой или Авророй случится то же самое, что случилось с Эйми.

Следующей ночью он пришёл всё в тот же подвал, где надеялся увидеть своих друзей. Пойти к Авроре после этих событий он не мог. Чувство ответственности за случившееся не позволяло отвлечься от «тёмного» мира.

Но кроме Блэйка и Кайла в подвале никого не оказалось.

— Воздержимся от обсуждений, — сказал Брайен, приближаясь к парням. — Мне жаль.

Блэйк в ответ на это заявление засмеялся, опуская свою голову. Его ладонь обхватила горлышко стеклянной бутылки не открытого пива, и он со всей силы швырнул её в сторону Брайена. Тот успел увернуться, и бутылка разбилась об стену, расплескав алкоголь по всему помещению.

— Жаль?! Тебе просто жаль?! — Блэйк поднялся на ноги и начал кричать.

— Я ненавижу себя точно так же, как ты меня. — Брайен был готов принять любой удар. Он понимал, что заслужил всю эту злость. — Если ты хочешь выплеснуть эту ярость, то я буду только рад. Если это искупит хоть каплю моих проступков в сторону Ребекки, то просто избей меня до потери сознания.

— Какая же она дура, что до последнего выгораживала тебя. Ты никогда не будешь достоин её. Проваливай к своему ангелочку, раз она значит для тебя так много. Раз её спасение куда важнее жизни Ребекки.

— Никогда не ставь меня перед выбором.

— Никогда не оставляй тех, кто готов отдать за тебя жизнь!

Блэйк хотел уже сорваться, чтобы отомстить Брайену за каждый удар, который получала Ребекка, пока он был со своей «светлой». Но ему помешал Кайл. Парень встал напротив него и оттолкнул прочь.

— Блэйк, не надо. Он сам всё понял.

— Я буду ломать ему все кости, пока он не ощутит ту боль, которую испытывала она. Всё из-за него! И только он мог забрать её от туда!

— Он осознал свою ошибку. Не надо устраивать кровопролитие. Я не хочу, чтобы мы боролись друг против друга. — Кайл старался держать всё под контролем. И только благодаря ему Блэйк приходил в себя.

В подвал ворвалась Джессика, привлекая всё внимание к себе. Отдышавшись и отлепив от взмокшего лба пряди волос, она начала прерывисто говорить.

— Ребекки не было дома. Вся квартира перевёрнута, из аптечки пропали лекарства.

Трое парней одновременно подбежали к Джессике, чтобы узнать ещё какие-нибудь детали.

— Я не знаю, куда она могла уйти! — кричала та, наводя ещё большую панику.

— Я знаю. И я пойду один. — Брайен постарался скрыть страх за уверенной маской.

Но никто из «тёмных» даже не пытался довериться ему. Они откровенно демонстрировали свой испуг и пытались придумать хоть какой-нибудь план действий.

— Пожалуйста, поверьте мне. — Сказав это, Брайен пошёл к выходу.

— Стой! Возьми. — В руки Брайена прилетели ключи от мотоцикла Кайла. — Мы поищем её в округе. И мы надеемся на тебя.

Не теряя ни мгновения, Брайен помчался в то место, где Ребекка чаще всего находила свой покой. Подруга утверждала, что там она может быть наедине со своими чувствами, и никто её не упрекнёт за слабость.

И он не ошибся, выбрав именно это место. Среди редколесья, у небольшого родника сидела Ребекка, опираясь спиной на широкий ствол сосны. Её глаза были закрыты, руки спрятаны под какой-то чёрной тряпкой. Брайен слез с мотоцикла, подбежал к ней и сразу сорвал ткань. Увидев целые запястья, он выдохнул и сел на землю.

— Неужели ты думал, что я, Ребекка, самая красивая, самая восхитительная, самая сильная женщина этого мира покончу жизнь самоубийством? — Девушка не открывала своих глаз, словно не хотела видеть бывшего друга.

— Никогда так не думал. Но ты напугала всех нас.

— Я хотела этого. Но потом подумала, что более глупого поступка просто нет. Я достойна смерти намного грандиознее, чем жалкое вскрытие вен. Впрочем, не мне решать, что будет с моим телом, с моей жизнью. Я сама себе никогда не принадлежала.

— Ты достойна жить. Достойна проживать каждую ночь счастливо.

Уголок губ Ребекки слегка приподнялся в усмешке, а веки сомкнулись сильнее, и на ресницы выступили слёзы. Она пыталась улыбаться, скрыть от Брайена всю свою боль и слабость, но мелкая дрожь в совокупности с рваными вдохами и всхлипами раскрывали её внутреннее состояние. Она была как на ладони.

В её голове вновь и вновь возникали воспоминания каждого наказания. Последнее было слишком свежим, поэтому оно до сих пор яркой картинкой стояло перед глазами. Каждое сказанное тогда слово, каждый удар, непрекращающееся насилие. Почему-то именно сейчас она не могла смыть это с себя.

Брайен сел рядом с ней и насильно прижал к себе. Она рыпалась, била его, не желая чувствовать эту, как ей казалось, наигранную и жалкую поддержку. Сейчас она не нуждалась даже в нём.

— Не надо делать вид, что тебе не всё равно! — кричала она, впадая в истерику. Силы, вместе с желанием бороться, утекали из её тела.

— Мне никогда не было и не будет всё равно на тебя.

— Просто оставь меня.

— Я не повторю этой ошибки.

Не имея больше сил прогонять Брайена, Ребекка позволила обнять себя и попытаться утешить. И в глубине души она была благодарна ему. Ведь она боялась собственных мыслей. И она не хотела больше плакать и чувствовать боль, рухнувшую на её плечи впервые за долгое время.

Брайен гладил Ребекку по шелковистым волосам, аккуратно стирал с лица слёзы, копившиеся годами.

— Слишком холодно, чтобы сидеть на земле. Давай встанем. — Предложил Брайен, когда девушка перестала содрогаться из-за каждого всхлипа.

Ребекка послушно сквозь боль и при помощи крепких рук поднялась на ноги, но тут же упала от бессилия обратно.

— Я ног не чувствую, — шептала она со злостью. — Какая же я идиотка. Развела сопли на пустом месте. Теперь ещё и хлопоты доставляю.

— Перестань. — Брайен поднял Ребекку на руки и понёс к брошенной неподалёку машине, думая о том, что надо будет вернуться за мотоциклом Кайла. — Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал в своей жизни. Ты выдерживала самые страшные унижения и пытки, никогда не показывала своих ран.

— Я должна была придерживаться этому.

— Нет твоей вины в том, что ты сорвалась. Это всё из-за меня. Ты верила в меня, и всегда рассчитывала на мою помощь. Но изо дня в день помогала ты мне, а не наоборот. И всё это по каплям заполняло тебя, пока не вылилось через края. Я не представляю, как ты могла терпеть такого друга, как я, всё это время.

«Тёмный» подошёл к машине, посадил Ребекку на капот и открыл дверцу автомобиля.

— Я не терпела тебя. Я испытывала счастье от того, что в моей жизни есть ты. Ты мне дорог, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Но в твоей жизни появилась любовь абсолютно другого вида. И она сейчас ждёт тебя в квартире на первом этаже, выдирая от волнения свои белые кудрявые волосы. — Ребекка мягко улыбнулась, когда увидела, как сверкнули глаза Брайена.

— Моя любовь к ней не мешает мне заботиться о тебе. — Брайен вновь поднял Ребекку на руки и удобно устроил на заднем сиденье, забрал ключи и сам сел на водительское место.

— Я долго думала о том, что же усилило мои эмоции. Это была ревность. С самого детства всё твоё внимание было на мне, твои мимолётные интрижки никогда не затмевали меня. И мне так паршиво от того, что теперь есть кто-то важнее меня. А что я? У меня нет никого важнее тебя. Я не испытываю ни к кому то, что ты испытываешь к Авроре. И меня никто не любит. Раньше я думала, что мне будет хватать этих дружеских уз, но нет. Я тоже хочу отношений, хочу ссориться и мириться, хочу испытывать всю палитру эмоций.

Брайен не знал, что ответить подруге на это. Он прекрасно понимал все её чувства, и ему бы очень хотелось, чтобы всё, о чём она сейчас мечтает, стало реальностью. Но разум настойчиво шепчет горькую правду: Ребекка никогда не будет жить так, как она хочет. У неё иная судьба. И говорить об этом Брайен не считал нужным. В зеркало заднего вида парень прекрасно видел тяжёлое осознание реалий в заплаканных, но всё равно безумно красивых глазах.

— Кажется, появление Авроры сделало нас какими-то слишком сентиментальными. Благодарить её за это или же ненавидеть? — Ребекка задумчиво посмотрела на отражённое в зеркале лицо. — Ладно, хоть она и раздражает меня, должна признать, что чувствовать боль намного приятнее, чем быть эгоистичной с*кой без эмоций. И не смотри на меня как тогда в детстве. Чувствую себя жалкой.

Смущаясь из-за излишнего беспокойства, Ребекка уставилась в окно. А Брайен всё также не мог подобрать нужных слов. Вместо этого он аккуратно задрал промокшие штаны Ребекки, чтобы проверить состояние ног.

— Они все синие! Ты хотела отморозить себе всё?

— Не начинай. — Ребекка убрала от себя руки. — Просто отвези меня домой, пожалуйста.

— Ребекка…

— Брайен, пожалуйста, давай не будем.

— Ты меня не простишь? Никогда?

— Я тебя простила. Но доверять тебе, надеяться на тебя как прежде не могу. Мы оба прекрасно понимаем, что у тебя есть человек, которому ты хочешь отдать всю свою заботу. Забудь наш разговор. — Девушка закрыла свои глаза, выдохнула и полностью расслабилась на сиденье.

Брайен несколько секунд терроризировал умиротворённое лицо, прежде чем зависти машину и пальцами сжать руль.

— Можешь мне не верить, можешь говорить, что теперь мы никто друг для друга. Я не перестану считать тебя самым близким человеком. Повторяю, какой бы сильной не была моя любовь к Авроре, я не забуду о тебе. Я больше не подведу тебя, обещаю.

Глава 22

Полное бездействие убило мои нервные клетки окончательно. Их уже не восстановить. Я искусала губы, расчесала кожу на руках до крошечных царапин. Не прощу себя, если начну новый день без попыток узнать, что случилось с Брайеном. Он бы никогда не пропустил нашу ночь без веской на то причины. И мысли о том, что причина может быть опасной и даже смертельной для него, запускали пыльный механизм в моей голове.

Я готова была пожертвовать собой. Испытывая неподвластное разуму чувство, я складывала в рюкзак вещи, которые могут мне понадобиться в совершении, возможно, одного из глупейших поступков в моей жизни. Я пойду искать Брайена на его сторону.

Не обращая внимания на маячащего в коридоре Дэйва, я активно собиралась, надевала верхнюю одежду. Муж не мог понять причины столь суетливого поведения, поэтому с любопытством отслеживал каждое движение.

— Ты меня бесишь, — пробубнила я, натягивая шапку на голову. — Можешь заняться своими секретными делами и не докучать мне одним своим присутствием?

— Понимаю, ты имеешь полное право злиться на меня.

— Я очень рада, что в отличие от меня ты такой понятливый. А сейчас исчезни, — одарив натянутой улыбкой Дэйва, я поспешила открыть входную дверь. Но муж был слишком настойчив, поэтому поймал мою руку и развернул всё тело к себе лицом. — Да что тебе надо?! — воскликнула я, упираясь кулаками в его грудь.

— Объясни, что случилось, — требовал он, за плечи прижимая меня к стене.

— Я предпочту, как и ты, оставить свою личную жизнь в строжайшем секрете! А теперь отпусти, мне некогда!

— Вы поругались? — Дэйв начал строить догадки, глазами пытался прочитать ответ на моём взволнованном лице.

— Знаешь, для того, чтобы поругаться, надо хотя бы увидеться! — собрав все силы в кулаки, я ударила его и оттолкнула от себя.

— Ты пошла к нему? С ума сошла?!

— Разрешения супруга для перемещения не требуется, поэтому лучше свали с дороги, пока в ход не пошли мои ноги. Уж поверь, после нескольких ночей в кругу «тёмных» становишься намного сильнее.

— Это неразумно и опасно! — продолжал возмущаться Дэйв.

— А я ради любимого готова на безумные и опасные поступки. С дороги!

— В отличие от тебя он может защититься даже в нашем мире. А что ты? Что ты можешь сделать против «тёмных»?!

— Ты недооцениваешь силу моего поцелуя. Проверено на Блэйке, лучшее средство самообороны.

— Аврора, пожалуйста, не делай этого. — Дэйв попытался вновь приблизиться ко мне, но я обхитрила его и оказалась возле открытой двери.

— Ты тоже хотел спасти Амелию, был готов на глупые и безумные поступки. Твои глаза были накрыты пеленой, разум затуманен. Ты мог думать только о ней. Сейчас я могу думать только о Брайене. И мне плевать, что со мной может что-то случиться. Пора перестать быть эгоисткой и рискнуть собой ради него. Пусть это и маленький, но всё же шаг. Иначе я не поступлю. Прикрой меня.

После моих слов повисла гробовая тишина. Я восприняла это как полное принятие моих действий, поэтому покинула квартиру без лишних слов. По пустующим улицам я вышла на луг, где так любила раньше рисовать. Кинула рюкзак на снег, сняла с себя светлую крутку и надела чёрную толстовку. Шапка тоже полетела к брошенным вещам, на голову натянула большой капюшон. И пусть штаны далеки от чёрного, я чувствовала себя «тёмной» в этой нелепой конспирации.

Решимость не гаснет во мне. Я смело иду по обходным дорогам к границе, надеясь не встретить какого-нибудь любопытного глупца. И вот передо мной уже простирается забор из невысоких деревьев, через который я прохожу без особых усилий.

— Полдела сделано: я на их территории, — говорю сама себе, словно подбадриваю. Чувствую, что через несколько минут разум включит инстинкт самосохранения, и вместе с ним мой эгоизм.

Действие адреналина притупляется, уступая главенствующее место панике. Узнаю прежнюю Аврору.

— Я справлюсь, — шепчу под нос и иду совершенно интуитивно по заснеженным дорогам. Кажется, здесь давно никто не ходил. Забытый Богом район восстанавливался в памяти. Однажды я уже была здесь, светила ночью по сторонам фонариком. Походу, тогда я была совсем без тормозов. И как же мне повезло, что Блэйк спас меня от неминуемой гибели. Если бы не он, не было бы сейчас второй попытки проникнуть на территорию «тёмных». Кто-нибудь наверняка бы меня прикончил.

Буду разумнее. Стараюсь сконцентрироваться. Я не должна терять былой настрой и поддаваться панике. Это неправильно.

Среди заброшенных домов с заколоченными окнами замечаю ступени, ведущие в подвал. Находка ободрила меня, и я поспешила спуститься вниз. Не взять с собой фонарик было глупо. И снова проявляется характерная для меня черта — пустоголовость. Сначала делаю, потом думаю.

Свет с улицы слегка касается ступеней. Благодаря искристому снегу солнце кажется особенно ярким. Делаю осторожные шаги, но как назло ноги шумно хлюпают в лужах. Внутри помещение полностью окутано мраком. Пахнет влажным бетоном, талым снегом. Успокаивающая свежесть. Но через пару мгновений начинаю чувствовать опасность. Нос улавливает запах «тёмного». Чужого.

Наивно пологая, что я осталась незамеченной, начинаю отступать. Легкие сжимаются, горло начинает саднить. Сильные руки хватают мои запястья и тянут в темноту. Холодное дыхание с запахом сигарет касается взмокшей кожи. Меня бросило в пот, сердце в панике заскакало в груди. Визг вырывается сквозь дрожащие губы, когда меня бросают на диван. «Тёмный» блокирует мои действия, смеётся.

— И что на территории «тёмных» забыла «светлая»? И откуда эта чёрная толстовка?

— Слишком много вопросов, не думаешь? Мы же даже не знакомы.

— Подружка Брайена?

Что? Откуда он знает?!

— Почему бы тебе не спросить у него самого? — пытаюсь встать, но меня небрежно толкают обратно. Доигралась, Аврора.

— А ты не в курсе? Все «тёмные» уже знают о некой блондиночке. Он, конечно, всё равно станет правителем, но по его репутации твоё наличие бьёт слишком сильно. Интересно, что мне дадут за то, что я приведу тебя к Правителю?

— Брайен станет правителем?! — сорвалось у меня. Я буквально подпрыгнула на месте, накрыла губы ладонями. Капюшон напрочь слетел с моей головы. — Я хотела сказать… Эм… Так вот как зовут вашего будущего правителя. Уверена, он прекрасен. Мне пора. — Снова попыталась встать, но тяжёлая ладонь приземлилась на моё плечо, и мне пришлось сесть на место.

— И что он в тебе нашёл, раз так рискует ради тебя? Как он вообще может что-то чувствовать? — «Тёмный» присел на корточки напротив меня. И в моей голове зародился очередной глупый план.

— А ты проверь. Раз он идёт на такие жертвы ради меня, значит, ему очень-очень хорошо со мной. Как думаешь? — хитро улыбаюсь и пытаюсь выглядеть максимально соблазнительно даже в этой одежде. — Можешь попробовать. — Мои пальцы начинают бродить по плечам незнакомца.

— У него же есть Ребекка. Ты просто ничто на её фоне. А она идеальна во всём. Каждый её вдох прекрасен.

Ребекка. Ребекка. Ребекка… Бесит!

— Видимо, для Брайена она не настолько прекрасна. — Я разозлилась. Какой раз мне говорят, что рядом с Брайеном всегда есть идеальная девушка, с которой мне не сравниться?! И как я могу не ревновать?!

— Он просто всегда любил нарушать правила. И ты ему нужна исключительно для этого. В тебе нет ничего привлекательного.

Внутри меня вскипела кровь. Ноздри расширились, глаза наполнились бешенством. Я сжала плечи «тёмного» и сквозь скрипящие зубы процедила:

— Ты слишком болтлив для «тёмного». Перейдём к делу. — Подаюсь вперёд и впиваюсь в губы напротив. Руки перемещаются на его скулы, пальцы начинают ласкать его кожу. Чувствую, как мышцы лица сжимаются, как губы начинают кровоточить. Углубляя поцелуй, я в буквальном смысле поджигаю его, высасываю силы. Он начинает терять сознание, не может отпихнуть меня. Боль слишком сильна. Ему кажется, что он горит заживо.

Я отстраняюсь от бедняги и толкаю его прочь. Не медля ни секунды, иду к ступенькам и выхожу на улицу. Холодный ветер обдаёт моё горящее лицо, я полной грудью делаю вдох. Становится намного лучше.

Привкус и запах крови дали мне возможность протрезветь. Я сплёвываю и обнаруживаю на снегу алое пятно. Осознание того, что я натворила, холодной водой окатило меня. Продолжаю слюной ополаскивать рот, в надежде избавиться от металлического привкуса, рукавом убираю капли с подбородка и губ.

— Да что со мной сегодня?

Все мои чувства кажутся особенно обострёнными. Я легко решаюсь на смелые, безрассудные поступки, не могу контролировать свою ревность, ярость.

Опускаю взгляд на подушечки пальцев. Странно, я не чувствовала того, что его кожа покрывалась ожогами. Но он так корчился, словно я была огнём. Может ли эта боль быть лишь психологическим явлением? Но тогда откуда кровь?

Я же не изуродовала его? Нет. Его кожа была цела. Это точно. А что касается его губ? Языка? Почему там то была кровь?!

Значит, простые прикосновения вызывают адскую боль, сравнимую с сжиганием заживо, но поцелуй уже наносит видимый урон. Точнее мои губы действительно способны разрывать кожу «тёмных». Поэтому тогда у Блэйка треснула кожа, а у Брайена во время нашего первого поцелуя пошла кровь. Но как, чёрт возьми, это всё работает?!

Не понимаю зачем, но я побежала. Просто бежала в первый попавшийся дом. Не хотела больше думать, строить догадки. Они меня путали, даже пугали.

В подъезде были выбиты все доски на месте окон, поэтому я могла прекрасно видеть. Может, попытать удачу и найти Брайена здесь? Я точно помню, что его квартира находится на втором этаже.

Поднимаюсь на этаж выше. Возле каждой двери замираю, пытаюсь принюхаться. И только от одной двери исходил сильный и знакомый запах. Но это кажется совсем нереальным. Мне не могло так сильно повести.

— Я сошла с ума, раз ищу человека по запаху.

Я уже на голову отбита. Чувствую страх, но делаю, рискую.

Быстро снимаю с себя штаны, обувь. Остаюсь в одной большой толстовке. Волосы прячу. Так, если я вдруг ошиблась и это не квартира Брайена, какой-нибудь смелый «тёмный» посреди дня приютит бедную девушку и получит от неё очень горячий поцелуй.

Сглатываю и стучу в дверь. Конечно, никто не реагирует.

— Ну же, Брайен. Ты точно там. Я не ошиблась. Просто не могла.

Ноги начинают замерзать, успокаиваю себя не уходящим запахом. Вновь и вновь делаю глубокие вдохи, ноги тру друг об друга, кулаком тарабаню в дверь. Если это его квартира, но его самого там нет, то я упаду прямо здесь. Я просто не знаю, куда ещё мне пойти!

Наконец дверь отворяется. В нос с новой силой ударяет излюбленный запах, и я просто глупо смеюсь.

— Брайен, я тебя убью, — заявляю в силуэт с опущенной головой. Ногой пинаю спрятанные вещи в квартиру и вхожу сама, запирая дверь.

— Что ты здесь делаешь?! — злится он, рывком притягивая к себе. — И как ты смогла меня найти?!

— Я твой запах за километр почувствую. Если хотел спрятаться от меня, облился бы помоями.

От разговоров у меня гудела голова. В это мгновение я хотела лишь одного. Поэтому я смело привстала на носочки и без заминок вовлекла Брайена в поцелуй. Он сначала не отвечал мне, игнорировал мои манипуляции, движения моих губ. Был настолько ошарашен и зол одновременно, что только и мог сжимать мою талию.

Мои пальцы проникли под его футболку, плавно прошлись по выпирающим мышцам. Попыталась снять с него одежду, но он был совершенно неподатлив.

— Что не так? — прошептала я, ненадолго отстранившись от его губ. Мои ладони от поясницы поползли вверх по спине, всё же задирая несчастный предмет гардероба.

— Я задал тебе вопрос, на который хочу получить ответ.

— Ты не пришёл ночью, я решила прийти днём. И сейчас я не хочу ничего обсуждать. Я хочу тебя.

Не отступая, я начинаю снимать с себя толстовку. Мне не знакомо чувство алкогольного опьянения, но я слово выпила бутылку хорошего вина. И я хотела заразить Брайена этим.

— Это, чёрт возьми, опасно, — он уже буквально рычит. Говорит таким грубым низким голосом, что я ещё больше завожусь. Представляю, как делаю ещё глоток из бокала на тонкой ножке. Пьянею сильнее.

— Да, это безрассудно, опасно. Я могла погибнуть. И столько эмоций будоражило меня: страх, беспокойство, переживание, ревность, ярость. А всё из-за того, что я люблю тебя. И сейчас мне надо просто выпустить пар и расслабиться. С тобой.

Брайен идёт на поводу, позволяет стянуть с него футболку. И я сразу, подобно кошке, начинаю ластиться, прижимать его к себе.

— Неужели не хочешь прикоснуться ко мне? Или ты так пытаешься наказать меня? Проучить?

Хочет что-то сказать, но я пользуюсь моментом и целую его. Он уже больше не может отпираться, поэтому отвечает. Инициатива полностью принадлежит мне, от этого я чувствую намного больше жара. Проникаю в его рот языком, веду себя как хозяин. Брайен явно не привык к такому напору особенно с моей стороны. Позволяю себе усмешку, после чего продолжаю изучать его губы с нарастающей страстью.

Одна моя рука гладит шею, поднимается вверх к затылку. Его короткие чёрные волосы приятно щекочут подушечки пальцев. Приближаю его голову, чтобы максимально углубить поцелуй и забыться.

Свободная рука спускается вниз по покрытому испариной телу. Сначала сжимает мощные плечи, потом плавно проходит по ключицам. У самой ладонь взмокла, задрожала. Но я хочу быть намного смелее.

В голове всплывает разговор о Ребекке. Меня вновь душит ревность, и я случайно прикусываю губу Брайена, но не даю разорвать поцелуй. Рука уже грубее сжимает грудные мышцы, спускается к прессу. Сама себе пытаюсь доказать, что он мой целиком и полностью. Пальцы направляю вниз, скольжу ими по идеальным кубикам, пока не достигаю резинки спортивных штанов.

— Ты до сих пор так и не коснулся меня, — замечаю я, обрывая поцелуй. — Что ты пытаешься этим сказать? Не хочешь меня?

Моя ладонь ныряет в его штаны, и Брайен тут же всем телом слегка вздрагивает.

— Знаешь, кое-что выдаёт тебя с потрохами.

Самодовольно улыбнувшись, я целую его скулы, спускаюсь к шее, не убирая руки. Пальцы всё активнее сжимают его возбуждённый орган, гладят его через тонкую ткань боксеров. Чувствую, как он сглатывает, как напрягается, пытаясь думать совершенно о другом. Но он даже представить себе не может, какие планы у меня были.

— В принципе, ты можешь дальше молчать, — шепчу в его приоткрытые расцелованные мной губы, щекоча горячим дыханием. — Можешь даже попытаться остановить меня, чтобы наказать. Бесполезно, Брайен.

Все тормоза отказали. Я действительно похожа на сумасшедшую. И Брайен будет нагло врать, если предпочтёт говорить, что ему это не нравится.

— Любишь меня?

— Люблю, — отвечает без колебаний.

— Сильно?

— Сильно.

Этих слов мне было достаточно, чтобы хоть на секунду отпустить ревность. Но вот только эмоций внутри меня не убавилось. А желание и вовсе многократно усилилось.

Молча, явно под удивлённый взгляд Брайена, я села на колени и начала спускать с него одежду, полностью оголяя. Когда он послушно перешагнул через штанины, я устроилась удобнее и начала рукой скользить по всей его длине. Сначала медленно и неуверенно. Но каждая секунда раскрепощала меня, движения становились куда активнее и даже опытнее. Сердце колотилось с бешеной скоростью, стук гулом отдавался в ушах, и мне это безумно нравилось. Я получала истинное удовольствие от того, что могу сделать Брайену приятно. И я поддалась вперёд, обхватывая его губами. Низкий тон грудного стона Брайена разнёс по моему телу неописуемый импульс. Его чуть ли не звериный рык подействовал на меня лучше любого допинга. Отодвинув прочь стеснение, я старалась сделать всё как можно лучше, взять глубже. Руками Брайен собрал мои волосы и установил свой темп.

Я хотела делать всё, что ему нравится, но одновременно чувствовать полный контроль над каждым его вдохом. И от этого ощущения пульсация между моих напряжённых ног усиливалась.

В какой-то момент Брайен останавливает меня и вынуждает встать на ноги. Я абсолютно ничего не могла делать, так как в голове до сих пор звучали эти рваные вдохи, шумные выдохи, а перед глазами была выдуманная картина всего происходящего. Словно нет этого мрака, и я могу видеть каждое движение, каждую выпирающую вену, краснеющую кожу, стекающие капельки пота.

Брайен наконец снимает с меня нижнее бельё и мягко кидает тело на кровать. Он целует шею, ласкает грудь. Хищно и своенравно ставит засосы на раскалённой коже. Я могла была дойти до предела от любого прикосновения, и Брайен слышал это по моим непрекращающимся стонам. Я вторила его имя, просила перестать мучить меня, но он игрался, доводил до безумства, спускаясь всё ниже по извивающемуся телу.

Я вынудила его прижаться ко мне, чтобы всем телом ощутить налитые силой мышцы, поднявшуюся из-за жара температуру. Он дышал так же тяжело, кровь внутри него закипала вместе с моей. Было уже невыносимо довольствоваться поцелуями и ласками. Брайен попытался закинуть мои ноги на себя, но я заставила его лечь на спину, и сама оказалась сверху. Мои волосы рассыпались в полном беспорядке, одна рука опёрлась на накаченные грудные мышцы Брайена, а вторая помогла немного войти в меня. Я начала медленно насаживаться, издавая протяжный стон. Это ощущение волной охватило меня. Мы словно оба жили ради этого момента. Медленными покачиваниями я всё сильнее обостряла и так уже неконтролируемые эмоции. Чувствовала себя по-особенному обнажённой сейчас. Я могла целовать тело Брайена, руками блуждать по точёному торсу, двигаться так, как мне заблагорассудиться. То выгибалась в спине, то прижималась грудью к «тёмному», пока его ладони гладили мою спину и сжимали ягодицы. Он помогал мне, хватая за бёдра и увеличивая скорость и глубину проникновения. Я всё больше путалась в мыслях и теряла рассудок. Весь сгусток скопившихся эмоций взорвался внутри и сладкой истомой растёкся по каждому миллиметру тела. Брайен перевернул меня на спину и вскоре тоже получил долгожданную разрядку.

Обнажённые мы лежали на влажной постели под тонким одеялом. Моя голова удобно устроилась на плече, а рука на торсе. Пальцы Брайена путались в моих волосах.

— А теперь я требую объяснений, — сказала я, когда дыхание обоих полностью выровнялось.

— Твой рот может делать более полезные вещи, чем ненужные колебания воздуха.

— Я серьёзно! — ударяю его по груди. — Почему ты не пришёл ночью?

— Я был с Ребеккой.

— И лишних слов не надо, — пробубнила я, отстраняясь от Брайена. Я легла на другую подушку и отвернулась к стенке, по плечи накрывая одеялом скрученное в калачик тело.

Брайен тяжело выдохнул за спиной, затем приблизился и за талию прижал к себе. Его губы коснулись открытого участка шеи, а тёплое дыхание парадоксально вызвало холод. Я зациклилась на каждом плавном движении его пальцев, представила, как скользит его ладонь по моему обнажённому телу.

Делаю глубокий вдох. Я снова уязвима из-за поцелуев, крепкого тела. Но злость и обида спускает с небес на землю. Грубо убираю от себя руки.

— Я должен был быть с ней, пойми меня. — Пытается объясниться, но мне мало этих дурацких слов.

— Это всё? Я просто должна сказать, что всё отлично, раз ты был с ней? Чёрт, Брайен! — срываюсь и поворачиваюсь лицом к нему, руками упираюсь в плечи, стараюсь держать дистанцию. — Я не спала всю ночь, как всегда думала о худшем. На свой риск пошла к тебе днём, потому что просто не могла оставаться в квартире без новостей о тебе. Я волосы на себе рвала, а ты, — я запнулась, в горле пересохло. — Ты просто был с ней?!

— Я не могу тебе рассказать.

— Не удивлена! Вновь у тебя тайны. Когда я должна была узнать о том, что ты будущий правитель?

В квартире повисла тишина. Я слышала только своё тяжёлое дыхание.

— Как ты узнала? — осторожно спрашивает Брайен, аккуратно касаясь моих впивающихся в его плечи рук.

— Пока я шла сюда, мне по дороге попался весьма разговорчивый «тёмный», который поведал мне столь удивительный факт. И давно все «тёмные» знают обо мне? — мой голос с каждым словом становился всё грубее.

— Мы не будем это обсуждать. — Я прекрасно почувствовала на себе всё то напряжение, что пронзило тело Брайена. Он принял сидячее положение, и одеяло полностью упало с нас. Мои пальцы стали мягче.

— Почему же ты всё скрываешь от меня? — Я перекинула через него ногу, села на колени. Мои ладони совсем невесомо коснулись его скул. — Почему же ты ругаешь меня за то, что я скрыла от тебя некоторую информацию, но сам до сих пор не рассказываешь мне даже о важных вещах? Когда же мы сможем поговорить?!

Я металась из стороны в сторону. Меня просто кидало. Один край — я хотела разорвать его на части. Второй край — хочу обнять и приласкать. Ладони всё сильнее сжимали его лицо в тисках, старалась поймать его взгляд. Но он снова закрылся.

— Да, ты не можешь рассказывать о себе из-за прошлого. Но это же я. Брайен, это же я! Твоя девушка, черт возьми! Я хочу знать о тебе. Я должна знать о том, что происходит в твоей жизни.

— Я не вру тебе. Просто не хочу впутывать.

— А я вру? Да, конечно. Знаешь, мы сидим сейчас оба обнажённые. Тебе хватает этого? Любовь? Тогда почему внутри ты в толстой одежде? Я не права, что скрыла от тебя правду о своём состоянии. Но я не чувствую свою вину больше. Потому что ты скрываешь ещё больше. И ты даже не пытаешься открыться. Ребекка всё знает о тебе? Видимо, она действительно это заслужила.

— Не начинай, — пытается меня перебить, но я накрываю рукой его рот.

— А теперь просто помоги мне сходить в душ. В простой душ. Когда будешь готов открываться мне, дай знать.

Даже не хочу больше пытаться быть понимающей девушкой. Почему она может всё знать, а я нет? Возможно, мной просто движет ревность. Сильная и всепоглощающая. Не вижу ничего плохого в желании знать о своём парне всё. И да, мне обидно. Даже очень. Из-за всех его секретов, я начинаю сомневаться в наших отношениях и чувствах. Не думала, что с Брайеном буду загоняться.

Как он мог скрыть, что будет правителем?!

Всё становится слишком обременительным. Я хочу быть частью его жизни, хочу помогать и поддерживать. Но он видимо уже нашёл девушку, с которой хочет делиться всем.

Глава 23

После душа я какое-то время сидела на диване, окутавшись полотенцем, и ждала, когда Брайен тоже закончит водные процедуры. Из головы не выходили минувшие события. Я прокручивала, как на диктофоне, все сказанные слова, пытаясь выяснить, кто прав, кто виноват.

— О чём задумалась? — спросил он, приближаясь ко мне. От него все так же пахло неизвестным, но таким любимым для меня запахом даже после душа. Я сразу представила, как красив он, когда с его волос на плечи и вниз по телу стекают крошечные капли воды. Незаметно сглотнула.

— Как часто я говорила тебе о том, что ты потрясающе пахнешь?

— Со дня нашего знакомства даже посчитать сложно.

Почему-то я засмеялась. Но с некой горечью, которая не осталась не замечена Брайеном.

— Хорошо, — на выдохе произносит он. — Мы поговорим.

Мои глаза непроизвольно округлились, челюсть немного опустилась. Я попыталась сделать вдох, но шок из-за заявления Брайена был слишком велик.

Кажется, больше всего я ждала именно этих слов.

— Аврора, дыши, — со смехом говорит Брайен, поднимая меня на ноги.

Я вцепилась в его плечи и сделала тяжёлый выдох.

— Мне просто не верится, что ты согласен поговорить со мной.

— Не то, чтобы я хотел этого. Но я вижу, что разговор необходим даже мне. — Он немного приближается ко мне, и вода, с его тела перебегая на мою оголённую кожу, приятно холодит. Я вздрагиваю, когда с тёмных волосы мне на нос падает одна капля, морщусь, но тут же Брайен нежно чмокает меня в кончик. Голос внутри меня дико и протяжно запищал.

Пока я поджимала пальчики ног от предвкушения, Брайен успел принести мне свою свежую футболку. Почувствовав запах порошка, я возразила:

— Дай мне ту футболку, в которой ты уже ходил, пожалуйста.

— Но я специально дал тебе постиранную.

— Тебе не понять всю прелесть в футболках, которые ты уже носил. — Протягиваю ему руку, он с усмешкой забирает у меня предмет гардероба и тут же вручает пропитанную его запахом футболку. Я когда-нибудь пойму, чем он пахнет? — Так-то лучше.

Быстро скидываю с себя полотенце и надеваю футболку на обнажённое тело. Ткань словно свободно разлилась по коже, слегка касаясь груди, бёдер. Теперь я действительно чувствую себя лучше.

— Не знал, что одна моя футболка может так осчастливить человека. — Видимо, Брайен обратил внимание на мою улыбающуюся физиономию.

— Ой, не ври, — отмахнулась я. — Ты знал, как я облюбовала твои толстовки.

— Точно. Почти все истаскала.

— Ну, уж извините. — Я развела руки. — Сам виноват, что такой потрясный.

Смутившись из-за собственных слов, я принялась активно вытирать волосы полотенцем. Создавала лишний шум, чтобы только больше никто ничего не говорил. Но Брайен уже оказался рядом. Его руки аккуратно схватили мои запястья, останавливая мои беспорядочные движения, и забрали полотенце. Я замерла с опущенной головой и скреплёнными в замок пальцами.

— Скучал по такой Авроре. — Брайен начал помогать мне сушить волосы.

— По какой такой?

— По скромной, невинной глупышке. Нет, конечно, и самоуверенная Аврора, берущая всё в свои руки и в прямом и в метафорическом смысле, доставляет мне не меньше удовольствия, но делать это всё надо по собственному желанию, а не на поводу адреналина, злости и ревности.

Брайен остановился и поднял мою голову. Кудрявые волосы скрыли моё стыдливое лицо, но тут же «тёмный» аккуратно убрал пряди.

— С чего ты взял, что это только из-за эмоций? Точнее да, я согласна, что меня переполняли все эти чувства, я хотела избавиться от напряжения, но я не делала это только из-за ревность. Мне просто хотелось этого.

Говорила я неторопливо. Сейчас внутри меня эмоциональный штиль, и я очень сильно боялась разрушить умиротворение. И сбить весь настрой скачками настроения будет невероятно обидно: вряд ли Брайен когда-либо согласится на очередные откровения.

— В противном случае ты бы не начала пилить меня сразу после секса.

— Дай угадаю. Шутку про рот и его полезность ты сказал специально, чтобы задеть меня? Это не был твой «тонкий юмор»?

— Конечно. Я не спец в отношениях, но что-то мне подсказывает, что это как минимум неуважительно к девушке, которую любишь.

Я ещё больше смягчилась. Дабы занять себя чем-то, я начала теребить не расчёсанные волосы.

— Ты такими темпами их выдернешь.

На слова Брайена я не отреагировала. Вместо лёгкого настроя в груди словно камень лежал. Я не хотела даже принимать тот факт, что вина в наших с ним «глобальных» проблемах лежит на моих плечах. Я чувствую себя всё той же Авророй, почему же он видит во мне другую? Почему я стала для него девушкой, которую он хочет обидеть? Он таким образом пытался меня пристыдить и образумить?

— Знаешь, возможно, ты прав. Это было просто желание доказать, что я не хуже твоей восхитительной подружки.

— Эта восхитительная подружка спасла нас.

— От этого она становится только лучше.

— И ты решила, что, стоя на коленях, докажешь, что лучше?

— Господи, я не знаю! — вспылила я. Меня будто подогревали долгое время, и вот я окончательно взорвалась. — Я просто была на эмоциях весь день, так как ты не пришёл ночью.

— Ты хотела поговорить, но в итоге первая повышаешь голос.

— Потому что ты задаёшь слишком много сложных вопросов!

— Я задал один вопрос, который оказался для тебя слишком сложным. Тебе это не понравилось. Теперь представь, какого мне. Ты задаёшь тысячи таких вопросов.

— Потому что я ничего не знаю. Понимаешь? — Делаю шаг к нему и тычу пальцем в плечо. — Я ничего не знаю о тебе! Для меня ты всё так же покрыт толстым слоем тайн. Когда я должна была узнать о том, что ты преемник? Что я должна думать о твоих отношениях с Ребеккой, если ты проводишь с ней тайные ночи, забывая обо мне?! — Я чувствовала, как кожа наливается алым цветом, как разогревается кровь. Как по щелчку пальцев из моих глаз прыснули слёзы. Я всё сильнее била его, но он стоял подобно стене. — Как мне вообще верить в твои слова, если ты всё скрываешь?! Как долго я смогу любить эту чёртову неизвестность?!

— Я забочусь о тебе, как же ты не понимаешь?! — Брайен хватает мои руки и притягивает к себе.

— Как ты смеешь говорить об этом, если сам не даёшь заботиться о себе?! Что в твоём понимании забота?!

— Я не хочу, чтобы ты знала хоть что-то об этом мире! Не хочу омрачать твои представления! Не хочу портить мнение о себе! Я и так впутал тебя во всё это, подверг опасности!

— И об этом я тоже не знаю! Я должна делать вид, что всё хорошо?! Должна быть прежней Авророй?! Та Аврора не проходила курс лечения, не имела несколько личностей! Не знала забот, не знала, какого это думать, что дорогой человек мёртв! Та Аврора не любила тебя до сумасшествия! — я кричала, срывала голос. Меня словно резало изнутри, я впадала в сильнейшую истерику. В ушах начали звенеть посторонние голоса, они что-то вторили без остановки, спорили.

— Аврора, ты меня слышишь? — я уловила глухой вопрос Брайена и попыталась зацепиться за него, дать ответ.

Но всё, что я могла, это глотать воздух, утопать в собственных слезах и падать. Мои ноги подкосило, только руки Брайена уберегли меня от болезненного падения. Он посадил меня на свои колени и крепко обнял.

— Это не конец, — шептала я, прижимаясь ближе к нему.

— Что с тобой происходит? — его голос даже слегка дрожал из-за волнения и испуга, но сам он старался оставаться бесстрашной опорой.

— Я слышала их. Они всё ещё там. В моей голове.

— Я не понимаю тебя.

— «Тёмная» и «светлая». Я их слышу. «Светлая» не хочет, чтобы я любила тебя.

Брайен не стал сейчас копаться во всём, он просто позволил мне успокоиться в его объятиях. Пока я бредила, говорила что-то невнятное, он не отпускал меня, шептал о том, как сильно любит и целовал в макушку, висок и лоб.

Голоса становились тише, сердце успокаивалось в груди. По крупицам я восстанавливала собственное сознание, спасаясь нежным шёпотом. Слова Брайена глушили внутренний конфликт и избавляли от надоедливых фраз, въедающихся в голову.

— Спасибо, — наконец промолвила я, когда приступ прекратился.

Брайен взял моё лицо в свои ладони. Я чувствовала, как бегает его взгляд по мне, как пытается он убедиться, что я действительно пришла в себя. Под пристальным вниманием я обычно смущалась, но сейчас мне словно хотелось ощущать это излишнее беспокойство.

Пальцами прошлась по его костяшкам и убрала от своего лица ладони. Мягко улыбнулась и уверенно заявила:

— Со мной всё в порядке.

Чтобы доказать это, я встала на ноги и размяла шею. Такое чувство, что я спросонья решила заняться физкультурой. Тело до сих пор было ватным, но чувствовала я себя всё равно прекрасно.

— Ты напугаламеня. — Брайен медленно поднялся на ноги. Он всё никак не сводил с меня глаз, несмотря на мою улыбчивость. — Что они делали с тобой? И расскажи подробнее об этих личностях.

Я сразу помотала головой.

— Я голодна. Может, мы поедим?

— Надо приготовить. Что насчёт подробного рассказа?

Злость и ярость пронзили его голос и охладили тяжёлое дыхание. Агрессия волнами исходила от него, вызывала мурашки и мелкую дрожь. Я, как напуганный ребёнок, решила прижаться к нему, обнять, так как знала, что для меня он не представляет никакой угрозы.

— Тебе надо успокоиться, Брайен.

— Успокоиться?! Насколько ужасные вещи они делали с тобой, что до сих пор есть последствия?! Может, мне выпустить пар на том «тёмном», попавшемся тебе по пути?! Я так полагаю, он устроил далеко не радушный приём.

В памяти проскочили краткие рассказы о действиях, следствием которых стали неконтролируемые вспышки ярости. Любая серьёзная угроза моей жизни, по всей видимости, выводила Брайена из себя за считанные секунды. Представить страшно, что было с ним, когда он думал, что я мертва.

— Но со мной всё хорошо.

— Да, я вижу. — Он едва дёрнулся. — Прекрасно вижу.

Тишина. Вот, что сейчас было необходимо нам обоим. Пока Брайен отходил от внутреннего взрыва, я вместе с ним глубоко и ровно дышала.

Мы оба до сих пор словно повреждены. Глупо было надеется, что беды миновали. Все наши проблемы только увеличивались. Одна крепилась на другую. Как чёртово почкование.

Сейчас я даже не уверена, что ему стоит знать о подробностях. Но тогда и мне придётся унять любопытство. Разве это возможно?

Дабы отвлечь друг друга от накатившего в одно мгновение прошлого, мы перебрались на крошечную кухню. Я сидела на табуретке, пока Брайен ходил вдоль кухонного гарнитура и хлопал дверцей, кажется, хилого холодильника. И всё время ноги Брайена шаркались об мои коленки.

— Чувствую себя бесполезной, — пробубнила я, поджимая ноги, чтобы не мешать Брайену.

— Хочешь, не глядя, приготовить что-нибудь? — словно с издёвкой спросил он.

— Очень смешно.

Я драматично надула губы и закинула ногу на ногу. Руки, скреплённые на круги в замок, Брайен рассоединил. Он легко поставил меня возле столешницы и зафиксировал в ладони рукоятку ножа. Я слегла нахмурилась и спросила:

— Хочешь, чтобы я пальцы себе отрезала?

— Мы будем готовить вместе.

Его ладони мягко легли на мои и стали управлять каждым движением. В данный момент он был моим кукловодом. Мои плечи упирались в его мощное тело, затылок горел из-за его дыхания. Фантазии о том, как, должно быть, романтично это выглядит со стороны, притупили мысли и парализовали тело. Но это было только на руку Брайену: я была максимально податлива.

И вся эта трепещущая сладость длилась до тех пор, пока в полной тишине мы с Брайеном, как одно целое, готовили еду.

— Должно быть, стоит начать мне, — прокашлявшись сказал Брайен, чем вызвал тугой узел в животе. Я так хотела услышать от него всю правду, но сейчас почему-то боялась, что это может навредить нам. И меньше всего я хотела вновь испытать приступ, который вызвал бы цепную реакцию у Брайена.

Но я промолчала. Мои уши уже максимально навострились для того, чтобы вслушаться в каждое слово.

— Что касается моего детства. Табу, — строго говорит он, и я вынужденно киваю, принимая его условия. — Попрошу тебя больше никогда в это не лезть, так как места там для тебя нет. Всё, что было там, слишком ужасно. Вряд ли я смог бы хоть приблизительно описать тебе в полной «красе» процесс моего воспитания.

— Поняла.

Поняла. Приняла. Хотя уверена, что краткие фрагменты будут вновь и вновь проскальзывать в наших разговорах. Я лишь надеюсь, что ему не будет больно от этого. Постараюсь, максимально сдерживать себя.

— Ты уже знаешь о том, что было со мной во время нашей разлуки. И знаешь о последствиях. Этим пользуется наше правительство. Да, все знают о тебе.

Он вкратце изложил всё, что происходило на том дурацком мероприятии, рассказал о том, что является преемником Правителя и должен будет занять его пост. Я впитывала каждое слово, как губка.

— Они угрожают тебе мной, чтобы ты не противился быть правителем «тёмных»?

— Да.

Меня это загнало в тупик. Я оказалась его слабым местом. Меньше всего я хотела приносить ему боль, но выходит так, что я главный источник страданий. Из-за этого шею немного свело, а в горле пересохло.

— Думаешь, из-за того, что они так сильно промыли тебе голову, ты готов пойти на всё, что угодно, чтобы только спасти меня? Я имею в виду, ты же думал, что я мертва, из-за этого в тебе было слепое желание мстить. И сейчас это всё не прошло…

— У них бы не получилось, не было бы у меня чувств.

