Город невест [Алексей Назаров] (fb2) читать онлайн

Лишь когда за окном стемнело и зажглись уличные фонари, участковый инспектор старший лейтенант милиции Дмитрий Евгеньевич Первушин решил пойти домой. Погасив свет, он закрыл дверь своего опорного пункта и вышел на крыльцо. На крыльце ему в лицо ударило облако пыли, поднятое с городских улиц порывом ветра. Оглядевшись по сторонам и глянув на небо, Дмитрий подумал, что сейчас будет дождь. Словно в подтверждение его мыслей всё вокруг осветили всполохи молнии и где-то прямо над головой раздался гром. Достав из кармана пачку сигарет и зажигалку он закурил, пуская клубы табачного дыма под козырёк, висящий над крыльцом. Дождь хлынул, как говорится, «словно из ведра». В воздухе запахло сырой землей и смолой тополиных почек. Увидев пузыри в лужах и текущих по асфальту потоках воды, Дмитрий подумал, что дождь должен быстро закончиться. Дождь и в самом деле оказался скоротечным. Дмитрий уже собрался уходить, когда его внимание привлекла невысокая женщина, бегущая в его сторону. Кроме них двоих вокруг никого не было, и Дмитрий пошел ей навстречу.

– А Вы наш участковый? – спросила женщина.

– Да, я участковый, – нехотя ответил Дмитрий, зная, что, скорее всего, визит этой женщины отсрочит его уход домой.

– Вы-то мне и нужны!

– Что у Вас стряслось?

– Муж напился, буянит.

– Ну, что ж, пойдёмте. Посмотрим.

– Да, чего там смотреть? Неужто Вы пьяных мужиков не видели?

– Видел, – усмехнулся участковый. – Всё равно я сначала должен увидеть всё своими глазами.

– Пойдемте, покажу. Тут недалеко. Вон в том доме, – женщина указала рукой на серый пятиэтажный дом.

Пока участковый шёл с женщиной к её дому, он расспрашивал её:

– Вас как зовут?

– Ой, я же вам не сказала. Вера меня зовут.

– А отчество?

– Да, можно просто Вера.

– А всё-таки?

– Вера Николаевна.

– Очень приятно. Меня зовут Дмитрий Евгеньевич. Вера Николаевна, а фамилия у Вас какая?

– Носикова.

– Муж Ваш тоже Носиков?

– Да. Носиков Юрий Алексеевич.

– Вера Николаевна, скажите, муж Ваш часто пьёт?

– Да. У него работа калымная. Сварщик он. Кому чего сделает. Все с ним рассчитываются и в основном водкой.

– А домой деньги приносит или, наоборот, из дому всё пропивает?

– Нет. Из дома не таскает. Зарплату домой приносит. Только какая сейчас зарплата – платят мало и задержки большие. А всё равно пьяный он через день.

– И охота Вам всё это терпеть?

– Конечно, не охота. Устала уже, сил нет. А куда деваться? Детей у нас двое. Одной-то совсем тяжко будет.

– Ну вот я заберу его сегодня. Переночует он в вытрезвителе. Завтра-то всё ведь повторится, как говорится «снова да ладом».

– Дмитрий Евгеньевич, Вы бы поговорили по-мужски. Может он Вас послушает. Он ведь не пропащий мужик-то. Дети его любят.

– Вера Николаевна, я попробую, поговорю с ним, только я не уверен, что от этого хоть какой-то толк будет.

В квартире, куда пришёл Первушин, перед его глазами предстала уже набившая оскомину картина – на кухне сидел мужчина и ел что-то прямо из кастрюли. На столе, рядом с кастрюлей, стояла початая бутылка водки и фарфоровая кружка. Увидев свою жену рядом с милиционером, мужчина закричал:

– Верка, ты чего, сука, ментов вызвала?! Или ты с ним того? – мужчина показал непристойный жест. – Хоть бы домой его не водила, тварь!

– Дурак! – ответила Вера и сразу же заплакала.

– Отвечай стерва, или я вас сейчас обоих! – мужчина швырнул кастрюлю в коридор, где стояли Вера и Дмитрий.

– У Вас телефон есть? – спросил Дмитрий у Веры, осматривая свои форменные брюки и стену коридора, забрызганную супом из кастрюли.

