Новые приключения кота Мяунжика Враузера [Борис Евгеньевич Евстигнеев] (fb2) читать онлайн

Вступление

Первые летние деньки ознаменовались усиленным движением котят во дворе, а причиной этому было возвращение из «отпуска» (вернее, с курорта) кота Мяунжика Враузера со своим хозяином. Впрочем, хозяин котят мало интересовал, а вот бывалый котяра Мяунжик, который вечерами любил повествовать о своих приключениях, с нетерпением ими ожидался. Если кто-то забыл, то стоит упомянуть, что Враузер был серебристо-серым котом породы сродни персидской, но бо́льших размеров, и отличался «умом и сообразительностью». Мало того, Мяунжик был своего рода полиглотом, умея выражаться и по-кошачьи, и по-человечески, и даже по-собачьи. Ввиду этого факта я мог слушать его истории с не меньшим успехом, чем дворовые котята, и, мало того, уже по привычке я их все записывал. Далее они будут приведены без изменений в том виде, в котором были рассказаны котом, но сперва стоит сказать ещё пару слов.

Итак, Мяунжик был в отпуске, но не сам, и даже не только с хозяином – он позвал с собою кошку Мурочку, с которой, по рассказам, был знаком ещё раньше, и, видимо, в скором времени должен был обзавестись котятами. Немного неясно, почему Враузер не подружился с Муркой давно, но, видимо, причиной этому была большая занятость сперва научными исследованиями и борьбой с собаками-хулиганами, а позже, собственно, рассказами. В любом случае, теперь личная жизнь бывалого кота налаживалась (хотя он и ранее никогда ни на что не жаловался), а поскольку Мяунжик имел опыт в общении с котятами, воспитание своих для него должно было стать делом несложным. Тем не менее, Враузер твёрдо решил находить время и для того, чтобы позабавить байками дворовых котят, за последнее время ставших для него почти что родными, тем более что за время отпуска кот вспомнил немало новых интереснейших историй…

История 1

– Ура, ура! Мяунжик снова здесь!

– Мы так по тебе соскучились!

– Хорошо отдохнул? – послышалось мяуканье котят со всех сторон, едва лишь кот-рассказчик появился во дворе.

– Здорово, здорово, котятки. Отпуск был успешным, а самое главное, я привёз с собой новые истории!

– Ура-а-а!!!

– Итак, слушайте… и повинуйтесь, хе-хе!

Кризис у Рыкалы

После того, как хулиганскую шайку собачьего главаря Рыкалы наконец-то поймали, город смог дышать спокойно больше полугода. Поначалу собаки предпринимали попытки бегства, потом бросили эту затею, но свой срок до конца всё же не отсидели. В общем, про то, как они бежали, и что из этого вышло, повествует уже другая история, но теперь псы были на свободе. Кошачий Научно-Исследовательский Институт (я был его сотрудником, не забыли?) тем временем заработал в полную силу, ведь больше никто ему не мешал, и было сделано множество полезных разработок, как бытовых и общедоступных (коих было превеликое множество, так что рассказывать о них я не стану), так и специализированных. Некоторые боевые технологии, которыми пришлось заниматься в свете противостояния собачьей банде, были усовершенствованы и, на всякий случай, имелась возможность заняться производством оружия и даже бронекомбинезонов в любой момент, но без необходимости и решения мэрии создавать их мы решили запретить.

К слову, неподалёку от нашего города успел образоваться другой городок, тоже заселённый преимущественно котами и псами. Кто организовал его строительство – неизвестно, однако он довольно быстро собрал в себе жителей окрестностей, не сумевших обжиться у нас.

Но самым значительным изменением в жизни нашего города за это время стало появление денег, идею использования которых я привёз из Американского Кошачьего Государства, будучи в кругосветном путешествии. Их использование обещало упростить многое: например, чем награждать за работу того же тюремщика управляющему тюрьмой? Не налапниками же! Нет, конечно, все учреждения в городе постоянно договаривались между собой, скажем, тюремщику могли выдавать в награду что-нибудь из разработок КотНИИ и, конечно же, еду, кое-что в качестве оплаты он мог даже сам себе выбирать, но это требовало постоянной синхронизации большинства городских предприятий, что было не так-то просто. Деньги же решали эту проблему: теперь платить можно было не натурой, а ими, так что работник уже сам мог решить, что же ему за эти деньги получить. По вопросу введения денег был собран городской совет.

Думая, как назвать и вводить в наш город валюту, мы решили именовать деньги кэтами (от услышанного в Америке «cat», что означает «кот»), напечатать их определённое количество и выдать мэрии, которая бы распространила кэты по нужным заведениям, откуда бы их в качестве зарплаты получали горожане. Деньги должны были раздавать предприятиям по мере необходимости, все же незадействованные купюры хранились бы в городской казне. А чтобы ни мэрия, ни кто другой не прибрал «ненужные» кэты к лапам, городской совет решил, чтобы все горожане могли свободно следить как за работой правительства, так и за получаемыми и отправляемыми отчётами. Идея появления валюты была принята горожанами, в особенности ликовал Бобик-затулянт, запарившийся крутить свой бизнес на одном лишь обмене, вскоре планы были приведены в действие, и вот уж в городе заработала удобная финансовая система. Даже выдавать дополнительные деньги не потребовалось: кэты стали просто переходить от предприятий горожанам и от горожан другим предприятиям, как и планировалось.

Однако Рыкала захотел вдруг не зависеть от кошачьей валюты и принял решение создать свою, собачью, с помощью которой резко поднять собственную важность и приманить деньгами новых псов к себе на службу. Правда, не он один был такой умный: некий пёс по прозвищу Злючка, узнав про затею, потребовал, чтобы Рыкала делился, пригрозив, что натравит на него своих сторонников, и псу пришлось согласиться. Вскоре псы добыли печатный станок и принялись выпускать валюту, которую прозвали собаксами. Правда, Рыкала со Злючкой плохо продумывали свои действия, и вышло так, что собаксов было напечатано слишком много. Хотя собачью валюту и удалось внедрить, но ценность её из-за этого вышла очень низкой: один кэт стал эквивалентен аж пяти собаксам.

Что же касается угрозы от возобновления хулиганств собачей шайки, то Рыкала после своего освобождения месяца три не проявлял никаких опасных действий, однако потихоньку собирал вокруг себя сторонников всё старой идеологии: надрать хвосты котам. Бобик-затулянт даже поговаривал, что главарь собственной шайки закупает у него оружейные детали, хотя узнать, что именно за оружие делали псы, не представлялось возможным. Но Рыкала – это дело такое, с ним я уже не раз сталкивался и был готов при нужде одолеть его вновь. Однако на горизонте, кажется, вырисовывалась новая угроза: Злючка. Он, как и Рыкала, собирал вокруг себя собак, но, более того, организовал для них что-то вроде общей конуры – заведение «Собачник», где псы не только жили, но и тренировались, учились боевым навыкам.

Но остановимся на Рыкале. Ещё с самых первых стычек с ним было понятно, что этот главарь был жадным, и проявлялось это во всяких мелочах. Теперь же, когда появились деньги, Рыкалина жадность полезла наружу изо всех щелей. Хотя пёс и владел большим количеством им же напечатанных собаксов, платил он их псам, работающих на него, очень неохотно: всего-то по сто-триста в месяц (при том, что зарплата сотрудника КотНИИ была раза в три больше, а корм «Мяу!» стоил по полкэта, то есть два с половиной собакса). Тем не менее, псы работали на него, подготавливая всё для возобновления противостояния котам и будучи готовыми по приказу пойти громить город и стрелять или молотить котов лапами. Однако в один прекрасный день случилось так, что городским советом было принято решение откорректировать цены на некоторые товары, и в результате еда, потребляемая псами, подорожала в среднем на полсобакса. Тут-то Рыкала сделал крайне неправильный шаг: вместо того, чтобы немного изменить зарплаты, он стал задерживать выплаты. Но псы продолжили работать на главаря, ведь идти к котам как-то не хотели, а Злючка, по слухам, плохо кормил, да и вообще, в его «Собачнике» были спартанские условия.

Накопив сил, Рыкала приказал своей, ставшей теперь наёмной, шайке приступать к делу и показывать свою силу в городе, а в особенности, потихоньку стараться ловить котов и приводить в импровизированную тюрьму. Поначалу задуманное проходило успешно: Рыкалины псы стали шастать по городу, стараясь не попадаться на глаза ни мне, ни властям, время от времени приводя главарю пленённых котов. За каждого такого пленника Рыкала поощрял соратников, и убедившись, что его собаки могут не только делать «стволы» (и бездельничать), решил повысить ставки. Пёс объявил, что больше всего хочет поймать меня, и назначил огромную награду тому, кто меня к нему приведёт (ага, размечтался!) – десять тысяч собаксов. Также Рыкала составил список некоторых других котов, которым хотел отомстить больше всего, но награда за меня всем враз вскружила головы, и псы, забыв об осторожности, принялись рыскать по городу с автоматами наперевес.

Но коты-горожане оказались не столь глупы, чтобы нарываться на псов-разбойников, словивших нескольких их друзей, и стали большую часть времени прятаться по жилищам. Паники в этот раз не было: все знали, что КотНИИ может в любой момент запустить в ответ производство оружия и, по приказу мэрии, снарядить карательный отряд, хотя на самом деле произошло бы это далеко не мгновенно. Из-за поднявшейся в среде горожан осторожности Рыкалины бандиты долго рыскали по городу безуспешно, не приводя раз за разом ни одного пленника. Главарь возмущался, негодовал, рычал, и вот, после очередного безуспешного дня объявил, что у его работников начнётся кризис.

Теперь Рыкала не платил псам ничего, собираясь возобновить выплаты лишь после череды успешных проделок и надеясь чего-то впоследствии недоплатить, но все собаки усердно подсчитывали долги главаря перед ними. Так, Бобик-террорист, заслуженно считавшийся наилучшим бойцом, недополучил три крупных зарплаты, отчего был вынужден усердно экономить и аж похудел. В среде Рыкалиных подельников могло бы назреть серьёзное недовольство, если бы этот подпольный работодатель не компенсировал его искусными обещаниями и своим надутым авторитетом.

Тем не менее, один из псов всё же понял тупиковость службы у Рыкалы и уволился – это был Хрыч, когда-то сражавшийся на его стороне за так, но теперь недовольный отсутствием зарплаты. Он-то и разболтал на полгорода, каково оно – служить Рыкале, и хотя мало кого из псов это интересовало, для меня эта информация показалась весьма полезной. Дело в том, что я придумал, как воспользоваться Рыкалиным кризисом на всеобщее благо: я решил попытаться переманить на другую сторону Бобика-террориста, который, скорее всего, был наиболее недоволен сложившейся у главаря ситуацией. В случае успеха затеи Бобик мог бы принять участие в операции против Рыкалиной шайки (а может, и против Злючкиной), которая медленно, но неуклонно назревала, а поскольку Террорист считался снайпером, то он был бы очень ценным кадром в такой ситуации, и даже отбить его у Рыкалы – уже неплохо.

Продумав все возможные варианты поведения при различной реакции Бобика-террориста, я отправился к нему в конуру, стараясь на всякий случай двигать по широким улицам, дабы разбушевавшиеся псы-хулиганы не застали меня врасплох. Как и предполагалось, Бобик в это время уже сидел дома, и я постучал в дверь конуры.

– Кто там? Закатывай колёса, и побыстрее.

Я распахнул дверь и остановился на пороге.

– Ой-ой! – испугался пёс, увидев столь нежданного гостя.

– Я пришёл к тебе с предложением.

– Ну, ничё себе, кошачий корм мне в пасть!.. А, ладно, валяй, только сразу к делу.

– Если сразу к делу, то… в общем, хочешь получить несколько тысяч собаксов?

– Ещё бы! Хм… А уж не за твою ли поимку?

– Именно. Э-э, куда на меня помчался, сейчас всю выгоду упустишь! Вот так-то, до конца дослушай. Значит, ты приведёшь меня к Рыкале, наплетя попутно байку, как долго со мной дрался, ну и, естественно, потребуешь с него деньжат. А ночью я просто сбегу, желательно с твоей помощью.

– А если я не захочу, чтоб ты бежал? Да и как мне предстать перед Рыкалой после твоего побега? Он из всех нас лепёшку сделает, если ты убежишь!

– А очень просто: ты станешь работать на… считай, на городские власти. Продолжать служить Рыкале тебе нет смысла, ты же сам убедился в его скупости. Кроме того, если его шайка сотворит ещё хоть что-то, то мэрия попросту отдаст приказ совершить спецоперацию по избавлению города от потенциальной угрозы. Да-да, к Рыкале может заявиться хорошо вооружённый отряд, который быстро его со всеми подельниками упрячет сам знаешь куда. Вот и подумай: на чьей стороне тебе выгоднее оказаться в такой ситуации? Считаться преступником, или сотрудничать со мной? И это не говоря уже про зарплату… Так что, идёт?

– Хм-м… – тут Бобик с полминуты взвешивал моё предложение, то и дело почёсывая лапой за ухом, – Ладно, идёт! Уже приступаем!

– Хорошо. Для успеха затеи я передам тебе снотворное, а уж решение, как поступать дальше, ложиться на твои плечи.

– Я понял, разберусь.

– И ещё: ты будешь готов при необходимости стрелять в бывших соратников?

– Э… За хорошую зарплату – пожалуй. Но только по лапам!

Договорившись с Бобиком-террористом, я сразу последовал за ним, и пёс повёл меня к Рыкале. Я не был до конца уверен, что Бобик поступит так, как требовалось мне, была даже вероятность, что он не только продолжит служить Рыкале, но и расскажет главарю о возможной карательной операции, что даст собакам чуть лучше подготовиться, но, как говорится, кто не рискует – тот мышей не ест. Я, конечно, кое-чем подстраховался на случай такого поворота событий, но всё же без помощи Бобика бежать из собачьей тюрьмы, которую я толком и не видел, было бы проблематично.

Итак, пёс доставил меня к Рыкале. То-то шумиха началась, когда он узнал о моей поимке! Все собаки, работавшие на главаря, враз собрались посмотреть на меня, ну а я делал вид, что сопротивляюсь и пытаюсь вырваться-сбежать. Порасхваливав Бобика и поставив его в пример остальным псам, Рыкала торжественно велел схватить меня за шкирку, и собаки плавными движениями, словно под победную музыку, доставили меня до тюрьмы и кинули в камеру.

Импровизированная тюрьма располагалась так, что из неё можно было удобно наблюдать за тем, что происходило в собачьем подполье, и я стал смотреть, что же дальше будут делать Бобик-террорист с Рыкалой. Когда толпа ликующих псов рассосалась, Бобик уже безо всяких церемоний подошёл к главарю и намекнул, что хорошо бы было погасить долги перед подельниками. Рыкала, поддельно улыбнувшись, отсчитал псу трёхмесячную зарплату, причём так, чтобы этого не видели остальные, однако тот остался недоволен:

– Э! А как насчёт обещанной премии за котяру?

– Ох, конечно, я чуть не забыл… – и главарь, скрепя сердце, поплёлся к своему денежному хранилищу.

Порывшись там, он достал несколько пачек собаксов и, кажется, тихо прорычав, протянул их Террористу. Вероятно, Рыкала надеялся, что его лучший боец не станет пересчитывать полученное, однако, к главарскому ужасу, Бобик, едва лишь взяв деньги, принялся их усердно считать. Сперва с каждой учтённой купюрой морда Бобика выражала всё большее удовлетворение, однако, когда последняя пачка собаксов стала подходить к концу, он вдруг насупился. Наконец, досчитав, он вдруг оскалил зубы и рявкнул:

– Ты что, Рыкала, дохлых крыс объелся?! Тут только пять тысяч! Ты обещал за Мяунжика вдвое больше!

– Разве? – Рыкала сделал невинную морду.

– Да ты меня за дурака держишь, не иначе! Может, я не математик, но тут точно нету всего обещанного! А ну, гони остаток, или… или… или я отпущу кота!

– Р-рау! Хватит с тебя и этого. И вообще, радуйся, что я заплатил!

– Что?! Болван! Не пёс, а жаба, в прямом и переносном смысле! Тьху на тебя! – и с этими словами Бобик-террорист ударил главаря лапой по уху и отошёл в дальний угол.

– И… и что было дальше? – замяукали котята, когда Мяунжик остановился на самом интересном месте.

– Завтра узнаете. Сейчас, увы, продолжить не могу – Мурочка меня ждёт.

– Очень жаль! Ладно, ждём тебя!

– До встречи!

История 2

– Эй, Мяунжик, даёшь продолжение! – замяукали котята, едва лишь завидев бывалого кота Мяунжика Враузера, закончившего свой вчерашний рассказ на самом интересном месте.

– Ладно-ладно, слушайте!

Не всё решают деньги…

Итак, на чём мы остановились? Ах, да, я договорился с Бобиком-террористом, чтобы он меня привёл к главарю Рыкале, за что последний обещал немало денег, а потом я должен был с помощью пса бежать. Правда, я не был уверен, что Бобик поступит так, как надо, поэтому на всякий случай подстраховался: пронёс в зубах в импровизированную тюремную камеру напильничек. Конечно, это был не наилучший вариант для побега, но всё же лучше, чем ничего, так что я всё-таки очень надеялся на помощь Бобика. К моему счастью (и несчастью Террориста), главарь его надул, выдав за мою «поимку» лишь половину обещанной награды, и теперь пёс был недоволен, что означало высокую вероятность того, что Бобик захочет напакостить Рыкале, отпустив меня. Уже приближалась ночь, и я стал ждать, как же поступит пёс дальше.

И впрямь, едва лишь все ночующие в этом логове псы поулеглись спать, к решётке моей камеры на цыпочках стал подбираться Бобик-террорист.

– Ну, что, уговор ещё в силе? – еле слышно прошептал он.

– Конечно, – так же тихо ответил я.

– Значит, псам я твоё снотворное уже подмешал, но ключи никак найти не могу, видно, эта жаба, – так Бобик отзывался о Рыкале после последней ссоры, – их где-то сныкала. Но у меня есть идея, только подожди ещё немного.

Я кивнул в знак того, что готов подождать, и пёс отошёл от тюрьмы и направился куда-то в дальнюю часть конуры. Через некоторое время он вернулся, таща в лапах охапку неизвестно что тут делавших наушников, предназначенных для глушения шума. Далее Бобик стал всё так же бесшумно ходить от пса к псу, расположившимся спать будто бы по всей площади здания, аккуратно надевая каждому из них наушники и проверяя, крепко ли собаки спят. Наконец, завершив такую «обработку» последнего оставшегося пса – Рыкалы, Террорист снова куда-то ушёл, а затем подкрался к моей камере и принялся раскладывать что-то у стены.

– Слышь, Мяунжик, как гавкну, ты сразу ложись на пол: будет шумиха! – это Бобик сказал уже в полный голос, ведь собаки теперь ничего слышать не могли.

Неужели пёс только ради возможности спокойно разговаривать затеял это дело с наушниками? Нет, вряд ли… Я принюхался. Ну точно! Взрывчатка! Кажется, Террорист не нашёл ничего лучше, чем просто развалить стену, главное, чтобы при этом он не покалечил меня. Да уж, наверное, лучше было возиться с напильником!

– Ты бы ещё пушку приволок! Ладно, я понял.

Бобик закончил раскладывать заряды, потом принялся соединять их фитили, так, чтобы можно было их зажечь разом, и чтобы взрывчатка сдетонировала одновременно, а когда это было готово, взял откуда-то огромную каминную спичку, которые ещё зажигаются от чего попало, а не только стекла, и, чиркнув ею об свой короткий хвост, поджёг общий фитиль и стал убегать в дальний угол. «Гав!» Я, следуя сигналу, тоже отскочил в дальний угол камеры и лёг на пол, прикрыв голову лапами. Через несколько секунд последовал взрыв, сопровождавшийся звуками крушения стены и летящими во все стороны обломками; какой-то камешек даже задел меня, хорошо, что это был не целый кирпич. Шум, произведённый взрывом, мог бы разбудить и мёртвого, но принесённые Бобиком-террористом наушники помогли собакам презреть этот факт: последние так и продолжили спать, и лишь только часть из них отреагировала на лёгкую взрывную волну и поднявшуюся пыль сквозьсонным фырканьем. Кто-то из оказавшихся ближе всего к эпицентру «события», однако, вдруг приоткрыл один глаз, но Бобик тут же подомчался к нему и накрыл его голову тряпкой, тем самым застелив просыпающийся взор, и вскоре тот пёс снова захрапел.

Когда пыль осела, я потихоньку выбрался из камеры и вслед за Террористом последовал к выходу. Переступив порог, Бобик вдруг обернулся и, хитро ухмыляясь, показал в сторону спящего главаря кукиш, предварительно сплюнув на лапу. Значит, пёс всем своим нутром захотел перебежать на нашу сторону, так что теперь оставалось лишь прийти, куда нужно, и устроить его на работу.

Теперь, когда я побывал в их логове, стало понятно, что собаки представляют некоторую угрозу, раз у них была припасена даже взрывчатка. Кроме того, следовало освободить других пленных котов, которые, по-видимому, содержались где-то в другом месте (по крайней мере, я из своей камеры не видел никого из наших). Ввиду этого, Бобик-снайпер являлся бы отличной поддержкой карательному отряду, который в скором времени пришлось бы снарядить, так что я был уверен, что его с радостью примут в военном отделении Кошачьего Научно-Исследовательского Института. Сегодняшнюю ночь мы договорились провести, как обычно, в своих жилищах, а с утра пораньше встретиться около КотНИИ.

Утром Рыкала проснулся в наушниках и был очень удивлён, однако вскоре подумал, что, наверное, он их надел, дабы поскорее заснуть, шум чтоб не мешал. Остальные собаки тоже изумились таким приспособлениям на своих ушах, но решили считать их появление просто чьей-то шуткой. Первые пару утренних минут в общесобачьей конуре прошли, как обычно: в безделии и несобранности, все только потягивались и протирали глаза, однако вдруг главарь скользнул взглядом на мою камеру и пришёл в ужас, увидев лишь обломки стены. Многие псы не могли понять, что случилось с Рыкалой, ведь про пленника они как-то забыли, оно и понятно: как не сам поймаешь, то и ценить не будешь, главарь же чуть ли не с минуту простоял с открытой пастью, а потом стал что-то докумекивать. Наконец, он понял, что разрушение стены было вызвано взрывом, и связал нежданно появившиеся наушники с этим делом. Ещё минуты две думая, откуда у меня взялась взрывчатка и кто всё-таки учудил с наушниками, Рыкала наконец вспомнил, что недовольный наградой Бобик-террорист грозился меня отпустить.

– Бобик! Где Бобик?! Ко мне его, живо!

На главарский крик все принялись метушиться, искать нужного пса, однако за четверть часа Террорист так и не был найден ни в конуре, ни в её окрестностях. Теперь Рыкала понял, что Бобик попросту уволился. От досады главарь ударил себя по лбу, и тут-то на него нашло прозрение. «Ну вот! Мяунжик сбежал, Бобик свалил… А всё из-за каких-то пяти тыщ собаксов! Зря я пожлобился…»

– Эй, все псы, сюда!

Недовольные получением пусть и столь простого приказа с самого утра, собаки подплелись к Рыкале и стали ругаться, друг друга перебивая:

– Чё?

– Я не выдрыхся!

– Снова обещаниями кормить будешь?

– Йо-ма-йо!

– Ну, что ещё?

– А-апчхи!

Когда галдёж слегка улёгся, главарь объявил:

– Так, псы, сегодня я хочу с вами рассчитаться!

– Давно пора!

– Объявляйте, сколько я кому должен. Только без хитростей, а то ни шиша не дам!

Собаки радостно принялись называть свои недополученные зарплаты, несмотря на предупреждение главаря, привирая по сотне дополнительных собаксов, и вскоре Рыкала с неприятным удивлением обнаружил, что задолжал подельникам больше, чем отвалил за мою поимку. «Всё же хорошо, что я на Бобике сэкономил», – подумалось ему.

– Так, это всё? Хорошо. Теперь ещё одно объявление: отныне я поднимаю зарплату в полтора раза!

– Ур-ра-а!!!

– …Но завтра же мы отправляемся драться с котами!

– Снова?

– А за что же я вам плачу?

– За ловлю котов.

– То-то! А теперь мы будем их не просто ловить, а преследовать всей толпой и, возможно, сражаться. Так что готовьтесь!

А тем временем мы с Бобиком уже встретились возле института и пошли договариваться насчёт его трудоустройства. Как и предполагалось, в свете вот-вот назревающего похода на собак, руководство КотНИИ согласилось, чтобы пёс подсоблял в будущей стычке, и предложило зарплату в сотню кэтов. Такая щедрость по отношению к незнакомцу и бывшему хулигану объяснялась просто: спонсировала военные разработки и снаряжение бойцов непосредственно мэрия, так что взять служить пса, имеющего собственное оружие, было весьма выгодно. Бобик остался доволен предложенной работой, оговорил все подробности и отправился в свою конуру с условием быть готовым явиться по первому требованию.

Когда дело с псом было улажено, я пошёл докладывать городскому правительству обо всём, что видел в собачьей конуре. Правительство оказалось обеспокоенно сложившейся ситуацией, и было принято решение не дожидаться, пока псы вернутся к масштабным хулиганствам, а атаковать их первыми. Поэтому был отдан приказ для КотНИИ запускать производство боевого снаряжения, который мне было поручено передать своему руководству.

Институт был уведомлён о решении мэрии, и теперь мне следовало собрать отряд для грядущей операции. Хотя в скором времени КотНИИ и выпустил бы нормальное вооружение, в данный момент готовы к использованию были лишь пистолеты, оставшиеся ещё со времён драк с Белдогом, а терять времени было нельзя, так что следовало бы придумать что-нибудь для увеличения шансов на успех затеи. Решив, что придумается по ходу дня, я отправился собирать отряд, планируя взять преимущественно тех котов, что уже участвовали со мной в подобных битвах.

К послеобеденному времени все коты, которые должны были составлять отряд, были в сборе. Здесь был и Гроза Крыс, хорошо владевший оружием и даже охранявший нашу экспедицию на Луну, и относительно новый сотрудник военного отделения КотНИИ по прозвищу Рекс, занимавшийся в первую очередь испытаниями вооружения, и немало других котов, например тех, с которыми я отработал слаженные боевые действия во времена всё того же Белдога. Велев котам построиться в шеренгу, я решил с ними повторить (а для некоторых и изучить) основные приёмы боевых действий, такие как разнообразные варианты построений и манёвров, качественная стрельба и отвод раненых. Как оказалось, почти все справлялись хорошо, так что слишком долго тренироваться не пришлось – как раз к приближению вечера всё необходимое было отработано.

Однако тут я осознал, что так и не придумал ничего, что могло бы дать существенное преимущество в будущем сражении, и тогда предложил кошачьему отряду высказать свои идеи на этот счёт. Было предложено много всего: от различных способов окружения собачьей конуры до прокрадывания в неё ночью, однако самой дельной мне показалась мысль Грозы Крыс:

– Собаки находятся в конуре, значит, их прикрывают по крайней мере стены. А почему бы нам тоже не сделать какое-нибудь прикрытие, но передвижное? Это и обезопасит всех нас, и псов весьма удивит. Только представьте: смотрят собаки из своей конуры, а тут на них передвижная стена прёт! То-то они испужаются…

– Передвижная стена? Хм… – тут я попробовал представить, как же это могло бы выглядеть, – это будет что-то наподобие средневекового переносного щита, как он там назывался… мантелет, во! В целом, отличная технология, не зря её люди выдумали. Думаю, мы тоже сможем ею воспользоваться.

– Конечно, сможем. Самое главное, что его можно хоть прям уже сделать: сколотить из толстых досок «стену», дырочки-бойницы для стрельбы проделать, да на колёса поставить.

– Точно, только ещё опора потребуется, чтобы щит не падал. Что ж, боевые навыки мы отработали, так что вполне можно до завтра успеть это дело сделать. В институте должен иметься подходящий материал, лишь бы его достаточно было. Тогда приступим к изготовлению прям сейчас, чтобы ещё выспаться вдоволь успеть?

– Да-а!!! – согласились коты хором.

