На выпускном школьном экзамене по литературе на аттестат зрелости я писал сочинение на свободную тему: "Мой любимый литературный герой". И писал я о Павке Корчагине, выведенном в романе Николаем Островским. Я не помню, что бы писал там о самом авторе. И тему избрал не потому, что хотел получить пятёрку в аттестате, которую получил. Нет, просто я действительно любил этот образ.
Кто-то сегодня может сказать, что я был обычным "зашоренным" советской властью учеником. Но, во-первых, хочу сказать, что не вижу ничего плохого в том, что в советское время умели воспитывать молодёжь, которая верила в какие-то идеалы и жила ради осуществления той или иной большой мечты. И очень хорошо, если мечта молодого человека совпадала с идеями, живущими в стране.
Во-вторых, я отнюдь не был бездумным, слепо верившим в коммунистическую идею, юнцом. В нашем десятом "А" классе это было, мне кажется, невозможным, настолько наш ученический коллектив был боевым и разношёрстным по составу. Мой преподаватель литературы Римма Николаевна учила нас аргументировать своё личное отношение к литературным персонажам и к самой жизни. Я никогда не писал по принципу "так надо", а отражал собственные мысли.
И любимыми героями у меня были Дубровский Пушкина, Печорин Лермонтова, Рахметов Чернышевского. Я старался казаться независимым в суждениях, сдержанным во внешних проявлениях, не размахивать руками, как, мне думалось, ходил Печорин. Хотелось поспать на гвоздях, испытывая себя, как делал Рахметов. А искусством я хотел обладать тем, что нашёл в строках Есенина из его поэмы "Чёрный человек":
"В грозы, в бури,В житейскую стынь,При тяжёлых утратах И когда тебе грустно,Казаться улыбчивым и простым –Самое высшее в мире искусство". То есть нравилась сила духа, хотелось воспитать самого себя твёрдым, умеющим управлять своими чувствами и добиваться поставленной перед собой задачи, но не простой какой-нибудь ради удовлетворения собственного тщеславия или удовольствия, а задачи оказания помощи другим людям, задачи служения обществу, в котором живёшь. Вот что было важно. В этом ряду литературных героев немаловажную роль играл убеждённый революционер Павел Корчагин.
В последующей моей жизни мне приходилось не раз доказывать самому себе и другим то, что я никогда не изменял этому направлению, воспитанному во мне литературными образами. Доводилось часто выступать на малых и больших собраниях с резкой критикой, после чего друзья сравнивали меня в шутку то с Лениным, то с Чичериным, а руководство порой снимало с работы. Всяко бывало. Но убеждений я не менял и не меняю.
Судьба бросала меня с должности на должность, носила по разным странам в качестве переводчика и привела, наконец, в Москву, где однажды я предстал перед директором музея Николая Островского Галиной Ивановной Храбровицкой. Человек, до мозга костей пропитанная любовью к Николаю Островскому, в прошлом сама комсомольский работник высокого уровня, кандидат исторических наук, она, кажется, не знает другой темы разговора, как только об Островском и его огромном влиянии на воспитание молодёжи. И эту нашу встречу она начала с того, что повела меня и моего протеже, рекомендовавшего поработать здесь, по музею, восторженно передавая нам биографию знаменитого писателя.
Несколько иначе, точнее вообще скептически, отнеслась к моему желанию работать в музее в должности младшего научного сотрудника заместитель директора по науке Латышева Татьяна Андреевна. Она была уверена, о чём прямо и сказала, что моя работа в музее – это стрельба из пушки по воробьям, подразумевая, что жалко тратить мой опыт литературной работы на рутинное проведение экскурсий. Ей казалось несомненным, что я очень скоро оставлю музей. Так, в сущности, могло бы и случиться, если бы та же Латышева не показала мне в архивах музея неопубликованные страницы рукописи романа "Как закалялась сталь" и не сообщила в первые же дни о том, что подлинной биографии писателя Островского почти никто достоверно не знает.
А ведь в то время была жива ещё жена Островского Раиса Порфирьевна, друзья его Пётр Новиков и Анатолий Солдатов, первый редактор романа "Как закалялась сталь" Марк Колосов, добровольный секретарь, писавший под диктовку Островского в Мёртвом переулке, Галина Алексеева.
И когда я с головой ушёл в мир двадцатых и тридцатых годов двадцатого века, когда передо мной совершенно неожиданно открылся мир неизведанный, распахнулась неизученная судьба человека, сумевшего пройти через труднейшие испытания физической и духовной ломки человека, нашедшего в себе силы не написать, а продиктовать вслепую свои очень даже зрячие мысли, которые вылились в книгу, тогда я понял, что пришёл в музей, если и случайно, то очень вовремя и не напрасно.
Не
Последние комментарии
16 минут 14 секунд назад
8 часов 5 минут назад
10 часов 35 минут назад
10 часов 43 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 2 часов назад