Глава 1
Когда-то давно я поклялась себе, что ни за что не вернусь в этот спрятанный за семью дремучими лесами городок! Ведь меня тут явно никто не встретит хлебом-солью или просто равнодушным кивком, зато вполне могут закидать камнями. Ну, или хотя бы вылить тонну презрения на мою каштановую головушку. Все же дел я в прошлом натворила – на пару жизней хватит. Наших, вампирских.
Впрочем, все по порядку. Я – та самая Марина Дубровская, из-за которой Старовельск, мой родной город, попал в поле зрения всех российских и даже мировых СМИ. И пусть это было пятнадцать лет назад, зная нравы земляков, сомневаюсь, что мне это не припомнят. Хотя начиналось все, как мне казалось тогда и до сих пор, во славу правды и справедливости.
Будучи молодой и крайне амбициозной журналисткой, я узнала, что мэр замешан в торговле людьми, и, естественно, не смогла пройти мимо! Между прочим, Международная конвенция давно запретила использовать смертных в качестве пищи для вампиров, для этого созданы специальные заводы по созданию крови, идентичной человеческой. Но гурманы остались, среди которых есть и очень богатые, готовые выкладывать за такой «деликатес» немаленькие суммы, для нашей провинции – просто запредельные! Человеческая ферма была спрятана за городом, в Материнской горе. Необычной формы высокий холм стал настоящей тюрьмой для людей. Внутри было оборудовано сразу несколько цехов. Кому-то выкачивали кровь, кого-то «реализовывали» целиком. Страшные подробности открылись всему миру после того, как я опубликовала снимки, сделанные после пятнадцати часов засады на дереве напротив предполагаемого входа. Слила сразу в сеть, так что отвертеться Мирослав Богданов уже не мог. Сразу после начались угрозы мне и моей небольшой, но не менее любимой семье. Чтобы обезопасить себя, пришлось просить помощи у одногруппника, пашущего на ниве массмедиа Москвы… Короче, закрутилось-завертелось. Город наводнили службы самых высоких уровней, выявив походя еще парочку менее серьезных преступлений. Что касается мэра, он оказался не просто замешан в торговле людьми. Чиновник и был хозяином этой фермы, насчитывающей на момент освобождения порядка ста душ. На волне крупномасштабного скандала его, конечно, арестовали, он не остался в в долгу и сдал всех подвижников, и вампиры не очень дружной компанией отправились в казематы спец-корпуса Лефортово. Вроде бы тишь да гладь, живи и радуйся?
Как бы не так! После того, как буча чуть улеглась, и проверяющие покинули пределы города, ваша покорная слуга оказалась кровным врагом оставшейся верхушки Старовельска и, что неожиданно, обычных его жителей. Друзья Богданова, которым удалось выйти из этой грязной истории, не запачкавшись, сделали все, чтобы вместо благодарностей я получила только презрение и проклятия в спину, а иногда и прямо в лицо. Ибо те были уверены, что избранный когда-то народным голосованием градоправитель был мною бесчестно оболган, заточен на долгие сто пятьдесят лет недоброжелателями всего вампирского мира в ужасные условия. А молодая выскочка-недоучка – здесь было особенно обидно, диплом я защитила на «отлично» – осталась здравствовать и наслаждаться жизнью на костях доброго порядочного вампира. Конечно, я делала это не ради «спасибо», и все же такое отношение стало для меня, мягко говоря, неожиданным.
Со всеми не навоюешь. После такого крутого поворота мой дядя принял решение отправить мою печальную тушку к очень дальней родственнице. Дальней в прямом смысле: последние полтора десятка лет я просуществовала за полярным кругом, в славном городе Мурманске. И прекрасно жила бы там дальше, если бы не новость, которая за мои тридцать семь заняла почетное второе место по абсурдности: моего названного брата Веньку обвинили в убийстве пяти женщин и вот-вот отправят под суд. А, так как он – человек, то есть существо с наименьшими в нашем мире правами, пусть и негласно, на гуманность присяжных или мужика в кудрявом парике с молотком надеяться не приходится. Да и кому как не мне, знать о «справедливости» и «непредвзятости» старовельской общины.
Воспоминания пролетели быстрым жужжащим роем, пока я вытаскивала увесистый чемодан из багажника любимого «жучка». Старенькая, но крепкая машинка не подвела меня за три тысячи километров ни разу! Раньше бывало, что она вставала «на дыбы» прямо посреди оживленного перекрестка. А тут ни одного каприза ни на трассе, ни на дамбе, ведущей в родной медвежий угол. Не иначе, тоже прониклась серьезностью ситуации.
– Маринка, ты что ли? – послышался от подъезда смутно знакомый голос.
Ну, надо же! Тетя Сима, женщина неопределенного возраста, за пятнадцать лет не изменилась ни грамма, только чуть шире стала. А ведь человек! И даже скамейка возле мусорки, занятая ею еще при переезде, так же стоит, хоть и косит на один бок, поджимая деревянные полусгнившие ножки.
– Я, теть Сим. Здравствуйте.
– Ну, надо же, – повторила мои же мысли бывшая соседка. – А мы уж думали, ты навсегда нас покинула.
– Я тоже так думала.
Пробормотала под нос, но локаторы этой милой тети всегда были настроены как надо.
– Так что ж вернулась? Неужто, из-за Веньки своего? Так пусть уж гниет там, раз такое натворил!
Спокойно, Марина, ты обещала себе игнорировать нападки «умных» граждан. Настал твой звездный час!
– Я пойду. Времени нет.
– Ну да, ну да, понимаю. О чем тут говорить, когда и так все ясно?
Не вслушиваясь в ворчание страстной любительницы сплетен, которых, как известно, и могила не всегда правит, я прошагала в открытую настежь дверь подъезда.
Квартира встретила тишиной и запахом пыли и затхлости. Здесь никто не бывал, наверно, года два, дядя давно перебрался на дачу под Старовельск, а Венька, его единственный, хоть и не родной, сын, в основном обитал в студенческом общежитии. Хотелось ему так, говорил, что настоящая жизнь молодого парня – не в просторной квартире в центре города, а на расшатанной кровати возле обшарпанной стены общаги. Летом он должен был окончить институт, получив диплом программиста.
Человеческий детеныш, как называл его когда-то приемный отец, появился в нашей жизни в возрасте шести лет. Маленький, забитый детдомыш пытался украсть у меня мелочь из кармана, но, конечно, был пойман за руку. Большие голубые глаза смотрели с ужасом, будто это я сейчас употреблю костлявого дошкольника на ужин. Он боялся вампиров, как мы – серебра, однако на столь нелицеприятный поступок его толкнул голод. Когда я привела его домой, чтобы накормить и отмыть заодно, мой всегда бесстрастный дядя часа два просидел на кухне, выкуривая одну сигарету за другой, а после предложил позаботиться о мальчишке основательно. Так Венька быстро стал неотъемлемой частью семьи Дубровских, чей род всегда славился исключительностью и чистотой крови. Косые взгляды нас особо не волновали, а ребенок, наконец, понял, что не все существа в этом мире – злые и жестокие.
Интересно, как он умудрился вляпаться в столь гнилую историю? Я смотрела на фотографию молодого парня с копной светлых вьющихся волос, открыто улыбающегося в камеру, и представить не могла, что он мог замучить пятерых вампирш, и при этом еще долгое время скрываться от полиции.
Вздрогнула от трели звонка мобильника. В Мурманске он не казался мне таким резким и пронзительным.
– Здравствуй, Марина. Ты уже дома?
– Да, дядя Боря, стою посреди квартиры и удивляюсь, насколько здесь все…старое.
– Вероятно, там не слишком чисто, ты это имела в виду.
Я промолчала.
– Все необходимые данные я скинул тебе на почту. Если ты еще не передумала.
– Я же здесь. И я хочу разобраться.
– Я так и думал.
– Дядя Боря, а как мне с Венькой встретиться?
– Он в изоляторе. До суда. Который, как ты уже знаешь, состоится через пару недель.
– К нему пускают?
– Меня как официального опекуна пустили всего раз. Тебя, думаю, как родственницу, тоже должны.
– Поняла. Спасибо.
– До связи, Марина.
Пиликнув, экран погас. Что ж, видимо, дядя за эти годы не слишком изменился, и разлука не заставила стать хотя бы чуть-чуть эмоциональнее. Винить его я не могла. Он всегда делал то, что считает нужным и правильным, но делал молча, не уделяя время лишним разговорам и успокоениям. Даже когда мне пришлось практически бежать отсюда, старый вампир просто поставил перед фактом меня и нашу родню, приобрел билеты и вручил деньги на первое время. Я не обижалась. Я его знала и любила именно таким.
Пообедав на скорую руку коровьей кровью из тетрапака, решила не терять драгоценный день, и отправилась в СИЗО номер один. Мельком глянула в покрытое пылью зеркало. Из отражения на меня смотрела бледная, местами прозрачная женщина.
– Мать твою!
– Не выражайся, тебе не идет! – призрачная гостья вытянула руку, словно собираясь коснуться моего лица, но передумала. – Приветствую тебя, Марианна. Отрадно видеть тебя в родном доме.
– Марина, – автоматически поправила я прапрабабку.
– Ох, эти современные нравы! Говорила Глебу, чтобы он дал дочери достойное имя, но нет же, он никогда не слушал умные советы, – хранительница рода задумчиво покосилась на мобильник, торчащий из кармана черных джинцов. – Что, Борис все еще считает, что этому смертному нужна помощь?
– Да, как и я.
– Конечно, как и ты. Во что превратили семью! Ты, последняя Дубровская, и так навлекла гнев на весь род из-за сомнительной радости защитить человечков, этих слабых, ничтожных существ! Так еще и продолжаешь творить всякие непотребства?
– Это какие?
Нет, на самом деле я по-своему люблю и даже уважаю Изольду, положившую свое посмертие на то, чтобы оберегать остатки когда-то сильнейшей династии. Но родственница погибла от рук собственного мужа слишком давно, и, как она справедливо заметила, нравы с тех пор действительно изменились. А ее бесконечные стенания по былой славе и могуществу порядком достали. Живя в Мурманске, я периодически завешивала зеркала черной тканью, когда особенно уставала от ее лекций, но вездесущая хранительница не собиралась сдаваться и оставить меня в покое. К дяде она, кстати, относилась с куда большим пиететом.
– Как будто ты не знаешь! Ты покинула землю, над которой до сих пор веет прах твоих славных предков!
Это она, конечно, преувеличивает, прав погибших мы храним в семейном склепе.
– Оставь это, Марианна! Ты и так запятнала честь семьи…
– Я? – не выдержала, каюсь, хоть этот бессмысленный диалог и был уже сотым. – Каким образом? Прекратила убой невинных душ?
– Спрячь клыки! Невинных душ? Да был бы жив мой супруг, великий Аристарх, я бы тогда…
Дальше слушать не стала. Если родственница села на любимого конька, воспевая дифирамбы собственному убийце, ничего толкового я не услышу. Пулей вылетела из квартиры и чуть не забыла запереть дверь. Даже куртку не взяла. Надеюсь, не замерзну в одной толстовке, все же еще только апрель. А мы, вопреки слухам, холод не любим наравне с людьми. Это оборотни, вот те своей мохнатостью от любого мороза защищены. Я на севере насмотрелась!
Глава 2
Возле изолятора парковаться было нельзя, поэтому целый квартал пришлось преодолеть пешком. Ветер не гостеприимно задувал под капюшон, наведя беспорядок и в без того спутанной шевелюре. Чуть вьющиеся волосы до плеч сейчас наверняка походили на мечту взбесившегося парикмахера. Ну и пусть, не на свидание иду! Вернее, на свидание, но совсем не такое, как хотелось бы.
Грузный вампир с усами и бровями, не уступающими по лохматости моей прическе, посмотрел на меня в окошко КПП со странным пониманием и жалостью.
– Девушка, вы уверены, что хотите его видеть? Вас обыщут при входе!
– И что? – не уловила намека.
– Убить его не получится, – подумал и добавил. – Не положено!
Ах, не положено тебе?!
– Меня зовут Марина Дубровская, и последнее, что я хочу сделать со своим братом – это убить! – процедила сквозь зубы, молча попрощавшись с надеждами на то, что в городе как можно дольше не узнают о моем возвращении.
Теперь дежурный смотрел иначе, но ожидаемо. Ненависть и презрение – то, что преследовало меня в первые годы так называемого бегства в страшных кошмарах.
– Явилась-таки, – оскалившись и выпятив довольно внушительные клыки, мужчина подался вперед, будто надеясь схватить мерзкую меня через пуленепробиваемое стекло. – Как хорошо жили без васссс! Давно пора гнать из Старовельска всю семейку, а не только твою продажную душонку!
– Аккуратнее в выражениях! – ответила не менее «ласковым» оскалом. – Как вы изволили выразиться, гнать нашу замечательную семью не за что.
– Твой зверек убил пятерых женщин! И ты говоришь – не за что?!
– Это еще не доказано! Суда не было! А пока, по Международной вампирской конвенции, он невиновен!
– Все вы невиновны… Отродья…
– Эй, повторяю, попридержи язык за клыками! У меня удостоверение с собой, я – представитель прессы! Не хотите по-хорошему, давайте направлю официальную жалобу начальству, – выдержала многозначительную паузу. – Через Москву, разумеется. Я ведь это умею, забыли?
Нет, а чего он? Первый начал! Знаю, сознательно наступила на самую больную мозоль – мои «связи» в столице. И пусть эти самые связи составляет один конкретный Петька Смирнов, здесь-то раздули такие сплетни, что я чуть ли не в аппарате президента побывала и лично ему «поклеп возвела» на «честного порядочного и порой даже слишком великодушного» бывшего мэра.
В любом случае, слова возымели действие, и уже через пятнадцать минут недовольные конвойные вели меня вглубь изолятора. Сумку, конечно, отобрали на входе, как и телефон, и, судя по недобрым переглядываниям, могли случайно «потерять». Да и демон с ними, потом разберусь.
Комната два на два метра, где нам разрешили встретиться, вмещала только стол и два стула напротив. В таких заведениях по долгу службы я бывала нередко, и удивляться не стала, спокойно усевшись на твердую холодную деревяшку.
Ждать пришлось долго. Что они, из подземелья его выводят?
Наконец, тяжелая дверь загремела, и внутрь буквально ввалился мой невезучий братец.
– Венька, – я бросилась к парню, кое-как успев поймать начавшее заваливаться тело, на котором живого места не было. – Бедный мой, что с тобой сделали?!
Парень посмотрел на меня мутными голубыми глазами. Глазом, второй заплыл и не открывался. Ему понадобилось несколько секунд.
– Марина…
– Эй, не положено, – в помещение зашел конвойный. – Телесные контакты запрещены!
Я вскинула голову и зашипела так, что он отшатнулся. Клянусь, если бы он сделал хоть один шаг, разорвала бы прямо здесь, и плевать на последствия! Мгновение – и мы снова одни.
Усадив брата на стул, я упала на колени и разорвала себе запястье клыками.
– Пей!
– Да ты что, Марин, какой смысл?
– Пей, я сказала!
Вялое сопротивление закончилось, и он, поморщившись, прижался губами к моей ране. Я смотрела, как он делает несколько маленьких глотков. На его отвращение внимания не обращала, следя за тем, как медленно пропадают синяки и кровоподтеки. Внутри все еще бушевала такая ярость, что хватило бы сил разнести это проклятое место по кирпичику!
– Все, хватит, Марин. Мне лучше, правда, – брат мягко отвел руку и, наконец, обнял.
– Венькааа, – я сграбастала его худосочные плечи и сжала. – Я накажу этих уродов, клянусь! Все будет хорошо, родной!
– Да ладно…
– Не «ладно»!
– Это отец тебя сюда вытащил? Зачем, Марин? Тебе же здесь…
– Неважно! Сейчас разберемся с тем, куда ты вляпался, и свалим навсегда!
– Зря ты вернулась.
Я отстранилась и заглянула в большущие глазюки братца.
– Да ну? Неужели не скучал?
– Скучал, конечно.
– Вот и заткнись! И рассказывай.
Парень впервые улыбнулся.
– Ты уж определись: заткнуться или говорить.
Несмотря на то, что виделись мы последний раз очень давно, созванивались регулярно, и в видео-чатах, и по мобильному, поэтому о его жизни я знала практически все. Когда я уехала, ему было семь, он только собирался в первый класс. Бывало, мы и уроки с ним вместе делали. Когда поступил на программирование, я гордилась достижением чуть ли не сильнее, чем новоиспеченный студент. И, пусть людей в Старовельске до сих пор негласно считались существами второго сорта, мальчишка научился не обращать внимания на порой предвзятое отношение. Да и с группой ему повезло: из тринадцати пятеро оказались той же расы. Правда, еще двое – оборотнями, эти совсем ненормальные и неуправляемые, но ничего, доучился…почти.
По существу он рассказать ничего не смог. Три недели назад в общагу ворвались четверо в камуфляже и балаклавах, скрутили и отвезли в центральный отдел полиции. Все произошло быстро, тот и пикнуть не успел, не говоря о звонке дяде или мне. Допрос велся почти сутки, с присущим некоторым сотрудникам органов пристрастием. В подробности он не вдавался, сама поняла по тому, как отводил глаза и подбирал слова, чтобы не расстраивать меня еще сильнее. Признание, правда, этим ублюдкам выбить так и не удалось.
– Да, я слышал про убийства вампирш, слухов много ходило. Но я как-то не вникал, что там происходит, учеба в этом году давалась не так легко, как раньше, да и защита диплома, – пожал плечами мой сильный мальчик. – Когда понял, в чем меня обвиняют, даже смешно стало. Думаю, ну сейчас вот поймут, что это – ошибка! А они, ну следаки то есть, даже не моргают, смотрят на меня, словно уже все решили. Что бы я ни говорил.
– Расскажи об убийствах.
– Страшное дело, Марин, темное. Точно связано с ритуалами какими-то. Говорят, им сначала руки-ноги отрезали, а только потом головы. И все это – в центре какой-то звезды…
– Пентаграммы?
– Ну да, ее.
– Запрещенная магия, значит…
– Ага, которой вампиры и оборотни, как ты знаешь, не владеют.
Я постучала ногтями по столу, задумавшись. Это правда. Мы и перевертыши сами по себе пропитаны магией, и, скажем так, дополнительные силы нам недоступны. Максимум – вернуться после смерти к членам рода, как Изольда, но обычно хранители – не более чем полезные или, в нашем случае, вредные привидения. Влиять на мир живых они могут только советами. Или заболтать до самоубийства.
Во все времена люди стремились уравнять шансы на выживание, и постигали магию, как белую, так и запрещенную, связанную с такими силами, что даже для нас это – зло. Выходило с переменным успехом. Самый громкий из последних – воцарение тьмы в начале прошлого века. Именно после самой кровопролитной войны в истории всего земного шара мировое правительство составило Международную Вампирскую конвенцию, благодаря которой гонения заведомо слабых смертных должны прекратиться…были. К сожалению, за почти сто лет до Старовельска новые идеи равенства так и не дошли в полной мере.
– Ты был знаком с кем-то из жертв?
– Да, с Ингой. Она училась на курс младше. Иногда пересекались в коридорах. Но мы даже не здоровались!
– Хорошо, но почему ты? Именно ты, Веня? Вспомни, сейчас важна любая мелочь, любая крошечная деталь, которая вывела бы ментов на тебя.
Брат неожиданно горько усмехнулся.
– Я и так знаю. На меня указали, Марин. Игорь.
– Твой лучший друг?!
– Ага. Он – главный свидетель обвинения. Правда, что он там им наговорил, я так и не понял. Но следак особо не скрывал, что он меня «сдал».
Час от часу не легче! Они дружили еще со школы, и, если мне не изменяет память, даже не ругались ни разу!
– Что случилось? Почему он? Как так вообще? – слова закончились, остались только пара непечатных реплик.
– А вот не знаю, Марин. Даже не представляю, что он мог такого сказать. Самому интересно даже.
Мы посидели еще минут сорок, благо, больше конвойные наш покой не трогали.
– Эй, ребенок, не грусти, что-нибудь придумаем!
– То есть ты не уедешь? – непонятно, то ли он надеялся на положительный ответ, то ли боялся его услышать.
– Обязательно уеду. Все уедем, как я уже говорила. Вместе.
Мы снова обнялись, в этот раз гораздо крепче.
По правилам, первой покидала комнату я. Чем и воспользовалась, пока мальчишку не забрали в камеру.
– Послушай, ты, – удлинившиеся когти на руке плотно сжали мужское достоинство конвойного, да так, что и без того слегка навыкате глаза начали почти вывылились из орбит. – Если еще одна гнида тронет моего брата, я вашу чертову богодельню прикрою, а тебя лично, падлу, на опыты сдам как редкий экземпляр!
Прижатый к стене мужик на голову выше меня заскулил, как побитый щенок. Всегда говорила, что главное в драке – эффект неожиданности!
– Эй, ты чего? Не трогал я его!
– А мне пофиг, кто трогал, вы все, мрази, сгниете в общей могиле, на том свете сами разберетесь! – усилила хватку, заставив конвойного застонать еще громче. – Заткнись! Знаешь, кто я?
Кивнул.
– Ненавидишь меня, верно? Верно… Так послушай, я мэра упекла в казематы, где он сейчас жрет по капле гуталиновой крови в сутки и иссыхает на утреннем солнышке как Кощей. Ты думаешь, на вас сил не хватит?
Не дожидаясь реакции, отпустила вялую яичницу и, брезгливо отряхнув руки, спокойным шагом отправилась за вещами. Иногда хорошо иметь столь дурную репутацию. Если не хватит этого, и у Веньки появится еще хоть один синяк, позвоню Пете. Он всегда «за» в таких делах.
Задумавшись о плане мести этим выродкам, я выбежала из административного корпуса и тут же столкнулась с кем-то большим. Не глядя, пробормотала извинения и, ежась от пронизывающего ветра, побежала к машине, но меня окликнули.
– Стой, я сказал!
Очень интересно! Обернулась не по приказу, а ради любопытства. Мужчина напротив буквально убивал взглядом. Высокий и широкоплечий, как и все оборотни, он распространял почти осязаемую животную ауру, и, вопреки разуму, захотелось поджать несуществующий хвост и брякнуться под ноги, чтобы пузико почесали. Этому-то я что сделала?
Темные короткие волосы сейчас походили на дыбящуюся шерсть, приподнятая верхняя губа, обнажающая клыки, говорила о явно недружелюбном настрое незнакомца. Вкупе с многодневной щетиной на широком подбородке и буквально излучающим ненависть глазам он выглядел устрашающе. Он был похож на быка, роющего копытом землю перед схваткой. Интересно, волк или шакал? Хотя вторые, чаще всего, обитают в больших городах.
Не то чтобы я не любила оборотней. Скорее, опасалась, в ярости они практически неуправляемы. А довести их до такого состояние – раз плюнуть. Или толкнуть, как только что выяснилось.
– Что? – я незаметно отступила на пару шагов. – Я извинилась вообще-то!
– Не узнаешь?
Хриплый голос навел на какие-то слишком смутные воспоминания, чтобы ухватиться.
– Простите, нет. Я здесь давно не бывала, могла кого-то и забыть.
Ноздри оборотня хищно раздувались, впитывая то ли смрад проезжающих мимо машин, то ли мой запах лаванды и жасмина. А что такого? Я люблю качественный парфюм!
– Не узнаешь, – прозвучало уже утверждением. – Марин, а ты смелая. Не побоялась вернуться. Богдановы узнают – жди беды.
Подумав про себя, что беда, кажется, и без Богдановых явилась, я, наконец, смогла вспомнить этого…персонажа, чтоб его! Евгений… не помню фамилии. Мы пару раз пересекались на рейдах местных силовиков, когда я еще не попала в острую немилость. Поцапались с ним тогда знатно, видите ли, под руку лезла! Он неохотно делился любой информацией, однажды даже вырвал фотоаппарат из рук. Неприятный тип, хоть и симпатичный.
