Нам нельзя! [Евгения Бузмакова] (fb2) читать онлайн

Нам нельзя!

Глава 1

Моя жизнь похожа на какой-то аттракцион: то все тихо и гладко, то все летит к чертям собачьим. Вот как раз таки сегодня один из таких дней, когда все пошло по — одному причинному месту, добивая меня окончательно, размазывая по стенке своим чудесным признанием и чувственным откровением родителей. Ну как откровением и признанием?!!! Мне просто сообщили, что я должна буду выйти замуж за какого-то мажористого идиота, малолетнего сорванца, который в своей жизни и дня не работал, а только лишь растрачивал богатство своих родителей, не знает никаких жизненных ценностей, привык оценивать людей по их внешнему виду и достатку.

— Екатерина, — строго чеканит отец, когда я пытаюсь тихонько улизнуть из дома, дабы не выслушивать очередную гневную тираду и жизненных нравоучений.

Замираю возле входной двери, но не спешу захлопывать ее, надеюсь, что все же отец не станет снова заводить утреннюю тему, от которой до сих пор не могу прийти в себя.

— Закрой дверь и подойди ко мне! Быстро!

Раздраженно фыркаю и слишком резко захлопываю дверь, так, что невольно затряслась люстра на потолке, ещё чуть-чуть и точно бы посыпалась штукатурка. Сжимаю руки в кулаках, напрягаюсь и быстрым шагом возвращаюсь в гостиную.

— Что? — слишком грубо и жестко смею отреагировать на просьбу отца.

— Быстро сядь, — он кивком указывает на ближайшее кресло возле себя, нервно постукивая длинными пальцами по — гранённому стакану, наполненному дорогим элитным виски.

Поморщилась, но все же не решилась перечить ему, с тяжелым вздохом падаю в кресло, широко расставляю ноги в стороны, сползаю вниз по — кожаному покрытию, полностью расслабляясь.

— Сядь нормально, что за привычка такая? Ты же девушка, а не гопота с района.

Бросаю гневный взгляд на отца, всеми фибрами своей души — желаю, чтоб в данный момент меня перестали донимать, дали спокойно свыкнуться со своей неминуемой участью.

— Сядь нормально, — громко кричит он своим властным, жестким голосом, словно я какой-то рядовой сотрудник его компании, заставляет немедленно повиноваться и выполнять прямые указания.

— Ну что? — раздражение все же никуда не деть, я не его девочка на побегушках.

— Ты поняла, что никак не отвертишься? Должна понимать, как этот союз важен для нашей семьи. А Станислав станет для тебя отличной партией! — говорит так, будто во всей сложившейся ситуации нет ничего такого, подумаешь всего-то, выйти замуж за того, кого не знаешь. — Я все понимаю, отец, — специально тяну последние буквы, чтобы позлить его ещё больше, — Подумаешь всего-то, вы с мамой просто решили продать меня выгоднее, сломать мою жизнь, чего уж там. Вы хоть бы поинтересовались моими планами на дальнейшую жизнь, узнали, чего именно хочу я!

Меня мало волнует, что ты хочешь! Я все решил уже за тебя! Выбора другого нет. Это удачный союз, как для нас, так и для их семьи, Мужчина преподносит стакан с виски к своим губам, залпом осушает его.

— Я не хочу замуж, — слишком порывисто вскрикиваю, подрываюсь с места, — я хочу путешествовать, учиться и вообще замуж хотела выйти за любимого человека. За того, кого полюблю! А вы мне приписываете непонятно кого.

Усмири свой пыл и сядь на место, мы ещё не закончили! он приподнимается со своего места, двигается в направлении бара, открывает его и достаёт уже начатую бутылку алкогольного напитка, слегка плеснув жидкость в стакан, берет его в руки и делает неспешный глоток, смакуя терпкий вкус на языке.

— Не буду я садиться, не выйду за него замуж, ясно? — разворачиваюсь и быстрым шагом удаляюсь из гостиной комнаты.

В этот раз меня не стремятся остановить, хоть как-то пресечь мой взбушевавшийся характер, возможно отец дал шанс остыть и осмыслить всю ситуацию самой. Пересекаю зелёную лужайку, несусь в направлении своей машины, рывком открываю дверь, быстро завожу двигатель и так же молниеносно срываюсь с места, мгновенно набираю скорость и вылетаю на оживленную трассу, переполненную другими автомобилями. Нервно барабаню пальцами по рулю, не могу успокоиться, домой точно сегодня не поеду, совершенно нет никакого желания. Набираю номер своей лучшей подруги, ожидаю некоторое время, внимательно вслушиваюсь в неиссякаемые, раздражающие гудки и наконец, слышу весёлое щебетание на том конце провода.

— Катя, Катерина…,- напевает Саша, явно забавляется чёму-то. — Эй, поднимай свою задницу, я за тобой сейчас заеду! Мне надо развеяться, пока птичку не заперли в золотой клетке. — Что случилось? — ее настроение резко сменяется, пение прекращается, стихает полностью, а встревоженный голос давит на уши.

— Потом расскажу, собирайся! Буду через 10 минут.

— Так быстро … я не успею. — Мне пофиг. Поднимай задницу и одевайся! Поедем в клуб!

— Ну кабздец. Я голову только что помыла, да и косметику смыла, какой нахрен клуб? — раздражённый голос, с истерическими нотками начал действовать на нервы, — Я никуда не поеду!

Ну сучка, вот понадобится моя помощь, я так же скажу! рассерженно хмыкаю, сбрасываю вызов.

Решений своих менять не собираюсь, поеду в клуб, выпью, потанцую, расслаблюсь наконец-то, хоть на некоторое время выкину дурные мысли из своей головы. Усмехаюсь, когда понимаю, что видок то у меня так себе, спортивные, обтягивающие лосины, темного оттенка и лёгкий топ, обнажающий полностью мой подтянутый, загорелый живот. Одно радует, что хоть из-за стремительного бегства не забыла схватить ветровку, ею можно прикрыться в случае чего. Да уж, представляю как же коситься будут в мою сторону. Хотя, должно ли это волновать, когда-то ли меня интересовало чужое мнение и косые, осуждающие взгляды. Конечно нет!

Подъезжаю к заведению в котором часто пребывала в свободное от учебы время, выхожу на улицу и направляюсь прямиком в самое начало оживленной очереди. Все стремятся попасть внутрь, а сердитая охрана строго проверяет постояльцев на наличие дресс-кода.

— Эй, чувак, пропусти уже нас! Я что зря тащился сюда? Знаешь, как долго пришлось уламывать эту красотку, чтоб она согласилась провести этот вечер именно со мной? — паренёк лёгким кивком указывает на ту самую, очаровательную даму сомнительного происхождения.

— Меня мало интересует сколько и кого ты уламывал! Дресс-код есть дресс-код, не пущу. Вали отсюда, пока не вытолкал в зашей! — сердитый и суровый мужчина в чёрном, приталенном костюме, отчеканил слишком резко и холодно.

Даже стало смешно, видеть Ваню вот таким, его достаточно хорошо знаю, имела честь познакомиться достаточно близко, поэтому вообще удивляюсь, как такой доброжелательный, добродушный мужчина меняется на глазах, превращается в жестокого, беспринципного, сурового амбала. Ну да, работа есть работа. Это с виду, может показаться каким-то бандитом, но я точно знаю каким он является на самом деле. Подхожу ближе к Ванечке и весело подмигиваю ему.

— Привет, Ванечка!

Привет, Кэт,

он окончательно забывает о том парне, отворачивает от него, даря мне милую, игривую улыбку. — Сегодня много народу, как я посмотрю, — в полуоборота разглядываю беснующуюся толпу.

— Ага, все так и стремятся прошмыгнуть внутрь! — парень продолжает осматривать меня с ног до головы, вопросительно вскидывая вверх бровь, — Что это ты, опять решила нарушать? Где дресс-код? Хочешь пройти?

— Ну конечно, Ванечка, пропустишь? — строю самую невинную гримасу, дарю секьюрити очаровательную, кокетливую улыбку.

— Проходи, — он лишь отходит в сторону, пропускает вперёд. Слышу гневные выкрики толпы, которая явно разозлилась из-за поведения охраны.

«Почему ей можно без дресс-кода, а нам нет?»

«Вот же тварь!»

«По-любому чья-то соска»

Равнодушно проходу вперёд, открываю дверь и врываюсь в свою стихию разврата и порока. Осматриваю весь сброд, который сегодня придется лицезреть, оцениваю каждого гостя. Битком! С ума можно сойти. Народу столько, что сложилось впечатление, будто это не клуб, а какой — то съезд сектантов. Гордо расправляю плечи, спускаюсь вниз по лестнице, аккуратно маневрирую, обхожу стороной молодежь, пробираюсь к долгожданному бару, устало падаю на стул.

— О, привет, Кэт! Че злая такая? — обращается ко мне бармен — Игорек, достаёт из под барной стойки несколько стопок, наполняет их, толкает вперёд, — На вот, выпей! Полегчает! — Все как я люблю! — саркастично бросаю парню, но подгребаю стопки ближе и без промедления заливаю их содержимое в себя.

Горло обжигает, обдаёт огнём, кривлюсь.

— Ну и гадость же.

— Зато то, что тебе сейчас нужно!

Игорь прекрасно выучил мои вкусы, знает, что предпочитаю пить более легкие напитки, к примеру, мартини или коктейли, но никак не вот это ужасное поило, после которого больше походишь на дракона, который при одном только открытии рта, сжигает все и всех окружающих, смертельным огнём.

— Повтори, отталкиваю стопки от себя.

Парнишка виртуозно проделывает свою работу, добавляя ещё одну стопку к двум имеющимся.

— А ты не шутишь! Хочешь чтоб лыка не вязала? — с прищуром смотрю на Игорька.

— Ага, конечно. А потом затащу тебя в ближайший туалет и трахну! — совершенно спокойно выдаёт тот.

А я взрываюсь хохотом, не могу сдержать своего порыва. Трахнет он меня, гляди-ка, он и желает трахнуть в этом клубе, так это какого — ни будь симпатичного паренька, зажмёт где-то бедолагу в укромном месте и все, считай нет пацана, только лишь останется разорванная задница, поруганная честь и нервный срыв.

— Решил переметнуться на нашу сторону? — прыскаю от смеха, забираю свою выпивку, выпиваю три шота залпом.

Морщусь, но не так как в прошлый раз, сейчас уже идёт лучше, то что надо!

— А ну, подойди поближе, — маню указательным пальцем парня к себе, — Нагнись!

Игорек с удивлённым и настороженным лицом приближается ближе, нагибается, не задаёт лишних вопросов. Приподнимаюсь на барном стуле, обхватываю его голову двумя руками, тяну на себя, носом утыкаюсь в его макушку и вдыхаю полной грудью.

— Ох, хорошо пошла, — отталкиваю от себя бармена.

Девушка сидящая поблизости брезгливо морщит свой маленький, курносый носик, произносит излюбленное «Фу» таких особ.

— В следующий раз занюхивать буду подмышкой или твоим носком, скажи-ка мне, Игорек, ты давно мыл ноги? — с невинной улыбкой обращаюсь к парню, — а ты, попробуй! Знаешь, как пьют водку заядлые алкаши? Занюхивают хлебом и рукой, так вот, можно ведь иначе!

Пигалица подрывается с места, брезгливо морщится и удаляется прочь, бросая, напоследок, в мой адрес нецензурную брань. Хихикаю, вот так вот, а то развелись тут. Ты погляди строит из себя принцессу, а в реальности все не так как кажется, девочки тоже какают, пьют и матерятся. А ещё отчебучивают такое, после чего хочется скрыться из города и залечь на самое дно. Я то итак скоро окажусь там в ближайшее время, в проточной канаве, поэтому сегодня моя последняя ночь! Развязная ночь!

— Ну ты тип! Повторить?

— А давай. Добавляй ещё одну. Пьём до тех пор, пока все не начнёт двоиться или троиться.

Отправляю в рот новую партию, поднимаюсь и слегка покачиваясь, двигаюсь прямиком в беснующуюся толпу, поддаюсь алкогольному опьянению, двигаюсь в такт музыке, плавно и завывающе двигаю бёдрами из стороны в сторону. Окунаюсь в мир грёз и забытие. Томиться в долгом ожидание не приходится, всего несколько минут и около меня вьётся толпа парней, желающие как можно ближе познакомиться со мной, обилие тестостерона в воздухе увеличивает вдвое, голова кружится, тело становится податливым.

— Так, ребятки, разошлись в стороны, — отталкиваю как можно дальше от себя этих любителей цеплять девушек на одну ночь, возвращаюсь обратно к барной стойке.

— Что, надоели?

— Ага.

— Знаешь, я бы вон тому дал! — он кивает в сторону парня, который несколько минут назад пытался ущипнуть меня за зад.

— Ты бы дал? Насколько знаю, привык брать, а не отдавать!

— А ему бы дал!

— Ооо, наш сушёный Игорь готов поменять свои взгляды на жизнь и приоритеты? — усмехаюсь, перевешиваюсь через стойку в попытке достать ту самую бутылку из которой разливалось увеселительное.

— Молодой девушке не стоит столько пить! — замираю, уши сворачиваются в трубочку от этого хрипловатого, волнительного тембра голоса.

Встряхиваю головой, снимая с себя наваждение. Даааа…. с таким голосом и внешние данные не важны, просто прикрываешь глаза и внимательно вникаешь в каждое его слово, готовясь плавиться лишь от грязных словечек, которые мужчина будет шептать у самого твоего уха.

Все же хватаю заветную цель, преподношу к губам бутылку и делаю уверенный глоток из самого горла.

Ииигоорьььь, зазываю бармена так, как в той самой передаче «Уральские пельмени», когда старушка пыталась достучаться до своего сыночка, — иди сюда!

— Я ноги мыл вчера, — спешит сообщить мне парнишка, стягивая с себя кроссовок, а следом и вонючий носок, протягивает его мне.

Нервно хихикаю.

— А знаешь, я ещё не настолько пьяна, наклоняйся, — тяну Игоря на себя и проделываю тот же трюк что и ранее.

В руках парня зависает его носок и когда тот склонился ко мне достаточно близко, ощутила весь аромат ванили, вкусила полностью. Аж глаза заслезились! Протрезвела моментом!

— Жесть, — потираю покрасневшие глаза, — это просто пиздец. Убери его нахрен от меня, надо твоему боссу предложить новый маркетинговый ход! Сначала спаиваешь молодёжь, а когда они и лыка вязать не будут, разложить вот эти носки по периметру, вмиг все протрезвеют! Будут вновь заказывать спиртное. Выручка какая пойдёт. Главное чтоб летального исхода не случилось, а то знаешь, так себе смерть! В заключении кратко сформулируют мысль «Умер от спертого, удушливого воздуха, ядовитых паров!»

— Ну ты и идиотка! — обиженно надувает губки любитель мужских задниц.

— Ой да брось, рабочая темка!

Продолжаю вести беседу со своим дружком, не обращаю внимание на неожиданно появившегося ранее третьего лица.

— А вы смотрю фетишистка?

— Ладно, ковбой, давай так! Сгребай свои манатки и отчаливай в сторону, — разворачиваюсь и мгновенно замираю.

Не могу отвести взгляд от прекрасного мужественного лица. Темные волосы, густые брови, четко очерченные скулы и глубокий, серьёзный взгляд, от которого моментально начинаешь плавиться. Лёгкая белая рубашка расстегнута всего на несколько пуговиц. Оценивающе скольжу взглядом по — мужскому стану, задерживаюсь на мускулистых плечах, опускаюсь ниже, более детально рассматривая руки.

О дааа, они то, что надо! Да, в чём-то он был прав, у меня явно есть фетиш, тащусь от красивых мужских рук, покрытые вздувшимися, выпуклыми венами.

Протяжно выдыхаю. То что я люблю! Уже представляю, как он сгребает меня в охапку и сжимает своими большими руками мое хрупкое тело.

— А ты ничего, симпатичный! — теперь уже полностью поворачиваюсь лицом своему собеседнику.

Еще раз вглядываюсь в лицо, свет тусклый, но все же отчетливо хорошо видно, что это не какой-то щегол, мальчишка, а настоящий, взрослый мужчина. На вскидку точно лет сорока.

— Правда старый, тебе что взрослых особей не хватает, на девчушек засматриваешься? — спьяне бросаю я, уже совершенно не слежу за своей речью.

Незнакомец ничуть не напрягается, уголки его губ тронула лёгкая улыбка.

— А кто тебе сказал, что я засматривался на тебя? Просто ведь сказал, что молодой даме надо меньше пить! Вот и все, — слишком уверенно произносит он, — И вообще, ты точно не в моем вкусе! Тебе то хоть 18 есть? Как родители отпустили то? — мужчина повторяет свой заказ, салютуя бармену.

— Нет, мне 16. Сбежала от родителей и вот сижу тут, выбираю подходящий объект для слития, конечно же в корыстных целях! Потом буду вымогать из него деньги, шантажируя тем, что он меня совратил, — гневно хмыкаю, отворачиваюсь от объекта моего резкого раздражения, — Игорек, давай добавляй ещё одну к тем, а то из-за твоих носков протрезвела совсем.

Хотела добавить, что отрезвил меня окончательно этот сноб, но воздержалась. Опрокинула стопки, ощущаю на себе пристальный, прожигающий взгляд, поперхнулась! Ей богу, вот зачем так смотреть?!!

— Черт….

Бармен молниеносно подбежал ко мне, склонил голову для уже привычного ритуала.

— Нет, не в этот раз, — отталкиваю друга, разворачиваюсь на 180 градусов, опираюсь спиной о барную стойку, — так, какой говоришь тебе понравился?

Слегка подворачиваю голову вбок, явно обращаясь к Игорьку.

— Вот этот? С довольной харей и с завышенным самомнением?

— Ага, — друг опирается локтями в твёрдую поверхность барной стойки, мечтательно закатывает глаза.

— Ну чтож…. значит сегодня он будет твоим, — подмигиваю бармену, салютую незнакомцу на прощание и рвусь прямиком в толпу парней.

Глава 2

— Ну что ж… он будет твоим!

Уверенная в своих действиях рванула вперёд к тому пареньку, который завидев, что направляюсь прямиком к нему моментально расцвел, а его лицо озарила игривая и победоносная ухмылочка.

Рано радуешься дружок, сегодня не ты трахнешься меня, а тебя трахнет Игорек.

Приблизилась вплотную к объекту обожания моего новоиспеченного друга, прижалась к нему впритык и прошептала на ухо.

— Угостишь даму выпивкой? — ощутила на себе цепкие объятия молодого человека, ринулась действовать дальше.

Провожу кончиком языка у самого основания уха, слегка прикусываю мочку, оттягиваю на себя, обдаю мужскую шею горячим, пряным дыханием.

— Конечно угощу, как иначе то, — его хриплый голос свидетельствовал о том, что все идёт по плану.

Вырвалась из лап дикого зверя и плавными движениями, элегантно и завывающе направилась прямиком к барной стойке. Усаживаюсь на своё место, подмигиваю Игорю, намекаю что все в силе, осталось только дело за малым, споить этого мустанга.

— Ай-яй-яй, как не стыдно, — властный и требовательный голос незнакомца возникает в моем сознании.

Слегка подворачиваю голову в сторону, именно туда откуда доносятся обволакивающие слова, которые похоже должны были остановить и вразумить меня. Озорно улыбаюсь и отправляю воздушный поцелуй, игриво прикусываю нижнюю губу. Пристальный взгляд карих глаз теперь уж точно сосредоточен только на моих устах, так жадно, маниакально поглощает, прожигает насквозь. Слюна моментально становится вязкой, нервно сглатываю.

Тшшш… прикладываю указательный палец к своим губам, указываю на то, что мужчине стоит помолчать.

— Ну, что дама возжелает выпить? — парень пристраивается рядом со мной, по правую руку от меня, его лицо светится от триумфальной победы, похоже уверовал, что точно никуда не денусь и сегодня определенно раздвину перед ним ноги.

Уверена, он воспользуется моим согласием на все сто, что захочет возыметь во всех доступных участках этого чудесного места, вовлекая меня в новую игру, которая называется пройдись по кругу.

— О, Игорь знает, что мне наливать! Да? — вздёрнула бровь, покосилась на друга.

— Конечно, — он уже спешил наполнять бокалы с неизвестной для меня субстанцией.

Поняла одно, что пить надо аккуратнее! Иначе понесёт не в ту степь. Ещё не хватало правда попасть в свою же ловушку, этот парень не выглядит достоверным мужчиной, больше походит на чертова раздолбая! Вот интересно, мой будущий муж будет таким же? Брр, стоит только вспомнить из-за чего сегодня рванула в этот бар, как моментально настроение опускается ниже плинтуса, не остаётся никакого желания должным образом повеселиться.

— Только ты будешь пить на равных со мной! — беру бокал и пригубливаю его содержимое.

Долго смакую во рту привкус, пытаюсь понять, что содержится в данном коктейле. Задорно хмыкаю, осознаю, что это обычный сок. Яблочный, сука.

Похоже меня вывели их игры, а вот моему компаньону повезло меньше моего. Стоит ему выпить всего несколько этих «чудесных» коктейлей, как мужчина заметно окосел, начал нести несусветный пьяный бред, тянуть к ближайшему туалету.

— Ээээ, не так быстро, дружок. — аккуратно отстраняюсь, хватаю свой бокал, преподношу к губам и делаю вид, что ещё совершенно не готова идти, сначала допью, — ты иди, подожди меня. Кхм, — задумчиво потёрло лоб, куда идти то.

— У нас тут есть комнаты уединения, там, наверху, — удачно вмешался бармен, который предвкушал великий перепихон.

— Во, видишь, как хорошо! Игорек тебя проводит, только у меня есть одно условие, — опускаю руки на вздымающуюся грудь мужчины, медленно веду вверх, останавливаюсь на острых плечах, послабляю чёрный галстук парнишки, снимаю его, — глаза должны быть завязаны, мне нравятся Ролевые игры, ты же не возражаешь?

— Конечно нет, все что угодно, — слишком резко выдёргивает тот самый галстук из моих рук, смириться сам повязать на свои глаза.

— Гляди — ка, какой нетерпеливый, — привстаю, поправляю одежду, помогаю повязать кусочек чёрной ткани на прикрытых глазах мужчины.

Хватаю под руку нового любовника и тяну в направлении той самой VIP — комнаты, все же решилась провести его сама, чтоб не случилось никаких накладок. Чтоб парнишка точно был уверен, что с ним именно я. Оказавшись перед таинственной дверью, толкаю ее вперёд, она распахивается и с неведомой силой ударяется о заднюю стену, звонко оглушая тишину шум изолированного изваяния. Веду торопыгу к ближайшему дивану и толкаю в грудь, как только его ноги упираются в невидимую, в темноте комнаты, преграду, заставляю повиноваться мне. Мужчина падает назад с глухим всхлипом, раздаётся хриплое рычание, разрывающее грудную клетку.

— Подожди секундочку, — оборачиваюсь, бросаю скользящий взгляд на дверь, удовлетворительно киваю, завидев у самого порога нарисовавшегося Игорька.

Он все же оставил свой пост, быстрыми шагами пересекает расстояние между нами и становится чуть поодаль от меня, на допустимом расстоянии, которое позволяет все видеть и слышать, а в случае чего быстро сориентироваться и заменить меня собой.

— Будешь должен, не переживай пока займу твоё место, — еле слышно шепчу бармену и удаляюсь прочь из этого места возврата.

Лишь возле двери бросаю мимолетный взгляд на сию картину, вижу, как виртуозно и со знанием дело, Игорек справляется с пряжкой ремня, расстёгивает ее, звонко раскрывается, ударяясь о что-то. От отвращения желудок невольно скручивается, а новый приступ тошноты подскочил к самому моему горлу.

— О да, детка, отсоси мне, — хрипит от возбуждения мужчина и сам стягивает с себя брючные, деловые штаны.

— Только без рук, не люблю, когда ко мне прикасаются, — бросаю напоследок, прикрываю рот рукой, чтоб все содержимое моего желудка не оказалось в одночасье на полу, как можно тише прикрываю за собой дверь, чтоб не подавать внешнего, постороннего шума, не спугнуть муху, которая попалась в коварные сети кровожадного паука.

Замираю на верхнем этаже, перевожу дыхание, полностью прихожу в себя. А после весело и припеваючи возвращаюсь на своё место, без труда перепрыгиваю через барную стойку, занимаю место временной подработки.

— Быстро, однако, — хмыкает мне незнакомец, подталкивая в мою сторону пустой стакан, — Наполни!

Без промедления отыскиваю нужный алкоголь, плескаю жидкость в опустевшую ёмкость, отдаю обратно. Внимательно смотрю, пытаюсь разобрать правильный ли сделала выбор! Не ошиблась?!!

— И не страшно, что все выйдет тебе боком? — мужчина берет в руки граненный стакан, обхватывает его своими длинными пальцами, совершает плавное круговое движение, словно размешивая алкоголь с каким-то дополнительным элементом, так, что вся жидкость плещется по краям, а лишь после преподносит к губам, дегустирует, пробует на вкус терпкий, дорогостоящий виски.

— Нет, все равно мой последний отрывной день, с завтрашнего дня начнётся сущий ад, — облегченно выдыхаю, когда мужчина не спешит хмуриться, а уж тем более не стремится выплеснуть содержимое своего стакана мне в лицо.

«Все же сделала правильный выбор» отвечаю мысленно сама себе.

— И что же произойдёт такого?

— Ох, тебе лучше не знать. Мой любимый папочка подбросил мне невероятный сюрприз, от которого просто так не отвертишься, — принимаю заказ у нового клиента и отдаю спиртное в его руки, совместно акцентирую внимание лишь на сидящем напротив меня незнакомце.

— Не любишь сюрпризы? — не унимается он, все же хочет докопаться до истины.

— Такие точно нет, — подгребаю свои стопки, наполняю их, затем опрокидываю вверх, выпиваю под чистую содержимое.

— Что же за сюрприз? — с неприкрытым интересом интересуется незнакомец, опирается о твёрдую поверхность локтями, подаётся вперёд.

— Ой да так, ничего интересного, — все же не решаюсь раскрыть все карты сразу.

Ощущаю себя на каком-то приеме у психотерапевта, который в свою очередь хочет добраться до самого основного, того, что тревожит мою душу.

— Ты лучше ответь мне, что такой мужчина, как ты, тут делает? — предпринимаю решительные действия, молниеносно меняю тему разговора, даю понять, что разговор на этом точно закончен, он не узнает в чем именно кроется мой секрет.

— Какой мужчина? — глаза незнакомца сверкают в полумраке, возможно просто во всем виноват свет отражающих софитов.

Смотрю на мужчину, глаза настолько черны, что напоминают два потемневших уголька. Темно — каштановые локоны торчат в разные стороны, создавая некий сексуальный беспорядок. Пухлые губы будоражат, менять и словно призывают совершить сокрушительный, пленительный поцелуй.

— Ты не похож на того человека, который ищет интрижку на стороне, пальца у тебя нет, но это конечно не значит, что ты не женат, возможно вообще не носишь его. Конечно … может и жены нет, но все же, именно сюда пришёл не для поиска очередной девушки на одну ночь. Твой уставший вид, потускневшие, красные глаза и помятая рубашка, свидетельствует о том, что провёл бессонную ночь, а день выдался не из легких.

— Это никак не относится к тому, какой все же я мужчина!

Лишь пожимаю плечами, а что? Должна начать петь дифирамбы, упиваться его красотой и восторгаться тем, что он выглядит намного моложе своих лет?

— Но пришёл сюда точно не для съёма и очередной интрижки, просто отдохнуть, расслабиться и выпить!

— Вот, значит никого нет. Ты — одиночка. Одинок, как старый, потрёпанный волк, — кривлю губы в ухмылке.

— Эй, я не такой уж и старый! — возмущению нет предела, а меня все больше подначивает сложившаяся ситуация.

— Нууу, выглядишь, конечно, очень даже ничего, сексуально и невольно притягиваешь взгляды окружающих, харизматичный мужчина. Уже собралось много претенденток на твою руку и сердце, а точнее на член! — широко улыбаюсь, прекрасно понимаю к чему вообще клоню, — Вон посмотри сам, — кидаю косой взгляд за его спину, — уверена, стоит только поманить одну из них пальчиком и вуаля, ночь окажется окрашена разноцветными, яркими красками, — хихикаю, когда одна из девушек расстегнула блузку на две пуговицы, выпячивая вперёд свои немаленькие такие достоинства.

Незнакомец разворачивается обратно ко мне, пристально смотрит в мои глаза, отчетливо вижу, как беснуются чертики в его взгляде, уверенно прыгают через огненное пламя, так и спешат обжечь своими горячими, болезненными потоками.

— А если тебя поманю? Пойдёшь?

Глава 3

А если поманю тебя пальчиком, пойдёшь? — незнакомец уверенно перехватывает мои руки и притягивает к себе, завладевает моим взглядом, не позволяет отвести глаза.

Так … ну началось, а говорил, что совсем не для этого тут, а ещё не заинтересовала его. Ага, как же! В глазах так и читается фраза, которая пробегает по — большому таблоиду с невероятно огромной надписью «хочу и возьму тебя сегодня».

Пфф… старичка потянуло на свежую, молоденькую тушку?

Принимаю самый невозмутимый вид, данная ситуация не способна вывести меня на эмоции, он не первый и не последний, кто стремится сначала очаровать меня, а уж потом затащить в свою кровать.

— Пожалуй, откажусь, — аккуратно высвобождаю руки из цепких лап, широко улыбаюсь и добавляю, — папочка!

Мужчину ничуть не раздражают мои слова, он лишь весело хмыкает и подталкивает ко мне свой пустой стакан.

— Чтож тогда налей ещё!

— А вот это легко, любой каприз за ваши деньги, — наполняю до краев, отдаю обратно заказ.

— Это чтоб наверняка? — он внимательно оценивает жидкость в стакане, которая едва ли не переливается через края на барную стойку.

— Чтоб не так грустно было воспринимать мой отказ!

— Девочка, я и не стремился тебя соблазнять, просто проверял свою догадку! — слегка пригубил алкогольную субстанцию.

— Остался доволен?

— Очень, не испорченная девочка!

— Ну в этом ты ошибаешься! Очень плохая и испорченная, но ты об этом конечно же не узнаёшь, — придвигаюсь ближе, облокачиваюсь о твёрдую поверхность, едва уловимо провожу губами по щеке незнакомца, вдыхаю аромат древесного дорогого парфюма, тяжело выдыхаю, опаляя лицо мужчины своим горячим дыханием.

А потом стремительно отстраняюсь, хватаю свою стопку выпиваю ее содержимое в один глоток.

Голова мутнее ещё за долго до того, как крепкий алкоголь поразил мое горло. Разум затуманился, стоило только поддаться искушению и испытать свою выдержку на прочность.

Идиотка одним словом! Говорю, что секса и никакой связи на одну ночь не будет, а сама уже в своей голове разрисовала картину, спроектировала, как этот незнакомец уверенно и со знанием своего дела ласкает мое тело, сжимает аппетитно вздымающуюся грудь сильными, жёсткими руками, а властные губы, прокладывают дорожку из будоражащих поцелуев прямиком к самому эпицентру желания, лишая меня последних мыслей, окуная окончательно в мир развращенной фантазии и иллюзии.

— Конечно не узнаю, ты слишком молода для меня! Сколько тебе лет? 18? 20?

— А тебе 50?

— Что? Нет! Неужели так ужасно выгляжу? — растеряно проводит руками по своим волосам, путаясь в густоте волос.

— Нет, не ужасно! Так сколько тебе? — Всего-то 38!

— Ага всего-то моему отцу 45, точно в папочки годишься! Мне вообще-то 20 лет, на 18 лет ты меня старше!

— Ну уже радует, что совершеннолетняя и сейчас сюда не ворвутся твои родители и не накинуться на меня с гневными обвинениями, что пытаюсь совратить их дочь!

— А ты пытаешься?

— Конечно нет! — только успевает произнести Мужчина.

— Спасибо, что подменила! — врывается в мое сознание знакомый голос, что-то он не звучит довольным и удовлетворённым.

— Что-то ты быстро! И чего такой расстроенный? Не понравилось? — перебираюсь через стойку, усаживаюсь на своё почетное место.

— Да пиздец. Сказать, что я остался неудовлетворенным, ничего не сказать! — раздраженно хмыкает друг, принимая Новый заказ от постояльца.

— Что так? — обращается смутьян к бармену. По

Игорек удивленно вскидывает брови, они достигают самого начала роста волос на голове.

— Да. Ладно, ему можно довериться, а если что ты знаешь, что делать! — а сама тем делом провожу пальцем по шеи, подаю многозначительный знак.

Если что не миновать судьбы, закопаем в лесу или отдадим на растерзание диким кабанам.

— Так и что?

— Ну, во-первых, у него член, — бармен приподнимает мизинец над моим лицом, нервно шевеля им, — a во — вторых, ещё и скорострел! Знаешь, это жесть! Я-то, конечно, набросал от руки, чего делать то, не подставлять же тебя, а после ушёл! Оставил в растерянных чувствах!

Прыскаю от смеха, вот уж ситуация, а подавал себя, как настоящий женский угодник, складывалась впечатление, что этот секс если бы даже и случился то запомнился мне навсегда, впаиваясь в моей памяти на долгие годы вперёд, никем и ничем нельзя было бы утихомирить это буйное желание повторить подобный опыт. Да уж, спасибо, бог отвёл, а вот за Игорька обидно, однако.

— Ну не расстраивайся, — утираю проступившие слёзы, — мы тебе найдём лучше! А это забудь! Плохой опыт тоже опыт!

— Какой нахрен опыт, Кэт?

— Ах, да прости, ты же у нас знатный прожженный до мозга и костей любитель мужских волосатых задниц! — снова прыскаю от смеха, потираю уставшие глаза.

— Почему волосатых? Гладко выбритых задниц и яиц! — незнакомец сплевывает все содержимое своего рта на стойку, а я давлюсь собранной слюной, закашливаюсь. Бью по своей груди, пытаюсь откашляться.

Господи… ну это надо же…

— Не ну а что? Меня допустим не очень воодушевляют волосатые мохнатые яйца! Вот ты какие предпочитаешь, — Игорь обращается явно ко мне.

— Не запущенные! — выдавливаю из себя только одну фразу, пытаюсь сдержаться чтоб в очередной раз не рассмеяться, но теперь уже разражаясь хохотом на весь клуб.

— Это как?

— Ой, давай не будем продолжать эту тему, а? Может я ванильная дамочка, которая готова сгореть от Стыда, только лишь услышав слово «Секс»

— Ага, ну, конечно. Скажи, что ещё девственница! — бармен сам тянет мои стопки на себя, подливая мне спиртное.

— Конечно, храню и лелею свой цветок для мужа! — упоминание о муже заставляют осечься, настроение моментально ухудшается, падает ниже некуда.

Лоб хмурится, утыкаюсь в одну точку.

— Ой, ну да ладно тебе! Уверен, что твой муж возрадуется своему приобретению!

— Ещё как!

Все это конечно хорошо, но завтра действительно придется знакомиться с новоиспеченным женихом, которого даже ни разу в глаза не видела, а только лишь слышала сенсационные новости о нем, которые навеивают плохие мысли, что он человек недалекий, глубоко умственно отсталый, высокомерный напыщенный Индюк.

— И о чем же задумалась? — Глаза незнакомца помутнели, а лицо максимально расслабилось, слегка заплетающийся язык свидетельствовал о том, что он уже неплохо набрался.

— Да так, думаю вот, как тебя хоть зовут?

— Виктор, — совершенно спокойно отвечает он, придвигаясь на стуле ближе.

— А я — Катя, очень приятно! — протягиваю ему свою руку в дружественном рукопожатии, но то, что происходит дальше, заставляет замереть.

Большая мужская ладонь обхватывает мое запястье, притягивает ближе к себе, нежно поглаживает по поверхности гладкой кожи, играя с моими длинными пальцами, а после преподносит к своему лицу, нежно целует руку, опаляя горячим, пряным дыханием, пробуждая несущийся табун мурашек по — моему телу.

Моя порывистая реакция не остаётся не замеченной, плотоядный прожигающий взгляд темных глаз направлен прямиком на меня, оценивая взирает на дальнейшее поведение и реакцию, но отстраняться и отпускать мою руку не спешит, проводит кончиком языка по основанию указательного пальца. Приоткрывает губы ещё шире, втягивает мой пылающий, от непривычного для меня действия, палец в свой рот, сжимая плотным кольцом разгоряченных пухлых губ, словно какой-то леденец смакует его на вкус. Непроизвольный, неконтролируемый стон вырывает из грудной клетки, прикрываю глаза, закусываю нижнюю губу, борюсь с нарастающим возбуждением.

— Очень приятно, Екатерина, — незнакомец все же отпускает мою руку, отстраняется на допустимое расстояние.

Этого хватает, чтоб вернуться с небес на землю, а рассудку вернуться в знакомый для меня мир. Благоухающий аромат мужского тела витает в воздухе, обилие тестостерона в замкнутом пространстве мешает спокойно дышать.

И мне… еле шевелю губами, сжимаю свою руку в кулак, борюсь с новым стремительно растущим желанием, преподнести свой же палец губам, попробовать на вкус, ощутить хоть так, оставшееся тепло и энергию этого мужчины, — очень приятно.

Так … это точно не дело. Трясу головой в попытках сбросить наваждение, сгребаю начатую бутылку, отпиваю алкоголь. Решаюсь просто напиться и больше не обращать внимание на властного, горячего незнакомца, который хоть и утверждает, что я его не интересую, но вот действия говорят совершенно о другом, а его взгляд так и стремится избавить от лишней одежды, получше рассмотреть мое обнаженное тело.

Соски моментально затвердевают, маленькие горошинки стремятся продемонстрировать во всей красе мое состояние, низ живота обдаёт огнём, что-то невероятно новое и волнительное нарастает со стремительной скоростью, сжимает в тягучий сгусток энергии, которая просится вырваться наружу и подарить новые ощущения от знакомства, незамедлительно вскарабкаться верхом на мужчину, опуститься всем телом на его естество.

Больше мы не стремимся продолжать хоть какой-то дальнейший разговор, прикосновения не допускаются возможными, а молнии так и мечутся из стороны в сторону, нарастающее напряжение и волнение возрастает с невероятной скоростью.

Ой зря, решила приехать сюда надо было остаться дома, а не впутываться в очередную историю. Разум помутнел, алкоголь добил окончательно здравомыслящее сознание, отбрасывая в сторону все возможные противоречивые доводы.

Слово «Нельзя» больше не существует и в помине. Привстаю и на негнущихся ногах приближаюсь ближе к Виктору, уверенно хватаю его за руку и тяну прочь, как можно дальше от посторонних глаз, туда, где нам не смогут помешать.

— Куда? — только лишь шепчет Мужчина, обвивает своими руками мою талию.

— Отсюда, как можно дальше, — он резко разворачивает меня на себя, вглядывается в помутневшие глаза, после уже он стремительно удаляется прочь, тянет следом за собой словно безвольную куклу, которая в данный момент готова на все, лишь бы ощутить на себе сладость поцелуя горячих губ, уверенные ласки длинных пальцев.

Глава 4

Виктор тянет меня вперёд на выход, молниеносно ускоряет свой шаг, а мне чтоб поспеть за несущимся впереди поездом, который явно сошёл с рейс, приходится быстрее переставлять ноги, постепенно спокойная прогулка перерастает в стремительный бег с препятствиями. Благо при виде разгоряченного властного мужчины, все посторонние расступаются в стороны, не в праве встать на пути нестерпимого, обуревающего желания, овладеть молодой плотью.

Вырвавшись из пучины разврата, большого просторного помещения элитного клуба, наполненного терпким ароматом секса, хмельных и лишающих ума горячительных напитков. Вылетаю в прохладу летнего вечера, непроизвольно чувствуешь разницу и контраст, который становится просто невыносимым, легкий порывистый ветерок обдувает обнаженные участки кожи, заставляет поёжиться и обхватить себя одной рукой в надежде, что хоть это поможет хоть как-то согреться.

Но даже этот резкий перепад, не способен сбить с меня наваждение, вразумить и заставить мой мозг соображать на трезвую голову, а хмельное помутнение и порыв, заставляет прижаться к большой горячей сильной спине нового друга, ощущать на себе резкое напряжение упругих мышц под моим телом, от едва уловимого прикосновения моей вздымающейся груди, прикрытой обтягивающим спортивным топом. Побуждает Виктора резко обернуться и серьезно всматриваться в мое лицо.

Пристальный взгляд темных глаз будоражит, лишает каких — либо оставшихся противоречий, мозг окончательно лишается какого-то контроля, действую больше по инерции своего тела, подаюсь вперёд, аккуратно кладу свои горячие ладони на вздымающуюся грудь мужчины, его дыхание прерывисто и едва уловимо, веду вверх, слегка задевая открытые участки обнаженной кожи, царапаю ноготками бархатную шею, уверенно сцепляю руки плотным кольцом и тянусь прямиком к пухлым губам незнакомца, которым стоит едва приоткрыться, возможно сказать хоть какое-то слово против, но уже слишком поздно.

Тяну его на себя. Мягкие, удивительно нежные мужские губы, коснулись моих, вызывая невыносимую дрожь желания по — всему телу. От новых впервые открытых для себя ощущений, которые незамедлительно откликнулись во мне, молодое наивное сердце совершает сильный удар, прежде чем сделать новый кульбит, завлекая все больше в тягучую трясину.

Сминаю неимоверно сладкие, мужские губы, не тороплю события, словно смакую их на вкус. Но едва ли стоит углубить поцелуй, как Виктор грубо проскальзывает языком в мой рот, даря самые незабываемые ощущения. Лёгкие и порывистые движения сменяются на властные, жадные и дурманящие, разрывая между нами оставшуюся преграду, лишая всяческой возможности отступить назад, проявить трезвость ума.

Ощущаю грудью тепло его тела, приятный мужской запах, смешанный с дорогих хвойным одеколоном, заставляет мои рецепторы обостриться до небывалых высот. Невероятно, как же вкусно он пахнет, так сладко, что хочется вдохнуть полной грудью этот чарующий аромат, прижаться носом к бьющемуся пульсу на шеи, провести кончиком языка по рельефу мягкой кожи, познать теперь уже на вкус все части его порочного тела.

Виктор словно дикий разъярённый хищник, набрасывается, жадно ласкает, просто насилует мои губы. Нет это точно не поцелуй, а какой-то оральные секс без прелюдий, где вместо нетерпеливой, непростительно твёрдой плоти, врывается горячий язык незнакомца, с жёстким напором исследует полость моего рта, выписывая, очерчивая невероятные движения, вытворяет что-то невообразимое для меня.

Едва ощутимо отрывается от моих истерзанных губ, даёт лишь один шанс вздохнуть полной грудью, вкусить нуждающийся в данный момент кислород, как жёсткие настойчивые поцелуй сокрушаются, переключаются ниже, жадно ласкают покрывшуюся мурашками шею, грудь, а после с новой силой и порывом накрывают мои уста в еще одном невероятно сладком, разрывающем, побуждающем поцелуе.

— Садись, — тяжело дыша все же отстраняется от меня Виктор, а мое сознание настолько опьянено этим порочным мужчиной, ноги отказываются слушаться, подгибаются, пропуская через все мое тело новые разряды напряжения.

Понимающе хмыкнув тот толкает меня к ближайшему ожидающему автомобилю — такси, помогает усесться на заднее сиденье, занимает место рядом со мной, стоит дверце захлопнуться с оглушительным звуком, скомандовать нужный адрес, как ласки возобновляются, только теперь подвержена сильному натиску не одних губ, в ход идут движения рук и пальцев, которые так умело исследуют части моего хрупкого тела.

Горячие шершавые ладони скользят по — моему стану, выводят некие линии по животу, а шаловливые пальцы стремятся забраться в самые трусики, под тугую резинку спортивных штанов.

Наше хриплое дыхание выдаёт невероятно сильное возбуждение, которое образовалось между нами. Никогда не вела себя подобным образом, ещё ни разу не уходила из клуба вот так, мало известным для меня мужчиной, а уже тем более не допускала возможности заняться с ним сексом, позволять трогать себя в непростительно неприличных местах, ласкать, распалять ещё больше.

Уверенные движения заставляют прогнуться в спине, жадно хватать ртомвоздух.

— Виктор, — хриплю пересохшими губами, сама подаюсь вперед, трусь о ладони, желаю чтоб эти ощущения не прекращались, молю чтоб он все же завершил начатое, позволил получить долгожданную разрядку.

Аккуратно поддевая край трусиков, слышу почти звериный рык, когда длинные пальцы скользя по запредельно мокрым складочкам, несколько раз ведут вверх вниз, а следом задерживаются на разгоряченном бугорке страсти, надавливая на него большим пальцем, не прекращая воспламеняющих движений.

— Господи, — опаляет горячим дыханием лицо, порывисто прикусывая мою нижнюю губу.

Мы поддаёмся безумству, нас несёт невероятным потоком на скалы о которые точно разобьёмся и умрем.

Хнычу, нервно ерзаю на месте, сама пытаюсь двинуться, заставить мужчину продолжить свои нападки, громко всхлипываю, именно в тот момент, когда невероятно большие пальцы проскальзывают внутрь меня, находят нужные точки, краткий инструктаж по использованию женского тела в своих целях.

— Ммм, — подаюсь вперёд, трусь грудью о тело Виктора.

Выгибаюсь настолько сильно от новых толчков во мне, практически становлюсь на Мостик.

