Глава 1
Athato
***
Високосный год не заканчивается. А мне надоело собирать урожай. Я даже рисовать не умею совсем.
И цветов не заслужила.
И унылая.
И глупая/маленькая.
Как будто я вам дала список моих недостатков – и нужное подчеркнуть.
У вас же все систематично. Один учит меня. Другой жалеет. Третий напоминает, какое я ничтожество. Четвертый переживает за мое счастье, хотя и очень лень. Каждый помогу-чем-смогу, мистеры «Прилежность». Однолюбы.
Но меня все еще ждет мой итальянец в моей Калифорнии на моем малиновом VW Beetle.
И будут у меня длинные крепкие ногти и волнистые волосы. И синие смеющиеся глаза. И яркое платье, и атласные туфли на высоком каблуке. Я научусь танцевать сальсу и говорить по-испански.
А сейчас я умираю.
***
Час ночи. Наверное, впервые за несколько месяцев не сплю в такое время.
Поняла, что меня рано или поздно начинают разочаровывать все любимые мужчины. Я знаю, с кого это началось. И они все проходят мимо меня, строго соблюдая очередь. Мне бы так хотелось, чтобы они тоже это заметили.
Отчего у меня слезы радости? Это странное ненужное сочетание. Кажется, влюбилась. Сильно. В голос и твои жесткие непослушные волосы.
Я чувствую себя не в себе. Это неповторимо волшебно.
Добрая.
Дружелюбная.
Взаимная.
***
Ты теплый. Ты один из тех, кого я любила всегда еще до появления всего. Я еще раньше думала, что ты волшебник. И я не намерена ошибиться. Если бы ты, правда, был котом, у меня не было бы на тебя аллергии.
У меня огромное желание напиться с тобой и писать в море. А потом танцевать рок-н-ролл.
А помнишь, однажды вечером зимой мы ходили смотреть море? Воображения-то у нас предостаточно. Море было волшебное. Вечер тоже. И я. Если бы только ты не исчезал так вдруг…
И еще я бы просто легла спать с тобой рядом.
Когда-нибудь ты меня обнимешь. И тебе понравится. Или ты просто приклеишься ко мне.
Еще ты напоминаешь мне самые счастливые времена. И от этого я становлюсь собой. Я рада тебе очень. Так бывает только во сне – и то изредка.
И каждый день с тех самых пор, как мы познакомились – я не помню уже, когда это произошло в первый раз – я скучаю по тебе.
Мне нравится тебя ждать. Потому что ты настоящий.
***
Мы вливаемся друг в друга. Вливаемся. Вот почему, когда я с тобой, я уже часть твоего целого. Иногда я смотрю на что-то, и мои глаза принимают форму твоих, и мое лицо повторяет выражение твоего лица, и мне кажется, что я смотрю изнутри тебя. Это неповторимо, это приходит неожиданно, но я не боюсь этого.
Мы вливаемся друг в друга и переливаемся. Через край. Всеми цветами. Таким теплом, которое поглощает. Оно окутывает так же, как наши собственные обнимающие руки. Его не бывает много или мало. Не надо думать об этом. Оно бесконечно, и это правда. Молча, лежа, сидя, обедая, на расстоянии, среди громкого смеха, оно всегда идет изнутри.
И еще раз пишу, что счастье…да вот оно.
***
Прости мне мое внеземное вторжение, но мне надо поговорить с тобой. Мне показалось, что ты мне можешь сказать что-то, что я должна узнать прямо сейчас.
– Ты счастлив? Полон любви?
– Да, вполне.
– Как это у тебя получилось?
– Представляешь, я просто перестал врать себе.
– Перестал врать себе? И все? Да, все так, все так.
– То есть все дело в честности?
– Да, так и есть.
– Скажи, а чего мне не хватает. Ты же меня хорошо знаешь.
– Ты все еще не знаешь, как обуздать свою силу, да?
– Да, наверное, ты прав.
– Я скажу тебе, чего тебе не хватает. Ты думаешь, что быть такой, как ты – это ненормально. Тебе вбили это в голову. Ты думаешь, что твоя сила – это ненормально. А ты просто отойди в сторону. Ты посторонняя. И единственное, чего тебе не хватает, – понимания. Вся твоя суть вот в этой силе, прими ее. Не пытайся исправить то, что в тебе есть. Ты такая. И я видел это в тебе.
– Да, поэтому ты делал меня счастливой. Но я все равно ушла.
– Да, потому что ты такая. И ты прекрасна в этом. И ты всегда будешь такой. И если ты будешь игнорировать это в себе, ты будешь страдать.
Ты единственный, кто так хорошо меня видит. И знаешь, что сложнее всего? Удержаться и не написать тебе. А так хочется сравнить этот диалог в моей голове с тем, который у нас мог бы получиться на самом деле.
Но мне же показалось. Просто показалось.
***
И я обещаю себе, больше никакой злости. That’s all fake. Можешь как угодно относиться к человеку, но воспоминаниями о нем всегда надо дорожить. Нет, нельзя жить ими, но ценить их жизненно важно. Гнев человека, в конечном счете, всегда идет внутрь него.
Внутри меня покой и вера. И любовь. Кто-то придумал нелюбовь и рассказал остальным. Самый успешный маркетинговый ход.
