«Не презирайте ни одного из малых сих…»
(Мф. 18:10)
Вам когда-нибудь было противно от самих себя? Вот и я в то утро опять испытывала это чувство. Когда проснулась, пока была трезвая. Но крепкий напас конопли меня поправил. Потом второй, чтобы уже наверняка. И снова стало можно жить. Даже можно вспомнить вчерашний день. То есть сегодняшнюю ночь. Хотя, что там вспоминать? Почти не противно было, потому что хорошо накурилась и выпила, только немножко больно. Под ширкой лучше – совсем не больно и не противно. Зато этот честный попался, не кинул, денег дал, как договаривались. Теперь и на ширку будет, и на поесть.
С детства жизнь моя наперекосяк, как говорится. В школе выучиться не получилось – сложно всё, что другие запросто решали, у меня никак, – и что делать? Меня там все и прозвали «дурочка» – обидно так! А разве я виновата? Потом ещё батя помер от пьянки, и мать с горя… В общем, руки на себя наложила. Я её не виню, она не в себе была с горя-то. Иначе бы она меня не бросила, она меня любила, я знаю…
Выхожу на улицу из подъезда – и не поздно, главное, проснуться удалось, почти утром, и наутро покурить нашлось, так что получилось и встать с кровати довольно быстро. И погода ещё такая – солнышко, ветерок, – в общем, всё как будто складывалось в это утро. Да, думаю, значит, и с ширкой сложится – и нормально будет, пока есть ширка, даже – хорошо. Может, день или два, может и больше! На больше-то вперёд и не загадывала…
Иду, значит, и вдруг слышу, пищит кто-то. И где – не пойму, кто – не пойму, только так жалостливо. Повертелась кругом, посмотрела, – поняла, – из люка пищит! Сначала думала, младенец в люк провалился! А крышка наполовину задвинута, только щель есть, а в щель мне не пролезть, хоть и маленькая я совсем, – никак. Ну, младенец, думаю, значит, ещё меньше. Я и так и сяк эту крышку – тяжеленная! – наконец подвинула, чтобы щель пошире, заглянула туда, и тут совсем расстроилась! Не младенец это, а котёнок! Был бы младенец – я бы людей позвала, они – милицию, вытащили бы! А тут – котёнок! Кому он нужен? А пищит так жалостливо – хоть плачь! Я тут и подумала, чем плакать, полезу за ним.
В люке страшно – я с детства темноты боюсь! Вонь – хуже, чем от иного мужика! Спустилась кое-как ногами вперёд – ноги в какую-то жижу! Кажется, тону! Но нет, оказалось, не тону – дно близко совсем было, – может, по колено. А котёнок ещё громче пищит с перепугу! Он-то не понимает, что я его спасать лезу! Ну, я его в этой жиже давай ловить… Хоть не сразу, но поймала всё-таки, и давай с ним из того люка наверх карабкаться. Одной рукой к себе его прижимаю, успокаиваю, – а он всё-то орёт, бедный, – а сама ногами отталкиваюсь, другой рукой за крышку цепляюсь. По телевизору как-то такое видела, в фильме старом, чёрно-белом, девка так с двумя младенцами из люка вылезала, как я с тем котёнком. Только у неё люк почище был, и всё нормально получилось, даже не изгваздалась, а у меня ноги-то скользят, подтянуться тоже не могу – у меня в школе и по физкультуре «тройку» еле натягивали – а тут ещё крышка на меня вдруг поехала! Я уже в ужасе, что делать?! Кажется, закроется сейчас надо мной, и задохнусь тут от вони, вместе с котёнком, – мне же её изнутри никак не поднять! Стала я тогда Богу молиться, что есть силы! Меня в детстве – давно-давно – бабушка учила… Я тогда ещё как будто нормальная была, не хуже других детей, в садик ходила. И вот, помню, в церковь с ней придём, там пение такое, и свет, и «воню благоухание» какое-то – не то, что тут! – не то, что потом началось… Бабушка-то померла скоро, старенькая совсем была. Молитв я никаких не помнила, но теперь, как припекло, только и смогла, что «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!..»
Сама не помню как, а вылезла из того люка. Кладу котёнка на землю, – ну, говорю, беги теперь, – а он никак! Лежит только, и тихонечко так попискивает! Раньше хоть орал, а теперь – пищит тихо-тихо! Ой, думаю, так это ж я, дура, его, поди, задавила, пока вылезали! И что делать? Схватила я его опять на руки, и давай бегать, искать, кто б помог, – а от меня все только шарахаются! Оно и понятно, вся перемазанная, ободранная, растрёпанная, – в общем, не товарный вид! И тут вдруг осенило – в ветеринарку его надо! У меня сосед свою собаку всё в ветеринарку возил, он знает! Бросилась я обратно в подъезд, к соседу в дверь звоню, тот на меня орать: «Что надо? Чтоб я тут тебя близко не видел!» – это он так всегда, когда жена дома. Так я уж внимания не обращаю, говорю сразу: «Где твоя ветеринарка находится? Котёнок помирает!» Он тут сразу успокоился, сказал адрес, – ну, я туда.
В автобусе надо было ехать, чуть не высадили, но тут уж я ни в какую – котёнок, говорю, помирает! Тут за меня одни даже заступаться стали. А другие – ещё громче орут – милицию, говорят, позовут! А что мне до той милиции – приводы у меня и так есть, а что по-серьёзному, так с меня взять нечего, плюс справка из ПНД. Вот я им как всё это и сказала, так все сразу и притихли. А участковый, кстати, меня хорошо знает,
Последние комментарии
13 часов 35 секунд назад
13 часов 35 минут назад
14 часов 28 минут назад
14 часов 33 минут назад
14 часов 44 минут назад
14 часов 57 минут назад