взять вокалистку? Лена хорошо поёт. — Внезапно говорит Сёма.
Он стоит посреди комнаты, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Сивые крашеные волосы, такие тонкие, что кажется, это не волосы, а пучок ниток. Спадают на глаза, и Семён пытается сдуть их на бок.
— С ума сошёл. Где ты видел вокалистку у Дип Пёрпл? — возражает Абба. — А у Нирваны? Даже у Квинов её нет… ну ладно, тут вопрос спорный…
— Нет, а всё же? — не унимается Семён. Поднимает указательный палец вверх. Пальцы у него тонкие и нервные. — Все наши местные группы поют пропитыми мужскими голосами, а мы будем — трезвым и женским! Те песни, что у нас уже есть, можно немного переписать. Тем более их всего-то две. Что скажешь, Арс?
Он расталкивает дремлющего Арса, щёлкает у него перед лицом пальцами.
— Она симпатичная, — лениво отзывается тот.
— Вот видишь? — победно восклицает Семён, — великий и ужасный Арсений со мной согласен.
— Великий Арсений всю ночь разгружал вагоны, — говорит Абба, снисходительно глядя на друга. — Он засыпает в кресле и не способен решать столь серьёзные вопросы. Тебя хоть не поймали, пока ты их разгружал, а? Арс?
— Не-а.
— И всё же. Лена занимается в хоре. Отлично поёт…
— К сожалению, этого нам узнать не суждено, — трагическим голосом отвечает Абба.
Черты лица Семёна, тонкие, нервные, начинают кривиться и наползать друг на друга, и Абба вспоминает, что когда мама пять лет назад лежала в больнице, её подключали к аппарату электрокардиографии. Линии на чёрном мониторе тогда так же прыгали и цеплялись друг за друга. Он ждет, что сейчас последует писк (мама обычно тяжело дышала, начинала дрожать, и ей давали лекарство, и аппарат издавал высокий тревожный писк), откладывает инструменты. Но вместо этого раздаётся дверной звонок, резонирует в стёклах, и Семён расслабляется. Бросает ещё один полный досады взгляд на друга и идёт открывать.
На пороге стоит, смущённо улыбаясь, давешняя блондинка.
— Хотела у тебя попросить зонтик. Там туча такая идёт. Мне через полгорода ехать…
Сёма уже под руку тащит её внутрь. Возмущённо тычет пальцем в Аббу, словно хочет одним этим жестом объяснить суть спора девушке, и по его лицу ползут красные пятна.
— Домой поедешь попозже. Мы тебя проводим. Лен, спой нам чего-нибудь!
— Спеть? — растерялась девушка. — Я не…
— Умеешь, — решительно перебивает её Семён. — Всё ты умеешь. Спой вон колыбельную Арсу.
Арс сопит в кресле, склонив голову набок и подтянув под себя ноги, похожий на огромного кота. Абба скептически улыбается.
— Ну ладно. А ему точно нужна моя колыбельная?
Лена с сомнением разглядывает Арса. Прячет руки за спину.
— Ему не очень. А нам просто необходима.
Семён чуть не прыгает от нетерпения.
— Обойдётесь. Вот ему — спою. Он милый. Все парни милые, когда спят…
Она садится на ковёр у ног Арса. Слова срываются с губ тихо, так, чтобы не разбудить, кружат вокруг мальчишки, как большие ночные мотыльки. Семён наклоняется вперёд, ловя каждый звук. Абба проскальзывает на кухню, и радио становится тише. Возвращается и стоит в дверях, прислонившись к косяку.
Невидимка в странном городе,
В тихом городе без названия.
Вроде был он здесь, а вроде — нет;
Эхо путает воспоминания.
В тихом городе люди водятся,
Просто водятся, не со зла живут
То находятся, то расходятся,
То назло судьбе, навсегда уйдут…
Арс уже не спит, сонно моргает, льдинки зрачков плавают где-то в царстве дрёмы. Лена смущённо замолкает. Поднимается с колен и отступает, кусая губы.
— Где ключи от танка, Арс? — дружелюбно спрашивает Абба.
— Он кнопкой заводится, — машинально отвечает тот, — а что это вы здесь делаете?
— Репетируем, — удивляется Сёма. — Ты зачем сюда, спрашивается, сегодня припёрся? Поспать? А это — наша возможная, — он оглядывается на Аббу, — вокалистка.
— Возможная, — осторожно говорит Абба.
Семён сияет. Он снова держит своё лицо под контролем, линии чёткие, будто нарисованы тонким карандашом, алые пятна пропали.
— Попробуешь с нами попеть, Лен?
— Не знаю, — она переводит взгляд с Аббы на Семёна и обратно. — Мне не очень-то нравится то, что вы, ребята, играете. Весь этот тяжёлый рок…
— Ты клёво поёшь, — внезапно подает голос Арсений. — Я хотел бы, чтобы ты пела мои песни. А не понравится, так не понравится, забудем.
Лена моргает. Заливается краской и давится словами:
— Хорошо. По…попробуем.
В наступившем молчании они услышали, как хохочет за окном тёплый летний ливень.
Глава вторая
1995. Лето.
— Радио в сердце. Вы его слышите, ребята?
* * *
В городе много мест, где было бы интересно пятнадцатилетним пацанам. За городом таких мест гораздо меньше, но встречаются такие, которые стоят десятков крыш, подвалов и укромных
Последние комментарии
2 дней 21 минут назад
2 дней 38 минут назад
2 дней 51 минут назад
2 дней 56 минут назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад