Жемчужина для Ульге [Хаил Зиалео] (fb2) читать постранично

Хаил Зиалео Жемчужина для Ульге

Мыс Борнглоу в легендах и поверьях рушэмитян – местных жителей, название которых произошло от места, где они жили, живут и скорее всего будут жить – полуострова Рушми, является и вправду загадочным местом. Достаточно будет народного сказа «Жемчужина для Ульге»:

«Бывает такое на свете, что любовь оказывается сильнее всех преград. Но да бывает и такое, что сам герой, по силе которому нет ловчее и быстрее, по уму нет хитрее и острее, эти же препятствия, не осознавая, переступает.

И был таким героем Дьорн из деревушки Валенхальн, что и по сей день находится на том же месте. Дьорн был влюблён в девушку по имени Ульге, дочь старосты деревни Фоварна.

Староста Фоварн был сухой низкий мужчина преклонных, по тем временам, лет с дюжиной бородавок на одной щеке и двумя дюжинами на другой. Уж как двадцать с лишним вёсен Фоварн властвует деревней. Раньше у него это успешно получалось: велась бойкая торговля с соседями, удачно отбивались набеги кочевников – словом, деревня благоухала. С течением времени разум Фоварна мутнел. Соседи, с которыми раньше торговали, теперь подвергались грабежам со стороны безжалостной дружины Фоварна. Сам староста внешне тоже изменился, да только не в лучшую сторону. Кожа бледна, подобно кровопийцам, что рыскают по ночам в поисках жертв, седина заменила некогда ярко-рыжие пряди волос, а глаза превратились в мутные стёкла, которые ленивая хозяйка не удосуживается вымыть.

Но была у Фоварна дочь Ульге, родившаяся ещё задолго до всех страшных метаморфоз старосты, от забугорной красавицы Куары, дочери тёрамского барона Дэ Полумбо. Имела Ульге необычайную красоту, которой на всём белом свете не сыщешь. Её доброта, светлость и неиссякаемая красота – вот, наверное, единственное, что заставляло глаза Фоварна не впасть навечно в необъятный мрак, что сочится из Бездны.

При дворе Фоварна Дьорн был простым конюхом. Стоит сказать, что юноша был на три-четыре вёсны старше Ульге, поэтому имея много общего, они проводили всё свободное время вместе. Дьорн научил девушку ездить верхом на лошади, ловить рыбу и крабов, стрелять из лука.

Но время неминуемо шло и Дьорн с Ульге взрослели. На праздник в честь прошедшей шестнадцатой вёсны Ульге собралась вся деревня, от мала до велика. Пир по праву можно было назвать великолепным. Жареные поросята, дичь, форель, множество овощей, ягод и даже экзотические лунги и сарклы. От всего этого ломился праздничный стол. А что уж говорить о винах, пиве, мёде, которые текли не ручейком, но бурной рекой, что по весне наполняется талыми водами и выходит из берегов. На пиршестве также была традиция, когда гость впервые собирался осушить свой бокал, он всячески поздравлял Ульге и благодарил за праздник Фоварна, а после выпивал до дна вместе со старостой.

Так делали все, но не Дьорн. Юноша попросил у отца Ульге благословление на их свадьбу. Седовласый Фоварн быстро вскочил со своего трона, только услышав слова Дьорна, но не потерял своего хладнокровия. В его тёмной от заговоров и интриг голове родилась идея и он молвил: «Дьорн, сын свинопаса Гурэнваля и Мальды, дочери кузнеца Вьола, вот что я предлагаю тебе – убей морского вурдалака на мысе Борнглоу и достань из сердца его жемчужину легендарную на украшение моей дочери. Коль сразишь чудище – станет Ульге женою твоей, а нет – так и болтаться тебе в кишках монстра.» Озадачила речь старика юношу, да так, что призадумался он и стал власы свои русые теребить. Но выбора не было, и Дьорн с воодушевлением ответил: «Будь по-твоему! Да только сдержи своё слово Фоварн! Пожмём друг другу руки!» И сжала крепкая большая кисть Дьорна крохотную сухую ручку старосты. «Утром, друзья, я отправлюсь в логово морского вурдалака, а уже вечером мы все вместе устроим пир в честь нашей с Ульге свадьбы!» – громогласно сказал Дьорн и осушил свой бокал.

Ночью, сбежав из дому, к нему приходила Ульге. Настороженная девушка как могла упрашивала Дьорна не идти сражаться с вурдалаком. Она всё повторяла, что старик не мог так просто согласиться и чувствует какой-то подвох в его сделке. Но предвидящий будущий подвиг, Дьорн даже не слушал её. Он грезил мечтой о том, что сразит морского вурдалака, о котором так много слышал из песен скальдов и сказок матери.

Утром собрав котомку и взяв лучший из дедовских мечей, Дьорн отправился в путь. Дорога до пещеры монстра заняла у него с полдня. Минуя медвежий лес и озеро сирен, юноша подошёл к мысу. Погода в этот день была пасмурна, с неба срывался снег, храбрец весь продрог. Но Дьорн позабыл о голоде и холоде, которые начали мешать ему в последнее время, как только отыскал вход в пещеру чудища. О да! Это определённо было его логово.

Проход окантовывали руны, выдолбленные прямо в каменной породе. Не то чтобы Дьорн не заметил их, просто он был совсем далёк от письменности и наук и не предал им значения. Он ступил внутрь и тут же его нос почувствовал ужасный запах гнили. Казалось, что вся пещера пропахла ею, наверное, так и было,