Белая нить [Надежда Корсакова] (fb2) читать онлайн

Надежда Корсакова Белая нить

I

Стояла летняя, тёплая ночь. Молодые юноши и девушки гуляли по округе хутора Незрячего, пели песни и веселились, радуясь летнему солнцестоянию, а Незрячим хутор тот звался не просто так. Была такая легенда, что давным-давно, когда не жил в этих краях ни один человек, а только лес стоял неприступной стеной, паутина ручьев сливалась в топи и болота, пришла в этот край большая семья кочевников и до того они были уставшие и обессиленные долгой дорогой, что, устроившись у подножия величественных сосен, решили устроить привал. Лес принял их, не наслав беду в виде голодного хищника или злого духа, а благодарные кочевники устроили в его честь скромный праздник. Была в этой семье маленькая девочка с глазами цвета туманного утра, что рождена была слепой. Долго горевали родные, увидев, что дитя их никогда не сможет насладиться красотой этого мира и не увидит, как выглядят её родители, но потом они заметили, что девочка растёт добрая и счастливая, будто и не замечая своей слепоты. Лес давал кочевникам укрытие от непогоды и врага, давал еду и воду и им очень не хотелось его покидать. Тогда глава семьи отправился на поиски места, чтобы остаться в этом благодатном краю навсегда. Очень нравилось слепой девочке гулять по этому лесу, касаться шершавой коры могучих, высоких деревьев, пить сладкую воду из ручьев и играть с лесной живностью, и когда сказал отец, что они останутся здесь навсегда, радости её не было конца.

Они обосновались чуть поодаль леса, близ протекавшей неподалёку речушки, построили из сруба дом для своей большой, состоящей из нескольких поколений, семьи и стали жить. Позже к ним присоединились другие такие же кочевники, и прошло немало лет, прежде чем эти пустынные земли, где не только люди не жили, но и звери, обрели свое имя в честь маленькой слепой девочки. Но в те далекие времена радость и счастье незрячей девочки длились не долго. Беззаботное детство её заканчивалось, неторопливо наступала юность, а поселение их тем временем разрасталось и вокруг появились другие дети, вот только не были они такие добрые и беспечные, как незрячая девочка. Они задирали её, дразнили слепой и никогда не звали по имени, а имя у неё было красивое, гордое – Оксана. Сначала, она не понимала насмешек, потом стала прислушиваться к ним, к своему сердцу и никак не могла понять, почему она видит их и целый мир вокруг, даже не имея зрения, а они, зрячие, не замечают ничего, кроме её слепоты. Изо всех сил Оксана старалась не горевать, продолжала играть с теми, кому по нраву было обижать её, и однажды несмышленые дети решили жестоко подшутить над слепой девочкой, заведя её далеко-далеко в лес и дав ей в руки нить. Тонкая, белая, она петляла меж деревьев и кустов и не вела никуда, потому что злые дети бросили конец оборванной нити, как бросили и саму Оксану, пообещав ей веселую игру. Долго блуждала она по лесу, но не долго плакала и умоляла, чтобы дети вернулись за ней, понимая, что бросили они ее на погибель. На лес опускались густые сумерки, воздух холодел, обещая зябкую ночь, а Оксана всё брела, не разбирая дороги, но неожиданно она уловила сладкий аромат яблочных пирогов и побежала по его "следу", думая, что наконец вышла к дому. Радостная Оксана бежала и бежала, а лес будто расступался перед ней, будто помогал, а она благодарила его мысленно, пока не очутилась на пороге небольшой избы. Крыльцо скрипнуло и такой же скрипучий голос за дверью медленно спросил:

– Кто здесь?

– Я потерялась в лесу, бабушка, – жалобно всхлипнула Оксана, поняв, что не ее это дом.

– Так заходи, – отозвался старый скрипучий голос.