– У соседей снизу есть. Вы спуститесь на первый этаж, позвоните, а я Вас тут подожду, – Вера подняла с пола кастрюлю и поставила её на тумбочку.

– Нет. Вы пойдете со мной. Здесь сейчас лучше не оставаться.

Позвонив от соседей снизу в дежурную часть РУВД, чтобы вызвать себе в помощь патрульный наряд, участковый остановился на лестничной площадке перед квартирой Носиковых и продолжил разговор с Верой.

– Он только ругается, или может и побить Вас?

– Да нет, слава богу, руки он не распускает. Он обычно когда пьяный приходит, поест и сразу спать ложится. Сегодня вот только орать начал и швырять всё, что под руку попадется. Я испугалась и к Вам побежала.

– Вера Николаевна, Вы заявление писать будете?

– Зачем? Чтобы его посадили? Не надо мне такого!

– Я же Вам говорю, что если так всё оставить, то ровным счётом ничего в Вашей жизни не изменится.

– А если его посадят? Мне такие изменения не нужны.

– Зачем сразу так кардинально. Я просто могу для начала его на профилактический учёт поставить как семейного дебошира. Да, я его просто так и забрать не могу.

– А Вы можете в этот раз что-то другое придумать? Ну, я не знаю, напишите, что с улицы его забрали. Я подтвержу. А утром я с ним поговорю, как следует. Ну, а если он и дальше так себя вести будет, то я сама к Вам приду уже с заявлением.

– Смотрите только, чтобы поздно не было.

Прибывший патрульный наряд, преодолев сопротивление пьяного дебошира, что называется «на раз – два», повалил его на пол лицом вниз и, застегнув наручники у него за спиной, поставил его на ноги. Мужчина отказался переобуваться в туфли, которые пыталась одеть ему на ноги его жена. Пнув туфли в сторону, он сунул ноги в комнатные тапочки, и сказал:

– Ведите так! На улице май месяц – не замерзну!

– Ну, если тебе всё равно, то нам вообще до лампочки как тебя вести. Тебе утром стыдно будет, наверное, – сказал один из патрульных.

– Это моё дело! – заявил мужчина в тапочках.

– Товарищ старший лейтенант, Вы с нами? – спросил патрульный у участкового.

– Да, парни я с вами, – ответил участковый, глядя на то, как напрягся мужчина в наручниках и комнатных тапочках.

В медицинском вытрезвителе участковый попросил дежурного, не отпускать гражданина Носикова пока участковый не придет за ним, для дальнейшего разбирательства.

Утром, после совещания у начальника отделения участковых инспекторов милиции, Дмитрий зашел в медицинский вытрезвитель. Дежурный по медвытрезвителю увидев Первушина заявил ему:

– Достал меня этот кадр, которого ты вчера вечером приволок. Всё утро, часов с шести, долбит в дверь и орёт, что он уже трезвый и ему на работу пора. Голова болит от него.

– Ладно, не ругайся – с меня причитается. Выпускай его.

– Сочтемся Дим, – ответил дежурный.

Выйдя из камеры вытрезвителя, мужчина было направился нетвердой походкой к выходу, но сначала его окликнул дежурный и потребовал расписаться в описи его вещей, а затем его остановил участковый, потребовавший пойти с ним на опорный пункт для разбирательства. Мужчина тяжело вздохнул и молча проследовал за участковым. В опорном пункте Дмитрий указал мужчине рукою на стул а сам, обойдя письменный стол, сел в кресло спиною к окну. Повернувшись в кресле, он открыл сейф и достал из него несколько чистых бланков протоколов.

Мужчина, сидевший напротив участкового, опустил голову вниз и подпёр её руками. По всему было видно, что ему плохо, он даже морщился от звуков, издаваемых при открывании сейфа.

Положив перед собою чистый бланк протокола, Дмитрий начал его заполнять.

– Фамилия? – спросил участковый и через несколько секунд, не дождавшись ответа, повторил вопрос громче. – Фамилия?

– Моя? – морщась, переспросил, сидящий напротив мужчина.

– Ну, не моя же. Свою-то я знаю.

