Дэшил Хэммет. Худой мужчина
Эрл Стенли Гарднер. Окружной прокурор действует
I
Облокотившись о стойку в баре на Пятьдесят второй улице, я ждал, когда Нора закончит свой рождественский поход по магазинам. В это время какая-то девушка встала из-за столика, где сидели еще трое, и подошла ко мне. Это была миниатюрная блондинка, и одинаково приятно было смотреть и на личико, и на фигурку в зеленовато-голубом костюме спортивного покроя.
— Вы Ник Чарльз? — спросила она.
— Да, — сказал я.
Она протянула руку:
— Я Дороти Винант. Меня вы не помните, но отца моего помнить должны. Клайд Винант. Вы…
— А как же, — сказал я. — Я и вас теперь припоминаю, только тогда вам было лет одиннадцать-двенадцать, верно?
— Да, это было лет восемь назад. Помните, какие истории вы мне рассказывали? Что, и на самом деле все так было?
— Нет, скорее всего. Как отец?
Она рассмеялась:
— А я у вас хотела спросить. Знаете, мамочка с ним развелась, и мы знаем о нем разве только из газет — там иногда про всякие его штучки пишут. А вы с ним разве совсем не видитесь?
Мой стакан был пуст. Я спросил, чего ей хотелось бы выпить, она пожелала виски с содовой. Я заказал две порции и после этого ответил:
— Совсем не вижусь. Я давно переехал в Сан-Франциско.
Помедлив, она сказала:
— Я хочу повидаться с ним. Мамочка, конечно, закатила бы скандал, если бы узнала, но я все равно хочу.
— И что же?
— Там, где мы раньше жили, на Риверсайд-драйв, его нет, в телефонной и адресной книгах — тоже.
— Попробуйте через его адвоката.
Она просияла:
— А кто адвокат?
— Был такой Мак, Мак — и еще как-то… Точно — Маколей. Герберт Маколей. Контора в доме Сингера.
— Одолжите пятачок, — попросила она, пошла к телефону и вернулась с улыбкой. — Нашла. Он тут же, за углом, на Пятой авеню.
— Отец?
— Адвокат. Говорит, отца нет в городе. Пойду загляну к нему. — Она подняла стакан. — За воссоединение семей. Слушайте, а почему бы?…
Аста подпрыгнула и ткнулась мне в живот передними лапами. С другого конца поводка послышался голос Норы:
— Она замечательно провела день — повалила лоток с игрушками в «Лорде и Тейлоре», в «Саксе» облизала ногу какой-то толстухе, так что та от страха чуть в обморок не упала, и удостоилась ласк трех полицейских.
Я их представил друг другу:
— Моя жена. А это Дороти Винант. Ее отец как-то пользовался моими услугами, когда она была во-от такой крохой. Хороший человек, только с придурью.
— Я была им очарована, — заявила Дороти, имея в виду меня. — Настоящий живой сыщик. Я хвостом за ним ходила, все приставала, чтобы рассказал что-нибудь из своей жизни. Он мне жутко врал, но я каждому слову верила.
— Нора, у тебя усталый вид, — заметил я.
— И вправду устала. Давайте сядем.
Дороти заявила, что ей надо вернуться к своему столику. Она пожала руку Норе — мы, дескать, непременно должны заглянуть к ним на коктейль, живут они в «Кортленде», фамилия мамы теперь Йоргенсен. Разумеется, мы с превеликим удовольствием, и она тоже должна зайти нас проведать, мы остановились в «Нормандии» и рассчитываем побыть в Нью-Йорке еще неделю-другую. Дороти потрепала собаку по голове и отошла.
Мы нашли столик.
— А она ничего, — сказала Нора.
— На любителя.
Она усмехнулась:
— О-о, у тебя есть, оказывается, любимый тип?
— Да, такие тощие, долговязые брюнетки со зловредным ротиком — вроде тебя, милая.
— А как же та рыжая, с которой ты у Квиннов вчера куда-то уединился?
— Это уже глупо, — сказал я. — Она только хотела показать мне французские офорты.
II
На другой день мне позвонил Герберт Маколей.
— Привет! Я и не знал, что ты в городе, пока Дороти Винант не просветила. Не пообедать ли нам где-нибудь?
— Который час?
— Полдвенадцатого. Я что, разбудил тебя?
— Да, но это ничего. Может, лучше ты зайдешь к нам пообедать? Я с похмелья и не очень-то хочу вылезать… Договорились, в час.
Мы с Норой приняли по стаканчику, потом она отправилась в парикмахерскую, а я полез под душ, после чего приложился еще раз. В общем, когда телефон снова зазвонил, мне уже заметно полегчало.
— Можно мистера Маколея? — раздался в трубке женский голос.
— Он еще не приехал.
— Извините за беспокойство, но не будете ли вы любезны попросить его позвонить в контору, как только он приедет. Это очень важно.
Я пообещал передать.
Минут десять спустя прибыл Маколей, крупный, кудрявый, розовощекий малый довольно приятной наружности и примерно моих лет — мне сорок один, — хотя выглядел он помоложе. Он считался неплохим адвокатом. Когда я еще жил в Нью-Йорке, он несколько раз пользовался моими услугами и мы всегда отлично ладили.
Мы обменялись рукопожатиями, похлопали друг друга по спине, он спросил меня, как мне
Последние комментарии
16 минут 22 секунд назад
57 минут назад
58 минут 26 секунд назад
2 часов 57 минут назад
9 часов 3 минут назад
9 часов 15 минут назад