Нелюбовь – а что это? Никогда не чувствовала такого. Есть только моя любовь, безграничная и свободная, как ветер. Моя любовь не даст мне омрачить прошлые дни, но поможет идти дальше, пользуясь силами накопленного.
Вот они, мы с тобой, в моих воспоминаниях. Это прошлое, и пусть оно останется в этих словах.
Выпьешь со мной? Кислое вино, чуть шампанского, платье прилипает от жары.
А ты же снимал сегодня на камеру… Когда покажешь, эй?
Фильм. Какой фильм? «Голубая бездна». Ха. Давай перемотаем. Ха. Еще! Ха. Он как ты.
Big hearts deserve big hearts.
Мне правда становится грустно, когда ты уезжаешь.
Холодно на крыше. Вот, возьми свитер моего лучшего друга. Такое фото! Что, от целого торта так и откусывать? Йегерместер!..или нет?
Ошо. Я хочу, чтобы ты почитал мне вслух.
Крыша. Мне идут шорты, сандалии и рубашка. Твои. Такой ветер у меня внутри.
Я думал, ты опять сбежишь. Я хотел этого с того дня, как увидел тебя тогда.
Господи, какой ветер. Я никогда, слышишь ты, никогда не стояла в одних шортах на крыше девятого этажа, улыбаясь и покрываясь мурашками.
Будда – это мы с тобой. Это самое верное определение мира.
Я так хочу тебя. Порвались трусы. Я не могу сказать, как это было. Это не передается и не держится в памяти. Это внутри меня навсегда, я обещаю тебе. Мое тело узнало твое. Из многих. Из всех. Безошибочно узнало.
Ты забыла надеть носки.
У нас итак будут здоровые дети. Ты поедешь со мной в Лос-Анджелес. Эл.Эй. LA.
Твои шрамы…знаешь, хорошо, что не я их оставила. Я люблю твои шрамы. Твои ирисы на подоконнике и себя у тебя в квартире, голую в свете свечей и в твоем сердце.
И мы готовили картофельное пюре и курицу – ужинали вместе после работы. И я приносила помидоры в форме сердца, и мы ели их и загадывали желания. А они, ясное дело, сбывались.
А однажды мы вместе завтракали, а до этого вместе лежали и делали вид, что спим.
Когда мы уезжали в аэропорт, я так смеялась, как в детстве смеешься просто от счастья. Ведь такое счастье никуда не уходит – оно хранит тебя.
Мы ездили в Протвино, бегали за поездами, дышали и пили пиво. «Красота спасет мир. – Твоя мой точно».
И мы ехали в ночном автобусе в гостиницу. И занимались любовью на окне с видом на кольца Олимпийских игр.
Вставай, женщина проголодалась!
И мы ели детские творожки и ходили купаться, и были самыми красивыми на пляже. И ходили на дерт – проверять твои шрамы на наличие воспоминаний. И гуляли ночью в сосновом лесу. А потом обедали, лежа на пожарном балконе, смотря на этот сосновый лес и на стройку. И ты обожал мою серую майку. А без одежды я была просто неотразима.
Я заставила тебя пойти к зубному. Я скучала по тебе и радовалась за твои путешествия. И даже с короткой стрижкой и незагорелый ты был самый прекрасный.
Ты мой лучший любовник. Ты видел меня без одежды и косметики. И доводил меня до смеха, до слез и до оргазма. Наконец-то я могу честно сказать это. И мы были взаимны и вдохновлены моментом.
Мы первые прыгали в бассейн и боялись прыгнуть в море, потому что глаз не мог определить глубину. А потом прыгнули вместе. Мы орали в тоннелях. Мы объедались едой и любовью. Мы дурачились под грустную музыку. От тебя у меня осталась мозоль на ступне и весь мир ощущений внутри.
Мы ныряли, поднимались, мерзли и жарились, молчали и кричали, танцевали с тобой босиком и купались одетые.
Мы – Будда. И так будет всегда.
Мы играли в теннис, смеялись над агентом Смитом в красных плавках, пили водку (ты много, а я мало), блуждали в горах, примагниченные друг к другу холодом высот и последними днями, что оставались еще.
Мы спали бок о бок и говорили о снах. Мы смотрели на все как-то извне. Мы наслаждались друг другом. И я носила твои шорты, а ты мою серую майку.
И я плавала взад и вперед. А ты спал на месте. И ты – мой герой тех дней. Невыдуманный, не обдуманный до конца.
И по сравнению с тем, что мы были, что мы есть и будем друг для друга в этих ровно двух месяцах, все наши поступки не имеют никакого значения.
Мы – Будда, и я уверена в этом навсегда. Пусть мы не мудры, но мы просветленные. Тем, что открывали друг в друге.
Да, я люблю тебя в этих двух месяцах. И пусть ничто не врывается злое в этот мир. Я дарю себе эту память. Такое грех забывать.
Пусть забудется плохое. Но любовь, и неважно, сколько ей Лун, пусть остается внутри, теплом и радостью наполняя разум и сердце.
Пусть любовь лечит все раны, нанесенные ею же. Пусть ее путь без остановок по требованию не завершается с заходом солнца. Любовь дается тебе другим человеком и умножается внутри тебя самого. И я люблю тебя в тех моментах. И больше никаких недомолвок.
Так хотела я. Это и есть избавление.
Глава 2
«Так ищем ли мы счастья
– или мы ищем удовлетворения,
из которого надеемся извлечь счастье?