– Узнаю, – пробормотала тихо, зная, что все равно услышит, у этих слух лучше, чем у тети Симы. – Привет. Давно не виделись. Я пойду.
– Да стой ты!
Только что он стоял в паре метров от меня, и уже – напротив, таращит свои чернющие глаза из-под густых бровей.
– Что? – вырвалось затравленное, когда пауза, даже по меркам театральных подмостков, грозила перевалить черту.
Он не касался, не трогал, только стоял очень близко, и это нервировало не меньше откровенной ненависти во взгляде.
– Ты зачем приехала?
– А ты не догадываешься? – вопросом на вопрос, конечно, не очень культурно отвечать, но где я и где приличия?
Внезапно мужчина улыбнулся… лучше бы обошлись без этого, оскал у него страшнее, чем у некоторых знакомых мне верховных.
– Смелая и глупая, какой была, такой и осталась. Уезжай, Марина. Пока можешь. Прими добрым советом.
Да, добротой тут несет аж до самого Мурманска!
– Уезжай и больше никогда здесь не появляйся! Ты и так дел натворила.
Нет, сколько можно? Постепенно откровенный страх перед более сильным противником сменялся злостью. Кто они все такие, чтобы командовать мной, выгонять, обвинять моего брата в страшных преступлениях?! Чем лучше меня или его?!
– Знаешь, Евгений, – судя по отсутствию реакции, имя вспомнила правильно. – Давай я сама буду решать, что мне делать и когда делать, договорились? Советчиков таких и без тебя хватает, спасибо, обойдусь! От вашего брата с погонами, как я посмотрю, толку нет, что тогда, что сейчас! А теперь прости, мне пора!
Я отвернулась и пошла нарочито медленно, всеми силами стараясь не перейти на бег. Спина горела адским пламенем, если бы взгляд мог убивать, разметало бы меня уже на сотню маленьким Марин. Перегнула? Так он сам был не слишком любезен. И вообще, чего так бесится? Какая лично ему разница, что я в Старовельске?
Глава 3
Ответ на мучимый до самого дома вопрос я получила в электронном письме. Не знаю, кому там дядя душу продал, но во вложении были не только подробности уголовного дела, но и фотографии жертв, а также досье каждой из них. Вот оно что! С семейного фото последней погибшей вампирши, кстати, той самой Инги, на меня смотрел ненормальный оборотень. Родственник, значит? Может, даже муж или возлюбленный.
Союзы между нами были редки, но случались. Общественность чаще всего смотрела на это сквозь пальцы, не одобряя, но и не осуждая открыто такой мезальянс. Это же не люди, в конце концов, заключить брак со смертным считалось чуть ли не предательством рода, покрытием всей семьи позор и прочее и прочее. В этом лучше всех Изольда разбирается.
В Мурманске среди друзей у меня есть парочка: он – вампир, она – оборотень, лисица. Несмотря на то, что они были вместе почти двадцать лет, в семейных мероприятиях с обеих сторон участвовали раза три, и то по случаю кончины одного из родственников. Дети в таких парах рождаются той или иной расы, в зависимости, чья кровь окажется сильнее. Мои ребята пока потомством не обзавелись.
Почитав личные дела жертв, я не смогла найти никакой связи. Разные возраст, статус, окружение, интересы. Может, маньяк выбирал их наугад? А что, кого поймал на остановке, ту и утащил…кстати, куда? Единственное, чего я не нашла в материалах – описания мест преступления, что само по себе странно. Точнее, описание-то было, как и говорил Венька, слухи не врали: пентаграмма, ужасы расчлененки и прочее.
Повозившись с подробностями жертвоприношений, иначе не скажешь, почти до рассвета, я решила поспать хотя бы пару часов. Обычно мне хватает и часа, но дорога и стресс, а потом еще и мозголомка над делом, вымотали не хуже качественного любовника.
Утро встретило ворчанием со стороны старинного, еще дедушкиного, трюмо. Даже не открывая глаз, я представила себе, как полупрозрачная Изольда, прикрыв глаза в картинном жесте «сейчас лишусь чувств», сокрушается от несправедливости бытия в целом и наличия единственной и оттого вдвойне непутевой внучки – в частности. Что в этот раз? Не прибралась? Проспала зарядку?
– Ах, Глебушка бы сошел с ума, увидев этот беспорядок! Ты – юная вампирша, а не девчонка из свинарника! Ты бы еще на сеновале ночевала! Вставай, говорю, хоть тряпкой пройдись!
Последнюю фразу рявкнули прямо в ухо, наверняка приложив немало усилий, чтобы перегнуться к стоящему у дальней стены дивану. Уснула прямо в одежде, закутавшись в плед. Что такого-то? И прибираться времени не было, есть дела понасущнее.
– Вставай, Марианна, заклинаю, иначе я не отвечаю за себя и точно развоплотюсь… – пауза. – Развоплочусь… – пауза подлиннее. – В общем, не будет больше у дома Дубровских хранительницы, будете знать!
Все, если договорилась до такого, точно пора вставать и мириться.
– Изольда, успокойся, я встаю, все, слушаюсь, – пробурчала погромче, чтобы перекричать стенания бабки. – Поесть-то хоть можно?
– Что, опять будешь питаться этими полуфабрикатами? – недовольства в ее голосе стало еще больше. – Нет, чтобы не лениться, выйти на улицу, подышать свежим воздухом, догнать смертного…
– Меня посадят.
– Глупости какие! Вольная вампирша уже что, не может перекусить? Нам фигуру беречь не надо!
Это правда. От знакомых человеческих женщин я наслушалась жалоб по поводу калорий и прочей ерунды. В этом плане нам повезло! При росте в сто восемьдесят сантиметров я весила около шестидесяти пяти килограмм. Взвесилась как-то пару лет назад ради интереса. Когда я пришла с этой информацией к девчонкам, меня чуть не выгнали взашей, не побоявшись даже острых клыков. Потому что нет страшнее силы, чем женская зависть!
Еще приятнее, что с возрастом формы также не расплываются, и все двести-двести двадцать лет мы сохраняем поистине девичий стан. Это я расшумевшимся дамочкам сказать не решилась. Успокоила, что и второй враг любой женщины – морщины – настигает нас точно так же, как и людей, с пересчетом на долголетие, разумеется.
Из зеркала раздался горестный вздох.
– Какие все же нелепые времена настали! Не то, что раньше. Небо нам не благоволит, как раньше, увы… Но прибраться необходимо!
– Конечно, Изольда. Даже завтракать не буду, чтобы тебя не расстраивать.
Молчание было мне ответом, из чего сделала вывод, что на сегодня сеанс воспитания потерянного поколения закончен. Кстати, быстро управились в этот раз.
Стоит признать, на самом деле хранительница даже была в чем-то права. Наша трехкомнатная квартира сейчас напоминала музейные архивы, а не жилое помещение. Кроме пыли тут и там стопками лежали книги и старинные фолианты, которые дядя собирал, сколько я себя помню. Это и история, и художественная литература, выкупаемая им по всему свету. Странно, что он не забрал их на дачу. Единственное тому объяснение – там их еще больше.
Пока наводила порядок, руки действовали механически, а голова вовсю перемешивала и систематизировала закачанные накануне сведения. По всему выходило, что первым надо бы посетить «лучшего друга» Веньки и одновременно главного свидетеля. Адрес в материалах дела был, так что найти его проблемы не составит. Лишь бы бежать не бросился, могу не сдержаться.
Спустя пару часов я уже подходила к частному деревянному дому на окраине города. Парень проживал здесь с пожилой матерью, которая прямо сейчас стояла возле калитки и что-то высматривала. Увидев меня, быстрым шагом направляющуюся к ней, сначала попятилась, но, поняв, что бесполезно, с обреченным видом остановилась, повесив голову в синем платке.
– Ольга Леонидовна? Добрый день, меня зовут…
– Знаю я, как вас зовут, – прохрипела женщина.
Вот честно, скоро начну чувствовать себя популярнее Пугачевой!
– И зачем пришла, знаете? – на всякий случай полюбопытствовала, а вдруг она сама мне все расскажет, раз такая умная!
– Знаю, да только не помогу ничем. Нет его.
– Кого?
– Сына моего, кого ж еще. Вы же по его душу пришли?
– Допустим.
– Так опоздали. Нет его, со вчерашнего вечера не показывается. И трубку не берет.
Однако! Мелкий говнюк прознал, что я приехала и, догадавшись о возможном визите, решил спрятаться?
– Где он может быть?
Женщина упрямо поджала губы.
– Послушайте, я пока понятия не имею, что тут произошло. Но обязательно выясню, поверьте! И Игоря вашего найду, можете не сомневаться!
От бессильной злости сжимались кулаки, и так и хотелось зарычать! Конечно, пытать бедную пенсионерку я не собиралась, хотя, по лицу вижу, она бы не удивилась ни капли.
– А вам известно, что он оболгал Веньку? Сказав, что лично видел, как тот убивал Ингу?
Она вздрогнула, но только сильнее ссутулилась, не глядя на меня.
– В красках описал, как отрубил топором сначала кисть, потом по локоть… Постойте, или там была пила? Тогда мой брат поступил бы не слишком мудро, ведь не всякая пила кости возьмет, а у вампиров они, знаете ли, крепкие… – смакуя подробности, я подошла ближе, почти касаясь ее опущенной головы подбородком. – Интересно, что теперь с бедным мальчиком, такой стресс – стать свидетелем того, как друг-мясник расправляется с ни в чем не повинной девушкой. А может она ему нравилась, и Вениамин специально выбрал ее, чтобы ваш сыночек остаток вашей недолгой человеческой жизни мучился, во сне и наяву, видя это перед глазами…
– Хватит! – не выдержала она. – Пожалуйста, не надо!
– Не буду, – легко согласилась я, снова отступая на подобающее для светского разговора расстояние. – Мне просто нужно самой поговорить с Игорем. Я ему ничего не сделаю. Как и вам.
– Его нет, – прошептала она. – Я вам правду говорю. Я не знаю, где он. Он…он пропал!
Сбиваясь и заикаясь, она рассказала, что вчера поздно вечером, почти ночью, парню кто-то позвонил. Он переменился в лице, поцеловал мать и, обещав вернуться через час-полтора, куда-то убежал. И, как говорится, с концами.
– Соседка рассказала, что вы приехали. Я думала, от вас прячется. Или, наоборот, к вам пошел.
– С чего бы ему ко мне идти? После того, что он сделал с Венькой?
– Откуда я знаю, вдруг… В общем, ничего больше сказать не могу. В полиции ироды заявление не принимают. Только один хороший и воспитанный мужчина там работает. Вот тебе бы с ним и поговорить. Евгений Семенович.
– Это кто?
– Это я!
Давно я так не подпрыгивала на месте, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов прямо в полете. Выставив вперед руку с выпущенными когтями, замахнулась и тут же была перехвачена вчерашним оборотнем.
– Какая встреча, Марина! Я, конечно, не ждал, что ты моментально свалишь восвояси, но чтобы так, – вид «хорошего и воспитанного мужчины» говорил о том, что, если разрешат – сожрет меня без ножа и вилки на этом самом месте. – Ты какого демона здесь делаешь?!
– Тебя спросить забыла, – огрызнулась и выдернула руку, разминая запястье. Ну и хватка у берсерка! – Что надо? Не буду я с тобой разговаривать, не переживай!
– А я уж было испугался! Я тебе сказал: вали! Ты что свой нос суешь, куда не просят?
– Я свой нос сую, куда хочу, я тебе это уже говорила!
– Уезжай!
– Отстань!
– Уезжай или хуже будет!
– Угрожаешь? При свидетелях?
Мы оба перевели взгляд на женщину, которая за время нашей перепалки стала бледнее кролика-альбиноса моей мурманской соседки.
– Эй, вы что? – я успела как раз в тот момент, когда ее нервы сдали окончательно и она, закатив глаза, начала опускать вниз.
Только обмороков еще не хватало!
– Чего это она, – озадачился за спиной оборотень.
– Чего-чего? Тебя испугалась! Капец ты страшный! – ворчала уже за калиткой, таща женщину к дому.
Сгрузив ее на крыльцо, легонько похлопала по щекам, подула. Как приводят в чувство впечатлительных мадам?
– Дай, я.
Твою мать! Если бы не моя реакция, на крыльце сидело бы две мокрые курицы, одна из них – очень злая и клыкастая! Понятия не имею, где этот неадекватный взял ведро с водой, но окатил он хозяйку знатно, вон, даже из колош льется. Отскочив в сторону за доли секунды до, я получила только мелкие брызги, которые плотному спортивному костюму не страшны. Но каков гад, а?!
Правда, вслух обзываться не рискнула, мало ли, вдруг у него еще одно в заначке имеется.
– Ты что творишь? Она же человек! Простудится и умрет, ты будешь виноват!
– Не умрет, у нее баня топленая, не чувствуешь запах дыма? Сейчас придет в себя, там и отогреется.
Надо отдать должное, варварский метод сработал: женщина пришла в себя и сейчас смотрела на нас с ужасом, но вполне осознанно.
– Вот и славненько, – я присела на корточки, чтобы еще больше не пугать ее, нависая сверху. Хотя куда уж больше? – Ольга Леонидовна, мы пойдем наверно, да? Вы нас простите, мы вас так сильно пугать не хотели. Вы точно не знаете, где Игорь может быть?
Молчит, глазами хлопает и, кажется, скоро заплачет. Мне было искренне жаль мать, чей сын ввязался в нехорошую историю и сейчас вообще пропал, но у меня была своя задача – вытащить Веньку. И я не обманывала, когда перечисляла, что именно наговорил этот парень следствию. Он на самом деле клялся, что прятался недалеко от того места, когда брат якобы проводил ритуал.
– Пожалуйста, если что-то узнаете, позвоните…
– Мне! – прогремело над ухом, но я уже была подготовлена, и ухом этим даже не повела. – Номер знаете.
Выйдя за калитку, оборотень почему-то пошел за мной к машине. И снова между лопатками ощущение горячего взгляда, который, держу пари, запросто прожигает дыры при должном усердии.
Нажала на сигналку, открыла дверь… не выдержала:
– Что еще? Мы уже все выяснили, я никуда не уеду, если хочешь, можешь меня убить! Думаю, эта тетка никому ничего не скажет.
Мужчина стоял молча, скрестив руки на груди, из-за чего взор невольно притягивало к бугрящимся горам мышцам. Так, Марина, соберись!
– Ну что ты смотришь? Вчера почти напугал, можешь гордиться. Да и сегодня тоже. Но я. Не. Уеду. Уяснил?
Не знаю, что именно подействовало на грозного великана, буду считать, что моя воинственная поза и твердый голос, но спустя секунд тридцать игры в гляделки он развернулся и неспешно направился к припаркованному дальше внедорожнику. Я же мысленно выдохнула. Кажется, в ближайшем будущем насильно вывозить из города, например, в багажнике, меня не будут. Хотя чую, такой может.
Набрав номер дяди, я отрапортовала об успехах, вернее, их отсутствии.
– Странно, что его исчезновение совпало с твоим приездом, – задумчиво произнес вампир. – Могут ведь и тебя обвинить. Я бы так и сделал.
Не сомневаюсь в его расчетливости!
– Я хочу наведаться в универ. Они с Ингой учились на одном факультете, а, значит, могли иметь общих если не друзей, то хоть приятелей. Кстати, я так и не смогла найти информацию о ее семье. Кто она вообще такая?
– Инга Старовойтова? Никто. Точнее, обычная девушка из обычной семьи. Ничем не примечательна.
– Ясно. А ты знаешь такого Евгения…блин, как она его назвала? В общем, мента, точнее, опера с уголовного розыска. Я уже дважды с ним сталкивалась. Фамилия вроде Абросимов, но могу путать.
– Не припомню. А что?
– Да я его на фото, что ты мне выслал, видела. Рядом с этой самой Ингой. Это, кстати, что за фото?
– Понятия не имею, что в деле были. Возможно, с какой-то дружеской посиделки.
Значит, надо поставить в уме крестик и заняться еще и этим вопросом.
– Хорошо, я тебя поняла. А ты когда планируешь вернуться?
– Пока не знаю, много дел, – в голосе дяди почудилась усталость.
– Ладно. Буду держать в курсе.
– Разумеется.
Трубка пиликнула, сообщив, что разговор закончен по-английски. Видимо, у него по-настоящему неотложные дела, раз он не нашел время не то что приехать со своей любимой дачи – даже поболтать с племянницей.
Дядя Боря ведет семейный бизнес по изготовлению мебели. Конечно, самой качественной и дорогой. Небольшой завод стоит в промзоне Старовельска с начала прошлого века, и, признаться, из-за грамотно подобранного персонала особого внимания не требует. Посмотрела бы я на того самоубийцу, кто захочет обмануть или, не дай небо, обокрасть Дубровского. Но, так как эта сфера нашей жизни – чуть ли не единственное напоминание о былом величии династии, по слухам, зарожденной среди приспешников Древнейшего Вампира, он же румынский князь Дракула, дядя относился к своим бизнес-задачам с полагающимся вниманием.
Иногда мне было странно, что он как бы остается в стороне, когда с его приемным сыном происходят такие события. Но я не я, если в этот самый момент он не решает нашу общую проблему своими методами. Достал же где-то материалы дела.
Пожав плечами, я уселась на водительское место. Обеденное время для студентов – это куча народу в столовой, так? Вот и отлично, не придется вылавливать их по аудиториям!
Глава 4
Институт находился в центре Старовельска и, следовательно, не так далеко от нашей квартиры. Огороженная со всех сторон территория включала в себя пять корпусов, в том числе главный, со шпилем, спортивный зал, футбольное поле и бассейн. Ну и ту самую столовую, куда я сейчас стремилась. Правда, на входе вышла загвоздка.
– Ваш пропуск, девушка, – улыбнулся мне приятного вида мужчина в форме охраны.
– Я…забыла.
– И как вы все еще учитесь, – пожурили меня, открыв «вертушку». – Проходи, только это – в последний раз! Давай бегом, скоро пары начнутся!
Радуясь маленькой победе, я почти побежала к столикам. Чутье подсказывало, что людей тут, не считая доброго вахтера, не больше двадцати, они-то и нужны мне в первую очередь. Знаю, Инга вряд ли общалась с ними, но зато Венька – почти наверняка!
– Нет, мы про Вениамина услышали, только когда его арестовали, – проговорила рыженькая девица с декольте, при виде которого Изольда умерла бы повторно. – Вот Инга иногда к нам в общагу заходила, конспекты взять или просто потусоваться.
– И…она с вами нормально общалась? Простите за бестактный вопрос, но ведь…
– Мы люди? – парень, обнимающий молчаливую блондинку, понятливо ухмыльнулся. – Не, она расисткой не была, это точно. С Игорем частенько флиртовала. Но это так, ради спортивного интереса. Он ее на год старше был и за каждой юбкой гонял, а она считала себя неотразимей всех.
– Ага, хотя чем там гордиться особо, – подала голос еще одна девушка, до этого делавшая вид, что ее разговор не касается.
– Не скажи, она ничего такая была, – вступился за покойную студент, сидящий напротив. – Ноги только чего стоят.
Так, мне эти разговоры неинтересны!
– А Игорь этот…? Это не Зайцев случайно?
– Он! – разом кивнули все. – А вы что, его знаете? Он бы много смог рассказать, наверно. Только что-то на пары сегодня не явился.
Допустим, об Инге я мнение изменила. А вот Игорек становится еще более интересным персонажем, и познакомиться с ним мне хочется все активнее.
Про Веньку мне рассказали за соседним столиком. Ну как рассказали? Скромный, тихий, умный и добрый, всегда давал списать. На душе потеплело. Да, мой брат такой! Несправедливо, что сейчас над ним нависла угроза смерти. Ведь, если суд признает его виновным, та же любимая мной конвенция запросто разрешит провести казнь за убийство пяти членов вампирского общества.
Я уже направлялась к третьему столику для опроса, когда возле входа появилось несколько мужчин в форме полицейских. За их спинами маячил теперь совсем не улыбчивый охранник. Если это по мою душу, придется сворачиваться!
– Марина Дубровская, полиция! Стойте! Стой, кому говорю!
Нашли дуру! Я рванула с места и понеслась между нестройными рядами столиков как заяц-спринтер, уходящий от пуль злого охотника, то есть зигзагами и прыжками. Пути отхода заприметила почти сразу – пожарный выход в дальнем конце столовой. Массы студентов расступались не всегда оперативно, а парочка человек все же улетела вытирать не слишком чистые полы.
– Простите!
Вслед мненеслись проклятия, возмущения. Особенно неприятно было слышать крики «Стой, стреляю!». Такого разнообразия в моей богатой биографии еще не бывало, и я бы честно подумала притормозить, вдруг у кого-то и правда хватит ума палить в наполненном кучей народа помещении. В последний момент, когда проснувшаяся совесть почти убедила меня вести себя законопослушнее, я вышла-таки на финишную прямую и вылетела наружу. Да ну вас, потом как-нибудь исправлюсь!
Я честно навернула вампирским бегом два квартала, надеясь, что стражи галактики, простите, порядка поленятся и не будут гоняться за мной по оживленной вечерней улице. Так и вышло. Поэтому, когда подходила к парковке, искренне хвалила себя за изворотливость и даже начала намурлыкивать под нос незатейливый мотивчик. В этот-то момент ко мне и подъехал внушительного вида джип. Ноги, к счастью, не отдавил, но, судя по недовольному визгу тормозов, водитель к этому честно стремился.
– И кто же это у нас такой смелый?
Два бритоголовых оборотня с профилями «привет из веселых девяностых» с радостными оскалами бросились мне помогать.
– Простите, пожалуйста, Марина Глебовна, мы боялись, что вы снова побежите. А мы вас и так тут давно ждем.
– А?
– Вас очень хочет видеть Сергей Сергеич. Пожалуйста, присаживайтесь.
Опешившую меня очень аккуратно взяли под локотки, которые почему-то именно в этот момент отказались слушаться и даже не пихнули наглецов в перекачанные бока, и препроводили к призывно открытой двери джипа. Ладно, надо – значит, надо, раз так культурно просят.
Ребята усадили меня в салон, заботливо подали непонятно в какой момент упавшую на асфальт сумочку, а сами уселись спереди. Интересно, а если я попробую рвануть наружу, что за это получу? Лишь бы не по голове, она сегодня немного побаливает.
– Куда мы едем? – вопрос звучал почти риторически, но ответ я все же получила.
– Сергей Сергеич сожалеет, что не может встретиться с вами прямо сейчас. У него дела. Он ждет вас дома. Туда и направляемся.
Воспитанные качки умиляли, конечно, но они такие, пока иного приказа не было. Своими пудовыми кулачищами даже в образе человека оборотень способен пробить кирпичную стену насквозь. Интересно другое: кто управляет конкретно ими? И знать бы еще, что это за неведомый Сергей Сергеич появился на горизонте.
Мы выехали за город, и я даже не удивилась, когда машина остановилась у широких ворот трехэтажного коттеджа. Вряд ли мальчики работают на жителя блочной «хрущевки».
– Пожалуйста, Марина Глебовна.
Мне подали руку, элегантно выудили из авто и так же, ненавязчиво придерживая за предплечье, повели внутрь.
Нас действительно уже ждали. В широком дворе с фонарями под старину и почти московской брусчаткой под ногами, в резной беседке сидел вампир, облаченный в белоснежный костюм-тройку. В руке – узкая трость, на пальцах – перстни с разноцветными камнями. В хищном взгляде скрывается любопытство и чуть надменности. И еще что-то, что при виде меня спрятали за пронзительным взглядом. Как только наша процессия достигла порога беседки, он поднялся, улыбаясь во все клыки, и даже едва заметно опустил голову в знак приветствия. Старая знать, чтоб его. Не удивлюсь, если в его венах течет кровь первородных.
– Госпожа Дубровская, рад, наконец, лично лицезреть столь знаменитую журналистку. Ваш эффектный отъезд из Старовельска до сих пор – лучшая тема для обсуждения в самых разных кругах. Смею заверить, я, как тогда, так и сейчас, полностью на вашей стороне.