Когда Оксана ступила за порог, её маленького вздернутого носика коснулся аромат пирогов и травяного сбора, тепло растопленной печки обнимало замерзшее худое тельце, а когда её босых ног коснулся лениво мучащий кот, она радостно обняла его и поблагодарила свою спасительницу, обращаясь туда, откуда, как ей казалось, доносился голос. В единственной, полуосвещенной и жарко натопленной комнате, на печи лежала старуха и смотрела на слепую замарашку, которая нечаянно нашла её дом в самой глуши. Старуха жила здесь давно, слишком давно. Она знала разные колдовские ритуалы, даже те, что скрывали избу от посторонних глаз, умела общаться с лесными духами и невозможно было сказать, взглянув на нее, сто ей лет или может три сотни.

– Откуда ты здесь взялась, замарашка? – проскрипела старуха.

– Никакая я не замарашка! – с обидой выкрикнула девочка, – меня зовут Оксана! Злые дети завели меня в лес и бросили, дав в руки только эту нить, но она не вывела меня из леса, а только пуще запутала.

– И долго же ты бродила по лесу?

– Я не знаю, бабушка. Но лес был добр ко мне. Пока я шла, ни разу не встретила ни диких зверей, ни злых духов, а деревья будто расступались передо мной, когда я бежала к твоей избушке, почуяв аромат пирогов.

– А-а-а, ты голодная, – задумчиво проскрипела бабка, неспешно слезая с печи. – Иди, я накормлю тебя, но прежде такую замарашку надо выкупать, гляди, какая ты чумазая.

– Как же я погляжу, бабушка, если от самого рождения я не видела ни солнечного света, ни лиц моих родителей, только темнота вокруг меня, но в ней я будто вижу свет, когда говорю с кем-то. Подивилась старуха смышлености маленькой девочки, подивилась её красоте: густая, длинная, русая коса, красивые, чуть подернутые пеленой утреннего тумана, глаза и тонкий, пусть ещё и ребяческий стан.

Старуха выкупала Оксану, усадила за стол и вкусно накормила. Девочку тут же начало клонить в сон, но, прежде чем уснуть, старуха спросила, как найти её дом и её родителей, а уставшая Оксана только и смогла ответить:

– Не помню, бабушка.

II

Долго горевали безутешные родители Оксаны, долго искали меж вековых деревьев густого, темного леса, но не нашли её, как не нашли и правды, почему она пропала. Дети, которые бросили её в лесу, говорили, что это она завела их туда и бросила. Будто знает она эти места с самого рождения и зло потешалась над ними, словно они слепые щенки и не могут найти обратной дороги. Чуяло родительское сердце, что обманывают дети, но никто им больше не верил. Многие опасались незрячей девочки, считая её колдуньей. Так и не нашли бедную Оксану, решив, что утонула она в каком-нибудь болоте, или упала в овраг и покалечилась насмерть. Поставили ей могилку на краю леса и позабыли, будто и не было её вовсе, а родители её, сраженные горем, так и остались доживать свой век без Оксаны, на самом краю хутора Незрячего, вот только стали в тех местах со временем пропадать те дети, что бросили девочку в лесу. Вспомнили тогда люди о незрячей, жившей в этих краях, о том, что пропала она бесследно, а теперь ищет отмщения и похищает беззащитных деток, потом варит их в котле и ест. Этими небылицами стали запугивать и стар и млад, чтобы не повадно было ходить в дремучий лес и наверняка уже никто не мог сказать, где здесь правда, а где ложь.

