Ушастый призрак (СИ) [Татьяна Матуш] (fb2) читать постранично

Ушастый призрак Татьяна Матуш

ПРОЛОГ

Ночью неожиданно сильно похолодало, да так, что не только на грязных лужах вдоль дороги блестел лед, но и трава по краям серебрилась, а листья берез, белеющих стволами сквозь плотные заросли конской ивы, тихонько постукивали друг о друга, и от этого в лесу было слегка неуютно.

Хотя... чего уж себе-то врать? Невелики баре, и правдой обойдемся. Причина была не в утреннем холоде. Что — холод? Сейчас солнышко на небо залезет, отряхнется, потянется — да как вжарит!

Петр Борисович Лейба, командир отдельного (все они были отдельными, не срасталось как-то по-другому) отряда ЧОН, созданного при местной партячейке для охраны крупного железнодорожного узла от контрреволюции и саботажа, поправил ремень на груди.

С оружием было кисло — одна винтовка на троих бойцов. Но трофейные наганы были у всех и это внушало Петру некоторый оптимизм.

Как показали дальнейшие события — совершенно необоснованный.

— Вот оно, гнездо контры, — невысокий и крепенький Степан Ильин, сын путевого обходчика, указал подбородком на белое пятно, что пряталось в низине, укрытое густыми кронами уже желтеющих лип. Пожалуй, так-то и не заметишь. Но закатное солнце сверкнуло на белоснежной облицовке и на миг показало сокрытое.

Лошади, кстати, фыркали, топтались и не то чтобы совсем отказывались слушаться поводьев, но дали понять — вперед не пойдут. Хотите — тащите волоком.

Петр оценил молчаливый протест скотины. Дураком он отродясь не был. Дурак не выживет, год за годом ходя под смертью в подполье, раз за разом уходя от жандармов и снабжая подполье деньгами, оружием и патронами. Дурак не сможет хладнокровно солгать, глядя в льдистые и умные глаза самого Саввы Трефильева, штаб-ротмистра жандармского корпуса, пса Николашки, душителя свободы и равенства. Дурака не поставят командиром взвода переменного состава ЧОН.

Петр спешился и бросил поводья Максимке — сопливому мальчишке, который прибился к отряду то ли по убеждениям, то ли из вечной тяги к приключениям. То ли еще проще — голодно было в губернии, а тут ему из отрядного котла миску всегда нальют, иногда даже и с мясом. Правда, редко — но дома и того бы не было.

— Постереги коней, боец.

— А ты, дядя Петя?

— Да надо бы навестить соседей да посмотреть, что там делается...

— Ой, не ходил бы ты туда, дядь Петя, — протянул мальчишка. Серые, ясные глаза отражали настоящую, не наигранную тревогу.

— А что так?

— А то, что место тут непростое. Хозяин усадьбы, помещик Мызников, чернокнижием баловался. И усадьбу он каженный год обходил трижды с медвежьей желчью...

Петр усмехнулся:

— Ну, если с медвежьей желчью, тогда точно черное колдовство. Особенно на коней действует. Понятно, почему они дурят. Значит так, бойцы. Мракобесие отставить. Двое — со мной, Степан и Алексей. Остальные — ждать здесь.

Степан спешился, поправил ремень и зашагал по дорожке, даже чуть впереди командира. Алексей немного приотстал. Паренек был местный, и байку про страшного колдуна из Мызниковской усадьбы знал с детства. И, кажется, верил в нее. Иначе с чего бы ему так головой вертеть?

— Что, Леха, ляжки дрожат? — поддел Степан.

— Да будут тут дрожать. В нее, в усадьбу-то, без хозяйского приглашения никто и не ходил никогда. А кто пробовал, тех с полдороги как отворачивало, — голос молодого парня дрогнул и дал петуха, но тот справился. А, глядя на похихикивающих Петра и Степана и сам неуверенно улыбнулся, — Ну, я ведь за что купил, за то и продаю. Как мне сказали, так и я пересказал. От себя ничего не прибавил.

— Гости — понятно, по приглашению, да хозяин бы и встретил... А прислуга? — Неожиданно заинтересовался Петр, — Мызниковы прислугу себе небось по ближайшим деревням набрали. И что — никто в гости к родителям, женихам, невестам не бегал?

Алексей задумался — и надолго. Так что мужчины успели пройти с полверсты. Густой осинник сменился благородными липами и колючим шиповником, а местность ощутимо понизилась и далеко, почти на пределе слуха послышалось журчание ручья или даже небольшой речки по камушкам, когда Алексей мотнул головой:

— А ведь и верно... Как с прислугой-то? Поместье большое, такой дом только прибрать-протопить человек с десяток надо, а еще сад, конюшня. У Мызниковых кони были красивые, рыжие, как бы не орловской породы. Кто ж за ними ходил-то? Потому что из деревень они точно никого в усадьбу не брали, у нас бы знали. В деревне ничего не скроешь, а уж если кому свезло...

— Эксплуататорам нужники чистить, это, по-твоему, счастье? — скривился Степан.

— По-моему, всем им пулю в затылок — и в овраг. И их прихвостней туда же, — буркнул Алексей, — вот только не все так думают.

— Это не страшно. Патронов у революции много, на всю контру хватит...

Петр слушал ленивый разговор своих людей и, одновременно, настороженно поглядывал по