— Вот она, — замечает моя мама. Этим она хочет сказать, что точка, окружённая ещё двумя точками поменьше, к которой мы летели неделями, росла всё это время и стала еще больше прежнего, превращаясь из точки в диск, отражающий солнечный свет собственного солнца, она раскинула перед нами синеву своих океанов, зелень лесов, белизну своих полярных шапок. Словно палитра цветов посреди черной неизвестности.Наш новый дом, к которому мы следовали еще задолго до того, как я родилась.Мы — самые первые, кто увидит его по-настоящему. Ни через телескоп, ни через компьютерную топографию, даже ни через мои рисунки, сделанные на уроках рисования, что я брала на Бэте вместе с Брэдли Тенчем, а через пару сантиметров стекла ветрового окна в кабине пилота.Мы — первые, кто увидит его своими глазами.— Новый Свет, — сказал мой отец, положив руку мне на плечо. — Что мы найдем там, как думаешь?Я скрестила руки на груди и отодвинулась от него.— Виола? — спрашивает он.— Видела я уже это, — отвечаю я, выходя из кабины. — Чудесно. Ура. Не терпится добраться туда.— Виола, — резко произносит мама, пока я закрываю дверь кабины за собой. Дверь скользящая, так что даже хлопнуть ей как следует не выходит.Продолжая идти в свою маленькую спальню, я едва успеваю закрыть дверь у себя в комнате, как уже слышу стук в нее. — Виола? — доносится голос папы с той стороны.— Я устала, — отвечаю. — Хочу спать.— Сейчас всего лишь час дня.Решаю промолчать.— Мы войдем на орбиту через четыре часа, — Говорит он. Его голос спокоен, он не повышает его, даже, несмотря на мое поведение.— В два часа тебя ждет работа.— Я знаю свои обязанности, — сказала я, все еще не открывая двери.Пауза. — Все будет хорошо, Виола — говорит отец. Его голос звучит добрее,чем прежде. — Вот увидишь.— Откуда тебе знать? — бросаю в ответ. — Ты ведь тоже никогда на планете не жил.— Ну, — начал он, повеселев. — У меня есть надежда.Вот оно. Слово, от которого меня уже изрядно тошнит.
***
— Мы, — сказал мой отец в тот день, когда мне рассказали эту новость. Хоть он и пытался выглядеть серьёзно, я могу совершенно точно сказать, что он прятал улыбку. Мы ужинали тогда, и папа дергал ногой под столом, вверх-вниз.— Что «мы»? — поинтересовалась я, хотя вполне догадывалась.— Мы были избраны, — подхватила мама. — Мы группа людей, которыеприземлятся первым.— Мы высадимся через 91 день, — говорит отец.Я взглянула на тарелку. На ней оказалась еда, которую я неожиданно перехотела есть. — Я думала, выберут родителей Стэф Тейлор.Папа попытался сдержать смешок. Отец Стэф Тейлор был до того плохим пилотом, что практически не мог перелететь с корабля на корабль, не разбив свой челнок.— Да, мы, дорогая, — подтвердила мама, моя мама — пилот, моя мама, которая была настолько лучше в этом, чем отец Стэф Тейлор, что она почти несомненно была причиной того, что выбрали нас. — Помню, мы говорили об этом. Ты была потрясена этой новостью.И это правда. Я была очень потрясена, когда родители мне впервые сказали, что собираются выдвинуть свою кандидатуру. И ещё больше меня потрясло то, что Стэф Тейлор начала хвастать, будто её отец вне сомнений будет избран.Задание было жизненно важным. Мы бы покинули спящих переселенцев и семьи-наблюдателей, ускоряясь в черной пустоте космоса на маленьком разведывательном корабле. Конвой оставался в 12 месяцах полета от планеты. Мы преодолели бы этот путь за пять и потратили бы еще семь месяцев на месте. Не только моим родителям, но и мне пришлось бы заняться делом: найти лучшее место для приземления пяти огромных кораблей переселенцев и начать подготавливать их для первых посадок.Это было потрясающе, когда это могли бы быть мы. Но, к удивлению, это оказалось куда менее потрясающе, когда это действительно оказались мы.— У тебя будет больше практики, — произнесла мама. — Ты научишься многому, как сама и хотела.— Это честь, Виола, — добавил отец. — Мы будем первыми, кто увидит наш новый дом.— Если только там не будет коренных жителей. — Сказала я.Родители обменялись взглядами.— Ты не рада этой новости, Виола? — спросила мама. Лицо у нее серьёзное.— Если я не рада, вы не полетите? — Ответила я вопросом на вопрос.И они обменялись взглядами еще раз. Я знала, что это значит.
***
— Тридцать минут до орбиты, — говорит мама, когда я, немного опоздав, возвращаюсь в кабину пилота — Она там была одна. Папа, должно быть, спустился в машинное отделение, чтобы подготовить корабль к входу на орбиту. Мама поднимает глаза на мое
Последние комментарии
13 часов 43 минут назад
16 часов 8 секунд назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 15 часов назад