Джидду Кришнамурти
«Первая и последняя свобода»
***
Я вдруг поняла, что я хиппи.
У тебя было такое, что ты вдруг все про себя понял? Или вспомнил, кто ты есть? Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я говорю…
Бывают такие периоды в жизни, они как озарения. Ты вдруг начинаешь усиленно воспринимать все, что происходит вокруг. Ты видишь все ярче. И ты смотришь на себя со стороны. Ты так четко отражаешься во всех событиях, которые происходят с тобой. И вот это отражение и есть ты. И это так странно и немного страшно.
И ты в этот момент должен сделать выбор. Закрыть глаза на это отражение, сделать вид, что его не существует и жить дальше. Или ты выберешь себя? При этом твоя жизнь изменится и уже никогда не станет такой, как раньше.
Звучит, конечно, пошловато. Но это именно так и происходит. И ты можешь вспомнить, что такие моменты были и раньше. Но тогда ты отказывался увидеть их, подчиниться им. А сейчас твоя единственная мысль: «Я больше не отступлюсь. Я больше не отступлюсь от себя».
***
– Расскажешь потом впечатления от книги?
– У меня нет отдельного ощущения. В последнее время я читаю много такого, что сливается в одно. У меня больше впечатление от себя проявляется, а не от книг этих. Наконец до меня дошел механизм борьбы с собой, и, как только я детально его рассмотрела, он стал разрушаться сам. Вот это было круто.
У меня еще одна ересь в голове. Даже сказать стыдно. Я поняла, что не хочу никем становиться. Когда у меня спрашивают, какой я вижу себя через несколько лет, какие у меня цели…я не могу ничего назвать. Я хочу быть тем, что будет на пути. Но я не хочу быть чем-то определенным и вообще не хочу думать об этом. И получается, из-за этого я не могу себя заставить ничем заниматься целеустремленно, потому что я не хочу получить никакой результат.
– У меня то же самое. Вот «Дао де цзин» говорит, что у мудрого нет цели. Может, мы что-то не так понимаем?
– Но если их нет, значит, ты пришел к этому. Очень трудно отказаться от цели, согласись. Если ты отбрасываешь цели, на это должна быть мощная причина. И она не может идти извне.
– И получается, что есть только то, что необходимо лично тебе.
– Причем! Только то, что необходимо в данный момент.
– Но это крайность. Отправная точка.
– Ты говоришь про точку покоя? Это лучшая отправная точка для начала путешествия.
Вот представь… Едешь с рюкзаком, учишь новый язык, чтобы поболтать с местными жителями, узнаешь много новых вкусов, тебя впечатления переполняют, и ты счастлив, как ребенок, открывший для себя бег по лужам. Вот и в жизни так. Лучшее, что ты можешь – это жить страстно. Жить, любить, уметь видеть. Тогда эта страсть к тебе возвращается таким вдохновением, которое тебе позволяет делать больше, делать лучше, мыслить шире и знать точнее. Но мы все так часто врем себе, что забываем себя в этом вранье. Если бы нас с детства учили этому всему, представь, как люди были бы счастливы.
– Да, мы привыкли голосовать за комфорт.
– В конце концов, если бы главным в жизни был комфорт, об этом кричали бы не только страницы каталога ИКЕА. Ведь есть еще душевный комфорт. Свобода поступать в соответствии со своими идеалами и чаяниями. Возможность разделить их с кем-то, кто тебя поймет. Не испытывать угрызений совести за то, что ты такой, какой есть.
– Помнишь, у Лиз Бурбо? «Ты пришел на эту Землю не для того, чтобы убедиться, что все, кроме тебя, счастливы».
– Точнее не скажешь. Есть же вещи, в которые просто веришь. Именно их ты оставишь после себя. Все, заканчиваю свою проповедь. Я действительно болтун, каких еще поискать…
***
Я вчера пересматривала твои фотографии. Разглядывала твои руки. И хочу сказать, я бы только из-за этих рук могла бы влюбиться в тебя, если бы тебя не знала. На фотографии, где ты сидишь в шортах Uniqlo на какой-то скале и смеешься. Мне кажется, ты так редко бываешь с таким выражением лица, как там. Но в тот момент ты, похоже, счастлив.
– Да, в последнее время все реже – ты права. А тогда я был поражен масштабом этих скал, величиной волн океана. От этого радовался, как ребенок. А еще волосы становились такими мягкими и кучерявыми, и это было забавно.
– Мне нравятся твои волосы. Знаешь, я не ревную тебя. Понятие ревности вообще мне не очень близко. Но было бы вдвойне странно, если бы у тебя никого не было и ты был бы одинок. Потому что ты прекрасен.
– Я не умею реагировать на комплименты. Мне никто этого не говорил никогда.
– А я буду. И да, помнишь наш разговор про дома? Я хочу дом с большими окнами. Я люблю, когда много света. Я люблю смотреть на мир, люблю видеть небо перед сном, люблю звезды и Луну. А еще цветам, которые живут в доме, это тоже очень нравится.
***
Знаешь, как подумаю, сколько в тебе нежности и ласки… Кажется, она – даже через все это расстояние между нами – обволакивает меня мягким теплым одеялом.