Итак, выдумав отличную идею, мы отправились прямиком в здание КотНИИ, где тут же приступили к работе над переносным щитом. Однако обсуждая на улице этот проект, я с котами чересчур увлёкся и раскричался, так что даже не заметил, что сбоку притаились, подслушивая и подсматривая за нами, собаки, видимо, посланные Рыкалой на разведку. Едва лишь мы удалились, они помчались обратно к главарю, чтобы доложить об узнанном. Неясно, то ли у собачьего страха были глаза велики, то ли разведчики решили приврать, чтобы запугать Рыкалу и отменить планируемый поход на нас, то ли они криво подслушали и подсмотрели, однако принесли главарю слегка преувеличенные данные:

– Ну, что там, рассказывайте?

– Мяунжик только что готовил к бою отряд! У него с четверть сотни котов, – здесь псы сказали завышенную раза в полтора цифру, – а также огромный передвижной щитище!

– Р-рау! Мы их легко раздавим, тем более что нас немного больше! Ведь так?

Своим последним вопросом главарь хотел подзадорить бойцов, однако доклад собак-разведчиков обеспокоил всех псов, и Рыкалины слова были встречены совсем иначе, чем ожидалось:

– Чё?! Тебе не доводилось слыхать про «не суйся с мечом на ружья»? Как мы попрём на котов, обеспечивших себе прикрытие?!

– Нас же больше, да и оружие… Эй, вы, что у котов насчёт «стволов»? – обратился Рыкала к разведчикам.

– Да шут их знает, скорее всего, пистолеты.

– Ну, вот! А у нас на всех есть автоматы!

– И что? У них щит, а мы в одной шерсти да с автоматами – просто «отличная» идея.

– Ну… А я вам каждому по пятьсот собаксов дам!

– Съешь их себе на завтрак: деньги от пуль не прикроют!

– Восемьсот!

– Отдавать голову за восемьсот собаксов? Не пойдём и за тысячу кэтов!

– Ну, ну… Даю десять тысяч бабла каждому и ещё пакет собачьего корма сверху!

– Тьху, забирай их себе!

– Да я… я выгоню вас!

– Ну, «напугал», ну и дерись себе сам!

– Идите-идите! Тот же Злючка вам ничтожно по сравнению с моим заплатит!

– Ну и пойдём! У него хоть муштра постоянная, но зато в безысходные атаки он псов не шлёт, только на защиту конуры ставит.

– Р-р-р… Ну, ладно! Так что вам нужно?

– Нужно? Нужно нам не воевать, постоянно сытно жрать, ну, и деньги получать…

– Так вот же! Вот вам деньги! Наличными!

– Тупица! В первую очередь мы не хотим ходить в бесполезные и безнадёжные драки!

– Хорошо, болваны! Коты скоро сами сюда наведаются, то-то вы запоёте! Будете отстаивать конуру, ныкаясь за стенами, как трусы!

– Так-то лучше! Да, и зарплату на «горячее» время подыми собаксов до восьмисот!

– Может, семисот?

– Нет, ты нам зубы не заговаривай! Восемьсот денег, не меньше!

– Гр-р, ладно! Семьсот девяносто, и претензий не будет.

– Только за твой хвост мы не будем жертвовать головой! Если коты не явятся, мы на них и не попрёмся.

– Ладно, дохлую крысу вам в пасть! Уговорили, с-собаки!

– Вот так по-разному мы с псами готовились к предстоящей стычке…

– А когда же сама драка была? – поинтересовались котята, увлечённые рассказом.

– Расскажу про неё обязательно, но не сейчас. А пока – до встречи!

– Бывай, Мяунжик!

История 3

Ранне-летний вечерок, шум во дворе… Это местные котята, как всегда, собираются, чтобы послушать историй бывалого кота Мяунжика Враузера, который, кстати, только что пришёл.

– Здоров, Мяунжик! Будешь…

– Рассказывать? – предугадал кот поставленный ему вопрос. – Конечно же, буду! Слушайте!

Как Рыкала в дураках остался

Итак, в прошлый раз я поведал вам, как мне удалось переманить на свою сторону одного из подельников собачьего главаря – Бобика-террориста, тем самым весьма напакостив Рыкале и заручившись снайперской поддержкой в предстоящем сражении против разбушевавшейся собачьей шайки. Рыкала же после такого происшествия да из-за своей скупости насилу сумел договориться со своими собаками, и то, лишь отвалив им приличные деньги и убедив хоть и сражаться с нами, но только не покидая конуры. А мы вместе с собранным накануне мною отрядом котов тем временем уже почти всё подготовили для наступления на хулиганский рассадник – Рыкалину конуру, и только делали последние штрихи в плане нападения и в конструкции изготовленного ночью переносного щита, призванного прикрыть нас от собачьих пуль.

Когда всё было сделано, я, как и вчера, построил котов перед входом в Кошачий Научно-Исследовательский Институт, чтобы ещё раз осмотреть всех и отдать приказы. Отличием от вчерашнего построения было только наличие Бобика-террориста, прибывшего по условию договора, да щита-мантелета, вынесенного из здания института наружу. Все бойцы отлично знали свои места и хорошо выполняли команды, так что осматривать мне было нужно не столько сам отряд, сколько наше ноу-хау в виде щита. Под открытым небом щит выглядел ещё внушительнее, чем в помещении, казалось даже, что он и не мог уместиться в здании; правильно Гроза Крыс сравнил его с передвижной стеной: когда псы увидят движущееся на них вот это вот, они иначе наш щит описать и не смогут.

– Значит так, коты, тактику нашу вы помните: дюжина бойцов под прикрытием щита идёт на конуру в лоб, все остальные вместе с Бобиком прячутся в кустах сбоку, поддерживая нас фланговым огнём. Все, кого ранят, должны уходить (или, в крайнем случае, переноситься) в зад отряда, щит обеспечит прикрытие для сего манёвра. Бобик, Рекс и остальные, атакующие сбоку, выйдите вперёд.

Названные солдаты сделали пару шагов ко мне. Я велел им отправляться в сторону собачьей конуры и занимать позиции, причём посоветовал идти другими улицами, чем собирался двигать основной отряд, чтобы часом не привлечь к себе лишнего внимания Рыкалиной банды и не сорвать неожиданность операции. Когда они бы пришли на место, то должны были связаться со мной по котобильнику – так бы мы согласовали наши действия. Отправив боковой отряд, я скомандовал и основному пресловутое «Шагом марш!» и повёл котов на великое дело.

Часам к девяти утра мы уже были на позициях, и все только и ждали, когда начнётся операция. Поглядев издалека на подлежащую штурму конуру и убедившись в благоприятности всех обстоятельств, я велел наступать, собственнолапно начав продвигать щит в сторону собачьего рассадника.

Вот раздался выстрел сбоку: это, очевидно, стрелял Бобик-террорист. Собачья конура пришла в движение, и хотя пока ещё было сложно увидеть, что же именно происходило внутри, можно было предположить, как псины оказались вынуждены резко прекратить своё утреннее безделье и хватать «стволы». Наконец, в окнах стали появляться вооружённые псы, присматривавшиеся к идущему на них отряду и, кажется, открывавшие пасть от страха и удивления, едва лишь заметив наш мантелет. Вон где-то промелькнула морда Рыкалы, казалось, даже более испуганная, чем у остальных собак. Мы приблизились на расстояние чуть меньше пистолетного выстрела, и я жестом велел остановиться всем и сам остановился, закрепив на земле щит: с такой позиции стрелять было лучше всего, а кроме того, можно было не опасаться, что псы незаметно выберутся из логова и зайдут на нас с фланга.

Началась перестрелка, по звукам более походившая на тировую стрельбу: собачьи пули колошматили об нашу деревянную «стену», лишь чуток оставляя в ней углубления, а мы норовили попасть по псам, то и дело высовывавшимся в окна, но чаще попадали по стенам конуры. Конечно, мы не постоянно мазали, но расход патронов в отношении к количеству попаданий был велик, то ли из-за не идеального удобства прицеливания через дырки-бойницы, то ли из-за эффективности собачьих укреплений, так что поддержка снайперского бокового отряда очень играла нам на лапу. Весь огонь псов отвлекался на наш щит, который пробить пока собакам не удалось, местоположение же нашей группки поддержки псины определить не могли, видимо, Бобик с котами хорошо спрятался. Хоть мантелет и держал прямые удары, несколько раз шальные собачьи пули угождали прямо в проделанные в нём бойницы, из-за чего три или четыре кота были ранены в лапы. Как мы и договаривались предварительно, наши раненные уходили в зад отряда, Рыкала же такой тактикой похвастаться не мог: судя по всему, его подраненные псы только и делали, что ругались, продолжая стоять на позициях и из-за повреждений сильно теряя в меткости. Но вот в окне конуры вновь появился сам её хозяин, на этот раз со сварганенным непонятно когда и непонятно из чего пулемётом. Он принялся строчить по нашему щиту, причём прямо по бойницам, так что нам пришлось временно прекратить стрельбу и пригнуться, чтобы не словить свинца. Тут вдруг зазвонил мой котобильник, и я услышал в нём голос Бобика-террориста:

– Эй, это там Рыкала так фигачит?

– Он самый. Слегка мешает нам, подсобишь?

– С превеликой радостью! Сейчас покажу этой жабе, кого он недавно надул!

Сеанс котобильной связи завершился, а через пару секунд завершилась и пулемётная стрекотня: Бобик-снайпер, видимо, зарядил главарю пулю прямо в жавшую на спусковой крючок лапу, отчего Рыкала враз выпустил оружие и принялся, как ненормальный, со всей силы трясти своей повреждённой конечностью, а после скрылся в глубинах конуры.

Пока мы прятались от пулемётного огня, решили провести небольшие подсчёты. Среди нас тяжелораненных не было, так, на всех только три раны в лапу и одна в плечо, а у собак, скорее всего, покоцан был каждый второй. Судя по истраченным магазинам, мы с псами успели обменяться почти пятьюдесятью залпами, а в запасе у нас оставалось ещё по два магазина на каждого. Дальше следовало вести огонь аккуратнее, чтобы не остаться без боезапаса, либо же прекращать обстрел и идти непосредственно на штурм, что было пока ещё рискованно. Мантелет наш был уже почти полностью покрыт «рельефом» от угодивших в него пуль, но держался, сквозные дыры были только три, и те на краях. Итак, мы заметно поуменьшили темп стрельбы, тщательно целясь и делая промежутки между выстрелами, чтобы не уводило лапы пусть и небольшой, но всё же существующей отдачей. Псы же отстреливались так же, как и раньше, что вкупе с заметно большей скорострельностью у их автоматов привело к тому, что по крайней мере треть псов осталась без боезапаса, в то время как у нас оставалось ещё по целому магазину, плюс ещё несколько гранат, для метания которых следовало подойти ближе. Снайперский огонь тоже слегка притих, видимо, Бобик-террорист также стал экономить патроны, но у котов, находящихся рядом с ним, наверняка ещё были почти полные пистолетные боекомплекты.

Было принято решение начинать непосредственно штурм, поэтому я стал придвигать щит максимально близко к конуре – всё равно фланговую контратаку псы предпринимать и не думали. Увидев приближение подвижной «стены», собаки засуетились и наконец-то поменяли стрелков у окон. С ближнего расстояния собачьи пули несколько раз попали в одно и то же место, и в результате посреди нашего всё это время прикрывавшего нас щита образовалась дырка размерами чуть меньше средней. Пришлось отряду слегка расступиться, дабы не подставляться. Вот в сторону конуры полетела граната, не залетевшая вовнутрь, но наделавшая немало шумихи среди собачьего воинства: псы заметушились и поспешили отойти от мест, в которые взрывчатка могла угодить. Вот полетела вторая граната, на этот раз уже залетевшая в окно и сдетонировавшая где-то около него. Тут вновь раздался звонок котобильника, на этот раз говорил Рекс, находившийся на боковой позиции рядом с Бобиком:

– Тут с двадцать раненых псов вышли через задний ход и пытаются уйти в подвал. Что делать?

– Рыкала не с ними? Пусть уходят, нам же лучше. Слушай, у вас патроны остались?

– Истратили с половину боезапаса, кроме Террориста – тот почти всё выстрелял.

– Отлично. Как уйдут те двадцать псов, в конуре не больше десятка останется – можно будет штурмовать. Ждите команды.

– Ясно.

К собакам были отправлены все оставшиеся гранаты, одна из которых успешно вынесла дверь, и после этого я скомандовал наступать. Раненые должны были оставаться за щитом, остальные же вместе со мной и с котами бокового отряда помчались ко входам в конуру: к только что открывшемуся переднему и к заднему. Встречных нам выстрелов не было, видимо, собаки ожидали новых гранат и лежали на полу в безопасных закутках. Тем не менее, когда мой отряд вломился внутрь собачьего логова, псы вдруг подскочили и, хаотично паля в нашу сторону, метнулись к заднему ходу. Боковой отряд в это время был всего лишь в десятке метров от заднего выхода, но не блокировал его, и поэтому семеро убегавших псов вместе с главарём промчались прямо у него под носом, отчего коты опешили и не смогли остановить беглецов. Собаки скрылись из виду, а мы лишь развели лапами, хотя, впрочем, ловить псов было необязательно: после сокрушительного разгрома и без базы Рыкала вряд ли бы мог представлять угрозу. Захватив конуру, мы принялись искать, что полезного собаки могли тут оставить, и вскоре добыли охапку различного оружия, правда, почти без боеприпасов, даже пулемёт, из которого Рыкала строчил, а также обнаружили сундук, наполовину забитый собаксами.

А Рыкала с псами тем временем ушёл в укромный проулок, где остановился перевести дух и принялся ругаться с подельниками:

– Вы, идиоты, проиграли сражение! Фиг вам за это, а не восемьсот собаксов!

– А мы к Злючке уйдём!

– Ха-ха-ха, дзуськи¹! Я ему сказал, что вы лентяи и бойцы никудышные! Он вас ни за что не примет!

– Тогда… тогда мы котам сдадимся!

– Вам будет плохо у них.

– Ну и пусть! Не хуже, чем у тебя.

Бывшые Рыкалины подельники явились к нам, как раз когда мы были заняты опечатыванием конуры, чем немало нас удивили:

– Рыкала нас всех надул! Хотим найти нормальную работу, где платят по трудам!

– Ого! Ну, вообще-то, вам всем тюрьма светит, но раз уж вас так тянет работать…

– Да-да! Мы не хотим околачиваться за решёткой, от нас городу может быть польза!

– Что ж, и вправду. Драться вы уже наверняка не хотите и вряд ли захотите снова, так что поработаете всем на пользу. Вот, например, уборщиков в городе маловато, так можете с лёгкостью устроиться. Я сообщу мэру, что вы готовы работать за соответственную плату вместо статичного пребывания в тюрьме.

– Убирать город? А что получше?

– Ишь ты, «получше»! Хотя, кое-кто из вас может стать, хм… ну, скажем, бизнес-догами. Заниматься поставками товаров в город и продажей их населению. Можете сходить к Бобику-затулянту, он вам объяснит, что да к чему в подобном деле.

– Ура! Это нам подходит.

Тут вдруг раздался крик из подвала, исходящий от спрятавшихся там псов, о которых мы успешно забыли:

– И мы! Мы тоже хотим работать!

– Вылезайте, тоже найдём вам занятие…

А в очередной раз оплошавшийся экс-главарь Рыкала сидел один в проулке и размышлял, попутно всё проклиная:

      «Сто дохлых крыс! Вернее, живых котов! И чё только меня с темикотами драться попёрло? Надо было побольше сил накопить и не пакостить по мелкому, а сразу на дурацкий КотНИИ пойти! Эх, а в итоге я остался без конуры… Придётся теперь к Злючке устраиваться, жить-то стало негде! И всё-таки зря я псам платил скупо, может, сражались бы лучше… Чтобы иметь успех, не надо жлобиться!»

– Вот и конец рассказа.

– У, так интересно!

– Может, расскажешь что-то ещё?

– Ну хоть ма-а-аленькую историечку!

– Нет-нет, уж извините, но мне надо идти. До завтра!

– Пока, Мяунжик!

История 4

Вечерняя суета, ставшая обычной для котят в нашем дворе, не обошла его стороной и в этот раз: не успел ещё кот-рассказчик по прозвищу Мяунжик прийти сюда, как все дворовые обитатели уже толпились на улице подле скамейки, с нетерпением ожидая Враузера. Наконец, Мяунжик Враузер явился и, насилу протолкавшись к скамье, поприветствовал всех и предложил сразу приступать к делу.

– Здоро́во, все! Начинать повествование?

– Конечно! Слушаем!

Диверсия Рыкалы

Как вы помните из вчерашнего рассказа, Рыкала совершенно заелся и обнаглел, вследствие чего навлёк на себя и своих псов кошачий отряд со спецоперацией по устранению угрозы городу. В битве за конуру главарь (теперь уже бывший) потерпел поражение, потеряв всех своих подельников пленёнными и отправленными на общеполезные работы. Слишком поздно пёс осознал, что зря экономил на зарплате своим сторонникам и зря задирался с котами, и потому попросту оказался на улице: его захваченная конура была опечатана, а сам он насилу удрал, чтобы не угодить в тюрьму. Теперь экс-главарю оставалось лишь несколько вариантов: мотаться по городу, избегая встреч с котами, вновь сколотить шайку, либо же укрыться под лапой бывшего конкурента по владению деньгами и предоставлению боевой работы собакам – пса Злючки. Первый вариант Рыкала сразу отбросил: бесцельно шататься по городу или жить в подворотне было не в его вкусе, да и так было легко вновь оказаться за решёткой, если вдруг нарваться на, скажем, меня. Второй вариант был почти нереален, поскольку все «работники» Рыкалы были уведены, и найти новых было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что все сбережения собаксов – единственного надёжного средства заманивать к себе сторонников – остались в потерянной псом конуре. Поэтому для Рыкалы оставалась лишь единственная возможность наладить как-то жизнь – устроиться на работу к Злючке.

Переночевав на улице и толком не выспавшись из-за лезших в голову проклятий в сторону всех и вся, с утра пораньше Рыкала побрёл совершать самое позорное, что он мог себе представить – устраиваться работать в «Собачник», куда так грозились временами уйти его бывшие солдаты. Шёл по городу пёс, повесив нос и совершенно отчаявшись, ещё бы: теперь пёс каждый собакс должен был бы заработать, жить в казарменном режиме и, что самое страшное, никем не командовать, а ходить под началом других. Однако Рыкала был псом не из легко сдающихся. После какого-никакого сна проклинающие мысли отступили от бывшего главаря, и вместо них прильнули новые, предлагавшие различные способы возвращения утраченных авторитета, власти и денег. Почти приблизившись к «Собачнику», Рыкала вдруг остановился, как вкопанный, резко вскинул голову, с ухмылкой оскалил зубы и аж подпрыгнул, словно цирковая лошадь: его осенило, и псу пришла идея, как захватить власть в Злючкином «Собачнике», подмяв под себя весь его коллектив и вновь став главарём. Недаром коты в шутку поговаривали, что родители Рыкалы – волк и лисица: злость, подлость и превеликая хитрость в этом псе были очень опасны, и порой творили невиданные вещи.

Итак, остановившись почти что на пороге Злючкиной конуры и неожиданно для самого себя выдумав, по его мнению, действенный план для возвращения всех возможных благ, Рыкала привёл себя в более-менее приличный вид (ведь после проигранной драки пёс выглядел весьма потрёпанно) и перешагнул порог «Собачника». В отличие от утерянной Рыкалой конуры, «Собачник» представлял собой гораздо более просторный и защищённый объект: во-первых, он состоял не из одного здания, служившего и жилищем, и крепостью, и складом, а из нескольких, во-вторых тут имелся просторный двор, окружённый забором, слегка скрывающим собачью базу от глаз посторонних, и, в-третьих, сразу было видно, что тут царил казарменный режим. Посреди двора располагался плац для ежедневных построений, чуть дальше за ним – стрельбище, где во всеоружии тренировались несколько собак, левее от входа стояла, собственно, личная конура Злючки, являющаяся ещё и пунктом приёма новых бойцов, справа была небольшая дозорная вышка, сейчас пустовавшая, прямо около плаца находилось главное здание-казарма, а в отдалённом углу был, очевидно, склад вооружения. Засмотревшись на устройство явно более хорошо оборудованной базы, чем его бывшая, Рыкала и не заметил, как к нему подошёл сам владелец всего этого заведения и приветствовал экс-главаря.

– Привет, чувак! – сказал Злючка, подойдя почти вплотную к псу, – Чё надо?

– Да, вот…Устраиваться пришёл…

– А, коты, небось, одолели?

– Самэ так! Мяунжик, чтоб он кормом подавился, солдат увёл и конуру захватил.

– Нда, невезуха… Ну, что ж! Будешь солдатом?

– Да хоть кем!

– Хорошо. Я как раз собирался со своими собаками зарплату обсудить, так что ты вовремя, гы-гы.

– А что насчёт оружия?

– А ничего особенного: автомат, твоими псами, кстати, когда-то разработанный, две или три гранаты да два магазина патронов. Если мы будем сражаться за власть в городе, а мы сражаться будем, то бойцы, выигрывающие сражения, будут получать улучшение арсенала. С бронёй напряг, но она пока нам не потребуется. Что ж, пошли в главное здание?

Последний Злючкин вопрос, очевидно, не требовал ответа, поскольку местный главарь сразу повернулся к Рыкале спиной и направился вглубь базы. Бывший коллега по управлению массами псов пошёл за ним следом, сызнова ухмыльнувшись, поскольку теперь был почти уверен в успехе задуманного переворота в «Собачнике». Зайдя в конуру-казарму вслед за Злючкой, Рыкала очутился в абсолютно такой же атмосфере, которая царила в его захваченной конуре: множество собак метались по помещению туда-сюда, тесня друг друга, и временами поглядывая на своего главаря, ожидая, что он сейчас чего-то прикажет. Вслед за Злючкой и Рыкалой в казарму забежали ещё несколько псов, видимо, тоже ожидавшие услышать речь главаря. Вот Злючка взошёл на небольшое возвышение, и все враз затихли.

– Итак, псы, наша утренняя тренировка прошла неплохо, и теперь пора обсудить кое-что, чего вы все непременно ждёте – зарплату.

– Да! Мы муштруемся здесь уже несколько месяцев – пора бы повысить и переназначить нам всем бабки.

– Повысить – сильно повышать не будем, но перераспределить – перераспределим. Но сперва я хочу представить вам нового вашего соратника – бойца Рыкалу.

Все уставились туда, куда указал носом главарь, и Рыкале ничего не оставалось, кроме как принять максимально достойное положение и подойти ближе к главарю.

– Это что, тот самый Рыкала, что недавно с котами передрался?

– Тот самый, тот самый…

– Как он с нами жить будет? Тут и так тесно!

– Так, потом его обсудите, сейчас слушайте дальше! Значит, до сего момента я платил всем одинаково, однако теперь пора изменить оплату в соответствии с опытом.

– Правильно! Давно пора!

– А то новички, – при этих словах одного из псов все покосились на Рыкалу, – получали наравне с остальными!

– Тихо! Значит, базовая зарплата отныне будет составлять двести пятьдесят собаксов.

– Фу-у-у!!! Было триста!

– Цыть! Базовая – это зарплата новичку, ничего толкового не сделавшего и не прожившего в нашем «Собачнике» и месяца. Начиная с четырёх недель муштрования, выплаты будут постепенно возрастать вплоть до пятисот, а для лучших бойцов и шестисот собаксов. Вот, например, все, кто служит мне уже, по меньшей мере, три месяца, могут претендовать на четыреста или больше денег. Те, кто в течение недели несколько раз стоял на часах, будут также получать небольшую надбавку. А, и платить я теперь стану не каждые полмесяца, а еженедельно!

– Ур-ра-а!!!

– С зарплатами всё ясно? Хорошо. Теперь можно обсудить и нашего нового бойца. Я слышал, как кто-то крикнул, мол, места нету? Что ж, я никому не запрещаю ночевать под навесом во дворе. Сами поленились расширение конуры строить на позапрошлой неделе!

– А Рыкала никого к нам из своих друзей не привёл? Неужто он сам?

– Не привёл, все его бойцы пленены котами. Так что прошу любить и жаловать его самого. Всё, нет вопросов? Собрание окончено, разойдись! Следующая тренировка в пять вечера, Рыкала, ты тоже обязан на неё прийти!

Окончательно устроившись на работу, Рыкала отыскал укромный уголок в казарме, где развалился, и принялся мысленно довершать свой хитрый план. Всё было сделано, как следовало, и теперь Рыкале лишь оставалось слегка пообтереться в кругу отныне равных ему по статусу псин, дождаться ночи и действовать. Конечно, разумнее было бы пожить сначала в «Собачнике» хоть пару дней, но псу-хитрецу так не терпелось восстановить свой главарский статус, что он просто не мог ждать, и в случае осложнений надеялся положиться на свою харизму, которая, как он сам считал, была весьма сильна.

В пять часов, как и требовалось, все псы явились на тренировку. Если утренние занятия, судя по разговорам собак, заключались в построениях и выполнении команд, то вечерние – в практике по стрельбе и метанию взрывчатки. Стреляли все по очереди, поскольку мишеней было всего три, но зато главарь мог лично контролировать успехи каждого бойца. Собаки, как заметил Рыкала, в «Собачнике» были пометче его бывших соратников, быть может, из-за того, что Рыкалина шайка обычно по мишеням не палила, практикуясь лишь в стычках. Сам Рыкала тоже никогда не стрелял в статичную мишень, но, когда пришла его очередь, показал довольно неплохой результат, даже лучше, чем у многих других – всё-таки, опыт настоящих драк был полезен. Вслед за стрельбой шло метание гранат, вернее, камней, чтобы экономить настоящую взрывчатку. Тут Рыкала был уже не так хорош: его камни летели не так далеко, как у натренировавших лапу подельников Злючки, но всё же мордой в грязь экс-главарь не угодил. Понаблюдав за тренировками в течение двух часов, Злючка оказался весьма доволен результатами и дал отбой.

И вот, наступила ночь. Около часа ночи, убедившись, что все спят, Рыкала аккуратно выбрался из своего казарменного угла на улицу, предварительно прихватив выданное ему снаряжение, и, осмотревшись, приступил к действию. Подобравшись к конуре главаря, Рыкала взял в лапы полученную от Злючки гранату, выдернул чеку, и бросил взрывчатку в сторону входа на базу. Прогремел взрыв, снёсший часть деревянного забора, а подлый пёс сразу же выхватил автомат и принялся палить – сперва в сторону плаца и казарм, а потом в обратном направлении, поддерживая всё это боевыми кличами на всевозможные лады.

От такого шума все без исключения псы попросыпались, подумали, что на базу напали, но прежде, чем они успели выбраться во двор, из своей конуры выскочил сам Злючка. Тут-то главарь и попался: Рыкала схватил его, предварительно попытавшись оглушить ударом приклада, и поволок в подвал, находившийся рядом, в паре метров. Таща Злючку, пёс-хитрец взорвал ещё одну гранату, поддерживая иллюзию нападения, а потом, стволом автомата кое-как распахнув подвальную дверь, пинком лапы запихнул туда главаря, со всей силы захлопнул вход, и стал искать, чем бы его заблокировать. Неподалёку оказалась насыпана куча чего-то сыпучего, сродни песку, и Рыкала метнулся к ней и всеми четырьмя лапами принялся перекидывать этот песок к двери, чтобы засыпать её нижнюю часть. Делая своё грязное дело, пёс не забывал постреливать и покрикивать, отвлекая только что выбежавших и шарахавшихся друг от друга собак, а также под конец бросил последнюю гранату, на этот раз – за пределы базы. Наконец, когда вход в подвал был призасыпан, Рыкала для надёжности подпёр дверь попавшейся под лапу метлой, хорошенько воткнув её в землю, дострелял второй магазин и поспешил в казарму. Все собаки, увидев, что стрельба завершилась, стеклись туда.

– Что, что было?!

– Кто напал?

– Где наш главарь?

– Где враг?! – заорали все наперебой испуганно, но с любопытством.

