Экскурсия на Землю [Николай Бутримовский] (fb2) читать онлайн

Николай Бутримовский Экскурсия на Землю

Глава 1. Лёгкая башня

К обеду, несмотря на регулярно принимаемый грави-адаптоген, нормальная тяжесть ощутимо давила на марсианина. Тимофею очень сильно хотелось бросить пляшущие на голоэкране многомерные графики и поехать на ближайшую «лёгкую» башню, где на большой высоте были уровни с низкой силой тяжести.

Результаты многомерного модифицированного корреляционно-регрессионного анализа по всей имеющейся выборке дали очень странные результаты. Все предположения и гипотезы, которые Тимофей вместе со своим учителем сделал раньше, посыпались.

Помучившись ещё немного, он плюнул, встал, подхватил свой небольшой рюкзак и отправился к выходу.

– Рано сегодня собрался, – заметил завлаб, когда Тимофей проходил мимо него.

Высокий и худой Кондратьич стоял в дверях своей выгородки:

– Грант сам себя не отработает. А что я твоим родителям тогда о стажировке напишу?

– Не могу больше работать Александр Кондратьич. Голова гудит, да и тяжесть ваша лунная меня утомила, поеду в башню Цзунь.

– Ладно езжай. Да только сколько раз тебе говорил, не лунная у нас тяжесть.

– Никак не привыкну, космики всегда Кольца по имени планетоидов называют. Земная тяжесть, да. Не привыкну к ней никак.

– Эт самое, к доктору сходи!

Крикнул ему в спину Кондратьич, когда молодой исследователь выходил из университетской лаборатории в коридор. Вообще-то завлаб был не злым и отходчивым человеком, Тимофею Кондратьич нравился.

Первокурсник прошёл по светлым и широким коридорам университетского исследовательского блока, иногда раскланиваясь со знакомыми, попадавшимися в оживлённом людском потоке. И оказался в обширном лифтовом холле, обрывавшемся вниз пространством атриума. Сквозь большой застеклённый фасад, была видна оживлённая пятая виа.

Тимофей дождался лифт и нажал кнопку верхнего уровня, где располагалась станция метро «Университет». Был час пик, поэтому людей в лифт набилось прилично. Ему даже пришлось снять со спины рюкзак с фирменным логотипом Заслона и потесниться. Лифт полетел вверх, а прижатый к стеклянной стене Тимофей смотрел на большой атриум Лунного университета, который был полон пёстрой толпой студентов и преподавателей.

За несколько минут лифт достиг верхнего уровня. Тимофей оказался на станции метро. Мысленно он потянулся к пси-интерфейсу, постоянно связывающего его с сетью. И сразу же узнал, что местный поезд прибывает через десять минут.

Ожидание пролетело быстро, поскольку парень напряжённо крутил в голове странную корреляцию информационных всплесков. Крепко задумавшись, он на автомате сел в ближайший вагон остановившегося поезда. С учётом всех остановок, ехать предстояло около сорока минут.

Поезд тронулся, слегка покачивающийся вагон успокаивал, настраивал на спокойный лад. Постепенно мысли Тимофея перескочили с поставленной задачи на научную программу в целом. Затем он вспомнил начало своей учёбу в Российском Марсианском Университете, расположенном в огромном Марсополисе, где он успел поучиться осле поступления всего ничего.

Одарённый гимназист Тимофей Черных блестяще сдал экзамены на математический факультет, и уже через три месяца учёбы на подготовительном курсе, он подал заявку на исследования в области наномашин. Его талант и заявка были высоко оценены – совсем ещё юный студент смог выиграть грант земной корпорации Заслон. Важность его темы лично отметил президент корпорации на церемонии вручения грантов.

Вот уже больше шести месяцев Тимофей Черных числится исследователем и работает в лаборатории знаменитого профессора Лыковского, которого среди сотрудников и учеников попросту зовут Кондратьичем.

Переехавшего с Марса на Лунное Орбитальное Кольцо студента встретила новая жизнь с научной работой, учёбой, непременными попытками завести новых друзей и тоскливой разлукой с семьёй…

Размышляющего Тимофея накрыла волна тёплых семейных воспоминаний, а потом он задремал, полностью расслабившись. Проснулся Тимофей от привычно-лёгкого касания пси к разуму.

Поезд подъезжал к станции Чайна-Цзунь.

Тимофей встряхнулся ото сна и вышел. Здесь, в отличии от множества других станций, отдельной группой располагались скоростные лифты для подъема на «лёгкую» башню, возвышающуюся над Лунным Орбитальным Кольцом на невообразимую высоту.

Спустя десять минут он уже был пристёгнут к креслу, и летел на верхний уровень башни Цзунь. Скоростной лифт-экспресс сделал только одну остановку – на Венере, где вышло несколько человек, а затем помчал Тимофея на крышу мира, к Марсу.

С каждым метром набранной высоты, земная нормальная тяжесть, ставшая уже более-менее привычной, но всё равно изматывающая, отступала. На верхнем уровне, носящем имя его родной планеты, он легко вышел, чувствуя себя заново родившимся.

Башня была достаточно высокой, чтобы снизить искусственную силу тяжести, создаваемую вращением Кольца. Это было одно из его любимых мест на Лунном Кольце. Здесь всегда встречалось много марсиан и космиков, которые, не спеша, прогуливались по кольцевому обзорному коридору.

Тимофей присоединился к отдыхающим, наслаждаясь видами техногенных лунных пейзажей, которые нависали прямо над головой. Массивную Луну с обширными производственными комплексами на поверхности, хорошо дополнял величественный вид орбитального кольца. Оно виднелось далеко внизу, и уходило тонкой линией за лунный горизонт. Были видны и другие башни, протянувшиеся еле заметными усиками вверх, к Луне.

Иными словами, вид тут был замечательный.

Многие новички пользовались услугами интерактивных гидов, рассказывающих целый ворох различных интересных фактов о Луне и Лунном Кольце через пси. Тимофей же уже был завсегдатаем – его интересовало здесь нечто другое. Он хотел воспользоваться комфортными для себя условиями, чтобы возобновить размышления.

Немного погуляв и подумав на вольные темы, студент прошёл в гостевой зал с расставленными в уютных приватных зонах мягкими удобными креслами. Заказав огромную кружку марсиано, он, в ожидании заказа, развернул голоэкран на своём кармаке – карманном компьютере с функциями нейротерминала, и погрузился в работу.

Маленькая аватара Кондратьича в лабораторном чате одобрительно показала ему большой палец.

«Итак, что мы имеем…»

Тимофей собрал свои разобранные мысли в кучу, и снова начал считать, управляя расчётами на лабораторном квантовом искине, называемом в обиходе инком, через пси и получая результаты на голо кармака.

Как известно, наномашины делятся на два типа – первый тип узкоспециализированные наниты, выполняющие строго заданную, утилитарную функцию. Подобные наниты широко применяются уже несколько столетий в композитных мета-материалах и прочих сложных веществах, где требуется задавать сложные функции на молекулярном уровне. Например, на применении специализированных нанитов с лечебными функциями основаны многие лекарственные и биологически активные препараты.

Тимофей вспомнил грави-адаптоген, наниты которого внедрялись прямо в мышцы и иные ткани организма. Они усиливали клетки организма и поднимали уровень устойчивости к повышенной силе тяжести. Тот же Заслон выпускал наниты первого типа на своих фабриках неисчислимыми мириадами штук.

А ещё существовал второй тип наномашин. Универсальные, адаптивные наниты, могли формировать сложные кластеры, выполняющие практически любые заданные функции. Такие изделия стоили дорого, и выпускали их в гораздо меньшем количестве. Сложности были как в технологическом ключе, так и в вопросах безопасности – уж очень опасными могли быть последствия их неконтролируемого применения.

Одним из самых успешных проектов был реализован в Калифорнии. Знаменитый оружейный кластер Призрак был, без сомнения, выдающимся достижением. Призрак продавался богатейшим людям Солнечной системы – как скрытое оружие самообороны. Тонкий слой нанитов совершенно незаметно распределялся по телу хозяина. Владельцу нужно было только отдать мысленную команду через пси. После чего кластер собирался в руке, принимая форму компактного пистолета-иглера. Причём иглер сразу после сборки был уже заряжен тридцатью иглами-импульсерами, поражающими цель высвобождением электрического заряда.

Второй, широко известный проект реализовала корпорация Заслон. Там, под научным руководством учителя Тимофея профессора Лыковского, разработали медицинский кластер Пирогов-НН128, который предназначался для проведения тонких хирургических манипуляций.

Одним из основных вопросов создания кластеров из нанитов второго типа заключался в решении задачи управления огромным множеством наномашин. Корпорация Заслон, решая эту проблему, пыталась отодвинуть на рынке своего главного конкурента – Калифорнийское нанотехнологическое комьюнити. В этом её поддерживали власти федерации, благодаря чему и была начата обширная научно-технологическая программа с раздачей грантов студентам и молодым учёным.

Почти год назад, одарённый уникальным математическим талантом студент первого подготовительного курса Тимофей Черных подал заявку на грант, он хотел заняться исследованиями систем управляющих функций нанитов второго типа.

И вот теперь он оказался здесь…

Компактный дрон-доставщик прервал размышления приветственным писком. Тимофей вынырнул из расчётов и увидел зависшую в воздухе небольшую зализанную платформу с прицепленным грузом. Доставщик, тихо жужжа вентиляторами, аккуратно поставил на столик большую, герметично закрытую чашку и выложил свёрток с печеньем.

– Приятного аппетита, будем рады, если вы зайдёте к нам ещё, – выпалил дежурную фразу дрон, и улетел.

Тимофей взялся за перекус. Он с предвкушением развернул свёрток, и достал оттуда две ноздреватые шоколадные печеньки – одна традиционно назвалась Фобос, а вторая Деймос.

Кондратьич каждый день ему говорит, что перерывы в работе делать, не только нужно, но и важно. Сейчас Тимофей впервые согласился с этой мыслью.

Он провёл несколько часов за расчётами и моделированием на выделенных мощностях лабораторного инка. Попытки найти систематику в обнаруженных им возмущениях низкоуровневых информационных систем нанитов так увлекли Тимофея, что счёт времени был полностью потерян – он работал через пси и практически неподвижно замер на мягком диване.

Очередной контрольный график неспешно разворачивался в многомерном пространстве, Тимофей зачарованно смотрел на выбранные им точки, и всё более отчётливо понимал – что решение хоть и опять ускользает, но всё же оно где-то рядом…

– С тобой всё в порядке? – он услышал звонкий девчоночий голос прямо над собой, и вздрогнул.

– А, что?

– Ты тут сидишь без движения уже больше пяти часов, вот я и решила проверить.

Его затуманенные глаза наконец-то прояснились, и Тимофей увидел склонившуюся над ним симпатичную девушку с живыми серыми глазами и собранными в аккуратную причёску пышными волосами.

– А ты кто? – спросил он, запоздало понимая, что ведёт себя не вежливо.

– Меня зовут Янга. Я работаю администратором этого зала. Кто-то же должен присматривать за дронами.

– А, ну да, то есть ясно… В общем, я хотел сказать… – замямлил Тимофей.

– Всё-таки с тобой что-то не то, может дать воды? – улыбнулась Янга.

– Да нет, то есть, да. Не откажусь, спасибо…

Тимофею всегда с трудом давалось общение с девушками, он стеснялся, сбивался с мысли во время разговоров. В общем, в свои шестнадцать лет, он так и не подружился ни с одной. А тут ещё сказалась усталость от расчётов, да и эти чудесные серые глаза… Он неловко встал, и, засуетившись, чуть пошатнулся.

– Эй, ты чего? – … придержала его за локоть.

Тимофей покраснел.

– Да я так… Я тут работал… Считал кое-что и увлёкся. Спасибо. Меня кстати Тимофей зовут.

К ним подлетел дрон с бутылкой воды.

– На, держи, – Янга ловко подхватила бутылку, и сунула ему в руки.

– Спасибо!

Тимофей приник к горлышку бутылки, в несколько глотков опустошив её. Он и не догадывался, что так сильно хочет пить. Вода освежила его, мысли приобрели более-менее стройный порядок.

– Уфф. Теперь мне лучше. А ты здесь работаешь?

– Помогаю, в свободное от учёбы время.

– Понятно. Спасибо за помощь, я, наверное, пойду.

– Дойдёшь? Или тебя провожать надо чтобы не упал? – фыркнула Янга.

Тимофей снова засмущался – странно такое слышать от девушки. Он часто слышал, да и читал в книгах, что обычно требуется поступать наоборот. И смущение подтолкнуло его как-то сгладить неловкость.