– Командир, чего орёшь? Я хорошо слышу.

– Только соображаешь видимо плохо.

– Да, чего-то я сегодня вообще ничего не соображаю.

– Заметно. Фамилия? – ещё раз повторил вопрос Дмитрий.

– Носиков.

– Имя, отчество?

– Юрий Алексеевич.

– Гагарин прямо, – съязвил участковый.

– Нет, я же Вам сказал – Носиков.

– Я понял. Дата рождения?

– Что?

– Дата рождения!?

– А-а-а, так это пятнадцатое января шестьдесят четвертого года.

– Место жительства?

– Да вон там, в пятнадцатом доме я живу.

– В каком ещё пятнадцатом доме? Юрий Алексеевич назовите полный адрес.

– Город тоже называть?

– Да.

– Ну, тогда – город Новосибирск, улица Леонова, дом пятнадцать, квартира тридцать шесть.

– О как! Сибиряк что ли?

– Сибиряк. Что тут такого?

– Да, в общем-то, ничего. Вы в нашем городе в гостях. Или в командировке?

– В каком ещё вашем городе? – Юрий поднял голову и посмотрел по сторонам.

– Ну, как в каком. В Иваново – городе невест.

– Да, ну на хрен! – воскликнул Юрий.

– Мужик ты чего? – спросил участковый.

– Да, не может этого быть! Я из Новосибирска ни куда не уезжал.

– Пить меньше надо – тогда и помнить всё будете.

– Да, как так-то. Я помню, что вчера с работы домой пошел.

– Угу. Вот и пришел.

Юрий, пытаясь сориентироваться, стал осматривать кабинет участкового и, навалившись грудью на стол, заглянул в лежащий перед участковым бланк протокола. Дмитрий, уловив взгляд Юрия и предугадав ход его мыслей, стал демонстративно заполнять «шапку» протокола. Поставив дату «27 июля 1997 г.» он медленно отвёл ручку вправо и сделал в протоколе следующую запись «г. Иваново». Глаза Юрия округлились и стали больше.

– Командир, какое число сегодня?

– Двадцать седьмое июля.

– Июля? Или июня?

– Июля.

– Да ну на хрен! – Юрий схватился руками за голову.

– Ты чего, мужик?

– Командир, я ни хрена не помню!

– Ну ещё бы. Ты вчера столько выпил, а может и не только вчера. Ты вообще ничего не помнишь?

– Да нет, помню, – Юрий поднял голову вверх и посмотрел куда-то в потолок. – Блин, командир, я помню только, что вроде как вчера 26 мая на работу пошел. Только я не пойму – почему двадцать седьмое июля? Вчера же двадцать шестое мая было…

– Ты чего, мужик? Потерялся что ли?

– Похоже, что да.

– Май месяц, Новосибирск… Ты чего? У вас там, в Новосибирске, в мае поди ещё снег лежит?

– Да, какой снег… Ребятишки на последний звонок шли. Нарядные такие, с цветами. Девчонки с бантиками… – Юрий смотрел в окно кабинета участкового, пытаясь что-либо разглядеть сквозь рифленые стекла.

– Ладно, Юрий Алексеевич, я сейчас протокол допишу, Вы в нём распишитесь и пойдете вспоминать.

– Мне некуда идти в этом городе, – Юрий тяжело вздохнул.

– Да, ладно сибиряк. Я тебе покажу, где находится общежитие швейной фабрики. Там баб одиноких полным-полно. Одно слово – город невест. Поживешь месяцок-другой, там отработаешь харчи, накопишь денег на дорогу и уедешь к себе в Новосибирск. Потом всю жизнь вспоминать будешь.

– К-к-как отработаю харчи? – начал заикаться Юрий.

– Ну, кому починишь чего, кому полку там какую повесишь или ещё чего. А ты чего подумал?

– Командир, а давай лучше в Новосибирск позвоним. Чтобы мне денег выслали. Я тебе за междугородний звонок верну всё до копеечки, – Юрий потянул руку к стоящему на столе телефону.

– Это служебный, на нём межгород отключен. За неуплату… Шучу. Просто нет здесь выхода на межгород.

– Командир, займи денег на дорогу. Когда в Новосибирск вернусь, вышлю тебе. Даже ещё сверху добавлю.