— Чувств, точно. — Не замечаю, как напугано смеюсь.

— Они не тронут тебя, пока я выполняю их прихоти. Не позволю им причинить тебе вред. Тебе нечего бояться.

В его словах была сила и уверенность, голос придавал строгости и серьёзности. Неужели, он хочет быть чей-то пешкой? И всё ради меня?

— Я не боюсь за себя. Как я могу спокойно жить, встречаться с тобой, зная, что ты постоянно чем-то жертвуешь ради меня?

— И что ты предлагаешь? Может, нам расстаться?

Это казалось единственным адекватным выходом из ситуации, но сердце болезненно сжималось только от одной мысли, что мы можем больше никогда не встретиться.

— Разве мы сможем расстаться?

— Тогда о чём может идти разговор? Я сам подверг тебя опасности, сам показал свою слабость и дал Правителю пульт по моему управлению. Именно поэтому я буду делать всё возможное, чтобы уберечь тебя.

Обхватив Брайена за шею, я притянула его к себе и с особой нежностью прильнула к губам. Ответ последовал моментально. «Тёмный» обвил мою талию и прижал к себе. Его ладони гладили мою поясницу, поднимались вверх к лопаткам, из-за чего свободная футболка, скользя по телу, поднималась всё выше. Уловив эту тонкую грань, нарушив которую мы бы вновь подались искушению, я засмеялась в поцелуй и отпрянула от Брайена.

— Еда сгорит, если мы продолжим, — оправдалась я.

— Верно.

За трапезой мы предпочли не говорит на серьёзные темы. Вообще казалось, что лучше Брайену не знать о том, что было со мной в «лагере». Да и сознаться в том, что его стёрли из моей памяти, выше моих сил. Правда уверена, что Брайен так и ждёт подходящего момента, чтобы потребовать ответных объяснений.

Но на самом деле не на все свои вопросы я получила ответ. Да, мы обсудили его статус, наконец я осознала всю его значимость.

Он самый идеальный человек на всём мире, как по мне не только внешне, именно поэтому он должен править «тёмной» стороной. У него обострённое обоняние, слух, он самый сильный, может проникать в разум «светлых». Одним словом он коктейль невероятности. Но он до сих пор не может контролировать гнев, чем и пользуется Правитель. А я являюсь неким бонусом, который удерживает Брайена среди главных людей этого мира. И обо мне знают все. Абсолютно все. Смысл мне прятаться теперь?

Признаться, это всё-таки пугает. Я девушка преемника. Для всех я должна быть лишь его игрушкой, ведь «тёмным» чужды чувства.

За-пу-тан-но.

Кое-как проглатываю еду. Аппетит пропадает. Хорошо, я должна смериться с этим всем. Я же хотела знать о жизни Брайена, хотела в ней участвовать. Вот и заняла вакантное место возле него. Куда уж ближе? Куда уж важнее? По-моему сейчас я даже слишком поглотилась «тёмным» миром. Моё участие будет грандиозным.

Ах, да, чуть не забыл. Ещё стоит Брайену и Ребекке встать рядом, и, например, взяться за руки, как все «тёмные» впадают в транс и пускают на них литры слюней. Очень удобная функция для главного. Жаль, для действия нужно не менее идеальное дополнение в лице «лучшей подруги». Эти двоя могут поработить мир. Я буквально уверена в этом.

Не замечаю, как вилкой начинаю царапать тарелку. Мои губы поджимаются, по телу начинают разноситься импульсы.

Аврора, успокойся, иначе Брайен заметит твои конвульсии.

Смешно, он уже явно заметил их. И даже понял их причину.

А что я скажу? «Брайен, о Ребекке мне поведать не хочешь?»

О Эйми я могу вообще не заикаться? А я ведь не забыла о ней. Хотя, мне же нельзя говорить о ней!

Я всё равно не имею права требовать что-либо от него, пока не изложу свою историю. Что ж… Я должна придумать вопрос, который отвлечёт от всего.

В голову приходит прекрасная мысль. Я давно хотела это спросить, но как-то вечно сбивалась. Выпиваю стакан воды дабы смочить горло. Так намного лучше.

— Брайен, у меня есть вопрос, — мямлю я, резко чувствуя смущение. Из ревнивой и капризной девчонки в своей голове я превратилась в скромницу.

— Весь во внимании.

Чувствую это неприятное напряжение. Он уверен, что я спрошу о Ребекке. Спрошу, но позже. А сейчас поговорим совершенно о другом.

— С того момента, как мы начали с тобой… Как мы вступили в… После первого… — Я всё пыталась начать свой вопрос, но получались нелепые звуки. Со стороны, наверное, было то ещё зрелище.

— Начали заниматься сексом?

— Любовью.

— Ну да. Я и позабыл, что передо мной ещё та скромница сидит.

Он издевается.

— В общем, ты всегда всё заканчивал… — снова смущаюсь. Боже, что со мной?

— В тебя.

— Верно.

— И тебя волнует, почему я не боюсь беременности?

Киваю ему в ответ. Любой адекватный человек сразу бы задумался об этом. Но это же я. А я пустоголовая.

— Не мне же рожать.

Из-за его слов мои глаза чуть не выкатились в тарелку с едой. Я глупо хлопала ресницами и держала рот открытым, пока на языке не почувствовала кусочек мяса.

Он опять издевается.

— Я серьёзно! — с едой во рту пытаюсь прикрикнуть, но чуть не давлюсь.

— Ну так и я не шучу. — Он же как обычно в нейтральном настроении. Видимо счастлив, что беседа пошла не о его сногсшибательной подружке.

— Нельзя подходить к этому так беспечно!

— Почему же ты раньше об этом не спрашивала?

— Дура была.

— Не стану спорить. Зато о другом спрашивала постоянно.

— Назревает очередной конфликт?

— Даже не пахнет им. Мы просто мило беседуем.

— Что делать, если я беременна?! — вырвалось из меня.

Вдруг всё сошлось в один пазл. Я стала особенно эмоциональной, у меня вновь начали расходиться личности. Всё это неспроста.

— Рожать, Аврора. Мы станем прекрасными родителями.

— Я, конечно, понимаю, что ты станешь папочкой не в первый раз, но я к статусу «мама» ещё как-то не готова.

— Разве это не главная цель «светлых»? Вытянуть супруга, завести ребёнка. Поставить в комнате большой аквариум с рыбками, посадить рядом кошку и собаку.

В этот момент рядом мяукнула Аврора.

— Кошка у нас уже есть, — подытожил он.

— Я не Ребекка, чтобы спокойно рожать от тебя детей. Ты хоть знаешь, какие могут быть последствия? Мы должны задуматься об этом!

— Успокойся, ты никогда не забеременеешь от меня.

— И откуда такая уверенность?

— Мне вкалывают препарат, который делает меня бесплодным.

На секунду замолкаю, дабы переварить эту фразу.

— Зачем это делают?

Брайен тяжело выдыхает и без особого энтузиазма начинает рассказывать. Эта тема оказалась для него крайне неприятной:

— Чтобы избежать нежелательных беременностей с моим участием. После некоторых событий правительство приняло решение вкалывать препарат, который делает меня абсолютно неспособным к размножению. Я был на это согласен. Когда им стал нужен наш с Ребеккой ребёнок, они просто вкололи препарат, снимающий действие предыдущего. Как только беременность Ребекки подтвердили, меня снова сделали бесплодным. И по сей день я не могу иметь детей. Можешь не паниковать.

Но этот рассказ ничуть не успокоил меня. Поникший голос Брайена сигнализировал о том, что есть какой-то подвох, есть то, что его особо печалит. И вряд ли это отсутствие незапланированной возможности стать отцом. Причина его горечи кроется в событиях, который привели к данным последствиям. Но спросить об этом я не решилась.

Вообще сам разговор исчерпал себя. И моё любопытство не стоит того, чтобы вскрывать его раны. Уж точно не сейчас.

— Понятно, — всё, что смогла промолвить я.

— Думал, ты начнёшь разговор о Ребекке.

— Ну, об этом я бы тоже хотела поговорить.

— А я бы хотел услышать подробности, которые ты скрывала от меня.

— Может, ты сначала расскажешь о Ребекке? — я немнго сморщилась от нежелания окунаться в воспоминания о «лагере». Теперь я полностью поняла Брайена.

— Мне надо было помочь ей, вот и всё. Ты можешь ревновать к ней, злиться и так далее, но я её не оставлю по твоей прихоти. Подробности рассказывать не собираюсь, так как это попросту не только моё дело, но и другого человека. Чужие тайны я храню. Отнесись к этому с уважением. Если будет слишком любопытно и чувство такта тебя не остановит, спросишь у неё лично. Я перед тобой чист.

Кратко. Чётко. Ясно.

Он словно разложил мне всё по полочкам, хотя по сути и ничего не сказал. Ревность не утекла, я всё так же была настроена скептически. И это не скрылось, Брайен всё прочитал по моим глазам.

— Да, Аврора, она красива. Очень красива. Для всех «тёмных» она идеал красоты. Можно вечно осыпать её комплиментами, всё равно будет мало. Я не буду врать тебе и говорить, что для меня она страшная. Это не так. Но чёрт, сколько можно говорить, что я люблю тебя? Именно тебя.

Я должна сейчас почувствовать облегчение. Но как-то странно, что я отказываюсь верить в его слова. Постоянные мысли о том, что она лучше меня, что у них есть общий ребёнок, что он никогда не бросит её, топят в самой глубокой впадине его слова о любви. Должно быть я реально дура, раз мне мало его жертв, чтобы перестать думать о том, что Ребекка намного больше подходит ему.

Старательно выкидываю слова того «тёмного» из головы и приобретаю ясность на лице. Я должна перестать усложнять всё. Любая на моём месте была бы счастлива, так почему я продолжаю думать о Ребекке в плохом ключе? Она ведь даже спасла меня.

— Наверное, пришла пора моих откровений?

Так как на улице уже давно стемнело, Брайен помог мне одеться и предложил обсудить всё по дороге домой. Странно, но он очень торопился отвести меня обратно. Я не противилась. Мне было без разницы, где изливать душу. Сейчас меня волновало только то, как я всё расскажу.

Начала я с самого начала. Рассказала про свои изменения, про диагнозы врачей. Поведала о методе возвращения к прежней жизни. Кажется, Брайену даже льстило то, что я отказывалась воспринимать его как своего насильника. Подведя историю к самому сложному моменту, я заметно занервничала.

— В общем, они обнаружили внутри меня три личности. «Светлая», «тёмная», «серая». О «серой» личности они ничего не знали. Говорили только, что она смесь «светлой» и «тёмной». И тебя назвали её создателем. И дабы избавиться от неё, они решили избавиться от тебя. Они стёрли память. Я забыла о тебе.

Говорить об этом было настолько тяжело, но язык двигался только благодаря особым усилиям. Моя ладонь всё крепче сжимал руку Брайена. Где-то в глубине души я боялась, что он бросит меня из-за того, что я забыла о нём.

— Я не хочу оправдывать себя. Мне стыдно, что я забыла о тебе. По возвращении домой все начали суетливо готовить меня к свадьбе, только Дэйв был моей опорой и поддержкой. Он помогал разобраться в личностях, помогал вспомнить тебя. Каждую ночь я проводила в грёзах, записывала все сны, чтобы собрать твой образ по кусочкам. Но вскоре «светлая» решила захватить полную власть надо мной. Лекарства мутировали её, поэтому она была одержима тем, чтобы я навсегда забыла о «тёмном» мире. Ребекка спасла меня от неё, благодаря этому я смогла вспомнить тебя, затем Дэйв показал твою запись в моём блокноте, так я и имя твоё узнала. Последующие встречи с тобой собрали полную картинку. Сейчас я помню абсолютно всё. Но сегодня, после того, как я сказала, что люблю тебя, «светлая» вновь вышла из себя. Я не знаю, почему именно сегодня, ведь раньше я тоже говорила об этом.

— Тише. — Брайен остановил мой монолог, так как я начинала говорить всё быстрее. Меня трясло, словно я снова испытывала приближение приступа. — Неужели ты думала, что обвиню тебя в этом всём?

— Всё время нашей разлуки ты думал, что я мертва. Ты так страдал, мучился, изводил себя. Над тобой издевались. А что я? Всё это время я даже не могла вспомнить тебя!

Чтобы остановить мою истерику, Брайен крепко прижал моё трясущееся тело к себе.

— Всё это не твоя вина. Над тобой так же издевались, ты прошла через многие испытания. Я ничуть не поменял своё отношение к тебе.

Именно эти слова я хотела услышать. Мне надо было знать, что Брайен не бросит меня, когда узнает обо всём. Я должна раз и навсегда избавиться от сомнений в нём.

Вернуться домой сейчас я хотела меньше всего. Мне было слишком комфортно в его руках. Но Брайен всё так же торопился.

Вместе со мной он проник в квартиру. Уходить не собирался.

— Ты так быстро привёл меня домой. Я подумала, что у тебя есть какие-то дела.

— Нет. Просто раз сегодня день откровений, хочется послушать твоего мужа. Буди его.

Глава 24

— Зачем беспокоить человека посреди ночи? — недоумевая, спросила я.

— Сегодня я как никогда разговорчив и любезен. В его же интересах поведать свою увлекательную историю прямо сейчас.

Как-то я совсем потеряла какую-либо связь тайн Дэйва и общительности Брайена. Точнее никаких нитей там и в помине не было! Мои брови медленно поползли к переносице, а глаза недовольно сощурились.

— Потрудись объяснить свой порыв узнать секреты моего мужа.

Мои слова бесили Брайена. Я прямо чувствовала, как струны его терпения лопались одна за другой. Казалось, что, отлетая, острые кончики царапали мои щёки. Он когда-то был таким же нетерпеливым?

— Я их уже знаю.

— Забавно. Теперь у моего мужа и парня какие-то делишки за спиной. Вы, ребята, меня удивляете.

Вот и последняя струна резко порвалась, давая мне нехилую пощёчину. Я недовольно хмыкнула, когда Брайен потащил меня в соседнюю комнату, бесцеремонно хватая за запястье.

— Подъем! — воскликнул он, открывая дверь в спальню Дэйва.

Только тот, кажется, и не спал во все, так как ответ последовал стремительно, да и голос показался достаточно бодрым:

— Не тебя я хочу видеть ночью в своей спальне.

— Не обманывайся, Дэйв. Я прекрасно знаю, как ждал ты момента, когда я распахну эти двери и прилечу как ангел к тебе на помощь. Да, без крыльев, зато я чертовски привлекательный.

— Пожалуй, я сдохну. Улетай обратно.

— Простите, я вам не мешаю? — поинтересовалась я, когда их щебетание начало щекотать мои нервы. — Вы так мило воркуете, что боюсь нарушить вашу идиллию.

— Нет. Ради тебя мы все здесь и собрались. — Брайн приобнял меня за плечи и посадил на диван рядом с Дэйвом.

— Требую включить свет. Всё-таки в помещение два «светлых» человека. Ты один, — строго заявил Дэйв, но, кажется, Брайен воспринимал эти слова как простой шум.

— О степени вашей «светлости» уже ходят легенды. Можно написать нехилый роман о ваших высоких отношениях. — Послышался скрежет деревянных ножек стула об пол. Брайен сел напротив нас. — Вы оба уже далеки от привычного представления «светлого».

— Ладно я, но Дэйву ещё далеко до моего уровня.

Брайен едко хихикнул на мои слова и насмешливо произнёс:

— Ты уверена в этом?

Кровь в моих жилах застыла. Я уверена, что не дышала. Голова рефлекторно повернулась в сторону, откуда исходило тепло тела. Очередная тайна решила добить меня.

— Слушаю, — выдавила я, впиваясь пальцами в и так скомканную простынь. Нетерпение сгустком собиралось внутри и облизывало каждую косточку. — Что ты сделал, Дэйв?

— Ох, Аврора, не он один может похвастаться своими навыками проваливания в пропасть под названием «тёмная» сторона. Твоя лучшая подруга ничуть не уступает ему в этом.

— Ты же обещал молчать! — процедил сквозь зубы муж.

— Я и жду, когда ты сам во всём сознаешься. Пора действовать, а пока ты осмелишься рассказать о своих похождениях, вечность пройдёт.

Горячая лава уже скользила по моим рукам. Я обо всём догадывалась, но верить в это отказывалась. Прятала собственные мысли в далёкий ящик. Но сейчас я жду, когда Дэйв откроет грёбанный шкаф и вытащит оттуда все мои невыдуманные гипотезы, подтверждая каждую.

Но он молчит. Чёрт, слишком долго молчит. Готова поклясться, что я слышала, как сглатываемые им слюни стекают по его глотке.

Набираю полные лёгкие воздуха, сжимаю кулаки и хочу накричать на Дэйва, моля его больше не тянуть. Но как только мои губы размыкаются, с уст мужа вылетают, как стрелы в спину, слова:

— Мы спали с Амелией.

Вдох.

Выдох.

Это не стрелы. Это копья с острейшими наконечниками. И они воткнулись в мою спину, прямо между лопаток, пуская горячую кровь по коже.

Главное, не терять самообладание. Дышу ровно, несмотря на то, что из глаз искры летят.

— Что, чёрт возьми, ты наделал! — не замечаю, как срываюсь и с кулаками нападаю на него. — Чем ты думал?! Что теперь будет с Амелией?!

Что бы на моём месте делала женщина, узнавшая, что муж изменяет? Она бы чувствовала невероятную боль из-за грязного предательства. А если бы он был с лучшей подругой? Уверена, приятного в этом мало. Но я не чувствовала себя преданной. Глупо на моём месте кричать о верности, когда рядом сидит мой, так скажем, любовник.

Я была совершенно не против их отношений. Но зачем они скрывали это? Зачем Дэйв молчал?

И… Амелия не знает о Брайене. Значит, подруга осознано вступила в связь с моим мужем? Нет, она не могла…

Мысли змеями переплетались в голове. Осталось только одно шипение.

— Как вообще всё это произошло?!

Мои руки стали невероятно цепкими и сильными. Завтра Дэйв точно обнаружит на своём теле несколько свежих синяков. И остановиться я не могла.

Я била его по рукам, словно хотела вытрясти всю дурь. Плевать. Плевать на то, что подруга предала меня. Этого бы никогда не случилось, не знал бы Дэйв о Брайене. Я должна отпустить эту мысль, несмотря на то, что она на крючке повисла на моём сердце.

Амелия, как ты могла?

Неприятно. Становится тошно. Это чувство вгрызалось в кости как собака. Мне не избавиться от этого.

Не замечаю, как начинаю реветь. Слёзы жгут лицо, спускаются вниз и замирают на кончике подбородка. Капают. Змеиное шипение превращается в чей-то гадкий шёпот. Я снова слышу её!

Стоило мне испытать потрясение, как вновь разум раскалывался. Почему же это всё снова началось?!

Заглушаю это переживанием. Мне удаётся не допустить усиления сводящих с ума монологов психопатки внутри меня. Я отвлекаюсь.

— Как теперь Амелия выйдет замуж?! Ладно ты! Но что делать ей?!

Он не отвечает ни на один мой вопрос. А я всё иссекаю. Нет больше сил бить его, выплёскивать эмоции. Моё лоб утыкается в его плечо, и тело просто начинает вздрагивать из-за каждого всхлипа. Ладони не отпускают его руки, словно я боюсь, что он ускользнёт.

— Именно поэтому я здесь, — услышав голос Брайена, я тут же отпрянула от мужа, но руки отцепить не смогла. — Я помогу.

— Я. Хочу. Знать. Подробности, — достаточно чётко произнесла я, вытирая с лица идиотские слёзы. Именно идиотские и ненужные. Потому что плакать из-за этого сейчас неуместно. Но меня никто не останавливает, не одёргивает. Наоборот, я чувствую, как Дэйв сильнее замыкается, стыдясь всего.

Брайен, чтобы поддержать меня, сжал рукой коленку. Но почему-то этот жест никак не помог мне.

— Я не виню вас. Всё в порядке. — Сама же чувствую, насколько неискренне эти слова.

«Нет, я совершенно не против вашего романа. Но зачем вы врали? Зачем надо было делать это всё за спиной? Почему не решались поговорить? Дэйв, ты должен был убедить Амелию во всём сознаться. Ладно ты. Ты знал о существовании Брайена. Она же нет. Тогда… Как она могла?»

— Хочу услышать. — Уже проглатываю все эмоции, которые огромным комком скопились в глотке. И кажется, что и сердце моё упало вниз, чтобы не разрывать грудь на мелкие кусочки изнывающими ударами.

Да, я становлюсь хладнокровной. Готова слушать.

— Я сделал первый шаг, после того, как убедился, что ты действительно тесно общаешься с «тёмным». Никогда бы не решился заговорить с ней, если бы не знал, что у тебя такой особенный, кхм, друг, — подчеркнул Дэйв.

— Это у вас дружбой зовётся? Не знал, подруга. — Брайен слегка ущипнул меня за коленку, вероятно желая расслабить, но моё окаменевшее лицо даже не дрогнуло.

Не-до-шу-ток.

Теперь я должна поверить в любовь с первого взгляда? Раньше я, конечно, поверила бы в это всё. Но что-то явно убило во мне всю наивность и веру в сказки. И это что-то, вернее кто-то сидит сейчас напротив меня, наполняя комнату своим запахом.

Любовь с первого вдоха кажется намного реальнее. У меня было именно так. Ну уж точно не взгляда.

— Мы общались. Поначалу очень скованно. Амелия до последнего была холодна. Но она слишком сильно нравилась мне внешне, поэтому я хотел постоянно писать ей, узнавать что-то новое и подбираться ближе. Если и винить кого-то, то только меня.

— Кажется, ты подобрался достаточно близко, — процедила я сквозь зубы.

— Если ты зла, то лучше ещё несколько раз ударь меня, но её не трогай. Она не справляется со всем этим, ей намного хуже, чем мне. Твои упрёки только добьют её, она сломается окончательно и пойдёт по твоим стопам.

— Моим стопам?

— Тот «оздоровительный лагерь» уже открыл для неё двери.

— Она тоже раскололась на личности? — спросил Брайен.

— Не уверен. Для этого ведь нужно влияние «тёмной» стороны. А она никогда не сталкивалась с вашим миром.

— А что если это не так? — задумалась я. — Что если пробуждение «тёмной» личности напрямую зависит от наших поступков. Как и пробуждение «светлой». Я сбегала из дома, нарушала законы, врала всем. По-моему отличные проступки. А сколько хорошего совершил Брайен по пальцам руки не пересчитать.

— Мы никогда не найдём ответы на всё это. Правительство обоих сторон настолько всё замудрило, что проще разрушить всё и построить снова, нежели попытаться распутать.

Из уст Брайена это звучало даже слишком величественно. Сейчас, когда я знаю, что он будущий правитель, слова звучали намного серьёзнее. На мгновение я даже задумалась о том, что было бы неплохо провернуть это.

— Главное, что Амелия никогда не поменяется внешне. С внутренней составляющей будет справится проще. Я надеюсь на это.

Чаща с грузом ответственности за подругу перевесила. Я чувствовала себя причастной ко всем проблемам, и мысли об этом вытесняли гложущую внутри обиду.

— Не буду больше обсуждать ваши отношения, подождёт это всё. Тем более подобные истории я хотела слушать от Амелии и видеть её эмоции. — Я провела по лицу ладонями, словно стирая с себя все тревоги. Собираюсь с мыслями и каменею всем телом. — А теперь обсудим дальнейшие действия.

Не знаю, что злило и беспокоило меня больше: факт того, что сегодня я встречусь с Амелией в присутствии других людей или то, что мой парень готов на безумство ради того, чтобы спасти мою подругу. Определённо второе кололо сердце в миллион раз сильнее.

А всё из-за вспыхнувшей страсти.

О любви Дэйв ни слова не сказал.

Я поморщилась, когда раздался первый звонок в дверь. Дэйв держался молодцом, хотя нервничал не меньше меня.

Дверь распахнулась, и квартиру осветили лучи солнца. Беременного солнца.

— Я так долго ждала этого момента! — воскликнула Джой, чуть ли сбивая меня с ног. Даже холодные капли растаявшего снега на её пальто были приятны.

Гэйл зашёл в квартиру намного сдержаннее своей жены. Они обменялись с Дэйвом рукопожатиями и перекинулись какими-то шутками насчёт характера Джой.

— Мы первые, верно? — подруга задорно вскинула бровь, и когда получила положительный ответ, хлопнула в ладоши, словно победила в конкурсе. Как в ней может храниться столько позитива?

Я вновь обратила своё внимание на мужа подруги. Когда я встретила его первый раз, он точно так же стоял за спиной Джой. Высокий, статный, широкоплечий мужчина с непроницаемыми глазами и выдержкой военного. Вся его аура была пропитана дисциплиной. Сейчас, конечно, это всё до сих пор при нём. Вот только улыбка с потрохами выдавала силу его чувств к Джой.

Он помог ей снять верхнюю одежду. Их взгляды встретились, искры брызнули в разные стороны. Одним таким взаимодействием, пропитанным нежностью, они смогли тронуть моё сердце, избавляя от всех тревог.

Рука Дэйва коснулась моей и, вздрогнув, я перестала нагло врываться в такой интимный и трепетный момент друзей. Вместо этого я представила Брайена. Если его лицо так же, как лицо Гэйла, источало любовь, то я самая счастливая девушка на этом свете. Как же я хочу однажды посмотреть в его глаза…

Ладонь Дэйва сильнее сжала мою, приводя в чувства. Оказывается, какое-то время пара смотрела на моё застывшее в глупой и влюблённой физиономии лицо.

— Вы просто такие…милые, — произнесла я в своё оправдание, на что получила смущённый смешок Джой.

Беременность определённо только красила её.

Пока сладкая парочка устраивалась на удобных местах в гостиной, мы с Дэйвом перешёптывались.

— Возможно, странно обсуждать сейчас это, но у тебя вообще есть друзья?

Дэйв кинул в мою сторону укоризненный взгляд.

— Пытаешься найти любую тему, чтобы только не думать об Амелии?

— Нет, — я фыркнула. — Просто кажется, что народ бы нам не помешал.

— Их было мало, и они с головой ударились в семьи. Связь оборвалась.

— Не вижу, чтобы ты особо печалился.

Разговор прервал очередной звонок в дверь. В этот раз на пороге появились Волкер и Нейл. В груди защемило, и губы растянулись в улыбке. Я кинулась им на шеи и крепко обняла. Только сейчас я по-настоящему почувствовала, что безумно соскучилась по ним.

— С нашей последней встречи вы ещё сильнее возмужали! — я отпрянула от них, вновь занимая место рядом с Дэйвом.

— В отличие от тебя мы много кушаем. Ты же видимо голодаешь. — Нейл прошёлся по мне совсем неодобрительным взглядом. — Ты исхудала.

— Плохо за ней муж следит, — сказал Волкер.

— Попробуй, уследи за ней, — отшутился Дэйв.

Мой локоть, безусловно, «сам», без моего контроля ударил Дэйва под дых. Парни, как обычно в силу своего дурашливого характера, начали смеяться.

— Аврора определённо главная в вашей паре! — сказал Нейл, и Волкер в согласии кивнул головой.

— У нас очень необычные отношения, знаете ли, — Дэйв натянуто улыбнулся и притянул меня к себе, обнимая за плечи. — Я просто счастливчик.

— Не сомневаемся.

Под радостные восклицания Джой парни скрылись в комнате.

— Один вопрос: за что? — прошипел муж, не выпуская меня из своих цепких рук.

— Получишь больше, если не отпустишь. Уже не от меня, — процедила сквозь зубы, но хватка Дэйва совсем не ослабла.

— Угрозы? У тебя очевидные перепады настроения. Надеюсь, Брайен предупреждён.

— Я просто нервничаю!

— Ну да.

Одна рука Дэйва прижимала меня за шею к торсу, а вторая щекотала. Я не выдерживала, поэтому дико смеялась и сама пальцами тыкала в его рёбра. Со стороны люди бы подумали, что мы таким образом проявляем любовь. Готова поспорить, что Джой уже с довольной моськой обсуждает интерьер детской нашего малыша.

Тихий кашель заставил застыть нас в одном положении. Не отстраняясь друг от друга, мы повернули головы в сторону открытой двери. Прямо на пороге стояла Амелия.

— Было незакрыто, — промямлила она, бегло оглядывая нашу сумбурную позу. — Я подумала, что могу войти…

— Конечно! — Я отпихнула от себя Дэйва и быстро поправила одежду. — Я очень рада, что ты пришла.

Мне удалось отыграть самый высокий уровень счастья и гостеприимства. Амелия скованно обняла меня, глаза она старалась прятать под своими пышными ресницами. Видимо, стыдно ей.

Дэйву она сказала тихое, писклявое «привет» и поспешила слиться с взбудораженной толпой.

— Да уж, она умеет делать вид, что всё хорошо, — с сарказмом сказала я.

— Это она ещё отлично справилась.

— Надо было уж поцеловаться при встрече. А то как-то скромно вы встретились, любовнички.

— Ещё один упрёк от тебя, и о твоих изменах узнают все.

Дэйв пригвоздил меня к полу одним взглядом и ушёл к гостям. Мои же глаза метнули в его спину несколько острых ножей.

Гармония.

Перегибать палку в моём духе.

— Аврора, не тебе осуждать их, — на выдохе сказала я сама себе под нос и вышла к гостям.

За столом, громкими разговорами теряешься в собственных заботах, в лицах и улыбках. Все сливается в одно. Ты отвечаешь на вопросы, вставляешь свои реплики, смеёшься в унисон даже над дурацкими шутками. И беседы о будущем с Дэйвом начинают звучать всё естественнее. Но среди всех этих искренних улыбок одна была неприкрыто фальшива.

Я искоса поглядывала на Амелию, периодически включая в себе психолога. Более открытого человека я ещё не видела. Но кажется так легко прочитать её могла только я. Другие не обращали внимания на её очень редкие и короткие приступы.

— У меня объявление, — вдруг сказал Нейл, перебивая всеобщий гул. — Я скоро женюсь.

Сок, который я как раз решила отпить, застрял в глотке, и одна капля стекла по губе к подбородку. Дэйв, не глядя, протянул мне салфетку и сам уставился в сторону Нейла.

Секундная тишина оборвалась из-за потока вопросов о будущей жене Нейла. Меня же совсем не интересовала эта информация.

— Минус кандидат, — прошептала Дэйву, и он тихонько кивнул в ответ.

Плохо. Наш и без того сырой план трещал по слабым швам. Я устремила свой взгляд на Волкера — единственный оставшийся вариант. Хоть в последнее время мы перестали походить на лучших друзей, это не мешало мне быть на сто процентов уверенной в его надёжности. Пусть он и был, как и Нейл, иногда легкомыслен и беспечен.

Время текло сквозь пальцы. И каждая секунда сближала нас ещё больше. Порой парни начинали свою тему, и их бас заглушал даже звонкий голос Джой, рассказывающей нам очередные последствия её интересного положения. Амелия внимала каждое слово, иногда что-то ляпала, но в мою сторону так и не глядела. А если и удавалось на мгновение поймать взгляд её измученных серых глаз, то все внутренности падали к ногам из-за непрекращающейся борьбы в расширенных зрачках.

Внутри меня и злость, и жалость. Не знаю, что перевесит в итоге.

Первые ушли Джой и Гэйл. Я сказала им обоим спасибо за этот день. Лично для меня они стали примером идеальных, крепких отношений. Возможно, я даже слегка завидую им. Ведь они могут видеть, как в их глазах словно сердечки пульсируют.

Следом ушёл Нейл. Уже на пороге я поздравила его со статусом жениха и пожелала удачи в построении новой семьи. Парень, правда, совсем не расценивал это событие как праздник. Он был бы рад ещё немного пожить без обязательств главы семьи.

Волкер о чём-то долго беседовал с Дэйвом на кухне, перед тем как уйти домой. И этот разговор оба решили оставить в секрете. Но не трудно догадаться, что Волкер рассказывал обо мне. Все-таки как ни крути, но он знал старую меня, ту Аврору, которая ещё не сталкивалась с «тёмным».

Как только дверь за Волкером захлопнулась, в коридоре засеменила Амелия. Она долго делала вид, что ей надо срочно обсудить что-то по телефону. И сейчас, обнаружив шанс как можно быстрее улизнуть от меня, она не могла не воспользоваться им.

— Сегодня ты ночуешь у нас, — твёрдо сказала я, забирая вещи из рук подруги.

Ошеломлённый взгляд уткнулся в меня.

— Я не могу. — Её руки вытянулись ко мне, но я передала вещи Дэйву. И здесь Амелия уже не могла ничего поделать. Мой муж очевидно оказался её слабым местом. Девушка отпрянула подальше от собственной одежды.

Я приподняла голову, гордо вскидывая подборок и складывая руки на груди. Тон моего голоса понизился и пропитался гремучей смесью эмоций.

— Я всё знаю. Надо поговорить. Дэйв, поухаживай за своей, — я сделала паузу, перебирая в голове варианты, — подругой.

Язвительная улыбка коснулась моих губ, я похлопала Дэйва по плечу и поспешила скрыться, чтобы не наговорить глупостей.

Но вместо шагов или хотя бы шорохов за спиной и услышала один глухой удар. Вздрогнув, я метнулась обратно и увидела корчащегося от боли Дэйва и бессознательную Амелию в его руках.

— Я же просил тебя, держать язык за зубами! — прорычал он, поднимаясь вместе с подругой.

— Надо срочно в больницу. — Подбежала к ним, и начала искать в кармане телефон. Но Дэйв одёрнул меня, из-за чего аппарат выпал из трясущихся рук.

— Научись держать язык за зубами, даже если обида съедает изнутри. Это порой бывает полезно.

Презрительно оглядев меня, Дэйв понёс подругу в мою комнату и аккуратно устроил её на кровати.

— Я не хотела, — застыв в проходе, прошептала я. Но меня полностью проигнорировали.

Солнце за окном садилось, а Амелия все не приходила в себя.

Глава 25

В полной тишине и кромешной темноте мы сидели с Дэйвом в ожидании прихода Брайена. Амелия словно впала в спячку: она периодически дёргалась, скулила и с силой сжимала веки, но потом вновь расслаблялась.

Даже не знала, как я должна повести себя в этой ситуации.

Долгожданный стук в окно прозвучал как услада для моих ушей. Я включила фонарик, который всё это время сжимала в руке, и поспешила впустить Брайена. Как только его ноги коснулись пола, а окно издало щелчок, я убрала фонарь и притянула «тёмного» за скулы к себе. С горяча мои губы впились в его, получая моментальный, жаркий ответ. От кожи веяло морозом, одежда холодила моё тело. Я запускала пальцы в его мокрые из-за снега волосы, приподнималась на носочках на встречу, чтобы углубить поцелуй. Мне казалось, что только это сможет вытащить меня из паутины контрастных мыслей. Но Брайен сжал мою талию в своих руках и оттолкнул от себя.

Приглушенным и слегка хриплым голосом он прошептал:

— Мы не одни.

— Жаль.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов, я прижалась спиной к Брайену. Он уловил моё состояние, услышал немой крик о помощи, поэтому обнял и положил подбородок на мои расслабленные плечи.

Как хорошо, что Дэйв ничего не видит. По крайней мере мы можем обниматься, не переживая, что кто-то бросает в нас косые взгляды. Было бы неплохо и оглушить его, хотя бы на минуту.

— Виновница торжества мирно спит? — удивился Брайен. — Какие-то вы кислые. Поругались?

Я усмехнулась, следом и Дэйв что-то буркнул себе под нос.

— Да ладно вам. Даже поводов нет дуться друг на друга. Делить вам всё равно нечего.

И снова мы с Дэйвом проигнорировали попытки Брайена расслабить нас.

— Хорошо. Пытался быть милым, всё зря. — Он выпрямился и встал слева от меня, приобнимая рукой за плечи. — Что с вашей «непорочной светлой»?

— Аврора язык за зубами держать не умеет. Колкими фразами довела до потери сознания, — пробубнил Дэйв.

— Это она умеет. Моя ведь девушка, понабралась всего самого лучшего, — сказал Брайен с гордостью и чмокнул меня в щёку.

И только сейчас я поняла, что действительно научилась этому от него. Господи, как же сильно я изменилась после той ночи?!

— И долго она без сознания лежит?

— Да. Но это больше похоже на очень глубокий сон. Её невозможно разбудить.

— Я попробую. — Брайен отстранился от меня, и в миг стало холодно и страшно стоять без его руки.

— Что ты собрался делать? — обеспокоенно спросила я.

— Я же «тёмный». Проникну в её сознание. Правда давно я такого не делал. Но если учитывать то, что в наших «больницах» нам возвращали нашу первоначальную сущность, я должен был вновь обрести все свои способности.

— Будь осторожнее, — только и смогла промямлить я.

Пока тикали секунды безмолвия, я обнимала себя за плечи и вторила себе не выходить за рамки, стоять на одной позиции. Крик, срывающий голосовые связки, заполнил комнату. Чья-то ладонь накрыла рот Амелии, превращая громкий звук в протяжное и приглушенное мычание.

— Амелия, успокойся. Всё хорошо, — говорил Дэйв.

Я так сильно испугалась визга, что отпрыгнула в сторону и ударилась бедром об что-то. Брайен моментально оказался рядом и притянул к себе, чтобы я окончательно не рухнула.

— Сработало, — гордо произнёс он.

— Спасибо тебе, но ты не должен быть здесь. Ты не должен помогать моим друзьям.

— Знаю, что не должен. Но Дэйв помог нам, я в долгу у него, поэтому я всё же хочу сделать это.

— Ты хоть представляешь, какой это риск? Я не могу позволить тебе…

Наш разговор прервала непрерывающаяся речь Амелии. Девушка буквально задыхалась и не могла отойти от того, что Брайен сделал с ней в сознании.

— Как ты её пробудил?

— Усилил кошмары, которые мучали её. Она не выдержала и проснулась, но исход мог быть противоположным.

Всхлипы Амелии стихали, как и бредовые речи. Наверное, Дэйв сейчас обнимает её, успокаивает. Снова чувство обиды змеёй окружило шею и начало сдавливать. Я крепче обняла Брайена, дабы избавить себя от всей это боли.

— Дэйв не успокаивает её, — Брайен словно прочитал мои мысли. — Он заткнул её, но не обнимал и всё в этом роде. Почему это тебя так тревожит?

— Я не хочу даже думать о том, что кто-то заботится об Амелии. Тем более ты. Она в буквальном смысле увела моего мужа, её ничего не остановило. Может она и ещё кого-нибудь увести захочет? Тебя?

— Прекрати.

— Что прекрати?! Как мне жить с тем, что моя лучшая подруга спала с моим мужем?! А если бы не было тебя?! Как бы я тогда себя чувствовала?! — сорвалась я, выкрикивая каждое слово в грудную клетку «тёмного». — Почему вы пытаетесь её выгораживать?! Она сделала это, не зная о тебе! Она сделала это! Мы никогда с Дэйвом ничего друг другу не обещали, между нами никогда не было никаких обязательств. Да, мы произносили клятвы на свадьбе, но мы не были связаны искренними обещаниями. А она… Она тот человек, которому я доверяла! Я виню Дэйва за молчание и безрассудство, но я сама делала то же самое. Молчала, спала с тобой. Но Амелия… Господи, у меня слов нет! Всё это время она была способна предать меня!

— Аврора, придержи эмоции, — вступился Дэйв. — Если бы я не начал общение с ней…

— Лучше просто молчи. — Я оттолкнула от себя Брайена, и он не стал препятствовать моим действиям.

— Ты меня затыкаешь? Может, лучше ты закроешь свой эгоистичный рот и постараешься включить хоть какую-то часть своего разума?!

— А ты чем думал, когда спал с ней?! Чем вы оба руководствовались?!

— Тем же, чем и вы! Почему тебе можно нарушать законы, жить полноценной жизнью, а мне нет?! На что ты рассчитывала?! Думала, я всю жизнь буду тупо ходить на работу, сидеть дома, обеспечивать тебя и детей, которых никогда не будет?! Ты хотела мне такой жизни?! Осуждаешь меня, хотя сама делаешь всё то же самое! Грязно и эгоистично, Аврора, строить из себя святую, когда нимб над головойдавно погас!

— Я желала тебе счастья! Хотела, чтобы ты был с ней. Не знаю, как… Но я хотела этого! А вы просто обманули меня! Она предала меня!

— В нас столько же лжи, сколько и в тебе! Мы настолько же погрязли во всём это дерьме, как и ты!

— Тогда расхлёбывайте всё сами!

— Тогда мне надо было послать тебя, когда ты мучилась от приступов! Может быть тогда, ты бы забыла его, и через несколько лет мы бы все-таки смогли создать нормальную семью, и я не жил бы в полном одиночестве!

Мы оба кричали в темноту, но даже не глядя друг на друга могли прочувствовать всю боль, горечь и отчаяние. Я рыдала и глотала слёзы, чтобы вновь и вновь кидать слова. Всё это время Брайен позволял нам разбираться в этом конфликте без вмешательств. Но когда скандал начал превышать уровень разумного, когда слова стали слишком обидными и преувеличенными, он заткнул меня, притянув к себе и позволив выплакаться в плечо.

Я понимала, как же чертовски прав Дэйв, но и от своих слов отказаться не могла. Правда была на стороне обоих.

Он не заслуживал жизни одиночки.

— Если ты так боишься за него, то поступим иначе, — уже спокойно продолжил Дэйв. — Я возьму всю вину на себя, скажу, что принудил Амелию, меня признают каким-нибудь испорченным «светлым» и казнят. А ты станешь вдовой и сможешь спокойно жить с ним.

— У меня есть имя, это во-первых, — начал Брайен. — Во-вторых, никто не будет ничего рассказывать правительству. Мы всё исправим.

— Что здесь происходит?

Кажется, все забыли об Амелии, пока она скромно не прошептала этот вопрос. Я не желала с ней говорить, но кто-то должен был объяснить ей всё. Пришлось взять себя в руки, вытереть слёзы и утихомирить желание наорать на неё.

— Обещай, что будешь внимательно слушать, не перебивая.

— Аврора, я не понимаю…

— Я сказала, молчать. Если ты хоть кому-то об этом расскажешь, клянусь, я лично убью тебя.

Она молчала и ждала, когда я продолжу. Чтобы почувствовать больше уверенности, я взяла Брайена за руку. Сглотнув, начала говорить:

— Есть план, который спасёт вас от наказания. Но в его исполнении нужна будет помощь «тёмных».

Амелия удивлённо и напугано вздохнула.

— Один из них здесь.

Она вся сжалась. Простынь громко шуршала под ней.

— Я чувствую его. Это он проник в мою голову. И с ним ты…

Я слышала отвращение и страх в её голосе, и мне всё больше хотелось придушить её.

— Кажется, мне здесь не рады, — заключил Брайен

— Но… как?

— Моя личная жизнь не касается тебя, — отрезала я. — Ты собираешься слушать?

Она молчала. Сохраняла тишину так долго, как могла, растрачивая моё терпение.

Брайен наклонился ко мне и у самого уха прошептал:

— Она боится меня. Плачет, затыкая рот.

— Плевать.

И я не врала, мне действительно было плевать. Слишком много негативных эмоций она принесла в мою жизнь. Я понимала, что готова совершить какой-то необдуманный поступок, который повлёк бы за собой ужасные последствия. Чувство, что моя «тёмная» сторона впивалась в мой разум, моё тело, проникала в каждую косточку и становилась моим нутром, усиливалось. Я больше не испытывала жалости, не шла на поводу эмоций.

Стала хладнокровной.

И либо у меня начались галлюцинации, либо я чудесным образом научилась различать силуэты. В панике начала оглядывать всю комнату, словно это могло объяснить моё состояние. Возможно, где-то включился свет?

Нет, конечно, нет. Меня повело в сторону, и я навалилась на Брайена.

— Что с тобой? — Он схватил меня за плечи и повернул к себе лицом. Я видела лишь очертания его головы, шеи.

— Я вижу, всё такое размытое. Брайен, я вижу!

Поверить не могу, но я действительно пусть и плохо, но видела.

Объяснить это явление я совершенно не могла, да и не видела смысла сейчас, в эту секунду решать данный вопрос. Воспользовавшись новыми возможностями, я самостоятельно добралась до кровати и села прямо напротив Амелии. Она окуталась одеялом и впечаталась в изголовье. Я кое-как улавливала едва заметное поднятие её напряжённых плеч.

— Слушай меня внимательно, пока я ещё вижу смысл спасать тебя.

Она осторожно кивнула. И я чуть не подпрыгнула на месте от счастья, что могу различать такие движения. Но тяжесть на моём сердце не давала мне даже улыбнуться и выдать щекочущее нетерпение выяснить, как же так получилось.

— В ночь перед твоим днём рождения «тёмные» проникнут в здание церемоний и заберут из чаши бумажку с именем Волкера. Я передам её тебе. Твоя задача надеть платье с длинным рукавом, чтобы положить туда листок. Когда настанет твой черёд, ты просто достанешь бумажку. И после свадьбы ты должна будешь придумать любое оправдание, чтобы Волкер поверил тебе и ничего не рассказал правительству. Я полностью уверена в нём, поэтому бояться нечего. Он примет тебя.

— Но что я скажу ему? Как мы будем жить?

Я засмеялась так гадко, что самой стало жутко.

— Это уже не мои проблемы. Если попробуешь упомянуть Дэйва, я выставлю тебя виноватой. Если расскажешь хоть что-то о «тёмных», обо мне, я убью тебя, чтобы моё наказание не было напрасным. Клянусь тебе, если хоть кто-то из тех людей, которые сейчас пытаются спасти тебя, пострадают, ты ответишь. И знай, я могу быть очень кровожадной.

Моё тело приблизилось к Амелии, из-за чего она сильнее вжалась в кровать. Я видела, как дрожит её силуэт, слышала, как тяжело она дышит из-за страха. На собственной шкуре чувствовала каждую её мельчайшую судорогу.

— Никогда больше не появляйся на моих глазах, не смей со мной говорить. Только ради Джой я буду терпеть твоё существование.

— Аврора, прекрати, — заговорил Дэйв.

— Молчи. Я не хочу снова вступать с тобой в перепалку. — Быстро кинула взгляд в его сторону. Он сидит на краю кровати, даже не поворачиваясь в нашу сторону. Словно совсем не заинтересован.

Точно нет никакой любви с его стороны.

— А ты, Дэйв, конечно, тот ещё ублюдок. Она же любит тебя.

— Хватит. Ты перегибаешь палку. — Моё запястье схватили. Не успела пискнуть, а мне уже тянули к окну.

— Я не закончила! — прорычала в спину, ударяя ладонью между лопаток.

— Сама говоришь, что она любит его. Так может перестанешь срывать на ней всю свою ненависть.

— Я сама разберусь, что мне делать!

— Аврора, умоляю, послушай меня.

Я медленно обернулась в сторону, откуда издавался этот жалкий писк.

— Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. — Она ползла по кровати, пока не спустилась на пол и не встала на колени. У меня замерло сердце от увиденного. Весь её силуэт скрючился, голова опустилась вниз. — Я никогда никому ничего не расскажу. У тебя больше нет поводов доверять мне, но я все равно хочу поклясться тебе. Во всём виновата я, и только я. Просто хочу, чтобы ты знала, как сильно сожалею. Я не прощу себя. Буду каждый день гнобить себя, чтобы никогда не позволить себе даже на долю секунду ощутить счастье. Если однажды ты сможешь простить меня, я буду благодарна. Прости меня, Аврора.

