Свет погасшей звезды [Жанна Штиль] (fb2) читать постранично

Жанна Штиль Свет погасшей звезды

Предисловие

Внимание! Читать после цикла «Леди из будущего».

● Эта история не о том, о чём молчат фолианты (информация для тех, кто читал трилогию «Аллигат»).

● Это не история Шамси Леммы в чистом виде.

Это альтернативная история многим известного «попадания» Наташи Ильиной в одиннадцатый век. Рассказ о том, как предложенные автором новые обстоятельства могут повлиять на ход событий и характеры героев.

История промежуточная и необходима мне для связи со следующей историей «Леди из будущего».

Кому был несимпатичен Шамси, смело пропустите чтение. Ставить в известность автора о вашем решении не требуется.

● Поскольку герои книги снова попадут в известный нам средневековый замок в Швабии, я не стану повторяться и описывать нравственные устои и быт его обитателей. Коснусь нужных моментов мазками или точечно. Многое останется «за кадром».

Глава 1

Январь, 2015 год

Наташа стояла в тёмной кухне у окна. Обняв себя, смотрела, как в вечерних сумерках беснуется непогода. Порывы ветра бросали в стекло горсти снежной пыли; крепчал мороз. Ничего необычного. Перед Крещением, как водится, выпадало много снега, и столбик термометра опускался до отметки минус пятнадцать градусов.

Мама умерла за четыре дня до праздника. Сегодня ровно год, как её не стало. Она была светлым человеком, чуткой и ласковой. Её уважали коллеги и любили ученики.

Наташа отчётливо помнит день похорон — тягостный и бесконечно долгий. Помнит тихую погоду с небольшим морозом, мохнатым инеем на деревьях и ярким солнцем на голубом безоблачном небе. Метель началась на следующий день, засыпав город непролазными сугробами.

Посетив утром кладбище и возложив цветы на могилы родителей, долго вела с ними мысленный разговор. Плакала. И только холод, пробравшийся под шубку, заставил её сдвинуться с места.

Взяв два дня в счёт отпуска и приурочив их к выходным, девушка пригласила на годовщину смерти матери её близких подруг и любимую соседку. Посиделки не были долгими.

Вот и приглашённые давно разошлись; в квартире воцарилась ставшей привычной тишина. Неяркий свет настенного светильника осветил остатки поминальной трапезы — кутью, блины, мамин любимый рыбный пирог, компот из сухофруктов.

В большой комнате звучала тихая музыка, на диване лежал раскрытый семейный фотоальбом, наполненный жизнью, традициями, неповторимыми мгновениями. Безутешные слёзы уже не душили — Наташа выплакалась утром у безмолвных могил родителей.

Она вздрогнула от звонка мобильного телефона. Глянув на дисплей и увидев незнакомый номер, не удивилась. Сорок минут назад курьер доставил низкую корзину с крокусами*.

Открыв дверь и увидев цветы, Наташа настолько растерялась, что теперь не могла вспомнить, назвал ли посыльный её фамилию. Подпись на квитанции поставила машинально, не спуская взора с некрупных разноцветных бутонов с багряными тычинками.

Поставила корзину на подоконник и уткнула лицо в нежные соцветия. Закрыла глаза. Яркие крокусы и их необычайно приятный сладостно-терпкий аромат с лёгкой горчинкой сбили тоскливое настроение. Грустные мысли потекли в другом направлении. Захотелось весеннего тепла, солнца и чего-то ещё — волнующего и возвышенного.

Карточки в корзине не нашлось, что навело на мысль об ошибке курьера, которая скоро обнаружится и цветы придётся вернуть.

Она без колебаний приняла звонок вызова.

— Наташа…

От звука хриплого мужского голоса девушка подобралась, вдруг почувствовав необъяснимое беспокойство.

— Да, — ответила едва слышно.

На том конце не торопились продолжить, прислушиваясь к её голосу, участившемуся дыханию.

— Это вы прислали цветы? — спросила она просевшим голосом.

— Примите мои искренние соболезнования.

В речи незнакомца отчётливо улавливался иностранный акцент. Она слушала неровное громкое мужское дыхание, и её сердце отбивало болезненный ритм.

— Спасибо за цветы. Вы знали маму?

— Я бы хотел лично принести вам моё сожаление по поводу вашей утраты и… — Пауза длилась несколько секунд. — Мне надобно с вами увидеться.

— Нет, — вырвалось тотчас, без раздумий и на удивление категорично.

Она не могла объяснить, чего испугалась. Что-то настораживало, вызывая нервный озноб. И дело было не в акценте мужчины, ранее ею никогда не слышанном, и не в старомодной манере изъясняться, хотя старческим голос не казался. Было что-то ещё.

— Прошу вас, не отказывайте мне, — упорствовал незнакомец. Лишившись хрипотцы, его голос поменял тональность, став бархатистым, окутывающим.

Наташа молчала, глядя на залитую неоновым светом фонаря автомобильную стоянку у соседнего подъезда. В стороне от занесённых снегом машин стоял большой серебристый внедорожник. Его владелец явно кого-то ждал. Работы двигателя слышно не было, но из выхлопной трубы вырывался густой