— Какая ты маленькая и отзывчивая, — хрипло шепчет незнакомец, прикусывая чувствительный, выпирающий бугорок на моей груди, сквозь толкую ткань, которая только раздражает лишь сильнее, — Ощущаю себя каким-то мальчишкой рядом с тобой, хочу трахнуть прям тут, чтоб твои аккуратные губки скользили по — моему члену, поглощая его до самого основания, доводя меня до пика. А после прогнуть в спине и взять раком без всяких прелюдий и ванильных штучек! драть до тех пор, пока ты не начнёшь кричать о помиловании. Девочка, его не будет! Я вытрахаю из тебя сегодня всю твою дурь, будешь кричать и стонать, словно умалишённая метаться по кровати, пока я не насыщусь сполна.

Его похотливые словечки ничуть не отталкивают, а как раз таки наоборот подначивают ещё больше.

— А не слишком ли самоуверенно, папочка? — провожу ладонью по аккуратной щетине, — Может я — фригидная и не получу ничего от этой связи!

Словно в попытках продемонстрировать наглядно мои ошибочные суждения, он покидает мое лоно, а после резко проникает внутрь, врывается с невероятной силой, выбивая весь воздух из лёгких, совершает несколько сокрушительных толчков подводя к самой пропасти. Заставляет лететь вниз в какой-то невероятный мир грёз. Отрешенной реальности. Низ живота обдаёт огнём, а тело выгибается в струну, напрягается настолько сильно, что пальцы на ногах и руках немеют, ощущения смешиваются, словно в один момент во мне объединились огонь и лёд. Слишком громкий неконтролируемый стон вырывается из моего рта, голова откидывается назад, а глаза закатываются. Меня сотрясает легкая дрожь, невидимые кинжалы втыкаются в разгоряченное тело.

— Нет, ты точно не фригидная, девочка моя, — сквозь прикрытые ресницы наблюдаю за действиями мужчины.

Он высвобождает пальцы из плотного кольца, покидает сжимающееся лоно, а после так непринужденно преподносит их к своим губам, растирает между пальцами мои проступившие соки, приоткрывает губы и всасывает их в себя, словно смакует на вкус.

— Да, определённо вытрахаю, будешь знать, как вертеть хвостом перед взрослыми мужчинами!

Глава 5

— Да, определенно вытрахаю, будешь знать, как вертеть хвостом перед взрослыми мужчинами, — удовлетворенно расплывается в улыбке Чеширского кота.

Что? вернёшь хвостом? я? Даже не думала этого делать, все сложилось, как сложилось! Непроизвольно хватаюсь за ворот рубашки, сжимаю в своих руках хлопковое изделие, до приглушенного хруста рвущейся ткани, порывисто тяну на себя великолепного мужчину, стремлюсь ещё раз ощутить всю тягость его прекрасных, лишающих разума, губ.

Требовательные руки поднимаются выше, намеренно нежно ласкают мои мягкие полушария, продолжая нашёптывать грязные словечки возле самого моего уха, раздразнивая внутреннее начало, выпуская из темницы- заточения, голодную свирепую тигрицу, которая моментально готова оседлать свою добровольную жертву для сношения.

— Если мы сейчас не остановимся, я возьму тебя прям тут! — хрипло выпаливает мужчина, заставляет водителя такси нервно хмыкнуть и заерзать на своём месте.

Нерешительное ёрзанье впереди заставляет вернуться в настоящую реальность, будто в один момент попала под холодные струи осеннего дождя, которые постепенно увеличиваются и с каждой минутой все больше походят на непрерывный поток, льющийся с неба, застилая непроглядной пеленой пространство вокруг.

Господи, докатилась… потеряла голову настолько, что совершенно забыла, где нахожусь, что все же сейчас не подходящее время и место для наших увеселений, стоит все же дождаться пока машина прибудет до нужного места назначения.

Аккуратно отстраняюсь от Виктора, поправляю свою перекосившуюся одежду, одергиваю задранный топ, прикрываю все участки моей обнаженной груди, подавляю остатки бушующего возбуждения, потупляю свой взор, как какая-то кисейная барышня, которая смутилась чего-то непристойного, ощущаю, как моментально мои щёки воспылали огнём.

«Поздно, Катя, поздно стыдиться и краснеть! Вспомни что вытворяла буквально несколько минут назад»

Искоса бросаю кроткий взгляд в сторону мужчины, который только что чуть не трахнул меня прямиком в этой машине, в каком-то неизвестном для меня такси, на глазах у водителя, который теперь с неприкрытым интересом рассматривает мое лицо, похоже пытается понять и прикинуть на вскидку сколько все же мне лет, совершеннолетняя ли я, борется с желанием развернуться и отвезти нас прямиком в участок для дальнейших разбирательств.

— Мужчина, смотрите лучше за дорогой! — озлоблено проговариваю, — не беспокойтесь мне уже двадцать, а этот мужчина — мой жених, а не педофил! Так что выжимайте педаль газа и поезжайте быстрее, а то плетёмся, как черепахи, ей богу!

Ощущаю лёгкое прикосновение к своей руке, грубые ладони сжимают мою кисть, нежно поглаживая по поверхности бархатной кожи, заставляют расслабиться и поумерить свой пыл. Автомобиль резко дергается, взвизгивает тормозами и останавливается напротив какой-то невероятно большой высотки элитного многоквартирного комплекса.

— Приехали, с вас 1000 рублей, — подаёт все же голос наш водитель, небрежно перехватывает купюры, протянутые Виктором, — хорошего вечера.

Слышу напоследок, прежде чем сумасшедший гонщик срывается с места, оставляя после себя клубы угарного дыма.

Да уж….

— Пошли, — он подталкивает меня вперёд, перебирает в руках ключи от своей квартиры.

Не думаю сопротивляться и противиться, а смысл? Ведь сама настаивала на том, чтоб уйти, а то, что было в такси так тем более нельзя забыть, абстрагироваться и просто сделать вид, что этого никогда не происходило. Я желаю Виктора, настолько сильно, что живот скручивает от невыносимой тягучей боли, словно в один момент мне под рёбра воткнули острый клинок, прокручивая его, царапая и задевая жизненно — важные органы.

Готова, как чертова нимфоманка тянуться к чарующему, возбуждающему мужчине, который даже не стремится вразумить меня, направить на путь истинный, ведь сам ненароком потерял контроль, который так усердно сдерживал на протяжении всего вечера, но в конце все же сдался, проиграл в ожесточённой войне с самим собой.

Первой проскальзываю в лифт, внимательно наблюдаю за электронной панелью, на которой поочерёдно сменяется нумерация, поднимая жестяную коробку прямиком на самый верхний этаж. Мужчина не стремится больше приставать ко мне, выжидает подходящего момента, чтоб вновь накинуться на мое беззащитное, хрупкое тело, завладеть и подчинить себе полностью.

Испуганно вздрагиваю, когда неожиданно резко и твёрдо крепкая ладонь ложится на мою талию, направляет прямиком вперёд, выйти из лифта и добраться до квартиры. Нерешительно замираю на пороге, мнусь с ноги на ногу, все же где-то за гранью здравого

смысла, проскальзывает мысль «а правильно ли поступаю?», хочется сделать шаг назад, но почему-то иду вперёд, будто ноги сами несут меня к заветной цели! Подталкивают забыть о своих переживаниях, разломать невидимую преграду образовавшуюся за последний десять минут, позволить в последний раз отдаться в мир сладостных желаний, пучину бурных сладострастий.

— Проходи, я не кусаюсь, — непривычно строго произносит Виктор, не могу понять, что могло произойти, что так резко изменило его отношение ко мне.

Остудило пыл, словно на раскалённые угли опрокинули ведро с водой, заливая все к чертовой матери, заставляя лишь грустно потрескивать и удрученно пускать пар в последней попытке воспламениться.

Прохожу вглубь комнаты, пытаюсь осмотреть обстановку вокруг, но полумрак не позволяет оценить все должным образом, практически ничего не видно, а свет ночника озаряет только маленькую часть, за которой практически ничего не скрывается. Большой кожаный диван располагается на весь периметр комнаты, белоснежный ворсистый ковёр, устилающийся под ногами возле маленькой кресло — качалки, а чуть поодаль непривычный для таких квартир, настоящий камин, в котором потрескивают ещё не дотлевшие бруски древесины, даря тепло всем входящим. Невольно тянусь прямиком к нему, так и хочется подойти ближе, ощутить длинный ворс прекрасного ковра под ногами, расслабленно и блаженно прикрыть глаза, опуститься на колени протягивая руки прямиком к яркому пламени.

Все же подаюсь молниеносному порыву, скидываю обувь, оставляя ее возле входной двери, ступаю босыми ногами, на непривычно холодящую ступням поверхность, бреду в направлении прекрасного, озаряющего камина. Все, как и планировала, расслабляюсь протягиваю руки к тёплым волнам, приглушенно выдыхаю.

— Нравится? — совсем забыла о его присутствии, поглощенная завороженным зрелищем.

Да у нас дома тоже есть подобие такого камина, но никогда не возникало желание посидеть рядом с ним, обстановка в доме никогда на располагала на положительный настрой, всегда стремилась удалиться куда-то прочь, лишь бы не слушать бесконечную ругань отца и матери. А тут все иначе, холостяцкая квартира пропитана большим уютом, чем наш особняк, предназначенный для объемной семьи, предполагаемый для весёлых, задорный, душевных посиделок.

— Да, — словно заворожённая смотрю прямиком на яркие вспышки, пламя, обуревающее бедный брусок, танцует с ним смертоносный танец любви.

Мужчина опускается рядом со мной, прижимается своей мускулистой грудью к моей спине, притягивает к себе, расслабленно выдыхает, а горячее дыхание играет с прядками моих волос, позволяя максимально расслабиться в сладостной неге.

— Знаешь, я передумал!

— Что? — пытаюсь повернуться, но хватка настойчивых рук не позволяет сдвинуться с места.

— Говорю, что передумал! После твоих слов тому таксисту, ведь правда, веду себя непозволительно рядом с тобой. Я взрослый Мужчина, а ты всего — то глупое маленькое дитя, которое идёт на поводу своих желаний.

— Вот как? Тогда чего же ты позволяешь себе меня обнимать?

— Не знаю, хочется. Давай просто поговорим о чём-то отстраненном! Расскажи о себе! Я не хочу спешить, давай просто узнаём друг друга поближе! А там уже решим стоит ли что-то затевать дальше, — Виктор сгребает мои волосы, собирает их в растрёпанный пучок, перекидывает через плечо.

— Ты хочешь просто поговорить? Могу тебя разочаровать, вдруг окажусь настолько глупа, что тебе просто будет не о чем со мной общаться!

— Ну пока же общаюсь. Получилось все же вызвать во мне интерес. Да ты молода и наивна, но отнюдь не глупа!

— Ооо, ну спасибо! Может твоё суждение ошибочно!

— Может и так!

— Что ты хочешь узнать? — отстранённо спрашиваю я.

— Расскажи что хочешь! Чем увлекаешься, что интересует в жизни! Почему сегодня была в том клубе? Что и кому пыталась доказать своим поведением?

— Ох…, — напряжение возрастает, стоит ли доверяться незнакомцу.

Хотя с посторонними людьми мы может открыть свою душу, зная, что больше никогда с ними не встретишься! Почему всегда так? Близкому кругу тяжело открыться, а незнакомец оказывается самым лучшим слушателем.

— Не знаю, что пытаюсь доказать и главное кому! Наверное, своим родителям, которые уже расписали мою дальнейшую жизнь. без права моего выбора, нет возможности решать! Знаешь, порой я мечтаю, чтобы родилась в другой семье, в той, где нет этих богатств, связей и власти. Быть обычным человеком, вести свою размеренную жизнь, совершать ошибки не боясь, что твои родители начнут осуждать тебя за это! А лишь подбодрят и направят на правильный путь. С моим отцом тяжело спорить, он привык везде и все решать, а я словно его какая-то игрушка, безвольная кукла, которая должно беспрекословно выполнять каждое его требования, не имея возможности противиться. Я ведь другая, не свойственно бунтовать, но папочка не оставляет другого выбора, — смолкаю, набираю побольше кислота в лёгкие и продолжаю, — Просто хочу нормально закончить институт, найти подходящую для меня работу, которую выберу сама, где меня примут без всяческих уговоров и связей. Работать и спокойно жить, когда-то встретить человека, который сможет по достоинству оценить не только мое наследство, Доставшееся от деда, но и душу, просто полюбит светлой и чистой любовью, — нервно хмыкаю, — знаю, как это звучит. Бред маленькой девочки, но не теряю надежду, хотя бы в мечтах могу представлять свою Идеальную жизнь.

— Это не бред, а весьма здравомыслящие рассуждения взрослой девушки, — лёгкое прикосновение губ к моей шеи, посылает Новый разряд, пробивающий насквозь.

Виктор нежно поглаживает по моим рукам, выводит на ладонях непроизвольные линии.

— А с отцом разговаривать не пыталась?

— Пыталась, но он не слышит. стоит на своём. А сегодня огорошил прекрасной новостью, из-за которой так стремительно направилась туда куда глаза глядят.

— И что же за новость? — ладони мужчины скользят по мои рукам вверх, оказываются на плечах, слегка надавливают на них, очень аккуратно сдавливают и снимают вновь обращавшееся напряжение в теле.

Размеренные легкие прикосновения, напоминают имитацию массажа, плавно перетекающем в нереальное, райское наслаждение.

— Давай не будет об этом, прошу. Не хочу сейчас думать о чём-то другом, просто поверь на слово, что вся ситуация кране тяжелая и чувствую погрязла в этой трясине с головой, без шанса выбраться целой и невредимой, — подаюсь назад, позволяю полностью себе повалиться на мужчину, сладко зевая от резко нахлынувшей усталости.

— Хорошо, — Виктор позволяет удобнее устроиться на мягком ковре, ложится рядом, притягивает в плотную к себе, утыкаюсь носом в обнаженную грудь мужчины, вдыхаю терпкий аромат.

— Ты хороший, надёжный. С тобой так легко! Возраст у мужчины играет свою роль, Вы словно долголетнее вино, которое настоялось, впитало в себя все прелести, придавая вкусу невероятные оттенки, которые хочется смаковать на языке непростительно долго! С годами Мужчина становится мудрее, познает всю жизнь воспринимая ее такой какая она есть, сбивает с себя спесь! Знаешь, я могла бы в тебя влюбиться.

Проговариваю последнии слова, еле перебирая языком во рту, веки тяжелеют и моментально погружаюсь в глубокий, сладкий сон в надежных и сильных руках незнакомца.

Глава 6

Чувство безмятежности и какого-то недалекого счастья обуревают изнутри, умиротворённое подсознание не желает отпускать из сладостной неги, не стремится разомкнуть тёплые объятия и позволить вернуться в настоящую реальность.

Медленно поворачиваюсь на другой бок, ощущаю под своим телом приятную прохладу, едва уловимое скольжение. Понимаю, что ворсистый ковер сменился на что-то другое, более мягкое и воздушное, словно невесомые рыхлые облака обволакивают мой стан, завлекая обратно в пленительные сновидения. А что-то невыносимо тяжелое и хваткое тянет на себя, сжимает в сильных, крепких объятиях. Резко размыкаю глаза, потираю их в попытке снять наваждение, будто избавиться от действия сильнейшего снотворного, которым опоили вчера.

Окидываю взглядом комнату, пытаюсь все же осмыслить где нахожусь в данный момент и что вчера произошло. Маленькие пазлы собираются воедино, а когда опускаю свой взор вниз, туда где давление нарастает все больше, а огонь от невыносимо острых прикосновений разливается по всему телу. Большие мужественные ладони блуждают по моему телу, непроизвольно, едва уловимо, словно во сне, ощупывают каждый участок шелковистой кожи. Обнаруживаю, что лежу практически обнаженная, край одеяла отброшен в сторону, открывая прелестную картину. Вчерашнего топа нет и в помине, лишь внизу красуются маленькие кружевное трусики, едва прикрывающие незамысловатый участок плоти.

«Ну прекрасно просто, значит наша вчерашняя беседа закончилось весьма увлекательным продолжением, обидно, что совершенно ничего не помню»

Стоит лишь сместиться в сторону, попробовать подняться, высвободиться из железной хватки, как меня обратно отбрасывают на мягкие перины, с ещё большей силой и недовольным рыком прижимают к мускулистой, горячей мужской груди и наглым образом начинают тереться о мой зад чём-то весьма внушительным и невыносимо твёрдым. Думать долго не пришлось что же именно это такое, картина маслом называется! А масло точно понадобится с такими то размерами!

— Куда собралась? — хриплый ото сна голос звучит куда более сексуальнее, чем когда — либо, заставляет обмякнуть и расслабиться.

— Мне надо идти!

— Хотела сбежать не попрощавшись?

— Возможно, зачем беспокоить мужчину?

— Ага, когда можно просто сбежать?! Как по — детски это звучит!

— Ну так я и ребёнок забыл, папочка? — меня дергают вперёд, опрокидывают спиной на шёлковые простыми, острые колени раздвигают мои ноги в стороны, а внушительная масса мужского тела опускается на мое тело, пристроившись максимально удобно поверх меня.

Что-то непростительно твёрдое упирается в бёдра, мои зазывающие ёрзанье распаляют сильнее, приветствую утренний стояк.

— Ого — выдыхаю в самые губы мужчины, лёгким прикосновением скольжу по щетинистой щеке Виктора.

— Это утро, Катя, — Виктор склоняется ниже, оставляет мимолетный поцелуй на моей шей.

— Ага, доброе утро, — смущенно отвожу взор в сторону, лицо заливается красноречивым румянцем.

Мужские губы растягиваются в улыбке, озаряя меня своей прекрасной, сногсшибательной улыбкой обольстителя.

— А оно действительно доброе!

Лицо мужчины так близко, искушает, дышит прямо в губы, продолжая свои уверенные движения, тереться о мой возбужденный клитор своим естеством. Целует, так как вчера. Поцелуй лишающий права выбора, какого-то отступления и желания вырываться. Прикрываю глаза, нервно прикусываю губы, стоит только прекратить поцелуй, умелые руки ласкают мой стан, но совсем не грубо, а наоборот расслабляюще, легко и слишком волнительно. Вздрагиваю, когда его пальцы касаются моего лица, он ведёт ими по щеке, вниз, до груди, замирает на сосках. Касания настолько медленные и легкие, что от них по коже бегут мурашки, а низ живота начинает невероятно сильно тянуть от непреодолимого желания, нарастающего с каждой секундой все больше.

Пытаюсь прийти в себя, остановиться, перевести дыхание, остудить воспламеняющийся пожар.

— Виктор, мне надо идти, правда — Xнычу ерзаю под внушительной массой тела.

Каждое новое движение доставляет некий дискомфорт, стоит только коснуться разгоряченной плоти, скользнуть по ней.

— Да, я знаю, ты вчера говорила, что тебе надо успеть вовремя добраться домой, — тяжело вздыхает, перекатывает с меня, ложится обратно на мягкую перину.

Приподнимаюсь, натягиваю одеяло до самого подбородка, словно какая-то невинная овечка, которая никогда не просыпалась в кровати с обнаженным мужчиной.

Прости, просто для меня…., запинаюсь не решаюсь сказать настоящую правду, которая терзает меня, — у нас что-то было?

— Конечно нет, я что похож на маньяка, у меня нет сомнофилии! Ты заснула, а я перенёс тебя на кровать, лёг рядом и заснул. А ночью вертелась, без устали бормотала что-то невнятное, не переставала говорить, что тебе невероятно жарко, вот и стянула с себя одежду, — он кивает в сторону разбросанных вещей, которые весьма неаккуратно разбросаны по полу.

— Да уж, — стыдливо опускаю глаза, опять заливаюсь в новом румянце, — Просто обычно я себя так не веду, пойми это…

— Я понимаю! Ты не похожа на ту девушку которая каждую ночь меняет мужчин! Вообще, хоть ты ведёшь себя слишком развращено и пытаешься показать с весьма не хорошей стороны, но есть некие предположения, могу судить по твоей реакции и притуплённых глаз, непроизвольно проступающему румянцу, что ты не была ещё с мужчиной! — его голос совершенно спокойный и размеренный, складывается впечатление, что я будто открытая книга и стоит только взглянуть на меня, становится все предельно ясно, — Ты ведь девственница ещё, Кать?

Нервно прикусываю нижнюю губу, руками сжимаю край простыни.

— Это плохо? — не решаюсь приподнять свой взгляд, боюсь увидеть хоть долю малейшего осуждения и разочарования к своей персоне.

Правильно, что могу дать такому мужчине, взрослому и опытному, когда сама толком ничего не знаю, а лишь видела у других, в порно — фильмах, но никогда не использовала знания на практике. Жить и демонстрировать всем раскрепощённый образ жизни, играть великую жрицу любви и обольстительницу всегда проще, чем проявить себя с более непонимающей стороны. Девственниц не ценят, это настолько обесценилось, что проще возыметь более легкую добычу, которая с легкостью поддастся на уговоры, будет сама действовать решительно, без разбора влезать в чужие штаны.

— Нет, это лишь в очередной раз доказывает мне, что не ошибся в тебе! Ты хорошая девушка, невинная и чистая, мне это нравится, а научиться можно всему, Знаешь как сильно меня возбуждает тот факт, что у тебя ещё никого не было?

Виктор перехватывает мою руку, тянет вперёд, кладёт поверх своей вздымающейся плоти, сжимает мою ладонь своей.

— У тебя же не было никого? Никогда? В любых смыслах? — он не стремится отпускать меня, только разжимает ладонь, непростительно медленно направляет мои движения, позволяя понять всю прелесть сказанных им слов, ощутить как в мою руку настойчиво упирается головка эрегированного члена.

— Нет, не было, — краснею ещё пуще, тяну свою руку на себя.

Ладонь горит, пылает невидимым огнём, позволяет разливаться теплу по всему телу, обдавая импульсами с головы до пят.

— Ну вот и хорошо, вставай, раз надо спешить, то не стоит в очередной раз злить словно отца, — мужчина поднимается с кровати, открывает предо мной прекрасный вид подтянутого, смуглого тела.

Опускаю глаза вниз, рассматриваю аппетитные формы, упругий зад с едва заметными ямочками на пояснице, большие крепкие ноги, по которым определено становится ясно, что он часто пропадает в зале, усердно работает над своими формами.

Отвожу пристыжено глаза в сторону, замеченная за своими наблюдениями, не скрыть моего интереса.

— А ты хорош для своего возраста!

— Ну вот опять, говоришь так, будто мне все 60!

— Ну не 60, забыла сколько там тебе 45? 50? — губы Виктора дёргаются вверх, а сама уже не могу сдержать нервного смешка.

Встаю с кровати, наскоро натягиваю на себя вчерашнюю одежду, которую так стремительно сбрасывала в необузданном порыве, выскальзываю в дверной проход, стремлюсь как можно скорее удалиться из этой квартиры.

— Все же уходишь?

— Да, надо, прости! — склоняюсь над своей обувью, обуваюсь и лишь останавливаюсь возле выхода, — спасибо за вечер папочка! Надеюсь что когда-то мы встретимся Вновь.

Стремительно быстро покидаю чужую жилплощадь, не даю возможности ещё хоть что-то сказать мне на прощание, судорожно нажимаю на кнопки лифта, облегченно выдыхаю, когда створки раскрывается предо мной и я оказываюсь по ту сторону дверей.

Оставалась главная задача забрать свой автомобиль, но домой уж точно сейчас не поеду, не хочу! Пусть отец сам знакомится с моим новоиспеченным женихом.

Добраться до ночного клуба не составило никакого труда, спасибо проезжающему такси, которое быстро доставляет по назначенному адресу. Сажусь в свой автомобиль, заводу мотор и несусь в направлении квартиры моей лучшей подруги. Поднимаюсь по ступенькам на пятый этаж, тяжело дышу, гневно матерю Сашу за то, что она не могла выбрать квартиру чуть ниже, зачем забираться так высоко, тем более когда в доме нет лифта!

— Открывай, — стучу в закрытую дверь, — скорее я пришла! Давай!

Александра резко открывает дверь, гневно смотрит на меня, что-то бормочет себе под нос.

— Чего так долго то?

— Я вообще- то спала.

— Ага, ну конечно! Мне нужно принять душ и переодеться! — по — хозяйски прохожу в апартаменты, скидываю обувь и следую прямиком в ванную комнату.

— Полотенца знаешь где, сейчас принесу твою одежду! Ты специально оставляешь ее тут? Чтоб вот так вламываться ко мне и пользоваться моей добротой?

— Конечно, — захлопываю за собой дверь ванной комнаты.

Включаю воду, ожидаю пока внушительных размеров ванная заполняется горячей водой, сбрасываю с себя всю одежду, переступаю через преграду, погружаю все тело в воду, расслабленно выдыхаю.

Мысли не дают покоя. Как могла вот так легко поехать к этому мужчине? Что на меня нашло, да пошутить я люблю, позаигрывать, но не более того, а вчера совсем шарики за ролики заехали. Правильно нельзя играть с взрослыми мужчинами, они намного опытнее и знают, как заставить девушку потерять голову.

Но это ничего по сравнению с тем, что беспокоит куда больше. Тот факт, что ушла и даже не захотела узнать номер этого обворожительно незнакомца, терзает мое сознание куда сильнее, чем вчерашний необъяснимый порыв! Но ничего, если что знаю где он живет! Хотя не думаю, что вот такой мужчина, захочет связываться с неопытной девчушкой. Именно девчушкой, ведь я для него всего — то дитя, которое сбилось с пути. А он великий путник, который направил на путь истинный и возымел право не воспользоваться моей честью.

Ещё некоторое время нежусь в ванной, до тех пор, пока вода не становится прохладной, а меня не начинает знобить. Выбираюсь, становлюсь босыми ногами на мягкий коврик, обматываюсь банным полотенцем, выхожу в коридор.

— Ну что? Отмылась?

— Ага, — сгребаю свои вещи, которые подруга подготовила для меня, одеваюсь и разворачиваюсь к ней.

— И?

— Что и?

— Где ты была ночью? Твой отец звонил И спрашивал где ты есть! Пришлось соврать!

— Спасибо, что не сдала меня! Хотя, могла сказать правду! Пусть понервничал бы!

Резкий громкий стук в дверь, заставляет напрячься всем телом.

— Ты кого-то ждёшь? — перевожу насторожённый взгляд на Сашу.

— Нет, сейчас узнаём кто там, может опять соседка пришла за чём-то, знаешь у неё постоянно нет то соли, то сахара! Пора выставлять счёт за мои услуги! — подруга проскальзывает мимо меня, решительно отворяет дверь, а после растерянно отступает в сторону, прислоняется к холодной стене.

— Какого хрена нужно? — не скрываю своего неприкрытого раздражения.

Глава 7

— Какого хрена нужно? — не скрываю своего неприкрытого раздражения резко дергаюсь вперед, молниеносным порывом пытаюсь проскользнуть мимо мужчины, но все мои попытки улизнуть рушатся в тот же миг, когда грубые сильные руки перехватывают меня, до хруста костей стискивают мой стан, без разбирательств и всяческих дальнейших выяснений закидывают на плечо и стремительно уносят в неизвестном направлении.

— Отпусти, козел, — бью наотмaшь по широкой спине, дергаюсь, пытаюсь хоть как-то вырваться, но все бессмысленно, тщетно.

Мужчина в несколько раз превосходит по силе, для него мои как мне кажется внушительно болезненные удары, не имеют никакого значения, не вызывают никакой реакции. Он не ощущает моего давления. Словно не бью его, а нежно поглаживаю.

— Пусти, я буду кричать!

— Даже не подумаю, хватит вырываться! Твоя возня только раздражает меня, он перехватывается поудобнее укладывает на свои острые плечи, которые неприятно врезаются в мой живот.

— Ну ты и скотина конечно, Отпусти говорю! — не бросаю попытки хоть как-то выкрутиться.

Может стоит все же предпринять что-то получше, лилейный голосок обычно помогает выпутаться из неприятных ситуаций, а глазки на выкате, с проницательным взглядом вселяющем умиротворение, вопрошающем и молящемся на милостыню к своей персоне. Да, все было бы хорошо, возможно бы и помогло, но вот незадача! Я нахожусь совсем не в удобном для себя положении и максимум, что сейчас могу видеть, находясь верх тормашками, так это серый, мокрый асфальт, да длинные, массивные ноги моего похитителя.

— Ну и Николай, — проговариваю нежненьким Голоском, — отпусти меня, мне некогда понимаешь?

— Ага, как не понять то! Нет не отпущу, на мне свои штучки можешь не отрабатывать! Не прокатит, малышка! Твой отец приказал привезти тебя домой, вообще-то если ты помнишь. Приехал твой жених, а ты даже не посмела явиться вовремя. Вот думаю, ты хоть собиралась приехать? — Коля останавливается возле большого чёрного джипа, отворяет дверь и закидывает меня внутрь, захлопывая двери перед моим лицом, — Сидеть, посмеешь сбежать! Догоню и будем разговаривать куда жёстче!

Тяжело вздыхаю, пытаюсь отворить дверцу, без устали дергаю за ручку, но она не поддаётся! Вот же сволочь! Закрыл! Козел! Николай быстро занимает водительское место, не смотря на меня, заводит автомобиль и стремительно набирает скорость, несётся прямиком в логово чудовищного зверя! Моего отца. Обреченно закатываю глаза, раздраженно стону, пытаюсь смириться со своей неминуемой участью, не получилось просто затеряться где-то. Конечно, отец бы мне не позволил не приехать на свои же смотрины! Черт его дери.

Откидываюсь на сиденье, размеренно дышу, больше не предпринимаю попыток куда-то убежать, да и куда? Выпрыгивать на проезжую часть, не лучшая идея. Ещё не хватало чтоб меня переехала какая-то фура, так себе смерть знаете ли! Тем более по своей же глупости. Ну ничего, стоит только машине остановиться возле особняка, а дверям разблокироваться, как стремительно дергаюсь вперёд, тяну на себя злосчастную ручку, которая двадцатью минутами ранее, совсем не хотела мне поддаваться, отрезала всяческие пути к отступлению. Отворяю дверь, выскальзываю из роскошного салона автомобиля, несусь напрямую, в самую густоту дремучих зарослей. Победно выдыхаю, когда обнаруживаю, что за мной никто не гонится, замедляю свой шаг, опираюсь о старое дерево, перевожу дыхание. Древесная кора царапает нежную кожу моей руки, а неугомонные насекомые так и стремятся забраться как можно дальше, находя новые дороги для своих передвижений.

— Попалась, — Николай появляется настолько резко, испуганно вскрикиваю, густоту леса озаряет громкий истошный крик вырвавшийся из моей грудной клетки, встревоженные птицы взмывают в небо, раздраженно чирикая и судача о чём-то своём.

И вновь меня закидывают на плечо и несут обратно, туда откуда пыталась так стремительно улизнуть. Николай проходит через входную дверь, предварительно толкая ее ногой, совсем не рассчитывая силу, она ударяется о стену с глухим ударом.

— Отпустииии, — кричу что есть сил, пытаюсь ухватиться хоть за какой-то предмет.

— Нет.

В воздухе Размахиваю ногами, ёрзаю из всех сил, все же ухватываюсь за межкомнатную дверь, которая ведёт в большую гостиную. Сжимаю пальцы настолько сильно, фаланги светлеют становятся практически белыми, держусь из всех своих сил.

— Кэт, хватит сопротивляться— раздраженно хмыкает громила.

— Нееет, — тянусь вперёд высовываю голову в коридор, не расцепляю пальцы, не отпущу.

Но все же мужской напор и реакция оказывается намного сильнее моей. Николай совершает резкий рывок, подаётся вперёд, непроизвольно пальцы разжимаются от нахлынувшей боли, руки горят, словно под ногти вонзили разгоряченные Иглы. Но в долгу оставаться не собираюсь, зубами впиваюсь в его спину, насколько насколько позволяют упругие, напряженные мышцы, сжимаю челюсти невероятно сильно, уверена, что скорее сведёт мою челюсть от напряжения, нежели чем этот громила испытает хоть какую — то боль.

Почти звериный рык разрезает тишину гостиной, а вскоре ощущаю рывок, мое тело зависает на несколько секунд в невесомости, а после стремительно летит на ближайший диван.

— Вот же сучка, — Коля пытается дотянуться до места моей порывистой атаки, из-за раскачанной спины и плеч едва может свести руки сзади, приблизиться хоть на сантиметр к саднившему месту.

Вскакиваю на ноги, отряхиваю одежду.

— Ну ты и козел однако, Коля. Предатель ей богу, вот понадобится тебе что-то от меня! Не помогу! — презрительно хмыкаю, потираю ушибленную пятую точку на которую имела честь приземлиться весьма болезненно.

— Катерина, — раскатистый Грозный голос прогремел на всю комнату, — как ты разговариваешь с мужчиной старше тебя!

Поворачиваюсь на 180 градусов, уверенно встречаю

красноречивый взгляд моего отца. Он мужчина весьма высокий, статный, в самом расцвете сил с властным характером, граничащем с жестокостью. Лицо напряжённо, глаза мечут молнии, поражающие наповал любого, но не меня.

Картинно закатываю глаза.

— Здравствуй, папочка! Иначе нельзя было? Обязательно присылать за мной этого предателя, — указываю пальцем в ту сторону где предположительно занял своё место амбал, пресекая всяческую возможность убежать, преграждает выход к моей свободе.

— Ты не оставила мне выбора! Что за детский сад устраиваешь? Бежать решила?

— Ага, от тебя убежишь! Все равно найдёшь и приволочешь обратно! Я для тебя же самый важный товар на рынке! — последние слова проговариваю сквозь зубы, цедя каждое слово, смакуя его на вкус.

— Где твоё воспитание, почему ты заставляешь своего жениха и его семью тебя ожидать?!

— Я и не собиралась приезжать! К чему все эти смотрины? Прислали бы короткое сообщение: время и место проведения бракосочетания и все! Не вижу смыла устраивать эти тупорылые встречи! — смотрю лишь на одного отца, больше взгляд не мечется никуда..

— Дочка, ну зачем же так? — вмешивается моя мать, которая так и льнет к отцу, пытается показать какие у неё «искренние» глубокие чувства к нему.

— А что такого то? Вы хотите продать меня, как какой-то скот! Какому-то молодому избалованному мальчишке!

— Не продать, так будет лучше для тебя, дорогая!

— Что лучше то? Я не хочу замуж! Ясно? Сейчас мне совершенно это не нужно! Дайте мне спокойно жить, прекратите лезть в мою жизнь! Что за брак такой то? Это тенденция моды?

— Мы знаешь ли тоже были лишены права выбора, брак был заключён между нами без любви, но ничего с годами все пришло!

— Что пришло то? Что ты несёшь? Да у вас любви никогда не было, вы вечно грызётесь как две разъярённые собаки за кость! Ты, — киваю в сторону матери, — преспокойно трахаешься со своим молоденьким массажистом, а отец, — теперь уже перевожу на него взгляд, — каждый день меняет шлюх, уже наверное сбился со счета сколько повидал его Член бесчисленное Количество баб. И что? Мне тоже так жить? Да нахрен, оно мне нужно? Лучше быть одной, чем вот так, — кривлюсь от внутреннего негодования.

— Катерина, — голос моего отца взлетает до небывалых высот, ушные перепонки закладывает от нестерпимого тембра голоса.

— Да хватит уже так меня звать, уже двадцать лет Катерина, я пошла! Ни с кем знакомится не собираюсь, ясно?

За перепалкой не замечаю, не соображаю, что вероятнее всего именно сейчас в этой самой комнате находится мой жених. Да и пофиг! Пусть знает, что вся эта история с женитьбой меня совсем не вдохновляет.

— А ну стоять, — разворачиваюсь уверенно направляюсь к двери, возле которой преспокойно застыл Николай, словно какое-то изваяние из бетона.

Не останавливаюсь, иду напрямик.

— Отойди, — толкаю громила в грудь, — я говорю отойди.

— Вот и как тебя воспитал? Неуважительно так себя вести при семье твоего будущего мужа, — раздраженно вторит отец.

— А ты меня и не воспитывал! Сколько себя помню моим воспитанием занимался Дедушка, а вы с матерью все мою недолгую жизнь находились в поисках себя! Ох уж простите, конечно, как могла не поприветствовать дорогих гостей, — разворачиваюсь, раскланиваюсь в глубоком реверансе.

Приподнимаюсь, вскидываю голову вверх, замираю, мой взгляд скользит по комнате, останавливается на людях, которые с преспокойным видом сидят на дальнем диване. Видимо они ничуть не удивлены продемонстрированным шоу. Тяжело вздыхаю, тело словно оцепенело, выдаёт маленькую дрожь изнутри, стоит только внимательнее скользнуть по каждому из гостей, останавливаю свой не мигающий взгляд на одном мужчине, который внимательно смотрит прямиком на меня, в его взгляде читается удивление, открытый шок.

— Ну них*я ж себе. — судорожно сглатываю, не успеваю опередить свой язык, мозг отказывается работать.

— Катерина, — вновь кричит отец, — вернулась и села быстро на диван.

На негнущихся ногах бреду к креслу, тело словно сковало льдом, а кровь накачали горячим свинцом. Больше не выдаю и звука, просто усаживаюсь, не прекращаю смотреть только в глаза, не меньше моего взволнованного мужчины.

Какого хуя тут сейчас происходит?!!

— Вот и молодец! Будешь говорить, когда я разрешу, поняла? — слегка наклоняю голову, демонстрирую своё незамедлительное согласие, — Лучше познакомься, это твой будущий муж — Станислав, — перевожу взгляд на парнишку, который с неприкрытым раздражением смотрит на меня, похоже не одной мне претит вся история с замужеством, — а это его отец — Виктор Александрович Громов.

Глава 8

Сказать, что пребываю в тихом шоке, ничего не сказать! Я просто охреневаю от того, что сейчас предстало перед моим прояснившимся взором. О Боже….. это все реальность? Может шутка какая-то? Сейчас из-за угла выпрыгнут люди с камерами и дружно прокричат «Вас разыграли», но нет, проходит секунда, две, а дверь так и остаётся закрытой, ни единого шороха и потустороннего звука, похоже здесь и не пахнет каким-то тупорылым розыгрышем.

— Это ты так поражена мною? Что не можешь сдержать своего порыва? — слишком нахально обращается ко мне мой будущий муж, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

Моргаю несколько раз, резко нахлынувшее негодование и раздражение, всячески отгоняет в сторону первоначальные чувства и ощущения, лишь на время забываю о присутствии Виктора в этой комнате, но до сих пор в голове не укладывается как он может быть отцом этого идиота?!

— Я тебя умоляю, генофонд конечно у тебя неплохой, видный и притягательный парень, но совершенно не в моем вкусе, так что выкуси— весело причмокиваю и приподнимаю руку вверх, показываю средний палец моему женишку.

На что он едва уловимо ухмыляется и задорно посылает мне воздушный поцелуй. Более детально окинув парня взглядом, понимаю, что природные данные похоже достались ему от отца, хорошие гены однако у Виктора, хотя я то мать ещё не видела! Стас весьма высокий парень, с широкими плечами, которые обтянуты в белоснежную рубашку, телосложение стройное, видно, что любитель позависать в тренажерном зале, но не раскачен до размеров орангутанга. Это конечно хорошо! Темно — русые волосы весьма умело уложены В Подобие некой модной причёской, слегка зачёсаны назад, глубокий, проницательный взгляд зелёных глаз, завлекает и прожигает в одночасье, заставляет окунуться в глубину его сознания. Этот взгляд напоминает мне одного человека, да того самого Виктора! Его отца, черт возьми. Сложение тела безупречно, его можно было бы назвать даже обаятельным парнишкой, если бы не вот эти похотливые шуточки и его манера общаться.

— Как хорошо, что мы разделяем общую позицию, ты тоже совершенно не в моем вкусе!

— Какое разочарование однако, печаль несусветная, — развожу руки в стороны, слишком наигранно выдаю свои «расстроенные» чувства.

Парень откидывается обратно на диван, нервно постукивает по — гранённому стакану наполненного чём-то неизвестным, сомневаюсь, что там обычный яблочный сок!

— Может ну эту затею? — он переводит взгляд на своего отца, — я не горю желанием жениться вообще! Тем более на этой пигалице!

— О, вот тут ты мне уже понравился, я разделяю твою позицию! И правда зачем нужен этот тупой брак! Отец, мы вроде бы все решили, никто из сторон не хочет данного союза, поэтому поспешу как можно скорее удалиться, — разглаживаю невидимые линии на своей одежде, приподнимаюсь собираюсь стремительно удалиться, пока не прилетело что-то колкое в ответ.

— Села на место, быстро! — но похоже тут нашего выбора никто и спрашивать не будет.

Раздраженно опускаюсь на обратно, устало потираю глаза.

— Отец, ей богу, ну что за каламбур? Ты серьезно? Какая может быть свадьба? Ты только Посмотри на этого парня, он совершенно мне не нравится! Да и тем более, что он может мне дать? Деньги своего папочки? — слишком пристально смотрю на Виктора, который в данный момент выглядит максимально сосредоточенно и собранно, будто мы никогда не встречались, не было сегодняшней ночи, которую провели в одной постели.

— Мой сын достаточно воспитанный молодой человек, стремится учиться и обучаться чтоб в дальнейшем занять главное место в моей компании, — отстранённо проговаривает Громов, не одаривая меня даже раздражённым взглядом.

— ПФФ, серьезно? Это вы так говорите? А что же на самом деле? Интересно, — вынимаю свой смартфон, — как там фамилия ваша? простите скоро же будет и моя фамилия! Гримов?

— Громов! — жестко цедит Виктор.

— Ага, ну отлично. Екатерина Громова! Круто! — вбиваю в поисковой строке имя и фамилию моего суженного по неволе навязанного мужа и пытаюсь найти хоть какое-то упоминание в желтой прессе о его дебошах, но ничего нет!

Все настолько чисто и кристально, что заставляет задуматься о может ли быть такое? Может папаша всячески прикрывает своего сыночка, подчищает за ним весь мусор.

Так, листаю ещё несколько вновь открывшихся страниц, — ничего, не поверю, что мой женишок настолько лапочка и душка!

— Катерина, прекрати! Ты сама посмотри, как ты себя ведёшь! И порой откуда приходилось вытаскивать тебя!

— Ну ты точно не откуда не вытаскивал! Сама залазила в дерьмо, сама и выбиралась! Так — то на минуточку! — стремительно закрываю все вкладки, раздраженно хмыкаю, после посещает чудесная мысль.

Знаю кто сможет нарыть нужную для меняинформацию, Славик, он точно разберётся с этой проблемой, найдёт даже то, что так умышленно пытаются скрыть! Я же должна знать с кем придется жить в дальнейшей жизни, а открывать с каждым новым днём сюрпризы для себя совсем не хочется, хоть и не собираюсь втягиваться в великие Отношения, но все же…

— Сейчас мы все и выясним, всего один звонок, несколько минут ожидания и все, — даже не стремлюсь хоть куда-то выходить, отыскиваю номер Славика, несколько раз пальцами бью по экрану, а после прикладываю сотовый к уху, внимательно вслушиваюсь в невыносимо длинные гудки на той стороне.

— Кэт, я тебя убью, какого хрена звонить в такую рань? — слишком громко и истошно кричит в трубку друг.

Отвожу трубку в сторону, морщусь от звона в ушах, дожидаюсь пока первый порыв злости поутихнет, а мужчина на том конце провода не выговорится по полной.

— Все? Буря миновала? Какую рань, Слава, время уже к вечеру идёт, давай поднимайся, напряги своё серое вещество и сделай для меня важное дело, в долгу не останусь.

— В каком ещё долгу? Ничего делать не собираюсь, некогда мне! — слышу как мужчина нервно фырчит и похоже поправляет подушку, намеревается опять завалиться спать!

— подъем говорю! Тебе же Аня нравится, да? Могу замолвить словечко насчёт тебя — накручиваю на палец локон своих вьющихся волос.

Похоже мои слова подействовали отрезвляюще, а сон, как рукой сняло, так как мужчиной голос изменился, с хриплого уставшего голоска, сменился на внимательный, готовый выслушивать и незамедлительно действовать.

— Что нужно?

Вот так бы и сразу, а то начинаешь включать серьёзного буку, короче найди мне всю информацию про Станислава Громова, обвожу глазами двух мужчин, — хотя, нет на все семейство Громовых, ты понял, все что скрыто от посторонних глаз?

— Мне потребуется несколько дней!

— Ничего не знаю, у тебя есть двадцать минут, я жду, — сбрасываю вызов и не мигающим взглядом смотрю на Громова- старшего, который похоже хотел что — то сказать, но предпочёл воздержаться.

— Ты действительно думаешь, что твои дружки смогут что-то найти на нашу семью? — весело, слишком уверенно в себе произносит женишок.

— Вот скоро и узнаём, Славик — лучший в этом деле, поверь мне на слово, — подмигиваю Стасику, отвожу глаза в Сторону.

И правда Славик лучший, он может достать любую информацию, обойти все запароленные сайты и нaрыть такое, что потом волосы встают на загривке! У него великое будущее, но почему-то парень предпочитает заниматься более простым делом, оказывается ему не только нравится взламывать сервера, но и печь домашние пироги, которые кстати весьма неплохи. Уверена, что работа прогрессиста оплачивалась бы намного больше, чем вся эта волокита с заказами для декретных мамаш.

— Славик твой скоро влезет куда-то не туда и отгребёт по полной, Катерина, а все из-за тебя! — раздраженно встревает в наш разговор отец, не скрывает что мое поведение окончательно выводит его из себя.

— Ой ну не надо, он умный парнишка, знает как правильно заметать следы! Даже если кто-то и захочет найти его, то не получится! — сладко потягиваюсь в кресле, полностью расслабляюсь.

Сейчас бы подняться наверх, забраться под тёплое одеяло и заснуть. Вчерашняя ночь оказывается забрала слишком много моих сил, которые не смогла восполнить должным образом.

— Виктор, скажите, а сколько вам лет? Просто выглядите очень молодо, а сын уже такой взрослый, — интересуется моя мать, а я приоткрываю один глаз, интересно послушать однако и видеть выражение лица моего ночного незнакомца.