– А ты где-то учишься? – у него и в мыслях не возникло, что этот вопрос мог тоже оказаться бестактным, но всё обошлось.

– Космотехникум в хабаровском секторе.

Тимофей снова подвис, пытаясь сообразить – где это. А потом, мысленно хлопнув себя по лбу за тупость, потянулся к пси… И узнал. Это было недалеко как от башни, так и от университета.

– Летать будешь? – он неопределённо махнул рукой, как бы показывая космос вокруг.

– Буду, – она улыбнулась, – Но пока здесь помогаю, я на подготовительном курсе. Практические занятия начнутся ещё через год.

– Ух ты, сколько ещё времени, – вырвалось у Тимофея. – То есть я хотел сказать, что я тоже на подготовительном.

– Времени? Да я жду не дождусь, – девушка недовольно нахмурилась.

– Так я пойду, ладно?

– Если не свалишься по дороге, то иди, – Янга пожала плечами, развернулась в глубину зала, туда, где была барная стойка, и, не оглядываясь, направилась к ней.

Тимофей замялся, ощущая неловкость и стеснение – разговор закончился скомкано. Он тоже сделал несколько шагов, что-то мучительно разглядывая внутри себя, а потом, выдохнув, повернулся к ….

– А ты долго ещё будешь работать? Может я тебя провожу?

Янга обернулась.

– Ты? Да ты же еле на ногах стоишь, – она улыбнулась.

– Я уже в норме, честно. Спасибо тебе за воду. Я серьёзно. Давай я тебя провожу.

– Ну ладно. Я заканчиваю смену через час, подождёшь? Только если опять отрубишься, тогда я ждать не буду.

Тимофей, волнуясь, дождался пока Янга закончит, и проводил её. Они сначала ехали на метро, потом спустились на виа и пересели на местный трамвай, и через пару остановок оказались недалеко от её дома.

Янга оказалась местной и Тимофей, впервые за полгода жизни на Лунном Кольце, оказался среди жилых блоков. Раньше он всё своё время проводил в студгородке, в большом Ломоносовском парке рядом с ним, или здесь, в башне Цзунь.

Наступил момент расставания – они стояли рядом с её домом. Тесно сжатая между жилыми блоками пешеходная дорожка утопала в зелени – от стен её отгораживали пышные кусты и невысокие, но раскидистые деревья. Янга остановилась, и посмотрела на Тимофея, её лицо было скрыто в густой тени, свет ночного фонаря освещал её со спины, подчёркивая ореолом тёмную фигуру.

– Спасибо, что проводил, мне было приятно.

– Спасибо, что разрешила проводить.

Они оба замолчали, возникла неловкая пауза. Тимофей мучительно пытался что-то выдавить из себя, но нужные слова никак не хотели появляться в пустой голове.

– Ладно, я пойду. Заходи ещё, в мою смену. Я пока дежурю, то людей почти не вижу – всю работу дроны делают. Поболтаем.

– Обязательно.

– Пока! – Янга отвернулась от Тимофея, и пошла в сторону своего блока у самой двери не выдержала и оглянувшись подмигнула ему.

А он побрёл обратно, наслаждаясь ночной тишиной и густыми сумерками жилого сектора. Лунное Кольцо, как и все станции Федерации в космосе, жило по среднесолнечному времени, которое соответствовало земному часовому поясу на границе Европы и Азии.

Ночью в секторах с жилыми блоками освещение приглушалось, создавались густые сумерки: виа, переулки, пешеходные дорожки и парки освещались уличными фонарями, имитирующие такие же земные устройства. Люди, жившие в космосе уже несколько столетий, крепко держались за видимые признаки традиционной земной жизни.

Пустой ночной трамвай довёз его до лифта на станцию метро. А ещё через час, Тимофей был в своей комнате, в общежитии университетского студгородка.

Глава 2. Песчаные человечки

Утром воодушевлённый молодой исследователь появился в лаборатории в обычное время. Кондратьича ещё не было, поэтому просто Тимофей уселся за своё рабочее место и снова занялся цифрами и графиками.

Начинало что-то получаться.

К обеду Тимофей явно увидел системные корреляции в информационных процессах широкой выборки калифорнийских нанитов – протекающие там несанкционированные потоки информации имели множество характерных совпадений. И при этом не существовало никаких объяснимых причин этих аномалий. Сразу после достижения результата, возникла идея применить ту же методику к нанитам разработки Кондратьича.

К обеду профессор Лыковский появился в лаборатории, и Тимофей поспешил к нему в небольшой кабинет, даже скорее выгородку со стеклянными стенами.

– Александр Кондратьич, у меня тут результаты кое-какие получились. Хочу с вами обсудить, – нетерпеливо выпалил Тимофей.

– И тебе здравствуй, Тимофей! – ответил Кондратьич.

– Ах да, здравствуйте, Александр Кондратьич.

Профессор, положил портфель на полку, устроился в кресле и кивнул Тимофею, огладив свою шкиперскую бородку.

– Ну давай, эт самое, показывай.

– Так, вот, – Тимофей усилием мысли, через пси активировал голо и вывел на него полученные графики корреляций.

– Да, интересно. Только, эт самое, я бы проверил на предмет ошибок выборки. Ты же обрабатывал данные только по калифорнийским нанитам? Надо проверить наши. И вторая проблема, которую я вижу – выборка сделана по доступным образцам, а что будет у недоступных?

Они ещё обсудили результаты, и Тимофей ясно увидел, что даже при текущих данных модель обработки можно улучшить.

– Ладно, потом досчитаешь, – сказал ему Кондратьич, – Эт самое, пошли со мной, покажу кое-что.

Он провёл его в отдельную, изолированную от остальных помещений лабораторию с хитрым многокамерным шлюзом и системами очистки. Пройдя шлюз они надели белые лабораторные комбинезоны. Затем прошли ещё через один шлюз, и перед Тимофеем оказался полностью закрытый стеклянный куб с размерами сторон примерно в метр. Куб одиноко стоял посреди пустого помещения.

– Ну как, – загадочно спросил профессор.

– А что это? – Тимофей с интересом посмотрел на кварцевый песок, покрывающий пол в кубе. – Это они? Наниты?

Песок вдруг вздрогнул и сформировал карикатурного человечка, потом второго, потом появился мячик. А следом человечки начали перекидывать его друг-другу.

– Ух ты! – Восторженно выдохнул Тимофей. – А как это работает?

– Через пси, эт самое. Я отдаю команды, представляю себе результат и вот он…

Человечки рассыпались.

– А можно мне попробовать?

– Можно, держи ключ.

Тимофей ощутил через пси получение ключа доступа. Быстро ознакомился с инструкцией и попробовал сделать человечка.

Похожие на мельчайшие кварцевые песчинки, базовые кластеры нанитов взметнулись в воздух маленьким смерчем и опали вниз.

– Сложно, – заметил Тимофей.

– Я долго пробовал. Обрати внимание, эт самое, что они, конечно же, не летают просто так. Они опираются друг на друга и могут придавать соседям небольшой импульс. А когда ты их соберёшь в большой кластер, тогда можно и мячик покидать, – улыбнулся Кондратьич. – В общем, эт самое, я пойду, а ты играйся. Ключ даёт доступ в лабораторию в любое время.

Кондратьич ушёл, а Тимофей пропал, забыв обо всём. К вечеру ему через пси прилетел смайлик от Янги. Тимофей спохватился, и уже через десять минут подбежал к лифту, поднимающемуся на станцию метро, а через час они снова встретились.

– Янга, а я всё хотел спросить про твоё редкое имя, что оно означает?

Смеющаяся Янга, глядя на Тимофея, прищурила серые, с длинными ресницами газа, и тряхнула головой так, что её пышные волосы взлетели в низкой гравитации уровня Марс, ответила:

– Папа говорит, что это старинное слово «молодость». Мы из народа далтов, это на их языке.

– Никогда не слышал, очень интересно.

– Правда? Всем давно уже плевать на далтов.

– А я не все, я всё хочу о тебе знать.

– Первая община моих предков появилась там ещё до того, как появилось Кольцо, – она протянула руку вверх, и указала на Луну. – Кто были эти переселенцы, и откуда неизвестно. Далты жилы на Луне столетиями и работали на заводах и фабриках. Они добывали и плавили руду, работали на постройке первого межпланетного флота, летели на Марс.

– А сейчас?

– На Луне остались малочисленные общины чудаков, все остальные давно переселились на Кольцо. Или улетели за орбиту Юпитера, в зону Далеко Далёкого. Папа рассказывал, как трудно было первым переселенцам с Луны на Кольцо. Лунная гравитация изменила их, ослабила мышцы и кости, далтам приходилось постоянно летать с Кольца обратно на Луну – для отдыха и реабилитации. Работали пару недель, а потом пару недель отдыхали, всё наладилось только через пару поколений.

– Я бы слетал на Луну, только вот никак не соберусь.

– Хочешь, я проведу тебе экскурсию в выходные?

– Конечно.

Они долго ещё сидели в башне и болтали, а потом решили ехать в Ломоносовский парк. Он встретил их ночным сумраком и влажным растительным воздухом. Было хорошо просто идти по дорожкам между деревьев, встречая редкие компании студентов. Иногда в темноте слышался смех или песни под гитару. Сами собой темы для разговоров иссякли, и они просто молча сели на одну из парковых скамеек.

– Я очень рад, что познакомился с тобой, – сказал Тимофей.

– И я тоже рада, – Янга немного покраснела, но Тимофей не заметил этого в парковом полумраке.

Наступило молчание, сначала оно было романтичным. А потом Тимофей стал ощущать неловкость, он пытался что-то придумать, что-то сказать, но не выходило. Янга иногда поворачивалась к нему лицом и улыбалась, глядя в глаза. А он, как будто, впал в паралич.

Мысли Тимофея бешено скакали, он хотел… Хотел высказать Янге свои мысли, выразить ей весь океан своих чувств… Но не знал что сказать. Раз за разом, он уже почти открывал рот, но всё возвращалось на круги своя.

– Может ты проводишь меня домой? – наконец Янга прервала затянувшуюся паузу.

– Да, конечно, – Тимофей немного расстроился, он не хотел с ней расставаться.

И тут его поразила гениальная мысль. Он мысленно хлопнул себя по лбу – немного сожалея, что раньше не догадался. И, одновременно, вновь обрёл способность нормально говорить.

– Янга, а хочешь кое-что увидеть? Интересное?

– Что?

– У меня… У нас в лаборатории… У меня есть доступ к настоящему чуду, – выдохнул он.

– К чуду? Расскажи! – серые глаза Янги засверкали любопытством.

– Это нужно видеть. Пойдём!

Он встал и взяв её за руку потянул за собой.

– Может в другой раз?

– Другого может и не быть, пошли пока у меня ключ есть. Не увидишь, потом жалеть будешь.

И они направились в ночной университет.

Негромко смеясь и болтая, поднялись на лифте и прошли по полутёмному коридору к лаборатории.

– Так, сейчас, – бормотал Тимофей, млея от близости Янги, и волнуясь, что ключ не сработает.

Ключ сработал, открывая доступ в первый шлюз.

– И что тут такое? – спросила девушка.

– Лаборатория наномашин, я здесь работаю.

– Ух ты, и что будешь показывать?

– Скоро увидишь, – Тимофей держал интригу до последнего.

– А это не опасно? Я всякие ужасы читала про нанитов. И гололенты смотрела.

– Нет, не опасно.

Наконец он завёл Янгу в лабораторное помещение с кубом.

– Выглядит странно, что это?

– Смотри.

Из мельчайших частиц, которые, кстати, были не элементарными нанитами, а являлись субкластерами – своеобразными строительными блоками, собрался человечек. Янга охнула, а у человечка появилось примитивная рожица из двух точек-глаз и черточки рта. Затем он улыбнулся, помахал рукой и подпрыгнул. А рядом с ним поднялась лошадка. Человечек забрался на неё и поскакал по кругу.

– Ой, – сказала Янга, – Это из нанитов собрано? А как?

– Я собрал, через пси. Силой мысли.

– Ничего себе…

Они игрались около часа, Янга загадывала новые фигурки или действия, а Тимофей их создавал. Иногда они получались, а иногда нет, рассыпаясь комьями и разлетаясь пылевыми облаками. Тогда Янга заливисто смеялась.

– Ой, мне пора, – опомнилась девушка, получив сообщение через пси. – Мама домой зовёт. Уже поздно.

Тимофей снова проводил её до дома и… Так и не решился поцеловать…

Рано утром он снова был в лаборатории. Игры с нанитами в изолированном пространстве дали новые выборки, и их нужно было срочно просчитать. По крайней мере, Тимофею очень сильно хотелось это сделать, чтобы потом сравнить результаты со вчерашними выкладками.

