Муки по счастью [Валерий Валерьевич Орловский] (fb2) читать онлайн

Валерий Орловский Муки по счастью

От автора

Приветствую, мой несчастный читатель!

Поэзия создается внезапными порывами и душеными ранами. Проза – торжеством терпения и холодом рассудка.

Так я всегда считал, и, думаю, на то есть свои основания. Романы для меня стали фундаментальный трудом, полным исследования десятков и сотен страниц специальной литературы, статей, научный гипотез и тезисов. Стихотворения же – материя тонкая, почти неосязаемая. Она обнажает все нервы и чувства, заставляет вложить в каждый эпитет, метафору или перифраз особый смысл, свой внутренний взгляд на то или иное явления, при этом стараясь не повторяться, и если уж подражать чему-то, то подражать великому и в своей манере. Все, что содержится в этом коротком сборнике я написал, балансируя между глубокой внутренней болью и борьбой моего разума с помутнением рассудка.

Эти стихи – совсем не обо мне. Вернее, и обо мне тоже. Они обо всем, о чем я когда-либо думал, о том, что в определенные периоды моей жизни наблюдал, переживал или просто о том, о чем мне захотелось пофантазировать. Они обо всех нас, и ни о ком из нас. Они о том, что есть у каждого, и о том, чего ни у кого из нас никогда не будет.

Меня зовут Валерий Орловский, на момент написания мне двадцать девять лет, и я нахожусь на руинах жизни, которую разрушил собственным эгоизмом, цинизмом, непониманием и отрицанием. Этот сборник – моя исповедь. Моя извинения. Мои слезы. Эпитафия для моего прекрасного и ужасного прошлого. Мои муки по счастью…

Приятного хождения по рифме!

Движение

Продираюсь по прямой. Кривой?

Выгибаюсь неестественно.

Я один? Или чудится? Никто со мной.

Я скала. Я корыто, потерпевшее бедствие.

Кровь внутри и снаружи. Мысли в жестком клубке.

Не распутаешь, не запутавшись.

Захлебнусь в мутной луже, покрестившись в реке

На потеху меня не послушавших.

Жизнь в кармане штанов, надоевших давно

Непроглаженной грязною стрелкою.

Выпад волос седой и дурак на таро.

Не рассмотришь себя за подделками.

Продираюсь по кривой. Прямой?

Выгибаюсь неестественно.

Я один? Чья-то тень за моей спиной.

Я графит. Я алмаз. Я совсем невещественный.

Провинциалка

Ладонь задела холод батареи,

Разрядом пронеслась по коже рябь.

За ней в окно квартиры на алее

Исподтишка свинцом следила хлябь.

Она касалась пальцами ключицы

С задумчивым упорством карих глаз,

И представляла улицы столицы,

Где жизнь так восхитительно неслась.

Провинциальный ток забытой ямы,

В которой угораздило ей жить,

Ее бесил. Да, если бы не мама

Никто б не смог ее остановить.

Ей грезились застолья и мужчины,

Что не скупились бы ее любить.

А здесь… Здесь словно кожа из резины,

Здесь все стремится скукой изводить!

Так год за годом новые морщины

Стирали блеск приличной красоты.

Не появились новые мужчины,

Для маминой могилы ждут цветы.

Стоять… Вот где была ее ошибка.

Искать пропажи, тяжело вздыхать,

Забыть людей на пожелтевших снимках…

Без смысла жизнь со смыслом представлять.

Войне

Под знаменем вечности

Землею присыпаны…

Весь импульс в конечностях

Затих неожиданно.

Тут пеплом и порохом

Вся твердь припорошена.

Каким алчным молохом

Они в бой заброшены?

Здесь смерть без согласия

Стравила их гончими.

В немом безобразии

Сраженье окончено.

Чьей волей отеческой

В огонь дети брошены?

Чей суд человеческий

Их сделал безбожными?

Вся жизнь в перекрестии,

Где сгинешь без вести,

Нет в мире бесчестия,

А в войнах нет чести.

Павший

Свернет недовольно с кошачьим проворством

Комфорт бденнострастный с прямой колеи –

На вздохе безвольном с налетом притворства

Простак канет в бездну с небесной скамьи.

