«Беспардонный» патриотизм (без илл.) [Леся Украинка] (fb2) читать постранично

Леся Украинка «Беспардонный» патриотизм

Очень приятно было нам прочесть в обновлённой «Буковине»^[1] (№№ 28—32) две передовицы — «Наши национально-политические отношения» и «О своих людях», письмо из Тернополья (напечатанное в качестве заглавной статьи); приятно не потому, что мы узнали из них что-то новое, а потому, что там всё очень понятно, выразительно и просто — как в математической формуле или в простенькой гамме. Формулка Барвинский^[I] + Вахнянин^[II] = русский^[III] народ и впрямь производит гармоничное впечатление, да только жаль, что в патриотичной гамме не обошлось (как всегда) без нескольких невыразительных звуков. Но, может, наша незрелость мысли тому виной, что мы решительно не можем понять, что же всё-таки означает «своё исконное, народное просвещение», без которого весь наш родной край должен неминуемо погибнуть^[IV]. Такую важную вещь следовало бы объяснить нам подробнее, чтобы и мы знали, как спасать свои загубленные души. Читая, что без исконного, народного просвещения «несть спасения», мы вспомнили одну очень тяжёлую минуту нашей жизни: однажды вечером после прослушанной речи о крайней необходимости «науки, стоящей на почве национального» мы обратились за разъяснением к оратору, молодому украинскому патриоту: «Скажите, господин, а что собственно означает “наука, стоящая на почве национального”? Что же, мы должны теперь изобресть какую-нибудь особенную украинскую математику?». Тот взглянул на нас строго и катоновским тоном произнес: «Да какой из вас украинец, если такая простая вещь вам невдомек?». Впоследствии мы опросили десяток разных патриотов и десять раз слышали тот же ответ. Мы очень хотели бы задать наш вопрос и буковинским патриотам, но боимся, что они, рассердившись, примутся «нищити без пардону»^[V]. Уж лучше молчать.

Зато «оппортунистически-рациональная политика» изложена с ясностью заповедей: не бросайся на солнце с мотыгой, не стремись ни к чему и не увлекайся ничем, а тихой сапой завязывай отношения с правительством и более сильными партиями (ещё бы! кто же будет интересоваться более слабыми! жаль только, что никогда не знаешь, какая партия самая сильная и долго ли останется таковой), а приняв столь благонравную и удобную политическую программу, можно спокойно сидеть кому где больше нравится и напевать: «Ой куда ветер дует, туда и я клонюсь, а что люди скажут, того не боюсь»^[VI]. Когда же кто захочет узнать, чьи мы и какой веры будем, авось, не потеряемся и не хуже цыгана^[VII] ответим. Принимая подобную линию поведения, патриоты «нового курса»^[2] поступают по совести и чести и надеются, что история будет к ним благосклонна; мы же загадываем ещё дальше и полагаем, что история не только не будет осуждать наших добрых патриотов, самовольно — pardon! добровольно — возложивших на себя тяжёлую обязанность решать судьбы целого народа (возрадуйтесь, русские украинцы, близко ваше избавление!), но и вовсе не вспомнит о них.

«Благодарю тебя, господи, что не создал меня ни москалём, ни москвофилом^[3] !» — такую хвалу мы вознесли по прочтении третьего абзаца «Наших нац[ионально]-полит[ических] отношений», поскольку никому не хочется быть «уничтоженным без пардону», а мы всё же надеемся, что под защитой наших руководителей, ставших таковыми исключительно по своей доброй воле, поживём ещё на свете. Жаль только, что наши «русины по натуре более чуткие, податливые, медлительные и уступчивые» (раз уж это «признал весь учёный мир», то ничего не поделаешь!), а эти окаянные, задиристые, агрессивные, нетерпимые москали намного проворнее, ловчее и отличаются расторопностью не в пример нам. Но куда нам с ними равняться, когда Богдан Хмельницкий (так его перетак!) с бухты-барахты подчинился государству нечистокровных^[VIII], хотя на Украине это никому и не снилось, поскольку она (Украина) «не имела ничего общего с московским государством». Ну а если нашим правителям придёт в голову отдать нас... чёрт знает кому? Судись потом за историческое право... да где нам, людям маленьким, против господ в тяжбу вступать! Чья власть — того и сила. С волками жить — по-волчьи выть^[*].

Правда, наши патриоты с Буковины надеются дождаться когда-нибудь объединения наших народных сил, дождаться времени, когда нас будут знать и уважать другие народы, но неизвестно ещё, что думают на этот счёт более сильные партии.

Полно, оставим эту жестокую прозу и перейдём к тернопольской поэзии. Это поистине целая поэма, не только лишь корреспонденция! Какие величественные фигуры: митрополит^[4], Барвинский, Вахнянин! И как изображены, куда там Плутарху! Будто тени королей в «Макбете», проходят перед нами древние и