– У тебя паспорта-то нет, а без него тебе и билет не продадут.

– Откуда ты знаешь? – Юрий похлопал себя по карманам.

– Я же тебя из вытрезвителя забирал. Я видел там опись твоих вещей. У тебя вообще никаких документов и вещей нет.

– А ты можешь мне новый паспорт выдать? Или справку дать, о том, что я паспорт потерял, или что у меня его украли.

– Справку, конечно, могу, но сначала тебя надо в спецприемник закрыть. Установить личность твою. Запрос в Новосибирск, то да сё. Проверить тебя на розыск – вдруг ты преступник, или беглый зэк, или вообще террорист. Это месяца два тебе сидеть с бомжами. Плюс ещё два месяца на заработок денег. В итоге в свой Новосибирск ты попадешь только к концу ноября.

– Охренеть!

– У вас там, в Новосибирске, в ноябре уже поди зима?

– Зима.

– Сильно холодно?

– Да по-разному бывает, но может и под тридцать градусов давануть.

– Ого! Сурово.

– Слушай командир, придумай что нибудь! Должен же быть какой-то другой выход!? Я тебя как человека прошу!

– Что я могу придумать? Езжай на электричках. Если транспортная милиция тебя не задержит, то к осени, я думаю, доберешься до Новосибирска. У Вас там электрички есть?

– Есть. Командир, а кроме электричек есть еще варианты?

– Я тебе что, дом советов?

– Ну, у тебя такой опыт… Ты на своей работе такого повидал, что другому на три жизни хватит. Подумай, командир. Пожалуйста.

– Есть ещё вариант. На товарняках. Это быстрее чем на электричках. Только нужно точно знать какой вагон куда везут, а то ведь их тасуют туда-сюда, перецепляют. Увезут ещё, куда Макар телят не гонял. Лучше сразу залезть в тот вагон, который идет именно в Новосибирск, но харчи нужны, хотя бы вода. Сумеешь?

– Твою мать!

– Ты чего?

– Вера бросит меня к чертовой матери! Точно бросит! Она женщина хорошая, умная. Высшее образование у неё. Она в техникуме преподает. А я… Зачем я ей такой…

– Вера это жена твоя?

– Да.

– Плохо жил с ней?

– Да, ничего хорошего. Бухаю я, командир…

– Это я заметил. Бьёшь её?

– Нет. Как можно? Я вообще женщин не бью, а тем более Вера, она такая маленькая, хрупкая. Как можно такую бить? Люблю я её.

– Это правильно.

– Что правильно?

– Что женщин не бьёшь.

– Теперь я вообще один буду жить.

– Может быть вы ещё помиритесь.

– Не знаю. Может быть…

– Ты зарабатываешь нормально?

– Зарабатывал… теперь-то меня и с работы уволят на хрен, за прогулы. Это-то уж точно.

– Ты кто по профессии.

– Сварщик.

– Найдешь, поди, себе другую работу. Сварщики ведь нужны.

– Может быть и найду, только трудно будет с такой записью в трудовой книжке.

– Да, всё образуется. Не убивайся, мужик. Зато будет, что вспомнить.

– Да какой там. Я и не помню ни чего. Охренеть – я всю свою жизнь в водке утопил.

– Что!? Осознал!?

– Ага, осознал. Только что толку-то от этого осознания? Назад уже ничего не вернешь, – Юрий ударил кулаком по столу и, сморщившись от боли, виновато посмотрел на участкового.

– Я могу всё вернуть.

– Слушай командир, ты тут не причём. Зачем тебе чужие проблемы?

– Ладно, Юрий Алексеевич, мне всё это надоело. Иди домой и подумай, как тебе жить дальше.

– Куда я пойду-то? И зачем?

– Куда, куда? На улицу Леонова, дом пятнадцать, квартира тридцать шесть. С женой мириться.

– Командир, не издевайся надо мною, пожалуйста, и так тошно хоть волком вой.

– Всё, говорю – финита ля комедиа! Иди домой!

– Куда идти? Некуда мне в Иваново идти.

– Ты в окно выглянь, – Дмитрий встал и открыл форточку. – Вон твой дом. Мы в Новосибирске.