Я представляю, как приеду к тебе в твой день рождения. В этот всегда снежный и морозный день прилечу на самолете в твой город. Интересно, у вас тоже всегда в конце февраля так завьюжено? На такой случай у меня есть смешная шапка из ненастоящего меха, за которую меня в университете долго называли Барбарой Брыльской.
Постой, в твоем городе, наверное, нет аэропорта. Тогда придется добираться с пересадками. Зато с чистой совестью сразу по прилету выпью еще один кофе и на полгода вперед наслушаюсь страстной мелодики одной из моих самых любимых фраз: «Señores pasajeros…» – превращающей обычных людей в редких красивых птиц, расправляющих крылья своим мечтам.
Взять такси? Нет, поеду на автобусе – будет повод «в полевых условиях» послушать, как люди твоей страны говорят на твоем языке, как выражают радость, нетерпение, скуку, как смеются.
Сяду у окна и буду всю дорогу смотреть на эту незнакомую белизну. А еще буду волноваться, как бы не пропустить нужную остановку (мне часто везет с этим). Конечно же, найдутся люди, с которыми мне по пути, и возможно мы даже немного поговорим. Но ехать не близко, как что все равно я буду смотреть в одну точку сквозь стекло и пытаться разглядеть в ней тебя.
И вот я на вокзале твоего города. Ах да, это же сюрприз для тебя. Поэтому я не спросила у тебя адрес. Но я не паникую. Ведь любой прохожий знает, где ты живешь, а некоторые даже могут точно указать на твои окна. Никак иначе просто и быть не может.
И вот я уже иду по твоим улицам. Здесь много самобытных построек, лавок, из которых так вкусно пахнет пышным, горячим, еще влажным хлебом. А вот и тот самый книжный. Нет, в него зайду потом с тобой – познакомишь.
А вот какие-то современные странные дома. Забавно. Думая про те самые – твои – знаменитые на весь город окна, я даже не допускаю мысли о том, что они не деревянные. И еще я вижу очень четко: ты живешь на втором этаже. Скоро узнаю.
Иду через какой-то парк. Мне так хочется, чтобы ты мне все здесь показал сам…так что карту я не изучила и даже не взяла с собой. Как всегда, надеюсь ориентироваться интуитивно. Меня уже немного заметает снегом, но я не тороплю себя. Я просто дышу глубже и смотрю с открытым ртом вверх – на небо, которое всегда оказывается темнее разлетающихся от него снежинок. От мороза у меня появляется румянец, а от ожидания загорается огонь в глазах, и я уже такая красивая, и мне уже так хорошо, и я здесь, совсем рядом с тобой.
А ты пока не знаешь этого. Прости, если я нарушу твои планы на сегодня, но мне так хочется увидеть, как ты улыбаешься в свой день.
Вот и твой дом. Господи, а вдруг ты уехал и я тебя не застану? Нет, не может быть – иначе мне не о чем будет написать дальше.
Надо постучать в дверь. Нет, никто не услышит стук, когда рядом так грохочет сердце. Позвоню в звонок. Знаю, уже говорила тебе это, но сейчас заявляю предельно официально: ненавижу ждать.
И вот дверь открывает твоя мама. Почему-то я уверена, что у нее короткая стрижка. И еще на ней клетчатый фартук. Точно тебе говорю, первое, что она увидит из-за приоткрытой двери, – это мою глупую улыбку.
Твоя мама скажет, что ты еще спишь, и пригласит меня в дом. Что она увидит в моих глазах, полных слез счастья? Рассказывал ли ей ты обо мне?
Раздевшись, я пойду мыть руки. Подставлю их под горячую воду и буду держать до приятной ломоты. А потом мы сядем пить чай, и твоя мама предложит мне домашнее лимонное варенье. Я расскажу ей, как добралась до вашего города. И она будет улыбаться мне.
А потом появишься ты. Мы сначала только услышим твои скользящие шаги в домашних тапочках, и твоя мама тихо окликнет тебя по имени. И через секунду мы с тобой увидим друг друга. И я поднимусь тебе навстречу, а ты так и останешься стоять, где стоял. Как будто фотовспышка из космоса случайно вывела из равновесия все твои системы, и если ты пошевельнешь хоть пальцем или моргнешь, сразу грохнешься навзничь.
И я на своих непослушных ногах наконец-то доберусь до тебя, и посмотрю в твои прекрасные сонные глаза, и скажу: «С днем рождения».
***
Помнишь, мы ездили в Переделкино? Было прохладное утро, и мы, совсем юные, ехали в электричке. И тогда мы тоже много разговаривали. Но не слушали друг друга. И каждый что-то доказывал другому. И было так громко, и хотелось так сжаться от этих доказательств. И мы даже успели прогуляться по дачам – не помню маршрут. Помню только с того момента, как стало больно. Что-то пошло не так. Кто-то вмешался.
Вот вы двое созданы друг для друга, но сейчас я разведу ваши пути. Ради того, что будет потом, в будущем. Но вы не узнаете об этом, пока снова не посмотрите друг другу в глаза. Мучайтесь покуда.
Меняйте страны, придумывайте себе любовников, путешествуйте, ищите, рожайте, теряйте, учитесь, плачьтесь, смейтесь. Пока не узнаете, чего стоят оголенные сердца.