Рыкала, демонстративно подняв вверх оружие, прошёл на место, с которого ещё полдня назад вещал Злючка, и ответил на все вопросы разом:

– Напали коты, прорвались к конуре главаря и взяли Злючку. Я не спал и первым выбежал на улицу, как раз, когда кошачья орда подорвала забор и ринулась к нам во двор. Стрелял, как из пулемёта, не давая котярам пройти вглубь, да и гранаты были очень кстати. К сожалению, они ушли, волоча за собой нашего главаря. Не встреть бы я их огнём, они бы всё тут разнесли к лешему!

– Да, ну?

Рыкала наврал с три короба, понавыдумывав таких точных обстоятельств мнимой драки, как будто она и впрямь была, и вскоре уже никто не сомневался, что именно Рыкала спас весь «Собачник» от серьёзных разрушений, и что они ещё легко отделались – лишь потерей главаря. В свете пленения Злючки Рыкала предложил выбрать нового руководителя, и сонные псы, поверившие его словам и вымышленному героизму, избрали его главным.

– И что же Рыкала делал дальше?

– Это уже другая история, котята. Но не волнуйтесь, он недолго вновь оставался главарём… Но всё завтра, а пока – пока.

– До встречи, Мяунжик!

История 5

Обыкновенный денёк лета, в городе всё отлично. Мяунжик гулял по улице с теми самыми котятами, которым он обыкновенно в это время рассказывал истории, болтая с ними о всякой всячине. За разговором никто не смотрел под лапы, как вдруг один из котят споткнулся обо что-то и чуть не полетел кубарем. Вся кошачья группка остановилась и, подняв на лапы котёнка, стала смотреть, что же это такое оказалось на пути. На земле, наполовину втоптанная в грязь, лежала странная и слегка устрашающая белая маска. Кажется, об этом предмете котята уже слышали…

– Ого, что это? Мяунжик, неужели это та самая маска Белдога?

Мяунжик наклонился, поднял маску с земли и принялся осматривать.

– Очень похожа. Но нет, той самой она быть не может, ведь оригинал хранится в музее. Впрочем, Белдог мог использовать далеко не одну маску, так что вполне вероятно, что и эта ему принадлежала. Отличный трофей!

– Ой, можно я её возьму себе?

– Нет, лучше я!

– Нет, я! – завизжали наперебой котята.

– Спокойно, зачем спорить? Повесьте маску во дворе у входа в подвал и все ею любуйтесь. Всё равно для вас она слишком велика!

– Точно! Кстати, чуть не забыл: Мяужник, расскажи новою историю! Мы уже столько гуляем и болтаем, но хочется какого-то особенного рассказа!

– Особенного, говоришь? Ладно, вот история.

Крашеный кот

Как-то раз я шёл в Кошачий Научно-Исследовательский Институт, чтобы принять участие в регулярной выставке новейших разработок. С тех пор, как мы сделали первую успешную вещь – корм «Мяу!», количество институтских общественно полезных разработок стало исчисляться многими десятками, если не сотнями, и чтобы поощрять как лучших «голов» КотНИИ, так и сам процесс создания всякой всячины, руководство института однажды предложило сотрудникам устроить конкурс. Затея удалась, и вскоре такого рода конкурсы стали регулярными, причём принимали в них участие не только сотрудники КотНИИ, но и все желающие горожане (даже псы!). Вот на такое мероприятие я и двигал.

Разработка, которую я приготовил отчасти под крышей института, отчасти в своей домашней мини-лаборатории, была довольно необычной: мне удалось сделать устройство для перекраски шерсти. Мотивы для создания подобного рода вещи были просты: на моей памяти встречалось несколько зверей, недовольных своим природным окрасом, и я решил сделать то, что помогло бы им справиться с таким комплексом.

И вот, я явился на выставку, принеся на спине в своей неизменной сумке, служившей мне ещё до первых стычек с псами, перекрашивающий прибор. Изобретение это я решил назвать «Перекраска-01», чтобы точно отразить его суть. Передо мной выступали несколько моих друзей по институту, а также дебютировал какой-то пёс с выдуманным им противоблошным ошейником, однако больше всего все ждали моего выступления. Что ж, пришла и моя очередь; ведущий конкурса объявил меня, в зале выставки тут же настала тишина, и я встал со своего места и пошёл на подиум.

– Итак, наш следующий участник – всем известный кот и наш лучший сотрудник Мяунжик Враузер!

Раздались приветственные крики, а когда все затихли, я принялся представлять разработку:

– Спасибо, спасибо… Так, приступим сразу к делу? Хорошо. Сегодня (вернее, к сегодняшнему дню) я приготовил весьма необычную разработку – машину для перекраски шерсти «Перекраска-01», – с этими словами я вынул из сумки устройство и поднял его повыше, демонстрируя всему залу.

– Ого! А как она работает? – поинтересовался кто-то из КотНИИ.

– Довольно просто: это пульверизатор со специальной насадкой, позволяющей удобно контролировать красящую струю. Другое дело – сама краска. Её состав я подбирал тщательно, с учётом того, чтобы она неплохо держалась на шерсти и притом ничем не вредила ни коту, ни псу. Распыляется краска из нескольких сменных баллончиков, которые можно вставлять по несколько одновременно и тем самым комбинировать цвета. Впрочем, сейчас увидите всё в действии. Кто хочет стать подопытным?

– Я! – выкрикнул тот самый институтчик, что интересовался принципом работы.

– Огородная свинья! – тут же в рифму выкрикнул какой-то шутник, но, не успев договорить, заткнулся, увидев покосившиеся на него укоряющие взгляды.

– Ладно, прошу ко мне. Где и каким цветом красить будем?

– Давай-ка на первый раз попроще. Левое ухо, чёрным.

Сотрудник института, пожелавший испытать на себе «Перекраску», тоже вышел на подиум и, застыв в позе мыши, тянущейся носом к сыру, прикрыл глаза и стал похож на статую. Я подсоединил к пульверизатору баллончик чёрной краски, встряхнул хорошенько и принялся аккуратно распылять краситель на ухо подопытного. Через пять секунд всё было сделано.

– Готово, будьте добры, принесите зеркало. Так… Ну, что, нравится?

– Вполне.

– Отлично. Тогда на этом всё. Спасибо за внимание!

– Благодарим за выступление, Враузер. И следующий у нас совсем юный разработчик – пёс Пачобобик!

Все были удивлены и заинтересованы моей разработкой, однако руководство института сказало, что хоть разработка и интересна, в массовое производство запускать её нет смысла, ведь можно просто сделать при институте один «перекрасочный пункт» и использовать устройство по мере надобности. Что ж, в этом была своя правда. Выступило ещё несколько котов со своими разработками – про всех них я рассказывать не буду, а то будет слишком долго. В общем, конкурс прошёл превосходно, призовые места жюри должно было определить на следующий день, а пока я отправился домой, прихватив свою разработку.

Приближающийся вечер окутал меня приятным воздухом, вдвойне лучшим после нескольких часов, проведённых в помещении, и я, не успев толком и отойти от института, остановился, чтобы вдохнуть полной грудью. Но тут меня догнал Бобик-затулянт, видимо, тоже присутствовавший среди зрителей проведённого конкурса. Я сразу догадался, чего этот барыга сейчас захочет: попытаться купить перекрашиватель, чтобы потом использовать его для своей выгоды. Я хотел только поздороваться и пойти дальше, но пёс упросил меня показать устройство поближе. Едва лишь рассмотрев пульверизатор, торгаш, как я предполагал, принялся упрашивать меня продать устройство, посулив немалые деньги. Что ж, так бы мне можно было приобрести неплохое количество кэтов, да только зачем они мне, коли и так всё есть? Да и суматоха начаться может, мол, зачем я свою разработку какому-то барыге сбыл… В общем, продавать прибор я наотрез отказался, по крайней мере, пока не сделаю ещё один его экземпляр.

Бобик, видимо, понял, что уговорить меня будет не так-то просто, и пока он стоял в раздумьях, каких бы ещё льстивых словец мне подкинуть, я попросту двинулся быстрым шагом, оставляя назойливого барыгу позади. Отойдя на полсотни метров и не сбавляя темпа движения, продолжая держать в лапе пульверизатор, я оглянулся, чтобы проверить, не потащился ли Затулянт за мной, как тут вдруг оступился и покатился кубарем, выпустив «Перекраску-01» из лап. Изобретение полетело вперёд и угодило прямо в как раз шедшего поперёк кота – моего давнего приятеля Мяучера.

К несчастью, баллончики с краской, прикреплённые к пульверизатору, от удара разбились и обрызгали всевозможными цветами кошачью шерсть. Ох, надо было видеть морду Мяучера в этот момент! Какое выражение скорчил кот, почувствовав на всём себе краску… Когда мы оба пришли в себя, Мяучер захотел по инстинктивной привычке вылизаться, однако застыл от удивления, увидев свою лапу в весьма необычных цветах.

– Э-э… Что это?! Почему я разноцветный?! – вскричал он изумлённо.

И впрямь, моего друга теперь было не узнать: вся его спина выкрасилась в фиолетовый, а лапы обрызгало синим и жёлтым, словно он только что месил ими краску (впрочем, почти так оно и было).

– Не ори, Мяучер. На тебя всего-то вылилось пару баллончиков моей краски…

– Всего-то?! И что мне теперь делать?

– Так… Собачий корм мне в пасть, я же о стирании краски не подумал! Вот ведь засада. Так, ладно, спокойно, сейчас что-нибудь выдумаю… Пульверизатор вроде в целости. Давай тебя быстренько обратно покрасим. Ну-ка, какого цвета твоя шерсть была?

– Эм, серая? Или почти чёрная? С рыжинкой? Тьху! Да забыл я, какой я был! Это ж надо… Ну, я попал!

– Ладно, зато ты теперь необычный и фантасти…

– Да ты что! Надо что-то делать! – и, не дожидаясь, пока я что-нибудь ещё придумаю, Мяучер вдруг от безысходности со всех лап припустил куда-то, видимо, в сторону своего дома.

Крашеный кот скрылся из виду, ну а я лишь пожал плечами, подобрал уцелевшую основную часть «Перекраски-01» и тоже побрёл домой.

Следующим утром я получил дурное известие: ночью в городе снова видели собак-хулиганов, однако почему-то они ничего плохого сделать не успели, быстро скрывшись. Поскольку Рыкалалина шайка была побеждена, более чем вероятно, что эти собаки были из «Собачника», под началом Злючки, до сих пор не отсвечивавшего и втайне тренировавшего псов-солдат. Видимо, придётся проводить ещё одну спецоперацию по устранению собачьей угрозы в городе, если Злючка повторит Рыкалину ошибку и начнёт совершать набеги… Быстро отогнав невесёлые мысли, я решил пока не забивать себе голову собаками и попытаться решить насущную проблему с Мяучером. Экспериментировать с устранением краски было лучше в КотНИИ, поэтому я, быстро справив все утренние дела, отправился на работу.

Неожиданно, на подходе к институту, я встретил самого моего друга, причём в намного более весёлом расположении духа, чем вчера после покраски. Поинтересовавшись, что так обрадовало крашеного кота, я узнал, что теперь он совершенно по-другому отнёсся к своему положению, поведав о своём ночном приключении.

– Ну, Мяунжик, как же хорошо, что я вчера окрасился! Представь: решил я этой ночью по городу прогуляться, и тут р-раз – из-за угла собаки. Ну, а я никогда толком не дрался, думаю, что капец мне… Но тут псы на меня уставились, и аж застыли, увидев мой странный окрас, ещё круче выглядящий в темноте. Я не растерялся: как зашиплю, спину дугой выгну, так эти собачьи хулиганы просто бросились кто куда, под лапы не глядя!

– Ух, ты! Неожиданно. Но, думаю, способ устранить краску всё равно нужно придумать, ведь это огромный недочёт моей разработки.

– Нужно, но ты в этом деле не спеши. Пока я выкрашен, все псы, наверное, от меня шарахаться будут! Может, можно это использовать всем на благо, тем более в условиях очередного объявления хулиганов в городе?..

И действительно: такая мысль была очень кстати. Быть может, нам бы всё-таки пришлось атаковать хорошо укреплённый Злючкин «Собачник», и вот тут-то Мяучер бы нам очень помог. Ещё немного пошутив со своим другом по поводу его внешнего вида, я посоветовал ему появиться в институте только после того, как я всех предупрежу, и отправился в КотНИИ заниматься обыденной работой.

– Всё?

– Да, котята.

– А можешь продолжить, ну хоть чуть-чуть?

– Нет-нет, не могу: вон, посмотри на небо.

Солнце клонилось к закату и почему казалось фиолетовым, словно окрашенный Мяучер.

– Нам пора по домам.

– Правильно, идёмте, друзья.

История 6

Этим летним вечерком зарядил дождь, характерный обычно для весенней или осенней поры, но, по-видимому, презревший все погодные стандарты – обычное дело для этой местности. Тем не менее, невзирая на непогоду, котята, жившие во дворе, ждали прихода кота-рассказчика Мяунжика, который ещё ни разу не отказывался от вечернего рассказывания историй. Кое-кто из котят даже высовывался на улицу, норовя первым увидеть кота, но тут же прятался обратно, отряхиваясь от воды. Вот одной из так высунувшихся котят стала Ютаха, которая чуть ли не нос к носу столкнулась с подоспевшим как раз Мяунжиком Враузером. Кошечка отошла, давая дорогу коту, и Мяунжик, едва зайдя под своды подвала, как следует отряхнулся, обдав водой всё и вся и приковав к себе всеобщее внимание. Однако в этот раз причиной внимания был не столько авторитет кота, сколько его одеяние: нынче на Мяунжике красовался салатово-зелёный комбинезон, который, видимо, он надел для защиты своей шерсти от потоков воды.

– Ух, ты! Это что на тебе, бронежилет?

– Эм, да. Давненько не пользовался им и не проверял его пулестойкости, однако изначально это был бронекомбинезон, это сейчас я его как дождевик использую. Сделал мне его один человек, по прозвищу Свинопас, кажется, давно-предавно ещё. Хорошо он мне во время всяких заварушек послужил…

– Вот это да! А нельзя мне такой раздобыть?

– Боюсь, что нет. Он специально под заказ делался, по размеру, да и человека того найти сложновато будет.

– Ну, тогда дай хотя бы потрогать!

– Трогайте-трогайте, только когтями не шкрябайте – увязнут в материале, потом не вытащишь.

Все без исключения котята обступили бывалого кота и принялись кто ощупывать лапами, а кто и тыкаться мордочкой в необычный комбинезон. Наконец, когда каждый потрогал наряд, котёнок Фырсик вспомнил, зачем Враузер тащился сюда под проливным дождём:

– Эй, Мяунжик, а ты ведь сюда с историей пришёл?

– Ясное дело! Слушайте, мяу!

Не рой другому яму…

Итак, вернёмся в заведение с казарменным режимом «Собачник», где, как я вам рассказывал, Рыкала устроил целый переворот, хитро и подло свергнув бывшего главаря Злючку и заняв его место, тем самым восстановив свой статус и авторитет. Выслушав поздравления за «отбитое» ночное псевдонападение котов, Рыкала отправился досыпать остаток ночи на бывшем Злючкином месте, а сам Злючка тем временем находился запертым в подвале, попавшись на уловку пса-хитреца.

Оказавшись в подвале, дверь в который Рыкала предусмотрительно присыпал и подпёр, Злючка поначалу безуспешно колотил по двери, а потом, поняв бесцельность этого, сел на пол и принялся раздумывать, как поступать. Сонная голова пса, пробудившегося, наверное, в момент просмотра уж седьмого сна, в условиях подвальной сырости, ночного холода и послепробужденческого голода стала потихоньку проясняться. В первую очередь пёс, глаза которого уже окончательно привыкли к темноте, принялся осматривать подвал в поиске инструмента для своего освобождения, сразу поняв, что с помощью одних лишь лап запертую дверь не открыть.

Подвал «Собачника» (как, впрочем, и все подвалы) был уставлен различным хламом, начиная от запасённого на чёрный день собачьего корма и заканчивая поломанными и не поломанными ящиками с не пойми чем, вышедшим из строя оружием и какими-то строительными материалами. У обычного посетителя этого помещения, если бы он что-либо разглядел, попросту бы разбежались глаза по хаотично разбросанным предметам, но Злючка сумел сконцентрировать взор и принялся проглядывать все подвальные залежи, ища полезные предметы. Оглядев подвал по периметру, пёс наконец увидел ржавый пожарный багор и попытался вытащить его из-за груды хлама, изрядно поцарапавшись и чуть не споткнувшись. Справившись с этим делом, Злючка опёр инструмент на стену около выхода и принялся зализывать исцарапанные лапы, чтобы не дать ржавчине сильно ему навредить. Сделав и это, свергнутый главарь хотел было сразу приняться за выбирание, но тут у него заурчало в животе, и пёс хлопнул себя лапой по лбу и метнулся к залежам корма, хранившегося в другой части подвального помещения. Откопав пакет побольше, Злючка когтями двух лап сразу разорвал его и принялся жадно жевать еду, будучи уверенным, что с насыщением к нему прильнут силы для самоосвобождения и надирания хвоста тому, кто его сюда запихнул (если он ещё был на базе).

Как следует напихав брюхо кормом, пёс встряхнулся, сплюнул на лапы, и так мокрые от зализывания царапин, и взялся за полутораметровый пожарный крюк. «Давненько я ничего самолично не крошил, всё командую и командую… Приятно развалить что-нибудь, жалко только, что на своей собственной базе!» – думал местный главарь. Для начала Злючка тыкнул багром в подвальную дверь, проверяя её на прочность, и остался доволен, когда острый конец пожарного инструмента наполовину вошёл в дерево. Затем пёс, с некоторой неловкостью орудуя длинной штукенцией, принялся подколупывать центральную поперечную доску, а отвалив её, принялся за вторую. Через восемь минут дверь уже превратилась из двери в плоское нагромождение досок, неизвестно на чём державшихся вместе, и Злючка, более не вдаваясь в моторику, принялся со всей своей собачьей силы тыкать в неё пожарным багром, аки пикой. Однако такая стратегия оказалась не очень успешной: если верхняя половина двери от усердий пса превратилась в обломки, то нижняя ни в какую не поддавалась, видимо, оттого, что была присыпана землёй, а в одном месте даже укреплена снаружи полосой железа, к которой крепился замок. Выбираться через образовавшуюся дыру пёс побоялся, ведь куски досок могли его неслабо иззанозить и исцарапать, а потому снова перешёл от тыканья к ковырянию крюком и стал медленно, но верно разбирать остатки двери. Где-то ближе к концу работы Злючка вдруг оказался в весьма пренеприятном положении: увлёкшись изничтожением двери, он не заметил, как лишил оставленную Рыкалой в качестве подпорки метлу всяческой опоры, и та вдруг взяла, да и плюхнулась на трудящуюся собаку, как следует огрев главаря по макушке. Взвыв от неожиданности, пёс едва не уронил инструмент, почесал ушибленное место и продолжил процесс самоосвобождения.

Вот, в конце концов, от двери в подвал остались рожки да ножки, а вернее, куски да обломки. Недолго полюбовавшись проделанными разрушениями, Злючка кинул в образовавшийся проём сперва свой крюк, а следом за ним сиганул наружу и сам. «Теперь я свободен! – думал он, – Осталось только найти того (или тех), кто меня так подставил!» К моменту освобождения законного главаря уже начало светать, и Злючка решил немедля вернуться в конуру и устроить разборки, чтобы успеть ещё с полчаса вздремнуть перед утренней тренировкой, на которую без участия командира никто из псов бы и не сподвигнулся. Подняв с земли пожарный багор, только что спасший его, Злючка, держа его наперевес, зашагал в главное здание, размахивая инструментом, словно неуклюжий копейщик.

Едва лишь пёс зашёл в здание, все его подозрения сразу оправдались: Рыкала спал на его бывшем месте, а значит, он был, несомненно, причастен к случившемуся ночью. Все собаки тоже спали, но законный главарь, не церемонясь, стукнул багром об пол и рявкнул:

– Подъём!!!

От неожиданного звука все повскакивали, невзирая на ночное недосыпание, в том числе и самопровозглашённый новый главарь. Едва лишь Рыкала встал с сонного места и посмотрел в сторону источника звука, как он открыл пасть от удивления, увидев Злючку, а сам Злючка, на глазах у ничего не понимающих собак, подлетел к недоглаварю и, наставив багор вперёд, заорал:

– Ты на кой ляд меня в подвал засунул Рыкала?! Я тебя спрашиваю!!!

– Это же… коты были! – насилу пытаясь говорить уверенно, ответил пёс.

– Не брехай! – издав в порыве гнева грубейшую грамматическую ошибку, продолжил наезд законный главарь. – Я не идиот, да и ночью, что, думаешь, я сильно хуже кота вижу?!

– А… Э…

– Вот тебе и «Э». В камеру его!

Собаки-подчинённые, хотя и избрали ещё несколько часов назад новым главарём Рыкалу, сразу же бросились исполнять приказ старого, быть может, по привычке, а быть может, из-за сильного впечатления от последовавшего за приказом очередного удара багром об пол. Рыкала был схвачен четырьмя псами сразу и отправлен в импровизированную тюрьму «Собачника».

К утру «Собачник» зажил обычной жизнью, а вот в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте началось более усердное, чем обычно, движение: сегодня было завершено создание первой партии бронежилетов для котов-бойцов, созданных на основе моего собственного. Если для остальных сотрудников это означало лишь необходимость работать чуть больше обычного, проводя и испытания, и делая необходимые финальные штрихи, то мне пришлось работать сразу на два фронта: с одной стороны, я также испытывал бронежилеты и сравнивал их с собственным, а с другой, мне приходилось экспериментировать с безопасным растворителем для краски, которой на днях случайно был полностью выкрашен Мяучер, наш повар.

Около полудня к нам вдруг явился Бобик-террорист и сообщил, что знает, куда подевался бывший его главарь Рыкала: тот находится в «Собачнике». Также стало известно, что ночью были слышны взрывы (те самые, которые устроил Рыкала для недолговременного захвата власти в «Собачнике»), однако разрушений в городе зафиксировано не было. Учитывая то, что перед этим ночью тоже видали разгуливавших по городу вооружённых собак, а также то, что Рыкала, оказавшись в компании таких же псов-хулиганов, которыми руководил когда-то сам, всё ещё мог представлять серьёзную угрозу, руководством КотНИИ было решено напасть на «Собачник», чтобы пленить Рыкалу и дать понять Злючке, что не стоит даже думать повторять «подвиги» последнего. Помимо этого, такое решение позволяло незамедлительно испытать только что созданную броню в полевых условиях, а ещё давало возможность Мяучеру впервые вместе со мной поучаствовать в полноценной драке, причём в плане грядущего сражения он должен был играть очень важную роль – деморализовать псов своим необычным внешним видом.

В этот раз к драке следовало подготовиться основательно, ведь Злючкина база была не в пример лучше укреплена, нежели Рыкалина, чем я и занялся, как только бронекомбинезоны были окончательно готовы. Нашу тактику, показавшую себя успешной при борьбе с Рыкалой, следовало пересмотреть: теперь на щит полагаться не стоило, ведь Злючкины бойцы имели на вооружении много гранат, которыми бы попросту закидали нас, да и сам щит был уже довольно изношен. Поэтому я решил нападать на «Собачник», как только стемнеет. Построив полторы дюжины бойцов около института, я принялся проверять, не забыли ли они боевых навыков, и остался доволен. Тем не менее, тренироваться никогда не вредно, поэтому до самого вечера мы практиковались в стрельбе и метании гранат, примеряли бронежилеты, отрабатывали манёвры и обсуждали тактику. Особенное внимание было уделено плану действий Мяучера: ему вместе с Грозой Крыс следовало, как только мы вломимся на территорию базы, обойти предполагаемое место драки сбоку, а затем пугать и деморализовать противника всеми возможными средствами. К позднему вечеру абсолютно всё было готово, и мы потихоньку стали выдвигаться к «Собачнику».

Прибыв на место, я велел всем до получения сигнала оставаться за углом, чтобы не попасться на глаза часовым, а сам ползком стал подбираться к стене заведения, чтобы выявить её слабое место. Приятным удивлением оказалось то, что в одном месте забор был развален – последствия Рыкалиного переворота, так что нам даже не потребовалось ничего разрушать. Убедившись, что нападать можно, я дал сигнал к атаке. Враз Бобик-террорист вывел из строя часового на дозорной вышке, а коты кинулись в дыру в заборе. Несмотря на позднее время, по двору «Собачника» всё ещё расхаживало несколько псов, оно и хорошо, ведь напасть, когда все уже спят, было бы слишком подло. Наши неожиданные выстрелы быстро обезвредили гулявших по двору, хотя двое из них со всех лап бросились в главное здание за подмогой. Времени, пока не подоспели все собаки, нам хватило, чтобы сгруппироваться, кое-как просунуть через забор щит и выставить его впереди, а также заслать Мяучера с Грозой Крыс с фланга. Бобик-террорист тем временем побежал к дозорной вышке, чтобы занять там удобную снайперскую позицию. Вот из конуры стали появляться псы, наскоро формируя отряд, мы встретили их огнём. Те, кто вышли наружу первыми, принялись навскидку стрелять по нашему щиту, однако безуспешно. Вот вышла большая часть псов, среди которых оказались гренадеры, и начался «обмен» лимонками. Несколько наших гранат заставили только что сгруппировавшихся псов вновь рассыпаться, собаки же, благо, не сумели закинуть взрывчатку за наш щит, но уже после нескольких взрывов последний пришёл в полную негодность. Началась открытая перестрелка, и вот тут-то пола нагрузка на наши бронекомбинезоны, показавшие себя очень даже неплохими: не пришлось даже отводить раненых в зад отряда, поскольку их просто не было. Однако испытывать броню на устойчивость к взрывам мы не решились, и я приказал сблизить дистанцию между нами и псами, чтобы и не дать возможности применять взрывчатку, и извлечь больший эффект из пистолетов.

Бобик-террорист уже занял позицию и активно выводил из строя Злючкиных подельников одного за другим, метко подбивая им лапы. Тут неожиданно на поле боя появился сам Злючка, выбравшийся из своей собственной конуры, оказавшейся сбоку от нас, и державший в лапах какой-то ручной пулемёт. Пёс дал очередь по нашему отряду, вернее, попросту полил нас пулями, однако никому не причинил существенного вреда. Это было странно, ведь пулемётные снаряды вряд ли бы могли быть остановлены нашей бронёй, а промазать он попросту не мог, и объяснить это иначе, как тем, что из своего пулемёта Злючка палил простыми автоматными, а то и пистолетными патронами, было нельзя. Тем не менее, ждать второго пулемётного залпа и тем самым испытывать удачу было глупо, а потому я, будучи ближе всего к главарю, бросился к нему, собираясь схватиться влапопашную. Увидев мой манёвр, Злючка навёл пушку на меня, однако тут у него что-то заело, и пока пёс дёргал затвор, я уже приблизился. Главарь собрался отбить мою атаку прикладом, однако я ловко прошмыгнул по земле и на всей скорости ударился в собачью лапу, затем ещё и подкусив её. Если бы пёс не опёрся на свой пулемёт, он бы наверняка завалился набок. Однако время я всё равно выиграл, и сумел взлететь на спину пса, принявшись усердно работать когтями. Тут Злючка всё-таки сумел воспользоваться прикладом, и хорошенько ударил им себя по спине, огрев тем самым и меня, и себя, и избавившись от кота на себе. Теперь главарь со всей возможной при укушенной лапе скоростью пустился наутёк, попутно хаотично паля в небо. Разобравшись с пулемётчиком, я вернулся к отряду.

Перестрелка тем временем продолжалась, наши силы почти не убыли, но и псов было слишком много, несмотря на то, что многие из них уже схлопотали если не наших, то Бобиковых пуль. Однако побег главаря и лишение пулемётной поддержки привнесли некоторое смятение в ряды противника, и тут-то я понял, что пора включать в действо крашеного кота.

– Мяучер, давай! – крикнул я в котобильник.

Враз вдруг послышался пронзительный двухголосый мяв Мяучера и Грозы Крыс, а через пару секунд пред собачьими глазами предстали и они сами. Ох, как перепугались собаки, увидев кота с неестественным фиолетовым цветом шерсти, ещё и дико орущего! Даже стрелять перестали, если не повыроняли из лап «стволы»! Воспользовавшись замешательством и не давая псам прийти в себя, я велел основному отряду максимально приблизиться к противнику и окружить его. Собаки даже не попытались нам помешать, а когда более-менее пришли в себя, то уже оказались в западне. Поняв безвыходность ситуации и всё ещё косясь на сотворившего столь незабываемый эффект Мяучера, псины побросали оружие. Через некоторое время вновь появился Злючка, видимо, понявший, что что-то пошло не так, и увидев, что его соратники окружены, тоже бросил пушку и подошёл к нам.