На замкнутом круге слепой автострады

Промчится скупою секундою век.

Недели-подруги вдруг стали не рады,

Сгрудя на руинах безумный хай-тек.

И в выбитых стеклах беззубых построек

Скользнет скудный дух в одиноких страстях,

На снимках поблекших в миг частых попоек

Мелькнут незнакомцы в облезлых тенях.

Боль – вздор, цель – глупа, поиск смысла не важен,

Когда на пороге восстал горизонт.

Забыть – не укор, мир вокруг – не насажен,

Жизнь космос, в который и павший архонт.

О болванах

Лунные лисицы на хромой походке

Оставляют спешно кратеров следы.

Верят в небылицы и погоды сводки

Праздные болваны, чтобы избежать беды.

Новые тарелки из другой эпохи

Натирают нежно дряхлой пятерней.

Позабыв хотелки, поглощают крохи

Праздные болваны в своей хижине скупой.

Отложив на завтра бденные проблемы,

На перине стертой с негой возлегать,

Ценности в ломбардах, и кругом пробелы –

Праздные болваны очень любят отдыхать.

Раскурив окурок под бутылку водки,

Сутками огарок не гася свечи,

С дерготней мазурок в рясе старых шмоток

Праздные болваны жизнь в загулах волочат.

Праздные болваны могут находиться,

Пропустя намеки, в обуви твоей.

Без удач охраны можно очутиться

В мире неудачников и горя королей.

Отречение

Не буди солнце, утрами холодное,

Вознеси ночь, убаюкав рассвет,

Расцелуй жизнь губами голодными,

Затяни мысли в дубовый корсет.

Обними близких пока они близкие,

Возведи стены и в пыль их сотри,

Подпали гордость шипящими искрами,

Ложную праведность в прах обрати.

Разбуди солнце в покое улыбчивом,

Отгони ночь, наступив на закат,

Обрати серость в хрусталь переливчатый,

Расцелуй жизни земной листопад.

В чужой земле

Пересажен в чужую клумбу

И соленой водой полит,

Иссушенный вчерашней думой,

Сам с собой он во снах говорит.

Говорит, как он был безбожен,

Как отравлен был собственным злом,

Как в словах был неосторожен,

Как был груб… И теперь поделом.

Он отчаянно просит прощенья

У любви, что уже не простит –

Лишь насмешливо отраженье

В этих снах ему скупо вторит.

И так жалобно ноют корни,

Умирая в чужой земле,

Он теперь своих мыслей затворник

С горьким пеплом на голове.

Туманы

С хмельным душком над старой фотографией,

Как в песне той туманы в голове,

Подошвы кед с неясной географией

Несут за дверь куда-то в никогде.

Язык немеет от брыда табачного,

И мыслями на финке острие,

А в будущем химерами прозрачными

Опять стоят туманы в голове.

И словно засыпая с барабанами

С раздумьем хищным пеньки на ветле,

Идешь вперед и борешься с туманами,

Чертя узор на лопнувшем стекле.

На лицах не читается сознание,

Пока скользишь в размазанной толпе,

Туда, где спит все жизнеобитание,

И где они – туманы в голове.

Сражаясь с самоедством великанами

Давлением надкусанных ногтей,

Не вынести сожительство с туманами,

В которых не становишься трезвей.

Туманы – неуемные разлучники,

Их не прогнать, то горестей волхвы,

Лизнув запястья холодом наручников

Вы рвете свежесотканные швы.

Отчаянье

Пусть под ударами потерь понурыми трещит мой мир,

Я не отчаялся, не на коленях я –

я не один!

Пускай раздроблены в осколки кости все – я устою,

Пусть грудь раздавлена под гневом праведным –

не разлюблю!

И будь оплеванным или униженным – не стану горд,

Приму позор я свой как крест Спасителя –

и буду тверд!

Пусть за спиной моей жизнь в пепел выжжена – не обернусь,

В золе с надеждою ростки проклюнутся –

и я вернусь!

И память теплая в оборе свадебном цветы взрастит,

Знакомый голос там в ручье прощения

вдруг прозвучит.

Да, не отчаялся, но я отчаянно с судьбой борюсь.

