Год вольфрама [Рауль Герра Гарридо] (fb2) читать постранично

Год вольфрама

Артур Дж. Голдберг. — Как вы объясняете создавшееся положение?

Карлтон Дж. X. Хайес. — Вольфрам был для Германии важнее, чем Голубая дивизия. Было принято решение отказаться от услуг испанских добровольцев при условии выплаты компенсации за счет поставок вольфрама.

Артур Дж. Голдберг. — И все-таки вы продолжали скупать вольфрам?

Гюнтер Вайс. — Это было мое задание.

Артур Дж. Голдберг. — До самого конца войны?

Гюнтер Вайс. — Так точно.

Артур Дж. Голдберг. — Разве по этому вопросу не существовало соответствующего соглашения, достигнутого раньше?

Карлтон Дж. X. Хайес. — До сорок четвертого года мы вели с немцами весьма ожесточенное сражение за вольфрам, впрочем, борьба продолжалась до самого конца войны, так что соглашения, как такового, не было.

Артур Дж. Голдберг. — Ваши сведения по этому вопросу должны быть самыми достоверными. Какую должность вы занимали в то время?

Карлтон Дж. X. Хайес. — Посол Соединенных Штатов в Испании.

Артур Дж. Голдберг. — А вы, господин Вайс?

Гюнтер Вайс. — Агент на руднике «Эль-Эхе».

Артур Дж. Голдберг. — Уточните район ваших действий.

Гюнтер Вайс. — Я действовал в районе Бьерсо, на северо-западе Иберийского полуострова.

(Госдепартамент. Комитет по делам политических беженцев. Артур Голдберг, досье № 75 186, стр. 72–73. Вашингтон. Федеральный округ Колумбия. 1951)

1

«Это — вольфрам», сказал лейтенант, «вольфрам?»— не то повторил, не то переспросил Элой, вот и все, что он запомнил, события разворачивались слишком стремительно, пожалуй, еще две детали: когда этот тип с закрытым до глаз лицом резким движением распихнул плащ, как будто собирался невесть что продемонстрировать, «ну что ж, сами вынуждаете меня применить оружие», и вытащил обрез; и еще когда он в слепом порыве гнева поднял с земли камень. Так началась эта история на горе Сео.

Они поднимались в гору по дороге, ведущей в Корульон, хотели отдохнуть в воскресенье дома после недели изнурительной работы на сборе вишни, их было слишком мало, чтобы нанять старенький автобус, двадцать пять мест внутри и три на крыше, на решетке для багажа, иначе Туро, он же Артур, владелец автобуса, не соглашался, сегодня он подрядился везти людей в Магас, главное шоссе, дорога лучше, да и расстояние побольше, это, конечно, выгоднее, чем тащиться с ними в гору. Элой не настаивал, он и пешком может добраться до Кадафреснаса, денежки целее будут, кроме того, ближе к вечеру, когда тени станут длиннее, он надеялся уговорить девушку, там видно будет, говорят, она не ломака, впрочем, никто не мог похвастаться полным успехом, все рассказы о ней ограничивались «она уже была готова», «я ее почти уломал», «еще чуть-чуть и…». С ним она вела себя весьма благосклонно, особенно когда они затеяли игру «кто дотянется до ветки», чертовка так высоко задрала ногу, что обнажилось бедро, а она хоть бы что, даже глаз не отвела.

— Я достану тебе эту ветку.

— Ты ведь женат, правда?

— Иногда.

Ему не хотелось отвечать более определенно, сказать «да» значит спугнуть ее, ну и что, разве это что-нибудь меняет, разве он виноват, что всякий раз при виде красивой девушки его естество оживляется и весьма красноречиво говорит «рад-тебя-видеть».

— Женатики самые опасные люди.

— А ты почем знаешь?

— Ничего я не знаю, просто для меня женатые мужчины все равно что пустое место.

Но потом, когда он помогал ей слезть с дерева, в зубах вызывающе зажата вишня, плутовка охотно позволила ему прижаться, да что там, он просто обнял ее, ощутив, как колышется грудь девушки, оба они это почувствовали, кто-нибудь из сборщиков вишни, работавших неподалеку, мог заметить, иди знай, да ладно, в любом случае Элой решил идти пешком, конечно, если у девушки хватит сил и желания последовать его примеру, она жила в Беарисе, так что часть пути они пройдут вместе.

Поднимаясь в гору, они постепенно отставали от группы, поворот на Корульон, солнце уже стояло низко, через полчасика совсем сядет, подумал Элой и решил задержаться еще немного на смотровой площадке, созданной самой природой, своего рода амфитеатр, нависший над долиной, оба проявили несколько неестественный восторг при виде открывшейся панорамы, знакомой им до мелочей с самого детства.

— Смотри, вот она наша земля.

— К сожалению, не наша.

— Самая прекрасная в мире земля, с мягкими линиями холмов, ухоженными огородами, вечнозелеными лугами, островками фруктовых деревьев, ханаанские смоковницы, греческие оливки, хиосский виноград.

— Как красиво ты говоришь.

Элой знал наизусть первый абзац книги, но которой учился читать в церковной школе Святого Палермо, «без муки нет науки», говорил дон Панкрасио, выбравший в качестве пособия по чтению книгу Хиля-и-Корраско^[1] «Записки о путешествии по провинции», первая и последняя книга, прочитанная Элоем за