– Что вы хотите, чтобы вы не разрушали мою конуру?

– Хм, ну, выдай хотя бы Рыкалу. Ты же его тут укрыл? И заодно запомни, что если повторишь его ошибки, тебе не поздоровится ещё больше, чем теперь. Чтобы псов-хулиганов твоих по городу больше не разгуливало, тем более при оружии!

– Рыкалу отдать? Да с радостью! Эй, Чесучка! – обратился главарь к одному из своих подельников, – Привести Рыкалу сюда, немедля!

Кошачий отряд расступился, давая дорогу Чесучке, и через две минуты Рыкала уже был здесь. Увидев меня, он вдруг завизжал:

– Эй-эй, только не в тюрьму снова!

– Не в тюрьму? Значит, придётся тебе жить на помойке!

– Э… нет, уж лучше так…

На этом была очередная, уж полная победа над Рыкалой, но только первый верх над Злючкой. Я очень надеялся, что последний поймёт полученный урок, но что-то мне подсказывало, что эта собака, как и Рыкала, просто так не успокоится… Впрочем, в ближайшее время об этом точно можно было не беспокоиться, и следовало закончить решение насущной проблемы – окрашенности Мяучера, которая хоть и помогла нам сегодня, вряд ли бы могла подействовать так же в другой раз. Но и эта проблема решилась, причём сама собой: пока мы шли обратно, собрался и зарядил дождь, и Мяучер случайно поскользнулся и плюхнулся в только что образовавшуюся лужу. С полминуты пытаясь подняться, он вдруг обнаружил, что краска с его шерсти растеклась по воде, и кошачий живот вернулся к своему природному цвету. Тогда Мяучер окунулся в лужу полностью, презрев природное кошачье отвращение к купанию, а затем, по моему совету, пошёл поваляться по траве. В результате крашеный кот снова стал обыкновенным, и единственным напоминанием о пережитых перекрасочных ощущениях остался лишь кончик лапы, почему-то сохранивший полученный ранее жёлтый цвет.

– На этом всё, котята!

– Интересно-то как! Кстати, дождь на улице почти прекратился.

– Ну, тогда я побежал, пока не припустило вновь.

– До завтра, Мяунжик!

История 7

Обычный день. Мяунжикзанимался повседневными делами у себя дома, как тут он услышал знакомые голоса своих старых друзей-котят. Он оглянулся, и это и вправду были они.

– Здравствуй, Мяунжик!

– Здравствуйте, друзья.

– Спорим, ты не угадаешь, кого мы встретили по пути?

– И кого всё-таки?

– Мяучера! Проходил мимо КотНИИ, когда мы шли учиться.

– Мяучер? Я думал, он уехал из города: давненько его не видал.

– А никуда он не уезжал и не переселялся! Просто сильно болел, изолировался, чтобы кого не заразить, однако выздоровел теперь.

– Это отличные новости! Но вы ведь вряд ли только за тем, чтобы сообщить это мне, пришли? Небось, хотите услышать какую-нибудь историю?

– Конечно!

– Ну, ладно, начнём.

Дуэль

Как-то раз утречком я вышел погулять на улицу, предполагая хорошенько надышаться свежим воздухом перед работой. Всё предвещало то, что сегодняшний день будет самым обыкновенным, так что я, стараясь максимально расслабиться, медленным шагом прохаживался в сторону парка. Я уж почти было достиг душевного спокойствия, которое можно получить, лишь оказавшись на природе, или, по крайней мере, в «зелёных» частях городов, как вдруг моё наслаждение утренней свежестью было прервано внезапным появлением пса.

Пёс куда-то бежал, причём он показался мне знакомым. Я пригляделся. Так и есть: это не какая-нибудь собака – это был сам Рыкала! Но вот ведь странно: разве его ещё не упрятали в тюрьму после того, как Злючка согласился отдать Рыкалу в обмен на неразрушение «Собачника»? Мы тогда передали бывшего главаря собственной шайки под суд, и полагали, что ему присудили тюремное заключение. Как бы то ни было, следовало пса задержать и выяснить, что происходит.

По случайности, в моей вечной сумке оказалось оружие – дробовик «ДробоКот-12», который не так давно КотНИИ избрал в качестве оружия нового образца в рамках регулярной выставки. Задерживать до недавнего времени лидера псов-хулиганов без оружия в лапах было рискованно, поэтому я выхватил дробовик и, удерживая его одной лапой (благо, вес был невелик), помчался вдогонку за собакой.

Дистанция между нами стремительно сокращалась. Наконец, я подбежал на расстояние выстрела и выкрикнул в сторону пса: «Стой!». Рыкала остановился, как вкопанный, и обернулся, похоже, только теперь поняв, что за ним гнались. Пёс смотрел на меня испуганным взглядом, казалось, желая что-то сказать, но не решаясь. Поняв, что собачье смятение может быть вызвано оружием (у самого Рыкалы «ствола» я не приметил), я положил дробовик на землю и сказал, чтобы Рыкала пояснил мне, что происходит:

– Куда мчишься-то так? Неужто из-под суда сбежал?

– Нет, не совсем… – пёс затравленно огляделся по сторонам и продолжил, – Понимаешь, прежде чем сесть за решётку, я хочу справить одно неотложное дело. Пожалуйста, не мешай мне хотя бы до конца дня!

– Спокойно, успокойся, я не буду тебя трогать, только поясни всё-таки, что ты задумал.

– Ладно, слушай: во-первых, чтобы было понятно, от суда я не сбегал, но выпросил себе два дня сроку на одно предприятие. Сейчас спросишь, что за предприятие? Ну, хорошо, доложу. Наверняка ты знаешь, что у меня есть некоторые… трудности с одним из псов – со Злючкой. Долго рассказывать, что́ мы не поделили, но суть в том, что эта собака успела меня несколько раз нехило оскорбить. Я думал отыграться сполна, взяв власть в «Собачнике», но мне это не удалось. Теперь, поскольку я вот-вот должен угодить в тюрьму, я не вижу иной возможности решения наших разногласий, кроме как в немедленном времени. Короче, хочу вызвать Злючку на дуэль.

– На дуэль?! Эк ты хватил! Кажется, дуэли запретили ещё в восемнадцатом веке… А, впрочем, думаю, можно это позволить, если вы будете драться не насмерть. В конце концов, последнее желание заключаемого почему бы не исполнить? Злючка предупреждён о твоём намерении?

– В этом-то беда. Я как раз бежал передать ему записку с вызовом, как тут ты появился.

– Просто передать? А ты уверен, что он бы её принял, если бы тебя ещё пропустили в «Собачник»? Кажется, тебе там в последний раз были не особо рады…

– Хвост мне в пасть, об этом я и не подумал! – с этими словами Рыкала сделал движение хвостом, словно и впрямь собирался засунуть его себе в пасть, – И чё теперь делать?

– Хм-м… Твоя дуэль, говоришь, очень важна? Что ж, думаю, я смогу устроить доставку вызова адресату. Дай-ка мне твою записку.

– Правда? Это было бы хорошо. Вот, возьми. Там чётко почерк моей лапы видно, так что, надеюсь, Злючка не усомнится в реальности вызова. Лишь бы не струсил…

– Неявка на дуэль – уже победа, так что если струсит – его проблемы. Ладно, можешь идти. К вечеру, полагаю, всё будет готово.

Рыкала, не веря тому, что всё так хорошо обходится, сперва постоял в нерешительности, затем пробормотал «Спасибо» и тихонько скрылся в проулке. Отпустив Рыкалу и дав ему обещание устроить желаемое, я поднял с земли дробовик и направился в КотНИИ, ведь пора уже было явиться на работу.

Рабочий день шёл, как обычно, если не считать того, что по мере его течения я как бы невзначай уведомлял всех сотрудников института, чтобы не атаковали Рыкалу и Злючку, ежели вдруг их увидят (если, конечно, те не нападут первыми). Я даже и предполагать не мог, какой интерес вдруг станут проявлять все, едва заслышав о предстоящей собачьей дуэли! Стоило мне заикнуться о том, что собаки задумали «мероприятие», как меня тут же засыпали вопросами, а узнав подробности, ахали и мчались разносить весть повсюду. Действительно необычное событие намеревалось случиться, и вот уж и вправду всем вдруг захотелось «хлеба и зрелищ». Однако мне следовало ещё сдержать обещание и устроить это дело, так что, едва начался обеденный перерыв, я, наскоро напихав рот кормом, на ходу дожёвывая, помчался с Рыкалиной запиской к Злючкиной базе.

Вскоре я уж стоял невдалеке от входа в «Собачник», оценивая обстановку и прикидывая, как бы доставить главарю послание. Проситься, чтобы меня впустили, или хотя бы просто передали записку Злючке, было ещё безнадёжнее, чем если бы на моём месте был Рыкала, так что следовало искать обходной путь – во всех смыслах. К счастью, я отлично запомнил внутреннее устройство «Собачника» во время его штурма, так что мог себе представить приблизительный план проникновения к главарю. Мало того, псы всё ещё не залатали брешь в заборе и хотя и держали её под охраной, была возможность проскользнуть незаметно.

Всё хорошенько прикинув и рассчитав, я стал думать, как отвлечь охранника. Ага, вот камень под лапой – сейчас швырну его, и пёс, по крайней мере, переведёт свой взгляд за ним. Как задумал, так и сделал: пролетевший камешек немало озадачил пса, и я успел прошмыгнуть почти что у него под носом, оставшись незамеченным. Помчался я сразу в сторону личной конуры Злючки, надеясь застать его там, скрываясь за разбросанным по двору хламом и затем перебежав от него к выступающей наружу части входа в подвал. У подвала я притормозил, огляделся по сторонам, а увидев, что никто на меня не смотрит, ломанулся прямиком к главарской конуре.

Заглянув в окно, я увидел то, что и предполагал и чего боялся: Злючки там не было, значит, он сейчас находился либо в главном здании, либо на стрельбище. Сюда, по-видимому, он вернётся только под вечер, так что придётся оставлять записку каким-то образом прямиком в казарме. Вновь оглядевшись, я быстрым шагом двинулся к главному зданию, подходя к нему сзади. Псов не было видно, наверное, они и впрямь были на стрельбище, что даже к лучшему. Подобравшись вплотную к казарменной стене, я пощупал её и прикинул, что по ней вполне реально будет вскарабкаться на крышу, что я тотчас же и сделал. Крыша казармы была треугольной, но не настолько крутой, чтобы не было возможности на ней стоять, хотя и не особо пособляющей в этом деле. Уцепившись когтями покрепче, я медленно принялся обходить крышу по периметру, ища какой-нибудь лаз на чердак, без которого никогда не обходятся треугольные крыши. Вскоре лаз был найден, вернее, не лаз, а самая банальная дыра, образовавшаяся невесть когда и невесть отчего, до сих пор не обнаруженная либо проигнорированная местными обитателями. В эту-то дыру я и нырнул, если можно так выразиться.

Теперь я оказался в душном и тесном поросшим паутиной чердаке, на удивление свободным от различного хлама, которыми чердаки обычно уставляют, но от этого не выигрывающем в просторе. Почти около того места, куда я влез, была ещё одна дыра, на этот раз сделанная специально, вероятно, к ней должна была приставляться лестница, которую успешно унесли. Склонившись над дырой, я прислушался, однако никого не услышал, значит, все определённо были на улице и тренировались. К ещё большему счастью оказалось, что внизу недалеко от двери находился помост со столиком-тумбой, не иначе как предназначенный для здешнего главаря. На него-то, пожалуй, и следовало положить записку. Записка! В последний момент вспомнил, что хоть и знал её приблизительное содержание, но так и не удосужился прочитать. Хорошо хоть, что я спохватился об этом раньше, чем спрыгнул в казарму!

Вынув из заспинной сумки записку, я принялся бегло её проглядывать. Вот, что там было написано, лаконично и ясно: «Вызываю тебя на дуэль, Злючка. За что – догадываешься. Сегодня, в семь вечера, в центре у фонтана, на пистолетах. Рыкала». Прочитав, я свернул записку вдвое, зажав её промеж когтей, и приготовился к прыжковому спуску в главное собачье здание. Прежде, чем прыгать, я ещё хорошенько принюхался, убедился, что псы и впрямь ушли наружу по крайней мере полчаса назад, а тогда спрыгнул, приземлившись максимально мягко и бесшумно на все подушечки лап. По приземлении я так же тихо подошёл к главарскому столу и аккуратно положил на него вызов так, чтобы его нельзя было не заметить, и чтобы было ясно, что его тут не было. Половина дела справлена – осталось выбраться, что будет непременно сложнее, ведь тем же путём уже не выйдешь.

Изнутри казарма выглядела намного обширнее, чем снаружи, что обуславливалось почти полным отсутствием перегородок: окружавший место Злючки зал собраний плавно переходил в спальную зону, плотно уставленную спальными местами, а чуть дальше уж виднелась стена и дверь наружу. Как же мне всё-таки повезло, что псы тренировались, иначе бы я тут точно прогорел: скрыться-то негде! На всякий случай сохраняя тихость шага, я подобрался к выходу и собирался было вырваться наружу и незаметно ускользнуть, но вовремя додумался глянуть в почти примыкавшее к дверям окно. Прямо у входа стоял охранник! Но я тут же придумал, что делать: я со всей силы стукнул в дверь (открывавшуюся вовнутрь, к слову) и тут же отскочил на такую позицию, чтобы при её открытии оказаться скрытым от взора входящего. Как и предполагалось, охранник тут же отреагировал на внезапный звук изнутри казармы и, чтобы перестраховаться, заглянул внутрь, любезно прикрыв меня распахнувшейся дверью. Постояв чуток на пороге, пёс сделал шаг в здание, и тут-то я ловко прошмыгнул от него сбоку, мгновенно скрывшись за углом. Переведя дух, я двинул по уже проверенной методике: прячась за небольшими грудами мусора в ближней ко входу на базу части двора подобрался к дыре в заборе и, улучив момент, когда очередной сторож отвернётся, прошмыгнул назад в город.

Всё было улажено, до вечера все без исключения в городе уже пронюхали, где и когда будет дуэль, и постепенно в центре стала собираться толпа зевак. Я успел ещё кое-что доделать в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте, в частности, посоветовал нескольким котам прихватить пистолеты на случай, если дуэль будет очередным подлым замыслом Рыкалы, а к половине седьмого тоже пришёл к фонтану, насилу пробившись сквозь толпу на удобное место. Батюшки, что тут творилось! Сотни, нет, казалось, тысячи котов и собак – целый город собрался на центральной площади, предвкушая великое зрелище, оставив свободным лишь небольшой коридор для главных участников сегодняшнего события. Где-то примостился и Бобик-затулянт: он, похоже, оккупировал заранее самые хорошие места, и теперь продавал их всем желающим, не успевшим прийти пораньше. Вот бизнес-дог, вот барыга! В следующий раз надо будет нам так же продавать места на крыше КотНИИ, откуда весь центр видно, как на подушечке лапы, хе-хе…

Вот и появился Рыкала. Все тут же повынимали котобильники и догофоны, приготовившись запечатлевать действо. Пройдя сквозь толпу и остановившись на краю «коридора», пёс взволнованно принялся подкидывать в лапе свой пистолет и то и дело озираться по сторонам, видимо, думая: «Придёт, или нет? Струсил, или тоже хочет со мной поквитаться?». Интересный у него пистолет был, явно из подполья или вообще из-за пределов города, судя по длине рукоятки – не менее чем четырнадцатизарядный. Однако недолго пришлось стоять псу самому: вскоре с другой стороны оставленного толпой прохода выросла ещё одна собачья фигура – Злючкина. Он сжимал в лапе револьвер, происхождение которого было ещё неяснее, чем Рыкалиного пистолета. С револьвером на дуэль – это сильно. Видимо, наверняка драться хочет, чтобы ничего не заклинило, и чтобы выстрелы прогремели безотказно, мощно и со скоростью… со скоростью револьвера, ограничивающейся лишь усердием при нажатии спускового крючка. Рыкала хоть и обещал драться не насмерть, но оружие собак заставило меня в этом усомниться: всё-таки и полуавтоматический пистолет, и револьвер – это вам не дуэльные однозарядки из прошлых столетий…

Толпу зрителей, однако, возможные последствия не смущали: поднялся всеобщий азарт, гул и призывы скорее начинать, забытые уж со времён функционирования Колизея и гладиаторских боёв. Псы-противники недолго смотрели друг на друга с явной злостью, а потом вдруг, как по команде, вскинули оружие и стали сближаться. То не два гладиатора сходились на арене на глазах у тысяч аристократов и плебеев – то два пса подходили на расстояние меткого выстрела под взорами целого кошаче-собачьего города, то не Пушкин и не Лермонтов разрешали недоразумение с оскорбившим их человеком – то Рыкала и Злючка хотели раз и навсегда разрешить между собой свои собачьи дела.

Расстояние между дуэлянтами сблизилось шагов до сорока. Первым выстрелил Рыкала, но взял слишком влево и, не желая растратить магазин преждевременно, продолжил сближение. Рыкалина первая пуля, кажется, задела кого-то из котов-наблюдателей, однако мало кому было до этого дело – все пялились лишь на сражающихся собак. Тридцать пять шагов, тридцать… Теперь попытался попасть Злючка, но тоже скосил, лишь подзадорив толпу громким револьверным бумом. Двадцать пять, двадцать четыре шага… двадцать один, двадцать… Рыкала вновь приготовился стрелять, но Злючка опередил его и с превеликой скоростью выпустил из револьвера одну за другой шесть пуль. Вслед за хлопками пороховых газов послышался небольшой скулёж, а затем с противоположной стороны раздались ответные восемь выстрелов и вновь послышался скул, уже отсюда – это Рыкалу ранило в левую лапу (пистолет он держал в правой), и он ответил Злючке несколькими схожими ранениями. За восьмым Рыкалиным выстрелом вдруг послышался глухой щелчок – застряла гильза, и пёс аж побледнел. Казалось бы, всего пару секунд – передёрнуть затвор, но в таких условиях эти пару секунд стоят очень многого. А между тем, и Рыкала, и Злючка механически продолжали сближение, и расстояние между ними уж не превышало и дюжины шагов. Увидев задержку оппонента, Злючка ехидно усмехнулся и нацелил вновь на Рыкалу ствол, готовясь выпустить свой последний патрон. Выстрел и… промах. Промах с десяти метров! То-то толпа взлютовала! А между тем Рыкала, действующий уже более машинально, нежели осознанно, таки устранил неполадку пистолета и пальнул в ставшего пятиться и утратившего подлую улыбку Злючку. Две пули – и обе в заднюю лапу. Злючка подкосился и плюхнулся боком чуть ли не на стоящих рядом зевак. Рыкала поднял вверх ствол пистолета, однако не успел он даже подумать, что делать дальше, как из толпы вдруг вынырнул Мяучер, встал между дуэлянтами и закричал:

– Довольно, Рыкала! Ты его уже победил. Теперь отдай оружие, чтобы случайно чего не вышло: зрителей слишком много, и непредвиденный выстрел может привести к плачевным последствиям.

Услышав, что дуэль завершена, толпа зевак взгудела каким-то необыкновенным бессмысленным гулом, который хоть и является пустым набором звуков, отлично передаёт всеобщее настроение на взбудораживающем «мероприятии».

– Что, уже пушки сдают? А как же в небо пострелять, отсалютовать за победу? – послышалось вдруг из толпы.

– Обойдёмся без этого, – ответил уже я, – пули с неба имеют тенденцию возвращаться. Никто же не хочет эдакую железяку на голову поймать, верно?

Толпа стала потихоньку замолкать, а Рыкала тем временем отдал оружие и, зализывая рану в лапе, принялся покорно ожидать. Злючка попытался подняться, однако тут же вновь опустился: простреленная опорная лапа болела. Сквозь зрителей просочилась медсестра Мурка и принялась оказывать дуэлянтам первую медицинскую помощь. Толпа потихоньку расползалась, и вскоре на месте дуэли кроме самих участников, меня, Мяучера да Мурки остался лишь один котёнок – тот, который был нечаянно задет первым Рыкалиным выстрелом. Рыкала посмотрел на того, кому он, решая личные вопросы, ненароком нанёс ущерб, пусть и небольшой, и псу вдруг стало обидно и совестно за всё случившееся. Победа над своим противником враз вдруг отошла для Рыкалы на задний план, и он посчитал необходимым загладить свою вину перед тем котёнком и перед самим собой.

– Слушай, Мяунжик, я ведь того котёнка задел… Нельзя просто так это оставить. Ему же теперь лечиться придётся… Знаешь, вот что: возле моей бывшей конуры сделана одна заначка с пятью тысячами собаксов. Хоть это и крайне мало за такое, но всё же, будь добр, найди их и передай семье этого котёнка, скажи, что я приношу извинения.

– Хорошо, Рыкала, как скажешь.

На том и закончилась собачья дуэль, а к следующему дню ничто уж и не напоминало о вчерашнем событии. Ничто, кроме сделанных горожанами видеозаписей в котобильниках – напоминаний о том, как всё-таки не стоит решать вопросы…

– Вот и всё.

– Да, грустноватая история. Однако, тем не менее, интересная и поучительная.

– Спасибо за рассказ, Мяунжик!

– До свидания, Мяунжик!

– Пока, котятки.

История 8

Лужи, оставленные вчерашним дождём, за ночь почти полностью высохли, а во второй половине дня о бывшей непогоде уже и ничего не напоминало: земля была суха, а солнышко сияло, как ни в чём не бывало. Кот Мяунжик пришёл во двор нынче раньше обычного, и ему пришлось немного подождать, пока соберутся все слушатели. Если Враузер приходил раньше, то это означало одно из двух: либо у него были какие-то запланированные дела, либо история, которую кот собирался рассказать в этот раз, была длиннее и необычнее других. Котята, с нетерпением ждавшие рассказов, надеялись на второе.

– Все собрались? – спросил кот прежде, чем приступать к повествованию.

– Погоди, Фырсика нет!

– Есть-есть, я уже здесь! Начинай, Мяунжик!

– Тогда слушайте!

Второе космическое путешествие

После того, как мы предупредили угрозу со стороны Злючки, показав ему, где крысы зимуют (люди почему-то предпочитают говорить «где раки зимуют», но это абсурдно), Кошачий Научно-Исследовательский Институт снова занялся обыкновенными разработками для улучшения уровня жизни горожан. Неизвестно, что бы было разработано в то время, если бы не случилось одно знаменательное событие.

Как-то раз в нашем городе появился неизвестный кот. Вероятно, никто бы на него и не обратил внимания, ведь приход новых желающих поселиться здесь не был чем-то экстраординарным, однако именно этот кот разговаривал, весьма странно расставляя ударения в словах, и явно чувствовал себя тут чужим. Ввиду этого сразу после его появления по городу поползли всевозможные слухи и догадки, порой невозможные и смешные донельзя. Кто-то из постоянных жителей города хотел, чтобы этого кота нашли и поговорили с ним, узнав, кто он да откуда, но делать этого не пришлось: вскоре он сам явился на всеобщее обозрение, причём не куда-нибудь, а именно в КотНИИ.

Увидев столь нежданного гостя, все без исключения сотрудники института буквально обступили кота, но заговорить почему-то не решались, ровно как и он сам. Я тоже был в КотНИИ в этот момент, и вскоре подоспел вслед за остальными поглазеть на посетителя. Кот этот, как оказалось, был необычен и внешним видом, чего городские сплетни не учли: он был очень пушистым, с оттопыренной шерстью (прям как я) и ярко-рыжего окраса. Странно, мне показалось, что кота этого я уже когда-то видел, причём явно не у нас в городе или в окрестностях. Кот, увидев меня, вдруг приободрился и осмелел, шагнув мне навстречу.

– Мяу-унжик? – спросил он, потянув ударный слог.

Где же я видел этого кота?

– Да, это я. А кем ты будешь?

– Хм… Помнишь Американское Кошачье Государство, АКГ?

– АКГ? – тут я напряг голову и принялся припоминать, – Название знакомое… Ну точно! Я же с полгода назад побывал там во время кругосветки! Так значит, ты из Америки?

– Именно. Мы даже виделись с тобой, если помнишь. Хотя, вряд ли помнишь: я тогда просто наблюдал за тобой, особо не болтая. Зато слышал и хорошо запомнил твой рассказ про то, что ты живёшь в кошаче-собачьем городке, где есть даже собственный научно-исследовательский институт. Ты тогда всех просто сразил, и многие из тамошних котов не могли поверить в такое, постепенно придя к мысли, что надо бы посетить твой город. Однако больше всего мы были удивлены тем, что ваш институт организовал космическую экспедицию. Жителям АКГ тоже захотелось слетать куда-нибудь за пределы Земли, однако без вас это было бы нереально. Тут-то я вызвался добровольцем посетить ваш институт и город и, как видите, оказался здесь.

– Занятно. А как тебя зовут-то?

– Меня все называют Дандела́ян.

– Как-как, извини?

– А, вы же человечески-английским не владеете… Давайте-ка я лучше напишу где-нибудь своё имя, чтобы яснее было.

Не успел я придумать, где бы писать, как Мяучер уже тащил деревянную дощечку нашему гостю.

– Вот, можешь здесь нацарапать.

Кот выпустил когти, и вскоре на дереве появилась английская запись его имени – Dandelion.

– Угу… Дандалио́н, значит?

– Вообще-то Данделаян, но такой вариант произношения мне даже больше нравится. Он… пафоснее, что ли.

– Определённо. Слова Данделаян у нас никто не поймёт, а Дандалион звучит, прям как… как князь Багратион, во! Сразу понятно будет: почётный гость! Кстати, а что значит-то это слово?

– Dandelion – это такое растение, жёлтый пышный цветок на довольно толстом стебле. Когда созревает, он ещё белеет, и если дунуть, то разлетится по ветру.

– Одуванчик, что ли?

– Да, наверное. Меня так за мою пышную рыжую шерсть прозвали.

– Понятно. Что ж, раз познакомились, то можешь теперь тут осмотреться. Хочешь экскурсию по институту?

– С радостью соглашусь!

Я лично повёл нашего гостя осматривать все отделы института, а несколько сотрудников, хоть и знали всё тут сами, тоже захотели понаблюдать за экскурсией, быть может, пользуясь возможностью слегка отдохнуть от работы. Первым делом был показан пищевой отдел, где было давно уж налажено производство корма «Мяу!». Дандалион, наверное, даже не думал, что еду можно вот так вот производить, а не побираться у людей или ловить её, так что расхаживал тут с открытым ртом, в который ему предложили вложить изготовляемый продукт. Далее я отвёл посетителя в бытовой отдел, где постоянно изготовлялось что-нибудь во благо горожан, и кот был удивлён ещё больше, увидев, сколько всяких сверхполезных мелочей было здесь, которых он даже не мог себе представить ранее. Оружейный отдел мы умышленно обошли: мало ли, не сотрудникам института его видеть не нужно. Следующей было лаборатория, в которой ежедневно велись всевозможные эксперименты во всех направлениях, впрочем, на данный момент чего-то совершенно нового пока тут найти было нельзя, разве что полюбоваться оборудованием.

И вот, наконец, мы пришли в самое интересное место института – космический отдел. Работ здесь не велось с момента нашего первого и последнего полёта на Луну, зато тут хранилась использованная при нём ракета, скафандры и кое-что ещё, привезённое из нашей экспедиции и не отправленное в музей. Дандалион пожелал здесь задержаться подольше, и лишь осмотрев абсолютно всё, вновь обратился ко мне:

– Собственно, я уже говорил, что больше всего жители Американского Кошачьего Государства хотели поучаствовать в космическом путешествии (или хотя бы его подготовке), и это, возможно, основная цель моего прихода сюда.

– Предлагаешь, чтобы КотНИИ приготовил ещё одну космическую экспедицию?

– Очень бы этого хотел. Могу даже слетать обратно в АКГ и привезти столько умных котов и рабочих лап, сколько потребуется для этой затеи.