Покуда воздух есть – не на коленях я,

я не смирюсь!

Перед рассветом

Снег, шутя, линялыми мазками

Куцо кроет хаты сединой.

Тишина… Лишь крепкими матками

Дворник кроет морок затяжной.

Водит кот куржавыми усами,

Шля проклятья роже корчмаря,

Что его почти что батогами

Не пожравшим, выкинул в сеня.

Тишина… Под взглядом белоглазым

Кособокой скрюченной луны,

Чуть шатаясь, тащится зараза

Городничий с бабьей стороны.

Чуть скуля, под дровницей щенится

Сука с обмороженным хвостом.

Промелькнула красная петлица

Где-то над гусарским рысаком.

Сизый чад березовых поленьев

Прилипает к хороводу звезд,

Скоро развернется воскресенье,

Чернь вся разольется на погост.

Спит, храпя, заглохшая станица,

В ожиданьи первых петухов,

Спит, пока на них, хмурясь, косится,

С кута блеклый образок христов.

Отсчеты

Безотчетно отсчеты бессчётные

Отмеряют безмолвно часы,

День пройдет – и опять на исходную,

С хрустом ставя привычки в пазы.

Отуплено отпив с отвращением

Из стакана кофейную муть,

Ищешь смысл в своих ощущениях,

Чтобы снова себя обмануть.

Безуспешно борясь с беспокойствами

На поживу все новых морщин,

Жизнь полнишь примитивными свойствами

Заменившими весь эндорфин.

Безотчетно отсчеты бессчетные

Давят стрелкой секундной на грудь,

День пройдет, и опять на исходную,

Чтобы цикл монохромный замкнуть.

Цветы

Невостребованные, забитые,

И родными своими забытые,

В дом малютки насильно подсаженные

Расцветающие цветы.

Распустившиеся в нежелании,

Не услышав в любви признания,

Обездоленные их же мамашами,

Что не знают, где их отцы.

Порошок разведен в бутылочке -

"Кушай, Костик, там витаминочки!"

Да вот только грудному мальчику

Нужно тятей своих тепло.

Плохо кушает… Озирается,

Ночкой темною так заливается,

Жадно ищет худыми пальчиками -

Только рядом уже никого.

И кукушка не спит одинокая,

Что-то в ней шевельнулось жестокое -

Там, под сердцем такое знакомое,

Но потерянное навсегда.

Мамы – люди конечно важные,

Папы делают нас бесстрашными,

Дети – вовсе не бермя несомое,

Дети – вашей вселенной звезда.

Нужным

Одинокими люди не созданы,

В этом мире безмерно большом

Хорошо, когда кто-то осознанно

Делит место с тобой под зонтом.

Когда кажется, что к чёрту катится

Жизнь, разбитая горем и злом,

Все внезапно немного наладится

Рядом с чьим-то знакомым теплом.

Лёгким шёпотом быть разбуженным,

Вместе радоваться и хандрить,

Хорошо быть кому-то нужными,

И так важно друг друга любить.

Я помню

Я помню… Так хочется забыть,

но я-все-помню…

Каждую секунду каждого мгновения,

самую плохую

и самую хорошую…

Я помню… Каждый волос, вставший дыбом на теле,

каждое слово,

каждый поступок,

каждый случайный взгляд…

Память, которая прячет от меня потерянные где-то, черт знает где, ключи,

Вдруг внезапно обнажит эту выскользнувшую секунду –

самую плохую

или самую хорошую…

И не разобрать, с которой ты сейчас столкнулся,

Потому что прошлое в своем ностальгическом психозе может обратить

все лучшее в худшее,

а все ужасное в удивительно прекрасное,

светлое…

или фантастически безобразное.

И весь твой багаж не дает тебе умереть,

Держит тебя на тонкой пленке бытия как назойливый спасательный круг.

Но и не дает жить…

Сколько не шагай вперед, все равно однажды обернешься назад и увидишь Аида.

И он, заключив тебя в своих ледяных объятьях,

С улыбкой убийцы торжественно прохрипит:

«Вот ты, наконец, и вспомнил».