– Да, чего туда глядеть-то? – ответил Юрий, глянув на улицу через открытую форточку. – Дома как дома, серые, невзрачные, такие же точно как и в Новосибирске.

– Юрий Алексеевич, Вы меня слышите? – участковый пощёлкал пальцами перед лицом Юрия. – Мы в Новосибирске.

– Дурака только из меня не делайте!

– Юрий Алексеевич, идите домой. Мне работать нужно. У меня дел полно. Я не могу тут весь день с Вами сидеть.

– Я понимаю, что Вам не хочется возиться со мною. Только я ни куда отсюда не уйду, – Юрий сел на стул, откинувшись назад, заложив ногу на ногу и скрестив руки в замок на груди. – Делайте всё, что положено, только чтобы я, в конце концов, попал к себе домой в Новосибирск. Вы милиция – вы должны помогать людям!

– Хорошо. Пойдёмте со мной.

Дмитрий вышел на крыльцо опорного пункта. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Закурив сам, он предложил сигарету Юрию. Через минуту, выбросив окурок в урну стоящую около крыльца, Дмитрий, обращаясь к Юрию, сказал:

– Юрий Алексеевич, посмотрите вот сюда.

Повернув голову, Юрий увидел около двери опорного пункта стеклянную табличку ярко красного цвета с золотистыми буквами. Участковый пальцем указывал на слово в самом низу таблички. От этого слова в голове у Юрия как будто всё перевернулось и он, не веря своим глазам, протянул руку к табличке, чтобы потрогать её. Табличка оказалась настоящей и самом низу её было написано «г. Новосибирск». Мир как будто снова стал цветным и наполненным звуками, а воздух свежим и наполненным весенними ароматами.

– Как это? – недоумевал Юрий.

– Иди домой уже!

Юрий нетвердой походкой пошел прочь от опорного пункта. Ускоряя шаг, он вскоре перешёл на бег и побежал к своему дому, так быстро, как только мог бежать человек в комнатных тапочках.

Прошло два месяца. Первушин получил очередное звание и уже надел новые капитанские погоны. Про семью Носиковых он не забыл и собирался навестить их, чтобы узнать пьёт ли Юрий и какая обстановка складывается в их квартире.

В очередной раз после утреннего совещания у начальника отделения участковых инспекторов милиции Первушин, придя к себе в опорный пункт, остановился на крыльце, чтобы покурить. Затянувшись и выпуская клубы табачного дыма, он увидел Веру Носикову. Подойдя к крыльцу она, видимо заметив, что на погонах Первушина стало на одну звездочку больше, улыбнулась и сказала:

– Вас повысили?

– Да, – ответил Дмитрий.

– Поздравляю!

– Спасибо!

– Ну, значит, я тем более не зря пришла, – Вера поднялась на крыльцо и подала Дмитрию полиэтиленовый пакет.

– Что это? – Дмитрий сделал шаг назад.

– Ой! Вы только не подумайте ничего такого. Это Вам. Просто от души.

– Не нужно.

– Там банка кофе, чай, сахар и конфеты. Я почти каждый день вижу, что у Вас до поздна свет горит. А ещё я туда бутылку коньяка положила. Уж не знаю насчет коньяка, правильно ли… Если она Вам не нужна, передарите её кому нибудь.

– Да что Вы, Вера Николаевна, – Дмитрий вдруг вспомнил, как зовут эту женщину. – Не нужно мне ничего. Чего Вы вдруг?

– Юра мой… Мы ремонт уже сделали. Он документы в техникум подал. Учиться хочет. Говорит, чтобы от меня не отставать.

– Я рад за вас. Он в ваш техникум документы подал?

– Нет, что Вы. Он гордый. Не хочет, что бы разговоры всякие были. Дмитрий Евгеньевич. Возьмите уже пакет – он тяжёлый для меня.

– Спасибо, конечно Вера Николаевна, но не стоило всё же, – сказал Дмитрий, принимая из рук Веры пакет.

– Ещё как стоило! Да! Самое главное-то я не сказала – Юра же пить перестал!

г. Новосибирск

29 – 31.08.2016

В оформлении обложки использована фотография автора (Назарова Алексея Александровича).