Она рыдала. Сидела на полу и рыдала так сильно, что каждый её всхлип отдавался ноющей болью в моих рёбрах. Мои глаза начали слезиться, но я не могла дать волю сентиментальности. Это было сейчас так неправильно.

— Тебе не у меня надо просить прощения. Лучше скажи прости людям, которых ты всё время ненавидела, считала злом. Ведь именно они помогают тебе. Я же против этого. Вы оба, — слеза всё-таки побежала по моей щеке, — намного хуже тех, кого презирали всю жизнь. И как же совпало, что я тоже далека от совершенства. Поэтому, Амелия, будь добра забыть обо мне. Я не прощу тебя.

Услышав это, она согнулась пополам и сжала ладони в кулаки. Её лоб уткнулся в пол, и плач стал намного сильнее. Я ревела вместе с ней, повторяла её содрогания.

Не было сил больше слушать это. Меня разрывало. Я не хотела сделать только хуже. Где-то в груди горел ещё огонёк. Его пламя не ласкало теплом, а жалило, сжигало внутренности. Больно. Слишком больно. Он горел и будил во мне сострадание и милосердие. Но мне было так противно от этого.

Я хотела сбежать. Спрятаться от чувств, которые вернули бы всё на свои места. Необходимо просто уйти.

Обхожу Брайена и выпрыгиваю в окно, забыв напрочь об одежде. Босиком иду по снегу. Не чувствую холода, боли в ступнях. Есть только размытое очертание деревьев перед глазами и ненависть, скручивающая желудок. Меня скоро вырвет от самой себя.

Брайен слишком быстро догоняет меня и подхватывает на руки.

— Совсем с ума сошла!

— Я не хочу туда возвращаться, пожалуйста, — сквозь слёзы говорю ему. — Оставь меня.

— Я тебя не брошу.

— Я не знаю, что со мной происходит! Я уже не та Аврора, которую ты когда-то знал, любил! Я другая, и мне противно от самой себя.

— Мы стали другими. Но чувства не изменились.

— Я идиотка! Сумасшедшая идиотка, сеющая повсюду только проблемы. Я эгоистка!

Он прижимает к себе, вынуждая обнять его за шею крепче, а носом уткнуться в углубление ключиц. Его куртка расстёгнута, поэтому я могла спокойно вдыхать запах его кожи.

— Нам просто надо во всём разобраться, чтобы вновь обрести постоянство. Мы справимся.

— Я не в силах понять своих друзей, простить их. Думаю только о своих чувствах. И я обрекла друга детства на жизнь, которая не была предназначена ему. Я позволяю использовать Волкера как пешку в игре, которая никогда не должна была коснуться его. Я чувствую «тёмную» сторону в себе и, кажется, мне тяжело принять это. Сейчас, именно сейчас, Брайен, я по-настоящему изменилась. Это не какой-то тупой индикатор правителей, это даже не твоё влияние. Я сама своими поступки меняю себя изнутри. И я до сих пор чувствую их. Эти личности.

— Мы решим все проблемы, Аврора. Найдём ответы на вопросы.

— Не найдём и не решим. Я не хочу этого. Не хочу, чтобы ты тоже начал меняться. Ты же будущий правитель…

— Всё, хватит. Я люблю тебя, именно поэтому не брошу в таком состоянии, не оставлю в полной неизвестности. Мы обязательно найдём способ, как объединить твои стороны. И я больше не собираюсь слушать твой бред. Ещё слово, и я разозлюсь.

Он ставит меня на ноги, только для того, чтобы накинуть куртку, и снова берёт на руки. Начинает идти в сторону границы.

— Ты меня поняла?

— Я люблю тебя, — прошептала я, не сводя глаз с его профиля.

— Именно поэтому ты просто дашь время разобраться во всём и не станешь кидаться в крайности.

— Я так сильно тебя люблю.

Брайен на секунду поворачивается в мою сторону.

— До сих пор видишь?

— Очертания, силуэты. Совсем чуть-чуть и размыто.

— Это правда необычно.

— Мне страшно.

— Почему же?

— Что если ты тоже начнёшь меняться. Снова. Что с тобой будет?

— Придётся таскать с собой фонарик. Позаимствуешь? — Он смеётся, шутит. Опять пытается превратить всё в пустяк.

Я лишь дотягиваюсь до его щеки и целую почти невесомо. Поднимаю взгляд и замечаю едва заметные точки и большой яркий круг серебристого цвета.

— Вот она какая луна. По-настоящему волшебная.

Брайен шёл быстро, но я все равно успевала считать размытые огоньки, мелькающие прямо перед глазами.

— Так много звёзд. Мне всегда было интересно, как выглядит ночное небо. И я в полном восторге. А ещё больше мне нравится то, что я увидела эту красоту рядом с тобой.

— У вас что-то подобное называют романтикой.

— Пара, смотрящая на звёзды. Должно быть, это могло было быть вариантом отличного свидания.

— Значит, у нас сейчас свидание?

— Мимолётное, но я счастлива.

Меня заворожило небо, одурманил запах. Я не чувствовала холода, хотя понимала, что ноги давно должны были замёрзнуть. Именно поэтому Брайен спешил отнести меня к себе домой.

— Как думаешь, а я смогу однажды увидеть солнце? — спросил Брайен.

— Я уже и не знаю, есть ли что-то невозможное.

— Значит, всё в наших руках.

Я положила голову на его плечо и прикрыла глаза. С непривычки они быстро устали и заболели.

— До сих пор не могу поверить, что теперь я вижу. Смогла посмотреть на луну, на звёзды. Если однажды я увижу твои глаза, то все мои мечты сбудутся.

— Они отличаются от глаз «светлых» только цветом.

— А я не это имею в виду. Просто хочу смотреть в твои глаза, когда говорю, читать эмоции, видеть в них любовь. Хочу, чтобы однажды мы посмотрели друг на друга и без слов поняли, как сильно влюблены.

— Тогда я счастливчик. Я вижу твоё лицо, твои глаза. Даже несмотря на то, что ты не видишь меня, выглядишь чертовски влюблённой.

— А я завидую тебе.

— Не сомневайся, я выгляжу ещё более влюблённым.

— Теперь я ещё сильнее хочу на это посмотреть.

— Однажды всё может случиться, Аврора.

Глава 26

В ночь перед днём рождения Амелии в нашей с Дэйвом квартире собрались все знакомые «тёмные». Я заворожено смотрела за тем, как они забираются в квартиру, пытаясь определить, кому конкретно принадлежит каждый силуэт. Самое большое внимание я заострила на Ребекке. Даже с моим ужасным зрением я не могла не заметить её идеальную фигуру. То ли женская зависть, то ли снова приступ ревности — что-то вынудило меня слегка нахмурить брови.

Но я обещала быть прилежной. В ночь, когда я начала видеть при свете луны, мы с Брайеном долго нежились в постели и разговаривали. Я видела, как сильно он меняется, начинает открываться. Он был моим примером для подражания, моим стержнем. Только благодаря ему я смогла собраться.

— Она так пялится на меня, словно видит. — Слова Ребекки вытянули меня из раздумий. Оказывается, всё это время я продолжала сверлить её далеко недоброжелательным взглядом.

— Так вы ещё не знаете? — Четыре головы синхронно повернулись в мою сторону, и только Брайен шёл ко мне, вставая на другую сторону от Дэйва. — Теперь я немного вижу.

Я восторженно вскинула руки, случайно ударяя локтями парней по бокам. Из всей толпы только для меня эти новости были самым грандиозным событием последних лет. Я смущённо опустила руки обратно и закусила губу, чтобы больше не издать радостный писк, больше похожий на припадочный.

— За это надо выпить! — поддержал меня Кайл. Голова Джессики тут же метнулась в его сторону, и парень, который секунду ранее уже представлял, какую тусовку можно устроить, сделал вид, что всё это время стоял молчком.

— Ангелочек уже начинает пугать меня, — начал Блэйк в саркастической манере. — Сейчас она видит, потом у неё появится супер сила, и она начнёт представлять для нас настоящую угрозу. Брайен, ты бы был с ней поосторожнее.

Я закатила глаза и цокнула. Что ещё можно было ожидать от него?

— Думаешь? Мне вот тоже кажется, что она однажды сможет меня прихлопнуть.

Услышав это, я тут же ударила локтем под дых. Выработала отличный рефлекс. Брайен сделал вид, что ему безумно плохо, а все «тёмные» с ужасом вздохнули. Их актёрскому мастерству я даже похлопала.

— Видишь, бьёт тебя, ещё и стоит, усмехается. Скоро она начнёт доминировать в ваших отношениях, не уверен, что тебе пойдёт это на пользу.

— Взял на заметку, — прокряхтел Брайен, приобнимая меня за талию.

— И всё же, — вновь заговорила Ребекка. — Какого чёрта ты так пялилась на меня?

Не знала даже, какую версию придумать для Ребекки. Уверена, что она знает о моей ревности. Но я хотела делать вид, что сейчас меня не беспокоит её слишком идеальный силуэт. Интересно, как часто Брайен на людях обнимает её за талию?

Отлично, довела сама себя.

— Просто из всех почему-то не могла рассмотреть именно твой силуэт.

— Какое ужасное совпадение. Ведь именно ко мне ты беспочвенно ревнуешь Брайена.

Сквозь зубы я втянула воздух, а на выдохе улыбнулась максимально дружелюбно.

— Ошибаешься.

— Да? Тогда что ты делаешь ночами, когда Брайен со мной?

— Сплю крепким сном.

— Да ладно, Аврора, — начала Джессика. — Признай уже, что ревнуешь Брайена. Любая бы девушка на твоём месте ревновала к ней. Даже я не посмею отрицать, что она выглядит бомбезно.

— Поддерживаю, — сказал Кайл, но тут же посмотрел на Джессику, — ну это так, дружеская оценка. — Джессика слегка помотала головой и скрестила руки на груди.

— Тоже поддерживаю. Простите, но у любого парня на неё…

— Так, тихо, — Ребекка заткнула Блэйка.

— Я ничего не вижу, но уже заинтригован, — заговорил Дэйв. Теперь мой второй локоть нанёс удар.

— Вы, ребята, умеете поддержать. Браво, — я натянуто улыбнулась и уловила тихий смешок со стороны Брайена.

— Знаешь, если бы Брайен хотел Ребекку, если бы между ними что-то было, они бы сейчас не стояли здесь. И вообще, вряд ли бы ты когда-либо познакомилась бы с Брайеном.

— Прислушайся к Джессике, она самая умная из нас, — сказал Брайен.

— И это говорит лучший «тёмный», скрывающий все свои возможности? Будущий правитель, вы слишком скромны.

— Я понял. Ребят, Аврора хочет захватить власть, — снова начал Блэйк. — Брайен, прошу, она может разрушить весь мир.

— Вы всегда такие? — спросила я.

— Какие?

— Несерьёзные.

— Мы пытаемся разрядить обстановку. Жизнь и так дерьмо, что нам теперь, кислыми ходить? — в голосе Блэйка невозможно было не уловить возмущение и негодование. — Мы же не ты, чтобы истерить без повода и каждый день считать последним.

— Ну да. — Я кивнула. Никогда не перестану удивляться их закалке.

— Я правильно понимаю, что этот блондинчик переспал с её лучшей подругой, и теперь мы всё разруливаем? — Ребекка показывала рукой на нас и смотрела в сторону Брайена.

— Верно.

— И кто из нас ещё «светлые»? — съехидничала она.

Я покосилась в сторону Дэйва. Он опустил голову, пряча своё стыдливое лицо.

— Нам пора, время не резиновое. — Брайен подошёл к Дэйву. — Ты приготовил?

Тот протянул сложенный лист бумаги.

— Я оставил метки, чтобы вам было проще идти.

— Это совершенно не близко.

— Мы быстрые. Всё получится. — Кайл постарался всех подбодрить, но Брайен продолжал разглядывать лист, теряя былой настрой.

— Это какой-то абсурд! — воскликнула я. — Здание находится далеко от нашего дома, идти придётся не по маленьким улочкам. Брайен, — я взяла его за запястье, — ты сам говорил, что ни один «тёмный» в здравом уме не пойдёт на территорию «светлых».

— По закону «светлые» и «тёмные» не имеют права применять защитные меры во время своего, так скажем, сна, — заговорила Ребекка. — Нас давно разделили, мы начали жить в разное время суток. Но нигде не написано, что мы не можем ступить на вашу территорию. Как думаешь, почему у вас существует комендантский час? Почему никто не предпринял меры по защите? Это просто запрещено.

— Но разве все соблюдают законы? Мне не верится в то, что правительство так просто позволило бы вам плутать в нашем районе. И уж тем более к значимым зданиями вас бы точно не подпустили.

— Ангелочек, всегда существует чёрный вход. И тем более среди нас есть люди, отлично справляющиеся с замками и сигнализациями. А Ребекка достала все необходимые принадлежности. — Блэйк указал на сумки в руках Кайла.

Мои пальцы всё сильнее сжимали руку Брайена. Ничто из их слов меня не радовало.

— Зачем вам это?

— Мы слишком скучно живём.

— Я не могу допустить этого. Мы должна всё отменить, — начала тараторить я, пока Брайен не возник передо мной.

Он обхватил лицо руками, вынуждая смотреть на него. Я сразу сморгнула, чтобы не позволить себе разрыдаться. Несколько секунд он ждал, пока я приду в себя, а затем начал шептать, словно это помогло бы оставить его слова между нами:

— Ты не допустишь того, чтобы твоя подруга пострадала. Какой бы она ни была, ты выполнишь свой дружеский долг и отпустишь её.

— У меня сердце разрывается из-за вас, — стараюсь дышать ровно. — Я поступаю неправильно. Как я могу просто сидеть здесь…

— Всё, мы ушли.

Он мимолётно поцеловал меня в губы и вместе с другими «тёмными» покинул квартиру. В сердце образовалась дыра.

Я провела языком по губам, слизывая лёгкий привкус поцелуя. Моментально всё моё тело охватил мандраж. Окно до сих пор было открыто, и холодный ветер тянул в комнату запах Брайена, безбожно издеваясь над моими чувствами.

— Это неправильно, — шептала я, в мыслях прокручивая последние слова.

Всё, что он говорит, теперь для меня подобно законам. Я хочу жить по его правила, как бы стыдно не было повиснуть на его шее.

Но сейчас что? Чёрт, Аврора, просто доверься.

Дэйв включает фонарь и закрывает окно, обрывая тем самым последнюю нить, последний шанс свернуть всё это. Затем комната заливается тусклым светом ночника.

— Я не хочу, чтобы они пострадали, — смотрю на Дэйва, словно он должен будет ответить за всё. — Как бы я ни злилась на Амелию, ты, именно ты Дэйв, начал всё это. Ты врал ей, мне, делал то, что хотел, подвергая опасности нас. Если называешь меня эгоисткой, то посмотри сначала на себя.

С того дня мы с ним совсем не разговаривали. Перекидывались только парой бытовых фраз. И сейчас я первый раз решила что-то сказать ему.

— Я всё понимаю, — тихо говорил он.

— Я втянула Волкера в это всё, я разрушила многолетнюю дружбу, и сейчас обрекла любимого человека и уже успевших стать близкими людей, возможно, на верную гибель.

— Не драматизируй.

— Знаешь что? Просто проваливай Дэйв. Если бы вы только обо всём сказали, если бы позволили решить всё разумно… И пусть я повязну в собственных обидах. Сейчас меня меньше всего волнует, насколько сильно провинилась перед вами я.

Время шло, а Дэйв продолжал смотреть на меня, совершенно не двигаясь.

— Прошу, — уже пропищала я, чтобы только он убрался прочь. Один его вид нагонял ещё большую тревогу.

Он тяжело выдохнул и провёл рукой по волосам. На мгновение убитые глаза окатили меня холодом и болью. Он собрался с мыслями и искренне произнёс:

— Прости. Я накосячил.

Ушёл. Закрыл за собой дверь, растворился, словно и не было его. Я остался одна в комнате. Присутствие «тёмных» до сих пор ощущалось. Каждый глубокий вдох отдавался болью в груди.

Я выключила свет и села на подоконник. Мои глаза смотрели на Луну, а мысли вновь и вновь возвращались к Брайену. Беззвучно я молилась, чтобы всё было хорошо.

Как только «тёмные» оказались на улице, они натянули маски и перчатки и двинулись за Ребеккой, внимательно изучающей карту с начерченным маршрутом. Девушка смело шла вперёд, подмечая на пути нарисованные Дэйвом на столбах стрелки. Сразу за ней шёл Брайен, внимательно оглядывая каждый поворот, каждый закуток, где могла быть опасность. Но он ничего не видел, ничего не чувствовал. Улицы были пустынными.

Блэйк забрал одну сумку у Кайла, чтобы распределить груз и увеличить скорость. Джессика семенила за ними, в уме рассматривая различные тактики их действий.

Они молчали весь путь, чтобы казаться лишь кучкой теней. Перемещались с невероятной скоростью, бесшумно и незаметно. Когда перед их глазами предстало огромное здание с величественным видом, они облегчено вздохнули, понимая, что выполнили часть работы.

Добравшись до двери, заставленной коробками, они раскрыли сумки и сунули Джессике все необходимые вещи. Парни расчистили путь и встали вокруг девушек, осматривая местность.

— Я приступаю. — Джессика внимательно изучила замок. Такой она взламывала и не один раз.

Груз с плеч рухнул, как только все услышали долгожданный щелчок.

— Есть сигнализация? — спросил Кайл, смотря на Брайена. Но ответ он получил от Ребекки, до сих пор изучающей карту.

— Если верить Дэйву, то сигнализация должна сработать при попытке вскрыть центральную дверь. Видимо на чёрный вход это не распространяется.

— Это странно.

Джессика на свой страх и риск дёрнула за ручку, и дверь податливо открылась с негромким скрипом. Не решаясь перешагнуть порог, они оглядывали всё через дверной проём, и Брайен заметил небольшую панель на стене.

— Кажется, нам стоит это отключить, — сказал он, освобождая путь для уже готовой ко всему Джессики.

Девушка храбро переступила порог и начала изучать пластмассовую коробку с кнопками.

— Не знаю, что это, но если бы это была сигнализация, то давно бы здесь всё заорало. И я без понятия, как открыть крышку, нет ничего.

— Мы слишком долго возимся. — Блэйк подошёл к Джессике и со всего размаху ударил по панели кулаком, раздалбливая напрочь хрупкую крышку. Джессика молниеносно разрезала все провода и спрятала понадобившиеся предметы обратно в сумку.

— Возможно, нам даже не нужно будет оружие, — позитивно сказал Кайл, и вся компания зашла в здание.

Они поднялись по каким-то ступенькам и оказались на огромной сцене, где по центру стояла стеклянная чаша с множеством листочков. Девушки устремились к ней и принялись осматривать каждую бумажку в поиске нужного имени. Неподходящие листки они бросали на пол.

Парни рассредоточились по периметру, всё же взяв в руки пистолеты с глушителями. Так им было намного спокойнее. Плохое предчувствие не отпускало их ни на миг. Огромные окна с узорчатыми решётками, вазы с живыми цветами, различные барельефы совсем не интересовали их и не придавали красоты помещению. Большое пространство казалось маленьким, а стены со всеми этими картинами только давили.

— Не нравится мне это всё, — сказал Блэйк, сильнее сжимая в руках огнестрельное оружие.

Почти все «тёмные» владели оружием в совершенстве. Для них это было обязательным пунктом. А те, кто так и не смог освоить хотя бы самое элементарное средство обороны, попадали в отдалённые глухие районы, где либо терялись среди бродяг, либо становились пушечным мясом для потехи отбитых на голову «людей». И даже отчаявшиеся «тёмные» предпочитали держаться подальше от границы, уезжая в эти забытые всеми уголки.

Вся компания прекрасно слышала байки о том, что «тёмных» всё же истребляют на территории «светлых». Но почему-то они до последнего цеплялись за единственный пункт в своде законов.

— Мы психи, — продолжал Блэйк.

— Точно подмечено. — Кайл даже нервно хихикнул, подтверждая слова.

— Дамы, — Блэйк повернулся к копошащимся девушкам, — не желаете ускориться?

— Не мешай! — в унисон шикнули они, продолжая выбрасывать листок за листком.

Уже половина «избираемых» оказалась на полу.

— Ребят, не хочу вас пугать, но кажется, я что-то слышал. — Брайен направил дуло пистолета в сторону чёрного входа и навострил все органы чувств.

— Я надеюсь, это просто ветер что-нибудь снёс. — Кайл повторил движения Брайена.

— В безветренную погоду?

— Нашла! — воскликнула Джессика, моментально затыкая себя. — Имя, фамилия и дата рождения совпадают.

— Быстрее уходим.

Джессика спрятала листочек в кармане и помогла Ребекке закинуть «кандидатов» обратно в чашу. Разобрав оставшиеся пистолеты, они закинули полупустые сумки на плечи и приготовились идти следом за парнями.

Ребекка встала за Блэйком, Джессика — за Кайлом, Брайен шёл впереди всех. В темпе они выбрались из здания и по старому маршруту, который Ребекка запомнила на ура, двинулись в сторону дома Авроры и Дэйва. Они чувствовали, что кто-то словно наступает им на пятки и дышит в спины. И это не просто паранойя, ведь им вообще не свойственно данное явление.

«Тёмные» ничего не боятся? Сейчас все считали это мифом. Не понимали, что с ними и какого чёрта они вообще ощущают страх. Руки крепко держали оружие, не тряслись, но внутри они все из-за уже осязаемого преследования сжимались.

Выстрел. Тихий, приглушенный, сопровождающийся свистом. Джессика заскулила от боли и чуть не выронила пистолет и сумку. Пуля попала в плечо, делая девушку полностью бесполезной и слабой. Кайл перехватил её вещи, закрыл напуганное тело собой и без разбора твёрдой рукой начал стрелять в притаившихся в кустах людей.

— Уходим! — рявкнул Брайен подталкивая Ребекку, Кайла и теряющую силы Джессику. Сам он вместе с Блэйком продолжал отражать атаку непрерывными выстрелами, спиной следуя за товарищами.

— Суки, да чтоб вы сдохли! — прорычал Блэйк, тратя последние патроны.

Юркнув за дом, компания из всех сил побежала. Даже Джессика, придерживая кровоточащую рану, быстро передвигала ногами, чтобы не стать балластом и не подвести друзей.

Друзья? Они никогда не считали себя таковыми, хотя всегда выручали друг друга, постоянно проводили время вместе. Для них просто не было такого определения. Но сейчас иного слова невозможно было подобрать, чтобы описать их связь.

Под пугающий свист они бежали к границе, и как только их ноги переступили зловещую черту из зарослей, они просто рухнули на землю. Сняли с себя маски и перчатки, откинули пистолеты и попытались восстановить дыхание.

— У меня в машине есть аптечка. Там всё, что нужно, — сказала Ребекка.

Кайл попытался как можно аккуратнее поднять Джессику, но любое действие взывало болевые приступы.

— Я принесу. — Ребекка тут же понеслась в сторону автомобиля, несмотря на свою усталость. Она быстро схватила аптечку и вернулась обратно.

Джессика уже сидела в объятиях Кайла, спиной прижимаясь к его вздымающейся из-за тяжёлого дыхания груди. Он нервничал и всё никак не мог успокоиться, взять себя в руки.

Кровь из раны успела запечься, из-за чего одежда прилипла к руке. Кожа девушки бледнела, на лбу выступал пот. Она дышала ртом, губы её покрылись тонкой корочкой и треснули, потеряли алый оттенок.

Блэйк собрал все вещи и принялся помогать Ребекке разбираться с медикаментами. Только Брайен стойл как вкопанный из-за груза вины, давившего на его плечи. Джессика почувствовала полный сострадания взгляд и тут же вскинула свои краснеющие глаза и улыбнулась сквозь боль.

— Это не твоя вина. Даже не думай об этом, — шептала она. И Брайен в ответ мотал головой, не желая слушать подобное. Джессика кивнула. — Тогда просто забери из кармана листок, пока я не запачкала его кровью.

Брайен даже не считал сейчас верным забрать эту жалкую бумажку и бросить всех, кто помогал ему. Но Джессика настаивала на этом.

— Неужели ты хочешь, чтобы всё это было зря?

Неуверенно Брайен приблизился к Джессике и сел на колени. Она глазами указала на нужный карман, и парень всё же достал этот злополучный листок.

— Иди уже, — сказала Джессика, когда взгляд Брайена стал слишком прожигающим и безумно непривычным. По её шее словно пробежала колония муравьёв, но ей было приятно знать, что о ней беспокоятся.

— Спасибо. — Брайен сжал девичьи пальцы. Если бы только такие прикосновения могли забрать всю боль.

Он встал и, совершенно не думая о том, что за этими кустами его могут поджидать недобродушные ребята с оружием, устремился на «светлую» сторону. Но его окликнул Блэйк.

— Возьми с собой хоть что-нибудь. — Блэйк не смотрел в сторону товарища, а пытался помочь снять с Джессики куртку.

Но как только Брайен услышал приглушенный всхлип «тёмной», не позволил себе даже задуматься о самозащите. Просто ушёл.

«Тёмным» удалось снять с Джессики куртку. Ребекка начала резать ткань её кофты, чтобы аккуратно отделить вещь от кожи. Девушка, стиснув зубы, храбро терпела адскую боль, слушала Кайла, чтобы только не отключиться из-за потери крови или болевого шока. Она удивлялась тому, как вообще смогла добежать до границы, не рухнув замертво посреди пути.

— Сейчас я жалею о том, что не отношусь к высшему классу, — сказала Джессика, перед тем как сорваться на крик. Ребекка стерильными инструментами приступила к извлечению пули.

Джессика не была привилегированной «тёмной», поэтому она должна была самостоятельно выживать. Помощь ей всё равно никто не окажет.

— Я много раз видела, как это делают другие, но самой как-то… Чёрт, да, страшно. — Ребекка смотрела на лицо подруги и не могла сосредоточиться на ране.

— Если у тебя лечебный взгляд, то включи уже эту функцию, а не пялься на меня вот так.

— У меня нет обезболивающего! Мне даже вколоть тебе нечего!

— Просто делай. Я потерплю.

Джессика откинула голову на Кайла и направила взгляд куда-то в пустоту. Парень неосознанно прильнул губами к её макушке и взял ослабшую руку в ладонь. Сознание девушки медленно покидало её, и никто уже не мог ничего с этим поделать. Как бы она не пыталась цепляться за знакомые отголоски в голове, сил у неё больше не было.

Переборов свой страх, Ребекка всё же изъяла пулю и пустила Блэйка наложить жгут. Как только повязка была готова, «тёмная» ватным диском убрала с кожи остатки крови, обработала рану дезинфицирующим средством и закрыла её бинтом.

— Вы лучшие, — уже бодрее сказала Джессика, чувствуя что-то необъяснимое ко всем своим «старым-новым» друзьям.

Глава 27

На окне остался след ото лба, а рукава кофты промокли насквозь от слёз. Я грызла ногти, кусала пальцы, чтобы не сносило крышу из-за льющихся негативных мыслей. И всё это я делала, пока не увидела бегущие к границе силуэты.

Почему они бегут?!

Я прилипла к окну, попыталась понять причину их действий и, возможно, обнаружить преследователей. И через какое-то время моего наблюдения в стороне показались странные люди с оружием. Кто это, чёрт возьми?!

Я упала с подоконника, когда один силуэт начал поворачиваться в мою сторону. Боль в копчике я толком и не ощутила из-за прилива адреналина. Я должна была собраться и сделать что-нибудь, так как, чует моё сердце, Брайен просто так всё не оставит и наберётся проблем. Если уже что-нибудь не случилось.

С особой осторожностью я выпрямилась по стене и начала выглядывать в окно. Ни души.

— Что случилось?

— Боже! — заорала я от испуга, когда в комнату ввалился растерянный Дэйв.

— Я услышал звуки и подумал…

— Выключи свет и уйди. У меня всё под контролем.

В его глазах застыл немой вопрос. Он колебался, не знал, что лучше сделать: выполнить мою просьбу или всё же вмешаться. Я вернулась к своему шпионажу, и тогда дверь за моей спиной захлопнулась, а в комнату вернулся уже привычный мрак.

— Они не могли просто так исчезнуть. — Но кто они? «Тёмные»? Зачем им тогда преследовать своих? «Светлые»? Но мы не видим в темноте. — Абсурд какой-то. Парадокс на парадоксе.

Кто бы это ни был, они явно ведут охоту на «тёмных», я не под угрозой. По крайней мере мне очень сильно хотелось в это верить.

Чувствую, что мои действия вызовут отрицательный отклик от моего волнительного молодого человека. Но я всё же решилась пойти к «тёмным». Брайен наверняка уже собрался обратно, а если люди притаились где-нибудь в кустах, то он попадёт прямиком в их таинственные лапы.

Чтобы не привлечь внимание к окну, я первый раз решила по-человечески покинуть квартиру. Вышла в коридор, максимально тихо накинула верхнюю одежду, обулась. Для подстраховки взяла фонарик и вышла на улицу, не застав любопытных глаз мужа.

Непривычно находиться на улице ночью одной и видеть, куда идти. Пусть я и запнулась несколько раз, ударилась плечом об столб и чуть не перепутала дорогу, я всё же обошла дом и увидела среди зарослей настороженно идущую тень.

Я двинулась навстречу, надеясь, что не прогадала и верно определила, кому принадлежит силуэт. Дышала я специально часто, чтобы в один миг уловить запах и накинуться с объятиями. Но человек резко остановился, и знакомый голос издал яростный крик:

— Стой!

Я замерла. Мгновение всё вокруг было погружено в давящую тишину, а затем пуля недалеко от меня прорезала воздух, и этот тихий свист остановил бешеный ритм сердца.

В него стреляли. Следующие мои действия были лишены логики, последняя капля рассудка давно стекла по щеке вместе со слезой. Несмотря на запрет Брайена, я побежала прямо к нему навстречу, попутно включая фонарь и направляя его в сторону стрелявших. Я обернулась, чтобы хотя бы попытаться понять, с кем мы столкнулись. Но всё, что я увидела, это белые одеяния. Они не боялись света, но почему-то старательно пытались избегать меня. И как только я отвернулась от них, они совершили повторный выстрел.

Я буквально влетела в тело Брайена, не слыша ничего из-за сбитого дыхания.

— Попали?! — тревожно спрашивала я, сжимая всё его тело во взмокших ладонях. Он молча пытался тащить меня к границе, закрывая собой, но я противилась, вновь вырывалась и вставала так, чтобы никто не смог попасть в него.

— Что ты делаешь?! Сейчас не до твоих капризов! — злился он.

— Они не стреляют в меня, поэтому сейчас я буду защищать тебя, — заявила я, пихая его вперёд. — Ты только пригнись, а то у тебя голова торчит.

— Да как, — он снова начал возмущаться, но я настойчиво толкала его.

— Сейчас не до твоих возмущений!

Брайен всё же послушался и позволил мне прикрыть его. Всё затихло, не было никаких следов или признаков стрельбы. Когда мы оказались в кустах, «тёмный» тут же загрёб меня в свои объятия и уткнулся в волосы лицом.

Он дрожал. Я дотрагивалась до него и даже через одежду чувствовала холод, плутавший по его венам. Был напуган до такой степени, что не мог совладать с собой. И я понимала, что сейчас должна оставаться стойкой, так как он нуждался во мне.

Он умел защищать и жертвовать собой, быть хладнокровным и разумным лидером, но когда всё заканчивалось, его сила подрывалась из-за страха, что он не выполнил свой долг — не спас дорого человека. И правительство бессовестно пользовалось этой чертой: они специально раскрыли все карты и пригрозили мной, чтобы он терял свой самоконтроль, ясность ума.

— А теперь попытайся объяснить мне, что ты делала на улице? — Он не отпускал меня, спрашивал строго, но его губы касались моей кожи, из-за чего я впитывала слова, не обращая внимания на тон, которым они были сказаны.

— Я увидела вас, бежавших к границе. А затем этих странных людей. Знала, что ты в любом случае пойдёшь ко мне. Я не смогла сидеть на месте.

— Если бы с тобой…

— Всё хорошо, — я отстранилась от него и нежно прошлась пальцами по его напряжённым скулам.

Короткий, но достаточно громкий крик, встрепенул нас обоих. Я пугливо посмотрела на Брайена и вцепилась в его руку. Он произнёс лишь имя, и этого мне хватило, чтобы всё понять. Немедля я пошла на звук, Брайен последовал за мной.

Через пару метров и увидела группу людей и тут же ринулась к ним.

— Что с ней? — Упав рядом на колени я нащупала плечо Джессики и мягко сжала его.

— Так, царапина, — усмехнулась Джессика, но я только сильнее запаниковала. В самой паршивой ситуации «тёмные» всегда пытаются говорить в шутливой манере.

— А если честно?

— Пулевое ранение, — отозвалась Ребекка.

— Почему вы ещё здесь? Надо срочно к врачу!

— Самая умная нашлась, — проворчал Блэйк.

Слова ударили по голове, подобно кувалде, и я не знала, как лучше ответить. Меня пробило насквозь осознание того, что, возможно, Джессика просто по их законам не имеет права получать медицинскую помощь. В противном случае они бы давно отвезли её к медикам.

Я дура. Мое присутствие, кажется, только разозлило «тёмных». Влезла в их коллектив со своими никчёмными словами. Помочь нормально я все равно не смогу. И самое паршивое, что виновата в этом я.

Склонив голову, я, как пришибленный котёнок, пропищала невнятно под нос:

— Это моя вина. Простите.

— Что? Повтори, пожалуйста, не расслышали. — Блэйк агрессивно двинулся в мою сторону, из-за чего я упала на спину. Брайен мгновенно появился рядом и помог встать. — Рыцарь пришёл.

— Блэйк, спокойнее, — строго произнёс Брайен.

— Ты наверное меня с кем-то попутал. Я не твоя собачонка.

— Только не это. — Ребекка быстро и грациозно встала на ноги. — Сейчас не до ваших мальчишечьих разборок. Надо отвезти Джессику ко мне.

Блэйк ее проигнорировал и в один шаг оказался рядом с Брайеном, который в свою очередь даже не шелохнулся, а только спрятал меня за своей спиной.

— Сначала Эйми, потом Ребекка, а сейчас Джессика. Ты решил всех вокруг себя истребить? Только эту гребанную эгоистку защищаешь, хотя она меньше всех этого заслужила.

Спина Брайена выпрямилась, плечи расправились, словно по его позвоночнику пустили ток.

— Не вини его. — Я резко выскочила в сторону, но Брайен загнал меня обратно, как непослушного ребенка и заставил замолчать. Мне пришлось прижаться к его спине и сложить ладони на лопатках.

Я понимала чувства Блэйка, но оправдывать его слова эмоциями не могла. Я не знаю, что произошло с Эйми, с Ребеккой, но всё равно считаю, что говорить об этом сейчас, зная привычку Брайена брать всю вину на себя, слишком жестоко.

— Ты портишь всем жизнь, но сам всегда остаешься цел и невредим. Скольким людям ты еще сделаешь больно, прежде чем понять, что ты причина несчастий.

— Блэйк, умоляю, не надо, — раздался голос Ребекки. — Мы все сами согласились пойти. Ты говорил, что мы скучно живём…

— Да я пошёл, только чтобы защитить тебя! Потому что этот придурок скорее всего кинул бы тебя гореть заживо, но примчался бы на первый зов своей подружки, которая ноет без повода! А ты его защищаешь! До сих пор защищаешь!

Рука Брайена дёрнулась, и я тут же впилась в его плечо. Напротив Ребекка так же схватила Блэйка. Мы стояли с ней обе в диком страхе, что может произойти драка, и наивно полагали, что сдержать их будет возможно.

— Мало же крови сегодня было, давайте добавим, — на заднем плане проговорил Кайл, но мало кто обратил на него внимание.

— Блэйк, он ни в чём не виноват, — попыталась вступиться я. — Это я. Во всём, всегда, была виновата я.

— Заткнись, ангелочек. Один твой писк вызывает у меня раздражение.

— Если ты ещё хоть слово скажешь, я похороню тебя здесь, — заговорил Брайен. Но Блэйк рассмеялся прямо ему в лицо, нагло и высокомерно.

— Всё, мы уходим. Больше никаких разборок. — Ребекка потянула Блэйка за собой, но тот взорвался еще сильнее.

— Что в нём особенного?! Какого черта ты постоянно на его стороне, даже когда люди страдают из-за его отношений? Как ты можешь защищать его, после всего того, через что прошла сама?! Может, ты его любишь?! И трахалась ты с ним с превеликим удовольствием!

Взмах и громкий хлопок. Ребекка со всей силы дала Блэйку пощечину. Ее дыхание стало таким тяжелым, казалось, она вот-вот заплачет. Или не казалось… Я определенно услышала всхлип, из-за которого все оцепенели.

— Ты слепой придурок. Не приближайся ко мне.

«Тёмная», не оглядываясь, шла к машине. Она лишь кивнула Кайлу, и тот аккуратно поднял изнеможенную Джессику и понёс в сторону автомобиля, но перед этим повернулся к нам и на выдохе произнёс:

— Парни, вы, конечно, кретины. Аврора… Тут ничего нового.

И удалился. Мы втроём стояли на месте и провожали взглядом машину.

Я даже не смогла попросить у Джессики прощения.

— Доволен? — спокойно спросил Брайен, отвлекая Блэйка от собственных мыслей. Тот повернулся и опустошенно произнес:

— Вполне.

После этих слов Блэйк решил уйти. Больше никто не хотел продолжать конфликт.

Я чувствовала себя абсолютно потерянной и никчёмной. Из-за меня произошёлконфликт, из-за меня пострадала Джессика. И именно из-за меня сейчас Брайен казался загруженным собственными мыслями.

Моя рука нашла его ладонь, и я сплела наши пальцы в замок. Он стоял абсолютно поникший, но до сих пор с натянутыми до предела нервами.

— Я не должна была… — попыталась объясниться я. Но Брайен тут же меня перебил и строгим голосом сказал:

— Не хочу ничего слышать.

— Неправильно, что ты винишь во всём себя!

Он повернулся в мою сторону, и я окаменела от одного ощущения его взгляда на себе. Желудок скрутился в тугой узел, мне стало совсем дурно. Я поджала губы, чтобы не ляпнуть ничего лишнего и не сделать людям вокруг меня только хуже.

Брайен не хочет слышать мои попытки принять свои ошибки.

— Эйми погибла по моей вине. — Его голос не дрожал, не отражал каких-либо эмоций. Он словно констатировал факты, сдерживая свое сожаление. — Ребекка страдает из-за меня. Ты попала в какую-то больницу, где тебя раскололи на нескольких людей. А сейчас Джессика получила пулю в плечо. Как думаешь: этого списка достаточно, чтобы наконец я перестал творить хрень?

— Да о чём ты говоришь? — возмутилась я, поднимая свои ладони к его плечам. — Я не знаю, что было с другими девушками, но не приписывай меня и Джессику к этому всему. Мое попадание в больницу это результат наших с тобой отношений. НА-ШИХ. А Джессика получила ранение, потому что я попросила помочь подруге.

— Ты не просила.

— Неважно. Я позволила сделать это.

— Аврора…

— Господи, просто дай мне тоже взять хоть какую-то ответственность! Хватит вечно тащить всё на себе! Я не хочу больше быть эгоистичной тварью на твоей шее!

Я сорвалась. Правда устала от его потребности отвечать за то, что он не делал. Ну невозможно всю жизнь тащить на своих плечах груз вины за проступки, которых не совершал!

— А я не хочу больше видеть, как люди страдают из-за меня!

— Да не из-за тебя это!

На взрыве внутри себя я развернулась и пошла прочь от него. Не хотела даже больше слушать все эти слова, не могла больше переубеждать его.

— Куда собралась?! — Он слишком быстро догнал меня, схватил за руку и притянул к себе с такой силой, что я просто нелепо упала в его объятия. Его грудная клетка ритмично вздымалась вверх, стучащее за рёбрами сердце передавало импульсы мне. Брайен так сильно нервничал, что не мог совладать с собственным телом.

Я проглотила язык. Разве я имею право сейчас вообще что-либо говорить? Своим порывом я, кажется, напугала его еще больше.

Да, именно напугала. Он боится сделать плохо людям вокруг себя. Страх за других борется с его желанием делать всё по-своему.

По крайней мере он так считает, говорит об этом. Но, как обычно, ничего не объясняет.

Ну а я в свою очередь съем себя изнутри из-за любопытства, но никогда не спрошу, что случилось с Эйми и почему он так виноват перед Ребеккой

— Я не хочу ссориться, — сказал он, всё крепче обнимая меня. — Мы и так будем видеться реже, а тратить драгоценное время на ссоры глупо.

Я кивнула, из-за чего моя щека потёрлась об тело Брайена. Его сердцебиение тут же замедлилось. Он стал намного спокойнее. Но горечь недосказанности и нерешённости проблем всё ещё плясала на кончике языка.

— Я уверен, что тебе сейчас очень интересно узнать, кто такая Эйми, да и непрочь будешь послушать о Ребекке. — Да он читает мои мысли. Но я не должна даже подать виду, что не первый раз слышу об Эйми.

— Не говори. Я хочу, чтобы ты открывался мне без принуждения. Когда решишься, тогда и расскажешь.

— Спасибо, — с облегчением в голосе произнёс он.

Если я хоть каким-то образом могу упростить его жизнь, то я буду делать всё необходимое. Даже поборю своих живучих тараканов.

— Насчёт времени… Почему ты говоришь, что его станет меньше?

— Я будущий правитель, Аврора. С каждым разом на меня будут вешать всё больше обязанностей. А я не могу просто взять и отказаться от этого всего.

— Из-за меня, верно?

— Не из-за тебя. Правильнее будет сказать, что я делаю это ради твоей жизни. Тем более я сам раскрыл перед всеми правду.

— Странно, что они позволяют тебе быть со мной.

— Пока я делаю то, что они хотят, мне дозволено нарушать некоторый перечень правил.

— А народ? Неужели «тёмных» не удивляет это всё? Все знают обо мне, но никто еще не поднял бунт. Правитель, нарушающий самый главный закон, не очень вписывается в общую картину мира.

— Опять ты копаешься в деталях, — с раздражением произнес он.

— Потому что это ненормально, Брайен. Для всех, кроме нас, это выглядит дико. Но все молчат. Почему? И что это за люди, которые стали истреблять «тёмных»? Если это «светлые», то как они видят в ночью? А если «тёмные», то зачем им убивать своих? Одни сплошные тайны!

— Просто надо быть осторожнее.

— В любом случае я больше не пущу тебя на территорию «светлых». Это не безопасно.

— Тогда я не пущу к себе. Тебе здесь тоже не особо рады некоторые личности.

Сразу вспомнила того таинственного парня, пережидавшего день в подвале.

— И что ты предлагаешь? Вряд ли кто-то вообще оставит все так, как есть. Эти таинственные люди увидели «светлую» с «тёмным». Значит, нас будут выслеживать.

— Или наоборот, нас оставят в покое. Они прятались от тебя, чтобы ты их не раскрыла. Кто бы это ни был, в их интересах сохранить свое существование в тайне от «светлых».

— Я все равно доберусь сама до дома. Зайду через дверь, чтобы хотя бы квартиру не вычислили.

— А мне предлагаешь просто идти домой, переживая о тебе? — он нервно засмеялся. — Умно, Аврора.

Я притянула его к себе, при этом привставая на носочки. Мы соприкоснулись кончиками носов, оба задышали тяжелее и глубже.

— Просто доверься мне.

Прильнуть к его губам было необходимо до вибрации в кончиках пальцев. Он первый накрыл мои губы своими и за талию прижал к своему телу. Как потерявшая рассудок девица, я запустила холодные ладони под ворот его одежды, чтобы прочувствовать тепло, исходящее от его кожи. Я гладила его шею, спускалась вниз по выпирающим позвонкам и массировала мышцы на плечах. Хотела большего из-за его рук, проникших под мою куртку. Но пыл пришлось унять. Мы оба замедлили движения своих губ, потушили возникшую страсть и дали шанс насладиться долгим и трепетным поцелуем.

Когда я всё же нашла в себе силы первой отстраниться, то сразу развернулась и пошла в сторону дома. Брайен не последовал за мной, но я была уверена, что он остался на месте, чтобы проследить. Его взгляд чувствовался каждым миллиметром тела.

Шла я быстро, не оглядываясь по сторонам, чтобы не засветить лишний раз своё лицо. Страх все-таки играл музыку на моих костях, пытаясь заглушить все звуки. Чувствовала ломку, но до последнего не хотела признавать того, что не справлюсь с элементарной попыткой вернуться домой без происшествий. Я должна научиться справляться без опеки Брайена. Ведь неизвестно, как всё повернётся завтра.

Я уже подошла к подъезду и была готова открыть дверь, как услышала шаги за спиной. Кровь застыла, всё тело покрылось испариной и вытянулось от напряжения. Медленно я начала поворачивать голову, но достаточно грубый шёпот скомандовал:

— Не смей.

Он стоял прямо за моей спиной, из-за чего я впивалась в металлическую дверь всё сильнее и сильнее, думая о побеге. Но ноги приросли к бетону и стали неподъёмными. Жгучее предчувствие опасности ринулось от сердца по всем мелким капилляром. Я впала в ступор и не могла ничего с собой поделать, несмотря на то, что внутри кто-то кричал мне бежать и как можно быстрее.

— Слушай меня внимательно. — Я тут же навострила уши и постаралась перестать обращать внимание на своё бьющееся в истерике нутро. — Они тебя не тронут, но его убьют. Он никогда не должен возвращаться сюда. Постарайся сделать всё, чтобы и тебя саму не вычислили.

О чём он вообще? Я не могла узнать его голос, но он определенно знал меня.

— К-к-кто ты? — заикаясь, спросила я.

— Я предупредил. Мы можем вернуться сюда, и если он попадётся, то никто уже просто так это не оставит.

Чувство тяжести за спиной испарилось. Я повернулась, но никого не оказалось. Смотря по сторонам, я кое-как открыла дверь и вбежала в подъезд. Одежду не сняла, сразу ввалилась комнату и чуть не упала на пол. Просто надо было срочно казаться у окна.

Я распахнула шторы и увидела осторожно приближающийся силуэт. Тут же начала размахивать руками, и, заметив меня, «тёмный» вернулся обратно и скрылся среди теней кустов. Меня слишком долго не было, и Брайен решил проверить, всё ли хорошо.

Меня затрясло, и я упала на колени. Успела. Боже, как же хорошо, что я успела вернуться домой до того, как он подошёл бы уже слишком близко.

Кое-как стянув с себя одежду, я забралась в постель. В коридоре включился свет, и у моей двери застыл Дэйв. Несколько минут он стоял на месте, и я старалась не издать ни звука, чтобы только не привлечь его внимание. Не хочу с ним объясняться.

Мне просто срочно надо уснуть, чтобы не начать паниковать и строить догадки. Лучше все потом обсудить с Брайеном, потому что одна я не могу справиться со своими мыслями и страхами.

Я слышу их. Снова слышу приглушенные голоса в голове. Закрываю глаза и чувствую, словно кто-то следит за мной.

Нет, мне не уснуть сегодня.

Глава 28

На церемонию Амелии я прибыла вместе с Дэйвом: он вынужден сопровождать меня, даже если совершенно этого не хочет. Но в этот раз он был заинтересован во всей этой суматохе.