Там, где нас нет…

На срезе лопнувшей струны

Багровой раной зацвела

Тупая боль, где были мы,

И где не будем никогда

Разрывом сердца обратись

Во тьме вскипевшая заря,

С протяжным ревом унесись

Туда, где нет уже меня.

Под бой нахлынувшей грозы,

Живое все собой сломя,

На берега морской косы,

Туда, где нет уже тебя

В ничто, оскалившись огнем,

Останки мира закрути,

Того, что создан был вдвоем,

И что разрушил я один.

Прохожий

Скажи, чем я тебе не друг?

Я сильно пьян? Безбожно глуп?

Я слишком беден? Слишком стар?

Не любишь винный перегар?

Ну что мычишь ты, словно нем?!

Неужто нет меж нами тем

Способных спор наш воспалить

С надеждой друга перепить?

Ты, верно, брат, интеллигент

Иль социальный импотент?

Я не хамлю, мне б лишь понять

С какой к вам фразой подступать.

А что мы носом так ведем?

Я ж не родился бобылем,

Меня весь мир публиковал!

Но жизни в кости проиграл…

Я был умен, красив, богат,

У всех мамзелей нарасхват,

Залез повыше и спорхнул,

Да спесь всю разом постряхнул.

Ты не суди всех как одно,

Ведь ошибёшься все равно.

Сегодня кот ты, завтра мышь…

Так что, червонцем угостишь?..

На исходную

Мне надоел в ночах звериный быт

Под грифом одиночества голодного,

Мой труп со мной и мне принадлежит -

Я возвращаюсь на исходную.

С улыбкой я себя похоронил,

Пусть не воскрес, но нечто инородное

Я вместе с тем блаженно истребил -

И возвращаюсь на исходную.

Мне некогда теперь себя терпеть,

Я опоздал, но серость безысходная

В тягучих хмарях начала тускнеть -

Чтоб я вернулся на исходную.

Все то, что мне осталось – пыльный след,

Где вытолкнули жизнь рукой холодною,

И в мире, где закончен мой сюжет -

Я возвращаюсь на исходную.

Беги!

Беги! Рассыпься мягким листопадом,

Развейся горьким дымом на ветру,

Укройся в бездне звёздного каскада.

Беги! На зов пожарищ поутру.

Беги! Смирись с пророческою волей,

Что предсказала гибель всем следам,

Забудь про стон в белеющих мозолях

Беги! Не верь в молебны на устах.

Беги! Впитайся в мир последней влагой

Придай забвенью лица всех живых,

Отбрось все мысли в скомканных бумагах,

Беги на встречу ливней затяжных!

Беги! Пролейся горькими слезами

Прилипших к сердцу алчущих лжецов,

Не пожалев цветы под сапогами

Беги! Разверзни наст полярных льдов.

Беги! Сорвись с небес косой кометой,

Укройся в бурях выцветших песков,

Не жди впотьмах бессмысленных ответов.

Беги, ворвавшись в пену облаков!

Беги! В глазах других ты будешь болен,

Не верь слепцам – лишь мир сошел с ума,

Он сгнил в цепях, но ты будешь свободен.

Беги, разбив навязанный дурман!

Как можно полюбить

На город навалилась ночи тень,

Оставив позади ревнивый день.

Мы шли вдвоем, казалось, не дыша,

По улицам-блудницами не спеша.

Ты что-то говорила о делах,

С улыбкой, чуть уставшей, на губах,

И голос твой, как вальс, меня кружил,

Я в нем тонул. Тогда я полюбил.

Расплавленный янтарь в твоих глазах

Весною стал в души моей снегах,

Твой чистый ум с нелепой добротой

Я полюбил, и стал почти тобой.

Я полюбил мельчайшую черту,

И мягкую упёртость ко всему.

Любовь творить, пусть не осталось сил,

Я, как ни странно, тоже полюбил…

Да, улицы-блудницы уж не те,

А вальс принадлежит уже не мне,

И снег в душе по-новой повалил -

Я счастлив, что когда-то полюбил.

Отличайся

Ты в памяти зеркал не оставайся,

Им не понять причин твоей души.

Ты есть. Ты был. Ты будешь. Отличайся.

Вне отражений мир свой опиши.