– Хм… В принципе, мы бы справились и сами, но за довольно продолжительный срок. Если бы у нас было ещё с полтора десятка сотрудников, то было бы возможно подготовить экспедицию, скажем, за неделю-две. Кроме того, потребуются ресурсы не только трудовые.

– Американское Кошачье Государство с радостью проспонсирует хоть всю экспедицию целиком.

– Было бы отлично. Однако, скорее всего, в полёт удастся отправить не более десяти членов экипажа, так уж технически получается. От КотНИИ полетят минимум пятеро, так что тех, кто хочет полететь от АКГ, следует вам тщательно выбрать. В первую очередь коты-космонавты должны быть выносливы.

– Хорошо, мы отберём лучших из лучших. Значит, мне отправляться в Америку и возвращаться с рабочими лапами и ресурсами? Тогда буду через пару дней. Приятно было пообщаться!

– Удачи.

Дандалион распрощался со всеми сотрудниками института и, видимо, отправился искать транспорт для возвращения на родину. Интересно, он так же, как я путешествовал – поездом и самолётом? Когда гость ушёл, я передал институтскому руководству всё, что им было предложено, и в результате было организовано собрание, на котором вынесли вопрос об организации новой космической экспедиции. Как я и предполагал, никто даже не стал возражать, поэтому на собрании решали, не нужно ли вообще лететь в космос, а куда именно мы полетим. После недолгих обсуждений был выбран новый полёт на Луну: мы там уже были, следовательно, знали, к чему готовиться, да и лететь куда-либо дальше спутника нашей планеты было бы слишком затратно и рискованно. Угрозы со стороны собак пока что можно было не опасаться, так что почти все сотрудники КотНИИ из оружейного и бытового отделов были направлены в космический.

Следующим шагом был сбор экипажа. Я, как и в прошлый раз, должен был руководить экспедицией, и потому стал собирать команду лично. Было решено взять тех, кто уже побывал в космосе: Мурочку, Мяучера и Грозу Крыс, а также Рекса, как самого крепкого из наших сотрудников. Котят брать не планировалось, но, как всегда, Васька стал так напрашиваться, что пришлось его тоже включить в состав экипажа. Также я предложил полёт и обоим Бобикам, но Затулянт наотрез отказался, всё ещё помня о своих острых космических ощущениях, и отговорил Террориста.

Через три дня вновь прибыл наш американский гость, привезя с собою целую орду, по его словам, умелых котов, и тут-то мы все вместе принялись сооружать космический корабль. От АКГ лететь сподвигнулись только двое: сам Дандалион, да ещё огромный котяра породы мейн-кун, которого я тоже видел во время своего кругосветного путешествия. Новый летательный аппарат сперва мы хотели строить на основе старой ракеты, но тут американские коты предложили отличную идею, как сделать космический корабль многоразовым. По их словам, такой технологией пользуются люди в их стране, и она им показалась весьма надёжной. Суть заключалась в том, чтобы к ракете прикрепить некое подобие самолёта, в котором-то и летел бы весь экипаж. Этот космический самолёт, у людей именуемый шаттлом, должен был нести достаточно топлива для возвращения с Луны на Землю, и по возвращении его бы можно было использовать снова, просто соорудив новую ракету-носитель. Идею все одобрили, и сотрудники КотНИИ вместе с жителями АКГ приступили к созданию шаттла.

За неделю космический корабль был готов, а на восьмой день после старта проекта была произведена загрузка провианта, снаряжения, экипажа, и, собственно, запуск шаттла. Те, кто уже побывали в космосе, без особых проблем выдержали перегрузки на начальных этапах полёта, а вот американским котам стало немного не по себе. К счастью, наша медсестра Мурка оказала им необходимую медподдержку, и к моменту выхода корабля в открытый космос все уже находились в нормальном физическом состоянии и хорошем расположении духа. Начались даже шалости. Так, Васька захотел получше изучить невесомость и, «ненароком» пролив немного воды из бутылки, принялся наблюдать за её поведением. Вода превратилась в шар и принялась парить по отсеку шаттла, пока вдруг не угодила котёнку за шкирку. От неожиданности Васька так фыркнул и дёрнулся, что сам взлетел под потолок, едва не ударившись обо все подряд стенки, и с этого момента зарёкся больше баловаться.

Далее в полёте не происходило ничего необычного, утечек, как в прошлый раз, никаких не случилось, а весь экипаж уж подустал от полёта и хотел поскорее высадиться на Луну. От скуки все много спали и ели, благо, запасы провизии мы взяли изрядные. В общем, в ничем не примечательной обстановке добрались мы до спутника.

Прилунение прошло мягко, даже мягче, чем при первом полёте, быть может, из-за того, что шаттл был слегка легче ракеты, а может, из-за более хорошего управления посадкой вследствие уже приобретённого нами опыта. Вся команда одела скафандры, немного замялась в шлюзовом отсеке, а затем лёгкой походкой ступила на поверхность Луны. Лишь только мы вышли, Васька, видимо, позабыв об уроке с водой, вновь принялся шалить, высоко подпрыгивая и делая всевозможные кульбиты, но Гроза Крыс приструнил его. Немного осмотревшись, мы приняли решение, что всей команде идти на исследование не стоит, а потому её часть должна была остаться у шаттла. Бросив жребий, мы определили, что гулять по спутнику отправлюсь я с Рексом, Муркой, Мяучером и американскими котами, а сторожить корабль остались Васька с Грозой Крыс.

Перед нами расстилалась безграничная каменистая лунная пустыня, усеянная кратерами, холмами и даже горами. Со спины ярко светило Солнце, лучи которого здесь не блокировались земной атмосферой, а потому нещадно жгли по скафандрам, к счастью, термостойким и снабжённым системой охлаждения. В солнечном свете лунная поверхность не была таинственной, которой мы привыкли её предполагать и видеть с Земли ночью, но казалась похожей на почву, обагрённую недавним извержением какого-нибудь Везувия, словом, пустыня пустыней, только моря где-то на горизонте не хватало. Мы уже знали, что жизнь здесь процветает только в пещерах, где каким-то образом сохранялся и воздух, и приемлемая температура, а потому принялись двигать в сторону возвышенностей, где найти пещеры была наибольшая вероятность.

Вскоре к одной из скал мы подошли и принялись её осматривать. Тут находилась единственная пещера, неглубокая и пустая, так что, не найдя ничего интересного, наша группа направилась к более перспективному месту. В следующей горе было несколько дыр, образующих систему связанных между собой пещер, тоже пустовавших, однако здесь кое-что необычное нам найти посчастливилось. Ну, как необычное: залежи какой-то магнитной руды, с довольно мощным магнитным полем, которое едва не завалило набок Рекса. Мы впятером кое-как ухитрились собрать магнитную руду так, чтобы она не мешала нам в походе, и, вновь выйдя на поверхность, двинули дальше. Около уже третей возвышенности мы вдруг столкнулись с местным жителем – селенитом, однако не таким дружелюбным, как те, которых мы повстречали во время прошлой экспедиции. Завидев нас, сей инопланетянин принялся угрожающе кричать, вернее, ментально к нам обращаться, согласно расшифровке котобильника, призывая нас уходить прочь. Мы попытались обойти селенита за десяток метров, однако он упорно принялся нам загораживать дорогу: мы в сторону, и он туда же. Как я ни пытался к нему обратиться, передавая сообщения котобильником, он ни в какую не уступал дороги, всё твердя на своём языке угрожающий набор звуков.

– Может, спугнуть? – предложил Рекс, потянувшись к прикреплённой к его скафандру кобуре.

– Боюсь, что придётся. Пальни-ка, только в воздух, вернее… ну, ты понял.

Рекс выхватил свой пистолет и выстрелил мимо селенита. Институтский пистолет сработал безотказно, несмотря на отсутствие воздуха и пониженную силу притяжения, однако отдача вышла сильнее обычного, и оружие развернуло кота градусов на пятнадцать. Тем не менее, Рекс ловко поймал норовящий выскочить из лапы пистолет и даже закрутил его по инерции на когте, словно ковбой – то-то американские коты, небось, обзавидовались! То ли от вырвавшегося из ствола пламени, то ли от такого трюка вредный селенит вдруг перепугался и, постояв с полсекунды в изумлении, сорвался и бросился прочь. Теперь можно было без помех продвинуться дальше.

Позади только что сбежавшего селенита метрах в сорока была очередная пещера, и в этот-то раз нам повезло наткнуться на нечто действительно стоящее. Под сводами пещеры было намного просторнее, чем во всех предыдущих вместе взятых, хотя признаков обжитости всё равно не было видно, зато здесь находились целые залежи лунного камня и каких-то не особо примечательных металлов. Из лунных камней здесь были и те, которыми в прошлой экспедиции инопланетяне одарили Бобика-затулянта, и совершенно другие с различными свойствами. Так, тут мы обнаружили голубой камень сродни пемзе, мягкий, как пластилин или глина, особо прочный чёрный камень, своей устойчивостью напоминавший алмаз, хрупкий как стекло жёлтый полупрозрачный камень и даже трёхцветный полосатый минерал (или несколько слившихся минералов). Всю эту научно-ценную добычу мы сложили в интегрированные в скафандры рюкзаки, нагрузившись почти до предела, и решили, что стоит уж двигать в обратном направлении.

На обратном пути мы уже шли прогулочным шагом и не концентрировали взгляд на возвышенностях с пещерами, а свободно глядели по сторонам. Вот Мяучер заприметил какой-то небольшой кратер диаметром с вытянувшую хвост мышь, из которого исходило красноватое сияние, едва заметное сквозь светофильтры наших шлемов. Наш повар запустил в кратер лапу по самое плечо и, пошарив, вынул оттуда необыкновенной красоты светящееся красное прозрачное нечто, походящее на относительно большой зажжённый светодиод. Этот то ли камень, то ли минерал светился так ярко, что на него почти невозможно было смотреть, мало того, от него ещё и заметно отдавало теплом. Мяучер хотел запихнуть его в рюкзак, как тут обнаружил, что камень оставил на его скафандре обожжённый след, словно по кошачьей лапе только что прошёлся сильный лазерный луч. Не понимая, что делать с таким феноменом, я всё же захотел найти способ безопасно донести его до корабля, и, поразмыслив, решил завернуть его во всё, во что только можно было, надеясь, что этого хватит.

Вернувшись на космический корабль, после того, как мы сняли с себя скафандры и прочее снаряжение, я разрешил Ваське под присмотром Грозы Крыс тоже прогуляться по Луне, куда ему заблагорассудится, а сам принялся ещё раз оглядывать добычу. Все камни и минералы были разложены в багажном отсеке, за исключением светящегося – его во избежание непредвиденных ситуаций пришлось запихнуть в стальной контейнер для инструментов (сами инструменты потребовалось перед этим вытряхнуть на пол). Пока мы возились с грузом, никто и не заметил, как Васька с Грозой Крыс уж вернулись.

– Мяунжик, гляди, что я нашёл! – ликующе закричал котёнок, едва лишь он вошёл под своды шаттла.

– Ну-ка, ну-ка, показывай.

– Вот! Светящийся камень!

– Ого! Мы с остальной командой похожий нашли. Давай-ка его сюда, в этот стальной контейнер, а то он обжигающий какой-то. Нда… Занятная вещь, вот только на кой ляд она нам может сгодиться?

– Так ведь ты сам заметил, что он всё прожигает! Да если его лучи сконцентрировать, он хоть… хоть ту же сталь насквозь прожжёт!

Столь простая идея применения этого феномена, высказанная котёнком, заставила меня подумать, как направить энергию камня в контролируемое русло. Только теперь я осознал всю ценность этого минерала: с его помощью можно бы было создать высокотехнологичный резчик или, ещё лучше, бластер! Конечно, не такой бластер, как во всех космических фильмах, что плазмой стреляет со скоростью пулемёта, а другой, ближе по сути к лазерному пистолету. Направленный луч этого камня мог бы эффективно применяться в боевых целях, пусть и действуя не мгновенно. Поделившись такими мыслями с командой, я велел ей поискать ещё «лазерного камня», как я его прозвал, а сам с Рексом остался стеречь корабль.

– И как ты его создать собираешься? – спросил вдруг Рекс.

– Кого?

– Да бластер же.

– Хм… Как раз думаю над этим. Быть может, в пистолетный корпус вмонтировать этот минерал, а лучи направлять при помощи небольших зеркал?

– И то дело! Но надо, чтобы луч не постоянно работал, верно? В таком случае можно попробовать раздвигать зеркала так, чтобы луч, наоборот, распадался. Естественно, перенастройкой зеркал должен будет управлять спусковой крючок, надо лишь всё хорошенько откалибровать.

– Точно! Как прилетим домой, надо будет бластером заняться. Надеюсь только, что он нам потом серьёзно не потребуется…

Пока мы болтали, команда вернулась с почти полным ящиком «лазерных камней» – оказалось, что почти все маленькие кратеры здесь были образованны именно ими, но не всегда камни было возможно достать.

Когда экспедиционная часть путешествия подошла к концу, Дандалион вдруг предложил навестить знакомого нам из прошлого путешествия селенита Хо́бу, заявив, что, мол, очень бы хотел поговорить с дружелюбными инопланетянами и посмотреть их быт. Что ж, сказано – сделано. Планетолёта у нас не имелось, но зато в шаттле было запасено топлива с избытком, так что мы погрузились на космический корабль и стали облетать Луну, пытаясь углядеть то место, где мы высаживались в прошлый раз. Довольно долго полетав, мы всё-таки высмотрели похожую на ту, в которой жил Хоба, пещеру, и прилунились от неё в сотне метров. В этот раз в корабле никто не захотел оставаться, впрочем, это было не нужно: кто бы сумел угнать неизвестный ему летательный аппарат?

В общем, всей командой мы выдвинулись к пещере, вход в которую был закрыт неким селенитским подобием двери. Я, по обыкновенной землянской традиции, постучал туда, и дверь открылась, а из неё выглянул местный житель, но не Хоба.

– А Хоба есть дома? – спросил я селенита, воспользовавшись котобильником в качестве переводчика.

– Уе́нто. И́ро фиджа́нто, – ответил он, что означало: «Есть. Сейчас позову».

Селенит развернулся и скрылся в глубине пещеры, вскоре вернувшись с Хобой. Увидев нас, последний очень обрадовался встрече со старыми друзьями-землянами, пригласив нас незамедлительно к, казалось, всегда готовому лунному столу уже известными нам словами «Ма́е-фи-уёга!». Мы, естественно, не отказались. Стол состоял преимущественно из всего того же, чем нас потчевали и в прошлый раз: лунных помидоров, бананов и кокосов, однако мы всё равно были несказанно рады такому экзотическому, вернее, космическому застолью, оно и понятно: каким бы ни был обед, в гостях он в сто крат вкуснее. А вот для американских котов лунные угощения были новинкой, так что они с трудом нашли время даже поболтать с селенитами, увлёкшись едой, хотя, собственно, ради разговора и хотели повидаться с Хобой.

Пользуясь безотказным котобильником, мы переговорили о многом, поделились новыми рассказами о Земле и услышали столько интересного от инопланетян, что всего и не упомнишь. Например, оказалось, что хотя селениты и имеют врождённые ментальные способности, такие как общение посредством мысли, для их поддержания они постоянно пьют специальный напиток, настойку из лунных растений и минералов. К сожалению, на данный момент напиток у них закончился, так что нам его попробовать не удалось. После застолья я вдруг подумал, что было бы неплохо пригласить инопланетян посетить нашу планету, и команда со мной согласилась, благо, в шаттле имелось свободное место. Хоба с радостью принял предложение, но при условии, что с Земли ему будет позволено взять то, что приглянется. Мы отвели селенита в шаттл, показали доступный для размещения отсек, а также спросили, не собирается ли он взять с собой нескольких друзей. «Рело́ф», – ответил он, что означало «Действительно». Хоба сбегал за друзьями, приведя к космическому кораблю ещё двух местных жителей, и вскоре мы вместе с селенитами загрузились в шаттл и полетели к себе домой.

По возвращении на Землю (обратный путь прошёл без осложнений) мы разместили селенитов в космическом отделе КотНИИ, постаравшись его максимально переоборудовать под временное жилое помещение, а потом чуть ли не всем институтом отправились провожать Дандалиона и второго кота-американца на поезд до Киева, откуда они уже собирались лететь в АКГ самолётом. Иностранные коты поблагодарили нас всех за незабываемые впечатления, пообещали, что обязательно когда-нибудь сюда вернуться, пригласили посетить и их страну, а также нагрузились всевозможными сувенирами, оставив нам на память и кой-чего от себя. Так окончилось наше второе космическое путешествие…

– Браво, Мяунжик, несравненный рассказ!

– Нам теперь точно захочется в космос!

– Что ж, быть может, как-нибудь и вам удастся поучаствовать в подобной экспедиции. Рад, что история понравилась. До встречи?

– Пока-пока!

История 9

– Эй, Мяунжик, как насчёт истории? – закричали дворовые котята, едва лишь завидели кота-рассказчика.

– А как насчёт приветствия, хе-хе?

– Ой, извини, мы забыли… Здравствуй, Мяунжик!

– Вот то-то. Привет, котятки. Историю хотите? Да без проблем! Слушайте!

Позорное поражение Злючки

Последнее космическое путешествие вывело Кошачий Научно-Исследовательский Институт на новый уровень: стали проводиться исследования всего, что было добыто на Луне, многие сотрудники принялись общаться с временно пребывающими в институте селенитами, чёрпая весьма полезные и порой очень интересные знания, но самое главное, оружейный отдел КотНИИ принялся за разработку бластеров, чему способствовал привезённый из путешествия «лазерный камень». В свете того, что все мы накопили просто огромноеколичество преполезнейшей информации, кто-то из сотрудников предложил делиться ею с населением, так сказать, просвещать горожан. Идея вылилась в создание городской школы, и это предложение было вынесено мэрии. Городское правительство было очень радо такой мысли, тут же выделив здание и велев всем желающим при поддержке нашего института заняться обустройством школы. В результате больше половины сотрудников стало делать сразу два дела: и исследованиями заниматься, и создавать учебное заведение.

Уже через месяц школа была открыта, равно как и созданы два опытных образца бластеров, благо, собаки в течение этого времени и не думали нам мешать. В школе, по замыслу, должны были учиться сразу и котята, и щенки (естественно, на кошачьем и собачьем языке соответственно), а потому в качестве учителей стали набираться и коты, и псы. Преподавать планировалось такие дисциплины, как мышеловство, технологии, языки (кошачий для щенков, собачий для котят и даже немного человеческий), математику (куда же без неё?), основы безопасности жизнедеятельности и даже боевые искусства. Многие сотрудники института сделались учителями, а некоторые (и я в том числе) даже захотели одновременно и преподавать, и не оставлять КотНИИ, словно Цезарь, который, как известно, умел делать много дел сразу. Словом, наш космический полёт повлёк за собой существенное увеличение общественной активности и привнёс много нового в жизнь всех и каждого.

Селениты тем временем гостили на Земле, чувствуя у нас себя, как дома, и мы старались произвести на них наилучшее впечатление, равно как и они на нас. Жители Луны бродили по городу, изучая всё и вся и интересуясь абсолютно всем, что попадалось им на глаза. А ведь нам следовало ещё сдержать обещание и подарить им то, что они сочтут на Земле самым интересным…

Жизнь в городе шла своим чередом, и все уже почти забыли и про Рыкалу, благополучно упрятанного за решётку, и про Злючку, уже долгое время копившего и тренировавшего солдат в «Собачнике», как вдруг, в один прекрасный день, псы решили о себе напомнить. В разгар рабочего времени в Кошачий Научно-Исследовательский Институт, изрядно запыхавшись, прибежал один из котов-пограничников, обыкновенно следящих за входящими на территорию города и уведомляющих неместных об устрое городской жизни. Наткнувшись на меня, пограничник тут же наскоро принялся излагать причину своей беготни и выражения страха на морде, отдыхиваясь чуть ли не перед каждым словом:

– У юго-западного… входа в город… появился большой собачий отряд. Псов тридцать… все вооружены. Не иначе… как из соседнего города… пришли. Мы их задержать ничем… не могли. Направляются в центр… похоже, к мэрии.

– К мэрии?! Кажется, ходили слухи, что Злючка собирался захватить власть в городе. Точно, Рыкала перед заточением сообщал, что когда устраивался в «Собачник», Злючка обмолвился, мол, его псы будут сражаться за власть в городе. Я-то думал, это вздор, но теперь, кажется, это реальная угроза.

– Как бы то ни было, псы уже наверняка в городе, – продолжил пограничник-спринтер, уже чуток восстановив дыхание, – Надо что-то предпринять!

– Определённо. Что ж, придётся немедля собирать бойцов… Стоп, тридцать псов, говоришь, пришли из-за города?! Если за этим стоит Злючка, значит, наверняка, ещё столько же собак можно ожидать со стороны «Собачника»! Слушай, у тебя есть связь с другими пограничниками? Необходимо вызвать хоть нескольких котов с северо-восточной и южной дороги в город: они ближе всего к мэрии и могли бы помочь в перехвате собачьих войск.

– Хорошо, вызову. И сам драться пойду, если пушку дадите: свою-то я обронил, пока сюда мчался.

– Отлично. Так, я побежал собирать отряд, нельзя терять ни минуты!

К счастью, пока пограничник рапортовал, несколько институтских сотрудников уловили суть разговора и присоединились к сбору всех боеспособных. Никогда ещё так быстро нам не приходилось мобилизоваться! За каких-то семь минут две трети сотрудников, включая и тех, что в данный момент преподавали в школе, примчались под вход в КотНИИ и уже стояли там, успев прихватить снаряжение в оружейном отделе и ожидая команды. Рекс вместе со мной решил испытать бластеры, а потому мы вооружились именно ими, остальным же котам наудачу подоставались обыкновенные «стволы»: автоматы «Мяу-3», «ДробоКоты» и пистолеты с гранатами. Мало того, заслышав всеобщую суматоху и выяснив её суть, к нам изъявили желание присоединиться селениты, как раз в этот момент отдыхавшие в выделенной им части института. Хотя жители Луны и не имели оружия, по словам Хобы они могли сражаться с помощью особой силы. Итого нам удалось собрать восемнадцать котов-бойцов, Бобика-террориста со снайперской винтовкой, всё ещё продолжавшего поддерживать нас в боевых ситуациях за соответственную плату и мгновенно прибежавшего по вызову, да пятерых селенитов. Быстро осмотрев всех, я приказал выдвигаться, и все полубегом через дворы направились к предполагаемому местоположению собачьей орды.

Покуда мы продвигались, вышли на связь северо-восточные пограничники, сообщив, что их четверо, и что они уже засели за углом квартала и могут наблюдать приближение псов. Как и предполагалось, собаки двигали к мэрии, причём с двух сторон: от «Собачника» и из-за города, и всего их было не меньше полусотни. Скоро мы тоже приблизились к мэрии и сами смогли видеть псов. Оказалось, собаки зачем-то всю свою армию слили в одну кучу и встали под входом в мэрию, очевидно, здание заперли изнутри, и теперь псы продумывали его штурм (вернее, готовили способ разнести двери); я же велел нашему отряду разделиться, чтобы зайти на место предполагаемой битвы с двух сторон. К огромному числу собак все уже были морально готовы, однако все были изумлены, увидев, что псы неизвестно откуда пригнали… бронетранспортёр! Мэрия была уже под носом, можно было даже разглядеть отдельных из окруживших её собак (Злючка был в их главе, как я и думал), псы же заметили нас и приготовились открыть огонь.

И вот, началось сражение, которое оказалось, пожалуй, самым коротким из всех, в которых я побывал, под стать нашей спешке, с которой мы мчались сюда. И не из-за того оно было коротким, что, как вы могли ошибочно подумать, нас было в разы меньше, и наш перехват был быстро отбит, нет, его непродолжительность была обусловлена совершенно иным.

Псины открыли огонь и наверняка бы изрешетили наши бронежилеты, если бы селениты вдруг каким-то образом не создали вокруг нас неизвестной природы наполовину невидимое поле, которое отразило все собачьи пули и снаряды. Увидев нашу неуязвимость, собаки оказались в немалом замешательстве, и тут-то мы дали свой залп. Наши бойцы обезвредили десяток собак, Бобик-террорист парой ловких выстрелов вывел из строя двоих, а я с Рексом эффективно применил бластеры. В отличие от стрелкового оружия, бластер выпускал непрерывный обжигающий луч, который мог бы при необходимости прожечь насквозь хоть скалу, но мы использовали его иначе: неспешно вели им по собачьим рядам, обжигая всем лапы, от чего псины падали, словно колосья под серпом. Селениты же и вовсе показали нечто необычайное: воспользовавшись телекинезом, они перевернули собачий БТР, так и не дав ему толком пострелять, и нескольких собак сбили с лап. Увидев, что почти половина его солдат уже не могла воевать, хотя не прошло ещё и минуты сражения, Злючка попросту обалдел, со страху и от недоумения едва не отгрызши себе хвост. Некоторые псы застыли в беспомощном состоянии с разинутыми пастями и опущенным оружием, другие же принялись хаотично палить, однако их пули были успешно задержаны уже не селенитским полем, но нашими бронекомбинезонами.

Завершили картину внезапно открывшиеся двери мэрии и полетевшая оттуда в остатки собачьей армии светошумовая граната, окончательно подорвавшая боевой дух всех уцелевших Злючкиных подельников. Кто-то из собак бросился бежать, в том числе и сам Злючка, но я велел быстро перегруппироваться и создать окружение, а Рекс направил по пути следования главаря бластерный луч, задев который и обжёгши лапу, пёс споткнулся и грохнулся мордой об землю. Сражение было завершено, и дерзкая выходка псин была отбита.

Не успевшие удрать собаки вместе с главарём были задержаны и отправлены в тюрьму, как раз находившуюся довольно близко от мэрии, до вынесения судебного приговора. Нездешние псы, которые, как оказалось, прибыли из соседнего города, были депортированы, то есть высланы обратно, с запретом на возвращение, Злючкины бойцы отделались присуждением заключения на несколько месяцев, а сам главарь за попытку вооружённого переворота и захвата власти был осуждён на почти такой же срок, как и Рыкала, а после – ещё и на ссылку в Китай.

Через несколько дней после драки ко мне пришёл Хоба, и сообщил, что он остался очень доволен пребыванием на Земле, но, пожалуй, ему с друзьями пора возвращаться домой. Вспомнив наше обещание, селенит сказал, что обнаружил тут просто огромный список всего интересного, и ни он, ни друзья долго не могли решиться, что же именно выбрать, однако всё же остановился на… школе. По его словам, школа показалась селенитам очень интересной и невиданной на Луне практикой, где все учились базовым знаниям как-то сами собой, и им хотелось бы устроить что-то подобное у себя дома. Помимо этого, селенитов очень заинтересовала преподаваемая в школе математика, и поэтому Хоба попросил научить его и его друзей, как правильно обустроить школу и как учить всех математике. Задумавшись, как же удовлетворить желание гостей, я наконец пошёл испросить совета у своих друзей, и тут Гроза Крыс предложил самый простой и разумный вариант: чтобы он сам полетел на Луну с селенитами и пробыл там некоторое время, помогая организовать школу и объясняя азы математики. Тут же, как это всегда бывало, прибежал и Васька, и Гроза Крыс охотно согласился, чтобы он летел вместе с ним – вдвоём учить селенитов веселее и легче, особенно учитывая то, что котёнок имел представление о школе изнутри, со стороны учеников.

За неделю снова снарядив шаттл, мы отправили селенитов домой, а Ваську с Грозой Крыс – в, можно сказать, командировку, услышав от Хобы уже знакомое нам лунное прощание: «Фи́ре-фа́ре-дежбера́!». Этим и закончилось пребывание столь необычных гостей в нашем городе.

– Вау! Интересно!

– Ещё бы! Ладно, котята, до завтра, что ли?

– До свидания, Мяунжик!

История 10

– Привет всем слушателям! – громко огласил весь двор Мяунжик, едва вошедши туда.

– Привет, Мяунжик!

– Вижу, все в сборе? Приступим сразу к делу?

– Да-а-а!!!

– Начинаю!