– Благодарю. Вот только…
– Да, боюсь, я не с того начал. Меня зовут Сергей Максимов. Я, видите ли, с некоторых пор – градоправитель этой славной провинции.
Вот это поворот. Признаться, такого скорого знакомства с новым мэром я никак не ожидала, и, уж тем более, вкупе с его признаниями в полной ко мне лояльности.
– Вижу, вы удивлены. Не будем слишком сильно задерживать вас, перейдем к делу. Мои люди говорят, что вы вернулись из-за брата. Якобы он является тем страшным преступником, расправившимся с пятью женщинами.
– Это не секрет, кажется, ведь Старовельск в курсе, – я не видела смысла что-то скрывать или ерничать.
– К сожалению, вы правы, – вампир покачал головой и грустно улыбнулся. – Скажите, насколько вы уверены в его невиновности?
– Абсолютно. И собираюсь это доказать!
– Это похвально, похвально. Вот только у вас, насколько я знаю, не так много ресурсов. Плюс из-за того факта, что вы, госпожа Дубровская, известный здесь персонаж, мало кто пойдет вам навстречу и поможет обелить честь брата и всей вашей семьи. Так сказать…репутация.
Его речь лилась плавно, прямо патокой, но я понимала, что после дифирамбов и псевдосочувствия он выложит то, ради чего меня перед его очи притащили. И не ошиблась.
– На самом деле, важно, чтобы вы знали о моей солидарности как с вашими делами многолетней давности, так и с рвением выручить родственника прямо сейчас. Так что можете рассчитывать на мою всестороннюю поддержку.
– В каком смысле?
– Даже не знаю, – растерянность вампир играл неубедительно. – Возможно, вам понадобится хороший адвокат. Кажется, все более-менее разумные от защиты отказались. Ну и, конечно, я лично, в свою очередь, попытаюсь вызнать подробности дела и помочь со своей стороны. Адвокат прибудет к вам в ближайшее время. Вы его узнаете.
Витиеватость фраз хозяина дома чуть не сбила меня с толку, и я уже готова была начать расшаркивания за такие любезности, вот только…с чего бы? Прямо так и спросила, без пышных фраз и красивых оборотов.
Снисходительная улыбка, подаренная мэром, будто говорила о моей непередаваемой тупости.
– Ну как же, госпожа Дубровская. Я руководитель этого места, – он сделал широкий жест рукой с тростью. – И обязан следить, чтобы в этом городе все шло гладко и законно. И, если ваш брат попал в застенки, будучи невиновным, мой долг – вмешаться и восстановить справедливость!
Небо, сколько пафоса!
– И все-таки, – выученную горьким опытом молодую вампиршу не так просто сбить с толку. – Что вы потребуете взамен? Знаете, как говорят люди? Бесплатный сыр…
– Никакой мышеловки, уверяю вас! Только всесторонняя поддержка. Тем более что после того, как история получит свое счастливое завершение, вы же… – многозначительная пауза, которой позавидовал бы сам Станиславский. – Вы покинете Старовельск?
Если честно, у меня как-то даже камень с души упал! Я-то думала, что хитрый старый вампир потребует от меня какую-то трудновыполнимую услугу или что-то вроде. А он просто хочет, чтобы не слишком приятная для горожан особа свалила за границы вверенной ему территории.
– Я могу сказать, что я точно уеду. По возможности и при желании заберу с собой Веню. А вот дядя, мне кажется, такой перспективе рад не будет. Да и не думаю, что это возможно, у нас здесь семейное дело.
– Что вы-что вы, Борис Дубровский – мой старый знакомый, его все уважают, несмотря на…на…
– Не слишком достойных наследников?
– Не нужно столь грубо, госпожа Дубровская, – у меня от этого обращения «госпожа» скоро зубная боль начнется, бесит! – Впрочем, вы все прекрасно понимаете. И это очень хорошо для нас всех. Взаимовыгодные условия, знаете, всегда доставляют удовольствие обеим сторонам.
– Ясно. Я вас услышала, Сергей Сергеевич. И все же имейте в виду, что до того момента, пока с Веньки не снимут все обвинения, я отсюда ни ногой!
– Да-да, я понимаю. И согласен. Может быть, чем-то я могу помочь прямо сейчас?
Я с сомнением глянула на улыбающегося вампира. Интересно, как его природная сила, буквально плещущая во все стороны, уживается с таким грубоватым умением льстить. Впрочем, не мое дело. Мое дело – парнишку вытащить.
– Откровенно говоря, есть кое-что.
– Я слушаю.
– Я читала дела, но в них нет мест, где были найдены убитые. Может быть…
– Без проблем. Когда доедете до дома, загляните в почту. Еще что-то?
– Нет, пожалуй. Спасибо вам.
После пяти минут расшаркиваний и предложения выпить по бокалу свежайшей крови меня, наконец, выпустили из хватки играющего великодушие мужчины, и те же самые ребята вернули на парковку, предварительно пожелав спокойной ночи, ровной дороги и прочих приятностей. Какие милые все-таки мужики оказались! А с виду и не скажешь.
Глава 5
Я бежала как лань уже минут семь, но преследователи не отставали. Проклиная свою глупую голову, в которую утром пришла несчастная мысль облачиться в платье ниже колена, я перепрыгивала через препятствия в виде пней и кочек с грацией картошки, и, если бы не хваленая вампирская скорость, достали бы меня в первые же секунды. Но эти точно были не вампирами, а, значит, настигнуть могли только при очень хорошем стечении обстоятельств. Это для них. Для меня – в наихудшем случае.
Я нашла это место еще ночью, когда вернулась после необычного знакомства с мэром. Спать не хотелось, зато хотелось действовать, и лучшим времяпрепровождением показалось вычислить возможную территорию следующего убийства. Ритуал же не завершен, значит, трупы еще будут. А также подготовка, ведь это вовсе не просто – поймать вампиршу, затащить ее в пентаграмму, расчленить, собрать кровь. Отбросив эмоции, могу с уверенностью сказать: тот, кто это делает – очень сильный и целеустремленный человек!
Покопавшись в старинных талмудах, удалось выяснить, что ритуал будет завершен только после шести жертв, и места их мучительной гибели должны в итоге образовать между собой знак Черного демона. Это пятиугольная звезда неправильной формы, в центре которой должно произойти последнее преступление. По легенде, темную магию получит тот, кто выпьет кровь всех убитых женщин в центре этой пентаграммы. В тот же миг взойдет черная звезда, дарующая ему потусторонние силы, а после наступит хаос, о котором давно мечтают некоторые смертные, и все – вампиры, оборотни, призраки, домовые и прочая приличная нечисть канут в анналы истории, а может, будут стерты и оттуда. Земля очистится от так называемой скверны, а править ею будет, разумеется, колдун, возомнивший себя дворником мирового масштаба. В общем, как всегда: месть, власть и истребление неугодных рас.
Мэр не соврал, и письмо ждало меня к тому моменту, как я переступила порог дома. Изольда не показывалась, и я преспокойно изучила все в мельчайших подробностях. Женщин убивали в разных местах. Первую нашли в здании заброшенной пилорамы, вторую – прямо на парковке торгового центра, который готовился к помпезному открытию. Что ж, прости меня, Небо, за цинизм, но у кого-то бизнес прогорел. А, еще было кладбище и пляжный комплекс. Но больше всего меня интересовала, конечно, Инга. Ее тело было найдено на заброшенной стройке, на которой порой развлекалась молодежь: пейнтбол, квесты и прочие шалости. Ничего примечательного, никаких отличий от предыдущих зверств, кроме якобы нахождения там в этот момент Веньки. Ух, поговорила бы я с этим Игорьком, мать его! Хотя мать его как раз трогать вовсе не хочется. Она и без меня скоро с инфарктом сляжет.
Сначала я хотела отправиться именно на проклятую стройку, но рассудила, что спустя столько времени вряд ли там остались улики или что-то похожее. Вот людей поспрашивать, особенно живущих рядом, можно. Но не рано утром в воскресенье. Меня снова проклянут, и в этот раз будут правы. Прогуляюсь ненавязчиво в том районе днем.
А вот возможное место будущего преступления, которое, я не сомневалась, произойдет рано или поздно, показалось занятным. По всему выходило, что это – старый парк возле университета, где я не так давно вылавливала студентов. Точнее сказать было сложно. Парк большой, не слишком ухоженный, и, по моему непредвзятому мнению, отлично подходил для казни бедной женщины почти под любым кустом.
Когда меня, прогуливающуюся между деревьями в предрассветных сумерках, окликнули, я сначала решила, что это обычный безобидный маньяк-натуралист. Похвастается своим сомнительным достоинством и первый убежит восвояси. Но трое внушительного вида дядек направлялись ко мне так рьяно, что я не выдержала, и снова дала деру. Инстинкты у меня, что с ними делать? Еще подумалось, что никто не знает, сколько на самом деле человек проводят ритуал. Толпой с нами справиться гораздо легче. Вот же попала!
Бежать в платье было неудобно, но упорством предки не обделили, и я почти скрылась в зелени темнеющих на границе с дорогой кустов. Счастье было недолгим. Перед глазами возникла широченная грудь, в которую я врезалась на полном ходу, едва не сломав нос. Охнула, держась за ушибленное место и чувствуя, что плечи сжали стальные тиски.
– Руки! – дернулась, скорее, для проформы, ясно же, что этот хмырь ни за что свою добычу не выпустит.
Опер широко улыбался, демонстрируя здоровенные клыки, и, понятное дело, выполнять приказ не собирался. Даже больше, внезапно привлек к себе, шумно втянул воздух где-то возле моей лохматой макушки, и выдал басом, где явственно слышались рычащие нотки:
– Стоять!
Странный он, я и так стою. Не шевелюсь даже, уткнулась носом в мускулы, и тоже тяжело дышу. Это от бега с препятствиями еще не отошла, а не потому что запах, исходящий от нервного оборотня, неожиданно оказался приятным.
Сзади послышался топот, и три туши, запыхавшись, добрались до нашего странного дуэта.
– Стоять, сказал! – снова рыкнули над головой. – Эта…женщина здесь по моему поручению. Можете быть свободны.
Во как! А не зря я его второй день подряд третий раз встречаю!
– Так что же вы, Евгений Семенович, не объяснили ей, чтобы от полиции не бегала? – сарказма в голосе товарища в погонах, было не занимать. – Или проверяли на профпригодность?
Я хотела обернуться, чтобы посмотреть, кто это у нас такой умный, и запомнить, кому мстить, но мне не дали – припечатали лицом в грудь так, что нос снова заломило.
– Не твое дело, сержант! Свободны, сказал!
За спиной попыхтели, но сдались, и спустя пару секунд мы остались одни.
– Теперь ты, – угрожающий голос у макушки не сулил ничего хорошего и для меня, но не сдал же, может, еще успокоится. – Какого демона сюда приперлась?! – или не успокоится. – Я, кажется, ясно выразился, чтобы не лазила по городу!
– Да я просто гуляла! Это парк, где хочу, там и хожу!
– Марина, не беси меня! Думаешь, я не понимаю, почему ты здесь? Или считаешь, что одна такая умная, и место последнего ритуала единственная разгадала? Ты, мать твою, как вообще об этом узнала?! В конце концов, я тебе сказал: уезжай!
– А я ясно дала понять, что никуда не уеду без брата! – я решила проигнорировать вопрос о моей осведомленности и привычно огрызнулась, хотя в моем положении следовало бы помолчать…наверно.
– Ну, какой он тебе брат, – мужчина поморщился, будто я сказала что-то глупейшее.
– Сводный, но это неважно. Отпусти уже!
Избавившись от навязанных объятий, стала легче дышать. На всякий случай отошла на пару шагов, мало ли что на уме у этого ненормального.
– Слушай, что ты ко мне привязался? Тебе Венька что-то сделал? Бабу увел? Или я когда-то помешала? Может, ты с бывшим мэром в родственниках?
Тишина.
– Ладно, а ты вообще можешь заниматься этим делом, если ты с одной из убитых знаком? В юриспруденции не сильна, но наверняка есть правила, это запрещающие.
Молчание и злобное пыхтение. Так и замерли друг напротив друга. Взгляд не отвела, хотя очень хотелось. Все же сила в нем чувствуется, чтоб его!
Первым заговорил он.
– Не отступишься?
– Нет!
– Послушай, Марина, а ты не думала, что твой ненаглядный Венечка может оказаться виновным?
– Не может! Ни за что! Я его знаю очень хорошо, и он не такой.
– Да ладно? – его изогнутая бровь говорила о высшей степени недоверия. – Ты его последний раз когда видела, не считая вчерашнего дня? Пятнадцать лет назад? Не кажется, что люди, – на последнем слове ударение, – могут за это время сильно измениться?
– Не он, я в этом уверена. Венька – умный добрый мальчишка, который не заслужил то, что сейчас происходит. Между прочим, – теперь я шагнула вперед, наступая, а он…с места не сдвинулся, тоже мне, – ты хоть знаешь, как с ним в этом вашей изоляторе обращаются? Он же ребенок! А эти твари избили его до такого состояния, что живого места не было! А он человек, как ты верно заметил. И на нем быстро не заживает.
Мужчина нахмурился, явно не ожидая, что я буду ему это выговаривать. Или действительно понятия не имеет, или притворяется, чтобы сделать вид, что не при чем. Хотя я все еще сильно сомневалась в его непричастности и, прости, Небо, непредвзятости в расследовании дела. Особенно в последнем, ведь их с Ингой явно что-то связывало.
– Я не знал, – в хриплом голосе послышалась растерянность. – Если правда, разберусь. Об этом можешь не волноваться. До суда доживет.
– Ох, спасибо! – я еле сдержалась, чтобы не присесть в реверансе перед «благодетелем». – Знаешь, а я сама разберусь, мне подачки от ваших не нужны! Сначала сажаете невиновных, потом истязаете, потом «разберусь». Разберись лучше в том, кто на самом деле проводил демоновы ритуалы! Вас вообще не смущает, что настоящий убийца шляется по Старовельску и набирает силу? И что будет потом, когда ритуал завершится?
Он смотрела на меня сверху вниз, будто рассуждая, прибить на месте или подождать, пока сама об какую-нибудь корягу споткнусь и шею сломаю.
– Такая же упрямая, как и раньше! Тогда поступаем так. Ты остаешься в городе, сидишь тихо, нос свой опухший никуда не суешь, – так и знала, что опухнет, когда о грудак непрошибаемый билась!
– Классно придумал!
– Послушай, я говорю! Если я здесь, значит, допускаю вероятность, что Вениамин действовал не один. Иначе какой смысл мне сидеть в предполагаемом месте очередного ритуала.
– М-да? А, может, ты просто знаешь, что арестован невиновный и убийства не закончатся?
– Я не собираюсь спорить, женщина! Сидишь молча, занимаешься…чем вы там, вампирши, занимаетесь?
– Портим настроение всяким перевертышам, чтобы жизнь медом не казалась!
– Это я заметил… Так что, идет?
– Ты шутишь что ли? Мне сейчас согласиться с тем, что Венька был не один? Ты в своем уме?
– Если он не виноват, я это узнаю! А пока ты только мешаешься своей возней! Так что? Сделаешь вид, что у тебя остались мозги, и будешь хотя бы примерно вести себя как приличная баба?
– Но…
– Никаких «но»! Или так, или я клянусь, что посажу тебя за препятствие расследованию на пятнадцать суток, мне хватит, чтобы разобраться!
Ага, не разобрались до сих пор, а тут побегут правду искать! Хотела ответить, что в гробу я видала сделки с нечестными ментами, как черные глазищи неожиданно оказались четко напротив, а плечи опять сжали стальные лапы. Кажется, даже когти выпустил, и они вот-вот вопьются в кожу.
Я молча смотрела на мужчину, который стоял слишком близко вопреки всем приличиям и нашей взаимной неприязни, и передумала язвить. Расхотелось. Чего именно хотелось, лучше не думать, ибо получится, что я из тех, у кого животные инстинкты на первом месте. А это не так!
– Ладно, – буркнула просто для того, чтобы хоть что-то сказать.
Он выдохнул, убрал руки, а после развернулся и бесшумно исчез в кустах. Вот и поговорили, называется! Что я там наобещала под чарами?
– Дура ты, Марина!
К счастью, свидетелей самокритики не оказалось.
Глава 6
Дядя не выходил на связь больше суток, что не могло не насторожить. Я даже порывалась съездить на дачу, но Изольда уверила, что с ним все в порядке. Как хранительница рода она была осведомлена обо всем, что происходит с ее потомками, так что успокоила меня, пусть и частично. О трагедии она бы, конечно, не умолчала, но схитрить и что-то не сказать могла запросто. Чем таким важным занимается старый вампир, выяснить так и не удалось. Я допрашивала ее почти час. В конце концов она просто растворилась в зеркале, оставив меня смотреть на свое отражение: глаза а красные будто после долгой пьянки, волосы как всегда в разные стороны, футболка с пятнами неизвестного происхождения. Красотка, одним словом! А я думаю, почему прабабка корчит брезгливые мины? Аристократка в сотом поколении, ее тоже можно понять.
После нескольких попыток связаться с дядей я снова отправилась в СИЗО. Почему-то захотелось не скромничать и одеться поприличнее. Вместо привычной толстовки – белую рубашку, правда, рваные джинсы остались на месте. Зато волосы расчесала!
В изоляторе меня досматривали куда более тщательно, чем прошлый раз. Делала это женщина, напомнив мне красноречивым взглядом и характерным движением о пострадавшей промежности ее коллеги. Стыдно не стало ни капельки, так что выпад попросту проигнорировала, мысленно прикидывая, на что могу надавить конкретно ей, если придется.
Нас оставили в той же комнате, что и в первый визит. Венька выглядел куда лучше. Мы поболтали, повспоминали детали последних месяцев, опять ни к чему не пришли, правда, зато посмеялись от души – все же нелегко порой педантичному дяде справляться с юным мальчишкой-студентом.
Парень тяжело вздохнул.
– Кстати, еще хотела спросить! – я присела на стол. – А тебя проверяли на магию? В деле я этого не видела.
– Проверяли.
– И?! Она должна была показать, что ты чист!
– Как мне объяснили, так как ритуал все еще не завершен, значит, и сил у меня может не быть.
– Это плохо. Потому что логично.
– Ничего плохого, все в рамках уголовного дела, – заявила высокая стройная вампирша в черном деловом костюме, заходя в комнатушку. – Адвокат Страженова, очень приятно. Я буду вас защищать, Вениамин Борисович. Думаю, приступать необходимо немедленно.
Клянусь, слышала, как челюсть Вениамина Борисовича с глухим стуком рухнула на столешницу. Я же была уверена, что сладкие речи мэра – всего лишь ширма, чтобы узнать, свалю ли я после окончания очередной некрасивой истории, и только. А нет, гляди-ка ты, выполняет новый босс обещания. Приятно, хоть и настораживает.
– Марина, а это точно к нам? – почему-то шепотом поинтересовался парень, не сводя восторженных глаз с молодой, в общем-то, девушки.
– Вы от Сергея Сергеича? – решила на всякий случай уточнить, а то вдруг и правда какая-то ошибка.
– Мой наниматель пожелал остаться неизвестным, однако отметил, что вы должны быть в курсе всей ситуации, – сухо проговорила Страженова.
Ну да, участие градоначальника в столь сомнительном деле ему баллов у электората не прибавит. Так что вряд ли он побежит рассказывать на каждом углу, как помогает всеми ненавидимой предательнице и ее смертному брату.
– К нам, Венька. Слушай тетю и веди себя хорошо! – я потрепала парня, который просто молча кивнул на мои напутствия, по вихрастой голове, и отправилась по делам.
Вот только мыслей у меня особо до сих пор не было. Решила пройти, так сказать, старыми тропами, вдруг на них что новое наросло. Однако Игорь, по заверениям бледнеющей матери, так же не показывался. В университет меня в этот раз не пустили, вместо доброго вахтера на проходной высился злобный охранник, и я бродила как неприкаянная вокруг корпусов, пока он не пригрозил вызвать «кого надо». Показав ему средний палец, все же убралась подальше, к парку, где меня не видно, и принялась ждать. Дома я подробно изучила все фотографии одногруппников Веньки, и собиралась тупо ловить их, чтобы расспросить в неформальной обстановке, подробно и с пристрастием. Посасывая кровь из пакета, я как раз собиралась выдернуть из толпы показавшееся знакомым лицо, когда карман начал вибрировать.
– Ты своих обещаний вообще не выполняешь?
– Ты где мой номер взял?!
Сказать, что звонок удивил меня до глубины души – скромно промолчать! Видимо, если у него нет времени лично раздражать своим присутствием, решил делать его дистанционно.
– Я опер, ты забыла?
– Охранник уже настучал? Забавно.
– Какая разница? Что ты там вынюхиваешь?
– Гуляю я, свежим воздухом дышу.
– Охотно верю.
– Тебе что нужно? Потрепаться звонишь?
В трубке послышался смешок.
– Что ты такая злая, а? Женщина, ты знаешь, что о тебе вообще говорят? Все это правда, да?
– Разумеется. Я – погань, которая голосует за равенство рас. Не знал?
– Ты язва…
– …На теле вампирского общества. Тебе что с того? Ты не вампир!
– А ты – не следователь! Хватит лазить, где не надо!
– Приятно было поболтать. Всего доброго, ваш звонок очень важен для нас.
Отключившись, поставила телефон на беззвучный и убрала в рюкзак. И что ему было надо? Отчитать как школьницу? У меня на это Изольда есть.
– Эй, дамочка, а мы с вами не знакомы?
Ко мне подходил молодой вампир с обезоруживающей улыбкой и такой нереальной внешностью, что хваленные звезды обзавидовались бы! Даже нетривиальное «дамочка» ему шло так, что сразу захотелось улыбаться в ответ. И еще поправить волосы и поискать несуществующие складки на рубашке.
– Боюсь, нет, я бы вас точно запомнила.
Мужчина легким движением поправил прядь вьющихся светлых волос, упавшую на лоб, от чего стал еще сексуальнее, и небрежно привалился к стволу облюбованной мной березы.
– Я думаю, надо это исправить. Кирилл Патрушев.
Все, сейчас улыбка скроется, как солнышко на закате.
– Марина Дубровская.
Вместо ожидаемого презрения в зеленых глазах мелькнула тень узнавания, и только.
– Наслышан, Марина. Признаться, я вас представлял несколько другой. И приятно удивлен.
– Вам приятно? – я не видела смысла скрывать очевидное. – Редко от кого услышишь в этом городе такие слова в мой адрес.
– А я не отсюда, – он рассмеялся. – Мы переехали с родителями пару лет назад. Конечно, я слышал о ваших подвигах, но не вижу в этом ничего страшного. Как по мне, каждый должен получать по заслугам.
Он явно льстил, но откровенной фальши я не чувствовала. Единственное, красавчик портил мне планы по выслеживанию знакомых братца.
Как будто прочитав что-то по моему лицу, он подарил мне еще одну обезоруживающую улыбку, сунул в руки визитку – какой старомодный и милый! – и, сославшись на срочные дела, неспешно удалился в сторону парковки. На позолоченном пластике был только короткий номер мобильного витиеватым шрифтом.
Интересный подход к знакомствам на улице. В любое другое время я бы точно не упустила возможности провести с красавцем пару приятных вечеров, но ситуация, увы, не располагает.
К тому же, прямо в мою сторону направлялся вихрастый паренек, которого я видела на фото.
– Простите, меня зовут Марина, я сестра Вениамина Дубровского. Могу я задать вам несколько вопросов?
– Да, пожалуйста.