Не строй мостов в неведомые дали,

Открой дороги, те, что сам пройдёшь,

Туда, куда другие не ступали,

С которых малодушно не свернешь.

Бери. Не строй иллюзий о запретном,

Запреты чинят греющие власть.

Расправив плечи, думай о заветном,

Живи собой, не дав себя украсть.

Не бойся неминуемости смерти,

Смерть алчет тех, кто к ней уже готов,

И пусть твой прах сомкнут в земною тверди,

Ты не погибнешь в омуте веков.

Легальное порно

Он был с характером вздорным,

Носил он смелые тату,

Он не питался попкорном,

А просто гнул свою дугу.

На вид он был анархистом,

В душе всегда с депрессняком,

В сетях он был активистом

С невыносимым плей-листом.

На все все привычные мненья

Высокомерно плевал,

Но кое-что без сомненья

Он для себя давно узнал.

Он знал -

Жизнь легальное порно.

Он часто бегал от драки,

Боясь кого-нибудь убить,

Всю злость свою на бумаге

Он часто был готов излить.

Топтался в грязных районах

В своих разбитых сапогах,

Готов был пить без разбора

Все то, что с градусом в комках.

Он сторонился веселья,

И женщин не воспринимал,

Но кое-что без сомненья

Он для себя давно узнал.

Он знал -

Жизнь легальное порно.

Любил он запах бензина

И вид разваленных домов,

Он сжег на байке все шины

Ради дешевых понтов.

Не выпускал сигареты

Из потрескавшихся губ,

Верил в странные приметы,

Те, что чтил мотоклуб.

И обнажая без стесненья

Свой беззубый оскал,

Он говорил без сомненья

Что кое-что давно узнал.

Он знал -

Жизнь легальное порно,

В котором был он актером,

Легальное порно,

В котором мир его снял.

Мой сон

Проснись, мой сон, нам грезить не пристало,

В шум летних гроз отправимся с тобой,

Ночей густых осталось слишком мало,

Покончим с беспокойной головой.

Очарованьям яви покоримся,

Проснись, давай поднимем целый свет!

Мой сон, мы никогда не разлучимся.

Проснись! Лишь дай из бездны свой ответ.

Ты где то там, на складке горизонта,

Томимый мной, как я томим судьбой,

Приди ко мне, пошлем все беды к черту,

И воспарим над спекшейся тоской.

Мой дух забрел на полюс пробужденья,

Но образ твой лишь отблеск хрусталя,

Найдись, мой сон, как ангел вызволенья,

Разбитый ум от сердца отделя.

Малыш

Пусть дней вдали не избежишь,

И сон твой тихий не со мной,

Я буду рядом, мой малыш,

Под каждым солнцем и луной.

Ты в каждом миге мне звучишь,

Ревниво новый шаг храня,

Я буду рядом, мой малыш,

Все беды от тебя тесня.

Ты смело годы победишь,

Пока на радость всех седин

Я буду рядом, мой малыш,

С улыбкой в ворохе морщин.

Охота

Идет… Идет охота за живым.

За всем, что делает живое.

За всем, что о живом гласит.

Бессмертный гон, что время наводнит

С собачьим хрипом загнанную волю.

Им память. Им любовь. Им зов мечты.

Им холод разума и жар стального нерва.

Охотникам сойдут любые жертвы,

Их плата – одинокие кресты.

В прицелах – душ единство. В прицелах – цельный дух.

Калибр – желчь, разврат и звон монеты.

Их дрожь – слеза невинности раздетой,

Для стада полусбредивший пастух.

На лжи и лести строят алтари. И ложь, и лесть -

Знамена причищенья.

Их вкус убил весь смысл ощущений,

Наполнив грязью бранной псалтыри.

Живому жить. Живому устоять.

Живым не быть распластанной добычей,

Пусть станут сами загнанною дичью,

Взошла пора в охотников стрелять.

Русалка

На гладь морскую, красками зардясь,

Звезда скатилась, пламенем играя,

И ей на встречу, пеной сотворясь,

Возник мираж – русалка золотая.

И берег задрожал от песни слов,

С тоскливым сердцем к небу обращенных,

Касался бриз волос ее шелков,

Чтоб боль унять любви неразделённой.

