Сиянов Николай
Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина
«Человек посеявший — не тот же самый, который жнет, но и не другой» — это откровение Будды является основой романа. В книге исследуются законы Кармы и Перевоплощения; на личном опыте молодой человек Осознает, что та немыслимая ситуация, в которой он оказался, не случайна, а кармические долги, наделанные в прошлой жизни, необходимо оплатить сполна… Одним из главных героев романа является Космический Учитель О’Джан. Он щедро делится с учеником уникальными Знаниями о Человеке, Материи, Пространстве, Времени. Учитель помогает способному ученику выйти в мир Мысли, во внутреннее пространство Материи или сферу своей истинной родины — Нагуатмы. Эту «страну» в восточной эзотерической литературе именуют Нирваной, или Самадхи, в романе она называется Виджл-Пространством.
Часть I
Сувенир из Нагуатмы
Предисловие
У рукописи, как и у автора, своя судьба. А судьба, известно, явление неповторимое.Вот уже двадцать лет машинописные страницы неиссякаемым водопадом низвергаются на мой редакторский стол. Но бывают и редкие исключения — когда не редактор выуживает “жемчужину” из потока, а сама рукопись как бы отлавливает издателя, порою при самых неожиданных обстоятельствах.Однажды меня перехватили в подъезде собственного дома. Перегородил путь мужчина лет тридцати, высокий, широкоплечий, длинноволосый и — благодарение Богу! — интеллигентный на вид. Я иногда видел этого человека; он то ли жил, то ли часто гостил в квартире № 3 первого этажа.Сюда, в эту квартиру, и зазывал мужчина “на минутку всего…”. Мы вошли, и, когда присели к столу, хозяин высказана нечто совершенно оригинальное:— Позвольте показать одну рукопись… Я знаю, вы работаете в издательстве, ведь правда? Я не отрицал, и тогда он тоже представился: “Леня. Леонид Иннокентьич, народный целитель. Специализируюсь на травах, имею широкую практику”.После этого я не сомневался, рукопись — о травах, или о народном целительстве, или о том и другом, вместе взятом. Хорошая, должно быть, рукопись, нужная. Однако нашему издательству не подходит, увы.Но я ошибался. Я даже не успел высказать свои сожаления. Сосед из квартиры № 3 как-то стремительно опередил меня… Оказалось, предлагаемая рукопись вовсе не его, а принадлежит некоему молодому человеку, который жил здесь недавно, но отбыл далеко и надолго, может быть, насовсем… “Вы не были с ним знакомы?”Нет, не довелось. Но, кажется, помню его. Такой невзрачный на вид, даже болезненный. Всегда в поношенном, затрудняюсь сказать, то ли сюртуке, то ли пальтишке…— Да, да, это он, Славик! Вы правильно заметили, прямо-таки “Деточкин Макар Макарыч” в вечно лоснящейся одежонке… Что делать, Питер во все времена славился деточкиными. Однако согласитесь, за неприметной внешностью часто скрывается нечто противоположное…— Стало быть, рукопись вашего приятеля? О чем она, позвольте спросить.— Тут дело такое… Мы со Славиком на йоге сошлись, а когда он уезжал, то, понимаете, дневничок подарил, ну да, на память. Я недавно прочел и ахнул!— Разве йогам позволительно… ахать?— Нет, конечно. Да больно неожиданно все. Жил-был один человек, а на поверку оказывается другой, подменили. Весьма меня озадачил Славик, не ожидал… — Леонид Иннокентьич подхватил со стола тетрадь. — Может быть, посмотрите, а?— Хорошо, я, пожалуй, посмотрю, любопытно. Однако ничего обещать не могу. Видите ли, в рукописи важно не только что и о чем, но — главное — как.— Да вы познакомьтесь!— Хорошо, хорошо, почитаю вашего деточкина. Из любезности к вам, Леонид Иннокентьич, по-соседски.Сотни рукописей, образно говоря, прошли через мои руки за долгую жизнь. И если откровенно, то ахал я, наподобие йога из нижней квартиры, тоже весьма редко. Можно сказать, никогда не терял голову от восторга: рецензировал, правил, сдавал в набор и просматривал верстку. Рукопись нравилась или не очень — и это все. Такова работа.…К дневнику я приступил не сразу, были дела поважнее. Но вот на досуге полистал, задержался взглядом на отдельных местах и после уже, не отрываясь, прочел от корки до корки.Нет, я, конечно, не побежал ночью на первый этаж к целителю, не стаскивал его с постели, не поздравлял… И все же рукопись соседа Славика показалась мне крайне необычайной новизной темы, обилием эзотерических знаний, оригинальными поворотами сюжета, совершенно немыслимыми приключениями героя. То есть самого автора — неприметного, серого и так далее… И что особенно поражает, неизвестному молодому человеку, который и не помышлял об издании своих записок, удалось, на мой взгляд, то, что не мог осуществить еще ни один писатель. По крайней мере, в известной мне отечественной литературе. Ему удалось проследить жизнь своего
Последние комментарии
3 часов 18 минут назад
7 часов 28 секунд назад
7 часов 21 минут назад
8 часов 15 минут назад
11 часов 14 минут назад
11 часов 15 минут назад