Люди сменялись, время шло, результатов не было. Поговорив с кучей молодых ребят и девушек из группы Веньки, я поняла, что ничего с этой стороны не добьюсь. То ли они по-настоящему ничего не знали, то ли мастерски играли роли, но удивление в глазах было искренним, никто понятия не имел, почему именно его обвинили в столь страшном преступлении. Про Игоря тоже только руками разводили, его судьба их, конечно, интересовала, но возможные места, куда он мог податься, назвать не могли. Прослонявшись по парку часа два, и как рыбак, вытаскивая из толпы то одного то другого, я, несомненно, привлекла внимание, но мчащихся за опасной рецидивисткой машин с мигалками не наблюдалось. Видимо, решили, что приношу не очень много вреда.
Хотелось постучаться головой о ближайшее дерево, чтобы поставить мозги на место. Жертвы – случайные девушки, а подставили Веньку, потому что последняя – студентка его вуза? Получается, могли выбрать любого, и просто не повезло. Но что-то не вяжется эта теория с тем, что все слишком скоропалительно идет. Обычно такие дела расследуются со всевозможной тщательностью, даже призываются специалисты из центрального аппарата. Только мне почему-то кажется, что наверху никто ничего не знает. Может, все же звякнуть Пете?
И оборотень этот, будь он неладен! Его сто процентов что-то связывает с Ингой, активное внимание ко мне как к нежелательной персоне, опять же. В былые времена мы с ним тоже не особо ладили, но не так, чтобы гнать поганой метлой за пределы любимой провинции. Хотя если он голосовал за Богаднова… Тогда объективности ждать не приходится. Понятия не имею, что все это значит, но докопаться до правды я обязана! Хотя бы для личного успокоения.
Глава 7
Нож был острый, явно свежезаточенный, с длинным тонким лезвием и, что самое паршивое, выполненный из чистого серебра. Следовательно, оставлял страшные и очень болючие для любого вампира раны, нередко приводящие к летальному исходу. Если, конечно, вовремя не оказать помощь, очистить кровь, отравленную драгметаллом, или хотя бы приложить подорожник. Ладно, последняя мысль – полный бред, но имею право, ведь именно я сейчас лежу возле своего подъезда с колотой раной в боку, и под оханье вездесущей – храни ее Небо! – соседки пытаюсь дотянуть до приезда скорой.
Некто настиг меня, когда я выходила из машины, вероятно, ждал. Я не успела ни почуять опасность, ни отскочить, когда из кустов мимо молнией метнулась тень. Спустя несколько секунд и четыре шага почувствовала слабость, ноги отказались двигаться, коленные чашечки превратились в ватные диски и согнулись, опустив тело на мокрый асфальт. И только потом пришла адская боль, которая застилает глаза темной пеленой.
Такой меня и нашла тетя Сима, решившая прогуляться по двору на сон грядущий.
– Маринка, ты уж потерпи, эти мчатся, сказали, по городу ремонт дороги. Ну да проскочат, я так думаю, они ж с этими…воют которые. Ты уж не умри под моими окнами, пожалуйста.
Трогать она меня побоялась, поэтому причитания я слушала, корчившись в позе эмбриона. Когда плаксивый голос начал затихать, перекрываемый шумом в ушах, попыталась поднять голову, но стало только хуже. Сознание уплывало медленно, но неотвратимо. В принципе, я была не против, от боли хотелось выть как дикие в полнолуние.
– Вот демоны!
Слова прозвучали у самого уха, в зоне видимости появились тяжелые берцы. Странную обувь нынче носят фельдшеры! Мои плечи тряхнули, тело приподняли, и крик вырвался сам собой, хотя до этого получались только хрипы. Как некультурно поступают с умирающей!
Меня привалили к стене и порвали кофту, обнажая рану в боку с торчащим ножом.
– Тише-тише, Марина, вот так, аккуратнее, – расплывающийся образ мужчины перед глазами никак не мог приобрести четкие формы, но голос я узнала. – Сейчас я его уберу, резко, терпи. На счет три, хорошо? Раз…
Не досчитав до обещанной цифры, Женя выдернул лезвие. Крик я сдержала, зато мысленно материлась так, что позавидовали бы работяги-строители.
– Вот и хорошо, сейчас станет лучше. Женщина, что ж ты бедовая такая, а?
Он постоянно что-то бормотал, пытаясь поймать мой взгляд. Что делал с раной, не знаю, но та страшная боль постепенно проходила, за что я была искренне благодарна.
– Сказал же: не лезь, нет, надо проявить самостоятельность. Смотри на меня, говорю! Эй, слышишь? По глазам вижу, что слышишь и уже злишься. Это хорошо, значит, жить будешь.
Чисто из вредности захотелось потерять сознание, но, как назло, оно, наоборот, стало проясняться.
– Сейчас поедем в больницу, тебя подлатают, а потом я лично тебя придушу!
– Не дождешься, – прохрипела я.
– Хвала Небу, а то я решил, что ты того, готовишься уже умирать тут, раз молчишь. Я приложил к ране кристалл, который вытягивает серебро. Потерпи немного, эти демоновы эскулапы скоро будут.
– А ты здесь откуда?
– Мимо ехал.
Ни за что не поверю!
– Ты следил за мной?
– Сейчас это не важно!
– Важно!
– За что мне это?! Небо, в чем я перед тобой провинился?! А ты вообще лучше помолчи, нужно беречь силы.
Все еще держа руку возле моего бока, перевертыш придвинулся ближе и приобнял, устроив так, что я навалилась на него. Уткнувшись носом в мускулистую грудь, сама не заметила, как постепенно начала дышать ровнее, не так рвано, как до этого. Да и слабость потихоньку отступала.
– Ты меня испугала, – признались где-то возле макушки.
Отвечать не стала.
Скорая прибыла где-то через час. За это время я почти успела восстановиться, только чуть мутило от резких движений. Чтобы не слушать, как оборотень кроет медиков, я бы сказала, элитным матом, тихонечко уползла домой, отказавшись от госпитализации. Следующей, кого обругали, была уже я, но решила относиться к этому философски. С учетом того, что меня только что пытались грохнуть, нравоучения на тему «какого хрена ты не едешь в больницу» не казались слишком страшными.
Он ворвался в квартиру лохматым черным вихрем, от чего у Изольды чуть не случился обморок. Напоминающий вставшего на две задние лапы волка, буйный гость почти упирался ушами в потолок, и действительно выглядел жутковато и очень впечатляюще, особенно в висящей в некоторых местах клочьями одежде. Но нервные клетки не вечные, и я даже не дернулась от грохота входной двери и вопля хранительницы.
– Если собираешься переполошить весь дом, советую выйти не лестничную клетку, там акустика мощнее, – пробубнила с дивана в гостиной.
Шевелиться было решительно лень.
– Ты уверена, что сможешь восстановиться без вмешательства докторов? – получеловеческий рык звучал как гром и без акустики.
– Конечно. Иначе бы не отказывалась. И вообще отстань, я сплю.
– Неблагодарная глупая баба!
– И я тебя люблю, перевертыш. Будешь уходить, захлопни дверь.
В ответ послышалось злобное пыхтение. Надеюсь, он не передумает и не добьет меня прямо в родном доме под аккомпанемент криков Изольды.
– Марианна, милая, что случилось? Тебя ранили? Ты должна отомстить! Никто еще не причинял вреда Дубровским, не поплатившись за это собственной кровью! Мы – не жестоки, мы справедливы! И убери, пожалуйста, это из нашего дома! Псиной воняет!
Вернувший себе облик человека Женя только хмыкнул, оставив последний выпад без комментариев. Зато присел рядом со мной на корточки, беспардонно задрал ошметки кофты и начал внимательно изучать место, где еще не так давно зияла приличного размера дырка.
– Знаешь, а ведь правда, тебя кто-то пытался убить, – проговорил задумчиво. – Если бы меня не было рядом, ты бы сдохла, скорая бы не успела.
– Как-то не очень ваша скорая работает, значит, – под пристальным взглядом стало жарко, но я решила не показывать странную реакцию дурацкого измученного организма. – Неприятно, когда тебя убивают. Больно.
– Представляю, был у меня однажды случай… Не об этом сейчас. Я вызову наших, пусть приедут, осмотрят здесь все.
– Нет, давай без этих ваших! На сегодня приключений хватит!
– Хорошо, – ого, какой он стал сговорчивый! – Сам все осмотрю. Тогда завтра приходи в отдел и напиши заявление.
– Какой смысл? Вы его найдете и накажете по закону?
Иронию в моем голосе заметил бы и дурак, а этот, судя по всему, таковым все же не является. Черные глаза недобро прищурились, а на небритое лицо вернулось привычное уже выражение недовольства.
– Знаешь, то, что ты не веришь в правосудие, не значит, что его не существует.
– Да, именно поэтому мой брат сейчас в изоляторе.
– Опять ты начинаешь…
– Я продолжаю. После сегодняшнего вечера и тебе придется признать, что дело нечистое, нет?
– Я во всем разберусь.
– Точно, Мистер «Все Могу» найдет негодяев, и им сделает а-та-та!
– Не язви. Мне казалось, ты чуть-чуть добрее.
– Мне тоже. Пока Веньку не обвинили в чужих преступлениях, а в меня не воткнули серебро.
Крыть, видать, было нечем, и мы оба замолчали. Тишину нарушали только тикающие в углу старинные часы, и неровное дыхание оборотня.
Интересно, можно уже спрашивать или продолжим думать каждый о своем? Нет, я лопну, если не попытаюсь.
– Женя, скажи, пожалуйста, – кажется, я впервые назвала его по имени. – Что тебя связывало с девушкой, которую убили последней?
Мужчина вздрогнул, но не отстранился, продолжая поглаживать заляпанную кровью кожу кончиками пальцев, от которых по всему телу лучиками разбегался уже не жар, а легкое приятное тепло. Голос, тем не менее, прозвучал ровно, без эмоций.
– Откуда знаешь?
– Я не знаю. Поэтому и спрашиваю.
– Понятно. Любопытная вампирша.
– Есть такое. Ну, так что?
– Что?
– Издеваешься? Я задала вопрос.
– Я помню. Но это не значит, что я хочу на него отвечать.
– Не хочешь?
– Нет.
Наверно, все же стоило промолчать, но не что иное, как гены вредной хранительницы, дали о себе знать.
– Раз не хочешь разговаривать, то проваливай. Мне надо отдохнуть. День вышел дерьмовый.
Пожалела о сказанном сразу же, как звук стих, но слово же не воробей. Потому что он действительно молча встал, развернулся и как был, в разорванных брюках и пуловере, вылетел из квартиры. Вот только вместо облегчения я почувствовала сожаление и пустоту. Кажется, теперь я обидела его по-настоящему.
– Так его, девочка! – пожилая леди в зеркале моего мнения не разделяла. – Я уже сообщила Борису о произошедшем, он едет к тебе.
–Зачеееем?
– Как это? Мстить, конечно!
Хотелось не мстить, а плакать. Но это все от пережитого, сто процентов.
Глава 8
Утро следующего дня началось как обычно: стенания Изольды, крики тети Симы под окном, вот только аромат свежей крови с кухни говорил о том, что теперь я живу не одна. Дядя примчался ночью и бегал по комнатам не хуже оборотня, извергая проклятия на головы тех, кто осмелился поднять руку на его чадо, то бишь меня. Это я ему еще про Веньку не рассказала, хотя, возможно, он сам в курсе. Ночью же высокий даже по нашим меркам вампир выглядел как воплощение всех демонов разом. Таких эмоций я у него не припомню со школьных лет, когда одноклассник решил напакостить мне по-своему и скинул на голову с крыши кусок бетона. Разумеется, череп не пробило, но крови и испуга было предостаточно, а родители мальчика еще долго чуть ли не на коленях вымаливали прощение у гневного родственника. Тогда обошлось без жертв. В этот раз, судя по всему, не получится.
– Ты шла по верному пути, и виновные засуетились, – заключил на десятом вираже дядя и, наконец, остановился. – Ты нашла что-то, что может вывести на того, кто на самом деле проводил ритуалы. Он испугался.
– Да у меня вообще никакого пути нет, я как слепой котенок – тыкаюсь носом по углам и везде получаю по морде, – пожаловалась я, глядя, как старый вампир садится на диван рядом, элегантно поддернув брюки со стрелочками. – Игорь пропал, Венька в изоляторе, жертвы случайные. У меня все.
– Значит, не все! Вы с братом одинаковые, раз не видите никакой связи в своих злоключениях.
– Да ладно? Вообще-то я делаю все, что могу!
– И чего ты добилась? Чуть не погибла!
– Еще скажи, что я в этом виновата!
– Они поплатятся!
– Я поняла, не начинай, пожалуйста.
– Но и ты могла бы быть внимательнее!
– Какая уже есть, обратно не засунешь.
– Небо, и где я свернул не туда в вашем воспитании? – дядя возвел глаза к потолку, будто действительно ждал, когда ему сверху ответят.
Ему ответили, правда, из прихожей.
– Разбаловал! – поставила диагноз вездесущая Изольда.
Она, между прочим, Бориса уважала и ценила, не то, что меня.
– Все так, ты совершенно права, – задумчиво произнес мужчина. – Но что делать, я был уверен, что без родительской опеки ребенок захиреет. Кто знал, что мой пряник аукнется мне в будущем.
– Чего?!
Я приложила все усилия, чтобы не ответить, что я об этом думаю. Кем-кем, а ласковым дядюшкой его назвать было невозможно. Заботился, да, любил, безусловно, но ласки-нежности я особо не видела от папиного брата никогда. Венька, мне кажется, тоже.
– Нет смысла сокрушаться, былого не вернуть, – снова подала голос прабабка. – Порой даже я понимаю эту истину, – вот это неожиданная самокритика! – Впрочем, Марианна не совсем пропащая. Видел бы ты, как она обошлась с песьим ухажером.
– С кем?
– Он не ухажер!
Под любопытным взглядом дяди пришлось рассказывать про оборотня, который мне помог. Буквально спас жизнь. Заодно вспомнила, что так его и не поблагодарила, зато нагрубила, видать, по привычке. Позвонить надо хотя бы, извиниться.
– Занятно. Ладно, пора действовать. Я поеду к Вениамину, узнаю, как там мальчик, и что с делом, а после встречаемся у матери Игоря.
– Мне кажется, ей достаточно позвонить, она и так боится нас хуже страшного суда.
– Ничего, потерпит.
– Дядя!
– Что «дядя»? Ты разве не хочешь спасти брата?
Демоны, что можно ответить на такой провокационный вопрос?
По дороге я поведала об адвокате, которого нанял мэр. Дядя удивился, но сдержанно, а когда выяснил причину, по которой, по моему мнению, помогает Сергей Сергеич, то будто бы успокоился, приняв на веру.
– Тогда это очень удачно, что он такого мнения о ситуации. Ты в любом случае, не собиралась здесь оставаться.
Стало чуть обидно. Видимо, он, правда, вызвал меня только, чтобы вытащить Веньку из-под плахи. А потом можно отправить обратно за полярный круг. Акцентировать внимание на собственных переживаниях не стала, рассудив, что это сейчас не самое важное.
Как я и предупреждала, ничего нового мы не узнали ни СИЗО, ни в полиции. Заявление, конечно, написала, но чуть ли не из-под палки, можно сказать. Да еще под аккомпанемент рыка одного престарелого, но не менее грозного вампира. Зачем, спрашивается, бумагу портить, если понятно, что искать никого не будут. А, если и будут, то чтобы пожать руку и попросить в следующий раз бить точнее. Но, раз дядя считает, что надо, с авторитетами не спорят.
Ольга Леонидовна с момента нашей первой встречи словно еще сильнее постарела. Увидев Бориса, она вообще впала в ступор и замолчала как партизан. Интересно, а сколько стрессов может выдержать пожилое человеческое сердце? Чтобы не ставить эксперимент, оттащила родственника после второго десятка вопросов. Хватит с нее. Тем более, ничего нового она нам не поведала.
– Тупик тут, тупик там. Ненавижу Старовельск! – я шипела как кошка, которой непутевый хозяин отдавил все четыре лапы.
– У вас это с ним взаимно, не переживай.
– Смешно! У тебя хорошее настроение?
Мы ехали в сторону дома, ну я так думала, из-за руля-то меня выставили, между прочим, в собственной машине!
– Я тут подумал. Раз официально никто не связывает исчезновение главного свидетеля с твоим появлением, то нам это даже на руку. Если дело все же дойдет до суда, его можно будет развалить. Как, впрочем, и в досудебном порядке.
– Этот свидетель может появиться в любой момент. Или его вообще спрятали как раз для его же безопасности. Например, вдруг я решу на него надавить?
– Было бы разумно, но наши правоохранительные органы вряд ли додумались. К тому же, мои источники твою теорию опровергают. Скорее, он сам попал в некий переплет, и уже кормит червей своим истлевающим телом в какой-нибудь канаве. Вполне допускаю, что это связано с преступлениями, в которых обвиняют твоего брата.
– Ну, ты даешь! Не слишком ли жестоко?
– В самый раз. Почему я должен переживать за того, кто посягнул на честь моей семьи и поставил под смертельный удар одного из ее членов?
Мне стало немного жутко от того, как легко он рассуждает о возможной гибели парня. Конечно, он мерзавец, по какой-то, пока неизвестной, причине оговоривший Веньку, но древние времена давным-давно прошли, когда за любую провинность смертныекарались…собственно, смертью, да.
Особенно не понравилась мысль, которая назойливой мухой жужжала в основании мозга.
– Только не говори, что ты можешь быть причастен…
– Девочка моя, если бы был, то, во-первых, Вениамин давно пил бы с нами свой отвратительный чай, а во-вторых, я бы сейчас говорил с уверенностью, а не теоретически.
Да уж, прагматичен до мозга костей.
– По твоей логике, сейчас нам остается надеяться, что он не вернется? – фу, даже звучит мерзко.
– Почему же, мы сидеть, сложа руки, не будем. Как я понимаю, адвокат уже настрочила кучу жалоб во все инстанции, в том числе, заявление об изменении меры пресечения на домашний арест. Кстати, могла бы сказать, как там обращались с Вениамином. Но это потом, сейчас ублюдки решают проблемы со своим ведомством. Пусть молятся, чтобы их уволили, иначе… – дядя Боря замолчал, как-то слишком сильно вцепившись в руль, а потом невозмутимо продолжил, не меняя тона. – Марина, пристегнись, пожалуйста, кажется, у нас отказали тормоза. Я попробую увести авто за город, на Материнскую гору, но не застрахован от встречных машин и красных светофоров.
Я во все глаза смотрела, как набирающий скорость «жучок» несется сквозь улицы, и спокойный тон дяди меня вообще не впечатлил. Боялась даже не за себя. Вполне возможно, мы выживем, все же вампиры – раса трудноубиваемая, но потянуть за собой кого-то еще не хотелось. Редкие пешеходы уворачивались из-под колес буквально в последние мгновения. Вот олухи, что ж по сторонам-то не смотрят?! Дядя жал на сигналку почти без перерыва. Несколько раз на более-менее спокойном перекрестке дергал ручник, но не помогало, скорость не снижалась. Видимо, техника решила-таки дать сбой, жаль, что не тихо-мирно, стоя на дворовой парковке.
На всякий случай пристегнулась. Конечно, у вампира есть шансы выжить даже в самой страшной по человеческим меркам аварии, но не хотелось бы испытывать фортуну. В последнее время она точит на меня очень острый зуб.
Машины и удивленные лица горожан мелькали все реже, мы давно выехали из центра. Правда, на очередной развилке за мчащейся со звонким «бип» иномаркой пристроились два полицейских экипажа. Странно, что только сейчас, внимание мы привлекли еще в центре.
– Автомобиль марки «Фольцваген» с госномером 442… Прижмитесь к обочине и остановитесь!
– Если бы могли, обязательно бы так и сделали, – непонятно зачем закричала я.
Дядя ухмыльнулся и промолчал.
– Повторяю: автомобиль…
Оглянувшись на полицейский эскорт, я впечатлялась. Пока мы гнали, вместо двух легковушек за нами увязались четыре, воя сиренами. Вряд ли Старовельск видит подобное часто. А тут Марина Дубровская приехала – пожалуйста, дорогие, наблюдайте представление! Даже немного смешно стало.
– Думаю, скоро они начнут стрелять по колесам, – заключил дядя.
– Не надо по моим колесам стрелять!
– Боюсь, это единственная возможность нас остановить. Правда, могут еще «колючку» растянуть на асфальте. Главное, чтобы не додумались кордон из своих машин выставить. Придется потом возмещать убытки.
– Мне кажется или ты именно этого и хотел?
– Именно. А ты пока звони своему…кто он у тебя там? Чтобы вместе с колесами нас не пристрелили.
Номер Жени я записать так и не удосужилась, пришлось искать в истории входящих. Я уже почти определила, какой из набора рандомных цифр – его, когда у гаишников сдали нервы, и они после последнего предупреждения начали палить. К счастью, особым косоглазием никто из них не отличался. Пробило заднее левое колесо. Вот только вместо того, чтобы прилично сбросить скорость и остановиться, «жучок» вошел в занос, развернулся на сто восемьдесят градусов, а после вообще завалился сначала на бок, а потом на крышу. Все это заняло считанные секунды, за которые я успела мысленно попрощаться с близкими, а дядя – глубоко вздохнуть и чуть улыбнуться. Кстати, руль он выпустил, только когда машина окончательно замерла вверх колесами. М-да, мне бы его выдержку!
Вопящие легковушки силовиков рассредоточились полукругом. Оттуда повыпрыгивали бравые ребята, однако на помощь не спешили. Даже наоборот: распахнули двери, высунули из-за них оружие и храбро прокричали:
– Выходить с поднятыми руками. Медленно!
Снова вздохнув с таким видом, будто ничего умнее от них не ожидал, старый вампир повернулся ко мне, все еще висящей головой внизу на ремне.
– Надо все-таки позвонить твоему оборотню.
– Я телефон выронила.
Он, между прочим, как-то успел отстегнуться и не полететь макушкой вниз! Пошарив рукой возле зеркала заднего вида, протянул прямоугольник мне.
– Держи. И быстрее, пожалуйста. Наверняка у них серебряные пули.
Звонить из такого положения было неудобно, да еще и экран треснул, но ситуация, так сказать, обязывает. Со второго раза найти номер было проще.
– Алло. Евгений?
– Что, мы снова на «вы»? Привет, Марина. Что надо?
– Понимаешь, тут такое дело. Если тебе не сложно, мне нужна твоя помощь.
– Тебя снова убили?
– Еще нет, но такая перспектива существует.
– О чем ты?
– О Небо, отдай телефон! – у меня отобрали трубку. – Добрый день, вас зовут Евгений? Очень приятно, меня Борис Дубровский. Я дядя вашей знакомой. Мы сейчас находимся в перевернутой машине возле Материнской горы, в окружении сотрудников ГИБДД и ППС. В ближайшем будущем нас могут пристрелить за неповиновение сотрудникам полиции. Да, разумеется, это ошибка. Благодарю, всего доброго.
Обалдевшей мне вернули мобильник и, не предупредив, отстегнули ремень. Летела я с коротким непечатным эпитетом, что, услышишь от своего потомка подобные слова наша Изольда, умерла бы повторно. Он стыда за поколение. Родственник же только чуть поморщился.
Глава 9
Нас отпустили часа через два. Отрадно, что даже ни разу не стрельнули, а, когда приехал Евгений Батькович лично – не помню отчества, то вообще извинились и даже крови предложили. Не первой свежести, но, так сказать, для успокоения нервишек пойдет. Я смотрела на бегающего туда-сюда с серьезным деловым видом оборотня и удивлялась, как мужчина, который проклинал меня неделю назад, прямым текстом выгоняя из города, сейчас защищает не только в глазах коллег, но и общественности. Вон, молодая журналистка с самым умильным видом канючит комментарий. Эх, я в свое время использовала другие уловки, нежели очень глубокое декольте и юбку-пояс. Хотя, какая разница, если результат один и тот же? Сверкая, как начищенный самовар в старой деревне, мужчина в полицейской форме майора лучезарно улыбался в камеру, показывая огромные клыки, и играл не менее внушительными мышцами. А девчонка млела от одного вида бравого мужика, хлопала ресничками и всячески старалась выпятить и без того заметный бюст. От подобного зрелища почему-то захотелось порычать на всех подряд.