И в песне той она мечтала быть

Прекрасной девой суши отдаленной,

И жизнь в красивом доме разделить

С Гаспаром милым, ею утоплённым.

«Зачем, Гаспар, ты слепо поспешил

На зов сирен, проклятьем поражённых?..

Ты никогда б меня не полюбил,

Но был бы жив, грехом не соблазненный!».

Последним вздохом он ее пронзил,

Последним взглядом снял все злые чары,

И жить, страдая, тем приговорил,

Взложив на лоб вдовы морской тиару.

Бесшумный всплеск закончил утра стон,

В пучину канут той русалки слезы.

Их дух навечно в водах усыплен -

Ундины и несчастного матроса.

Девушка из ноября

Ты есть полет. Ты есть свобода.

Твой мир – это кипящее вино.

Прикрыв огонь застенчивым крылом,

Ты жнешь ветра ноябрьской погоды.

Ты тайна. Ты разгадка славных дней.

Ты легкий всплеск искращейся улыбки.

Своим явленьем в свете грусти зыбкой,

Ты разметаешь злость календарей.

Пусть судят то, что ты была собой -

Не верь устам, незнающим покоя,

Они ручьи, впадающие в море,

Свершенное твоей величиной.

Стань прошлым, настоящим. Стань мечтой,

Что бродит в тёплых мыслях о грядущем.

В твой мир тщедушный сердцем не допущен

Зреть оттепель ноябрьской порой.

На костылях

Бритва ест похмельную щетину,

Стонет в такт приемник на стене,

В кружке стынет кофе с аспирином,

Разбавляя мысли в полусне.

Дышит горький дух одеколона

В конуре на пятом этаже,

Вкус давно прокисшего бульона

Проскользнул в щенячьем скулеже

Будни одинокого статиста

Жизни плесневелой разошлись.

Разошёлся шов на брюках чистых

Как итог, что дни не задались

Опустилась морда на колени

И, издав слегка комичный вздох,

Его словно тихо пожалели

Без пустых и бесполезных слов.

От тепла густой немытой шести

Отступили мысли о петле,

Отступил призыв коньячный дерзкий,

Жизнь пошла на новом костыле.

Измены

Свое вдруг стало чужим,

Чужое ждут перемены,

Весь свой домашний интим

Они сменили на измены.

Бесстрастно подозревают

Они вкус грязных перемен,

Любовь в углу остывает

Под краном скрытых измен.

На фоторамках в гостиной

Останки умерших сцен,

Их не заботит невинность

В тумане собственных измен.

Для них другие объятья

В ночах покинутый плен,

Нет больше общих занятий

В пьянящем вдохе измен.

Она на глиттер поярче,

А он на белый Ситроен,

И оба в клуб на удачу,

Где гонки бешеных измен.

По разным полюсам стола

Тлеют чувства за обедом -

Зачем смотреть тебе в глаза,

Что стали зеркалом измены?..

Космос

Твой мир – Космос.

А я? Я в нем лишь песчинка – маленькая планета

без воды

и без гроз.

Твой мир – Космос,

И если слез скатилась по щеке –

Это стихия,

это армагеддон в моем мире.

Конечно, тебе легче без слез,

Меня они лишь смоют,

а тебя разрушат,

а если разрушена ты,

разрушен мой Космос.

Космос, в котором я живу.

И пусть мне стихии не служат,

Я на орбите,

и эта орбита – в твоем Космосе,

Где-то там, у горизонта событий

Черной дыры,

куда ты отправила ненужные вещи.

Маленькая планета…

Жившая

и угасшая,

Стоило угаснуть свету твоего Космоса,

Когда я возомнил, что моя орбита –

Это твой Космос –

прекрасный,

независимый,

непостижимый.

И все же, там, у горизонта событий,

Я тебя вижу – ведь ты повсюду,

ведь ты Космос.

И где-то в нем, на задворках умирающей звездной системы,

Чье пульсирующее солнце вот-вот взорвется и превратит ее в пыль,

Ты почувствуешь меня,

потому что я буду кричать:

ТЫ МОЙ КОСМОС!

Что до меня…

Мне честность обещаний власть держащих

Что кровь под отсеченной головой,

Когда на боль в конечностях дрожащих

Меняет люд червонец вороной.

