Армагедончик на Кирова, 15. Муниципальное фентези [Денис Викторович Прохор] (fb2) читать постранично, страница - 2

желание ознакомиться с ценовой политикой в отделе марксистско-ленинской диалектики: алкоголя и безалкоголя. Узнать почем нынче мерзавчик Пшеничной на березовых бруньках, чтобы поставить задачу и знать, ради чего стоит жить целый завтрашний день?

После такого проникновенного и напыщенного спича оставалось либо раствориться в закате, либо уйти в отставку с поста начальника ЗемШара. Но Честерфилдов ушел в бакалею. Обогнул по нечистому краю мокрое пятно. Внутри пятна с лохматой шваброй в руках цепенела от происходящего Тройкина Капитолина. Маленькая, плотная, с глазками, носиком и алюминиевым ободком в стальных волосах.

– Вот алкашня непроходимая. – схватила самую суть Тройкина и добавила в сутулую безответную спину благородного бомжа, насколько хватило ее воображения:

– Алкаш!

Эвелина Явская промолчала. Вернее изломила сухие с торопливо наложенной помадой губы в теперь уже печатном, сорокинском слове. Внезапно, из близкого динамика, на Эльвиру рухнул с металлическим грохотом звук сирены. Эльвира вздрогнула, машинально отряхнулась и, вслед за Честерфилдовым, обойдя Тройкину по нечистому краю, потащилась в сторону кассы. В окрестностях кассы, среди презервативов, бритвенных станков, леденцов и шоколадных яиц, Эльвира была остановлена истеричным, беспредельно вздорным криком.

– Я тебя раком заражу, чувырла!

Так истерить могла Олеся Пеломелова. Но нет. Пеломелова сидела за кассой. Воткнула свою птичью головку в раструб толстого с оленями свитера и просительно смотрела на Эльвиру. Такой овуляшкой-неадеквашкой могла быть вот эта вот деваха с губами обиженного дельфина. В безрукавке из стриженного подозрительного меха. Для всех сомневающихся на спине серебристыми пластиковыми камешками было выложено: NORKA. А может быть это Ашот? Маленький и худенький человечек, издали напоминавший кусок пеньковой веревки с излохмаченным концом. Гламурьян был одет в голубую рубашку, заправленную в штаны по самые подмышки. Конечно, это было совсем не так. И штаны заканчивались именно там, где и положено: чуть ниже пупка . Вот только Гламурьян делал все возможное, чтобы впечатление складывалось именно таким образом. Он мелко тряс лохматой черно-серой головой и брызгал во все стороны своими карими лошадиными глазами. Искал место, куда можно было бы сбежать. Так. На всякий случай.

– Администрацию зови! Чего вылупилась?

Ни Ашот, ни деваха с дельфиньими губами, ни Олеся Пеломелова. По-бабьи, высоко и сварливо орал здоровенный мужик в кожанке, с бликующей головой, из того же дубленого материала.

– Здравствуйте, я директор. – представилась Эльвира. Она решила улыбнуться. Кое-что вышло. Не очень. Но кое-что.

– Гляди сюда, директор. Я Самцов, знаешь?

– Пока нет, но уже догадываюсь. – честно призналась Эльвира.

– Снимай, Илонка. – приказал Самцов.

– Счас, прям в Инстаграмм застримим, зая. – прошипела Илона Вайп и выставила перед собой телефон с выложенными на бампере камешками: ILONKA.

– Сюда давай. – Николай Самцов выдрал из рук Пеломеловой черно-белую коробочку. Тут не смело выступил Гламурьян. Пеньковая веревка начала завязываться в слабый, но все-таки узел.

– Послушайте. Нет, вы только послушайте. Я сейчас полицию вызову.

– Вызывай. Пусть Петраков посмотрит.

– Какой Петраков. Я полицию вызову.

– Вызывай. Все равно Петраков приедет. – расхохотался Самцов. – Что вы, демоны. Я Самцов. У меня две палатки на Тихушинском рынке. В этом городе я король. Снимай, Илонка.

– Снимаю, зая. Женщина ближе подойдите. Из кадра выпадаете.– Вайп подтолкнула Эльвиру, ища нужный ракурс. Бесцеремонно Илона схватила квадратную пуговицу фирменного зеленого жилета. Подержала, покрутила и отпустила.

– Зая. Она меня не слушает. – совсем разобиделся дельфинчик.

– Сюда иди, тетка. – приказал Самцов и ему Эльвира подчинилась. Золотая, женщина. Золотая. Подошла совсем близко. Прямо к лицу Эльвиры поднес Самцов желтую бумажку с перекрещенными цифрами.

– Сюда гляди? Чё написано? Написано чё?

– Катышкогон. «Альтаир». 43 рубля.

– Так. – удовлетворился Самцов. – А теперь сюда. Снимай, Илонка.

Эльвира посмотрела на тонкие зеленые цифры на продолговатом табло кассового аппарата. Без всяких сомнений там была обозначена другая цена. 57 рублей.

– Это как? А? – верещал Самцов. – Я лох? Скажи мне. Я лох?

Почти в упор Эльвира могла рассмотреть левый коренник Самцова в его раскрытой пасти. В желтый крепкий зуб был вделан один из блестящих камешков. Тех самых которыми так злоупотребляла Илона. Явская действовала реактивно. Единственно верно. Так как и должна была действовать в конце тяжелого рабочего дня. Леопардовый маникюр впился в мягкую подушечку ладони. И поднялся вверх кулак таёжного лесоруба! Золотая, женщина! Золотая! Хватило одного удара, чтобы сбить с ног жирного хряка Самцова. Илона Вайп взвизгнула, но в схватку, на защиту своего обезьяна, не бросилась. Вместо этого забормотала, впадая в глубокий запойный транс инетовского