III

Годы шли своим чередом. Поколение сменяло поколение в хуторе Незрячем, и обитателей там стало меньше, чем было когда-то. А всё из-за страшной легенды, что переходила из уст в уста о страшной слепой ведьме, что живёт в самой чаще леса и похищает непослушных детей, а потом жарит их да варит в своей чёрной, прокоптившейся избе и ест, да так, что и косточек не оставляет. Величественный лес, что когда-то дал жизнь этому хутору, обходили стороной, многие дворы пришли в запустение, но были и те, что продолжали жить, а сегодняшней ночью хутор Незрячий будто ожил, потому что сбежались со всей округи молодые юноши и девушки праздновать самую ясную ночь в году. На берегу реки, где стоял хутор, они жгли высокие, будто касающиеся небес костры, водили хороводы, пели, танцевали и гадали. Был среди прочих там и завидный жених – Велеслав, что не отходил ни на шаг от прекрасной Дарьи. Прочили им скорую свадьбу и радовались все вокруг за них и чувства их взаимные. Только вот беда, увязался за Велеславом младший его братик, Васютка, но не до пригляда было старшему брату – был он околдован чарами красавицы Дарьи и не заметил, как Васютка, забыв про его наказ – не отходить от брата, побежал через узенький мостик прямиком к краю леса.

Померещились Васютке вдалеке яркие светляки и он, шаг за шагом отдаляясь от брата, дошёл до леса. Увидел он тропку, ведущую в чащу, а на ней белую нить и так радостно она скользила меж трав и кустарников, что Васютка бросился за ней. Поднял глаза мальчик и ахнул – тропинка, по которой он прибежал, давно затерялась меж могучих высоких деревьев, испугался он и жалобно всхлипнул. Начал звать Васютка своего старшего брата, да только ночные птицы откликнулись ему. Страшно стало Васютке, сел он на землю-матушку и запричитал, заплакал. Вдруг откуда ни возьмись появился перед ним старичок в широкой шляпе, напоминавшей шляпку гриба, в одежде странной, будто кора деревянная, босой, а из бороды его густой, закрывавшей почти все лицо, кроме чёрных добрых глаз, росли грибы чудные да цветы полевые.

– Ты чего тут расселся в глуши? – спросил старичок.

– Я заблудился, дедушка, – плакал маленький Васютка.

– Не дедушка я тебе, – буркнул старичок.

– А кто же ты? – спросил Васютка, гладя на старика.

– Я – Лес, – величественно отвечал старичок.

– Как это, дедушка?

– Ну вот нужно тебе из леса выбраться или с голоду не умереть – попросишь лес – он и поможет, а между тем, это я тебя направлять буду к тропинке верной или ягодам да грибам не ядовитым.

– Дедушка-Лес, помоги мне к брату вернуться, выведи меня обратно к мостику.

– А как же ты сюда попал? Почему с дороги сбился? – вопрошал Лес.

– Я за ниткой белой побежал, дедушка-Лес.

Нахмурился старичок, призадумался крепко и сказал:

– Покажу я тебе тропинку, да ты только не сворачивай с неё и за ниткой белой не иди, к добру она тебя не приведёт. Вот, ступай за этим мотыльком – он тебя выведет. Достал старичок из своей густой бороды хрупкого маленького мотылька и протянул Васютке.

– Спасибо, дедушка, – поблагодарил мальчик и побежал радостный за мотыльком.

Долго ли, коротко ли бежал Васютка, да только снова увидел под ногами вьющуюся белую нить. Она будто сияла на тёмном ковре из сухих иголок и листьев, приглашая поиграть с ней. Только отвлёкся Васютка, а мотылька и след простыл. Понял он, что бежит уже давно за белой ниткой и вывела она его к опасным лесным болотам. Почувствовал Васютка, как ножки его вязнут в нетвёрдой земле, попытался выбраться, да только больше утоп. Испугался он сильно и начал звать на помощь, но тихо было в лесу, никто не отозвался. Попытался он обратиться к доброму дедушке-Лесу, но и тот не ответил, потому как не сдержал Васютка слова, данного ему, – следовать только за мотыльком. Загоревал Васютка, заплакал. Детские чистые слезы его падали в болото и разбудили девушку прекрасную с кожей зелёной, словно ряска, и волосами длинными, прозрачными, как чистый ручей. Сидела она на трухлявом пне в густых зарослях камыша и пела тихо болотным жителям, но услышав детский плач, растеклась ряской по болоту, подплыла к Васютке и снова обрела облик милой девушки.