Приехали мы намного раньше и застали множество парней, вынужденных ожидать свою «судьбу». Я отчужденно оглядывала всю эту массу, не замечая никого вокруг себя.

— Ты вообще меня слышишь? — Перед глазами щелкнули пальцами, и я наконец пришла в себя.

На меня смотрел Волкер. Он растерянно искал причину моего ступора, но, не обнаружив ничего странного, слегка нахмурил брови.

— Что-то случилось?

— Ох, нет! — воскликнула я, расплываясь в притворной улыбке. — Как дела? Волнуешься?

— Совсем нет. Я всего лишь могу сегодня стать чьим-то женихом. Ничего особенного.

— Говоришь с такой иронией, что мне даже не по себе.

— Это же не твоя затея.

Мне тут же стало дурно. Проклятая бумажка, полученная потом и кровью, даже через сумку начала жечь. Выручаю одних, обрекаю других.

Невозможно спасти всех.

Я нервно сглатываю и произношу:

— Верно.

— Выглядишь ты все равно неважно. Не выспалась наверное. Ну а мне пора идти.

Он пожал руку Дэйву, улыбнулся и, перед тем как развернуться, подмигнул мне. И один этот жест стал неслабым пинком для меня. Озарение охватило с головой.

Я быстро впилась в его предплечье и развернула на себя. Мне казалось, что я провалилась в его взгляде, заплутала в чертовых тайнах.

— Что-то не так?

Волкер озадачено косится в мою сторону и пытается отцепить от себя мои пальцы, но я сдавливаю только сильнее его руку.

«Прошу, дай знак, что это ты. Просто дай любой дурацкий знак!»

— Откуда ты знаешь, что я не выспалась? — шепотом спросила я.

— Потому что у тебя взгляд заспанный. И почему ты шепчешь? Что с тобой?

Дэйв помог Волкеру аккуратно отцепить меня и насильно отвел меня дальше от совсем напуганного и шокированного друга. Я не рыпалась, а лишь смотрела в растерянное лицо, надеясь получить хоть какое-то подтверждение собственной догадке.

Осуждающие физиономии окружили меня со всех сторон. Вероятно, я была больше похожа на влюбленную девчонку, не желающую отпускать парня на церемонию. Прочувствовав всю неловкость, я прокашлялась и глупо улыбнулась недоумевающему Волкеру. Парнишка слабо кивнул и устремился в зал.

— Глупость какая-то, — промямлила я, отходя в сторону от всей этой суеты.

— Что ты так вцепилась в него? — Путь мне преградил Дэйв. Он довольно твердо стоял на ногах и не желал в этот раз отступать.

— Я не хочу обсуждать с тобой это.

— Ты выглядела очень глупо, люди косились на тебя. Что-то пошло не по плану?

Я шикнула и пригрозила ему, чтобы он не смел даже начинать подобные разговоры именно сейчас.

Плевать, как я выглядела. Волкер никогда не подмигивал мне, не говорил о том, что я не выспалась, даже когда вид у меня был далеко не презентабельный. Другие не заметят подобных деталей, но я знала слишком хорошо этого человека, чтобы пропустить мимо себя изменения в поведении.

«Может, ты просто не помнишь, что он подмигивал? Не помнишь никаких вопросов о сне, потому что никогда не делала акцент на этом?» — спрашивал голос внутри меня. Но мне так сильно хотелось во что-то верить, иметь хоть какие-то зацепки, что я сама себе внушала странности в мимике и фразах старого друга.

— Она идет, — сдавленно произнес муж, начиная вести меня к ней на встречу. Его рука легла на мои лопатки, но я тут же демонстративно одернулась под звук неодобрительного цоканья языком.

Амелия буквально порхала между людьми в своих изумительных ботильонах. Ее стройные ноги мелькали в разрезе шифонового платья, ожерелье бликами играло на меховой накидке. Кажется, человек рядом со мной пустил уже литр слюней на эту грациозную особу. От нее так и прет интеллигентностью, жаль, что уровень воспитанности и порядочности не соответствует внешнему лоску.

— Привет, — робко произносит она, сжимая свои руки в кулаки. Нервничает, смотрит на меня через силу. — Прекрасно выглядишь.

— Ты тоже, но мы здесь не чтобы любезностями обмениваться.

Не оборачиваясь, я стремительно зашагала куда-то в сторону, где не было людей. Амелия засеменила за мной.

— Дай руку. — Я резко развернулась, из-за чего Амелия чуть не упала на меня. Она протянула кисть, прикрытую рукавом, и я сразу спрятала маленькую бумажку под белой тканью. — Ты знаешь, что должна сделать.

Несколько секунд ее глаза неотрывно смотрели в мои. Блески не веках переливались и отвлекали от собиравшихся в уголках слез.

— Спасибо. Я не знаю, что могу сделать…

— Ничего. Ничего не надо делать. Просто постарайся жить счастливо и не влезать в подобные передряги. И храни свою «темную» сторону в тайне от всех.

Амелия, наплевав на мою колкость, обняла меня. Ее трясло, и каждый ее неровный вдох вызывал вздрагивание у меня.

— Я надеюсь, никто из них не пострадал. Скажи мне, что все хорошо.

Не знала, стоит ли говорить о Джессике и вызывать лишнее чувство вины. Она и так выглядела подавленной.

Просто промолчи, Аврора.

— Все прошло без происшествий. — «Светлая» облегченно выдохнула, но ни капельки не расслабилась.

— Поблагодари их от меня. Прошу. Я обещаю сохранить ваш секрет. Даже если меня будут пытать, я буду молчать. Врать я научилась, и это поможет мне не навредить вам.

— Я не хочу, чтобы Волкер жил во лжи.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала ему правду?

— Нет. Я должна сделать это сама. Возможно, однажды созрею и во всем признаюсь. А сейчас он должен верить в то, что ты его судьба. Объясни ему все, скрыв личность Дэйва. Он не сдаст тебя и все поймет. В нем я уверена.

— Я уеду. — Амелия обняла меня еще крепче. — Поговорю с Волкером и попрошу его жить на другом конце нашего мира. Я исчезну, как ты и хотела.

— Но как же Джой? Ты с ума сошла?! — Я отодвинула ее от себя. — Ты и с ней хочешь все связи оборвать? Останься…

Я не заметила, как мои пальцы сжали ее плечи, а глаза залились неприкрытой мольбой. Уголки ее губ слегка приподнялись, и в этой улыбке было слишком много печали.

— Я должна, Аврора. Так будет лучше.

— Забудь, что я говорила. Ты не должна уезжать и забирать с собой Волкера. Не должна обрывать все и начинать жить в новом месте. Это же так неправильно. Мы все должны держаться вместе.

Еще пару минут назад я не хотела видеть ее, а сейчас не могла представить жизни без двух близких людей. Обиды ушли на задний план, было куда важнее сохранить то окружение, в котором я росла.

— Я уже приняла это решение, и родители помогут мне устроиться в новом месте. Это единственное, что я могу сделать, чтобы дать тебе шанс забыть обо мне и моих поступках, чтобы навсегда вычеркнуть Дэйва из своего сердца и стать лучшей женой для Волкера. Я не смогу нормально жить, если подведу всех снова. Взять ответственность за свой проступок — это единственное, что я могу сделать.

В груди екнуло. Удар был таким сильным, что мне казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди и разобьется об корку снега.

Слишком много ошибок, неверных слов, жертв.

Сегодня ударили первые сильные морозы.

Сегодня я поняла, насколько зима может быть холодной.

Я обняла ее, вкладывая в свой жест всю искренность. Ощущения были смешенными. Я не могла понять: злюсь я на нее или уже отпустила все. Возможно, она права. Просто нужно время.

— Так, я не поняла. У вас секреты от меня? — Совсем рядом с нами раздался громкий и до жути недовольный голос. Джой разъединила нас и прожгла своим взглядом. — Учтите, сейчас мой гнев может быть просто необузданным.

— Нет, ты что. — Амелия поспешила обнять и Джой. — Мы просто ностальгировали по денькам, когда еще были далеки от семейной жизни.

Прищур сменился одобрительной моськой.

— А чего грустить? У вас такие лица, будто трагедия произошла. Ничего подобного! Мы же всегда можем собраться вместе. Живем ведь совсем рядом!

Амелия опустила голову, не решаясь сейчас признаться в своих планах, а я решила оставить все в секрете: пусть лучше она сама объяснит все Джой.

— Поторопись, подруга! Скоро твой выход! — Джой бодро подтолкнула Амелию вперед, а сама осталась рядом со мной. — А нам пора в зал, чтобы поскорее увидеть ее избранника. Мальчики подождут нас.

Я оглянулась и заметила рядом с Дэйвом Гэйла, они что-то бурно обсуждали. Кажется, мой муж совсем не был встревожен. Стоял безмятежный, спокойный. Мы решили с Джой не беспокоить их и, погрузившись в собственные беседы, стали ждать начала.

Несколько девушек начали входить зал под пристальные взгляды парней. Среди заинтересованных голов я увидела и Волкера. Все же он нервничал, ведь не знал, как все сложится для него сегодня.

Амелия среди всех девушек отличалась особой аристократичностью, и я уверена, что множество парней сейчас хотели оказаться рядом с ней.

Что вы там говорили: внешность не главное?

Из всех именинниц Амелия была самой уверенной и сдержанной. Она скрещивала руки, придерживала спрятанную бумажку и смотрела куда-то сквозь нас. На свое имя отреагировала без испуга, словно не первый раз ей предстоит сделать этот важнейший «выбор».

Она нашла меня взглядом и губами прошептала, что все хорошо. Словно мне требовалась поддержка сейчас, а не ей.

Амелия долго возилась в чаше, перед тем как произнести спасительное имя.

Все затихло, замерло. Рядом со мной Джой так сильно вдохнула, что ей пришлось ладонями прикрыть разинутый от шока рот. Среди белобрысых макушек одна медленно начала возвышаться. Волкер шел к сцене, даже не пытаясь спрятать свое недоумение. По лицу читались его мысли: «Она мой друг. Какая жена?»

Он взял со стола букет белых цветов и вручил его сияющей Амелии. Девушка старательно изображала счастье, чтобы случайно не проявить лишнюю эмоцию.

— Это невозможно, — прошептала Джой, бегая выпученными глазами по новообразовавшейся паре.

— Видимо, возможно, — сдержано ответила я.

До конца церемонии я благодарила всех за удачу в этой авантюре. Если бы не отрицательные вытекающие все было бы идеально.

Как же мне стыдно смотреть Волкеру в глаза. Он шел до сих пор ошарашенный и искал хоть какое-то объяснение случившемуся.

Не верил в это, искал подвох.

«Прошу, только не спрашивай у меня ничего», — думала я.

— Сказать, что я в шоке, ничего не сказать! — воскликнула Джой, обнимая их с особой взбудораженностью. — У меня даже руки трясутся! А что тогда с вами?!

— Да, я сам в шоке, — произнес Волкер, косо поглядывая на Амелию.

— Кто бы мог подумать, что ВЫ станете парой? Боже, я не могу в это поверить!

Восторженные речи Джой прервал Гэйл. Он приобнял ее со спины и сказал что-то на ухо, из-за чего девушка смутилась и скромно попросила прощения.

— Возможно, вы сможете посмотреть друг на друга под другим углом, — сказал Дэйв, приближаясь ко мне. Я моментально скривилась от этих слов. Уж лучше бы он молчал, брал пример с Амелии.

Девушка абстрагировалась от всего и поверхностно, без эмоций смотрела на нас. Ее губы как по заданной программе застыли в улыбке, чтобы никто не стал задавать лишние вопросы, чтобы не подумали, что она не рада.

Волкер резко повернулся в мою сторону, вбивая меня одним своим растерянным взглядом в промерзший асфальт. Я тут же нелепо отвернулась, не найдя в себе смелости как-то поддержать его, поговорить. А он ведь этого и ждал. Думал, я подскажу ему, как быть, хотя вариантов и нет никаких. Возможно, расскажу о ней, чтобы было проще, но ведь он и сам достаточно знает.

Все пытались как-то сбавить силу неловкости, только я, Дэйв и Амелия не смели больше притворно толкать какие-то речи.

Мы разошлись по разным сторонам, так и не разрешив собственные внутренние конфликты.

Джой, я уверена, будет еще долгое время бурно обсуждать это с Гэйлом, как бы ее муж ни пытался объяснить, что не стоит делать акцент на их дружбе и давней связи. Амелия постарается вести себя разумно, даже не будет пытаться разыграть удивление. Ей сейчас куда важнее сделать так, чтобы никто не пожалел о случившемся раскладе. Что же касается Волкера… Вероятно, он будет сторониться всех какое-то время, пока до конца не осознает. Но в итоге примет, начнет делать встречные шаги. Ему всегда нужно было время, чтобы перестроиться.

Дэйв выглядит самым не обремененным. Невозможно было по его лицу прочитать хоть какую-то эмоцию. Он привык скрывать истину, у него это блестяще получается.

А я… А что я? Мне стыдно до такой степени, что я не могу перестать стучать ногтями по окну автомобиля. Дэйв укоризненно посмотрел на меня, но не стал произносить свое никчемное замечание.

— Ты не должна переживать из-за этого. В этом всем нет твоей вины, — заговорил он.

— Я решила все за людей. И ты считаешь, что свою чертову лепту я не внесла?

— Ты спасла свою подругу. Ведь любой другой бы давно раскрыл ее правительству, а Волкер так не поступит.

— Мне кажется, ты больше переживаешь за собственную задницу. О ней ты что тогда, что сейчас не думаешь.

Он выдохнул и впился в руль, из-за чего костяшки побелели. Такой раздраженный, я задела его за живое, и мне от этого хоть на каплю, но лучше. Просто хочу видеть то, что ему точно так же, как и другим, сложно.

— Знаешь, лично я корю себя за то, что позволила впутать в это друга, что пострадали люди. Но с другой стороны, я рада, что все именно так. Я бы переживала за Амелию, несмотря на свою обиду, а сейчас я спокойна. А ты, — я замолчала и посмотрела на него. Автомобиль уже остановился возле подъезда. — мало того, что ты воспользовался девушкой, так ты еще и не подумал о последствиях. Поставил в приоритет свои желания.

— Хорошо, что ты ненавидишь меня. Возможно, быстрее простишь Амелию. Она, в отличие от меня, хотела тебе обо всем рассказать. Да, я полностью взял ее под контроль. Если бы я вел себя иначе, ничего бы этого не было.

— Я рада, что ты это осознаешь.

Больше не видела смысла говорить о том, что все прекрасно понимали. Я первая вышла из машины и пошла открывать двери, Дэйв следовал за мной, сохраняя полное молчание.

Как только мир вокруг погрузился в темноту, я покинула квартиру и пошла к границе. Нельзя было допустить того, чтобы Брайен даже частью ступни оказался на территории «светлых». Поэтому я довольно-таки шустро добралась до кустов и стала ожидать его.

— Ты совсем страх потеряла? — раздался возмущенный голос, и меня тут же притянули к себе, на территорию «темных».

— Мне не грозит опасность, поверь мне. — Я привстала на носочки и чмокнула Брайена в губы. «Темный» слегка расслабился, хоть и постарался сохранить строгость.

— Нужны весомые аргументы.

— Вчера, когда я возвращалась домой, я столкнулась с одним из стрелявших, — начала я довольно-таки мягко и аккуратно, чтобы не спровоцировать Брайена. Он только захотел что-то сказать, его пальцы на моей талии сильно напряглись, как я тут же поцеловала его еще раз и продолжила говорить. — Он не навредил мне. Наоборот, сказал, что я в безопасности и предупредил, чтобы я не пускала тебя на территорию «светлых». И, кажется, этот человек знал меня.

— Ты уверена? Сама его не узнала?

Я отрицательно помотала головой и решила не вдаваться в подробности своих нелепых теорий насчет Волкера.

— Возможно, это кто-то из моих знакомых. Это точно не «темный», так как нападать на своих же нет смысла, и я не почувствовала характерного запаха.

— Но и «светлым» этот человек быть не может.

— Как нам уже известно, «светлые» вполне могут начать видеть в темноте, — сказала я с намеком на себя.

— И что ты предлагаешь? Оставить все, как есть? Ты будешь одна приходить?

— Ага. Если что ты будешь приглядывать за мной.

Его не устраивал этот вариант от слова совсем, но иначе никак нельзя. И его рациональная и разумная сторона решила все-таки дать мне немного самостоятельности.

— Как Джессика? — я резко перевела тему, только вот разбавить атмосферу не удалось.

— Мы должны были собраться сегодня в баре, возможно, они придут туда все. Хотя после вчерашнего конфликта я в этом не уверен.

— Значит, мы тоже должны туда сходить.

Я сняла с плеч рюкзак и достала парик и остальные имеющиеся у меня вещи черного цвета. Брайен помог мне сменить образ, и теперь, благодаря появившемуся зрению, я могла еще больше сойти за «темную».

— Разве есть смысл в этой конспирации? И так уже все знают, что ты проводишь время со «светлой», — подумала я, пряча рюкзак в небольшой яме.

— Думаю, что Правитель поспособствовал тому, чтобы дальше того зала эти новости не разнеслись. Да и даже если все-таки все правда знают о тебе, как тот парень в подвале, то лучше лишний раз смешаться с толпой и не привлекать внимания.

Взявшись за руки, мы шли в сторону бара. По дороге я рассказала ему о церемонии Амелии, реакции Волкера и напряженных отношениях с Дэйвом. Брайен остался на нейтральной стороне, утверждая, что в случившемся нет виноватых. «Какие порядки — такие последствия. Идиотские», — утверждал он, подбадривая меня. Он больше меня верил в позитивные стороны и старался внушить, что все забудется и станет, как прежде.

Только вот я за свой характер и за свою эмоциональность ручаться не могла.

В баре все, как и во всех заведениях «темных» на окраине, пропахло едким запахом табака. У меня закружилась голова, а в легких словно пыль осела. Брайен вел меня через многочисленные шумные компании, стараясь максимально отгородить от пьяных тел. Я слышала удары падающих в угаре тел, запиналась об запутавшиеся друг в друге бессознательные пары. Они выпивали точно больше суток. Для них бар это не заведение для веселья, для них бар — жизнь, место, где они нужны хотя бы постоянно наполняющейся стопке.

Видеть в помещении в кромешной темноте я не могла, поэтому уверенность в моем образе моментально рухнула.

— Привет, — раздался голос Кайла. Брайен помог мне устроиться на диванчике, и сам сел рядом, приобнимая за плечи.

— Все-таки они не пришли? — спросил Брайен.

— Нет, но еще не утро. Они оба долгое время могут быть упертыми, но в этот раз конфликт явно наделен некой изюминкой. Либо будут тупить, либо все-таки придут.

Вероятно, Блэйк и Ребекка не явились. В принципе именно этого и я ожидала, но все же мне хотелось «видеть» их здесь.

Пока «темные» перекидывались фразами, касающимися неудавшихся возлюбленных Ребекки и Блэйка, я подбирала нужные слова для Джессики. Я не могла разглядеть ее лицо, понять ее настроение, даже оценить ее состояние по позе, в которой она сидит, не удавалось. Но от нее не исходило ни капли напряжения: она была довольно-таки приветлива.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался Брайен у нее, и я тут же попыталась включиться в беседу.

— Все в полном порядке, — с позитивом ответила она.

Я взяла в легкие как можно больше воздуха и, сжав ладони в кулаки, произнесла.

— Джессика, мне очень жаль, что так вышло. Я так благодарна тебе, и я так сильно чувствую свою вину.

— Боже, кто-нибудь, заткните ее. — Джессика засмеялась. — Может, мы не будем это ворошить? Ну, попали и попали, с кем ни бывает.

Я немного нелепо и глупо похлопала ресницами и задержала губы в приоткрытом положении.

— Хор-р-рошо, — пробубнила я, прижимаясь сильнее к Брайену. Он тоже посмеялся надо мной, но попытался успокоить поцелуем в висок.

Если для них будет лучше навсегда закрыть эту тему, то я постараюсь никогда больше не заикаться о случившемся. Оставить все как пройденный этап.

Ничего сложного, да ведь, Аврора?

Кайл позвал Брайена на личный разговор, и мы с Джессикой остались наедине. Поначалу было неловко, но «темная» могла превосходно найти тему для беседы. С ней было интересно, она буквально обволакивала своим голос и красивыми словами.

Я, честно, не ожидала подобного.

В основном она говорила обо всей компании, вскользь затрагивая моменты, о которых было принято молчать. И пусть я знала о том, что она рассказывала без заминок, от Брайена, слушать это было все равно интересно.

Кайл, как я уже и предполагала, был главным заводилой и любителем выпить в компании. Джессика с особой теплотой отзывалась о нем, но сдерживала себя, чтобы не пересечь черту, нарисованную в голове. Сама девушка была очень разумной и мягкой. Блэйка она назвала вспыльчивым и грубым парнем. Обычно его остерегаются, но на самом деле, все его поведение это лишь антураж. В компании, когда, конечно, нет меня, он довольно-таки добродушен. Ребекка для самозащиты создала образ стервы, пафосной с*чки, вокруг нее всегда аура величия и превосходства. Ее простоту и истинную натуру видела лишь их компания. Особенно откровенной она была с Брайеном, чего я и ожидала.

И как только речь пошла о моем «темном», пугающий голос прервал нашу беседу.

— Это ты! — рявкнул какой-то парень, поднимая меня за плечо на ноги. — Сейчас ты у меня за все ответишь!

Глава 29

От него исходил запах, который был способен вызвать сильнейший приступ паники. Я прекрасно помнила это ощущение: «темный» явно являлся тем неприветливым незнакомцем из подвала.

— Убери от нее свои руки, — строго сказала возникшая рядом со мной Джессика.

Но, к сожалению, у нее не было особого авторитета, хоть она и находилась под «защитой» неоспоримой элиты: никто не обратил на нее внимания.

— Где же наш великий будущий правитель? Как он мог оставить свою крошку без присмотра? — язвил парень, причиняя мне все больше боли одним своим грубым хватом.

Я тихо скрипела зубами и хоть как-то пыталась спрятать лицо в искусственных черных прядях. Но это было невероятно глупо. Я чувствовала каждой клеточкой своего тела пристальные взгляды. Бежали дурацкие секунды, и уже банальное стадное любопытство превращалось в масштабную ненависть. Я стала брошенным в клетку к голодным тиграм куском мяса.

Уже никакая маскировка не спасет.

— Если тебе еще дорога твоя жизнь, то лучше отпусти ее, иначе Брайен придет и сотрет с твоего лица этот оскал. — Я почувствовала, как рука Джессики легла на мое плечо, и мысленно поблагодарила ее за поддержку. Не любая девушка на следующий день после получения пулевого ранения будет заступаться за причину собственной боли.

В стороне послышался какой-то гул и приглушенные крики, приказывающие расступиться.

— Идет, — довольно произнес «темный». — Ваше величество, мы вас уже заждались!

— Не прошло и пяти минут, как ангелочек снова влез в очередную проблемную задницу. Поп-корна мне, и покрывало, чтобы накрыть труп этого смельчака! — сказал Блэйк.

Все-таки он пришел. Я даже расслабилась на какие-то мгновения, пока соображала, что я не чувствую запаха Брайена среди всех этих ароматов. Блэйк пришел один? Но о чем тогда говорит этот психованной «темный»?

— Просто отпусти ее, не нарывайся.

Какие-то знакомые нотки проскальзывали в этих словах. Неужели я и голос Брайена узнать не могу? Что со мной?!

— Думаю, народ должен знать, что их будущий правитель нарушает громадный список законов. Негоже своих же людей наказывать за то, что творишь сам, Брайен. А ведь именно этим ты и будешь заниматься.

Брайен здесь, рядом со мной, но я никак не могу почувствовать его, узнать. Сильная дрожь тут же пленила тело. Я не понимала, что происходит, и, кажется, начинала терять рассудок.

Помню только, как говорила невнятные вещи, слышала гул и болезненное рычание «темного», пытающегося убрать меня от себя.

Сквозь толпу Брайен вместе с Кайлом и недавно пришедшим Блэйком пробирались максимально быстро, так как излишнее внимание к их столику вселяло не особо радостные мысли.

— Ваше величество, мы вас уже заждались! — Какой-то незнакомый язвительный голос заставил ускориться.

Парни встали в образовавшемся из людей кругу, и Блэйк тут же нарушил повисшую напряженную тишину своей шуткой.

— Не прошло и пяти минут, как ангелочек снова влез в очередную проблемную задницу. Поп-корна мне и покрывало, чтобы накрыть труп этого смельчака!

Брайен не спускал глаз с грубой ладони, сжимающей запястье «светлой». Аврора прятала свое лицо за прядями парика и пыталась отстраниться от нападавшего. Но все ее движения были скованны и лишены сил, словно девушка и не понимала, что происходит.

Заподозрив что-то явно странное в поведении девушки, Брайен решил не набрасываться резко с кулаками на «темного». Он прекрасно помнил, как «светлые» реагируют на насилие, а видеть приступ Авроры ему хотелось меньше всего.

— Просто отпусти ее, не нарывайся. — Он попытался выйти из положения с помощью простого разговора, но вот только незнакомец был настроен слишком агрессивно.

Его лицо было вымученным, под глазами красовались синие пятна, кожа была в ссадинах явно из-за частых перепалок. В его зрачках играло безумство, а дикая улыбка дополняла образ сумасшедшего. Парень потерялся в жизни и перестал ценить даже собственное сердцебиение. Он просто ждал своего последнего часа, не заботясь о том, когда он настанет.

— Думаю, народ должен знать, что их будущий правитель нарушает громадный список законов. Негоже своих же людей наказывать за то, что творишь сам, Брайен. А ведь именно этим ты и будешь заниматься.

— Давай ты отпустишь ее, и мы обсудим все мои проступки.

«Темный» засмеялся, запрокидывая голову. Тонкая рука «светлой» затряслась в его лапах, и это обрадовало психа, он засверкал, подобно гирляндам на новогодней елке. Свой «подарок» он прижал к себе спиной, отпихивая Джессику за раненную руку в сторону. Кайл сразу поспешил на помощь к девушке, слегка сощурившейся от боли.

Брайен хотел уже совершить необдуманный маневр, но Блэйк задержал его, прошептав:

— Он неадекватен, не стоит так радикально действовать.

— А что еще делать? С Авророй что-то не так. Надо убрать его от нее.

Упиваясь полностью ослабевшем козырем в руках, «темный» свысока смотрел на Брайена и дразнил его, поглаживая Аврору то по волосам, то по прикрытому одеждой телу. Кожу он предусмотрительно не трогал, хотя до конца не был уверен в способности белокурой девчонки.

Вид закипавшего от ярости Брайена доставлял невероятное удовольствие «темному», и чтобы ускорить все действие, он сорвал парик, распуская блондинистые волосы Авроры.

— Власть — возможность творить беспредел под предлогом статусного положения и личной неприкосновенности. Неужели вы хотите гнить в подвалах, умирать в нищете, пока он живет в роскоши и по своим правилам? — обращался «темный» к шокированным людям. — Наш лидер смеет проводить время со «светлой», тем самым нарушая самый главный закон! Мы «темные», и мы ненавидим «светлых»! Мы их уничтожаем! Но вся его шайка покрывает это поганое смешивание. — Намотав на кулак волосы Авроры, он запрокинул ее голову и дьявольским голосом проговорил специально так, чтобы Брайен мог услышать. — Рассказывала ли ты ему, как поцеловала меня тогда в подвале? Удивительно, неужели он не чувствует боль? Кто вы вообще такие? Уникальность это не дар, а проклятие. Выделяющихся надо истреблять.

Девушка совершенно неожиданно распахнула глаза и с ненавистью посмотрела куда-то в пустоту. Брайен не стал больше пытаться придумывать план действий, он сорвался со своего места, но тут же замер, когда Аврора с неконтролируемой агрессией впилась пальцами в лицо «темного», надавливая на глазные яблоки. От сильнейшей боли сумасшедший повалился на пол, умоляя не трогать его.

Аврора продолжала мучать своего обидчика, пока не услышал гул разъяренной толпы. «Светлая» вскочила на ноги и панически замотала головой, выставляя ладони напротив себя. Брайен звал ее, но она не обращала на него никакого внимания, словно он был чужим человеком.

— Просто убейте ее! — кричали люди из толпы, загоняя в тупик всю компанию.

— Аврора, возьми себя в руки! Нам надо уходить! — пытался достучаться до «светлой» Брайен.

Но та в ответ лишь вторила:

— Слишком много «темных». Слишком много убийц.

— Что вы тормозите?! — к паре подошел Блэйк, с опаской оглядывая медленно приближающуюся толпу.

— Она не реагирует ни на что. Словно опять забыла меня.

— Бл*ть, мы в полной заднице.

Кайл, Джессика и Брайен с Блэйком загородили собой агрессивную и напуганную Аврору. Все они пытались успокоить взбунтовавших «темных», но настрой массы был непоколебим.

— Сюда бы Ребекку, она давно бы все разрулила. Я слишком мало выпил, чтобы вести подобные переговоры, — говорил Кайл, пряча за своей спиной Джессику. Он всматривался в темные макушки и, как только заметил быстрое движение, вместо напряжения почувствовал облегчение. — Ребекка?

К пойманным в ловушку «темным» сквозь толпу пробралась Ребекка. Без каких-либо выяснений, она взяла Брайена за руку и притянула к себе.

Все замолкли.

Ребекка и Брайен вышли вперед, притворяясь гордыми людьми. Они смотрели на каждого, как на подчиненного, и своей харизмой подавляли даже самых буйных. Вновь в глазах народа вспыхнуло больное обожание и желание быть вечными подданными.

— Что, черт возьми, происходит? И объясните мне, что за странное чувство? Это уже второй раз со мной, — шипел за спинами Ребекки и Брайена Блэйк, ссылаясь на праздник в честь «лучших темных». Но все его возмущения были проигнорированы.

— Блэйк, — обратился Брайен. — Возьми Аврору и выведи ее.

— Разбежался.

— Пожалуйста. — Брайен сердито посмотрел на товарища, и тот был вынужден выполнить просьбу.

Блэйк подошел к Авроре и против воли, не церемонясь, закинул ее на плечо. Девушка попыталась вновь воспользоваться своей способностью, но Блэйк предусмотрительно натянул рукава на руки и накинул на голову капюшон.

— Разойдитесь! — приказным тоном сказала Ребекка, и толпа открыла путь для Блэйка, с вопящей на его плече Авророй. Джессика подобрала отброшенный ранее парик и вместе с Кайлом пошла следом за Блэйком.

— А нам что теперь делать? — тихо спросил Брайен, провожая тревожным взглядом друзей.

— Мы просто уйдем.

Брайен взглянул на «темного», лежавшего на полу в муках. Ему казалось, что его лицо горит, а глаза текут по облезлым вискам. Он погибал в своем сумасшествии.

Брайен видел в его словах каплю истины. Только поэтому он принял решение не трогать его.

Все-таки совсем скоро именно он понесет ответственность за каждого «темного».

Не разъединяя руки, «темные» начали очень осторожное движение в сторону выхода. Брайен притягивал Ребекку ближе к себе, так как она бледнела и теряла самообладание из-за таких пожирающих взглядов. На нее мужчины смотрели с неприкрытым вожделением, но так как она была под защитой Брайена, они не осмеливались даже шелохнуться в ее сторону: все уважали и боялись будущего правителя. Девушки стояли на ватных ногах, то и дело кусая губы и томно вздыхая.

Сумасшедший фанатизм. Зависимость.

Далеко не это люди должны испытывать к лидерам.

Как только они оказались на улице, Брайен крепко, но очень быстро обнял Ребекку.

— Ты как всегда вовремя. Не знаю, как это происходит, но эта фишка явно спасла нас сегодня, — второпях говорил он.

— Пореже бы это делать, а то у меня такое чувство, будто я в оргии поучаствовала. — Они оба передернулись.

Отойдя от противного состояния, «темные» поспешили за отдаляющимися силуэтами ребят. Вся компания нашла укрытие в своем подвале. Блэйк кинул Аврору на диван и стал одной рукой держать ее за запястья, а другой прижимать плечо к дивану.

— Отпустите меня! Что я вам сделала?! — кричала «светлая», пиная ногами воздух.

— Что с ней? — Кайл пришел на помощь, сдерживая Аврору за лодыжки.

— Вернулась какая-то там ее «светлая» личность.

Ни Кайл, ни Джессика не понимали, о чем идет речь. Но на вопросы времени не было.

Брайен влетел в помещение и тут же сел на край дивана, ладонями обхватывая бедра Авроры и пытаясь ее удержать. Ребекка тоже приблизилась к ним и сразу начала диктовать план действий:

— Брайен, влезь в ее голову и попытайся поговорить с ее личностями.

Обезумевший взгляд сразу направился в сторону девушки с абсолютно серьезным лицом.

— Я похож на волшебника?

— Я не уверена в том, что ты все еще можешь влезть в ее голову, но если сейчас в ней обострилась «светлая» сторона, то ты тоже должен обжигаться об кожу.

Блэйк, словно прочитав мысли Ребекки, потянул Аврору за запястья, как тряпичную куклу, и слегка прислонил ее костяшки к скулам Брайена. Парень сразу ощутил легкое покалывание и слегка одернулся.

— Должно сработать.

Брайен ничерта не понимал, но энтузиазм в глазах подруги давал надежду на то, что их действия не лишены рассудка.

— Как это сделать? Я раньше только пробовал проникать в мысли.

— Просто сосредоточься на Авроре. Ты сам поймешь, как действовать.

— Я рассчитывал на более подробную инструкцию.

Аврора резко и совершенно неожиданно завопила от боли, словно кто-то тупым ножом резал ее изнутри на две части.

— Пожалуйста, хватит, — молила она, перебивая себя же сильными всхлипами. — Мне очень больно!

Больше нельзя было терять время. Никто не мог дать объяснение происходящему, но все понимали, что Аврора просто может не выдержать того, что происходит в ее голове.

Игнорируя боль, Брайен бережно обхватил щеки Авроры и постарался сконцентрироваться только на ней. Девушка визжала, но телом ластилась к Брайену, словно одновременно испытывала и любовь, и ненависть к одному человеку.

Она перестала брыкаться, сама начала удерживать туловище в сидячем положении, из-за этого Блэйк и Кайлотошли от нее, оставляя пару наедине.

«Светлая» вцепилась пальцами в плечи «темного» с грубостью и пренебрежением, но не отпихивала его, а пыталась притянуть. Ее крик прервался лишь на короткую и вяло брошенную фразу: «Вытерпи эту боль».

Из последних сил Брайен сдерживал себя, терпел жгучее ощущение в теле. Ни одним мускулом он не выдавал истинную агонию, разливающеюся кипящей лавой под кожей.

Ему казалось, что он уже вечность пытается пробиться в сознание девушки, хотя прошла лишь минута. Но сдаваться было нельзя.

Поэтому боролся.

До последнего боролся.

Пока не прошла боль.

В один момент он просто перестал что-либо чувствовать и словно выпал из реальности. Думал об Авроре, пытался мысленно говорить с ней, представлял ее образ, и в итоге, даже не осознав этого, оказался в глубинах ее трещащего по швам сознания.

Было холодно. Или жарко. Темно. Или светло.

Он ничего не понимал, не разбирал, не видел.

За его спиной начали эхом отдаваться скандальные выкрики. Развернувшись, он пошел на звук. Продолжал движение пока не увидел перед собой двух Аврор в разных ипостасях.

Одна была в привычной для него атмосфере, с черными, густыми, вьющимися волосами и кошачьим взглядом. Ее губы были идеально накрашены темно-алой помадой, фигура привлекательно и сексуально смотрелась в черных облегающих одеяниях. От нее веяло эгоизмом, высокомерием и собственническими наклонностями.

На противоположной стороне стояла та Аврора, которую всегда видел и знал Брайен, только она была переполнена чувством ненависти к нему. В своем белоснежном пространстве она выглядела намного темнее мрачной и стервозной «плохой» Авроры.

Заприметив наблюдавшего за происходящим Брайена, «темная» улыбнулась и слегка прикусила губу.

— У нас гости, — с блаженством произнесла она и пальчиком поманила Брайена к себе.

В это время «светлая» напугано расширила свои глаза и задержала дыхание. В застывшем состоянии она следила за приближающимся Брайеном и пятилась назад, боясь оказаться под его влиянием.

— Слушай, — «темная» с издевкой посмотрела на девушку, поджимающую шею, как маленькая брошенная черепашка, — у нас на всех одно сердце и одни чувства. Ты любишь его, хватит демонстрировать свою наигранную ненависть

Брайен остановился только тогда, когда его нога чуть не ступила на освещенную территорию.

— Нам надо поговорить, — осторожно произнес он, не переставая смотреть в большие светлые глаза.

Рядом с ним встала «темная» Аврора. Она обвила его руку своей и положила голову на плечо. «Светлая» ревностно посмотрела на данную картину. Она не понимала собственных эмоций и думала, что прекрасно скрывает их.

— Вау, как ты мило нахмурила бровки, поджала губки. Просто прелесть.

С ухмылкой «темная» свободной рукой начала очень медленно вести по телу Брайена. От самых ключиц до пояса его штанов она рисовала незамысловатые узоры и кокетливо прижималась грудью. Брайен позволял делать с собой все что угодно, ведь данное представление превосходно действовало на блондинку: девушка возвращалась обратно к черте, разделяющей их территории. И воспользовавшись ее озадаченностью и возмущенностью, он ловко схватил ее за запястье.

— Не трогай, — начала кричать «светлая», со всей силы дергая попавшую в плен руку.

— Выслушай.

— Слушать того, кто приносит одни несчастья ей?! Из-за связи с тобой она оказалась в той больнице! Из-за этих нездоровых отношений она могла умереть в муках прямо в баре, где вы вечно сидите с друзьями! Да если бы не я…

— Заткнись уже! — брюнетка встряла в эмоциональные высказывания своей противоположности. Но Брайен тут же утихомирил ее, замечая почти прозрачный катетер на худощявой руке.

— Я позволила ей вспомнить его, и ничем хорошим это не закончилось. Я дала им шанс! Дала шанс всем нам! Но «темный» мир губит ее!

Брайен пропускал мимо ушей все слова и неотрывно следил за проявляющейся иголкой в виднеющейся под тонкой бледной кожей вене. Он все понял и одним взглядом попросил «темную» не проявлять агрессию, а просто быть рядом и поддерживать. Девушка послушно отступила от оппонентки.

Ослабив хватку, «темный» начал медленно вести рукой вдоль предплечья девушки, пальцами невесомо касаясь нежной кожи. В ответ на столь трепетное прикосновение по телу девушки прошлись мурашки, сердце сжалось и импульсом передало сладкую и приятную боль. Она вполне могла обжечь его, ослепить, но не хотела делать этого. Видела в нем достаточно много света, чтобы довериться, чтобы поверить в растущие чувства.

«Темная» отпустила его вторую руку, и тогда ей он смог достать сочившуюся лекарством иглу. В этот же миг тонкая трубка и стоявшая вдалеке возле койки капельница яркой вспышкой проявились, а затем рассеялись, как легкий дым.

Брайен, не скрывая удивления, уставился в уже пустующее пространство. Думал, что ему показался образ больничной палаты. Но, как оказалось, это было вполне реально в сознании Авроры. Парень на интуитивном уровне смог окончательно избавить «светлую» часть девушки от влияния препаратов. И никто, кроме него, не смог бы сделать этого.

«Светлая» ощутила невесомость. Долгое время она чувствовала себя прикованной к одному месту, несчастной и озлобленной. Негатив преследовал ее и не позволял по-другому посмотреть на происходящее.

— Как? Ты смог? — шептала она, не веря своему счастью.

Взглянув в улыбающееся лицо с едва заметным шрамом на челюсти, она не почувствовала страха и ненависти.

Только любовь.

Затем она перевела взгляд на торжествующую рядом «темную» и тихо засмеялась.

— Неужели мне вернули эту правильную зануду! — восклицала брюнетка. — Брайен, ты лучший! Если захочешь повтора приятной картины Авроры на коленях, я к твоим услугам!

— Звучит заманчиво. — Он ухмыльнулся, непроизвольно вспоминая тот день.

— Заметано. — «Темная» подмигнула ему, а затем вытянула свою руку.

Брайен вопросительно посмотрел на нее, и девушка кивнула в сторону смущенной блондинки, тоже медленно поднимающей руку.

— Это должен сделать ты, — промолвила «темная», расправляя спину.

До конца не поняв смысл происходящего, Брайен все-таки взял руки девушек и скрепил их в рукопожатии. Они обе приняли существование друг друга и пришли к примирению.

«Светлая» и «темная» объединились.

Синхронно они посмотрели на уже запутавшегося во всем этом абсурде Брайена и вместе сказали:

— Береги ее.

Эти слова были последними, которые он услышал, перед тем как вернуться в реальность. Брайен очнулся, с лежащей на его руках Авророй. Девушка мирно спала, прижимаясь щекой к его груди. Ее ноги уперлись в подлокотник дивана, а руки обвили туловище парня.

Оторвав взгляд от умиротворенного лица любимой девушки, Брайен посмотрел на столпившихся напротив друзей.

— Ну что? — первая заговорила Джессика. — Как все прошло?

— Я, кажется, помог Авроре стать… «серой».

Глава 30

Когда я открыла глаза, меня встретили мрак и ровное дыхание Брайена. Кажется, я спала достаточно долго, так как попытка оторвать голову от мягкой подушки была подобна средневековой пытке. Я чувствовала бодрость, но головная боль и тяжесть в веках подавляли ее. Что ж лежать, прижатой к телу Брайена, было слишком приятно, чтобы я повторно попыталась встать.

Его рука по-хозяйски покоилась на талии, и я не могла не провести пальцами по выпирающим на кисте венам. Я поднималась вверх по руке, иногда касаясь еле ощутимых шрамов. Раньше никогда не делала акцент на этом, но сейчас рубцы на коже особо сильно кололи подушечки пальцев, и в груди от тревоги сжималось сердце.

Я полюбила его еще сильнее. Думала, что дальше уже некуда, что он и так стал моей жизнью, но оказалось, любовь не имеет границ. Ты можешь испытывать сильнейшее чувство к человеку, не видеть никого, кроме него, а потом просто лежа рядом с ним в его объятиях, осознать, что возможно заплыть глубже. И ты будешь рад утонуть.

Счастье. Вот оно, рядом со мной, мирно спит. Интересно, мое сердце не разорвется от чувств, если я коснусь дна?

Я поцеловала его расслабленные губы и носом уткнулась в пульсирующую жилку на шее. Глубоко вдохнула и… Не почувствовала того запаха.

Он пах иначе. Приятно, но я больше не испытывал какой-то даже наркотической зависимости, не было мурашек под кожей, как при встрече с любым «темным». Не было всего того, что так пугало и притягивало.

Осталось чувство покоя. Я словно вдыхала запах родного человека, и мне это нравилось намного больше. Появилась уверенность, ощущение полного владения человеком и беспрекословного повиновения ему. Это так ново и необъяснимо.

И сквозь уют и ощущения защищенности, верности проскальзывали нотки желания, страсти. Вся эта бешенная сексуальная энергетика осталась при нем, даже несмотря на растворение клейма «темного».

Все изменилось, но одновременно осталось прежним.

Обеспокоенная этими непонятными переменами, я видимо неосознанно слишком сильно прильнула к Брайену. Он проснулся и легко перевернулся на спину, усаживая меня в полном недоумении сверху.

— У меня сегодня особо приятное пробуждение, — заспанным голосом произнес он, и эта легкая хрипотца вибрацией прошлась под кожей. Его руки нежно убрали упавшие на лицо пряди моих взлохмаченных волос и открыли полные удивления глаза.

Только сейчас я осознала, что на мне лишь нижняя часть комплекта белья. Сам он тоже видимо не особо жаловал спать одетым, поэтому предпочел остаться в одних боксерах.

— Доброе… Доброго времени суток, — оговорилась я, слегка прикусывая губы от смущения.

Нет, я не стеснялась его. Мне было стыдно признать, что я ничего не помню.

Как я оказалась у него в квартире? Почему осталась на весь день? И было ли у нас что-то? Судя по тому, что на нас было только нижнее белье (у меня даже не полный комплект), которое не спасло бы от холода в квартире, ночью было достаточно жарко, и мы решили не утепляться после.

Но я не помню этого!

В голове звучал только голос Джессики, с которой мы мило беседовали, когда Брайен и Кайл отлучились для какой-то мужской беседы. А потом пропасть, и только ноющая боль в запястье.

— Болит? — Брайен заметил, как нахмурились мои брови, когда я попыталась дотронуться до саднившей кожи. Кажется, у меня синяк. — Сильно?

— Нет. — Я отрицательно покачала головой. — Просто кольнуло.

— Прости, я ночью перестарался. — Он притянул руку к себе и бережно поцеловал болевшее место. — Надо было не так туго связывать.

Я сглотнула застрявший в горле ком. Клянусь, мои глаза сейчас готовы были выкатиться из орбит: настолько широко я их открыла.

— А здесь не болит? — Его ладони легли на ягодицы и аккуратно сжали их, а затем массажными движениями прошлись по бедрам. От приятных ощущений я немного поерзала.

— Не болит, — уверенно ответила я.

— Хорошо, а то ты просила быть максимально грубым. В порыве страсти я мог увлечься, но видимо тормоза у меня все-таки есть.

Боже, как я скажу ему, что ничерта не помню?!

— Да… Это п-п-прекрасно, — заикаясь, сказала я. Надо срочно подобрать нужные слова, чтобы не обидеть его.

Да что тут можно сказать? Любого человека обидело бы то, что партнер забыл их секс.

— Ты выглядишь встревоженной. Что-то не так?

— Что? Нет, — я отмахнулась рукой и нервно хихикнула. — Просто вспоминаю, как мне было хорошо, и смущаюсь немного. Я была достаточно раскрепощенной, мне даже не по себе.

— Да, ты порой умеешь удивлять. Так кричала от удовольствия, что я думал, на следующий день останешься без голоса. И жара от тебя было столько, что даже моя кожа обжигалась от твоих страстных прикосновений.

О-о-ох, мне несдобровать. Я продолжала тупо улыбаться и пальчиками поглаживать его крепкие грудные мышцы. Мне казалось, это отличный отвлекающий маневр.

Ну же, Аврора, вспоминай! Либо признайся уже во всем!

Брайен резко надавил на мою поясницу, из-за чего я упала и обнаженной грудью прижалась к нему. Мои руки согнулись в локтях, и ладони остались прилепленными к его плечам.

— Так, хм, намного… Теплее! А то видимо отопление вам не дают, на дворе зима все-таки, — тараторила я, от напряжения вздрагивая после каждого движения руки Брайена по моей спине. Он так плавно вел по позвоночнику, что во мне приятные чувства начали бороться с сосущей под ложечкой совестью.

И сам он был так холодно спокоен, словно давно раскусил меня. Наверняка, уже не знает, куда деть свою злость, поэтому пытается издевками вывести на чистую воду.

Брайен, да ты всегда во всем побеждаешь! Нельзя иметь такую бешенную харизму!

— Ты же ничего не помнишь, любимая.

Именно после этих слов я готова была упасть на колени и просить прощение. Сердце мое давно уже закатилось куда-то под диван, минуя излюбленное место — пятки.

Я слегка привстала против воли Брайена и обхватила ладонями его лицо. Он явно не ожидал, что я начну непрерывно чмокать его в губы и вставлять слово «прости».