Он настоял, чтобы нас осмотрел врач, а на мое недовольство только закатил глаза и молча покинул карету скорой. Медики же припомнили, что я только что на них скалилась, и вдогонку вкололи успокоительное. Не знаю, как оно должно было на меня подействовать, но желание прибить кого-то конкретного не пропало. Только стало лень.
– Ты в натуре бедовая, Марина! – припечатал меня оборотень, как только добрые эскулапы выпустили свою жертву. – Кому ты так мешаешь?
– Всем, – буркнула с досадой, зная, что недалека от истины.
– Не настолько же.
Я пожала плечами.
– Твое заявление по поводу нападения я забрал себе. Буду проверять. Не нравится мне, что происходит вокруг вашей семейки.
– Снова наша семейка…
– Мы с тобой видимся чаще, чем с некоторыми сослуживцами! Не находишь это странным?
– Возможно.
– Вчера я весь двор облазил, но ничего не нашел.
– Я должна благодарить?
– Вообще могла бы. Я вроде как твою вампирскую шкуру в который раз спасаю.
– Это ты верно подметил. А зачем?
– Не люблю, когда хорошеньких дамочек, пусть и таких вредных, убивают в мою смену.
– Классно! Ты мне сейчас комплимент сделал, что ли?
– Вроде того.
– На самом деле приятно. Спасибо. И ты прав, я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал. Делаешь, – было очень неловко, но я заставила себя не отводить взгляд. – Спасибо за все, Жень! Если бы не ты, меня бы пару раз уже не было. Если честно, от тебя я помощи не ожидала. От кого угодно, но не от тебя.
– Вот теперь я не понял, ты меня оскорбила или нет? – вопреки реплике он улыбался.
– В этот раз нет. Все искренне.
– Это и интересно… Кстати, вообще я сам хотел тебе звонить, но ты, видишь, меня опередила. Мне звонили из изолятора…
Мое приятное настроение мгновенно испарилось, сменившись беспокойством.
– Что-то с Венькой? – от волнения я чуть покачнулась и, чтобы удержать равновесие, схватила оборотня за руку.
– Нет, все нормально, то есть да, но все нормально, даже хорошо, для тебя уж точно, – начал бубнить он, а у меня закралось самое нехорошее предчувствие.
Если не может сформулировать, значит, точно случилось что-то страшное! Мужчина накрыл мою ладонь своей и чуть сжал, видимо, желая успокоить. Боится, наверно, что бухнусь прямо тут в обморок как какая-нибудь впечатлительная мадам.
– Эй, ты чего? Я же говорю, все с ним нормально, Марина. Его выпускают. Завтра твой приемыш будет дома.
– Правда? – я подалась вперед, не веря в услышанное, и даже пропустила мимо ушей неприятное «приемыш».
– Правда…
Облегчение и радость от такой новости заставили засмеяться. Он улыбнулся в ответ, поймав мой взгляд. Я как завороженная уставилась в черные глаза, которые становились все ближе. Странно, раньше этого не замечала. Там такая обволакивающая, совсем не страшная тьма. Она успокаивает и обещает защиту. Прямо сейчас я готова ей довериться. Лишь бы этот взгляд оставался таким же, без убийственных ноток ненависти и презрения. Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Именно он.
– Марина, нам пора. Машину эвакуируют на стоянку для экспертизы. Я уже вызвал такси.
Вздрогнув, я отшатнулась от мужчины.
– Да, дядя Боря.
Женя медленно отпустил мою руку, которую все еще сжимал, и, ни слова не говоря, направился к служебному автомобилю.
– И что это было? – невинно полюбопытствовал дядя.
– Ты о чем?
– Да так, ни о чем. Мне только что звонили знакомые. Вениамина завтра отпускают. У него оказался отличный адвокат. Не тот, что достался нам по определению.
– Стой, что? У него был адвокат? Почему я не знаю?
– Потому что мы от него отказались еще в начале расследования. Он требовал от Вениамина, чтобы тот подписал признательные показания. Я заподозрил его в предвзятости.
– Логично. Но почему не нанял другого?
– Ты забыла, Марина? Никто не захотел защищать такого рода преступника.
– Точно. Прости.
– Ничего. Когда у молодой вампирши вместо мозгов в голове поют купидоны, сложно сконцентрироваться на чем-то по-настоящему важном.
– Что?
– Ничего. Идем. Машинка подана.
Глава 10
Веньку забирали на следующий день маленькой, но гордой толпой. Мы с дядей, естественно, адвокат Страженова, соседка тетя Сима, которая за каким-то демоном отправилась с нами, боюсь исключительно ради развлечения, и Женя. Последний вообще заявил, что оказался возле изолятора случайно, по личным, в смысле, служебным, делам. Но, раз такое дело, то может и сопроводить нашу компанию до дома, чтобы одна «бедовая женщина не умудрилась вляпаться в очередные неприятности». Правда, потом сразу ретировался, снова сославшись на дела. После вчерашнего инцидента мне почему-то было неловко смотреть на него, и я всячески избегала прямых разговоров. Да и сам он особо не рвался побеседовать, если не считать ворчания о том, что мне нужен конвойный, чтобы я жила без приключений.
Потом стало не до него. Я долго тискала и кружила засмущавшегося парня, трепала за пунцовую щеку, улыбалась во все тридцать два клыка, и все это – под щелчки фотоаппаратов. Вездесущие журналисты вели себя тихо, с расспросами не лезли, снимали издалека и почти не раздражали.
В квартиру добрались спокойно, в полицейской машине с кортежем. Это тоже оборотень расстарался. Тетя Сима, похожая до этого на немой улыбающийся манекен с алчным до сплетен взглядом, так прониклась ситуацией, что притащила к нам пирожки с капустой и картошкой. Видимо, синдром бабушки добрался и до нее.
– У родственников твоих, поди, только кровушка, а ты ж того…иначе питаешься. На вот, держи, исхудал как скелет.
Мы сидели на прибранной лично мной кухне и рассуждали о будущем. Из прихожей то и дело доносились жалостливые всхлипы Изольды, которая считала, что мы совершенно не берем в расчет ее авторитетное мнение, и поэтому жутко страдала. Мнение это заключалось в том, что все враги Дубровских должны в ближайшее время накрыться надгробным камнем с надписью «Так вам и надо!».
Адвокат Страженова аккуратно поставила на стол бокал с бордовой жидкостью и сложила руки на коленях.
– Благодарю за обед. На самом деле, все почти решено.
– Вам хватило суток, чтобы развалить дело?
– Это было несложно. В первую очередь, за неимением главного свидетеля обвинения. Конечно, когда ваш друг найдется, мы можем подать на него жалобы о лжесвидетельствовании…
– Да не надо, – ее клиент, чуть не лопнувший от пяти пирожков разом, глядел осоловелым сытым взглядом, и напоминал бездомного кота, впервые в жизни обожравшегося сметаной. – Лишь бы нашелся. А так я вообще тут оставаться не хочу. Марин, ты же возьмешь меня в Мурманск?
– Эээ, ну как бы… – «по-умному» ответила любимому брату.
– В самом деле, Марина, я думаю, тебе можно отправляться домой, – отметил дядя. – Единственное, сейчас проводится проверка по нападению на тебя. Хотя, откровенно говоря, не вижу смысла из-за этого здесь задерживаться.
Его уверенное «домой» резануло слух, но я промолчала. Видимо, мои наивные предположения о том, что я вроде как уже дома, здесь не разделяли.
– Вы совершенно правы, ее присутствие, равно как и Вениамина Борисовича, необязательно, – улыбнулась адвокат. – Что касается событий, изложенных вами, я также могу представлять ваши интересы во время доследственной проверки и, если понадобится, непосредственно при расследовании.
Я ходила из угла в угол и размышляла, почти не вслушиваясь в переговоры дяди и Страженовой. Что, все так закончилось? Неужели я мчалась сюда, чтобы просто полежать раненой возле собственного подъезда и пару раз побегать от правоохранителей? Что-то казалось неправильным, точнее, все.
– А вам не кажется, что остается масса белых пятен? – полюбопытствовала спустя минут пятнадцать. – Кто пытался меня убить? Куда делся Игорь? Кто, в конце концов, этот ненормальный, собирающийся возродить столь опасную магию? Странно надеяться, что он остановился.
– Дорогая, предоставь дальнейшие разборки мне.
– Что? Но ты же сам попросил меня приехать.
– Я попросил тебя помочь. Как видишь, ты помогла, причем очень серьезно. Госпожа Страженова, передайте вашему нанимателю нашу искреннюю благодарность.
– Обязательно. Думаю, мне пора. Как примете какое-то решение, я должна об этом знать.
– Разумеется. Я вас провожу.
Полусонный Венька клевал носом за столом. Досталось парню, ничего не скажешь. Наверно, они правы, и лучшее, что я могу сделать – это свалить отсюда, забрав мальчишку с собой. Найду ему там работу, получит диплом дистанционно, ничего страшного. Остается вопрос с машиной, придется либо покупать новую, либо лететь через Москву. Давно, кстати, в столице не была, с приятелями повидаюсь опять же, на Красную площадь сгоняю. И никаких убийств, арестов и прочим особенностей местной провинции.
– Ты же не думаешь, что я на самом деле собираюсь отпустить вас с Вениамином в Мурманск? – прервал мои размышления вернувшийся на кухню дядя. – Ясно, что она пляшет под дудку мэра, а тот, в свою очередь, жаждет поскорее от тебя избавиться. Ты же читала материалы дела, правда? Ей понадобился всего один день, чтобы вытащить Вениамина. Либо кто-то в полиции пляшет под дудку мэра, либо тебя просто выманивали сюда таким образом! Либо что-то еще, до чего мы пока не может дойти. Но дойдем обязательно!
Признаться, я слегка офигела от такой тирады. Вампир достал сигарету, и с наслаждением выпустил дым под потолок. Ничего себе, эта привычка, убивающая милых коняшек, была искоренена им еще в то время, когда я здесь жила.
– Я не собираюсь спускать на тормоза тот факт, что задели моих детей, – тихо проговорил он. – Хранительница права. Каждый ответит по заслугам. Только теперь, дорогая, мы будем играть по моим правилам!
– В каком смысле?
– Теперь вы оба на моих глазах, а, значит, в безопасности. Будем разбираться, что происходит в этом демоновом городе. Это наша земля, и больше никто не посмеет безнаказанно трогать Дубровских!
Признаться, захотелось зааплодировать. Вон Изольда в зеркале не постеснялась, и даже пару раз крикнула «Браво».
– Имей в виду, для всех ты тихо-мирно собираешься покинуть Старовельск. Вот-вот купишь билеты, нужно только уладить формальности, скажем, с переездом Вениамина. Переводом в другой вуз, например. Этим займется мой секретарь, чтобы все выглядело правдоподобно.
– Дядя Боря, Женя меня в покое не оставит. Понятия не имею, каким боком он во всем этом замешан, но…
– А ему и не надо. Думаю, пора поговорить с ним начистоту.
– Ты расскажешь ему о своем плане?
– Частично.
– А мне?
– Тебе обязательно. Только позже.
– Приехали!
– Сначала надо проверить, на чьей стороне твой оборотень.
– Да не мой он!
– Не суть.
– Разве не он арестовал Веньку?
– Кто тебе это сказал?
– Да… Я как-то сама додумала.
– В материалах, что я тебе прислал, есть все, в том числе и протоколы допросов. Тебе не хватило ума посмотреть фамилию?
Я тряхнула головой. Хватило, но их было столько, что я забыла.
– Стоп, я запуталась. А почему он тогда расследованием занимается?
– Ничем он не занимается, Марин! Ты вообще о чем думаешь? Он просто опер с уголовного розыска и, видимо, твой хороший знакомый.
– Не так чтобы хороший. Но я постоянно встречала его в местах, связанных с нашим делом.
– В случайности я не верю, так что хороший вопрос, что он там забыл, – задумчиво проговорил дядя и надолго замолчал.
Вот это поворот! Получается, он начал приставать ко мне и гнать из города по какой-то другой причине. Интересно выходит. Значит, все-таки дело в Инге. А сам вытрепывался и кричал, что я ему мешаю выполнять свою, мать ее, работу!
– Патрушев Кирилл Олегович, это наш следователь.
Патрушев-Патрушев, что-то знакомое. Как будто я не так давно слышала фамилию, но где и когда? Память начинает подводить, а мне и сорока нет! Ладно, вспомню рано или поздно.
Старый вампир встал, с хрустом потянулся и указал на уже сопящего за столом Веньку.
– Помоги ему добраться до кровати, будь добра. А то он так до следующего утра может продрыхнуть. А мне надо пройтись.
– Куда?
– Ты же понимаешь, что я не обязан отвечать?
– Ты же понимаешь, что я все равно не отстану?
– Ты права, Изольда, я определенно ее разбаловал.
– А что говорю? Дал бы ты добро на ее перевоспитание, быстро бы приличной вампиршей стала! Но ты же просишь не трогать ее сверх меры.
Приятно удивленная, я аккуратно подняла брата и, стараясь не будить, унесла в спальню.
Когда вернулась, на кухонном столе лежала записка. «По делам». Отлично, ушел-таки от ответа! И ведь трубку не возьмет. Надувшись, села за ноутбук. Нужно еще раз перечитать материалы дела.
Глава 11
Два дня прошли относительно спокойно. Венька занимался всякой ерундой вроде компьютерных игр, я радовалась, что ребенок приходит в себя, а дядя рыскал по Старовельску в поисках врагов. Вернее, я так думала, потому что настоящие причины отлучек из дома мне не называли. Но я понимала, что он уже вышел на тропу «мсти», а, значит, моего мнения спрашивать все равно никто не будет. От души надеялась, что с ним ничего не произойдет. Единственным напутствием мне было проследить за братом, что я и выполняла. Для удобства решила просто не выпускать его из дома. Вот такая я сестра!
Озарение пришло неожиданно, во время второго стакана крови. Вспомнив, кто такой Патрушев Кирилл, я чуть не поперхнулась. Это же тот красавчик из парка, который сунул мне визитку! Как я могла забыть?!
Порывшись в карманах, нашла вожделенный кусок глянцевого картона. Мельком взглянув на часы, решила, что не поздно, и набрала номер.
– Алло. Я вас слушаю.
– Кирилл…? – твою мать, что ж у меня такая плоха память на отчества-то?!
– Да, я вас слушаю, говорите.
Что сказать? Умная вампирша сначала продумала бы разговор, а потом за телефон хваталась! Ну, то ж она.
– Кирилл, это Марина Дубровская, мы с вами встречались в парке.
– Ах да, добрый вечер. Рад, что вы позвонили.
– Кирилл, мне очень нужно с вами поговорить. Если вы не против.
Молчание в трубке длилось несколько секунд. Кажется, он не был готов к такому повороту. Спрашивается, зачем номер давал и представлялся настоящим именем?
– Да, конечно. Через два часа в парке вас устроит?
– На том же месте?
– Да.
– Здорово, я буду!
– До встречи, Марина.
Я позвонила дяде, в принципе, даже не надеясь на ответ. Однако в этот раз он нашел время побеседовать с племянницей. Мне показалось, что на фоне кто-то приглушенно кричит. Надеюсь, мне показалось. Выслушав новости, он уточнил место и время, и отключился, не прощаясь. Видимо, это на случай, если придется искать мой хладный труп.
Строго-настрого наказав Веньке даже носа за дверь не высовывать и попросив приглядеть за ним Изольду, я отправилась на встречу. Хранительница для порядка позакатывала глаза, заявив, что не собирается тратить драгоценные минуты посмертия на такие мелочи как присмотр за «низшим существом», но сменила гнев на милость сразу же, как только я обещала пожаловаться сама знает кому. Хм, и почему я раньше не использовала метод шантажа?
Конечно, ночной парк – это красиво, таинственно и спокойно. Полная луна над городом дает холодный свет, я иду к ждущему меня умопомрачительно красивому вампиру. Это могло бы стать картинкой для какой-нибудь мелодрамы, если бы не детали. Он – следователь, который не пожелал в первый раз рассказать об этом, я – сестра его недавнего арестанта – привет любителям шансона, а место, где назначено наше рандеву – возможно, будущая площадка для очередного страшного преступления. А еще выбежала из квартиры в излюбленных рваных джинсах и кожаной косухе, а он, скорее всего, не байкер.
– Приветствую, Марина. Рад, что ты нашла время со мной встретиться, – сразу перешел на неформальное общение мужчина.
Небо, как же все-таки он хорош! Кирилл стоял возле той же березы, что и в прошлый раз, тепло улыбался, и клыки сверкали в лунном свете как проклятое серебро.
– По-моему, я сама захотела поговорить. А ты в прошлый раз не упомянул о кое-чем важном.
– Я знал, что у нас будет возможность пообщаться. Просто все думал, когда это случится.
– И почему же?
– Ты очень необычная. И очень красивая.
Здрасьте, приехали.
– Мне, конечно, приятно, но как это связано с тем, что ты расследуешь дело о ритуальных убийствах, в которых до недавнего времени обвиняли моего брата?
Мгновение он смотрел на меня, а затем откинул голову и расхохотался. Такого я не ожидала.
– А ты деловая женщина, сразу к сути вопроса, я смотрю.
– А как же. Сейчас это – самое главное. Не находишь?
– Сразу в лоб, да? Что ж, это мне в тебе тоже нравится. Ладно, детка, если ты настаиваешь, давай поговорим.
– Не стоит меня так называть.
– А как ты хочешь? Солнышко? Зайка? Моя девочка?
Послышалось, что сзади кто-то зарычал. Видимо, мы не одни гуляем по ночному парку. Тем лучше, следак ведет себя странно. Орать я умею очень громко, даст Небо, привлеку внимание припозднившихся прохожих.
– Кирилл, ты выпил?
– Возможно, я же не на работе.
Он сделал два шага ко мне, но я отступила, выставив вперед руки. Прикольно, и что делать? Если я его побью прямо сейчас, он меня тут же посадит?
– Ладно, расслабься, я пошутил. Вернее, проверял, для чего ты сюда пришла. Понял, ты не за этим, – он показал невнятный жест и подмигнул, но тут же принял серьезный вид. – О чем ты хотела поговорить?
– О Веньке, конечно! Точнее, об убийствах. Точнее, и о том, и о том.
– Ну давай.
– Давай?!
– Да, его же отпустили. Значит, у следствия, а, конкретно, у меня, появились сомнения. Будем искать настоящего преступника. Так почему я не могу рассказать тебе о том, что знаю?
– Логично.
Мы присели на ближайшую скамейку. Ну как присели. Он сделал это элегантно, чем-то напоминая дядю, проверив до этого чистоту сидения. Я же плюхнулась на попу чуть ли не с разбега, и только потом медленно закинула ногу на ногу, вроде как тоже из этих. Из культурных.
– Почему вообще ты думал, что он со всеми расправился?
– Ты же понимаешь, что мы год убийцу искали? Почти.
– И все же.
– Я и рассказываю. Но, если позволишь, по порядку. Системы в убийствах нет никакой. Пять женщин, не знакомых между собой, все вампирши, разные места… Это потом до меня дошло, что все это – кровавые ритуалы для запрещенной магии. А тогда казалось, что в городе объявился обычный маньяк. Да, больной ублюдок, но не преследующий цели, а просто крошащий своих жертв. На первых двух телах не было одежды, а следы пентаграммы практически стерты. Поэтому к таким выводам мы и пришли. Когда выявили настоящую цель убийцы, их было уже четверо. С пятой расправились буквально перед носом полиции. В городе тогда объявили план «Перехват», а утром старик нашел истерзанную студентку. И снова: ни свидетелей, ни примет, ни улик, волос каких-нибудь, слюны, я не знаю, отпечатков ботинок – ничего!
– И что потом? Почему мой брат?
Откровения Кирилла поражали. Только сейчас я представила, как на самом деле было страшно понимать, что в городе орудует ненормальный, так жестоко терзающий вампирш. Как жутко было выходить на улицы женщинам, как боялись за них мужчины.
– А ничего потом. Почти год землю носом рыли. Не поверишь, походя троих педофилов нашли и двух придурков, находящихся в федеральном розыске. Короче, почистили улицы, так сказать. А по нашему делу – тишина! – он помолчал. – И тогда к нам пришел Зайцев, и признался, что стал свидетелем настоящего ужаса.
Что???
– Стоп, ты серьезно? Игорь, друг Веньки, сам лично пришел в полицию, чтобы якобы рассказать о том, что было почти год назад?
– Ну да. Мы тоже сначала не поверили. Повертели пальцем у виска и послали лечиться. Вот только он говорил о таких вещах, которые просто не мог знать! Привел нас на место, показал, что делал твой брат… якобы делал, где он сам прятался. И мы начали следить за Вениамином.
Я слушала молча, стараясь не пропустить ни слова.
– Он довольно странный молодой человек, ты в курсе? Часто гуглил такие вещи как расположения артерий у вампиров, возможности темной магии и прочее. Знаешь, очень наглядно получалось. Может быть, он читал обо всем этом так, в рамках саморазвития, но для нашего дела подобные запросы – красная тряпка для быка. Плюс последняя жертва с его факультета. Ну и еще несколько мелких сопоставлений. Все сходилось.
– Однако ты говоришь в прошедшем времени.
– Хорошо, как тебе будет угодно, сходится. Потому что на самом деле это – единственные зацепки. И свидетельства Зайцева, конечно, который сейчас в розыске. Ты, кстати, не в курсе, где он?
– Самой хотелось бы с ним побеседовать!
– Не сомневаюсь. Да, хотел отметить, что вы нашли Вениамину отличного адвоката.
– То есть ты до сих пор считаешь, что это он – страшный убийца?
Вампир повернулся так, чтобы видеть мое лицо, и, после недолгой паузы, протянул, будто нехотя:
– Я не знаю.
Мы помолчали еще с минуту. Я нарушила тишину первой.
– Он учится на программиста. Ему бы хватило ума стереть историю браузера так, чтобы даже ваши спецы не докопались.
– Возможно.
– И Зайцев твой его тупо оболгал. Не знаю, зачем. Может, девушку увел случайно.
– Знаешь, я ценю твое рвение защитить брата. Но, по моему опыту, у всех негодяев на этой земле есть близкие, которые не верят в то, что они совершили.
Разумные доводы не впечатлили, ибо я была уверена в мальчишке на сто процентов. Что и заявила сидящему рядом следователю. Тот пожал плечами.
– В любом случае дело-то не закрыто. Будем искать, ловить, но, получается, все с нуля. И твой Вениамин пока не кристально чистый, Марина. Да, официально подозрения сняты, но кто знает… Я в том смысле, что нам нужен настоящий убийца! А, пока его нет, все под подозрением.
– Да, я понимаю.
Мы снова помолчали. Картинка в голове все еще не складывалась, а только приобретала смутные очертания, и хотелось задать еще кучу вопросов. Но, наверно, уже позже, когда информация уляжется.
– Мне рассказать больше нечего, я имею в виду, по делу, – улыбнулся он. – Но погода-то замечательная, может, прогуляемся? Пройдемся как молодые влюбленные под луной. Романтика, все дела.
– Ты опять?
– Нет, сейчас серьезно. Знаешь, работы много, и хочется иногда просто идти, ни куда не торопясь, поговорить с хорошим собеседником.
Что-то в этой фразе мне не понравилось даже больше, чем нетривиальные намеки. Только что, я понять не могла. Чутье, что ли, проснулось. Оно у меня того, внезапно голову поднимает. Тем не менее, отказывать я не собиралась, планируя выудить из словоохотливого в данный момент мужчины максимум сведений.
– А пойдем!
Мы поднялись, и я уже почти взялась за галантно предложенный мне локоть, когда в поле зрения появились…. Кажется, после всех событий моя бедная отвисшая челюсть никогда не встанет на свое законное место!
Быстрым шагом к нам направлялись дядя Боря и Женя. Как эти двое, в принципе, смогли пересечься, у меня в голове не укладывалось, но тот факт, что они вместе идут в нашу сторону как минимум с намерением присоединиться, удивлял сам по себе.