А ещё он переживал, как бы его ночную выходку не заметили.

Но всё обошлось.

Кондратьич появился около десяти часов, поздоровался, полистал графики и переслал Тимофею дополнительные данные по нанитам Заслона.

Теперь у него было три группы данных. В первую входили калифорнийские наниты, использующиеся в различных изделиях по всей Солнечной системе, во вторую такие же, но производства Заслона, и в третью вошли данные по изолированным от окружающего мира экспериментальным нанитам лаборатории.

Математическая модель их поведения уже была готова и новые вычисления были сделаны практически мгновенно. Характер несанкционированных сигналов что у калифорнийских нанитов, что у своих – заслоновских, был примерно одинаков. А вот у изолированных экспериментальных эти информационные всплески отсутствовали. Значит причина, вероятно, была внешней.

Следующий эксперимент они придумали с Кондратьичем вместе. Небольшая часть изолированных нанитов была извлечена из экранированной лаборатории, после комплекса замеров выяснилось, что несанкционированные всплески нарастают со временем, но прирост крайне медленный.

Также удалось установить, что дело не в пси, хотя первая мыль была, что именно эта всепроникающая технология, полностью контролируемая инками, может порождать паразитные информационные явления.

Эта теория была сразу отброшена, ведь в изолированной зоне пси работала. Наниты через неё и управлялись.

Наступил момент, когда Кондратьич задумчиво оглаживая бородку сказал:

– Ну что же, тебе повезло увидеть ещё одну грань современной науки в действии – нам нужно доложить результаты университетскому инспектору по этике исследований. Подготовить доклад я поручаю тебе, завтра у девять утра идём к нему. Ясно?

– Да, Александр Кондратьич, – отозвался Тимофей.

– И смотри у меня, – профессор остро взглянул ему в спину, – Больше по ночам так долго не гуляй, родители мне за тобой присматривать поручили, как-никак!

– Не буду, – вздрогнул Тимофей.

Вечером он опять встретил Янгу в башне. И они долго сидели в почти пустом обзорном зле, смотрели на Луну и разговаривали.

– Расскажешь, как на Марсе жил?

– Конечно…

Глава 3. Инквизиция

Утром Тимофей спешно готовился к разговору с загадочным инспектором. Около девяти из своей выгородки выглянул Кондратьич и крикнул в лабораторный зал:

– Тимофей! Ты готов?

– Да.

– Отлично, тогда пошли.

Они вышли из лаборатории и направились к лифту. По дороге Кондратьич объяснял, что должность инспектора по этике научных исследований есть при каждом университете и любом другом научном учреждении. Должность эта была не сильно заметная, и даже скромная – обычно на неё старались брать людей педантичных и занудных.

– А чем всё-таки они занимаются? Я помню, что у нас в Марсополисе вроде тоже был такой дядька, про него говорили, что он из отставных космофлотцев. И что может любому профессору всыпать.

Кондратьич засмеялся.

– Может и всыпать. Я вашего Панкратия Карловича знаю: он хоть и зануда, но в молодости был тем ещё задирой. А задача у них простая, хоть и не очень афишируемая – они крамолу ищут.

– Что?

Тимофей быстро глянул через пси в энциклопедию и узнал, что это слово в старину обозначало государственное преступление и измену. На него словно пахнуло сырыми средневековыми подземельями, а перед мысленным взором пронеслись отрывки из приключенческих исторических гололент.

– Следят, чтобы мы, учёная братия, не очень-то тут выдумывали всякое, – усмехнулся Кондратьич.

За разговором они незаметно достигли лифта и сели в него совершенно одни – время было самое рабочее и людей в коридорах было мало.

– Ну что, эт самое, поехали в казематы инквизиции? – спросил Кондратьич и, хитро подмигнув, нажал кнопку минус десятого этажа, самого нижнего этажа в университете.

Тимофей зябко поёжился. А потом, измученный таинственными загадками, послал запрос через пси, пытаясь выяснить – чем же, всё-таки эти инспекторы занимаются.

И выяснил.

Ответ был тривиальный и лежал на поверхности. Инспекторы следили за тем, чтобы научные разработки не затрагивали опасные для существования человечества технологии, и не нарушали таким образом экстерриториальный кодекс федерации о преступлениях против человечества.

Лифт выпустил их на мрачном техническом этаже, на перекрёстке из нескольких больших тоннелей. Все стены которых были увиты паутиной из кабелей и труб.

– Как тебе подземелье? Бывал здесь?

– Нет.

– Любят они забираться в такие места. Романтика тёмных времён, понимаешь, – зловеще проговорил Кондратьич. – Пошли, нам туда.

Кондратьич махнул в сторону, указывая направление. Несмотря на то, что это был самый нижний этаж, вдали виднелись идущие куда-то люди. Но Кондратьич до них не дошёл, свернул в один из боковых проходов, затем была лестница, ведущая ещё ниже.

Сразу после спуска на два пролёта, они попали в обширное вытянутое помещение, вдоль стен которого стояли столы, уставленные различными странными предметами. Тимофей сразу углядел похожий на шлем скафандра старинный рыцарский шлем, какие-то странные плетёные предметы, пси подсказало, что они называются корзины, на столах лежали груды древних мечей и разные механизмы, а стены были полностью завешаны необычными плакатами.

Перед Тимофеем замелькали надписи: «Цирк! Цирк!», «Концерт», рисованные лица людей в старинной одежде, потом ещё одна надпись: «Не болтай» …

– Интересно? – спросил его Кондратьич, улыбаясь.

– Ага.

– Профессор Чжан Фа историк и реконструктор, ну и, эт самое, инспектор по совмещению.

Помещение закончилось дверью с большим плакатом, на котором была надпись китайскими иероглифами:

«Товарищ диссидент, помни, что только кровавая гэбня может спасти тебя от справедливой народной кары!»

– А это про что? – спросил Тимофей.

– Да любит он шутки шутить на тему своей профессии. – улыбнулся Кондратьич. – С историческим уклоном.

И постучал в дверь.

Профессор Чжан принял их радушно и усадил на гостевые кресла перед своим рабочим столом. Он был не один, в обширном кабинете присутствовал ещё один человек, представившийся Вадимом.

В отличие от каморки профессора Лыковского, кабинет Чжан Фа был просторный – с большим количеством закрытых стеклом стеллажей, на которых были размещены различные древности.

Тимофей как раскрыл рот от удивления, так и не закрывал его.

– Эт самое, хорошо устроился, Фа, – сказал Кондратьич, устраиваясь в удобном кресле.

– А я тебе говорил, что тут внизу места полно. Это вы там на головах друг у друга сидите. А тут огромные пустые отсеки. Чаю или кофе? У меня есть синий чи с Марса. Тебе, наверное, будет приятно вспомнить родину? – Чжан Фа повернулся к Тимофею.

– Да, спасибо.

Инспектор кивнул, и тут же в углу, подчиняясь его мысленной команде, зажужжал кухонный комбайн.

– Так о чём вы хотели рассказать? Опять ваши наномашины?

Кондратьич обернулся к Тимофею, и обратился по-отечески:

– Эт самое, расскажи профессору – что ты там выяснил.

Тимофей немного оробел, но, уняв дрожь в руках, представил, что делает доклад на конференции и спросил:

– Инспектор Чжан, а можно воспользоваться вашим голо?

– Конечно, – кивнул тот, принимая от дрона чашки с чи и расставляя их перед гостями.

Тимофей откашлялся, встал, вытянувшись в струну, и начал.

– Наверняка вы знаете, что бывают наниты с так называемой «продвинутой» функциональностью – это когда они могут соединяться в кластеры.

– Да, это общеизвестно, – кивнул Тимофею инспектор.

– Понимаете, каждый нанит способен выполнять некоторую функцию. Причём, если, с точки зрения кластера, эта функция простая, то, на уровне самого нанита, его функция имеет сложную природу.

Тимофей сделал секундную паузу, и посмотрел на слушателей, как-бы спрашивая: «Я понятно говорю?» И продолжил.

– Это главное отличие «продвинутых» модификаций от обычных, которые окружают нас повсюду.

Он неопределённо покрутил рукой, подбирая пример, сбился и не стал заканчивать фразу.

А затем оседлал «волну», перестал волноваться и делать паузы, ожидая одобрения от собеседника.

– В основе функционирования нанита лежит выполнение многопараметрической функции, – подчиняясь его мысленным указаниям, на голоэкране поползла формула.

– На входе он получает обобщённую параметрическую матрицу, которая задаёт его поведение в составе кластера. А сам кластер реализует сумму частных функций каждого входящего в него нанита.

На голо появилась новая формула.

– В общем-то, так работают все варианты наномашин, но в случае «продвинутых» модификаций обобщённая матрица имеет очень большое количество параметров. Никак не ограничиваемых параметров. Это нужно для того, чтобы, собираемые из таких нанитов, кластеры имели максимум универсальности. Моя же работа тут, в университете, связана с изучением возможностей по анализу и синтезу полезных структур. Можно сказать, что я ищу работающие конфигурации матриц.

В общем, я проводил многомерный анализ по всей базе данных из современных образцов. И выяснил, что наниты подвержены странным информационным всплесками.

Тимофей дотянулся до стола, взял чашку, сделал глоток горячего чи и продолжил:

– Понимаете, я смог обнаружить группы нанитов работающих в каком-то едином ритме. Причём их информационные всплески не связаны с непосредственными утилитарными задачами. Это несанкционированная деятельность.

– То есть ты подозреваешь, что с нанитами что-то происходит? Что-то неправильное и опасное? Поэтому вы пришли к нам?

Инспектор взял со стола стакан с водой и тоже сделал глоток, а затем продолжил:

– Я по роду деятельности могу выдвинуть следующие версии…

Он стал загибать пальцы.

– Первый вариант – кто-то несанкционированно управляет нанитами дистанционно. Второй вариант – в управляющий контур нанитов попал вирус, случайно или умышленно. И третий вариант – в нанитах самозародился искусственный коллективный разум. А ты на каком варианте остановился? Хотя стой, есть четвёртый – чужие посылают нам сигналы?

– Я не думал, что вот так… – Тимофей растерялся от неожиданного напора инспектора, – Но я могу уверенно сказать, что чем больше кластер, или чем больше локальная концентрация кластеров в ограниченном пространстве, тем эти всплески более структурированы. Вот, например, в Калифорнии вообще максимум. Там не просто всплески, а целые информационные потоки. Правда у нас по ней данных маловато.

Тимофей вздохнул и посмотрел на своего завлаба.

– Вот Александр Кондратьич считает, что могут быть ошибки выборки.

– Могут, эт самое, – охотно подтвердил Лыковский, – Однако и утверждать, что расчёты Тимофея неточные я тоже не могу. Всё это настораживает.

Инспектор вздохнул и сразу стал выглядеть старше.

– Конечно, когда имеешь дело с нанитами, то сразу вспоминается история двести восьмидесятого года. Сколько лет потом мораторий действовал?

– Лет триста примерно.

– Слушай, парень, – Чжан Фа снова повернулся к Тимофею. – Я проверю, скидывай свои данные, мы загрузим их в инк инспекции. И оформи нам отчёт о выявленных проблемах. Наш инк займётся анализом и поставит твою заявку на контроль. У него таких контролей несколько десятков миллионов, но справится и ещё с одним. Устроит тебя так?

– Хорошо, я подготовлю отчёт об аномалиях. Завтра утром он будет у вас.

– Вот и отлично. Если ты действительно что-то в этом видишь, то продолжай копать сам. Ты же и так наукой в этом направлении занимаешься?

– Да, занимаюсь. Я же сказал, что это моё исследование.

– Тогда ты можешь держать нас в курсе. Высылай и дальше – всё что накопаешь интересного. И не тушуйся. Если инк увидит что-то серьёзное в твоих материалах, то мы тут же начнём принимать меры. Понял?

– Да, спасибо.

– Это тебе спасибо, за бдительность и гражданскую позицию! Провести вам экскурсию по моей коллекции?

Когда Тимофей и его учитель ушли, то Чжан Фа спросил у Вадима, который всё это время отмалчивался:

– Что думаешь?

– Надо проверять, загрузим в инк, посмотрим, – пожал он плечами, – Давай-ка лучше вернёмся к нашей проблеме с контрабандой инков повышенной разумности.

Когда Тимофей с Кондратьичем вернулись к себе, то завлаб спросил:

– Как экскурсия?

– Очень интересно, я бы хотел у него в исторической секции позаниматься. Это так здорово – сделать какую-нибудь старинную вещь своими руками.

