Что такое «не везет» [Юрий Ильич Дружников] (fb2) читать постранично

ЮРИЙ ДРУЖНИКОВ ЧТО ТАКОЕ „НЕ ВЕЗЕТ“

В своей новой книге молодой детский писатель Юрий Дружников рассказывает истории, свидетелем которых был он сам, когда учился в школе, а потом работал учителем.

Герой его рассказов Генка Усов — двоечник и очень невезучий человек. У него всегда сплошные неприятности, вечно он поступает как-то не так. Может, он человек особенный или все дело в переходном возрасте?

— Переходный возраст! Опасный возраст! Трудный возраст! — часто слышит Усов.

Переходный — это ясно: просто дети переходят во взрослые. А опасный почему? Не потому ли, что взрослые люди абсолютно уверены, что они в данном случае поступили бы иначе? И к тому же трудный… Не оттого ли, что человек вырос и ему приходится многое решать самому, без подсказки, а это, оказывается, трудно?

В чем прав, в чем ошибается Генка? Как бы поступили вы, окажись на месте Усова и других героев книги Юрия Дружникова?

Напишите нам по адресу: Москва, А-30, Сущевская, 21, издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», отдел писем.

 ДВЕРЬ

Они терпели поражение. Три лошади уже остались без всадников. Враги теснили их к проходу, а там, за проходом, — лестница. Вся надежда была на Усова — лучшую лошадь в классе. Даже когда на нем сидит какой-нибудь слабак, длинный Усов так скачет, что все расступаются. Верхом на Усове воевать одно удовольствие.

Но сегодня они будто чувствовали, что даже Усов не вывезет.

Только началась большая перемена, собралось в полутемном коридоре человек пять играть в «отмерного». Прыг-скок, оседлал — води. Все как в высшем обществе. Новенький Сонкин прыгал через Усова. Усов вообще редко водит. С его ножищами можно прыгать через Тихий океан, в крайнем случае, пятки замочишь. А он только улыбается. Рот у него такой, что со спины видно. Если вам через него прыгать, обязательно придется водить. Через шкаф и то легче перепрыгнуть.

Над новеньким Сонкиным все смеялись: он оказался самым маленьким в классе. Прыгнул и оседлал. Надо водить, а у него уже и так мозоль на спине. Сидит на Усове, не слезает.

— Води, Соня!

— Не трать драгоценных минут перемены!

Сонкину водить неохота, он чуть не плачет. Вдруг завелся, обхватил Усова за шею, пришпорил и заорал:

— Война!

— Слушай, Соня, — просит по-хорошему Усов, — слезай. У меня и так бабушку вызывали.

Сонкин будто не слышит. Гарцует на Усове и, сложив руки рупором, кричит:

— Командовать парадом пр-р-риказано мне! Всех пор-р-рублю!

Короче, раззадорил коня. Усов поскакал с гиком.

— Война! Родина или смерть!

Смешались в кучу кони, люди, и черноволосый коротыш Сонкин верхом на Усове врезался в самую гущу боя. А тех, кто был за Усова и Сонкина, уже начали теснить к проходу возле лестницы. Враги кричали «ура!». Им тоже, правда, отвечали, но не так уверенно.

Ну уж был денек!.. Не везло… Почти всех вытолкали на лестничную клетку. Держался один только Усов. Он расставил ноги и руками ухватился за дверной проем. А Сонкин, сидя на нем, отбивался от всадников. Усова поддерживали сзади. Если вдавят, тогда конец. Наступать по лестнице легко, но отступать некуда. Лестница упирается в учительскую, этажом ниже.

Сонкин выбился из сил, и тут его осенило.

— Подымай! Подымай!.. — закричал он.

— Что поднимать? Куда?

— Ослы! Снимайте с петель дверь!

Ай да новенький! Голова!

Послушно приподняли тяжелую белую дверь и только тут сообразили, что задумал Сонкин. Дверь перевернули, и в проем торжественно въехала «Великая Китайская стена».

— Со щитом или на щите?!

— Со щитом! — гаркнуло войско.

Теперь уже не страшно численное преимущество врагов. Такого они не ждали, и началась паника. Враг позорно откатывался, отдавая коридор.

— Сдавайтесь, вы! Ура-а-а!..

Тут между криками «ура!» уши различили стук в щит.

— Хитрят, бандиты! — прошептал Сонкин. — Двигаем дальше.

— Прекратите! Немедленно прекратите!

Это был высокий женский голос.

— Капут! — сказал Усов.

Перед ними стояла завуч Зоя Павловна. В синем костюме и блузке с кружавчиками. Лучше бы директор. Стыдливо, боясь нарушить тишину, продребезжал звонок.

Они старались незаметно заправить рубашки и дышать не так шумно. Зоя Павловна обвела вокруг пальцем, словно отгораживая их барьером. Остальным приказала:

— Немедленно разойдитесь по классам. Не такое это зрелище, чтобы тратить на него драгоценное время урока.

Сонкин оказался с краю, так что палец завуча очертил границу как раз по нему. Он отклонил голову и потоптался на месте, отодвигаясь. А когда толпа схлынула, перемешался с остальными и исчез.

Войско притихло. Изредка энергично втягивали носами воздух. Это отдаленно походило на всхлипывания и должно было показать, что они раскаиваются.

Зоя Павловна помолчала еще немного. Потом,