— Прости, я не знаю, как так вышло. Прости. Ты же помнишь, что я псих? Прости. Это не оправдание. Прости. Мне так жаль.

Он остановил и вынудил полностью выпрямиться в спине.

— Аврора, разве можно было забыть такое? Ты меня оскорбила.

— Я знаю-знаю. — Попыталась вновь приблизиться к нему, но он продолжал настойчиво сохранять дистанцию. — Прошу, прости меня.

Я была слишком разочарована в самой себе, что чуть не заплакала. Но если бы я пустила слезу, сделала бы только хуже. Поэтому я стыдливо спрятала глаза и поджала губы.

— Почему ты сразу во всем не призналась? Зачем подыгрывала?

— Я не знала, как сделать это тактичнее.

Он ничего не сказал на это. Молчал. Снова молчал. Долго молчал.

Лучше бы он сказал хоть что-нибудь. Но он как обычно вел себя сдержано.

— Ты сильно злишься? — аккуратно спросила я.

— Нет, я не злюсь, — только, пожалуйста, не говори, что ты в ярости. Я не вынесу этого.

— Что?

— Не было ничего.

Сердце вылезло из-под дивана и радостно снова застучало в груди. Все это время он просто издевался надо мной. Сдерживал себя не от злости, а от смеха.

— Я тебя прибью, — грозно произнесла я, скрещивая руки на груди. — Думаешь, это смешно?

— А разве я смеюсь?

— Уверена, в своей голове ты сейчас просто разрываешься от хохота. Не потрудишься рассказать мне, что было на самом деле? Я ведь действительно ничего не помню.

— Отчасти я сказал правду. Ты действительно довольно громко кричала, и твои прикосновения оставляли невидимые, но ярко ощутимые ожоги.

— Давай только без загадок, прошу.

Брайен выдохнул и попытался расслабить мое напряженное в ожидание тело поглаживаниями бедер. Только я не велась на эти махинации и настойчиво требовал детального объяснения событий минувшей ночи.

— Ты же опять загрузишься этим, начнешь пытаться найти объяснения. Не проще ли просто отпустить это крошечное «недоразумение».

— Знаешь, в нашей жизни слишком много крошечных недоразумений, и я хотела бы уменьшить их количество.

— Помнишь ты говорила о своем раздвоении личности? «Светлая» решила напомнить о себе.

Брайен в подробностях рассказал мне о происходившем пару часов назад. И после каждой особой точки, символизирующей яркий момент моего бессознательного путешествия, я только больше раскрывала глаза и сильнее сдавливала в белеющих от нажима пальцах плечи.

На какое-то время я перестала дышать. В таком застывшем положении сквозь гул в ушах я пыталась разобрать конец рассказа Брайена.

— «Серая»? — ожила я.

— Да, ты теперь «серая». Звучит странно.

От смешанных чувств я повалилась на бок и по горло накрыла тело одеялом.

— Поэтому я теперь не чувствую твой запах «темного»?

— Не чувствуешь?

— Ага, — грустно сказала я.

— Вероятно.

— Но… Я думала, это все сказки и «серая» личность — придуманное объяснение моим изменением. А что сейчас? Внешне я тоже изменилась?

Диван сбоку от меня слегка провалился, Брайен приблизился и провел пальцами по оледеневшим щекам.

— Внешние изменения были из-за индикатора, сработанного на нашу близость. Ведь тогда мы до сих пор видели друг в друге противоположных людей. Сейчас ты изменилась именно внутри, и это не фокус правительства.

— Верно, это твой фокус. Ты причина моих перемен. Ты сделал меня «серой».

Брайен нервно хихикнул, да и рука его стала грубее на долю секунды.

— Что-то не так?

— Просто слегка нервничаю.

Он отстранился от меня и по всей видимости сел на край дивана. Лицо снова будто защипало от холода без его ласкающей руки. Напряжение и тревогу я почувствовала даже сквозь большое одеяло.

Я обняла его со спины и поцеловала в разведенные лопатки. Он горбился и серьезно о чем-то думал.

— Поговори со мной.

— То, что ты стала «серой», конечно, чудесно, но мы понятия не имеем, что это вообще значит.

— Ты примирил две мои противоположности. Я стала… обычной, хотя это и безумно необычно.

— И что с этим делать? Что будет с тобой?

— Все будет как прежде.

Он снова посмеялся коротко и весьма неестественно.

— Посмотри на меня. — Я руками вынудила его повернуться к себе, после чего приблизилась так, что кончики наших носов слегка соприкасались и приятно, успокаивающе терлись друг об друга.

— Я переживаю. Да, черт возьми, я боюсь, что снова что-то может пойти не так. Возможно, тебе лучше было оставаться «светлой», а я все испортил.

— Ты спас меня. Не смей даже переживать об этом. И тем более очевидно, что мне стало намного лучше.

Ненадолго наши губы слились в поцелуи, и, кажется, мне удалось хотя бы немного успокоить Брайена.

— Я сейчас похож на тряпку? — отстранившись, спросил Брайен уже бодрым голосом, не пронизанным пустыми тревогами.

— Нет, — улыбнулась я. — Ты похож на безумно влюбленного парня, который искренне всем сердцем переживает о своей девушке и совместном будущем. Это мило.

— Мило? Не особо нравится это слово.

— А, по-моему, тебе оно очень даже идет.

Брайен после этих слов повалил меня и навис сверху, весом вдавливая в диван. Его пальцы прижали мои руки за запястья и полностью обездвижили.

— От тебя веет самонадеянностью, — сказала я, не переставая пытаться выбраться. Только вот все это больше походило на игры с предопределенным победителем.

Но с ним все равно всепоглощающий азарт возвращает интерес к каждому мгновению происходящего.

— Все еще считаешь меня милым?

— Да, — усмехнулась я, дабы вывести Брайена на еще большие эмоции. И он явно видит лукавство и озорство в моих глазах, поэтому с удовольствием подыгрывает, исполняя мои маленькие желания.

Брайен переворачивает меня на живот, заглушая таким образом мой хохот. Руки так и остаются в плену его цепких пальцев. Свободной ладонью он провел по позвонку и заставил меня стихнуть, проглотить язык и замереть в ожидании его дальнейших действий.

Он склонился ко мне, убрал волосы на одну сторону и низким, грудным голосом то ли промурлыкал, то ли прорычал свой вопрос:

— Почему же ты не смеешься?

А я дрожала.

Дрожала от фантазий, обостренных ощущений, его пробирающего до мурашек голоса.

— Тебе еще нужен ответ? — прошептала я, сбивая дыхание.

— Не против мой лживый рассказ о ночи превратить в реальность?

Так как Брайену нужно было решить какие-то дела будущего правителя, мы были вынуждены закончить нашу встречу, хотя оба не хотели этого. После произошедших событий я чувствовала себя куда свободнее, голова была свежее и мысли понятнее.

По настоянию Брайена мы решили не пытаться выяснить все возможные новинки, которые прикреплялись к статусу «серая». Он был решительно настроен узнать что-то из пыльных документов или книг, хранящихся в их центральном здании. И я в свою очередь решила не загружать его и без того озадаченную голову своими думами. Да и к тому же я не могла перестать чувствовать обеспокоенность Брайена. Мне было куда важнее доказать ему, что ничего не поменялось.

Он неохотно отпустил меня на «светлую» территорию и остался ждать моего сигнала из окна квартиры. Я торопливо перебирала ногами, отмечая про себя, что стала немного четче видеть при лунном свете. Жаль только, что лица до сих пор были больше похожи на огромное размытое пятно.

Каждый мой шаг сопровождался хрустом снега под ногами. И мое сердце было спокойно, пока я не услышала сбившейся с моего ритма звук. Я тут же обернулась, но не увидела ни одного силуэта. Это меня ничуть не успокоило, а только еще больше насторожило: не могло ведь мне послышаться.

Определенно кто-то следил за мной. Узнавать, кто же это, мне не особо то и хотелось, поэтому я ускорила шаг, надеясь миновать поджидающую меня опасность.

Увидев нужную дверь подъезда, я наплевала на плохое зрение и побежала, так как параноидальное ощущение уже било тревогу и рисовало воображаемых преследователей.

Я юркнула в подъезд и под свет фонарика взлетела по ступенькам к квартире. Только оказавшись в коридоре я смогла нормально вздохнуть. Скинув обувь, прямо в верхней одежде я подбежала к окну и принялась активно махать рукой. Черный силуэт Брайена скрылся.

Ноги стали ватными, из-за чего я рухнула на колени. Пыталась выровнять дыхание и утихомирить работающее на пределе сердце.

Как же я была напугана. Трясущимися руками я стянула с себя верхнюю одежду и оставила ее на полу. Подняться на ноги сил не было, готова была уснуть прямо здесь и сейчас.

Если шаги и ощущение слежки всего лишь игры моего разума, то я точно хочу довести себя до нервного срыва даже после того, как Брайен починил мое расколотое сознание.

В комнату просочилась тонкая полоса света. Дэйв тихо вошел, не убирая указательный палец со своих губ. Я хмуро косилась на него и желала ляпнуть что-нибудь да по громче, чисто ему назло. Но он грубо накрыл мой рот ладонью и заставил подняться на ноги. На такую наглость я ответила укусом, из-за которого Дэйв зашипел и сделал шаг от меня.

— Что ты себе… — начала я, но Дэйв вновь несмотря ни на что заткнул меня тем же способом.

Он махнул головой в сторону, и я с недовольством повернулась лицом к своей кровати.

Кажется, я довела свое сердце до критической точки.

Дэйв убрал от меня свои руки, и тогда я собралась с мыслями и прошептала:

— Что она здесь делает?

Муж не стал отвечать на мой вопрос, а просто насильно потащил из комнаты. Когда дверь за спиной щелкнула, Дэйв впихнул меня в свою комнату и чуть ли не крича заговорил:

— Какого черта ты днем была у него? Я что тебе говорил?!

— Ты сейчас ничего не попутал?! — возмутилась я, принимая оборонительную позицию. — Ты мне кто, чтобы указывать?!

— Я твой муж!

— Только по документам! — рявкнула я.

— Да ты можешь не орать?!

— Из нас двоих орать первым начал именно ты, хотя я бы на твоем месте была ниже травы и тише воды!

— Да замолчи ты уже и послушай!

Дэйв был раздражен и взбешен. В отличие от меня, он старался говорить громким шепотом, взглядом передавая свои эмоции. Кажется, он вымотался, и я сейчас делала только хуже.

— Хорошо, я молчу, — пробубнила я, неохотно принимая свое поражение в этом споре.

— Сколько раз я говорил тебе приходить днем домой? Просто так что ли просил?

— Были некоторые обстоятельства.

— Слезть с него не могла? Это уважительная причина?

— Может и да. Но к твоему сведению, он был сверху.

— Избавь меня от этих подробностей. Надеюсь, ты счастлива, что у нас появились новые проблемы из-за вашего досуга?

— Ты будешь винить меня в несвоевременном сексе?

Он замолчал. Мой косвенный упрек нанес прямой, точный удар по нему. Дэйв сразу осознал, что не имеет нималейшего права упрекать меня в безрасудстве, когда сам был плохим примером разумных поступков.

— Просто я переживал.

— Из-за того что твои грязные секреты могут разоблачить?

— Ты стала нелучшего мнения обо мне. Сразу вспомнил первый месяц нашего знакомства. — Что-то наподобии сожаления промелкнуло в светлых глазах, но Дэйв был бы не собой, если бы не продемонстрировал бережно выращенную холодность внутри себя.

— То, что я была у Брайена, не является моей прихотью. Так сложились обстоятельства, я никак не могла вернуться домой, так как была без сознания.

Хмурый взгляд одарил меня полным непониманием и тревогой.

— Что у вас произошло?

— Сначала объясни мне: что она здесь делает?

Брайен пришел к Ребекке, которая ждала его с новостями от Правителя. Она приготовила еду и предложила Брайену поесть, но у того не было аппетита.

— Как Аврора? — спросила Ребекка, занимая соседнее от Брайена кресло.

— Чувствует себя прекрасно.

— Ты не выглядишь счастливым.

— Эти новшества никак меня не вдохновляют.

— По-твоему, ей было лучше, когда она с ума сходила из-за конкурирующих сторон?

Брайен от полного изнеможения протел лицо ладонью, чтобы хоть немного прийти в чувства.

— Знать бы, с чем мы имеем дело.

— Раньше времени не паникуй. Возможно, мы сможем найти какую-нибудь информацию в архивах.

Он бы с радостью хотел почувствовать умиротворение, но тревога выматывала его похлеще тренировок в период воспитания. Он был уверен, что это не конец, а только начала какой-то грандиозной катастрофы, и Аврора будет в центре трагических событий.

— Я не хочу, чтобы она пострадала, — все, что мог он еще сказать по этому поводу.

Брайен не мог перестать думать и о том, что сам станет «серым». Это приведет лишь к гибели всех, кого он ценит: Правитель отомстит за то, что его идеальный преемник стал чем-то «грязным», смешанным с ненавистной стороной.

Если он продолжит проводить много времени с Авророй, делать то, что так противоречит сущности «темного», это погубит всех.

Ребекка видела эти муки в глазах друга, но не могла никак поддержать его. Давать фальшивые обещания о том, что все будет хорошо, она не хотела. Тем более Брайена не успокоить подобными слезливыми речами. Слова вообще редко действовали на него, особенно когда он был в пропасти собственных сомнений.

Происходило это редко, от того и оказывало более глубокое влияние. Брайен безумно сильный человек и физически, и морально, но даже он был способен на слабость. Особенно когда это касалось тех, кого он любит.

— Отвлекись от этого и подумай над тем, что будешь делать, когда Правителю понадобится твое постоянно присутствие на всех совещаниях и мероприятиях.

— Есть предложение, как избежать эти пытки?

Ребекка слегка улыбнулась, приняв эти слова за шутку.

— Нет, у тебя нет выхода. Дело в том, что тебе придется реже видеться с Авророй.

— Она поймет, — уверенно заявил Брайен. — Ради ее блага я согласился быть шавкой.

— Я тебя умоляю. — Ребекка махнула рукой и покачала головой. — Аврора закатит истерику, что все это время ты проводишь в моей компании. Ее даже волновать не будут политические вопросы.

— Я надеюсь на ее благоразумие. В любом случае посвящать в подробности того, что происходит в моей деятельности преемника, не собираюсь.

— Ты вроде как должен открываться своей девушке. Не мне одной все знать о тебе, хотя не уверена, что даже я достаточно знаю тебя.

Брайен посмотрел на девушку, которая взглядом осуждала его за эту скрытность.

— Я буду как можно дольше держать в тайне ту информацию, которая может ей навредить.

— Ей больше вредит неизвестность. Пойми это.

— Хорошо, — Брайен откинулся на спинку кресла. — Тогда можно я расскажу ей, что не пришел к ней ночью, так как над тобой издевались, и я не мог не поехать искать тебя?

С испугом девушка быстро замотала головой.

— Не говори о таком.

— Тогда я буду молчать обо всем.

— Твое право. Но я от части ее понимаю. Многие не верят в нашу дружбу, тем более после моей беременности.

— А мне плевать. Я не обязан отчитываться перед придурками. Достаточно того, что мы и наши друзья знают правду. Аврора поймет со временем и свыкнется.

— Она девушка и любит тебя. А еще она очень не уверенна в себе и все над ней издеваются, сравнивая со мной.

— Ты стала слишком добра к ней. Не похоже на тебя.

— Не хочу, чтобы она думала, что у меня на тебя виды. Я бы с легкостью перестала с тобой общаться, чтобы не раздражать лишний раз ее девичье сознание, но без тебя мне не справится, ты же мой лучший друг.

Брайен задумчиво посмотрел в сторону, взвешивая все за и против.

— Хорошо, когда появится возможность, я поговорю с ней еще.

Удовлетворенная ответом Брайена Ребекка решила преступить к более важным вопросам. Она вручила Брайену стопку документов, и тот с раздражением начал читать первый лист.

И чем дальше Брайен читал, тем сильнее в его руках мялась бумага.

— Неужели, это началось снова.

— А ты на что рассчитывал? Теперь, друг мой, ты центральная фигура этого. И тебе не сбежать.

Глава 31

После перепалки в комнате Дэйва мы все-таки взяли себя в руки, и оба прикусили свои языки.

Решили перебраться на кухню и за кружкой зеленого чая спокойно, без эмоций обо всем рассказать.

— Как здесь оказалась Джой? — спросила я, после расслабляющего глотка.

— Джой на эмоциях вломилась в квартиру. Она плакала и хотела поговорить с тобой.

— Боже, — я тут же сжала ручку большой кружки в ладони из-за страха. — С ней что-то случилось?

— Нет-нет, — Дэйв поспешил меня успокоить. — Она плакала из-за Амелии, так как та решила уехать не попрощавшись. Джой она оставила только сообщение, в котором не указала адрес. И, как я понял, она тут же сменила номер.

— Черт, — выругалась я, упираясь лбом в налитые из-за злости тяжестью руки.

— Ты что-то об этом знаешь?

— От тебя, — я резко подняла свой взгляд, а руки опустила, случайно ударив ладонями по столешнице. — Она бежит от тебя.

Видимо чай встал поперек горла, из-за чего Дэйв медленно отодвинул от себя кружку.

— С чего ты это взяла? Глупо как-то бросать все лишь из-за меня. Она бы так не поступила…

— Правда? Так уверен в этом? По-моему, она первая девушка, которую использовали и бросили. А она, если тебе до сих пор неизвестно, втрескалась в тебя поуши и не нашла лучшего способа избавиться от своих чувств.

— Но это не выход, — рявкнул Дэйв.

— Что ты вообще знаешь о любви? — возмутилась я. — Для тебя это не выход, но я понимаю ее. У нее нет никаких возможностей, чтобы бороться за свои чувства, поэтому она бежит. Просто поставь себя на ее место. Ей тяжелее, чем нам, но она остается одна, а мы в итоге приписываем ей еще вину за побег.

— Действительно, что я могу знать о любви. Мне ведь вообще это не светит.

— Хочешь поговорить о себе? Давай. У тебя ведь сейчас такое дерьмовое положение, что жить наверное не хочется.

— Ты как всегда доброжелательна ко мне. — Муж обозленно посмотрел на меня и встал со своего места. — Видимо только ты имеешь право делать то, что ты хочешь и быть счастливой. Пожалуй, я любыми способами подам на развод, стану изгоем, чтобы только ни дня больше не видеть твое лицо, дорогая.

— Я не могу перестать винить тебя! — крикнула я в спину уходящего Дэйва. Он остановился, и тогда я посчитала нужным высказать все сейчас, так как наши короткие и частые перепалки не давали никаких результатов. — Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив, но сделать все по щелчку пальца не могла.

— Тебе плевать, Аврора, на мое счастье. Как только ты вспомнила своего ненаглядного, так с головой погрузилась в отношения. И стоило чему-то выйти из-под ТВОЕГО контроля, произойти за ТВОЕЙ спиной, как ты сразу сочла это предательством.

— Амелия действительно предала меня, так как она не знала о существовании «темного». Но злость к ней остыла, пусть и простить ее я не могу. Ты не предал меня, но повел себя опрометчиво.

— Извини, что в тот момент позабыл о том, что свободу действий имеешь только ты!

— Когда я встречалась с Брайеном, сбегала из дома, спала с ним, я подвергала опасности только себя и его! Мы вдвоем несли ответственность за свои поступки. А твои желания не навредили тебе, зато сделали Амелия уязвимой перед законами. Да, она сама тоже приняла решение, которое повлекло за собой неблагоприятные последствия. И она сейчас расплачивается за ошибку, теряя всех.

— Правильно, что ты винишь во всем меня. Но неужели я стал паршивым человек после одной ошибки, и все мои хорошие поступки растворились?

Дэйв смотрел на меня полными надежды глазами, даже сквозь злость я читала мольбу отпустить этот его поступок. Но я не знала, что ответить ему на этот вопрос, поэтому заговорила о другом.

— Просто объясни: зачем ты все это сделал, если совсем ничего к ней не чувствовал?

— Хотел.

— Очень весомый аргумент.

— Я повторяю свой вопрос: теперь я гнилой человек? Ты до конца жизни будешь презирать меня, ненавидеть, упрекать?

Дэйв медленно шел в мою сторону и давил своей аурой на меня. Только сейчас я ощутила, каким властным и озлобленным он может быть.

— Не уверена, что ты ждешь моего прощения, — промямлила я, отступая назад.

— Отвечай на вопрос.

Я прокашлялась перед тем как констатировать факт, сложившейся в моей голове:

— Хорошим человек точно перестал быть.

Он усмехнулся. Отчаянно выдохнул и засмеялся, жутко и раздирающе. Я не видела перед собой ничего, кроме его сверкающих злостью и обидой глаз и этой дурацкой, фальшивой улыбки.

— Тогда спроси у Брайена, сколько плохих вещей сотворил он. Возможно, он тоже падет в твоих глазах, святая ты наша Аврора.

— Я никогда не считала себя святой!

— Но тем не менее ты считаешь, что имеешь право судить человека!

— Я считаю, что имею право высказываться о судьбе людей, которые мне небезразличны!

— Никого не волнует твое мнение. Спасибо, теперь я не считаю себя хоть в чем-то виноватым перед тобой. И если тебе интересно, то перед Амелией я извинился. Но ты можешь продолжать бесить всех своим нимбом над головой.

Я сразу вспомнила Блэйка. «Темный» постоянно называет меня ангелочком, употребляя это слово в саркастической манере.

Да, возможно, я неправа. Но что я должна делать в подобной ситуации? Я не могу перестать испытывать все эти эмоции. Они укоренились где-то глубоко в сердце.

И пусть это будет моим недостатком. Пусть все думают обо мне все, что угодно, но я своей позиции не изменю: Амелия предала меня и ее чувства не оправдание, Дэйв сглупил и показал себя с отвратительной стороны, воспользовавшись девушкой.

Мы все неидеальны. Ошибаемся, мыслим неправильно. И будет лучше, если мы научимся нести ответственность за свои поступки, перестанем пытаться оправдать свои действия и перекинуть вину на обстоятельства или другого человека.

Дэйв пару секунд ждал, когда я хоть что-то ему отвечу, но, не получив желаемого, вновь устремился на выход. Правда остановился почти сразу же.

— Кажется, гостья проснулась, — безразлично сказал он, а затем продолжил свое движение по коридору, открывая мне вид на шокированную Джой.

Девушка проводила взглядом Дэйва, а затем посмотрела на меня, все шире раскрывая свои светлые глаза.

— Дэйв и Амелия, — начала она, разводя руки в стороны. — Были вместе?! — Она соединила ладошки, и хлопок ударил по голове как обух топора.

Влипли. Я никогда не хотела скрывать что-то от Джой, но сейчас мне было совершенно не до того, чтобы разжёвывать всю ситуацию для дотошной и слишком любопытной подруги.

— Ну ты же понимаешь о чем я! — взбудоражено сказал она, подлетая ко мне.

— Джой, это такая долгая история…

— У нас вся ночь впереди!

— Тебя муж не потерял?

— Я сказала Гэйлу, что переночую у тебя. Прошу, расскажи мне обо всем.

Пути назад не было, поэтому я мягко кивнула головой, на что получила довольную моську. Только вот через мгновение блеск в этих озорных глазках пропал: девушка осознала, что все это далеко не забавные истории и радоваться тут абсолютно нечему.

— И еще, — нахмурив брови начала она. — Ты должна рассказать мне, где была ночью. И… Кто такой этот Брайен.

Неудивительно, что мы с Джой проснулись только ближе к вечеру. До самого рассвета я рассказывала ей обо всем, что было скрыто в моей жизни.

Джой никак не комментировала мои откровения. Все ее эмоции довольно красочно отражались в мимике, вздохах, в глазах.

Было тяжело говорить ей обо всем. И не потому что я ей не доверяю.

Этой ночью жизни нескольких людей стали зависеть от болтливости Джой. Девушка была известна своими эмоциональными и необдуманными фразами, но она сама поспешила меня успокоить, сказав, что никогда и ни за что не расскажет об этом даже Гэйлу.

И почему-то я верила ей. Теперь она для меня единственный поистине «светлый» человек, с которым я могла быть откровенна.

Все чего я хотела, чтобы интриги не коснулись ее. Тем более сейчас, когда она вынашивает ребенка.

Но Джой умеет ставить в тупик и добиваться своего. Вместо того, чтобы еще ночью высказать свое мнение она твердо заявила: «Ты познакомишь меня с Брайеном, чтобы я знала, что за парень у моей подруги. После этого только я скажу тебе, что думаю о твоих отношениях, о ситуации с Дэйвом и Амелией, о твоем пребывании в «лагере» и становлении «серой»»

Никто никогда не мог противиться ей. Ее обаяние, настойчивость и упрямство раньше всегда восхищали меня, но сейчас я бы предпочла, чтобы эти качества отсутствовали у нее.

Когда мы с Джой трапезничали на кухне, с работы вернулся Дэйв. Поздоровался он только с подругой, полностью проигнорировав мой пристальный взгляд.

А чего я еще хотела после вчерашнего? Теперь вся ситуации повернулась против меня из-за собственного поведения.

— Дэйв, присоединяйся к нам! — крикнула Джой возившемуся в прихожей Дэйву.

— Я не голоден, — ответил он ей, проходя на кухню с пакетами. — Разберешь продукты?

По всей видимости обратился он ко мне, но вот только имя назвать не удосужился. Поэтому я и промолчала.

Как же все по-детски…

Дэйва совсем не задело мое молчание, поэтому он попытался уйти, но строгий голос подруги, который мог остановить даже мужчину, застал его врасплох:

— Стоять! Быстро сел рядом с Авророй. И это не просьба.

Возмущенный приказным тоном Дэйв все же сел рядом со мной, не найдя в себе смелости спорить с беременной девушкой.

Повисла гробовая тишина. Кажется, даже в первую встречу с Дэйвом не было такой неловкости. Сейчас я же я хотела спрятаться под столом.

Джой, будто бабочка, порхала по кухне и хозяйничала. Она поставила тарелку с едой прямо перед носом Дэйва, а на его отказ категорично помотала головой и протянула столовый прибор.

— Вы будто стекла поели, почему такие кислые? — Джой хлопала ресницами, играя ничего не понимающего ребенка. Дэйв тяжело вздохнул и уже без сдержанности начал опускать в сторону Джой далеко не любезные фразы.

— Ты все равно все знаешь. Что ты сейчас пытаешься сделать? Своим позитивом исправить паршивую ситуацию?

— Воу, Дэйв, — она хихикнула, — будь проще. В моих действиях нет никакого подтекста.

— Серьезно? Мало в это верится.

Я и сама смотрела на подругу озадаченным взглядом. Сейчас, когда я абсолютно не знаю ее мнение, мне страшно за любую ее выходку.

— Джой, — я накрыла ее руку своей, — все хорошо?

— Нет, но все будет хорошо, когда вы помиритесь. И начать предлагаю Дэйву: просто признай, что ты был неправ.

— Я давно это признал и попросил прощения у тех людей, перед которыми действительно виноват. Мы снова будем это мусолить?

Джой кивнула, принимая ответ Дэйва, а затем перевела взгляд на меня.

— Я не буду перед ним извиняться, — буркнула я.

— Замечательно, можем расходиться. — Дэйв хлопнул ладонями по бедрам и чуть привстал со стула, как Джой строго ударила по столу и приказала сесть на место.

— Вы меня бесите! — вдруг вскрикнула она. — Сегодня я узнала обо всем, что происходило в вашей жизни за эти месяцы, и меня поражает тот факт, что вы абсолютно не цените друг друга! Аврора, ты моя подруга, и я тебя люблю, но ты чертовски неправа сейчас. Ты не имеешь никакое право судить его, когда сама вела себя часто, точнее почти постоянно, как неразумное дитя. И, — она ткнула в меня пальцем, — даже не вставляй свое «несем ответственность за свои поступки». Я слышала это вчера, через стенку. Ты не «мать Тереза», не «судья всевышний» и уж точно не святая. Кому как не тебе понять Амелию. Понять то состояние, когда идешь на безумство ради любви! Нет, я не выгораживаю Амелию. Я преподам ей хороший урок, как только увижу ее, а я, поверьте мне на слово, найду ее! Но тебе, Аврора, несказанно повезло, потому что ты любишь и ты любима. А она? Нет! И от этого мне больно! — Она резко повернулась в сторону Дэйва. — Ты козел и мерзавец! И вот я точно имею права винить тебя в том, что ты вертел моей подругой! Ты отнял у меня дорого человека и посеял смуту в многолетнюю дружбу. Да, ты делал все с ее согласия, но где же были твой разум, честь и достоинство?! Я думала ты куда выше своих желаний! И не смотря на этот хаос, раздор, только вы и есть друг у друга! Какое вы имеете право разбрасываться дружбой, когда она так важна и бесценна? Все мы должны просто принять ситуацию, простить друг друга и отпустить эти ошибки! Иначе каждый останется со своей «темной» стороной наедине и сойдет с ума, потому что рассказать будет абсолютно некому! Берегите тех, кто бескорыстно помогал вам, хранил ваши тайны и, несмотря на всю обиду, продолжал трястись от переживаний за вас!

Глаза подруги были на мокром месте, губы слегка дрожали, а руки явно поддавались влиянию бежавшего по нервам току. Она всегда была ранима и чувствительна, откровенна и эмоциональна.

Не могу даже представить, кто бы смог пробить стену в моей голове, если не она.

Я поджала пальцы и проглотила огромный ком в горле. Не могла найти слов, чтобы промолвить хоть что-то. Как и Дэйв, который стыдливо опустил свою голову, как только Джой сказала последние слова.

Вибрация телефона сбила сумбурный поток мыслей. Джой стерла с лица слезы и с теплой улыбкой прочитала про себя имя звонившего.

— Я отвечу мужу и вернусь, не расходитесь, — спокойно сказала она, перед тем как ответить на звонок и полностью пропасть в разговоре с любимым.

Сидящий рядом со мной Дэйв хрустнул пальцами и слегка коснулся меня плечом, чтобы привлечь мое внимание.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Что именно?

— Свое ничтожество.

На секунду я постаралась погрузиться в себя и понять, что именно сейчас без передышки играет на моих ребрах и сдавливает дыхание.

— Кажется, нет, — я повернулась в сторону Дэйва. Он уже смотрел на меня таким растерянным взглядом, что мне стало не по себе говорить о своих чувствах в данную секунду. — Скорее это страх и вина.

— Неловко, — Дэйв ухмыльнулся.

— Согласна, — я улыбнулась ему вответ.

— Расскажешь, что произошло ночью? Почему ты была без сознания?

Я услышала шаги Джой, возвращавшейся на кухню, и прошептала Дэйву:

— Расскажу, но позже.

— Я поговорила с Гэйлом. Он не против того, чтобы я осталась у тебя на еще одну ночь, — воодушевленно заявила подруга, усаживаясь обратно на свое место.

— А что ты ему сказала?

— Что хочу провести время с тобой. Он прекрасно знает о том, как я отношусь к отъезду Амелии, видимо поэтому решил, что мне лучше подольше побыть со своей подругой. — Пожав плечами, девушка положила сразу три чайные ложки сахара в свою кружку и довольно сощурилась, когда сделала первый глоток.

— Стоп, а зачем тебе оставаться на эту ночь? — поинтересовался Дэйв.

— А я пойду знакомиться с молодым человеком Авроры. — Джой подмигнула мне. — Уже жду наступления темноты!

Дэйв без какого-либо доверия отнесся к этому объявлению.

— А ты не боишься? Это же «темные». Нам всегда внушали самое ужасное о них.

— Я почему-то об этом даже не подумала, — Джой озадаченно посмотрела на нас и, кажется, ненадолго провалилась в свои мысли. — У меня нет никакого страха или отвращения. Разве я могу бояться того, кого выбрала Аврора?

— Это странно. — Теперь Дэйв смотрел на меня, будто я хранила ответы на все возможные вопросы. Я еще пару часов назад стала «серой» и как-то не особо раскрыла все стороны этого явления, да и отличий не ощутила. А от меня требуется раскрыть еще одну вселенскую тайну.

— Ничего странного. Джой просто мне доверяет.

Скорее всего я сказала это для себя, чтобы не пустить корни в новые теории об особенностях миров. Почему-то эти нюансы никак не влекли меня, и хотелось хоть на день погрузиться в хлопоты приземленной жизни. Например, познакомить подругу со своим избранником.

Что может пойти не так?

Да все что угодно!

— А я смотрю, вы помирились.

— Благодаря тебе, — сказала я Джой, и та гордо расправила плечи.

— Я должен попросить у тебя прощения и сказать спасибо. — Дэйв подошел к девушке. — Я подонок и все твои слова чистая правда.

— Просто больше не будь плохим мальчиком.

Джой встала со стула и приобняла Дэйва в знак примирения. В квартире воцарилось спокойствие и причина всему этому лучик солнца по имени Джой, которая всегда поможет и сделать мир вокруг чуточку ярче.

А сейчас, когда мы далеки от образа «светлых», она помогает стать лучше.

— Что ж, раз все теперь в хорошем расположении духа, мы можем уже собираться на встречу с этим таинственным Брайеном?

— И как мы такие все в белом пойдем к «темным»?

Джой смотрела на себя в зеркало в прихожей и трясущимися руками прятала волосы под пуховик. Подруга сильно нервничала, но виду старалась не подавать.

— Обязательно идти к нему? Он всегда раньше приходил сам, — Дэйв стоял в дверном проеме, опираясь на косяк.

— Просто доверьтесь мне.

Если вообще мне можно было доверять. Не знаю почему, но я чувствовала, что теперь могу все держать под контролем. Или я просто хотела измениться и доказать всем, что я далеко не пустая ревнивая истеричка.

— Может, мне все-таки лучше пойти с вами?

— Нет, исключено. Еще один слепой котенок будет лишним.

Я вручила пакет с некоторой темной одеждой, которая у меня осталась, Джой, а сама приготовила фонарик.

— Будьте осторожны.

Я кивнула и улыбнулась так, словно нам действительно не может ничего грозить. Только если брать во внимание мою везучесть, лучше вообще стены квартиры никогда не покидать.

На лестничной площадке мы ориентировали благодарю фонарику, но уже на улице, я взяла за руку Джой и выключила его для надежности.

— Это обязательно? — спросила она.

— Так мы не привлечем внимание.

— Чье внимание? Мы же одни на улице.

Я и забыла, что не рассказала Джой о таинственных жителях в кустах. Подумала, это будет лишним.

— Верно. Но зачем нам фонарик, если я могу ориентироваться при свете Луны?

— Действительно.

Подруге пришлось довериться мне. Как только мы сделали первый шаг, Джой почему-то успокоилась и стала податливой. Я сразу представила, какого было Брайену постоянно вести меня по улице. Намаялся же он со мной.

Но сейчас-то я буду самостоятельнее.

Надеюсь.

— Аврора, а вот ты видишь, потому что «серой» стала?

— Я начала видеть, когда испытала самую сильную злость на Амелию. Не знаю почему, но это был переломный момент. Становление «серой» лишь немного улучшило зрение.

— Это все так интересно.

Голос Джой немного дрожал, но явно же не из-за холода. Она снова занервничала.

— Ты пытаешься отвлечься с помощью подобных разговоров?

— Да, на самом деле у меня дрожит все тело!

Этого я и боялась: Джой начала на подсознательном уровне чувствовать страх. Она могла отрицать это, чтобы не обидеть меня.

— Тебе нечего бояться…

— А я и не боюсь! Просто вдруг все пойдет не так, как мы хотим? Я переживаю, что Брайен вообще не захочет со мной общаться.

Конечно, Джой всегда хотела всем нравится. Эта ее черта порой превращала ее в пластилин, из которого люди могли слепить все, что им было угодно.

— В нашу первую встречу Брайен было далеко не душкой, но причины на это у него были. Сейчас у него абсолютно другое отношение к «светлым».

— Ла-а-адно.

Несмотря на свою нервозность, Джой податливо ступала буквально по пятам, минуя различные неприятности по пути. Поэтому вести ее к границе было легко.

— Почти пришли, — прошептала я Джой, и ты с волнением впилась в мою руку.

Сама я тоже испытывала трепет от волнения. И это будоражащее ощущение в крови было невероятно приятным.

— Божечки-божечки, у меня мурашки! — вторила подруга.

Когда силуэт Брайен был хорошо отличим, я на выдохе, слегка дрогнув, произнесла:

— Привет, Брайен.

— Привет, — ответил он озадаченно, не отрываясь от прилипшей ко мне спутнице.

— Это Джой, моя лучшая подруга.

Девушка слегка отстранилась от меня и протянула руку, спрятанную в пушистой варежке.

— Приятно с тобой познакомиться! Меня зовут Джой! Хотя это тебе уже сказали.

Смущение и неуверенность Джой не могли не позабавить Брайена, который в свою очередь незамедлительно ответил дружелюбным рукопожатием.

— Меня Брайен. И мне тоже приятно с тобой познакомиться.

Глава 32

Наблюдать за этим — одно удовольствие. Я была уверена, что мои подруги вряд ли когда-то смогут принять мои специфические отношения. Но, как оказалось, Джой относится к этому как к чему-то бытовому и максимально нормальному.

— Возможно, немного некультурно говорить такое в лоб сразу после знакомства, но твой запах, — Джой задержала дыхание, слово эмоции из-за своего количества не позволяли ей даже вдохнуть, — это нечто!

— Спасибо, а у тебя очень милая улыбка, — Брайен одарил подругу ответным комплиментом.

Что? И какого черта он такой любезный? Даже никаких колкостей не будет?

Не то чтобы я хотела, чтобы он сейчас вызывал в Джой сильнейшую неуверенность, но такая приветливость показалась мне спорной. Я уверена, что в мыслях он готов прибить меня за эту выходку.

— А когда я говорила, что ты потрясающе пахнешь, в мой адрес летели обвинения в сумасшествии. Какие-то двойные стандарты у тебя, мой дорогой.

Я в шутливой манере нахмурилась и скорчила обиженную моську.

— Обстоятельства были иными. — Брайен притянул меня к себе и запечатлел на надутых губах нежный поцелуй. Маска «обиженного» ребенка упала куда-то в сугроб.

— Даже не повредничать с тобой. У тебя один способ против всех моих выкидонов.

— А зачем искать иной, если этот вполне выполняет свою функцию да еще и делает приятно?

— И-и-и, — раздался писк напротив нас. — У меня пальчики от напряжения свернулись. Вы такие сладкие, так бы и потискала вас! Отныне вы моя любимая парочка! Я ваша фанатка!

— Джой, если ты будешь так сильно радоваться, то явно заработаешь сердечный приступ.

— За любовь можно и жизнь отдать! — красноречиво заявила Джой, выпячивая грудь колесом. — Только если она чистая и искренняя.

— Если бы здесь был Кайл, он бы сказал, что звучит, как тост, — подметил Брайен.

— Кайл? Это же твой друг?

— Да.

— А я могу тоже с ними познакомиться? А то стоять вот так непонятно где чуточку некомфортно. Да и прохладно.

Напор Джой было не унять. Я в полном недоумении смотрела на ее силуэт и пыталась понять ее рвение познакомиться с «темным» миром. Все «светлые» презирают «темных», ненавидят их, бояться. Но не она. Джой относится к ним, как к равным себе, без страха и отвращения пожимает руку.

Я думала, что она подавляет внутреннее инстинкты, но сейчас она кажется естественной и очень заинтересованной.

Такое может быть только если она…

— Наверное можешь. Они будут рады узнать о тебе, — как-то неуверенно сказал Брайен. Если он сомневается в ней, то зачем ведет прямо к своим же друзьям? Не мог же и он попасть под эти непонятны чары. Джой как чертенок с внешночтью ангела: получает все, что хочет. — Вот только нужна черная одежда. А у меня куртка лишь для одной.

— Аврора дала пакет с вещами, — Джой вручила вещи Брайену. — Но вряд ли там есть что-то достаточно теплое.

— Все в порядке, — я взяла большую куртку Брайена и накинула ее на Джой. — До подвала мы успеем добежать.

— Хорошо, — ответил Брайен.

— Ребят, я, конечно, ценю ваш оптимизм, но я тут маленько не в том состоянии, чтобы бежать. Боюсь остаться без носа.

После пары секунд прокручивания идей в голове только одна показалась мне оптимальной. И учитывая настроение Брайена, можно уверенно сказать, что он возражать не будет.

— Брайен, ты посадишь Джой на спину, а я пойду рядом. Думаю, это самый быстрый способ добраться до нужного места.

— Хорошо, — Брайен быстро согласился и повернулся спиной.

Джой, поглощенная неловкостью, слегка брыкалась и предлагала найти другой вариант, но сама ничего так и не придумала. В итоге ей пришлось послушаться.

— Если что приношу свои извинения, — промолвила она, когда уже оказалась на спине Брайена.

«Темный», почувствовав мою руку на своем предплечье, начал быстро идти в сторону подвала.

— Не переживай. Я нес персон и потяжелее.

— Это на кого ты намекаешь? — проворчала я, сдавливая его сильные руки.

— На Кайла. Он напился до такой степени, что вырубился в баре. А ты опять все свела к себе?

Вышло достаточно глупо. Но Джой по всей видимости позабавила данная ситуация, так как свой смешок сдержать она не смогла. Теперь из нас двоих неловкость испытывала я. Сегодня Брайен с особым удовольствием подкалывает меня. Если это такой способ расположить к себе мою подругу, то получается превосходно.

Джой уже намного свободнее чувствовала себя на спине Брайена и даже перекидывалась с ним парой фраз.

Почему-то я в миг представила, что на его спине так же с комфортом могла сидеть Ребекка. И проснувшаяся ревность очернила всю эту душещипательную картину знакомства двух людей.

Если становление «серой» укоренило мои отрицательные стороны, то ревновать Брайена я буду с новой силой.

И вот никакие старые разговоры с ним теперь не имели для меня значения. Брайен явно не одобрит созревшую стабильность внутри меня.

— Я тут подумала, — отвлекла меня Джой, — что этот запах весьма знаком. Тогда в ванной… Ты прятался в ванной комнате! Вот вы, конечно, хитрюги. И как тебе было кушать в столь уютном помещении?

— Кушать?

— Ну да. Я же помню, что там стояла тарелка.

— Аврора мне не говорила, что у ее подруги очень хорошая память. — Брайен ненадолго повернулся в мою сторону. И я снова засомневалась в том, что его любезность идет от чистого сердца.

Кажется, Джой почувствовала настрой Брайена, поэтому сразу постаралась его успокоить:

— Ты только не нервничай. Я секреты умею хранить. Да ведь, Аврора?

— Спорный вопрос, — ответила я, и тут же получила в ответ полное порицания бурчание.

Мы добрались до подвала, и в помещении я уже стала такой же беспомощной, как Джой. Мы с подругой держались за Брайена и аккуратно спускались по ступеням.

— Мы, конечно, поддерживаем твое постоянство в выборе девушек, но может, хватит приводить сюда своих «светлых» избранниц, Брайен? — навеселе спросил Кайл, сразу дав понять, что пару глоточков спиртного уже внутри него.

Хотя трезвый и пьяный Кайл отличаются только легким нарушением координации. Да и вряд ли с известной выдержкой к алкоголю можно было подумать, что Кайл напился так быстро.

Скорее всего он в шутливой манере пытается намекнуть, что абсолютно не рад гостю.

— Ты же это несерьезно? — спросила я, когда Брайен посадил меня на диван. Рядом со мной устроилась Джой.

— Я подруга Авроры. Меня зовут Джой! — девушка опередила всех, снесла наповал своим настроем и не дала глупым шуткам заполнить подвал.

Но, кажется, она вызвала лишь негодование и недоверие. Никто не ответил ей с таким же позитивом.

— Брайен, мог хотя бы не подругу выбрать. Ну как-то это не по-людски. Мы же не звери.

— Блэйк, и ты туда же, — угрюмо произнесла я, приобнимая запаниковавшую Джой. Она явно рассчитывала на более радушный прием. Только сейчас она для них одна большая неизвестная угроза.

— Мальчики, не вредничайте, — Джессика утихомирила нарастающие перешептывания. — У нас все-таки гость. Специфический. Надо бы узнать, как занесло это чудо в логово «темных».

Подруга прочистила горло, спрятала куда-то подальше волнение и как на духу проговорила:

— Аврора рассказала мне о своей тайной жизни, и мне стало любопытно познакомиться с ее молодым человеком. А Брайен предложил присоединиться к вам. Я лишь с добрыми намерениями!

— Брайен, — начал Блэйк, — ты разве еще не понял, что «светлые» приносят много проблем?

— Обещаю, я не создам проблем!

Джой не теряла надежды изменить настрой «темных». Но весь этот ее позитив лишь больше настораживал их.

— Такая позитивная, улыбчивая, доброжелательная. — Очевидно, Блэйк приблизился, так как подруга впечаталась в меня и прерывисто задышала. — Прям действительно вся сияешь. Не страшно в логове «темных»?

— В логове? — она нервно посмеялась. — Вы что, монстры какие-то?

— Готов поспорить, что вы именно такого мнения о нас. Пришла нравоучения свои толкать? Так у нас уже есть одна святоша, вторую мы просто не выдержим.

Неужели нельзя быть хоть каплю любезнее? Вот почему он всегда начинает с худшего.

Просто это Блэйк. Комментарии и не нужны.

— Блэйк, она не такая, как я.

— Да, Аврора. Всякая «светлая» будет лучше тебя.

Послышались шаги, затем кто-то явно переместился по дивану. Джой даже легче задышала после того, как за спиной заговорил Брайен. Видимо он вызвал особую симпатию у Джой и успел втереться в доверие.

Ох уж это обаяние моего парня.

Моего парня.

Моего.

— Если ты решил подкатить к девушке, то выбрал не лучший способ, друг мой. И к тому же она замужем.

— Правда? — Блэйк удивился. — Так бы сразу и сказали. По части замужних дам у нас Брайен.

— Я же просто фанат конкуренции, — огрызнулся Брайен.

— Так все, — вступила Ребекка, которая терпеть не могла перепалки Брайена и Блэйка. — Стоит быть чуточку любезнее. Может, представимся?

— А Аврора мне уже говорила, как вас всех зовут. И даже сказала пару характеристик.

— Мы слушаем, — с интересом сказала Джессика.

И все «темные» правда затихли. И скорее всего они хотели найти в словах Джой повод еще больше глумиться надо мной.

— Кайл — главный весельчак. Он постоянно пьет и вставляет даже в самый критический момент свои шуточки.

Кайл не удержался от комментария и на выдохе произнес:

— Точнейшее описание. Браво.

— Так, теперь Джессика. Ты как центр спокойствия и рассудительности этой компании. С тобой комфортно.

Никто не противился данным словам, поэтому Джой продолжала. А я мысленно просила подругу не ляпнуть лишнего.

— Блэйк злюка. Это все.

— Серьезно? — что-то мне подсказывало, что «темный» был не доволен столь маленьким списком его характеристик. Но мне показалось, что этого слова достаточно.

— Разве нет? — промямлила я, пряча свое лицо под прядями волос. Испепеляющего взгляда мне еще не хватало сейчас.

— А теперь Ребекка. О ней Аврора говорила многое. Например то, что она будет править с Брайеном, как его правая рука. Еще она самая красивая девушка в «темном» мире, стервозная, если ее разозлить. Но знаете что, — подруга на секунда задумалась, — мне кажется, что Аврора ревнует, и на самом деле Ребекка не плохая девушка.