– Какая интересная компания, – присвистнул Кирилл.
– Сама в шоке.
– Поехали домой! – вместо приветствия заявил… почему-то Женя.
Я поймала заинтересованный взгляд следователя.
– Не стоит сейчас оставлять брата одного, – добавил дядя, но хотя бы пожал руку Кириллу.
Опер же ее просто проигнорировал.
– Да я как бы не собиралась, – по инерции начала оправдываться, но хватило ума заткнуться. – Короче, приду, когда приду, вы чего?
– Не забывай, что настоящий убийца на свободе! – парировал мой невнятный выпад родственник.
– Господин Дубровский, думаю, со мной, – ударение на последнем слове, – ей ничего не угрожает. Вы не находите?
Он не находил, поэтому повторил фразу оборотня и, не дожидаясь ответа и не прощаясь, направился к выходу из парка. Оборотень же молча буровил взглядом то меня, то Кирилла, стоял с широко расставленными ногами, будто собирался драться, и по обыкновению злобно пыхтел. Может, ему к лору сходить, как он дышит вообще?
Решив не устраивать сцен, я повернулась к Кириллу, но он сам все понял.
– Видимо, наша встреча закончена, – улыбнулся вампир. – Было приятно провести с тобой время, Марина. Мой номер у тебя есть. Звони в любой момент и по любому поводу.
– Спасибо. Всего доброго. И ты прости…их. Понятия не имею, что на них нашло.
– Переживают за тебя. Это нормально. Я вот теперь тоже переживаю. До скорого!
Кивнув снова «не заметившему» протянутую руку Жене, Кирилл неспешной походкой скрылся в тени деревьев. Я повернулась к недовольному оборотню.
– Ну и что это было, позволь узнать? Ты совсем рехнулся?
– Домой иди, говорю. Шляется тут со всякими по ночам… – даже не посмотрев на меня, он пошел к выходу, вынуждая меня чуть ли не бежать за ним.
– Эй, не так быстро! Женя! Слышишь меня? Вообще-то мы встречались по делу.
– Не имеет значения.
– Еще как имеет.
– Не-а.
– Я вообще не обязана перед тобой оправдываться!
– Как пожелаешь.
– Слушай, тебе-то какая разница вообще? Что за замашки такие? Я как бы могу делать все, что хочу!
– И делай!
– И буду.
– Вперед!
– Тогда какого демона ты устроил скандал?
– Ты ошибаешься, я молчал.
– Да, но…блин! Ты же меня понял!
– Ошибаешься.
– Мне было неудобно перед Кириллом!
– Он не тот, кому стоит доверять!
– Ты-то откуда знаешь?
– Знаю.
– Чудесно! Может, ты мне еще и будешь указывать, с кем мне общаться, с кем – нет?
– Может и буду.
– А вот хрен тебе! Ты мне вообще никто!
– Да?
– Да!
– Ну и пошла ты!
Я аж остановилась от такого заявления. Он тоже, но не оборачивался, а просто стоял спиной и, видимо, ждал, что я буду делать дальше. Стало обидно так, что дыхание сперло. Нет, ну почему этот несносный перевертыш постоянно доводит меня до белого каления? За что он настолько меня ненавидит? Мне иногда кажется, что я его сама когда-нибудь прихлопну, а Кирилл меня посадит. Надеюсь, по знакомству выделят хотя бы удобную шконку. Или за нее придется драться с сокамерницами?
От злости и обиды даже топнула ногой, как в детстве, когда запрещали гулять слишком поздно. Хотя, признаться, схожесть ситуации присутствует.
– Знаешь, а я вот возьму и пойду, – процедила, глядя на часто вздымающиеся плечи. – У тебя конкретно точно спрашивать не буду. Ты, вообще, что о себе возомнил? Ну да, помог, спас, но я же сказала «спасибо»! Мне до конца жизни быть обязанной? Что тебе, денег дать? Скажи, сколько, мне не жалко, слава Небу, не бедствуем! Да повернись ты уже, в конце концов, я с тобой разговариваю!
Мужчина все же соизволил посмотреть на наверняка раскрасневшуюся меня и тяжело вздохнул. Это отчего-то взбесило еще больше.
– Что вздыхаешь? Знаешь, я тут подумала, иди ты сам, куда там тебе надо, и дяде передай, раз вы подружились, что я сегодня дома ночевать не буду!
Согласна, глупый выпад. Даже самой непонятно, зачем несу такую чушь. И явно переборщила! Зарычав, оборотень бросился вперед, а я только успела зажмуриться. Кажется, прямо сейчас разорвут бедную языкастую вампиршу на британский флаг.
Он схватил меня поперек талии и, как мешок, закинул на плечо. Открыв глаза, я имела радость лицезреть подтянутую филейную часть. Булки активно шевелились, вероятно, в сторону города.
– Отпусти! – начала брыкаться, дергая ногами.
Их сразу же сжали как тисками, а вот отвечать и, тем более, выполнять приказ не торопились.
– Отпусти, я сказала!
В ответ уже моя филейная часть пострадала от звонкого шлепка так, что я на секунду потеряла дар речи. Зато не потеряла дар «кусь», чем и воспользовалась, от души вонзив клыки в ягодицу. Демоны, у него кожа из титана сделала? На все мои попытки реакции не последовало, он даже с шага не сбился! Покусав еще раз пять в ожидании отзыва хотя бы на уровне рефлексов, а потом уже просто ради интереса, наконец, сдалась и повисла злобной тушкой, покачиваясь в такт шагам. До дома так и добирались. Молча, пыхтя как два гневных ежа-переростка.
Глава 12
Я все еще не могла отойти от вопиющего неуважения к одной независимой и самостоятельной вампирше, а дядя с опером делали вид, что они к моему настроению отношения не имеют. Брат все еще не вылезал из спальни и вроде бы снова уснул.
Злиться надоело минут через сорок. Каюсь, одолело любопытство: уж больно рьяно они что-то обсуждали на кухне. Пыталась подслушать, но вредная хранительница пресекла мои партизанские попытки.
– Марианна, девочка, ты – культурная вампирша, если хочешь что-то узнать, достаточно задать прямой вопрос, – промурлыкала из отражения в зеркальном трюме, да так громко, что я только зубами скрипнула.
Спалила!
– Изольда, ты как всегда права, – дядя высунул нос из-за двери и сделал приглашающий жест. – Марина, а ты, если прекратила глупо обижаться, присоединяйся. Узнаешь много интересного! К тому же, тебя это напрямую касается.
– Ой ли, – сарказм скрывать не стала, но пришла, и плюхнулась на свободный стул. – Если вы обсуждаете, какая я безответственная, не утруждайтесь. Без вас знаю.
– Она всегда такая? – Женя смотрел с иронией, приподняв лохматую бровь.
– Увы, характер на уровне генов.
– Прискорбно.
– Очень смешно! – я не выдержала. – Ладно, что там у вас? Вообще, как вы встретились-то?
Дядя выставил на стол бокалы с кровью, два, только для нас, оборотни питаются иначе, вообще абсолютно любой едой вплоть до свежего мяса, и начал рассказ.
По его словам, он пришел к выводу, что Женя не может быть нашим недругом сразу по нескольким причинам. Во-первых, он меня спас, а не добил при удобном случае. Железную логику сложно оспорить, а я скромно умолчала, что порой замечаю в его взгляде что-то такое, что заставляет съежиться храброе сердце до состояния букашки, и даже нос спрятать. Во-вторых, он занимался расследованием, так сказать, неофициально, а, значит, либо не верил в Венькину виновность, либо имел собственный интерес. Или и то и другое. Да, и хваленое чутье старого вампира тоже ни куда не делось, и подсказывало ему, что Женя может быть очень полезен и вообще воевать на нашей стороне. Следуя выводам, дядя решил напрямую узнать у оборотня его мотивы, и при возможности объединить усилия в поиске настоящих злодеев.
– Инга – сестра моего сослуживца, мы в одном патруле были еще лет двадцать назад, – объяснил опер. – Когда он погиб позапрошлой весной, загрызли в драке, я обещал, что буду присматривать за ней. Родителей-то у них нет давно. Он ее сам растил. И в полицию пошел только для того, чтобы сделать наш город чище, чтобы опасности меньше было. А вон как вышло.
– И, когда она погибла, ты начал решил, что не доглядел?
Он тяжело вздохнул.
– По всему выходит так. Мы с ней виделись нечасто, она ж молодая, активная, гулянки, веселье, пару раз помогал ей выпутываться из сомнительных ситуаций. Возраст, что взять. А потом это…
– Ты верил в то, что Венька – убийца?
Он молчал, наверно, с минуту. То ли с мыслями собирался, то ли вообще решил не отвечать. Мы с дядей тоже тишину не нарушали.
– Сначала верил, – пробормотал перевертыш. – Только думал, что он не один действует. Не может человек сам справиться с вампиром. Когда узнал, что твой названный брат, только уверился. Чего от вашей семейки еще ожидать. Прости, но все помнят, почему ты так спешно покинула Старовельск. Тебя тогда считали почти безумной. Что мешает слететь с катушек твоему брату? И тогда мало кто на твоей стороне.
Дядя сидел с абсолютно непроницаемым видом, будто не о его семье так пренебрежительно отозвались, я нахмурилась, а вот Изольда молчать не стала!
– Отродье шерстяное, Дубровские – династия победителей, ведут свое начало от первородных! Как ты смеешь так говорить, щенок?! Кто ты такой! Чтоб у тебя клыки выпали от таких слов, и ты остатки своей песьей жизни молоком питался! Борис, я требую, чтоб ты наказал наглеца за оскорбление нашей чести!
– Я говорю правду, и извиняться не буду!
– Чтооо? – хранительница вылезла из зеркала по пояс, оказавшись лицом к лицу с «наглецом».
– Я тоже тогда верил, что Марина перегнула палку! Знал же, что она бойкая, видел несколько раз на рейдах. А тут – такой скандал! Всем тогда сообщили, что она оклеветала Богданова.
– Мы никогда бы не запятнали себя ложью! – высокопарно заявила прабабка, потом подумала и добавила уже чуть тише. – Поэтому у меня хватит чести признать, что в чем-то этот пес прав. Не стоило лезть в ту историю.
– Изольда, прекрати, – наконец, в перепалку вмешался дядя.
– Но, Борис!
– История давно минувших дней, как говорится. А Евгений не хотел нас оскорбить. Просто неправильно выразился. Так?
– Да, я имел в виду…
– Заткнись, пес!
– Изольда!
– Аристарх разорвал бы его за один неправильный взгляд! Что за нравы?! – это ее любимая фраза, однозначно. – Куда делось могущество рода?! Ты спокойно проглотишь все, что сказал этот ублюдок?
– Дамам нельзя так выражаться!
– Не тебе меня учить!
Впервые на моей памяти дядя и хранительница перешли в открытый конфликт, да еще по какой причине?! Из-за оборотня! Повторюсь, я не расист, но от него такого не ожидала! Мы с Женей переводили глаза с одного на другого, в зависимости от того, кто говорил. Я-то вообще старалась не дышать, чтобы, не дай Небо, не привлечь внимание спорщиков. И не я одна, кстати. Перевертыш вообще показывал мне, что пора линять с кухни, и я была с ним солидарна.
Мы вылетели в гостиную одновременно, под крики Изольды и ледяной тон Бориса, и рассмеялись.
– Знаю, что поступаю недостойно, но, кажется, сладить с вашей хранительницей может только он, – признался Женя. – Мне же лучше пару дней ей на глаза не попадаться.
– Это правда.
– Поговорим?
– Да, но не здесь.
Мы вышли во двор, где уже наступали предрассветные сумерки. Там, возле места, где меня чуть не убили, он продолжил свой рассказ.
В принципе, ничего особенного я не узнала. Он на самом деле верил, что Венька расправился с бедными женщинами, правда, по его мнению, был не один. И этот второй должен был закончить начатое, получить силу…и демон знает, что бы произошло дальше. Кириллу он об этом тоже говорил, но тот даже слушать не хотел, радуясь, что хоть кого-то удалось привлечь. К тому же, по его же логике, оставшийся без напарника злодей не сможет завершить ритуал.
Тем не менее, смешанные жажда мести и справедливости толкнули Женю на самостоятельное расследование. При том, что все материалы дела почему-то были строго засекречены даже для своих – крутой у меня все-таки дядя! – он только спустя время выяснил, что главный свидетель был прямо на месте преступления. Правда, не успел с ним переговорить до исчезновения. А когда появилась я, то перепутала ему все карты, ибо теперь приходилось приглядывать еще и за мной.
– Сначала мне казалось, что ты хочешь вытащить Вениамина во что бы то ни стало и, зная, что он виноват, пытаешься надавить своей…скажем, плохой репутацией.
– Ого, а как бы я это сделала?
– Решил, что будешь пугать своими московскими связями, которые прошлый раз тебе помогли, угрожать.
– Ах, да, что-то я не подумала…
– Не смешно. Потом, когда понял, что ты сама уверена, что он не убийца, стало интересно, что предпримешь. Вдруг это и мне поможет. А потом на тебя напали…
Я ухмыльнулась. Оказывается, чтоб вызвать к себе доверие, надо вступить одной ногой в могилу. Вслух, конечно, этого не сказала.
– Короче, мне кажется, скоро произойдет что-то страшное. Ритуал может быть завершен. Осталась всего одна жертва. И мы либо найдем преступника, либо получим проблемы таких масштабов, что в учебниках истории называют Черными днями, – подытожил оборотень и, резко развернув меня к себе, уставился в глаза. – Может быть, ты все-таки заберешь брата и уедешь? Хотя бы пока все здесь не уляжется.
– Что? Нет! – я высвободилась и отошла на пару шагов. – Ты опять меня выгоняешь?!
– Нет, просто…
– Что «просто»?
– Боюсь за тебя.
– Не бойся, я живучая.
Он молча меня рассматривал, чуть наклонив голову.
– Не так давно ты сам хотел меня убить, – улыбнулась, снова сокращая расстояние между нами.
– Да и сейчас иногда хочется, если честно, – вздохнул так тяжко, что впору было самой его пожалеть.
Не стала себе отказывать, и провела ладонью по колючей щеке мужчины.
– Спасибо тебе. Обещаю, мы найдем того, кто убилсестру твоего друга. И он обязательно ответит за все, что сделал.
Он поймал мою руку и прижался губами к тыльной стороне ладони. Столь неожиданная ласка заставила меня замереть, глядя в глаза, наполненные тьмой. Как и тогда, возле перевернутой машины, она не угрожала, а дарила покой и защиту. И прямо сейчас я бы полжизни отдала за то, чтобы смотреть в нее до бесконечности.
Если бы пару недель назад мне сказали, что я буду испытывать такую бурую эмоций рядом с оборотнем, которого практически ненавидела, рассмеялась бы глупцу в лицо. Но вот она я, стою, боясь пошевелиться и спугнуть пронзительное мгновение, и ничего не могу с собой поделать. Он целовал уже запястья, чуть прикусывая кожу, и внимательно следил за моей реакцией. То ли боялся спугнуть, то ли давал время, чтобы я одумалась и оттолкнула не в меру наглого оборотня. Вот только, кажется, мозги окончательно покинули мою бедную головушку, потому что через секунду я сама потянулась к его губам.
Никогда не считала себя неудачницей, и все же пора признать сей прискорбный факт. Потому что в тот момент, когда я уже чувствовала его дыхание, оглушающей трелью заорал мобильный. Мой! Выкину все гаджеты к демонам!
– Прости, – я неловко отстранилась. – Кто бы это ни был, ему не жить.
– Ничего, – сказано это было так, что моя мстя звонившему покажется просто легкой шалостью.
Камикадзе, посмевшим прервать… пока не буду углубляться, что именно, оказался Петька Смирнов, журналист из Москвы. Приятель, который помог мне осветить проблему человеческих рабов пятнадцать лет назад, до сих пор уговаривал меня переехать в столицу, ругая жизнь на севере, а я все никак не решалась. Примерно раз в месяц мы созванивались, обсуждая мою сложную жизнь и столичные перспективы, его жену и детишек, работу и, довольные друг другом, прощались до следующего раза.
– Привет, золотце! Ты трубку не брала вчера весь день, я уже решил, что что-то случилось! Ты заставляешь меня волноваться!
Правда? Не брала?
– Привет, Петь. Не видела пропущенные, извини. Замоталась, дел много.
– Ты всегда у меня деловой была. Как вообще дела?
Я покосилась на оборотня, даже не думающего деликатничать и оставлять меня на время личного разговора. Между прочим, динамик у меня довольно громкий. Пришлось отойти самой. Проводили недовольным взглядом, но догонять, конечно, не стали.
Разговор с другом занял минут пятнадцать. Сначала я думала, стоит ли делиться с ним новыми приключениями. Но этот вампир просто мастер в выуживании любого рода информации, и к концу беседы он знал практически все, разве что, без мелких подробностей.
– Ты уникальная женщина, золотце! Я возьму за свой счет и к тебе.
– Не стоит, Петь, все нормально. Я тут вроде как справляюсь.
– Да уж, я уже понял. Просто Лара Крофт с клыками. Ритуалы, убийства и прочие прелести обычной провинции!
– Ты преувеличиваешь.
– Боюсь, это ты преуменьшаешь, и наверняка сознательно!
Мы попрепирались еще некоторое время, и мне удалось-таки притормозить мужчину, рвущегося в бой со всей съемочной бригадой. В конце концов, заявила, что это – мое личное дело, так как касается моей семьи, и его вмешательство может только все усугубить. На меня поворчали, но согласились. Правда, под клятву перед Небом о том, что если «хоть один волос упадет с моей чумной головы, тут же звоню своему лучшему другу, и он мчится сюда во все колеса». На том и порешили.
Обернувшись, поняла, что за мной все еще наблюдают. Женя стоил в той же позе, что я его оставила, и выглядел страшно. Нет, не так взбешен, как после нападения, но было что-то такое в облике, отчего я попятилась. Даже показалось, что стал выше ростом, хотя куда уж выше. От него исходила буквально осязаемая угроза. Почему-то захотелось оправдаться:
– Это Петя из Москвы…
– Я понял, – грозовая туча почти нависла над головой, и вот-вот грянет оглушительным громом. – Мне пора. Если будут проблемы, звони.
– Но…
Не успела ничего сказать, как черный вихрь пролетел мимо, чуть не сбив с ног, и скрылся за углом. Ошметки одежды остались валяться немым укором. Тупо посмотрев на тряпки, я вздохнула и пошла домой. Было стыдно непонятно почему. И чуть грустно.
Глава 13
Пока дядя и впечатлительный опер разбирались в происходящем, меня назначили почетной нянькой одного не в меру деятельного парня. Мы-то наивно полагали, что после случившегося ребенку психолог понадобится. Но нет, ему понадобилось переться в университет и требовать восстановления на курсе. С учетом того, что мы вроде как хотели отправиться с ним в Мурманск, его желание было неожиданным. На что он объяснил: пока суд да дело, он еще экзамены успеет сдать и диплом защитить, тем более, тот почти готов. А «покорять север» лучше с корочкой. На предложения отдохнуть годик и просто пожить в свое удовольствие на меня посмотрели как на умалишенную.
С одной стороны, понятно, людям, которые живут лет девяносто максимум, жалко тратить даже часть из них на обучение, которое без диплома в нашем мире, в общем-то, мало чего стоит. С другой, было страшно отпускать его без сопровождения. Да и будучи рядом, я не была уверена, что смогу защитить его от всего. Конечно, физически при мне обидеть его никто не посмеет. Другое дело – словом. Окружающие очень жестоки, мне ли не знать.
О том, что происходило в СИЗО, он мне так и не рассказал. Даже дядя провел воспитательную беседу, но впустую: то ли парень не хотел вспоминать все ужасы, происходящие с ним в камере, то ли не желал расстраивать нас. И то и другое мы принимали, хотя очень хотели отрезать пару-тройку лап сотрудникам ведомства. И, судя по тяжелому взгляду вампира, так просто он их прегрешения не забудет.
Спустя час уговоров, нытья и шантажа, ворча и проклиная весь город в целом и одного нетерпеливого парнишку в частности, я собралась-таки покорять баррикады недружелюбного, я в этом не сомневалась, универа. Солнечная, хоть и прохладная, погода бесила неимоверно, хотелось спрятаться в ванной без света. Вампиры, конечно, не боятся его лучей, как в древние времена, мы давно эволюционировали. Но на генном уровне они портят настроение и вообще сбивают с мыслей. Не то что людей. Вон, самый яркий представитель человечества снял ветровку и скачет как дите малое, наслаждаясь обжигающим светом. Фу!
На его фоне недовольная мина в черных очках на пол-лица наверняка выглядела как перезрелый баклажан на пляже. Да Небо с ним, с меня не убудет.
– Марин, ты бы еще паранджу напялила, – оглядев меня, резюмировал братишка. – Ты как на похороны собралась.
– Отстань!
– Нет, женскую логику я никогда не понимал. Тебя же, наоборот, еще сильнее напечет во всем черном.
Я оглядела собственный облик. И чего докопался? Черные джинсы, черная рубашка, черная косуха. Простота – наше все!
Венька поднял руки, сдаваясь, видимо, интуиция подсказала, что пора остановиться.
– Ладно, ты же знаешь, что ты – само совершенство!
– Так-то лучше! А то критикан нашелся.
– Да я так. Любя же. Давай лучше поговорим о твоей личной жизни!
Судя по хитрющей улыбке, меня ждал допрос с пристрастием.
– Нет!
– Что «нет»? – растерялся он.
– Все «нет»! Ничего мы обсуждать не будем! Идем выбивать тебе сессию, хочешь, диплом выбьем сегодня же, я как раз в подобающем настроении. Но молча!
– Марин, ты чего какая злая?
– Настроения нет, солнечно же.
– Прости, забыл. Все, пошли молча.
Так как машину все еще не вернули, а такси вызывать не стали из-за желания некоторых подышать свежим воздухом, дорога заняла около получаса. Зорко следя за прохожими, я была готова к тому, что кто-то выкинет гадость, но пронесло, и добрались мы без приключений.
У меня даже была возможность обдумать вчерашнее. То, что нас с этим ненормальным оборотнем тянет друг к другу, очевидно, я достаточно взрослая, чтобы это признавать. Как и то, что он бесит меня просто до нервного рыка и дрожи в коленях. Или последнее все-таки романтические порывы? А, демон с ними! Но взаимная тяга сейчас может только навредить. Надо делом заниматься, а не розовые слюни пускать.
И вообще, скорее всего дело в отсутствии половой жизни. Не знаю, как он с напряжением справляется, а у меня это либо секс, либо спорт. Стоит признать, что тренажеры я посещала гораздо чаще, чем мужские объятия, ну это уже мелочи. А сейчас, на фоне происходящего дурдома, выпустить лишнее просто необходимо. И вот так удачно подворачивается эта нечисть лохматая! Такая молодая, здоровая, сексуальная, благородная, симпатичная… Марина, остановись!
Короче, пока мы добирались, я так и не придумала, что со всем этим делать. Единственный более-менее реальный план был в том, чтобы совершить заплыв в местной реке. Ледяная, быстротечная – то, что нужно! Может, остыну, наконец.
Главный корпус встретил нас тишиной, видимо, как раз шли пары. И снова госпожа фортуна была на нашей стороне: проверив студенческий билет Веньки и недобро покосившись на меня, охранник все же пропустил обоих, и даже колкости не обронил. Надеюсь, сам сообразил. А, может, увидел мои полувыпущенные когти, ненавязчиво стучащие по столу.
Миновав пропускную, мы поднялись на третий этаж, к деканату.
– Марин, подожди меня здесь, пожалуйста, – он смотрел на меня почти умоляюще. – Я понимаю, что ты переживаешь, но мне хотелось бы решить этот вопрос самостоятельно. Я уже взрослый.
– Да, это особенно подтверждает последняя фраза.
– Да не переживай ты, там никто ничего мне не сделает. Замдекана человек, добрая тетка, я сначала с нее начну.
