Несколько замечаний по поводу ассибиляции согласных tʼ, dʼ в славянских языках [Адольфина Михайловна Кузнецова] (fb2) читать онлайн

Несколько замечаний по поводу ассибиляции согласных tʼ, dʼ в славянских языках А. М. Кузнецова

Диахронической фонологии славянских языков известны примеры так называемого переходного смягчения согласных. Это, прежде всего, три славянские палатализации — 1‑я («шипящая»), 2‑я и 3‑я («свистящие»). Известны схемы этих «переходов», отражающие последовательные хронологические этапы фонетических изменений, приведших к качественно новому перераспределению фонологических единиц в системе^[1].

Случаи переходного смягчения согласных зафиксированы и в процессе самостоятельного развития отдельных славянских языков. Примером может служить ассибиляция польских смычных ‹tʼ›, ‹dʼ› (XII—XIII вв.), в результате которой функцию коррелята по признаку твердости—мягкости по отношению к согласным ‹t›, ‹d› стали выполнять среднеязычные аффрикаты ć, ʒ́ (ср.: cicho, dzieci и т. п.). Новые аффрикаты заняли устойчивое положение в фонологической системе польского языка, вступив в дополнительные коррелятивные отношения с исконными аффрикатами č, ǯ.

В качестве примера ассибиляции ‹tʼ›, ‹dʼ› в восточнославянской языковой группе можно назвать белорусское дзеканье, первая фиксация которого относится к XVI—XVII вв. На белорусской почве имела место несколько иная фонетическая реализация согласных ‹тʼ› и ‹дʼ›, представленная свистящими переднеязычными аффрикатами цʼ и д͡зʼ (ӡʼ), ср. ціха, дзеці и т. п. Польская и белорусская ассибиляция получили соответствующее отражение в графике, что свидетельствует о их фонологической закрепленности в языке.

Более спорным представляется исследователям вопрос о дзеканье в русском языке. Случаи дзеканья в русских говорах были отмечены А. Н. Соболевским еще в конце XIX в.^[2], в настоящее время это полностью подтверждено инструментальными исследованиями. Орфоэпической нормой русского литературного языка принято считать наличие незначительного, на слух слабо выраженного фрикативного свистящего призвука при произношении палатализованных (тʼ) и (дʼ)^[3].

Однако за последнее время фонетисты наблюдают все более широкое проникновение дзеканья в русское литературное произношение. По-видимому, уже возможно говорить о сосуществовании двух норм литературного произношения: с дзеканьем и без дзеканья. В связи с этим встает вопрос о критериях определения дзеканья как фонетического явления и о его фонологической интерпретации для русского языка.

В целом проблема дзеканья, взятая в более широком плане (в применении к тем славянским языкам и говорам, где оно зафиксировано), еще не окончательно решена в целом ряде аспектов. В частности, это относится к самому способу определения и фиксации этого явления исследователями^[4], основанному исключительно на слуховом восприятии.

Использование средств инструментального анализа позволяет подойти к оценке дзеканья с более объективной стороны, предусматривающей определение его физических (артикуляционных и акустических) характеристик. К числу последних следует отнести и признаки, подтверждающие аффрикатность палатализованных смычных^[5]. В качестве одного из таких признаков принимается так называемая пороговая величина длительности фазы рекурсии соответствующего смычного, рассматриваемая в соотношении с величиной интенсивности той же фазы^[6]. Так, в соответствии с данными ряда авторов (Б. Гала, Л. В. Златоустова и др.), а также по данным исследований, проведенных в Лаборатории экспериментальной фонетики Института русского языка АН СССР, установлено, что фрикативный элемент смягченных аффрикат по длительности как правило преобладает над смычным в составе фазы выдержки. При этом более отчетливое восприятие свистящего фрикативного элемента обусловлено более ярко выраженной интенсивностью фазы рекурсии согласного. Учитывая дифференцированную оценку явления дзеканья и цеканья^[7] (т. е. в применении к звонкому и глухому представителю ассибилированных смычных) в плане их акустической характеристики, можно наметить следующий критерий принадлежности смычного согласного к аффрикатам: для глухого согласного щелевой элемент (в составе фазы рекурсии) составляет примерно 50% общей длительности согласного; для звонкого смычного эта величина несколько меньше (она варьирует в пределах 40—42%). Учет фактора взаимокомпенсации акустических величин длительности и интенсивности, а также характеристика фазы рекурсии с точки зрения ее спектрального состава вносят дополнительные уточнения для названного критерия.