– Записывайся, думаю он не откажет.

Вечером в парке Тимофей взахлёб рассказывал Янге об увиденном в музее Чжан Фа.

– Сколько интересного у вас в университете, – отметила она, – А у нас космос только через год начнётся.

– Зато ты потом столько всего в Солнечной системе посетишь.

– Конечно, пока ты там будешь кабинетную пыль глотать, – рассмеялась Янга.

Когда Тимофей проводил её до дома, то опять не решился поцеловать, хотя ему казалось, что Янга ждёт этого.

Постепенно все переживания прошлых дней забылись, а следующая неделя пролетела как в волшебной сказке. Тимофей словно поймал какую-то волну – радость от общения с Янгой гармонично сочеталась с успехами в исследованиях. Он, словно вытягивая за ниточку, нащупывал всё больше и больше закономерностей в многомерных математических моделях.

Поздним вечером три человека сидели в баре, расположенном в самой глубине верхнего уровня башни Цзунь. Они медленно потягивали привезённую с Ганимеда дорогую старку, а на закуску к ней были выставлены хрустящие солёные огурчики «По-волжски». Если бы Тимофей увидел эту компанию, то сразу бы узнал своего учителя завлаба Кондратьича, руководителя клуба реконструкторов историка Чжан Фа и Вадима.

Но он их не видел, потому что в это же самое время снова стоял вместе с Янгой у обзорного панорамного иллюминатора и рассказывал ей о жизни в Марсианских куполах. А трое сидевших в баре хорошо видели их обоих – поскольку бар «На оси» располагался на оси башни, точно в геометрическом центре уровня, и, с определённых ракурсов, из него была видна обзорная галерея.

– Он очень одарённый математик, – сказал Кондратьич, – Когда вырастет, эт самое, станет одной из ярчайших звёзд в нашей науке. Он как-то умудряется вытянуть из хаотических процессов стройные многомерные закономерности. У меня так не получается, у наших лучших инков так не получается. Я могу только наблюдать за результатами. В общем есть потенциал, да.

Кондратьич опрокинул в себя рюмку старки и хрустнул огурцом.

– Я с ним вожусь уже полгода, но парень очень подвержен настроению. Точнее его способности. Чуть больше двух месяцев топтался на месте, сидел абсолютно безо всяких результатов. А потом встретил её, – профессор кивнул на девушку, – и как будто проснулся. За несколько дней создал работающую модель. Знаете, я настолько боюсь нарушить его внутреннюю гармонию, что даже сделал вид, будто не заметил, как он эту Янгу водил в секретный лабораторный бокс. Лишь бы были результаты…

– И каковы они, эти результаты? – спросил Вадим, тоже хрустя очередным крепким огурцом.

– Эт самое, тревожные. Все, кто занимается нанитами, сразу вспоминают двести восьмидесятый год. А ведь точка эль-три до сих пор закрыта на карантин. В последних продвинутых модификациях нанитов наблюдаются автономные информационные процессы, особенно сильно это видно в Калифорнии. И, судя по всему, когда их много и они рядом, то процессы синхронизируются.

– Каким же образом? – спросил историк Чжан Фа.

– Так по общественным каналам связи. Каждый универсальный нанит имеет внешний интерфейс, а кластеры всегда собирают в своём массиве приемопередающие устройства. Связь – это основа управления продвинутыми нанитами, фундаментальная основа их архитектуры.

– Надо полагать защитные механизмы предусмотрены? Иначе это уже преступление.

– Конечно Фа, все эти моменты строго согласовываются с вашими. И, эт самое, даже в Калифорнии, несмотря на то что она в федерацию не входит. Там своё агентство по надзору.

– Да знаю, я знаю, – Фа успокаивающе протянул руку, – так, к слову, пришлось.

– Так что предлагаешь? – Вадим разлил по маленьким рюмкам ещё по тридцать грамм старки.

– Думаю, пора сообщить по вашей линии туда, – Кондратьич махнул рукой, указывая на потолок, и взялся за свою рюмку.

– Я свяжусь с генералом Ма, – сказал Вадим.

– Свяжись, – поддержал его Чжан Фа, – А пока, я бы рекомендовал вам съездить в Калифорнию с научным визитом. Опытом с ними обменяйтесь, или совместную образовательную программу проведите.

– Я и сам об этом подумал. – Ответил Кондратьич, – Завтра отправлю запрос доктору Родригесу.

– Вздрогнули! – произнёс Чжан Фа древний тост, до которых он был большой любитель, и поднял свою рюмку.

Когда они, через пару часов, сели в лифт, то Чжан Фа сказал Кондратьичу:

– Эта девушка, Янга. Она же как муза у него. Возьми и её с собой. Пусть поддерживает его тонус.

– Отличная мысль Фа. Завтра запрошу про неё все справки.

– Не трудись, Кондратьич, – улыбнулся Вадим, – Я уже выяснил. После того как он её сводил в закрытую лабу. Сам понимаешь, работа такая. Янга Валемирова учится на подготовительном в Космотехникуме, я её отпрошу. И с работы тоже.

Глава 4. Путешествие на Землю

В пятницу после обеда, когда большинство населения Лунного Кольца спешило с мест работы и службы на выходные, Тимофей с Янгой встретились в парке. Рано утром в субботу они планировали сесть на лунный челнок и слетать с экскурсией в старые лунные города. А сейчас они просто гуляли и внезапно, среди парковых дорожек, наткнулись на Кондратьича, Чжан Фа и Вадима.

В последние пару дней завлаб куда-то пропадал, и Тимофей обрадовался встрече.

– Здравствуйте, молодые люди, – кивнул Кондратьич. – А у нас, эт самое, к вам разговор.

– К нам? – удивлённо спросила Янга.

– Да, к вам. Присядем, – он показал на ближайшую скамейку.

– Александр Кондратьич, конечно присядем, – сказал Тимофей.

Они заняли ближайшую свободную скамейку.

– Тимофей, эт самое, мне нужно с тобой поговорить, да и Янге полезно будет послушать, – начал завлаб, – Тем болееона уже в курсе, чем мы с тобой занимаемся. Водил ведь на экскурсию?

Профессор улыбнулся и подмигнул покрасневшему Тимофею.

– В общем, мы с профессором Чжаном обдумали твои результаты и на инке их ещё раз погоняли. Пришли к выводу, что ситуация тревожная. В калифорнийских универсальных нанитах идёт какой-то процесс.

Тимофей весь превратился в слух.

– Мы не можем открыто вмешиваться в калифорнийские дела, это приведёт к международному скандалу, – добавил Чжан Фа. – А Сенат Венеры только и ждёт повода, чтобы вмешаться в земные дела.

– Да, ребята, это действительно так, – кивнул Вадим, – Кстати, Тимофей, в прошлый раз нам не удалось как следует познакомится. Я Вадим Александрович Трифонов, глава отдела безопасности корпорации Заслон.

Он протянул руку, и Тимофей пожал её.

– Мы решили провести разведку в Калифорнийском нанотехнологическом комьюнити, по вашей научной линии. Пообщаться с коллегами, попытаться собрать информацию, возможно поделиться нашей. Надо выяснить что там происходит.

– Но почему вы говорите это мне? – спросил Тимофей, а потом поправился, посмотрев на Янгу. – Говорите это нам? Так откровенно?

– Потому что мы не планируем спецоперацию, пока не планируем. А хотим предложить тебе отправиться туда чисто с научным визитом. Вместе с профессором Лыковским. И считаем, что будет полезно, если Янга будет с тобой. – сказал Чжан Фа.

Тимофей завис.

– Но почему? Зачем? Что я там смогу сделать?

– Ты талантливый математик, Тимофей. Наверняка ты сам это хорошо понимаешь. Наши коллеги там, – Чжан Фа махнул рукой в неопределённом направлении, – на Земле. Пристально следят за научными программами. Они с радостью примут у себя одного из победителей грантовой программы.

Вадим кашлянул и добавил:

– Мы хоть и конкуренты, но для научного общения нет границ. Есть небольшой шанс, что вам с Александром Кондратьичем удастся что-нибудь там выяснить, и им надо воспользоваться.

Возникла пауза, Тимофей напряжённо думал.

– Хорошо, я согласен. Возможно, мне действительно удастся узнать что-то новое, и может буду полезен. А ты Янга? Полетишь?

– Но зачем вам я? – удивилась девушка.

– Мы решили просто сделать вам обоим приятное, – ответил Кондратьич, – Да и мне понравилось, эт самое, то что ты не болтушка. Когда этот безответственный балбес сводил тебя в секретную лабораторию – ты проявила редкостное благоразумие, никому не став рассказывать.

Тимофей густо покраснел.

– Мы надеемся, что ты его там будешь удерживать от импульсивных поступков, – добавил Вадим.

– Но я же учусь, да и дома…

– Я в Космотехникуме договорюсь, не беспокойся. И с родителями тоже что-нибудь придумаем, – сказал Вадим.

– Тогда я согласна! – Янга с блестящими от восторга глазами посмотрела на Тимофея. – Буду его там направлять куда надо!

– Янга… – Тимофей засмущался ещё больше.

Через неделю Тимофей, Янга и Александр Кондратьевич стояли на посадку в летящий на Землю лайнер. Родители Янги попрощались с ними в зале вылетов. Её отец, крепкий седоватый и ещё не старый, выглядевший лет на восемьдесят, мужчина крепко пожал руку Тимофею. И высказал напутствие – поручив ему приглядывать за дочерью и строго наказав, чтобы они не занимались в поездке никакими глупостями.

Наконец они в посадочном шлюзе и медленно продвигаются в очереди среди других пассажиров. В лайнере была тысяча мест, поэтому посадка, хоть и осуществлялась одновременно через двенадцать посадочных шлюзов, всё равно была не быстрой.

Выстояв очередь, они прошли в один из салонов и разместились на своих местах. Ряды кресел занимали весь уровень, а в центре располагались лестница и лифт, пользуясь которыми, можно было попасть в другие салоны лайнера. Постепенно суета улеглась, а затем был объявлен старт. На обзорных голо можно было наблюдать за окрестным пространством, чем Тимофей с Янгой и занялись.

Лайнер вздрогнул, потом пассажиры ощутили толчок и сразу наступила невесомость, о которой предупреждала дежурная по салону стюардесса, когда требовала застегнуть ремни. Корабль был пристыкован к кольцу вертикально, сообразно ориентации искусственной силы тяжести – поэтому люди часто представляли его в виде многоэтажной башни. Отстыковавшийся от вращающегося кольца лайнер получил боковой импульс, направленный по касательной к окружности, и начал удаляться от причальных захватов.

На голо транслировались не только сигналы с камер лайнера, но и с кольца. Тимофей и Янга замерев от восторга наблюдали, как башня их корабля величественно поплыла в сторону, отдаляясь от их космического дома. Они же, находясь внутри, самого движения не ощущали, чувствуя лишь невесомость.

Спустя некоторое время, плывущая в пространстве башня лайнера мягко развернулась по направлению движения, последовал рывок и пассажиров слегка прижало к полу – появилось ускорение. Ниже голокартинки, на статусной полётной строке, появилось сообщение, что идёт увод космического корабля от Кольца на химических ускорителях. И через тридцать минут будет стыковка с основным двигательным термоядерным блоком.

Тимофей вспомнил свой прошлый космический перелёт. Тогда он путешествовал с Марса на Лунное Кольцо. Кораблям с термоядерным двигателем запрещалось стыковаться с орбитальными кольцами и жилыми космическими станциями. Большой межпланетный транспортник в грузопассажирской модификации высадил своих пассажиров на пересадочной станции-дебаркадере. Дебаркадер летал в пространстве вокруг первой точки Лагранжа между Землёй и Луной.

После высадки с межпланетного корабля Тимофею пришлось добираться до Луны на маленьком космическом челноке-орбе. Сейчас же им купили билеты на прямой рейс, лайнер летел прямо с Лунного Кольца, при этом, в целях безопасности, термоядерный двигательный блок стыковался к нему после старта, на удалении.

В комфортных креслах было удобно, а болтать с Янгой увлекательно. Тимофей совершенно не заметил, как пролетели полчаса до стыковки с основным двигателем. Их лайнер опять дёрнулся, и, спустя ещё десять минут, начал ощутимо набирать ускорение. Пассажиров придавливало к креслам всё сильнее и сильнее, пока, наконец, лайнер не набрал одну единицу.

Первая половина полёта к Земле началась. Около двух часов корабль шёл с ускорением, чуть меньшим одного «же», а затем отключил двигатель. Снова невесомость, разворот двигателем вперёд и постепенный набор обратного ускорения для торможения.