– Я просто рядом постою. Даже рта не раскрою. Если не придется.
Он закатил глаза, бурча что-то о несносных сестрах, не доверяющих бедным, но очень самостоятельным младшеньким, и постучал. Дверь бесшумно открылась, явив типичный преподавательских кабинет и не менее типичную тетеньку среднего роста в сером костюме и с гулькой на голове.
– Добрый день, Инесса Викторовна.
– О, Дубровский, так и знала, что придешь, – женщина приветливо улыбнулась, покосившись на маячившую за его спиной меня. – Проходи, пожалуйста, давай подумаем, как восстановить тебя на курсе. Марина Глебовна, вы зайдете?
Тому, что замдекана меня узнала, я не удивилась. Вряд ли в Старовельске остался хоть кто-то старше шестнадцати, не осведомленный о моем возвращении и его причинах.
Парень обернулся и кинул последний просящий взгляд, проходя внутрь.
– Пожалуй, подожду снаружи, – все же смилостивилась я над студентом.
– Могу предложить что-нибудь?
– Благодарю, ничего не надо.
Пустынный коридор интереса не вызывал, и я, присев на подоконник, уткнулась в телефон. Не разгребала сообщения и письма с самого отъезда, так что представить страшно, сколько их там накопилось. Ну, ожидаемые вопросы вроде «Где пропала, мать?» сразу в игнор, легче приехать и лично объяснить на работе, что произошло, а не отчитываться перед каждым. А вот боссу лучше напомнить, что он отпускал меня в неоплачиваемый отпуск, хоть я и нагло задерживаюсь на неопределенное время. Мировой мужик, он все понимает и, даже если будет терпеть неудобства, в твое положение войдет. Мне с ним повезло!
Пропущенные от Петьки тоже нашла. События последних дней совсем выбили из колеи, уже полоумные трели мобильного не слышу.
Солнце скрылось за долгожданным облаком, и я повернулась к окну, разглядывая улицу. Окна выходили на тот самый парк, где я так часто появляюсь в последнее время. Редкие студенты бесцельно шарились по дорожкам, вслух декламируя лекции, какая-то парочка самозабвенно целовалась на скамейке, возле дерева с задумчивым видом курил Игорь, очкастый профессор громко орал на кого-то по телефону… Стоп, что???
Я подпрыгнула на месте, вглядываясь в неказистого паренька. Сфокусировав зрение, отчетливо видела и темные круги под глазами, и бледную кожу, и порез на запястье. Демоны, это точно он!
Времени предупреждать Веньку не было, да и пугать не хотелось. Я слетела по лестнице за считанные секунды, перепрыгнула через «вертушку» возле охранника и вылетела на улицу.
Серьезно, везение сегодня просто колоссальное! Он стоял на том же месте, бездумно смотря прямо перед собой, и вздрогнул, когда я схватила его за руку.
– Нашелся, говнюк!
Я ожидала любой реакции вплоть до попытки сбежать, но не того, что он бросится мне на грудь и начнет рыдать, поливая слезами хлопок.
– Марина, как я рад, что ты здесь! Это ужас! Ты не представляешь! Только ты можешь помочь, клянусь!
Признаться, первые несколько секунд я так и стояла, приобняв его за плечи и слушая поскуливания, порой переходящие в вой. Потом не выдержала, аккуратно отлепила от себя дергающееся в конвульсиях тело, стараясь не сломать ему конечности.
– Эй, Игорь, успокойся! Что такое? Ты где был? Ты в курсе вообще, что мать с ума сходит?! Ты вообще в федеральном розыске!
Никогда не имела дела с ревущими молодыми людьми, а девушек, склонных к истерикам, обходила стороной. Что с ними надо делать? Мать его по щекам хлестала, но та вообще без сознания была. Встряхнув парня пару раз за плечи так, что голову замотало как у тряпичной куклы, я, наконец, добилась, чтобы на меня взглянули осмысленным взглядом.
– Так, хорош, говорю! Успокойся! И потом спокойно объясни, что происходит!
Все еще нервно дыша и всхлипывая, Игорь указал пальцем на дальний конец парка.
– Там!
– Что там?
– Там… Ты не представляешь, что там, Марина! Мы уже не успели, все это зря, мы опоздали.
Так, теперь я начинаю переживать по-настоящему.
– Там что, Игорь? Эй, соберись уже, ты мужик или кто?!
– Уже поздно, – помертвевшим голосом изрек он и осел на землю.
Приехали!
Кое-как приведя в чувство чем-то явно перепуганного парня, я смогла добиться от него только направления – указательный палец – и срывающегося шепота – «там что-то очень страшное». Мысленно матерясь как сапожник позапрошлого века, я быстрым шагом пошла в сторону кустов, ожидая увидеть там если не распятую женщину, то точно какую-то часть тела. Вряд ли этот чудик смотается за то время, пока я проверяю, он сидит на земле, обняв ствол, и бормочет что-то. Надеюсь, к моему возвращению хоть немного оклемается.
За зеленью оказалась обычная поляна. Выбивающаяся свежая травка не была запятнана литрами крови, частей тел нигде не углядывалось. Что он тут увидел-то?
Укол в плечо я почувствовала скорее интуитивно, чем физически. Как будто комарик укусил. Это последнее, что пришло в голову перед тем, как уйти в небытие.
Глава 14
Сначала я услышала голос. Противный и ноющий, он раздавался над самым ухом, будто бы человек наклонился к моему лицу и что-то вещал. Разобрать слов не могла, но эмоции читались хорошо. Он жаловался и скулил, иногда переходя на визг. Потом я ощущала прикосновения – кто-то гладил меня по волосам, касался щеки, проводил по шее. От этого хотелось передернуть плечами и отодвинуться, но ничего не получалось. Тело словно онемело, я не чувствовала ни рук ни ног, только чужие пальцы и дыхание.
Память ни куда не ушла, и я прекрасно понимала, в чьих руках нахожусь, и что ждет меня дальше. Увы, ничего хорошего. Зато появлялись ответы на вопрос: как смертный справился с вампиршами, которые гораздо сильнее. Укол, что бы там ни было, забрал все силы, даже веки не поднимались. И путы не нужны, я без них не могу пошевелиться. Остается только лежать и представлять, какой из возможным раскладов для меня станет наиболее выгодным.
По всему выходило, что никакого. Я очень надеялась, что Венька самостоятельно доберется до дома, а лучше, если позвонит дяде, и тот лично заберет его из деканата. Уговаривала себя, что брат не додумается в одиночку искать пропавшую сестру, подвергая себя опасности. Потому что в таком случае крышка нам обоим, а родственнику останется только выбрать сразу две полочки для праха в семейном склепе.
Постепенно сознание начинало проясняться, и непонятые звуки складывались в журчание воды, шаги по скрипучим ступеням, перешептывания. Слов все еще было не разобрать, но разум уже разделял их на мужские и женские. Небо, значит, убийца все же не один! И не двое. По ощущениям, их тут целая толпа. Это разбивало мою теорию в пух и прах. Если бы я знала, что правда окажется гораздо страшнее любых смелых домыслов.
Я услышала приближающиеся шаги в то время, когда в который раз безрезультатно пыталась хотя бы открыть глаза. Человек подошел сбоку, приподнял голову, надавил на подбородок, открыв рот, и что-то пробормотав, начал вливать горькую жидкость. Придурок, я же глотать тоже не могу! Однако захлебываться не спешила, с удивлением обнаружив, что по ощущениям тягучая теплая гадость сама проникает в желудок, обволакивая его как густой гель.
– Сейчас станет лучше, – прошептали в ухо.
И правда, в считанные секунды мысли прояснились настолько, что я узнала Игоря.
– Я не хотел, чтобы все так получилось, клянусь.
Произнеся последнюю фразу, он аккуратно вернул меня в лежачее положение, и удалился. Я же глубоко дышала, догадываясь о том, что он хотел сказать, и старалась вернуть себе хотя бы часть сил. Спустя некоторое время поняла, что лежу на чем-то достаточно мягком вроде софы или дивана. Справа чувствуется тепло, будто нахожусь возле камина или печи. А вот свежего воздуха не ощущается, вероятно, это подвал или погреб. Судя по скрипу ступеней, люди то и дело спускаются сюда сверху.
Когда я, наконец, смогла открыть глаза, не удивилась земляному потолку над головой. Помещение напоминало даже не подвал, а нечто, похожее на пещеру. Стены, докуда хватало обзора, даже не были обиты досками или чем-то еще. В углу – старая железная печка, в которой потрескивают горящие поленья.
Собравшись с духом и сцепив зубы, на пару сантиметров смогла повернуть голову. Ровно настолько, чтобы увидеть, как по грубо сколоченной лестнице из проема в потолке спускается…Ольга Леонидовна.
– Детка, ты проснулась? Славно! Ты должна быть в сознании во время праздника!
Мать Игоря, которую я мысленно уже похоронила из-за слабого сердца и драмы с любимым сыночком, деловито подошла ко мне, низко наклонилась, разглядывая лицо, потом достала из кармана фонарик, посвятила в глаза и, удовлетворенно улыбнувшись, отошла к дальней стене.
– Признаться, мы до последнего не могли решить, будешь ли ты участвовать в нашем мероприятии. Сынок все возмущался, он-то надеялся, что ты окажешься умнее.
Деловой и совсем не старческий, как при наших предыдущих встречах, тон не вязался с образом доброй пенсионерки. Какова актриса, а?! Я ведь по-настоящему ее желала!
– Но, видимо, рассказы Вениамина оказались сильно преувеличены, не так ли? Кажется, твоя жажда справедливости, равно как и интуиция, за эти годы сильно сдали. Мы-то надеялись, что ты сразу рванешь в бой и накажешь выродка, как и тогда! А ты что?! Вместо этого, принимаешь помощь от нашего врага, только чтобы вытащить так называемого брата из тюрьмы. Не видишь дальше собственного носа! Ох, Марина, ты сильно меня разочаровала.
Вот теперь я переставала понимать, что происходит, и о чем говорит эта явно не совсем адекватная женщина. Жаль, что не могу даже вопрос задать, только таращусь как баран на новые ворота. Даже мычать не получается, уже пробовала.
Будто поняв мои мысли, пенсионерка обернулась и внимательно посмотрела на меня.
– Что, до сих пор не поняла? Все-таки Игорь был не прав. А жаль. Что ж, у нас еще есть время, чтобы ты узнала правду. А потом ты, раз не смогла восстановить справедливость, станешь инструментом в достижении ее другими способами. Менее для тебя приятными, но, как я и раньше думала, более действенными.
Если не брать во внимание тот факт, что мне прямым текстом дали понять, насколько быстротечно мое будущее, я на самом деле жаждала узнать, что же здесь происходит! Мучить неизвестностью меня не стали, и после я лежала с широко открытыми глазами и полностью взорванным мозгом и чувствовала, как глаза наполняются столь редкой для меня соленой влагой.
Человеческая ферма, которую прикрыли пятнадцать лет назад после моего расследования, по словам Зайцевой, возродилась почти сразу же после того, как я покинула Старовельск. Новым хозяином стал Сергей Сергеич, он же глава города, который так успешно помог мне вытащить Веньку.
– Люди начали исчезать буквально с улиц, и, поверь мне, в этот раз размах оказался гораздо шире, – почти прошептала женщина. – Мой супруг пропал, когда выходил в магазин за хлебом, представляешь, только что звонил и спрашивал, какой брать, и куда-то делся. Как ты считаешь, сколько он прожил после этого? Сомневаюсь, что долго.
В полиции людям говорили, что это проделки заезжих вампиров-преступников, даже кого-то поймали и осудили после признания. Правда, семьи тех, кто потерял близких, были уверены: убийцы подставные. К тому же, ни одно тело так и не было найдено. Правоохранители явно прикрывали незаконный бизнес, и им не нужны были скандалы. Кто слишком рьяно пытался добиться правды, сам иногда уезжал из города по непонятным причинам, забирая всю семью. Или был осужден за мелкие преступления. Или оказывался жертвой несчастного случая.
Люди, чьи близкие наверняка погибли страшно и мучительно, решили, что пора склонить чашу весом силы в другую сторону. Так было создано братство, как они сами себя называют, с громким названием «Людские души». Сектанты, а иначе не назовешь, начали подготовку к ритуалу Черного демона в надежде обрести непревзойденную силу и раз и навсегда избавить мир от тварей вроде вампиров и иже с ними.
Жертв выбирали далеко не случайно! Оказалось, что все женщины так или иначе были связаны с хозяевами фермы. По крайне мере, она была в этом уверена.
– Мы – не секта, у нас нет предводителя, есть только совет. Именно он принял решение, что такая серьезная магия не может быть сосредоточена в руках одного. Мы все помним последствия подобного. Нас пятеро. Тех, кому хватит ума и совести не перегибать палку и не забирать с собой невинных. Это вы, кровососы, способны на нелепые убийства. Мы преследуем благие цели, и, следовательно, имеем на них право!
Она замолчала, стоя ко мне спиной, и я могла видеть, как трясутся ее плечи в беззвучном плаче. Оплакивает супруга? Понимает, насколько чудовищно звучат ее слова о справедливости?
– Только Старовойтова стала случайной участницей нашего ритуала. Я бы даже сказала, что ты – настоящая виновница ее гибели. О, детка, ты даже не представляешь, как она молила, глядя на кровь, что постепенно покидает ее слабеющее тело. Но не смей обвинять меня в жестокости! Мы делали это ради общего блага!
Она обернулась и подошла почти вплотную, склонив мокрое от слез лицо. Лихорадочно горящие старческие глаза уперлись в мои.
– Игорек дружил с твоим Веней с первого курса, и тот, конечно, рассказал о своей героической сестре. Парнишка был уверен, что ты снова сможешь поднять свои связи в столице и вытащить страшную правду на суд мирового сообщества. Я не была с ним согласна, но почему бы не посмотреть, что ты будешь делать? Вывести этих мерзких полицейских на его след оказалось легче легкого, они не видят дальше своего носа. И, как и ожидалось, ты тут же примчалась спасать его. Вот только потом предала всех нас, приняв помощь этого ублюдка!
Не знаю, что из сказанного было правдой, но если принять на веру все, что говорит эта, без сомнения, больная женщина, я начинала понимать, почему мэр сам проявил желание помочь Веньке. Он боялся, что я могу докопаться до правды, и, как сказал тогда дядя, его желание скорее избавиться от меня было продиктовано собственной выгодой.
Становилось ясно и то, откуда на компьютере брата такие запросы, о которых говорил Кирилл. И подробные показания «свидетеля» тоже перестали быть чем-то удивительным. Небо, как я была настолько слепа?!
Зажмурилась, надеясь, что все это – дурной сон. В чем точно была права старуха – в том, что я, пусть косвенно, но все же виновата в гибели женщин. Хотя бы сестры погибшего сослуживца Жени.
Вспомнив мужчину, я невольно подумала, что сдержала обещание: я нашла тех, кто с ней расправился. Печально только, что вряд ли смогу наказать их за это.
– Ну, хватит разговоров. У нас не так много времени. Сегодня – настоящий праздник, детка! Черная звезда взойдет, как и было суждено, и вы все получите то, что заслужили. Пора!
Последнее слово будто явилось сигналом к действию. Помещение тут же наводнили люди. Я все еще не могла говорить и двигаться, поэтому просто наблюдала, как мужчины и женщины, с виду самые обычные прохожие, подходят ко мне, хватают за руки и ноги и, сняв с софы, тащат к стене, где за тканью скрыт проход. Вот как они собираются попасть на место казни!
Зря парковую зону охраняют так рьяно. Для ритуала неважно, на каком уровне произойдет жертвоприношение, под открытым небом или под землей.
Узкий коридор, то тут, то там поддерживающийся деревянными сваями, длился, как мне показалось, бесконечно. Мы двигались медленно, люди, несущие меня, уставали и менялись, кто-то подсвечивал дорогу фонариком на мобильном. Наконец, проход вывел в еще одну небольшую пещеру. Там уже ждали. Их было человек десять, все с ножами, в которых чувствуется серебро, и постными лицами. Ни жажды мщения, ни фанатичности. Игорь тоже был здесь, стоял в углу, разглядывая пол.
Меня уложили в самый центр, внутрь подготовленной пентаграммы. Руки и ноги растянули в разные стороны.
– Братья и сестры, сегодня – настоящий праздник для тех, кто столько времени терпел издевательства и терял родных в жесточайшем противостоянии между расами. Сегодня наша боль окупится, а наши потери многократно воздадутся нашим врагам! – произнесла Ольга Леонидовна, и, взяв потертую книгу, начала читать монотонным голосом заклинание на древнем языке.
Пока она говорила, люди сгрудились вокруг, образовав некое подобие звезды. Шевелиться я все еще не могла, и только мысленно проклинала сборище этих одержимых, нового мэра, себя как самую тупую вампиршу в истории и архиваторов, которые не додумались стереть с лица земли все заклинания, возможные для проведения ритуала. Слова звучали все громче, и вот уже в ушах нарастает невыносимы гул, который словно только я могу слышать. После особенно громкого предложения сектанты начали подходить ко мне, нанося мелкие порезы на разные части тела. От первого же пореза тело выгнулось судорогой, а боль оказалась такой, что захотелось кричать. Но даже это было недоступно. Оставалось наблюдать, как безэмоциональные лица сменяются одно другим, наклоняются, чтобы в очередной раз оставить рану на коже, а потом так же спокойно отходят к стене, уступая место следующему изуверу.
Боль становилась невыносимой, из горла вырвался звук, похожий на хрип, а глаза заливали слезы и кровь. Казалось, еще миг, и я потеряю сознание, но то ли демоново заклинание так работало, то ли та гадость, которую мне вкололи, но я чувствовала и понимала все очень отчетливо, несмотря на то, что рассудок начинало мутить от непрекращающейся пытки. Секунды растягивались годами, люди все подходили, вероятно, по второму кругу, а потом по третьему. Это никогда не закончится! Но вот голос стих, и вместо острого ножа у мужчины слева в руках появился огромный тесак, который он занес над моей рукой. Лезвие сверкнуло в свете карманных фонарей, резко опустилось…
Помещение разорвал оглушительный рык, и почти сразу же – визг женщин и мужская брань. Меня кто-то толкнул, и я почти кубарем откатилась к стене, где и замерла, не имея возможности даже обернуться, лицом к земляной стене. Боль все еще главенствовала в сознании, но не мешала слышать крики, топот, влажные звуки разрываемой плоти… Если существует ад, то прямо сейчас он за моей спиной.
Все закончилось так же внезапно. Оглушительная тишина сменила хаос, и только неровное вырывающееся дыхание, вроде мое собственное, напоминало о том, что я все еще живая. Чьи-то дрожащие руки осторожно перевернули меня, дотронулись до лица. Глаза все еще были залиты кровью, но голос узнала бы из миллиона.
– Все закончилось, Марина! Небо, что они с тобой сделали?! Потерпи, – и куда-то в сторону. – Быстрее, демоны!
Именно в тот момент многострадальное сознание решило, что на сегодня впечатлений достаточно, и счастливо уплыло в небытие, спасая от невыносимой боли и ужасов одного дня.
Глава 15
Следующее пробуждение было гораздо приятнее. До чего дошла! Почувствовав больничный запах, с наслаждением вдохнула, радуясь, что к нему не примешивается аромат сырой земли и собственной крови. Открыв глаза, уже без удивления обнаружила себя в одноместной палате, закутанную в белоснежное одеяло и обмотанную бинтами как мумия из знаменитого фильма.
Попробовала пошевелиться, и, Небо, какое это счастье – иметь власть над своими конечностями! Даже улыбнулась, растопырив пальцы и сложив в неприличный жест, представляя, как покажу его всем недругам. Так меня и застал серьезного вида дядечка в белом халате.
– Марина Глебовна, хм, очень рад, что вы очнулись, – проговорил врач после того, как я смущенно спрятала руки под одеяло. – Думаю, ваши родные уже заждались. Как самочувствие?
Я пожала плечами.
– Замечательно!
– Отлично. Показатели в норме, а те препараты, что вам ввели, давно вышли из организма…хм, вместе с вашей кровью. Вам пришлось перелить несколько литров плазмы, так что возможна временная потеря координации.
Ну, не знаю, пальцы вон прекрасно скалываются как надо.
– Также я бы порекомендовал воздержаться от приема посетителей, но, боюсь, здесь я бессилен. Разве что вы сами откажетесь…
– Нет-нет, не буду!
– Я не сомневался. Что ж, через пятнадцать минут вам поставят еще одну капельницу, а пока отдыхайте. Насколько это возможно.
Сразу, как только доктор покинул палату, в нее ворвались дядя и Венька. Парень сразу же бросился ко мне на грудь как к умирающей и вроде бы заревел. Я успокаивающе похлопала его по спине.
– Ну, ты чего, все же обошлось!
– Ага.
– Вот она я, живая, только забинтованная. Все хорошо!
– Я испугался!
– Я знаю, милый!
– Представляю, как тебе было больно.
Я самопроизвольно поежилась, вспоминать эти ощущения совсем не хотелось.
– Вениамин, оставь сестру, – дядя подошел с другой стороны и взял за руку. – Милая, как ты?
– Да вполне. Ничего не болит, даже есть не охота.
– Это естественно, ты же на препаратах.
– Дядь Борь, там, в пещере…
– Не сейчас! Забудь, по крайне мере, пока. Отдыхай и набирайся сил.
– Но…
– Без «но»!
– А ты мне расскажешь?
– Конечно. Но потом. Просто знай, что ни одна гнида, поднявшая на тебя руку, не сможет больше причинить вред кому бы то ни было.
Я послушно замолчала, все еще машинально поглаживая сопящего, как ребенок, Веньку.
– Кстати, в коридоре тебя ждет гость. Он рвался вместе с нами, но я решил, что тебя стоит предупредить. Мало ли.
– Это кто?
– Посмотри сама.
Если бы я не лежала, то точно приняла бы горизонтальное положение прямо сейчас. От неожиданности. Потому что в дверях стоял мой давний друг и товарищ Петька Смирнов, размахивал огромным букетом моих любимых черных роз, и улыбался во всю широту своей души.
– Золотце, ты так меня напугала своим молчанием, что я не выдержал, – мужчина прошел в палату и осторожно меня обнял. – Вот честно, сам бы тебя побил, если бы знал, что будет польза. Ты зачем меня обманула, сказав, что все под контролем? Если так, что фиговый из тебя контролер, Марина!
Выдав отповедь, он поцеловал меня в щеку, сунул в руку букет и спокойно уселся на колченогий стул возле кровати, добавив:
– Имей в виду, я не один. Разнесем ваш демонов городишко, он мне надоел!
Венька согласно закивал, поддерживая, дядя же ухмыльнулся.
– Не гони лошадей, Петр. Не все так просто, как тебе кажется.
– Куда проще! Мое золотце чуть не распотрошили чумные фанатики, чьи внутренности, насколько мне известно, до сих пор не соскребли со стен. Кстати, лично пожму руку тому, кто это сделал.
– Мое золотце?!
Так, тут становится тесновато. Женя широким шагом зашел в палату, вручил мне в другую руку почти такой же букет, пробуравил испепеляющим взглядом приятеля и встал, скрестив руки на груди.
– Привет, – я улыбнулась, потому что искренне была рада его видеть, но на это мне даже не ответили.
– О, Петр, ты как раз получил возможность пожать руку спасителю нашей Марины, – дядя хитро улыбался и вообще почему-то выглядел крайне довольным.
– Евгений, кажется? Очень рад и безмерно благодарен! – Петя встал и действительно протянул руку оборотню, который ее, правда, проигнорировал, рассматривая меня и по обыкновению сопя как злой ежик.
Я уже начала узнавать этот взгляд. Он зол, причем настолько, что готов убить кого-нибудь прямо сейчас.
– Жень, ты чего? – спросила вполголоса, но в образовавшейся тишине он прозвучал неожиданно громко и как-то затравленно.
– Нам надо поговорить, – все еще не обращая внимания на протянутую руку, которую журналист, видимо, забыл опустить, процедил оборотень.