— Мне 38, было дело по молодости влюбился, мальчишкой же был, вот и пожинаем плоды порывистой страсти и юношеской глупости, — он кивает на Стаса.

Весело усмехаюсь, да уж, пожинать плоды, нормально он так о своём сыночке.

— Это сколько тебе лет, Женишок, ты мой ненаглядный? 18 то есть?

— Не переживай, мне уже больше! Взрослый мальчик и весьма опытный!

— ПФФФ, опыт мне твой ни к чему! Это своим подружкам будешь вещать! Какой ты и какой у тебя! Это получается, что, вы — Виктор Александрович, заделали вот этого эталона мужской красоты в 18 лет? Недурно однако, похоже в те времена было совсем плохо с достатком, раз не смогли приобрести нужной контрацепции, — опять таки усмехаюсь, все становится слишком весело и красноречиво.

Ой кто бы знал, что происходило вчера вечером, точно бы сошли с ума. Виктор планировал трахнуть меня, как он говорил «оттрахаю и выбью всю руль из тебя», его наглые руки по — свойски орудовали в моих трусиках, распаляя и доводя до пика, настойчивый и требовательный язык неприкрыто трахал мой рот, а сегодня он сидит тут, играет в отца моего будущего мужа, отстранённо едва уловимо бросает на меня совершенно спокойные взгляды, будто и ничего не происходило. Словно вчерашней и сегодняшней утром ситуации и не было.

— Я ничуть не жалею о том, как вы выразились «не потрудился приобрести нужной контрацепции», зато у меня есть прекрасный сын и не имеет никакого значения, когда он появился на свет! — теперь уже слишком раздраженно произносит Виктор, просто уничтожая своим презрительным взглядом.

Вскидываю бровь вверх, удивляюсь, что он хоть и на секунду, но все же вышел из себя. Ну подумаешь спросила, чего так бурно реагировать сразу. Или задела за живое?!!

— Ладно меня мало интересует вся эта ситуация, — раздаётся сигнал сотового телефона, внимательно утыкаюсь в экран, прочитываю каждую сточку.

Так … так … Станислав Громов весьма незаурядный тип, прожигающий честно наработанные деньги своего отца, никогда не потрудившийся проработать хоть одного дня. Заядлый тусовщик и жиголо, лавилас каких ещё поискать. Ну вот это то, что больше походит на реальность.

— Ну вот, а говорили, что прилежный мальчик! Пьяный дебош, несколько раз попадал за решётку из-за какой-то драки в неподходящем месте, был замечен с проститутками, — лицо кривится от нахлынувшего отвращения, — Боже, пожалуйста, не смей прикасаться ко мне только, ладно? А то фиг знает, что ты там мог подцепить и как эта дрянь передаётся!

Стоящий возле двери Николай, который всегда старается вести себя сдержанно и не подаёт эмоций, сейчас весело хохотнул, похоже моя перекошенная физиономия вывела его из ступора, сменяя непроницаемое лицо на задорную улыбку.

Рукой отмахиваюсь от Коли, продолжаю смотреть дальше информацию, которую так любезно добыл для меня Славик. Красивым, наклонным курсивом написан заголовок «Кэт, это данные о его отце, если вдруг тебя интересует вся их семейка»

Кхм… ещё бы интересует, да меня больше волнует информация о Викторе, а не о его дражайшем сыночке. Быстро прохожусь беглым взглядом по строчкам, пока не останавливаюсь на словах, которые почему-то ранят глубоко в сердце.

«Виктор Громов сделал предложение своей избраннице, когда же состоится грандиозное торжество?»

Глава 9

Нервно сглатываю, вновь пробегаю глазами по красноречивому заголовку, в считанные секунды в комнате становится невероятно душно, необходимо приоткрыть окно, впустить свежий воздух, но тело не слушается, просто не поддаётся очевидным командам исходящим от моего мозга, судорожно расстёгиваю несколько пуговиц на своей рубашке. Температура тела достигает невиданных высот, а в голове крутится, словно на зажёванной пелёнке, мысль «какая же я идиотка»

Чем вчера вообще думала?

Скорее всего ничем, хвалю одного Бога, что отвёл меня от глупой непростительной ошибки, если бы между нами с Виктором что-то произошло, то увидев эту замечательную новость сегодня, готова была бы удавиться в тот же миг.

А сейчас в одно мгновение стало настолько неприятно и противно, что не могла находиться рядом с ним! Вот же дура, ещё раскрылась ему, говорила о какой-то наивной любви, которая когда-то случится со мной, раскрыла своё сердце, а он оказался обычным мудаком, который не достоин даже банального «привет».

Он ещё хуже, чем его сынок! Тот хотя бы не скрывает, что находится в отношениях, не тащит маленьких девочек к себе домой и не пытается их трахнуть, пока его «любимая» невеста находится в неведение. Все сожаление улетучилось, не представляю, как ещё могла раздумывать и жалеть о том, как стремительно покинула его квартиру, не договорившись об очередной встречи. Да какая может быть встреча? Он скоро женится, да и я выхожу замуж! За его сына!

— Ой давай только не будет делать такое лицо? Чем тебе не угодили ночные бабочки? — прерывает мои раздумья женишок, провожу языком по пересохшим от волнения губам, наблюдаю, как заворожённо эта гиена следит за моими движениями.

— Да мне то что, каждый зарабатывает как может Сначала предоставь справку, что ты абсолютно чист и здоров, а только потом я позволю подержаться за мою руку! — раздраженно привстаю направляюсь прямиком к глобусу в котором отец хранит спиртное.

Открываю, долго рассматриваю, выбираю чем же наполнить свой стакан. Изобилие разнообразных напитков настолько велико, моментально теряюсь! Сейчас нужно что-то крепкое, поэтому выуживаю бутылку дорогого, многолетнего коньяка, плескаю жидкость в стакан, пригубляю и поворачиваюсь лицом к собравшимся гостям, немного опираюсь пятой точной на ближайший шкаф, наполненный старинными книгами.

Ощущаю на себе прожигающий, сердитый взгляд отца, он похоже весьма недоволен моей наглостью, возмущённо взирает, негодует что посмела влезть в его запасы.

— Твоё здоровье, — киваю отцу, приподнимаю в воздухе граненный стакан, осушаю его в один глоток.

— Это уже перебор, так не думаешь? Сейчас ещё не вечер!

— Уже почти, — смотрю на своё запястье, где красуются дорогие, фирменные часы изготовленные исключительно под заказ для меня, — время 17:00!

— Женский алкоголизм не лечится, знаешь?

Не стараюсь даже уловить смысл сказанным им слов, смотрю прямиком на Виктора, в его потемневшие глаза, излучаю всю свою неприязнь к нему, укоризненно качаю головой.

— А что же Вы, Виктор Александрович, без невесты приехали? Я думала мы будем знакомиться со всеми членами вашей семьи, — насмешливо кривлю губы в ухмылке, ставлю стакан обратно на рядом стоящий стол.

Сосредоточенный взгляд мужчины блуждает по — моему лицу, завладевает, гипнотизирует, заставляет безотрывно смотреть прямиком на него, в глубокую бездну его всепоглощающих глаз.

— И правда? Я тоже думала, что вы будете с невестой! — вклинивается в развозов горячо любимая мамочка.

— Она временно уехала, сейчас находится в другой стране! — слишком высокомерно произносит он, а после разрывает нас зрительный контакт.

— Чтож очень жаль, очень хотела бы познакомиться с будущей свекровушкой, — отталкиваюсь от трельяжа, прохожу через всю комнату, приземляюсь на диван, прямиком между сыном и отцом.

Оценивающе оглядываю каждого, слишком придирчиво, хмыкаю, будто осталась недовольна вынесенным своим же вердиктом, так сказать этих двоих. Рядом со мной должен быть достойный мужчина, который станет опорой, всегда сможет поддержать и защитить, не будет обманывать и предавать. А в этой семье, похоже нет ни единого из перечисленных качеств.

Настойчивая трель сотового телефона, заставляет обратить внимание на мой смартфон, разблокирую экран и читаю пришедшее мне сообщение.

— Привет, Кэт! Тебя же ждать сегодня у меня на вечеринке? Понимаю, что слишком одолеваю в последнее время, но прости ничего не могу с собой поделать, влюбился, как какой-то щенок, — объявился новый суженный, изрядно подпитый обожатель, от которого все никак не могу отделаться.

Стремительно набираю ответное сообщение, боковым зрением вижу, как мой женишок внимательно читает сообщение, которое предназначено исключительно мне и больше никто не должен лицезреть его. Разворачиваю смартфон, так чтоб было удобнее прочитать всю переписку сразу, опираюсь спиной в плечо парнишки, прижимаюсь теснее.

— Ну, что думаешь? Что ему ответить? Успел все прочитать или прокрутить помедленнее? — тяну вверх свой гаджет удерживаю напротив лица Стаса, медленно провожу пальцами по экрану.

Стас в одно касание нажимает на аватар персонажа, открывает фотографию Артура, максимально приближает ее, а потом отмахивается от меня, отталкивает сотовый в сторону.

— Что не понравился?

— Напиши пусть дрочит в кулачок, если ты станешь моей женой, то уж прости, дорогая, в постель ты будешь ложиться только со мной! — картинно закатываю глаза, наскоро все же дописываю своё ответное сообщение Артуру, с тестом «скоро буду», после блокирую сотовый и кладу его в задний карман.

— Что прям так? Серьезно? — насмешливо веду бровями, — а как же слова о том, что не в твоём вкусе?

— Может влюбился уже, знаешь, сердцу ведь не прикажешь!

— Скорее члену, который зачесался и ищет куда бы поудобнее пристроиться!

— Давайте вы об этом поговорите позже, — слишком раздраженно проговаривает Виктор Александрович, хмуря свои густые брови.

— Серьезно, мы все взрослые люди конечно, но слушать этого я не намерен! — вставляет свои пять копеек и мой отец.

— А что такого то? Вы же этого хотите? У меня вот вопрос: мне прям сегодня раздвинуть ноги перед моим женишком или можно подождать до брачной ночи? — провокационно закидываю ногу на ногу, кладу свою ладонь на колено будущего супруга, кокетливо веду вверх, слишком медленно чтоб распалить, пробудить желание в молодом мужском теле.

Как в подтверждению моим действиям, Громов — младший заёрзал на кожаном диване, прикрывая правой рукой весьма внушительную выпирающую выпуклость торчащую из его брючных штанов.

— Вы ещё не настолько знакомы, чтоб переспать в первый же день знакомства, это не правильно! — Виктор закидывает руку за мою спину, «случайно» задевает мои волосы, придавливая их к спинке дивана.

И что это за херня такая-то?! Ему значит можно, а мне что нельзя! А что Стас не такая уж и плохая кандидатура, уверена, что не разочарует меня, будет весьма умел и опытен в постельных делах, сможет разжечь огонёк внутри, пробудить дремлющее желание ничуть не меньше, чем его отец. И кто вообще говорит о том, чтоб переспать в первый же день знакомства?! Уж точно не ему судить об этом! Стоит только вспомнить, как несколько часов назад, терся своим эрегированных членом о мой разгоряченной клитор, как дикий зверь вдыхал аромат девичьего тела, целовал и сжимал горячими ладонями, вероятно желая оставить хоть какие-то следы на молодом теле, помечая меня. А что если бы не вмешалась? Не остановила его? То мы бы провели шикарное утро, меня точно лишили бы девственности, а после встретились тут как ни в чем не бывало.

— Да Ладно вам, серьезно? Зачем тянуть то? Он все равно будет моим мужем, днём раньше, днём позже! — не убираю руку с ноги Стаса, слишком открыто поглаживаю по его внутренней стороне бёдра, максимально близко к вздымающемуся естеству.

— Прекрати, иначе ты доиграешься! — шепчет мне у самого уха будущий муж, его тяжелое, хриплое дыхание сигнализирует, что он возбуждён да самого предела.

Катерина, незачем так спешить! Познакомьтесь, а….,запинается отец, — … короче всегда успеете!

— Зачем тянуть? Может мне настолько понравится, потом буду жалеть о потерянном времени, а ещё сразу же детей делать будем, да, муженёк? А чего? Надо же продолжать род как никак, уверена малыш у нас получится красивый, — ощущаю, как ловкие пальцы скользят по моим волосам, накручивают густые пряди на кулак и едва заметно тянут назад.

Радует, что никто ничего не видит, всей полноты картины, а мой горе женишок пытается всячески прикрыть свое возбуждение, убирая мою ладонь в сторону со своей ноги.

Складываю руки на коленях, нетерпеливо ерзаю на месте, переизбыток тестостерона слишком велик, было плохой идеей сесть между этими двумя. Натиск Виктора не смягчается, он продолжает накручивать мои локоны на свои длинные пальцы, периодически оттягивая их назад, даже не ведя головой в сторону.

И почему меня это настолько возбуждает? По идеи должна злиться, а меня накрывает другими обуревающими эмоциями, бьет словно обухом по голове.

— Так, ну все, хватит! — резко приподнимается отец, а я нервно сглатываю подрываюсь следом за ним.

Боюсь вдруг он хоть что-то заметил, Виктор ведёт себя не слишком осторожно, что вообще за штучки, невеста уехала и яйца гудят? Так и не терпится пристроиться ко мне, а вот и хрен. Бросаю осторожный взгляд на Виктора Александровича, его лицо совершенно спокойно, ничего не выражает, расслаблен, только сильно сведенные ноги вместе позволяют проскользнуть очевидной догадке.

О ну что такое? И ты возбудился, папочка? Только от чего именно? А не от того, что натирала ноги твоему сыночку? Или может властный, напористый захват так посодействовал на увеличении его естества.

Через чур похотливые мысли закрались в голове, мысленно встряхнула головой.

— Так ну прекрасно, мы познакомились, а теперь я могу идти? Меня ждут, очень важная встреча, — слишком медленно тяну я, ловлю на себе две пары сосредоточенных глаз.

— Вообще-то мы ничего не решили, а уж тем более я тебя никуда не отпускал, — этот тон так и вызывает желание, незамедлительно сказать какую-то колкость.

— А я и не спрашивала разрешение. Меня ты можно сказать уже продал, поэтому я пошла! Чао, — отсалютовав всем, стремительно пересекаю комнату.

— Пока ты ещё живешь в моем доме и ездишь на машине, купленной за мои деньги, будешь беспрекословно слушаться! — непростительно грубо бросает мне в след отец.

— Ты свои загребущие рученьки не тяни к моей ласточки, отец! Я на неё заработала своим честным трудом!

— Это каким же? — вопросительно вскидывает брови жених.

— Не тем способом, которым привыкли зарабатывать твои проститутки.

— Мой отец слишком многое тебе позволял, если ты думаешь, что он разрешил посидеть в кресле генерального директора на протяжении нескольких месяцев и все, ты обучилась и уверена в своём мастерстве, то ты — заблуждаешься! Виктор был глуп, пытаясь сделать из тебя бизнесс- вумен!

Сжимаю руки в кулаках вплоть до побеление костяшек, раздраженно прикусываю внутреннюю сторону щеки, слишком резко и быстро разворачиваюсь к отцу.

Он прекрасно знает, что не стоит заводить тему насчёт дедушки, я до сих пор не могу смириться с его исчезновением, он был единственным, кто по — настоящему когда-то меня любил и заботился обо мне.

— Не смей, слышишь, не смей произносить его имя! А тем более говорить что-то плохое о нем. Может дедушка настолько был не уверен в своём сыне, что решил передать бразды правления в руки семнадцатилетней девчонки и стремился натаскать меня за короткий промежуток времени, словно знал, что с ним что-то произойдёт?! — голос предательски дрожит, глаза застилает пелена жгущих изнутри слез, разъедающих глазную роговицу, руки трясутся от расшалившихся нервов.

— Не забывайся с кем ты разговариваешь! — отец пересекает в несколько шагов комнату, сравнивая между нами расстояние.

— Я прекрасно помню, это ты не забывай, что я остаюсь твоей дочерью! И уж тем более не моя вина, что родилась девочкой! Все зависело от тебя! И вообще как ты можешь что-то говорить про дедушку, когда должен быть ему благодарен, если бы не он, то сейчас у нас ничего не было! Если бы он был тут, то не допустил этого союза, он всегда был за то, чтоб я вышла замуж за мужчину которого выберу сама, а ты хочешь насильно продать другому человеку.

— Не забывай, что мой отец настоял на моем союзе с твоей матерью!

— Я в курсе всей истории, а знаешь почему? Потому что Ты был совершенно неуправляемый, ничего не ценил и не желал даже учиться! Я не выйду замуж за Станислава Громова, не даю своего согласия, хоть на цепь сажай! мой ответ окончательный и бесповоротный, я не вещь, чтоб меня повыгоднее продавать, — выпаливаю порывисто.

— А ну пошли со мной, — отец подхватывает меня под локоть, тянет в направлении своего кабинета, отворяет дверь и слишком жестко толкает вглубь комнаты, так что спотыкаюсь о невидимую преграду, заваливаюсь набок, скольжу рукой по чему-то острому, разрезая ладонь в кровь.

Глава 10

Отец подхватывает меня под локоть, тянет в направлении своего кабинета, отворяет дверь и жестко, грубо толкает вглубь комнаты, спотыкаюсь о невидимую преграду, скольжу рукой по чему-то острому, разрезаю ладонь в кровь. Морщусь от неприятных ощущений, от резко нахлынувшей боли в области руки, пытаюсь сжать ладонь, но она саднит сильнее, горячая темно- красная жижа проступает сквозь плотно сжатый кулак, обволакивая каждый палец поочерёдно.

Вот же … яркая вспышка света лишает созерцания лишь на время, зажмуриваю глаза, чтобы унять раздражение. На улице ещё светло, но из-за занавешенных окон плотными шторами в кабинете преобладает полумрак, который рассеивается в тот момент, когда кто-то удосуживается включить гребанные светильники.

— Что ты устраиваешь? — вне себя от злости рычит сквозь зубы отец, в данный момент он больше походит на дьявола, чем на обычного человека.

Лицо искажено в звериной ухмылки, брови опущены, они принимают горизонтальное положение и сведены к переносью, так что между бровями появляются вертикальные складки, глаза широко распахнуты, а в увеличенных зрачках четко вижу своё отражение и это не сулит ничего хорошего. Взгляд сумасшедшего, просто какого-то маньяка. Судорожно отползаю в сторону. Я знаю это взгляд, знаю его намерения. Он может кинуться в любой момент, как дикое животное, которое почуяло свежую кровь, мчится и настигает свою раненную добычу, пресыщаясь сладостным нектаром.

— Я ничего не устраиваю, — упираюсь спиной в бетонную стену, путь отрезан, бежать больше некуда.

— Ты идиотка или прикидываешься ею? Я сказал, что ты выйдем замуж за Громова, хочешь ты этого или нет!

Дверь в кабинет раскрывается, а следом захлопывается, рядом со мной опускается на колени мама, взглядывает в мое побелевшее лицо.

Нет отца я не боялась, но сейчас, вот когда он становится таким, невольно начинаешь опасаться за свою жизнь, ведь в состоянии аффекта может и пришибить.

— Я говорю не выйду за него замуж! Ты меня не слышишь, — сглатываю ком образовавшийся в горле, мешающий все это время внятно говорить.

Отстраняюсь от мамы, отдергиваю окровавленную руку, которую она внимательно осматривала и пыталась хоть как-то кто предотвратить сильную кровопотерю.

— Лиза, выйти немедленно, — командует отец и указывает на дверь.

— Нет, я останусь!

— Выйди я сказал, — кричит громко и истошно, хочется закрыть уши руками.

Мать через плечо бросает обеспокоенный взгляд, одними губами проговорила «не доводи до греха» и поспешила выйти из кабинета, неохотно запирая за собой дверь.

— Я сказал выйдешь! Ты не глупая девочка у меня, должна все понимать! Решим все по — хорошему, а будешь противиться — будет по — плохому! — с явной угрозой сделал шаг в мою сторону, раздражающе хрустя пальцами, словно разминая их, перед боем, — вам с матерью некуда идти! Чего мне стоит выкинуть вас из этого дома? Ладно ты- справишься, а Лиза? Она никогда не работала прежде, подумала, что случится с ней! Ее тело привыкло носить на себе только лишь эксклюзивную брендированную одежду! Абы что с рынка не подойдёт, чувствую произойдёт отторжение, кожа моментом покроется аллергической сыпью! А со временем, твоя мать скуксится и помрет где-то от разрыва сердца, — его равнодушие в голосе убивает, как такое может говорить мужчина про свою жену, как может выгонять дочь на улицу и вообще угрожать ей.

— Что ты за человек такой, — морщу нос от отвращения, насколько противен собственный отец, шантажировать свою дочь весьма по — мужски! — Мне претит лишь одна мысль, что я — твоя дочь, — пытаюсь проскользнуть мимо отца, но тот выставляет руку, упирается в дверной косяк, преграждает путь.

— Мы не договорили, Катерина!

— А мне кажется, что все решили! — склоняюсь, ныряю под руку и толкаю дверь вперёд, стремительно выскальзываю в коридор, не прекращаю сжимать свою руку.

— А я сказал, что мы не договорили, — он не сбавляет свой тон, продолжает переходить на крик.

— Слишком много стало твоего «Я сказал»

Мать подлетает ко мне, в одной руке держит пузырёк с какой-то неприятно — пахнущей жидкостью, а в другой: упаковку запечатанного стерильного бинта. Она подаётся вперёд, встревоженно пытается разжать ладонь, большие капли крови падают на белоснежный керамический пол, придавая ему новую дизайнерскую изюминку.

— Я думаю, что ты меня услышала! — не останавливается отец, он намерен дожать меня до конца, чего бы это ему не стоило, ощущаю себя каким-то подсобным рабочим, который выслушивает гневные указания в свой адрес, лишенный всяческой возможности подать звук.

— У вас все хорошо? — подаёт голос мой вчерашний, уже далеко не таинственный незнакомец, выходит в коридор, внимательно смотрит по сторонам.

Вскоре его глаза достигают своей цели, ошеломлённо смотрит на мою окровавленную руку, незамедлительно подлетает ко выхватывает у моей матери бинты, а после тянет на себя израненную ладонь.

— Как это произошло? — рокочущим басом рычит Виктор, от самого мужчины идут негативные флюиды и неиссякаемая злость.

— Неаккуратность — первая негативная черта моей дочери, — бессовестно врет мой отец.

Громов — старший внимательно всматривается в мое лицо, пытается считать нужную ему достоверную информацию.

— Эта правда?

— Да, — пристыжено опускаю взор, но не потому, что неуклюжая, а потому что приходится врать!

Никогда не любила, когда люди врут, старалась везде и всегда говорить только одну лишь правду, но сейчас не лучшее время для этого! Что изменится, если расскажу все как было? Одним счётом ничего, Громовы уйдут, решат расторгнуть выгодную сделку, а на их место прибудут новые, не факт, что намного лучше! Скорее даже наоборот.

Виктор разочарованно качает головой, приподнимает мою руку выше, раскрывает повреждённую ладонь, внимательно исследует образовавшийся рубец на коже.

— Иди сюда, — он тянет к ближайшей софе, — присаживайся.

Командный и вкрадчивый голос заставляет повиноваться, но не от резкости тона, а от желания не предпринимать порывистых действий, просто довериться мужчине хотя бы на секунду, не вижу в его взоре хоть намёк на какую-то угрозу, а лишь умоляющий огонёк, который освещает померкший мир. Громов опускается предо мной, присаживаясь на корточки, для более удобной фиксации, склоняет одно колено вниз, упирается им в керамическую поверхность, разрывает зубами обертку плотно запечатанных бинтов, выуживает их, рвёт на несколько частей, утирает израненные руки, избавляет от излишне проступившей крови.

— Так, все это ерунда, где у вас ванная комната? — мужчина подрывается, тянет меня за целую, невредимую руку в направлении ближайшей ванной комнаты.

Отворяет дверь ногой, стремительно захлопывает ее перед носом моей матери. Открывает кран, подставляет вверх ладонью под тёплые струи воды, смывая засохшую кровь, а после отдергивает ее в сторону, поливает едкой субстанцией руку, из-за чего та моментально начинает невероятно щипать, пронизывающая боль пронзила тело, заставляя напрячься каждому участку.

— Аххх, — прикусываю нижнюю губу до металлического привкуса, оттягиваю ее на себя, стремлюсь заглушить рвущийся крик.

Громов продолжает поливать ладонь спиртовым раствором, только теперь сопровождая лёгким обдуванием поражённой поверхности своим горячим дыханием, избавляя от агонии.

Зажми, — прикладывает свернутый запачканный кровью бинт и сам сжимает мою руку длинными пальцами.

Разматывает клубок, отмеряет необходимую длину, разжимает ладонь и поверх пропитавшего кровью прежнего бинта, обматывает кисть, фиксирует полученное ранение, предотвращает всяческую кровопотерю.

— А теперь скажи мне правду, что произошло? — мужчина приподнимает глаза на меня, смотрит прямиком в душу, именно тем взглядом, которым вчера заставил раскрыть свои потаённые желания.

— Правда, неудачно приземлилась в отцовском кабинете, там полно всякой ерунду, споткнулась и в попытке ухватиться за что- то, чтоб предотвратить падение скользнула по острию клинка, который стоит в дальнем углу комнаты, — почти не соврала, можно сказать, что сказала правду.

Только лишь умолчала о том, что инициатором моего падения был отец.

Морщусь от боли, отвожу свой взор в сторону, не хочу даже заглядывать больше в глубину лживых глаз. Один раз они меня обманули, одурачили, в этот раз не коплюсь на подобное дешевое представление.

— Я не хочу, чтоб ты была женой моего сына, — откровенно заявляет Виктор, отстраняется, склоняется у раковины, ополаскивает руки.

— Какая новость! Я вообще не хочу быть хоть чьей-то женой! А тем более твоего сына! Знаешь вчера тебе даже поверила, прониклась искренним словам, но оказалось, что я — глупая доверчивая дурочка, которая не разбирается в людях.

— Я ни в чем не соврал! Вынужденная мера!

— Серьезно? И чего же она такая вынужденная? Твой бизнес терпит убытки, что нужно связывать сына браком с более подходящей кандидатурой?

— Нет, мой сын, как ты раньше выразилась! Последний раздолбай и вся затея со свадьбой и женитьбой была лишь для того, чтоб вразумить его! Найти подходящую девушку, ради которой он сможет измениться в лучшую сторону, брак меняет людей! А любовь и подавно!

— Глупо с твоей стороны, ты действительно в это веришь? Или боишься, что твой сын потеряет голову из-за меня и влюбится? — тяжело вздыхаю, потираю саднившую руку.

Нет, сейчас понимаю, что все это глупость! Ты не станешь для него хорошей женой! Стас не полюбит тебя! он бросает рассеянный взгляд в зеркало, смотрит на мое отражение в нем.

— Прям таки уверен в этом, а мне кажется, что твои сын быстро потеряет голову, как и его несносный папочка вчера! Поздно ты спохватился! Решение принято, прости, что не разделяем твоего мнения! Хотел жену для своего сына, она будет! Самая ласковая о преданная и «любящая», — разворачиваюсь, дергаю за ручку, отворяю дверь.

Сильные руки перехватывают, разворачивает к себе, впечатывается в ближайшую стену, придавливая своей внушительной массой тела.

— Виктор Александрович, держите себя в руках! У вас есть невеста, вот так и хватайте ее, а не меня! Не забывайтесь, я — невеста вашего сына, — сбрасываю с себя руки, вырываюсь из оков и спешу как можно быстрее удалиться прочь.

— Детка, ну как ты? — вылетает ко мне встревоженная мать.

— Все хорошо, — прохожу мимо направляюсь к входной двери.

— И куда собралась на этот раз? — преграждает мне дорогу отец.

— У меня дела! Отойди! И да, свадьбе быть! — хватаю с тумбочки ключи от своего автомобиля, перебрасываю через комнату, бросаю прямиком в руки Николая, который молниеносно ловит их, — Отвези меня, пожалуйста, сегодня не смогу нормально рулить, тем более выпила! А мне умирать нельзя, не выполнив своего истинного назначения.

— Конечно Кэт, — амбал подходит ближе к отцу, тот в свою очередь отходит в сторону, не пресекает нашего ухода.

— Дочка, ну а как же тогда подготовка к свадьбе? Выбор места проведения, даты, платье в конце концов!

Кого что волнует, я тут наглядно перечеркиваю свою жизнь, а ей лишь бы красивую дату выбрать и платье.

— Решите сами, как определитесь скинете по смс место проведения и дату! — сгребаю клатч, натягиваю балетки на босые ноги, — Можете хоть завтра, мне без разницы, — достаю свой паспорт кидаю на тумбочку, можете проставить и без меня печать! Ах да, такой исход невозможен! Нам же нужно грандиозное событие.

— А моего согласиЯ никто спрашивать не собирается? — встревает Стас.

— А тебе приходится лишь молча кивать головой, будто какому-то болванчику на приборной панели! До встречи женишок, я буду в чёрном! — ехидно усмехаюсь, выхожу за дверь.

— Пиздец… а че в чёрном то? Решила похоронить мою сладкую и беззаботную жизнь?

— Стас, помолчи! — слышу едва разборчивые слова Виктора.

Глава 11

Виктор Громов

Трель сотового телефона продолжается мучительно долго, раздражая с каждым новым входящим звонком. Неужели не понятно, что сейчас не могу разговаривать? Возможно просто занят! Зачем столько раз пытаться дозвониться до меня?! Одного раза должно было хватить, чтобы понять, что некогда! Не отвечаю — значит занят!

Сколько уже раз предупреждал Кристину, мне звонить не нужно во время рабочего дня! Сотрудники непонимающе озираются по сторонам, не могут понять из-за чего начинаю выходить из себя! Срываюсь по — каждому пустяку, устраиваю взбучки на пустом месте.

Моей невесте похоже теперь не понять, что у меня могут быть дела, не могу же только лишь сидеть, как полный идиот, ждать нового звонка, а когда все же раздастся долгожданная трель, срываться с месте, выгонять всех, судорожно ударять пальцами по экрану, принимая звонок. Раньше с Крис было очень легко, она понимала меня только лишь взглянув в глаза, даже говорить ничего не приходилось! Все ясно — без слов! Так легко и просто ещё не было ни с кем, возможно, этим девушка меня и подкупила. Кристина могла выслушать, не задавая лишних вопросов, поддержать, когда так нуждался в ободряющих словах! Изначально мы не планировали ничего серьезного, были обычными друзьями. Но как часто бывает, дружба переросла в нечто большее. Не зря говорят, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает! И теперь точно с этим согласен!

Стоило только заявить о серьёзности своих намерений, поддаться искушению, связать себя брачными оковами, решиться попробовать ещё раз, спустя столько лет, как очаровательная нимфа, понимающая и располагающая к себе девушка, превратилась в маниакально ревнивую истеричку, невероятно раздражающую особу. Раньше не лезущая в мои дела девушка, теперь засовывала свой слегка вздернутый вверх носик туда, куда не следовало лезть. После последнего инцидента, когда Кристина имела наглость залезть в мой телефон, прочитать входящие сообщения и удалить номера всех вероятно представляющих для неё угрозу женщин, меня прорвало! Впервые не смог сдержаться! Никогда, никто не смеет трогать мои личные вещи, что за детство играющее в заднице? Неужели она в себе настолько не уверена? Или все же во мне?!!

Сам никогда не позволял себе допускать хоть единой вольности, устраивать слежку, а тем более рыться в чужом сотовом. Было некое табу! Я уверен в себе, если кому-то что-то не нравится, нашла вариант получше, то не буду удерживать! Пусть собирает вещи и валит куда глаза глядят. И вообще к чему проверки со стороны Кристины? Я ведь никогда не давал повода для ревности, после измены Светланы, вообще придерживаюсь тому, что если кто-то зацепил, то не следует совершать каких — либо губительных действий, обольщаться новой красивой оберте, я взрослый мужчина! И менять шило на мыло не имел никакого желания, тем более где вероятность, что новая пaccия окажется лучше прежней. Что говорить о моих чувствах к невесте, так могу сказать лишь одно, мне было комфортно и весьма приятно находиться в обществе зрелой, умной женщины, которая может не только без продыху заниматься сексом, но и поддержать разговор.

Нет, не было той проскользнувшей искры между нами, которая лишала здравого смысла. Да и вообще отказывался верить, что подобное ещё хоть раз может произойти со мной, спустя столько лет после развода, разуверял в неё. «Любовь- это какая-то выдумка, сказка для малолетних идиотов, которые слишком идеализируют это понятие, спешат кричать о своих чувствах, не возымев даже желания окончательно разобраться в своих чувствах, самом себе, поддаются порывистой реакции своего глупого наивного сердца.»

С возрастом понимаешь, что рядом нужен человек, который сможет выслушать, понять и и поддержать. Тот с которым будет приятно находиться рядом, а главное чтоб обоих устраивал сложившийся союз, строящийся на доверии и взаимопонимании.

Очередной звонок сотового телефона возвращает в конференц-зал, раздраженно сбрасываю вызов, отключаю сотовый на время утреннего совещания.

— Виктор Александрович, с вами все хорошо? — рассеянно спрашивает рядовой сотрудник моего офиса.

— Всем все предельно ясно? Мне необходимы сводки за последний несколько дней, жду к концу дня прямых объяснений почему мы терпим убытки! Проведите детальное расследование куда были списаны 10 миллионов рублей, надеюсь, что виновные сами сдадутся с повинным, иначе лично начну разбирательство и тогда это коснётся каждого, — угрожающе обвожу взглядом всех присутствующих в конференц — зале.

— Конечно, все ясно, не переживайте, виновные будут найдены в самые короткие сроки, понесут наказание по всей строгости!

— Нет, когда виновный будет найден, попрошу предоставить мне все данные на этого человека! Я сам решу, что с ним делать, — решительно поднимаюсь со своего места, двигаюсь в направлении входной двери, даю понять, что совещание на этом закончено.

Я должен сам разобраться в мотивах этого человека, зачем ему потребовалось обворовывать мою компании, конечно где-то в глубине души хочу верить, что вор провернул подобную махинацию лишь из-за безвыходного положения, курьезной ситуации которая повергла вступить на неправильный путь.

В последние дни в моем бизнесе творилась какая-то несусветная хрень, за последнюю неделю со счёта компании была спина весьма внушительная сумма денег, конечно не настолько баснословная, чтоб сворачивать все к чертовой бабушки, но факт остаётся фактом, кто-то подворовывает, пытается наживаться за счёт моей компании.

Из-за мыслей и размышлений по — этому поводу не могу должным образом расслабиться, приходится оставаться в офисе, собственноручно поверять документацию за минувшие недели, просматривать камеры, ведь теперь уж точно не могу хоть кому-то довериться. Масло в огонь подливает моя распрекрасная невеста и мой очаровательный сынок, который совершенно не думает мозгами, а лишь ввязывается в новые неприятности.

Кто бы знал, насколько надоело прикрывать его задницу! Чем он только думает?! В его годы уже был более зрелым молодым человеком, который стремился заработать хоть какую-то копеечку, обеспечить свою семью, прокормить жену и сына.

Да в свои 18 лет имел неосторожность, возыметь маленького грудного ребёнка! А все из-за своего глупого юного сердца. Влюбился и потерял голову, думал— это та самая, которая будет со мной не смотря ни на что!

И на что надеялся?! Глупый и молодой! Из-за юношеского максимализма вовремя не рассмотреть истинное лицо Светланы, а ведь изначально предстала предо мной наивной девочкой, которая выпучивала свои огромные глаза и хлопала длинными ресницами, внимала каждому моему слову, будто загипнотизированная.

В те времена я был обычным парнишкой, который подрабатывал где только мог и в голове проектировал планы на будущее, выстраивал схемы для поднятия начинающего бизнеса. Кто скажет, что это далось мне легко, тот совершенно меня не знает! Все шло совершенно не так как хотелось, несколько раз прогорал, но не сдавался, раз за разом ввязывался в новый кредит, выпрашивал деньги у заядлых, опытных бизнесменов, обивал пороги компаний, только чтоб они рассмотрели мое предложение и выступили в качестве соучредителей маленького бизнеса. Но таких не находилось, они лишь высмеивали и говорили, что никогда ничего не смогу добиться! Ведь я никто и звать меня никак! Как же было приятно смотреть глаза этим идиотам, когда предстал пред ними уже владельцем известной по всей стране строительной компании, которая с каждым новым днём все больше обогащала меня, принося в день по несколько миллионов долларов. И теперь уже я выбирал: чьё предложение милостиво рассмотреть, а кого послать на все четыре стороны.

Со Светкой разбежались незадолго до того, как дела пошли в гору, оказывается ей не хватало денег, устала она от безденежья, захотелось есть икру ложками! Стремительно собрала свои чемоданы и смоталась на Мальдивы с каким-то очередным мажористым хахалем, оставляя нас со Стасом одних, выкарабкиваться и расплачиваться с долгами. Что за мать? Даже не подумала, как мы будем без неё! Тогда в первый раз прочувствовал на себе всю горечь предательства, безысходности от ухода любимого человека. Готов был опустить руки, но всматриваясь в глаза своего маленького сына, просто не мог себе этого позволить! Все что делал: пропадал до самой ночи на работе, не спал и не ел днями, все ради того чтоб только он смог достойно жить, учиться в самой лучшей школе, носить хорошие дорогие вещи!

Никогда ни в чем ему не отказывал! Стас рос и с каждым днём я замечал тот факт, что он становится просто неуправляемым. Он не был похож на меня, скорее подобие своей матери. Ни к чему не стремился, а лишь был Заядлым бунтарем и несусветным тусовщиком. Да, ощущаю, что это только моя вина, где-то должен был стукнуть кулаком по столу и сказать «нет», но не смог сделать даже этого, а теперь пожинаю плоды своей мягкотелости к собственному чаду. Поэтому принял порывистое решение, женить этого идиота на какой — ни будь прелестной девушке, которая сможет изменить его отношение к реальной жизни. Возможно тогда он одумается и решится взяться за голову, идти рука об руку вместе со мной. Чтоб в дальнейшем смог возглавить компанию, а я был уверен, что он не пустит мое начало по меру, развеивая его в пух и прах.

Поиском невесты занялся сам лично, рассматривая возможные кандидатуры, но ни одна не внушала хоть какого-то доверия, везде раскрепощенные, молоденькие девицы, которые только лишь и могли тратить деньги на брендированные шмотки, уже потерял всяческую надежду, когда предо мной предстал Вячеслав Михайлович Войнов, который так уверенно предлагал свою дочь, описывал насколько она прекрасная и замечательная девушка! Вся из себя принцесса! Медалиста и отличница, да ещё и с задатками лидера, несусветная Красавица. Сначала мне показалось, что это хорошая идея, а почему нет? Мужчина так расписывал баснословное количество достоинств своей дочери, что был готов моментально поверить, что такие ещё остались! На предложение конечно же согласился, но все же решил проверить, насколько она подходит для моего сына.

Союз между нашими детьми представлял собой хорошую идею.

А почему собственно и нет?

«Феникс» — компания по сбыту вторичного сырья Войновых, уже несколько десятков лет держалась на плаву, да что там держалась, уверено развивалась с каждым днём, а невероятное количество вновь открывающихся филиалов по всей стране, только подтверждало тот факт, что компания уж точно не прогорит в самый неподходящий момент. А я не только пристрою своего Сыночка, но иподстрахую самого себя в случае чего.

Поручив своим самым надежным людям проверить все же новоиспеченную невестку, дабы убедиться, что все сказанные слова ее отца о ней являются чистой правдой. А сам тем временем, удручённый рутиной, уставший, как черт, решил позволить себе вольность и поехать в ночной клуб, в который когда-то раньше имел честь заглядывать непростительно часто. Дома делать было нечего, да и пребывать в одиночестве не хотелось.

Я так и не удосужился включить свой сотовый, не хотелось в очередной раз выслушивать истошные вопли Кристины, что она опять не может мне дозвониться и занимаюсь черти чем с неизвестно откуда взявшимися шлюхами. Девушка после того случая с проверкой моего телефона, решила удалиться, стремительно уехала на несколько дней, резко появились дела за границей, которые не терпят отлагательств.

Пребываю в этом месте порока и разврата, нахожусь в числе беснующейся толпы молодежи, которая только и думает как набраться ещё сильнее, а потом найти того с кем в конечном итоге заняться порывистым и непринужденным сексом. Не получаю того расслабления о котором мечтал, а только лишь напрягаюсь ещё пуще, сжимаю руки в кулаки от обуревавшей изнутри злости. Похоже слишком стар стал для таких увеселений, а может просто приоритеты уже совсем не те.

Взгромождаюсь на стул, порывисто диктую заказ бармену и невольно оглядываюсь по сторонам. Все смешалось воедино. Группы раскрашенных пигалиц, словно хищницы выискивают следующую жертву на погибель, по глазам видны неприкрытые намерения залезть в широкий карман очередного богача.

Молодые парнишки так и вьются около них, в надежде, что и им хоть что-то перепадёт.

Раздраженно хмыкаю, разворачиваюсь обратно, замираю на несколько секунд, когда пред моим взором возникает молодая девчушка. Хрупкая, темноволосая красавица, с необычно большими зелёными глазами, которые стремительно сменяют свой цвет, когда весела и беззаботна становятся, как весенняя листва, а когда же переполняет беспокойство, смятение и гнев приобретают чуть тёмный оттенок, словно море во время шторма. Изящная брюнетка, волосы локонами падают на плечи обрамляя тонкие черты лица. Красивые кисти рук, тоненькие изящные пальцы. Удивленно вскидываю брови вверх, когда обнаруживаю что на ней одето. Нет тебе короткого платья, боевого раскраса, раскрепощающее ее натуру, поверх идеально — подтянутого тела натянуты спортивные штаны и облегающий топ, пусть даже есть открытые участки кожи, но это не выглядит слишком развратно для подобного места. В зависимости от того, как одета и накрашена, она предстаёт ослепительной красавицей.

Складывается впечатление, что девушка была на пробежке, а в этот клуб ее занесло попутным ветром. Характером особа много больше походит на мальчишку, чем на молодую барышню. Порывистая реакция, необдуманные действия, часто колкий и холодный взгляд, свойственный для такой не зрелой девушки. Не знаю, чем она могла привлечь мое внимание, ведь толком не подавала никаких знаков в мою сторону, а невольно не мог отвести от неё изучающий взор.

Неожиданно для себя захотел узнать ее ближе, вспомнить, как это быть рядом с такой девушкой, Вдохнуть аромат молодого, непорочного тела. Здравым умом понимаю, что надо немедленно уходить, отгонять прочь шквал непрекращающихся мыслей, но все же зачем-то цепляю ее своими словами, заговариваю первый. Веду себя, как мальчишка, а не взрослый мужчина. Прячусь за тем, что просто тревожусь о состоянии девушки, намекаю, что столько пить нельзя, но а в мыслях несколько раз раздел ее догола, прикоснулся к аппетитной, вздымающейся груди, а лишь после впился в губы страстным, всепоглощающем поцелуем.

Нет, нет… этому не бывать! Она слишком молода, а я уже не в том возрасте, чтоб впутываться в нелепые авантюры. Да я ей в отцы гожусь. Хочу уйти, ощущаю себя каким-то педофилом, но пленительно зелёные глаза побуждают забыть обо всем напрочь, поддаться порыву и отбросить все к чертям собачьим.

Глава 12

В один момент разом был готов наплевать на все свои условные запреты, которые когда-то так долго выстраивал в своей голове. А все из-за кого? Из-за малолетней взбалмошной девчонки? Которая и вести себя не умеет должным образом!

Пытался сдержаться изо всех сил, сбить хоть как-то обуревающее напряжение, остудить своё неожиданно вспыхнувшее желание. Даже возрадовался, когда незнакомка ускользнула с каким-то идиотом в ту самую уединенную комнатушку. Сначала разочаровался, что не я оказался на его месте, но когда все же до меня дошла вся плачевность ситуации, чем и главное как закончится увеселительный поход в уединенную зону, нервно дёрнул уголками губ от резко нахлынувшего отвращения. Вот стерва! И главное ведь ничуть не боится, что вся правда может вскрыться в самый неподходящий момент.

Стоило только оказаться наедине с самим собой, расслабиться, как одна из тех девиц — кладоискательниц, взгромоздилась рядом со мной, в попытках завести непринуждённую беседу. Интересовало бы меня это! Окинув отстранённым взглядом девушку, разочарованно хмыкнул и пригубил крепкий напиток осушая стакан полностью. Она меня не заинтересовала! А вызвала лишь новую волну раздражения. Изящные пальцы скользнули по-моему запястью, заставляя мое тело моментально отреагировать, но совершенно не в том плане, о котором могли все подумать. Отдёргиваю руку, словно обжегся, неприятные ощущения, которые вызвало это мимолётное, не случайное прикосновение, побудило включить режим «Отшить, отбить всяческий интерес к своей персоне». Пробуждая того самого холодного, ожесточенного Виктора Александровича, которым являлся в своём офисе.

— Почему такой красавчик сидит и скучает в одиночестве, — как бы между прочим обратилась ко мне девушка, не оставляя попыток хоть как-то коснуться меня.

Что вообще за схема такая? Тактильная техника ещё хоть на ком-то работает? Возможно, да! Но уж точно у неё не выгорит, задумка которая повеселилась в ее пустой голове.

— Предпочитаю наслаждаться лишь своим обществом, стремлюсь хоть как-то нагрубить, не простительно общаться с девушкой иначе.

Но вот если и простые намеки не посодействуют как надо, то уж извините, придется действовать холодно и расчётливо.

— Я скрашу твоё сегодняшнее одиночество.

Похоже все же не поняла. Ну что ж тогда объясним более доходчиво.

— Извини, но ты не в моем вкусе! Поэтому не могла бы ты удалиться, а то скоро вернётся моя невеста и она останется крайне недовольна, если застанет тебя тут! Она у меня весьма вспыльчивая особа, — решаюсь действовать радикально.