Главарский побег

После неудачной попытки захвата власти в городе Злючка оказался в тюрьме, и теперь сразу два бывших собачьих главаря находились за решёткой. Горожане думали, что теперь-то уж точно в городе настанет спокойствие на долгое время, но не тут-то было. Спокойствие действительно настало, но длилось оно недолго…

Рыкала очень обрадовался, увидев, что его конкурент и просто недруг очутился в одном с ним положении, но не столько от злорадства, сколько от внезапно появившейся идеи, как показать Злючке своё превосходство над ним и над остальными псами. Сделать это он намеревался путём организации грандиозного побега, свершением которого все собаки должны бы были быть Рыкале обязаны. Однако одной идеи, вернее даже мысли о побеге мало, чтобы его привести в исполнение, и поэтому бывший главарь принялся тщательно всё готовить и продумывать.

Первым делом пёс решил накопать немного информации, поскольку просто наудачу бежать было безрассудно: тюрьма за последнее время была укреплена, в частности, построена дополнительная окольцовывавшая тюремный двор стена, а также увеличено число охранников, после поимки Злючки к которым добавили ещё и Рекса. К счастью для планировавшего побег, чтобы заключённые совсем уж не скучали, в тюрьме им раздавали газеты, где помимо забавных рубрик иногда попадалась и весьма ценные при умелом использовании данные – из этих-то газет Рыкала и надеялся сделать вывод, когда могут быть поводы для охранников покинуть свой пост и, следовательно, бо́льшие шансы для заключённых улизнуть. Скопив целую стопку чтива, пёс принялся изучать газеты от буквы до буквы, чтобы не пропустить ничего важного.

Вычитывая очередную статью Рыкала вдруг открыл пасть от неожиданности, едва не вывалив на пол потребляемую в это же время тюремную похлёбку: это была статья о нашем космическом путешествии, в которой, помимо всего прочего, упоминалось создание бластеров и весьма подробно описывалась их недавно проверенная эффективность. То была немного не та информация, которую искал главарь, но зато весьма предостерёгшая его и временно даже поубавившая его побежный потенциал. «Так вот, оказывается, зачем этого котяру-солдата к охране приставили! – догадался Рыкала, имея ввиду Рекса, – У него этот самый бластер имеется, который, судя по описанию, фиг кому бежать позволит! Однако разумно придумали… То-то я смотрел всё сквозь решётку и понять не мог, что за волына непонятная у него в лапах!»

Так и не найдя надёжной информации о том, когда бежать было бы лучше всего, Рыкала решил, что просто выждет удачного момента, а между тем лучше займётся подготовкой начальной стадии побега: чтоб столкнуться с Рексом надо ещё сперва свою камеру покинуть! Тем не менее, чего-чего, а хитрости в Рыкалиной голове было достаточно, так что вскоре псом уже был создан набросок первой части планируемого предприятия.

Ни одну из прочитанных газет Рыкала не отдавал ещё с самого начала их изучения, собирая бумагу под своим спальным местом, подсознательно понимая, что лучше думать, куда всё это деть, чем откуда потом взять. Кое же что задумав, пёс стал из еды, которой его кормили, делать кустарный клей, ухитряясь прятать его в полупустой тюремной камере. С неделю ожидав поступления всех предполагаемых ингредиентов (обычно рацион обновлялся каждые пару дней), Рыкала стал экспериментировать с различными липкими массами, что со стороны выглядело так, словно он занимался какой-нибудь алхимией. В конце концов, пёс пришёл к нужному ему: смешав картофельное пюре с густым бульоном – «фирменным» здешним блюдом, да заправив всё это прокисшим майонезом (квасил его заключённый под своим брюхом, словно курица, высиживающая цыплят) Рыкала получил довольно надёжный клей, больше походивший, правда, на сопли.

После этого главарь занялся лаподелием, и тут-то ему и пригодились газеты. Из них он склеил несколько трубок разной толщины, а также одну совсем тонкую, словно струна. Три довольно толстых бумажных трубки пёс соединил вдоль – это должно было дать прочности основе его конструкции, затем две трубочки потоньше склеил аналогичным образом с той же целью, а после скрепил обе полученные детали поперёк, в виде буквы Т. Теперь Рыкала принялся за бумажную струну: проверив её на разрыв и на растяжение, он ловко примотал её к концам двухтрубочной детали, таким образов получив нечто, отдалённо напоминавшее арбалет. Несколько щелчков бумажной тетивой – и пёс убедился, что всё довольно прочно держится, и, быть может, даже способно стрелять, особенно если сочинить удобный спусковой механизм. Теперь главарь засунул всё это в дальний угол, чтобы клей качественно засох, и принялся ждать.

А однажды Рыкала не отдал тюремщику пластмассовый поднос для еды – из него он наделал арбалетных болтов, а также выдумал небольшой фиксатор, который бы позволял держать тетиву натянутой без помощи лап и, собственно, исполнить основное свойство арбалета – возможность его заряжать. Экспериментальный выстрел в стену – и заключённый убедился, что арбалет работает, да ещё и как: выпущенный болт аж застрял в камне, впрочем, быть может только из-за того, что Рыкала ухитрился попасть прямо в стык кирпичей. Выдернув арбалетный болт и запрятав всё орудие побега, беженец стал ждать удобного момента. И вот он представился…

Как-то Рекса срочно вызвали в Кошачий Научно-Исследовательский Институт. Поскольку камера Рыкалы находилась аккурат напротив входа на территорию тюрьмы, пёс увидел, как охранник вышел сквозь ворота, и понял, что время пришло. Зарядив арбалет, беглец стал ждать: скоро должны были принести обед, причём у тюремщика, отвечавшего за поставку пищи, почти всегда при себе бывали ключи. Заслышав шаги в коридоре, Рыкала прикинулся сидящим в раздумьях и уставился в потолок, зажимая в лапах за спиной своё самодельное оружие. Едва лишь тюремщик подошёл к камере пса и наклонился, чтобы просунуть сквозь решёточные прутья миску с едой, как заключённый выхватил арбалет и, с секунду целясь, поразил тюремщика стрелой. Болт попал немного не туда, куда целился пёс, видимо, задев решётку и оттого скосившись, однако всё равно заставил тюремщика упасть прямо перед выходом из камеры. На собачье счастье, выстрел никем не был услышан: сам арбалет бесшумен, а поражённый тюремщик почему-то не закричал, а лишь тихо простонал. Тем не менее, пёс для надёжности оглушил его ударом миски с едой, чтобы выиграть гарантированную минуту, после чего, со всей силы просунув лапу сквозь прутья, принялся шарить по тюремщику в поисках ключей. Быстро нащупав связку, главарь принялся подбирать нужный ключ, и вскоре уже был освобождён из своей камеры.

Теперь собака (во всех смыслах этого слова) двинула дальше, тихо и неспешно шагая по коридору, намереваясь отыскать камеру Злючки. Внезапно из-за угла появился сторож, причём пёс, что было довольно необычно для тюрьмы, преимущественно охраняемой котами. «Видимо, новый, – подумал Рыкала, – Хотя всё равно ждать от него содействия не стоит». Догадка главаря подтвердилась тем, что сторож неловко схватился за кобуру, едва не выронив пистолет, однако Рыкала выстрелил быстрее, чем тот успел противодействовать. На сей раз Рыкалин арбалет нанёс лишь нетяжёлое ранение, поскольку сторож был в лёгкой броне, однако после выстрела беглец, неожиданно для самого себя, нанёс удар задней лапой с разворота, едва не зацепив обе стены – вот уж пар, появившийся от сидения взаперти, выпустил, ничего не скажешь! Обезвредив охранника, Рыкала смекнул, что раз в тюрьме работал пёс-новичок, которого наверняка все ещё в морду не помнят, то он сам вполне может прикинуться им, одев нехитрый тюремщиковый наряд. Так решив, беженец стал цеплять на себя необходимые атрибуты: пояс с кобурой да тоненький бронежилет, способный остановить разве что пистолетную пулю с двух десятков метров, из которого ещё и пришлось вытаскивать собственную стрелу и аккуратно маскировать образовавшуюся дыру. Пока пёс переодевался, мимо проходил ещё один охранник, однако Рыкала прижался к стене и в тот момент, когда сторож повернул за угол, накинулся на него, зажав ему лапой рот и тоже хорошенько оглушив. Завершив переодёвку, беглец продолжил следование к Злючкиной камере.

Вот и искомое; подойдя к решётчатой двери, Рыкала принялся её отпирать. Злючка, до этого момента жевавший что-то, не опознал переодетого пса и удивился, что его камеру отпирают. Однако удивление длилось недолго: Рыкала представился, после заявил:

– Злючка, я освобожу и тебя, и других собак, однако вы все будете подчиняться мне! Можешь и не соглашаться, но тогда тебе здесь век вековать. Смотри же, другой возможности не будет!

Согласиться для Злючки было позором, однако он с самого первого дня заточения хотел покинуть этот «крысятник», как он выражался, а потому после недолгих раздумий согласился. Этого-то Рыкала и ждал: теперь Злючка, как-никак, будет ему обязан. Освободив своего недавнего конкурента, Рыкала двинул по коридору сперва в обратном направлении, а затем дальше, отпирая по пути одну за другой камеры и выпуская на свободу как своих бывших, так и Злючкиных подельников.

За главарём волочилось уже псов десять, как тут, почти у выхода из помещения, им повстречалось трое охранников. Будучи одет в форму тюремщика, Рыкала сделал вид, будто ведёт заключённых на прогулку, и охрана ему поверила. Псы повыходили во двор, и Рыкала стал потихоньку подводить их к внутренней стене, как тут сторожа обнаружили раненых охранников и зачуяли неладное.

А Рыкала с псами тем временем уж совсем приблизился к стене, но тут во всю мочь загудела сирена. Поняв, что их раскусили, и что маскировка больше не поможет, главарь велел всем перелазить. Отдав забранный у охранника пистолет первому попавшемуся товарищу по несчастью, дабы он отстреливался, Рыкала велел остальным встать вплотную у стены и воспользоваться уже проверенным когда-то методом – подсаживанием. Враз четверо псов подставили свои спины четверым другим, и те под свистом охранничьих пуль перемахнули через стену. Затем перебираться стали по двое, и через четверть минуты по эту сторону стены остался лишь сам Рыкала да тот пёс, которому он всучил пистолет.

Выстрелив болтом в группу подбегающих охранников, Рыкала повернулся мордой к стене, со всей силы подпрыгнул да и уцепился за её верх краем своего арбалета. В этот раз бумажное оружие дало сбой: арбалет треснул, и из него прям на владельца фонтаном потёк его собственный клей, как оказалось, застывший только снаружи. Этот факт так впечатлил подоспевших сторожей, что они аж умудрились позволить псу с пистолетом, оставшемуся без возможности перелезть, убежать в дальнюю часть двора, тем самым оттянув своё возвращение в камеру на пару минут. С тех пор среди сторожей даже стало бытовать выражение «шоколад из арбалета потёк», употребляемое касательно неудачного плана или не свершившегося побега.

Собаки уже мчались во весь опор от внутренней стене к внешней, более толстой и высокой, охрана всячески пыталась им помешать, поливая пулями со всех сторон, однако поскольку сторожа не имели боевого опыта, они были не так метки, как солдаты, так что большинство псин ухитрялось уворачиваться, виляя по двору зигзагами. До последней преграды добрались пятеро: оба главаря, Гавзер, Чувак и ещё один пёс Гавдеру́н, бывший подельник Злючки. Несколько охранников следовали за ними, поэтому медлить было нельзя. Рыкала залез на Злючку, стоящего на Гавдеруне, и очутился на вершине стены, помогая перебраться Злючке. Теперь под стену встал Чувак, на него залез Гавзер, а на него – Гавдерун, собиравшийся было перемахнуть вслед за главарями, но тут в лапу стоявшего снизу пса попала пуля, и тот упал, оставив без поддержки двух других. Гавдерун кое-как зацепился за верх стены и повис на одной лапе, не имея сил подтянуться целиком. Вскоре его тоже задела пуля, и он, не выдержав, сорвался вниз, под окружение подбежавшей стражи.

Рыкала со Злючкой изо всех сил убегал, вслед им свистели пули, и их настигала охрана, покинувшая пост у ворот. Внезапно Злючка притормозил и крикнул Рыкале:

– Притормози погоню!

– Как?

– А вот так! – и с этими словами Злючка развернулся и пнул в живот Рыкалу так, что он повалился наземь и даже немного прокатился по инерции.

Столь подлым образом подставив только что высвободившего его, Злючка побежал дальше, надеясь, что охрана задержится на Рыкале и не сможет его самого догнать. Вот такая она – благодарность неблагодарного.

– Что?! Как мог Злючка так поступить?! Вот подлец!

– В голове не вяжется: ему помогли сбежать, а он… – прокомментировали рассказ слушавшие Мяунжика котята.

– Всякое в жизни бывает. Надеюсь, интересно было?

– Несомненно!

– Это хорошо. Тогда бывайте?

– До завтра!

История 11

Даже ничем не примечательные вечера выделяли наш двор среди других: именно к концу дня в него вдруг изо всех подвалов, словно по команде, высыпали на улицу котята, принимаясь копошиться по двору и ждать кого-то. Вернее, не кого-то там, а самого Мяунжика Враузера, регулярно забавлявшего их весьма занятными историями. Вот и сегодня, как всегда, котята разгуливали по двору и уж изводились от нетерпения – так всем хотелось рассказов. Наконец, в лучах клонящегося к горизонту солнца появился кошачий силуэт, причём, что всех удивило, не один, а сразу два. Котята стали всматриваться, чтобы узнать, кто же это был. Если первый силуэт, безусловно, принадлежал Мяунжику, то вот опознать второй обитатели двора сумели лишь, когда он оказался совершенно вблизи.

– Эй, да это же Мурка!

– Точно! Мяунжикова кошка! Привет, Мяунжик, привет, Мурочка!

– Привет всем.

– Ого, вас тут так много? – удивилась Мурка, как-то раньше никогда не видавшая всех ценителей былин Мяунжика в сборе.

– Ой, да нас и больше бывает! Сегодня так, заурядное количество. А ты, наверное, пришла, чтобы услышать историю вместе с нами? Тогда устраивайся на лавочке, там солнце ух как пригрело! Попросим Мяунжика поскорее начинать?

– Чего там просить? Начинать, так начинать! Слушайте, котятки!

Штурм тюрьмы

Побег главарей в очередной раз указал нам на ненадёжность городской тюрьмы, поэтому было принято решение укрепить её, причём не стенами и не чем другим в этом роде, а более качественной охраной. Определённо, во всех случавшихся побегах не последнюю роль играл кошачий фактор: почти каждый второй из котов-сторожей отличался халатностью при исполнении служебных обязанностей, что, собственно, и позволяло беженцам проскальзывать прямо под носом у охранников. Ввиду этого городскому правительству пришлось в напутствие остальным уволить нескольких, самых ленивых стражей, а вместо них направить охранять тюрьму хорошо дисциплинированных бойцов, набравшихся опыта в битвах. Рекс теперь стал чуть ли не больше половины времени поддерживать тюремную охрану, работая в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте лишь по определённым дням. Словом, тюрьму стали охранять, словно склад с золотом, что было даже сверх необходимости: вряд ли бы кто из псов, кроме главарей, сумел организовать достойную попытку бегства; жаль, что все эти действия были проведены уже после побега тех, кого, собственно, и должны были держать тут строже всего. Ведь всегда так: пока не случится проблема, никто и когтя не выпустит…

Сразу, как только Злючка с Рыкалой покинули территорию тюрьмы, за ними пустились в погоню, сторожа даже видели издали, как первый пнул последнего и улизнул, однако когда прибыли на место предполагаемой остановки Рыкалы, его там не оказалось, видимо, пёс успел спрятаться. Сколько его ни искали (а может, и не искали: охрана тогда ещё не была прищучена «верхушкой»), так и не нашли, вернувшись на свой пост с пустыми лапами и принявшись продолжать охранять тех, кто всё-таки был задержан при побеге. Где главарь сумел укрыться и куда направился потом, выяснить так и не удалось, однако в городе несколько дней не было видно вообще никаких следов пса. А вот Злючка ушёл в «Собачник», где надёжно заперся от возможного преследования и принялся собирать новых солдат. Толком неизвестно как (быть может, с помощью кого-то в соседнем городе), второй главарь сумел набрать с два десятка псин, тем самым снова сколотив армию для ещё одной дерзкой затеи.

Все предполагали, где пребывает Злючка, и поэтому через пару дней после побега руководство КотНИИ по совету мэрии решило отправить под «Собачник» на разведку двух сотрудников: Мяучера с Ке́ршем, принятым на работу позже остальных, но прославившимся созданием «ДробоКотов» и усовершенствованием функций котобильника. Шпионаж прошёл удачно: котам удалось по счастливой случайности подкараулить одного из Злючкиных подельников, прижать его к стенке и выведать, что главарь собрался «отомстить заведению, в котором его насильно удерживали», а проще говоря, попытаться разрушить тюрьму.

Намерение Злючки выглядело смешно: тюрьму окружали две кольцевые стены, хоть и предназначенные для создания препятствия побегу, но вполне сравнимые с какими-нибудь замковыми укреплениями, и за этими стенами очень даже неплохо могли бы держать оборону две дюжины охранников, пяток солдат, да ещё и Рекс, вооружённый бластером. Тем не менее, вряд ли главарь просто обезумел за время пребывания в неволе – наверняка у него был какой-то план штурма, узнать который разведке не удалось. Быть может, он и полагался на военную неумелость и криволапость большинства сторожей, но в любом случае пёс должен был знать, что собирается делать: в конце концов, он изучил тюрьму изнутри за время заточения. Как бы то ни было, нам требовалось ещё сильнее увеличить охрану тюрьмы, причём желательно так, чтобы Злючка не догадался об этом, так что я стал дежурить на территории объекта вместе с Рексом, а некоторые работники института должны были в случае чего быть готовы примчаться на подмогу. Кроме того, были припасены подвижные этажерки, которыми пользуются при строительстве зданий: если штурм всё-таки бы случился, охрана должна бы была взобраться на них и поливать псов пулями прямиком из-за верхушек стен, а не толпиться у единственного входа, мешая стрелять друг другу.

Усиленная охрана длилась уже третий день, кто-то предположил, что пойманный разведчиками пёс сильно приврал, чтобы нас запугать или сбить с толку, однако тут один из более ответственных сторожей, следивший за окрестностями с тюремной крыши, заметил появление собачьей армии. Все тут же мобилизовались, приставили к стенам этажерки, сообщили в КотНИИ и мэрию о нападении и принялись вглядываться в собачьи ряды, медленно, но неуклонно марширующие к стенам исправительного заведения.

Сперва казалось, что Злючкина армия вроде даже и невелика, однако охранники чуть со стен не попадали, увидев за рядами пёсопехоты… танк! Да ещё и какой – немецкий «Панцер» одной из последних моделей времён Второй мировой! Злючка лично восседал в нём, наверняка ухмыляясь и скаля все свои зубы, что, впрочем, разглядеть пока было сложно, но можно было с уверенностью предположить. Тогда мы и догадаться не могли, откуда этот раритетный экземпляр военной техники взялся, однако впоследствии выяснилось, что танк был поднят Злючкой со дна озера, топливо каким-то образом добыто у людей, а испорченное за года оборудование заменено понакупленным везде, где только можно, на добытые нечестным трудом деньги. «Ну и ну! – думалось мне, – Недавно БТР, теперь танк, что в следующий раз? Бомбардировщик эта псина достанет, али линкор в наше озеро приведёт? Тьху, надо со Злючкой заканчивать!»

Пока мы все пребывали в, мягко говоря, шоке, Злючкин «Панцер» уже почти приблизился на расстояние, с которого можно было предполагать его прицельную атаку. Медлить было нельзя, а следовало что-то предпринять, иначе и боя-то не состоится: махина разнесёт всю тюрьму, даже не заставив нас вступить в бой. К счастью, Рекс напомнил мне про наличие в наших лапах козыря – бластеров.

– Ну что, – говорит он, – испытаем наши пушки в настоящем деле? Собак-то палить немудрено, пора взяться за бронетехнику!

– Точно! Теоритически, бластер добьёт до танка, но вот хватит ли ему после этого мощности прожечь броню?

– Это мы сейчас посмотрим!

– Да, уж, чего гадать – огонь! Постарайся навести луч в почти ту же точку, куда и я. Чтоб псам колбасы не досталось!

Танк тем временем остановился и чуть-чуть поворотил башней, видимо, целясь. Не дожидаясь упреждающего удара, мы выпустили лазерные лучи по машине, прямо в то место, где должен был находиться запас горючего, и замерли в ожидании. Несколько секунд бластер плавил танковую защиту, как тут прогремел Злючкин выстрел. Из ствола «Панцера» вырвались клубы дыма, а в сторону тюрьмы полетел танковый снаряд. К счастью, танк был нацелен не в то место, где находились мы с Рексом и охраной, а заметно дальше от входа, видимо, главарь собирался разрушить стену так, чтобы можно было напасть с двух сторон. Почти одновременно с попаданием снаряда в тюремные ограждения «Панцер» вдруг охватил огненный столб – это наши бластеры в последний момент всё-таки добрались до топлива, по тому как уже через полсекунды нас накрыло взрывной волной.

Рекс кое-как удержался на этажерке, хоть и пришлось ему несладко, а вот мне повезло и того меньше: оглушённый, я упал на землю, серьёзно ударившись и обронив оружие. Половина стены же, как и следовало предполагать, ушла в небытие, но и охваченный пламенем «Панцер» тоже вышел из строя: наши бойцы видели, как из него выскочил Злючка и, задев огонь хвостом, повалился на землю и стал кататься, туша загоревшуюся шерсть.

Теперь собакам следовало подойти гораздо ближе, ведь их оружие по дальнобойности ни с танком, ни с бластерами не шло в сравнение, и Рекс, воспользовавшись этим, стал устранять псов издалека. Я же, как только пришёл в себя после падения, прихрамывая добрался до своего «ствола» и пошёл к разрушенной части стены, чтобы устроить засаду на тех, кто всё-таки доберётся сюда, и приготовить им сюрприз в виде атаки сбоку. Ну, а часть сторожей перешла на внутреннюю стену напротив того места, где образовалась брешь.

Из собачьей армии осталась только половина, когда началась полноценная перестрелка. Все псы устремились к пробитой части стены, поскольку сил на двухстороннюю атаку у них уже не оставалось, однако и на этот случай у Злючки была припасена хитрость: двое из его солдат вдруг выхватили из-за спин гранатомёты и пустили по ракете в засевших по обе стороны и укрывавшихся за остатками стены охранников. После этого собаки со всех лап бросились сквозь брешь во двор, но тут-то их поджидал я. Первые три псины напоролись на бластерный луч, обжёгший им лапы, а остальные из-за этого задержались, пребывая под огнём сторожей внутренней стены.

Злючка явно проигрывал, и хоть его уцелевшие бойцы кое-как стреляли, он, видимо, стал подумывать об отступлении. Окончательно всё разрешилось, когда Рекс изловчился «угостить» главаря лазером. Увидев, что их командир упал, собаки мгновенно утратили боевой дух (и так не бывший особо крепким после потери танка) и ринулись в обратном направлении. Кто-то подхватил Злючку, остальные стали прикрывать отступление, и уже через полминуты все члены захлебнувшегося штурма покинули территорию тюрьмы, а через минуту мчались во всю прыть, поджав хвосты и маневрируя между пулями, временами посылаемыми им вслед.

Мы облегчённо вздохнули. Угроза миновала, и теперь следовало подумать о восстановлении тюрьмы, чтобы, чего доброго, заключённые не попытались улизнуть. Наилучшим решением было нанять работяг, которые бы за некоторое материальное поощрение быстро справились с заделыванием стены. Для этого, естественно, требовались деньги, которые были у меня дома, так что я отправился за ними. Можно, конечно, было попросить выделить средства главу города, но сейчас в мэрии был обеденный перерыв, и поэтому я решил сразу двух крыс убить: и погулять, и времени зря не терять.

Будучи уже около дома, я вдруг пересёкся с Васькой, державшим что-то в лапах и, судя по всему, ожидавшего меня.

– Мяунжик, здоров! Я тут слышал, что на тюрьму нападали? Всё уже улеглось?

– Да, показали Злючке, где крысы зимуют, правда, тюрьму теперь восстанавливать следует. Как раз иду за рабочими.

– Это хорошо. Слушай, тут такое дело: мы с Грозой Крыс буквально час назад в город вернулись, успешно проводив селенитов назад на Луну. Ракета приземлилась где-то в поле за городом, её пока не прибирали, но зато у меня имеется подарок селентский, причём для тебя лично. Да вот он, держи, – и с этими словами котёнок протянул мне весьма странную баночку с какой-то жидкостью внутри.

– Ого, вот это да! И что же это такое, не поясняли? – поинтересовался я, приняв передачу.

– Настойка из лунных растений и минералов. Если мы правильно поняли Хобу, то именно благодаря этому напитку селениты поддерживают свои необычайные способности. По идее, выпив его, тоже можно на некоторое время научиться использовать этот, как его, килотинез…

– Телекинез?

– Ага, и не только: ты же сам видел, сколько всего эти инопланетяне умеют! В общем, чрезвычайно интересной эта настойка должна быть. Я бы и сам попробовал, но раз велели тебе лично передать, то, значит, так и надо сделать.

– Нда… А поблагодарили хоть селенитов?

– Как же не поблагодарить!.. Ладно, подарок я передал, так что теперь побегу. Давай!

– Пока, Васька.

Изумлению моему не было предела. Повертев баночку, оглядев и обнюхав её со всех сторон, я решил занести её домой, чтобы разобраться как следует с даром попозже, в спокойной обстановке. Оставив подарок, я отыскал дома пачку кэтов и поспешил за рабочими.

      Когда дела с ремонтом тюремной стены были улажены, можно было наконец-то отдохнуть после весьма напряжённого и удивительного дня. Впрочем, удивительность его ещё не завершилась, ведь мне просто так и хотелось во что бы то ни стало испытать действие лунной настойки. Хотя это вещество являлось подаренным лично мне, я всё-таки не хотел воспользоваться им в одиночку, никому не рассказав и ни с кем не поделившись. Жидкости в банке было достаточно, поэтому я решил пригласить к себе своего лучшего друга Мяучера и распить дар селенитов с ним. Кот ждать себя не заставил и вскоре пришёл в гости. Как оказалось, Васька уже всему институту разболтал про настойку (впрочем, как же про такое значимое дело не разболтать-то?), соответственно, Мяучера вводить в курс не пришлось, так что с моей стороны было бы даже некультурно совершенно ни с кем не поделиться.

Поужинав в дружеской атмосфере и поболтав о том, о сём, мы наконец-то оказались в шаге от, быть может, самого необычного в нашей жизни. Откупорив лунную баночку, мы распили настойку, слегка поморщившись от странного терпкого вкуса, и вдруг ощутили, словно напиток плавно растекается по всему телу. Одновременно почувствовался некоторый прилив сил, а также какое-то особое ощущение в голове, не такое, как после продолжительной усердной работы, от которого один шаг до острой головной боли, а другое, чуток приятное и будто бы прочищающее разум. Видимо, вещество подействовало, так что теперь бы следовало испытать, что же оно дало нам. Мы с Мяучером встали из-за стола, и я, подражая увиденному от селенитов, сделал весьма размашистое движение лапой, будто бы поддевая стол, надеясь его перевернуть, но… ничего не произошло.

– Хм… Неужто не действует, или мы что-то не так делаем?

– Давай-ка вместе попробуем.

Повторная попытка снова была неудачной – стол лишь чуток шевельнулся, а может, нам и показалось.

– Нет, ничего. Странно.

– Стоп, стоп, а ты уверен, что достаточно двигать лапой? Ты ведь тоже чувствовал что-то непростое в голове после того, как выпил настойку? По-моему, надо не только лапами, но и головой орудовать, не в прямом смысле, конечно. Помнится, селениты вообще посредством разума общаются, так, наверное, и для передвижения стола сила мысли потребуется.

– В этом что-то есть…

– Да, давай вот что: делаем то же самое, но при этом со всей силы думаем о том, как стол переворачивается, подталкиваем его к движению мыслью. Ну, пробуем!

Мы снова выполнили движение лапами, однако теперь напрягли не только мышцы, но и голову, аж зажмурившись, чтобы думать покрепче. Открыть же глаза нас заставил последовавший вскоре грохот: стол всё-таки перевернулся!