Я только помню, как развернулась и больше не посмотрела на тебя. Я убегала. Спасалась бегством. Это было трусостью. Мне надо было срочно уехать из этого места, срочно. На перроне ко мне подсела девушка. Она оказалась балериной Катей. Была такая красивая, как лебедь, в серой водолазке на длинной шее. Она точно знала, чего хочет, и упорно трудилась. Она говорила хорошие слова, которые мне тогда хотелось услышать. Тогда мне хотелось быть такой, как она, точно знать, что я поступаю правильно, что я не сойду с пути в самом опасном месте. Переделкинский ангел. Она уносила меня в мир, где все решено и всему есть свое точное слово. И ты прошел мимо так спокойно, как будто ты тоже знал, что никогда не ошибаешься. Тогда я еще не знала, что ты не подойдешь. Я не знала, что ты точно так же упрям и горд, как я, что ты кипишь изнутри и что не готов пожалеть меня. Я тебя не оценила и не хотела оценить. И ты прошел мимо, не узнанный.
Разве же в этом жестокость? Нет, это гениально. Не дать двоим приблизиться друг к другу не вовремя. Отклонить их от намеченного маршрута и пустить их в обход. Помочь им избежать тошнотворного привкуса во рту при воспоминании о глупых мыслях, вымученном сексе, непринятии себя, мнениях окружающих, самопожертвованиях в пользу семьи или карьеры, столкновениях с тщетностью мира, о других, не менее красивых, вторых шансах, несдержанных обещаниях. Не было всего этого. Бог отвел. Отвел за руку в сторонку и там наедине прошептал: «Живи покуда».
***
Знаю, что я тебя отвлекаю собой. И, может быть, тебе не всегда удобно думать обо мне. Знаю, что у тебя много дел, и что, может быть, тебе хочется отвлечься и поговорить со мной. А, может, и не хочется. Но я все равно буду вмешиваться в каждый твой день. Потому что ты часть моей жизни, моего сегодня, моих ночей, моих утр. И многое, очень многое, обрело и каждый день обретает смысл оттого, что я знаю, что у меня есть ты. Я просто жажду тебя. И моя жажда велика. И я не успокоюсь.
Не подумай, я не страдаю, когда ты не можешь быть рядом. Я просто радуюсь, когда ты рядом, и когда ты говоришь мне что-то такое, что будет принадлежать только мне и никому больше. Если бы я сомневалась в тебе или себе, я бы волновалась. Но я не сомневаюсь.
Меня несет этой волной. И я надеюсь, ты поймешь, сколько страсти в этих словах. Я говорю только то, что совсем не терпит. Иначе бы я не замолкала ни на секунду.
Никакого трагизма. Да, мне не хватает нежности. Но когда ты даешь мне ее, все встает на свои места.
***
– Слушай, можно личный вопрос задать?
– I am all ears.
– Что ты чувствуешь, когда знаешь, что твой близкий друг уедет и его не будет рядом так, как сейчас?
– Не так. Когда я жил в П., мне не хватало близких. Но теперь я понимаю, что быть рядом и быть вместе – это разное. Я вместе с некоторыми людьми, но мы не рядом. Это нормально. Мир не ограничивает планетой, как и человек телом.
– Да, правда? Вот я каждый день думаю о том, какого черта это норма.
– Все идет, как надо, это надо принять. Близкий внутри тебя, а не где-то в пространстве.
– Спасибо, что ответил на вопрос. Мне надо было знать, что то, во что я верю, не полный бред.
– Это противоречие. Все только в наших головах. То, во что ты веришь, не может быть бредом.
– Наши головы часто обманывают нас. Ты прав.
– Ты можешь доказать, что все вокруг это не мультик из твоей головы. Или опровергнуть. Что все это реальность, существующая для тебя и придуманная тобой.
– Иногда надо знать, что эта реальность не только твоя. Это придает сил, когда их мало.
– Она только твоя, так как все вокруг в тебя уже включены. Если она создана тобой, то и они все вокруг тоже. Значит они – тоже ты. Вредя им, вредишь себе. Или помогая.
– А если не вредишь, но и не помогаешь?
– То пока все идет хорошо. Человек действует согласно факторам, повлиявшим на его развитие.
– Слушай, как это точно.
– Имея всю информацию об этом, мы можем со 100% вероятностью предсказать его действия. Мы просто пока не можем получить 100%. Никогда не сможем. Но ведь она есть. Теоретически. Следи далее. Природу, звезды, законы физики мы знаем уже довольно точно. То есть можем просчитать, что будет дальше более-менее. Но тоже не 100%. Но ведь эти 100% есть теоретически. И опираясь на cause effect relationships, выходит, что все складывается по единственно возможному сценарию под влиянием этих факторов.
– Ты просто чертовски прав. Это лучшее, что я слышала в последнее время, вот честно.
– Но человек не может это осознать полностью. Поэтому в рамках своей жизни мы обладаем свободной волей. То есть думаем, что обладаем. Любое наше решение появляется под влиянием нашей предыдущей жизни.
– Знаешь, я давно поняла, что я фаталист.
– Но при этом нельзя все пускать на самотек. Нужно двигаться вперед в развитии. Этого хочет Вселенная. А на уровне выше, думаю, нет такой прямой зависимости. А здесь лишь отражение замкнутой в рамках причины и следствия. Так что, если кто-то близкий уезжает, уходит из твоей жизни, надо продолжать его любить для себя. В этом мире все для себя.