Да и пусть незнакомка далеко не моя невеста, но хотя бы в данный момент смогу воспользоваться ее услугами. Отогнать всех крутящихся вокруг меня баб. Знаю, что мог сказать все что угодно, найти несколько десятков вариантов, которые 100 % оказались бы действенными, но почему-то сказал первое что взбрело на ум. а в моих мыслях крутилась лишь эта девчушка, совершенно не собираясь выходить из моей головы.

Девушка поджала свои пухлые губки, которые окрашены кричаще — яркой помадой красного цвета, поднялась и без каких — либо дополнительных слов удалилась в обратном направление, именно туда откуда пришла.

Покрутил в руках пустой стакан, заглянул через барную стойку, уже было решил взять на себя обязанности бармена и подлить такого нужного в данный момент горячительного, но не успел даже протянуть руки, как рядом со мной прошмыгнула, нет даже перепрыгнула через стойку девчушка, уверена устраиваясь по ту сторону от меня.

Вот же…. только возрадовался, что она все же не вернётся обратно, а решит остаться именно там куда так стремилась увести свою жертву, как вот она тут.

Растягивая свои аппетитные губы в широчайшей улыбке, овладевая вновь целиком и полностью моим сознанием. Может так спиртовое на меня действует? Не могу же вот так легко поддаваться искушению, раньше такого не случалось со мной. А стоило только этой бестии появиться предо мной, как мозг моментально начинал плавиться, превращая его в перекрученный фарш. Побуждать на порывистые действия, совсем не свойственные мне.

— А если поманю пальчиком, пойдёшь? — перехватываю изящные, невероятно красивые руки, тяну девушку ближе к себе, вглядываюсь в необычно зелёные глаза, завладеваю ее взглядом полностью, не даю даже хоть какого-то шанса отвести свой взор в сторону.

Мгновенно лицо незнакомки меняется, невозмутимая, беспристрастная маска ложится на ее мягкие черты. Она решительно высвобождает свои руки, широко улыбается и добавляет то, что только больше позабавило меня нежели, чем расстроило или разозлило.

— Пожалуй откажусь, папочка!

Папочка, да для тебя сегодня буду тем, кем только захочешь!

Весело хмыкаю и подталкиваю ей свой опустевший стакан.

— Что ж, тогда налей ещё!

— А вот это легко, любой каприз за ваши деньги! — она наполняет стакан до самых краев, едва не проливая на барную стойку весьма не дешёвую выпивку.

— Это чтоб наверняка?

— Это чтоб не так грустно было воспринимать мой отказ!

— Девочка, я и не стремился тебя соблазнить, просто проверял свою догадку, — вру и не краснею.

Господи, что я несу? И это тот самый, Виктор Александрович — жёсткий предприниматель, раскалывающий людей в один щелчок?! Неприступный и непоколебимый Мужчина? Нет, это точно какой-то подселенный в мой мозг тупоголовый мальчишка. Может раздвоение личности? Слышал, что подобное случается частенько. Мы можем не осознавать, что в одном теле живут две личности.

— Остался доволен?

— Очень, не испорченная девочка!

— О, ну в этом ты ошибаешься! Очень плохая и испорченная, но ты об этом конечно же не узнаёшь, — проговаривает она и совершает то, что окончательно выбивает весь воздух из моей грудной клетки.

Придвигается максимально близко, едва уловимо проводит нежными губами по моей щеке, вдыхает полной грудью аромат, а после тяжело выдыхает опаляя мое лицо своим горячим, пряным дыханием.

Да, девушка явно с огнём играет, разве ее не учили, что не стоит затевать игры с взрослыми мужчинами? Я не молодой мальчик, могу и сгрести в охапку и проучить за подобные выкрутасы.

В штанах моментально стало тесто, вздымающийся член встал в самый неподходящий момент, доставляя нестерпимый дискомфорт. Принимаю правила игры расставленные девчонкой, не ведусь на ее провокацию, всячески продолжаю демонстрировать, что она ни сколько не заинтересовала меня. Где-то в голове мелькает мысль, что не могу поступить так подло по отношению к Кристине, просто не могу предать ее. Ведь сам никогда не смогу простить измены, а что творю сейчас?! Забиваю на все большой и толстый.

— А я — Катя, очень приятно!

Смакую ее имя на своём языке!

Катя, Катенька, Катюша… что же ты со мной делаешь? Невинное ты ДИТЯ.

«Знала бы ты как мне приятно возыметь честь познакомиться с тобой, пусть даже и на не продолжительное время, но ты скрашиваешь сегодня мое одиночество и отгоняешь все потусторонние мысли из головы, заставляешь рождаться новым чувствам и желаниям»

Девушка протягивает свою ладонь для дружественного рукопожатия, а я окончательно срываю все рычаги своего тормоза. А следовало дернуть стоп- кран. Обхватываю ее запястья своими ладонями, провожу по поверхности гладкой бархатной кожи, к которой потаённо желал прикоснуться на протяжении всего вечера. Преподношу к своим губам, оставляю едва уловимый поцелуй на длинных пальцах, наблюдаю за непроизвольной реакцией ее тела. Маленький табун мурашек пробежал от самого начала руки и разбежался в рассыпную по всему участку молодого податливого тела. Побуждая меня действовать дальше, давая себе возможность ощутить теперь уже на вкус чарующий аромат. Втягиваю пальцев в свой рот, смакую из на вкус. Подмечаю, что она хороша в целом, что готов отдать все, лишь бы эти пальчики скользили по моей разгоряченной плоти. Непроизвольный, неконтролируемый стон срывается с ее губ, она так сексуально прикусывает пухлую губку, закатывает глазки, что невольно проектирую в своей голове, как же бурно она будет кончать, кричать, стонать и извиваться подо мной.

Нервно встряхиваю головой, пытаюсь снять наваждение! Нет, это не дело! Так нельзя! А как же Кристина?!!! Не могу позволить себе такую вольность, сам себе не прощу такое отношение к девушке, хоть она и стала истеричкой, но все же, она — моя невеста. Недавно кричал, что не стоит менять шило на мыло, а что теперь? Готов податься первобытному порыву, будто какой-то пещерный человек, готов закрыть глаза на все свои принципы и приоритеты, поддаться сладостному искушению.

Вероятнее всего Катюша, в прошлой жизни была той ещё змеей — искусительницей, которая навела раздор во всем мире в целом.

Выпускаю ладонь из своих рук, принимаю самую непоколебимую позу, не допускаю хоть единого шанса снова прикоснуться к этой ведьме. Ей богу, ведьме! А кто она ещё? Разве может такая молодая девчушка, так стремительно забраться в мою голову? Нет, без каких — либо потусторонних сил тут явно не обошлось. Отчужденно всматриваюсь в свой бокал, боковым зрением наблюдаю, как Катя приподнимается со стула, приближается ко мне, решительно хватает меня за руку и тянет в неизвестном направлении.

— Куда? — шепчу, кладу ладони на ее невероятно горячую талию.

— Отсюда, как можно дальше, — шепотом проговаривает она.

Разворачиваю на себя, вглядываюсь в ее помутневшие от возбуждения глаза, отчетливо вижу полыхающий огонёк, который разгорается с каждой минутой все больше. И сам теряю контроль, отгоняю все доводы, все возможные нельзя и не сейчас, теперь уже сам уверено тяну девушку к выходу из клуба, готов дать ей то, что она так желала на протяжении всего вечера. Не могу разобраться в своих порывах, это просто не описать и не найти правильных слов, главное решений. Как настолько быстро потерял голову, забыл обо всем, отключил разум, словно в один момент мое тело отключили от жизненно важного аппарата ИВЛ, лишая всяческого права побороться за свою жизнь. Перед глазами только она, Катя… девушка лишившая меня покоя, обнажающая все скрытые потаенные желания.

Что она со мной делает, а главное как? Стоило только раз коснуться ее бархатной кожи, ощутить вкус трепещущего поцелуя, как мир остановился. И сейчас ничего не имеет никакого значения. Поддаюсь порыву, сметаю все на своём пути, теперь меня уже не остановить, рвусь вперёд побуждаю к дальнейшему действию.

Невероятно насколько сильно, данный момент, хочу обладать ею, скрыть от глаз других мужчин и довольствоваться лишь самому ее персоной, впитывать каждой клеточкой тела излучающие феромоны, терять контроль обрекая себя на неминуемую гибель.

Господи, а какие у неё мягкие и вкусные губы, словно на уста попала крупица сладкой патоки. Как умело скользит языком по моим губам, а тоненькими пальцами пытается забраться под рубашку, разорвать прочную ткань, дотронуться уже до моего обнаженного тела. Готов наплевать на неподходящее место, взять прям тут, заняться сексом прямиком в этом такси. Остановить водителя, дать несколько сотен купюр, лишь бы скрылся из виду оставляя нас наедине, до тех пор, пока не спущу первоначальный пыл, а уж потом на морально волевых и подпитке минувшего секса, дотерплю до своей квартиры, куда и стремлюсь затащить девушку, овладею ею полностью, в таких местах и позах, что и во снах не приснится подобного, в порнофильмах не покажут.

Прикасаюсь к ее невероятно мокрым и прекрасным лепесткам, проскальзываю внутрь истекающего соками лона, слышу неконтролируемый рвущийся наружу стон.

Какая она узкая, невероятно тугая! Складывается впечатление, что до меня у неё никого не было или встречались партнеры с небольшими габаритами, не нарушили ее внутреннюю красоту и прочность.

Так, стоп…. Виктор возьми себя в руки, так нельзя! Не тут и не сейчас! Прояви свою выдержку.

Если мы сейчас не остановимся, то я трахну тебя тут! шепчу хриплым, сбивчивым голосом.

Катя все же отстраняется, поправляет одежду и замолкает, лишь до того момента пока встревоженный водитель не начинает бросать на неё косые взгляды.

— Мужчина, смотрите лучше за дорогой, — сквозь зубы проговаривает она, — не беспокойтесь мне уже двадцать, а этот мужчина мой жених, а не педофил!

Жених ….смешно насколько все выглядит глупо. Буквально часом ранее посмел себе вольность сказать той девице, что Катя — моя невеста, а сейчас уже и она прикрывает нашу необузданную страсть, выдавая меня за своего жениха. Успокаивающе поглаживаю по ее ладони, пора остудить пыл! Да, характер явно не простой. Вспыхивает слишком быстро, да так, что порой надо остужать вовремя, пока не вспыхнуло и червовой матери.

Но некоторые слова девушки не дают покоя, в чём-то все же права! Может и не зря таксист так косится на нас, она ведь ещё слишком молода, девчушка, а я взрослый мужчина, который не готов рушить судьбу Кати лишь одним ничего не значащим сексом. Твёрдо для себя решаю, что сегодня уж точно не посмею покуситься на ее расположение, не хочу использовать одурманенное тело, только не так!

Поднявшись в мою квартиру, принимаю решение всеми возможными путями узнать хоть что-то о ней, почему она была в этом клубе? Почему за широкой лучезарной улыбкой, проскальзывает грусть и тоска, наполняющая умный не погодам взгляд. Я уже видел такое, когда-то сам пытался скрыть внутренние переживая, одевая двуликую маску на свое лицо. Внимательно вслушивался в каждое слово произнесённое девушкой, то как она мечтательно закатывала глаза, накручивала на свой изящный, длинный пальчик пряди волос, не прекращая прекрасных и чистых порывов. Не заметил как за весьма тёплой и вполне дружеской, располагающей беседой, провалился в сон, засыпая прямиком на тёплом, ворсистом ковре, уверенно прижимая к своей обнаженной груди маленькое, хрупкое тело девчушки.

«Я определенно хочу узнать о ней больше! Все что с ней связано!» — промелькнула лишь одна мысль, после все померкло, заволокло темной пучиной.

Утром проснулся от едва уловимого шороха, голова гудела от выпитого вчерашнего алкоголя, да уж… точно пить надо прекращать. Ничего положительного в нем нет, только лишь на следующее утро одно расстройство и невероятно сильное похмелье. Не выспался прям таки совсем. Конечно, ведь на протяжении всей оставшейся ночи, когда все же пробудился ото сна, перенёс девушку в свою спальню, лёг рядом, а она начала ворочаться и жаловаться на то, что ей очень горячо и жарко. Ну так ещё бы было иначе. Ведь прижимал хрупкий стан к своему телу и млел от удовольствия. Как мальчишка вдыхал превосходный аромат волос и тела, она как только что распустившийся цветок, бутон который все порываются сорвать раньше времени, но так и не дотягиваются до него, остаются в расстроенных чувствах и лишь могут любоваться издалека всей этой красотой.

Думал, что отпустило, утром проснусь и все будет совершенно иначе, действие алкоголя прекратится, но не тут то было, стоило вновь увидеть ее обнаженное тело, растрепанные волосы, которые разметались по подушке, сбиваясь в конечном итоге в единый комок, заспанные зелёные глаза и лишающая разума нежная улыбка, накрывающая новой волной помутнения сознания.

И в этот раз Екатерина смогла остудить мой пыл, утихомирить разбушевавшееся начало, не так уж и трудно было скомпоновать все воедино, понять, что для неё все не свойственно, она не такая! Что есть невинная и чистая девочка, которая ещё ни разу не позволяла хоть кому-то раскрыть своё тело, познать хоть какому-то мужчине какова ее натура, услышать хриплые и истошные крики после очередного нахлынувшего оргазма.

Искреннее признание не стало открытием, где-то проскользнула мысль ещё вчера, но скоропостижно поспешил ее отогнать на второй план, хорошо, что хватило мозгов и выдержки все же не заявить права на ее тело. Не думаю, что девушка хотела лишиться девственности вот так в первый раз, с неизвестным для неё мужчиной. Но что же сподвигло действовать так решительно. Какой бы она не казалась развратной и опытной, на самом деле это все верхняя оболочка, за которой кроется весьма удивительная натура, непорочное и неискушенное дитя. Не стал пресекать бегство незнакомки, да и зачем? Пусть уходит, пока не совершили ещё каких — либо губительных действий, после вчерашней ночи итак ощущаю себя последним подонком, а после сегодняшнего откровения хвалю небеса, что отвёл от спонтанной ошибки.

Прохожу в ванную, наскоро принимаю душ, смываю сонное состояние со своего тела вместе с губительным ароматом. Надо забыть! Выкинуть нимфу из головы! Словно сегодняшней ночи никогда не было, будто не встречались никогда.

Сегодня должно состояться «грандиозное» событие, ведь надо ехать на так называемые смотрины, возымел бешеное желание наконец-то лицезреть ту самую умницу и красавицу о которой так неиссякаемо твердил ее отец. Слава богу, что Стас не стал противиться, мы обговорили все с глазу на глаз и пришли к единому правильному решению. Конечно не без каких — либо рычагов давления. Не хочет жениться, значит пусть идёт работает! Денег ему больше не дам, на этом его бунт прекратился и он смиренно согласился на все мои условия, не вставляя ни единого слова против.

Приехали к нужному, заранее обговорённому времени, но оказалось, что невестки, то и нет! Она попросту решила не явиться, демонстрируя свой бунт. Но каково было мое удивление, когда буквально через двадцать минут, деревянные двери гостиной распахнулись, а в комнату решительно вошёл необъятный громила, тащивший на своём плече девчонку, отбивающуюся и цепляющуюся за свою беззаботную жизнь до самого конца.

— Отпусти, я сказала, — слишком знакомый голосок, где-то определено его слышал.

И вскоре понял где именно! Сегодня в своей спальне. Это та самая девушка, которая смогла прокрасться в моей мозг и знатно ковырять его изнутри.

Пожалел три тысячи раз что не удосужился прочитать то самое досье, которое вероятнее всего уже красовалось у меня на почте. Просто не вспомнил о своей просьбе! Забыл, что вообще отдавал приказ своим людям узнать всю информацию о новоиспеченной невестке. Идиот!!!

Это какая-то шутка? Или развод? Может Катенька все специально подстроила, чтоб крутить двумя мужчинами одновременно? Мной и моим сыном?

Напряжённо сжал челюсть, не готов с сыном делить эту девушку, она точно не будет его женой. Надо разорвать помолвку, пока не стало слишком поздно и постараться забыть о том что вообще хоть когда-то встречался и соглашался на эту глупую договоренность. Катя точно не будет хорошей женой для моего сына, ему нужна уравновешенная, спокойная серая мышка, а не вот эта взбалмошная, с неиссякаемым запалом энергии особа, которая будет тянуть и вовлекать в новые авантюры.

Раздражение нарастает с каждой минутой все больше, когда осознаю, что неосознанно начинаю ревновать девушку к Стасу! К своему, черт возьми, сыну! Уверен, что она уж точно ему понравилась, такая не может не понравиться! Хватаю малышку за волосы, накручиваю на свой кулак и тяну назад, когда эта бунтарка скользит руками все выше по бедру моего сына, а его возбуждения плоть оттопыривается вперёд, демонстрируя всем не обозрение твёрдый стояк.

Да уж… так себе ситуация. Взрослый человек, а ведусь, как мальчишка! Стараюсь внешне не подавать вид, плотнее свожу ноги вместе теперь уж для того, чтоб скрыть своё возбуждение, образовавшееся неожиданно стремительно, а ведь сам виноват! Не надо было трогать ее волосы, а уж тем более скручивать в тугой жгут. Ведьма! Таких надо на кострах сжигать, сначала вытрахивать как следует, а потом заставлять гореть в ярком пламени.

Подмечаю один не маловажный факт, отношения в этой семье не очень то и дружелюбные, а между отцом и дочкой идёт явное противостояние! Уверен, что это не только из-за скоропостижной свадьбы, здесь кроется что-то ещё… больнее весомое и глубокое, а вот что… это предстоит узнать! Так как девица возымела наглость объявить, что свадьбе все же быть! Идиотка малолетняя, она эту игру затеяла из-за меня? Или ещё что-то есть? C этим предстоит тоже разобраться, но для начала уж больно мне не понравилась ситуация с уединенной беседой в кабинете ее отца, откуда девушка так стремительно вылетела с окровавленными руками, заливая белоснежные полы красной жидкостью. Неиссякаемый гнев зародился в глубине души, узнаю, что происходит в этой семейке! Пусть даже Катя стремится так неприкрыто мне врать.

Глава 13

Вырвавшись из особняка моей замечательной семейки, избавившись от надоедливых, раздражающих гостей, расслабленно откидываюсь на сиденье своей дорогой иномарки.

— Кэт, куда едем то? — серьезно задал вопрос Коля.

— Я не знаю, но дома находиться нет никакого желания, вот прям совсем! — прикрыла глаза, раздраженно зажмурилась, невольно прорисовывается картина нашего разговора с отцом в его кабинете.

Я знала, что мой отец тот ещё мерзавец, но чтоб настолько быть беспринципным человек, не заботиться о чувствах окружающих его людей. Да, понимаю, что он должен быть таким, наглядно демонстрировать свою силу и власть, но за пределами нашего дома! В семье все должно быть иначе, а мы с матерью ощущаем себя в заложниках какого-то маньяка.

— И все же, Кэт! Мы же не можем всю ночь кататься по городу!

— Да не можем, ты конечно же прав! — тяжело вздыхаю, прокручиваю в своей голове вероятное место моего следующего пребывания, — дай мне минутку!

Вынимаю сотовый телефон из клатча, несколько раз ударяю по экрану фалангами пальцев, нахожу нужный контакт, нажимаю «позвонить» и терпеливо жду, когда на том конце провода все же мне ответят.

— Да? — энергично отвечает подруга, слету начинает тараторить, — только не говори, что сегодня ты опять хочешь потащить меня в клуб! Мой ответ. Не поеду!

— Да хватит тебе, ты девушка или бабушка Саша?

— Утром была девушкой, — возмущению в ее голосе нет предела.

— А под вечер ее сменила баба Маруся! — задорно смеюсь, аж прихрюкиваю своей шутки.

— Я не Маруся, а Александра!

— Ой, пошутить даже нельзя! Какая-то ты серьезная стала в последнее время, — весь задорный настрой моментально угасает, — чего вообще звоню тебе! У меня возникли некоторые разногласия с отцом! Можно я сегодня у тебя переночую?

— Ну так бы и сказала! Когда отказывала тебе? Даже если сказала «нет» это бы что-то изменило?

Задумчиво накручиваю локон волос на указательный палец, обдумываю сказанные слова подругой.

— Думаю, что нет! Все равно приехала бы!

— Вот и я о том же! Приезжай как раз расскажешь, что произошло у вас и что хотел от тебя этот Амбал!

— Ок, — сбрасываю вызов, смотрю прямиком на мокрую от дождя дорогу.

Удивляюсь, насколько погода бывает непредсказуемой, изначально светит приветливое солнышко, ни единой тучки на горизонте, а в следующий момент начинается проливной дождь, застилая все вокруг своей напористой стеной воды, создавая непроглядный шквал напора.

— Коля, отвези меня туда откуда сегодня утром забрал! — проговариваю, а после отворачиваюсь в сторону, втыкаю в телефон.

Хотелось ещё раз прочитать то самое досье, которое мне предоставил Славик часом ранее!

Виктор Громов — 38 лет, не состоит в браке, но есть девушка, точнее невеста, с которой в скором времени состоится грандиозное торжество. Владелец строительной компании «Строймир», зарекомендовал себя, как профессионал своего себя, как профессионал своего дела. Из обычной семьи работяг, парень, который смог добиться всего сам! Целеустремленный мужчина, не знающий слово «Нет» и «Нельзя», прогрызал зубами тернистый путь, возвышаясь до невиданных высот. Невеста некая Кристина Новикова из дворянских семей, знатная дама, 32 лет отроду! Лучшая кандидатура для такого серьёзного мужчины.

Ну ещё бы! Кто бы сомневался! Открывать их совместные фотографии не возникло желания, а лицезреть ее одну так и подавно! Конечно, было интересно посмотреть, какие именно девушки нравятся Виктору Александровичу, но, с другой стороны, зачем мне это было нужно? О вчерашней ночи следовало позабыть как можно скорее, выкинуть этого мужчину из своей головы, ни к чему хорошему не приведёт. Тем более все предельно ясно, он отец моего жениха: Виктор Александрович будет моим свекром и не более того. А с его сыночком мы ещё разберёмся, если согласилась на брак, между нами, то не значит, что готова раздвинуть ноги перед ним! Наш брак фикция и формальность, отклоняться никуда не собираюсь! Поживам некоторое время вместе и разойдёмся, как в море корабли.

— Кэт, — из моих раздумий выдернул серьёзный голос Николая.

— Да…

— Ты ведь не сама упала? — отстранённо спрашивает он, не поворачиваясь даже в мою сторону, смотрит прямиком вперёд.

— А ты как думаешь? — сквозь темноту салона любуюсь перевязанной рукой.

Я очень хорошо знаю твоего отца, а уж тем более на что он способен! Уверен, именно он тебя толкнул или сотворил вот это… он тычет пальцем в мою ладонь.

Ее моментально обдаёт болезненным импульсом, разливающемся по всему телу, затрагивая все рецепторы и нервные окончания.

— Раз знаешь, зачем задаёшь вопросы? — раздраженно фыркаю, отдергиваю руку в сторону.

— Хочу услышать от тебя правду, расскажи, как все было!

— Коля, зачем тебе эта информация? Что ты можешь сделать? Ничего…. Хочешь услышать правду, то вот… да, это отец меня толкнул!

Большие руки сжимают кожаный переплет автомобильного руля, противный скрежет разрезает тишину салона.

— Не кипятись, скоро выйду замуж и уж точно он больше не посмеет прикоснуться ко мне! — успокаиваю больше себя, чем здоровяка.

— А ты хочешь замуж? — рассеянно спрашивает мужчина, похоже и для него вся сложившаяся ситуация кажется весьма абсурдной.

— Конечно же нет. Но выбора у меня нет! — отстранённо смотрю на приборную панель, наблюдаю, как быстро сменяется время на электронных часах.

Сейчас не хочу ворошить осиное гнездо, нет желания вспоминать разговор, сложившийся с отцом. Каждая мысль отзывается новой волной боли и негодования! Как родной отец может себя так вести со своей дочерью?! Чем ему не угодила?

— Выбор есть всегда, Кэт!

— Не в моем случае! — громко чеканю, своим тоном даю понять, на этом наш разговор уж точно окончен.

Ничего я найду способ выкрутиться из сложившейся ситуации. Конечно с одной стороны это весомое предложение, есть возможность наконец-то избавиться от дурного влияния отца, но сама мысль, что должно буду жить с Громовым — младшим мне претит, а уж тем более не хотелось встречаться с его лживым папашей!

Глава 14

Виктор Громов

Стас, помолчи, — внимательно слежу за тем, как эта возомнившая о себе черт пойми что особа, садится на пассажирское сиденье, а после ее машина срывается с места и они с Николаем уезжают в неизвестном мне направлении.

Что вообще происходит? Почему вот так рьяно и слишком активно реагирую на эту девчонку, ведь уже далеко не мальчик, а продолжаю вестись на провокации малолетней бунтарки, желанной мне особи.

— Отец, ну что? Поехали и мы домой? Моя очаровательная невеста укатила в закат, значит и нам пора! Тем более у меня были планы на этот вечер! — Стас не дожидаясь окончательного решения, весьма скоропостижно прощается с хозяевами дома, со своими будущими тестями и спешит поскорее оказаться в тёплом кожаном салоне автомобиля.

Знаю, какие у него там планы! Скорее всего опять спешит оказаться в каком-то ночном клубе, окружая себя бесчисленным количеством молодых продажных женщин! Конечно негативно не отношусь к тому, что мой сын стремится заводить новые знакомства, но вот только подбирал бы лучших кандидаток, а не пигалиц, которые охотятся за его деньгами! Точнее моими! Стас ещё молодой и глупый, окрутит юнца очередная стерва, воспользуется его невменяемым состоянием после очередного кутежа и все, через несколько месяцев заявится на порог нашего дома с весьма внушительно округлившимся животом и предъявит, что этот ребёнок именно от моего сына! Не хочу, чтоб мое чадо разрушило свою жизнь! Годы то идут, а вот мозгов все никак не прибавляется!

Следую примеру сына, прощаюсь с родителями Екатерины, разворачиваюсь и направляюсь прямиком к припаркованному автомобилю, где уже во всю накручивает музыку Стас. Отворяю дверь, проскальзываю внутрь салона, раздраженно закатываю глаза, музыка бьет по ушным перепонкам, слишком громкий и не отфильтрованный бас. Протягиваю руку к встроенной магнитоле на приборной панели, делаю как можно тише! Нет, я не против музыки, но она хотя бы должна быть адекватной, а вот эта примись громких, непонятных возгласов да и не попадающей в ритм музыки не доставляет никакого удовольствия прям совсем.

— Вот ты зануда, — раздраженно цедит Стас и отворачивается к окну.

Уже далеко не ребёнок, а ведёт себя именно, как маленькое дитя, которому не угодили или не соизволили сделать как он того желает.

Зануда? Кхм…. вот тут уж не думаю, вполне умею отдыхать и отрываться, чего уж там говорить, вспомнить бы вчерашний вечер! С Екатериной! Рядом с этой девушкой совершенно теряешь всяческое ощущение времени, а главное возраст не имеет никакого значения, она будто пленит собой и заставляет забыться в небытие, в сладкой неге.

Маленькая колдунья! Да и вообще никто никогда не мог назвать меня занудой, уж тем более мои друзья, с которыми частенько устраивали увеселительные вылазки за город, наводили дебош, гудели до самого рассвета, а после приходили в себя нежась под яркими, солнечными лучами, попивая из бутылок холодное пиво, которое обладает лечебными свойствами, выступает в качестве обезболивающего! Это не единичные наши встречи, которые проходили за закрытыми дверями, вдалеке от посторонних лиц и глаз, а самое главное от объективов и ярких вспышек камер назойливых папарацци.

Пропускаю мимо ушей сказанные Стасом слова, вновь обращаюсь к нему, но уже в более жесткой форме! Пора прекращать весь этот балаган! Надо браться за ум! Пусть наконец-то поймёт, что вскоре ему самому придётся обеспечивать свою семью, жену, которая привыкла к весьма роскошной жизни!

— Ты сегодня никуда не едешь!

Сын подаётся вперёд, раздражено дергается и смотрит на меня гневным, раздражённым взглядом.

— С чего бы это вдруг?

— Хотя бы с того, что пора повзрослеть! Скоро у тебя появится жена, а там может и ребёнок! Надо же будет как-то обеспечивать их! Работать начни! — стараюсь спокойно проговаривать каждое слово, безотрывно смотрю прямиком на дорогу вперёд, внимательно следя за каждым движением впереди едущих машин.

Но вот только при упоминании о ребёнке голос предательски срывается на хриплое шипение. И дальнейшие слова даются уже не так легко и просто.

— А оно мне надо? Это ты хочешь чтоб я женился, но никак не я! Меня итак все устраивало! — презрительно хмыкает Стас, сжимает руки в кулаках.

Да, темперамент конечно у него тот ещё! Взрывной характерец, когда-то и я был таким — быстро воспламеняющимся, выходящим на эмоции и импульсивным, но с годами становиться умнее, мудрее и учишься контролировать, держать в ежовых рукавицах свои обуревающие изнутри эмоции.

— Успокойся, все что делаю, это только из лучших побуждений, для тебя так будет лучше!

— Лучших для кого? — утробно рычит сквозь плотно сжатые губы Стас.

— Конечно же для тебя! Что собственно не так? Тебе девушка не понравилась? — решаюсь все же задать важный для меня вопрос.

Конечно же не хотел бы услышать от сына слова «конечно понравилась», которые почему-то всколыхивали во мне все чувства, выворачивали наизнанку, но это ведь не правильно! Я сам свожу их между собой, теперь не имею ни малейшего шанса становиться между ними! Выступать в качестве хоть какой-то преграды!

— Дело не в девушки, а в ситуации в целом! Я жениться не хочу! Катя конечно та ещё чертовка, уверен, что она окажется той ещё зажигалочкой в постели, да и вообще в жизни, но для свадьбы ещё рановато! Она весьма красива и приятна, но вот ее длинный язык…. Она так и стремится сказать что-то колкое! И будет постоянно перечить, пытаться вставь во главе семьи! На какой хрен мне такая жена? Где будут идти постоянные войны за главенство?

Где-то внутри что-то неприятно кольнуло, под самыми рёбрами в области сердца! Стало весьма неприятно слышать от сына, что он уже посмел примерить на себе возможность поиметь девушку, да и вообще обладать ею полностью.

«Виктор? Что за реакция? Ты сам завёл этот разговор, так получай. Когда забрасываешь гранату, будь готов к обратной отдачи, взрывной волне сбивающей с ног.»

Но Стас все же прав в том, что Екатерина стремится показать себя со стороны некоторого лидера, который хочет подмять под себя все что только можно, возыметь возможностью управлять всем в округе, а особенно быть независимой от мужчины. Уверен, она была бы не прочь чтоб в семье был Матриархат, где лидирующая роль принадлежала безусловно только ей одной.

Но нет, Катеньке нужен такой мужчина, который сможет подавить ее внутренний бунт, загнать в угол, как забитую испуганную мышку и разъяснить все по полочкам — кто в доме настоящий хозяин. Ей нужен мужчина независимый, самодостаточный, уверенный. Именно такой кто может рассчитывать только на себя, брать ответственность за свою жизнь и семью, кто не просит о помощи, принимает быстрые и взвешенные решения! Настоящий Мужчина — являющийся основным носителем политической власти и морального авторитета!

Мужчина, а не мальчик! Которым является ещё мой сын! Не намекаю на себя и не выступаю первым кандидатом на ее руку и сердце, но все равно где-то проскальзывает глупая, лишенная всякого будущего, мысль.

— В этом ты прав конечно, — выдавливаю из себя после минутного размышления, — но уверен, что ты справишься с девушкой! Ты же мой сын!

Нашу «милейшую» беседу между отцом и сыном прерывает настойчивый звонок моего сотового телефона. Раздраженно морщусь, уверен в том, что звонит никто иной, как Кристина, но смотрю на экран и мой уголки губ приподнимаются вверх, провожу по — сенсорному экрану, отвечаю на вызов!

— Да, Марк, звонишь по делу или просто так?

Глава 15

Виктор Громов

Улыбка трогает мои губы. Безумно рад слышать своего давнего друга. Марк Крамер — оказался одним из тех, кто в своё время оказал необходимую помощь и поддержку! За его невозмутимостью, скрытностью и порой даже чрезмерной жестокостью, кроется поистине добрый, светлый человек со своими трудностями и весьма внушительным жизненным опытом.

— Ну здравствуй, Виктор Александрович, — в шутливой форме обращается ко мне друг.

— Для тебя просто Виктор!

— Может лучше Витечка или Витюша? — на том конце провода слышится неприкрытый смешок.

— А чего сразу не Любимый? — Стас бросает косой удивленный взгляд в мою сторону, опасливо озирается.

Ну вот сейчас наши шутки заведут нас в нелепую ситуацию. Ещё не хватало, чтоб сын подумал, что я решил метнуться на другую сторону, а Кристина просто прикрывает мои необычные пристрастия к мужским особям.

— Воооу, это уже серьезное заявление! Но, пожалуй, предпочту придерживаться левой стороны! Тебя настолько задолбала Кристина?

Упоминание о моей будущей жене, заставляет напряжённо сжать кожаную оправу руля, непроизвольно дергается правый глаз. Начинается нервный тик!

Ситуация патовая. Раньше мысли о скорейшей свадьбе считал здравомыслящими и хорошо обдуманными, ведь принимал решение не с горящим от любви сердцем, а с неким холодным расчётом. Верил в наш идеальный союз, а Кристина являлась именно той подходящей мне по всем параметрам кандидатурой. А что сейчас? Девушка настолько сильно поверила в себя, уверовала в то, что наш союз, слияние произойдёт в любом случае, но ведь это не повод закрадываться глупой мыслью в своей красивой головке! Неужели думает, что такой как я будет спокойно сносить истерические выпады и скандалы на почве ревности, неужели решила, что сможет подавить мою волю, прогнуть под себя, расколоть пополам и слепить уже под себя нужного ей мужчины?!!

Вот уж нет! Это ещё полбеды. Основная загвоздка крылась в неизвестных, неизведанных вновь появившихся чувств к мелкой невесте сына, новые обуревающие эмоции гложет, выводят из себя, сжигают изнутри.

— Вымотала… — проговариваю на выдохе.

— Женщины-ы-ы! — тянет друг последний буквы, — Твой выбор! Ещё не передумал жениться?

— Уже задумался, а хорошая ли это затея! Жил одинокой спокойной жизнью, а сейчас сам пытаюсь залезть в эту кабалу! — Стас оживился, вскидывает густыми бровями.

— А значит меня ты хочешь запихнуть в этот мир бесконечного стресса и сердечного приступа в 40 лет! — нервно бормочет он, раздраженно вынимая сотовый, набирая какую-то комбинацию на сенсорном экране.

— Ты что собрался своего разгильдяя женить? У тебя какой-то пунктик! Всех женить и переженить! — слышны истерические нотки в голосе, а после друг разражается в смехе.

— И до тебя доберусь! Найдём подходящую партию, женим вот увидишь, — чеканю, кручу руль в сторону, объезжаю по обочине образовавшуюся пробку.

Смех на том конце провода резко смолкает, повисло неловкое молчание, доносились лишь тяжелые приглушённые вдохи и выдохи. Опять залез не туда куда надо, знаю, что не стоит затрагивать, но невольно, не подумав вступаю на неправильный путь.

— Извини, что звонил? — пытаюсь сгладить углы, меняю тему нашего разговора.

После минутной выдержанной сдержанной паузы друг все же отвечает мне, но уже более напряженным и сбивчивым тембром.

— Ты ведь в курсе, что твоя суженная вернулась в город? Мне Алиса, — мужчина заминается, давая понять, что и его пассия уже наст очертела до чертиков, — прожужжала все уши, что Кристина приехала и они договорились сегодня встретиться в ресторане «Эдем».

Интересно и как долго она пребывает в городе? А самое главное, почему я до сих пор не в курсе данных событий. Злость вспыхивает с новой, невероятной силой, совсем распоясалась.

После окончания разговора с Марком, обязательно прозвоню горе невесте и поставлю новые границы в наших взаимоотношения! Хочет быть со мной, то будет жить исключительно по моим правилам! Накрутил себя настолько сильно, уже не слышу, что говорит друг, не вникаю в дальнейший ход разговора! Что за поведение? Но озарение приходит молниеносно, мелькает догадливая, осеняющая мысль, что сам сбрасывал звонки девушки, не желал поддерживать разговор, не хотел слышать очередные обвинения и колкие слова в свой адрес! А Кристина похоже звонила лишь для того, чтобы сообщить, что вернулась в столицу!

Мысленно бьюладонями по лицу. Полный идиот! Надеюсь, что она не возымела желание приехать ко мне в апартаменты на ночь глядя, не видела всей той картины с Катей, то, как я отдыхал телом и душой с маленькой нимфой. Это может закончиться весьма внушительным скандалом и новой сенсационной новостью для желтой прессы! Навлечёт неприятности не только на меня, но и оставит чёрный след на кристально чистой биографии девушки, не замеченной с посторонними мужчинами в плотских утехах.

Глава 16

Екатерина Войнова

Машина притормаживает около небольшой потрепанной многоэтажки, с облупившейся штукатуркой и еле висящей на старых, ржавых петлях дверями подъезда. Наскоро прощаюсь с Николаем, убеждаю его в том, что со мной тут точно ничего не приключится, уверяю, что он со спокойной душой может возвращаться к себе домой. Решаю временно отдать охраннику свой автомобиль. Не пешком же возвращаться в столь отдалённую местность его загородного уголка проживания.

Быстро преодолеваю препятствие в виде немалого количества длинных, бетонных ступеней, лестничных перекрытий, задерживаюсь взглядом на исписанных и изрисованных неизвестной мне символикой и аббревиатурой стенах загнивающего подъезда.

Да… Саша одна из тех подругу, которая не имела влиятельных родителей и столь могущественных родственников, не могла позволить себе лучшее жилье, а радовалась тому, что имела! Гордилась, что добивалась всего что имела сама, без чьей — либо помощи!

Александра — невероятно чистый и поистине светлый человек, а главное самая верная подруга в моем немалом, бесчисленном окружении испорченных и избалованных деньгами людей. Была именно той, кому могла поведать свои секреты, поделиться самыми гнетущими переживаниями и не бояться, что неожиданно прилетит сильный толчок в спину, с невероятно взрывной болью в виде ее жесточайшего, циничного и расчётливого предательства.

Подруга уже вся в нетерпении ожидает возле распахнутой двери своей маленькой квартирки, широко улыбается, бросает парочку злорадных колкостей в мою сторону, по поводу учащенного дыхания, пропускает вглубь своего жилья. Наскоро скидываю весь лишний инвентарь Сумка с гулким ударом летит прямиком на близ стоящий комод, а обувь разбрасываю посреди чистого, уютного коридора.

— Вот и как ты будешь жить с мужчиной? — зло шипит подруга, отодвигая мои чешки в самый дальний угол, чтоб те не маячили на проходе, — попривыкли богатеи, что за ними убирать все должны кругом!

— Эй, не надо тут! Я сама убираюсь в своей комнате, и ты же знаешь, что я очень люблю чистоту!

— Ага, я заметила и поэтому ты из-за своего чистоплюйства раскидываешь шмотки таким образом у меня в квартире?!! Твой порядок — беспорядок! — Саша издевательски подначивает, проскальзывает мимо, идёт прямиком в кухню, — чай будешь? Или что-то покрепче?

— А есть покрепче? — удивлённо вскидываю брови.

— Обижаешь, — девушка отворяет створку холодильника, достаёт охлажденную бутылку весьма недешевого винного напитка.

— И откуда у тебя такая роскошь? — взгромождаюсь на ближайший стул, стряхиваю маленькие крошки себе на руку и демонстративно трясу ими в своей руке, — Кто ещё свинота, — кидаю их в ближайшую тарелку,

Ой, не начинай, а бутылку подарили, она ждала своего времени! И похоже оно настало, девушка выуживает несколько хрустальных бокалов, ополаскивает в раковине под проточной водой, проходится по ним чистым полотенцем, до блеска натирая, — давай рассказывай, что случилось у тебя! — Саша ставит предо мной тот самый бокал, наполняя его до самых краев.

— Это чтоб я как можно скорее напилась и рассказала все свои секреты? — весело проговариваю и слегка пригублю, наслаждаюсь нотками раскрывающего невероятного вкусного, слегка кисловатого напитка.

Привкус увяленной вишни, нотки абрикоса и барбариса раскрывают гамму чего-то невероятного, оставляют приятное послевкусие после дегустации данного напитка, постепенно раскрывается в совершенно новой смеси взрывных ощущений. Каждый вкусовой рецептор, независимо от своего расположения, может с легкостью распознать все мельчайшие нотки вновь открывающихся элементов, добавленных в этот чарующий напиток.

— Вкусно, — искренне подмечаю ставлю бокал обратно на стол, но не спешу хоть что-то говорить еще,

Сама не могу сообразить, истолковать все верно в голове. Не поддаются никакой логике и объяснению, последние несколько минувших дней. Виктор в том баре, наше весьма веселое и распаляющее продолжение незабываемого вечера, сегодняшнее утро с не меньшим увлекательным началом, а после его неожиданное появление на пороге нашего дома в роли моего будущего свекра.

— Ну, — нетерпеливо подгоняет меня Саша, — я долго буду ждать? Чего тянешь то?

— Я выхожу замуж! — проговариваю самым печальным и подавленным голосом, будто это мои последние слова перед неминуемой гибелью.

— Замуж? За кого? — слишком резко высказывается подруга, — что за херня? Почему я узнаю об этом только сейчас? И кто он?

— Напыщенный, молоденький индюк! — злостно шиплю сквозь зубы, — Станислав Громов!

Подруга принимает задумчивое выражение лица, прокручивает в своей голове, где она могла слышать данное имя.

— Вроде бы слышала о таком, — нервно постукивает по столешнице, — а это не тот парень, у которого папаша выглядит, как настоящий бог — секса? Как там его Виктор кажется.

— Бог — секса? — давлюсь вином, прокашливаюсь, — ты его откуда знаешь?

— Так значит я угадала! Да чего уж мне не знать, вообще-то каждая пятая в нашей группе и вообще в универе ссатся от его вида, горит желанием забраться в его постель! Он, кстати, частенько посещает наш университет! Ты не знала этого?

— Нет, не знала, — и это была полная правда, времени на гляделки по сторонам у меня не было.

Обычно все своё пребывание в стенах института была поглощена изучением непосредственного материала, который в будущем мог мне пригодиться. Я не могла подвести дедушку, ради него должна отучиться и в дальнейшем возглавить нашу фирму, встать во главе ее!

— Я удивляюсь, какой ты можешь быть разной в институте — зазнайка, а за его пределами — бунтарка.

— Ага, ты знаешь, что и к чему.

— Знаю, знаю! Так тебе предстоит стать женой Стаса? Говорят, что он ничуть не хуже своего сексуального папочки, только моложе! Могу сказать, что тебе неслыханно повезло! — воодушевленно твердит подруга, подливая новую порцию вина.

— Нет, мне совсем не повезло! А знаешь почему?

— Почему? — Саша придвинулась ближе ко мне, выпучила большие глазки, приготовилась слушать дальнейшую историю.

— Потому что вчера я чуть не переспала с его отцом! Виктором Громовым!

Глава 17

Екатерина Войнова

Подруга будто перестала дышать, озадаченно смотрит на меня не мигающим взглядом, а после длительного, слишком затянувшегося молчания проговорила тихим, сдавленным голосом.

— Серьезно? Ты уверена, что это был именно тот Громов?

— А что таких много?

Саша хватает свой телефон, несколько раз ударяет по — сенсорному экрану подушечками пальцев, восторженно улыбается и разворачивает гаджет в мою сторону.

— Вот про какого именно Виктора Громова я тебе говорю!

Внимательно уставилась в экран, рассматривая бесчисленное количество снимков, которые больше походили на предварительно тщательно спланированные и подготовленные, фотосессии для какого-то знаменитого журнала, нежели, чем на случайные фотографии заносчивых папарацци.

Ещё раз подмечаю, что Виктор Александрович в прекрасной форме, очень притягательный мужчина, от которого многие девушки- женщины сходят с ума и исходят вязкой слюной.

— Да, это именно он! — спокойно подтверждаю свои ранее сказанные слова.

Подруга протяжно выдохнула, откинулась на спинку деревянного стула и смачно пригубила из

своего хрустально бокала, винный с кисловатым послевкусием напиток.

— Ну ты, мать, и даёшь! — проговорила Саша после длительного, чрезмерного рассмотрения моей персоны, будто пыталась понять обманываю ли я ее сейчас.

Нет, Сашенька, если ли бы было все так…. но это реально правда, горькая, что есть самая настоящая.

— И? Как это было? Как так получилось? Рассказывай с самого начала! Что значит «практически переспали?» И с чего ты решила вот так легко отдать свою девственность неизвестному тебе мужчине? — заваливала вопросами Смирнова, совсем не унимаясь.

Пришлось рассказывать все в мельчайших деталях, в самых ярких красках, чтоб у Александры больше не возникло новой порции раздражающих вопросов. Лицо залилось румянцем, что было совсем мне не свойственно, но воспоминания о нашей вчерашней ночи и утреннем приключении, рьяно сказывались на мне в целом, тело предательски реагировало, подводя в очередной раз. Рассказ затянулся и мы поглощённые в обсуждения, совершенно потерялись во времени, очнулись лишь, когда закончилось вино, а за окном начало стремительно вечереть, сумрак опустился на большой город, окутывая его тёмной пеленой ночи.

— Вот это ты даёшь, вот этого совсем не ожидала от тебя! — во всю веселись продолжала подначивать она, — вот так, да ну Катька, ну потаскушка…. да если об этом узнают, все просто ядовитой слюной изойдут!