– Ну и ну! Работает! С этой силой нам ни один пёс страшен не будет!

– Да! – ответил я.

Остаток дня до глубокой ночи мы провели, экспериментируя с внезапно приобретёнными способностями, и расстались с Мяучером уже почти в полночь. Всё-таки удивительная она – сила селенитов!

– Ого-го! – первой прокомментировала рассказ Мурка, сделав огромные глаза от удивления и увлечённости повествованием.

– Ничего себе… – поддакнули котята.

– Мяунжик, а ты и теперь можешь двигать предметы мыслью?

– Нет-нет, настойка же не вечно действует. Впрочем, вы всегда можете слетать на Луну и привезти её немного, хе-хе.

– Да, уж. И всё-таки хорошо бы было нам овладеть этим, телекинезом.

– Возможно. Хотя, по-моему, было бы плохо, если б каждый имел такие способности. Только представьте, что лунная настойка досталась бы Рыкале или Злючке! Такой бы хаос тогда случился… Так что это очень и очень хорошо, что такие необычные способности для нас недоступны. Эх, ладно, до встречи, что ли?

– Бывайте, Мяунжик и Мурочка!

– Увидимся!

История 12

Нынче котята ждали Мяунжика заранее, и он, как будто предчувствовав это, пришёл несколько раньше обычного. Мурки сегодня с ним не было – кошка хотела поделать домашние дела, но в следующий раз обещала прийти непременно. Быстро окинув двор взглядом и убедившись, что все вольные слушатели здесь, Враузер предложил начинать повествование:

– Что ж, подавать вам историю?

– Естественно!

– Тогда слушайте.

Очередная собачья неудача

После провала атаки на тюрьму, будучи раненым и сохранив максимум пяток солдат, Злючка всё равно не желал сдаваться. Сызнова запершись в «Собачнике», который мы уж проклинали, как могли, главарь откуда-то достал пса-медика, которого завербовал в остатки своего отряда, и стал с докторской помощью восстанавливать свою обожжённую бластером лапу. Покуда псина лечилась, её голова думала нелёгкую думу: как бы похлеще насолить мне, причём уже не в отместку, а просто, просто от лютой ненависти за все сорванные планы. Пораскинув мозгами, Злючка понял, что драться по-честному у него не хватит сил даже со мной одним: слишком уж напоминали ему ожоги о мощи нового оружия. Исходя из таких рассуждений, пёс принял решение устроить ловушку, к которым почти никогда ранее не прибегал, полагаясь на грубую силу. Однако идеи о самой сути западни в собачьей голове хоть и роились, но как-то не склеивались в единое решение, а потому, едва лишь главарь сумел преспокойно стоять, он взошёл на своё законное место в казарме «Собачника» и созвал весь свой боевой коллектив на совет.

– Итак, псы! Все вы знаете, почему сейчас нас здесь так мало и почему наше положение не особо благоприятное: всё это из-за долбаного Мяунжика! Я собираюсь как следует проучить его и заставить не совать усы не в свои дела, и для этого нам нужно устроить на него ловушку. Короче, кто сейчас предложит наилучшую идею, получит прям на лапы небольшую премию в полсотни собаксов, а если дело будет успешным, я всем выплачу зарплату раньше времени! Айда кумекать!

Злючкины соратники оказались довольны предложением и, позабыв о недавней неудаче с тюрьмой, тут же воодушевились:

– «Мозговой штурм», что ли? Мне это нравится!

– Сейчас насыплем тебе таких идей, что и… и Менделееву во сне не снились! – прокомментировал один из псов по прозвищу Секир-Башка, желая блеснуть своими знаниями, однако главарь его выражение не оценил.

– Довольно разглагольствовать! Думайте же!

Собаки собрались в две маленькие группы и принялись обсуждать возможные западни, порой вдруг оглушая здание смехом, возникавшим от очень оригинальных и дурацких мыслей. Чего тут только не предлагали! В конце концов,после минут пятнадцати болтовни, трое псов объявили, что кой-чего надумали.

– Вот что: у этого твоего Мяунжика есть нехилый «ствол», с которым он, как говорят, заказывает музыку. Если проследить за котярой и высмотреть, когда он «волыну» на хате оставит, то тогда-то он попляшет под нашу дудку! Навалимся на него со всех сторон – и всё!

– Мы тоже имеем решение, – отозвалась вторая тройка псов, – Будет у Мяунжика бластер или не будет, проследить сложно, ведь он с собой постоянно сумку таскает, заметили? Так что, так мыслим, надо кота в прямом смысле ловить, сетью, например, или верёвкой. Когда же он будет обездвижен, следовательно, потеряет возможность выхватить свою пушку, вот тогда можно хоть со всех сторон наваливаться, хоть просто кругом бегать и потешаться.

– Хм-м, р-р-р… Одна идея лучше другой. Пожалуй, ловить чем-нибудь всё же будет лучше, а то этот котяра и без бластера дерётся, как… как тигр, чтоб его! Но и проследить не помешает. Ладно, вы, хапайте вашу пятидесятку бабла, делите сами. А теперь – собираемся на дело!

Выдумав план, Злючка отправил Секир-Башку проследить за мной, и тот помчался к Кошачьему Научно-Исследовательскому Институту, запрятался в кусты прямо сбоку от входа и принялся ждать. Собаки немного не рассчитали времени: рабочий день тянулся ещё полтора часа, а потому Злючкин шпион едва не заснул в своей засаде и не профукал меня. Наконец, он запеленговал, что я выхожу из КотНИИ, и принялся тихонько идти за мной следом. Проводив меня почти до дома, Секир-Башка снова приготовился ждать, однако ему повезло: я как раз собрался на вечернюю прогулку. Улучив, что я не взял с собой сумки, а, следовательно, и бластера, пёс возликовал, да так, что едва не оказался замеченным. Хитро потирая лапы, собачий разведчик связался по догофону с главарём, указал, куда приблизительно я направляюсь, и сказал готовить там западню.

А шёл я на озеро, планируя хорошенько надышаться влажным воздухом и нагулять к ужину аппетит. Секир-Башка точно определил мои намерения, сам побежал вперёд (естественно, минув меня незамеченным), остальные же псы уже успели сделать все приготовления и предвкушали грядущий момент. Однако Злючка просчитался: ему не было известно, что бластер мне теперь вовсе не нужен, ведь я получил необычные навыки от селенитов.

Когда я приблизился к озёрному побережью, то вдруг почувствовал, что моя задняя лапа угодила во что-то, похожее на силок. Я хотел было распутать её, как тут из-за росших вокруг деревьев и кустов повыскакивали Злючкины соратники с ним самим.

– Ха-ха-ха, попался! Бластер тебя не спасёт теперь, как и ничто другое!

Псины окружили меня и направили в мою сторону автоматы. Однако, к их удивлению, я не растерялся, разве что капельку, но быстро взял себя в лапы и приготовился противодействовать:

– Тьфу на вас! – преспокойно ответил я и быстро развёл лапами в стороны, одновременно напрягая мысли, – Улетайте все… в тёплые края, хе!

Телекинез сработал безотказно: никто и на спусковой крючок нажать не успел, как все собаки взлетели на воздух и тут же стали стремительно падать. Один пёс повис на ветке близстоящего дерева, второй угодил в колючий куст, а третий плюхнулся в озеро. Брызги попали в глаза самому Злючке, он споткнулся и чуть не разбил себе нос. Вот она – селенитская сила-то! Собачьему недоумению не было предела, но, несмотря на это, псины (кроме той, что застряла на дереве) поспешили вернуться в бой. По приказу главаря все открыли огонь, но я вовремя сконцентрировал мысли и тем самым создал вокруг себя энергетическое поле, остановившее и даже поотбивавшее пули собак. Одна даже отскочила обратно в стрелка, ранив его в лапу. Псы от ещё большего удивления и ужаса погрызли себе когти. Секир-Башка метнул в меня ножик, но силовое поле остановило и его. Поняв, что таким образом меня не взять, Злючка выхватил новейшую подпольную гранату и запустил её в мою сторону, но тут-то я телекинезом отбросил её обратно в собак. Двух псов оглушило, а тот, который только что выбрался из озера, взрывной волной был отброшен обратно в воду.

Против меня остались только главарь, Секир-Башка да собачий медик. Первый, догадавшись, что я убрал силовое поле, так как поменял позу, попытался дать по мне очередь, однако я сумел увернуться, да ещё и мыслью отбросить всех врагов подальше: Башка улетел метров на пятнадцать, лекарь врезался в сосну, а главарь просто грохнулся брюхом на землю. Тогда Злючка собрал все свои силы, вскочил и бросился к одному из находящихся рядом деревьев, с которого свисала верёвка. Только пёс дёрнул её, как на меня свалилась сеть. Но приземлиться и опутать меня она не успела: я вовремя перекинул её селенитской силой прям на главаря. После я выставил вперёд одну лапу, выпустил когти и тут же втянул их, одновременно подумав, чтобы валявшийся в десятке метров автомат полетел ко мне. Так и произошло, однако когда оружие уже было у меня, и я хотел навести на Злючку прицел, дабы тот не сбежал, главарь успел освободиться и принялся удирать, бросая своих немногочисленных бойцов. Тогда я бросил пушку псу вдогонку и силой мысли заставил автомат догнать его и уколоть штыком в зад.

– Вот тебе! Больше наглеть не будешь! – прокричал я вслед.

А Злючка, совершив от неожиданного укола непреднамеренное сальто, завыл от боли и, скача на всех четырёх лапах, словно антилопа, побежал в свою конуру.

– На этом сегодня всё.

– Спасибо за рассказ, Мяунжик! До завтра!

– Бывайте, котята. До встречи!

История 13

На этот раз Мяунжик снова пришёл во двор с Мурочкой, где их уж поджидали котята, желая услышать очередной рассказ. Наскоро всех поприветствовав и пробившись сквозь кошачью толпу на скамейку, откуда его было всем слышно, Враузер уселся поудобнее, посадил рядом Мурку и принялся повествовать.

– Готовы? Слушайте!

Последняя выходка Рыкалы

Как вы знаете, Злючке и Рыкале удалось улизнуть из-под тюремного заточения, но если первый чуть ли не сразу после побега принялся нам досаждать дерзкими атаками с использованием даже техники, то последний куда-то пропал, залёг на дно, и долгое время никто Рыкалу в городе не видел. Хоть псу и удалось сбежать, но возвращаться куда-то или где-то укрываться у него не было возможности: его собственная конура уже давно была опечатана, а со Злючкой, владевшим «Собачником», бывший главарь был совершенно не на дружеской лапе. Ввиду этого, вскоре после побега Рыкала отчаялся и начал бомжевать. Кто-то из горожан даже видал, как опустившийся пёс рылся на помойке, однако докладывать об этом в мэрию не стал, посчитав собаку и так достаточно наказанной таким образом жизни.

Однако длилось всё это недолго. Как-то раз, роясь на свалке, главарь нашёл большой льняной мешок. Пёс распорол его когтем, и тут с преогромным удивлением обнаружил, что в мешке было… с полмиллиона собаксов. «Как с неба свалились…» – в недоумении пробормотал Рыкала и принялся усердно протирать глаза. Сперва он подумал, что от недоедания у него в голове стали рождаться галлюцинации, однако хорошенько ощупав добычу и даже зачем-то лизнув пару денежных пачек, главарь осознал реальность своего необыкновенного везения. «Ну и удача! А я уж думал, век мне теперь по помойкам рыться. Недаром в какой-то книге говорилось, что смелые всегда имеют счастье, вот, видимо, потому мне и зафортило, что я даже такой жизни не побоялся, а тюремщиков таки намахал, ха!»

Немного приструнив разгулявшуюся бурю эмоций, пёс стал раздумывать, что теперь делать, а также кто мог выбросить такое состояние. Первым делом Рыкала запихнул выпавшие собаксы обратно, благо, разорвал главарь мешковину ближе к верху, так что можно было вновь завязать мешок и даже взвалить его на плечо. После собака стала гадать про появление здесь этих денег, и вдруг подскочила, как ужаленная пришедшей в голову идеей. «Конечно же, как я сразу не догадался! – подумал Рыкала, – Этот мешок валяется тут ещё с тех самых пор, как мы со Злючкой, чтоб ему неладно было, решили собачью валюту напечатать. Очевидно, мы тогда так переборщили с собаксами, что их ценность могла стать нулевой, а потому чуть ли не половину изготовленного бабла пришлось просто запихать в мешки и выкинуть. Это наверняка один из выброшенных тогда мешков. Благо, никто не узнает, что эти собаксы из ниоткуда взяты, следовательно, курс валюты не упадёт, ежели я пущу их в обиход. Пусть все думают, у меня нычка была».

Разобравшись с причиной своего теперешнего счастья и предположив безопасность пользования им, главарь решил поскорее снести добычу в укромное местечко неподалёку от свалки, где он ночевал уже три дня кряду. А сделав это, пёс уселся на найденном мешке, словно турецкий шах на подушках, будто бы боясь, как бы добычу не стащили, и стал придумывать пути разумной траты приобретённого состояния. Сперва собаке вдруг захотелось на добрую часть денег запастись провиантом, а лучше, просто шикарно нажраться, однако этот «план» был быстро отброшен, переросши лишь в намерение купить максимум две пачки собачьего корма. Нужно было израсходовать собаксы более полезно. В какой-то момент Рыкала подумал было вновь сколотить (точнее, нанять) шайку, закупить оружия и восстановить авторитет, только сие оказалось почти нереальным. Во-первых, у пса не было конуры, построить новую никак было нельзя, не попавшись на глаза кому не надо, а пораздавать взяток, чтобы освободить своё прежнее логово, не вышло бы хотя бы из-за того, что коррупции в городе отродясь не видали. Во-вторых же, почти все псы, готовые драться, служили уже Злючке либо сидели в тюрьме, а остальные чувствовали себя вполне комфортно в более спокойных социальных ролях. Поэтому Рыкале оставалось лишь полагаться на самого себя.

После почти суток размышлений псу в голову вдруг взбрела одна дурацкая, но грандиозная идея: на найденные на свалке деньги он решил построить… огромного боевого робота, с помощью которого не только поднять собственную крутость и значимость, но и наказать кого-нибудь. Естественно, собственнолапно такое сварганить наверняка бы не вышло, но вот накупить на собаксы материалов да нанять псин-трудоголиков было вполне возможно, что Рыкала в скором времени и сделал.

Реализация проекта длилась с месяц, недостроенный робот тщательно укрывался посреди помойки, впрочем, его бы и так не нашли, ведь весь город был увлечён событиями, устроенными в это время Злючкой. Строилась махина по образцу и подобию чего-нибудь из фантастики, суть конструкции заключалась в передвижении на двух механических лапах и в управлении пилотом из бронированной кабины. Неясно, то ли главарь обсмотрелся различных фильмов, и у него не хватило фантазии придумать что-либо своё, то ли просто у чудаков мысли сходятся, однако как рабочие ни уговаривали пса упростить строение, он твёрдо стоял на своём видении будущего робота. В конце концов, «Собакоход», как его назвал разработчик, был готов, оснащён пулемётами и ракетницей, добыть которые стоило чуть ли не треть всех денег, и проверен на мобильность путём ходьбы по мусорной куче. Несмотря на нерациональность конструкции, нанятые Рыкалой труженики постарались на славу, чтобы заполучить побольше денег, и робот вышел очень даже устойчивым, хоть и настолько тяжёлым, что мог собою давить почти всё. А горожане тем временем если и вспоминали о Рыкале, то считали его просто бомжом, да только глубоко ошибались.

И вот, в один прекрасный день, главарь решил, что пора бы всем о себе напомнить. Поздним утром, когда солнце было на пути к зениту, (впрочем, для кого-то это не позднее утро, а лишь самое начало дня), в очередной раз осмотрев робота, Рыкала привёл его в боевую готовность, рассчитался со всеми рабочими, уселся поудобнее в кабине и взял курс со свалки вглубь города.

Предполуденное спокойствие горожан было нарушено внезапно раздавшимся топотом, сопровождавшимся прямо-таки небольшими землетрясениями и треском ломавшегося неясно чего – это собачья машина уверенно и пафосно не спеша брела по улицам поселения, наводя ужас на ничего не понимающих жителей и круша всё, что попадалось под многотонные механические лапы. Будучи за рулём (вернее, за рычагами), Рыкала явно чувствовал себя на коне, был в превосходном расположении духа и понимал, что теперь он – объект всеобщего внимания, вершитель судьбы всего окружающего и просто крутой пёс, с которым уж теперь-то все будут считаться и которого никто не посмеет не уважать. «Собакоход» медленными и тяжёлыми шагами двигал к своей цели, пока ещё никому неизвестной, принося попутно разрушения, которых пилот, вестимо, и не замечал.

Быстрее света распространяются только плохие новости, поэтому не успел собачий робот промаршировать по городу и полкилометра, как в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте уже было известно о его появлении, и новость эта, мягко говоря, поставила всех сотрудников в тупик. То, что в городе вдруг появилась огромная шагающая махина, крушащая всё на своём пути, выглядело как чья-то неудачная запоздавшая эдак на пару месяцев первоапрельская шутка, однако когда информацию подтвердило сразу несколько горожан, стало ясно, что это правда. Требовалось как можно скорее что-либо предпринять, подготовить отряд для противодействия всеобщей угрозе, впрочем, подобные спешки никому уже не были впервой. В пять минут была собрана дюжина котов под моим руководством, куда помимо уже опытных бойцов, таких как Рекс и Гроза Крыс, вошёл также Мяучер: он ведь теперь, как и я, обладал селенитской силой, а значит, мог сильно помочь в сражении.

Все бойцы выбежали на улицу, и тут-то нам пришлось разинуть рты: на фоне городских зданий уже отчётливо вырисовалась фигура «Собакохода», постепенно приближавшегося к нам. Коты застыли в удивлении, однако моя команда вывела их из ступора:

– Разбиваемся на две группы по шестеро! Гроза Крыс, руководи вторым отрядом, первый мой. Мяучер, будешь с Грозой – подсобишь телекинезом! Рекс – туда же. Вот так. Теперь укрываемся и поджидаем этого робота: если что, нападём с двух сторон.

Приготовив отряд к битве, я принялся глазеть на робота через экран котобильника, позволявшего приблизить изображение не хуже бинокля, да ещё и запечатлеть его. Каким же было моё удивление, когда я разглядел за бронированным стеклом кабины морду Рыкалы! Жители, в страхе бежавшие от «Собакохода», не сумели сообщить о том, как и кем он управлялся (видимо, перепугались и посчитали его каким-нибудь трансформером, хе-хе), однако теперь было ясно, что машина направлялась псом, с которым можно было попробовать выйти на связь и, возможно, даже предотвратить сражение силой слова.

Поняв это, я тут же отошёл на десяток шагов от своей группы, чтобы не выдавать преждевременно нашего местоположения, и попытался настроиться на частоту Рыкалиного догофона, надеясь, что тот прихватил его с собой. Поначалу ответа не было, однако с третьего раза «Собакоход» вдруг был остановлен пилотом, а на линии послышался голос пса:

– Р-рау! Кто, в чём дело?!

– Мяунжик. Ты, Рыкала, весь город, как бы, рушишь. Нельзя ли направить свою махину другими путями?

– Чё?

– Не советую мотаться на своём роботе по улицам, а то ущерб всем приносишь, особенно простым жителям! Шалил бы ты за городом, ведь можешь и лишиться своей игрушки…

– Сышь, котяра, не путайся под лапами! Мне никто теперь не указ! Чё хочу, то ворочу, ясно?! Даже не пробуй ничего предпринимать – всё равно не будет толку, а бластер свой под хвост себе засунь, ха-ха-ха!

– Как скажешь.

На этом сеанс связи окончился – стало ясно, что договориться по-хорошему с обезумевшим псом не получится, значит, придётся действовать не наилучшими, но безотказными методами – силой. Робот, притормозивший на время разговора с пилотом, вновь возобновил движение, неуклонно приближаясь к нашим позициям. Теперь до него было не более четырёхсот метров, так что имелась возможность нам с Рексом применить бластеры. Быстро договорившись, мы прицелились и направили лучи в одну точку на бронестекле кабины, где восседал главарь, однако эффекта это не дало. Наверное, пёс хорошо позаботился о защите, нацепив на машину толстейшие броневые элементы, так что для прожигания их лазером требовалось много времени, а в условии того, что робот двигался, сделать это было нереально. Для надёжности мы ещё попытались повредить «Собакоходу» лапы, однако, как и следовало ожидать, металл, из которого они были сделаны, оказался тугоплавким. Стало ясно, что слабых мест у Рыкалиного робота не было.

Ничего не оставалось делать, кроме как подпускать машину ближе. Ждать долго не пришлось – робот огромными шагами приближался к площади подле КотНИИ, а вскоре оказался как раз между нашим разбитым на две группы отрядом. Тут по моему сигналу коты дали отвлекающий залп, а сам я с Мяучером попытался использовать телекинез, дабы опрокинуть конструкцию. Однако всё оказалось безрезультатным: «Собакоход» был настолько тяжёлым, что сила мысли едва лишь накреняла его, как он тут же делал следующий шаг, вновь устанавливая равновесие. Ситуация обстояла дурно, и мы с Мяучером приготовились создавать энергетическое поле для защиты от ответной атаки. Но тут робот… нас просто проигнорировал! Да, заметили нас или нет, машина просто пошагала дальше, едва не зацепив край института своим боковым пулемётом и преспокойно показав нам свою ничем не примечательную блестящую металлическую «спину».

Мы вновь разинули рты и так бы и простояли, если бы не раздавшийся пронзительный треск чего-то, на что наступил «Собакоход».

– Куда бы он ни пошёл, по пути его «странствия» всё будет разрушено! Надо преследовать и всеми силами остановить Рыкалу, а там будь, что будет!

Коты одобрительно загудели, услыхав такие слова, покинули укрытия и, сперва перебегая от кустов к кустам, а затем и в открытую помчали за роботом. Всё, что мы могли пока сделать – это только следить и следовать, потому как тратить патроны или пытаться нанести хоть какой-то урон лазером было всё равно, что разжигать костёр под водой. Однако в это время, несмотря на, казалось бы, машинальное преследование, головы у нашего отряда работали вовсю: мы придумывали какой угодно способ обезвредить ходячий танк. А собачья машина тем временем всё шагала и шагала, оставляя за собой продавленную полосу, разделяющую город аккурат надвое. «И куда его нелёгкая несёт?» – подумалось всем, когда робот вдруг остановился, однако только для того, чтобы развернуться градусов на тридцать и продолжить движение.

«Собакоход» двигал к западной части города, а мы шли-бежали за ним уже с десять минут, десять сверхнапряжённых минут. За это время у кошачьего отряда уже вызрел некоторый план, который, однако, пока вырисовывался очень смутно хотя бы из-за того, что робот попросту не обращал на нас внимания. Тем не менее, мы успели сговориться, как поступать, если нас всё-таки атакуют.

…Неожиданно махина остановилась. Мы затормозили тоже, на несколько секунд отведя от робота всё это время прикованный к нему беспокойный взгляд. Наскоро оглядевшись, я понял, что мы были возле Злючкиного «Собачника», только сбоку, «Собакоход» же повернулся в сторону этого заведения и как бы застыл в полуприсяди, выдвинув одну лапу вперёд, а вторую согнув в «колене». Вслед за этим всё вдруг оглушил громчайший, отчасти барахливший Рыкалин голос, раздавшийся, видимо, из какого-то динамика, приделанного к роботу:

– Ну, что, Злючка, вылезай! Сейчас узнаешь, кого ты давеча кинул! Захват цели… Огонь! Огонь, хвост вам всем в пасть!

Раздался характерный шум реактивного двигателя, вместе с которым с «плеч» Рыкалиной «игрушки» вылетели две ракеты, нацеленные прямо в центр «Собачника». Мы с котами заткнули лапами уши и мигом улеглись на землю. Последовала неслабая вибрация, грохот взрыва, а за ним застрочили пулемёты, которые Рыкала, похоже, и не направлял, просто поливая всё ненавистное ему не меньше тюрьмы заведение свинцовым дождём. Наконец, пулемёты перегрелись, и огонь приостановился.

– Ещё, ещё! – вновь раздалось из интегрированного в машину «матюгальника», – Сравняю всё с землёй, пусть знает этот ничтожный главаришко, как вздорить со мной! Захват! Захват, чтоб его!

Неожиданно «Собакоход» повёл себя не так, как ожидал пилот, что можно было понять из удивлённого выкрика последнего: робот вдруг стал поворачиваться в нашу сторону. Очевидно, прибор захвата цели обнаружил наш отряд и посчитал его более приоритетной целью, чем здания «Собачника», ввиду чего махина стала наводиться не туда. Мы с Мяучером едва успели создать ментальный щит прежде, чем «Собакоход» выпустил по нам ракету. Силовое поле отбило (вернее, взорвало) её, однако от последовавшего толчка чуть ли не все коты повалились на землю. Дела обстояли дурственно, однако теперь робот был наведён на нас, а значит, можно было привести в исполнение план, мгновенно дозревший в моей голове в самый критический момент.

Сделав жест хвостом и лапой, я велел кошачьему отряду рассыпаться и мчаться со всех лап в сторону озера, что тут же было приведено в исполнение. Нам вслед прогремел отчасти раздражённый, а отчасти умоляющий голос Рыкалы, который ещё пуще усилился, когда робот вдруг пошагал за нами следом:

– Тьху, крысы бы тебя проели, железяка ржавая! Отбой, где тут отбой огня? Где отбой, блин?! У, инженеры проклятые, отмену атаки не сделали! Что, мне теперь за котярами переться, а не «Собачник» рушить?! Кому я полмиллиона вывалил, спрашивается?! Надо было всё, всё лично контролировать! Где… Ай! – это махина наступила в какую-то яму, отчего пилота нехило встряхнуло, – И рычагов не слушается! Что за фигня, право! Да чтоб у меня боезапас кончился, может, хоть тогда эта консервная банка заглохнет! – тут вдруг снова застрочили пулемёты, но я вовремя среагировал и создал энергетическое поле, – Да что за!.. Только подумал, а оно, железо безмозглое, всё наоборот сделало! Р-ра-а-ау!!! – и пёс в сердцах ударил по панели управления, тем самым случайно прервав использование громкоговорителя.

– Похоже, проблемы не только у нас, но и у Рыкалы, хе! – заметил Рекс, желая слегка разрядить юмором обстановку.

Итак, мы отступали к озеру, вернее, даже бежали, мчались во весь опор, едва держась на расстоянии от вышедшей из-под контроля «консервной банки», как заметил сам главарь. То мне, то Мяучеру то и дело приходилось притормаживать, чтобы силой мысли защититься от периодического огня, а потом догонять своих с удвоенной скоростью. Наконец, озеро показалось из-за деревьев и городских построек, до него было лапой подать, однако робот сокращал дистанцию между собой и нами, из-за чего план мог провалиться. Я велел собрать последние силы, и мы сделали отчаянный рывок к мосту.

Возможно, вас удивит наличие моста через озеро? Что ж, для тех, кто не был на нём, объясню, что озеро наше вовсе не такое обычное и круглое, как их обычно представляют. То есть, оно-то круглое, но дело в том, что это не одно озеро, а, фактически, два, побольше и поменьше, соединённые между собой широким и глубоким, как и сами озёра, рвом (или проливом?), через который и перекинут деревянно-металлический мост. Вот он-то и был основным объектом нашего плана и, пожалуй, единственной надеждой. Мы собирались… впрочем, сейчас и так всё услышите.

С бешеной скоростью мы подбегали к мосту, попутно выстраиваясь в колонную по четверо, чтобы как можно быстрее его пересечь, «Собакоход» же, как и раньше, следовал за нами, каждые полсотни метров делая остановку, чтобы попытаться угостить нас очередной порцией взрывчатки или пуль, которые хоть и через силу, но отбивались силовым полем. Робот нас уже настигал, казалось, скоро он бы мог нас попросту догнать и раздавить; силы у всех уже были на исходе, но мы понимали, что судьба города, ровно как и всех нас, была дороже какого-нибудь сбитого дыхания, да и адреналин делал своё дело. Вот наш отряд вомчался на мост и, стараясь не сбавлять темпа, ринулся к противоположной его стороне. Рыкалина махина была от переправы буквально в трёх шагах.