Ещё через два часа, началась стыковка с пересадочной платформой на орбите Земли.

– Эт самое, уже долетели? – профессор Лыковский с видом бывалого путешественника проспал весь перелёт и проснулся только перед стыковкой.

– Да, – ответил ему Тимофей.

Он и Янга, не отрываясь, смотрели через голо на огромную голубую Землю, нависающую над лайнером.

Кондратьич обратил на это внимание и сказал:

– Ладно молодёжь, пропустим рейсовый орбитер. Свожу вас на обзорную палубу.

– Ура!

Янге несмотря на то, что она поступила учиться в Космотехникум, ещё ни разу не доводилось летать куда-нибудь кроме Луны. И она искренне радовалась каждому новому впечатлению. Всё оставшееся до стыковки время девушка ёрзала, как на иголках, желая побыстрее своими глазами, не на голо, увидеть Землю вблизи.

Когда открыли переходный шлюз, Кондратьич, глядя на светящуюся энергией девушку, улыбнулся и отпустил их:

– Эт самое, бегите без меня. Я пока позабочусь о нашем багаже. Увидимся потом.

Янга вскочила с кресла и потянула Тимофея за собой:

– Давай быстрее!

Они протолкались через пассажиров к выходу из салона, впрочем, их попутчики, видя нетерпение молодых людей, охотно пропускали Янгу и Тимофея вперёд себя. А дальше всё было быстро – переходный шлюз, зона прибытия, где им не нужно было забирать багаж, несколько станционных коридоров. И огромный зал со стеклянным куполом, где можно было просто висеть в невесомости и бесконечно смотреть на прародину человечества.

Тимофей с Янгой взялись за руки, отключили магнитные подошвы и зависли перед огромной голубой планетой.

– Красота, даже не верится, что скоро будем внизу.

– Да, не верится, спасибо, что поехала со мной. Зачем мне одному такая красота?

Янга повернулась к Тимофею и внимательно посмотрела в его глаза.

– Это ты что сейчас сказал?

– Я? Ну это… – Тимофей застеснялся.

– Я что-то сейчас услышала, про красоту и… Я правильно поняла?

– А… Что? Подожди, – рука Тимофея крепко сжала пальцы Янги, и он выдохнув произнёс, – Я влюбился в тебя.

– Ой, – теперь пришёл черёд девушки краснеть, – И я тебя…

Их губы неловко встретились.

Через пять часов они сели в орб и перелетели на Калифорнийский орбитал. Тимофей, изрядно оглушённый прорвавшимся сквозь его внутреннюю плотину потоком чувств, практически не обращал внимания на дорогу. Поэтому и не заметил, как они оказались пристёгнутыми к ложементам спускаемого челнока.

Перелёт на Землю почти завершился. Опять рывок и челнок отстыковался от платформы…

Спустя три с небольшим часа, пассажиры стали выходить из салона челнока. Янга уже никуда не торопилась, поскольку они с Тимофеем попросту устали от почти шестнадцатичасового путешествия. А вот выспавшийся в дороге Кондратьич был вполне бодр.

– Эт самое, устали? – усмехнулся он, глядя на то, как его молодые спутники ковыляют между рядов ложементов к выходу.

– Да, Александр Кондратьич.

– Остановимся в гостинице при космопорте, я уже оплатил номера. А завтра нас ждут в Гигаполисе…

Через шлюз они перешли в длинную переходную трубу, ведущую в пассажирский терминал. Им так и не удалось увидеть выжженное солнцем голубое небо Невадского космодрома сразу после прилёта. Космическая техника опасна даже на Земле, и пассажиры покидали челнок через герметичные переходы.

Ещё около получаса они ждали робоплатформу с багажом. Янга даже начала дремать на плече Тимофея., от чего он замер в неудобном положении, боясь пошевелиться. А потом, через череду коридоров, эскалаторов и траволаторов оказались в гостинице Спэйси Джамп.

Утром Тимофей проснулся в отличном настроение и с чувством предвкушения новых приключений. Он каждой клеткой своего тела ощущал, как целый мир зовёт его, его и его любимую девушку. Пока он умывался, через пси звякнуло сообщение от Кондратьича:

– Встречаемся за завтраком через полчаса. Берите вещи, потом сразу на поезд.

А сразу следом, сообщение от Янги тёплой волной окутало его разум:

– Доброе утро! Проснулся?

– Доброе! Да! Собираешься?

– Почти собралась!

– Скоро увидимся!

Через двадцать минут Тимофей вышел из номера и сразу же увидел, как открывается соседняя дверь. Янга вышла с сумкой и поставила её на ожидающую их робоплатформу носильщика.

Тимофей увидел её густую копну волос и сразу понял, что соскучился.

– Идём? – весело сказала Янга.

– Конечно!

Она протянула ему руку и они, чуть ли не вприпрыжку, направились к лифту. Тимофей даже не обращал внимание на чуть давящую земную гравитацию.

А после завтрака они впервые оказались под открытым небом Земли. Это было нечто! Тимофей, как житель Марса, был достаточно привычен к открытым пространствам – купола на Марсе были прозрачные. А вот Янга…

Если бы не аптечка, чутко отработавшая её стресс введением соответствующего адаптанта, то коренная жительница замкнутых пространств космического кольца потеряла бы сознание. На них обрушилась целая гамма новых ощущений – бесконечное синее небо, сияющее солнце, сухой ветер, земные запахи, оглушающая жара.

Пустыня штата Невада, где располагался главный космодром Калифорнийской народной республики, была великолепна.

Поезд-маглев преодолел расстояние в пятьсот тридцать километров, разделяющее космодром и станцию Силикон Вэлли, за час. Троица путешественников сошла с поезда, а затем вышла со станции и оказалась на оживлённой улице Тихоокеанского Гигаполиса, протянувшегося вдоль западного побережья Северной Америки более чем на тысячу километров – от района Энсенада на юге, до Бодега Бэй на севере.

– Куда нам теперь? – спросил Тимофей учителя, вытирая пот с лица и с интересом разглядывая оживлённое уличное движение.

– Сколько тут мобилей, – протянула поражённая Янга, – Я, конечно, читала и смотрела, но всё равно это ошеломляет!

На Лунном Кольце, как и во многих других космических поселениях личного транспорта практически не было, и ей было непривычно видеть плотный уличный трафик.

– Я вызвал такси. Кстати, эт самое, вот и оно, – Кондратьич показал рукой на ярко-жёлтый мобиль.

Тимофей       и Янга, не сговариваясь, тут же, через пси стали уточнять, что это такое.

– А я видела в гололентах, – заметила Янга, обмахивая своё лицо в попытке освежиться, – Тут необязательно на метро или скутере ездить, можно нанять мобиль!

– Да, точно. У нас на Марсе есть подобная штука. Можно нанять вездеход для поездок по поверхности. Но у нас это называется «взять напрокат».

С одуряющей уличной жары, что тоже было в новинку людям, которые всю жизнь прожили в искусственной атмосфере, путешественники с удовольствием погрузились в прохладный салон мобиля.

– Едем в Кей Эн Си Кэмп, я связался с Родригесом, он нас ждёт, – напутственно сказал профессор и мобиль рванул по улицам Гигаполиса.

Они проехали несколько перекрёстков. Тимофей и Янга только успевали крутить головами по сторонами и охать от новых впечатлений. Движение стало ещё плотней, мобиль теперь ехал не быстро, то и дело останавливался.

Вот мобиль встал прямо у перекрёстка, ожидая, когда загорится зелёный цвет, чтобы пересечь очень широкую дорогу. На Марсе такие перекрёстки были. А вот Янге, и это тоже было в новинку – в том числе и ширина дороги. Ни одна виа на Лунном Кольце на могла с ней поспорить!

– О, смотрите!

Кондратьич показал рукой на большой грузовой мобиль, пересекающий перекрёсток по одной из дальних полос поперечной улицы.

Глава 5. Шторм

– Этот биггитрэк принадлежит нашим коллегам. Видите на борту надпись Кей Эн Си Нью эбилити оф ау лайв?

– Да, видим! – ответила Янга и улыбнулась Тимофею.

Внезапно кузов биггитрэка вспучился изнутри огромным пузырём, центровка нарушилась, и он начал переворачиваться на бок. Сидящие в салоне такси путешественники смотрели, как грузовик упал прямо на вздувшийся из фургона пузырь и подмял его под себя. От удара пузырь лопнул с громким треском, после чего из-под грузовика взметнулась какая-то рыжая туча. Взметнулась и быстро осела вниз, не оставляя после себя в воздухе заметной пыли.

Мобили, окружающие биггитрэк, встали как вкопанные. По-видимому, их бортовые инки вовремя смогли отреагировать на аварию.

– Ой, что это? – взволнованно спросила Янга.

А побледневший Кондратьич уже действовал. Сначала он попытался отдать команду инку такси сдать назад, чтобы развернуться и уехать. Но сзади они уже были заперты другими мобилями и ничего не вышло. Тогда профессор рванул дверь и громко сказал, почти крикнул:

– Это универсальные наниты Кэ Эн Си, надо быстрее уходить. Все наружу!

Он выскочил первым, а потом стал подбадривать своих отстающих спутников:

– Быстрее, быстрее!

Тимофей сначала оцепенел, пытаясь осознать происходящее, но крики учителя привели его в чувство. Он выбрался на улицу и протянул руку Янге. Ему ещё не было до конца понятно что происходит, однако слова учителя внушали изрядную тревогу, да и увиденное тоже.

«Наниты взломали грузовой отсек изнутри? А что дальше будет?» – он задавал себе много вопросов и пока не знал как на них ответить.

Янга быстро выскочила из мобиля вслед за Тимофеем и оказалась на горячем, нагретом солнцем дорожном покрытии. Она понимала, что происходит что-то опасное, сразу вспомнив смешных человечков в лаборатории.

– Быстрее, за мной! Сумки не брать!

Кондратьич решительно взял её за руку и потянул за собой, подальше от аварии. В тоже время вокруг них множество людей неспешно выбирается из мобилей, а некоторые даже идут в сторону перевернувшегося грузовика. Обратив на это внимание, он начал предупреждающе кричать:

– Эй, люди! Все назад, там опасно!

Импланты позволяли ему спокойно разговаривать на калифорнийском диалекте англо-испанского языка, и окружающие всё понимали. Но почему-то не спешили двигаться. Профессор проталкивался через толпу, образовавшуюся из пассажиров, остановившихся в заторе мобилей, и повторял:

– Там опасно, опасно! Всем нужно отойти назад.

А потом сзади раздался дикий крик боли, и сразу за ним второй и третий, а потом их сразу стало много. И собравшаяся толпа отшатнулась, в панике побежав прочь.

Тимофей оглянулся на крики и увидел, как на перекрёстке из рассыпавшейся нанопыли собирались человекоподобные фигуры и сразу же прыгали на ближайших зевак, с ходу нанося страшные смертельные удары.

К грузовику подбежал полицейский антрос. Выхватив иглер, он начал стрелять по собравшимся в кластеры нанитам. Искусственный разум антропоморфного серва быстро сообразил, что наиболее эффективным будет применить иглы-импульсеры с электрическим зарядом.

Пылевые люди, почти такие же, как в аквариуме лаборатории, только больше, сыпали искрами и распадались. А потом собирались обратно, теряя какую-то часть себя в виде разлетающейся пыли. Выстрелы антроса только задерживали их продвижение, но не останавливали.

Несмотря на малый урон, полицейскому удалось сбить первый порыв и, тем самым, дать возможность оставшимся в живых людям бежать. Пока он стрелял по собранным в псевдолюдей кластерам нанитов, к его ногам подползли несколько псевдозмей. Они, струясь, обвили ноги антроса, после чего он упал и замер.

Кондратьич не стал ждать завершения сражения антроса с нанитами, и после первых выстрелов увлёк своих спутников в сторону от злополучного перекрёстка, перейдя на бег. Точно также бежали и все остальные окружающие. Тимофей протискивался между остановившимися в пробке мобилями, крепко держа за руку Янгу, чтобы не потерять её в толкучке. Профессор бежал за ними.

Людей становилось всё больше – из остановившихся мобилей выбирались новые беглецы. Иногда приходилось закрывать распахнутые двери, перегораживающие дорогу.

Дальше от перекрёстка не всем ещё было ясно, что произошла катастрофа. Стали попадаться люди, сидевшие в салонах и просто глазевшие на происходящее. Кондратьич на ходу стучал в окна, и кричал осипшим голосом, чтобы они уходили. Кто-то слушал, а кто-то так и продолжал сидеть, словно в ступоре.