— Вот никому знать об этом и не следует! Тем более в скором времени я стану женой его сына, а он будет моим свекром, которого всегда буду желать, хотеть чтоб он все же закончил начатое им ранее! Но это будет где-то в мечтах, в моём разыгравшемся воображении, но никогда в реальности не решусь сказать что-то подобное, а уж тем более осуществить….Тем более… — запнулась вспоминая о том, что у Виктора есть невеста, черт возьми, скоро жена, — он помолвлен!

Раздосадовано выдохнула и уткнулась лбом в твёрдую поверхность массивного деревянного стола. Стараясь моментально вытеснить из своей головы мысли о этом шикарном, невероятно сексуальном мужчине.

«Катя, прекрати думать о чужом мужчине! Ключевое слово ЧУЖОМ! У него есть невеста, а он продолжает заглядываться на других и тащить их в свою квартиру, уж совсем не затем, чтоб угостить прекрасным, вкуснейшим чаем! Интересно, сколько вот таких дурочек, как я, успела побывать в его объятиях, в той самой постели в которой он вероятнее всего проводил жаркие ночи со своей новоиспечённой барышней!»

— И что? Он похоже не из тех мужчин, который будет верным до конца своей избраннице! Хотя… не понимаю, ты же видела его пассию?!! — это был скорее не вопрос, а утверждение, слегка киваю, — она же просто шикарна! И чего ему не угодишь!

— Ой, Саша, давай забудем об этом! Не хочу даже думать о том, какая по счету я дурочка! — зло шиплю, сжимая руки в кулаках.

— А знаешь что? — слишком восторженно, с неким подозрительно блестящим огоньком в глазах и через чур воодушевленным видом поднялась подруга со стула, — надо его проучить!

Взгляд сумасшедшего, беснуются черти в глубине таинственного взгляда, а тараканы аплодирую стоя ее смекалки и сообразительности. Она потирает свои ладошки, даря мне коварную улыбку!

— Нет, не хочу! Да и зачем?

— Не тупи! Будет весело!

— И что ты предлагаешь? — тяжело вздыхаю, приподнимаюсь и выпрямляюсь во весь рост.

— Сделаем так, что он будет умирать, сходить с ума из-за тебя, влюбим в тебя, а потом, когда добьёшься своей цели, бросишь! — подруга смеётся, напоминает мне какого-то злодея из сказки, который доволен своим же гениальным планом.

Все прекрасно, но одна загвоздка. Главное не влюбиться в него самой! Окончательно и бесповоротно!

— Ладно, я знаю, кто может помочь мне с этой затеей!

Глава 18

Неделя спустя

— Ой, Катенька, как же тебе идёт это платье! — восторженно всхлипывает мама, утирая проступившие счастливые слёзы со своего лица, — какая же ты у меня красивая!

Хотелось бы и мне разделять ее минутное помешательство, поддаться чувствах, реветь от нахлынувшего предсвадебного мандража, переживать и обговаривать с организаторами все детали долгожданного вечера, но….

Есть ряд больших, НО!

Меня хотят выдать замуж насильно, не по — моему огромному и искреннему желанию, как можно скорее отлучить от родного дома, будто хотят скорейшего моего отъезда из нашего семейного особняка.

Смотрю на своё отражение в зеркале, пытаюсь выдавить миловидную улыбку, хоть наигранно и натянуто продемонстрировать, что вся эта ситуация никак не трогает меня, что я не сломлена и не подавлена, но не получается выдавить хоть что-то похожее на кривую улыбку, глаза блестят в ярком освещении невероятно дорогого бутика свадебного салона, но этот блеск совсем не значит ничего, просто слёзы горечи и негодования готовы в любой момент выплеснуться наружу, демонстрируя всем Всемирный потоп.

Вероятнее всего сотрудницы данного магазина вполне могут решить, что я просто очень взволнована, а глаза горят из-за невероятного счастья и неиссякаемой любви и радости своего прекраснейшего положения.

Изумительное белое платье, с лёгким, едва уловимым отливом слоновой кости нежно струится большой, объёмной, шифоновой юбкой к самым ступням ног, постепенно перетекая сзади в огромнейший невероятных размеров шлейф, который будет тянуться ещё задолго после моего появления возле алтаря. Края не дешевого изделия обрамлены кружевом ручной работы, которое смотрится невероятно красиво и как бы дополняет своей изящностью данную модель. Юбка платья постепенно расширяется к низу, а корсет с высокой линией талии, благодаря вертикальным швам значительно утончают ее, корсет весьма умело подчёркивает и без того тонкий стан, а нежная ткань украшенная таким же красивым кружевом, как и на самом подоле одеяния, обхватывает мою грудь и покрывает руки до самых предплечий.

— Ты похожа на принцессу!

Судорожно сглатываю.

Не спорю, платье действительно невероятно красивое и, как ни странно, безоговорочно сразу понравилось мне. Опытные продавщицы и помощницы восторженно мелькают предо мной, радостно хлопая в ладоши и суетливо преподнося мне на свой выбор дополнявшие мой образ аксессуары. А мне лишь остаётся кивать и делать вид, что все это безумно мне нравится и я получаю некий кайф от происходящего вокруг.

Постепенно ноги затекают, а тело пробивает мелкая дрожь, тру глаза руками пытаюсь хоть как-то снять усталость накопившихся дней. Мать все никак не унимается, хочет задействовать меня во всем, ведь я невеста и должна проявлять инициативу в выборе не только наряда, но и остальных подготовок. Стою не шевелюсь, возвышаюсь на небольшом пьедестале будто живой манекен, хлопаю глазами и протяжно выдыхаю.

— Катя, можешь лучше стараться? — заметив мое состояние Мама нервно шипит, — потерпи! Стань ровно!

Да когда же это все закончится! Впервые уже сама готова сдаться, без борьбы, пусть хоть сегодня распишут нас с моим новоиспеченным женихом.

Не отвечаю матери ничего, просто не хочу сейчас вступать в спор, ничего ведь не изменится! Им глубоко наплевать на мое расшатанное внутренне неустойчивое состояние, молча выполняю то, что от меня требуется.

Теряю счёт времени, нахожусь в некой прострации, хочется закрыть глаза и оказаться где-то далеко от этого города, от этой свадебной суматохи, да и вообще скрыться ото всех, чтоб никто и никогда не смог меня найти и хоть как-то потревожить.

— Оооо… — громко кричит Мама, — нельзя! Нет, нет, нет!

Без всякого интереса приподнимаю свои глаза, устало смотрю вперёд и встречаюсь с взглядом карих пронзительных глаз. Нервно хмыкаю и отвожу взор в сторону.

— Виктор Александрович, вам нельзя тут находиться! — мама пытается вытолкать мужчину, но тот замер, только лишь ощущаю на себе пристальный, оценивающий и такой пробуждающий взгляд, — жениху нельзя видеть невесту в платье до свадьбы! Это плохая примета!

— Так я и не жених! И Стаса со мной нет! — сурово, с некой жестокостью в голосе проговаривает он, — я тут не просто так!

— Да … да, мы сюда пришли выбирать мне свадебное платье! — звонкий, веселый голосок врывается в мое отчуждённое сознание, — так ведь, дорогой?

Смотрю прямиком туда откуда доносится этот визг, кто там такой называет Виктора Александровича «дорогой» и, понимаю кто это! Та — самая девушка с которой он был помолвлен! Кажется ее зовут Кристина! Странно, они что вместе выбирают ей платье? Что за бред? Зачем мужчину вести в подобное место, я конечно не верю во все эти суеверия, но все же … нахождения Громова в этом салоне выглядит весьма странно и неуместно.

Ловлю на себе заинтересованный, цепкий женский взгляд, ее губы кривятся, будто ей не приятна сама мысль находиться в этом месте не первой! И вообще моя персона не впечатляет данную особу. Удивленно вскидываю брови вверх, иронично веду ими, смотрю на Громова с неким вопросом «И вот эта личность твоя будущая жена?»

Разочарованно хмыкаю и отворачиваюсь от данной парочки. Неприятно смотреть на них, в особенности на Виктора. Какой же он все же лицемерный козел! А ещё и изменщик!

— Катенька, ты выбрала фату? — Мама переключается полностью на меня, поправляя шлейф — выбранного платья.

— Да, — указываю пальцем на предоставленную ранее фату, которая гармонично вписывается в моей образ, — Вот эта!

— Ох, она очень красивая! Как и все в целом! Невероятно просто, — женщина хватает кусок изделия, перебирая его в руках и детально рассматривая, — у тебя прекрасный вкус, солнышко! Посмотри, как она подходит к платью. А то, что длинная, так это же замечательно, будет струиться к самому низу, но не будет смешиваться с шлейфом.

— Да, Мама, — подставляю голову, когда моих волос касаются руки помощницы, умело прикрепляет фату и отходит в сторону, позволяет рассмотреть себя в большом зеркале.

Красиво, ничего не скажешь! Просто идеально! Только вот свадьба не по любви!

— Раз наконец-то определись, мы можем ехать домой? — без чьей — либо помощи снимаю с себя кусок фатина, ерошу волосы, — Я устала!

— Да, милая, можем ехать! Оставляем все как есть?

— Да, — радостно улыбаюсь, но лишь из-за того, что мои мучения на сегодня подошли к концу, решительно спускаюсь вниз, подгребаю края увесистого платья, направляюсь прямиком в примерочную, хочу как можно скорее избавиться от этой тягостной ноши.

Прохожу мимо Виктора с его невестой, обращаю внимание, что ими уже во всю занимается другой специалист, надеваю бесстрастную маску и совсем не элегантно направляюсь вперёд.

— Я сама справлюсь! — спешу сообщить всем, что в помощи не нуждаюсь.

Скрываюсь за увесистой дверью примерочной, облегченно выдыхаю, когда оказываюсь одна, скрываюсь от настойчивых и требовательных взглядов.

Все было бы хорошо, но не учла одну деталь, сама явно не смогу справиться с этим корсетом, одной мне никак не распоясать его, раздраженно пытаюсь дотянуться до узла на своей пояснице, но ничего не выходит. Только лишь путаюсь в платье, этом нескончаемом количестве расшитого кружевом шифона. Вздрагиваю, когда чьи-то массивные ладони ложатся поверх талии, требовательно ее сжимают, а после мою шею обдаёт горячим, ментоловым дыханием.

— Чшшш, не двигайся и не кричи!

Глава 19

— Чшш… не двигайся и не кричи! — тело моментально покрывается мелкой россыпью предательских мурашек, уверена, что от мужского проницательного взора эта непроизвольная реакция моего молодого тела остаётся не скрытой.

Слишком порывисто реагирую на него, на его присутствие, на неожиданно горячие и такие чувственные прикосновения. Ну что я могу с собой поделать? Совершенно ничего! Стыдно, что до сих пор продолжаю реагировать на Громова-старшего, а ещё и как! Судорожно сглатываю, провожу языком по пересохшим губам, прикрываю глаза, когда изящные, длинные пальцы едва уловимо касаются моих шелковистых, ниспадающих густой россыпью по спине волос, собирает в тугой жгут, перекидывает их через плечо, открывая вид замысловатого корсета продолжающего непростительно сильно стягивать мой хрупкий стан, постепенно лишая необходимого кислорода, давя тугими оковами на грудную Ладони проходятся по моим заострённым плечам, медленно очерчивая их, ловкие пальцы продолжают порхать по изгибу изящной шеи, прикасаясь мягкими фалангами к разгоряченной, бархатной молодой коже, задерживаясь на вздымающейся артериальной венке, будто отсчитывая мой участившийся пульс.

— Виктор…, — проговариваю на одном рваном выдохе, — Александрович! Вам, действительно нужно уйти! Кто-то может зайти проверить меня, могут застать нас и подумают черти что! У нас будут проблемы!

— Ничего никто не подумает! Потому что никто не зайдёт! — Виктор будто отказывается что-либо слушать, аккуратно поддевает пальцами атласные ленты, которые сплетены в незамысловатые, извилистые линии корсета, — я просто помогу и уйду!

— А может я сама справлюсь? — пытаюсь отстраниться, но меня перехватывают и прижимаю теснее к себе.

— Не двигайся, Катерина! — шепчет он томным, хрипловатым голосом.

Замираю, не двигаюсь, тяжело дышу, грудь часто вздымается. Громов — старший склоняется ко мне, горячее дыхание трогает обнаженную воспалённую кожу шеи, сглатываю образовавшийся ком застрявший в горле, слюна моментально становится вязкой, а ноги подкашиваются, если бы сильные руки не поддерживали меня, то твёрдая поверхность под ногами точно испарилась в одночасье, нарушая мой баланс и равновесие. Наклоняется непростительно близко ко мне, прижимается вплотную, ведёт носом по чувствительной шее, вдыхает аромат, исходящий от меня, шумно выдыхает. Сильные пальцы сжимаются на талии, Виктор утыкается лбом в мой затылок, часто и прерывисто дыша.

— Ты будешь очень красивой невестой! Самой красивой! — выдыхает в мою макушку, волосы на загривке встают дыбом.

— Самой красивой? — ехидно кривлю губы в улыбке, — а как же ваша невеста? Не должны ли Вы, Виктор Александрович, считать только ее самой красивой женщиной?

Мужчину как обдаёт огнём, он резко отстраняется, лицо искажается в разгневанно-страдальческой гримасе.

— Ну что вы, Виктор Александрович, заканчивайте то, что начали! — уже сама делаю решительный шаг в его сторону, — или Вы привыкли бросать все на начальном этапе? Входит в привычку какую-то! Или это со мной только так?

— Екатерина, я не понимаю, о чем вы!

— Серьезно? — раздраженно поджимаю губы, — что за глупые игры? Взрослый мужчина, а ведёте себя, как молодой мальчишка!

— Я, — не даю ему вставить и слово, приближаюсь вплотную, веду ладонями по напряжённой груди, приподнимаюсь вверх, вглядываюсь в глаза, — кто-то может зайти!

— Чшшш… — провожу большим пальцам по контуру его губ, — никто же не зайдёт!

Сам хотел поиграть! Получай фашист гранату!

Виктор напрягается ещё больше, пытается отступить, но плотно запертая дверь выступает в качестве непреодолимого препятствия, лишающегося всякого шанса на отступление. Его глаза бегают из стороны в сторону, кадык дергается вверх — вниз.

— Ну что же Вы, Виктор Александрович, не переживайте так! Я всего-то…, — тянусь вперёд, хочу наконец-то коснуться его манящих, пухлых губ, прикрываю глаза и провожу кончиком языка по нижней губе мужчины, — Ты же сам этого хочешь!

Сама будто мурлычу, как довольная кошка трусь о напряжённое тело своего хозяина, носом веду по щетинистой щеке, очень медленно чтоб насладиться каждой выпавшей минутой сладострастного мучения. А после срываюсь окончательно, завожу руки за шею Виктора, скрепляю пальцы в замок, подаюсь вперёд и накрываю его губы своими в жарком пробуждающем поцелуе. Громов все такой же напряженный, не отвечает на ласку, но самообладание растворяется окончательно, стоит только углубить поцелуй, кончиком своего языка коснуться его. И все полетело куда-то в преисподнюю. Виктор будто изголодавшийся зверь сгребает в охапку, подхватывает на руки, впечатывает в бетонную стену, неистово поглощает меня, будто пытается высосать всю жизненную энергию. Остервенело исследует тело руками, а губами творит вообще что-то невообразимое, покрывает мучительными поцелуями открытые участки кожи, целует так, как в ту самую ночь. Бесстыдно, порочно и жарко. Без малейшей возможности для высвобождения.

Мы сошли с ума, просто окунулись в греховный потусторонний мир, сами загоняем друг друга в темную бездну. В любой момент может кто-то войти и застукать нас! И это будет сенсация века! Искромётные заголовки будут пестреть яркими заголовками и афишами. «Отец увёл невесту у родного сына», «Бесстыдная девица решила поиметь сразу же двоих Громовых!»

Прекрасно понимаю, что Нам. Нельзя! Все может закончиться плачевно для обоих, но не решаюсь, просто не могу оторваться от таких необходимых, желанных и требовательных губ, оттолкнуть от себя обезумевшего мужчину и привести его в чувства, образумить!

Глава 20

Поцелуи становятся с каждой минутой настойчивее, губы припухают и покалывают от требовательного натиска. От непривычки! Все настолько крыше сносно и забвенно! Плавлюсь в крепких объятиях, мы просто сливаемся воедино. Забываем обо всем вокруг!

Виктор настойчиво ведёт ладонями по идеальным изгибам, трогает, касается так распаляющее. Все тело превращается в оголенный нерв. Низ живота обдаёт уничтожающим, никого не щадящим огнём. От настойчивых прикосновений ощущаю, что не просто увлажняюсь, а по-настоящему теку, в прямом смысле этого слова, как неиссякаемый Ниагарский водопад. Трусики промокли насквозь, нестерпимый внутренний зуд начинает раздражать. Хочется большего, чтоб Громов — старший коснулся меня в области бушующего источника желания. Прерывисто дышу, опаляю горячим, сбивчивым дыханием мужскую шею, льну к ней губами, покрываю мучительно- медленными поцелуями. Трусь о стальное тело, ощущаю как увесистый бугорок в штанах становится тверже. Больше не могу и не хочу идти против себя, забываю обо всем, меня поглощает необузданная, неизвестная мне ранее страсть.

Просто горю, воспламеняюсь. Умираю в жарких, уничтожающих муках! Внутренний зверь истошно кричит, разрывает изнутри, вопит о скорейшем высвобождении. Виктор будто чувствует мою внутреннюю борьбу, мои терзания. Отстраняется, ставит на твёрдую поверхность ногами, резко разворачивает к себе спиной и совсем не тратит время на развязывание тугих лент и расстёгивание маленьких, выстроенных в прямой ряд жемчужных бусин. Рвёт с виду прочный корсет, от жестких, усиленных попыток он трещит по швам, а пуговицы отлетают в разные стороны звонко падая на керамический пол примерочной.

Подмечаю в очередной раз, какой же Виктор — сильный Мужчина!

В завершении Громов — старший быстро сдергивает уже расхлябанные ленты и высвобождает меня из остатков платья, оставляя стоять перед ним в одном кружевном нижнем белье.

— Мое платье, — раздосадовано хриплю я.

— Не хочу больше видеть его на тебе….

Не даю ему договорить, разворачиваюсь, переступаю через груду шифона, который объёмной гурьбой устилается около моих ног. Вновь льну к мужчине сама, тянусь за новой порцией сладострастных ласк и поцелуев. Но у Виктора свои планы на меня. Рывком разворачивает спиной к своей груди, руками ощупывает упругие ягодицы: то сжимает их, то ласково поглаживает. Упираюсь ладонями в стену, прижимаюсь лицом к прохладной поверхности и выгибаюсь в спине, выставляю попку вперёд, подставляя ее для новых, требовательных прикосновений. Громов — старший ещё раз настойчиво сжимает мягкие нижние полушария, с силой сдавливая их, оставляет красные отметены на бархатной коже. Медленно скользит по внутренней стороне бёдра, нежно и аккуратно распаляет разгоряченную кожу своими невероятно горячими фалангами пальцев, с каждым новым движением подбирается все ближе к эпицентру уже нестерпимого мной желания.

Накрывает лобок рукой, поддевает край чёрных, кружевных трусиков, забирается под резинку и проходится пальцами по припухшим, запредельно мокрым складочкам. Обводит выпирающий бугорок, чуть надавливает на него. Вырывает из моего горла тихий несдерживаемый полу-стон, заставляет прогнуться в спине сильнее, упереться попкой в окаменевший внушительных размеров вздымающийся член.

— Ахуенная девочка, — хриплым возбужденным голосом шепчет Виктор.

Мужчина совершает настойчивые, поступательные движения, моя киска изливается соками. Мужские пальцы со смачным звуком врываются между припухших, розовых губок, постепенно протискиваясь внутрь узкого сжимающегося лона. Сама подмахиваю в такт его движениям, опускаюсь на длинные пальцы, желаю получить долгожданную, такую необходимую разрядку. Трусь попкой о член мужчины, запрокидываю голову вверх и кладу ее на его плечо, истошно стону. Совсем потерялась в своих ощущениях. Забылась, растворилась в сладостной неге. Взор затуманен, ничего не вижу и не слышу. Наслаждаюсь мгновением. Вероятнее всего все это мне снится, это просто нереально.

Звериный рык врывается в мое сознание.

Блядь, какая же ты ахуенная… кончай, милая, кончай…, прикусывает зубами нежную кожу шеи, продолжая настойчиво врываться в меня пальцами.

Ощущаю как ноги дрожат, а жар внутри стремительно распаляется, не могу больше сдерживаться, это сильнее меня! Невероятная волна сумасшедшего оргазма накрывает с головой, Виктор прикрывает своей свободной ладонью мои искусанные губы, пытается заглушить рвущийся наружу крик, в порыве необузданной страсти прикусываю мягкую кожу внутренней стороны ладони.

Бурно кончаю, сводя ноги вместе, создавая ещё большее давление массивной ладони на лобок.

— Да, сладкая моя, да вот так я просто дурею от тебя….

Хрипло дышим, Виктор утыкается в мой затылок, вдыхает аромат волос. Частое дыхание ерошит, разгоняет их в разные стороны. Мгновенное озарение всплывает в голове. Понимаю, что уже во второй раз получаю удовольствие, а Громов остаётся неудовлетворенным. Судорожно сглатываю и решаюсь на дальнейшие действия.

— Вить, — впервые позволяю назвать его сокращённым именем, ощущаю, как вздрагивает стальное тело, — я хочу, чтоб и ты кончил!

— Кать, не думай об этом! — он пытается отстраниться от меня, — этого не будет! Я не имею право на твою честь, тем более в таких условиях! Не тут!

— Витььь, — тяну я хватаю его за руки и смотрю в потемневшие и без тех чёрных глаз, — я хочу, чтоб Ты тоже кончил! Смотрю решительно, не отвожу и не прячу взгляд. Нечего стыдиться, не после того, что между нами происходило, твёрдо выдерживаю суровый взгляд.

— Уверена? — утвердительно киваю в знак согласия, — хорошо! Тогда я знаю один способ!

Глава 21

Замираю! Внимательно взираю в помутневшие глаза мужчины, жду когда он все же решится изложить свой способ доставления удовольствия. Нервно сглатываю, знаю я один способ! Уж точно верный и действенный, благодаря которому смогу сохранить, как выразился до этого Виктор «свою честь!» На ум приходит лишь одно: расстегнуть ширинку, припасть на колени около ног возвышающегося объекта моего желания, приспустить брючные штаны дорогого костюма и провести кончиком языка по всему основанию весьма внушительного полового органа, лишь при одном цепком взгляде на который, понимаешь, что вобрать в свой рот всю эту мужественную, вздымающуюся мощь не смогу! Расстроенно моргаю, боюсь, что сделаю что-то не так. Ведь раньше подобного опыта в моей практике никогда не было, да что уж говорить? В принципе никакого сексуального опыта не имелось! А лишь просмотры короткометражных порно-роликов, да и наблюдение со стороны за данной картиной. К примеру: за тем же Игорьком — барменом, который весьма умело вбирал в свой рот член того незнакомца из клуба.

Все же решаюсь действовать, не дожидаясь членораздельного ответа. Откидываю густую копну волос назад, принимаю самый уверенный вид, полный решительности взгляд скользит от мужественного подбородка к самому вздымающемуся бугорку. Мой взор, свидетельствует, что сейчас готова совершить не маловажный для себя шаг, переступить черту непорочности. Кладу руки поверх накрахмаленной белоснежной рубашки, медленно веду ладонями вниз, прощупывая сквозь тонкую ткань каждый кубик стального пресса, обвожу рельефные, подрагивающие от моих прикосновений мышцы. Наслаждаюсь моментом. Спускаюсь вниз, касаюсь пальцами металлической пряжки ремня, быстро расправляюсь с ней, та в свою очередь при открытии, весело и раззадоривающее звонко звенит в знак единогласного согласия со мной. Дергаю молнию вниз, открывая вид брендированной резинки темных боксеров с немалоизвестным кричащим логотипом. Виктор напрягается всем телом, резко перехватывает мою руку, когда пытаюсь проскользнуть вглубь потаённого темного белья.

— Катерина, — хрипло шепчет, — остановись. Прошу, — будто взмаливается он, — я, итак, еле себя сдерживаю!

— Виктор Александрович, заткнитесь! — выдергиваю руку из цепкого захвата, молниеносно возвращаю ее в изначальное положение, — расслабьтесь и получайте удовольствие!

Придвигаюсь вплотную, упираюсь вздымающейся грудью в стальную раскачанную грудную клетку Виктора, продолжаю нарочито медленно скользить по краю хлопковых боксеров, кокетливо сверкаю глазками, не отвожу взор от полыхающего ярким пламенем взгляда мужчины. В его глазах мечутся молнии! Происходит что-то невероятное, будто переворачивается все с ног на голову. Вот — вот отворятся массивные металлические двери, выпуская наружу потаённого дикого зверя, который из последних сил подавляется железной, но уже висящей на одном лишь тонком волоске „выдержке и самообладании.

Приспускаю резинку боксеров и член сам выпрыгивает вперед, зазывая и подрагивая от нетерпения.

Все же разрываю наш зрительный контакт, но лишь для того, чтобы взглянуть на то, что в прошлый раз так и не решилась детально рассмотреть. Член Виктора действительно огромен. Судорожно сглатываю, нервно прикусываю нижнюю губу усердно жую ее. Большой, толстый, увесистый агрегат стоит во все оружие, готов к наступательным действиям, завоевывать новые территории. Объёмные разветвляющие вены по всему основанию полового органа пульсируют и наливаются все больше с каждой затянувшейся секундой, шёлковая розовеющая головка влажная от возбуждения, с маленькой крупицей прозрачной пред семенной жидкости. Нерешительно касаюсь рукой вздымающейся крепкой плоти, а та в свою очередь бурно откликается на мое прикосновение, толкается вперёд. Аккуратно обхватываю член пальцами, неуверенно скольжу взад — вперёд. Виктор тихо стонет и уже сам толкается мне в руку. Сжимаю ладонь сильнее, начинаю куда увереннее двигать рукой, раздразнивая тем самым дикого зверя ещё больше. Понимаю, что мои движения неопытны и лишены хоть какой-то правильной последовательности и методики, но чего можно ожидать от такой зелёной барышни, как я?!!! От той, которая в реальности никогда не возымела честь подержать в руках настоящий мужской член.

Пристыжено склоняю глаза, лицо заливается румянцем. Не знаю на что готова пойти дальше. Мозг вроде бы кричит, что надо остановиться, но тело пресекает все возможные вариации, отзывается слишком бурно и рьяно на мужчину от которого веет мужественностью, стойкостью и властью.

Склоняюсь ниже, становлюсь на колени, продолжая свой поступательные движения рукой по всему фронту немалых работ, приподнимаю свой взор, хочется взглянуть в глаза Виктора, увидеть одобрение или наоборот отчуждение, но он прикрыл их, откинул голову назад, упираясь в деревянную дверь примерочной. Его грудь часто вздымается, тело напряжено, будто ожидает дальнейших действий, подаюсь вперёд, провожу кончиком языка по розовеющей головке, слизываю прозрачную каплю. Виктор вздрагивает, словно от высоковольтного разряда током прошедшего через все его тело. Смакую на языке солоноватый привкус, но не испытываю никакого отвращения, а наоборот хочу податься вперёд и ощутить ещё раз у себя на языке эту проступающую жидкость. Жар внизу живота распаляется, просто с невероятной скоростью и куда пущей горячностью и непреодолимым желанием. Что вообще происходит? Разве подобное возможно? Знаю, что хочу Громова! С неиссякаемой, маниакальной одурью. Хочу доставить ему удовольствие и сделаю все возможное, буду стараться и смогу.

Обхватываю головку губами, медленно веду языком по контуру, задевая чувствительную уздечку. Виктор снова дергается, хватает меня за волосы, наматывает на свой кулак и оттягивает назад, заставляет смотреть прямиком на него, в его темные почти чёрные глаза.

И я смотрю, не разрываю контакт, провожу языком по основанию члена, пытаюсь импровизировать. Сосу его член, облизываю.

Расслабь челюсть, не напрягайся так. Зубки спрячь, следую его четким указаниям, — вот так! Умница, — одобрительно поглаживает меня по щеке и толкается вперёд, врываясь как можно глубже в мой рот.

Обхватываю член губами, принимаю как можно глубже, заглатываю. До вязких слюней, захлебываюсь, не могу дышать. Едва не задыхаюсь от наполненности во рту, ощущаю, как меня продирают до самых гланд, давлюсь, пытаюсь вздохнуть, но не получается. Резко втягиваю воздух, когда массивный половой орган все же выскальзывает из меня, часто с проступающей, шипящей хрипотой жадно хватаю кислород. Виктор обхватывает мое лицо ладонями, заставляет смотреть прямиком на него. Указывает, подчиняет своей безграничной волей, поднимает на ноги, накрывает мои губы своими, снося оставшиеся преграды в клочья. Удерживает затылок массивной ладонью, перебирает сквозь пальцы густые пряди волос, оттягивает их назад.

— Катяяяя, — выдыхает в мои приоткрытые губы, — что ты со мной делаешь?!!! Я ведь не маленький мальчик, а ты продолжаешь дразнить меня! Не боишься, что могу сорваться? Окончательно потеряю голову!

— А чего мне бояться? — касаюсь кончиками пальцев щетинистой щеки.

— Меня, — сминает мои губы, настойчиво врывается в рот языком, сильнее прижимает к себе, увесистый агрегат упирается в низ живот.

Ноги подкашиваются, тело подрагивает, пробивает мелкой дрожью, внутри все сжимается, горит и воспламеняется.

— Хочу тебя, черт возьми, — зверски рычит, разворачивает за плечо, впечатывает в массивное полотняное зеркало, руками проводит по обнаженной талии, постепенно поднимаясь вверх к самим аппетитным округлым полушариям, сжимает грудь ладонями, пробирается под тонкую ткань бюстгальтера, сквозь пальцы пропускает затвердевшие соски, выкручивает их до болезненных спазмов, выгибаюсь назад, попкой трусь о затвердевший каменистый член, протяжно стону, — надо было ещё тогда тебя трахнуть!

Виктор хватается за край кружевных трусиков, тянет вниз, окончательно снимает их с меня. Прижимается своим достоинством к моей упругой заднице, скользит промеж ягодиц, тяжело выдыхает мне в шею. Опаляет горячим дыханием.

— А знаешь, пожалуй, нет! Ожидание того стоит

Толкается вперёд, нет не вглубь меня, вдоль розовых, влажных складочек, размеренно, медленно двигается взад — вперёд, раздразнивая и лишая непоколебимого равновесия. Двигается монотонно, скользит прямиком по разгоряченной плоти, оказывая пульсирующее и давящее действие на мой припухший пылающий огнём клитор. Свожу ноги, напрягаю бёдра, ягодицы, чтоб мужчине было сподручнее двигаться по моей увлажнившейся киски. Представляю как сейчас выглядим со стороны, нет вижу! В зеркальном отражении перед собой. Растрёпанные волосы, покрасневшие лица, красные следы на наших телах от частых, настойчивых прикосновений, полуобнаженный вид, а самое главное блестящие лучащиеся неведомым светом глаза. Отражающие в данный момент свое безнадёжно — губительное положение. Страсти кипят, воздуха в кабинке становится с каждой минутой все меньше, дышать тяжело, напряжение окончательно покидает каждого, сейчас мы оба стремимся к заветной цели. Хотим единого для двоих! Закончить, получит долгожданную разрядку. Виктор набирает оборот, двигается быстрей, но старается вести себя крайне аккуратно, чтоб не доставить мне хоть какой-то дискомфорт. Прекрасно понимаю, что это для него какое-то баловство. Не секс и вовсе! А так шалость! Такой мужчина явно не привык к подобным интрижкам! Его интересует настоящий здоровый и качественный секс, а не все это!

Но почему же тогда он не стремится завладеть мной? Ведь знает, что сейчас точно не смогу сопротивляться, противиться ему! Приму с большим удовольствием, с упоительной радостью.

Громов — старший накрывает своей ладонью мой идеально выбритый лобок, спускается вниз, слегка надавливает пальцами на чувствительный бугорок желания. Выгибаюсь, полуобнаженной грудью прижимаюсь к зеркальной поверхности. Ощущаю контраст температур. Моего непростительно горячего, раскалённого тела и холодного зеркала.

— Ахуенная девочка, — продолжает свои поступательные, ритмичные движения, до одури крыше сносно распаляя меня, — невероятная, просто нереальная! Откуда ты такая?!!! — толкается вперёд промеж моих напряженных ног.

Пытаюсь хоть что-то проговорить, но не могу, лишь вырываются невнятные сбивчивые звуки, будто совсем потеряла возможность разговаривать! В одночасье стала немой! Виктор ускоряет темп, прикусывает нежную кожу шеи, оставляя характерные следы зубов. А я просто плавлюсь, как сыр в микроволновке. Не думала, просто не имела никакого понятия, что можно получать такие эмоции от сие процесса. Не знала, что вообще мужчина сможет получать удовольствие от таких вот движений, но видя прекрасное лицо Виктора, его блаженную улыбку на губах, помутневший затуманенный взор, ощущать его чувственные прикосновения и жаркие поцелуй, понимаешь, что похоже ошибалась во многом. Ему хорошо, он расслаблен, полностью растворен во мне, как и я в нем!

Ничего и никто не имеет значение! Существуем только мы! Забывается все! Кто я, кто он! И кем мы приходимся другу другу!

Виктор приглушенно стонет, прокладывает вереницу страстных поцелуев по моей бархатной коже, прикусывает, а следом зализывает невидимые раны. Сжимает сильными руками мою хрупкую талию. Толкается несколько раз вперёд и обильно изливается, вымазывая меня своим прозрачным сгустком семени. Стоим не двигаемся, лишь тяжело дышим. Чувствую, как полуобнаженная мужская грудь с завитушками темных волос, касается моей спины и ритмично двигается в такт каждому новому вдоху и выдоху. Горячее ментоловое дыхание обдаёт макушку, мужчина утыкается своим лбом в мой затылок, нежно поглаживает ладонью мою спину, выводя неизвестные мне узоры. Так и замираем на некоторое время, не хочется двигаться, не хочется разрывать наш образовавшийся контакт, есть одножелание спрятаться от всех, запереться где-то вдвоём, уединиться и наслаждаться друг другом. По внутренней стороне бедра стекает горячая жидкость, напоминая о случившемся ранее.

Резкий толчок в дверь, приглушённый стук, заставляет встрепенуться, опомниться, где мы все же находимся. Навевает ошеломляюще мысли. Понимание того, что только что творили!

— Катя, — зовёт Мама, — ну что ты там застряла? Все ли хорошо? Ей богу, мы с Кристиной отходили в другой бутик, думали, что ты переоденешься и последуешь за нами, а тебя все нет и нет!

Я… Я…., голос охрип, не могу нормально, членораздельно говорить,-Я.… — сглатываю, бросаю растерянный взгляд на Виктора, мужчина успокаивающе продолжает поглаживать по спине, делаю глубокий вдох и отвечаю более смело и уверенно, — я сейчас выйду! Просто рассматривала платье в отражении, да и фотографировалась для Сашки! Она не смогла пойти со мной, вот и просила от фотографировать себя во всех ракурсах.

— Ну ты, как всегда, давай выходи! Виктор Александрович куда-то отлучился, похоже уехал! Даже не предупредил свою невесту, — мать продолжает стоять по ту сторону двери, бросаю кривой взгляд на Виктора и ухмыляюсь.

Не предупредил он значит невесту! Знала бы ты, Кристиночка, чем занимается твой горячо Любимый и обожаемый женишок.

— И? Мне то до этого что? — отталкиваю Громова от себя, роюсь в сумочке, выуживаю начатую пачку влажных салфеток, утираю испачканные ноги и влагалище, — На! — тихо шепчу Виктору и вручаю ему упаковку.

Он тихо посмеивается, внимательно смотрит на меня, пока пытаюсь натянуть на своё влажные, потное тело обтягивающую одежду. Задорно и приглушенно посмеивается, прикрывая рот рукой.

— Что, что?!! А ничего! Это твой свёкр будущий, веди себя с ним почтительно! Хороший мужчина! Статный, влиятельный, симпатичный и сексуальный, — удивлённо веду бровями, а после кокетливо смотрю на Громова, ухмыляюсь.

— Конечно, мам! Как иначе то, у нас сложатся очень тёплые отношения! Не переживай!

— Надеюсь на это, пойми, детка! Я не восторге от этой свадьбы! Стас Громов конечно хорош собой, молод и полон жизненной энергией, в дальнейшем надеюсь добьётся ничуть не меньше, чем его отец, но ты ведь его не любишь, я всегда хотела, чтоб твоя жизнь сложилась иначе, чем моя! Но выбора нет, — Мама запинается, стучит в дверцу, проверяясь слушаю ли я ее.

— Я почти оделась! — судорожно осматриваясь по сторонам, она похоже решила пофилософствовать со мной, но это никак не входит в мои планы!

Тут Виктор и она никак не должна его увидеть! Громов — старший до этого изрядно посмеивающийся и веселящийся ситуации, прям как мальчишка, ей богу! Сейчас преобразился! Лицо стало серьёзным и задумчивым, будто он вникал в каждое сказанное слово моей матери.

Ты же знаешь, что я делаю это для тебя?! Это единственный шанс отгородить тебя от твоего отца! От этого монстра! Я больше не вынесу, если …, мама всхлипывает по ту сторону двери, — Поскорее бы отыграть свадьбу и ты покинешь наш дом! Уверена, что Громовы не посмеют тебя обидеть! А там если не сложится, то всегда можно развестись! Но прошу тебя, дорогая, не вздумай сейчас взбрыкнуть!

У меня не находится слов чтобы ей хоть что-то сказать, возразить. Потираю лицо ладонями, тяжело выдыхаю.

— Ладно, я вообще, чего зашла. Мы с Кристиной договорились посидеть в соседнем кафе, переоденешься, приходи! Думаю, что вам есть что обсудить! Вы теперь две невесты! А скоро станете жёнами и возымеете одну фамилию! Громова Екатерина Вячеславовна. Звучит!

Слышу по приглушённым удаляющимся шагам, что мама ушла, скрылась из виду. Напряжённо оборачиваюсь к Виктору, смотрю прямиком в его глаза, пытаюсь разобрать, что сейчас с ним происходит, о чем он думает!

— Это все, — обводит он пальцем примерочную, в конечном итоге указывая на меня, — было большой, нелепой ошибкой! Ты! Я! Все это неправильно! Я повёл себя, как настоящий идиот. Как мальчишка! Этого больше не повторится, не смей приближаться ко мне! Забудь обо всем, только что было! Ведь ничего не было!

Виктор отворяет дверь и вылетает со скоростью света из крохотной комнатки, оставляет меня одну, пребывать в некой прострации и растерянности.

Глава 22

Виктор Громов

Вылетаю из примерочной, спешу поскорее покинуть это место, оказаться как можно дальше от Екатерины. Боюсь лишь одного, что в очередной раз потеряю контроль. Хотя… какая речь может идти о контроле, если несколько минут назад между нами произошло нечто, что перевернуло все невообразимым образом, запутало настолько сильно, что теперь уж точно не знаю как дальше быть и что делать.

Проношусь мимо шокированной продавщицы, встречающейся мне на входе в закутке отведённых отдельных секций примерочных, пересекаю черту выхода магазина и резко останавливаюсь. Поворачиваюсь к восседающему за ресепшеном кассиру, выуживаются из портмоне банковскую карту.

— Быстро оплатите мне платье, именно то, которое выбрала Екатерина Войкова, — грозно, достаточно громко проговариваю я, озираюсь по сторонам, — и побыстрее!

Девушка без лишних вопросов следует моим прямым указаниям, что-то вбивает, выбирает нужную позицию, а после указывает на аппарат безналичного расчёта. Прикладываю карту к маленькому экрану. Приглушённый писк! Оплачено!

— А теперь, сделайте так чтоб это платье не оказалось у неё, если будет задавать вопросы есть ли такое же, то соврите! Таких больше нет!

Не хочу видеть Катю в нем, просто не смогу, ведь сегодня, в тот момент, когда возымел возможность увидеть его на ней, потерял дар речи! Стоял неподвижно, замер будто статуя. Завороженно смотрел на чудесный образ, не позволяя моргнуть глазам и вдохнуть нужный кислород для жизни. Она обворожительна, прекрасна! Словно принцесса из детских сказок, вот только … я не ее принц.

— А это, — склоняюсь ниже, к самому лицу девушки, разворачиваю ее ладонь и вкладываю в неё несколько десятков свёрнутых, долларовых банкнот, — ваше молчание! Вы с приятельницей, ничего не видели и не слышали!

Девушка едва заметно кивает, прячет под стол свою свернутую к кулак руку, с зажатыми в ней деньгами.

Уношусь прочь, пока Кристина не встретилась на моем пути. Сейчас мне надо хорошенько все переосмыслить, решить, что же делать дальше и как быть? Раздраженно морщусь, мерзко от своего гложущего меня поступка. Вспоминаю слова, сказанные мной буквально несколько минут назад. Кривлюсь. Каков Идиот! Настоящий Кретин! Трус! Повёл себя даже хуже какого-то незрелого мальца, вроде бы взрослый мужчина, но похоже на деле все совершенно иначе. Как вообще в голове зародилась идея, мысль сказать такое?

Бью ладонью по лбу, раздосадовано провожу по лицу рукой. Как мог сказать ей не приближаться ко мне, когда сам всегда искал встречу! Как и сегодня ворвался в эту чёртову примерочную. Безрассудно. Движимый одними лишь эмоциями. Мозг будто отключился, а ноги вели в самом нужном для меня направлении. Именно туда. К ней. К Екатерине Войной. К девушке, которая забрала мой покой. Невероятная, потусторонняя сила тянет, притягивает к ней. Вижу, слышу ее и теряюсь, забываюсь. Нахожусь где-то за гранью реальности, между небом и землей! Самозабвенно! Пропадаю! И это с каждым новым днём начинает выводить из себя.

Настоящий полнейший кретин. Напоминаю себе своего сына, совершая такие необдуманные, лишённые всяческих разумных объяснений ошибки. Повёл бы Стас себя так, ему нашлось бы с легкостью оправдание, все можно было списать на молодой возраст и неопытность, когда мне, черт возьми… не простительно допускать подобного! Мое собственное поведение нельзя ничем объяснить. Его никак не понять, даже самому себе. Где ясный ум, рассудительные мысли и обдуманные уравновешенные поступки. Где тот взрослый, уверенный в себе мужчина, расчётливый и рассудительный, который несколько раз взвесит, отмерит, а уж потом будет рубить с плеча! Где он? Что произошло с ним!

Эта девушка побуждает, превращает рядом с собой в глупого потерявшегося мальчишку, управляемого только лишь одними животными, первобытными инстинктами. Или сам виноват во всем, что происходит со мной?

Виктор Громов не такой! Уж точно не глупый мальчишка, у которого вместо мозгов перекрученный фарш! Не могу, не хочу, не желаю разрушать то, что так долго, усердно выстраивал, потом и кровью пробивался вперёд, рыл землю руками, удваивал свои капиталы и закреплял за собой уверенную, непоколебимую, превзойдённую репутацию прекрасного мужчины.

Господи… да какая может быть репутация? В первую очередь не хочу, чтоб в этот грязный, жестокий мир очерняющей желтой прессы попала именно она. Катя — светлая, добрая, будто лучик солнца в ненастный день! Ласковая, чувственная и податливая девочка. Молодая, наивная, которая повелась на мое мужское очарование. Или все же я повелся?

Разницы как таковой нет! Понимаю, что нас двоих тянет неизвестной, необузданной, непреодолимой силой друг к другу. Хочу быть рядом, допускаю мысль разорвать помолвку, все договоренности, сгрести в охапку девчушку и увезти как можно дальше. Скрыться от посторонних, завистливых глаз, любить часами на пролёт ласкать ее тело. А после подарить себе новый шанс! Стать отцом во второй раз! Но….здравым трезвым умом понимаю, что нам нельзя! Это неправильно! Не поймут! Не получится, она слишком молода. Не готова! Не сможет быть со мной, не подстроится. Разные взгляды на жизнь, разные позиции. Ей нужен кто-то моложе, подходящего круга.

Я погублю ее! Погублю себя! Уничтожу нас! И обреку на нескончаемые страдания! Не готов бросить Екатерину в огонь! Хоть безумно хочу гореть в нем вместе с ней!

Глава 23

Жестокие слова вонзились глубоко внутри моего сознания, отложились под коркой головного мозга. «Все это было большой, нелепой ошибкой…. «Забудь обо мне, не смей приближаться…».

Идиотка… настоящая дура!

Нееееет….. возможно поддалась какому-то необъяснимому, лишающего всяческого ума наваждению, но уж точно идиоткой являюсь не я, а он! Виктор Громов! Это не я ввалилась в эту чёртову примерочную, не я начала весь наиглупейший фарс! Громов — старший похоже мнит себя каким-то мессией! Чертов глупец, решил поиграть в свои «взрослые, разумные» игры, но не на ту нарвался! Ещё посмотрим кто кого!

Нам периодически приходилось встречаться, как никак его сын в скором времени станет моим законным мужем. Наши встречи лишены каких-либо пререканий, стычек, в принципе, слов. Мужчина попросту всячески игнорирует мое присутствие, а если и приходится поддерживать разговор, то все сугубо, нейтрально, по — деловому и отчужденно. Он даже старается не старается в мою сторону, а мимолётные взгляды не сулят ничего доброжелательного. В темных глазах, которые буквально недавно смотрели с неиссякаемым неприкрытым желанием и похотью, сейчас наполнены лишь одним: отстранённостью, отчуждением и холодом.