– Не хочу тебя напугать, но думаю, будет хорошо, если ты будешь это знать. Я очень дорожу тобой, хотя я тебя и не знаю толком, потому что твоя любовь хранит целых двух очень дорогих мне людей. И это как по цепочке, ты тоже становишься через это частью моей души. Наверное поэтому я иногда пишу тебе, потому что мне просто хочется знать, все ли у тебя хорошо.
– Пиши почаще. Однажды странная девочка, увидев нас с С. Вместе, спросила, братья ли мы? Мы переглянулись и подумали одновременно, почему эта мысль нам самим в голову не пришла.
– Действительно странно, что вы об этом не знали оба. Я думаю, когда ты понимаешь, что у тебя есть потребность принять кого-то таким, какой он есть, тогда он становится тебе родным. А если это взаимно, то это составляет часть твоего счастья. И все твое богатство исчисляется только вот такими связями, а вся твоя любовь – только тем, как ты сумеешь эти связи хранить для себя.
– Есть такое понятие amor fati. Вроде так. Это про фатализм. Принятие, но не бездействие.
– Да, хорошее понятие. У Достоевского есть одна фраза. «Я хотел бы хоть с одним человеком обо всем говорить, как с собой». Вот если ты вообще из него ничего не читал, его можно любить уже за одну эту фразу.
– По радио читали книгу. Не помню, какую. Там была фраза «Когда я увидел ее в том книжном магазине – я увидел себя. Когда я заговорил с ней – я заговорил с собой».
– У тебя было такое? Это же так прекрасно, что если вспомнить об этих моментах, то дрожь охватывает. Просто есть люди, через которых мы можем увидеть себя. И они этим делают нас лучше. Но таких единицы. От этого, наверное, они еще более ценны.
– Так не бывает.
– Ты про книгу из радио? Бывает, поверь. Только так и бывает. Остальное все – чушь. Если не веришь, то в прямом смысле поверь. Вселенная ждет этого от тебя. Это тот шаг, который ты должен сделать сам. Но вот знаешь, для меня загадкой остается до сих пор… Вот что тебя делает всесильным? То, что ты чувствуешь это по отношению к какому-то человеку, или то, что он по отношению к тебе это чувствует? Я до сих пор не знаю этого.
– Ты медитируешь? Знакомо чувство экстаза? Когда тебя пламя изнутри разрывает. Вот это делает. А как его называть, это уже от нас зависит.
– Да, медитирую, но под медитацией понимаю не совсем то, что в книжках пишут. И ты прав. Но иногда кажется, что другие люди в нас вызывают это чувство. Хотя я понимаю прекрасно, что это все равно наш выбор и наше собственное решение, поддаваться этому или нет.
– Конечно.
– Поэтому, в конечном счете, мы сами за все в ответе. Медитация это как влюбленность, только без людей. Это какая-то влюбленность в любовь, или в красоту, или в тишину, или еще в что-то. Именно поэтому когда говорят про медитация, делают акцент на том, что ты отпускаешь мысли, слова.
– «…и это назови потом любовью, счастьем, божеством
Нет подходящих соответствий
И нет достаточных имен
Все дело в чувстве, а название лишь дым,
которым блеск сияния без надобности затемнен…»
***
– Возраст – неточная величина. У многих его просто нет. Помнишь Д.? Мы с ним не общались лет десять. В том году он купил велик. И мы опять вместе, ощущение что не было этих десяти лет. Мы прошли их в одну сторону, видимо. Мне нравится это ощущение. Доверие человеку не исчезло.
– Знаешь, вот ты сказал про десять лет. Думаю, когда так говорят, то действительно нет этих десяти лет. Мы их себе придумываем, чтобы опираться на что-то.
– Времени вообще нет. Человек его придумал, чтобы не опаздывать на встречи. Есть лишь ритмы, циклы.
– Есть и встречи, на которые нельзя опоздать. Они всегда вовремя. У меня так со всеми дорогими людьми. Когда это все как бы случайно происходит. А потом ты понимаешь, что шел к этому так долго и наконец вознагражден. И ты снова влюбляешься в жизнь.
– Я случайно встретил дядьку по дороге в Питер. Он как раз мне затер теорию, что все предопределено, но мы просто не можем просчитать это. Теперь я понимаю, что это было не случайно.
– «Берегись, случайность! Это иду я!»
***
– Я недавно придумала очень пошлую фразочку. Судьба – это тот приз, который ты присуждаешь себе сам. Так вот потом до меня дошло, что ты не обязательно должен платить за свое счастье. Нас просто учат этому. И учат, что ты должен стыдиться этого. И это на подкорку записано. И если ты не разрешишь себе счастье, то в итоге оно уйдет, потому что ты сам убьешь его. И себя этим будешь убивать снова и снова.
– Думаю, тысяча лет православия наложила отпечаток.
– Да, это наша религия.
– Я за контрасты. После дна мощный катарсис.
– Но опять же… Кто тебя загнал в это дно? Ты сам. Тебе было это нужно, потому что ты хотел что-то узнать и понять, но не знал другого средства это сделать. Нас не учат этого, поэтому мы познаем это только так, страдая.
– Это не поменять. Все так, как должно быть. Во всем должен быть изъян. Для придания жизни. идеально и совершенное разные понятия. Мир совершенен, но не может быть идеальным. Иначе не будет живым.
– Подпишусь под этими словами. Ты так хорошо говоришь.