Навстречу пробежали ещё несколько патрульных полицейских антросов. Послышались сирены, над улицей, в сторону упавшего грузовика, пролетели два полицейских флайкара, обдав людей внизу тугими струями воздуха из укрытых в корпусах вентиляторных колодцев.

Это было необычно как для жителей кольца, так и для Тимофея, ранее жившего в марсианских куполах. Поэтому увидев флайкар в живую, не по голо, и ощутив силу порождённого винтами воздушного потока, подростки остановились чтобы проводить взглядом удалявшиеся летательные аппараты. Боковые люки флайкаров были откинуты и из них свешивались вооружённые антросы.

– Ребята, быстрее! Надо выбираться из пробки. – Кондратьич подтолкнул их в спины.

Тимофей отвернулся от флайкара и обомлел, посмотрев на пробку. Мобили плотно заполнили перекрытую улицу на несколько кварталов. Было видно, как люди вдали выходят на дорогу и пытаются посмотреть, что происходит впереди. А кое-кто из них даже лезет на высокие крыши грузовиков.

– Быстрее! Нужно добраться до перекрёстка!

В это же время, через пси стало транслироваться сообщение от местных властей. Территория вокруг кэмпа объявлялась запретной зоной, а всем гражданским предписывалось эвакуироваться. Поведение людей сразу стало меняться, движение толпы приобрело более упорядоченный вид.

Они побежали дальше, но двигаться становилось труднее, спасающихся от опасности людей было всё больше. Уже многие поняли, что нужно уносить ноги. Дорога была односторонней с небольшими тротуарами – плотный людской поток нёс их всё дальше и дальше от опасности.

Наконец, они достигли перекрёстка, он был удивительно пустым, хотя по всем четырём направлениям стояли мобили. Поперечная улица имела движение в обе стороны и здесь сразу стало свободнее – было куда сворачивать. Из-за угла резко приблизились сирены, на перекрёсток выскочил полицейский мобиль, а сверху пролетели в сторону взбесившихся нанитов ещё три флайкара. Одновременно с этим, от опрокинувшегося грузовика донёсся звук взрыва, а потом послышались частые выстрелы.

– Это уже не из иглеров, – заметил взволнованный профессор. – Ходу, ребятки!

Ещё через квартал стояло полицейское оцепление. Антросы перегородили улицу своими мобилями, и пропускали людской поток только в одну сторону – наружу. Тут же несколько полицейских оказывали помощь нуждающимся. Эвакуационное оповещение транслировали уже не только через пси, но и выводили на рекламные голощиты, сопровождая звуковыми объявлениями.

– Куда теперь? – Беспокойно и немного испуганно оглядываясь, спросил учителя Тимофей, когда удалось миновать оцепление.

– Я бы с удовольствием дождался первого орбитального челнока федерации со спасателями, чтобы отправить вас обратно, – ответил Кондратьич.

– Со спасателями? – Уточнила Янга.

– Я уже связался с друзьями. За нашей миссией наблюдали.

– Трифонов? – догадался Тимофей.

– Всё верно, ты сделал открытие, насторожившее многих. Поэтому мы здесь и нас, эт самое, подстраховывают. Жаль, что не хватило времени разобраться. Ведь только что, мы увидели экспериментальное подтверждение. Не вовремя.

Учитель показал в тень, отбрасываемую холлом ближайшего здания. Они чуть отошли от полноводной людской реки, спасающихся от катастрофы.

– Эт самое, никто кроме тебя, так и не смог понять, что с нанитами есть проблемы. Я только что связался с нашим местным коллегой. Родригес говорит, что вся их лаборатория в панике. Не из-за опасности, эт самое, у них всё спокойно – лаборатория удалена от основных производств комьюнити и хорошо охраняется. Они не могут разобраться в причинах, поэтому мы должны им помочь. Ты должен им помочь, Тимофей. – вспотевший после бега на жаре Кондратьич посмотрел на своего ученика.

Тимофею было страшно, мимо безостановочно двигались люди, спасаясь от гибели, он же пытался сделать выбор. Посмотрел на Янгу – а она также молча смотрела на него, ожидая решения:

«Отказаться в её присутствии? Невозможно!»

Тимофей кашлянул и решительно ответил:

– Я согласен, Александр Кондратьич. Что от меня потребуется?

– Нас заберёт флайкар лаборатории. Эт самое, поднимаемся на крышу. – голос учителя прозвучал заметно бодрее.

– А Янга? Может всё-таки на челнок?

– Не дождёшься! – ответила девушка, крепко сжав ладонь – он всё ещё держал её за руку. – Я с тобой!

Учитель только глянул на эту сцену, одобрительно улыбнулся и молча направившись внутрь здания. Судя по всему, оно было офисным – местные называют такие офис-билдингами. Навстречу им попались несколько взволнованных, и даже паникующих, людей в деловой одежде. Охраны нигде не было, пропускные турникеты просто распахнуты, редкие местные сотрудники проходили сквозь них наружу. Кондратьич уверенно вёл к лифтам.

– Эй, приятель! – из открывшихся дверей лифта вышел очередной эвакуирующийся. – Объявили эвакуацию, нужно покинуть здание. Ты куда?

– Дело есть, – ответил Кондратьич, и не останавливаясь заскочил внутрь.

А следом за ним в лифт юркнули Тимофей и Янга, также не обращая внимания на доброхота.

– Не переживай ты так, приятель. Всё нормально! Уходи сам! – Сказал Кондратьич в закрывающиеся двери.

Они поднялись на верхний этаж, прошли по пустому коридору. Кондратьич уверенно вёл их к лестнице на крышу, пользуясь картой, которая транслировалась прямо в мозг через пси. Дверь оказалась заперта.

– Сейчас.

Тимофей увидел, как учитель устало прикрыл глаза, явно уходя в пси. А спустя несколько минут замок щёлкнул.

– Родригес связался с местными властями. Наверх.

Поднимаясь по лестнице, Тимофей спросил, что было бы, если Родригесу не удалось бы связаться.

– Тогда, дверь бы выбили те, кто прилетит за нами на флайкаре. Без вооружённой охраны его не пошлют в такое время.

Наконец, они выбрались на крышу.

Прохлада и полутьма лестницы сменилась ярким и жарким солнцем. От крыши поднимались незнакомые запахи нагретых солнцем строительных материалов. Тимофей и Янга на миг замерли, впитывая новые ощущения.

Кроме солнца, на них обрушились крики людей, звуки стрельбы, полицейских сирен, эвакуационных оповещений и виды разворачивающейся катастрофы.

Кондратьич не зря выбрал именно это место. Восьмиэтажный офис-билдинг был одним из самых высоких в этом районе, застроенном преимущественно пяти-шести этажными домами. На крышу было удобно садится флайкару, а ещё с неё было удобно смотреть по сторонам.

Рядом с местом, где перевернулся грузовик с нанитами, поднимался густой чёрный дым – там явно что-то горело. Были слышны выстрелы. С крыши хорошо было видно, как к злополучному перекрёстку летят с нескольких сторон ещё несколько флайкаров, а вот пролетевших ранее не было видно.

Несмотря на яркий солнечный день, на них можно было разглядеть вспышки сине-красных световых сигналов. А ещё, высоко в небе, кружились несколько летающих машин гражданского вида. Тимофей решил, что это, скорее всего, местные стримеры – он часто видел такие сцены по голо.

– Вон там! Эт самое, видите? Производственные корпуса кэмпа. – Кондратьич показал на несколько коробок каких-то промышленных строений, возвышающихся над городским пейзажем.

– Там ведь много нанитов на складах? – спросила Янга.

– Уж наверняка, – ответил профессор.

К производственным корпусам кэмпа также летели около двух десятков летающих машин.

– И туда вызвали полицейских, – показала на них Янга.

А затем одно из этих зданий взорвалось.

Все трое инстинктивно упали за парапет, а следом до них донёсся и звук этого взрыва. Однако до кэмпа было далеко, поэтому они никаких особых последствий больше не было, и они почти сразу же поднялись обратно.

На месте производственного комплекса поднималось большое тёмное облако. Примерно половина летевших туда флайкаров, из тех, что находились ближе всего к эпицентру, исчезла.

А остальные продолжали полёт, резко меняя траекторию. Оставшиеся в воздухе флайкары уже не стремились долететь по прямой до цели, а стали огибать поднятое взрывом облако по дуге.

– Что там случилось? – прошептала Янга.

– Родригес ничего не знает, – почти сразу ответил ей профессор, который, очевидно, поддерживал связь по пси.

Они молча смотрели, как пылевое облако распухает, а потом постепенно, потеряв плотную форму, начинает оседать и разноситься ветром.

– Наш флайкар, – оживился Кондратьич, показывая на приближающуюся к крыше гражданскую машину. Впрочем, как и на ранее виденных полицейских, один из боковых люков был открыт, а в нём виднелся вооружённый антрос-охранник.

Янга продолжала наблюдать за последствиями взрыва, не отвлекаясь на подлетающих посланцев из лаборатории. Прямо на её глазах несколько полицейских флайкаров, летящих через остатки пылевого облака, закувыркались вниз.

– Что это?

– Что там случилось? – Кондратьич оглянулся на девушку.

– Там, там… несколько летающих машин попали в это облако, и почти сразу упали вниз. Как такое возможно? Там какой-то яд? – взволнованно заговорила Янга.

– В патрульной полиции Гигаполиса только антросы, яд бы на них не подействовал.

– А что тогда…

– Эт самое, – прервал Янгу профессор. – Мы уже видели, как наниты выводят из строя антросов.

– Они? Это облако из нанитов? Но как? Почему они взорвались?

– Я бы не говорил «они», Александр Кондратьич, – вмешался Тимофей, – Я бы сказал «Оно». Теперь очевидно, что калифорнийские наниты самоорганизуются, образуя единую систему! Как я раньше этого не понял. Вот смотрите…

– Постой, доберёмся до лаборатории расскажешь и, эт самое, покажешь. А сейчас ждём посадки, – учитель Тимофея прервался, наблюдая за облаком, – Эт самое, посмотрите, как оно рассеивается по большой площади вокруг взорванного производства. Возможно, они… или оно устроило этот взрыв, чтобы распространится? Нам нужно в лабораторию…

Посланный из комьюнити флайкар завис над крышей, разметав в стороны мелкий мусор струями воздуха от своих шестнадцати винтов. Антрос, почти висевший в открытом люке, махнул рукой, показывая, что нужно держаться в стороне.

Летающая машина пошла на посадку.

В полуметре от крыши машина зависла, антрос-охранник выпрыгнул и крикнул:

– Быстрее внутрь!

Ожидавшие эвакуации путешественники не заставили себя долго ждать. Первой в салон забралась Янга, потом Тимофей и Кондратьич. Антрос споро запрыгнул обратно, затем флайкар начал набирать высоту, и одновременно уходить в сторону от офис-билдинга.

В салоне сидел смуглый человек с тонкими усиками на молодом лице.

– Приветствую вас, я помощник доктора Родригеса. Меня зовут Мигель.

Он протянул руку сначала Кондратьичу, а потом и Тимофею с Янгой.

Флайкар быстро летел в сторону кэмпа, минуя разворачивающуюся внизу битву. Подростки прилипли к окну и во все глаза смотрели, как одни антросы-полицейские отбиваются от наседающих на них других антросов-полицейских. Нападавшие были укутаны в своеобразные шлейфы из нанитов. Тимофей, которым овладели противоречивые мысли и сомнения в правильности выбора, то смотрел в окно, то переключался на расчёты, выполняемые им через кармак.

– Они каким-то образом берут управление на себя, – заметил Тимофей вслух. – Заражают антросов. Могли и те флайкары попытаться захватить, но видимо неудачно.

– Формируют зонды и подключаются к системным линиям данных, а также напрямую к управляющим оптоядрам, – ответил ему Мигель.

– Вы это точно знаете?

– Пока предполагаем. Доктор Родригес пытается разобраться, но пока ничего не выходит. Нет образцов для исследования.

– Что произошло у вас на производстве? – Кондратьич кивнул в сторону широко разлетевшейся и быстро оседавшей тучи.

– Тоже пока неизвестно. Они сначала взяли под контроль всю систему наблюдения, а потом уже случился взрыв. Мы ничего не могли там наблюдать. С подконтрольных нам датчиков, находившихся достаточно далеко от событий, был зафиксирован быстрый разогрев производственного корпуса. А потом всё взорвалось.

– Оно, – поправил его Тимофей.

– Что? Оно?

– Да, корректнее говорить «Оно». Наниты действуют в одной системе. И эта система, по каким-то причинам, обрела волю к убийствам. Можно было бы говорить «она, система» или «сущность», однако кем бы не была эта сущность, пола у неё нет. Поэтому я предпочитаю говорить в третьем роде.