Безразличие! Так даже лучше! Я приняла условия предложенной игры. Между нами, никогда ничего не было и быть не может. Он — мой будущий свёкр, о котором следует лишь вспоминать, когда не далекие «любимые» родственники решат заявиться в гости к новоиспеченной молодой семье. А я — невеста, будущая жена Станислава Громова! Больше нет другого, только так…

Пришло время окончательно смириться с своим нелегким положением. За последним несколько недель поняла, что Стас не такой уж и плохой, мы сблизились, он даже начал мне нравиться и вызывать радостные, неподдельные эмоции от наших встреч. Все суждения — ошибочны! Конечно же остался ряд волнующих вопросов по поводу его порой безбашенного, сумбурного поведения, идиотских, не поддающихся логическому объяснению поступков. Уверена, что следует ещё немного подождать и пойму, в чем действительно заключается суть всей проблемы. Пойму то, что сейчас остаётся неясным!

Стас оказался внимательным, отзывчивым, добрым и чутким парнем. И похоже он сможет стать замечательным мужем и семьянином. Сможет стать для меня всем.

— Катя, — толкает в бок Стас, вырывая из самозабвенных мыслей, — хватит витать в облаках.

Часто моргаю, снимаю нахлынувшее наваждение, широко улыбаюсь.

— Прости, задумалась, — виновато опускаю глаза.

— Ничего страшного, пойдём— парень тянет меня за руку и тащит к большому, крутому утёсу, — я тебе кое — что покажу, тут очень красиво. Уверен, тебе понравится.

Плетусь следом, спотыкаюсь о скрытые в густой растительности камни, покрепче сжимаю горячую ладонь Стаса, смотрю лишь себе под ноги, боюсь упасть и ненароком свернуть шею. Не успеваю сориентироваться, не замечаю резкого торможения и впечатываюсь в массивную, мускулистую спину своего будущего мужа.

— Ой, — лавирую в воздухе, пытаюсь удержаться на месте.

— Аккуратнее, — Стас хватает за плечи, тянет на себя и прижимает к своей грудной клетке, — держу! Не упадёшь, не бойся. Я не позволю.

Нежные, ласковые поглаживания, бархатный с лёгкой хрипотцой голос действует гипнотически. Заставляют расслабиться, обвить руки вокруг мужской талии и уткнуться носом в часто вздымающуюся горячую грудь, вдохнуть едва уловимый цитрусовый аромат с нотками хвои.

Замираю, сейчас так хорошо! Получается забыться и не думать о постороннем, лишнем и ненужном. Хоть на секунду ощутить легкость, спокойствие и умирание.

— Смотри, сейчас все пропустим, — Громов — младший нехотя отстраняется, указывает куда-то вдаль, становится позади меня и обхватывает руками мое дрожащее тело, укрывая от дуновения летнего, вечернего ветерка.

Невероятно красивое зрелище предстаёт пред глазами. Большое багрово- красное небо, озаряется последними радужными, яркими, расписными красками, прощается с летним днём, ласково дарит последний тёплые лучи уходящего за горизонт солнца. Прекрасное, волнующее виденье, которое длится считанные минуты, а после сменяется тихим, беззаботным, безоблачным темным небом с миллиардом поблескивающих вдалеке огней.

Губы растягиваются в улыбке, нежной и мечтательной. Невероятно и так пленительно! Этот момент запомнится, останется со мной навсегда! Подобное просто невозможно забыть, хоть кажется таким обыденным… но все же … сейчас, не для меня.

— Как же красиво, — шепчу, завороженно наблюдаю как несколько звёзд срываются с места и летят вниз, оставляя едва уловимый рассеивающийся след своего секундного падения.

— Красивооо, — повторяет за мной жених, протяжно затянув последнюю букву, — но ничего не сравнится с твой красотой, — горячее дыхание обдаёт мою шею, губы касаются нежной кожи запечатлевая лёгкий, невесомый поцелуй.

Разворачиваюсь. Встречаюсь взглядом с пронзительным, всепоглощающим взором, от которого все внутренности сжимаются. В объятиях Стаса очень тепло и уютно, жар, исходящий от его тела, согревает и в тоже время будоражит, манит и притягивает. Сильные ладони скользят по обнаженным плечам, поднимаются выше, обхватывая мое лицо. Мужчина склоняется ниже, медленно и очень аккуратно, невесомо касается моих губ своими, будто и вовсе боится спугнуть напором, порывистостью действий. Замирает, ждёт ответной реакции. И я отвечаю, решительно подаюсь вперёд, углубляю поцелуй, превращая его из целомудренного в грубый, напористый, требовательный, жадный и жаркий.

Не знаю, что именно сказывается на мне! Возможно, сегодняшняя атмосфера? Мужчина с горячей кровью и открытым сердцем или усталость накопившихся дней?!

Целую так, будто в последний раз, забираю, впитываю, требую большего. Срываюсь с цепи. Запрокидываю руки вверх, обвиваю шею Стаса и прижимаюсь к нему теснее, если это вообще возможно и допустимо. Губы покалывают, болят от лютого натиска, но не смею разорвать контакт, пресечь, остановить случившуюся глупость. Минутную слабость. Не хочу! Не знаю, может таким образом пытаюсь вытолкнуть из головы все воспоминания о Викторе, стереть все прикосновения, заменить, оставить невидимый отпечаток другого мужчины?!

Не пойму, что именно испытываю. Поцелуй не слишком отличается, такой же требовательный, настойчивый и будоражащий. Лишающий не только кислорода, но и ума, посторонних мыслей. Вроде бы схожий, но в тоже время такой другой.

Стас очень схож с отцом. Манеры, жесты и даже движения. Я гублю саму себя! Не могу забываться в человеке, так цинично его использовать.

Упираюсь ладонями в мужскую грудь в попытках оттолкнуть, но он ничего не замечает, а только лишь настойчивее подаётся вперёд, вжимает в себя, обволакивает своей уничтожающей энергетикой, словно мой протест действует на него не отрезвляюще, а наоборот побуждает действовать дальше. Мужчина плавно скользит по моей талии, опускает ладони на округлые ягодицы, подхватывает на руки. Испуганно взвизгиваю, инстинктивно хватаюсь за широкие развитые плечи, обвиваю ноги вокруг его талии.

Идиот… ещё не хватало свалиться с этого чёртова утёса.

Будущий муж будто почуяв мой страх, обратно ставит на ноги, не прерывает своих мучительных ласк, продолжает терзать губы, блуждать руками по — хрупкому стану.

— Стас, — доносящийся со стороны голос заставляет вздрогнуть, а Громова — младшего прервать поцелуй.

Упирается лбом в мой лоб, дыхание прерывистое, жадно хватаем ртом воздух.

Катя…, повторяется настойчивый, звонкий зов, — ах… простите. Мы вам, кажется, помешали, — в голосе звучит искреннее сожаление, — просто вы ушли и ничего не сказали. Мы с Витюшей начали переживать и пошли вас искать, похоже зря… волновались.

Стас отодвигается от меня, удрученно вздыхает.

— Да, Кристина, помешали, — сквозь зубы шипит жених, чего переживать то? Катя со мной в полной безопасности. И кто переживал? Ты что ли? Или ты? — переводит взор на отца.

Громов — старший смотрит прямиком на меня, невыносимо долго, с прищуром. Отвожу взгляд, даже не имею никакого желания лицезреть какие он испытывает эмоции в данный момент, хотя… нагло вру! Сама себе вру, хочу! Ещё как хочу, но не смею посмотреть на него. Должна вести себя подобающе, будто Виктор совсем ничего для меня не значит. Испытываю к его персоне полное безразличие. А его план по сводничеству сработал, свершилось желаемое. Цель достигнута.

— Никто не переживал! Просто вышли прогуляться, — громко с некой отстранённостью в голове проговаривает Виктор, — а тут вы!

Кристина видимо что-то хочет сказать, возразить его словам, но не смет перечить. По ее вскинутым от удивления бровям и расширившимся глазам, становится предельно ясно, что они явно не просто так прогуливались, целенаправленно искали нас и похоже инициатором этих поисков был именно Виктор Александрович.

Ну, конечно, я так и думал, отвечает вровень тону отца.

Непроизвольно поёжилась. Не хочется, чтоб отец и сын устраивали перепалки и войны из-за меня. Куда я влезла? Во что ввязалась?

— Пойдём, Кать, — обнимает, — ты уже замёрзла.

Киваю, беспрекословно следую вперёд, направляемся обратно к загородному дому четы Громовых, куда приехали по — особому, настойчивому требованию пассии Виктора Александровича.

Идём впереди, Стас всю дорогу не отходит от меня, всячески поддерживает и согревает. Все бы ничего, но настойчивый, прожигающий, просто испепеляющий взгляд — напрягает. Складывается впечатление, что готова воспламениться и именно в тех местах, где соприкасаются руки Громова — младшего с моей нежной кожей. Знаю, кому именно принадлежит он. Уж явно не Кристине.

— Стас, — останавливаюсь.

— Идите вперёд, мы вас догоним. Не переживайте, — акцентирует внимание на последнем произнесенном слове, — с нами ничего не случится, а для уединения можно найти более подходящее место, тем более скоро Катя станет моей законной женой и у нас будет вся жизнь впереди. Правда ведь? — в этот раз обращается ко мне.

— Конечно, — уверенно и храбро отвечаю, без какой-либо дрожи в голосе о выдающей нашу наглую ложь.

Виктор раздраженно фыркает, что-то бубнит себе под нос, бросает короткий взгляд в мою сторону и спешит как можно скорее удалиться прочь.

Хватаю Стаса за руку, лишь когда полностью убеждаюсь, что нас никто не слышит.

— Что ты вообще творишь?

— А что я творю? — делает вид будто не понимает к чему я клоню.

Стряхивает мою руку и движется вперёд. Тяжело, раздраженно выдыхаю, борюсь с внутренним раздражением, следую за ним.

— Стас, — не слышит, лишь делает вид, — Стас, — вскрикиваю громче.

— Ну что? — резко разворачивается ко мне.

— Что происходит? Что сейчас было на склоне? К чему это все? Ты же помнишь нашу договоренность!

— Ты сама ответила на поцелуй! Да ещё и с такой пылкостью! Я — Мужчина, Катя, — разводит руки в стороны.

— Это все усугубляет. Идёт вразрез плану. Ты помнишь наш уговор? — занимаю воинственную позу, осталось только пристукнуть ногой для пущей убедительности.

— Помню. Но все поменялось. Правила изменились. Он не заслуживает тебя! Я не помогу влюбить в тебя отца! Не теперь, не сейчас! Ты скоро станешь моей женой! Настоящей, а не фиктивной!

Глава 24

— Помню! Но всё поменялось! Правила изменились. Он не заслуживает тебя. Я не помогу влюбить в тебя отца! Ты скоро станешь моей женой. Настоящей, а не фиктивной! — глаза блестят, светятся, нет… горят в сгущающихся сумерках ночи, коварная улыбка играет на губах.

Ну всё приплыли. Допрыгалась, хотела поиграть в кошки — мышки и проиграла, да так, что невольно попалась в лапища наглого, довольного котяры. С морды которого не прекращает сползать лукавая улыбка, а расползается всё шире и шире.

Испытываю смятение, ошарашена. Озадачена. Нет… нервно машу головой. Всё это какая-то путаница…

Впиваюсь ногтями в мягкие ладони, сжимаю пальцы до побеление костяшек.

«Вот уж не угадал, не бывать этому. Ничьей женой не собираюсь становиться. Всё глупость». Наш договор заключается совершенно на других правилах и условиях, но вот что происходит сейчас, мне не понятно. Возмущению нет предела.

Злюсь, решительно вскидываю голову вверх, двигаюсь вперёд, прямиком в направлении Стаса, так и хочется в данный момент перетянуть его чем-то тяжелым. Гляди-ка, что удумал!

— Ты прикалываешься сейчас? — выставляю руки вперёд, со всей силы толкаю Стаса в грудь, — никакой женой не собираюсь становиться! Ты обещал, что поможешь мне! Ты ведь не хотел этой свадьбы. А как же та — девушка? Стас, ты же говорил, что влюбился в неё, — прикрываю глаза, к горлу подступает ком, вот-вот расплачусь, — максимум, что может произойти, если свадьбы не избежать, то мы будем жить фиктивно, не более того. Я не буду против, если будешь посещать свою «возлюбленную», даже прикрою если что.

Непрерывно тараторю, говорю с некой взволнованностью в голосе, с дрожью, с придыханием.

— А ты? Будешь трахаться с моим отцом? — заинтересованно смотрит поверх меня, будто там что-то действительно стоящее и интересное, хочется развернуться и тоже лицезреть объект его заинтересованности.

— Нет, — честно и открыто выкрикиваю. — то, что я имела глупость и неосторожность рассказать о нашей интрижки с Виктором Александровичем, не значит, что теперь будешь постоянно об этом упоминать. Я не спала с твоим отцом! И не собираюсь. Вспомни, о чём именно мы договаривались, — прикрываю глаза, напряжённо покусываю губы, — влюблять Виктора в меня… это… было спонтанное, глупое предложение. Необдуманный поступок! Ненужные слова, вырвавшиеся из моего рта.

Облизываю пересохшие губы, смотрю далеко за горизонт.

— Я не хочу, чтобы Виктор Александрович хоть что-то испытывал ко мне, — слова звучат слишком тихо, более походят на шёпот, — не цепляйся к этим необдуманным, идиотским словам, — судорожно сглатываю, отступаю от Стаса, устало потираю ладонями лицо, — я хочу выбраться из своего дома. Пусть даже через брак, но это лучше! Ты лучший вариант! Где уверенность, что не появится другой жених, после твоего ухода.

— Ну спасибо, — затяжной смешок, — что настолько плох для тебя? Ну куда уж мне, я же не Виктор Громов, а всего — лишь зародыш, воспроизведенный от его биологического материала.

Разворачиваюсь, наблюдаю как Стас нервно ерошит волосы, ожидает моего ответа. Моментально становится не по себе, угрызение совести сводит с ума.

— Дело не в этом. Ты и без меня знаешь, что очень умный, хоть порой стараешься выглядеть полным идиотом. Симпатичный, нет… даже красивый. Рассудительный, очаровательный мужчина, но…, — срываю листок с колышущегося ближайшего кустарника, прокручиваю в руке, под сумеречным небом не удаётся рассмотреть его натуральный, естественный оттенок, — я просто не хочу каких-либо отношений и вообще, мне надо учиться, а после… возможно, отец всё же позволит заняться семейным бизнесом.

Раздраженно сжимаю ни в чём неповинный листочек в ладони, мну его, пропускаю сквозь пальцы, растираю, превращаю в небольшой скрученный потемневший катушек, а после удрученно выдыхаю и отбрасываю его в сторону.

— Расслабься, — выдаёт ровным, спокойным голосом Стас, — я пошутил. Просто приятно наблюдать за тем, как отец напрягается, ревнует и покрывается мелкой испариной от злости. Это будоражит!

Кривлю лицо, качаю головой и отвожу взор в сторону.

— Хорошо, если всё в действительности так, как ты говоришь, — двигаюсь вперёд, прохожу мимо Громова — младшего, — пошли! А то опять искать пойдут. И ещё, — останавливаюсь, оборачиваюсь в полуоборота, — больше не надо пытаться меня поцеловать!

Стас ровняется со мной, пытается пройти мимо, но мой пронизывающий взор заставляет немедленно остановиться.

— Можно сказать, что ты сама поцеловала меня сегодня! Это ведь даже не поцелуй. Ты — тигрица, накинулась на меня! Ещё чуть-чуть и всё, лишила бы чести прямиком в густой, высокой траве! — открыто посмеивается, обнажая свои белоснежные зубы.

— Стас, — гневно шиплю.

— А фистинг приветствуется? Оральные ласки? Откровенные прикосновения? — с некой издёвкой в голосе не унимается жених.

— Стааааас…, — разгневанно делаю шаг в его сторону, — сейчас точно прибью тебя!

— Тише, тише…, — выставляет руки вперёд, показывает, что сдаётся и больше не смеет изводить дальше, — больше не буду. Не прикоснусь к тебе… но лишь до тех пор, пока ты сама об этом не попросишь!

Глава 25

Что за бред?! Я и не попрошу! Глядите чего удумал-то!

Обратная дорога к особняку, сквозь темноту ночи и извилистые, заросшие густой порослью высокой травы дорожки, оказалась тем ещё испытанием. То и дело была на грани срыва, цеплялась лёгким, шифоновым платьем за колючие ветки кустарников, разрывая его края в клочья и царапая ноги в кровь. По рукам били хлесткие ветки, а в лицо лезли назойливые крылатые ночные обитатели, настырно попискивая вокруг меня, стремясь вкусить молодого тела.

— Катя, ну куда ты так спешишь? Подожди! — Стас пытается поспеть за мной, чертыхаясь позади меня, — аккуратнее, прошу!

Но кто бы его слышал и слушал! Сейчас хочу скорее добраться до цивилизации и уехать как можно дальше, оказаться в своей комнате и упасть на большую, мягкую перину. Закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.

— Катя, — взволнованно вскрикивает парень, именно в тот момент, когда в очередной раз моя нога подворачивается и я лечу прямиком на острые камни.

Не могу ничего сделать, остаётся лишь сгруппироваться, выставить ладони вперёд и готовиться к острой, пронизывающей боли. Зажмуриваю глаза, готова ко всему.

Но ничего нет. Нет боли, жжения и вязкой горячей жидкости на руках. А лишь резкий рывок и я балансирую в воздухе. Оказываюсь прижатой к чему-то твёрдому и горячему. Не открываю глаза, боюсь сама не знаю, чего.

— Всё хорошо, я успел, — нежное прикосновение к моему виску, сбивчивое дыхание опаляет лицо, — ну же открой глаза, всё хорошо!

Мотаю головой, зажмуриваюсь. Не хочу, устала. Невероятно устала быть сильной, надеяться только на себя, а ведь хочется, чтоб рядом был хоть один человек, который поможет преодолеть все трудности, поддержит в нужный момент и скажет, что он просто рядом и никуда не уйдёт. Предательские слёзы сочатся сквозь опущенные веки, к горлу подступает ком, а тело сотрясает дрожь.

Не могу больше себя контролировать, даю волю чувствам. Крупные градинки кристально чистых слёз скатываются по щекам, губы подрагивают, вот-вот и начнётся истерика.

— Ну всё, всё! Я рядом! Всё хорошо! Я с тобой и никуда не уйду, — Стас тихо шепчет на ухо, успокаивающе поглаживает по спине, — слышишь? Никуда не уйду, можешь не бояться, я с тобой рядом. Ты не одна!

Реву! Ещё пуще! Навзрыд.

— Поплачь, моя хорошая, поплачь, — Громов-младший перехватывает поудобнее, удерживает моё тело на своих руках и начинает двигаться вперёд, продолжая успокаивающе шептать на ухо, — а я тебя понесу! Дурочка, испугалась?

Испугалась? Конечно же нет… может малость, но дело тут совершенно не в этом. Уверена, что и мужчине понятно, в чём именно заключается моя неожиданная мокрота и сырость.

— Сейчас доберёмся до дома, а там приготовлю тебе горячий шоколад. Ты же любишь его? — киваю головой, — вот и хорошо! Закутаем тебя в тёплый плед, расслабишься, отдохнёшь! Но сначала посмотрим не повредила ли ты что-то себе.

Не могу понять лишь одного, почему Стас так носится со мной. У нас же просто договоренность, не более того. Он продолжает отрицать тот факт, что ему нравлюсь. Громко кричит, что есть «возлюбленная», к которой питает пылкие эмоции. Большую привязанность и даже любовь.

Ощущаю себя обузой, ходячим недоразумением. Преградой, которая мешает воссоединению любящей пары. От этого только хуже… новая волна слёз выплёскивается наружу. Не могу успокоиться.

— Катюша, девочка моя маленькая, — мужчина останавливается, аккуратно помогает стать обеими ногами на твёрдую поверхность, обхватывает моё лицо большими ладонями и вглядывается в заплаканные глаза.

Мочу, лишь пытаюсь хоть как-то пересечь этот неконтролируемый потоп, но всё безуспешно. Громов-младший шумно выдыхает, сгребает в охапку и прижимает к себе, его чарующий аромат и сильная мужская энергетика обволакивает, а ласковые легкие поглаживания, больше напоминающие укачивание, смешанные с тихим хриплым шепотом, действует успокаивающе. Незримо сколько пребываем в таком положении, позволяю «чужому» мужчине быть рядом. Стас — лекарство! По крайней мере в данный момент.

Не могу разобрать всех слов, лишь обрывки, всплывающие в моём помутившимся сознании «Моя маленькая девочка», «Катенька, Катюша…», «Глупышка…», «рядом… с тобой…». Полностью расслабляюсь, снова, сама льну к жениху, прижимаюсь плотнее, размеренно дышу, пытаюсь выровнять дыхание, привести участившийся пульс в норму.

Прихожу в себя быстро и неожиданно, так же как нахлынувший ранее приступ минутной слабости. Всхлипываю и пытаюсь отстраниться от Стаса, но он не отпускает. Позволяет лишь отодвинуться на миллиметр, так чтоб смогла рассмотреть его лицо.

Ровные черты напряжены, скулы сжаты, встревоженный, обеспокоенный взгляд блуждает по очертанию моего лика, а руки переместились выше, мужские ладони утирают проступившую мокроту с округлых щёк.

— Прости, — хрипло шепчу, судорожно сглатываю, — я…

— Не надо ничего объяснять, — большой палец мужчины скользит по нижней губе, медлит у самого уголка, — я всё понимаю. Не нужно слов!

Стас пленительно долго задерживает свой взор на подрагивающих губах, а после отводит глаза в сторону и как ни в чём не, бывало, будто сейчас ничего не происходило, ровным и спокойным голосом проговаривает.

— Вот, смотри мы пришли! Пойдём, — переплетает свои пальцы с моими, подталкивает к входной двери, — я же обещал тебе горячий шоколад! Мужик сказал — мужик сделал!

Жених тянет на себя увесистую, с элементами своеобразного преднамеренно состаренного покрытия, деревянную дверь, с резными извилистыми линиями. Пропускает меня вперёд, галантно удерживая полотно, не позволяя ему захлопнуться перед носом.

Прохожу в большой, погруженный в полумрак холл, освещённый лишь несколькими тускло поблёскивающими маленькими торшерами, располагающими в дальних углах комнаты. Скольжу равнодушным взглядом по всему периметру, прислушиваюсь к доносящимся звукам. Никого… мёртвая тишина, будто кроме нас больше никого нет.

Странно, очень странно. Неужели хозяева решили покинуть своё излюбленное место и оставили нас одних?!!

Ну что ж… это даже хорошо, не придётся больше выносить присутствие Виктора Александровича, испытывать на себе тягость тяжелого, испытывающего взгляда и слушать бесконечное щебетание его назойливой пассии.

— Ну наконец-то, а я уж было подумала, что вы опять где-то уединились, — девушка элегантно спускается с извилистой лестницы, уверенно покачивая бёдрами, губы растягиваются в приветливой, дружелюбной улыбке, — все достопримечательности продемонстрировал?

— Не все, но времени у нас будет много! — Стас отмахивается от будущей мачехи, разворачивается ко мне, — ну что, пойдём?

— Да, конечно! Обещанное нужно выполнять! — кокетливо улыбаюсь, стреляю глазками в направление кухни.

Громов-младший слегка наклоняет голову вбок, рассматривая меня, а после склоняется к моим ногам и прикасается мягкими пальцами к нежной коже.

— Но сначала нужно разобраться с вот эти, — аккуратно проводит по маленькой кровоточащей царапине.

Дёргаюсь, как ошпаренная. В месте его прикосновений начинает нестерпимо сжечь, покалывать.

— Ауч, — отдергиваю ногу, отступаю на шаг назад.

— А я предупреждал ведь! Говорил — не спеши, подожди меня. И вот к чему привело твоё непослушание! — Стас приподнимается, поворачивается к Кристине, — в доме есть хоть какой-то антисептик? Чем можно было бы обработать царапины?

Кристина на удивление соображает быстро, подхватывает на лету. Уносится в направлении дальней комнаты и спустя считанные минуты возвращается, удерживая в руках маленький, прозрачный контейнер, по всей видимости, ту самую аптечку.

Может к ней отношусь слишком предвзято? Девушка всегда приветлива, радушна и искренне улыбается, и по всей вероятности — далеко не глупа. Как иначе?

Сомневаюсь, что Виктор Александрович выбрал бы в свои спутницы жизни какую-нибудь недалёкую, кисейную барышню. Ведь, такой рассудительный, зрелый мужчина — попросту заскучал бы от однообразия, глупых бесед и скупости женского ума. Хотя… насчёт его рассудительности явно поспешное суждение! Уж точно не после последних событий, произошедших несколькими неделями ранее.

— Ты справишься? — Стас протягивает руку вперёд, пытается выхватить аптечку, но девушка заводит контейнер себе за спину и недоверчиво сводит к переносью брови, — или лучше мне заняться повреждениями?

— Кристина, — сиплым от напряжения голосом шипит жених, — отдай, чёртову, аптечку! Сам смогу справиться!

Они встречаются взглядами, зло сверкают глазами в полумраке комнаты. Напряжение увеличивается во сто крат, атмосфера накаляется. Стас делает угрожающий шаг вперёд.

— Помощь твоя не нужна! Иди отцу помоги, сними с него напряжение, а то он нервный в последнее время… ты же знаешь, как это делать!

Непонимающе хлопаю глазами. Что сейчас происходит и самое главное откуда такая ненависть и озлобленность друг к другу?!! Неужели все никак не могут принять того факта, что в ближайшее время станут близкими, родными людьми?!!

Да… не многие могут воспринимать и должным образом принять будущих «жён» и «мужей» своих родителей, но не настолько же?!!

Её богу… задолбал этот цирк! Громовы — сплошное разочарование! С их семейкой спокойной не заживешь! Хватает своих проблем и невзгод, истерик и драм. Нет никакого желания быть очевидицей данного затянувшегося поединка глазами и встревать в перепалку гневных реплик.

Раздраженно подаюсь вперёд, обхожу Кристину и забираю из её рук заветную коробку.

— Я сама справлюсь! — вкрадчиво доношу до обоих, цепко осматриваюсь по сторонам в поисках уединенного места, где смогу сама обработать нанесенный по своей же глупости мелкий ущерб своему телу.

Выхватываю, в погружённом полумраке холла, крохотный пуфик и взгромождаюсь на него. Слишком резко дёргаю защелки контейнера вверх и внимательно рассматриваю имеющееся в нём содержимое.

Раздраженно пыхчу, мысленно ругаюсь матом пока обрабатываю едва заметные порезы, несколько раз прохожусь антисептиком по коже в области виднеющихся повреждений, после, в завершении процесса наклеиваю пластыри, прикрывая всё безобразие.

— Вот и всё, — аккуратно складываю понадобившийся инвентарь обратно в контейнер, кладу его рядом на мягкий пуф, приподнимаюсь, — сама справилась! А теперь, — укоризненно смотрю на Стаса, — отвези меня домой!

Скупо, сухо, грубо и безукоризненно требую. Не намереваюсь больше и минуты задерживаться в этом «чудесном» особняке, наполненным не менее чудесными людьми.

— Никто! Никуда! Не едет! — знакомый, жёсткий тон прорезает образовавшуюся тишину, отдаёт приказ, которому страшно не подчиниться.

Глава 26

Замираю, рука не дергается отворить входную дверь, а тело отказывается повиноваться, бессознательно перестаёт подчиняться прямым посылам мозга. Медленно разворачиваюсь, смотрю прямиком туда откуда доносились не позволяющие уйти слова. Поднимаю взор и встречаюсь с блуждающим, рассерженным взглядом. Он будто сканирует, придирчиво осматривает, скользит по расцарапанным ногам, постепенно достигая лица.

Мужчина хмурится, его черты лица искажаются, быстро сменяющиеся эмоции не подвластные пониманию. Заостряет внимание на заплаканных, опухших, покрасневших глазах, нервно дергает уголками губ.

— И кто заставит нас тут остаться? — первым подаёт голос Стас, — Катя устала и хочет домой! Чего непонятного?!

— Почему ты плакала? — пропускает мимо ушей шквал вопросов в свой адрес, Виктор обращается ко мне.

Молчу, не собираюсь даже отвечать на поставленный вопрос. Какое ему дело почему плакала? Это никак не должно его касаться! У меня есть жених, надо будет поделюсь именно с ним своими внутренними переживаниями.

Громов-старший угрожающе делает шаг вперёд, спускается с последней ступеньки крутой лестницы, вступает на твёрдую ровную поверхность. Тем самым приближаясь ближе к нашей «веселой» и «дружной» компании.

— Я, кажется, задал вопрос! — громко, резко и с некой жестокостью проговаривает он, — Повторюсь! Почему ты плакала?

Угрожающе взирает на сына.

— Ты что-то сделал? Обидел её? — сжимает руки в кулаки, несколько раз играет желваками, густые брови сходятся к переносью.

— Я то? Я точно никого не обижал, кто имел неосторожность ранить ранимую девичью душу? — Стас ничем не отличается от отца, разгневанная, озлобленная маска ложится на аккуратные, ровные черты, превращая мужчину в некого разъярённого быка, с вздувшейся веной на лбу и покрасневшими от злости глазами.

Нахожусь в самом эпицентре взрыва, между двух огней, на минном поле, утыканном в радиусе квадратного метра взрывчаткой, готовой взорваться в любой момент, стоит только совершить хоть один не обдуманный шаг вперёд. Становиться не по себе, неловко, страшно, чёрт возьми…

Понимаю, что всему виной именно я! И все прекрасно это знают!

Выступаю вперёд, становлюсь между мужчинами, раздраженно упираю руки в бока.

— Так, хватит, — громко выкрикиваю, — надоели выяснять отношения! Господи, хоть в одной семье родственники живут дружно, спокойно и миролюбиво?!! Или так в каждой семье?!! Готовы поубивать друг друга, наброситься в жесточайшей схватке и разорвать противника, — тяжело выдыхаю, — Успокойтесь!

Бросаю косой, разгневанный взгляд на Виктора, разочарованно качаю головой, поворачиваюсь к Стасу.

— Ты, — указываю на него пальцем, практически тычу в груди, — собирайся! Отвези меня домой, — проговариваю командным тоном, толкаю жениха в грудь, обхожу стороной, направляюсь прямиком к входной двери, — Быстро!

Резко дергаю на себя деревянное, узорчатое резными линиями полотно, выхожу прямиком на улицу! Оказываюсь на свежем воздухе, именно там, где можно вздохнуть полной грудью, ощутить временную свободу и избавиться от витающего в воздухе напряжения.

— Мы не договорили, — вдогонку летят грозные слова, Виктор Александрович оказывается около меня, невзирая удивленному взгляду своей невесты.

— А мне кажется, что уже все сказали, что хотели. Больше не собираюсь быть участницей данного каламбура. Надоело! Можно мне спокойно жить?!! Выйти замуж и уехать как можно дальше от ненавистным мне людей? — тело пробивает дрожь от ярости, бушующей внутри.

Ранее безоблачное небо, застилает темной пеленой, гурьбой необъятных, чёрных туч. Ночное небо озаряется яркой вспышкой последовательных вспышек молний, а тихая, спокойная ночь прорезается оглушительным раскатом рокочущего грома.

Первые крупные капли падают прямиком на моё лицо, заставляя запрокинуть голову, выставить руки вперёд и посмотреть вверх. Секунда и едва уловимые капли сменяются на непрерывный поток, превращаясь в настоящий проливной, летний ливень.

Чудесно, просто замечательно! Отличное завершение вечера!

Глава 27

Чудесно, просто замечательно! Отличное завершение вечера! Так бы и подумала, но похоже самый разгар — впереди!

— Катя, — Стас подбегает ко мне, хватает за руку и тянет обратно, внутрь особняка, — скорее, а то замёрзнешь и, не дай бог, заболеешь!

Насквозь мокрая одежда облепила тело, обтянула будто второй кожей, с волос стекает холодными струйками вода, превращая идеально — уложенные пряди в настоящую паклю, сплетённый и спутанный беспорядок. Сейчас похожу на мокрую, облезшую кошку! Стою посреди больного, уже ярко освещённого холла и смотрю вниз, прямиком на свои ноги, руками перебираю края намокшей, просвечивающейся ткани. Стас мельтешит около меня, пытается найти хоть что-то, чем можно укрыть и отогреть после холодного, отрезвляющего «душа».

— Вот, — Виктор накидывает на мои плечи лёгкий, неизвестно откуда взявшийся плед, — так будет лучше и теплее…. А ещё …. Следовало бы переодеться! — смотрит прямиком на свою невесту, быстро и резко проговаривает, — Дай ей что-то из своих вещей!

Девушка неподвижно стоит, никак не реагирует, молча смотрит в мою сторону. Взгляд сосредоточенный, серьёзный, пробирающий до самых костей. Угнетающий и невероятно раздражающий. Будто в данный момент в ее голове сложились все кусочки разбросанных пазлов, она все поняла, прояснилось и встало на свои места! Брови сходятся к переносью, губы вытягиваются в прямую, узкую линию.

— Кристина, — вскрикивает Громов — старший, — Принеси Кате что-то из своейодежды! Немедленно, — раздраженно выплевывает он.

Кристина вздрагивает от резкого, грубого тона, переводит взгляд с меня на Виктора и так же молча внемлет его словам, но не двигается с места.

— Не надо ничего, — вмешивается Стас.

— И что ты предлагаешь? Она будет ходить в насквозь промокшем платье? — хмурит лоб Громов- старший качает головой.

Нет! Стас абсолютно спокоен, его лицо полностью расслабленно, — я Кате дам одну из своих затерявшихся рубашек! Или, на крайняк, старый спортивный костюм, который в прошлый раз забыл тут! До дома доедет, а там переоденется во что- то своё! Главное тёплое, уютное и сухое!

— Н.… — не успевает возразить Виктор Александрович, как его перебивает будущая супруга.

— А куда вы ехать собрались? На улице проливной дождь! Ливень! Уверена, что объездную дорогу размыло, а основная и главная трасса перекрыта в связи с ремонтом!

Чууу-дееее-сноооо…. Невероятно повезло, неслыханная радость и успех, теперь заточена в этом доме. И ведь, нет никакого шанса улизнуть. Не горю желанием оставаться тут, но выбор невелик. Лучше спать в тёплом и уютном особняке, на мягкой, воздушной перине, чем ютиться в крохотном салоне автомобиля, застрять где-то посреди затопленной, развороченной проселочной дороги.

— Поэтому оставайтесь сегодня тут! — вновь заговаривает Кристина, коварная и подозрительная ухмылка не сходит с ее лица, — Вам стелить в одной комнате?

— Нет.

— Да…, — притягивает к себе жених, удерживает за плечи, ободряюще поглаживает, — что за глупый вопрос?!!! Конечно, в одной спальне! Чего я там не видел? Как будто не спали раньше вместе! — смотрит в мои глаза.

Его улыбка становится шире, обнажая белоснежные, ровные зубы на обозрение. Смотрю не мигающим взглядом, внутри все клокочет от переполняющей злобы, раздражения и негодования. Хмурюсь, больно прикусываю внутреннюю сторону щеки, впиваюсь ногтями в мягкую, податливую плоть ладоней.

Вот же скотинка…. Ну я тебе сегодня задам! Будет спать на холодном полу, без подушки и одеяла. Будет вспоминать эту ночь ещё долгие годы.

Бросаю косой взгляд на Виктора, но вижу, лишь его удаляющуюся фигуру! Напряжённую, мускулистую спину, облаченную в белоснежную, мокрую от дождя рубашку. Стальные мышцы играют, перекатываются под просвечивающейся тканью. Шаг ускоренный, вовсе не размеренный и расслабленный, больше походит на стремительный бег.

Уверена, что разочарован услышанным словам, рассержен, но, а что он хотел? После сказанных им ранее слов, полнейшего игнора и холодного, отстранённого отношения? Неужели думал, что буду сидеть и ждать лишь одного его?

Нет! Конечно, нет!

Хоть, между нами, с Стасом ничего не было и сказанные им слова являются настоящей ложью, как бы они не претили мне, но так даже лучше. Пусть все поверят в правдивость наших неожиданно — вспыхнувших чувств.

Глава 28

— Отлично, — потирает ладошки Кристина, внешне походя на муху, склонившуюся над навозом, — тогда сейчас распоряжусь, и комната будет готова в течении нескольких минут. Со сменной одеждой определились?!!

— Конечно, — коротко бросает Стас.

А я так и стою, смотрю прямиком вперед, именно в том направлении, где только что, скрылась удаляющаяся фигура Виктора, теряясь за поворотом длинноголово коридора, скрываясь в бесчисленном количестве комнат.

Правильно ли поступаю? Зачем подобный цирк?

Но так надо! Стас — будущий муж, пусть даже брак — фикция, но не могу позволить себе возможность вновь попасть в сети, расставленные хитрым, кровожадным пауком. Изначально все вышло из-под контроля. Зачем поперлась в клуб?!!! Почему мужчина возымел такое сильное влияние на меня??? В чем именно дело? В чем подвох?

Может обаяние? Мужская энергетика?! Или неведомая сила притянула двух людей друг к другу, нуждающихся в ласке, сжигающем желании утолить внутренний голод, забыть о повседневных проблемах, просто раствориться в неизвестном, но таком родном, близким по духу, человеке. Отбросить все запреты, окунуться глубоко в чарующие воды сладострастия. Сейчас не могу понять Громова — старшего, почему ведёт себя подобным образом!? Нет, с одной стороны, предельно ясно. Все из лучших побуждений, нельзя допустить огласку, тайные отношения между нами не принесут желаемого, только лишь навлекут ворох проблем и неиссякаемое количество спутанного клубка сплетен, обмусоливаемый неприемлемым количеством незнакомых людей. Наша изначальная встреча — ошибка! Глупая и нелепая шутка. А с другой стороны, Виктор решил держать дистанцию, сделать вид будто, между нами, ничего не было, никогда не встречались, а познакомились только лишь на этих, чертовых, смотринах. Если безразлична, если наша встреча и временное помешательство было настолько незначительным событием, то почему продолжает так реагировать? Ревнует?! Злится?! Да… по внешнему виду становится предельно ясно, не только мне! Он вне себя от злости, ярость клокочет внутри мужественной, непоколебимой оболочки.

Почему сама, так рьяно продолжаю реагировать на присутствие мужчины? Что за бунт?! Тело и мозг отказываются работать в совокупности, рядом с ним голова отключается, ведомая лишь одними эмоциями — непроизвольно льну к нему! Внутри возрастает чувство тревоги, а самое главное негодования! Прихожу в бешенство от нелепых поступков, хочу одного — бежать вслед за Виктором, объяснить, пояснить, оправдаться! Сказать, что слова о нашем реальном союзе — ложь! Между мной и Стасом ничего нет и не было. Не переходила черту! Была лишь с ним! Только ему позволяла трогать своё невинное тело, только лишь он был удостоен прикоснуться к непорочному цветку желания.

Не тронута! Невинна!

— Катя, — перед глазами всплывает расплывчатый образ, — все хорошо? Я зову тебя, а ты молчишь!

Взволнованно взирает Стас, поглаживая мои длинные пальцы в своих руках. Даже не обратила внимание, когда будущий муж подошёл так близко, обнял.

Задумалась! Потерялась!

Часто моргаю, встряхиваю головой. Что за наваждение?

— Все хорошо, прости, просто…, — спешу оправдаться за временное отсутствие в реальности, — голова разболелась, даже думать ни о чем не могу!

Мужчина вглядывается в мои глаза, смотрит так проникновенно, проницательно, будто желает считать правду с моего лица. Качает головой, разворачивается и тянет прямиком на второй этаж, по длинной, извилистой лестнице. Теряюсь в бесчисленном количестве комнат, дом большой, невероятно огромный! Но такой пустынный, лишён домашнего уюта и теплоты. Сбиваюсь со счета, перестаю смотреть по сторонам, а лишь проскальзываю вглубь гостевой комнаты, беспрекословно следую за Стасом. Оценивающе разглядываю апартаменты. Колоссальных размеров кровать, усланная шелковым постельным бельём, темных оттенков, громадные подушки и мягкая перина — так и манят прильнуть, лечь, прикрыть глаза и окунуться в глубокий сон! Без раздумий, без мыслей. Заснуть, а утром проснуться и надеяться на лучшее, все невзгоды отойдут на второй план, а я — безгранично счастлива.

— Тут одна кровать, — подмечает будущий супруг.

— Я вижу! — раздраженно прикрываю глаза, испускаю протяжный выдох. — могу лечь на полу!

Стас проходит вперёд, движется к маленькому, уютному креслу, располагающемуся в дальнем углу спальни, подходит ближе и берет в охапку аккуратно сложённых вещей.

— Вот, возьми, переоденься! Если придётся тут ночевать, то тебе будет гораздо удобнее спать в этом, — протягивает безразмерную, белоснежную майку с каким-то замысловатым изображением спереди.

На вскидку, футболка велика, прикроет все обнаженные участки кожи, будто платье опустится до самых колен.

— Спасибо, — приветливо улыбаюсь, забираю новую вещь, — я пойду переоденусь!

— Хорошо, — кивает в направлении ванной комнаты, — там есть все необходимое! Прими ванну, расслабься, а я подожду. Ну или лягу спать! На полу! — издевательски улыбается во весь рот.

— Можешь спать на кровати. Она огромная, место предостаточно, поместимся оба, — Стас улыбается ещё шире, в глазах сверкает огонёк надежды, — но, если будешь приставать или, не дай бог, полезешь обниматься. Отобью все желание, вместе с руками и ниже предлагающимся к твоему телу органу.

Громов — младший хмыкает, стягивает через голову футболку, играет рельефными, упругими мышцами пресса, отбрасывая ненужную вещь в сторону.

— Я предупредила! — разворачиваюсь, медленно бреду к закрытой двери предполагаемой ванной, но подойдя впритык, готовая ворваться внутрь и наконец-то стянуть со своего тела мокрую одежду. Замираю! Что-то щёлкает глубине внутреннего сознания, истошные стоны, истерические крики доносятся до моего восприятия.

«О даааа…. Виктор… ещё…. Господи… быстрее, да — да… вот так! Трахай меня, дааааа…..»

— Вот блядь, — не сдерживается Стас, — отлично вообще, могли хоть не сегодня!

Ничего не отвечаю, быстро врываюсь в комнату, запираю за собой увесистую дверь. Голова идёт кругом, температура тела возрастает на несколько градусов, ощущаю ломоту в суставах и жар, будто началась лихорадка, но самой простуды нет! Внутренности выкручивает, сердцебиение учащается, вот — вот глупый мышечный орган выпрыгнет из груди. Сердце колет, словно пронзает несколькими десятками острых игл, причиняя дикую, нестерпимую боль. Лёгкие сперло, воздуха категорически не хватает, в один момент кислород перестает поступать, лишая жизненно важного процесса для жизнедеятельности. Не могу вдохнуть, хватаю ртом воздух, но образовавшийся огромный ком — разочарования, мешает вздохнуть. Опускаюсь на мраморный пол ванной, припадаю к нему, обхватываю руками тело, пытаюсь хоть чуть-чуть успокоиться, подавить сильнейший припадок, побороть возрастающее чувство отвращения в себе. Слёзы стоят в глазах, часто моргаю, не могу позволить проступить ненужной мокроте, но ничего не выходит. Чувство не схожее ни с чем, разрывает все внутренности, скручивает в тугой жгут, ощущаю как погибаю. Все умирает! Предательские слёзы струятся непрерывным потоком по — фарфоровому лицу, омывая округлые щёки. Почему сейчас так больно? Знала, понимала, не маленькая. Виктор спит с невестой, неоспоримый факт, но явно не была готова к тому, что придётся услышать мучительные стоны, хриплое дыхание, матерные выкрики Кристины и звонкие шлепки, разносящиеся по округе пустынного дома. Накрываю ладонями уши, желаю, чтоб это наконец-то прекратилось!

Глава 29

Балансирую над кромешной пропастью и жесточайшей реальностью, пытаюсь подавить рвущийся наружу безмолвный крик. А чего ждала? Что придумала? Между нами, ничего нет и никогда не было, а уж тем более, не будет! Хватит убиваться и страдать, рвать на куски и без того истерзанную душу. Все правильно, так должно быть! Кристина — его невеста, а я — ошибка! Виктор ещё в примерочной предельно ясно и доходчиво пояснил, что все является очередным фарсом, минутным помешательством. Глупая, малолетняя идиотка, продолжающая верить в наивные сказки со счастливым концом. Громов — не принц, а я — не принцесса. Банальная дура, раскатавшая губу на чужого мужчину! Он никогда не был моим и не будет, пора уяснить, уложить в своей голове очевидный факт и напрочь позабыть этого, повстречавшегося в шумном, битком набитом молодежью клубе, мужчине.

Виктор — испытание, которое должна преодолеть, стойко выстоять, позабыть о случившейся случайной встрече.

Как бы сейчас не было больно, тяжело и неприятно, не могу впадать в депрессию, а уж тем более убиваться из-за своих же придуманных иллюзий.

Утираю, мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони, в последний раз громко всхлипываю и резко подрываюсь с керамического пола, подлетаю к встраиваемой раковине, наскоро умываюсь холодной, проточной водой, неряшливо брызгая большими каплями на отражающую поверхность — зеркало. Приподнимаю взор, устало и придирчиво рассматриваю заплаканное, покрывшееся красными пятнами лицо. На кого сейчас похожа? Почему реву? Одному Богу известно!

Опухшие, налившиеся кровью глаза непрерывно взирают в одну точку, губы подрагивают, а нос дергается при приглушённых проскальзывающих всхлипах.