Спасибо, подруга. Я начала чувствовать, как Брайен, стоя за спиной, испепеляет меня за эту, как все считают, нелепую ревность. В груди кололо, я не могла усидеть на месте из-за неловкости. Хотелось просто убежать, но с моим зрением я бы врезалась в ближайшую стену на потеху всей осуждающей меня компании.

Блэйк видимо решил добить меня, поэтому заинтересовался тем, чтобы поведать моей подруги о тесной связи Ребекки и Брайена.

— А твоя подруга тебе случайно подробностей не рассказала?

— Заткнись Блэйк! — рявкнул Брайен. И я не могла понять, что именно вывело его из себя. — Авроре неприятно постоянно слышать об этом, поэтому будь так любезен закрыть рот.

Мне это послышалось? Или Брайен сейчас действительно отнесся с пониманием к моей ревности?

Хотя разве можно отнестись с понимаем к этому? Возможно, он просто проявил заботу ко мне, чтобы не вгонять меня в неловкое положение перед всеми.

— Я говорил тебе, что я не твоя шавка!

— Постоянно окунаешь лицом Аврору в ревность, хотя сам с ума сходишь от того, что Ребекка моя партнерша, а не твоя.

Напряженная пауза. Казалось, что эти мгновения длились вечность, каждая секунда капала словно вода с крыши. Медленно и мучительно била по чуткому слуху.

Все были в ожидании потасовки, но Брайен и Блэйк бездействовали. Скорее всего Брайену удалось сорвать кожу с тайной связи двух людей. Сделал он это на свой страх и риск.

И как же хорошо, что я сейчас не вижу эти потупленные лица, иначе съежилась бы от давления на полу.

— Не знаю, что у вас здесь за интриги, но все так интересно, — тихо сказала Джой в эту звенящую тишину.

— И спрашивается: как тут не спиться?

Джой прорвало на громкий хохот, который стал невероятно заразительным и развеял атмосферу неловкости.

— Кайл, Аврора была права насчет тебя, — сквозь смех говорила Джой. — Ты очень веселый и забавный.

— Тогда надо выпить за меня! Не хочешь попробовать запрещенный у вас напиток?

— Мне очень любопытно, но нет. Категорически нет.

— Эх, ладно, — на выдохе сказал Кайл. — Но ты мне все равно нравишься.

Джой от радости даже вздрогнула рядом со мной. А я подумала о том, что обязательно прибью ее за то, что воспользовалась моим ущербным положением в этой компании и вдруг резко стала всеобщей любимицей.

Сбоку от нас вспыхнул огонек, и зажглась сигарета. К едкому дыму я уже более менее привыкла, но вот Джой вообще нельзя даже пару секунд дышать этой отравой.

Я повернулась в сторону слабого огонька и постаралась как можно мягче выразить свой протест.

— Блэйк, Джой беременна, поэтому давай ты не будешь курить здесь, пожалуйста.

Без лишних слов «темный» потушил сигарету.

— И это не потому что ты попросила, — подметил он.

— Дак у нас сегодня два новых гостях? — восторженно сказала Джессика, привлекая все внимание к интересному положению подруги.

Да что у них на уме? Откуда эта радость?

Джой всегда с восторгом говорила о своей беременности. И в этот момент исключения не произошло. Девушка эмоционально поведала всем о том, как счастлива, что у них с Гэйлом будет ребенок и она станет мамой. Ее засыпали вопросами о том, как же они так создают семьи, хотя у меня подобного не спрашивали. А даже если и спрашивали, то видимо слушали очень плохо.

Даже угрюмый Блэйк включился в разговор и нашел контакт с Джой.

Невозможно отрицать то, что она всем понравилась.

В отличие от меня, она не учила их жизни, а просто делилась историями из своего мира и слушала о том, как рождаются дети в «темном» мире. Джой не упрекала, но явно сочувствовала тому, как росли все присутствующие здесь.

Я даже завидовала тому, как быстро она влилась в этот коллектив. В течение нескольких месяцев я так и не смогла стать их другом и, как мне кажется, даже приятельницей они меня не считают и терпят только потому, что я девушка Брайена.

Просто надо что-то делать с собой. Но ведь сейчас, когда я стала «серой», я должна хоть как-то стать лучше? Ну должна же я помимо стабильности обрести что-то еще! Не только же отрицательные качества встали на свое место, положительное у меня тоже есть.

Аврора, просто ты в любой модификации далеко не подарок.

Кажется, Брайен заметил мою отчужденность. Он поднял меня с дивана, сел на него сам, а меня притянул к себе на колени. Одна его рука легла на бедро, а другая сплелась с моей оледеневшей ладонью.

Так стало намного спокойнее. Брайен точно принял все мои недостатки и нашел для себя достоинства.

— А какого это быть беременной и окруженной заботой? — вдруг спросила Ребекка, чем и привлекла мое внимание. Ее голос был таким грустным, словно ее беременность была пыткой для нее.

— Не хочу хвастаться, но я чувствую себя невероятно счастливой, так как Гэйл заботится обо мне как никто другой. Я считаю, что так и должно быть. Грустно, когда будущая мама не чувствую сильного плеча рядом, заботится о себе сама. А почему ты спрашиваешь? Неужели беременна?

— Нет-нет, я уже родила.

— Правда? Поделись со мной. Твой голос слишком опечален.

Знаю я эту черту Джой: постараться помочь всем, выслушать, поддержать.

Ребекку подкупил этот неподдельный интерес, и она поделилась сокровенными мыслями.

— Я была под арестом. Мне нельзя было видеться со всеми. Изолировали, словно я была больна. Они считали, что заботятся обо мне, оберегают и все это идет на благо будущему ребенку. Но я лишь думала о том, что не хочу, чтобы он рождался.

Спиной я ощутила, как Брайен напрягся. Неужели он не знал об этом? Я думала, что Ребекка делится всем с ним.

— Я не знаю, где этот ребенок сейчас и что с ним. Вероятно, он лучше меня и его отца, поэтому проходит через еще большие пытки. Я не хотела такой судьбы своему ребенку. И потом… Я сомневалась, что появление этого ребенка хоть кому-то нужно. Матерью я себя не чувствовала. Я не знаю почему, но в те моменты я считала себя инкубатором, а его — грузом. Потом мне было страшно стыдно, ведь с отцом ребенка у меня далеко не романтические отношения. Все это мне казалось отвратительным. Неправильным. Вновь и вновь я вторила себе, что это не должно родиться. Ненавидела себя и то, что внутри меня. Просила избавить от этого плода. Я не говорила об этом с отцом ребенка, да и он не спрашивал. Для нас это самая неприятная тема, поэтому мы решила оба никогда не обсуждать нашу связь и ее последствия. В «темном» мире проще, когда ты ненавидишь детей. Но почему-то сейчас я бы хотела, чтобы моя беременность протекала иначе. Поздновато материнские инстинкты проснулись. Мне так стыдно перед своим ребенком сейчас.

Брайен крепче сжал мою ладонь и головой уткнулся в открытый участок шее. Я чувствовала его неровное дыхание, понимала, как тяжело ему сдерживать свои эмоции.

Ведь это и его ребенок. Если раньше он тоже старался не вспоминать о нем, то сейчас он стал другим, а значит и его отцовские чувства проснулись.

Стоит ли поговорить об этом с ним? Или он как всегда предпочтет молчать. Лучше если он обсудит это с Ребеккой, ведь как оказалось, девушка страдает от этого слишком сильно.

— Ты так много говорила о том, что эта беременность неправильная. Кто же отец ребенка?

— Отец ребенка мне как брат. Он лучший, и я люблю его, но совершенно не как мужчину. Поэтому мне так жаль, что жизнь повернулась против нас. И сейчас это влияет на нас, на его отношения. А его девушка, — Ребекка первый раз за свой рассказ горько и коротко посмеялась, — она дико ревнует

— Подождите. Судя по тому, что Аврора ревнует Брайена к Ребекке, я могу сделать вывод, что отец ребенка…

— Да, Джой, правильно, — сказала я.

И снова эта неловкая тишина.

— Тогда все предельно ясно. Ситуация весьма щепетильная.

Это еще мягко сказано. Даже Джой, которая всегда могла дать совет, будто язык проглотила. Хотя никто и не ждал иной реакции. Возможно, Ребекка просто хотела признаться в своих переживаниях, а сейчас подвернулся повод. В советах она не нуждалась.

— Странно, почему я так легко доверилась девушке, «светлой», которую только что узнала? Рассказала обо всех переживаниях, не постеснялась никого из вас.

Я и сама пыталась ответить себе на этот вопрос. Почему обычно скрытная Ребекка вывернула душу наизнанку только по просьбе Джой.

Дальнейшие беседы на отвлеченные темы все больше и больше подтверждали тот факт, что Джой не обычная «светлая». Даже Брайен, когда смог отпустить ситуацию с ребенком, прошептал мне, что Джой странная.

Она «безупречная светлая». Я почти на все сто процентов была уверена в этом. Моя мама была одной из безупречных, ей легко манипулировали, самое главное, что она имела связь с «темным» после чего и раскрылась перед правительством как «подвид светлых». Возможно, таким как они просто несвойственно чувство ненависти, поэтому они сразу сближаются с «темными». Они не осуждают других, дарят всем радость и любовь, полностью располагают к себе.

Это невероятно и одновременно опасно. Если хоть кто-то узнает о том, какова ее сущность, она сразу станет куклой в лапах правительства. И тогда вся ее чистота пропадет, и она станет обычной «светлой».

Правительству выгодно, если «безупречных светлых» не будет.

Сейчас здесь сидит настоящий идеал человека, та, на которую должны ровняться. Но поистине «светлых» слишком легко уничтожить. Такие просто не выживают.

Она доверчива. Черт, я должна опекать ее, чтобы ничего плохого не случилось.

Пока я подмечала для себя особенности «безупречных светлых» встреча в подвале подходила к концу. Мы с Джой оккупировали Брайена с обеих сторон.

— Мне так не хочется с вами прощаться, — с грустью заявила Джой.

— Мы проводим.

Мне не послышалось? Блэйк сам вызвался проводить?

Радостный писк Джой означал лишь то, что галлюцинации у меня не начались. Блэйк действительно взял ответственность за Джой на себя, а Кайл, Джессика и Ребекка поддержали идею прогуляться до границы.

Вся компания «темных» шла впереди, мы же с Брайеном, держась за руки, следовали за ними через несколько метров.

— Ну и зачем ты привела ее? — вдруг спросил Брайен.

— Мне пришлось.

— Хорошо, что она им понравилась.

— Я заметила. Даже Блэйк к ней благосклонен.

— Она помогла Ребекке высказаться. Блэйк всего лишь говорит за это «спасибо», не более. Но отношение к ней у него явно лучше, чем к тебе.

— Мне так странно наблюдать за этим. Ночь получилась и веселой, и грустной, и душевной. И все благодаря одному человеку.

— Я уверен, что и Джой вела себя максимально дружелюбно, чтобы произвести хорошее впечатление. Первые встречи всегда такие: все друг другу нравятся, пока не вскрывают все карты.

— Возможно. Но боюсь, что карты Джой открыты для всех.

Но я до последнего надеялась, что мои опасения напрасны и Джой такая же «светлая», как когда-то была я.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я думаю, что все поняли то, что она особенная. Она «безупречная». И если кто-то об этом узнает, то все будут в опасности.

Боже, я сама создала проблему. Как мне контролировать Джой? Что делать, чтобы она была далека от правительства? Такое чувство, что каждый второй хоть как-то связан с этой «светлой» властью.

Брайен остановил меня и поцеловал. Голова сразу опустела, а когда он отстранился, появилась необходимая ясность.

— Если она «безупречная», она никогда не подведет своих друзей, то есть тебя. Не накручивай, иначе сделаешь хуже.

Я кивнула. Конечно, я постараюсь прислушаться к этому совету. Но осторожность не помешает.

Джой уже ждала меня на границе в окружении «темной» компании. Я взяла ее за руку, и тогда она поспешила попрощаться со всеми.

Это было самое мило прощание, как мне показалось.

Джой не затихала до самого прихода домой. Она была под невероятными впечатлениями.

— Так странно, что нам рассказывали о них страшные вещи. Они ведь совсем не плохие. Я не чувствовала никакой разницы между нами, разве что законы и стили жизни создают пропасть между мирами.

— Так и есть. Все отличия навязаны правительствами. Но есть «темные», которые действительно желают зла «светлым».

— Тогда тебе повезло встретить Брайена.

— Да, я знаю об этом.

— И Аврора, если ты до сих пор боишься, что я кому-то расскажу, то знай, что я никогда не наврежу им и тем более тебе. Ты мне доверяешь?

— Да, если бы не доверяла, никогда бы об этом всем не рассказала.

Когда мы вернулись домой, то почти сразу же легли в постель. Джой уснула моментально, а я же опять ворочалась из-за своих мыслей.

Не пожалею ли я об этой ночи?

Глава 33

Утром Джой выглядела достаточно бодрой. Ночная встреча вдохновила ее, и я уверена, что дома она возьмется за новое дело.

Меня поражало лишь то, что ее язык не уставал без передышки рассказывать о своих впечатлениях, делиться своим мнением.

Все ее часовые речи можно было емко сократить до парочки предложений.

«Я так рада за тебя. Безусловно, я одобряю твои отношения и буду их поддерживать. Цени то, что у тебя сейчас есть. И не забывай о том, что муж твой тоже хочет быть счастливым».

Никакой конкретики, никаких действительно содержательных комментариев. Видимо эмоции Джой выбили из нее все то, что она хотела сказать мне еще с прошлой ночи. Но мне в принципе достаточно знать, что она искренне рада за меня и полностью одобряет этот «темный» круг общения.

Джой уже собиралась выходить, когда я все-таки решила спросить у нее про Амелию.

— Неужели, она правда так быстро уехала? Волкер согласился?

— А Волкер и не уехал. Она одна неизвестно где.

— Как не уехал?

— Я звонила ему, после того, как Амелия коротко попрощалась. Он сказал, что она звала его с собой, что это необходимо. Но он пока что не может уехать. Подробностей он и сам не знает, либо хранит секрет. Я не удивлюсь, если и он умеет врать. В любом случае из него, как и из родителей Амелии, ничего не вытянуть.

Мне было достаточно того факта, что Волкер остался в этом районе. Кусочки пазл все больше складывались в одну картинку: Волкер тот самый таинственный «житель кустов». Иначе что за дела держат его здесь?

— Ты что-то знаешь? — Джой с прищуром смотрела на мое задумчивое лицо.

— Не-е-ет, — неуверенно протянула я. — Лишь задумалась о том, что это все похоже на детский сад. Не могла она так быстро переехать и оставить все в секрете.

— Вот и я о том же. Парадокс на парадоксе. Но если ей так лучше, так тому и быть.

Я кивнула. Сказать мне было абсолютно ничего. Тем более я сама так до конца и не решила, что именно испытываю сейчас в сторону Амелии.

Мы с Джой обнялись на прощание, и подруга испарилась с порога квартиры за одно мгновение.

— Это ее неиссякаемая энергия немного утомляет.

Ко мне подошел Дэйв, видимо страстно желая о чем-то поговорить. И я не ошиблась: не дождавшись моего ответа он начал спрашивать о предстоящем праздновании Нового Года.

— Обязательно говорить об этом сейчас?

Я прошла мимо него в свою комнату и плюхнулась на кровать. Только Дэйва ничуть не волновала моя усталость.

— Я бы сам с радостью не обсуждал этот праздник, но боюсь, твоя мама будет настаивать на семейном ужине.

Он встал рядом с кроватью и как строгий учитель стал смотреть на меня, ленивую ученицу. От одного упоминания мамы я скатилась вниз по мягкому матрасу на холодный пол.

— А ты не желаешь встретить Новый Год со своей семьей? Почему обязательно надо отмечать у меня?

На самом деле я очень хотела увидеть брата, побывать в родных стенах. Мы ведь так близко живем, но не заглядываем в гости. И по родителям я скучаю, но я боюсь, что мама, попавшая под влияние правительства, усложнит абсолютно все.

— Что-то мне подсказывает, что наши мамы давно решили устроить совместное празднование.

Что ж… Чем больше людей, тем лучше. Мама не станет говорить о чем-то неуместном при родителях Дэйва. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.

Мне ничего не оставалось кроме безусловного соглашения.

— Расскажешь, что с тобой тогда случилось?

Точно, я же должна еще рассказать обо всем Дэйву. Чувствую бешенную усталость, и сейчас желаю только немного поспать. Приходится взять себя в руки, встряхнуться и поведать увлекательную историю мужу.

— Присаживайся. Это надолго.

Морозная ночь слегка щекотала щеки, снежные хлопья падали на волосы, затем таяли и стекали по распущенным прядям.

Мы с Брайеном пришли в уединенное место, подальше от домов. Нашли то самое, старое обвалившейся дерево, накрыли его пледом и сели, чтобы насладиться свежим воздухом, звездным небом и компанией друг друга.

— А ведь еще пару месяцев назад мы сидели здесь и даже не могли подумать о том, что останемся вместе.

— Из той ночи я больше всего запомнил выдуманный мной овраг и твое последующее падение.

— Ты смешон. — Я слегка ударила его в плечо, немного отстранившись, но он тут же притянул меня обратно.

Молча, Брайен без затруднений поднял меня и посадил на колени. Мои руки тут же обняли его за плечи, а взгляд устремился на еле отличимые черты лица.

Как же сильно я хотела увидеть его, посмотреть в глаза, которые, я уверена, могли просто погубить меня окончательно. Мое желание управляло телом, и я бесцеремонно, но с трепетом водила пальцами по его лицу, очерчивая скулы, прорисовывая контур губ.

Брайен позволял мне рисовать узоры холодными подушечками пальцев. Я замерла лишь тогда, когда его невесомый поцелуй стал греть мою руку. Дыхание перехватило, я как зачарованная поглотилась этим мгновением и вздрогнула, когда его губы оказались в миллиметре от меня.

Я ощущала все как в первый раз. И с чем это было связано мне не объяснить: влияние атмосферы или внутреннее рождение новой меня?

На сердце тяжело и почему-то тоскливо. Он явно что-то хочет мне сказать, но дает мне шанс насладиться «нормальным свиданием».

— Просто скажи, — промолвила я, так и не дождавшись прикосновения его губ.

— Это подождет.

— Ты знаешь, как меня волнует все, что касается тебя, поэтому я не успокоюсь. — Положив руки на плечи, я отодвинула Брайена от себя, разрывая прозрачную и сверкающую нить магии между нами. — Лучше скажи, ничего не скрывая.

— Я просто встревожен тем, что ты стала «серой». Ты не изменилась, я вижу перед собой всю ту же Аврору.

— Это плохо? Да, я далеко не подарок, но…

— Дело не в этом. Ждать ли нам сюрприза от твоего превращение в то, что абсолютно не имеет объяснения. Мы ведь даже не сталкивались с чем-то подобным.

Брайен задумывается об этом намного больше меня, что абсолютно не свойственно ему.

— Вдруг ты потеряла все свои способности «светлой». К примеру, захочешь ты защититься от «темного», но твое прикосновение уже не будет наносить никакого вреда.

— Мы этого не знаем.

— Именно, мы совершенно ничего не знаем.

Снова он говорит об этом. С самой первой минуты моего существования в «сером» образе я чувствовала себя прекрасно, была уверена в том, что обрела так давно желанный баланс.

— Мы можем проверить мои способности, например, на Блэйка. А Ребекка попытается проникнуть в мою голову. Если все получится, то будет значить, что я вполне еще способна защититься от «темного», если постараюсь.

— А если нет?

— То у меня есть человек, который никогда не даст меня в обиду. И сейчас мне не нравится его обеспокоенность. Ведь наверняка он винит во всем себя.

— Если я тоже стану «серым», то могу стать бесполезным для правительства. Они избавятся от меня, от тебя, от всех тех, кто был связан со мной. Не может все выйти из-под контроля. Для других мы должны продолжать оставаться «светлой» и «темным».

Его невозможно было не понять. С обретением статуса преемника, на его плечи легла ответственность, и любая ошибка могла причинить вред тем, кого он любит. Раньше он бежал от этого, но сейчас у него просто нет иного пути — только полное подчинение воле Правителя.

И появление «серого» человека могло нарушить стабильность, за которую так держался Брайен.

— Никто не узнает о том, что я стала «серой». Не тревожься об этом. И помни, что ты в любом случае спас меня, ведь сейчас я чувствую себя полноценной.

Брайен запустил одну ладонь в мои волосы, его большой палец стал медленно гладить мои щеки, иногда касаясь уголка губ. Я накрыла его руку своей, дабы унять эту едва различимую дрожь. И все-таки он что-то не договаривает, пытается оставаться сильным, хотя явно в нем давно что-то подорвали.

И не сложно догадаться, что это связано со мной.

— Я должен убить кого-нибудь, — вдруг говорит он.

Движение его руки полностью прекращается, я и сама замираю и кое-как произношу:

— О чем ты вообще говоришь?

— Они видят, что со мной что-то не так, и мой потенциал «темного» падает.

— И… и что теперь?! Они хотят превратить тебя в убийцу?!

— Они хотят вернуть меня в то состояние, которое было до встречи с тобой.

— Нет-нет-нет. — Я подскакиваю с места и отступаю на пару шагов. — Ты не можешь. Ты не сделаешь этого. Ты не такой!

— Иначе они убьют тебя. Было поставлено такое условие.

— Они блефуют. Им меня не достать, а «светлое» правительство не подаст им меня на блюдечке. Они просто опять хотят играть с твоим разумом. Манипулируют, вызывают гнев.

Брайен встает и направляется в мою сторону, пытается обнять, но я из-за эмоций не могу спокойно стоять на месте.

— Скажи, зачем им это надо? Зачем им нужен твой гнев?

Он отворачивается от меня, кладет руки на голову и взъерошивает свои короткие волосы, затем на выдохе, чтобы успокоиться, произносит:

— Они хотят войны.

Я в ужасе смотрю на него и не могу ничего сказать, так как шок отключил разум напрочь. Холод прошелся по телу, и далеко не из-за поднявшегося ветра. Деревья заскрипели под напором, послышался жуткий свист. С веток начал валить скопившийся снег, и лучше бы нам было уйти, но мы оба стояли и ждали друг от друга хоть каких-то действий.

— Объясни, — сказала я с усилием.

— В нашу первую встречу я оставил тебя в живых не потому что ты мне понравилась или что-то в этом роде. Я тогда еще не был преемником, но уже знал, что являюсь ключом к войне. Меня готовили к этому, но я не видел никакого смысла в кровопролитии. Мне нужен был хоть один весомый аргумент, чтобы понять, что «светлые» заслуживают смерти. И тут я встретил тебя. Честно, пару раз ты бесила до такой степени, что хотелось пристрелить и тебя, и всех «светлых» на планете. Но потом я понял, что ваша идеальность делает вас равными нам: вы обладаете теми же отрицательными качествами, что и мы, но прячете их под маской. И мысли ваши далеки от собственных идеалов, но признать это вы не могли. А потом ты показала, что способна любить. Это было тем, что я никогда не понимал. И я боялся этого, отрицал возможность того, что ты и сам могу полюбить. До последнего. Но глупо было бежать от необратимого.

Брайен на какое-то время замолчал. Он оставался неподвижным, словно высокая и статная статуя была поставлена среди этого неспокойного леса.

Меня тянуло к нему, поэтому я приблизилась так близко, как могла, но не смела коснуться. И тогда он продолжил рассказ, словно ему было необходимо, чтобы я была рядом с ним.

— Они не слова не говорили о войне, но сейчас я вновь и вновь слышу, что должен стать своего рода предводителем «темных» и повести их против «светлых». Если я откажусь, они уничтожат всех, кто мне дорог. И они без проблем найдут кого-то другого, пусть и хуже меня, зато полного желания начать войну. А если соглашусь…

— То это все равно приведет к катастрофе. Я не понимаю, что ты сейчас этим всем хочешь сказать?

Конечно, я все понимала. Он будто клонил к одному — нам необходимо расстаться. Но я никак не была готова к этому удару. Я вообще никогда не буду готова к тому, что нас может больше не быть.

На глазах наворачивались слезы. Они сами пробивались наружу, как бы я не старалась скрыть их.

К черту все. Я ревела. Ревела и молчала, задыхаясь от предчувствия конца.

— Пожалуйста, — со всхлипом сказала я. — Не говори, что это конец. Конец всему. Не говори.

Я чуть не упала, но Брайен подхватил меня и крепко прижал в себе. Тогда уже из горла вырвался хрип, будто стену внутри пробили и коснулись самого болезненного.

Глупо было надеяться, что нас ждет «хеппи энд». И сейчас так эгоистично с моей стороны плакаться, ведь на плечах Брайена лежит проблема, тяжесть которой не вынесет никто. Мир стоит на грани войны, и любой решение приведет к тому, что «темные» постараются взять верх.

— Я тоже этого не хочу, — шептал он мне, пока я дрожала от каждого всхлипа. — Просто скажи, как мне сейчас поступить, чтобы не потерять тебя и попытаться сохранить мир. Только скажи.

Как я могу продолжать оставаться его слабым местом? Его правительству плевать на то, встречается он со мной или нет. Пока я есть — у них в руках рычаг управления, меня нет — они искусственным путем превращают его в монстра. Если в приступе гнева, которого от него ждут, он может ударить даже Ребекку, то я не должна позволить этому повториться.

— Соглашайся. Делай то, что они говорят, лишь бы только они не пытались приручить тебя искусственным путем. И пообещай, что даже если однажды наши стороны столкнуться, ты будешь всегда помнить о нас и о том, как смог сотворить мир между «темной» и «светлой» внутри меня.

«Темные» видели в нем того, кто будет прекрасным руководителем в военных действиях, я же видела того, кто раз и навсегда сможет примирить абсолютно разные миры. И если у него есть шанс прорваться в центр всех планов, то он может попытаться изменить их.

— Покажи им, что тебе можно верить, что ты лучший «темный» и способен быть лидером. Возьми все в свои руки и переломи ход. Надо обыграть их.

Мои руки обхватили Брайена, и я со всей силы сжала его в своих тисках, как самое дорогое, что было у меня, чтобы он никогда не ушел.

Я ни за что не потеряю его.

— Обещай, что не бросишь меня, не разлюбишь. Не смей говорить, что наши отношения — это обуза. — Я расстегнула его тонкую куртку, чтобы ощутить тепло его тело, а затем уткнулась лицом в грудную клетку, которая, как и прежде, редко поднималась из-за спокойного дыхания. Мне казалось, что так я говорю прямо в его сердце. — Позволь новогоднюю ночь провести с тобой, апосле мы станем видеться реже, чтобы ты не стал «серым». Прошу.

Меня настолько оглушил страх, что я не могла ничего разобрать, будто перестала ориентироваться в пространстве. Я просто продолжала прижиматься к нему и верить в то, что все еще можно исправить.

Что Брайену не придется убивать кого-то, что он останется «темным», станет правителем и спасет нас.

Нужно только найти где-то силы бороться.

Брайен отстранил меня от себя и слегка встряхнул, так как я видимо совсем не реагировала на его слова. Медленно, как после сна, подняла свои глаза на него.

— Я люблю тебя.

Я услышала это и почувствовала, как жизненные силы возвращаются ко мне.

Брайен взял мое лицо в руки, стер эти чертовы слезы и вновь сказал:

— Я люблю тебя и обещаю, что никогда не сдамся. Наш конец не наступит.

Он притянул меня к себе и вовлек в чувственный поцелуй. Движение губ и прикосновения языка отдавались фейерверками в каждой клеточки продрогшего тела. Мое сердце разрывалась на части от переизбытка эмоций.

И снова я чувствую каплю горести, как в нашем последнем поцелуи перед долгим расставанием. Хотела верить, что это самообман, прижималась к Брайену ближе и позволяла ему коснуться сердца. И когда я не побоялась последствий, когда отпустила все грезы, ощутила на губах эту долгожданную сладость.

Мы остановились, но мое сердце билось с той же силой. Я облизала нижнюю губу и ощутила его вкус. Самый необъяснимый и неповторимый, он был способен подчинить себе все мои мысли.

— Обсудим Новый Год? — неожиданно спросил он совершенно спокойно.

— Так странно с серьезной темы переходить на эту.

Я даже слегка улыбнулась и почувствовала покой.

— Это тоже очень серьезный вопрос, Аврора.

— Опять старый добрый сарказм Брайена. — Я закатила глаза, но улыбаться не перестала.

В Новогоднюю ночь «светлые», как и прежде, остаются дома, но «темным» в это время тоже запрещено покидать свои убежища. На самом деле я думала, что это неправда, но Брайен подтвердил достоверность истории.

— Как ты помнишь, в наше мире есть только праздники, почитающее Правителя и «темных», все ваши праздники нам даже неизвестны. Но Новый Год мы знаем и ненавидим, так как нам действительно запрещено выходить на улицу, даже на своей территории.

— За этим как-то строго следят?

— Конечно, нет.

— Тогда могу ли я рассчитывать на то, что проведу эту ночь с тобой? — я смотрела на него с такой мольбой, словно выпрашивала самый желанный подарок.

— Да.

От радости я запрыгнула на Брайена и чуть не уронила его. Но он достаточно силен, поэтому с легкостью устоял на ногах. Мне просто хотелось вот так обнимать его, целовать, пока вокруг царил покой.

Я возвращалась домой, чувствуя приближение рассвета. С Брайеном мы успели обсудить забавные истории об их компании, я рассказала ему немного больше о Джой. О том, что я помирилась с Дэйвом, Брайен даже был рад услышать. Он считал, что может доверять ему, и что мой муж будет сдерживать меня от глупостей днем.

Наивный.

Чтобы не задерживать Брайена, я почти бежала к дому. Но, конечно, у самого подъезда мне посчастливилось упасть. И пока я пыталась встать на ноги, со спины ко мне кто-то подошел.

— Аккуратнее надо быть, — раздался уже знакомый шепот. Несмотря на то, что я осознавала отсутствие угрозы, мне хотелось бежать дальше. Но ноги приросли к снегу, стали слишком тяжелыми, чтобы я могла ими шевелить.

Я хотела резко повернуться, но тут же отмела эту идею, страшась получить по голове чем-то тяжелым.

— Возьми это. — Сбоку от меня показался небольшой кусок бумаги, свернутый несколько раз. — Это расписание дежурств. Изучи его внимательно. И если хочешь сберечь себя и подругу, то лучше больше не проводи эти ночи знакомств.

Человек начал отдаляться. На языке вертелось имя Волкер, но я так и не решалась окликнуть неизвестного. Вдруг я ошибаюсь и своими словами только навлеку ненужные подозрения на старого друга.

Шаги прекратились, и только тогда я нашлась в себе силы как можно скорее вернуться домой.

Глава 34

Новый год всегда был моим любимым праздником. Ведь в этот день обычно в воздухе витала волшебная атмосфера, и даже снег искрился как-то по-особенному. Но сейчас меня тошнило от радостных лиц прохожих, от бегающих по площадкам детям и от сообщений с трогательными поздравлениями. Дэйв полностью разделял мой настрой: этот Новый Год он хотел пропустить. Но он еще не знал, что я приготовила на ночь.

Пусть мы с ним и мало общались в последнее время, да и конфликт наш был замят достаточно спонтанно, я хотела вернуть его в свою жизнь как близкого друга. Тем более сейчас, когда каждый день рушились старые союзы. Он был мне нужен, поэтому и обиды я предпочла оставить позади.

В этот день он работал с утра и должен был к обеду приехать сразу в дом моих родителей, где будет и его семья. Как обычно он оказался прав, что наши мамы решат как-нибудь надавить на нас в плане продолжения рода. Либо они уже ждут, что под елочкой обнаружат подарок в виде положительного теста на беременность.

Их ждет разочарование.

Я встала, как только за Дэйвом захлопнулась входная дверь. Мне необходимо было прибраться, поставить стол и приготовить множество блюд. Сегодня ночью я ожидала гостей, и Дэйв тоже должен был присутствовать. Конечно, я сразу начала суетиться.

Бумажка от незнакомца была исписана подробным графиком дежурств. Безопасные дни были выделены зеленым, тогда Брайен мог ступать на территорию «светлых», желтый цвет — я могла идти к «темным», красный — ночь, когда мы не должны показываться. Копию графика я передала Брайену.

Он, конечно, был шокирован тем, что у меня появился таинственный стражник. Да и вообще это все казалось ему ненадежным. Он вторил мне, что вся эта слежка не спроста, а мне было плевать. Я знала, что Брайена точно никто не тронет, так как он практически правящее лицо. А за себя не боялась. Как будто я в «лагерях» не была.

Брайен пытался меня переубедить в том, что надо обдумать мою доверчивость к этому незнакомцу, но я была упрямее осла. Если бы этот человек хотел мне зла, давно бы нанес свой удар. Но каждый раз он лишь помогал. И тогда стрельба прекратилась, как только появилась я. Да и держать так долго от правительства в тайне мои похождения мог только тот, кто действительно печется обо мне.

Однажды я все равно с уверенностью скажу, что это Волкер.

В Новогоднюю ночь, как и предполагалось, «жители кустов» брали себе выходной. Все «темные» согласились прийти ко мне, что меня удивило. Даже не понадобилась приманка в виде всеми любимой Джой.

Именно по этому поводу я так пахала на кухне несколько часов, перед тем как прийти в родительский дом. За столом уже все собрались, кроме Дэйва, который должен был вот-вот подъехать. Первым делом из-за уважения я поздоровалась с родителями Дэйва, а потом уже помчалась обнимать маму, папу и Алекса. У всех было просто замечательное настроение, я и сама, кажется, начала вновь чувствовать эту таинственную магию.

Допросы в мою сторону закончились, как только по квартире раздался звонок. Мама мягко намекнула мне, что именно я должна встретить своего мужа. И, конечно, я продемонстрировала максимум радости от того, что он наконец приехал. Хотя я действительно хотела его увидеть, чтобы не одной сидеть под этими взглядами.

Дэйв появился на пороге с кучей подарков, которые мы вместе купили на кануне и оставили в машине.

— Привет, дорогая, — произнес он с приятной улыбкой на лице, после чего поцеловал меня в щеку. Я тут же непонимающее оглядела его. — Моя мама косится на нас, подыграй, — уже шепотом сказал он.

— Любимый! Хорошо, что ты пришел! — проворковала я. — Скорее снимай верхнюю одежду и проходи к столу, ты должно быть устал и проголодался.

Дэйв отвернулся в сторону и кое-как сдержался, чтобы не рассмеяться. А я продолжала смотреть на него как до безумия влюбленная девчонка.

— Ты будь аккуратнее, а то я ведь поверю, что ты переживаешь.

— Ты у меня такой милый, — съязвила я, беря его под руку.

Когда мы повернулись лицом в сторону комнаты, все присутствующие сразу начали громко обсуждать какие-то спонтанные темы и делать вид, будто не пытались хоть краем глаза увидеть происходящее в прихожей.

Дэйв, как и полагалась любящему сыну и уважающему своих тещу и тестя человеку, продемонстрировал всю свою доброжелательность, когда здоровался. При желании Дэйв мог быть невероятно обаятельным. Неудивительно, что Амелия на него запала.

Подарки были вручены сразу же, так ка не было смысла тратить время на раскладывание сюрпризов под елкой. Больше всего этому процессу был рад Алекс. Мы купили ему наушники, которые он очень давно хотел, поэтому на какое-то время брат вообще перестал реагировать на наши слова.

В этой суматохе и потоке благодарностей я совсем не заметила, как Дэйв подошел ко мне. От неожиданности я подпрыгнула, а он в этот момент вручил мне небольшую коробочку с милым бантиком. И я вылупилась на него, застыла, только ресницами и хлопала.

— Что ты на меня так смотришь? Открывай. С Новым Годом, любимая.

Когда он обнял меня, я ожила и вновь смогла шевелиться. Дэйв сел на свое место, а несколько пар глаз, кроме погруженного в музыку Алекса, с нескрываемым любопытством смотрели на меня.

Аврора, веди себя естественно.

Я быстро развернула упаковку и сперва наткнулась на записку. Развернула ее и начала читать про себя.

«Это в знак нашего примирения. И не мог же я оставить свою жену без подарка. Не забудь отыграть на ура радость, на потеху нашим постоянным зрителям. Ты теперь тоже должна мне подарок. И лучше скажи Брайену, что это тебе родители подарили, я жить хочу».

Я коротко посмеялась, когда прочитала последнюю строчку. А потом заметила, что все хотят узнать содержание записки. Поэтому я свернула ее много раз и спрятала в кармане, чтобы не соблазнять никого лишний раз.

В бархатной коробке оказались пусеты в виде капель с камнем в центре. На солнце они играли разными цветами и создавали крошечные блики на моем лице.

Первым делом от переизбытка эмоций я обняла Дэйва со спины. Он вероятно не ждал такой бурной реакции. После это я побежала к зеркалу и сразу примерила это чудо. Я долго любовалась и не могла перестать улыбаться. Но спустя какое-то время мне стало стыдно, что я совсем ничего не подготовила для него.

Я вернулась за стол уже не такой радостной, но никто этого не заметил. Все погрузились в беседы, а я же задумалась о том, что опять показала себя не с лучшей стороны.

Время летело быстро за нескончаемыми разговорами. Я слышала, как пару раз кто-то намекал на очень сильное желание поскорее понянчить внуков. В эти мгновения мы с Дэйвом переглядывались и покачивали головой. Даже не знаю, как они смогут жить, если у нас так и не будет детей.

И тут я первый раз задумалась о том, что никогда не стану мамой. Если сейчас материнство не особо привлекает меня, то все равно однажды настанет момент, когда я захочу родить ребенка. И что тогда делать?

От размышлений меня отвлек Алекс, который настойчиво просил отлучиться с ним в комнату.

— Что-то не так? — спросила я, когда мы перешагнули порог моей старой спальни. Как оказалось, я совсем отвыкла от этих стен, от кровати. Все здесь казалось таким пустым, пусть и чувствовалось что-то родное.

Тут мой взгляд приковал стол. И от воспоминаний мои щеки налились румянцем.

— Аврора, ты меня вообще слышишь?! — взбунтовал брат.

— Да-да, прости, просто воспоминания накрыли, — оправдалась я. — Так о чем ты?

— Мама ведет себя очень странно. Я переживаю.

Увидев обеспокоенность Алекса, я сразу села рядом с ним на кровати.

— Расскажи подробнее.

— Она очень сильно переживает о тебе, будто с тобой может что-то случиться. Один раз она плакала на кухне, пока папа был на работе, и говорила, что это она во всем виновата. Сначала я не понимал, о чем она вообще, но потом она сказала твое имя. Я незаметно подошел к ней и застал ее за принятием какого-то лекарства. Когда я спросил, что это, она запаниковала, сказала, что просто должна это принимать. Спустя несколько минут она успокоилась и забыла напрочь о том, что плакала на кухне. Я перерыл всю квартиру, когда был один дома, и не нашел никаких странных таблеток. Я не сказал папе, решил сначала тебе.

Брат спешил все рассказать мне, тараторил и кое-как сдерживал эмоции. Его начинало трясти от полного непонимания и страха, поэтому я поспешила обнять его и успокоить. Только я не знала, что лучше сказать ему, чтобы он даже не пытался лезть в это.

По всей видимости мама начала отходить от «лечебных» действий в том лагере, где сама была в молодости. Но они удачно запрограммировали ее, что как только память начинала восстанавливаться, она неосознанно глотала подавляющие таблетки.

Значит, «безупречных светлых», которым промыли мозги, можно вернуть в прежнее состояние и правительство об этом уже знает. И скорее всего на маму повлияло произошедшее со мной, так как раньше она была в стабильном состоянии.

— Никому не говори об этом. Я сама все решу.

— Ты предлагаешь мне бездействовать, когда с нашей мамой происходит непонятно что?

— Да, Алекс. Я, как старшая сестра, говорю тебе не лезть никуда. Ты меня понял?

Я посмотрела в глаза брата, и в них читался четкий протест, но он все же кивнул против своей воли.

— Обещаю, с ней все будет нормально.

И он снова кивнул, но уже увереннее.

Хотя на самом деле я понятия не имела, как помочь ей. Как сделать так, чтобы она перестала пить лекарства, если мне самой надо держаться подальше от нее? И стоит ли ей вообще вспоминать такое количество информации, если это может просто уничтожить ее и всю нашу семью? Никто не даст ей покоя.

А если вернутся ее чувства к «темному», которого убили на ее глазах? А если она будет ненавидеть себя за то, что привела меня в этот «лагерь»? Как один человек справится с этим?

Может, ей правда не стоит ничего вспоминать?

Мы вернулись к столу, и только Дэйв заметил мое обеспокоенное состояние и странные взгляды в сторону мамы. Сейчас она выглядела вполне здоровой и наше с Дэйвом взаимодействие явно пошло ей на пользу, так как ее главной задачей было вычеркнуть Брайена из моей жизни и удачно выдать меня замуж. Если она скажет правительству, что я счастлива в браке, смогут ли они перестать издеваться над ней?

На прощание я обняла ее крепче обычного и прошептала на ухо, что у меня всех хорошо. И, конечно, она сделала вид, что не понимает, о чем я вообще говорю. Она просто ответила, что рада за меня.

Домой мы вернулись буквально за минуту, поэтому Дэйв не успел ничего спросить. А когда мы зашли в квартиру, он сразу обнаружил, что в его комнате стоит накрытый стол.

— Мы ждем гостей, верно? — спросил он, скептически оглядывая мои попытки украсить комнату.

— Да, сегодня ночью придут «темные».

— Потрясающе, а я как раз думал, чем занять себя.

Было видно, что Дэйв абсолютно не рад этой затеи. Он был уверен, что «темные» недолюбливают его после ситуации с Амелией, так как Джессика получила пулю в плечо, когда пыталась помочь скрыть их интрижку. Хорошо, что он не знает о последствиях, иначе давно бы ушел из квартиры ночевать к родителям.

— У них никогда не было Нового Года, и я решила, что было бы не плохо организовать праздник.

— И я получил приглашение. Это так мило. Буду сидеть один, в стороне, ничего не видя.

— Все будет хорошо, не будь букой.

Когда наступила ночь, я шире открыла шторы, чтобы максимальное количество лунного света попадало в комнату. Дэйв определился с местом, занял его и принялся нервно стучать вилкой по столу.

— Хочу сообщить, что я есть не смогу, — сказал он, ставя меня перед фактом. Будто я должна была найти решение. — Я чувствую твой взгляд, не делай вид, что не понимаешь, какого это сидеть слепым среди «темных».

— Тебе просто следует делать все на ощупь.

— Чудесно, на утро я останусь без глаза. Приятного аппетита, Дэйв, — проворчал он, как ребенок.

В комнате, из-за его волнения, была слишком напряженная обстановка. Я тоже начала нервничать и кусать губы, съедая блеск для губ с приятным сладким запахом.

Когда в моей спальне раздался стук, я ринулась с места и, на удивление, добралась до окна целой и не сломала ничего по пути.

— Быстрее, проходите, — воодушевленно сказала я.

Первым делом в комнату вошли девушки. Они были в приподнятом настроение и поприветствовали меня так, будто мы давние подруги. Парни тоже были весьма воодушевлены, и даже Блэйк, казалось, был рад меня видеть.

Они точно выпили перед приходом.

Брайен зашел последним, закрыл окно и сразу направился ко мне. От него веяло холодом и приятно пахло морозом.

— Я рада, что вы пришли, — с улыбкой сказала я. — Проходите в соседнюю комнату.

— Мы со своим! — воскликнул Кайл, демонстрируя мне две бутылки чего-то спиртного. Я закатила глаза и засмеялась. Разве можно было ожидать другого? Мне оставалось только кивнуть и уступить дорогу этой шумной толпе.

— Привет, милый, — нежно произнесла я, медленно снимая с Брайена его куртку. Вещь я бросила на кровать, а руки положила на его шею, пальцами касаясь лица.

— Привет, — он был немного раздосадован моим настроением, но готова поклясться, что, когда его руки сжали мою талию, глаза его озарились дьявольскими искрами.

Я притянула его к себе и поцеловала, слегка прикусывая нижнюю губу. Его руки начали спускаться к моим бедрам, и я ощутила эту опасную тяжесть внизу живота. Если бы мы были одни в квартире, то явно сорвали бы с себя всю одежду.

Он первым прервал поцелуй, проведя языком по моей разбухшей губе. Я слишком быстро возбудилась, что стало даже не по себе. Словно я хотела успеть за одну ночь заняться с Брайеном всеми возможными делами.

— Гости ждут, — прошептал он, разворачивая меня к выходу из комнаты.

Я уже успела пожалеть о том, что организовала этот праздник.

Мы с Брайеном вместе пришли в устроенный балаган. Ребекка села рядом с Дэйвом, к ней, конечно, прилип Блэйк, да и она была совсем не против. Дальше сидела Джессика и Кайл, который через весь стол громко разговаривал с Дэйвом.

— Вот и вы, — отвлекся он на нас. — А я как раз спрашивал, как Дэйв поживает.

Интонация Кайла была немного далека от доброжелательной, ведь Дэйв отчасти виноват в травме Джессики. Но «темный» все равно пытался быть вежливым гостем.

Дэйв повернулся в мою сторону и словно молил сесть рядом. Так я и сделала, приглашая Брайена сесть с другой стороны от меня.

— Все хорошо? — спросила я у Дэйва шепотом, но это было глупо, так как слух у «темных» слишком чувствителен.

— А ты ждала, что эти добрейшие люди покромсают меня на куски, только переуступив порог? Наберись терпения.

М-да, я рассчитывала на то, что чудесным образом все подружатся. Но мне придется все взять в свои руки.

— Минуточку внимания, — сказала я, обратив тем самым многие взгляды на себя. Опять я испытывала неловкость. — Я собрала всех здесь, потому что очень хотела отпраздновать Новый Год именно в такой компании. Все вы уже знаете Дэйва, моего мужа.

— Да, это тот парень, который переспал с твоей подругой, — подметил Блэйк, прекрасно зная, что тема далеко не самая приятная.

— Верно, — процедила я. — Сегодня я приготовила все эти блюда, надеюсь, вам понравится.

— Ангелочек, самое опасное в сегодняшней встрече — твоя еда. Мы еще хотим жить.

Опять. Блэйк. Язвил.

Я старалась, готовила, хотела всем сделать приятно, а меня окунули в грязь лицом. Что же, Аврора, заслужила. У тебя ведь поганое поведение неразумной истеричной малолетки.

— А Дэйв случайно ничего не приготовил? Он выглядит куда более надежным кулинаром.

И Ребекка туда же.

Да что с ними не так? Если я им вдруг стала настолько противна, то они могли вообще не приходить. Или это проделки Брайена, пытающегося отчаянно сделать меня частью своего круга?

Я все равно всегда буду лишней. Они то притягивают меня, то отталкивают, как безмозглую куклу, будто у меня у самой совершенно нет никаких чувств.

— А по мне все аппетитно! Под выпивку самое то! — Кайл даже встал с места, чтобы рассмотреть приготовленные блюда. И я была ему благодарна.

Брайен увидел, как тряслись мои ноги под столом, поэтому положил на колени руку и стал медленно поглаживать, успокаивая. А затем посмотрел в сторону Блэйка и Ребекки и отчитал их, как капризных и непослушных малышей:

— Аврора хорошо готовит. Она старалась для вас. Не видите себя как свиньи.