– Ясно, спасибо. А кто вы такой? – спросил удивлённый Мигель. – Вы же студент, прибывший с образовательной экскурсией?

– А у вас тут есть что показать, – усмехнулся Кондратьич, пресекая расспросы. – Образовательная экскурсия с экстремальными развлечениями.

– Ааа, – Мигель замялся.

По корпусу флайкара что-то застучало, его сильно тряхнуло, машина потеряла горизонтальное положение. Пассажиры повисли на ремнях.

– Нас обстреливают из дальнобойного огнестрельного оружия. Вероятно, это пулемёт MG-1500-Police. – бесстрастно доложил антрос.

– Повреждение двух вентиляторов на правой стороне. Ухудшение возможностей по набору высоты, скорости и стабилизации полёта. Рекомендую совершить аварийную посадку. – в звуковом диапазоне, с дублированием через пси, прозвучало объявление от автопилота.

Мигель, судорожно схватившись за подлокотники, испуганными глазами смотрел на Кондратьича, как на самого старшего.

– Нельзя садиться, там внизу нас ничего хорошего не ждёт. Пусть тянет к кэмпу, сколько сможет.

Флайкар ещё раз несколько раз тряхнуло, а затем полёт стабилизировался, и даже крен более-менее уменьшился, хоть и не вернулся окончательно в норму.

– Почему по нам стреляла полиция? – спросил через некоторое время Тимофей.

– Скорее всего полицейское оружие попало к заражённым нанитами антросам, – ответил учитель.

Кондратьич через пси дал команду развернуть в кабине большой обзорный голо. Флайкар, вихляя в воздухе, продолжал лететь над улицами. На голо было видно, как внизу, между брошенных мобилей, быстро движутся несколько заражённых антросов и пылевых псевдолюдей. Как от них убегают несколько местных жителей, и кто-то из даже пытается отстреливаться.

– А ведь в этих домах много людей. – сказала Янга, показывая вниз, – Их кто-то будет спасать?

– Местные власти уже объявили полномасштабную тревогу и собирают сюда все силы.

– Так быстро?

– Я же говорил, что наши друзья держат руку на пульсе, они оперативно и доходчиво разъяснили ситуацию президенту Калифорнийской народной республики.

– Ва… Ваши друзья? – спросил удивлённый Мигель.

– Да, мы здесь не просто так. Федеральный космофлот сейчас готовится начать спасательную операцию. Угроза слишком велика, чтобы оставлять с ней Калифорнию наедине.

– За нами летит полицейский флайкар. – прервал их антрос, повернувшись внутрь салона. – Вероятно, он захвачен противником.

А потом он начал стрелять. Его длинноствольный тяжёлый иглер был заряжен взрывающимися демолиторами. Люди в салоне замерли, наблюдая по голо как кабину преследующего их флайкара перечеркнули вспышки небольших взрывов. Но даже точные попадания не дали никакого эффекта.

Захваченный флайкар нагонял, двигатели полицейской машины явно были мощнее.

– Попытаемся сделать вертикальный манёвр, и я спрыгну на него сверху. – сказал антрос.

– Ты заразишься. – возразил Кондратьич.

– Такая вероятность есть, но мы летим быстро. На такой скорости снаружи флайкара наниты отсутствуют – их просто сдует. Поэтому основная опасность там внутри. Я выведу из строя часть вентиляторов и флайкар упадёт. У вас будет шанс долететь. Осталось недалеко.

К удивлению присутствующих в салоне людей, Кондратьич проявил к антросу редкостную заботу:

– Отключи своё оптоядро командой жёсткой блокировки, когда будете падать. Так у тебя сохранится шанс вернуться.

– Благодарю за совет, – всё также бесстрастно кивнул антрос.

Флайкар резко взмыл вверх, ещё больше заваливаясь на один бок – повреждённые вентиляторы не тянули. Затем машина сбросила скорость, и они оказались над преследователем. Лабораторный флайкар летел практически на боку, стремительно теряя ход, но антросу хватило одной секунды такого полёта.

Он не глядя сунул свой иглер Кондратьичу, вылез наружу и прыгнул, практически сразу оказавшись на корпусе заражённого полицейского флайкара.

Сразу после, не теряя времени, антрос начал бить своими руками и ногами по несущим машину вентиляторам, которые были спрятаны в туннелях, пронизывающих обтекаемый корпус. Полетели искры и обломки, флайкар завалился, потом стал резко снижаться, дёргаясь по курсу.

А затем, полностью потеряв управление, врезался в стену одного из зданий.

Инк лабораторного флайкара отработал заданный манёвр и попытался выровнять полёт. Слабо управляемая машина, летя под углом в пятьдесят градусов, зацепила повреждённой стороной крышу выросшей на пути пятиэтажки и перевернулась.

Нагнетаемые вентиляторами потоки воздуха начали ещё больше прижимать флайкар к крыше, поэтому инк сразу отключил двигатели. Флайкар на высокой скорости проехался по крыше, перевалил через ограждение, перелетел со снижением через улицу и, врезавшись в стеклянный фасад верхнего этажа ещё одного офис-билдинга, исчез внутри.

От удара Тимофей потерял сознание.

Глава 6. Путь в лабораторию

Когда же он очнулся, то почувствовал сильную головную боль, перед глазами всё плыло. Тимофей сунул было руку в карман, пытаясь нащупать взятую с собой туристическую аптечку, но обнаружил, что карман оторван.

«Расчёты…» – запаниковав, что кармак тоже потерян он хлопнул себя по другому боку и расслабился – компьютер был на месте.

А потом, сразу перед собой, увидел, что передняя часть салона, где сидели Мигель и Кондратьич разворочена и смята. И оба взрослых, судя по всему, мертвы.

– Янга, ты жива? – он неуклюже повернулся в её сторону.

Она висела вниз головой, удерживаемая в кресле ремнями и была без сознания, по крайне мере Тимофей очень на это надеялся. Спустя полминуты ему удалось отстегнуть ремни и буквально выпасть из кресла вниз. Выпавшая из кармана аптечка оказалась прямо перед его носом.

Тимофей схватил небольшую плоскую коробочку и встал, оказавшись рядом с Янгой, прислушался – девушка дышала! Обрадовавшись, не теряя времени он приложил коробку автоматической аптечки к её шее. Девушка вздрогнула и открыла глаза.

Потом, он помог ей выбраться из удерживающих ремней, и вот, наконец, двум подросткам удалось покинуть салон разбитого флайкара. Огляделись – летающая машина залетела в какой-то открытый офисный зал, со множеством столов и врезалась в капитальную колонну. Колонна смяла часть салона – как раз ту, где сидели профессор Лыковский и Мигель.

В зале было тихо, только с улицы раздавались приглушённые сирены и редкие выстрелы.

Тимофей с Янгой растерянно оглянулись.

– Может им ещё можно помочь? – спросила Янга.

– Давай проверим.

К сожалению, живых им найти не удалось, а то, что они увидели среди разорванного и перекрученного корпуса…

– Это ужасно, – тихо сказала Янга, когда ей удалось справиться со своими чувствами.

Тимофей же замер в ступоре, глядя на погибших. Янге пришлось тряхнуть его, приводя в чувство. Очнувшись, он ощутил боль утраты, смешанную со страхом и острым чувством одиночества.

За более чем полгода совместной работы, завлаб Кондратьич стал ему одним из самых близких людей. Незаметно для себя Тимофей стал воспринимать его как родственника.

– Пойдём отсюда, – Янга увлекла его в сторону, заодно прихватив тяжёлый и неудобный иглер антроса. – Нас всё ещё могут преследовать. Надо посмотреть, что на улице.

Она осторожно подошла, а скорее даже подкралась к окну, и, прикрываясь рядом расположенными столом и какими-то обломками, выглянула. В воздухе было чисто, а вот по улице двигался антрос в пылевом шлейфе.

Заражённый антрос.

Янга замерла, опасаясь, что он её заметит – датчики антросов гораздо более чувствительны чем человеческие органы чувств. Однако всё кончилось несколько иначе – на пустой улице неожиданно громыхнул выстрел и окутанный пламенем антрос рухнул. Янга сначала испугано отпрянула вглубь помещения, а потом расслаблено выдохнула.

– Там был один заражённый нанитами, но его пристрелили, – сказала она тихо стоявшему в глубине помещения Тимофею, – Давай всё-таки будем выбираться отсюда.

– Да, давай! – Он внезапно очнулся от своих переживаний. – Надо в лабораторию, других вариантов нет. Да и задача, которую мне хотел поручить Александр Кондратьич, по-прежнему не решена.

– А нас туда пустят?

– Свяжусь с Вадимом.

– Это который в парке был?

– Да.

Они направились в сторону лифтов, а когда Тимофей нажал кнопку вызова, то Янга, опомнившись сказала ему:

– А ты умеешь стрелять?

– Из иглера? Нет.

– Скачай инструкцию.

Она постучала пальцем ему по виску, подразумевая пси, после чего, от её прикосновения, у Тимофея голова пошла кругом – и это было совершенно не к месту.

Янга, видя, что Тимофей ведёт себя странно и заторможено, не стала дожидаться реакции, а сама занялась иглером. А Тимофей просто стоял и ожидал в двери лифтового холла, переживая сразу – и боль утраты, и тревогу за их будущее, и прикосновение девушки.

– Вот, я уже качнула инструкцию. Если тебе сложно, то я буду нести. И выстрелить смогу!

– Хорошо, – согласился Тимофей.

– Давай по лестнице? – предложила Янга, пристраивая длинноствольный иглер на спине. – Я думаю, что на лифте рискованней, вспомни инструкции по безопасности.

– Хорошо, – опять согласился Тимофей.

Они быстро миновали лифты, игнорируя открывшиеся двери одной из кабин, и, открыв дверь, вышли на лестничную площадку. Тут было тихо. Осмотревшись, начали спускаться: семь этажей – это не так уж и высоко. Оказавшись внизу, они осторожно выглянули в холл, потом через стеклянные двери осмотрели улицу.

– Ну что, идём? – Тимофей посмотрел на Янгу.

– А кто там стрелял по антросу? Не видно?

– Нет. Надеюсь, что кто-бы это не был, по людям стрелять не будет.

– Хорошо, пошли. Карту глянул?

– Да, напрягся, но получилось. Голова, правда разболелась. Нам нужно пройти четыре квартала по этой улице, а потом свернуть на перекрёстке и почти на месте. Там только через парк добраться.

– Главное не нарваться на этих. Выходим!

Они вышли на пустую улицу, ещё раз осмотрелись, и, не заметив никого, направились в нужную сторону. И только сейчас Тимофей увидел, как ему в пси идут запросы от Вадима.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Тимофей? Вы где? Мы потеряли с вами связь…»

«У нас беда. Александр Кондратьич погиб, мы оказались внутри закрытого сектора одни».

«Значит Янга жива, это хорошо. Наниты рядом?»

«Да, жива. Нанитов или заражённых пока не видно. Мы идём в лабораторию доктора Родригеса. Нужно чтобы нас встретили».

«Скинь мне ваши точные координаты».

Через пси получить точные координаты было невозможно, но у Тимофея остался рабочий кармак, поэтому он сразу отправил нужные данные Трифонову.

«Принял, пока вокруг вас тихо, но это ненадолго. Бегите к парку. Я сообщу в лабораторию чтобы вас встретили. И держитесь, через полчаса начнётся высадка космопехов. Прямо к лаборатории».

Тимофей сразу же пересылал все получаемые пси-сообщения Янге. Прочитав последнее, девушка не стала дальше ждать:

– Давай за мной! – И она побежала не быстрой, экономной трусцой.

Минут через десять, когда они преодолели уже половину пути до парка, пришёл вызов от доктора.

Пси-сообщение от Р. Родригеса:

«Тимофей Черных? Это доктор Рамон Родригес. Где вы находитесь?»

«Направляемся к вашей лаборатории».

Тимофей скинул Родригесу метку.

«Хорошо, выходящий в парк вход в лабораторный комплекс свободен. Я вышлю охрану вас встретить. Что у вас случилось, где профессор Лыковский и Мигель?»

«Погибли, наш флайкар был сбит».

«Ясно. Будьте осторожны, мы до сих пор не понимаем, что происходит».

Тимофей замедлился и выдохнул Янге в спину:

– Давай чуть передохнем.

Янга перешла на шаг.

– Но стоять не будем, идём дальше.

– Ладно. Родригес вышел на связь, нас будут встречать.

– Ну хоть что-то, – Янга обернулась, взглянув на отставшего Тимофея и заодно оглядев окрестности. – Всё-таки надо идти. Догоняй.