– Да, конечно…
– Детки, вы только не забывайте, что это – больница, – с такой же хитрющей миной заявил старый вампир, и, потянув за собой ничего не понимающих брата и Петю, удалился, плотно прикрыв дверь.
Пока я думала, как благодарить мужчину за очередное спасение моей многострадальной тушки, он подлетел, выдернул оба букета из ослабевших рук, бросил на пол и, схватив за плечи, прижался к губам. А хорошо он разговаривает, приятно!
Зря дядя опасался. Дальше безудержных и немного диких поцелуев дело не зашло. Во-первых, не очень сексуально, когда мужчина в порыве страсти срывает с тебя бинты, а, во-вторых, в палату завалилась медсестра с капельницей и громко ойкнула, чем нас и отвлекла. Смотреть на Женю в этот момент было смешно: растрепанный, он соскочил с кровати, куда забрался уже с ногами, споткнулся о стоящий за спиной стул, чуть не растянулся на полу, и в итоге с невозмутимой физиономией встал у изголовья, сверкая голыми грудными мышцами. Мы оба все еще тяжело дышали. Покрасневшая девчушка поставила капельницу и, не поднимая глаз, почти выбежала в коридор.
– Я хотела тебе кое-что сказать, – чтобы скрыть неловкость, поинтересовалась, глядя, как мужчина застегивает мятую рубашку. – Спасибо за то, что спас меня! Снова.
– Снова… – задумчиво повторил мужчина. – Да, ты крайне бедовая женщина, Марина. Удивляюсь, как вообще дожила до своего возраста.
– Вообще-то женщине нельзя напоминать о том, сколько ей лет!
– Ну, это вторые пятьдесят лет нельзя, мне кажется. Тебе же меньше полтинника? Небо, только не говори, что я ошибаюсь!
Его растерянность была такой натуральной, что я не выдержала и рассмеялась. Улыбнувшись в ответ, он присел на край кровати, обнял за плечи, уткнувшись в макушку подбородком.
– Я там сам чуть не подох.
Когда этот ненормальный и неуравновешенный перевертыш стал для меня настолько важен, что прямо сейчас я готова разреветься, только теперь от облегчения? Глупо отрицать хотя бы для самой себя: последние дни боялась не только переехать в семейный склеп, но и больше никогда не увидеть его небритую, вечно недовольную физиономию. Взрослая ведь девочка, а мозги растворились до уровня киселя.
Пусть он бесит меня до зубного скрежета, а порой хочется треснуть по затылку так, чтобы клыки повыскакивали. Но потом сама же брошусь эти клыки собирать, любовно сложу в платочек и положу в карман, чтобы не забыл по дороге к стоматологу. М-да, как-то так.
– О чем задумалась? Больно улыбка хитрая!
– Ты не можешь ее видеть.
– Я ее чувствую.
Я повернулась к нему.
– Ты мне расскажешь, что там было?
Он посерьезнел, задумчиво погладил меня по щеке.
– Ты, правда, хочешь это знать?
– Не уверена. Но большинство спектакля я провела в качестве почетного гостя, так что должна узнать, что было в финале. А делать это вот так, с тобой рядом, гораздо приятнее, чем в окружении садистов с ножами.
– Я всегда буду рядом.
Других признаний я не ждала, и счастливо вздохнула, представляя, что будет с Изольдой, если я приведу в семью оборотня. Скорее всего, на меня навечно поставят клеймо «песьей самки» или что-то вроде того, и вообще перестанут разговаривать. Против последнего я, конечно, ничего не имею, порой она слишком навязчива.
В этот раз поцелуй был нежным и неторопливым, унесшим меня вместе с думами в такие дальние дали, что вряд ли я захочу когда-нибудь оттуда возвращаться. По крайней мере, добровольно. И мне не помешают ни катетер с капельницей, ни фанатичные сектанты, ни черные демоны, если они вдруг захотят покинуть преисподнюю ради личного визита к неудавшейся жертве.
Глава 16
Меня выписали через неделю. За это время Петька поднял такую бучу, что даже медперсонал только и говорил, что о перестановках в мэрии, московских и даже международных комиссиях и главной героине этого скандала – вашей покорной слуге. Только в этот раз никто не пытался обвинить меня в чем-либо, вообще ничего, кроме жадного любопытства, я не заметила. «Добренький» Сергей Сергеич, конечно, тут же был снят с должности, взят под стражу, а столичные следователи завели сразу несколько уголовных дел. К сожалению, я понимала, что клубок придется распутывать очень долго, там были замешаны вампиры с самой верхушки, которых не так просто привлечь к ответственности без железобетонных улик. Тела, к сожалению, найти так и не удалось, зато, по слухам, проработанные каналы сбыта живого товара могли вывести на громкие фамилии. Как шепнул Женя, головы полетят весьма высокопоставленные.
Меня, кстати, также признали потерпевшей, однако лично я смысла в этом не видела. Все причастные к ритуалам погибли в той же пещере от рук оборотня и дяди. Позже они признались, что в тот момент, увидев окровавленную меня в середине пентаграммы, не думали, оставлять ли в живых мучителей. Умирали они страшно, и где-то в глубине души мне даже было жаль несчастных людей, которые не нашли иного способа справиться с власть имущими.
О том, где меня искать, подсказала Изольда. Небо, я никогда больше не буду закатывать глаза от ее лекций! Оказывается, когда я исчезла, Венька не просто связался с дядей – прямо в деканате он призвал ее, которая впервые в жизни отозвалась на его молитвы! Уж не знаю, повлиял ли на ее отношение недавний конфликт со старым вампиром, или она как хранительница рода почувствовал, что внучка в беде. В любом случае, зов крови не перебить, и именно она смогла найти меня через отражения мобильных, сообщив об этом Борису. Тот не стал ждать подмогу, боясь опоздать, и, забрав оборотня, бросился к месту казни. Что было дальше, уже известно.
Про то, что Ингу, по сути, убили из-за меня, я честно рассказала Жене. Ожидала взрыва гнева или даже привычного когда-то презрения. Но мужчина просто молчал, долго, задумчиво перебирая мои волосы, а после вздохнул и признался, что давно понял, почему именно моего брата выбрали в качестве подставного убийцы. Тогда он взял мое лицо в руки и, глядя в глаза, твердо заявил:
– Ты ни в чем не виновата!
Больше к этому вопросу мы не возвращались.
Сразу после выписки, когда я зашла в квартиру, явно прибранную к моему возвращению, на меня набросился Петька. Вампир щеголял свежеподбитым глазом и вообще выглядел не очень дружелюбно, что нельзя сказать о довольно скалящемся Жене, подпирающем стену.
– Что у вас произошло?
– Ничего, блин! Золотце, объясни своему перевертышу, чтобы держал руки при себе, а то мне в эфир выходить через час, вдруг не рассосется?!
– Рассосется, – безмятежно заявил мой перевертыш.
– Вы подрались?
– Ага, здесь недавно смерч прошел, – смеющийся Венька показал пакет с осколками разбитой вазы позапрошлого столетия, подаренной моим предкам лично королевой Англии. – Тебя делили, знаешь ли. Отец бы офигел, если бы этот бардак увидел. Но у вас же есть я, так что обойдется, может быть.
Дядя, сразу после того, как доставил меня к дому, уехал по своим делам, сообщив только, что вернется к полуночи.
– Ну, вы даете!
– Даете, говоришь? Объясни своему ненормальному, что мы дружим много лет, и, если бы я имел на тебя какие-то виды, то моя бы жена прибила бы меня быстрее! – прогундосил приятель.
– Да ладно тебе, я уже понял. Не ной.
– Я не ною! Просто ты бешеный!
– Да пошел ты!
– Сам пошел!
– Эй, парни, брэйк! Я тут вообще-то с того света вернулась, на минуточку, а вы мордобой устраиваете!
– А тебе что, посмотреть хотелось? – улыбнулся Женя.
– Или поучаствовать? – это уже братец-ехидна.
Я молча закатила глаза и ушла раскладывать вещи. Меня никто не трогал с час, видимо, дав возможность отдохнуть от этих шалопаев, но Женя не выдержал, и заглянул-таки в спальню.
– Я думал, что ты спишь.
– Мы спим мало.
– Я знаю, но мало ли. Ты наверняка устала от больницы и…всего остального.
– Как раз там я прекрасно отдохнула.
Он подошел вплотную, провел пальцем по шраму на лбу, который уже начал белеть, и вскоре обещал полностью исчезнуть.
–Этот был особенно глубокий, – то ли пожаловалась, то ли констатировала факт.
– Я помню. Я видел. Мне до сих пор это в кошмарах снится.
– Смеешься?
– Клянусь! Марина… Там, в палате, я вел себя совсем не как джентльмен.
Я не выдержала и рассмеялась. Некультурно, конечно, но от последнего заявления просто не выдержала.
– А ты когда-то вел себя как джентльмен? Что-то я не припомню! Не со мной, наверно.
– Брось, ты поняла, о чем я.
– Жень, успокойся, все нормально.
– С тобой невозможно быть спокойным. Но я постараюсь, – он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. – Просто я, оказывается, ревнивый. И злой.
Не знаю, почему, но от почти признания стало неловко. Я снова почувствовала себя маленькой девчонкой, которой вот-вот признается в любви парень «всей ее жизни». Чтобы как-то скрыть нервозность, усмехнулась:
– Злой – это да, кто ж спорит.
– Не перебивай, я серьезно.
– Все, молчу.
– Марина, я… Ты издеваешься?
– Что сейчас не так? Я же молчу!
Он даже на два шага отступил, покачав головой:
– Ты бы сейчас себя видела. Как испуганная собачонка. Ты что, меня боишься?
От такой предъявы я, честно говоря, чуть на стул не села. Да, я правда дрожала, но вовсе не от страха. Но не признаваться же?
– В каком смысле – боюсь? Тебя что, всегда нужно опасаться? Сам ты собачонка! Вид у меня нормальный! Ну, если не считать шрамов по всему телу.
– Да я не о шрамах, ты же знаешь, – поморщился оборотень.
– Так что ты хотел сказать?
– Ничего. Мне пора, наверно. Поболтаем как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.
Поболтаем?! Он сказал «Поболтаем»?! Вот сейчас уже я злая как сотня волков! Хотела даже развернуть медленно удаляющегося от меня мужчину, который разбередил душу, а теперь сваливает, то ли передумав, то ли обидевшись, но гордость взяла верх. Порычав в пустоту, ушла в душ, решив смыть больничный запах и всю последнюю неделю к демонам!
Дядя вернулся, как и обещал, к полуночи, выпил крови, блаженно поулыбался и лег спать. Проспал часа три! Такого раньше я за ним не замечала, но на все расспросы он отвечать не торопился, говоря, что обязательно все узнаем в свое время. Его странное поведение не укрылось от Веньки, и потом мыдо утра шептались, гадая, чем оно могло быть вызвано. К рассвету парень по обыкновению начал клевать носом прямо за столом, и снова пришлось тащить его в комнату.
Мне же не спалось, и я полезла проверить почту. Самым неприятным стало письмо от начальника, который, несмотря на свой ангельский характер, все же намекал, что пора бы честь знать и явиться-таки на работу не позднее чем через три дня! Либо писать заявление по собственному, что тоже приемлемый вариант, но лично для него нежелательный. А я до сих пор не решила, что делать дальше, откладывая все на потом. А вдруг что-то произойдет, и мне не придется выбирать? Ведь Старовельск, каким бы ни был, оставался моим родным домом. К тому же я втихомолку надеялась, что последние события изменят отношение горожан к нашей семье в лучшую сторону. А еще, как ни крути, был тот, кто жутко бесил, но даже спустя несколько часов я начинала скучать… Поздравляю, Марина, ты – полная дура! Потому что самое поганое, что могло случиться со свободной самодостаточной вампиршей, случилось! Ты влюбилась…
Глава 17
Через неделю я извелась настолько, что готова была забыть о гордости, чести, и позвонить этому несносному оборотню! Сердце тянуло, хотелось выть на луну, как в песнях, но я держалась. Для домашних делала вид, что просто измотана последними событиями, но, думаю, они все прекрасно понимали, и старались меня лишний раз не трогать. Венька бегал по преподавателям, восстанавливал документы и готовился стать дипломированным программистом, дядя пропадал на своем мебельном заводе, пару раз катался на дачу за какими-то архивами. Также нас всех вызывали для дачи показаний, но в отделении полиции хмурого опера я не нашла, равно как и Кирилла. Второй вообще, по слухам, уволился после вмешательства в его расследование москвичей. Когда я рассказала об этом дяде, то увидела, как наливаются кровью глаза всегда спокойного вампира. Это продлилось всего секунду.
– Не беспокойся о нем. Этот выродок больше нас не потревожит.
– Подожди, что?!
На мое восклицание родственник спокойно заявил, что, пока я носилась с Венькой, он не сидел сложа руки, и проводил собственное расследование. Как, в принципе, и до возвращения блудной племянницы в родные пенаты.
Мой коварный дядя продумал все изначально. Он понимал, что его сын не зря стал главным фигурантом такого громкого дела, и что я могу стать следующей. И ему, видите ли, было спокойнее, что я под присмотром в родном, хоть и враждебном, городе. Единственное, он не предугадал покушений, причем сразу двух, ведь экспертиза показала, что в «жучке» перерезали тормозной шланг. Прикольно, об этом я вообще забыла!
Старый вампир прекрасно понимал, что объявленная охота не прекратится. В его планах было собрать нас обоих под крыло, и пойти разбираться с недругами. Жалко, что его непутевые дети постоянно выкидывали разные сюрпризы вроде прогулки в парк со следователем или попытки восстановить документы. Хм, а я думала, он от меня как раз действий и хотел!
Также он признался, что про человеческие фермы он не знал, и думал, что все дело в родных обиженного Богданова. С них и начал, и вышел на…Кирилла Патрушева. Оказалось, он приходится племянником до последнего времени действующему мэру, и не только был в курсе его делишек, но и активно помогал.
– То, что они задержали Вениамина, было чистой воды случайностью, это правда. А вот твой приезд оказался для них крайне нежелателен, как ты уже успела убедиться. И, если осторожный Сергей хотел убрать тебя по-тихому, помогая нам, то Кирилл злился еще и из-за того, что ты могла разрушить столько громкое расследование, над которым он корпел год. И, как ты понимаешь, дважды предпринимал попытки избавиться от тебя физически. Это он выследил тебя возле дома, и только чудо спасло тебя от гибели.
– Ну, допустим, я знаю имя этого «чуда».
– Я сейчас не об этом. Он же перерезал шланг. Поверь мне, это так, иначе я не говорил бы тебе.
– Я понимаю. А где Кирилл сейчас? – не уверенная, что все же хочу это знать, спросила я.
– Это неважно, Марина. Главное, он получил по заслугам.
– А вдруг его найдут и…
– Исключено. Нам больше ничего не грозит, можешь мне верить. Кстати, думаю, тебе будет приятно узнать, что те, кто поднимал свои мерзкие руки на Вениамина, тоже наказаны. Врагов нельзя оставлять за спиной, Марина. Однажды я совершил ошибку, решив проблему тем, что отправил тебя в Мурманск. Больше не повторю.
И я поверила. И передернула плечами, представив, что сделал с ними мой заботливый дядя. Лучше об этом вообще не думать!
В полиции мне пришлось выдержать многочасовой допрос, где детально вспоминать каждую мелочь, что со мной происходила за все время пребывания в Старовельске. Я отвечала честно, скрывать было нечего. Про первое нападение и перерезанный шланг моего «жучка» полицейские тоже не забыли, но пока только пожимали плечами, не находя связи между произошедшим и ритуалами. Я же скромно молчала, зная, что виновника они все-равно не найдут.
Естественно, пресловутые три дня, которые мне выделил начальник, прошли, я отправила заявление по электронной почте, вместе с сожалениями о том, что все же приходится уходить. Мудрый старик ответил сразу же, будто сидел у компьютера. Мы очень тепло попрощались, выразив общую надежду, что «еще встретимся» и обязательно обсудим текущие и будущие дела.
Решение об увольнении я принимала не сгоряча, как можно было подумать. На самом деле я действительно решила остаться здесь, найти работу, следить за Венькой и домом. Проще говоря, снова начать жизнь с чистого листа. В конце концов, в прошлый раз получилось довольно неплохо, и, кто знает, что ждет меня теперь.
Надеялась ли я на визит конкретно одного мужчины? Разумеется. Но со временем перестала. Он не звонил, не писал, не показывался в принципе, и постепенно стало понятно, что история подходит к концу. Что ж, наивной я не была никогда и, раз он так решил, идти навстречу и, тем паче, просить его не собиралась.
Вместо этого постаралась влиться в домашние заботы. Изольда не могла нарадоваться, когда я драила стены и потолки, перетаскивала, расставляя по-новому, мебель, залазила с тряпкой в самые дальние углы. Чтобы мне было не скучно, она декламировала стихи собственного сочинения, пела старинные песни, и рассказывала истории из прошлого, которые, правда, всегда заканчивались одинаково: ее муж убивал недруга самым жестоким способом. Впору было самой прикладывать руку к глазам в театральном жесте, восклицая: «О, нравы!». Впрочем, кто я такая, чтобы судить предков?
Вообще хранительница стала терпимее ко мне, и, что самое удивительное, к Веньке. Она даже пообещала помочь ему во время экзамена, если возникнут трудности. На что парень застенчиво разулыбался и обещал, что не посрамит честь Дубровских, чем окончательно растрогал родственницу.
– Возможно, Борис был прав, и свободные вампиры могут жить в гармонии с другими расами, – рассуждала она над ухом, пока я вытаскивала старые цветочные горшки с землей в прихожую. – Если время диктует нам свои условия, как наиболее разумная высшая раса мы обязаны не просто влиться в них, но и изменить под себя…
Впрочем, собой она быть не перестала.
Несколько раз заходил Петька. Он, по его же словам, сделал в Старовельске все, что мог, и отчалил в Москву вместе со всей съемочной бригадой, живущей до этого на нашей даче. Ребята потратили часы, чтобы уговорить меня сняться хотя бы в одном эпизоде, но ничего не вышло. Лезть в эту грязь еще дальше мне совсем не хотелось. Перед отъездом журналист взял клятву о том, что в случае подобных ситуаций я буду первым делом звонить «своему любимому другу». И я дала, мысленно молясь Небу, чтобы такого больше никогда не повторилось! Лучше обсуждать с ним разницу в погодных условиях и слушать забавные рассказы о детях.
В один из ни чем не примечательных вечеров я решила потратить время и скопившуюся энергию на борьбу с замызганной плитой. Небо, и как Венька в одиночку умудряется заляпать ее до самого пола?! Такой меня и застал прошедший на кухню оборотень: в серой вытянутой футболке и старых джинсах, с пучком на голове, матерящуюся на брата-поросенка.
– Привет, Марин.
Он неожиданности я выронила мыльную губку на паркет, и во все глаза уставилась на неожиданного, но, чего уж там, очень желанного гостя. В отличие от меня, Женя выглядел бесподобно: белая рубашка, пиджак, даже галстук нацепил.
– Привет.
– Отец, к нам гости, иди сюда! – заорал Венька из коридора. – Срочно!
Секунда – и на кухне рядом, прикрывая меня плечом, стоит старый вампир. Сложив руки на груди, он выжидательно уставился на оборотня.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался тот, наклонив голову как старшему рода. – Борис, сегодня я имею честь просить руки вашей племянницы перед Небом и свидетелем, коим является ваш сын Вениамин.
В коридоре нервно икнули в два голоса. Дядя же только чуть склонил голову в ответ, разрешая продолжить.
– Клянусь любить и оберегать ее до последнего вздоха и, если это станет возможным, то после. Клянусь любить и оберегать наших детей обеих рас, беру ответственность…
Он говорил четко и уверенно, смотря мне прямо в глаза, и с каждым словом древняя речь звучала все громче.
– …Клянусь хранить ее как величайшую ценность этого мира, главное сокровище моего сердца и разума. Я открыт перед вами…Но не обещаю, что приму любое ваше решение. Марина, знай, что я буду бороться за тебя! Отныне и навсегда!
Когда он закончил и замер в ожидании нашей реакции, я поняла, что так и стою посреди кухни с открытым ртом, не в силах проронить хоть какой-то звук. Не совсем традиционное, но не менее пафосное окончание клятвы все еще звучало в ушах.
Первым отмер старший родственник.
– Что ж, коль так, я должен ответить так же правдиво, не скрывая, что думаю, – он, наоборот, говорил медленно и тягуче, будто смаковал ситуацию. – Признаться, ожидал чего-то подобного, но не думал, что ты настроен настолько серьезно. Впрочем, я никогда не был женат, мне сложно судить.
Он замолчал. Из зеркальной дверцы шкафа высунулась Изольда, рвано вздохнула и покачала головой, но нарушать ритуал не стала.
– Что ж, – повторил дядя. – Мое решение таково: если Марина желает разделить с тобой жизнь и смерть, я ничего не имею против. Детка, слово за тобой.
Оборотень поднял голову, и наши взгляды снова встретились. Небо, в его глазах было столько надежды и затаенного страха, что прямо сейчас захотелось броситься к нему на шею и расцеловать. И это крутой оборотень, брутальный до кончиков когтей, бесстрашный и бешеный как целая стая! Я даже сделала шаг навстречу, чтобы, наконец, прикоснуться к нему, но была остановлена вампиром.
– Марина?
– А, да? Что? – я перевела взгляд на него.
– Может быть, ты хочешь что-то сказать?
Демоны, я понятия не имею, как нужно отвечать в таких ситуациях! Нет, разумеется, в школе мы учили слова клятвы наряду с другими древними традициями. Но сейчас все знания вылетели из головы, и хотелось только кивать-кивать-кивать как болванчику из сувенирного.
– Небо, какая драма! – не выдержала хранительница и, выудив из-за пояса платок, приложила его к полупрозрачным глазам. – Марианна, милая, скажи уже что-нибудь! Мне кажется, еще немного и этот пес…оборотень сейчас потеряет сознание!
Пес…в смысле, оборотень, конечно, не выглядел так, что прямо сейчас грохнется аки красна девица без чувств, но Изольда заставила собрать разбегающиеся мысли в кучу. Ладно, небольшую кучку, ведь вопили они все только об одном.
– Марина, я люблю тебя! – прозвучало хриплое. – Ты согласна стать моей? Навсегда?
– Навсегда… – повторила эхом.
– Я сам скоро сознание потеряю, сестренка, давай, выдай уже хоть что-нибудь! – выкрикнул из-за его плеча Венька.
– Вениамин, не сейчас, – строго проговорил дядя.
Как же там должно быть? Я, Марина Дубровская, принимаю тебя… Блин, не помню!
Наплевав на все условности, я быстрым шагом пересекла кухню и, притянув оборотня за ворот рубашки, впилась в его губы долгожданным поцелуем. Он прижал меня к себе, отвечая настолько жадно, что закружилась голова, а земля ушла из-под ног. Да-да, все как в мелодраматичных книжках! Хотя нет, ноги оторвались от пола в буквальном смысле, не размыкая объятий, любимый поднял меня и куда-то понес. Небо, надеюсь, наконец, в спальню, а то просто умру! Кажется, сейчас я стала по-настоящему счастливой!
За спиной послышался смешок.
– Полагаю, вопрос исчерпан. Изольда?
– Я знаю, что ты скажешь, Борис. Наша малышка выросла. Смею думать, она поумерит свой пыл и станет истинной вампиршей, достойной нашей фамилии!
– Замужем за оборотнем? – полюбопытствовал брат.
– Небесные пути неисповедимы, мальчик, – изрекла хранительница. – Кто знает, может, именно этот мужчина сделает из Марианны ту, кем она должна стать. В конце концов, женщина любой расы хочет любить и быть любимой.
Последние комментарии
4 часов 8 минут назад
7 часов 49 минут назад
8 часов 10 минут назад
9 часов 5 минут назад
12 часов 3 минут назад
12 часов 4 минут назад