— Опять этот приказной тон. Я поражен, — возмущенно произнес Блэйк.

— Так-так, кто будет пить? И не говорите, что праздновать мы будем трезвыми!

Кайл снова спасал ситуацию. Он просто брал и без разбора разливал напиток по стаканам. Брайена он пропустил.

— Ты не пьешь?

На мой вопрос Брайен покачал головой. Неужели он перестал выпивать?

— Но тебе лучше выпить, ты же «темный», забыл? Меньше хорошего, больше плохого.

— Не могу.

Хотела вновь достать его вопросами, но пришлось переключиться на Дэйва. Кайл донимал его предложениями выпить.

— Не хочешь попробовать?

Все смотрели на моего мужа в ожидании решения.

— Я же вижу, что хочешь. Будешь чуть-чуть?

Кайл так умело уговаривал, подбирал нужную интонацию, что сразу располагало любого человека к нему. Дэйв долго сомневался, взвешивал все за и против и в итоге уверенно сказал:

— Давай.

— Вот, наш человек! Какой праздник и без выпивки? А что дорогая Аврора скажет?

Я сразу метнула взгляд в сторону Брайена. Одну руку он положил на спинку моего стула, сам удобно устроился на своем почти вразвалочку. Ох, я уверена, его позабавят мои попытки попробовать спиртное.

— Ты ждешь разрешения своего парня?

— Ага, — ответила Кайлу.

Но Брайен молчал, не давал никаких комментариев.

— Тогда он разрешает! — И Кайл плеснул мне в стакан неизвестную для меня жидкость.

Я сразу взяла бокал и первым делом понюхала содержимое. Горький запах моментально добрался до рецепторов, меня всю сморщило, голова пошла кругом. Опьянеть от запаха вообще нормально?

Сидящий рядом со мной Дэйв наощупь повторил мои действия, но кажется оказался куда более стойким, чем я.

— Первыми пробовать будут «светлые». Простите, «светлый» и «серая».

Кайл с таким интересом говорил это, будто наблюдает какой-то свой чертов эксперимент. И любой результат будет на потеху зрителям. Видимо этот праздник устраивался именно ради этого.

Прекрасно.

Дэйв сделал первый глоток. Когда он оторвал стакан от губ, то несколько секунд молчал, а потом громко и коротко выругался.

— Аврора, твоя очередь, — прокряхтел он. — Тебе понравится.

Сомневаюсь.

Теперь в цирке-шапито главным клоуном была я. Мне осталось только нанести грим и сделать поклон перед опасным трюком.

— Если ты не хочешь, то можешь этого не делать, — попытался отговорить меня Брайен.

Но я была настроена решительно. Если это поможет хоть как-то наконец влиться в этот коллектив, то я выпью. Хотя бы глоток. Ведь от капли мне плохо не станет? Дэйв, вроде как, еще жив.

— Уверена? — Брайен продолжал сомневаться в необходимости этого поступка, но позволил сделать выбор самой.

Моя ладонь легла на колено Брайена, мне так было спокойнее. Я сделала глубокий вдох. Выдох. Глоток.

Лава побежала по глотке вниз, обжигая стенки пищевода. Мое горло вспыхнуло от горечи, глаза заслезились, и нос перестал различать запахи. Господи, что я выпила? Это определенно отрава.

Пальцами я сжала ногу Брайена и начала долго и громко кашлять. «Темный» забрал из моей руки бокал и поставил его куда-то подальше от меня.

— А это было всего лишь вино… Что же, пьем без Авроры!

— Стоп! Я справлюсь!

Я потянулась за стаканом наперекор Брайену, что взбесило его. Он схватил меня за руку и повел в мою комнату, захлопывая по пути дверь.

— Зачем тебе это? — прорычал он. — Тебе плохо от спиртного. Какого черта ты пытаешься выпить?

Он стоял прямо напротив меня и отчитывал за поступок, хотя сам позволил сделать первый глоток.

— Ты что-то хочешь доказать? Как в тот раз? На коленях?

Да, да и еще раз да! Я хотела доказать, что могу быть в их компании, но кого это волнует?! Я все равно нввсегда останусь «ангелочком».

Тошнит от этого прозвища даже больше, чем от алкоголя.

— Они меня все равно никогда не примут? Верно?

Я была переполнена отчаянием и болью. Хотела сбежать с этого «праздника». Все шло не по плану.

Главное не начать плакать.

Как справиться с этим? Как изменить себя, чтобы люди перестали так относиться ко мне? Неужели я настолько плохая, что не заслужила банального уважения?

— Прости, — выдохнул Брайен и тут же притянул в свои крепкие объятия.

Было так комфортно стоять в его руках, осознавая, что он не требует что-то ему доказывать. Только он один принял мои отрицательные качества.

И именно ему я нужна даже с проклятыми тараканами в дырявой голове.

— Давай уйдем? — предложил он.

— Я не могу оставить Дэйва одного им на растерзание.

— А им уже вполне комфортно.

Я отстранилась от Брайена и подошла к двери, приоткрывая ее. Из комнаты доносился хохот, и я отчетливо слышала голос Дэйва. Он же еще пару минут назад боялся их и ждал своей участи, а сейчас вдруг стал товарищем? Что изменилось то? Опьянел?

Все! Абсолютно все сближаются с ними, но не я!

От злости, проникающей даже в мои кости, я хлопнула дверью со всей силы.

— Уходим.

Глава 35

Рука Брайена была моим якорем в этом мире. От злости и отчаяния, текущего вместе с кровью по телу, я проваливалась все глубже в бездну собственной неуверенности.

Мы шли к границе в тишине. Мне нужно было это молчание, чтобы пережевать каждую мысль, вертевшуюся на языке, а затем проглотить и впитать, забыть напрочь и почувствовать только тепло, идущее рядом со мной.

Когда мы остановились, я подняла свой взгляд и сразу обнаружила стоящий автомобиль.

— Это…

— Да, моя. Мне дали машину, чтобы Ребекке не приходилось постоянно подвозить меня. Она могла появиться раньше, но я был упрям и несговорчив.

— Не сомневаюсь.

Я не знала, что сказать. Из всей каши в голове я не могла разобрать даже одну крупицу разумного. Брайен видел это, сжимал мою руку крепче, прежде чем поместить ее в карман собственной куртки. Так было еще теплее и еще комфортнее.

Намного лучше.

— Поговорим?

Самый молчаливый и неразговорчивый человек на планете в очередной раз предложил мне поговорить. Я повернула голову в его сторону и лишь кивнула, словно стеснялась произнести вслух мольбу.

На заднем сиденье автомобиля было весьма комфортно и тепло. Я сняла с себя обувь, пуховик и легла на колени Брайена.

Его пальцы коснулись лба, прошлись по моим волосам, даря умиротворение. И на какое-то время эти прикосновения казались единственным, что меня волновало, что заставляло сердце биться. Но я должна была сказать о своих переживаниях.

Безусловно, не обо всех. Свои догадки и теории по поводу мамы и Волкера я сунула в дальний ящик. Брайену сейчас совершенно не до моих попыток познать тайны Вселенной. Все, что ему нужно, быть с головой в своем мире, в своей тьме, несмотря на то, что я хотела бы вытащить его на свет.

Но свет бывает куда страшнее тьмы.

— Для чего тебе их одобрение? — спросил Брайен, желая начать разговор первым.

Я хочу быть частью его мира, его составляющей, его ЦЕНТРОМ. Это доходило до фанатизма.

— Они твои друзья, — всего на всего ответила я.

— И все?

Я не и думала о том, что он поверит. Я же хотела откровений, так в чем проблема? Почему сама не могу даже себе признаться в страхах.

— Да.

Мой голос дрожит. Я чувствую, как Брайен начинает злиться из-за моей упрямости. Да, накричи на меня, потому что я не знала, что вообще происходит со мной. И возможно не хотела знать.

Почему же раньше меня так не тревожило отношение людей ко мне?

Почему раньше я не испытывала это отвращение к себе?

Оно подобно червяку сжирало мои внутренности и выплевывало сразу же пережеванные остатки. Вероятно, чтобы я видела и ощущала, насколько я отвратительна.

Когда это началось?

— Аврора, расскажи, что с тобой.

Я снова хотела реветь, как всегда бывало, когда страх подкрадывался со спины. Ведь я всегда говорила Брайену, что он спас меня, сделав «серой». Но почему после этого я все больше и больше чувствовала себя неправильной?

Люди стали обрушать на меня свой негатив в разной форме. Либо так было всегда, но я просто пропускала это мимо ушей. Не зацикливалась.

— Скажи, ты меня любишь?

Как глупо. Я слышала этот вопрос из своих уст и съеживалась от идиотизма.

Брайен не понял, к чему я это спросила, но ответил, достаточно уверенно:

— Конечно. Я люблю тебя.

Сердце дернулось в конвульсии. Оно затрепетало и попыталось отогнать боль и пустоту прочь из груди. Но всей этой тягучей и липкой мерзости было слишком много. Даже крылья вспорхнувших бабочек запачкались в черной смоле.

Теперь они не могли взлететь.

— Ты мне так нужен.

Сорвалось с моих губ.

— Так сильно нужен.

Как воздух. Я хотела дышать им, думать лишь о нем и провалиться в своих чувствах. В моей любви нет тревоги, нет грязи, зато снаружи, все сердце было облито желчью других людей.

Но он был в центре.

— Я очень сильно тебя люблю.

Он не выдержал. Не мог больше смотреть на мое измученное лицо. Я верила в то, что он хотел стереть всю тревогу.

Поднял меня, усадил к себе на колени и прижал голову к груди, чтобы я слышала стук его сердца.

Оно стучало ровно, но очень быстро, словно он был встревожен не меньше меня. Напуган. Из-за меня?

Я обняла его и расплакалась. Тихо, без всхлипов, но он чувствовал, как слезы впитывались в его одежду. И прижимал меня все ближе, все сильнее. Этого я и хотела: быть в его руках и быть ему такой близкой и нужной.

— Это нормально так сильно ненавидеть себя?

Ненавидеть себя. Это выражение отдавало горечью на языке, но казалось мне таким уместным.

Напротив, я целиком была неуместна. Я делала все неправильно, за это и получала полные презрения взгляды, осуждения, ядовитые и колкие выражения.

— Аврора, как ты можешь себя ненавидеть? За что? О чем ты вообще думаешь?

Он не знал, что мне сказать, а я понятия не имела, что на это ответить.

Ведь сама осознала всю эту тягость внутри только сейчас.

— Я просто вижу, что совершаю ошибку за ошибкой. И как бы я ни пыталась исправиться, все катится к черту. Раньше, будучи ослепленной собственным самомнением «светлой», я не обращала внимания на это. Но чувство полного отвержения себя же жило во мне. Сейчас я другая, я что-то промежуточное, мне снова нигде нет места. Я не «светлая», не «темная».

— Ты осознаешь, что совмещаешь в себе два мира? Ты понимаешь, что ты выше всех нас?

— Это смешно.

— Нет. Ты сама говорила, что чувствуешь себя прекрасно. В чем же дело?

— Я чувствую себя прекрасно физически. Я чувствую себя собой. ПОЛНОЦЕННОЙ. Сейчас во мне все стабильно, но почему-то в настоящей мне слишком много отрицательных качеств. Точнее я наконец смогла разглядеть все свои дурацкие минусы.

— То, что ты принимаешь свои недостатки, хочешь их исправить, чувствуешь вину за ошибки, разве не показывает твои силу и твои положительные качества. Мне перечислить их всех? Все твои плюсы?

Я молчала и просто дышала в его грудную клетку, цеплялась руками за одежду. Сейчас любые слова могли показаться мне ложью и попыткой успокоить мое больное сознание. Я не хотела этого, я должна была сама справиться.

Сама справиться с СОБОЙ.

Ведь это должно быть так просто. Сломать и вновь построить ту Аврору, которая достойна любви и уважения.

Но нет. Это так же сложно как дышать сейчас им, ощущать родной запах и понимать, что ты недостойна лежать в его объятиях. Не достойна быть его. Хотя так хотелось.

Вырвете из меня всю эту чепуху. Ведь это бред. Я поехала головой.

— Посмотри на меня. — Брайен встряхнул меня и заставил уставиться пустым взглядом в его силуэт. — Ты не видишь, но я уверен чувствуешь.

Его большие и теплые руки так нежно держали мое лицо. Можно я проаду в этих ощущениях? Буду всегда чувствовать его ладони, заботливо стирающие с лица слезы, мягко поглаживающие щеки и скулы, спускающиеся к шее.

Я перестала дышать, замерла.

— Аврора, ты тот человек, который смог полюбить вопреки собственным предрассудкам, страхам. Ты полюбила меня, даже не имея понятия, как я выгляжу, не зная моих тайн. Любила меня и любишь до сих пор сильнее чем кто-либо в этом мире. Скажи, разве гнилой человек способен на это? Разве кто-то недостойный быть счастливым пытался бы помочь своему другу несмотря ни на что? Вспомни, как ты без страха бежала на территорию «темных», когда я не приходил к тебе. Как заставила меня забрать котенка, помиловать наркомана, приставшего к тебе. Ты верная, сильная, храбрая и любящая. Да, ты ревнивая, но это показывает и то, что тебе совершенно не плевать на меня и на наши отношения. Да, ты указываешь другим на ошибки, но я уверен, потому что переживаешь и хочешь сберечь от проблем. Потому что сама знаешь, как тяжело преодолевать трудности. Что я еще должен сказать? Черт, ты знаешь, как я не люблю трепаться и говорить о чувствах, пускать сопли и все в этом роде. Тошнит от этого. Но ради тебя я говорю, потому что ты достойна слышать это. И я буду говорить тебе, что ты самая красивая, самая чуткая и нежная, умная и в хорошем смысле сумасшедшая, сексуальная и игривая, эмоциональная и преданная. Идеальная в этой своей не идеальности. И я люблю тебя. Очень сильно люблю тебя. Всю.

Меня магнитом притянуло к нему. Я коснулась его губ, сначала невесомо, согревая их своим дыханием. Затем жадно и неприлично провела по ним языком и слегка укусила. Хотела ощутить вкус этих слов, впитать их в себя, чтобы даже кости начали хрустеть и наполняться эйфорией.

Слишком прекрасно и волшебно. Он отвечал мне, углубляя поцелуй, доказывая мне, как сильно нуждается в каждом моем движении. Языком рисовал узоры внутри моего уже до предела разгоряченного рта. И было какое-то противостояние в нашем поцелуе, каждый пытался доказать, что любит сильнее.

Вся моя внутренняя грязь шипела и пылала от возникшего жара в груди, и я клялась себе, что избавлюсь от нее. Сделаю все, чтобы никогда больше не уничтожать себя собственными руками.

— Исправлю, — вдруг прошептала я в его губы. — Исправлю все. Потому что люблю тебя.

Я изменю свое отношение к себе и к другим. Пусть не сразу, но я сделаю это. Я обещаю это себе и ему.

И сейчас я хотела ощутить Брайена максимально близко, забыться и никогда не возвращаться в состояние полной беспомощности.

Он включил меня, разжег огонь, вывернул все.

Боже, как же я его люблю.

Его губы вновь накрыли мои, взяли под контроль и власть. Именно этого я и хотела сейчас. Быть полностью в его руках, его разуме, его сознании.

Пальцы мои судорожно стали снимать с него кофту, касаясь каменных мышц живота. Его кожа была горячей, и каждый мускул под ней наливался кровью и манил своей силой. Отбросив одежду в сторону, я тут же прильнула губами к шее, где бешено пульсировала артерия. Целовала каждый миллиметр кожи, вбирала в себя, кусала, желая оставить как можно больше багряных пятен. А он дышал неровно, открывая рот слишком призывно, что я тут же вернулась к нему.

Брайен определенно не хотел уступать мне, поэтому вся моя одежда за считанные секунды с помощью его ловких рук осталась в стороне. Тогда я могла спокойно перекинуть одну ногу на другую сторону от него, тем самым усаживаясь на колени и опираясь руками на его плечи.

Его губы мокрыми поцелуями прокладывали дорожку от ямочки над моей ключицей к вздымающейся груди. Брайен подцепил бретельку пальцем, и та скатилась по руке, чашечка бюстгальтера стала характерно топорщиться. Как легко благодаря этому «темный» стянул предмет нижнего белья и коснулся пальцами груди, начал сминать ее, подключая к ласкам язык.

Я застонала еще громче. Не знаю, когда из моего рта стали доноситься характерные звуки, я не слышала ничего, не контролировала себя. Было слишком хорошо, чтобы пытаться что-то осознать. Вела ладонями по его напряженному и излучающему жар телу в низ, касалась грудных мышц, гладила каждый кубик пресса. Достигла пояса штанов и расстегнула пуговку, ширинку и запустила руку под резинку его боксеров.

Его хриплый и приглушенный стон сквозь зубы проник в глубь моего сознания и свел с ума окончательно. Внизу все пульсировала с необузданной силой, промокшее насквозь белье казалось чем-то лишним. А его руки, поднимающиеся от колен к ягодицам, как раз были на своем месте.

Так приятно и прекрасно. Все искрилось, пылало и требовала большего.

Он сжал бедра, и я резко вздохнула, слегка приподнимаясь. А затем специально села обратно, характерно двигая бедрами и опуская протяжные и возбуждающие Брайена еще сильнее стоны. Я уверена, он сейчас ухмыляется. Смотрит на меня своим чертовски сексуальным взглядом. Я представляла все это в голове и хотела поймать его губы в соблазнительном и убивающем меня изгибе. Но он схватил мой подборок, заставил приоткрыть губы и первый впустил свой язык в мой рот. Я только и цеплялась за его волосы, шею, чтобы он не смел отстраняться.

Брайен пустил одну руку по внутренне стороне бедра и коснулся влажного белья костяшками. Двигал пальцами, играл, издевался над моим терпением и ловил своим ртом каждый мой стон.

А затем я услышала треск: он порвал мое нижнее белье, убрал кусок ткани и с большим удовольствием начал ласкать разгоряченную кожу.

— Черт, Брайен, — простонала я, когда его палец скользнул в меня.

Этого было мало. Слишком мало. Из последних сил контролируя свои руки, я спустила его штаны и боксеры.

— Прошу, — молила я все громче, содрогаясь от каждого движения пальцев.

По телу бегал ток, напрягая меня, заставляя изгибаться и кусать губы от удовольствия.

Еще чуть-чуть и я бы провалилась в пик наслаждения, но Брайен убрал свои пальцы и, надавливая на мои бедра, стал входить в меня во всю свою длину. Я впилась в его плечи, и мой стон смешался с низким грудным рыком Брайена. Я начинала двигаться, каждый раз все быстрее и сильнее, упиваясь этими импульсами и разрядами в теле. Вся кожа покрылась испариной, стало душно, невыносимо жарко. Но мы не останавливались, Брайен помогал мне ускорять темп, сам входил в меня все резче и жестче, выбивая стоны, переходящие в крики.

Да, я хотела этого. Хотела быть его, чувствовать его, дышать им. Остальное неважно.

Важен лишь он.

Я снова лежала на его коленях, уже одетая и полностью удовлетворенная. Ни о чем не думала, не тревожилась.

Хотя одна печальная мысль все же посетила голову.

— Неужели мы будем видеться редко?

— Мне придется. Начались активные подготовки меня к должности правителя.

И я должна его отпустить. Дать ему шанс изменить что-то в их власти. Но я так не хочу проводить ночи без него, не хочу, чтобы он убирал руки, которые сейчас перебирают пряди моих волос. Без этого не будет и меня.

— Хорошо, — сказала я, проглотив сгусток неприятных чувств. Я уже успела соскучиться. Мне уже тоскливо от одних мыслей.

Я обещала себе и ему не впадать в это депрессивное состояние.

— Но хотя бы иногда, давай встречаться, чтобы я была в курсе происходящего.

Чтобы я могла поцеловать тебя, услышать твой голос, обнять, рассказать о том, что произошло в моей жизни, забыться с тобой. Просто побыть с тобой.

И еще много всего, но я молчала об этом, чтобы не показаться слишком лиричной.

— Как только у меня появится свободное время, я сразу приду к тебе и заберу в свою квартиру. И не выпущу, пока не удостоверюсь, что набрался достаточным количеством сил, чтобы не сойти с ума без тебя.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб, нос, а затем и в губы. Так коротко, но безумно сладко, из-за чего я моментально расплылась в улыбке.

И в моей улыбке не было печали, я хотела верить в то, что смогу справиться с тоской.

— Ты выкинула из головы свои дурацкие мысли?

— Ага. — Я кивнула ему в ответ.

— Тогда, как бы это грустно не звучало, нам пора возвращаться.

— Не-е-ет, — капризно протянула я, хватая Брайена за руку и сплетая наши пальцы, чтобы он не думал двигаться.

Но, конечно, это было бесполезно. Жаль, что я не могла остановить время.

— Неужели пришли, — ядовито отозвался Блэйк, когда мы с Брайеном показались на пороге комнаты. — Опробовали новую машину?

— Заткнись, приятель.

Брайен помог сесть мне, затем устроился рядом и обнял меня за плечи.

— Брось, это же просто шутки.

— Тогда, может, без шуток обсудим то, чем ты и с кем занимаешься в тачках?

Из-за этих слов Ребекка подавилась каким-то напитком, и сидящий рядом Дэйв любезно постучал по спине, правда это никак бы ей не помогло. А вот Блэйк застыл, не шевелился и не говорил.

— Да откуда ты…

— Аврора! Дорогая! — завопил Кайл. — Прости, если вдруг чем-то обидели тебя. Мы думали, раз ты решила нас познакомить со своим миром еще ближе, то было бы неплохо научить тебя пить алкогольные напитки. Дружеский обмен информацией, так сказать.

Я хотела верить, что это искренне. Очень хотела.

— Это не первая моя попытка выпить спиртного. Не переживай. В другой раз.

— Да? Тогда ладно. Смотри, а Дэйв напился!

— Нет.

Муж попытался изобразить достаточно твердый голос. Но человек, отрицающий то, что он пьян, наверное, чаще всего, оказывается не способным даже сидеть ровно.

— Да я тоже пьян, дружище! И это потрясающе!

— Если вы споили моего мужа, то я отдам вам его.

— Без базара. Мы с ним закорешились уже. Выпили из одного стакана, почти как братья теперь.

Я вскинула брови и посмотрела на Дэйва, словно он мог заметить мою удивленную гримасу. И тот кивал, я уверена, старательно держа голову на весу.

С боку ко мне наклонился Брайен и прошептал на ухо:

— Уверена, что справишься с ним, он ведь действительно пьян?

— Хочешь уложить его спать вместо меня? Я не буду мешать.

— Смеешься?

— Разве похоже на то?

— Мне интересно: ты забрала свое разорванное нижнее белье? Будет неловко, если кто-то его обнаружит.

Мои щеки тут же вспыхнули, налились румянцем.

— Лучше замолчите! — воскликнула Джессика, под поддерживающий гул остальных «темных».

— Да как вы это слышите? — возмутился Дэйв. — Мне вот вообще ни черта не слышно!

— Они обсуждали разорванные трусики Авроры, ничего интересного.

Черт, Блэйк. Я испепелила взглядом силуэт Брайена, а затем стрельнула глазами в Блэйка.

— А чьи разорванные трусики тебя волнуют, Блэйк? Не уж то девушки, сидящей рядом? И нет, я не о Джессике.

Снова кашель Ребекки, заполнилкомнату. Как удачно я решила использовать эти гнилые фразочки. Вам не нравится добрая Аврора? Получите ту, которая умеет отвечать на колкости.

Надеюсь, ему понравилось, потому что, например, Брайен был в полном восторге. Он хлопал в ладоши и с гордостью говорил:

— Моя девушка учится лучшему у меня.

— Ребята, вам хотя бы можно спать с кем вы хотите. А я сдохну в полном одиночестве. Так что ваши шутки какие-то печальные.

— Так-так-так, — начал Кайл. — Спокойно дружище. Неужели у Авроры мало подруг?

— Не смешно, — сказала я.

Кайл шикнул в ответ.

— Тогда мы подберем тебе «темненькую». Как тебе брюнетки?

— Черт, я понятия не имею, как вы все выглядите. Да и я «темных» спалить могу. Не романтично.

— Херово, — понимающе сказал Кайл, подливая Дэйву еще выпивки. — Но ты лучше так не раскисай. Я вот раньше думал, что буду вечно пьяным и с разными девушками. Но ты посмотри: я пьяный, но рядом со мной одна.

— Н-да, смотрю в оба глаза. И кто она? Джессика?

— Нам пора, — вдруг сказала девушка, вставая со своего места.

Ее так напугало это откровение? Но почему? Все уже знали о связи Кайла и Джессики.

— Ну, Джесс, погоди. Ты знаешь, я без тебя здесь не останусь. Я просто чуточку пьян, решил душу открыть. Брайену можно, а мне нет? Давай тоже обниматься, как они!

Она застыла на некотором расстоянии от Кайла, тяжело вздохнула и сжала руки в кулаки. Не могла ничего сказать. Только поглядывала на Брайена, который кивнул на нее немую просьбу.

— Я тоже хочу уйти, — вдруг заявила Ребекка, поднимаясь с места. Она похлопала по спине Дэйва на прощание, затем взяла Джессику под руку и пошла в мою спальню.

— Нам пора, — прошептал Брайен мне, целуя меня в висок. — Проводишь?

Я кивнула, и тоже встала с места.

Блэйк попрощался с Дэйвом и ушел за девушками. Кайл один сидел за столом и что-то бубнил под нос.

— Дружище, уходим, — Брайен поднял Кайла, и тот довольно-таки послушно начал шагать, опираясь на Брайена.

— Дэйв, брат, до встречи!

Новоиспеченные друзья помахали друг другу рукой. Как мило…

В моей комнате Брайена и Кайла ждал Блэйк. Он тоже был пьян, но понимал, что помощь с Кайлом не помешает. И им уже почти удалось аккуратно вытолкнуть его в окно, как он резко дернулся обратно.

— Аврора, а губа у тебя не дура! Ну, я имею в виду, хорошие люди тебя окружают. Спасибо за праздник, жаль, вас с Брайеном не было!

И он пропал из комнаты. Блэйк сразу пошел за ним.

— Что ж… — протяжно сказала я, приближаясь к Брайену. — До скоро встречи?

— Надеюсь.

Он обнял меня и напоследок поцеловал, оставляя свой вкус на моих губах.

Ушел. А вместе с ним все мои силы.

Я не должна впадать в уныние!

Дэйв так и сидел на своем месте. Я включила свет и попыталась помочь ему встать, но он что-то промычал, пихнул меня и сам переместился на диван.

— О чем вы говорили? — спросила я, подумав о том, что на утро он точно обо всем забудет.

— О жизни, Аврора, хорошо так посидели, душевно. А теперь можешь выключить свет и оставить мен? Я бухой. Вхлам.

Дэйв просто взял и упал на диван, моментально засыпая. Честное слово… Зачем они его так напоили? Пришлось укрыть его и очень тихо убрать со стола.

Они презирали мою еду, хотя сами почти все съели.

Бесит.

Уставшая и убитая я легла спать, надеясь проснуться с силами бороться с собственными тараканами.

Глава 36

Даже если небеса падут,

Даже если у меня все отнимут,

Я вынесу любую боль,

Даже если придется умереть за тебя.

И когда все вспыхнет пламенем,

Когда все рухнет,

Я пройду через все,

Даже если придется умереть за тебя.

Starset — «Die for you»

Месяц.

Прошел целый месяц после наступления нового года.

И целый месяц тоски по ночам с Брайеном.

В этот период времени я посвятила себя рисованию картин на заказ и поиску более серьезной работы, чтобы не сидеть постоянно дома. Но все было безуспешно, потому что с моим художественным образованием особо негде было устроиться. Загрузить себя работой и занять все мысли не удалось.

Больше всего меня поддерживала Джой. Ее живот уже заметно округлился, поэтому ей пришлось сменить гардероб. И, конечно, на вылазки по магазинам она брала меня с собой. Подруга знала, что я скучаю по Брайену, пыталась меня как-то отвлечь, затянуть в водоворот ее неиссякаемой энергии. Но все ее идеи с треском проваливались: я вновь и вновь убирала с лица даже на миг возникшую улыбку.

Помимо этого квартиру днем я покидала, когда надо было повидаться с Алексом и родителями. Это вошло у меня в привычку, таким образом, я пыталась обнаружить хоть какие-то странности в поведении мамы. Но она вела себя так, как когда я еще не была знакома с «темным» миром. Это обнадеживало меня, но вот брата наоборот раздражало. Я и не заметила, как он вырос и вдруг резко стал таким серьезным и вдумчивым. И лучше бы он пока что оставался ребенком, интересующимся только играми.

С Дэйвом мы стали определенно близки. Со стороны были похожи на семейную пару, которая прожила вместе уже лет сорок. Без огня, без интереса и без любви. Нас устраивало это, пока не начались уже откровенные давки, требующие детей. Прошло уже слишком много времени с момента свадьбы, а я до сих пор не сообщила о своей беременности, это вызывало полное непонимание у всех, кто хоть как-то был приближен ко мне.

Кроме Джой. Она твердила, что надо отстраниться от давления массы, перестать обращать внимание на стереотипы. «Ты не обязана рожать ребенка тогда, когда этого требуют от тебя люди», — говорила она, а я тут же обнимала ее, в голове благодаря за это понимание. Если бы она ничего не знала о моих отношениях, я бы сошла с ума под давлением.

Вместе с Дэйвом.

Который тоже с каждым днем становился все депрессивнее. Дом и работа, работа и дом. На этом его мир ограничивался.

Он отстранился абсолютно от всех своих старых друзей окончательно, хотя и до этого не особо вспоминал о них.

«Все они делают вид, что счастливы в браке. Мне просто тошно слушать это и смотреть в их фальшивые глаза с этой фальшивой радостью. Вылупятся на меня и осуждают. Хочется просто плюнуть им в лицо, сказать, что я не могу иметь детей и стереть выносящие мне мозг гримасы».

Он возненавидел семьи, детей и, кажется, всех людей. Мог общаться только со мной и Джой, и иногда заглядывающим Гэйлом.

И как же я его понимала.

Поэтому я часто сидела с ним в комнате в полном комфорте и без желания наступления ночи. Потому что она меня всегда убивала.

Он сидел в комнате, как обычно без настроения смотря в мелькающий экран телевизора. Так поверхностно и бездумно, даже не слушая реплики людей.

Ну а я, как обычно, укутавшись в одеяло, шла к нему и садилась рядом. Затем моя голова падала на его плечо, и он был совершенно не против. А Брайен бы явно сейчас отчитал меня за такое.

Но он с Ребеккой. С этой сногшибательной девушкой. А я здесь, полная отчаяния, потому что он еще прошлой ночью сказал, что мы точно не встретимся с ним сегодня.

Хотя ровно полгода назад произошло наше необычное знакомство.

Он, конечно, не виноват. Я понимала это, но продолжала ощущать, как кто-то отвратительными длинными ногтями царапает сердце.

И я, безусловно, не думала о том, что мне наговорил Блэйк о Брайене и Ребекке. В голове были лишь те слова, которые он сказал мне в машине.

Ложь.

— Ты сегодня не идешь к нему? — вдруг спросил Дэйв, словно так, между прочим.

— Нет. Он занят.

— Ты говорила, что так надо. Почему злишься?

Потому что ревную. Потому что я чокнутая дура, которая хочет услышать от него что-то помимо короткого «я занят». Хотя бы в этот день.

— Не справляюсь.

— Потому что он с ней?

— Какой ты чуткий, Дэйв.

— Ревнуешь.

Он явно услышал мои мысли и поставил мне этот «диагноз». Но я промолчала, надеясь на то, что слово растворится в воздухе.

— Аврора, если бы ему была нужна Ребекка, он бы послал тебя к черту и никогда бы не стал рисковать свое задницей только ради того, чтобы потискаться с тобой.

Смешно. Какие же вы все до безумия простые!

— Говорите мне одно и то же.

— Потому что это правда.

— Знаю.

Распинаться о том, что никто из них не был на моем месте, я не стала. У всех у нас свои трудности и свои тараканы в голове.

— От Амелии никаких вестей?

Он снова спросил это. Каждый раз он задает этот вопрос, видимо до сих пор чувствуя свою вину. Он прекрасно понимает, что ответственен за все то, что сейчас с ней происходит.

— Нет. Ни от кого нет вестей о ней. Она словно пропала, исчезла.

Пару дней назад должна была быть свадьба Амелии и Волкера. Но мы так и не знаем, вступили они в брак в тайне, либо каким-то волшебным образом договорились с правительством. Мой старый друг стал активно меня избегать, но я была уверена, что он до сих пор не переехал.

— Даже представить не могу, что у нее на уме.

— Я тоже, хотя знаю ее очень много лет.

Плевать. Мы все оставили их в полном покое, словно так и должно было случиться. Загадки их брака уж точно не для меня.

«Аврора, но это именно ты сделала так, что они теперь пара», — говорил мой внутренний голос.

Но я заглушала его при помощи потока воспоминаний о действительно сильно волнующем меня человеке.

— Ты только представь, — Дэйв неожиданно поворачивается в мою сторону, вынуждая поднять голову с его плеча и посмотреть в глаза, — сколько людей живут вместе просто потому что так надо. Они делают вид, что любят друг друга, сами верят в эту иллюзию. Один сплошной обман, но они не содрогаются от кашля.

— К чему ты это вдруг говоришь? — Мой взгляд мельком пробежался по лицу Дэйва, вновь зафиксировался на его глазах. Они были выразительные и наверняка для кого-то до ужаса привлекательные.

— Джой и Гэйл — пример того, как должна жить семья. Я не сомневаюсь в том, что они действительно счастливы, немного завидую им. Иногда у меня проскальзывает мысль: а как бы все было у нас, если бы в твоей жизни не было Брайена?

И сейчас я заметила, насколько близко находились наши лица. Но в этом расстоянии не было никакой магии, нас не тянуло друг к другу, мы не хотели от смущения отвернуться, потупляя взгляд.

Пустота. Точнее комфортная пустота. Мы могли сидеть так часами, не замечая чего-то странного в подобном контакте. А если бы я так сидела с Брайеном, то не выдержала бы и минуты бездействия: первая бы поцеловала его.

И сердце вновь сжалось от тоски.

— Мы бы врали друг другу так, как делают многие пары, живущие без любви.

Именно этот ответ и ждал Дэйв. Он думал об этом же, но хотел услышать подтверждение.

— Тогда я ни о чем не жалею.

Мои брови слегка нахмурились, а на лице застыл вопрос.

— Не жалею о том, что он появился в твоей жизни. Если бы у нас был хоть маленький шанс создать нормальную семью, я бы понял какой неудачник и не простил бы себя за то, что был груб с тобой с первого же дня знакомства.

Только сейчас я поняла, что сегодня прошло ровно полгода и с той самой церемонии, когда Дэйв стал моей официальной парой. Сразу вспомнила, как тряслась от волнения и как холодно он обошелся со мной.

Могла бы я его полюбить? Я не могу это даже представить, особенно сейчас, когда в сердце живет один.

А он бы смог? Определенно нет.

Мы бы оба просто привыкли друг к другу.

— С годовщиной знакомства, — произнесла я, расплываясь в искренней улыбке. — Несмотря на всю нестандартность ситуации я безгранично рада, что именно ты стал моим мужем, товарищем, моей опорой в «светлом» мире.

Дэйв тоже улыбнулся, и в милой манере потрепал мои волосы.

— Я рад, что с тобой могу быть искренним, что мы не живем в выдуманном Раю, как остальные.

Об этом Брайен говорил? О такой связи с Ребеккой он постоянно хочет донести мне?

Но у них все куда запутаннее, глубже и берет истоки из самого детства. И… у них есть ребенок.

В ту ночь я не спала, вспоминала детали каждой встречи с Брайеном и улыбалась со слезами на глазах, как умалишенная. Возможно ли так сильно скучать? До такой степени терзать себя, хотя САМА же настояла на том, что он должен так себя вести.

Позже я сказала Брайену, что мы пропустили наши первые полгода. Он был удивлен даже тем, что я вообще посчитала нужным отмечать подобное событие.

Он не знал, что это должно быть важно для меня, что в «светлом» мире люди считают это своим личным, небольшим праздником. Да и вовсе не обводил в своем календаре дату.

«Сейчас у меня есть дела важнее, я должен идти».

И снова он толком ничего не сказал. Ушел, не обняв на прощание.

Хорошо, я могла придумать еще миллион поводов для организации свидания. Полгода с моего первого прикосновения к нему, с первого поцелуя, с первого секса и с первых слов «я люблю тебя». Каждую ночь в эти дни я приходила в надежде провести с ним время, но в итоге оказывалась в обществе Блэйка, Кайла и Джессики.

«Что, Аврора, уже не интересуешь его? Теперь ради тебя он даже на секунду не может отлипнуть от Ребекки. А тебе говорили, что шансов у тебя никаких нет».

Я понимала, что Блэйк говорит весь этот бред лишь потому, что сам в бешенстве из-за происходящего. Первое время я огрызалась, уничтожая и его самого словами, что Ребекка тоже вероятно определилась с тем, кто ей все-таки нравится. Он взрывался, начинал тупой спор, перерастающий во взаимную ненависть.

Мы оба знали, как это глупо, но оба утопали в чертовых страхах.

А потом я стала молчать. Просто бездумно кивать на все его выходки, потому что уже не было сил подбирать грубые слова. Потому что все эти слова ранили и меня саму.

«Идиотка. Ты даже постоять за себя не можешь. Кому нужна твоя сопливая морда? Весь твой внешний вид вызывает лишь приступы рвоты».

И он был прав. Я обещала себе исправиться, но в итоге только больше замыкалась в себе, приобретая болезненный вид. Все это видели.

Кроме Брайена.

Если Блэйку проще справляться со своими переживаниями, отыгрываясь на мне, то так тому и быть. Я впитаю всю его агрессию подобно разодранной кухонной губке. Соберу всю грязь и останусь гнить.

Джессика пару раз затыкала Блэйка и пыталась убедить меня, что он просто хочет, чтобы мне было так же хреново, как ему.

«У вас с Брайеном все хорошо. А Ребекка и Блэйк даже непонятно в каких отношениях. Он просто трус».

«Мне все равно. Так нужно. Так правильно».

А после каждого выпада Блэйка в мою сторону, Кайл пытался поднять настроение своими шуточками. Но это было бесполезно. Я уже проглатывала все эти унижения.

Сегодня я была настроена переломить этот месяц нескончаемой и разрывающей тоски. Я просто должна была показать Брайену, что совсем справляюсь, что не стоит переживать о моем состоянии.

Если он вообще переживал.

«Дела важнее».

Все эмоции неуверенной в себе девчонки я спрятала под толстым слоем обертки из короткого черного платья, укладки и макияжа. С этим мне любезно помогла Джессика.

Сегодня Брайен пообещал мне не бежать по делам, а провести ночь со мной. Пока он сообщал Ребекке о своих планах, я бродила по его квартире с включенным фонариком. Возле моих ног без остановки терлась уже повзрослевшая кошка, будто видя меня насквозь, она мурлыкала и смотрела такими жалостливыми глазами на мою фальшивую уверенность. Хотя даже в поведении животного я не видела поддержки.

— Ты просто хочешь кушать, — сказала я, накладывая в миску порцию кошачьего корма.

Она с удовольствием накинулась на свою еду, а я в очередной раз убедилась в том, что была абсолютно права.

Когда я открыла холодильник с мыслью приготовить что-то для Брайена, входная дверь издала щелчок. Он был здесь, стоял за спиной в нескольких метрах, и я чувствовала на себе его взгляд, прожигающий дыру между лопаток.

Выключила свет и обернулась. Где-то в кромешной темноте стоял он, и я пожалела о том, что не сорвала с окна то, что не пропускает хотя бы крупицы лунного света.

— Все… в порядке? — спросила я нелепо.

— Да.

Снова коротко. Как было и всегда. Но сейчас у меня была острая необходимость получать развернутые ответы, чтобы слушать его голос.

— Потрясающе выглядишь.

Густой туман в голове рассеялся после этого комплимента. Я просияла, и возможно даже слишком ярко, а все тело подалось вперед, ожидая попасть в руки Брайена, но его не было рядом.

— Спасибо.

Вдруг мне стало неловко стоять перед ним в таком виде, платье теперь казалось неприлично коротким. Я слегка поморщилась и одернулась, чтобы сбросить с себя липкое чувство неуверенности.

А затем включила фонарик, чтобы обойти этот кухонный гарнитур и приблизиться к нему. Освещая пол, я медленно шла, пока в ярком кругу света не оказались его ноги. Моя голова уперлась в его грудь, и он, кажется, вздрогнул, но остался стоять на месте. Выключаю свет и откидываю фонарик на кровать.

В этой тишине было отчетливо слышно его неспокойное дыхание, смешивающееся с моим, неровным и прерывистым. Волнение возрастало, повышало мой пульс далеко за пределы нормы. Что если это мои иллюзии, и вся его аура лишь кажется мне, а он — плод моего больного воображения.

— Почему же молчишь? Почему не можешь обнять?

Эти вопросы вырвались прямиком из сердца, минуя еще миллион вещей, интересовавших меня.

— Боюсь.

— Но чего?

— Того что потом не смогу снова отпустить.

Уголки моих губ поползли вверх от осознания того, что у нас с ним есть один страх на двоих. Но если бы мы продолжили держаться друг от друга на расстоянии, противостоять желанию обнять, я бы просто не вынесла и дня больше без него. Мне нужно было хотя бы на несколько мгновений ощутить то, что МЫ еще есть.

Я слегка вытянула руку, встречая его пальцы, которые тут же сжались в кулак. Провела по костяшкам и силой заставила его расправить ладонь, чтобы я могла сплести наши пальцы.

Языки пламени, вспыхнувшие где-то между ребер, отогрели все тело. Они не жалили, а мягко ласкали меня в груди, вторя, что вот ОН рядом и ты держишь его за руку.

А затем я подняла глаза, в которых как раз, я уверена, плясали эти огоньки, и прошептала:

— Я скучала.

И вспомнила ту встречу, которая произошла после нашей долгой разлуки. Неважно, сколько времени пройдет между нашими встречами, я всегда буду скучать так, будто не была с ним вечность.

Его свободная рука коснулась моей щеки, а я закрыла глаза и потерлась об его теплую и такую нужную ладонь.

— К черту, — почти шипит он и, буквально ударяясь, впивается в мои губы.

Вместе с резким выдохом из груди вырвалась тяжесть, держащая меня на дне все это время. Брайен воспользовался этим моментов и углубил поцелуй, наполнил его такими чувствами, что я готова была забыться в них, раствориться в его вкусе и запахе.

Он оборвал поцелуй только для того, чтобы крепко прижать к себе, зарыться в моих волосах и глубоко вздохнуть. А потом успокоиться.

Он дал мне полное умиротворение.

Я ни секунды не ждала, чтобы поднять руки и обнять его в ответ.

— Ты не представляешь, как я скучал, — тихо сказал он, слегка прикусывая мочку уха и обдавая шею теплым дыханием.

Конечно, я представляла. Но сейчас я не хотела никак касаться того, что окружало меня.

Брайен целует висок, щеку, уголок моего приоткрытого рта, а затем застывает напротив губ, и дыхание становится одним на двоих. Оно тяжелое, жаркое и пропитанное всеми эмоциями и словами, осевшими на языках. Я подалась вперед, касаясь его кончиком носа, прошлась пальцами по шее и остановилась на затылке, ощущая приятные покалывания от его коротких волос.

Хочу, чтобы мы так застыли. Все наши чувства стали материальны, вылезли из тела через поры и обернулись второй кожей. Их можно было потрогать, осязать и запомнить, как самое нежное и одновременно сильное чего касались руки.

Мурашки пробежали по спине, когда ладонь Брайена легла на поясницу, а губы невесомо коснулись моих. И внутри снова что-то взорвалось, разлилось по телу, как сладкий, густой мед.

Резкий и слишком громкий звук в дверь, заставил дернуться. Мне пришлось отпустить Брайена, который в ярости пошел встречать абсолютно незваного гостя.

— Быстро езжай к ней! — зарычал знакомый и ставший ненавистным мне голос.

Блэйк вошел в квартиру, как к себе домой, и агрессивно начал толкать Брайена, повышая голос на него. Я отчетливо слышала их перепалку.

— Заткнись и объясни нормально, что случилось!

— Бл*дь, тебе еще нужны какие-то объяснения?! Если из-за тебя кретина она снова пострадает, я вскрою твою глотку к херам!

Брайен замолчал. Стихли агрессивные и пугающие звуки. А я застыла в этой темноте, боясь что-то сказать.

— Я должен идти.

Кажется, Брайен обращался ко мне. Голос его стал напряженным, стальным и пропитанным ненавистью.

Я должна его отпустить. У него дела, которые он не может отложить. Ты не эгоистка, Аврора. Ты не ревнуешь. Ты будешь ждать его хоть вечность. Ведь ты сама сказала ему, что так будет правильно.

Будет правильно не видеться, погрузиться в роль правителя.

Ты обещала не быть той прежней Авророй.

«Да он и не вспоминает о тебе, пока каждый день тусуется с Ребеккой».

— Стой!

Этот крик вырывается против воли. Опять в голове вспылили все слова Блэйка, убирая напрочь феерию, зарождавшуюся во мне пару минут назад.

Почему я не вспомнила слова Брайена, которые он говорил в машине?

Я не могла их вспомнить.

В голове набатом звучал лишь голос Блэйка. Его я, черт возьми, слышала весь месяц.

— Я. Должен. Идти.

Как же он зол. На меня?

— Ты обещал, что мы проведем эту ночь вместе!

Я не готова была его отпускать. Нет, я не хотела. Плевать. К черту все. Я не пущу его к НЕЙ. И меня не интересуют их общие дела.

— Я. Должен. Идти!

— Серьезно? Весь чертов месяц я молила тебя о встрече, и когда ее получила, ты просто решил уйти к ней! Я не справляюсь, Брайен, с обещанием, с тем, что тебя нет рядом! Ты мне нужен, чтобы не сдохнуть, понимаешь?! Вот насколько ты мне нужен!

Он молчит. Слишком долго и оглушительно молчит, игнорируя мой крик, мои слезы.

А потом просто коротко бросает Блэйку свою просьбу:

— Присмотри за ней.

— Стой, прошу, стой! — Я чувствовала, как гланды рвались, словно тонкие нити, как пропадал голос, но продолжала кричать куда-то в темноту. — Если ты уйдешь к ней, то НАС больше не будет! Ты меня слышишь?!

— Аврора, просто сунь свою ревность куда-нибудь подальше и включи мозги! Это будет очень кстати!

— Ты и правда стал делать все?! Даже бежать по первому зову?! Как собачонка?! А когда они вновь скажут заделать ребеночка, ты помчишься выполнять приказ?! Да, я помню, Ребекка говорила мне об этом! И я уверена, что ты и слова мне не скажешь…

Меня хватают за плечи и впечатывают в стену, выбивая из легких весь воздух. И на мгновение я перестаю дышать, слышать и что-либо чувствовать. А затем боль волной от затылка проносится по спине, а плечи начинают гореть от его хватки.

— Собачонка?! Ты назвала меня собачонкой?!

Брайен встряхивает меня и вновь прижимает к стене, еще сильнее сдавливая плечи. И я просто открываю рот в попытки вздохнуть, но внутрь тут же стекают слезы.