Меня трясет до скрежета эмали

Триличие соборных бубнежей,

Меня страшит призыв булатной стали

На бойни незнакомых рубежей.

Меня смешит бурленье робких стачек,

Укутанных под знаменем двойным,

Отбеленных заботой хитрых прачек,

Чтоб не узнать приличной стороны.

Меня влечёт бесстыдная надежда,

Что за толпою касок и щитов

На королях исчезнет вся одежда,

И грянет гром безъядных языков.

Враги

Твои слова до боли холоднее

На тризне поцелованного лба,

Я так, как ты, прощаться не умею,

Похоронив все чувства как врага.

Я оказался, очевидно, гиблым

Потерянным болотом твоих дней,

И для тебя здесь стало очевидным

Нажать на спуск сметающих вестей.

Вот некролог – вещей линялых стопка

На дне пакета с выцветшим принтом.

Затем – мольбы, угрозы, плач и ломка

О памяти, что прожита вдвоем.

Вал дней в бреду, и ты на новоселье

Пустого сердца с каменной душой,

И для тебя большое потрясенье,

Что без нее ты, в общем-то, другой.

Мой мир, конечно, все еще болеет,

И мой недуг со мною навсегда,

Ведь я, как ты, прощаться не умею,

Похоронив все чувства, как врага.

Потерянной надежде

Осколки красок под ногами

Палитры высохшей мечты

С неразведенными мостами

Над морем вечной мерзлоты.

Обрывки фраз непроизвольных,

Стрелою пущенных в лицо,

Расплылись тучей недовольной

Под потолками беглецов.

В застывшей лаве упущений

Вулкана бывшего судьбой,

Трепещут птицы сожалений

В разлуке с прежней высотой.

На вышибающем из вены

Последний пульс скачке назад

Разбилось тело манекена

У разнесённых баррикад.

Никто не вспомнит, что за муки

Прошлись ножом по тем краям,

Оставив лед в неровном круге

Венком расколотым частям.

Потери

Слепая скорбь по нервам раскатилась,

Вердикт короткий дали в родовой:

"Их не спасли. У нас не получилось.

Поставьте подпись в бланк на проходной".

Вдовец. Скорбящий. Сирота. Убийца…

Так много слов в гудящей голове.

"Не может быть. Мне это словно снится,

Все эта боль не в этом существе".

Под потолком немой закрытой детской

Спускают гелий синие шары.

Сухой букет. В квартире, как в мертвецкой.

Один из трупов кажется живым.

Безмолвно смотрит на короткий ящик,

Чуть больше, чем со спичек коробок.

И взгляд его, бессмысленно молящий,

В надрыве шлёт щемящий холодок.

Не всем нам посчастливилось проститься.

Потери не щадят – их скорбь ясна.

Умершим к нам, увы, ее возвратиться,

И тем минута каждая ценна.

В металле

Могущество принципов в титановом корпусе

С раздвоением, растроением, развоплощением личности.

Баланс размышлений на причудливом конусе

Усилий к успеху и тяге к привычности.

Канат закалённый из марочной стали

Звеня, дребезжит под порывами гордости.

Хрустит безмятежности сланец пластами

Под кованым боем измученной твёрдости.

Нутро как в тисках батискафа латунного,

Что в водах всплывает любви к безразличию

У мыса чеканки монеты подлунною,

Разбитой на карточки и на наличные.

Пожар на конце механизма пружинного

Решений обыденных, рвущих действительность,

Возня не оставит согласных невинными

За медные трубы в нагрузку за мнительность.

Разят как железом слова философские

С высот пьедестала коленопреклонного,

Эфир сотрясая идеей бесовскою,

Наполненной страхами о непокорности.

Ни стройно, ни шатко дороги проложены,

Где слитки людей на товар переплавлены,

И мысли колючей дугой огорожены

Границ бессознательным эхом расставленных.

Люди для людей

Стоящий твердо на ногах

Остер и смел в своих словах,

Но рядом с ним нередко

Есть Люди-табуретки

На ярость яростью разят,

А силу силою громят,

И в слабости ловушке

Здесь Человек-подушка.

