еще больше. Твой муж хоть живой остался. А от моего, бедного, и костей не найдешь. Не думай, езжай и вези его домой.
И сейчас из памяти Алтынай не выходили эти слова: хоть живой остался. Ей стыдно было вспомнить, что когда-то она признавалась подругам, что не любит и не сможет полюбить мужа.
«В чем он, бедный, виноват? — сокрушалась она теперь. — Я сама согласилась выйти за него замуж. Получается, что здоровый нужен был, а изувеченный — прощай. Это же подлость!»
В ней словно бы беседовали сейчас два человека и каждый говорил свое. Но чем больше она задумывалась, тем усерднее старалась помочь тому, который напоминал о долге и совести.
«Он же родной отец моей любимой, единственной дочери. Что ни говори, а около десяти лет прожили вместе, цвет своей молодости отдали друг другу. Он законный хозяин этого дома. И разве угадаешь, что его ждет завтра, что с ним может случиться через месяц».
Она вспомнила полные обиды слова дочери о Сулубике: «Если папа на войне, значит, можно нас обижать?»
«Ну, хватит плакаться», — твердо сказала себе Алтынай, тяжело вздохнула и поднялась. Потом бережно уложила аккуратно свернутое письмо во внутренний карман.
Шырайлым — лучезарная. По казахскому обычаю, снохи придумывают младшим братьям и сестрам своего мужа ласкательные прозвища и никогда не называют их по имени.
(обратно)
Последние комментарии
1 день 7 часов назад
1 день 15 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад