Частная жизнь (СИ) [STBarto] (fb2) читать постранично

========== Часть 1. ==========

Я делаю глубокую затяжку, вдыхая едкий табачный дым, а после выдыхаю его в хмурое, затянутое тучами небо. Стоит начало апреля и погода в Лос-Анджелесе скверная. Я сижу на холодном асфальте, под небольшим навесом, где была обустроена курилка и наблюдаю за тем, как начинается дождь. Сначала по капле, но все сильнее и сильнее с каждым мигом, он обрушивается на проезжую часть, которая толком не высохла с прошлых осадков. Мысленно я готовила себя к очередной тяжелой смене в детской больницы Лос-Анджелеса. Вокруг больницы много других зданий и совсем не виден океан. Дом, в котором я живу, практически на побережье, и я слышу шум прибоя, когда выхожу на балкон или открываю окна.

Закончив с сигаретой, я тушу окурок об урну и закинув в рот пластинку мятной жвачки, встаю на ноги. Я всегда курила до и после смены, так как учеба в медицинской школе, как и ординатура, оказались весьма стрессовыми мероприятиями, а курение помогало мне отвлечься от всего этого. Я прохожу в огромный, светлый холл, стены которого ярко раскрашены во все цвета радуги. Кругом висят плакаты и картины с изображением героев мультфильмов и животных, а около круглой стойки, за которой работали три администратора, толпятся посетители госпиталя. Я сразу иду к лифту, чтобы сначала спустится в цокольный этаж, где была раздевалка для сотрудников, а потом поехать на шестой этаж — в отделение онкохирургии, где я сейчас работала.

Стянув с себя куртку, джинсы и толстовку, я все складываю в свой шкафчик и влезаю в медицинский костюм. Штаны ярко-бирюзового цвета, а рубашка с изображением супергероев. Мы не носили белых халатов, чтобы не травмировать психику маленьких пациентов, которым и без того приходится не сладко. Собрав темно-каштановые волосы в тугую шишку, я закрепляю это дело с помощью пары шпилек. На ногах у меня белые резиновые тапочки, которые носят все сотрудники. Я забираю свой рюкзак и положив телефон в карман рубашки, а стетоскоп перекинув через шею, покидаю раздевалку.

— Привет, Джексон, — чуть ли не у входа в отделение меня встречает Кристиан — мой друг и одногруппник. У него ярко-рыжие волосы и худое лицо, которое усыпано веснушками.

— Привет, Сайлз, — бросаю я в ответ и мы идем в ординаторскую, которая расположена в середине отделения. Мне нравилась эта клиника, так как тут было много ярких элементов, что также отвлекало детей от того факта, что они находятся в лечебном учреждении. Меня пригласили сюда в ординатуру, когда я проходила одну из практик.

В ординаторской все более сдержано. Преобладает коричневый цвет. Я оставляю рюкзак под столом, за которым обычно работала. Пока что здесь нет доктора Брауна — руководителя нашей ординатуры, так что мы собираемся пойти к одной из пациенток.

Сейчас будет сложно, так как мы занимались восьмилетней девочкой, которая умирала от рака. Помочь мы ей не могли, но и выписать тоже, а от хосписа семья категорически отказалась, так что малышка была обречена на то, чтобы умереть в больничных стенах. Несколько месяцев шла борьба с опухолью, но ни химия, ни операции не дали положительной динамики, раковые клетки, как липкая паутина, проникли в тело Ребекки и не хотели покидать насиженное место, доставляя ребенку лишь боль.

— Идешь? — дергает меня за рукав Крис, так как я снова застыла перед входом. Это всегда сложно, особенно, когда ты понимаешь, что от тебя ничего не зависит. Как-то раз, один из наших преподавателей сказал о том, что лучше потерять пациента на операционном столе, но четко знать, что ты сделал все, чем вот так, наблюдать за тем, как жизнь медленно покидает человека.

— Доброе утро, миссис Белл, привет, Бекки, — стараясь сохранять какое-то подобие оптимизма, я прохожу в просторную палату. На комоде множество игрушек и рамок с фото. Бекки и ее мама находятся тут довольно давно. На кровати домашний плед, а над ней, уйма рисунков. Конечно, они знают о том, каким будет исход, от этого мне становится еще хуже.

— Доброе утро, доктор Джексон. Доктор Сайлз, — худенькая женщина с темными волосами сидела на кровати рядом с дочкой, и судя по всему, читала ей книгу.

Я открываю последние анализы, вбив в планшете код пациента. Ладно, когда я училась в медицинской школе, то прекрасно понимала, что такие случаи тоже бывают, но это мой первый умирающий пациент. До этого, я никого не теряла.

— Что там, доктор? — настороженно спрашивает миссис Белл. Я не представляю, что чувствует мать, которая знает, что скоро ее ребенка не станет, и не хочу знать. Еще на первом этапе лечения мы договорились, что ничего не будем скрывать от Ребекки, Джессика — ее мама, считала, что дочка имеет право знать все.

— Все не очень хорошо, — отвечает вместо меня Крис, забрав планшет, — анализы стали хуже.

— Сколько? — тихий голос девочки, укутанной в розовый домашний халат, пугал