Встряхиваю головой, склоняюсь над раковиной, смываю остатки размазанной туши и ранее нанесённой косметики. Ледяная вода действует отрезвляюще, приводя в чувства! Постепенно успокаиваюсь, теряюсь в скоротечном времени, незримо сколько провожу в ванной комнате. Долго прятаться и скрываться в замкнутом, душном пространстве нет больше сил. Утираю мокрое лицо махровым полотенцем, вскидываю голову вверх. Сейчас решительно настроена покинуть злосчастный, навевающий одно раздражение и печальные, самозабвенные мысли, особняка. И минуты не останусь тут! Прохожу к деревянной двери, аккуратно отворяю ее, выглядываю, взираю по сторонам, осматриваю сложившуюся обстановку гостевой комнаты. Стас крепко спит, а звуки, доносившиеся по ту сторону стены, до сих пор не смолкли, стали куда тише, приглушённые стоны звучат с надрывом и хрипотой.

Козел, каков козел! Неужели, нельзя было дождаться моего отъезда?!! Или это моя расплата за случившийся поцелуй на том, чертовом утёсе? Или за те, сказанные слова, инициатором которых стал Стас, а я не возымела желания опровергнуть их!

Встряхиваю головой, абстрагируюсь от вновь наплывающего раздражения и разочарования внутри себя. Медленно крадусь к выходу, бросаю короткий взгляд на огромную кровать, где преспокойно сладко и главное крепко, спит мой будущий муж. Будить его явно не намерена, да и, собственно, зачем? Услышать очередные уговоры остаться и переждать до утра, до того момента, пока ливень не прекратится, а размытая дорога не просохнет?!

Вот уж нет! Не хочу!

Найду способ добраться до дома сама, пусть даже придётся идти пешком под проливным дождем всю ночь! Ливень не станет преградой между неиссякаемым желанием оказать вдали от Громовых и возможностью вернуться домой.

Скоротечно спускаюсь вниз, ускоряю шаг, дабы скрыться незамеченной. Подбегаю к входной двери, за которой непрерывно грохочет устрашающий гром и сверкают яркие вспышки молний. Срываю с вешалки чью-то легкую ветровку, накидываю на плечи и отворяю деревянное полотно. Рвусь вперёд, под струи непрекращающегося дождя, моментально становлюсь мокрой, вода большими потоками стекает с волос, постепенно струясь под белоснежную майку и ветровку, омывая полностью дрожащее тело.

Новый, сильнейший и пугающий раскат грома заставляет поёжиться и вздрогнуть, обхватить своё тело руками и решительно двигаться вперёд.

Скажите, Дура? Определенно! Но будь Вы на моем месте, в такой-то ситуации, вероятнее всего последовали моему примеру. Этой ночью точно не смогла бы спокойно заснуть, лежала с открытыми глазами и предвкушала долгожданное утро.

Двигаюсь дальше, ледяные капли пронизывают насквозь. Холодно, зябко и мерзко. Тело пробивает сильная дрожь, зуб на зуб не попадает. Уверена, ночная прогулка ой как аукнется мне, выливаясь воспалением лёгких и сильнейшей лихорадкой. Но останавливаться и возвращаться обратно поздно, ноги сами ведут прочь, только вперёд, в самую гущу беспроглядной сосновой рощи. Единственный путь, ведущий к дому!

Густые заросли пугающих стволов деревьев окружают, колышущиеся ветви, не выдерживают сильного порыва ветра, ниспадают вниз с гулким ударом, падая около меня. Успеваю вовремя увернуться, мельком задеваемая царапающими иглами сосен. Ступни проваливаются в хрупающую грязь, трясина засасывает, но из последних сил, прилагая все возможные усилия — бреду на прямик.

О чем думала? Не могла все же дождаться утра? Идея о скоротечном исчезновении была глупой! Идиотской идеей! Теперь приходится блуждать по темной, устрашающей кромешной тьме. Извилистые тропинки размывает потоком образовавшихся, шумных ручьев, стирая все возможные пути, ведущие к выходу. Закрадывается устрашающая мысль, потерялась и теперь уж точно не выберусь из западни.

Кричать бессмысленно, никто не услышит. Громкий крик поглотит нескончаемое количество массивных, раскидистых хвойных деревьев, превращая в гулкое хрипение, слышимое только лишь мне одной.

Останавливаюсь, озираюсь по сторонам, не знаю куда идти дальше, просто не приложу ума. Ведь правда, идиотка! Волна тревожащего чувства нарастает, с каждой минутой пребывания тут. Начинается нервный мандраж. Громко сглатываю, заслышав поодаль от себя неизвестный, посторонний звук, хруст старых, опавших веток. Он свидетельствует о ещё одном пребывании кого- то, в этом таинственном лесу.

Хочу закричать, но не успеваю даже пискнуть, мой рот накрывают большой ладонью, не позволяют толком вздохнуть. Испуганно дергаюсь, пытаюсь хоть как-то отбиться, но моих сил недостаточно. Могу лишь бессмысленно вырываться до тех пор, пока силы не покинут меня. Противник не устанет, он сильнее, а я — окончательно выбьюсь из сил.

Глава 30

Впиваюсь ногтями в податливую плоть, в кровь раздираю руки противница, зубами вгрызаюсь в ладонь. Не сдамся, буду бороться до последнего. Умру сражаясь, а не безвольно припадая к ногам своего мучителя.

— Да тише ты, — строгий голос командует в ту же секунду замолчать, пресечь свои нелепые нападки, заставляет повиноваться прямым указаниям, но быстрая догадка озаряет, подталкивает возобновить усилия куда пуще прежнего, выводя мужчину из себя, — Катя, говорю замолчи и хватит вертеться!

Зло шипит у самого уха Виктор, пальцем указывая в сторону, в том направлении откуда ранее доносились громкие, не смолкающие звуки. Нервно дергаюсь, ощущаю как теснее прижимает мое тело к своему Громов — старший. Томное, горячее дыхание опаляет едва прикрытую, мокрую кожу шеи. Судорожно сглатываю и вовсе окончательно замираю, слежу за указательным пальцем мужчины. На поляне появляется мощное, мохнатое, с мокрой от дождя, короткой шерстью животное. Массивное, достаточно крупное тело и короткие конечности, с носом пяточком и огромными, выпирающими вперёд острыми клыками. Дикий кабан! Ошарашено моргаю, удивляюсь его присутствию тут, не знала, что они могут обитать в данной чаще. Виктор вцепляется в мое дрожащее тело, не позволяет пошевелиться, ожидает пока дикое, агрессивное животное удалится прочь, не посмеет наброситься на нас. Схватка будет проиграна заранее. Зверь некоторое время крутится на опушке, ходит вокруг да около, а после скрывается в густых зарослях колючих кустарников, быстрые движения заглушаются частыми, подающими каплями с небес.

Судорожно, прерывисто дышу, пребываю в некой прострации. Все же испугалась, ещё никогда не была так близка к смертельной опасности, а может и неминуемой смерти.

— Испугалась? — шепчет мужчина, продолжая удерживать меня сильными, покрытыми извилистыми, вздувшимися венками руками.

Осознание приходит слишком быстро, достаточно чтоб отреагировать молниеносно. Дергаюсь вперёд, благодаря ослабленной хватке удаётся вырваться из обжигающих объятий Виктора. От порывистого, резкого движения нога соскальзывает в образовавшийся кратер, проваливается вглубь, а я, всем телом заваливаюсь набок, приглушенно постанывая от приобретённого повреждения. Сегодня точно не мой день! Все идёт будто по какому-то коварнейшему замыслу самого дьявола.

Острая, тянущая боль пронизывает насквозь, задевая каждый чувствительный, поддающемуся отклику импульс. Зажмуриваюсь, потираю ушибленную поверхность, глаза застилает непроглядная пелена вновь проступивших слез. Громко хнычу.

— Тише, тише, — быстро подлетает Громов — старший, протягивает руки ко мне, пытается перехватиться удобнее, поднять с холодной, мокрой земли, — сейчас я тебе помогу!

— Не смей, — ударяю по вытянутым кистям, отталкиваю мужчину в сторону, как можно дальше от себя, гневно шиплю, — не смей даже прикасаться ко мне!

Мерзко, противно! Он только что трахал свою невесту, не задумываясь ни о чем, а сейчас, поглядите — ка, доблестный рыцарь в сияющих доспехах, вызвался помочь попавшей в беду барышне.

— Я сама справлюсь! — набираюсь сил, стискиваю зубы, морщусь от невероятной, раздирающей боли, но все же кое — как приподнимаюсь, превозмогая боль.

И ведь справилась! Пусть дольше, тяжелее, но сама! Без чьей — либо не бескорыстной помощи, теперь уже от Виктора не жду чего-то хорошего. Интересно, его невеста заснула? Вымотанная изнурительной физической подготовкой, скачками рандеву, а Громов — старший вышел на перекур? Не спалось, завидел мой удаляющийся силуэт и поспешил последовать следом? Движимый шквалом появившихся вопросов.

— Что ты тут делаешь? — зло шипит он, явно недоволен моим необдуманным, глупым поступком, — какого хрена до сих пор не спишь, а поперлась в самую гущу леса? Ты совсем ебанутая? — почти кричит мужчина, все больше выходя из себя, — не знаешь, что тут опасно и идёт дождь?! Какого хера, Катя?

Подходит вплотную, дергает на себя, с силой встряхивает, массивные ладони больно сжимают плечевой сустав, длинными пальцами впиваясь, до красных отметён, в мягкую кожу. Причиняя дикий дискомфорт.

— Отпусти, мне больно, — безуспешно пытаюсь освободиться, тщетно! Только лишь увеличиваю давление мужских пальцев, — отпусти, говорю тебе!

— Я ещё раз задаю вопрос, — ледяной тон заставляет поёжиться, — Какого хрена ты вытворяешь? Почему не в особняке, не рядом с женихом? Не в его тёплых объятиях, а пребываешь тут, под проливным дождем в чертовом, промозглом лесу!

Кто он такой, чтоб смел подобным тоном разговаривать со мной? Должна испугаться от натиска звериной хватки и исказившегося разъярённого лица, но заложенные издавна инстинкты, вовсе не ведут к самосохранению, а лишь подталкивают ближе к пропасти. В данный момент Виктор напоминает остервенелого отца, желающего причинить очередную боль, нанести увечия моему телу.

— Отпусти, сказала же, — вскрикиваю, заношу свободную руку в воздух, беру разгон и наотмашь ударяю по — красивому лицу, отвешивая увесистую пощёчину.

Рука тяжелая, она горит огнём, звонкий шлёпок звучит громче шумов природного явления, разражаясь гулким эхом по всему периметру.

Виктор замирает, играет желваками, долго и изнурительно смотрит на меня, борется с нарастающей яростью, определенно самым высоким чувством. Достаточно резко отстраняется, потирает пылающую щеку. Мне легче не стало, совсем ни капельки, но закралась одна, маленькая ликующая частичка моей души.

— Больше никогда не смей так делать, — угрожающе рычит, разворачивается ко мне спиной, раздраженно и напряжённо смотрит по сторонам, — из-за тебя, Дура, мы потерялись!

Ошарашено моргаю глазами. Отлично! Я теперь ещё и дура. Ярость клокочет внутри, стремится вырваться наружу. Несмолкаемый словесный поток вот — вот грозит выплеснуться, уж тогда этот Козел, узнает о себе все, в мельчайших деталях и радужных красках.

— Я — Дура? — перебороть внутреннее негодование не в силах, совершаю уверенный шаг в сторону Виктора, совсем забываю о недавнем падении.

Неожиданно прорезает нестерпимая боль, будто в ногу вошёл острый гвоздь или резец. Ахаю и склоняюсь вниз.

— Вот же, — мужчина вовремя успевает подхватить меня и приподнять на своих сильных руках, удерживая навесу мою невесомую массу тела, поудобнее перехватывается, устраивая в оберегающем коконе, будто маленькое дитя, — Катя, с тобой одни проблемы!

Тяжело выдыхает, продолжая осматривать темное, померкшее, кажущееся мертвенным, пространство. Похоже, прикидывает куда следует идти дальше, с долей секунды раздумий, аккуратно и медленно двигается вперёд, старательно пытаясь осматривать ведущую дорогу под его ногами, насколько позволяет представившаяся возможность.

Поудобнее перехватываюсь, прижимаюсь теснее, обхватываю руками крепкую шею Громова, пытаюсь хоть как-то согреться. Озноб пробирает до костей. Смотрю на сосредоточенное лицо Виктора Александровича. Он напряжен, по волевому подбородку стекает вода, губы сжаты в плотную, тонкую линию, а глаза безотрывно смотрят вдаль. Нагло рассматриваю все в мельчайших деталях, то чего ещё не успела оценить в своё время, но в темноте лесной чащи плохо различимо.

Темные, мокрые, взъерошенные волосы слегка тронуты сединой, в уголках проницательных глаз проклевываются первые морщинки, густые, широкие брови с заломом то и дело сходятся к переносью, намекая о хмуром состоянии мужчины, четко очерченные скулы с аккуратной щетинной, так и манят взор.

— Хватит так на меня смотреть! Ты отвлекаешь! — глухо отзывается Виктор, переступая через груду сухих веток.

Да ради Бога, больно уж надо оно мне! Перевожу взор в другую сторону, пытаюсь рассмотреть хоть единый намёк на благополучный, долгожданный выход, но впереди лишь одна кромешная темнота и сгущение пористых стволов деревьев, с едва прорезаемым крошечным проходом.

— Может я сама пойду? Так будет проще!

— Ты уже многое что сама сделала, — сухо с неприкрытыми раздражёнными нотками проговаривает мужчина, пытаясь протиснуться между двух, массивных стволов сосен.

Закатываю глаза, даже отвечать ничего не буду на его жалкую провокацию. Вот доберёмся до особняка, в этот раз дождусь пока закончится дождь и непременно свалю, как можно дальше из этого города. Задолбали Громовы, отец и идиотские идеи о дальнейшей жизни. Взрослая девочка, а ведусь на уговоры и отчеканенные приказы сторонних людей.

Дождь не прекращается, усиливается, постепенно превращаясь в настоящий ураган с шквалистым, пробирающим насквозь ветром и опускающимися на город зернистыми крупицами, пока ещё мельчайшими частицами- градинок.

— Зашибись, — пытаюсь скрыть лицо от легкого покалывания и непрекращающихся ударов.

— А могли сейчас преспокойно спать в своих кроватях!

— Не могли!

Виктор резко тормозит, испуганно вжимаюсь в него, царапая острыми ноготками мужскую шею. Он внимательно взирает вперёд, пытаясь что-то рассмотреть вдалеке. Следую его примеру, но ничего не видно, сплошь сгущающаяся темнота и затяжной столб проклятого дождя.

— Что там? Снова кабан? — встревожено ёрзаю в сильных руках.

Громов — старший оставляет мои вопросы без ответов, ускоряет шаг и двигается вперёд, подходя ближе к немалому построению, сооружённого охотничьего домика.

Он отделан натуральным деревом и камнем, создавая впечатление дорогостоящего изваяния. Домик скрыт от посторонних глаз, сразу и не увидишь за окружающими хвойными деревьями и колючими кустарниками.

— Вот тут мы и переждем, — Виктор опускает меня на ноги, слегка придерживает пока не займу удобную позу для себя, — надеюсь, что тут хотя бы есть во что закутаться и согреться!

Мужчина отпускает мою руку, проходит вперёд. Озирается по сторонам, вглядывается в помутневшие окна, несколько раз стучит в закрытую дверь. Ответа нет! Никто не находится внутри, а значит, действительно сможем переждать разбушевавшуюся погоду под крышей этого невероятно красивого, уединенного строения.

Глава 31

Виктор медленно и осторожно дергает дверную ручку, та в свою очередь с легкостью поддаётся, маленький толчок и без раздумий взваливаемся в темную комнату, погружённую в кромешную тьму. Испуганно хватаюсь за руку мужчины, он сжимает мою кисть в своих массивных ладонях.

— Не бойся!

— А кто сказал, что боюсь? — вру, действия говорят сами за себя.

Будь одна, точно билась в истерике и пребывала в переполняющем диком ужасе, но с Громовым ощущаю спокойствие, умиротворение и надежность! Он сможет защитить, позаботиться о нас. Какие бы между нами не складывались отношения, уверена, в случае чего, Виктор точно не даст в обиду, не позволит причинить вред.

Следую безотрывно за мужчиной, пытаюсь хоть что-то рассмотреть, выставляю свободную руку вперёд, чтоб чувствовать возникшее препятствие на пути.

— Тааак…, — задумчиво проговаривает он, — тут где-то должно быть хоть что-то, чем можно осветить комнату! Постой тут, никуда не уходи! Я сейчас вернусь!

Высвобождает руку из моей стальной хватки, отдаляясь в сторону. Пустота окутывает, в комнате становится одиноко и совсем безжизненно. Время медленно, размеренно долго тянется. Моментально ощущаю нарастающую тревогу, беспокойство. В одночасье спокойствие сменилось на смятение, растерянность и удрученность. Опасливо дергаюсь, не хочу оставаться тут одна.

— Виктор, — взволнованно шепчу, обхватываю подрагивающее тело руками, провожу языком по пересохшим губам.

— Все будет хорошо! Тут безопасно, не волнуйся, — успокаивающий тон действует как пилюля обезболивающего для тяжело больного человека, заставляет умиротворенно ждать.

Мужчина окончательно пропадает со всех радаров, оставляя пребывать в окутывающем ужасом холодном помещении.

— Виктор, — еле слышно зову, ожидание убивает, нервы на пределе.

Громов не отзывается, а пугающая тишина напрягает, время незримо тянется, совсем извожу себя, теряюсь в догадках. Почему так долго? Что случилось? Не могу больше бездействовать, просто стоять и ждать. Наощупь двигаюсь вперёд, в прямом направлении, предположительно в ту сторону, куда стремительно ушёл Виктор Александрович. Он же не мог оставить меня тут? Ведь правда?!!! Просто не мог, зачем тогда последовал за мной в дремучую чащу, значит не все равно.

Но безмолвное молчание гласит о другом, заставляет закрасться горестной мыслью. Удручённая тишина бьет по ушам, давя на чувствительные перепонки.

— Виктор, — судорожно, чуть не плача, дрожащим неверующим голосом шепчу я, — Виктор? Ты не мог оставить меня тут одну! Не мог!

Врезаюсь во что-то твёрдое, больно бьюсь ушибленной ногой, припадаю на колени и потираю пульсирующее агоний место. Хлюпаю носом, наскоро смахиваю проступившую, одинокую слезинку досады. Плюхаюсь на деревянный пол, реву от отчаяния и горести.

Не верю в происходящее.

Тусклое свечение озаряет комнату, прогоняя прочь ночные страхи и глупые догадки. Темный силуэт стремительно приближается ко мне, приседает на корточки, взирает на заплаканное лицо.

— Катя, ну чего случилось? Не много ли слез для сегодняшнего вечера? — Виктор озадаченно молвит, ставя на пол маленькую, почти оплавившуюся свечку, подаётся вперёд и привлекает к себе, сжимает в своих объятиях, — успокойся, моя маленькая! Что случилось?

Я…я……я…, пытаюсь сказать, но глотаю слова вместо воздуха, язык окончательно отказывается следовать прямым наводкам мозга.

Тише, тише, укачивает будто ребёнка, успокаивающе поглаживает по спине, медленно, расслабляюще, выводя неизвестные узоры кончиками обжигающих пальцев, — я тут! С тобой! Не плачь!

— Я думала… ты ушёл! Б…росил ме…ня о. д….ну! — прерывисто проговариваю, многие слова теряются на языке.

— И куда бы я ушёл? И оставить тебя одну в этом лесу? В темной, одинокой лачужке?

Утыкаюсь лицом в крепкую мужскую грудь, вдыхаю терпкий аромат парфюма.

— Катя, — Виктор хватает за плечи, слегка отстраняется, внимательно вглядывается в покрасневшие глаза, — ты реально думала, что брошу тебя тут одну?

— Нет, — мотаю головой, — не верила в это, но ты … ты не отзывался и ……, — вновь шмыгаю носом, утираю мокрое от слез лицо.

— Глупая девочка, никогда не оставлю тебя одну! Слышишь? — карие, почти чёрные глаза проникновенно, безотрывно смотрят — гипнотизируют, завладевают полностью и всецело моим помутневшим взором.

Правда глупая, наивная дура! Хочу верить, нет…. Верю! Окончательно и бесповоротно! Потому что сейчас действительно важно, пусть завтра все вновь изменится. Возобновятся наши глупые и, в частности, молчаливые поединки. Медленно киваю, сейчас уж точно слова излишни, они не нужны! Лишь одним взглядом передаю все то, что так хочется сказать, но подходящих слов не находится.

— Вот и отлично. А теперь, — Громов приподнимается и помогает встать мне, придерживая под руку чтоб могла опереться всем телом на него, не взгромождая свой вес на больную ногу, — там есть немного проточной воды, правда холодной, но все же. Хватит чтоб умыться и привести себя в порядок! Можешь подождать! Вон…, — кивает в сторону, указывая на каменное сооружение в самом углу комнаты, — есть камин! Подожди пока разведу огонь и тогда сможем подогреть воду до нужной температуры!

— Ни к чему! Подойдёт и уже имеющаяся! Ничего греть не нужно, — громко восклицаю.

— Ты уверена? — склоняет голову набок, — сейчас следует согреться, не лучший вариант даже умываться в холодной воде!

Пресекаю его жестом руки, требую, чтоб остановился немедленно.

— Я понял. Тогда, — опускает взор, медленно скользит оценивающим, красноречивым взглядом по — моему озябшему телу, — пойдём, покажу, где можешь привести себя в порядок.

Подхватывает на руки, несёт через тускло освещенную комнату в неизвестном направлении.

— Я могу идти сама!

— Так быстрее, — переносит через порог, протискивается в имеющийся, узкий проход, останавливается около маленького стола, ставит ногами на пол.

Соседняя комната оказывается освещённой колышущимся свечением очередного воскового изделия-свечи, при стремительном движении пламя дергается, в любой момент норовит затухнуть окончательно.

— Так, оставляю тебя одну, пока поищу во что можно закутаться, — Виктор не смотрит на меня, слишком быстро покидает комнату, метеором вылетает прочь, оставляя пребывать одну в растерянности.

Оглядываюсь по сторонам, окидываю цепким взглядом своё испачканное тело.

Зашибись…. Шикарный вид! Прям на обложку журнала о женщинах, побывавших в неблагоприятных условиях, испытуемые тяжелой судьбой.

Придвигаю ближе к себе алюминиевый таз, плескаю холодную воду из пятилитровой бутыли. Наскоро умываю лицо, постепенно обмывая руки. Мокрая одежда продолжает неприятно и раздражающе липнуть к телу. Снимаю ветровку, следом стягивая через голову, насквозь мокрую, уже далеко не белую футболку, откидываю одежду в единую бесформенную кучу, остаюсь стоять абсолютно нагой. Тусклый свет одинокой свечи нетерпеливо подрагивает, бросая четкое очертание моей фигуры на стену. Совсем не думаю о том, что кто-то может войти, сейчас перво — наперво хочется поскорее ощутить себя чистой, смыть проклятую грязь.

Мыло конечно же нет, поэтому приходится довольствоваться лишь тем, что имеется под рукой, надеюсь, все же смою все броские, чёрные пятна.

Быстро, поочерёдно приступаю к водным процедурам, вхожу в азарт. Опускаю на пол таз и погружаюсь ногами в воду, резко поменявшую свой прозрачный оттенок, на мутную, темноватую жидкость. Умащиваюсь поудобнее на деревянный стул и склоняюсь вниз, омываю скопившуюся грязь между пальцев. Поврежденная стопа ноет, отдаёт болезненным импульсом при соприкосновении. Надеюсь, не распухнет и не превратится в бесформенную, поражённую конечность. Увлекаюсь занимательным процессом, погружаюсь в придирчивое растирание тела.

— Катя, — оборачиваюсь, успеваю лишь руками прикрыть обнаженную, упругую грудь, — Я…, — Виктор замирает, бросает быстрый оценивающий взгляд и отводит взор в сторону, — Принёс во что можешь закутаться!

Поднимает руки вверх, вытягивает вперед, демонстрирует какую-то ткань, больше проходящую на старую простынь.

— Оставлю это тут, — кладёт бесформенный кусок на комод, — подожду тебя там!

Голос хриплый и сбивчивый! Скользит по моему стану мимолетным взглядом и удаляется прочь.

Тяжело вздыхаю, досадно! Ей богу, как мальчишка! Будто грудь мою раньше не приходилось видеть!

Как можно быстрее привожу себя в порядок, подгребаю сероватый кусок ткани, оборачиваюсь им, словно чистокровная индианка, облачённая в красивейшее, расшитое загадочными узорами Сари. Удовлетворенно киваю самой себе, ещё раз проверяю крепко ли держится мое не замысловатое одеяние и возвращаюсь в комнату к Виктору.

Озадаченно замираю, ранее погружённая в темноту ночи гостиная, предстаёт совершенно в ином виде.

Громов проделал немалую работу! Успел разжечь камин и обустроить ночлег, в виде разбросанных по полу кусков старых шкур животных. Яркое пламя притягивало, гипнотизировало взор своим полыхающим красным с оранжевым отливом жерлом. Тлеющие бруски вспыхивали и воспламенялись, мирное потрескивание наполняло комнату уютом и тёплом. Вспышки огня окутывали, будто обнимали и завлекали к себе, в свои горячие, не щадящие сети. Невероятно красивое и успокаивающее зрелище.

Окинув быстрым взглядом пространство, бросилась в глаза натуральная отделка стен — дерево и камень, различные картинные полотна — живописных пейзажей, декоративные головы диких животных, которые не могли не пугать и не ужасать. Даже присутствовало огнестрельное оружие, различные предварительно состаренные предметы.

Интересно чей это домик? Будет ли рад хозяин таким гостям?!!!

— А тут ничего! — отзываюсь, нарушая полнейшую тишину.

Виктор Александрович вздрагивает, похоже его мысли были где-то далеко от реальности, совсем не ожидал моего скорейшего появления.

— Да, оказывается тут и свет есть, но из-за грозы произошла какая-то поломка, — Громов поднимается с пола, чешет затылок, — Надо ложиться спать. Неизвестно какой завтра будет день!

— Конечно, — киваю на усланные на деревянных балках шкуры, — Прям тут?

— Да, другого выбора нет. Конечно, есть ещё диван, но он мокрой, видимо где-то образовалась течь.

Молча прохожу вперёд, слегка задеваю плечом мужчину, взгромождаюсь поверх ужасающей личины бурого медведя.

— Тебе тоже надо снять с себя мокрую одежду!

— Не хотел тебя слушать!

— Чего там не видела? — равнодушно пожимаю плечами.

— И правда!

Виктор сбрасывает одежду, предстаёт в одних чёрных боксерах, идеально обтягивающих упругий зад. Отвожу взор, чтоб невольно не залюбоваться подтянутым, рельефным телом. Он проходит вперёд и садится поодаль от меня. Никто не стремится поддерживать беседу, сидим греемся, впитываем исходящее тепло смертоносного огня.

— Катя, — прерывает тишину Виктор, — Какого хрена поперлась в лес? Почему покинула особняк? — с каждым новым словом его тон возрастает, становится озлобленным и жестоким, — Почему не спишь в объятиях моего сына?

Раздраженно вскидываю брови вверх, смотрю на напряжённую спину Громова — старшего. Он сейчас серьезно? Вот прям реально? Ещё смеет задавать какие-то вопросы?!

Просто задолбалась слушать непрекращающиеся стоны удовольствия идиотки- невесты, силы иссякли.

Хотела было выпалить вслух, но вовремя прикусила язык, посчитав правильным вообще ничего не отвечать.

— Катя, — громче прежнего вскрикивает Виктор, — я к тебе обращаюсь!

— А с чего должна посвящать Вас во все дела? Это Вы мне скажите! Чего поперлись следом за мной, оставались бы с невестой, вам похоже было весело.

— Когда? Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — разворачивается ко мне лицом, хмуро сводит брови и всматривается в мои глаза.

— Серьезно? Хватит строить из себя дурака! Надоели тупые, детские игры! — чеканю в его же манере.

— Каааатяяя, не зли меня! — угрожающе рычит, проговаривает сквозь зубы.

— А то что? — веду себя как ребёнок.

Он же мне ничего не сделает? Ведь правда?!

— Абсолютно ничего! Совсем не могу понять, чего именно добиваешься!

— Ничего, просто пытаюсь понять, зачем ты поперся за мной? Зачем вообще спустился вниз, вышел из вашей спальни. Попить захотелось? Пересохло в горле? — иронично дергаю уголками губ.

— Спускался? — глаза расширяются от удивления, — Я даже не поднимался наверх!

— И где же ты пропадал все это время? — придвигаюсь ближе, откидываю спутанные пряди волос назад.

— Что за допрос, Катя? — лишь пожимаю плечами, Виктор тяжело вздыхает и вновь заговаривает после минутной заминки, — Чтож…. Я отлучался, в домике охраны возникла нелепая ситуация, пришлось надолго задержаться, а когда возвращался увидел тебя, то, как стремительно уносилась прочь в густую чащу. Решил последовать за тобой и выяснить зачем именно понадобилось, практически обнаженной девушке, в такую — то погоду идти в лес.

Задумчиво молчу, перевариваю сказанные слова. Получается Виктора в комнате не было или он сейчас, в очередной раз решил обмануть меня?! Вот только зачем? Ведь если данное шоу было организовано из-за меня, то нет никакого смысла в дальнейшем вранье. Должен радоваться моей бурной, незамедлительной реакции.

— Получается, — хмурю брови, закатываю глаза кверху, наматываю на изящный пальчик прядку завившихся волос, — тебя в комнате не было, и ты не трахался со своей невестой?

Виктор насмешливо окидывает взглядом, саркастично кривит губы в улыбке.

— Так вот оно в чем дело оказывается! Неужели неприятно было осознавать, что сплю с Кристиной?

— Вот ещё! Больно надо! Просто ваши стоны мешали спать! — холодно проговариваю, укладываюсь всем телом поверх шкуры медведя, смотрю в потолок.

— Я так и понял! И все же! Я — взрослый мужчина, поэтому могу спать с кем захочу и мне без разницы кому будут мешать чьи-либо стоны наслаждения. Тем более Кристина моя будущая жена. Неужели, ты думаешь, что предпочитаю воздержание? Надрачиваю в туалете?!

Презрительно хмыкаю. Не следует продолжать дальнейший диалог, пусть ещё в красках расскажет, как именно трахает баб. Понимаю лишь одно, что Кристина в комнате была одна, точнее Громова с ней не было в тот момент, неужели, девушка разыграла спектакль для нас?! Но зачем? Вспоминаю каким именно взглядом смотрела на меня и все окончательно становится на свои места. На сердце стало легче, нет того щемящего чувства. Расслабленно прикрываю глаза, готовлюсь погрузиться в сон.

— Я же тебе не задаю вопросов! Каково было трахаться с моим сыном?! Быстро, однако, смогла переключиться от отца к сыну. Не удивительно, — надменность его голоса заставляет открыть глаза, подорваться и резко сесть.

Что ты сказал? зло щиплю, будто змея готовая наброситься в любой момент, — Ты сейчас назвал меня легкодоступной и фривольной?

Вскакиваю с места. Злость клокочет внутри, горячая кровь закипает в жилах. Стискиваю ладони в кулаки, взгляд зверский, убийственный, готова прям сейчас накинуться на мужчину и разорвать его в клочья, будто бешеное, дикое животное.

Никто не смеет называть меня легкомысленной девушкой.

А ты не охренел?!!! скорее утверждение, чем вопрос.

Конечно же охренел. Забыл, что сам сказал мне держаться от него подальше, наладить отношения с его очаровательным сыночком.

— Значит, по — твоему я шлюха? — угрожающе делаю шаг вперёд, желваки играют, скулы сводит от напряжения, — Так вот, дорогой, тебя вообще не должно волновать с кем я сплю! Хоть с ротой солдат! Ясно?

Нет, ну надоже…. Вывел из равновесия по щелчку пальцев. И сидит ухмыляется, но дергающийся глаз выдаёт его настоящую реакцию. Не нравится? Мне вот тоже все наст очертело.

— В следующий раз трахнемся со Стасом на вашем обеденном столе! Или лучше в гостиной? — не унимаюсь, гадкие слова так и рвутся наружу, напрашиваюсь на очередную колкость в ответ, — Или лучше…, — собираюсь выдвинуть ещё одну теорию, интересное предложение, но не успеваю.

Виктор стремительно подрывается с места, подлетает ко мне, вжимает в ближайшую стену, до боли стискивает своими длинными пальцами мою челюсть, не даёт возможности договорить.

Взгляд пронзительный, испепеляющий. Лицо искажено, мужчина не просто рассержен, а по — настоящему взбешён.

— Следующего раза не будет. Раньше останавливала твоя непорочность и невинность, а сейчас нет никаких преград. Что и главное кто остановит меня, не даст трахнуть тебя прям сейчас? Заставлю заткнуться другим способом.

Глава 32

Давление пальцев увеличивается, становится дискомфортно и больно. Дергаюсь, пытаюсь вырваться из западни, но мужчина в разы сильнее меня.

Зачем решила позлить Виктора, разве не могла представить, что подобное может произойти, он выйдет из себя и тогда не сможет больше остановиться.

Презрительно смотрю не мигающим взглядом, никто не смеет разорвать зрительный контакт. Между нами сверкают молнии, воздух наэлектризовался и искрит яркими всплесками энергии.

— Отпусти сказала! — зло шиплю.

Громов скользит ребром ладони по моему лицу, медленно опускается ниже, к хрупкой шее, туда, где артериальная венка вздувается и пульсирует, сцепляет звериной хваткой длинных пальцев чувствительный участок кожи, преграждает подачу кислорода. Хриплю!

Хочу оттолкнуть его как можно дальше, но не могу даже пошевелиться, заворожённо наблюдаю за дальнейшим процессом. Давление увеличивается, бесшумно приоткрываю рот, двигаю губами, будто выброшенная на сухую поверхность рыба, пытаюсь вкусить нуждающегося живительного кислорода.

Виктор подаётся вперёд, поспешно накрывает мои губы своими, сливаемся в жарком, горячем и страстном поцелуе. Он уверенно орудует языком, сминает припухшие губы, поглощает полностью и без остатка, завлекает в стремительный круговорот разрастающейся животной страсти.

Стою, не двигаюсь, стараюсь никак не реагировать, но шаткая выдержка даёт осечку, не выдерживает жесткого напора.

Окончательно отбрасываю все имеющиеся сомнения в сторону, льду всем телом к мужчине, углубляю поцелуй. Целую! Прижимаюсь к обнаженной груди, кладу ладони поверх неё и отчетливо ощущаю быстрые, учащенные удары сердца, оно вот — вот выпрыгнет из грудной клетки. Пульс зашкаливает. Начинается аритмия. Поцелуй требовательный, с сладким послевкусие долгожданного упоения. Совсем теряюсь в собственных ощущениях.

Мозг отказывается соображать, только движима одним первобытным инстинктом пещерного человека, желаю одного, поскорее вкусить самый смак, воспользоваться удачно подвернувшемся случаем и поддаться искушению.

Хочу, чтоб Виктор стал моим первым мужчиной, именно он и никто другой. Ощущаю нутром он — тот самый, единственный. Только на него реагирует тело, отзывается моментально разжигающейся агонией всепоглощающего желания, расплываясь будоражащими импульсами по всему телу.

Ноги подкашиваются, буквально нахожусь между небом и землей, пребываю в эйфории. Всецело наслаждаюсь моментом. Сейчас существуют только он и я. В голове мутнеет, здравомыслящие мысли окончательно вытесняются полным, смешанных в кучу одних лишь несвязных между собой обрывков.

Поцелуи Громова — старшего настойчивые, требовательные! Губы горят и пощипывают, кислорода совсем не хватает, чувствую, что отключаюсь, абстрагируюсь от реальности, окончательно и бесповоротно даю зелёный свет действиям.

Мы подобны огромному клубку смешанной, наэлектризованной энергии, от которой нужно стремиться держаться как можно дальше, дабы не быть пораженным смертельным разрядом.

Проскальзываю языком в его рот, исследую каждый допустимый участок, задеваю верхнее нёбо, провожу по белоснежным зубам. Истошно стону, отрываюсь и выдыхаю в самые губы мужчины. Вдыхаю, дыхание учащенное, хриплое. Жадно хватаю ртом воздух и вновь поддаюсь вперёд, целую с отчаянием, отдаюсь всецело.

Прикусываю мужские губы, а следом зализываю образовавшиеся раны.

Виктор ведёт ладонями по моему стану, задерживается на округлых нижних полушариях, сжимает их и томно выдыхает у самого моего уха, опаляя невероятно горячим, ментоловым дыханием. Подхватывает под ягодицы, приподнимает вверх, заводит ноги за свою спину, заставляет обвить их вокруг талии.

Разворачивает и несёт ближе к камину, не прекращает настойчивых поцелуев, укладывает поверх высокого, густого и чуть грубого меха темно-бурого медведя, ложится поверх меня. Упирается эрегированным членом прямиком между моих ног. Обуревающее чувство скорейшего воссоединения дарит новую, сильнейшую волну жара внизу живота. Склоняется к губам и впивается в них, с новым чувственным поцелуем, остервенело набрасывается на девственное тело, нагло шарит по нему руками, пытается как можно скорее избавиться от лишнего элемента одежды. Торопливо развязывает незамысловатый узел атрибута сооружённого одеяния, распахивается кусок старой простыни, демонстрируя на обозрение обнаженное, девичье тело. Жадно впитывает глазами каждый изгиб моего стана, платонически гипнотизирует вздымающиеся маленькие дыньки, поспешно льнет к ним, покрывает жаркими поцелуями нежную кожу, вбирает в рот чувствительные горошинки, покусывает и дразнящее водит языком. Сильными ладонями сжимает поочерёдно каждую из округлых полушарий, мнёт их длинными, изящными пальцами. Протяжно выдыхает.

— С ума сойти можно, — поставленный голос срывается на хриплое шипение.

И вовсе, будто мурлычет кот у моих ног.

Запускаю пальцы в растрёпанные волосы мужчины, ерошу их, путаюсь в густоте его копны, оттягиваю пряди назад, прогибаюсь в спине именно в тот момент, когда Виктор уверенно скользит пястью вдоль живота, раздвигает ноги шире и накрывает мой обливающийся соками эпицентр желания своей увесистой ладонью.

Аххх…., вырывается протяжный всхлип.

Вожу руками по массивной, мускулистой спине, слегка царапаю острыми ноготками мягкую кожу, оставляю красные отметины на чувствительной поверхности. Виктор не прекращает терзать затвердевшие соски, поочередно вбирает каждый в рот, прикусывает, оттягивает, украдкой бросает на меня внимательный, жадный взгляд. Громов надавливает пальцами на пылающие огнём участки тела, заставляет вновь прогибаться в спине из-за сладких мучений, стонать от полученного удовольствия. Внизу живота полыхает пожар, ощущаю насколько увлажняюсь, становлюсь невероятно мокрой, просто теку, как дворовая сука, желающая скорейшего соития со своим избранником.

Мужчина умело скользит тонкими пальцами по запредельно мокрым складочкам, нежно ласкает, дразнит и провоцирует на стоны мольбы. Уже не контролирую себя, всхлипываю и вскрикиваю в полголоса. Готова молить, встать пред мужчиной на колени, лишь бы поскорее дал возможность насладиться им сполна, получить всецело и стать лишь его единоверной.

Из головы вылетают важные мысли, о которых непременно не должна была забывать, впадать в беспамятство. Ведь следует сообщить Виктору, что до сих пор являюсь невинной и нетронутой девушкой, но не решаюсь выпаливать необходимые слова, понимаю, что после моего откровенного признания — все прекратится, а я к такому уж точно не готова, не желаю разрывать образовавшуюся поистине сильную, нерушимую связь.

Умелые пальцы четко знают своё дело, растирают до предела возбужденный, пульсирующий клитор. Новая волна возбуждения скрадывается в теле приятным импульсом.

Жестокие губы накрывают мои, преграждая все возможные, истошные возгласы наслаждения. Несколько умелых и настойчивых движений и всхлипываю в приоткрытые уста мужчины, прикусываю нижнюю губу и выгибаюсь, практически становлюсь на мостик. Мне знакомо это чувство и прежде приходилось удовлетворять себя самой, поэтому клиторный оргазм — это не окончательная остановка, жду чего-то большего, настолько сильного из-за чего провалюсь в самозабвенную, лишенную всяческого помысла тьму.

Виктор медленно и аккуратно вводит поочерёдно пальцы в мое узкое лоно, находит нужную точку и берет все в свои руки, подчиняет своей безграничной воле. Доводит до жалобных стонов и трясущихся конечностей.

— Виктор, пожалуйста, — не то говорю, не то посылаю мысленный посыл, — Я больше не могу, прошу!

Нервно еложу под массивным телом, трусь о мужскую грудь, на спине вывожу невидимые узоры.

Громов- старший не в состоянии перечить, его желание ничуть не меньше моего, ловко скидывает чёрные боксеры, высвобождает готовый, стоящий во все оружие агрегат. Вновь укладывается поверх меня, разводит ноги шире, проводит эрегированным членом по мокрым складочкам, постукивает по чувствительному клитору каменным органом. Целует, просовывает ладони под меня, ухватывается за упругие ягодицы, приподнимает, устраивается поудобнее и толкается вперед, врываясь в самое истекающее лоно, растягивает своим внушительным органом мою девственную плеву. Разрывает образовавшийся барьер, лишая меня невинности.

Тугая, острая боль пронзает все тело, морщусь, зажмуриваюсь, до металлического привкуса прикусываю внутреннюю сторону щеки. Знала, что первый раз может быть болезненный, но чтоб настолько. Сжимаюсь, тихо постанываю, пытаюсь собраться в единое целое, настроиться на прошлый лад.

— Какого хрена? — разгневанно вскрикивает Виктор, пытается подорваться с места, отстраниться от меня.

Вцепляюсь в него руками, удерживаю изо всех сил, открываю глаза и безотрывно смотрю в потемневшие, почти чёрные, рассерженные глаза.

Пожалуйста, жалобно скулю, в уголках глаз застыли прозрачные градинки слез, роговица щиплет и горит, а губы начинают подрагивать. Только не сейчас, пусть останется! Не смеет разрывать нашу связь.

— Пожалуйста, — нервно сглатываю, одинокая слезинка скатывается по щеке.

Мужчина смотрит не моргая, в его взгляде застыло непонимание, сменяющееся сожалением.

Катя, ты…, прикладываю указательный палец к губам Виктора, не хочу слышать, о чем он думает, что хочет сказать.

— Не надо, — впиваюсь в мужские уста, подаюсь вперёд тазом, хочу возобновить начатое.

Виктор медленно погружается внутрь, а я уверенно подставляю бедра. Боль присутствует, никуда не делась, но уже не такая жгучая и нестерпимая. Плавные, покачивающиеся движения дают возможность свыкнуться с его величиной, привыкнуть к ощущениям, а после, когда уже сама начинаю подмахивать движениям. Ускоряемся, превращая медленный, размеренный секс в дикие скачки рандеву.

Мужчина клеймит меня, дико трахает, вбивается на всю длину. Толчки не прекращаются ни на минуту, хлюпающий звук, частые вздохи и стоны наслаждения разрушают тишину небольшого жилища.

Стону, кричу, но совсем не от боли, а от впервые открытых ощущений, не могу поверить в происходящее, реальность смешивается с забвением. Выгибаюсь, сжимаю густой мех в руках, мокрые от проступившего пота тела поблёскивают в тусклом освещении. Подстраиваюсь под уверенные движения, ритмично двигаюсь с мужчиной в унисон. Задыхаюсь от переполняющих ощущений, просто невероятное и не поддающееся описанию чувство.

Громов вертит мной как хочет! То поворачивает набок, то приподнимает в воздух и вбивается в податливое тело, удерживая незначительный вес на своих руках, то ставит раком, приказывает прогнуться в спине. Лицом упираюсь в холодный, деревянный пол, максимально выставляю задницу вверх, позволяю брать самым жесточайшим образом. Уверена, завтра не смогу нормально ходить, а из-за ночных, неаккуратных толчков ещё долгое время не смогу заниматься любовью, но ведь это будет завтра, а сегодня готова наплевать на все, теряюсь где-то между мирами.

Движения становятся резче, мужчина отвешивает весьма увесистый шлепок по ягодице, место удара горит, а на задницу вновь обрушивается череда звонких ударов, не прекращая не щадящих толчков. Запускает свободную руку в густоту моих волос, наматывает на кулак и тянет на себя, прижимая мокрой спиной к своей груди, сжимает длинными пальцами хрупкую шею.

Кто мог подумать, что Виктор настолько горяч, свиреп в постели. Хватает ладонями покрасневшие ягодицы, утробно рычит и ускоряется. Совершенно дикий и развратный мужчина. Он будто пещерный человек, знает лишь одну наводку — брать своё сполна.

Тяжело дышу, толкаюсь назад, двигаюсь в неком правильном тандеме с Громовым. Живот скручивает в тугой жгут, пальцы на конечностях немеют, яркая вспышка мелькает в глазах, тело пробивает дрожь. Просто трясусь, как в приступе эпилепсии, огненной лихорадке. Внутренне пульсирую, сжимаю плотным кольцом каменный член Виктора, слышу сквозь померкшее сознание отборный мат, ощущаю как по моей спине рассекается что-то невероятно горячее.

Глава 33

Виктор склоняется ко мне, нежно целует между лопаток, утыкается лбом в мокрую спину, тяжело дышит. Сама не могу прийти в себя, выровнять дыхание, сердце стучит в грудной клетке как сумасшедшее, будто только что прыгнула с парашютом и испытала прилив дикого адреналина. Но чувство испытанное ранее куда круче и масштабнее.

Тело дрожит от перенапряжения, судороги прекратились, но внизу живота до сих пор продолжают порхать счастливые, удовлетворённые бабочки, задевающие мягкими крыльями внутренние стенки.