Помимо этого, во внимание должен быть принят критерий фонологического плана, включающий восприятие и оценку явления носителями данной языковой системы.

Экспериментально-фонетические исследования, выполненные в Институте русского языка АН СССР^[8], позволили обнаружить тождество фонетической реализации согласных, соответствующих палатализованным фонемам ‹тʼ›, ‹дʼ› в белорусском литературном языке, с одной стороны, и в ряде русских говоров, а также в одном из вариантов литературного произношения, с другой стороны^[9]. Белорусское дзеканье в данном случае послужило своеобразным эталоном для сопоставления с аналогичным явлением, возникшим в русских диалектах, генетически не связанных с белорусскими говорами.

Рассматривая вопрос об артикуляционных предпосылках, способствующих возникновению ассибиляции в ряде славянских языков^[10], обращаем внимание на следующие моменты. Качественное видоизменение третьей фазы палатальных и палатализованных смычных обусловлено прежде всего дорсальным укладом активного органа речи. Апикальность (или апикальный уклад) и еще в большей степени какуминальность являются физиологическими моментами, препятствующими полному проявлению палатализации смычных^[11]. В фонологической системе тех русских говоров, где зафиксировано употребление апикальных и какуминальных переднеязычных [т], [д] и соответствующих им [тʼ] > [дʼ], дзеканье как правило не встречается^[12].

В литературе существует взгляд, согласно которому ассибиляция смычных связывается с понятием сильной степени смягчения согласных. Конкретизируя это положение (в рамках физиологических закономерностей), необходимо отметить, что усиление артикуляционной энергии в случае осложнения произносительной работы дополнительной артикуляцией (в данном случае — палатализацией) в соответствии с законом артикуляторной взаимокомпенсации приводит к ослаблению основной артикуляции — смычки согласного и в связи с этим к качественному видоизменению фазы его рекурсии (преобразование взрыва во фрикацию).

Исследователи отмечают также неустойчивость напряженной артикуляции палатальных (по месту образования) среднеязычных согласных и обусловленную этим тенденцию к ее разрушению^[13]. С палатальной артикуляцией связана ассибиляция польского типа, в результате которой палатальные [tˮ], [dˮ] подверглись фонетическому изменению в гоморганные аффрикаты.

Вопрос о дзеканье в русском языке включает рассмотрение не только артикуляционной и акустической стороны этого явления, но и учет данных перцептивного плана, что в известной степени обусловливает направление фонологической оценки конкретного фонетического явления.

Существенно то, что представители русской литературной нормы (если они не фонетисты) как правило не осознают факта дзеканья в своем произношении (в отличие от носителей белорусского литературного языка), чему в определенной мере способствуют и графические нормы русского письма (ср. тихо, дети и т. п.). При специальном аудиторском (слуховом) анализе примеров со случаями дзеканья (в частности, в записи на магнитофонной ленте) использование русских аудиторов — носителей литературного произношения не представляется наиболее целесообразным, поскольку эти лица могут испытывать тормозящее воздействие своей фонологической базы, являющейся в данном случае своеобразным препятствием для правильной фонологической оценки явления дзеканья (как известно, в системе русского литературного консонантизма представлена фонема ‹ц› и отсутствует фонема ‹цʼ›).

Участие в данном эксперименте аудиторов с иной фонологической системой родного языка (в которой представлена фонема ‹цʼ›, например, лиц украинского происхождения — позволяет с большей точностью решить вопрос о восприятии признака аффрикатности у согласных ‹тʼ› и ‹дʼ› в русском языке.

Возможность неадекватной оценки рассматриваемого явления во всех трех планах — артикуляционном, акустическом и перцептивном — обусловлена наличием различных степеней проявления ассибиляции ‹тʼ›, ‹дʼ› у лиц, являющихся представителями различных фонетических систем, независимо от того, принадлежит данная система конкретному диалекту или одному из вариантов русского литературного языка (ср. соответствующие обозначения при транскрибировании: Тʼ͡^сʼ — Тʼ͡Сʼ — ^тʼ͡Сʼ и т. д.).