Едва моя последняя лапа коснулась земли по ту сторону «пролива» (я бежал в заднем ряду), как робот сделал шаг на мост. Тут-то в один миг раздался треск ломающегося дерева, отборные ругательства Рыкалы, вновь включившего динамик, и последний пулемётный залп, отчасти ушедший в воду. Бултых! «Собакоход» плюхнулся брюхом об воду, подняв столб брызг и исчезнув в нём с головой. Под вспенившейся водой раздалась какая-то вспышка, может, вызванная ракетой, а может, перегорающей электроникой.

Постояв пару секунд над только что обвалившимся мостом, мы облегчённо вздохнули, утёрли пот со лбов и возликовали. Отдышавшись как следует, весь наш отряд неспешно побрёл вокруг озера, чтобы вернуться вглубь города и, конечно, домой. А вместо нас на место, где был утоплен робот, прибыло несколько котов с целью отыскать пилота. Но, как ни странно, все поиски оказались безуспешными: видневшаяся сквозь утихшую водную гладь кабина оказалась пуста – Рыкала куда-то исчез.

История 14

Приближавшийся вечер принёс с собой закат, который багровым светом окрасил весь городок. Но не любоваться красотой погоды и природы высыпали котята во двор – они собрались, чтобы дождаться кота Мяунжика, который должен был прийти сюда, дабы рассказать очередную увлекательную историю. Вот, собственно, и он. Сперва Мяунжика Враузера было даже трудно узнать, поскольку предвечерние солнечные лучи сделали его рыжим, однако когда кот зашёл в тень дома, все тут же его опознали и бросились к нему.

– Здорово, Мяунжик! А почему нынче ты без Мурочки?

– Привет всем. Без Мурочки? Мурка сейчас дома отсиживается, видите ли, в некотором времени у нас котята должны появиться.

– Ух, ты! Ну, а когда у вас свои котята появятся, ты-то нас не забудешь? Будешь продолжать истории сказывать?

– Буду, конечно, что за вопрос! И, раз уж про рассказы разговор зашёл, то чего тянуть? Слушаете новый?

– Понятное дело!

– Начинаю!

Финальное приключение

«Куда исчез Рыкала?» – после утопления собачьего боевого робота всех, прибывших на озеро, интересовал только этот вопрос (не считая вопроса «Что бы съесть?»). Ещё за пару шагов до моста пёс-главарь сидел внутри своей махины в роли пилота, однако теперь, как ни всматриваться в водную гладь, в кабине «Собакохода» никого не было видно. Неужели хулигана опять упустили? Все зеваки, ровно как и деловые коты, терялись в догадках, кто-то выдвигал всевозможные гипотезы, не в силах ничего предпринять, однако обнаружение внезапно пропавшего главаря это никак не приближало.

А Рыкала делся вот куда… У него в кабине робота имелся аварийный запас воздуха в виде дыхательного аппарата. Возможно, пилот предполагал, что «Собакоход» может неудачно рухнуть, закрыв сам собою люк, связующий главаря с внешним миром, и для этой цели запасся импровизированной системой жизнеобеспечения, а может, дыхательный аппарат был засунут в кабину чисто случайно. Тем не менее, пёс вряд ли мог предполагать попадание машины в воду, однако именно из этой      передряги воздушный запас ему и помог выбраться. «Нырнув» в озеро, главарь с полминуты приходил в себя, а когда смог собраться с мыслями, на удивление быстро сумел продумать путь спасения.

Нацепив дыхательную маску, Рыкала подобрался к люку, на собачье счастье открывавшемуся вовнутрь, и, едва не потерявшись в хлынувшем в кабину после его откупоривания потоке воды, выбрался из «консервной банки» (как изволил пёс сам выразиться до утопления) и застыл на глубине, раздумывая насчёт дальнейшего направления движения. Но куда теперь деваться? Наверху – коты, так что если всплыть, наверняка увяжут, по бокам – крутые берега, внизу – илистое дно. Однако собачья голова выдумала кое-что. Зная, что в озере вода не стоячая, пёс догадался, что где-то есть слив. Поводив взглядом вокруг и заметив направление лёгкого течения, по которому потянулись длинные собачьи уши, Рыкала поплыл искать сток, и довольно скоро сумел его обнаружить.

И снова собаке повезло: озеро стекало в канализацию, а сам слив был достаточно широким, чтобы по нему плыть. Недолго думая, пёс направился в него. Подводное плавание по сливной трубе, продлившееся с километр-пол, было не особо комфортным, но, несмотря на все тяготы, оно дало результат: вывело пса за город, где главарь ухватился за скобу и взобрался под поверхность земли, к крышке канализационного люка.

Однако вот здесь удача всё-таки отвернулась от пса: едва лишь зашевелилась крышка, котята, игравшие невдалеке, испугались и спрятались в кусты. Они видели, как собака вылезла из люка, отряхнулась, сняла дыхательную маску, посмотрела по сторонам и двинула в каком-то противоположном от города направлении. Эти котята сразу узнали Рыкалу: будучи в поселении, им нередко приходилось убегать от собачьего главаря, так что морду его они запомнили хорошо. Дав Рыкале скрыться и пораздумав, котята позвонили мне: уж очень им хотелось принести какую-то всеобщую пользу.

Будучи отвлечённым от отдыха котобильным звонком после напряжённого противостояния роботу, я весьма удивился, услышав, что исчезнувшего пилота обнаружили, а потому обрадовался, но в то же время и усомнился в достоверности передаваемой информации. Кто знает, вдруг котята шутили или играли? Тем не менее, пускать такие дела на самотёк было нельзя, а потому следовало отправиться искать хулигана. К счастью, на помощь пришёл Рекс, предложив заняться этим, и я с благодарностью велел ему поруководить небольшим отрядом, который в скором времени был отправлен за город, туда, где котята и видели Рыкалу.

Никто не имел понятия, куда двинулся пёс, а потому Рексу пришлось ориентироваться уже на месте. Котята к этому времени уже ушли, видимо, побоявшись, что полулегендарный собачий главарь придёт им отомстить, а потому выяснить, действительно ли здесь появлялся Рыкала, было ещё труднее, не говоря уже о том, где он теперь. Некоторое время группа ходила кругами вокруг открытого люка, как тут кто-то из отряда заприметил на грунте мокрые следы. Луж на улице не было, так что стало очевидно: коты напали на след Рыкалы! Двинувшись по зацепке и протащившись по следам немало, Рекс установил, что бывший главарь направился, похоже, в соседний город. Причём, шёл он туда, похоже, окольными путями, стараясь не попадаться никому на глаза, но кошачья группа решила двинуть в соседнее селение напрямик, по ближайшей дороге, чтобы получить преимущество во времени и успеть перехватить пса.

Прибыв в поселение, Рекс вкратце пояснил пограничникам (среди которых были и коты, и псы), зачем он привёл вооружённый отряд, и был удивлён, узнав, что у местных проблем с собаками не меньше, чем бывало в «старом» городе.

– Видите ли, у нас завёлся один дерзкий пёс, как его там… Когтищ именуется. Он собрал превеликое множество сторонников, обзавёлся «стволами» и стал посылать в сторону вашего города крупные отряды, которые потом возвращались ранеными и буквально забили нашу лечебницу.

– Гм. Теперь понятно, кто подсоблял Злючке с солдатами. Не думаю, что Когтищ столь сильно не любит котов, иначе бы он хулиганил в вашем селении, похоже, для него драки – просто бизнес.

– Вероятно. И всё бы ничего: глупцы, вербуемые им, когда-нибудь бы да закончились, но возникла существенная проблема. Дело в том, что скоро у нас выборы мэра, и Когтищ пошёл в кандидаты, причём он – единственный пёс. А население у нас – процентов на семьдесят собаки, и каждые три из четырёх поддерживают его! Псы хотят голосовать за пса, и если ничего не изменится, Когтищ станет мэром! Что-то тогда будет: на правах главы он сможет принудительно составлять боевые группы и, как вы и предположили, продавать их всяким там Злючкам!

– Печально. Надеюсь, вы не хотите намекнуть, что мне со своим отрядом следует «уволить» собаку с выборов?

– Э-э-э… С одной стороны, это было бы хорошо, но с другой, может привести к скандалу. Да и армия у Когтища велика, такая группка с ним не справится. Однако если вы гонитесь за… кем?

– За Рыкалой.

– …если вы гонитесь за Рыкалой, и он решит укрыться за спиной Когтища или же нанять войска, вы можете потребовать выдать хулигана и не выдавать ему бойцов, а в случае отказа пригрозить боем. Такой поворот был бы оправдан и хорош для всех нас (даже для тех псов, которые одурманены главарём и не понимают угрозы его будущей власти), но, повторюсь, армия у него ого-го. Ладно, заболтались мы что-то. Поспешите, а то своего Рыкалу упустите. Удачи!

– И вам удачи!

Простившись с котами и собаками, отряд Рекса пошёл патрулём вдоль границы к предполагаемому месту появления Рыкалы. Хотя пёс оказался немного не там, где думалось (видимо, изрядно повилял, прежде чем добрался сюда), подоспела группа вовремя, и едва лишь командир различил в бинокль бывшего собачьего главаря, как коты помчались наперерез последнему. Рыкала стоял на месте и озирался, видимо, планируя дальнейший маршрут, как тут заметил Рекса с бойцами. Сперва главарь дёрнулся, по-видимому, надумав удрать, однако потом почему-то застыл, смотря на приближающихся, а затем и вовсе пошёл навстречу.

– Небось, по меня пришли?

– Стоять, Рыкала, ты задержан!

– Э, нет, только не теперь. Не будь у меня важного дела, я бы сразу из «Собакохода» наверх выплыл и сдался, но сейчас я должен кое-что решить. А потом уж можете меня и в тюрягу прятать.

– Да уж не задумал ли ты снова дуэль со Злючкой? Помнится, в тот раз ты точно так же говорил про «важное дело».

– Про Злючку это вы верно подметили. Но не собираюсь я с ним опять стреляться, тут другое…

– И что же? Настолько уж важное, что ради него стоило полгорода на своём роботе раздавить?

– Важное, хотя с этой ржавой железякой я таки погорячился. В общем, когда я бомбил «Собачник», то конуру главарскую развалить не успел: мне под лапы сунулся Мяунжик и робот перенавёлся на его отряд. И чего он за мной попёрся?! Ясно же сказал: не путаться под лапами!

– Ты к делу ближе.

– …Короче, Злючка наверняка уцелел и почти гарантированно потащился в этот город за очередной «пачкой» подмоги. Но это полбеды: когда я обитал на помойке, то случайно пересёкся с одним Злючкиным соратником и прижал его, мол, что там главарь планирует? И знаете что? Оказалось, он, как обломался с переворотом в нашем городе, вздумал податься в мэры соседнего! Если удастся, он же и меня, и вас в покое не оставит, но тогда у него в распоряжении будет не только «Собачник», но и целый городишко!

– Что?! Пограничники нам только что сказали, что в городские мэры баллотируется Когтищ, не Злючка!

– Ха, значит, они будут на пару! Злючка в два раза хитрее меня, он сумел меня принудить поделить с ним производство собаксов, а теперь принудит Когтища поделить власть! Но не беспокойтесь: очень скоро этот паршивый главаришко его предаст и станет единоличным правителем соседнего града! Вам оно надо? Я собираюсь его остановить, и вы можете помочь.

– И как ты собираешься это провернуть? У Когтища армия, которую он за деньги отдаст в распоряжение Злючке.

– Ха-ха, но Злючкина-то армия зализывает раны после «Собакоходского» угощения! Я могу помешать их сделке, сам прикинувшись клиентом и предложив доплату сверху, и тогда Злючку можно повязать. А вот против Когтища его псы, наверное, не повернутся, но этого солдатоторговца тоже следует наказать. Тем более, если он также хочет стать мэром.

– Так ты знаешь, где искать Когтища и Злючку?

– Знаю, бывал тут однажды. Кстати, у вас лавэ с собой нет? А то одними словами торгаша будет трудно убедить, что я деловой клиент. А, и ещё, слушай: вызвал бы ты подмогу, ибо чую, драки не избежать, вопрос лишь, насколько её удастся оттянуть и будет ли пленён Злючка прежде.

– Деньги? Бойцы, кто прихватил бабло?

Оказалось, что почти у всех котов имелось не меньше, чем по сотне кэтов (и зачем, спрашивается, они такие деньжищи таскали?). Каждый, так сказать, выворотил карманы, и в сумме насобиралось ни много, ни мало, с тысячу.

– Ого, косарик? Думаю, этого хватит, чтобы убедить Когтища.

– Только дадим мы тебе деньги перед самой операцией, да и будешь всё время под наблюдением, так что улизнуть не думай!

– Ноу проблэм. Так что с подкреплением?

Почесав лапой ухо, прикидывая, насколько перспективен план и сколько солдат нужно, Рекс достал котобильник и связался со мной:

– Поспеши, Мяунжик, пропустишь всю пируху! Да и товарищей побольше к нам подтягивай, – велел мне кот, одновременно прислав свои координаты.

– Так ведь туда добираться не меньше получаса. Что, Рыкала сопротивление оказывает?

– Нет, всё на месте узнаешь. И за время не беспокойся: делов на несколько часов хватит!

Поняв намёк, я принялся собирать хорошо вооружённый отряд, а Рекс тем временем стал приступать к задуманному.

Рыкала провёл отряд котов дворами через полгорода, остановившись сбоку какого-то пятиэтажного здания, выглядевшего неплохо укреплённым, словно оно стояло и не в гражданском поселении, а на военной базе: в пользу этого говорило хотя бы большое количество окон разных размеров, причём у каждого – железные ставни, а на нижнем этаже – и вовсе решётки. Дополняла вид здания-форта некрасиво вделанная в бетон бронедверь, словно стащенная из какого-то бункера. Именно здесь, как выяснилось, и обитал Когтищ. Почти подпираясь к стене, у логова местного собачьего главаря стоял обширный фонтан, причём трудно было сходу сказать, кто его отгрохал: Когтищ ли, али основатели города.

Группа Рекса равномерно расползлась по полосе густых кустов, расположенной в тридцатиметровой близости от форта и надёжно укрывшей их от лишнего взора. Повторно обговорив с Рыкалой его замысел, Рекс скрепя сердце выдал бывшему хулигану деньжищи, после чего пёс, пройдя по дуге за полосой зелёных насаждений, двинулся ко входу в обиталище солдатоторговца.

Я тем временем успел подготовить бойцов, среди которых были почти все, можно сказать, пол-КотНИИ: от Грозы Крыс с Мяучером до Мурки и даже Васьки (кошка вызвалась по мере надобности на ходу лечить солдат, а котёнок думал просто понаблюдать, да и чем-нибудь помочь). Хоть Рекс и не сказал прямо, что назревает бой, его слова про «дела на несколько часов» и «пируху» не могли означать ничто иное, так что довольно быстро мы были готовы и выдвинулись по направлению к месту, только что заново указанному Рексом.

Я с подмогой уже был в соседнем городе, когда Рыкала вернулся к Рексу с печальным выражением морды. Оказалось, что было поздно: Злючка уже заканчивал переговоры с Когтищем по поводу найма новой армии, а также, судя по долетевшему до Рыкалы обрывку фразы, насчёт обретения ими власти. Рыкала, конечно, попытался убедить торгаша продать солдат ему, однако Злючка имел больше наличных, а Когтища интересовала именно немедленная сделка, а не залог и обещания. Кроме того, Злючка хоть и не подал виду, что к солдатоторговцу явился один из его злейших врагов, но сразу же зачем-то заказал больше бойцов, чем собирался изначально, дабы Рыкале уж точно никого не досталось.

Вот мой отряд приблизился к отряду Рекса. Так же, как и он, подивившись укреплённому зданию, я, однако, заметил Рыкалу, и тут же поинтересовался:

– Ну, вот и я с товарищами. Пса, вижу, вы уже задержали. Тогда в чём проблема?

– Отлично, Мяунжик. Вот только Рыкалу никто не задерживал: мы вместе с ним пытаемся задержать Злючку, а также одного пса-поставщика бойцов, что может стать мэром этого соседнего городка.

– Не понял?! Можно подробнее?

– Лучше короче, а не подробнее. А короче вот как: вон в том здании находятся Злючка и некто Когтищ, оба могут получить власть в данном поселении и наделать кучу морок нам в скором времени. Нужно их приструнить.

– Я только что был внутри, – вставил свои слова Рыкала, – И изучил внутреннее устройство здания. Будем штурмовать, и эти знания не помешают.

– Но прежде стоит попробовать потребовать, чтобы Злючка вышел к нам и сдался (или чтобы его выпроводили), – продолжил Рекс, – А в случае отказа пригрозить дракой. Нам, конечно, проще пленить Злючку и уйти, но если повоевать, то можно усмирить и Когтища, оказав немалую услугу и здешним горожанам, и самим себе.

– Я-а-а-асно… – Обдумывая услышанное, протянул я.

Войдя в курс дела и наскоро всё обдумав, я достал котобильник и позвонил Когтищу (Рыкала дал частоту его догофона). Раздался весьма грубый, и в то же время искусственно-ласковый голос, словно у Бобика-затулянта:

– Когтищ на линии. Свободных солдат нет, обратитесь через неделю-другую.

– Стоп-стоп-стоп! Тебя беспокоит Мяунжик из соседнего города, слыхал про такого?

– И?

– Нам известно, что подле тебя стоит пёс Злючка. Он признан злейшим хулиганом, а потому подлежит отправке за решётку. Требуем выдать его.

– А-а… Не вздумай, Когтищ! – послышался умоляюще-приказывающий голос Злючки, видимо, и вправду всё ещё стоявшего рядом с торговцем.

– Своих клиентов не сдаю!.. Балин, а только что ведь спалил…

– Мы и так знаем, что Злючка покупал подмогу у тебя. Но к делу: требуем выпроводить его к нам.

– Этого не будет! Отвянь, котище, а то прикажу тебя прогнать!

– В таком случае нам придётся пленить Злючку силой, да и тебя вместе с ним, как пособника. Тебе нужна драка?

– Так, всё, разговор окончен. Что-то не нравится – попробуй сунуться, да только мы тебе хвост оторвём и изгоним.

– Ну-ну, солдатоторговец.

Итак, решить вопрос спокойно не вышло, но зато перед нами открылась возможность устранить не только старую угрозу, но и будущую, но для этого следовало приложить немало усилий. Мой и Рексов отряд, соединившись в один, покинул укрытие и стал мельтешить прям под зданием-фортом: во-первых, нужно было найти уязвимое место для проникновения вовнутрь, а во-вторых, не хотелось открывать огонь первыми.

Как и предполагалось, вскоре псы открыли по нам огонь, который легко подавил Мяучер, создав ментальный щит. Рекс воспользовался бластером, чтобы ответить высовывавшимся из окон стрелкам, сходу выведя из строя несколько бойцов, коты пока берегли патроны, а я в это время нашёл, где бетонная стена выглядела менее прочно, и приготовился её снести. К счастью, буквально в последний момент я захватил трофейный гранатомёт, когда-то отнятый у подельников то ли Рыкалы, то ли Злючки, словно предугадав, что он пригодится. Стрелять в тяжёлую дверь было бессмысленно да и глупо, а потому я сразу решил сделать дырку в бетоне. Наводка, пуск… взрыв! Крепкая стенка: одной ракете не поддалась. Ничего, ещё разок… Второй заряд довершил начатое первым, и в бетоне стала красоваться солидная пробоина.

Собаки, не ждавшие такого дерзновения, замельтешились, а все наши ринулись вовнутрь под прикрытием силового поля. Да уж, без последнего преимущества нам бы, вестимо, была крышка под последовавшим перекрёстным огнём: бойцов и «стволов» имелось у Когтища изрядно, и это только первый этаж! ПокаМяучер держал защиту, я воспользовался телекинезом и поднял всех псов на воздух, после чего отпустил, и они стали стремительно падать. Просто поражённые и деморализованные невиданной силой и неожиданной нашей боевой наглостью, собаки, не уронившие пушки в полёте, побросали их и сдались. Кто-то, конечно, хотел продолжить сопротивление, но таким повезло гораздо меньше остальных. Первый этаж наш, идём на второй!

Межэтажная дверь выглядела менее внушительно, чем входная, но тоже оказалась довольно крепка, а потому было решено её заминировать прихваченными гранатами. Поддалась. Снова нас встретили огнём, пошла стрелянина. Мяучер устал держать силовое поле, а потому в секунду затишья мы поменялись ролями: я стал прикрывать, а он – валить всех с лап силой разума. Кошачьи автоматы относительно скоро показали всем собакам, что они ошиблись с выбором главаря, и вот уж и второй этаж взят.

На третий вход был прожжён лазерными лучами бластеров. Псов там оказалось поменьше, чем на двух предыдущих, так что справились мы быстро. А вот на предпоследний этаж зайти оказалось трудно, снова пришлось воспользоваться гранатами, причём дважды, так что мы остались почти без взрывчатки, если не считать парочку светошумовых гранат, применять в помещении которые было себе дороже. Бойцов там было море – чуть ли не половина всех. Псы, однако, вели себя не очень скоординировано: может, часть из них была отдана в распоряжение Злючки, а потому не знала, кому из главарей подчиняться. Некоторые противники взлетели под потолок: кто от силы селенитов, а кто от неожиданности, увидев, как зависли в воздухе другие. Несмотря на силовое поле, мы тоже получали урон, преимущественно из-за вражеской взрывчатки и от редких пуль, умудрявшихся пролететь сквозь ментальный щит, так что Мурка, оказавшаяся вместе с нами в гуще сражения, бегала от одного к другому, нанося заранее подготовленную мазь на раны. Васька же, словно подзаряжаемый накалённой обстановкой, без устали раздавал всем и каждому боеприпасы, а в конце концов не выдержал и, попросив разрешения и предупредив наших, таки бросил светошумовую гранату. Коты легли на пол, закрыв глаза и уши, а оставшиеся на этаже боеспособные псы были разом выведены из строя.

Войти на последний этаж не составило труда: дверь, подобранная не для надёжности, а для красоты и подчёркивания авторитета, легко выбилась парой ударов задних лап и прикладов. Солдат здесь почти не было, а если кто и был, то тут же бросал оружие и поднимал лапы, понимая нашу победу. Быстро оглядевшись и поняв, что угрозы больше нет, я велел большей части отряда следить за входом на этаж, а сам с Грозой Крыс и ещё двумя бойцами решил обследовать находившуюся тут комнату. Как и следовало предположить, за дверью в неё укрылись командиры: Злючка, весь трясшийся от страха, и незнакомый мне пёс, который и являлся, наверное, Когтищем. Этим двум псам было бы разумно последовать примеру некоторых их соратников и сдаться, но почему-то им захотелось погеройствовать: Когтищ выхватил дробовик, а Злючка, последовав его примеру – револьвер, по-видимому, тот самый, с которым он ходил на дуэль. Да, ружьё в помещении – сильно…

Никто не был готов к такому повороту (хоть чем-то собаки сумели нас удивить), так что мы стали пятиться, и тут главарь пальнул по мне дробью. Остальные бойцы открыли огонь по псинам, сразу повредив лапу Злючке, но Когтищ принялся вертеться, как юла, уходя от очередей – и где только он так сумел выучиться? Однако тут Гроза Крыс на ходу выдумал маленькую хитрость: подскочил к солдатоторговцу и поставил тому подножку. Когтищ споткнулся, а поскольку, уворачиваясь от пуль, набрал немало скорости, чуть ли не сделал сальто, упал брюхом на подоконник и по инерции перекувыркнулся да улетел в распахнутое окно с диким криком. К счастью, внизу были воды фонтана, так что главарь только ушибся. Что же касается меня, то мой славный комбинезон, служивший мне уже изрядное время ещё с тех пор, когда даже города не было, остановил собачий выстрел почти целиком – только импульс сбил меня с лап.

Победа! Наконец-то Злючка, эта надоедливая собака, никому не дававшая в последнее время спокойно жить, этот наглый пёс был пойман! Пленив Злючку, я с частью отряда помчался вниз – смотреть, что же там с Когтищем. Как я уже сказал, он остался цел и почти невредим, но удрать не смог – всё-таки удар брюхом о водную гладь не то, что бегать – плестись очень долго не позволит.

– Слушайте, а где же Рыкала? В начале штурма пятого этажа он был с нами! – заметил неожиданно Васька.

– А и вправду, куда он улизнул? И тысячу кэтов прихватил, так и не вернув! – спохватился Рекс.

Однако не успели мы толком сообразить, где же всё-таки бывший хулиган, и действительно ли он нас всех надул, как зазвонил мой котобильник, и на проводе (вернее, на волне – приборчик-то беспроводной) послышался Рыкалин голос:

– Классно сработано, Мяунжик!

– Ты куда слинял?! – проорал в трубку Гроза Крыс.

– Знаю, сейчас вы думаете, что я вас намахал, но нет. Я спешу подать свою кандидатуру на выборы мэра, и деньги ваши, уж извините, потребуются для небольшой скоростной предвыборной кампании и доказательства, что я больше не какой-нибудь бомж, а истинно бывалый и авторитетный руководитель. Но не волнуйтесь: через неделю обещаю всё вернуть, даже с процентом!

– Сложно тебе поверить. Да и кажется, на весь этот штурм ты специально нас толкнул, чтобы власть взять.

– Поверить сложно, но придётся. На штурм я вас сподвигнул, чтобы Злючка не стал мэром, равно как и Когтищ, как вы сами мне сказали. А подаюсь сам на выборы, ибо выбора у горожан не будет! Один кандидат, и тот кот остаётся – это ж кипиш какой будет! А так, может, за меня проголосуют – уж лучше я стану мэром, чем не пойми кто другой, кому придёт в голову, узнав о падении (во всех смыслах, ха) Когтища тоже выдвинуться.

– Ох, Рыкала, хитрец же ты! Ладно, удачи. Не оскандалься на выборах!

– Постараюсь. До связи!

Злючка был отправлен в уже в очередной раз улучшенную тюрьму на продолжительнейший срок (и Когтищ вместе с ним, хотя за пособничество его решили приговорить лишь к двум месяцам заключения), и по этому поводу был даже собран небольшой пир в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте. Всё-таки, половина сотрудников принимала участие в окончательном устранении всегородской угрозы, так что погулять было в честь чего. В городе снова стало спокойно жить, а я, Мяучер, Рекс, Гроза Крыс да и все бойцы, равно как и простые горожане, смогли наконец отдохнуть от постоянных драк. Но, что наиболее примечательно, Рыкала таки стал правителем соседнего города – его поддержало собачье население, услышавшее про Когтищево пособничество злостным делам и его справедливое заточение. На официальной и столь ответственной должности недавний хулиган заметно исправился, даже утратил былое презрение к котам, с которым он начинал свои старые злые делишки… Обещание, к слову, он сдержал, вернув Рексу не одну, а две тысячи кэтов (правда, в собаксовом эквиваленте), а Рекс уж распределил их между скидывавшимися котами. Также Рыкала выслал немалое пособие нашему мэру на восстановление города после походов «Собакохода», чем поднял свой авторитет даже в глазах котов-горожан, некогда страдавших от пса. Словом, зло во всех своих проявлениях мерно растаяло…

– Просто сверхинтересно!

– Спасибо за рассказ!

– Рад, что история понравилась. Спасибо и вам – за внимание. Ладно, пора бы мне возвращаться к Мурочке. Увидимся снова как-нибудь!

– До встречи, Мяунжик! Собери новых рассказов к следующему разу!

– Непременно. Пока!

Примечания

1

Дзу́ськи – дудки, фигушки (укр.)

(обратно)

Оглавление

Вступление

История 1

  Кризис у Рыкалы

История 2

  Не всё решают деньги…

История 3

  Как Рыкала в дураках остался

История 4

  Диверсия Рыкалы

История 5

  Крашеный кот

История 6

  Не рой другому яму…

История 7

  Дуэль

История 8

  Второе космическое путешествие

История 9

  Позорное поражение Злючки

История 10

  Главарский побег

История 11

  Штурм тюрьмы

История 12

  Очередная собачья неудача

История 13

  Последняя выходка Рыкалы

История 14

  Финальное приключение

*** Примечания ***