– Кто ты, – удивился Васютка?

– Я – Вода, – тихо отвечала девушка, и голос её журчал будто тихий родник, бьющий из недр земли-матушки.

– Помоги мне, сестрица-Вода. Зовут меня Васютка, а завела меня сюда белая нить. Просил я помощи у дедушки-Леса, чтобы вывел он меня, к братцу моему на другой стороне реки. Откликнулся лес, дал в проводники мотылька, да не уследил я за ним и снова побежал за белой нитью. Завела она меня к твоему дому и бросила. Помоги, сестрица-вода, чтобы мог я вернуться к брату родному.

Выслушала его Вода, улыбнулась мягко и провела руками по болоту, разошлась топь и превратилась в воду. Выплыл Васютка на берег зелёный шёлковый и уселся тяжело дыша.

– Спасибо сестрица-Вода, спасла ты меня от верной гибели, не откажи и ещё раз в помощи – помоги вернуться к брату.

– Помогу я тебе Васютка, да только слово дай, что не свернешь с указанной дороги и не последуешь за белой ниткой. Заведёт она тебя в самую чащу откуда не выберешься уже живым и оставит там на потеху Незрячей колдунье.

– Обещаю-обещаю, сестрица! Ни за что не последую за белой ниткой, как бы она ни вилась, только помоги – братец мой, наверное, уже ищет меня.

Достала Вода из камыша маленького лягушонка и осторожно посадила на землю со словами:

– Не отставай от лягушонка Васютка, всюду следуй за ним, и он выведет тебя к мосту, подле которого оставил ты брата, да только помни мой наказ, ни я, ни Лес тебе уже не поможем, если снова ты с пути сойдешь.

– Спасибо, сестрица! – поблагодарил Васютка и бросился за лягушонком.

Резво прыгал лягушонок, трудно было разглядеть его на мягком лесном ковре из еловых иголок, да листьев сухих, а лес тем временем окутывала тёплая летняя ночь. Отпели песни на реке, восхваляющие яркое солнце и победу его над тьмой, юноши и девушки расходились по избам, только Велеслав не шёл домой, искал своего братца.

Темно стало в лесу, ничего не видать, даже лягушонка, а Васютка так намаялся за день, что стали его силы покидать, да в сон клонить. Начал он упрашивать лягушонка, чтоб не прыгал он так шибко, да разве у просишь его – у лягушонка вся забота и была, что прыгать. Шёл уже Васютка еле-еле и увидел, сквозь смыкающиеся веки, как среди лесной темноты, вьется перед ним белая нитка. Ширится нитка, бежит вперёд, ведёт Васютку к избушке в самой чаще леса, а там из трубы дым клубится, разливается по округе аромат пирогов и так хочется Васютке кушать, так хочется спать, что плетется он полусонный за ниткой и сам не ведает, что творит.

Вывела его нитка к избушке, постучал сонный Васютка, да так и не дождался ответа, уснул на крыльце.

Открыла ему дверь девушка, да такая красивая, что глаз не отвести, вот только веки ее были плотно сомкнуты. Взяла она с крыльца спящего мальчика и уложила на постель, укрыла шалью тёплой и пока он отдыхал, стала на стол собирать.

IV

Проснулся Васютка и не поймёт, где это он очутился. Посмотрел по сторонам – не знакомая изба, в комнате единственной жарко, пахнет пирогами яблочным, а за столом сидит девушка молодая да красивая, подле неё кот дремлет и лениво мурчит.

–Скажи, милая сестрица, куда я попал, где очутился? – запричитал сонный Васютка.

– Не плач, братец, отведай лучше пирожков сладких, да отвара травяного, а пока ты силы восстанавливать будешь, всё я тебе расскажу.