Слабая степень фрикатизации смычных ‹тʼ›, ‹дʼ› обычно не воспринимается аудиторами, в произношении которых эта черта присутствует. Инструментальные данные дают основание рассматривать согласные такого рода как бы в качестве аффрикатоидов (по аналогии с дифтонгоидами в категории гласных звуков^[14]).

Развитие дзеканья в русском литературном языке — живой фонетический процесс. Л. В. Щерба, отметив в 1942 г., что «для среднего немца русское ть звучит скорее как ц, чем как т», подчеркнул, что «развитие произношения мягких т, д в русском идет в том же направлении, что и в белорусском»^[15].

Фонологическая принадлежность аффрицированных согласных в русском языке к палатализованным ‹тʼ›, ‹дʼ› остается без изменения, другими словами, признак аффрикатности у данных согласных, будучи фонологически не существенным, не нарушает корреляции согласных ‹т› — ‹тʼ›, ‹д› — ‹дʼ› по признаку твердости—мягкости.

В случае отвердения гоморганных согласных, явившихся результатом ассибиляции смычных ‹тʼ› и ‹дʼ›, корреляция по признаку твердости—мягкости оказывается нарушенной, а признак аффрикатности указанных согласных приобретает фонологическую значимость. Именно такой процесс развития согласных, генетически связанных с мягкими ‹tʼ›, ‹dʼ›, отражен в истории кашубского языка, а также в некоторых словацких говорах (ср. каш. dac, scana и др.).

Другое направление в развитии ассибиляции согласных ‹tʼ› и ‹dʼ›, зафиксированное, в частности, в нижнелужицком языке, связано с окончательной утратой смычки у новых аффрикат, в результате чего вновь возникшие сибилянты ś, ź образовали коррелятивные пары по признаку твердости—мягкости в группе фрикативных согласных.

Примечания

1

С. Б. Бернштейн. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961, стр. 169.

(обратно)

2

А. Н. Соболевский. Опыт русской диалектологии. Вып. I. СПб., 1897, стр. 55 и др.

(обратно)

3

Р. И. Аванесов. Русское литературное произношение. М., 1954, стр. 77.

(обратно)

4

Разногласия среди наблюдателей, фиксировавших наличие или отсутствие дзеканья в белорусских и русских говорах, отметил А. Б. Пеньковский в своей кандидатской диссертации «Фонетика говоров Западной Брянщины» (ч. II. Владимир, 1966, стр. 95—96).

(обратно)

5

Принимаем за исходное то определение, которого придерживается большинство авторов, в соответствии с которым дзеканье представляет собой реализацию в речи аффрикат цʼ и ӡʼ. Некоторые авторы употребляют термин «мягкое дзеканье» и «твердое дзеканье».

(обратно)

6

См. по этому поводу: А. М. Кузнецова. Некоторые вопросы фонетической характеристики явления твердости—мягкости согласных в русских говорах. «Экспериментально-фонетическое изучение русских говоров». М., 1969.

(обратно)

7

Чаще всего в литературе оперируют одним из указанных терминов, имея в виду оба коррелята по признаку глухости—звонкости.

(обратно)

8

При исследовании были использованы акустические и артикуляционные методы, в частности метод осциллографии и метод палатографии.

(обратно)

9

Ареал русского дзеканья охватывает различные группы говоров, в том числе среднерусские (на территории Псковской, Калининской, Московской, Владимирской, Пензенской и других областей).

(обратно)

10

Ассибиляция ‹tʼ› ‹dʼ› белорусского типа наблюдается в словацких говорах, ассибиляция польского типа — в лужицких говорах.

(обратно)

11

См.: С. С. Высотский. Определение состава гласных фонем в связи с качеством звуков в севернорусских говорах. «Очерки по фонетике севернорусских говоров». М., 1967, стр. 52—53.

(обратно)

12

Типологически именно в таких диалектных системах наблюдаются случаи реализации фонем ‹тʼ›, ‹дʼ› как полумягких (или полутвердых) согласных т̇, д̇.

(обратно)

13

Ср.: H. Koneczna. Co to jest mazurzenie? «Poradnik Językowy», 1953, №9.

(обратно)

14

С. С. Высотский. Указ. соч., стр. 41.

(обратно)

15

Л. В. Щерба. Теория русского письма. «Избранные работы по русскому языку». М., 1958, стр. 169.

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***