Ещё через пятнадцать минут они оказались на границе парка. Вдали, за деревьями, виднелись здания лабораторного комплекса.

– Смотри, там кто-то движется, – Янга указала в сторонулаборатории.

– Это охрана нас встречает, пошли.

Им оставалось пройти около пяти сотен метров. По тихому и пустому парку.

Когда они собирались сделать первый шаг в парк, то пришло новое сообщение.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Тимофей, вам нужно как можно быстрее добраться до лаборатории. Вокруг множественные прорывы нанитов. Вы в центре урагана».

Они перебежали улицу, отделяющую парк и, экономя время, решили перелезть через невысокую чугунную ограду, установленную поверх гранитного парапета. Оказавшись на верху, Тимофей хорошо разглядел группу вооружённых охранников, стоявших на крыльце лабораторного корпуса.

– Стоят, – Тимофей указал Янге на охрану и замер.

Вдали приглушённо застучали выстрелы, стеклянный фасад лаборатории за спинами охранников стал осыпаться. Охранники открыли ответный огонь, но куда они стреляли было не видно – обзор закрывали деревья.

– Ух ты, – проговорил Тимофей, когда от одного из стреляющих охранников протянулась самая настоящая молния, – Это лазерный разрядник?

– Похоже, – ответила Янга.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Судя по сводкам, на местности разбрелось большое количество заражённых нанитами антросов и военмехов. Только что такая группа выскочила на охрану лаборатории, постарайтесь не попасться, калифорнийцы высылают прикрытие».

Пока Тимофей разглядывал бой охранников с невидимыми им заражёнными, Янга, не теряя бдительности, внимательно оглядывала окрестности.

– Надо уходить в парк, здесь мы как на ладони, – нервно сказала она Тимофею.

– Но отсюда всё видно. Как узнаем, чем там закончится.

– А друг твой на что, – она махнула в небо и спрыгнула с забора на парковую траву. – Вниз!

Тимофей прыгнул вслед за Янгой.

– Куда теперь?

– Давай в те кусты, а потом посмотрим. – Янга показала на невысокие кусты, которые несколькими рядами отделяли газон от широкой парковой аллеи, ведущей в сторону лаборатории.

Они перебежали открытую поляну и опустились на траву среди кустов. Из-за кустов открывался хороший вид на пересекающую парк аллею. Вдали продолжали мелькать фигурки охранников. Тимофей отправил сообщение:

«Вадим, что происходит у лаборатории? Куда нам идти?»

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Охрана отбивает нападение. Местные силы безопасности пытаются вас прикрыть тем, что есть под рукой. Со стороны производственных цехов в вашу сторону движутся крупные силы заражённых, вам нужно успеть добраться до лаборатории».

– А как добраться-то, когда там стрельба? – Тимофей прокомментировал ретранслированное Янге пси-сообщение.       А потом, откуда-то из-за спины, они услышали громкий нарастающий звук. Из-за зданий быстро вылетели два боевых атмосферных самолёта. Спустя мгновение, они с рёвом прошли над их головами, и, быстро оказавшись на другом конце площади, начали делать разворот. Из-под крыльев самолётов разлетались в стороны какие-то чёрные точки.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Бегите к входу в лабораторию, дроны вас прикроют».

– Быстрее, бежим! – на этот раз Тимофей потянул Янгу за руку.

Самолёты скрылись. Сброшенный ими груз оказался роем активно маневрирующих снарядов, которые на высокой скорости также быстро исчезли из виду.

Раздалась серия сильных взрывов.

Подростки бежали что есть сил к лабораторному комплексу. Единственный оставшийся целым антрос охраны ждал их на засыпанном стеклом крыльце. Тимофей с Янгой преодолели уже половину расстояния через парк, когда за спиной снова раздался шум реактивных двигателей.

Запыхавшийся Тимофей остановился, чтобы посмотреть на самолёты, потому что чувствовал, что грозный вид боевых летающих машин придаст ему сил. Подняв голову, он снова увидел, как двойка самолётов, сопровождаемая раскатистым гулом двигателей, вылетела из-за линии домов, окружающих парк.

А потом на крышах поднялись несколько фигур, и у них в руках что-то сверкнуло.

Прикрывающие дорогу к лаборатории боевые атмосферные дроны практически одновременно взорвались почти над головой.

– Ложись, – крикнула Янга, и потянула его вниз.

Тимофей в обнимку с Янгой вжался в парковую дорожку, покрытую каким-то пружинящим материалом серого цвета. Где-то рядом раздались ещё взрывы.

– Это были люди или антросы? – Почему-то шёпотом спросила Янга.

– Я не разглядел, – ответил Тимофей.

Янга оттолкнула руку Тимофея, которой он закрыл её сверху, перекатилась на спину и взяла в руки иглер.

– Они могут выстрелить и по нам. – Янга направила иглер в сторону пустых крыш, где только что мелькали фигуры стрелков.

– Давай в те кусты. – Тимофей потянул её в сторону с парковой дорожки.

– Думаешь, нас там не заметят?

– Хоть что-то.

Пока они пытались решить, что же делать дальше, пришло новое пси-сообщение.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Вы живы? Самолёты сбиты, судя по всему, это заражённые военмехи. Постарайтесь уйти оттуда».

– Мы в парке, видели какие-то фигуры на крыше, но не поняли кто это. После выстрела они исчезли.

– Бегите, скорее всего это военмехи и были, если они вас обнаружат, то шансов спастись не будет.

Тимофей скинул сообщение Янге.

– Это были не люди и не антросы? Боевые мехи похожие на людей? – спросила она

– Похоже, что так.

Тимофей начал вставать и протянул было руку Янге, но она быстро вскочила без его помощи. Девушка рванула к лаборатории, а Тимофей за ней следом.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Десантные модули уже входят в атмосферу. Местные запустили для прикрытия рой камикадзе, но их активно сбивают. Надеюсь, что хоть что-то долетит».

Уцелевший в перестрелке антрос-охранник по-прежнему ждал их, не отдаляясь от входа и внимательно оглядывая окрестности. Тимофей отвлёкся буквально на миг, читая сообщение Вадима, а антрос уже прицелился иглером куда-то им за спину и начал стрелять.

Янга молча толкнула Тимофея сбоку, направив в сторону, он вломился в кусты, запнулся и упал, сверху пролетела Янга.

– За дерево.

Тимофей попытался было встать, однако где-то недалеко раздались громкие пулемётные выстрелы, и он, испугавшись, упал на траву.

– Быстрее, надо туда. – Янга остановилась недалеко, укрывшись за ближайшим толстым деревом, и показывала на текущий в низине ручей. Чуть дальше он нырял в бетонную арку причудливо изгибающегося моста.

Тимофей не рискуя вставать, дополз на четвереньках до дерева. Потом они вместе перевалились через невысокий заборчик, который огораживал ручей. Тимофей с размаху плюхнулся в воду, сразу намокнув – вода оказалась прохладной. Где-то за кустами продолжался бой, кто-то в кого-то стрелял.

– Давай под мостик, – Янга пригнувшись, пошла прямо по руслу ручья.

Тимофей задержался, оглядываясь по сторонам. А когда поднял голову, то увидел несколько снижающихся огненных шаров.

– Летят, они летят! – обрадованно крикнул он Янге.

– Дождёмся их тут или всё-таки спрячемся?

Тимофей забрался к ней под мост, стоя по щиколотку в воде. Мост был достаточно широким и пространство под ним напоминало бетонную трубу. Здесь выстрелы звучали гораздо глуше, что вместе с журчанием воды создавало иллюзию безопасности. В любой другой обстановке подростки, всю жизнь прожившие в искусственной среде обитания, впитывали бы каждый бит новых ощущений. Только сейчас было не до этого.

– А с той стороны что?

Тимофей решил не терять времени на восхищение необычной обстановкой и прошёл к другой стороне моста – выглянул и испуганно отшатнулся назад.

С другой стороны моста парк почти заканчивался – ручей, вытекая из арки, весело бежал по открытому травянистому лугу. Затем он достигал дороги, огибающей парк со стороны комплекса лабораторных зданий, и исчезал в очередной трубе, ведущей куда-то под землю.

А через дорогу возвышалось длинное здание лаборатории, у входа в которое отстреливался антрос.

– Что там? – насторожилась Янга, воинственно держа в руках иглер.

– Охранник в кого-то стреляет.

Янга тоже приблизилась к выходу из тоннеля, они осторожно выглянули наружу и успели увидеть, как антрос дёрнулся от попаданий и упал на засыпанное битым стеклом крыльцо.

Стрельба смолкла.

Подростки настороженно замерли. Всё их внимание было сосредоточено на входе в лабораторию, где только что был застрелен последний охранник. В тишине, наступившей после того, как прекратилась стрельба отчётливо послышались всплески шагов по ручью, донёсшиеся до них откуда-то сзади.

– Военмех, – Янга дёрнулась, отчаянно пытаясь прицелиться иглером в появившуюся на входе в тоннель бронированную человекоподобную фигуру.

Смысла в этом не было никакого, иглер был бесполезен против этой боевой машины. Тимофей ещё только пытался сообразить, что происходит, когда девушка с силой вытолкнула его из тоннеля:

– Беги в лабораторию! – прилетело ему пси-сообщение.

Тимофей неуклюже упал на берег ручья, прямо рядом с входом в тоннель. А Янга, развернувшись, решительно и обречённо направила иглер на заражённую боевую машину.

После удара о землю Тимофей моргнул, а когда он, лежа на спине, открыл глаза, то увидел, как сверху промелькнула какая-то быстрая тень. И сразу после этого в тоннеле раздался взрыв, выбросивший Янгу наружу.

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Тимофей? Ты меня слышишь?»

Через пси настойчиво стучался Вадим, но у оглушённого Тимофея никак не получалось сосредоточиться. Он пытался стряхнуть с себя накатившую слабость и дурноту, чтобы встать. Ему, почему-то, очень нужно было встать и обязательно найти потерявшуюся Янгу.

Тимофей очнулся от бежавшего по венам огня и открыл глаза… Открыл глаза и, в ужасе, попытался оттолкнуть возвышающуюся над ним бронированную махину.

– Парень, спокойно. Всё нормально, – неожиданно раздался обычный человеческий голос.

Тимофей пригляделся и понял, что перед ним не военмех, а человек в боевом костюме космопехоты – бронированную махину венчала обычная человеческая голова.

Стоявший перед Тимофеем космопех был со снятым шлемом.

– Где Янга? Что случилось? – Хрипло спросил он у космопеха.

– Девушка в тяжёлом состоянии, пострадала от взрыва дрона-камикадзе. Пытаемся оказать помощь, но… – человек развёл руками, больше похожими на боевые манипуляторы.

– Где она, пустите меня!

Тимофей начал вставать и увидел лежащую неподалёку окровавленную и изломанную Янгу. Рядом с ней склонились двое космопехов, и что-то делали.

– Не мешай. Ты же Тимофей, верно?

– Да, ей надо помочь!

Пси-сообщение от В. Трифонова:

«Тимофей ты меня слышишь?»

«Да, вы сможете забрать Янгу на орбиту? Ей нужна помощь».

«Боюсь, что она не переживёт подъём. Мне доложили о её состоянии».

«Но что же делать?» – Тимофей был готов упасть и забиться в истерике, от срыва его удерживало только одно желание – найти спасение.

«У нас есть только один шанс. Калифорнийское комьюнити купила у нас медицинский комплекс Пирогов-НН128. Он тоже начал проявлять признаки нестабильности, и, по нашему требованию, его законсервировали час назад»

Тимофей замер, читая сообщение так, словно цеплялся за каждое слово, обдумывая и вникая.

– Тимофей, пора идти!

Тем временем, космопехи погрузили искалеченную Янгу в полевую медицинскую эвако-капсулу. И ожидали Тимофея.

– Тебе нужна помощь? Сможешь идти?

– Что? Да смогу, – Тимофей вышел из транса.

– Тогда пошли. Нас уже ждут, – космопех с открытым шлемом махнул в сторону входа в лабораторию, где в разбитых дверях показались несколько человек.

Столкнувшийся с тяжёлыми испытаниями и трагедией подросток решительно кивнул космопеху. А затем, направился к эвако-капсуле с покалеченной взрывом девушкой.

Пси-сообщение от Т. Черных:

«Вадим Александрович, мне кажется я знаю, что надо делать».

Екатеринбург, апрель 2023

Оглавление

Глава 1. Лёгкая башня

Глава 2. Песчаные человечки

Глава 3. Инквизиция

Глава 4. Путешествие на Землю

Глава 5. Шторм

Глава 6. Путь в лабораторию