Мужчина поддерживает меня, помогает опуститься всем телом на густую, слегка жестковатую шкуру, отстраняется и временно пропадает. Разгорается новое чувство негодования. Почему посмел оставить, после всего произошедшего. Утыкаюсь лицом в твёрдую поверхность, часто дышу. Надеюсь, лишь на то, что в скором времени Виктор вернётся.

Отгоняю прочь ненужные, угнетающие мысли, расслабляюсь всем телом, приятная истома наполняет изнутри, не осознаю, как быстро усталость берет верх, веки стремительно тяжелеют, опускаются, глаза закрываются, дыхание окончательно приходит в норму, температура тела опускается ниже, больше не струятся по венам обжигающие потоки. Сладостный и успокаивающий сон завлекает в свои безмятежные сети, запирает двери на засов. Почти сплю, но продолжаю реагировать на резкие звуки и шорох, доносившийся со стороны.

Ощущаю как поверх моей горячей спины кладут что-то холодное и мокрое, тщательно елозят по ней. С трудом приоткрываю глаза, приподнимаюсь на руках, вполоборота оглядываюсь назад. Виктор аккуратно стирает с позвоночника остатки прозрачной семенной жидкости, медленно и неторопливо спускается вниз, бережно омывая промежность от проступившей ранее крови. Обходителен, нежен и заботлив! Поглаживает по упругим ягодицам, оставляет мокрые следы от легких поцелуев.

Возможно ли влюбиться в человека ещё раз? Похоже, да! Наблюдаю за мужчиной, внимательно слежу за каждым его действием.

Лицо абсолютно расслабленно, только глаза горят неподдельным огоньком, губы растягиваются в прекрасной, обворожительной, довольной улыбке. Полное безмятежное счастье преобладает.

Не хочу возвращать обратно. Была бы возможность остаться тут навсегда, не задумываясь осталась. Впитывала ласку, запечатлевала поистине великолепные, впечатываемый в сознание момент.

Громов — старший помогает перевернуться на спину, теперь уже водит мягкими ладонями по внутренней стороне бедра, скользит выше и останавливается на животе, осматривает внимательным взглядом промежность. Незамедлительно краснею, покрываюсь багрянцем, по инерции свожу ноги. Мужчина хмурится, сводит брови к переносью.

— Болит? — голос дрожит, волнение преобладает с нотками сожаления.

— Почти нет, — честно отвечаю, — имеется некий дискомфорт, но совершенно не тревожащий меня.

— Обманываешь? — изгибает ломанную бровь, недоверчиво смотрит.

— Нет, почти не болит. Все хорошо, правда, — приподнимаюсь, опираюсь на локти, придвигаюсь ближе к Виктору.

Пытаюсь хоть что-то разглядеть в его лице, боюсь увидеть разочарование и сожаление, но не могу ничего прочесть. Эмоции сменяются настолько стремительно, что теряюсь в догадках.

Сожалеешь? голос сбивчивый, хриплый и слегка подрагивает.

Громов беспрерывно взирает на меня, долго и мучительно. Затаила дыхание, уже морально готовлюсь услышать что — то подобное, схожее с теми словами сказанные в чертовой примерочной. Даже не могу моргнуть, беспокоюсь, что стоит только закрыть глаза и все моментально пропадёт, рассыплется на миллионы частиц и растворится в воздухе.

Виктор затяжно молчит, а после подаётся вперёд и впечатывается в мои губы, убеждая в обратном, приказывает выкинуть из головы глупые мысли. Целует иначе, нет звериной схватки двух диких животных, а похоже на спокойный, умеренный поцелуй всепоглощающей любви. Осторожно, едва касаясь устами.

Не отстраняется, утыкается лбом в мой лоб, глаза закрыты, веки подрагивают, густые и длинные ресницы трепещут.

— Нет, Катя, совсем не жалею! А наоборот испытал облегчение. Ведь не мог спокойно жить, зная, что ты спишь с моим сыном. Понимаю, поступаю неправильно! Сам отталкивал тебя, а после сгорал и воспламенялся вновь, ненавидел самого себя за те колкие, гадкие слова. Я безумно рад, что стал твоим первым мужчиной и ни капельки не жалею об этом! Ты только моя! Маленькая и неповторимая девочка!

Глава 34

Чувство умиротворенности наполняет тело, возвышаюсь, пребываю в безмятежной, головокружительной и пугающей эйфории. Будто летаю над землей, окрылённая пьянящим счастьем. Так спокойно и радостно на душе. Не тревожат гнетущие невзгоды, полностью погружаюсь в щемящий сердце сладострастный сон, совсем не хочу открывать глаза, пробуждаться. Возвращаться в реальный, наполненный всепоглощающей болью, горькой тревогой и печалью. Знаю, что уже утром придётся сбросить с себя нахлынувшее наваждение, понять всю плачевность ситуации, а голова переполнится гнетущими мыслями.

«Что делать дальше?» «Как быть?»

Сможет ли Виктор уладить все, пресечь конфликты сторон и воссоединиться со мной, чтоб не навлечь на нас беду! Будет тяжело, но справимся! Но только, если идти рука об руку, не смея свернуть в неправильном, ошибочном направлении.

Яркие лучи солнца врываются в не задернутое маленькими, потрепанными шторками окно. Светлые блики игриво резвятся с густыми, растрёпанными волосками, зазывают приоткрыть глаза. Морщусь, прикрываю веки ладонью, пытаюсь перевернуться на другой бок, но что-то тяжелое и довольно — таки увесистое преграждает всяческие движения. Приоткрываю один глаз, прищурено всматриваюсь на объект моего временного торможения.

Громов — старший умиротворенно спит, не шевелится, лицо безмятежно и спокойно, но хватка рук по — настоящему сильна, даже во сне. Огромные ладони впились в мою талию, прижимают теснее к обнаженному, мужскому телу.

Протяжно выдыхаю, поудобнее умащиваюсь на стальной груди, покрытой маленькими, темными завитушками волос. Зачарованно любуюсь мягкими чертами лица, беспрерывно гипнотизирую аппетитные, манящие уста. Медленно вожу по грудным мышцам, вывожу очертание кубиков стального пресса, окончательно отрешаюсь от реальности. Впитываю, как сухая губка, исходящее тепло и положительные импульсы.

Невероятное счастье возвышает. Сейчас действительно больше ничего не надо, только лишь бы Громов был со мной рядом, а этот момент никогда не заканчивался. Поставить на репит и наслаждаться эпизодом сказки до конца дней.

Приоткрытые уста так и манят, приподнимаюсь и поддаюсь вперед, оставляя лёгкий, непорочный поцелуй.

— Катя, — хрипло, с нотками веселья в голосе отзывается Виктор, — ну что ты творишь?

Совсем не ожидая резкого пробуждения, заметно вздрагиваю. Рука Громова стискивает мою упругую ягодицу.

— Я думала ты спишь!

— Нет, маленькая, не сплю!

Интересно, как долго он не спит?!!! Вероятнее всего лежал и не двигался, ожидал каких-то действий от меня. Наблюдал и выжидал.

— А что тогда молчишь? — высвобождаюсь из цепкого захвата, приподнимаюсь, перекидываю ногу через мужчину, сажусь поверх него, чтоб было лучше видно каждую промелькнувшую эмоцию на его лице.

— Наслаждаюсь моментом! — приоткрывает глаза и сосредоточенно смотрит на меня, протягивает руку к моему лицу, нежно проводит длинными пальцами по скуле, открыто улыбается, — Ты такая красивая!

Ухмыляюсь. Серьезно? Сомневаюсь, что в данный момент выгляжу превосходно. Всклокоченные волосы сблизив в один сплошной, спутанный беспорядок, завернута в кусок старой тряпки, а про лицо так вообще молчу! Ужасаюсь, обдумывая что могу увидеть в зеркальной поверхности.

— Ага, — задорно хмыкаю, — вот прям сейчас предстаю в самом наилучшем виде.

Это только в фильмах женщина просыпается после бурной ночи и выглядит на все сто, будто сошла со страниц глянцевого журнала. В реальности все как раз наоборот.

— Ты сейчас особенно прекрасна, такая какая есть. Настоящая! Твои глаза светятся ярким огнём, лучиками неприкрытого счастья. А растрепанный вид очень возбуждает.

В доказательство своих слов Виктор толкается вверх, позволяет ощутить крепость доброго утра.

— У вас мужчин, утренний стояк — обычное дело. Тут не во мне дело.

Громов перехватывает меня, в считанные секунды меняемся местами. Теперь сверху он, а не я!

— Вот тут ты ошибаешься!

Твёрдая, вздымающаяся плоть упирается в промежность. Тело наполняет мучительная истома, глаза закатываются к потолку, когда Виктор слегка подаётся вперёд, упирается членом в узкий проход, распаляющее водит по розовым лепесткам. Дыхание вновь сбивается, дышу сбивчиво. Я улетаю в транс, погружаюсь с головой в кромешную тьму. Отдаюсь бессознательному упоению, погружаюсь в нарастающие ощущения. Мурлычу. Трусь о мужчину сама, привлекаю ближе к себе. Врываюсь языком в рот Громова, стремлюсь как можно скорее возобновить и ощутить вчерашнее чувство.

— Нет, — упираюсь ладонями в грудную клетку мужчины, пытаюсь столкнуть с себя массивное тело.

Виктор ошарашено и непонимающе взирает на меня, приподнимается и усаживается рядом, а я рывком срываюсь с места, становлюсь на колени и приказываю ему лечь на спину. Он беспрекословно повинуется, лицо озадаченное и растерянное, ожидает что последует дальше. Не сопротивляется, занимает удобную для меня позу и смотрит вперёд внимательным и проницательным взглядом.

— Катя, что ты хочешь? Не думаю, что следует сейчас возобновлять вчерашнее. Я был весьма неаккуратен! Сорвался, черт возьми. Не контролировал себя!

— Замолчи, а? — раздраженно закатываю глаза, — просто помолчи!

Виктор откидывает голову назад, ложится полностью на мягкий мех, расслабляется. Становлюсь между его ног, устраиваюсь поудобнее, осматриваю немалый фронт работ, склоняюсь к вздымающемуся агрегату. Судорожно облизываю пересохшие губы. Приближаюсь вплотную. Сглатываю образовавшийся ком. Прекрасно осознаю, что ждёт дальше, уже пробовала подобный эксперимент в примерочной. Тугая наполненность во рту, обильное слюноотделение, недостаток кислорода и полное отчуждение, погружение в увлекательный, возбуждающий процесс. Ощущаю приятный запах плоти, от мужчины веет уверенностью и некой силой, обилие тестостерона витает в воздухе, бьет по рецепторам.

Набираюсь храбрости, обхватываю дрожащими пальцами громоздкий член, скольжу по всей длине, аккуратно и размеренно. Боюсь сделать что-то не так. Не опытна, совсем неумеха. Растираю проступившую крупицу пред семенной жидкости по всему органу, подаюсь вперёд, широко раскрываю рот и вбираю огромную плоть, пытаясь не задеть зубами. Пробую мужчину на вкус. Приятный, терпкий, мускусный привкус ощущается на языке, раскрываясь новой гаммой вновь открывшихся во мне желаний. Приятное жжение нарастает внизу живота, разжигает вчерашнюю страсть и влечение.

Провожу кончиком языка по розовеющей головке, задевая чувствительную уздечку. Виктор дергается, будто от удара током, сжимает руки в кулаки.

Смотрю исподлобья. Пытаюсь понять, что именно сделала не так. Причинила дискомфорт? Ему не приятно?

— Я что-то делаю не так? — слегка приподнимаюсь, но не выпускаю из рук увесистый член, голос подрагивает, вот — вот готова расплакаться из-за своей неопытности.

— Все хорошо, — хрипит мужчина, — даже очень! Ты все делаешь правильно!

Облегченно выдыхаю, вновь подаюсь вперед, вбираю член в рот, посасываю припухлую головку, облизываю и причмокиваю, неторопливо двигаюсь, постепенно набираю оборот, привыкаю к величине Виктора.

Ускоряюсь, обхватываю плоть плотным кольцом губ, сжимаю по всему диаметру. Обильно смачиваю слюней подрагивающий орган. Пробую вобрать глубже, задыхаюсь от наполненности, челюсть напрягается сама собой, немеет с непривычки. Слюноотделение увеличивает вдвое.

Действую спонтанно. Вспоминаю все возможные фильмы для взрослых, то, как умело женщины управлялись с мужским достоинством, на вскидку прикидываю свои силы. Смогу, сумею! В минете нет ничего зазорного, а доставлять удовольствие своему любимому человеку — сплошной кайф. Пусть сейчас скомкано, неопытно, но научусь, обязательно отработаю технику в совершенстве.

Член поблескивает смоченный тягучей слюней, увереннее толкаюсь вперёд. Вбираю мощь на всю длину. Приступ паники преобладает, но рвотного рефлекса нет. Двигаюсь быстро, посасываю розовую головку, щёлкаю языком по плоти. Облизываю, сама теряюсь в своих же ощущениях. перед глазами все плывет, меркнет и темнеет. Жар разливается по телу, а мышечный орган безотрывно качает по венам горячую, обжигающую кровь, наполняя разгоряченным свинцом.

Виктор стонет, откидывает голову, прикрывает глаза, длинные ресницы подрагивают, он борется с внутренним всепоглощающим чувством, выворачивающим изнутри.

Сам толкается вперёд, резко и напористо. Синхронность наших движений ещё раз доказывает о нашем едином воссоединении. Обхватывает мою голову руками, пропускает сквозь длинные пальцы густые пряди волос, сжимает их в тугой жгут, наматывает на кулак. Толкается резче и грубо, берет шефство на себя, полностью руководит процессом, подчиняет своей власти. Полностью повинуюсь.

Член обильно смочен слюней, скользит во рту, как по маслу. Уже с легкостью вбираю до самого основания, на всю длину.

Раньше не понимала особенности сие процесса. Что может нравится и возбуждать, заставлять слетать с петель, растворяться в полном единении.

А сейчас понимаю. Возбуждаюсь. Теку подобно ниагарскому водопаду, увлекаюсь и падаю в мир греховного порока, развращенной взрослой жизни.

Мужская хватка увеличивается, он сильнее сжимает волосы, оттягивает их в сторону. Виктор хрипит, его тело пробивает сильная дрожь. Я делаю ещё одно уверенное движение головой, провожу языком по контуру разгоряченной, объёмной головки и вбираю на всю длину. Старый кусок оборванной простыни окончательно сполз вниз, обнажая прекрасное тело, выпячивая вперёд девичьи достоинства.

Мужчина резко отталкивает меня, приподнимается и возвышается надо мной. Проводит по основанию плоти ладонью и орошает обильной струёй жидкости, обдает горячей влагой вздымающуюся грудь. Прозрачное семя стекает по упругим дынькам, ее слишком много. Громов гортанно стонет и запрокидывает голову вверх.

Глава 35

Счастливая улыбка играет на лице, уголки губ вздернуты вверх, расслабленно прикрываю глаза, пытаюсь выровнять учащенное дыхание, льну к Виктору. Не хочу двигаться, замираю. В комнате тихо, лишь слышны ритмичное биение, расшалившихся сердец. Вот — вот выпрыгнут из грудных клеток.

Виктор перебирает пряди моих волос, пропускает их сквозь пальцы. Нежно целует в макушку и томно выдыхает. Возрождает новую волну предательских, холодных мурашек пробежаться по телу, а волоскам на загривке встать дыбом.

— Так не хочется возвращаться обратно! — расстроенные нотки в голове не в силах скрыть, запрокидываю голову вверх.

— Я тоже, маленькая, — тяжело выдыхает, — но надо! Нас скоро начнут искать, обнаружат пропажу! Не хочется, чтоб увидели в таком состоянии. Надо выбираться, а там дальше будет видно.

— Ты вновь станешь холодным и отстранённым? Будешь игнорировать меня? — набираюсь смелости задать волнующие меня вопросы, — Хочешь, чтоб стала женой твоего сына? А ты женишься на Кристине?

С каждым новым проговоренным словом, окутывающая горечь заполняет изнутри. Как же сурова реальность. Шмыгаю носом, смахиваю тыльной стороной ладони проступившие слёзы. Если он скажет: «Да», то весь выстроенный мир, пленительные грезы рухнут, падут и превратятся в не подлежащие реконструкции руины. А глупое, наивное сердце не выдержит горестной правды, мучительных признаний. Покроется холодной коркой льда, замедляя учащенное биение, превращая в ожесточенную мужененавистницу.

Конечно, наша ситуация патовая. Все завертелось настолько стремительно и быстро, окуная в пучину забытие и вот теперь придётся выбираться самим, из своих же нажитых проблем, постараюсь остаться целыми и невредимыми.

Знаю точно! Хочу быть с Виктором, только с ним одним, другой не нужен! Не смогу принять его, выкинуть терзающие и будоражащие мысли о повстречавшемся когда-то незнакомце.

— Нет, Катя, — спокойно отвечает Громов, беря минутную паузу, а мне хватило времени чтоб окончательно накрутить себя до финальной точки, — сейчас все поменялось! Ты — ведьма!

Привстаю, сажусь около мужчины, лукаво улыбаюсь, ударяю маленьким кулачком по — рельефному плечевому суставу Виктора.

— Эй, — кривится он, перехватывает мои руки, тянет на себя, — Признавайся! Ведьма? Околдовала и пленила? приворот какой-то произвела или заклинание произнесла, ещё в тот вечер в клубе! Лишила всяческого покоя!

Прикасается губами к кисти руки, нежно целует, смотрит прямо в глаза, не разрывает контакт. Взгляд туманен, зрачки расширены, по лицу блуждает едва уловимая улыбка. Очи приобретают более темный цвет, становятся глубокими и сияющими, в глубине взора плещется живой огонь.

— Пусть даже и так! Но, — тычу указательным пальцем в раскачанную грудь, — Ты первый начал! Я спокойно сидела, выпивала, никого не трогала, а тут ты — нарисовался, не сотрёшь! Поумничать решил!

— Всего-то, сказал меньше пить! Вот и все. А после понеслось. Приставать ко мне начала. А твои томные вздохи, мимолетные прикосновения, — задумчиво закатывает глаза, словно окунается в тот самый вечер, будто в воды целебного источника.

Лицо светится. Сейчас Виктор полностью расслаблен, удовлетворён и похоже счастлив.

— Ах …. это значит, я была инициатором?!!! А кто пальцы мои облизывал? — негодую, хмурю лоб.

Вот же ещё и крайней осталась. Задорный смешок срывается с мужских губ, Громов — старший тянет на себя и нежно целует в висок.

— Говорю, очаровала! Поддался наваждению. И продолжаю вестись, несусь сломя голову к тебе! Ты же понимаешь, что теперь никуда от меня не денешься? Я разберусь с Кристиной и Стасом, улажу конфликт сторон. А после уедем, до тех пор, пока все не уляжется.

Виктор хмурится, растираю образовавшуюся складку на переносье мужчины.

— Я боюсь, — честно признаюсь, — А что, если пойдёт что-то не так? А вдруг, у тебя появятся проблемы из-за меня, — теперь пришел черед хмуриться мне.

Ведь ранее движимые одними чувствами, не задумывались к чему может привести наша связь, какой фурор произведёт новость. А как отреагирует Стас? А Кристина? И самое главное, мой отец!

Возможно, только я не забегала так далеко, а Громов пытался адекватно мыслить, рассуждать с холодной головой.

Вновь все испортила, пустила под откос. Боюсь представить как будет зол папочка, хотя… его задача выдать меня замуж, а вот за какого именно Громова совсем не имеет значение. Только вот не факт, что Виктор Александрович решится жениться на мне.

Чувства поутихнут, первый запал пройдет, наваждение спадёт, огонь иссякнет. Мужчина остынет! Охладеет! А я — глупая дура, останусь у разбитого корыта с огромной дырой в груди.

— Я все решу, маленькая, не переживай, — только и успевает сказать Громов, как в дверь резко и гулко стучат.

С силой толкают деревянное полотно вперед и дверь с оглушительным хлопком ударяется о стену.

Глава 36

Громов резко подрывается, молниеносно накидывает на мои плечи кусок серой простыни, заслоняет собой, не позволяет хоть кому-то увидеть девичье обнаженное тело, растрёпанный и всклокоченный вид.

Озадаченно выглядываю из-за спины Виктора, приподнимаюсь на носочки.

Да кто же там? И с какими намерениями заявляется в столь отдаленное место, затерянное строение в густоте дремучей чащи. Может хозяин охотничьего домика? Заблудившийся путник? Человек потерявшийся в нескончаемых стволах раскидистых деревьев.

В дверном проеме появляется темный силуэт, массивное и раскачанное тело, едва втискивающееся в узкий проем. Лицо невозмутимое, бесстрастное. Глаза, будто стеклянные, без уловимого жизненного огонька. Густые брови, длинная борода и плотно сжатые губы в узкую линию, резкие черты лица невольно завлекают взор.

Проходит вперёд и замирает в нескольких метрах от нас. Созерцает на Громова — старшего и проговаривает грубым, жестоким тоном.

— Ну вы и забрались, Виктор Александрович, — громила окидывает нас отстранённым, совсем не заинтересованным взглядом, отводит взор в сторону.

Молчаливо ожидает, пока Громов натянет на себя боксеры, скроет за плотной тканью внушительных размеров агрегат.

— Сергей, что ты тут делаешь? — деловито спрашивает Виктор, наскоро влетая в просохшие штаны.

Таааак…, заминается амбал, чешет густую поросль волос на лице, — Стас прибежал ранним утром и объявил о пропаже своей невесты. Был зол, как черт! Спровадил его, сказал, чтоб успокоился. Заверил о скорейшем нахождении будущей жены. После принялся просматривать камеры и нашёл пропажу, понял, что Вы, — кивает головой в направлении своего босса, — последовали за девушкой в чащу.

Громила не смотрит в мою сторону, говорит так, будто меня и вовсе тут нет. Только лишь, общается напрямую с непосредственным начальником. Мужчины и вовсе позабыли о моем присутствии, поглощены важным разговором.

— Пошёл на поиски! Долго бродил по лесу, искал хоть какой-то след, но после обильного дождя, все оказалось смыто. Собирался уже было идти обратно, но вовремя вспомнил об этом охотничьем домике. И вот, я тут! Извините, что так резко и неожиданно ворвался внутрь, не мог подумать…, — он запинается, обрывает незаконченную фразу, потирает нахмуренный лоб.

— Ничего, — Виктор холоден, его тон строгий и надменный, мужчина как никогда вдумчив, — Сергей, подожди за дверью! Мы сейчас выйдем!

Амбал коротко кивает, поспешно удаляется прочь и плотно запирает за собой дверь. Громов — старший оборачивается ко мне лицом, угрюмо взирает.

— Одевайся скорее! Надо идти. Я подожду снаружи, — жестко чеканит, разворачивается и скрывается за деревянным полотном.

Озадаченно моргаю. Виктор за считанные секунды перевоплощается из внимательного, заботливого и нежного любовника в мерзкую ледышку.

По спине пробегает неприятный холодок, передергивает все тело, прошибает насквозь холодными иглами.

Растеряно следую прямиком в соседнюю комнату, именно туда, где вчера оставила свои разбросанные вещи. Раздраженно выдыхаю.

Просто тупица! Не потрудилась развесить мокрые шмотки, а оставила преть на деревянном полу. Склоняюсь над бесформенной кучей, сгребаю в ладонях влажную ткань, встряхиваю когда-то белоснежную футболку Стаса, сейчас же похожую на помятое, покрытое чёрными пятнами грязи суровое волокно. Майка порвана в нескольких местах, ее края напоминают отдельные лоскутки.

Теперь уж точно не смогу прикрыть аппетитные формы.

Брезгливо морщусь, ощущаю затхлый запах, ударяющий прямо в нос своей резкостью. Раздосадовано откидываю ткань в сторону, не собираюсь идти в подобном убожестве.

Нет, не брезгливая и уж тем более, не какая-то напыщенная Фифа. Кому захочется щеголять в промозглом лесу в столь откровенном наряде?!!!

Решаю идти обёрнутой в простыни, выбора не много. Накидываю поверх плеч влажную ветровку, опечалено поскуливаю.

Подхватываю край простыни, сжимаю в ладонях. Так будет намного проще передвигаться. Поспешно шагаю, едва прихрамываю на воспаленную ногу. Раньше боль не ощущалась, сейчас же отдаёт ноющим, болезненным спазмом, возможно была настолько сильно поглощена вихрем неиссякаемой страсти. Просто не обращала внимание.

Стараюсь не реагировать на симптомы и не подавать намёка на болезненное состояние, рывком отворяю дверь и слетаю со ступеней построения, моментально погружаюсь в хлюпающую, вязкую жижу. Не жду мужчин, двигаюсь вперёд, по инерции или некой догадке, направляюсь к выходу из хвойного леса. Слышу гулкие и стремительные шаги позади себя, грубую речь и открытый мат.

— Катя, — грозно вскрикивает Виктор, — остановись!

Не взирая на строгий приказ, следую по выстроенному маршруту. Сама не знаю, что происходит со мной. Надоели резкие перепады в настроении мужчины. Возможно, хочу слишком многого, но подобное отношение не готова терпеть. Изначально поманил к себе, прикормил сладеньким, залил в уши, а теперь действует принцип кнута. Пусть Кристину устраивают резкие перемены, но не меня. Он должен определяться кем являюсь для него. Очередной подружкой на время или все же любимой женщиной!

Галопом несусь по извилистой тропинке, омываемой шумным ручьем. Болезненно морщусь и кривлюсь при новом соприкосновении подошвы с землей, израненная конечность пульсирует и нестерпимо ноет.

— Да подожди ты, — сильные руки вцепляются мертвой хваткой, Виктор дергает мое тело назад и разворачивает на себя, — Сергей, иди! Мы догоним!

Громов сурово смотрит не мигающим взглядом, ноздри раздуваются, шумно втягивает носом воздух.

— Я же сказал! Остановись! — угрожающе рычит.

— Виктор Александрович, я никому не подчиняюсь! Надоело прогибаться под каждого. И не надо разговаривать со мной в таком тоне. Если Вы все для себя решили, то не смею навязываться. Будем считать вчерашнюю ночь ошиб…, — большая ладонь накрывает губы, пресекает словесный поток, не позволяет произнести вслух очередную глупость.

— Помолчи! — повелительно чеканит мужчина, продолжает давить на уста, — а теперь слушай меня внимательно! Я все решу! Мое слово непоколебимо! Сказанное ранее неизменно! Ты — моя! Наберись терпения и прекрати вести себя, как обиженный ребёнок!

Глава 37

Больше не смею сопротивляться и показывать склочный характер, включать маленького бунтаря.

Иду следом за мужчинами, будто хвостик, петляю между громоздкими стволами деревьев.

Хорошо, что идти долго не пришлось, оказывается охотничий домик располагался неподалёку от поместья Громовых, а вчера сложилось ошибочное впечатление из-за штормовой погоды и постоянного блуждания по кругу.

Вырываюсь из дремучей чащи, щурюсь от яркой вспышки света, потираю глаза, пытаюсь унять пощипывающие раздражение.

Теряю бдительность лишь на время, не успеваю сориентироваться и сообразить, как ко мне подлетает Стас, вцепляется холодными ладонями в плечи, внимательно осматривает и молниеносно прижимает к себе. Сжимает в медвежьих объятиях, тихо шепчет на ухо.

— Слава богу, уж было решил, что тебя похитили!

Высвобождаюсь из цепкого захвата, отстраняюсь от мужчины, нервно посмеиваюсь. Чувствую, как меня прожигает насквозь испепеляющий, ревнивый взор Виктора.

— Все хорошо! Не спалось, вышла прогуляться и заблудилась, — обхожу Громова — младшего, направляюсь прямиком ко входу жилища, спокойно выдерживаю лютый, жестокий взгляд ревнивца.

Стас поспевает за мной, отворяет дверь и позволяет войти внутрь. В особняке тепло и уютно. Тело промозгло до костей, пробивает сильная дрожь, а болезненная пульсация конечности становится все сильней. Прихрамывая на левую ногу, подхожу к ближайшей софе, заприметившую ещё в прошлый раз. Взгромождаюсь на неё.

За последние два дня слишком много происшествий, в которых непосредственно страдают ноги. Откидываю грязный край простыни, склоняюсь вниз? Растираю образовавшуюся припухлость. Соприкосновения болезненны. Откликаются пронизывающим спазмом, разливающимся отголосками импульсов по всему телу. Морщусь. Прикрываю очи. Мысленно браню себя за неосмотрительность, допущенную невнимательность и оплошность.

Да что за чёрная полоса в моей жизни? Кто-то проклял?

Стас склоняется предо мной, осматривает повреждённую конечность. Морщит лоб.

— Катя, ты — ходячее недоразумение! Разве можно так часто попадать в неприятности и наносить увечья самой себе?! Как это произошло?

Смотрит исподлобья, лицо озадачено, а глаза устремлены вперёд.

Неужели, не хочет задать самого важного, а главное интересующего вопроса?!!

«Где была и почему вернулась с Виктором?»

Возможно, старается всячески избежать неприятного разговора, наперёд зная ответ. Отложить все выяснения на потом.

— Стас, все хорошо. Опухоль скоро спадёт, — пытаюсь отдернуть ногу.

Длинные пальцы обвились вокруг лодыжки, держат крепко и не отпускают.

— И все же, как это произошло? — не унимается Громов — младший.

— Подвернула ногу. Как ещё? — раздраженно сжимаю края простыни, надеюсь не взорвусь от переполняющего негодования и ярости.

Злюсь не на чрезмерное внимание жениха, а на Виктора, не потрудившегося вмешаться в разговор и сообщить каждому важную новость. Интересно, как стремительно будет решать образовавшийся вопрос? Долго ждать не намерена, да и времени совсем не осталось. Родители во всю суетятся, занимаются предсвадебными хлопотами, а грандиозная, значимая дата приближается очень быстро.

— Ладно — ладно, — выставляет руки вперёд Стас, демонстрируя своё отступление и поражение, больше не лезет с провокационными расспросами, — Давай помогу подняться в нашу комнату, а там вызову неотложную помощь, — срывается с места, мечется по комнате, — хотя…отвезу в больницу сам, надеюсь дорога достаточно просохла.

Не нахожу что ответить, чем парировать. Скорейший осмотр действительно нужен, а желательно рентген.

Громов — младший подлетает ко мне, подхватывает на руки невесомое тело и несётся прямиком к выходу.

Даже не сопротивляюсь. Кто если не он? Виктор лишь мельком уточнил о моем состоянии и больше ничего. Переживать есть о чем! Волнует мое здоровье, хочется оставаться стоять на двоих ногах.

Уже находясь около двери, готовые выпорхнуть на свободу, замираем.

Повелительный, беспрекословный тон, с ледяными нотками пресекает всяческое отступление.

— И куда ты ее понёс?

Выглядываю из-за плеча Стаса, смотрю на напряжённую фигуру Громова — старшего. Сейчас мужчина не просто рассержен, а чертовски взбешён. Вот — вот вырвется наружу настоящая сущность и она явно не понравится окружающим.

— Поставь Катю на пол. Я вызвал лекаря, в ближайшее время он будет тут, — пытается унять раздражение, затолкнуть обуревающую, выходящую за края сосуда, злость, — и ещё одно! У меня важное заявление! Екатерина Войкова больше не является твоей невестой! Теперь она со мной! Моя женщина!

Глава 38

Руки Стаса сжимаются на моем теле, впивается пальцами в молодую плоть. Давление увеличивается.

Мужчина напрягается, на шеи вздувается артериальная венка, скулы стиснуты, желваки играют на лице. Гнев охватывает его с головой, мужчина всячески пытается из последних сил собраться, не дать возможности злости выйти наружу, пока эмоции полностью не взяли верх над ним. Взгляд переполнен плещущимся живым огнём, пробуждающейся агонией. Вот — вот выплеснется яростным рывком и оглушительным криком. Взор заволакивает темной поволокой.

Он не стремится отпускать меня, прижимает теснее, насколько представляется возможным.

— Ты меня не услышал? — свирепо грохочет Громов — старший, делает угрожающий шаг вперёд.

Страшно? Ещё бы! Не думала, что жених поведёт себя подобным образом. У нас же был уговор, а сейчас похоже он утратил свою силу. Но как же так?!! Ведь у Стаса есть любимая, зачем пытается и дальше идти на рожон с отцом.

— С чего бы вдруг мне тебя слушать? — презрительно кривит губы Громов — младший, — Никогда не слушал, а сейчас буду подчиняться?

— Будешь! — чеканит Виктор, — Я уже озвучил все, что хотел! Теперь Катя не является твоей невестой, она вообще никто для тебя!

Стас все же решается отпустить меня, помогает занять удобную позицию и отходит в сторону, идёт вперёд, прямиком мимо озлобленного папочки. Его губы озаряет бесподобная, лучезарная улыбка, горящие мерцающие искры отражаются в стеклянных зрачках.

— Серьезно? А кто она для тебя? — присаживается на широкие ступени извилистой лестницы, — А как же Кристина?

Изрекаемые слова звучат с неприкрытой усмешкой. Знает ведь на чем сыграть!

Стоило лишь вскользь упомянуть о девушке, как та появляется на горизонте с широко раскрытым ртом от удивления. Презрительно окидывает мое одеяние взглядом и подлетает к Виктору, впечатываясь в него, сжимая в мучительных объятиях.

Внутри екает пробуждающаяся злость и негодование. Отвращение. Моментальная реакция явного неудовольствия. Ревностный порыв бьет по обливающемуся кровью мышечному органу. К горлу подступает ком, хочется заплакать. Сжимаю челюсть, скреплю зубами, складывается впечатление будто этот скрежет слышен всем. Хочется подорваться и оттолкнуть идиотку, как можно дальше от моего мужчины.

Но стопорюсь! Кристина могла не слышать откровенного признания Громова — старшего или прикидывается глупой дурочкой.

Виктор выставляет ладони вперёд, упирается в плечи женщины и аккуратно отталкивает ее от себя. Бывшая невеста непонимающе вскидывает брови, льнет обратно, в попытках оказаться под надежным крылом будущего мужа.

— Кристина, — грозно проговаривает Виктор, отходит от неё на допустимое расстояние.

Едва заметно кидает в мою сторону виноватый, раскаивающийся взгляд.

— Витюша, — щебечет та, голос подрагивает, но нападки не прекращаются, — что происходит?

Громов тяжело вздыхает, потирает ладонями хмурое лицо. Сейчас ему тяжело как никогда, но разговор неизбежен. Тем более, если все решил для себя. Заминается на минуту, приподнимает взор, смотрит прямиком на бывшую невесту.

— Нашей свадьбы не будет! Ничего не будет! — проговаривает уверенно, без дрожи в голосе, нет намёка на неуверенность в своих действиях.

— Почему? Что случилось?

Реакция резкая и порывистая. Кристина истошно верещит, голос срывается на ультразвук, мечется по комнате, обхватывает тело руками, непонимающе качает головой.

— Ты взрослая и умная женщина. Должна понимать!

— Ни-че-р-та не понимаю, — молниеносно останавливается напротив меня, смотрит в одну точку.

Будто в одночасье испытала временный паралич. Замирает, не в силах пошевелиться. Мозг кипит от перенапряжения, мысли формируются воедино и пазлы складываются. Прекрасное лицо преображается, сменяется агрессивными, почти звериными чертами. Читабельна проскользнувшая эмоция, ей хочется рвать и метать. И врать именно меня.

Девушка решительно подаётся вперёд, несётся по — заданному направлению, прямиком в мою сторону. Точно ополоумела, выжила из ума. Готова растерзать соперницу, разорвать голыми руками. Отскакиваю вбок, ногу пронизывает адской болью. Припадаю, хватаюсь за больную конечность, поскуливаю от раздирающего импульса. Не в силах защищаться, просто не могу. Беспомощна! Будто маленькое дитя. Безоружный человек перед диким, бешеным животным. Глаза блестят, взгляд сумасшедшего. Вот — вот настигнет судьбоносная кара. Не соображаю, мысли рассеиваются. Могу лишь замереть и ждать смертоносного броска.

— Даже не вздумай, — действует на опережение Виктор, заслоняет собой от разъярённой фурии.

Стас перехватывает Кристину, заламывает руки, но сейчас девушка сильна, подобна пустой оболочки, в которую вселился бес. Кричит гневные проклятия, вырывается, извивается, но бес толку. Громов — младший держит крепко, прикладывает мужскую силу, причинят болезненный дискомфорт дамочке.

— Это ты! Ты…… Сууука! Сразу обратила внимание! Подозрительные взгляды! Постоянные склоки и неподдельные интерес Виктора к твоей персоне.

— Угомонись, — пытается привести ее в чувства Громов — старший, — хватит истерить! Стала слишком импульсивна!

— Ты! — зло хрипит, не своим, потусторонним голоском, — Говорил верность на первом месте! А сам что? Сразу затащил к себе в койку малолетку? Она же невеста твоего сына.

— Каюсь, грешен! Пошёл против принципов. Виновен перед тобой! Прости! Но ничего не смог поделать, это оказалось сильнее меня. Я люблю Катю! Чистой, искренней любовью.

Эпилог

2 месяца спустя

Беззаботная пора. Пришло время упоительного счастья, умиротворения. Наслаждаюсь окружающей невиданной красотой природы и пребываю в сладостных объятиях сексуального мужчины. Моего единственного и неповторимого.

Сказочно красивый остров притягивает и располагает к романтической обстановке. Кристально чистые воды с бирюзовым отливом, иногда штормящий океан, нежно обволакивающий сушу пленительными, плещущимися пенными волнами. Белоснежные песчаные пляжи, раскидистые кроны зелёных пальм заполонили свободное пространство, благоприятный климат для отдыха и самозабвения. Уединённый остров в окружении голубой лагуны, отделённый от океана большим коралловым рифом.

Красота гармоничного мира и двух любящих сердец. Тихо! Тепло! Сказочно!

Взираю вдаль, впитываю яркие, тропические краски приближающегося рассвета. Оранжево — красные оттенки сменили пугающую темноту, таинственная синь океана, легкое дуновение тёплого ветерка, нежно играющего с завитушками волос.

Первые солнечные лучи поражают. Захлебываюсь переполняющими эмоциями, наслаждаюсь открывшимся видом, будто впервые даровано лицезреть природное явление. Завороженно. Загипнотизировано. Перестаю дышать, двигаться. Отдаюсь великолепному моменту всецело. Пребываю в эйфории.

На хрупкие плечи ложится лёгкая шаль, согревая мягкостью ткани. Ощущаю прикосновение к своему телу, руки касаются чьи-то длинные, тёплые пальцы, бесцеремонно переплетаются с моими. Прижимаюсь теснее к мужчине, склоняюсь головой и упираюсь в упругое тело.

— Красиво, — шепчу одними губами, проговариваю еле слышно, будто сама с собой.

— Невероятно!

Виктор проводит свободной рукой по — моему лицу, зарывается в густую гриву шелковистых прядей.

— Спасибо! — теплое дыхание обдаёт с ног до головы, ерошит каждый волосок.

— За что? — отстраняюсь, смотрю вверх, на спокойное, расслабленное лицо Виктора.

— За то, что ты есть! Я счастлив с тобой!

И я счастлива! По — настоящему, впервые за всю свою прожитую жизнь! Вот как бывает. Не нужна звезда с неба, мир у ног, а только лишь один любящий, с открытым сердцем человек, тянущийся к тебе и излучающий безграничную любовь, дарующий ее лишь одной тебе! Не обязательно пребывать в тропиках, чтоб это понять! Пусть были бы в старой хрущевке, но только вместе! И всегда!

Улыбаюсь открытой, искренней улыбкой. Мне не обязательно истолковывать блуждающие мысли, хватает одного взгляда. По которому становится предельно ясно, наше счастье на двоих!

— Виктор, как долго ещё пробудем тут? — смотрю далеко за горизонт.

Как бы не хотелось продолжить безмятежное пребывание на острове, но возвращаться придётся. Не сможем долго прятаться от проблем, от вспышек злосчастных папарацци, от искромётного гнева отца. Я так и не решилась поговорить с родными, просто не смогла! Запретила Громову, истолковывая тем, что хочу просто отдохнуть! Расслабиться и хоть на время забыть о случившемся в то раковое утро. Прийти в норму и набраться сил! Но пора! Я готова выстоять и вынести все. Мы справимся!

Ситуация вышла весьма неприятная и прискорбная. Стас, рассерженный на нас, умчался в неизвестном направлении. Изрекая последние слова, оглушая ошеломляющим признанием!

«Дура, я люблю тебя! А отец…. Он бросит тебя в любой удобный момент, именно тогда, когда будешь нуждаться в его поддержке! Даже не выслушает, выставит вон»

Скользящее воспоминание вспыхивает в сознании, становится мерзко и до одури больно! Больно именно за бывшего жениха. Не могла даже подумать, что стала для него чём-то большим, не просто фиктивной невестой, а именно возлюбленной. Когда-то каменное сердце подверглось сильному натиску обуревающих, вновь открывшихся эмоций, дало трещину, обнажая истинное светлое чувство любви. Горестно! Стыдно!

— А ты хочешь вернуться? — настороженно вопрошает Громов — старший, — ты уверена?

— Да…. Пора! — тяжело вздыхаю, потупляю взор, зарываюсь ногами в мокрый, пока ещё не прогревшийся тёплыми лучами песок, — надо поговорить с отцом! Он ведь должен понять!??!!

Виктор сжимает мою ладонь, проводит пальцами по мягким чертам лица, вздергивает подбородок вверх, обводит розовые, хорошо очерченные губы пальцем.

— Он поймёт! Тем более для него важен не жених, а сам процесс! Возможно сейчас это будет выглядеть не романтично, но…… — запинается на полуслове, отстраняется от меня, привстает на одно колено и выуживает из кармана маленькую бархатную коробочку, открывая ее перед самым моим лицом, демонстрируя красующееся на мягкой подушечке аккуратное золотое колечко, с небольшим огранённым поблескивающим камешком посередине.

Не вычурно! Не броско! Аккуратное и элегантное! Именно такое, о каком мечтала!

— Екатерина Войнова, ты будешь моей женой?

Глаза щиплет от слез, к горлу подступил ком. А внутри разливается согревающее тепло! Радость! Хочется подорваться и пищать от восторга! Кричать всему миру о невероятном счастье. Стремительно подрываюсь, смахиваю проступившие слёзы и висну на шеи мужчины. Выкрикивая бесповоротное и окончательно «Да»!

— И родишь мне малыша?

По возращению домой поспешили, первым наперво, в загс. Виктор не желал выжидать отведённого времени на раздумье. Позвонил старому знакомому, ускорил процесс и роспись состоялась в тот же день. Уставшие, потрёпанные, только сошедшие с самолёта, но безумно счастливые, с лучащимися глазами полными восторга и уверенности своих действий.

Поспешно? Возможно. Но обратного пути нет. Решение принято, слишком долго бегали друг за другом, пытались всячески скрыть необузданную страсть и непреодолимое влечение.

Уверена полностью! Как никогда в своём решении! Это настоящая любовь, не огненная вспышка симпатии и скоротечно завязавшейся связи. Готова пройти через огонь и воду, но никогда не отпущу руки суженного. только так, только вместе! Навсегда!

Две одинокие, заплутавшие частички души встретились и слились в одно целое, не прогнулись под натиском шквального огня грядущих перемен.

Грандиозную свадьбу закатывать отказалась! Хватит, натерпелась в своё время. Вся предсвадебная суета ни к чему. Нет тебе умопомрачительно красивого свадебного платья, белой фаты с неиссякаемым шлейфом и выездной регистрации на свежем воздухе. Только Виктор и Я, пред самим Господом Богом, выкрикиваем клятвенные признания и нерушимые обещания.

С отцом вопрос решился сам собой, стоило только предоставить свидетельство о заключении брака и покрутить перед лицом золотым, обручальным колечком, красующимся на безымянном пальце. Лицезреть лучащуюся улыбку обожаемого родственника, не скажу, что было приятно. Похоже ему совершенно. Без разницы кем будет мой избранный, главное состоятельный и влиятельный в обществе человек. Теперь уж точно не буду мельтешить пред его ногами, попадаться на глаза и уж тем более претерпевать всяческие нападки в свою сторону.

Могу лишь надеяться, что в ближайшее время все же воздаст по заслугам мои старания и позволит руководить достоянием деда.

Громова — младшего так и не видела, по достоверной информации проверенного источника, парень покинул страну и занялся плотным обучением, ударился в учебу, вероятнее всего наша встреча — неминуема. Виктор много раз пытался наладить контакт, но безуспешно. Стас всячески отказывается принимать суровую реальность, отстранился, отдалился от отца, будто у него нет родных. Сирота!

Уверена сможет простить, понять, но пойдёт не малый временной промежуток. Эмоции поутихнут, охладеет и начнёт принимать правильные решения. Он — умный, хороший парень, встретится та — самая, которая всенепременно завладеет израненным сердцем, излечит душу.

С Кристиной больше не предоставлялась возможность встречаться лично, но мелкие пакости так и сыпались с разных сторон. Девушка не унималась до последнего, пока Виктор не вышел из себя. Пригрозил большими неприятностями и всеобщей славой, компрометируя ее, раскрывая настоящую личину стервы, подрывая и без того шаткую репутацию. Оказывается лгунья пыталась увидеть на двух стульях, возыметь сразу нескольких мужчин, а частые отъезды и командировки оказались лишь прикрытием очередных, бесчисленных измен.

Даже от сердца отлегло. Не являюсь разрушителем чужих судеб, а спасла Громова от очередной лживой дряни.

С детьми решили повременить, успеем. Мне всего двадцать лет, подумаешь Виктору тридцать восемь, но не пятьдесят.

Изначально закончу учёбу, а так уже посмотрим, что ждёт впереди. Не стоит, даже из-за любви, кидаться в омут с головой и забывать о своих стремлениях и мечтах.

Оглавление

Нам нельзя!

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Эпилог