— Я делаю все, чтобы исправить ситуацию! Чтобы бл*дь ты была в безопасности!

Я падала из-за того, что ноги потеряли силы сохранять мое тело в вертикальном положении. Но он держал меня. Слишком сильно, причиняя мне физическую боль.

— Я зае*ался, Аврора, от всего того, что рухнуло на мои плечи! Ты думаешь, я не хотел быть с тобой?! Да я каждый гребанный день сходил с ума по тебе, пытался быть дальше от тебя, чтоб не сорваться! Чтобы сделать то, что ты сама сказала мне! А ты, черт возьми, ревновала все это время к Ребекке?! Ты бл*дь даже не подумала о том, как и мне самому сложно?! Я, по-твоему, трахался с Ребеккой каждую ночь?! Почему ты замолчала?!

— Отпусти… меня, — бормотала я.

И он отпустил. А я устояла на ногах. Но лучше бы я просто упала здесь замертво, потому что я устала проклинать себя за истерику.

— Я люблю тебя! Именно ТЕБЯ! Что мне еще сделать, чтобы доказать тебе это?!

Удар. Брайен бьет в стену рядом с моей головой кулаком.

— П-п-прости.

Нелепый и никчемный шепот. Ненавижу себя за все эти сопли.

— Я люблю тебя! — Еще один удар. — Люблю! — И снова. — Люблю, черт возьми!

Готова поклясться, что я слышала треск стен. Но я не вздрагивала, не пугалась, а думала лишь о том, что заслужила получить по своей физиономии.

— Так люблю, что да, стал шавкой, собачонкой! И я бы послал все это, если бы не ты! Я не хочу уходить сейчас, бросать тебя, но я ДОЛЖЕН! Просто потому что я несу ответственность за все и за всех! И я ненавижу это! Я не могу разорваться! Но ДОЛЖЕН! ДОЛЖЕН! Всем бл*дь ДОЛЖЕН! И плевать, что чувствую я, верно?! Я же ДОЛЖЕН!

Снова удар в стену. Последний и самый сильный. После он расслабляется и немного наклоняется ко мне, опираясь на руки, поставленные по бокам от меня.

Дышит. Слишком тяжело дышит, давая мне эти частые «пощечины», доводя до потери сознания.

И говорит тихо, убивая. Лучше бы он кричал, лучше бы просто выплеснул всю злость на меня.

— Я тебя очень сильно люблю. И я обещаю тебе, что сделаю все, как ты и просила. Я переломлю ход, добьюсь своего, и мы будем вместе. Ты просто должна мне доверять. Но… Но если ты считаешь, что я тебе неверен, если ты до сих пор думаешь, что я вру, то больше не появляйся рядом со мной. Потому что я не хочу тебе что-то доказывать, банально не знаю как. А сейчас я ухожу к ней. Сейчас я выбираю ее. Потому что она в большой опасности из-за того, что я остался этой ночью с тобой. Я не хочу, чтобы кто-то, кто важен для меня, страдал по моей вине. А она важна. Просто пойми это. Я никогда не испытывал к ней того, что испытываю к тебе. Я никогда никого не любил так, как люблю тебя. Я… просто должен сейчас спасти ее. Прости меня за все.

Холодный и пустой воздух ударил в лицо, когда Брайен отошел от меня и стремительно направился прочь из квартиры.

Ушел, забирая с собой всю мою душу.

Я скатилась по стене вниз, впиваясь пальцами в волосы и впадая в истерику. Кричала что-то, желала себе смерти, не хотела больше находиться в сознании.

Захлебнуться в ненависти к себе — единственное, на что я была способна.

Глава 37

Я вообще ничего не слышала, не понимала. Пыталась подняться, но падала тут же, словно под ногами лед.

Просто тресни уже и дай мне провалиться!

Меня хватают за плечи, как раз за то место, которое Брайен несколько минут назад сдавливал в своих пальцах. Моментально с губ срывается крик из-за жжения и боль.

— Пусти! — вопила я.

Но где-то глубоко внутри себя я благодарила за то, что могу страдать физически и хоть на какие-то секунды отвлекаться от моральных пыток.

— Да приди уже в себя! — вторил голос напротив меня, а я не могла. И не хотела. Мне нравилось находиться в таком состоянии, когда не страшно даже умереть.

— Блэйк, убери от меня свои руки!

И сейчас проскользнула мысль, что он касается моей кожи. И не испытывает никакой боли.

Я стала совсем беспомощной.

Никчемной.

— Да, черт возьми, успокойся!

Как?! Как успокоиться?!

Я же потеряла его! По собственный глупости разбила все, что было между нами, что ОН берег. А я была так небрежна, так эгоистична.

Как эгоизм и ненависть к себе могут совмещаться во мне? Что прикажете с этим всем делать?!

Лицо пылало от слез, под кожей будто миллион маленьких жучков начали грызть мою плоть. Тошнотворный металлический привкус маленькой змейкой сполз по языку глубоко в горло. Я так сильно пыталась заткнуть себя, успокоить, что прокусила губу, и из той начала хлестать кровь.

— Просто добей меня, Блэйк! Тебе же так нравилось унижать меня, втаптывать в грязь, давить на больные точки! Ты же этого и хотел, чтобы я превратилась в НИЧТО!

Даже собственный рев до сблева сидел в глотке. Я согнулась пополам, ощущая подступающую рвоту, но только скорчилась от спазмов. Желудок был пустой.

Не способна выблевать грязь!

— Я ни слова больше тебе не скажу. Ты просто должна успокоиться.

Блэйк отводит меня немного в сторону и отпускает, полностью полагаясь на мою способность стоять на ногах. Но я тут же падаю, как тряпичная кукла. А потом понимаю, что мрак наполняет все сознание, и я больше не слышу даже собственного всхлипа.

И собственного сердца.

Брайен вломился в уже изученный до мелочей огромный кабинет, где за бумагами сидел ненавистный, морщинистый ублюдок. Он вырывает документы из рук Правителя и пронзает его насквозь тяжелым взглядом.

— Где она?

Напряженная челюсть и ядовитый тон голоса не удивили Правителя. Он ждал Брайена, знал, что до него дойдут неприятные новости о Ребекке. Ведь именно он и посодействовал тому, чтобы исчезновение девушки было эффектным и поползли слухи. А потом он со своей свитой делал ставки: кого же выберет Брайен?

И как оказалось жизнь Ребекки была дороже одной ночи с блондиночкой.

Мужчина лениво откинулся на спинку стула, окидывая Брайена задумчивым взглядом.

— Ты должно быть устал. Присаживайся, — произнес он, но слишком громкий удар по столу заглушил последнее «любезное» предложение.

— Где она?!

— Должно быть, ты говоришь о Ребекке. Она, — он вскинул палец и помотал им в воздухе, словно выбирая самый оптимальный вариант ответа, — развлекается. Ну, или развлекает. Сути не меняет, потому что раз она уже в который раз покрывает тебя, то ей должно быть по нраву такой метод наказания.

— Мразь, — прошипел Брайен, толкая стол, что его край сразу впивается в ребра Правителя.

Возникшие из ниоткуда охранники ринулись в сторону Брайена в попытке остановить его. Но «темный» оказался быстрее и намного сильнее. Через секунду тела смельчаков валялись без сознания в ногах.

— Браво, — мужчина иронично поаплодировал. — Неужели тебя так быстро вывести на гнев? Стоит только оборвать твое свидание и пригрозить подруге, как ты превращаешься в животное. Скажи: сложно делать выбор между ними?

Его доводили до кипения слова о выборе. Но он держал себя в руках, чтобы не тратить ни секунды на бессмысленный треп.

— Лучше скажи, где Ребекка, пока я руками не вырвал ответ из твоей поганой глотки.

— Будь повежливее со старшими. Раз уж ты удостоил меня своим присутствием я задам организационный вопрос: ты убил кого-нибудь или я могу давать приказ расправиться с твоей ненаглядной?

По венам Брайена пронеся импульс только от одной мысли, что Авроре может кто-то навредить. Но он не хотеть подаваться на манипуляции и твердил себе, что Блэйк сейчас рядом с ней, что она под защитой.

Только это уже ни черта не успокаивало.

— Если я сейчас же не увижу перед собой невредимую Ребекку, то этим трупом окажешься ты. Так что? Ускорим мой приход к власти?

Брайен еще сильнее надавил на стол, наслаждаясь тем, как Правитель от боли стискивает зубы, пытается противостоять.

— Ты, наверное, забыл, что не имеешь ни малейшего права ставить условия. Мы незаинтересованны в том, чтобы убивать «светлую», она идеально подходит на роль твоей слабости. Но ты вынуждаешь идти на крайние меры своим непослушанием, Брайен. Пытаешься сберечь их обеих? А ты разве не понял, что они пострадают из-за тебя же?

«Темного» оглушают вопросы, он теряет контроль и путается в собственных страхах. Этой заминкой и воспользовался Правитель: он отодвинул стол от себя и встал, поправляя помявшийся костюм. И с самоуверенной улыбкой смотрел на лицо, которым гордился уже несколько лет, жалея, что не сам породил его.

Но он хотел слепить из него подобие себя. Такое же сильное, властное, пугающее существо. Настоящего «темного».

Черные глаза, наполненные ужасом, метнулись в сторону обходящего стол Правителя и проследили за каждым его шагом. Постаревшая фигура самозабвенно расположилась напротив Брайена, вынуждая того дернуться в сторону. И дикая улыбка растянула губы мужчины: он чувствовал, как в его руках была жизнь Брайена, а вместе с ним и всех дорогих ему людей.

— Как глупо, Брайен, влюбляться, заводить друзей в мире, где на каждом шагу смерть. Зачем же ты обрек себя на эти муки? Зачем тебе эти слабости?

— Если хоть один волос упадет с головы…

— Опять эти угрозы. Мальчик мой, незаменимых людей нет.

— Но меня и Ребекку вы никогда не сможете заменить, а поэтому вы будете держаться подальше от…

— Хватит, — мужчина снова его перебивает. — Ребекка, безусловно, великолепна. Она лучшая из лучших. Но я буду готов убить ее, чтобы ты беспрекословно слушался меня. А пустить кровь светловолосой мне будет только в радость.

— Ложь, — Брайен отчаянно смеется, ощущая себя психом. — Очередные манипуляции.

— Брайен, я правлю совместно с девушкой? Нет. А ты глупо надеялся, что у тебя под боком будет Ребекка, которая займет пост твоей личной няньки? — Правитель с удивлением посмотрела на Брайена. — К чему такая наивность? Она просто будет пожизненным инкубатором. Но я гарантирую тебе, что она будет жива пока ты покладистый. А «светлая», — мужчина задумчиво перебрал все яркие сценарии жизни блондинки, — все равно никогда не будет с тобой. Она падет вместе со всеми своими идеальными друзьями. Наслаждайся последними мгновениями с ней. Это мой тебе подарок.

Захлестнувшее чувство ненависти к стоявшему напротив ничтожеству сорвало Брайена с места, и он впился руками в края вычищенного пиджака, желая видеть алые блики крови на нем.

— Тварь, — рычал он. — Сучье отродье!

— Не вини меня. Это из-за тебя Ребекка сейчас лежит распластанная перед толпой мужиков, тебя она спасала, каждый раз принимая удар. И только из-за тебя рано или поздно «светлая» распрощается с жизнью. Она просто пока не знает, что любить тебя и быть любимой тобой опасно для жизни. Ты рассказал ей про Эйми?

Рука «темного» неосознанно находит шею Правителя и сжимает ее со всей возможной силой, а затем несколько раз ударяет ошалелого затылком об несчастный стол.

— Гнида! Просто сдохни!

Слепая ярость окутывает глаза, вызывает жжение. Брайен видит только краснеющее лицо и забавляющие его конвульсии. А в ладони приятно пульсирует артерия. И замедляющийся ток крови дарит необъяснимое чувство.

— Теперь твоя жизнь в моих руках, — дикий оскал, как у зверя. И нет больше никакого покоя в его глазах, только желание пролить кровь. — И я буду рад наблюдать за тем, как ты медленно дохнешь.

Неожиданное сопротивление оказывается в районе запястья: мужчина собрал все свои силы и попытался убрать от своего саднившего горло руки приемника. Но несмотря на то, что он сам когда-то был лучшим среди «темных», Брайен превосходил его во всем.

— Хочешь жить? Хочешь?! — Брайен на секунду ослабляет хватку, позволяя сделать Правителю глубокий вдох. Игра с его жизнью, с его пульсом и дыханием стала центром всех мыслей Брайена.

Он хотел отомстить. Хотел показать, что чувствует сейчас сам. Потому что даже без рук на горле он постоянно то дышал, то медленно умирал.

Устал. Но не ломался. До последнего держался за шанс снова быть с Авророй в мире, где ей ничего не грозит. А сейчас он отпустил это, потерял свои чувства среди оживших демонов. Это было необходимостью, чтобы не стать слабаком, чтобы не принести погибель.

И даже если это будет концом для него, он хочет знать, что она будет жить.

— Т-ты, — начал кряхтеть правитель, задыхаясь от вновь медленно и мучительно сжимающейся руки, — будешь мной. Будешь… один. Будешь всем и одновременно… пустым местом. Ты будешь в центре смертей, а сам останешься жить. Как король на куче трупов. И величие твое будет окрашено кровью тех, кого ты так глупо полюбил.

Рев раздался из самого дна его души, как крик о помощи, болезненный вопль, вырывающий остатки надежды с корнем. Он чувствовал: еще чуть-чуть и порвется последняя нить того, что он считал собой.

«Тряпка, не сдавайся! Ты должен спасти Ребекку, должен вернуться к Авроре. ТЫ. ИМ. НУЖЕН!»

И вновь он поднимает голову Правителя, ударяет ее об стол со всей силы и с фанатизмом смотрит на лужу гнилой крови. Ему кажется, что она прекрасно отливает бордовым цветом на темном дереве.

Крик, пронзивший его сознание, заставляет очнуться и отпустить помешательство. Он отскакивает от Правителя, и тот падает на пол, закатывая свои глаза.

Мгновение, и Брайен осознает, что чуть не убил Правителя. Из-за своей животной ярости он мог допустить ошибку, которая была бы непростительна. Если бы он был уверен, что наказание понесет только он, добил бы без сомнений.

Тяжело дышит, все еще напряжен, смотрит на потерявшее сознание тело. И знакомый крик вновь бьет по ушам, вибрацией пробегает по черным стенам.

Ребекка. Это точно была она. И паника, подкрадывающаяся со спины, мешает сосредоточиться понять, откуда идет звук.

Кидает последний взгляд в сторону Правителя и говорит тихо, словно для себя:

— Только попробуй сдохнуть. Твое время еще не пришло. Я сделаю это тогда, когда уже буду у власти.

И покидает кабинет, который ненавидел всем сердцем, который должен был стать его.

Лабиринт коридоров встречает своей прохладой и тишиной, пока очередной крик не проносится между стен. Это не крик отчаяния или боли. Она боролась.

Бездумно он открывал двери, пока за одной не обнаружил скопление людей и почти полностью обнаженное тело девушки. Черное обтягивающее платье было разорвано вдоль груди, а подол задран аккуратно, словно они издевались, медленно поднимая платье вверх.

Она понимала, что больше не может сопротивляться. Их было слишком много, ей не вырваться. Но стержень внутри, который она строила годами, заставлял ее брыкаться, кричать, пытаться спастись.

Насильно они подвели ее к какой-то тумбе, щекой приложили к холодному дереву, а затем лезвием ножа провели прямо по позвонку, разрывая ткань и специально немного задевая кожу. Вскрикнула, а потом заставила себя замолчать. Она никогда не покажет свою слабость.

На спине каплями выступала кровь, но она продолжала воинственно смотреть сухими глазами куда-то перед собой.

И когда она почувствовала грубые руки на бедрах, когда вдруг захотела умереть на время, услышала голос. И силы прилили к покалеченным рукам.

— Отпустили ее!

Это Брайен. Она не верила своим ушам, думала это галлюцинации, отвлекающий маневр ее сознания, чтобы не было так унизительно и больно. Но возникшее вокруг нее напряжение говорило лишь о том, что каждую мразь в этой комнате от страха прибило к полу.

Ребекка улыбнулась. Это было совершенно необъяснимо, странно и неестественно, но она улыбалась. От нее отступили, и она позволила себе слабость, позволила сесть на пол, расслабиться и осознать, что она не одна.

— Ребекка, — спокойный голос раздался за спиной. — Будь добра, отойди в сторону и оденься.

Девушка встала, тут же одернула платье и в давящей тишине накинула на себя отброшенное ранее пальто. Что ей сейчас сделать? Она подобрала высокие сапоги и почему-то побоялась обернуться.

И снова голос Брайена за спиной говорит:

— Ребекка, подойди ко мне.

Она слушается. Проходит мимо застывших «тараканов» и наконец поднимает свой взгляд на Брайена. Он в упор смотрит на нее, не пряча ужаса.

— Прости, — шепчет ей, и прячет за собой.

Оказалась за его спиной, под защитой, но стало только страшнее, потому что она знала, какой следующий шаг предпримет он.

— Уходим, — слишком тихо сказала она, чтобы он мог хотя бы даже просто уловить этот звук.

Когда он увидел происходившее, то кажется, проклял себя в тысячный раз. Перед глазами вспыхнул образ той маленькой девочки, с помоями в тарелке вместо еды. Он видел в ней покалеченного бойца, которого срочно надо было излечить.

Видел в ней себя. Хотел защитить, как родную.

А сейчас она таким образом спасала его.

После того раза, когда встретил ее со слезами на глазах, сказал, что никогда не допустит этого снова. Но допустил.

Придурок. Ты снова сделал так, что за тебя расплачивались.

Прожигал глазами бледные лица, сжимал руки в кулаки, ощущал пульсацию в висках. Внутри снова все кипело от ярости и ненависти ко всему миру.

И тьма, казалась место его обитания, сейчас стала сгущаться сильнее, и он чувствовал ее кожей, вдыхал вместе с воздухом. Запах плесни, тухлости осел глубоко в легких.

Все слишком сильно прогнило.

— Брайен. — Ребекка снова пытается вразумить друга, но было поздно.

Он вышел из-под контроля и видел перед собой лишь цели, которые надо уничтожить.

Какой-то смельчак первым двинулся на него, понимая, что драки не избежать. И с холоднокровным выражением лица Брайен просто вывернул ему руку и отбросил в сторону. Он даже не сдвинулся с места, лишь хрустнул шеей.

— Кто следующий? — с призывом спросил он.

Но в глазах напротив была лишь трусость.

— Вы все избивали девушку, а сейчас боитесь сделать шаг в мою сторону? Где ваши яйца сейчас?

Они знали, насколько силен он, и видели, что в этом состоянии он расчленит их без особого напряжения.

— Вы же бл*дь сильные! — Делает шаг в их сторону, а они шарахаются. — В чем проблема?!

Брайен смеется. Истерически.

— Ублюдки, — плюет он.

И первым нападает, одним ударом расквашивая нос близко стоящего и сбивая его с ног. Другой набрасывается с боку, костяшками проходится по челюсти Брайена. «Темный» чувствует что-то отдаленно напоминающее боль. Но внутри него саднило и ныло в разы сильнее. Он нанес ответный удар и пинком впечатал крысу в стену. «Противник» ударился головой и скатился вниз, хватаясь за живот.

Двое просто убежали, воспользовавшись потасовкой. И снова идеальное лицо тронула больная, дикая ухмылка. И снова смеялся. От истощения и слабости, от нарастающей немощности. Пока он не услышал свое имя, сказанное быстро, громко, в порыве испуга.

А потом что-то горячее побежало по спине, и черная рубашка стала прилипать к коже. Кто-то полоснул его ножом, а он не успел среагировать, отвлекшись на бешенного пса внутри.

Ребекка каблуком сапога нанесла удар по голове нападавшего, поэтому тот упал и выронил нож. Другой «темный», бледный как смерть, подобрал оружие и слишком ловко обошел Ребекку, прижал к своему трясущемуся телу и приставил нож к горлу. Девушка лишь рвано вздохнула.

Брайен обернулся, уставился на холодное лезвие, прилипшее к тонкой шее.

— И что ты собрался сделать? — Брайен приближается, а «темный» пятится назад, волоча за собой Ребекку. — Перерезать ей глотку?

— Не подходи! Иначе я убью!

Никакой угрозы в ломающемся голосе он не слышал. Букашка просто решила побыть занозой в заднице, а не улизнуть по примеру своих дружков.

Что сейчас ощущал Брайен? Гнев? Раздражение? Сумасшествие? Или усталость? Слишком сильную усталость, по всей видимости, раз он не спешил высвободить девушку.

Ребекка дернулась, но ее тут же прижали обратно. Из-за того, что ее несколько раз ударили по рукам чем-то тяжелым, она не могла нормально ими шевелить. Да ипоследние силы ушли на что, чтобы каблуком рассечь к черту голову того, кто со спины напал на Брайена с ножом.

— Дак убей. — Брайен продолжает медленно идти в их сторону. — Давай же.

— Не думай, что я не сделаю этого!

— Орешь, как шавка, раздражаешь слух. — «Темный» спиной чувствует стену, останавливается. Понимает, что пути отступления попросту нет и лучше сдаться и упасть на колени.

Поэтому он отталкивает девушку, выставляет нож перед собой, и острее едва касается напряженного тела Брайена.

— И это все? Интересно, кто вас пустил на территорию этого здания, если вы даже не можете драться не как жалкие крысы? — Брайен выбивает нож легким ударом руки и молниеносно подносит ладонь к шее.

Снова эта опьяняющая пульсация, признак жизни мерзавца. Демоны черной, шипящей жидкостью прошлись по руке, достигли пальцев и заставили их сжаться сильнее.

Ему нравилось это. Наблюдать за тем, как чья-то жизнь сосредотачивается в его руке, кувыркается от боли. Стоит надавить сильнее, и она навсегда остановит свое движение.

— Брайен, ты его убиваешь.

Слишком очевидные слова. Брайен пропускает их мимо ушей, вообще не реагирует на подругу и ее пальцы, цепляющиеся за локоть.

Вспоминает Правителя, как несколько минут назад так же держал его за шею, видит теперь перед собой его лицо, замахивается и бьет свободной рукой. И сразу кровь.

Еще удар. И еще. Видит трясущеюся в истерике Аврору, ее красные от слез глаза. Красивые светлые глаза, в которые постоянно смотрел, которые обожал. Замирает, не смея как-то нарушать целостность образа.

Медленно пелена любимой растворилась неуловимой глазами дымкой, и Брайен откинул «темного» на черные, с мраморными разводами плитки пола. Тот стал глубоко дышать, придерживаясь за горло, и ползти спиной куда-то вдаль по коридору.

— Я с тобой не закончил. — Брайен поднимает уже багряный нож, делает медленные и размеренные шаги в сторону «темного».

Его лицо безразличное, пустое. Вся агония, все эмоции скрываются под толстой кожей.

— Не убивай меня! — беспомощно завопила теряющая силы добыча.

— Мне послышалось?

— Брайен, не трогай его! Ты не убийца! — Ребекка обнимает его спины, чтобы тащить обратно, но он небрежно убирает от себя руки и толкает девушку. — Брайен, услышь меня!

Не слышал. Ни единого слова не слышал.

— Вы считаете, что имеете право насиловать девушку. Такие как вы должны сдохнуть.

— Мы не хотели ее трогать! Нам был отдан приказ!

Брайен знал, что это ложь. Приказ был отдан, да, но все эти ублюдки хотели Ребекку. Все они полностью осознавали, что делали, желали оказаться в списке тех, кто будет участвовать в этом кошмаре.

— Лучше просто заткнись.

В глазах Брайена появляется помутнение, голова начинает гудеть и кружится. Он пытается проморгаться, понять, что с ним происходит.

Закрывает глаз, зажмуривается. Тяжесть в черепной коробке отступила подозрительно быстро, и он поднял веки.

— Аврора?

Перед его ногами сидела Аврора, вся избитая, покалеченная. По ее бедрам стекали тонкие струи крови, сама она дышала через раз и прикрывала тело руками, пытаясь собрать воедино тонкое белое платье. А рядом с ней сидел все тот же «темный», самоуверенно поглядывая на Брайена.

— Аврора, как… Что… — Он не верил. Не хотел верить. Но все казалось таким реальным, настоящим.

Она подняла на него свои глаза: снова этот заплаканный взгляд. И прошептала губами его имя, тихо, болезненно.

В этот момент его сердце разорвалось на мелкие куски.

Ребекка, услышав имя «серой», посмотрели на Брайена, который уставился в пол, словно там кто-то был.

— О черт, только не это, — прошептала она, делая рывок к нему. — Брайен, это все галлюцинации!

Но было уже поздно что-либо предпринимать. Рука Брайена сжала рукоятку ножа до белеющих костяшек, а сам он вздрогнул всем телом.

Перед его глазами Аврора лежала, уже не дыша. Умерла.

Боль. Злость. Ярость. Ненависть.

Все сплелось в один тугой узел, скопилось там, где раньше было сердце, и в полном беспамятстве он начал наносить ножом удары по «темному».

Снова и снова. Не понимая даже, куда бьет. Забрызгивая все вокруг кровью.

Она заливалась в глаза, он чувствовал ее вкус, ее запах.

Остановился. Сделал вдох. Облегчение.

Нож выпал из руки, ударился несколько раз об пол. Брайен слушал этот звук. А когда он прекратился, встал на ноги и был рад находиться в полном покое.

Тишина — то, чего он так ждал.

— Ребекка, нам пора.

Брайен оборачивается и видит Ребекку в слезах.

— Что случилось? Почему ты плачешь?

Он хмурил брови, осторожно подходил к девушке, боясь спугнуть. Не понимал, почему она плачет, почему так напугана.

— Что они с тобой сделали? — Она смотрит на него без страха, а с жалостью, которую Брайен не хотел чувствовать в свою сторону.

— О чем ты?

— Ты ничего не помнишь?

— Я забрал тебя из комнаты, вырубил некоторых «темных», остальные ушли сами.

Девушка зажмурила глаза от новой волны слез и просто указала рукой в сторону.

Брайен послушно повернул голову по указанию подруги. Недалеко от них лежал труп в алой луже, растекающейся все больше.

— Нет. — Брайен отрицательно покачал головой. — Я не мог этого сделать.

Быстрый взгляд на Ребекку, по лицу которой можно было понять абсолютно все, и Брайен осознал, что стал убийцей.

Он убил.

— Уходим. Мне нужно на улицу.

Пока картинки не заполнили разум, пока эмоции не взяли верх и реальность не втоптала его в Ад, он должен был покинуть здание, оказаться на улице. Чтобы только отвратительный запах оставил его.

Но даже оказавшись за пределами стен, он до сих пор чувствовал давление со всех сторон, взгляды следивших все это время за ним высокопоставленных «темных». Как же он не увидел их раньше?

А они уже готовили прекрасную новость для живого Правителя:

«Он убил. Все случилось так, как вы и хотели. Мы уничтожим его изнутри».

Луна. Оказывается она такая яркая и светлая. И играет холодными бликами на снегу.

Брайен стоял у машины, смотрел на свои руки, закатывая рукава рубашки. Костяшки были рассечены, непонятно уже чья кровь впиталась в кожу по локоть. И до сих пор он не мог понять, что реально, а что нет.

— Брайен, — девушка шла к другу, опасаясь сказать что-то лишнее.

— Не нужно.

Он говорил так, когда окончательно закрывался. Запирал на замки все двери к себе.

Как когда происходило то, что он не мог исправить.

Как когда умерла Эйми.

— Я не могу оставить тебя сейчас. И не стой на улице в одной рубашке.

— Я убил человека. — Он встречается с тревожным взглядом Ребекки, пытаясь найти там хоть какое-то осуждение.

Сейчас ему надо было, чтобы кто-то накричал на него, обвинил во всем, потому что он не мог почувствовать хоть что-то. А должен как минимум биться головой об землю, из-за того что сделал.

— Он был…

— Неважно, каким он был. Теперь я не лучше.

Теперь ты убийца, Брайен. Такой же ублюдок, как все они. Ты стал тем, кого ненавидишь. Ты будешь копией Правителя.

— Тебе нужно срочно обработать рану, умыться и отдохнуть. Ты просто был не в себе, у тебя были…

Брайен опирается на верх машины, склоняется над тонированным стеклом и разглядывает свое отражение. Все лицо в красных каплях, плавно стекающих по шее под рубашку.

— Не пытайся меня оправдать.

— Мы это исправим.

— Я не адекватен.

— Потому что они сделали так, Брайен. Потому что они пытаются превратить тебя в того, кто будет править хладнокровно, кто начнет войну со «светлыми».

— И у них это получается.

— Если Правитель когда-то был таким же, как ты, то возможно его сломали, как пытаются сломать тебя. Но у тебя есть друзья, есть любимая девушка. Есть то, ради чего стоить бороться, даже когда нет никаких сил. Даже когда кажется, что выхода нет. Ты справишься. Все мы справимся.

Ребекка положила ладонь на плечо Брайена, слегка сжала его, чтобы он чувствовал, что не один. Он хотел верить в эти слова, в то, что он не потерян.

«Я обещаю тебе, что сделаю все, как ты и просила. Я переломлю ход, добьюсь своего, и мы будем вместе. Ты просто должна мне доверять».

Обещание, которое он дал Авроре, пронеслось в голове.

А ты просто взял и подвел всех. Ты не справился.

— Как ты? — резко поворачивается к Ребекке лицом. — Как себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, а вот тебе нужна помощь.

— Не нужна.

— Просто подожди минутку.

На какое-то время Ребекка пропала в своей машине и вернулась уже с аптечкой.

— Я же сказал…

— Закрой рот, Брайен, и возьми себя в руке. Произошедшее сейчас не должно пойти на руку правительству.

Согласившись, Брайен принял аптечку у подруги, но не позволил ей возиться с его раной.

— Как ты сам дотянешься до спины?

— Разберусь. Ты сможешь добраться до дома?

— Да.

— Тогда…

— Езжай, не смей делать глупости. И спасибо за то, что спас.

Брайен сдержано кивнул, сел в автомобиль и на большой скорости помчался к дому. Просто гнал, как мог, выжимая педаль газа до упора. Ни о чем не думал, ничего не чувствовал.

И лишь когда оказался у собственной двери, пошатнулся от усталости.

— Что случилось? — Блэйк поймал падающего Брайена. Как же поздно его организм начал наконец отражать эмоции на себе.

Он понял, что аптечка ему действительно не помешает: спина болела так, будто в нее было воткнуто несколько тысяч иголок.

— Не сейчас, — с нажимом сказал Брайен. — Езжай к ней. Ты ей нужен.

— А ты? Ты бледный, я тебя таким никогда не видел. И ты весь в крови, абсолютно весь.

— Аврора… она… как?

— Она не ушла. Сейчас с ней все в порядке, спит в твоей постели.

Брайен оперся одной рукой на дверной проем, постарался выпрямиться. Она и правда была в его постели, укутанная одеялом, свернутая, как калачик.

Сейчас от нее веяло спокойствием. И где-то в груди стало легче.

— Езжай… к Ребекке.

Блэйк смотрел на Брайена неуверенно, он не знал, как лучше сейчас поступить. Вид у товарища был и правда пугающий.

— Спасибо. Что спас ее.

Брайен лишь кивнул. И, дождавшись, когда Блэйк покинет квартиру, начал идти в сторону ванной. Он опирался на стену, пачкал обои, несколько раз ударялся об стоящие предметы.

Дошел до ванны, свалился на колени и попытался сделать глубокий вдох. Но получилось только что-то обрывистое, не дающее легким насытиться кислородом. Запах крови вновь напомнил о себе, возвращая Брайена в тот коридор, выдавливая последние соки из его тела.

Почему же так больно? Почему так жжет глаза?

Он добрался до стены, оперся на нее.

Нужно просто успокоиться. Просто стать прежним. Немного отдохнуть и прийти в себя.

Но сейчас это казалось чем-то нереальным. Он закрыл глаза, и был рад, что сознание рисовало спящую в кровати девушку.

Эпилог

Аврора медленно открыла глаза и кое-как поднялась на локтях. В голове пульсация приносила сильную боль, подавляла мысли. Она нащупала рядом с собой фонарик и, включив его, сразу на ватных ногах пошла к входной двери, чтобы понять вообще, какое сейчас время суток.

Небо неспешно окрашивалось в темные тона, солнце плавно скрывалось за горизонтом. Через несколько минут снова наступит ночь.

Аврора сутки спала, и ни капли не восстановилась. Этот сон только усугубил ее состояние. И сейчас она была готова лечь обратно и проспать еще несколько дней, если бы не тот факт, что Брайена нет.

В постели она была совсем одна. И даже если бы Брайена вернулся домой прошлой ночью, он бы не смог покинуть квартиру до пробуждения девушки.

— Неужели не пришел? — спросила сама у себя.

Конечно, кто бы захотел остаться в одной квартире с тобой?

Девушка сразу приняла решение: она будет ждать его хоть несколько дней, чтобы поговорить. Попросить прощения за свою истерику. Ни о каком расставании даже речи быть не могло.

Им обоим надо было поделиться всем, что их мучило. Но они никогда не умели разговаривать нормально, считали, что свои проблемы должны решать в полной тайне.

Это глупо, потому что они нуждались друг в друге, как ни в ком другом.

Хватаясь за голову и освещая пол, Аврора шла в сторону ванной комнаты, думая, что вода приведет ее в чувство и сотрет въевшиеся в щеки слезы.

Но в чувство ее привело совершенно другой.

Она с визгом дернулась и ударилась плечом об дверной косяк, когда круг света упал на бездвижное тело Брайена, опиравшееся боком на стену.

— Брайен, — тихо произнесла она, сжимая руки на груди. — Брайен!

Поняв, что он ее не слышит, она опустилась на колени рядом, проверила пульс и облегченного выдохнула, когда уловила дрожащими пальцами сердцебиение.

Выдох этот смешался со слезами, которые снова хлынули из глаз. Она не контролировали это, не могла остановить.

— Жив я, к чему эти слезы.

Его голос заставил руку дернуться и выключить свет, а после обхватить лицо руками и притянут все его тяжелое тело к себе.

— Что с тобой случилось? Ты весь в крови.

— Кровь не моя. Но что касается спины…

— Черт, почему ты так беспечен?!

«Темный» действительно говорил слишком отстраненно, будто произошли бытовые вещи. Будто он и не проспал весь день в ванной комнате, так и не смыв с себя кровь, не сделав ничего с раной на всю спину.

И будто он не убил вчера человека.

Он нашел в себе наглость посмотреть на лицо Авроры, на горящие щеки и гневный взгляд. Злится, что снова ничего не знает, что чувствует вину.

И как он расскажет ей о произошедшем, если боится спугнуть? Она сейчас сидит совсем рядом, ее колени прижаты к его ноге, пальцы держат лицо и пытаются оттереть застывшие пятна крови. Брайен хотел ее обнять. Это было, пожалуй, единственной жизненной необходимостью, несмотря на то, что рана на спине вновь вскрылась и начала кровоточить.

Но, конечно, он этого не сделает.

— Прости меня, Брайен. — И она сама прильнула к нему, в его объятия, несмотря на то, что от него несло мертвечиной. — Я не должна была… Я дура… Это все мои эмоции.

А Брайен совершенно на нее не злился.

Аврора не знала никогда проблем, пока не встретилась с ним. Жила в своем «светлом» мире и верила, что так нужно, так правильно. Но ей пришлось столкнуться с реальностью, пройти через трудности, к которым попросту не была готова.

Он же с детства знал, что такое насилие и смерть, что значит быть постоянно угнетенным. И если даже он, самый сильный, как все твердят, не смог справится с самим собой и поддался эмоциям, то что говорить о девушке, которая сама по себе одной сплошной сгусток крайностей.

Аврора была в каком-то сомнительном «лагере», страдала раздвоением личностью, переходящим в растроение, теряла память и тоже видела сны, которые завладевали мозгом. У нее проблемы с мамой, с друзьями, с мужем. Она тоже под давлением.

В итоге она стала кем-то неизвестным.

Она имела право сорваться. Как и сорвался он.

Но Брайен и не хотел, чтобы Авроре приходилось становиться сильной. Он был чертовым мазахистом, любил ее эмоции. Любил даже то, как она вызывала сильнейшее раздражение, взрывала его.

Нормально вообще любить ссоры?

Да мы все равно с ней ненормальные.

— Не надо сейчас только разводить сопли. Ты знаешь, я этого не люблю.

— А мне плевать. Я буду извиниться столько, сколько считаю нужным.

И после этих слов, кажется, прильнула еще сильнее к его телу в немой мольбе обнять в ответ. Но он не мог, не желал еще сильнее пачкать ее кровью, которая намертво уже прилипла к нему.

Ему становилось куда лучше от ее близости, от тепла ее миниатюрного тела и белых волнистых волос, которые щекотали сейчас его лицо. Вся она была тем, что успокаивало бурю внутри, отгоняло демонов.

Сумасшествие.

Она была причиной его боли, ярости, из-за нее он мог убить, чтобы только уберечь от опасности хрупкое создание. И только она могла вернуть покой.

Только с ней он хотел быть несмотря ни на что.

Слать ссоры в задницу и мириться сразу.

И все-таки она была намного сильнее, чем кажется.

— И мы поговорим об этом. Даже если ты не хочешь. Хватит молчать и строить из себя всесильных героев. Тайнами не уберечь.

Хорошо, он был согласен. Дальше действительно не было смысла держаться от нее подальше и скрывать происходящее. От этого обоим только хуже.

Результат налицо — они оба покалеченные и душой и телом лежат в ванной.

— Но потом. Когда мы отмоем тебя.

Она встала и потянула его за собой. Пришлось послушно оторваться от пола.

— А теперь быстро вставай в ванну. — Она попыталась пальцем ткнуть в нужном направлении, но в итоге указала на стену. Часто происходило подобное, но Брайен молчал об этом, чтобы ей не становилось неловко. Но взгляд она, как обычно, умело направляла на него.

И эту ее способность ему никогда не разгадать.

— Приказываешь, Аврора?

— Решил острить? — Она слегка морщит носик и хмурит брови. Чересчур милая, чтобы вызвать что-то помимо улыбки. — Бегом.

— Слушаюсь. — И не выдав свое желание посмеяться над ее строгостью, он встал в одежде под душ, ожидая дальнейших указаний.

— Закрой глаза. Я включу свет, чтобы отмыть тебя.

— Мы поменялись местами?

— Не всегда тебе доминировать.

— Меня пугают подобные заявления.

Аврора закатила глаза и кое-как сдержала смех. Хотела уже прикусить губу, но резко ощутила боль и запекшуюся кровь.

— Я сейчас уйду, и ты сам будешь мыть себя. — И она демонстративно отступила назад.

— Молчу.

Брайен последний раз посмотрел на Аврору и закрыл глаза. Девушка сразу включила фонарик и установила его так, чтобы свет был точно направлен на Брайена. Стянула с себя платье и в нижнем белье встала рядом с «темным»

Несколько раз прокрутила нужные вентили, и из душа полилась теплая вода. Капли стали скатываться по его волосам вниз, извивающимися змейками продолжили свой путь по лицу к шее. Взгляд Авроры проследил путь каждой капли, пальцы прикосновениями к скулам, нарушили мокрые узоры. Она так редко видела его лицо, что не могла не полюбоваться сейчас им.

— Долго еще будешь смотреть на меня?

Вопрос вырвал ее из минутного забвенья. Она суетливо начала расстегивать пуговицы его рубашки, будто ее застали за непростительным преступлением.

— Просто соскучилась по тому, что могу видеть тебя.

Он улыбнулся, а она краем глаза уловила это движение. И сейчас уже она не могла сдерживаться: кусала губы вновь, чтобы не выдать своего восторга. Она обожала его улыбку. Сердце ее выполняло кульбиты, сама она была готова лопнуть от света, растекшегося по телу.

Брайен чувствовал энергию, бьющую от девушки, поэтому и не мог прекратить улыбаться.

— Ты отвлекаешь, — промямлила она.

— Я не двигаюсь. А ты, между прочим, всем телом прижалась ко мне. В одном белье. Отвлекаешь именно ты.

Она этого совсем и не заметила. Помешалась на нем, что сама из-под контроля вышла. Пришлось взять себя в руки, расстегнуть последнюю пуговку и начать медленно стягивать с него рубашку.

Но ее действия вызвали явную боль. Брайен напрягся, убрал с лица улыбку и нахмурился.

— Что такое? — обеспокоенно спросила девушка.

— Спина. Меня там немного поцарапали.

Аврора даже не стала дальше слушать лепет Брайена. Если он почувствовал боль, значит все куда серьезнее, чем «простая царапина».

Она заставила его развернуться и подставить спину под душ, чтобы прилипшую рубашку было проще снять. Она медленно стянула с него один рукав, затем второй. И каждое движение лопатками приносила Брайену боль.

— Просто дерни рубашку, — сказал он.

— Ага, чтоб вместе с кожей оторвалась?

Не слушая поучительные слова Брайена, девушка начала сосредоточенно отделять ткань от кожи, поглаживая плечи «темного». И эти нежные прикосновения действительно действовали на него лучше обезболивающего. Он и не заметил, как рубашка полностью отлипла от раны.

Аврора откинула порванную черную вещь в сторону и посмотрела на широкую спину. Поперек, от лопатки и вниз, следовал достаточно глубокий порез. Кровь, бежавшая из него, смешивалась с водой и окрашивала дно ванной алым цветом.

Аврора, только не начинай реветь.

Это вторила себе девушка, аккуратно промывая порез, убирая грязь. Но тяжелое дыхание Брайена, его сгорбившаяся спина, упершиеся в стену ладони и полная тишина заставляли Аврору уже миллионный раз пожалеть о том, что закатила истерику.

И снова слезы.

— Не начинай снова плакать, — обратился к ней Брайен.

— А я и не плачу. — Но всхлип тут же указал на ее ложь.

— Ты не виновата.

— Ага.

— Я серьезно. В этом всем нет твоей вины. Ты даже знать ничего не могла.

Конечно, она ничего не знала. И это снова било по ней, выводило на эмоции, а она никогда не умела их сдерживать.

Когда Аврора закончила и начала бубнить что-то про лекарства, Брайен повернулся к ней, взял лицо в ладони и провел пальцем по губе, которую она снова кусала, чтобы тише всхлипывать. Кожей он ощутил след от зубов и кровь.

Слишком много крови за последние сутки.

— Аврора, перестань нервничать. Ты доводишь себя ненужными обвинениями.

Успокаивал ее, хотя самому следовало бы выкинуть из головы происходящее несколько часов назад. Но он не мог.

«Серая» убрала от себя руки, взяла флакон и вылила на свою ладонь слишком большое количество геля. А потом начала отмывать его руки, лицо от крови. Усердно, увлекшись, зациклившись. Пена стекала по нему, унося с собой алый цвет.

Аврора наблюдала за тем, как кожа очищается, пока Брайен не притянул ее к себе и не заключил в объятия. Крепкие и нужные.

Она выдохнула державшийся в легких воздух и скрепила руки на его спине, аккуратно, чтобы не задеть рану.

— Надо обработать ее. А еще лучше бы зашить.

— Тихо. Просто не говори об этом.

В полной тишине они стояли под душем, вместе дышали и думали лишь о том, как освободиться от петли на шее. Как исправить все и больше никогда не стоять в душе так, отмывая чью-то кровь, стирая чьи-то слезы.

Брайен отстранил от себя Аврору и провел ладонью по ее плечам, ощущая мелкую дрожь по ее телу. Понял, что ей больно, и несколько раз убил себя в мыслях за то, что как псих вцепился в нее тогда.

— Прости, я не хотел сделать тебе больно.

— Я знаю, — быстро ответила она. — Нам надо срочно обработать твою рану, а поговорим позже.

Стук в дверь. Очередное нарушение их покоя. Авроре не нужны были даже лишние слова: она вышла из ванной и выключила свет.

Снова он видит, а она нет.

Брайен выключил воду, снял промокшие насквозь брюки и завязал полотенце на бедрах. Во второе полотенце окутал Аврору.

— Я сейчас. — Он мимолетно поцеловал ее в лоб и пошел к двери, не ожидая никаких хороших новостей.

Но он был несказанно рад увидеть целую и невредимую Ребекку.

— Я не хотела вам мешать, но это срочно.

Обеспокоенность подруги никогда не значила ничего хорошего. Если Ребекка била тревогу, значит, дело плохо.

Брайен пропустил «темную» в квартиру, и та стала взглядом искать Аврору, пока не обнаружила ее встревоженный силуэт на пороге ванной комнаты.

— Аврора, это Ребекка.

Блондинка, конечно, сразу узнала голос «темной», ей и представляться не надо было. И встреча с «соперницей» сейчас для Авроры была катастрофой: она хотела поговорить с девушкой и узнать, почему Брайену нужно срочно ей помогать. Но только позже. Никак не прямо сейчас.

Сейчас ей было слишком стыдно.

— Возьми это. — Ребекка суетливо сунула в руки Авроры какую-то коробку. — Фонарик у тебя есть. Поторопись.

«Темная» резко захлопнула дверь ванной и вернулась в комнату, села на расправленный диван, потому что из-за нервов стоять не могла.

— Что ты ей дала? — Брайен встал напротив подруги, скрещивая руки на груди. Он внимательно смотрел на нее, не узнавая прежней стервозной девушки. — Почему так нервничаешь?

Девушка подняла напуганный взгляд, не зная, как рассказать ему все. Она сама не могла никак взять себя в руки, успокоиться и перестать лихорадочно трястись.

«Темный» недолго наблюдал за попытками Ребекки начать рассказ. Догадался обо всем сам.

— Тест на беременность?

Ребекка кивнула. А Брайен продолжил смотреть на нее в полном непонимании.

— Зачем? Ты забыла, что я…

— Они вкололи тебе препарат обратного действия, еще когда ты проходил «реабилитацию». Все это время ты мог иметь детей.

Ухмылка, больная и показывающее то, что он отрицает это.

— Нет, она не беременна. — Почти смеется — У нее бы была задержка, она бы давно тревогу забила.

— Вы не виделись месяц, Брайен. — Ребекка поймала взгляд друга, который выражал отказ понимать ее слова. Пришлось разжевывать все. — Что было месяц назад в машине обсуждению не подвергается. Это мог быть как раз день зачатия. Или произошло это немного раньше. А небольшая задержка могла просто не смутить ее, ведь вероятно ты рассказал ей все.

Паника. Холодный пот выступил на его спине.

— Почему? — Он сглатывает ком в горле. — Зачем они это сделали?

— Сегодня меня вызвали туда одну. И сказали передать тебе, что нужен второй ребенок.

Это похоже на бред. На сон.

На очень страшный сон.

— Нет, быть этого не может.

Он начал ходить по комнате, не зная, как заглушить стук сердца. Он слышал биение в ушах, чувствовал его в висках.

Этого не должно было произойти. Если она беременна, то опасность сядет прямо им на шею. И будет болтать ножками, упиваясь их попытками спастись.

Мысли все скопились лишь вокруг одной единственной просьбы.

Пусть она не будет беременна.

Брайен считал секунды, пока дверь в ванную со скрипом не отворилась. Аврора застыла на пороге, лицо ее было бледным, глаза пустыми. Она не могла поверить в то, что хотела сказать. Поэтому совсем тихо, почти не дыша, произнесла:

— Брайен, я беременна.

Конец второй части.

Оглавление

Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы Елена Инспирати (elena_inspirati)

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37