Подошёл осторожно Васютка к столу, уселся, только откусил пирожок, как печаль-тоска покинула его, выпил отвара травяного и забыл, что в лесу он заблудился, забыл про наказ добрых духов, чтоб не шёл он за белой ниткой и о самой нитке забыл. Сидел теперь он весёлый и довольный, болтал ножками маленькими, да пироги волшебные уплетал, не помня, ни братца родного, ни семьи любимой. Взглянул он на хозяйку избы и ахнул – открыла Незрячая свои глаза цвета туманного утра и словно околдовала мальчика.

– Зовут меня Оксана. Не бойся, не обижу я тебя, а возьму к себе на службу. С детства я незрячая и нужен мне помощник по хозяйству, а как минует срок что я назначу, так отпущу тебя на волю, если захочешь. Много в лесу живности развелось с тех пор, как осталась я в этих краях, а ведь не было когда-то. Глухие это были места, будто брошенные самими богами, но со временем наполнились они жизнью. Жила тут когда-то ведьма старая, приютила она меня, накормила пирогами вкусными, да отваром травяным. Позабыла я все свои печали и осталась с ней. Научила меня ведьма с лесом говорить, заклинания читать, да только предупредила, что собирает она много лет дань с людей, а они того и не знают. Прибирает к рукам заблудившихся и превращает в зверей лесных, чтобы лес жил, а людям неповадно было его разорять. Так и держится равновесие хрупкое между человеком и лесом в этих краях. Пожалела она меня тогда, а я и рада была остаться, потому что боялись меня люди, дети зло потешались. Они меня тогда в лес завели и бросили, забыть этого никак не могла, но отомстила я им. Заманила сама их в лес той самой белой ниткой, которую они мне оставили, и превратила в глупых мышат – Васька-кот с ними вдоволь наигрался.

Испугался Васютка, что и его в мышонка превратят, округлил от страха свои детские глазки, а Оксана, будто почувствовав его страх, продолжила:

– Не бойся, братец, хоть и не зрячая я, а чувствую, что сердце у тебя доброе, как и у меня было когда-то, но со временем очерствело оно. Злые, трусливые люди жили тогда в хуторе, обходили дом наш стороной, родителям шептали моим будто проклята я, но не слушали они и мне не давали усомниться в том, что сердце у меня доброе, да только кода бросили меня дети в лесу, поняла, что не я плохая, а они, и получить должны по заслугам. Давно это было. С тех пор колдунья, жившая здесь, умерла, передав мне всю силу свою и знания. Теперь я заняла её место и собираю дань с людей, а ты мне помощником верным будешь, за хозяйством присматривать станешь, пока я буду по лесу бродить, да простаков всяких своей ниткой заманивать.

– Хорошо, – согласился Васютка, только пообещай мне сестрица, что как выйдет срок моей службы, отпустишь ты меня на волю человеком, а не тварью лесной.

– Это мы поглядим, как службу нести будешь, – улыбнулась Оксана. – А сейчас ступай спать.

Погасила Незрячая все лучины в избе и улеглась на печи. Темно стало, жутко, только белый свет, взошедшей на небо луны, заливал единственную комнату. Освещал он ярко каждый угол и видел Васютка, как в лунных лучах спадает внутреннее убранство, как сжимается комната, показывая свои уродливые, прокопчённые, чёрные стены, густую паутину в углах и жирных пауков, как гнилью пахнут пироги на столе, а тощий плешивый кот зло глядит в окно и шипит на луну. Свет её не миновал и прекрасную Оксану, только теперь изменилась она сильно. Словно воск плавилась её красота, стекая туманными каплями по чёрной печи и падая на грязный пол. Превратилась она в жуткую старуху с седыми паклями волос, крючковатым носом и мутными глазами, что светились в призрачном свете луны сквозь тонкие веки. Увидел это всё Васютка и испугался, да делать было нечего, раз слово дал. Не отозвалось в нем болью ни воспоминание о доме, ни о брате родном – всю пустоту заполнили волшебные пироги, да отвар магический.