– Не понимаю, о чем ты.
– Мне нравится то, что ты говоришь. Хорошо от этого набора слов.
– Это был сарказм.
***
Использую свое право на монолог. Спасибо тебе.
Ты даже не представляешь, сколько всего ты мне подарил, и как все это важно для меня. Я не знаю твоих мыслей, но ценю их свободу. Я хочу, чтобы ты знал, что часть моего тепла с тобой и всегда будет с тобой. Я не могу не улыбаться, когда подумаю о тебе. Потому что твоя величина в этом мире – это что-то волшебное. Видит Бог, будет наша с тобой встреча тогда, когда будет нужно. И поэтому я не могу с тобой прощаться
Глава 3
***
«Мне стоило ответить тебе раньше».
О дорогой, не извиняйся за себя, пожалуйста. Ты дорожишь своими страстями, но не можешь себе позволить, чтобы они погубили тебя. Я так тебя понимаю. Я тоже очень чувствительна. Я тоже не хочу, чтобы мы погубили друг друга. Я дорожу тобой, я полна чувств к тебе самых разных.
И больше всего мне интересно, что на самом деле стоит за твоими словами. Сколько раз мысленно ты прижимал меня к себе, сколько раз плевал в мою сторону и кричал себе «да пропади оно все пропадом», сколько раз называл меня невозможной женщиной и проклинал, сколько раз мысленно заговаривал со мной, сколько ты вообще думал обо мне из всех этих секунд, которые прошли перед тем, как ты мне ответил.
Я не узнаю, испытывал ли ты чувство стыда за то, как ты низко себя чувствуешь, была ли в тебе решимость жить, как все нормальные люди, и выкинуть из головы эту всю чертовщину. Не узнаю, сколько тепла ты мне подарил, посылая его мне, сколько раз ты улыбнулся при этом, сколько ночей ты не мог заснуть. Я не узнаю, и слава богу, наверное.
Я в себе смирилась с этим ураганом. Для меня это не свойственно, но я понимаю, что принимаю тебя таким, какой ты мне показываешься. Я хочу принимать тебя таким. Я не знаю, что это за чувство такое, может, оно от лукавого, но оно просто грандиозно. Когда не надо злиться или обижаться, пытаться растолковать что-то себе, а можно просто нырять в него и чувствовать, как оно хорошо. Я могу просто думать о тебе, и мне хорошо, я знаю, что ты жив и здоров, что ты занимаешься какими-то делами, что ты видишь красоту, и мне хорошо за тебя. Я даже могу представить, что ты занимаешься сексом не со мной, и ты с удовольствием кончаешь, и мне приятно думать об этом, потому что в этом мгновении тебе хорошо. Это странно, я думаю о тебе так же, как о себе. Мы при этом разные люди и отдалены друг от друга. И я иногда чувствую свое сумасшествие. Но я знаю, что ты со мной в нем.
***
– У меня сложно. Как будто должен закончиться один цикл и начаться следующий. Но ничего конкретного я не могу придумать, чтобы это ускорить. И я не знаю, что будет дальше. И больше всего боюсь, что это просто самообман, и что время идет, и все остается по-прежнему.
– Может нужно на что-то решиться?
– Да, нужно.
– И если это верное решение, обстоятельства подстроятся правильно. Будет, возможно, помощь, о которой ты и подумать не могла.
– Плохо быть человеком, который верит в знаки. По факту получается, что помощь – это конкретных люди. И странно ждать, что им есть какое-то дело до чужих проблем, и что они готовы помочь.
– А может, ты еще не знаешь этих людей.
– Не могу слишком рассчитывать на других. Достаточно глупо верить в них. Хотя я все равно верю.
– Я не об этом. Имею в виду, никогда не знаешь, что может помочь, когда ты решаешься на что-то правильное с точки зрения желания твоей души.
– Да, я это же имею в виду. Знаешь, у меня уже полгода такое ощущение, как будто меня кто-то ведет. Куда – это ему одному известно. Но ощущение, что это абсолютно нужно не только мне, но вообще Вселенной. Возможно, обстоятельства – это показатель. Все складывается так, как правильно и должно быть. Я тоже ощущаю этот закон.
– Самое сложное – это поверить и решиться.
– И я вот иногда поговорю с Т., или что-то в голове у меня прокрутится, и так все ясно становится. А потом день проходит, и еще, и изо дня в день я ничего не делаю. Или мне кажется, что не делаю. И мне стыдно за это. И я себя уговариваю, что все изменится скоро. А пока делаю вид, что все хорошо. Но от этого еще хуже.
– Это хуже. Само не изменится.
– Я знаю, что само не изменится. Я, конечно, делаю что-то, но по крупице, и это так тянется. А еще вижу, что никто из тех, кто рядом, вообще не готов вдаваться в мое состояние.
– Значит, они просто не готовы еще. Не стоит рассчитывать, что поймут. Не видят пока ценности этого, может, пока твое изменение не завершится. Придется отпустить это и двигаться дальше. Мне нравится фраза из «Дао Дэ Цзин» – хочешь получить все, отпусти все. Часто о ней вспоминаю, когда ситуация не отпускает или люди угнетают.
– Да, у меня так было перед тем, как я ощутила зов, если ты меня понимаешь. И потом так все понеслось, что я не могу не верить в это.
– Да, думаю, понимаю.