На сожаленья все равны,

Когда в душе поражены,

И для их прежней склейки

Есть Люди-батерейки.

Среди броженья толп мирских,

Где пламя – смысл душ людских,

Мерцает от розетки

Там Человек-подсветка…

Зверь

На выпалинах детства под грубыми шрамами,

Прокляная душу в кровавом восторге,

Заполняя мозг алых сцен панорамами,

Он вползает в ночь, все личины отторгнув.

Его гонит мрак чернотой бесконечности,

Что внутри его жертвы под кожей скрывается,

И влечет немотой в ослабших конечностях

В миг, в котором смерть перед ним обнажается

Как стекло идеален в своем возбуждении,

Прогоняя с презреньем ярлык психопатии,

Суд вершит для других без частицы сомнения,

В нем раскрытая боль это страсти зачатие.

Он всегда безупречен под каждою линзою,

И лишь тени в глазах раскрывают в нем хищника,

Он есть тихий мясник с глубиной медицинскою,

Он есть тонкий художник с натурой могильщика.

С жарким пылом любви он возьмет тебя под руку,

И в последних объятьях внушив возбуждение,

Окунет, не дыша, в вечность мрака прогорклого,

Где ты станешь в коллекции приобретением.

Мой мир

Прими меня, мой странный мир,

Раскрой свой грот, тоской сокрытый,

Где меланхольный твой кумир

Предстал в планиде позабытой.

Какою жертвой, не таи

Готов согласно ты прельститься,

Любую участь избери,

Дав шанс с безвременьем проститься.

Развей мой бедствующий дрейф,

Построй предельную орбиту,

Из глубины втолкни на шельф

Спокойной бухтою омытый.

Я с жаждой искренней готов

Служить твоим прикосновеньям,

Содрать ступни до лоскутов

В пути к запретным откровеньям.

Пусть смерть меня безмолвно ждет

За гранью твоего порога,

Сочту я то за свой почёт,

Брести за ней в твоих чертогах.

Зажги надежды ориентир,

Пролившись очагом последним,

Прими меня, мой странный мир,

Под древом жизни многолетним.

Творцам

Ничто не соткано из слов,

Никто не высечен из злобы,

Нигде на памяти веков

На нас не выставлена проба.

Мы есть творцы, и нам творить

Из под резца свои мгновенья,

И тем искусством пробудить

В раздумьях твердые решенья.

Пустым метаньям в голове

Поставить против свою волю,

В спектакля жизни торжестве

Себя назначить в главной роли.

На бунт поднять последний нерв

Раскрыв глаза в борьбе со страхом,

Поняв, что ты не есть резерв,

Ты есть полет с крутым размахом.

Мы не музей для лучших дней,

Мы лучших дней себе горнило,

Поэты собственных страстей,

Покуда есть для них чернила.

Тебе…

Вина не в том, что не любил,

А в том, что верил в уговоры.

Виновен в том, что позабыл,

Как отравляют сердце споры

Моя вина в слепых мечтах,

Где жизнь привычная дорога,

Моя вина что в тех слезах

Увидел я совсем немного.

Едва ль с надеждой примирюсь,

Мне прошлое не даст покоя,

Ведь я там весел, там женюсь,

Там стало нас внезапно трое.

Я не прошу меня простить.

Виновен. Приговор озвучен.

Но я хочу тебя любить,

От вас я сердцем неотлучен.

К тебе с повинной головой

Пишу. А для чего не знаю…

Но счастлив, что я был с тобой,

И так несчастен, что теряю.

Оглавление

От автора

  Движение

  Провинциалка

  Войне

  Павший

  О болванах

  Отречение

  В чужой земле

  Туманы

  Отчаянье

  Перед рассветом

  Отсчеты

  Цветы

  Нужным

  Я помню

  Там, где нас нет…

  Прохожий

  На исходную

  Беги!

  Как можно полюбить

  Отличайся

  Легальное порно

  Мой сон

  Малыш

  Охота

  Русалка

  Девушка из ноября

  На костылях

  Измены

  Космос

  Что до меня…

  Враги

  Потерянной надежде

  Потери

  В металле

  Люди для людей

  Зверь

  Мой мир

  Творцам

  Тебе…