V

Время шло, исправно Васютка служил Оксане. Хозяйство вёл, заклинания магические выучил, чтоб скрывать их избу от любопытных глаз, а Оксана довольна была – давно у неё такого помощника смышленого не было. Вот только не знала она, что повадился Васютка в лес убегать без её ведома и беседы вести с лесными жителями, теми самыми, которые когда-то людьми были, и рассказали они Васютке, что старая ведьма передала Оксане перстень волшебный, что заключена в нем сила великая и что благодаря ему Незрячая поддерживает свою красоту и лишь только лунный свет может показать её истинное лицо.

– А можно ли победить Незрячую? – спрашивал Васютка то у совы, то у зайца.

– Можно, – отвечали ему звери лесные и птицы, – в единственный день в году, кода ночь длиннее дня, когда на небо луна ясная взойдёт и осветит своим магическим сиянием Незрячую и перстень её волшебный. Вот тогда спадут с него чары защитные и нужно его в огонь бросить, чтобы силы тёмные уничтожить.

Благодарен был Васютка лесным жителям, подкармливал их, а сам думал крепко, как же всё это сделать, да ждал ночи той заветной.

VI

Дни тянулись неспешной вереницей. Жаркое лето сменила тёплая золотая осень, а потом холодные северные ветра раздели все деревья в лесу, не оставив на них ни листочка. Лишь сосны да ели стояли нарядные, пушистые, как прежде. Пришли дожди холодные, а за ними и метели лютые, близилась ночь заветная и Васютка вёл себя особенно прилежно, чтобы Незрячая не подумала чего лишнего, но она и не думала. Полюбила она Васютку, хоть и строга была с ним. Не было прежде у неё такого помощника хорошего. Помогал он Незрячей отвары да снадобья волшебные делать, помогал стряпать, да избу прибрать, делал всё, что она просила, только в лес никого сам не заманивал – не по нраву ему это было.

Вот так незаметно и минуло полгода, наступила ночь заветная и упросил Васютка, чтобы Незрячая пожарче печку растопила, а меж тем проследил, чтобы окна она от луны не прятала, и свет её мог спокойно освещать всю комнату. Дождался Васютка, когда заснёт Незрячая, а спала она чутко и глаза её цвета туманного утра неустанно глядели на мир из-под полупрозрачных век. Спрыгнул Васютка с кровати, посмотрел, нет ли кота Васьки поблизости, обернулся им и мягко запрыгнул к Незрячей на печку, где она спала. Улегся он ей на руку, на которой колдунья перстень носила волшебный, и стал потихоньку снимать лапками своими мягкими. Пальцы у Незрячей были тонкие, крючковатые, трудно Васютке было, да делать нечего. Соскочило кольцо на пол, зазвенело и покатилось по избе. Васютка прыг за ним, схватил зубами острыми и пока Незрячая сползала с печки, он уже бросил кольцо в огонь. Почернело кольцо, зашипело, упала Незрячая на пол и обратилась в пепел. Подбежал Васька-кот к ней и тоже пеплом стал, а Васютка обернулся снова человеком, посмотрел на них и горько ему стало, жалко красавицу Оксану. Ведь и она когда-то хорошей девушкой была, да только не сберегла свою доброту от того, что слишком много злобы и страха вокруг неё было.

Распахнул Васютка дверь настежь и впустил в избу морозную зимнюю ночь, подхватил ветер холодный, северный то, что осталось от Незрячей ведьмы и кота её Васьки и разнес далеко-далеко по всем уголкам леса. Просыпался пепел на землю снегом серым и превратились в людей все те, кого забрали ведьмы. Стали они из леса выходить, и подивились жители чуду этому, зажгли огни во дворах, чтобы шли люди на свет, а первый самый шёл Васютка.  Наполнился в ту ночь волшебную хутор Незрячий смехом и радостью, поведал Васютка людям всё то, что рассказала ему Незрячая и восторжествовала тогда справедливость, а люди, жившие в хуторе, с тех пор стали с почтением, а не как прежде, с опаской, относиться к названию этих мест.

Оглавление

I

II

III

IV

V

VI