– А ты иногда видишь то, что будет, когда ты уедешь отсюда? Есть какие-то события, которые ты чувствуешь, что должны произойти, и ты их можешь явно представить в своем сознании?
– Да. Что-то есть такое. В спокойном состоянии. Если беспокойство, то не верю ничему и думаю, что все это выдумка. Очень не люблю эти состояния. С другой стороны, в беспокойстве ты уже знаешь, что несчастлив, пошло оно куда подальше. Как Т. часто говорит: «Да и х** с ним». Состояние апатии и депрессии очень и знакомо и изучено вдоль и поперек, пора исследовать другие состояния. Пусть это станет игрой, исследованием.
– Я мастер крайностей в состояниях.
– Значит, ищи баланс. Пока не узнаешь крайности, не поймешь, где середина. Видимо, такова жизнь.
– Иногда кажется, что баланс – это вообще не мое. Себя во все времена, и сейчас думаю, что вряд ли я изменилась глубоко внутри.
– Может, надо что-то в себе принять просто. И не пытаться быть кем-то другим.
– Да, я очень продвинулась в этом. За многие вещи больше не чувствую себя полной дурой. Понимаю, что это просто я. Плохо, что состояние моей естественности часто было связано с тем, чтобы делать больно другим. Я так хорошо это проанализировала недавно. И смирилась с этим.
– Каким образом? Говоришь людям правду?
– И таким тоже. А часто наоборот. А еще я люблю находить слабости в людях и туда давить. Мне казалось, что можно от этого избавиться, но нет. Или я не очень хочу.
– Не идет ли это от желания самоутвердиться подсознательно? Я порой, наоборот, боясь обидеть, не делаю того, что должен.
– Это у меня тоже есть. Но это пока к точке кипения не подойду.
– Видно, нужен какой-то баланс, чтобы сказать кому-то что-то ради его же блага, а не из-за своего какого-то неудовлетворения или страха. Я заметил, что если хочешь указать на слабость, надо это делать из спокойного состояния.
– Просто я думала о том, что не хочу делать больно кому-то, но поняла, что я не знаю, как это. Природой во мне не заложено это знание.
– Вот и суть развития, когда мы учимся тому, чего у нас не заложено.
– Да, я учусь. Но чем больше учусь, тем больше понимаю, что так могу превратиться в кого-то другого. Вот так и мечусь.
– Может, главное – чувствовать внутри, что делаешь правильно… А может, нам нужно меньше думать и анализировать. И еще не ждать от людей ничего. И важно различать, не эго ли твое тебе устраивает ловушки.
– Нет, эго тут не при чем. Как никогда понимаю, что от сердца идет. И не могу сопротивляться.
– Может, и не нужно. Может, нужно просто наблюдать.
– Я уже давно перестала.
– Стало легче?
– Гораздо. Люблю то, что происходит.
***
– Правда ли, что мы должны искать возможности, пока не найдем их?
– Хороший вопрос. Думаю, нужно просто делать то, что должно, а возможности порой приходят сами. Одно время думал, что я хозяин своей жизни. Но это не совсем так.
– А откуда мы знаем, что должно? Это же вопрос веры.
– Я пытался изо всех сил делать что-то, что считается правильным. Это огромная трата сил. И никто не в состоянии помочь. И ничего толком не выходит, потому что берешь на себя слишком многое.
– Кем считается?
– Что-то внутри направляет нас. И когда мы в спокойном состоянии принятия всего, что происходит, мы можем увидеть, что нам нужно делать.
– Как я тебя понимаю! Я пытаюсь изо всех сил, но силы только кончаются. А когда думаю о том, что на самом деле нужно мне, то силы, наоборот, появляются. Так я и отличаю. Это как любовь. Настоящая дает силы, а не забирает их.
– Только больное эго порой сбивает все в одну кучу.
– Я его не слушаю. Эго хочет оставаться на месте, потому что так удобнее и привычнее.
– Как и люди. Я чувствую, как многие противятся моему отъезду. Некоторые даже используют дурацкое слово «свалить». Поначалу это сбивало меня с толку.
– Потому что они думают о себе, а не о тебе.
– А я не хочу уезжать от, я хочу ехать к.
– Уезжать от того, что остается позади, – это глупости. Оно же не бежит за нами. Мы сами либо тащим его, либо нет.
– Это желание жить не здесь с раннего детства тянется. Но не верил, что появится возможность.
– Возможность появилась, когда ты в нее уверовал, да?
– Да. Ничто не предвещало. Тут главное не зазнаваться, что твоя собственная мысль такая всемогущая. Считай, что просто через тебя что-то действует. А ты – передатчик.
– Я думаю, как раз наоборот. Ты понимаешь, что понадобится помощь. И всемогущая помощь приходит, если это действительно нужно.
– Выходит, неправда, что человек – венец эволюции и самое разумное существо.
– Человек – это средство развития, скорее. Чего-то большего. Инструмент.
– Человек познает себя, вселенная познает себя, используя людей.
***
– Какой подарок ты сделал себе на день рождения в этот раз?
– Расслабился. Мне стало спокойнее и всеравнее.
– Так и тянет спросить «почем купил».
– Хороший вопрос.
– Я не спрашиваю, а ты расслабься и не отвечай. Пользуйся своим подарком.
Оглавление
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Последние комментарии
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад